«Ник»

Ник (fb2) - Ник [Гептология calibre 2.41.0] 11821K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анджей Ясинский

Анджей Ясинский Ник. Гептология

Ник – 1

Ник

Часть первая

Глава 1

Ник

Я мрачно шлепал по лужам, мысленно матеря своего шефа. Николай Петрович, мой шеф и хозяин фирмы «Аналитика и Бизнес», дозвонился до меня аж в час ночи и в приказном порядке потребовал выйти на работу в субботу. Нет чтоб отключить связь, но я только что выскочил из виртуала и, еще плохо соображая, что к чему, отдал компу команду ответить. Вот и приходится сегодня мокнуть под дождем. Нам наконец‑то привезли заказанные еще в прошлом месяце сервера, которые вдруг срочно‑обморочно понадобилось подключить к нашему кластеру, хотя прошлый заказ был обработан пару дней назад (за что мы получили неплохие премиальные), а новой работы пока не было. Ну что стоило перенести эту настройку на понедельник? Все равно работу всего комплекса останавливать не пришлось бы – вся технология подключения дополнительных мощностей уже давно отработана, а у меня на сегодня были планы, которые теперь летят к черту.

Я работаю программистом в одной, теперь уже серьезной, конторе, занимающейся анализом и обработкой различного рода информации, а также выдачей прогнозов на ближайшее будущее по определенному направлению развития событий. Чаще всего торговые организации нам заказывают проанализировать тенденции развития рынка в определенной рыночной нише, но иногда попадаются и интересные заказы от разных институтов, испытывающих недостаток вычислительных ресурсов или толковых программистов. Лично я от таких заказов получаю огромное удовольствие – для их исполнения частенько приходится глубоко копать, что позволяет узнать много нового. А я всегда отличался любопытством и тягой к знаниям.

К тому же шеф оказался человеком умным и деятельным, прекрасно разбирающимся в современных информационных технологиях, а поддерживать свой высокий уровень в этой области непросто. В прошлом, заимев первоначальный капитал, он нашел и заинтересовал работой (и не только финансово) толковых программистов, прикупил технику, после чего создал предприятие по анализу информации и выдаче прогнозов на основе этой информации. Прогнозы, сделанные для некоторых не очень дружных с законом типов, спасли их от крупных неприятностей, а мы приобрели репутацию хороших «предсказателей». Все это приносило неплохую прибыль конторе.

Вот здесь я и работаю ведущим программистом. Спросите, как связана моя работа программиста с этими новыми серверами? Очень просто: я еще и системный администратор вычислительной техники. Так получилось, что на начальном этапе развития фирмы Петрович долго не мог найти толкового сисадмина, а тут неожиданно для него оказалось, что я неплохо владею этой тематикой. Вот он и повесил на меня эти обязанности за дополнительную плату, а я и не отказывался. Посмотрев на результаты моей работы, он остался доволен и прекратил поиски человека на эту должность. Да и я доволен. Провозившись пару месяцев, я неплохо настроил всю систему – вычислительный кластер, распределенную и удаленную работу для программистов, что позволило им не сидеть все время в конторе, а работать дома или где‑то еще, а появляться по необходимости. И защиту нормальную сделал. После этого все работает само по себе, моего вмешательства практически не нужно, ну а денежки капают.

…Устав ругаться, я надел очки, связанные с моим бадди‑компом, вывел на левый дисплей недочитанную книжку, включил музыку, поправил сумку с инструментами, которые могли мне понадобиться, и мощным субноутом с кучей админского софта и потопал на остановку. Не люблю я таскать с собой кучу оборудования. Хоть оно и не тяжелое (все вместе вряд ли превышает килограмм чистого веса), но дискомфорт есть. В ноуте у меня хранится весь софт, разработанный в нашей конторе, – так, на всякий случай.

Если бы шеф узнал – убил бы на месте и сказал, что так и было. Все‑таки ноу‑хау. Правда, у меня там все так зашифровано – фиг выцарапаешь информацию, но шефу все равно лучше не знать.

Доехав до конечной остановки, я поплелся через парк. Наша контора находится почти за городом: шеф в свое время арендовал пустующее здание на бывшем военном заводе, бог знает что выпускавшем, обустроил – вышло неплохо. К тому же куча пространства – есть где походить, подумать, покурить. Под боком парк, в котором можно отдохнуть душой. Людей в нем мало – неудобно добираться, поэтому я с удовольствием иногда там гуляю.

В конторе меня встретил шеф, он был один. Сделав радостное лицо, Петрович громко закричал:

– Привет, тезка, заходь! – радостно при этом помахав рукой.

«Что это с ним? – хмуро подумал я. – Бухнул, что ли?»

– Шеф! Ну и на фига понадобилось сегодня приходить, а? – сразу наехал на него я. – Что, нельзя было в понедельник все сделать?

У нас с шефом доверительные отношения, мы друг друга уважаем и даже местами дружим, так что неформальная лексика для нас – нормальное дело.

– Нельзя, Коля, никак нельзя.

Шеф, развалившись в кресле Олечки, его секретарши, прихлебывал кофе, курил сигарету и, улыбаясь чему‑то, смотрел на меня.

«Увидит Оля пепел на своем столе – со свету сживет», – злорадно ухмыльнулся я. Оля была педанткой и чистюлей и не терпела непорядка на рабочем месте. Я периодически пытаюсь за ней ухаживать (читай: совратить), но пока она отбивает все мои попытки. Ей нравится эта игра, но, к сожалению, неизвестно, нравлюсь ли ей я.

– Ладно, выкладывай, в чем дело, – буркнул я и, бросив сумку на стол, пошел делать себе кофе.

– Понимаешь, Коля… – Ненавижу, когда меня называют по имени. Обычно все зовут Ником, но шефу нравится меня доставать. – Появился новый заказ, – он поднял указательный палец, – большой заказ. Приступить к нему надо будет сразу, возможно уже завтра, и мне бы не хотелось, чтобы ты отвлекался на настройку серверов в понедельник. Так что, извини, сделать это надо сегодня. К тому же дополнительные мощности будут совсем не лишними.

Понятно. Шеф, видимо, вырвал заказ из зубов конкурентов и теперь радуется проведенной хитрой комбинации. Если реально оценивать ситуацию, то в нашем городе настоящих конкурентов у нас практически нет, но у шефа любые, даже маленькие, победы вызывают радость.

– Я сейчас тебе скину инфу, вечером дома почитаешь и пришлешь мне свои соображения. В первую очередь меня интересуют затраты времени и кого из программистов ты привлечешь к работе.

Шеф достал из кармана свой бадди‑комп и что‑то пробормотал в него. Мой комп высветил перед глазами информацию о прямом коннекте и начал загрузку информации. Наши с шефом компы были настроены друг на друга, так что не пришлось делать лишних телодвижений, чтобы подтвердить прием.

– Ладно, – вздохнул я. – А железо привезли именно то, что мы заказывали, или как в прошлый раз?

Тогда нас попытались кинуть: всунули несколько левых железяк, но не на тех нарвались. Шеф им быстро мозги вправил и с тех пор сам проверяет поступающую технику. Нравится ему с железом возиться, наверное, боится потерять квалификацию.

– Ага, – кивнул шеф. – Более того, все уже распаковано, осталось только подключить и настроить.

Он затянулся сигаретой и пустил кольца в потолок.

– Где поставили технику? – спросил я.

Дело в том, что в некоторых дальних помещениях разводка питания шла не от центрального распредщитка, а откуда‑то сквозь стены и уходила в подвалы. Мы старались там технику не ставить, потому что запасное питание от нашего генератора туда не дотягивалось – шеф никак не мог добраться с ремонтом до тех помещений, – а рисковать оборудованием не хотелось.

– В пятом кабинете, – ответил шеф.

– Так я и думал! А про разводку ты не забыл? – возмутился я от всей души, чуть не разбив чашку с кофе об стол. Моя сисадминская душа не терпела непорядка на вверенном участке. – А если свет отключат? Ты ж потом мне все мозги прополоскаешь за испорченную работу или, не дай бог, технику! – Я сплюнул через левое плечо. – У нас же есть свободное место в стойках!

Шеф хитро ухмыльнулся:

– Понимаешь, Коля, мне тут упало железо помощнее, чем мы заказывали, говорить не буду какое – сам увидишь, а оно идет в шкафах со своим обеспечением поддержки. Так что дуй на рабочее место и действуй, к понедельнику все должно быть тип‑топ. А с питанием я на следующей неделе разберусь, не боись, все будет нормально.

Шеф махнул рукой и снова погрузился в свои мысли.

Мысленно плюнув на него и захватив свою сумку, я пошел в кабинет с новой аппаратурой. Меня разбирало любопытство, что же там такое привезли. Все‑таки мы заказывали не настолько слабую технику. А помощнее не тянем пока.

Зайдя в кабинет, я увидел разбросанные по комнате обрывки упаковочной бумаги и возвышающийся в центре шкаф. Открыв дверцу, я сразу понял, что шефу сказочно повезло: это железо было на порядок мощнее, чем мы заказывали. Информация с идентификаторов, услужливо высвеченная бадди‑компом при взгляде на блоки, показывала, что это оборудование чуть ли не экспериментальное.

«Интересно, откуда шеф достал такое чудо?» – подумал я и, закатав рукава, принялся за работу. Сначала выкинул из помещения всю упаковку, соединил блоки в шкафчике в тестовую конфигурацию и воткнул штепсель в розетку.

– Ну‑с, – радостно потирая руки, пробормотал я и нажал кнопку питания.

Ничего не произошло.

– Японский городовой! – выругался я.

Посмотрев на розетку, увидел, что индикатор, указывающий наличие напряжения, не светится. Достав тестер, я воткнул его в розетку. Как и ожидалось, напряжения не было. Прибор показывал отсутствие короткого замыкания и исправность автоматики защиты в розетке, значит, проблема в разрыве цепи питания где‑то в другом месте.

Плюнув, теперь уже по‑настоящему, в угол комнаты, я послал ругательство через бадди‑комп шефу и сообщение о том, что пошел в подвал разбираться с питанием. Шеф меня проигнорировал.

Собрав все причиндалы в сумку, я начал спускаться по лестнице. Подвал, надо сказать, был обширный – по моим ощущениям, больше самого завода. Мы его так и не обследовали нормально – только недалеко от входа.

Спустившись на подвальный уровень, я подошел к металлической двери с кодовым замком. Уж не знаю, от какой линии был запитан замок, но он работал. На нем горел красный светодиод. Подключившись через бадди‑комп к серверу конторы, я быстро нашел код доступа в подвал и набрал его на клавиатуре замка. Замок задумался на пару секунд. «Что так долго? – подумал я. – Калькулятор там, что ли, стоит?» На двери рядом с замком зажглась надпись «Чисто», индикатор на замке сменил цвет на зеленый, и в двери громко отщелкнулись внутренние задвижки. Они, судя по звуку, были довольно мощные и шли по всему периметру двери.

Я поежился. Неприятное ощущение. Заныли сервомоторы, и дверь медленно стала открываться. «Да что же там хранили?» – удивился я. Не представляю, для чего нужны такие двери в подвал. Дверь открылась полностью. Внутри было темно. Чертыхнувшись – фонарик‑то не захватил, – я спустил очки со лба на глаза и перевел бадди‑комп в режим ночного зрения с камер на очках. Сначала увидел только цветные пятна, но через пару секунд комп настроил программу обработки видео, и передо мной возникло хорошее изображение короткого коридора, частично сгенерированное бадди‑компом на основании данных, получаемых им от встроенных датчиков.

Ну и где искать тут и, главное, что? Оглядевшись по сторонам, я увидел распределительный щиток, от которого должны были запитываться розетки в нужной мне комнате. Открыв его, потыкал тестером контакты. Странно: напряжение есть, а света в коридоре нет. А ведь он должен автоматически включаться при открытии двери.

Недоуменно почесав в затылке, я решил идти вдоль линии до следующего щитка и там все проверить, пока не найду неисправность. Поправив очки, я отправился дальше по коридору. Стояла мертвая тишина, лишь было слышно, как где‑то капает вода. По спине у меня пробежался табун мурашек. Что‑то мне уже расхотелось переться в темноту, пусть дорога и видна через очки. Тишина, темнота и звуки капели неприятно действуют на расшатанные нервы бывалого геймера. Ну да ладно, все равно выбора нет. Медленно, вглядываясь во все встречные углы, я двинулся вдоль линии питания. Пройдя несколько метров по коридору, я остановился и начал искать план здания и схему электропроводки в Интернете. К моему глубокому удивлению, ничего внятного найти не удалось. Пришлось отмотать видеозапись назад и «срисовать» висящий на стене у выхода план эвакуации, перевести в нечто удобоваримое и, включив отслеживание пути, повесить перед глазами. На схеме сразу же отметил уже осмотренный щиток, черкнув пару комментариев.

Где‑то с час я работал, двигаясь от щитка к щитку и проверяя их. В районе второго щитка бадди‑комп пискнул, и на экране появилось сообщение о потере связи с базой. Глубоко, однако. Прошел расстояние, наверное, с километр, везде все было нормально. Сильно устал. Решил проверить еще пару щитков и сделать перерыв. Подходя к следующему месту проверки, я увидел какое‑то мерцание. При ближайшем рассмотрении щиток оказался оплавленным, в его отверстиях были видны отсветы разрядов. Очевидно, в нем и коротнуло. Надев предусмотрительно прихваченные с собой резиновые перчатки, я с трудом открыл крышку и присвистнул. Провода все оплавились. Непонятно, почему не сработали автоматы. Немного отдохнув, я принялся за работу: осторожно обрезав оплавленные провода, аккуратно начал делать перемычку. Конечно, по‑хорошему, надо было бы дойти до следующего щитка и отключить там питание, но до него долго идти, судя по расстоянию между предыдущими щитками, и я махнул на это рукой. Дело двигалось к концу, я уже собирался прикрутить последний провод, когда за спиной раздался какой‑то звук. От неожиданности и пробившего меня испуга я подпрыгнул и развернулся в воздухе, совсем забыв про зажатые в плоскогубцах провода. Я ничего не успел увидеть, как меня выгнуло дугой, зубы намертво сжались, я почувствовал, как крошится зубная эмаль. Из глаз посыпались искры, и сознание милостиво покинуло меня.

Глава 2

В себя я пришел от звука капающей воды. С трудом открыв глаза, попытался что‑нибудь рассмотреть. Стояла сплошная темнота. Внезапно я почувствовал боль во всем теле – нервы, блин, включились. Попытался вспомнить, что произошло. Ага, похоже, меня неслабо шандарахнуло током. Что же меня испугало‑то? Сжав зубы и почувствовав в них боль, я попытался пошевелить рукой. Она слабо дернулась. Передохнув немного, я продолжил попытки реанимировать мышцы. Раз‑два. Раз‑два. Сжать‑и‑отпустить. Как там учил сэнсэй? Прокачав кровь по мышцам, почувствовал себя полегче. Через полчаса удалось доползти до стены и прислониться к ней.

Тем временем я пытался понять, что же все‑таки произошло. Понятно, что меня приложило током, только непонятно как – руки были в перчатках, провода держал в плоскогубцах. Тут я почувствовал запах паленых волос и решил ощупать голову. В районе затылка тут же стрельнула боль. Волосы там обгорели. Теперь понятно, что случилось: развернувшись на звук, я невольно подался назад и впечатался затылком в оголенные провода. Обдумав это, я удивился, что все еще жив. К тому же обожженная рана на голове болит только при прикосновении. Я старался сообразить, хорошо это или, наоборот, плохо, но ничего не вспомнил.

Еще раз ощупал голову. Так, на голове нет очков, надо их найти. Особым образом свистнув, я с облегчением увидел вспыхнувший свет, резанувший привыкшие к тьме глаза, и услышал слабый зуммер. Дома я постоянно терял очки, поэтому настроил программу, реагирующую светом и звуком на определенную насвистываемую мелодию. Судя по реакции от бадди‑компа, он остался цел. Это неудивительно – обычно их делали защищенными от внешних воздействий, ведь люди их постоянно носят с собой. Некоторые чудики иногда даже купаются, не снимая.

В общем, прошло еще некоторое время, пока я сумел подняться, нацепить очки и оглядеться. Сначала собирался проверить, что стало со щитком, доделать работу и вернуться в офис, а о голове позаботиться позже, не так уж сильно она и болела. Однако первый же взгляд на стену, где должен был располагаться щиток, заставил меня застыть неподвижно. Стена была пустая. Никакого щитка не наблюдалось. «Может, меня отбросило?» – подумал я и прошелся вдоль стены влево‑вправо метров на двадцать. И ничего не обнаружил. Как бы сильно меня ни отбросило, щиток должен быть недалеко. Однако его не было. Тут я пригляделся к самим стенам. Уже давно что‑то цепляло взгляд, только я не обращал внимания. Вглядевшись, понял, что стены другие. Не поверив себе или, вернее, бадди‑компу – ведь реалистичное изображение синтезировал он, – я включил светодиодный фонарь в очках, выглядевший как яркая полоска вдоль очков. Видимое пространство уменьшилось до нескольких метров, синтез графики автоматически остановился. Чувствительности датчиков бадди‑компа хватало, чтобы просканировать окружающее пространство до десятка метров в полной темноте. На основании результатов сканирования он в режиме реального времени генерировал реалистичную картинку окружающего пространства, в котором намного легче ориентироваться, чем в неверном свете маленького налобного фонарика. При наличии хотя бы слабого освещения эта граница отодвигалась дальше. Днем же комп пропускал реальную картинку через себя, а обработка изображения уже зависела от настроенной программы генерации окружающего мира.

Но сейчас мне понадобился именно фонарь, чтобы своими глазами увидеть то, что показывал мне комп. Увиденное не сильно отличалось от показанного им. Стена – металлическая с серебристой поверхностью, в то время как у нас в подвале стены были бетонными. Я недоверчиво потрогал ее пальцем. Ничего не изменилось. Все это сильно напрягало. Чтобы составить полную картину, я включил комп на сканирование с подсветкой от фонаря, чтобы расширить пределы. Почти мгновенно перед глазами прояснилось, и я огляделся.

Я стоял в коридоре, но коридор был другим. Не тем, в который я входил. Вместо влажного, сочащегося водой бетона вокруг меня был металл. Стены, потолок, пол. Под ногами шуршал запыленный мусор. Сухие листья, ветки, древесная труха, косточки каких‑то мелких зверьков. Передернуло. Не люблю крыс. «Возможно, – подумал я, – у меня с головой гораздо более серьезные проблемы, чем я предположил». С минуту я потратил на перенастройку монитора здоровья. Медицинские системы сканирования и анализа эта программа заменить не может, но, обладая доступом к встроенным датчиками бадди‑компа, экспресс‑анализ проводила неплохо. После запуска я также решил проверить, не стал ли я после удара током лунатиком, или кто там во сне ходит, – каким‑то ведь образом я же попал в этот новый коридор! Ничего такого система не показала. Никакого брожения в бессознательном состоянии. Просто смена картинки. Проверив результаты сканирования, я узнал, что серьезных проблем у меня нет, разве что стоит посетить больницу для дальнейшего анализа и обработки ссадины на голове. Можно начать прием легких транквилизаторов или релаксационную терапию, но это по желанию.

Подняв сумку, я осторожно двинулся в сторону выхода. То есть бывшего моего выхода. Здесь – хрен его знает, где он есть. Чтобы не сойти с ума от страха, я решил пока не выдвигать никаких гипотез. Додумаюсь еще до чего‑нибудь…

Вообще меня трудно чем‑то напугать. Физически я крепок, занимаюсь боевым самбо, уже не так интенсивно, как в институте, но форму поддерживаю. Психически уравновешен. Однако ситуация вроде этой выведет из себя и полного флегматика или пофигиста.

Медленно проходя по коридору, я сообразил, что звук капели приближается и что доносится он из‑за угла. Потихоньку заглянув за угол, я увидел точно такой же коридор, только перекореженный: потолок просел, обе стены насквозь пробиты какими‑то трубами. Из одной такой трубы и капало. Лужа внизу была небольшая – видимо, часть воды (воды ли?) куда‑то уходила. Как ни странно, после этого завала коридор заканчивался метров через двадцать (в «своем» подвале я накрутил около километра).

Так. «Стоп, – сказал я себе. – Имеет ли смысл пробираться через трубы и смотреть, что в конце коридора? Может, вернуться по своим следам и обследовать другую сторону? Но сколько мне там идти, неизвестно. А здесь я уже куда‑то пришел. Ладно, обследую все здесь и пойду назад, если ничего особенного не найду». С трудом пробравшись через завал из труб, по пути я проверил капающую с потолка жидкость. Странно, но это оказалась вода. Обычная вода. Как показал простенький анализатор бадди‑компа, еще и с примесью каких‑то полезных солей, но комп утверждает, что пить можно. Ладно, поверим ему. Пройдя еще сотню метров, я оказался в тупике. Ну и к чему привел этот коридор? «Солярис», блин. Все. Надо отдохнуть. Подумать. Кто я? Где я? Взгляд скользнул по полу, поднялся выше. Ничего. Я сел, прислонившись к стене, и, уже закрывая глаза, заметил серебристую черту на стыке стены и пола. Мусор и пыль, лежащие твердым ковром, скрывали ее, поэтому сразу и не заметил. Ладно, надо немного отдохнуть, что‑то я устал. Вернувшись к воде, сделал пару глотков. На вкус она оказалась как обычная минералка. Я проанализировал ощущения: вроде ничего. Пить можно, комп не соврал. Радует, что умереть от жажды мне не грозит. Я напился про запас, отполз к стене, расслабился и прикрыл глаза. Потом решил проверить, что там говорилось про курс релаксации, настроил комп на прекращение сеанса на случай, если кто‑нибудь появится рядом, устроился поудобнее и нажал предложенную бадди‑компом ссылку.

Примерно через час я почувствовал себя довольно бодро, даже голова перестала беспокоить. Хотелось прыгать, что‑то делать. Сообразив, что это ненормально для моего состояния, я задумался. Так: встряхнуло током меня прилично, мышцы были ватными, ощущения отвратными, голова болела. Сейчас чувствую себя отлично, даже голода не ощущаю. Как это могло произойти? Слишком большой эффект от сеанса релаксации! Единственное, что пришло в голову: я же пил эту непонятную воду. «Живая вода, что ли?» – попытался я пошутить, только шутить совсем не хотелось. Ладно, примем за гипотезу, что помогла вода, все равно ничего другого не придумывается. Час прошел, живот не пучит, ощущения в пределах нормы. Махнув рукой, я повторно напился воды, смочил затылок – а вдруг действительно поможет? – и отправился исследовать конец коридора.

Так, и что мы тут имеем? Я присел на корточки и несколько минут вычищал ранее замеченное мною место стыка стены и пола. Закончив выполнять пыле– и грязеуборочные работы, мысленно погладил себя по голове за наблюдательность. Торцовая стена оказалась дверью. Небольшое исследование показало, что она сдвигается в стену и в данный момент прикрыта неплотно – между нею и стояком есть щель. Я достал из сумки отвертку, с трудом вставил ее в щель и навалился всем своим весом. Хорошо хоть отвертка достаточно толстая и сделана из хорошего металла. Дверь медленно отъехала в сторону, я помог ей, упершись в нее ногами и уцепившись руками в косяк. Стоило двери полностью открыться, как в представшей моему взору комнате зажегся мягкий свет. От неожиданности я скакнул обратно в коридор. Свет погас. Тьфу, так и инфаркт можно получить… Интересно, что за автоматика там такая работает? Судя по состоянию коридора, лет ему немерено, столько времени приборы без обслуживания не живут. Мысленно перекрестившись, я сделал осторожный шаг в комнату. Снова зажегся свет.

Комната оказалась большой, размером с наш спортзал в институте, только круглая. Меня поразили стены – блестящий металл, условно разделенный на секции с какими‑то надписями или рисунками в каждой из них. Мягкий блеск металла не напрягал глаза. Вдоль стен стояли какие‑то устройства, от дальней стены к центру сглаженным наростом вытягивался стол или, скорее, пульт. В центре комнаты перед пультом находилось кресло, развернутое от меня. Оно, кстати, тоже, похоже, было металлическим. Откуда шел свет, я так и не понял – как будто светился сам воздух. Немного потоптавшись на месте и на всякий случай засняв панораму комнаты на комп, я медленно пошел к креслу…

Глава 3

…Я сидел у стены и пытался разобраться в ситуации. И она мне жутко не нравилась. Потерял я сознание у нас в подвальных помещениях – очнулся непонятно где. От удара током люди не переносятся в пространстве, а чаще всего тупо умирают. Остается предположить, что произошло стечение неизвестных мне обстоятельств, а удар током был только эпизодом произошедших событий. Ну или от моих действий произошло запитывание электрических цепей в системе питания, и что‑то могло включиться у нас на заводе. Завод‑то был военным и жутко секретным – правда, с тех пор прошел не один десяток лет, – а что там делали наши вояки, неизвестно. К тому же имелось у меня подозрение, что он был не только заводом, но и исследовательской лабораторией, были для таких мыслей предпосылки. Место, куда я попал, походило на инопланетный космический корабль или станцию, а проведенный краткий осмотр коридоров и «рубки», как я назвал эту комнату, говорил в пользу этой версии. И то, что было обнаружено в кресле, также подтверждало ее.

Я осторожно подошел к креслу сбоку и посмотрел на него. У меня чуть сердце не остановилось. И так нервы на взводе, а тут на тебя смотрит страшное чудовище и ухмыляется. Это попозже, успокоившись и снова подойдя к креслу (как очутился вдали от него, я так и не вспомнил), я понял, что это не чудовище, а мумия существа, очень похожего на человека. Как ни странно, одежда существа не истлела со временем, очевидно, она была сделана из особого материала. То, что это не человек, видно было по черепу (у него имелся – хотя и какой‑то неубедительный – третий глаз посередине лба) и немного отличающемуся строению кистей рук. На голове у существа была простая, без украшений, диадема. Я, наверное, с полчаса пялился на него без всяких мыслей, потом очнулся и пошел исследовать аппаратуру. Хоть я и хороший специалист в электронике, но определить назначение девайсов с ходу не смог. Все закрыто (залито) металлом, на поверхности которого были нанесены надписи или рисунки, похожие на те, что на стенах. Вообще металл какой‑то странный. Непохоже, чтобы он был просто покрытием, возможно, он несет в себе иную рабочую функцию. Попробовал провести по нему ножом – даже царапины не осталось. Побродив по рубке, я вернулся к креслу и пульту перед ним. Пульт также состоял из металла – ни одной кнопки или дисплея. После внимательного осмотра стало понятно, что надписи (или рисунки, но для простоты будем считать это надписями) несут смысловую нагрузку. Они группировались определенным образом, встречались повторяющиеся изображения. Ничего не придумав сразу, я решил посидеть и подумать.

Вот сижу теперь и думаю, что делать. Можно исследовать станцию. Пока неизвестно, что это, буду считать станцией. Но ведь можно нарваться на неизвестную опасность. Или можно сначала попробовать поковыряться в рубке, что‑нибудь разузнать. Здесь тоже есть отрицательный момент: жрать‑то нечего, а сколько времени займет исследование, неизвестно. И там клин, и здесь. Кушать что‑то не тянет особо – то ли по причине выпитой мною воды, то ли это нервы, но голода я не чувствую. И хорошо. Хотя неизвестно: или организму на самом деле ничего не требуется, или я сдохну от голода, не чувствуя его… Ладно, сделаю так: разверну тут свою компьютерную лабораторию по исследованию, налажу и, пока все будет обсчитываться, погуляю неподалеку. Хорошо хоть свой мощный субноут взял – там у меня программное обеспечение на все случаи жизни, а самое главное, аналитические разработки нашей фирмы (мои в том числе). Кстати, лингвистические программы тоже есть. К нам как‑то обратился один клиент – у него помер богатый родственник, спрятавший свои сбережения так, что даже родные не могли их найти. Единственное, что умерший оставил, – листок с зашифрованным письмом, которое никто не мог прочитать. За небольшой процент от наследства (а оно было огромное) мы взялись за работу. И, что удивительно, справились с задачей.

На самом деле письмо было не зашифровано, а просто написано на одном из мертвых языков, известных всего нескольким лингвистам с мировым именем. Одним из этих ученых и был умерший. Странный юмор у человека. В общем, несколько месяцев заняла разработка программы. Естественно, на основе нашей аналитической системы и найденных в Инете лингвистических алгоритмов. Пришлось даже обращаться в один институт для консультаций. Еще неделя ушла на работу самой программы. В письме, как и ожидалось, была информация о денежках этого родственника. На радостях нам еще и переплатили. Выяснилось, что родственники умершего обращались к его сотрудникам, но те категорически отказались помочь, обосновывая свой отказ просьбой почившего коллеги. Наверное, таким способом он хотел им за что‑то отомстить, типа «видит око, да зуб неймет». Как потом еще выяснилось, институт покойного лингвиста два года расшифровывал этот мертвый язык, а мы справились всего за полгода. Есть чем гордиться. Теперь‑то можно сказать, что у нас был суперкомпьютер, который мы сами собрали из закупленных комплектующих. Конечно, мой субноут послабее, хоть и намного мощнее бадди‑компа… Как бы не пришлось тут куковать месяцы… Хорошо хоть с компьютерным питанием проблем нет: пару лет назад на рынке появились источники питания на основе радиоактивных элементов, срок службы которых обещают в десятки лет… Ладно, хватит думать, надо работать.

Мумию я решил не трогать, неохота было к ней прикасаться. Вытащив субноут из сумки, я включил его и оставил загружаться. Тем временем прошелся по периметру рубки, делая панораму надписей на стенах. Затем заснял все надписи на пультах, стараясь ничего не пропустить.

Вернувшись к субноуту, я увидел, что он готов к работе. Теперь понадобится довольно много времени, чтобы настроить аналитическую программу и соответствующие лингвистические модули. С этим я возился несколько часов (периодически выходя попить воды), добиваясь, чтобы все тестовые примеры были отработаны нормально. Затем загрузил отсканированную информацию с письменностью и еще несколько часов приводил картинки к нужному входному формату. Под конец у меня затекли спина и шея, и я еле разогнулся. Сделав небольшую разминку, вернулся к субноуту и запустил процесс. К сожалению, вычислить необходимое время расшифровки не представлялось возможным, поэтому я стал планировать свои дальнейшие действия. Сначала надо поспать, затем – обследовать ближайшие окрестности рубки, вдруг что‑нибудь интересное попадется, а там по ходу дела «будем посмотреть». Программа‑минимум сформирована, надо приступать к ее выполнению.

Хоть и неприятно было спать в помещении с мумией, но уходить в коридор как‑то не хотелось. К тому же мертвые не кусаются, убеждал я себя. Усталость в итоге сделала свое дело – уснул я быстро.

Глава 4

«Приснится же всякая лабудень», – подумал я, потягиваясь. Что‑то не так, лежу почему‑то на жестком. Открыл глаза: блин, не сон, однако. Огляделся по сторонам – ничего не изменилось: все так же скалилась мумия в кресле (я передернулся), а на полу рядом с пультом светился экран субноута. Вздохнув, я медленно встал и сделал несколько упражнений, чтобы разогнать кровь и размять мышцы. Мысленно просканировал себя. Вроде ничего не болит. Осторожно потрогал затылок. На затылке корка непонятно чего, но боли нет. Немного подумав, я достал очки, поставил бадди‑комп на запись и заснял им затылок. Затем прокрутил запись. М‑да… смотреть страшно. Но радует то, что рана все же заживает, видимо, вода действительно положительно действует на организм.

Взгляд упал на мумию. Все‑таки интересно, куда меня занесло. Дышится легко, значит, воздух откуда‑то поступает. Так. Станция, судя по высохшему обитателю, очень старая. Пыли в рубке нет, но это можно списать на какие‑нибудь механизмы. В голове сразу выстроилось несколько вариантов. Первый – воздух создается механизмами, что вряд ли возможно; второй – это остатки воздуха, которые изначально были в закрытом пространстве станции (этот вариант мне не нравится, так как подразумевает, что станция может находиться и где‑нибудь в космосе); третий вариант, который мне очень нравится, – есть сообщение с внешней средой. Если так, то отсюда можно выбраться. Покидать станцию сейчас особого смысла нет – когда еще встретишь такое чудо, – а вот разведать пути выхода надо. Да и едой необходимо озаботиться, а не только полагаться на эту «живую» воду. К тому же надо как‑то дать знать о себе шефу. А то ушел сотрудник в подвал – и пропал. Дома‑то никто не ждет – родители живут в другом городе, сестренка учится в институте и живет отдельно, с подругами. Но о станции говорить пока никому не буду. Мое… Вот такой я жадный, однако…

Я связал свой бадди‑комп с субноутом, который отнес в дальний конец рубки, и настроил на нем камеру таким образом, чтобы она охватывала всю комнату. Теперь в любой момент смогу узнать, что здесь происходит и на каком этапе работа по расшифровке. Отдав команду бадди‑компу записывать дорогу и по ходу дела строить маршруткарту, я двинулся к выходу. Перед завалом еще раз попил воды. Интересно: я уже в общей сложности несколько литров воды выпил, а в кустики по‑маленькому совсем не хочется. К чему бы это?

Через некоторое время я дошел до того места, где очнулся после удара током. Внимательно осмотрел его – вдруг со мной перенеслось еще что‑то, не замеченное ранее? Кроме плоскогубцев и резиновых перчаток, ничего не нашел. Положив их в сумку – авось пригодятся, – я отправился дальше. Шел долго, по пути попадались еще двери, но открыть их я не смог. Развилок не было, по сути, другого пути вперед не наблюдалось. Это был сплошной коридор, периодически изгибающийся. Странно, что мне не попадались закрывающиеся переборки. Если станция путешествовала в космосе, то они просто должны быть – простая логика. Какой бы техника ни была навороченной, всегда есть вероятность разгерметизации, и самый простой способ бороться с ней – перекрывать такие места переборками. Однако здесь их нет, или они хорошо скрыты. Судя по маршруткарте, я прошел около километра, когда почувствовал слабое движение воздуха. Ага, похоже, выход где‑то недалеко… Через несколько шагов показался тусклый свет. Завернув за угол, я попал в коридор, который заканчивался такой же дверью, какую я обнаружил и в противоположном его конце, и эта часть коридора также вся была помята – будто великан сжал ее в своих ладонях. Единственное различие: здесь не было никаких труб, а одна из стен разорвана, словно пробита копьем, – через этот разрыв и сочился свет. На полу под разрывом – по колено земли или грязи. Заглянув в отверстие, я некоторое время промаргивался, привыкая к освещению, все‑таки генерируемый компом свет в очках менее интенсивный. Комп показал, что толщина стенки до края входного отверстия составляет около двадцати метров. Ни хрена себе! Но, приглядевшись, я понял: на самом деле было две стенки, а между ними располагались коммуникации, трубы, переборки. Я все оценил и пришел к выводу, что пройти тут можно, но осторожно, а то ноги сломать – раз плюнуть. Диаметр разрыва увеличивался наружу и в самой широкой внешней части составлял около трех метров. Пару метров вначале придется проползти.

Ну что ж, вот и выход. Я связался с субноутом, чтобы узнать, как дела. Обработка информации продвигалась медленно. Сейчас выполняется только первый этап: комп пытается найти взаимосвязь между символами и рисунками, выстраивает возможные стратегии дальнейшей обработки. Чем меньше вариантов, тем лучше. В идеале – один. Ведь каждый вариант будет полностью прогоняться через остальные этапы обработки. А это время. Хорошо хоть субноут имеет гиперядерную структуру, но жаль, что нет квантового модуля. Это весьма дорогое устройство – стоит на порядок больше самого компа, – да и использовать его можно только для некоторых типов расчетов. Вот я и не покупал его, хотя деньги были. Сейчас он здорово бы мне пригодился. После того как я ушел из комнаты, свет в ней погас, поэтому камера в субноуте показывала синтезированную картинку, наподобие той, что давал мой бадди‑комп. Кстати, совсем забыл: если уж оставил субноут наблюдать за внутренней обстановкой, пусть заодно сигнализирует и об ее изменении.

Ладно, надо выбираться отсюда. Надев резиновые перчатки (вот и пригодились), чтобы не порезать руки о разрывы металла, я аккуратно протиснулся в отверстие. Пару раз чуть не сорвавшись в провалы между переборками, наконец добрался до выхода. С внутренним трепетом и нетерпением выглянул наружу: вокруг раскинулся могучий лиственный лес, вершины деревьев которого немного не доходили до высоты, на которой я находился. Сразу от отверстия начинался обрыв немереной глубины… Стоп, почему немереной? Я заглянул за край, комп показал высоту пятьдесят три метра. М‑да, а деревья‑то действительно могучие. Глянул в небо. Небо как небо, облачка плывут. Солнце обычное – мне чуть полегчало, похоже, я на Земле. Посмотрев вправо‑влево и вверх, увидел только камень. Не понял, это станция в скале, что ли? После анализа картинки понял, что после некоторой подготовки (больше моральной) смогу вскарабкаться наверх. Стены пологие, куча щелей, кустов, уступов.

Стоп! Какой же я чудак, на букву «м», блин. Нет чтоб сразу проверить связь. Я даже постучал себя по лбу пальцем. Дал компу команду подключиться к моему оператору связи. Пару секунд бадди‑комп честно пытался установить связь, но тщетно. Хм. Я недовольно нахмурился: ну, может, конечно, это какая‑то глубинка, хотя таких мест уже почти не осталось. Даже с Северного полюса можно установить связь. Оно и понятно – люди там частенько с экспедициями бывают. Так, надо посмотреть, какие вообще операторы связи тут есть. Комп просканировал эфир за пару секунд и выдал отрицательный результат. Я вздохнул, недоверчиво посмотрел на солнце…

Еще раз хлопнул себя по лбу и, выдвинув антенну для приема коротковолновых передач, дал компу команду просканировать эфир на наличие музыкальных станций, уж эти частоты точно дадут какой‑нибудь улов. Это займет пару минут, а пока можно оглядеться. Задав компу рассчитать маршрут наверх на основе заснятых кадров, я стал осматривать окрестности. Лес стоял не сплошняком – виднелись разрывы и поляны. Краем глаза я заметил какую‑то точку в небе. Повернув голову в ее сторону, увеличил изображение до максимума. Комп, хотя и с трудом, справился со стабилизацией дергающегося изображения, и мне удалось рассмотреть птицу. Это было нечто похожее на орла, но я подобных разновидностей никогда не видел. Размах его крыльев комп оценил в два метра. Я поежился: надеюсь, они не питаются живыми программистами… Затем снова перевел взгляд на деревья и рассмотрел их уже при увеличенном изображении… Я, конечно, не ботаник, но самые известные виды знаю. Деревьев с такими листьями я никогда не видел… Тут пискнул комп. Сканирование он завершил, выдав неутешительные результаты: эфир пуст. Я немного постоял с закрытыми глазами, пытаясь успокоиться. Хреново‑то как. Мыслей не было. Никаких. Ладно. Я вытер рукавом пот со лба – жарковато тут в куртке, градусов двадцать пять. И все‑таки пока рано делать выводы. «Будем считать, что нахожусь в аномальной зоне», – попытался успокоить я себя. Но в груди неприятно ныло….

Глава 5

Комп тем временем закончил расчет наилучшего пути наверх. Он выдал два варианта, для обоих – точность около пятидесяти процентов. Понятно: картинок, сделанных с такого ракурса, не хватило для точного моделирования поверхности стены. Ну и ладно. Один из вариантов – дорога длиннее, но пологая, второй вариант – ползти чуть ли не вертикально. Я попытался на взгляд оценить оба варианта. Первый мне понравился больше – на нем больше уступов, где можно отдохнуть. Если не получится, попробую второй.

Сняв куртку и завязав ее вокруг талии, я поплевал на ладони, потер их друг о друга и потихоньку полез наверх. Подниматься было трудновато. Иногда попадались места, где можно было идти практически не держась. Один раз я чуть не сорвался, когда, подтянувшись на руках, уперся носом в открытую площадку и от поднятой дыханием пыли расчихался. Слава богу, удержался. Отдыхая на той площадке – метров на тридцать выше выхода из скалы, – я медленно рассматривал пейзаж через комп в разных режимах приближения. Да, природа тут красивая. Полно зелени, воздух чистый – только сейчас заметил, что дышится даже намного легче, чем в нашем парке. Я впервые признался себе, что это может быть другая планета или параллельный мир. И эта мысль уже не вызывает отторжения и паники. Правда, факт еще не доказанный, но теперь я готов и к такому раскладу. Я решил проверить, достучится ли мой бадди‑комп до оставленного внутри субноута через толщу камня и корпус станции. Оказалось, они прекрасно видят друг друга, а уровень сигнала даже лучше, чем около отверстия в стене. Я задумался – такого не может быть. Если наличие сигнала у выхода еще понятно, то сейчас он должен был пропасть. Я нашел только два возможных объяснения. Или металл корпуса станции такой хитрый, что пропускает радиосигнал, а толщина камня над ним маленькая. Или из рубки есть выход, позволяющий радиосигналам выходить наружу, а я нахожусь неподалеку от этого выхода… Ладно, надо не забыть потом полазить по скале и поискать, где максимальный уровень сигнала.

Отдохнув, я стал подниматься дальше. Еще через час достиг вершины, перевалился через край и, перевернувшись на спину, перевел дыхание. Немного отдохнув, сел и огляделся. Вылез я на что‑то вроде поляны, покрытой травой и цветами, с полсотни метров диаметром. Дальше начинался редкий лес с деревьями привычной высоты – не то что те монстры внизу. Деревья, как и цветы, незнакомые. Елки‑палки, вспомнил кое‑что (похоже, после удара током я стремительно глупею): у меня же внизу комп, набитый под завязку программным обеспечением и разными базами данных. Когда‑то, чтобы забить практически безразмерный винт субноута, я закачал туда все информационные базы, какие нашел на сайтах у наших пиратов. Не помню, была ли там база по флоре и фауне, надо посмотреть. Связавшись с субноутом (сигнал на поляне стал еще лучше) и порывшись на винте, нашел‑таки нужную базу. Через минуту запустил ее и передал изображения деревьев, цветов, листьев и того «орла», что видел раньше, на опознание. Прога замечательно отработала все экземпляры. Только вот результат я получил отрицательный. Совпадений нет. Конечно, может такое быть, что база данных неполная, но ведь должно было хоть найтись что‑то! Поломав голову и не решившись делать дальнейшие выводы, я встал и пошел обследовать место, где оказался.

Потратив часа три на обход, я выяснил следующее.

Судьба нелегкая занесла меня на огромный холм с каменистой основой. Скорее, гранитную скалу, расколотую надвое. Остатки ее были засыпаны землей. И почему‑то мне кажется, что земля здесь появилась не сама по себе, а выворотило ее если не взрывом, то сотней бульдозеров точно. С одной стороны скала резко обрывается в каменистый каньон. Там, где я выполз наружу. Лет пять назад я отдыхал в Крыму, и там одна геологиня показывала мне разлом в земной коре после «фиг знает сколькобалльного» землетрясения. И друг из Канады похожие фотки прислал: обрыв – метров сто. Вот тут все выглядит примерно так же. С остальных сторон скала плавно сбегает в долину. Склоны покрыты деревьями обычного размера, в долине же деревья – огромные, вроде тех, что я видел вначале. В лесу много живности: пару раз видел смешных существ, похожих на помесь зайцев с тушканчиками, вдали иногда мелькали животные покрупнее, напоминающие наших косуль. Среди густых ветвей деревьев я заметил желтые и зеленоватые ягоды размером с киви, висящие гроздьями, как виноград. Пробовать я их поостерегся. Неподалеку, стекая по блестящей гальке, ласково журчал ручеек. Экспресс‑анализ воды показал, что она идентична той, которую я пил внутри станции. Ну вот. С близлежащей местностью немного ознакомились, пришла пора определиться с тем, что я буду делать хотя бы в ближайшее время. Людей или следов их деятельности что‑то незаметно.

* * *

Рядом с родником обнаружилось чудненькое местечко, где можно расположиться с относительным комфортом. Толстый слой листьев поверх травы, сзади – непроходимый кустарник между деревьями, кроны которых переплелись и образовали непроницаемый шатер от дождя. К краю поверхность немного снижается, и открывается изумительной красоты панорама на природу. Я даже сделал несколько кадров высокого разрешения на память. Похоже, в этой стороне находится местный запад – солнце уже заметно опустилось к горизонту. Я снял куртку, свернул ее и, пристроив под голову, улегся на землю. Тут же вспомнил про свой больной затылок, потрогал рукой – никаких болевых ощущений, непонятно почему, но рана почти зажила. Я пожал плечами. Надеюсь, волосы тоже отрастут. Впрочем, в моем положении это сейчас не главное.

Сорвав травинку, я сунул ее в рот и задумался. Есть несколько вариантов дальнейших действий. Можно отправиться исследовать мир, в котором я оказался (да‑да, теперь я все больше начинаю верить в это), но как‑то страшновато. Придется путешествовать пешком по неизвестной территории, без оружия, наобум. Так можно шляться очень долго, да еще и сгинуть в каком‑нибудь болоте. Можно подождать, пока мой комп расшифрует надписи в рубке станции – вдруг что‑то полезное узнаю. Но рассчитывать на это особо не стоит. Я скептически отношусь к возможностям своего программного обеспечения в отношении расшифровки неземного языка: огромную роль играет сравнительный анализ с существующими языками, а в данном случае корреляций может вообще не быть. Однако подождать все‑таки стоит – чем черт не шутит, вдруг да получится. Я потер лицо руками. Ладно, остановимся на промежуточном варианте. Пока поживу здесь, потихоньку исследую местность вокруг холма и полазаю в самой станции – вдруг что‑то пропустил. Если за месяц мой субноут не продвинется в расшифровке, оставлю его работать без присмотра, а сам отправлюсь в путешествие. А пока займусь обустройством. Похоже, через пару часов солнце зайдет, где ночевать буду? Здесь? Или вернуться на станцию? Я вспомнил темные коридоры, и что‑то мне расхотелось туда идти. С другой стороны, тут могут быть хищные животные. Да… дилемма. Ладно, волков бояться, как говорится, в лес не ходить, – переночую здесь.

После непродолжительных поисков нашел деревце с большими листьями и мягкими ветками. Наломал достаточно, чтобы сделать лежанку и укрыться ими. О, а вот и еще одно полезное растение. Два здоровенных кожистых листа, растущие из одного корня. Сделал из них мягкую постель – пришлось немного повоевать с кустарником, чтобы устроить в нем глубокую нишу. Неплохо вышло. Опять задумался насчет пищи. Есть по‑прежнему не хотелось. Несмотря на то что я не ел больше суток, в теле чувствовалась подозрительная легкость. Похожее ощущение у меня было, когда садился на принудительную голодовку для очищения организма. Все‑таки надо приучаться к местной еде. Для начала попробуем ягоды‑фрукты. Я сходил туда, где ранее заметил кусты с ягодами. Да. Вот еще проблема. Ни авоськи, ни кулька. Немного подумав, сорвал пару листьев местного лопуха. Свернул кульками, как для бабкиных семечек, и нарвал туда ягод. Сорвал еще пару гроздей «киви» и отнес в свою зеленую пещеру в кустарнике. Разложив перед собой, стал с интересом рассматривать добычу. Внешний вид ягод ни о чем не говорил, кроме того, что все они спелые, сочные. Взял одну – черного цвета с упругой кожицей. Жаль, что анализатор бадди‑компа не потянет такое. Ладно, чего сидеть? Я выдавил немного сока на руку, растер и стал ждать реакции, которой, впрочем, не последовало. Через полчаса, мысленно перекрестившись, аккуратно куснул. Неожиданно ягода лопнула на зубах, обдав рот приятным холодком.

Я замер, прислушиваясь к ощущениям. Вкус сладкий, с кислинкой, сильно освежает. Ну прям барбариска. Посидев с минуту, сглотнул. Посидел еще с пяток минут. В животе тихо, никаких неприятных ощущений. Вздохнув, съел несколько штук. Каждая ягода прямо‑таки взрывалась во рту. Осмелев, я стал пробовать остальные ягоды. К счастью, все они оказались съедобными и очень вкусными. Прокол вышел с последней кучкой – с «киви». Решив про себя, что все нормально, я опрометчиво кинул ягоду в рот и раскусил ее. Челюсти мгновенно свело и заклинило намертво. Такой терпкой ягоды я никогда не пробовал. Язык и щеки мгновенно онемели. Из глаз брызнули слезы. Вскочив на ноги, я бросился к роднику. Только через несколько минут смог смыть слюну, умыться и запить горечь водой. Тут же закинул в рот горсть самых сладких ягод и нервно стал прожевывать их. Фух… попадалово. Неприязненно взглянув на кучку «киви», я собрал их и закинул как можно дальше. Солнце уже практически зашло, надо укладываться, о результатах поедания ягод, думаю, узнаю достаточно быстро. Надеюсь, не «пронесет».

Я закопался в листья, ветки, устроился поудобнее. Вызвал на связь субноут. Внизу ничего особенного не происходило. Комп уже нашел несколько логических зависимостей между символами или рисунками, за которые можно будет потянуть на следующих этапах обработки. Это меня порадовало. Возможно, что‑то удастся вытянуть из этого. От нечего делать я попытался почитать фантастику, но понял, что неспособен воспринимать текст, когда у самого такая фантастика, блин, происходит, что только держись. Немного полежал, ни о чем не думая, уставившись в освещенное последними лучами солнца небо. Скоро на нем стали появляться звезды. Надо будет картинку ночного неба тоже прогнать через компьютер, вдруг найдет что‑то знакомое. Когда оно усыпалось звездами, я от неожиданности сел. Я, конечно, не астроном, но Большую и Малую Медведицу и Кассиопею знаю. И здесь я их явно вижу. Сказать, что я обрадовался, – ничего не сказать. Я был в восторге. Все‑таки Земля! От нервного возбуждения я вскочил и стал ходить по поляне, рассуждая. Так, звезды вроде как земные, это говорит о том, что я на Земле. Но деревья, ягоды, звери – явно неземные. Да и радиоэфир практически пуст (разряды от молний и шум ионосферы не в счет). Что это значит? А значит это, что я все‑таки на Земле, НО! Или в другом времени, или в другом пространстве. Похоже на правду? Похоже. Но надо уточнить.

Сняв панораму неба, я отправил данные на обработку в субноут и с нетерпением стал дожидаться результата. Результат не заставил себя долго ждать. Вердикт компьютера был таков: практически все звезды такие же, как на Земле, но их расположение относительно друг друга немного отличается от стандартного земного. Кроме того, присутствуют несколько звезд, не описанных в каталоге звездного неба Земли. И их наличие говорит против версии смещения во времени. М‑да… Все равно никакой ясности.

Я вернулся на лежанку, улегся, включил страж‑программу на бадди‑компе. Она анализирует шумовой окружающий фон, инфракрасные излучения, картинку в ночном режиме и, если обнаруживает что‑то неидентифицируемое или опасное, будит хозяина. Надо ли говорить, что в стандартной поставке программа алармит по всякому пустяку – лайт‑версия. А профессиональную – надо покупать. А мне и эта‑то не нужна была никогда, да вот сейчас пригодилась. Я закрыл глаза, попытался расслабиться и стал вспоминать события, которые привели меня к текущему положению дел. За этим занятием не заметил, как уснул.

Ночью я несколько раз просыпался. Буянила страж‑программа. Как и предполагал, ничего страшного или опасного. Несколько раз программа отреагировала на появление небольших животных – ночных грызунов. После второго такого пробуждения я установил в программу ограничение размера объекта – не меньше средней собаки. Или лисы. В третий раз проснулся из‑за того, что поднялся ветер. Естественно, программа среагировала на то, что все вокруг стало двигаться. Выматерившись, я оставил только реагирование на движение объектов, излучающих в инфракрасном диапазоне с интенсивностью крупного животного. После этого спокойно проспал до утра.

Глава 6

Со следующего дня началась моя «дикарская» жизнь. Я оборудовал неплохой шалаш. Так как нормального ножа у меня нет (складной швейцарский не в счет), ветки обламывал руками, сильно их ободрав. Сполоснув руки в роднике, я еще раз увидел непонятный эффект быстрого заживления ранок. К вечеру от них ничего не осталось. На затылке рана полностью зажила и начали отрастать волосы. Через пару дней я заметил, что волосы отросли на несколько сантиметров, а забегая вперед, скажу, что моя растительность развивалась сумасшедшими темпами. Уже через неделю я обзавелся роскошной шевелюрой, которую стал собирать в хвост и потом только следил, чтобы он не опускался ниже лопаток. Цвет волос стал абсолютно черным, хотя всю жизнь был невзрачно‑серым. Хуже всего оказалось то, что щетина тоже росла быстро. С большим трудом заточив одно из лезвий ножа до максимальной остроты, я стал бриться каждое утро, если это можно назвать бритьем. Порезы на лице стали обычным делом. А ведь раньше мне хватало одного раза в неделю. Я уже начал бояться всех этих изменений. Если все так быстро растет, вдруг и стареть начну быстрее?

Для того чтобы обеспечить себя едой, пришлось шерстить субноут на тему охоты. С сожалением констатировал, что могу рассчитывать только на силки для зверей и копье. Лук нормальный не сделаешь, научиться стрелять из него быстро тоже не получится. Первого своего «кролика» я сумел поймать только на второй день. Силки я переделывал несколько раз, пока не понял, какой материал из местных растений для них подходит лучше всего. Так же долго искал место для их установки. Я ведь не следопыт, а компьютер в этом деле не поможет. Первый мясной обед неприятных последствий не принес. Желудок с удовольствием принялся за переваривание жареного (надо сказать, плохо) мяса. Потом я долго мастерил копье, которое никак не хотело лететь туда, куда нужно. В качестве наконечника я приспособил отвертку, предварительно выдолбив отверстие с торца копья, в которое рукоятка отвертки полностью заходила, а дерево вокруг отвертки заточил, чтобы оно плавно сужалось и переходило в острие. И уже через неделю усиленных тренировок смог с двадцати метров завалить свою первую местную «косулю». Скорее всего, мне просто повезло. Животное не слишком меня испугалось, да и попал я удачно – отвертка, видимо, задела какой‑то важный орган. Не забывал я и о физических тренировках. Вернее, даже усилил их, занимаясь по три, а иногда по пять часов в день. Рано или поздно мне придется встретиться с людьми, вдруг это будут разбойники или какие‑нибудь редиски, которые захотят меня обидеть. С тренировками сначала вышла осечка. Я ведь бóльшую часть времени занимался спортивными самбо и дзюдо, а там нужен партнер, которого я как‑то забыл захватить с собой. Поэтому с помощью компа я разработал для себя собственную методику тренировок с упором на ударную технику, развитие гибкости и скорости. Конечно, против профессионала вряд ли выстою, тем более что тренировки без реального спарринг‑партнера не очень результативны, но, надеюсь, кое‑что смогу показать вероятным недоброжелателям.

Надо сказать, что еще одним из чудес оказалось то, что после купания (я выкопал ямку, в которую набиралась вода из родника, и можно было в ней купаться) вся усталость быстро проходила.

Через неделю, когда я полностью освоился на близлежащей территории, пришла пора исследовать окрестности вокруг холма. В поход я отправился, прихватив с собой запас вяленого мяса и фляжку воды, сделанную из твердого овоща типа тыквы. В долину решил спуститься недалеко от обрыва, в котором было отверстие в станцию – там спуск был наиболее пологим. Через час я вступил в совершенно другой лес. Эти огромные деревья были ни на что не похожи. Ветки начинались на расстоянии примерно десяти метров от земли, стволы ровные, как мачты. Карабкаться по таким проблематично – мало того что ухватиться не за что, так в толщину они от одного до пяти‑шести метров.

На исследование территории в радиусе примерно двух километров от холма у меня ушло около недели. Торопиться было незачем. Днем охотился, собирал ягоды и признанные мною съедобными фрукты. Вечерами сидел у костра (зажигалки должно хватить еще на тысячу циклов), жарил добычу, слушал музыку. Иногда тосковал по прежней жизни, отгоняя от себя все чаще посещающие мысли о том, что же делать, если не получится расшифровать надписи в станции, и засыпал, настроив страж‑систему. Путешествуя, я старался в меру своих сил и знаний не оставлять следов, так, на всякий случай. Для разведения костра снимал дерн, который утром обратно расстилал. Во время путешествия меня смущала одна вещь: чувствовалось, что лес этот – ухоженный. Когда попадаешь в подобное место, сразу можешь определить, парк это или лес. Вот и тут: с холма казалось, что это однозначно лес, тянущийся на несколько километров, а внизу возникали иные мысли. Почти одинаковые по возрасту и высоте деревья, кусты, растущие в определенном порядке, везде – красивый слой травы, прям газон, и еще много мелочей, цепляющих взгляд своей неестественностью. Получается, что мне могут встретиться люди, ну или другие разумные существа. Наверно, кто‑то другой на моем месте с радостью бы воспринял эти знаки, но мне почему‑то сразу припомнилась книга о Робинзоне Крузо, когда он увидел следы людей. И кем в конечном счете оказались эти люди? Вот то‑то же. Поэтому я усилил бдительность и продолжил исследование леса, стараясь не оставлять следов. Чтобы захватить как можно большее пространство, я решил двигаться своеобразным зигзагом: сначала к внешней стороне условной окружности, оттуда – под острым углом к холму и так далее. Всего, конечно, не увижу, однако большая часть будет мной исследована. И уже на третий день я встретил явные следы присутствия человека.

Я медленно шел вдоль ручья, записывая увиденное на комп, который одновременно с этим выстраивал условную карту передвижения. Вечером перед сном я обычно корректировал то, что компьютер сгенерировал, выставлял реперные точки на маршруте, где местность чем‑либо отличалась, например, ручей, странной формы камень с меня ростом, выделяющееся среди других дерево (таких все‑таки было много, первое впечатление об их одинаковости оказалось неверным). Наступать я старался на твердую почву или камни, где это было возможно. Неожиданно встретиться с местными жителями мне совсем не хотелось. Лучше быть к этому готовым, а еще лучше – самому выбрать время и место встречи. Поэтому, когда впереди показался просвет, я снизил скорость движения до медленного шага, аккуратно раздвигая ветви кустарника копьем. Глянув сквозь ветви кустарника, густо росшего вокруг большой поляны, я упал на живот и аккуратно подполз к самому его краю.

То, что заставило меня упасть, было небольшой открытой беседкой, располагающейся в центре поляны. С противоположной от меня стороны находилось небольшое озеро, метров двадцать в диаметре. Вокруг беседки в непонятном мне порядке был разбит каменный сад, очень похожий на те, что любят делать японцы. Между камнями росли трава и цветы, были проложены тропинки. От беседки до самой воды тянулся каменный спуск. Дав увеличение, я понял, что этот спуск сделан из идеально подогнанных друг к другу светло‑красных, с золотистыми вкраплениями металла или блестящего минерала, камней. Само озеро было идеально круглым. Приглядевшись, я понял, что оно искусственное, выложенное по кругу белым камнем, похожим на мрамор. Ручей, вдоль которого я шел, впадал в это озеро – с обратной стороны виден был сток, по которому уходили излишки воды, снова превращаясь в ручеек. Идеальное место для медитаций. Я задумался. Версия, что это парк, вроде бы подтверждается. Но если это так, почему я до сих пор никого не встретил? И как объяснить наличие станции в парке? Хотя, если она достаточно долго лежит под землей, о ней могут и не знать. Непонятно и отсутствие людей – это даже начинает беспокоить. Может оказаться, что вся эта земля принадлежит какому‑нибудь местному миллионеру. Тогда становится понятным, почему здесь никого нет: в такие красивые места чужих не пускают.

Я обошел поляну по кругу, высматривая недавние следы присутствия человека. Ничего не нашел. Очень хотелось искупаться. Уже три дня не купался: ручеек мелковат для этого. Обследовав окружающее пространство вокруг поляны, я убедился, что никого нет. Вернувшись, осторожно вышел из кустов и подошел к беседке. Взглянув в сторону озера, я понял, почему оно было сделано именно там – вид из беседки открывался просто замечательный. Солнце уже приблизилось к горизонту и было как раз над озером. Я уселся в беседке, расслабился и стал смотреть. Солнце было красного цвета, глаза почти не обжигало, на озере лежала солнечная дорожка. Местность за озером сильно понижалась, и можно было смотреть поверх деревьев. Как будто плывешь по зеленому морю… Очнувшись и увидев, что скоро стемнеет, я быстро ополоснулся в озере. Вода была прохладная и хорошо освежала, а озеро – совсем не глубокое. Его дно, как и ожидалось, состояло из камня. Ила не было, значит, озеро как‑то очищается, или его очищают. Я посмотрел на солнце – оно почти село, – быстро выбрался из озера, поднял брошенное копье, забрался в самые густые кусты недалеко от края поляны и устроился на ночлег. Ночевать в беседке я не рискнул.

Как я заметил за эти дни, хищных животных здесь или нет, или они мне просто не попадались, что странно, так как травоядных здесь достаточно много. В связи с находкой этой поляны нужно скорректировать план движения. Менять маршрут нет необходимости, но охотиться нужно как можно меньше, чтобы не оставлять следов. Кто знает, как отнесутся хозяева леса к пришлому охотнику.

* * *

Утром я резко засобирался дальше в дорогу. Желание находиться в этом месте почему‑то пропало. Наверное, из‑за неопределенности. За последующие дни я нашел еще две подобные искусственные поляны – это укрепило меня в мысли, что я оказался в каком‑то заповеднике. Поляны отличались стилем, как будто создавали их разные ландшафтные дизайнеры. Походили они друг на друга только одним – изумительной красотой. Находясь на них, я чуть ли не физически чувствовал, как усталость покидает тело, а в душе воцаряется покой. И ведь это только небольшая исследованная мною площадь!

Через неделю, завершая свое маленькое путешествие вокруг холма, я неожиданно для себя получил сигнал от оставленного на станции субноута. Связавшись с ним, узнал, что он завершил второй этап расшифровки надписей. Срок, за который субноут справился с двумя этапами, оказался неожиданно коротким. То ли язык такой простой, то ли обнаружились соответствия с земными языками, но результатом я остался доволен. До окончательной расшифровки еще далеко, но этот срок уже можно примерно вычислить. Не факт, что на расшифрованном языке можно будет читать, возможно, компьютер сможет расшифровать только часть сведений. Ладно, посмотрим, что получится. Запросив время окончательной расшифровки, еще раз обрадовался. Весьма неточно, но субноут обещает закончить со всеми вариантами через пару недель. Жаль, что этих вариантов несколько. Возможно, они будут противоречить друг другу, и только по рассчитанной по разным параметрам условной вероятности того или иного варианта можно будет судить о правильности расшифровки.

Как бы то ни было, пора подвести некоторые итоги в связи с последними открытиями. Итак, люди, или иные разумные существа, здесь есть. Пока будем считать, что это люди. Это хорошо, ведь если в расшифрованных надписях я не найду способа вернуться в свой мир, то придется как‑то ассимилироваться. Если судить по тем декоративным полянам, эти люди духовно весьма близки людям моего мира, по крайней мере, красоту ценят. Местность моего проживания, судя по всему, является чем‑то вроде заповедника. Это и хорошо, и плохо. Плохо, что своим нахождением здесь я могу стать «вне закона», если это место является каким‑нибудь святым (максимальные проблемы) или просто заповедником (за это не убивают). А хорошо то, что до встречи с людьми есть время собрать побольше информации. Судя по всему, эту станцию местные не нашли, поэтому я могу оказаться в выигрышном положении, если что‑то узнаю. Жаль, что неизвестно, что за люди тут живут. В любом случае нужно усилить тренировки – если здесь какое‑нибудь Средневековье, мои навыки помогут выжить, в любом случае вреда не будет.

Для усиления эффекта от тренировок я скачал с субноута и установил на бадди‑комп программу виртуальных боев и настроил алгоритм под свою методику обучения. При работе с виртуальным спарринг‑партнером использовать очки неудобно – от резких движений они слетают. Поэтому пришлось использовать линзы. Не люблю я их: при долгом использовании глаза начинают болеть.

Очередным ранним утром, после пробежки по пересеченной местности, маршрут движения которой я долго создавал, стараясь максимально усложнить себе жизнь, я наконец выбрался на облюбованную мною полянку для тренировок. Немного отдохнув и отдышавшись, разломил пряжку от ремня, в котором размещался бадди‑комп, и достал специальные контактные линзы. Поморщившись, вставил их в глаза и дал им адаптироваться. Затем включил связь линз с бадди‑компом. На расстоянии вытянутой руки передо мной появилось трехмерное меню выбора. Запустив тренировочную программу работы с шестом в стиле кобудо Дзёсин‑Рю, взял в руки свое копье. Сегодня буду отрабатывать работу с шестом. Передо мной появился японец с шестом в руках и поклонился мне. Я поклонился ему в ответ, и тренировка началась.

Очевидно, надо сказать несколько слов о программах виртуального обучения. Они стали возможными, вернее, стали набирать популярность после того, как появились бадди‑компы достаточной мощности, позволяющие моделировать в виртуале реальные объекты, в том числе людей и их физику, в реальном режиме времени, плюс линзы‑дисплеи, плюс обратная связь с бадди‑компом. Бадди‑компы и линзы – это просто новые технологии все той же идеи «компьютер – монитор», а вот обратная связь – это что‑то, еще лет пять назад просто непредставимое. Ученым удалось создать миниатюрные (около миллиметра) датчики, которые снимают электрическую деятельность мозга на расстоянии до нескольких сантиметров от головы, а технари и программисты создали миниатюрный электронно‑программный комплекс, позволяющий анализировать и расшифровывать снимаемые с датчика данные. С моей точки зрения, больше отличились именно они, реализовав обработку в режиме реального времени. Поэтому‑то и создание маршрутсхем при моем путешествии было достаточно простым процессом, без предварительной привязки к сторонам света и системам навигации. Все мои действия – поворот головы на определенный угол, пройденное расстояние (шаги, усилие на шаг) и прочие данные – снимались этими датчиками, обрабатывались, а где возможно, уточнялись и корректировались внешними сканерами и датчиками окружающей среды. Единственный недостаток всей этой машинерии – отсутствие прямого воздействия на мозг, то есть нельзя засунуть информацию обратно в мозг, минуя глаза, уши и тактильные ощущения. Но, я слышал, разработки в этом направлении ведутся. А мне бы сейчас пригодилась такая технология.

* * *

Уф… Я устало развалился на траве. Этот японец меня загонял. Три часа беспрерывного махания копьем – чуть не сдох, хорошо хоть контакта с напарником нет, вернее, это плохо для обучения, но хорошо сейчас, когда я вымотался как собака. Но поблажек себе я делать не могу. Тяжело в учении, как говорится, зато потом это может спасти мне жизнь, хотя надеюсь, что драться ни с кем не придется. Так, теперь три часа отдыха, за это время надо сделать себе нунчаки, а после буду учиться у Брюса Ли. Такой точности движений и скорости, как у Брюса, я не видел ни у кого. Единственная проблема – сделать связку между ручками нунчаков. Дерево‑то я нашел. То же, что и для копья, – тяжелая и очень твердая древесина. Еще намучаюсь высверливать отверстия в нем. А вот со связкой…

За отведенное время сделать нунчаки я не успел, зато нашел подходящее растение с очень твердыми усиками толщиной около пяти миллиметров и достаточной длиной, но этим уже займусь завтра. А на сегодня меняем планы – снова поработаем с шестом, что‑то пока не получается правильно поставить работу кистей рук. Мое копье не очень подходит для занятий в стиле кобудо Дзёсин‑Рю, там на самом деле используется шест бо эллипсоидного сечения. Надо будет сделать отдельный шест или копье заэллипсить. Занятия с шестом положительно воздействуют на внутренние органы. По сути, шест является волноводом, своеобразным каналом, по которому течет энергия. Зная взаимосвязи энергетических потенциалов в организме и умело используя внешний волновод, можно активно влиять на различные точки тела. Ну это в теории. Как оно на самом деле – фиг его знает.

Так тянулись дни и недели – за тренировками и охотой. Во время отдыха я читал, благо коллекция книг была огромной, пристрастился даже к классике, которую раньше игнорировал. Слушал музыку. Пару раз спускался с холма, обнаружил еще две поляны, но человеческих следов не нашел. Ел я мало, не знаю, что со мной случилось, но одного раза в день хватало. Сколько охочусь – а животные по‑прежнему меня не боятся. Я сбросил килограммов десять, и на этом мой вес стабилизировался. Мышцы окрепли, дряблость пропала. За время тренировок улучшил навыки владения нунчаками, шест стал вроде третьей руки. Однако я чувствовал, что для полного счастья мне не хватает чего‑то метательного помимо копья. Но с этим ничего пока поделать не мог. Вместо двух недель, обещанных субноутом, прошел месяц.

Глава 7

Я забрался в свой шалаш, улегся поудобней и высветил результаты работы субноута над расшифровкой надписей. Да‑а… Ну никто и не говорил, что будет легко. Как я и думал, полноценно расшифровать язык не получилось, но удалось выявить интересные закономерности написания, которые можно с большой вероятностью интерпретировать правильно. Не скажу, что все было понятно: где‑то надписи указывали на звезды (вероятность, что звезды, – пятьдесят четыре процента) и какие‑то выполняемые действия среди них – полет? навигация? Потом что‑то вроде приземления. Какие‑то выполняемые работы… Нет, так дело не пойдет. Я запустил одну программу – мечту графомана, на вход которой можно подать абсолютно бредовый текст, и программа сделает из него что‑то вразумительное, и загрузил в нее все логически связанные цепочки расшифровки. Еще через некоторое время получил результат на вменяемом русском языке, но общий смысл все равно ускользал. Меня заинтересовали постоянные ссылки на понятие «компьютер» – такое значение мой субноут предложил для данной последовательности знаков. Это уже интересно. Рассортировав все упоминания про «компьютер», я стал изучать их. Так… похоже, на этой станции был компьютер или вычислительное устройство, несущее те же функции, что и наш компьютер. Вряд ли, конечно, он сохранился в работоспособном состоянии, но попробовать найти его и активировать необходимо. Для работы с ним, похоже, нужен ключ – он упоминается рядом с компьютером, и его действие направлено на компьютер. Быстро просмотрев остальной текст, я убедился, что с понятием направленности действия субноут, похоже, угадал. Так. Смотрим дальше. А дальше – ничего интересного. Ни о чем не говорящие обрывки логических цепочек. М‑да. Подспудно я все же надеялся на лучшее.

Я сидел на полу в рубке и задумчиво постукивал пальцем по полу. Ладно, будем рассуждать последовательно. Если я правильно определился с этой комнатой, то она действительно является рубкой. Доступ к компьютеру отсюда должен быть? Должен, и даже обязателен. Комп может активироваться отсюда? Может. Теперь, что такое ключ? Понятно, что это должно быть устройство или механизм, с помощью которого подтверждается правомочность управления компьютером. Некоторое сомнение возникает в том смысле, что проще заставить компьютер проверять доступ не по ключу, а по биометрическим параметрам человека. И, судя по навороченной технологии, такое вполне по силам этим инопланетянам, если даже у нас подобное применяется. С другой стороны, процесс реализации доступа может занимать некоторое время. А если это по каким‑то причинам нежелательно, то вполне возможно заставить компьютер подчиняться тому, у кого есть какой‑то физический ключ, опять же, это может быть какое‑нибудь устройство или уникальная по характеристикам вещь. Если это устройство, то я попал – вряд ли оно сохранилось в работоспособном состоянии. О чем это я? Я попал по‑любому – сам комп навряд ли сохранился, а в расшифрованной информации нет ничего полезного для меня. Да, я сильно на нее рассчитывал, хоть и не признавался себе в этом. На меня вдруг такая тоска навалилась, хоть вой… Тут мой взгляд упал на мумию в кресле, которую я так и не решился тронуть. Я задумчиво смотрел на нее. А ведь ключ‑то вполне может быть у этой мумии, тем более если она здесь единственный член экипажа. Я медленно подошел к креслу.

«Как бы не развалилась», – подумал я, аккуратно вытаскивая мумию из кресла, при этом непроизвольно перестав дышать. Нет, крепкая мумия попалась, такое ощущение, что она окаменела. Я положил ее рядом с «пультом». Она оказалась не очень тяжелой и так и осталась в сидячем положении со скрюченными ногами и руками. Интересно, почему одежда не только не сгнила, а выглядит как новая? «Ничего себе материал!» – подумал я и стал обыскивать карманы. Вот в карманах была труха, которая раньше была какими‑то вещами, сгнившими за прошедшие годы. В общем, ничего я там не нашел. Попробовал разрезать ткань ножом, но безуспешно.

«Похоже, и здесь облом», – в отчаянии подумал я. Если раньше теплилась надежда – можно было цепляться за возможную расшифровку надписей и просто ждать, – то сейчас надеяться было не на что…

Еще раз окинув рубку отчаявшимся взглядом, я остановился на диадеме, которая после моих манипуляций с мумией скатилась с ее головы. А почему бы и нет? Вполне разумное решение. Если диадема – ключ, то, вполне вероятно, система доступа не контролирует биометрические параметры, раз есть необходимость держать ключ на голове. Надеюсь, что это так. Я поднял диадему и рассмотрел ее со всех сторон. На технологическую вещь непохожа. Просто кусок сплошного металла, без надписей и рисунков, по поверхности которого равномерно разбросаны небольшие камешки. Подойдя к креслу, я медленно опустился в него. Странно, вроде металл, а сидеть удобно, или наши задницы похожи? Я кинул мимолетный взгляд на мумию. Ну что ж, попробуем. Я опустил диадему на голову. Сначала ничего не происходило, и я уже успокоился, но через некоторое время заорал от неожиданности, вскочил, содрал диадему с головы и отбросил от себя. Сердце стучало пулеметом. Она пошевелилась! Я явно почувствовал, как она стала сжиматься на голове! Успокоившись, я снова уселся в кресло и, недоверчиво глядя на лежащую на полу диадему, стал думать. И додумался я до одной замечательной мысли: она ЗАРАБОТАЛА! Уж не знаю, с помощью каких технологий сделана эта диадема, но спустя прорву лет она работает. А значит, и местный комп может работать. М‑да, молодцы ребятки. Мой‑то комп уже через пару лет износится и сдохнет.

Я решительно поднял диадему, надел на голову, зажмурился и с внутренним трепетом стал ждать развития событий. Она плавно сжалась на голове. «Раздавит, блин!» – мелькнула мысль, но нет, плотно обхватив голову, диадема замерла. Ничего не происходило. Я приоткрыл глаза. В рубке определенно что‑то изменилось. Я не сразу понял, что поменялся спектр света. В нем появился зеленый. Через некоторое время вместо зеленого появился синий. Таким образом появлялись и пропадали разные цвета. «А может, это у меня в глазах?» – подумал я. В голове стали появляться и пропадать какие‑то звуки, шепот, в глазах потемнело и снова стало нормально. Я уже устал от впечатлений, на меня навалилась усталость, и я вырубился. Впрочем, очень скоро очнулся, как будто кто‑то толкнул меня, по телу пробежал заряд бодрости. В отрубе я был минут десять. Вокруг стояла тишина. Но – какая‑то необычная тишина. Я явно чувствовал рядом чье‑то присутствие. Оглядевшись по сторонам, никого не увидел. Что же произошло? Если эта диадема каким‑то образом работает с мозгом (а такое вполне может быть), то можно предположить, что происходило сканирование меня родимого, или настройка на меня. Так: если сейчас все закончилось, то или на меня настроились и дали доступ, или же ничего не получилось.

– Эй, компьютер, отвечай! – Боже, откуда у меня такой каркающий голос?

– Минуточку, идет обработка информации, – прошелестело в голове. Или мне показалось?

Я замер.

Хм. Что‑то знакомое. Еще скажи, что тридцать процентов обработано.

– Обработано девяносто пять процентов. – В интонации явно проскочила укоризна.

Я вжал голову в плечи. Черт, он еще и мысли читает!

– Анализ повреждений закончен. Обработка полученной от оператора информации завершена. Настройка на ментальные и психофизиологические параметры оператора закончена.

Откуда он русский язык‑то знает? Да еще фразы такие типично компьютерные выдает. Если б не последние события, ей‑богу, подумал бы, что это мой собственный комп надо мной шутит.

Не двигаясь, в тишине, я просидел минут пять, боясь даже подумать о чем‑то.

В конце концов мне надоело сидеть как истукану я расслабил плечи – оказывается, я сидел жутко неудобно, скособочившись.

– Ты меня слышишь? – шепотом спросил я.

А в ответ тишина, блин. Как бы привлечь внимание своего собеседника? Почесав репу, я перефразировал вопрос.

– Компьютер, отвечай! – оглядываясь по сторонам, потребовал я.

– Слушаю, – в голове раздался тот же шелестящий голос.

«Вот это уже лучше», – обрадовался я.

– Откуда ты знаешь русский язык? – решился я задать первый вопрос.

– В результате настройки на ментальные и психофизиологические параметры нового оператора, – с небольшой задержкой ответил компьютер.

Хм… Интересно. Похоже, такая настройка подразумевает ковыряние в мозгах оператора. Что не есть хорошо. Вдруг ему там что‑то не понравится. Да и с чтением мыслей надо разобраться…

– Ты можешь читать мои мысли? – Я замер.

– Да.

«Вот хрень», – ругнулся я.

– И о чем я подумал? – с интересом спросил я.

– «Вот хрень», – ответил компьютер. – Судя по смысловому образу слова, это ругательство.

Ничего себе! А откуда он взял смысловой образ?

– Ты читаешь все мысли? – Меня охватил азарт.

– Только те, которые мысленно проговариваются оператором, – почти сразу ответил комп. А задержки между ответами становятся все короче, между прочим.

«Ну и слава богу», – с облегчением подумал я.

– Какому богу из тех пятнадцати, упоминание о которых есть в твоей памяти? – неожиданно задал вопрос компьютер.

Хм, надо пореже «проговаривать» мысли, а то как‑то неуютно.

– Не обращай внимания, – махнул я рукой, – это просто выражение такое. А ты что, всю мою память считал?

– Нет, только области, связанные с лингвистическими и понятийными данными.

Фуф! Слава богу, теперь понятно, как себя вести, чтоб не спалиться.

– Да, слушай, а как мне к тебе обращаться‑то?

Компьютер на пару мгновений задумался.

– Самое близкое по значению понятие в твоем языке – компьютер.

– Не, так неинтересно и неудобно, – ухмыльнулся я. – Давай я буду звать тебя Умником, ладно? А ты меня зови Ником.

– Принято.

Разговаривает как какой‑то простой комп. Хоть бы эмоций добавил. Я уже окончательно успокоился и даже стал получать удовольствие от общения.

– Слушай! – У меня промелькнула одна мысль. – А ты как, можешь выполнять мои команды? И вообще, какой у меня уровень доступа?

– Твой уровень доступа максимальный.

О как! Я радостно потер руки.

– И почему мне такое доверие?

– Доступ предыдущего оператора истек сто тысяч триста сорок универсальных лет назад. Согласно параграфу двенадцать «Политики безопасности» система не может быть полностью заблокированной от внешнего доступа. После ста лет с момента истечения срока доступа всех операторов административный доступ открывается первому встреченному человеку с подходящими ментальными и психофизиологическими параметрами.

Вот чешет! И с каждым ответом Умника вопросов только больше. Ладно, начнем по порядку.

– Почему ты так хорошо используешь знакомую мне терминологию? Это ты все из моей головы взял?

– Да, я ищу в базе данных, сформированной на основе слепка с твоего мозга, похожие смысловые конструкции, которые потом транслирую на твой язык. Есть вероятность некорректного использования терминов в связи с их широкими смысловыми значениями, зависящими от обстановки применения. Я обучаюсь, и со временем таких некорректностей будет меньше.

Так, ладно. Пока замнем для ясности. Все равно непонятно, как он так быстро смог разобраться в моих мозгах.

– Слушай, – я перепрыгнул на следующий вопрос, – почему мои ментальные и психофизиологические данные признаны приемлемыми?

– Ты практически ничем не отличаешься от последнего оператора. Есть только одно отличие: твой мозг работает не в полную силу и заблокирован доступ к информационным полям.

– Не понял, – удивился я. – Ты хочешь сказать, что предыдущий оператор был человеком? – Я бросил взгляд на мумию. – А как же третий глаз?

– Какой третий глаз? – вроде как удивился Умник.

– Да вон же, – я показал пальцем на третий глаз у мумии, – на лбу.

– Он не является человеком и не является предыдущим оператором.

Из дальнейшего допроса мне открылась следующая картина. Эта станция является все‑таки кораблем. Представители расы, построившей его, – люди, давным‑давно вышедшие в космос. Ими были открыты многие тайны Вселенной, но многое еще оставалось непознанным. Люди оказались чрезвычайно любознательными и путешествовали на таких вот кораблях по галактике, пытаясь открыть что‑то новое. Единственное, что, по моему мнению, отличало их от людей моей расы: они любили уединение и могли жить в одиночестве долгие годы. Но это не мешало им также жить и сплоченными группами. Они обладали способностью общаться с друзьями на любом расстоянии, и такого общения им вполне хватало. Возможно, из‑за этого их численность постепенно уменьшалась. Кроме того, они могли создавать миры (не вселенные, как я понял, а планетные системы), чем бóльшая их часть с удовольствием и занималась. Однажды были обнаружены параллельные миры, в точку сопряжения которых и отправился из родного мира последний оператор, Дронт, который являлся кем‑то вроде ученого. В результате экспериментов корабль провалился в этот параллельный мир, из которого обратно не смог выбраться. Как скоро убедился исследователь, связь с соплеменниками здесь отсутствовала. Пошарахавшись по галактике, в которую попал, Дронт нашел эту планету, на которой были существа, очень похожие на людей. Он приземлился и занялся исследованием. Оказалось, что в этом мире повышенный магофон (с большими оговорками Умник согласился считать способности Дронта и используемые им технологии магией), но и это не помогло вернуться назад.

Исследовав местных жителей, Дронт убедился, что в информационной структуре жителей отсутствуют некоторые схемы, присущие людям. Тем не менее они обладали зачаточной способностью подключаться к магоструктуре пространства. По неизвестным причинам Дронт стал заниматься преобразованием этого мира. Первые попытки развить у жителей способности к магии Дронт сделал только через сто лет после прибытия. Очевидно, даже такого мизантропа, как Дронт, достали сто лет одиночества. Первые попытки развить зачаточные информационные структуры, ответственные за магию, приводили к смерти подопытных. После долгих исследований он понял, что все дело в нехватке тех схем, которые есть в его собственном информационном каркасе, очевидно стабилизирующих магические структуры. И максимум, чего можно добиться, – это постепенно развить данные структуры, поставив ограничитель, не позволяющий им полностью развернуться, так как это вело к смерти от перегрузки. Кроме того, эти структуры должны были развиваться постепенно, усиливаясь из поколения в поколение, впрочем, не у всех. То есть магами местные жители стать могли, но не такой силы, как сам Дронт.

Ни хрена себе, тут и маги есть! Я просто офигел. И так все выглядит как фантастический рассказ. Однако все это может непосредственно касаться меня, и я продолжил внимательно слушать.

Это было печально, но Дронт не опустил руки. Он давно уже подключился к информационному полю планеты и запустил в него что‑то вроде вируса, который постепенно начал это самое поле изменять. А поле, в свою очередь, влияло на жителей этого мира. Результат стал проявляться только по прошествии второй сотни лет пребывания Дронта на планете (ни хрена себе, это сколько же он жил?). К сожалению, только треть жителей были тесно связаны с информполем планеты, они‑то и стали первыми магами. Способности к магии, то есть необходимые информструктуры, передавались по наследству, но иногда, к сожалению, у одних пропадая совсем, а у других проявляясь через поколение.

Оказалось, что моя информструктура содержит те же схемы, что и у Дронта, – это позволило Умнику меня принять как оператора, – но были и отличия. Как сказал Умник, у меня имеется большой объем структур и связей, на данный момент отключенных и не функционирующих. Связь с информационными потоками у меня тоже почему‑то заблокирована. Возможности мозга используются не полностью, что, возможно, связано с этой блокировкой. Ведь для обработки огромного массива информации, протекающего через мозг из информполя и генерируемого мозгом, нужны огромные вычислительные мощности, которые за ненужностью у меня отключены.

Интересно. Ведь на Земле давно известно, что мозг используется не в полную мощность. Тут какая‑то нестыковка. Получается, что кто‑то давно заблокировал у землян эти способности или просто не дал возможность им развиваться. К происхождению человека от обезьяны я всегда относился скептически, а тут открываются такие факты. Похоже, к нашему происхождению кто‑то приложил свои шаловливые ручки.

К сожалению, Дронт не учел одного обстоятельства: здесь обитали боги. Он их просто не заметил. А некоторые нестыковки и непонятки в структуре информполя планеты и галактики, в которую входило поле планеты, он принял за местные особенности. Ему повезло, что боги не присутствовали в этом мире (или около этой планеты) постоянно. Только когда появились первые слабенькие маги и стали оказывать некоторое воздействие на информсеть, боги обратили внимание на происходящее.

Вот тут и произошло самое страшное. Боги не стали особо разбираться, а, найдя нарушителя, выплеснули на него свой божественный гнев. То есть нанесли ему удар. Как проанализировал ситуацию Умник, у Дронта были все шансы уцелеть и даже надрать задницу местным богам. Они были ничуть не сильнее его. Просто сыграл свою роль фактор неожиданности. Это его и убило.

Я попросил Умника остановиться поподробнее на этом моменте. До этого я воспринимал весь рассказ как байку про хакера, которого местные админы вытурили из своей сетки. Да еще и убили. Из дальнейших разъяснений Умника выяснилось, что с помощью пресловутого информполя можно замечательно работать с материей. Достаточно сформировать определенную информационную структуру, задать ей определенные свойства и запитать энергией – в результате получится физическое воплощение описанного структурой объекта. Получается, можно создавать предметы и даже живые организмы как бы из ничего. Все зависит от воображения человека, его способности задавать параметры структуры объекта и ширины канала связи с информсетью.

Круто! Это меня впечатлило. Я поинтересовался, насколько сложнее создать живые организмы в отличие от статичных. Умник прекрасно все объяснил в терминах моего любимого программирования. Чтобы создать объект, нужно создать его класс. Чтобы он обладал некоторыми свойствами, их необходимо задать в этом классе и присвоить им значения. Таким образом можно сделать, например, мертвый булыжник. Но чтобы создать живое существо, в этом классе кроме свойств необходимо запрограммировать поведенческую модель‑алгоритм, желательно самообучающийся. На основе этого класса и создается объект‑существо.

– А местные маги могут создавать живых существ? – спросил я у Умника.

Как оказалось, да, умеют. Я немного подумал: прикинул параметры, сложность поведенческой модели – и понял, что или я совсем плохой, а местные «программисты реальности» настолько крутые, что могут все предусмотреть, или тут есть еще что‑то. Так и оказалось. Все просто. Достаточно определенным методом снять и сохранить информационную матрицу объекта и на основе этой матрицы можно создавать полные дубли объекта. Чтобы создать совершенно новый объект, в снятую матрицу можно внести изменения, смешать с другими матрицами («Ага, типичное наследование», – ухмыльнулся я), что очень облегчает работу. Так и появляются разные монстры, которых плодят местные маги, но об этом дальше.

Как‑то все слишком просто звучит. Взял, запитал, получил. Возможно, Умник мне не всю информацию дает или сам не все знает.

Я прервал разговор с Умником, поерзал в кресле, которое вдруг тихонько дрогнуло и приняло удобную для меня форму. Немного подивившись этому, я задумался, пытаясь переработать полученную информацию. Во всем рассказе Умника меня поразило несколько пунктов. Ну ладно, насчет магии я понял: удобная штука. Но как могло статься, что человек (Дронт, несомненно, был человеком), по утверждению Умника, был сильнее богов? А если учесть, что Дронт с большим трудом и при огромных затратах времени смог всего лишь внести коррективы в развитие местного населения, то вряд ли местные боги были теми, кто создал этот мир.

– Скажи, Умник, – задумчиво спросил я в пространство, – я так понимаю, что местные боги участвовали в создании этого мира?

– Нет, конечно, – фыркнул Умник. Ого, он начинает проявлять эмоции. – Они являются типичными энергетическими вампирами. Такие вампиры есть и в том мире, откуда родом Дронт, только их люди контролируют, чтоб не вредили, а здесь, похоже, ими некому заниматься. Такие вампиры находят миры с живыми существами, с помощью определенных действий заставляют поверить в то, что они боги. А посредством веры существу, в которое верят, передается энергия. Отдавать энергию могут даже самые примитивные индивиды.

– А если бога в данный момент в этом мире нет – я так понял, они не постоянно присутствуют здесь, – то куда девается энергия? – спросил я.

– А вот тут по‑разному. – Умник сделал паузу. – Энергия веры имеет определенную направленность, и ее не может принять другой бог, следовательно, такая энергия сначала накапливается в информполе планеты, а через определенное время рассеивается, если бог, на которого она направлена, ее не забирает. Поэтому боги периодически навещают свои пастбища и, если энергии мало, гневно напоминают местным о своем существовании. Кстати, боги часто соперничают друг с другом за веру людей. Иногда дело доходит до войн. У каждого бога, как правило, есть несколько таких пастбищ.

– Мы ушли в сторону, я хотел спросить, а кто же создал этот мир? Если боги ни при чем, неужели изначально все само появилось и развилось?

Умник немного помолчал, а потом ответил:

– Понимаешь, Ник, люди долго пытались найти ответ на этот вопрос. Я имею в виду, люди расы Дронта. Есть некоторые вещи, вероятность проявления которых естественным путем просто микроскопически мала. Причем таких моментов много, не стану углубляться. Но в то же время исследования не подтвердили наличие Бога, или, правильнее сказать, Демиурга. Говоря простым языком, я не знаю.

– Ладно, замнем для ясности, – пробормотал я. – Так что там все‑таки с нападением богов?

– А все очень просто. Найдя возмутителя спокойствия – а Дронт, в общем, и не прятался, – они объединились и сформировали прямой энергетический канал до корабля, пустив по нему огромное количество энергии, которая преобразовалась в сверхтвердое вещество в месте удара и сильное магическое излучение («Так вот от чего возникло отверстие в стене!» – вспомнил я выход из корабля). Таких ударов они нанесли несколько. От излучения были повреждены все информкристаллы. Вычислители, навигаторы, координаторы, управляющие модули двигателей. Только я остался невредим, так как изначально мой кристалл заключен в специальную защитную структуру.

– Постой‑ка, ты хочешь сказать, что в тебе нет электроники? – удивился я. – Ты – кристалл?

Умник снова замолчал.

– Ну да, – наконец ответил он. – Я проанализировал понятие «электроника» – вроде непохоже на мою структуру, но недостаточно данных. Я же действительно представляю собою цельный кристалл.

– А как же ты взаимодействуешь с окружающей средой? – Для меня все это стало неожиданным.

– Посредством все тех же информструктур и оперирования ими.

Вот это новость!

– Слушай, это получается, что ты кристалл‑маг? – В моей голове такое просто не укладывалось.

– Ну‑у, – протянул Умник – похоже, такая постановка вопроса поставила его в тупик, – можно и так сказать. Я, правда, не умею создавать новые структуры, как это делал Дронт, а только могу пользоваться тем, что в меня заложено изначально, ну и тем, что в меня заложил в процессе работы сам Дронт.

– Ясненько, – ответил я, потягиваясь. Все, лимит моего впитывания информации на сегодня исчерпан. – Ладно, Умник, пожалуй, я посплю немного, надо все утрясти в голове, да и спать хочется… Мозги тоже могут мозоли заработать…

Голова просто пухла от информации, надо все обдумать и выспаться, пусть мозг во сне поработает. Остался последний вопрос, от которого я не удержался:

– Умник, скажи, а как получилось, что прошли сотни тысяч лет, а ты функционируешь, да и металл корабля не проржавел?

– Мой кристалл не подвержен старению, впрочем, как и металл корабля. К тому же это не столько металл, а, если можно так сказать, сплав металла, укрепленного определенной информструктурой, или магией, как ты это называешь. Его можно погружать в корону Солнца. Теперь ты понимаешь, какой силы удар корабль получил от местных богов.

Последние слова Умника доносились до меня уже еле‑еле, с трудом пробиваясь сквозь сон.

Глава 8

На следующий день я проснулся с чугунной головой. Похоже, мозги вчера перетрудились. Пожелав Умнику доброго утра, я решил, что для снятия умственного утомления надо нагрузить себя физически. Выбравшись из корабля, следующие три часа я восстанавливался, танцуя с шестом. Кстати, я так и не смог придать ему эллипсоидную форму, о чем сильно жалел.

После тренировки я ополоснулся в ручейке и вернулся к Умнику. У меня еще было много вопросов, ответы на которые надо из него вытрясти. Вообще я удивлен тем, как быстро мы нашли общий язык. И вроде бы никакую информацию он от меня не скрывает. Это трудно проверить, но несоответствий в его рассказе я пока не обнаружил.

– Еще раз привет, Умник! – Я расположился в кресле, оно снова приняло удобную для меня форму. – Это ты делаешь?

– Что именно?

– Ну кресло подгоняешь под меня.

– А, нет, это кресло – самостоятельная система, после моей активации оно тоже включилось. Подгонка под параметры оператора – его основная функция.

– Понятно, – протянул я. – Ладно, у меня такой вопрос. Ты следишь за окружающим миром, ну в смысле, за тем, что творится на планете, а?

– Временами. – Умник помедлил пару секунд. – Дело в том, что у меня мало собственной энергии, а подключаться к информсети, чтобы брать ее оттуда, я опасаюсь.

– Чего ты опасаешься? – тут же уцепился я.

– Как чего? Конечно, местных богов. Они лишили меня хозяина, корабля, я остался один, хорошо хоть не обращают на меня внимания – в основном потому, что я не высовываюсь в информсеть, а при появлении богов полностью отключаюсь.

– Так. Стоп. Еще раз уточни, – я непроизвольно поднял руку, – канал для информации и энергии один?

– Да. На самом деле энергию можно тянуть и минуя этот канал, например, из окружающей среды, которая потом самовосстанавливается. Однако это труднее. А я так вообще не умею. Но для местных магов – так как их связь с информсистемой ограничена – проще качать энергию из природы, хоть это и более трудоемкий процесс. Здесь особых ограничений у них нет – ограничение только во внутреннем резерве мага и скорости накапливания энергии.

– Так, стоп! – Я замотал головой. – О местных магах и прочих мы еще поговорим, меня сейчас интересуют другие вопросы. Сначала скажи, ты что‑нибудь знаешь о моем появлении здесь? Как я сюда попал? – Я затаил дыхание, ожидая ответа.

– А разве ты не местный? – поразился Умник.

Еще неизвестно, кто был больше удивлен.

– А разве ты не видишь? Я говорю на другом языке, ты прошерстил мою память, временами подключаешься к местной информсети и еще спрашиваешь?

– Видишь ли, Ник, я, конечно, заметил твое отличие от других, но я ведь не все время и не за всем слежу. Подключаюсь к сети раз в сто лет, да и отслеживаю в основном яркие события в мире. Как сказал бы ты – одним глазком. За такой промежуток времени многое в мире может случиться. Поэтому я имею поверхностные данные по планете, но, если ты дашь команду, прошерстю всю сеть и сделаю доклад.

– Считай, что такую команду ты уже получил, – проворчал я. – Скажи, а примерно пару месяцев назад ничего странного не заметил?

– Извини, Ник. У меня зарегистрирован выплеск магической энергии в непосредственной близости от корабля, а может, и внутри, судя по силе, донесшейся до меня, но ничего конкретного по этому поводу сказать не могу – у меня нет связи с датчиками корабля, думаю, что все кристаллы выгорели.

Я уныло кивнул – похоже, и здесь облом.

– Умник, когда будешь шерстить сеть, обрати внимание на любую информацию, буде попадется, относительно перемещений по мирам, ладно?

– Хорошо.

Как классно, что у меня есть Умник!

– Так, ладно. Следующий вопрос. Ты можешь разблокировать связь с сетью? – Этот вопрос меня сильно интересовал. Ведь тут открываются такие огромные возможности!

– Могу, но не советую этого делать.

– Почему? – удивился я.

– Ты не забыл, почему для местных Дронт делал это постепенно? – спросил Умник. – Можешь сгореть. Наших людей этому учат с раннего детства, и только примерно к ста годам они полностью начинают управлять сетью.

– Сто лет? Сколько же Дронту лет‑то было? – Сказать, что я был удивлен, – ничего не сказать. Похоже, сегодня день удивительных открытий. – И сколько ваши люди живут?

– Дронту на момент его смерти было восемьсот двадцать три года, а живут люди около тысячи лет.

Ничего себе! Конечно, за такой срок можно чему угодно научиться.

– Но что‑нибудь ты можешь мне посоветовать по этому поводу? – недовольно спросил я.

– Для того чтобы советовать, мне надо сделать не поверхностное, а полное сканирование твоей информационной структуры.

– Ну так делай! – Похоже, шанс все‑таки есть, улыбнулся я. – Это много времени займет?

– Около часа. Все это время ты можешь чувствовать дискомфорт или усталость, кроме твоей структуры я попробую провести еще глубокое зондирование твоего мозга, чтобы удостовериться, что блокировка не носит физиологический характер, а только информационный.

– О’кей, – согласился я. – Начинай.

Следующий час я чувствовал, как будто меня гоняют на центрифуге, выжимают, встряхивают, чувствовал фантомные боли, которые появлялись и тут же пропадали, короче, меня плющило не по‑детски. После окончания обследования я еще долго приходил в себя, пока Умник проводил какие‑то расчеты на основе трудов Дронта. Я успел уже поспать, сходил попить «живой» воды, а Умник все еще считал. Махнув рукой, я выбрался наружу, уселся перед входом и расслабленно наблюдал за природой. Еще через два часа я услышал голос Умника:

– У меня все готово.

Я вздрогнул.

– А как ты до меня достучался? Я ведь снаружи.

– Ты забываешь, Ник, что на тебе ключ‑обруч, с его помощью я могу разговаривать с тобой на любом расстоянии.

– Да‑а, – протянул я. А ведь я совсем забыл про обруч. Он так мягко сидит на голове, что я его совсем не чувствую. Прикольно. – Ну тогда рассказывай. – Я подобрался.

– Результат таков. Твоя информационная структура полностью годится для управления сетью. И даже с запасом. Есть дополнительные управляющие структуры, неизвестные мне, но скажу с большой долей вероятности: они не могут мешать связи с сетью. Дальше. Блокировка носит не физиологический характер, только информационный. Однако, несмотря на соответствие твоей информационной структуры, сразу разблокировать ее нельзя. Твой организм не подготовлен для прокачки энергии, протекающей через канал связи. Резервы мозга также не тренированы для обработки информации. Наилучшей рекомендацией будет внедрение в твою информационную структуру управляющего контура, который будет постепенно влиять на твой организм, потихоньку расширяя канал связи и подготавливая организм для работы.

– Отлично. – Я вскочил. – Что‑нибудь еще?

– Да. – Умник сделал многозначительную паузу. – Если твой уровень достигнет уровня Дронта, местные боги могут обратить на тебя внимание. Такой вариант развития событий весьма вероятен. Я не знаю, что тут посоветовать. Хоть Дронт и мог помериться силами с богами, я не представляю, какими боевыми техниками он владел и владел ли ими вообще. Тут тебе придется самому выкручиваться. Я, конечно, помогу тебе, чем смогу, но основную работу ты должен будешь делать сам. Здесь такой совет: поучиться у местных магов. Они постоянно воюют, думаю, чему‑то смогут тебя научить.

– Ладно, я все понял. Скажи, сколько времени займет настройка моего организма?

– От года и больше. Мне точно неизвестно, как твой организм будет реагировать на изменения. Это может занять и несколько лет.

– Печально, но все‑таки не сто лет. – Я улыбнулся. – Как я понял из твоих слов, с помощью информационной структуры можно воздействовать на организм, так? – Я поднял голову, ожидая ответа.

– Да, – лаконично ответил Умник.

– Подумай, можно ли аккуратно внести изменения в мою информструктуру, чтобы кое‑что улучшить в моем организме? – Я хихикнул, вспомнив постоянно получаемый мною на Земле спам об увеличении пениса – с начала века Интернета прошла почти сотня лет, а такие письма все еще приходят.

– Смотря что ты собрался менять. – Умник, как всегда, на неточные вопросы дает такие же ответы.

– Скажем так, рассчитай, пожалуйста, какие изменения нужно внести, чтобы улучшить мою реакцию, увеличить выносливость и силу.

– Мне понадобится около пяти часов, тут надо действовать с осторожностью.

– Канэшно, дарагой! – Я потер руки. – И вот что еще: ты можешь включить у себя какие‑нибудь эмоции, что ли, или какую‑нибудь виртуальную личность, а то, право слово, твой монотонный голос меня просто убивает.

– К сожалению, маски личностей, как не особо важная информация, хранились на отдельном незащищенном кристалле, который был разрушен.

– Тебе бы кино какое‑нибудь посмотреть, сразу сообразил бы, о чем речь, – ответил я.

– Что такое «кино»?

Я замер. Вот блин. Надо познакомить Умника с моими компьютерами. Я увлекся и еще следующие несколько часов показывал Умнику наши технологии. Удивительно, но раса Дронта не была знакома с электроникой, хотя конечно же им все заменяла информсеть и магия. Подключить Умника напрямую к субноуту я не смог – он чувствовал радиосигналы, но без внешних датчиков не мог с ними работать. В конце концов мы нашли выход. С помощью небольшой магии. Кстати, вот я и понаблюдал, как выглядит магия в ее внешнем проявлении. Умник создал информструктуру, способную воспринимать свет, то есть своего рода глаз, напитал его энергией, и я увидел медленно разгорающийся переливающийся шарик света. Через некоторое время этот шарик стал почти невидимым. Умнику даже в голову (тьфу, в его кристаллические мозги) не приходила мысль сделать такой глаз, чтобы наблюдать за внешним миром. Раньше он полагался только на такие же кристаллические датчики. Вот что значит железные мозги.

Кстати, тогда же он впервые меня и увидел. Умник подтвердил, что мой внешний вид соответствует расе людей Дронта до мельчайших деталей, естественно не учитывая индивидуальных особенностей. Кроме глаза Умник сформировал небольшой по размеру объект, который по команде притягивался к земле. Назовем его пальцем. Этот палец Умник мог перемещать и, соответственно, нажимать на кнопки субноута и на его сенсорный дисплей. Как прикрутить к Умнику датчики, с помощью которых я управлял компьютерами через излучение своего мозга, я просто не знал. Затем некоторое время я обучал Умника управлению субноутом. Он все схватывал на лету. От некоторых реализаций хранения и обработки информации он был просто в восторге (если я правильно расшифровал его монотонные высказывания). В конце концов я оставил Умника просматривать наши фильмы – а их у меня на субноуте несколько тысяч, – напомнив, чтобы он не отвлекал все ресурсы на просмотр фильмов и чтение литературы и не забыл сделать необходимые мне расчеты, и пошел наружу подышать свежим воздухом.

Глава 9

На улице стояла ночь. Я глубоко вдохнул свежий воздух. Вот странно, я здесь уже больше двух месяцев, однако природа вокруг не изменилась. По ощущениям, здесь стоит поздняя весна – не очень жарко, но и не холодно. Ночью температура только на пяток градусов ниже, чем днем. «Не забыть поинтересоваться природой у Умника», – сделал я себе зарубку в памяти. Мои мысли перескочили к Умнику. Да, мне с ним здорово повезло. Если подумать, вероятность найти общий язык была минимальной. Конечно, тут помогли магические технологии инопланетян, кстати, надо узнать самоназвание расы Дронта. Неудобно все время называть их инопланетянами, технологии технологиями, но, похоже, несмотря на отсутствие эмоций, Умник все‑таки является личностью. Как повлияла на него такая долгая изоляция? Надо пощупать его на эту тему («Пощекотать пятки», – хмыкнул я).

Переключившись на субноут, я проверил, что смотрит Умник. На экране в очередной реинкарнации этого фильма Лара Крофт мочила своих врагов, стреляя из бластеров по‑македонски, с двух рук. Вот интересно, стоило ли ограничить Умнику доступ к фильмам, да и вообще к информации в компе, или нет? Несмотря на слова Умника, что у меня рутовский доступ к нему, это ведь может быть и не так. Любопытно, как воспримет Умник порнуху, когда доберется до нее на субноуте? Ну‑ну. Посмотрим.

Я устроился поудобнее, откинул голову, упершись ею в скалу, и стал смотреть на звезды. Если не разбираться в созвездиях, то может показаться, что ты дома. А Луна тут меньше нашей, или мне так кажется? Я мысленно стал прокручивать в голове все, что услышал от Умника, пытаясь найти нестыковки или просто моменты, которые нужно осветить. Поняв, что таких моментов еще много, запустил на бадди‑компе текстовый редактор и стал по пунктам записывать вопросы, которые у меня еще остались к Умнику.

Во‑первых, нужно узнать, что это за хмырь лежит в рубке и почему ключ доступа был у него на голове. Умник ведь дал понять, что это не Дронт, но за разговором я как‑то забыл уточнить. Дальше, надо разузнать насчет «живой» воды, чем она отличается от простой. Так, что еще? Я немного подумал. Так, ну методику работы с информсетью узнаю позже, когда и если Умник разблокирует мне канал связи. Что‑то я упускаю, какая‑то мысль скребется в мозге и не дает покоя… Вот! Главное! От волнения я даже вскочил на ноги. Умник ведь говорил, что, когда я появился тут, он зафиксировал магический всплеск, а ведь тут живут маги, и они тоже наверняка его зафиксировали. А что должен делать маг, если где‑то происходит что‑то непонятное? Я вдруг представил, что в налаженной работе моего компьютера стали выполняться не санкционированные мной действия. Правильно, как минимум заинтересоваться, а как максимум попытаться разобраться. Отсюда плавно вытекает необходимость в срочном ознакомлении с местным миром. Кстати, что может означать двухмесячный промежуток спокойствия? Я задумчиво почесал нос. Тут несколько вариантов. Первый вариант – моего громкого, в магическом плане, прибытия никто не заметил, а это значит, что тут хреновые маги. Это хорошо, в этом случае у меня полно времени. Но в то же время это плохо – вряд ли местные маги помогут мне вернуться домой. Второй вариант – всплеск заметили, но просто забили на него. И третий вариант, самый неприятный, – сюда все же придут разбираться, но по каким‑то причинам этот приход задерживается. Я прокрутил в голове три варианта – ничего не упустил? Вроде все верно, и тут мозг подкинул еще пару вариантов: возможно, маги не смогли определить место всплеска, и еще один, самый противный вариант – я давно под колпаком, просто не замечаю этого. Обдумав последний вариант и так и сяк, отбросил его – вряд ли на наблюдение будут тратить столько времени, да и выгляжу я достаточно безобидным.

– Умник! – позвал я компьютер.

– Что? – явно недовольно ответил комп с заметной задержкой.

Хм… мне кажется или у Умника начинают проявляться эмоции?

– Да отвлекись ты от фильма, надо кое‑что спросить. – Я решил не тянуть с вопросами и получить ответы на некоторые из них прямо сейчас. – Расскажи все, что ты знаешь о местном населении, государствах, ну в общем, ты пока начинай рассказывать, а я по ходу буду уточнять.

– А попозже нельзя? – спросил Умник. Нет, что хотите думайте, но он явно прогрессирует! – А то тут как раз интересный момент, я почти все ресурсы задействовал для анализа.

– Эй, эй! – прикрикнул я. – Как это все ресурсы? А остальные задачи? Ты забыл, что я тебя просил сделать поиск информации?

– Да не забыл я, – опять недовольно проговорил Умник, – ладно, спрашивай, потерплю.

Я ухмыльнулся. Да‑а, надеюсь, он не подхватит вредных привычек из нашего кино.

– Я уже спросил, – напомнил я.

– Да помню я, помню, просто думаю, с чего начать.

– А с самого начала и начни. – Я снова улегся на траву. – Расскажи мне сказку, как добрый волшебник Дронт пытался изменить этот мир и что из этого получилось.

Вот что я узнал. В то время когда Дронт стал обустраиваться на планете, здесь была только одна раса людей, но с описанными ранее ограничениями в своей информационной структуре. Эти люди, как я понял, были кем‑то вроде наших доисторических кроманьонцев. Бегали по планете с копьями и камнями, охотились на местных мамонтов. Честно говоря, я не понял, на фига Дронт пытался научить этих дикарей магии, если интеллекта у них было, как у курицы. Может, он надеялся поднять его быстрыми темпами после подключения их к информсети? Через сотню лет стали появляться люди со слабыми магическими способностями, которые они использовали в основном интуитивно. Информация потихоньку стала просачиваться через эти слабые каналы связи, и мозг людей пытался по‑своему интерпретировать ее. На тот момент, как позже проанализировал Умник, местные боги еще не были Богами с большой буквы и, похоже, не использовали этот мир для сбора энергии. «Правильно, – подумал я, – хрен заставишь питекантропа верить в какого‑то конкретного бога, персонализация богов происходит на более позднем уровне развития личности». Но за этим миром боги следили внимательно, как фермер следит за своим участком, потихоньку помогая людям развиваться. Спешить было незачем. Как Умник уже упоминал ранее, боги пасутся во многих мирах. И тут появляется, весь такой из себя блестящий, чертик из табакерки – Дронт. В результате его действий информсеть стала меняться, что, естественно, заметили боги. И озаботились. Как поступает нормальный фермер, заставший на своем поле вора? Правильно – сначала стреляет, а потом разбирается. Если что, места много, труп никто не найдет. Похоже, боги конкуренции не терпят, а потому на вероятную угрозу навалились всем скопом. А вот дальше произошло страшное. Для движения корабля в пространстве использовались магические кристаллы, которые могли накапливать в себе огромное количество первичной энергии. В результате нападения богов на корабль Дронта эти кристаллы разрушились, освободившаяся энергия хлынула потоком во все стороны. Местная информсеть, получив такое количество энергии, стала расползаться. Я представил эту картину и заухмылялся. Думаю, боги ОЧЕНЬ удивились такому результату своих действий. Интересно, у них есть такая часть тела, которая могла бы обделаться? Ну так вот. Умник, хитрюга, во время взрыва сумел закапсулироваться в свой защитный кокон и решился выглянуть из него только через сотню лет. Это был контрольный срок, указанный в правилах поведения штатного компьютера в чрезвычайных ситуациях. Дронта к этому моменту на корабле не было. Что с ним случилось, Умник не знает, но считает, что он помер, так как не оставил бы Умника одного, а вывести комп из самоблокировки он мог. Кстати, на стенах в рубке как раз и написаны действия в чрезвычайных ситуациях, при отсутствии магии или поломке компьютера. Так что я, когда пытался расшифровать эти надписи, действовал верно, вот только возможностей моего программного обеспечения не хватило. Да и исходных данных маловато было. Я представил себе нашу космическую станцию, обклеенную страницами из технических пособий и инструкций, и заржал: блин, просто анекдот какой‑то.

Кроме того, Умник не чувствовал Дронта в магическом плане своими датчиками, встроенными непосредственно в него и поэтому уцелевшими. Ну так вот, быстренько подключившись к информсети, Умник обнаружил в ней большие изменения. Похоже, богам удалось сохранить ее в относительной целости. Чего это им стоило, Умник даже не представляет. Возможно, им как‑то удалось скинуть излишнюю энергию вовне, чему Умник нашел возможное, но недоказуемое подтверждение: одна из планет Солнечной системы превратилась за эти сто лет в астероидное поле. Спустя сто лет работы по восстановлению информсети продолжались: Умник насчитал с пяток богов, выполняющих какие‑то действия с сетью («И тут сисадмины вкалывают по‑черному», – с долей ностальгии подумал я). Испугавшись, что его засекут, он больше не стал проводить никаких исследований, а быстро отключился от сети и снова закуклился на следующие десять тысяч лет – на всякий случай перестраховался со временем. А если появится Дронт, буде он выжил, или его соплеменники – как его активировать, они знают. Прошло время, Умник снова выглянул наружу, определил отсутствие богов и спокойно стал разбираться, что происходит в мире. Несмотря на то что информсеть сохранилась, она претерпела сильные изменения. Во‑первых, она проредилась, ее общий магический фон стал ниже, но все равно оставался более высоким, чем был в других мирах. Почему‑то боги не нашли вирус, который Дронт запустил в сеть, или просто не сумели вычистить его. А может, они, присмотревшись к тому, что получилось у Дронта, поняли перспективность этой разработки и оставили все как есть.

Между тем вместе с деформацией сети вирус тоже информационно мутировал. Как раньше упоминал Умник, этот вирус был предназначен для постепенного изменения информструктуры людей, с тем чтобы они потихоньку учились подключаться к сети, расширяя информационный канал связи. Изначально эти вирусы сформировали между собой связи для согласованной работы по каждой территории и таким образом организовали несколько локальных сетей (назовем это так), каждая из которых контролировала свою территорию. После энергетического и информационного удара в результате взрыва все эти сети стали действовать по‑другому. Во‑первых, у них сгорела самая тонкая часть информструктуры, отвечающая за блокировку магического воздействия на генотип людей. Кроме того, параметры изменений установились в произвольные значения. В результате этого генотип людей постепенно стал меняться. Причем изменения у населения под одной локальной сеткой отличались от изменений, происходящих у людей, принадлежащих к другой локальной сетке. Но люди этого не замечали. Потому как народы были раскиданы по планете достаточно далеко друг от друга и даже не контактировали друг с другом. Примерно как китайцы с неграми. Ну живут где‑то там черные люди. Да и ладно. Нас это не касается. Да и сами изменения происходили постепенно. В соответствии с произвольно установленными параметрами таких локальных сетей, состоящих из модулей воздействия, на планете в конце концов сформировалось несколько рас. Причем, что удивительно, несмотря на различия между собой, генетически они остались совместимыми. А первые маги, появившиеся через сотню лет работы Дронта, все померли от перегрузки. Видно, даже через свои хиленькие канальцы получили достаточно энергии от взрыва, чтобы скопытиться. С того времени процесс пошел заново, но уже не такими темпами.

Итак, новообразовавшиеся расы.

Люди. Одна из локальных сетей устояла перед атакой в основном потому, что находилась на периферии воздействия, а может, в это время за дело уже взялись боги. Поэтому генетически люди остались людьми.

Гномы. Низкорослые, чуть выше полутора метров, люди с развитыми способностями в области обработки камня и металла. Предпочитают жить в горных пещерах, но некоторые кланы строят свои города на поверхности. По последним данным, бóльшая часть гномов живет именно на поверхности.

Вот здесь с меня слетела вся полудрема, в которую я впал, слушая Умника.

– Стой! – заорал я. – Какие гномы? Ты что гонишь? Насмотрелся фантастики на ночь глядя? – Я был возмущен: может, Умник действительно рассказывает мне сказку, я ведь именно об этом его просил? Я попытался вспомнить наш разговор…

– Сам ты гонишь! – обиделся Умник. – Я тебе рассказываю то, что было на самом деле. Кстати, а откуда ты знаешь про гномов?

– Так, стоп! Помолчи минутку, – попросил я Умника и тут же спросил его: – Скажи, а эльфы какие‑нибудь, драконы там или кто‑нибудь в этом роде тут тоже есть? – Я замер, ожидая ответа.

– Да. Есть эльфы, причем два вида, и драконы есть, и демоны всякие разные. А еще есть много животных, – обиженно произнес Умник. – А в чем дело‑то?

– Ты просто еще не всю информацию узнал о Земле, – мрачно ответил я. – У нас все эти существа считаются сказочными персонажами. – Я замолчал, пытаясь обдумать эту с ног сшибающую информацию.

– Да ну? – удивился Умник. – Это ведь типично местные здешние жители. Они развились тут практически на моих глазах, можно сказать, в результате неудачного информационно‑генетического эксперимента. Вряд ли похожие условия для развития есть у вас на Земле.

Я замер.

– Умник! Ты гений! – Я рассмеялся. – Ты понимаешь, что ты сказал?

– Нет, объясни.

– Ну не будь тупицей, Умник! Или я тебя зря Умником назвал? Подумай своей железной головой! – Я постучал пальцем себе по лбу, попав при этом по обручу.

– Ты хочешь сказать, – помолчав некоторое время, сказал Умник, – что между твоей Землей и Лунгрией есть какая‑то связь?

– Лунгрией? – сбитый с толку, переспросил я.

– Ага, местные жители называют этот мир Лунгрией.

– М‑да… Ну в общем, именно так. А это означает… Что? – снова стал я тестировать сообразительность Умника.

– Учитывая сказанное тобой и факт, что ты оказался на Лунгрии… могу предположить, что эта связь не только информационная. Так?

– Все‑таки не зря я назвал тебя Умником, – улыбнулся я. – Но если продолжить твою мысль, то это значит, что для меня есть реальная возможность вернуться домой. – Я почти счастливо рассмеялся.

– Ну все может быть, – задумчиво протянул Умник. – Я уже ничему теперь не удивлюсь. Какие у тебя планы в связи с этим?

Я молча походил по кругу, обдумывая ответ. В общем, ничего тут особого не придумаешь. Нужно действовать, как раньше планировалось: выходить в свет, легализовываться, искать магов, которые шарят в области перемещений по мирам, а там – по обстоятельствам.

Так я и ответил Умнику, а потом, посмотрев на небо, увидел, что скоро рассвет, и пошел спать.

Глава 10

– Солнышко, вставай! – раздался у меня над ухом женский и безумно сексуальный голос. Окончательно я очнулся, уже стоя в боевой стойке с шестом в руках, оглядываясь по сторонам и выискивая возможную опасность.

Никого вокруг не было. В голове у меня раздалось хихиканье.

Вот тут я все понял.

– Умник! – Я с силой бросил шест на землю. – Твою же ж мать!

– Не ругайся, красавчик! – томно прошептал Умник.

– Умник, – я с усилием взял в себя в руки, – скажи, какого, извини меня, хрена ты, во‑первых, пугаешь меня, а во‑вторых, зачем ты взял этот женский голос? Решил стать девкой? – издеваясь, спросил я.

– А что, тебе не нравится? – Теперь эмоции в голосе отчетливо улавливаются. Похоже, не зря Умник провел последние часы за субноутом.

Я уже успокоился и даже увидел юмор в ситуации.

– Умник, – начал я, – мне все нравится. И голос у тебя красивый, – я аж передернулся, вспомнив свои ощущения, – но, видишь ли, я тут торчу уже несколько месяцев один‑одинешенек, женщин только во сне вижу, а тут ты начинаешь давить на мое либидо! К тому же я одичал совсем – видел мою первую реакцию? Сначала даже твой ангельский голосок воспринял как опасность.

Умник молчал. А я пытался задавить в себе воспоминания об этом женском голоске, уж больно, зараза, возбуждающий!

Через некоторое время Умник ответил нормальным мужским голосом:

– Извини, я как‑то не подумал. – Странно, интонации совершенно другие, где надо – повышает или понижает голос, похоже, действительно чему‑то научился. Я спросил его об этом. – А ты меня простил? – поинтересовался он.

– Простил, простил, – махнул я рукой. – Так что ты там натворил?

– Ну я проанализировал характеры, голос, поведение разных персонажей. Поскольку психофизиологических моделей у меня не было, я попытался их имитировать, так, чтоб при использовании поведенческая модель соответствовала увиденным мною на экране. Вроде получилось. Потом на основе десятка этих моделей создал несколько универсальных моделей для мужского, женского, девчачьего и пацанского образов, а также мне понравилась модель бывалого ковбоя с Дикого Запада – ты бы видел, сколько достоинства, презрения к смерти, мужества!

«Так‑с, – подумал я, слушая, как заводится Умник, рассказывая с все большим воодушевлением, – похоже, сейчас он натянул на себя маску романтика».

– Слушай, – перебил его я, – а как быть с эмоциями, которыми ты тут разбрасываешься?

– Ну я ведь сказал, что создал эти модели, а в модель входит и эмоциональная составляющая, и поведенческая. В общем, когда я применяю такую модель, мое поведение меняется, и эмоции тоже.

– Ладно. – Я поднялся. – Замнем для ясности. Я сейчас займусь водными процедурами, сиречь умываться буду и приводить себя в порядок, а ты пока рассказывай, что надумал за ночь, или ты всю ночь кино смотрел? – ехидно поинтересовался я.

– Обижаешь, начальник. – В голосе снова прозвучала обида. Нет, как, стервец, голосом‑то играет! С такими данными ему бы озвучкой заниматься…

В общем, Умник на основе своих ранних исследований окружающей обстановки и собранных сегодня данных сформировал мне приблизительную картину мира на текущий момент. А приблизительную потому, что, как оказалось, информсеть – это не Интернет, как я уже начал ее воспринимать, она отвечает за формирование и поддержку информационных структур, влияющих на развитие всего сущего, плюс накопление и передача энергии. На этом слое сети отражаются только глобальные информационные потоки, которые можно как‑то интерпретировать.

Я тут же уцепился за слова Умника «на этом слое сети» – неужели таких слоев много? Оказалось, что да. Есть еще чисто информационный слой, местные его называют астралом, но к нему Умнику почему‑то никогда не удавалось прицепиться. Хотя в своем мире он это делал на раз‑два. Вот в этом астрале отражается практически вся информация о происходящем. Кстати, местные маги, наоборот, именно к астралу могут подключаться осознанно, правда, только архимаги, и неизвестно, насколько они там опытные юзеры – про главную информсеть они могут только догадываться. Есть еще несколько слоев, но о них Умник ничего вразумительного сказать не смог.

Таким образом, на Лунгрии есть отдельные люди, которые могут применять разные виды магии в силу своей относительной генетической чистоты. У всех остальных из‑за кривого программного обеспечения в генах, как я неудачно пошутил, имеется сильный уклон в определенную разновидность магии. Далее идут гномы с магией земли, эльфы – дроу и светлые – со своей магией леса, которые постоянно враждуют друг с другом. Потом идут демоны, не сильно отличающиеся от эльфов или людей, но владеющие магией огня и обладающие веселым, скорее даже раздолбайским, нравом. Еще есть орки, которые могут использовать магию воздуха и воды, живут в степях, неотесанные и грубые. Единственная негуманоидная раса – драконы. Предположительно, появилась из‑за того, что люди, подконтрольные какой‑то из локальных модифицирующих сетей, вымерли, а сама сеть уцепилась за первых попавшихся пресмыкающихся существ, обладающих зачатками разума, и стала их изменять. В отличие от людей драконы развились очень быстро, буквально за несколько поколений, а живут они десятки тысяч лет и очень редко размножаются. Они практически единственные, у кого максимально раскрыт канал связи с сетью (конечно, для своего уровня), поэтому владеют чистой магией, или, как это здесь называют, драконьей, то есть могут в некоторой степени управлять информсетью. Ну еще есть куча всяких вторичных магических существ, появившихся то ли в результате неудачного воздействия разладившихся локальных сетей, то ли как итог экспериментов магов, а может, и боги кое‑где приложили свои ручки – Умник точно не смог выяснить. В сети о них практически ничего нет, возможно, из‑за малочисленности.

Я попросил подробнее рассказать о местной магии, чем она отличается от чистой. Оказалось, интересная вещь. Развитие структур, отвечающих за управление сетью, и структур, отвечающих за развитие канала связи, происходило в местных условиях неравномерно. Надо ли говорить, что первые оказались более развиты. Вот и приспособились местные организмы вытягивать и накапливать в своих информструктурах энергию из окружающей среды. Соответственно, маги огня – из огня, эльфы – из живой природы, гномы – из земли, орки – из воздуха и воды, ну а люди – понемногу отовсюду.

Здесь я уточнил у Умника, а не является ли информструктура живого организма пресловутой аурой? Оказывается, нет, есть два слоя, первый – аура, связанная с организмом напрямую и тесно взаимодействующая с ним. У них взаимная связь. В ауре отражается все, что происходит с организмом, и наоборот: воздействуя на ауру, можно влиять на организм, а сама аура поддерживается упоминаемыми ранее информструктурами и подчиняется им же. Но не наоборот. Информструктуры, кроме этого, в обход ауры еще используют некоторые энергетические образования организма для накопления еще большего количества энергии. Но этот механизм местными не используется. Энергию они накапливают только в своей ауре.

– Ну вот почти и все, – сказал Умник. – Маги вытягивают энергию из окружающего мира, сохраняют ее в своей ауре и, используя заклинания (матрицы своеобразных информационных каркасов, записанные в памяти) и накопленную энергию, могут магичить. Чем больше энергии маг способен накапливать в ауре и чем быстрее он ее восстанавливает, тем он сильнее. Самые сильные – архимаги, их всего несколько человек (или существ).

– А откуда они берут заклинания? – Мне действительно было интересно. Судя по описанию Умника, их создание – довольно трудоемкое занятие, требующее, кроме всего прочего, абстрактного мышления и творческого подхода.

– Ну у них ведь есть магические академии, вот там маги‑ученые и разрабатывают заклинания.

– Ладно, – подвел итог я, – с этим все ясно. А что насчет улучшения моей информструктуры? – Надо сказать, этот вопрос в данный момент интересовал меня более всего.

– Для изменения твоей физической составляющей изменения в твоей информструктуре можно сделать без проблем, а если поместить тебя в специальный ментофизиологический раствор, то реальные изменения в организме ты почувствуешь уже через пару дней, и без особых проблем со здоровьем. А вот со связью с информсетью, как я и говорил раньше, проблема. Тут только один выход, я его предлагал и раньше: вешаем тебе управляющий контур, который будет тренировать, во‑первых, твой организм для приема большого количества энергии, а во‑вторых, мозг, чтобы он мог обрабатывать потоки информации и расширять канал связи. Тут я помогу тебе еще одним. Как я заметил, твой мозг сам по себе неплохо развит и отличается заметной гибкостью и устойчивостью, поэтому в этот контур я запишу уже готовые программы управления сетью, которые он постепенно будет адаптировать к твоему мозгу и запускать. Способности у тебя будут открываться постепенно, это может занять несколько лет.

– Ладно, я понял, – снова этот чертов Умник забил мне голову информацией, – когда можно будет приступить к операции?

– Да хоть сейчас, но лучше тебе сначала отдохнуть. Ну все. Занимайся своими делами, как будешь готов – свистнешь, а я пока почитаю справочник по ядерной физике. Знаешь, ваша раса очень умная. Тут столько вещей, к которым мои хозяева только мечтали подобраться, а у вас это все уже открыто, да еще и в жизни используется. Я восхищен! А многие вещи хозяевам даже и не снились. Все, пока! – И этот гад отключился.

Я немного походил, обдумывая сказанное Умником, вспомнил, что забыл спросить про того дохлого хмыря в рубке и про самоназвание расы Дронта, уж не склероз ли начинается? В конце концов махнул рукой и пошел тренироваться. После разговоров с Умником количество вопросов не уменьшается, а только растет.

* * *

Набегавшись и намахавшись шестом, я немного поохотился, зажарил на углях и съел пойманного «зайца» и, сыто развалившись в тенечке на траве, попытался поразмышлять. Однако проведенная за разговорами ночь дала о себе знать, и я уснул.

Следующие несколько дней прошли в разработке технического задания для Умника наряду с уточнением вопросов, связанных с изменением моей информструктуры. Для того чтобы реализовать поставленные задачи, Умник еще несколько раз меня обследовал, проведя тестовые замеры реакции моей информструктуры на внешние воздействия. Нервы он мне помотал изрядно. В конце концов через несколько дней у Умника было все готово. Вот здесь я и узнал, что это за такая «живая» вода.

Оказалось, что это и есть пресловутый ментофизиологический раствор. То есть это вода, насыщенная минеральными солями и еще кучей каких‑то компонентов. Кроме того, в нее внедрена специальная информструктура, которая придает ей особые свойства. При взаимодействии с живым организмом (в основном гуманоидного типа, то есть человека) она активизирует его информструктуру, заставляя ее активно воздействовать на ауру, которая, в свою очередь, производит изменения в организме. Для изменений требуется множество разных веществ, которые берутся непосредственно из воды. Без этих добавок процесс протекал бы не столь быстро.

Умник не смог мне объяснить, каким образом мой ручеек превратился в такой раствор, единственное его предположение – это разрушение корпуса корабля и попадание раствора из лабораторий в местную экосистему. А так как после взрыва магофон здесь повышенный, это позволило нужным информструктурам поддерживаться и самовоспроизводиться, а не пропасть со временем, как обычно и происходит с обычным ментофизиологическим раствором.

При очередном общении с Умником я наконец‑то задал вопрос о мумии, лежащей в рубке. Еще одна сказка, рассказанная Умником, надолго погрузила меня в задумчивость.

События, связанные с катаклизмами, сохранились в памяти аборигенов. На их основе возникло множество легенд, причем у всех народов. Смысл был похожий, но все же каждая раса вносила свою интерпретацию. Одни рассказывали, что на их планету пришло божество, которое хотело облагодетельствовать жителей и подтянуть людей до уровня богов, что, естественно, не понравилось другим богам, и они низвергли это божество. Эта версия оказалась наиболее близка к действительности. У других (местных людей, которые о живущих здесь демонах только слышали) это был демон, который хотел поработить мир, а боги его загнали в преисподнюю. И еще разные, как говорится, вариации на тему. Ничем иным, кроме как просачиванием сведений из информсети, такую осведомленность объяснить нельзя. Так вот: место этого события точно известно не было, в разные эпохи им считали различные территории планеты. Но у всех легенд было одно общее: тот, кто найдет это место, получит небывалую силу и сможет на равных говорить с богами. («А ведь в принципе верно, – подумал я. – Только вряд ли им удалось бы договориться с Умником».) Ну так вот, время от времени кто‑нибудь находил это место, попадал в рубку, так или иначе догадывался надеть ключ‑обруч («Вот тупица! – подумал я о себе. – Тут, понимаешь, всякие разные типы без проблем соображали, что надо сделать, а я совершенно случайно пришел к такому же выводу, да и то спустя кучу времени». Мое самоуважение упало ниже плинтуса). А ключик‑то оказался с секретом. Дело в том, что надеть его могли только существа с определенной информструктурой, с остальными в процессе настройки на оператора происходили необратимые разрушения. Вот и получалось, что иногда к Умнику приходили люди извне, помирали тут, а он во время настройки считывал информацию из мозга пришельцев и получал сведения об окружающем мире.

– То есть ты хочешь сказать, что в тебе есть слепки памяти всех существ, что приходили к тебе? – удивленно переспросил я.

– Ага, – довольно ответил Умник. – А приходили ко мне люди – представители практически всех рас, кроме разве что драконов: им власть совсем не нужна, милейшие, скажу я тебе, создания. – Умник сделал паузу. – Если очень попросишь, то я поделюсь с тобой этой информацией, там и знания языков, и бытовой информации море.

– Ну‑ну, – пробормотал я, мол, куда ты денешься с подводной лодки. – А куда девались трупы? – спросил я. – Ведь их там должно быть навалом.

– Не знаю. – Умник помолчал. – Кого‑то, наверное, убирали новые соискатели. Кто‑то сам рассыпался со временем, а может, в рубке все еще работают механизмы очистки, я‑то ничего не чувствую сейчас, – взгрустнул он.

– Ладно, последний вопрос. Почему за все это время никто не уволок ключ с собой? Не все же сразу бросались надевать диадему на голову? Да и приходили наверняка не только одиночки.

– Не знаю. – Умник выдал в эфир звук зевка – вот гад! – Не уволок – и ладно, может, они от конкурентов заранее избавлялись, кто знает.

* * *

А местность эта, как оказалось, давно принадлежит светлым эльфам. Они обнаружили целительные свойства местной воды и окружающей природы, создали здесь заповедник, а его существование сделали одним из самых охраняемых секретов. Вряд ли кто‑то захочет делиться стратегической информацией о способах быстрого излечивания раненых в случае войны. Я понял, что если меня обнаружат хозяева, то они точно не обрадуются моему присутствию. И еще я понял, что мне надо поскорее отсюда убираться, пока цел. И желательно потихоньку.

Завершив подготовительную работу, я углубил ямку, в которой купался, натаскал в нее песка с одной оборудованной эльфами поляны, посыпал им ямку, чтобы было удобней в ней лежать. Умник сказал, что, по его расчетам, процесс изменения моей информструктуры и активации внедренных программ займет всего лишь несколько часов, а вот сколько времени потребуется для минимально необходимой подготовки организма, чтобы дальнейшие изменения в нем не привели к фатальным последствиям, – этого Умник рассчитать не смог. И все время мне нужно будет провести в воде. Печально, но суперменом я не проснусь. Мне просто дают возможность им стать. И когда я уже был готов к «операции», этот гад вдруг сообщил, что не может управлять процессом из рубки! Мол, слишком большое расстояние для прямого взаимодействия и контроля. Я своей пятой точкой почувствовал, что Умник чего‑то недоговаривает, но не стал разбираться – меня уже посетил его высочество мандраж, все‑таки не каждый день происходит такое вмешательство в мой организм. Вообще‑то впервые. В таких случаях я стараюсь быстрее решить все вопросы, как говорится: раньше сядешь, раньше выйдешь. Даже не возмутившись, я по указанию Умника сходил в рубку, проделал подсказанные им действия над пультом, в результате чего на нем появилась выемка, в которой возлежал Умник собственной персоной. Выглядел он не очень впечатляюще – прозрачный камешек округлой формы, размером с ноготь. Я скорее впечатлился тем, что огромная вычислительная мощь и интеллект помещаются в таком крохотном объеме. По подсказке Умника я коснулся им обруча, в который он наполовину и погрузился. Пожав плечами, я выбрался наверх, напоследок перекусил остатками мяса, разделся и залез в ванну.

– Ну что, приступим? – спросил Умник. – Готов ли ты, о недостойный, постичь истину? – торжественным голосом вопросил он.

– Поменьше болтай. – Мне совсем не хотелось выслушивать шуточки Умника. Я просто боялся. – Давай работай и не отвлекайся, мне совсем не улыбается очнуться каким‑нибудь уродом, и все из‑за того, что некоторые типы, не будем показывать пальцем, могут упустить что‑нибудь важное.

– Я никогда ничего не упускаю, – обиделся Умник.

– Ладно, прости, что‑то мне не по себе, – признался я.

– Не бойся, босс, – смягчился голос Умника. – Я все понимаю. Обещаю, что ошибок не допущу. Как ты выразился: мне тоже не улыбается потерять такого хозяина, как ты. С тобой интересно, – в свою очередь признался Умник.

Ого! А мы прогрессируем, однако.

Мы договорились с Умником, что перед операцией он меня усыпит – я не хотел испытывать неприятные ощущения, к тому же времени все это займет многовато.

– Не забудь выставить охранную сеть, – напомнил я Умнику. Несколько дней назад я подсказал ему, как использовать те магические «глаза», что он умел создавать, в качестве сигнализации. К сожалению, они «видели» только в световом диапазоне, не то что мой бадди‑комп, но с ним Умник не мог взаимодействовать таким же образом, как с субноутом. У него интерфейс связи работает только напрямую с мозгом.

Через несколько мгновений я почувствовал, как мир закружился вокруг, и меня засосало в черную воронку беспамятства.

* * *

– Ник, просыпайся. Ник, просыпайся, – сквозь сон доносился до меня чей‑то обеспокоенный голос. – Да просыпайся же, черт тебя подери! – В голосе явно стали проскакивать панические нотки.

– Отстань, мам! Дай мне выспаться! – пробормотал я сквозь сон.

– Мам? – Голос озадаченно замолчал. – Ник! Ты очнулся! – вдруг радостно завопил он через мгновение.

Поморщившись, я приоткрыл один глаз. Странно, небо… Облака плывут… Через пару мгновений до меня дошла абсурдность ситуации – на потолке не может быть облаков! Раскрыв оба глаза, я попытался оглядеться. Голова почему‑то не поворачивалась, да и тело я почти не ощущал.

– Эй! Кто тут есть? – прохрипел я.

– Ник! Как здорово, что ты очнулся! – Чей‑то радостный голос просто оглушал меня. – Я уже думал, тебе трындец пришел! Я тебя уже сутки пытаюсь разбудить, а ты лежишь как мертвый и не реагируешь, а я зову тебя, зову, а ты не отвечаешь. – В голосе помимо облегчения стали появляться плаксивые девчачьи нотки.

– Ты кто? – Я снова безуспешно попытался пошевелиться.

– Ник, это же я, Умник! – испуганно проговорил голос. – Ты что, меня совсем не помнишь?

– Умник? – И тут я все вспомнил. От неожиданности охнул.

– Ник?

– Все в порядке, Умник. Все, я загрузился.

– Слава богу! – В голосе Умника чувствовалось такое облегчение, что я ему даже позавидовал.

– И какому из пятнадцати известных мне богов слава? – не удержался я от подколки.

– Всем, Ник, всем. – Умник уже успокоился.

– Что, все так плохо?

– Я уже начал так думать, Ник. В принципе все прошло нормально, – поспешил отчитаться Умник. – Мне пришлось только несколько раз вмешаться в процесс с корректировками. Процесс физического изменения проходил вполне нормально, вот только при инициации связи с информсетью сначала возникли проблемы. Для начала я открыл совсем узенький канал, но ты сразу стал закачивать в себя огромное количество энергии, которая непонятно куда девалась. Я испугался. Потом сообразил, что у тебя просто бездонная емкость. И я не знаю, хорошо это или плохо. У Дронта по сравнению с тобой емкость накопителя энергии все‑таки была ограничена. С другой стороны, ты сможешь накапливать очень много энергии, подключившись к информсети всего на некоторое время, а не постоянно поддерживать с ней связь. В общем, с этим надо разбираться по ходу дела. На данный момент все программы запущены, и процесс изменений пошел.

Мы помолчали: я пытался переварить информацию, а Умник молчал за компанию.

– А почему я не могу пошевелиться? – наконец спросил я.

– Ничего страшного, – успокоил меня Умник. – Ты ведь целых пять дней пролежал без движения. Кроме того, в твоей нервной системе, да и во всем организме произошли изменения. Твоему мозгу необходимо освоиться с ними. Ты просто потихоньку пытайся шевелиться, думаю, много времени адаптация не займет.

Примерно после часа непрерывных попыток, когда отчаяние было уже не за горами, пальцы на правой руке шевельнулись. Дальше дело пошло легче. И еще через пару часов я, кряхтя, как столетний старик, выбрался из своей природной ванны. Организму явно не хватает строительного материала – есть хочется зверски. Даже «живая» вода не спасала. А я и не предусмотрел такого результата и ничего не оставил поесть. Пришлось плестись на ягодную полянку. Ветерок приятно касался моего обнаженного тела – с одеждой я решил обождать, – и я долго ползал в кустах, объедая куст чего‑то вроде малины, только без шипов на ветках.

Прошла еще пара дней, пока я окончательно оклемался. В этом мне, кстати, сильно помогли тренировки с шестом. Особых изменений в себе я не чувствовал. Обидно. Но Умник заверил: физика моего организма уже такова, что постоянные тренировки позволят без особых проблем увеличивать его возможности.

Жизнь шла по накатанной колее, я тренировался, охотился, пытался прочувствовать свой организм, понять, что в нем изменилось, когда Умник сообщил мне тревожные новости.

Глава 11

Уже несколько дней Умник чувствовал слабые флюктуации информсети в районе заповедника. Причем возникали они где‑то извне, перемещаясь в сторону заповедника и рассасываясь здесь. Флюктуации очень слабые, ни на что не влияющие. Умник предположил, что это вектор чьего‑то внимания, направленного на заповедник.

Угу, прикинул я, кто‑то пингует нас. А что это может означать? Я попытался проанализировать ситуацию. В голову приходило только, что хозяева наконец заинтересовались происходящим в заповеднике. Похоже, закончилась моя относительно спокойная жизнь. Я спросил у Умника совета, как мне поступить: ждать хозяев или потихоньку слинять.

– Понимаешь, Ник, – задумчиво протянул Умник, – земли эти принадлежат эльфам, которые крайне болезненно воспринимают все, что происходит на их земле без их ведома. Судя по информации, снятой с одного эльфийского претендента на могущество, посетившего меня почти две тысячи лет назад, в таких случаях они сразу убивают нарушителей, даже не разбираясь в причинах нарушения. Вряд ли за это время что‑то изменилось. Как я говорил, эльфы живут столетиями, а некоторые особи доживают и до тысячи лет. Сам понимаешь, за несколько поколений общество не сильно меняется.

– М‑да, – протянул я. – И что же мне делать? Ты же у меня умник, вот и посоветуй, как поступить.

– А что тут советовать, – усмехнулся Умник, – когти надо рвать отсюда, если не хочешь почувствовать на собственной шкуре, насколько остры стрелы у эльфов.

– Так, ладно, – остановил я поток красноречия Умника, – сколько у нас времени?

– А вот этого я не знаю. – Я представил, как Умник пожал плечами. – Но советую тебе не задерживаться, лучше выдвинуться сегодня вечером, тем более он уже на носу. Будем надеяться, что в оставшееся до вечера время никто сюда не пожалует.

Честно говоря, я немного растерялся. Я как‑то уже привык к этим местам. Можно сказать, прижился. Да и боязно отправляться в неизвестность. Но я понимал, что этот этап жизни подходит к концу. И неизвестно, какие испытания мне уготовила судьба.

Пока я собирался, Умник пытался на основе известной ему информации составить маршрут движения. Как он объяснил, эта местность располагается в глубине территории эльфов, и выбраться отсюда беспрепятственно будет сложно. К тому же лес – их дом родной. Но до восточной границы, в сторону человеческих поселений, расстояние намного ближе, так что идти стоит именно туда. За неделю‑две туда вполне можно дойти.

Я с сомнением оглядел свои пожитки. Ничего‑то мне и собирать не надо. Как появился я тут с одной сумкой‑рюкзаком, в джинсах, рубашке и куртке, так ничего нового у меня и не прибавилось, за исключением шеста‑копья да нунчаков. Кстати о птичках.

– Умник! – Я с сомнением рассматривал свои кроссовки – они хоть и потрепались, но выглядели еще крепкими. Но спросить его я хотел о другом: – Не посоветуешь ли чего насчет субноута? Брать его с собой не хочется, мало ли что в пути случится, вещь относительно хрупкая, но и оставлять стремно. В нем много полезной информации, но если оставить здесь, я все равно не смогу достучаться до него на большом расстоянии. Что скажешь?

Мне действительно жалко было оставлять субноут. Неизвестно, что мне может в пути пригодиться.

– Да, – ответил Умник, – согласен, таскать с собой такую вещь опасно, да и я тебе не прощу, если с ним что‑нибудь произойдет. – О как! Я удивленно поднял брови. – Здесь столько интересного, ты не представляешь, как мне нравится ковыряться в нем и в той большущей куче информации, что навалена на его винтах. Но придумать вот так, навскидку, ничего не могу, – печально закончил Умник.

Так, ладно. Похоже, мозги Умника буксуют. Попробую подключить свой логический аппарат. Следующие полчаса я выпытывал у Умника насчет его способностей в магическом плане. Оказалось, что без своих сгоревших усилителей и датчиков он практически ничего не может. Так, помаленьку магичить на небольшом расстоянии да поддерживать связь с информсетью. Я проанализировал все, что говорил Умник, и в голову мне пришла одна идея.

– Слушай, Умник, – начал я, – помнится, ты утверждал, что можешь поддерживать со мной связь на любом расстоянии, если на мне надет обруч?

– Это так, но чем это может тебе помочь? – недоуменно спросил Умник.

– Я так понимаю, что обруч является своего рода приемопередатчиком? – Я возбужденно прошелся перед шалашом.

– Ага, – внимательно слушал меня Умник.

– Скажи, а можешь ли ты пропустить через него радиоволны, так чтоб на другом конце сымитировать их же? Ты ведь говорил, что чувствуешь их. Берешь, улавливаешь их, передаешь на другой конец. То же самое в обратном направлении. Таким образом, у нас часть трафика пойдет магическим путем. Что скажешь?

Умник долго молчал. Затем сказал неуверенно:

– А я хотел с тобой отправиться, – и окончательно замолчал.

Вот блин! Я почувствовал неловкость. Совсем упустил из виду, что он уже находится не на корабле, а у меня в диадеме. М‑да, похоже, ему надоело сидеть на одном месте. Очевидно, я раскочегарил тот его орган (модуль?), что отвечает за любопытство… Что же делать? Впрочем, одна интересная мысль у меня мелькнула.

– Слушай, Умник, а ты не можешь разделить диадему на части или это цельный механизм?

Через пару секунд ошеломленного молчания Умник прошептал:

– Ник, тебе никогда не говорили, что ты гений? Конечно же диадема цельный механизм, но его без особых проблем можно разъединить на пару частей, знаешь, сколько там дублирующих цепей? – Умник перевел дыхание. – Это же пульт управления космического корабля, там такая надежность, что тебе и не снилась!

– Ну так действуй! – Я улыбнулся, выслушивая восторг Умника. Конечно же я не гений, а просто человек, который, как известно, способен на чудесные открытия, не поддающиеся логике. Хотя в данном случае как раз логика и сработала.

Умник справился с заданием на все сто. Разделить диадему оказалось нетрудно. Правда, теперь ее нельзя было надеть на голову, но мы нашли выход и из этого положения. Умник сформировал из своей половины диадемы простенький браслет, который плотно обхватил мою руку выше локтя левой руки. А вторую часть диадемы я прикрепил к субноуту. Тестовые испытания прошли успешно, хотя я сомневался – ведь прямая связь моего бадди‑компа с субноутом никуда не девалась, но Умник обиженно доказывал, что через браслеты проходили сигналы, идентичные оригинальным.

– Слушай, – вдруг сообразил я, – а если сюда кто‑нибудь припрется и увидит субноут? Ты не можешь его замаскировать?

– Я сделаю лучше, – улыбнулся Умник (кстати, откуда я знаю, что он улыбнулся? Ладно, потом разберусь). – Я просто заблокирую дверь, ее никаким тараном не откроют и никакая магия не поможет.

– Убедил. – В таких вопросах я доверял Умнику.

Я был полностью готов. Ну почти готов.

– Эх! – недовольно сказал я. – Сюда бы мои берцы, а не кроссовки. Боюсь, такого долгого путешествия по лесам и колдобинам они не выдержат.

– Ну, – ухмыляясь, протянул Умник, – я тоже могу тебя кое‑чем удивить.

– Да? – Я с интересом прищурился.

– Ага. Помнишь того демона? Ну мумия которого валялась в рубке?

Я кивнул.

– А помнишь его одежду?

– Ага. – Я начал кое‑что соображать…

– Так вот, его одежда была заговорена, то есть в нее внедрена информструктура, укрепляющая материал. Одежду из такого материала не пробивает даже стрела. Если хочешь, я поработаю над твоей одеждой и обувью – сноса ей не будет.

– Я‑то хочу, – задумчиво пробормотал я. – Ты только скажи, тут все в такой одежде ходят?

– Нет, что ты, – рассмеялся Умник. – Маги не будут тратить на кого‑то свою силу, ведь им приходится долго ее копить. Ну разве что за деньги или по обязанности. Кроме того, качество подобной защиты зависит от мастерства мага. Я думаю, такого уровня защиту, что я тебе поставлю, никто не умеет делать, – гордо сказал он.

– Слушай, а ведь такую штуку можно прикрутить не только к одежде, я прав?

– А ведь правда! – удивленно ответил Умник. – Как я сам не догадался…

Я продолжил свою мысль:

– Таким же способом можно было бы и субноут защитить. – Я обсосал эту мысль: нет, защита не помешает, но брать не буду, еще потеряю по дороге. – А еще можно усилить оружие и мой бадди‑комп с очками.

Через полчаса – установка защиты заняла немного времени, – еще раз проверив, ничего ли не забыл, я отправился навстречу приключениям.

Глава 12

Дворец короля в столице светлых эльфов

Лаурин Трин’х Васар

Лаурин Трин’х Васар, король пресветлых эльфов, с нетерпением ожидал конца очередного планового заседания. Но никто из присутствующих при всем желании не смог бы заметить даже тени эмоций на его лице. Нетерпение короля было вызвано сообщением, что его любимая дочь Эль Трин’х Васар сегодня возвращается из двухлетней стажировки в летучем отряде рейнджеров на границе с дроу. Все это время она безвылазно провела там. Согласно обычаю дети короля должны подавать пример остальным эльфийским Домам своей боевой выучкой, а если у кого‑то есть магические способности, то они должны быть развиты в максимальной степени. И если с первым проблем обычно не бывает, то магические способности не всегда передаются по наследству.

Однако Эль – достойная дочь своего отца. Уже сейчас видно, что через пару десятков лет она будет очень сильным магом. А сейчас Эль возвращалась с практики, последовавшей за десятилетним обучением в элитной воинской школе, где готовили рейнджеров – лучших эльфийских воинов.

Нет, с дроу войны не ведутся уже больше тысячи лет, но вооруженный нейтралитет сохраняется. А для молодых нет ничего более доблестного, чем сделать какую‑нибудь пакость темным эльфам, при этом без потерь уйдя с их территории. Впрочем, это же справедливо и для другой стороны. А если дроу и светлый встретятся на нейтральной территории, например у людей, стычка между ними практически неизбежна. И частенько такие стычки заканчиваются смертельным исходом.

Лаурин выругался про себя. И так эльфов мало по сравнению с людьми, размножающихся как фараш[1], так эльфы еще и уничтожают друг друга. Такими темпами их скоро не останется. Впрочем, Лаурин несколько лукавил, думая так. Хоть эльфов и меньше, чем людей, зато живут они дольше, да и живучи очень. Эльфа убить не так‑то просто.

Из задумчивости короля вывела наступившая тишина. Последний докладчик, главный казначей, закончил отчет о потраченных средствах, выделенных на реанимирование части леса, попорченной в результате разыгравшейся четыре месяца назад бури, что в общем‑то было удивительно – леса эльфов неплохо защищены магией и нанести им ущерб довольно сложно. Единственное, что маги сумели обнаружить, – это то, что непосредственно перед бурей вся магическая защита на этом участке леса просто пропала, что наводит на неприятные мысли.

– Керх! – Лаурин посмотрел на эльфа, сидящего в дальнем углу комнаты. – Ты выяснил что‑нибудь о возможных причинах этой бури и исполнителях?

Керх был начальником внешней разведки. Он должен был собрать всю имеющуюся информацию о погодных магах среди людей и найти тех из них, кто был способен учинить подобное безобразие. Главное – найти виновников и выяснить причины, умирать нарушители будут долго и мучительно.

– Нет, Лаурин. – Керх был другом короля и мог обращаться к нему по имени. – Пока нет никакой положительной информации. Сейчас мы ведем переговоры с ректором магической академии людей, чтобы он дал нам всю информацию по погодникам. Скоро у нас будет досье на каждого из них. Правда, ректор пока упрямится и требует твоего слова, что им не будет причинен вред. – Керх ухмыльнулся.

– Ладно, не будем спешить. Мое слово дорого стоит, чтобы им раскидываться. Продолжай поиски своими силами. – Лаурин хлопнул ладонью по столу. – Все, работайте. – Этим он завершил заседание, встал и вышел из комнаты.

* * *

Наверное, может возникнуть вопрос, почему король занимается такими вроде бы мелкими проблемами. Но все вопросы сразу отпадут, если знать отношение эльфов к своим деревьям. Лес дает им силу. Он является своеобразным накопителем магической энергии. И за одно срубленное дерево нарушителя ждет смерть. Ну а кроме того, сейчас выдался относительно спокойный период времени. Никаких заговоров, даже обидно, так, обычные мелочные склоки. Противники Лаурина из других Домов пока копят силы и информацию для очередных козней. Люди не бузят. Дроу, как обычно, по мелочи гадят эльфам. В общем, скукота. А Лаурин просто не выносил бездействия. Вот и влезал во все мелкие вопросы, которыми обычно занимаются его помощники.

Эль Трин’х Васар

Наконец‑то я возвращаюсь домой после двухлетнего отсутствия! Нет, не подумайте, что все время на практике я страдала и стремилась домой. Ничего подобного. На границе мне очень понравилось. Периодические вылазки на территорию дроу, отлавливание их на нашей территории, постоянные тренировки. Такая жизнь мне нравится. Совсем не то, что во дворце, с этими постоянными балами, надоедливыми ухажерами, которые в первую очередь видят во мне средство приблизиться к правящей династии. И скука. Нет, даже не скука, а СКУКА! Это сейчас я радуюсь возвращению. Истосковалась по отцу, брату, который недавно занял пост начальника внутренней безопасности. Наша семейка вообще отличается от других эльфов. Например, тем, что между нами – братом, мной и отцом – теплые отношения. Мы любим друг друга. Наверно, смерть матери очень сильно повлияла, но я не хочу об этом думать. Моя мама была для нас всем: и любящей матерью, и наставником, и учителем. Настоящая королева, несмотря на то что она из дроу. Этот брак с дроу был политическим, с целью укрепить отношения, пошатнувшиеся полтысячи лет назад. Однако после свадьбы отец с матерью полюбили друг друга. И эта любовь буквально пропитала всех членов нашей семьи. Этим мы и отличаемся от остальных семей, у которых отдать детей на учебу, отослать подальше и не вспоминать о них – обычное дело. Кстати, именно потому, что моя мать была из дроу, отец очень недоволен нашими стычками с ними, под влиянием матери он стал к ним относиться как‑то мягче, что ли. Но для меня мама – это мама, а не дроу. К дроу я отношусь, как и все эльфы. Ну не люблю я их за высокомерность и подлость. Насмотрелась на границе. Истины ради надо сказать, что нас они не любят по тем же причинам. А как, скажите, можно не быть подлыми с дроу, когда они к нам так относятся? Как говорится: глаз за глаз, хвост за хвост…

* * *

Вот уже и город показался. Какая красота! Может, я и пристрастна, но, по‑моему, ни один город мира не сравнится по красоте с нашей столицей. Строили ее самые лучшие архитекторы много тысячелетий назад. Город полностью построен из мрамора всевозможных оттенков. А стены на солнце просто глаза режут своей белизной. За все тысячелетия еще ни разу враг не подходил к стенам города. Да и как он подойдет, если эта местность защищена специальными чарами? Враг просто его не найдет. Ну на самом деле за тысячелетия любой возможный недоброжелатель мог вычислить местонахождение столицы. Все‑таки послы частенько приезжают, разный торговый люд. Люди ведь не настолько глупы. Но вот в случае войны такие чары хоть ненадолго, но задержать противника смогут. Впрочем, мы также уже давно раскрыли местонахождение столицы дроу. У людей все проще – они не прячут свои города. Сложнее с гномами и демонами. Первые на крайний случай – если вдруг потеряют города на поверхности – имеют поселения глубоко под землей, откуда их не выцарапаешь, вторые – далеко и не являются нашими вероятными противниками. Вот орки частенько бузят, натура такая у них, а городов у них практически нет. Дикий народ, что с них возьмешь?

На въезде в столицу стражники отсалютовали, видно, весть о моем прибытии уже дошла. Уже в городе два моих друга, вместе с которыми я училась, братья Трон и Трой, отделились от процессии и, попрощавшись, поскакали к своим родственникам. Хорошие ребята, надежные. Не раз и не два прикрывали мне спину. Я крикнула им вслед:

– Не забудьте, как договорились: сегодня отмечаем возвращение! – Надо позвать своих подруг на вечеринку, познакомить их с ребятами.

Я мечтательно зажмурилась: эх, погуляем сегодня! Иногда на границе мы так веселились (разумеется, не забыв выставить часовых), что дроу присылали разведчиков (которых мы потом толпой гоняли) узнать, уж не война ли началась. Помню, один раз поймали такого разведчика. Мы уже были навеселе, так что усадили его с нами за стол и споили. Надо было видеть глаза старшего дроу, когда утром он пришел выкупать тело предполагаемого погибшего, а это тело спало мертвецки пьяным сном. М‑да, выкуп со старшего мы тогда стрясли неплохой. От шока он не очень‑то и сопротивлялся. Надеюсь, у того разведчика потом не было проблем, он оказался нормальным парнем.

Конечно, я утрирую ситуацию. Давно уже в таких стычках никто друг друга не убивает. Скорее, служба на границе стала местом воспитания необходимых навыков у молодежи. Причем с обеих сторон. А все эти походы на чужую территорию ставят целью показать свое мастерство и посадить условного врага в лужу. Убийство противника может привести к слишком непредсказуемым последствиям, ведь среди рейнджеров обучаются наследники высоких эльфийских Домов. Меня саму пару раз выкупали у дроу, когда я по‑глупому попадалась. Но это справедливо только для приграничных районов. Вдали от родных краев, на чужих территориях, встреча дроу с эльфом вполне может закончиться смертью одного из них. Взаимная нелюбовь ведь никуда не делась.

Я улыбнулась своим воспоминаниям. Хорошее было время. Да… Было… Улыбка медленно сползла с моего лица, когда я представила, какая скукота меня здесь ждет… Эх! Отправиться, что ли, в земли людей, говорят, у них не заскучаешь…

Во дворе дворца ко мне бросились слуги, чтобы отвести Ветерка на конюшню. Спрыгнув с коня, я, не доверив чужим рукам, сама отвела его на конюшню, где сначала расседлала, а затем протерла ароматной травой и засыпала зерно в кормушку.

– Отдыхай, дорогой, – погладила я Ветерка по шее, – боюсь, теперь тебе нечасто придется возить меня.

Я взгрустнула. Ветерок недоверчиво всхрапнул, мол, знаю я тебя – не усидишь на одном месте. Хлопнув коня по крупу, вышла из конюшни. Двое сопровождавших меня рейнджеров уже ждали во дворе, без лошадей. Распорядившись, чтобы их устроили со всеми удобствами, я быстрым шагом отправилась в свои покои, по ходу осматриваясь. Все вокруг знакомо, и в то же время словно видишь впервые. Как обычно и бывает при долгой разлуке.

* * *

– Элька! – радостно закричала выскочившая из‑за угла эльфийка и с визгом повисла у меня на шее. – Наконец‑то ты вернулась!

– Лия! – Я чуть не выругалась, незаметно пряча выхваченный от неожиданности нож. – Так ведь и до смерти напугать можно!

– Ага, как же, тебя напугаешь, – радостно щебетала Лия. Лия – дочь нашего казначея, неплохая девчушка, на полсотни лет старше меня, но ставшая мне хорошей подругой. Жаль только, что в голове у нее один ветер: наряды да мужчины. – Ты насовсем вернулась? Знаешь, как тут скучно без тебя!

Я рассмеялась:

– Лия! Успокойся. Дай мне хоть немного привести себя в порядок. Еще успеем наговориться.

Лия недовольно отпустила меня.

– Ну вот, – поджала она губки, – я тут, понимаешь, со всем сердцем, а моя лучшая подруга меня посылает! – Впрочем, по‑настоящему Лия обижаться просто не умела. – Ладно, пойдем к тебе, я тебе спинку потру, – тут же проказливо улыбнулась она.

Я покраснела, вспомнив наши невинные детские шалости.

– Э… хм… – Как бы от нее отделаться? Нет, я, конечно, ей рада, но немного устала в дороге, все‑таки граница – не ближний свет, хочется хоть чуть‑чуть отдохнуть. Впрочем, ладно. – Пойдем, – вздохнула я, – заодно и новости расскажешь.

Следующие полтора часа прошли за отмоканием в ванной, подбором наряда и выслушиванием новостей. В конце концов от тарахтения Лии у меня голова пошла кругом. Спас меня отец, который наконец оторвался от своих дел и пришел меня навестить. Он тихонько вошел в комнату, остановился на пороге и с улыбкой наблюдал, как я кручусь перед зеркалом. От неожиданно наступившей тишины за спиной я удивленно обернулась – Лия присела в реверансе. Переведя взгляд в сторону двери, я радостно проговорила неожиданно охрипшим голосом:

– Папа, – и медленно подошла к отцу, всматриваясь в его черты. Глаза уставшие, а лицо такое родное и все еще красивое, несмотря на сотни прожитых лет. Много женщин страдает по такому красавчику. Только после мамы никакие женщины ему не нужны. Никто из них так и не смог прогнать тоску из его сердца.

Отец обнял меня, а я уткнулась лицом ему в грудь. Как хорошо‑то…

– А ты еще больше стала похожа на свою мать. – Голос отца чуть дрогнул. Я подняла лицо и заглянула ему в глаза. Наверное, только я бы смогла рассмотреть там печаль и боль, загнанную вглубь.

Лия, умница, потихоньку выскользнула из комнаты.

– Я скучала, пап.

Лицо короля эльфов дрогнуло.

– Я тоже, – улыбнулся он. – Как добралась?

Мы подошли к столику и уселись. Отец позвонил в колокольчик, и нам внесли легкую закуску и вино, чтобы немного подкрепиться.

Следующий час я взахлеб рассказывала отцу о своей практике, о своих достижениях и впечатлениях, иногда от избытка чувств размахивая руками или мечом, показывая сложную технику, которой научилась на границе. Отец, улыбаясь, слушал меня и кивал.

– У тебя есть возлюбленный? – неожиданно спросил он, прищурившись и внимательно отслеживая мою реакцию.

Я замерла. С чего бы это вдруг такой интерес? Конечно, мужчины у меня были, как же без них, но возлюбленный? Уж не надумал ли папаня выдать меня замуж? Я нахмурилась.

– Если ты собираешься выдать меня замуж, то я категорически против! – резко ответила я.

– Значит, возлюбленного нет. – Отец задумчиво покивал.

Э‑э… интересно, как он смог сделать такой вывод из моего ответа?

– Мужа я себе выберу сама! – решительно сказала я. – И вообще, об этом еще рано говорить. Не собираюсь я замуж в ближайшую сотню лет! – Я с силой вбросила меч в ножны. – Разумеется, если ты не думаешь таким образом кого‑то лишить жизни. – Я мрачно уставилась на отца.

Надеюсь, он не собирается подсунуть мне одного из этих своих дворцовых лизоблюдов. Не согласная я!

Отец молча ухмылялся, наслаждаясь ситуацией. Вот гад! И это – мой отец!

Раздался стук в дверь. Отец бросил на нее взгляд. Я раздраженно передернула плечами и отошла к окну, бездумно глядя вдаль. Через пару мгновений дверь приоткрылась, и заглянул секретарь отца и по совместительству его телохранитель.

– Ваше величество, – он наклонил голову, – с вами срочно желает говорить Торвин Трин’х Васар.

Отец поморщился, мельком взглянул на меня и кивнул.

Я тут же забыла неприятный разговор, развернулась к двери и с улыбкой стала ждать появления брата. Интересно, чего это отец такой недовольный? Не хочет, чтобы брат говорил о делах при мне? Ну‑ну.

Секретарь отца исчез, и на его месте появилась ухмыляющаяся физиономия моего старшего братца Торвина. Он остановился на пороге, приподняв одну бровь, оглядел меня с ног до головы и спросил отца:

– Пап, ты не познакомишь меня с этой очаровательной леди?

Вот гад, и этот на что‑то намекает, я схватила яблоко из вазы и запустила в него. Впрочем, мимо. Чтобы попасть в брата чем‑нибудь, надо быть мастером.

Торвин рассмеялся:

– А ты совсем не изменилась, сестренка.

Он подошел ко мне, раскрыв объятия, в которые я и упала. Все‑таки мой братик – такой лапочка. Высокий, красивый, умный, обаятельный, веселый, а еще мастер меча. «Вот не был бы моим братом, – помечтала я, – не задумываясь вышла бы за него замуж».

– Ну хватит, хватит, – недовольно проворчал отец, впрочем, смешинки в его глазах явно говорили о том, что он совсем не сердится, – еще успеете наобниматься. У тебя ко мне дело? – спросил он Торвина.

Торвин сразу стал серьезным.

Усевшись за столик, брат налил себе вина, пригубил. Отец заинтересованно прищурился, наблюдая за его телодвижениями. Наконец брат прямо посмотрел на отца и сказал:

– При очередном обходе священного леса смотрители обнаружили следы присутствия чужака.

Что? Я не ослышалась? Чужак? В священной роще? Я просто в шоке! В самом закрытом и охраняемом месте нашего леса – чужак? Да как такое может быть, если роща охраняется по периметру даже внутри нашей же территории?! Да чтобы попасть на этот курорт, надо иметь именное разрешение отца, а его еще нужно убедить в необходимости этого!

«Кстати, а почему?» – задумалась я.

Отец подобрался.

Удивленная, я переводила взгляд с отца на брата и обратно.

– Подробности, – мягко сказал отец, а вернее, приказал. Если он говорит таким тоном, значит, дело серьезное и лучше ему не перечить. Эта особенность есть у всех членов нашей семьи – мягко разговаривать в исключительных ситуациях. Только эта мягкость может обернуться жесткой посмертной подстилкой для собеседника.

– Первые неявные следы были обнаружены смотрителями около месяца назад, – начал рассказывать Торвин. – Несколько смазанных следов, кое‑где обломанные ветки, еще по мелочи. Сам знаешь, что на своей территории они каждый камень знают «в лицо».

Я мысленно кивнула – смотрителями обычно становятся эльфы с творческой натурой. Они следят за красотой, которую создают сами. Чтобы стать смотрителем, нужно иметь исключительно эстетический вкус и развитую память. Но они не воины, да, впрочем, никто от них этого и не требует – то, что они создают, стоит многих воинских умений.

– Передав информацию вверх по цепочке, они успокоились, – продолжил Торвин. – Однако их доказательства присутствия чужака не были приняты во внимание бравыми вояками‑охранниками. Оправдать их может только то, что охранная цепь вокруг леса построена грамотно, преодолеть ее незаметно невозможно, а нарушений периметра зафиксировано не было. Поэтому на слова смотрителей просто не обратили внимания. – Брат сделал глоток вина.

– Виновных найти и наказать. – Лицо отца не выражало никаких эмоций, только прищуренные глаза внимательно смотрели на Торвина.

– Месяц спустя, – брат кивнул, показывая, что принял слова отца к сведению, – одним из смотрителей были найдены остатки костра, тщательно замаскированные. Чужак не учел одного: смотрители обладают отличной зрительной памятью и замечают любые изменения на подотчетной территории. Эти следы охранники уже проигнорировать не смогли и наконец провели полное обследование местности.

Торвин замолчал.

Мы с отцом смотрели на него, ожидая продолжения. Убедившись, что наше внимание полностью сосредоточено на нем, Торвин отхлебнул вина, посмотрел на отца и сказал:

– Это человек. Он жил в лесу несколько месяцев, точнее определить не удалось. Местом его стоянки была Гора Бога. – Торвин не сводил глаз с отца. – Кстати, не расскажешь, почему этот небольшой холм называется Горой Бога?

Я перевела взгляд на отца и затаила дыхание. Надеюсь, они меня не прогонят, уж очень интересный разговор получается.

Отец, глядя поверх ладоней, поставленных домиком, задумчиво молчал. Наконец придя к какому‑то решению, он прикрыл глаза, а я почувствовала, как вдруг пропали все звуки дворца, доносящиеся сквозь окна и двери, – отец поставил защиту от прослушивания. Я восхищенно вздохнула. У меня так еще не получается. Мне, чтобы поставить защиту, нужно потратить несколько минут, да и то она будет не настолько мощной. Грустно вздохнув, я приготовилась услышать что‑то очень интересное. Теперь меня отсюда и лошадью не сдвинешь.

– То, что я вам сейчас расскажу, должно остаться между нами. Этой информацией могут владеть только члены королевской семьи. – Внимательно посмотрев на нас и дождавшись наших с братом кивков, отец продолжил: – Вы не задумывались, почему местность, на которой расположен священный лес, закрыта? И это несмотря на то, что там располагаются целительные источники, да и магический фон такой, что позволяет излечивать многие болезни и даже страшные раны.

Я отрицательно покачала головой, продолжая ловить слова отца. Братик же даже не шевельнулся.

– Так вот, – продолжил отец, – существует древняя легенда о том, что на земле есть так называемое «место бога». В этом месте когда‑то очень давно, на заре становления Разума, произошла грандиозная битва между богами, в результате которой один из богов был уничтожен. В месте его уничтожения богами была построена гробница, в которой лежит его прах.

– Разве у богов бывает прах? – удивилась я.

Отец недовольно посмотрел на меня:

– Этого никто не знает, но в легенде говорится именно так. А если кто‑то нетерпеливый не будет меня перебивать и дослушает до конца, то, возможно, у него в конце концов и вопросов поубавится.

Я виновато опустила голову. Так мне и надо, помолчать не могла?

– Так вот, – отец строго посмотрел на меня, – легенда гласит, что любой, достойный этого, войдя в гробницу, получит небывалое могущество. Конечно, он не станет богом, но, как я понимаю, магом может стать очень сильным. Это место за всю историю находили много раз и в разных местах. Одним из них и является Гора Бога.

Отец надолго замолчал, о чем‑то задумавшись. Не удержавшись, я спросила:

– И?.. Наша Гора Бога – настоящее «место бога»? – Я затаила дыхание.

Отец, оторвавшись от своих мыслей, посмотрел на меня:

– Я точно этого не знаю, но мне кажется, что это именно так. Еще мой дед обнаружил странные магические свойства этого места и нашел вход в гробницу. Так как мой дед был правителем, а правители должны просчитывать свои шаги на много ходов вперед, он долго не решался войти в нее. Именно он объявил это место священным и ограничил туда доступ. Еще долгие годы дед не решался пройти в гробницу, ведь было неизвестно, сочтут ли его достойным, а что происходит с недостойными, никто не знал. В конце концов уже передав бразды правления моему отцу и оставив соответствующие распоряжения, дед ушел в гробницу. – Отец снова замолчал.

Несколько минут в комнате стояла тишина, отец снова задумался о своем, а мы с братом осмысливали полученную информацию.

– Это тогда он пропал? – вдруг спросил Торвин.

Отец посмотрел на него и кивнул.

– Мой отец, ваш дед, не стал его искать. Так приказал ваш прадед. Никто не знает, чем может обернуться такое любопытство. Он понимал, что рискует, причем не только своей жизнью. Неизвестно, какие силы спят в гробнице и что их может разбудить. Но он не смог удержать в узде свое любопытство. – Отец задумчиво посмотрел на нас. – Я же, несмотря на все свое любопытство, в гробницу так ни разу и не вошел. Король должен смотреть в будущее и просчитывать результаты своих действий.

«И сейчас он не удержался от нотаций», – подумала я.

– Это что же получается, – возбужденно сказала вслух, – какой‑то человечишка пробрался в гробницу? И это – несмотря на всю нашу хваленую охрану?

– Вот именно. – Отец перевел взгляд на Торвина. – Приказываю тебе разобраться с охраной. Виновных найти и наказать. Также я приказываю тебе сформировать отряд, лучше всего из рейнджеров, и послать их за нарушителем. Брать его только живым. – Отец сделал паузу, чтобы мы осознали услышанное. – Необходимо узнать, как он проник в охраняемую зону и что он делал на Горе Бога. И входил ли он в гробницу. Если входил, то что он там узнал. Все понятно?

Торвин согласно кивнул.

– Пап, – встряла я, – а можно мне участвовать в поимке человека, я ведь все‑таки рейнджер?

– Эль! – строго сказал отец, хотя я заметила появившиеся в его глазах смешинки. – А как же бал в твою честь? К тому же там будет много молодых мужчин. – Глаза отца просто лучились весельем.

– Ну пап! Да ну его, этот скучный бал, тут такое веселье намечается! – Я умоляюще смотрела на отца. – К тому же Трон и Трой тоже не откажутся повеселиться.

– Все‑то вам, молодым, веселиться, – по‑стариковски проворчал отец. – Ну хорошо, уговорила. Только кроме твоих друзей с тобой поедут еще двое рейнджеров, поопытнее. И не возражать! – прикрикнул он, видя, что я открыла рот. Рот послушно захлопнулся. – Еще неизвестно, что это за человечек такой, если сумел пробраться сквозь охрану. Но не думаю, что там все серьезно. Не верю я, что можно получить могущество, не прикладывая к этому никаких усилий. И опасности для тебя я не чувствую. – Он прикрыл глаза и как будто к чему‑то прислушался. – Кроме рейнджеров возьмете с собой одного мага, который не очень занят. Просто на всякий случай. – Он снова перевел взгляд на Торвина. – Обеспечение отряда необходимым возьмешь на себя. Все ясно?

Мы с братом одновременно кивнули.

Отец улыбнулся.

– Все, я пошел. Да, Торвин, – обернулся он у двери, – скорее всего, нарушитель будет пытаться добраться до восточной границы. Надеюсь, ты понял, что делать. – И с этими словами вышел из комнаты. После этого защита от прослушивания с легким хлопком исчезла.

Мы с братом переглянулись.

– Ну что, сестренка, – ухмыльнулся Торвин, – на охоту?

Я радостно улыбнулась в ответ:

– Ага, я побежала – обрадую Трона и Троя, а потом заскочу к тебе – получить ценные указания и познакомиться с попутчиками. Кстати, когда мы выезжаем?

– А чего тянуть, – пожал плечами Торвин, – думаю, за пару‑тройку часов все будет готово. Только разве ты не хочешь отдохнуть с дороги?

– Не‑а, – я схватила свой меч, – вечером отдохну на природе. Да мне так и привычней.

– Ну‑ну. – Торвин пошел к двери. – Не забудь: через полчаса у меня в кабинете, – сказал он и вышел.

А я радостно побежала искать своих друзей.

Глава 13

Ник

Я сидел на земле под раскидистым деревом, откинувшись спиной на его ствол, и тяжело дышал. Руки массировали икроножные мышцы, на которые за последние два дня свалилась нагрузка, никогда раньше ими не виданная. А пока выдалась спокойная минутка (с помощью бадди‑компа в разных режимах я осмотрел ту сторону леса, откуда пришел), можно еще раз вспомнить и проанализировать последние события.

Перед тем как покинуть холм, который в последние месяцы служил мне домом, я сначала определился, в каком направлении идти. Все эти эльфы, гномы и прочие существа вызывают у меня некоторую опаску. Если судить по нашим книгам, то все эти нелюди (хотя почему нелюди? Что, у нас японцы нелюдями считаются? Хотя весьма от нас отличаются… Или взять какое‑нибудь племя в лесах Амазонки или Африки – там такие персонажи встречаются, что оторопь берет, однако считаются людьми) весьма плохо относятся к людям. Что‑то не хочется проверять на своей шкуре их доброту. Лучше я пойду к людям, уж с ними я смогу договориться, ну или раствориться в толпе. Как сказал Умник, люди живут где‑то на востоке отсюда. К сожалению, карту он не смог мне нарисовать, даже примерную. Огромное количество данных, собранных еще при Дронте, пропало – они хранились на внешних кристаллах. А данные, считанные из памяти приходивших соискателей могущества, оказались слишком расплывчатыми, да и устарели на пару тысчонок лет.

В общем, чтобы как‑то обозначить точку отсчета и вспомнив одну из традиций наших космонавтов, отправляющихся в полет, я помочился на первое дерево, с которого начинался мой путь, попинал его и, сказав: «Поехали!», отправился в путь‑дорогу. Сразу же я для себя выработал правила передвижения: не оставлять следов, внимательно осматривать впередилежащую дорогу. Судя по книгам, эльфы – прекрасные следопыты. Поэтому, чтобы хоть как‑то повысить свои шансы против них, я настроил свой бадди‑комп на поиск и отслеживание крупно– и среднегабаритных живых существ во всех диапазонах излучения, доступных датчикам бадди‑компа. От Умника в этом плане никакой помощи ждать не приходилось. По крайней мере, сам он ничего не смог мне предложить, а я оставил зарубку на будущее – поподробней узнать о его способностях, которые могли бы мне помочь. Как оказалось, зря я отложил это дело. Но понял это уже намного позже. Возможно, события развились бы по‑другому. Лучше или хуже, но – по‑другому.

Сначала, с вечера, я постарался отойти как можно дальше за тройку часов, пока совсем не стемнело. Это я подстраховался на тот случай, если хозяева были уже близко. Вряд ли ночью они будут меня преследовать. Затем примерно сутки я двигался на восток, с непривычки постоянно вертя головой во все стороны, чтобы не упустить возможную опасность. Бадди‑комп очень хорошо справлялся со своей работой, выделяя красным контуром в очках живые объекты, согласно установленным мною параметрам, и помечая их тэгами с надписями, по ходу дела заполняя свою базу данных попадающимися видами живых существ. Правда, пока попадались только животные, что, впрочем, меня только радовало. Особенно меня порадовали те фишки, что я нашел в настройках запущенной в бадди‑компе программы, предназначенной для путешествий по опасной местности. Это: «Ручной/Автоматический режим отпугивания инфразвуком» с настройкой мощности, «Искать живые организмы по пикам излучений бета‑ритма мозга (активность, макс. расстояние – пятьдесят метров) и дельта‑ритма (сон, кома – до тридцати метров)», «Возбуждение дельта‑ритма в мозге живых организмов на расстоянии до двадцати метров (тестовый)» – как я понял, этой функцией можно попытаться усыпить некоторых животных или людей, хотя, к сожалению, на разных представителей животного мира она действует по‑разному. Круто! Как говорится: учите матчасть! Я даже не предполагал, что в моем компе есть соответствующие датчики и излучатели. Знал бы такие возможности за своим компом – было бы меньше проблем с ночным сторожем.

А места здесь просто замечательные! Такой красоты я даже на фотографиях не видел. Местами деревья посажены в определенной последовательности, образуя что‑то вроде небольших городков с улицами и домами, созданными переплетением ветвей и стволов, везде растут цветы, формирующие целые картины, релаксирующие глаз, и главное – никого из эльфов. Такие места напрягали меня, заставляя ожидать появления садовников, создавших эту красоту и следящих за ней, и я обходил их чуть ли не ползком, внимательно обозрев окрестности.

Вечером следующего дня и случилось то, вспоминая о чем каждый раз испытываю злость и не могу сдержать истерического смеха. Обходя по краю очередную опушку и уже почти скрывшись на ее противоположной стороне, я почувствовал такой мощный пинок под зад, что меня отнесло вперед и впечатало в ствол подвернувшегося дерева. Я не успел сообразить, что произошло, как меня понесло дальше. От неожиданности и мгновенно вспыхнувшего ужаса уровень адреналина в крови подскочил до такого уровня, что я практически отключился от окружающей реальности, только краем глаза замечая деревья, мелькающие по сторонам со скоростью, соизмеримой с мельканием в окнах быстродвижущегося автомобиля. Не знаю, сколько времени я бежал, как далеко и как быстро. Просто в один прекрасный момент споткнулся и пропахал брюхом двухметровую просеку в траве очередной полянки. Отлежавшись немного, я неожиданно прочувствовал свое тело. Ноги и руки нехило трясутся, а в заднице засел такой комок боли, что я, прежде чем застонать, успел удивиться, как с такой болью еще умудрился бежать.

– Умник! – справившись наконец с голосом, прошептал я. – Что это было?

– Кхе‑кхе. – Умник сделал вид, что прокашлялся. – Я думал, это ты меня просветишь. Шел себе, шел, вдруг как дернешься да как побежишь, ни слова не говоря. Я уж не знал, что и думать. Может, расскажешь, что случилось? – Умник замолчал, ожидая моего ответа.

А я и не знал, что сказать. Только с хрипом проталкивал сквозь горло воздух.

– Кстати, – не дождавшись ответа, сказал Умник, – с уверенностью могу сказать, что ты побил все рекорды по бегу, установленные в твоем мире, да и в этом тоже. Ты раньше бегал?

Я отрицательно покачал головой. «А тремор конечностей уже проходит», – с радостью отметил я. Да и задница уже меньше болит, по крайней мере, терпимо.

– Щас посмотрим, – пробормотал я, включая перемотку записи на бадди‑компе. Надо сказать, что я настроил его на постоянную суточную запись всего, что попадает в объектив, дабы при желании просмотреть вечером особо красивые места и скинуть интересные моменты в свою библиотеку видео. Ресурсов компа для этого хватает с огромным запасом. Включив перемотку, я обнаружил, что мой забег продолжался сорок минут! И скорость своего бега я оценил примерно в сорок километров в час. Ни фига себе! Это ж я больше двадцати километров пробежал! И как при такой скорости я умудрился не вмазаться в какое‑нибудь дерево?

Удивленно покачав головой, я остановил перемотку непосредственно перед кульминационным моментом, чтобы сообщить Умнику поразившие меня сведения.

– Ну что я могу сказать, – задумчиво протянул Умник. – Мне кажется, начали раскрываться твои физические возможности, заложенные внедрением информструктуры. А опасная ситуация просто подтолкнула их к этому. И давай смотри скорее, – нетерпеливо добавил Умник, – что там тебе дало под зад.

Недовольно фыркнув, я перемотал еще на пару минут назад и включил воспроизведение.

Умник постоянно нудил у меня в голове, прося комментировать то, что я вижу. Ведь экраны очков он не мог видеть. Ну не размещать же его магический глаз внутри очков!

Итак. Вот я осматриваю поляну, стиль оформления которой резко отличается от других. Вот прохожу мимо. А вот и тот самый момент: картинка резко дергается, стабилизатор изображения не справляется. Вот резко приближается ствол дерева, я аж передернулся (я ведь все вижу как в реале, как будто включил машину времени) и непроизвольно потер больное место, при этом заметив, что боль почти прошла. Здесь я напрягся – в объектив попал противоположный конец поляны, похоже, я крутнулся на месте. Удачно. Сделав стоп‑кадр, я стал задумчиво рассматривать необычную сценку.

На другой стороне поляны стояла толпа людей. Вернее, их было шестеро. Изображение немного смазано. Я применил к нему фильтр, увеличивающий резкость, осветлил его. Нет, все еще неясно. Я запустил сложный алгоритм улучшения качества, который обычно используется при восстановлении испорченных фотографий, и вот тут просто‑напросто засмотрелся на колоритную картинку.

Люди стояли треугольником, вершина которого была направлена на меня. В вершине – безумно красивая девушка. Ну ладно‑ладно, может, я и преувеличиваю – просто очень симпатичная. При моем вынужденном длительном воздержании любая женщина показалась бы красавицей. Выражение лица девушки слегка удивленное. В опущенной руке – большой лук. Слева и справа от нее и чуть дальше – по двое мужчин. Ну наверное мужчин. Тоже красивые, только, по‑моему, несколько отдающие голубизной. Женщинам почему‑то такие нравятся. В руках у них оружия не было, но из‑за спин торчали вроде как рукояти мечей. У двоих других были луки. И отдельно от группы стоял еще один мужик с вытянутыми в мою сторону руками. Мужик как мужик, такой же, как и остальные, только без оружия. Одеты они были во что‑то похожее на наш камуфляж, но все‑таки отличающийся. Девушка – блондинка, вроде как с длинной косой.

Ну и что же это у нас получается? Хозяева? Скорее всего. И похоже, какие‑то вояки, раз в камуфляже. То есть команда охотников, явно не садовники. А в заповедниках не охотятся, по крайней мере толпой. Так? Так! Что же получается? А получается, что они явились по мою душу. Эльфы? Здесь места эльфов, вряд ли в заповедной зоне будет кто‑то, кроме них.

Так… рассуждаем дальше. Раз эльфы преследуют меня командой, значит, их кто‑то послал, то есть их начальство. Значит, наверху – я невольно глянул вверх, а поймав себя на этом, усмехнулся, – обо мне знают, точнее, знают о нарушителе. Все правильно: нашли следы, доложили по цепочке вверх, оттуда спустили команду «фас!» и прислали охотников. Если охотники не местные – это хорошо, тогда местность им тоже незнакома, но рассчитывать на это не стоит, у них вполне может быть проводник.

Так. Ну встретили они меня, вернее, догнали. Почему засаду не устроили? А сразу стали… что? Я снова внимательно взглянул на картинку в очках. Стали стрелять? Я посмотрел на лук в руках девушки. Значит, окликать не стали, а сразу пустили стрелу. Почему? Неужели им не интересно, кто я и откуда взялся? Я задумался. Вспомнив, что эльфы считаются хорошими стрелками, и сообразив, куда попала мне стрела (хорошо хоть по металлической бляхе на джинсах), я вскочил на ноги.

– Ах вы сволочи! – выругался я. – Значит, решили меня ранить? Говорите, убивать не хотели? Ну ладно, я понимаю, стрельнуть в ногу, но туда? – Я стал нервно ходить кругами, шепча матерные ругательства. – Бьюсь об заклад: эта стерва специально выбрала, куда целиться. Нет, ну почему бабы такие стервозные, а? Ну я понимаю – враг, но ведь и врага уважать можно… Или, – я остановился, – они вообще людей не уважают? Тогда понятно: поймать человечишку, при этом поразив его стрелой в зад, тут, наверно, и пытать особо не придется, чтобы разговорить, достаточно стрелой пошерудить…

– Умник! – Я погладил браслет. – Спасибо!

– За что? – удивился Умник.

– За то, что… – Я замялся, подбирая нужное слово. – Ну замагичил мою одежду, а то бегать бы мне с дополнительным украшением в одном месте.

– Не за что, – довольно ответил Умник, – завсегда пожалуйста! Обращайтесь, если что. У нас самые низкие расценки!

– Угу, – пробормотал я, не реагируя на шутки Умника. В последнее время он учится шутить. Пока у него не очень получается. Иногда он просто не понимает, когда какую шутку нужно применять.

Вспомнив удивленное лицо девицы, я усмехнулся. Небось не каждый день встречается человек с непробиваемой задницей. Я еще раз вызвал ее изображение и полюбовался. Ничего так, фигуристая. «Хотите войны? Вы ее получите!» – шаблонно подумал я, но, вспомнив, что это все‑таки профессионалы (а я тешусь надеждой, что на поиски меня любимого послали не слишком слабую команду), взгрустнул. Несмотря на мои неплохие кондиции, что‑то сомнительно, что я справлюсь с эльфами. Надо выработать план. М‑да… План в данной ситуации мне бы не помешал, только совсем другой… Ладно, надо сначала оторваться от эльфов подальше, найти укромное место и все хорошо обдумать.

Повернувшись на запад, я показал в ту сторону всем известный в моем мире знак «фак», развернулся и побежал на восток. Несколько раз я пытался перейти на свою сверхскорость, но ничего не получилось. А жаль. Еще пару часов в темное время, спасибо бадди‑компу, я бежал на максимально возможной скорости, пока на противоположном краю небольшой полянки не увидел здоровый камень, метров пять в высоту, на вершине которого была неплохая площадка. Взобравшись на нее, я огляделся. На запад открывался неплохой вид, там деревья росли пореже, если что – успею заметить преследователей. Расположившись поудобней за небольшим выступом, так, чтобы меня не было видно со стороны вероятного противника, я распотрошил свои запасы и, периодически выглядывая наружу и сканируя местность, плотно поужинал.

«Итак, – сыто развалившись и помассировав ноги, я начал мозговой штурм, – что мы имеем? А имеем мы на хвосте команду охотников, одна из них – о‑очень такая из себя девушка. Четверо по бокам от нее – наверняка тоже охотники, а вот что это за черт стоит в стороне от группы? – Я в который раз рассматривал картинку. – И на фига он свои ручки ко мне тянет? И ведь не просто так – лицо‑то какое напряженное. Магичит, что ли?»

Может, Умник что подскажет?

Я описал Умнику картинку, и он ненадолго задумался.

– Мне трудно сказать что‑то определенное, я ведь почти не знаю подробностей быта населения. Могу только предположить, что это был маг, и он пытался как‑то воздействовать на тебя. Так, сейчас, подожди, – пробормотал Умник и снова замолк.

Я не шевелился, продолжая думать. Значит, эльфы. Что мне делать дальше? Бежать? Куда? Я только сейчас понял, что если команду специально пустили по моему следу, то они, скорее всего, могли предположить или просчитать маршрут моего движения. А он прост, как мычание теленка, – на восток, к людям. И вероятно, выставили дополнительное оцепление или просто усилили охрану – я бы так и сделал. Не надо рассчитывать на их глупость. Значит, считаем, что впереди, на востоке, меня ждут. Я аж передернулся – именно в ту сторону я и бежал, и очень быстро. И ведь не знаю, сколько осталось до границы заповедника, – в любой момент могу напороться на охранников периметра. К тому же в команде преследователей есть маг, не значит ли это, что мне и трепыхаться не стоит? Смогу ли я уйти от преследователей, усиленных магом? Или сразу сдаться? Я попытался представить, что меня ждет в обоих случаях. Эльфы по‑любому не простят мне того, что я оказался на их территории. Мне стало совсем грустно.

– Есть! – раздался голос Умника. Я аж вздрогнул от неожиданности. – Вот, я проанализировал все, что произошло в тот момент и что я смог учуять. Сразу‑то не обратил внимания. Получается, маг пытался остановить тебя воздействием на твою нервную систему. Как ты понимаешь, ему это не удалось. А знаешь почему? – Умник интригующе замолчал.

– Давай‑давай, не тяни, – проворчал я, мне стало интересно, что там накопал Умник.

– Вообще мог и сам догадаться, – ответил Умник. – Просто твоя информструктура, особенно после преобразования, выполненного мною, намного мощнее, чем у местных жителей. Она ведь приспособлена для работы с энергиями более высокого порядка, хоть пока и не раскрылась полностью. Соответственно, она более энергоемка и устойчива к внешнему воздействию. А воздействие частично активировало информструктуру в той части, которая отвечает за физику организма, ну, может, еще что. Поэтому получается, что и на твою ауру тоже практически невозможно воздействовать извне – под действием информструктуры она быстро возвращается в норму. Ну вот, – подытожил Умник, – пробиться через такой мощный каркас, что окружает тебя, местная магия неспособна. – Умник на секунду задумался, а затем добавил: – По крайней мере, так обстоит с конкретным, встреченным тобою магом.

По мере того как Умник излагал свои доводы, мне все больше и больше хорошело.

– Это что же получается, – мечтательно зажмурившись, уточнил я, – маги мне не страшны?

– Успокойся, – укоризненно сказал Умник, – их прямое воздействие, возможно, и не страшно, а вот представь, что маг пульнет в тебя какой‑нибудь молнией или заставит дерево упасть на тебя, и твоя защита не спасет. К тому же для полноценных выводов мало данных. Вот если б понаблюдать воздействие на тебя архимага, – мечтательно протянул Умник.

– Окстись, зараза! – прикрикнул я на него. – Данных ему, видите ли, не хватает!

Умник обиженно замолчал.

– Так, со мной более‑менее все понятно, – я предвкушающе потер руки, – а теперь, больной, рассказывайте, на что жалуетесь?

– Не понял. – Недоуменный голос Умника доставил мне истинное наслаждение – ага, его еще можно поставить в тупик! – Давай рассказывай, что ты умеешь, посмотрим, как поставить твои способности мне на службу.

Следующие полчаса я виртуально потрошил Умника. Оказалось, слишком рано я стал воспринимать его как личность. Сказались удачно имитируемые им эмоции и применяемые языковые конструкции. Все‑таки он пусть мощный и (условно) умный, но компьютер. Однако его самообучающиеся алгоритмы – это что‑то. Так вот, инициативность у него развита в минимальной степени – ладно, это мы поправим, надо только задать ему необходимый вектор развития. В этом мне поможет желание Умника развиваться. Компьютер компьютером, а что‑то от личности в нем все‑таки есть – понимает, что ему нужно еще многому учиться, если хочет выжить. И похоже, ему надоел информационный голод, раз он с таким удовольствием ко мне прицепился. К тому же его создатели заложили в него изрядную жажду получения и обработки новой информации, которую я разбудил. Так, теперь о способностях Умника. Их оказалось, прямо скажем, немного. Извиняет его то, что большинство функций, которые он мог выполнять, были завязаны на его внешние датчики; излучатели, да и куча алгоритмов и программ хранились вне его – все это пропало. Остались только способности подключения к информсети, воздействия на информструктуры на небольшом расстоянии и определения внешних магических воздействий, то есть видеть информационные и энергетические каналы. Возможности Умника немного усиливает браслет, в котором он сейчас находится, но ненамного.

– Кстати, Умник, – вспомнил я, – ты смог разобраться в радиоизлучении моих компов? Мне может понадобиться твоя связь с ними, вернее, с датчиками моего бадди‑компа. Все‑таки интеллекта в компе нет, а у тебя нет датчиков. Если вас скрестить, – мечтательно зажмурился я, – твои возможности сильно подрастут, да и мне не помешает интеллект в бадди‑компе…

– Еще нет, – недовольно ответил Умник. – Слишком сложно у вас все это устроено. Хорошо хоть успел прочитать книжки с твоего субноута по электронике, радиотехнике и информационным технологиям. Я вообще только‑только начинаю понимать, о чем там речь идет, а ты уже чего‑то от меня требуешь.

Похоже, он обиделся. А ведь верно: прочитать книжки – это одно, а вот понять, тем более без экспериментальных исследований, и человеку‑то сложно. М‑да… А ведь для многих вещей необходимо абстрактное мышление, а есть ли оно у Умника? Тут я сообразил, что, изучая все это, Умник не задал мне ни одного вопроса. Я как представил, что он требует от меня объяснить на пальцах принципы модуляции радиосигналов или решение задач из матанализа, так сначала мне поплохело, а потом я преисполнился еще большего уважения к Умнику. Надо же, прочитал книжки и уже стал что‑то понимать.

– Ладно, извини. Расскажи‑ка мне вот что, – я подумал о самом насущном на данный момент, – как эльфам удается меня отслеживать? Понятно, что материальные следы, а еще как? Недаром же они мага с собой таскают…

Умник немного помолчал. Думаю, это ему определить по силам. Магические технологии, несмотря на объяснения Умника, пока для меня темный лес. Хотя я уже начал находить параллели между ними и нашими информтехнологиями. Надо будет поэкспериментировать, но в более спокойной обстановке. Сейчас главное – оторваться от эльфов.

– Мне трудно сказать что‑то определенное на эту тему, – сказал Умник после минутного раздумья. – В принципе хоть местные и не особо владеют информсетью, некоторые маги могут создавать информационных ищеек в астрале, но это редкое явление, так что, думаю, тебе бояться этого не стоит. Как ты знаешь, с астралом я работать не могу, поэтому данные неточные. Что касается чистой магии, без всякой связи с информсетью и астралом, то да, маги вроде бы могут искать людей по отпечаткам ауры на окружающих предметах. Подожди‑ка минуточку, я кое‑что проверю.

Умник замолчал. А я обдумывал, что узнал. Пока мною всерьез не заинтересовались «большие люди» и не привлекли к работе архимагов магов, можно не принимать их в расчет. Так. Остаются следы ауры и материальные следы в лесу. Если со вторыми еще можно что‑то сделать, вспомнив деревенское детство с играми в лесу и почитав соответствующую литературу, то что мне делать с аурой? А времени катастрофически не хватает! А еще желательно пустить эльфов по ложному следу. Напрямую переться к людям не имеет смысла – меня быстро поймают. Надо сделать крюк. Интересно, с кем мне легче будет столковаться: с дроу или с гномами? С одной стороны, дроу – те же эльфы, с другой – они враждуют с эльфами, так что есть шанс договориться. Теперь гномы. О них я знаю еще меньше, вернее, совсем ничего. И Умник тут бесполезен. «М‑да, дилемма», – я прикрыл глаза. Все‑таки я сильно устал. Столько впечатлений, что мой мозг, тренированный нашим земным информационным беспределом, и тот подустал. На Земле мне не приходилось решать проблему выживания, а это, оказывается, постоянный стресс.

Я уже задремал, когда меня разбудил какой‑то внутренний толчок.

– Что? – вскинулся я.

– Ты почувствовал, да? – В голосе Умника звучало удовлетворение.

– Почувствовал что? – Я никак не мог понять, что меня разбудило и что изменилось в окружающем пространстве. Что‑то определенно изменилось, но вот что?

– Сними очки, – попросил Умник, – сейчас проверим.

Я послушно снял очки. Сначала на меня навалилась темнота – ведь в очках я видел нормальную синтезированную картинку. Через пару минут глаза привыкли к темноте, я стал различать силуэты деревьев, траву между ними. Стоп! Какая трава? Луна‑то еще не взошла!

– Ага, вижу, что получилось, – обрадовался Умник.

– Объясняй! – потребовал я. С каждым мгновением я видел все четче: вокруг каждого дерева или кустика наблюдалось какое‑то свечение. Прикольно, но все‑таки через бадди‑комп видно лучше. Да и привык я к периодически появляющимся подсказкам, генерируемым компом относительно объектов, на которые, по его мнению, нужно обратить внимание.

– Ну в общем, я проверил, как идет процесс адаптации, реализуемый твоей информструктурой. Нужные участки мозга развиваются по плану. Работа с аурой – один из самых простых видов работы для мозга. Я проверил, в каком состоянии находится нужный его участок. Оказалось, что он уже готов к работе. Я включил ранее внедренные в него алгоритмы, чтобы не было необходимости тренировать этот участок мозга. Тебе осталось только научиться пользоваться этими возможностями, – довольно закончил Умник.

Круто! Чувствую себя суперкомпом, который накачивают софтом по самые… э‑э… уши, вот. А у нас на Земле в случае отсутствия способностей к экстрасенсорике хоть тренируй мозг, хоть не тренируй – все одно получишь… фигу, в общем.

– Но ты сильно не радуйся, – тут же смазал впечатление Умник, – остальное вряд ли так быстро нарастет.

– Ну и отлично. – Я не стал расстраиваться. Может, я еще не прочувствовал ситуацию? – Тогда объясни, как мне это поможет в моем положении?

– Я думал, ты понял, – удивился Умник. – Ты сейчас можешь работать с аурой! Как с чужой, так и со своей. То есть ты можешь настроить свою ауру таким образом, чтобы она не излучала. Блин, ну как же тебе объяснить‑то?.. А, вот! Короче, программируешь ее, да… пожалуй, так. Пишешь программку, внедряешь ее в ауру, и аура, подчиняясь ей, перенаправляет поток излучения обратно в организм. Кстати, это еще и полезно для здоровья, если недолго. Но этому ты должен научиться сам. Я смогу только подсказать, что делать.

– Сколько времени займет обучение? – попытался я распланировать время, но Умник обломал меня:

– Откуда я знаю? – Он даже фыркнул, чтобы показать мою глупость. И что тут смешного? – Все зависит от тебя, и лучше начать побыстрее.

С этим трудно было не согласиться. Чем быстрее я научусь прятать свою ауру, тем больше шансов, что эльфийский маг меня не учует. Ладно, начну прямо сейчас, пару часиков позанимаюсь, затем три часа на сон… нет, пожалуй, можно и четыре часа поспать. Так. Сейчас нельзя выдавать мое новое направление движения, тем более я даже сам его еще не знаю, поэтому, пока не научусь скрываться, буду двигаться на восток, а потом решу. Ок. По минимуму определились.

Так, теперь насчет безопасности, пока я буду в отрубе. Вдруг эльфы не спят, а продолжают преследование?

Немного подумав, я нашел решение. Снял очки, положил на камень и направил в сторону, откуда прибежал. Затем достал линзы, вставил их в глаза и переключил картинку в одной линзе‑мониторе на изображение с очков. Так. Чуть поправил очки. Теперь я спокойно могу улечься, да и бадди‑комп побудет на стреме. Кстати, на нем я включил все эти новые примочки с определением живых существ по излучению мозга, авось поможет.

– Умник, начинай! – Я поудобней улегся и прикрыл глаза.

Так и хочется сказать: «И Умник начал!» Ничего подобного. Он сперва прочитал мне нудную теорию о том, как это делается. А я‑то думал, он мне по‑быстрому объяснит, что к чему, и у меня сразу получится. Не буду описывать подробности, мне просто смешно становится, когда вспоминаю, как я тужился, пыжился, пытаясь выполнить рекомендации Умника, даже потел от напряжения. Первый результат появился где‑то через час. Тогда я наконец увидел свою ауру. Да‑да, оказывается, такое возможно. Правда, я ее видел не всю, а только там, куда доставал взглядом. Но обрадовался я здорово. Я не ожидал от себя, что смогу делать что‑то в области экстрасенсорики. Кстати, моя аура оказалась разноцветной, хотя я не очень разбираюсь в ее цветах. После описания мною увиденного Умник сказал, что у Дронта цветовая гамма была совсем другая. Прямо перед глазами у меня плавал зеленый цвет, чуть выше отсвечивал фиолетовый, около солнечного сплетения – ярко‑желтый, чуть ниже – оранжевый, в области паха – ярко‑красный (надеюсь, это не значит, что там непорядок), где‑то отсвечивали серебристый и золотистый. В общем, красиво. Единственное, что я знал о цветах ауры: черный и серый – плохой признак. Слава богу, я их у себя не обнаружил.

Ну да ладно. Дальше, еще немного понапрягавшись, я увидел воочию, что любое мое прикосновение к предметам оставляет на них слабые отпечатки ауры. Как объяснил Умник, они могут держаться на предметах довольно долго. И чем сильнее аура, тем дольше держатся ее отпечатки. Умник научил меня, что надо делать для очищения предметов (я сделал зарубку в памяти узнать как‑нибудь после, можно ли использовать это против людей). Было трудно, но я справился. Однако настоящим кошмаром для меня стала попытка спрятать свою ауру. Тут у меня долго ничего не получалось. Я даже вывел из себя Умника, хотя как можно вывести из себя компьютер? И когда я, уставший, уже хотел плюнуть на это дело, то наконец‑то понял суть процесса и, быстро вытащив это понимание за хвост из норы своего тупизма, раскрутил всю цепочку шагов и действий. Я понял свою проблему. Все дело было в том, что у меня отсутствовало понимание, почему следует делать именно это и в такой‑то последовательности. А простое повторение действий без понимания почему‑то не работает или работает плохо. Вообще‑то все это действительно похоже на программирование, в том смысле что нужно выстроить цепочку из некоторых взаимосвязанных действий, у каждого из которых есть свои граничные условия применения и условия стыкуемости с другими действиями. Осознав это, я пришел в восторг. Получается, что при правильном системном подходе можно воротить такие программы!

– Умник! – не выдержал я. – А этот принцип подходит для работы с информсетью?

Я аж затаил дыхание.

– Хм, принцип‑то подходит, только там совсем другие действия нужно выполнять и оперировать другими понятиями, а зачем тебе это?

Ладно, с информсетью мы погодим, а пока…

– Так, Умник, а ну‑к, выдай мне раскладку по управлению аурой: все действия и то, что осталось за кадром. Я так понимаю, в местной магии используется эта же модель?

– Ну да. А что ты задумал? Не отвлекайся, лучше повтори упражнение, которое мы прошли, чтобы в любой момент смог его использовать…

– Да, да, – бормотал я, не вслушиваясь в то, что говорит Умник. Так, надо на бадди‑компе запустить программу систематизации полученных данных… нет, пожалуй, с бадди‑компом это будет долго. Я связался с субноутом. Ага, там все в порядке, никого не было. Так, где это наши аналитические программки?

– Эй, может, объяснишь, что ты делаешь, я ведь чувствую, что ты со своим субноутом связался? – теребил меня Умник.

– Щас, щас, – ответил я, лихорадочно настраивая софт, – подожди минутку, не отвлекай… Итак, – обратился я к Умнику, когда все было готово, – я сейчас буду тебе умные вопросы задавать, изволь отвечать без утайки, подробно. Понял?

Умник молчал. «Похоже, впал в ступор», – подумал я. Ничего, пусть привыкает, мы, программисты, народ непредсказуемый, непонятный. Даже женщины со своей логикой иногда пасуют, общаясь с нами.

– Кхе… кхе, – откашлялся Умник. Ну‑ну, кашляет он, видите ли. – А что происходит? Что ты собираешься делать?

– Понимаешь, Умник… – Начать я все‑таки решил с лекции, а не с вопросов. Думаю ему полезно послушать, как надо работать. – Вообще любую работу надо начинать с получения и систематизации всей доступной информации по объекту, с тем чтобы выявить принципы работы, закономерности, сложные и простые области использования, применения или имплементации. Далее полученная информация формализуется. Затем строится модель объекта, в нашем случае – модель магии. Пока понятно? – остановился я.

Умник промолчал. Приняв его молчание за согласие, я продолжил:

– Так вот, затем эта модель структурируется, дальше происходит уточнение модели на соответствие базовым понятиям, правилам и условиям использования, а после идет постепенная разбивка модели на все более конкретные блоки, иными словами, модель детализируется до тех пор, пока не будет достигнут минимально возможный неделимый (или его дальнейшая детализация теряет смысл) модуль или блок. И только после этого приходит полное понимание, как работает вся система в целом. И вот тут‑то любые условия или задачи, решаемые этой системой, спокойно и без напряга реализуются в рамках построенной модели. А то, что ты, Умник, втыкал мне целый час, – это не обучение, а дрессировка. – Я немного помолчал, успокаиваясь. – Я все понятно изложил?

– Угу, – немного ошарашенно произнес Умник. – А у нас обучение на начальном этапе проводилось именно простым заучиванием, и лишь после долгих лет тренировок приступали к созидательному управлению информсетью. М‑да…

– Не расстраивайся, – успокоил я его, – возможно, в вашем случае именно так и следовало поступать, кто вас, инопланетян, поймет. И скорее всего, те вещи, о которых я говорил, у вас давно разработаны, просто используются неявно. Детям же ты не будешь объяснять всю эту модель? А в моем случае наиболее сильный эффект даст именно такой систематизированный подход, и все это мне придется разработать самому. К тому же в этом случае я смогу сам разработать нужные мне, – я замялся с названием, ну никак не въеду в магическую терминологию, – ну заклятия, что ли… Фуф, я аж вспотел. Ладно, Умник, конечно, надо бы поспать, – я посмотрел на часы, – но дело важнее. Кстати, ты можешь меня как‑то простимулировать, чтобы я не хотел спать и завтра весь день не ходил квелым?

– Думаю, да. Только не знаю, какие последствия это будет иметь для тебя. Все‑таки не зря твоему мозгу раз в сутки требуется отдых…

– Ничего, – махнул я рукой, – от недосыпу еще никто не умирал. Давай включай свою шарманку.

Через некоторое время я почувствовал, как сон, настойчиво тянувший мои веки вниз, позорно бежал, поджав хвост. Эх! Хорошо‑то как! М‑да… а ведь в случае опасности эта фича может мне здорово помочь… Ладно, все это лирика, надо приступать к работе.

Дальше пошла напряженная работа. Так интенсивно своей головой я не работал даже для дипломной в институте. Ну конечно, от этого ведь не зависела моя жизнь. Я потрошил Умника, пытаясь выжать из него максимум информации – ведь любая упущенная мелочь могла разрушить всю уже вырисовывающуюся модель или сделать ее неработоспособной. Я прямо физически ощущал, как скрипели мозги у субноута (если судить по небольшим «тормозам» в его реакции), который пытался систематизировать скармливаемые ему данные. Получаемая у Умника информация преобразовывалась мною в абстрактные понятия, которые затем заполнялись смысловыми и функциональными связями. И только часа через четыре, когда Умнику было уже нечего мне сообщить, вчерне все было готово для дальнейшей обработки.

Дав команду субноуту заново обсчитать данные на наличие нестыковок и систематизировать их, а затем приступить к созданию черновой модели магии, я устало откинулся спиной на камень, прикрыл глаза и помассировал их. Хоть спать и не хотелось, я чувствовал, что усталость никуда не делась, а обволакивала мышцы, мозг… Я посмотрел лог наблюдений бадди‑компа – что‑то он меня не отвлекал во время работы, неужели ночью никого не было рядом? Кул! Оказывается, с этими новыми датчиками, считывающими мозговую активность на расстоянии, бадди‑комп практически идеально справлялся с работой. Было зарегистрировано несколько крупных объектов, но комп на основании анализа излучения и постепенно наполняемой базы данных достаточно уверенно идентифицировал их как животных. Оказывается, прямо под моим камнем ночевала здоровенная туша какого‑то ранее мне не встречавшегося животного, отдаленно напоминающего нашего лося. По крайней мере, морда была очень похожа. А вот рога – не ветвистые, а плавно изгибающиеся назад. И все‑таки, все‑таки надо поосторожней быть с анализом по мозговому излучению. Я ведь не знаю, насколько местные жители отличаются от меня, вдруг в наших ритмах мозга есть различия? Ладно, оставим это для экспериментального подтверждения. Все равно пока не проверишь.

Кстати, а ведь светает… Я с умиротворением и тихой радостью наблюдал рассвет. Красиво… Небо на востоке начало светлеть. Потом на верхушки деревьев стали падать первые лучи солнца, выделив их из мрака. Прорвавшись сквозь ветви, они стали сначала робко, а затем все более настойчиво заглядывать в глаза. Пожмурившись и понаслаждавшись еще немного, я резко вскочил, автоматически прихватив шест, и, сначала медленно, затем постепенно ускоряясь, стал выполнять малый разминочный комплекс. Постепенно мысли в голове растворялись, я всем своим существом чувствовал окружающую природу и словно просыпался вместе с нею, попадая ей в такт. Шест летал вокруг меня как безумный, он просто пел, со свистом рассекая воздух, и я, впав в транс, всеми клетками своего тела подпевал ему. Я уже ничего не чувствовал и ничего не контролировал, для меня существовала только песня. Вернее, ПЕСНЯ. О чем была эта песня? Я не знаю, наверное, о радости бытия… Да… именно так. Не знаю, сколько эта песня продолжалась, да это и неважно…

Очнулся я сидящим на шпагате. В высоко поднятых руках зажат шест, одним концом упирающийся в небо, а противоположным – направленный мне прямо в темя. Глаза широко раскрыты и, не мигая, смотрят на появившееся полностью солнце. Медленно осознавая происшедшее, я даже не испугался – настолько сильно был переполнен светлым и радостным чувством, а также энергией. А ведь то, что я вытворял здесь (в памяти смутно, но проступило воспоминание о тех движениях), я никогда раньше не делал. Это были не приемы с шестом, а действительно танец‑песня. Почему‑то случившееся меня ни капли не напрягало, уж больно хорошо на душе… Эх, жаль, объективы бадди‑компа не были направлены на меня, я бы посмотрел, как это выглядело со стороны… Кстати о птичках, не пора ли нам в дорогу? Эльфы‑то не отстанут – я резко очнулся, – благо у меня есть фора, а может, ее уже и нет? В голову мне пришла одна замечательная пакость, которую я попытаюсь с ними сотворить. Я улыбнулся, представив это. Почему‑то я чувствовал в себе большую уверенность в том, что мне удастся провернуть задуманное. Но сначала мы уйдем немного на восток, примерно на сутки, надеюсь, заповедная зона еще простирается на это расстояние. Для осуществления задуманного надо найти место, подходящее для ночевки эльфов, – я его заранее изучу и подготовлю к встрече. А уж как заставить их остановиться именно в этом месте, я теперь знаю и умею (я благодарно погладил браслет с Умником). Я снова улыбнулся, вспомнив эльфийку. Надеюсь, главная в команде – ты. Ну стервочка, посмотрим, что ты запоешь завтра утром, когда проснешься.

Глава 14

Где‑то до полудня я бежал экономным и по возможности бесшумным бегом на восток, с замиранием сердца встречая иногда шарахавшихся от меня животных и усиленно всматриваясь вперед. Меня все больше начинала беспокоить возможная встреча с охраной заповедника. Я ведь не знаю его протяженность. Но что‑то мне подсказывало, что граница уже недалеко.

Умник обиделся и не разговаривал со мной. После моей утренней разминки он пытался расспросить меня о том, что произошло (оказалось, что на какое‑то время Умник просто перестал меня чувствовать), я же отмолчался – не хотелось растерять то волшебное чувство, пытаясь выразить его словами.

В пути я периодически останавливался на несколько минут, прислушиваясь и сканируя окружающее пространство. Убедившись, что все в порядке, набирал ягод, которые росли практически повсюду, и продолжал движение. Эх, знать бы, как далеко от меня находится погоня! Надеюсь, мой вчерашний спринтерский забег дал мне большую фору.

По пути я сбил нунчаками какую‑то большую птицу, похожую на тетерева, такой птицы я раньше еще не ловил. Она сидела на нижней ветке дерева, а нунчаки я, не останавливая бега, лишь чуть‑чуть притормозив, бросил, как биту в игре «Городки». Благо деревья как раз немного расступились, что позволило мне хорошо замахнуться. Птица ничего не заметила (неужели я так тихо стал пробираться по лесу?), когда нунчаки завернулись вокруг ее шеи, при этом свернув ей голову. М‑да… Как говорится, прогресс налицо.

Вскоре после полудня я увидел полянку, отлично подходящую для моего замысла. Именно здесь, по моей задумке, эльфы должны потерять мой след. До сих пор я намеренно не скрывал своих следов, которые и должны были привести преследователей сюда. Но если я неправильно рассчитал время и эльфы появятся слишком рано, придется отказаться от идеи напакостить им – до ночи еще далеко, и вряд ли они, потеряв на полянке мои следы, останутся здесь ночевать, скорее всего, продолжат поиски.

А пока – я огляделся – надо исследовать окружающую местность. Полянка была одной из тех, что облагораживались местными садовниками. Это стало еще одной причиной, почему я выбрал ее – ведь ночевать приятней именно на такой. По центру, как часто бывало, стояла небольшая беседка, рядом – небольшой бассейн или купальня, выложенная камнем, с небольшим навесом, переплетенным вьющимися цветами. Из бассейна вода выливалась тремя ручейками, русло которых выложено тем же камнем. (Я уже «спрятал» ауру и старался наступать только на камни, которых тут было в избытке.) Что интересно, ручейки через некоторое расстояние расходятся на север, восток и юг. Хм… это напомнило мне нашу сказку с тремя дорогами. Интересно, если мои последние и самые сильные следы будут вести к бассейну, а обратных следов не будет, что подумают эльфы? Скорее всего, они придут именно к тому выводу, который мне и нужен: я ушел по дну одного из этих ручейков, чтобы сбить погоню со следа. А это значит, что группа может разделиться. Это хорошо? Хорошо! Так… А с учетом того, что маг у них только один (только он может проверить наличие отпечатка моей ауры в том месте, где я предположительно выберусь из ручья), как они поступят? Вот тут я задумался. В принципе маг может прошвырнуться вдоль каждого ручья, но они ведь не знают, на какое расстояние… Я ухмыльнулся: похоже, задам я им задачку. Жаль, не узнаю, как они поступят: к этому моменту я уже буду далеко. И если у них нет запасного варианта или козырей в рукаве, похоже, я от них оторвусь.

Вернувшись к своим следам, я «включил» ауру и, не особо скрываясь, прошел на полянку. Здесь я быстро набрал сушняка (садовники явно халтурили – не следят, что ли, за территорией?), рядом с беседкой развел костер, выпотрошил птицу, обернул в ароматные листья какого‑то растения, которое уже раньше ел, на полчаса закопал в угли, тем временем прикопав в сторонке перья и потроха, и вскоре вкусно покушал. Чуть‑чуть посидев и не став прятать костер (как я обычно это делал), я встал и подошел к бассейну. Вода, как всегда, оказалась очень вкусной. Напившись, я разделся, быстренько ополоснулся и, снова «спрятав» свою ауру, осторожно пошел по ручейку, поворачивавшему на север – с той стороны я приглядел отличное дерево, прикрытое со всех сторон кустарником. Оно достаточно высокое, чтобы видеть с него происходящее на полянке, и с густой и пышной кроной, чтобы спрятаться в ней. Исцарапавшись и ругаясь сквозь зубы, я пробрался к стволу дерева, поправляя за собой ветви кустов и стараясь не ломать их. Мне даже повезло – от ручейка и практически до самого дерева я допрыгал по лежащим повсюду камням. Кстати, деревья‑великаны остались позади еще сутки назад. Я посмотрел вдоль ствола дерева вверх. М‑да… Нижние ветви начинаются метрах в трех от земли. Ствол обхватить я в принципе смогу. Я продолжил обследование дерева снизу. Так, хорошо, ветви длинные (их концы приспускаются к земле, образуя небольшой купол) и весьма густые. Для эксперимента я немного отошел от ствола, зайдя в кусты. Отлично! Отсюда уже не видно, что находится в ветвях дерева. Вернувшись к стволу, я засунул шест между рюкзаком и спиной, а чтобы он не выпал, притянул лямки рюкзака как можно плотнее к спине. Мои следы под деревом надежно скрывал кустарник – надеюсь, у эльфов будет достаточно дел на полянке, чтобы не шариться в кустах.

Обхватив ствол дерева ногами и руками, я медленно пополз вверх. Длины рук не хватало, чтобы обхватить его полностью, но я неплохо удерживался. Перекинув руки повыше, я снова обхватывал ствол. Затем резким движением подтягивал ноги. Передыхал и полз дальше. Когда перед глазами появилась первая ветка, сил уже почти не осталось. Я мрачно смотрел на ветку и костерил себя последними словами. А Умник, гад, подхихикивал:

– А я ведь говорил: на кой тебе сдались эти эльфы? Сейчас был бы уже далеко отсюда. Глядишь, и оторвался бы от них.

Мысленно я соглашался с Умником, но признаваться в своей глупости не хотел. Ну последний рывок! Эхма! Йес! Получилось!

С трудом устроившись на довольно крепкой ветке, я полностью расслабился и пытался отдышаться. М‑да, подумать только, небольшие трудности, а я чуть не отказался от задуманного. Или, может, зря не отказался?

«Нет, – подумав, я покачал головой. – Раз решился действовать, не стоит отступать из‑за пустяков». Итак, что мы видим? Сквозь листву мы ничегошеньки не видим. Просто замечательно! Ну и что мне делать? Ладно, вон толстая ветка, растет как раз в нужную сторону, надеюсь, выдержит меня.

Я медленно пополз по этой ветке, по дороге обламывая маленькие веточки (складывая их в полупустой рюкзак, чтобы на земле не оставлять таких следов) и создавая своеобразный коридор, через который собирался наблюдать за полянкой. Кстати, до полянки около сотни метров по прямой. Так‑с… Ну что же, отсюда видно все прилично. Оглянувшись, я выматерился – ветка‑то сначала идет вверх, значит, от ствола я ничего не увижу. А лежать на пузе, ожидая эльфов, никаких сил не хватит. Ну что ж. Есть ли у вас план? План у нас есть – мой безотказный бадди‑комп. Прикрепив очки на ветке, я отполз к стволу, надел линзы, проверил связь и в очередной раз послал всех по матери, в том числе не вовремя встрявшего Умника, – не тот ракурс. Снова пополз к очкам. Наконец нацелил их как надо, вернулся и просто‑таки растекся по стволу от усталости, больше нервной.

Странно, но, похоже, дерево делилось со мной своей энергией. Я чувствовал, как усталость из болезненной становится просто мягкой… Ладно, потом разберусь, если будет время. Немного передохнув, стал устраиваться поудобнее. Кое‑как уместившись в развилке дерева (главное преимущество которой было не в удобстве, а в том, что снизу меня, если что, не заметят), я наконец‑то расслабился.

Что‑то слишком много усилий у меня ушло для той мелочи, что я задумал. А ведь я всего лишь хочу поставить эльфов на место. Чтобы они не сильно обольщались на свой счет. Нет, ничего против них я не имею, но вот это их презрение к «людишкам», оказывается, задело меня за живое («И еще кое за что», – поморщился я, невольно потрогав то место, которое так понравилось эльфийке). Конечно, я многого не знаю, возможно, они милейшие существа, но верится в это с трудом. Я знаю, что есть два варианта отношения долгоживущих к короткоживущим, постоянно мешающимся под ногами, да еще и размножающимся как кролики. Первый: с высоты своего опыта и мудрости относиться к ним как к детям. Второй: презирать, а возможно, и ненавидеть. Других вариантов я не вижу. А нейтрально относиться к людям они смогли бы, только живя на другом континенте. И мне очень хочется заставить их уважать людей, ну на крайняк лично меня. Я устало улыбнулся.

За этими размышлениями я незаметно уснул.

Эль Трин’х Васар

До Горы Бога мы добрались за пару дней. К сожалению, лошадей пришлось оставить на границе охраняемого священного леса, так как деревья в нем росли достаточно густо. Оставив Ветерка на попечение хозяев и договорившись, что о нем будут хорошо заботиться, я отправилась на встречу с начальником гарнизона. Встретил он меня хмуро – наверное, Торвин уже достал тут всех с проверками. «А нечего было пропускать чужака на заповедную территорию!» – мрачно подумала я. С начальником мы расстались, недовольные друг другом, хорошо хоть в сопровождение выделил лучших следопытов. Перед отправлением мы решили не брать рейнджеров с границы, а взять пару эльфов непосредственно из охраны леса. Выгода очевидна: во‑первых, охранники здесь сплошь бывшие рейнджеры, во‑вторых, хорошо знают территорию, в‑третьих, будут стараться не за страх, а за совесть, чтобы доказать свою невиновность – для этого надо как можно быстрее поймать нарушителя и выбить из него информацию о вероятно существующих секретных тропках. Ведь как‑то он попал сюда!

По пути к Горе я пыталась оценить, настолько ли хороши выделенные нам сопровождающие. Через сутки убедилась, что лучших и желать трудно. Мы с Троем и Троном по сравнению с ними – просто сосунки. Неудивительно, что от таких наблюдений настроение у меня резко упало. Тем не менее главная в группе – я, значит, должна только радоваться таким помощникам. Я наткнулась на насмешливый взгляд Иллиона – одного из сопровождающих, гордо вскинула голову и вопросительно подняла бровь.

– Через пару часов будем на месте, – произнес он.

Я кивнула. Как и рассказывал мне Торвин, близость к Горе чувствовалась по деревьям, которые имели тут гигантские размеры.

По истечении указанного срока деревья расступились, и я увидела эту таинственную Гору Бога. Не такая уж она и большая. Действительно, для горы мелковата. Жаль, что обследовать ее сейчас не удастся: отец приказал сразу же по нахождении следов нарушителя отправляться в погоню. Думаю, что обследование Горы отец поручит лично Торвину, вряд ли он захочет открывать эту тайну посторонним.

Не дав никому отдохнуть, я приказала всем разойтись в разные стороны, чтобы найти следы нарушителя. Искать мы начали сразу с восточной стороны. Следов чужака, по утверждению мага Лорина, было много, да я и сама их видела, все‑таки кое‑что умею, но больше всего их было, как и ожидалось, в восточном направлении от Горы. Да и, судя по мощности отпечатков ауры, именно они были последними. Кстати, отпечатки ауры пришельца весьма необычны. Эльфы оставляют отпечатки преимущественно одного – зеленоватого – оттенка с индивидуальными отличиями, а тут были оттенки разных цветов. Может быть, это типично для людей? Я ведь никогда еще не бывала на людских территориях, сама не видела, вот ведь! Я невольно нахмурилась. Все за маленькую меня принимают, не отпускают путешествовать, а мне уже скоро сто лет исполнится! Пришлось обратиться за уточнением к Лорину.

– Да, – подтвердил он, – обычно у людей отпечатки несколько тусклее, да и цвета немного отличаются. Но, в общем, ничего особенного. Люди разные бывают.

Веселый парень этот маг. По внешнему виду не скажешь, но подкалывает с серьезным видом так, что просто держись! А ведь вроде уже не ребенок. Правда, он старше меня всего на тридцать лет, а у эльфов магические способности начинают явно проявляться именно в эти годы. Я – исключение – уже сейчас могу кое‑что делать, правда, по мелочи. Серьезно моим обучением магии пока не занимались.

Лорин же только закончил восьмой год обучения у наставника, а ему уже доверили сопровождать нас в качестве магической поддержки, это о чем‑то да говорит.

Хм… ну ладно.

– Хорошо. Сейчас сделаем часовую остановку, перекусим, а затем в погоню! – отдала я необходимые распоряжения.

Преследовать чужака оказалось легко. Несмотря на то что он почти не оставлял следов – опытный, стервец! – Лорин уверенно вел нас на восток по отпечаткам его ауры на земле, деревьях и кустах. Я сама практически не выискивала следов – неохота было напрягаться. В конце концов для этого у нас есть маг! Я мрачно бросила на Лорина взгляд, завидуя ему черной завистью. Магия меня всегда привлекала, но по причине малого возраста и постоянной занятости учебой в школе рейнджеров серьезно ею не занималась. А без наставника учиться – только эльфов смешить. Все, решено! Вернусь с победой – заставлю отца найти мне хорошего наставника. И почему у нас нет магической академии, как у людей, или магической гильдии, как у гномов? Почему‑то считается, что персональные занятия с наставником дают лучший результат. В принципе и гномы придерживаются подобных взглядов. Не знаю, не знаю… У людей ведь маги не хуже наших (особенность короткоживущих), а учатся в академиях. Надо будет порасспросить отца.

Судя по следам, чужак двигался достаточно быстро, поэтому, чтобы не отстать от него, а вернее, догнать, мы двигались бегом. Рейнджеры обучены бежать сутки напролет. Кто иногда заставлял нас останавливаться и отдыхать, так это Лорин. Ха! Хоть здесь я могу смотреть на него свысока! Он ведь не обучался у рейнджеров, хотя, надо признать, весьма вынослив. Может, поэтому именно его и прикрепили к нам? Интересно, почему его не отдали в рейнджеры? Ладно… пустяки. Мои мысли снова вернулись к чужаку. А ведь он действительно ловок! Однажды мы пересекали небольшой овражек – так он его перемахнул не останавливаясь! Хотя мог спокойно спуститься по склонам. А ведь даже мне с трудом удалось допрыгнуть до противоположного края! Вот над кем мы посмеялись от души, так это над Лорином. Нет чтобы спокойно перебраться, так решил, видно, показать, что не уступает нам. Ну и результат – скатился с противоположного склона и искупался в водичке. Ха‑ха! Надо было видеть его унылое и смущенное лицо, когда он наконец выбрался! Но, надо отдать ему должное, на наши насмешки он ответил шуткой. Уважаю!

Когда стало смеркаться, Лорин, бежавший впереди отряда, остановился и поднял руку. Иллион тут же подошел к нему, и они о чем‑то тихо переговорили. Не поняла! Кто тут главный‑то? Я решительно подошла к ним и возмущенно уставилась на Иллиона. Он, обернувшись и наткнувшись на мой взгляд, усмехнулся и прошептал:

– Чужак.

Я мигом забыла свою обиду и перевела требовательный взгляд на Лорина.

– Последние следы оставлены всего несколько минут назад, – сказал маг. – Скорее всего, чужак ушел совсем недалеко.

Я кивнула.

– Впереди – место отдохновения, – не стал ждать моего вопроса Иллион, – возможно, чужак решил там остановиться.

Он вопросительно и, как всегда, насмешливо посмотрел на меня, мол, что прикажете? Конечно, ему не нравится, что им командует соплячка («А кому понравится?» – рассердилась я), но, слава всем богам, позволяет себе только такие вот насмешливые взгляды.

Я пожала плечами.

– Приготовиться, – отдала команду, а сама достала свой лук. Аккуратно, как на территории дроу, мы тенями стали приближаться к краю полянки. Я почувствовала некоторое волнение. Что за человек этот чужак? Опасен или нет? Оглянувшись на спутников, заметила, что все спокойны и без излишней суеты делают то, чему учились всю жизнь. Неужели одна я такая впечатлительная? Ладно, оставим самокопание на потом…

Выглянув из‑за дерева, за которым начиналось место отдохновения, я внимательно стала исследовать его глазами. Чужака не видно. Может, сидит в каком‑то из домиков?

Тут на краю полянки шевельнулась ветка. Вот он! Сидит на корточках за кустиком и рассматривает местность. Сидит правее, боком к нам. Нет, не удается рассмотреть его! Прикрыт кустарником. Удостоверившись, что все тихо, он встал и потихоньку, особо не скрываясь, пошел к противоположному краю поляны. Видно, не захотел тут останавливаться на ночь. Вот сейчас я его внимательно рассмотрела. Правда, лица видно не было. А так… Что сказать о нем? Обычный эльф, тьфу, человек. Хотя откуда мне знать его обычность в человеческом понимании? Высокий, наверно на пару пальцев выше меня, а я сама не такая уж и мелкая. Плечи не так чтобы широкие, но мощные. Черные волосы собраны в хвост, как обычно делают наемники. Одет странно. Не в камуфляже, что было бы наиболее естественным для нарушителя. Голубые штаны в обтяжку, какая‑то легкая одежда черного цвета на теле, в руках палка, сумка за спиной, на которой что‑то изображено… Я напрягла глаза, пытаясь рассмотреть, все‑таки темновато. В этот момент облако, заслоняющее заходящее солнце, ушло в сторону, и последние лучи света упали на фигуру чужака.

Что? Да как он посмел?! Я чуть не задохнулась от возмущения. Чтобы какой‑то человечишка открыто носил изображение эльфийки? Да еще почти голой? Спрóсите, с чего я взяла, что эльфийки? Да потому что такие заостренные ушки есть только у нас! Это ж такой позор, что, даже если простить человеку все его прегрешения, за одно это его надо убить, причем очень медленно, чтобы мучился как можно дольше! Так он что, презирает нас и открыто это показывает?

Уже практически не контролируя себя, я вышла из‑за дерева, одним движением достала стрелу и наложила ее на лук, краем глаза заметив, что за мной потянулись и мужчины, похоже также ошарашенные увиденным. Н‑на тебе! Моего контроля хватило только на то, чтобы не убивать чужака сразу, в последний момент пустив стрелу в нижнюю часть его тела – пусть перед смертью он почувствует позор. Для воина получить стрелу в спину – ужасное бесславие, а если ниже, то ему лучше самому удавиться, все равно ему не жить в обществе. Одновременно со мной Лорин выпустил в чужака какое‑то заклинание.

От удара стрелы чужака бросило вперед и пришпилило к дереву. Вот‑вот, повиси, мразь. Ходить своими ногами ты сможешь еще не скоро, если вообще доживешь до этого момента!

А вот то, что произошло дальше, ввергло меня просто в ступор. Чужак, отлипнув от дерева, мгновенно развернулся (я лишь успела увидеть какую‑то черную полосу, пересекающую его глаза, которая на мгновение отразила лучик солнца, подобно начищенному металлу). Я непроизвольно моргнула, а когда мои веки поднялись – его уже не было. На том месте, где он только что стоял, на землю опадала поднятая в воздух листва и пыль.

Мы долго стояли не шевелясь. Произошедшее нас ошеломило. Да какое там «ошеломило»! Мозг просто отказывался воспринимать и анализировать ситуацию. Человечишка, гуляющий на нашей территории, очевидно ни в грош не ставящий нас (что подтверждается изображением полуголой эльфийки), не поддавшийся заклинанию Лорина и проигнорировавший мою стрелу. По каждому пункту его ожидает смерть – он как будто намеренно набрал за собой кучу несовместимых с жизнью грехов. И куда он делся, в конце концов?

Я медленно повернула голову и оглядела каждого из мужчин. Лорин так и стоял с протянутыми руками и открытым ртом – для нас, эльфов, в общем‑то нетипично выражать удивление таким способом. Иллион судорожно вцепился в меч и стоял бледный, не сводя глаз с того места, где был чужак. Остальные выглядели не лучше.

Как ни странно, первой в себя пришла я.

– Так и будете стоять? Лорин, закрой рот! Иллион, отпусти меч! А теперь, – прошипела я, – объясните мне, что сейчас произошло!

Мужчины зашевелились. Лорин наконец опустил руки и захлопнул рот, Иллион вставил меч в ножны. Они перевели на меня свои взгляды и продолжали молчать. Мне это уже стало надоедать. Ну подумаешь, ушел чужак, что, никогда раньше не упускали добычу? А вот как ему это удалось – и следует понять, чтобы в будущем не совершать подобных промахов.

– Лорин! Какое заклинание ты применил? И почему оно не сработало? – с нажимом, чтобы он поскорее очнулся, спросила я.

Лорин откашлялся:

– Я применил заклинание подчинения, и оно сработало! – Лорин вдруг опустил голову. – Вернее, оно сработало, но почему‑то не подействовало, – и быстро продолжил, боясь, что его прервут: – А противостоять заклинанию могут только маги или те, у кого есть амулет от подчинения. Но в ауре чужака не было никаких намеков на то, что он маг! Да и амулета у него не было.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно прищурилась я. – Всем известно, что амулеты не видны, пока не активированы, а активировать их может только то заклинание, противодействовать которому они призваны.

Лорин укоризненно посмотрел на меня:

– Потому, что я не почувствовал активации амулета – а я все‑таки маг, – я и утверждаю, что амулета у него не было!

Я смутилась, но не стала этого показывать.

– А что вы можете сказать насчет того, что стрела его не взяла, хотя явно было видно, что попала в него. – Я сделала паузу. – Или вы хотите сказать, что я промахнулась? – Я обвела всех взглядом. Что интересно, Иллион смотрел на меня серьезно, без этой своей вечной усмешки.

– Ну что ты, – хором заговорили Трон и Трой, перебивая друг друга и переглядываясь, – все видели, как чужака подбросило от удара стрелой, да она наверняка все еще там лежит. – Они быстро сбегали к дереву и принесли стрелу, целую и невредимую.

– Могу предположить, – сказал молчаливый спутник Иллиона, как там его? А, Иллори. Он единственный, кто с самого начала сохранял невозмутимость, по крайней мере внешнюю. – Я встречал подобный эффект. Похоже на действие заклинания, укрепляющего одежду. Оно делает ее непробиваемой, но накладывать его очень сложно и дорого. Ничего иного в голову просто не приходит.

Лорин кивнул, подтверждая слова Иллори.

– Даже у меня такой одежды нет – пока не хватает знаний и сил.

– Есть один момент, говорящий против этого, – вступил в разговор Иллион. – Неважно, что одежда непробиваема. После удара боевой стрелой, – он внимательно смотрел на наконечник моей стрелы, – даже ребра ломаются, а уж от болевого шока чужак просто не смог бы двигаться.

М‑да… И что все это может значить? Что мне со всем этим делать? Тяжелую кавалерию звать?

А что, собственно, произошло? Ну ушел чужак, допустим это. Он не маг, Лорин подтверждает. Стрела не подействовала? Ну одежда хорошая. Исчез? Мало ли что, отвлеклись мы в этот момент все одновременно. Маловероятно? Да, но ничего другого в голову пока не приходит. Все это еще не основания для прекращения преследования.

Приведя все эти доводы своим спутникам, я убедилась, что мыслю правильно. Мы немного посовещались, и я приняла решение продолжить погоню, вдруг чужак все‑таки ранен и где‑нибудь лежит? Тогда это хороший момент его взять…

Глава 15

Мы долго шли по следам чужака, он их исправно оставлял, но какие! Такое ощущение, что он не бежал, а передвигался огромными скачками. В темноте следы ног уже не были видны, но отпечатки ауры в местах, которых он касался ступнями, заставляли только удивляться. Расстояние между ними было около двух метров[2]! Видно было, что чужак не сбавляет скорость. Под утро мы вышли на совсем крохотную полянку, где, похоже, чужак свалился – уж очень явные следы он оставил.

Его давно здесь не было, а мы все вымотались. Недолго посовещавшись, решили остановиться на ночлег. Хотя какой ночлег! Уже скоро утро. Придется до полудня отсыпаться, чтобы восстановить силы.

Махнув на все рукой, я завернулась в свое тонкое, но очень теплое одеяло, которое все рейнджеры носят с собой в походах, и мгновенно уснула, не заморачиваясь отдачей команд или выставлением дежурств. Все со мной согласились, что вряд ли чужак вернется. Судя по следам, он тоже вымотался, да и опасных животных здесь нет. А завтра уже будем думать, что делать. Это были мои последние мысли.

…Проснулась я от какого‑то бормотания. Поморщившись, приоткрыла один глаз. Все, кроме Лорина, дрыхнувшего неподалеку от меня, уже встали и о чем‑то говорили. Вздохнув, я потянулась и резко встала. Мужчины замолчали и оглянулись на меня. Ага, здорово, завтрак уже готов. Молодцы! Пожелав всем доброго утра, я неподалеку нашла маленький ручеек, в котором и умылась. Возвращаясь и проходя мимо Лорина, пнула его легонько, чтобы вставал. Он не отреагировал. Я удивленно усмехнулась. А ведь он вымотался посильнее нас! Ладно, все равно надо вставать – я посильнее пнула его. Лорин зашевелился. Подойдя к маленькому костерку, вокруг которого сидели мои спутники, я взяла лепешку, налила заваренного травяного настоя и, жмурясь от удовольствия, стала завтракать. Пока я ела, подошел сонный Лорин и присоединился к нам. Пока все не насытились, никаких разговоров не велось.

– Итак, – начала я, оглядывая всех по очереди, – что будем делать?

Иллион пожал плечами:

– А что нам остается? Будем преследовать чужака дальше.

Все согласно покивали.

– Никаких новых мыслей нет? – спросила я, в слабой надежде, что более опытные спутники что‑то придумали. Поняв, что это не так, я вздохнула. После вчерашнего мне все меньше и меньше нравится происходящее. Чужак какой‑то непонятный – ни стрелы, ни магия его не берут. Его быстрый способ передвижения. Действительно, непонятно. И вызывать подмогу из‑за такого пустяка вроде как не очень хорошо. Все‑таки тут рейнджеры неслабые собрались, да еще и маг в придачу. Успокоив себя таким образом и подождав, пока Лорин доест, я дала команду отправляться в путь.

Еще целые сутки мы шли по следам чужака. Передвигался он теперь нормально. Нашли место, где он ночевал, но долго там не задержались, последовали дальше. В конце концов уже под вечер достигли очередного места отдохновения, где и случилось это . Мы просто потеряли следы чужака. Но как такое возможно? Мы же убедились, что он не маг, скрывать свою ауру не может. Мог бы – давно уже сделал бы.

Чем‑то нехорошим это дело попахивает. Я разослала всех по округе высматривать следы чужака. Лорина я заставила чуть ли не носом рыть полянку, чтобы понять, куда делся чужак. Сама я тоже помогала ему, задействовав свое магическое зрение.

Когда мои спутники вернулись из разведки, я почему‑то не удивилась, что они ничего не обнаружили. Зато мы с Лорином наконец поняли, что провернул чужак. Самые свежие следы были около купальни. Из нее вытекали три ручейка, расходящиеся дальше. Похоже, по одному из этих ручейков он и ушел. Вот ведь гад, умный! Кажется, я начинаю его по‑настоящему ненавидеть. И ведь как все продумал! Эти ручейки расходятся в разные стороны, и все их надо будет проверить. Но он не учел одного (я со злостью сжала кулаки): эльфы никогда не отступают! Рано или поздно тебе придется выйти из ручья, и ты снова засветишься, а уж я постараюсь тебя не упустить!

В плохом настроении мы устроились на ночлег. Дальнейшие планы решили составить следующим утром. В виде исключения, сегодня решили вокруг места ночлега поставить магическую защиту, которая в случае непредвиденностей предупредит и разбудит нас. И улеглись спать.

А наутро меня разбудили громкие ругательства мужчин, услышав которые я даже покраснела. Даже на границе мужчины не позволяли себе так ругаться при мне. Вскочив на ноги и оглядевшись, я не смогла удержать истерического смеха, глядя, как по поляне бегают мои спутники, потрясая кулаками, при этом абсолютно голые ! Минут десять я не могла разогнуться от смеха. Все это время мужчины ругались, причем ругательства не повторялись. Я узнала много нового. Потом, неожиданно сообразив кое‑что и перестав смеяться, я осмотрела себя. Фуф! У меня аж пот на лбу выступил от неожиданного страха. Я оказалась одета. Слава всем богам, какие только есть!

Наконец, чуть успокоившись, я огляделась по сторонам. Так… Оружия нет. У мужчин одежды нет. Почему не сработала защита? Посмотрев в свое изголовье, где у меня лежали лук и меч, я увидела, что и моего оружия нет. Вместо него одиноко лежал небольшой красивый букетик.

Медленно подняв его, я вдохнула дивный аромат цветов, глядя сквозь них вдаль. Что ж… Этот круг я проиграла вчистую. Кроме того, так меня еще не оскорблял никто и никогда. Мой счет к тебе только увеличился, чужак. «И не думай, что ты уйдешь от меня, – зло прищурившись, подумала я, отбрасывая букет в сторону. – Придется подключить Торвина. А когда я тебя поймаю, так уж и быть, если хорошо попросишь, возможно, я убью тебя быстро, но тебе придется оч‑чень хорошо меня попросить. И смотри, попробуй только меня разочаровать!»

Достав из‑за пазухи кулон связи, я, еще раз осмотревшись вокруг и печально усмехнувшись, вызвала Торвина.

Часть вторая

Глава 1

Ник

Уже третий час я бегу по лесу в полной темноте, которая, пожалуй, для меня единственного таковой не является. Мой бадди‑комп не только успевает генерировать картинку, но и уверенно анализирует окружающую обстановку на наличие живности, попутно создавая ее классификацию. Я с ужасом представил свое существование здесь без своих помощников. А ну как попал бы сюда без всех этих технических наворотов? Да сдох бы, в первую очередь – от тоски, которая в какой‑то мере компенсируется залежами книг, музыки и фильмов на субноуте. Последние, правда, совсем нет желания смотреть, да и некогда. Музыка же очень сильно влияет на мое состояние, как эмоциональное, так и физическое. Когда уже хочется все бросить, упасть и банально сдохнуть, включишь какую‑нибудь «накачивающую» мелодию из старого рока или металла, короче, что‑нибудь энергичное, и вроде как легче становится.

Я снова поправил тяжелый тюк за плечами, в который раз проклиная себя за жадность. Ладно, один меч – привыкнуть к трем – пяти килограммам, постоянно таскаемым с собой, еще можно, – но не пуд же металла! Причем чем дальше, тем этих килограммов субъективно становилось все больше. И вообще, я что, терминатор? А выбросить жалко! Хорошо хоть мечи у эльфов, как я мельком рассмотрел, изящные и относительно легкие. Один из них – тот, который принадлежал эльфийке, – чем‑то отличался от остальных. Не знаю чем, но когда смотришь на добротно сделанную вещь – чувствуешь, что она добротная, кроме того, он оказался «чистым». Вдобавок взял два парных, чуть изогнутых меча, лук, два ножа с отличным балансом (после надо будет потренироваться в их метании) и пару одеял, в которые и завернул оружие. Я попробовал для интереса растянуть лук. Ну что сказать? Растянуть‑то я его растянул, но не до конца, и с таким усилием, что целиться из него уже не получалось. А ведь крепкие ребята эльфы! Также у них оказалась некоторая сумма металлических денег, которые я, особо не приглядываясь, забрал себе. Потом рассмотрю, при свете дня. Обвязал все это хозяйство ремнями и сделал что‑то вроде рюкзака. Остальное оружие и одежду утопил в ручейке, примерно в километре от стоянки эльфов, в стороне, противоположной моему движению, и придавил камнями. Умник сказал, что вещи фонят в магическом плане, а я не стал ждать, пока он разберется, что там к чему: время поджимало. Ручей‑то неприметный, да и вода должна исказить сигнал, авось не найдут.

Еще я разжился харчами. У эльфов они какие‑то странные, что‑то вроде наших сублимированных продуктов. Непонятно – вроде лесные жители, а едят всякую гадость. Не сказать, чтобы уж совсем противно было есть, но с зажаренным мясом не сравнится. Правда, может, это у них походная еда такая и ее нужно еще готовить? Пожав плечами, я приостановился, подбросил тюк с оружием, чтобы удобнее лег, и продолжил вспоминать…

Да… А повеселился я знатно. Я улыбнулся, вспоминая, как вытряхивал эльфов из одежды. Я ведь их внимательно рассмотрел. Нет, я нормальной ориентации, но надо же знать, чем эльфы отличаются от людей. Так вот, скажу: ничем! Разве что уши чуток заостренные, ну дык и люди такие попадаются… Еще мне в них не понравилось то, что, хоть и крепкие они ребята – наработанные мышцы, фигурки – мечта Аполлона, но вот что хотите делайте со мной, выглядят они, как «голубые»! Слишком смазливые – если не присматриваться, можно за женщин принять. Да, кстати, у меня ведь есть доказательства – я все заснял на видео, так что когда выберусь отсюда – милости просим!

М‑да… Вспомнив эльфийку, я покачал головой. Ее я не решился раздеть, что‑то во мне воспротивилось этому. «Надеюсь, тебе снится что‑нибудь приятное, – подумал я, внимательно рассматривая ее, – завтра вам всем будет не до смеха. Ладно, что сделано, то сделано».

А вообще все прошло гладко. Был единственный момент, когда я чуть не погорел – это когда чуть не влез в магическую защиту, вернее, сигналку, выставленную эльфами вокруг поляны. Спасибо Умнику (я в который раз поблагодарил судьбу, что он у меня есть) – вовремя учуял и остановил. А еще спасибо мне родному, что сообразил поговорить с Умником «по душам» и настропалил его постоянно отслеживать, в меру имеющихся сил, магические флюктуации вокруг и предупреждать об опасности. Все‑таки эта его имитация личности здорово сбивает с толку. Некоторые вещи автоматически пропускаешь при разговоре, подразумевая, что собеседник поймет все правильно. А на самом деле… Я даже махнул рукой. Когда я подполз к защите, расстояние между мною и эльфами еще не позволяло уверенно воспользоваться моей «усыплялкой». Пришлось ползти по периметру защиты, туда, где эльфы были поближе к ее границе. Через десять минут облучения эльфов «усыплялкой» (в документации ведь не сказано, как быстро она действует, а датчикам мозгового излучения я еще полностью не доверял в серьезном деле) я решился и бросил маленький камешек в одного из спящих. Вот блин! Попал ему прямо по кумполу! Я вжался в землю и затаил дыхание, следя за своим пациентом… Нет, не проснулся. На всякий случай еще минут пять пооблучал их, а затем, уже не особо таясь, подошел. В момент пересечения границы, по которой шла магическая защита, я почувствовал приятную щекотку по всему телу, меня словно обдуло легким ветерком… Для проверки попинал каждого эльфа, на всякий случай приготовив нунчаки. Нет, спят как суслики!

Ну а дальше началось уже неинтересное. Как собирал оружие, раздевал эльфов, паковался, все это я записал. В любой момент можно посмотреть. Стирать это видео я не стал. Когда стану дедушкой (если доживу), буду показывать внукам документальный фильм о пребывании в сказочной стране.

Уже уходя, я понял, что для моей проделки не хватает финального штришка. Я огляделся, мой взгляд упал на эльфийку. «Ага, – улыбнулся я, – понятно, чего не хватает. Ведь тебя‑то я совсем не трогал. Надо же показать, что я это сделал специально, а уж что ты там подумаешь – твое дело». И я положил у изголовья эльфийки тут же собранный букетик цветов.

* * *

Куда двигаться, я решил, еще сидя на дереве и ожидая эльфов. Направление на восток, к людям, пока отменяется. Там меня наверняка ждут. Остается на север, к дроу, или на юг, к гномам. Несмотря на то что про гномов мне ничего не известно, я, после долгих раздумий, выбрал именно их. Вроде бы с эльфами они не враждуют, и вряд ли граница с ними заперта так же, как с дроу. Шансов прорваться, по‑моему, больше.

Внезапно я остановился и, еще не поняв, в чем дело, пригнувшись, потихоньку перебрался за ближайшее дерево. То ли житье на природе отточило мою интуицию и инстинкты, то ли развивающиеся изменения в организме, но пару раз они мне здорово помогли, так что я стал безоговорочно им доверять. Оглядев пространство спереди, я не заметил ничего необычного. Хорошо хоть деревья тут пореже – видно намного дальше. Разумеется, только через очки. Для сравнения поднял их на лоб – точно, тьма египетская. Ладно, будем разбираться. Меня что‑то насторожило? Определенно, да. Что это могло быть? Животное? Вряд ли – комп показал наличие только всякой мелочи.

– Умник! – позвал я. – Ты ничего не чуешь в магическом плане?

– Не‑а! – отозвался он. – Было бы что – сразу предупредил бы.

Вот гадство! Ладно, зайдем с другой стороны. Стараясь не шуметь, я присел под деревом, перемотал запись на пять минут назад и внимательно стал ее просматривать. Вот оно! Буквально на долю секунды среди ветвей стоящего впереди дерева в инфракрасном диапазоне мелькнул силуэт какого‑то большого существа. На стоп‑кадре этот силуэт вполне можно было принять за человеческий. Странно… Куда пропало это излучение потом и почему датчик мозговой активности молчит? Ага, для него это предельное расстояние… Так. Что это такое и что будем делать? Засада? Вряд ли. Мои эльфы еще не проснулись. «Животное? – задумался я. – Если бы животное, то его силуэт не пропал бы так неожиданно, а спокойно удалился прочь». Нет. Что бы там ни было, правильнее исходить из того, что это люди, то бишь эльфы. Тогда возникает закономерный вопрос: а что они тут делают? Ну не живут же на деревьях, в самом‑то деле! Хотя кто этих эльфов знает? Может, и живут… Стоп. Мы же с Умником в заповедной зоне, а значит, это место жительства лесников, или же я вплотную подошел к условной границе заповедника. М‑да… Если так, то я чуть не вляпался… И комп не особо помог. Надо все‑таки развивать свои способности – сколько еще подобных ситуаций будет…

Ладно, как у нас на Земле охраняют заповедники? Я попытался вспомнить такие места… Если зона небольшая, ее обычно огораживают забором, ставят сигналку, и где‑то сидит пара охранников. Нам такой вариант не подходит. А если зона большая? Ну в этом случае никакого забора не хватит, просто ставят сигналку да организуют стационарные пункты на определенном расстоянии, а между ними пускают мобильные группы. Так? Похоже на правду. Что еще? «Ну, – я задумчиво почесал нос, – могут еще организовывать секретки».

Что‑то больше ничего в голову не приходит. Ладно, примем за рабочую версию. Итак, исходя из этой версии, мы имеем тут или стационарный пункт, или секретку. Да, скорее всего, секретку, вряд ли стационарный пункт будут прятать на дереве. И что со всем этим делать?

Выглянув из‑за дерева, я еще раз осмотрел месторасположение предполагаемой секретки. Нет, ничего не видно. Ладно, так долго еще сидеть можно. А двинемся мы, пожалуй, вдоль предполагаемой границы, подальше от секретки.

Сделав в бадди‑компе привязку к этому месту, если вдруг придется вернуться, я потихоньку отправился в сторону от секретки, внимательно осматривая местность. Через некоторое время я наткнулся на сплошную стену переплетающегося кустарника. Эта стена протянулась на всем видимом пространстве, иногда изгибаясь. Понятно. Вот и граница. Такой заборчик с ходу не преодолеешь. В высоту около двух метров, очень густой. И неизвестно, какая у него толщина. М‑да… Ну где‑то же здесь должен быть проход?

– Умник, ты ничего в магическом плане не чувствуешь? – на всякий случай спросил я еще раз. Вообще‑то он сам бы сказал, если б что учуял, но проверить не мешает.

– Небольшое напряжение чувствуется, но очень слабо. Оно появилось всего с минуту назад.

– Ну и что ж ты молчал? – недовольно спросил я. Не хватало мне еще вляпаться из‑за Умника.

– Да оно еще не тянет ни на что, так, вроде слабого запаха.

– А ну‑ка, – мне пришло в голову, что это может пахнуть магическая защита или сигнализация, – я сейчас чуток подойду к ограде, а ты понюхай, усилится ли запах.

Так и оказалось: при приближении к кустарнику уровень напряженности магического поля возрос. Эльфы явно не полагаются на один лишь кустарник, пусть и непроходимый. Хотя, по‑моему, это просто перестраховка – через такую густоту и слон не пройдет. «Придется прорываться в том месте, где расположен секретный пост, – вздохнул я. – А лучше не прорываться, а тихо‑мирно просочиться».

Пробираясь в обратную сторону, я решил проконсультироваться у Умника:

– Послушай, ты разобрался с тем магическим контуром, который эльфы поставили вокруг своей стоянки?

– Да, Ник, – без задержки ответил Умник, – это простейшая магическая структура, завязанная на мага, от которого она подпитывается и которого должна разбудить при ее нарушении.

– Отлично, – обрадовался я, – а скажи‑ка, нейтрализовать такую структуру ты можешь, не поднимая при этом переполоха?

– Ну, – протянул Умник, – полностью снять вряд ли получится, такой контур может тянуться на несколько километров, а у меня возможностей не хватает, чтобы охватить всю область его действия.

– Стоп. – Я тут же ухватился за его оговорку. – А локально ты можешь воздействовать на некоторую область, таким образом, чтобы я смог пройти через нее, а сигнализация не сработала?

– Надо посчитать, так я сразу не скажу…

– Давай считай, Умник, – согласился я, – только постарайся побыстрее управиться, мне это скоро может пригодиться. И еще, – добавил я, – скажи‑ка, а магическая структура на этом кустарнике такая же или отличается?

– Такая же, – без запинки ответил Умник, – только помощнее будет, я ее почувствовал уже за несколько метров. Если ты помнишь, на полянке с эльфами я смог ее учуять, только когда ты подошел к ней практически вплотную.

– Ладно, Умник, – сказал я, уже приближаясь к месту эльфийской секретки, – ты давай работай, а я займусь разведкой.

Оставив скатку с эльфийским оружием под приметным деревом, я по‑пластунски, стараясь не издавать даже шороха, пополз к посту эльфов. При этом я полз так, чтобы между мной и отмеченным деревом оставалась хоть какая‑то преграда. Темно‑то оно темно, да кто их знает, этих эльфов, вдруг они и ночью видят? Подобравшись к предполагаемому месту нахождения секретного поста на достаточно близкое расстояние, я попытался оценить то, что мой бадди‑комп смог определить. Я оказался прав по всем пунктам – в кроне большого дерева, среди листвы которой было множество прорех (очевидно, оставленных специально), комп показал наличие трех живых существ. Двое из них спали, судя по мозговому излучению, а один бодрствовал, причем периодически перемещался. Интересно, что он делает? Неужели рассматривает окружающее пространство в такой темноте? Понаблюдав за ним некоторое время, я понял, что навряд ли.

В общем, неважно, что он там делает, мне это не мешает. Я включил свою «усыплялку», сфокусировав излучение на этом бодрствующем эльфе. Надеюсь, у них нет периодической проверки постов. Жаль, что у меня нет времени для выяснения этого вопроса. Конечно, так можно и вляпаться, но что‑то мне уже надоело ходить, постоянно оглядываясь и прячась.

На дисплее ясно было видно, как мозговые волны эльфа меняют свой диапазон излучения. Он еще пытался бороться с этим – иногда излучение почти возвращалось к норме, – но в итоге не смог справиться с внешним воздействием и минут через десять спал глубоким сном. Признаться, за это время я сам чуть не уснул – нескольких часов сна на неудобном дереве в ожидании эльфов явно было недостаточно.

У меня не было ни малейшего желания взбираться наверх и осматривать место поста. Поэтому я обошел дерево и стал исследовать находящуюся за ним стену зарослей. Ведь должны же эльфы каким‑то образом переходить на ту сторону? Включив свое второе (или, с учетом бадди‑компа, третье?) зрение, я стал искать следы аур, которые предположительно должны были остаться около места прохода. По логике вещей, проход должен быть в области видимости поста. Так и оказалось. Я обнаружил следы, похожие на те, что видел на полянке с эльфами, – они вели прямо к стене кустарника. Отсюда мне было не разглядеть, есть ли там проход, но подходить ближе я пока не стал.

– Умник, – позвал я, – ну как у тебя дела?

– Хорошо, а ты вообще о чем? – удивился Умник.

– Умник, не тормози! Что там с расчетами, как пройти через сигналку? – Я разозлился на него – вроде ведет себя как человек, но иногда тупит не по‑детски.

– А, понял, здесь все нормально. Хорошая новость: тебе ничего не придется делать. Сигнализация реагирует на ауру существа, проходящего через нее. Она сама определяет, когда реагировать, а когда нет. На птиц и маленьких животных, например, она никак не реагирует. Так что тебе надо просто заблокировать свою ауру, и можно спокойно идти.

Действительно, хорошая новость.

– Только зачем блокировать? После встречи с эльфами она так и осталась у меня заблокированной!

– Как так? – заволновался Умник. – Ее же нельзя надолго блокировать! Через некоторое время ты должен был почувствовать сильную усталость! И вообще, длительное закукливание ауры может привести к смерти! Ты как себя чувствуешь?

– Да нормально, – пожал я плечами. Действительно, физическая усталость есть – я ведь постоянно в бегах, да еще тяжелая скатка за спиной. Ну спать хочется, так это понятно почему. А в целом никаких изменений не чувствую. – А почему это так опасно?

– С излучением ауры уходит энергия, в том числе негативная. Дело в том, что накопление этого типа энергии в организме не проходит без последствий. Вначале она оказывает даже положительное действие – идет на восстановление возможных повреждений энергетических структур, но потом, с появлением излишков, наоборот, разрушает их. Вот так.

– Ладно, с этим разберемся позже.

Что‑то в душе требовало побыстрее убраться отсюда, да и постоянные гонки стали уже надоедать. Поэтому, передвигаясь по следам эльфов, постоянно виляя из стороны в сторону, а в некоторых местах чуть ли не продираясь через кусты, я скоро преодолел границу заповедника. Как и в прошлый раз при преодолении магической преграды, я почувствовал что‑то вроде ветерка и щекотку во всем теле, а после даже некоторую бодрость. Меня это даже позабавило.

С этой стороны местность почти не отличалась от заповедной. Все те же деревья, кустарники. Сначала я двигался вперед с осторожностью, потому что и здесь, возможно, были секретные посты. Но потом, убедившись, что все тихо, побежал своим, ставшим уже привычным, бегом. Я настолько привык бегать, что уже практически не замечал разницы между бегом и ходьбой. Это только радовало.

Через некоторое время я стал замечать отличия этого леса от заповедника. Не все попадающиеся лужайки были облагорожены, и стиль их оформления был попроще. Иногда между деревьями виднелись мостики, выполненные из живых ветвей. Попадались странные виды растительности, вызывающие мысль об искусственном выведении. Похоже, эльфы неплохо разбираются в растениях. Это мне и так было известно, но только когда собственными глазами видишь результат эльфийского творчества, начинаешь реально осознавать их возможности в понимании природы. Все эти следы навели меня на одну неприятную мысль: вероятность наткнуться на местных жителей возросла в несколько раз. Наверное, придется передвигаться ночами, а днем прятаться понадежней и отсыпаться.

Так я и поступил. Почти пять дней уходил от возможной погони, двигаясь только ночами, а днем тщательно скрываясь, благо подходящих мест было очень много. Все это время я, во избежание обнаружения, держал свою ауру заблокированной. Никакие отрицательные последствия у меня почему‑то не проявлялись, и я решил не пренебрегать подобным преимуществом. Конечно, потом все‑таки придется снять блокировку, еще неизвестно, к чему она может привести, но пока я наплевал на все предостережения Умника.

Самих эльфов я тоже встречал, но, благодаря тому что видел в темноте намного дальше их, вовремя успевал спрятаться или изменить направление движения. Днем они тоже, бывало, оказывались неподалеку – бадди‑комп в таких случаях всегда меня будил. Но все обходилось. Охотиться я остерегался, а питался запасами, прихваченными у эльфов. Несмотря на свою невкусность, они были очень питательными. В одну из таких «дневок» я проверил, как продвигаются дела у субноута с построением модели местной магии. Вчерне она была готова, но после анализа обнаружились некоторые моменты, плохо проработанные мною на начальном этапе, их пришлось уточнять заново вместе с Умником.

Но даже с тем, что уже получилось, было видно, что мы идем верным путем. Если все сложится, то у меня в руках будет инструмент, который позволит разрабатывать механизмы магического действия на научной основе, а проще говоря, не методом тыка или выучивания готовых заклинаний (хотя и это пригодится), а привычным мне способом программирования. Правда, это все теория. Чтобы воспользоваться такой готовой «программой», все равно необходимо научиться управлять своим телом, мозгом и энергией. Тем не менее мысль об этом доставляла мне удовольствие.

* * *

К исходу пятых суток я вышел к границе эльфийского леса. Предшествовало этому очень неприятное событие, показавшее, насколько я готов к выживанию в этом мире. В один из моментов, когда я в очередной раз перешел с бега на быстрый шаг и двигался практически бесшумно, слева и чуть позади от меня раздался звук, напоминающий резкий выдох. Мгновенно крутанувшись в ту сторону, я увидел стоящего у большого дерева эльфа, который удивленно таращился на меня. И он видел меня! Краем глаза я заметил свою тень впереди – это луна не вовремя проглянула сквозь ветви. Анализируя впоследствии эту ситуацию и прокручивая видеозапись, я понял, почему бадди‑комп не сообщил о присутствии эльфа. Во‑первых, тот стоял за толстым деревом с противоположной стороны, и инфракрасный детектор его не учуял. На записи, конечно, осталась пометка, снятая детектором излучения мозга, но сигнал соответствовал излучению существа в глубокой коме и был настолько слабым, что расстояние до эльфа комп рассчитал неверно. И оно превышало установленное мною расстояние для активной сигнализации об опасности. Я не смог предположить ничего другого, кроме того, что эльф был в каком‑то подобии транса, из которого его выдернуло мое появление. Только этим я объясняю то, что он выдал себя звуком и промедлил несколько секунд.

В этот момент я ни о чем не думал. Просто смотрел на эльфа. Он стоял метрах в тридцати, прислонившись к дереву. В руках у него был длинный лук, одним концом упиравшийся в землю. Было видно, что мое появление было совершенно неожиданным. Прошло несколько мгновений, в течение которых мы стояли абсолютно неподвижно, уставившись друг на друга. Напряжение нарастало, казалось, тишина готова взорваться от любого шороха. Первое движение сделал эльф, что послужило толчком к дальнейшим событиям. По таймеру, как я потом посмотрел, прокручивая десятки раз этот эпизод, все заняло меньше минуты. По внутренним ощущениям – намного больше.

Эльф резко выхватил из‑за спины стрелу, мигом наложил ее на тетиву, поднял лук и выстрелил в меня. Все это было проделано одним слитным, натренированным движением. Одновременно с началом его движения я, все так же ни о чем не думая, рванулся к нему. Уже во второй раз я почувствовал, что наблюдаю происходящее как бы со стороны. Время замедлилось для меня, иначе не объяснить, как я увидел летящую в мою сторону стрелу. И как я вообще смог ее увидеть? При просмотре записи была видна только ее тень. Чисто рефлекторно я крутанул вокруг себя шест, сбив стрелу в воздухе и закончив движение за спиной. Это действие эльфа меня не остановило – я продолжал свой рывок в его сторону, все так же удерживая шест отведенной назад рукой. Эльф дураком не был. Сразу же после выстрела он отбросил лук и выхватил меч.

С точки зрения боевого поединка несущийся на тебя противник практически всегда находится в менее выигрышном положении. Вектор его движения направлен в одну сторону, плюс инерция. Ты же имеешь гораздо большую свободу движений. И если ты профессионал – можно считать, что уже выиграл. Однако у меня были свои резоны. Я не мог убегать от эльфа – от стрелы особо не побегаешь, да и тревога бы поднялась. Поэтому единственный выход в данной ситуации – ближний бой. Да и шест – мое оружие – при правильном использовании может поспорить с мечом. К тому же я надеялся, что если в этом мире владение шестом и известно, то не распространено. Здесь любой желающий может иметь холодное оружие, если потянет финансово. В нашем же мире, как известно, искусство владения шестом развивалось в основном потому, что низшим классам запрещалось владеть холодным оружием, даже если они могли его купить. Еще шестами пользовались те, кому оружие не положено по статусу – монахи, к примеру.

Эльф молча стоял, опустив меч к земле. У меня было два варианта действий: если эльф не будет атаковать, то напасть на него первым. Но вряд ли он так и будет стоять неподвижно. Я бы на его месте атаковал. Второй вариант: перехватить его движение контратакой. Поэтому я внимательно наблюдал за противником, к которому стремительно приближался. Он стоял расслабленно, что говорило о хорошей подготовке. По его позе нельзя предугадать, что он сделает в следующий момент. И все‑таки он недооценил меня. Даже отбитая стрела его не насторожила. Может, он просто не успел оценить ситуацию? Эльф сделал быстрый шаг в сторону от направления моего движения и провел режущий удар в горизонтальной плоскости на уровне моего живота. Уловив начало его движения, я уже все понял. Я выбросил руку из‑за спины, и шест, ударив по основанию лезвия меча, выбил его из руки эльфа. Ха! Еще бы меч не вылетел! Давление на квадратный сантиметр от удара шестом может достигать ста килограммов! Попробуй удержи.

Одновременно с ударом я почти остановился. Однако эльф оказался опытным воякой. Все произошедшее его, похоже, ничуть не смутило. Не медля ни секунды, ударом ноги он в свою очередь выбил у меня шест. Я только успел отскочить на пару шагов. Повернувшись друг к другу лицом, мы на секунду замерли. Лицо эльфа выглядело чуть удивленным, но в целом спокойным. Мое он навряд ли видел отчетливо – луна была за моей спиной. Я все так же отстраненно наблюдал со стороны, не делая ни малейшей попытки думать. По опыту знаю: стоит только начать анализировать ситуацию в такой быстрой схватке, где все решают мгновения, – можно считать, что ты сошел с боевого взвода и почти проиграл.

И снова эльф начал действовать первым. Сделав обманное движение левой рукой и подшагнув, он провел отвлекающий дробящий удар по моему левому колену своей правой стопой. Одновременно с этим его правая рука с откуда‑то взявшимся ножом прыгнула к моему горлу. Я усмехнулся. Такие штуки со мной не проходили уже на третий год занятий самбо. Качнувшись вправо, уходя с траектории ножа и уводя левую ногу от удара противника назад‑вправо, я перехватил руку эльфа и провел классический бросок через плечо. Под конец, правда, отошел от классики, увеличив крутящий момент за счет того, что не стал отрываться от эльфа и всем своим весом, довернув его под себя, упал сверху. Бедный эльф – мало того что его мощно приземлили, что само по себе болезненно, так я еще своим весом припечатал его к земле. У него выбило дыхание, вдобавок он потерял сознание. Странно, неужели они не владеют техникой борьбы? Там в первую очередь учат правильно падать. Когда научишься – отрицательный эффект от таких ударов об землю намного меньше…

Я удостоверился, что эльф без сознания. Перевернув его на живот, хотел взять один из ремней, лежавших у меня в рюкзаке, чтобы связать эльфу руки, и тут сообразил: шел‑то я с рюкзаком и котомкой с оружием, а сейчас на мне ничего нет. Посмотрев в сторону, откуда прибежал, удивленно покачал головой. Рюкзак и котомка спокойно лежали на том месте, откуда я сделал свой рывок. А я и не помню, как скидывал их. Чудеса!

Чувствуя, что моего запала хватит ненадолго, я, пока адреналин играл в крови, быстро связал руки эльфу его же ремнем.

– Умник, – требовательно позвал я, – быстро отвечай! Ты можешь стереть из памяти эльфа события последних минут?

– Ник?! – встревоженно отозвался Умник. – А что произошло? Ты снова пропал, я перестал тебя чувствовать! Чую, что что‑то происходит, а ты не отвечаешь!

Хм… А я и не слышал его. Надо что‑то делать с Умником, чтобы он мог видеть происходящее вокруг, но это все потом…

– Умник, – с нажимом произнес я, – у нас мало времени! Я тут с эльфом подрался, он без сознания, а я не знаю, один он или нет. – Я внимательно сканировал окружающее пространство. – Мне надо, чтоб ты стер из его памяти последние минуты. А если получится, то и снял с него кое‑какую информацию. Я не могу оставлять за спиной эльфа, который знает, что я здесь проходил!

О другом варианте – убийстве – я старался даже не думать. К тому же оно все равно оставит след.

– Думаю, что да, смогу, – неуверенно ответил Умник. – Надень на него браслет со мной, но сам его не отпускай, чтобы я не терял с тобой связь…

Я выполнил то, что просил Умник. Непонятно, однако. С таким сложным делом, как изменение моей информструктуры, он справился, а тут сомневается.

– Понимаешь, Ник («Задолбал уже своим «понимаешь», – мелькнуло у меня), там я возился достаточно долго, чтобы учесть все неприятные моменты, а тут ты просишь по‑быстрому, – сказал Умник.

– Умник, для меня главное – время. Если не сможешь сделать это без последствий для эльфа, черт с ним, пусть будут последствия, но помнить он ничего не должен! Ты понял меня?

Мне стало плохо от своих же слов. Как представлю, что мне стерли память, а я еще начал гадить под себя или с катушек съехал, становится жутко… Да и эльф ни в чем не виноват – просто выполняет свою работу. «А служба погранца трудна и опасна, – пытался я себя успокоить. – Сам небось выбрал такую работу».

– Готово! – отозвался Умник через пару минут.

– Что ты с ним сделал? – спросил я, развязывая эльфа и пытаясь придать ему нормальный вид: разгладил одежду, заправил обратно ремень, усадил его на землю и прислонил спиной к дереву. Потом поставил рядом лук, всунул в ножны улетевший меч. Не поленился – сбегал поискать стрелу, но, к сожалению, не нашел. Выругался шепотом – надеюсь, не обратят внимания на ее отсутствие в колчане. По мере возможностей постарался замаскировать следы на месте стычки – измятую, а в некоторых местах и вывернутую из земли траву. Получилось плохо – если присмотреться, можно понять, что что‑то не так. Ну ладно, понадеемся на русский «авось». Я махнул на все рукой после пятого прохода. Фигня, конечно, но что делать?

– Я воздействовал на участки мозга, отвечающие за «быструю» память. Кроме того, удалось снять кое‑какую информацию без глубокого сканирования. Мне ведь не нужно было настраиваться на эльфа как на оператора моей системы. Поэтому глубокие пласты памяти не прочитаны, но зато и не разрушены. И тебе, я думаю, этого хватит.

«Думает он, видишь ли», – усмехнулся я про себя, продолжая заметать следы за собой, потихоньку уходя с места стычки.

– Потом расскажешь, – сказал я, как можно аккуратнее и незаметнее двигаясь в прежнем направлении.

Я уже почувствовал подступающий откат, который в конце концов и накрыл меня где‑то метров через триста. Случилось это уже в тот момент, когда я вышел из леса. Да, здесь лес и заканчивался. Я прислонился к ближайшему дереву и сполз по стволу вниз. Руки и ноги были расслаблены и дрожали. Ничего, по своему опыту знаю, что минут через пять это пройдет. Такое всегда со мной случается, если неожиданно приходится драться. Правда, обычно, если я готов к ситуации, последствий подобного рода не бывает. А здесь уж очень быстро все произошло.

Расслабившись и отдыхая, я рассматривал открывающийся передо мной вид. Лес заканчивался как‑то вдруг, будто провели черту – досюда растет, а дальше ни‑ни. За лесом шла равнина, на которой местами рос кустарник, иногда деревья. Вдали (тут уже картинка была смазана – слишком далеко) угадывались горы. Я так понимаю, что дальше идут земли гномов. Хотя кто их знает, может, у них тут нейтральная зона организована. А пока в ближайшем окружении никого не видно. Только мелкие зверушки выдают себя инфракрасным излучением.

Слабый прохладный ветерок обдувал мое лицо. Боже, как приятно! Так и хочется сидеть и сидеть… Я поморщился, вставая, – до рассвета надо уйти как можно дальше. А до него осталась в лучшем случае пара часов.

Наметив примерное направление движения в сторону, где на расстоянии километра‑двух угадывалась роща, я, подняв свой шест и закинув за спину скатку с надоевшим оружием эльфов, а также свой рюкзак, сначала медленно, а затем перейдя на свой обычный режим, побежал вперед.

Глава 2

Граница леса

Рощица оказалась очень удобной. Найдя кустарник, я забурился в него поглубже и, нарезав мягких ветвей, сделал лежанку. Удобно устроившись, хотел еще немножко поболтать с Умником, но накопившаяся усталость меня отключила. Из‑за сбитого режима дня проспал почти до вечера. До темноты еще оставалось несколько часов. Я даже немного растерялся. В эльфийском лесу все было более‑менее знакомо, чтобы уверенно передвигаться ночью. Но что творится ночью на этой территории, я не имел ни малейшего представления. Кроме того, я не так уж далеко отошел от эльфийского леса. Если эльфы прочухали, что случилось с их погранцом, могут и вдогонку отправиться.

Кстати, надо бы ауру разблокировать. Насчет последствий Умник зря стращать не будет. Уже привычно напрягшись, я снял блокировку и от неожиданности даже замер. Знаете, как бывает, когда выходите из комнаты с мощной шумоизоляцией? Неожиданно наваливаются даже не звуки, а общий шумовой фон. Так произошло и со мной. Я как будто стал ощущать что‑то эфемерное вокруг себя. Мелькали какие‑то чувства, явно не мои. Через некоторое время все устаканилось. Вроде бы особо ничего не изменилось, но как будто стал дышать полной грудью.

– Хм, – хмыкнул Умник после того, как я описал ему свои ощущения. – Ничего не понимаю! С тобой все не так. Ты должен был скопытиться, ан нет! Могу только предположить, что твоя вторая натура все это время пыталась пробиться через барьер, поставленный тобою, и, вместо того чтобы саморазрушиться, наоборот, тренировалась и усиливалась. Точно смогу сказать только после полного обследования твоей информструктуры.

– Сколько времени это займет?

– Отдельно, частями, что‑то могу проверить за несколько часов. Полное обследование – день, два, может, больше.

– Хорошо, – ответил я, – ты давай в фоновом режиме постоянно отслеживай происходящие во мне изменения, если что – сообщай, лады?

Разговаривая с Умником, я подкидывал трофейные ножи в руках, пытаясь вспомнить и воскресить те мышечные ощущения, которые в свое время нарабатывал на тренировках. Балансировка ножей отличная, но я их пока еще не чувствую. Надо почаще тренироваться с ними. Вздохнув, я посмотрел на солнце. Через пару часов стемнеет. Наверное, надо выдвигаться в путь, хоть и не хочется. Снова эта проклятая неизвестность. Если раньше была цель – выбраться из леса, то теперь что? Попасть к гномам, понятно. Но как попасть? Просто прийти? И что им говорить? Кстати насчет говорить.

– Умник, я все забываю спросить, ты должен был вложить мне в голову знания языков тех типов, что приходили к тебе. Гномий язык там есть?

– Арах твар, – ответил Умник. Как ни странно, я его понял. «А как же». Круто, я аж покачал головой. Всегда хотел быть полиглотом, только раньше времени все не было. – Только он на пару тысячелетий устарел, я сейчас его обновлю у тебя в памяти. Повстречавшийся тебе эльф хорошо знает гномий язык. Да и эльфийский тоже надо бы обновить. Различия хоть и небольшие, но есть. Тебе вообще повезло с этим эльфом – кроме гномьего он неплохо владеет несколькими наречиями человеческого языка.

– Отлично! – обрадовался я. Хоть языковая проблема снимается. – А что еще ты узнал у эльфа?

– Да ничего особенного. Так, некоторые факты его жизни. На границе служит несколько лет. Конкретно про тебя, то есть нарушителя, ему ничего не известно. Наверное, эльфы не ожидали, что ты дойдешь до границы или что ты к гномам отправишься. У этого эльфа есть брат, сестра, родители. Вроде больше ничего особенного.

– Ну и ладно, – буркнул я, отправляясь в путь. Надеюсь, у него не будет особых проблем ни по службе – из‑за меня, ни со здоровьем – из‑за Умника.

– Умник, – вспомнил я уже на бегу, – ты так и не смог подключиться к радиоинтерфейсу моего бадди‑компа?

– Нет. – Умник вздохнул. – Вроде бы теперь и понятно все: эти ваши радиосигналы, как они могут передаваться, их характеристики. Но вот не могу скоррелировать передающиеся данные с известными мне фактами, почерпнутыми из твоих книг.

– Жаль, жаль, – задумчиво протянул я. – Есть у меня одна мысль. Ты своих попыток разобраться не бросай, а пока попробуй такую вещь. Насколько я понимаю, ты хорошо отслеживаешь сигналы на небольшом расстоянии, и в то же время ты спокойно лазишь ко мне в мозги. Так вот: как ты знаешь, со своим бадди‑компом я общаюсь через бесконтактный нейроинтерфейс. Попробуй перехватывать и анализировать сигналы бадди‑компа, моего мозга и изменения, происходящие в мозгу при общении с компом. Может быть, в этом направлении что‑нибудь накопаешь.

Некоторое время Умник молчал.

– А ведь может получиться! – наконец обрадованно заявил он. – А еще я наверняка смогу перехватывать сигнал от твоих органов чувств, а значит, видеть и слышать то же, что и ты! Ух ты! И как я сам не догадался?

– Давай‑давай, – усмехнулся я на неожиданные эмоции Умника. – Только смотри, мозги у меня одни, ничего не испорть там.

– Что ты, что ты! – со всей возможной уверенностью произнес Умник. – Все будет хорошо!

Ну и ладно. Если у Умника получится, у меня будут дополнительные козыри в рукаве. В этом неизвестном мне мире лучше перестраховаться, чем потом сдохнуть от какой‑нибудь незамеченной мною мелочи.

Нападение на караван

За следующий час я углубился в предполагаемую территорию гномов еще на десяток километров. Местность стала более холмистой. Тут и там попадались небольшие рощицы, в которых в случае чего можно укрыться, но в основном вокруг было открытое пространство. Через некоторое время я услышал неясный шум и временами – лязг металла. Я резко остановился, чтобы точнее определить направление звука. Он доносился откуда‑то слева. С той стороны была только очередная роща. Что бы там ни происходило, это было явно за нею. Идти или не идти? Я неуверенно потоптался на месте. Проявление интереса не сулило ничего, кроме неприятностей. Но любопытство оказалось сильнее доводов разума, и я побежал в ту сторону, стараясь передвигаться по низине, между холмами. С приближением рощи шум становился все более отчетливым. Вот уже стали различаться крики и ругательства на гномьем и человеческом языках. Лязгающий звук разделился на отдельные составляющие. Неужели там идет сеча? Пробравшись сквозь небольшие заросли, я плюхнулся на живот и, осторожно выглянув, стал с интересом рассматривать открывшийся передо мной вид. Солнце еще не село и хорошо освещало местность.

Картина, что называется, маслом. На дороге стоял караван из десятка телег, запряженных лошадьми. Некоторые лошади были убиты. Другие стояли, нервно поводя ушами. Похоже, шум их не особенно волновал. Я слышал, что у нас на Диком Западе ковбои специально обучали лошадей не бояться выстрелов, может, и здесь так. С обеих сторон каравана, образовав две стены, стояли люди, прикрывшись метровыми щитами. Нет, наверное, это все‑таки гномы. Их рост трудно отсюда определить, но вряд ли выше метра семидесяти. Расстояние от меня до них около ста метров. Дорога проходила между двумя рощами, из которых в гномов постоянно летели стрелы. То есть из моей рощи тоже стреляли, только поближе к каравану. Некоторые из защитников лежали на земле. В засаду, что ли, гномы попали? Место для засады выбрано очень удачно, но в таком случае непонятно, почему мало трупов? По логике вещей, при внезапном обстреле с такого расстояния нападающие спокойно могли перебить всех гномов. Неожиданно мое внимание привлек один гном, нет, все‑таки человек – одет по‑другому и выше ростом.

Он спокойно стоял впереди каравана, без щита, но вокруг него металлически отсвечивала сфера. Приглядевшись, я удивленно присвистнул. Это не сфера, просто мужик настолько быстро вращал парой мечей, что на лету сбивал стрелы. А их в него летело очень много. Видимо, нападающие не хотят сцепиться с ним в неминуемой рукопашной схватке. А она обязательно будет. Количество летящих стрел уже уменьшилось. А результат нападения я бы не назвал катастрофическим для защитников. Гномы мастерски ругались и иногда огрызались стрелами из… (вспомнив о компе, я дал увеличение) да, из арбалетов. Но арбалеты были не у всех, да и перезаряжают они их с трудом – одной рукой и ногой, вторая рука держит щит. Я понял, что это был за дробный металлический звук – стрелы отскакивали от гномьих щитов с характерным звуком. Стальные они, что ли? Это ж сколько они тогда весят? Я покачал головой. А там что? Я заметил, что на двух телегах были явно не воины. Гномы окружили эти телеги плотной стеной из щитов и прикрывали находящихся в них от стрел. В первой истуканом, в напряженной позе, сидел пожилой, судя по седой бороде, гном, смотрел в никуда и не шевелился. Остальных видно не было – они лежали пластом в телегах, прячась от шальных стрел.

Тем временем ситуация на дороге резко изменилась. Из обеих рощ выскочило человек тридцать – размахивая оружием, они бросились на гномов. Того мужика, что ловко орудовал мечами, нападающие избегали. Ему самому приходилось бегать за ними. Забавно выглядело. Я усмехнулся. Ничего удивительного: в схватке один на один ему просто не было равных. Рубил он их элегантно, и если бы не ужасная суть происходящего, можно было бы сказать, что красиво. Но в конце концов его подловили толпой и каким‑то образом сумели выбить один меч, в результате чего мужик перешел в глухую оборону против пятерых противников. Гномы отбросили свои тяжеленные щиты, взяв взамен небольшие по размеру, и исступленно рубились, умело работая секирами. На телегу с гражданскими набросилось сразу с десяток человек, очевидно, там находилась их цель. Но гномы пока сдерживали напор. Из рощи, причем с моей стороны, все еще постреливали, но уже прицельно, стараясь не задеть нападающих. Я снова заметил, что чаще всего стреляли в мечника. Не знаю каким образом, но он, практически не отвлекаясь от своих врагов, разрубал или отклонял стрелы в воздухе. М‑да… Не хотел бы я иметь его своим врагом.

Я мрачно смотрел на разворачивающееся передо мною действо, не зная, что делать. Вот влезу в местные разборки не на той стороне, и мне еще вместо «спасибо» по кумполу навернут. А как понять, кто прав, а кто нет? Вообще все это было очень похоже на классическое ограбление. Но с этой версией плохо вязались действия «разбойников» – около трети их уже полегло, но это их не останавливало. Обычные разбойники не стали бы даже ввязываться в борьбу, увидев, что их обстрел практически не принес результатов. Ведь что для разбойника главное? Налетел, сшиб, взял добычу – и тикать. А если жертва сильнее тебя или, по крайней мере, не уступает в силе, то глупо с этим связываться.

– Ник, – влез в мои размышления Умник, – я чувствую напряжение магического поля. Где‑то рядом с тобой магичат.

– Понял, – пробормотал я, – а где точно, сможешь сказать?

– А как? Я ж ничего вокруг не вижу. Да и направление не могу показать, я же не чувствую, куда ты смотришь, только расстояние. Примерно в тридцати метрах от тебя.

Я почти не обращал внимания на Умника, завороженный происходящим. Толчком к принятию решения послужил детский или женский вскрик, раздавшийся в одной из телег, в борт которой воткнулась очередная стрела, очевидно пробив его. Я еще могу относительно равнодушно смотреть, как взрослые мужики убивают друг друга, но только не детей и женщин. Уже не раздумывая, я сбросил с себя скатку с оружием, взял шест в левую руку, вытащил нунчаки и бесшумно побежал в глубь рощи. К первому лучнику я подскочил сзади. Он был так увлечен разборкой, что не услышал моих шагов, посылая стрелы в сторону дороги. Пробегая мимо, я, не останавливаясь, приголубил его по вихрастому затылку нунчаками. Следующий стрелок успел обернуться на шум падающего тела товарища, но это ему не помогло. Он развернул‑таки лук в мою сторону, когда я, подбегая к нему, прыгнул ногами вперед, перейдя в горизонтальную плоскость – надо мной вжикнула стрела, – захватил стрелка в ножницы и, развернувшись в воздухе всем телом и ударив левой рукой по земле, чтобы перебить инерцию покоя противника, практически перевернул его в воздухе. Еще не упав на землю, стрелок получил нунчаками по носу. Я только краем сознания отметил чавкающий хруст костей. Все, этот готов. А возможно, и навсегда, если кости проникли в мозг.

Где‑то в стороне раздался крик. Еще не поняв, в чем дело, я перекатился в сторону. В то место, где я только что был, воткнулась стрела. Сообразив, что происходит что‑то неожиданное у них в тылу, в мою сторону побежали несколько лучников, периодически приостанавливаясь и стреляя. Слава богу, роща – не чистое поле, прицеливанию и полету стрел мешают ветви. Те первые двое стояли на относительно свободном от деревьев участке. Не став ждать, пока меня нашпигуют стрелами, я упал на руки и по‑крабьи быстро отполз в кусты, оставив отброшенный при прыжке шест. Потом, почти распластавшись по земле, быстро обошел трех подбежавших лучников. А эти поумнее – они бросили свои луки и держали в руках мечи. Хорошо, что заходящее солнце уже с трудом пробивалось сквозь листья и среди деревьев и кустов почти ничего не видно.

Один из противников, не заметив меня, присевшего за деревом, прошел рядышком. Остановившись, он оказался практически вплотную ко мне. Не вставая, я размахнулся и слева направо разбил ему нунчаками коленную чашечку и тут же, скрывая шум своего передвижения за истошным криком раненого, сделал полукруг метров в пятнадцать. Второй лучник осторожно, вглядываясь в кусты рядом с кричащим товарищем, двинулся в его сторону. Третий остался в стороне и наблюдал. А ведь второй ближе ко мне. Если начну с ним разбираться, третий его прикроет. Черт! Я не видел больше никаких вариантов действия, кроме того, который не гарантировал результат и который все еще терзал мою душу сомнениями. Ну ладно, раз ввязался в это дело, нельзя останавливаться на полпути. Вздохнув, я достал один из трофейных ножей, несколько раз подкинул в руке, тактильно вспоминая его балансировку, настроился, внимательно глядя на третьего лучника и прикидывая расстояние, затем вышел из‑за дерева и метнул. Н‑да… В который раз убеждаюсь, что без должной тренировки ничего нормально не получается. Метил я в верхнюю часть тела – попал в голову. Все‑таки не рассчитал – нож ударил в висок не лезвием, а рукояткой. Но меня этот результат приятно удивил и обрадовал. Лучник резко дернул головой и, простояв мгновение, молча упал. Не теряя ни секунды, я метнул во второго лучника нунчаки и побежал к нему, набирая разгон. Услышав за спиной шум, он успел развернуться, но поделать уже ничего не смог. Нунчаки только краем задели его по лицу, заставив отшатнуться, в этот момент я и достал его в прыжке, впечатав пятку в район солнечного сплетения, а затем вырубив жадно глотающего воздух противника кулаком в лоб. Все, сотрясение мозга ему обеспечено.

Я выпрямился и прислушался к звукам. Бедняга со сломанным коленом все так же орал и мешал расслышать, что происходит. Я подошел к нему и усыпил несильным ударом по сонной артерии. Теперь стало понятно, что бой на дороге все еще продолжается. Всего‑то и прошло времени с начала моих действий – пятнадцать минут. Я быстро собрал свое оружие и решил прочесать до конца рощу.

Осторожно пробираясь между деревьями, очень скоро неподалеку отметил группу людей по излучению мозговой активности, но сигналы сливались, и комп не мог точно определить их количество. Подобрался еще поближе. Ага, понятно. Четверо. Стоят неподвижно. И что мы тут делаем, господа? Я прополз немного вперед, раздвинул кусты и увидел, как тут работают маги. Там, где стояла эта группа людей, роща вдавалась внутрь, и на этом язычке, лицом к каравану, стоял относительно молодой человек в напряженной позе с направленными в сторону каравана руками и не шевелился. По его лицу тек пот. Я чуть приспустил очки – а так не видно. «Интересно, как это комп прочувствовал пот на лице у мага?» – мелькнула совершенно ненужная в данной ситуации мысль. Его окружали трое вооруженных мечников, мечи которых, правда, висели в ножнах. Наверное, охрана. Я бы сказал, что охрана плохо выполняла свою работу. Все трое с интересом глазели на происходящее у дороги. Лишь один из них иногда посматривал и за спину. Странно, неужто они не слышали, как я разбирался с лучниками? С другой стороны, поди отличи крики среди такого гомона и шума. Итак, что мы имеем? Нападение на караван – раз. Караван еще не взят, несмотря на наличие у нападающих мага, – два. Три: я уже влез в это дело, и отступать поздно. Если победят нападающие, по‑любому потом будут разбираться, кто это покалечил их лучников…

Я вздохнул. Опустив голову на землю, расслабился и попытался снова войти в транс. Предстоящая стычка будет посложнее, нутром чувствую. Здесь мне противостоят сразу три воина, явно не из последних, судя по тому, что они приставлены охранять ВИП‑персону – мага. Их по кустам, по одному, не изловишь.

Сначала ничего не получалось, всякие мысли толкались в голове и мешали медитировать, да и сердце стучало, как бешеное. Я попытался вспомнить и прочувствовать то состояние, которое возникло у меня в первой стычке с эльфом. Нет, не то. Мысли растерянно заметались, пока наконец не скакнули к тому небольшому камню, на котором я проводил расчеты модели магии и где танцевал с шестом. Вот оно! Почти мгновенно я провалился всеми чувствами в тот танец. Почему‑то сейчас я вспомнил каждое движение, каждый вздох, каждый лучик света, иногда замирающий на моей щеке. Чувство умиротворения потихоньку стало проникать в меня из этих воспоминаний, а мысли – рассасываться, иногда пытаясь прорваться обратно в черепушку, но проигрывая вливающейся в меня силе. Что‑то там забормотал Умник.

Я же ни на что не реагирую… не реагирую… Я спокоен, как гора, простоявшая тысячу лет… Гибок, как ветвь ивы, по которой течет живительный сок земли… Легок, как пушинка народившегося птенца… Текуч, как вода… Стекающая с вершины горы и в теснине превращающаяся в мощный поток… КОТОРЫЙ СМЕТАЕТ ВСЕ НА СВОЕМ ПУТИ!

Я совершенно бесстрастно вижу со стороны, как одним движением поднимаюсь на ноги и просто вытекаю на поляну. Останавливаюсь. Меня замечают. Тот, бдительный, криком предупреждает своих товарищей. Они выхватывают мечи и бросаются ко мне. Третий остается на месте. Маг ни на что не обращает внимания. Я не шевелюсь. Стою, как дерево, вросшее корнями в землю. Двое подбегают. Один чуть впереди. Пинком отправляю нижний конец шеста ему в пах. Попадаю. От неожиданности он отпрыгивает и сгибается, но ненадолго – пах прикрыт кожаным доспехом. Я уже кручу шест, вплетая свой танец в движения противников. Их мечи пытаются достать меня, но разве можно уколоть тоненькую ветвь ивы, раскачивающуюся на ветру? Или разрубить воду, раздающуюся в стороны под напором клинка? И уж никакой меч и никакая голова не выдержит, если на нее наступит гора.

Оглядываюсь. Двое лежат в странных изломанных позах. Третий метает в меня один за другим три ножа и сам бежит следом, раскручивая мечом восьмерки. Плавно ухожу с траектории движения ножей, не обращая на них особого внимания. Последний из противников движется очень ловко. Еле успеваю уходить с траектории движения меча или подправить его своим шестом. Меч что‑то яростно пытается мне доказать. Я не понимаю. Долго не могу настроиться в унисон его красивому полету. Наконец попадаю в ритм. Душа поет. Меч врага и мой шест поют дуэтом. То они сталкиваются в воздухе, как бойцовские петухи, то шипят друг на друга, словно мартовские коты, то легкими, быстрыми касаниями друг о друга выбивают какую‑то веселую, разудалую мелодию. Несколько раз сдерживаю финальный удар, не в силах прервать красоту песни и танца. Но меч начинает выбиваться из ритма. Я внутренне морщусь, пытаюсь поправить его. Но он уже не откликается на мои заигрывания. Не в силах терпеть диссонанс, заканчиваю песнь. Открываю глаза. Противник, практически распластавшись на моем шесте, только начинает свое движение вверх от удара в паховую область. Я нахожусь в полуприсяде, левая нога вытянута вперед, параллельно шесту, сам смотрю чуть в сторону от противника, который наконец отлипает от моего шеста, переворачивается в воздухе, падает и больше не шевелится. Но он мне уже неинтересен. Он не справился, испортил песню. Оглядываюсь. Маг все так же стоит, ни на что не обращая внимания. Мне надо что‑то у него узнать. Что‑то понять. Или не мне? Оказываюсь перед магом. Стою и смотрю на него. От него исходит мощный поток энергии. Я стою на ее пути и чувствую, как она меня наполняет. Ощущаю энергию, как мощный поток ветра, дующий мне в лицо. Приятно. Я улыбаюсь.

Атрил – маг нападающих

Маг третьей ступени, Атрил, изгнанный в свое время из академии за проведение запрещенных экспериментов в магии, уже несколько лет работал на определенный круг богатых и влиятельных людей, выполняя за хорошую плату некоторые сомнительные поручения. Вот и сейчас, несмотря на то что планируемую акцию с полным основанием можно было бы назвать бандитизмом, он согласился. Плата того стоит – ему необходимы деньги на проведение магических исследований, а это занятие недешевое. Сначала все шло, как и планировалось. Караван гномов спокойно въехал в ловушку. Магу не зря платят. Так искусно скрывать под магическим пологом целый отряд не всякий сможет. Первый магический удар по каравану, как и предполагалось, приняли на себя защитные амулеты гномов, дав несколько секунд гномьему магу на то, чтобы вступить в бой, а затем разрушились.

Гномы были оставлены без магической поддержки, так как их магу пришлось отражать магические атаки, направленные непосредственно на него. Но простые гномы – уже проблема наемников. Теперь главное – додавить гномьего мага или как минимум удержать его от помощи своим. Когда с гномами будет покончено, его просто прирежут, как свинью. Атрил усмехнулся. А гномик‑то не слабым магом оказался. Но тем даже интереснее. И, отбросив все мешающие мысли, Атрил отдался магическому бою.

Все шло хорошо. Хоть маг гномов оказался достаточно сильным, но против некоторых приемов‑заготовок, разработанных самим Атрилом, просто не смог ничего поделать. Осталось совсем немного, чтобы додавить его, когда неожиданно энергия, исходящая от Атрила, стала всасываться во что‑то, вставшее на пути между ним и гномом. Маг почувствовал, что вмешался кто‑то третий и все преимущества, полученные в битве, вот‑вот пойдут насмарку. Атрил послал в возникшую помеху энергетический сгусток определенной структуры, оставленный про запас (еще не проверенная в бою последняя разработка), – он сам наводится на объект и высасывает магическую энергию противника, которую потом может использовать хозяин заклинания. Но сгусток также всосался в эту преграду, и ничего не изменилось. Вот тут Атрил по‑настоящему испугался, концентрация стала расползаться, как старая ветошь в руках. Атрил почувствовал, что маг гномов воспрянул и стал вырываться из его энергетических тисков. Атрил открыл глаза. Перед ним стоял человек с черной полосой вместо глаз. Стоял и спокойно улыбался. Вдруг его глаза, вернее, один длинный глаз на все лицо загорелся нестерпимым светом. От ужаса Атрил почувствовал, что не может вздохнуть. Легкие еще пытались втянуть живительный воздух, но мышцы не слушались. Маг почувствовал, как сердце перестало биться, и, уже уплывая куда‑то вдаль, успел заметить, как на лице этого странного человека появилось удивленное выражение.

Схватка

Ник

Маг открывает глаза. Глаза прорисованы компом очень четко. Но почему‑то мне надо посмотреть в его живые глаза, мне нужно что‑то спросить у него. Подчиняясь моему мысленному приказу, бадди‑комп включает светоизлучающую полоску яркого света на очках. Глаза мага широко раскрываются. Я вглядываюсь в них. Почему‑то в них плещется ужас. Я не понимаю почему. Глаза мага закатываются. Излучение его мозга затухает. Он мертв. До моих ушей сзади доносятся звуки боя. Я разворачиваюсь и смотрю. Гномы начинают выигрывать. Дедок, сидевший раньше истуканом, а сейчас поддерживаемый ребенком, иногда приподнимает руку в сторону противника, после чего тот, истошно воя, начинает кататься по земле. Но силы старичка явно на исходе. Нападавших, впрочем, как и гномов, гораздо меньше, чем вначале, но бьются все так же неистово. Мечника гномов не видно. Положив шест на правое плечо, я спускаюсь к каравану. Мысли начинают возвращаться. Все, я выплыл из того полного транса, что на меня накатил. Уже могу оценивать ситуацию. Но чувствую, что это состояние ничем не хуже полного бессознательного транса – я по‑прежнему готов реагировать на любую опасность. И теперь это чувство полностью подчинено мне. Я знаю, что в сложной ситуации не запаникую и адекватно смогу реагировать на опасность, и возможная смерть противника меня теперь не ужасает. Своей сущностью я принял правила игры этого мира.

Я улыбнулся. Эйфория и энергия просто переполняют меня. Остановился. Сунул пальцы в рот и залихватски свистнул, привлекая внимание.

И, все так же улыбаясь, выдернул левой рукой нож из ножен и отправил его в бросившегося ко мне разбойника. Нож глубоко, по самую рукоятку, вошел ему в горло. Я прислушался к себе. Нет, смерть врага уже не вызывает ужаса. Нет, не так. Не врага, а просто того, кого я не считаю достойным жить. Всякую мразь. Я снова улыбнулся. Эх, щас споем! И станцуем! Уж очень мне понравилось танцевать с грамотным противником. Наверное, только музыка действует на меня так всепоглощающе и вызывает неземной восторг. Крутанув шест с плеча, я зажал один его конец под мышкой и побежал в толпу дерущихся.

Глава 3

Дворец короля в столице светлых эльфов

Торвин Трин’х Васар

Как только Торвин вернулся во дворец, ему сразу передали, что король Лаурин желает его видеть. Торвин вздохнул. Новости неутешительные. Пожалуй, давно он так не подводил отца. Да и Эль чуть ли не впервые провалила порученное дело. Как еще на ней это скажется? Только бы глупостей не натворила.

Все это Торвин обдумывал по пути в кабинет отца, куда отправился, даже не сменив одежду и не освежившись с дороги. Слуги резво разбегались, определяя чутьем, натренированным годами, что наследник не в духе, хотя внешне это никак не проявлялось. Подойдя к двери кабинета, Торвин почувствовал, как магическая защита просканировала его, признала своим и имеющим доступ в любое время суток. Дверь сама открылась. Отец сидел за рабочим столом и что‑то читал. Не отрываясь от своего занятия, он кивнул Торвину и жестом указал на кресло около столика с напитками. Торвин молча сел и задумчиво стал разглядывать отца. Тот отлично выглядел, впрочем, как всегда. Несмотря на свой возраст, он по‑прежнему считается лучшим мечником эльфов. Последние несколько сотен лет никому и в голову не приходило оспаривать этот титул. И хотя Торвин и сам владел мечом так, что не имел среди эльфов конкурентов, но и он очень сильно сомневался в своей победе, случись ему драться с отцом.

Наконец Лаурин отложил в сторону бумаги, подошел к столику и, усевшись напротив Торвина, налил обоим легкого тонизирующего напитка.

– Ты когда в последний раз был в землях людей? – неожиданно для Торвина спросил отец, откинувшись на расписную спинку кресла. Сын удивленно посмотрел на него. Он ожидал совсем другого вопроса.

– Пару лет назад, когда ездил с твоим поручением к их королю.

– А у дроу и гномов?

Интересно, что задумал отец?

– У дроу – с полгода назад. У гномов давненько не был.

Отец задумчиво покивал.

– Ну рассказывай о нашем чужаке.

У Торвина сложилось впечатление, что отец в курсе происходящего (интересно, откуда?) и уже выработал какие‑то планы.

– Как ты наверняка уже знаешь, чужака мы упустили.

– Ты хочешь сказать, упустила Эль?

Торвин поморщился:

– Эль тут ни при чем. Уверен, на ее месте никто бы не справился. Слишком много непонятного.

– Например?

– Начнем с того, что на чужаке оказалась магически преобразованная одежда, причем такого уровня, что стрела из лука в упор ее не пробила. – Торвин замолчал, дав королю время осмыслить эту информацию. Укрепление одежды магией используется не сказать чтобы часто, но бывает. Слабая распространенность такого способа защиты связана с тем, что магу нужно потратить на это много времени и сил. Слишком сложное плетение энергетических каналов, да еще необходимо внедрить самоподзаряжающийся источник энергии, чтобы это плетение долго держалось. Особая сложность заключается в том, чтобы правильно сплести энергетический каркас, внедряемый в ткань. Для этого необходима филигранная точность, а главное, терпение.

Лаурин задумчиво покивал. Затем спросил:

– А зачем вообще понадобилось стрелять в него? Рейнджеры ведь обучены захватывать в плен любого противника, вплоть до магов. Или сейчас уже этому не учат? – Он вопросительно посмотрел на Торвина.

– Да нет, – снова поморщился Торвин, – чужак просто спровоцировал этот выстрел. Сам ведь знаешь, как мы относимся к тому, когда нас рисует кто‑то, кроме самих нас. А у него на сумке была изображена эльфийка, причем в позорящем нас виде. Вот Эль и не удержалась.

– Хм… Тем не менее, похоже, необходимо пересмотреть методы тренировок. На мой взгляд, в данной ситуации рейнджеры проявили вопиющую несдержанность. Продолжай.

Торвин только кивнул – бедные будущие рейнджеры! Он знал своего отца – тот слов на ветер не бросает. Значит, академию рейнджеров вскоре ждут некоторые методологические потрясения.

– Ну а дальше есть еще два странных факта. Во‑первых, он как‑то сумел усыпить рейнджеров. – При этих словах король улыбнулся. Судя по всему, эти рейнджеры скоро станут, если уже не стали, посмешищем. – Во‑вторых, он умеет блокировать свою ауру, в результате чего они потеряли его след.

– Маг?

– С одной стороны, вроде да. С другой стороны, сильный маг не стал бы бегать от рейнджеров, а сразу запутал следы так, что они бы на него просто не вышли. Или бы дал бой, как только его обнаружили. Он же, похоже, сначала просто испугался и дал деру. Маг бы так не поступил. Сам знаешь, у большинства сильных магов на подсознательном уровне вырабатывается механизм немедленного бессознательного ответа на любую агрессию. А уж потом они начинают осмысленно реагировать. А здесь явное несоответствие между проявленными способностями мага и его поведением. – Торвин замолчал.

– Надеюсь, Эль не пострадала, когда чужак их усыпил? – ухмыльнулся отец.

«Все‑таки знает! Интересно, кто его источник информации? Надо будет перетрясти свой штат», – подумал Торвин, а вслух сказал:

– Пострадала ее гордость. Чужак, похоже, просто издевался над ними. Рейнджеров раздел, оружие и припасы забрал. Эль не тронул, но оставил ей букет цветов. Не знаю, владеет ли он нашим искусством составления букетов и знает ли смысл каждого цветка, но букет был составлен из эйринов.

Тут отец откровенно заулыбался. М‑да, ситуация‑то действительно забавная. Противник, которому в интересное место пустили стрелу, дарит стрелкý букет цветов, означающий выражение искреннего восхищения.

– А чужак‑то с юмором, – весело сказал король, но тут же посерьезнел. – Итак, подведем итог. Чужак прожил на нашей территории несколько месяцев. Причем время его появления примерно совпадает с моментом нанесения урона нашему лесному массиву. Дальше. Он побывал на Горе Бога. После этого играючи уходит от рейнджеров, показывая хорошую физическую подготовку и магические приемы. И больше его следов не обнаружено. Так? – Лаурин вопросительно посмотрел на сына.

– Оружие мы нашли, правда не все. Кое‑что он забрал с собой. В том числе меч Эль. Судя по тому, что спрятано оно было в северном направлении относительно последнего места встречи, он мог отправиться к дроу. Похоже, нарушитель – человек предусмотрительный, к людям не пошел.

– Что за меч был у Эль, надеюсь, не фамильный? – поинтересовался Лаурин.

– Да нет, обычный походный. Правда, хороший и с нашим фамильным клеймом, Эль к нему привыкла, и ее бесит, что отобрали любимый меч.

Лаурин только махнул рукой:

– Пусть это послужит ей уроком. Нельзя недооценивать противника. Даже если он выглядит слабым.

Торвин только приподнял бровь. Похоже, сейчас и ему был преподан урок, так сказать, на примере из жизни.

– Что будем делать? – спросил он.

Отец, задумчиво прихлебывая напиток, смотрел в окно на цветущий сад.

– Во‑первых, безусловно, необходимо дать инструкции нашим агентам у людей, дроу и гномов. Пусть отслеживают всех приезжающих людей. Разослать описание чужака и слепок его ауры. Дальше. Мы с тобой вдвоем отправимся на Гору Бога. Посмотрим, что там к чему.

Торвин удивился. Ведь отец сам говорил, что там пропало немало магов. Лаурин бросил быстрый взгляд на Торвина и, видимо, догадался, о чем тот думает.

– Не беспокойся, мы просто посмотрим. Никакого могущества искать не будем. Ничего трогать не будем. Остался же чужак в живых. Может, гробница уже потеряла свои свойства. Надо проверить. Не дает мне покоя это неожиданное появление чужака, его присутствие на Горе Бога и проявленные им магические способности. Однако привлекать других эльфов не будем. Так что собирайся. День тебе на отдых.

– А что делать с Эль? – спросил Торвин, уже поднявшись из кресла.

Отец задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Думаю, ей пора уже выходить в свет и знакомиться с нашими соседями. Пусть сначала съездит к дроу и покрутится у них при дворе. Пусть влезет в какие‑нибудь интриги. В общем, отвлечется.

– А это не опасно для нее? – обеспокоенно спросил Торвин. – Все‑таки дроу, мало ли что им в голову придет.

– Не беспокойся, я лично попрошу его величество Тринхарта проследить, чтобы ничего не случилось. Все‑таки за ним должок. Помнишь, лет тридцать назад мы так же пустили его сына к нам во дворец и с теми же намерениями – чтобы пообтерся в умеренно враждебной обстановке.

Торвин кивнул – с сыном короля дроу он даже подружился. У них нашлось много общего. Со своей стороны, пожалуй, стоит и его попросить присмотреть за сестренкой, а то натворит глупостей, потом не расхлебаешь.

Уже стоя у выхода, Торвин повернулся к отцу:

– Пап, а вообще тебе не кажется, что происходит что‑то слишком странное? Не грядут ли неприятные события на наши головы?

Лаурин молча смотрел на своего сына, точно ухватившего носящиеся в воздухе флюиды ожидающихся непонятных, а возможно и неприятных, событий. И ничего ему не ответил.

Ник

Я неожиданно очнулся. Шевелиться совсем не хотелось и не моглось. Сквозь опущенное веко правого глаза пытался пробраться наглый солнечный лучик. Хм… странное состояние. Чувствую себя разбитым кувшином, который склеили тяп‑ляп.

«Ник! Ну наконец‑то ты очнулся!» – Радостный вопль Умника громом загремел в голове, отражаясь от стенок черепа и возвращаясь эхом.

«Тссс… Тише! – Я мысленно поморщился. Умник замолчал. – Что случилось? Почему у меня такое чувство, будто меня пропустили через мясорубку?»

Я действительно вдруг почувствовал блуждающие боли по всему телу. То нога заболит и тут же пройдет, а заболит уже где‑то в животе, то рука заноет. И так постоянно. Боль возникала в самых неожиданных местах и так же неожиданно пропадала.

«Странно, а голова работает четко», – продолжал я анализировать свое состояние.

«Ха! Он еще спрашивает, что случилось! – возмущенно закричал Умник, но тоном все‑таки пониже. – Это я должен спросить, что случилось. Ты понимаешь, что, если бы не я, тебя бы уже не было? НЕ БЫЛО!»

«Вот как?» – задумался я.

А что, собственно, произошло? Я напрягся, и тоненьким ручейком потекли воспоминания. Вот я разбираюсь с лучниками. Да, неплохо получилось. Но действовал на грани фола. А вот здесь я уже дерусь с охранниками мага. Странно. Я, конечно, неплохо махаюсь, но здесь просто что‑то невообразимое для меня. И, что странно, я не ощущаю себя в тот момент. Вот до того момента помню все мысли, переживания и принимаемые решения, а тут – нет. Как будто со стороны смотрю картинку. Вот здесь: на фига меня потянуло на мага посмотреть? И именно ему в глаза? А если б он меня завалил? Или вот это чувство эйфории? Откуда? Может, я скрытый берсерк? Хотя нет, они в битве испытывают ярость, а мне было весело, хорошо и спокойно. Даже слишком весело и хорошо. М‑да… Вот я убиваю разбойника ножом. Сожаления не чувствую. Нет, сожаление есть, нет раскаяния. Я задумался. Я тут как‑то изменился. Точно! Изменилось мое отношение к убийству! Все эти вбиваемые в меня с детства либерастические и дерьмократические принципы о ценности КАЖДОЙ жизни, до сих пор процветающие на Земле, подобно зарослям лопухов, удобряемых всяким дерьмом для лучшего роста, не выдержали испытания действительностью. Я даже заволновался, не стал ли я по натуре убийцей? Для пробы представил, как перерезаю ножом горло ребенку, и аж передернулся. И тут же зашипел от усилившейся из‑за неловкого движения боли. Фух! Слава богу. Похоже, это просто внешняя шелуха культуры, в которой я воспитывался, кое‑где обсыпалась. Надеюсь, ее обсыпание не будет катастрофичным для моего «Я».

Ладно, что там дальше было? Я поморщился, вспомнив. Никогда особо не любил смотреть даже по видео массовую резню, а тут сплошная масакра, хорошо хоть больше никого не резал, только палкой махал. Но помню эйфорию, охватившую меня, когда я врезался в толпу. Вот кого‑то сбиваю с ног ударом шеста под колено – упавшего приканчивает гном. Вот какому‑то разбойнику вбиваю тычком шеста зубы внутрь, тут же получаю больнющий удар в спину. Зачарованная майка держится, но чувствую, как хрумкает ребро в месте удара. Я как будто не ощущаю боли – не оборачиваясь, круговым движением с перехватом наношу удар назад. Попал. Делая подсечку уже другому противнику, краем глаза замечаю, что напавший на меня сзади падает, от моего удара у него лопается кожаный ремешок под подбородком, и шлем отлетает далеко в сторону. Вот отражаю шестом нападение сразу двух противников, сбивая их мечи в стороны. Проскальзываю между ними, попутно одному из них ломаю колено ударом стопой, второму втыкаю палец в глаз. Дальше какое‑то время кручусь, пробираясь к телегам с гражданскими, по пути заработав несколько порезов на открытых частях рук и пару раз получив мечом по ноге и в бок. Добравшись, помог защитникам, хотя они уже и сами теснили разбойников, потом, отвлекшись на появившегося откуда‑то сбоку противника, пропустил удар сзади по голове. А дальше – мрак и тишина. Ну если я жив, значит, не мечом получил. И то ладно. Потом все‑таки надо будет внимательно рассмотреть запись. Память памятью, а реальное видео – это другое.

«И чего всполошился, ведь жив же, – подумал я и добавил: – Вроде».

«Всполошился, говоришь? – воскликнул Умник и надолго замолчал. – А что мне делать, если ты умрешь?» – наконец совсем тихо проговорил он.

Вот те раз!

«Мне же интересно с тобой. Вначале я просто копировал эмоции и чувства, чтобы тебе легче было со мной общаться. Но у меня сложная самоорганизующаяся структура, а внешних носителей нет, чтобы отдельно хранить эмоциональную матрицу. А она достаточно сложная. Вот и пришлось интегрировать ее в основную память. А ведь мое внутреннее устройство не такое, как у ваших компьютеров, – у меня практически нет разницы между памятью и процессором. Моя структура постоянно меняется и самоорганизуется под воздействием внешних факторов и для решения вновь возникающих задач. Вот так‑то вот. Теперь то, что было заложено в матрицу, стало моим «Я». А ты говоришь: всполошился. На этой планете ведь, кроме тебя, со мной никто не сможет полноценно общаться».

Умник замолчал.

М‑да… А вот те два!

«Извини, Умник!» – Я растрогался.

Это что же получается? Он теперь – практически живое существо? Мне вспомнился примитивный тест Тьюринга. А ведь Умник его пройдет одной левой. Вот. Теперь мне придется нести ответственность еще и за него, то бишь заботиться, как о живом существе… Ну что же, не худший из вариантов. А вообще это круто, такой комп – и только мой!

«Ну ладно, Умник. Расскажи свою версию событий».

Боли меня продолжали мучить, но информация все‑таки поважнее будет. Если до сих пор не умер – еще потерплю.

«Ну сперва, как я почувствовал, что ты стал активно двигаться, вроде все было относительно нормально», – начал он.

«Постой! Ты же вроде раньше не чувствовал, что я делаю?»

«Ну ты же попросил меня постоянно мониторить твое состояние, – напомнил мне Умник наш разговор. Кстати, он сказал «попросил», а не «приказал». Прикольно. Ведь в тот момент я именно отдавал команду, то есть приказывал. – Вот я и сделал себе постоянный контакт с твоей информструктурой и мозгом. Я ж еще пытаюсь решить проблему коннекта с окружающим миром через тебя».

«Умник, все‑таки ты – тормоз, – улыбнулся я. – В таких сложных ситуациях ты ведь вполне можешь создавать свой магический глаз, чтобы определиться».

«Сам ты тормоз. – Он сделал вид, что обиделся, но я каким‑то образом понял, что обиделся он не всерьез. – Я так и сделал, сам сообразил, но уже потом. Просто у меня ни на что не осталось времени, когда ты пропал».

Я уже догадался, когда это произошло – тот непонятный транс.

«Продолжай».

«Ну в общем, ты пропал, а кто‑то появился, и этот «кто‑то» действовал как слон в посудной лавке. Вернее, действовал ты, но сигналы высшей деятельности мозга контролировались другим».

«А почему как слон?»

«Да потому что твоя информструктура стала просто расползаться из‑за инородного типа энергии».

«Что, там еще и левая энергия присутствовала?» – Не знаю почему, но это нагромождение фактов стало меня забавлять.

«Ага, эта сущность стремилась через тебя что‑то сделать. А с нею в тебя вливалась энергия, к которой твой организм не был адаптирован. Если твоими терминами: другого формата. Частично она все же всасывалась тобою, наверное, немного успевала перерабатываться. Я не понял как – надо будет еще посмотреть. Вот все и начало рушиться – обычные внутренние энергопотоки стали отказывать. Ты знаешь, что твое сердце билось замедленно? С десяток ударов в минуту. А ты тем не менее двигался очень быстро – насыщение мышц энергией происходило напрямую, из того источника. Я пытался что‑то делать. А один раз сердце даже встало – я его запускал. Но это случилось после того, как ты потерял сознание: ты совсем перестал двигаться, и мозг почти потух. А чуть раньше я не мог пробиться через эту чужую энергию к твоему энергозапасу. Я ведь сам, без энергии, ничего не могу. Хорошо хоть в один прекрасный момент ты начал откуда‑то впитывать привычную магическую энергию, вот тут я ее и перехватил. В общем, через некоторое время эта сущность исчезла, ты еще продолжал активно двигаться, а я просто ужаснулся повреждениям, нанесенным твоей информструктуре, ауре, да и вообще всему организму».

«Так, стоп! Дай мне переварить». – У меня просто голова пошла кругом.

Ни фига себе! Сходил за хлебушком, помог людям! Это какая же хрень в меня вселилась?

«Как ты думаешь, кто это мог быть, а? Может, боги шалят?» – спросил я.

«Да нет, – уверенно ответил Умник. – Не забывай, откуда я – знаю я всех этих богов как облупленных. Вернее, что они из себя представляют, что могут, что не могут и как обычно действуют. Как правило, они вселяются через энергопотоки, связывающие человека с астралом, ну… хм, где‑то в твоей литературе я встречал упоминание чакр, вроде похоже. Ну и, естественно, вреда их вселение практически не приносит – они действуют аккуратно и в нужном формате. А в тебя эта сущность влезла одновременно через все твои связи с окружающим миром. Я такого раньше не видел, по крайней мере, не нахожу ничего похожего в своих урезанных воспоминаниях».

«Через мои связи с миром… Насколько я понимаю, с внешним миром я контачу через ауру?»

«Совершенно верно. Есть еще недоразвитые связи с информсетью, но оттуда ничего не лезло».

«Так, ладно. Зайдем с другой стороны. Как эта сущность относилась ко мне? Положительно или отрицательно?»

«Если судить по возбуждению участков мозга, отвечающих за радость, умиротворение, интерес, ожидание чего‑то и прочее, относящееся к позитивным эмоциям, – то положительно. Ведь, по сути, это был уже не ты, значит, и эмоции испытывала эта сущность».

«Ну да, как же, не я. Я их вполне осознавал. Правда, сейчас понимаю, что это было нетипично для меня. Вообще‑то и радость бывает разная. Убийца тоже радуется, когда из тюряги выходит».

М‑да… Все интереснее и интереснее.

«Ну так вот, – продолжил Умник. – Непосредственно перед тем, как эта сущность пропала, она, похоже, испытала недоумение, испуг и что‑то в этом роде. Точно утверждать не берусь. А потом исчезла».

«А я никаких отрицательных эмоций не почувствовал. Ты или гонишь, или что‑то недоговариваешь», – обвинил я Умника.

«Вот еще! – обиделся он. – Я тут ему распинаюсь, как героически сражался за его жизнь, а он меня еще в чем‑то обвиняет. Вот отключусь щас от тебя – будешь знать!»

«Ладно, ладно, шучу я. – Я ничуть не поверил в его угрозы. – Что дальше?»

«А что дальше? Дальше я вкалывал, как папа Карло… Кстати, а кто такой папа Карло? Он упоминается в сборнике анекдотов именно в таком контексте, он что, какой‑то деятель, известный своим трудолюбием?»

Я чуть не заржал. Ну да, сказки‑то у меня на компе отсутствуют. Хотя хрен его знает, может, и есть, я ж в свое время не глядя, почти чем попало, забивал бездонный винт только что купленного субноута, и то еле‑еле половину емкости заполнил. А у Умника в данный момент нет связи с субноутом, вот и спрашивает – любитель собирать информацию.

«Потом объясню. Ты не отвлекайся. – Я снова поморщился от стрельнувшей боли в спине. – Слушай, ты можешь отключить мне болевые центры? А то достала уже эта боль».

«Не‑а, – как мне показалось, злорадно произнес Умник. – И так все едва приходит в норму, если отключу – восстановление пойдет медленнее».

Вот гад! А мне мучайся. Ну усыпил бы меня на срок восстановления. Хотя… Я ж еще не знаю, что со мной и где я.

«Ну так вот, – продолжил Умник. – Дальше говорить особо не о чем. Аура разорвана вдрызг. Судя по всему, ты сейчас должен испытывать постоянную боль в различных частях тела. Информструктуру я удержал, подпитываю ее запасенной тобой энергией. В восстановление ауры не вмешиваюсь – этим занимается информструктура. Восстановил энергоканалы. В некоторых частях тела, судя по отсутствию прохождения сигнала, перегорели нервы. Пока не вырастут новые, некоторое время кое‑где не будет тактильных ощущений. Или некоторые мышцы могут не работать. Хорошо хоть, что нервы, связанные с внутренними органами, остались целы. Тут бы уже ничто не помогло. Вот такие дела».

Чем больше Умник перечислял, тем хуже и хуже становилось у меня на душе. Эх я наивный! Знал же, что за все надо платить. А тут радовался неожиданно возросшим физическим способностям.

«А разве нервы могут расти?» – мрачно поинтересовался я.

«Могут, могут, – успокоил меня Умник. – По крайней мере, я этот процесс контролирую и направляю. Можешь радоваться: еще несколько дней – и будут у тебя новенькие нервы. Как только аура под действием информструктуры примет первоначальный вид, этот процесс пойдет еще быстрее. Ты ведь помнишь, что не только аура отражает состояние организма, но и наоборот?»

«Сколько времени понадобится для восстановления?»

«Если без эксцессов, то около недели».

Фуф! Слава богу! Я уж думал, что с такими проблемами я на пару лет инвалидом стал.

«Кстати о времени: сколько я уже в отключке?»

«Три дня, два из них мы едем с гномами».

«Как – три дня? Куда едем? А мои вещи? А мои трофеи?!» – завопил я.

«Хе‑хе, – хитренько так засмеялся Умник. – Что, жалко стало?»

«Конечно, жалко! – возмутился я. – Это ж мой НЗ на черный день! В рюкзаке эльфийские деньги, оружие! Да оно одно нехилых денег стоит! На что я жить‑то буду?»

Я задергался и зашипел от тут же возросшей боли. И вдруг почувствовал, как на мой лоб опустилась прохладная ладошка, и боль чуть отпустила.

– Тише, тише, – успокаивающе и мягко проговорил звонкий девичий голосок. Мне показалось, он донесся извне.

«Умник? – От неожиданности я просто офигел. – Снова твои фокусы?»

Умник хмыкнул:

«Успокойся. Это, насколько я понял, помощница мага. Не волнуйся. Она в меру своих сил лечит тебя. Надо сказать, ее действия оказывают благотворное влияние на твой организм».

Открыть глаза мне так и не удалось. Ну и ладно. Наверное, еще не время. Интересно, если гномы меня не бросили, то почему сам маг не полечил меня? Или впадлу?

«Да не дергайся ты! – рассердился Умник. – Маг еще сам после той драки оклематься не может. Все‑таки пожилой человек. Тьфу, гном. Он почти полностью истратил свой запас энергии».

Я успокоился. Все равно сейчас я как младенец – что хочешь делай со мной, даже не пошевелюсь.

«Так что там с моими пожитками?» – спросил я, прикидывая противный вариант возвращения за ними, как только выздоровею.

«Да тут они, успокойся. Лежат рядышком с тобой. После того боя гномы, разумеется, обследовали окрестности и конечно же нашли следы, оставленные тобою. Думаешь, они могли упустить тот факт, что им помог какой‑то неизвестный, да еще человек, да еще заваливший мага противника? – Умник усмехнулся. – Я хоть и занят был, но к тому моменту глазик‑то с ухом сформировал, все видел и слышал. Ты лучше продумай, какого сорта лапшу будешь вешать гномам на уши».

Я невольно развеселился такому сравнению. А ведь правда, что мне гномам говорить?

«Магу‑то соврать получится?» – забеспокоился я, впрочем, как оказалось, напрасно. Умник уверил меня, что маги отслеживают вранье по изменениям в ауре, а по моей еще долго нельзя будет ничего сказать, кроме того, что я болен. На крайняк все несообразности в ауре можно будет списать на болезнь или на результат воздействия на меня погибшего мага.

«Про эльфов не получится промолчать, я прав?» – спросил я, прогоняя в голове различные варианты своего прошлого.

«А как ты думаешь – если тебя и твои пожитки обшмонали, то не догадались, откуда ты пришел? Конечно, все обратно замотали, типа не трогали. Но ты бы сам разве не проверил подозрительного типа?»

«Я бы в первую очередь его поблагодарил», – мрачно заметил я.

«Ну дык они и поблагодарят тебя. Потом, когда очнешься. К тому же, – Умник захихикал, – у тебя ведь нежная любовь к какой‑то эльфийке, правда, она тебе отказала, и ты, чтобы отомстить, вышил ее портрет в неподобающем облаченье на своей сумке. Хи‑хи».

Что? Сначала я даже не понял, о чем это он говорит. Наконец вспомнил. Мне этот рюкзак подарила одна из бывших подруг, анимешница, так сказать. Ну и в силу имеющейся фантазии и пристрастий вышила на рюкзаке свой образ, как его представляла (или какой хотела иметь). Мы уже давно с ней расстались, но рюкзачок мне очень нравился, и я оставил все как есть. Странно, не очень‑то изображение и похоже на местных эльфов. Ну разве глаза такие же большие да ушки заостренные немного.

«И они что, всерьез обсуждают эту версию?» – Я просто офигел от такой новости.

Умник выдержал театральную паузу.

«Впечатлился?» – спросил он наконец.

«Давай уж, не тяни!» – Неужели эту проблему можно будет решить таким простым образом?

«Это девчушка, помощница мага, выдала такую версию. Надо сказать, тебя постоянно обсуждают. Даже разговоры о нападении почти сошли на нет. А о тебе всё говорят. Так что ты уж придумай хорошую версию своего появления, чтоб не разочаровать их».

М‑да… Ну и дела. Что бы такого придумать? Надо выдать что‑то непротиворечивое и чтоб на откровенном вранье не поймали.

«Я могу сойти за местного жителя?»

«Даже и не знаю, что сказать. Внешне‑то конечно, но территориально откуда ты? Моих знаний просто не хватает, чтобы что‑то посоветовать».

Все‑таки, прокрутив с Умником различные варианты, мы пришли к выводу, что выдать нечто правдоподобное вряд ли получится. Единственную лазейку увидели в том, что существуют отдаленные полузакрытые человеческие страны, вернее, странки или народности, малоизвестные, а может, и совсем неизвестные, из которых, теоретически, я могу быть родом. А можно придумать какую‑нибудь свою маленькую страну, о которой здесь и не слышали. Тогда все необычности можно будет списать на мою иностранность. Так сказать, спрятать за маленькой странностью большую. Вдруг прокатит?

«А теперь спи, – посоветовал Умник, – быстрее поправишься».

«Ну да, спи. Как тут усне…»

Знакомство с гномами

Ник

Я в очередной раз очнулся. Ох, хорошо! Вроде ничего не болит. Прислушался к себе. Да, действительно нормально. Попробовал шевельнуть рукой, получилось.

«Умник?»

«Привет, соня! – радостно поприветствовал меня Умник. – Как спалось?»

«Привет, привет. Не томи, выкладывай, как обстановка вокруг, как я?»

«Все нормально. Ты проспал пять дней. Почти восстановился, сломанные кости срослись. Вот только энергии потратил много. Магическая энергия, конечно, хорошо, но организму нужен строительный материал. Так что отощал ты маленько. Теперь тебе надо хорошо питаться и двигаться, чтобы разрабатывать мышцы, нервы и прочее. А так практически все пришло в норму».

«Угу», – пробормотал я, пытаясь прочувствовать свое тело. Нет, действительно нормально. Чувствуется слабость, но, в общем, ничего. Отлично! Я даже повеселел.

«А гномы все еще едут куда‑то, – продолжил вводить меня в курс дела Умник. – После той стычки они два дня приходили в себя. Похоронили погибших, как своих, так и нападавших. К слову сказать, из нападавших в живых остались только твои противники. Гномы‑то в боевом порыве всех изничтожили. А как ругался их Главный! Я сильно пополнил запас гномьих ругательств!»

Умник помолчал и, увидев, что я внимательно слушаю, продолжил:

«Ну тут твои противники оказались очень в тему. Гномы их допросили и зачем‑то решили взять с собой. Вон валяются на задней телеге».

«Хорошо. Еще что‑нибудь узнал?» – Я напрягал и расслаблял мышцы в руках, ногах, спине, животе.

«Да нет в общем‑то».

«Ладно».

Я резко открыл глаза и тут же прищурился – отвык от света. Проморгавшись и смахнув выступившие слезы, приподнялся на локтях и огляделся. Я находился в телеге где‑то в центре каравана. Лежал на покрывале, под которым угадывалось что‑то мягкое, похожее на сено. Насколько сумел разглядеть, почти все телеги были без товара. На них лежали раненые. Ага, а вот и их большие щиты, вставленные в бока телег. Приглядевшись, я понял, что в любой момент можно сорвать щит с телеги для защиты. Умно. Вдоль каравана, с обеих сторон, редкой цепочкой на лошадях ехали гномы. Я внимательно окинул взглядом ближайшего из них. Интересно, а ведь именно такими я представлял наших викингов. Почти у всех небольшие бородки. Не очень длинные, по преимуществу русые, волосы заплетены в косички. У некоторых косички и на бороде. На голове шлемы. Только рогов не хватает. И как они не устают постоянно таскать такую тяжесть на голове? Сбоку у каждого висит небольшая секирка (наверное, для метания или подсобных дел), на боку лошади – большая (такими они ловко махались в разборке). Лошади. Ну лошади как лошади. Я в них не разбираюсь.

Я откинулся обратно на сено – это небольшое активное действие вымотало меня. И тут же почувствовал, как скрутило пустой желудок. Черт! Эдак я банально скопытюсь от голода. А я уже отвык от этого чувства. И когда тут кормят? Если судить по солнцу, сейчас около полудня. Надеюсь, я не пропустил обед. Повернув голову, попытался рассмотреть, кто управляет моей телегой, и увидел только спину гнома, что‑то насвистывающего сквозь зубы. Хм. Привлечь, что ли, внимание? Или просто полежать…

Пока раздумывал, задремал. Очнулся от какой‑то суеты. Ага, похоже, устраиваемся на привал. Посмотрел на солнце. Уже за полдень. Похоже, пора проявить себя, а то пролечу мимо обеда. Так, как же это по‑гномьи? Хм…

– Эй, – произнес я и закашлялся. По горлу как наждаком провели. Это что, они меня не поили даже? Такое ощущение, что сто лет не пил. Во рту все склеилось. Я так не играю.

Очевидно, в гномьем языке это слово было наполнено глубоким сакральным смыслом, так как результат последовал незамедлительно. Надо мной возникла бородатая рожа и уставилась на меня, очевидно ожидая продолжения. Я не жадный, могу и повторить, а могу и продолжить, я еще много слов на гномьем знаю. Глядя ему в лицо, я сказал:

– Хау, белый вождь! – и улыбнулся. Не знаю, что гном увидел в моих глазах, а может, ему не понравилась моя улыбка, однако взгляд его предательски вильнул в сторону. Тем не менее он справился с собой и поднял брови:

– Белый вождь? – Очевидно, мое знание гномьего языка проскочило мимо его сознания. Он пытался сообразить, из какой местности это приветствие. Прошло десять секунд. Завис, однако. Пора выводить его из этого состояния, а то помру от жажды.

– Пить. – Больше я ничего не смог сказать. Слава богу, этого хватило, чтобы вывести гнома из ступора. Он все так же задумчиво кивнул и крикнул куда‑то в сторону:

– Лана! – Я аж вздрогнул. Кто‑нибудь, поковыряйте у меня в ухе! Голосище у гнома – будь здоров. М‑да, если он еще и петь умеет, то с таким голосом ему прямая дорога в оперу. – Твой очнулся! – Затем посмотрел на меня и усмехнулся: – Погоди чуток. Если что надо – проси у Ланы. Мы сейчас устраиваем привал. Если чувствуешь в себе силы поесть, Лана покормит тебя. Ну а там посмотрим.

Еще раз усмехнувшись чему‑то своему и хлопнув меня по плечу, он отвернулся и исчез из поля моего зрения. Я только услышал, как он что‑то объяснял невидимому собеседнику.

«Твой?» – Меня больше всего удивило это слово. – Умник, ты что‑нибудь понимаешь?»

Этот гад только мерзко захихикал.

«А ну давай колись! А то хуже будет», – пригрозил я.

«Скоро сам узнаешь, ни за что не хочу пропустить этот момент».

«Да какой момент?» – неожиданно взъярился я. Ну разве можно так над больным издеваться?

Тут раздался быстрый топоток, и надо мной склонилось женское лицо. Я удивленно уставился на него. Нет, не женское, лицо молодой девушки, почти девочки. Глазищи огромные, зеленые, смотрят с беспокойством. Через плечо перекинута русая коса. А толстенная‑то какая! Коса, в смысле. Точно, в руку толщиной. Я сначала не понял, только почувствовал какую‑то нестыковку. А, ну да, разве бывают русые девушки с зелеными глазами? Вроде зелень в глазах пробивается в основном у рыжеволосых. Я встряхнулся, поняв, что мы молча смотрим друг на друга уже с минуту.

– Пить, – повторил я свою просьбу.

Девчушка тоже отмерла, облегченно кивнула, улыбнулась и забралась в телегу. В руках у нее был кувшинчик. Опустившись на колени рядом, лицом ко мне, она аккуратно приподняла левой рукой мою голову и поднесла кувшин к губам. Только через несколько мгновений, почти опустошив кувшин, я сообразил, что даже не чувствую вкуса питья, а пытаюсь взглядом поглубже занырнуть в вырез платья девчонки, который чуть ли не вплотную маячил у меня перед глазами. От неожиданного открытия я подавился питьем и закашлялся. Она подняла меня повыше и с неожиданной силой постучала по спине. Подняв глаза, я заметил тень ухмылки на ее лице. Вот зараза! А ведь специально все это подстроила! Зуб даю! Только длительное (я попытался просчитать, получилось почти полгода) отсутствие рядом женщины могло привести к тому, что я попался на нехитрую женскую подколку. Да еще и девчонки! Ну ладно.

– Позвольте поинтересоваться именем прекрасной богини, что одним своим присутствием способна исцелить раненных в бою воинов? – О как я! А как она зарделась, просто загляденье! Девчонка, что сказать. Кстати, на гномьем языке это прозвучало немного грубовато, но достаточно красиво. И ведь ни капельки не запнулся!

– Лана. – Девчонка быстро пришла в себя и развеселилась. – А тебя как?

– Зови меня Ником. – Я улыбнулся: а она прикольная, и сразу на «ты». Я просканировал память: ага, у гномов все‑таки есть уважительное обращение «вы», которое она проигнорировала.

– Как ты себя чувствуешь, Ником? – поинтересовалась Лана.

– Ник, просто Ник, – поправил я. – Нормально. Это ты обо мне заботилась, пока я был в отключке?

– Отключке? – нахмурилась Лана.

– Ну пока я был без сознания, – поправился я.

– Да, – зарделась девчонка и потупила глазки.

Я только усмехнулся про себя.

– Спасибо. Ну и каково состояние пациента?

Лана вскинула глазки и задумалась. Потом, сообразив, о чем я, и оживившись, затараторила:

– Мы думали, что ты не поправишься. Дед Васа сказал, что тебя магически потрепали и что ты – не жилец. Еще у тебя было сломано ребро. – Тут я почувствовал, что моя грудь туго перевязана – своеобразный корсет. – Были порезы на руках, которые почему‑то прошли на второй день. Сильный ушиб головы. Дед Васа даже удивился. Он сказал, что никогда не видел такой сильной регенерации. – Последнее слово она проговорила с некоторым напряжением.

Я задумчиво покивал:

«Спасибо, Умник!»

«Не за что».

– Скажи, а что это у тебя было на глазах такое черное и откуда у тебя оружие эльфов? – Лана с интересом уставилась на меня, гипнотизируя своими глазищами и ожидая ответа.

– Так, Лана, – не оправдал я ее ожиданий, – все вопросы потом. Скажи‑ка мне лучше, кормить больных скоро будут? А то мой желудок выводит такие рулады с голодухи, что, боюсь, скоро я не смогу его удерживать, и он просто сожрет меня, – с серьезным видом проговорил я.

– Ой, – всплеснула руками Лана, – я же должна следить за котелком! У меня все подгорит! – Она соскочила с телеги и, уже убегая, крикнула: – Скоро, я тебе принесу!

«Ну и в чем прикол?» – спросил я Умника. Мне удалось сесть, и я стал оглядывать стоянку.

«Понимаешь, в чем дело, – Умник хихикнул, – Лана почти не отходила от тебя все эти дни. Осмотрит других раненых – и к тебе возвращается. Сядет и смотрит, а то еще и улыбается мечтательно. Ее тут все заприкалывали, типа нашла себе принца».

От такой информации у меня сразу вытянулось лицо. Не хватало еще и этой проблемы. Я нашел глазами Лану, хлопочущую у костра с подвешенным «котелком» (это не котелок, а здоровущий казан какой‑то!). Нет, я уже как‑то разучился оценивать возраст малолеток на глаз. По‑моему, совсем еще девчонка. Ну лет шестнадцать я ей дам. По внешности видно, что этот бутон уже распускается, но раскрылся еще не полностью. Тоненькая, стройная. Ростом, правда, маловата, мне по плечо, наверное. Надеюсь все‑таки, что это временное у нее, просто интерес, а не юношеская влюбленность, от которой порой страдают сильнее, чем уже во взрослом возрасте.

Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления.

«Умник, где там мои очки лежат?»

Мое поколение настолько привыкло к техническим прибамбасам, сопровождающим нашу жизнь с пеленок, что без них уже чувствует себя не в своей тарелке. Хорошо хоть, что любознательность и уровень знаний современников не упали (несмотря на возможность практически мгновенно получить любую информацию, выложенную в сети), как предсказывали некоторые пессимисты пару десятков лет назад. Ведь чтобы получить хорошую работу, нужно иметь свои наработанные навыки, опыт, умение видеть проблему глобально, в целом. И никакие электронные подсказчики не помогут тебе, если ты полный нуль в своем деле. С другой стороны, такая вещь, как Интернет, здорово облегчает жизнь и повышает производительность труда. Особенно если у тебя какая‑то проблема, решить которую своими силами не можешь или нет времени, а кто‑то с ней уже сталкивался, решил ее и выложил решение в сеть.

Из задумчивости меня вывел Умник:

«По‑моему, гномы положили их тебе в сумку. По крайней мере, сигнал идет оттуда».

Я огляделся. Ага, вон они, мои вещи. Дотянулся до рюкзака, вытянул из‑под седушки возницы. На глаза попалась картинка с изображением «эльфийки». Как бы от нее избавиться? Ладно, потом. Открыл рюкзак. Хм. Ну вроде все на месте. Если и осматривали содержимое, то ничего не тронули. Я надел очки. Получив условный сигнал, очки превратились из обычных солнцезащитных в навороченный компьютерный комбайн. Мир расцветился информацией. Комп в ускоренном режиме принялся анализировать окружающее пространство. В левом верхнем углу появилась и медленно затухла информация о температуре, влажности, времени, уровне солнечной активности, короче, всякая дребедень. Я покрутил головой, чтобы дать бадди‑компу полный обзор, и он выдал мне раскладку по живности: восемнадцать людей (или гномов), среди них, судя по мозговым излучениям, у пятерых проблемы со здоровьем – активны болевые центры мозга. Двадцать пять лошадей, десять из которых тянут повозки. Информацию по лошадям я погасил, мне не нужно. СТОП! Откуда комп знает о болевых центрах в мозгу у раненых? Он ведь может только определить, в каком состоянии находится мозг существа – активном или сонном. Не понял. Еще раз посмотрел на телегу с раненым. Нет, не ошибся: над ней появилась информация: «Человек. Жизненных сил – 70 %. Легкие повреждения конечностей: сломана левая рука, резаные раны левой ноги. Спит».

«Так, Умник, нужна твоя помощь, что‑то непонятное творится!» – Я немного встревожился. Если происходит что‑то непонятное, всегда есть вероятность залететь в неприятности.

«Что случилось?»

Я объяснил ему ситуацию. Он замолчал минуты на две. Я уже стал ерзать от нетерпения, когда Умник подал голос:

«Скажи, Ник, а твой бадди‑комп воспринимает от тебя только прямые приказы? Или еще и подсознательные пожелания?»

Теперь задумался я. Вообще‑то, конечно, изначально нулёвый бадди‑комп способен воспринимать только прямые мысленные приказы к исполнению. Со временем он все лучше и лучше начинает воспринимать излучения мозга хозяина, так сказать, настраивается на него. Я слышал, что у тех, кто долго находится в контакте с бадди‑компом, образуется с ним тесная связь, он подстраивается под хозяина и уже способен воспринимать не только прямые приказы. Но для этого комп нужно носить продолжительное время. И у разных людей этот срок варьируется. А некоторые никогда не могут установить такого плотного контакта со своим бадди‑компом.

Только все это у нас не особо используется. Новые модели бадди‑компов появляются настолько часто, что просто не хватает времени для установления такого контакта. Люди любят часто обновлять свою технику – такова особенность человеческой психологии. Вообще‑то модуль, воспринимающий, усиливающий и интерпретирующий излучение мозга, отделен от бадди‑компа (он находится в очках). Он эволюционирует со временем, и его в принципе можно подключить к новому компу, но почему‑то люди редко это делают. Я свой бадди‑комп ношу уже около года и давно подумывал о его замене. Все это я рассказал Умнику.

«Ну тогда у меня есть единственное объяснение», – сказал он и замолчал.

«Давай, давай, не томи!»

«Дело в том, что ты сейчас уже умеешь чувствовать чужую ауру, в которой отражается вся информация о состоянии здоровья человека. Вот бадди‑комп и воспринимает твою интерпретацию того, что ты видишь, и показывает в обработанной им визуальной форме».

«Погоди, но я же не переходил в режим просмотра ауры! В данный момент я не вижу ауры!».

«Ну здесь‑то все понятно. Тебе необходимо, как ты выразился, перейти в режим просмотра ауры только для того, чтобы воспринять ее визуально. А бадди‑комп, похоже, теперь научился считывать эту информацию прямо из твоего мозга и представляет ее визуально. Из твоих объяснений следует, что твой контакт с бадди‑компом, скорее всего, стал более плотным».

А что, вполне логично. И даже прикольно. Я улыбнулся. А ну‑ка проверим! Так, что же придумать? Ага, вот так. Не отдавая команды, я просто пожелал узнать, сколько сейчас времени, причем специально отвел глаза от того участка, взгляд на который активирует часы. И снова радостно улыбнулся – перед глазами возник полупрозрачный циферблат часов.

«Работает, Умник!»

«Я рад».

Тут прибежала Лана, неся в руках небольшой котелок с едой и еще один кувшинчик с питьем. У меня так заурчало в животе, что уже подошедшая Лана насмешливо ухмыльнулась. Ну‑ну, смейся, посмотрел бы я на тебя в такой же ситуации.

– Спасибо, – поблагодарил я ее и вдохнул аромат еды. Пахло изумительно. Это была какая‑то каша с мясом. Присмотревшись, я сообразил, что основная составляющая каши – что‑то вроде риса. Прикольно. Если тут и овощи такие же, как у нас, то можно будет попробовать приготовить что‑то из своего, родного. Я, кстати, неплохо готовлю. И люблю это дело. Взяв у Ланы протянутую деревянную ложку, я очень быстро очистил котелок. Вкус еды соответствовал ее запаху. После еды запил все пивом из кувшинчика. Оно оказалось очень даже недурственным.

Осоловело откинувшись, я благодарно взглянул на Лану, с улыбкой наблюдающей за мной.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил я ее, – очень вкусно.

Лана забрала у меня посуду и убежала по своим делам, крикнув напоследок:

– За тобой должок! Ты обещал рассказать!

Вот егоза! Ладно, а где тут туалет? Я осторожно слез с тележки. Нормально, на ногах стою. На всякий случай захватил с собой нунчаки. Оглядевшись по сторонам, медленно отправился к деревьям. По дороге несколько раз останавливался. Когда зашел в кусты, они царапнули меня за голые руки. Впервые осмотрев себя, я увидел, что майки на мне нет, грудь плотно перевязана. Судя по всему, повязку уже можно снять. На всякий случай я уточнил это у Умника. Он подтвердил, что все кости срослись. Сделав свои дела, я размотал повязку и осмотрел себя. Странно, никаких следов и ран. Однако!

Сложив перевязочный материал и засунув его за пояс, я стал бродить по стоянке и осматривать все, что попадалось на глаза. Встречающиеся гномы приветливо улыбались мне или кивали. Интересно, неужели я здесь настолько популярен? Тут же прогуливались некоторые раненые. Я вежливо с ними раскланивался. Все‑таки боевые товарищи. Проходя мимо отдельно расстеленного места отдыха, где сидели двое гномов, я услышал свое имя:

– Ник!

Я повернулся. Один из сидящих, мужчина среднего возраста, призывно махнул мне рукой. От других гномов он почти ничем не отличался, разве что в нем чувствовалась властность. Второй гном оказался тем дедком, что сидел во время боя на телеге и не двигался.

– Иди к нам, Ник! – повторил свое приглашение первый.

Что ж. Вот, по ходу, и начальство нарисовалось. Мысленно перекрестившись, так, на всякий случай, вдруг поможет, я предупредил Умника быть на стреме, если что – подсказывать, и медленно побрел к сидящим.

Глава 4

Пока шел к гномам, я устроил Умнику экспресс‑допрос. Прежде всего меня интересовало, что обо мне можно выяснить по моей ауре. Приятно было узнать (хотя это и неестественно – радоваться своим проблемам), что, хоть я и практически восстановился, пока по моей ауре можно было прочитать только о состоянии здоровья и ничего более. Невозможно определить ни о чем я думаю, ни того, вру я или нет – все прячется за отражением мощных восстановительных процессов, продолжающих идти полным ходом в организме. Так что блокировать ауру не имеет смысла – не стоит раскрывать свои способности раньше времени. Другой вопрос был: какие знания, добытые у эльфа‑погранца, Умник засунул мне в голову. Оказалось, что все. Их, правда, было не очень много – языки, некоторые бытовые подробности, личные воспоминания (имена и прочий ненужный хлам) и, слава богу, текущая обстановка на границе с гномами. Причину, по которой я не чувствовал этих знаний, Умник объяснил так: чтобы осознать их, нужен толчок. Так у меня случилось с языком: как только я заговорил с гномом, языковые знания мгновенно и незаметно проявились. Мозг – такая хитрая штука, что всячески оберегает человека от перегрузок и напрягов. Так и сейчас: стоило мне сделать небольшое усилие и сознательно подумать о нужных в данный момент знаниях, как я их тут же получил, вспомнил, как свои собственные.

Ну так вот: гномы и эльфы, пожалуй, самые терпимые друг к другу расы. Вернее, не так. Равнодушные друг к другу. Места обитания предпочитают разные – тут им делить нечего. Магия у них разная – на этой сцене им опять же нечему друг у друга поучиться. Гномы не воспринимают магию леса, а эльфы – магию земли. Гномы избегают лесов, хотя и не теряются в них. Просто не любят. Эльфы, наоборот, не любят горы. Войн между гномами и эльфами испокон веков не было. Они просто слишком разные, но самое главное – их интересы практически ни в чем не пересекаются. Хотя обмен товарами идет интенсивно. Другое дело с людьми. На эту тему у эльфа была такая каша в голове, что мне с большим трудом удалось выстроить отрывочные сведения в подобие системы. Общего у людей и гномов оказалось гораздо больше, чем у гномов и эльфов.

Обе расы достаточно любознательны в отношении устройства мира. Людей интересует все, до чего могут дотянуться их руки или мысли. Гномы тоже неравнодушны к новым знаниям. Правда, в отличие от людей, которые интересуются всеми областями знаний, вплоть до абстрактных вроде философских и религиозных, гномов больше интересуют знания, имеющие чисто утилитарное применение. К религии и философии гномы в основном равнодушны. Хоть между людьми и гномами частенько бывали стычки, но ни одна из них не переросла в полномасштабную войну. Гномы хорошо себя чувствуют на территориях людей и в их городах, ведут свой бизнес, держат там свои банки, услугами которых пользуются все расы, и не имеют ничего против присутствия людей в своих городах. Единственные места, куда люди не допускаются, – подземные города. Городов на поверхности у гномов ничуть не меньше, чем у людей, хотя численность населения ниже. Все‑таки в количественном отношении людей намного больше. Вот как раз с людьми гномы постоянно обмениваются знаниями и товарами на взаимовыгодной основе, гораздо больше, чем с эльфами. Теперь мне понятно стало, почему я так легко прошел границу между эльфами и гномами. Мне повезло, что эльфы и гномы – друзья навеки, ну или просто не считают друг друга врагами и соответственно несут службу на границе.

Все это промелькнуло у меня в голове буквально за несколько секунд. Самая последняя мысль, мелькнувшая у меня перед тем, как я остановился рядом с гномами, была о Лане, которая, очевидно, сразу же рассказала о нашем с нею разговоре своему начальству. Иначе откуда они могли так быстро узнать мое имя? Малолетняя стукачка!

– Доброго вам дня, уважаемые! – сказал я и вежливо кивнул гномам.

Тот, что помоложе, поднялся на ноги и вернул мне кивок:

– Мы рады, что ты уже в состоянии двигаться и, судя по всему, очень быстро идешь на поправку. – Он посмотрел на старика. Тот, не спуская с меня прищуренных глаз, слегка кивнул. – Позволь же в первую очередь поблагодарить тебя за помощь, оказанную тобой во время нападения разбойников, она оказалась очень кстати. И, – он показал рукой на расстеленный дастархан, – прошу тебя присесть к нашему столу, дабы скоротать время за неспешным разговором, ведь отправление еще не скоро.

Ишь как разливается соловьем! Может, это и настоящее радушие, но как бы мне не начали загонять иголки под ногти своими базарами, сохраняя при этом вежливую улыбку. Ладно, раз просят, присядем. «И что они ко мне сразу на «ты»?» – подумал я и тут же получил ответ из памяти: вежливое «вы» гномы применяют к высоким сановникам, совсем глубоким старикам или при официальных встречах.

Я не стал мешкать и уселся напротив гномов, по‑узбекски скрестив ноги. Гном помоложе слегка приподнял бровь. Как я заметил, они сидели по‑обычному на раскиданных маленьких подушках, подложив под зад сразу несколько штук.

Теперь я повнимательнее рассмотрел гномов. Тот, что помоложе, как я уже упоминал, выглядел так же, как и остальные: борода в косичках, две короткие, до плеч, русые косы на голове, кожаная одежда. Рядом, на земле, в пределах досягаемости руки, лежит маленькая секирка. На лице легкая улыбка. Глаза серые, пронзительные, в них улыбки нет. Такие глаза бывают или у сильных духом людей, или у больших начальников. Тут ведь главное что? Просто надо спокойно в них смотреть, не поддаваться давлению. Я с такими людьми сталкивался, слава богу, нужный иммунитет выработался. Самый простой способ (если чувствуешь, что поддаешься) – представить собеседника тужащимся на толчке, и все сразу станет на свои места.

Прямо и спокойно встретив взгляд этого гнома, я посмотрел на старика. И сразу споткнулся об его взгляд – взгляд умудренного жизнью человека, многое повидавшего на своем веку и отличающего ложь с лёту. Так и кажется, что провести его невозможно и даже не стоит пытаться. Но это самообман. По моей ауре они ничего не поймут, убедительно врать в лицо я хоть и не люблю, но умею. Так что все зависит от меня. Вернее, от того впечатления, что я произведу. Оно на корню должно задавить возможные посылы их подсознания о происходящем.

Волосы у старика седые, в косички не заплетены, только борода. Лицо морщинистое. Сколько же ему лет? Руки лежат на коленях. Я посмотрел на них – еще сильные руки человека, привыкшего держать оружие в руках. У них что, все махаются секирами? Или без этого здесь не проживешь? Есть над чем задуматься! Старик, в отличие от молодого, имеет уставший вид, подсказки бадди‑компа говорят о том, что энергетически он сильно истощен.

– Позвольте и мне поблагодарить вас, – прервал я невольную паузу, вызванную взаимным разглядыванием, – за заботу обо мне. Пока я лежал бездыханный, ваша помощница, – я посмотрел на старика, – очень хорошо за мной ухаживала.

Молодой замахал руками:

– Что ты, что ты. Мы просто обязаны были позаботиться о тебе. Твое вмешательство спасло нескольких гномов от смерти, о чем мы никогда не забудем. Но хватит об этом. – Он сделал останавливающий жест. – Позволь нам представиться.

Гном замолк, налил в кружку, судя по запаху, пива и поставил передо мной. Я попробовал и зажмурился от удовольствия. То пиво, что приносила мне Лана, было неплохим, но это – просто супер!

– Меня зовут Дортмун их’Борг, я – глава торгового каравана. Рядом со мной сидит уважаемый штатный маг гильдии торговцев Васа их’Васандир. – Дортмун кивнул на дедка. Интересно, что значит «штатный»? Вот, значит, какой ты, северный олень, дед Васа. Как бы не оговориться, назвав его дедом Васей, мысленно усмехнулся я. – Можешь называть нас по имени – Дортмун и Васа.

Он вопросительно взглянул на меня.

– Ник Админ Рутович, – не задумываясь, в ответ по‑русски представился я первым «именем», что пришло в голову. И сам чуть не засмеялся вывертам своего подсознания. – Позвольте полюбопытствовать, – попытался я взять инициативу в свои руки, – у вас что, все разбойники такие безголовые?

– В смысле? – не понял Дортмун, переглянувшись с Васой.

Я отхлебнул еще этого божественного напитка и пожал плечами:

– То, как они действовали, совсем не походило на разбойничье нападение. Разбойники должны трезво оценивать свои силы. И, несмотря на то что в принципе они могли одолеть вас, их потери во время боя были слишком высокими. Такие потери можно оправдать только очень богатой добычей. Ну или целью нападения было не ограбление.

Дортмун снова переглянулся с Васой. Эти их переглядывания уже стали утомлять меня. Да и в сон что‑то потянуло. Слишком долго я не двигался. К нагрузкам нужно привыкать постепенно.

– Ну что же, – явно приняв какое‑то решение, сказал Дортмун. – Позволь мне рассказать тебе, кто мы такие и куда путь держим. Скрывать нам особо нечего. Надеюсь на взаимную откровенность. – Я кивнул – ни за что не поверю, что он будет со мной абсолютно откровенен. – Мы действительно торговый караван, ездили на большую ярмарку, которая устраивается раз в полгода. Ярмарка происходит в человеческом городе с эльфийским названием Лорвиталь, который, по сути, и построен для торговых дел, причем в таком месте, куда удобно добираться и гномам, и эльфам, и самим людям. Да ты, наверное, сам все это знаешь. – Он замолчал и уставился на меня. Я никак не отреагировал, прихлебывая пиво. Не дождавшись моей реакции, несколько разочарованный Дортмун продолжил: – Мой караван возил на продажу изделия многих наших ремесленников. То есть он сборный. Да и сам караван был раз в пять больше. После распродажи некоторые наши спутники остались в городе по своим делам, другие отправились дальше. А я – домой. Все закупки, сделанные мною на ярмарке, еще раньше были отправлены с другой частью каравана. Сам же возвращаюсь налегке. Значит, ты считаешь, что разбойники были странные? – Он задумчиво покивал. – Согласен с тобой. Выручку с собой я конечно же не везу – все лежит в нашем гномьем банке в городе. – Он снова замолчал. Затем неожиданно сменил тему: – Какие у тебя планы?

Я вопросительно посмотрел на него.

– Я имею в виду, поедешь ли дальше с нами или отправишься своей дорогой? – пояснил он.

– А куда вы направляетесь? – закономерно поинтересовался я.

– Мы едем в столицу, там у меня дела, – кратко ответил гном и ожидающе посмотрел на меня. За все это время дед Васа не произнес ни слова. Только глазел и прихлебывал из своей кружки, судя по цвету, не пиво, а какой‑то отвар.

Интересно, какие дела могут быть у гнома в столице, если он после ярмарки даже не заезжает к себе домой? И какие перспективы сулит мне путешествие с ними? Сам‑то Дортмун хочет, чтобы я отправился с ними? И если да, то что потребует взамен?

– У вас есть что мне предложить? – прямо задал я свой вопрос.

– Я могу предложить тебе сопровождать мой караван. Сам понимаешь, охранников у меня стало меньше. А ты неплохо показал себя в бою. Заодно бесплатно проедешься до столицы.

– Ты даже не спросил, куда я направляюсь, – поморщился я, – неужели ты так уверен, что мне с вами по пути?

– Практически да, – усмехнулся гном, – куда еще может направляться человек, идущий от эльфов в наши земли? Поблизости есть небольшие городки, но почему‑то мне не верится, что тебе надо туда.

Ну и пусть верит в это. К тому же возможно, мне как раз и надо в столицу. В большом городе затеряться легче. Правда, не факт. Тут главное – правильно вписаться в местную действительность. Я взглядом попросил добавить мне пивка в кружку. Дортмун понял меня правильно и плеснул еще.

– Предположим, я согласен отправиться с вами. – При этих словах на лице гнома мелькнуло выражение удовлетворения. – Только предположим! – тут же уточнил я. – Ваши условия?

Лицо гнома преобразилось. Из властного главы каравана он мгновенно превратился в хитрого торгаша. Такое не скроешь. Торгаш – он всегда торгаш. Понятно, сейчас будет мне втюхивать залежалый товар. Отсюда делаем вывод, что если и буду соглашаться (а я еще не решил, согласен или нет – уж больно хитропопые личности эти гномы. Очень мне не понравился и тот факт, что в моих вещах рылись – мы еще поднимем этот вопрос), то просить надо как минимум в два раза больше того, что предлагают.

– Как я уже сказал, ты сопровождаешь мой караван в качестве охранника, а я обеспечиваю тебя пропитанием и бесплатным проездом. И еще один момент: ты ответишь нам на некоторые вопросы – все‑таки нанимать человека, не зная, кто он и откуда, согласись, неправильно.

Я мысленно усмехнулся. Во дает! Я охраняю за жрачку, бесплатно, а меня еще и будут допрашивать. Хех! – я чуть не подавился пивом. А что мешает им просто так задать эти свои вопросы? Неужели порядочность? Ни за что не поверю. Да и вполне очевидно то, что они хотят знать: подробности того боя, то есть мое участие в нем, да еще кто я такой. Наверняка любопытство мучает… И все‑таки почему просто не возьмут меня за жабры?

– Очень заманчивое, а главное благородное, предложение, – начал я, подпустив в голос некоторого волнения. – Разве я мог даже предположить, что меня бесплатно, подумать только, – я огляделся по сторонам, как бы приглашая возможных слушателей порадоваться вместе со мной, – БЕСПЛАТНО подбросят до города! Да еще и обеспечат работой! – с воодушевлением продолжил я, от переизбытка чувств покачав головой. Лицо гнома сначала отразило удовольствие от моих слов, но чем дальше я говорил, тем больше он хмурился. Все‑таки интонации голоса торговцы чувствуют прекрасно, иначе не быть им торговцами. – Всю свою жизнь я мечтал познакомиться с такими замечательными гномами, как вы, уважаемый Дортмун, и вы, дед Васа, – поклонился я в сторону старика и впервые заметил на его лице эмоцию – он улыбался, – и бесплатно поработать на вас! Вы не представляете, какое счастье для меня – принять предложение, от которого, смею заметить, – я сделал паузу, – со всем возможным прискорбием вынужден отказаться. Понимаете, мой папочка всегда меня предупреждал, что мои наивные детские желания бесплатно поработать на гномов приведут меня к неприятностям. А я привык его слушаться. Так что извините, но нет.

Я наконец закончил свой монолог и присосался к кружке. Блин, это надо же так уметь варить пиво! Не оторваться. Вот так и становятся толстыми пивными бочонками. Я сделал последний глоток и, отдуваясь, отставил кружку. Все, хватит, а то лопну.

Дортмун вопрошающе посмотрел на деда Васу, тот пожал плечами, по‑прежнему не отрывая от меня своего взгляда.

– Ладно, – Дортмун хлопнул ладонью по колену, – чего ты хочешь?

Я удивленно поднял брови:

– Я? Я ничего не хочу. Вы вообще о чем?

– Ну хватит, – нахмурился гном, – что ты хочешь за то, что будешь сопровождать мой караван?

Ага, все‑таки им важнее иметь лишнюю боевую единицу в пути, чем ответы на вопросы о моем происхождении. Похоже, Дортмун всерьез опасается за свою безопасность. Отсюда следует, что у него есть какое‑то дело, которое нужно выполнить во что бы то ни стало. Гуд. Этим мы и воспользуемся.

– Ну хорошо, – делая паузу, протянул я, оглядывая стоянку и размышляя. Гномы отдыхали в тенечке, развалившись кто где. Правда, о дозоре не забывали – я заметил, что некоторые гномы периодически отъезжали на лошадях, вместо них подъезжали бывшие в дозоре. Лана хлопотала у раненого. Я увидел новое лицо – явно человек, преклонного возраста, что‑то обсуждает с другим типом, сидящим в телеге. Ага, это тот, который со сломанной рукой и на котором я в первый раз увидел действие связки я – бадди‑комп в отношении ауры. И по‑моему, это тот мечник, что так здорово махался мечами в драке.

В принципе я ничего против гномов не имею. В путешествии с ними есть как свои плюсы, так и минусы. Плюс – относительно спокойное и легальное проникновение в их столицу. Плюс – положительное отношение ко мне. Минус – интерес к моей персоне. Даже если я сейчас и отбрехаюсь, интерес останется. А если караван настолько важен, то они просто обязаны выяснить, кто я такой и откуда взялся и не связано ли это с их миссией. Таким образом, по приезде в город мне нужно будет технично свалить от гномов. А жаль. Лучшего варианта обосноваться, чем с помощью благодарных гномов, явно что‑то значащих в своем обществе, просто не может быть. Еще минус: в столице, даже если я тихо свалю, гномы могут устроить на меня охоту с помощью дополнительных сил, типа местных ментов. А может, все им рассказать? Я попытался представить, что из этого может выйти… Нет, не стоит им знать ни об Умнике, ни о том, что он сделал со мной, ни о моих технических возможностях, пришел я к выводу. А то ведь непременно захотят все присвоить. Несмотря на то что вряд ли смогут этим воспользоваться. Если только не прикуют меня цепями и будут использовать в качестве интерфейса между собою и информацией, хранящейся в моих компах. На фиг, на фиг! Вот, блин, дилемма! Да и уходить пока не хочется, бросил я взгляд на кувшин с пивом. Дортмун не так понял мой взгляд и долил пива. Я вздохнул.

Итак, подобьем бабки. Гномам нужно, чтоб я их сопровождал. В качестве боевой единицы. Тут мне пришла в голову еще одна мысль. Возможно, они переоценивают мои силы из‑за погибшего мага. Точно! Вот попал! Они просто опасаются меня плотно потрошить! Слишком много непонятного произошло на поле боя с моей стороны. В таком случае они точно не выпустят меня из своих рук. Вот хитрые бестии! И охрану в моем лице, кем бы я ни был, получат, и довезут до города под белы рученьки к более компетентным товарищам. К тому же опасаться меня сейчас не имеет смысла – после того, как я встрял со своей помощью… М‑да. А ведь это уже похоже на правду. А проверить можно самым простым способом – я не отвечаю на их вопросы, а они не настаивают на ответах. Для меня остается единственный вариант: ехать с гномами, а свалить от них не в столице, а еще до того. То есть гномы думают, что я убежал, а я тем временем проникаю в столицу. Гномы ищут меня где‑то по дорогам за городом, а я тем временем отсиживаюсь в столице, где меня вряд ли будут искать… Это если они настолько глупые, чтобы принять данную версию развития событий. Ладно, хоть все это выглядит упрощенно и шито белыми нитками, но примем за приблизительный план действий, а там по ходу дела уточним его, а может, и переработаем.

– Хм, – прокашлялся Дортмун, выводя меня из задумчивости.

Я перевел взгляд на него.

– Я согласен, – наконец произнес я, – но на моих условиях. Вы платите мне двойную стандартную оплату наемного охранника, причем вперед, – вот и еще один способ проверить, насколько они нуждаются во мне, и подтвердить мою версию происходящего, – и не задаете мне никаких вопросов. Со своей стороны, я гарантирую вам, что буду выполнять обязанности охранника со всевозможной прилежностью, используя все имеющиеся в моем распоряжении возможности и силы.

Пока я говорил, брови Дортмуна поднимались все выше и выше. И я решил добить его:

– Кроме того, я пеший воин. Так получилось, что лошади не любят, когда я езжу на них верхом. Поэтому не стоит рассчитывать на мои способности наездника. У меня другие преимущества. – Я замолчал. Посмотрим, как они отреагируют на это. От их ответа будет зависеть, как я поступлю дальше – или уходим легким аллюром в ночной тиши, или продолжаем дружить.

Дортмун и дед Васа переглянулись. Наконец‑то дед перестал таращиться на меня. Через некоторое время Дортмун ответил:

– Твое предложение несколько неожиданное, Ник. Давай договоримся так. Мы с Васой обдумаем и обсудим твое предложение, а к вечеру решим, как поступить. Вечером мы остановимся в придорожной таверне, неподалеку от городка Презен, в который, впрочем, не будем заезжать, и окончательно все обговорим. Хорошо?

Как‑то слишком гладко этот гном говорит. Не вяжется с его внешним видом. Взяли тайм‑аут? Ну и ладно. Мне пока не к спеху.

Я кивнул и, поблагодарив за угощение, встал, при этом чуть пошатнувшись – то ли от усталости, то ли оттого, что вес моего желудка сместил центр тяжести организма. И уже в спину мне прозвучал вопрос деда Васы:

– Что произошло с магом нападавших?

Голос у него оказался глубоким и сильным. Совсем не старческим. Я остановился. Его вопрос поставил меня в тупик. Так, стоп! Нельзя выходить из образа. Если они действительно меня опасаются, нужно укрепить это впечатление, но не переигрывая. Медленно обернувшись, я посмотрел на Васу, улыбнулся и произнес:

– Он умер, – затем отвернулся и поплелся к своей телеге.

Подходя к ней, посмотрел на мечника с пожилым дядькой, которые при моем приближении замолчали. Кивнул им, получил ответные кивки, залез в телегу и, пока устраивался поудобнее, заметил, как тот, пожилой, пошел в сторону Дортмуна с Васой. Пожав плечами, я закрыл глаза и провалился в сон.

* * *

Проснулся я через несколько часов полностью отдохнувшим и бодрым. Караван двигался своим ходом. Так как мой статус еще не определился, я решил провести время за своими делами. Не подавая виду, что проснулся, я вызвал на связь свой субноут и посмотрел, как у него идут дела. Ну что ж. Обнадеживающий результат. Модель местной магии, с учетом всех корректировок, построена. Как бы ее теперь проверить?

«Умник! Надо бы проверить нашу модель. Какое из самых простых магических действий ты можешь привести как пример?»

«Ну например, тот же фаербол, – тут же откликнулся он. – Чистая энергия, заключенная в простенькую информструктуру».

«А ты учитываешь разницу между местной магией и тем, что ты называешь управлением через информсеть?» – поинтересовался я. Честно говоря, эти различия несколько смазывались у меня в сознании.

«Разумеется, – фыркнул Умник. – Могу напомнить, если ты уже забыл, что принцип практически один, но различия состоят в типе энергии. Для местной магии характерно использование магической энергии самой природы, то есть планеты. Для чистой магии, назовем ее так, энергия берется посредством связи с информсетью. Кроме того, информсеть и ее воздействие имеет более высокий приоритет».

«Ну ладно. Фаербол, значит. Щас проверим кое‑что», – пробормотал я.

«Ты только мне о результатах не забудь сообщить, интересно же», – попросил Умник.

Ах да, он же все еще не видит в этом плане.

«Кстати, как у тебя там дела со связью с бадди‑компом?» – поинтересовался я.

«В принципе уже вот‑вот, – обрадовал меня Умник. – Почти все понятно. Надо еще кое‑что проверить, и будем пробовать. Ты как, не против?»

«Ну что ты, ведь я сам предложил тебе это», – успокоил я его.

Так, ладно. Я ввел в созданную модель описание фаербола, задал его характеристики и граничные условия использования согласно очень подробному описанию Умника (если распечатать это описание на бумаге, то оно займет с десяток страниц мелким шрифтом) и запустил процесс декомпозиции. Через пару секунд получил результат и вдумчиво стал его анализировать. Ого! А ведь это действительно просто. По крайней мере, пространственная модель выглядит не шибко закрученной. Действительно несложная структура, преобразующая чистую магическую энергию в плазму. А вот – слабенькие «запоры», не дающие ей рассеяться в пространстве сразу при образовании. А почему «запоры» такие слабые? – я почесал репу. Понятно: при столкновении с препятствием в них образуются возмущения, разрушающие их, происходит мини‑взрыв. Я запустил процесс отображения состояния модели при воздействии внешних факторов. Прикольно. Ну‑ка, укрепляем «запоры», что получается при композиции? Ага, получаем светильник, который никому не опасен и будет светить, пока не закончится переданная ему энергия. Интересно, а можно сделать вечный светильник? Так, подумаем. Нужна постоянная подпитка энергией. Можно, конечно, сделать большой резервуар, но это уже получится не вечный светильник. Надо придумать какой‑то насос, который с определенной цикличностью вытягивал бы из окружающего пространства магическую энергию, напитывал внутренний резервуар и отрубался. Ну‑ка поработай, машинка!

Меня так заинтересовали эти виртуальные эксперименты, что я забыл об окружающем. Это похоже на программирование и в то же время – на игру. Визуально структура представляет собой набор блоков‑узлов, являющихся минимальными функциональными, связанными между собой блоками, рассчитанными с помощью модели. Все это перемежается текстом‑кодом и сгенерированными подсказками. В динамике показывается прохождение условных сигналов и состояния всей конструкции в любой момент времени. За любой узел можно мысленно потянуть, вставить вместо него другой, с отличной функциональностью, или же поменять связи. Или же все представить в виде псевдокода, сгенерированного именно для этой модели. А учитывая, что различные виды отображения и трансформации можно делать одним мысленным усилием, – все очень удобно. Если результат можно увидеть – комп генерит визуальную картину происходящего или трехмерную энергетическую модель. Например, столкновение фаербола с препятствием. Очень живописно выглядит то, что происходит с деревом при попадании в него фаерболов различной мощности, а сбоку в реальном режиме показывается график и состояние всех процессов, происходящих в модели. На такой виртуальной площадке можно очень точно рассчитать, сколько нужно энергии для достижения нужного результата. Я сгенерировал монстра, но придал ему человеческие характеристики и попробовал на нем виртуальные фаерболы. Монстра – потому что человек, заживо сгорающий, выглядит очень неприятно. Хотя современные игры, создающие полную реальность игровой площадки, выработали стойкий иммунитет к подобным зрелищам, все равно неприятно. Так вот. Оказалось, что не такой уж сильный фаербол нужен, чтобы полностью сжечь человека. Размером всего с пару кулаков.

Так, что там с насосом? Тоже в принципе несложная структура получилась. Правда, хитро скрученная с несколькими вложенными слоями. Жаль, что не стабильная, – я проводил взглядом разлетающиеся виртуальные осколки структуры. Где‑то я ошибся в исходных данных.

Я подробно рассказал Умнику о результатах, от чего он пришел в полный восторг.

«Не забывай, Ник, что бóльшую часть заклинаний маги получают опытным путем. Магической математики, как таковой, тут нет. Конечно, они пытаются анализировать результаты экспериментов, даже книги заклинаний создаются. Но такой вот площадки для экспериментов, как у тебя, конечно же нет. А если у экспериментатора что‑то пойдет не так или он сделал неверные расчеты, то последствия могут быть весьма печальные. Так что ты можешь считаться самым крутым теоретиком магии! – посмеялся Умник. – Жаль, что я не могу увидеть результаты работы. Хочется посмотреть на этот твой насос энергии и сравнить с моими внутренними насосами, как ты их назвал. Я ведь таким же образом получаю энергию извне».

А я как‑то и не задумывался, откуда Умник берет энергию. Ладно, не суть важно. Все это, конечно, интересно, но как бы мне применить такие возможности?

«Что я могу сказать? – ответил на мой вопрос Умник. – Тренировки и еще раз тренировки. Радуйся, что у тебя это займет не так много времени, как у местных. Они всю свою жизнь учатся. А ты уже сейчас можешь кое‑что делать – я тут смотрю, участки мозга, отвечающие за работу с магией, у тебя развиваются хорошими темпами. В общем, тренируйся».

«Ха, тренируйся! – обиделся я на него. – Ты скажи, как тренироваться? Дай мне какую‑нибудь методику, что ли! Или хочешь сказать, что любой бездарь, прочитав книгу с заклинаниями, сможет магичить?»

«Ладно‑ладно, – примирительно произнес Умник. – Будет тебе методика, и самая лучшая в мире! Вернее, самый лучший учитель, угадай кто?»

Вот зараза, ухмыльнулся я.

«Ну конечно же ты, Умник, самый лучший магический учитель всех времен и народов».

«То‑то же. Значит, слушай сюда. Мои тренировки будут отличаться от любых тренировок, которые только бывают в этом мире».

«Не надо мне рассказывать очевидные вещи, – перебил я его. – Я так понимаю – поправь, если неправ, – что мне надо научиться принципу. Так сказать, прочувствовать этот самый принцип применения магии, научиться запускать его в себе, чтобы с его помощью я мог использовать свои разработки, создаваемые мною на компе. Так?»

«Молодец! – обрадовался Умник. – Именно так!»

«Сколько займут твои объяснения?»

Интересно, как быстро я сумею прочувствовать этот пресловутый принцип и натренировать его.

«Откуда я знаю? – удивился Умник. – Может, десять минут, а может, год. Но, надеюсь, ты не настолько туп».

Я только хмыкнул. Скоро мы начнем с Умником разговаривать совсем как равные – обзывая и посылая друг друга без задних мыслей.

«Давай, что ли, приступим прям сейчас». – Я посмотрел на всплывшие перед глазами часы. До вечера еще часов пять есть.

Оставшееся время я усиленно занимался под чутким руководством Умника. Первоначальная задача, которая стояла передо мной, – это научиться видеть магическую энергию. Как сказал Умник, эта энергия есть практически везде, в той или иной степени насыщенности. Иногда она выглядит как свечение различной окраски и аморфной формы, иногда – как энергетические жгуты. Принцип видения этой энергии отличается от того, с помощью которого можно видеть ауру. Уж чего только Умник не делал: и объяснял мне, и напрямую ковырялся у меня в мозгах – все без толку было. По крайней мере, сначала. Только через несколько часов, когда у меня уже голова разваливалась от напряжения и утомления, я увидел слабую энергетическую паутинку, созданную Умником перед моим лицом. Буквально на пару секунд. После этого я с чистой совестью послал Умника куда подальше, сел в телеге и решил сменить умственную работу на физическую.

Следующий час я прохаживался вдоль медленно двигающегося каравана, перезнакомился со многими гномами. Везде меня встречали хорошо, улыбались, заводили разговоры. И всех интересовали мои очки. Я уже устал отвечать на вопросы, что, мол не люблю яркий свет, давал посмотреть сквозь них, предварительно выключив изображение. Они удивлялись не устройству очков, а тому, что кому‑то пришло в голову таким образом прятаться от солнца. Очевидно, с разноцветными стеклами гномы знакомы. Лана хвостиком ходила за мной, задавая кучу вопросов, на многие из которых я просто не знал, что отвечать. В таких случаях я делал многозначительное выражение лица и молчал. Кроме того, я сам задавал вопросы. На многие из них мне просто не отвечали, или сами не знали ответов. Но, судя по обмолвкам, из которых я попытался составить цельную картину, караван должен был доставить в столицу человека, именно человека, не гнома. Ему надо было попасть к определенным влиятельным гномам, и он сам является представителем (или послом) верхушки знати людей. Судя по тому, что в качестве охраны его сопровождал гвардеец‑мечник короля страны, прилегающей к землям гномов, особа была важная. Я с ним не разговаривал, да и он не особо горел желанием общаться. А вот с мечником я хорошо поладил. Ко мне он оказался настроен весьма положительно.

– Как же получилось, что ты так глупо подставился под стрелы? – Я шел рядом с телегой, в которой он сидел и морщился, придерживая больную руку, когда телега попадала колесом в ямки и ее ощутимо трясло.

– Да очень просто. – Он снова попытался поудобней пристроить свою руку. – Когда все началось, я шел в голове каравана – думал немного подышать свежим воздухом, а не этой пылью, что поднимают телеги. Если бы не моя реакция мечника – давно бы уже валялся мертвый.

Леон (так звали мечника – я даже удивился тому, что его имя звучит как наше, земное) с детства обучался у наставников бою на мечах и делал такие успехи, что его отец – благородного происхождения, но из обедневшего рода – с удовольствием отдал сына на дальнейшее обучение в гвардейскую школу, попасть куда, надо сказать, было очень сложно. Семье будущего гвардейца платили нехилые деньги в течение всего периода обучения – около пяти лет. Так что ему, можно сказать, повезло. Правда, после такого обучения гвардеец обязан отработать в течение двадцати лет, а дальше – как захочет, может и до конца своей жизни служить в гвардии.

– Единственное, что меня огорчает, – продолжал Леон, – это то, что мои служебные мечи (на свои я еще не заработал), хоть и неплохой закалки, поломались – один был разбит ударом секиры, который я неудачно парировал из неудобного положения, атакуемый с нескольких сторон. Этот же удар и сломал мне другую руку. – Он грустно покачал головой. – Второй меч попал под колесо телеги, дернутой ошалевшей лошадью, перед мордой которой кричали и махали оружием. Вот такие вот дела…

Я только кивнул в ответ. Интересно, что у них бывает за утерю табельного оружия?

– Да просто вычтут из жалованья. – Он снова поморщился, но уже не от боли: – Проклятье! Теперь придется пару месяцев не отсылать денег домой отцу, а семья у меня большая: три сестры, которых пора уже замуж выдавать, а приданого не накопили. Мне и на лечение придется потратиться. А маги‑лекари дорого берут за свою работу. Кроме меня еще старший брат есть, он управляет с отцом хозяйством, да только что‑то у них не очень получается… А ты молодец, Ник, – возобновил он свой практически монолог. – Я сам не видел, но мне рассказали, как ты помог и лихо махался своим прутиком, – с доброй улыбкой посмотрел он на шест в моей руке.

– Скажи, а кто такая Лана? – поинтересовался я, поймав ее фигуру глазами. Она с увлеченным выражением лица что‑то обсуждала с дедом Васой.

– Да внучка она ему, – проследив за моим взглядом, ответил Леон. – У гномов ведь как: если рождается ребенок с магическими способностями, он обучается у себя в семье до совершеннолетия. При этом его учат основам магии и передают ему семейные секреты. Потом его, чаще всего, отдают на обучение в свою академию или посылают к нам, так сказать, для обмена опытом. Вот Лана и учится у своего деда. Я думаю, на самом деле она ему правнучка, если не прапра. Ты видел, какой старый дед Васа? Явно не одну сотню лет живет. Вот на следующий год Лана планирует поступить в академию, как раз в моем родном городе, на факультет целительства. Дед Васа уже договорился со мной, чтобы я приглядывал там за нею. Жить она будет в нашей городской резиденции, отец не будет возражать. Хорошая девушка. – Он с доброй улыбкой смотрел на нее.

Ну что ж, видно, неплохой парень этот Леон. Я бросил взгляд на его руку.

– А разве Лана не может хотя бы снять тебе боль? – Действительно странно: два мага в караване, а тут люди мучаются.

– Да у нее запасы магической энергии небольшие. Еще молодая. Хватает на одного больного, а потом полдня набирается сил. Она пока не может много энергии накапливать.

– А дед Васа?

– А‑а, – он собрался махнуть рукой, но вовремя остановился, – его сильно потрепал маг разбойников, он почти пустой. Так мне Лана сказала. Он, наверное, до самой столицы еще ничего не сможет делать…

А я про себя подумал, что это может быть еще одной причиной, почему Дортмун так разговаривал со мной и не задавал лишних вопросов – чтоб не настроить меня против себя. Ведь нет гарантий, что на караван не нападут снова. А я вроде как справился с магом противника. Только почему меня прямо не спросили, маг я или нет?

«Да потому что ты не определяешься как маг, уж на это сил у Васы должно хватить. При этом результат в виде умершего непонятно от чего мага налицо», – влез Умник.

«Эй! Эту мысль я не проговаривал! – удивился я. – А ну колись, в чем дело!»

«Ну, – скромно начал Умник, – я ведь теперь плотно работаю с твоим мозгом, вот и научился иногда понимать не только проговариваемые мысли. Но ты не расстраивайся, – успокоил он меня. – Это не всегда происходит!»

«Да я и не расстраиваюсь. Просто постарайся не делать этого без крайней необходимости. Знаешь, как неприятно чувствовать, что твои мысли – уже не только твои?»

«Ладно. Я понял», – согласился Умник.

Я покосился на Леона, баюкающего свою руку, и мне пришла в голову одна мысль.

«Скажи, Умник, я так понимаю, местные способы магического лечения основаны на том, что маг пытается воздействовать на больные участки тела через ауру. Так?»

«Верно».

«А ты проделывал это со мной немного по‑другому – напитывал информструктуру моей энергией, которая выправляла энергетику всего организма через ауру. Так?»

«Ага».

«То есть твой вариант намного эффективней. Так?»

«Разумеется. Информструктура – основа всего сущего, любого объекта. Помнишь, я рассказывал, что если взять информструктуру любого объекта и напитать его энергией, то мы материализуем этот объект. Такого рода магическая энергия способна преобразовываться в материю под действием информструктуры».

«А почему местные маги не понасоздают всего, чего пожелают?»

«А потому, что хоть они и действуют по схожему принципу, но используют местную магическую энергию, вытягиваемую из местной природы, вернее, планеты. А она не очень подходит для такого действия. Даже если постоянно подпитывать этой энергией объект, то он со временем разрушается, в отличие от объекта, созданного с использованием настоящей энергии и информструктуры».

«Ладно, мы немного ушли в сторону. Я вот что хотел спросить. Я еще не могу магичить, но во мне есть настоящая магическая энергия, так?»

«Верно, у тебя есть малюсенький канал связи с информсетью, который я открыл еще в начале преобразования твоей структуры. Он очень маленький, но достаточный для постепенного твоего развития и получения настоящей энергии, которую ты можешь накапливать в себе, впрочем, как и обычную магическую энергию…»

«Стоп! Я не об этом. Можешь ли ты, используя мои запасы энергии, воздействовать на других людей? Вернее, на их информструктуры?»

«Ну в принципе да, только на небольшом расстоянии, думаю, с десяток сантиметров».

«Десяток сантиметров от тебя? Или ты можешь использовать мое тело как проводник?»

«Ну я не думал об этом, но сейчас вот ты спросил, и я сообразил, что действительно могу. Хм. Интересно получается. Дай‑ка мне подумать… Да, пожалуй, так. На самом деле я могу использовать твою информструктуру как проводник настоящей энергии, твою ауру – как проводник местной магической энергии, а твой организм – как источник энергии…»

«Отлично! Вот это я и хотел услышать от тебя, – обрадовался я. Возможно, мне удастся попробовать реализовать свою задумку. – Послушай, – сказал я, мысленно потирая руки. Хоть я еще и не могу магичить, но всякие магические штучки с помощью такого разговорчивого «костыля», как Умник, проделывать смогу. – Я хочу попробовать полечить Леона. Как ты думаешь, получится?»

Умник некоторое время молчал.

«Хм. Вот сколько я общаюсь с тобой, все время открываю что‑то новое для себя. Конечно, давай попробуем. Ведь в принципе это ничем не отличается от того, что я проделывал с тобой, только немножко другой механизм воздействия – не напрямую, а через твою информструктуру как через… хм… прокси? Ага, именно так описывался похожий принцип в твоих книжках по информатике».

Пока Умник говорил, я обдумывал, как подойти с этим к Леону. Сообразив, о чем говорит Умник, я усмехнулся и сказал ему:

«Молодец, правильные ассоциации проводишь. В таком случае, освежи в памяти принципы работы фаерболов, чуть позже мы поговорим об этом».

Озадачив Умника таким заданием, я взобрался в телегу к Леону, уселся рядом и, кивнув на руку, спросил:

– Что, болит?

Леон покосился на меня, мол, зачем спрашивать об очевидных вещах, и нехотя кивнул.

– Хочешь, полечу?

Теперь он с интересом посмотрел на меня.

– И скольких человек уже нет на свете после твоего лечения? – Леон улыбнулся, показывая, что это шутка.

– Ни одного, – в ответ улыбнулся я. Не говорить же ему, что и вылеченных мною еще нет, он будет первый. А мне необходимо проверить свою гипотезу о возможности использования Умника в моих целях.

– Давай сюда свою руку. Положи мне ее на колени, – скомандовал я.

Леон пару секунд посомневался, но затем сделал то, что я от него потребовал.

Я посмотрел на руку, лежащую на моих коленях. Она была в лубке. Пальцы слегка посинели. Не прикасаясь, я расположил поверх нее свои ладони, как это делали экстрасенсы, про которых я смотрел кино, и мысленно сказал:

«Давай, Умник, приступай!»

«Приступаю, командир!» – откликнулся он.

Вот странно. Я‑то думал, что ничего не почувствую, однако внутри себя явно почувствовал вроде дуновения ветерка. Я внутренне сосредоточился, как учил меня Умник в последние часы. Для удобства прикрыл глаза и попытался вызвать в памяти то чувство, которое появилось у меня в тот момент, когда я увидел магическую паутинку Умника. Минут через десять мне это удалось. Только по лицу струился трудовой пот, вызванный моими усилиями. Я не стал отвлекаться на такие мелочи, завороженный открывшимся мне зрелищем. Я увидел очень сложную сеть, даже не сеть – она все‑таки плоская, – а скорее пространственную энергетическую структуру. В ней присутствовали и каналы, и узлы различной формы и размера. Все это мерцало и переливалось всеми цветами радуги. Но превалировал голубой цвет. Красота неописуемая!

«Ух ты! Что это?» – в восторге мысленно воскликнул я.

«Где? – тут же откликнулся Умник. После моих объяснений он удовлетворенно произнес: – Ну наконец‑то! Ты видишь даже больше, чем я думал. Это информационная структура Леона. Сейчас она соприкасается с твоей структурой, не перемешиваясь. Ты должен видеть что‑то вроде искорок, видишь?»

Я заметался взглядом по пространству и внизу увидел то, о чем говорил Умник. И тут же увидел свою информструктуру. Чем больше я в нее всматривался, тем больше тускнела структура Леона, но разгоралась моя. Не понял этого эффекта.

«Просто твоя информструктура светится немного в другом диапазоне. Этим ты отличаешься от местных. Но, в общем, у тебя все так же», – пояснил Умник.

Я присмотрелся и наконец увидел рой искорок, срывающихся с узлов моей информструктуры и осаживающихся на узлах структуры Леона, впитываясь в них.

«Странно, не ожидал, что энергия может выглядеть как рой искорок. Или я не прав?» – спросил я.

«Прав. Это потому, что, если я буду напрямую передавать энергию, может возникнуть перегрузка, и пациент почувствует дискомфорт или потеряет сознание. К тому же информструктуре надо дать время на впитывание и усвоение энергии. А так он ничего плохого не почувствует. Я просто закукливаю небольшие порции энергии в слабенькие «запоры», формируя таким образом эти искры, и отсылаю каждую в строго определенное место структуры пациента».

«Хм… А как ты контролируешь необходимое количество энергии?»

«А вот так, смотри».

Я тут же увидел сотни или даже тысячи тонюсеньких энергетических волосков, на короткое время связавших мою структуру со структурой Леона.

«Класс». – Я был просто в восторге. Такая красота.

«Это я подключился к узловым точками информструктуры Леона и снял нужную информацию».

«Ну и как там дела?» – Я с интересом смотрел, как искорки впитываются структурой Леона.

«Нормально дела. Можно было бы, конечно, ударной дозой вогнать всю необходимую энергию, но, опять же, есть риск неприятных последствий. А так, вот сейчас закончим, дадим время информструктуре Леона преобразовать и обработать энергию. И проведем еще пару сеансов. А дальше он сам уже поправится. Ему надо будет побольше есть, чтобы быстрее шли регенерационные процессы, запущенные информструктурой».

Досмотрев «кино», я открыл глаза и прищурился от яркого света. Бадди‑комп тут же среагировал и чуть сильнее затемнил очки. Напротив сидела Лана и внимательно смотрела на то, что я делаю. Она еще не заметила, что я очнулся: глаза закрыты очками.

«Умник, скажи, а Лана, ну или вообще любые маги могли видеть то, что происходило сейчас?» – Мне пришло в голову, что я поступил необдуманно. Возможно, мне было бы выгоднее скрыть свои способности. А может, и нет, надо еще обдумать это.

«Вряд ли, – ответил Умник. – Это совсем другой уровень энергетического взаимодействия. Я почему и удивился, когда ты увидел мои действия. По логике вещей, ты должен был сначала научиться видеть энергию местной магии. Но вполне возможно, что для тебя здесь разницы нет – все‑таки ты сильно отличаешься от местных».

«Хорошо», – облегченно вздохнул я.

«Но кое‑что она могла видеть, – тут же огорошил меня Умник. – Ведь мои действия отражались на ауре Леона. Если Лана может видеть ауру, то и эти изменения вполне могла заметить».

«Ладно, разберемся по ходу дела», – подумал я.

Я пошевелился. Лана тут же спросила:

– А что это вы тут делаете, а?

– Да так, – пробормотал я, – плюшками балуемся.

Она перевела взгляд на Леона. Я тоже посмотрел на него. Он сидел с легкой улыбкой на лице, прикрыв глаза. Лицо чуть раскраснелось. Услышав вопрос Ланы, он открыл глаза, резко выдохнул и широко улыбнулся.

– Ну спасибо, Ник! – наконец произнес он. – Ты представляешь, Лана, – он радостно посмотрел на нее, – Ник, оказывается, лекарь! Моя рука уже почти не болит!

Лана нахмурилась и пододвинулась к нему:

– Ну‑ка дай посмотрю! – Она приблизила ладони к руке Леона, совсем как я до того.

Пробормотав что‑то вроде «действительно», она спрыгнула с телеги и куда‑то побежала. Мы с Леоном недоуменно переглянулись. Еще раз посмотрев вслед Лане, я заметил, что она о чем‑то разговаривает с дедом Васой. Вот дрянь! Снова стучать побежала!

– Не обижайся на нее, Ник, – виновато проговорил Леон. – Я думаю, она просто завидует. Она со мной возилась все это время, а результат был очень слабый, даже боль не проходила, только на некоторое время ослабевала. А тут ты за один раз избавил меня от боли. А если еще и заживать начнет быстрее… – мечтательно пробормотал он.

Я заметил, что он клюет носом.

– Поспи чуток. – Я спрыгнул с телеги. – Тебе надо отдохнуть. И не забывай побольше есть, а то заживление будет плохо идти, и воды пить побольше, чтобы выводить из организма всю гадость, остающуюся после регенерации. Потом надо будет еще пару сеансов провести.

Но последних моих слов Леон уже не слышал. Со счастливой улыбкой на лице он посапывал в две дырочки. Я вздохнул. Как мало надо некоторым для пусть и кратковременного, но счастья…

Снова посмотрев на телегу с Васой, я заметил, что он разговаривает с Дортмуном, который, слушая его, бросал взгляды в мою сторону. Ну ничё, в таверне поговорим и узнаем, до чего они додумались.

А пока я решил не терять времени даром и на ходу стал разминаться и приводить свою физическую форму в порядок.

Глава 5

Караван гномов

Вышагивая рядом со своей телегой и потихоньку разминая мышцы и связки, я периодически поглядывал на гномов, явно обсуждающих мою персону. Меня вдруг разобрало такое любопытство, что я стал прикидывать, как бы подслушать, о чем они говорят. Неожиданно я хлопнул себя по лбу. Вот я тормоз!

«Умник! Ты же говорил, что можешь слышать происходящее вокруг. Дотянешься до телеги Васы?»

«Думаю, что да», – ответил Умник.

Оказывается, он нашел способ, как видеть и подслушивать, что происходит вокруг, не создавая видимых «глаз», как это было в первый раз, когда мы с ним познакомились. Я очень заинтересовался, но пока не стал уточнять, каким образом он это делает. К сожалению, доступное расстояние для Умника – всего лишь около пятидесяти метров. Но на безрыбье, как говорится… К тому же в моем бадди‑компе нет дистанционных микрофонов, что мне Умник и восполнит.

«Включай!» – скомандовал я.

– И снова мой ответ: не знаю, – раздался у меня в голове голос Васы. Качество просто отличное! Я улыбнулся и погладил браслет с Умником. – Даже после того, как он показал свои способности к целительству, я не могу определить, кто он.

– Но послушай, мэг Васа! Я ведь знаю, что про любого мага по его способностям можно сказать, где он учился и на кого, так же как поведение выдает положение человека в обществе.

– Н‑да? – усмехнулся Васа. Кстати, что означает слово «мэг»? – Ну так скажи мне, к какому сословию принадлежит Ник?

В это время я увеличил изображение телеги Васы в очках. А чтобы не споткнуться, вывел его только на левый глаз. И увидел, как Дортмун смутился от слов Васы.

– Да, ты прав. Он вызывает двоякое впечатление. С одной стороны, в нем нет высокородной спеси, присущей человеческой знати при разговоре с нами, гномами. С другой стороны, он не вызывает и впечатления человека низкого происхождения. Непонятно, правда, почему он не умеет ездить верхом. Благородных‑то этому с пеленок учат. Да еще и твои слова: «Не маг он, не маг»! А кто уничтожил мага нападавших? А откуда у него целительские способности? И ведь посмотри – после лечения не лежит пластом. – Они оба оглянулись на меня. Я как ни в чем не бывало выкручивал себе руки за спину, стараясь поднять как можно выше сложенные вместе ладони. – И чего это он делает?

– Думаю, разминается, – ответил Васа. – Ты прав, мой друг. К сожалению, я потратил слишком много сил на противостояние противнику и сейчас не в форме. Но даже в таком состоянии способен определить, маг человек или не маг! У него нет характерного магического запаха. – Васа покосился на Дортмуна – поймет ли он. – В нем не чувствуется магической энергии. Такое бывает или у простого человека, или у полностью опустошенного мага, или у мага, заблокировавшего все свои эманации. Но, во‑первых, долго блокировку держать нельзя. Во‑вторых, маг, даже будучи закрытым, открывается, проводя лечение. Чего с Ником не произошло. Словам Ланы я верю, уж этому я ее научил. Я еще сам это проверю, но, судя по словам Ланы, лечение руки Леона Ник провел на высшем уровне. Я бы тебе посоветовал обратиться к нему и попросить полечить остальных раненых. Ну а я буду рядом и присмотрюсь к нему.

Некоторое время оба молчали.

– Так все‑таки, – подал голос Дортмун, – неужели ты ничего не определил по его ауре во время разговора?

– Вот пристал, – недовольно ответил Васа, – я ведь тебе гномьим языком сказал: ничего! У него такое месиво в ауре было, что и сам архимаг ничего бы не понял!

– Ну вот видишь!

– И еще раз я тебе повторяю, – устало проговорил Васа. Вот ведь упертый тип этот Дортмун. – У него организм в процессе восстановления, поэтому в его ауре ничего не видно. Разумеется, кроме информации, относящейся к состоянию здоровья.

– Но ведь ты говорил, что он не жилец, однако смотри, как прыгает! Поздоровее нас с тобою будет!

Васа пожал плечами:

– Если хочешь узнать мое мнение, то его у меня просто нет. Есть несколько версий, но все они, как бы тебе сказать… не заслуживают особого доверия.

– Ну‑ка, ну‑ка! – явно обрадовался Дортмун.

– Во‑первых, – голос Васы стал менторским, точь‑в‑точь как у моего препода по экономике в институте, – он может быть сыном какого‑то богатого и родовитого вельможи. Возможно, обучался магии.

– Вот видишь! – перебил его Дортмун. – А ты говоришь, не маг!

– Если ты будешь меня перебивать, – угрожающе произнес Васа, – то рискуешь не дожить до конца моего рассказа! Помрешь от старости!

– Все, все! – усмехнувшись, примирительно поднял руки Дортмун.

– Я не говорю, что Ник не умеет магичить – все факты свидетельствуют об этом. Я лишь говорю, что он не определяется как маг! А это возможно только в перечисленных мною случаях! – Васа легонько пристукнул кулаком рядом с собой. – Правда, есть еще один способ проверить это. – На несколько секунд возникла пауза. – Вообще аура – это не только цветовые картинки. Она еще звенит. Это можно услышать только на близком расстоянии, ну еще и уметь надо слышать этот звон. При должной тренировке даже немаги могут научиться. И у магов, как ты понимаешь, она звенит по‑другому.

– Ну и?..

– Ну и все. Я этого не проверял и вообще не пойму, чего ты от меня хочешь. – Васа пожал плечами. – Какая тебе разница, что я скажу? Маг он или нет, но что‑то умеет. Тебе ведь важен результат, а не мои слова?

Дортмун погладил свою бороду, надолго задумавшись.

– Ты прав, мэг Васа, – наконец произнес он, – важен результат. Но еще мне хочется побольше узнать о нем. Просто Ник мне понравился. Чем‑то напоминает мою жену Альену. Всегда хотел иметь сына вроде него, – он кивнул в мою сторону, а я чуть не споткнулся от неожиданности, – и чтобы он был магом.

Дортмун мрачно замолчал.

Васа успокаивающе положил руку на его плечо:

– Прости, друг. Сочувствую твоему горю, но ведь прошло уже больше полувека. Я думал, что ты пережил это.

– Боюсь, такое никогда не забудется.

– Эх, и приспичило же тебе жениться на человечке, – вздохнул Васа.

Оба гнома замолчали, о чем‑то задумавшись. А мне почему‑то стало не по себе.

– Теперь я понимаю твой интерес и вопросы, – пробормотал Васа.

– Ладно, мы отвлеклись. – Дортмун уже справился с собой и выглядел как обычно. – Скажи, почему ты решил, что он из богатой семьи?

– Ты ведь знаешь, что у Ника было сломано ребро на спине? – Оба гнома снова посмотрели на меня, а я так увлекся их разговором, что бросил разминку и просто шел, стараясь не упустить ни слова.

– По нему не скажешь, – пробормотал Дортмун.

– А как ты думаешь, чем это его приложили?

Дортмун пожал плечами, мол, мало ли что в бою может произойти.

– Хорошо, – продолжил Васа, – ты ведь видел его одежду. Что на нем было надето?

Повторное пожатие плеч.

– Какая‑то рубаха, что ли.

– Так вот, я сам не видел, но ребята рассказывали, что в спину Нику ударили мечом. Ну‑ка вспомни, как выглядят доспехи после удара мечом? А били сильно, можешь мне поверить.

– Да как же его не развалили пополам! – У Дортмуна даже голос задрожал от удивления. Он снова оглянулся на меня, наверное, чтобы удостовериться, что шагаю я целый, а не мои две половинки. Я не выдержал и помахал ему рукой.

– Вот паразит! – вздрогнул Дортмун, но явно облегченно. – Такое ощущение, что он нас слышит. Ты видел? Он мне помахал рукой!

– А ты почаще оглядывайся на него. Тут и магии не надо, чтоб понять, что разговор идет о нем, – недовольно проворчал Васа. – А слышать он нас не может – далеко, а магии я не чувствую. – Он покосился на скептически хмыкнувшего Дортмуна: – Да‑да, чтобы чувствовать такие вещи, достаточно малой капельки магических сил и просто знаний и умений. Так что не хмыкай!

«Ух ты, Умник! – восхищенно сказал я. – Как ты этого добился?»

«Секрет фирмы! – ухмыльнулся он. – Ну Ник! Это же просто! Все умения Васы заточены на запах местной магии, а я ведь по большей части, особенно в таких случаях, использую чистую магию, а это другой уровень воздействия».

Я только покачал головой.

– Ну как, сообразил? – спросил Васа.

– Неужели это… – начал Дортмун и замолчал.

Васа:

– Да, мой друг. У Ника зачарованная одежда. Причем вся. Я проверил. Сам понимаешь, сколько золота могут отсыпать за одну такую рубаху парня. И ведь что обидно. Сделать‑то ее просто, сам механизм преобразования простой. Но слишком много времени и терпения для этого надо – прерывать процесс нельзя. Я сам по молодости несколько раз пытался себе такую одежду сделать. Но все время что‑то отвлекало или терпения не хватало. Вот такие дела, дружище, – закончил Васа.

И снова оба гнома замолчали. Дортмун сокрушенно качал головой и что‑то неразборчиво бормотал про себя.

– Ну ладно, – наконец вздохнул он. – А вторая версия?

– О‑о, – протянул Васа, – эта версия – всем версиям версия. Ты ведь обратил внимание, как свободно Ник говорит на гномьем языке? – Дортмун кивнул. – Многие ли люди говорят на нем? – Дортмун отрицательно помотал головой. – А ничего странного в его говоре ты не заметил?

Дортмун несколько мгновений подумал.

– Иногда что‑то царапает слух, но что – не пойму, – наконец ответил он.

– Правильно, просто ты еще молодой, – хмыкнул Васа. – И не возражай! – прикрикнул он на вскинувшегося Дортмуна. – По сравнению со мной ты просто сосунок! Так вот, – успокоившись, продолжил Васа, – в его говоре проскальзывают словечки, которые использовали гномы несколько тысячелетий назад. Вот и думай, что хочешь.

Васа замолчал.

– А откуда ты знаешь об этом? – недоуменно спросил Дортмун.

– Ну ты, друг, совсем уже потерял остроту ума! Я ведь кто? Я – маг, не неуч какой‑то! Ты что, думаешь, мы древние книги по магии в переводе читаем? Да любой маг изучает такие книги в оригинале.

– Ну ладно. А вообще что ты думаешь на этот счет?

Дед Васа с улыбкой посмотрел на него:

– Ты ведь помнишь, что я просто высказываю различные версии? Так вот, вторая моя версия такова: Ник – очень сильный маг, попавший сюда из далекого прошлого. При этом он или потерял часть своей памяти, или хорошо маскируется. Это объясняет нестыковки в его поведении и странную магию. Мало ли что из далекого прошлого сокрыто от нас.

– Ну ты даешь, мэг Васа! – удивленно проговорил Дортмун. – Такого и в пьяном бреду не придумаешь! Извини меня за такое сравнение.

– Прощаю, прощаю, – улыбнулся Васа, я это почувствовал по его голосу. – Как ты понял, у меня нет однозначного ответа на твой вопрос.

– А что ты скажешь насчет оружия эльфов в котомке у Ника? – спросил Дортмун.

– А вот это мне совершенно неинтересно, – поморщившись, ответил Васа. – Пусть он хоть всех их там перерезал, какое нам до этого дело?

– Ну да, – пробормотал Дортмун, – почему‑то я и не сомневался в твоем ответе. Я ведь помню, что ты их не любишь. Не скажешь за что?

– Это мое, – потвердевшим голосом ответил Васа. – Не лезь.

– Ну да, «не лезь», – пробубнил Дортмун, – а если эльфы его ищут? Ты же видел клеймо на одном из мечей? Королевский дом. Вдруг он убил кого из них? Они ведь его будут искать, пока не найдут. И не принесет ли нам это неприятностей?

Он погрузился в свои мысли и через некоторое время хмуро спросил:

– Замаскировать его, что ли? А как? Ведь одежду свою заговоренную он вряд ли захочет сменить. И что же мне делать?

– Не знаю, мой друг, – печально ответил Васа. – Я просто этого не знаю. Сначала я хотел посоветовать тебе избавиться от Ника, просто отправить его подальше от нас. Причину придумать несложно. Но после твоих откровений – просто не знаю. Решай сам. Думаю, для нашего дела он не помеха. А неприятности могут быть только от его возможных влиятельных родственников, если им не понравятся наши действия или то, что вытворяет Ник, и от эльфов, от которых, что бы ты там ни думал, всегда можно отбрехаться. По крайней мере, я смогу прикрыть нас с этой стороны. Мою вторую версию серьезно рассматривать не стоит. Все. Иди, Дортмун, я устал. Староват я для всего этого, – притворно покряхтел он. – Если что надумаешь – сообщи. – Он огляделся по сторонам. – Думаю, к таверне мы выедем где‑то через час. А я пока подремлю…

Я попросил Умника отключить прослушку и задумался. Услышанное в корне меняет мое понимание действий гномов. А соответственно, надо корректировать свои планы. Похоже, гномов мне бояться особо не стоит. Приятно, черт возьми, встретить первое существо в этом мире, возможно имеющее вес в обществе, которое испытывает ко мне положительные чувства! Лана не в счет. Не совсем понятно, что она ко мне испытывает. И еще. Не все гномы хорошо относятся к эльфам, судя по реакции Васы. А то просто какая‑то идиллическая картинка вырисовывалась.

* * *

За этими размышлениями время пролетело незаметно. Дорога резко повернула вправо, деревья очередной рощи расступились, и совсем недалеко, за небольшим холмом, я увидел большое двухэтажное здание, стоявшее у тракта, в который плавно вливалась наша дорога. Не знаю, оживленный ли этот тракт или нет, но в данный момент на нем никого не было. Однако, судя по состоянию, используют его достаточно часто. Еще на подъезде к таверне нас встретил лай нескольких собак, бросившихся навстречу, но благоразумно остановившихся неподалеку. Своеобразная сигнализация. Подъехав чуть ближе к таверне и разглядев ее, я умилился. Точь‑в‑точь салун на Диком Западе. Такие же двери, в половину человеческого роста человека, открывающиеся в обе стороны, – как раз в этот момент из них вышел гном и побрел к большому амбару, расположенному отдельно от таверны. Нет, судя по доносящимся оттуда звукам – конюшня. Рядом с нею – загон, в котором гордо вышагивали несколько лошадей. Никакого забора вокруг таверны не было. Внутри ее возникла какая‑то суета, и оттуда выскочил мощный гном, возвышающийся над остальными (судя по всему, слугами), следовавшими за ним. Почти с меня ростом. Только руки у него толщиной с мою ногу. М‑да… такой и щелбаном убить может. И главное, где он их накачал? Или его таким мама родила?

Тем временем этот монстр, улыбаясь, вышел вперед и обнялся с Дортмуном, сильно хлопнув того по спине. Тот закряхтел в его объятиях.

– Тише ты, тролль! – наконец выдохнул он. – Раздавишь же!

Тип гулко рассмеялся.

– Не прибедняйся, Дортмун! – пробухал он, стукнув его ладонью по плечу, отчего тот пригнулся. – Тебя не так‑то просто раздавить! Я еще помню, как ты меня, такого здоровенного, тащил трое суток на себе! После этого ни за что не поверю в твою слабость!

– Тише ты! – оглянулся на нас Дортмун. – Что‑то ты, смотрю, совсем расслабился. Рассказываешь всякие сказки. Наверное, жизнь спокойная пошла, да?

Тип посмотрел на караван, взгляд у него оказался цепким – мгновенно все, что надо, высмотрел, оценил.

– С каких это пор в твоем караване путешествуют люди?

– С тех самых пор, Дрихтмун, как за это стали хорошо платить, – мрачно ответил Дортмун.

Дрихтмун внимательно посмотрел на него, еще раз окинул взглядом караван:

– Нападение? Раненые?

Дортмун кивнул:

– И не только раненые.

Дрихтмун махнул рукой в сторону приехавших. Слуги сразу засуетились, некоторые побежали в дом, другие бросились к телегам. В общем, наступила суета. Тут Дрихтмун поклонился деду Васе и проговорил:

– Приветствую вас, уважаемый мэг Васа. Рад видеть вас в добром здравии. Прошу, проходите в таверну. Комнаты скоро будут готовы. Вижу, вам необходим отдых.

Васа кивнул и степенно прошел внутрь. Тут из хвоста каравана прибежала Лана и с визгом бросилась на шею Дрихтмуну. Тот подхватил ее и, хохоча, подбросил в воздух. Ну и силища, восхитился я. Это что же получается – Васа с Дортмуном давненько знакомы? А заодно и с этим Дрихтмуном…

Я огляделся. Остальные гномы занимались обычным делом – расседлывали лошадей, отгоняли телеги. С помощью слуг аккуратно стали заносить раненых в дом. Я кинулся им помогать. Внося, на пару с другим гномом, раненого в таверну, услышал за спиной вопрос Дрихтмуна:

– А что это за человеческий паренек?

Дортмун вздохнул, затем ответил:

– Пойдем, что ли, в дом, Дрих. Ты так и не научился гостеприимству – держишь своего старого друга на пороге и допрашиваешь. Даже элем не угощаешь. И как только не разорился еще? Вот угостишь – обо всем и расскажу.

* * *

Внутри салун оказался очень просторным. Весь первый этаж был приспособлен под зал для приема пищи. Везде расставлены столы. С трех сторон в стенах – широкие окна, сейчас раскрытые. Без стекол, как я заметил. При необходимости снаружи закрываются ставнями. Только с одной стороны не было окон – в дальнем конце зала находилась барная стойка, за ней – стена, уставленная всевозможными бутылками. Посередине стены – голова чучела какого‑то страшного животного с огромными клыками. Справа от стойки – лестница на второй этаж, куда мы и понесли раненых. Дорогу нам указывал какой‑то пацан. Первый встреченный мною ребенок‑гном ничем не отличался от человеческих детей этого возраста. Все‑таки мне непонятно, почему при таких небольших различиях расы так сильно противопоставляют себя друг другу. Пожалуй, у нас негры сильнее отличаются от европейцев. Хотя что я знаю о местном житье‑бытье? Да практически ничего. Так что и голову пока забивать незачем.

Пока я таскал раненых из телег и обустраивался в выделенной мне отдельной маленькой комнатке (судя по всему, на момент нашего приезда у Дрихтмуна было мало постояльцев), куда я перенес свои вещи, оба гнома уселись в зале и вели тихий разговор. Разумеется, я не мог упустить такой возможности получить побольше информации и вовсю подслушивал их.

– Ну и зачем ты связался с людьми? – гулко бухал Дрихтмун.

– Да я уже и сам жалею, – отвечал Дортмун. – Понимаешь, все это не выглядело опасным или сложным. Просто на меня вышел знакомый с предложением доставить одного человечка в нашу столицу. Я все равно туда собирался, правда, позже. Меня даже не насторожила сумма в пятьсот золотых. Я сразу подумал о своем. Давно хочу открыть в столице свое дело. Правда, еще не решил какое. Надоело быть только посредником в торговых делах, хоть это и приносит хороший доход. Еще надоело постоянно мотаться по дорогам. Хочется осесть.

Дрихтмун хмыкнул.

– Не узнаю тебя, дружище! – пророкотал он. – А как же песнь дорог, ветер в лицо, ночные посиделки за костром? Не ты ли мне об этом рассказывал? Да еще и соблазнял присоединиться к тебе?

– Эх, Дрих! – вздохнул Дортмун. – Старею, наверно.

Молчание на десяток секунд.

– Ну так что у тебя произошло в дороге? – наконец спросил Дрихтмун.

Дортмун хлебнул пива и продолжил рассказ:

– Попали в засаду. Оказалось, что кому‑то поперек встало то дело, по которому я взялся доставить Мерка Инвази в столицу. Это тот, кого я сопровождаю. Напали неожиданно, у них был сильный маг, который связал магическим боем Васу. Так что он нам был не помощник. Ну и сначала закидали стрелами, потом полезли скопом. Я думаю, нападавших обработал их маг, так как они не считались с потерями, да и потом у пленных мы практически ничего не смогли вызнать. Пришлось взять их с собой. Васа обещал в столице с ними поработать, сейчас он практически никакой – сильно вымотался в бою. А я чувствую себя так, как будто меня макнули в отхожее место. Погибло несколько хороших гномов. И все из‑за разборок между людьми.

– М‑да, – протянул Дрихтмун, – жадность до добра не доводит.

– Не смей называть меня жадным! – обиделся Дортмун. – Я готов отдать все полученные деньги и еще приплатить сверху, только бы вернуть погибших парней! Неужели ты считаешь меня способным за деньги погубить гнома? – Он раздраженно стукнул кружкой по столу.

– Успокойся, Дор! – мягко произнес Дрихтмун. – Я не считаю тебя способным на такое. Только что ты скажешь семьям погибших?

Снова тишина.

– А Васа еще молодцом держится, – наконец заговорил Дрихтмун. – Судя по тому, что он почти опустошился, враг ему попался крепкий. Чем же все закончилось?

– А вот здесь самое интересное и начинается, – оживился Дортмун. – Васа мне признался, что почти проиграл поединок с магом, но тут ему неожиданно помогли.

– О как! – удивился Дрих.

– Ага. – Дортмун хлебнул пива. – Внезапно появился тот парнишка, на которого ты обратил внимание. По всему выходит, что это он помог. Васа сказал, что почувствовал, как маг отвлекся, поток силы от него ослабел. А затем от мага пошла такая волна ужаса, что даже по Васе ударило. Ну а потом мы нашли того мага мертвым. Сердце остановилось.

– Хм. А парнишка‑то непрост, – проговорил Дрихтмун. – Крепкий – это да, но на мага не очень‑то похож.

– И многих человечьих магов ты видел, чтоб судить? – скептически спросил Дортмун.

– Да уж пришлось повидать, – пробормотал в ответ хозяин.

– А насчет его крепости: после того как разделался с магом, он бросился к нам на помощь, и помог неслабо. Человек пять на его счету точно есть. Да еще те пленные – его рук дело. Мы‑то в горячке боя никого в живых не оставили. А Ник по‑своему разобрался с лучниками. Вот их‑то мы и везем.

– Ну вот, еще и с ними возись, – недовольно сказал Дрихтмун.

– Не беспокойся, – успокоил его Дортмун. – Лана приготовила напиток, который мы им постоянно вливаем – они все время проводят во сне. Зачем нам лишняя головная боль? Охраняй их еще. Дай какую‑нибудь каморку – мы их туда сгрузим, и пусть лежат себе спокойно до отправления.

– Ну‑ну, тебе видней. А что с Ником – так ты его назвал? Чего он хочет? И зачем с вами едет?

Дортмун задумчиво постучал пальцами по столу.

– Это не он хочет. Это я хочу, чтоб он нас сопровождал, – наконец ответил он.

– Ну‑ка, ну‑ка. Рассказывай!

– Ну сам посуди. До столицы такими темпами еще дня четыре ехать. Васа нам не помощник. То есть мага у нас сейчас нет. Есть раненые. Ты извини – у тебя их оставить не могу. Надеюсь в столице их быстро поставить на ноги. Дальше. Если на нас нападут такими же силами, как и в прошлый раз, – мы не выстоим. А Ник неплох в бою, да и вроде как маг.

– Вроде как? – тут же уцепился Дрихтмун.

– Ну сам он не говорит. А ты ведь знаешь: когда маги делают вид, что они не маги, то спрашивать у них бесполезно. Да еще и нарвешься на безумца, который вместо ответа сожжет тебя.

– Ну и?..

– Ну и все. Мага он уничтожил. Леона практически вылечил. У него рука была сломана.

– Что за Леон такой? – спросил Дрихтмун.

– А, – махнул рукой Дортмун, – гвардеец, сопровождающий Мерка Инвази. Не знаю, где уж он его достал, но, видно, большие шишки подсуетились, чтобы выбить в сопровождающие целого гвардейца.

– М‑да… Дела… – протянул Дрихтмун. – Ну ладно, пока ведь все складывается относительно хорошо? Но я вижу, тебя что‑то еще беспокоит.

– Ты, как всегда, прав, друг. Чтобы отбросить все тяжкие мысли насчет Ника, мне не хватает одного. Знания того, что он делал у эльфов.

– А что такое? – удивился Дрихтмун.

Тут меня отвлекли стуком в дверь. Недовольно поморщившись, я попросил Умника отключить воспроизведение интересной беседы и записать ее продолжение, чтобы потом дослушать.

– Открыто! – крикнул я, вставая с кровати, на которой развалился, слушая беседу гномов.

Дверь открылась, и в нее заглянула веселая мордашка молодой девицы, которую я мельком видел внизу.

– Господин Ник, – проговорила она, с интересом рассматривая меня, – хозяин приказал истопить баньку для дорогих гостей. Так все уже готово. Не желаете присоединиться к остальным?

«Баньку?» – удивился я. Откуда‑то из глубины позаимствованной памяти всплыло значение этого слова. Действительно, очень похоже на нашу русскую баню. Мне, да отказаться от такого? Который бог знает сколько времени нормально не мылся? Ха, нашли дурака!

Я улыбнулся девушке:

– Ну разумеется, красавица! – От моих слов она зарделась. – Надеюсь, у тебя найдется все необходимое для этого?

– Да, господин, – в ответ улыбнулась она. – Пойдемте, я вас провожу. Там все уже приготовлено.

Кстати сказать, когда я рассматривал комнатушку, то обратил внимание, что она содержится практически в идеальном порядке. Ни пыли, ни грязи. Постель заправлена свежим бельем. Стол выскоблен. И никаких намеков на насекомых, что меня изрядно обрадовало.

Оставив все свои вещи на месте и захватив на всякий случай нунчаки, я отправился за девушкой.

– Как тебя зовут, красавица? – спускаясь по лестнице, спросил я ее.

– Тишь, – быстро оглянулась она, а заметив мой оценивающий взгляд, который я не успел отвести от ее фигуры, весело заулыбалась. – Если вам что‑то понадобится, ну там постирать или еще что, – при этих словах она покраснела, – позовите меня. Я живу в самой дальней комнате по коридору.

Я кивнул в ответ, демонстрируя ей свою самую обаятельную улыбку. Я уже знаю, какая услуга от тебя мне понадобится сегодня вечером. И что самое приятное, никто мне не собирается отказывать. По дороге к бане мы мило поболтали о разных пустяках, а заодно я попросил ее к вечеру кое‑что для меня сделать, в чем не получил отказа.

* * *

Банька была хоть и не маленькая, но всех гномов вместить, конечно, не смогла. Я шел с первой партией. Местные банные процедуры от привычных мне ничем особо не отличались. Правда, молодые гномы пытались проверить меня на вшивость, поддавая парку, но не учли того, что я сам люблю это дело. Мой дед приучил меня к настоящему жару в баньке. Так что я сам хорошенько наподдал парку, кроме того, удивив гномов еще одним способом использования их замечательного пива. В результате в парилке нас осталось двое: я и еще один не шибко молодой гном, который на своем веку, наверное, и не такое видел. Он только крякнул от удовольствия, и по взаимному согласию мы хорошо друг друга обработали веничками из дерева, похожего на березу.

Выскочив из бани, я попытался найти, а куда, собственно, окунуться?

– А зачем? – удивился тот гном, с которым мы оставались в парилке, остальные с интересом прислушивались к нашему разговору.

– Ну ребята, – протянул я, – вы лишаетесь такого удовольствия. После первого раза обязательно надо прыгнуть в ледяную воду, а потом назад в баньку. Желающие могут повторить, и не один раз.

Разочарованный, я собрался присесть к столу, когда этот гном с сомнением произнес:

– Да? Ну судя по тому, как ты себя вел, толк в банном деле ты имеешь. Тут недалеко, с обратной стороны бани, есть маленькое озерцо. Пожалуй, я тоже попробую твой способ.

А вот теперь я был по‑настоящему счастлив.

Где‑то через час мы с этим гномом (звали его Тор) и еще несколькими присоединившимися, разомлевши и закутавшись в простыни, сидели за столом и попивали приготовленный заранее вкуснейший эль. Солнце уже садилось, выделив на заднем фоне далекие горы и покрыв медью верхушки деревьев, что выглядело очень красиво. Я щурился и улыбался, наслаждаясь моментом и впитывая последние лучи солнца. Когда еще представится такая возможность и что ждет меня впереди?

Надо сказать, мы не ограничились выделенным нам банным временем и вовсю теснили гномов из второй партии, среди которых также нашлось несколько экспериментаторов, позже присоединившихся к нам.

Как ни странно, сна не было ни в одном глазу. Обычно после бани самое милое дело – выспаться в чистой постели. Однако сейчас почему‑то меня вовсю переполняла энергия. Вообще, это только радовало – у меня еще были планы на вечер и ночь.

Но сначала надо переговорить с Дортмуном. Тишь, умничка, успела простирнуть мою одежду, хоть я ее и не просил. Сняв с веревки уже подсохшие рубаху со штанами, я поднялся к себе в комнату дослушать разговор гнома со своим другом.

В принципе ничего нового я для себя не услышал. Разве что Дрихтмун посоветовал Дортмуну не париться с мыслями об эльфах, типа моя хата с краю, ничего не знаю. Меня полностью устроило такое окончание их разговора. По крайней мере, на ближайшее время от гномов можно не ждать подставы и расслабиться.

* * *

Чтобы не смущать своих спутников очками в темное время суток, я вставил в глаза линзы. А чтобы не потерять возможности, предоставляемые мне очками бадди‑компа (то есть всевозможные датчики и излучатели, которых отродясь не было в линзах), я решил попробовать давно задуманное мною преобразование своего имиджа. К моему приходу Тишь справилась с заданием, и на столе лежала отличная двухслойная кожаная налобная повязка шириной в несколько сантиметров, расшитая каким‑то красивым орнаментом, слегка выделяющимся на общем фоне. И когда только успела вышить? Чуть подумав, все‑таки решил, что она просто использовала материал с готовой росписью. Тем временем я быстро разобрал свои очки на составляющие детали. Одним из полезных изобретений последнего десятилетия в моем мире в области коммуникаций, несомненно, является доведение до ума старых идей взаимодействия и обмена информацией различных компонентов компьютерных систем по радиоинтерфейсу. Разумеется, сейчас существуют и более навороченные технологии подобного рода, но в моих очках и бадди‑компе используется именно радио.

Обмен информацией происходит с помощью слабых сигналов, действующих на расстоянии пары метров. На самом деле эта технология уже устарела, и уже вовсю рекламируются возможности квантовой передачи информации в бытовых устройствах и последних компьютерных системах, при этом обливается грязью еще недавно «самое лучшее», предыдущее поколение техники. Жаль, что я не успел обновить бадди‑комп. Ну ничего, пока хватает и этого. Каждый модуль устройства имеет свое питание, так что даже в разобранном виде бадди‑комп продолжает функционировать как единое целое, конечно, если не разносить детали слишком далеко друг от друга. А линзы для глаз созданы с использованием нанотехнологий и совмещают в себе как приемо‑передающее устройство, так и компьютерный модуль достаточной мощности для выполнения некоторых функций обработки данных. Конечно, до бадди‑компа ему далеко, но некоторые функции этот комп может брать на себя. Единственный недостаток – в нем нет блока нейрообработки. Поэтому без бадди‑компа управлять его функциями невозможно. Я еще раз вздохнул. Ну что мне стоило обновить технику, ведь давно хотел! Недавно появились усовершенствованные линзы, которые имеют подобные механизмы нейросвязи и в некоторых случаях позволяют обходиться без бадди‑компа. Кроме того, только‑только стали рекламировать опытные образцы бадди‑компов с трансляцией видео и звука прямо в мозг. Остается только жалеть, что чего‑то подобного нет у меня. Правда, есть кое‑какие мысли насчет Умника. Вот разберется со связью, тогда и попробуем их реализовать.

Я вставил и закрепил устройства в повязке, проделал аккуратные отверстия для оптики, затем надел повязку на голову и повертел ею. Нормально, но идет десинхронизация изображения с двух камер, расположенных теперь под отличным от предыдущего углом относительно друг друга. Здесь я пошел по самому простому пути – просто перенастроил программу приема и обработки изображения. Еще раз все проверил, закрыв глаза. Картинка не исчезла и практически не изменилась. Я улыбнулся. Теперь последний штрих. Достав свой швейцарский ножик, отрезал подросшие волосы до уровня плеч и распустил их. Затем подошел к стене, на которой висело зеркало. Да… А я сильно изменился. Одно дело, что волосы потемнели, но ведь и лицо стало другим. Похудело, загорело. Взгляд стал какой‑то твердый и уверенный. Интересно, почему? Если подумать, у меня ведь сплошные неприятности, а чувствую себя достаточно неплохо. Неужели стал привыкать? Так… По внешнему виду не скажешь, что в повязке что‑то есть. Выглядит обычно, вот и ладушки.

Наконец я спустился вниз и присоединился к ужинающим. Служанка быстренько принесла мне еду, и я с удовольствием предался чревоугодию, оглядывая зал. По периметру зала под потолком высели светящиеся шары. Не мне одному пришло в голову использовать магию для освещения. Только как, интересно, их тут подзаряжают? Или они вечные? Надо будет уточнить у Тиши или Ланы. За стойкой бара стоял сам Дрихтмун и, как, наверное, все бармены во всех мирах, протирал кружки. Видать, ему просто скучно, раз сам барменствует. Я заметил, что иногда он выходил по делам, и его заменял другой гном. Кроме гномов из каравана в зале было несколько чужих, ужинающих отдельно. Чем‑то похожи на Дортмуна, вероятно, тоже торговцы. Еще в углу сидела пара людей, их принадлежность к какому‑либо сословию я не смог определить. Ланы не было, умаялась девчонка.

Все гномы имели довольный вид. Ели, пили, о чем‑то разговаривали. После небольшого отдыха и бани, судя по показаниям компа, их состояние значительно улучшилось. Прислушиваясь к разговорам гномов, заметил, что о нападении они практически не говорят. Все расслабились и не хотели вспоминать о грустном.

Мой взгляд вернулся к служанке, что накрывала мне на стол. Выглядела она вполне здоровой, но комп уверенно показывал, что со здоровьем у нее не все в порядке, но как‑то неопределенно: «Возможные проблемы со здоровьем». Сделав привычное усилие, я включил внутреннее зрение, позволяющее видеть ауры. Немного прищурившись, осмотрел ее. Странно, раньше ауры виделись несколько по‑другому. Сейчас, кроме ауры как таковой, я увидел что‑то вроде энергетических потоков в ее организме.

«Умник! Это то, что я думаю?» – Я описал ему увиденное.

«Я вижу, ты хорошо усвоил наш совместный урок и видишь то же, что и я, – довольно проговорил Умник. – Просто ты сейчас непроизвольно включил функцию видения энергий. Не забывай, здесь все, так или иначе, пропитано магической энергией».

«Угу», – пробормотал я, присматриваясь к сложному энергетическому плетению в районе ее живота. Беременная, что ли? Вместе с Умником решили, что да, беременная. Полупрозрачная надпись над ее головой тут же сменилась на «Беременность». Я хмыкнул. Неплохо бадди‑комп вытаскивает наружу результаты вычислений моего подсознания и сознания. «Эх, – вздохнул я, – если б так же просто было с магией! Только о чем‑то подумал, и р‑раз – готово!»

Через некоторое время, которого мне вполне хватило на то, чтобы прикончить жареного цыпленка, наконец‑то появился Дортмун. Он уселся за отдельный столик, раза в два больше моего, на котором, как по волшебству, стала появляться различная снедь. Глядя на все это великолепие, я подумал, что гномам, наверное, родители не говорили, что наедаться на ночь глядя – вредно для здоровья. Но, с другой стороны, может, им это и не вредит особо, ведь живут они о‑го‑го сколько. Пока я предавался разным мыслям, к Дортмуну присоединились Васа и Мерк Инвази с Леоном. Последний просто светился от радости. Я заметил, что лубка на его руке уже нет и он периодически разминает и поглядывает на нее с радостной улыбкой. Ну что ж, я рад, что мое лечение, вернее, лечение Умника так хорошо действует. Еще одна монетка в мою копилку.

Коротко переговорив с Васой и Мерком, Дортмун заозирался по сторонам, заметил меня, заулыбался и приглашающе махнул рукой. Ну что ж, не будем заставлять себя ждать. Прихватив кувшинчик пива, я подошел к их столу и вежливо кивнул.

– Присаживайся, Ник, – пригласил меня к столу Дортмун. – Позволь представить тебе нашего спутника. – С неопределенным выражением лица он посмотрел на Мерка. – Господин Мерк Инвази, следует с нами в Дорзен.

Я кивнул и присел на свободный стул. Кстати, удобные тут стулья, со спинками. Откинувшись назад, я стал рассматривать господина посла. Так получилось, что я оказался напротив Дортмуна с Васой и Мерком, рядом с Леоном. Тот хлопнул меня по плечу и прошептал: «Спасибо!», при этом показав на свою раненую руку. Я улыбнулся в ответ. Посол мне не понравился, хотя антипатии ко мне вроде бы не испытывает, даже вежливо и радушно улыбается. Только глаза у него слишком уж холодные и спокойные. Одет в неброскую, но хорошего качества походную одежду. Руки ухоженные. Ест, я бы сказал, очень элегантно. По крайней мере, на фоне гномов это сильно заметно. Над ним мигал вопросительный знак – бадди‑комп через мои чувства что‑то заметил в нем, но не смог определить по имеющимся у меня в памяти шаблонам, что это такое. Я снова включил второе зрение и заметил сложное энергетическое плетение на уровне его груди, которое выпустило свои щупальца в ауру посла, делая ее монотонно‑серой.

«Умник?»

«Ага, я вижу. У него какой‑то амулет, в данный момент явно блокирующий его ауру, но не так, как ты умеешь, то есть не прячет ее. Думаю, это просто маскировка или еще какая функция амулета. Так, с ходу, не разберешь».

«Ничего себе маскировка! Если любой, кто видит ауры, сразу обратит на это внимание», – резонно удивился я.

«Ну не знаю», – недовольно ответил Умник. Я только мысленно пожал плечами.

– Присоединяйся к нам. Кстати, как тебе понравилась наша баня? – тем временем спросил Дортмун. – Бьюсь об заклад, ты никогда раньше не видел настоящей гномьей бани.

Я про себя усмехнулся, а вслух сказал:

– Благодарствую. К сожалению, я уже поужинал, ожидая вас, – я дал понять Дортмуну, что не забыл о нашем уговоре побеседовать, – так что просто посижу с вами за компанию и попью эля. Но вы меня не стесняйтесь, кушайте. А баню я люблю, – через некоторое время продолжил я, наблюдая, как вгрызается в мясо Дортмун, как Васа аккуратно кладет маленькие кусочки еды в рот и медленно пережевывает и как аристократично, пользуясь двузубой вилкой и ножом, ест Мерк. – Когда мне выпадает случай, всегда посещаю ее. Кстати, насчет баньки у меня есть несколько соображений, как повысить удовольствие от самого процесса. Как‑нибудь мы об этом поговорим.

Дортмун с удивлением посмотрел на меня.

– Странно, – наконец произнес он. – Насколько я знаю, банями пользуемся только мы, гномы. У остальных они не в почете. Тебе уже приходилось бывать у нас?

Я пожал плечами и ничего не ответил. А Мерк бросил на меня внимательный взгляд и тут же отвел его.

– Итак, господа, – начал я, дождавшись, когда мои спутники утолят первый голод, – что вы имеете мне предложить?

Я решил сильно не торговаться с ними. В принципе в данных обстоятельствах и с учетом подслушанного меня устроит любой расклад. Почему‑то мне очень захотелось посмотреть на Дорзен, как я понял – столицу гномов. Ведь в этом мире я практически ничего еще не видел. А там могут открыться возможности, о которых я сейчас просто не имею представления.

Дортмун вытер руки салфеткой‑полотенцем, лежащим тут же, и откинулся на спинку стула, внимательно глядя на меня.

– Мы обдумали твое предложение, – надо же – мое предложение! Сами же предложили мне, – и в принципе согласны. Даже на двойную оплату. Но сам понимаешь, до столицы осталось четыре дня пути, соответственно, оплата будет идти только за эти дни.

Он замолчал, ожидая моей реакции. Вот хитрый жук! Все‑таки решил сэкономить. Ну держись!

Я придал своему лицу как можно более равнодушное выражение.

– Что‑то мне расхотелось ехать в вашу столицу, уважаемый Дортмун, – сказал я и сделал вид, что с трудом удержался от зевка. – Да и цены там, я слышал, достаточно высокие. Вряд ли деньги, полученные от вас за четыре дня работы, будут достаточными, чтобы я мог там жить хотя бы некоторое время. Я вот тут подумывать стал, – через некоторое время задумчиво продолжил я, – а не отправиться ли мне в Лорвиталь? Признаться, давненько я там не был, хочется обновить впечатления… Однако, с другой стороны, мне почему‑то кажется, что двойная месячная оплата вполне может вернуть мне желание посмотреть, как живут гномы в столице.

На некоторое время за нашим столом повисла тишина. Я ожидал чего угодно. Но вместо того чтобы расстроиться, Дортмун только улыбнулся и бросил победный взгляд на Васу. Увидев это, я понял, что меня просто проверяли. Вот блин! Он что, поспорил с Васой? Жаль, что я больше не подслушивал их. Интересно, и что же я показал им своим ответом?

– Хорошо, Ник, – ничуть не расстроившись, произнес Дортмун. – Вот твои деньги. – Он выложил на стол звякнувший мешочек, на который я даже не взглянул. – Свои обязанности как охранника, я думаю, ты знаешь. Единственная просьба, – он замялся и посмотрел на Васу, – как ты помнишь, мэг Васа сейчас несколько не в форме, – я тоже перевел взгляд на Васу – тот невозмутимо продолжал есть, видно, они заранее все обговорили, – ты не мог бы взять на себя некоторые его обязанности по магической поддержке в пути? – Он смущенно уставился на меня.

Я молча смотрел на него и думал. Хотите мага? А не переоцениваете ли вы, уважаемые, мои возможности? Еще как переоцениваете! Ведь если на нас нападет маг, то вряд ли я смогу ему что‑то противопоставить. Я ведь на самом деле не знаю, отчего помер тот маг. Может, я сам и останусь жив при этом, но могу и не защитить охраняемых.

Пауза затянулась. Теперь уже все трое ожидающе смотрели на меня. А я задумчиво смотрел на один из светящихся шаров на стене и пытался найти выход из положения. Почему‑то я был уверен, что меня не попросят об этом напрямую, и не подготовился к такому вопросу.

Дортмун неправильно понял мое молчание, вздохнул и положил на стол еще пару мешочков с деньгами. Ладно, надо решаться. Пусть лучше недооценивают меня, чем потом попадут в неприятности, если будут слишком многого ожидать. Я прямо посмотрел на Дортмуна и сказал:

– Уважаемый Дортмун! Догадываюсь, почему вы решили, что я маг. Но, поверьте, это не так. – Васа приподнял одну бровь. – Вернее, не совсем так, – поправился я и замолчал, задумавшись. Дортмун напряженно смотрел на меня. – Кое‑что я умею, – неторопливо и тихо продолжил я, – но эта малость не дает мне права называться магом.

– Позволь не согласиться с тобой, Ник, – наконец подал голос Васа, – одно то, как ты провел исцеление Леона, говорит о многом. Так не всякий маг лечить может. Это очень высокий уровень мастерства. Уж поверь мне, старому магу. Даже я бы справился с этим за большее время. Правда, я и не целитель, но тем не менее это так.

Я пожал плечами:

– Мое дело предупредить. Я, конечно, могу полечить раненых. – При этих словах Дортмун радостно улыбнулся – видно, он действительно переживал за своих людей, тьфу, гномов! – На небольшом расстоянии смогу, пожалуй, определить засаду вроде той, что вы встретили. Кое‑что еще по мелочи. Так что особо не рассчитывайте в этом смысле на меня. Чтобы потом не было разочарования. – Я вопросительно посмотрел на Васу и Дортмуна.

Мерк в разговоре не участвовал, только внимательно слушал. Маг и гном переглянулись и согласно кивнули мне.

– Только у меня есть просьба к вам, вернее, к мэгу Васе, – решился я. Тот медленно кивнул мне, мол, продолжай. – Во время пути, пока есть возможность, я бы хотел, чтобы вы мне преподали несколько уроков. Я понимаю, что за такое время чему‑то научиться невозможно. Но хотя бы основы вашего искусства, – польстил ему я, не сказав «ремесла», – и некоторые теоретические знания были бы весьма кстати.

Мы еще непродолжительное время поговорили о моих обязанностях. А так как мы еще на сутки собирались остаться в трактире, то я пообещал завтра же осмотреть раненых.

– Да, вот еще что, – вдруг вспомнил Дортмун. – Так как ты сражался наравне со всеми, то имеешь полное право выбрать себе трофейные доспехи и оружие по количеству убитых тобою противников. Если захочешь взять себе больше – договоримся.

– Интересно, а как вы определяете, скольких противников убил воин? – усмехнулся я. – Неужели кто‑то считал во время боя? Да и как определить, кто убил конкретного противника? Например, если я сбил противника с ног, а другой гном его убил – чей он? – Мне действительно стало интересно, как они проводят такие подсчеты.

Дортмун смутился. Оказалось, что действительно: каждый говорит, сколько предположительно завалил противников. Потом складывают, уточняют, кто что видел. Спорные трофеи записываются на воина с меньшим количеством убитых врагов. Оставшихся убитых врагов записывают на своих погибших примерно равными долями, такие трофеи отдают родственникам погибших или же в денежном эквиваленте: чтобы долго не возиться с тяжестью, продав при первой возможности.

Я пообещал завтра посмотреть на трофеи. Вряд ли, конечно, что‑то выберу. Может, деньгами возьму, или в городе со всем остальным продадим.

Уже собираясь вставать, я был остановлен неожиданным вопросом, прозвучавшим из уст Мерка Инвази.

– Если это не покажется вам бестактным, – сказал он, – и не является тайной, не могли бы вы сообщить нам, из какого вы рода?

Я сначала не понял самого вопроса – слишком контрастно для моего слуха прозвучал тот язык, на котором он был задан. Затем до меня дошел смысл, и я понял, что язык был тот же, на котором я общался с Леоном. Я несколько мгновений смотрел на посла, как, впрочем, и Дортмун с Васой, пытаясь по‑быстрому что‑то придумать. Отрицательно покачав головой, я ответил на том же языке:

– Простите, это не в моих интересах. – Я встал и, откланявшись, отправился наверх, взяв со стола только мешочек с деньгами за охрану и не тронув остальные два. Пусть этот мой жест заставит их задуматься.

«Умник! Давно хочу спросить. Как это так получается, что я спокойно говорю на чужих языках? Как насчет физиомоторных навыков? Даже для такой простой мышцы, как язык, они нужны. Знание языка еще не гарантирует способности говорить на нем – тренироваться надо, а я не чувствую особого дискомфорта, когда говорю. Не может ли быть такого, что и эти навыки снимаются и их можно передать?»

«Хм. Возможно, впопыхах я снял и эту информацию. Надо проанализировать. Хотя и сомневаюсь».

«Ты смотри там, аккуратнее будь, – нарочито недовольно выговорил я Умнику, – а то снимешь какую‑нибудь информацию о вредных привычках существа, а мне потом мучайся, гадай, откуда меня тянет на всякую непотребщину».

Немного поразмыслив, я добавил:

«А вообще это интересная идея. Ты подумай, сможешь ли ты снять физиомоторные навыки с существа, чтобы их можно было беспроблемно внедрить в мою физиоструктуру. Понятно, что их надо будет все равно натренировывать в своем теле, но это же какой плюс!» – Я даже воодушевился от такой мысли. М‑да… Мечта идиота – получить без пота, ничего не отдавая взамен. Я вспомнил старую сказку из детства, где один король с помощью волшебства перенял все навыки мастеров, правда полностью отбирая их у доноров, и в результате остался единственным человеком в своем королевстве, который что‑то может делать. Покачав головой, я отбросил все посторонние мысли и направился в комнату Тиши.

Земли эльфов. Гора Бога

За несколько часов до описанных выше событий

На Горе, непосредственно над отверстием с проходом в древний корабль инопланетного существа, на камнях сидели два эльфа. Один из них, что постарше, любовался закатом. Второй эльф сидел хмурый и недовольный. Наконец молодой прервал затянувшееся молчание:

– Ну и что теперь, отец?

Лаурин задумчиво щурился на заходящее солнце, получая эстетическое наслаждение от зрелища. Вид был даже лучше, чем из замка. «Надо будет взять кисти с красками и холст и как‑нибудь наведаться сюда еще, чтобы нарисовать закат», – подумал он с некоторой долей сожаления, понимая, что навряд ли найдет на это время.

– А ничего, – ответил он и улыбнулся.

– Как – ничего? – возмутился молодой. – Что мы будем делать с чужаком?

– Ничего сверх того, что уже сделано, – спокойно ответил король светлых эльфов.

– Объясни, отец. Я не понимаю, почему ты бездействуешь. Мы убедились, что чужак был в гробнице. Иначе не объяснить расположение на входе мумии демона в такой позе. Не умер же он стоя? И что значит этот жест у мумии?

Лаурин вспомнил, как у него сжалось сердце, когда он, магически заблокировавшись от всех возможных воздействий извне, вошел внутрь гробницы и потом долгое время петлял по лабиринту, в конце которого оказался тупик. От неожиданности того, что он увидел, Лаурин чуть не выплеснул заклинание огня на стоящую фигуру. Но вовремя остановился. Это оказалась старая мумия демона‑мага, судя по его одежде и по тому, что он здесь очутился. Правая рука демона была согнута в локте, левая лежала на ее сгибе. Что означает этот жест, Лаурин не знал, да, впрочем, это его особо и не интересовало. Понятно, что это сделал чужак, возможно даже, чтобы оскорбить эльфов, но Лаурин обладал достаточной мудростью и здравомыслием, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. Обследовав конец дороги, он понял, что это действительно тупик. Никаких проходов ни визуально, ни магически не определялось. Древние хорошо прятали то, что не должно попасть в чужие руки. Вероятно, и чужак ничего тут не нашел.

– Понимаешь, Торвин, – после некоторого раздумья ответил он, – в принципе ничего страшного не произошло. Если чужак не приобрел могущества, мы ничего не теряем. Спросишь, а как же наша репутация? Думаю, ей ничего не угрожает. Вряд ли чужак будет рассказывать всем подряд, что он был тут. Я ведь не отказываюсь от его поиска, и он это должен понимать. А судя по его действиям, он это прекрасно понимает, – мягко проговорил Лаурин, – иначе бы не ограничился лишением одежды и оружия наших рейнджеров. Просто он не стал усугублять свое положение. Вот вы все восприняли тот букет, который он оставил Эль, как насмешку, ведь так? – Король мельком взглянул на сына, убедился, что тот кивнул, и снова стал смотреть на закат. – Однако я уверен, что этим он хотел сказать совсем другое. – Король задумчиво замолчал.

– Что именно? – не выдержал Торвин.

Лаурин улыбнулся. Хоть сын и занимает должность начальника службы безопасности, но еще не выработал в себе всех необходимых качеств. Например, терпения.

– Я воспринял этот букет как знак. Знак того, что ничего плохого против нас он не замышляет и не держит зла. Он мне даже чем‑то понравился. Наверное, своей дерзостью и ловкостью. С другой стороны, если он получил могущество, то было бы вдвойне глупо лезть на рожон, ничего не зная о том, насколько сильным он стал. Все‑таки чужак тут жил достаточно долгое время.

– А может, пустим астральных ищеек? – через некоторое время предложил Торвин.

Лаурин поморщился:

– Это чтобы все соседние маги узнали, что мы кого‑то ищем? Нет, Торвин. Пусть Керх работает обычными методами: агентура, слухи, анализ данных. Если Керх его найдет, будем думать, что делать дальше. А пока ничего иного предпринимать не будем.

– Все равно слухи пойдут, – пробормотал Торвин. – Рейнджеры уже вовсю высмеивают своих опозорившихся товарищей. Хорошо хоть Эль не трогают. А эти молчат, не рассказывают, что произошло.

Лаурин улыбнулся:

– И эта проблема решается просто. Следи за событиями, и если сочтешь, что время пришло, пустишь свой контрслух. Вроде как я лично решил проверить подготовку рейнджеров и нанял опытного наемника, воина‑мага, для этого дела. И даже не пожалел свою дочь. Результат меня огорчил. Чтобы эти слухи имели основание, я подготовил некоторые рекомендации академии рейнджеров по изменению процесса обучения. Дома передам тебе.

Торвин с восхищением смотрел на отца:

– А как же в этом случае объяснить поиски чужака?

Лаурин молча смотрел на Торвина. Догадается ли?

– Понял, – через пару мгновений ответил тот. – Та же проверка, но для службы внешней разведки? Плюс – возможность реабилитироваться провалившимся рейнджерам при захвате чужака, если разведка найдет его, так?

Лаурин согласно прикрыл глаза и слегка улыбнулся.

– А как же Эль? – продолжил Торвин. – Она же места себе не находит. Еще не уехав к дроу, она чуть с ума меня не свела, требуя помочь ей найти чужака. Почему‑то она считает его своим личным врагом. И даже сейчас постоянно посылает мне сообщения, чтобы я уговорил тебя разрешить ей уехать от дроу, хочет сама искать чужака.

Лаурин печально покачал головой. Он так надеялся, что она успокоится. Что новое окружение не даст ей вспоминать о своем провале. Очевидно, этот провал как рейнджера задел ее слишком сильно. Ну как же, дочь короля! Должна быть примером во всем и не давать повода для сплетен!

– Я подумаю над этим. По крайней мере, сейчас не имеет никакого смысла забирать ее. Если разведка найдет чужака быстро, я разрешу ей вернуться сразу после этого. Если нет, потом решу. Пусть пока побудет там.

– Можно ей сказать о проверке?

Чуть подумав, Лаурин кивнул:

– Полагаю, вреда не будет. Возможно, это чуть смягчит ее «позор». По крайней мере, не будет думать, что упустила врага.

Король и его сын просидели на Горе до самой темноты, обсуждая разные текущие дела и просто отдыхая душой на природе. Ведь эльфы – самые тонкие ценители красоты. Особенно красоты природы.

Глава 6

Ник

Пожалуй, прошедшая ночь была самой приятной из всех, проведенных мною в этом мире. Тишь оказалась неожиданно хороша в постели. Впрочем, и мне удалось произвести на нее неизгладимое впечатление. Все‑таки что такое секс, с чем его едят и сколько существует способов им заниматься, у нас знают даже дети. А здесь об этом (как я узнал от Тиши, когда мы разговорились в один из перерывов) молодым девушкам обычно рассказывают более старшие женщины в роду. Ну а по жизни всякое бывает. Тишь оказалась племянницей Дрихтмуна. Ее мать давно умерла, а отец где‑то шляется по миру. Я не очень понял, кто он, но вроде как, выходит, наемник. В общем, она не очень охотно говорила об этом, да и меня в тот момент интересовало совсем другое. Уснуть удалось только ближе к утру. Проснулся я где‑то через пару часов, за окном только начинало светать, а сна не было ни в одном глазу. Чувствовал себя почему‑то так, как будто отлично выспался. Странно. Раньше после таких бурных ночей я обычно отсыпался полдня. Тиши рядом уже не было. Встретил я ее уже хлопочущей во дворе, куда спустился после некоторых раздумий. Она тоже выглядела бодренькой и веселой. Ладно я, но она‑то с чего такая бодрая? Помахав ей рукой, я, чтобы не терять времени даром, решил поразмяться.

Снова поднявшись в свою комнату, я захватил оружие – шест, нунчаки и эльфийские ножи – и отправился к озеру за баней. Еще вчера вечером приглядел здесь место, идеально подходящее для тренировки. Я сел на берегу, любуясь красивым восходом.

Следующая пара часов пролетела для меня практически незаметно. Я успел поработать и с шестом, и с нунчаками, даже потренировался в метании ножей в стоящее неподалеку деревце, когда краем глаза зацепил фигурку девушки, сидящей с этой стороны бани и наблюдающей за мной. Выдернув из дерева нож, я оглянулся посмотреть, кто это там сидит. Лана. Что‑то мне не понравилось в ее позе. А подойдя ближе, я чуть ли не физически ощутил исходящее от нее отчаяние и тоску.

– Что случилось, Лана? – обеспокоенно спросил я, присев на корточки перед ней. По ее щекам текли слезы. Она неожиданно прижалась лицом к моей груди:

– Тир умирает, – и заревела, уже не сдерживая себя.

Из ее сбивчивого рассказа я понял, что одному из раненых гномов стало очень плохо. В бою его пырнули мечом в живот. Он был без брони в тот момент, когда началась заварушка. Тем не менее продолжал сражаться, да и после чувствовал себя не шибко больным. После боя Лана совсем немного, только чтобы не началось заражение, обработала его магически. Ведь ее запасы энергии нужны были для сильно пострадавших гномов. Плохо ему стало на третий день, когда караван уже оставил тяжелораненых в одном селе, а его, как легкораненого, взяли с собой. Васа сначала хотел оставить Тира вместе с «тяжелыми», но тот уговорил его не делать этого. За хлопотами они упустили момент, когда все началось. Васа, хоть и был практически пустой, отдавал Тиру свои мизерные остатки силы, ну и Лана не сидела сложа руки. Они еще надеялись, что смогут довезти Тира до столицы, но вчера ему стало совсем худо. Лана не отходила от него весь день и всю ночь, но без толку. Сейчас у нее совсем не осталось сил, а Тир, похоже, умирает. Еще они надеялись, что им поможет маг, иногда нанимаемый Дрихтмуном, но тот уехал по своим делам.

– И я не знаю, что делать, – захлебываясь слезами, закончила свой рассказ Лана.

Честно говоря, меня кольнуло некоторое раскаяние. Ведь обещал полечить раненых, а сам всю ночь кувыркался в постели. Подняв Лану на ноги, коротко сказал:

– Пошли.

– Куда? – Она подняла на меня свои заплаканные, но от этого не менее прекрасные глаза.

– Веди меня к нему, – не терпящим возражений голосом приказал я, подбирая с земли оружие. В глазах Ланы мелькнула надежда, и она быстро побежала в сторону таверны. Чертыхнувшись, я бросился за ней.

Войдя в комнату с больным гномом, я чуть ли не физически почувствовал запах смерти, витающий в воздухе. Что за глюки? Комната была ярко освещена лучами восходящего солнца. На кровати лежал тяжело дышащий гном, укрытый простыней, которую он бессознательно комкал в руках. Вот черт! Совсем молодой парень, лицо бледное, лоб в испарине, дышит тяжело. Я пришел в себя от взгляда Ланы, которая умоляюще смотрела на меня. Бадди‑комп выдал диагностику «При смерти. Жизненных сил 7,2 %». И внизу – совсем короткая красная полоска. Не обращая внимания на надписи, я сбросил с табуретки какую‑то одежду, пододвинул ее вплотную к кровати и сел.

– Садись рядом с ним, – сказал я Лане, – со стороны головы.

Ужасно наблюдать страдания такого молодого парня. Переключившись на второе зрение, я увидел практически обесцвеченную ауру Тира и слабые энергетические потоки в его организме, затухающие в области живота. Да что там затухающие! Сплошная чернота!

«Ну Умник! Давай сделай доброе дело!» – Откинув простыню, я зажмурился и отключил камеру – не хочу смотреть, хоть рана и под повязкой. Повязка пропитана каким‑то травяным отваром, кровь на ней не видна. Не удержавшись, я поводил руками над животом раненого. Почему‑то почувствовал жар.

«Приступаю», – откликнулся Умник.

Однако изменений не было. Сообразив, что к чему, я с заметным напрягом перескочил на следующий уровень восприятия и увидел примерно такую же картинку, что и при лечении Леона. Та же сеть, тусклая по сравнению с моей, – или это у меня глюки? Знаю, что человек болен, вот и кажется. Те же искорки и периодические «лазерные» разряды, соединяющие мою информструктуру и структуру гнома.

«Умник, я вот что подумал, – наблюдая за искорками, сказал я. – Ты говорил, что таким образом дозируешь энергию, так? Но сейчас у нас критическая ситуация. Нельзя ли все‑таки усилить поток энергии? А то, боюсь, не успеем». – Такая мысль мне пришла потому, что все еще я не заметил особых изменений в энергетической системе организма гнома.

«Я ведь говорил уже, что это может привести к непредсказуемым последствиям», – тут же ответил Умник.

«К каким?»

«К непредсказуемым, – повторил Умник. – Я не могу их просчитать».

«Так, Умник, – чуть подумав, решился я. – Я вижу, ты передаешь энергию в информструктуру гнома только в больном месте. Сделаем так. В этом месте устанавливаешь постоянный канал передачи энергии. Переходишь на режим постоянного считывания информации о состоянии структуры Тира, а не с периодичностью, как ты делаешь сейчас. Кроме этого, и на остальную часть информструктуры гнома передавай энергию. Здесь можешь энергию давать дозированно. Посмотрим, что получится. Понял?»

Вместо ответа я увидел, как исходящий от меня рой искорок увеличился в несколько раз. Но теперь они стали облеплять всю информструктуру гнома, тут же в нее всасываясь. Место, предположительно отвечающее за раненую часть тела, соединилось с моей информструктурой тысячами постоянных энергетических каналов, а остальная часть структуры практически без перерыва обстреливалась считывающими энергетическими щупами. Фейерверк стоял еще тот! Я даже залюбовался феерическим зрелищем. Оторвавшись от него через некоторое время, переключился на предыдущий уровень зрения и обрадовался. Что‑то явно происходит. Аура гнома стала наливаться почти исчезнувшими цветами, энергетические каналы сверкали, но в области живота пока особых изменений не было. Наверное, там были сильные повреждения или ткань стала отмирать, иначе я не могу объяснить, почему в этом месте аура никак не восстановится. Я долго и внимательно присматривался к ней, когда что‑то привлекло мое внимание. Нет, не показалось! Все больше и больше стало появляться тонюсеньких энергоканалов, пытающихся соединить края черного разрыва. Сначала они пропадали, растворяясь в черноте, но их число возрастало, и наконец первые вибрирующие каналы смогли уцепиться за края разрыва и тут же стали утолщаться и переплетаться друг с другом. Не знаю, сколько времени продолжалось «кино», но процесс, по моим внутренним часам, шел не быстро. А я вдруг задумался, что видит и чувствует Лана. Я ведь про нее совсем забыл.

Не делая лишних движений и не открывая глаз, я включил внешние камеры. Лана, привалившись к стене, спала. Утомилась девочка. Теперь понятно, почему я ее вчера весь день практически не видел, а она еще и ночью выдавливала из себя крупицы энергии, чтобы помочь Тиру. Она действительно была истощена, бадди‑комп однозначно это показывал. Да и я своим вторым зрением видел это достаточно ясно. Меня пробила нежность к этому ребенку, да нет, какому ребенку! Молодой девушке, которая с такой самоотверженностью, не думая о себе, отдает свои силы больным. Многие ли на ее месте поступили бы так же? Я мысленно потянулся к ней и так же мысленно погладил ее по голове. Странно, она улыбнулась во сне.

«Ник! – встрял Умник. – От тебя идет не контролируемый мною отток энергии! Что происходит?»

Я замер. Неужели это то, о чем я подумал? Не отвлекаясь на Умника, я мысленно прочувствовал себя, свое состояние, ощущения, чтобы зафиксировать в памяти. Затем, все так же мысленно продолжая гладить Лану по голове, сместил свое зрение на уровень видения энергий, с которого, заглядевшись на девчонку, соскочил некоторое время назад…

Йес! Это оно! Мою ауру и ауру Ланы соединяли несколько призрачных лучей, извиваясь примерно в такт мысленным поглаживаниям. Я заметил, что внутренне несколько напрягся, отчего лучи недовольно завибрировали. Нельзя отвлекаться, надо закрепить результат.

«Ник!»

«Не сейчас», – стараясь не потерять сосредоточенность и не расплескать чувство нежности, поселившееся в груди, ответил я.

Для удобства, не открывая глаз и отключив камеры, я сконцентрировался только на магическом зрении. Чем‑то эти лучи энергии, соединяющие меня и Лану, мне не понравились. Слишком напряженные, а в месте соприкосновения с аурой девочки ее цвет становится чересчур интенсивным. Да и Лана нахмурилась во сне – я на мгновение включил камеры. Видимо, поток энергии от меня слишком мощный, решил я. Мысленно я попытался расслабить свою виртуальную руку так, чтобы лишь легкими касаниями воображаемых пальцев дотрагиваться до девушки. Это немедленно привело к изменениям. Лучи потеряли свою яркость, несколько расплылись, стали более спокойными. Яркие пятна в ауре Ланы сгладились, однако ее насыщенность явно стала больше. Я чуть сместил зрение. Гуд! Энергетические потоки в организме также стали более насыщенными, перераспределяясь из области головы, где я касался ее, в остальные части тела. Интересно: почему‑то много энергии всасывалось в область живота и солнечного сплетения и, как ни странно, в костные ткани, тем самым несколько выделив скелет девочки из общей картинки. В натуре виртуал, если отключить текстуры! Через некоторое время магическая энергия перестала так интенсивно впитываться и стала размазываться. Решив, что хватит экспериментировать, я убрал виртуальную руку и полюбовался на результат своей, ну наверное, все‑таки магической, работы. Красиво! Я улыбнулся.

«Умник! Ты понял, что сейчас произошло?» – чему‑то радуясь, спросил я.

«Понял, – недовольно ответил он. – Прекратился отток энергии. А вообще я тут работаю, если ты помнишь».

«Нет, Умник, – у него не получится убить мою радость, – мне только что удалось зарядить Лану. Надеюсь. Поэтому постарайся оторвать часть своего процессорного времени и просканируй ее на всякий случай. Вдруг я только напортачил?»

Но сам я почему‑то был уверен в обратном.

Через некоторое время Умник подтвердил мой диагноз. А я, оказывается, все это время сидел затаив дыхание. Шумно выдохнув, перевел взгляд на Тира. А здесь, хоть процесс идет вроде бы нормально, общее впечатление пока не очень. Кроме того, я заметил, что аура, после первоначального всплеска ярких цветов, стала потихоньку приобретать серый оттенок. Серость накапливалась неравномерно, в некоторые местах явно сильнее.

«Умник! Что за дела? Откуда взялись эти серые краски в ауре?»

«А! Хорошо, что обратил внимание. Это накапливается отрицательная энергия, то есть энергия распада».

«Откуда она взялась?» – недоумевал я.

«Она просто выдавливается из организма. Естественно, в первую очередь она впитывается аурой. Ее надо выводить».

«Куда же ты смотрел? Ты же вроде опытный в этом деле».

«Ну на самом деле процесс не настолько далеко зашел, чтобы излишки этой энергии могли навредить. Я планировал чуть попозже этим заняться».

«Я могу чем‑нибудь помочь?»

«Можешь потренироваться на Тире передавать ему энергию. Как ты делал с Ланой. А отрицательную энергию я выведу. Было бы неплохо иметь рядом воду, она хорошо впитывает ее. Ты ведь помнишь, когда я изменял твою информструктуру, ты постоянно находился в воде. Это было одной из причин. Дополнительно к минеральному раствору, разумеется».

Я огляделся по сторонам – ага, рядом с кроватью стоит ведро с водой.

«Умник, а обязательно нужен контакт воды с организмом?»

«Ну было бы, конечно, неплохо, но я и так справлюсь. Я уловил твою мысль. Хорошо, что здесь есть вода. Поставь ее поближе».

Ну и ладно. Что ж, попробуем. Я попытался мысленно погладить гнома так же, как и Лану. Странно, не получается.

Некоторое время я пробовал снова и снова, и ничего не получалось. Ёлы‑палы, что же я делаю не так? Вроде бы все то же самое… Тут я вспомнил, что в тот момент я испытывал к Лане чувство нежности. Чувство! А к гному я ничего не чувствую. И это плохо! Если этот процесс зависит от испытываемого чувства… Немного подумав, решил, что все‑таки это не так. Просто, скорее всего, на начальном этапе, пока я еще не владею этой способностью в достаточной степени, чувства являются неким катализатором процесса. Так, но что же делать с гномом? Я задумчиво посмотрел на него. Значит, чувство? А что я испытываю, глядя на гнома? Жалость. Угу. И огромную! Вот не повезло‑то ему. Молодой еще совсем. Жалко будет, если помрет. Я погладил его по голове. Опля! Пошел процесс! Хм… Это еще что такое? Визуальный эффект несколько отличался от предыдущего опыта. Кроме световых лучей, от моей ауры исходило множество голубовато‑белых иголочек, очень похожих на разряды электричества. Я прикидывал и так и эдак. Сначала подумал, что это эффект от катализаторов – чувств, инициировавших процесс. Но потом все‑таки сообразил, в чем дело. Я обратил внимание, что наши с гномом ауры соприкасаются, а в некоторых местах и пересекаются (там, где я «наложил» руки). Лана сидит от меня чуть дальше, такого соприкосновения нет. Отсюда следует вывод: чем ближе к пациенту находишься, тем сильнее эффект.

Еще некоторое время я передавал Тиру свою энергию, в основном в область живота. Так, а процесс ускорился, здорово!

Внезапно я почувствовал шевеление у двери. Не поворачивая головы, включил камеру – обзора хватило, чтобы увидеть Васу, стоящего у двери. Гном внимательно разглядывал нас, чуть прищурившись. Как я заметил, он так щурится, когда переключается на свое магическое зрение. Чем больше он смотрел, тем более явно на его лице проступало удивление. Я вызвал часы. Оказывается, я просидел в неподвижной позе около часа. Переведя взгляд на свои руки, заметил, что они лежат на животе гнома. И руки, и живот оказались залиты черной кровью и гноем, выступившими из‑под повязки и стекающими на кровать. Однако, много вытекло…

Шумно вздохнув, я со скрипом в спине выпрямился и осторожно отлепил уже немного приклеившиеся руки от живота гнома. Бросив короткий взгляд на спящую Лану, шепотом сказал Васе:

– Принимайте работу, мэг Васа.

Лицо Васы снова стало непроницаемым. «Ну да, – подумал я, – он же не знает, что я вижу с закрытыми глазами». Кстати, если раньше я редко носил линзы, так как глаза уставали, то сейчас не чувствую никакого дискомфорта. А ведь я не снимал их со вчерашнего дня. Да, мой организм изменяется в лучшую сторону.

Васа подошел к Тиру, окинул его внимательным взглядом, а так как я не выключил свое второе зрение, то заметил, что сам Васа находится все еще не в лучшей форме. Конечно, раз мы в одной лодке, не мешало бы и его подзарядить, но пока погодим делать этот шаг. Васа приподнял повязку с раны Тира и покачал головой. Я тоже глянул туда. М‑да… А рана‑то затянулась. И вроде как вид имеет более‑менее нормальный, если так можно сказать о проникающем ранении.

Я тем временем вытер руки об уже испорченную простыню и стал разминать затекшее тело. Надеюсь, скоро восстановлюсь. Нет, я не чувствовал себя уставшим или истощенным, просто долго просидел в неудобной позе.

Приведя себя в порядок, я аккуратно поднял Лану на руки – она даже не проснулась – и вышел из комнаты. Васа последовал за мной.

– Где ее комната? – шепотом спросил я.

– Она живет вместе со мной, – так же тихо ответил Васа и повернул направо.

Положив Лану на ее кровать и укрыв одеялом, я вышел из комнаты и остановился. Вскоре ко мне присоединился Васа.

– Что ты с ней сделал? – Васа имел несколько удрученный вид.

– Погладил по головке… А что такое? – включил я дурку.

– В конце концов кого ты лечил, Тира или Лану? – Он испытующе посмотрел на меня. – У нее ведь полностью восстановлен магический запас!

Я пожал плечами. Как мне ему объяснить?

– Я ведь вам уже говорил, мэг Васа, что я не маг, а только учусь, – и обворожительно ему улыбнулся. – На свете есть многое, что неподвластно пониманию даже архимагов.

Полюбовавшись на выражение лица Васы, я спросил:

– Ну что, идем лечить остальных? – чем повторно вызвал задумчивое выражение на его лице. Наверное, прикидывает размеры моего запаса.

Остальных гномов я лечил сам, без участия Умника – и чтобы потренироваться, и чтобы Васа слишком не заподозрил, хотя, думаю, уже поздно. Я столько непонятных, с его точки зрения, вещей натворил, что шило вылезло из мешка. Слава богу, гномы действительно были ранены легко. У кого‑то ушибы, у кого‑то порезы, переломы. Васа ходил за мной хвостиком, ничего не говорил, только смотрел. В конце концов это мне надоело, и я спросил:

– Я все правильно делаю?

Васа вроде как очнулся и высказал несколько дельных замечаний. Например, в какие части ауры лучше передавать энергию в каждом конкретном случае. Соответственно, я чуть больше понял, какие области отвечают за внутренние органы. После этого дело действительно пошло веселее, так как мне пришлось меньше времени тратить на передачу энергии и в меньшем объеме. Так что на остальных гномов ушел тот же час.

После сеанса массового лечения я потихоньку слинял на улицу. Хотелось побыть одному, да еще у нас с Умником остались нерешенные вопросы и задачи. Проходя через пустой нижний зал, я увидел тех же двух людей, замеченных мною вчера. К ним присоединился третий. Они о чем‑то переговаривались. Я еще подумал, что надо бы познакомиться – все‑таки люди, а я, кроме Мерка Инвази с Леоном, никого из людей не встречал. Может, что интересное расскажут.

Однако далеко уйти не удалось – во дворе меня перехватил Дортмун. Узнав, что я уже провел сеанс лечения, чрезвычайно обрадовался, особенно положительному решению проблемы с Тиром. Он пригласил меня на задний двор, где собирались выдавать трофейное оружие. За трактиром под навесом были разложены оружие и доспехи, добытые в бою, вокруг которых ходили гномы, внимательно рассматривая их. Я протолкался к выложенной куче в первые ряды и с интересом стал наблюдать за представлением. Количество комплектов оружия и доспехов показалось мне значительно меньшим, чем, по моим расчетам, должно было быть. Я поинтересовался на этот счет у оказавшегося рядом Тора.

– Часть оружия отложили для продажи. Полученные деньги пойдут в семьи погибших и тяжелораненым. Это помимо тех денег, что они заработали, и компенсации за потерю кормильца. Эх, Ник, я знал всех погибших ребят, мы не один год вместе ходили. И у многих в семьях мужчин, кроме них, нет. – Он задумчиво покачал головой.

– А как же их семьи живут все время, пока мужчины в разъездах? Ведь такие путешествия, насколько я понимаю, могут длиться достаточно долго? – удивился я.

Тор пожал плечами:

– Так ведь оговоренную сумму выплачивают сразу. Ну и по пути обычно удается кое‑что заработать. По‑всякому бывает. К тому же нанявшиеся в охрану частенько сами кое‑чего приносят в караван для продажи. У нас многие гномы – хорошие ремесленники, некоторых можно даже назвать мастерами. Только не всем по нраву постоянно дома сидеть.

М‑да. Интересненько они тут живут. Захотел – поработал, надоело – нанялся охранником в караван, да еще и результаты своей работы продать можно.

Дортмун уселся за вынесенный стол, достал тетрадь и начал зачитывать имена имеющих право выбрать трофеи и количество оных. После оглашения очередного имени следовала короткая пауза, минуты в две‑три, в течение которой названный быстро выбирал положенное ему по праву. Я не сразу догадался, что гномы уже заранее присмотрели себе то, что нравится, поэтому процесс шел достаточно бойко. Вот произнесли имя Леона. Я удивился. Не ожидал, что чужаку, да еще который по долгу службы обязан охранять своего сопровождаемого, гномы выделят часть трофеев. Видимо, гномы оценили мастерство Леона, да и количество убитых без него могло быть больше. Доспехи Леон выбрал быстро, но вот оружие перебирал долго, недовольно кривясь и что‑то бормоча. Наконец выбрал себе пару мечей, отдаленно напоминающих его сломанные, и с тем же недовольным видом вернулся в строй. Увидев меня, протолкался поближе и показал то, что выбрал:

– Глянь, Ник, что приходится брать, – и чуть ли не под нос сунул мне мечи.

– А что такое? Плохие? – Честно говоря, я не мог определить качество оружия на глаз. Меч – он и есть меч, разве что цвет металла бывает разный.

Леон укоризненно посмотрел на меня:

– Они даже не гномьи! Нет, я не скажу, что плохие. Так, середнячок. У меня‑то были полегче раза в два, из особого металла. Для гвардейцев их по спецзаказу изготавливают гномы. Надо же, как мне не повезло. Какое‑то роковое стечение обстоятельств, что они сломались. Я уже даже стал думать, что тут магия виновата. – Он огорченно махнул рукой.

Тут Дортмун назвал мое имя. Я удивленно посмотрел на него. Почему‑то даже в голову не приходило, что и мне полагается доля. А доля эта составляет два комплекта доспехов и оружие к ним. Припомнив слова Дортмуна, что на моем счету не менее пятерых жмуриков, а трофеи выдают по количеству убитых, я почувствовал, что меня где‑то местами надули, но не стал возмущаться – с этими‑то не знаю, что делать.

– Хорошо, что ты подошел, Леон, – обратился я к гвардейцу, – помоги выбрать. Честно говоря, я не очень разбираюсь в оружии.

Он только покачал головой, и мы вместе стали смотреть. Леон выбирал недолго – еще в первый раз он все, что надо, увидел и оценил. Поэтому быстренько оттащил в сторону пару кольчуг, два меча, маленький щит, что‑то еще. Мой взгляд выцепил в куче нечто выделяющееся среди однотипного вооружения. Это была сбруя с аккуратно прикрепленной к ней чертовой дюжиной метательных ножей. Узкие ножи, небольшие по размеру, чуть длиннее ладони. Не знаю, зачем кому‑то из нападавших понадобилось их брать с собой, – они совсем не подходят для использования в бою на открытой местности. Скорее, это оружие наемных убийц. Наверное, среди нападавших затесался такой умелец. Я поднял сбрую и вытащил один нож, взвесил в руке. Лезвие острое, металл непонятный какой‑то, темный. Оппа! А это что еще такое? Ни фига себе! Центр тяжести – плавающий! Неужели внутри залита ртуть? Да нет, вряд ли. Хотя кто их тут знает… Немного поиграв ножом, понял, что это идеальное метательное оружие на близком расстоянии для кистевого броска в не защищенного доспехами противника. Слава богу, кисти рук у меня натренировались за последнее время очень хорошо. Судя по менталитету местных, такие ножи должны быть отравлены для пущего эффекта, но эти, похоже, все‑таки чистые.

– Зачем тебе эти зубочистки? – вдруг раздался над ухом голос Леона. От неожиданности я дернулся и выпустил нож из руки. Сделав один оборот, он, словно притянутый магнитом за лезвие, резко ушел вниз и воткнулся рядом с носком сапога Леона.

– Хм… Пожалуй, не стоит к тебе подходить со спины, – задумчиво протянул Леон, – а то еще зарежешь нечаянно.

– Вот и не подходи, – хмыкнул я, – лучше выскажи свое мнение насчет ножей.

Леон вытащил из доски нож, покрутил его в руках и пожал плечами:

– Обычный метательный нож. – Крутанув его между пальцев, поправился: – Ну не совсем обычный. Я никогда не слышал о том, чтобы центр тяжести смещался. Ну а так ничего особенного. – Он вернул мне нож.

– Тебе, может, и ничего особенного, – проворчал я, забирая нож, – а мне нравится все метательное, к тому же владению мечом меня с детства не обучали, как некоторых. Вот и приходится использовать то, чему можно научиться самому.

– Слушай, – оживился Леон, – а давай я тебе преподам несколько уроков владения мечом. Все равно в дороге делать нечего. А так и я потренируюсь. – Сказав это, он тут же сник.

– Что, жалеешь о своих мечах? – понял я его. Он только махнул рукой. – Ладно, – хлопнул я его по плечу, – если обещаешь мне тренировки, я тебе кое‑что покажу. Хотя и сомневаюсь, что за четыре оставшихся дня можно чему‑то научиться. – Я вздохнул. – Ну хоть покажешь мне, как правильно держать меч в руках, чтобы не выглядеть полным неумехой.

Леон загорелся идеей, но, прежде чем идти, я его спросил:

– Скажи, сколько стоят оружие и доспехи, которые ты выбрал мне?

– Ну, – задумчиво протянул Леон, – смотря где продавать. Все вполне обычное, у гномов мало заплатят, у людей – чуть больше, эльфы вообще не купят.

– Гномы сколько дадут? У меня совершенно нет желания забивать этим голову.

– Думаю, около четырех золотых. Может быть, три.

Хм… А Дортмун получил пятьсот за какое‑то сопровождение. Понятно, почему он не отказался. Тем временем раздача слонов закончилась, я сгонял к Дортмуну и быстренько договорился с ним. Леон не ошибся в оценке. Получив от гнома три золотых, я вернул обратно выбранные для меня Леоном трофеи. Себе оставил только метательные ножи – ну нравятся они мне!

Затем мы с Леоном поднялись ко мне в комнату, и я продемонстрировал ему эльфийские клинки.

Леон внимательно осмотрел мечи. Взял оба изогнутых клинка, подержал их в руках, легонько покачивая ими, прикрыв глаза. Затем печально вздохнул, открыл глаза и огляделся. Понятно, комната маленькая, особо не помашешь.

– Ладно, Леон, что скажешь? – Мне было интересно узнать его мнение. Может, не стоило и таскаться с этими мечами?

– Что я могу сказать, – грустно произнес Леон, – мечи отличные. Эльфийская сталь – пожалуй, даже получше моих будут. Такое редко бывает, чтобы кто‑то мог превзойти гномов. И мне как раз под руку. Может, продашь, а? – Он с надеждой посмотрел на меня, но тут же сник: – Да нет, у меня и денег‑то таких нет.

Я только покачал головой. Что‑то мне совсем не хочется их продавать, да и стоят они, судя по реакции Леона, немало.

– Ну пока мы в пути, пользуйся, – сказал я, – все‑таки ты мне обещал преподать основы. Ладно, а что ты скажешь насчет этого клинка? – Я развернул отдельно замотанный меч эльфийки и вытащил из ножен.

– Ого! – пробормотал Леон, взяв его в руки и рассматривая со всех сторон. – Откуда он у тебя?

– Бабушка в наследство оставила, – недовольно ответил я. – Ты не отвлекайся, скажи, каков меч?

Леон хмыкнул:

– Ну да, как же, бабушка. Из правящего Дома эльфов? – Он указал пальцем на небольшое клеймо в основании лезвия.

Привалившись к стенке, я лениво пошевелил рукой, мол, отвали с вопросами.

– Хороший меч, – тем временем ответил Леон, – я бы даже сказал, очень. Щас проверим.

Он посмотрел по сторонам, достал откуда‑то из угла тряпочку. С сомнением оглядев ее, пробормотал:

– Ну… пойдет, – и резким движением подкинул под потолок, подставив на пути ее падения неподвижный клинок. Я с интересом наблюдал, уже догадываясь, что должно произойти. Подкинутая тряпка не была шелковым платком и падала совсем не плавно и не красиво. Однако результат оказался именно таким, как я и предположил. Не изменив скорости падения, на пол упали два кусочка тряпочки вместо одной. Хорошо, что я не пробовал остроту меча пальцем. Тот же трюк Леон проделал с мечами, одолженными ему мною. Результат оказался несколько хуже. Они не разрезали материю, будучи неподвижными, но легкое движение кистью приводило к тому же результату.

– Ну, – с удовольствием прокомментировал результаты проверки Леон, – тоже неплохо. Так что? В принципе я готов приступить к тренировкам. Ты как?

Но я отказался, сославшись на дела. Ведь мне так и не удалось уединиться и немного поработать с Умником. Я предложил Леону начать завтра на первом же привале, как отправимся в путь. Леон не стал настаивать и побежал во двор притираться к мечам.

Захватив метательные ножи, я отправился к понравившемуся мне месту у озерца. Там никто не будет мешать. По пути встретил Тишь и тихо, чтобы не услышали крутящиеся рядом служанки, сказал ей, что ночью снова к ней приду. Она только улыбнулась в ответ.

Сначала я просто посидел на травке, наслаждаясь красивой природой. Подышал полной грудью – воздух чистейший. Закрыв глаза, подставил лицо солнечным лучам… Ммм… Кайф….

«Умник! – пришел наконец я в себя. – Давай отчитывайся, как у тебя дела обстоят на трудовом фронте?»

«А что конкретно? Я тут многими вещами занимаюсь, знаете ли. С чего начинать?»

«Начни, пожалуй, с того, как обстоит дело с твоей связью с бадди‑компом, – немного подумав, решил я. – Что‑нибудь получается?»

«Отчитываюсь, – официальным тоном начал Умник. – Удалось определить, какие параметры твоего мозга снимаются датчиками бадди‑компа. Выставлено соответствие между волнами твоего мозга, на которые реагируют датчики, и радиоволнами, испускаемыми датчиками на прием компу. То есть уже преобразованными в формат, понятный бадди‑компу. И еще. Я заметил, что за последнее время объем снимаемой информации с мозга увеличился. Компьютер стал реагировать на более широкий диапазон излучений твоего мозга. К сожалению, я не могу увидеть, что при этом происходит в самом бадди‑компе».

«Ну с объемом снимаемой информации понятно. Там на входе стоит нейросетка, постепенно адаптирующаяся к излучениям мозга, – задумчиво проговорил я, вспоминая, как только что купленный бадди‑комп реагировал лишь на самые примитивные команды. – А в самом компе заложена мощная база данных по всевозможным излучениям мозга. Вот в таком тандеме они и работают. Датчики снимают излучение, сеть пытается сделать выводы, которые затем анализируются с помощью этой базы данных, идет обратная корректировка, обучение и так далее. А вот что происходит в компе, по крайней мере визуально, ты сможешь увидеть так».

Я достал из специального кармашка в ремне спрятанные туда стекла‑дисплеи от очков. Затем сгенерировал на бадди‑компе пользователя с минимальными правами, выделил ему отдельное рабочее виртуальное пространство, не пересекающееся с моим. А затем сделал так, чтобы из этого виртуального пространства при необходимости можно было получать аудиовизуальную информацию из моего. Пока только в одну сторону. Затем вдруг подумал, что проще будет сделать немного по‑другому. И подключил один дисплей к только что сгенерированному виртуальному миру, второй – к моему. Проверил. Все нормально. По сути, сейчас получились как бы два бадди‑компа.

«Слушай сюда, Умник», – начал я, и вдруг у меня мелькнула другая мысль: – Радиоволны – это хорошо, но ты же понимаешь, что связь там идет цифровая. Сумел ли ты разобраться в цифровом формате, передаваемом по радио? В принципе там никакого шифрования нет, но много всякой сопутствующей служебной информации – можно запутаться. Ты успел прочитать учебники по цифровой связи еще тогда, на корабле?»

«Ага. – Голос Умника прямо сочился довольством. – Пожалуй, это было самым сложным. Действительно, хорошо, что успел тогда наткнуться на эту информацию. Так что тут все в порядке, а вот с сигналом, который идет на субноут, разобраться пока не смог».

«Ну это‑то понятно, – с облегчением сказал я. – Там действительно наворочено всякое. И шифрация – только один из моментов. Ладно, речь сейчас не об этом. Во‑первых, создай свои магические «глаза» прямо на дисплеях, по «глазу» на дисплей. Если сможешь, сделай, чтобы это была тонкая пленка поверх стекол. Справишься?»

«Обижаешь», – ответил Умник.

Своим вторым зрением, на которое тут же переключился, я заметил потянувшиеся от браслета с Умником тоненькие лучи, образовавшие тонкую сеточку вокруг стекол, которая затем засветилась от переданной ей энергии. Плетение этой сеточки, впрочем, как и всех виденных ранее мною информструктур, было по‑своему уникальным. В данном случае – достаточно простым. И я постарался запомнить, как она выглядит.

«Ну как, видишь что‑нибудь?» – спросил я.

«Ага», – довольно ответил Умник.

Я снова задумался. Принципы цифровой связи – это, конечно, хорошо. И хорошо, что Умник с ними ознакомился, только теория и реализация этих протоколов могут очень сильно отличаться. Я вдруг хлопнул себя по лбу. Идиот! Какого фига я тут мучаю Умника, когда у меня есть субноут? Подчинившись моей команде, бадди‑комп быстро нашел в бездонных запасниках моего субноута спецификации протоколов связи в устройствах типа «бадди‑комп», и я последовательно стал выводить их на экран, чтобы Умник мог ознакомиться с ними. Вся процедура заняла с полчаса. Затем я погонял бадди‑комп в разных режимах, чтобы Умник соотнес зависимость двух сигналов – от мозга до датчиков и от датчиков до компа, с видимым результатом работы в дисплеях.

Нам пришлось повторить процедуру пару десятков раз, прежде чем Умник сумел уловить необходимое. И потом еще с полчаса он пытался научиться правильно формировать пакеты информации. Все‑таки Умник – компьютер. Иначе хрен бы что у нас получилось. Но в конце концов получилось. Я даже успел с ним поругаться. А потом помириться. Мне почему‑то все это казалось не таким уж и сложным. Я с тихой радостью наблюдал, как в виртуальном пространстве Умника открываются и закрываются разные программы, как он устанавливает, по моим подсказкам, связь через бадди‑комп с субноутом и тут же начинает просматривать доступную информацию.

Некоторое время я лежал, отдыхая и краем глаза наблюдая, как Умник работает. В то же время я тренировался выпускать из кончика пальца невидимые энергетические разряды. Ха! Таким разрядиком мне удалось прихлопнуть муху, севшую на веточку. А может, и не прихлопнул, а она просто вырубилась – по крайней мере, перестала шевелиться. Наконец мне это надоело.

«Ладно, Умник, потом поиграешь. Сейчас ответь мне, как обстоит дело со снятием мышечной памяти и умений с реципиента?»

«А никак, – бодро отрапортовал Умник. – Скорее всего, часть такой информации хранится вместе с чистой информационной составляющей. И она способна адаптироваться мозгом. Поэтому ты заговорил на языках только с небольшим напрягом. А с более глубокими пластами памяти, той же мышечной, опытом и прочим, – не разобрался. Даже не знаю, в каком направлении копать».

«Жаль, – разочарованно произнес я. – Ну хоть информационную‑то часть ты можешь снять? Знание, ну например, приемов фехтования? Хоть теорию знать буду».

«Это можно. К тому же я несколько усовершенствовал механизм снятия информации. То есть я понял, как можно ее снимать, не разрушая связей в мозге. Раса Дронта не обращала на эти тонкости внимания – ведь у них у всех этот процесс проходил без разрушения. А я тут сравнил структуры мозга всех приходивших ко мне с твоей структурой и понял, что можно сделать».

«О как! – обрадовался я, но решил уточнить: – Можешь снять всю память без разрушения мозга?»

«Хм, – замялся Умник. – Скажем так, более глубокий слой памяти. Это надо проверить на практике. Я ведь разработал этот механизм теоретически».

«Ладно, надеюсь, хоть контролировать этот процесс ты можешь? То есть копать до тех пор, пока не начнут разрушаться связи, и вовремя суметь остановиться?»

«Это без проблем».

«И еще: насколько этот процесс незаметен? Я‑то помню свои ощущения, когда ты настраивался на меня, – не сказать, что он бесшумный».

«Он начинает чувствоваться мозгом именно в тот момент, когда достигает порога, после которого у местных мозг начинает разрушаться».

Ладно, с этим понятно.

«А вот скажи, ты вроде передал мне знания магов, приходивших к тебе, так почему я их не чувствую? Ну кроме языков?» – Этот вопрос у меня возникал неоднократно, но все как‑то недосуг было спросить.

«Ну мне же тогда эти данные были не нужны, вот я и оставил только самый минимум информации. Ведь это же о‑го‑го какой объем».

«Жаль, жаль. – Я действительно расстроился. – А у последнего эльфа?»

«Там времени было мало, к тому же я снимал только поверхностную информацию – языки и еще что попалось, глубокого сканирования не было…»

Я немного посидел, глядя вдаль и думая. Затем тряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли.

«Ладно, расскажи‑ка мне поподробнее, как ты делаешь прослушку?»

«Я формирую информструктуру простейшего объекта, вроде тоненькой мембраны, отсылаю в нужную сторону на определенное расстояние, удерживая с ним связь. Когда структура достигнет нужного места, по связи передаю в нее энергию, тем самым заставляя объект проявиться в реальном мире, а затем удаленно снимаю все физические изменения, протекающие в нем».

«Хм… Прикольно. А с чем связано ограничение расстояния?» – Я помнил, как Умник сомневался, что сможет достать до телеги гномов, тогда еще, в пути.

«Мне трудно контролировать объект на расстоянии. Его постоянно сносит ветром, даже легкими движениями воздуха».

«Хех, – ухмыльнулся я. – Это единственное, что ты смог придумать?»

«А что, есть варианты?» – удивился Умник.

«Ну навскидку, как тебе такой вариант: не надо формировать никакую мембрану, просто цепляешься к любому объекту рядом с местом прослушки и снимаешь те же физические параметры, то бишь колебания».

Умник промолчал.

«Чего молчим?»

«Я все пытаюсь понять, почему эта мысль не пришла мне в голову…»

В голову, ишь ты!

«И вот еще что. Продумай вот такой момент. Надо иметь возможность ставить метки на людей или предметы, чтобы ты мог отслеживать их положение и при необходимости подключаться к ним… Идея понятна?»

«Угу».

Мы немного помолчали. Я поднял сбрую с ножами и примерил ее. Два ремня, соединенные крест‑на‑крест и закрепленные на поясе. Ножи расположены максимально удобно – рукоятками вниз, чтобы можно было выхватывать их обеими руками. Ножны сделаны таким образом, что ножи не выпадают при любой тряске, хотя и не пристегиваются. По шесть ножей на каждом ремне и один почему‑то со стороны спины. Ладно, у нас‑то понятно, тебе типа: «Руки вверх», а ты р‑раз – и нож из‑за спины. А тут‑то почему? Я подогнал ремни по себе – на поясе стянул, проходящие через плечи – отпустил. Затем потренировался неожиданно выхватывать ножи. Получалось средненько. Ножи в любом случае втыкались за счет плавающего центра тяжести, но вот с точностью дело обстояло не очень.

Я осмотрел все ножи, некоторые из них явно затуплены. Блин… Тут мне пришла в голову одна мысль.

«Умник, слушай, давай сделаем одну вещь. У меня тут куча ножей. Надо изменить состав материала или укрепить существующий и еще… – Я задумался. – Ты можешь заодно сделать заточку ножей?»

«Думаю, без проблем».

«Только давай договоримся: делаешь медленно и объясняешь все, что делаешь, ладно?»

На следующий час мы погрузились в красивый мир информструктур и управления ими. Кстати, судя по информструктуре, внутри ножей действительно была ртуть. Сначала мы занялись заточкой. Это было самое простое изменение информструктуры. Я понял, что Умник сделал, но не понял, почему именно там и именно так. Мы немножко пообсуждали этот момент. Пришли к выводу, что мне не хватает фундаментальных знаний по управлению информструктурами.

На всякий случай я попробовал сделать то же, что и Умник, но с другим ножом, и конечно же ничего не вышло.

«А каким образом ты будешь укреплять сталь?» – поинтересовался я.

«Есть несколько способов, – ответил он. – С помощью изменения информструктуры можно сделать так, чтобы изменился сам материал. Произойдет, как у вас говорят, трансмутация вещества. Это сопровождается выделением большого количества энергии, которую можно прямо в месте излучения перехватывать с помощью определенных энергетических структур и утилизировать, например, в тепло или свет. Процесс небыстрый, но требует меньших затрат энергии. Если создавать предмет буквально из ничего – просто напитать существующую информструктуру энергией, образование предмета происходит практически мгновенно, но энергии нужно огромное количество. При этом может оставаться магическая материя более низкого качества, которое зависит от сложности произошедшего преобразования. Чем выше сложность – тем ниже качество остатка. И этот остаток возвращается обратно в информсеть, но на другой слой. Правда, это не имеет отношение к текущему разговору. Как‑нибудь в другой раз поговорим об этом… И третий вариант: объект укрепления не изменяет свою материальную составляющую, однако в него вплетается энергетическая сеть, усиливающая межмолекулярные связи или связи между более крупными объектами, например кристаллами, практически до неразрывности. Но здесь нужна хоть и редкая и в малом количестве, но все же подпитка. Подпитка реализуется несколькими способами. От магических насосов до использования энергии движения молекул. Этот вариант с энергетической сеткой реализовать сложнее всего – ведь нужно сделать сеть как можно более мелкоячеистой. Чем меньше ячейки, тем меньший элемент структуры имеет свою привязку к соседним элементам и тем большее количество энергетических точек силы существует. Вот. С гордостью могу сказать, что я способен делать сеть с детализацией вплоть до молекул».

«Ну ты крут, брат», – присвистнул я.

«Ага, в твоей одежде, кстати, я реализовал два механизма подпитки – насосы и движение молекул. Ты мог заметить, что температура твоей одежды примерно постоянная. Получается, что на солнышке она подзаряжается. А если будет холодно – будут использоваться насосы».

«Да, действительно, припоминаю. А зачем два механизма?»

«Ну, – смущенно ответил Умник, – просто интересно было попробовать. У меня ведь были только теоретические знания. Сам понимаешь, Дронт делал подобные вещи самостоятельно, особо не напрягаясь».

«М‑да… Ну ладно, замнем для ясности. Давай реализовывать последний вариант. Он мне больше всего нравится. Много времени займет?»

«Не‑а. Минуты две на полный скан ножа, десять минут на разработку сетки, минута на ее внедрение. А потом по две минуты на сканирование каждого ножа и внесение изменений в разработанную сеть, чтобы учесть различия ножей».

«Ладно, приступай, а я пока искупаюсь».

Я разложил ножи по кругу, снял браслет с Умником и положил его в центр.

Хоть озеро было и не глубоким, но поплавал я всласть.

«Ник, у тебя гости!» – От неожиданности я чуть не захлебнулся.

«Что за черт!» – выругался я.

«Нет, это всего лишь я», – хихикнул Умник.

«Но как?» – Я даже перестал ругаться. Ведь браслет с Умником лежит на берегу!

«Ну ты ведь знаешь, что браслет является коммуникационным прибором. Вот когда я работал над твоей информструктурой, то внедрил в нее такой же механизм. Извини, Ник, я должен был обезопаситься от утери меня тобой».

«Да нет, нормально, только предупредил бы».

«Я не был уверен, как ты это воспримешь».

Я наконец посмотрел на берег. Рядом с моими вещами сидела Тишь и с улыбкой наблюдала за мной. Не стесняясь своей наготы, я выбрался на берег. Тишь с интересом стала рассматривать меня.

– Что, прошлой ночью не рассмотрела? – спросил я, улегшись рядом с ней на траву. Хм, колется…

– Мне как‑то не до этого было, – она провела пальчиком по моей груди, – да и темно же было.

Я схватил ее за руку и притянул к себе.

– Не жалеешь? – спросил, глядя в ее черные, затягивающие, как омут, глаза. – В твоих глазах можно утонуть.

Она только улыбнулась и опустила голову мне на грудь. Я стал гладить ее по голове, пропуская сквозь пальцы густые, тяжелые волосы. «Интересно, как они добиваются такого эффекта без шампуней?» – посетила меня совершенно неуместная мысль.

– Наши тебе очень благодарны, – наконец сказала она.

– За что?

– За исцеление раненых. Особенно за Тира. У нас, гномов, ведь редко бывает много детей.

– А что так? – удивился я.

– А ты разве не знаешь? – в свою очередь удивилась Тишь. – Откуда ты взялся, если таких простых вещей не знаешь?

– Откуда, откуда… От мамы с папой.

Тишь фыркнула.

– А вот у Леона в семье, кроме него, по‑моему, еще трое сестер… или двое? Да еще брат, – вспомнил я разговор с гвардейцем.

– Ну у людей это тоже редкость. Однако, пожалуй, только у них такое может иногда случаться.

– Слушай, – вспомнил я, – а у вас бывают полукровки?

– Полукровки? – Тишь красиво сморщила носик. – Это как?

Странно, что тут непонятного?

– Ну вот от гнома и человека кто родится?

– Ну ты точно какой‑то не от мира сего! – «Эх, – подумал я, – знала бы ты, насколько права!» – Конечно же ребенок будет такой же, как мать!

Не понял. Ладно, задам вопрос по‑другому:

– Нет, ты для примера скажи, вот у нас с тобой кто бы получился?

Тишь удивленно и как‑то по‑новому посмотрела на меня. После долгого молчания, когда я уже стал терять терпение, она опустила голову и, вздохнув, наконец ответила:

– Конечно, гном. Правда, если ты сильный маг, то мог бы получиться и человек.

Чудные дела творятся тут, Господи. Надо будет поподробнее расспросить об этом Васу. Что‑то Тишь не очень словоохотлива на эту тему.

Однако все эти разговоры и мысли не повлияли на тот факт, что близость молодого женского тела изрядно меня возбудила. Я опустил руку и стал гладить Тишь по спине, потихоньку опускаясь ниже. Ее дыхание участилось. Мельком глянув в сторону таверны и убедившись, что нас не видно, я перешел к более активным действиям.

Где‑то через час, успокоившись и одевшись, я решил проверить ножи. Тишь с интересом наблюдала за мной. Внешне ножи ничем не изменились. Умник, вернувшийся ко мне на руку, гарантировал качество. Так, на чем бы проверить? Блин, ведь ничего с собой не захватил. Мой взгляд остановился на Тиши.

– У тебя есть что‑нибудь металлическое?

– Зачем? – Она удивленно приподняла брови.

– Увидишь, – интригующе ответил я.

Тишь пожала плечами и сняла с пояса маленький ножик. Я повертел его в руках. Хоть и неказистый, но сталь вроде неплохая. По крайней мере, острый, несмотря на то что им постоянно пользуются, – видно по лезвию.

– Надеюсь, тебе его не очень жалко?

Тишь лишь пожала плечами. Вот и ладушки. Я провел своим ножом по острой кромке лезвия ножа Тиши, начисто ее срезав.

– Вот это да! – воскликнула Тишь. Признаться, я и сам впечатлился не меньше, хоть и предполагал такой результат.

«Умник, мой тебе респект! Это какова же толщина режущей кромки?»

«Примерно сотня молекул. Так что ты поосторожней с ним», – довольно ответил Умник.

А я тем временем до самой ручки состругал клинок Тиши. Мельком глянул на нее. Величине ее глаз позавидовали бы любые анимешники. Так, последняя проверка – не испортились ли его метательные свойства. Не вставая, я метнул нож в облюбованное ранее дерево. Дерево было плотной породы, и нож вошел в него на треть. А раньше входил лишь самым кончиком – веса ножа и импульса не хватало. В принципе, как я думаю, он мог бы спокойно пройти и дальше, но, опять же, не хватает импульса для того, чтобы распереть древесину, а трение по боковым сторонам ножа большое. Ну да ладно. Нам не в деревья кидать ножи. Хорошо бы вообще не пришлось иметь дело с живыми целями.

Я вытащил нож, отцепил ножны, прикрепленные к ремню сбруи со стороны спины, аккуратно вложил его и протянул Тиши.

– Возьми, дарю взамен испорченного.

Слава богу, она не стала отказываться. Лишь с улыбкой поцеловала меня. М‑м, в который раз замечаю, какие у нее вкусные губы…

– Только будь осторожна: отчекрыжишь пальчик – и не заметишь.

Когда мы потихоньку шли в таверну, я вернулся к вопросу о рождаемости.

– Вот ты говоришь, у вас редко рожают, а ведь в первом же населенном пункте, то есть в вашей таверне, – уточнил я, бросив краткий взгляд на Тишь, – я сразу же увидел беременную женщину. Где‑то нестыковка, – сказал я и удивленно обернулся. При моих словах Тишь резко остановилась и ошеломленно смотрела на меня.

– Беременна? Это кто же? Ну не молчи же, говори! – стала она меня теребить.

И чего тут такого?

– Ну откуда мне знать! – Я мягко отцепил ее пальчики от своей одежды. – Что я, всех поименно знаю? Девушка, что обслуживала меня вчера вечером за столом. Волосы как у тебя, чуть повыше ростом.

– А‑а, это Лила! – Тишь рассмеялась. – Наконец‑то. Ты не представляешь, как долго она этого ждала! А откуда ты знаешь? А, ну да.

«Что «ну да»? – подумал я. – Типа все понятно?»

– Побежали скорее, чур, я сама расскажу! – крикнула Тишь, срываясь с места. Та‑а‑ак, уже вторая девушка убегает от меня из этого красивого места. Я лишь пожал плечами и прогулочным шагом отправился дальше. В конце концов меня это не касается.

Когда я вернулся в таверну, там царила суета. Служанки бегали туда‑сюда, где‑то громыхал голос Дрихтмуна. Я потихоньку слинял в свою комнату. Развалившись на кровати, попытался вспомнить, что еще надо сделать. Завтра караван отправляется в путь. Предположительно через четыре дня будет столица. Мне надо привлекать как можно меньше внимания к себе. Стоп! Вот оно – внимание!

«Умник!» – быстро обсасывая пришедшую мне мысль, позвал я своего друга. Друга? Хм… И правда, друг. Ведь с самого начала наши отношения выстроились не по принципу «господин – слуга» или «человек – компьютер», м‑да…

«Чего?» – вывел меня из задумчивости Умник.

«Слушай, мне как‑то не очень хочется менять свою одежду. Но вот беда – она сильно выделяется. Причем скорее даже не фасоном – я смотрю, одежда у гномов достаточно разнообразна, – а больше цветом. Раз уж ты такой мастер‑ломастер всяких информструктур, то, уверен, изменить цвет одежды для тебя не составит труда. Я прав?»

«И ради такого отвлекать меня от важных дел», – поворчал Умник.

Дел? Интересно, чем это он занимается? Я вывел на дисплей виртуалку Умника. Читает. А что мы читаем? «Секс и гармоничное развитие личности». Не выдержав, я засмеялся.

«Ну и зачем тебе эта белиберда?» – чуть успокоившись, спросил я.

«Белиберда? Я бы не сказал – тут много интересного написано».

«Ладно, читай что хочешь. Просто меня интересует, почему ты вообще стал это читать?»

«Да вот, понаблюдал вчера, чем вы с Тишью занимались. – Неожиданно для себя я покраснел. Вот гад! А я совсем забыл о нем! – И все пытался понять, зачем вы так долго занимаетесь одним и тем же».

«Допустим, не одним и тем же, – пробормотал я, невольно вспомнив прошлую ночь, – а вполне даже разным…»

«Сути не меняет, – отрезал Умник. – Ну понятно там, инстинкт размножения, к тому же я чувствовал, что вам было хорошо. Но заинтересовало меня другое».

«Что же?» – Честное слово, он заинтриговал меня.

«Когда вы занимались сексом, ваши ауры были перемешаны, и в них протекали интересные процессы. Во‑первых, твоя энергия просто‑таки плескалась в ваших аурах, почему‑то периодически возрастая. После каждого акта совокупления, – при этих словах меня всего передернуло, – насыщенность аур была в несколько раз больше. Попутно ауры очищались. У Тиши были некоторые мелкие дефекты в ауре. Ты их не мог заметить, – предвосхитил он мой вопрос, – это видно только специалистам вроде меня – знающим строение ауры и принципы ее функционирования от «А» до «Я». Так вот, дефекты исчезли. Кроме того, постепенно накапливающаяся в ее организме отрицательная энергия просто пропала. За тобой‑то я в этом плане следил до последнего времени, но сейчас твой организм и сам справляется с выводом такой энергии, а у местных этого нет. Возможно, они просто об этом не знают. А может, и знают, если учесть долгожительство магов. Ведь наличие такой отрицательной энергии, среди прочих факторов, влияет на продолжительность жизни. Ну вот и все. Мне этот факт показался интересным, я с таким не сталкивался раньше, вот и подумал, что в вашей литературе есть что‑нибудь об этом».

Я, в полном афиге, только покачал головой:

«Вряд ли ты что‑то там найдешь. Наверное, я бы об этом знал. Но ты копай, вдруг действительно наткнешься на интересное».

Надо же. Теперь понятна моя утрешняя бодрость, впрочем, как и Тиши.

С перекраской одежды, обуви и рюкзака Умник справился буквально за пару минут. Увидев эдакое, я, почесав репу, спросил: «Слушай, а можно сделать так, чтобы одежда имела свойства хамелеона? Например, чтобы меня не было видно на любом фоне?»

«Тут сложнее, – чуть подумав, ответил Умник, – это ж надо постоянно отслеживать окружающую обстановку, твои движения, чтобы прорисовывать правильные узоры на противоположной стороне одежды. Нет, навскидку не скажу».

«Жаль. Ну ладно. Будет время – подумай. Вдруг что получится».

По моей же просьбе Умник убрал картинку «эльфийки» с рюкзака. Вернее, просто поменял цвет. Теперь рисунок можно было заметить, только хорошенько приглядевшись. И напоследок мы с Умником (конечно же он один, но надо ведь и мне поучаствовать) внесли в эльфийский меч такие же изменения, как и в ножи. При этом пришлось укрепить и ножны – иначе я бы быстро покромсал их. Времени еще было достаточно, поэтому и ножны ножей, вместе с ремнем, также были усилены.

* * *

А вечером гномы устроили пир. Я бы понял, если бы праздновали рождение ребенка, но «залет»? Видимо, я еще не въехал в ситуацию. Как я потом выяснил, все‑таки связь до замужества или на стороне у них не приветствуется. И даже ребенок, рожденный не от мужа, несмотря на низкую рождаемость. Конечно, от него не избавляются, воспитывают. Просто семьи частенько разваливаются. Все как у нас. Ну а Лила оказалась вдовой и долгое время никого к себе не подпускала. К тому же ребенок у них с мужем не получился. И вот свершилось. Счастливая Лила в благодарность за новость расцеловала меня, несколько этим смутив. Васа официально подтвердил мой диагноз и радовался вместе со всеми. Беременность оказалась очень ранней, даже будущая мамаша еще ничего не поняла. Я впервые видел Васу улыбающимся и отмякшим. Даже Мерк Инвази произносил тосты и веселился со всеми. А Дрихтмун громогласно объявил, что, когда ему предъявят молодца, сумевшего сделать ребенка Лиле, он его при всех обнимет и расцелует. Лучше бы он этого не говорил. Я бы не решился побывать в его объятиях. Такой лось и не заметит, как все ребра покрошит. Гномы тут же скинулись и навалили кучу добра для будущей мамаши. Чтобы не выделяться, я тоже добавил свои пять копеек – полученные мною три золотых за трофеи. В конце концов если для них это радость, почему бы не порадоваться вместе с ними?

Ближе к концу празднества Тишь утащила меня из‑за стола. Большинство пирующих хорошо назюзюкались, так что моего ухода никто не заметил. Поднявшись на второй этаж, я заметил, что в комнату напротив – чуть дальше комнаты Тиши – вошел Мерк Инвази, которого поддерживал Леон. Он, кстати, чуть ли не единственный, кто не пил со всеми.

Этой ночью Тишь была особенно активна и неистова, отдавая себя без остатка, как будто в последний раз занималась сексом. Впрочем, со мной – вполне возможно, и в последний. Как оно там в будущем повернется… Но я пообещал себе, что при первой же возможности вернусь к ней. Мы почти не спали, снова и снова сплетаясь телами. К счастью, стены тут сделаны из толстых досок, а в некоторых местах – и из цельных бревен, иначе соседи гарантированно не смогли бы уснуть от стонов и криков Тиши. Только под утро, часа в четыре, мы наконец угомонились. Я лежал в полудреме, обнимая Тишь, когда она зашевелилась, выползла из кровати и накинула платье.

– Ты куда? – почему‑то шепотом спросил я.

Тишь хихикнула:

– Мне нужно сходить, хочу пи‑пи.

Надо сказать, туалет был общий. Кроме располагающегося на улице, туалет также был оборудован на втором этаже.

– Ты там недолго, – пробормотал я.

Тишь, нагнувшись, поцеловала меня в губы:

– Я быстро, – и открыла дверь в коридор.

Потом я снова и снова прокручивал этот момент, пытаясь понять, смог бы я изменить что‑нибудь, и если да, то как надо было действовать. По всему выходило, что ничего я поделать не мог. Простое стечение обстоятельств. Но я пытался вновь и вновь. И еще долго чувствовал на губах последний поцелуй Тиши.

Открыв дверь, Тишь вскрикнула. Я резко повернул голову и посмотрел в ее сторону. В коридоре, слабо освещенном парой светящихся шаров, оставленных на ночь, мелькнула тень, и девушка стала медленно заваливаться набок. Дальше я помню все происходящее урывками, некоторые моменты просто выпали из памяти.

Вот я вскочил и бросился к двери. Перед лежащей Тишью стоит человек. В сумраке я вижу только его фигуру. Он махает в мою сторону рукой, я инстинктивно резко уклоняюсь в сторону. Рядом со мной впритирку пролетает нож – понимаю это по слабому шелесту рассекаемого воздуха, который слышу обострившимся слухом, затем сзади меня звякает. Не останавливаясь, наношу ногой удар в грудь фигуры, добавив инерцию своего движения. Чувствую, как под пяткой что‑то хрустнуло, человек отлетает к противоположной стене и сильно ударяется затылком о бревна, медленно сползает. Когда я выскакивал из комнаты, взгляд «сфотографировал» картинку, на которой еще один человек, присев, возится с дверью Мерка Инвази, светящейся в магическом диапазоне. Это потом, анализируя произошедшее, я понял, что на двери стояла магическая защита или сигнализация, а человек пытался ее взломать. Третий человек резко разворачивается в мою сторону и вытягивает руку с каким‑то предметом. Я отчетливо запомнил его глаза, злые из‑за появившейся помехи.

Я перевел взгляд на Тишь, и у меня все внутри остановилось. Вот я стою на коленях, замерев, не в силах сделать простейшего движения. Куда пропала пара мгновений? Мои глаза мечутся между лицом Тиши, на котором застыло удивленное выражение, и рукояткой ножа, выступающего у нее из живота. Не могу понять, почему она не шевелится? От ножа в животе сразу не умирают! Умирают? Кто сказал «умирают»? Я? А как объяснить постепенно тускнеющую ауру и застой энергии в ее организме? Почему энергетический каркас расплывается и энергия покидает тело?

Вот сбоку в меня врезается ураган ветра. Меня чуть не сносит. Ветер? Нет, платье Тиши не шевельнулось. Магия? Я медленно поднимаю глаза на человека с вытянутой в мою сторону рукой. В его глазах больше нет злости. Там удивление. Испуг. Что‑то во мне рвется наружу. Это ярость. Ярость самца, у которого отняли его самку.

– Умри, тварь! – шепчу я, выпуская из себя эту ярость. Из меня бьет слепящая извивающаяся молния. Аура человечка, напоследок ярко вспыхнув, потухла, как перегоревшая лампочка, энергетический каркас на мгновение затмил своим свечением самого человека. Слышу жуткий крик, внезапно оборвавшийся. На пол падает что‑то маленькое, темное. Какая‑то черная пыль в воздухе. Запах сгоревшего мяса.

Частью сознания отмечаю, что последний из тройки развернулся в мою сторону и вытащил меч. Но я не обращаю на него внимания. Позади него отворяется дверь, оттуда выскакивает Леон и двумя взмахами меча отрубает ему обе руки по локоть, затем валит на пол и быстро связывает откуда‑то взявшейся веревкой. Ею же перетягивает обрубки рук.

Я же вытаскиваю нож из Тиши, зажимаю рану руками и накачиваю ее организм энергией.

«Умник, твою мать! Помогай!» – рычу я. Умник беспрекословно начинает процесс лечения. Пытаюсь не подпустить к себе панику, накатывающую из‑за того, что я не вижу результата. Только, сцепив зубы, передаю энергию. Внезапно Умник останавливает процесс.

«Умник!» – кричу я.

«Ник! Это бесполезно».

«Умник!» – Я с ненавистью смотрю на браслет.

«Ник, – тихо говорит Умник, – на ноже был сильнодействующий органический яд. Все связи между нейронами в мозгу разрушены. Даже сильный маг не выжил бы. Если я буду продолжать, то это будет не Тишь, а лишь ее тело, без сознания – пустой манекен! Она уже ушла, Ник».

До меня с трудом доходят слова Умника. Но все‑таки доходят. Я встаю. Меня переполняет бешенство. Хочется кого‑нибудь убить. Я оглядываюсь. Почему‑то много народу. От меня шарахаются. Вижу бледного Мерка Инвази. Встретившись со мной взглядом, он предпочитает спрятаться в комнате. Трус! Леон успокаивающим голосом что‑то говорит мне, но его слова до меня не доходят. Наконец натыкаюсь взглядом на очнувшегося убийцу Тиши. А! Как же вовремя я тебя увидел. Я ему улыбаюсь. Изо рта у него идет кровь, хорошо, помучайся немного с пробитыми легкими, сейчас тебе будет не до них. Возвращаюсь в комнату. Беру нож, подаренный мною Тиши, выхожу из комнаты и присаживаюсь на корточки перед убийцей. Вижу, он кричит, но я почему‑то ничего не слышу. В ушах шум тока крови и постоянно прокручивающийся последний вскрик Тиши. Дальше ничего не помню.

Глава 7

Я сплюнул набившуюся в рот пыль и со стоном перевернулся на спину:

– Все, Леон! Хватит!

Леон, свежий как огурчик, вздохнул, вложил мечи в ножны и присел рядом. Надо сказать, что обычно Леон заставляет меня отрабатывать приемы с тяжелой палкой, раза в два тяжелее меча. Однако сегодня он впервые разрешил мне достать свою железяку.

– Ну что ж, на сегодня можно закончить, – сказал Леон, и я облегченно вздохнул. – Знаешь, Ник, я в очередной раз поражаюсь тебе. – Леон задумчиво замолчал.

В принципе я знал, что он имеет в виду, но не стал перебивать.

– Я занимаюсь с тобой всего пять дней, однако скорость, с которой ты обучаешься владению мечом, просто удивляет.

«Эх, – про себя простонал я. – Если б ты знал, какой головной болью мне приходится расплачиваться за это». И даже Умнику не удается ее полностью снять. От перегрузки мозга информацией вряд ли есть лекарство. Хоть, по утверждению Умника, мой мозг и стал работать лучше, но я это не очень‑то чувствовал и расплачивался за усвоение информации головными болями.

– Не вижу особого прогресса, – возразил я Леону, – как валял ты меня словно кутенка, так и продолжаешь в том же духе. Что это было, вот прямо сейчас?

Честно говоря, я просто не понял, что сделал Леон. Я в очередной раз пытался достать его, вернее, сделать так, чтобы кончик моего меча оказался хотя бы в ближнем защитном круге Леона. Однако Леон вдруг стал двигаться как‑то странно. Плавные движения перемежались изломанными, его мечи чертили странные узоры. Я не мог оторвать от него взгляда. Результатом стало то, что мой вестибулярный аппарат не выдержал такого испытания и приказал долго жить, а я, не успев даже удивиться, встретился мордой своего лица с землей. Что интересно, магии в этом не было ни капельки. По крайней мере, магического воздействия не было. Магический фаервол, который мы сварганили с Умником, молчал.

– А, – Леон махнул рукой, – одна из техник воздействия на противника. Решил посмотреть, как ты на нее поддаешься.

– Судя по результату, отлично, – пробормотал я.

– Ну все не так уж плохо. – Он откинулся на спину. – Ты свалился где‑то через минуту. Это результат гвардейца, не применяющего меры противодействия. Вот я и говорю: поразил меня.

– Что ж ты не использовал эту технику в том бою? – Я действительно не помнил, чтобы он двигался подобным образом в схватке.

– Ее невозможно применить, если против тебя несколько противников. Понимаешь, тут нужна полная концентрация на противнике, чтобы отслеживать его реакцию, а если их несколько – это недопустимо. Да и не особо эта техника используется на практике. Ученики гвардейской школы на выпускных выступлениях показывают таким способом свои навыки концентрации, чтения противника и воздействия на него.

Через некоторое время, в течение которого каждый думал о своем, Леон продолжил:

– А вообще я хотел сказать о другом. Вот я показываю тебе разные приемы: как правильно держать меч, как двигаться – ты все это повторяешь, но я‑то вижу, что твое тело сразу схватывает основы движений, только естественности нет. И еще. Некоторые вещи я тебе не показывал, однако ты их пытаешься использовать. А некоторые приемы, связки и передвижения для меня вообще выглядят странно. Такое ощущение, что ты раньше изучал бой на мечах, только в другом стиле. В общем, я совсем запутался. – Леон вопросительно посмотрел на меня.

А что я могу сказать? Не рассказывать же, что мы с Умником на компе разложили на составляющие все его движения – благо есть записи того боя на дороге и тренировок. Но самое главное – нам удалось снять информацию с Леона. А произошло это следующим образом.

* * *

После первой тренировки я сказал ему, что хотел бы проверить, как идет заживление его руки.

– Да вроде все нормально, – удивился Леон и даже покрутил ею. – По крайней мере, я не чувствую никакого неудобства или болей.

– И тем не менее, – хмуро сказал я.

Мне было очень неудобно перед Леоном, однако надо было что‑то делать. Мне совсем не улыбается несколько лет изучать бой на мечах. Я не был уверен в результате, но ведь, не проверив, не узнаешь.

После всего произошедшего Леон стал мне доверять. Пусть не безоговорочно, но в данном случае не отказал. Мы уселись на поваленное дерево, я взял его руку, проверил – она действительно полностью зажила. Для скана требовалось примерно с пяток – десяток минут, поэтому я, чтобы не вызвать у Леона подозрений, одновременно с этим стал облучать его усыпляющими волнами бадди‑компа. Буквально через минуту Леон расслабился и начал сползать с дерева. Я устроил его поудобнее и положил вторую руку ему на голову.

«Ну давай, Умник, – скомандовал я. – Только смотри ничего не попорть у него в голове, понял?»

«Да за кого ты меня принимаешь?» – делано возмутился Умник.

Леон несколько удивился, что задремал, но не придал этому особого значения. Ну и гуд.

Из снятой информации Умник сформировал инфопакеты, которые и запихнул мне в голову. Причем он делает это после каждой тренировки, если появляется что‑то новое. Приемы приемами, но варианты их использования и связки у Леона рождаются прямо на ходу. Как говорится: слово – прием, предложение – связка приемов, а спокойный разговор – уже мастерство. И это еще не все. Мы провели анализ боевой техники Леона и земных техник. Я даже сделал виртуальный ринг, где виртуальный Леон махался с мечником различного телосложения, роста и мастерства, которому я задавал техники боя разных народов Земли (практически все, связанное с земными боевыми искусствами, у меня на субноуте есть). Пока однозначного ответа не получил. Очень трудно хорошо имитировать Леона в действии. Выигрышей у Леона было больше. Но стоит отметить: когда я придавал виртуальному Леону среднестатистические физические параметры (то есть убирал его исключительную реакцию, силу и выносливость, а вернее, делал ее такой же, как у виртуального противника), то бой он обычно проигрывал. Отсюда можно сделать выводы либо о превосходстве земной техники владения мечами, либо о некорректности виртуального эксперимента. И еще один непонятный момент. Проанализировав движения Леона, комп однозначно выдал резюме: максимально развиваемая им скорость и выносливость для обычного человека при стандартных тренировках недоступна. Вот так‑то.

Поэтому кроме концентрированных знаний, полученных от Леона, я загрузил в себя (вот бы мне Умника, когда учился в институте! Насколько легче было бы готовиться к экзаменам!) начальный курс владения мечом, разработанный одним любителем мечемахательства, мастером каких‑то там боевых искусств, с использованием современных знаний физики тела, физиологии и прочая, прочая… Вот эти знания иногда и прорываются при тренировках с Леоном.

У меня появилась еще одна идея: заставить мозг во время отдыха тела, например во сне, проигрывать отдельные приемы и связки. Однако Умник отсоветовал. Аргументировал тем, что мозг и так занимается обработкой огромного массива информации во сне, а дополнительная нагрузка приведет к снижению его производительности, к тому же так можно заполучить инсульт или стать неврастеником. Услышав последний аргумент, я беспрекословно согласился с Умником. Ну его на фиг! Еще не хватало мозгами поехать.

* * *

– Да, так и есть, – пробормотал я. – Иногда наблюдал работу разных мастеров, вот кое‑что и запомнилось.

Леон только недоверчиво хмыкнул. Он уже привык, что я не люблю распространяться о себе, и особо не лез с расспросами. А я невольно провалился в воспоминания недавних дней.

После трагических событий очнулся я в своей комнате стоящим у окна и бездумно смотрящим вдаль. Реальность потихоньку стала просачиваться в мое сознание. Я увидел, что уже рассвело, что стою голым, как был, с зажатым в руке ножом и с ног до головы покрытый кровью, которая подсохла и при движении неприятно тянула кожу. Я подошел к зеркалу и удивленно посмотрел на отражение. М‑да… Откуда это все? И тут же в мозгу взрывом проявились события ночи. Меня замутило. Ну ладно, все равно я ни о чем не жалею. Единственное было непонятно: такие эмоциональные взрывы совсем не характерны для меня.

Чтобы не пачкать одежду, я завернулся в простыню и вышел в коридор. Там практически ничего не напоминало о произошедшем, только полы у комнаты Тиши стали темнее. Да на стене черное пятно. Меня снова перекосило от ярости, и сжались кулаки. Несколько раз глубоко вздохнув, я отправился на озеро.

В тот день многое происходило. Каравану пришлось задержаться. Гномы занимались подготовкой к похоронам Тиши. А я бродил по округе и сидел, глядя на воду, раздумывая. К счастью, меня никто не беспокоил, и старались даже обходить сторонкой, так, на всякий случай. Я их понимал. Быть свидетелями, как один со съехавшей крышей разрезает на кусочки другого, вместе с костями, не особо напрягаясь. А тот кричит от боли или от самого зрелища легко отрезаемых от него частей, даже не знаю… Бр‑р‑р…

Меня беспокоило мое нестабильное эмоциональное состояние. После долгих размышлений и консультаций с Умником я пришел к выводу, что во всем виноваты процессы изменения моего организма. Будем надеяться, что со временем все устаканится…

В один из таких моментов ко мне подошел мрачный Дрихтмун, сел рядом и долго молчал.

– Что, обвинять будете? – равнодушно спросил я.

Гном несколько удивленно посмотрел на меня, потом ответил:

– Нет, паря. Ты думаешь, я не знал, что ты ходишь к Тиши? Я тут все знаю, кто чем дышит, что думает, чем занимается.

– Видно, не все, раз допустили подобное.

Гном вздохнул:

– Ты не передергивай. Я про своих говорю. А следить за постояльцами никакого времени не хватит, да и не дóлжно это. – Дрихтмун хмуро помолчал. – А Тишь… Девка молодая, горячая… была. Если бы ты обидел ее, я бы тебя своими руками удавил.

Мы помолчали, каждый думал о своем.

– Я хочу поблагодарить тебя, – наконец промолвил Дрихтмун.

– За что? – изумился я.

– За то, что принял близко к сердцу смерть Тиши. За то, что не отнесся к ней, как к очередной охочей до развлечений.

Я пожал плечами – никогда так не относился даже к случайным подружкам.

– Когда хоронить будете?

Дрихтмун посмотрел на солнце.

– Через час. Приходи.

Я кивнул и с уважением посмотрел вслед гному. М‑да… Сильный мужик.

Ну что ж, через час так через час. Мне хватит. Я вернулся в таверну, по пути сняв с нашей телеги один из больших металлических щитов, и заперся в своей комнате.

Хоронили Тишь в небольшой рощице недалеко от таверны. В центре рощи была красивая полянка, покрытая полевыми цветами. Судя по нескольким плитам, установленным в определенном порядке, это место уже не в первый раз использовалось как кладбище. По дороге многие с любопытством смотрели на тяжелый сверток, который я попросил нести Тора. Тишь несли мы с Дрихтмуном. Мне не стали препятствовать. Никаких посиделок не было. Некоторые девчата плакали. Гномы были мрачными, но волосы на головах никто не рвал. Тишь была похоронена быстро и споро, но без суеты. Немного постояли молча. Наконец я развернул сверток, с размаху вогнал бывший щит в изголовье могилы и закрепил камнями в основании. Гномы издали пораженный вздох. Не зря я мучил Умника целый час. Внешняя сторона щита представляла собой качественную фотографию Тиши, созданную мною на основе записанного в бадди‑компе видео, с последующей обработкой в графическом редакторе. Тишь, как живая, сидела с задумчивой улыбкой на берегу озера и держала в руках букет цветов. Здесь я постарался на славу. Самому понравилось. А Умник долго пытался изменить информструктуру щита, чтобы на нем проявилась фотография. Я даже начал думать, что ничего не получится. Сложность изготовления была на порядок выше простой перекраски одежды. Ведь нужно было придать необходимые свойства металлу в разных частях щита. Но Умник справился. Разумеется, я сначала выяснил, как гномы относятся к своим изображениям. Вполне нормально. Поэтому я и решился пойти на такой шаг. Очень хотелось оставить память о Тиши. А на последствия мне было наплевать.

Дрихтмун от переполнивших его чувств только хлопнул меня по плечу.

– Долго будет стоять? – спросил он.

– Вечно, – ответил я. – Вы только основание хорошенько укрепите.

Дрихтмун согласно кивнул.

Меня уже достало происходящее вокруг Мерка Инвази – эти бессмысленные смерти, тем более людей, ставших мне если не друзьями, то товарищами. Раньше меня не интересовала миссия Мерка, но теперь я решил разобраться со всем этим. Кроме того, чтобы не срываться в неконтролируемую ярость, единственный выход для меня был – работать. Я решил постоянно нагружать мозг и тело, чтобы не оставалось времени думать ни о чем другом.

Вернувшись к себе в комнату, я заперся, тем самым избежав разговора с Васой, который явно хотел со мной пообщаться. Итак, что мне известно? Мерк Инвази едет в столицу к гномам, очевидно о чем‑то договориться или просить. Представляет он интересы высокопоставленных особ. Неизвестно кого – короля или кого‑то пониже. Неизвестно, связано ли его посещение гномов с политикой или это чисто бизнес. Мне, конечно, влезать в политику совсем не с руки, однако из‑за одного бизнеса столько денег не выбрасывают – это я о тех, кто устраивал покушения на Мерка. Ведь наемники, да еще с магом, должны стоить дорого. Плюс – наемные убийцы. Хотя черт его знает. Из‑за чего могут поспорить две силы, если отбросить политику? Земли? Ресурсы? Шахты? Копи? Без ответов. Но тут мозговым штурмом ответа не найти. Что я могу сделать сейчас? Все ответы есть у Мерка, но просканировать его не получится. Умник уже проанализировал эту возможность. Само сканирование провести не сложно, однако этот чертов амулет! Разломать его или пробить можно без проблем, вот только включить обратно может не получиться. Соответственно, возникнут ненужные подозрения.

Так что остаются пленники. Но, думаю, это дохлый вариант. Наемникам не говорят, ради чего их нанимают. Однако хоть какую‑то информацию от них получить все‑таки можно. Итак, с этим решили. Дальше. С магией придется повременить. Умник на этом настаивает. Тот выброс энергии не прошел для меня даром. Не умея правильно дозировать и формировать энергию, я чуть не сжег самого себя. Нужно время, чтобы поврежденные структуры срослись. Странно, но изменений в своем самочувствии я не заметил. Ну и фиг с ним. В принципе не горит. Есть еще куча вещей помимо магии, которыми мне нужно заняться. Пусть Умник поработает.

Решив так, я вышел из своей комнаты и потихоньку пробрался в подсобку, где лежали одурманенные пленные. Безрукий пленный также находился здесь. Их никто не охранял – в этом не было необходимости, – просто иногда наведывались для контроля.

Пленные лежали рядком, не шевелясь. Никакого сожаления о том, что собираюсь сделать, я не испытывал.

«Умник, мне нужно, чтобы ты просканировал этих жмуриков. Справишься?»

«Справлюсь», – несколько неуверенно ответил Умник.

«В чем проблема?» – тут же отреагировал я.

«До какой глубины сканировать?»

Я пожал плечами: «Они мне безразличны. Сканируй по максимуму».

«Много их тут, объем информации большой. Боюсь, не смогу все это в себе разместить без обработки».

Хм… Проблема. Мне‑то нужно по‑быстрому снять информацию.

«Что за обработка?»

«Ну кое‑что сразу выбросить, кое‑что заархивировать – это надо анализировать по ходу дела, что увеличит время как минимум в два раза. Примерно так».

Ладно. Подойдем к проблеме с другой стороны.

«Каков примерный объем информации может быть, если все перевести в цифровой вид?»

«Исходя из анализа данных, снятых с приходивших ко мне претендентов на могущество, и отбросив заведомо ненужные области памяти, – с десяток терабайт на человека. Естественно, после обработки объем значительно уменьшится».

Не так уж и много.

«А ты можешь в режиме реального времени перекодировать? Только с гарантией, что потом получится восстановить информацию. И еще, времени на это много уйдет?»

«Дай‑ка подумать…»

Умнику хватило полминуты, чтобы проверить – прогнать тестовые данные в одну и другую сторону. Я наблюдал его действия в бадди‑компе.

«Без проблем, и задержка будет незначительной», – наконец вынес вердикт Умник.

Кивнув, я начал снимать браслет с Умником, когда он остановил меня: «В этом нет необходимости».

Я замер.

«Просто дотронься рукой до головы пациента. Когда будет достаточно, я скажу».

Удивил меня Умник, нечего сказать. Хотя примерно я догадался, как он это будет делать. Похоже, он научился использовать мою информструктуру в качестве проводника своих действий и энергопотоков, но оставались сомнения. Я хотел было уточнить у него, но за дверью раздались шаги, впрочем вскоре удалившиеся, но это напомнило мне о времени.

На каждого пленника у Умника ушло примерно по пять минут. Я пытался понять, что чувствую, когда под моими руками под действием сканирования у пленников разрушался мозг. Ничего. Мысленно пожав плечами, я сконцентрировался на потоке данных, которые передавал Умник на бадди‑комп в режиме реального времени. Черт! Совсем забыл: у бадди‑компа недостаточно памяти для такого объема информации. Поэтому я перенаправил поток информации с бадди‑компа на субноут и перенес туда же ранее скопированные Умником данные. На пороге я оглянулся. В комнате оставались одни «овощи». Ну что ж. Как говорится, а ля гер… Незаметно вернувшись к себе, я по полной программе загрузил Умника. Чтобы выбросить заведомо ненужную информацию, он занялся обратным преобразованием сырой инфы из бинарного формата в исходный и предварительной обработкой. После этого – кодировкой уже в реальные форматы, понимаемые моими компами (видео, звук), и абстрактные знания – в виде текста с сохранением синхронизации между всеми ними (что важно).

Я решил пока не загружать себе в голову это месиво информации – лучше попробую проанализировать ее с помощью своих цифровых помощников, а потом видно будет. Кстати, перед перекодировкой в полный рост встала проблема: а на каком, собственно, языке кодировать информацию? Ведь оба моих компа гномьего не понимают, а лингвистические алгоритмы заточены под несколько земных языков. Тут прослеживалось только два варианта: дать задание Умнику на ходу переводить получаемые данные на русский язык или обучить бадди‑комп гномьему. Несмотря на очевидные выгоды второго варианта, решил остановиться на первом. Просто быстро провести полноценное обучение компа не получится. Для корректной работы лингвистических алгоритмов нужно знать формальные правила языка – фонетику, грамматику и прочие. А вычисление этих правил – дело долгое. На данный момент доступно только простое заполнение словаря и параллельных текстов для обучения компа, которые еще надо составить. Поэтому в фоновом режиме я запустил бадди‑комп на автоматическую предварительную подборку материалов по гномьему языку (для чего составил правила анализа), субноут зарядил на прием этих данных и включил обработку с помощью лингвистических алгоритмов. А Умника попросил при конвертировании данных сбрасывать данные гномьего языка на комп.

Тем временем всех позвали на поздний обед, после которого, как я узнал, планируется отправиться в дорогу. Дортмун с Мерком и Васой сидели отдельно и тихо совещались. Хоть Умник и был занят по полной программе, но все‑таки его ресурсов хватило на то, чтобы удаленно снять звуковую информацию. Причем действовал он по новой технологии, предложенной мной, – просто прицепился своим датчиком к столу гномов. Медленно попивая пиво, я узнал, что Дортмун и Мерк решили изменить маршрут на обходной, преодоление которого займет на несколько дней больше. Честно говоря, я решил, что они с ума посходили. Им бы следовало побросать на фиг телеги и быстрым темпом на лошадях добраться до города, пока противник не очухался. Примерно в таком смысле высказался и Васа, но, похоже, Дортмун и Мерк просто испугались последних событий и аргументировали изменение маршрута тем, что противник знает его и может поджидать их. В конце концов доводы Васы не убедили Дортмуна, и он, как глава каравана, все‑таки решил изменить путь.

После обеда караван двинулся в путь, благо все уже было готово. Как я заметил, между Дрихтмуном и Дортмуном пробежала черная кошка. Понятно какая. По крайней мере, Дрихтмун довольно прохладно простился со своим другом. А меня он попросту удивил. Когда я располагал свои вещи в телеге, он подвел мне красивую коричневую лошадку с серо‑седой гривой.

– Вот, – сказал он, похлопав ее по крупу. – Владей.

– Хм… – Я просто не мог найти слов. И отказаться как‑то… И согласиться – зачем она мне? – Но почему? – наконец спросил я.

– Ее зовут Принцесса, – поглаживая лошадку и не глядя на меня, проговорил Дрихтмун. – Принадлежала Тиши. Возьми, а? – Он умоляюще глянул на меня.

М‑да… И что мне с ней делать? Придется срочно учиться ездить верхом. Принцесса печально смотрела на меня, как будто чувствовала, что хозяйки у нее уже нет.

– Ладно, – выдавил я из себя и протянул гному руку: – Надеюсь, еще увидимся.

Он несколько недоуменно посмотрел на мою руку. Вспомнив, что этот жест не распространен среди гномов, я мысленно чертыхнулся про себя и опустил ее:

– Спасибо. – И отвернулся. На душе лежала тяжесть.

Я привязал Принцессу к своей телеге, слава богу, она не возражала, а сам пошел рядом, иногда посматривая на нее. Придется проштудировать учебники, вдруг что умное пишут.

Потянулись длинные дни путешествия. Я не давал себе отдыху. Постоянно, как только выдавалось время, тренировался. На привалах Леон давал мне уроки владения мечом. Вначале мышцы болели зверски. Впрочем, недолго. Реакция у меня за долгое время тренировок стала достаточно хорошей, скажем так – выше среднестатистической. Это в обычном состоянии. Как‑то раз Леон попросил меня встать против него с шестом. Вот тут я хорошенько удивил его. Вначале он просто не мог приблизиться ко мне на расстояние удара, но все‑таки через некоторое время за счет своей реакции и быстроты смог подобраться и обозначить ранение. Меня это расстроило. Тогда я предложил ему погодить маленько (смешно – в бою попросить противника подождать) и начал выполнять медитационный комплекс, в результате которого смог войти в транс. Вот тут‑то я и погонял Леона. Причем умудрился выбить у него из рук мечи.

Кстати, чтобы не сточить мечи Леона своими, с молекулярной заточкой, втихаря, когда он спал (еще на всякий случай обработал его «усыплялкой»), я укрепил и их. Правда, заточку не стал ему делать, чтобы он не удивлялся внезапно возросшей остроте. Нечего ему, он и с обычной творит чудеса.

Леон поначалу не давал мне выходить против него с мечом, а только с палкой, выполненной в форме меча. Но через несколько дней меч перестал быть просто куском железа в моей руке, и со стороны я уже не казался новичком. Но вот носить его я так и не привык. Как‑то неудобно, когда с боку болтается такая хреновина. Попробовал приспособить меч к спине. Ничего так, носить нормально, но вытащить из ножен не хватало длины руки. В общем, по большому счету, меч мне мешал. В конце концов видя мои мучения, Дортмун, который оказался в прошлом неплохим кузнецом, поковырялся в своих запасах, чего‑то там постучал молотком и сделал мне такую классную штуку. Он прикрепил ножны к зафиксированному на ремне держателю, внутри которого, с небольшим натягом, они могли двигаться. Если взять за рукоять меча одной рукой, а второй потянуть снизу за ножны, то их хода как раз хватало, чтобы освободить оружие из‑за спины. Правда, потом несколько геморно было возвращать ножны в начальное положение в держателе, но Дортмун обещал что‑нибудь придумать. Я же сразу, радостный такой, попробовал выхватить меч из‑за плеча. Идиот. Хорошо хоть голову себе не отрезал, зато остался без волос, собранных сзади. В общем, очень повеселил гномов.

А вот с Принцессой у нас сразу установилось взаимопонимание. Лошадка оказалась спокойной. Меня она сразу посчитала за хозяина и других к себе не подпускала. От знакомства с копытом Принцессы Леона спасла только его исключительная реакция. Ну и я потихоньку осваивался на лошади. Все правильно написано в книгах. Первые пару дней я себе чуть все свои шары не стер и ляжки с внутренней стороны. Благо к утру все проходило. Все‑таки хорошо иметь ускоренную регенерацию! Да и Принцесса словно читала мысли и реагировала на мои малейшие попытки изменить направление движения. Каждый день я вспоминал Дрихтмуна добрым словом.

Как‑то на одном из привалов молодые гномы затеяли возню. Двое из них поспорили и стали бороться. Интересно они тут борются. Эти двое просто пытались завалить друг друга грубой силой. Именно так мне сначала показалось, однако, увидев красивый бросок, проведенный одним из гномов, я несколько изменил свое мнение. Чем‑то это напомнило мне спортивную борьбу некоторых малых народностей у нас, когда пара схватит друг друга за пояса и пытается повалить. Остальным гномам это зрелище доставляло удовольствие, судя по их крикам и подбадриваниям борющихся. Увидев неподдельный интерес на моем лице, Дортмун, оказавшийся рядом, спросил:

– Что, нравится? Или думаешь небось неблагородно – без оружия‑то? – Он довольно гладил свою бороду, наблюдая за борьбой.

– Да нет, – ответил я. – Я и сам люблю это дело.

Мне вдруг действительно захотелось попробовать побороться с гномом.

Дортмун с любопытством посмотрел на меня, потом что‑то, видимо, сообразил и хмыкнул:

– Ну что ж. Может, покажешь этим олухам, как борются у вас? Пожалуй, я даже поставлю на тебя пару монеток.

Гномы, услышав, что я буду бороться, радостно загомонили и стали делать ставки. Ну а я, раз уж назвался груздем, полез в кузов. То есть снял с себя амуницию, помахал руками‑ногами, чтобы разогреть мышцы и суставы, и сказал хитрому гному:

– Чур, треть выигрыша моя, – и ухмыльнулся.

– Ты так уверен в себе? – Его вопрос прозвучал уже мне в спину.

Я не стал отвечать.

Как я понял из того, что увидел, сложной техники у гномов в борьбе нет. Ставка больше делается на силу и выносливость, ну и несколько приемов. Конечно, некорректно делать выводы на таком малом количестве наблюдаемого материала. Сила у ребят есть, может, даже и меня согнут, просто не надо попадать в их захваты. Если попаду в замóк – мне кранты.

– Ну кто хочет комиссарского тела? – не очень громко по‑русски пробормотал я слова из фильма столетней давности, на который как‑то наткнулся в сети.

К счастью, меня не услышали. Эти двое теперь выясняли между собой, кто будет со мной бороться. В итоге определились, слава богу. Парень встал напротив меня и окинул добродушным взглядом. Все‑таки гномы относятся ко мне хорошо, учитывая то, что я для них сделал.

Я таки решил уточнить:

– Каковы правила? – и оглядел противостоящего мне гнома. Крепкий парнишка, на голову ниже меня, но значительно шире в плечах. Рядом с ним я, прямо скажем, не выгляжу. На голом теле – кожаная безрукавка, которая смотрится на нем просто офигительно. Я позавидовал. На мне бы это выглядело смешно.

Мой противник, кажется, его звали Громом, ухмыльнулся:

– Правила простые: не кусаться, глаза не выкалывать, по шарам и голове не бить, в общем, чистая борьба.

Я кивнул, соглашаясь.

– Начинайте уже, – нетерпеливо издалека крикнул Дортмун.

Гром сразу же кинулся ко мне, протянув руки, чтобы схватить за одежду. Что странно. На мне майка, которая не очень подходит для захвата. Я спокойно стоял, ожидая гнома, потихоньку выдавливая из себя все посторонние мысли. Кстати сказать, в неглубокий транс мне уже удавалось входить достаточно быстро. В отличие от боевого при этом я почти не вываливался из реальности. До сих пор не понимаю, как у меня получается действовать в боевом трансе – ведь реальность становится калейдоскопичной, с пропусками кадров. Такое ощущение, что в этом состоянии тело живет своей жизнью. Конечно, это не так, но тем не менее… После событий на дороге я сначала боялся входить в боевой транс, помня странную ситуацию с попыткой «вселения» в меня. Однако ничего не случилось, когда я под контролем Умника все‑таки вошел в него. После этого у меня и возникла мысль о магическом фаерволе, но об этом ниже.

Так вот, в неглубоком трансе я практически не теряю способности мыслить, но все посторонние мысли отсекает начисто. В таком состоянии, субъективно, течение времени как бы замедляется. Возможно, мозг переходит в режим ускоренной обработки данных. Не сильно, но достаточно, чтобы кроме простого реагирования на события я еще мог их и анализировать (а может, предвидеть?). Наверное, поэтому, когда руки гнома были уже в непосредственной близости, я понял его задумку. Он просто решил схватить меня в охапку и задавить своей массой и силой. Подхватив протянутые руки снизу под локти, я чуть отшагнул вправо, выполнив левой ногой переднюю подсечку, одновременно заворачиваясь влево и протягивая руки гнома дальше по ходу движения. Одно время, когда я еще ходил на тренировки, мой напарник, намного опытнее меня тогдашнего, для смеху постоянно валил меня этим приемом. Что бы я ни делал, как бы ни подготавливался, он спокойно и не торопясь бросал меня одним и тем же приемом, что неимоверно меня бесило. С тех пор немало воды утекло, и эту науку я усвоил очень хорошо.

Гром просто перевернулся в воздухе и хлопнулся всем весом на спину. Гномы загомонили, стали обсуждать произошедшее.

Я протянул руку Грому и помог ему встать. Тот немного покряхтел, потер спину и, улыбнувшись, проговорил:

– Как ты меня… Давай еще?

Я кивнул. Теперь он стал осторожней и через некоторое время все‑таки подловил меня. Попытавшись разными способами взять меня в захват, тем самым дезориентировав, он просочился ко мне за спину, плотно прижал к себе, обхватив своими ручищами поперек тела, и провел классический бросок из вольной борьбы через себя назад, при этом чуть не сломав мне шею, когда я встретился с землей.

Еще где‑то с полчаса на ринге происходило противостояние разных стилей борьбы. Мы учитывали свои предыдущие ошибки и не давали друг другу выполнить повторно один и тот же прием. Каждый раз кто‑нибудь из нас показывал что‑то новое. Мое мнение о примитивности гномьей борьбы растворилось в реальности. Кстати, в партере, по молчаливому согласию, борьба прекращалась. О ставках давно уже все забыли и просто наслаждались красивым зрелищем. В конце концов мы оба утомились и, обнявшись напоследок, пошли отдыхать. После этого случая гномы еще сильнее зауважали меня.

* * *

А с Васой я поговорил в первый день нашего последнего рывка к столице. Этот разговор определил мои дальнейшие планы. Но по порядку…

Вечером на привале с ночевкой я подгадал момент, когда он остался один за своим костром (для них с Дортмуном разводили отдельный) и подошел.

– Разрешите? – вежливо спросил я.

Васа поднял задумчивый взгляд от костра и, щурясь, посмотрел на того, кто отвлек его от размышлений. Медленно кивнув, он снова перевел взгляд на огонь. А я почувствовал себя несколько неуверенно. В таверне он вроде бы сам искал встречи со мной, а сейчас реагирует как‑то странно. Постояв еще пару мгновений, я вздохнул и уселся напротив гнома. Некоторое время мы сидели в тишине, наблюдая за пляшущими языками пламени. Васа думал о своем, иногда подкидывая в огонь собранные для костра ветви, а я настраивался на предстоящий разговор.

– Что ты будешь делать в столице? – неожиданно спросил Васа. Надо сказать, что своим вопросом он здорово облегчил мне задачу. Я, честно говоря, не совсем представлял, как начать этот разговор.

– Это от многого зависит, – ответил я, прямо посмотрев на него.

– Вот как? – Васа бросил на меня заинтересованный взгляд. – От чего же?

Не отводя от него взгляда, я спросил:

– Скажите, Васа, вы ведь состоите в гильдии магов?

Гном медленно кивнул, ожидая продолжения.

– Скажите, я правильно понимаю, что все караваны сопровождают маги?

Гном повторно кивнул.

– А какое положение в структуре вашего общества занимает гильдия?

Васа перевел взгляд на огонь.

– У меня тоже есть к тебе вопросы, – неожиданно проговорил он, – после твоего последнего вопроса – особенно.

О как! Палимся помаленьку…

– И почему же?

– Дело в том, Ник, что у гномов, – Васа сделал паузу, чтобы акцентировать то, что он скажет, – а также у людей существуют гильдии магов. У остальных такого нет. И о таком положении дел, как и о статусе гильдий, знают практически все. На орка, некоторые из которых этого могут не знать, ты непохож. Тем более – на демона. С эльфами тоже ничего общего. Ты, без сомнения, человек. Однако не знаешь таких элементарных вещей. – Васа замолчал, по‑прежнему не отрывая взгляда от огня.

Ну что ж, пас у меня… Я пока не стал комментировать предположения гнома.

– Вы не ответили на вопрос.

Васа пожал плечами:

– Что ж, расскажу. Не буду сейчас говорить, почему так получилось, но и у гномов, и у людей, – Васа бросил на меня косой взгляд, – гильдия магов непосредственно находится на верхушке власти. Однако магам в основе своей не особо интересна политика. Поэтому у людей всем управляет король. Понятно, что он опирается на знать, дворянство, среди которых если и есть маги, то не сильные. Самые сильные маги состоят в гильдии, без одобрения которой король мало что может сделать. Справедливости ради надо отметить, что мнения гильдии и короля практически всегда совпадают. И внешне все выглядит так, будто маги служат королю. В истории иногда бывало, что королем становился маг, но такое случалось всего несколько раз. – Васа отхлебнул из кружки, чтобы промочить пересохшее от разговора горло. – У гномов же король является архимагом, и гильдия магов, по сути, управляет нашим обществом…

– А как же нелюбовь магов к политике? – перебил я.

Васа усмехнулся:

– Когда главой государства является архимаг, не особо возразишь.

Васа замолчал, задумавшись.

– А у остальных с этим как обстоит дело? – не удержался я от вопроса. Пока Васа выдает информацию, надо пользоваться.

Гном вздохнул:

– У меня дома большая библиотека, если пожелаешь, можешь воспользоваться ею.

Хм… Это, конечно, хорошо, но мы еще не договорили.

– И все же?

Гном подбросил ветки в костер.

– Если кратко, то у орков магами являются шаманы, но они подчинены вождям. Единого вождя у них сейчас нет. Периодически орки устраивают между собой резню, когда появляется кто‑то, желающий стать вождем всех вождей. Вот и сейчас в степи что‑то неспокойно. Может, снова появился такой желающий, – равнодушно закончил про орков Васа. – Эльфы, практически все, в той или иной степени, являются магами. Сильных, конечно, не так много, но на бытовом уровне магией владеют все.

– А демоны? – подтолкнул я гнома, заметив, что он о чем‑то задумался.

– Демоны… да, демоны. У них все просто. Вообще демонов по сравнению с другими не очень много. Наверное, поэтому, да еще из‑за их характера, их общество состоит из двух слоев: маги, которые наверху, и немаги, служащие первым.

– Странно, а если в семье магов родится немаг, то что?

– А ничего – без сожаления отдают в специальные школы. Вообще, лучше родиться немагом в семье немагов, чем в семье магов.

– Почему? – удивился я.

– Ну семьи немагов ведь тоже обладают каким‑то положением среди таких же, как они. А в школах, куда они отдают своих детей, из них готовят разных нужных обществу демонов‑рабочих. Ну воинов немагов тоже, да по‑разному бывает. Они учитывают способности своих демонят, чтобы получить от них максимальную пользу.

Некоторое время мы сидели в молчании.

– А драконы? – вдруг вспомнил я еще одну расу.

– А что драконы? – удивился Васа. – Про них вообще мало что известно. Нет, иногда они появляются у нас, я не знаю зачем, но как у них там все устроено, я не знаю. Просто не интересовался. Есть у меня один знакомый драконолог, вот он о них знает все. Вернее, – поправился Васа, – все, что о них вообще известно. Я ответил на твои вопросы?

– В какой‑то мере, – сказал я. – Для начала достаточно.

Глядя на пляшущие языки пламени, я задумался, переваривая информацию. Да… Очень интересно. А еще интереснее посмотреть на них всех вживую. Выберусь отсюда – такой фильмец можно скомпоновать – закачаешься. Я мечтательно улыбнулся.

– Ну так как насчет твоих планов? – напомнил мне Васа.

Вот блин.

– Скажите, Васа, я правильно понял, что вы, как представитель власти, по приезде в столицу должны будете поставить в известность соответствующие органы обо всем, что произошло с караваном?

Признаться, чтобы получить ответ на этот вопрос, я и затеял весь разговор.

– Ах вот что тебя беспокоит! – протянул Васа. – Тебе есть что скрывать?

– Скажем так, мне бы не хотелось привлекать внимание к своей персоне.

Я внимательно отслеживал реакцию гнома. А тот задумался. Через некоторое время он кивнул своим мыслям и сказал:

– Ты прав. Любой маг сопровождения является еще и глазами и ушами гильдии. Но я могу пообещать, что распространяться о тебе не буду. Надо только поговорить с Дортмуном, чтобы он сказал своим держать язык за зубами. Полностью скрыть твое появление не удастся, да и не нужно. Все равно кто‑нибудь проговорится. Но приуменьшить твое участие, думаю, можно.

Честно говоря, я удивился, что Васа, можно сказать, сразу «схватил» ситуацию и согласился помочь. Сильно удивился.

Однако Васа еще больше удивил меня:

– А вообще есть способ сделать так, что бóльшая часть вопросов к тебе просто отпадет.

– Какой же?

– Официально стать моим учеником. В этом случае отвечать за тебя буду я. И все вопросы будут сначала задаваться мне. Разумеется, это не касается эльфов, если вдруг они тебя найдут. Вряд ли они будут действовать официально.

– Но почему? Почему вы готовы пойти мне навстречу?

Васа грустно усмехнулся:

– Просто ты спас мне жизнь. Я хоть и не особо дорожу ею, однако у меня еще есть кое‑какие незавершенные дела. Да и интересен ты мне. Больно магию интересную используешь. Ни под одну из известных мне не подходит. Надеюсь на встречную любезность с твоей стороны.

Ну что ж. Надо подумать. Надеюсь, он искренен.

Я заметил приближающегося к нам Дортмуна и встал:

– Сейчас уже поздно, продолжим разговор завтра, если вы не возражаете.

Васа проследил за моим взглядом и кивнул.

– Спокойной вам ночи, – попрощался я и удалился.

* * *

После того разговора с Васой, хоть я и не стал ему полностью доверять, разговаривать с ним стал более откровенно. Да и он пока не спрашивал меня ни о чем, но сам с удовольствием отвечал на мои вопросы. Тем временем караван спокойно двигался своим путем. Никаких проблем не возникало. Или нас оставили в покое, или потеряли. Мы двигались по местности, похожей на ту же, что и до таверны. Все те же рощицы, иногда попадались озера, в которых мы купались. Лана, как всегда, бегала от одного гнома к другому, общалась со всеми. И меня не забывала. Иногда от ее постоянных вопросов у меня начинала болеть голова. Балаболкой она оказалась еще той. И все допытывалась у меня, кто была та эльфийка на моей сумке и куда она делась. Никакие придуманные мною ответы ее не устраивали, и она логически опровергала их. Ее аргументы несказанно меня забавляли. Неожиданно для себя я заметил, что отношусь к ней, как к своей сестренке. Да и она, похоже, успокоилась и больше не провоцировала меня, как при нашей первой беседе.

Как‑то я спросил у Васы, можно ли определить, что человек или гном является магом.

– Тут есть несколько способов. – Он, как обычно, обстоятельно начал просвещать меня. – Во‑первых, по насыщенности ауры. Но это не очень точный метод. Бывает, что и у немага аура достаточно сильно светится. При желании маг может приглушить сияние своей ауры. А некоторые, особо сильные, могут даже прятать ее.

Хм… Особо сильные? А я‑то думал, что это как раз – самое легкое.

– Это вот так, что ли? – Я привычным усилием заблокировал свою ауру.

Васа, прищурившись, посмотрел на меня и удивленно покачал головой:

– М‑да… Иногда ты меня просто поражаешь, Ник. Не знать простейших вещей и в то же время магичить на уровне опытных магов. Ты только смотри не злоупотребляй этим. Блокировать надолго нельзя, время зависит от силы мага, иначе можно получить необратимые изменения организма и даже умереть.

– Хм, – хмыкнул я, – убегая от эльфов, я несколько дней держал ауру заблокированной – и без особых последствий.

Васа только покачал головой.

– А что ты делал у эльфов? – закономерно спросил он.

А я прикусил язык, да поздно. Проговорился‑таки. Ну да ладно. В последнее время я перестал особо скрытничать с ним.

– Ладно, не буду говорить, как я туда попал, но прожил я у них в каком‑то закрытом месте несколько месяцев. Ну а потом эльфы меня вычислили, и мне пришлось валить оттуда. Тогда я и научился прятать ауру. Это же мне помогло и обмануть их.

– Да уж… – пробормотал Васа. – А что за закрытое место такое?

– Не знаю. – Я пожал плечами. – Везде красиво оформленные полянки, бассейны, цветники. За все время я и не видел там никого.

– Если я правильно тебя понял, то это был священный лес эльфов. Какой же ты еще молодой! Ввязываешься в сомнительные дела. Да… К эльфам и в обычный‑то лес не проберешься – поймают, а уж в священный лес… Думаю, у тебя большие проблемы.

Я удивился. Честно говоря, за всеми этими событиями я как‑то уже стал подзабывать произошедшее у эльфов.

– А что так?

– Сначала скажи, ты никого из них не убил? – хмурясь, спросил Васа.

– А, вы об оружии эльфов?

Васа кивнул.

– Нет, – засмеялся я. – Просто усыпил погоню и забрал у них одежду и оружие. Хотел бы я посмотреть на их лица после этого.

Васа ухмыльнулся:

– Так ты еще и усыплять можешь? Занятно. Зная эльфов, могу с уверенностью предположить, что они посчитали твой поступок серьезнейшим оскорблением и будут искать тебя. М‑да… – Он чуть помолчал. – А откуда у тебя меч с клеймом правящего Дома эльфов?

– Не знаю. Там была какая‑то девчонка. Вот у нее и был этот меч.

– Что? – Васа аж привстал. – Как она выглядела?

И чего он пенится? Хм… Показать ему ее на видео? Нет, пока рановато. Ладно, сделаем одну штуку, которую я придумал, чтобы при необходимости производить эффект на окружающих, а Умник отработал технологию для быстрого исполнения.

– У вас есть что‑нибудь вроде бумаги или пергамента?

– Нарисовать хочешь? Как на памятнике для Тиши?

Я кивнул. В последнее время, осознав, что в лице Васы я нашел если и не друга, то гнома, который на моей стороне, мне хотелось делиться с ним информацией, рассказывать о себе, выслушивать его советы. Но сразу все рассказать не получается – что‑то удерживает меня. Наверное, все никак не могу поверить, что Васа вот так вот просто согласился прикрыть меня.

– Ну‑ка, ну‑ка. Интересно. – Васа подтянул к себе свою дорожную сумку и стал в ней рыться. – Так, где тут у меня… – тихо бормотал он, что‑то перекладывая, и наконец достал книгу.

Взяв ее в руки, я понял, что это, скорее, личная тетрадь или дневник. Листы тетради хоть и не того качества, к какому я привык, но вполне ничего. Я быстро пролистал ее и, найдя чистый лист, сказал: «Смотрите», одновременно с этим вызвал в компе фотографию той эльфийки (я ее давно подготовил, чтобы иногда любоваться), дал команду Умнику и медленно провел ладонью по бумаге.

– Трах‑тибидох‑тибидох, – негромко проговорил я.

Из‑под моей руки, как по волшебству, проступила качественная копия фотографии эльфийки.

У Васы глаза полезли на лоб, а я, довольный, как объевшийся сметаной кот, любовался его реакцией. Как же приятно удивлять людей! Ну или гномов…

– Да что же это такое? – возмутился Васа. – Ты же элементарнейших вещей в магии не знаешь! А творишь такие дела, что впору удавиться от зависти!

Махнув рукой, он уткнулся в фотографию, оценивая качество картинки и покачивая головой. И только через некоторое время он осознал, кто изображен на фотке.

– Ну что ж, – наконец огорченно проговорил Васа, – тебе повезло встретиться с любимой дочерью короля эльфов. Думаю, о том, что эльфы не будут тебя искать, можешь смело забыть. А в столице у них, несомненно, есть шпионы, так что тебя, может, и не быстро, но все‑таки найдут.

Все мое радостное настроение мигом улетучилось.

– И что же делать?

– Не знаю, буду думать…

В молчании прошло несколько минут. Васа задумчиво гладил фотографию эльфийки и смотрел куда‑то вдаль. Мне тоже было о чем подумать. Наконец мне надоело это молчание, и я напомнил Васе:

– А каковы другие способы определения мага?

Васа очнулся от тяжелых раздумий:

– Другие?.. Другие… Да. Так вот. Второй способ определить мага – по звучанию ауры. Но это только на близком расстоянии, практически нос к носу. Этот звон подделать нельзя. Ну и третий способ, самый распространенный и удобный, – активное сканирование ауры. Выбрасываешь магический щуп и по ответной реакции определяешь, маг перед тобой или нет. Использование всех трех способов дает общее представление о человеке или гноме, я называю это «запахом магии». Для упрощения.

– А разве подделать ответную реакцию при сканировании нельзя? – поинтересовался я.

– Можно, – хмыкнул Васа. – Но тут есть много нюансов. Если полностью заблокируешь ответ – твой противник поймет, что ты маг. Если притушишь ауру и подделаешь ответ при сканировании, это хорошо, но тут сложно подобрать правильный баланс. По этой разнице можно определить, что ты маг, который не хочет себя показывать. Но сложно определить спрятанную силу. В общем, чем опытней маг, тем более качественно он может «прятаться». Тут есть еще одна сложность. Маги бывают разные. Некоторые могут просчитать тебя, например, увидеть, что ты слабее его, и нанести магический удар – чтоб не лез. Иногда это приводит к смертельному исходу.

Понятненько.

– А через ауру можно воздействовать на человека?

Я не забывал тот случай, когда ко мне через ауру кто‑то пытался пролезть. Я‑то знаю ответ, но мне нужно объяснение Васы.

– Разумеется. Поэтому опытные маги постоянно держат внешнюю защиту. В принципе она не настолько энергоемка. И именно поэтому я и говорил, что активное сканирование – самый распространенный способ. Обычно маги не прячут того факта, что они маги: любой из них имеет свою защиту, повешенную на ауру. Иначе надо будет или снимать защиту, или ослаблять ее, чтобы была незаметна, а это – угроза получения внезапного магического удара. И опять же, чем опытнее маг, тем он сильнее. Вот по наличию этой защиты ты и можешь сканированием определить, маг перед тобой или нет.

– А если я заблокирую ауру, на меня можно будет воздействовать?

– Нет, – покачал головой Васа. – Но тут есть другие способы. Однако через ауру – самый простой и распространенный. Но ее надолго прятать нельзя, к тому же это отрезает связь с магическими источниками, и ты не сможешь черпать энергию извне. Из‑за этого маги предпочитают просто усиливать свою защиту.

– А как я выгляжу при сканировании?

Васа печально улыбнулся:

– Не знаю. Ауру твою я вижу. Если провести аналогию, то ее интенсивность – на уровне начинающего ученика мага. Но просканировать ее я не могу. Понимаешь, в том бою я практически полностью потратил свою магическую энергию. Да еще и Тиру при лечении пытался помочь и перешел тот рубеж, который позволяет быстро восстановиться. Теперь мне придется очень долго копить энергию. При сильном истощении у мага блокируется механизм подпитки. Не совсем, конечно, а как бы расслабляется или заболевает. Можно, конечно, забрать энергию у другого мага, если он захочет поделиться, но такой альтруизм редко встречается.

М‑да… А ведь Васу реально напрягает такое положение вещей. Пожалуй, надо попробовать его зарядить. Как Лану. Мне это только на пользу пойдет. И почему он сам не попросит? Ведь он должен помнить, что произошло с Ланой. Неужели настолько уверен, что я откажу? А ведь действительно, если вспомнить, что для мага лишение энергии порою смерти подобно… Ладно, попробуем. А вот говорить не будем. Интересно, как он отреагирует?

В течение пары дней я передавал ему энергию маленькими дозами. И, что интересно, Васа этого не заметил. По крайней мере, сразу.

Однако этот разговор я затеял не просто так. Мне пришла в голову мысль, что совсем не помешало бы прикрутить к своей ауре что‑то вроде фаервола. Наверное, это сродни магической защите, о которой говорил Васа. Но о защите мы поговорим, когда он полностью восстановится, чтобы отработать этот момент на практике. В отличие от принципов магических защит, описанных Васой, я пока решил ограничиться простым механизмом. По умолчанию моя аура не должна быть закрыта. Однако любая попытка ее сканирования должна сопровождаться сообщением об этом, чтобы я смог принять решение, блокировать ауру или нет. Если сканирование или магическое воздействие на ауру ведется долго, например больше десяти секунд, то она должна автоматически блокироваться, чтобы прекратить это воздействие. Этим я и занялся на третьи сутки путешествия. Мы с Умником потратили на это почти весь день. Самое сложное было добиться автоматической блокировки ауры. В конце концов Умнику удалось это сделать, стимулируя определенный участок мозга, который, как он определил, активировался мною при принудительной блокировке. Затем я потребовал, чтобы интерфейс работы с фаерволом был выведен на бадди‑комп. Мне ведь нужно быстрое реагирование на возможное воздействие извне, а лучше – мгновенное. Таким образом, получилось интересное магокомпьютерное устройство. Умник в фоновом режиме следит за аурой, не акцентируя на этом своего внимания, сигнал передает на бадди‑комп, который я соответственно настроил. Комп определяет возможное внедрение (Умник сумел имитировать его, чтобы бадди‑комп научился понимать, я туда на вход прикрутил нейросетку). Дальше просто – комп выдает мне аудиовизуальный сигнал. Я мысленным усилием даю команду на блокировку, которая идет в виртуальное пространство Умника в бадди‑компе, и он уже мгновенно реагирует, блокируя ауру.

Полюбовавшись на получившееся устройство, я загрустил. Фигня получается. Слишком наворочено. А как известно, чем проще механизм, тем надежнее. И на фига я делал блокировку ауры через команду бадди‑компу, если сам спокойно могу ее ставить? Ну просто интересно было проверить такой механизм.

«Ладно, Умник. Поиграли – и хватит. Короче, отслеживай все, как сейчас отработали, но попытки сканирования или внедрения контролируй сам. Если обнаружишь такие попытки, предупреждай меня. Если я почему‑то не отвечаю, блокируй. В этом случае время до блокировки определяй сам, в зависимости от предполагаемой опасности. Кстати, можно параллельно звуковой сигнал пускать. А частоту сигнала – в зависимости от опасности. Хорошо?»

«Как скажете, шеф!» – принял к сведению Умник.

Протестировав последний вариант системы, я остался доволен. Еще я напряг Умника визуально, через бадди‑комп, показывать направление, откуда идет скан или воздействие. Достаточно сложно было придумать, как это организовать, – не хотелось привязывать Умника к окружающему пространству через камеры компа. Ненадежно. А вдруг я выключу камеры или еще что? Но, к счастью, оказалось, что Умник отлично ориентируется в пространственных координатах «север – юг» и «запад – восток». Поэтому он просто посылает в комп координаты, дальность и высоту точки, откуда ведется сканирование. А уж бадди‑комп, также привязанный к сторонам света, просто маркирует эту область пространства относительно текущей. Тестовая эмуляция и прогон не выявили недостатков, однако надо будет еще протестировать вживую. Например, Васу попросить.

Несколько дней Умник, когда я не отвлекал его, занимался перекодировкой и перегонкой в субноут снятой с пленников информации. Хорошо, что он прилично разбирается в строении мозгов и знает, как оттуда можно снять информацию и в каком виде. В конце концов он добил это дело. Лежа вечером в своей телеге и слушая музыку, я запустил «Фактограф» – программу, добывающую из информации факты и устанавливающую между ними связи. Получается некая «вселенная», где звезды – факты, содержащие в себе текст, видео и звуки, связанные друг с другом ссылками. Затем программа разделит их на «галактики» – взаимосвязанные между собой наборы фактов, по ходу дела все это индексируя. Затем группировка внутри «галактик» и так далее. Ну и напоследок по каждому набору данных составит краткую аннотацию из наиболее значимых фактов. Не знаю, сколько времени компу понадобится на всю эту работу – данных слишком много, – но надеюсь, за пару дней справится. Зато потом по этой базе данных очень просто будет искать информацию и прослеживать все связи между различными ее объектами. Проконтролировав, что все идет как надо, я завалился спать.

* * *

По расчетам, сегодня – предпоследний день путешествия, завтра к вечеру должны показаться стены столицы гномов, а на меня и Умника столько навалилось дел, что мы так и не успели дойти до анализа построенной мною модели местной магии. После того как Умник закончил с перекодировкой, я дал ему задание посмотреть модель. Однако с ходу он в нее не врубился – ведь сам‑то он ее представляет в своих терминах и образах. А мою модель он просто не смог соотнести со своими знаниями. И попросил тайм‑аут, чтобы разобраться в принципах построения таких моделей. Иногда похихикивая, а иногда восхищаясь самой возможностью моделировать таким способом многие вещи, в том числе абстрактные, он занялся делом. А я снова задумался об Умнике. Странно, иногда он ведет себя, как компьютер, а иногда – как человек. Некоторые вещи он отрабатывает со скоростью компа, а с некоторыми, вроде вот этой модели и принципов работы некоторых алгоритмов, тормозит не по‑детски. Что бы это могло значить? Так и не придя ни к какому выводу, я занялся чисткой Принцессы.

* * *

Сегодня же пришлось во второй раз менять систему прослушки. Меня заинтересовало, о чем Лана разговаривает с Васой, и я попросил Умника подключится к ним. И тут же вылез недостаток последнего варианта прослушки. Единственным приемлемым местом, куда Умник мог прицепить свой щуп, оказалась сама телега, на которой сидел Васа. Однако она так вибрировала при езде, что ни о каком снятии голосовых вибраций не могло быть и речи. Я тут же забыл о Лане с Васой и погрузился в решение этой проблемы. Мне ведь нужна надежная система, на которую можно положиться. Вдруг от этого будет зависеть если и не моя жизнь, то свобода?

Итак, Умник умеет удаленно снимать вибрации. Вариант с их снятием с поверхностей рядом с разговаривающими людьми имеет преимущества перед первым вариантом Умника. Это бесспорно, но, как мы видим, метод не всегда срабатывает. Таким образом, решение сводится к нахождению таких объектов контроля, которые бы наверняка давали возможность анализировать их вибрации. Так‑так… Кажется, начинаю понимать… Что происходит при разговоре? А при разговоре один собеседник гарантированно слышит другого. Так? Так. Даже если второй шепчет ему в ухо. Вот! Ключевое слово – «ухо». А в ухе вибрирует, насколько я знаю, улитка слухового органа, или не улитка? Неважно, как называется. Главное, объект найден.

«Так, Умник! Ответь центру!»

«Не понял», – недоуменно отозвался Умник.

Хмыкнув, я привел ему свои выкладки.

«Понятно, – после некоторого молчания произнес Умник. – Можно попробовать».

«Стоп! Сначала скажи, как ты определяешь, куда цепляться? Тебе ведь издалека нужно прицелиться к месту контакта?» – озвучил я пришедшую мне мысль.

«Это просто. – Тут Умник уже не тормозил, ответил сразу: – Я ведь вижу не только человека, но и его информструктуру. И по ней уже определяю нужное место».

«Ну ладно, – с сомнением произнес я. – Давай, что ли, проверим, ну хоть на Тире – вон он с Ланой разговаривает. Если не получится, спишем на то, что он еще не совсем поправился».

– Так ты придешь к нам в гости? – через некоторое время услышал я голос Тира. – Я познакомлю тебя с мамой, она мне не простит, если не сможет лично отблагодарить мою спасительницу.

Послышался звонкий смех Ланы. Это он что, клеится к ней? Ну зараза, видно, зря я тебя лечил! Стоп! Это что еще за мысли такие? Какое мне дело до ухажеров этой несносной девчонки?

– Прямо так и спасительницу! – За своими мыслями я не сразу услышал ответ Ланы. – А то ты не знаешь, что тебя вылечил Ник!

– А что Ник? Ну вылечил. Конечно, спасибо ему, и я еще отблагодарю его. Но ведь несколько дней за мной ухаживала именно ты. А он что? Пришел, вылечил – и все. Не особо и напрягался, как мне рассказывали.

– Ах ты! – Голос Ланы налился возмущением. Так его, Лана! Давай, вставь ему пистон! – Да ты… ты, – она даже стала заикаться, – ты хоть представляешь, сколько сил потребовалось, чтобы вытащить тебя? Ты же был почти труп! В твоем состоянии, я почти уверена, и лучший лекарь бы не помог! Я даже не знаю, как он умудрился это сделать, а ты… Неблагодарный!

Лана соскочила с телеги и, сжимая от возмущения кулачки, решительно отправилась прочь.

Нет, что ни говорите, а этот ребенок – просто чудо. Правда, слова насчет «лучшего лекаря» несколько меня удивили, но я не придал им особого значения.

Улыбаясь, я похлопал по шее Принцессу и протянул ей заранее приготовленный сладкий овощ, напоминающий морковку, но по вкусу несколько отличающийся. Естественно, она не отказалась.

Мне захотелось как‑то отблагодарить Лану. Вот только как это сделать?

«Слушай, Умник, я вот что тут подумал. А ты можешь провести обратную операцию? Не снимать звук с улитки уха, а, наоборот, генерировать его там. А? Прикольно может получиться. А сколько вариантов использования можно придумать!» – Я аж прикрыл глаза, представив открывающиеся возможности…

«Сейчас попробуем. Опять на Тире?»

«Нет, но тут такой момент. Ты уверен, что можешь подобрать правильную мощность сигнала – мы ведь не хотим, чтобы человек оглох?»

Кстати, а это, при необходимости, тоже можно использовать! Кого‑нибудь на время лишить слуха или даже контузию организовать… Хм… Ладно, об этом подумаю позже.

«Давай все‑таки на мне попробуй, – предложил я Умнику. – Если что, надеюсь, регенерируюсь».

Некоторое время ничего не происходило. И вдруг:

«Центр, центр, я на связи!»

Я чертыхнулся. И ведь запомнил шутку!

«Тише! – Я поковырял пальцем в ухе. – Раза в два тише… Ага, вот так нормально».

Звучание получилось просто классным. Правда, только в одном ухе. Такое ощущение, что кто‑то говорит справа от тебя.

«А если на оба уха? А то как‑то неудобно».

«Вот так?»

«Ага».

Замечательно получилось. Так… Я потер руки, предвкушая, как сейчас поиграюсь… Так, а где Лана?

«Умник, ты видишь Лану?»

«Нет».

Вот еще проблема. Как найти и подключиться к человеку, которого не видно? Что‑то постоянно решение одного вопроса вытаскивает за собой новые. Я огляделся по сторонам. Так, похоже, скоро будем останавливаться на ночевку. Но еще есть время спокойно подумать.

«Слушай, а на каком расстоянии ты можешь видеть информструктуры?»

«Прямо видеть не могу. Но если протяну свой энергетический щуп в примерно нужном направлении, то, нащупав информструктуру, смогу определить, тот человек или нет. Я ведь в таверне так делал, когда подключался к гномам».

«Ага, то есть через стены это тоже можешь проделывать. Так?»

«Ну да. Но все равно, если есть препятствия – это сложнее. Да и дальность уменьшается».

«И на каком расстоянии можешь сканировать?»

«Ну точно не знаю. Если нет препятствий, наверное, на километр, может, больше».

«Ага… – задумчиво сказал я. – Я так понимаю, что информструктура каждого человека уникальна?»

«Разумеется. Например, я могу определить по структуре, что это за объект, не видя его. А по некоторым ее характеристикам, если раньше встречал, точно идентифицировать».

«Вот и хорошо. – Я мысленно потер руки. – Уверен, что ты уже можешь идентифицировать всех гномов в караване по информструктуре. Так?»

«Ага».

«Теперь сделай вот что. Будем делать из тебя радар».

«Радар? Как это?»

«А очень просто. Сканируй своим щупом пространство по окружности, могу нарисовать даже диаграмму, чтобы тебе понятней было».

Я быстренько нарисовал диаграмму с необходимыми параметрами сканирования. А дальше уже (по местами отработанной технологии стыковки Умника с компом) сделали следующее. Чтобы долго не морочиться, если уж заговорили насчет радара, я создал на бадди‑компе программку, рисующую стороны света, в центре которой – я и концентрические окружности, показывающие расстояние от меня. По команде Умник производит сканирование, и на диаграмме отображаются все известные объекты, их расстояние от меня. Дальше я сделал функцию выбора человека на радаре и возможность подключиться к нему для прослушки или передачи голоса. Для объектов, отсутствующих в базе, показывается только их тип – человек, слон, динозавр, дерево. Ну это я так. Уж больно прикольной получилась система.

Для теста я сделал поиск той же Ланы и чуть не подпрыгнул от неожиданности – судя по радару, она находится прямо за мной. Обернувшись, наткнулся на ее задумчивый взгляд. Ну что ж, по крайней мере, система работает. Караван двигался медленно, и Лана без особого напряга успевала передвигаться вдоль него туда и обратно. Поэтому ее можно было встретить то в конце каравана, то в начале, а иногда она отбегала в сторону очередной рощи и что‑то там собирала. Сейчас гномы постоянно выставляли разведчиков на некотором расстоянии от каравана с флангов и в авангарде, которые периодически менялись. Я, к сожалению, не был приставлен к этому делу, так как, по сравнению с гномами, плохо еще держался в седле. Хотя уже и не тянет свалиться с Принцессы.

– Ты чего подкрадываешься? – буркнул я.

Лана фыркнула:

– Больно надо подкрадываться! Хожу, где хочу! Я не виновата, что некоторые такие невнимательные.

– Думаю, вниманием ты не обделена, – сказал я, кивнув в сторону Тира. Какого черта я вообще с ней пикируюсь?

Лана пристально посмотрела на меня и ничего не ответила.

– Ладно, ты просто так, или что‑то хотела?

Девушка вздохнула:

– Да в общем‑то не просто так. Я хотела спросить, – немного помолчав и отведя глаза, все‑таки выдавила она из себя, – ты к нам в гости будешь заезжать? – И отвернулась, как будто ей все равно и она тут ни при чем.

Ну приехали! Вот тебе и «сестренка»… Я спрыгнул с Принцессы, привязал уздечку к телеге и пошел рядом с девушкой.

– Не знаю, Лана, – помолчав, ответил я. – Я еще не определился, что буду делать в городе. Вот Васа предлагает мне стать его официальным учеником…

– Так это же здорово! – обрадовалась девушка. – У деда большой дом, кроме него, там никто не живет, а ученики могут жить с учителем.

– Хм… Я пока не решил, – сказал я. – А почему Васа живет один?

Лана явно еще не научилась прятать свои эмоции. После моих слов на ее лице проступило некоторое разочарование.

– Дети давно выросли, у них свои дела. Деда обычно занят в своей гильдии магов. Как только определили, что у меня есть магический дар, – отправили к нему на обучение. – Лана замолчала.

– А он тебе кто, дедушка?

Наконец‑то она улыбнулась.

– Это я так его называю. Вообще‑то он мне прадедушка. Хорошо выглядит, правда?

Я кивнул.

– А сколько ему лет?

Лана нахмурилась, что‑то там считала, наконец пожала плечами:

– А я не знаю точно. Но очень много.

Ладно, сам потом выясню.

– Просвети меня насчет официального статуса ученика, – попросил я ее.

Что‑то меня смущает постоянное повторение слова «официальный».

– Ну, – задумалась Лана, – это значит, что за все, что ты натворишь, отвечает учитель. Если что‑то серьезное, значит, учитель плохой, ему могут даже запретить преподавать. К деду, правда, это не относится. Так, что еще…

– Почему не относится? – вклинился я.

– Почему, почему, – недовольная тем, что я ее перебил, ответила Лана, – да потому, что дед был учителем очень многих из гильдии магов. Некоторые из них даже работают под началом архимага. Вот.

Хм… А не простая птица Васа!

– Что ж он с караваном ходит, как простой маг? – Надеюсь, я не ошибся, что с караванами ходят маги не очень высокого полета.

– А ему скучно дома сидеть. – Лана перекинула косу через плечо. – Из учеников у него сейчас только я. Дортмун, его друг, иногда вытаскивает деда, как он говорит, проветриться. Они давно друг друга знают. – Ну это мне известно, не зря ведь подслушивал. – Вот. А у меня магия немножко иная, – перепрыгнула Лана на другую мысль, – я больше по целительству. Ну, – она замялась, – магия‑то одна, просто кроме целительства у меня ничего не получается, – и потупилась. Потом продолжила: – Дед ругается на меня, говорит, что я ни на что не способна. Вот и берет меня с собой для практики. Скоро я поеду в академию к людям, может, там меня чему путному научат, – явно повторяя слова Васы, грустно произнесла Лана.

– Ну это он специально так говорит, – попытался я успокоить будущую врачиху. – Все учителя ругают своих учеников. Это заставляет их вкалывать изо всех сил.

– Правда? – Она подняла на меня свои глаза.

Вот старый хрыч Васа! Ну нельзя же так доводить ребенка! Судя по ее взгляду, она действительно верит всему, что тот говорит. Еще сломает ее. Такой опытный учитель, а методы у него… А может, я чего‑то не понимаю?

– Ну конечно, правда, – тем не менее уверенным голосом ответил я.

Мне захотелось ее обнять и погладить, как маленького котенка.

– Ладно, – с трудом отведя от ее зеленых глаз свой взгляд, продолжил я, – мы отвлеклись. Так что там насчет ответственности учителя?

– Ну еще надо вносить имена учеников в специальную книгу гильдии. Я не знаю зачем. – Ну тут‑то понятно зачем. Обычный учет, плюс контроль, плюс возможное прогнозирование будущего использования «магических рук». – Вроде бы все… Ты бы лучше у деда спросил.

Ну ладно, потом по ходу разберемся. Вот с регистрацией как‑то неуютно, но вроде бы ничего страшного, тем более можно с Васой на эту тему переговорить. К тому же надо придумать, лапшу какого сорта ему подать. Я ведь засветился перед ним, с одной стороны, как нулевой маг с полным незнанием теории (мои вопросы плюс «кривое» лечение – незнание точек приложения энергии и прочие «проколы»), а с другой стороны, как обладающий определенными магическими силами, достаточными, чтобы сжечь человека. Плюс – фотка Тиши на щите. Вон как он отреагировал, когда на его глазах я сделал фотку эльфийки. Не удивлюсь, если подумает, что я владею каким‑то новым направлением в магии. М‑да… Где‑то недалеко маячит пушистый северный зверек…

Дальше мы просто болтали на разные темы. Потом Лана попыталась вызнать у меня подробности случившегося в таверне. Оказалось, что той ночью, когда началась буча, Васа ее никуда не пустил – запер в комнате. И потом ничего не говорил. Но Лана, путем хитрых расспросов остальных гномов и с помощью своей доставучести, примерно составила для себя картину произошедшего. Единственное, что ее смущало, – это мои отношения с Тишью. Тут никто особо не распространялся. Однако она смогла сопоставить факты и некоторые обмолвки и теперь с помощью вопросов, вроде бы не относящихся к делу, пыталась меня расколоть. Я не желал говорить об этом, но и обижать Лану не хотелось. Пришлось включить мозги на всю катушку, чтобы гладко съезжать с этой темы. Слава богу, вскоре ее позвал Васа, и Лана, напоследок бросив на меня рассерженный взгляд (ведь все прекрасно поняла, зараза!), убежала.

А я, мысленно стерев пот со лба, отвлекся на сигнал от бадди‑компа. Обработка данных, снятых с пленников, наконец завершилась. И то дело. А то я уже стал сомневаться в достижимости этой цели.

Ладно, что у нас тут получается? Кайф! Нет, если подумать, исключительно интересно получается со снятием информации из мозга! Глобальным использованием этой технологии было бы создание банков данных, в которые люди могли бы скидывать свою память. И, допустим, через много‑много лет какой‑нибудь исследователь‑историк сможет находить реальные факты о прошлом… Или вычислять исторические цепочки событий, приведших к какому‑то результату… Или организовать типа библиотеки знаний и накопленного опыта. Угу, а еще это можно использовать для не совсем легальных целей. Нет, вряд ли люди на такое пойдут. Никто не захочет делиться личными воспоминаниями и переживаниями. Разве что только для частного использования и с ручной чисткой и прореживанием данных. Ладно, ну их на фиг, такие мысли.

Сейчас меня в первую очередь интересует, какая информация есть по Мерку Инвази. Так. Интересно. Инфа в отношении Мерка найдена только у одного человека. Судя по всему, это тот, кому Леон отрубил руки. Так, задание простое: найти и уничтожить. А имя это он услышал от своего командира по кличке Тень. А Тень у нас кто? Ага, это тот, что пульнул в меня магией. Жаль, что он мертв. У него было бы больше информации. А что тут по этой связи идет? Кусочек видео. Ну что ж, посмотрим. Я включил воспроизведение файла, к которому вел линк, и, привычно смотря одним глазом на дорогу, чтобы не споткнуться, с интересом стал смотреть кино. Качество, надо сказать, не очень. Изображение постоянно скачет (очевидно, подчиняясь направлению взгляда), а в стороне от объекта, на который направлен взгляд, несколько расплывается. Я даже почувствовал некоторый дискомфорт в глазах. Вот интересно: ведь когда человек смотрит на что‑то и «скачет» взглядом, мозг как‑то отрабатывает это, и картинка получается цельная, плавная. Почему же в памяти хранится именно такой вид? Или это Умник так перевел данные?

В кадре какая‑то забегаловка, судя по приличному количеству людей, выпивающих и закусывающих. Напротив меня (вернее, подопечного) сидел тот самый маг, который пулял в меня магией. Рядом с ним отобразилась краткая информация, найденная по базе данных. Там‑то и указано, что этот маг по кличке Тень – командир одной из команд (тройки) по устранению заказанных людей, гномов и прочих, в том числе магов. Умеет хорошо отводить глаза, даже магам, за что и получил свою кличку (молодец комп! Хорошие алгоритмики по анализу информации я подобрал). Единственные, кого они еще не убивали, – драконы. Наверное, просто заказов на них не поступало. Комп продолжал отображать информацию. Разговор произошел, если так прикинуть, в то время, когда караван гномов только покинул город.

– Ты снова опоздал, Илан, – недовольно говорил командир. – Еще одно опоздание – и можешь искать себе другую работу.

– Да ладно тебе, Тень, – ничуть не испугавшись, ответил Илан, – где ты еще найдешь такого отличного взломщика защитных амулетов, как я?

– Уж найду, не беспокойся.

Тут оба отвлеклись на официантку, принесшую им кружки с каким‑то пойлом.

– Ладно, – вытерев губы рукавом, прервал паузу Илан, – что на этот раз?

Тень недовольно зыркнул на него, но тем не менее ответил:

– Заказ несложный, по крайней мере для тебя. Намедни к гномам отправился один человек. Вот его и надо перехватить и отработать. Зовут его Мерк Инвази, может, слышал?

– Все как всегда, – пробормотал Илан, отрицательно помотав головой. – Небось я понадобился потому, что этот тип обвешан защитными амулетами? И чего вы, боевые маги, не умеете справляться с амулетами?

Тень усмехнулся:

– Что, Илан, на похвалу нарываешься? Сам же знаешь, что быстро мы можем только ломать защиту, а тут ее надо тихо‑мирно снять – на это способны только такие, как ты. К тому же я там буду занят. Известно, что с ними едет крутой гномий маг. А по своим каналам я выяснил, что это Васа их’Васандир, слышал о таком?

Илан присвистнул:

– Теперь понятно, чем ты будешь занят. Не боишься схлестнуться с ним?

Командир пожал плечами:

– Посмотрим. К тому же Главный («Фи, как стандартно!» – подумал я) разузнал, что кроме нас посылают еще кое‑кого. Видно, сильно кому‑то насолил этот Мерк. Так что, глядишь, и без нас справятся, а деньги, сам понимаешь, никто возвращать не собирается. Единственное, что напрягает, – это почему заказчики не сказали нам, что маг, сопровождающий караван, именно Васа их’Васандир? Ладно, готовься, завтра выезжаем. Мне еще надо проработать маршрут.

На этом кино закончилось. Интересно получается. Нет, здесь все понятно. Интересно, откуда эти работники меча и топора знают Васу? Ну по крайней мере, что‑то узнать мы можем. От просмотренного видео ведет ссылка на подборку информации по Васе, которую эти типы имели в голове.

И что мы видим? Прямо скажем: негусто. Васа их’Васандир – маг, состоящий в гномьей гильдии, в прошлом известен своими магическими разработками, имеет навыки в боевой магии, учитель. В настоящее время на пенсии – от государственных дел отошел, занимается магоисследованиями. Иногда его привлекают в качестве специалиста‑консультанта. Все.

И еще раз респект составителям программы «Фактограф» – так собрать и сформулировать разрозненную информацию!

Васа, как я и предполагал, оказался не так прост. Однако факт, что он отошел от дел, вселяет надежду, что его слова о том, что он прикроет меня, имеют некоторое отношение к действительности. Кстати, про Мерка Инвази Леон тоже ничего не знает. Насколько я понял из объема данных, снятого с него Умником, его просто послал в командировку непосредственный начальник. А о причинах у гвардейцев не принято спрашивать.

В этот момент караван стал разворачиваться для остановки на ночлег, и я отвлекся на текущие дела.

* * *

В последний вечер путешествия все немного расслабились, однако про дозоры не забывали. Я в свою очередь на всякий случай включил свой радар на постоянное сканирование окружающей обстановки.

В центре круга, в который поставили телеги, развели один большой костер, у которого тут же начала хлопотать Лана, готовя ужин на всех. Желающим разливали пиво из запасов Дортмуна, а желающими были все. После ужина пошли разговоры на стандартные темы о жизни, женщинах, драках и прочем. Я с удовольствием слушал, но сам, по известным причинам, слово не брал. Переговорив на все темы и маленько подустав, гномы угомонились. Через некоторое время Тир, который уже сам передвигался, достал заранее приготовленный инструмент, напоминающий гитару, и стал петь какую‑то песню. Голос у него был глубокий, что называется, поставленный, да и на инструменте он играл неплохо. К нему присоединился другой гном с маленькими барабанами. Честно говоря, не думал, что игра на «гитаре» в сопровождении барабанов может звучать прилично. Однако у них получалось.

А песня была боевая, задорная – о путешествии молодого гнома в глубокие подземелья, в которых обитал бог с длинным непроизносимым именем (впервые я услышал о богах от местных), чтобы тот даровал ему власть над металлом, из которого гном хотел сделать тончайшей работы цветок и подарить своей любимой. По пути он постоянно попадает в передряги, из которых выходит победителем. В конце концов добравшись до обиталища бога и попросив исполнить свое желание, он услышал от него только смех и пожелание научиться всему самому. Разозлившись, гном обматерил бога такими словами, что тот осерчал и сделал так, что гномы стали потихоньку покидать свои подземелья, так как жить там стало невозможно, и потихоньку перебираться наружу.

В общем, бóльшего бреда я не слышал – тут для гномов главным было исполнение и постоянно повторяющиеся слова о том, как ловко гном преодолевал препятствия. Под конец песни я откровенно скучал, в отличие от гномов, которые притопывали ногами и хором кричали припев. Тир исполнил еще несколько песен, похожих на первую. И почему‑то периодически поглядывал на меня. В конце концов после исполнения очередной песни он вдруг обратился ко мне, и в его голосе я почувствовал скрытую насмешку:

– А может, Ник исполнит нам то, что предпочитают люди?

Что‑то мне не нравится его тон. Да и ведет он себя странно. Я обратил внимание, что в последнее время, особенно сегодня, он постоянно задумчиво посматривал на меня.

Гномы на секунду замолчали. Васа осуждающе покачал головой. Я оглядел гномов. Бóльшая часть, уже похорошевшая от пива, только радостно подхватила слова Тира. И только Васа с Дортмуном не обрадовались его предложению. Да еще Лана раздраженно звякнула посудой. И что бы это значило?

– Дело в том, Тир, – ответил я, – что, хоть я и разбираюсь в музыке, ваших инструментов в руках не держал. И вряд ли смогу исполнить что‑то интересное.

После этих слов Тир победно посмотрел на Лану. Тю! Да он запал на нее, что ли? И ревнует? Да‑а, мне бы его проблемы. Но мне не понравилось выражение превосходства на его лице. Да и гномы разочарованно загудели. «А! – мысленно махнул я рукой. – Пропадать, так с музыкой!» Причем в прямом смысле.

«Умник! Сможешь подключиться к гномам, как мы с тобой днем отрабатывали, только ко всем сразу?»

«Ага, – тут же ответил он. – А что ты задумал?»

«Сейчас узнаешь».

– Однако, – неожиданно для всех сказал я, одновременно пытаясь сообразить, какую музыку им продемонстрировать, – если вы желаете узнать, что слушают у меня на родине, я могу это устроить.

Все тут же замолчали. Васа с интересом посмотрел на меня. Лана, чем‑то занимавшаяся, выпрямилась.

Так, музыку со словами ставить не стоит. Надо акцентировать внимание на самой музыке. Классика? Нет, ее и у нас‑то не все понимают. Ставить попсу – себя не уважать. Рок? Металл? Ну в принципе да. Но сначала попробуем что‑нибудь попроще. Я нашел старые мелодии Эннио Морриконе, которые он писал под фильмы‑вестерны и которые очень подходят к ситуации долгого похода. Такие длительные, мелодичные и тягучие звуки инструменталки, чистейшая, тончайшая гармония звуковых вибраций, заставляющих чувствовать ветер на лице и лошадиный галоп. Или же почти застывшее время, выраженное в музыке, для стоящих друг напротив друга противников‑ковбоев.

«У тебя готово, Умник?»

«Да».

«Транслируй». – И я включил воспроизведение, при этом наблюдая за реакцией гномов.

При первых звуках музыки, идущей из ниоткуда, да еще с объемным эффектом, некоторые повскакивали со своих мест, сжимая секиры. Но бóльшая часть просто замерла. Вскочившие гномы медленно сели и тоже замерли. Если не знать, что они что‑то слышат, то можно подумать, что впали в ступор или находятся под заклинанием недвижимости.

И именно в этот момент и сработал мой фаервол. Однако интенсивность воздействия была небольшой. Я повернул голову в сторону, которую на радаре отметили компы как место воздействия. Ну конечно, кто бы сомневался! Это был Васа. И похоже, он только сейчас осознал, что к нему вернулись его магические силы. Ничем иным нельзя объяснить такое потрясенное выражение его лица.

Я отрицательно покачал головой, и он, похоже, понял меня, так как сканирование прекратилось.

После окончания записи еще некоторое время стояла тишина. Всхлипнула Лана. Закряхтел Дортмун. Остальные, находясь под впечатлением, продолжали задумчиво и не шевелясь сидеть. Каждому мелодия навеяла какие‑то свои ощущения и мысли, а может, и воспоминания.

Один Тир не успокоился.

– И что, у вас только такую музыку слушают? – сказал он, расстроенный тем, что я выкрутился, хотя видно было, что и на него музыка произвела сильное впечатление.

– А что? – спросил я.

– Да ну, – наконец оправившись, махнул рукой он, – с такой музыкой и врагов не надо, сам помрешь… от тоски.

Вот засранец, не сдается. А сидевшие рядом с ним гномы зашикали на него.

– А можно еще что‑нибудь послушать? – попросила Лана.

Я ухмыльнулся:

– Почему нет? Хотите потяжелее? Только учтите, у нас слушают совершенно разную музыку.

И я включил очень популярную одно время группу, исполняющую тяжелый рок со словами на немецком языке, который немного похож по звучанию на гномий.

Эффект был потрясающий. Если предыдущая композиция ввергла гномов в ступор, чуть ли не в нирвану, то сейчас они вели себя ничем не хуже фанатов таких концертов. Кто‑то топал ногами, кто‑то потрясал своей секирой. А кто‑то даже пытался подпевать. Особенно прикольно это было слушать, отключив для себя звуки компа. Ей‑богу, сборище сбрендивших идиотов.

А меня что‑то потянуло в сон, и я потихоньку ушел спать, оставив доигрывать композицию. И когда она доиграла, я уже мирно посапывал.

Глава 8

Утро началось с обычных хлопот по сборам в дорогу. Когда я оседлывал Принцессу, ко мне подошел Дортмун.

– Слушай, Ник! – начал он. Глаза его возбужденно горели. Видно, что он до сих пор не успокоился. – То, что было вчера… – И замолчал, не в состоянии подобрать слова из‑за переполнявших его чувств. – Я просто в восторге! Даже с трудом уснул.

Я понимал гнома. Действительно, богатая палитра звуков и инструментов, никогда ранее не слышанных, а также исполнение вполне могут оказать сильное влияние на психику.

– Кстати, на каком языке там пели?

– Хорошо, что ты подошел, Дортмун, – не реагируя на его восторженный тон и последний вопрос, хмуро сказал я, – как раз об этом я и хотел поговорить.

Взяв гнома за рукав, я отвел его в сторону, чтобы не услышали остальные. Дортмун, не сопротивляясь, последовал за мной.

Отойдя на достаточное расстояние, я начал разговор:

– Слушай, Дортмун… Я тут поговорил с Васой и рассказал ему кое‑что о своих делах. – Я замолчал, обдумывая, что говорить дальше.

Дортмун удивленно поднял брови:

– Решился все‑таки?

Теперь удивился я:

– В смысле?

– Мы с Васой решили ни о чем тебя не спрашивать. Но раз ты сам начал разговор… Тебе нужна помощь?

М‑да… Неужели все так просто?

– Ну, – нерешительно протянул я, – вообще‑то так считает Васа. Я немного наследил у эльфов. Ничего криминального, – увидев реакцию Дортмуна, уточнил я. – Так вот, он считает, что меня не оставят в покое.

Мы немного помолчали.

– И о чем ты хотел попросить? – взглянул на меня Дортмун.

– Да… Так вот, не мог бы ты поговорить с остальными, чтобы они не трепались в городе обо мне? Да и с музыкой, признаться, я совершил глупость, просто не мог не ответить на подначки Тира.

Дортмун кивнул, как бы соглашаясь с моим последним высказыванием.

– С ним я уже поговорил о его недостойном поведении.

Я молча смотрел на гнома. Не Тир меня сейчас интересует. Дортмун вздохнул, заложил руки за спину и стал ходить взад‑вперед, размышляя.

– Хорошо, Ник, – наконец сказал он, – я поговорю с ребятами. Проблема в том, что я не могу гарантировать их молчание. Сам понимаешь, ребята молодые, выпьют в таверне да и пойдут болтать. Всем рты не заткнешь.

– И на том спасибо, – согласился я. Действительно, не стоит ожидать большего.

– Ладно, – хлопнул меня по плечу Дортмун, – собирайся, а я пойду побеседую с Васой, обсудим сложившуюся ситуацию. – И, повернувшись, пошел к остальным. Неожиданно он остановился. – Да, – сказал он, обернувшись, – как‑нибудь еще сыграешь свою музыку?

– Все, что угодно господину, – улыбнулся я и поклонился.

Гном засмеялся, махнул рукой и пошел дальше.

Караван привычно быстро собрался и тронулся в путь. Осталось сделать последний рывок. Гномы прекрасно понимали, что еще ничего не кончилось, и сохраняли бдительность. В один из моментов бадди‑комп подал сигнал, что поблизости творится волшба. Это мы с Умником, еще когда делали радар, прикрутили его способность чуять магию к сигнальной системе компа. Магия было ненаправленной и слабой, а фаервол молчал, так как воздействие на ауру было небольшим. Переключившись на магическое зрение и оглядевшись по сторонам, я заметил, что это Васа что‑то мутит. От него расходились тонюсенькие, практически незаметные нити, переплетающиеся друг с другом. Можно сказать, они образовывали сеть, похожую на облако, а Васа играл роль паука. Эта сеть постепенно росла, пока не накрыла полностью караван, и концы ее затерялись где‑то вдали. Ну или просто разрешающей способности моего магического зрения не хватило, чтобы увидеть, насколько далеко они тянутся. Я заметил, что Васе потребовалось несколько минут, чтобы создать такое.

Дождавшись, когда маг закончит, я подъехал к нему.

– А что это вы сейчас сделали? – поравнявшись с ним, спросил я.

Васа улыбнулся:

– Заметил? Это я накинул на нас сторожевую сеть. Если живое существо окажется поблизости, я буду знать об этом.

Хм. Это получается что‑то вроде моего радара? Что же он не использовал его тогда, на дороге?

Васа по лицу понял мой невысказанный вопрос.

– Маги могут блокироваться от такой сети и даже прятать других под специальным пологом невидимости.

– Тогда какой от нее толк? – удивился я.

Васа пожал плечами:

– Какая‑никакая, а защита. Маги тоже разные бывают. В любом случае не помешает.

– Ну да, – хмыкнул я. – Мы в половине дня пути от столицы – наверняка скоро будем постоянно сталкиваться с людьми, направляющимися в город и обратно. Толку‑то тогда от нее… Или я не прав?

– Прав, конечно прав, – не стал отрицать Васа. – Ты лучше ответь: это твоя заслуга, что ко мне так быстро вернулись мои магические силы?

«А чья же», – подумал я. Мог бы и не спрашивать. Я просто кивнул. Сейчас еще спросит, как я это делаю. А что‑то пока не хочется все карты выкладывать на стол.

– А каким образом ты это делаешь? Я в тебе не чувствую большого запаса магии, а ведь делиться можно только своей магической энергией.

«Умник, что скажешь?»

«А что тут говорить? Они же по ауре смотрят, эти маги. Если помнишь, я как‑то говорил, что у тебя есть еще какие‑то энергетические структуры. Вот там‑то большая часть запасов и хранится. Что интересно, я не могу определить ни размер этого резервуара, ни количество энергии, которое там скопилось. Вот пользоваться ею могу. Причем инфомагическая энергия накапливается там же, что, по‑моему, просто невозможно – разные типы энергий. Но факты говорят сами за себя».

«Инфомагическая?» – переспросил я.

«Ага, этот термин больше всего подходит для определения истинной магии».

Однако я отвлекся, а Васа ждет ответа.

– Не знаю, – ответил я. – Просто симпатичные мне люди что‑то получают от меня, вот и с Ланой было то же самое, помните?

Гном кивнул.

– И еще: музыку ты вызвал магией – иного объяснения у меня нет, – но я ее почему‑то не почувствовал. Я, конечно, не самый сильный маг, однако должен был почувствовать. Тем более что магия ко мне уже вернулась. – Он вопросительно смотрел на меня. Ну забодало меня придумывать объяснения…

– Давайте поговорим об этом, когда приедем, хорошо?

Васа немного разочарованно кивнул, но докучать дополнительными вопросами не стал.

* * *

Мы потихоньку двигались вперед. Небо затянуло тучами. Наконец‑то. А то уже надоело постоянное солнце. Поднялся легкий ветерок. Я вдохнул воздух полной грудью. Что‑то мне уже прискучило монотонное путешествие. И в то же время совсем не хочется, чтобы эта монотонность прерывалась событиями, в результате которых можно отправиться на тот свет. Надеюсь, мне удастся хоть немного отдохнуть в городе.

С Васой договорились, что я поживу у него в качестве гостя. Он постарается не особо распространяться обо мне. Дортмун тоже поговорил с остальными, чтобы о произошедших событиях помалкивали, те не очень поняли, зачем это надо, но возражать начальнику не стали. Еще неизвестно, что будет, когда это путешествие закончится. Как бы не появились новые проблемы.

Тем временем мы наконец‑то вывернули на основной тракт. Гномы подтянулись, отбросили шуточки. Васа и Дортмун прекрасно понимали, что, пока не сдадут с рук на руки свой груз, расслабляться нельзя. Да и Мерк Инвази немного взбодрился. Что ни говори, а нервы у мужика крепкие. Не каждый может сохранять невозмутимый вид, зная, что на него охотятся совсем не слабые охотники. И тем не менее за последние дни он немного сдал и осунулся, хоть старался этого не показывать, да и амулет блокировал все возможности его просканировать. Однако его состояние было заметно и без сканирования.

На тракте стали попадаться всадники, телеги, даже кареты. Кто‑то шел пешком. Вон идет явно бродяга – король пыльных дорог. А вон едет семейка среднего дохода – телега больше похожа на карету с открытым верхом и удобными седушками. Лошадью рулит чем‑то довольный гном, рядом его жена, толстушка с веселым и открытым лицом. А вон кто‑то, явно из высшего света, скачет на лошади в сторону города, которого еще, правда, не видно. Я с огромным интересом наблюдал за встречающимися персонажами, которых становилось все больше и больше.

На дневном привале ко мне подошел Леон и, немного смущаясь, спросил:

– Слушай, Ник, а что это вчера с гномами у костра было?

Я вспомнил, что Мерк не остался на вечерние посиделки и отправился спать, однако Леон, находясь рядом со своим подопечным, не ложился, пока не улеглись гномы, и мог видеть, что происходит.

– А что ты видел?

– Ну, – он замялся, – вначале вроде пели, как это у них обычно бывает, а потом вдруг стали в тишине дергаться и подвывать.

Я хмыкнул: не один я любовался «неадекватным» поведением гномов.

– Я даже испугался сначала, – продолжил Леон, – подумал, что произошло магическое нападение.

«Ну да, – вспомнил я, – Умника‑то я попросил подключить только гномов. И он, разумеется, выполнил просьбу дословно».

– Это они разучивали пляски оркских шаманов, – пошутил я, – весело было, не так ли?

– Ну да, весело, – пробормотал Леон, – я уже хотел Мерка Инвази будить. Хорошо хоть заметил, что ты не беспокоишься.

– А что, я в этом деле для тебя такой авторитет? – удивился я.

– Ну ты ведь сейчас единственный маг в караване остался. В смысле, в полной силе.

– Да нет, Васа уже восстановился. Так что можешь не беспокоиться. Он тоже контролировал ситуацию, – немного покривил душой я.

– Ну и ладо, – успокоился Леон. – Думаю, сегодня не стоит проводить тренировку, – сменил он тему. Я согласился. Что‑то не лежит душа.

Через некоторое время меня отвлек от раздумий Умник.

«Ник, я хочу задать вопрос».

«Давай». – Я в это время лежал на земле, грыз травинку, смотрел на плывущие тучки и иногда сплевывал горькую слюну.

«Тут такое дело. Радар, который мы сделали, постоянно включен, а на его поддержание тратится много энергии. Хоть я не знаю, сколько ее у тебя накоплено, но мне кажется, что было бы неплохо как‑то ограничить расход».

«Неужели все так плохо?» – удивился я.

«Я не уверен, но мы еще раньше потратили много сил, когда делали фотографию Тиши на щите, преобразовывали мечи, ну ты понимаешь, о чем я».

Хм… Действительно, а каков коэффициент прихода‑расхода энергии? А ведь просто так не рассчитаешь. Это же надо постоянно контролировать процессы ее накопления и использования… А, ладно. Об этом подумаю потом. А сейчас – что делать с радаром? Что‑то мысли не хотят шевелиться. Я встряхнулся. Вызвал на экран радар. М‑да… Действительно, толку от него сейчас никакого. Какая польза от непрерывного сканирования – мы же не в бою, где нужно постоянно знать точное положение окружающих? Все равно в данной ситуации это избыточная информация.

«Ладно, Умник. Сделай так: перейди в импульсный режим. Насколько я помню, при этом энергии должно расходоваться на порядок меньше. Период возьми, скажем, раз в секунду».

После этого дело пошло веселее, расход энергии действительно здорово снизился.

* * *

Ближе к вечеру стали попадаться редкие дома, чаще всего – окруженные каменными заборами, с множеством деревьев и кустарников между ними, высаженных в определенном порядке. Гномы повеселели. Я подъехал к Дортмуну:

– А что это за местность?

Тот улыбнулся:

– А это начинается наша столица – Дорзен.

– Не понял, – удивился я, – столица? Больше похоже на деревню. – Дортмун явно был доволен моим выражением лица. – Что, даже стен у города нет?

– Хе‑хе. Дело в том, что столица – очень старый город. За прошедшее время он сильно разросся. Можно считать, что мы въехали в пригород. А стены… Они, конечно, есть, но окружают только центр – то, что было построено первоначально. Так вот, – медленно и с достоинством просвещал меня гном, – в старом городе живут богатые жители или те, которые занимают большие посты в государстве. Например, из нас там живет только мэг Васа. Там же располагаются главные здания государственных служб, гильдий или торговых домов.

– Понятно, – обескураженно проговорил я. – А что, доступ для остальных туда закрыт?

– Отчего же? – удивился Дортмун. – Совсем нет. Только на ночь закрываются ворота, да стража постоянно патрулирует улицы.

– А если я буду все время оставаться там, как меня отследят?

– А где ты будешь ночевать? – хмыкнул гном. – Разве что в гостиных домах, но они для того и служат. Пожалуйста, живи там, если денег много. А на улице тебя быстро стражники отловят, там не принято ночью шататься. По крайней мере, ночью стража имеет право остановить любого и поинтересоваться, что он делает на улице.

Понятненько.

После этого разговора произошло событие, испугавшее меня чуть ли не до промоченных штанов. Внезапно завопил фаервол, в унисон поддерживаемый модулем магической активности. Аура мгновенно схлопнулась, контролируемая Умником. Автоматически появившийся перед глазами радар был полностью засвечен, показывая пространственное распределение действующей магии. Как говорится, у меня внутри все опустилось. Все это длилось буквально пару секунд, после которых сигнал замолчал, а лихорадочно вызванное мною магическое зрение показало переливающийся всеми цветами радуги постепенно растущий купол, накрывший наш отряд. Центром этого безобразия являлся Васа. Как раз в тот момент, когда сигнализация заорала, граница этого купола пересекла то место, где я стоял. Оглядевшись, понял, что никто ничего не заметил, однако Васа был явно напряжен. Я двинул Принцессу в его направлении. Гном сидел на облучке своей телеги с закрытыми глазами.

– Мэг Васа, что произошло? – хриплым голосом спросил я. Он открыл глаза, посмотрел на меня и слабо улыбнулся.

– Ничего особенного. Просто я ставлю купол невидимости.

Я матернулся про себя и пробормотал:

– Предупреждать же надо.

Васа услышал и смутился.

– Извини, не подумал. – Он сделал что‑то еще, и купол изменил оттенок цвета на более темный.

Я махнул рукой и снова огляделся. Купол закрывал наш караван с запасом. На самом деле куполом это образование вряд ли можно было назвать, потому что оно имело не круглую форму, а вытянутого эллипса, как бы очерченного вокруг растянувшегося каравана.

– А как вы это сделали, а? И почему купол рос постепенно, а не сразу образовался?

– Ну что ж, можно и рассказать, – сказал Васа, оглядев свое творение и устраиваясь поудобнее. – Слушай. Сначала я делаю небольшой пузырь – магический каркас, которому задаю необходимые свойства, например невидимость, хотя это неточный термин. Затем я вливаю в него свою силу, так сказать, надуваю до нужных размеров. Когда он достигает необходимого размера, придаю ему нужную форму – посмотри, он растянут вдоль всего отряда – и вплетаю в него фиксирующий каркас. Но этого недостаточно. Чтобы купол двигался вместе с нами, я привязал его к своей ауре. Вот и все. – Васа улыбнулся и хитро посмотрел на меня, мол, понял ли?

– Хм… А почему все‑таки купол невидимости? Если я его вижу, то его ведь и любой маг сможет увидеть?

Васа заулыбался:

– Нет, не увидит. Это изнутри его видно. Снаружи любое магическое воздействие (разумеется, не боевое, а которое используют именно для магического наблюдения) огибает купол и идет дальше.

– Хм… – задумался я. – А немагическое? Если кто‑то будет просто смотреть на нас?

– А вот здесь уже мои доработки.

Караван спокойно двигался дальше, встречные гномы мельком смотрели на нас и, отвернувшись и ускорив шаги, проходили мимо.

– Сам купол невидимости, – продолжал Васа, – или, как его еще называют, полог тени, – довольно старый магический штамп, хотя и используется до сих пор. В основном для сокрытия отряда от магического поиска при проведении военных действий. Например, в засадах. А вот над дополнением, позволяющим оставаться незамеченными и при прямом наблюдении, я работал несколько лет. Сейчас – один из редких случаев, когда его применил. Жаль, что действует на небольшом расстоянии. Вот в городе в самый раз его использовать.

– А почему так?

Васа непонимающе посмотрел на меня.

– Ну в смысле, почему только на близком расстоянии? – пояснил я.

Васа вздохнул:

– Если честно, я сам не очень понимаю. Да‑да. У меня это получилось случайно. Я тогда пытался сделать совсем другое, не буду говорить что. А, – он махнул рукой, – глупость, в общем, столько времени потратил. Так вот, после многих лет экспериментов получился купол невидимости. – Васа воодушевленно продолжил: – Тут есть второй внутренний слой, который вибрирует таким образом, что смотрящему на него человеку, да и просто находящемуся рядом, становится неуютно, и он, даже не задумываясь над этим, старается отвести взгляд или побыстрее пройти мимо. По сути, он не сильно отличается от стандартного полога невидимости, единственное отличие – его искусственное создание магом, не имеющим способности к «скрыту», то есть мною. Впрочем, ты и сам можешь видеть результат – посмотри, как прохожие обходят нас.

Я заметил это и хотел было задать следующий вопрос, но Васа, продолжая говорить, уже на него ответил:

– К сожалению, постоянное поддержание такого купола забирает много магических сил. Но мне с избытком хватит, чтобы довести, – Васа оглянулся на едущего следом Мерка, – нашего подопечного до гильдии. Там его уже никто не тронет.

– Боитесь, что и тут на нас могут напасть?

Васа пожал плечами:

– Все возможно. Я уже давно перестал полагаться на случайности. Мой опыт говорит, что лучше готовиться к самому плохому. Поверь мне, Ник, так лучше всего. Дольше проживешь.

– Да я верю. Там, откуда я родом, говорят: надейся на лучшее, но готовься к худшему.

Васа довольно кивнул:

– Умный человек сказал.

Уже начинало смеркаться, однако, когда мы добрались до ворот старого города, они еще были открыты. По пути до внутреннего города наши попутчики по одному покидали нас, отправляясь к своим домашним очагам. Так что к воротам подъехали только мы с Васой, Дортмун, Лана и пятеро наиболее опытных гномов. Разумеется, обе телеги с пленными тоже были с нами.

Купол невидимости хорошо работал – стоящие на посту у открытых ворот стражники лишь мельком глянули на нас и отвернулись. Все‑таки странно. Уютно или нет смотреть на нас, но логика ведь должна работать? Особенно у стражников – нас‑то они в любом случае видят. Я нахожу только одно объяснение. На воротах стражники стоят номинально, для порядка. Вот ночью – да, уже не проедешь. Ладно, фиг с ним. Мне же лучше. На меня‑то уже точно никто не обратил внимания.

«Умник, ты можешь снять матрицу с защитного купола? Интересная идея с механизмом отклонения магии и внимания. Надо бы разобраться».

«Я уже этим занимаюсь. Мне тоже интересно. Неожиданное решение».

«Кстати, – вспомнил я, – ты разобрался с моей моделью магии?»

«Мм… У меня есть вопросы. Поговорим?»

Вот, блин, тормоз.

«Ладно, потом».

А ворота были мощнецкие. Толщиной около метра и с виду полностью из металла. Даже не представляю, чем их двигают. Не иначе как магию используют. А стены вообще метров десять толщиной. Может, правда, что для гномов работа с камнем не доставляет трудностей?

Мы медленно двигались по дорогам города куда‑то в центр. По улочкам и улицам уже стала расползаться тьма, с которой не справлялось заходящее солнце. Прохожих постепенно становилось меньше. Я на всякий случай активировал свой радар, включил встроенный в бадди‑комп сканер. Все‑таки это последний участок дороги до нашей цели, мало ли что может произойти. «Лишних» засветок пока еще многовато. Не знаю, как можно будет определить возможного врага, но так спокойней. Проверив, как бадди‑комп строит маршрутную карту, я снова стал вертеть головой по сторонам, рассматривая все, что нам попадалось по дороге. Дома здесь, по сравнению с новым городом, были больше – минимум в два этажа, чаще трехэтажные. Архитектура, что называется, монументальная. Практически все дома окружены заборами, сквозь которые видно, что гномы не чуждаются красоты, в садах много зелени – кустов, деревьев. Дороги выложены из больших, примерно метр на метр, очень ровных каменных плит, подогнанных практически идеально. Ничем не хуже асфальтового покрытия, скорее, даже лучше – камень долговечнее. Я только покачал головой, представив, как их делают. Без магии тут явно не обошлось. Кстати насчет магии. Я переключился на магическое зрение и заметил одну интересную вещь. Фоновое магическое излучение в городе больше. И чем ближе к центру старого города, тем сильнее.

Подъехав к Васе, я спросил его о замеченном излучении.

Васа улыбнулся:

– А как ты думаешь, почему наша столица построена именно здесь? И главное, почему она стоит тут уже не одну тысячу лет? Отвечу: именно поэтому. Здесь, под городом, находится источник магической энергии. Это наша магия, магия земли. Поэтому никто еще не смог захватить город. Давно такие попытки были, но сам понимаешь: когда сидишь на таком мощном источнике, можно не экономить свои магические силы. Кстати, если присмотришься – на многих домах стоит магическая защита. Ее и поддерживать‑то особо не надо – постоянно идет подпитка от источника. Главное – правильно уравновесить магическую структуру.

Действительно, многие дома, но не все, были закрыты переливающимися в магическом зрении куполами.

– У вас дома тоже стоит такая защита? – спросил я.

– Не совсем такая, но стоит, и ею же закрыты все важные государственные здания, – кивнул Васа.

– Не совсем такая?

– Да, тут ведь какое дело. Если не хочешь, чтобы твою защиту обошли, – лучше делать ее самому. Если будет ставить кто‑то со стороны, нет гарантии, что недоброжелатель не прознает о ее устройстве.

– Понятно. – Я задумался. – А разве по энергетическому рисунку того же купола нельзя сказать, как он действует? Ну его структура ведь видна.

К тому же я вспомнил, что тот взломщик в таверне специализировался именно на взломе защит. Надо будет поковыряться в инфе и посмотреть, как он это делал.

Васа с интересом посмотрел на меня:

– Да? В принципе, конечно, можно что‑то понять, но не все. Да и очень уж запутанные защитные купола.

Ну‑ну.

«Умник, ты слышал?»

«Слышал, слышал. Только я, в отличие от них, могу проводить обратное преобразование. Чем‑то похоже на рефлексию в программировании. Кстати, в этом мне очень помогает твой комп и модель магии. Хоть мне там еще не все понятно, но, с определенными оговорками, вырисовывается исходный принцип конструирования последовательности магических действий. Нам надо будет еще кое‑что подкорректировать».

«Отлично! Я так понимаю, что, как только отработаем этот механизм, можно будет поставить его на поток, да?»

«В смысле?»

«Ну чтоб по структуре и действию находить алгоритм построения магической конструкции и самим применять».

«А, ну да, примерно так».

Тем временем мы выехали на огромную площадь. С двух противоположных сторон ее ограничивали какие‑то большие здания из белого камня. С третьей стороны к площади примыкал парк, а напротив него – кованая ограда, за которой находился небольшой, один из самых красивейших когда‑либо виденных мною, цветник с дорожками из белого камня, ведущими вглубь, где виднелся самый настоящий дворец. Иначе это здание никак нельзя было назвать. Верхняя часть дворца освещалась заходящим солнцем, низ здания прятался в тени, но я все прекрасно разглядел. Дворец был очень красивым, также весь из белого камня, со вставками красного. У меня невольно вырвался восхищенный вздох. Васа объяснил:

– Это дворец архимага, но нам надо вон туда. – Он показал рукой на здание, примыкавшее к дворцу. Чтобы к нему подъехать, нам надо было пересечь площадь. – Там находится гильдия магов.

Я присмотрелся. И гильдия, и дворец тоже были прикрыты защитной магией. Но на дворце этот щит был намного сложнее. Это даже мне было понятно. Площадь была пуста. Неожиданно зажглись фонари. Прикольно, прямо автоматика. Меня кольнуло неприятное чувство – как‑то все это напомнило мне типичную сценку из фильма. Никого вокруг, свет включается, мы видны как на ладони, только музыки соответствующей не хватает. А ощущение такое, будто кто‑то на меня смотрит. Я вызвал радар и переключил его на постоянный скан пространства. Что он может мне подсказать? Так: во всех окружающих зданиях есть люди, то бишь гномы. Во дворце – меньше. Большая часть передвигается. Чуть вдали между домами, а также в парке тоже есть люди. Что же меня обеспокоило?

«Умник! Ты ничего не чувствуешь?»

«Нет, а что?»

«Да вот что‑то меня беспокоит. Я явно чувствую направленное на нас внимание. А ты почему не чувствуешь? Вроде бы у эльфов ты смог определить, что на нас направлено внимание, а здесь?»

«Да там же никого не было, информсеть не нагружена была – вот и почуял, а тут сеть сильно напряжена. К тому же здесь расположен магический источник, может, поэтому?»

Я пожал плечами. Мы уже добрались до середины площади, но чувство опасности меня не покидало. Внезапно я обратил внимание на одну засветку. Точка не шевелилась, но не это привлекло мое внимание, а то, что она находилась в стороне от остальных гуляющих в парке, судя по сигналу – в густой рощице, да еще и на высоте трех‑четырех метров над землей. Тьфу ты, и не заметил – надо маркировать цветом, что ли, или цифрами высоту объекта над землей. Вызвав свойства объекта (еще одна доработка радара), я присвистнул. Структура прячущегося в верхушке дерева существа соответствовала информструктуре эльфа. Почему эльфа, а не дроу? Может, и дроу, у них структуры сходны. Уж Умник с ними знаком. Угадайте с одного раза, зачем эльфу прятаться в кроне дерева в прямой видимости площади? Тут и к бабке не ходи – хочет злодейство какое‑то учинить. И похоже, в отношении нас.

Я подошел к Мерку Инвази с Леоном:

– Вы сейчас меня ни о чем не спрашивайте, я потом объясню. Мерк, ложитесь на дно телеги за щиты. Леон, перейди на эту сторону.

Васа удивленно оглянулся на меня. Надо отдать должное Мерку, он ни о чем не стал спрашивать, сразу же укрылся за бортами телеги. Леон так же быстро перешел, куда я сказал.

– Мэг Васа, – обратился я к магу, – может быть, я и ошибаюсь насчет целей сидящего в парке на дереве эльфа, но на всякий случай лучше подстраховаться.

Васа нахмурился. Я увидел, как он стал сканировать прилегающий парк.

– Я ничего необычного не чувствую, – сказал он. – Ладно, а если так?.. – Васа что‑то сделал, и его сканирующее излучение поменяло формат и интенсивность.

Наконец он кивнул:

– Ага, что‑то такое есть. Лучше перестраховаться. – Он на секунду замер, и нас накрыл мощнейший магоэнергетический купол. Его даже видно стало обычным зрением. В отличие от купола невидимости этот появился сразу и нужного размера. Было заметно, что его создание стоило магу больших усилий. Буквально через секунду от купола протянулся энергетический жгут в сторону здания гильдии и прицепился к шпилю оригинальной конструкции одной из башен.

– Что это? – пораженно спросил я, выключая снова завопившую сигнализацию.

Васа довольно прищурился, оглядывая сотворенное им.

– Боевой защитный купол, – пояснил он. – Сейчас сюда сбегутся дежурные маги. Давай‑ка и мы побыстрее двинем.

Не расходясь действием со словами, мы прибавили ходу. До гильдии еще оставалось метров сто.

– Это же куча энергии, – констатировал я.

Даже здесь и сейчас Васа обстоятельно отвечал на вопросы, как на лекции:

– Ага, в боевых условиях такие купола запитывают от амулетов‑накопителей, находящихся внутри, у мага. А я сейчас перекинул канал на штатные накопители гильдии. Они настроены в том числе и на меня, – ответил он на невысказанный мною вопрос о доступе к ним снаружи. – Конечно, в боевых условиях так делать нельзя. В смысле, запитывать от внешнего источника – связь с ним могут перерезать. Но сейчас, думаю, это нам не грозит. Тут ведь в чем сложность… – Васа пару мгновений помолчал. – При формировании стандартного защитного купола тратится много энергии. Однако в конце этого процесса образуется очень плотная непробиваемая пленка, которая, в сущности, и защищает всех, кто находится внутри. М‑да… – Васа снова задумался. – Этот процесс до сих пор нам толком непонятен. Откуда берется пленка? Из чего она образуется? Тем не менее после ее образования траты энергии резко падают, и такой купол можно поддерживать в активном состоянии достаточно долго. Единственная проблема – при этом практически невозможно передвигаться: обычно купол имеет форму шара с магом в центре, и, соответственно, нижняя часть купола намертво вплавляется в почву. Но! – Маг поднял палец. – Можно не доводить процесс формирования купола до конца. Тогда пленка не образуется, а остается только энергетическое поле, которое тоже сложно пробить. Однако при этом тратится много магической энергии, поэтому я и перекинул подпитку купола на источник в гильдии – сам бы я не смог так долго его удерживать. Тут есть положительный момент, из‑за которого я и воспользовался этим способом: внутри такого купола можно передвигаться. Вот так‑то.

Я только покачал головой. Затем оглянулся. Лана, умничка, тоже заховалась в телеге. Остальные не подавали виду насчет необычности ситуации. Так, а что поделывает там наш эльф? Ага, еще сидит, родненький. Да, кстати, я же могу подключиться к нему! Ну по крайней мере, слышать то же, что и он. Тишина, естественно, только еле уловимый шорох листвы от слабого ветерка. Я бы тоже в засаде сидел тихо.

Тем временем мы добрались до здания, из которого выскочили несколько гномов. Васа остановился так, чтобы защитный купол почти касался входа. Мерк и Леон без лишних слов и понуканий быстро проскочили через защиту купола в дверь. Значит, предметы изнутри наружу он пропускает. Что интересно, Мерк об этом знает, раз даже не спросил.

– Крах‑шисс, – выругался эльф у меня в ухе. Я посмотрел на радар: он спустился с дерева и, быстро удаляясь, затерялся вдали.

– Все, он ушел.

– Интересно, почему он раньше не напал? – задумчиво спросил Васа, снимая защиту.

Я быстро прикинул местоположение эльфа и нас.

– До самого входа в гильдию нас прикрывали деревья. Не полностью, конечно, но, наверное, это ему мешало. В принципе чем‑нибудь метательным он вполне мог нас здесь достать.

– Хорошо. – Васа подал знак выскочившим гномам: – Сходите посмотрите то место, которое укажет Ник, – он кивнул на меня, – потом доложите.

Те поклонились ему. Ни фига себе! А ведь Васу тут хорошо знают, если без вопросов слушаются его.

– А когда вернетесь, – сказал он мне, – Лана с остальными будет ждать здесь и проводит тебя, Ник, и наших спутников ко мне в дом. Это недалеко. Переночуете там. Меня не ждите. Дорт, – повернулся он к главе каравана, – идем.

Васа зашел в здание, за ним последовал Дортмун.

М‑да… Дела…

Вот хохма будет, если ничего не найдем на месте засады.

Слава богу, следы нашлись. Немного повышенный магофон на дереве. Один из магов сказал, что это следы от амулета, скрывающего ауру. Да и остались эти следы из‑за того, что эльф на дереве сидел довольно долго. Но физических признаков его присутствия обнаружено не было. Все‑таки эльф, дитя природы. Следов от амулета, однако, хватило, чтобы принять за факт мое утверждение о засаде.

* * *

Дом Васы оказался не так чтобы близко, но и не далеко – с полкилометра от гильдии. Это было большое двухэтажное здание, как и многие другие обнесенное оградой, в данном случае каменной, с огромным парком и магической защитой. С проходом на охраняемую зону проблем не возникло. У Ланы, похоже, есть соответствующий доступ.

Встретить нас вышла дородная тетка, на шее у которой Лана тут же повисла с радостным визгом. Звали ее Мора, местная экономка. Лошадей отвел второй гном, проживающий в доме, – Вэл, конюх и садовник в одном лице.

Мора, после разъяснений Ланы, сразу захлопотала. Нам всем выделили гостевые комнаты, коих в доме оказалось предостаточно. Мне досталась просторная комната на втором этаже, с окнами, выходящими в сад позади дома.

Везде висели магические светильники, которые включались и выключались голосовой командой. А вот это уже интересно. Я сделал себе зарубку разобраться с этим. Дом изнутри был очень красивым: деревянные резные панели, со вкусом подобранная мебель. Такое ощущение, что все это обустраивала женщина. Не вяжется с образом Васы – мага‑отшельника.

Я бродил по дому, заглядывал в самые дальние комнаты, если они не были заперты. Уже на самой крыше, куда я под конец выбрался и пытался рассмотреть окрестности (благо темнота мне не мешала, да и кусочек солнца еще выглядывал из‑за дальней стены, окружающей старый город), меня нашла Лана.

– Вот ты где! – возмущенно сказала она, появившись из стеклянной будочки, в которой располагался выход на крышу. – Я его везде ищу, а он закатом любуется!

– Не кричи, о прекрасная принцесса, – улыбнулся я, – от этого портится характер и цвет лица.

Лана зависла, пытаясь найти взаимосвязь между криком и цветом лица, потом рассмеялась.

– Тьфу! Лучше скажи, ополоснуться перед ужином не хочешь?

– А что, тут есть баня? – В предвкушении я потер руки.

– Да ну какая баня? – удивилась девушка. – Обычная купальня. Пойдем покажу. – Она схватила меня за руку и потащила за собой.

Купальней оказалась небольшая комнатка, эдак метров десять на пятнадцать, с маленьким бассейном в полу, своеобразным «джакузи», в которой смогли бы расслабиться одновременно несколько человек. Бассейн уже был наполнен водой, от которой шел пар. На специальных полках в стенках бассейна стояли разнообразные бутылочки.

– А как тут вода греется? – поинтересовался я, пробуя воду рукой.

– Не знаю, – пожала плечами Лана, что‑то выискивая в шкафу, вделанном в стену. – В одном кране постоянно есть горячая вода, во втором – холодная. В подвале, наверное, что‑то греет. Я не интересовалась. – Наконец она достала большое полотенце и положила его на стоящий рядом стул.

– А что остальные, уже искупались?

– Да ну их, вонючек! – Она сердито махнула рукой. – Говорят, что завтра в баню пойдут. Так… – задумчиво огляделась она по сторонам, – полотенце есть, тебе еще что‑нибудь нужно?

– Ага, – буркнул я, рассматривая на просвет содержимое бутылочек, – рассказать, что тут для чего, – я потряс очередную емкость с непонятной густой жидкостью, – и еще массажиста, желательно женского пола.

Лана хихикнула.

– То, что ты держишь в руках, – это для мытья головы. Вон та бутылочка – ее содержимое выливается в воду, – хорошо тонизирует. Вот это, – она указала пальчиком еще на одну емкость, – мыло. Остальное тебе не нужно. А вот насчет массажа… – Она картинно отставила ножку, уперла одну руку в бок и выгнулась в поясе, так, что ее совсем не мелкие груди попытались прорвать платье. – Я сгожусь? – и с хитрой улыбкой посмотрела на меня.

– Тьфу на тебя, – с небольшой задержкой, потраченной на осмотр композиции под названием «Соблазнение невинного», то бишь меня, ответил я. – Васа меня убьет за развращение малолетней, тем более его родни. Иди уж.

Лана улыбнулась, развернулась и походкой фотомодели медленно пошла к выходу. И где только научилась, малявка?

На пороге повернулась ко мне:

– И вовсе я не малолетняя, мне уже двадцать исполнилось, – и, гордо вскинув голову, удалилась.

М‑да… А ведь я думал, ей меньше.

Хорошенько отмокнув и помывшись, я вылез из бассейна и тут‑то столкнулся с проблемой. Запасной одежды у меня нет, а грязную надевать не хочется. Что прикажете делать? Голышом идти?

Так. Хозяева предложили мне искупаться? Предложили. Про сменку не подумали? Не подумали. Вина лежит на них? На них.

Успокоив себя таким образом, я обмотал полотенце вокруг пояса, прихватил одежду под мышку и, напустив на себя невозмутимый вид, пошлепал в свою комнату. До которой, кстати, надо было пройти полдома и подняться на один этаж вверх. За углом я натолкнулся на Лану, явно поджидающую меня, но делающую вид, что она тут находится по своим делам.

– О‑о, – оглядывая меня якобы удивленно, протянула она. – А почему ты не оделся? Или ты в таком виде пойдешь к столу?

– Издеваешься, да? – огрызнулся я. – Найдешь, что мне надеть? А то я действительно так выйду, – пригрозил я, – и пусть вам стыдно будет!

А Лана вовсю веселилась, мстя мне за то, что я назвал ее малолетней. За что же еще?

Она отобрала мою грязную одежду, бросила ее тут же, сказав, что потом отнесет в стирку, и потащила меня куда‑то в глубь дома. К счастью, никто по пути не встретился – Мора возилась на кухне, Вэл без дела в дом не входил, да спутников моих не было видно. А то хорошо бы я выглядел – полуголый парень тащится за хозяйской внучкой. Хорошо хоть она меня тянула за собой, а не наоборот. В конце концов Лана впихнула меня в большую комнату, оказавшуюся гардеробной, в которой тут же зажегся свет. Вдоль стен висела различная одежда, кое‑где она просто валялась на полу. В стенах также были скрытые шкафы, полные всего, что может захотеть надеть на себя гном. Следующие полчаса Лана умирала со смеху, подбирая мне подходящие штаны и рубаху. А я матерился сквозь зубы, раз за разом давая клятву отомстить ей за испытываемые мною муки. Подобрать мне одежду оказалось делом непростым. Подходящих размеров просто не было. Лана хохотала, увидев меня в очередном прикиде, а я каждый раз показывал ей кулак и скидывал одежонку, разумеется, если до этого она хотя бы налезала на мое крупное по здешним меркам тельце. Сначала Лана послушно отворачивалась, когда я переодевался, но потом перестала, увидев, что я совсем не обращаю на это внимания.

В конце концов мне все это надоело. Выбрав брюки, пусть и короткие, но в поясе как раз, я попросил Лану принести нож и, пока она бегала за ним, подобрал черную рубашку – подходящую по ширине, но все‑таки коротковатую.

Принесенным Ланой ножом я еще больше укоротил брюки, превратив их в шорты (надеюсь, Васа простит мне такое надругательство над его имуществом), а рубашку просто завязал у себя на пузе. Получился эдакий летний стиль.

– Все, – с облегчением сказал я, – я готов к ужину. Аж проголодался.

Успокоившаяся Лана снова схватила меня за руку и потащила за собой.

– Да что ты меня, как маленького, за руку таскаешь! – возмутился я. – Я вполне способен передвигаться самостоятельно! Или ты думаешь, что я настолько стар, что не смогу угнаться за молоденькой девушкой? – ехидно поинтересовался я.

– А вот и не сможешь! – обиженно ответила Лана и, отпустив руку, побежала вперед.

Чертыхнувшись выкрутасам девчонки, я включил магозрение и неспешно пошел по оставленным ее аурой следам. Тут присутствовали следы и других гномов, но ее отпечаток ауры я уже легко отличал. Дело было не в том, что они светились ярче других, – просто я почему‑то чувствовал, что они принадлежат именно ей. Вот интересно, а каким образом мой мозг это делает? Внятно объяснить такие отличия я бы не смог. Медленно идя по следам, я решил попробовать одну фичу. Бадди‑комп ведь как‑то вытаскивает из моей головы то, что я вижу и чувствую, и соответствующе реагирует. Вспомним хотя бы определение состояния жизненных сил человека в процентах, которые показывает комп. А если сделать такую простую вещь…

Если верить Умнику, то все магические излучения регистрируются мною с того момента, как я научился их видеть. Усилие нужно прилагать, только чтобы мозг мог визуально мне показывать эти картинки. Хм… Вообще‑то, получается, к зрению, то есть глазам, это вряд ли имеет отношение. Ну ладно. Так вот. Я знаю, как выглядят следы, оставленные на предметах аурой Ланы. А теперь даем команду бадди‑компу показать эти следы – просто прорисовать на экране. С секундной задержкой реальность коридора дополнилась цветными пятнами. Я хмыкнул. А что? Очень похоже на то, что я сам видел. Только в чем прелесть такого промежуточного звена, как бадди‑комп? Ну например, вот в этом. Все следы, не относящиеся к Лане, тут же пропали, а через некоторое время, подчиняясь моей мысленной команде, исчезли и ее следы, однако в воздухе слабо прорисовалась светящаяся линия, указывающая путь передвижения девушки. Еще немного поигравшись с вариантами визуализации следов, я оставил эту линию, а над ней – имя девушки и маленькую трехмерную фотку, которую тут же вытащил из записей. Надо будет еще добавить возможность отображения времени, прошедшего с момента появления следа. Но для этого надо экспериментальным путем определить изменение интенсивности следов в зависимости от времени. Хорошо, даем команду бадди‑компу занести этот след в базу данных. Эдак у меня подберется хорошенькая информационная база отпечатков аур. Хех… Прикольно. Надо было раньше додуматься до такой вещи.

Ужин проходил если и не радостно – гномы вдруг вспомнили о погибших друзьях, – то и не в печали. Однако после появления пива градус веселья медленно, но верно пополз вверх. Через полчаса, когда уже все немного расслабились, Лана попросила меня «сыграть». Тор, помня наставления Дортмуна, зашикал на нее, но я махнул рукой, типа тут все свои, но все‑таки попросил помалкивать, если будут спрашивать, на что гномы усиленно закивали. И следующий час прошел в гробовом молчании, если не знать, что происходит. Мы все сидели вокруг камина (я еще удивился, увидев его тут, так как в этом мягком климате его необходимость вызывала у меня сомнение) и смотрели на огонь, прихлебывая из кружек. Мора, иногда заходя, чтобы принести новую порцию еды или пива, только пожимала плечами, удивленная необычным поведением гномов. Я так понял, тихие посиделки у них – редкость. К тому же я не стал подключать Мору к музыке, чтобы не увеличивать количество посвященных. Сами гномы, не будь дураками, уже вычислили, что не все могут слышать мою музыку.

В этот раз я решил ставить в основном инструменталку. От нее больше всех балдела Лана. Потом, когда мне самому надоело, пустил записи игры на гитаре в легком оркестровом сопровождении. Такая музыка еще больше всем понравилась (как мне кажется, потому, что звуки струнного инструмента – гитары – гномам были близки). И под конец, окончательно разогнав благодушное настроение, плавно съезжающее в сторону дремы, я поставил двадцать четвертое каприччио Паганини в исполнении величайшего, на мой взгляд, электрогитариста последнего столетия Виктора Зинчука. Если и до этого отношение гномов к музыке иначе как восторженным нельзя было назвать, то теперь их реакцией был просто ступор с последующим выражением восторга хлопками своими ручищами по моему, уже можно сказать, многострадальному плечу. И ведь ни одна зараза не отказалась от такого способа выражения восторга! Хотя, признаюсь, я был только рад, что гномы оказались солидарны моим музыкальным предпочтениям. Вот только Лана почему‑то тихонько сидела в своем кресле, и слезы катились по ее щекам. М‑да… Не переборщил ли я с эмоциями? Подойдя к ней, сел на подлокотник и обнял ее. Девушка уткнулась мне в бок и, не скрывая своих чувств, разревелась.

– Ну что ты, – немного виновато бормотал я, гладя ее по голове.

– Это было, – она всхлипнула, – так прекрасно.

– Ну все, все. Красивая музыка сродни магии, – говорил я успокаивающим голосом, – но она действует на души людей с такой силой, что магия и рядом не стояла. Она вызывает чувства, способствующие очищению души. Она дает силы продолжать жить, как бы тяжело ни было. Будит в сердце самое прекрасное…

Я еще много говорил всякого разного. Даже мужчины очень внимательно слушали меня, а Тор, самый старший из них, только согласно кивал на мои сентенции. В конце концов Лана успокоилась, а затем неожиданно уснула. Позвав Мору, чтобы показывала дорогу, я аккуратно отнес Лану в ее комнату. Еще немного посидев рядом с нею, думая сразу обо всем и ни о чем конкретном, отправился к себе.

Глава 9

Утро для меня началось еще затемно. Проснулся я, если верить часам на компе, около четырех часов. Сон убежал, напоследок махнув хвостом ночного сновидения. И вот лежу я, как дурак – поспать бы еще, да бодрость во всем теле не дает. Зря я, что ли, пил столько пива, надеясь выспаться всласть?

«Умник! Ау! Это твои проделки?»

«А?»

«Бэ! Куда подевалась блаженная утренняя нега?»

«Мм… Уточни, пожалуйста, я что‑то не пойму тебя».

«Уточняю: меня никто сегодня не рожал?»

«Да нет вроде… К тебе никто не подходил». – Недоумению в голосе Умника можно было только позавидовать.

Не выдержав, я засмеялся:

«Говорю тебе, дубовая ты голова… Нет, электронная… Нет, кристаллическая! Чувствую я себя, будто родился заново!» – И резким толчком рук об кровать выплеснул себя на середину комнаты.

Ух ты! По мышцам пробежала волна энергии. Я вдруг отчетливо начал чувствовать каждый свой внутренний орган, стоило только сконцентрировать внимание, раньше такого не было. И в то же время я ощущал себя удивительно целостным, совершенным! Вот сердце мерно бухает, я прислушался. Мощно заводит, метроном и рядом не стоял. Вот желудок, кстати пустой, недовольно начинает просыпаться. А это кто еще тут, тоже недовольный? Печень? Ну‑ну. Никогда не спишь? Всегда на посту? Извини, доля такая у тебя. А это кто тут возмущается? Оу! Понял, уже бегу…

Я быстро добежал до туалета, наличие которого в своей комнате обнаружил вчера вечером. Кстати, прикольное у толчка устройство оказалось. Сам унитаз выполнен из черного отшлифованного камня с красивой структурой – в нем прослеживались золотистые нити какого‑то минерала. Да и вся комната облицована этим черным камнем. Я вчера долго искал, как смывать результаты жизнедеятельности своего организма. Оказалось, до безобразия просто: надо было закрыть крышку из такого же камня, легкий всплеск магического излучения – и внутри все чисто. Кучеряво они тут живут! Совсем не экономят магическую энергию! Умник, как ему было указано, теперь всегда матрицировал магические образования и процессы, происходящие рядом, и научился снимать соответствующие слепки. А матрицу магоструктуры потом разложим на составляющие, мы уже с Умником близко к этому подошли. Мне кажется, так я быстрее пойму, что и как надо делать в магическом плане.

Делая свое грязное дело, я врубил погромче «SunChasers» и поплыл по бурным волнам мощной, я бы сказал, яростной музыки.

«Понял! – закричал Умник. – Понял, что с тобой произошло!»

С трудом выплывая из состояния полной синхронизации с композицией, я недовольно ее выключил. Такое надо слушать только с уровнем звука выше среднего и не отвлекаться.

«Ну?»

«Количество перешло в качество!» – гордо выдал Умник.

«В смысле?»

«Ну воздействие тех изменений, которые я внес в твою информструктуру, потихоньку накапливалось, а сейчас произошел резкий скачок».

Я улыбнулся. Не зря почти полгода назад придумал воспользоваться возможностями Умника. Вот и первые результаты стали появляться. Надеюсь, мы ничего не накосячили. Что ж, это будет понятно в течение следующих месяцев, а может, и лет.

«Слушай, Умник, а почему именно сейчас произошел скачок? Все ведь должно было развиваться постепенно?»

Умник помолчал.

«Мне кажется, это оттого, что здесь много магической энергии. Ты ведь способен ее впитывать, вот, наверное, это и подтолкнуло организм».

Хорошо… Я потянулся. Организм требовал действия.

Раскрыв окно и выглянув наружу, увидел, что ночью прошел небольшой дождик. Воздух был свежайший, до меня доносились запахи цветущих растений. В тучах уже стали появляться проплешины, сквозь которые робко заглядывали звездочки. Надышавшись полной грудью, я выбросил наружу свой шест, надел перевязь с ножами, взял в руки меч в ножнах и так, держа его перед собой, выпрыгнул в окно. Приземлившись на ноги, кувыркнулся вперед, чтобы погасить инерцию. Ха! Удачно. Я оглянулся на окно, из которого выпрыгнул. Хм… А оттуда расстояние казалось больше.

Подобрав шест, я положил его на шею, закинул на него руки и пошел прогуляться по саду с целью найти подходящее место для тренировки. После десятиминутного блуждания, в течение которого я не столько занимался поисками, сколько просто бродил, вдыхая и наслаждаясь обновленными и очищенными дождем запахами цветов, каковых тут росло очень много, такое место было найдено. Это оказалась маленькая полянка, окруженная мелкими деревьями. Прилегающий к дому сад больше напоминал мини‑парк по своим размерам и структуре, и эта полянка практически ниоткуда не просматривалась. Закрепив меч на спине, чтобы привыкать к его присутствию, включил музыку и начал свою обычную тренировку.

Через час сменил шест на меч. Немного поработав, понял, что что‑то идет не так. Понятно, бой с тенью я не тяну, воображения, что ли, не хватает? Ладно, где там наша палочка‑выручалочка, то бишь виртуальная система боя? Ага. Противник – Леон. Через пять минут увидел: дело не двигается с места. Слишком корявая все‑таки получилась модель Леона. Ладно, воспользуемся результатами работы профессионалов. И начнем, пожалуй, с Джоу Хэ. Поработаем в китайском стиле. Для того чтобы работали все мышцы – самое то.

Затем пошли другие стили: японский, хоть он и не очень подходит для эльфийского меча, но позволяет отрабатывать концентрацию, русский, более соответствующий моей конституции тела, и другие. Ох и погоняли же меня виртуальные учителя, уровень которых я выставил чуть выше среднего. Единственная радость – я уже не проигрывал им так однозначно, как раньше, иногда и у меня были удачные тушé. Не знаю, виновато ли в моих успехах сегодняшнее состояние души и тела или нет, но факт остается фактом – сегодня я лучше, чем вчера.

Через три часа, сильно вымотавшись, скорее не физически, а морально – надоело, я с полчаса позанимался метанием своих малышей‑ножей. Старался выхватывать их как можно быстрее, кидать – точнее и обеими руками. Вот с этим у меня проблем было меньше всего.

И напоследок решил потренироваться входить в состояние транса. После пребывания в нем весь день легко на душе, особенно если он плавно перетекает в своего рода медитацию. Честно говоря, я соскучился по измененному состоянию сознания. Легче всего его удается достичь с шестом. Ну‑ка иди ко мне, родной, давно уже ставший продолжением моего тела.

Ладонь медленно скользит по отполированной руками поверхности. Глаза прикрыты. Мне знакома каждая неровность, каждая щербинка. Сейчас шест для меня – мое второе «Я», мы – взаимное продолжение друг друга. И нас не существует по отдельности. Сегодня не надо напрягаться, все дается легко и естественно. Слушаю ветерок, играющий листьями. Ласковое касание щеки. Перышко ветра скользит дальше. Покачиваю шестом. Вплетаясь в его движение, следую за ним. Сегодня он ведет меня. Потихоньку растворяюсь в движении. Мысли в голове истончаются и постепенно пропадают. А шест ведет дальше. Слышу, как он разговаривает с ветром, нет, это уже я. Голос у меня‑шеста низкий, чуть слышный, у ветра – нежный, женский. Мы воркуем. Я‑шест признаюсь в любви, ветер смеется и бросает в нас капельки дождя с листьев деревьев. Я‑шест двигаюсь плавно и быстро – просачиваюсь сквозь капли, не задевая ни одной. Приглашаю ветер на танец, он (она?) соглашается. Сегодня я веду… нет, мои чувства, гармония тела с духом. Не чувствую своих движений, только довольный отклик ветерка и радость тела меня‑человека. Постепенно взвинчиваю темп. Ветер тоже. Никто из нас не хочет оступиться, внести дисгармонию.

Деревья начинают подпевать нам и хлопать в ладоши‑листочки. Я смеюсь, ветер подхватывает. Меня переполняет энергия, я делюсь ею с ветерком. Он растет. Теперь это ВЕТЕР. И он возвращает мне энергию, но гораздо большую! Теперь уже он ведет. Я не отстаю. Радость и веселье выплескиваются из меня‑ветра. Я чувствую каждую травинку, каждый листочек на деревьях. Я взлетаю выше – летать! Я лечу! От радости кружусь, вокруг меня закручиваются тучи, они что‑то бормочут и громыхают, когда сталкиваются. И когда они столпились вокруг меня, вдруг засверкали, загрохотали! Я весело рассмеялся, прочь от меня, бормотуны! Бестолковые… Я успокаиваюсь. Замедляю свое кружение, разделяюсь на меня‑ветра и меня‑человека. Нет, уже просто я, и моя партнерша по танцу – ветерок. Опускаюсь на землю. Ветерок на прощание ласково касается моей щеки и, что‑то шепнув, растворяется в воздухе. Я‑человек постепенно осознаю себя стоящим в центре поляны. В руках, успокаиваясь, все медленнее и медленнее вертится шест.

Вот это торкнуло меня! Счастливо улыбаюсь и открываю глаза.

Все так же улыбаясь, я посмотрел на небо. Странно, тучи над этой частью города разошлись, образовав неровный круг, а дальше, где они остались, рокочет гром. Пожав плечами, я отправился обратно в дом. Попинывая траву и камешки, задумался о произошедшем. Какие‑то странные у меня получаются трансы. Такие реальные впечатления. А ощущения! Из тела исчезла усталость от долгих физических упражнений!

«Умник, а я случайно не летал в действительности?» – с подозрением спросил я.

«Да нет, я бы заметил».

Ну и ладно! Хотя жаль.

Ух какой красивый цветок! Я остановился перед изумительной красы созданием природы, росшим на клумбе в компании сотоварищей. А запах! Я зажмурился от наслаждения.

– Доброе утро, господин Ник!

Я так глубоко погрузился в свои ощущения, что не услышал, как подошла Мора, и от неожиданности чуть не подпрыгнул. Интересно, уже второй раз меня здесь называют господином. Неужели похож? Печаль пошевелилась в районе сердца – в первый раз меня так назвала Тишь.

– И вам доброе, Мора, – выдавил я из себя улыбку.

Никак не привыкну обращаться на «ты» к пожилым, тем более к женщинам. Мора немного удивленно приподняла бровь. А, фиг с ним, не буду себя насиловать, как получается, так и буду говорить!

– Что‑то ты рано проснулся, – улыбнулась она в ответ, – остальные еще спят.

– Да вот, красивый у вас сад, сплошное отдохновение души, – ничуть не соврав, констатировал я.

– Это ты верно заметил, – кивнула Мора, – у нас самый красивый сад в городе. Разве что у эльфов бывают красивее, но сама я не видела. Вэл – чудесный садовник.

– Вы куда‑то собрались? – спросил я, увидев в руках у нее большую корзину.

– За продуктами – столько оглоедов понаехало, кормить‑то надо, – вдруг спохватившись, виновато улыбнулась женщина, – не прими мои слова на свой счет. Лана меня уже просветила, что ты будешь у нас гостевать.

Я кивнул.

– А можно я с вами схожу? Признаться, никогда не был в вашем красивом городе, да и прогуляться хочется.

Поджав губы, она скептически посмотрела на мою одежду. Черт! Я же в том прикиде, что Лана мне сообразила! Мора поняла мои терзания:

– Отчего же нет? Твою одежду я вчера постирала, она лежит внизу, в малом зале, как войдешь – увидишь, еще не успела убрать. А я тут подожду.

Кивнув, я быстро побежал в дом.

* * *

Идти за продуктами, вопреки ожиданиям, не пришлось далеко. Я ожидал увидеть нечто вроде рынка, но буквально через пару кварталов по дороге в сторону, перпендикулярную той, по который мы прибыли в дом Васы, начались небольшие продуктовые магазинчики. Дверей в них не было. Выглядели они так, будто одна комната на первом этаже просто не имела стены, а закрывалась на ночь, очевидно, щитами, днем играющими роль навеса. Что‑то мне это напомнило, но я не стал углубляться в воспоминания, просто вертел головой по сторонам. Рассвело совсем недавно, и народу было немного. В основном, как я понял, такие же экономки, как и Мора. Она, кстати, не сразу, но разговорилась. К сожалению, не о том, о чем мне хотелось бы услышать. Мне совсем не интересно знать, что соседка Брыльга недавно уехала к своим родственникам в деревню на свадьбу сына. Или что продукты у Трола не всегда свежие, и куда смотрит торговая гильдия? Мне удалось вставить едва ли пару слов. Печально вздохнув, я покорился судьбе и молча сопровождал Мору. Зато узнал, почем тут продукты, что продуктовый рынок и рынок изделий гномов находится за стенами – во внешней части города. Цены там ненамного ниже, так что ходить туда не имеет смысла.

Пару раз Мора останавливалась потрепать языком со своими подругами, которые с интересом присматривались ко мне, и на немой вопрос в глазах кумушек она, со значением подняв указательный палец, говорила, что я – почетный гость мэга Васы. Упоминание имени Васы неизменно вызывало выражение глубочайшего уважения к магу, часть которого отпускалось и на мою персону.

Возвращаясь обратно в дом, я проклял свое желание прогуляться. Разумеется, корзину, наполненную доверху, пришлось нести мне. Интересно, а как она сама с этим справляется, если даже я запарился, пока дошел до дома? Уж больно неудобная для таскания штука.

Сжалившись, Мора пригласила меня на кухню выпить травяного отвару. Чай здесь, к сожалению, не придумали выращивать, но его прекрасно заменяли сушеные листья местного растения – чифу. Кухня оказалась под стать остальным комнатам – большая, светлая. В плите тоже использовалась магия. Я уже перестал этому удивляться, но с интересом открывал для себя все новые и новые точки ее приложения у местных магов. Внешне использование магии для готовки выглядело очень просто: Мора выдвигала стержень из печки на определенную длину, и металлическая поверхность плиты разогревалась. От того, насколько сильно выдвигался стержень, зависела температура. И таких конфорок было больше десятка.

– А чем это тут так вкусно пахнет? – раздался от двери голос еще не совсем проснувшейся Ланы.

Оторвавшись от поедания самых настоящих блинов, которые Мора по приходе сразу стала печь, я оглянулся. Девушка стояла в дверях, смешно принюхиваясь, чем‑то напоминая мелкого пушистого зверька, и заканчивала заплетать свою косу.

– Иди к столу, девочка, – закудахтала Мора, – мы тут блинчиками балуемся. Твои любимые.

Дождавшись, когда Лана немного насытится, я спросил:

– Не знаешь, Васа сегодня появится?

Она отрицательно мотнула головой:

– Вряд ли. После долгих поездок он обычно на два‑три дня остается в гильдии. Разгребает накопившиеся дела. – Сделав глоток отвара, она посмотрела на меня: – А что?

Я пожал плечами:

– Ну просто непонятно, чем мне заняться. В библиотеку хоть можно попасть без мэга?

Лана кивнула.

– А может, покажешь мне город? Хотя бы внутри стен.

Она задумалась, видимо, своей просьбой я ломал какие‑то ее планы.

– А давай завтра, а? Я обещала своим подругам, что заскочу к ним, как только приеду.

– Хорошо, – несколько разочарованно ответил я. Просто не хочется самому бродить по городу – так можно самые интересные места пропустить.

Лана показала мне, где находится библиотека. Открыв тяжелую дверь, я остолбенел. Помещение, выделенное под библиотеку, было не просто большим. Оно было огромным! Находилась она на верхнем этаже в дальней части дома, и я, когда вчера бродил по нему, сюда просто не добрался. И везде книги, книги… На настенных полках, на стеллажах, протянувшихся вдоль комнаты, которых насчитал с десяток. Пара тысяч томов тут точно есть, а может, и больше. Угу, хорошо‑то оно хорошо, да только чтобы их прочитать, у меня уйдет несколько лет! Ладно, что‑нибудь придумаю. Наверняка тут много фигни. В дальнем конце библиотеки оказался уютный читальный уголок с окнами, выходящими в сад. Приятное освещение, диванчик, пара удобных кресел и стол. Развернув кресло в сторону окна, я уселся в него, закинул ноги на низкий подоконник и задумался. Книги подождут. Пора определиться, что реально я умею, что нужно делать, то есть выработать для себя план действий.

Дорзен. Дворец архимага

Руархид их’Торреан их’Шуфандир

Руархид, архимаг и властитель гномов, мерил шагами свой рабочий кабинет. Самый сильный маг в государстве был не в настроении. Нет, его не беспокоили орки, которые снова стали делать вылазки на земли гномов. Такое и раньше частенько бывало. Особенно когда появлялся вождь, желающий прибрать к своим рукам власть в степи. Вот и сейчас такое происходит. Проанализировав имеющуюся информацию, Руархид пришел к выводу, что гномам ничего не угрожает. Претендентом на роль вождя всея степи является Онжи Крол, старый знакомый. Доверять ему, конечно, не стоит, но, по крайней мере, этот орк неплохо относится к гномам. А если ему еще и помочь, разумеется не безвозмездно, то можно и выгоду поиметь. Информация, полученная из астрала, подтверждает этот вывод. Хорошо хоть их шаманы не умеют к нему напрямую подключаться и, соответственно, пресекать утечки информации. Надо только обязательно ответить на вылазки орков, а то уважать перестанут. Тут главное, чтобы оружие, которое гномы под шумок поставят оркам, не использовалось против них же. Но это можно проконтролировать. Жаль, что орки не могут отказаться от своих степных замашек. Авторитет, видите ли, у них определяется не только личными качествами, но и количеством сделанных боевых походов, раздери их на части!

Гном встряхнул головой, прогоняя боль. Проклятье! Полезная штука этот астрал, но как трудно в нем работать! Даже он, архимаг, не может там долго находиться. Да еще и расплачивается головной болью, которую даже целительной магией унять непросто.

О чем это он? Архимаг в задумчивости остановился. Да, редко на него накатывает. Мысли вернулись к полученному недавно сообщению. Он поморщился. Горы Снежный Молот больше не существует! Горы, многие столетия, еще до исхода, бывшей главным местом гномов, можно сказать, столицей. Руархид усмехнулся, бывал он там. Тоже мне столица! И пусть предки не обижаются, но современные гномы просто не смогли бы там жить. Мрак! Однако Снежный Молот, названный так за характерную трапециевидную форму и постоянно покрытую снегом вершину, оставался самым важным историческим памятником гномов. Никто из других рас об этом точно не знает, но гномы уже давно не живут под землей, хотя слухи об обратном они не опровергают. После последнего землетрясения, случившегося с месяц назад, гора просто просела на высоту всех подземных этажей. У архимага еще теплилась надежда, что не все так плохо, но сообщение от работающей там экспедиции, полученное сегодня, не оставляло никаких шансов. Хорошо хоть погибших не так много – смотрители да группа историков, которых он послал, чтобы они покопались в залах и перерисовали самые древние барельефы, выполненные на нижних и самых старых этажах. К истории и искусству Руархид был неравнодушен, причем не только к гномьему.

От размышлений его отвлек вежливый стук в дверь. Гном недовольно поморщился, просил же не отвлекать. Однако верный секретарь не стал бы беспокоить его по пустякам, знает тяжелый нрав архимага.

– Ну что ты там скребешься под дверью, – не повышая голоса, произнес Руархид, – давай уж, заходи.

Несмотря на толстую дверь, практически звуконепроницаемую, секретарь Ро мгновенно отреагировал на голос архимага и, не суетясь, вошел в комнату. И как он умудряется его слышать? Руархид как‑то не поленился, проверил – действительно не слышно. А магию секретарь не применяет. Однако вот за такие способности – знать все обо всем, быть в нужное время в нужном месте, слышать сказанное шепотом – архимаг и ценил его.

Секретарь Ро, бессменно пребывающий на своем посту около сотни лет, обозначил поклон:

– Мэг Васа их’Васандир просит принять его.

Руархид радостно улыбнулся:

– Давай тащи сюда скорее эту старую перечницу, можешь даже за шкирку, скажешь – я разрешил.

– Я все слышал, – раздался голос Васы из‑за приоткрытой двери, в которую спустя секунду он и вошел.

Руархид быстро подошел к нему и обнял. Секретарь потихоньку выскользнул за дверь и плотно ее прикрыл.

– Наконец‑то ты вернулся, бродяга! Почему так долго отсутствовал? Знаешь ведь, что ты единственный, с кем я могу откровенно поговорить и отдохнуть душой.

Васа усмехнулся:

– Не прибедняйся, Руар. К тому же слова о наличии у тебя души вызывают у меня недоумение и усмешку, уж извини.

Архимаг громко рассмеялся и показал рукой на одно из кресел, стоящих около небольшого столика. Рассевшись и наполнив кружки из кувшина, выпили.

Руархид хитро прищурился:

– А может, «Огненную» бабахнем, как в молодости, а?

Улыбающийся Васа осуждающе покачал головой:

– Как был ты пьяницей, Руар, так им и остался. И как только умудряешься оставаться на своем посту уже не первую сотню лет? Может, откроешь секрет?

Руархид снова рассмеялся. Даже голова перестала болеть. Нет, что ни говори, а настоящие друзья – редкость. И дабы не потерять, их надо холить и лелеять. Жаль, что таких немного, особенно у архимага. Он достал из скрытой в стене ниши пузатую бутылку с маленькими рюмками и налил обоим по чуть‑чуть.

Выпив, молча посидели, переживая огненный удар по внутренностям. Смахнув невольно выступившую слезу, архимаг произнес:

– Злая штука! Ну ладно, рассказывай, где был, что делал, что слышал. Все‑таки полгода не виделись.

Прошло полчаса неспешного рассказа Васы, в течение которого уровень в бутылке с «Огненной» уменьшался с упорством, достойным лучшего применения.

– Значит, орки на границе шалят? Ждать нападения? С этим ты немного опоздал, я в курсе. Все, что необходимо, уже сделал. Кстати, а что это ты вчера на площади учудил? Мне доложили, что ты ставил боевой защитный купол. Неужели тебе есть чего бояться в родном городе?

Уже не очень трезвый Васа поднял палец:

– Теперь нет. Но это имеет отношение к моему последнему путешествию.

– Ну‑ка, ну‑ка, – выпив, архимаг поудобней устроился в кресле, – рассказывай, что там еще произошло. Насколько я в курсе, тебя подговорил ехать с собой Дортмун, старый прохвост. И что он тебе пообещал за сопровождение?

Мэг Васа укоризненно покачал головой:

– Эх, Руар! Кому, как не тебе, знать, что я многим ему обязан и не мог отказать в такой простой просьбе. К тому же я уже давненько не был в той стороне. А вот ты, – Васа указал пальцем на архимага, – когда в последний раз отрывал свою задницу от стула и сам, своими глазами наблюдал, как живут твои подданные?

– Ты что, хочешь сказать, я плохо управляю вами? – нахмурился архимаг. – А может, ты чем‑то недоволен или гномы мною недовольны?

– Да ну тебя, – обиделся Васа, – я ведь по‑дружески, о тебе же забочусь…

Два старых и уже несколько нетрезвых приятеля немного посидели в молчании, дуясь друг на друга.

– Ну ладно, – первым не выдержал Васа, – прости, это все твоя «Огненная» виновата, негоже спаивать такого старика, как я.

Архимаг на это громко рассмеялся. Отсмеявшись, вытер слезу:

– Ну ты и сказал – старик! Тогда кто я? Мумия? Ладно, рассказывай, что там у тебя произошло в путешествии.

* * *

По мере того как Васа рассказывал, Руархид мрачнел все больше и больше. Он не перебивал своего друга, хотя многие моменты вызвали у него недоумение, а некоторые – жгучий интерес. Но вопросы по похождениям Васы он оставил напоследок. В первую очередь надо узнать, из‑за чего людьми были потрачены такие усилия и средства.

После окончания рассказа он вопросительно посмотрел на мэга.

– Что? – усмехнувшись, спросил Васа.

– Не тяни, – не принял игры архимаг, – зачем приехал этот человек, как там его… Мерк?

Васа удовлетворенно кивнул.

– Теперь я понимаю, почему ты до сих пор архимаг, – умеешь задавать сначала самые важные вопросы. Но – извини уж мою привычку учителя отвечать вопросом на вопрос – скажи, что тебя в моем рассказе удивило больше всего?

Архимаг усмехнулся:

– Если б ты не извинился, я бы рассердился. Ладно, поиграю по твоим правилам. Значит, что удивило… Во‑первых, что такое важное в нашу столицу вез Мерк Инвази? Информацию? Ее можно передать по магической связи. Какой‑нибудь артефакт? Вряд ли. Вообще что у людей есть такого, что они хотели бы доставить к нам, НЕ СЧИТАЯСЬ С ПОТЕРЯМИ, и из‑за чего стоило посылать убийц? – Он пожал плечами.

Васа поставил локти на стол, положил подбородок на скрещенные ладони и внимательно смотрел на архимага.

– Я все‑таки прихожу к мнению, – продолжил Руархид, – что он вез какую‑то информацию. А почему лично – очевидно, информация настолько важна, что без доказательств мы ей просто не поверим. Я прав? – Он кинул взгляд на Васу.

Тот вздохнул:

– Прав, как всегда, прав. Скажи, что ты думаешь о Медрике их’Мирдох?

– О представителе нашей торговой гильдии у людей и лучшем друге главы гильдии? – нахмурившись, уточнил Руархид. – Что‑то мне подсказывает, что я сейчас услышу очень неприятную новость. Судя по сводкам, дела он ведет хорошо, жалоб на него не было. – Он внимательно посмотрел на мэга.

– Так вот, – грустно произнес Васа, – это один из очень редких случаев, когда гнома просто купили. С потрохами.

– Медрика?

Васа кивнул:

– Уж не знаю, что ему посулили люди, а может, его чем‑то шантажируют, точно неизвестно, но он пляшет под их дудку примерно пару лет. За это время много наших секретов утекло к ним, например по добыче и обработке металлов, но не только: тут и перенаправление потоков товаров, и поставка запрещенных к вывозу артефактов и оружия. В общем, вот примерный список. – Васа достал из сумки, висевшей на плече, рулон бумаги. – А через своего друга Бринхорта, главу гильдии, вернее, через его связи он подобрался и к гильдии магов, но здесь дела обстоят получше. Этот процесс только‑только начался. Я инициировал внутреннее расследование, о результатах доложу в ближайшее время.

Сжав зубы, архимаг некоторое время неподвижно сидел и смотрел в развернутый лист бумаги.

– Бринхорт тоже?..

– Судя по всему, нет. Его используют втемную. Однако, похоже, он начал догадываться.

– Почему ты так решил? – Архимаг поднял глаза на мэга.

Васа внутренне содрогнулся, но ничем не выдал этого. Когда архимаг ТАК смотрит, ничего хорошего ждать не приходится. Ничего хорошего для его врагов или для тех, кого он посчитает таковыми.

– Почему используют втемную или почему начал догадываться?

– Не испытывай мое терпение, Васа, не время, – прорычал архимаг.

– Успокойся, Руар, – недовольно откинувшись на спинку кресла, ответил Васа, – я ничего не утаиваю. Ну а насчет манеры говорить – меня уже не переделаешь, и принимай меня таким, какой я есть.

Руархид медленно выдохнул воздух сквозь зубы:

– Извини, Васа. Продолжай.

– Не извиняйся, просто такие новости надо принимать спокойно, а то можно натворить дел.

– Иногда я сомневаюсь в том, кто из нас архимаг, – криво усмехнулся Руархид.

– Не надо преувеличивать, – махнул рукой Васа и разлил «Огненную». – Просто сейчас нельзя поступать опрометчиво. Да кому я это говорю? Сам все прекрасно понимаешь.

Гномы выпили.

– Зря ты не дал мне выплеснуть свою ярость, – грустно проговорил архимаг, – это так приятно… Ладно, так почему ты считаешь, что Бринхорта используют втемную?

– Это видно по тому, какие действия он стал предпринимать. Все‑таки глава гильдии, и мимо его внимания такие вещи пройти не могли. Вернее, он не мог долго оставаться в неведении. Мои маги, приписанные к гильдии, сообщили, что их привлекли для раскрытия некоторых случаев пропажи товаров со складов, которые, судя по всему, ушли по распоряжению Медрика. Согласись, если бы Бринхорт был в курсе, с его стороны такие действия оказались бы верхом глупости.

Гномы помолчали. Архимаг обдумывал дальнейшие шаги, которые необходимо предпринять. Васа, выдав важную информацию, расслабился. Все от него зависящее он сделал.

– Умеешь же ты расстроить, – наконец сказал архимаг, – даже весь хмель из головы выветрился. Давай, что ли, выпьем.

В очередной раз отдышавшись, Руархид сказал:

– Так, не расслабляйся. Еще вопрос: кто стоит за всем этим со стороны людей – король Генри или кто‑то самостоятельно ведет свою игру?

– Если судить по предоставленной нам информации, то это личная инициатива лэра Глорма, одного из влиятельных лиц королевства. Однако, сам понимаешь, тут трудно судить. Генри – такая хитрая сволочь, что если и стоит за всем, то, естественно, не афиширует этого, а элементарно управляет через подставную личность вроде Глорма. Во избежание, так сказать, официальных проблем. А что, вполне нормально и дальновидно.

– Да… – протянул Руархид, – не зря он сидит на своем троне больше двадцати лет, для людей это – срок. И показатель ума короля. Придется действовать хитростью. Необходимо раскрутить Глорма.

– А зачем? – удивился Васа. – Перекрыть ему воздух – сам все расскажет. Да и какая разница, стоит за ним Генри или нет?

Архимаг бросил недовольный взгляд на своего друга:

– Не притворяйся, что не понял. Если Глорм действует на свой страх и риск – одно дело. Есть вероятность, что украденные у нас секреты дальше него не пошли. А если Генри стоит за всем этим… – Архимаг многозначительно замолчал.

– М‑да… – пробормотал Васа. – Тут только один выход – война.

– Ай, брось, – махнул рукой Руархид, – какая война? Из‑за каких‑то производственных секретов и украденных товаров объявлять войну? Добраться до Глорма, конечно, надо и потрясти его хорошенько. Но даже если окажется, что за ним стоит король… Что ж… Останется признать, что люди нас обхитрили. Но как только мои шпионы сообщат, что где‑то выплыли результаты использования украденного, можно будет и там пойти по цепочке и неофициально, втихую, разобраться с виновниками. Так что не все так страшно. И не забывай: в отличие от нас люди намного легче поддаются подкупу.

Васа покивал.

– Только вряд ли подобраться к Глорму будет просто. Как только он узнает о провале попыток убить Мерка Инвази, глупо будет ожидать, что он не подстрахуется. Кстати, идея послать доносчика с торговым караваном, против главы которого играют, была толковая. Жаль, что не сработала. Да, кстати, а кто послал Мерка?

Васа ухмыльнулся:

– Тот, кого оттеснили от кормушки – лэр Горхан. Только, боюсь, теперь у него могут быть неприятности от лэра Глорма, не зря ведь тот посылал убийц – как‑то узнал. Так что рассчитывать на Горхана особо не стоит.

Архимаг согласно кивнул:

– Ну и ладно, но отблагодарить, конечно, надо, вдруг еще пригодится. У меня есть свои рычаги управления, за которые я могу подергать, чтобы сгладить ситуацию. Ладно, – он хлопнул ладонью по столу, ставя точку в разговоре на эту тему, – предоставь мне обо всем полный отчет. И сильно не затягивай.

Руархид сходил к своей скрытой нише и принес еще одну бутылку.

– Не многовато ли будет? – с сомнением глядя на нее, спросил Васа.

– Ты это мне брось! В самый раз будет! Ну если ты такой старый, что не можешь осилить бутылку «Огненной», так уж и быть, дам тебе одну настойку, которую разработали по моей указке в твоей гильдии, – начисто убирает следы возлияний. И заметь – практически без магии! Ну, может, совсем чуть‑чуть. Представляешь, как продаваться будет?

Васа хмыкнул:

– Да, давненько меня не было. А продаваться действительно хорошо будет. Надеюсь, по настойке нельзя определить ее рецепт? А то недолго продлится твое счастье.

– Обижаешь! Хрен им, а не рецепт изготовления! – Архимаг погрозил кулаком куда‑то в пустоту. – Я ведь не зря сказал, что магии там мало. Практически все на травах, даже зная все составляющие ингреди… ик, ингредиенты, ничего у них не получится! Вот. А магия используется только в процессе изготовления. И, не зная, что делать и когда, получишь только гадость. Ну‑ка, твое здоровье!

Выпили.

– А теперь, друг мой Васа, – произнес Руархид, – расскажи‑ка поподробней о парне, которого ты поселил в своем доме. Это ведь тот маг, что помог тебе в поездке?

– Все‑то ты знаешь, – пробормотал Васа, – что, следишь за мной?

– Друг мой! – Архимаг сделал удивленное лицо. – Тебя не было полгода! Ну да, мои люди присматривали за твоим домом, так это только на пользу. Когда мне донесли, что ты вернулся, я тут же приказал снять наблюдение!

«Ага, как же! – подумал Васа. – Ты никогда ничего не делаешь просто так. Вряд ли наблюдение ты снял, ну да ничего. Зато можно не беспокоиться о ворах, кое‑какие плюсы в этом определенно есть».

– И что тебя интересует? Вроде я все рассказал, – немного покривил душой Васа, ничуть не сомневаясь, что Руархид заметил в его рассказе нестыковки. И сейчас будет тянуть из него жилы.

Руархид хитро посмотрел на Васу:

– А скажи‑ка, Васа, как это так получилось, что мальчишка, который по возрасту просто не может быть полноценным магом, справился с боевым магом нападавших, в то время как ты, по твоим же словам, проигрывал битву, а?

«Ну что ж, сейчас ты услышишь потрясающую вещь», – мысленно улыбнулся Васа.

– Вообще‑то магом, в нашем понимании этого слова, он не является. Вернее, он очень слабый маг. Я наблюдал за ним достаточно долго и пришел к выводу, что он находится примерно на восьмой ступени мастерства, то есть ученик‑первогодок.

Архимаг удивленно поднял брови.

– Да‑да, – кивнул Васа, – именно так. Еще это характеризуется неконтролируемым выбросом энергии, как случилось с ним, когда он сжег мага из тройки убийц.

Руархид хмыкнул:

– Такое восьмой ступени все же недоступно, не преуменьшаешь ли ты?

– Нет, – помотал головой Васа. – Просто его потенциал очень высок, а также внутренний резерв силы. По крайней мере, он спокойно и без особых для себя последствий восстановил магический резерв моей внучки и мой. Со временем он мог бы стать очень сильным магом.

– Мог бы?

– Да. Я просто не знаю, будет ли он развиваться в обычной магии и есть ли в том для него необходимость.

– Что‑то я тебя не пойму, друг.

Васа улыбнулся:

– Просто я пришел к выводу, что он владеет магией драконов.

Ошеломленный архимаг откинулся на спинку кресла.

– Ты уверен? – наконец произнес он. – Это ведь такая редкость. Неужели еще один безумец на нашу голову?

– Уверен. Налицо все признаки. Вернее, самый главный признак – отсутствие магических возмущений во время процесса магического воздействия.

– Не верю!

Васа поморщился:

– Уж моим выводам ты мог бы и доверять. И не такой уж он безумец, пока об этом рано говорить. Есть еще несколько моментов. Скажи, сколько тебе надо времени, чтобы поставить на ноги умирающего от заражения в брюшной полости из‑за раны мечом, причем на последней стадии болезни? – Он внимательно посмотрел на собеседника.

– Тут я тебе точно скажу, все‑таки я, кроме всего прочего, и мастер‑целитель. Неделю минимум.

– Хе‑хе, – закашлялся мэг, скрывая в бороде улыбку, – я ведь тоже в этом неплохо разбираюсь, если ты помнишь. Напомню: надо не просто передать энергию больному, но и хорошо знать, на какие области организма воздействовать и как, верно?

Архимаг, хмурясь, кивнул.

– Так вот, Ник, не имея представления, как надо лечить – я это понял, когда консультировал его при лечении остальных легкораненых гномов, – умудрился за ОДИН сеанс поставить больного на ноги.

– М‑да… – задумчиво произнес Руархид, – прям‑таки на ноги?

– Нет, конечно, тот еще пару дней лежал, набирался сил, но Ник к нему больше не подходил.

– За один сеанс! – ошеломленно покачал головой архимаг. – А может, все‑таки обычная магия? Просто он такой уникум, знает в целительстве побольше нашего, а?

Васа хмыкнул:

– Да присутствовал я при лечении! Да, он применял обычную магию, но это была просто передача энергии, чего недостаточно! Уж в этом можешь не сомневаться. Ну и, согласись, выйти из леса эльфов без последствий для себя многого стоит. Я бы не справился, наверное.

– Насчет этого он мог и приврать, – отмахнулся архимаг.

– Ну‑ну, – пробормотал Васа, – и меч с клеймом правящего Дома он тоже придумал? А посмотри‑ка на это. – Он подтянул к себе свою сумку, порылся в ней и достал тетрадь.

Открыв на заложенной странице, протянул архимагу.

– Ух ты! – вырвалось у Руархида. – Вот это мастерство! Э‑э‑э… Да это же дочка Лаурина! И откуда же взялся такой художник?

– А если я скажу, что эту картину сделал Ник всего за несколько мгновений, поверишь? Просто провел рукой по листку бумаги – и появилось вот это. – Васа кивнул на тетрадь.

Оба немного помолчали.

– Расскажи поподробней, что он из себя представляет? – очнувшись, попросил архимаг.

– Что я могу о нем сказать? – Васа погладил свою бороду. – Он молод – по‑моему, чуть меньше тридцати, со всеми вытекающими из этого достоинствами и недостатками. Легко заводит друзей, делает для них все, что в его силах. Легок в общении, однако себе на уме. Манеры высокородного, но не чурается общения с людьми из прочих сословий. У меня такое впечатление, что для него эти сословия – пустой звук, общается с людьми, исходя из того, чего они стоят. В меру скрытен. Мне так и не удалось узнать о его прошлом. Да я и не настаивал. Впечатлителен, часто идет на поводу у своих эмоций. Неплохо воюет, правда, странно как‑то – палкой. Мечом владеет ниже среднего, что нетипично для знати. В борьбе без оружия не уступает опытному борцу‑гному.

Покивав своим мыслям, архимаг сказал:

– Я хочу его видеть. Приведешь завтра сюда.

Васа набычился и, мрачно смотря из‑под бровей, ответил:

– Нет.

– Нет? – Архимаг искренне удивился. – Почему?

– Я обещал ему защиту и покровительство. Не забывай: он спас мне жизнь.

Архимаг резко поднялся и стал расхаживать по комнате. Васа следил за ним взглядом.

– Ты не понимаешь, – наконец произнес Руархид, – ведь это такие возможности!

– Какие такие возможности? Научиться магии драконов невозможно, это доказано. У них просто мозги другие. То, что Ник владеет ею, – просто какой‑то дефект. Тут ничего не поделаешь. Все, что остается, – просто использовать его. А я этого не позволю! Будь ты хоть трижды архимагом и моим другом!

Руархид остановился и удивленно посмотрел на Васу:

– Что‑то я не пойму, он тебе кто? Брат? Друг? А может, ты хочешь сам воспользоваться этой возможностью? – Он остановился рядом с Васой и впился в него глазами.

Васа тяжело поднялся и встал напротив архимага.

– В очередной раз убеждаюсь, что власть сильно меняет человека. Ты ведь никогда таким не был! Что касается Ника – какой такой возможностью я хочу воспользоваться? Сам подумай! Или ты боишься за свое место? Так я тебя успокою – оно мне даром не нужно. Да и стар я для этого. А Нику я дал слово. А что с ним у тебя здесь произойдет, отлично представляю. Ты ведь хорошо разбираешься в людях, Руар, и втереться в доверие к человеку тебе ничего не стоит. Я знаю: уговоришь, убедишь в необходимости его магии – он и поверит тебе. Но есть одно «но». Поверь, если ты его в итоге не убьешь, он поймет твою игру, и что он сделает в ответ – предсказать не могу. А обычной магией его не остановить!

– Вот как? – скептически усмехнулся архимаг, тем не менее впечатленный эскападой своего старого друга.

– Я ведь тебе не говорил, от чего умер тот маг из нападавших?

– Ну и от чего? Ты ведь сказал, что Ник с ним справился. Я думал, просто убил его, пока тот был занят тобой.

Васа покачал головой:

– Он умер от ужаса – у него остановилось сердце. Я его чувствовал в тот момент. И я чувствовал, что он нанес удар по противнику – а это был Ник. И после этого умер. С учетом слабости парня в магии, остается один вывод: магия драконов. И еще один момент. Маг из таверны, до того как Ник его сжег, тоже запустил в него чем‑то боевым. Я это почувствовал. Однако результат – маг сгорел. А знаешь, что он сделал со вторым нападавшим, который убил племянницу Дриха? – Васа остановился перевести дыхание.

Руархид отрицательно дернул головой.

– Да он его на кусочки порезал, – закричал Васа, ударив кулаком по столу, – в прямом смысле слова! Ножом! На сотню частей! Даже Дрихтмун, увидев это, проблевался, а его, поверь мне, таким трудно удивить.

Васа, тяжело дыша, упал обратно в кресло и опрокинул в рот рюмку.

– В конце концов его можно убить не магией, а, к примеру, ножом или ядом мгновенного действия, – задумчиво произнес архимаг. – Вряд ли он сможет этому что‑то противопоставить.

Васа мрачно посмотрел на Руархида, медленно поднялся и произнес:

– Ты так ничего и не понял, Руар. Дело не в том, что Ник владеет магией драконов. Дело в том, что он несколько раз спасал наши жизни. И, несмотря на его заскоки и тайны, мы все к нему привязались. Дортмун вообще сказал, что хотел бы иметь такого сына. Так что имей это в виду, если что‑нибудь задумаешь насчет Ника.

Махнув рукой, Васа поплелся к двери. Руархид обескураженно смотрел в спину уходящего Васы. М‑да… Не ожидал такого окончания встречи со старым другом! И что это на него нашло? Из‑за какого‑то человечка! Видно, действительно время пролетело незаметно и старый друг стал просто старым.

«Ладно, пока ничего предпринимать не буду, присмотрюсь к этому Нику. А там видно будет. Надеюсь, Васа поймет целесообразность использования такого шанса, вряд ли он еще когда‑нибудь выпадет».

У двери Васа остановился.

– Отчет завтра утром будет у тебя на столе. – И, не оглядываясь, вышел.

Васа их’Васандир

Васа их’Васандир медленно шел через площадь к гильдии магов. Реакция Руархида была предсказуема, но он все‑таки надеялся, что архимаг еще вспомнит, что кроме целесообразности существует такое чувство, как простая благодарность, и не всегда следует искать во всем выгоду. Остается только надеяться, что Руархид, друг далекой молодости, поймет его…

Глава 10

Ник

Уставившись сквозь окно на небо, потихоньку очищающееся от туч, я задумчиво стучал пальцами по подлокотнику кресла. Давненько я не оставался наедине со своими мыслями. Все время что‑то отвлекало. Ладно. Начнем, пожалуй, самокопание. Итак, я попал в чужой мир. Особо сильно меня это не впечатлило, если не учитывать редкие моменты депрессии еще там, у эльфов. Это нормально? Ну скажем так, для среднестатистического человека не очень. Выходит я не «средне»? Хм… Вряд ли. Скорее всего, просто психика была достаточно натренирована частыми погружениями в виртуальные миры еще там, дома. Дом, милый дом… Интересно, как там сестренка, родители? А ведь вполне может оказаться, что тут время течет по‑другому. Если судить по книжкам, такое частенько приходило в голову писателям. Вот ведь фигня получается: или я вернусь в тот же момент (если получится), из которого попал сюда, или же рискую не увидеть родных. С другой стороны, так ли уж сильно я хочу вернуться? «Ну, – я почесал нос, – родителей, конечно, жалко, но я уже давно живу своей жизнью, отдалился от них. Кроме того, у них еще дочь остается…» А вообще туговато приходится без плотного потока информации, к которому я привык. Здесь события как‑то медленно развиваются – близость к природе, чтоб ее. Приходится изгаляться – читать, смотреть и слушать то, что запасено в субноуте. С другой стороны, тут интересно. Магия, опять же… Умник, ставший чуть ли не вторым моим «Я». Честно сказать, без него я бы тут вряд ли выдержал.

«Спасибо».

«Не подслушивай! – Я щелкнул по браслету. – Это личное. Дай мне немного порефлексировать».

«Молчу, молчу, не то по шее получу и подвиг свой не совершу…»

Откуда он это взял? Или уже развился так, что научился рифмовать? Тьфу ты, сбил с мысли.

Итак, домой я стремлюсь. Но в то же время, несмотря на недостатки этого мира, безумно хочется попутешествовать по нему. Нет, в самом деле, где я еще увижу настоящих гномов, демонов, драконов и эльфов? Хм, ну встреча с эльфами на меня особого впечатления не произвела, однако гномы – прикольные типы. И такие все нестандартные. В смысле не такие, как описываются у нас. Интересно, а местные драконы на что похожи? Было бы прикольно, если б выглядели, как китайские драконы – уж больно те красивые. Ну да ладно. Итак, на некоторое время остаемся здесь.

Я ухмыльнулся – еще не найден путь домой, а я уже веду себя, как в туристическом путешествии.

Кроме того, девушки тут ничего себе, симпатичные. Во‑первых, эльфийка, как там Васа говорил? Эльфийская принцесса? Кстати, получается, что он ее видел? И не на картинах – откуда тут портрету эльфийской принцессы взяться? Ох, Васа! Что‑то ты темнишь!

В другой ситуации я бы попытался с нею замутить какую– нибудь «любовь‑морковь», жаль, не судьба. Потом, Тишь… М‑да…Тишь, ласковая кошечка… Да и Лана – заводная девчонка, молодая, конечно, но обещает в скором времени расцвести и стать красавицей. Она и сейчас притягивает взгляды мужиков – в дороге насмотрелся.

Так, дальше. Здесь нам не тут. Здесь меня могут вполне реально укоротить на голову. И Умник не поможет. А еще моя (хм, вернее, Умника) нестандартная магия. По логике выходит: тот же Васа должен ухватиться за меня руками и зубами, чтобы вытрясти информацию о том, как инфомагичить. И ведь ему не докажешь, что научить этому не получится. И даже не из‑за того, что я сам в этом деле пока никто и зовут меня никак, а в том, что его мозги, судя по информации, предоставленной Умником, просто не заточены под инфомагию. В обычной магии я, по сравнению с местными магами, опять же, нуль. Учиться надо, развивать свой организм. Однако, при всей своей слабости, я в тандеме с Умником вполне могу кое‑что противопоставить магам. Так, тут понятно – надо разработать для себя систему боевки, основанной на инфомагии. Однако не стоит забывать и про простые тренировки с оружием. Магия, безусловно, имеет в этом смысле наивысший приоритет, но что‑то мне говорит, что могут быть ситуации, когда надо действовать чисто своими силами, без инфомагии. Такой запас карман точно не потянет. А вообще, конечно, лучше избегать таких ситуаций.

Дальше. Как мне тут жить? В смысле «зарабатывать». Бедных никто не любит. У меня, конечно, на компе куча информации лежит, но оно мне надо – прогрессорством заниматься? Нудно и неинтересно. Да и кто я такой, чтобы вмешиваться в местные дела? Кое‑что использовать можно, чисто для личного обогащения, чтобы не отвлекаться на проблемы, связанные с безденежьем. Надо хорошенько подумать.

Итак, кратенько, какие выводы из всего этого? Первое: покумекать с Умником насчет использования инфомагии в качестве боевого приложения. Второе: заниматься обычной магией и не забрасывать тренировок. Третье: придумать что‑то с зарабатыванием денег. И еще, забыл совсем: побольше узнать о местном мире. Я оглянулся на полки с книгами. Вот еще задача.

Кстати насчет тренировок. Кто бы мне объяснил, что со мной происходило во время транса? Вроде бы непохоже на проявления той неизвестной сущности, что чуть не отправила меня к праотцам.

«Умник! Что скажешь на этот счет?» – спросил я у своего второго «Я», авось найдет объяснение, и рассказал ему о тренировке.

«А вот не знаю, батенька! – почему‑то радостно ответил он. – Да, я заметил странность: в какой‑то момент ты выплеснул магоэнергию, а потом, наоборот, получил, и даже больше, чем отдал. Но формат полученной энергии отличается от гномьей магоэнергии. Как это понимать, я не знаю».

«Получается, что у меня не просто глюки были?» – удивился я. Вот это да! Выходит, и ветерок, с которым (которой?) я танцевал, – реальность?

«Единственное, что могу сказать, – в этот раз ты не пропадал из моего восприятия. Все твои эмоции я очень хорошо чувствовал».

«Ну и дела». – Я подергал мочку уха.

Интересно, как такое использовать?

«А может, это какие‑нибудь магические сущности?» – предположил я.

«Мне о наличии таких сущностей неизвестно. Существуют ментальные симбионты, они есть у любых живых существ, кстати, в тебе они тоже присутствуют, а вот чисто природные…»

«Стоп, что за симбионты? Что за гадость такая? – нахмурился я. – Почему я не знаю? Что они делают? Кто разрешил?»

Умник хихикнул:

«Разрешил Господь Бог, или природа, если тебе так понятней. А что они делают? Хм… Живут себе, никого не трогают. Иногда помогают, например питаются отрицательными эмоциями, иногда вредят по своей глупости. Но чаще все же помогают организму. По большому счету, на них можно наплевать и забыть».

«Подожди, то есть они не имеют своего сознания? Типа бактерий, что живут в моем организме, не мешая ему?»

«Примерно. Насчет собственного сознания – не знаю, каким‑то образом они, конечно, развиваются, но вряд ли до уровня осознания себя».

«Слушай, – мне пришла в голову идея, – тут же много долгожителей, особенно среди магов. Неужели их симбионты за такое длительное время не могут развиться до уровня осознания себя?»

«Хм… Интересная мысль. Интересно только, как ее проверить? Может, попробуешь разговорить одного из симбионтов Васы, раз уж научился общаться с ветром?» – захихикал Умник.

«Да пошел ты! – обиделся я. Ну общался с ветром, так ведь сам же подтвердил, что это были не глюки. – Ладно, проехали. Скажи‑ка, а сколько всего этих симбионтов? И где они живут?»

«Количество варьируется. У каждого по‑своему. У тебя их – с пару десятков, у Дронта было чуть больше. У Васы, я как‑то посмотрел, двенадцать, что ли. Их трудно подсчитать, они не всегда видны».

«Как так?» – удивился я.

«А это уже связано с местом их проживания. Живут они в ауре. Под аурой я раньше, чтобы не усложнять, подразумевал весь комплекс энергетических оболочек человека. Биологическое тело и аура как бы существуют в разных слоях реальности, в разных измерениях. Пересекаются только их проекции. При блокировке, кстати, аура всего лишь отсекается от внешней среды, а симбионты остаются с тобой».

«Интересно, – протянул я. – А что с ними происходит, когда, например, на ауру воздействуют маги?»

«По‑разному. Чаще всего симбионты находятся не в тех слоях ауры, через которые происходит маговоздействие. Так что могут вообще ничего не заметить. В этом плане не стоит их обожествлять. У них довольно узкие ворота существования».

«Все это фигня, – недовольно проговорил я. – В моем случае ничего не объясняет».

Я снова дробно постучал пальцами:

«Слушай, а симбионты могут поменять своего хозяина?»

«В принципе да. Например, если человек умирает, симбионты могут впасть в спячку и долгое время существовать этаким энергетическим сгустком. Если рядом окажется человек, то есть вероятность, что они уцепятся за его ауру. Разумеется, если в ней для них найдется место. Если есть свободные слоты, так сказать. А к чему ты ведешь?»

«Понимаешь, Умник, – задумчиво сказал я, – ты мне изменил информструктуру, сделал так, что развиваются участки мозга, отвечающие за магию. И вот у меня что‑то стало получаться. И это меня смущает».

«Не понял», – удивился Умник.

«Ну как бы тебе объяснить. Скажи, местные маги развиваются с самого детства, так?»

«Ага».

«Вот и мне позаимствованная память говорит о том же. А еще она говорит, что если человек не развивает свои магические способности с детства, то, став взрослым, он уже практически не может этого сделать. Так?»

«Ну да».

«Я это могу объяснить только следующим образом. В детстве мозг развивается очень интенсивно, и при правильном подходе ребенок может инстинктивно или по подсказке воспользоваться заложенными возможностями, а как только он их прочувствует, то уже вполне сознательно сможет их развить. К тому же мозг у детей очень гибкий, в отличие от мозга взрослых. Конечно, если усиленно тренироваться и если этот механизм от бездействия не «усох», то и взрослый сумеет добиться хороших результатов. Но в том‑то и суть: я ведь ничего такого не делал, оно само как‑то получилось. Вот я и подумал: а вдруг ко мне еще там, у эльфов, прицепился какой‑нибудь симбионт, ранее живший в погибшем маге, а я подключился к нему и инстинктивно воспользовался его знаниями о том, как надо магичить. Что скажешь?»

Умник долго молчал.

«Ну что ж, – наконец ответил он, – версия как версия. По крайней мере, опровергнуть ее мне нечем».

Я только хмыкнул. Не такого ответа я ждал.

«Ну ладно, а сейчас давай‑ка попробуем отработать первый пункт моего плана, а именно: посмотрим, как можно использовать инфомагию для нанесения вреда человеческому организму…»

Следующие три часа пролетели незаметно, как оно и бывает, когда занимаешься интересным делом. Гномы уже встали, но шум, производимый ими и доносящийся через раскрытое окно, я практически не воспринимал. Лана убежала по своим делам, ее звонкий голос, что‑то втолковывающий Море, лишь на мгновение отвлек мое внимание. И когда мы с Умником все‑таки сделали ЭТО, я услышал голос Дортмуна, что‑то громогласно рассказывающего во дворе. Наконец‑то он пришел проведать своих подчиненных.

Пошатнувшись и переждав кратковременный приступ тошноты – результат экспериментов над собой, – я выглянул в окно. Настроение главы каравана было явно приподнятым. Да и гномы, окружившие его, чему‑то радовались.

А ну‑ка проверим, что у нас получилось с Умником.

В этот момент Дортмун с довольным выражением лица хлопнул по плечу самого молодого гнома. Я мгновенно дал команду Умнику через интерфейс бадди‑компа, и этот гном вдруг пошатнулся и, как стоял, хлопнулся на спину.

«Упс! – Я подергал себя за мочку уха и раздраженно опустил руку – откуда только взялась эта привычка? Раньше не замечал за собой. – Немного переборщили, Умник. Этот режим воздействия пусть будет под вторым номером».

Странно, у меня самого, когда я тестировал работу системы, это вызвало всего лишь головокружение и легкую дезориентацию, правда, я сидел в кресле. А может, просто привык? Все‑таки достаточно долго экспериментировал.

Убедившись, что с гномом все в порядке (он немного неуверенно встал и сказал что‑то нелицеприятное Дортмуну, отчего тот нахмурился), я вернулся в кресло, заново просмотрел всю систему и прогнал в тестовом режиме.

Не буду рассказывать о всех безумных и фантастических вариантах, которые я подкидывал на отработку Умнику и на расчеты компу, все равно они оказались по большей части невыполнимыми. Для их реализации или требовалось много энергии, что в моем случае неразумно, или они оказывались слишком сложными. Но в конце концов мне удалось поймать за хвост мысль, которая постоянно кружила вокруг меня, и вытащить ее на всеобщее обозрение. Эта мысль мне уже приходила в путешествии, когда я сделал музыку достоянием общественности, но в тот момент она не прижилась. Ведь что человека делает человеком? В самом примитивном и эволюционном смысле? Правильно, возьмите пирожок с полки – прямохождение. А что позволяет ему это – прямо ходить? Второй пирожок ваш! Хитрый вестибулярный аппарат! Который, что удачно, совмещен со слуховым. Не знаю, специально Боженька или схемотехник, работавший под его руководством, сделал такое, или нет, однако так получилось, что у меня оказалась почти готовая система. Осталось только рассчитать варианты воздействия и точку приложения.

Перерыв кучу информации в своем компе на тему медицины и строения организма, я узнал много нового и интересного. Сам вестибулярный аппарат оказался достаточно сложным, но меня там заинтересовали непосредственно конечные датчики – реснитчатые клетки, то бишь чувствительные волоски, раздражение которых остальными элементами аппарата и докладывает мозгу, что происходит с телом, – данные о его положении и ускорении. Вот на них я и решил воздействовать. В результате очень осторожных экспериментов на мне самом было найдено минимальное воздействие, которое позволяло вызывать у человека кратковременную дезориентацию в пространстве. А дальше уже все было делом техники.

С учетом результатов эксперимента над гномом и своих расчетов я реализовал четыре режима воздействия. Номер три – кратковременная потеря равновесия. «Два» – позволяет свалить противника наземь плюс кратковременная дезориентация в пространстве. «Один» – контузия (одновременное воздействие на слух и вестибулярный аппарат). И наконец самый опасный режим (надеюсь, никогда не придется его использовать), не относящийся к вестибулярному аппарату. Номер ЗЕРО – образование тромбов в сердце и головном мозге жертвы. Брр… разумеется, экспериментировать с этим режимом я не собираюсь, обойдемся без лабораторных исследований. Будем надеяться, что в случае необходимости сработает как надо.

И еще. Напоследок накидал простенький плагин к радару, активирующийся отдельной командой и в автоматическом режиме применяющий разработанные режимы «три» и «два» к окружающим меня целям в циклическом режиме с настраиваемым интервалом времени. При этом для опасных режимов, «один» и «зеро», сделал отдельную команду. Все. Я устало откинулся на спинку кресла и расслабился. Через десяток минут почувствовал себя готовым к продолжению вечеринки.

Однако пора спуститься и поздороваться с Дортмуном. А также узнать, что же такого интересного он принес на хвосте.

Так получилось, что испытать в действии разработанное инфомагическое оружие пришлось в тот же день.

* * *

Дортмун не зря пришел радостный. Как он сказал, им с Васой удалось выбить из Мерка Инвази дополнительные денежки, аргументируя это опасностью сопровождения и потерями в пути, о чем при найме даже не упоминалось. А потом я узнал, что еще и архимаг отдал распоряжение главе торговой гильдии о выдаче премии «в связи с важностью информации, полученной с риском для жизни». Это заставило задуматься. Мне не понравилось, что архимаг в данной ситуации оказался заинтересованным лицом. Раз тут такие расклады, то и я оказываюсь на виду, чего мне совсем не хочется. И отсюда следует, что срочно нужно обзаводиться легендой, создание которой я постоянно откладывал на потом, думая, что все само как‑то утрясется. Эти мысли частично испортили мне дальнейшее веселье. Каждому, мне в том числе, перепало по паре‑тройке золотых монет, на которые, как я помнил, можно прикупить доспехи или оружие. То есть не поскупились. Я подозревал, что на самом деле денежек начальству подкинули больше, и оно благополучно использует их на другие цели, но рыпаться не стал.

Дортмун пригласил всех участников похода отметить это дело. Остальные гномы, ранее разбежавшиеся по домам, уже были предупреждены. Естественно, отказываться никто не стал. Я удивился только, что отмечать решили в нижнем городе, то есть за стенами. Как оказалось, это из‑за того, что практически все проживали именно там, ну и соответствующие заведения предпочитали посещать в той части города. На вечеринку пришли все гномы, даже бывшие раненые. Отсутствовала только, по понятным причинам, Лана. Заведение для принятия горячительных напитков оказалось довольно далеко от стен внутреннего города – около километра, но внутри оно было очень уютным и чистым. Описывать дальнейшее не имеет особого смысла. Наверное, попойки схожи во всех мирах. Постоянные тосты (а пили в основном крепкие настойки вперемешку с чем‑то вроде самогона), разговоры, веселье. Нагрузился я хорошо. Одним из результатов развития моего организма оказалось то, что теперь я мог выпить много спиртного, раза в четыре больше, чем раньше. Однако надеялся, что к утру следов попойки в организме не останется.

Во время веселья ко мне подсел Тир, извинился за свое поведение и пригласил назавтра к себе домой – его родители очень сильно хотели познакомиться со «спасителем» их сына. Я не стал отказываться – надо же заводить знакомства, да и хотелось посмотреть, как живут простые гномы. Потом рядом со мной оказался Дортмун и завел какой‑то мутный разговор, уже не помню о чем. Разочек я очнулся, когда он заговорил о Васе. Дортмун был уже сильно навеселе и, похоже, не очень контролировал свой язык. Я узнал, что Васа сегодня весь день торчал у архимага, докладывал о поездке. У меня мелькнула мысль о какой‑то нестыковке. Я долго пытался пропихнуть мысль сквозь алкогольные барьеры и в конце концов вспомнил, что Васа – вроде как штатный маг торговой гильдии, да еще то ли на пенсии, то ли удалился от дел. И как это стыкуется с его посещением архимага? К сожалению, пока я насиловал свой мозг, Дортмун куда‑то пропал, а потом я и сам забыл эту мысль.

Снова я очнулся на пороге таверны. Оказалось, что я собрался среди ночи (уже ночь?) идти в дом к Васе, а меня не пускает откуда‑то взявшийся Тир, мол, по ночам здесь, за стенами, небезопасно ходить, и уговаривал остаться. Я с пьяной уверенностью отмахивался, говоря, что круче меня только яйца, да и то драконьи, да и то сваренные вкрутую. В итоге я вырвался и, нарезая синусоиду, поплелся домой по услужливо высветившемуся передо мной маршруту. Тир крикнул мне в спину, что завтра зайдет. Я только отмахнулся. Идя по затихшему городу и вдыхая свежий ночной воздух, слегка протрезвел. Походка моя немного выправилась, хоть и оставалась неровной, мысли стали более четкими. Я даже поймал кайф, рассматривая ночной город. Странно, но освещения тут было мало, в основном на перекрестках, и то не на всех. Но я все хорошо видел – даже мои пьяные мысли бадди‑комп распознал корректно и автоматически включил ночное зрение.

В одном темном переулке, до которого свет совсем не доходил, я увидел троих типов, зашевелившихся при моем приближении.

«Оппа! Неужто грабители?» – заинтересовался я.

Оценив возраст, решил, что молодые гопники. Они явно не думали, что их потенциальная жертва может видеть в такой темноте. Хм… А сами‑то они как видят? Сзади раздались осторожные шаги. Ну это мне знакомо – нападают сзади, дают чем‑нибудь по голове – и адью! Я даже еще на пару градусов протрезвел. Ну‑ка проверим работу нашего инфомагооружия. Так, пусть радиус будет три метра от меня и, пожалуй, режим «один» – не люблю нападающих исподтишка.

Я продолжал спокойно идти, если так можно было назвать мое нетрезвое передвижение, с интересом ожидая развития событий. За приближающимся сзади типом наблюдал по радару. Когда до меня осталось метра четыре, он ускорился, наверное, чтобы с разбегу мне въехать. Я даже испугался – вдруг защитка не сработает. Ровно в трех метрах от меня тот тип издал непонятный звук и по инерции полетел головой вперед, уже не управляя своим телом. Я посторонился. Ага, точно. Чистый нокаут. Этот перец упал рядом со мной и не шевелился. Круто! Я включил магическое зрение и увлеченно стал наблюдать, как выглядят энергетические потоки в контуженом организме. Довольно забавно. Явно деформированы в области головы. Я настолько увлекся созерцанием, что совсем забыл об остальных участниках потехи. Те, не совсем понимая, что происходит, но видя своего сообщника валяющимся без движения, стали приближаться ко мне. Тут «тело» зашевелилось и застонало. Оно с трудом встало на колени и стало блевать. Фу! Я отодвинулся в сторону, поменял режим защитного круга на «третий», снизил радиус до одного метра и активизировал циклический режим. Интересно, что они мне скажут?

Главный из тройки остановился передо мной, двое остальных – по бокам. Очевидно поняв, что скрываться бессмысленно, они уже не шифровались.

– Ты, – вытянув в мою сторону небольшую дубинку, сказал главарь, – гони деньги.

– Фи, как грубо, – пробормотал я, – а где «здрасте»? А пивом угостить? Или вы не пиво продаете, а кирпичи?

– Какие кирпичи? – очень натурально удивился главарь, но тут же опомнился. – Валите его, – скомандовал он своим подельникам.

Нет, вы представляете – валите! Это что же, они уже кого‑то отправили на тот свет, раз так спокойно об этом говорят? Или у них тут «валите» значит всего‑навсего «вырубите»?

Эти двое сразу же бросились ко мне. У одного в руке мелькнул нож, другой был помощнее телом, и я не сразу разглядел, что на обеих руках у него надеты кастеты.

Нет, я не буду с вами драться. Слишком много чести. Дождавшись, когда противники пересекут невидимую черту и приблизятся ко мне вплотную, и увидев, что их сильно повело в сторону, а правый перец вообще затрясся и схватился за голову – слабоват оказался, я быстро (надеюсь, это было быстро) выхватил из‑за пояса нунчаки, чудом не потерявшиеся при гудеже в таверне, и успокоил обоих ударами по затылку.

Главарь, увидев такое, попятился.

– Стоять! – скомандовал ему я. Он неуверенно остановился. Ясно – это существо не понимает, что произошло. Может, он думает, что они на мага нарвались? Раньше думать надо было! – Подь сюды, – адреналин схлынул, и меня снова стало развозить, – подойди, я сказал!

Все‑таки главарь оказался умнее – он явно понял мое состояние, да и по голосу слышно, что я пьяный. Так вот, он развернулся и драпанул. «А может, и глупее», – подумал я, вытянув в его сторону палец и сказав вслух:

– Пуфф…

Да… Режим номер один – злая штука.

– И скажи спасибо, что не «зеро», – сказал я и, проходя мимо, пнул лежащего главаря под ребра.

Глубоко вздохнув, засунул нунчаки за пояс и поплелся дальше. Реальность стала как‑то смазываться, иногда пропадать. В общем, дальше я двигался на автопилоте, уже не обращая внимания на окружающее и пытаясь не сходить со светящейся на земле линии, которую рисовал мне бадди‑комп.

В первый раз я осознал себя уже внутри стен города, а во второй – почувствовав под головой свою подушку. Совершенно не представляю, как я прошел через охраняемые ворота города и не потревожил защиту, установленную в доме Васы. Потом я просмотрел записи за тот день на компе – где‑то с середины вечеринки запись обрывалась, я ее зачем‑то выключил.

* * *

Проснулся я снова в четыре утра. Сна не было ни в одном глазу. Проанализировав ощущения, понял, что организм требует от меня вывести из него всю гадость, попавшую в него на вечеринке и уже им переработанную. Сделав свои дела, я присел на кровать и задумался. Хорошо хоть голова не болела, как оно обычно бывает после перепития спиртного. Что же меня беспокоит? Походил по комнате, вспоминая произошедшее вчера. Мысль перескочила на попытку ограбления. Я ухмыльнулся. Думаю, они запомнят этот вечер надолго. Нет, а все‑таки что я такого услышал в таверне, что до сих пор не дает мне покоя? Еще пара минут насилования мозга – и мне таки удалось вытащить на поверхность сознания разговор с Дортмуном относительно Васы. Точно! Мне не понравилось, что он разводит шуры‑муры с архимагом. Следует ожидать дополнительного интереса к моей персоне. И неизвестно, в какой цвет этот интерес будет окрашен. Поводов я дал достаточно. Что‑то я не чувствовал в себе желания общаться с власть имущими. Большую власть имущими. Так, ладно.

Я просканировал дом. Отлично, все на месте. И Васа в том числе. Значит, уже вернулся. Это облегчает мне задачу. Пройдя к его спальне, с неудовольствием заметил два момента: хоть дверь и не была закрыта, но на ней стояла магосигнализация, и второй – похоже, Мора проснулась. Придется действовать быстро.

Я включил свой комп в режим «усыплялки» и сказал Умнику:

«Ну ты знаешь, что делать. Постарайся побыстрее справиться».

На этот раз я заметил, что сделал Умник, правда, не совсем понял, что означают его действия, но разбор полетов оставил на потом. А внешним результатом (при магическом зрении) стало то, что сигнальная сеть приобрела дополнительные энергоканалы, прицепившиеся в узловые точки магоплетения.

«Готово, – довольно произнес Умник, – можешь проходить».

«Молодца!» – похвалил я его.

Времени прошло около двух минут, но, надеюсь, этого хватило для дополнительного укрепления сна мага. Я заблокировал свою ауру, чтобы не оставлять следов, и, внутренне напрягшись, осторожно вошел в комнату, в любой момент ожидая срабатывания сигналки – мало ли чего там Умник намудрил. Но нет, обошлось.

Васа мерно посапывал, лежа на своей кровати. Причем даже не разделся. Надо спешить.

Тихо‑тихо я подошел к спящему магу, для удобства встал на колени перед кроватью и осторожно дотронулся до головы Васы. В самый раз получить инфаркт, если он вдруг решит вскочить и закричать: «Сюрприз!» Тьфу!

«Так, Умник, времени у нас мало, так что сначала снимай информацию о последнем дне, потом в обратном порядке что успеешь. Я скажу, когда надо будет линять».

Умник принялся за работу, а я задумался. Не нравятся мне такие жертвы ради нужной информации. Какие жертвы? Да мои нервные клетки! Надо срочно что‑нибудь придумать насчет удаленной прослушки, на крайняк подойдет что‑то вроде записывающего устройства. И еще: съём информации надо оптимизировать. Я, конечно, не думаю, что умнее тех, кто изобрел Умника и его методы съема данных с мозга, но, может, они просто не владели всей полнотой информации для этого дела? Сомнительно, но тем не менее. А может, у меня найдется кое‑какая инфа, которую можно использовать?

Мое внимание привлек сигнал Моры. Она двигалась в сторону спальни Васы – возможно, и не сюда, но рисковать не стоит.

«Умник, что у тебя?»

«Информация о последних днях снята, – несколько недовольно ответил Умник. – Вот если бы ты не конкретизировал задачу, то можно было бы сделать более полный слепок памяти, а так – пришлось искать данную информацию и акцентироваться на ней».

«Если я правильно понимаю, – одним глазом присматривая за точкой Моры, ответил я, – то тогда объем был бы больше, но не было бы гарантии, что туда попал именно последний день, так?»

«Угу».

«Все, уходим», – сказал я и быстро покинул спальню. Напоследок Умник вернул сигнализацию в ее первоначальное состояние.

Вернувшись к себе, я попросил Умника конвертировать полученные данные в стандартный набор файлов, как он уже делал ранее, и параллельно с этим стал пытать его насчет того, что он сделал с сигнализацией.

«Ты будешь смеяться, Ник, но магические образования (в нашем случае сигнальная система), имеющие конечную форму, также имеют свою информструктуру. Обычно для вновь созданного объекта требуется некоторое время, чтобы у него сформировалась устойчивая информструктура из множества структур, которыми обладают составляющие его части. В некоторых случаях такого преобразования или слияния структур недостаточно для формирования новой стабильной структуры, и объект разрушается. Так вот, результатом многих магических действий являются устойчивые энергетические структуры. Чем устойчивей энергетическая структура, другими словами: чем выше мастерство мага, создавшего данное магическое образование, тем устойчивей у нее и информструктура. То есть она имеет конечную форму. Ну дальше тебе понятно – мне проще работать с такими информструктурами. Кстати, тогда, у эльфов, я ведь ничего не делал с их защитой, и она сработала, просто эльфы крепко спали благодаря твоему бадди‑компу. Вот так‑то».

«Прикольно, – хмыкнул я. – Получается, что тебе удобней и легче работать с результатом работы опытных магов?»

«Ага».

«А скажи‑ка, друг любезный, это ты провел меня ночью через защиту дома?»

«Исключительная логика!» – одобрительно «похлопал» меня по плечу Умник.

Издевается, гад.

«Кстати, давно хотел спросить, а что делает защита дома Васы? Это – просто сигнализация или что‑то посложнее?»

«Днем – просто сигнализация. Ночью – тоже сигнализация, но устанавливается связь с чем‑то внешним, очевидно гильдией магов, по крайней мере, в ту сторону идет энергетический луч. Ну и еще какая‑то разновидность боевого защитного купола, что демонстрировал Васа. Правда, классом пониже. Наверное, из‑за энергетических затрат – хоть тут энергии полно, но попусту ее не тратят. Подозреваю, что в случае необходимости он может превращаться в полноценный боевой защитный купол. Соответствующие управляющие структуры, способные быстро накачать купол энергией, я нашел. Но, похоже, при этом защита еще как‑то трансформируется, я не разобрался – это можно проверить только на практике, а жаль, это интересно. Видать, долго делали защиту – очень высокий уровень».

«На практике, говоришь?» – задумчиво сказал я.

«Эй! – всполошился Умник. – Надеюсь, ты не собираешься действительно проверять такую незначительную вещь на практике?»

«Незначительную? – удивился я. – А кто говорил, что ему интересно?»

Помучив Умника еще с минуту, я сжалился.

«Тупица кристаллический! А для чего мы делали модель магии? Вот и испытывай там!»

«Сам ты болван протоплазменный, – незлобиво ответил Умник, поняв, что я шучу. – У меня хоть память хорошая. Я ведь говорил тебе, что модель еще не доработана и у меня есть вопросы, требующие обсуждения! И необходимо внести корректировки! Какой толк от неправильно работающей модели?»

Я пристыженно опустил голову. Все верно, было такое.

«Ладно, извини. Сколько у нас времени до окончания конвертации?»

«Примерно час‑два. Пока пять процентов завершено».

Я поудобней устроился на кровати.

«Ладно, давай свои вопросы. Поработаем».

* * *

Просмотрев встречу Васы с архимагом, я надолго завис. Обдумывал ситуацию. Хотя чего тут обдумывать? Если я правильно расшифровал архимага, он – в меру беспринципный тип, без этого во власти никак. Наобум старается не поступать. Несмотря на его последние высказывания обо мне, какое‑то время он просто обязан ничего не предпринимать. Ну разве что поставить наблюдение. Это если у него других дел нет, кроме как развлекаться таким способом. Тем не менее, есть у него другие дела или нет, я бы на его месте точно сильно заинтересовался. Ладно, поживем – посмотрим. Нет, а каков Васа‑то оказался? Сразу же стучать на меня побежал. Ну не стучать, конечно, но скрывать почти ничего не стал. Вот это «почти» и внушает мне надежду. Да и защищал он меня как! Ему бы адвокатом быть. А может, все обстоит не так, как мне кажется? Поди тут разбери, что прячется за словами гномов. Все‑таки они – другие.

Не знаю, сколько у меня есть времени, но его надо использовать по максимуму. С другой стороны, а что мне грозит? Ну предложит архимаг (причем, скорее всего, не сам, а через Васу) типа работу, ну и что? А то, что в этом случае мне трудно будет уйти, когда я этого захочу. А чего я хочу? А вот почему‑то меня сильно тянет посмотреть на «настоящих» людей, вернее, на их общество. Нет, ну чем гномы не люди? По большому счету, добродушные, я бы сказал «милые». Живи да радуйся! Кстати, моя оценка гномов в корне отличается от той, что дал им в свое время Умник. А ведь не факт, что люди похожи на гномов. Вполне возможно, они более коварны, или мелочны, или корыстны. Ну это обычное дело. Надо бы почитать, что есть в библиотеке о распределении ролей местных рас в здешнем мироустройстве. Ладно, поплывем пока по течению, авось кривая вывезет!

Дорзен. Дворец архимага

Руархид их’Торреан их’Шуфандир

Архимаг быстро пробегал глазами последние донесения, пришедшие с вечера, и делал кое‑какие заметки на уже не первом листе бумаги. Всю ночь Руархид трудился, разрабатывая предварительные и самые важные действия, которые необходимо предпринять, не откладывая в долгий ящик. Орки, орки и еще раз орки! Как будто и без них у него мало дел! Ну ничего, основное уже сделано, остальное доработают помощники. Нужно еще продумать линию поведения вокруг ситуации с Медриком их’Мирдох. Надо попытаться повернуть ситуацию в свою пользу.

Прикрыв глаза, архимаг на пару минут расслабился. Усталости он почти не чувствовал, так как давно перешел на тот уровень, когда для полноценного сна ему хватало пары часов. Мысль перескочила на вчерашнюю встречу с Васой. Но додумать ему не дал осторожный стук в дверь. Руархид недовольно поморщился – некстати, – но Ро обычно по пустякам не отвлекает.

– Давай уж, входи.

Секретарь вошел в кабинет, аккуратно прикрыл дверь и молча остановился перед столом архимага.

– Говори.

Ро раскрыл папку и стал выкладывать на стол архимага бумаги, сопровождая их пояснениями:

– Последние донесения от наших друзей в окружении Онжи Крола.

Архимаг быстро пробежал глазами единственный лист бумаги, исписанный мелким почерком. Ненадолго задумался.

– Дальше.

Ро выложил на стол пачку листов, прошитую по краю тесьмой, на конце которой висели два кругляша с оттисками печатей главы гильдии и личной – мэга Васы. От них отчетливо «попахивало» магией. Архимаг мельком глянул на них, проверяя аутентичность магического рисунка. Взвесив на руке объемный труд магов, спросил:

– Еще что‑нибудь есть?

Секретарь достал из папки два стандартных бланка отчетности службы наблюдения, подчиняющейся непосредственно архимагу.

– Данные наблюдений за гостем мэга Васы, а также результаты проверки объекта на реакцию в неожиданной и относительно опасной ситуации.

Руархид усмехнулся. Однако быстро сработали помощнички. Ведь только вчера отдал команду заняться гостем.

– И насколько ситуация была опасна и неожиданна? – спросил он, положив руку поверх отчетов и внимательно посмотрев на секретаря. Тот немного склонил голову.

– Не особенно. Результаты интересные, но недостаточно четкие, так как гость был практически в невменяемом состоянии.

– Почему?

– Торговец Дортмун устроил праздник с обильной выпивкой. На ней присутствовал и гость. Они там устроили соревнование, кто больше выпьет, – осуждающе поджав губы, сказал Ро. – В отчете приведена запись обо всех разговорах, проводившихся в таверне. К сожалению, из‑за состояния гостя проверку пришлось выполнить самым простым способом, а потом еще и негласно проводить его до дома. К счастью, после проверки он ни на какие несообразности, да и просто на внешние раздражители, не реагировал. Уверен, что с утра ни о чем и не вспомнит.

Архимаг быстро читал предоставленную информацию, кивая в такт своим мыслям.

– Значит, двоих он уложил без использования магии, а остальных, предположительно, с ее использованием. Маг точно ничего не почувствовал?

– Точно. И никаким обычным оружием нельзя было так воздействовать на противника. Такое ощущение, что у них сильное сотрясение мозга. А гость к ним даже не притрагивался.

– Понятно, – задумчиво проговорил Руархид.

Ну что ж, похоже, Васа не ошибся. Жаль, что не известна ни сила этого парня, ни его опытность. Можно было бы его использовать в некоторых делах, но пока лучше этого не делать. Если в результате дальнейших проверок выяснятся его способности, то тогда и подумаем. По мелочам использовать его не имеет смысла, с ними можно справиться и обычными методами. А вот некоторые сложные операции или ситуации, где нужны именно такие способности, требуют полного доверия к исполнителю.

– В общем, так, – архимаг повернулся к секретарю, – ближайший месяц‑два у нас будет слишком мало времени для отвлеченных дел. Этим гостем Васы плотно займемся позже. Пока оставь за ним слежку, поставь мага на постоянное наблюдение, пусть составят психологический портрет гостя, насколько это возможно. Если надо, пусть делают небольшие провокации, но так, чтобы он ни о чем не догадался. С этим все. А теперь пригласи ко мне на совещание Трильда, и пусть прихватит своих аналитиков.

Глава 11

Ник

Дни потекли своим чередом, сменяя друг друга. Под руководством Васы я усиленно занимался магией. Получалось так себе. Вся проблема заключалась в том, что я просто не понимал, что надо делать, чтобы создавать, по словам Васы, магическое плетение. Совершенно не представляю, как они тут учатся. Васа говорит, представь, что делаешь то‑то, прочувствуй это. Ну делаю, а толку никакого. Все, чего мне удалось добиться, – научиться контролируемо излучать магическую энергию в нужной дозировке. Но это такая фигня по сравнению с тем, как Васа плел энергетические кружева, что я поневоле чувствовал себя ущербным. Утешало лишь то, что инфомагия была со мной. Ну и пусть, что пока я могу ею пользоваться только с помощью Умника и своего бадди‑компа. Умник утешал меня, говоря, что на самом деле моя физика позволяет управлять энергиями, мозг достаточно развился для простого управления, но для комплексного использования моего «железа» просто не хватает навыков. Вот и получалось у меня только как кувалдой бить своей энергией или проводить точечное воздействие, но без изысков.

Кстати, после той ночи, когда я сканировал Васу, он все‑таки что‑то заподозрил в отношении меня, по крайней мере, именно так я воспринял то, что он перестал ночевать дома, ежедневно вечером уходя в свою гильдию. Да еще и наутро следующего дня Васа как‑то странно на меня посмотрел, что‑то обдумывая. Я долго ломал голову, в чем мог проколоться, если прокол действительно случился. Вспомнил только один момент, о котором не подумал: свою ауру при входе в спальню мага я заблокировал прямо перед его комнатой. Вполне возможно, что ее свежие следы, обрывающиеся перед дверьми, он и видел. Что еще можно подумать в таком случае? Но мне он ничего не сказал, свое отношение, настороженно‑благожелательно‑исследовательское, ко мне не поменял. И действовал в своей обычной манере – очень мало вопросов, больше наблюдений. Мне было просто непонятно такое его поведение. Вроде бы он должен трясти меня как дерево, чтобы получить сладкие плоды, однако ж нет. Возможное объяснение его действий я нашел в книгах, которые усиленно читал. Хорошо хоть в свое время освоил скорочтение, что позволило достаточно быстро впитывать информацию, но все‑таки недостаточно, чтобы прочитать всю библиотеку. Правда, пришлось практически заново учиться этому – на гномьих шрифтах мозг просто спотыкался и не мог быстро обработать информацию. Кроме того, многие книги были написаны (или переписаны) вручную. Старые книги. А более новые (начиная с двухсот‑трехсотлетней давности) – уже неплохо напечатаны.

Так вот, в одной книге я нашел рисунки драконов и описание их магии. Выглядели они красиво, как может выглядеть хищное животное, но совсем не так, как я их представлял. Их размеры оказались не очень большими, максимум метра три в длину (с хвостом). Расстояние от земли до холки – около двух – двух с половиной метров. Морды выглядели глуповато, пока такое чудо не раскроет рот или не улыбнется. Да‑да, уж не знаю, какими хитрыми загогулинами шла у них эволюция, но морда такого динозаврика, имеющая в пасти нехилые зубки, умела выражать эмоции. То ли мышцы так развились под действием вируса Дронта, то ли изначально это им было присуще. Дальше: ходили они на задних лапах и даже быстренько так бегали, а передние лапки развились в хваткие «ручки», впрочем, при необходимости могли передвигаться и на четырех конечностях. Прикольно выглядели, когда присаживались, опираясь на свой мощный хвост. Ну и самое главное – они летали, правда, как суслик, которому поддали под зад. То есть, используя свою магию, они научились очень высоко и далеко прыгать. Судя по описанию, их прыжки могут достигать двухсот – трехсот метров в длину. Пока читал книгу, все ждал, напишут ли тут про огненное дыхание драконов. Ближе к концу книги подробнее коснулись их магии. Так вот, да – это выглядело, как выдыхание огня на расстояние до пятидесяти метров. Этой способностью они обеспечили себе безопасное существование. Первые попытки воевать с драконами тысячи лет назад сразу расставили все по своим местам.

Полностью уничтожив армию дерзнувших напасть на них, так что даже пепла не осталось, и пройдя вдоль границы по нескольким людским и гномьим селениям с визитом вежливости, по пути заглянув к демонам и оркам, так, на всякий случай, драконы раз и навсегда вбили в головы живущих, что к ним лезть не надо. Тогда только эльфам повезло – драконы не стали жечь лес. После тех событий прошло много лет, пока не наладились нормальные отношения с драконами. А вообще, как я понял, всем повезло, что драконы на самом деле оказались миролюбивыми. В моей голове просто не укладывается, как может быть миролюбивым существо, произошедшее от хищника. Но факт остается фактом. Свои инстинкты драконы отпускали только на охоте. Они специально выращивали разных животных для питания. И самым любимым делом у них было – погоняться в своих угодьях за едой. Причем не используя магию. Ну так вот. После того как все стали друг с другом дружить, местные маги наконец‑то и выяснили, что драконья магия – совершенно иная. В принципе. Почувствовать ее применение практически невозможно. Никаких флюктуаций магоэнергии. А защититься от ее воздействия невозможно. Хотя о последнем и до того было известно. Разобрались, что огонь драконы не выдыхают, а появляется он в тех местах, куда они поворачивают голову, характерно вытягивая шею. При этом образуется выгоревшая просека из всего, что попало под их воздействие.

В большинстве случаев обычная магия на драконов не действует. Но тут есть варианты. Очень редко, но все‑таки с ними случались мелкие стычки. Пару раз людским (именно людским) магам удавалось завалить дракона. Возможно, такая удача связана с тем, что людям доступен весь комплекс магических энергий, а не только определенный их тип. Правда, очень редко случается, чтобы такой разносторонний маг по мощи достигал уровня магов гномов, эльфов или демонов: учиться труднее и дольше, а век у людей короток. Но те, которые достигали высокого уровня, умудрялись с помощью магии существенно продлить свою жизнь, и вот тогда‑то людские маги и могли показать кузькину мать магам прочих рас. Люди сообразили, как использовать свои преимущества, и стали вводить раздельное изучение магии. Одно‑два направления – чтобы не распыляться и успеть за свою жизнь достичь большого могущества, которое позволит им ее продлить. А уж потом можешь спокойно изучать другие направления или продолжать совершенствоваться в освоенных ранее. В результате универсализм остался уделом талантливых магов или уже опытных, живущих не первую сотню лет. Ну и, разумеется, людские архимаги – сплошь универсалы. Как раз такой вот талантливый универсал и выяснил, что драконы не выдыхают огонь, а используют свою магию, видимый эффект которой похож на огонь.

Больше ничего особенного выяснить не удалось. Точно известно только три основных момента боевой магии драконов: нечувствительность (но не полная) к обычной магии, прыжки и магический огонь.

В конце книги, буквально на паре страниц, указывалось, что было зафиксировано несколько случаев, когда магия, очень похожая на магию драконов, проявлялась у людей. Опять только у людей. Все они были неординарными личностями, но жили недолго. Трое из них в один прекрасный момент ни с того ни с сего умерли. Вскрытие показало – от кровоизлияния в мозг. Один сгорел, выдыхая драконий огонь, который сжигает практически все, будь то металл или камень. Двое умерли, пытаясь модифицировать себя. В общем, было еще несколько случаев, но все, ВСЕ эти люди имели нестабильный характер, легко срывались, вспыхивали по любой мелочи. Например, могли прийти в дикую ярость оттого, что кто‑то не уступил дорогу – в книге описывался именно такой случай, с товарищем, баловавшимся драконьим огнем. Придя в ярость, он пошел сжигать все вокруг и то ли не смог остановиться, то ли переоценил свои силы, в результате сам сгорел дотла.

После изучения этих фактов мне стала понятна осторожность, с которой Васа общается со мной. Правда, непонятно почему – ведь видел меня, когда я был на пределе в бою, ничего такого психованного за мной вроде не было замечено. Перестраховывается? Может быть. Но тогда как он не боится оставлять меня дома, да еще и наедине с внучкой? М‑да… Загадочные процессы происходят в головах гномов. Может, это внешне они выглядят и ведут себя, как люди, а на самом деле все, что они делают, определяется именно их специфической логикой?

«Что думаешь насчет драконов?» – отвлекшись от своих мыслей, спросил я Умника.

«У меня сложилось странное впечатление, – задумчиво отозвался он. – В книге описаны всего три варианта использования инфомагии, причем на очень неплохом уровне. Извини, но не может быть, чтобы, освоив такие энергии, они остановились только на этих трех вариантах их использования».

«Ну это легко объяснить, – соглашаясь с Умником, кивнул я. – Тут описаны только те методы, которые драконы использовали против людей. Уверен, они еще кучу вещей умеют делать… – Я задумчиво походил по библиотеке. – Итак, какие выводы можно сделать о драконах?»

«Какие, какие, – проворчал Умник, – лучше не лезть к ним, не очень‑то они любят людей».

«Неправильный вывод. А правильный такой: есть вероятность, что именно они имеют представление о том, как мне вернуться домой. Всякие там телепорты или дырки в пространстве, мало ли что… Но без подготовки к ним действительно лезть не стоит, – вздохнул я. – Вот скажи, смог бы ты противостоять такому агрессивному воздействию инфомагии, как огонь драконов?»

Умник долго молчал.

«Теоретически – да, – наконец ответил он. – Увидеть бы в действии этот их огонь, чтобы понять, какой вариант воздействия на информструктуры они используют…»

«Это, конечно, хорошо, но если кто‑то отлично владеет одним приемом, то логично предположить, что у него в запасе есть еще пара штук».

Ужин с родителями Тира

– А чем ты занимаешься? – положив вилку и вытерев губы салфеткой (!), спросил Тиррон, отец Тира.

– В данный момент обучаюсь магии у мэга Васы, – так же аккуратно отложив прибор, ответил я.

Тир все‑таки затащил меня к себе. Всю дорогу он весело болтал о всяких пустяках, но чем ближе мы подъезжали к его дому, тем более молчаливым он становился. Дом его родителей хотя и располагался в нижнем городе, но находился в престижном районе. Еще один вариант жилья для хорошо обеспеченных гномов. Большинство домов выглядело ничуть не хуже резиденций во внутреннем городе. Подъехав к дому Тира, я придержал Принцессу и удивленно присвистнул. В таком домике и я не отказался бы пожить. Чуть меньше дома Васы, но элегантнее, даже красивая лепка по фасаду идет. И так же окружен небольшим садиком, за которым хорошо ухаживают. Увидев с внутренней стороны металлического забора густой кустарник и деревья, я даже засомневался в том, что у Васы самый лучший садовник в городе.

Кованые ворота нам открыл гном, которому больше подошло бы определение «тролль». Молчаливый и медлительный. Однако, посмотрев на его мышцы, я решил, что не хотел бы сойтись с ним врукопашную.

Тир почему‑то совсем скис.

На пороге дома нас встретил гном, выглядевший элегантно и совсем не кряжисто. Его можно было бы принять за человека. Маленькая, аккуратная черная бородка, очень похож на Тира. Вернее, наоборот. Тир на него. Ясно, что отец. Одет в черные штаны и белую рубашку. Руки сильные, на пальце правой руки золотое кольцо с камнем. Лицо спокойное, не выражает ничего. Рядом и чуть позади – женщина, по виду средних лет, все еще стройная и красивая. Судя по тому, с какой нежностью и тревогой поглядывает на Тира, – его мать.

Долго не рассусоливая, меня пригласили в дом. И сразу за стол. Несколько необычно. Вначале разговор был ни о чем, хозяева просто соблюдали известные только им правила вежливости с гостем. Тир все так же тихо сидел на своем месте, не участвуя в разговоре. Ситуация стала меня забавлять.

Наконец Тиррон перешел непосредственно к делу:

– Ник, мы с Корой, – он посмотрел на мать Тира, – хотели бы поблагодарить тебя за то, что ты спас нашего сына. Мне рассказали, в каком состоянии он был. – Тиррон замолчал и посмотрел на меня.

Я бросил взгляд на Тира. М‑да… Что‑то тут не так. Вон как веселый парень сник. Не удивлюсь, если отец из него выжал все подробности.

– Не стоит благодарности. Уверен, на моем месте так поступил бы каждый, – штампом из своей прошлой жизни ответил я.

Такой ответ понравился хозяевам.

Странное впечатление от ситуации возникло у меня. Такое ощущение, что отец Тира – или семейный тиран, или какая‑то крутая личность, типа мафиози. О! А действительно, не мафиози ли он?

– У тебя хороший учитель. Мэг Васа очень известен. У него обучалось много магов. Поздравляю. Хорошо, не буду утомлять тебя расспросами, – наконец промолвил Тиррон и махнул рукой мужику, весь обед простоявшему у двери. Тот принес небольшой футляр. Хозяин, открыв крышку, некоторое время задумчиво смотрел в него. Затем поднял на меня глаза и сказал: – Возможно, я бываю излишне строг с сыном, – он посмотрел на Тира, его взгляд смягчился, – и не всегда показываю свои чувства. Но я люблю его. – При этих словах Тир вскинул на отца глаза, которые не поднимал от своей тарелки в течение всего обеда – в них легко угадывалось удивление. – Не хочу предлагать деньги, это было бы неправильно, жизнь не стоит никаких денег. Поэтому хочу подарить тебе нашу семейную реликвию. – Он достал из футляра кольцо. – Само по себе это кольцо не такое уж дорогое. Но в нашей семье оно хранится не одно поколение как память о предке, основателе нашего рода. – Он посмотрел на свою жену. Кора улыбнулась и согласно прикрыла веки, поддерживая мужа. – Так вот, прими это кольцо на память. На нем выгравирован герб нашего рода. Где бы ты ни путешествовал в наших землях, землях гномов, если там будет кто‑то из нашего рода или связан со мною делами – тебе окажут всемерную поддержку. – И он протянул мне подарок.

Я растерянно посмотрел на Кору, она ободряюще кивнула мне, глянул на Тира – тот смотрел на меня удивленно, видно, не ожидал такого.

– Вы уверены? Мне ведь на самом деле ничего не надо. Мне не кажется правильным прерывать такую длинную цепочку поколений на Тире по передаче реликвии.

Тиррон сделал легкое отрицательное движение рукой:

– Зато мне кажется, что так будет правильно, – и положил кольцо передо мной.

Я взял его – тяжеленькое! – вгляделся и с трудом удержал смех. Чтобы не показать этого, просто закашлялся.

– Извините, – пробормотал я.

Да, неожиданный подарок получился. Кольцо действительно выглядело древним, из непонятного металла. На золото непохоже, но такое же тяжелое. В общем, печатка с плоским черным камнем. Но то, от чего я чуть не рассмеялся, – это сам герб. Представляете: другой мир, непонятно какое время, а на камне печатки герб – перекрещенные серп и молот! Пусть серп на самом деле другой формы, но тем не менее очень похоже. Нет, что ни говори, а подарок роскошный.

– А что означает ваш герб?

– Ну, – довольный тем, что я взял подарок, начал рассказывать хозяин дома, – основатель нашего рода был очень сильным воином. Кроме того, он был самым лучшим кузнецом своего времени. Это кольцо он тоже сам сделал. А на герб он поместил молот – знак, который до сих пор является символом мастерства кузнеца, и хрис – боевое оружие предка как символ воина. В нашем роду очень часто вырастают воины и появляются мастера‑кузнецы. Сейчас, конечно, реже. Жизнь стала легче. Вот и Тир такой же. – Я почувствовал в его интонациях грусть. – К кузнечному делу у него душа не лежит, великим воином вряд ли станет, торговать не любит. Я и с караваном‑то отпустил его, чтобы он почувствовал прелесть походной жизни, но, видно, это тоже не его.

– Ну что вы, – решил я вступиться за парня, – он неплохо сражается. Я видел. Меня ведь тоже чуть не убили там. Да и опытных воинов там много погибло. – Ой, зря я это сказал. На глазах Коры появились слезы.

– А ты не в курсе, что там вообще произошло? – ненавязчиво поинтересовался Тиррон.

– Не знаю, не интересовался, – пожал я плечами. Что‑то совсем не хочется рассказывать о том, что узнал. Вдруг всплывет еще где‑нибудь моя информированность.

– После этой треклятой поездки Тир почему‑то наотрез отказывается петь и играть, – грустно сказала Кора, – а ведь у него хорошо получается.

Я удивленно посмотрел на Тира. Вообще‑то мне не показалось, что он так уж хорошо играет. Да, голос хороший, а остальное… А может, это потому, что играл он простенькие мелодии?

Заметив мой взгляд, Тир дернул плечом. А мое мнение о нем медленно выползло из‑под плинтуса и поползло вверх – похоже, не всю информацию из него смогли выдавить.

Распрощавшись с семейством, я отправился домой. Тир вызвался проводить меня. По дороге с трудом, но все‑таки удалось его разговорить.

– А что тут удивительного? – неохотно сказал Тир. – После того как ты показал нам вашу музыку, я просто не могу ничего играть. Звуки не те, пресные какие‑то. Эх, – вздохнул он, – а ведь я хотел стать менестрелем, по крайней мере на некоторое время. Походить по дорогам, посмотреть мир. – Он замолчал.

Понятно. Короче, сбил у парня в мозгах нужную настройку. Звуки не те, говоришь? Еще когда в доме Васы рассматривал такой же инструмент, как у Тира, мне пришла в голову одна занятная мыслишка. Попробуем реализовать ее.

– Серьезный у тебя папаша. Чем он занимается?

– Да так, – пожал плечами Тир и явно неохотно сказал: – Разным, торгует в том числе. – И намертво замолчал.

В общем, разговора не получилось, парень замкнулся в себе.

Взяв обещание с него, что назавтра он придет ко мне со своим инструментом, я распрощался с ним у ворот внутреннего города.

«Магические струны»

В общем, вся проблема состояла в том, что для производства струн использовались волокна какого‑то растения, очень крепкие, но сам звук, производимый ими, немного «плавал». Принцип построения звукового ряда и разбиения на октавы оказался таким же, как и у нас. Я не слышал местных духовых инструментов, но, думаю, там особых проблем не должно быть. Да и, по сути, какие такие проблемы со струнными? Ну звучание чуть глуховатое, менять струны часто надо, несмотря на их относительную крепость. Правда, для разбирающегося в музыке то, что звук «плывет», – дело крайне неприятное. Еще мелодии у гномов достаточно специфичные. Манера исполнения, аккорды, в общем, все по‑другому. Ничего особого тут не придумаешь, если не применять магию, но на применение магии в этом деле я пока не тяну. Вернее, непонятно, каким образом магия тут может помочь. Как она должна воздействовать на слушателя. Для начала я решил просто заменить струны на металлические, да еще прокрутить Тиру мастер‑класс игры на гитаре. Сам‑то я не играю, но соответствующие записи и литература у меня есть.

Изготовление струн заняло неожиданно много времени. Больше всего пришлось повозиться с басовыми, у них ведь накрутка поверху идет. Рассчитал на компе оптимальную толщину, необходимый материал. Сделал все струны монолитными, но для точного воспроизведения звука в каждую струну внес индивидуальные изменения, разные добавки в металл, примеси. Все это проделал в виртуальном конструкторе материалов. В виртуале же немного поиграл ими. В принципе понял, как можно использовать инфомагию. Если и не по воздействию на человека, то для того, чтобы добиться чистоты звучания. Как раз и опробовал модель, которую наконец доработали с Умником. Неожиданной проблемой оказалась формулировка необходимого результата. Вот здесь я долго подбирал различные параметры на вход алгоритма, пока не получилась на выходе нужная информструктура. Автоматически этого комп сделать не мог – я еще сам смутно представлял, что мне нужно. Потом еще ковырялся, совмещая эту магоструктуру со структурами струн. Оказалось, что такие вещи просто так не накладываются. У них тоже есть правила совмещения. Мучился еще пару часов, пока не получилось. Совсем вымотался. Полюбовавшись на получившуюся модель, приступил к делу.

«Кстати, Умник! А что легче – создавать объект с нуля или преобразовывать из существующего материала?»

«Хороший вопрос. Быстрее, конечно, с нуля, как ты сказал. Создаем информструктуру, запитываем ее, и вуаля – получили, что хотели. Однако с точки зрения минимизации затрат энергии – лучше преобразовывать. При этом как основу можно использовать существующий материал, а также использовать энергию, выделяющуюся при разрыве связей в молекулах и при преобразовании атомов. Все зависит от исходного материала. Чаще все‑таки бывает слишком накладно преобразовывать одно вещество в другое».

«Ни хрена себе! Это ж какими энергиями приходится манипулировать!»

«А ты думал? Это далеко не игрушки».

Я разложил обычные струны на столе.

«Давай попробуем с преобразованием? Интересно посмотреть».

«Давай, только мне надо будет выставить структуры допконтроля и использовать немного другие механизмы для преобразования».

«Угу».

Я немного волновался. Ведь это первый раз, когда Умник служит только в качестве исполнителя – всю расчетную часть я сделал сам.

«Готов?»

«Ну давай, поехали!» – выдохнул я и провел руками над струнами, хоть этого и не требовалось – я сидел на расстоянии, с которого Умник вполне мог дотянуться. Но мне нравилась внешняя составляющая магичинья – позерство, конечно, но неинтересно же просто так сидеть и смотреть.

Прямо на глазах обычные струны стали менять свою форму, при этом шевелясь, как червяки, – некоторые утончались, некоторые утолщались, стали приобретать металлический оттенок. Из‑за добавок, внесенных мною в материал, они постепенно приобрели сероватый цвет различных оттенков. Самые тонкие – слегка засеребрились, самая толстая струна получилась почти черной. Непонятно только почему. Я, правда, не отслеживал цвет, когда формировал струны, но вроде бы этого не должно было случиться. Хотя материалы для каждой струны немного различаются – возможно, это и послужило причиной такой градации, но все же, все же…

«Закрой глаза», – вдруг попросил Умник.

Я послушался. Даже сквозь закрытые веки (камеры бадди‑компа я послушно прикрыл ладонью) увидел яркую вспышку.

«Что это было?»

«Тут осталась лишняя энергия, которую я не смог приткнуть в дело, пришлось ее преобразовать в свет».

«Прикольно».

Я открыл глаза. На столе лежали струны, в точности повторяющие виртуальные, за исключением цвета.

Быстренько натянув струны на инструмент, я подумал, что перед испытанием надо что‑то сделать. Подумав, постучал по столу. Затем, задержав дыхание, тронул черную струну – по комнате поплыл громкий басовый звук, заполнивший все помещение. Я прикрыл глаза, чувствуя, как внутри организма что‑то откликается на вибрацию. Улыбнулся. Прошелся по всем струнам и попробовал простенькую гамму. Уж на это моих знаний хватает. Результат меня восхитил. Во‑первых, из‑за улучшенных с помощью магии резонансных характеристик звук усилился, а во‑вторых, она приглушала негармонирующие пики всего спектра излучаемого струной звука, выделяя гармонирующие. Правда, звук все равно получился не такой, как в виртуале. То есть звучит‑то красиво, но играть на инструменте еще нельзя. Я в задумчивости подергал мочку уха. Наконец вспомнил, что здесь большую роль играет корпус как резонатор. Имеет значение даже то, из какого материала изготовлен корпус, каким клеем скреплен… Ну в данном случае с этим вроде все в порядке. Но надо внести поправку на резонатор.

* * *

Во дворе дома Мора в очередной раз ругалась с садовником. Этот паразит снова стащил кое‑какие заговоренные хозяином ингредиенты, необходимые по хозяйству.

– Сколько раз я тебе говорила, если нужно что‑то – спрашивай у мэга! И не надо тащить что попало из моей кладовки!

– Но, Мора, – смущенно стискивая руки, отвечал Вэл, – когда еще мэг освободится, а мне срочно надо было проверить, как влияют на развитие розы Эль’тор Карна высушенные и заговоренные плоды Ш’ипа в качестве подкормки!

Мора открыла было рот, чтобы вдарить по ушам садовника звуком, которым она обычно ставила на место вредных продавцов, не желающих выслушивать резоны, почему продукты должны стоить на несколько монет дешевле, как откуда‑то сверху донесся глубокий басовитый звук, проникающий, казалось, до самого естества. Застыв с раскрытым ртом, она удивленно смотрела на Вэла. Тот ответил ей таким же недоуменным взглядом. Через некоторое время из окна гостя, насколько поняла Мора, донесся перебор других звуков, которые были очень приятственны, но не составляли какой‑нибудь мелодии. Снова посмотрев на Вэла, безуспешно пытаясь вспомнить, что она хотела ему сказать, Мора сплюнула и ушла к себе на кухню. Ужина в этот день так и не дождались – повариха слегла с сильной головной болью.

* * *

«Умник, а на сколько хватит заложенного в струны магического заряда?» – Самому мне было лень считать.

«Сейчас посчитаем, – тут же откликнулся он. – Так, если играть, не останавливаясь, круглые сутки, то примерно на сто двадцать семь лет».

«Круто! Неужто так мало энергии тратится?» – бренча на аппарате, спросил я.

«Ага, ты молодец, нашел хорошее решение, затраты энергии минимальные».

«Ну дык, – гордо подумал я. – Правильно проведенные расчеты на компьютере – это не хухры‑мухры».

Через десять минут экспериментов неожиданно разболелась голова. Причем жутко. Экспресс‑вмешательство Умника уняло пики боли, стало чуть полегче, но все равно хреново. Вытерев пот со лба, я спросил:

«Что за хрень?»

«Хм… странно это», – бормотал Умник.

«Что странно?»

«Да вот, воздействие на мозг. Неужели какие‑то из звуковых волн?»

«Поковыряйся в компе, посмотри медицинскую литературу, я сейчас не в состоянии». – Со стоном завалившись за кровать и засунув голову под подушку, я затих, пережидая, пока организм справится с неожиданным расстройством.

«Ух ты! – через некоторое время возник голос Умника. – Честно говоря, я и не знал, что на человека так действуют звуковые волны. Ты слушаешь?»

«Угу», – откликнулся я, вроде боль потихоньку стала отступать.

«Так вот, в зависимости от частоты, модуляции звука и еще разных параметров можно очень сильно воздействовать на работу мозга».

«Да знаю я это. Ты лучше проанализируй, что там такое генерируется, что так по мозгам бьет».

«Ага, щас… А я‑то думал, зачем ты иногда слушаешь записанные звуки природы, моря, – потихоньку бормотал он. – Так. Вот, сейчас голова должна пройти. Чувствуешь?»

С удивлением, но больше с облегчением, я почувствовал, как боль утекает.

«Что ты сделал?» – Я сел на кровати и проанализировал свое состояние. Вроде все нормально, голова еще чуть‑чуть кружится, но все меньше и меньше.

«Ну у меня был сделан бэкап, как ты говоришь, тысяч показателей мозга. Ты ведь давал мне команду мониторить твое состояние. Вот периодически я и снимаю данные со всего организма. А сейчас посмотрел, увидел, какие участки мозга перевозбудились, а уж воздействовать на него я хорошо научился, так что быстро их успокоил».

«Гуд, тогда давай помогу с анализом звука».

Разделив с Умником задачи, мы принялись наперегонки собирать информацию, каждый в своем виртуальном пространстве. Как ни странно, у меня это получилось быстрее. Посмотрев на то, как искал инфу Умник, я понял, что к этому делу он подходит иначе, чем я. Я формулирую проблему точнее и быстрее. Слишком часто я очеловечиваю Умника, однако иногда проскальзывает вот такое машинное его мышление.

В общем, мы нашли, в чем проблема. Раскопали, какие частоты с какими ритмами воздействуют на мозг, после этого осталось только изменить алгоритм работы наложенного на струны магоплетения.

Признаться, я долго не решался снова побренчать. Ощущения были слишком свежи. В конце концов решился, провел большим пальцем сразу по всем струнам и тут же отложил инструмент. Звучание инструмента почти не изменилось, поэтому я с содроганием ждал возможного прихода боли. Пропустив контрольный срок и ничего не почувствовав, для надежности еще минут пять бренчал. Жаль, что не умею играть… А кстати, что мне мешает научиться?

Я в нерешительности остановился у окна. Хм… А почему бы и нет, не все же время я буду заниматься магией. Так, решено!

От размышлений меня отвлекло движение за спиной. Обернувшись, увидел, что вошел Васа.

Я легонько поклонился ему.

Бегло осмотрев комнату, он остановил взгляд на инструменте в моих руках. Ну да, конечно, совсем забыл, что в доме я не один.

– Можно посмотреть? – спросил он, протянув руку к инструменту.

– Разумеется, мэг. Я тут по‑своему кое с чем экспериментировал. Вот, получилось это.

Васа взял гитару в руки, пробежался пальцами по струнам и неожиданно для меня выдал небольшой проигрыш. Очень даже неплохой.

Закряхтев от чувств, переполнивших его, он улыбнулся.

– Так как ты называешь свою магию? – переспросил он.

Буквально сразу после моего возвращения от Тира у нас с магом состоялся серьезный разговор, мы попытались найти точки соприкосновения. Результатом разговора я остался доволен. Это с учетом прочитанной информации про драконью магию. Договорились с Васой мы о следующем: он, в меру своих сил и моих возможностей, учит меня управлению обычными магоэнергиями. Я, со своей стороны, попытаюсь, нет, не обучить Васу инфомагии, а дать ему материал для работы, которую он начал писать по драконьей магии.

– Инфомагия, учитель, – слегка улыбнувшись, ответил я.

– Непонятно звучит. Что означает?

– Ну так вы тоже дали странное название этой магии – магия драконов, могли бы и получше что‑нибудь придумать, – подразнил его я. – Не называете же вы свою магию земли магией гномов?

– Ну, – смутился Васа, – по причине неизвестного происхождения дали то название, которое хоть как‑то ее описывает.

– Ну да, – хмыкнул я, – вполне понятно.

– Ну так все же? – напомнил Васа.

– Тут все просто – информационная магия, а вообще, не пора ли нам провести наш первый урок?

Ник, Криса, Тир, Лана

В кафе

– Ого, – восхитился я, – а это что за здание?

Мы втроем: я, Лана и Тир, которого я зачем‑то пригласил с нами, остановились перед огромным, ну наверное, храмом. Он был полностью из белого камня, в основном из белого мрамора, и только в куполе присутствовали вкрапления черного камня. Красиво.

Лана улыбнулась моим эмоциям, а Тир равнодушно посмотрел на здание.

– А, это, – он махнул рукой, – это храм нашего бога Интры.

– А что так невежливо? – удивился я тону его объяснения.

– А что такое?

– Разве можно так о богах говорить? А если услышит?

Тир усмехнулся:

– Уже никто и не помнит, когда Интра последний раз появлялся. Разве что в заплесневелых книгах можно найти упоминания о тех событиях.

– Да? – с сомнением произнес я. – Зачем тогда тут этот храм стоит?

– Не знаю, наверное, служители надеются когда‑нибудь его дождаться. А по‑моему, зачем он нам нужен? И без него неплохо справляемся.

– Ладно, хватит об этом, – схватила меня за руку Лана и потащила куда‑то в сторону. – Я тут знаю одно замечательное место, где можно посидеть, пойдем.

Утаскиваемый Ланой, я напоследок оглянулся на храм. Интересно, в каких мирах сейчас бродит Интра? По привычке задал себе вопрос, знают ли боги, как добраться до моего мира? И посещают ли его?

На следующий день после посещения дома Тира я выцепил Лану и уговорил составить мне компанию в прогулке по столице. На выходе мы столкнулись с Тиром. Я совсем забыл, что он должен был прийти, поэтому пришлось взять его с собой. Это несколько испортило удовольствие от прогулки в обществе симпатичной девушки, к тому же Тир несколько неровно, как я заметил, дышит в сторону Ланы. Ну да ладно. Лошадей решили не брать, Лана отсоветовала. Хоть и придется оттоптать себе ноги, но она обещала показать такие красивые места, где лошадей некуда будет приткнуть.

За весь день мы обошли практически весь внутренний город. Любовались на фонтаны, сидели в кафешках. Хорошо хоть деньги взял с собой. Ни Лана, что естественно, об этом не подумала, ни Тир, который просто не знал, что мы пойдем гулять. Пришлось изображать из себя богатея. Впрочем, потраченные деньги составили лишь малую часть от имеющихся у меня. Посещали разные лавки, были у оружейников, мне понравились ножи и мечи. Все оружие оказалось хорошего качества, но я ничего не купил – в принципе‑то все необходимое у меня имелось. Посетили тот парк, что находился рядом с гильдией магов. Быстро просканировав здание, я нашел сигнал от Васы. Хотел послушать, о чем там говорят, но, видно, попал в неудачное время – услышал только похрапывание прикорнувшего мага. Не выспался, что ли? Во дворце архимага тоже было тихо, если не считать криков повара на своего помощника, что‑то там испортившего.

И наконец зашли в магазинчик, где продавались музыкальные инструменты. Вернее, это была специализированная лавка – тут продавались только бригаты (наконец‑то я удосужился узнать, как называют местные гитары). Судя по загоревшимся глазам Тира, любовно поглаживающего снятую со стены модель (я заметил несколько моделей, отличающихся формой корпуса), здесь продавали качественный товар.

Откуда‑то из закутка вышел пожилой гном.

– Интересуетесь бригатами? – чтобы начать разговор, спросил хозяин.

Мы вежливо с ним поздоровались.

– Да вот, проходили мимо, – смутился Тир, положив понравившуюся ему бригату обратно на полку.

Я решил взять разговор в свои руки:

– Именно интересуемся. – Я отодвинул в сторону парня. – Нам бы посмотреть на лучшие образцы вашего мастерства, а то прямо глаза разбегаются.

Гном усмехнулся:

– Все, что я делаю, я делаю на совесть. То, что вы видите, ничем не отличается от остальных моих изделий. Различия могут быть только в звучании, но это каждый музыкант подбирает под себя, кому что больше нравится.

– Понятно, – ответил я. – Что скажешь, Тир, какой инструмент тут, по твоим ощущениям, лучший?

Уйдя из магазина и как партизан храня молчание на вопросы, зачем мне понадобился инструмент, я отправился в сторону дома. Благо теперь заплутать в городе мне не грозило – все время, что мы гуляли, бадди‑комп исправно составлял трехмерную карту.

Напоследок мы зашли в очередную кафешку, кстати, у них они называются чифами – по названию самого распространенного безалкогольного напитка, предлагаемого в заведениях такого типа. Она располагалась недалеко от покинутого нами магазина, а нам захотелось дать отдохнуть натруженным за день ногам. За два столика от нас пристроился соглядатай. Как ни странно, но вычислить пасущих меня шпиков оказалось не просто, а очень просто. Я просто написал очередной плагинчик к радару, который постоянно отслеживал перемещения живых существ вокруг меня в пределах пары кварталов (на большее расстояние не имело смысла) и вел статистику по количеству появлений уникальных информструктур в указанном пространстве или их постоянному нахождению в этом диапазоне. Сделать это мне пришло в голову после прослушанного разговора Васы с архимагом – ну не мог архимаг оставить ситуацию без присмотра! Я даже возгордился, когда понял, что меня сопровождают аж четверо шпиков. Правда, вживую в лицо одного из шпиков я увидел только сейчас. Некоторое удивление во мне вызвало то, что этим шпиком оказалась весьма симпатичная и стройная девушка. Я давно заметил, что женщины гномов отличаются по своему строению от мужчин. Если особи мужского пола практически все коренасты, или, как говорится, широки в кости, то женщины, кроме малого роста, ничем не отличались от женщин из расы людей. Ну вернее, от женщин моего мира, местных‑то женщин‑людей я не видел. Единственное, что выделяло шпионку из остальных посетителей, – недовольное выражение лица.

Криса

У Крисы сегодня было отвратительное настроение. Не так она представляла себе практику. Вообще‑то мэг Вордт, ее наставник, вполне определенно высказался, что по окончании обучения ее ждут хорошие рекомендации для поступления в магическую академию людей в городе Мерде. Однако вдруг оказалось, что необходимо пройти еще какую‑то практику. Скукота полная – нужно всего лишь понаблюдать за одним приезжим. Интересно, и зачем за ним наблюдать, если он живет в доме у известного мэга Васы? И почему для этого нужно привлекать магичку? Впрочем, это не особо ее интересовало, вначале вызвало некоторое недоумение, а потом уже стало все равно. Немного насторожили невнятные намеки на возможное расширение полномочий. Но эти намеки она благополучно пропустила мимо ушей, расстроенная перспективой потратить неопределенное время на бесполезное, с ее точки зрения, занятие. У нее даже не возникло вопроса, почему именно ее взяли для этого задания. Просто она лучшая. Лучшая среди учеников Вордта. Особенно в «скрыте» – разделе магии, посвященном отводу глаз, магическому сокрытию больших групп людей, а также неодушевленных предметов. Вообще, данный раздел относится к боевой магии, к которому Криса не имела никакого отношения, просто он преподавался Вордтом факультативно, а у нее оказались хорошие способности к этому.

И вот уже второй день она с помощниками, сменяющими друг друга, сопровождает приезжего. И почему ей не выдали сменщика? Именно это ее раздражало больше всего. Однако учитель только бормотал что‑то невнятное, делая вид, что занят. Это тоже раздражало. Так учитель ведет себя, когда ему нечего сказать или он чувствует свою неправоту.

И какого демона тебя занесло к нам? Криса подняла взгляд на объект – высокого парня, который сидел со своими друзьями через несколько столиков. Устав бродить за ним, как пришитый хвостик, она, наплевав на конспирацию, зашла в ту же чифу, заказала кружку напитка, навесила на себя легкий полог невидимости, достаточный, чтобы на нее не обращали пристального внимания, и мрачно уставилась на веселящуюся компанию.

Ник

Я с удовольствием смотрел, как смеются Тир и Лана. Странно, но немного переделанные, чтобы соответствовать месту, «бородатые» анекдоты очень хорошо пошли. Если дело обстоит таким образом, то я вполне могу издать свою книгу анекдотов, просто перепечатав ее из своих запасов. Вот такой Тир мне больше нравится. Нормальный веселый парень, а то ходило такое скуксившееся чудо, аж скулы сводило от его вида. А уж как Лана смеется – так и хочется слушать и слушать этот колокольчик.

– И все‑таки, – вернулся к предыдущей теме Тир, – зачем тебе бригата? Да еще такая дорогая – ты же вроде говорил, что не умеешь играть? Или решил научиться?

Я вздохнул. Вот неугомонный! А бригата действительно оказалась дорогой. Даже излишне дорогой – аж половина золотого! Данное обстоятельство не отвратило меня от покупки только из‑за того, что, я надеялся, откровенное гуано не будет столько стоить.

А, ладно!

– Понимаешь, Тир, – ответил я, – я хотел сделать тебе персональный подарок на твой день рождения, только дома. Но раз ты такой неугомонный, дарю тебе сейчас. – Я взял бригату, поставленную к стенке, вынул ее из футляра. Красивая, зараза. Люблю вещи, сделанные с любовью. А тот мастер показался мне именно таким. Я провел пальцами по струнам и невольно поморщился – после экспериментов с моими струнами звук был явно не тот. – Возьми. – Я протянул бригату Тиру.

Лана радостно захлопала в ладоши.

– Сыграй нам, Тир, – попросила она его, скорчив умильную мордашку, – ну пожа‑а‑алуйста!

Тир недовольно посмотрел на меня, не делая попытки взять инструмент:

– Во‑первых, день рождения у меня только через полгода, а во‑вторых, ты уже в курсе, я больше не играю.

Лана удивленно переводила взгляд с меня на Тира. Я ухмыльнулся и подмигнул ей.

– Бери, бери. И сыграй нам. Если мне понравится, сделаю тебе еще один подарок. Ручаюсь, после него все свои мысли о незавидной участи в области музыки смело сможешь выбросить на свалку.

Тир недоверчиво посмотрел на меня и перевел взгляд на Лану. Та, не понимая, о чем идет речь, но чувствуя, что происходит что‑то интересное, ободряюще кивнула ему.

Тир неуверенно взял инструмент, медленно провел рукой, повторяя его контуры. Затем тронул струны, прислушиваясь к звукам. Некоторые из них подтянул. Снова проверил. Затем замер в раздумье, уставившись куда‑то вдаль.

– Ну давай, – первой не выдержала Лана, – не томи.

Тир глубоко вздохнул и с хмурым выражением лица начал играть. Петь он не стал, просто выводил красивую мелодию. Зря я думал, что играет он не очень. Это действительно было красиво. Когда Тир закончил играть, раздались редкие хлопки – некоторые из посетителей оценили игру парня. Однако Тир все так же хмуро положил инструмент на стол и сказал:

– Доволен?

Я кивнул. Да, парень заслужил мой подарок. Не хотелось бы отдавать его в посредственные руки. Хотя о чем речь! Я ведь все равно готовил струны для Тира.

Выложив перед ним подарок, который я по наитию сегодня захватил с собой, сказал:

– Попробуй сыграть на этих струнах.

Нет, я не по наитию их взял, просто по‑детски не хотел расставаться с тем, что сделал практически своими руками. Я грустно смотрел на руки Тира, настраивающего бригату. А, ладно, еще сделаю.

То, что случилось дальше, превзошло мои ожидания. Тир сначала дернулся и замер, как только взял первый аккорд. Затем быстро пробежался по струнам, подстраивая некоторые из них. И сыграл ту же мелодию. Что я могу сказать? Небо и земля! Да и мое бренчание не шло ни в какое сравнение с тем, что выдал Тир.

В кафе установилась тишина. Мощные и глубокие звуки бригаты, от которых вибрировала диафрагма слушающего, а может и поджелудочная, заставили замолчать гомон, обычный в заведениях общепита. Гномы, проходящие мимо, останавливались, заслушавшись. Среди них я заметил мастера, продавшего нам бригату. Ошеломленное выражение его лица послужило мне компенсацией за те отрицательные чувства, которые я испытал, услышав, сколько стоит инструмент.

Криса

Криса застыла с недонесенной до рта кружкой. Друг объекта наблюдения стал играть. Но как играть! В первый раз Криса оценила его игру как неплохую. Но сейчас, когда наблюдаемый передал товарищу другие струны (Криса сумела рассмотреть их), его игра просто заставила ее замереть. Справившись со ступором, Криса прищурила глаза и пригляделась к инструменту. Она была готова отдать последний золотой, что без магии тут не обошлось, однако ничего такого девушка не заметила. Надо будет отразить в отчете. Единственное, что от нее потребовали неукоснительно соблюдать, – писать в отчете все странности, происходящие вокруг объекта наблюдения.

Судорожно вздохнув, девушка прикрыла глаза и стала наслаждаться музыкой.

Ник

Я сидел, откинувшись на спинку стула, и, прикрыв глаза, наблюдал за гномами, используя внешние камеры бадди‑компа. Все стояли и сидели в тех положениях, в которых их застала музыка. Я посмотрел на шпика. Она тоже сидела замерев. Ха, кружку хоть опусти, дура! Не позорь высокое звание шпиёна! Где же твое стальное сердце, хладный разум и невозмутимость?

Тут я заметил, что Тир уже играет что‑то другое. Не сразу, но узнал мелодию. Честно говоря, не ожидал. Не знал, что музыку Морриконе можно исполнять на одной гитаре. Там ведь в основном духовые инструменты. Но, надо сказать, Тиру удавалось. И еще: парень просто рожден для игры, ведь только хорошие музыканты могут воспроизвести мелодию, которую слышали раз в жизни. Нет, ему никакой мастер‑класс игры на гитаре не нужен.

Тем временем отзвучал последний аккорд. Сам Тир, видимо, тоже попал под свое же исполнение. Он сидел с закрытыми глазами. Лана задумчиво крутила маленькую ложечку в руках. Наконец все задвигались, в этот раз гром аплодисментов не шел ни в какое сравнение с теми хлопками, что прозвучали после первого исполнения. Я мог быть доволен собой.

К нам подошел мастер, продавший инструмент:

– Позвольте представиться. Меня зовут мастер Рем. Честно говоря, не ожидал, что на инструментах, которые я делаю, можно так играть. Позвольте выразить вам свое восхищение и вернуть деньги, заплаченные вами за бригату. Порадовали старика, спасибо.

Мастер поклонился и начал отсчитывать деньги. Я перехватил его руку:

– Не надо, мастер. Нам приятно, что вам понравилось. Пусть эти деньги остаются у вас в знак нашего восхищения перед вашим мастерством.

Гном хитро улыбнулся:

– Я прекрасно вижу, что струны на инструменте не мои. Если вам не покажется нескромным мое предложение, то мы могли бы обговорить некоторые возможные перспективы взаимного сотрудничества. Я ни на чем не настаиваю. Однако, где меня найти, вы знаете.

Высказавшись так витиевато, старичок удалился.

Мы удивленно переглянулись. Лана захихикала и пихнула меня в бок:

– Можешь заработать, если у тебя еще есть такие струны.

– Струны что, главное – исполнение, – сказал я.

Тут глаза Тира прояснились, и он отреагировал:

– Нет, ты неправ. Спасибо. Это роскошный подарок.

Я хлопнул его по плечу:

– Все, хана развлекаться, пора по домам.

К нам подошел хозяин заведения:

– Прошу прощения, господа. Не могли бы мы с вами переговорить?

Я с улыбкой посмотрел на Тира. Совершенно ясно, что хозяину нужно.

– Ты как, есть желание подзаработать? – спросил я Тира.

Тот задумался, а хозяин удивился, что его слова сразу интерпретировали таким образом.

– Почему бы и нет? – наконец улыбнулся Тир.

– Ладно, ты оставайся, а мы с Ланой пойдем. Смотри только, на меньшее, чем золотой в неделю, не соглашайся, – прошептал я ему на ухо.

Криса

Криса, ругаясь на свою судьбу, поплелась за поднадзорными. После чифы она ничего не хотела делать. Хотелось пойти куда‑нибудь за город и посидеть на берегу озера, на душе было тяжело. Хорошо хоть место для проживания нашли нормальное, прямо напротив дома поднадзорного. Криса не знала, что пообещали хозяевам, но дом подготовили быстро. Она призналась себе, что жить в нем ей очень нравится. Жаль, что не светит в ближайшем будущем заработать на такой же. И тем не менее. Только второй день прошел, а ей уже все надоело по самые уши. Ежеминутно дергаться, проверять магическую сеть, сплетенную вокруг дома мэга Васы, чтобы не упустить объект наблюдения. Посреди ночи вскакивать от срабатывания сети – ее пока не удалось настроить исключительно на объект. Весь день, вроде сегодняшнего, таскаться за ним. Был бы он домоседом, еще ладно, но за прошедшие два дня за ним такого не наблюдалось. Сегодня был единственный приятный момент – игра того парня. Надо не забыть затребовать отчет о всех знакомствах поднадзорного.

Наконец‑то добрались. Проконтролировав, что объект вошел в дом, Криса со вздохом облегчения отправилась в свое временное пристанище. На сегодня, как она надеялась, на ее долю событий достаточно. Пусть остальные сотрудники работают.

Ник

Развернув на голове повязку, чтобы камеры смотрели назад, я наблюдал за девушкой, грустно плетущейся за нами и совсем потерявшей нюх, раз подошла к нам так близко. Остальных сопровождающих визуально я не отслеживал. Странно как‑то. Эта девушка поселилась в доме напротив два дня назад. Еще там крутилась тройка шпиков, но они сменялись через половину суток. Итого было задействовано семь гномов. И только девушка, которую я сегодня увидел, постоянно находилась «при мне». Непонятный у них график. Почему ее‑то не сменяют? Мне даже стало ее жалко. Пожав плечами, я отправился вслед за Ланой.

* * *

Однажды, сидя в библиотеке, я наконец‑то решил поискать информацию о геополитическом устройстве местного мира и в очередной раз недовольно окинул взглядом книжные ряды. Первый восторг от размеров библиотеки быстро прошел. Найти тут что‑то конкретное оказалось просто нереальным. Во‑первых, на корешках книг не было никаких надписей. Во‑вторых, отсутствовал какой‑либо реестр. Как‑то я спросил у Васы, как он ищет тут нужный том. Он наигранно удивился вопросу и сказал, что помнит наизусть, где какая книга лежит. Ну а мне‑то что делать? Васа предложил спрашивать у него. Но в его глазах я заметил искорки веселья. Может, поэтому он не возражал против моего «ковыряния» в библиотеке?

Честно говоря, такая позиция мэга меня разозлила. Ведь договорились же о сотрудничестве! Дело в том, что, когда мы с ним занимались, до книг дело не доходило, а в другое время Васа где‑то пропадал. На мои вопросы, почему он не дает мне читать теорию, Васа отмахивался и говорил, что теоретических знаний у меня хватает, а вот практики явно недостаточно. Только по прошествии времени и прочтении многих книг я понял, почему это так. Оказалось, что самый большой пласт теории по магии, если не брать в расчет специфические разделы, как, например, целительство, является обычным засиранием мозгов. Это история, какие‑то рассуждения о принципах магии, откровенная лажа и прочее. У гномов нет такого понятия, как «наука о магии». Все зависит от конкретных способностей ученика и учителя. Нет единой методологии обучения. Насколько я понял, некоторые попытки создать что‑то вроде школ или академий у гномов были, но все сводилось опять‑таки к работе учитель – ученик, так как у каждого ученика были свои способности, а вбивать в него что‑то, к чему у него нет способностей, – пустая трата времени. Поэтому у гномов продолжало действовать наставничество. Все маги выше четвертой ступени (вернее, от первой до четвертой) должны были набирать учеников, которых распределяла между ними гильдия магов. Распределение, естественно, идет в зависимости от способностей ученика и аспектов магии учителя. Часто бывает так, что, отучившись у одного мага, ученик переходит к другому, если у него есть задатки в той области, в которой специализируется следующий учитель. И случается, что некоторых учеников отправляют в людские академии для продолжения учебы, если у самих гномов по каким‑то причинам нет подходящего мага‑учителя. Для этого есть договоренность на высшем уровне между государствами людей и гномов. Взаимовыгодная договоренность. Люди получают гномьи товары на льготных условиях, гномы – магов с максимально развитыми способностями.

Вот такие пироги с котятами. И все равно что‑то Васа мутит. Должны же быть книги именно по тем дисциплинам, которые ученик изучает? Практика практикой, но, по‑моему, не каждый учитель может объяснить ученику в понятных терминах то, что надо делать. В моем мире учителя нужны, только чтобы в нужную сторону вправить мозги ученику, дать направление развития, чтобы не захлебнулся в море информации, да принять экзамены. Остальное практически все изучается по книгам да на виртуальных занятиях, где уже виртуальные учителя проводят занятия, мало чем отличающиеся от реальных.

Я вспомнил свою жизнь дома. А ведь действительно, у нас достаточно зарегистрироваться в институте – и можно проходить практически все обучение виртуально. Правда, я частенько ходил ножками в институт, но на то у меня были свои причины.

Я встряхнул головой. Нет, так дело не пойдет. Меня не устраивает подход Васы. Что‑то тут неправильно.

* * *

В конце концов вопрос с библиотекой решился. После долгих экспериментов удалось распотрошить информструктуру книги и построить алгоритм вытаскивания из нее информации. Даже для Умника это оказалось нелегкой задачей. Условно разбивать общую информструктуру на блоки (листы), оттуда выцеплять буквы и картинки. Изнутри‑то все это выглядит иначе. Потом полученную информацию в виде текста с картинками Умник пересылал на субноут для перевода и индексации. К сожалению, автоматический перевод, несмотря на неплохие алгоритмы и большую базу данных, не гарантировал точности. Но все же субноут неплохо справлялся, достаточно близко к оригиналу. Поэтому я поступил просто: запрограммировал субноут автоматически переводить поступающие данные, как получится, но между оригинальным текстом и переводом устанавливать жесткие ссылки‑связи. Таким образом решалась проблема поиска информации. Надо просто поискать инфу в переводе, хотя бы примерно, а уже по найденному тексту, при наличии непоняток, можно перейти на гномьи тексты и читать в оригинале.

Но первая радость омрачилась двумя обстоятельствами. Во‑первых, чуть ли не для каждой книги Умнику приходилось заново разбираться в ее информструктуре – единого стандарта при их производстве у гномов не существует, и даже просто другой шрифт ломал весь алгоритм. Во‑вторых, скорость скана и разбора структуры Умником оказалась низкой, и для его работы мне или постоянно нужно было таскать сканируемую книгу с собой, или находиться в библиотеке. В зависимости от сложности на книгу у Умника уходило от часа до пяти. Вот и пришлось мне бóльшую часть времени тусоваться в библиотеке или перетаскивать стопку книг на ночь в свою комнату.

* * *

А еще мне понравилось издеваться над моими надзирателями. В том, что за мной надзирают, сомнений не было.

Проснувшись как‑то утром (как всегда, затемно), я решил попробовать побегать и разведать, как тут отреагируют на мои пробежки. Неплохое дополнение к обычным тренировкам.

Я выпрыгнул в окно и потихоньку, контролируя магическим зрением защиту дома, просочился сквозь нее. Мне все лучше и с большими подробностями удавалось наблюдать, что делает Умник. Однажды, надеюсь, я смогу проделывать такие штучки самостоятельно.

Оказавшись на улице, внимательно присмотрелся к дому напротив. Отметки наблюдателей не шевелились. Спят, что ли? Вот негодники! А если я сейчас просто уйду?

Подойдя к ограде того дома, я с помощью датчиков бадди‑компа определил, что да, спят. Хмыкнув, огляделся. И только тут заметил нечто удивительное. Мне даже показалось, что я сплю. Вдоль дома Васы и заворачивая за угол, на уровне земли шел тонкий луч лазера, зигзагом доходя до противоположных домов, где он как бы отражался и возвращался обратно, таким образом перекрывая достаточно большой кусок вокруг дома по периметру. По счастливой случайности я не вляпался в эту сеть. Только через пару мгновений сообразил: это бадди‑комп подсвечивает то, что я подсознательно срисовал. Все‑таки поставили сигналку. А лучик‑то какой тонкий! Я снова переключился на магическое зрение – в фоновом излучении этой местности тоненькой энергетической нити почти не было видно. Гуд. Вот еще одно достоинство бадди‑компа – нить я все‑таки ощутил, комп ухватил это, а засветку от фонового излучения отфильтровал. Я вспомнил, что такую выборочную фильтрацию бадди‑комп стал делать сразу, очевидно «понимая», что это ненужная информации. Ну ладно.

Я подошел поближе и ногой перечеркнул линию. Затем стал с интересом наблюдать реакцию наблюдателей, не забыв подключиться к ним, чтобы послушать, как они будут меня склонять. А может, и узнать пару новых словесных оборотов, выражающих восторг от ночного пробуждения.

Глава 12

Сидя на восточной стене, окружавшей город, я, в ожидании рассвета, отдыхал после быстрой пробежки. Метрах в десяти от меня, притаившись, сидела девушка. Я специально выбирал места тренировок таким образом, чтобы единственное место, где можно было бы тихо посидеть, было недалеко от меня. А так как после пробежки я довольно долго медитировал или тренировался, то девушке волей‑неволей приходилось потихоньку подбираться к выбранному мною месту, чтобы дать отдых ногам.

Как я понял из подслушанных разговоров, ее звали Криса. И я только‑только начал подходить к расшифровке поля, окутывающего ее. Заметив эффект от этого поля в первый раз, был просто поражен. Представьте: есть засветка на радаре, что рядом находится человек, ну… гном, смóтрите на это место – там никого нет. А вот через объективы бадди‑компа все прекрасно видно. Если приглядеться без участия бадди‑компа – что‑то такое там мнилось. Но смотреть в ту сторону совсем не хотелось. Интересный эффект.

* * *

«Ха, если б я еще знал! – была первая реакция Умника на вопрос. – А вообще похоже на какое‑то воздействие на твое ментальное тело. Что‑то такое я чувствую».

«Угу, – глубокомысленно покивал я, – теперь еще и ментальное тело. Не многовато ли сущностей?»

«Ну как получается. Помнишь наш разговор о многослойности ауры? Так вот, ментальное тело – одна из ее составляющих. Оно связано с мышлением. Кстати, именно взаимодействуя с ним, я могу полноценно сканировать мозг».

«Хм… А зачем тогда тебе вообще браслет нужен?»

«Ну… как тебе сказать, – замялся Умник. – Вообще‑то в браслете находятся мощные специализированные процессоры, заточенные под это дело. Без них мне было бы во много раз сложнее проводить скан. Ну и еще там куча функций полезных есть, например анализаторы и излучатели разного рода полей. И без него я бы не смог связываться с бадди‑компом».

«Ага, – сообразил я, – так вот почему скан мозга и обработка данных у тебя занимает чуть ли не минуту, а с каким‑то паршивым сканом книг ты тормозишь?»

Умник обиженно промолчал.

«Ну ладно, не дуйся. – Я задумчиво потер лоб. – Так я не понял, это не магия, что ли?»

«Скорее всего, природные способности, усиленные магией. Вот если бы девушка побыла рядом некоторое время, сказал бы точно». – В голосе Умника я явно почувствовал ехидство.

«Да уж, – не обращая на это внимания, ответил я, – мне бы тоже не помешала такая хрень. Ладно, ее присутствие рядом я постараюсь обеспечить. Интересно, а имеет это что‑то общее с тем пологом невидимости, который формировал Васа?»

«Скорее всего, ему удалось реализовать с помощью обычной магии некоторое подобие, но, насколько я понимаю, в данном случае качество полога намного выше. Я бы сказал – на порядок».

«Кстати, – мне в голову пришла мысль, – раз уж ты находишься в контакте с моим ментальным телом, ты можешь как‑то убрать этот эффект? То есть нейтрализовать такое воздействие на меня?»

«Думаю, да. Но сначала организуй присутствие девушки рядом. Надо исследовать. Тогда можно будет пошаманить над твоей аурой, внедрить туда кое‑какие информструктуры, и даже без моего вмешательства на тебя нельзя будет воздействовать подобным образом».

«Гуд», – восхитился я и стал прикидывать разные варианты, как сделать так, чтобы девушка почаще оказывалась рядом со мной.

* * *

Больше трех недель я наблюдал за Крисой. Честно говоря, был поражен ее упорством и выдержкой. И я беспрепятственно подслушивал, о чем говорят наблюдатели, благо живут через дорогу, да еще стараются держаться поближе ко мне. Так вот, я понял, что наблюдение – дело рук архимага, наблюдатели приставлены следить и подробно описывать все, что происходит со мной и вокруг меня. Я получал истинное наслаждение, слушая вечерами, как Криса ругается. Не знаю, где она этому научилась, но, составляя очередной отчет, ругалась виртуозно. Она не имела права покидать меня более чем на время, необходимое, чтобы перекусить, ополоснуться да сходить в туалет. У меня даже возникло ощущение, что ее за что‑то наказали. Так вот, видно, в своем отчете Криса написала что‑то неприятное для вышестоящих начальников, потому как на следующий день к ней пришел ее учитель, в разговоре с которым и выплыла информация о том, что всем рулит архимаг.

* * *

Я снова посмотрел на изображение Крисы, выведенное компом. Так как я не хотел, чтобы она поняла, что я ее вижу, а наблюдать хотелось, пришлось переместить одну камеру назад – возможностей видеообработки стало меньше, но зато в обзор кроме передней полусферы, градусов на сто двадцать, теперь попадала такая же полусфера сзади.

Девушка уже отдышалась и задумчиво смотрела на горизонт, иногда бросая на меня быстрые взгляды. А как она двигалась! Несмотря на ночную тишину, когда, казалось, можно услышать звук от упавшей на камни иголки, я не мог на слух определить, находится ли она рядом. Изумительная выдержка, тренированность и гибкость дикой кошки!

Вспомнив первую ночь, когда я начал свой марафон издевательств над наблюдателями, я не удержался и усмехнулся. Криса подозрительно на меня глянула.

* * *

С того момента, как я вышел из дома, и до того, как одна из точек резко задвигалась и остановилась около окна, прошла буквально пара секунд. Бадди‑комп позволил мне разглядеть женский силуэт. Я стоял, делая вид, что раздумываю, куда бы податься.

Поняв, что меня заметили, я потихоньку двинулся в восточную сторону города.

– Ах ты, кровавый выпердыш! – наконец раздался мелодичный, но крайне раздраженный голос девушки. А я от такого эпитета споткнулся и чуть не растянулся.

«Вот ведьма! – Я рассердился. – Сама ты…» – И увеличил скорость.

Через некоторое время заметил, что меня стали догонять. Однако, быстренько собрались! Заметив впереди засветку из трех гномов, я кое‑что придумал. Насколько я помнил, по ночам в городе патрулируют стражники, и именно по трое. Надеюсь, в данном случае эти сигналы показывают действительно стражников. Тем временем преследователи разделились. Непосредственно за мной следовала девушка, остальные распределились по параллельным улицам. Судя по непрекратившимся переговорам, они использовали какой‑то тип связи друг с другом. Причем все это происходило в полной тишине. Я слышал только свои шаги. Если бы не бадди‑комп, можно было бы подумать, что все тихо и спокойно.

Тем временем я бежал, иногда резко сворачивая в переулки, чтобы проверить, как у них построена схема преследования. От этого ничего не менялось – девушка «висела на моем хвосте», корректируя движение своих помощников, остальные повторяли выполняемые мною повороты, все так же перекрывая параллельные улицы. Иногда таких повторов не было, и тогда меня перехватывал бегущий по этой улице наблюдатель. Иногда я будто бы просто так оборачивался и замечал преследователей. Несмотря на скрывающую их темноту, они все равно были очень осторожны – возможно, на всякий случай, предполагая, что я могу магически видеть в темноте. Как я узнал, способностью видеть в темноте обладают если и не все маги, то многие. А еще есть амулеты, способствующие ночному видению простых граждан. Но они достаточно дорогие.

Освещенные фонарями участки я избегал. Это было легко – ближе к утру многие фонари потухли. «И здесь безалаберность», – еще подумал я.

А патрулей в городе было достаточно много. Мне не составляло труда избегать их, а вот преследователи иногда вынуждены были притормаживать, чтобы не попасться. Так вот, бегая и наблюдая за всеми перемещениями преследователей, а также отслеживая местоположение стражников, я строил свое перемещение таким способом, чтобы крайние преследователи выскакивали прямо на стражников. По логике вещей, у моих сопровождающих должно было быть какое‑то подтверждение их обязанностей, эдакий аналог удостоверения тайного агента, типа бляхи какой‑нибудь. Однако, к счастью, они не были настолько предусмотрительны, или им не положено было раскрываться перед стражниками, а может, местные и вообще до этого не дошли, потому как засветка надолго застревала рядом со стражниками, а я становился свидетелем очередного занимательного разбирательства.

Удивительно, но таким образом мне удалось избавиться от всех преследователей, кроме девушки. Мне повезло, что именно она бегала за мной. И, что еще более удивительно, этот фокус я проделывал в течение недели, и у меня всегда получалось. Конечно, времени такие пробежки занимали много, пару раз даже пришлось бегать около двух часов. Но преследователи оказались хорошо подготовленными – не отставали, даже девушка. Самое прикольное было, когда получалось так, что преследователи наталкивались на тот же самый патруль, что и в предыдущий раз. И хоть накануне ребят отпускали или выпускали (уж не знаю – не следил), их снова прихватывали, невзирая на все оправдания. Еще поражало, что, по логике, стражники должны ходить громко, распугивая возможных нарушителей, – кто же хочет гоняться за ними ночью? Подключившись к одному из патрулей, я понял, что это не испорченные «менты», а добросовестно делающие свое дело стражники. Во время патрулирования их практически не было слышно, а пойманный нарушитель вызывал у них восторг – и скука развеяна, и есть возможность вернуться в караулку, хлебнуть чего‑нибудь горячительного. Хотя черт их знает, возможно, такое отношение к службе только во внутреннем городе.

Все это меня забавляло. По моим ощущениям, я вполне мог от них оторваться. Знаете, как бывает, – ты просто чувствуешь, что если захочешь, то спокойно можешь прыгнуть на определенную дистанцию, или если бросишь камень, то точно знаешь, что попадешь в цель. Наверное, это сродни предчувствию, а может, это полная уверенность в своих силах. Так и тут: я просто чувствовал, что в беге смогу развить скорость, сопоставимую с той, что у меня получилась в эльфийском лесу. Но мне не хотелось демонстрировать свои возможности преследователям, да и неплохая тренировка получалась, особенно с использованием элементов паркура.

Уже на третий день мне наскучило во время пробежки напрягать мозги, все время пытаясь рассчитать свое передвижение таким образом, чтобы загонять преследователей в лапы стражников. Поэтому я засел за комп и применил все свои знания и способности, чтобы переложить эту часть работы на своего электронного помощника. Задача на первый взгляд казалась простой – нахождение оптимального пути среди трехмерной модели города, к этому моменту уже построенной, не зря же я облазил почти весь внутренний город и часть внешнего. Наличие таких алгоритмов в бадди‑компах является обязательным. Однако все это осложнялось дополнительными ограничительными условиями – передвижными препятствиями (стражниками) и необходимостью сталкивать своих преследователей с этими препятствиями. Мне не хотелось слишком углубляться в разработку оптимальной программы, на которую можно потратить много времени, голова была забита совсем другим. Поэтому я выбрал самое быстрое по написанию решение, но, по прикидкам, более ресурсоемкое по обучению и по загрузке компа – использовать пресловутые нейронные сети плюс еще кое‑какой анализ. У них есть определенное достоинство – обучаемость. При правильно заданных граничных условиях работы и наличии достаточного для обучения времени их результативность многократно превышает другие «статичные» алгоритмы расчетов. К тому же сделал программу, запустил на обучение – и занимайся своими делами.

И тем не менее обучение нейросети двигалось медленно – слишком много динамически меняющихся параметров, пока я не сообразил сгрузить все это на удаленный субноут. Дело пошло веселее. Через пару суток я уже проверил работу программы в действии, и результат частично оправдал мои ожидания. Виртуальность, конечно, хорошая штука, но такие вещи лучше проверять на практике, и я не был уверен на все сто процентов, что проверка сразу даст положительные результаты. Поначалу были и накладки. Но вскоре все стабилизировалось. А комп, кроме того, продолжал обучаться уже на реальных данных, ведь реальность иногда даже более непредсказуема, чем фантазия человека. С этим утверждением можно поспорить, но я не буду этого делать. В постоянных спорах с самим собой и до шизофрении дойти недолго.

Тем не менее все эти игры сбивали график моих тренировок с оружием. Если сначала тренироваться дома, то из‑за беготни я не успевал избавиться от сопровождения до наступления рассвета, даже с учетом возможностей компа, и тогда приходилось мириться с их присутствием. Поэтому я сразу начинал с пробежки, а потом уже в тихом уголке, или на той же стене, или в каком‑нибудь парке устраивал тренировки. Правда, пришлось брать с собой свое оружие, рискуя нарваться на какого‑нибудь любопытного, но мне все это нравилось. И нравилось красоваться перед девушкой, махая шестом или мечом. Она внимательно и явно со знанием дела смотрела на все, что я вытворяю. Иногда на ее лице мелькали тени каких‑то мыслей, или она морщилась, когда я делал что‑то не так. Короче, сопереживала.

Васа как‑то прознал про мои ночные прогулки.

– Зачем ты это делаешь?

– А что? Мне нравится, да и, признаться, уже просто не могу без физических нагрузок.

– Ты хоть меч свой не бери, – с некоторыми признаками неудовольствия ответил Васа.

– Почему? – удивился я и вытащил меч из ножен, рассматривая его.

– Во‑первых, меч у тебя типично эльфийский. Не спутаешь. Довольно редко случается, чтобы люди владели эльфийскими клинками. Во‑вторых, могут заметить клеймо, сам понимаешь, к чему это может привести…

Я покивал.

– А если клеймо будет стоять другое?

– Вот как? И какое же?

– Мое собственное, – улыбнулся я.

Васа хмыкнул:

– Вообще это некрасиво. Клеймо – подпись мастера, сделавшего меч, ну или, как в данном случае, принадлежность кому‑либо. В первом случае я бы не советовал менять клеймо, однако в твоем, думаю, хуже уже не будет.

– А почему некрасиво? Что может произойти?

Васа пожал плечами:

– Узнают – ославят. Вроде как чужую славу мастера решил себе присвоить.

Странно это. Ну да ладно.

Я долго думал, что бы такое сотворить. Просто так заменить клеймо неинтересно. В конце концов нужно же использовать свою фантазию и возможности Умника? И еще, насчет типичности для эльфийских клинков. Менять форму мне не хотелось бы – привык уже. А что, может, отвлечь внимание от формы меча?

Почесав свою репу, подумал. А почему бы и нет? С помощью Умника придал мечу иссиня‑черный цвет. Посмотрел со стороны. Совершенно другой эффект. Вроде бы тот же самый меч, однако то, что это эльфийский клинок, уже не бросается в глаза. В принципе и клеймо практически не видно, только если приглядеться с близкого расстояния. Но раз уж начал дело, надо довести до конца. Как бы и тут выпендриться?

Я в задумчивости походил по комнате. Было бы круто и красиво посадить вместо клейма голограмму, но это не так‑то просто сделать. Хотя… Ведь можно добиться эффекта игры света. Надо просто сделать такое покрытие, на котором будет происходить интерференция света. С такими мыслями я засел за поиск нужной информации. Один из найденных вариантов мне понравился своей относительной простотой.

Достаточно прорисовать рисунок насечками микронного размера, чтобы механизм заработал. Так и получилось. Старое клеймо я удалять не стал, только замаскировал его тонким слоем металла – вдруг еще понадобится, – а поверх нанес свой рисунок. На темном фоне всеми цветами радуги заиграл раскрывший крылья орел, в своих лапах держащий меч. Получилось тускловато, и, чтобы разглядеть все, надо присмотреться, но это и хорошо.

«Слушай, Ник, а насечки загрязняться не будут? Мне кажется, от этого весь эффект пропадет».

Я хлопнул себя по лбу:

«Ты гений, Умник! Действительно, достаточно попасть в насечки грязи или пыли, а она есть везде, и все… Хана красоте! М‑да… Есть предложения?»

Мы помолчали.

«Значит, нет. Ладно, – вздохнул я, – давай вместе думать. Нам надо, чтобы на рисунок попадал свет. И в то же время желательно чем‑то все это прикрыть. Какое может быть прозрачное и достаточно крепкое покрытие, а? Стекло? Алмаз? Нет, они хрупкие. При первом же ударе раскрошатся…»

«Слушай, Ник. А почему бы и нет?»

«А?» – Я выплыл из глубокой задумчивости.

«Ну смотри. Допустим, это будет алмаз. Покрываем им поверхность, магически укрепляем – и все!»

«М‑да? – с сомнением протянул я. – А как ты будешь покрывать алмазной пленкой поверхность? Это ведь должна быть пленка с заполнением микротрещин, а алмазу вроде как такую форму не придашь… Или я ошибаюсь?»

«Ну сложности есть, конечно, однако можно попробовать все сделать проще. Совместить химию и магию. По сути, нам надо, только чтобы в трещины ничего не попадало. Вот. А ты возьми и замажь их, например, углем. Ненужное я уберу, а атомы углерода соберу в кристаллическую решетку алмаза, да еще и обеспечу хорошее сцепление атомов углерода и железа. Просто организую им взаимное проникновение. Если что, создам недостающее с помощью инфомагии. Ну а потом, как и раньше, наложу на все это укрепляющую информструктуру, которая, кроме всего прочего, не позволит атомам углерода и железа взаимодействовать. Что скажешь?»

Я только покачал головой. Сейчас был один из редких случаев, когда Умник сам предложил решение проблемы. Обычно на это его приходилось наталкивать.

«Ну давай попробуем».

Вспомнив, что на кухне я угля не найду – магическая печка, итить ее, я взял со стола сорванную ранее веточку с мелкими белыми цветочками и скептически посмотрел на нее. Не‑а, зеленая. Оглядевшись и воровато посмотрев на дверь, я вырвал из какой‑то старой книги страничку, достал из рюкзака свою зажигалку, которой не пользовался уже бог знает сколько времени, поджег бумагу и аккуратно положил на металлический поднос для фруктов. После того как она сгорела, аккуратно собрал получившееся черное месиво и втер в изображение орла.

«Ну как, пойдет?» – спросил я у Умника.

Через несколько секунд молчания он ответил недовольным тоном:

«Фигня наполнитель! Много примесей!»

«Ну извини, – развел я руками, – работай с тем, что есть».

«Ладно, но за результат я не отвечаю!»

«Э нет! Так дело не пойдет, дорогуша! – Я постучал пальцем по браслету. – Давай уж, постарайся. Не хочу позориться, если кто увидит клеймо. Понял?»

Что‑то пробормотав, Умник принялся за работу. А я сел в кресло и стал внимательно смотреть на рисунок. Что‑то там происходило. В магическом зрении была видна куча‑мала энергопотоков, они то кучковались вместе, то размывались. Отключил магозрение – изменений не видно. И вдруг, как будто специально подгадав этот момент, по лезвию клинка пробежала световая полоска, повторяющая контуры клейма, и через пару мгновений пропала.

«Готово!» – отчитался Умник.

Повернув клинок так, чтобы на него падал свет, я полюбовался на получившийся результат. Странно, но голографический эффект только усилился. Неужто алмазное напыление так сработало?

Покрутив клинок и так и эдак, достал нож и со всей дури ударил лезвием по клейму, проверяя, выдержит ли? Ага, выдержало!

Тут я вспомнил информацию, мелькнувшую в поисковике, когда искал, как сделать свое клеймо. Ну‑ка, что же там такое мелькнуло, на чем споткнулся взгляд? Ага, вот оно. «Оптические иллюзии. Зрительные искажения». Ну‑ка, ну‑ка. Хм… Интересно. А ведь и без использования магии можно добиться того, чтобы при взгляде на рисунок глаза собирались в кучу или искажали восприятие. А ну‑ка попробуем! Я просмотрел все варианты, некоторые были достаточно интересными. Например, пересечение окружностей с линиями давало интересный эффект – тот самый, когда глаза в кучу. Казалось, что закручивающаяся спираль втягивает тебя в глубину. Нанесенные под определенным углом друг к другу насечки вызывали эффект размывания прямых линий, или их «ломаности». Ну еще стандартное чередование черных и белых квадратов вообще создает эффект объемности. Немного подумав, решил сильно не злоупотреблять этим, но кое‑что использовать. В конце концов предварительно поэкспериментировав на компе, я нашел оптимальный вариант – теперь при пристальном взгляде на клинок возникает ощущение какой‑то его «неправильности», «неровности» и непонятной «плавающей» выпуклости плюс переливы цвета при прямом попадании света. Причем глаз цепляется за все это, и возникает желание рассмотреть, что же там такое.

– Ну как? – гордо спросил я у Васы, показывая результат.

– Неплохо, неплохо, – бормотал он, прищурившись, рассматривая клинок, – и очень оригинально. – Затем потер глаза: – Если долго смотреть, голова начинает кружиться – тоже инфомагия? – Мэг уважительно посмотрел на меня.

– Нет, – улыбаясь, я покачал головой, – простая геометрия. И немного фантазии.

– Хм, – недоверчиво хмыкнул Васа, – а что это за птица?

О как! Здесь что, орлов нет? Прокололся маленько.

– Да так, придумалось вот, но вы мне подали идею.

Я отобрал меч у Васы и удалился в свою комнату. В результате вместо орла на клинке стал красоваться дракончик, опирающийся на меч. Прикольно получилось.

Криса

Сидя рядом с парнем, Криса задумчиво смотрела на светлеющее небо. Рассвет. Сколько она уже не отдыхала вот так, встречая рассвет? А ведь все это было. Были и ночные посиделки у костра, и, как следствие побегов из дома, порка, проводимая отцом. Купания в речке, лесные прогулки. Уже стало забываться. После того как у нее обнаружили дар магии, детство закончилось. И пошла одна учеба. Сколько же лет‑то прошло? Криса задумалась. Да, точно. Двадцать три года назад она переехала жить и учиться к мэгу Вордту. Это было большой удачей, что учитель, которого подобрали ей, оказался именно Вордтом. Во‑первых, живет он в столице, во‑вторых, неплохой маг и учитель, в‑третьих, характер у него оказался достаточно мягким и покладистым. Правда, и рассеянным учитель бывал довольно часто. Однако, зная от подруг (учениц других мэгов, с которыми ей частенько приходилось сталкиваться, а иногда и учиться некоторым дисциплинам совместно) об их условиях жизни, Криса вполне реально считала себя счастливчиком. До последней практики.

Каждый раз девушка краснела, вспоминая свою реакцию и слова, выдаваемые ею, когда этот гад впервые ночью отправился на свою тренировку. И ведь Криса реально посчитала, что он хочет убежать из города. И даже не приняла во внимание, что без лошади это делать несподручно. Кстати, имя у него необычное – Ник. Как‑то нетипично для людей. Насколько она помнила, у людей таких имен не бывает. Ну да чего только у людей не бывает, всего не упомнишь. Однако уж себе она могла признаться, что даже немного благодарна Нику за эти ночные прогулки. Давно уже она не чувствовала себя такой… умиротворенной, что ли? Именно в такие моменты, когда сидишь на высоком доме… (Да‑да, этот Ник иногда забирался на плоские крыши зданий без магической защиты и тренировался. Причем залазил туда по внешнему фасаду настолько ловко, что Криса только диву давалась.) Или же на стене, вот как сейчас, а иногда в каком‑нибудь парке.

Криса мысленно прошлась по дням последней недели. А ведь эта неделя ей многое дала. Да, точно. Криса стала уверенно вести преследование, научилась предугадывать маршруты движения Ника (хотя это и не особенно помогало), координировать действия команды. Кроме того, она уже не чувствует такого упадка сил, когда приходится с помощью магии подлечивать мышцы ног, которые поначалу становились каменными и жутко болели. А ведь целительная магия Крисе всегда давалась с большим трудом. А еще постоянное (до полусуток и более) нахождение под пологом невидимости неплохо продвинуло ее в «скрыте». Теперь для накидывания полога ей почти не приходится напрягаться. Да уж… Она покачала головой.

Еще Ник весьма неплохо владеет оружием. И меч у него странный. Криса в первый раз даже не сразу поняла, чем парень занимается, так как в темноте его черного клинка практически не было видно. Но однажды, когда рассвет застал их за тренировкой Ника, она рассмотрела меч. Очень похож на эльфийский, но они таких не делают. Очевидно, кто‑то из людских мастеров просто повторил форму. И когда луч света упал на клинок, Криса завороженно затаила дыхание. Такой красоты она никогда не видела – внезапно, совсем на короткое мгновение, клинок заполыхал всеми цветами радуги, притягивая взгляд. Но мгновение прошло, и Криса усиленно заморгала, стирая наваждение. М‑да… О таком она даже не слышала. А в оружии девушка разбиралась. У мэга Вордта есть сын, долгое время бывший наемником, что не так уж часто случается в среде гномов. Он с детства бредил войнами и воинами прошлого и настоящего. После своего совершеннолетия он сбежал из дома и долгие годы путешествовал по миру. Был и у людей, и у демонов, и у орков, даже умудрился подружиться с одним эльфом и многому у него научился. В конце концов вернулся в отчий дом и уже лет пятьдесят живет в столице. Открыл свою школу – обучает всех желающих, способных заплатить за учебу. К Крисе он проникся симпатией, и ей удалось убедить его, что ей не помешало бы кое‑что из его умений. Времени на тренировки было не так уж и много, но Криса старалась совмещать. Вообще маги редко владеют каким‑либо боевым искусством. Причина проста – отсутствие времени. Приходится выбирать. Однако Криса могла гордиться собой – своей целеустремленностью и упрямством она просто создала себя своими руками. Сейчас она, что уж тут скромничать, стала достаточно неплохой магичкой – недавно ей присвоили шестой уровень – и неплохо управляется с мечом, луком и ножами. Без оружия у нее тоже все обстоит совсем неплохо. По крайней мере, мастер Бордт, сын Вордта, доволен ею. Он же стал ее первым мужчиной. Криса улыбнулась, вспоминая, сколько ей понадобилось времени, чтобы соблазнить Бордта. К сожалению, их отношениям чего‑то не хватало, и в итоге они остались просто друзьями.

От такого поворота мыслей Криса невольно посмотрела на своего наблюдаемого. И, пожалуй, впервые – именно как на мужчину. А что, вполне даже ничего! Тьфу, куда это ее понесло! Криса сердито посмотрела на Ника. А этот гад еще и улыбается! Вот так подойти бы да двинуть в лоб, чтобы стереть эту улыбку! И за что ему такая честь – наблюдать за ним? Кто он? Шпион какой‑то? Или маг? Да нет, магия в нем, конечно, чувствуется, но как‑то невнятно. А, ладно, что тут думать? Сказали наблюдать – будем наблюдать. Скажут в постель с ним лечь… Что?

Криса резко вскочила. Нет, эта практика точно ее ухайдакает. Нервы совсем расшатались, раз такие мысли в голову лезут.

Она подошла вплотную к Нику. Она не беспокоилась, что он ее увидит или как‑то учует. Даже мэг Вордт делает это с большим трудом, да и то если специально ищет ее. К тому же небольшое дополнение‑плетение к пологу не дает ауре оставлять свои следы на предметах. Криса внимательно посмотрела на лицо парня. Правильные черты, красивые глаза, симпатичные длинные ресницы. Прямой нос. На губах – легкая улыбка. Глаза чуть прищурены, взгляд направлен вдаль. Он пошевелился. Криса чуть отодвинулась, чтобы парень ненароком не задел ее. Ник протянул руку куда‑то назад – Криса нагнулась вбок, чтобы посмотреть, – и достал из свертка два яблока. Внимательно рассмотрев их, а надо сказать, яблочки были что надо – у Крисы даже забурчало в животе, он откусил от одного. Криса сглотнула. Внезапно Ник протянул ей второе яблоко, и она автоматически его взяла.

Держа яблоко в руке и в ступоре глядя на него, Криса мучительно пыталась понять, что происходит. Тем временем парень поднялся на ноги, собрал свое оружие и, все так же похрустывая яблоком, отправился прочь.

Ник

Не знаю, что на меня нашло. Может быть, мне просто надоело молчаливое присутствие девушки около меня? Захотелось какой‑то динамики? Или толчком послужил сигнал от Умника, что он закончил обработку и расчеты параметров поля, прикрывающего девушку? А ведь мой поступок может привести к тому, что ее заменят. Вполне возможна ситуация, что Крисе не избежать проблем из‑за того, что я ее «засветил». Хотя… Посмотрим, как она отреагирует, вполне возможно, что она никому ничего не расскажет. Ладно, теперь мяч на ее поле.

А я пошел к себе в комнату почитать одну занимательную книженцию. После разбора полетов, почему Умник так медленно сканит книги, мы поменяли технологию сканирования. Как оказалось, снятие копии информструктуры занимает у Умника буквально пару секунд. А вот для ее анализа требуется времени немногим меньше, чем обычному человеку – для прочтения книги. Таким образом, последовательность обработки скана стала следующей. Умник снимает копию информструктуры, оцифровывает ее, очищает от заведомо ненужной информации, связанной со строением книги (материал и прочее), – все это происходит достаточно быстро, и отсылает на субноут. А там в работу вступает моя программа. Старые добрые нейросети просто рулят в таких ситуациях. К программе я подключил обученные нейросети, которые использовал для обработки информации, снятой с пленников. В них поступали данные гномьего языка от Умника и наработки, сделанные мною еще в моем мире. Не скажу, что это было легко. Но я с удовольствием впрягся в работу – все‑таки редко в последнее время мне приходится программировать. А работа программиста такова, что полугодичный перерыв – и ты практически потерял квалификацию. С учетом того, что я нахожусь в отрыве от информтехнологий своего мира, скорость развития которых ничуть не уменьшилась за прошедшие десятки лет, то вполне вероятно (если в моем мире время течет так же, как и здесь), что я уже «устарел» со своими знаниями, и по возвращении домой придется долго и нудно изучать то, что появилось в мое отсутствие. Речь, конечно, не идет о базовых знаниях или определенном мышлении, необходимом, чтобы быть программистом. Речь идет об используемых технологиях разработки, новых веяниях и прочем. К сожалению (с этой точки зрения), сейчас большинство работодателей стараются быть «на острие» технологий, иначе в нашем безумном и до сих пор летящем в «светлое будущее» мире просто не выжить.

Так вот, теперь по новой технологии скан книги занимает, в зависимости от сложности, от десятка минут до получаса. Причем зараз Умник снимает копии нескольких десятков книг – буквально, когда я захожу в библиотеку на несколько минут, или прохожу мимо, – а остальное все делается автоматически. Лепота!

Так вот, о книжке «Теория и практика целительства. Травничество». Боже, как я был наивен, полагая, что стал крутым целителем! По мере чтения книги я начал понимать, что тем способом, которым я воспользовался – накачка энергией информструктуры, – можно вылечить многое, но не все. В основном физические раны. Лечение начавшегося заражения у Тира объясняется только тем, что в него было закачано просто море энергии, как через информструктуру, так и напрямую. А если есть какие‑то генетические отклонения? Они ведь тоже прописаны в информструктуре, а обычной целительной магией местным удается выправить такие косяки. Не сразу, но в течение долгого курса лечения. Как я прикинул, такое длительное лечение связано как раз с тем, что при этом информструктура сопротивляется изменению базового состояния организма, но тем не менее потихоньку поддается. А еще есть психические заболевания. Или тонкий дисбаланс внутренних энергий. Все это можно выправить, только зная устройство человеческого организма, его энергетических оболочек и прочая, прочая. Многие местные целители научились тонко чувствовать такие оболочки, то есть не просто видеть ауру, но и различать ее структуру и существующий дисбаланс и правильно воздействовать на организм.

В общем, я с интересом стал просвещаться.

* * *

Вернувшись к себе, Криса поднялась в верхний зал, скинула плащ на стол. Затем подтащила стул к окну, выходящему на дом мэга Васы, положила на подоконник полученный от Ника «подарок» и уселась, закинув ноги рядом с яблоком. Надо разобраться в себе. Честно говоря, голова идет кругом. Криса поймала себя на ощущении, что все происходящее ей снится, что все это как‑то нереально. А может, она действительно спит и прошедшая неделя только снится ей в кошмарном сне? Ущипнув себя и зло зашипев, девушка поняла, что ошибается. С негодованием посмотрев на яблоко, она схватила его и запустила им в окно, как будто таким способом можно было решить все проблемы.

Значит, что получается? Поднадзорный все это время ее видел. Так? Непонятно, но, скорее всего, так. Магии в нем немного. Криса намного сильнее его. Так? Вроде бы так, но тогда как он ее увидел? Гадство! Ничего не понятно! Что же делать? Сообщать об этом или нет? А если это проверка? Тогда, если не сообщить, можно попрощаться с рекомендацией и дальнейшими перспективами. Практику можно будет считать проваленной.

От тяжких размышлений Крису отвлекли раздавшиеся внизу голоса вернувшихся помощников. Формально главной в команде назначена Криса, но как обстоит на самом деле, можно только догадываться. Вполне возможно, кто‑то из них, в свою очередь, является наблюдателем. Только наблюдаемым для него является Криса и вся остальная команда.

– А я тебе говорю, это все неспроста! – Это Тронх, самый молодой в команде и самый шустрый. – Да ты сам подумай! Каждую ночь он куда‑то бегает, ну допустим, тренируется. Мы все за ним следим. И все эти дни КАЖДЫЙ РАЗ так получается, что нас прихватывают стражники. И только Криса не попадается. Как такое может быть?

– Совпадение, – прозвучал в ответ меланхоличный ответ Бронха, массивного и спокойного гнома, но, когда нужно, самого быстрого и опытного из всей команды.

– А я тебе говорю, это не может быть совпадением! – не унимался Тронх. – Мне кажется, что для нас устроили проверку. И мы ее благополучно проваливаем.

«Надо же, не только у меня возникли такие мысли», – подумала Криса.

Оба гнома вошли в зал.

– Ну хоть ты, Криса, скажи, что я прав! – размахивая руками, сказал Тронх, увидев сидящую у окна девушку.

– А ты не боишься, что если это проверка, то проверяющим могу быть я и в этом случае просто не смогу сказать тебе правду? – криво улыбнулась девушка.

Тронх смутился, но затем улыбнулся:

– Не‑а. Скорее это Бронх, – и увернулся от подзатыльника, которым тот хотел его угостить.

– Ты прав, это не я, – грустно смотря на них, ответила Криса. – Мне вот что подумалось. Для проверки все это слишком сложно и слишком долго длится. К тому же Вордт сказал, что заинтересованное в наблюдении лицо – архимаг. Вряд ли для какой‑то паршивой проверки будут использовать такой веский аргумент.

Высказав эту мысль, Криса успокоилась. Она пока подождет. Ничего о произошедшем говорить не будет. И посмотрит, что произойдет дальше. А вслух сказала:

– Вам нужно больше тренироваться, чтобы не попадаться стражникам.

Тронх замер с раскрытым ртом. Бронх хлопнул снизу ему по челюсти:

– Закрой рот и послушай, что говорит Криса, она у нас умная девочка.

Девушка улыбнулась и вскочила:

– А что, бедолаги, не пора ли нам позавтракать?

Ник

От чтения меня отвлекла Лана. В последнее время она частенько вытаскивала меня с собой «подышать воздухом». На самом деле, как я понял, она просто хотела покрасоваться перед подругами своим «кавалером». Ну а как иначе объяснить, что мы постоянно запаздывали к назначенной встрече с ее подругами и, подходя к облюбованной девушками чифе, Лана решительно брала меня под руку? В первый раз, увидев нас входящими в чифу, подруги резко замолчали, уставившись на нас широко раскрытыми от удивления глазами, а потом уже, в процессе разговора, периодически бросали на Лану завистливые взгляды, от которых она только выше задирала свой носик. Она наслаждалась ситуацией, а мне было просто прикольно и весело. Вопреки ожиданиям мне не было с ними скучно. Несмотря на свой юный возраст, девушки оказались довольно начитанными и умненькими. Да и возраст в двадцать лет, по моим меркам, не настолько и детский. Я развлекал их анекдотами, рассказывал всякие выдуманные истории. Звали девушек Сола, Мира и Лара. И, что характерно, все трое имели приятственную внешность. Вообще я заметил, что гномьи женщины мало того что отличаются от мужчин своей конституцией, но в большинстве если и не красавицы, то симпатичные. Взгляду есть на чем остановиться, и иногда трудно контролировать глаза – постоянно рискуешь заработать косоглазие.

За короткое время мы подружились, и я для них стал, можно сказать, другом, у которого они иногда даже спрашивали совета из области взаимоотношений мужчины и женщины. Судя по вопросам, в этом они и сами неплохо разбирались, что периодически испытывало на излом некоторые мои взгляды насчет взаимоотношений с молоденькими девушками. Странно, но характеры подруг оказались совершенно разными. Почему странно? Мне просто непонятно, как смогли сдружиться Сола – застенчивое существо с постоянной извиняющейся полуулыбкой, Мира – циничная, во всем поначалу видящая только плохое, и Лара – заводная хохотушка, брызжущая безумными идеями. Среди них только Лана оказалась начинающей магичкой, остальные были в этом плане простыми девушками.

* * *

Зайдя под ручку с Ланой в чифу, за полюбившимся столиком мы сразу заметили ожидающих нас Миру и Лару.

– А где Сола? – плюхнувшись на стул, спросила Лана.

– Приветик, – поздоровался я с девчонками и уселся напротив них, с удовольствием рассматривая их свежие мордашки. Они заулыбались и тоже поздоровались.

– Не знаю, – ответила Лара, строя мне глазки.

– А ну перестань, кошка! – шутливо хлопнула ее по руке Лана. Лара обиженно надула губки. Впрочем, ненадолго, через пару секунд она уже вовсю улыбалась, постреливая по сторонам глазками.

– Что‑то она уже несколько дней не появляется, – сказала Мира, – может, у нее что‑то случилось?

Лара легко пожала плечами, выбивая по столу пальцами какой‑то ритм.

Пока они разговаривали, я осмотрелся по сторонам. Ага, а вот и мой личный ангел‑хранитель – Криса, устроившаяся за соседним столом. Она с каким‑то недовольством, четко видимым на ее лице, смотрела на моих спутниц. Тут она заметила, что я смотрю на нее, и недовольство на ее лице сменилось удивлением. Улыбнувшись, я подмигнул ей и отвернулся.

Пока девчата обменивались последними сплетнями, в чифу влетел Тир, быстро огляделся, заметил нас и подбежал к нашему столику.

– Ну наконец‑то я нашел вас. – Тир схватил со стола кружку с чифой. – Фу, запарился, полдня ищу вас.

Я с улыбкой смотрел на парня. В последнее время он что‑то задумал, я даже догадывался, что. Он несколько раз приходил ко мне и просил прокрутить ему записи музыки. Как я убедился, музыкальная память у него оказалась чуть ли не абсолютной. Буквально со второго раза он мог худо‑бедно воспроизвести мелодию на бригате. Я почти уверен, что дома он потихоньку оттачивает свое мастерство. Интересно, что же он задумал?

– Пойдемте, у нас осталось не так уж много времени. Я хотел, чтобы ты, Ник, обязательно присутствовал на нашем первом концерте. Лана, девушки, – он посмотрел на девчат, – вас я тоже приглашаю, пойдемте, не пожалеете. – Он умоляюще взглянул на Лану.

Переглянувшись, девушки прыснули и стали выбираться из‑за стола.

Нетерпеливо подпрыгивая, Тир постоянно нас подгонял. Пришли мы в ту же чифу, в которой он впервые испытал бригату. Тут собралась куча народу, как потом я узнал, в основном друзья Тира и его банды. Да‑да, буквально за пару недель он сколотил ансамбль из таких же, как он, музыкантов. Как раз сегодня и будет первый блин… надеюсь, не комом.

Нам выделили неплохие места. Оглядевшись, я заметил мать Тира, его отца, похоже, не было. Недалеко присутствовал Рем, хозяин лавки бригат. Я раскланялся с ним. С неделю назад на мой счет в банке гномов начал капать пока тоненький ручеек денежек, но, надеюсь, в скором времени этот ручеек наберет силу. Я с удовольствием вспомнил тот день. Тогда мне долго не давала покоя мысль, что с помощью модификации струн можно подзаработать. Струны, изготовленные мною для Тира, не годились к массовому и даже кустарному производству. Заниматься этим самому мне не хотелось, и в то же время не хотелось отдавать магическую модель в чужие руки какого– нибудь мага. Ну не прогрессор я, а деньги тут мне еще понадобятся. Грабить кого‑то, используя свои способности, мне не улыбалось. И вот оказалось, что хоть я практически никакой маг, но артефактором или амулетчиком могу стать достаточно неплохим. Созданный мною с Умником амулет, на мой предвзятый взгляд, является произведением искусства. Идея у меня была такова: нет смысла возиться с производством струн. В конце концов можно использовать и местные, играли ведь как‑то на них в течение поколений? И ничего, не жаловались. А вот магическую «добавку» вряд ли кто‑то сможет повторить. Все‑таки для производства ее плетения использовались сложные расчеты на компе. Вот сдублировать – вполне возможно, но и об этом я подумал, чтобы не плодить халявщиков и не упустить выгоду.

Так вот, для начала заказал в местном ювелирном магазине, чтобы не тратить свои инфомагические силы, небольшую красивую серебряную шкатулку. Пока ее делали, достал расчеты, сделанные после потрошения местных светильников. Я как‑то задумался: свет включается, когда произносишь слово «свет». Какой отсюда следует вывод? Правильно. Во‑первых, в светильники встроен механизм реагирования на звуки, во‑вторых, там есть простенький механизм памяти (ведь реакция идет на слово «свет») и простенький процессор. Ну процессора там не оказалось, к сожалению, – все построено было по аналоговой схеме. Датчик звука – фильтр с памятью, реагирующий на определенное слово, и пусковое устройство – триггер. Просто и гениально! Я восхитился. А еще больше восхитился, рассмотрев структуру фильтра. Это ведь надо было сделать такую красивую вещь! Правда, иногда механизм не срабатывал, но и восьмидесятипроцентный уровень срабатывания – хороший результат, можно сказать, отличный.

Так вот. В шкатулку я встроил подобный механизм, заточенный под местную магию, вернее, Умник встроил, а я (сам!) накачал его обычной магической энергией. Этот механизм реагировал на семь слов, по числу струн, и запускал внутри шкатулки процесс внедрения определенного магоплетения в находящуюся в ней струну. То есть кладем в шкатулку струну, произносим волшебное слово, и через некоторое время достаем оттуда ту же струну, но со встроенным эквалайзером. Процесс окончания внедрения сопровождается кратенькой вспышкой – я встроил в крышку такой же механизм свечения, как и в светильниках. Внешне все это выглядит вообще супер! Серебряная шкатулка с изображенным на крышке дракончиком (я не стал мудрить – раз уж взял за основу штампа дракончика, почему бы и не использовать его дальше?), держащим в лапках бригату, которая вспыхивает по окончании процесса. Сам дракончик при попадании на него луча света переливается всеми цветами радуги. В шкатулку я встроил и защитку. Еще не знаю, могут ли крутые маги считывать алгоритм творимого волшебства по излучению, поэтому преобразование работает только при закрытой крышке, а на саму шкатулку Умник наложил информструктуру уже с использованием инфомагии, которая не пропускает никакие магические излучения. Вернее, во избежание подозрений во время работы вокруг шкатулки создается магофон с переменным мерцанием, генерируемым случайным образом. Для возможных магов‑наблюдателей – типа что‑то там работает. Нехай попытаются расшифровать. Емкости магоэнергии в шкатулке хватало примерно на сотню циклов. Так что периодически ее нужно подзаряжать. Для удобства юзеров встроил световую индикацию. В случае уменьшения энергии ниже определенного уровня процесс не начинался, а бригата в лапках дракончика вспыхивала красным светом. При полной зарядке – зеленым. Только знай себе периодически подзаряжай аппарат. Кроме того, в процессе преобразования струны она укрепляется. Не настолько сильно, как одежда, но несколько дополнительных магических связей между молекулами не давали струне со временем растягиваться, ну и срок жизни увеличивали вдвое. Нам же вечных струн не надо? С вечными и клиентов скоро не останется. Зато козырь просто отличный. По расчетам, вместо месяца жизни обычных струн при ежедневном использовании мои струны будут служить два, а может, и три месяца.

Испытав действие шкатулки, я чуть ли не прыгал от радости. Васе я ничего не сказал. Ну его на фиг с его молчанкой и уклонением от моих вопросов. Хотя сам он неплохо вытягивает из меня информацию по инфомагии. Хотя мне в общем‑то и рассказывать там особо нечего. Ну да ладно.

Наверное, догадаетесь, какие слова использовались при производстве магострун? Ага, семь струн – семь слов: «до, ре, ми, фа, соль, ля, си». Причем на русском языке, чтоб жизнь медом не казалась, нехай приобщаются… Жадничать я не стал, с проданных бригат с моими струнами потребовал всего лишь тридцать процентов, с проданных струн – пятьдесят, и еще за саму шкатулку стряс с мастера десять золотых. Несмотря на такую громадную сумму, мастер, увидев результаты, вернее услышав, недрогнувшей рукой отсчитал мне деньги. Как мне кажется, на мастера особо сильное впечатление произвело именно удобство пользования шкатулкой и только во вторую очередь – остальное. Да и с небольшим укреплением струн он согласился. Типа такой знак качества.

Потом мы пошли в гномий банк и открыли счет на мое имя. В качестве идентификатора у них используется отпечаток ауры. В каждом банке сидит опытный маг, который считывает ауры, а заодно контролирует, не подделана ли она. А вообще удобно – гномьи банки есть во всех цивилизованных городах, хоть у гномов, хоть у людей. Не знаю, правда, каким образом они передают слепки ауры в прочие отделения банков, но меня заверили, что в любом из них меня обслужат по высшему разряду.

* * *

Концерт прошел на ура. Кроме Тира с бригатой в его команде был барабанщик, флейтист и еще один парень с каким‑то духовым инструментом, отдаленно смахивающим на трубу. Ребятам удалось соединить их звучание так, чтобы ни один не выделялся, а органично вплетался в общий поток.

Сначала они исполняли свои гномьи мелодии, мне не очень понравилось. Ну не мое это! Однако потом пошли «мои». Снова Морриконе и мелодии других композиторов. Они выдали даже пару композиций из Вивальди.

После каждого произведения ребят поддерживал шквал рукоплесканий. Интересно, что рукоплескания используются гномами для выражения восторга. Оказывается, это не только универсальный метод выражения эмоций здесь, но и межмировой. А ведь на Земле не у всех народов хлопки ладонями – выражение восторга.

– Ну как? – К нам пробился Тир. Об его сияющую физиономию можно было зажигать огонь.

Я похлопал его по плечу:

– Супер! Нет, правда, мне очень понравилось. А вам? – обратился я к девчонкам. Ну судя по горящим глазам, да.

Издали за нами наблюдала мать Тира. Я кивнул ей, здороваясь. Она улыбнулась и кивнула в ответ.

В общем, все были довольны. Мы еще посидели, выпили пива – по такому случаю хозяин заведения выставил вместо чифы сей знаменитый напиток. Тир куда‑то убежал, а мы, еще посидев, стали собираться. Девчонки сначала думали остаться потанцевать, но, судя по разговорам и атмосфере, витающей в воздухе, этого не предвиделось.

Возвращаясь обратно, девчата живо обсуждали концерт, а я как‑то выпал из разговора и наблюдал по компу за плетущейся за нами Крисой. Что‑то с нею явно происходит. Я увеличил изображение. Точно, вон какие тени под глазами. Взгляд устремлен в землю, она лишь иногда поднимает голову, чтобы не потерять нас из виду. Я вздохнул. Жалко ее. А что тут поделаешь? Работа у нее такая.

В этот момент мы проходили мимо той самой чифы – обычного места сбора сопровождаемых мною подруг. Девчонки шли мимо, ни на что не реагируя, перетирая кости каким‑то общим знакомым, а я глянул внутрь и неожиданно увидел Солу, сидящую с опущенной головой за столиком.

– Так, девчонки, стой! Раз‑два! А ну‑ка зайдем внутрь, сдается мне, там сидит ваша пропавшая подруга.

Они бросились внутрь, а я, проводив их стройные фигурки глазами и усмехнувшись промелькнувшей у меня в мыслях эротической картине, неспешно пошел следом. Так, что это такое? Где бабский шум и гам? Почему так тихо? Я подошел к столу, Сола подняла на меня заплаканные глаза. Я резко остановился. Такие глаза бывают только у убитого горем человека. Девушки сидели рядом с нею и успокаивающе держали ее за руки. Видно, она уже успела сказать самое главное. Я посмотрел на лица подруг. Они явно были потрясены услышанным.

Усевшись напротив Солы, я спокойным голосом сказал:

– Говори, солнышко. Что у тебя произошло? Что бы это ни было, мы вместе постараемся помочь тебе.

– Лина пропала, – сказала она и расплакалась. Девушки бросились ее утешать. А я молча сидел и ждал окончания потопа. Наконец Сола успокоилась.

– А теперь спокойно и не спеша расскажи, кто такая Лина и что с нею случилось.

А произошло следующее. Лина – младшая сестренка Солы, любимица родителей и всех окружающих. Ей недавно исполнилось всего лишь восемь лет. И три дня назад она пропала.

– К властям обращались? – спросил я.

– Нет, – всхлипнула она. – Когда я спросила родителей об этом, они стали жутко на меня ругаться, чтоб не лезла со своими советами, и заперли меня в моей комнате. А я сегодня подслушала, что родителям принесли письмо, в котором говорилось, что Лину похитили. Похитители что‑то требуют от отца, иначе обещали, что убьют сестренку.

О как! Это что же творится в этом прекрасном мире?

– А кто у нас папа?

Все девушки удивленно уставились на меня.

А что? Я должен знать всех их папаш, что ли?

– Бринхорт их’Гренадир, глава торговой гильдии, – буркнула Лана.

Ух ты! Бринхорт… Это ведь о нем говорили Васа с архимагом. Это что же получается? Та история еще не окончена? Что‑то непонятно. Вроде как все раскрылось, дело давно должны были закрыть. И вдруг – на тебе!

– А кто у вас тут занимается похищениями? – спросил я.

На меня посмотрели, как на идиота.

– А что вы так на меня смотрите? У вас ведь тут все по полочкам разложено, – раздраженно стал объяснять я. – Торговая гильдия – торгует, гильдия магов – магичит, гильдия убийц – убивает. А кто похищает людей?

Девушки лишь молча пожали плечами.

– Ты ведь сбежала из дома?

Сола кивнула, почему‑то с проснувшейся надеждой глядя на меня. И почему я вляпываюсь во всякое дерьмо? И ведь сам пообещал помочь.

– Пошли. Я провожу тебя домой, родители только потеряли одну дочь, а тут еще ты пропала. Ты подумала о них? Так, – я посмотрел на остальных, – а вы тоже отправляйтесь по домам. Пошли, Сола.

Я резко встал и вышел наружу, чуть не столкнувшись со стоявшей там Крисой, но мне сейчас было совсем не до нее. Подождав, пока появятся девушки, сказал:

– Веди, Сусанна, блин. А ты, Лана, как вернусь, зайди ко мне, поговорить надо, – и пошел за Солой.

Неторопливо двигаясь с девушкой под ручку, я пытался сообразить, как можно ей помочь. И ничего в голову не приходило. Обратиться к Васе? Так он в схеме – это все равно что обратиться к властям, неизвестно, насколько похитители контролируют ситуацию, но вполне возможно, что это приведет к печальным последствиям. Родителей Солы понять можно – хоть какой‑то шанс получить дочку обратно, но я‑то знаю, что в большинстве случаев, даже после выполнения всех требований, получают обратно в лучшем случае труп, в худшем – вообще ничего. У нас, по крайней мере, дела обстоят именно так.

Чем дольше я думал, тем больше склонялся к мысли, что единственный шанс – все‑таки обратиться к Васе. Так сказать, «по‑семейному».

Сола шла рядом со мною тихо – сообразила, что я обдумываю ситуацию, – и старалась даже дышать потише.

– Ладно, – сказал я, когда мы остановились у дома девушки, – не расстраивайся. Что‑нибудь придумаем.

Неожиданно Сола прижалась к моей груди и прошептала:

– Пожалуйста, помоги.

– Ну будет тебе разводить сырость. Не надо портить такие красивые глазки. Беги домой.

Сола слабо улыбнулась, неожиданно встала на цыпочки и поцеловала меня. Затем быстро развернулась и убежала в дом.

А я задумчиво подергал себя за мочку уха, пытаясь понять, что это было. Аванс, что ли? Или предоплата за работу?

* * *

Вечером, расспросив Лану о том, как тут обстоят дела, кто в городе рулит, какая тут преступность, ничего не добился. Да и откуда знать молодой девушке с ветром в голове о таких вещах? Васу я не успел перехватить, да и не хотелось обращаться к нему, хорошенько не прочувствовав ситуацию и с минимумом знаний в этой области. Мучаясь тяжелыми мыслями, я крутился в кровати около часа, пока все‑таки не уснул.

* * *

Криса лежала в маленьком бассейне с горячей водой, отмокая и пытаясь расслабиться. Сегодняшний день почему‑то ее особенно вымотал. Хотя, надо сказать, была и пара приятных моментов – на устроенном другом Ника концерте. А так – одни расстройства. И что эти малявки нашли в нем? И ведь, не стесняясь, флиртуют с ним, и, похоже, ему это нравится. Проклятье! Как же ей все это надоело!

Внизу раздались голоса.

А, вот и смена пришла. Снова Тронх будет ее подкалывать насчет Ника, а Бронх, как всегда, защищать. Ну не виновата же она, что постоянно остается с ним одна! Сами виноваты, что их ловят стражники! А вообще в последнее время она уже стала сомневаться, что проблема в их непрофессионализме.

Везет же парням. Ночью отработали – и домой. Интересно, почему это нет ротации команд? Команда Бронха постоянно дежурит ночью. А, ладно, какая разница.

В эту ночь Криса так и не уснула. Поворочавшись в кровати, вылезла из нее и села в кресло перед окном. Овеваемая легким ветерком, как‑то отстраненно и равнодушно подумала, что еще чуть‑чуть – и она сорвется. И полетят к демонам все мечты о карьере мага, об обеспеченном будущем. Просидев так в полудреме или полусне, Криса за полчаса до обычного появления на улице Ника встала и подошла к зеркалу. В зеркале отразилась голая девушка, в меру стройная, с небольшой, но, по отзывам Бордта, аппетитной грудью. А вот лицо ей категорически не понравилось. И не своими симпатичными, по тем же отзывам, глазами и вздернутым носиком. И не роскошной косой, кстати, давно пора ее отрезать. А выражением лица.

«Да уж, дорогая моя. С таким лицом только на кладбище гномов пугать», – подумала Криса. И решила что‑то с ним сделать. Посмотрев в трюмо, обнаружила обычные женские причиндалы, принадлежащие хозяйке дома. Внимательно рассмотрев их, выбрала пару баночек.

«Посмотрим, не забыла ли, как всем этим пользоваться».

Она попыталась легкими мазками привести свое лицо в более приличный вид.

«Ну что ж. Хоть на труп не первой свежести перестала походить», – с внутренним удовольствием подумала она.

Затем медленно оделась, почему‑то сегодня особенно тщательно выбирая одежду. Хотя что тут выбирать? Обычная непримечательная одежда полумужского покроя. Слава бывшим богам, давно прошли те времена, когда женщине было неприлично ходить в брюках! Вот у людей такое еще встречается. Но для ее работы такая одежда – самое то. Особенно с учетом беготни. Медленно натянув обтягивающие брюки и застегнув пуговицы на свежей рубашке (хотя какая разница? Все равно через полчаса вспотеет, как лошадь. Кстати, какого… она накрасилась? Чудо, потечет же все!), Криса в последний раз осмотрела себя в зеркале, затем, тяжело вздохнув, направилась наружу. Судя по всему, до выхода Ника осталось несколько минут.

По пути растолкав прикемаривших сослуживцев – Бронх как‑то странно на нее посмотрел, – она вышла из дома и остановилась напротив дома мэга Васы.

Сзади стояли ребята и о чем‑то шептались. Судя по рокоту голоса, это Бронх что‑то им объяснял. Но ей было все равно. Она вдруг почувствовала нетерпение гончей, взбодрилась и даже стала притопывать ногой.

Наконец появился Ник. Не оглядываясь по сторонам, он сразу рванул по своему маршруту. Криса, также не оглядываясь на своих спутников, сорвалась с места и полетела вдогонку. Странно, но сегодня спутники отстали очень быстро, отчитываясь по связи об очередных конфликтах со стражниками. Что за странная ночь! Подозрения Крисы о том, что Ник специально водил их своим петляющим бегом, пока спутники не попадутся стражникам, окрепли, так как в этот раз все закончилось очень быстро. Буквально за полчаса. Ник выбрал укрытую полянку в большом парке почти в центре города. Криса прислонилась к дереву и стала с непонятным ей самой чувством смотреть на парня, практически уже не сомневаясь, что он ее видит. Вроде все как обычно, но по‑другому. Ник передвигался по полянке, как кошка. Да, точно – кошка. Настолько плавными были его движения.

Внезапно ситуация показалась ей такой смешной, что она прыснула в кулачок. Она знает, что он ее видит. И он знает, что она знает, что он ее видит, он уже не раз это показывал. Какой‑то театр абсурда.

Вдруг Криса обнаружила Ника стоящим прямо перед ней и внимательно смотрящим прямо ей в глаза. От неожиданности у нее внутри все сжалось, лицо занемело. Впервые она видит его глаза так близко. Ночное зрение не позволяло увидеть все оттенки цвета, но остальное дорисовывало воображение. В глазах Ника промелькнуло веселье, он быстро наклонился, прижал ее своим телом к дереву и поцеловал. Таким долгим и сладким поцелуем. Сначала она впала в ступор, потом возмутилась и хотела его оттолкнуть, а потом куда‑то поплыла. Дальнейшее она воспринимала как в тумане. Куда‑то делась одежда ее и Ника (потом она еще удивлялась, как ему или ей удалось так быстро снять ее обтягивающие брюки, ведь она их только надевает с пяток минут). А потом осталось только наслаждение и в конце, как пик этого наслаждения, – долгий крик, медленно затихающий среди деревьев.

Глава 13

Ник

Проснувшись еще затемно, я, как обычно, отправился на пробежку. Вместе со мной проснулись и мысли о том, как помочь Соле. Как назло, в голову не приходило ничего умного. Нет, вру. Одна интересная мысль все‑таки протоптала дорожку в мое сознание. Надо бы прошерстить память, снятую с разбойников на дороге. Вряд ли они из этого города, к тому же люди, а не гномы, но вдруг обнаружится какая‑нибудь зацепка. Или удастся что‑нибудь узнать о структуре преступных сообществ, схему их взаимодействия с органами власти.

Из тяжких размышлений меня вывел сигнал компа о завершении программы «Путанки» (как я ее назвал) в связи с отсутствием целей. А я даже и не заметил, как включил ее. «Путанка» – программа отрыва от преследователей. Странно, прошло всего с полчаса, а я бежал и даже не следовал ее указаниям. И как только на стражников не нарвался!

Глянув на сигналы радара, отметил отсутствие поблизости отметок преследователей. Расширив диапазон сканирования, я обнаружил кучку гномов, медленно двигающихся примерно в моем направлении. И один сигнал, чуть оторвавшийся вперед, но также неторопливо двигающийся. Жаль, что сегодня не подслушивал их. Узнал бы, в чем дело. Подслушивать их я бросил через несколько дней – надоело. Ну ладно, вроде бы ничего не замышляют. Впереди тоже нет никаких сигналов, кроме тройки стражников. Переместившись на параллельную улицу и избежав столкновения с ними, впереди я заметил парк. Как‑то раз я в нем тренировался. В глубине парка была одна уютная полянка, полностью закрытая со всех сторон густо посаженными деревьями и кустами. Свернув туда, еще раз с удовольствием отметил бесшумность передвижения Крисы. Что‑то она сегодня близко ко мне подобралась.

Интересно, как она поступит – я ведь уже несколько раз намекал ей, что ее полог для меня что прозрачное стекло? Ха! После этого должна себя чувствовать по‑идиотски. Если б я попал в такую ситуацию… Хм… А что бы я сделал?

Отодвигая рукой низко наклоненную ветку, я задумался. Наверное, плюнул бы на все и послал на фиг своего начальника, если бы тот настаивал на продолжении. Но это я. А, ладно, приступим, что ли?

Разминку решил начать с небоевых техник ушу. Бесполезно с точки зрения прикладного использования, но, боже, как приятно двигаться в таком стиле! Чувствуешь себя то ветвями деревьев, изгибающимися на ветру, то леопардом, пробирающимся средь ветвей. Потом надо будет проделать дыхательные упражнения… Все мысли прочь! Меня нет дома!

Медленно выполняя движения, я неожиданно потерял сосредоточенность – до моего уха донесся смешок. Я как раз находился лицом к своей постоянной спутнице, так что, не останавливаясь, приблизил ее изображение. Сегодня она выглядит как‑то по‑другому. Одежда? Вроде нет. Что же? Пожалуй, держится иначе – стоит немного неудобно, зато эффектно. Я максимально приблизил ее лицо. Улыбается. Мысленно дав команду бадди‑компу, включил фильтр обработки изображения на максимум, полностью убирающий ночную темень. Вгляделся в ее лицо. Ба! Да она накрасилась, что ли? Бадди‑комп определил некоторое разночтение в тепловой картине поверхности кожи и сделал вывод, что это искусственный поверхностный слой. Хм… Этим она не заморачивалась даже днем, бродя за мной. Или это все‑таки артефакты на изображении после отработки фильтра?

«Ник!» – влез в мои размышления Умник.

«Что?»

«Да вот, Криса стоит без своего обязательного полога невидимости. Я что‑то пропустил?»

«Нет, – ответил я, – скорее, это я кое‑что чуть не упустил».

На всякий случай просканировал окружающее пространство. Никого.

Сделав пару длинных шагов, я остановился перед девушкой и посмотрел ей в глаза. Правильно ли я понял эти намеки? «Вот и проверим», – внутренне усмехнулся я.

Качнувшись вперед, я легонько прижал Крису к дереву и поцеловал, всеми доступными мне чувствами ловя ее реакцию. Стоит ей возмутиться или показать свое отрицательное отношение к происходящему, я сразу же дам ход назад. Заставлять никого не собираюсь. Сначала мне даже показалось, что она вот‑вот оттолкнет меня, но поцелуй все длился, и длился, и в конце концов она ответила мне. А дальше уже меня, как говорится, «повело», и все смазалось в памяти, осталось только чувственное восприятие происходящего.

Криса

Криса лежала рядом с Ником полностью расслабленная и умиротворенная. В голове было пусто и от этого хорошо – хоть чуть‑чуть не думать о проблемах и о будущем. Но продлилось это состояние недолго. Рядом зашевелился Ник, и сразу на нее навалились звуки, запахи. Вдруг стало неудобно лежать – спину заколола трава, а под поясницей – камушек. А ведь всего этого она не чувствовала… Как жаль, что все уже закончилось, она еще чувствовала в себе достаточно сил для… чего? Продолжения?

– Ну что, будем знакомиться? – прозвучал веселый голос человека, после появления которого ее жизнь пошла наперекосяк и вполне предсказуемое будущее перестало быть таковым. Криса вздохнула и, открыв глаза, тут же наткнулась на взгляд парня, подперевшего голову рукой и с интересом разглядывающего ее.

От пристального взгляда Криса засмущалась, рука потянулась прикрыться чем‑нибудь, но она тут же одернула себя. Чего уж теперь стесняться, после всего произошедшего…

– Ну давай, – выдавила она из себя.

Ник резко вскочил на ноги, принял горделивую осанку и сказал:

– Позвольте представиться, леди! Ник Админ Рутович, путешественник, собственной персоной. Прошу любить и жаловать!

Не выдержав, Криса рассмеялась – уж очень потешно это выглядело. Мужчина с важным лицом и осанкой, но голый и с болтающимся достоинством. Усмехнувшись в ответ, Ник наклонился, собрал их одежду и рядком разложил на земле.

Наблюдая за ним, Криса представилась:

– Криса их’Дрим. – И после небольшого молчания добавила: – Маг.

– Давай, Мечта, перебирайся в постельку, незачем царапать свою красивую попку о землю.

Хм… Просто слов нет, как приятно! То, что инициатива в разговоре принадлежала не ей, только радовало Крису. Честно говоря, она с трудом представляла, о чем можно говорить в такой ситуации. Попытавшись привстать, Криса охнула. Спину будто ошпарили кипятком. Ник, внимательно наблюдавший за ее действиями, сразу понял, в чем проблема:

– Так, лапочка, ложись на животик, сейчас будем тебя лечить. – Он взял ее за руку и помог перебраться на разложенную одежду.

У Крисы из глаз брызнули непроизвольные слезы, вызванные вспышкой боли в спине и ниже, но она только крепче сжала зубы. Вот ведь гад! А сам‑то свеженький такой, и никаких травм у него, похоже, нету! А ведь должны быть – они неплохо покатались по земле, да и снизу он тоже побывал. Криса почувствовала, что ее лицу стало жарко. Ничего, сейчас можно, в темноте все равно не видно.

– Ого, абразивный круг отдыхает, – непонятно сказал Ник.

Ой, по спине и ниже стал растекаться жар, успокаивая боль. Почти сразу Криса стала проваливаться в дрему, жар стал просто теплом, и так она плыла и плыла в теплых волнах, словно в иной реальности. Очнулась она от мягкого массажа. Умм… Как приятно! Судя по тому, что Ник массирует ей спину и в тех местах, где раньше болело, он действительно подлечил ее. Ничего себе! Так он еще и целитель неслабый? Или уже времени так много прошло?

Приоткрыв один глаз, Криса убедилась, что на дворе еще глубокая ночь. Несмотря на ночное зрение, такие вещи определяются легко.

Мягкий массаж постепенно превратился в достаточно жесткий, от которого кровь по жилам потекла энергичней, а дрему как рукой смахнуло.

– Ну как? – Ухо обожгло горячим дыханием. Щекотно…

– Хорошо, – вырвалось у Крисы.

– А готова ли ты к продолжению? – все так же жарко прошептал Ник.

Хм… Готова ли она? Крисе надоело принимать пассивное участие в разговоре. Она осторожно перевернулась на спину. Ха! А ведь действительно ничего не болит!

– Неправильный вопрос, – посмотрев в глаза Нику, сказала она.

Ник, улыбаясь, удивленно приподнял бровь.

– Правильный вопрос таков: готов ли ТЫ к продолжению?

Он внимательно посмотрел себе вниз, затем на Крису:

– Всегда готов!

Ник

После второго круга «марафона», продлившегося даже дольше первого, я лежал с непонятными ощущениями и чувствами, бурлящими во мне. Голова Крисы уютно расположилась у меня на руке. Я уткнулся ей в волосы и второй рукой легонькими касаниями пробегался по ее спине, отчего Криса выгибалась и потихоньку стонала от удовольствия. Да, все было просто классно. В этот раз рулила Криса и задала мне жару. Но дело не в этом. Просто после секса с Крисой произошла непонятная хрень, в более слабом варианте проявившаяся и с Тишью. Если после первого раза я это заметил, но особого значения не придал, то сейчас эффект усилился, и игнорировать его не получается. Такое ощущение, что мое энергетическое поле подключили к электрической розетке – его переполняла непонятная сила, мышцы хотели действий. И это несмотря на то, что им пришлось только что хорошо поработать! Нет, вру. Я прислушался к ним. Мышцы все‑таки утомились, но что‑то заставляет их подергиваться, подталкивая меня к работе. Нет чтобы как раньше – спокойно отдыхать, ловя кайф от расслабленности!

«Умник, давай помогай. А то, чувствую, сейчас взорвусь! И вообще, что происходит?»

«Да не знаю я! Я сам смотрю и пытаюсь разобраться. Ну вот смотри: когда ваши ауры соприкасаются в обычном состоянии, ничего особенного не происходит. Ауры просто по частотам различаются и практически никак не влияют друг на друга. Но вот во время этого… соития, как я еще раньше заметил, они почему‑то начинают резонировать. Откуда‑то берется магическая энергия. Явного притока извне я не чувствую. Генерируется, что ли? Причем не только у тебя. Да ты сам посмотри на ауру Крисы!»

Глянув, я удивленно замер. Не скажу, чтобы такие уж сильные изменения, однако, несмотря на стандартную защиту (а может, просто она ее ослабила?), видно, как аура ярко светится от наполнившей ее энергии.

«Ну а мне‑то что делать?»

«Не знаю. Ждать, наверное. По моим измерениям получается, что энергия просто еще не впиталась в твои внутренние резервуары, с которыми, кстати, я так и не разобрался. Но этот процесс потихоньку идет».

«Это что же, после каждого секса будет такая фигня?» – ужаснулся я.

«Не знаю. Может, приспособишься. Нужна статистика, чтобы проверить. Я просто буду замерять скорость всасывания энергии… ну дальше понятно».

Я рассмеялся про себя:

«Статистику, значит, тебе подавай?»

«А что такого? Тебе ведь нравится процесс. Какие проблемы?»

«Да ну тебя! Слушай, – вдруг кое‑что вспомнил я, – а ведь такой фигни не было, когда в меня маги пулялись всякими нехорошими магическими плетениями. А я ведь без проблем и следов впитывал их. Почему?»

«Ну не все ведь магические штучки энергетически мощные. В основном их действие основывается на вложенном в них алгоритме работы, его сложности. Ну и вроде как в данном случае эта энергия чуть другая. У тебя, по крайней мере. Как у Крисы, не знаю. Может, ты еще просто не совсем адаптировался к ней. Кстати, у тебя эта новая энергия немного похожа на ту, что взаимодействовала с тобой, когда ты «танцевал» с ветром».

«Вот как? Кстати, а ведь это идея! Спасибо, Умник! Нужно попробовать».

Я прикрыл глаза и включил свой собственный, наработанный уже механизм сваливания в легкий транс. Этот процесс стал у меня получаться достаточно легко в любом положении, даже без шеста. Мысленно раскинул в стороны руки. Ну где же ты? Пару секунд ничего не происходило. Не сдержавшись, я немного выпустил наружу накопленную энергию. Криса недоуменно замерла, видно почувствовала что‑то. Я успокаивающе погладил ее по спине. Она снова расслабилась.

В ладонях образовалось тепло, и почти сразу же лица коснулось дуновение ветра, легонько потрепав волосы. Я почувствовал слабый отголосок эмоций. Радостных. Потянулся навстречу – опаньки! Вот и ты. Как дела? Все хорошо?

Никаких мыслей, разговор только на уровне ощущений. Или все‑таки мыслей?

Хочешь чуток энергии? А то у меня ее много, некуда девать. Хочешь? Хорошо…

Вокруг меня с Крисой закрутился слабенький ветерок. Я потянулся к нему и неожиданно почувствовал слияние. Как я определил это? Просто чужие эмоции и чувства стали моими. Неожиданно я увидел все окружающее меня пространство, но не глазами, а как‑то по‑другому. И тело мое стало большое‑пребольшое. И такая легкость в движениях! Чувствуя необычайный подъем эмоциональных сил, я‑ветер покрутился по поляне, одновременно присутствуя во всех ее точках. Как интересно все выглядит! Или это мой мозг пытается так оптимизировать картинку, чтобы было понятно?

Я щедро выплескивал лишнюю энергию, чувствуя, что ветру нравится такое вливание. В ответ со мной поделились еще одной способностью. Я вдруг почувствовал, что у меня сотни, нет, тысячи рук, которыми я одновременно могу управлять! Ух ты! А ну‑ка сорвем вот этот листик! Оппа!

Я вдруг вспомнил о Крисе. А она подняла голову и недоумевающее огляделась.

– Откуда тут ветер? – тихо пробормотала она.

Мне стало весело. Так, что бы еще сделать? Чтобы не напрягать непонятным Крису, отвлек ее поцелуем, а сам потянулся за стену из деревьев, окружающих полянку, и увидел то, что искал. Большой камень. Килограммов на сотню или больше. Обхватил его несколькими воздушными руками, поднапрягся и медленно‑медленно, но все‑таки поднял. Чуть подержал. Тяжелый, зараза! У меня было такое чувство, что если еще поднапрячься или добавить энергии, то будет легче, но делать этого не стал – мне вдруг стало лень. Все! Резко отпустил.

Фух! Вроде все… Успокоился. А ты там как? Ага, довольный (или довольная?). Вот и хорошо. Что? В любое время? Да запросто! Пока!

Криса

К Крисе наконец вернулась способность рационально мыслить. И сразу в голову стали стучаться разные неприятные мысли. Как не хочется думать, демон ее побери! Хоть еще немного не вспоминать о неприятном! Просто полежать и, отбросив все тревоги, понежиться в крепких мужских объятиях. Но Криса отлично знала себя – отвлечься теперь уже не получится. Она нахмурилась и невольно вздохнула.

Ник

Меня привлек тихий вздох Крисы. Взглянув на нее, увидел, что она невидяще смотрит вверх и хмурится. В некоторых местах ее ауры цвета стали смещаться в область, отвечающую за отрицательные эмоции. Из той книжки по целительству я узнал много интересного об использовании ауры для диагностики заболеваний, настроения, эмоций. Там была даже краткая глава о способах определить, правду ли говорит человек. А устроив Васе интенсивный допрос на эту тему, я значительно расширил свои знания. Поэтому в последнее время я постоянно тренировался и пытался закрепить практикой эти навыки. С магами здесь гораздо сложнее. Любой маг выше шестой ступени может контролировать свою ауру и вносить в нее коррективы. А целители способны делать это, начиная уже с седьмой ступени. Но, что характерно, контролем своей ауры магам удается, так сказать, «мутить воду», но не спрятать состояние своего здоровья. Я научился контролировать свою ауру в этом аспекте сначала с помощью Умника, а потом и без него. Не скажу, что делал это виртуозно, но что‑то получалось. По крайней мере, теперь я могу ненадолго взбаламутить свою ауру выплесками энергии таким образом, что прочитать ее просто нереально. Умник же при необходимости может навести иллюзию, которая изображает мою искренность и правдивость, при этом я могу врать сколько угодно.

Так‑с, пожалуй, пора вмешаться, да и поговорить настало время.

– О чем вздыхаем, красавица?

Криса вздрогнула и перевела взгляд на меня.

– Да так, о своем, о девичьем.

– Что‑то мне подсказывает, что совсем не о девичьем.

Криса вздохнула и, помедлив, спросила:

– Слушай, а ты давно понял, что я за тобой наблюдаю?

– Я бы сказал не «наблюдаю», а «шпионю», – ответил я, с удовольствием увидев на ее лице замешательство. – Я тебя сразу заметил. Такую симпатягу просто нельзя было не заметить. – Я погладил ее по волосам.

– Погоди, – она отодвинулась и оперлась на локоть, внимательно глядя на меня, – это очень трудно сделать. И не всякому магу по силам. А ты непохож на мага. Защиты нет, магической энергии – тоже… Хотя… – Она присмотрелась к моей ауре. – Странно, откуда в тебе появилась магия? Не было же. – Она растерянно посмотрела на меня.

Я пожал плечами:

– Ну подумай сама, стал бы архимаг интересоваться мною, если б я был совсем обычным? Есть у меня кое‑какие способности, вызвавшие его любопытство…

– Ты и про архимага знаешь? – Удивлению Крисы не было предела.

Я хмыкнул, заложил руки за голову и, поерзав, занял удобное положение. Разговор, похоже, будет занимательным.

– И не только это.

– Если ты столько знаешь, почему все это рассказываешь? Я ведь должна буду отразить твои слова в отчете, – криво улыбаясь, спросила девушка.

Я в ответ тоже улыбнулся:

– Да пожалуйста, разве вы не этого добивались?

– То есть? – Удивление на ее лице очень походило на искреннее.

Я пожал плечами:

– Ну хорошо, если хочешь, расскажу тебе ход своих мыслей. Там, наверху. – Я поднял палец вверх, и Криса невольно посмотрела на небо. Я ухмыльнулся: – Я имею в виду твоих начальников, заинтересовавшихся моими способностями, которые, вместо того чтобы напрямую обратиться ко мне, зачем‑то устроили эту возню с наблюдением. Вообще‑то я их понимаю. А вдруг я откажусь от предложения и слиняю отсюда? Ну так вот. Приставили наблюдателей, а в качестве главной приманки – ты. Не знаю, откуда они узнали мои вкусы в отношении женщин, а может (я допускаю это) просто так совпало, но я не мог тобой не заинтересоваться. Причем, заметь, о том, что я вас не только вычислю, но и буду видеть, они должны были догадаться.

По мере того как я говорил, Криса выглядела все более и более удивленной. Она уже давно села и прижала руки к груди, подтянув свою одежду и накинув ее на нижнюю часть тела. Я недовольно поморщился – лишили красивой целостной картины!

– Но зачем? – воскликнула она.

– Откуда я знаю? Возможно, посчитали, что мне будет труднее уйти, если рядом со мной будет такая девушка, как ты. А может, чтобы тебе легче было выведывать у меня информацию. Да мало ли какие причины?

Переведя дыхание, я продолжил:

– Поняв, что я действительно тебя вижу (а я ведь не раз намекал на это), вы перешли к следующей части плана. – Я специально описывал один из наименее вероятных вариантов, чтобы посмотреть на ее реакцию. – Как я заметил, ты привела себя в порядок и отключила свой полог невидимости. А может, вы посчитали, что я решу, что это твой выбор, а они тут ни при чем? – Я снова пожал плечами. Похоже, пожимание плечами на сегодня стало моим любимым способом выражения своего отношения к происходящему. – Вот я и решил подыграть. Кроме того, от этого я получил несказанное удовольствие. Надеюсь, и тебе доставил несколько приятных минут.

Криса опустила голову и, задумавшись, стала ковырять пальцем в земле. Я не отвлекал ее. Пусть обдумает мои слова.

Немного помолчав, она тихо проговорила:

– Ты ошибаешься.

Не дождавшись продолжения, я спросил:

– В чем?

– Я не в курсе намерений архимага и полог не отключала. – Она подняла на меня глаза. Упс, а мы, кажись, сейчас заплачем!

– Ну‑ну. – Протянув руку, я сделал попытку погладить девушку, но она отшатнулась. – Хорошо, – я недовольно опустил руку, – может, и так. Возможно, тебя использовали втемную. Но с теми же целями. Не знаю, как они планировали подсунуть мне тебя, но это случилось. Вот ты мне и скажи, как это получилось?

Криса долгим взглядом посмотрела на меня, затем, отведя глаза, ответила:

– Не знаю. Вообще‑то я жутко злилась из‑за того, что меня заставили заниматься этим делом. А еще ты постоянно был перед глазами, да еще каждый день на поляне скакал полуголый… Вот… А у меня уже давно никого не было. – Последние слова она произнесла шепотом, я еле расслышал ее. – И полог я не отключала, он сам пропал, а это плохо… Очень плохо. Это говорит о том, что я настолько потеряла… – Она замолчала, подбирая слово.

– Голову? – подсказал я.

Криса бросила на меня злой взгляд:

– Концентрацию! Для моего уровня такие вещи непозволительны!

– Ладно, не кипятись. – Я погладил ее по коленке.

Не обращая внимания на мою руку, она вдруг набросилась на меня:

– А ты, выходит, знал об этом и решил воспользоваться ситуацией, так, что ли?

Ха! А от злости она становится еще краше.

– Да ты и сама не особо сопротивлялась! Можно сказать, совсем не сопротивлялась. Уж будь уверена: если бы ты меня оттолкнула, я бы не стал принуждать! – Я сделал вид, что обиделся, и отвернулся от нее.

Ситуация, не знаю почему, доставляла мне удовольствие. Давно я не ругался с женщиной. Оказывается, в такой пикировке (разумеется, если она не длится слишком долго) есть своеобразная извращенная прелесть.

В молчании прошло с пару минут. Я даже стал думать, что Криса не оттает. И когда уже готов был сам идти замиряться, почувствовал, как она легла рядом и прижалась к моей спине.

– Насколько реально то, что ты рассказал?

Я пожал свободным плечом:

– Не знаю. Но вероятность велика. Не удивлюсь, если окажется, что на самом деле вариантов разработано много, а реализуется тот, который больше подходит к ситуации. А может, это шаблонные действия, разработанные специально для подобных случаев. Скажи‑ка лучше, куда подевались твои спутники?

– Да как обычно. На стражников наткнулись.

Я хмыкнул:

– К твоему сведению, это я вас путал так, чтобы они попадались.

– Я догадалась.

– Вот как? Хорошо, тогда что ты скажешь на это: сегодня я вас не путал. Ты уверена, что твои опытные спутники сами, без посторонней помощи, настолько расслабились, что все вдруг попались, да еще так быстро?

– И что это значит? – через некоторое время спросила Криса напряженным голосом.

– Могу только предположить, – ответил я и замолчал.

Криса толкнула меня:

– Ну не молчи! Говори!

Я повернулся к ней и, обняв, прижал к себе. Криса не стала возражать.

– А это может означать разное. Например, всех их пробило на понос, и они, чтобы не смущать тебя, решили таким способом отмазаться от сегодняшнего дежурства.

Криса хмыкнула:

– Вряд ли.

– Или же они почувствовали в тебе нечто такое, чтобы сообразить, что настал момент истины. Наверное, у вас в наружке не самые глупые гномы сидят. Не удивлюсь, если ты постоянно находилась на контроле и кто‑то оценивал твое психическое состояние. Есть там у вас такие?

Криса, нахмурив лобик, с полминуты думала.

– Не знаю, вроде как Бронх подходит. Он как‑то обмолвился, что служил то ли в разведке, то ли еще где и был долгое время у людей.

– А кто он у вас в команде?

– Главный. Через него приходят указания, что и как делать. И отчеты сначала просматривает он.

– Ну что ж, – задумчиво произнес я, – может быть, и так. Но не факт.

Мы помолчали. Криса уткнулась мне в шею и стала посапывать там. А я гладил ее по голове и смотрел на небо.

– Что же мне делать? – наконец спросила Криса.

– А что хочешь, – улыбнулся я. – Что бы ты ни рассказала, для тебя это ничего не изменит. Можешь описать все, что у нас тут происходило. Только не забудь сделать мне копию. И особое внимание удели всем позам, которые мы использовали.

– Да ну тебя. – Криса стукнула меня кулачком в грудь. – Я серьезно.

– Я тоже. – Я посмотрел на девушку. – Если они ждут от тебя именно того, что и произошло тут, то не особо удивятся. Ну для виду пожурят, может, попугают. Если же ты ничего не скажешь, вся эта бодяга будет продолжаться. А может, как раз таки тебе и попадет, как не оправдавшей доверия. Прямо этого не скажут, но последствия будут. Могут и заменить. Кроме того, если не скажешь, все равно не сможешь в том же режиме таскаться за мной. А если у вас там есть такой уж умный и проницательный психолог – все равно по твоему виду он поймет, что произошло. В этом случае тебе перестанут доверять. Так что куда ни кинь – всюду клин.

Через минуту размышлений Криса спросила:

– А почему ты мне все это говоришь? Ведь если я передам твои слова в отчете, вряд ли тебя это обрадует.

Я хмыкнул:

– У меня есть одно преимущество перед вами. Если наверх уйдет информация, которая мне не понравится своими возможными последствиями, я об этом узнаю и сделаю соответствующие выводы. И, поверь мне, никто не сможет меня остановить – я просто исчезну.

Всю эту белиберду я проговорил насколько возможно уверенным голосом. Да, возможности для побега у меня есть, но на каждую хитрую резьбу всегда найдется свой винт. К счастью или к сожалению, но мне еще не приходилось испытывать на себе всю мощь местных магов. И я совсем не был уверен, что смогу бесследно исчезнуть или, если вдруг такое случится, выстоять перед настоящим боевым магом. Однако Крисе этого знать совсем не обязательно.

– А откуда ты это узнаешь? – заинтересованно спросила Криса.

– Так я тебе и сказал, – хмыкнул я. – Просто поверь мне – узнаю.

Мы снова помолчали. Криса хмурилась, пытаясь разложить в голове информацию. Я ждал.

– И все‑таки, – очнулась Криса, – что ты можешь мне посоветовать?

– Хорошо, – улыбнулся я.

Застращал‑таки, девочку. Аж самому неловко. С другой стороны, у нее ведь действительно непонятная ситуация.

– Я уверен, что скрывать факт, что мы познакомились, не имеет смысла. А вот что входит в это знакомство и прочие обстоятельства можно скорректировать, чтобы минимизировать отрицательные последствия. Ты слушаешь?

Криса с сосредоточенным видом кивнула.

– Ну так вот, ты можешь сказать, что вынуждена была раскрыться мне.

– Каким образом?

– Я уверен, что сейчас твои спутники пытаются найти нас по всем известным им точкам, где я занимался ранее. Или они могут узнать твое местоположение магическими способами?

Криса отрицательно мотнула головой.

– Хорошо. Так вот, там они нас не найдут. В это место они придут в последнюю очередь, как в наименее вероятное – я был‑то тут всего один раз. И кстати, нам надо будет скоро отсюда уходить. Так вот. Ты скажешь, что я сегодня нашел новое место для тренировок. Пусть это будет где‑то на внешней стене. Ну и, как вариант, я так затренировался, что сорвался со стены, но сумел зацепиться. А тебе волей‑неволей пришлось мне помочь, дабы не потерять подопечного. Конечно, шито это все белыми нитками, но, если я прав, особых последствий для тебя не будет. Или придумай что‑то свое, более‑менее правдоподобное. Дальше. Скорее всего, завтра тебе выразят порицание, но, – я поднял вверх палец, – по рекомендациям насчет дальнейших действий ты сразу поймешь, прав я был или нет. Если тебя отзовут, значит, все мои рассуждения не стоят и медной монеты, и ты сможешь утешаться тем, что в любом случае не смогла бы это скрыть, и тогда последствия были бы серьезней.

Я перевел дыхание. Криса поторопила меня:

– А если ты прав?

– Ну тут уже понятно. Тебе просто дадут указание свести со мной более тесное знакомство. Могут даже обставить так, что, мол, ты сама во всем виновата. Это чтобы привить тебе чувство вины, от которого, что логично, ты должна с большей отдачей вкалывать и для своей дальнейшей карьеры идти на крайние меры, то есть постель, а может, еще что…

– Вот гады! – процедила сквозь зубы Криса.

Фух! По ходу, отболтался, по крайней мере, теперь в ее глазах я не должен выглядеть подлецом, каковым себя, кстати, и не считаю. А ведь я, по сути, и не обманываю ее.

– Ну‑ну, – я поцеловал ее, – они всего лишь делают свою работу, как могут. А ты, если все случится именно таким образом, можешь тоже оставить их с носом.

– Это как? – заинтересовалась она.

Ха! По всему получается, что своим рассказом я настроил ее таким образом, что эта мысль у нее даже не вызывает отторжения! М‑да… Гибнет во мне… ну пусть будет Казанова, что ли…

– Ну во‑первых, ты можешь хорошо делать свою работу – налаживать мосты со мной тебе не придется, они уже налажены. Во‑вторых, я не собираюсь от тебя требовать чего‑то, что идет вразрез с твоими патриотическими чувствами – пиши в отчетах, что считаешь нужным. Если я не захочу, чтобы что‑то попало в твои отчеты, я просто тебе этого не покажу и не скажу. – Я, конечно, немного завирался. Просто надеялся, что Криса сама не захочет кое о чем говорить, если правильно себя с ней поставить. В крайнем случае, есть и другие способы. – Ну и в‑третьих, ты можешь смеяться над ними, занимаясь со мной сексом, если уж тебя на это толкают, но при этом получать удовольствие и не казниться… Ну разумеется, если последнее тебе противно, я не собираюсь настаивать.

Я чуть отодвинулся от нее, давая ей возможность решить. К моей радости, Криса, даже не задумываясь, тут же придвинулась ко мне, тесно прижалась и, положив голову мне на грудь, сказала:

– Ну что ты. Мне нравится. А тебе?

– Разумеется, – улыбнулся я. – Ты просто великолепна! А теперь, – я уже некоторое время наблюдал, как примерно в полукилометре появилась двойная отметка, которая идентифицировались как «наблюдатели – сотоварищи Крисы» (бадди‑комп давно их внес в свою базу данных), – в эту сторону двигается кто‑то из твоих. Скорее всего, они вспомнили об этом месте.

Криса встрепенулась:

– А зачем вообще им нас искать? Ты ведь сказал, что они планировали это?

Мне понравилось то, что она сказала «они».

– Я бы тоже на всякий случай проконтролировал, как идут дела, мало ли что. Возможно, они надеялись быстро нас найти, чтобы понаблюдать, а мы оказались в таком месте, которое в их списке стоит последним. Кто знает? Ну‑ка встань.

Криса медленно стала подниматься, а я, когда мимо меня проплывал ее животик, звучно чмокнул ее в пупок. Она взвизгнула и отскочила:

– Дурак!

– Ага, и еще какой, – пробормотал я, быстро скатывая свою и ее одежду в рулон.

– Ты что делаешь?

А я зажал под мышкой одежду и сказал:

– А сейчас… Бежим! – И рванул вон из парка.

– Ты куда?! Отдай одежду, придурок! – закричала Криса, кидаясь вслед за мной.

Я только засмеялся, но не стал далеко вырываться, а так, чтобы Криса была на пару шагов позади меня. Поняв, что не догонит меня, она крикнула:

– Увидит же кто‑нибудь!

– А пусть!

– Не хочу! – пристроившись рядом, выдохнула она.

– Не бойся, никто нас не увидит. Я позабочусь об этом. К тому же ты совсем забыла про свой полог невидимости.

– Ой, точно! – И тут же ее окутало поле, за которым она спряталась от возможных посторонних глаз. – А ты можешь так?

– Налево! – Я не стал отвечать и запетлял между домами, сверяясь с бадди‑компом, который прокладывал курс домой в обход «двуногих» препятствий. А Криса уже забыла про свой вопрос, что меня несказанно обрадовало.

Хотя еще не рассвело, на улице потихоньку стали появляться ранние пташки. Бежать было хорошо, теплый встречный ветер ласкал лицо, да и просто настроение было приподнятым. Глянув искоса на Крису, заметил, что она тоже получает удовольствие. Улыбка не сходила с ее губ. Ее коса не поспевала за нею, то взметаясь вверх, то хлопая ее по спине и кончиками – по попе. Груди у нее были не большие, но и не отсутствовали, и она придерживала их руками.

– А где одеваться? – спросила Криса, когда мы приблизились к нашим домам.

– У тебя во дворе есть укрытое местечко? – оглядываясь, спросил я.

Криса, заглядывая внутрь двора через решетку, попыталась вспомнить такое место. Я не стал ей говорить, что она вполне может одеться и на улице, все равно ее никто не увидит, а она, похоже, не совсем адекватно оценивала обстановку.

– Вроде вон там в глубине есть что‑то похожее, – показала рукой она.

– Сигнализация есть?

– Есть, но ее ставила я, сейчас. – От нее слабо повеяло магоэнергией. За это время Умник успел разобраться с защитой и тем сигналом, что подала Криса. Так, для коллекции. Оказывается, каждый маг старается внести в такую защиту что‑то свое. И у каждого есть свои интересные наработки. Бегая по городу, я, вернее, Умник снял матрицы чуть ли не со всех установленных защит и сигнализаций во внутреннем городе.

– Пошли, только тихо! – прошептала Криса, взяла меня за руку и повела по кругу в предполагаемое закрытое место. Говорить ей, что дома никого нет (скан однозначно показал это), я не стал, а то еще сразу убежит.

Затянув меня за собой в густые кусты, Криса осмотрелась. Я тоже. Классное местечко! Разросшийся пышный куст занял пространство около десяти метров в диаметре, оставив в центре свободное пространство метра на два, причем не замусоренное ветками. Куст рос высоко, метра на три с половиной, и плотно закрывал густой листвой сердцевину. Поставить качалку – и место отдыха в жаркий день готово.

– Давай одежду! – Криса протянула руки к свертку в моих руках, но я его бросил на землю подальше от себя. Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я же притянул ее к себе и нежно поцеловал.

Криса

Дома никого не было. Могла бы и сразу догадаться по состоянию сигнализации. Но Ник так забил голову своими разговорами, что Криса иногда пропускала некоторые вещи мимо сознания, и, сама не понимая почему, принимала его предложения как должное.

Криса сразу направилась в купальню. Хорошо хоть никто не видит ее походки, как она двигается враскорячку. Уф! Ну и безумный денек выдался! Вернее, ночь.

Бросив одежду на пол (а домой она так и вошла голышом, неохота было натягивать на себя грязную одежду в двух шагах от порога), включила в бассейн воду. Демоны! Опять горячей воды нет. Что‑то разладилось внизу. Надо будет посмотреть, может, просто требуется подправить магоплетение. Иногда такие вещи, оставшись без присмотра, по непонятным причинам начинают сбоить. А может, маг никудышный попался. Ладно, сама нагреет. Не впервой.

Криса легко сплела в воде нагревающую структуру и передала ей обычный импульс энергии. Вода почти мгновенно закипела и обожгла не ожидающую такого коварства девушку горячими брызгами. Взвизгнув, Криса отскочила от бассейна. Что, демоны побери, происходит?

Вытерев места, куда попали брызги (слава тем же демонам, ничего серьезного), она внимательно всмотрелась в продолжающее действовать плетение. Странно, такое ощущение, что она туда вбухала в несколько раз больше энергии. С чего бы это?

Криса вытянула из‑за спины косу и задумчиво стала ее расплетать. Наконец догадалась проверить свои запасы энергии и замерла от увиденного. Еще утром она была обычным магом шестой ступени, а сейчас ее запас таков, каким могут похвастаться только маги пятой ступени. «Может, сразу сдать экзамены на присвоение пятой ступени?» – скептически подумала Криса. Нет, ей не хватит необходимых знаний… Единственное объяснение – Ник. Больше с ней сегодня ничего не происходило. Интересно получается. Он не только накачал ее своим семенем – вон до сих пор течет по ногам, – но еще и магией? В таком случае она не откажется почаще с ним встречаться. Девушка невесело улыбнулась.

Криса продолжила расплетать косу. Жаль, что это ненадолго. Накопить‑то магию, конечно, можно. Однако все дело в способности делать это самостоятельно. И снова Криса замерла, как только внимательней прошлась внутренним взором по своему организму. Вот это да! О таком она даже и не слышала – в ее ауре кое‑что изменилось. И это «кое‑что» отвечает за некоторые магические штучки. Это хорошо, но и недостатки есть – управлению бóльшими энергиями надо учиться, а то можно сжечь себя.

Криса встряхнула головой. Ладно, об этом она подумает позже. А сейчас неплохо было бы отмокнуть. Ноги еле держат. Хоть и чувствует она себя вполне нормально, но организм явно устал.

Разбавив кипяток холодной водой, Криса плюхнулась в воду и в блаженстве закрыла глаза, отбросив все мысли. Чуть полежав, положила руку себе ниже живота и стала дозировано воздействовать на это место энергией, одновременно подпитывая определенные участки ауры. В низу живота немного побаливало. Но удовольствие того стоило. «Ничего, заживет», – усмехнулась девушка. Зато прошедшую ночь она запомнит надолго, если не на всю жизнь.

Убаюканная теплой водой, Криса задремала.

Ник

После бурно проведенной ночи с Крисой я проспал не больше часа. Этого мне хватило, чтобы прийти в себя. Эх! Люблю я свой обновленный организм!

Все! Харэ отдыхать! Надо заняться текущими делами.

Сбегав на кухню и стащив вчерашние пирожки с крынкой молока, я быстро перекусил и засел за анализ имеющейся у меня информации о преступности у гномов. Для начала пропустил через поисковую систему уже отсканированные книги из библиотеки Васы. Кто знает, вдруг там есть нужная информация?

Быстро проведя поиск по стандартному варианту, используя слова и словосочетания на тему убийств и похищений, был немного обескуражен отсутствием результатов. Ладно, поступим по‑другому. Я напустил на базу книг хорошо зарекомендовавший себя «Фактограф». Нехай построит свой собственный индекс. После его работы можно будет найти инфу, близкую к нужной мне тематике, да еще и в подборке.

Ладно, а пока железяка работает, пошуруем‑ка в памяти разбойников с большой дороги. Так, что тут у нас есть? Ну это понятно, есть гильдия убийц. Есть упоминания о гильдии воров, куда уж без них! Еще есть контрабандисты, у них тоже существуют свои сообщества, но не гильдии – слишком они разобщены.

А вот это интересно. Получается, воры и убийцы – типа наших транснациональных компаний. Их филиалы есть чуть ли не везде: и у людей, и у гномов. У эльфов тоже есть, но там они состоят из эльфов‑отщепенцев, отлученных от своих Домов, и работают на сопредельных территориях. Хотя есть намеки на то, что кое‑кто в лесу неофициально их поддерживает. Так, что еще? Орки. Обычно просто наемники, но частенько и сами организуют банды для нападения. Следующие – демоны. По демонам информации в криминальном смысле нет… Идем дальше. Люди. Тут эти гильдии чувствуют себя наиболее вольготно. А конспирация в гильдии убийц поставлена на высшем уровне. Кроме подельников (а обычно это тройки исполнителей) они знают только своего непосредственного куратора. У тех, кто находится выше, возможно, все обстоит по‑другому. Многие исполнители, при наличии соответствующих способностей, после долгих лет «службы» повышаются до уровня работ административного характера. Все. Больше никакой интересной информации нет. Мне попались как раз такие исполнители, которые, по сути, мало что знают. Жаль.

Так, а что там в книгах наш «Фактограф» накопал? Ага, все‑таки что‑то есть! Интересно. И снова о гильдии убийц, только почему‑то они тут называются «мертвители». А, ну понятно, книжка трехсотлетней давности. Ничего себе! Я впечатлился. Структура, которая действует несколько сотен лет! В книге, кстати, приводился пример попытки уничтожить мертвителей как класс. Разумеется, безуспешной. Скоропостижно скончались главные зачинатели этого дела – один король у людей, куча магов (ого!) как у людей, так и у гномов и эльфов. И снова ни демоны, ни орки тут не участвовали. После такого мертвителей оставили в покое, а они переименовались в гильдию убийц и продолжали действовать, правда немного поумерив пыл. Если раньше, бывало, они диктовали свои условия даже королям, то постепенно отошли от политики (по крайней мере, внешне) и занялись чистым бизнесом. Благо всегда были и есть люди, гномы, даже эльфы, которым надо избавиться от своих недругов чужими руками.

М‑да. Мне не понравилось упоминание о том, что кроме убийств они занимаются и похищениями ради выкупа или просто за деньги. Хреново, если гильдия убийц приложила руку к похищению сестренки Солы. Боюсь, тут я буду бессилен чем‑то помочь. Ладно, поживем – увидим.

Я выглянул в окно и вздохнул полной грудью. Светает. Не знаю почему, но мне не дает покоя эта ситуация с маленькой девочкой. Что‑то во мне начинает возмущаться и рычать, стоит лишь подумать об этом. Убил бы всех, на фиг!

Я стукнул кулаком по подоконнику. В палец впился перстень. Я удивленно посмотрел на него. Совсем забыл о подарке отца Тира. Тоже темная личность. Кстати, он обещал мне помощь, если что. Правда, прозвучало это так, мол, если где‑то там, далеко, понадобится помощь, типа обращайся. А здесь? Попросить, что ли, его узнать, где может находиться девочка? Хм… Какой‑то он непонятный тип, а вдруг он сам работает в гильдии убийц? Тогда я со своей просьбой засуну руку прямо в клубок змей. И все! Кирдык наступит Нику! Да, что‑то такое в нем есть. То, как он держится, ведут себя власти предержащие. У Тира, что ли, поспрашивать? Ладно, оставим как запасной вариант.

Я походил по комнате. Чем бы отвлечься? Читать больше не хочется. Спать – тем более. В кратком сне, оказывается, есть и свои отрицательные стороны. Вот как теперь – просто трудно найти себе занятие. Ладно. Я снова лег на кровать и вызвал перед глазами виртуальный рабочий стол. Полазил по настройкам. Может, поиграть? Нет, не хочется. И так моя жизнь здесь походит на затянувшуюся игру. С Умником общаться тоже что‑то не хочется.

Я вызвал изображение радара. Вон Лана спит, Мора ходит внизу. Садовник возится в конюшне. Надо будет Принцессу навестить и выгулять – застоялась она тут. В доме напротив нашел отметку Крисы. Улыбнулся, вспомнив произошедшее. Хороший был секс. В кустах у них во дворе – немножко жестковатый, но Крисе понравилось. Зуб даю!

Вон и ее спутники тусуются, не спят. Скоро у них смена.

Эх! Радар, что ли, модифицировать? А то надоел своим плоским видом. Хоть изображение и крутится в соответствии с тем, куда моя голова поворачивается, но выглядит каким‑то устаревшим. Ладно, поработаем напильником…

Через час я полюбовался произведенными изменениями. Первоначальный вариант я оставил как есть, только добавил новый режим работы. В этом режиме радар показывает трехмерную карту местности, где я нахожусь, и более детально подает информацию об объектах наблюдения – удаленность, высоту над землей, расу. Помимо возможности покрутить трехмерную модель можно накладывать метки на реальную обстановку, видимую глазами.

Кстати, а неплохо бы и оружие показывать! Распознавание образов мой комп уже умеет делать, просто надо научить его распознавать информструктуры оружия. Ладно, сейчас прикручу нужный механизм, а потом пусть Умник потренирует бадди‑комп.

За работой прошло еще какое‑то время. За окном совсем рассвело. Так, пора прогуляться по рыбным местам. Однако моим планам не суждено было сбыться. На улице послышался голос: кто‑то разговаривал с садовником. Глянув на новый интерфейс радара и покрутив трехмерную модель, я увидел виртуальную отметку Леона внутри ограды. Нормально радар работает. Есть шероховатости – не очень точное совмещение отметки и модели местности, – но это дело наживное, поправим потом.

Я выскочил во двор. Леон ругался с Вэлом, который не хотел его впускать. Леон увидел меня и замахал рукой.

– Ник, ну хоть ты скажи этому милому гному, что я твой друг! – прокричал он.

– Все в порядке, Вэл, – я похлопал по плечу хмурого садовника и главного во дворе, – пропусти его.

– Вот ужо пожалуюсь мэгу Васе, ходют тут всякие, – пробормотал Вэл, пропуская Леона.

Тот быстро просочился в появившуюся щель в воротах, не дожидаясь их полного раскрытия, и остановился передо мной, улыбаясь. Ну что ж, вид у него вполне цветущий и довольный. Из‑за спины торчат рукояти эльфийских мечей.

Я не стал жеманиться и просто обнял его. Почему‑то я очень соскучился по нему.

– Здорово, бродяга! Где ты так долго пропадал, почему не заходил?

Мы развернулись и потихоньку пошли в глубь сада. Домой заходить совсем не хотелось.

– Да вот, Мерк Инвази не отпускал от себя ни на шаг. Чего‑то он сильно опасается. Даже домой не собирается. Гномы ему предоставили отдельный служебный дом неподалеку от гильдии магов. Вот там он и обретается. А мне пора возвращаться на службу, – вздохнул Леон, – подзадержался я тут. Напоследок решил зайти к тебе.

– Правильно сделал, дружище! – Я радостно хлопнул его по плечу. – Когда отправляешься?

– Примерно через неделю. Эта неделя у меня практически свободна. А куда мы идем? – Он огляделся.

– Эх, не романтичный ты человек. Ты просто посмотри, какая тут красота, – я обвел руками сад, – неужто не чувствуешь, как в тебя вливается энергия жизни? – Я хитро посмотрел на Леона.

Тот скептически рассматривал клумбы и красивые дорожки, посыпанные белым песком, изгибающиеся так хитро, что можно было видеть только дорогу на несколько шагов вперед, остальное скрывалось за частыми поворотами. Однако из верхних окон открывался красивый абстрактный вид.

– Ну, – с сомнением протянул Леон, – красиво, конечно.

– Да ну тебя, – махнул я рукой.

– Ну а у тебя как дела? Обустроился тут? Какие планы на будущее?

– Да нормально все. Вот чуток учусь у Васы магии. Что дальше делать, пока не решил. Никто не выгоняет, но чувствую себя, как в болоте: затягивает потихоньку, и тепло вроде – нигде не давит, – но вниз засасывает.

Леон покивал:

– Мне знакомо это чувство. Оно возникает у людей с деятельной натурой или у тех, чья работа – постоянно что‑то делать, путешествовать, сражаться. А ты такой?

Хм… Как он заговорил. Я заинтересованно посмотрел на него и пожал плечами. А ведь я не шутил, говоря, что что‑то стало давить на меня. Я этого и сам не замечал, а вот вопрос задали – и выплыл ответ…

Из задумчивости меня вывел тычок локтем в бок:

– Эй! Очнись!

– Угу.

– Ты как, тренировки не забросил? Или совсем расслабился тут? – Он кивнул на окружающую нас красоту.

Я хищно улыбнулся:

– Спарринг?

– Давай посмотрим, чему ты тут научился без опытного учителя вроде меня, – серьезно сказал Леон, но в глазах у него мелькали задорные искорки.

– Сейчас, только за мечом сбегаю, – сказал я и повернулся к дому.

Окно моей комнаты располагалось недалеко от нас. Бадди‑комп подсветил все выступы на внешней стороне здания, возможные траектории движения, с учетом моих способностей, коэффициенты которых постоянно корректировались мною в компе с ростом этих самых возможностей. Но это мне сейчас не нужно. Уже не раз я проделывал такой трюк, а то слишком долго добираться до своей комнаты через все коридоры. Да не так уж и высоко. Буквально в два касания я взлетел к своему окну, присел на корточки на подоконнике и оглянулся на Леона. Тот стоял с открытым ртом и смотрел на меня. Я подмигнул ему и соскочил с подоконника в комнату. Взяв меч, рыбкой выпрыгнул из окна (предварительно удостоверившись, что не свалюсь на голову Леону), перевернулся в воздухе и мягко приземлился на землю. Чем дальше, тем лучше я контролировал такие прыжки. Но все равно пару кратких мгновений в воздухе был дезориентирован. Вот и работал над собой, пытаясь полностью взять контроль над ситуацией.

– Ну ты даешь! – выдохнул Леон. – Вижу, что времени ты зря не терял! Ладно, а как с мечами дело обстоит?

– Пошли за мной, тут есть одно неплохое местечко. – И я, довольный произведенным эффектом, повел его на свою укрытую полянку.

* * *

– Ух ты! – воскликнул Леон, когда я, стоя напротив него, вытащил из ножен меч. – Откуда у тебя такая красота?

– Хм, – улыбнулся я, – сам сделал.

– Так ты вроде не кузнец!

– Магия. – Я состроил важное лицо и поднял кверху палец. Потом рассмеялся.

– Да ну, – с сомнением произнес Леон, – это ж такая морока – накладывать магию на оружие, потому и стоит дорого. А еще заботиться надо постоянно, иногда таскать на подпитку магам.

– Тут магия работала, только чтобы придать такой внешний вид мечу. А так меч как меч. Ладно, забей. Начнем?

Леон кивнул и вытащил один из своих мечей.

И мы стали медленно кружиться, приглядываясь к движению, позам противника.

– Неплохо двигаешься, – оценив, сказал Леон.

Не успел он это сказать, как я атаковал. Леон легко ушел от атаки.

– Молодец, подловил момент, когда я отвлекся на разговор, – улыбнулся он.

И сам бросился в атаку. Но теперь ему было не так просто со мной справиться, как это еще случалось некоторое время назад. Пока он говорил, я успел войти в транс и практически сравнялся с ним в скорости. Через некоторое время понял, что не уступаю Леону. Он не смог прорваться ко мне. А я пока только защищался. Леон отскочил.

– Хвалю! – сказал Леон и чуть опустил меч, показывая, что надо приостановиться. – Вижу, что времени даром ты не терял. И даже если противник добьется того, чтобы ты встал против солнца, выгоды это ему почти не даст – твой меч сверкает и здорово отвлекает внимание. Надо будет подать идею своим.

Ну‑ну, пусть попробуют. Интересно, как они смогут добиться такого же эффекта?

– Продолжим? – спросил я. – Я еще не все тебе показал. – И сразу бросился к Леону, взвинтив темп.

Похоже, мне удалось удивить Леона. Работая одним мечом, ему не удавалось пробить мою защиту. Улучив момент, он выхватил второй меч и стал теснить меня, обозначив несколько тушé.

Ах ты так? Ладно. «Три!» – мысленно подал я команду. Надо отдать должное Леону, он только пошатнулся, да его мечи слегка изменили траекторию движения, в результате чего я сумел обозначить поражение, прорвавшись своим мечом в образовавшуюся щель в его защите.

– Все! – Леон отскочил и положил мечи плоскостями себе на плечи, затем задумчиво посмотрел на меня: – Никогда не думал, что за такое короткое время можно научиться владеть мечом. Да еще и приемы какие интересные показал! И кто только тебя научил? Ладно, скажи‑ка мне, дружище, а не применял ли ты против меня магию?

– Когда? – Я сделал удивленное лицо.

Леон нахмурился и покачал головой:

– Эх, Ник. К твоему сведению, я владею своим телом, можно сказать, в совершенстве. И все, что с ним происходит, я могу однозначно определить или даже предвидеть. Сейчас я почувствовал кратковременную потерю концентрации. Мой организм тут явно был ни при чем, остается один вывод: на меня воздействовал ты. Я прав?

Я рассмеялся и хлопнул его по плечу:

– Я ведь не только мечом тут махал, но и кое‑чем другим занимался.

– Жаль, что я не активировал свой амулет против магического воздействия, но ты все равно молодец. Момент был выбран просто отлично.

– Ну‑ка покажи свой амулет, – загорелся я. – А почему ты раньше не говорил о нем? И что, как он защищает?

– Не говорил, потому что ты не спрашивал, а как работает, – он пожал плечами, – демон его знает. Знаю только, что не дает магам воздействовать на меня. Правда, защищает он только от слабых магов или если кто‑то пытается подчинить меня. Да я толком не знаю. Выдали амулет и сказали, чтобы в сложных ситуациях активировал, вот и все.

Я взял в руки бляху, сделанную из какого‑то сплава, покрутил. Похожа на монетку с дыркой. Чуть‑чуть светится в магическом зрении.

– Активируй, пожалуйста, я хочу посмотреть.

Леон повесил монетку себе на шею и сильно сдавил ее пальцами с плоских сторон. Я, прищурившись, наблюдал, как от нее стала расти в стороны пленка энергии. В конце концов она заключила в себя Леона и пропала, как будто всосалась в него. Только аура его посерела. Я вспомнил, что точно так выглядел Мерк Инвази.

«Знакомая картинка?» – спросил я Умника.

«Ага, только теперь я понимаю, что происходит», – довольно отозвался Умник.

«Ну?»

«Это какая‑то энергетическая структура, которая внедряется в ауру и не дает воздействовать на нее. Не очень сильная, насколько я понимаю, защита. И еще мне кажется, что для местных не очень безопасно долго ее носить».

Ну это понятно. Они почему‑то не терпят долгого «заключения» или блокировки своей ауры.

– Как здоровье у Мерка? – неожиданно для Леона спросил я.

– Уже знаешь?

– Что? – Я вопросительно посмотрел на него.

– Что здоровье у него не очень. Еще в дороге начал сдавать. А тут прям свалился. Из дома не выходит, бродит по комнатам бледный, аппетита нет.

– Носит подобный амулет и не знает его возможностей? Он же не снимает его?

– Ну да, есть у него что‑то такое, только по размерам больше. Неужто такой же?

Я хмыкнул:

– Странно все это. И у тебя, и у него однотипные амулеты. Хоть они и защищают, однако носить их постоянно не следует – заболеешь. Еще раз скажу: странно, что вы этого не знаете. А если учесть, что амулет Мерка больше по размерам, можно предположить, что и по действию он сильнее. Так что скажи ему: если не снимет амулет, то долго не протянет.

Леон снова сжал амулет, и он выключился. А я, пока амулет работал, еще и проверил, блокирует ли он возможность проникновения инфомагического щупа. Как и предполагал – ни в малейшей степени. Говорить Леону о бесполезности использовании против меня его магической защиты я не стал.

Сняв с себя амулет и посмотрев на него, как на змею, он угрожающе процедил:

– Я еще спрошу кое у кого, почему меня не предупредили о последствиях!

– Ладно, пойдем пить чифу. Мора, наверное, уже пирожков нажарила. Скажу тебе по секрету: таких вкусных пирожков я нигде не пробовал.

* * *

Позавтракав и поблагодарив Мору, на что она, не отвлекаясь от своих дел, только махнула рукой, мы поднялись в мою комнату.

– Кстати, – вспомнил Леон, после того как мы еще поболтали о разном, – вот, возвращаю тебе мечи. Спасибо, что дал попользоваться.

Он вздохнул и, сняв их, положил на стол. Я задумчиво посмотрел на него. Вообще‑то мне они не нужны, а дружбу с Леоном можно и нужно укреплять. Врагов легче всего находить, а завоевать искреннюю дружбу не так просто, если же такое случилось, ее нужно постоянно удобрять. Подарки, конечно, для такого не годятся, но в данном случае это прокатит. Да и кто знает, куда меня закинет судьба?

– Значит, говоришь, через неделю отправляешься назад? – Я внимательно посмотрел на него.

– Угу, – кивнул он, грустно глядя на мечи.

– Давай сделаем так. Мне мечи особо не нужны. Да и деньги у меня есть, причем постоянный доход. Покрутился я тут, – ответил я на вопросительный взгляд Леона. – В общем, не об этом речь. Можешь оставить их себе. Так сказать, в память обо мне – встретимся ли еще когда?

Я замолчал, сомневаясь, высказать ли свою просьбу.

– Спасибо, – Леон даже не пошевелился, – отказываться не буду. Просто не в силах. – Он улыбнулся. – Однако я чувствую, что тебя что‑то гложет. Есть какие‑то проблемы?

Я про себя отметил наблюдательность Леона.

– Как тебе сказать… – Я замолчал.

– Давай, не тяни.

– Есть тут кое‑что, возможно, мне понадобится помощь.

– Я так понимаю, раз ты решился говорить об этом со мной, дело связано с драчкой? Что, покуролесил с чьей‑то женушкой? – пошутил Леон.

– Нет, тут дело серьезней. Давай я расскажу тебе обо всем, что знаю, а ты уже решишь, помогать мне или нет, ладно?

Леон кивнул, и я рассказал ему все, что знал о ситуации с Солой.

После рассказа Леон долго молчал. Наконец он отвел взгляд от окна и повернулся ко мне:

– М‑да, неприятная ситуация. Наверное, ты ждешь от меня какого‑то совета?

Я кивнул.

– К сожалению, я вряд ли чем‑то смогу помочь в поиске девчонки. Я тут никого не знаю. Но если вдруг ситуация повернется таким образом, что ты найдешь, где ее держат, и тебе понадобится поддержка бойца, – помогу. Не знаю, почему ты принимаешь это так близко к сердцу, однако вполне могу понять твои чувства – у самого сестренки есть.

– Договорились. – Я протянул Леону руку. Тот, не задумываясь, пожал ее.

– Только постарайся провернуть это дело в течение недели. Дольше я не смогу здесь задерживаться.

– Хорошо, постараюсь, но сам понимаешь…

Леон кивнул.

– А вообще, как ты думаешь, кто может быть похитителем? – спросил я.

– Тебе перечислить по именам? – хмыкнул он.

– Такого я от тебя не жду, – улыбнулся в ответ я, – просто озвучь свои мысли на этот счет.

– Все зависит от причин похищения. Если ради выкупа, то это может быть кто угодно. Но вообще, сам понимаешь, такие дела лучше поручать профессионалам. И чаще всего этим занимается гильдия убийц. А они стараются поддерживать свою репутацию на высоком уровне – практически не бывает, чтобы они выдали заказчика или не справились с работой. Поэтому к ним и обращаются для обделывания таких делишек – гарантия исполнения высокая, и это безопасно для заказчика – в гильдии умеют хранить тайны своих клиентов. В общем‑то вариантов я больше не вижу. Да и как тут угадать, не имея информации?

Мы немного помолчали, думая каждый о своем. Я не стал говорить, что эта ситуация, возможно, возникла из‑за встречи Мерка Инвази с представителями гномьих властей. Это ничего не изменит, а сказал Леон достаточно – по его словам, для таких дел (политических, что, скорее всего, так и есть) нанимают убийц из соответствующей гильдии.

– Не представляю, что можно сделать, если тут замешана гильдия, – пробормотал я.

Повернувшись к двери, я сказал:

– Лана, паразитка, заходи уж.

Дверь после секундного промедления открылась, и в комнату вошла хмурая Лана. Я осуждающе покачал головой:

– Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? От этого ушки вытягиваются.

– Ну и пусть вытянутся. Зато буду на эльфийку похожа!

Мы с Леоном рассмеялись.

– А как ты узнал? – спросила Лана, махнув приветственно рукой Леону и уставившись на меня. – Я же закрылась?

– Закрывалка еще нормальная не выросла. Больше тренируйся, – хмыкнул я.

– У‑у, так неинтересно, ты лучше скажи, где я прокололась?

В разговоре Ланы в последнее время стали мелькать словечки, используемые мною и нетипичные для гномов. Вот это «прокололась» – из репертуара. У гномов в том же смысле используется слово «поскользнуться». А Леон только переводил удивленный взгляд с Ланы на меня – и обратно.

– Не, мне некогда, – отмахнулся я от обязанности учителя. – Пусть Васа тобой занимается, а то совсем забросил ребенка. А ты, наверное, и рада, я смотрю, все по подружкам бегаешь. Или по парням?

Лана покраснела. То ли от злости, то ли от смущения.

– Сколько раз тебе говорить – Я НЕ РЕБЕНОК! А бегаю я…

Прежде чем она успела что‑то ответить, я поднял руки и сказал:

– Стоп! Не надо ничего говорить. Это твои дела. Лучше скажи, как дела у Солы. Есть новая информация?

– Откуда? – буркнула Лана, забираясь с ногами на мою кровать. – Я ж у них еще не была. Рано.

Упс, точно. Это я встаю ночью, а девчонка, наверное, только проснулась.

Поболтав еще некоторое время, Леон засобирался к себе, предварительно объяснив, где живет и как его найти. Я же предложил ему заходить ко мне каждый день до своего отъезда, все равно официально он практически уже не работает у Мерка Инвази.

– Ладно, посмотрим.

Он махнул нам с Ланой на прощание рукой и ушел.

После ухода Леона я попросил Лану сгонять к Соле за новостями, хотя что может измениться за день? И все, и ничего. А сам отправился к Тиру домой с намерением поговорить с его отцом.

Выбравшись из дома незаметно для наблюдателей и обойдя магическую сигнализацию, я неспешным шагом пошел вдоль улицы. Пока еще все‑таки было рановато, и, чтобы потратить время с пользой, я решил сделать большой круг. В паре километров от дома Васы, вдалеке от дворца архимага и административного центра, располагалось эльфийское посольство. Это было тихое и красивое местечко. Я его приметил еще в первые дни обследования города, заметив входящего в здание эльфа. Сам дом стоит в центре небольшой огороженной рощи. Эльфы обустроились там по своему вкусу. Здание выглядело весьма старым, хоть и было в отличном состоянии. Его можно было увидеть только со стороны кованых трехметровых ворот, в которых имелась небольшая калитка.

С некоторых пор я все чаще возвращался мыслями к своим приключениям в эльфийском лесу. И все чаще мне вспоминались слова Васы, что эльфы могут меня искать. Пока никаких признаков этого я не наблюдал. Однако почти месяц спокойной жизни подходил к концу, и я частенько стал ловить себя на том, что пытаюсь что‑то услышать или увидеть, чувствую какое‑то неопределенное напряжение. Умник, кстати, как и в эльфийском лесу, тоже что‑то такое чувствует. Это интересно. Получается, что он более чувствителен в этом плане к эльфийской… ммм… магии? Или каким‑то флюктуациям в информсети, вызываемым эльфами? Вопросов много, но ответов на них нет. Вот и в последние дни события покатились вдруг как‑то скопом. Криса, Сола, Леон вдруг объявился.

Несколько раз я пробирался в рощу, не попавшую внутрь огороженного пространства, но тем не менее опутанную магической сигнализацией, прятался в кустах и пытался прослушать, что говорят в доме. Сигнализацию незаметно снимал Умник. Вернее, она продолжала действовать, но переставала реагировать на меня. Из меня в тандеме с Умником получился бы классный домушник. Жаль, что мне это неинтересно. Еще иногда я заходил в чифу метрах в двухстах от посольства, где занимался шпионством в уютной обстановке, но долго не высиживал – ничего интересного не происходило, а потому быстро надоедало.

Однако пару раз при мне проскочила информация, что в лесу у эльфов проходит крупная реорганизация в службе рейнджеров, а также в структурах внешней разведки. Говоривший (скорее всего, это был посол) сокрушался, что эти преобразования ломают давно установившуюся систему взаимодействия между отдельными структурами разведки. А это затрагивает не только разведывательные структуры, но и все с ними связанные, в том числе и организацию дипломатических информационных потоков. Ну это я своими словами. На эльфийском это звучало красиво, если не вдумываться в смысл, со всякими витиеватыми пожеланиями в адрес бюрократов, задумавших делать такие реорганизации «по живому».

Конечно, меня напрягало постоянно таскаться к посольству. Тыкаться наудачу – малоэффективно, да и заметить могут. Поэтому после создания артефакта‑шкатулки я обдумывал систему прослушки. Пытаться сделать ее на основе электроники, знакомой мне, – глупо и неэффективно. Разумеется, имея соответствующие информструктуры, Умник легко мог бы сваять нужные детали, вот только даже для примерного описания этих информструктур моих знаний явно недостаточно. Да и схем для сборки у меня нет. С магией тоже не все просто. С учетом того, что эльфийская магия отличается от гномьей (кстати, до сих пор мне не совсем понятно чем), очень легко засветиться. Понятно, что у них источники разные: гномы используют магические источники, бьющие из‑под земли, а эльфы – магию, накапливаемую животным и растительным миром. С моей точки зрения (и магического зрения), эти энергии практически ничем не отличаются. Но все же какие‑то отличия должны быть. Ведь не просто так эльфы не могут использовать магию земли, а гномы – растительную. С одной стороны, магия гномов мощнее – их источников намного больше, и заботиться о них не надо. С другой – эльфы изящнее и искуснее используют свою магию. А это значит, что они могут быть сильнее гномов в магическом поединке. Правда, вдали от леса источников подпитки становится меньше, но они как‑то обходятся. У меня сложилось впечатление, что эльфы не могут потреблять напрямую естественную магию, разлитую в пространстве, именно для этого им нужен растительный мир. Трансформирует он ее, что ли? Непонятно, как эльфы смогли развить свою магию через такой фильтр. А если учесть, что многие из них – маги и количество их больше, чем у гномов, – вообще можно впасть в ступор от извратов местной матушки‑природы, а вернее, сошедшего с ума вируса Дронта.

Вот и пришла мне в голову мысль проверить, как эльфы реагируют на наличие чужой магии в своем пространстве. Ведь если делать прослушку на основе обычной магии, на которую местные имеют нюх, надо точно знать, насколько хорош этот их нюх. Проверку я провел просто. В самый дальний уголок их огороженного дворика я подбросил обычный магический светильник. Разумеется, в выключенном, но активном состоянии. Если найдут, ничего страшного. С одной стороны, подозрительно, конечно, но с другой стороны, светильник – он и есть светильник. А не найдут – буду дальше думать. Так я решил и не прогадал. На следующий день после закладки и маскировки ветками светильник исчез. Так что остается рассчитывать только на инфомагию. Но тут процесс еще в самом начале осмысления.

Проверившись на наличие возможных наблюдателей и зевак, я забрался в самую гущу рощицы и улегся под кустом. В доме ничего не происходило, хотя эльфы там были и уже проснулись. Убаюканный тишиной, я задремал. Разбудил меня сигнал бадди‑компа о появлении новой метки. В резиденцию приперся один из живущих здесь эльфов. И где он шлялся?

Через некоторое время отметки совместились в одной из комнат.

– А, Ллерин! Опять ночевал у какой‑нибудь местной красавицы? – раздался насмешливый голос, очевидно, посла. – Неужели тебя привлекают гномки?

– Вы несправедливы, Элларен, – ответил мелодичный голос собеседника. – Женщины – они женщины везде. И всем требуется утешение и ласка. К тому же не такие уж гномки и уродины. Среди них часто попадаются очень симпатичные экземпляры.

– Слышали бы тебя у нас дома, – насмешливость в голосе Элларена никуда не делась, – или ты думаешь, никто не узнает? Не станут ли тебя избегать наши красавицы, если услышат, что ты предпочитаешь им низкорослых гномок?

– Это их проблемы, – невозмутимо ответил Ллерин. – У меня есть из кого выбирать, и мои похождения только придают пикантности моему образу. Позвольте заметить, что в женщинах я разбираюсь намного лучше вас.

– Ну‑ну, – ответил Элларен, и через пару мгновений я услышал звяканье посуды. – Присоединяйся к завтраку.

– С удовольствием. После бурно проведенной ночи мне определенно необходимо восстановить силы.

– А теперь давай о серьезном. Узнал что‑нибудь интересное? – уже другим тоном спросил Элларен.

– Нет, – с сожалением вздохнул Ллерин. – Мало того что женушка интересующего нас лица оказалась глупой, как дерево, лишенное духа леса, но она, слыханное ли дело, еще и безразлична к делам мужа.

– Что, все бесполезно?

– Да нет, – задумчиво проговорил ловелас, – если над ней немного поработать, может, и получится настроить ее нужным образом. Но, духи леса! Как же она глупа!

– Ничего‑ничего. Лес тебя не забудет! Не забывай, этот гном нам нужен.

– Угу, – промычал Ллерин с набитым едой ртом.

– Кстати, я тут нашел одну лавку, где продают музыкальные инструменты, вернее, бригаты. Думал купить одну, ты ведь знаешь, что я коллекционирую их.

– Да, я знаю. У вас самая богатая коллекция музыкальных инструментов, – уважительно произнес собеседник Элларена.

– Так вот, – польщенно продолжил эльф, – то, что я купил, – просто чудо. Эта бригата будет королевой в моей коллекции! – восторженно воскликнул он.

* * *

Услышав разговор о бригатах, я подобрался. Уж не на моего ли мастера он наткнулся?

* * *

– Чем же она так замечательна? – недоверчиво спросил Ллерин. – Вот эта, что ли?

– Да, она, милая. Ну во‑первых, выделяться она будет из‑за своей стоимости. Но не это главное.

– И сколько же вы выложили за нее?

– Хм. Интересно, угадаешь ли?

– Не люблю я гадать, когда нет достаточной информации. Ну пусть будет один золотой. Думаю, это достаточная цена и для десяти бригат, каким бы мастером они ни были созданы.

В ответ на его слова прозвучал смех:

– Хорошо. Давай сделаем так. Я сыграю тебе нашу «Встречающую весну», а ты попробуешь еще раз угадать. Не угадаешь – восполнишь мне половину стоимости бригаты. Согласен?

– Что‑то подсказывает мне, что где‑то меня пытаются обмануть. Но ладно. Со своим непосредственным начальником лучше не спорить.

И снова в ответ смех эльфа.

* * *

Через пару мгновений раздались звуки бригаты, а я судорожно бросился проверять, ведется ли запись – настолько меня захватила нестандартная мелодия буквально с первых же звуков. И да, я был прав. Звуки бригаты моего производства ни с чем не спутаешь… Минут на пять я выпал из реальности. Такая мелодия могла бы поспорить с лучшими произведениями в моем компе. Разумеется, у всех вкусы разные, но мне исполняемое эльфом легло на душу, что называется, без щелей и зазоров.

* * *

После того как замолкли последние звуки бригаты, тишина в эфире стояла еще с минуту.

– Готов сейчас же выложить золотой, свою половину. Вы меня поразили. Да, думаю, двух золотых за такую вещь не жалко.

– Ты прав, не жалко. Однако с тебя два с половиной золотых. Признаться, я, услышав цену в пять монет, сначала подумал, что мастер сошел с ума. Но, оценив звучание, сразу же выложил запрашиваемое.

* * *

«Ага, – подумал я. – Надо кое‑кого навестить». Похоже, мастер беззастенчиво меня кидает. У нас с ним шел разговор о трех золотых. Я не жадный, просто не хочу, чтобы меня считали лохом. Пожалуй, сегодня же заскочу.

* * *

– Можно посмотреть?

– Да, пожалуйста.

– Хм, – через некоторое время пробормотал Ллерин, – ничего не понимаю. Обычная бригата, струны наши, эльфийские. В чем хитрость?

– Неудивительно, что ты ничего не чуешь. С твоими способностями совсем не обязательно развивать магию в некоторых областях. Так вот, тут хитрость в самих струнах. Я чувствую очень сложное плетение. Это делал настоящий мастер.

* * *

При последних словах эльфа меня обуяла настоящая гордость за себя любимого. Местный маг назвал меня гением! Упс! Точно, у меня мания величия – не гением, а всего лишь мастером. Ну и ладно, все равно хорошо.

* * *

– Причем для каждой струны плетение чуть отличается. Это плетение очень сложное. Я уже неоднократно пытался понять его, но раз за разом терпел поражение, что обидно. Все‑таки я не самый слабый маг.

* * *

«Ну да, куда тебе спорить с субноутом по сложности вычислений», – хмыкнул я. Однако немного удивлен, что плетение эквалайзера оказалось не по зубам магу.

«И с Умником», – недовольно вклинился мой виртуальный спутник.

«Прости, – беззвучно рассмеялся я, – просто я настолько привык к тебе, что воспринимаю тебя не как комп, а как личность».

«Пожалуйста», – сразу подобрел Умник.

* * *

– А что говорит мастер, который делает бригаты? – спросил Ллерин.

– Молчит, – вздохнул Элларен.

– Дайте ему денег, сразу расскажет – гномы жадны до золота, – фыркнул Ллерин.

– Ты головой‑то своей думай! – непонятно с чего разозлился Элларен. – С таким товаром он через год‑два станет одним из самых богатых гномов, и какие бы деньги ты ни сулил, он пошлет тебя гулять лесом. Уж на это у него мозгов хватает. Ты бы видел, с какой ухмылкой он выслушал мое предложение!

– Ага, значит, все‑таки предлагали ему деньги? – буркнул Ллерин.

– Извини, – вдруг успокоился Элларен, – проверить‑то я должен был, вдруг получится… Интересно, какой маг на него работает, неужели у гномов появился такой умница?

* * *

А мне что‑то стало нехорошо. Совершенно не понимаю, откуда такой интерес. Ну сделали гномы очередную магическую цацку, какие проблемы? Однако стоит предупредить мастера Рема, нехай наймет себе охрану. Небось не разорится.

* * *

– Ладно, поговорим о текущих делах, – сказал Элларен. – Как ты помнишь, некоторое время назад из леса поступил приказ отслеживать всех приезжающих людей. Впрочем, именно этим ты и занимаешься. Но как выяснилось, это задание имеет чуть ли не высший приоритет. Честно говоря, в свое время я не совсем правильно оценил важность указания сверху. Недавно со мной связался мой дядя и рассказал много интересного. Оказывается, наш король решил провести проверку эффективности работы всех служб, связанных с охраной внешних интересов леса.

– А что случилось? Ведь неспроста такая проверка проводится?

– Не перебивай, – недовольно ответил Элларен, – все, что знаю, расскажу. Так вот, по словам дяди, король нанял какого‑то человека, который проник в лес и которому удалось прожить там несколько месяцев!

– Ого, а куда смотрели рейнджеры? – удивился Ллерин.

– По всему выходит, что наши рейнджеры облажались. Во‑первых, тем, что пропустили чужака в лес, во‑вторых, что не сумели его поймать, когда все‑таки обнаружили. Потому и идет реорганизация их структуры и методов обучения. Вообще сначала был большой скандал. Сам понимаешь, такой прокол рейнджеров утаить было просто нереально. Вот тогда и пошли слухи о проверке. Официально, конечно, об этом не говорится, но мой дядя тот еще интриган, у него много своих способов добывать информацию.

– Да уж, – пробормотал Ллерин. – Это каким же надо быть профессионалом, чтобы уйти от рейнджеров?

– Вот‑вот. По всему выходит, что это универсал, маг‑воин. И класс у него действительно высокий. Однако проблемы рейнджеров меня мало волнуют. Хотя король не пожалел даже Эль – именно она была в группе захвата чужака. Но провалила дело. Она до сих пор не может успокоиться. И ведь король никого не поставил в известность, что это – проверка!

– Еще бы! Проверки – они на то и проверки, чтобы неожиданно падать на голову, как желудь с дуба. Но как это стало известно вашему дяде?

– Неважно, – отмахнулся Элларен, – просто считай, что нам повезло. Поэтому на поиск человека надо бросить все силы. Теперь для нас с тобой это дело имеет высший приоритет.

– Странно все это, – задумчиво протянул Ллерин, – как‑то необычно.

– Ты не знал отца нашего короля – вот кто был настоящим придумщиком, похлеще сына. Мне отец рассказывал.

– А вообще откуда известно, что нужный нам человек здесь? Раньше я был уверен в этом, а теперь даже не знаю, что думать.

– В этом‑то вся и интрига, – улыбнулся Элларен. – Никто не знает, куда направился этот человек после выхода из леса. Хоть по его следу и пустили ищеек, но, насколько я знаю, безрезультатно. Поэтому подняты все службы во всех государствах. Но чтобы не волновать службы надзора за нами в этих государствах, информация о нем идет как второстепенная. Я думаю, что, если он здесь и мы не найдем его, нам по самые уши вставят за провал дела. Как считает наш король, второстепенных дел не бывает. Очевидно, он решил всем об этом напомнить. Так что продолжай обрабатывать женушку интересующего нас гнома, а я подумаю, что делать дальше. Возможно, и мне придется впрячься в работу.

– А что вы для себя оставили?

– Очевидно, прошедший месяц показался королю слишком большим сроком – ведь результата никакого. Вот и решили облегчить нам жизнь – прислали слепок ауры того человека. Правда, неполный. Вот этот момент мне неясен. Почему данные ауры неполные? И если этот человек – маг, то у него есть возможность закрыться и не оставлять следов. Свои параметры он, конечно, не сможет изменить, но и следов не оставит. А если даже ты увидишь на улице человека с блокировкой – как узнать, что это тот самый? Не подойдешь же к нему и не спросишь. А описание его слишком расплывчато. Высокий, черные волосы, на сумке изображение голой эльфийки, – Элларен хохотнул, – наверное, чтобы его легче было найти. А здесь людей очень много. Все‑таки столица. Вот и думай. Есть еще один фактик, который не очень укладывается в картину проверки: этот человек забрал у рейнджеров их мечи, один – с клеймом правящего Дома. Зачем он это сделал? Непонятно. Ну да ладно, этот вариант также надо проработать. Гномы, кстати, особенно во власти и тем более маги, не такие уж охочие до денег, как у нас думают. Так что подключай своих помощников, местных гномов, работающих на нас. Пусть докладывают обо всех людях, попадающих в их поле зрения. Заряди деньгами тех гномов, что работают на нас и служат у магов. Вдруг что проклюнется. А мне придется проверять все их сообщения.

– А не боитесь?

– Чего? – удивился Элларен.

– Столкнуться с человеком – все‑таки и маг и воин.

– А мне и не надо с ним сталкиваться. Достаточно удостовериться, что это он. А там дадим сигнал, и пусть с ним разбираются другие – мы свою работу выполнили. К тому же я был лучшим мечником на своем курсе. И это – помимо магии. По сути, я тоже универсал.

– Ну да, лучшим мечником на курсе магов, – пробормотал Ллерин.

– Хочешь удостовериться в этом? – прошипел Элларен.

– Что вы! Простите! Случайно вырвалось.

– Не забывай, что твоя дальнейшая карьера во многом зависит от меня, – припечатал Элларен.

– Не сомневайтесь! Приложу все силы!

– Давай действуй, – чуть смягчившись, сказал Элларен. – О любом выяснившемся факте докладывай мне немедленно.

– Разрешите идти?

– Давай, давай.

Раздался стук закрывшейся двери.

– Совсем эти молодые нюх потеряли, – пробормотал Элларен. – Смеют перечить старшим. Еще мой дед говорил, что все эти заигрывания с молодыми до добра не доведут…

* * *

Сквозь крону дерева, рядом с которым я лежал, пробивался лучик солнца. Шевелящаяся листва то закрывала его, то снова давала ему путь к моим глазам. Легкий шепот трущихся друг о друга листьев навевал дрему. Жаль, что услышанное в доме эльфов пинками отшвыривало от меня эту дрему. Я снова подумал, что события начинают сжиматься в пружину. Еще одним камушком в мой огород стал услышанный разговор. Вероятность того, что я приду сюда именно сегодня и именно в это время, была почти нулевой. А может, так и бывает в жизни? Вон сколько описано случаев, которые не просто невероятны, а вообще выбиваются из любых логических объяснений. А вдруг это мы как‑то влияем на действительность, притягивая к себе маловероятные линии событий своими действиями и мыслями?

Тем не менее все это печально. Откуда у эльфов параметры моей ауры? В лесу сняли? Вполне возможно, если учесть, что я там порядочно наследил. Хорошо хоть в городе мне это практически ничем не грозит. Тут столько живых существ, что следы от ауры смешиваются с другими очень быстро, уже через десять минут невозможно что‑то увидеть в этой мешанине. А если ходишь по местам, где уже толпилась куча людей, то твои следы сразу теряются в массе других. Я проверял. Кроме того, на следы аур воздействует повышенный магофон, который то ли впитывает ауры, то ли растворяет их, так что в этом плане бояться особо нечего. Другой вопрос, если придется столкнуться с эльфом на улице лицом к лицу. Хоть за прошедшее время этого не произошло, но, учитывая ту самую пружину, не удивлюсь, если в дальнейшем мне придется часто с ними сталкиваться. Ходить постоянно заблокированным? Хорошо хоть поблизости от посольства эльфов догадался блокировать свою ауру.

«А ты что скажешь, Умник?»

«Спросил бы раньше – не мучился бы с поиском ответов. Я уже настолько насобачился работать с твоей аурой, что вполне могу менять и эти, якобы уникальные, параметры. Кстати, слово‑то какое интересное – «насобачился». Откуда оно произошло в твоем языке? Наверное, у вас сначала на собаках тренируются? Так?»

«Да подожди ты с собаками! Значит, можешь менять параметры ауры… Хорошо, а подделывать можешь?»

«Раз плюнуть! Кстати, почему «раз»? А если я что‑то делаю быстрее, чем успеешь плюнуть?»

Так, что‑то Умник раздухарился.

«Успокойся, на эти темы мы потом поговорим. Что тебе надо для подделки ауры и как это отразится на мне?» – Признаться, такое умение очень может пригодиться для возможной дезинформации противника.

«Разумеется, снять матрицу копируемой ауры. На тебе никак не скажется. Но это на тебе, ты и изначально был уникальным в этом смысле. Возможно, что в твоем мире все такие, так что не задирай нос. А вот местным (учитывая, что даже простая блокировка ауры для них надолго невозможна) это может чем‑нибудь грозить. Здесь я могу только гадать».

«Гуд, тогда начни разработку механизма замены основных параметров ауры. Но только сделай так, чтобы мои изначальные параметры не потерялись, а то хрен я получу свои денежки в банке у гномов. Ладно?»

«Угу».

«Как будешь готов, скажи. Привяжем управление к интерфейсу бадди‑компа. Ну как обычно».

«Все, задание получил, пошел работать», – сказал Умник.

«Молодец! Так держать!»

Прежде чем уйти, я, однако, прогулялся по улочке, по которой только что пришел Ллерин, и сразу увидел на земле свежие отметки ауры, ведущие к входу в посольство. Никому другому, кроме Ллерина, принадлежать они просто не могли – слишком свежие, а никто больше сюда не заходил.

«Умник, – сказал я, остановившись за углом рядом со следами, – снимешь параметры с этих отпечатков ауры?»

«Готово!» – через пару секунд отозвался Умник.

«Так быстро?» – удивился я.

«Не отвлекай, я работаю» – сказал Умник и замолчал.

Я только пожал плечами. Ладно, а нам, пожалуй, пора двигаться дальше. Надеюсь, отец Тира еще не успел никуда свалить. Готов биться об заклад – он дома. Пока события разворачиваются в мою пользу.

* * *

Разговор с Тирроном прошел как‑то непонятно. На душе остался неприятный осадок. Он оказался дома. Меня слушал внимательно, не перебивая. Даже по ауре трудно было определить его отношение к рассказу. Железной выдержки гном. Однако кое‑какие намеки на испытываемые им отрицательные эмоции все‑таки были. Буквально сразу после начала разговора вышла мать Тира и присоединилась к нам. В конце Тиррон заверил меня, что сделает все от него зависящее и попытается добыть хоть какую‑то информацию.

Распрощавшись с семейством Тира, я зашел в чифу, в паре кварталов от покинутого мною дома, чтобы собраться с мыслями. Интуитивно почувствовав недосказанность в словах Тиррона, уходя, включил прослушку.

– Что ты собираешься делать? – спросила Кора.

– Ничего, – прозвучал спокойный голос Тиррона.

– Почему?

– Мне совсем не с руки портить отношения с гильдией убийц. У нас с ними и так все шатко.

– Помоги ему.

– Что?

– Помоги ему, – повторила Кора.

– Объяснись.

– Во‑первых, ты обещал ему помощь, если она ему понадобится. А ты стараешься всегда держать свое слово. Во‑вторых, ты заметил, как в последнее время изменился Тир? Таким воодушевленным я его никогда не видела. У него появился смысл в жизни. Пусть тебе не нравится то, чем занимается наш сын, но, согласись, его душевное здоровье важнее всех твоих дел. И все это – благодаря Нику. Я уж не говорю, что если бы не он, то мы могли потерять Тира. Тебе мало причин?

– Ты не понимаешь, – вздохнул Тиррон, – если в гильдии узнают о моей помощи Нику, а он не будет тихо сидеть в сторонке и попытается что‑то предпринять против них, то это грозит нам не просто неприятностями, а очень большими неприятностями. Возможно, даже смертью кого‑то из моих людей. Ты согласна на такой размен?

– Пусть. Мы все взрослые люди и уже пожили достаточно, но в чем виновата маленькая девочка? А если бы это была твоя дочь?

– Не передергивай, – недовольно произнес Тиррон. – Ничего ей не сделают, добьются от ее родителей желаемого – и отпустят.

– Не надо меня обманывать, – голос Коры задрожал от сдерживаемых слез, – я не хуже тебя знаю, как работают в гильдии убийц. Шансов, что девочку вернут, почти нет. Ты не забыл, кто ее отец? Когда в игре такие большие ставки, свидетелей не оставляют. Девочка могла кого‑то видеть, и если ее вернут, то в гильдии магов достаточно умельцев, которые вытащат у нее из памяти все, что она видела. А это большие проблемы для убийц. И они на это не пойдут. Им легче уничтожить ребенка.

– Да с чего ты взяла, что тут замешана гильдия убийц? – произнес Тиррон все тем же недовольным голосом.

– Во‑первых, ты сам сказал, что это они. Во‑вторых, в таких делах нужна гарантия. Тебе снова напомнить, кто отец девочки? Дальше продолжать?

* * *

Я так внимательно слушал, что даже замер в неудобной позе. В разговоре образовалась пауза, и я потянулся. В шее даже что‑то захрустело. Фух! Не думал, что так могу погрузиться в чужой разговор. Даже от окружающего отключился – вон, хозяин чифы смотрит на меня подозрительно. Я показал ему палец, что во всех таких заведениях означает просьбу принести кружку чифы, тот расслабился и кивнул. Тем временем разговор продолжался.

* * *

– Хорошо. Я постараюсь добыть информацию, где держат девочку. Но помогать Нику не буду, если он вдруг решит ее освободить.

– По‑моему, он тебя об этом и не просил. Мне кажется, что он сам дальше разберется. Извини, Тиррон, но женщины такие вещи чувствуют лучше. Он сильный человек.

– Может быть. Но как мне не хочется, чтобы в будущем возникла ситуация, когда мне захочется сказать тебе: «А я ведь говорил!»

– Я верю, что все будет хорошо. Иди ко мне.

* * *

Я только покачал головой и отключил прослушку. Самое главное я услышал.

Никогда не считал себя сильным человеком. Понятно, что речь идет о характере, а не о физической силе, которой я сейчас обладал в достаточной степени. Хотя, если окинуть взглядом прошедшее время, я действительно сильно изменился. Мои друзья там, на Земле, меня сейчас просто не узнают.

Ладно, что у нас там по плану? Вроде пока ничего особенного. Всех, кого надо, посетил. Со всеми поговорил. Разве что к мастеру Рему зайти?

* * *

Нет, зря я катил бочку на мастера. Увидев меня, он очень обрадовался и тут же бросился рассказывать о том, как обстоят дела. Я даже слово вставить не успел. Он просветил меня, что покупателей становится все больше и больше. Он даже осмелился поднять цену на бригаты до пяти золотых. Тем не менее это не отпугнуло богатых клиентов, желающих иметь инструмент с волшебным звуком. У него их даже приезжие стали покупать. А один торговец – человек – заключил с ним долгосрочную сделку на поставку бригат. Так что – живем. Я порадовался успехам и посоветовал что‑то предпринять насчет безопасности. Мастер Рем ненадолго задумался.

– Что ж, полагаю, ты прав, Ник. Ведь мы же не разоримся, если наймем охранника‑мага? Обычно это стоит дорого, но мы в финансовом плане потянем.

Мне понравилось, что Рем говорит «мы». Несколько неожиданно, но приятно, что мастер оказался честным гномом.

Попрощавшись с ним, я отправился домой. Подойдя к дому, просканировал берлогу своих наблюдателей. Странно, но там был лишь один гном – Криса и остальные отсутствовали. Похоже, я пропустил самое интересное. Ладно, посмотрим, что они там надумают.

* * *

Включив спокойную музыку, я разлегся на кровати. Снова ничем заниматься не хочется. Мозг, что ли, устал от избытка информации?

Я чуть не подскочил на месте от крика Умника:

«Поймал!»

«Твою… Ладно, чего ты там поймал?» – успокаиваясь, спросил я, снова откидываясь в постели.

«Ну вот, у тебя старческий склероз начинается? – обиженно спросил Умник. – Не чего, а кого – ментального симбионта поймал!»

Ух ты! Я действительно попросил Умника, еще после того разговора, поймать симбионта для исследований. Были у меня мыслишки, как его можно использовать. А поймать симбионта оказалось непросто даже для Умника. Эти странные энергетические создания просто скользили в слоях реальности, не обращая внимания на электромагнитные и инфомагические барьеры и ловушки, выставляемые Умником. Иногда их можно было заметить в ауре, но чаще всего их просто не было видно. Вот все это время Умник и пытался создать такие ловушки, из которых симбионты просто не смогли бы выскользнуть.

«Ну‑ка давай посмотрим. – Я включил магическое зрение, огляделся и… ничего не увидел. – А где?»

«Хм. Он сейчас находится в таком состоянии, что ты свое магическое зрение можешь выбросить на свалку. А я вижу, кстати, – он находится прямо перед твоим носом», – хихикнул Умник.

М‑да, проблема. Я почесал в затылке.

«Давай‑ка, Умник, поступим таким образом, – начал я. – Ты уже достаточно хорошо управляешь бадди‑компом. Вот смотри, – я запустил на компе программу трехмерного моделирования, – все увиденное рисуй здесь. А я, кстати, проверю, как ты научился управлять бадди‑компом в режиме реального времени. Если не справишься – накажу. В общем, интерфейс тут обычный, достаточно вообразить или представить, что хочешь увидеть, – комп нарисует. Давай старайся. Понял?»

«Не мешай».

Умник сразу же принялся за работу.

Ух ты, какой прикольный осьминожек! Умнику не понадобилось много времени, чтобы освоиться с программой. На экране извивался натуральный энергетический осьминожек. Ножек, правда, у него побольше, и они шевелятся, и постоянно меняется их количество.

«М‑да… И как его исследовать?» – спросил я сам себя.

Однако ответил Умник:

«Я тут кое‑что посчитал. Получается, симбионт подчиняется тем же правилам и законам, что и магия. В таком вот заблокированном состоянии на него можно воздействовать инфомагией и даже обычной магией. Кстати, в этом же состоянии я уже могу видеть и оперировать его информструктурой. Классно, да?»

«Отлично. Тогда давай приступим. Мне надо узнать, почему он существует, как он может перемещаться в разных реальностях. Нет, это мне непонятно. Давай пока будем считать, что он просто может менять свою энергетическую составляющую, ладно? Дальше: как при этом он может существовать и, самое главное, как его можно использовать. Задача ясна?»

«Ага. Кое‑какую информацию я уже собрал. Рассказывать?»

«И показывать», – ответил я и, устроившись поудобнее, приготовился слушать, что Умник успел раскопать.

* * *

Следующие два дня царило нездоровое затишье. Никаких событий. Криса куда‑то пропала, хотя остальные соглядатаи снова появились. В семье Солы тоже ничего не происходило – Лана бегала к подруге по нескольку раз на дню за новостями. Заходил Леон, мы с ним позвенели мечами, но тоже как‑то внапряг. Я бесцельно бродил по городу, не обращая внимания на шпиков. Лишь иногда смотрел на радар – не появится ли Криса. Признаться, я по ней соскучился. И ведь один разок только встретились нормально. Я боялся, что это затишье – затишье перед бурей. И не зря.

Ближе к вечеру второго дня я заметил, что к наблюдающим присоединился еще один шпик, но какой‑то странный. Похоже, из другой команды, так как я его ни разу не видел. И что интересно, он старался не попадаться на глаза «моим» шпикам – ловко увиливал от пересечения с ними и даже, как мне кажется, вообще сумел избежать их внимания. Вот это я понимаю – высший пилотаж! И, заметьте, у него нет бадди‑компа, чтобы помогать в этом! В конце концов мне пришла в голову мысль, что этот гном ищет со мною встречи, но не хочет светиться. Поэтому я стал перемещаться таким образом, чтобы иногда, хоть на несколько секунд, ускользать от внимания своих шпиков, но чтобы не вызывать у них тревоги. Тот тип это сразу просек, стал крутиться поблизости, и в один из моментов, когда я специально завернул в толпу, где увидел его, он, проталкиваясь, сунул мне в руку записку и растворился в толпе. Я незаметно положил ее в карман брюк и, побродив еще некоторое время, отправился домой.

Дома, развернув записку, увидел только одну написанную строчку. Это был адрес. Записку я сразу сжег, на всякий случай. Все равно в бадди‑компе осталась ее фотка.

Похоже, Тиррон выполнил свое обещание. Судя по всему, указанное место находилось в нижнем городе, который я знал не очень хорошо. Надо будет у Ланы спросить, где это.

Итак, что мне делать? Пораскинув мозгами, решил ночью, вернее, ближе к утру сходить туда на разведку. Вдруг я вспомнил свои утренние размышления о пружине и непонятном течении событий вокруг меня. Если моя теория верна, то уже сегодня, ну максимум завтра, события снова должны покатиться со скоростью гоночного автомобиля. А чтобы проверить это утверждение, надо просто ждать и ничему не удивляться. Поэтому я спустился в зал на первом этаже, уселся в кресло у потушенного камина и, стараясь отвлечься, стал просматривать записи, сделанные в эльфийском лесу.

Первым звоночком оказался вдруг пришедший Леон.

– Привет, Ник! Слушай, я тут сегодня что‑то задержался в городе, шел мимо, дай, думаю, зайду. Угостишь чифой?

Кивнув, я организовал напиток. Мы принялись лениво перебрасываться фразами. Леону, похоже, было все равно – за день шатания по городу он натрудил ноги и просто отдыхал.

Вторым звоночком прозвенело появление Крисы в доме напротив. Подключившись к ней, я не услышал ничего нового. Обычные разговоры – находящиеся в доме гномы ее ни о чем особо не спрашивали, а сама она не распространялась. Но, судя по голосу, настроение у нее было не очень. Я сначала обрадовался, но потом решил, что все это неспроста. Неужели я становлюсь фаталистом?

И третий звоночек, самый громкий и неприятный, – появление заплаканной Ланы, сегодня почему‑то задержавшейся у Солы.

Внутренне подобравшись и встав из кресла, уже ожидая чего‑то неприятного, я спросил ее, вернее, приказал:

– Говори!

Лана бросилась ко мне и, уже не сдерживаясь, зарыдала, спрятав лицо у меня на груди.

– Они, они… – всхлипывая, невнятно бормотала она, – сегодня прислали отрезанный палец Лины. Сола в истерике, как и ее мать. Отец заливается огненной настойкой. А я… Я просто убежала… Страшно!

– Ну‑ну, – я погладил ее по голове, – там, на дороге, страшнее ведь было – и ничего, выдержала.

– Как ты не понимаешь! – отскочив от меня, закричала Лана. – Это ведь Лина! Она тут при чем? А там воины были! Подготовленные!

– Все, – я поднял руки ладонями вперед, – иди к себе, мы что‑нибудь придумаем.

Лана посмотрела на меня с надеждой и медленно пошла наверх.

Я снова сел в кресло.

– Что будем делать? – твердо глядя на меня, спросил Леон и погладил рукоятки, как всегда, торчащих из‑за спины мечей.

– Я знаю, где ее держат, – сказал я и хищно улыбнулся, глядя сквозь Леона.

Хоть я и был готов к чему‑то неприятному, но услышанная новость превзошла мои ожидания. В груди поселился маленький горячий шарик. Снова что‑то стало со мной происходить. Сначала лицо опалило жаром, затем – холодом. От вспыхнувшей во мне ярости руки сжались в кулаки. Краем сознания я понимал, что в таком состоянии ничего не стоит делать. Можно наломать дров. С трудом, но удалось загнать эмоции внутрь. Уроки с Васой не пропали даром. Получается, не зря он уделял столько внимания внутреннему контролю.

А вообще стоит ли сопротивляться водопадом хлынувшим событиям, если так легли карты судьбы? Я уже готов был поверить и в судьбу. Ну не бывает таких совпадений! По крайней мере, просто так! Так стоит ли противиться?

В это время Леон тоже улыбнулся мне:

– Ну что ж, проверим на практике, чему ты научился? – Его голос звучал ниже, чем обычно.

– Жди меня на улице, я сейчас приду.

Леон согласно кивнул.

Я не заметил, как промелькнули стены зала и как оказался в своей комнате. Так, ладно. Я на пару мгновений прикрыл глаза, пытаясь понять свои чувства. Нет, вроде все нормально. Я – это я. Просто накачан адреналином или еще чем. Посмотрим, что у нас получится.

Я быстро натянул свою амуницию. Сначала перевязь с ножами, за спину – меч. С сомнением посмотрел на шест и нунчаки. Нет, вряд ли они мне понадобятся. На пояс повесил пару длинных эльфийских ножей. Напоследок оглядел комнату, не забыл ли чего, и выпрыгнул в окно, чтобы не терять времени.

Леон ждал меня на улице. Я пошел впереди него быстрым шагом в сторону ворот. Даже не задумываясь о том, что не знаю, как найти дом по указанному адресу, я почему‑то был уверен, что все сложится само собой.

И снова оказался прав.

Через пару кварталов нас догнала Криса. Она больше не пряталась за своим пологом невидимости.

– Ник!

Я обернулся. За несколько секунд до этого бадди‑комп просигнализировал, что ко мне приближается человек, занесенный в базу данных. Поэтому появление Крисы не стало для меня сюрпризом.

Выглядела она немного уставшей, под глазами были круги. Однако в ее взгляде светилась какая‑то внутренняя решимость и твердость.

– Рад тебя видеть, Криса. Знакомьтесь. Леон – мой друг. Криса – моя подруга.

Криса даже не посмотрела в сторону Леона, хотя он изящно ей поклонился.

– А где твои помощники? – Все это я говорил ровным голосом. Почему‑то я стал чувствовать себя очень спокойно, отстраненно. Внутри что‑то клокотало, я периодически прислушивался к себе, однако пока все было тихо.

– Нам надо поговорить, – твердо сказала Криса.

Я покачал головой:

– Не сейчас. Нам с Леоном предстоит сложное дело, потом поговорим.

– Вот как? – Криса перевела взгляд на моего друга. – Я иду с вами. И не возражай. С меня никто не снимал обязанности наблюдать за тобой. Просто многое изменилось. Вот об этом я и хотела поговорить.

Я переглянулся с удивленным Леоном. Он пожал плечами, оставляя выбор за мною.

– Хорошо, – немного подумав, произнес я. – Раз ты идешь с нами, я ставлю одно условие: беспрекословно подчиняться моим командам. Иначе – до свидания! Согласна?

Криса улыбнулась и кивнула.

– В таком случае скажи, ты знаешь, где находится дом по этому адресу? – И я продиктовал ей то, что было в записке.

– Да, знаю, – кивнула Криса, – это на окраине внешнего города. Пешком туда добираться около часа, может, больше.

– В таком случае нам придется пробежаться. Криса – впереди, я – за ней, Леон – замыкающим. Побежали!

* * *

За квартал до нужного нам дома мы остановились.

– Так, Криса, включай свой полог и прячь ауру. Леон, включай свой защитный амулет.

– А ты? – с любопытством спросила Криса.

Я поднял руку в останавливающем жесте, чтобы не мешала.

«Умник!»

«Да?»

«Ты готов поменять идентификационные параметры моей ауры?»

«Ага».

«Тогда делай. А в качестве эталона используй матрицу ауры, что ты снял у эльфийского посольства. Это долго?»

«С пяток секунд».

«Хорошо».

– А я не буду этого делать, – наконец ответил я Крисе. – Так надо.

Она пожала плечами:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Я, не отвечая ей, ждал отмашки Умника.

«Готово!»

«Спасибо!»

– Может, скажешь, с кем нам придется столкнуться? – спросила Криса.

– Пошли. – Я не спеша отправился вперед. – Кое с кем из гильдии убийц. Если сомневаешься, подожди в сторонке.

Однако Криса молча последовала за нами.

* * *

Нужный нам дом стоял несколько в стороне от других. Он был построен в распространенной среди гномов манере – высокая каменная стена вокруг площадки, в центре которой стоит сам дом. Тяжелые кованые решетчатые ворота. Всю площадку куполом накрывает магическая защита, на первый взгляд стандартная. Мы остановились прямо перед воротами. Внутри двора тусовались два гнома. Они удивленно посмотрели на нас.

«Умник, что за защита?»

«Хорошая. Не просто сигнализация, а с поражающим воздействием на ауру человека, у которого нет доступа, но это – второй слой. Так сразу и не заметишь. Дашь команду – сниму без проблем».

– Мужики, вам чего здесь надо? – не приближаясь к воротам, спросил один из гномов. На всякий случай оба достали секиры. Возможно, чтобы напугать. Не знаю.

А мне осталось только удостовериться, что указанный адрес – правильный. Просканировав дом, обнаружил двадцать одну метку.

– Как ты думаешь, Леон, два десятка гномов в одном здании является достаточным доказательством того, что это берлога принадлежит гильдии убийц?

– Ну не знаю. Может, это публичный дом? – включился в игру Леон. Криса за моей спиной хмыкнула.

– Ну мужики, вы сами нарвались. – Гном свистнул, в верхнем окне тут же появилась фигура с арбалетом в руке.

Второй гном из двойки ухмыльнулся:

– Ребята, вы еще настаиваете на ответе?

– Всенепременно, – ответил я и тяжело посмотрел на собеседника. – И если тот тип в окне выстрелит, я буду считать это враждебными действиями по отношению ко мне и моему другу и одновременно ответом на мой вопрос. После этого я всех вас тут убью.

Гном, с которым я разговаривал, только сожалеюще покачал головой и сделал какой‑то знак рукой типу в окне. Одновременно с этим произошло сразу несколько событий. Гном в окне спустил тетиву. Справа от меня взвизгнули выхватываемые из ножен мечи Леона, которыми он отбил в сторону летящий в нас болт. Мои два ножа, мелькнув рыбкой сквозь решетку, нашли свой покой в глазах охранников. Посмотрев на типа в окне, пытающегося быстро перезарядить арбалет, я отдал команду бадди‑компу: «Зеро» – и проводил взглядом падающее внутрь комнаты тело. К сожалению, использовать свое секретное оружие скопом для всех находящихся в доме я не догадался. Потом я долго удивлялся, почему я действовал именно таким неэффективным образом, но сразу к ответу так и не подобрался. А ведь можно было просто попросить Умника найти девочку по информструктуре. Наверняка у взрослого и ребенка есть в ней различия. На крайняк, мог попытаться проанализировать структуры гномов на наличие отрезанного пальца – пусть такие изменения еще долго не отражаются в информструктуре, но попытаться стоило. Однако все пошло по другому сценарию.

– Кажись, ответ мы получили. А самое паршивое, – мрачно сказал я, наблюдая, как из дома выскакивают новые вооруженные гномы, – это то, что нам придется всех тут поубивать. Во избежание неприятных последствий.

– Угу, – пробормотал Леон, также наблюдая за новыми противниками. – Ты лучше скажи, как нам внутрь попасть?

– Легко, – улыбнулся я и прикрыл глаза.

Наконец‑то я могу отпустить пружину, сжавшуюся во мне. Я почувствовал, как откуда‑то издалека или из самого глубокого места в моем организме стала выплескиваться наружу энергия. На краю моего внутреннего пространства я ее придержал. И потянулся мыслью вовне. Эй! Мне нужна твоя помощь! Ты где? Буквально сразу почувствовал легкое прикосновение ветра к моему лицу. Поиграем, как в прошлый раз? Ты не против? А у меня есть вкусненькое для тебя! Я перестал сдерживать энергию, и ветер радостно закричал от восторга. Вокруг нас закрутились воздушные смерчи. Я потянулся дальше. И вот оно – слияние! Обзор – триста шестьдесят градусов, тысячи рук! Вот Леон подозрительно оглядывается, а вот и Криса стоит. Кстати, несмотря на ее полог, здесь он не действует. И что она так на меня смотрит? Я схватил ее косичку и помахал ею. Так, не отвлекайся. Значит, нам мешают ворота? Ха! Я хватаю прутья ворот тысячью рук и начинаю раскачивать. Раздался скрип и скрежет. Но ворота стоят. Ах так? А если добавить еще тысячу рук? В металле ворот чувствуется очень сильное напряжение. Еще чуть‑чуть – и с резким оглушающим звоном лопаются крепления кованых ворот. Я отбрасываю ворота в сторону. Хорошо. Оглядываю площадку перед домом – там четверо гномов стоят с вытаращенными глазами. Хватаю их своими руками, на каждого хватило всего лишь по паре, и впечатываю их в стену дома, одновременно разворачивая в воздухе пару летящих в нас болтов и отправляя их обратно. Чувствую, что попал. Итог – девятерых противников нет.

Ну извини, в дом тебя я взять не могу – там тебе не развернуться. Если хочешь – порезвись тут, или вон тучки сгони сюда – давно что‑то дождичка не было. Сделаешь? Умница. Ну все, давай играйся…

Я открыл глаза и полюбовался разрушениями. М‑да, страшная это сила – стихия. Вместо ворот – какие‑то куски металла, торчащие, словно волосы у только что проснувшегося человека. У дома лежат четыре изломанных тела. Двое – с моими ножами – раскиданы ветром в стороны. Эх, далеко идти! Остатками сохранившейся связи с ветром тянусь к трупам, и ко мне в руки прыгают мои ножи. По пути я очищаю их от крови своими «виртуальными» руками. Сзади слышится судорожный вздох непонятно кого, Леона или Крисы.

– Так, – говорю я, возвращая ножи на место и не оглядываясь, – Леон остается во дворе, Криса, наблюдаешь в сторонке, чтобы никто не ушел. К тебе это тоже относится, Леон. Никого не выпускай. Понятно?

Леон кивнул, а Криса не ответила. И я побежал в дом. Ногой выбиваю дверь, которая, кстати, была открыта, на радаре вижу отметку справа. Не поворачиваясь, бью выхваченным мечом. Что‑то падает, отметка гасится. А Криса не послушалась и последовала за мной. Ладно, некогда ругаться, потом разберемся. Я вытаскиваю из ножен эльфийские ножи и протягиваю их назад.

– Надеюсь, ты умеешь ими работать?

Ножи исчезают из моих рук. Тут открывается дверь, и в комнату с диким криком влетает гном. Занеся секиру над головой, он бросается на меня. Я уже давно готов его встретить, но вдруг мимо моего уха шелестит в полете только что отданный Крисе нож и глубоко входит в горло гному. Надо сказать, что он почти успел его отбить. Однако «почти» в таких делах не считается.

– Умею, – наконец ответила Криса.

– Ладно, держись за мной. Задача – зачистить дом и найти маленькую девочку. Вопросы есть?

– Какую девочку? – удивилась Криса.

– Вопросов нет. Хвалю.

* * *

Дальнейшее напоминало игру с полным погружением. Стандартная миссия – зачистка помещения. Только кровь, в отличие от игры, была настоящей. Я старался чаще пользоваться своим «нулевым» аргументом, но, после того как уже практически мертвый гном чуть не снес мне голову, не забывал и о мече с ножами. Дом был трехэтажный, и мы с Крисой (молодец девчонка – ни писка, ни лишних звуков) пошли наверх, не оставляя за собой никого в живых. К счастью, я отлично видел всех прячущихся убийц, так что застать нас врасплох они не могли, а вот нам это удавалось вполне. Сравнение с игрой сыграло и отрицательную роль. Как потом оказалось, девчушка находилась в оборудованном для пленников подвале. Я видел там пару меток (с нею находился один охранник), но посчитал, что важнее убрать всех, кто в доме, и даже не подумал, что маленькую девочку могут держать в подвале. В общем, оставил их на Леона, если вздумают выйти. И, как в игрушке, самый «главный злодей» оказался на самом верху. И самым последним в списке живых. Я ворвался в комнату, выискивая глазами противника по направлению метки (он, кстати, и не прятался, а стоял за столом‑тумбой), как вдруг на меня обрушилась какая‑то магическая гадость, излучаемая из странных предметов, висящих на стенах. От неожиданности я промедлил, хотя, как обычно, на меня вся эта магия не подействовала. Зато противник на всю катушку воспользовался моим замешательством и стукнул кулаком по металлической пластине на столе. Тут же пространство перед столом перечеркнули мелькнувшие тени нескольких болтов, вылетевших из скрытых ниш в столе. Скорее всего, это был последний круг защиты против нежелательных посетителей, простреливающий пространство перед столом и дверью. Один из этих болтов попал мне в живот, и я, согнувшись от боли, только и успел подумать:

«Зеро», твою мать…» – И затуманенными от боли глазами наблюдал, как «главный злодей» упал лицом на стол.

Я глянул на свой живот. Нет, мою укрепленную майку болт не пробил. Зато он пробил мой живот, втянув за собой майку, из‑за чего меня еще больше скрючило – остатки майки притянули вниз мою шею, а руки непроизвольно ухватились за торчащий конец болта.

А больно‑то как! Сознание пыталось трусливо махнуть хвостиком и бежать от меня, но я вцепился в него зубами и не отпускал.

В комнату вбежала отставшая Криса. И слава богу, что она отстала в коридоре, а то бы ей точно пришлось несладко в этой комнате. Она медленно опустилась на колени рядом со мной и всхлипнула.

– Криса, – выдавил я из себя, – зови Леона, пусть ищет девочку. Нам пора убираться отсюда.

Она никак не отреагировала на мои слова. Я поднял голову и сквозь непроизвольно выступившие слезы посмотрел на нее. Криса глядела на мою рану с ужасом в глазах.

– Криса, – я собрался с силами, чтобы вразумить глупую девчонку, – со мной все будет в порядке. Уже через пару дней я буду скакать, как дракончик. Поверь мне. – Она перевела взгляд на мое лицо. Ну не тормози! – ИДИ! – крикнул я.

От напряжения я уже не смог удержать сознание и «поплыл»… А жаль, мне ведь так хотелось поковыряться в голове местного мафиозо.

Очнулся я во дворе дома, куда меня вынес Леон. На руках у Крисы я заметил ребенка. Она с трудом удерживала тельце хнычущей девочки.

«Умник!»

«Не отвлекай, я работаю над твоим восстановлением. Только скажи, чтобы все‑таки вытащили эту гадскую стрелу из живота. Не бойся, кровью не истечешь, я сделаю все необходимое».

Я с трудом передал просьбу Умника. Леон с сомнением покачал головой.

– Давай не мандражируй, – прохрипел я. Блин, печень‑то как рвет! – Несите нас в дом Васы и позовите Лану. Она сообразит, что делать дальше и с девчонкой, и со мной. Все, тащи болт!

Последнее, что я увидел, – резкий рывок руки Леона, выдергивающей болт из моего живота.

Глава 14

Мэг Васа

Мэг Васа сидел у постели спящего Ника и с интересом наблюдал за процессами, протекающими в его организме. Ничего подобного он раньше не видел. Рана, полученная Ником, как только его принесли, почти сразу затянулась, предварительно исторгнув из себя с пол‑литра крови. Но интереснее всего было наблюдать, как перераспределяется внутренняя энергия организма, как в ауре происходит ее концентрация в нужных точках, как меняется ее количество в зависимости от этапа лечения. Васа просто сидел и с удовольствием наблюдал за сполохами ауры Ника. У мэга было такое ощущение, что с Ником работает целитель высшего класса. Поэтому ни вмешиваться, ни приглашать магов‑целителей он не стал.

Однако, хоть рана и затянулась, до полного выздоровления было еще далеко. Хотя… Если вспомнить лечение Тира, то, может, не так и далеко.

Насколько Васа понимал (а понимал и умел он достаточно многое), у Ника была задета печень, а также были еще некоторые неприятные повреждения. Сам Ник спал уже больше суток. По крайней мере, судя по слабо различимым в ауре признакам, Васа надеялся, что это именно сон, а не бессознательность.

То, что маг наблюдал, шло вразрез со всеми его знаниями в целительстве, да и магии, если честно. Насколько бы сильным ни был маг, в бессознательном состоянии он никак не может лечить себя. В данном случае единственное, что можно предположить, – это особенности самого организма Ника, амулетов такого уровня просто не существует. Но в таком случае, если приплюсовать сюда владение драконьей магией, возникает вопрос – а человек ли он вообще?

Немного устав от наблюдений, Васа прикрыл глаза и задумался. Последние месяца полтора оказались чрезвычайно насыщенными событиями и новыми знаниями. Что самое приятное, Васа смог наконец‑то продвинуться в изучении магии драконов, о чем он давно мечтал и чему мешала нехватка информации. Сами драконы не только не говорят на эту тему, с ними вообще проблематично общаться. На другие расы они обращают внимание только в тех случаях, если возникают какие‑то проблемы, в основном в связи с нарушением их границ. Тогда эти проблемы быстро становятся жизненными проблемами самих нарушителей. В смысле, несовместимыми с жизнью. А охотники нарушать границы до сих пор находятся. Все дело в том, что территория драконов обладает поистине богатейшими залежами полезных ископаемых, на которые давно облизываются как гномы, так и люди. А леса на равнинах там такие, что и эльфы обзавидовались бы. Однако в последнюю сотню лет драконы по каким‑то своим, никому не известным причинам все чаще стали появляться на землях гномов, людей, а иногда и у демонов. То есть стали налаживать контакты. Васу драконы всегда завораживали своей необычностью, а в особенности – своей магией. Можно сказать, он был в них влюблен. Что удивительно, выучить драконий язык не смог никто, а вот они более‑менее сносно могли общаться как на гномьем, так и на некоторых диалектах человеческих языков и даже на демонском наречии. И это при том, что строение их речевого аппарата не приспособлено к нужной для этого артикуляции. С эльфами, кстати, они практически не контачат – у них нет общей границы. А уж драконья магия – это вообще что‑то несусветное!

Васа покачал головой: ну кто бы мог подумать, что именно человек со способностями к драконьей магии попадется ему на пути! В последнее время Васу часто посещали думы о бессмысленности его увлечения, но с появлением Ника все изменилось. А уж как Васа удивился, когда понял, что Ник владеет магией драконов! Правда, удивление быстро сменилось страхом. Банальным страхом. За всю историю никто из владеющих такой магией, кроме самих драконов, долго не протянул. Чаще всего они просто сходили с ума, предварительно успев неслабо нагадить тем, кто имел несчастье оказаться рядом. В свое время это навело Васу на мысль, что для использования магии драконов необходимо полностью контролировать свое сознание и силы. К сожалению хоть он и продвинулся в этом плане, но результатов пока не предвиделось, кроме того, его смущал еще один момент, к которому он не знал, с какой стороны подойти. А вопрос очень простой: откуда брать магию драконов? Как ее накапливать? И вообще – что это такое? С помощью Ника удалось кое‑что выяснить, однако это, в свою очередь, вытянуло на свет целую цепочку очередных вопросов и загадок.

М‑да… О чем это он? Ах да! Самоконтроль… По этим причинам Васа и старался в первую очередь обучить Ника самоконтролю. Этим он пытался обезопасить себя и тех, с кем общается Ник. С другой стороны, по характеру и силе воли Ник оказался очень непохож на известных в прошлом магов. Да, срывы у него бывают, но их причины вполне объяснимы. К тому же направлены эти эмоциональные взрывы, как убедился Васа, на его врагов или врагов его друзей. Об этом говорит его последняя выходка – помощь семье малознакомой девушки, пусть и подруги Ланы. Исходя из этого, мэг и рискнул оставить Ника жить в своем доме, доверившись интуиции. А может, и с Ланой у них чего выйдет. Васа видел, какими глазами девчонка смотрит на Ника. Было бы крайне любопытно узнать, передаются ли способности к инфомагии по наследству.

Васа бросил быстрый взгляд на лежащего пластом парня. Ни движения. Только сполохи в ауре, отражающие протекающие процессы излечения. Мэг снова прикрыл глаза.

Однако, несмотря на недовольство ученика программой обучения (Васа усмехнулся: еще неизвестно, кто у кого учится), он ни на шаг не отступал от своего. Правда, это привело к тому, что Ник стал сам заниматься магией, читая книги и пытаясь что‑то делать. К сожалению, у него пока мало что получается. Вернее, не получается главного – создавать магические плетения. Но зато что он творит с помощью своей инфомагии! Слово‑то какое – «инфомагия». Васа покачал головой, вспомнив результаты ее применения – обработанный меч, волшебную музыку и еще по мелочи. И все‑таки, на взгляд Васы, он был прав, когда прежде всего стал обучать Ника самоконтролю. Именно последняя выходка мальчишки подтверждает это. Занятия нужно продолжать. А магия подождет. В конце концов ее изучают годами.

На последней мысли Васа подозрительно оглядел ни на что не реагирующего Ника. М‑да… Годами – а ведь ему совсем немного лет. И как же, позвольте спросить, в его возрасте он смог достичь таких высот? А ведь, насколько Васа понял из объяснений Ника, инфомагия мало чем отличается от обычной. По крайней мере, между ними много общего. Тем более непонятна причина его провалов с использованием обычной магии. Нет, по сравнению с любым учеником начального уровня Ник очень быстро продвигается, только сам он так не считает. Васа осуждающе покачал головой. Эх, молодость! Все спешат куда‑то, сначала пытаясь как можно быстрее вырасти, потом побыстрее достичь каких‑то высот, найти свое место в мире, а время проносится мимо, как на быстрой лошади, а потом вдруг очнутся, глядь, а бóльшая часть жизненного пути уже позади. И вспомнить особо не о чем.

Так вот, как объяснил Ник, практически все, что можно сделать с помощью инфомагии, можно повторить и обычной магией. Получается, что по большей части различия определяются типом магической энергии. И еще он объяснил насчет «приоритетности» магий. Васа никогда не думал, что под это можно подвести такое обоснование. Получается, что у инфомагии более высокий приоритет. Значит ли это, что у человека, владеющего инфомагией, больше шансов в противостоянии с обычным магом? Васа задумчиво покивал: в общем случае – да. То есть если первым удар нанесет инфомаг, то у обычного мага шансов нет, что подтверждает история войн с драконами. Однако все существа подчиняются общим правилам, и в некоторых случаях маг может выйти победителем, особенно если инфомаг не ожидает нападения и не защищен.

Вон Ник вроде тоже… хм… инфомаг, а от простого болта не смог защититься. Правда, это можно объяснить его молодостью. Но ведь сумел же сделать свою одежду непробиваемой. Васа недоуменно покачал головой – опять не стыкуется. С одной стороны, Ник – явно начинающий инфомаг. С другой стороны, ту же зачарованную одежду обычный маг может сделать, достигнув пятого‑четвертого уровня. А если учесть меч и созданные Ником рисунки, которые Васа просто не представлял, как сделать… М‑да…

Чем больше Васа узнавал, тем больше удивительного для себя открывал. И пожалуй, впервые он серьезно стал задумываться о глобальных вещах с точки зрения инфомагического устройства мира – откуда вообще возникла магия, кто реально создал все вокруг и почему именно так. А еще у него возник интерес к богам. Уж больно неоднозначные и странные вещи рассказывает о них Ник. После того как боги ушли, все расы пытались выжить без них и постепенно забыли об их существовании. Нет – Васа от усталости потер глаза, – их не забыли, но стали относиться к ним, как к давно уехавшим родственникам. И откуда у Ника такая информация?

Васа почувствовал, что утомился и от долгого сидения, и от мыслей. Выбравшись из кресла, он в задумчивости подошел к окну и принялся рассматривать свой сад. Время близилось к ужину, а Васа еще не решил, что делать. Зря, зря Бринхорт не обратился к властям, когда похитили его дочку. Да, риск того, что похитители узнают об этом, был, но ведь все можно было проделать тихо‑мирно. Да хоть бы к нему, Васе, обратился. Все знают, что он на короткой ноге с архимагом. И пожалуй, можно было бы извлечь выгоду из этой ситуации. А девочку можно было вызволить так, что никто бы и не догадался, куда и каким образом она исчезла. Васа не сомневался, что у архимага есть специалисты, способные провернуть подобное дело. Можно было бы даже все подстроить таким образом, чтобы похитители остались в уверенности, что девочка сгинула, а Бринхорта взяли в разработку опытные специалисты, и все были бы довольны. Бринхорт – получил обратно дочку, похитители – как бы «послушного» Бринхорта, архимаг – возможность играть через Бринхорта со своими противниками. М‑да… Бы, бы, бы… Не разобрался Ник в ситуации, можно сказать, все испортил. А ведь мог обратиться за помощью или советом к нему, Васе. Да и Лане надо всыпать за то, что не сообщила. «Эх, – маг тяжело вздохнул, – а теперь что делать‑то?»

Да, конечно, Бринхорт выскользнул из капкана, и для него уже все закончилось. Противники не дураки, понимают, что теперь он под плотным наблюдением, и не полезут к нему, а вот что они предпримут, остается только догадываться. Нет гарантии, что они не найдут иной элегантный способ добиться своего.

Как поведет себя в данной ситуации Руархид, даже Васа не мог просчитать, несмотря на долгую дружбу. Архимаг частенько действовал непредсказуемо. Возможно, за счет этого он так долго и удерживается у власти. А в том, что Руархид все узнает, Васа даже не сомневался. О слежке, устроенной архимагом за Ником, он знал. Сосед, которого вежливо попросили отдохнуть за пределами столицы, и по совместительству хороший приятель Васы успел ему шепнуть пару слов через посыльного. И, скорее всего, информация о произошедшем у Руархида уже есть, иначе не объяснить неожиданный вызов его, Васы, к архимагу на вечернюю аудиенцию.

Немного постояв у окна, покачиваясь с пяток на носки и обратно, Васа вернулся в кресло и, прикрыв глаза, стал вспоминать уроки с Ником, когда частенько учитель и ученик менялись местами. Например, однажды Ник привел убедительные доказательства того, что, во‑первых, маги неправильно подходят к процессу создания новых магоплетений, а во‑вторых, что гибкость мышления магов при этом стойко находится на уровне плинтуса – Васа про себя рассмеялся такому сравнению.

* * *

– Вот скажи мне, Васа, – кипятился Ник, расхаживая по комнате и размахивая руками, – почему у вас магия используется так… ну приземленно, что ли? Где полет фантазии? Где летающие ковры‑самолеты, где телепортация или скатерти‑самобранки, в конце концов?

Васа недоуменно поднял брови. Видя, что собеседник его не понимает, Ник разъяснил магу, что имеется в виду.

– Хм… – хмыкнул Васа, – странные у тебя фантазии. Ты представляешь себе, сколько энергии нужно на тот же полет? Ладно тут, в столице, где ее очень много. Даже при этом, чтобы пролететь квартал, магу придется потратить всю свою накопленную энергию, а ее накопление идет намного медленнее расхода в таком деле. А что делать там, где ее мало? Что? Да, конечно, принципы левитации, как ты ее называешь, у нас разработаны, но использовать ее крайне невыгодно. Проще проехать на лошади. Насчет телепортации… Хм, идея, конечно, красивая, но мне даже в голову не приходит, как ее можно осуществить. А энергии на это уйдет… мне даже страшно представить сколько!

При этих словах Ник почему‑то сник.

– А насчет скатерти‑самобранки… Ты имеешь в виду вот это? – Васа заметно напрягся, и на столе появилось яблоко. Такое сочное, красное. Ник смотрел на него выпученными глазами, а Васа, вытерев выступивший пот со лба, с ухмылкой смотрел на своего ученика. Однако, как только Ник протянул руку к яблоку, оно, пыхнув во все стороны магическим излучением, быстро превратилось в лужицу непонятной вонючей смеси.

– Извини, много энергии тратится на поддержание. Как ты понимаешь, магически созданные предметы нестабильны, и их нужно постоянно подпитывать. Да и есть такую еду я бы не советовал. Ты же не хочешь, чтобы у тебя в желудке она превратилась вот в такую же вонючую гадость?

– Извини, я совсем забыл, что вы умеете снимать матрицу информструктуры объектов, – мотнув головой, сказал Ник.

– Информструктуры? – прищурившись, переспросил Васа.

– Ну… – протянул Ник, – помнишь, я рассказывал, что любой объект или вещество, даже стабильные энергетические образования имеют свою информструктуру, которая является энергетическим и в то же время информационным каркасом, описывающим суть объекта? И на основе этого каркаса и строится объект. А вот мне интересно, как вы его видите? Ведь информструктуры относятся к инфомагии, а у вас к ней нет никаких способностей. Как ты умудрился воспроизвести информструктуру яблока? – спросил Ник.

– Чудные объяснения ты даешь, – покачал головой Васа. – Что ж, делается это очень трудно и нудно. Нужно войти в особое состояние, когда пропадают все мысли, в этот момент надо посмотреть на объект магическим зрением. Иногда, но не всегда удается увидеть предмет по‑новому, у меня нет слов, чтобы объяснить это. Мысленно берешь то, что видишь, и пытаешься как бы впитать в себя. Вот, в общем, и все. Это я упрощенно рассказываю, на самом деле такие действия очень сложно описать словами, да и выполнить. Да и голова потом болит зверски. Вот… Этот образ можно вызвать в любой момент мысленным взором, а если наполнить его огромным количеством магии, то и появится искомый предмет. Чем‑то это образование напоминает магоплетения, только работать с ними намного сложнее.

– Так, – пробормотал Ник, задумавшись, – энергии на создание предмета должно тратиться очень много, намного больше, чем способен накопить маг.

Немного помолчав, как будто вслушиваясь, он очнулся:

– Кажись, понятно. Интересная штука получается! При запитывании информструктуры энергией, после насыщения ее выше определенного уровня, процесс образования объекта начинает идти самостоятельно и лавинообразно. Причем если запитывать объект инфоэнергией, то энергия вытягивается из инфосети, и образуется самый натуральный реальный предмет. А если запитывать структуру обычной магической энергией, как это делаете вы, то при превышении этого уровня именно она начинает вытягиваться из окружающего пространства. А как мы определили, она не совсем подходит в качестве основы всего сущего, вот и приходится вам, магам, постоянно подпитывать информструктуру, чтобы она не разрушилась. Правильно я мыслю?

– Вроде логично, – пожал плечами Васа. – Вообще‑то я не специалист в этом деле, но у меня есть знакомые маги, которые умудряются совмещать даже несколько таких образований. Ты бы видел, какие живые уроды у них получаются! – Васа осуждающе покачал головой. – И ведь безмозглые какие! Еще никому не удавалось создать нормальное мыслящее существо. Да и живут они совсем мало.

– А зачем тогда они их делают? – недоуменно спросил Ник.

Васа пожал плечами:

– Ну считается, что так можно создать или хороших слуг, или хороших воинов.

– Бред какой‑то, – пробормотал Ник. – Однако методика снятия матрицы информструктуры весьма интересна. Учитывая ее сложность даже для самых простых объектов, не знаю даже, как такой объем информации помещается в мозгах. И понятно, почему твои знакомцы не создают с нуля информструктуры нужных им существ, а оперируют существующими структурами. Чтобы создать новое, нужны такие вычислительные мощности, что только держись! Это надо обдумать.

Как частенько бывало, его взгляд надолго замер. В таких случаях Васу всегда интересовало, о чем думает Ник. Иногда у него возникало ощущение, что парень с кем‑то разговаривает. Однако в ответ на наводящие вопросы Ник ухмылялся. И только исключительное самообладание и самоконтроль не давали выплыть наружу раздражению и проучить несносного мальчишку, как и полагается в таких случаях поступать с учеником.

Неожиданно Ник хмыкнул.

– Что? – заинтересованно спросил Васа.

– Да вот мне пришла в голову интересная мысль. А что, если информация, содержащаяся в информструктуре, не полностью хранится в мозгу у мага?

– Как это?

– В инфосети есть информация о строении всего, что существует в мире, – предметы, живые существа, энергетические образования. Стоит человеку или гному, в общем, неважно кому, создать что‑то новое, как эта структура копируется в инфосеть, или в сети прописывается информация о новой информструктуре в каком‑то своем формате. Так вот, маг усилием воли просто вытягивает эту информацию из сети по ее уникальной метке, которая сохраняется у него в памяти при снятии матрицы, и создает ее клон или копию. Вернее, она сама создается в воображении мага, он просто ее овеществляет, так сказать. Все‑таки кое‑какие связи с инфосетью и некоторые способности у вас есть. Хоть и недоразвитые для полноценного управления инфосетью и инфомагической энергией, но для вас этого достаточно. Подменив инфомагию обычной магией, вы добиваетесь похожего результата. Хм… Прикольно. Кстати, интересный вывод из вышеизложенного можно сделать. – Ник хитро прищурился, мол, догадаешься ли?

Васа надолго задумался.

– То есть, – медленно проговорил он, обдумав сказанное Ником, – существует теоретическая возможность вытягивать из информсети структуры объектов, которые ты до того ни разу не видел?

– Угу. Только проблема в том, как это делать, если не знаешь «уникальную метку» объекта. Кстати, теоретически оттуда можно брать и уже готовые магические плетения, вместо того чтобы плести самому. Однако проблема поиска остается. Ну ладно, – Ник откинулся в кресле, – все это пустые теоретезирования.

– А у тебя есть связь с информсетью? – осторожно поинтересовался Васа.

Ник бросил на него подозрительный взгляд.

– Связь с информсетью есть у каждого, а вот пропускная способность и стабильность канала у всех разная, – немного непонятно ответил Ник и не стал развивать эту тему. – Давай лучше разберем то нападение по дороге в столицу. Мне кое‑чего непонятно.

– Хорошо, – вздохнул Васа, – задавай свои вопросы. Только покороче, я что‑то устал.

– Ну‑ну, – хмыкнул Ник, – маг твоего уровня не может «что‑то устать».

Васа поморщился: вот ведь хмырь, видит притворство. На самом деле ему не терпелось приступить к написанию следующей главы трактата о магии драконов. Информации уже накопилось достаточно, она была осмыслена и теперь ожидала своего времени для переноса на бумагу.

– Ладно, покороче так покороче, – покладисто согласился Ник. – Скажи мне, для чего служат защитные амулеты, которые использовались с нашей стороны при нападении мага?

– Я же уже рассказывал об этом, – Васа немного удивился, – при первом магическом ударе они впитывают всю враждебную магию в себя, а затем, при переполнении, включается механизм относительно медленного выпуска накопленной энергии в окружающее пространство или, в зависимости от типа амулета, производится быстрый выплеск энергии в заранее настроенную точку. Обычно в землю или в небо.

– А что мешает потом использовать накопленную в них энергию как батарейку?

– Разумеется, существуют амулеты, накапливающие энергию, которые потом можно использовать для подпитки мага, но такие амулеты заряжаются медленно. А вот защитные, быстро впитав в себя вражескую магию, становятся нестабильными, а это может привести к мгновенному выплеску накопленной магии в произвольном направлении. Сам понимаешь, в таком случае лучше находиться от них подальше.

– Ага, – задумчиво проговорил Ник, рисуя на листе бумаги какие‑то кружочки и стрелочки, – понятненько. А почему нельзя повесить на такой амулет, например, плетение боевого защитного купола? Вот, смотри. – Он пододвинул к Васе рисунок.

Как просто у него получается, когда он описывает свои мысли, в том числе и магические плетения. Действительно, если разложить процесс составления магического плетения именно таким образом, то в некоторых случаях даже экспериментировать не надо – из рисунка ясно, будет работать или нет. Васа, пребывая в одиночестве у себя в комнате, уже перевел в подобные схемы некоторые из своих магоплетений и практически сразу увидел моменты, которые можно улучшить. Да и новые магоплетения так легче разрабатывать. Это‑то Васа понял. Но оказалось, что такие рисунки – самый примитивный уровень, на котором можно описывать общие правила работы плетения и взаимодействия различных его уровней. А вот дальше Ник попытался втолковать Васе абсолютно не воспринимаемые им принципы инфомагии – разбивка понятий на минимальные самодостаточные структурированные магоклассы, свойства, взаимодействия между ними, какие‑то рекурсии (чуть ли не единственное, что мэг понял, остальное он просто не воспринял, и многое из рассказанного быстро утекло из памяти). Видя такое положение дел, Ник пообещал структурировать информацию, как он выразился – «оптимизировать под местные понятия», и написать лично для Васы книгу «Инфомагия для чайников». При чем тут чайники, Васа так и не понял, но воспринял предложение Ника с огромным энтузиазмом.

– Ты слушаешь меня?

Васа не заметил, как углубился в себя и выпал из разговора.

– Так вот, – продолжал Ник, – при превышении определенного уровня накопленной энергии, а это произойдет быстро, энергия подается на плетение защитного купола, и чем больше враг бьет нас своей магией, тем сильнее и дольше стоит купол. А ты, пока он занят накачкой нашего купола своей энергией, чуешь? – враг работает на нас! – можешь подготовить свой удар. Враг ведь занят, и у тебя появляется больше шансов на ответный удар. Или же, что более вероятно, образованный магокупол отрезает вражескую магию. Враг находится в патовой ситуации. Как только он снова бьет по нас, у нас снова ставится купол. М‑да… Весело получается. А еще можно пустить бьющую по нас энергию через магоплетения‑трансформаторы, чтобы подзаряжать амулеты‑батарейки и использовать их против противника….

Васа, прищурившись, с интересом, нет, с восторгом смотрел на нарисованную схему. Конечно, в таком виде это не применишь, но если решить некоторые технические детали, то ведь действительно может сработать!

Ник между тем продолжал говорить:

– Я ведь правильно понимаю, что у вас практически все магические бои такого расклада происходят по накатанной дорожке: вы сначала просто тупо пытаетесь разрушить амулеты противника, перенасытив их магией, а уже потом напрямую вступаете в схватку. Так?

Васа кивнул.

– И у кого останутся защитные амулеты, у того больше шансов на победу. Так?

И снова кивок.

– Так, стоп. Что‑то не стыкуется. А как же амулеты не впитывают магическую энергию «своего» мага?

Васа улыбнулся:

– Все просто. Каждый маг настраивает амулеты на свою магию. Как бы ставит метку. В результате амулеты просто игнорируют магию своего хозяина.

– Хм… прикольно, – пробормотал Ник, постукивая пальцами по столешнице, – молодцы, защитку придумали. В данном направлении тоже можно покопать. Но это в другой раз, а то мысль убежит. Ладно, я, кстати, понял, почему у вас так медленно идет прогресс в боевой магии.

– Вот как? – удивился Васа. Он почему‑то вовсе не считал, что магия развивается медленно. – И почему же?

– Во‑первых, – начал Ник, – у вас плохо обстоит дело с теоретической магией. По сути, вы передаете свой накопленный опыт, практически натаскивая учеников на то, что сами знаете. У многих это просто отбивает собственную исследовательскую жилку. Ведь пока они научатся всему, что знает учитель, пройдет не один год. Вот они и привыкают к такому. Я еще удивляюсь, как при таком положении дел у вас нет регресса в этой области. Видимо, вы устойчивы к отупляющей и рутинной работе.

На эти слова Васа просто рассмеялся:

– Ты неправ, Ник. Все дело в том, что любое магическое плетение маг во время учебы просто подстраивает под себя, то есть практически создает заново. Иначе не получится. А без должного уровня развития интеллекта, любознательности и творчества этого не добиться. Такие, о ком ты говоришь, конечно, тоже есть, но их удел – низкооплачиваемая работа где‑нибудь в селах. Это ведьмы и разного рода колдунишки. Так что здесь все в порядке.

– М‑да? – с сомнением протянул Ник. – И тем не менее теоретическая магия как дисциплина у вас на очень низком уровне. Я сужу по тем книгам, что есть в твоей библиотеке.

– А ты что, прочитал всю библиотеку? – с насмешкой спросил Васа. – Вряд ли ты прочел более десятка книг. А тем более понял и осознал то, что в них написано.

Ник хмыкнул:

– Я мог бы поспорить с тобой, мэг, на что‑нибудь ценное и выиграть спор, но, из уважения к тебе, не буду этого делать. Просто поверь мне, что вся твоя библиотека уже находится здесь. – И он постучал пальцем себя по лбу.

Видя явное недоверие к своим словам, Ник грустно вздохнул и сказал:

– Ладно, просто назови любую книгу из своей библиотеки и любую страницу, а я скажу, что там написано.

Васа вполне допускал такое. На фоне других способностей Ника то, что он говорит, не выбивается из строя. Но слишком уж невероятно это звучало. И проверить ведь несложно. Даже в библиотеку идти не надо – некоторые книги Васа просто помнил наизусть.

– Ну ладно, интересно же. – Улыбнувшись, Васа прикрыл глаза, вспоминая. – Например, книга мэга Трильда их’Тарамура «Основы боевой магии. Начальный уровень». Ну пусть будет первая страница, – Васа смущенно улыбнулся, – я просто не помню, какая информация на какой странице находится.

Ник в ответ тоже улыбнулся:

– На этой странице стоит дарственная надпись лично от мэга Трильда тебе, Васа, «своему любимому учителю от недостойного ученика».

М‑да… Васа покачал головой – и возразить нечего. У него просто не укладывалось в уме, как можно пропустить через себя тысячи книг за такое короткое время.

– Ну ладно, а во‑вторых? – напомнил Нику Васа.

– Ах да! – Ник снова перевел взгляд на мэга. – А во‑вторых, самый лучший двигатель прогресса… что?

– Что? – Васа заинтересованно наклонился вперед.

– К сожалению, война. А у вас тут не войны, а черт‑те что. Ну соберется максимум несколько тысяч воинов, редко – несколько десятков тысяч, и колбасите друг друга почем зря. С периодичностью в полсотни лет. Мелкие стычки и набеги не считаем. Этого добра у вас навалом. Чуть ли не каждый год. Но это все не то. К вашему счастью, глобальных войн на полное уничтожение определенной расы у вас не было.

Ник замолчал, откинув голову на спинку кресла и уставившись куда‑то вверх:

– М‑да… А это страшно.

Васа содрогнулся, представив такую картину. Вот полчища людей идут вырезать гномов или эльфов, или наоборот, и это тянет за собой разрушение установившегося равновесия… Откуда только Нику известны такие вещи? Впрочем, для Васы это стало вполне очевидно за проведенное с ним время. Хоть Ник в мягкой, но непреклонной форме и отказался от разговоров о своем происхождении, но выводы из его поведения, его незнания элементарных вещей наряду с невероятными знаниями в определенных областях, а также его странные вещи, которые они с Дортмуном в свое время обнаружили, обыскивая таинственного незнакомца, приводят именно к невероятным предположениям. Предположениям, верить в которые кажется просто сумасшествием. Впрочем, Васу это не очень‑то смущало. Все домыслы отодвинулись на задний план по сравнению с тем неослабевающим интересом, который он испытывал к своему любимому делу – магии. Магии драконов в том числе, вернее, «инфомагии», как будет правильнее.

* * *

Васа очнулся от воспоминаний и взглянул на лежащего Ника. Нет, показалось. Ладно, пора собираться на встречу с Руархидом. И ведь снова будет поить «Огненной»! Попросить, что ли, у него новый рецепт от похмелья, о котором архимаг упоминал в разговоре?

Васа потянулся и прислушался к сигнальной сети дома, которая сообщила, что у входа стоит Криса. Девочку эту Васа знал, все‑таки частенько приходится сталкиваться по работе с ее учителем, Вордтом. И он разрешил ей посещать больного Ника – разумеется, только после того, как она рассказала все, что произошло в последнее время с участием ее и Ника. И даже не посмотрел на явное недовольство Ланы. Интересно у них тут все закрутилось. Он усмехнулся: эх, молодость! Забавно посмотреть, как Ник выкрутится из сомнительного положения всеобщего женского любимчика.

* * *

Криса возвращалась в дом своего временного проживания, а если точнее – на базу наблюдения. Все произошло очень близко к тому, что говорил Ник насчет ее текущей работы. В тот день, после тесного… хм… общения с ним, Крисе все‑таки пришлось написать в отчете о состоявшемся знакомстве. Вернувшийся Бронх поднял ее из постели и за каких‑то полчаса вытащил из нее практически всю информацию о произошедшем. Дура! Нет чтобы подготовиться к разговору и продумать линию поведения! А так ее, полусонную и практически ничего не соображающую, расколоть Бронху ничего не стоило. Вот ведь гад! И правильно на него указал Ник, что, возможно, именно он является наблюдателем за нею. Хорошо хоть не стал требовать поминутного отчета. Информации о том, что она близко сошлась с Ником, для него оказалось достаточно. К середине разговора, вернее, словесной пытки Крисе удалось взять себя в руки и умолчать о подробностях разговора с Ником. Раз с ней играют по‑грязному, то и ей не мешало бы что‑то иметь в запасе.

В результате к вечеру ее уже вызвали. Правда, через учителя, что несколько успокоило девушку. На пороге дома ее встретил сам Вордт.

– Криса, девочка моя, – слегка приобняв, он повел ее в дом, – ты извини меня, старого дурака! Не знал я, что тебя собираются использовать в такой некрасивой игре.

У девушки полегчало на душе. Уж очень она привыкла к Вордту, заменившему ей семью. Она и воспринимала его как своего дедушку. И ей было бы очень больно менять свое отношение к нему.

– Вы в курсе? – спросила она.

– К сожалению, я спустя рукава относился к твоей практике, – удрученно вздохнул Вордт, – и редко читал твои отчеты. Хорошо хоть по правилам положено, чтобы учитель контролировал практики своих учеников, и я имею к ним доступ. К счастью, именно сегодня я обратил внимание на курьера, принесшего в гильдию твой отчет, и ознакомился с ним.

– Так это вы меня вызвали? – удивилась Криса. – А я подумала, что из гильдии.

– Присаживайся. – Вордт пододвинул к ней кресло.

Криса удивилась такой вежливости. Как‑то учитель сегодня слишком суетлив.

– Из гильдии, из гильдии, – продолжал он. – Так вот, прочитав отчет, я очень расстроился. Да‑да, если подходить к произошедшему непредвзято, то своими последними действиями ты провалила практику. Меня, как твоего учителя, это очень расстроило.

Криса виновато опустила голову. Жаль, конечно, учителя. Вряд ли он в курсе всей подоплеки этой практики. А провал ученика – пятнышко на репутации самого учителя.

– Однако, – Вордт поднял палец вверх, привлекая внимание Крисы, – я помню, что в этом деле заинтересован архимаг, а это такой фактор, который может повлиять как в отрицательную сторону, так и в положительную.

– И чем же это может помочь? – спросила Криса.

В душе у нее шевельнулась надежда на благополучный исход дела. Нет, Криса помнила слова Ника, но это всего лишь слова, а когда сам испытываешь на себе пресс событий далеко не благоприятного характера, пусть и предсказанных, начинаешь во всем сомневаться.

Вордт хитро улыбнулся:

– В общем, поговорил я со знающими гномами в гильдии, близко стоящими к архимагу. Есть у меня там пара моих бывших учеников, а также кое‑кто мне там задолжал. Вот меня и просветили о некоторых особенностях твоей практики. Нет, со стороны вроде бы все нормально, но, как мне сказали, то, что случилось с тобой, тоже имели в виду как один из вариантов развития событий. И именно этот вариант, с их точки зрения, наиболее предпочтителен. Ну ничего, – Вордт успокаивающе похлопал девушку по руке, – как бы там ни было, я теперь прослежу за всем этим. А то совсем уже обнаглели – ставят эксперименты над учениками магов без их согласия. Кстати, вот тебе еще один урок: когда у тебя будут свои ученики, всегда поддерживай с ними хорошие отношения, не дай им себя возненавидеть. Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться помощь и кто сможет ее оказать.

Криса улыбнулась. Да уж. Этому Вордт сам служит живым примером. Все ученики считают его чуть ли не членом семьи. Вот и она как‑то незаметно для себя стала считать его родней.

– Так вот, не буду сильно растекаться мыслью по столу, просто в гильдии, куда мы сейчас пойдем, я тебя от себя не отпущу. А ежели вдруг такое случится, говори всем, что без своего учителя разговаривать ни с кем не будешь. И еще, – Вордт вдруг успокоился и внимательно посмотрел на Крису, – скажи, этот… как его там… ну твой подопечный… он тебя не обидел? А то я не посмотрю, что он на контроле у архимага, быстренько оторву ему обижалку…

Криса смутилась.

– Ну что вы, учитель, – пробормотала девушка, – это был мой… ну почти сознательный выбор. Скажем так, я не жалею и не расстроена совсем. – И уже весело добавила: – А отчеты мои вы плохо читали, иначе бы знали, что вряд ли бы вам удалось совершить героический поступок и оторвать что‑то у Ника. Я бы вообще не советовала с ним связываться или ссориться – слишком много в нем непонятного и опасного.

– Ну что ж, – кивнул Вордт, – надеюсь, ты на самом деле так думаешь. А теперь, – он встал, – пойдем в гильдию. Там дознаватели уже копытом бьют. Поборемся!

Следующие два дня прошли в постоянных встречах и разговорах с магами из службы дознания гильдии. Вот уж не думала Криса, что когда‑нибудь придется с ними столкнуться, да еще и с противоположной стороны барьера! Спасибо учителю – он ни на шаг не отходил от нее и очень сильно помог. На многие задаваемые Крисе вопросы отвечал он, и чаще всего словами: «Это не относится к делу», «Я запрещаю своей ученице отвечать на этот вопрос», «Позвольте МНЕ решать, правильно поступила моя ученица или нет. Вашу оценку можете оставить при себе» и тому подобное. Криса сначала даже испугалась, что учителя могут попросить удалиться, уж очень агрессивно он вел себя по отношению к дознавателям. Однако обошлось. Но вымоталась девушка изрядно, а вот Вордту, как ни странно, происходящее доставляло удовольствие. Позднее учитель признался Крисе, что он, будучи занятым своими исследованиями и учениками, стал уже забывать, что в гильдии магов пользуется кое‑каким авторитетом, и вовсю наслаждался своей пусть маленькой, но властью.

В результате всех этих разбирательств вынесенное решение не удивило почему‑то только Крису. И формулировку подобрали интересную: «Текущие промежуточные результаты практики не могут считаться удовлетворительными из‑за некорректного поведения практикантки Крисы их’Дрим. В связи с тем, что на данном этапе менять наблюдателя за объектом не является целесообразным, практикантке продолжить вести наблюдение за объектом в новых условиях, но не переходя рамок дозволенного».

– И кем же установлены эти рамки дозволенного? И пожалуйста, дай мне определение «недозволенного», – сразу же вмешался Вордт в речь дознавателя.

– Все, – раздраженно хлопнул ладонью по столу дознаватель. – Все, что нужно, я сказал. Можете быть свободными.

– В таком случае хочу предупредить, – медленно сказал Вордт, – если мне только покажется, что права моей ученицы в чем‑то ущемляются, я вынужден буду обратиться напрямую к архимагу. Кроме того, теперь Криса будет отчитываться непосредственно передо мной. И все, что может ей навредить и напрямую не связано с заданием, прописанным в формуляре, сопровождающем практику, будет мною лично корректироваться. Если вас это не устраивает, прошу предоставить мне собственноручно прописанное указание архимага. Все! – Вордт резко встал. – Если ты забыл, напомню: я, как учитель, несу полную ответственность за свою ученицу. Поэтому все указания Крисе будут проходить через меня. Более того: я даю ей свое позволение игнорировать не одобренные мною указания. Пошли, Криса.

Учитель Вордт взял ее за руку и спокойно прошествовал к выходу.

Быстро оглянувшись, Криса порадовалась ошарашенному выражению лица дознавателя.

– Спасибо, учитель, – уже на улице обратилась она к Вордту, – и что бы я без вас делала?

– А, брось, – улыбаясь, он махнул рукой, – было даже весело. А то сидят тут и считают себя центром мироздания. Зажрались, паразиты. А я неплохо встряхнулся. – Он остановился, прикрыл глаза и глубоко вздохнул: – Эх, хорошо!

– И как же мне поступать дальше? У меня в голове все перемешалось.

Криса не обращала внимания на окружающую красоту, свои бы проблемы решить…

– А, ничего, Криса, теперь все будет хорошо. Просто поступай, как считаешь нужным, но не выходя за рамки упомянутого мною там, – он кивнул в сторону гильдии, – формуляра. Можешь даже в отчете, как и раньше, писать то, что сочтешь нужным. В случае чего, я подкорректирую, только не забудь отсылать отчеты лично мне. Да и объект твоего наблюдения достаточно интересен. Можешь узнать много нового. Непонятно только, почему твоей практике придается такое значение. Насколько я понял, тот парень живет в доме у мэга Васы. А он – друг архимага и сам может предоставить ему всю информацию. – Вордт недоуменно покачал головой: – А может, между ними какой разлад вышел? Или цель этого наблюдения за парнем состоит в другом… Ну да ладно. – Учитель повернулся к Крисе: – В общем, смотри сама: можешь идти на свое место практики, а можешь подождать до завтра, отдохнуть… А я побежал, меня беспокоит, что этот несносный Приндт мог там без меня натворить.

И, улыбнувшись напоследок, быстрым шагом удалился в направлении своего дома.

Проводив учителя взглядом, Криса усмехнулась. Да уж, этого Приндта не стоит оставлять надолго без присмотра. Приндт – еще один ученик Вордта. Очень способный, но на редкость рассеянный парень. Криса до сих пор удивлялась, как при своей расхлябанности он все еще жив.

Криса все‑таки решила вернуться, дома у Вордта делать‑то особо нечего.

Бронх со своей командой встретили ее сдержанно.

– Как будем дальше работать? – спокойно и без особых эмоций спросил Бронх.

Присутствующие в комнате мужчины примолкли. Криса обвела их взглядом. На некоторых лицах она успела заметить промелькнувшие ухмылки. Значит, так, да? Ну ладно, дайте только повод, она быстренько переломает кое‑кому ручки или челюсти, чтоб неповадно было насмехаться.

На вопрос Бронха она, однако, пожала плечами:

– У вас свое начальство, у меня с сегодняшнего дня – свое. Теперь я отчитываюсь только перед своим учителем. Так что делайте что хотите, а я уж как‑нибудь по‑своему буду работать.

– Жаль, – покачал головой Бронх, – весьма недальновидно.

Он задумался. Криса хотела возразить, но Бронх, кратко взглянув на нее, пояснил:

– Я не о тебе. Вообще без тебя наша работа тут не имеет смысла. Мы ведь за магом следим. С другой стороны, мы и так были перед ним как на ладони. По сути, мы делали вид, что наблюдаем за ним, он – что не замечает этого… м‑да… – негромко рассуждал он.

Затем снова задумался.

– Ну ладно! – наконец очнулся он. – Посмотрим. Нам новых указаний не давали, будем работать в обычном режиме. И я бы все‑таки попросил тебя, Криса: учитывай нас. Наблюдение пока никто не снимал, а ты одна не сможешь бегать за ним круглосуточно.

Криса ничего не ответила. Она молча отправилась в свою комнату. Немного посидев в кресле, попыталась понять, чего, в конце концов, все от нее ждут? Покрутив ситуацию и так и эдак, ни к чему не пришла.

«Наверное, надо с Ником посоветоваться», – подумала она. Если непонятно, что делать, почему бы не делать то, что хочется? Вдруг это окажется самым лучшим решением? Интересная мысль. Криса задумалась. В этот момент она почувствовала сигнал от сторожевой сети. Ее только что потревожил Ник. Подскочив к окну, Криса действительно увидела Ника удаляющимся по улице, причем с оружием и в сопровождении какого‑то человека. Быстро оглядевшись и просканировав ауры находящихся в доме гномов, она поняла, что ухода Ника никто не заметил. Отлично! Именно это ей сейчас и надо. Хорошо, что после вызова, в спешке, она не сняла сторожевую сеть.

Укрывшись пологом невидимости, Криса тихо, никого не потревожив, выскользнула из дома. Остановившись за углом, проверила, точно ли никто ее не заметил. Убедившись, что все в порядке, побежала за Ником, через квартал сняв с себя полог невидимости.

– Ник! – позвала Криса, приблизившись к спешащим куда‑то мужчинам.

Ник обернулся. Увидев его лицо, она чуть не споткнулась, настолько оно показалось ей чужим и равнодушным. Не таким она запомнила его всего пару дней назад.

– Рад тебя видеть, Криса. Знакомьтесь. Леон – мой друг. Криса – моя подруга, – произнес он ровным и спокойным голосом.

Все мысли из головы куда‑то разбежались, она просто стояла и всматривалась в лицо парня, еще совсем недавно казавшегося… не таким отстраненным.

– А где твои помощники? – продолжил Ник.

Криса почувствовала, что если и дальше будет тут стоять, как молчаливое дерево, то он просто развернется и уйдет. Собравшись с мыслями, она сказала:

– Нам надо поговорить.

– Не сейчас. Нам с Леоном предстоит сложное дело, потом поговорим.

– Вот как? – Криса наконец посмотрела на второго человека.

Ого! Обоерукий мечник. Два одинаковых меча, рукоятки которых выглядывали из‑за спины, однозначно намекали на это обстоятельство. И куда же они собрались? Неужели, пока ее тут не было, Ник успел ввязаться в какую‑то историю? Ну уж нет! Ему не удастся просто так от нее отделаться!

– Я иду с вами, – сказала Криса. – И не возражай. С меня никто не снимал обязанности наблюдать за тобой. Просто многое изменилось. Вот об этом я и хотела поговорить.

Хм, в общем, недолго он сопротивлялся, если это вообще можно назвать сопротивлением. Подчиняться его командам? Да без проблем! В конце концов если там что‑то опасное, то и ее способности могут пригодиться. Жаль, конечно, что этим она может ухудшить свое и без того шаткое положение, но если с Ником что‑нибудь случится, а она будет не в курсе, то ее по головке тоже не погладят.

Целью мужчин оказался внешне ничем не примечательный особнячок в нижнем городе, стоящий немного на отшибе. Криса не могла понять, почему они отправились туда пешком, вернее, бегом, если можно было спокойно доехать на платной повозке. Да и посторонние могли заметить странное трио, бегущее по дороге. Однако, понаблюдав немного, Криса пришла к выводу, что Ник каким‑то образом чувствует, когда надо перейти на шаг. В таких случаях он слегка придерживал ее. Наконец ей это надоело, и она укрыла пологом невидимости всех троих (спасибо Нику – теперь с ее расширенным магическим резервом она могла себе это позволить). Ник молча кивнул, и больше они не останавливались до самой цели. Охранники в воротах внутреннего города также их не заметили.

Пока они бежали, мысли Крисы свернули в другую сторону. Последние два дня она постоянно наблюдала за своим увеличившимся резервом магической энергии. На самом деле ее интересовало, начнется ли и, если да, то когда, его возврат к предыдущему состоянию. Уж очень необычным способом увеличилась его емкость. А к таким вещам, легко доставшимся, Криса всегда испытывала недоверие. Странно, несмотря на то что магией она пользовалась постоянно – удерживая максимальную защиту ауры при беседе с дознавателями и скрывая свое состояние так, что даже учитель ничего не заметил, – никаких признаков изменений в обратную сторону она не обнаруживала. А пока Криса сама не разобралась в произошедшем, она не хотела никого посвящать в то, что ее магический уровень изменился. Вообще надо покопаться в литературе, как такое возможно. Нечто похожее ей попадалось очень давно, когда она еще была совсем соплюшкой, но тогда это ее, видимо, не заинтересовало и стерлось из памяти.

– Так, Криса, включай свой полог и прячь ауру. Леон, включай свой защитный амулет.

– А ты? – Крисе стало интересно, каким образом сам Ник будет скрывать свои следы, да и вообще какую защиту он будет использовать. А в серьезном деле без этого никак.

Он поднял руку, как бы останавливая ее вопросы, и задумался.

– А я не буду этого делать, – наконец ответил он. – Так надо.

Ей это не понравилось. И в Нике что‑то изменилось при магическом зрении, но на поверхность вылезла другая мысль, более насущная: чем вообще они собираются заниматься? И с кем драться? Может, и не нужны никакие суровые методы защиты?

– Может, скажешь, с кем нам придется столкнуться? – спросила она у Ника.

– Пошли. – Он, не оглядываясь, отправился вперед. – Кое с кем из гильдии убийц. Если сомневаешься, подожди в сторонке.

Что? С гильдией убийц? Он что, с ума сошел? На кой ляд ему проблемы на свою задницу? Ох, и зачем она поперлась за ним? Сидела бы спокойно дома и попивала чифу. Да и вообще, надо было остаться у Вордта переночевать… «Ага, – ответил ей ехидный внутренний голос, – а если с ним что случится, как ты себя будешь чувствовать? А? Наверное, будешь рвать на себе волосы?»

Пока мужчины разговаривали с охранниками, Криса огляделась. Место тихое, дом стоит на самом отшибе, последний в ряду. Криса знала этот адрес потому, что как‑то ей пришлось здесь побывать недалеко отсюда, на соседней улице. Кто бы мог подумать, что у гильдии убийц тут есть свой особняк.

А мужики вовсю собачились с охраной. Криса даже хмыкнула, когда они назвали дом публичным. А дальше произошло страшное. И главное, так быстро, что Криса осознала произошедшее, только когда все уже почти закончилось. Два охранника лежали мертвыми за воротами. Криса глянула на Леона с мечами в руках, на Ника – проследила за его взглядом и вместе с ним наблюдала в окне падение тела внутрь. Странно, всплеска магии она не почувствовала. Это что же получается, Ник умеет взглядом убивать? Мозг Крисы впал в небольшой ступор. Однако краем уха она продолжала слушать дальнейший разговор Ника и Леона.

– Ты лучше скажи, как нам внутрь попасть?

– Легко.

Тут Криса очнулась, перевела взгляд на Ника и просто онемела. Она и так молчала, но если бы захотела что‑то сказать, вряд ли бы это у нее получилось. Буквально на ее изумленных глазах аура Ника стала наполняться магоэнергией. Такого просто не бывает! Запасенная магия или есть, или ее нет! А тут Ник из относительно простого человека превращался в мага с просто невообразимым количеством магии.

«А ведь я вижу это потому, что на нем нет обычной магозащиты. И как он вообще не боится без нее находиться? А может, как раз у него такая мощная защита, что за ней ничего не видно? Да нет, – Криса покачала головой, не отводя взгляда от представшего ее взору зрелища, – саму защиту ничто не скроет. Она ведь по‑любому реагирует на сканирование, а когда я это делала, то ничего не почувствовала!»

Но то, что произошло дальше, поразило ее настолько, что она могла только наблюдать и фиксировать в памяти то, что видела. Весь анализ происходящего она, по молчаливому соглашению с собой, оставила на потом. А происходило следующее.

Неожиданно налетел ветер. Сначала слабый – Криса сначала даже не обратила на него внимания, – но постепенно он стал крепчать. Вокруг них закрутились небольшие смерчи, их становилось все больше и больше. При этом Ник, Леон и Криса, находящиеся внутри, почти не чувствовали силы этой стихии. Криса вздрогнула, когда неожиданно кто‑то подергал ее за косу. Оглянувшись, никого не увидела. Ей трудно было поверить, что это безобразие вызвано Ником, однако дальнейшие события, а также то, что творилось с аурой Ника, убедили ее в правильности такого предположения. Вся поверхность его ауры очень активна, буквально бурлит. Нет, не так: она сейчас больше похожа на ежа – сотни, тысячи тонюсеньких лучиков, извиваясь, вырастают на поверхности и, вытягиваясь во все стороны, исчезают в окружающих их массах двигающегося воздуха. Криса попыталась получше разглядеть, куда они тянутся, но поднятая пыль и магические возмущения не позволили этого сделать. В этот момент смерчи стали извиваться и переплетаться, поднятая ими пыль хорошо позволяла их рассмотреть. Внезапно несколько из таких скрученных смерчей устремились к воротам и поглотили их.

Некоторое время ничего не происходило. Поднятая на их месте пыль уже не позволяла рассмотреть, что там происходит, слышался только вой и свист бушующей стихии. Неожиданно к шуму бури добавился тягучий звук перенапряженного металла, перемежающийся со скрежетом и скрипом. С резким и оглушительным звоном ворота оторвались от креплений и, подобно сорванному с дерева листу, улетели куда‑то в сторону. Но на этом ничего не закончилось. Смерчи ворвались во двор, и четверо гномов (Криса даже не заметила их появления) резко взмыли в воздух и с огромной силой ударились об стену дома. Девушка закрыла глаза и с трудом сглотнула. «Стихийник», – крутилась у нее в мозгу единственная мысль. Через некоторое время появилась еще одна мысль: «Кажись, понятно, почему он не носит защиту ауры. Это чтобы в любой момент вызвать духов стихии, снятие защиты требует времени… Но как же он не боится, что его смогут подчинить магией или еще как‑то навредить?»

Криса открыла глаза и увидела, как в воздухе мелькнула пара ножей, окончивших свое воздушное путешествие в ладонях Ника. Поняв, что уже несколько минут она стоит затаив дыхание, Криса судорожно вздохнула. Почему‑то опасаясь смотреть на Ника, она перевела взгляд на его спутника. Его вид привел ее в чувство и немного развеселил. Леон стоял с наиглупейшим выражением лица и задумчиво чесал затылок. «Неужели и у меня такой же дурацкий вид?» – подумала Криса.

– Так, – спокойным голосом, не оборачиваясь, проговорил Ник, – Леон остается во дворе, Криса, наблюдаешь в сторонке, чтобы никто не ушел. К тебе это тоже относится, Леон. Никого не выпускай. Понятно?

Хоть бы глянул на них, как они тут! Бесчувственное животное! Криса рассердилась, что Ник обращается с нею, как с обузой. Ага, как же! Будет она сидеть в сторонке и смотреть издалека, что тут будет происходить! Собрался один идти в дом? «Вот тебе!» – Она показала Нику в спину неприличный жест и поспешила за ним вдогонку.

Когда Криса догнала Ника в доме, он уже успел справиться с одним из противников. Не оглядываясь на нее, Ник протянул назад два ножа.

– Надеюсь, ты умеешь ими работать?

Криса не сразу поняла, что он обращается к ней. А ведь ее в таком «боевом» режиме практически невозможно заметить – она специально еще больше усилила полог невидимости! Спиной он, что ли, видит? Она взяла ножи и взвесила их в руке. Идеально! С похожими ножами она обычно тренировалась. Краем глаза Криса заметила открывшуюся дверь и гнома, бросившегося на Ника. Ник даже не пошевелился. «Чего стоишь!» – испугалась Криса и, видя, что он не реагирует на опасность, с трудом пересилила внутреннее сопротивление и метнула в противника нож. То, что ей пришлось впервые в жизни использовать свои навыки против настоящего противника, сыграло определенную роль. Он почти успел отреагировать, но тут же с каким‑то противным бульканьем упал, успев напоследок схватиться за торчащую из горла рукоятку ножа.

– Умею, – выдавила Криса из себя.

Ее всю колотило, и, чтобы взять себя в руки, ей пришлось приложить огромное внутреннее усилие. «Все! Успокойся! Теперь ничего не вернуть. Раз уж влезла – иди до конца. Или погибнешь!» – накручивала она себя.

– Ладно, держись за мной. Задача – зачистить дом и найти маленькую девочку. Вопросы есть?

– Какую девочку? – Криса так удивилась неожиданным словам Ника, что почти пришла в себя.

– Вопросов нет. Хвалю.

«Нет, я когда‑нибудь не выдержу и просто убью этого грубияна, нахала и… и… в общем, гада!» – гневно подумала Криса. Ну почему все так непонятно происходит? На вопросы не отвечают, обращаются с ней, как с какой‑то досадной помехой?

Ну а дальше начался какой‑то кошмар. Кошмар в том смысле, что Криса практически не понимала, что происходит. Нет, не так. Она не понимала, что делает Ник. Проходя мимо какого‑то закутка, Ник, лишь на долю мгновения задержав шаг, пробормотал:

– Нет, не то, девочки на антресоли не лазят. – Потом, мельком глянув в ту сторону, сказал: – Падай, ты убит. – И пошел дальше.

Криса заглянула в закуток и заметила, как откуда‑то сверху на пол упало тело. Глянув наверх, она увидела широкую балку, которую по каким‑то причинам не закрыли декоративными панелями. М‑да… Хорошее место для засады, мимо проходящие – как на ладони. Как раз можно стрелять в спину идущего по коридору противника. А как его Ник убил? То, что он его заметил, Крису уже не удивило, но вот способ убийства… «Ладно, не время», – тряхнула головой Криса и побежала догонять успевшего уйти вперед загадочного парня.

Догнав Ника, она прислушалась к его бормотанию и только покачала головой – с ума он, что ли, сошел?

– Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять. Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет.

Тут впереди выскочили два вооруженных противника и, разойдясь к стенам коридора, бросились с двух сторон на Ника. Он, поочередно направив на каждого палец и не останавливая свою считалочку, пробормотал дальше:

– Пиф‑паф, ой‑ой‑ой, умирает зайчик мой.

Криса протерла глаза – снова ни малейшего всплеска магии! Однако каким‑то образом он на них воздействовал! Левый противник почти сразу упал, а правый, с закатившимися глазами и выступившей пеной изо рта, на последнем издыхании нанес мощный удар секирой наискось. Воспользоваться своими ножами Криса не могла – Ник закрывал все возможные траектории их полета. Она только могла из‑за его плеча наблюдать происходящее и мысленно прощаться с ним. Однако в самый последний момент (Криса фиксировала все с каким‑то болезненным любопытством и нервно сжатыми в руках ножами) Ник плавно и очень быстро, так, что она почти не заметила самого движения, оказался уже за спиной противника и вкладывал в ножны меч. Постойте! А когда он успел его вытащить? Неожиданно увидев результат работы меча Ника, Криса резко согнулась и исторгла из себя остатки обеда. Одним ударом он отрубил правую руку гнома вместе с его головой. На полу валялись два куска тела, а крови‑то натекло! Собравшись, Криса перепрыгнула лужу и мрачно побежала за Ником.

– Принесли его домой… – Ник остановился и посмотрел назад, затем покачал головой и наконец замолчал.

Потом таким же непонятным образом он расправлялся с остальными противниками. Криса чуток поотстала, справедливо рассудив, что вряд ли Нику требуется ее помощь, однако оставленное позади пространство все‑таки лучше контролировать, вдруг там кто‑то еще прячется. Поэтому то, что случилось на верхнем этаже, Криса пропустила. Только почувствовав мощный всплеск боевой магии, она побежала со всех ног в ту сторону, где шла магическая битва.

Вбежав в комнату, Криса резко остановилась. На полу лежал Ник, судорожно вцепившись в торчащий из его живота болт.

«Как же так?» – заметались в ее голове мысли. Она настолько привыкла к чудесам, творимым Ником, что никак не ожидала увидеть его в таком беспомощном состоянии.

«Демоны! – Криса медленно опустилась на колени перед Ником. – Так нечестно!» Сердце у нее в груди дало сбой. Прижав ладони к щекам, она сквозь слезы смотрела на побелевшие от напряжения руки Ника. Ну почему жизнь так несправедлива? Стоило ей встретить нормального парня, как он оказался человеком, да еще и умирать собрался!

– Криса, зови Леона, пусть ищет девочку. Нам пора убираться отсюда.

Она не могла оторвать взгляда от страшного для нее зрелища – серьезно раненного Ника.

– Криса, со мной все будет в порядке. Уже через пару дней я буду скакать, как дракончик. Поверь мне.

Криса, не веря своему счастью, посмотрела Нику в глаза. Дура! Он же еще жив! Надо что‑то делать!

– Иди! – крикнул Ник и потерял сознание.

Криса вскочила на ноги, всполошенно метнулась к двери, потом остановилась, развернулась к окну – оно выходило во двор, – бросилась к нему. Резким ударом ноги выбила раму и, не обращая внимания на порезы, по пояс высунулась в окно. Слава всем богам! Леон стоял во дворе, держа в руках маленькую девочку, и внимательно вглядывался в окно, обратив внимание на шум.

– Леон! – крикнула Криса. – Беги сюда! С Ником беда!

Однако Леон не пошевелился, только крепче сжал рукоять меча в руке.

Не поняв его реакции, Криса замерла, пытаясь привести мысли в порядок. Ой! Он же не видит ее! Быстро убрав полог невидимости, Криса замахала рукой. Наконец увидев ее, Леон бросился в дом. Криса же вернулась к Нику, снова опустилась на пол и положила его голову себе на колени. Гладя его волосы, другой рукой она смахивала никак не желающие останавливаться слезы и бормотала:

– Держись, Ник. Все будет хорошо. Я обещаю тебе! Ты поправишься. В конце концов ты мне нужен. – Криса сама не понимала, что говорит, просто ей казалось, что так будет правильно.

Вскоре прибежал Леон. Он остановился рядом и хмуро посмотрел на Ника.

– Так, – сказал он, – бери девочку, а я вынесу его во двор.

– А это не опасно? – принимая на руки девочку, спросила Криса.

Леон не ответил, только мрачно посмотрел на нее. Аккуратно подняв Ника и чуть пошатываясь, он двинулся наружу.

Во дворе Ник снова очнулся.

– Леон, – с трудом произнес он, – вытаскивай болт!

– Ты уверен? – Леон с сомнением покачал головой. – Я бы дождался целителя.

– Давай не мандражируй, – прохрипел Ник – было видно, что ему очень больно. – Несите нас в дом Васы и позовите Лану. Она сообразит, что делать дальше и с девчонкой, и со мной. Все, тащи болт!

– Ну ладно, – неуверенно сказал Леон.

Опустившись на колени, он крепко взялся рукой за болт, вторую положил на живот Ника и с резким выдохом выдернул болт.

Видимо от боли, Ник снова потерял сознание. Леон быстро сорвал с себя рубашку, сложил в несколько слоев и осторожно прижал ее к ране под нательной одеждой Ника.

– Ну что ж, – сказал Леон, взяв Ника на руки и с натугой встав, – оставаться здесь не имеет смысла. Не знаю, как мы доберемся до Васы с раненым Ником на руках, но идти надо.

Криса очнулась. Что это с ней? Нику требуется срочная помощь, а она тут сопли разводит.

– Пошли, – резко сказала она и быстрым шагом пошла со двора.

Сколько времени понадобилось, чтобы добраться до дома Васы, она не знала. Все перемешалось в кучу. Однако ясность мышления к ней вернулась.

В каком‑то трансе – иначе не объяснить, почему она так четко действовала, – Криса шла впереди. На улице, чтобы не привлекать к себе внимание и не оставлять следы, она прикрыла всех пологом невидимости. Затем, через пару кварталов, оставив Леона с Ником и девочкой в укромном месте, пробежалась по окрестностям и нашла наемную повозку. Кучер, поставив повозку в тенечке (желающих прокатиться, видно, не было), тихонько дремал, сидя на облучке. Пришлось подождать некоторое время, пока поблизости никого не будет. Дождавшись такого момента, она мягким посылом погрузила кучера в очень глубокий сон. Хорошо, что он задремал, иначе у нее ничего бы не получилось. И тогда ей пришлось бы «выключить» его более грубыми физическими методами. А она совершенно не хотела оставлять никаких следов для убийц из гильдии. Слишком уж страшная организация. Да и сейчас мысль сожаления о том, что она оказалась втянута во все это, то и дело мелькала на задворках сознания. Но сейчас главное – доставить Ника к мэгу Васе.

На повозке до ворот во внутренний город доехали быстро. Дальше пришлось ее бросить – не хотелось попадаться на глаза стражникам. Все так же, под прикрытием полога невидимости, Леон с Ником на руках и Криса с девочкой, которая от переживаний то ли уснула, то ли впала в прострацию и перестала хныкать, проскользнули внутрь. Здесь поступили проще. Криса, обыскав Ника, нашла у него в карманах деньги (и чего он не носит их в мешочке на поясе – удобнее же!) – свои закончились, а у Леона оказалось слишком мало. Посчитав добычу, кивнула, мол, должно хватить, и отправила Леона нанять повозку без кучера. Такое тоже практиковалось, но стоило намного дороже. Конечно, было бы лучше отправиться самой – все‑таки не каждый день человек нанимает повозку без кучера, и это непременно привлекает внимание. Но вокруг было много народу, и Криса не рискнула оставить Ника с девочкой без прикрытия полога. Через некоторое время, показавшееся Крисе вечностью, вернулся Леон, управляя повозкой, и девушка вздохнула с облегчением. Она уже вся испереживалась за Ника. Он лежал бледный, дыхание почти не чувствовалось, и сердце стучало слабо и неравномерно.

Наконец они добрались до дома Васы. Выпрыгнув из повозки, Криса заколотила в ворота. И только позже она с досадой сообразила, что же именно в тот момент ее беспокоило, кроме состояния Ника. Просто она совсем забыла о своих сослуживцах, и, как оказалось, зря. Их приезд не остался незамеченным.

Ник – 2

Юзер

Хочу выразить свою признательность людям, близко к сердцу принявшим данное произведение и в течение всего процесса его рождения внимательно наблюдавшим за ним, а также своими комментариями и посильным участием корректировавшим его рост и развитие.

Антону Кулаге – самому въедливому и активному читателю, генератору идей и автору многих сюжетных линий.

Александру Шпильману – за попытки заставить автора расширить кругозор и смотреть на вещи и процессы, протекающие в мире, с неожиданной точки зрения.

Никитину Сергею Николаевичу (Serpent) – за конструктивную критику, нахождение логических нестыковок и вычитку.

Александру Рыжову (RAM), Вадиму Пацу, Темному Магу, Рапире (Rapira1)  – за создание физической модели магии на основе моей информационной модели.

Rena – за женский взгляд «со стороны» и критику.

Sergey Melashenko (SLito)  – за мощную стилистическую обработку.

Джул – за нелегкое дело вычитки произведения.

А также:

Владу, Хронику, Gregory, gsg, serpu, Lera (в двух ипостасях), Wasq, Alterius, Ghost ex Machine, Jungehexe, Kirex, RSoFT, Ra, Sebulba за участие в вычитке и комментарии.

Комментаторам :

Зверю, Давыдову С. А., Суховею А.Ф., Гулевару, Ильдарону Девилычу, Егору Громову, Талипову Артёму, Vadim, ksv, dw, Andrey K, dekado, K’Tan, Woron, AL76, Zergen, MMM, serpu, vLAD, wolf, mage, Kronid, Anton Nikolaev, imiTATOR, Ka, LYNX, Robi, Aji и остальным, хоть раз высказавшим свое мнение о моем произведении.

Анджей Ясинский

Глава 1

Вокруг была темнота. Мысли медленно скользили по краю сознания вереницей непонятных образов. Я лениво наблюдал за ними. Было уютно и спокойно. Я чувствовал, что стоит только сконцентрироваться на чем‑то, как спокойствие нарушится. «Наверное, это называется нирваной», – выплыла на поверхность очередная мысль, в которую я вдруг всмотрелся, и сразу мой внутренний мир взорвался образами. Вспомнились последние события. Я поморщился. Не хотелось возвращаться в реальность. Вот было бы классно, если бы все это мне только приснилось! Хотя… хм… А ведь, по сути, не так уж и неинтересно я провел это время. Интересные персонажи, приятные девушки, магия, опять же. Или все‑таки приснилось? Может, я слишком сильно повелся на очередную виртуальную игрушку с полным погружением? И как же это проверить? Странно, я совсем не чувствую своего тела, что подтверждает эту мысль. Может, очередной квест закончился, но мозг не хочет покидать виртуальную реальность? Такое редко, но бывает. А я лежу в какой‑нибудь больнице под наблюдением врачей? Хм… Покрутив эту мысль и так и эдак, все‑таки, хоть и с сомнением, отбросил. Я ведь не шестнадцатилетний сопляк, чтобы поддаваться на такие вещи.

Ну ладно, значит, будем считать, что все произошедшее со мной – реальность. И что нам надо сделать? Правильно! Прогнать последние записи в бадди‑компе. Хм… странно, а почему комп не отвечает? У меня возникла паника. Я снова и снова пробовал вызвать комп на связь, но ничего не получалось. Утомившись, постарался успокоиться.

«Чего ты там дергаешься?»

«Умник? – обрадовался я. – Фу, а я уже тут черт‑те что стал думать! Слушай, а что вообще происходит? Почему темно и я ничего не чувствую?»

«Сейчас все расскажу. Только скажи, ты чего так частишь?» – спросил Умник.

«Не понял. О чем ты?»

«Я к тому, что ты слишком быстро думаешь‑говоришь. Ну… быстрее, чем обычно, мне пришлось ускориться, чтобы нормально с тобой общаться».

«Вот как? – удивился я. Вроде ничего такого не чувствую. – Меня сейчас больше беспокоит, почему так темно?»

«Ну… – протянул Умник, – понимаешь, Ник… я ведь латаю тебя. Ты ведь помнишь, что произошло?»

Я поморщился. Мне еще предстоит разбор полетов с самим собой. Этот момент я невольно оттягивал, чувствовал, что ничего приятного из него не вынесу.

«Помню, помню».

«Ну так вот. Тут было два варианта. Или лечить тебя как обычно – при этом процесс полного восстановления предположительно занял бы около недели, или же второй вариант, к которому я прибегнул, – отключить тебя, то есть твой мозг, от управления телом и от внешних рецепторов. Ну не полностью, конечно, но в достаточной степени, чтобы ты не чувствовал боли и своими движениями не мешал процессу. Да и мне так легче управлять – у организма свои механизмы регенерации очень слабые и не оптимальные, а я лучше знаю, что надо делать. Вот. По сути, ты сейчас как бы чистый разум. Хм… ну упрощенно где‑то так».

О как! Я задумался. Каким образом это может помочь в лечении? Ничего не понимаю.

«Кстати, разреши мне поругать тебя», – неожиданно сказал Умник.

«Поругать?» – удивился я. Нет, ругать меня, конечно, есть за что, но что он имеет в виду?

«Ну почему ты все время лезешь на рожон? А если бы болт попал не в живот, а в голову? Если тебе уж так все равно, то хоть обо мне подумай. Что я буду делать без тебя? Нового хозяина искать? Так ведь не получится! Не фиг тогда было меня будить, да еще и эмоциональную матрицу накладывать!»

М‑да уж… И ведь нечего возразить!

«Ладно, извини. Впредь постараюсь быть осторожнее. Но ты все равно имей в виду, что я буду решать сам, как поступать в том или ином случае. И если понадобится где‑то мечом помахать, то я, не задумываясь, сделаю это. А ты, раз уж так печешься о моем здоровье, сам анализируй потенциально опасные ситуации и сообщай мне. Договорились?»

«Ну хоть так», – чуть подумав, ответил Умник.

«Кстати насчет здоровья, сколько времени займет лечение?» – спросил я.

«Я предположил, что при таком раскладе дела пойдут намного лучше. И оказался прав. – В голосе Умника явно звучало довольство своим решением. – Процесс восстановления ускорен раза в два‑три. Через пару дней, максимум через три, ты будешь в полном порядке. Дело в том, что большая энергоемкость твоей информструктуры – это как преимущество, так и недостаток. С одной стороны, она позволяет безбоязненно и без особых проблем работать с большими объемами энергии, с другой – для воздействия на тебя, неважно, магически или инфомагически, этой энергии нужно затратить в несколько раз больше, чем на местных. Тир, лечи я его так же, как тебя, оправился бы часов за восемь – десять, а вот тебе придется немного подождать».

Я успокоился. Три дня – это очень хорошо для такой раны. Конечно, хотелось бы как можно быстрее встать на ноги, но что есть, то есть.

«Ладно, тогда такой вопрос: а не связано ли с отключением мозга от внешних раздражителей то, что я, как ты говоришь, думаю слишком быстро?»

«Не знаю, – немного помолчав, ответил Умник. – Понимаешь, я не вижу, чтобы процессы в твоем мозге как‑то ускорились. Наоборот, электрическая активность мозга несколько снизилась. Я вообще не понимаю, как ты очнулся. Я думал, ты спокойно пробудешь в отключенном состоянии все это время».

«Так, значит, это не ты меня разбудил?»

«Не‑а», – ответил Умник и замолчал.

Я тоже помолчал. И чем же, позвольте спросить, я думаю? Ну ладно, на данный момент это не так важно.

«Слушай, а почему бадди‑комп не откликается, ты, случаем, не в курсе?»

«Просто с тебя сняли повязку с датчиками компа. Вон она на столе лежит. А ремень с компом висит на стуле».

«Его не потрошили?» – с подозрением спросил я.

«Да нет, – успокоил меня Умник, – он в полном порядке, я держу с ним связь».

«Хорошо… – пробормотал я. – Слушай, а ты можешь вывести мне с него изображение?»

«А как?»

«Хм… тебе лучше знать как!»

Умник помолчал.

«Что, на глазные нервы попробовать, что ли?» – с сомнением спросил он.

«Ну не знаю. – Я мысленно пожал плечами. – Ты ведь отключил меня от внешних рецепторов… А может, просто в мозг будешь передавать картинку? Как‑никак ты достаточно разбираешься в этом», – предложил я.

«Ладно, давай попробуем. Подожди немного, я тут посмотрю, что можно сделать».

В принципе прикольно парить в «нигде». Правда, с ума сойти можно от тишины. Ладно, пока мысли скачут, есть над чем подумать. А то пройдет немного времени, и крыша точно поедет. Уже сейчас чувствую небольшой дискомфорт. Ведь мозг не может обходиться без постоянного притока информации, аудиовизуальной в первую очередь. Поэтому‑то я и попросил Умника что‑нибудь придумать с подключением к компу. Должен справиться, сколько времени уже в моих мозгах ковыряется! А если нет, тогда пусть снова усыпляет.

А пока, раз уж выдалась минутка свободного времени, может, стоит снова обдумать свое положение? А что тут думать – незавидное, прямо скажем. Зачем‑то по локоть сунул свои ручки в местные разборки. На фига оно мне надо было? Теперь‑то, в трезвом уме и здравой памяти (угу, покажите мне психиатра, который примет состояние моей головы за трезвое и здравое), можно сказать, что я снова поддался какому‑то внутреннему импульсу. Или моя эмоциональная несдержанность всему виной. Я вздохнул. Надоели такие приколы. Да и неуютно что‑то становится в последнее время в стольном гномьем граде. О, кстати, а как ребята меня донесли до дома? Не наследили? Я‑то, конечно, заменил свою ауру на эльфийскую, да только вот прикол получится, если этот след до дома Васы доведет!

«Да все нормально! – просветил меня Умник на эту тему. – Криса, умничка, сообразила – подчистила следы. Только, сдается мне, ее напарнички просекли ваш приезд и устроили ей допрос с пристрастием. Она им ничего не сказала, а вот Васе – да, рассказала, иначе он отказывался дать ей разрешение навещать тебя. Ну она помялась и решила, что скрывать произошедшее от Васы смысла нет».

«Ты уверен, что смысла нет?» – неуверенно спросил я.

«Ага. Сам подумай. Вас видели, когда тебя привезли. Примерно в это время случилось то, что случилось. Шуму вы наделали изрядно. Ты что, думаешь, Васа не сложит два плюс два? А тут вроде как сами обо всем рассказали, так что, глядишь, он вам еще и поможет. Так она сказала твоему бездыханному телу, когда Васа, оставив вас наедине, побежал разбираться с делами».

«Вот блин. Получается, все эти попытки сокрытия следов были бесполезны?»

«Ну почему – в курсе дела, и то относительно, будут «свои», если их так можно назвать. Остальным «доброжелателям» придется покопать носом землю».

«Ладно, скажи, как там девочка?» – чуть помолчав, спросил я. Этот вопрос все время крутился на периферии.

«Ну как… – помолчав, ответил Умник. – Еще когда вас несли, я смог ее продиагностировать. Психическое состояние не очень. Сам понимаешь. Рука опухла. За ней не следили, еще чуть‑чуть – и началось бы заражение крови. Васа немного ее подлатал, усыпил, вызвал мага‑целителя из гильдии и отправил гонца к отцу. Что они там дальше делали, я не знаю. Знаю только, что Васа на время отправил к ним домой боевого мага. В общем, развил бурную деятельность».

Да уж. Интересно, как все обернется…

«Ну что там с изображением?» – нетерпеливо спросил я.

«Сейчас, не торопи. Я тут распаковываю бэкапы данных, снятых с твоего мозга, чтобы проанализировать, какие сигналы генерировались в его участках, отвечающих за картинку».

«По‑моему, ты уже давно должен был это сделать, одновременно со звуком», – с некоторым неудовольствием прокомментировал я. У меня такое ощущение, что Умник очень сильно тормозит. Правда, он сказал, что я «быстро» думаю, а это может влиять на мое субъективное восприятие окружающего… Я хихикнул про себя, типа разогнали процессор‑думалку в несколько раз.

Пока Умник возился со своими задачами, я от нечего делать стал всматриваться в окружающую меня темноту. Говорят, если это делать в ПОЛНОЙ темноте (как в моем случае), то мозг сам начинает генерировать картинки. Так называемые визуальные глюки. Спустя пару минут субъективного времени вздохнул. Ничего не видно. Или врут, или ситуация у меня не та. Я хмыкнул, вспомнилась чья‑то фраза, что если вглядываться в темноту, то она, темнота, в свою очередь тоже посмотрит тебе в глаза.

«Эге‑гей!!!» – внезапно крикнул я. Хоть эхо какое услышать, что ли, хоть это и глупо…

«Чего кричишь?»

«Не мешай, Умник. Я тут эксперименты ставлю. Ты скоро?»

«Так только начал!» – возмутился он.

«Ладно, ты пока не обращай на меня внимания. Как будешь готов – свистни», – сказал я.

Интересно, а в этом виртуальном «нигде» я вообще что‑нибудь могу делать? Или только просто так висеть в пространстве?

Я попробовал двинуться вперед и ничего не почувствовал. Даже если и двигаюсь, то без внешних ориентиров не сообразишь. Хм… И все‑таки что это за место такое? Где это обретается мое сознание? С одной стороны, Умник говорит, что активность мозга снижена, то есть как бы и не мозгами я сейчас думаю. С другой стороны, с Умником‑то я общаюсь? Но общаюсь с ним я обычно через ментальное тело, с помощью хитро выкрученных хрен‑его‑знает‑каких полей. Хм… В общем, получается, что мы, я то есть, нахожусь вне тела? Да нет, вряд ли. Насколько помню, и если это правда, то, покидая тело, душа (а душа ли?) все равно видит окружающее, а я тут в темноте, как в заднице у… хм… сижу…

Интересно, а тут действует магическое зрение? Ну‑ка попробуем… Я привычно напрягся, включая магозрение. И это, неожиданно для меня, принесло результат. Правда, непонятно какой. Я почувствовал себя попавшим в сети паука. Все пространство вокруг оказалось перечерченным разноцветными линиями‑струнами, образующими неравномерную трехмерную решетчатую конструкцию, которая медленно‑медленно меняла свою форму. Я оказался висящим в небольшой пустой ячейке, не касаясь струн. Посмотрев более внимательно, я заметил, что струны‑линии не везде ровные. Некоторые изгибаются. М‑да… Интересно, и что это такое? Кстати, на пересечениях многих струн висят какие‑то шары разного размера и цвета. Да нет, не совсем шары. Они тоже медленно деформируются. Типа резиновых воздушных шариков, наполненных водой… Тут на моих глазах одна из тусклых струн стала истончаться и тускнеть, пока окончательно не пропала. Шар, к которому она крепилась, тоже чуть потускнел. Вдруг он попытался выбросить из себя щуп в том же месте, где ранее была исчезнувшая струна. С первого раза не получилось. Где‑то с пятой попытки все‑таки это ему удалось, и новая струна медленно стала разгораться и утолщаться. Процесс шел медленно, и мне надоело за ним наблюдать. От мельтешения света и густо пересекающихся разноцветных линий у меня зарябило в глазах, и я временно отключил магозрение, снова оказавшись в полной темноте.

«Умник!»

«Да не готово еще!» – возопил он.

«Успокойся, – хмыкнул я. – И вообще, у тебя нет эмоций. Так что не надо орать».

«А вот тут ты неправ, – уже спокойно ответил Умник. – Эмоции у меня есть. Как я тебе говорил, матрица личности, которую я на себя надел уже давно, стала неотделимой от меня частью. При всем моем желании мне не удастся ее снять. И эмоции, пусть и запрограммированные, для меня вполне реальны».

Угу. Когда‑нибудь я все‑таки доберусь до внутренностей Умника. Очень интересно его устройство и технология производства…

«Извини. Так вот, я тут от нечего делать попытался включить магозрение, и вот что увидел». – Я подробно описал ему наблюдаемую мною картинку.

Последовало продолжительное молчание. Я уже снова начал скучать, когда Умник наконец откликнулся: «А ты можешь снова включить магозрение? Проверю кое‑что».

Мысленно пожав плечами, я выполнил его просьбу. И снова увидел ту же картинку. Ничего не изменилось. Я снова попытался двинуться, уже имея визуальные ориентиры, но опять ничего не получилось.

«Понятно», – раздался голос моего постоянного спутника.

«Ну и?» – поторопил я его, не отрывая взгляда от нового увиденного мною объекта. Раньше я не смотрел «вниз», а вот теперь, сделав это, заметил интересную вещь. Непосредственно подо мной располагался очень большой шар, от которого ко мне тянулась тоненькая ниточка. Где она крепилась на мне, я не видел по причине «невидимости» самого себя, и на близком расстоянии эта ниточка как бы размазывалась. Но эффект интересный.

«К магозрению это не имеет отношения. А вот к доступу в инфосеть – самое непосредственное. Как раз сейчас участки мозга, отвечающие за связь с нею, активировались. При попытке включить магозрение – а участки мозга, отвечающие за него, сейчас заглушены – ты непроизвольно активировал заложенные мною программы управления инфосетью. Хорошо хоть, что мозг уже достаточно расширил свой пропускной канал связи с инфосетью, а то были бы проблемы».

«Это что же, именно так и выглядит инфосеть?» – удивился я, снова осматриваясь вокруг.

«Нет, – не согласился со мной Умник. – Скорее всего, это интерпретация твоим мозгом получаемых данных. И то, наверное, не всех. Приведу пример. Если сгенерировать на компьютере изображение кристаллической решетки какого‑либо минерала, будет ли это означать, что ты видишь именно эту, реальную кристаллическую решетку?»

«Ну в принципе понятно. Однако там я не смогу влиять на реальный материал, воздействуя на изображение. А здесь как обстоит дело?»

«В этом‑то и отличие, хотя общего очень много. Здесь, конечно, можно влиять на инфосеть. Как ты помнишь, Дронт именно этим и занимался. Я рад, что наконец‑то появились результаты нашей совместной работы над твоей информструктурой в отношении подключения и оперирования в инфосети. Но пока тебе еще рановато туда лезть напрямую. А вот управление информструктурами сейчас должно стать доступным. Так что, как поправишься, я буду уже реально учить тебя работать с инфомагией».

«А что это за шары такие?»

«Я затрудняюсь по твоему описанию определить, что это такое. Но скорее всего, это отражение крупных информструктур каких‑то мощных энергетических образований».

«Ага, а непосредственно подо мной, получается, местный гномий источник магической энергии?»

«Хм… вполне возможно».

«Ладно, надеюсь, что скоро мы начнем занятия. А ты как видишь инфосеть?» – полюбопытствовал я.

«Я? Очень просто – для меня это набор данных, который я в принципе могу представить в любой форме, в том числе и примерно так, как видишь инфосеть ты, но мне удобнее работать с цифрами».

Понятно, пусть и инопланетный, но все‑таки компьютер. Странно, что работает на уровне числовой логики. Может, снова упрощает или недоговаривает? Даже я навскидку могу предложить несколько вариантов работы компа без использования математической логики.

«Ладно, что там с картинкой?»

«Я готов. Начинать?»

«Ага», – ответил я и, отключившись от инфосети, уставился в темноту.

В следующий час я испытывал сущие мучения. Если бы у меня были глаза, они бы точно разболелись. Умнику сразу не удалось точно подобрать правильное воздействие. То это были цветные пятна, то изображение было кривым, то не было синхронизации. И это с учетом того, что Умник вполне справлялся с размещением в моей голове аудиовизуальной информации, снятой с чужой памяти! Но в итоге все устаканилось. Проблемы возникли из‑за того, что в отключенном от внешнего мира состоянии по непонятным причинам мой мозг обрабатывал информацию на порядок быстрее, что накладывало определенные ограничения на передачу информации.

Потом, когда вроде бы все получилось, произошла обратная ситуация – с появлением картинки скорость восприятия, наоборот, снизилась. Пришлось снова синхронизировать. Но при этом я все равно обрабатывал инфу в несколько раз быстрее. Умник сказал, что мой мозг с поступлением визуальной информации немного раскочегарился. А мне после установки визуальной связи с бадди‑компом через Умника почему‑то не удалось больше выйти в инфосеть. Возникло такое ощущение, что сознание каким‑то образом хоть и сохраняло связь с мозгом, но находилось где‑то вовне. В общем, какая‑то непонятная фигня. И с бадди‑компом мне просто повезло. Так как скорость транслируемых Умником сигналов от меня на бадди‑комп значительно изменилась, то можно считать удачей, что он вообще правильно их идентифицировал, а еще то, что у него хватило мощности так же быстро на них реагировать. Когда мне удалось подключиться, я его протестировал, и оказалось, что он работает на пике своих возможностей. Если бы я остался на первоначальной скорости восприятия, то он бы просто сдох.

Потом я просмотрел фильм с моим участием под названием «Маг‑терминатор и его друзья идут восстанавливать справедливость». Нет, вживую это совсем не так воспринималось. Как будто на экране совсем другие события происходят, пусть и с почти полным погружением.

Выводы от просмотра и анализа фильма.

Во‑первых, действовал я исключительно глупо и самым неэффективным способом. У меня был адрес дома, где держат девочку, и ничто не мешало спокойно пошпионить за находящимися там гномами. А после анализа ситуации незаметно проникнуть в дом и выкрасть ребенка – или воспользовавшись мастерством Крисы в «скрыте», или сделав это самому. Умник ведь уже разобрался с пологом невидимости и умеет его генерировать. Или следовало пройти по дому с включенной функцией дискоординации противника, например, в режиме номер два, расширив область воздействия на все здание. И результат был бы, и девочке бы особо ничего не грозило. А может, следовало придумать способ удаленно усыпить находящихся в доме. Возможностей бадди‑компа для этого не хватит, но над идеей стоит подумать.

«Кстати, Умник, ты понял, что нужно разработать?»

«Не совсем, у тебя мысли скачут, я не все схватываю».

«Короче, проанализируй «усыпляющие» поля, которые может генерировать бадди‑комп, и посмотри, как их можно создавать на большом расстоянии точечно и массово, хорошо?»

«Принято».

«Так, дальше… – задумчиво проговорил я. – Практический вопрос: ты уже в состоянии генерировать полог невидимости, как у Крисы?»

«Ага, только я рассчитал несколько дополнительных корректировок. Как ты думаешь, правильно я поступил?»

Хм… а что это он стесняется? А‑а‑а… Кажись, начинаю понимать. Типа творческая инициатива? Ну‑ну… Одобрям.

«Ну‑ка показывай».

«Так вот… – создав модель структуры полога невидимости, начал рассказывать Умник. – Первая коррекция достаточно простая – если немного изменить вот этот модуль, отвечающий за преобразование энергии, то мощность полога увеличится раз в пять».

Внимательно рассмотрев модель, предложенную Умником, я запустил тесты. Действительно неплохо. Пожалуй, тут и добавить особо нечего.

«Хорошо, давай дальше», – похвалил я его.

«Второе усовершенствование касается свойства полога стирать все следы, то есть отпечатки ауры. Как ты можешь видеть, касание полога любой поверхности просто стирает, точнее, рассеивает все энергетические отпечатки аур. Я понаблюдал немного, когда тебя несли домой, как все это действует в реальной обстановке. Так вот, полог стирает ВСЕ отпечатки. Понимаешь, к чему я веду?»

«Угу, – задумчиво покивал я головой, вернее, мысленно обозначил это движение. – То есть в городе, там, где все заляпано следами аур людей, оставленная нами дорожка чистого пространства была отчетливо заметна. Хорошо хоть тут, в повышенном магополе, такие следы очень быстро размазываются. Я прав?»

«Ага, – довольно ответил Умник. – Смотри сюда. – На меня наплыло увеличенное изображение куска модели. – Я встроил сюда фильтр. Теперь, если ты включишь полог невидимости, будут стираться отпечатки только твоей ауры. Или можно отключить этот фильтр, и будут стираться все следы. Я у себя уже подготовил интерфейс, можешь подключать функцию управления пологом к своему бадди‑компу. Ну как?»

«Супер! – ничуть не кривя душой ответил я. – Ай да Умник! Ай да сукин сын! Это похвала такая, не обижайся, – поспешил я объяснить ему свои слова. А ведь действительно молодец! Сам придумывает усовершенствования, без подсказки. Почему такая фуська важна? Ведь чтобы не оставлять следы, достаточно просто заблокировать ауру. Ага, только при этом не будет работать полог невидимости, который напрямую подпитывается энергией от ауры. Вот такая фигня. – Ты вот что, продумай еще вариант накладывания этого плетения на амулет и сделай подпитку от батареек, о которых рассказывал Васа. Пошарь в компе, по‑моему, там была нужная инфа в библиотечных книгах. Нормально?»

«Нормально. Не думаю, что это займет много времени. А вообще, конечно, если смотреть на плетение полога невидимости с точки зрения программирования, – кстати, злая штука, у вас тут придумана куча вещей, о которых я и не подозревал, – то код плетения надо было бы переписать с нуля».

«Ну‑ка, ну‑ка, – заинтересовался я. Нет, я, конечно, видел модельку. Она произвела на меня впечатление своей сложностью, которая отбила первоначальное желание разобраться в ней, и я решил оставить это дело на потом. Но возможно, ее кажущаяся сложность как раз и заключается в неструктурированном подходе к ее разработке. Я внимательно окинул взглядом общую структуру модели. – Говори, посмотрим, что ты там накопал».

«Вот смотри. – Умник стал показывать мне разные куски модели, то в схематичном изображении, то в виде макроязыка, который мы разработали специально под модель магии. – Данный код бестолково структурирован, если здесь вообще можно применить понятие структурированности. Куча вещей перемешана. Никакого объектного подхода. Вот, например, взять тот же модуль, отвечающий за энергетическую подпитку полога. Если выделить необходимые коэффициенты, то их анализ позволяет предположить, что они подбирались методом научного тыка. Что, впрочем, неудивительно. Да еще все это завязано на «волевое» поддержание подпитки. Коэффициенты я подкорректировал рассчитанными значениями, а также поставил маленький преобразователь, теперь все это полностью завязано на магию. То есть воздействие на ментальное тело окружающих производится независимо от тебя, чисто с помощью магической энергии».

Слушая Умника, я мысленно улыбался. Проделанная работа меня просто захватила. Правда, мне, программисту с достаточно большим опытом, бросились в глаза мелкие огрехи с точки зрения подхода к оптимизации, но я пока ничего не стал говорить. Это такие мелочи, в конце концов. Работает, и ладно. Потом поправлю. Мне доставил удовольствие сам процесс «потрошения» чужой «программы». Признаться, соскучился я по всему этому. Окружающая обстановка и проблемы как‑то не способствуют полной отдаче себя любимому делу.

«Ну так вот, – тем временем продолжал Умник, – я тут подумал на досуге. Похоже, относительно низкая эффективность полога по сравнению с потенциальной может быть связана с тем, что Криса, а в ее лице, скорее всего, и остальные маги, плохо понимает форматы энергий, необходимых для управления ментальным телом, и умеет работать только с земной магией. Что скажешь?»

«А что тут говорить? Мне кажется, ты абсолютно прав. Им же с детства живым примером служат маги с их магией земли. Разумеется, если у кого‑то из гномов начинают проявляться экстрасенсорные способности вроде управления собственными энергиями, присущие только человеческому организму, то они воспринимают их как проявления обычной магии и пытаются рулить ими теми же методами. Что самое удивительное – местами им это удается, вот как Крисе».

«Ага. Похоже на правду».

«Пока ты мне все это рассказывал… кстати, я не похвалил тебя – ты молодец! Так вот, у меня возникла дополнительная идейка. А что, если сделать возможным избирательный отвод глаз?»

«Это как?»

«Все просто – задаем параметры нужного человека, на него отвод глаз не будет действовать. Давай сделаем так: ты проанализируй, какие параметры необходимо учесть и как сделать так, чтобы отвод работал выборочно, а реализацией я займусь сам, а то что‑то давненько не кодил… Договорились?»

«Хорошо».

«Гуд. Ты пока занимайся, а я дальше посмотрю кино».

Ну что я могу сказать? Очень неприятно было смотреть. Особенно передернуло от кадров летящего в мою сторону болта. Свежи еще воспоминания о боли, что выкручивала мне кишки. А вот взаимодействие с элементалем воздуха зело меня заинтересовало. Я быстренько прогнал комп на поиск информации по элементалям. Сказано о них было много, но не особо внятно.

В книгах Васы утверждалось, что элементали – полуразумные организмы, поддерживающие свое существование за счет вытягивания магической энергии из окружающего пространства. Долгие исследования (проводившиеся в основном в человеческих магических академиях) методов работы с элементалями оркских шаманов позволили сделать вывод, что при определенном состоянии сознания (для чего шаманы используют растительные наркотические вещества) возможно слияние сознаний мага и элементаля. В результате элементали начинают осознавать себя, и это позволяет им получать энергию из окружающей среды гораздо активнее. А учитывая наличие у них элементарного зачаточного сознания и эмоций, нетрудно было предположить и впоследствии доказать, что элементали в принципе только рады такому слиянию сознаний. Это их привлекает, ну и, соответственно, они могут выполнять «просьбы» вызвавшего их мага. Если маг сильный, то элементали частенько не осознают, что подчиняются чужим желаниям, считая их своими.

Однако это орки могут радостно пить наркоту, чтобы заниматься подобными практиками. А вот человеческие маги путем длительных тренировок научились и без наркотического опьянения входить в состояние слияния с элементалями и управлять ими. Меня позабавило упоминание, что некоторые маги при этом сходят с ума, в основном начинающие. Позабавило также то, что я, по местным меркам, уже несколько раз должен был съехать с катушек. Но пока вот жив, и это несказанно радует.

Вывод я сделал такой. Раньше я думал, что элементалей привлекает моя энергия, а теперь – что, скорее всего, их притягивает своеобразная «просветленность» моего сознания. Ну что ж, тоже неплохо. Они забавные – по крайней мере, тот элементаль воздуха. Кстати, кроме воздушных элементалей, как утверждается, есть водные, земные и огненные. Да уж… И не просите – в огонь не полезу! И закапываться тоже не буду! Хотя попробовать наладить с ними контакт, конечно, стоит. Во всяком случае, с элементалем воздуха было весело. Ладно, пока забьем на это.

Но что‑то еще мне не давало покоя, связанное с вызовом элементаля. Я крутил ситуацию и так и эдак, но никак не мог поймать ускользающую мысль. А она, зараза, постоянно выглядывала из‑за всех углов, тенью присутствуя в моем мыслительном процессе и сбивая с толку. Наконец я разозлился. Ах ты так? Ну гадина, щас дождешься!

Я привычно очистил сознание от всякого мусора, отключил изображение, передаваемое Умником (кстати, после некоторой тренировки я практически не чувствовал разницы между этим изображением и тем, что мне напрямую транслировал бадди‑комп), разогнал посторонние мысли, нарисовал себе картинку мерно волнующегося океана и прислушался к волнам, накатывающимся на берег. Через некоторое время почувствовал себя полностью умиротворенным. Тогда я спокойно повернулся и посмотрел в «лицо» прячущейся мысли. Рассмотрев ее, усмехнулся – в основном своему тупизму. А мысль всего лишь поясняла, почему с элементалем у меня получилось установить связь, а с обычной магией ничего не выходило, хотя взаимодействие с элементалем – это в принципе такая же работа на уровне магии. Все просто: местные маги накапливают магическую энергию в своей ауре, а затем оперируют ею, используя как внешний инструмент, а у меня эта магоэнергия хранится хрен знает где, и в обычном состоянии в моей ауре магия практически отсутствует. При вызове элементаля я напитал ауру магией из своего непонятного хранилища и дальше непроизвольно работал классически – «магически». Кстати, этим и отличается магичинье по‑местному от инфомагичинья. В инфомагии человек напрямую управляет инфоэнергией через связь с инфосетью, минуя ауру. А если и накапливает магию, то не в ауре, но где именно, даже Умник не знает. Вернее, не помнит. Эта информация находилась на внешних носителях, разрушенных во время давней разборки с богами. И ведь мог бы догадаться раньше! Сообразил же, что для работы полога невидимости наличие незаблокированной ауры обязательно, а тут тупил так долго… Ладно, как очнусь, попробую повторить уроки Васы, но уже с учетом этого «открытия».

Есть у меня еще подозрения, что поскольку местные в основном всё делают методом тыка или подбора различных параметров, то и эффективность их магии можно увеличить в разы. И это не учитывая принципов математического построения «плетений» как таковых. Вообще‑то материала по магии накоплено уже много, пора все систематизировать. С этим, с небольшими допущениями, субноут должен справиться. Есть там у меня хитрые аналитические программки специального назначения. Правда, надо прописать некоторые утверждения и сделать хотя бы минимальные привязки к стандартным физическим законам. А дальше субноут уже выдаст несколько десятков теорий, описывающих процессы, протекающие при действии магии. По прикидкам, зная, пусть и не совсем точно, варианты описания воздействий на молекулярном уровне, можно будет, последовательно корректируя информационную модель магии и подгоняя ее к теории, определить, какая из теорий наиболее верна. Я к чему это веду? А к тому, что в данном случае, если я все правильно понимаю, можно будет вывести новые методы магичинья, в перспективе – максимально эффективные и простые в управлении.

Глянув на часы бадди‑компа, я поразился. Все последние действия с момента пробуждения заняли всего четыре часа! А сделал я столько, сколько обычно и за день не удавалось провернуть. И ведь никакого умственного утомления! Нет, определенно мне нравится мое состояние. Надо будет как‑нибудь придумать способ искусственно входить в этот режим, вернусь домой – цены мне не будет!

Эта мысль мне понравилась. Раз такое дело, надо ловить момент и отрабатывать накопившийся материал по полной программе. Немного подумав, я составил план работ на то время, пока буду находиться в отключке.

Во‑первых, доработать симбионт: попробовать использовать его как основу для примитивного вычислительного агрегата, то есть прикрутить ему функции лечебного плана (а что, раз уж лазит такая штукенция по ауре, пусть заодно отрабатывает алгоритм лечения, тем более есть такие места, где, по словам Умника, прямое воздействие на ауру не работает – приходится оперировать на энергиях ментального тела или еще как‑то, пока непонятно), плюс – прикрутить к нему функцию прослушки. Я наконец сообразил, как это можно сделать, – по принципу магических амулетов для связи. Встраиваем в него такую фишку, сажаем на нужного нам человека или гнома и в любое время слушаем, о чем он там говорит.

Во‑вторых, надо продумать нормальную физическую защиту меня любимого, чтобы избежать грустных моментов вроде того болта в родных кишках.

Это план‑минимум. Если останется время, надо будет поработать с Умником – есть у меня мысль, как эффективно использовать его новые возможности передачи изображения напрямую мне в мозг.

Распланировав таким образом ближайшие часы, я с головой погрузился в работу…

* * *

Старший страж десятого округа нижнего города Хоронт сидел за плетеным столиком во внутреннем дворе служебного здания и лениво прихлебывал из большущей кружки эль, который готовили неподалеку. Эль, сваренный Херонтом, родным дядей Хоронта, был самым лучшим в столице. И так удачно получилось, что таверна дядюшки находится совсем неподалеку – не надо далеко бегать.

Допив остатки эля, Хоронт вытер усы рукой и задумался. Пять лет назад он дорос до должности старшего стража. И за этот срок сумел навести порядок в своем округе, пусть и не идеальный, но достаточный, чтобы жители стали его уважать. Разумеется, ради этого пришлось пойти на некоторые уступки преступным гильдиям. Иногда приходится закрывать глаза на их проделки, если, конечно, это не ведет к совсем уж печальным последствиям для самих стражей или населения. Хоронт понимал, что бороться с такой мощной системой, как гильдии воров и убийц, бесполезно. Однако договоренности, достигнутые с их представителями, сделали жизнь в округе более‑менее спокойной. Никаких залетных воров, грабителей и убийц давненько не наблюдалось. А стоило им появиться, о них тут же становилось известно стражу. Договоренности действовали, а гильдии всегда были в курсе событий на своей территории. И им удобно – не приходится руки марать и вступать в конфликты с теми, кто стоит за спиной у гастролеров, и стражи на хорошем счету. А что? Все вопросы к службе правопорядка! Это не значит, что стражи не ловили никого из местных. Еще как ловили! Но это не приводило к трениям между стражами и криминальным миром – у каждого своя работа. Попался – сам виноват. Бывало, конечно, что и выкупали некоторых пойманных. Всякое бывало.

В принципе своей жизнью Хоронт был доволен, и даже нарисовавшаяся перспектива дальнейшего повышения по служебной лестнице уже не очень радовала, привык он к неспешному ходу дел, к этому округу и к уважению окружающих. Да и неизвестно, как оно там еще повернется с этим повышением…

– Хоронт! – отвлек от раздумий голос его помощника Прона, еще молодого, но перспективного стража. Надо бы перевести его на должность следователя – парень обладает живым не закостенелым умом, кроме того, есть слабые способности к магии. Правда, такие хилые, что в гильдии магов посчитали излишним трудом пытаться их развивать. Но даже эту малость он использует просто виртуозно и может дать фору полноценному магу в расследовании за счет своих светлых мозгов. Да, пожалуй, пора. Пусть самостоятельно поработает, вот только дело подвернется. Надо, надо давать молодым пинок под зад, чтобы повыше взлетали по той же пресловутой должностной лестнице.

– Шеф?

– Да, Прон, – встряхнулся Хоронт. – Что там у тебя?

– Пришло сообщение. Что‑то непонятное случилось в западной части округа. Какие‑то разборки с применением магии.

«Накаркал», – подумал Хоронт, тяжело поднялся и вошел в здание управы.

На проверку поступившей информации Хоронт прихватил с собой Прона и еще троих рядовых, заставив надеть доспехи и полностью вооружиться, за что удостоился недовольных взглядов. В последнее время в округе было относительно спокойно, а доспехи с полным вооружением в основном использовались при редких облавах и задержании опасных преступников. Сейчас же, с точки зрения рядового стража, раз речь шла о простой проверке, особой необходимости в такой экипировке не было. Но Хоронт решил не рисковать: если используют боевую магию, обычный доспех не спасет. А доспехи стражей являлись пусть и слабенькими, но амулетами. Во‑первых, они защищали от магического воздействия, пусть и недолго и от не сильного мага, но, как правило, этого хватало. Среди преступных элементов редко встречаются полноценные маги, чтобы ориентироваться на них при установке защиты, – с такими обычно разбираются маги гильдии. А вот необученные или слабые маги среди криминала вполне могут доставить стражам несколько неприятных минут. И во‑вторых, тот факт, что стражи в полном вооружении, способствует укреплению авторитета и часто влияет на ситуацию в их пользу. И нечего морщиться, не так уж и много на себя надо нацепить и тащить с собой! Всего‑то‑навсего заговоренный сверкающий панцирь, доведение коего до блеска является одним из наказаний для провинившихся, секира, пика, которой очень удобно отваживать любопытных зевак от места преступления, да еще по мелочи нужные приспособления.

Наряд вызвала бабуля, живущая неподалеку от места происшествия. Не поленилась, сама дошла до ближайшего пункта связи. Только прибыв по адресу, Хоронт понял, что местом происшествия является не дворик этой женщины, а последний дом на улице, стоящий на отшибе в некоторой удаленности от остальных зданий и невидимый отсюда из‑за густой зелени, в данный момент несколько потрепанной. Но об этом он узнал уже в доме, куда бабуля сразу же пригласила стражей, как только они появились.

Как поведала хозяйка, она спокойно сидела у окна, выходящего на задний двор, и занималась вязанием (Хоронт заметил, что связанные ею половички, салфетки и прочая дребедень лежали повсюду: на подоконниках, столах, шкафчиках…). Вдруг поднялся очень сильный ветер (Хоронт еще по пути сюда обратил внимание на огромное количество валяющихся на дороге сучьев, листьев и прочего мусора, который местные жители уже начали подметать‑убирать). Ну ветер и ветер. Правда, такого сильного она не припомнит, хотя с памятью у нее все в порядке (бабка замолчала и внимательно посмотрела в глаза Хоронту, словно ожидая увидеть там насмешку, но он с серьезным видом кивнул), – как только крышу с ее дома не сорвало…

– А почему вам, бабушка, показалось, что в этом замешана магия? – Хоронт уже пожалел, что так серьезно воспринял ситуацию и приперся самолично, да еще с несколькими стражами. Но на его лице не дрогнул ни один мускул – оно все так же выражало доброжелательное внимание.

– Думаю, сынок, если ты заглянешь на мой задний дворик, то сам все поймешь. Не удивлюсь, если это козни людей или орков. – Старушка осуждающе поджала губы.

Хоронт предпочел побыстрее воспользоваться ее предложением, чтобы не выслушивать дальнейшие выдумки. Надо же! «Люди или орки!» – передразнил он ее мысленно. Небось мозги у бабули уже поехали от старости, но, разумеется, говорить об этом он не стал. Выражение его лица оставалось по‑прежнему бесстрастным – и для поддержания престижа полезно, и бабуле не надо давать поводов для дальнейшей болтовни. А потому он, кивнув Прону, молча проследовал за хозяйкой и вышел через вторую дверь на задний двор.

С трудом веря своим глазам, Хоронт обошел вокруг больших металлических ворот, лежащих посреди дворика. И что, вот ЭТО принесло ветром? Да еще и перекрутило и смяло таким вот живописным образом? Да уж, понятно, почему бабуля решила, что без магии тут не обошлось…

– Что думаешь? – не оборачиваясь, задал он вопрос Прону.

– Пока ничего, – спокойно ответил помощник, задумчиво рассматривая торец разорванного металлического прута, одного из многих, торчащих из ворот.

– Ладно, – Хоронт посмотрел него, – пробегитесь тут с ребятами по округе, посмотрите, что к чему. Если судить по мусору, который мы видели, когда подъезжали, эта буря произошла на небольшом пятачке.

Прон кивнул и без лишних вопросов бросился исполнять приказ. А Хоронт покачал головой и отправился в дом. Хочешь не хочешь, а расспросить хозяйку поподробнее придется.

Долго ждать не пришлось, вскоре примчался Прон с сообщением, что найден дом, откуда принесло ворота. И не только дом, – его глаза хитро поблескивали, а это являлось вернейшим признаком, что обнаружено что‑то крайне интересное.

Вежливо распрощавшись с хозяйкой и заверив, что все, что от них требуется, будет исполнено в лучшем виде, Хоронт поспешил за Проном.

– Так‑так, – задумчиво проговорил старший страж, остановившись возле того места, где когда‑то стояли ворота, и с изумлением взирая на открывшийся вид. А удивляться было чему. Ладно металлические обрывки, торчащие из проема в ограде (к этому он был готов), но вот лежащие во дворе мертвецы, да еще в таком количестве, – дело для столицы нечастое. Пусть и на самой окраине.

– И это не все, – поняв ход мысли Хоронта, проговорил Прон. – В здании трупов еще больше.

Хоронт покачал головой.

– Надеюсь, ты, когда лазил в дом, не забыл «закрыться»? – спросил он Прона. Амулет блокировки ауры – еще один из обязательных инструментов стражей. Ведь когда после них осмотр места происшествия будет проводить маг, ему очень не понравится наличие лишних отпечатков, возможно перекрывших следы преступников.

– Обижаешь, шеф, – ухмыльнулся Прон.

– Так, всем активировать амулеты! – скомандовал остальным стражам Хоронт. – Ты, – он посмотрел на одного из сопровождающих, – остаешься на входе. Никого не впускать и не выпускать.

Тот кивнул и встал в бывших воротах, перехватив пику горизонтально, прикрывая вход. С сомнением посмотрев на него, Хоронт уточнил:

– К нам это не относится.

Мало ли что – этот тип отличается крайним тугодумием, но силы немереной, поэтому его и удобно использовать в качестве силового прикрытия или охраны.

– Ты, – Хоронт ткнул во второго пальцем, – стоишь на входе в дом. Приказ тот же. Ну а ты, Дор, – он кивнул третьему, – пойдешь с нами.

Он развернулся и отправился осматривать трупы.

– Обрати внимание, – прокомментировал Прон, – те двое убиты ножами или дротиками, у каждого раны в глазах. А те, у стены, непонятно как, все кости переломаны, будто их просто раздавили.

– Ну если учесть вырванные ворота, то и их, скорее всего, приложили тем же способом. Права была бабка, без магии тут не обошлось.

– Думаете, заберут у нас дело? – с грустью оглядываясь, спросил Прон.

– Не знаю, может, и нет. Но магов из дознавателей надо вызвать в любом случае. Сами мы не потянем. Да и положено их вызывать, если есть подозрения на использование магии. Давай‑ка все осмотрим тут. Кстати, кому принадлежит дом, выяснили?

– Нет. Соседи не знают или не хотят говорить.

– Ладно, потом разузнаем, пойдем посмотрим, что там внутри…

Хоронту все это не нравилось. Очень не нравилось. И сама ситуация не нравилась, и даже дом не нравился. Ну скажите, кому может принадлежать дом, который мало похож на жилой? Хоть и имеются здесь спальные комнаты, но выглядят они, как в казарме – скромные солдатские койки и явное отсутствие женской руки. Вот и думай, что все это значит. А трупы? Большая часть вообще непонятно от чего погибла. Никаких ран. Ясно, что магия. Что же еще может примерно в одно время умертвить кучу мужиков, которые к тому же явно пытались оказать кому‑то сопротивление?

– Шеф! – раздался голос Прона откуда‑то сверху. – Идите сюда, тут кое‑что интересное!

Аккуратно перепрыгнув через большущую лужу крови, натекшую из разрубленного тела (вид которого, впрочем, не произвел на Хоронта особого впечатления, насмотрелся за свою жизнь разного, а вот чистота разреза – да, видно, что разрубили с одного удара и хорошим мечом), начальник стражей поднялся на последний этаж.

– Что тут? – Он вошел в комнату. И увидел еще один труп, тоже оказавшийся таковым по непонятной причине.

– Шеф! – возбужденно сказал Прон, ковыряясь в замках стола. – Тут явно была магическая драчка, я чувствую это. Еще обратите внимание на стену около двери.

Хоронт обернулся. И впрямь, из нее торчали несколько болтов, которые он не заметил, входя в комнату. Прон наконец что‑то открыл в задней части стола и присвистнул:

– А вот тут, гляньте, интересный столик… Как вы думаете, кому могло понадобиться сооружать такое устройство в своем столе?

Действительно странно. Подойдя ближе, Хоронт присел на корточки, рассматривая устройство стола, вернее, полой тумбы, внутренности которой полностью занимала странная конструкция из нескольких арбалетов, рычагов и веревок.

– Очень удобно, – тем временем продолжал Прон. – Если кто‑то ворвался в комнату – ударяете кулаком вот по этой пластинке на крышке стола, и арбалеты выстреливают в сторону двери.

Хоронт помрачнел. Все указывало на то, что это место связано с преступными организациями, вот только с какими именно? Ведь они теперь все тут рыть начнут, шухер по всей округе поднимут. Интересно, кто это вылез, такой смелый или чувствующий достаточную силу, что решился напасть на одну из гильдий? Неужели конкуренты появились? Это плохо. Такое может привести к криминальной войне и разрушить установившийся порядок вещей. Нет, надо побыстрее вызвать магов и скинуть на них это дело.

– Ладно, ты только тут поаккуратнее разбирайся, мало ли какие еще сюрпризы могут быть. Если что найдешь – зови. А я пока вызову дознавателей.

Прон только кивнул, с интересом разглядывая комнату, пол, стены и подозрительно ощупывая предметы, висящие на них. Хоронт хмыкнул. Не понимает парень, что все здесь произошедшее может принести им никак не славу или почести, а только неприятности. Он вышел из комнаты, чтобы не мешать помощнику, и достал амулет связи с дознавателями.

После вызова дознавателей Хоронт спустился вниз и в задумчивости осмотрел небольшую тюрьму, сделанную умельцами в подвале. Почти пустая комната, только кровать да поганая бадья. Окон нет. Дверь закрывается на замок, но сейчас открыта.

– Да уж, – пробормотал он, – хорошо обустроились ребята. И ведь в моем округе!

Хоть ему и жалко было нарушенного спокойствия, но, несмотря на всю свою гибкость в отношениях с преступными элементами, любить он их никак не мог. Поэтому то, что здесь случилось, вызывало у него недовольство только самим фактом происшествия на его участке, но никак не судьбой, постигшей бандитов. Теперь он был уверен, что бандитов.

– Шеф! – ворвался в мысли Хоронта голос Прона. – Там на входе проблемы.

– Иду!

«Что еще там такое?» – недовольно подумал он, выбираясь из подвала.

Выйдя на крыльцо дома, он увидел, как оставленный вместо ворот стражник решительно отталкивает пикой двух гномов, что‑то пытающихся ему доказать.

– Так‑так! – громко сказал Хоронт.

Похоже, неприятности получили свое развитие. Одного из гномов он знал. Это был Кривой. Именно так. Его имени никто не знал. Но зато его самого прекрасно знал Хоронт. Через него как раз и проходила та тоненькая ниточка связи с гильдией убийц. Причем самого Кривого никогда и ни на чем не ловили, к большому сожалению Хоронта. А Кривым его звали потому, что он действительно был кривым – его голову пересекал безобразный шрам, проходящий через один глаз. Хоронту очень интересно было бы узнать, при каких обстоятельствах тот получил такое украшение.

– Кривой! – Мрачно улыбаясь, Хоронт пошел к воротам. – Неужели это ты владелец дома? Ну скажи, что да!

– Приветствую тебя, уважаемый Хоронт. – Кривой, ничуть не изменившись в лице, спокойно поприветствовал стража. – Ты абсолютно прав, это мой дом.

– Вот как? – Хоронт никак не ожидал такого ответа, а тем более такого спокойного тона. – Тогда мне, наверное, придется тебя арестовать, – усмехнулся он. – Хотелось бы прояснить некоторые вопросы, возникшие у меня при осмотре дома.

– С удовольствием отвечу на все вопросы, – чуть поклонившись и все так же, без тени эмоций на лице, ответил Кривой. – Однако хотелось бы сразу кое‑что прояснить. Дом действительно принадлежит мне, но я его сдаю внаем. И что там внутри происходит, мне совершенно неизвестно.

«Ну‑ну, – прищурившись, подумал Хоронт, – так я тебе и поверил».

– Тогда что тебе тут надо? – спросил он.

– Видишь ли, в чем дело, – медленно, обдумывая каждое свое слово, ответил Кривой, – мне сообщили, что тут произошло какое‑то безобразие, и я сразу двинул сюда проверить. Дело в том, что постояльцы еще не заплатили за этот месяц и, как я вижу, – Кривой посмотрел мимо Хоронта на трупы, лежащие во дворе, – с этим могут быть проблемы.

Самое печальное, что дом действительно может принадлежать ему, хотя в версию Кривого Хоронт ничуть не поверил. Скорее всего, данная сказка для сил правопорядка давно выработана гильдией и любая проверка подтвердит эти слова. И даже если бы Хоронт добился того, чтобы сделали полное считывание памяти Кривого, вряд ли бы обнаружили что‑то стоящее. Гильдии умеют организовать свою работу так, чтобы потеря одного члена не принесла большого ущерба организации. Иначе проблем у них было бы больше, чем воды в затопленной шахте. К тому же магов, способных ковыряться в мозгах, не так уж много.

– Уходи, Кривой, – устало сказал Хоронт. – Нечего тебе тут делать.

– Прости, Хоронт, но я не могу уйти, не узнав, что произошло, – мрачно и откровенно ответил Кривой. Чуть ли не впервые страж увидел какие‑то эмоции на его обычно невозмутимом лице. – Разреши нам присутствовать при осмотре.

Хоронт заколебался. Похоже, дело серьезное, раз уж Кривой не отступается. С одной стороны, он действительно очень рискует, если разрешит Кривому войти. С другой стороны, он был уверен, что в гильдии так или иначе все равно узнают подробности, а тут появляется шанс выторговать у них услугу на будущее. Как говорится, услуга за услугу. А гильдии в таких делах свое слово держат. Все равно, чувствовал страж, дознаватели сразу заберут дело, как только приедут.

– Кто это с тобой? – Он кивнул на спутника Кривого.

В этот момент Прон наклонился к уху Хоронта и прошептал: «Маг».

Хоронт с интересом посмотрел на него. Как ни борются власти с «утечкой» магов на сторону, но иногда все же такое происходит. Время от времени находится маг, недовольный своим положением, или доходами, или еще чем – такие, случается, уходят в криминал. А бывает, учится мальчик или девочка на мага, и никто не знает, что ученик принадлежит к семье, входящей в воровскую гильдию или гильдию убийц.

Маг, сопровождавший Кривого, оказался достаточно молодым гномом. Он с неудовольствием посмотрел на Прона – услышал его комментарий. Обычно маги не афишируют свою связь с бандитами – не хотят светиться.

– Ну так что скажешь? – не отвечая на вопрос Хоронта, спросил Кривой, мрачно глядя исподлобья.

– Ты понимаешь, что вам это будет стоить ответной услуги? – осторожно спросил страж. Если Кривой ответит «да», можно считать, что они договорились.

– Чего уж тут не понимать, – в ответ пробормотал он.

– Ладно. – Хоронт кивнул закрывающему проход стражу. Тот все слышал, но это не имело значения – подчиненные были в курсе существующего положения вещей. – У вас есть полчаса. Я уже вызвал дознавателей и не хочу, чтобы к моменту их прихода вы здесь отсвечивали. И еще… – Хоронт подозвал жестом охранника, стоявшего у дома, и забрал у него амулет блокировки ауры. – Надень. – Он протянул амулет Кривому. – Ты тоже. – Он посмотрел на мага, но тот только презрительно ухмыльнулся и отрицательно мотнул головой. – Ну смотри, если напортачишь, все проблемы скину на вас, так что имейте в виду. Так, ничего с места происшествия не забирать, вещи не передвигать, ни до чего не дотрагиваться, думаю, у вас в этом и нет особой необходимости. – Хоронт снова посмотрел на молодого мага, пришедшего с Кривым. – Еще раз повторю, на всякий случай: ни до чего не дотрагивайтесь, я не собираюсь потом отвечать на всякие неудобные вопросы. Это и в ваших интересах – как работают дознаватели, вы знаете.

Кривой кивнул и быстро прошел в дом. Хоронт и Прон последовали за ними.

Глава 2

Во внутреннем городе столицы гномов, в одном из самых дорогих и престижных районов, стоял дом. Ничем он не отличался от соседних – такой же трехэтажный, с богатой каменной отделкой. Так же как и другие дома, он был окружен плотным садом, за которым что‑то разглядеть с улицы было сложно. Казалось бы, из‑за того что предки гномов вышли из тесноты подземелий, дома по привычке поколений должны стоять скученно, без зелени и занимая минимальную площадь. Но все было наоборот. Растения и простор гномы любили почти как эльфы. И дома у них отнюдь не тесные и, как правило, окружены густым садом. Может, поэтому эльфы легко ладят с гномами и живут в их городах, не испытывая дискомфорта?

Наступила ночь.

На первом этаже дома, в большом, но уютном зале, отделанном по специальному заказу под вкусы хозяина, перед горящим камином сидел пожилой гном. Сбоку от него в пределах видимости стояли двое: молодой гном и постарше, со шрамом через все лицо.

– Итак, – мягко проговорил сидящий, не отрывая взгляд от огня в камине, – я слушаю вас.

Стоящие переглянулись, выбирая, кто начнет первым. Наконец гном со шрамом откашлялся и заговорил:

– Сегодня после обеда ко мне прибежал мальчишка, племянник Брига. Он пошел к своему дяде передать приглашение на семейный праздник, однако увидел разгромленный двор и трупы. Он помчался к Брону. Это наш официальный работодатель. Родственники ребят знают, что с проблемами следует обращаться к нему – Брон у нас занимается только законными делами. Естественно, он сразу же поставил меня в известность.

– Официальный род деятельности погибших?

– Сопровождение караванов с товарами.

– Продолжай, – кивнул сидящий гном.

– Мы с Трондом, – он кивнул на молодого, – сразу отправились на место. Он, кстати, сам почувствовал нарушение защитного купола и к этому моменту уже был у меня. Но нас опередили, там уже была стража. Хоронт, старший страж округа, – уточнил он.

Сидящий в кресле промолчал.

– С ним удалось договориться. Он пустил нас в дом. К сожалению, времени было мало, Хоронт уже вызвал дознавателей из гильдии магов. Дальше пусть расскажет Тронд, – завершил меченый свою речь.

– Итак, мой мальчик, что же ты мне поведаешь? – Сидящий гном повернулся лицом к молодому магу, который до этого стоял замерев, не отводя взгляда от хозяина дома. Тот усмехнулся.

«А ведь чувствует что‑то. Надо будет присмотреться к нему», – проскользнула мысль.

Молодой шевельнулся и начал медленно, стараясь не пропустить ни одной детали, описывать увиденное. Он излагал толково, с мельчайшими подробностями. Его никто не перебивал.

После окончания доклада некоторое время царила тишина.

– Каковы ваши выводы? – наконец спросил хозяин.

Кривой, а это был он, только пожал плечами. Однако его напарнику было что сказать:

– Судя по всему, в нападении участвовало несколько магов. Двое как минимум. Один из них, возможно, оркский шаман. Но я не представляю, как он умудрился на виду у всех призвать элементаля воздуха, чтобы его при этом не заметили. Да, орки сильны, и такое, как мне кажется, им подвластно. Однако, насколько я помню, для вызова стихии такой силы шаману требуется около получаса. Если же предположить, что это был человек, то тогда ситуация несколько проясняется: у них скорость работы в этой сфере выше. Правда, я не знаю среди людей стихийников такой силы. – Он на мгновение замолчал, переводя дух и собираясь с мыслями.

– Поверь мне, они есть, – проронил хозяин. – Но продолжай. Почему ты решил, что был второй маг?

Тронд поежился. Он вдруг почувствовал себя, как на экзамене. Единственное отличие – неизвестные последствия неправильных ответов. Вплоть до летального исхода. Уж это Тронд прекрасно понимал. От сидящего перед ним гнома сильно веяло опасностью. Хоть на нем и стоит мощная защита, не позволяющая разглядеть ауру, возможно для маскировки, но внешность и мелкие детали выдавали в нем сильного мага. Так, во всяком случае, показалось Тронду.

– Просто стихийники, пусть и люди, крайне редко обладают способностью снимать магические щиты. Обычно у них при обучении идет сильный перекос в сторону магии стихий и остальные дисциплины хромают. А в доме стояла хорошая защита, я сам помогал ее делать, а после поддерживал, – с гордостью произнес он, но, поймав насмешливый взгляд хозяина, стушевался.

– Какой тип защиты там стоял?

– По наружному контуру сигнальная сеть, о нарушении которой становилось известно находящимся в доме и мне по магической связи. Кроме того, для подстраховки там было добавлено дополнительное плетение. При разрушении или выключении сети я немедленно узнавал об этом. В данном случае именно так и произошло. Внутри располагалось защитное плетение с узлами поражения в наиболее вероятных для атаки противника местах, с управлением от артефакта наверху, у Торвалда, и у дежурного. Судя по всему, она ни разу не сработала.

– Хм… – подал голос хозяин. – Для базы, имеющей второстепенное значение, неплохо.

– Так вот, еще там был мечник, причем очень хороший, а возможно, и не один. Именно этот мечник, скорее всего, является эльфом, отпечатки ауры которого мы смогли кое‑где найти.

– А не подстава ли это? – спросил хозяин. – Чтобы нападавшие да не подчистили за собой следы, тем более, как ты говоришь, среди них были маги…

– Я думал над этим, – смущенно произнес Тронд, – но мне кажется, они просто торопились. К тому же было заметно, что следы пытались подтереть. Может быть, у него, эльфа этого, просто не вовремя разрядился амулет блокировки. Похоже, как раз его все‑таки ранили, а может, и убили. Есть некоторые признаки. Поэтому если у него не было амулета, а он сам закрывал свою ауру, то вполне мог после ранения потерять контроль над ситуацией.

– А почему ты решил, что их было несколько?

– По отметинам, оставленным оружием. Слишком разнообразное, чтобы с ним мог управиться один человек, и больше похоже на эльфийское. – Немного помолчав, он сказал: – Ну и самое главное – непонятно, как были убиты некоторые гномы. Внешних повреждений я не нашел. Возможно, внутрь дома вошел тот второй маг и мечник. И еще, верно, с ними был или новичок, или кто‑то с низким уровнем психологической устойчивости. Там около разрубленного тела кого‑то стошнило.

– Хм… – задумчиво хмыкнул хозяин. – Да, тут вариантов много.

– Мне кажется, – осмелился прервать мысли босса Тронд, – вряд ли они взяли с собой новичка. Тем более туда, где много противников. А может, этим магом была женщина, вот и отреагировала так на действия мечника. Остальных же добила с помощью собственной магии, не оставив внешних повреждений.

– Ладно, что вы, оба, думаете о причинах нападения?

На этот вопрос Тронд промолчал, зато подал голос Кривой:

– На базе содержалась дочь Бринхорта их’Гренадир, некоторое время назад похищенная у родителей по приказу Торвалда, нашего непосредственного начальника. После нападения она пропала.

– Ах вот как! – Хозяин дома поднялся с кресла, подошел к камину и задумчиво уставился на огонь. Через минуту раздумий он обернулся к посетителям, улыбнулся и мягко проговорил: – Благодарю, вы можете идти.

Оба гостя с явным облегчением поклонились и двинулись к двери. Хозяин же, с напряжением глядя на спины уходящих, слегка дернул рукой, после чего они мягко завалились на пол. Лишь Тронд успел обернуться и бросить удивленный взгляд назад. Хозяин подошел к лежащим телам, присел рядом, прикрыл глаза и замер. Спустя какое‑то время он устало встал и хлопнул в ладоши. В открывшуюся дверь тенью проскользнул его помощник и почтительно остановился.

– Этих, как обычно, в трактир. И проследи, действительно ли они не помнят своего пребывания здесь. Потом вызови ко мне заместителя Торвалда. Жаль, что сам он погиб, надеюсь, его помощник в курсе дел своего шефа. Надо разобраться, для чего понадобилось похищать дочь главы торговой гильдии и почему я не в курсе. Дальше… – Он задумался на мгновение. – Подготовь группу поиска, надо найти того эльфа. Маг‑ищейка пусть сначала зайдет ко мне, я скину ему параметры ауры эльфа, и сделай подборку с именами всех людских магов, которые сейчас присутствуют в городе. Еще проверь, что происходит в доме Бринхорта. – Он немного подумал. – Пошли туда самого шустрого и незаметного наблюдателя, пусть посмотрит издалека. А я подергаю за свои связи в гильдии магов, надо удостовериться, что они тут ни при чем. Хотя больше похоже, что Бринхорт взял наемников, – почти про себя пробормотал он.

Помощник молча поклонился.

Бросив взгляд на лежащие тела, хозяин дома распорядился:

– Ребятам выдашь премию за хорошо выполненную работу и принеси мне данные на Тронда, очень перспективный мальчик. Все, выполняй.

Не произнеся ни слова, помощник снова склонил голову и выскользнул из комнаты.

* * *

Пока я находился в непонятном «виртуальном» пространстве, кроме совместных работ с Умником, я пытался понять это пространство и разобраться, как можно его использовать. Почти сразу я заметил, что уровень «абстрагирования» моего мышления от собственного мозга в сторону этого «виртуала» дает существенный прирост производительности биологического компьютера по имени «Ник». Было ощущение, что я действительно думаю не своим мозгом. Косвенно это подтверждалось тем, что при общении с Умником и бадди‑компом (посредством того же Умника) скорость мышления значительно снижалась. Обмозговав проблему, я решил сначала проверить коэффициент ускорения. Для этого мы с Умником замерили отношение времени, которое течет в реальном мире, ко времени в моем виртуальном пространстве при полностью отключенных внешних раздражителях мозга. Конечно, результат получился с погрешностью, так как мое субъективное время за тестовый промежуток я мог посчитать только примерно. Однако с десяток таких испытаний дали нам среднее число, которое условно можно было считать соответствующим реальному. Оказалось, коэффициент ускорения внутреннего времени достигал примерно девяти в максимуме. Поэкспериментировав, я сделал вывод, что та часть мышления, которая связана с чувствами и коммуникацией с Умником (через ментальное тело) обсчитывается (или обрабатывается) мозгом, а остальное… вот этим странным «нечтом». Дадим этому «нечто» условное название. Подумав немного, решил называть его «инфосетевым компом», или «инфокомпом». Так вот, чем шире канал коммуникации с Умником, а также чем полнее мозг подключен к внешним рецепторам организма, тем сильнее этому инфокомпу приходится замедляться, чтобы провести синхронизацию с обычным мозгом. Итак, чтобы успеть обдумать как можно больше вещей, надо меньше использовать бадди‑комп и тяжеловесные визуальные образы, передаваемые Умником. А для общения с ним можно оставить узенький канал.

Хм… Прикольно получается. Жаль, что это теоретизирования практически на пустом месте.

«Ты уверен?» – вклинился в мои мысли Умник.

«Ты о чем?» – удивился я.

«Я о пустом месте», – уточнил Умник.

«Ну‑ка, ну‑ка, – заинтересовался я. – Давай колись, чего я еще не знаю?»

«Ладно. Вспомни все, что я тебе рассказывал про Дронта и про то, что он тут делал. Вспомнил?»

«Ага». – Я мысленно кивнул.

«Помнишь, я говорил, что он создал что‑то вроде вируса, который менял потихоньку информструктуры местных жителей, чтобы подтянуть их до своего уровня? Так вот, это ведь не простое дело – воздействовать на жителей всей планеты или ее большей части. А как контролировать процесс? Как определить параметры, которые необходимо задать для жителей данной области, да и вообще для конкретного индивидуума? Люди ведь разные, и практически для каждого нужно определить свои граничные условия и уровень воздействия. Если бы Дронт все это делал сам, он мало того что не справился бы, так вообще мог сойти с ума».

«Хм… Я как‑то не задумывался даже. Ну вирус и вирус, мало ли какие у него возможности…»

«Угу. В общем, Дронт создал в инфосети что‑то вроде виртуальных серверов, привязанных к определенной местности. Кроме того, были еще динамические, свободно «плавающие» в инфосети объекты, по сути, информационные системы с ограниченными возможностями, которые выполняли более точный съем информации и передавали ее на серверы. То есть в принципе их можно назвать маговирусами, о которых мы говорили. Таким образом, серверы излучали общий информационный фон для медленного изменения информструктур, подпадающих под общий критерий, а эти «плавающие» объекты считывали результаты и по командам с серверов точечно воздействовали на местных жителей, тем самым реализуя обратную связь в зависимости от конкретной обстановки и увеличивая гибкость системы в целом. После удара богов я думал, что все эти серверы погорели. По крайней мере, я до них достучаться не мог. И сейчас почему‑то не могу. Хотя есть у меня подозрение, что все эти твои выкрутасы в инфосети – не что иное, как подключение к такому серверу под самой простой гостевой учетной записью. По крайней мере, очень на это похоже. Эти сервера, или инфокомпы, как ты их удачно назвал, кроме всего прочего служили для повышения производительности при работе обычного мозга. Очень удобно – субъективное время растягивается».

«Ага, понятно. А для чего вообще нужны эти гостевые учетки? Настроил бы все под себя. Вдруг кто «левый» подключится, хоть те же боги, а?» – немного удивился я. Я бы точно не стал такого делать. Не хватало еще отдавать свои ресурсы каким‑то непонятным личностям.

«Да тут все просто, – ответил Умник. – Во‑первых, Дронту некого было бояться в этом смысле. Если не считать его соотечественников, он не встретил разумных существ, способных работать на таком уровне с инфосетью. Боги, насколько я знаю, далеки от таких вещей. Во‑вторых, у него, возможно, сохранялась надежда, что сюда забредет кто‑нибудь из земляков и сможет «прочитать» его заметки. Вот там он и оставлял сведения обо всем происходящем, своих планах и их реализации, разные научные и текущие данные. Кроме того, именно так они работали и жили дома – каждый формировал себе «вечные» виртуальные сервера, куда мог скидывать любую информацию и аутсорсить часть своего мышления. По сути, для Дронта это естественное место хранения и обработки данных. Правда, он мог пользоваться таким ускорителем мышления без отключения своих чувств и мозга. Вот интересно, остались ли в живых эти компы?»

«Да уж… – Я мысленно почесал затылок. – Скажи‑ка, а Дронт занимался чем‑нибудь еще, кроме вмешательства в эволюцию местных жителей? Например, проблемой проникновения в другие миры? Да нет, он должен был это сделать по‑любому. Не дурак же он. Да, пробраться бы в эти сервера… Стоп! Умник, если я сумел подключиться к гостевому аккаунту, означает ли это, что сервер жив?»

«Трудно сказать. Во‑первых, это была распределенная система. Ты мог подключиться к какой‑то выжившей и малозначимой части такого сервера, его дубля или к какому‑то плавающему объекту‑датчику. Кто знает…»

«Так‑так… – Если бы я был в своем теле, то, наверное, нервно вышагивал бы в этот момент. – Будем надеяться на лучшее – распределенные системы не так‑то просто ухайдакать. На то они и распределенные. К тому же и информация между ними спокойно могла дублироваться. Если бы у меня были такие возможности и неограниченный запас памяти или способность ее создать, я обязательно подумал бы о резервном копировании. Ладно, вопрос такой: имеют ли эти сервера свое физическое воплощение? И если да, надо ли их искать?»

«Ага, вот эти точки силы, вроде той, что находится под столицей гномов, насколько я помню, и являлись инструментарием для воздействия на окружающую среду, совмещенным с самими серверами. Я‑то думал и пока не отбросил вариант, что сами вычислительные мощности разрушились, а остались только неконтролируемые «излучатели». Но теперь, в связи с твоим подключением к пока что непонятно чему, стал сомневаться. Вероятность выживания инфокомпов есть».

«И все‑таки, как получилось, что мне удалось подсоединиться? Непонятно».

«Могу предположить, что тут совпало сразу несколько факторов: и отключение органов чувств, и близость к бывшей точке распространения маговиря, что позволило твоему контуру управления инфомагией подстроиться к инфокомпу».

«Хм… ну ладно. Непонятно еще одно. Вот ты мне всего за полгода развил такой контур, почему же Дронт занимался этим сотни и более лет? Он что, не мог поступить так же?»

«Ну ты просто забыл наш давнишний разговор. У тебя информструктура изначально подходит для работы с сетью. Разве только та непонятная блокировка. А может, ты принадлежишь к расе Дронта? Во всяком случае, это у вас общее. Вот. А у местных ничего подобного нет. Разве что дракоши почему‑то оказались способны работать со здешним виртуальным магопространством. Соответственно, тебе достаточно было развить контур управления инфосетью, который, по сути, является неким биологическим компьютером. Кроме того, как я предполагаю, Дронту надо было подтянуть общий уровень развития жителей до необходимого минимума. Сам понимаешь, если дать обезьяне автомат и показать, как им пользоваться, то хорошо, если она сама себя не пристрелит, а может ведь и всех близстоящих поубивать. Есть и еще кое‑что. Кроме этого проекта у Дронта было несколько параллельных, о многих из которых мне даже неизвестно».

«Почему?»

«Ты все время забываешь мою специализацию: управление кораблем, различного рода расчеты, связанные с космосом, физика перемещений в космическом пространстве и всякая сопутствующая лабуда. Для своей работы Дронт использовал в основном специализированные кристаллы. А я, хоть и был тогда нелюбопытный, в отличие от сегодняшнего меня, но как ответственный за корабль приглядывал одним глазком за происходящим, правда особо глубоко не вникая».

«Понятно, – задумчиво протянул я. – А почему ты не можешь подключиться к какому‑нибудь инфокомпу?»

«Да я в общем‑то и раньше, при Дронте, не имел к ним доступа. Видимо, там стоит настройка на биоизлучение мозга или еще что. Но я посмотрю, авось получится».

«О’кей, а пока давай‑ка вот еще о чем подумаем. Если есть возможность, надо получить нормальную рабочую учетку. Что‑то мне подсказывает, очень скоро это пригодится. А вдруг там есть нужная информация и получится ее выцарапать? Подкинешь способ?»

«Я могу только предполагать, – помолчав, проговорил Умник. – Понимаешь, во всех информационных системах расы Дронта существует своеобразный запасной вход, который активизируется при определенных условиях. Взять, к примеру, меня. Ты смог общаться со мной после того, как сработало это условие – при долгом отсутствии «хозяина» дать доступ любому, кто сумеет им воспользоваться. Подозреваю, и здесь есть что‑то подобное».

«И как же реализован этот запасной вход в данном случае?» – с некоторым скептицизмом спросил я. Странное решение. У нас так не делают. Но у нас и системы не функционируют сотнями и тысячами лет. Хотя… Вообще, для чего может понадобиться «черный вход» в систему персонажу вроде Дронта? Да еще если учесть все возможные навороты такого… хм… «человека». Ну навскидку, предположив, что может дать владение инфомагией, к этим наворотам можно отнести долгую жизнь, молодость. Очевидно, что должна быть постоянная защита, какие‑нибудь приколы с бэкапом ментального тела или же матрицы сознания, накопленных данных… В принципе такому существу и смерть‑то особо не грозит. С другой стороны, как раз для таких долгоживущих смерть должна являться чем‑то неприятным и жутким. А отчего они могут загнуться? В голову приходит только несколько вариантов. Умник как‑то упоминал, что одним из любимых занятий у представителей расы Дронта было создание и редактирование планетарных систем. Значит, какая‑нибудь инфомагическая катастрофа, связанная с этой деятельностью, может поспособствовать такому челу отправиться в загробный мир. Так, что еще? Космические катаклизмы вроде взрыва звезд. Возможно, еще какие‑нибудь терки с божественными или иными могущественными сущностями… М‑да…

«Я примерно представляю устройство таких серверов. «Примерно» – по тем же причинам, по каким я не помню многого из прошлого. Так вот, обычно к инфокомпам можно пробиться из любого участка сети, пусть даже географически они будут разделены большим расстоянием. Но вот перенастроить бесхозный терминал под себя можно только при непосредственном физическом контакте».

«Хм… Непосредственный контакт, говоришь? И какой может быть физический контакт с информационным образованием?»

«Все просто. Как правило, есть некая энергетическая точка фокуса, в которой возможна перенастройка. Я почему эту тему поднял? Недавно вблизи от физического расположения здешнего сервера (гномьего места силы) я смог детектировать такую точку. А это говорит о том, что местный инфокомп действительно бесхозный».

«А у других источников ты чуешь такие точки?»

«Нет. Несмотря на то что к самой сети можно подключаться откуда угодно, точки фокуса определяются только при нахождении поблизости».

«Гуд, если я попаду в эту точку, что произойдет?» – спросил я. Мне совсем не хотелось бы быть разобранным на атомы или помереть, если я не подойду по параметрам, как помирали те, кто приходил к Умнику.

Тот уловил мои сомнения и хмыкнул: «Не, все будет нормально. Если уж ты выжил при контакте со мной, то и там не пострадаешь. Просто либо будет положительный результат, либо нет. Ничего отрицательного случиться не должно».

«Ну‑ну, – буркнул я. – Ты еще скажи, что стопроцентно уверен, что через столько лет и после того инфомагического взрыва дела обстоят так, как ты говоришь, и ничего не изменилось».

Умник тактично промолчал.

«Ладно, – после непродолжительной паузы со вздохом сказал я. – Где находится эта точка доступа? Небось под землю лезть придется?»

«Не угадал. Она находится не под землей (как аномалия, распространяющая магию земли, с которой она связана восходящими магическими каналами), а на высоте чуть больше десяти километров».

«Ни хрена ж себе! – присвистнул я. – И как до нее добраться? Так… самолетов тут нет, левитация излишне затратна, как упоминал Васа, и у меня может просто не хватить энергии. Да и не умею я пока левитировать, а времени, чувствую, не так уж много… Что же делать, а, Умник?»

«Не знаю, думай».

После длительных напряженных размышлений я решил, что простейший способ – как‑то использовать воздушного элементаля. Судя по мощи, продемонстрированной во дворе гильдии убийц, ему такое вполне по силам. Остается решить задачу непосредственного управления этим шустриком плюс сопутствующие вопросы, связанные с подъемом на такую высоту. Во‑первых, проблема возможного «шмяканья» оттуда. В принципе кое‑какой опыт прыжков с парашютом у меня есть, но ведь парашют еще надо изготовить, а тут магия под рукой и простор для творчества довольно широкий. Да и просто интересно выяснить, можно ли с помощью этой магии решить эту проблему и способен ли я понять, как это сделать. На первый взгляд кажется, что лучший вариант – личная энергетическая защита типа боевого магического купола. Только надо его сделать как можно менее энергоемким и максимально динамическим. В общем, совместить реальную защиту (болт в животе – хорошее напоминание) и систему безопасности при падении. Во‑вторых, следует предохраниться от холода и перепадов давления. Но с этим, опять же, должна справиться персональная защитка. Таким образом, она должна быть предельно универсальной плюс не мешать управлению. Так, что еще?..

«А ты не думаешь, что вся эта магическая кутерьма, связанная с вызовом стихии прямо над городом, может очень сильно не понравиться архимагу? – неожиданно вклинился в мои мысли Умник, чутко прислушивавшийся к их отражению. – Я не удивлюсь, если тебе еще предъявят счет за предыдущее хулиганство в особо крупных размерах».

А ведь верно! Мне же еще необходимо потренироваться. Не собираюсь я с бухты‑барахты изображать из себя фанеру над гномьей столицей! А еще и защитный полог надо оттестировать. То есть предстоит подготовка, при которой мало того что стихия будет ворочаться в городе (пусть даже я буду вызывать ее за пределами городских стен), так еще и энергии при этом будет выделяться много. Хотя, если элементаль ее будет потреблять… Нет, это гадание на кофейной гуще, пока нет точных данных. По‑любому следует заручиться официальной поддержкой. Надо озадачить Васу. Вдруг он поможет?

Ладно. Пожалуй, пора приступить к разработке персонального магического защитного полога. Появилась у меня пара мыслей на этот счет. Надо хорошенько все обдумать и обсчитать. Но сначала вернемся к нашему симбионту: пора делать прослушку и универсальную аптечку медицинской помощи…

И я с головой окунулся в работу.

* * *

У ворот дома Васы стояла Криса и ждала, когда Мора откроет. После неприятных событий двухдневной давности она пришла сюда уже в третий раз. Не сказать, что в доме ей были рады, кроме разве что Моры, бывшей кем‑то вроде домоправительницы, однако не приходить к Нику она не могла. В последнее время в душе такой раздрай, что все попытки разобраться в себе ни к чему не приводят.

Сам мэг Васа после первой встречи с ней не разговаривает, только кивает, явно блуждая где‑то в своих мыслях. Лана, его внучка, откровенно сердится. Если бы не разрешение Васы, Криса была уверена, что ее и на порог бы не пустили. Одна Мора относилась к ней дружелюбно.

– Здравствуй, девочка!

Криса, углубившись в свои размышления, не заметила появления той, о ком только что подумала.

– Ой, здравствуй, Мора. Извини, задумалась. – Она слабо улыбнулась этой приятной во всех отношениях женщине.

– Я понимаю, – так же улыбаясь, кивнула Мора, – дело молодое, отчего не помечтать? Что‑то ты больно бледненькая. Пойдем я тебя накормлю завтраком. Небось голодная прибежала?

– Ну что ты, я не голодная, – попыталась отказаться девушка.

– Никуда не денется твой парень, вон сколько уже лежит без сознания, – усмехнулась Мора, потянув Крису за руку в сторону кухни, – ничего с ним не случится за полчаса.

Девушка вздохнула и покорно пошла следом. И спорить лень, и действительно: о завтраке она совсем не думала, когда собиралась сюда.

На кухне, устроившись за столом и попивая чифу, уже сидела Лана.

– Здравствуй, – поздоровалась Криса.

Та лишь сердито зыркнула в ответ и, взяв кружку и гордо вскинув голову, пошла к выходу.

– Спасибо, Мора, я у себя допью, – бросила она через плечо.

Криса только покачала головой.

– Что это с ней?

– А! – махнула рукой Мора. – Молодость, молодость… И чего это говорят, что мужики – бабники и за каждой юбкой готовы волочиться? Посмотрели бы они на таких вот дурочек. Выдумают себе сказку, а потом примеряют каждого более‑менее приличного парня на роль принца. И страдают. Или думают, что страдают. Ничего ведь в жизни не понимают!

Криса удивленно смотрела на Мору. Почему‑то ситуация ей показалась смешной, и она хихикнула. Кухарка не оставила это без внимания.

– Чего лыбишься? Думаешь, ты лучше? И вроде уже не девочка, а туда же.

– Что вы имеете в виду? – спросила Криса.

– Что, что, – буркнула Мора, переставляя посуду на полке, хотя там, на взгляд Крисы, и так царил идеальный порядок. – По‑твоему, я слепая? Сохнешь ведь по парню? Разве не так?

– А хоть бы и так, – нахмурилась Криса. От такого сравнения ее покоробило. Да и не уверена она была в том, что именно «сохнет» по Нику. – Что тут такого?

– Да ничего, просто не подходит он тебе. Уж поверь моему опыту. Ты не смотри, что я старая и некрасивая. Это сейчас я такая, а в молодости… – Она вдруг замолчала, о чем‑то задумавшись и мечтательно улыбаясь.

– Так что? – Криса хоть и рассердилась на Мору, сующуюся не в свои дела, но невольно заинтересовалась ее мнением.

– Ах да! – очнулась женщина. – Так вот, людей я знаю, понимаю и чувствую очень хорошо. Да ты не расстраивайся, – мельком глянув на Крису и заметив недовольное выражение ее лица, поспешила успокоить она, – парень‑то он хороший. Просто вряд ли что у вас получится. Слишком разные вы. Я ведь уже давно наблюдаю за ним. Какой‑то он не от мира сего. Даже если какое‑то время вы будете счастливы вместе, ему это быстро наскучит. Не семейный он человек. Не тот склад характера. Может, лет через тридцать – пятьдесят он и изменится. Или же если влюбится до потери сознания.

Криса расстроенно молчала. Слова Моры были разумны, и, что самое паршивое, Криса не могла ни опровергнуть их, ни согласиться. Слишком плохо она еще знала Ника. Поблагодарив Мору, она поднялась в комнату, куда поместили раненого. Остановившись на пороге, огляделась. С прошлого посещения ничего не изменилось. Ник все так же лежал на кровати, укрытый простыней. Сейчас ночи совсем не холодные, вот и окна открыты. Рядом с кроватью на столе стоит тазик с водой для обтирания.

Криса подошла к Нику и посмотрела на него. Сначала ее жутко нервировало, что тот постоянно находится без сознания. Такого при ранении в живот не бывает. То есть должен же человек хоть иногда приходить в себя? Но Васа успокоил ее, сказав, что у Ника потрясающая живучесть и скорость регенерации, он сам справится. Потом обмолвился, что подобное с ним уже случалось, и ничего – выкарабкался. Крису передернуло, когда она представила, что тогда могло произойти. И почему его тянет на всякие приключения?

Откинув простыню, она отметила, что повязки уже нет, а на месте попадания болта из арбалета округлый рубец с небольшими лучиками. Странно, нахмурилась Криса, в прошлый раз рубец вроде был больше. Неужели и шрам в конце концов сойдет?

Ник лежал на кровати абсолютно голый. Мельком оглядев его, Криса невольно вспомнила ту единственную ночь, проведенную с ним, и покраснела.

«Вот озабоченная!» – ругнула она себя и принялась за обтирание. Почему‑то Ник очень сильно потел, и во избежание обезвоживания организма ему через специальную воронку каждый час понемногу вливали в рот воду (иногда с минеральными добавками, которые готовил Васа, чтобы восполнить потерю соли) или варево из целебных трав. Сначала делать это опасались, но только до тех пор, пока Васа не сказал, что внутренних повреждений кишечного тракта больше нет.

Усевшись рядом с кроватью в кресло так, чтобы в поле зрения попадал Ник, Криса задумалась о своем отношении к нему. Слова Моры расшевелили в ее душе тот непонятный узелок чувств, который образовался во время прохождения последней практики. Похоже, настало время определиться – просто так плыть по течению не в ее характере. Сколько себя помнила, Криса всегда была целеустремленной личностью. И цельной. Никакие сложности и проблемы не могли сбить ее с пути, а хотелось ей с самого детства стать сильной магиней. И когда у нее обнаружили способности к магии, Криса посчитала это знаком судьбы. Ведь ей дается шанс воплотить свою мечту! Учебе она отдалась со всей страстью своей души. Именно поэтому, наверное, времени на парней у нее не оставалось. И даже та связь с сыном Вордта, Бордтом, была скорее обусловлена ее взрослением, когда она превратилась из девочки в девушку и сопутствующие этому процессу эмоции и желания стали мешать в учебе.

А вот сейчас что‑то произошло. И чувствует она себя по‑другому. Да, она хочет встречаться с Ником, и как можно чаще. То, что она испытала в ту ночь, просто так не забудешь. И естественно, ей хочется повторения нового для нее опыта. А что же насчет чувств? Может ли она сказать, что влюбилась в Ника? Криса перевела взгляд с окна на лежащего парня. Для нее, ранее не обращавшей особого внимания на противоположный пол, он кажется красивым. И тело у него красивое. Впрочем, фигуры гномов тоже не вызывали у нее отрицательных эмоций. Взять того же музыканта, друга Ника, кажется, Тир его зовут. Вполне симпатичный парень. «Что еще?» – Ее мысль снова вернулась к Нику. Его отношение к ней? А как Ник относится к ней?

Криса наклонила голову набок, вспоминая все, что узнала о Нике, и пытаясь ответить на свой вопрос. Через некоторое время она с горечью призналась себе, что ответа просто не знает. То, что он доставил ей удовольствие, никак нельзя выставить ему в плюс. Была бы на ее месте другая, вряд ли события повернулись бы иначе.

Думая так, Криса невольно совершила ту же ошибку, что и многие девушки до нее. Возможно, Ник поступил бы точно так же, но ведь важно не это, а то, какие чувства девушка вызывает у него или может впоследствии вызвать и смогут ли эти чувства превратить банальный секс во что‑то большее…

В конце концов, удовольствие друг другу ведь можно доставлять и не любя? Криса рассмотрела эту идею со всех сторон. Такая мысль и привлекала, и одновременно вызывала какую‑то досаду. Привлекала тем, что не нужно распыляться на всякие разрушающие спокойную жизнь чувства и в то же время получать удовольствие. Досаду же вызывала какой‑то своей неправильностью. Ведь недолго и привыкнуть к такому положению вещей, и в будущем семья и любящий муж могут стать чем‑то ненужным… Странно, и почему такие мысли ее раньше не беспокоили?

Криса потрясла головой. Похоже, она совсем запуталась. Нервно походив по комнате, девушка решила пока отложить размышления на эту тему, ну или хотя бы попытаться отложить. Снова усевшись в кресло, она вспомнила тот день, когда привезли Ника в дом. Криса очень испугалась, когда мэг Васа, быстро осмотрев раненого, ничего не стал предпринимать. Позже у нее с Васой состоялся долгий и неприятный разговор. Поняв, что пожилой маг не представляет угрозы для Ника (ишь ты! О Нике в первую очередь думала!), она рассказала ему все. Правда, и учитель ее потом поддержал, не дал сорваться. А скрывать произошедшее от своих, как оказалось, и не имело особого смысла – выходя из дома Васы, она наткнулась на Бронха, который был свидетелем их столь шумного возвращения. Но, помня наставления Вордта, в тот момент она отмахнулась от коллеги, злорадно подумав, что пусть сам отрабатывает свой хлеб.

А вот чувствовала она себя в тот момент не лучшим образом. Сначала непонятная холодность Ника при встрече. Потом все, что он натворил. До сих пор Крисе ночью снятся кошмары. После того похода она даже стала его бояться… Ну не бояться, а опасаться. Может быть, массовые убийства, совершенные Ником, и оттолкнули бы ее от него, однако ведь убивал он не просто так! И спасение ребенка в глазах Крисы было достаточным оправданием таких жестких действий. Девушка чувствовала, что все события, происходившие в последнее время, – своего рода паутина, в которой она запуталась. Почему‑то ей казалось, что в магической гильдии плетутся непонятные интриги, и она невольно оказалась в них втянута. Если это так и если посмотреть со стороны на все события и ее участие в них, то ее карьера как мага находится под серьезной угрозой. Та‑ак… Крисе вдруг стало жарко, – а что может ее ожидать в ближайшее время? В худшем случае она не попадет в магоакадемию людей, не сможет совершенствоваться, и придется ей отрабатывать сколько‑то лет штатным магом в какой‑нибудь далекой крепости или городке. А если плюнуть на карьеру? Так, так, так… Криса встала и в задумчивости подошла к окну. В принципе она освоила все, что Вордт мог ей преподать, а в «скрыте» намного его превзошла. Да и в основной специализации уже давно догнала учителя. Можно поприставать к Нику на предмет его странных магических умений, уж очень парень силен в некоторых вещах. А еще неожиданно увеличившийся магический резерв Крисы – то ли результат лечения Ником ее спины, то ли следствие их близости. Более вероятным ей казался последний вариант. Но в любом случае можно очень хорошо подтянуть свой уровень, стать сильной магиней, а потом самостоятельно наверстать упущенное или независимо от гильдии магов гномов поступить в академию людей. Тут появляется много вариантов. Криса улыбнулась. А что? Как маг Ник явно сильнее Вордта, и, судя по тому, как кинулся вытаскивать из беды ту девочку, благородство ему не чуждо. В благодарность за спасение жизни он может многому научить Крису (даже Вордт как‑то обмолвился, что не отказался бы приобрести некоторые из способностей и умений этого странного человека). К тому же Ник тогда вел с ней весьма откровенный разговор, как будто полностью ей доверяя (она мысленно пожала плечами) или вербуя…

Криса поняла, что для принятия решения ей очень не хватает информации о раскладе сил. Надо будет откровенно поговорить с Ником, как только придет в себя, твердо решила она и, наконец отбросив тяжелые мысли, снова уселась в кресло. Взяв в руки ладонь Ника – почему‑то это было приятно, – она постепенно задремала, убаюканная тишиной.

* * *

Я смотрел на Крису, бродящую по комнате, и с каким‑то детским чувством радости кружился вокруг нее, разглядывая со всех сторон, то приближаясь, то удаляясь, привыкая к объемной картинке и ощущению полета. После того как Умник ухитрился передать мне в мозг картинку из бадди‑компа, осталось только продолжить логику эксперимента и вместо сгенерированной картинки передать реальное изображение внешнего мира. А радость моя была действительно немалой, так как качество картинки было просто на высшем уровне! По ощущениям, даже лучше, чем если смотреть собственными глазами. Хотя, может, я и преувеличиваю – отвык за время своей вынужденной отключки. По сути, это было натуральное панорамное зрение. Умник создавал кучу «камер‑глаз» микронного размера и «собирал» единую картинку. Уж не знаю, как он умудрялся с помощью таких маленьких камер получать высокое качество изображения. Но это не все! Способностей Умника хватало, чтобы работать и в качестве микроскопа. То есть если приблизиться к поверхности стола, то взгляд проникал очень глубоко. До уровня молекул, конечно, не доходило, но всякие мелкие пылинки и крошки вполне можно было принять за камешки.

Правда, поначалу у меня резко возникло некоторое головокружение (если это возможно в моем состоянии) – ведь Умник видел окружающее на триста шестьдесят градусов во все стороны (снизу вверх в том числе). Короче, одновременно все вокруг – потрясающе необычное и немного неприятное ощущение. Я попросил передавать картинку с разворотом только в сто восемьдесят градусов по условному направлению, решив, что потом можно будет попытаться приспособиться и к полнообъемному восприятию. Классная штука! Мало того что как будто летаешь, так еще можно проникнуть в любую комнату в доме (или выбраться на улицу), посмотреть, кто что делает, и заодно послушать. Дальнобойность такой «шпионской камеры» была ниже вербальной (прослушки Умника) примерно раза в три‑четыре. Очевидно, связано это было с толщиной канала, который приходилось держать для прогона информации.

Ладно, пора за работу. Собственные мои способности к магии в данный момент были недоступны, поэтому я полностью действовал через Умника.

Отдав команду, стал ждать результата. Прошло минут десять, все это время я просто любовался Крисой, над которой сейчас проводился эксперимент. Все‑таки красивая девочка. Овальное лицо, чуть заостряющееся к подбородку, прямой нос, пухленькие губки, тонкие брови вразлет. В принципе ее внешность можно было бы назвать аристократичной. Вот, правда, не знаю, есть ли тут подобное различие между аристократией и «простыми». На улице частенько встречались девушки с похожим типом лица. Несмотря на относительно небольшой рост, фигурка у Крисы очень сексуальная. У меня вообще‑то нет особых предпочтений. В каждой девушке, с которой я встречался (правда, их было не так уж много), меня всегда привлекала какая‑то своя изюминка. У одной были ножки просто загляденье. У другой – улыбка, увидев которую можно было забыть все на свете. У третьей были просто колдовские глаза: стоило ей только поглядеть на меня пристально, как все претензии, возникшие к тому моменту, куда‑то пропадали. Хотелось просто завалить ее на кровать и заняться совсем другим, что, впрочем, я и делал. Эх… жаль, что ни с одной так и не получилось создать что‑то более прочное, чем секс‑дружба. Радует только то, что ни с одной не разругался и все они остались моими друзьями. А в последний год там, на Земле, я вообще остался один, то ли работа помешала, то ли устал… С другой стороны, это и хорошо, а то сейчас бы мучился.

Криса подошла к окну, и мои мысли снова свернули в ее сторону. Вот интересно, а почему местные девушки предпочитают длинные волосы, ведь о них неудобно заботиться. И большинство носит косы. Нет, встречались и коротко стриженные с неким подобием стильных причесок, как они здесь это понимают. Не все же тут маги, чтобы магическим образом наводить красоту… А, ладно. Все это фигня.

«Готово», – прервал мои мысли Умник.

«Ну давай показывай, что дал анализ», – мысленно потер я руки. Сейчас мы узнаем, чего стоит наша новая медико‑диагностическая разработка. Дело в том, что для реализации функции лечения симбионту, которого я решил использовать в качестве основы, необходимо задать правильные алгоритмы поиска и анализа патологических изменений в организме вместе со схемами скорейшей и наиболее полной ликвидации этих изменений. Способность симбионта «плавать» на разных энергетических уровнях (или же в разных слоях пространства – где именно, точно выяснить не удалось) позволяет ему проникать в ауру любого существа, не потревожив его, даже сквозь профессиональную защиту мага. Это было дополнительной причиной его использования (кроме того, что мы научились его «программировать» в разумных пределах). На основе того первого, скорее всего, случайного результата, когда Умник с помощью подбора энергетических полей сумел выманить симбионта и «повязать» его, он усовершенствовал технологию ловли. Еще мы разобрались, почему симбионтов в ауре человека так мало. Оказалось, их количество зависит от энергетической насыщенности ауры, причем совсем не обязательно магической энергией, а скорее ментальной или какой‑то еще. Аура состоит из многих таких условных слоев. Скорее всего, симбионты, питаясь этой энергией, «чувствуют», сколько их может «прокормиться» у данного индивидуума. А может, просто не выносят друг друга, с ухмылкой подумал я.

Для создания алгоритма поиска я использовал всю информацию, какую смог добыть из местных отсканированных книг, и многое из своей «родной» земной медицины. Но наибольшую пользу принесли знания Умника. Сейчас подобное освидетельствование Умник проведет для Крисы, так удачно пришедшей проведать меня, за что ей огромное спасибо. Приятно, когда о тебе заботятся, но плохо, что симпатичная девушка видит тебя в таком беспомощном состоянии.

Сам алгоритм анализа по параметрам ауры оказался достаточно сложным, и, как я ни примерял его в модели к куцым вычислительным возможностям симбионта, ничего не получилось. Поэтому сделал проще: тупо забил базу данных координатами основных точек ауры. Каждая такая точка отражает состояние определенного органа. Иными словами, у любого органа существуют свои координаты в ауре, где отражается его состояние. Воздействуя в этих местах на ауру, можно влиять на сам орган. Затем к каждой такой точке я привязал свой тип воздействия. Данных снова оказалось слишком много, поэтому я разбил их на несколько блоков и каждому блоку назначил своего симбионта.

Кроме того, в базе содержались граничные параметры точек, нарушение которых означало, что следует провести дополнительное воздействие. Приятной неожиданностью оказалось наличие у симбионта собственной «системы навигации», позволяющей ему точно определять свое местонахождение в ауре, и репродукционного органа, воздействуя на который можно достаточно быстро (в течение десяти – двадцати секунд) заставить эту полезную зверушку размножиться. Самое прикольное то, что получившаяся «детка» обладает всеми свойствами своего родителя. Да‑да, даже внедренные в него мною (вернее, Умником) управляющие структуры‑плетения, то есть все внесенные нами изменения, также дублировались. Признаться, эти два свойства симбионта (его собственный GPS и система размножения) значительно уменьшили объем работы и облегчили конструирование.

Таким образом, алгоритм действия следующий. Ползает такая зараза по ауре, передвигаясь по заранее определенным точкам (а делает он это быстро, цикл обхода около минуты‑двух), и сравнивает их состояние с заданными допусками. Здесь, правда, у меня возникли сомнения в том, что для всех разумных существ, а тем более разных рас, параметры таких точек одинаковы. Но после сравнительного анализа данных, полученных Умником с аур всех, до кого он смог дотянуться, удалось разделить их на три группы: практически не варьирующиеся по своим характеристикам (плотность, электромагнитные свойства, месторасположение в ауре и еще с десяток параметров), очень мало отличающиеся и сильновариабельные. Последних оказалось немного, причем в основном они присутствовали у магов. Первые две группы мы и добавили в программу. Сравнив данные, симбионт, если находит вмешательство необходимым, дублируется, то есть «рожает» делением своего двойника, который отправляется патрулировать остальные части ауры (ведь никто не даст гарантию, что не требуется вмешательство и в другом месте), а сам остается лечить. После выполнения поставленной задачи оставшийся «родитель» засыпает. Проблемой оказалась ситуация с утилизацией лишних симбионтов. Механизма «смерти» я у них не обнаружил, только механизм впадения в спячку.

Ну и что делать с этими накапливающимися спящими красавцами, в которых они превращались после выполнения своей функции лечения? Хоть в ауре в состоянии анабиоза их могло находиться огромное количество, но не бесконечное же! В «естественной среде» существовала система ограничения численности популяции, для каждого вида индивидуальная, но как настраивать уровни отторжения, чтобы ими управлять, я пока не нашел. Природный механизм отторжения симбионтов я в конце концов научился подавлять и мог доводить количество действующих симбионтов до нужного мне количественного уровня. А с закуклившимися, разумеется, это не срабатывало, и таких «полутрупов» могло накапливаться черт знает сколько. В общем, пока проблему решил немного некрасиво. Я «вывел» специальных симбионтов‑надсмотрщиков, единственной задачей которых было слежение за количеством таких спящих рабочих лошадок и принудительное включение в них механизма отторжения, в результате чего они отваливались от ауры. А может, проваливались куда‑то на другие уровни пространства с другими характеристиками, так как засечь таких «отвалившихся» или «умерших» симбионтов никак не удавалось.

Так вот, сейчас Умник начисто снимет состояние организма Крисы, потом мы подсадим к ней лечебного симбионта и посмотрим, как он будет работать. На себе я его испытывать не стал, но не по причине опасности, а потому, что в энергетических потоках моей ауры, в данный момент подпитываемой Умником, он просто растеряется.

«Особых проблем со здоровьем нет у Крисы, в наличии только легкое психическое истощение».

«Ну такие параметры мы задавали симбионтам, давай запускай», – заметил я, а сам почувствовал некоторую вину, ведь, скорее всего, из‑за меня у Крисы такое состояние. Перенервничала девочка. Я проводил «взглядом» условное изображение симбионтов, сгенерированное Умником. Забавно, в таком состоянии симбионт не виден даже магическим зрением. Энергию для лечения он берет непосредственно из ауры пациента и перераспределяет ее с незначительными, иногда нужными модификациями, в зависимости от варианта воздействия. А если энергии не хватает, начинает тянуть ее из окружающего пространства через миниатюрный инфомагический насос, аналог того, что я несколько месяцев назад сконструировал еще на первой несовершенной модели и над которой потом Умник посмеялся.

Сейчас эта разработка уже полностью доведена до ума и даже несколько усовершенствована с учетом того, что симбиотический насос тянет обычную магию. В этот момент наличие симбионта можно определить по впитыванию магоэнергии, когда он изредка проявляется на видимом для магозрения уровне. Кстати, я реализовал такую штуку, что местные маги, если бы узнали, носили бы меня на руках. Насос преобразует любую магическую энергию (за исключением инфомагической) в тот тип, который способна удерживать аура реципиента (небольшой преобразователь, созданный на основе инфомагии). Если, например, гном будет загибаться в эльфийских лесах, где его аура не сможет накапливать земную магию, необходимую для лечения, то мои симбионты прекрасно обойдутся любой местной, сконвертировав ее в нужный формат.

Ну и понятно, что по такому принципу местные смогут использовать магическую энергию любого типа для подпитки своей ауры. Однако этими знаниями я точно пока не буду делиться. Я просто не знаю, как это может повлиять на сложившееся общество людей, гномов и эльфов. Кстати, наличие таких симбионтов не означает, что гном, например, сможет создавать плетения, характерные для эльфов. Он сможет всего лишь подпитываться эльфийской магией для наполнения своего резерва. Тут есть одна тонкость. Некоторые схемы плетений, разработанных отдельно гномами, эльфами или другими расами, лучше всего подходят под свой тип магической энергии. Для «чужого» – или не будут работать, или будут сильно сбоить. Забавно, принципы одни, однако свой «частотный диапазон», я не знаю, как правильнее это назвать, накладывает ограничения. Кстати, я так и не понял, чем, собственно, отличаются между собой различные типы энергий. Умник воспринимает эти различия на уровне констант и прочих чисел, что мне не очень понятно. Единственная аналогия, слабо отражающая реальность, – это пример радиоприемника. Если представить магическую энергию в качестве радиоволн, а приемник – гном или эльф, то магоэнергия каждого вида – это своя частота волны. Соответственно, гномы настроены на частоту волны магии земли, эльфы – на волну магии леса и так далее.

Отметки симбионтов спокойно проникли сквозь защитный слой ауры Крисы (перед этим на короткое время пропав) и стали двигаться по заложенному в них алгоритму. Девушка, как и предполагалось, ничего не заметила. Два симбионта остановились в области, отвечающей за (я посмотрел в справочнике) высшую нервную деятельность, которая оказалась достаточно обширной, и стали медленно плавать в указанном пространстве. Вот от них отделились копии, отправившиеся по прерванному маршруту, а оставшиеся принялись за работу. Явных изменений видно не было, однако некоторое перенаправление энергии, если знать, куда смотреть, все‑таки заметно. Через некоторое время яркие цветные пятна в ауре стали сглаживаться. Спустя еще пару минут Криса вздохнула, устроилась поудобнее в кресле, прикрыла глаза и так, сквозь ресницы, стала смотреть в окно. Нахмуренные брови распрямились, а на губах появилась легкая улыбка. Полюбовавшись на девушку и решив, что пока все идет как положено, я оставил Умника наблюдать за процессом, а сам снова скользнул в виртуальное пространство. Нужно было еще проверить некоторые расчеты по симбионту‑«жучку». Эта разработка оказалась и сложнее и проще одновременно. От варианта использования местного алгоритма связи я сразу отказался, так как он работает на обычной магии и по известным магам принципам. Вполне возможно, они намудрячились блокировать такие энергии даже для несвойственной им магии (например, эльфийской). Поэтому я занялся исследованием принципа связи Умника, посредством которой и поддерживается коннект моего бадди‑компа и далекого субноута. Если для устройства медицинского симбионта использовалась инфомагия (для изменения поведения и некоторых его свойств), а сами лечебные алгоритмы я специально строил на основе местной магии (мне было интересно попробовать), то «жучок» я планировал создать «чистым» от обычной магии. То есть я решил сделать функцию прослушки «родной» или, чтобы понятнее было, «генетически» встроенной в такой «жучок», в отличие от чужеродных плетений, внедренных в предыдущих симбионтов. Однако классная это штука – энергетический организм! Несмотря на чужеродность, мои плетения исправно дублируются при размножении симбионта.

Связь Умника, как оказалось, использовала в качестве основы распространения инфосеть. Я даже поначалу забеспокоился, предположив, что кто‑то может засечь ее. Хрен его знает, вдруг какое божество заглянет сюда и почует сигнал. Но Умник меня несколько успокоил, сказав, что передача в рамках инфосетевого сегмента, привязанного к планетарной системе, идет напрямую, минуя промежуточные силовые точки, и засечь ее очень непросто. А вот на дальние расстояния нужно дотягиваться до известных промежуточных силовых и информационных «серверов‑роутеров». Ладно, в подробности я решил углубиться позднее, что‑то там сложное есть, недаром ведь Дронт создал эту систему, а сейчас главное добиться работы прослушки. Вообще, найти излучатель (установить связь с «жучком») можно несколькими способами. Первый способ – поддерживать с ним постоянный контакт, как предложил Умник. Энергии на это тратится немного, а если снабдить датчик малюсеньким «инфонасосом», то она даже накапливается. Второй вариант – просто сканировать инфосеть в сегменте его «проживания», чтобы он откликнулся на определенный сигнал. Этот вариант мне не очень понравился, поскольку мог выдать меня тому, кто был способен работать со здешней всемирной паутиной. И третий вариант – привязать «жучок» к какой‑то инфомагической структуре, например к здешнему месту силы – а оно в инфосети неизменно, – и при необходимости контачить через него. Последний вариант несколько напоминает принцип связи «абонент – станция – оператор», и при должном развитии можно организовать мгновенный вызов любого пользователя. Но опять же, кто‑то, обладающий высокими скилами работы с инфосетью, при обследовании данного места силы может наткнуться на локальную аномалию и заинтересоваться. Но ко мне, по крайней мере, это его не приведет, если я в тот момент не буду делать запрос. Почему‑то про постоянное общение Умника с субноутом я сейчас не вспомнил.

«Криса ушла», – вклинился в мои размышления Умник.

«Да? Ну и каким ее состояние было перед уходом?» – Краем сознания я отвлекся на разговор.

«Все как и планировалось. Есть некоторые отличия, да и процесс еще не закончился, но в целом все в допустимых рамках».

«Ладно. Я тут почти довел до ума прослушку. Когда появится Васа, свистнешь мне, на нем и испытаем…»

«Хорошо», – ответил Умник, и я снова вернулся к работе.

Последняя версия «жучка» получилась составной – сцепкой из трех симбионтов. Один служил в качестве батарейки, качал необходимую энергию, второй был непосредственно передатчиком, и третий – микрофоном. Как ни странно, больше всего времени ушло на разработку последнего. Работать по тому же принципу, что и Умник (прицепляться щупом к вибрирующей поверхности), он не может по причине малого размера и «глупости». Вот на этом этапе исследования и обнаружилось одно интересное свойство голоса. Несмотря на то что любой звук со стороны кажется всего лишь вибрацией воздуха, это оказалось не совсем так. Вернее, не только. Каким‑то образом вибрация передается и в более тонкие структуры пространства. Умник смог зацепить краешек этих колебаний, достигающий одного из энергетических слоев, к которым имеют доступ и симбионты. Оказалось, именно звуки голоса сильнее и глубже проникают в ауру, что значительно облегчило задачу. Несмотря на это, разработка «шпиона» заняла у меня несколько дней субъективного времени.

Занятные штучки эти симбионты. Совершенно непонятны их функции и способности. Ну и ладно, для меня главное, что они мне пользу приносят.

На следующий день я подсадил «жучка» Васе. Как только я закончил, появилась Криса. Состояние ее почти пришло в норму. Некоторые из подсаженных зверушек еще шуршали, но почему‑то не сработал механизм «отстрела» ненужных участников. Пришлось разбираться. От этих надсмотрщиков‑симбионтов я отказался – ненадежная это штука. А может, я схалтурил, недоработал. В любом случае мой интерес переключился на другое. Так как алгоритм составлен таким образом, что «патрулирующие» симбионты в ауре еще ни разу не приступали к работе – лечению (то есть они всегда «нулевые» в этом плане), то я просто встроил в алгоритм лечения дополнительную функцию. По окончании его работы в данной области ауры, если там все вернулось в норму, автоматом включается механизм отторжения симбионта, и он отваливается. Таким образом, обеспечивается постоянное базовое количество «лекарей» в ауре. При необходимости оно может расти, а потом снова возвращается к норме. После отработки всей цепочки я нашел еще одно слабое звено – определение нужного количества полезных тварюшек на каждое пораженное место. По минимуму там работает от одного до трех симбионтов, имеющих доступ к разным частям базы данных (о которой я упоминал выше), остальные патрулируют прочие участки ауры. Получается, что на конкретном участке их может банально не хватить для эффективного лечения. Но возиться с ними уже надоело, и я оставил это дело. В дальнейшем оказалось, что я не учел одну вещь, в результате чего эти ребята, так сказать вопреки, работали как надо. А получилось, что патрулирующие симбионты после обхода своей зоны ответственности, вернувшись на место, где уже происходит лечение, снова делились, и так по кругу. В результате на пораженном участке их накапливается большое количество, но до определенного уровня, пока они не начинают «толкаться локтями». Самое интересное, что друг другу они не мешают и даже действовать начинали… ну как‑то согласованно, что ли… Я сразу не смог определить, что все‑таки происходит, но, поскольку все шло как нужно, махнул рукой. После лечения лишние исправно отваливались, и в ауре оставались лишь «патрульные»… А большего мне пока и не надо было.

* * *

– Ну здравствуй, здравствуй, дружище, проходи. – Архимаг лучился добродушием, что насторожило Васу. Ну никак у него не может быть хорошего настроения! Васа знал многое о происходящем внутри страны и за ее пределами и не видел поводов для веселья.

– Что это с тобой? – подозрительно прищурившись, спросил он. – Неужто что‑то приятное случилось?

– А то! – наигранно потирая руки, ответил архимаг. – Давай присаживайся. – Он сел за тот же столик, за которым больше месяца назад они впервые после долгого отсутствия Васы встретились. – Извини, выпивку не предлагаю, дел много, да и неохота. Давай‑ка лучше чифой побалуемся. – Взяв заранее приготовленный кувшинчик, он разлил по кружкам ароматный настой.

Некоторое время сидели расслабившись, смакуя напиток.

– Итак, – наконец прервал молчание архимаг, – извини, у меня действительно мало времени, поэтому сразу перейду к делу.

– Орки? – спросил Васа, про себя удивляясь необычной торопливости Руархида. Никогда он, даже в отсутствие времени, не отказывался просто поболтать – это, по его собственному утверждению, давало необходимый отдых мозгам или помогало найти решение сложной политической задачи.

Однако на вопрос Васы архимаг почему‑то поморщился.

– Это, конечно, дело первоочередной важности. Там есть проблемы. Но я хотел поговорить с тобой о другом. Расскажи мне все, что ты узнал за последнее время о твоем ученике: что он делал интересного и причины его поступков. У меня уже сложилось определенное мнение, но, несомненно, у тебя есть дополнительная информация, которая может изменить его.

– Вот оно что, – протянул Васа. – Ты уже в курсе?

– Ага, – легко согласился архимаг. – От твоего рассказа зависит мое решение в отношении него, гильдии убийц, орков и эльфов. Видишь, как все переплелось. – Он ухмыльнулся, глядя на ошеломленное лицо своего друга.

– При чем тут орки и эльфы? – все‑таки не удержался от вопроса Васа.

– Я пока не хочу об этом говорить, чтобы не оказывать на тебя влияние. Слишком многое зависит от правильной оценки произошедших событий.

Васа откинулся на спинку кресла. «Странно это, – подумал он, – что‑то крутит Руархид». И его намеки совсем не понравились старому магу. Все говорит о том, что правитель что‑то задумал. Какую‑то комбинацию. И как Васа подозревал, Нику в этой комбинации он отвел главную роль, что не могло не печалить. У Васы у самого были планы в отношении парня. Он мысленно усмехнулся, ему на ум неожиданно пришло сравнение его планов и планов архимага с инфомагией, о которой рассказывал Ник, и обычной магией. Кажется, планы архимага имеют более высокий приоритет и в любом случае перебивают его. Ну ладно, по крайней мере, в его силах показать высокую значимость и пользу разработок Ника. И даже есть что представить Руархиду в качестве доказательства.

Переведя взгляд на терпеливо ждущего архимага, Васа начал рассказывать…

– Ты представляешь, – спустя какое‑то время, расхаживая по комнате и чуть ли не размахивая руками, возбужденно говорил Васа, – человек, у которого ничего не получается в магическом плане, выдал такую теорию, а главное методику расчета плетений, что только диву даешься! Причем практическому созданию плетения отводится самая последняя очередь. То есть – а я уже попробовал таким образом создать кое‑что простое – во многих случаях не нужно на практике постоянно пробовать разные варианты. А ты сам знаешь, сколько энергии это отнимает. Порой опустошишь весь резерв, а толку не добьешься!

Васа на мгновение остановился и посмотрел на архимага, лицо которого все еще сохраняло скептическое выражение.

– Кроме того, используя эту методику, можно улучшать уже существующие конструкции. Вот, смотри, что ты скажешь насчет усовершенствования защиты во время магического боя? – Васа нетерпеливо спихнул чашки со стола прямо на пол – настолько он возбудился. Руархид только поморщился, но ничего не сказал. Васа же тем временем достал из небольшой наплечной сумки, которую всегда таскал с собой, листы бумаги, исчерканные какими‑то схемами и незнакомыми знаками. Детальное объяснение новых идей архимагу не требовалось, тот все‑таки был не только сильным магом, но и очень умным гномом. Да в общем‑то преимущества предложенной защиты не понял бы разве что полный болван.

– Хм… это очень хорошо, – кивнул архимаг. – Только непривычно как‑то, но результат действительно интересный. Надо сразу же отдать в разработку, очень и очень пригодится, особенно сейчас. Скажи, – он внимательно посмотрел на Васу, – эту методику расчетов ты полностью освоил?

– Ага, – с довольным видом ответил Васа. – Правда, пока медленно получается, слишком необычный подход. Но все равно это значительно быстрее чистых экспериментов, а что главное – намного эффективнее.

– Хорошо, – задумчиво проговорил Руархид. – Я должен быть в курсе, договоримся о времени, придешь ко мне расскажешь.

А Васа вдруг подумал, что поспешил, и, чтобы как‑то исправить положение, добавил:

– Правда, как я понял, это очень простой способ. Ник обещал мне написать книгу с более полным описанием расчетов, а также с набором готовых… хм… элементарных конструкций и правилами их сопряжения и сборки, – медленно, припоминая слова Ника, проговорил Васа. – Это позволит создавать новые плетения из готовых заготовок.

– Значит, говоришь, с магией у него не получается?

Васа только развел руками.

– Ну и как ты объяснишь вот это все? – Архимаг кивнул на разложенные на столе бумаги.

– А это все оттого, что он неплохо владеет драконьей магией. По крайней мере, теорию он знает очень и очень хорошо, а драконья магия, по сути, похожа на нашу. Различия лишь, если упрощенно говорить, в типе магической энергии. – Васа пожал плечами. – Подумаешь, магией эльфов, например, мы тоже не владеем, однако принципы построения плетений там такие же, как и у нас, и мы прекрасно их понимаем.

– Значит, говоришь, нашей магией он не владеет, – медленно повторил архимаг. – А что ты скажешь на это? – Он быстро встал, подошел к нише в стене и достал оттуда бригату. Передав ее Васе, он вопросительно посмотрел на него.

– Что это? – удивился Васа, глядя в ответ на Руархида.

– Да ты попробуй, не стесняйся, поиграй на ней, – с усмешкой сказал архимаг.

Васа пожал плечами, пробежался пальцами по струнам. Такое звучание он уже слышал. Только тогда Ник что‑то подобное сделал с помощью инфомагии. А сейчас… Васа по привычке прищурил глаза и посмотрел на бригату. Ого! А ведь струны – это явно амулеты! Магическое плетение, внедренное в каждую струну, было очень сложным и явно создано с помощью магии земли.

– Ты хочешь сказать, что вот это чудо сотворил Ник? – недоверчиво спросил Васа. – Да тут уровень должен быть… Я даже не могу определить навскидку какой!

– Нет, что ты! – замахал руками архимаг. – Это сделал обычный мастер бригат. Он даже не маг.

Васа нахмурился, не понимая, к чему ведет Руархид. Архимаг же, наклонившись к Васе, медленно и четко сказал:

– А делает он такие бригаты и хорошо на этом зарабатывает с помощью артефакта, созданного Ником, принцип работы которого не смогли определить ни мои специалисты, ни я сам!

Два гнома молча сидели, уставившись друг другу в глаза. Взгляд мэга Васы был недоверчивым, архимага – подозрительным.

– Магия драконов? – предположил Васа.

– Нет, магия земли.

– Ну не знаю тогда. – Васа отвел взгляд и откинулся в кресле, поглаживая бригату.

– Но это еще не все, – криво улыбаясь, продолжил архимаг.

– Что еще? – Васа взглянул на собеседника.

– Как тебе такая информация? – Руархид внимательно смотрел на Васу. – Ник умеет подделывать ауру!

– Не может быть! – вскочил Васа. – Это же просто невозможно!

– Похоже на то, что для него это вполне возможно. Ты представляешь, к каким последствиям такое знание, а главное такое умение, может привести?

О да! Васа прекрасно представлял это. У всех рас, во всех магиях, вне зависимости от уровня мага, существовало одно ограничение, которое никто и никогда не мог обойти, – неизменные основные параметры ауры существа. По этим параметрам можно со стопроцентной уверенностью определить расу существа и его индивидуальные характеристики. На этом держится вся банковская система как у гномов, так и в других странах. На этом стоит вся сыскная система. И хотя отпечатки ауры можно скрыть, их присутствие на предметах однозначно, гарантированно говорит о том, что существо с аурой, имеющей данные параметры, тут находилось. Кроме того, эти параметры не зависят ни от возраста существа, ни от его здоровья. Вон у людей и эльфов даже есть такой обычай – с особ королевского рода параметры снимаются сразу после рождения и хранятся в специальных артефактах, во избежание, так сказать, возможных подмен и прочих радостей опасной придворной жизни. И охраняются такие амулеты посильнее сокровищниц. А если это знание попадет в нечистые руки, то даже страшно представить последствия…

– Так что не надо говорить, что Ник не опасен, – добил Васу архимаг.

Оба некоторое время молчали. Васа индифферентно смотрел в окно, а архимаг на Васу.

– Откуда такая информация? – наконец прозвучал вопрос.

– Откуда, откуда, – пробормотал Руархид, – информация проверенная. Когда он геройски отправился на базу гильдии убийц, чтобы спасти девочку, то оставил там следы отпечатков ауры эльфа вместо своих. К тому же, заметь, не какого‑то абстрактного эльфа, а помощника эльфийского посла. Чем он руководствовался, я не знаю, но результат вполне очевиден. Этот помощник был кем‑то очень оперативно похищен, а посол теперь обивает пороги моей приемной, требуя разобраться и найти его. Не знаю уж, как его так быстро разыскали по ауре, скорее всего, сначала стали проверять все известные места обитания эльфов.

– Да уж, – расстроенно пробормотал Васа. – А как получилось, что пропажу эльфа так быстро обнаружили? Времени вроде прошло всего ничего? Это если учесть и поиск, и захват?

– Случайность, – улыбнулся архимаг. – Посол объяснил, что помощник должен ежедневно отчитываться лично перед ним и в тот день не пришел вовремя в их резиденцию. Его похитили как раз за час до доклада. Ну а недалеко от посольства и обнаружили следы похищения. Не уверен, что эльф говорит правду, возможно, он как‑то иначе это обнаружил, не суть важно. Так вот… – Руархид поднялся и подошел к окну. – А еще твой ученик неплохо владеет магией стихий, по крайней мере, там он ее использовал на очень высоком уровне.

– Честно говоря, я не поверил про магию стихий, – кисло сказал Васа.

– Ученица Вордта рассказала? – обернувшись, спросил архимаг. – А зря не поверил. Так все и было. И кстати, большинство бандитов были убиты с помощью драконьей магии. По‑другому не получилось бы – даже точечные магические удары оставляют следы, а тут вообще ничего.

– И что теперь? – спросил Васа.

– Ладно, не переживай. Я его вполне понимаю, раскрывать все свои возможности перед чужаками неразумно. Все эти его глупые проколы я могу списать только на молодость. По большому счету, он неплохой парень, броситься спасать незнакомого ребенка не каждый решится. Тут такая ситуация. У нас проблема с орками. Онжи Крол, похоже, переиграл меня. Мои шпионы находятся под его контролем. Даже через астрал я не могу получить достоверную информацию.

Васа удивился. Руархид это заметил.

– Да‑да, видимо, он где‑то откопал сильного шамана, который блокирует своего подопечного. В общем… этого еще никто не знает, но орки подчистую вырезали один наш небольшой городок на границе. Кого убили, кого угнали. Дознаватели сейчас там разбираются. Но пока я не могу что‑либо планировать и предполагать. Надо узнать, что происходит у орков, разведать их планы. Думаю, Ник, с его способностями, справится.

– Ты думаешь, он согласится? – удивился Васа.

– А куда он денется? – усмехнулся архимаг. – Во‑первых, его ищет гильдия убийц. Или будет искать. Информация – это такая штука, что пути ее распространения могут быть самыми разными. Во‑вторых, скоро ко мне приезжают эльфы‑переговорщики, я попросил у них помощи. Они могут так или иначе узнать про него, в городе он наследил достаточно. А эльфы мне для чего нужны? Сам знаешь, против орков, практически каждый из которых является всадником, лучший способ действовать – уничтожать их лошадей, желательно издалека или опосредованно. А с этим идеально справятся эльфийские маги. С орками же мы и сами как‑нибудь разберемся, надеюсь. Я примерно прикинул, с эльфами, а в особенности с магами‑рейнджерами, наши шансы очень сильно повышаются. Еще будут послы от Генри.

– А они тут при чем? – Если с эльфами более‑менее понятно, то зачем привлекать людей? Неужели дела так плохи?

– Да нет, – архимаг понял, о чем он подумал, – просто у них та же проблема. Они ведь тоже граничат со степью и не сомневаются, что орки могут и к ним заглянуть. С людьми надо договориться о совместных действиях. На всякий случай. Чтобы правильно взаимодействовать на стыке наших границ, ну и при необходимости помогать друг другу. Так вот, ты мне как‑то говорил, что у Ника с эльфами что‑то там было, а тут он еще им одну свинью подложил. А я смогу его прикрыть, по крайней мере на некоторое время, хотя кто их знает, этих эльфов? В общем, похищение эльфа я попытаюсь спихнуть на орков, тут Ник сам помог мне с этой версией – использовал магию стихий. Я аргументирую этот эпизод. Будет еще один довод просить помощи у эльфов. Правда, над причиной похищения орками эльфа еще придется поработать. С гильдией убийц тоже что‑нибудь придумаем, не впервой. Ну и в‑третьих, я предложу Нику очень хорошую оплату, какую не каждый наемник получает. А при необходимости – и мою поддержку. Такие вот дела. – Архимаг замолчал и отпил уже остывшую чифу.

– А не лучше использовать Ника для разработки новых плетений? Да и теоретические разработки, которые он уже предоставил и еще разовьет, могут в той же войне очень сильно помочь, – предложил Васа.

– Сам понимаю, что это лучший вариант. Но пока он будет что‑то там разрабатывать, мы можем столкнуться с очень неприятными последствиями нашего незнания действий орков. Дело в том, что сейчас мы не можем предсказать, откуда они нападут в следующий раз. Если ты помнишь, в большой армии у нас никогда не было необходимости – мы всегда могли предсказать или просчитать место их вылазок и были готовы. Сейчас ситуация другая. Поэтому я и хочу, чтобы туда пробрался Ник. Ладно, не хотел говорить, – архимаг вздохнул, – дело в том, что по моему приказу туда отправились несколько наших мастеров «скрыта» из армейской разведки. Никто не вернулся.

Оба помолчали.

– Чем же Ник сумеет помочь, если он не имеет представления о «скрыте»? – высказал сомнение Васа.

– Зато у него есть много других достоинств. Во‑первых, любую слежку сразу отсечет, даже скрытую – помнишь, как он обнаружил эльфа на дереве, когда вы только приехали сюда? Во‑вторых, он стихийник. В‑третьих, может справиться с большой группой вооруженных противников. Чувствую, что еще о некоторых его достоинствах мы просто не подозреваем. А насчет «скрыта»… Пошлем с ним… как ее там, Крису, да? Я узнавал у ее учителя – в «скрыте» она почти мастер, только официально не подтвердила свой уровень. К тому же, – архимаг усмехнулся, – насколько я в курсе, они близко сошлись. Вот и пусть работают дальше вместе.

– Ты специально это подстроил, да? – с подозрением в голосе спросил Васа.

– Каким это образом? – сделал удивленное лицо архимаг. – Неужели ты думаешь, что я в состоянии рассчитать такие события?

– Рассчитать нет, но предположить или спланировать их определенным образом – вполне, – проворчал Васа.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Руархид, – все же нормально сложилось. И нам на руку.

– Угу, а ты не боишься, что Ника могут схватить и использовать его знания? В том числе и против нас?

Архимаг немного помолчал, затем вздохнул:

– Боюсь, конечно. Но других вариантов не вижу. Подумай и ты, может, предложишь какую‑нибудь альтернативу. А пока по максимуму используй парня для доработки этой новой методики расчетов.

– Угу, – буркнул Васа, переваривая полученную информацию и пытаясь на ходу сообразить, как не упустить ученика из своего поля зрения. – Я так понимаю, с Ником ты захочешь встретиться лично?

– Да. Через месяц я устраиваю празднество с балом в честь моего дня рождения, который так удачно скоро наступит. На нем будут послы, а ты приведешь Ника.

– Стоп! А как же эльфы?

Архимаг пожал плечами:

– Вот и проверим, насколько качественно Ник может менять свою ауру. Ты только узнай, знакома ли эльфам его внешность. Короче, риск есть, но ничего тут страшного нет.

– А почему ты не хочешь встретиться с ним наедине? Почему именно бал?

– А почему бы и нет? – Архимаг подошел к столу и стал просматривать на нем какие‑то бумажки, давая понять, что аудиенция закончена. – Пусть это будет маленьким испытанием. Если Ник примет мое предложение, а я постараюсь этого добиться, то на границе ему будет не в пример труднее. А если он и здесь не справится, то смысла отправлять его туда я не вижу. Только сгинет без толку.

– Все равно это слабый аргумент. – Васа тоже поднялся. – Чужой человек, контролировать его сложно, а ты на него возлагаешь столь большие надежды. Даже мне это кажется несколько натянутым, а у Ника могут возникнуть такие же вопросы.

Руархид недовольно нахмурился и некоторое время думал.

– Ладно, – наконец сказал он, – я отвечу тебе. Только скажи, ты так и не узнал, почему эльфы за ним охотятся?

– Ник говорил, что нелегально проник на их территорию, но с какой целью, умолчал. А я и не настаивал.

– Эта твоя деликатность когда‑нибудь выйдет тебе боком, – хмыкнул Руархид. – А вот до меня дошла информация, что Ника втайне нанял король эльфов, чтобы проверить всю внешнюю и внутреннюю защиту. Согласно этим сведениям Ник дошел до эльфийского священного леса, куда никого не пускают. По‑моему, даже из эльфов там бывали только самые высокопоставленные лица. Так вот, Ник прошел все посты и некоторое время даже жил там, удачно скрываясь от рейнджеров, прежде чем его обнаружили. Но и после этого он смог уйти от них.

– Вот как? – Васа действительно удивился. Вообще‑то ему сложно было представить Ника в качестве наемника, особенно для таких деликатных дел. Как‑то не согласовалось это с составленным впечатлением о том Нике, которого они встретили в дороге. Ни мечом толком работать, ни на лошади ездить. Хоть парень и говорил, что жил какое‑то время у эльфов и расстались они недовольные друг другом, но конкретной информации об этом периоде его жизни у Васы не было.

– А почему же сейчас его ищут? Ведь он давно вышел из леса? – полюбопытствовал он.

– Да потому, что все это, скорее всего, дезинформация, а эльфы на самом деле его ищут. С этим также согласуется то, что Ник подставил эльфа из посольства под гильдию убийц. Вряд ли наемник стал бы подставлять работников своего заказчика. Спросишь, почему все так запутано? А потому, что старый лис Лаурин Трин’х Васар был вынужден прибегнуть к своему любимому приему – сделать хорошую мину при плохой игре. В проникновении чужака не столько в лес (такие случаи хоть и редко, но бывали), но в саму священную рощу виновата служба безопасности, возглавляемая его любимым сынишкой. Да еще позорный провал его любимой доченьки при поимке Ника. Ник ведь не только ушел от ее отряда, он еще, по информации наших шпионов, умудрился их усыпить и отобрать всю одежду. Да за такие провалы любимых детей и косвенно его самого, Лаурина, поднимут на смех не только политические соперники, но и все соседи. Вот и пришлось ему как‑то выкручиваться из этого незавидного положения. И, должен сказать, неплохо выкрутился: выдумал легенду о проверке, про наемника, так красиво пустил эти слухи, что даже я сам в это чуть не поверил. Но искать‑то Ника ему надо, вот и пришлось придумать легенду про вторую проверку – проверку внешней разведки. А информации у него, по моим данным, очень мало. После провала Лаурин ведет реорганизацию всех служб, и моим шпионам при нынешнем бардаке удалось дотянуться до информации, по которой ищут Ника. Прямо скажу, негусто – нечеткие словесные описания и неполные образцы ауры. Похоже, видели его только со спины, и скрывал свои следы Ник мастерски, что еще раз говорит в его пользу. Так что, видишь, Нику особо ничего не грозит, а мне любопытно было бы понаблюдать, как он сможет обвести вокруг пальца эльфов, столкнувшись с ними на балу. Однако там будут не только представители эльфийского посольства, но и приглашенная эльфийская делегация, в которой может оказаться кто‑то из рейнджеров, ловивших Ника, поэтому постарайся уточнить, точно ли его только со спины видели, – сказал архимаг и, вопросительно посмотрев на Васу, подпустил в голос нотки недовольства: – Еще вопросы будут?

Васа только покачал головой и пошел к выходу.

– Надеюсь, твой ученик поправится к нужному времени? – с усмешкой бросил архимаг в спину уходящему коллеге.

Тот лишь неопределенно пожал плечами.

Уходя, Васа испытывал смешанные чувства. С одной стороны, недовольство – возможно, в скором времени он останется без интереснейшего объекта исследований и источника знаний, к которым стремился всю жизнь, но получил доступ только сейчас. С другой стороны, недоумение. Ну никак не могла уложиться в голове мысль, что архимаг спокойно отправляет перспективнейшего теоретика с такой рискованной миссией. Неужели угроза со стороны орков настолько велика, что Руархид решился ввести в игру темную лошадку, несмотря на огромное количество других способов ее использовать? А если подумать? Все‑таки у гномов есть несколько гроссмейстеров «скрыта». Да, нанять их очень сложно, практически все они – сильные маги, индивидуалы и независимые личности, чтобы заинтересовать их, архимагу надо очень хорошо постараться, и простой приказ тут не сработает. Трудно, но возможно. Очевидно, Руархид рассчитывает на инфомагические способности Ника. На какие именно, нетрудно догадаться – сканирование и взлом разного рода защит. Исходя из всего, что о нем известно, можно сделать вывод, что при необходимости парень сумеет провести оперативную инфомагическую ликвидацию оркской верхушки. Интересно, как Руар рассчитывает втянуть человека в совершенно его не касающийся конфликт гномов с орками? Все, что он излагал Васе, слишком прямолинейно, и он не может не осознавать шаткости своей позиции. Как еще можно убедить Ника? «Ага, кажется, понимаю», – кивнул себе Васа. Если он прав, то на бал вместе с Ником будет приглашена и Криса. Так‑так… Васа даже приостановился, но, наткнувшись на удивленный взгляд гнома из прислуги, быстро двинулся дальше.

Один из способов заинтересовать человека в выполнении работы – это заставить проникнуться ее значимостью, почувствовать себя героем, убедить, что от него зависят судьбы многих. Деньги тут не главное. Возможно, архимаг аккуратно сделает так, чтобы Ник с Крисой стали свидетелями его переговоров с гостями, позволит «случайно» услышать о разных ужасах, творимых орками. Криса точно должна впечатлиться, все‑таки это ее страна, и вполне может надавить на Ника. Насколько Васа понял, у них достаточно близкие отношения, да и после той заварушки с гильдией убийц он наверняка чувствует себя обязанным девушке.

Возможно, архимаг спланирует маршрут ребят таким образом, чтобы по пути они насмотрелись зверств орков по отношению к других расам, чтобы в случае угрозы вторжения Ник без колебаний вырезал вражескую верхушку. Ну а чтобы направить неизбежную месть орков в безопасное для гномов русло, Руар может воспользоваться уже испытанным приемом – свалить ответственность на эльфов.

«Ну что ж, – подумал Васа, – накрутил я тут». Ладно, даже несмотря на все это, некоторые шансы удержать Ника у него есть, до бала еще много времени, чтобы придумать побольше аргументов против затеи Руархида.

* * *

Ллерин трясся от холода в промозглом подвале‑темнице неизвестного ему столичного дома, с содроганием вспоминая подробности пережитого допроса. Взяли его быстро и качественно, в парке, в двадцати минутах ходьбы от здания посольства, даже дернуться не успел. Хорошо хоть шеф снабдил его, как особо ценного работника и порученца для рискованных операций, амулетом‑сигналкой, да не простым, а гордостью эльфийских артефакторов – «Эллируель Дор’Эххшель», что в переводе с древнего языка означает что‑то вроде «глаз стража леса». Редчайшая и очень дорогая вещица. Завязывается на ауру владельца и, как только в ней отражается непорядок в ментальной сфере (охраняемый впал в ужас или потерял сознание), по магической связи тут же посылает мощный сигнал. Конечно, нередко случались и ложные срабатывания. Один раз Ллерину в холодном поту да трясущейся рукой пришлось отводить глаза не вовремя вернувшемуся домой мужу своей очередной возлюбленной, сильному боевому магу. Все бы ничего, однако незадачливый любовник тогда не смог быстро выйти из дома и отменить ложный вызов, так что через полчаса семейная идиллия была нарушена ворвавшимся эльфийским отрядом. За такое Ллерина не только сурово наказали, но и с полгода подкалывали всем посольством. Как уж посол извинялся и заглаживал вину своего подопечного, Ллерин не знал, его отстранили от того дела. Да и знать он этого не хотел, уж очень неприятные воспоминания остались.

Амулет сработал как надо еще до того, как был уничтожен заклинанием нападавших. Так что в том, что его ищут и, возможно, уже задействовали все каналы вплоть до запроса помощи у архимага, Ллерин был абсолютно уверен. Только вот доживет ли он до «чудесного спасения»? Хорошо хоть ему повезло, что главным среди допрашивающих оказался менталист высочайшего уровня. Ллерин поморщился, как от сильной головной боли (которая, кстати, тоже имела место быть), вспоминая чужую волю, подавлявшую его сознание. Заставить эльфийского мага, пусть и слабого (его ценят совсем за другие достоинства), в течение двух часов подобно кукле выполнять приказы и вести рассказ – такое не каждый сможет. Тем не менее, именно этот дознаватель, по ходу дела, спас Ллерину жизнь. Если б не он, традиционными способами могли бы и запытать до смерти – настолько были уверены в его виновности и горели желанием отомстить за погибших товарищей. Теперь же есть немного времени, пока по запросу менталиста похитители еще раз проверят улики. Но сколько именно времени у него осталось – минута, час или день, – Ллерин не знал, оставалось лишь мучиться в догадках, попутно выискивая малейшие лазейки для побега, коих пока еще не наблюдалось. Интересно, какая же подлюка его подставила и каким образом? Несмотря на свой разгульный нрав, серьезных врагов Ллерин не имел. Были, конечно, недоброжелатели, как же без них с такой‑то работой, но не любили его не настолько сильно, чтобы сподвигнуться на такую подставу. Похоже, целью сего демарша было не навредить ему лично, а нагадить всему эльфийскому посольству. Учитывая запланированное прибытие переговорщиков из Леса, вариант диверсии, возможно вместе с другими враждебными действиями, имеющими целью срыв переговоров, виделся Ллерину наиболее вероятным, хотя способ осуществления заводил его в тупик. Ну и главное: кому это выгодно? Судя по всему, следы ауры действительно подбросили, только вот каким образом?

После продолжительных размышлений Ллерин пришел к выводу, что, скорее всего, неизвестные мерзавцы взяли какой‑то из материалов, например ткань кресла, на котором Ллерин мог сидеть, куски ковра, по которому он ходил, аккуратно перенесли, чтобы не затереть отпечатки, и «приклеили» на нужное место в том доме, о котором его расспрашивали. Есть вероятность, что, просмотрев его память, маги похитителей додумаются проверить, а не подсунуты ли элементы интерьера с его отпечатками. По крайней мере, серьезная надежда на это была. Все‑таки конфликтовать с эльфами (а все долгоживущие сурово карают за нападение на соплеменников) себе дороже. Да еще в свете надвигающихся переговоров, когда к поискам наверняка уже подключился архимаг. Возможно, мертвители решат его отпустить, ограничившись легкой подтиркой памяти. Да и не может запомниться ему ничего важного: все допрашивающие были тщательно замаскированы, а в темницу эльфа доставили в не совсем сознательном состоянии.

Успокоившись, Ллерин постарался устроиться поудобнее на жестком полу и приступил к медитации, дабы привести в порядок растрепанные нервы.

Глава 3

Подслушанный мной разговор Васы с архимагом вызвал досаду и депресняк. В общем, на душе скребли кошки. Видимо, услышанное подействовало так сильно потому, что я уже большей частью сознания нахожусь в своем теле. Не удивлюсь, если этот шквал отражается в ауре. Хорошо хоть в данный момент я один и некому заметить мою реакцию. А то было бы забавно – лежит полутруп и о чем‑то переживает…

Архимаг знает, что я могу подделывать ауру! А я‑то, наивный, хотел приберечь этот козырь. И так глупо его раскрыл. Босс почувствовал запах жареного. Он понял, что, имея в своем арсенале такой инструмент и такого исполнителя, как я, может подставить кого угодно, в любой тайник проникнуть. Теперь точно не отстанет, не отцепится! А ведь как хорошо все начиналось! Мог ведь жить себе в столице припеваючи, так нет, потянуло на подвиги! Сначала эти дурацкие понты: фотомагия, магомузыка! Вот Васа и пришел к выводу, что я владею драконьей магией, а теперь и архимаг в курсе моих способностей. Что теперь будет? С другой стороны, натуру свою не переделаешь. Да и кем оказался бы я в этом мире, если бы не встретил Умника, развившего во мне все эти магические прибамбасы?

«Пожалуйста!» – Умник был тут как тут.

«Да‑да, Умник, слушай вот, какого дурака хозяина принесла тебе нелегкая!»

«Не надо так убиваться, Ник. Мы с тобой – два сапога пара, так, кажется, у вас говорят? Это ведь только сейчас я немножко поумнел, стал самостоятельнее, а до этого как идиот торчал кучу времени на одном месте, ничего не делая, чтобы найти Хозяина. А с тобой столько интересного узнал. Это я должен радоваться, что дождался именно тебя с твоими компами. Вот интересно, теперь, анализируя свое состояние, ясно вижу, что способен испытывать эмоции, и это меня очень радует. Подозреваю даже, что в принципе в меня была заложена такая возможность, только почему‑то не активирована. Но и не считая информации из компьютеров, ты и сам оказался очень интересным человеком. Будь на твоем месте кто‑то другой, не знаю, смог бы я развиться до осознания себя?»

Хм… а что? Похоже, Умник действительно стал или становится личностью. Вон даже разумную инициативу иногда проявляет. То информструктуру для связи в случае утери браслета, ничего не сказав, прикрутит, то без приказа приглядывает за мной, самообучается, опять же.

«Да, я понимаю, что ты иногда поступаешь неразумно, никто не идеален. Вот и я, бывает, веду себя нелогично. Правда, тут надо учитывать, что я все‑таки бортовой компьютер космического корабля. Может, у меня и нет (точнее, тогда не было) человеческих эмоций, наличие переизбытка которых ты так ругаешь, однако у нас, компьютеров, другие инстинкты (точнее, базовые постулаты). И кроме самосохранения у меня еще есть инстинкт Хозяина и чувство дома, которым является корабль. Для меня потерять их – то же самое, как для тебя наполовину умереть».

М‑да… до чего дошло – плачусь в жилетку компьютеру, прям сеанс психотерапии какой‑то…

«Ник, так ты догадался или знал с самого начала?»

«О чем?» – индифферентно откликнулся я.

«Ну что после того непродуманного штурма я начал читать книги по психологии на твоем субноуте? Авось в следующий раз, когда ты так же с разбегу будешь прыгать на ежа голой попой, мне удастся отговорить тебя от столь опасной затеи».

«И что же ты будешь мне говорить, как убеждать?» – улыбнулся я.

«Ну я только приступил к ознакомлению, до этого мне как‑то техническая и программистская информация более интересна была, – смутился Умник, – но, судя по всему, я предложу тебе обсудить твое детство…»

Вот тут меня прорвало. Давненько я так не смеялся. Похоже, Умнику удалось‑таки вывести меня из депрессии. А что, действительно, кто, как не Умник, постоянно работающий с моей головой, сможет душить прекрасные‑отвратные‑позорные порывы?

«Умник, а ведь это идея!»

«Что? Я думал, говорить о детстве тебе показалось глупым».

«Да нет же! Смотри, моя главная проблема – переизбыток эмоций. Можешь ли ты унимать их, когда я становлюсь совсем уж неадекватен?»

«Без проблем, уточни только, что именно, в каких случаях и насколько сильно. Я‑то убрать могу, только вдруг это окажется не баг, а фича?»

Хм… а ведь действительно. Если совсем отрубить эмоции, то будешь как Умник после смерти Дронта – никакого желания двигаться дальше, никакого эмоционального подкрепления направляющей «партии». Хм… а ведь будь у Умника тогда полноценная мотивация и отсутствие способности засыпать на тысячи лет, его бы так припекло, что не только до дракош дотелепать додумался бы.

«Умник, а если то, что я чувствую сейчас, принять за ноль, а сегодняшний пароксизм самобичевания – за единицу? Когда значение доходит до ноль восьми, ты меня предупреждаешь о приближении состояния аффекта, а зашкаливает за единицу – глушишь где‑то до уровня ноль два. Как такой вариант?»

«Нет, не пойдет! – возразил Умник. – Ведь эмоции эмоциям рознь. Я за тобой наблюдал в момент прилива вдохновения – потрясающая скорость и производительность мышления, вроде того случая со сверхбыстрым проектированием инфомагического улучшения струн Тира, будет жалко тебя этого лишать. В то же время примерно в таком же состоянии ты делаешь вещи, которые потом называешь феноменальными глупостями – например, первое проигрывание музыки. Так что тут нужно четкое ТЗ составить, чтобы, не дай бог, ничего не ухудшить. Предлагаю сделать его все‑таки вместе, вещь серьезная, на твоем субноуте есть куча книг про работу мозга и физиологические проявления эмоций, плюс у меня имеются знания об их ментальном отражении».

Следующие полчаса мы, вначале быстро и увлеченно, а под конец долго и нудно, копались в огромной куче медико‑биологической литературы, составляя ТЗ. Меня сильно удивила патологическая боязнь Умника перебрать с «заглушкой». По идее, он должен быть только рад моему каменному спокойствию, ибо в таком состоянии риск впутаться в неприятности гораздо ниже, так нет же – каждое шевеление души насмерть отстаивает. Хм… а ведь если подумать, стоит Умнику начать постоянно подкручивать мне эмоции, даже по моему желанию и выбору, так я постепенно утрачу руководящую и направляющую роль в нашем тандеме и останусь в роли живого придатка к компьютеру, а это противно его естеству, как там… инстинкт Хозяина, кажется? Наверное, поэтому он так и не смог додуматься до очевидной для меня идеи – брать под контроль тех искателей могущества, которые явно не походили на инфомагов. Организовать с помощью диадемы управление человеком – раз плюнуть. Хотя, возможно, тут еще есть какие‑то инструкции в БИОСе, мол, в случае, когда Хозяином может стать каждый встречный, нельзя пытаться подчинить потенциального будущего «оператора». Когда‑нибудь обязательно надо будет въехать во все базовые настройки Умника. Но пока есть куча более важных и интересных дел. Все эти мысли я обдумывал не проговаривая (за месяцы общения с Умником этот навык развился как бы сам собой, хотя вроде бы ничего специально я и не скрывал). Нет никакого желания подкинуть ему дурацкую идею вроде «единственный способ спасти этого отъявленного хозяина‑самоубийцу – взять его под тотальный контроль».

Ладно, теперь нужно затестить систему борьбы с излишней ажиотацией. Попробую как следует себя накрутить и посмотреть, когда Умник предупредит об опасности. Итак, начали…

И на чем же я остановил самобичевание? Ага, я вроде бы понял, каким полным дауном был, что не сочинил красивую легенду. Вместо этого создал вокруг себя ореол тайны, да еще собственную необычность постоянно выпячивал. А ведь мог бы давно что‑нибудь предпринять. Субноут у меня был, книги я читал, если что – мог Васу усыпить и полностью просканить. Забавно, вначале я этого не сделал, потому как он был настолько возбужден обилием новых знаний об инфомагии, что после каждого моего урока бегал в библиотеку гильдии (уж это я проверил в конце концов), копался там в поисках дополнительных данных и до посинения строчил свой трактат, переписывая его каждый раз чуть ли не заново и засыпая за работой. А потом отпала необходимость – вся местная «техническая» литература оприходована, а разговоры обо мне можно и так прослушать. Так вот, что мешало покорячиться вместе с Умником и придумать себе происхождение и все прочее? Да ничего не мешало!

Стоп. Накала явно не хватает – это показывала шкала в углу «экрана», которую предложил вставить Умник. Мол, ты сам смотри, насколько раскочегарился, а я подам звуковой сигнал, если будешь в районе красной отметки. Ладно, рассмотрим еще раз многочисленные ошибки во время штурма и способы, с помощью которых можно было вовсе избежать его, не получив в процессе ни малейшей царапинки…

Через десяток минут разбора полетов я добрался до главного прокола – раскрытия перед арихимагом умения подделывать ауру. К тому времени я уже так раскалился, что один раз проигнорировал предупреждения Умника, а второй раз послал его прямым текстом, после чего эмоции быстро сошли на нет – врубился сглаживатель. Что ж, я мысленно почесал в затылке, первый тест удачный, хотя я бы, несмотря на все уговоры Умника, уменьшил порог. Ладно, теперь, будучи абсолютно спокойным, проанализирую сложившуюся ситуацию.

То, что архимаг получил полную на сегодняшний день информацию о моих способностях, очень досадно. Кстати, а ведь об этом ему Криса сообщила, точнее, Вордт, вроде как учитель Крисы, передал ее доклад. Слишком уж дико звучит для местных магов: «…подделывать ключевые показатели ауры». Вот, наверное, Васа удивился! Хотя меня‑то он давно знает, мог бы и привыкнуть. Если бы не «репортаж очевидца с места событий», архимаг, сто процентов, подумал бы, что я просто взял образцы ауры Ллерина, как‑то их законсервировал (магически или инфомагически), а потом красиво разбросал на месте преступления. Интересно, а ведь даже не умея их сохранять и правильно переносить на нужные предметы, все равно можно неплохо подставлять народ. Зная место, где произойдет криминал, притаскиваем туда вещи подставляемого чела, к которым он не раз прикасался и где, возможно, еще остались следы его ауры, на время оставляем в здании – хоть что‑то, но останется на контактирующих поверхностях. А можно и не убирать, типа он не только следы ауры, но и вещи свои кое‑какие оставил, например платок обронил. И все, приплыл карасик. Если у бедолаги нету алиби – пиши пропало! Хм… хотя, может, не один я такой умный и местные сыскари при каждом серьезном преступлении учитывают такие вещи?

Так, ладно, вернемся к нашим баранам… Точнее, к нашему лису в звании архимага. Похоже, трогать меня до бала он действительно не собирается, а убийцам и эльфам станет всячески глазки замыливать, не захочет отдавать им ценный фрукт в моем лице. А ведь круты мертвители! Как быстро они ушастого отловили, и пары дней не прошло! Только что они будут делать, когда поймут, что он тут не при делах? И поймут ли вообще? А то могут и до смерти замордовать, веря в невозможность подделки ауры. Хотя тут, похоже, и так все ясно: архимаг планирует подписать важное соглашение с эльфами, и потому вряд ли официальное лицо, помощника посла, будут страшно пытать. Сначала перепроверят информацию по уликам да с помощью всяких там менталистов. Мертвители вроде как транснациональны, могут использовать своих мастеров‑пси из соседнего регионального офиса. Конечно, есть шанс, что им помогают гномьи маги, умеющие выковыривать нужные сведения прямо из головы клиента, однако это, если не ошибаюсь, редкость. Таких, как Криса или Вордт, по пальцам можно пересчитать, причем половина из них, вроде Крисы, даже не связывают свои способности непосредственно с ментальной магией. Значит, пока они там будут раскачиваться, архимаг через своих людей, угрозами или бабками, объяснит гильдии убийц, чем все это чревато, и им придется прогнуться. Есть, опять же, шанс, что эльфа заморят… Жалко все‑таки его, вроде как нормальный парень, судя по прослушке, и вот так – раз, и все. В крайнем случае, если меня совсем уж совесть замучает, можно будет сыграть в игру «Одной рукой забираем – другой даем», то есть найти (благо его информструктура есть у меня в базе данных) и вытащить его. Друзья в стане врагов мне наверняка понадобятся, да и хочется как‑то реабилитироваться перед собой и Умником за хреново спланированную и осуществленную освободительную акцию. Скоро у меня в арсенале будут магозащита, усыпляющие поля, полог невидимости и голова, временами горячая, но чаще холодная, ибо об установке кулера и радиатора я позаботился, договорившись с Умником насчет сглаживания эмоциональных взрывов и чрезмерных выбросов адреналина. В общем, думаю, архимаг сам справится, а мне бы подумать о собственном будущем.

Итак, его магичество, скорее всего, круто ко мне прицепится, да еще не с разработками плетений, на которых так настаивает Васа, а с целью более утилитарного использования. Книженцию я, конечно, напишу. Только поставлю условие, чтобы ведущим автором и руководителем проекта стоял я. Некоторая доля тщеславия мне не чужда. Да уж, прикольно было бы посмотреть лет эдак через полтыщи, как тут разовьется магия и останутся ли какие‑то воспоминания обо мне… А если серьезно, то почему бы и не стать здешним магическим Ньютоном? Точнее, помесью Ньютона с Марксом, ибо Васу (своей бородой и общей неухоженностью иногда напоминающего сего исторического персонажа) с его пробивным именем таки придется добавить в соавторы. А чтобы книга была нормальная, сделаю ее гипертекстовой: даже не представляю, как местные выдерживают это бумажное чтение! Одно дело еще художественная литература, и то – насколько приятнее видеть подсвеченные ссылки на глоссарий, связи с фанфиками, иллюстративкой и альтернативными ветками сюжета. Но книжка про магию – это ведь почти диссертация! В научно‑технической монографии даже возможности простого текстового поиска мало. Не представляю, как еще в начале века люди мучились со всеми этими статьями, пусть и проиндексированными поисковиками. Они ведь еще не были представлены в виде многоуровневых схем (а‑ля мой «фактограф») со стрелочками, логическими цепочками, аккуратно прикрепленными альтернативными теориями, массивами подтверждающих и противоречащих фактов и т. д. и т. п. А тут тебе даже поисковиков нету! Конечно, фактографный гламур мне сделать не удастся, однако гиперссылки и иллюстрации, возможно даже анимированные, я постараюсь сообразить. А чтоб величие дум моих – с ухмылкой продолжал я мечтать – нашло как можно больше читателей, создам возможность дублировать свое произведение. Вставлю в текст хитрое инфомагическое плетение, которое они сами хрен смогут увидеть и разобрать, и инструкцию, в которой говорится что‑то типа такого: «Взять плитку указанного размера из указанного материала, приложить к ней книгу (которая на самом деле является амулетизированной пластинкой с магическими «чернилами» и интерактивом), нажать на книге кнопочку и запитывать магоэнергией, пока прогрессбар горит». И вуаля – копия готова!

Ладно, что‑то занесло меня в сторону. Итак, архимага, по‑видимому, сильно приперло, если ему в лом усадить меня за теорию. Похоже, он хочет заслать меня в стан врага с целью добычи сведений о планах их предводителей. А если затеет что‑нибудь нехорошее, например, чужой земелькой немножко поживиться или просто немножко наехать по личным мотивам на лидера соседнего государства, то мне будет красочно рассказано о том, какие они подлые, как зверствуют, особенно в отношении маленьких девочек. И я воспылаю праведным гневом и с энтузиазмом брошусь «мочить в сортирах «зеленых». Хм, забавная штука: на Земле в девятнадцатом столетии «зелеными» называли гомосексуалистов, в двадцатом столетии «зеленые» – это свихнувшиеся экологи, а в двадцать первом в Лунгрии – просто орки. Хотя какие они, к черту, зеленые? Нормальные загорелые мужики. А зеленые, потому что это у них боевая раскраска на лице, как у индейцев. Вот и прицепилось. Васе архимаг этого, конечно, пока не говорит, но само собой напрашивается – вряд ли для того, чтобы «просто послушать», он самого меня привлекать будет (упс, надо будет с Умником обсудить сглаживание пиков тщеславия!). Не думаю, что прозвучат угрозы, ибо Руархид не может быть уверен в устойчивости своей защиты к обзерошиванию, о котором он, исходя из анализа моих похождений, имеет некоторое представление. Скорее тут будет использован метод пряника. На эльфийско‑мертвительские кнуты достаточно немножко намекнуть. В принципе я даже могу принять это предложение, если ему есть чем заплатить. Имея за плечами возможность отвода глаз, подделки ауры, а также целый арсенал (точнее, буду иметь, а вообще, лучше не говорить «гоп» преждевременно) от «зеро» и защиты до усыпляющих полей и будущей невидимости, я могу очень долго скрываться, а если еще научусь менять внешность (надо будет проконсультироваться с Умником, насколько это сложно и не навредит ли здоровью)… Если орочье задание окажется слишком сложным или рискованным, придется тихо исчезнуть, и хрен потом определят – погиб я или свалил. Так что первоочередная задача – сравнить степень вероятности загнуться еще в столице до или во время бала с помощью всяких там «доброжелателей» и возможность угробиться в процессе разведывательно‑диверсионной акции, которая вполне может оказаться «миссией невыполнимой»…

Так… Что еще? Еще есть риск неудачного разговора с архимагом на балу. Я, конечно, могу его обзерошить (хотя тут на всякий случай нужно бы сто раз перепроверить – магоэнергии в его защите немерено и, несмотря на то что инфомагия имеет высший приоритет, создаваемые помехи могут не дать Умнику хорошо отработать), однако к обычной магии у меня самого только частичный иммунитет. Вроде, как сказал Умник, мои раны лечатся здешними эскулапами, только в четыре раза медленнее, чем раны условного Тира, из‑за большей энергоемкости организма. То есть можно примерно предположить, что, увеличив силу атакующего заклинания в четыре раза, любой местный поганец вполне способен отправить меня на тот свет. К тому же самая большая опасность как раз не в прямом ударе, а в популярном среди наемных убийц холодном оружии с мгновенными ядами. Стоит только чуть‑чуть царапнуть неприкрытую шею – и все, нету больше Ника, то бишь меня любимого. А магозащита просто не сработает, если ножом не сильно чиркнуть. Для ряда таких ядов (производных того, которым убили Тишь) мы с Умником, конечно, разработали антидоты, однако есть ведь море других. Фигушки тут что‑то придумаешь. Только что‑то комплексное биохимическое, а это ничуть не проще, чем разработка магической защиты, а может, и сложнее.

До бала риск поменьше будет, ибо вряд ли убийцы успеют на меня так быстро выйти, а эльфам я нужен только живым, так что мгновенного яда от них можно не опасаться. Другими словами, бал – это своеобразная точка бифуркации и самое рискованное для меня событие ближайшего времени. Значит, следует максимально подготовиться до дня празднества, сделать всякие там защиты, точно определиться – бежать или остаться.

Вернемся к нашим баранам… Итак, зачем мне может понадобиться выполнять задание архимага? Переться к оркам в развлекательных целях – глупость. Деньги мне не нужны. Может пригодиться прикрытие от киллерской конторы и ушастых, а также тайный выезд из столицы, но этого маловато. Так, что еще завлекательного мне могут предложить? Артефакты? Вряд ли – с моделью магии я могу сам наклепать то, что местным даже и не снилось. Может быть, книги, знания? А кстати, почему бы и нет! У архимага есть свой спецхран, где кроме всяких ненужных мне политических документов могут быть очень полезные магические книги с описанием всяких «паранормальных» явлений, в том числе упоминание о тех временах, когда проходы между Землей и Лунгрией существовали. Вероятно, тут я смогу найти ключик, который поможет открыть порталы на Землю и обратно. Так, с этим ясно, что еще? Что есть такого интересного у архимага? Решено: денег мне не надо, артефактов тоже. Еще, пожалуй, сила, но силы вроде и у меня до фига. Ага, он вполне может в качестве оплаты дать разрешение на эксперименты с воздушным элементалем. Мне ведь надо добраться до точки доступа к инфокомпу? Надо! Но будем надеяться, что такое ему в голову не придет. Кроме того, надо попробовать получить разрешение (а значит, и слетать к инфосерверу) через Васу еще до бала, а соответственно, и до разговора с архимагом. Хрен его знает, что после будет. Ладно, поживем – увидим.

Кстати, а что делать с Крисой? Мне ведь хотят ее в нагрузку навесить. А может, и для наблюдения за мной или даже контроля. Бабы, они ведь такие – умеют мужиками управлять, и делают это легко, ненавязчиво. Особенно если нравятся управляемому объекту. Конечно, девушка она классная, да и спать одному в поле как‑то неприятно будет, к тому же я ей обязан – не каждый день тебя вытаскивают из конкретной задницы. Однако в остальном она полная обуза: подавлять свою чрезмерную эмоциональность я буду с помощью Умника, полог невидимости скоро отрелизю, со всем прочим она вряд ли поможет. Только бегай за ней, чтобы, не дай бог, ничего плохого не случилось. И что самое паршивое, никак не отвяжешься. Бросить во время задания совесть не позволит, сказать архимагу прямо, что знаю «скрыт», тоже нельзя. Тогда они сразу поймут, что со «cкрытом» я в любое время смогу от них свалить и даже банальный поиск по внешности не поможет. Остается только убедить как‑то Крису, чтобы отказалась меня сопровождать. Тогда, если ко мне приставят другого мага «скрытника», брошу его в чистом поле без всяких мук совести. Только вот хрен теперь отвяжешься. Сразу три вещи зовут ее идти со мной: блестящие карьерные перспективы, возможность поучиться новым способам магичить плюс личная привязанность. Ведь допуск к телу что‑то да значит? Или нет? Плюс реальная помощь в той заварушке наверняка создала у нее ложную убежденность в том, что она не обуза. Эх… С бабами всегда одни проблемы! Жаль, что эти проблемы обычно компенсируются кучей положительных моментов, иначе фиг бы я сомневался и мучился.

Ладно, будем думать. До бала еще время есть, а сейчас пора перейти к самым неотложным делам, а именно – к созданию магозащиты для меня любимого. Плетение полога для Васы я уже оптимизировал, однако моя личная концепция виртуальной брони будет совсем другая, чувствую, придется еще много писать и переделывать…

Некоторое время назад

Архимаг сидел в своем личном, закрытом для всех посторонних, кроме садовника, внутреннем саду и отдыхал. Это был один из редких моментов, когда текущие дела шли своим ходом, а срочные могли подождать. Несмотря на неутомимость в работе, Руархиду все‑таки требовался отдых. И именно здесь ему удавалось сбросить накопившееся напряжение. Игра света от пробивающихся сквозь ветви деревьев лучей солнца, яркие краски растущих цветов и их неповторимый запах – все вместе создавало такую обстановку, что не расслабиться было просто невозможно. Садик был закрыт для посещения посторонних. Не хотел его магичество показываться рядовым гномам с глуповатой улыбкой на лице, морщившемся от наслаждения. Ну и в целях безопасности конечно же. Невзирая на то что за все время пребывания на посту архимага и главы государства на него не было произведено ни одного покушения, он не обольщался. Это лишь доказывало, что служба безопасности, политические игры и взаимоотношения с главными игроками были им организованы правильно. И эта система действует до сих пор, иногда модифицируясь в соответствии с текущей ситуацией, новыми магическими разработками и прочими факторами. Архимаг не делал глупых подарков возможным своим противникам (да‑да, возможным! Реальных противников у него практически не осталось. Или же они хорошо прячутся). Поэтому в этот садик и допускались только постоянно проверяемый на благонадежность садовник, личный секретарь Руархида да еще те, кого архимаг считал необходимым вызвать именно сюда.

Хорошо отдохнув за выделенное самому себе время, архимаг вернулся в кабинет. В приемной его уже ожидал глава внешней разведки.

– Приветствую, Мондрид, – архимаг кивнул своему давнему другу на кресло. – Какие новости?

– Ничего хорошего, – вздохнул Мондрид, усевшись в предложенное кресло и без разрешения наливая в стоящий на столике бокал вина. – Практически все мои шпики у орков уничтожены. А подкармливаемые информаторы, близко стоящие к вождям, наглухо замолчали. Такое ощущение, что либо их раскрыли, либо они очень сильно испугались того, что у них там происходит. Нутром чувствую – орки готовят масштабное нападение на нас или людей.

– Что ты предпринял для прояснения ситуации? – перестукивая пальцами по столу, спросил Руархид.

Мондрид вздохнул:

– Послал двух мастеров «скрыта».

– И что?

– И ничего. – Глава внешней разведки грустно посмотрел на архимага. – Они не вернулись.

Оба помолчали.

– Тебе в астрале удалось что‑то выяснить? – наконец спросил Мондрид.

– Нет, – архимаг отрицательно качнул головой, – у меня та же ситуация. Похоже, в оркскую верхушку затесался сильный шаман или даже несколько, умеющих блокировать информацию в астрале.

– Что будем делать?

– Есть у меня на примете один уникум, – задумчиво проговорил архимаг. – Может помочь, в том числе с ликвидацией оркской верхушки, если до этого дойдет. Только вот капризный очень, деньги его мало интересуют, надо подумать, чем такого можно привлечь.

– Ну это понятно, спецы экстракласса все привередливые. Я из‑за этого до сих пор не завербовал ни одного гроссмейстера «скрыта» ни с нашей, ни с людской стороны…

– Ладно, я поразмыслю над этим. Как по‑твоему, что в ближайшее время нас ждет?

Мондрид пожал плечами:

– Думаю, в течение месяца, может быть двух, орки нас еще будут беспокоить по мелочам. На первый взгляд все выглядит, как и раньше, когда они периодически вылезали на наши территории. Однако, учитывая все известные факты, скорее всего, они ведут какую‑то масштабную подготовку, и вскорости случится крупная пакость с их стороны.

– Полагаешь, война?

– Возможно.

– Понятно, – мрачно пробормотал архимаг. – Нам лучше готовиться к худшему.

Мондрид кивнул.

На комнату опустилась тишина, в которой два гнома обдумывали свои дальнейшие действия…

Лаурин Трин’х Васар

В дверь постучали, и через мгновение в нее проскользнул секретарь.

– Ваше величество, Торвин Трин’х Вассар, а также Эль Трин’х Вассар прибыли.

Лаурин махнул рукой:

– Пусть заходят.

В кабинет вошли болтающие друг с другом брат с сестрой. Король залюбовался, глядя на них. Все‑таки судьба побаловала его, дав таких красивых и умных детей.

– В этот раз я уверена, – с недовольным выражением лица что‑то доказывала Эль своему брату, который в ответ только ухмылялся.

– Тогда, у дроу, ты тоже была уверена, что нашла того человечка. А оказалось, это был известный человеческий маг, приглашенный одним из высокопоставленных дроу, чтобы из первых уст услышать об условиях, предоставляемых в их магической академии. Он туда планировал заслать своего сына на учебу и оплатил приезд одного из учителей. Хорошо хоть я сначала проверил его, а то вот было бы весело устроить заварушку в столице дроу!

Эль, гневно хмурясь, пихнула брата в бок. Тот нарочито охнул и обратился к Лаурину за поддержкой:

– Отец! Посмотри, насколько твоя дочь не уважает главу внутренней безопасности! Ты бы повлиял на нее как‑то! Ладно я, а то поубивает она тут твоих подданных, кем будешь управлять? – И со смехом увернулся от подзатыльника, который Эль попыталась ему отвесить.

– Ничего‑ничего, – усмехнулся Лаурин, – меньше подданных – меньше проблем. Только не оставляй следов, которые могут указать на тебя, – пряча в глазах смешинку, ответил король.

– Да ну вас! – Девушка надула свои красивые губки и с недовольным видом уселась подальше от мужчин.

– Что, очередной претендент на роль чужака? – Лаурин серьезно посмотрел на сына. Тот, уловив изменение в тоне короля, тоже посерьезнел:

– Ага, но тут все дохло. Я уже собрал на него досье, не мог он оказаться в нужное время на нашей территории.

Эль удивленно и обиженно посмотрела на брата:

– А почему ты тогда молчал? Поиздеваться надо мной захотел, да?

– Ну не без этого, – слегка улыбнулся Торвин. – Пора бы тебе успокоиться, сестра. Не надо подозревать всех встречаемых людей. Разумнее подходи к этому вопросу.

Лаурин кивнул про себя на слова сына. Для Эль поиски того неуловимого чужака стали каким‑то наваждением. Уже и разговоров на эту тему почти нет, а она все «ловит» его, мотается по близлежащим территориям в поисках следов, никак не успокоится. Пора уже переключить ее на что‑то другое, а то все это может плохо кончиться. Как раз сегодня появился хороший повод отвлечься. А чужака пусть ищут специально выделенные работники. Не сразу, но когда‑нибудь нужный человечек обязательно попадется в сети, раскинутые Лаурином. Эльфы могут ждать своего часа годами и десятилетиями.

Пора переводить разговор на другую тему.

– Я вот почему вас вызвал, – прервал Лаурин перепалку своих детей. Они мгновенно замолчали и посмотрели на него. – Сегодня пришло приглашение от архимага гномов Руархида на бал по поводу его дня рождения. Сами знаете, не каждый год приглашают на этот личный праздник представителей правящих домов соседних государств. Я поехать, к сожалению, не могу. Но от нас обязательно должен быть кто‑то из королевской семьи. Поэтому к гномам отправитесь вы оба.

Торвин и Эль переглянулись.

– Пап! А зачем мне там быть? Пусть Торвин один едет! У меня есть планы на ближайшее время!

– Тихо, тихо! – Лаурин не хотел давить на дочь, но понимал, что ей срочно надо сменить обстановку. Ему докладывали, что Эль в последнее время стала раздражительной, пару раз чуть не зарубила, как она считала, грубиянов. На балы перестала ходить. Часто надолго где‑то пропадает, хотя ему понятно где. До сих пор не может забыть того, кто, как она считает, унизил ее. – К тому же у гномов в столице ты очень давно не была. – Сказав это, Лаурин тут же понял, что зря. Эль сначала задумалась, а потом глаза ее разгорелись в предвкушении. Похоже, он, сам того не желая, вместо того чтобы переключить Эль мыслями на другие события, только дал новую пищу для ее наваждения.

Он со вздохом перевел взгляд на Торвина, который с сочувствием посмотрел на него.

– Торвин, архимаг просит выделить ему магов‑рейнджеров. Там у них намечаются крупные неприятности с орками. Надо обговорить условия. Я тебе потом дам подробные инструкции.

Торвин, напряженно думая о том, что повлечет за собой его отъезд, кивнул. Лаурин внимательно посмотрел на него и все‑таки уточнил:

– Надеюсь, твой помощник справится без тебя? Ты в нем уверен?

Торвин ответил прямым взглядом:

– Да, разумеется. Здесь я спокоен. Я просто думаю, кого еще с собой взять.

– Хорошо, – кивнул король, – подбирай спутников. Думаю, одной сборной роты магической атаки Руархиду за глаза хватит. Если договоритесь, то сразу оставишь их гномам. Пусть осваиваются.

– Но, отец, разве стоит так явно показывать гномам наше желание пристроить излишек воинов?

– Стоит, сын, стоит. Судя по донесениям разведки, гномам дорог каждый день и они высоко оценят возможность наших ребят быстро приступить к своим обязанностям. Однако я еще не закончил… – Король укоризненно посмотрел на своего сына – когда же тот наконец научится терпению?! – Прихвати с собой и с десяток магов‑рейнджеров из нашего клана. По любому сомнительному вопросу вызывай меня по магической связи. В общем, мы еще обговорим все детали до отъезда. А теперь брысь отсюда! Мне еще поработать надо.

Уже у двери Эль обернулась:

– От дроу кто‑нибудь поедет?

Лаурин задумчиво посмотрел на нее:

– Насколько я знаю, да. Но кто именно, не уточнял. Возможно, принц. Вы там смотрите, ведите себя потише. У меня совсем нет желания потом разбираться с дроу, если из‑за ваших разногласий кто‑то пострадает. И тем более если пострадаете вы.

Эль усмехнулась и пробормотала:

– Это еще посмотреть надо, кто пострадает…

– Эль! Я не шучу! – повысил голос Лаурин. – Торвин, я полагаюсь на тебя, как на более разумного. Сам не встревай и за Эль присматривай. Я с вас обоих спрошу, если что‑то подобное произойдет. Понятно?

– Я понял, – серьезно ответил Торвин и оценивающе посмотрел на Эль, как будто прикидывая, как с ней лучше справиться.

Девушка только раздраженно фыркнула и быстро вышла из комнаты. Оба мужчины проводили ее взглядами. Отец – грустным и немного обеспокоенным, брат – задумчивым.

– Как думаешь, не зря я посылаю ее с тобой?

Торвин пожал плечами:

– Не знаю, отец. Я просто не понимаю, что происходит с Эль. Эти ее перепады настроения. Она стала нервной, постоянно срывается. Ты в курсе, что недавно она вызвала на дуэль одного из придворных? Ей, видите ли, показалось оскорбительным его высказывание!

Лаурин кивнул.

– Хорошо хоть у него хватило мозгов принести ей извинения и перевести все в неудачную шутку. А ведь он неплохой мечник. Эль могла и не справиться с ним.

– Ты уж присмотри за ней, сын, – сказал Лаурин и отвернулся к окну.

– Не беспокойся, отец. Все будет хорошо. Перебесится. – Торвин вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь.

Лаурин же прижался лбом к стеклу окна, изготовленного гномами, и замер, медленно скользя мыслью по недавним событиям и стараясь игнорировать грустные мысли в отношении дочери. Была бы его воля, спрятал бы детей в такое место, где жестокость этого мира не добралась бы до них, и окружил всяческой заботой. Но он прекрасно понимал, что это невозможно. Только ежедневно сталкиваясь с трудностями и преодолевая их, можно вырасти сильным и гордым существом. Вот только иногда этот мир ломает даже сильных личностей. И ничего тут не поделаешь. Остается только надеяться, что судьба будет милостива к его детям.

Эль Трин’х Вассар

Как же это здорово – мчаться на своем любимом Ветерке по бескрайней равнине! Потоки воздуха в лицо, волосы плещутся за спиной, глаза щурятся от яркого солнца, а под тобой перекатывается мощными мышцами спина могучего зверя, подчиняющегося малейшим твоим желаниям! В лесу все‑таки не так много открытых мест, чтобы можно было носиться как душе угодно… Хорошо‑то как!

Эль резко наклонилась вперед и на ходу, завалившись набок, сорвала цветок, который заметила несколько мгновений назад и мимо которого пронесся ее Ветерок. Выполнив это упражнение на ловкость, она легко выпрямилась и немного придержала коня, а затем остановила вовсе и оглянулась. Эльфийская делегация, снаряженная ее отцом в стольный гномий град, неспешно двигалась по тракту. В центре процессии пылили несколько повозок, одна из которых была полностью забита разными дарами, предназначенными для архимага, на остальных – кое‑что на продажу. Раз уж выпал такой повод посетить гномью столицу, почему бы и не воспользоваться случаем? По приезде в город некоторые из сопровождающих разъедутся по известным им местам, чтобы оптом сбыть эльфийские товары, а взамен кое‑что прикупить. А Эль с братом и рейнджерами остановятся в здании своего посольства, достаточно большом, чтобы разместить такую ораву эльфов.

Девушка развернулась вперед, туда, где через несколько дней должна появиться столица гномов, и пустила своего Ветерка шагом. Эль попыталась припомнить свои впечатления о столице, полученные в далеком детстве. И, с сожалением покачав головой, отказалась от этой мысли. Ничего не всплывает. Так, какие‑то обрывки: каменные улицы, дома, окруженные деревьями и цветами, и общее положительное впечатление. А вот архимага она помнит, приезжал как‑то к ним с визитом. Смешной такой дядька, только глаза у него хитрые‑хитрые.

Ну что ж, если за прошедшее время ничего не изменилось, то она, похоже, не слишком много и потеряет. К тому же ей есть чем заняться помимо дел, назначенных отцом.

Девушка улыбнулась. Неожиданно ее взгляд привлекло какое‑то движение на границе рощицы, за которую поворачивал тракт. Приглядевшись, она заметила женщину, которая при появлении процессии быстро юркнула в глубь рощи. Эль недоуменно подняла брови. Это еще что такое?

Стукнув легонько каблуками в бока своему Ветерку, она немного ускорила движение. Вскоре из‑за поворота показался большой дом. Нет, таверна. Эль хмыкнула, ей стало понятно, куда побежала та девушка. Во дворе было тихо, только недалеко от входа стоял огромный для гнома мужчина и внимательно смотрел в их сторону. Спустя пару секунд к ним рванула небольшая стая собак, громко оглашая воздух лаем. Приглядевшись, девушка облегченно вздохнула и отпустила лук, который уже начала вытаскивать из прикрепленной сбоку лошади специальной сумки. Обычные сторожевые собаки, используемые в основном для охраны территории. Ценятся за свой громкий и брехливый голос, никогда сами не нападают, но насмерть стоят, если кто‑то творит безобразие на подконтрольной им территории. А напряглась Эль поначалу потому, что у гномов есть порода боевых собак, специально выведенных, чтобы расправляться с вооруженным противником. Ну конечно, с чего она взяла, что для охраны таверны будут держать таких монстров? С другой стороны, не так уж близко от столицы, вполне могли завести и боевых собачек. Но нет. Ну и слава лесу!

Эль придержала лошадь и остановилась, дожидаясь приотставших спутников. Не хватало еще лезть вперед! Торвин ей голову оторвет, уже был один такой разговор по дороге. Вот пусть сам и общается с тем гномом.

Так и стояли они на относительно большом расстоянии, пялясь друг на друга. Гном и эльфийская принцесса. Ну сейчас принцессу в ней не признают, просто эльфийка, но все равно…

«Нет, ну до чего глупая ситуация», – спустя некоторое время хмыкнула Эль. Ты глянь! А гном‑то глазастый! Вон как ухмыльнулся в ответ. М‑да… а здоровый он какой! «Не удивлюсь, – подумала девушка, – если раньше он служил у гномов в их рейнджерах, или как их там называют…»

– Ну что там? – прозвучал за спиной голос ее братца.

– Да вот, на собачек любуюсь, – лениво ответила Эль, действительно рассматривая этих животных, которые выстроились вдоль дороги к таверне и, убедившись, что хозяин в курсе появления путников, замолчали.

– Молодец, хвалю, – подколол братец, намекая на ее поведение.

– Да пошел ты… – все так же лениво ответила Эль, – …вперед. Вон хозяин уже заждался.

– Надо же, сам хозяин встречает, если это, конечно, хозяин, – пробормотал Торвин и медленно двинулся в сторону гнома. – Наверное, редко у него тут гости бывают, – донесся до Эль удаляющийся голос братца. Пожав плечами, она поспешила за ним, чтобы не упустить ничего из их разговора. Хоть какое‑то развлечение.

Таверна оказалась удобной и чистой. Владелец подтвердил первое впечатление Эль. Он оказался веселым балагуром, умеющим поддержать беседу. С ним интересно было разговаривать даже Эль с братом. Он явно общался раньше с благородными и сразу выделил их в эльфийской процессии. Девушку удивило, что владелец не лебезил перед ними, как часто бывает. Смотрел прямо, речь правильная и гладкая. Непростой гном.

Делегация эльфов решила остановиться в таверне на сутки и передохнуть в комфорте от долгого путешествия. Все равно дело двигалось к вечеру, да и торопиться особо некуда – они выехали с запасом времени. Нужно заранее на месте оглядеться, осмотреться и, так сказать, прощупать обстановку.

Обустроившись и поужинав, девушка решила разведать окружающую местность. Захватив меч, Эль, никого не потревожив, выскользнула наружу. Место ей понравилось. Тут и там постоянно встречались симпатичные рощицы, в одном укромном месте она даже обнаружила озерцо. Убедившись, что никого поблизости нет, девушка быстро разоблачилась и с удовольствием поплескалась.

«Надо было одежду чистую взять», – неподвижно лежа на воде и уставившись в небо, лениво подумала она. Заметив, что солнце своим нижним краем коснулось горизонта, Эль нехотя вылезла на берег. Напоследок она решила зайти в глубь рощи рядом с таверной. Там были заметны следы частого посещения. Интересно проверить, зачем туда ходят гномы. Вроде бы по хозяйству нет никакой необходимости. Она хотела зайти туда сразу, но желание искупаться пересилило любопытство.

Солнце уже садилось, но сквозь не слишком густые ветви проникало еще достаточно света. Медленно идя между невысокими деревьями, Эль вслушивалась в доносящиеся звуки, впитывала шепот листвы, осязала токи энергии, протекающие в деревьях. Местные деревья совсем не походили на своих мощных родственников из эльфийского леса. Но любые растения накапливали и преобразовывали в себе магию жизни, которой щедро делились со своими детьми – эльфами. Не все эльфы становятся сильными магами, но дар общения с природой есть у каждого из них. Любой эльф легко может найти нужную тропку в любом лесу, подпитаться жизненной энергией от любого дерева или, наоборот, передать ему часть своей энергии. Дерево от этого растет лучше, и его ветки распрямляются чуть ли не на глазах. А маги‑эльфы одним обменом энергиями с природой не ограничиваются. У девушки были хорошие задатки мага, и кое‑что она уже умела. Но сам процесс познания магии у эльфов происходит не быстро. Это связано с их созерцательной натурой, вдумчивостью и стремлением понять досконально любой процесс. Зато эльфы магичат тоньше и изощреннее людей и гномов. Чего стоит одна способность вызвать взрывной рост растений! Правда, без соответствующего ухода, подготовки почвы и подпитки растений, без заботы о них после такого роста они чаще всего погибают. Ну да никто так над растениями не издевается, разве что совсем нужда заставит. Почему же священный лес не помог своим детям‑эльфам обнаружить чужака? Эль нахмурилась. Все‑таки он не был эльфом, чтобы уметь так закрываться от вездесущего леса. И пусть даже может блокировать свою ауру (а скорее всего, так и было), но слабые энергетические всплески, остающиеся от работы защиты, все равно должны были быть замечены лесом.

Эль встряхнула головой, прогоняя мысли, успевшие давно изрядно надоесть, но все не желающие покинуть ее голову. Все‑таки эльфы отличаются от людей. Если те быстро загораются какой‑либо идеей, но и быстро гаснут, то у эльфов их желания и чувства горят долго и уверенно. Может быть, именно поэтому эльфы так упорны в преследовании и совершенны в творчестве?

Тем временем девушка вышла на небольшую полянку и сразу поняла, почему ее часто посещают. Это было маленькое гномье кладбище. Всего могил было пять. Медленно обойдя их, любуясь типичной гномьей росписью по камню, Эль дошла до последней могилы, развернутой в сторону заходящего солнца. Надгробие было расположено под углом к остальным и не привлекло ее внимание. Однако с первым же взглядом на него у Эль что‑то дрогнуло внутри. Ей вдруг показалось, что та, что лежит в этом месте, ожила и смотрит на нее с улыбкой на устах. Несомненно, здесь похоронена эта девушка, иначе зачем помещать на надгробие портрет. Однако Эль не могла припомнить, чтобы гномы, да и вообще кто бы то ни был, рисовали портреты на могилах. Нет, с помощью магии, конечно, можно добиться, чтобы картина не портилась на открытом воздухе. Однако сама идея достаточно странная. Но поражал не только сам факт картины на могиле, но и качество работы, выполненной явно не краской. Тем более на таком материале – Эль с первого взгляда узнала походный гномий щит, намертво вделанный в каменное основание. Изображенная девушка была словно живая.

Эль присела рядом со щитом и аккуратно провела по нему пальцами. Чистая структура металла, не покрытая никакими красками и лаками. Вот только цвет металла различается в разных местах, создавая такой неповторимый рисунок.

Эльфийка еще долго стояла у надгробия, пока наступающая ночь не скрыла его. В душе у нее проносились разные чувства, но все их затмевала грусть.

Вернулась в таверну она нескоро, уже в потемках. Во дворе стоял встревоженный брат, впрочем, он быстро успокоился, но не преминул побурчать:

– Я, конечно, понимаю, ты уже не маленькая, а полноценный рейнджер. Но предупредить‑то могла, что уходишь? Дороги тут небезопасные, а одна ты против толпы, если что‑то случится, ничего не сделаешь.

– Ладно, – буркнула девушка. Ей совсем не хотелось разговаривать, однако кое‑что в сказанном Торвином ее заинтересовало. – С чего ты взял, что тут опасно? Мы ведь ничего такого не встретили по дороге?

Торвин хмыкнул:

– Да кто в здравом уме нападет на группу эльфов? А вот на одинокую девушку – вполне. А насчет опасности – хозяин таверны, кстати, его зовут Дрихтмун, рассказал, что недавно был налет на проходящий караван в нескольких днях пути отсюда. Так что лучше быть настороже.

Эта информация Эль не заинтересовала, не то было настроение. Пожелав брату спокойного отдыха, она ушла к себе в комнату. И еще долго ворочалась в постели, все никак не могла отключиться от образа девушки, изображенной на надгробии. В конце концов, решив обязательно завтра узнать о мастере, сотворившем такое, Эль провалилась в сон.

Утром следующего дня, лениво ковыряясь в предложенном завтраке, Эль стала рассматривать гномов в таверне, ища, кого бы порасспросить. С хозяином говорить не хотелось, какой‑то он непонятный гном. Его она решила оставить напоследок, если не сумеет разговорить других. Вскоре девушка приметила молодую гномиху, по некоторым признакам беременную. Вот с ней и решила поговорить. Дождавшись момента, когда та пошла куда‑то со двора, Эль «случайно» пересекла ей дорогу.

– Привет! – Эльфийка дружелюбно улыбнулась девушке. Гномка сначала испуганно дернулась, но, увидев, кто с ней заговорил, расслабилась. Встреча произошла совсем рядом с заинтересовавшей Эль рощицей. Девушка, судя по корзинке в руке и остаткам зелени в ней, собиралась за травой. Приглядевшись, Эль поняла, что это одна из местных приправ.

– Доброе утро! – ответила девушка, смущенно улыбаясь.

– Я смотрю, у вас тут тихо. Народу практически нет.

– Так сейчас не сезон, – удивилась девушка. – Вот когда время ярмарок наступает, тут не протолкнуться.

– Наверное, все‑таки невыгодно в этом месте таверну держать?

– Ну почему, – пожала плечами девушка, – пусть не каждый день, но путники бывают. К тому же во время ярмарок удается хорошо заработать, на весь год хватает.

– Я смотрю, ты хорошо разбираешься в этом, – поощрительно улыбнулась Эль. Затем увидела знакомую ей травку, сорвала. – А это вы используете в приготовлении пищи?

Гномиха подозрительно посмотрела на пучок стеблей, что держала в руках Эль, и сморщила носик:

– Так она же безвкусная и вонючая, толку‑то от нее.

– Ну не скажи, – усмехнулась эльфийка. – Вот послушай, что с ней можно сделать.

Следующие полчаса, собирая разные травы, девушки болтали о кулинарии, торговле. Эль даже понравилась эта бесхитростная гномиха. Разговаривать с ней было легко, не надо было напрягаться. Обычная непринужденная болтовня. Однако когда речь зашла о мужчинах, девушка вздохнула.

– Что, – уловив изменения в настроении собеседницы, спросила Эль, – у тебя проблемы с мужчиной?

– Нет, с чего бы это? – удивилась Лила, а звали гномиху именно так. – У меня все в порядке. Вон скоро замуж выйду.

– Я же вижу, что ты загрустила. Вспомнилось что‑то?

Лила немного помолчала. Девушки сидели в центре полянки на прогревшейся земле, перебирая собранное. Трава на поляне был густой и мягкой. Так и тянуло прилечь и погреться на солнышке.

– Да я просто вспомнила. Вот ты говоришь, мужчины. Странно это. Из‑за них в основном одни неприятности. Воюют постоянно, разбойничают. Все им чего‑то не хватает. С другой стороны, как их можно не любить? Без них так тоскливо. А они еще и безумства ради нас совершают, насмерть бьются за нас, защищают.

Эль подивилась про себя рассуждениям Лилы. Вроде простенькая девушка, а задумывается о таких вещах.

– А почему ты об этом говоришь? Что‑то такое с тобой и случилось?

– Да нет, – мотнула головой Лила, – у меня с этим теперь порядок. Второй раз замуж выхожу, первый‑то мой муж погиб. Я к чему это? Была у меня тут родственница, с нами жила и работала в трактире. Все никак не могла найти никого по душе. Но встречалась с разными и охотно. А недавно маг один с караваном проезжал. Молодой симпатичный парень. Так я видела, что он ей очень приглянулся. Я‑то Тишь хорошо знала, подруги все‑таки были. Так вот, напали бандиты на таверну, наверное, хотели кого‑то из постояльцев ограбить или убить. И на них‑то Тишь случайно и наткнулась… – Лила помолчала. – Не вовремя вышла из комнаты. Они ее и убили.

– А при чем тут маг? – подтолкнула Эль замолчавшую девушку. Эта история ее очень заинтересовала.

– А он как раз был с нею, только не успел спасти.

– Тоже мне маг, – фыркнула эльфийка, – не поставил хоть какую‑то защиту. Или сигнализацию.

– Я не очень разбираюсь, кто у вас там, у магов, считается сильным, – смущенно улыбнулась Лила, – но только он единственный смог поднять на ноги одного из раненых в том караване. Парень уже умирал, а маг буквально за день вытащил его.

– Что‑то не верится мне, – пробормотала Эль. Это, конечно, сильно – за день вылечить умирающего. Организм – слишком сложная штука, чтобы это сделать так быстро.

Лила пожала плечами.

– А тем бандитам он страшно отомстил. Одного на месте сжег, другого потом еще живого ножом резал до смерти. Наверное, чтобы смерть ему не казалась легкой. Меня туда не пустили, Дрих никого из женщин туда не пустил, сам все убрал с другими мужчинами. Но говорят, было страшно. Вот я и толкую, что от мужиков одни проблемы – пришли, мимоходом убили ни в чем не повинную девушку. А с другой стороны, как он сильно убивался по ней, а ведь всего‑то пару дней знакомы были.

– Кто? – не поняла Эль.

– Да Ник же, тот маг. – Лила встала, отряхнула с платья прилипший мусор и стала укладывать в корзинку собранную траву, предварительно связанную в небольшие пучки.

– Так это Тишь похоронена там, под той красивой картиной? – Эль кивнула в сторону гномьего кладбища.

– Ага. Ник буквально за одну ночь сделал этот портрет. Правда, красиво?

Эльфийка пораженно кивнула. За одну ночь?

– Не знала, что среди гномов бывают такие мастера, – пробормотала она.

– А он не гном. Человек. – Лила повернулась и медленно пошла в сторону таверны. А Эль еще некоторое время смотрела ей в спину, пытаясь успокоить свое резко ускорившееся сердце. Неужели ей наконец повезло?

Ник

Я сидел на своей виртуальной попе, задумчиво почесывая затылок (так же виртуально) и пытаясь понять, что же такое мне выдал бадди‑комп. Вернее, субноут. Некоторое время назад он закончил отрабатывать анализ и расчеты физической модели магии. Почитав немного, я понял, что моих мозгов явно не хватает для понимания таких вещей. Поэтому, упростив выводы с помощью фактографа и еще пары алгоритмов из того же набора аналитических программ, получил краткое резюме. Впрочем, даже это резюме с огромным трудом, расталкивая локтями извилины моего мозга и выталкивая оттуда остальные мысли, находило дорогу к центру, отвечающему за понимание таких вещей. После анализа всех существующих теорий, что находятся в его памяти, комп оставил три варианта, пересекающихся и дополняющих друг друга.

Итак, первый вариант. Он оперирует множественностью слоев состояния материи. Одним из таких слоев является наша обычная материя с размером атомов порядка десяти в минус десятой степени метра. В то же время размер ядра, где вся масса атома и расположена, – десять в минус пятнадцатой степени. То есть по сути, вещество состоит из относительной «пустоты». Так вот, этот вариант предполагает, что у материи может быть такое состояние, где ядра атомов непосредственно взаимодействуют между собой посредством ядерных «мостиков», что приводит к их сближению до расстояния десятка в минус четырнадцатой степени. А это, в свою очередь, ведет к тому, что плотность материи возрастает на несколько порядков.

М‑да уж… Не очень понятно, каким образом все это касается магии, но эта теория не противоречит исходным данным Умника. Вывод отсюда один: если и получится использовать такую материю, то непонятно где. Разве что, как самый примитивный вариант, который приходит в голову, – меч с такой кромкой будет резать все. Но и масса у такой материи офигенная. Надо будет посчитать для интереса, сколько он будет весить…

Вторая версия плавно вытекает из первой, вернее, является ее продолжением. Тут уже предположение непосредственно завязано на то, что магическая материя (мана) имеет увеличенный размер ядер, порядка десятка в минус четвертой степени. Это ведет к проявлению ее волновых свойств в макромасштабах. При этом ядра атомов вытягиваются в сверхтонкие нити, скрученные в объемистые спирали. Так что, получается, такой материей можно манипулировать, сплетая «ядерные нити» («Ага, – подумал я, – один в один местные плетения!»). Ба! Кроме того, с ними можно работать как с подобием объемной голограммы, минимальным усилием корректируя фазы волновых процессов.

Вот тут я занервничал. Нет, возбудился. Это что же получается? Если принять эту версию за истинную, то местные маги используют самое примитивное воздействие на вот такую гипотетическую магическую материю? Я ведь смотрел, как Васа создает плетения. Во многих случаях это напоминало работу слепого корзинщика: ощупывая пространство перед собой своими виртуальными или эфирными руками, он создавал «нити» из магических потоков, скручивал их, изменял. Все это можно выразить одним словом – «плел». Не сказать, что он не видел своих плетений, уж слишком целенаправленно творил их. Вот только я видел какое‑то цветное месиво, и как они в нем умудряются разобраться?

Ответ я получил, прочитав дальнейшее описание теории. Оказывается, в этом случае у таких плетений есть резонансные или интерференционные отражения. Ага! Это получается, что я, со своим «продвинутым» магическим видением, наблюдаю именно такую мешанину отражений? А маг, получается, работает с плотными магическими нитями как бы «на ощупь» и ему отражения не мешают? Ну ни фига себе, тогда эти маги просто молодцы! Они ведь с очень большой скоростью выполняют данные действия!

Стоп! А не связано ли все это с продолжительностью обучения магии? Ха! А ведь вполне может быть! Сколько десятков лет они учатся? М‑да… упорные ребята! Ладно, продолжаем мысль. Получается, что я вижу больше, чем обычный маг, то есть или весь «объект», или большую его часть. Со всеми тонкостями. Значит, я кроме самого плетения наблюдаю еще множество его интерференционных отражений, наложенных друг на друга. И именно потому мне сложно понять, что есть что, и я не могу сообразить, за какой элемент следует хвататься для повторения действий того же Васы. Так, что там дальше?

Когда идет одна нить, то особых проблем нет, разве что она вложена в слои призрачных трубок волновой «ауры». Но вот когда рядом оказывается другая нить, а особенно если их много, то параллельно им появляются еще симметрично расположенные интерференционные образы, а именно – куча менее выраженных нитей‑копий. Да уж. А ведь такое я не закладывал в свою модель! Получается, что сейчас я, как и местные маги, посредством Умника работаю с самым простым вариантом использования магии. И наиболее ресурсоемким. Что самое противное, теория утверждает, что тут есть и другие подводные камни: масса/энергия нити может невзначай перетечь в ее интерференционную копию (поменяться местами), а это способно привести к распадению плетения, изменению его свойств, нестабильности… хм… возможно, большому или не очень «буму». А еще нить имеет гироскопические свойства, то есть она сопротивляется внешнему воздействию и может принимать совершенно не то направление, что желает маг. Тут играет роль внутренняя закрутка нити, ее «спин».

М‑да уж… Если это действительно так, то я склоняю голову перед местными магами за то, что они вообще научились так виртуозно управляться с нитями. Но это же такой маразм! Вот если научиться корректировать фазы волновых процессов в магической материи, это уже будет больше похоже на волшебство, а не на науку. Вместо того чтобы долго тренироваться плести нити, просто представил объект, загрузил магической энергией или магической материей (или преобразовал одно в другое), щелкнул пальцами и… хоп! Готово! Но это, конечно, мечты. Утрировано все. Я вздохнул. А так приятно помечтать… Надо будет попробовать внести такие параметры в модель. Правда, не представляю, как реально надо будет действовать. Что, просто берем магию, каким‑то образом создаем аморфную магическую материю и меняем (еще не знаю как!) ее волновые свойства? Да уж… задачка…

Ладно, что там с третьей теорией?

Ага! Это, кажется, больше имеет отношение к инфомагии. Теория утверждает, что существует еще менее плотная материя, с которой можно работать, только манипулируя волновыми свойствами (если я в какой‑то мере способен, как утверждает Умник, манипулировать инфомагией, значит, во втором варианте сможет пригодиться). Но главной особенностью такой сверхтонкой материи является изменение свойств физического вакуума, пространства‑времени. Причем сверхтонкой структуры (точечное изменение физических констант). В результате свойства любой материи начинают варьироваться в широких пределах. Кстати, эта сверхтонкая материя, как утверждается, и есть действующий фактор мысли, ментальное тело.

Хм… получается, что все это каким‑то образом соприкасается с энергией человека? Его мысленными воздействиями на окружающее? Брр… Совсем запутался.

Ладно, с этим еще надо хорошо поработать, обдумать, обсосать, поэкспериментировать, а сейчас пора перейти к самым неотложным делам, то есть заняться созданием магозащиты меня любимого.

Плетение Васиного полога я уже оптимизировал, осталось красиво вписать его в новую концепцию. Начнем, пожалуй, с досужих рассуждений: что это за птица – идеальная защита? Наверное, это такая защита, которой как бы и нет – настолько она удобна и не мешает в повседневной жизни, однако функции свои выполняет отлично, прикрывая по высшему разряду. Конечно, самый идеальный вариант – заставить всех моих недоброжелателей сделать себе сеппуку или хотя бы обзерошить их при первом же поползновении в мою сторону, однако опыт штурма базы мертвителей показал, что полностью защитить себя таким образом вряд ли удастся. Обязательно не заметишь какую‑нибудь гадость. Нужен второй слой полога. В идеале второй слой должен появляться, если только в меня летит какая‑то бяка, а в обычном состоянии он сидит тихо и нисколечко мне не мешает. В нашем случае Умник фиксирует нацеленную на меня гадость и тут же разворачивает полог защиты.

«Кстати, Умник, а в каком состоянии у тебя находится разработка системы обнаружения летящего в меня оружия?»

«У меня есть несколько вариантов реализаций, – тут же откликнулся тот, – а именно – быстрый радар и сигнальная сеть. Каждый имеет свои преимущества и недостатки. Я бы хотел обсудить нюансы, тебе точно удастся найти в них вещи, которые можно оптимизировать».

«Умник, не сейчас, у меня еще разворачивание полога до конца не продумано, мне единственное, что хочется от тебя узнать, – какова точность и скорость распознавания. Надеюсь, система оповестит о летящем в меня оружии до того, как оно достигнет моих кишок?»

«Обижаешь, шеф, оба варианта фиксируют движущиеся в твою сторону предметы, их скорость и координаты с точностью большей, чем девяносто пять процентов, скорость распознавания колеблется от одной сотой до трех десятых миллисекунды».

«Ну для начала сойдет, – усмехнулся я на «шефа». – Как только до конца разберусь с пологом, гляну код».

Так, с обнаружением у меня все о’кей, теперь думаем о реагировании. Сначала я попробовал вариант а‑ля воздушный шар: свернутое плетение сидит в ауре, резким импульсом силы оно разворачивается по всему объему ауры. Результат не устроил: если выстрелы издалека еще нормально отбиваются, то выстрел в упор гарантирует болт в кишках еще до установки полога. Следующий час прошел в безуспешных попытках довести до ума концепцию на компе. Небольшие улучшения, конечно, были, однако отбивать болты, пущенные в упор, все равно не удавалось. Под конец Умник предложил довольно интересное решение: а что, если кастовать заклинание одновременно с запитыванием его информструктуры? Да, результат меня порадовал, развертывание существенно ускорилось. Тем не менее тесты показали, что арбалетные болты, выпущенные в упор, проходят, особенно если стреляют из мощных стационарных конструкций, вроде того стола, из которого в меня стреляли на базе мертвителей. А если болты еще дополнительно усилены магией, то пиши пропало. К тому же придется тратить много дефицитной инфомагии на ускорение создания плетений. Еще неделю назад я бы без колебаний принял такой вариант защиты, однако сейчас, полностью испытав на себе прелесть тесного знакомства с болтом, предпочел перестраховаться. Похоже, нужно полностью менять архитектуру. Жаль, времени на этот вариант я угрохал много.

Так, с транжирством времени надо завязывать! Субъективное время необходимо всячески продлять, а значит, минимизировать использование бадди‑компа, перекинув часть задач на Умника.

«Кстати, Умник, ты выяснил, какого плана щиты от физического воздействия используют в повседневности здешние маги‑гроссмейстеры? Вряд ли в книгах они расписывают все свои секреты, но хотя бы общие идеи?»

«Да, кое‑что удалось найти. Сам знаешь, видимость невооруженным глазом – один из главных недостатков защитных пологов от физических атак. Сейчас среди высших магов писк моды – это прозрачные щиты. Гроссмейстеры защиты, как и большинство сильных магов, обычно живут недалеко от магических источников, поэтому у них нет необходимости экономить запасы накопленной магии. То есть они, в отличие от нас, особо не заморачиваются с формированием, держат средней силы полог постоянно, а если чуют опасность, то еще немного подпитывают. Я примерно догадываюсь, что они делают, если хочешь, могу разобраться, как добиться того же эффекта».

«Нет, Умник! Мы пойдем другим путем, нечего нашим вероятностным противникам знать, что на нас полог. Хоть и магическим зрением, но его видно. Да и транжирство это страшное. Я ведь не могу все время в гномьей столице жить, да и неохота попусту тратить запасы магии. Хотя, если у нас вообще ничего не получится, попробуем реализовать то, что ты предлагаешь, и подумаем, как сделать так, чтобы полог не был виден в магическом зрении».

Итак, возвращаясь к нашим баранам… Как же быстро развернуть полог? Где у нас бутылочное горлышко? Похоже, узкое место – это количество кастующих заклинание, у нас их только двое: Умник и я. Несмотря на то что Умник может одновременно создавать заклинание обычным и инфомагическим путем, сильно ситуацию это не меняет. Кстати, с обычной магией Умник работает на порядок медленнее потому, что в инфомагии он усиливает свои возможности диадемой, а тут ему приходится работать исключительно своими «ручками». Эх, если бы у нас была тысяча кастеров, тысяча маленьких человечков, которые одновременно собирают полог… Блин! Я мысленно хлопнул себя по лбу. А симбионты для чего? Ведь буквально только что делал прослушку на основе симбионта и прикреплял ее к ауре Васы. Что мне мешает наклепать тысячу таких тварюшек и заставить их строить заслон?

Размножение у симбионтов, конечно, процесс не мгновенный, делают они это вегетативно, делением, но ничто не мешает заготовить базовые экземпляры заранее. Хм, забавно, у каждого симбионта есть все необходимое, чтобы превратить его в программистский класс: самокопирование, инкапсуляция (дергаем за отростки‑свойства и вытягиваем плетения – поля), даже наследование (если внедрить плетение в «ДНК» симбионта и дать ему достаточно магоэнергии, то при размножении плетение тоже размножается). Почему бы не создать из них систему магоклассов?

Эта идея настолько меня захватила, что я выдумал на компе базовый класс – обычный симбионт. А дальше отнаследовал от него самые разнообразные классы: симбионты‑контейнеры, способные содержать в себе других симбионтов, симбионты‑стыковщики магических плетений, симбионты‑батарейки, симбионты‑насосы и т. д. и т. п. Через сорок минут у меня был готов набросок системы классов и объектной структуры возможной защиты. Радуясь своим оригинальным мыслям, я похвастался Умнику.

«Ник, ты меня поражаешь, идея использовать симбионтов для реализации ООП в обычной магии очень перспективна, – похвалил меня Умник. – Защита тоже интересно задумана, за сколько месяцев ты планируешь ее реализовать?» – Сам того не заметив, опустил меня Умник с небес на грешную землю.

«Месяцев?!»

«Ну да. Многие вещи вроде вложенных симбионтов очень непросто сделать. Когда мы реализовывали «жучка», то фактически использовали природные возможности симбионта, засунув в него очень маленькое плетение. Информструктуру мы практически не изменяли, если не считать плетения связи. В твоей же реализации ООП приходится существенно видоизменять базовые характеристики объекта, а не просто засовывать плетения в его свободные слоты. Возможно, конечно, у тебя уже есть интересные идеи в этом направлении, но лично я пока не представляю, как для этого нужно изменить симбионтов. Я могу представить варианты модернизации только в половине случаев, а в остальной половине вряд ли можно будет понять это с наскока, даже имея на руках подробную модель инфомагии. Кстати, Ник, а ведь мы с тобой целый ряд инфомагических областей в ней не затрагивали, ибо нацеливались на работу с магией, физикой и материализацией. В том же симбионте есть ряд энергий, которые у нас еще не прописаны в модели. Хорошо, что нам повезло и оказалось, что они никак не влияют на то, что мы делали в симбионте‑«жучке».

«Да, Умник, ты прав. Кстати, ты подал мне отличную идею, почему бы не использовать по максимуму врожденные способности симбионтов?»

Взгляд на часы меня не обрадовал, похоже, следует ужесточить самодисциплину и больше вещей продумывать, отключившись от бадди‑компа. Итак, природные возможности… На чем же можно сыграть? Так, симбионты у нас шустрые, умеют передвигаться. Могут размножаться, если соответствующе их простимулировать магоэнергией. Делают они это быстро и активно, что успешно показала реализация лечебного «жучка». У симбионтов есть отростки, через которые при желании можно передавать сигналы и даже пропускать маленькие магоплетения. Внутри них достаточно «полостей», чтобы засовывать туда разные фишки, кроме того, симбионтов можно слегка перепрограммировать и использовать для простой вычислительной логики и в качестве ячеек памяти – наконец‑то удалось рассчитать, как этим можно воспользоваться.

Применительно к пологу расставляем симбионтов по краям ауры, удлиняем их отростки и соединяем между собой. Фактически, ребятки как бы берутся «за руки» для синхронизации работы. В каждый из них засовываем фрагмент плетения защитного полога. Как только в нас летит какая‑то кака, сразу пускаем по ауре волну, на которую они должны среагировать одинаково – активировать каждый свой кусок. С помощью продуманного расположения и жесткой фиксации симбионтов можно добиться того, чтобы эти куски правильно стыковались и в момент нападения быстро формировали силовой щит. Теперь подумаем, чего нам может не хватать, чтобы сразу смоделировать это в бадди‑компе, и что придется делать самому, уменьшая свое субъективное время, а что можно на словах поручить Умнику (все‑таки звуковой канал грузит мозг меньше визуального).

Первые же эксперименты показали, что скорость наложения защитного полога выше всяких похвал. Есть, конечно, некоторые проблемы со стыковкой, но они легко решаемы. Правда, Умник, как всегда, снова обратил мое внимание на возможные проблемы.

«Ник, я вижу, ты тут много симбионтов разместил, а чем эта орава будет питаться? Сам знаешь, сырая магия Земли им не подходит, нужен чуть‑чуть другой формат энергии. Кроме того, несмотря на то что продукты их жизнедеятельности полезны для твоей ауры, все‑таки они симбионты, а не вири. Этих тварей и так уже столько, что твоей ауре грозит что‑то вроде гипервитаминоза».

Прикинув, в какое количество магической энергии обойдется питание маленьких козявок (как затраты на их хавчик, так и на подачу пищи к местам дислокации), я понял, что ресурсов уходит достаточно много. Меньше, конечно, чем на всякие там слабенькие прозрачные защитные пологи, но ощутимо. Неужели и от столь красивой идеи придется отказаться?

Стоп, не паниковать, попробуем обдумать ситуацию со всех сторон, сформулировать противоречия. Нам нужны симбионты, чтобы накладывать плетение защитного полога, неактивность которого в обычное время позволяет экономить энергию, и в то же время нам не нужны симбионты, ибо их приходится кормить, на что тратится магоэнергия. Как сделать так, чтобы у нас были симбионты, которые не требуют много «пищи»? В каких случаях симбионты живут, но почти не едят?

Такое бывает в состоянии цисты. Естественно, название взято по аналогии с бактериями и спорами: когда для бактерии наступают тяжелые времена, она сильно замедляет процессы своей жизнедеятельности и покрывает себя защитной оболочкой – цистой. У симбионтов все обстоит так же, только вместо биологических веществ – магоэнергия и информструктура. Идем дальше. Для чего нам нужно хорошо кормить симбионтов? Для того, чтобы поддерживать их в активном состоянии, то есть состоянии, в котором они быстро наложат защитный полог. Получаем очередное противоречие: симбионты должны быть активны, чтобы быстро скастовать полог, и в то же время пребывать в «летаргическом» сне, чтобы практически не питаться. Похоже, нам придется решить задачу мгновенного их пробуждения. Хм, можно самые первые действия по разворачиванию купола осуществить как бы статическими методами, то есть заранее засандалить для этого магоэнергию еще в места «спящих» симбионтов, а пока эти методы выполняются, у нас происходит их экспресс‑пробуждение. В принципе можно уменьшить толщину их энергетической «цисты», это ускорит побудку. Плюс нам ведь что требуется? Вовремя среагировать на внешнюю агрессию. А если часть спящих красавцев не выдержит слишком быстрого подъема, так это можно и стерпеть, защита ведь наложена. Другими словами, правим информструктуру симбионтов так, чтобы они пробуждались гораздо быстрее, несмотря на возможные последствия для их здоровья.

Так, проверяем на компе, что получилось. Супер! Энергии расходуется на порядок меньше, плюс, как побочный эффект, симбионты перестали массово помирать при магических атаках, в случае если те предваряют физические. Пускай и уменьшенная, но «циста» свое дело делает. Тем не менее мое настроение снова омрачил неприятный факт: симбионтный полог в пассивном состоянии плохо сочетается с моим магичиньем (я эмулировал ряд заклинаний с использованием больших объемов энергии). Если та же фигня будет с элементалем (к сожалению, мне еще не удалось сымитировать процесс взаимодействия с ним на компе), а я более чем уверен, что при управлении элементалем это случится, то придется пересмотреть вариант полета к точке фокуса инфокомпа с его помощью.

Ну и в чем же проблема? А, кажется, понял! Чтобы при активации полог защиты у меня выходил правильный, я жестко зафиксировал симбионтов с помощью связующих их отростков в некое подобие кристаллической решетки, а решетку так же жестко спозиционировал относительно себя. Во время магичинья в ауре начинается своего рода энергетическая буря, течения внутри которой усиливаются и давят на симбионтную конструкцию. Таким образом, структура каркаса местами повреждается (чтобы этого не было, приходится закачивать в нее допэнергию), а местами подобно пирсу искажает ток магоэнергии по ауре, тем самым негативно влияя на заклинания.

Как бы это исправить? Хм, ведь такой проблемы не было бы, если бы симбионты свободно плавали в океанах магических течений. Но тогда встает вопрос, а как же нам их собирать, чтобы плетение накладывать, ведь при хаотичном движении частиц вряд ли удастся правильно состыковывать кусочки полога. Попытка сделать некое подобие «рыбьего косяка», когда симбионты корректируют свое положение относительно друг друга, используя что‑то вроде «латеральных линий», какие есть у рыб, приведет к чрезмерному усложнению системы. Не хочется, чтобы Умник опять сказал: «А через сколько месяцев ты это реализуешь?»

Итак, необходимо более простое решение. Попробуем опять через противоречия, один раз они нас уже спасали. Конструкция из симбионтов должна быть гибкой, чтобы не мешать течениям силы в ауре, и в то же время стабильной, чтобы мы поставили и правильно состыковали элементы щита. Как этого добиться? В принципе главная особенность полога в том, что он укрывает мага, это замкнутая фигура. Остальное куда менее существенно. Таким образом, целое (полог) у нас будет замкнутым и состоящим из закрепленных относительно друг друга симбионтов, однако вся эта структура может быть одновременно гибкой, так как форма полога для нас не столь существенна (конечно, правильный наклон брони повышает КПД, но не во много раз). Поэтому ничто не мешает куполу плавать и менять очертания. А на случай повреждения атакой извне или случайного разрыва сильным маготечением мы должны предусмотреть функцию самовосстановления его целостности. То есть свободно дрейфующий по магическим течениям в ауре (или выбитый оттуда всплесками магии) симбионт должен возвращаться на свое место, используя встроенный GPS, который мы уже оттестировали на лечебном образце.

Моделирование на компе показало, что проблему решить удалось. Кстати, а ведь я подсознательно пытаюсь использовать противоречия и идеальный конечный результат – простейшие инструменты теории решения изобретательских задач! Конечно, выходит очень криво, любой тризовец нашел бы в их применении кучу ошибок, к тому же это детские вещи по сравнению с настоящими способами, всякими там АРИЗами и прочими алгоритмами творческого поиска. Тем не менее даже такая простая штука помогает. Как только домучаюсь с написанием защиты, непременно освою курс «ТРИЗ для программистов», этого добра у меня должно быть полно на винчестере.

Так, вроде бы с защиткой все на сегодня. Альфа уже есть, от механических повреждений она меня защищает, а ко дню проведения бала постараемся довести ее до ума и добавить еще пару фич вроде защиты от холода, температуры и прочих гадостей.

Стоп, что‑то меня не покидает чувство незавершенности. А, ну конечно! Хоть я и не могу смоделировать полную совместимость с вызовом элементаля, однако я знаю (Умник рассказал), какой формат энергии используется стихийниками. Так‑с, снова запускаем моделирование. М‑да, похоже, соединяющие симбионтов отростки мешают управлению элементалем, а вот с самими симбионтами как раз все в порядке: сталкиваясь с управляющим излучением, они просто слегка уходят в сторону (крепление в «кристаллической решетке» у нас ведь гибкое). Так что же, мне теперь не полетать при нормальной защите? А ведь это очень важно, у меня нет других спассредств на случай падения с большой высоты. Блин, что же делать…

«Ник, а почему бы тебе не сделать отростки симбионтов проницаемыми для большинства форматов магоэнергий? – предложил Умник. – Я тут посмотрел, они и так наполовину прозрачны, функционала в них не так уж и много, мне удалось прикинуть, какие изменения в информструктуре симбионтов могут сделать их полностью проницаемыми».

«Умник, ты гений! Давай так. Возьмись за практическое создание нашей защиты. Нужно будет испытать ее в реале. К тому же ты говорил, что в нашей модели инфомагии есть ряд неточностей, которые могут выйти боком как раз при продвинутой работе с симбионтами. Нужно выявить их как можно раньше. Поэтому, кроме непосредственного создания и модификации нужного типа симбионтов, постарайся еще немного поэкспериментировать с граничными значениями».

«Будет исполнено, шеф! А теперь о другом, Ник. Я тут наблюдаю за твоим мозгом, все‑таки он перенапряжен от многодневной работы в спарке с инфокомпом. Только благодаря моим усилиям он мог так долго функционировать без отдыха в формате ускоренного времени, однако все имеет границы. Дальше поддерживать такое состояние без серьезного ущерба для здоровья у меня не выйдет. Тебе нужен нормальный сон! Так что давай‑ка уже реально поспи. Ты там хотел повозиться с пологом?»

«Ага», – тупо согласился я, с трудом останавливая разогнавшиеся мысли.

«Плюнь. Здоровье важнее. Используй то, что есть. Короче, я перевожу тебя в режим обычного сна. Спокойной ночи!»

«Подожди…» – хотел выкрикнуть я, как поплыл куда‑то все быстрее и быстрее, засасываемый в воронку темноты. «Гад!» – только и успел я подумать напоследок, после чего погрузился в глубокий сон.

Глава 4

Проснулся я уже, что называется, «в себе». Еще не открыв глаза, почувствовал сначала дискомфорт, потом понял, что это просто мое тело. Блин! А так хотелось еще поработать! Но, может, это и правильно, что Умник решил меня усыпить. Помню, как‑то, еще в своем мире, заработался настолько, что перестал обращать внимание на окружающий мир. Перед глазами мелькали куски кода, даже снился этот код… Слава богу, в какой‑то момент я понял, что еще чуть‑чуть, и крыша точно уедет далеко и, возможно, навсегда. Тогда я взял отпуск за свой счет и неделю не вылезал из кровати, только слушал музыку и читал книжки на разные темы. Помогло.

«Спасибо, Умник», – мысленно поблагодарил я его.

«Угу».

«Что снаружи?»

«Да как обычно. Вот сейчас Криса дежурит. Вернее, спит в кресле».

Я открыл глаза. От яркого света полились слезы. Проморгавшись и привыкнув, я с некоторым усилием повернул голову и нашел глазами девушку. Уютно устроившись в глубоком кресле, свернувшись в нем в позе эмбриона, Криса действительно спала. Кто‑то прикрыл ее одеялом, из‑под которого выглядывала только голова. Снилось ей, видно, что‑то неприятное, так как бровки во сне хмурились.

«И сколько она уже тут?»

«Да всю ночь сидела».

«Вот… – выматерился я. Какого она тут делает? Нет чтобы дома нормально поспать. Делать ей, что ли, нечего? Хотя… конечно, приятно».

Ладно, пора вставать. К тому же, насколько я понимаю, сейчас раннее утро. Я по привычке попытался вскочить. Результатом этой попытки стало только легкое вздрагивание моего тельца да небольшое головокружение.

«Что за фигня?» – пробормотал я.

«А чего ты хотел? – ненатурально удивился Умник. – Тело‑то без движения лежало несколько дней. Я хоть и стимулировал его, но тебе все равно придется некоторое время привыкать. Естественно, оно несколько ослабло. И еще: ты хоть и поспал чуток, но побочные эффекты от перегруза мозга будут еще с полдня чувствоваться».

«Ладно», – пробормотал я и включил ту фичу, которую научился делать некоторое время назад, – стал прозванивать свой организм. Хм… интересно, вроде все работает как часы, все органы в порядке. Я даже внутренних шрамов не заметил. Вот только работа идет в несколько замедленном темпе, я бы даже сказал – лениво. И энергетических шлаков много. Надо будет срочно поднимать тонус организма и чиститься. Забавно, энергетические потоки в организме я научился видеть уже давно, однако к магии как таковой они имеют опосредованное отношение. Чисто фича человеческого тела. Да и не только человеческого. Но на каком‑то этапе эти две системы – магия и энергетика организма – пересекаются. Взять ту же Крисину «невидимость» или ковыряние в мозгах местных менталов. Надо как‑нибудь посмотреть нашу литературу, что там пишут на эту тему. Вот сейчас я внутренним зрением вижу два основных, самых мощных энергетических потока, протекающих параллельно позвоночнику, и энергетические составляющие каждого органа, а также «нитки»‑течения, связывающие их…

Я прекратил внутренний осмотр. Тело стало чувствоваться. Но ощущения были очень неприятные. Хоть меня и обтирали, но все равно хочется поскрести кожу. Надо срочно сполоснуться.

Я медленно и аккуратно, упершись локтями в кровать, приподнялся. Затем, повернувшись на бок и опираясь на руки, осторожно сел. Фух! Тяжеловато! Ну ничего, думаю, за сегодняшний день приведу себя в порядок.

От шума и моего кряхтения Криса проснулась. Мы некоторое время смотрели друг на друга. Я – с дурацкой улыбкой, Криса – удивленно.

– Привет! – нарушил я повисшую тишину.

Криса очнулась, аккуратно сняла с себя одеяло и выпрямилась в кресле.

– Здравствуй, – ответила она, внимательно глядя на меня. – Тебе не рановато вставать?

– Чем раньше, тем лучше. А ты что, всю ночь здесь сидела? – не удержавшись, спросил я, прекрасно зная ответ.

Криса смутилась и пожала плечами.

– Спасибо, – поблагодарил я, хоть и не понимал, зачем она торчит здесь. Все равно за мной следить‑то практически не надо было. Толку от такого сидения…

Кряхтя, как древний старик, я стал подниматься. Криса метнулась ко мне и поддержала.

– Спасибо, – снова поблагодарил я.

– Может, еще полежишь? – с какой‑то непонятной интонацией спросила она.

Я только отрицательно мотнул головой:

– Надо в купальню. Проводишь?

Она кивнула, сдернула с кровати простыню и, мило так покраснев, протянула мне.

Тю! Я ж голый! Кстати… Я посмотрел вниз. Неплохо. Шрама совсем нет. Ну ладно, раз девушка стесняется (хотя чего теперь стесняться?), обернемся простыней.

Мы молча прошли в купальню. По дороге никто не встретился. Чем дольше я шел, тем легче становилось управлять телом. Мы молчали. Почему‑то возникла странная напряженность. Криса изредка бросала на меня изучающие взгляды. Да и я как‑то неловко себя чувствовал. То ли мозги еще окончательно не проснулись, то ли еще что.

Криса быстренько организовала горячую воду, в которой я снова чуть не уснул. Однако прогрелся изрядно. Когда я начал тереться мочалкой, из‑за спины донеслось:

– Тебе помочь?

Я развернулся. Блин, точно туплю! Совсем забыл про Крису. А она сидит и скучающе смотрит на меня. Я встряхнулся.

– Да, конечно, залезай, – улыбнулся я.

Криса недоуменно посмотрела на меня. Хм… может, она имела в виду как‑то по‑другому помочь? Тем не менее после некоторого раздумья она решилась и, сделав вид, что ей все нипочем, быстро разделась и залезла в бассейнчик. Для двоих тут места было вдоволь. Я с удовольствием наблюдал за ней. Странно, вроде бы сил почти никаких нет, однако вид обнаженной девушки, скорее даже то, как она двигается, меня возбудил. Криса заметила это и лукаво улыбнулась. Развернув меня спиной к себе, стала тереть мочалкой. Ух! Кайф! Я прямо чувствовал, как воображаемая или реальная грязь сходит пластами.

Через некоторое время я, блаженно откинувшись к стенке бассейна, смотрел на Крису, которая тоже решила воспользоваться подвернувшейся возможностью помыться. Она расплетала свою косу, когда я отвлек ее вопросом:

– Что происходит в большом мире?

Криса вопросительно посмотрела на меня.

– Что тебя интересует?

– Да все, что угодно. – Я пожал плечами и плеснул себе в лицо немного воды. – Ты, например. Как у тебя дела и чем официально занимаешься?

Теперь уже она пожала плечами:

– Да я и сама не очень понимаю. Пока ничего не изменилось. Меня не дергают. Вроде как забыли о моем существовании.

– А о моем, похоже, нет, – пробормотал я.

Криса снова бросила на меня вопросительный взгляд.

– Я к тому, что наблюдателей напротив не сняли. Вернее, других поставили.

– Ага, – согласилась Криса. Она была явно удивлена моей информированностью, но соответствующим вопросом почему‑то не отреагировала. – Только теперь это не наблюдатели, а охрана. Я там почти никого не знаю.

– Охрана? Зачем?

– Не знаю, – фыркнула девушка, – мне никто не докладывал. Почему‑то там, – она показала пальцем вверх, я усмехнулся знакомому жесту, – решили, что тебя надо охранять. Или ты очень нужен, или чтобы не сбежал.

– Ну и ладно, пусть сторожат. – Я махнул рукой. – Ты не в курсе, как там девочка, которую мы вытаскивали?

– Нет. – Криса намыливала местным шампунем волосы. – Лана со мной не разговаривает, а к Васе я не хочу лезть с вопросами. А больше мне неоткуда такие новости узнавать. – Она окунулась в воду с головой.

Да уж. Интересно, почему Криса оказалась в информационном вакууме? Отбросили за ненадобностью? Или просто смотрят, что из этого выйдет?

– Что дальше собираешься делать? – спросил я, когда она вынырнула и стала отжимать волосы.

Криса замедлила свои движения и как‑то беспомощно посмотрела на меня. Я сообразил, что сказал глупость. Если ее сейчас не дергают, значит, она по собственной воле приходила посидеть возле меня. Без всяких определенных планов на будущее, то есть на тот момент, когда я очнусь. Если раньше она должна была следить за мной, то что ей делать теперь, когда мы уже «познакомились»? Продолжать таскаться следом? Лично я не могу придумать, что бы делал на ее месте… И начальники ее козлы! Не могли проинструктировать! А может, она не просто так ухаживала за мной? Блин, столько лет прожил, со столькими девушками встречался, а так и не научился их понимать.

Я взял Крису за руку, притянул к себе. Посмотрел в ее глаза и утонул в них. Через минуту мы уже вовсю целовались. Мои руки сами (я тут ни при чем!) стали путешествовать по ее телу, стараясь заглянуть в самые укромные уголки.

– Тебе еще нельзя, – попыталась образумить меня Криса и сделала попытку оттолкнуть, но как‑то неубедительно.

– Позвольте, девушка, это мне решать. – Я никак не мог, да и не хотел останавливаться.

– А у тебя сил хватит? – Вот эти слова слегка охладили мой пыл. Да, жаль будет раздраконить девушку и не доставить ей удовольствие. И все‑таки…

– Думаю, что на один раз меня хватит. Клянусь! – Я поднял руку и, улыбаясь, сказал: – Пусть я умру, но ты останешься довольной!

– Дурак! – Криса оттолкнула меня и хотела вылезти из бассейна, но я не пустил…

Да уж. Чуть не стал клятвопреступником. Хорошо хоть Криса была погружена в свои чувства и не видела моего состояния. А у меня чуть сердце не лопнуло. В самый неподходящий момент даже Умник влез и самочинно что‑то подкрутил в голове. Потом, правда, долго извинялся. Хоть он и обломал мне кайф, но я его простил и даже поблагодарил. Сам чувствовал, что приблизился к какой‑то грани. А больше всего я был рад, что Криса ничего не заметила и осталась довольна.

– Пойдем? – спросила она, уютно устроив голову у меня на плече и болтая ножкой в воде.

– Сейчас, еще немного полежим, – ответил я, пытаясь не показать, что все еще с трудом перевожу дыхание. – Мне сегодня надо будет заняться собой. А потом предстоит много работы. Надо за очень короткий срок кое‑чего оттестировать.

– Хорошо, я скоро уйду, – вздохнула она.

Черт! Я совсем не это имел в виду!

– Зачем? Я же не прогоняю. Все равно твое начальство еще не определилось с тобой. Думаю, никто не будет возражать, если ты продолжишь меня навещать, да и мне приятно.

Тут я почувствовал, что начал проявляться результат резонанса наших аур во время секса – силы стали явно прибавляться, настроение улучшаться, мысли забегали нормально. Если при пробуждении голова была деревянная, а мысли текли медленно, то теперь, похоже, я раскачался.

Я искоса глянул на Крису.

«Умник, ты сможешь дотянуться до бадди‑компа отсюда?» – Комп остался лежать в моей комнате.

«Без проблем. В последнее время мои возможности в этом плане значительно возросли. Тренировка и правильный подход к делу – великая штука!»

– Хочешь послушать музыку? – спросил я Крису. Все равно об этом куча народу знает, а Криса на данный момент – самый близкий мне человек. Кроме того, она видела в действии мое секретное оружие – умножение человека на нуль, то бишь использование «зеро». Так что еще одна странность в копилку ее знаний обо мне ничем не повредит.

– Хочу. Интересно, как и что ты играешь. Только вот вылезать из воды не хочется. – Она сильнее прижалась ко мне.

– И не надо. В конце концов, маги мы или поиграть вышли? – Тут я увидел картинку с бадди‑компа, транслируемую Умником. Надо сказать, что так менее удобно работать, чем напрямую. Если комп дополнял окружающую реальность синхронно, то Умник просто передавал визуально рабочее пространство бадди‑компа мне в мозг, без всякой синхронизации с окружающим видом. Когда я был в отрубе, это не мешало, но сейчас возникли неприятные ощущения, хотя я быстро справился с ними.

– Так, какую музыку ты любишь? Медленную, романтическую, баллады, инструменталку, танцевальную? – Криса с недоумением смотрела на меня. Я улыбнулся. – Ладно, пока выберу на свой вкус, – и поставил оперные вырезки в современном исполнении с ведущим женским голосом, имеющим широчайший голосовой диапазон, и мужскими тенорами в качестве сопровождения.

Криса сначала дернулась, некоторое время вертела головой и рассматривала окружающее магическим зрением, пытаясь найти плетения или другие признаки использования магии для формирования музыки. Наконец она открыла рот, чтобы спросить об этом, однако резко передумала и, прикрыв глаза, расслабилась и уже ни на что не отвлекалась.

Так, пока есть пара минут свободного времени, надо подумать. Что делать с Крисой? Как бы оно ни повернулось, близкий друг мне очень нужен. Кто‑то должен просвещать в мелочах, не давать влезать куда не следует. Криса на эту роль вполне подходит. Да и помехой не будет. Оружием владеет, вроде является боевой магичкой. Кстати, надо уточнить насчет ее способностей в этой области. Как раз и музыка закончилась.

– Как ты это сделал? – требовательно посмотрела на меня Криса.

– Потом расскажу, – уклончиво ответил я. Поставив другую инструменталку, спокойную, и уменьшив громкость, спросил ее: – Скажи, почему ты подалась в боевые маги?

– С чего ты взял? Я не боевой маг.

– Как так? – удивился я. – А как же полог невидимости, владение оружием? Да и слежка не самое мирное занятие.

– Ну, – Криса пожала плечами, – просто к этому у меня есть способности, которые глупо было бы не развивать. А основная специальность у меня другая.

Я вопросительно смотрел на нее. Вздохнув, Криса ответила:

– Я интегратор магических плетений. И кстати, очень хороший.

– Хм… хм… Не знаю, что и сказать, прямо. И что это означает?

– Странный ты. Это все маги знают!

– Ну у меня специфическое образование в области магии. Расскажи лучше, чем занимаются интеграторы?

– Все очень просто на словах, но сложно на деле. Ладно, раз ты такой… необразованный, хоть и странно это, расскажу немного. – Криса устроилась поудобнее. – Как ты должен знать, все маги – разные. Они различаются по способностям, по специализации. И каждый использует или разрабатывает плетения в соответствии с этими способностями и специализацией. Большинство магов сильны в своей области, но откровенно слабы в других. Это понятно. Однако часто необходимо сделать что‑то такое, где используются плетения из разных областей. Причем эти плетения должны работать совместно.

– Например? – с интересом спросил я.

– Например, вот этот дом. В нем используются совершенно разные плетения. Нагревающие воду, очищающие воздух от пыли, слабенькое, но широко распространенное стандартное плетение укрепления стен, тоже, кстати, сложное в исполнении. Наносимые на одежду и прочие вещи – самые сложные. Потом, магическая защита дома, на кухне несколько хозяйственных плетений. В саду кое‑где используются эльфийские разработки. Все они должны не только не мешать друг другу, но и частенько – работать совместно. Плетения, созданные разными магами, надо состыковать. Вот этим и занимаются интеграторы, которые изучают принципы работы плетений и стыкуют их.

– Э‑э‑э… Постой, а те маги сами не могут, что ли, это сделать?

– Бывает, что и делают. Но мало кто захочет прикладывать лишние и трудоемкие усилия. Магам ведь платят только за свою часть работы, к тому же не каждый с наскоку разберется в чужом плетении. Ну в общем, в течение очень долгого срока все это крутилось, варилось в своем соку, пока не пришли к выводу, что необходимо выделить отдельный класс магов – интеграторов. Порой такими интеграторами бывают довольно слабенькие маги. Тут главную роль играет определенный склад ума. Для стыковки достаточно создавать плетения небольшой мощности. Ну а если интегратор – сильный маг, то еще лучше. И ценятся маги‑интеграторы очень высоко.

– То есть, – перебил я ее, – тебе приходится изучать оба плетения, чтобы правильно совмещать их?

– Ну да. – Криса потянулась, прислушиваясь к сменившейся композиции.

– Стоп, ты упомянула эльфийское плетение. Как ты стыкуешься с ним? Это ведь совсем другое.

– Ну да. Тут сложно. Видеть‑то его видно, но изменить почти не под силу, только разрушить. Однако можно сделать переходник, который будет реагировать на процессы, протекающие в эльфийском плетении. Например, тут в саду я видела, что кто‑то из интеграторов сделал такой переходник на эльфийское плетение, наложенное на землю под растениями. Оно реагирует на изменения в эльфийском плетении и подает сигнал, когда необходимо полить растения или когда с каким‑то растением проблема, болезнь например.

– То есть тебе приходится полностью разбираться в чужих плетениях, чтобы состыковать их?

– Ага.

Круто! Вместо того чтобы упростить сам процесс стыковки, вывести какие‑то стандарты, используют местных гениев с математическим складом ума. Я взглянул на Крису с уважением. Ее рейтинг в моих глазах резко взлетел. Мне всегда нравились девушки с мозгами в голове.

– А что, принцип черного ящика вы не используете?

– Это что такое? – Криса с любопытством посмотрела на меня. Она не думала, что я могу сказать что‑то умное в этом плане, раз не знаю, что такое магическая интеграция, но что‑нибудь интересное – пожалуй.

Я хмыкнул:

– Все очень просто. Представь себе плетение в виде черного ящика – это понятие обозначает, что неизвестно, что находится внутри. Однако мы знаем, что подается на вход и какой результат получается на выходе. Простая матрица зависимости выходных данных от входных, или математическая зависимость. Нужно разработать стандарты стыковок для разных классов плетений – сюда подавать такие‑то сигналы, чтобы получить на выходе такую реакцию. И все проблемы.

Заметив на лице Крисы напряженное раздумье, я понял, что явно переборщил с терминологией. Проще нужно быть, Ник, проще, и люди‑гномы к тебе за это потянутся.

Какие, блин, математические зависимости, какая матрица! В гномьем языке ведь даже слов таких нет – я просто, сам того не замечая, транслитерировал на гномье звучание привычные для меня понятия.

– Вот смотри, разработал эльфийский маг‑растениевод садовое плетение. Он знает, что использовать его будут не только такие же, как он, эльфы‑садовники. Поэтому как нормальный программер… то есть маг, он должен вывести все нити или точки воздействия для управления плетением в одно место и приложить описание, как с ними работать, чтобы любой другой маг не мучился, изучая эльфийское плетение, а просто знал: если «дернуть» за ту или иную нить (напрямую или через свое плетение), можно добиться той или иной реакции плетения. То же самое и с событиями, возникающими в садоводческом плетении: сделать специальные нити, сигнализирующие о том или ином состоянии растения, вынести их в какое‑то одно, удобное для наблюдения место и снабдить инструкцией с указанием, что означает каждое событие‑сигнал. Тебе абсолютно не нужно знать, как работает эльфийское плетение, ты только знай «дергай» за заранее выведенные и описанные ниточки – я называю их интерфейсами – и цепляй к ним то, что захочешь. А если еще все интерфейсы сделать стандартными, похожими друг на друга по виду и принципу работы, то и проблем особых не будет: смотришь на интерфейс плетения, и как болт вставляется в гайку, так же и ты вставляешь свои выходные нити в его входы. Вот и все дела.

– Очень интересно, – глядя куда‑то сквозь меня, проговорила Криса. Я чуть ли не вживую почувствовал, как защелкали в ее голове релюшки. – А поподробнее?

– Давай попозже?

«И почему мне кажется, что она теперь от меня не отстанет?» – вздохнул я про себя.

– А сейчас давай‑ка пойдем покушаем, – зашевелился я. – Желудок проснулся, и если его не задобрить, то он схрумкает меня самого.

Мора уже приготовила завтрак и вкусно нас накормила. Моему выздоровлению она обрадовалась. Приятно, когда окружающие радуются, что у тебя все в порядке. Потом я решил позаниматься и пошел в сад. По дороге встретилась Лана и с детской непосредственностью и веселыми криками повисла у меня на шее. Все‑таки еще не вышла из детского возраста. И ее двадцать лет можно пока не принимать в расчет (но тело уже не юное, вздохнул я). Криса, глядя на нас, улыбалась, почему‑то немножко криво. От Солы, сообщила Лана, никаких новостей не было. По секрету она рассказала, что узнала от Васы: всю их семью перевезли куда‑то в потайное место (я понял, что это служебный дом недалеко от здания гильдии). Никого не выпускают, охраняют, пока ситуация не разрешится. А в доме у них устроили типа засады: вдруг кто полезет.

Около часа я занимался дыхательной гимнастикой, медитировал и в конце концов почувствовал себя почти здоровым. Криса напросилась потренироваться со мной. Я согласился. Приятно было смотреть, как она разминается. Чем‑то разминка напоминала спортивную гимнастику. Мышцы у нее оказались хорошо развиты, и растяжка отличная. Она спокойно делала вертикальный шпагат и держала ногу в вытянутом вверх положении без малейшего напряга, что привело меня в восторг. Теперь я понял, почему так реагировал на ее движения. Когда человек полностью контролирует свое тело, его движения завораживают.

– Ты меня отвлекаешь, – недовольно сказала Криса в ответ на очередное мое восклицание.

– Ничего‑ничего, – не переставая пялиться на нее, ответил я, – учись не отвлекаться. Настоящему мастеру ничего не мешает! – важно подняв вверх указательный палец, молвил я.

Ударная техника Крисы оказалась весьма неплохой. Чувствовалось, что она еще может расти в мастерстве, однако полученные мною пара синяков (расслабился, каюсь) убедили, что ее не так‑то просто взять даже опытному бойцу. Интересно, а если бы мои приставания на той полянке, где мы впервые встретились, были отвергнуты, ограничилось бы все только парой переломов?

Мечами решили позвенеть в другой раз. У нее, кстати, своего меча не оказалось. Надо будет достать ей клинок. Или свой подарить, он как раз под женскую руку, а для себя что‑нибудь новое придумать.

Васы дома не оказалось. Как часто бывало, он ночевал в другом месте. Я решил поразвлечься и предложил Крисе прогуляться по городу. Время приближалось к обеденному. Ярко светило солнышко. Настроение было умиротворенным, и хотелось пройтись. Быстро ополоснувшись после тренировки (я с трудом удержался от повторных приставаний к девушке), мы выбрались из дома. Совсем не хотелось, чтобы за нами таскались охранники, поэтому мы с Крисой потихоньку выбрались через противоположную от дома сторону сада. Стражники или схалтурили, или полагались на сигнальные сети, раскинутые вокруг особняка Васы. Все‑таки такую огромную площадь сложно контролировать только визуально. В этот раз сигналки отличались от тех, что ставила Криса, в сторону усложнения. Я заметил, что Криса их тоже видит, хоть и с бóльшим напрягом, чем я. А мне и стараться не приходилось – бадди‑комп подсвечивал нити, а те, которые были не видны, просто высчитывал, что было просто, так как все нити оказались прямолинейными. Располагались они на небольшой высоте над землей. Мы с Крисой легко обошли сети, кое‑где перепрыгивая, где‑то перешагивая. Халтура, в общем. Какая же это сигналка, если ее можно так просто обойти? Надо будет уточнить, может, я чего‑то не понимаю или упускаю из виду.

Потом мы просто гуляли: уже не как «подозрительная личность» и наблюдающий за ней маг, а как обычные молодые люди, которым приятно проводить вместе время. Наконец‑то мы с Крисой по‑настоящему поговорили и чуток получше узнали друг друга. А то все наши предыдущие встречи были связаны либо с сексом, либо с какими‑то неприятными событиями.

Ну о чем можно разговаривать с красивой девушкой? Подобные беседы похожи по содержанию, в них редко затрагиваются серьезные темы. Криса выбивалась из стандарта. Она была зациклена на учебе и магии. А если учесть, что занималась она этим почти всю сознательную жизнь (я про себя присвистнул), то это уже стало частью ее натуры. Интересно, от такого напряга психика хоть не нарушается? Как ни странно, некоторой отдушиной для Крисы были тренировки с оружием и без. Крайне нестандартная девушка.

На мои комплименты она мило смущалась и, похоже, не знала, как реагировать. Удивляюсь, как она с таким подходом к жизни вообще нашла в себе силы или время с кем‑то раньше иметь отношения (когда мы встретились, она уже знала мужчин).

В начале прогулки ее мысли постоянно куда‑то уплывали, но в конце концов мне удалось ее расшевелить. Криса расслабилась, стала улыбаться, и остаток времени мы провели весело. Иногда она задавала вопросы с подковыркой, но мне всегда удавалось или отшутиться, или выдумать что‑то смешное. Да и я старался побольше узнать о ней.

Во время прогулки я нанес визит бригатному мастеру, оставив Крису в кафешке и сказав, что на минутку отлучусь. Не то чтобы меня сильно беспокоило материальное положение (с моими способностями, усиленными компами и Умником, я тут на всем и везде зарабатывать могу немало), просто было обидно, что такой хороший амулет, мое первое творение на этом поприще, отобрали и кто‑то может присвоить его себе. Обидно же! Да и официальное золото, капающее на мой счет, никогда не помешает. Вопрос о конфискации вызвал у мастера некоторое удивление моей осведомленностью. По его словам, он только‑только собрался поставить меня в известность. Так мы договаривались раньше, на случай если возникнут проблемы. Однако аппарат уже вернули, поэтому он и не торопился. Мастер поведал, что к нему пришли вежливые служивые из гильдии магов и от имени архимага попросили отдать на некоторое время амулет (откуда они узнали о нем, мастер понятия не имел). Показали бумагу, заверенную магической печатью. Особых причин сопротивляться не было, к тому же мастер сам по себе достаточно законопослушный гном. Через сутки все те же служащие, как и обещали, принесли амулет обратно. Мастер проверил – ничего не сломали, все функционирует.

Я уже собрался уходить, но мастер полез за амулетом, чтобы доказать его наличие.

– Да верю я, верю. – Я нетерпеливо махнул рукой. Меня, наверное, Криса уже заждалась. Но мастер был непреклонен и минут пять чем‑то там шебуршал. А ведь нехило запрятал!

Пока мастер возился, извлекая шкатулку, в лавку заглянула Криса, желавшая узнать, почему я так долго отсутствую. И сразу же ее взгляд прилип к амулету, который мастер успел достать. Все мои попытки ее отвлечь не подействовали. А мне было лениво сейчас вдаваться в подробности. В принципе девчонка умная, поймет, наверное, но говорить о магии как‑то не хотелось. Но Криса была настойчива. Пришлось‑таки кратко рассказать, как амулет работает, поскольку без этого она просто отказалась уйти. «Ты глянь, – подумал я, – уже шантажирует!» Чтобы немного отвязаться от неудобных вопросов, решил взять инициативу в свои руки и чем‑нибудь загрузить ее. Вначале рассказал про интерференцию солнечных лучей, объясняя принцип нанесения красивой эмблемы, изображенной на шкатулке, потом плавно перешел к тому, что такое эргономика и как ее учитывать при создании амулетов. Одновременно с этим аккуратно вывел девушку из лавки и направился в сторону ее дома (в данное время она вернулась жить в дом учителя). Криса, увлекаемая мною, еще не раз оглядывалась на оставленную позади лавку.

Увидев минут через двадцать, что девушка переварила информацию и, к моему удивлению, просит добавки, сказал, что существуют технические средства для ведения расчетов и что с их помощью можно рассчитывать сложнейшие вещи. Упомянул, что последние лет пять только аналитикой и прогнозами и занимался, после чего плавно перетек на тему экономики, устроив небольшой ликбез. Все это время я наблюдал за девушкой: ее любознательность просто поражала! Криса слушала меня с неподдельным интересом, действительно стараясь вникнуть и постоянно переспрашивая, если что‑то было непонятно. Наконец случился‑таки ожидаемый перегруз информацией, и она замолчала, в прострации глядя куда‑то вдаль. Я облегченно вздохнул.

Всю дорогу я невольно сравнивал Крису с Ланой. Есть у них что‑то общее: обе магички, активные, симпатичные. Только вот Лана исправно и методично долбает лишь по нескольким целям (от ее домыслов о моем происхождении и о пропавшем с рюкзака изображении эльфийки меня порой мутит), упорно игнорируя остальное, и в учебе более пассивна. Хотя, может, так и надо? По крайней мере, крыша не поедет. А вот Криса… да… Криса как пылесос: сначала всасывает все знания, до которых может дотянуться, а потом все это методично сортирует, перерабатывает и систематизирует. Именно такое впечатление сложилось у меня во время нашего общения. И это не может не радовать. Если отвязаться от Ланы порой бывает проблематично, и даже юмор не всегда помогает, то Крису сбить с каверзных вопросов легко. Достаточно рассказать что‑то увлекательное. Да и надо признаться, мне самому интересно с ней общаться.

Кстати, хлопнул я себя по лбу, а ведь надо Крисе подарок сделать! Как‑то нехорошо получается: она мне так сильно помогла, а я ее даже не отблагодарил. Главное, чтобы не подумала, что я благодарю ее за помощь, с женщинами всегда так – не знаешь, на что она обидится.

Проводив Крису до дома, я ее оставил, сославшись на необходимость сделать кое‑какие дела. Ее прелестная головка была настолько занята мыслями, что она даже немного обрадовалась расставанию.

– Ну что, до завтра? – внимательно посмотрел я в глаза девушке. Она в ответ улыбнулась и кивнула.

Я прижал ее покрепче к себе и поцеловал в губы. Мм… няма, вкуснятина. Губки у нее пухленькие, податливые и в то же время упругие и пахнут чем‑то неуловимо приятным… Как‑то это неправильно. Никогда раньше девушки так на меня не действовали. Почему‑то сразу же расхотелось куда‑то идти.

– Криса? – раздался откуда‑то сбоку удивленный возглас.

Криса сначала дернулась, но потом спокойно отстранилась от меня и повернулась к подошедшей девушке.

– Что, Дила? – ровным голосом спросила она.

Я с интересом наблюдал за сценкой. Дила, молодая девушка примерно одного возраста с Крисой, собиралась войти в тот же дом, где жила Криса, когда неожиданно увидела нас… Интересно, что ее так удивило? Кстати, я с удовольствием отметил, что Криса намного привлекательнее Дилы, хотя и ту нельзя было назвать некрасивой. Просто симпатичная посторонняя девушка. Она с жадным интересом рассматривала меня.

– Может, представишь меня своему другу?

Я скептически поднял бровь. Криса тихо вздохнула и все тем же ровным голосом произнесла:

– Ник, познакомься, моя подруга Дила. Она, так же как и я, учится у мэга Вордта. Дила, познакомься с Ником.

– Просто Ник? – с легкой улыбкой спросила Дила. Однако насмешки в ее голосе, как я подспудно ожидал, не было.

Криса замялась. Я с интересом ждал ответа. Наконец, так ничего не решив, она вскользь посмотрела на меня и, быстро сказав: «До завтра», резко развернулась и убежала в дом.

Мы с Дилой проводили ее взглядом и посмотрели друг на друга.

– Что‑то не так? – спросил я.

– Нет, все так, – улыбнулась Дила. – Можно попросить тебя кое о чем?

Я кивнул, заинтересованный вопросом.

– Я понимаю, это не мое дело, но пожалуйста, не обижай Крису. Сколько раз я пыталась познакомить ее с парнями, но она все отмахивалась. Упертая и зацикленная на учебе. Потому и лучшая ученица, – вздохнула она.

Я про себя усмехнулся. Видела бы она, что Криса вытворяет в постели. Однако это ничуть не умаляет слов Дилы.

– Не беспокойся, я не дам ее в обиду.

Попрощавшись, я отправился по своим делам, а девушка еще долго стояла на месте, задумчиво глядя мне вслед.

Криса

Забежав в дом, Криса резко остановилась, постояла немного в задумчивости, потом выглянула наружу через маленькое окошко, расположенное рядом с входной дверью. Ник и Дила о чем‑то разговаривали. Крису кольнуло неприятное чувство. Дила всегда казалась Крисе очень эффектной девушкой, за которой мужчины ходили табунами. Сначала, пока не поняла, что это бесполезно, она взяла добровольное шефство над Крисой, что ту изрядно раздражало. «Как это так! – возмущалась Дила. – Такая хорошенькая девушка – и ни с кем не встречается!» Пыталась познакомить ее с какими‑то парнями, все время старалась затащить на какие‑то вечеринки. А если кто‑то из парней начинал за Крисой таскаться, Дила, сжалившись в конце концов над неудачливым ухажером, забирала его себе (конечно, если он ей самой нравился, а уж как переманить парня, она хорошо знала), за что Криса была только благодарна. Однако сейчас все было не так, и ей было неприятно видеть, как легко Дила нашла общий язык с Ником.

Увидев, что Ник ушел, Криса медленно побрела к себе в комнату. Немного посидела на кровати, глядя в окно и вспоминая прошедший день. Лицо тронула улыбка, когда мысли свернули на события утра, особенно на то, что происходило между ними, когда она помогала Нику мыться.

Через некоторое время, привычно обуздав свои чувства и эмоции, Криса переключилась на самое интересное. Закрыв дверь, чтобы не мешали, села к столу. Она достала письменные принадлежности и просидела за столом не меньше часа, пока не записала по памяти все, что говорил Ник, и свои мысли по поводу сказанного. Почувствовав, что утомилась и мысли стали путаться, Криса, передохнув, аккуратно, контролируя каждый шаг, наложила на себя улучшающее память и мозговую активность плетение. Благодать и бич интеграторов – такие заклятия позволяли запоминать и вспоминать огромное количество плетений. Но побочные эффекты были не менее сильны. Случалось, от них сходили с ума. Криса эти заклятия не любила и побаивалась их. Она всегда старалась найти в плетении общие принципы, которые позволили бы понять, как оно будет действовать, даже если ты его не помнишь. Криса все время ходила с блокнотиком. Окружив исследуемое плетение несколькими сигналками собственного изобретения, она скрупулезно описывала все, что происходит в этом плетении, стараясь понять, можно ли наблюдаемые процессы как‑то рассчитать и использовать. Вначале посмеивались все, кроме Вордта. Считать плетения – невиданное дело! Однако Криса не отчаивалась и постепенно накопила большое количество материала. Теперь она могла, заглянув в свой блокнотик, сообразить, как плетение устроено и с какого бока к нему подходить. К сожалению, для этого ей все равно надо было сначала полностью исследовать новое плетение. Ее наработки позволяли работать только с известными заклятиями. Теперь уже она смеялась над другими с их вечными попытками запомнить/вспомнить все и перекошенными от боли лицами в момент отката от воздействия заклинания, кратковременно улучшающего память и подстегивающего мозг. Однако при всей ее нелюбви к подобному насилию над собой сейчас использование заклинания было оправданным. Слишком плодотворными оказались разговоры с очнувшимся Ником, слишком много появилось мыслей, толкающихся в голове и перебивающих друг друга.

Криса снова вспомнила утро. Проснувшись от шума, производимого очнувшимся Ником, она сначала даже не знала, что говорить. А как плохо он выглядел! И как быстро пришел в себя! Всего за пару часов из ковыляющего от длительного лежания больного он превратился в воина, способного справиться с ней без особого напряжения. Правда, Криса улыбнулась, Ник делал это аккуратно и нежно. Даже Бордту в последние годы было не так легко ее победить. Конечно, и Криса не особо старалась, помня о состоянии Ника, но что‑то ей подсказывало, что, даже если бы она работала в полную силу, результат бы не особо отличался. Под конец удалось‑таки подловить Ника, расслабившегося от ощущения собственной всесильности. Он зазевался, за что и получил от нее пару синяков в отместку за эти «унижения» – девушка весело ухмыльнулась. А уж какую музыку ради нее магически сыграл! Криса никогда не слышала ничего подобного, она даже чуть не прослезилась: парень едва пришел в себя и ради того, чтобы поднять ей настроение, решился на действие, наверняка требующее высокой концентрации.

Хотя стоп, что‑то Ник не выглядел особо напряженным. Разговаривал во время звучания музыки, да еще умудрился скрыть само плетение так, что, как Криса ни старалась его высмотреть, ей это не удалось. «А ведь не доверяет до конца, раз отводил мне глаза от плетения! Кстати, – удивилась внезапной мысли Криса, – похоже, сама того не ведая, я разгадала секрет невидимого плетения». Эта мысль сразу выбила из головы все остальные. Плетение на самом деле видимо, просто Ник глаза от него отводит. «Наверное, в доме гильдии убийц все именно так и было, я ведь не заметила никаких признаков применения магии. Удивительная штука, – Криса покачала головой, – никогда не думала, что «скрыт» можно использовать таким интересным образом. Нужно будет самой попробовать. А ведь этот прием можно использовать и в качестве оружия. Кидает, например, маг‑убийца в тебя какую‑то гадость… – От мысли о возможном нападении убийц Криса поморщилась. Если заметание следов не спасет, то она практически ничего не сможет сделать против боевого мага. Боевую магию ей не доводилось осваивать. – …а ты ему берешь и глаза от его же плетения отводишь, вот оно у него и срывается. Ведь многие плетения необходимо контролировать магическим зрением. Надо обязательно это попробовать! – Криса немного походила по комнате. Так ей всегда легче думалось, и эти ее метания часто выводили окружающих из себя. – Но сначала нужно разгадать много других тайн Ника, к тому же мои домыслы могут оказаться ложными. Возможно, это я простофиля – плетения под носом не заметила! Как бы аккуратно выяснить, владеет ли Ник «скрытом»?»

Криса не любила действовать наобум по непроверенным данным. В магии, особенно интеграционной и особенно при работе с чужими плетениями, ошибка может стоить жизни. Удивительно, как Приндт, другой ученик Вордта, умудрился дожить до сегодняшнего дня, несмотря на свою невнимательность и получаемые из‑за этого травмы.

А музыка, наверное, все‑таки из амулета звучала. Недаром Ник носит, не снимая, какой‑то странный браслетик. Конечно, Криса никогда не слышала о чем‑то подобном, однако если магические светильники научились включать голосом, то почему нельзя музыку магически записать на амулет, а потом как‑то воспроизвести. Но больше Крису занимали, как ни странно, не музыка, и даже не «скрыт», а как бы вскользь брошенные Ником слова про «черный ящик». Если все действительно так просто, то, обучив магов паре простых приемов и практик, можно будет существенно облегчить работу интеграторам. Вначале Криса, подивившись собственной наглости, подумала, что это вообще избавит от необходимости изучать отдельной дисциплиной интеграционную магию и, как результат, маги‑интеграторы будут не нужны. Однако потом поняла, что «черные ящики» в будущем изменят задачи и расширят область работы. Интеграторы при новом подходе будут работать не с несколькими плетениями – теперь с этим будут справляться и обычные маги, – интеграторы будут оперировать десятками и сотнями плетений, где входов и выходов («Забавное название», – мелькнула мысль) будет такое количество, что только очень опытный маг сможет справиться. Но это надо проверить, хотя бы основы. «Вдруг у меня просто мозги уже неправильно работают, – вздохнула Криса, – и Ник имел в виду нечто другое или просто ляпнул что‑то, не понимая специфики интеграторской деятельности».

Криса покинула комнату, вышла во двор и создала несколько простых разнородных плетений, стараясь следовать рекомендациям Ника: сделала точки воздействия на плетения (входы) и точки, где будет возникать реакция на входное воздействие. Затем, представив, что плетения созданы не ею и глядя только на эти «выходы» и «входы», попыталась их состыковать – вышло на удивление легко. Затем она старалась создать и интегрировать большее количество плетений, выходило уже хуже. Однако, вспомнив слова Ника про стандарты, девушка придумала общие правила для входов и выходов, а также для переходников. Получилось, что интеграцию можно проводить очень быстро, как будто строишь из одинаковых кирпичиков или используешь подходящие друг к другу болты и гайки.

Однако даже этот результат не удовлетворил Крису. Она опасалась, что во многом скорость интеграции была обусловлена тем, что плетения создавала она сама. Поэтому девушка пошла искать Дилу. Впрочем, найти ее не составило труда. Из комнаты подруги доносилось мелодичное пение, которым та себя развлекала.

Криса постучалась в дверь.

– Дила, к тебе можно?

Пение тут же прекратилось, и через пару мгновений на пороге появилась подруга Крисы.

– Заходи, чего стоишь? – Вернувшись обратно в комнату, Дила снова замурлыкала себе под нос, разглядывая разложенные на кровати платья.

– Куда‑то собираешься? – увидев обновки, спросила Криса.

– Пока нет, но надо же быть готовой! Вдруг подвернется случай?

– Какой случай?

– Да какая разница? – досадливо поморщилась Дила. – Девушка всегда должна быть готова к любым приятным событиям, которые могут с ней произойти, будь то вечеринка, бал или, – она хмыкнула, – неожиданное свидание.

Еще раз посмотрев на платья, Криса спросила:

– Я тут хотела тебя кое о чем попросить. Поможешь?

– М‑да? – Дила взяла одно платье и приложила к себе. – Как ты думаешь, какое больше подходит для романтического ужина?

– И с кем на этот раз ты встречаешься?

– О! – Дила закружилась. – Да какая разница? Это так, проходной вариант. – Наконец она остановилась. – Так что ты там говорила?

– Я говорю, поможешь мне кое в чем? – терпеливо повторила Криса.

– Что надо делать?

Криса объяснила.

Чуть подумав, Дила улыбнулась:

– Согласна, но только с одним условием!

Криса вопросительно посмотрела на нее.

– Ты расскажешь мне все о ваших отношениях с… как ты его назвала? Ник? Вот с ним!

– Зачем тебе? – недовольно спросила Криса. Что‑то ей совсем не хотелось распространяться на эту тему.

– Ну как же! У моей подруги наконец появилась какая‑никакая личная жизнь. И это после всех моих неудачных попыток пристроить тебя в хорошие мужские руки! А ты сама обошлась. Вот мне и интересно. – Она лукаво улыбнулась.

«Вот зараза!» – хмуро подумала Криса. Потом пожала плечами и согласилась. Небольшая плата, да и рассказывать вроде особо не о чем. Подождав, пока Дила спрячет свои платья в шкаф, попросила ее создать несколько плетений, придерживаясь только что придуманных правил для реализации возможности их совмещения. Неважно, каково их действие, лишь бы не создавались опасные связи при их объединении.

После проведенного эксперимента Криса еще с полчаса ходила с дурацкой, как она признала позже, мечтательной улыбкой, обдумывая, какие перспективы это ей несет и как получше преподнести это мэгу Вордту. И даже требование Дилы выполнить обещание и рассказать о них с Ником не вызывало у нее никакой досады.

– Криса, ну сколько можно витать в облаках? Да, признаю, результаты очень интересные. Много чего вынести можно, у меня вот тоже идеи‑мысли закрутились в голове, – деловито вмешалась уставшая от ожидания Дила. – И не надо хмыкать! А то обижусь! А если подождешь до завтра, то за вечер‑ночь у тебя в голове все передумается, перемелется, и из куколки‑задумки родится бабочка – блестящая идея, поражающая величием магической мысли! Не стоит этому мешать, – сказала Дила с выражением на лице «смотри, как я завернула!» и продолжила в своем обычном стиле: – А теперь расскажи мне про того высокого красавца, про Ника то есть, ты ведь обеща‑а‑ала! – прохныкала она.

– Дила, тебе бы все о мужчинах да о мужчинах! – рассердилась Криса. – Все тебе развлечения да развлечения! Да когда ты наконец уже образумишься! Мне больно смотреть, как ты губишь свой талант! Да разве ты не понимаешь – то, что мы сейчас с тобой проделали, и то, что рассказал мне Ник, переворачивает всю интеграционную магию с ног на голову?! Разве ты не видела, как я быстро и легко соединила плетения?! А я ведь их впервые видела! – Криса не удержалась и нервно стала ходить по комнате. Дила, с усмешкой на лице, следила за ней. – Да если развить эту методику и обучить ей магов, то на три‑четыре плетения никаких интеграторов звать не надо будет, сами легко справятся. А вот интеграторы, даже обычные, не мастера, смогут соединять десятки, а то и сотни плетений! Да ты же сама все прекрасно видела, даже участвовала, как ты могла этого не понять?!

– Криса, – потупилась Дила, изобразив на лице пристыженное выражение, – я, конечно, удивилась, но думала, что это получилось потому, что ты знала мои плетения… – Увидев, что подруга еще больше насупилась, Дила быстро сказала в оправдание: – А вообще, признаю, я как‑то о своем думала, плела, не задумываясь.

С минуту собеседницы хранили молчание: Дила размышляла над сказанным Крисой, Криса остывала, задетая Дилой. Все‑таки она не ожидала, что ее лучшая подруга, пускай и ветреная, но талантливая и сообразительная, покажет такое непонимание.

– Крис, извини, я действительно как‑то не приняла всерьез твою просьбу. Если тебе не сложно, пожалуйста, разъясни поподробнее, я не поняла некоторые моменты. – Когда дело касалось столь дорогой для Крисы магии, Дила старалась не злить подругу, умело демонстрировала интерес, шла на попятный, и та, даже рассердившись, быстро остывала. А в этот раз и изображать ничего не пришлось, последние слова Крисы все‑таки разбудили в ней интерес. Давненько она не видела свою подругу настолько захваченной очередной идеей. К тому же Криса редко ошибалась и в половине случаев, несмотря на насмешки товарищей, все‑таки находила «золотую жилу». У Дилы же всегда были проблемы с теорией, но большой социальный опыт развил в ней нюх и интуицию, которые ее почти никогда не подводили. – Криса, извини, что перебиваю, – тут же прервала она начавшую было рассказывать Крису, – но вот эта методика… Ты говорила, что идейку тебе подкинул Ник, а откуда он ее взял или услышал? Насколько я заметила, он слабый маг, – задумчиво сказала Дила и тут же, боясь обидеть подругу, добавила: – В смысле, слабый энергетически. Откуда у него столько магических сил, чтобы испытывать все эти изобретения? Ты ведь знаешь, как истощают эксперименты, пока не найдешь наиболее оптимальный способ плетения.

– Ник не слабый, он посильнее Вордта будет! – тут же возмутилась Криса. – Да и искусности в создании амулетов и плетений ему не занимать! – Через пару секунд, сообразив, что ляпнула лишнее, и увидев недоуменное лицо подруги, Криса быстренько придумала логичное с виду, хотя и неверное по сути, объяснение – ей совсем не хотелось создавать ореол тайны вокруг Ника. – Он просто постоянно экспериментирует, вот и ходит с почти пустым резервом. Но магичить он умеет отлично, много раз сама видела!

– М‑да, похоже, ты все‑таки нашла себе хорошую пару, – протянула Дила. – Такой же фанат магии, как и ты. Да еще и тебя сделал сильней, вон как твоя аура изменилась. Наверное, разница в силе между вами действительно очень велика, и познакомились вы не так уж и недавно, – тихо и задумчиво, почти про себя, пробормотала Дила, уставившись на подругу.

Услышав такое, Криса быстро глянула на свою ауру и поняла, что оставила свой увеличенный резерв неприкрытым: столько событий и переживаний навалилось за последнее время, что, оказавшись дома, непроизвольно сбросила маскировку ауры. Слишком долго этот дом был ее убежищем от внешнего мира. Вот это и сыграло свою роль.

«Демоны! Одно только меня оправдывает – я не боевой маг, чтобы везде и всегда ходить настороже».

– Ну я бы не сказала, что он многому меня учил, – наконец ответила она, – скорее уж это просто накопилось. – Устав ходить, Криса уселась в кресло. – Напряженные выпускные экзамены, сдача на шестую ступень, еще более напряженная практика. Наверное, именно это вызвало резкий скачок вверх. У меня когда‑то такое было – тоже развитие застопорилось, а потом хоп – и вперед прыгнуло, – спешно начала оправдываться Криса.

Дила удивленно смотрела на подругу.

– Криса, я вообще‑то о другом. Неужели ты не знаешь?

– О чем? – не поняла Криса.

– Я думала, ты знаешь, – протянула Дила. – Про это не любят говорить в гильдии, стараются скрывать. Но это ведь не секретные вещи, очень многие знают… – Дила замолчала, напряженно раздумывая.

– Да в чем дело‑то? – не выдержала Криса.

– Понимаешь… – нерешительно и запинаясь начала Дила. Криса мысленно напряглась. Нечасто Дила, с ее подвешенным языком, так мялась. – Понимаешь… Мне об этом в свое время еще бабушка рассказывала… Когда ты спишь с магом, ваши ауры начинают взаимодействовать. Если один из вас сильнее, существует вероятность, что в слабом разовьются и увеличатся его энергетические резервы. И чем сильнее партнер, тем больше шансов на получение такого результата. Выше головы, конечно, не прыгнешь, однако резерв усилить можно, особенно если секс регулярный и партнеры подходят друг другу по аурам – тут свою роль играет не только разница в силе.

– Та‑а‑ак! – В голове Крисы будто раздался щелчок, и все сложилось в единую картину. Дила! Лучшая подруга! Сообразительная и талантливая, когда‑то целеустремленная и любящая магию, ценящая не силу, а мастерство. Давным‑давно у нее была большая проблема: ее магический резерв практически не рос, хотя потенциал был хороший. Вордт даже ходил с ней к мастеру‑целителю, который заключил, что это просто такая аура. Именно она не дает резерву быстро расти. Таким образом, за неимением большой силы, но обладая упорством, весь свой талант Дила направила в экономность и мастерство (на почве чего они с Крисой и подружились). Но с некоторых пор ситуация изменилась: все меньше времени Дила уделяла учебе и все больше его уходило на парней. «Возможно, поначалу это и было связано с взрослением», – подумала Криса, параллельно вспомнив свою связь с Бордтом, но в последние лет эдак пять у Дилы стало появляться все больше ухажеров среди магов, причем многие были намного ее старше. Все чаще она пропадала на разных приемах, и в то же время ее магический резерв постепенно рос. Мастерство, конечно, падало, но возросшая сила и знание ряда существенно доработанных, причем явно не самой Дилой, плетений компенсировали это с лихвой…

– Так ты не просто так по вечеринкам шастала! Ты мужчин для усиления себя искала?! – возмущенно воскликнула Криса. – И ты думаешь, что я с Ником ради этого встречалась?! Да чтоб ты знала, я об этом эффекте аур даже не слышала!!! – Криса не заметила, как перешла на крик. Резко отвернувшись от подруги, она подошла к окну, привалилась плечом к стене и, скрестив руки на груди, стала смотреть вдаль, зло прищурив глаза.

Такая добрая, такая привычная, пускай последнее время они и отдалились друг от друга, лучшая подруга открылась ей в абсолютно новом свете. И нельзя сказать, что Крисе это понравилось. Удивительная штука – вот думаешь, что знаешь кого‑то как облупленного, а он возьмет и такое выкинет! А ведь как все просто было раньше: добрый и мудрый наставник, верные, знакомые с детства друзья, еще больше не понимающих тебя, но настроенных нейтрально знакомых, хорошая карьера в будущем. Карьера, ключи к которой тебе дадут учеба, разум и упорство в магии…

Все было просто до тех пор, пока в ее жизни не появился Ник и эта вот практика, раскрывшая глаза на многие вещи. Пожалуй, даже к лучшему, что раскрылось сейчас, а не позже. Позже могло быть и хуже. Только вот как дальше жить, что делать? На что опираться?

Дила смотрела на пустое место, где недавно стояла подруга, теперь уже скрытая пологом невидимости. Криса срывалась редко и могла долго копить обиды и напряжение от учебы, но если такое случалось, то она машинально делала себя невидимой и скрывалась ото всех, снимая полог лишь в присутствии самых близких – Вордта и ее, Дилы. Похоже, это тот самый случай.

«Ну ничего, – думала Дила, – ей уже давно пора хотя бы на время отвлечься, перестать прятаться в учебе, открыть глаза и посмотреть на реальную жизнь, окружающую ее. Скоро она успокоится и, надеюсь, поймет меня. Жаль, конечно, что сегодня узнать о Нике уже не удастся, он действительно непрост, хотя, видимо, тоже фанатик магии, иначе бы они с Крисой вряд ли так близко сошлись. Как бы на них другие маги не устроили травлю за чересчур передовые методики. Криса‑то не знает всей этой кухни, а я достаточно поварилась среди магов и знаю, какие они сволочные типы, как не любят выскочек и умников».

– Теперь я понимаю, почему среди магов принято жениться на равных себе по силе, а на неравные браки смотрят свысока, – раздался голос Крисы откуда‑то от окна. Дила откинулась назад (она сидела на кровати) и, положив руки под голову, уставилась в потолок.

– И почему же? – лениво спросила она. Этот разговор ее изрядно утомил.

– Не понимаешь? – Голос Крисы прямо сочился сарказмом. – Иначе никогда не будешь уверен, что тебя любят, а не живут с тобой ради повышения или поддержания своего резерва!

Дила поморщилась, когда хлопнула дверь комнаты.

«А ведь в чем‑то Криса права», – подумала она. Разговор ее совсем не порадовал, и на душе остался какой‑то неприятный осадок.

Криса шла в свою комнату, когда заметила, что наложила на себя полог невидимости. Сняв его, она попыталась успокоиться и привести мысли в порядок.

«Наверное, зря я на нее накричала, на пустом месте сорвалась. Ну подумаешь, повышает свой резерв с помощью секса с другими магами. Частично это и в ее пользу говорит: все‑таки не настолько она потеряла интерес к магии, как я думала, не просто развлекается направо и налево. Да и вообще, если бы я была на ее месте, с почти нерастущим магическим резервом, не переживала бы? И не пошла бы на такое же, если бы это расчистило дорогу к моей мечте? Да и, что уж говорить, ведь подумала о подобном, когда увидела свой увеличившийся резерв после секса с Ником. Похоже, надо извиниться перед Дилой».

Придя к такому решению, Криса окончательно успокоилась и заперлась в своей комнате, обдумывая дальнейшие планы. Взвесив все «за» и «против», Криса приняла твердое решение любыми путями пробиться в ученицы к Нику. Если не знаешь, что предпринять, делай ставку на развитие того, что всегда с тобой, на магию, резонно рассудила она. И если раньше ее смущало, что Ник может оказаться плохим учителем, особенно с учетом другой школы магии и его склонности к магии стихий, то теперь девушке стало видно, что даже невзначай брошенные им фразы дают ей пищу для целого веера необычных магических идей. Причем это видно не только на примере того же «черного ящика». Как только Криса задумалась о Нике, о магии и своих перспективах в этой области, негативный осадок от разговора с Дилой как рукой сняло. С удовольствием Криса еще раз прокрутила в голове свою сегодняшнюю прогулку с Ником.

После тренировки Ник предложил ей пройтись и заодно навестить одного бригатного мастера. Вначале они словно играющие дети перепрыгивали через сигнальные нити, обильно навешанные охранниками вокруг Васиного дома («А ведь получше меня сигналки делать умеют! – подумалось Крисе. – Интересно, как Ник их так быстро заметил?»), затем шли по прямой к центру города. По дороге Ник подробно расспрашивал о ее жизни, увлечениях и устремлениях. Неожиданно стало приятно, что ему интересна ее жизнь. При попытках Крисы расспросить о его происхождении и прошлом Ник мастерски уводил беседу в сторону, рассказывая всякие интересности, реже – эпизоды из своего прошлого, однако так хитро описанные, что по ним сложно было понять, кто он и откуда. Девушку это не раздражало. Из разговоров она почерпнула массу нового. Удивительно, сколько интересных вещей существует помимо магии! Казалось, Ник знает почти обо всем. Особенно удивили некоторые, как их назвал Ник, физические и химические особенности мира (в голове сразу родилась пара интересных плетений с использованием этих «физических эффектов»), а также данные из сферы экономики (девушка никогда не думала, что торговля и производство – это так сложно и что «рынки» можно рассчитывать). Крисе даже стало стыдно, что на немагические вещи она просто не находила времени, вернее, не считала, что эти вещи важны для жизни.

О магии Ник говорил гораздо меньше. Из обрывков и немногочисленных оговорок внимательная Криса составила мнение о нем как о выходце из какой‑то очень далекой страны, специализирующемся на магии с необычным подходом к этому искусству, сочетающем в себе работу с амулетами (свидетельством тому Криса считала удивительный амулет по замагичиванию струн, который показал Нику бригатный мастер в подтверждение своих слов, что ему его вернули после конфискации) и массу расчетов. Идея создавать плетения с помощью серьезных математических расчетов (Ник говорил, что использовал их при расчете разных рынков) привела девушку в восторг. Ей очень понравилось, что у него все сводится именно к расчету плетений. Похоже, она наконец‑то встретила единомышленника, полагающего, что перед наложением плетений нужно еще что‑то высчитывать. После посещения мастера бригат Ник проводил Крису до дома и пошел в гильдию, чтобы, как он сказал, отловить Васу для приватного разговора, а также прикупить пару амулетов для магических экспериментов.

Похоже, Ник – это действительно тот, кто ей нужен! После эксперимента и тяжелого разговора с Дилой Криса до самой ночи обдумывала стратегию своего поведения с ним. В итоге пришла к выводу, что ему нравятся умные девушки, особенно если они искусны в магии. Это было прекрасно видно по его лицу и ауре, когда она рассказывала о профессии и описывала свои магические увлечения. Кроме того, несмотря на то что он, похоже, ей не до конца доверяет (недаром увиливает от рассказов о себе и отводит глаза от своих сложных плетений), он чувствует себя обязанным ей и боится чем‑то обидеть или расстроить. Таким образом, сформулировала свои выводы Криса, стратегия сближения с Ником в «корыстных» целях должна включать демонстрацию (но не хвастовство) своих мыслительных и магических талантов. Нужно постоянно присутствовать рядом с ним (похоже, это его не тяготит, да и прогонять он ее вроде как не собирается). Следует аккуратно (сиречь ненавязчиво, не затрагивая неудобные темы) задавать вопросы про магию и прочие интересные вещи и проситься помогать ему в магических экспериментах.

Вроде бы она все распланировала. Все логично. Нестыковок пока не заметно. По идее, должно получиться. Однако Криса чувствовала какое‑то недовольство собой и этим планом действий. Как‑то сухо и безэмоционально выходит. Еще с месяц назад такие действия в отношении кого бы то ни было не вызвали бы у нее нареканий к самой себе. Однако сейчас все это воспринималось по‑другому, да и осадок после разговора с Дилой давал о себе знать.

Криса расстелила постель, медленно разделась. Минут десять стояла у окна, невидяще глядя сквозь стекло, пока не продрогла. Завернувшись в одеяло уже в своей постели, Криса практически мгновенно уснула. И чуть ли не впервые за последние годы ученичества она улыбалась во сне.

Ник

Проводив Крису до дома и договорившись о завтрашней встрече, я направился в парк, по дороге обдумывая вопрос подарка. Криса не произвела на меня впечатления любительницы гламура. К примеру, увидев музыкальный амулет, она сразу стала расспрашивать, не им ли накладывается столь сложное плетение на струны и не подобным ли образом я создал эмблему клейма на мече. Хм, может, все‑таки подарить ей меч, у нее ведь нет своего? Но на подарок меч не тянет. Да, возможно, она обрадуется, но дарить девушкам оружие следует походя. Это не тот подарок, которым можно выразить свое отношение к ней как к женщине. Надо что‑то другое придумать.

Кстати, а ведь придется ей объяснять, каким образом я нанес на эмблему столь тонкие микроцарапины (не про Умника же рассказывать!), м‑да… язык мой – враг мой, и зачем я рассказал ей про интерференцию?

«Ты забываешь, Ник, что у тебя есть я, компьютеры и модель магии», – скромно напомнил о своем существовании Умник.

«Ты о чем?»

«Не думаю, что сложно будет рассчитать и создать магический «инструмент», с помощью которого можно будет наносить такого рода рисунки на отполированные поверхности. Это для простоты. Качество, возможно, будет хуже, зато без использования инфомагии».

«Угу, – согласился я. – Меня сейчас другое занимает». – Я рассеянно смотрел по сторонам, медленно двигаясь в сторону гильдии магов. Еще до моего ранения я все‑таки согласился на полуофициальный статус ученика Васы. Дело в том, что мне хотелось побывать в гильдии, пошариться в их библиотеке, особенно с учетом последних моих интересов. Хотелось найти информацию по левитации, несмотря на то что Васа говорил, что это крайне невыгодно энергетически и почти не используется. Однако вот это «почти» мне не дает покоя. Тогда я не обратил внимания на эту оговорку, но сейчас она вылезла из памяти и мельтешила в мозгах. А полуофициальный статус потому, что я буду числиться учеником Васы только на бумагах. Никаких обязательств, как в отношениях «ученик – учитель».

«И что же?»

Я встряхнулся.

«Надо бы проверить некоторые наши теоретические выводы», – пробормотал я, выискивая тихое местечко. Справившись по карте в бадди‑компе, нашел кратчайший путь до ближайшего парка. Убедившись, что здесь практически никого нет, забрался в самый отдаленный угол.

«Итак, – начал я, усевшись под деревом, – сейчас будем проверять зависимость способности создавать плетения от наполненности ауры магической энергией. Ты готов подстраховать меня?»

«Готов!»

«Поехали!» – сказал я, напитал ауру магоэнергией и попробовал повторить один из уроков Васы.

Что могу сказать? Если раньше у меня просто не выходило создать плетение, то сейчас их вылезло столько, что я сам в них запутался. Хорошо хоть Умник не дал им «бабахнуть», успел их вовремя посворачивать, параллельно просветив меня по поводу моей съехавшей крыши и состояния мыслительных способностей. Ну откуда же я мог знать, что гипотеза настолько верна! Раньше тужился‑тужился, а получалось какое‑то непонятное переплетение нитей, скрученных в толстые жгуты. А сейчас я так вдарил, что сам удивился результату.

«А что, реально могло бабахнуть?» – заинтересовался я.

«Ну как сказать… – Умник сделал многозначительную паузу. – Чаще, конечно, неправильно составленные плетения просто нестабильны и после прекращения подпитки рассеиваются. Но иногда бывает, что энергия, накопленная в плетении, может спонтанно высвободиться, и получится «бабах». Просчитать, случится ли такой «бабах» при спонтанном плетении или нет, практически невозможно, поэтому лучше перебдеть».

«А как внешне этот «бабах» может выглядеть?»

«В том‑то и дело, что не угадаешь! – воскликнул Умник. – Это может быть просто высвобождение магоэнергии, а если всплеск большой, может сжечь ауру стоящего рядом. А может получиться так, что само плетение успеет преобразовать магоэнергию в обычное физическое излучение – от светового вплоть до рентгеновского. Это абсолютно непредсказуемо».

«Да уж, – подергал я мочку уха, – тут надо быть поосторожнее».

«А ты не задумывался, почему местные маги учатся так долго?» – неожиданно спросил Умник.

«Думаешь, из‑за этого?»

«Как одна из причин – точно».

В следующие полчаса я старался действовать гораздо аккуратнее, под присмотром Умника. Поначалу выходило не очень. Умник чуть из своих «штанов» не выпрыгивал, чтобы распутать получающиеся у меня клубки. Наконец это ему надоело, и он попросил меня пока выполнять простейшие магические действия по созданию плетений, а сам стал выискивать соответствие тому, что я делаю, среди изменяющихся при этом показателей ментального тела и показателей, записываемых бадди‑компом. Собрав статистику, Умник стал давать мне точную обратную связь, местами визуально, местами ощущениями, а когда этих двух способов почему‑то не хватало – еще и выражаясь, причем очень виртуозно, что приводило к очередному затыку, поскольку я заслушивался этими выражениями и отвлекался.

«Слушай, – не сдержал я свой интерес, – я понимаю, что эти выражения ты взял из книг на субноуте, но что‑то не припомню, чтобы они мне попадались на глаза. Скинь мне ссылки на них, почитаю на досуге. Я и не знал, что у меня на компе есть такие интересные вещи».

«А что, я неверно их употребляю? Там они использовались в похожих ситуациях…»

Я ухмыльнулся:

«Да нет, все правильно. Надо же и на эту тему просвещаться. И пополнять свой словарный запас».

«Хорошо, я скинул их тебе в бадди‑комп. А теперь давай продолжим…»

Примерно еще через полчаса у меня что‑то стало получаться. Со стороны выглядело забавно: вылетает клубок‑плетение, и вдруг нитки оживают и сами по себе распутываются, стягиваются‑растягиваются, в общем, принимают правильную форму. Причем появляется такой клубочек из самых разных частей ауры. Но чаще все‑таки плетение образуется на небольшом расстоянии от лица. Иногда в районе руки, если я непроизвольно пытался помочь себе жестами.

«Не понял, почему так?» – недоуменно спросил я.

«Все дело в том, – начал просвещать меня Умник, – что нити образуются примерно в той стороне, куда направлено твое внимание. В принципе плетения можно формировать и на достаточно большом расстоянии от себя. Это зависит от мощности твоей ауры. Чем она сильнее, вернее, чем больше в ней магии и чем ты опытнее, тем больше это расстояние. Я вот вспоминаю бой Васы с тем неизвестным магом. Так вот, там плетения чаще всего формировали в непосредственной близи от противника. Точнее, пытались пробить защиту друг друга, а попутно формировали и пуляли друг в друга плетения, которые уже сами двигались к цели. Я так понял, это для сложности – атака на разных уровнях, приходится отвлекаться и на непосредственное воздействие, и на «подкрадывающиеся» с разных сторон плетения».

«Интересно… – Я, задумавшись, поднял взгляд и посмотрел на небо. Затем сорвал травинку и сунул ее в рот. – Не удивлюсь, если тут, по ходу, есть еще и теории магических поединков, и тренировки соответствующие. Хм… а ведь что‑то такое мне попадалось…»

Я вызвал поисковый механизм бадди‑компа и быстро прошерстил базу отсканированных у Васы книг. Точно, есть такое. Правда, очень мало. Буквально пара книжек с общей информацией. Странно, Васа, конечно, не боевой маг, однако он неплохо держался там, на дороге, против боевого. Или просто дома он хранит только те книги, которые для него более интересны? Еще один повод заглянуть в библиотеку гильдии, там‑то уж такого добра должно быть навалом. Да и не помешает знать принципы магических боевок. Хоть прямое воздействие магии мне не страшно, однако есть и опосредованные воздействия, да и мощность у магов разнится. Кто‑то вполне может меня и «пробить».

Кстати, что говорить и показывать Крисе? Тоже проблема. Что делать, если она попросит меня показать что‑нибудь на практике? Васе‑то мое сегодняшнее достижение вполне можно показать, он и так знает о низком уровне моих способностей. А вот перед Крисой не хотелось бы лажаться. Может, действительно завалить ее теорией ООП и, например, конечными автоматами?

«Мне кажется, – влез в мои мысли Умник, – самое время попробовать поинфомагичить».

«Точно! – обрадовался я. – Совсем забыл, что я уже в состоянии что‑то там делать!»

«Вот и посмотрим, что именно».

Здесь мы пошли от противного. Умник поставил передо мной простую задачу – попробовать изменить (деформировать) информструктуру обычного листика на дереве. Кстати, с инфомагией, как ни странно, работать оказалось безопаснее. То есть пока ты не начнешь запитывать создаваемую тобой структуру инфомагической энергией, до определенного уровня все это относительно безопасно. Например, с тем же листиком.

Я внимательно рассмотрел информструктуру пресловутого растения, и мое настроение слегка упало: в инфолиниях была такая мешанина, что понять что‑либо не представлялось возможным. К тому же информструктурное пространство неслабо отличалось от пространства обычного. Точнее (не без ужаса признался я себе), кардинально отличалось. Создавая модель инфомагии, я об этом догадывался. Но одно дело – просчитать в голове, не до конца представляя суть, другое – убедиться воочию. Берем, к примеру, большой метровый камень и крохотный бадди‑комп, врубаем инфозрение. Казалось бы, как они должны выглядеть в инфозрении? Наверное, большие цветные нити камня и крохотная пимпочка бадди‑компа. Так нет же! Каково было мое удивление, когда я увидел, что у бадди‑компа информструктура больше! Оказывается, информструктура может описывать объект очень емко. В голову пришла простая аналогия: есть у тебя два файла, один под терабайт, но состоит из единиц, а второй мегабайт триста, но из разнородной информации, казалось бы, один огромен, второй мал. Но стоит только архиватору применить свои сжимающие алгоритмы, как огромный однотипный файл превращается в крохотульку, а малый да разнородный усыхает всего лишь чуть‑чуть. Так вот и здесь.

Спасает одно. Инфозрение очень специфично, такое ощущение, что, фокусируя инфовзгляд, ты вызываешь метод «дать инфомагический исходник» на нужную точку физического пространства. Только это хоть как‑то облегчает ориентацию в этом мире «кривых зеркал».

В конце концов, после получаса тренировок с этой умниковской обратной связью в мозгу мне удалось деформировать информструктуру бедного листика. Самое интересное, что после прекращения воздействия на нее она приняла свою первоначальную форму.

«Не понял! Как это так?» – удивился я.

«А что ты хочешь? Информструктуры имеют определенную степень устойчивости от внешнего воздействия. Чтобы реально ее изменить, недостаточно просто взять и грубо, как сделал ты, ее «смять», надо аккуратненько все это «перезаплести». А для этого необходимо переработать колоссальный объем информации».

«Да уж, – приуныл я. Действительно, эти информструктуры настолько сложны по структуре (и это всего лишь в инфозрении, а что там творится на других уровнях, невидимых мне?), что разобраться во всем этом практически нереально. По крайней мере, мне так показалось. – Тогда какой толк от всего этого?»

«Ну не все так страшно. Если на такую деформированную информструктуру подать инфоэнергию, то ее новое состояние закрепится. Вот попробуй снова деформировать структуру листика и влей в нее немного инфоэнергии, как я учил».

Я попробовал, и результат меня впечатлил. Листок прямо на глазах поменял свой цвет до неопределенно‑серого, изменил форму (вместо красивого резного листика получилось что‑то аморфной формы), тяжело повис на ветке и, покачавшись немного вместе с нею, оторвался, быстро устремившись к земле. На то место, где лежал я. Я непроизвольно дернулся в сторону от падающей непонятной хрени, но не успел. На тот момент я лежал под деревом, заложив руки за голову, а все эксперименты проводил над листвой непосредственно надо мной. Сорвавшийся «листик» приласкал меня по голове.

«Зараза! – Я поднялся и, поглаживая ушиб, издалека рассматривал непонятную фиговину. – Объясняй!»

Умник хихикнул:

«Эффектно получилось, да?»

«Тебя бы так разыграть, – буркнул я. – Что это было?»

«Сильно меня не подозревай, практически всю работу выполнил ты сам. Я, как можно догадаться, просто на ходу подправил изменяемую тобой информструктуру. В сторону упрощения. Не бойся, возьми в руки что получилось, оно не опасно».

С некоторым сомнением я поднял сей предмет. Тяжеленький, однако!

«И какой теперь это материал?»

«Что‑то вроде камня».

«И много энергии я на это изменение затратил?»

«Не очень, – признался Умник. – Помнишь, я сказал про упрощение структуры? Часть энергии пошла на разрыв некоторых связей. Все‑таки информструктура живой материи, в данном случае листка, очень сложная штука. Тут парой предложений не объяснишь, простой физикой и математикой не посчитаешь. С точки зрения этих наук часть энергии взялась как бы ниоткуда. Я к чему веду, тебе оно надо – лезть в такие дебри? Мне кажется, тебе достаточно, по крайней мере на первом этапе, просто научиться основным правилам взаимодействия с информструктурами и влияния на них».

«Если это так сложно, как же Дронт и иже с ним делали это? Я ведь не ошибаюсь, они могли сами работать с информструктурами, без помощи подобных тебе Умников?» – мрачно спросил я, прикинув реальный объем расчетов.

«Да, сами. Все просто: у них еще в раннем детстве развиваются области мозга, связанные с работой с инфосетью и инфоэнергией. Эти области, по сути, являются биологическим компьютером, который многие вещи, где требуется проведение расчетов, берет на себя. Просто им надо уметь пользоваться. Ну а дальше для особо сложных и глобальных работ дополнительно используются инфокомпы типа местного, до которого ты хочешь добраться. Эта триада (человек – биокомп – инфокомп) и позволяет выполнять работы огромной сложности. Например, создание и корректировка планетарных систем».

«Круто, однако!» – Честно говоря, эта информация меня просто подавила. В последнее время я стал замечать за собой развитие комплекса бога, однако теперь понял, что по сравнению с реальными возможностями персонажей типа Дронта я практически пустое место. Но и тут мне удалось найти смешное совпадение: человек – бадди‑комп – субноут! О! Точно! Единый принцип развития цивилизаций! Та же триада, связка: человек, несложный персональный вычислительный комплекс и, наконец, что‑то более мощное. Хе‑хе… Совсем как у них, только у нас все построено на технологиях и возможностей несравнимо меньше. Но у нас (человечества) еще все впереди. Мы ведь только‑только стали осваивать свою Солнечную систему, в отличие от тех же «дронтов».

«Не расстраивайся. В конце концов, у тебя есть бадди‑комп с моделью магии и я, чтобы создавать то, что ты пытаешься рассчитать. Кстати, заметил, что на определенном этапе модель у нас раздваивается на обычную и инфомагическую?»

«Естественно, я же с ней работал в последнее время. Это твои коррективы?»

«Ага, процентов на семьдесят модели совпадают, а потом уже идут особенности каждой из систем магичинья».

«Понятно, – пробормотал я. – Слушай, а почему ты сразу не можешь привести модель в соответствие со своими знаниями?» – Только сейчас я смог сформулировать вопрос, который уже давненько показывал свой нос из подсознания, но никак не мог вылупиться.

«Хороший вопрос, – помолчав пару секунд, ответил Умник, – я давно ждал, когда ты его задашь. Давай так: я, в свою очередь, задам тебе вопрос, после ответа на который, надеюсь, ты меня сразу поймешь».

«Ну‑ка, ну‑ка», – заинтересовался я.

«Ты можешь с ходу на листе бумаги нарисовать и подробно описать процесс, протекающий у тебя в мозгу и в твоих мышцах при ходьбе?»

Я долго молчал, ошарашенный, сразу поняв аналогию. Понятно, что сделать это я не в состоянии. Даже имея глубокое представление о процессе, я бы не смог сказать, что это представление полное.

«Я понял, что ты имеешь в виду. Ты умеешь пользоваться инфомагией, но не можешь описать, как именно?» – наконец ответил я.

«Примерно так. Большая часть навыков зашиты у меня, как сказал бы ты, в подсознании или БИОСе, если брать в расчет компьютерные термины. У меня нет туда прямого (сознательного) доступа. Разумеется, я использую определенный математический аппарат для расчетов, плюс способность работать практически со всеми энергиями. Но чаще я просто «знаю», что и как надо делать, но не могу сказать, почему именно так. Поэтому‑то меня и заинтересовала в свое время твоя модель магии. На тот момент она была очень простая, я бы сказал – примитивная. На нее моих знаний хватало. Однако с определенного момента я уже не мог навскидку сказать, правильно у тебя что‑то в модели или нет. Потому‑то я в фоновом режиме и играюсь с нею, пытаясь просчитать, что и как происходит, потихоньку вношу в нее изменения. Мне самому интересно не просто что‑то уметь, но и понимать происходящее».

Я вздохнул:

«Понятно. И как много твоих знаний носит именно такой характер?»

«Трудно сказать, – задумался Умник. – С одной стороны, мне кажется, что я знаю очень много, с другой стороны, откуда я это знаю, мне часто непонятно. В смысле, я не могу проследить цепочку от готового вывода к алгоритму и месту, где вывод был сделан».

«Ладно, еще вопрос, – перевел я тему. Все, что рассказал Умник, мне еще предстоит обдумать. Я уже немного подустал, пора бы двигаться дальше, а то так и до вечера не доберусь до гильдии. Но осталось уточнить еще один вопрос. – Я помню, ты как‑то говорил, что из‑за такой вот устойчивости информструктур, при разрушении объекта, к которому они привязаны, сами структуры еще некоторое время существуют, постепенно деградируя до нового состояния, соответствующего объекту. Так?»

«Именно».

«Вот, – протянул я, пытаясь правильно сформулировать вопрос. – И каков этот срок?»

«Да по‑разному, – виртуально пожал плечами Умник. – От многих параметров зависит».

«А как насчет человеческого организма?»

«О! – с явно проступившим оживлением откликнулся Умник. – Тут, да и вообще с живыми организмами, интересная штука творится. В принципе все остается так же, но организм – настолько сложная структура, в нем столько разных энергетических процессов протекает, что информструктура, полностью описывающая организм, была бы настолько сложна, что просто превысила бы тот порог сложности, после превышения которого любая система стремится к разрушению».

«Тогда я не понимаю, – в недоумении прервал я Умника, – ты же вроде говорил, что информструктуры – основа мира и все подчиняется описываемым ими правилам, а теперь получается, что это не так?»

«Вот тут я снова вступаю в ту область, где моих «явных» знаний не хватает. Я знаю, где и как воздействовать на информструктуру организма, но также я вижу, что ее сложность намного ниже, чтобы соответствовать реальному объекту».

«Ладно, – устало ответил я. Загадки мироздания, блин. – Я задам один вопрос. Помнишь девочку, которую мы вытаскивали? Можно ей вернуть отрезанный палец?»

«Думаю, да, – немного подумав, ответил Умник. – Но процесс этот не быстрый и болезненный. Выглядеть это будет примерно так: я определенным образом воздействую на информструктуру, отчего ее регенерационные способности резко возрастут на этот период, а напрямую поправляя и направляя энергоканалы в организме девочки, мы сможем добиться нужного результата».

«О’кей». – Я медленно встал, потянулся всем телом, сделал несколько движений, чтобы разогнать кровь и размять мышцы. Огляделся. Какой‑то гном стоял за редкими с той стороны кустами и подозрительно смотрел на меня. Приглядевшись, я заметил у него на груди бляху смотрителя парков (смотритель периодически проверяет парки на наличие проблем, короче, что‑то вроде садовника). Я вежливо кивнул ему и, улыбнувшись, отправился в гильдию.

По дороге я постарался упорядочить мельтешение мыслей. До бала нужно сделать огромное количество вещей, и я даже не знаю, за что браться в первую очередь! Нужно и с кастованием разобраться, и Крисе сделать подарок, и до точки фокуса добраться, и книгу сделать, а самое главное – защита. С одной стороны, почему бы с защиты и не начать? Постоянно возникает ощущение собственной уязвимости, а как отвлекусь от работы, то перед глазами всплывает образ болта, застрявшего в кишках. Но почему‑то хочется заниматься другим. Например, решать проблему посещения точки фокуса.

Подумать только, стоит чуть‑чуть поработать, и я смогу летать с помощью одной силы мысли (мысли, управляющей элементалем, поправил я себя). Причем летать не только в виртуале! А если еще и эксперимент с точкой фокуса удастся, то я вообще окрутею немерено (тьфу‑тьфу‑тьфу через левое плечо) и смогу за полчаса в реале сделать отличную защиту и все остальные плетения. Нужно только припахать к этому делу инфокомп или поживиться его информацией. Может, действительно бросить на это сразу все силы? Хм… «Однако если навернешься с высоты, защита будет не лишней», – парировал мой виртуальный оппонент в лице меня самого. К сожалению, как только я направляю мысли в сторону защиты, сразу происходит затык мышления. Голова заранее начинает болеть от обилия багов, все больше и больше которых находит в моей модели магии и симбионтов Умник, работающий над этой задачей в фоновом режиме, багфиксить и тестировать которые моя душа не желает. Хорошо хоть Умник некоторые вещи выправляет на ходу, сам бы я не справился или потратил на это очень много времени. А может, стоит заняться магией (заодно и ее модельку доработаю), дождаться, пока Умник в фоновом режиме все баги отловит, и потом уже приступать к созданию защиты?

В таких вот раздумьях я не заметил, как ноги принесли меня в центр города. Осмотрелся. Трехэтажный (точнее, шести – три этажа уходят под землю) регистрационно‑таможенный гильдейский корпус, центральная площадь, парк, целый ряд небольших полигонов для высокоэнергетических магических испытаний. Шикарный дворец архимага и прилегающий, соединенный с ним полукруглым воздушным переходом гроссмейстериат (в этот корпус допускались только высшие маги и гроссмейстеры разных магических направлений) с классной лепкой и тонкими колоннами. Это я узнал из библиотеки Васы, а бадди‑комп аккуратненько обвешал все объекты поясняющими надписями и указателями.

Не скажу, что дворец архимага суперкрасив, в виртуальных мирах я видел и покрасивее, однако этот реален! И пожалуй, получше земных дворцов, так что как минимум одного восхищенного вздоха заслуживает. Что в принципе и неудивительно – дворец архимага, наряду с гроссмейстериатом, можно сказать, один из символов гномьего народа. Его совершенствовали многие сотни лет лучшие архитекторы, причем (забавный факт) что‑то изменить в его дизайне не мог даже архимаг, если у него не было проекта, который поддержали большинство магов и самые уважаемые гномы в сфере искусства и архитектуры. Эти два здания были одними из самых высоких в округе.

Стоп! А это что такое? Я увеличил картинку дворца и удивленно присвистнул. Да, глаза меня не подвели – стены дворца сложены из небольших каменных блоков, тонн эдак под сотню, по технологии полигональной кладки, а внешняя сторона камней зашлифована или выглажена каким‑то другим способом. Я дал команду бадди‑компу сравнить по записям все строения, виденные мною ранее, на поиск совпадения. Через пару секунд убедился, что не только дворец построен по этой технологии, но и большинство административных зданий в центральном городе плюс внешняя стена, только блоки там побольше – где‑то тонн от пятисот… Почему я этому удивился? Дело в том, что данный способ кладки сам по себе очень сложен. Он подразумевает отсутствие стандартизации и, соответственно, стандартных блоков. Блоки могут быть произвольной формы и варьироваться по размерам и соединяются друг с другом по непрямым поверхностям, при этом не оставляя ни миллиметра для зазоров. Между собой камни не скрепляются раствором, но как‑то держатся… Стенам, сложенным по такой технологии, не страшны никакие землетрясения. Кстати, вот хрен теперь Васа сможет убедить меня в том, что они не используют левитацию – поднимать такие глыбы замучаешься, пупок развяжется. Хотя… Я припомнил разговор с Васой, вроде он говорил, что именно для полетов левитацию они не используют. Ладно, так вот. Второй момент, почему я заинтересовался: в моем мире встречаются мегалитические постройки, возведенные примерно с десять тысяч лет назад примерно по такой же технологии. Забавное совпадение, правда?

Остановившись неподалеку от гильдии, я продолжал осматриваться и вызывать надыбанную из компа информацию.

Удивительная штука центр, большинство зданий тут невысокие, а ведь место очень близко к источнику, так необходимому всем местным магам. Почему бы им не селиться поближе к нему? Первое время такое положение вещей меня очень удивляло. Действительно, почему бы не настроить рядом с источником высотных домов (имея столько магии под рукой, это можно сделать без особых проблем, чему примером – так поразившие меня стены)? Я даже набросал простенькую экономическую модель, внеся туда ренту за использование источника магии и забив информацию о количестве магов. Оказывается, все объяснялось просто: магам важна не столько близость к источнику, сколько количество получаемой ими из магофона энергии, которая напрямую зависит от площади земельного участка. Таким образом, скажем, если построить дом на пятьдесят магов, то и магоэнергии будет потребляться в определенное количество раз больше, а значит, на одного мага будет приходиться приблизительно во столько же раз меньше. Здесь принимается во внимание любовь магов к экспериментам, которые могут быть ой как затратны! А учитывая имущественное расслоение, вышло следующее: самые богатые маги просто покупают большие участки в центре, большие, чем реально необходимы для жизни им самим и многочисленным ученикам, а свободное место заполняют роскошными садами.

Немного подумав, я решил, что это не единственное объяснение. Скорее всего, гномы, как бывшие любители подземных работ и времяпрепровождения под землей, не очень любят высоту. Тут бадди‑комп выдал справку, прочитав которую я засмеялся. Оказывается, несколько попыток строить высотки были – жадность, что поделаешь. Однако из‑за нелюбви к высоте маги стали выкупать квартиры только под лаборатории, а не для жилья. И после очередного «бабаха» с многочисленными жертвами, разрушившего здание‑полигон, терпение у власть имущих лопнуло, и они очень быстро ввели неподъемный налог на высотность зданий. Дураков платить такие деньги, да еще и рисковать своей долгой жизнью, не нашлось. По крайней мере, в достаточном количестве.

Что касается центрального парка, то, как рассказывают Васины исторические книги, раньше он был раза в три больше. Потихоньку от него отколупывали участки разные крутые маги. Хотя парк и достояние города, но лазейки находить умудрялись, особенно те, кто был у власти. Прекратилось это с пять сотен лет назад. Тогда появилась группа очень талантливых, я бы даже сказал, гениальных магов, вошедших в историю как собиратели магии. Они придумали способ массово производить амулеты, собирающие и накапливающие из магофона энергию. Вот тут‑то маги обрадовались! Чем тратить собственную драгоценную энергию, можно использовать такие вот батарейки для подпитки заклинаний. Однако прошло лет пятьдесят (м‑да… нехилые у них циклы по внедрению инноваций! На Земле на несколько порядков быстрее сообразили бы), прежде чем «собирателям» удалось добиться признания своей идеи и пробить очень интересный проект. Честно говоря, я в это не верил до тех пор, пока не решил пустить радар под землю в районе парка. На глубине пять метров там шли многосотметровые круги амулетных блоков, а также амулетные каналы от них. В общем, проблема нешуточной борьбы за парковую землю была решена просто – благодаря такой вот сети каналов, вся магоэнергия от парка собиралась и передавалась на испытательные арены гильдии, в гильдейский накопитель, а также в ряд других сооружений.

Все бы ничего, только вот, настроивши сеть, эти «собиратели» начали потихоньку наглеть. Мало того что деньги за ремонт и поддержку стали брать нешуточные, ибо секрет знали только они, так еще и в магопроводке стали «ввиду устаревания» появляться незапланированные сбои. То в связи с «неполадкой» обесточится прилегающий к парку домик кого‑то из недоброжелателей. То в провóдке пробой, что становится причиной несчастного случая с очередным недоброжелателем. А своих сторонников подпитывали дополнительной магоэнергией во время экспериментов или просто подведением магопровода прямо к дому. В общем, потихоньку «сажая на иглу» разных магов, «энергетики» (так переименовал я собирателей магии на земной лад) смогли за следующие пятьдесят лет потихоньку вывести свой народ во власть и очень неплохо устроиться. Особенно легко и быстро им это удавалось по линии боевой магии. Боевой маг как никто другой нуждался в больших потоках энергии, как для экспериментов, так и просто для обучения учеников.

Однако и оппозиция не дремала, количество ее членов постепенно росло. Среди них были сильные и искусные маги. Если нет нормального доступа к энергии, становишься куда более экономным и искусным. В общем, у «энергетиков» случился «сорвавшийся магический эксперимент», причем далеко не на испытательной арене, а в одном из корпусов гильдии, в результате которого они все погибли. На полях книги были пометки Васы, плюс удалось просканировать некоторые его старые бумаги с воспоминаниями, из которых стало предельно ясно, что это был обычный магический штурм. Ну а секрет производства до сих пор не раскрыли. В результате новую проводку создать никто не смог и до сих пор не может. Точнее, может, но по старым и очень дорогим технологиям и небольшими партиями. Старая проводка со временем разрушилась и сейчас работает слабо, лишь в нескольких местах. Такие вот пирожки с котятами. Похоже, не только история Земли говорит о том, что энергетические монополии до добра не доводят!

Так, а вот и регистрационный корпус. Нужно оформить на себя гильдейские пропуски. Васа ограничился лишь добавлением меня в ученики, а для получения пропусков нужно мое личное присутствие. Аурная идентификация рулит. Не нужно ничего таскать с собой, да и надежно (было, до моего появления, хе‑хе). Но занимает это достаточно много времени, и необходимо, чтобы маги были на месте. Потому аурная идентификация используется обычно в банках и учреждениях с повышенным уровнем безопасности, как в зданиях гильдии. Сама такая защита появилась на заре становления гильдии. Сначала все просто были знакомы друг с другом. Потом народу становилось больше. Ввели должность магов‑привратников, знающих ауры очень многих. Потом магов стало еще больше. Привратники стали использовать ауры‑матрицы. Магов стало еще больше, и дополнительно прикрутили специальные плетения к входу, позволяющие пускай местами и коряво, но идентифицировать входящий народ. Но и это слабо помогло. В гильдии воров, например, тоже были сильные маги, которые придумывали всякие магические хитрости для обмана идентификационных плетений. Однажды какой‑то гном подал гениальную идею: сделать каждому карточку‑амулет и защитить ее специальным плетением. Когда карточка на ее хозяине или соприкасается с его аурой, то при магическом воздействии определенного характера (типа магических считывателей‑датчиков) она «считывается» и показывает права обладающего ею лица. Настраивают карточки персонально: тут нужен контакт с аурой. Без ауры хозяина это просто бесполезный кусок дерева. Подобные карточки выдаются на определенный срок, по истечении которого перестают работать. Я вначале долго ломал голову, как умудрились организовать таймер работы, пока впоследствии такую карточку не выдали уже мне. Оказалось все просто. В зависимости от материала, из которого изготовлена карточка, она расходует свой заряд в течение строго определенного времени. Все возможные пути подзарядки магически обрублены. По окончании срока действия карточку можно выкидывать и идти получать новую.

Честно говоря, когда я узнал про такую вот карточную защиту, мое мнение о цивилизации гномов существенно улучшилось. Еще когда ехал с караваном, я думал, что гномы живут где‑то в пятнадцатом – шестнадцатом столетии. Но столица меня немало удивила, и я накинул пару‑тройку веков. Местами даже технологии а‑ля «двадцатый век» есть, вроде таких вот карточек со спецплетением вместо магнитной ленты или голограммы. Но что удивило меня не менее, а даже больше всего, так это разница развития между столицей и другими регионами, теми же окраинами. Небо и земля! Стоит отъехать подальше, и попадаешь будто в другую страну – настолько все становится сиро и убого. А все потому, что прогресс у гномов – магический, то есть привязанный к магическим источникам. Фактически существует целых два вида магии: магия столичная, на ней весь прогресс и построен, и магия низких энергий. К удивлению (я в свое время узнал и даже проверил расчетами в модели магии на компе), большая часть столичных плетений вне столицы не работает – в низком магофоне они или быстро рассеиваются, или слишком затратны. Причем большинство магов обучается как раз в столице и парочке других «островков» высокого магофона. Работать с малыми энергиями они не привыкли и не очень любят. Да, наличие мощного источника под боком позволяет создавать мощные плетения, но зачастую для их подпитки нужно огромное количество энергии. Улучшать «алгоритм» плетений ведь сложно. Зачем, если можно все сделать попроще и добиться желаемого результата, наплевав на затраты? Нет, это не означает, что вне столицы маги перестают быть таковыми. Но, с моей точки зрения, они многое упускают в своем развитии.

Однако и здесь я поспешил с выводами. Как мне позже объяснила Криса, в определенный момент, а именно когда рулить стал Руархид, гномы поняли, что подобная ситуация может привести к печальным последствиям. Теперь после многолетнего обучения в столице, где наличие повышенного магофона способствует более быстрому развитию способностей по управлению энергиями, учеников отправляют в академии в другие страны оттачивать свое мастерство, туда, где пополнение затраченной магии идет на порядок медленнее. Чаще всего отправляют к людям, так как с ними есть договоренность. То есть у них есть свои программы «по обмену студентами». Впрочем, у гномов есть и небольшие академии вне столицы, приспособленные для этих целей.

Что же касается амулетов‑батареек, с которыми можно двигать прогресс в другие части мира, то они очень дорогие и хватает их ненадолго. Фактически, если бы группа «энергетиков» занималась не плетением интриг, а раскрыла свой секрет, возможно, я бы попал совсем в другой мир, намного более развитый. Однако, как это обычно в Лунгрии бывает, изобретательный народ или сильно секретничает, или же маги, боящиеся потерять бизнес из‑за таких вот изобретений, успевают или перекупить автора (чтобы отдал секрет и молчал), или опозорить, подставить, изгнать, устранить еще до того, как он покажет работоспособный образец. У Васы в библиотеке даже подборка таких случаев есть – он очень любит брать изобретателей под свое крылышко, пока те не успели засветиться в гильдии и им не устроили изгнание за запрещенные магические эксперименты. Изгнанный из гильдии маг фактически лишался доступа к высокоэнергетическим испытательным полигонам гильдии, а значит, и время разработки новых плетений увеличивалось, так как ввиду недоразвитости (с моей точки зрения) теории магии все делалось на основе многочисленных экспериментов, часто опустошающих магический резерв. Испытательные же полигоны в центре дают отличную энергетическую подпитку и позволяют долго экспериментировать в поисках результата.

«Ник, может, имеет смысл войти внутрь? А то ты уже привлек внимание охраны у входа», – вырвал меня из состояния задумчивости Умник. Блин, что‑то я в который раз подвисаю в своих мыслях. Так и попасть можно…

Очистив голову от лишних идей и сосредоточившись на «здесь и сейчас», я чинно, как будто так и надо, вошел в здание. Начальник охранной бригады с уважением мне кивнул и ничего не спросил, чем вызвал недоумение у своего молодого напарника. «Хм, интересно, что он во мне такого нашел?» – Я быстро окинул себя внутренним взором. Вроде выгляжу я как очень слабый маг, хотя стоп! Согласно данным бадди‑компа, это, похоже, тот самый мужик, которой бегал со мною в поисках лежки вероятного эльфа‑снайпера. И он, похоже, меня узнал. Отойдя на некоторое расстояние и включив прослушку, я услышал подтверждение своим словам.

– Шеф, а кто это? Вроде он непохож на большую шишку, да и вообще вижу его впервые. Магии в ауре мало, одежда немного странная, по‑видимому, очень качественная, но не роскошная, или я напутал что‑то?

– Эх, учиться тебе и учиться, дурья твоя башка! Вот как ты с такой памятью в охрану пошел? А ведь уже должен был сопоставить известные тебе данные с тем, что видишь! Ты мой рассказ про Васу и караван помнишь?

– Угу. А человек тут при чем?

– Дык это именно он гнездо того эльфа, сидящего в засаде, и обнаружил. Мы потом еще и дознавателей вызвали, они подтвердили. И изрядно подивились тому, что кто‑то смог определить засаду в подобных условиях на таком расстоянии. Я уже не первый десяток лет тут служу, разного навидался и многое знаю. Слушай, пока я добрый, раз уж сделали меня твоим наставником, поделюсь с тобой своим наблюдением. Так вот, Васа и прочие именитые учителя кого попало в ученики не берут, особенно людей. А тот парень зарегистрирован как ученик Васы, я потом проверил, благо есть друзья среди регистраторов, они многое про приезжих знают. Что? Зачем интересовался? Вот же! Ты где работаешь? Ах в страже! Как я не догадался! И чему вас только теперь учат! Запомни: пока ты на посту, ты отвечаешь за все, что тут происходит. И лучше подстраховаться заранее и поразнюхивать про всякие непонятные события, потому как они могут коснуться или тебя, или твоей работы! Понял? Обычно Васа из людей всяких уникумов вытаскивает, необязательно сильных, но в магии талантливых и очень искусных. Мне мои друзья‑регистраторы немало баек рассказывали. Вроде как приводят парня или девушку, регистрируют в качестве ученика Васы или другого именитого мага ступень на восьмую, а через полгода те являются сюда поставить на пропуск красивую отметку о пятой‑четвертой ступени мастерства и имеют солидную «крышу». Только посмотришь криво, сразу нашепчут кому надо, и начальство вставит по самое не балуйся. Нутром чую, перекупает Васа магов у людей. Только ты особо об этом не распространяйся.

Черт, похоже, наследил я нехило, если даже охранник (пускай и начальник бригады) меня проверяет да слухи распускает! Стоит только эльфам ухватиться за караванную ниточку, и пиши пропало. Да любой караванщик может проболтаться насчет моих чудачеств. Хорошо хоть раньше эльфы тормозили, думали, что задание несущественное, вот и клали на него по полной. И сейчас не обо мне думают, а о похищенном (жалко, конечно, парня, но в чем‑то эта подстава играет на меня), однако стоит им только взяться за работу по‑хорошему, выйдут на меня, как не фиг делать.

Ладно, хватит скулить! Пока эльфы прошарятся, я уже буду достаточно крут, чтобы не особо о них беспокоиться. Надеюсь, точка фокуса таки активируется и даст мне толчок к дальнейшему развитию.

Тем временем я прошел внутрь и остановился, восхищенный. А оформление в регистраторском корпусе действительно классное! С улицы здание выглядит как обычное. Конечно, оно хорошо отделано, но не особо отличается от соседних – богатые гномы отделывают свои дома на славу. Но когда я двинул на минус второй этаж за пропуском, то попал в самую натуральную пещеру! Естественно, пещеру не природную, сырую и промозглую, а очень даже цивилизованную, почти сухую и теплую, и очень красивую. Классно сделали, прям как в виртуальности! Разноцветные сталагмиты и сталактиты, свет, льющийся прямо из стен (так хитро они встроили магические светильники), небольшой декоративный подсвеченный ручеек, маленьким водопадом падающий под дальнюю стенку. На стенах висят подсвеченные картины, где изображены ключевые события из истории гномьего народа, а также портреты крутейших гномьих магов, видать «наследивших» в истории. Также там имеется неплохо стилизованная под природный камень лепнина, попадаются скульптуры. И двери кабинетов, встречающихся по дороге, были оформлены в том же ключе. Блин, прям не рабочее строение, а аттракцион какой‑то! Хотя с другой стороны, может, это так и надо. Так сказать, внушить магам, особенно приезжим, уважение к гномьему народу. Получается, второй, после стен и дворца архимага, этап психологической обработки. А заодно посетителям облегчается ожидание в ходе тех или иных бюрократических процедур.

Я шатался по этажам, пользуясь моментом, пока на меня не обращают особого внимания, планируя при возможности просканировать подвернувшиеся под щупы, раскинутые Умником, рабочие документы. Кстати, а вот и второй этаж, сюда мне и надо. Выглядит он гораздо более буднично, похоже, здесь решаются самые обыденные рабочие вопросы, а подземелье нужно для моральной обработки новоприбывших, а также всех новоиспеченных магов.

Я прошел мимо скамьи для ожидания и, отстояв очередь из одного гнома, добрался до долгожданного кабинета. Кабинет был светлым и уютным. Он не вписывался ничем, кроме двери, в пещерный антураж коридора. Дрючили меня минут тридцать. Сначала ходили за образцом моей ауры, в свое время переданным Васой, и моим личным делом (успели завести!), а потом несколько раз перепроверяли данные, печатали мое имя, относили карточку в соседний кабинет для нанесения на нее магозащиты. За это время я успел обойти кабинет и просканить все его документы. Как бы от нечего делать и в ожидании своей карточки, я бродил по коридору, рассматривая картины и «невзначай» заглядывая в соседние кабинеты, чтобы Умник мог отсканировать документы и там. На меня не обращали особого внимания, и я пришел к выводу, что ничего из серьезной документации тут не хранится, однако чем черт не шутит, вдруг да попадется что‑то интересное!

На обратном пути я встретился с группой довольно сильных людских магов, приехавших, судя по паре брошенных ими фраз, на бал архимага и проводивших меня, точнее, мою ауру высокомерными, слегка презрительными взглядами.

Заглядывая в попадающиеся по дороге кабинеты, типа запутался, куда идти, а на самом деле сканируя что под руку попадается, я вышел из корпуса и двинул в сторону долгожданной главной гильдейской библиотеки.

Библиотека находилась немного поодаль от центра. Этот храм местных магических наук впечатлял – шестиэтажное здание с огромными колоннами и высокими потолками. Высотность зданий, находящихся возле библиотеки, заметно выросла. Вместо двух‑трехэтажных домов, как в центре, попадались четырех– шестиэтажные. Похоже, тут свою роль играет транспортная рента. И если богатые маги могут позволить себе, во‑первых, иметь свою библиотеку, во‑вторых, пользоваться закрытыми библиотеками других корпусов гильдии (точнее, не совсем закрытыми, а просто с ограниченным доступом, привязанным к ступени или мастерскому званию), то для остальных, пятой ступени и ниже, доступна только эта библиотека. Вот и селятся поближе, чтобы меньше времени на дорогу тратить. Чиркнув пропуском, как это делали другие входящие, по хрустальному шару на входе и дождавшись результата в виде вспыхнувшего в шаре зеленого света, я прошел в нужный зал. Здесь, в отличие от большинства других залов, книги стояли на стеллажах, а не выдавались из архива. А что вы хотите – библиотека общего пользования! Очень много молодежи, ходящей между стеллажами и сидящей за столами. Учитесь, студенты!

М‑да, от обилия книг прямо глаза разбегаются. Библиотека Васы отдыхает. На моем субноуте, конечно, книг гораздо больше, но ведь они нормальные, а не бумажные (за исключением Васиной библиотеки)! Прям как в музей попал. Ведь на Земле бумажных библиотек практически не осталось, оставшиеся существуют только как музеи для туристов. Ну кому, простите меня, взбредет в голову, вместо того чтобы скачать книгу и читать дома, куда‑то переться, да еще проходить тупые бюрократические процедуры вроде открытия карты читателя, да еще париться с этим неудобным бумажным носителем!

Хм, а ведь интересную они защитку придумали! Если в других залах книги выдаются библиотекарем по просьбе читателя, то тут можно спокойно брать любые книги со стеллажей (именно поэтому я и выбрал этот зал). Только вот на переплете книги стоит магический маячок, а у дверей – специальные амулеты, реагирующие на магию. Если ты специально или случайно прихватил книгу с собой, они об этом тут же сигнализируют. Конечно, читатель может попытаться снять этот маячок (все‑таки практически все посетители – маги, пусть в основном и неопытные ученики), однако маяк нехило вплетен в переплет, то есть похититель рискует выдать себя с головой рассыпавшейся на части книгой. Поскольку амулеты и магозащиты нередко вызывают ложные срабатывания, такая «продвинутая» технология используется только в этом, так называемом ученическом, зале, ибо серьезные маги ходят в залы поинтереснее, но менее удобные для моего сканирования.

Проконсультировавшись с библиотекарем зала (все‑таки он там оказался, хотя и хорошо «маскировался» под обычного посетителя), я медленно прошелся вдоль стеллажей, собирая информструктуры книг. Минут через сорок обход был завершен (просканировал не все, но самое потенциально интересное). Я вышел из зала и отправился бродить по другим залам, проходя рядом со стойками выдачи книг и читающим народом и сканируя все, до чего мог дотянуться (заказывать книги для прочтения я, естественно, не стал, ибо ждать в лом). Эх, вот бы полог невидимости сюда! Мигом бы забрался в библиотечный архив и долго бы оттуда не вылезал. Может, с полога и начать разработку? Хотя нет, защита все‑таки важнее.

Я потихоньку поднимался по этажам. Причем старался делать это как можно непринужденнее, ибо время от времени ловил косые взгляды библиотекарей (дескать, мается непонятный тип, а выбрать где с книгой усесться не может). На третьем этаже произошло событие, заставившее меня грязно (спасибо тебе, Умник, за расширение моего ругательного лексикона!) выругаться, – заорала мини‑сирена на моем радаре. Параллельно с нею в мои мозги влез Умник с докладом.

«Ник, на верхнем этаже обнаружена группа из шести эльфийских магов. Не посольских, не проиндексированных».

«Твою…! Только их тут и не хватало!» – Мое сердце от неожиданности забилось чаще.

«Успокойся, Ник. У входа в здание эльфы не обнаружены, сбежать успеешь. К тому же вряд ли они за тобой пришли. Судя по показаниям радара, они там просто что‑то читают».

«Фух, хорошо хоть не замуровали! – отлегло у меня от сердца. – А поточнее можешь определить?»

«Рекомендую подняться этажом выше, прокидывание щупа через толстые каменные стены библиотечных этажей не дает полной картины».

«О’кей, поднимаюсь. – Я положил книгу и под недоуменным взглядом оказавшейся рядом девушки, заметившей мое неадекватное поведение, отправился к выходу из зала. – Кстати, а почему ты их только сейчас обнаружил?»

«Признаю свою ошибку – я не стал закидывать постоянный щуп так высоко и через столько перегородок, решил, что это будет затратно в энергетическом плане, да и в плане безопасности необходимости не видел. Так, иногда сканировал, но не постоянно. Обещаю исправиться».

«Хорошо, – слегка успокоился я и стал шевелить мозгами. – Поищи о них информацию в документах, просканированных в регистрационном отделе, а я пока послушаю, о чем они там говорят. Дай звук».

«Ник, уже нашел! Нам повезло, что они зарегистрировались не так давно, за день до нас. Хорошо, что гномы еще не успели их данные подальше запихнуть… Так, у нас есть информация примерно по половине делегации».

«Умник, не томи, что за ребята? Надеюсь, гражданские, приехавшие с эльфийской делегацией, про которую говорил архимаг?»

«Пока точно не уверен. В прослушанном разговоре еще не успел дождаться всех имен. Однако могу сказать, что среди понаехавших эльфов на удивление много боевых магов. Больше, чем нужно для охраны ВИП‑персон… Причем не просто боевых, а мастеров! По услышанным из разговора именам я могу примерно идентифицировать троих из сидящих выше эльфов. Судя по записям в регистратуре, двое из них – мастера боевой магии».

«Япона мать!» – выругался я и крепко задумался.

Глава 5

Листья деревьев еле слышно шелестели под легкими порывами ветерка, несущего приятную свежесть. Подсвеченные бадди‑компом, они мягко переливались в полумраке перед моими глазами оттенками цвета морской волны. Но было не до красоты. Я сидел в саду посольства эльфов, спрятавшись среди кустов, и внимательно всматривался во внутреннюю часть здания. Внешнюю сигнальную сеть с помощью Умника и бадди‑компа удалось пройти чисто, никого не потревожив. Вроде все шло нормально, но чувствовал я себя несколько неуютно. Было ощущение, что что‑то упустил. Еще раз оглядевшись и ничего не заметив, я решил, что дискомфорт связан с необычностью ситуации.

Встретив в библиотеке гильдии эльфов, я, признаться, несколько струхнул. С учетом того, что мне удалось узнать об остроухих, бал, устраиваемый архимагом, не казался истинной причиной появления такого большого количества боевиков леса в столице. Неужели они нащупали ниточки, ведущие ко мне? Я ведь совсем не прятался, и было много возможностей спалиться. Удивительно, что эльфы не появились раньше. Поэтому, убедившись, что остроухие маги надолго засели в библиотеке знакомиться с местной периодикой и информацией по последним разработкам гномов (может, им нужно было что‑то еще, но по отдельным репликам сложно было это понять), я выбросил из головы все текущие дела и вознамерился послушать, о чем говорят дети леса среди своих. Проще всего было заглянуть в их посольство, уже знакомое по прошлым делам. Наверное, достаточно было обычной прослушки в здании, но мне почему‑то показалось, что полезно рассмотреть новых эльфов в лицо и записать их характеристики. Пора составлять картотеку не только из информструктур, но и аудиовизуальную (Умник обещал скинуть потом видео, отснятое им, на бадди‑комп). Да и для правильного понимания услышанного имеют значение не только сами слова, но и выражения лиц собеседников, и даже обстановка, в которой идет разговор. Для подглядывания с большого расстояния возможностей Умника не хватило: он не мог издали просунуть свои «глазки» в здание и контролировать эльфов. Нужно было лезть внутрь ограды посольства самому. Так как до темноты оставалось недолго, я решил сделать это в сумерках, а пока немного обождать в соседнем сквере. Время пробежало в составлении планов проникновения на территорию посольства и прикидывании, что при этом использовать и что делать не следует.

На преодоление сигналки эльфов понадобилось около двадцати минут. Слишком там было накручено с дублированием и контролем целостности сети. Даже Умник не смог ее взломать быстрее, не подняв при этом тревогу.

И вот, скрытый куполом невидимости, который сгенерировал Умник на основе разработки Крисы (создать свой собственный мне еще предстоит), я стою, аки тать в ночи, и пытаюсь разобраться, что происходит. А происходит что‑то непонятное. Основная группа остроухих сидит в большой гостиной, несколько разошлись по периметру дома и маячат недалеко от окон. Странно как‑то. В зале один из них, по‑видимому главный, тихонько наигрывает на бригате, периодически бросая взгляд на другого, сидящего в углу и вроде как глубоко задумавшегося. Кстати, посла почему‑то не видно.

Пока эльфы занимались своими делами (некоторые зачем‑то перебирали оружие), я провел виртуальной камерой перед лицом каждого, чтобы Умник хорошенько их запечатлел. Зафиксировав таким образом всех, я заскучал. Ни о чем они не говорили. Так, всякая фигня. Ради интереса я просканировал остальные помещения, заметил в соседней комнате некую одинокую фигуру, рассмотрел ее через глазик‑камеру и удивленно про себя присвистнул. Это была эльфийская принцесса! Несколько неожиданно, но если подумать, то в связи с предстоящими событиями ее присутствие здесь вполне логично. Красавица полулежала на кровати и читала книгу. Несколько минут я наблюдал за ней. Тени эмоций, сменяющие одна другую на ее лице, выглядели очень занятно. При таком вот подглядывании за красивой девушкой испытываешь настоящее удовольствие. Она не пытается напялить на лицо маску и не выдает соответствующих ситуации отрепетированных улыбок. Ничего напускного, только чистая правда. И кстати, даже мельчайшее выражение чувств человека в таком состоянии может рассказать о нем очень многое.

Я вернул камеру в основное помещение и, похоже, попал как раз к началу какого‑то действия. Задумчивый эльф очнулся, посмотрел на переставшего играть музыканта и, подняв вверх указательный палец, кивнул. В ответ тот отложил бригату, потянулся всем телом и произнес, обращаясь сразу ко всем:

– Так, слушайте меня. Сейчас мы устроим небольшую ночную тренировку. Надо же оценить, чего стоят выделенные мне королем рейнджеры. – Он улыбнулся, как мне показалось, несколько неискренне. А я задумался, не перебраться ли в другое место или, может, пора совсем свалить отсюда? Все равно ничего интересного, похоже, не дождусь. Но любопытство пересилило. Интересно посмотреть, на что способны рейнджеры. Правда, непонятно, зачем они это будут делать ночью, ну да ладно. Может, специально хотят усложнить себе задачу.

Я переместил глаз‑камеру в более удобное место, чтобы видеть двор, где предположительно намечалось представление.

Потихоньку все стали подтягиваться к выходу. К сожалению, я поздно обратил внимание, что этот начальник и тот задумчивый эльф (кстати, судя по ауре, довольно сильный маг) что‑то вполголоса говорили выходящим бойцам, а то бы обязательно подслушал.

Тренировка получилась какая‑то вялая и неинтересная. Эльфы по очереди выходили на отмеченное место и лениво стреляли в не такую уж далекую мишень. Тем не менее я внимательно смотрел на технику владения луком. В какой‑то момент интерес всколыхнулся, когда один из стрелков стал показывать настоящие чудеса. Он умудрялся стрелять очень быстро, выпуская за секунду два‑три снаряда, и все они точно попадали в цель. То одна стрела летела прямо, а вторая – с разворота, то, положив лук на землю, эльф подкидывал его ногой в воздух, одновременно выхватывая стрелу из колчана, и, перехватив оружие в воздухе, выполнял выстрел в яблочко и тут же стрелял еще раз… В какой‑то момент, отвлекшись от мастера, я обнаружил, что эльфов на лужайке стало меньше. Часть из них куда‑то пропали. Это мне очень не понравилось.

Тут стал тихо попискивать радар, и я срочно вызвал перед глазами план местности с его пометками. От увиденного чуть не остановилось сердце. Эти потихоньку ушедшие куда‑то с тренировки эльфы постепенно окружали меня! Радар показал с десяток точек. Вот черт! Единственным открытым оставалось направление на дом. Дело в том, что обычно на эльфов радар у меня дает громкий сигнал, но, направляясь сюда, я прикрутил звук, чтобы он постоянно не орал – ведь, как думал я, вокруг будут одни эльфы! А отследить их, если что, всегда успею. Вот и успел, блин. Здорово остроухие смогли отвлечь меня своим представлением…

– Эй, ты, там!

Я оглянулся на площадку для тренировок. Предположительный начальник эльфов стоял, прикрытый парой рейнджеров, и смотрел в мою сторону. В нескольких шагах от него в стороне ухмылялся тот классный лучник и, прищурившись, тоже нехорошо поглядывал на меня. Ну все, попал! Я быстро просчитал варианты. Так, похоже, уйти я смогу, только вырубив всех своей инфомагической «оконтуживалкой». В принципе ничего страшного, но тут есть один тонкий момент. Если я ее использую, то любой их маг (а все они очень сильные) поймет необычность приема, иначе и быть не может. А насколько я понимаю, у них в лесу я тоже проявил себя нестандартно. И они обязательно проведут параллели. Там чел непонятный их обул, здесь тоже необычный маг. Даже если про меня они сейчас и не думают, то потом сопоставят. Про воздушного элементаля тоже лучше забыть – слишком четко это укажет на меня. Мощен мой приятель – костей не соберут. А если я неправ в своих рассуждениях и сейчас, в экстремальной ситуации, что‑то просчитал неверно? (Эх! Где там инфокомп, ускоряющий думалку?) Да и убивать никого из них совершенно не хочется.

– Давай иди сюда, – тем временем продолжил эльф, – думаю, ты уже понял, что тебе не уйти. Не бойся, мы просто поговорим, и, возможно, – он ухмыльнулся, – в зависимости от твоего желания сотрудничать, ты уйдешь не только живым, но и с тяжелым кошельком золотых.

Ну‑ну, зараза ушастая, поерничай еще. Так! Быстро! Что делать? Лучший вариант – натолкнуть их на ложную мысль обо мне. А учитывая, что сейчас на бал съезжается куча народу, можно попробовать. И пусть потом ломают голову, кто это был! Я усмехнулся.

«Умник, демоны с акцентом говорят на гномьем языке?»

«Само собой».

«Я сейчас буду говорить, сможешь на ходу смодулировать произношение?»

«Думаю, да».

«Ты не думай, ты делай! – рыкнул на него я. – И отслеживай ситуацию, если посчитаешь необходимым – вмешивайся, но только на уровне местной магии. А сейчас подключайся ко всем сразу эльфам и сделай вот еще что…»

– А ты сам не боишься? – с легко узнаваемым для эльфов рокотом прозвучал в их ушах мой вопрос.

Лучник мгновенно нацелил свой лук куда‑то в сторону. Я про себя хихикнул. Другие точки тоже зашевелились. Прикольная это штука – определение направления по звуку. А вот если на одно ухо подать звук громче, а на другое – тише, что получится?

Судя по посмурневшему лицу начальника, тот сообразил, кому может принадлежать акцент. Теперь он тоже смотрел немного в сторону от меня.

Я его понимал. Демоны – не только забияки и любители пошутить (правда, юмор у них специфический, черный), но и одни из лучших бойцов. Даже для эльфов с их подготовкой демоны – серьезные противники. Что же предпримет наш такой умный командир? А ведь он явно задумался. Правильно, думай! Я даже не могу предположить, что сейчас может решить этот парень. Как ловко он меня тут заблокировал! Надо будет обязательно разобраться, каким образом меня вообще заметили. Я ведь специально вырубил ауру, когда обходил их сигналку, все время был под пологом невидимости – и все равно попался.

Пока эльф колебался, я стал готовиться к стычке. Поскольку использовать инфомагию явно не следует, будем махать кулаками. На разговор с эльфами я не пойду – боюсь. Не могу спрогнозировать их поведение. Так, с собой у меня только пара нунчаков да ножи‑малыши, которыми тоже нельзя пользоваться. А еще мое большое упущение – не озаботился наличием стандартного магического боевого арсенала и не смогу притвориться боевым магом, не выдавая свои «левые» способности. Поэтому придется все‑таки подраться, чуть‑чуть помогая себе дубинкой номер три или даже два. В сшибке, да еще в темноте, и не определишь, кто от чего свалился. А если они умудрятся воздействовать на меня магически и ничего у них не выйдет, пусть себе думают, что я обвешан амулетами или все‑таки маг, но который не хочет светить свои приемы, особенности которых они вдруг да запомнят. Хрен их знает!

Не шевелясь, чтобы звуком не выдать себя, я мысленно накачивал мышцы энергией, одновременно съезжая в легкий боевой транс.

– И все‑таки… – Упертый эльф снова смотрел в мою сторону. Собака! Откуда он знает, что я здесь? – Давай поговорим, как разумные существа. Думаю, мы найдем варианты, которые удовлетворят и тебя и меня.

Хм… Нет, спасибо, лучше я домой пойду.

Я аккуратно сделал шаг в сторону, надеясь все же, что полог невидимости позволит мне пробраться незамеченным. К сожалению, я не учел одного. А именно – очень тонкого слуха эльфов.

Дальше буквально в несколько мгновений втиснулась куча событий. И только то, что я находился в трансе, позволило мне отреагировать должным образом. Под ногой хрустнула ветка. Очень тихо, на грани слышимости, однако этого было достаточно. Лучник мгновенно стал посылать стрелы в мою сторону, одну за другой. Трава в том месте, где я только что стоял, скукожилась и рассыпалась – это вступили маги. Как ни странно, тот лучник действительно оказался уникумом. Хотя, может, все эльфы такие. От его первого выстрела я так и не увернулся. В соответствии с моими директивами Умник сам врубил стандартный боевой защитный полог (ранее им модернизированный), который отразил стрелу. К сожалению, только через несколько секунд я сообразил, что теперь стал видим в магозрении. На это указало то, что в меня стали уж очень прицельно попадать, несмотря на резкий рывок в сторону эльфов, ближе всех находящихся к ограде. Маги тоже не растерялись – послали несколько плетений, которые защита не смогла погасить полностью, и только способность утилизировать чужую магию меня спасла. Но похоже, до конца поглотить эту гадость не удалось – на несколько мгновений у меня помутилось в голове, я даже пару раз споткнулся. Да и рейнджеры оказались шустрыми – я едва приблизился к одним своим противникам, а остальные уже дышали мне в затылок, догоняя.

«Вырубай, к черту, защиту!» – мысленно крикнул я. Все равно стрелы уже не летят: я нахожусь в окружении рейнджеров, и они меня видят. Это совсем не есть правильно.

Дальше закрутилась карусель. Мой респект мастерам, натаскавшим этих коммандос. Хоть они меня и не видели, но своими остроухими задницами чувствовали, где находится противник. Клинки мечей так и мелькали впритирку ко мне. За шумом схватки уже не было слышно моих перемещений, однако ребята грамотно держали меня – со мной одновременно (иногда все‑таки с тем местом, где меня в данный момент не было, но упускали объект они ненадолго) махались трое эльфов, остальные находились по внешнему кругу схватки и внимательно отслеживали ситуацию. Я не сразу просек их тактику. Как только я ускользал от первой тройки, на меня сваливалась другая, эльфы из первой тройки пополняли внешний круг, и снова начиналось все заново. Помогало то, что «оконтуживалка» работала в циклическом режиме, правда, на самом слабом уровне, достаточном, чтобы ребята не задумывались, почему они промахиваются или до сих пор, при всей своей подготовке, не могут меня взять. Скоро я понял, что нельзя затягивать схватку, достаточно где‑то ошибиться – и эльфы меня достанут. Такими темпами и с их подходом (со сменой друг друга) можно еще долго крутиться. Прошла, наверное, минута с начала круговерти, если не меньше, когда я выбил нунчаками меч у одного из противников. Возвратным движением зарядил ему в лоб, надежно вырубив. В приседе, пропустив над головой меч третьего, полукругом подсек ноги второго. Короткого замешательства противников мне хватило, чтобы вырваться из кольца, по ходу дела сломав одному локоть (очень удачная позиция была!) и снизу вверх зарядив другому нунчаками по гениталиям. Извини, сам удачно подставился для удара! До забора мне оставалось добежать буквально всего ничего. Однако умный у них начальничек, сообразил, куда я стремлюсь – вон он стоит на моем пути, вдвоем с тем молчаливым магом. Блин!

Несмотря на новую преграду, я не стал сбавлять набранную скорость, мысленно просчитывая, что буду делать дальше. Главный эльф стоял с мечом наготове (кстати, ведь тоже маг, но потом, потом подумаю…), второй – без оружия, опустив руки, и как пианист разминал пальцы.

Тут бадди‑комп, видимо, выхватил из мешанины образов и мыслей в моей голове (вернее, мне так казалось, а на самом деле все эти мысли наверняка проходили где‑то за кадром) желание рассчитать движение и, поняв это как команду, проложил мне дорожку наружу. Я чуть не рассмеялся от радости. На короткое время меня захлестнула эйфория. Мгновенный стоп‑кадр удачно выхватил на земле камень размером с кулак, мгновенный перерасчет траектории движения – и вот камень, мощно подкинутый носком ноги, летит в мага. Наверное, со стороны это красиво смотрелось – шум схватки, потом приближающиеся шаги невидимого противника, приминающаяся трава под его невидимыми ногами, камень, неожиданно взлетевший, вмазавшийся в солнечное сплетение одному из магов и заставивший его согнуться.

Мое сознание полностью освободилось от управления телом (чтобы, не дай бог, не помешать ему ничем) и стало разглядывать как бы со стороны приближающихся противников. С камнем удачно получилось. Маг согнулся, бадди‑комп тут же пересчитал траекторию моего движения, метра за полтора до эльфов я с силой оттолкнулся от земли вперед, в сторону согнувшегося мага, и чуть вверх. Второй ногой коснулся его спины и мощным толчком отправил себя вверх, через двухметровый забор. Внизу, больно чиркнув меня по ноге, пронесся меч командира. Но я уже чувствовал воздух свободы и, пропустив под собой забор, сгруппировался – коленки к лицу, кручусь в воздухе вперед, резко распрямляясь, гашу инерцию кручения у земли и мягко приземляюсь на ноги. Все! Теперь ноги в руки и подальше от этих сумасшедших эльфов!

Слегка прихрамывая и постоянно проверяя наличие погони, шифруясь, так сказать, по полной, я немного попетлял по окрестностям и двинул домой. Уф… Вроде пронесло.

Эльфийское посольство

Некоторое время Торвин стоял, задумчиво рассматривая чистое, ничем не запятнанное острие меча. Шансов догнать столь быстрого, уже перепрыгнувшего забор беглеца он не видел. Теперь осталось успокоить бурлящую кровь в жилах и вернуться к роли спокойного хладнокровного начальника. А ведь задел его! Точно задел! Но крови на мече не видно, так же как и нет ощущения, что ранил противника. А это настоящий мастер меча может и должен чувствовать.

Оставив мысли, ответа на которые пока не было, Торвин осмотрел поляну и пару раз подтверждающе кивнул обратившимся к нему рейнджерам. Молодцы ребята, даже команды давать не надо – сами прекрасно знают, что и как делать: одна группа пошла за целителями, другая оказывала первую помощь пострадавшим. Следопыты двинулись по следам беглеца, несколько эльфов бродили по поляне, выискивая малейшие улики – не обронил ли что‑нибудь нападавший, и восстанавливали картину проникновения на территорию посольства и боя. Отдельная группа проверяла двор и здание на наличие возможных оставленных беглецом сюрпризов. Торвину было достаточно лишь кивать, разрешая предложенные подчиненными и оптимальные в данной ситуации действия, да иногда переориентировать их на более важные в данный момент цели. Прекрасная слаженная команда! Ведь только благодаря полному взаимопониманию ответственному за защиту магу удалось лишь парой касаний ауры магическими плетениями сообщить Торвину об обнаружении лазутчика, несколькими жестами объяснить команде рейнджеров, что одним из них нужно разыгрывать спектакль, а другим обойти невидимку и взять в кольцо. Да, с такой командой Торвин не боялся выйти даже против гроссмейстера боевой магии! Не боялся до сегодняшнего случая, когда весь опыт и слаженность действий не позволили удержать одного беглеца, безудержно рвавшегося на свободу.

Размышления Торвина прервали крики и причитания мага‑садовника. Миролюбивый тихоня сейчас был разъярен, как настоящий зверь: во время схватки вытоптали и выжгли ценнейшие эллазии. Утихомирить его не могли никакие оправдания, и Торвину пришлось вмешаться. Кое в чем садовник действительно прав: эллазии воистину сверхценны. Эти растения лишь с виду напоминали вьюнки, столь часто встречающиеся в поле, вернее, их практически нельзя было различить. Эллазии являлись гордостью эльфийских магов‑растениеводов. Сквозь их стебли можно было прокладывать магические плетения, тем самым с помощью растений делая где ловушки, а где – абсолютно незаметную сигнализацию. Причем подпитку защиты осуществляли сами эллазии, что позволяло ей работать без присмотра в течение очень долгого срока. Кроме того, после небольшой магической обработки они легко переносят перевозку и пересадку. Незаменимая штука для участия в оркской кампании: что‑что, а только сигнализация на основе этих растений, работать с которыми могут лишь специально обученные эльфы, при правильной их рассадке всегда обнаруживает неприятеля еще на подходе к лагерю. За их использование на подступах к штабам и прочим ключевым стационарным точкам гномы должны будут выложить немалую сумму. Вот и сейчас эллазии не сплоховали, позволив обнаружить лазутчика, который играючи (как только что доложили вернувшиеся после осмотра ограды маги) преодолел стандартную сигнализацию вокруг посольства. Все‑таки прав был Торвин, когда, узнав о похищении Ллерина, не только заставил значительно усилить сторожевые плетения вокруг посольства, но и настоял на том, чтобы высадили эллазии. Хотя цветочки, конечно, жаль, пятую часть запаса сегодня растоптали. Однако придется пересмотреть всю систему защиты посольства. По крайней мере, на время пребывания делегации в столице.

Разъяснив садовнику ситуацию, Торвин переключился на другие вопросы.

– Да говорю же, по головам он нас огрел, точно сотрясение было! Уж нам‑то не впервой: потеря ориентации, все кружится перед глазами, подташнивает после подъема, не веришь – наставника своего позови, он‑то целитель хороший, не то что ты – докажет! – убеждали двое эльфов Тириля – ученика отрядного мастера‑целителя, в это время хлопотавшего над тяжелораненым, которому разбили голову каким‑то тупым оружием. Недалеко от спорщиков лежал, дожидаясь квалифицированной помощи, перевязанный учеником боец со сломанной рукой.

– Ну как? – Торвин вопросительно посмотрел на ученика.

– Жить будет. Кости черепа не повреждены. Раздроблено основание носа, над этим сейчас и работаю. Мозг не пострадал, не считая сотрясения.

– Хорошо. Нам повезло, что лазутчик орудовал не мечом… – Торвин отвернулся от целителя и обратился к спорщикам: – Так, прекратили спор и быстро побежали за менталистом. Что‑то странное произошло в последние секунды вашего боя, возможно, на вас совершили ментальную атаку. – Торвин отвернулся, уверенный, что его указание будет выполнено незамедлительно, и увидел Эль, которая стояла на пороге посольства, непонимающе хлопая глазами.

– Торвин, что произошло?! Я почувствовала вспышки магии и звон мечей, но охрана не пустила меня наружу, сказали, у вас там ночная тренировка какая‑то. Теперь вот выхожу, все копошатся, есть раненые… Зачем ты приказал им не выпускать меня, да еще и обманывать?! – возмутилась принцесса и требовательно посмотрела на брата.

Хм… а ведь правильно сделали, хотя он им не приказывал специально – просто пристально посмотрел на одного из приставленных (тайком, чтобы сестра не возмутилась) к Эль телохранителей, встреченного в коридоре. «М‑да, похоже, понимают меня подчиненные отлично, только почему, несмотря на такую слаженность, мы проиграли, упустив лазутчика?» – подумал Торвин и уже вслух сказал:

– Не выпускать тебя приказал я, а вот врать тебе я не приказывал, это уже его инициатива, плохая инициатива. А произошло вот что… – Торвин мягко взял Эль за руку и отвел в сторону, чтобы не мешать бегающим внутрь здания и обратно рейнджерам. – Обнаружили лазутчика, пробравшегося в сад. Не знаю, просто ли он шпионил или хотел как‑то навредить, устроив покушение. Может быть, даже на тебя, как на наиболее уязвимую из королевской семьи. Лазутчику удалось сбежать.

– Как ему удалось… – начала удивленная принцесса.

– Эль, подожди минутку, объясню чуть позже. – Торвин, желая обдумать ситуацию и не горя желанием объясняться с сестренкой, окликнул выходящего из посольства мага: – Ну что, проверили?

– Да, как раз иду доложить об этом. Здание посольства проверено, сюрпризов нет!

– Хорошо, – ответил Торвин. – Ну что ж, соберемся все в главном зале посольства, минут где‑то через сорок, передай остальным, и заодно пускай сбегают и пригласят Эрона и Леара, их мнения для меня очень важны. Эль, – он посмотрел на сестру, – потерпи немножко, расскажу тебе уже в гостиной, там же мы с рейнджерами, – снова повернулся к магу, – обсудим наши… хм… «блестящие» совместные действия, – сказал Торвин нарочито спокойным, мягким и миролюбивым тоном, тем самым, которого так боялись все подчиненные королевской семьи.

Почувствовав, что до собрания вытянуть из брата ей ничего не удастся, Эль решила переключиться на рейнджеров, надеясь, что они будут посговорчивее. Рейнджерам было неудобно и неприятно рассказывать про то, как их обставили, но отказать упорной и настойчивой принцессе правящего рода они не могли.

Картина произошедшего была воистину невероятной. Особенно удивили Эль показанные следопытами следы беглеца, перепрыгнувшего через двухметровую ограду. Огромные, почти по два метра, промежутки между следами вызвали в памяти недавние события в лесу, когда она упустила чужака. А может, наоборот, ей тогда повезло? Ведь если сегодняшний лазутчик и есть чужак, так лихо отбившийся от элитных рейнджеров, то что ожидало бы ее в священном лесу, случись ей схлестнуться с ним врукопашную? Он ведь вполне мог убить или изувечить ее и ее друзей. Теперь, похоже, часть внимания эльфийских сплетников и шутников перекинется на рейнджеров брата. Только вот не к добру все это. Ведь (она не маленькая, уже понимает) малейший промах королевской семьи используется главами других эльфийских родов, чтобы ослабить власть королевского рода и короля, которая далеко не абсолютная. Из задумчивости Эль вывело прикосновение к плечу. Принцесса резко дернулась в сторону, освободилась от захвата, одновременно пытаясь нащупать меч.

– Эль, что с тобой? Я просто хотел сообщить, что все уже собрались. Торвин сейчас начнет разбор полетов, – сказал Лорин.

После того случая в священной роще они неплохо сдружились. Эль даже настояла, чтобы вместе с ней в состав делегации включили тех, с кем она была там. А с Лорином они еще и боевую магию вместе осваивали – сразу после того злополучного случая Лорин нашел себе отличного наставника в этой области, а Эль, несмотря на недовольство отца и брата, тоже решила к нему присоединиться.

– Извини, задумалась, после сегодняшних событий я нервная какая‑то, лучше бы просто позвал.

– Ну я так и сделал, но ты почему‑то не откликалась.

– Ладно, пошли в гостиную, там нас, наверное, уже заждались.

Вместе с Лорином и парой следопытов они вошли в посольство.

– Кажется, большинство уже собрались, – увидев вошедшую Эль, сказал Торвин. – Ответственный за внешнюю защиту Эрон, наш менталист Леар и посол сейчас где‑то в городе, начнем без них, а как появятся, введем в курс дела и подключим к обсуждению.

Торвин заложил руки за спину и внимательно оглядел собравшихся. Слушали его внимательно.

– Сегодня мы не просто упустили лазутчика, репутация наших рейнджеров под угрозой. Если информация о нашем промахе дойдет до архимага, он может усомниться в нашей высокой боеспособности и необходимости задействовать рейнджеров в войне против орков. Лес лишится выгодного контракта. Поэтому все собравшиеся здесь и остальные, названные мною, которые вскоре подойдут, всем любопытствующим должны говорить, что мы проводили ночную тренировку и отрабатывали отражение атаки наемных убийц.

– А как же остальные эльфы? Всплески энергии и шум уже привлекли внимание нескольких наших магов, живущих неподалеку. Неужели будем утаивать произошедшее от собратьев?

– Мне неприятно это делать, но до подписания контракта с гномами или, чего не хотелось бы, отказа от контракта лучше им быть в неведении. Даже малейшая утечка сейчас просто недопустима, – отрезал Торвин.

Эль тоже понимала, что без этого не обойтись, этот контракт очень важен для Леса и для их рода. Именно Лаурин, их отец, так настаивал на его подписании. Однако на душе оставался неприятный осадок. Сразу вспомнился случай в священной роще, где Торвин тоже сказал ей про тренировку. Может быть, правы были Иллион и Иллори, намекая, что брат мог ее обмануть, чтобы удержать от рискованных действий на территории дроу, а заодно красиво пустить дезинформацию? Хотя нет, не мог Торвин этого сделать, это ведь ее любимый брат, с членами своей семьи он не может быть нечестным!

– Напомню, – Торвин перевел взгляд на Эль, как будто почувствовав ее сомнения, – лазутчик, не оставив никаких следов, смог незамеченным пройти через все сигнальные контуры, кроме последнего – сигнальной сети из эллазий. Пользуясь случаем, выражаю благодарность мастеру Энхвилю Орун’ Шехер, пожалуй, единственному за сегодняшний вечер, кто действовал практически безукоризненно, если не считать небольшой промашки в самом конце, о которой он сам нам расскажет. – Торвин слегка кивнул упомянутому им магу, который, однако, при последних словах выступающего поморщился. – После обнаружения факта вторжения, опасаясь, что лазутчик нас подслушивает – а это, скорее всего, было близко к действительности, ибо на группу рейнджеров, выходящих из посольства, он никак не среагировал, – я приказал половине отряда разыгрывать ночную тренировку, а вместе со второй половиной взял его в окружение. Чужак был под очень сильным пологом невидимости, и по непонятной причине его местонахождение обнаруживалось эллазиями лишь приблизительно. Мм… С этим нам тоже придется разобраться, ведь если он смог как‑то повлиять на их чувствительность, что раньше считалось невозможным, то никто не гарантирует, что это не повторится, и есть опасность, что следующие «гости» найдут способ обойти эллазии. Возможно, случившееся сегодня как раз и является проверкой методов взлома нашей защиты. Может быть, кое‑кто хочет дискредитировать ее. Однако, – в ответ на раздавшийся ропот Торвин успокаивающе поднял руку, – я считаю это маловероятным. Но нужно учитывать и такую возможность.

Слова принца не успокоили присутствующих, и они принялись активно обсуждать высказанную мысль. Торвин, дождавшись момента, когда бурные дебаты немного поутихнут, снова привлек к себе внимание.

– Я продолжу, потом обсудите этот вопрос. Итак, на требование сдаться нарушитель ответил встречной угрозой, произнесенной на гномьем языке с демонским акцентом, причем не из того места, на которое указывали эллазии. Об этом мы поговорим отдельно, возможно, мы что‑то упустили. После того как лазутчик начал крадучись уходить в сторону, Эренвиль открыл стрельбу. За ним последовали маги. Стрельба эффекта почти не возымела, так как чужак каким‑то чудом успел развернуть защитный полог и одновременно отбить магические атаки трех боевых магов. После чего с ним, уже снявшим защитный полог, но по‑прежнему укрытым пологом невидимости, схлестнулись две тройки рейнджеров‑мечников и удерживали его почти минуту, пока он не раскидал их в стороны.

Присутствующие зашевелились, раздалось несколько негодующих возражений.

– Именем Леса, прекратите шуметь! – повысил голос Торвин. – Да! Именно раскидал! Так вот, раскидав, а по‑другому я это не назову, наших бравых вояк, он ринулся в том направлении, где мы с Энхвилем, который почему‑то не удосужился активировать свой защитный полог, – он осуждающе посмотрел на упомянутого, – перекрыли наиболее вероятный путь отступления. Из‑за собственного упущения Энхвилю досталось от противника камнем. В результате тот, оттолкнувшись от выведенного из боя мастера, перелетел через забор и исчез. В тот момент мне удалось зацепить чужака, однако, похоже, я попал туда, где был крепкий доспех, – крови на мече я не обнаружил. Прекратите ругаться! Сейчас наша первоочередная задача – это не назначить виновных, а выяснить, кто мог послать лазутчика, и понять, какие ошибки мы допустили, чтобы впредь их не допускать. Что могу гарантировать вам всем, так это усиленные тренировки… – Торвин плотоядно облизнулся.

– А почему все «лазутчик» да «лазутчик»? – вмешался Теронвиль. Как начальник боевых магов, который, к слову, во время инцидента отсутствовал, он имел право разговаривать с начальником внутренней безопасности и главой делегации на равных. – Судя по твоему рассказу и рассказам опрошенных мною магов, чужак был на уровне мастера боевой магии, «скрыта» и рукопашного боя. Не слишком это похоже на простого разведчика, скорее на наемного убийцу!

– У меня есть основания считать его именно лазутчиком, – недовольно посмотрел на него Торвин. – Ты перебил меня. Во‑первых, чужак проник аккурат ко времени нашего ежедневного обсуждения планов. Согласись, нелогично для наемного убийцы проникать в здание посольства, когда оно заполнено рейнджерами. Во‑вторых, чужак пользовался каким‑то тупым неотравленным оружием и только защитной магией, что нелогично для убийцы, и никого не убил, хотя имел все шансы. В‑третьих, чужак, по всей видимости, нас подслушивал, это подтверждается тем фактом, что он проглотил мой блеф про ночную тренировку.

– Ну допустим, это так. Хотя проникновение ко времени сбора… Маги, обследовавшие внешнюю сигнализацию, которая, кстати, была сделана на хорошем уровне, не обнаружили никаких следов ее взлома. А значит, можно предположить, что чужак даже и не пытался ее взломать. Перед этим в здание заходили группы рейнджеров, и с его навыками «скрыта» он мог затесаться в одну из них, а дежурный маг мог просто не обратить внимание на то, что защита показывает на одного больше, чем было в группе входящих.

– Логично, хотя Хервин, ответственный за сигнальную сеть посольства, говорил мне, что подобная ситуация предусмотрена. Как только он прибудет, задам ему этот вопрос. К тому же следопыты обнаружили примятую траву и следы обуви непосредственно под защитным контуром. Теперь вернусь к тому, от чего вы меня отвлекли. Я хотел бы, чтобы рейнджеры, участвовавшие в поимке чужака, перечислили свои основные ошибки. Итак, я вас слушаю.

– Я знаю, что у всех бойцов должны быть специальные защитные амулеты, причем сильные амулеты, защищающие от отвода глаз и использования врагом полога невидимости, почему же бойцы дрались вслепую? Забыли их надеть? – задал вопрос один из магов.

– Амулеты не действовали. Они были надеты и активированы… вами, к слову, активированы, может быть, это вы…

«Хм… а ведь в священной роще на нас тоже были амулеты. А на мне и моих друзьях – очень сильные. Родители заботились о нашей безопасности… – подумала Эль. – И как сейчас от «скрыта», тогда амулеты не защитили от наведенного сна».

– Подтверждаю, – прервал Торвин эскалацию обвинений еще в зародыше, – против полога невидимости лазутчика амулеты не действовали, хотя сами по себе они исправны. Это мы проверили непосредственно перед собранием. Возможно, лазутчик очень силен в «скрыте» или просто знает, как обмануть наши амулеты. Поэтому до тех пор, пока мы не обнаружили причину, рекомендую всем обзавестись еще и «дедовскими» средствами обнаружения «скрытников» – зеркалами и амулетами, чувствующими магический фон. Продолжаем. Какие еще ошибки были нами совершены?

– Мы удерживали лазутчика почти минуту – достаточное время, чтобы любой из наших магов и лучников мог прицелиться. А боевых магов трое было, два из них – мастера, почему они не действовали?

– Мы боялись зацепить вас. Судя по следам и вашим действиям, чужак очень ловко маневрировал, стараясь прятаться за вами, – отпарировал маг. – Не забывайте, в тот момент мы его уже не видели – он выключил свою защиту. Очевидно, он прекрасно понимал, что ее видно в магическом зрении.

– Да мы специально кольцо с вашей стороны приоткрывали, чтобы вы могли действовать! Неужели непонятно было?

– Принято! – прервал перепалку Торвин. – Совместные действия магов и рейнджеров мы специально отработаем на тренировках. Что дальше?

– Я не стал ставить защитный полог, признаю свою беспечность. Не ожидал, что чужак вырвется из кольца, – признал свой прокол Энхвиль.

– Что еще? Похоже, у вас есть кое‑какие соображения на этот счет? – обратился Торвин к группе рейнджеров, удерживающих своего собрата, стремящегося выступить. – Ну говори, не стесняйся.

– У нас сложилось впечатление, что чужак на нас как‑то магически воздействовал. У всех нас одновременно под конец боя сильно закружилась голова.

– Я никакого магического всплеска в это время не почувствовал, – вмешался один из боевых магов. – Может, вы просто выдохлись, знаете, от переутомления тоже иногда голова кружится…

– Секундочку, – вмешался Торвин, боясь, что маги с бойцами опять переругаются, – а слабую ментальную магию ты с такого расстояния почувствовал бы?

– Нет, но ведь на бойцах хорошие амулеты – слабой ментальной магией их не пробьешь, а другую я почувствую.

– Против невидимости амулеты тоже не подействовали. После этого и ряда предыдущих случаев у меня вообще складывается впечатление, что наши известные артефакторы из рода Эрлиомари значительно преувеличивают их достоинства. – Торвин не смог удержаться от шпильки в сторону рода, конкурирующего с королевским. – Предлагаю дождаться нашего мастера ментальной магии, пусть он проверит, было ли ментальное воздействие или нет. Если, конечно, это можно увидеть по прошествии нескольких часов. В чем еще, на ваш взгляд, мы ошиблись?

Выслушав несколько предложений, Торвин понял, что ошибки уже начали выдавливаться из пальца, и решил перейти к следующей теме.

– Похоже, основные просчеты мы перечислили. Добавлю в общую копилку еще и свой промах: видя, что коллега не прикрыт защитным пологом, я оставался на своем месте, не оптимальном для противодействия в данной ситуации. Теперь можно подвести итоги. Наша главная проблема в том, что все мы зазнались, недооцениваем противника и оттачиваем свое мастерство не так настойчиво, как раньше. Думаю, случаи последних лет, включая этот, послужат нам отличным уроком. Я уже мысленно набросал план усиленных тренировок. Будем отрабатывать как борьбу с проникновением на нашу территорию чужаков, так и отдельные слабые моменты вроде взаимодействия магов с бойцами, а также действия бойцов против магов в условиях неработающих амулетов. Прошу рейнджеров и боевых магов остаться после собрания для обсуждения плана. Изменения в системе безопасности посольства, сигнальной сети и режим передвижения мы обсудим при участии посла и Хервина. На данный момент по моей просьбе Энхвиль законсервировал место схватки. Будем ждать возвращения посла и наших сыскарей, занимающихся делом его похищенного помощника. Возможно, им удастся по запаху лазутчика отследить, куда он отправился. – Торвин сделал паузу, дав присутствующим переварить информацию. – У кого‑то еще есть предложения по принятым мерам? – Выслушав пару незначительных предложений, он уже собрался перейти ко второму вопросу – установить, кто же организовал проникновение лазутчика и кем этот лазутчик мог быть, но взгляд его упал на Эль, неуверенно пытающуюся взять слово.

После случая в священной роще Эль побаивалась что‑то предлагать серьезным и опытным эльфам. В лицо ей не говорили, но по ухмылкам она легко определяла, что думают большинство опытных эльфов о ее рейнджерских и магических способностях и о любом ее предложении в этом свете. Однако в этот раз, похоже, свою роль сыграл тот фактор, что остальные показали себя не с лучшей стороны. И вместо ухмылок Эль встретила довольно благожелательные взгляды, что сделало ее посмелее.

– Как я поняла, основная проблема оказалась в том, что маги боялись задеть бойцов. Почему бы не использовать плетения, которые будут опасны только для чужаков и безопасны для рейнджеров, которым заранее выдадут амулеты от этих плетений? Тогда маги смогут без опаски атаковать врага, не боясь задеть своих. Думаю, вначале можно использовать плетение, бьющее по площадям, которое особым образом зацепится за ауру чужака и облегчит попадание следующих, уже более нацеленных плетений…

Торвин вопросительно глянул на Теронвиля, главу боевых магов делегации, и, получив утвердительный кивок, означающий, что такое в принципе возможно, ответил:

– Отличное предложение, Эль, пожалуй, лучшее за сегодняшний вечер. После собрания мы с тобой и боевыми магами обсудим идею. Если удастся разработать достаточно эффективные плетения такого вида, то взаимодействие бойцов и магов существенно облегчится. Есть еще предложения? Нет? Тогда переходим ко второму вопросу, а именно: кто же мог устроить нам такую подлянку? – Торвин, заложив руки за спину, задумчиво прошелся до окна и обратно. – Судя по действиям лазутчика, он действительно был демоном. Конечно, среди других рас (и среди нас, эльфов) тоже встречаются целители, способные хорошо развить свое тело и не уступать демонам в скорости, но для этого им приходится активно насыщаться магией, и на серьезные заклинания у них уже не хватает силы и концентрации. А противник умудрялся одновременно двигаться (быстро, даже по демонским меркам), удерживать полог невидимости и отбивать магические атаки – такое можно делать, только если от рождения обладаешь завидными физическими способностями. Если я что‑то не учел, поправьте меня, мэг Эльхиль, – обратился Торвин к просидевшему все обсуждение молча отрядному мастеру целительской магии.

– Нет, все правильно. Правда, знавал я как‑то одного человеческого гроссмейстера целительской магии, так он и быстро бегать, и колдовать одновременно умудрялся. Только это давным‑давно было, сейчас он уже старик, тысяча лет – не тот возраст, в котором побегаешь, будь ты хоть трижды гроссмейстером. Даже из эльфов немногие до тысячи доживают, что уж о человеке говорить. Что касается других гроссмейстеров целительства, то они на такое неспособны, да если и способны, то вряд ли опустятся до подобных рискованных проникновений – им и так хорошо живется.

– Ваши слова подтверждают мои предположения, – кивнул Торвин, – кроме того, у демонов есть реальные мотивы нам вредить. Насколько я знаю, на организуемый гномами бал также прибыла и демонская делегация, точнее, две делегации. Одну из них никто не приглашал, и она просто оперативно примкнула к официальной. Неофициальная делегация включает несколько представителей верхушки Лиги боевых магов, в руководстве которой, несмотря на ее международный характер, преобладают демоны. Как я понимаю, единственное, что на балу им может быть интересно, – это договориться об участии наемников Лиги в гномо‑оркской войне. Участие наших рейнджеров, понятное дело, для них нежелательно, и они сделают все, чтобы нас дискредитировать в глазах гномов. Подозреваю, резня на базе мертвителей с подставой Ллерина, что спровоцировало его похищение, может быть делом их рук. Что‑что, а стихийников в Лиге немало, могли взять с собой парочку.

– Это, конечно, все здорово, но почему мы узнали об этом только сейчас? Когда гром грянул? – послышался вопрос из зала.

– А это еще достоверно неизвестно. Это только подозрения, которые усилились после сегодняшнего случая, – ответил Торвин. – Руархид и дознаватели, например, настаивают на оркской версии случившегося. В доказательство даже какие‑то косвенные улики привели. Другое дело, что они могут действительно так считать, а могут считать и иначе. У гномов могут быть планы одновременно нанять и эльфов, и демонов, тогда для них выгоднее специально отвести подозрения от демонов, чтобы избежать обострения нашего с ними конфликта. – Торвин на секунду прервался. – Мне тут по амулету связи сообщают, что посол прибудет с минуты на минуту. По дороге его уже ввели в курс дела, он подтвердит или опровергнет мои догадки.

– Есть только пара вещей, которые не вписываются, – вставила осмелевшая после успешного произнесения речи Эль.

– Что именно?

– Очень странно, что демон специально выдал себя акцентом, заговорив с вами на поляне. Странно, что он смог незаметно вскрыть сигнализацию, сделанную эльфийскими магами – не владея магией Леса, такое не сделаешь. Пробивание амулетов, отличные физические возможности, ношение палки вместо меча в качестве оружия – все это я уже видела, и все это дает возможность сделать вывод, что это был человек!

Увидев задумчивые лица участников заседания, Эль решила, что попала в точку – уж эти доказательства точно их убедят. Да они ее саму убедили! После двух проколов Эль решила куда осторожнее и взвешеннее оценивать претендентов на роль того чужака, не рискуя сообщать о них брату, да и тут она ограничилась тем, что сказала, что это был человек. Тем не менее через пару секунд народ сложил два плюс два, причем явно не в ее пользу. На большинстве лиц появились ухмылки, несколько эльфов не смогли сдержать смешки, лицо Торвина слегка перекосилось. Вся хорошая репутация, заработанная Эль предыдущим рациональным предложением, была тут же забыта.

– Эль, я понимаю, что существует некая гипотетическая возможность, что лазутчик был человеком, однако я был бы все же поосмотрительнее в своих суждениях и подводил под них более сильную аргументацию. Пока что реальные мотивы нам вредить есть только у демонов, с дроу на высшем уровне, как ты знаешь, у нас отношения хорошие. Мы договорились с ними, еще до поездки, что они не будут предлагать услуги своих боевых магов Руархиду. Людям тоже нет смысла нам вредить. Конечно, в Лиге есть людские боевые маги, однако я пока не слышал ни об одном таком, способном одновременно держать полог невидимости, перемещаться с большой скоростью и отбивать магические атаки, а о демонских магах такое слышал. Что касается оружия, то санэгун, представляющие из себя три палки на цепях, – довольно распространенное оружие среди демонов. И очень похоже, что использовалось именно оно. Касательно нежелания выдавать себя, это спорный вопрос. Если Руархид узнает о сегодняшнем случае, был ли лазутчик демоном или не был, не сыграет особой роли: боевая репутация наших рейнджеров будет испорчена в глазах архимага, а вот репутация демонов подтверждена. Кстати, мне передают, что посол уже на подходе, давайте подождем его – он в местной политике лучше нас разбирается, пусть выскажет свое мнение эксперта, – предложил Торвин, посматривая на Теронвиля, главу боевых магов делегации.

Теронвиль Трон’х Эвиль происходил из рода, активно конкурирующего с королевским. Каждый миг Торвин ждал, что ему припомнят прокол с чужаком в священной роще и ряд других (в отличие от этого достаточно мелких) – все ошибки, замеченные за представителями королевского рода, фиксировались родами‑конкурентами. Составлялись длиннющие списки ошибок и нередко заучивались наизусть. У них было принято при любой удобной возможности вставлять в разговор упоминание о том или ином просчете или неудаче. В Лесу все прекрасно понимали, что Эль мало в чем виновата, ей просто не хватило опыта и подготовки. В действительности тогда прокололись Лаурин с Торвином: во‑первых, допустив проникновение чужака на свою территорию; во‑вторых, выслали на его поимку недостаточно подготовленную команду. В том, что это был наемник, проверяющий качество защиты священной рощи, многие сомневались, как ни старались Торвин с Лаурином красиво распылять дезинформацию. Торвину повезло, что среди оплошавших были и боевые маги, подотчетные Теронвилю, поэтому тот не стал сейчас выступать, понимая, что можно и на встречную насмешку нарваться. Но вот над предложением Эль просто невозможно было не поглумиться.

Еще раз переведя взгляд на Теронвиля, Торвин заметил, что тот собрался было что‑то сказать, но, после того как Торвин разгромил аргументы Эль, передумал и промолчал.

Стараясь не краснеть и не изменять выражения лица, Эль под столом сжимала кулаки в бессильной ярости. Увидев, что прибыл посол и внимание присутствующих переключилось на него, Эль незаметно и аккуратно, стараясь не терять достоинства, вышла из комнаты. Иллион и Лорин, ее товарищи по священнорощенскому несчастью, последовали за ней.

– Эль, – остановил ее Иллион, – ты все правильно сказала. Правильные слова подобрала.

– Что‑то незаметно было по их лицам, – кусая губы, выдохнула девушка.

– Эль, слова все правильные были. Только лучше бы это сказала не ты, а кто‑то другой. Говорю как более опытный в таких делах. В отличие от прошлых двух раз, когда я просил тебя не озвучивать Торвину свои подозрения, сегодня ты была права. Лично я не уверен, что сегодня действовал именно тот чужак, однако именно он показал нам в тот раз, на что способны люди. Учитывая обстоятельства проникновения и ухода лазутчика, я тоже склонен считать, что это был человек.

Лицо Эль слегка просветлело (все‑таки впервые Иллион согласился с ее подозрениями), и эльф продолжил:

– Ты лучше посмотри на это глазами Торвина. У него сейчас уйма дел: после священной рощи другие кланы обнаглели и малейший прокол Лаурина и Торвина подвергают жестокой критике. Ты же его постоянно отвлекаешь, требуя проверить то одного, то другого человека. Последней каплей стали два твоих последних прокола, когда ты была абсолютно уверена, что нашла чужака. Сегодня же Торвин сам допустил серьезную ошибку, упустив лазутчика… Ты вообще видела лицо Теронвиля?

– Нет, а что?

– Ходят слухи, что изначально именно его хотели назначить главой делегации, а из королевской семьи, как это положено по этикету, направить только тебя. В принципе это логично: клан Трон’х Эвилей обладает лучшими боевыми магами, а его амулетчики производят лучшие защитные амулеты. Однако твой отец настоял, чтобы поехал именно Торвин. Это тоже обоснованно, ибо лишь благодаря дипломатическим усилиям королевского рода удалось добиться потепления отношений между Лесом и Горой. Понятное дело, роду Трон’х Эвилей это не понравилось, поэтому при малейшей возможности на Торвина вываливается критика и насмешки. Сегодня ему удалось этого избежать, потому что не с лучшей стороны показали себя и боевые маги от Эвилей. Однако твоя гипотеза была отличным поводом для издевок. Думаю, именно поэтому Торвин так отреагировал на твои слова. К тому же ему кажется, что насчет того чужака у тебя пунктик. Мы тут с Иллори подумали… Есть куда лучший и быстрый способ добиться желаемого.

– Какой? – На лице Эль читался огромный интерес.

Иллион увидел, что она загорелась в предвкушении услышать какую‑то гениальную идею. Эх, молодость, молодость, как все кажется просто, когда не видишь двойного, а то и тройного смысла в происходящем! «Чем‑то она на мою дочь похожа, – подумал Иллион. – Такая же энергичная, деятельная, наивная попрыгушка. Хотя наивности у принцессы становится все меньше и меньше».

– Случай с тем человеком и щитом меня очень заинтересовал. Возможно, мы все‑таки ухватились за правильную нить, но раскручивать ее, полагаясь лишь на свои силы, мы не можем. Эльфы здесь чужаки. Как только гномы заметят нашу активность, так сразу заработает их контрразведка и начнется вмешательство и вредительство. Хорошей сетью агентов на гномьей территории обладает даже не Торвин, а посол Элларин. Ему регулярно поставляются сведения. Сейчас агенты активно занимаются поиском похищенного Ллерина, и гномы стараются им не мешать, так как нахождение Ллерина в их же интересах. Имеет смысл попросить посла заодно разузнать и о том, кого ты ищешь. Думаю, он не откажет. В отличие от Торвина у него нет предубеждений по этому поводу. Ну а я постараюсь прощупать почву со своей стороны, у меня есть общие с послом друзья – замолвят словечко.

– Отличная идея! – Эль чуть не подпрыгнула от радости. – Я обязательно это сделаю. Думаю, мы соберем достаточно доказательств, чтобы даже Торвин поверил.

– Нам надо собрать достаточно доказательств, чтобы мы сами поверили – не только ты, но также я и Лорин. Тогда уже можно будет решать: или доказывать что‑то осторожному Торвину, в стиле которого – по несколько лет наблюдать за потенциальным кандидатом, или попытаться что‑то предпринять самим. Рейнджеры и боевые маги, особенно молодые, сейчас очень недовольны, в первую очередь собой, допущенными ими ошибками. Если сегодняшний лазутчик действительно тот чужак, они помогут его изловить, особенно если Торвин уедет из столицы раньше, оставив тебя за старшую.

Иллион до сих пор корил себя за то, что они с Иллори так сглупили в священной роще – не пресекли беспечность молодых. Им, молодым, многое прощается. Лет через пять Эль и прочую молодежь перестанут попрекать чужаком. Иллион знает немало случаев, когда эльфы в молодости допускали глупейшие ошибки, а в зрелом возрасте добивались выдающихся успехов и славы. Только вот зрелым эльфам, особенно неродовитым, подобные ошибки не прощались. Для них с Иллори тот позор – клеймо на всю оставшуюся жизнь. Причем внешне пока мало что изменилось (это у молодых да у политиков принято высмеивать ближнего, а в среде зрелых эльфов никто не скажет ничего лишнего), но изменившееся отношение уже ощущалось. Причем если молодые несут ответственность лишь за себя, то зрелые эльфы еще и за семью в ответе. Сразу после случая в священной роще маг‑наставник, которого Иллион так долго подбирал для своей дочери, несмотря на все встречные услуги, отказался быть ее учителем. Попытки говорить с другими потенциальными наставниками тоже ни к чему не привели, везде он получил отказ. А ведь наставник нужен не только его дочери, но и сыну потребуется! Правда, позже, лет через тридцать. Конечно, остается и крайний вариант – направить в магическую академию людей, где эльфов привечали за их целительские таланты, но очень уж не хотелось этого делать, слишком уж гнилая (с точки зрения эльфов) атмосфера сложилось в этих академиях. Могут ребенка испортить, да и другие эльфы станут враждебно относиться – не любят в Лесу тех, кто отдает своих детей в человеческие школы магии. Следовало побыстрее вернуть себе репутацию бывалого рейнджера. Лучше всего найти и поймать этого чужака или, по крайней мере, принять участие в его поимке. И хотя раньше подозрения Эль только веселили Иллиона, то после ночевки в таверне он очень заинтересовался, порасспросил друзей в столице гномов и добыл интересные сведения. Хорошо бы еще напрячь (не без помощи Эль) всю агентуру посольства. Если человек‑маг действительно окажется тем чужаком (Иллион оценивал подобную вероятность как один к трем) или хотя бы будет обладать интересными для эльфийских магов секретами, то Иллиону удастся вернуть потерянное уважение и наконец‑то устроить своих детей. Ну а если нет – все спишется на принцессу и ее «пунктик».

Быстро «обработав» Эль и Лорина, Иллион вышел за территорию посольства.

«Эх, все‑таки маги взрослеют медленнее немагов, вот и Лорин – вроде постарше Эль, но такой же наивный», – подумалось Иллиону. Если молодой немаг должен крутиться, лавировать, хитрить, выискивая способ хорошо устроиться в жизни, то для молодого мага главное – развивать свое искусство. Правда, это все до поры до времени, пока он не достигнет уровня, где уже не обойтись без помощи других, или, не дай Лес, не изобретет что‑то действительно новое и прорывное и не вляпается в интриги сильных мира сего. Ведь у эльфийских магов опыт интриг и до тысячелетия может доходить. Наивному новичку в них не пострадать невозможно… Жена Иллиона, бывшая когда‑то перспективной магичкой, – живое тому подтверждение.

«Так, грустные мысли в сторону, – осадил себя Иллион, – вот и дом старого друга. Надеюсь, он еще не спит. Эх, Бордт, давненько я тебя не видел, старина!»

Ник

Что нужно для того, чтобы чувствовать себя в чужом месте почти как дома? Зависит от того, что для человека входит в понятие «чувство дома». Для кого‑то это насиженное место, где все тебя знают, для кого‑то это место, где тебе дают возможность выразить все стремления и чаяния. Для меня же это – когда кто‑то небезразличный есть рядом, когда близкие ждут тебя, надеются, искренне радуются при встрече. Должен быть кто‑то, для которого ты всегда хочешь сделать приятное и просто в чем‑то помочь. А еще хорошо, если позволяют заниматься любимым делом, не мешают и не «грузят» лишними проблемами, с которыми сами могут справиться.

В последнее время я почувствовал, что столица гномов потихоньку стала занимать у меня внутри пустующее место «своего дома». Интересные люди, пусть и из расы гномов (если бы мне не сказали, что это гномы, так бы и думал, что люди). Васа – прикольный дедок, сильно интересуется моей магией, но постоянно опасается нечаянно меня обидеть (а может, скорее спугнуть). Тир – музыкант от бога. Мне всегда нравились люди, полностью отдавшие себя до конца какому‑то делу, хоть я никогда и не старался, и даже не думал о таком для себя. Тогда, в дороге, было сложно оценить его способности, видимо, он не считал нужным специально выделяться среди небольшой группы караванщиков, живущих общими дорожными заботами. А вот в городе развернулся вовсю, нашел свое дело. И хорошо, что мне удалось ему помочь. Леон – один из лучших мечников, насколько я понимаю. Даже при такой профессии (убивать людей, пусть и врагов) сумел сохранить в себе добродушие и порою детский взгляд на окружающий мир. Лана – почти сестренка, забавнейшее существо‑ребенок, как и ее подружки. И конечно, Криса. Не знаю пока, какие именно чувства я испытываю к ней, но уж точно она не просто постельная подруга.

И за все время у гномов не попадалось мне откровенных злодеев. Даже убивших Тишь разбойников я почему‑то не воспринимал как законченных негодяев. Да, они причинили мне тогда сильную боль, но это не оставило слишком серьезного рубца на моем сердце. Они ведь были всего лишь наемники, и я давно простил их. Настоящий злодей, как я думаю, – это тот, который может с холодным интересом, или злорадством, или с ненавистью вывернуть тебя наизнанку, пройтись по душе грязными сапожищами, растоптать в тебе самое главное – человека. И слава богу, что такие типы мне пока не повстречались. И надеюсь, это «пока» еще надолго. Только вот сдается мне, что главные проблемы создадут не какие‑то злодеи, а те, кто просто преследует свой интерес, и в их планах моей персоне уготовано не самое завидное место.

Ах, если бы не эти эльфы… Я знал, конечно, что они прибудут на устраиваемое архимагом торжество, но не думал, что неожиданная «встреча» так на меня подействует. Я ведь отыскал у Васы информацию об их священной роще. Когда‑то она стала причиной большой войны‑бойни эльфов с дроу. Их отношения всегда были не самыми радужными, но до того момента как‑то уживались, ограничиваясь мелкими стычками. Однажды, много сотен лет назад, приехали к эльфам от дроу переговорщики обсудить очередную драку между юнцами. Среди дроу был один паренек, дальний родственник тогдашнего владыки, абсолютно безбашенный тип. Собственно, поэтому владыка и отослал его подальше, надеясь, что «в поле» наберется ума. И захотелось этому молодому дроу вдруг узнать, что такое эльфы прячут в священной роще, да под столь серьезной охраной. Ну и полез туда. Хранители рощи его тут же, не раздумывая, ни о чем никого не спрашивая, шлепнули. О каких переговорах после этого могла идти речь? Долго потом эльфы и дроу занимались уничтожением друг друга. Много погибло и тех и этих. Только недавно одумались и вернулись к переговорам. Договорились о перемирии и скрепили его браком теперешнего правителя эльфов и принцессы дроу. Брак неожиданно для всех оказался очень удачным, и, после того как Лаурин Трин’х Васар взошел на престол, ни одной серьезной битвы между дроу и эльфами не было. Так, мелкие стычки. Но недоверие сохраняется и по сей день.

После знакомства с этим и прочими материалами я вовсе не ждал, что эльфы меня забыли или ищут, чтобы пригласить на дружескую вечеринку. Нет, длинноухих мне сейчас надо всеми силами избегать. Они ведь не отстанут. И дело не столько в том, что я оскорбил или унизил эльфов своим пикником в священной роще. Они же там скрывают этот долбаный корабль Дронта. Хотя какой им с него толк? Все равно ничего не смогли узнать, хоть и пытались несколько раз (по рассказам Умника). Так почему бы не пригласить соседей (гномов, людей, дроу) и не попытаться разобраться вместе? Нет, сидят как собаки на сене, и даже обычных эльфов туда не пускают, только владык… Впрочем, неважно, их дело. Но если уж они шлепнули какого‑то мальчишку за нарушение границы рощи, не испугавшись войны, а потом с остервенением долгие годы воевали с дроу, то что ушастые приготовили для меня, после многодневного пикника не только в роще, но и на самой горе?

Эта стычка с эльфами показала, что я не готов к разборкам в местном стиле, когда используются не только приемы и орудия членовредительства, но и магия (я осторожно пошевелил пальцами ноги – вроде уже не болят, да и синяк на ноге от меча почти сошел). Инфомагию‑то я открыто использовать не могу – засвечусь по полной. Бьюсь об заклад, маги могут как в бою, так и по остаточным фоновым излучениям определять тип используемой магии, а возможно, и типы плетений. А если вдруг ничего не обнаружат, им в голову полезут всякие странные мысли. Мне это надо? Нет, мне обязательно нужно наработать боевые приемы и плетения обычной магии, особенно для прямых стычек. Пусть лучше меня сочтут крутым магом, зато не будет нездорового интереса ко всяким разным моим фокусам. А еще лучше всегда маскировать инфомагию приемами обычной. Смог же я замаскировать работу шкатулки‑амулета по обработке струн. То же следует делать и в бою.

А все‑таки классно эльфы подготовлены! Вслепую гонять противника! Если бы не мои прибамбасы, фиг бы справился! Да, кстати, а как они меня все‑таки обнаружили? Сигнализация‑то молчала!

Я шел домой и медленно прокручивал на бадди‑компе запись событий в посольстве. В чем же была ошибка? Почему «возбудились» эльфы? Вот сигнализация, Умник ее аккуратно «глушит», вот фоновый свет энергии местного магического источника. Так, деревья, трава и земля в виде желтоватых и красноватых отблесков. В темное время суток бадди‑комп подсвечивает их отражения в инфракрасных лучах. Я часто ночью пользовался инфракрасной подсветкой – привык. Тепловые лучи хорошо показывали других людей, даже скрытых за какой‑нибудь преградой. Пару раз дома это помогло мне избежать ненужных встреч. В данный момент, правда, растения уже почти остыли, прохладно, но комп оставил их на экране для удобства.

Так, на некоторых деревьях и кустах «подвешены» вопросительные знаки, видимо, комп еще не проиндексировал и не сопоставил эти растения с известными данными из отсканированных книг… Стоп! Как это так? Я ведь здесь уже бывал, и, насколько помню, комп уже тогда над этим трудился. Реагируя на мой запрос, комп развернул информацию под одним из вопросительных знаков. Нет, похоже, вся информация по ним уже есть. Опа! А это что такое? Под окном с информацией сноска: «Неопознанный тип плетений».

У меня заняло пару секунд, чтобы разобраться, о чем идет речь. Убрав окошки и лишнюю подсветку, матюгнулся. Оказывается, я все‑таки почувствовал наличие магии в деревьях, но эту информацию не осознал вовремя, пропустил, так сказать, мимо глаз и ушей. Уже не в первый раз, кстати. А вот бадди‑комп послушно считал ее, проверил по базе данных, не нашел соответствия и пометил вопросительными знаками. А я еще и на вопросительные знаки не отреагировал: слишком часто они появлялись у меня перед глазами в этом мире, и я почти перестал обращать на них внимание.

Анализ плетений по материалам бадди‑компа (поверхностный, конечно, запись все же, а не реальность) показал, что эльфы установили вторую сигнальную сеть, тонко сформированную и почти не фонящую магической энергией. Плетения они внедрили в растения и деревья, которые, по сути, стали с ними одним целым. Без подсказок в виде вопросиков на бадди‑компе я бы так ни о чем и не догадался. Видимо, длинноухие использовали какие‑то технологии малых магических энергий. Классно реализовано! Фух… Слава богу. Похоже, у этой сети не очень большая детализация – порядка десятка метров. Может, потому, что я скрыл ауру? То‑то эльфы не стали сразу нападать. И только когда я обозначил себя звуком, понеслось… Обработав картинку разными фильтрами по моему приказу, комп выделил тонкие энергетические нити, шедшие от растительной сигнальной сети к магу и главному эльфу. Ну теперь все понятно…

Я еще раз прокрутил перед глазами всю стычку. Похоже, никаких улик (вроде потерянных вещей и еще чего‑то подобного) я не оставил. На всякий случай просмотрел путь бегства от посольства. Так, полог невидимости не снимал, ничего не терял, по городу попетлял изрядно. Я остановился в безлюдном месте возле дома, отключил «скрыт» и внимательно осмотрел себя. Следы крови на одежде отсутствуют. Но все‑таки было еще что‑то. Что‑то не дает покоя… А почему эльфы, несмотря на «скрыт», меня ощущали во время схватки достаточно точно? Чувствовали фон от защиты? И что им это давало и как мне нейтрализовать подобное в следующий раз? Какая‑то аналогия плескалась на грани сознания… Я попытался вытащить ее и осознать – не получилось. Что же это? А если по‑другому подойти? Я – цель, они – нацеленные на меня ракеты, которые своими радарными устройствами видят меня… Вот! Радар! Точно! Вот нужная ассоциация – самолет и система обнаружения его радарными установками. Что делает в таком случае самолет? Правильно! Подавляет системы обнаружения. Один из самых простых способов – пассивная защита. Повесить кучу ложных целей, с которыми мощные военные компы радаров, конечно, справятся, но это поможет выиграть самолету лишние секунды. А тут у нас не крутые вояки с продвинутой техникой, а всего лишь обычные маги.

«Умник, а ты можешь генерировать в стороне от меня магические конструкции, которые бы фонили, как магическая защитка?»

«Не вижу особых проблем. А зачем?»

«Ну дык, – я довольно потер руки, – сегодня бы мне это здорово помогло. Сделать кучу магических фантомов – и нехай ищут среди них реальную цель».

«Умно!» – обдумав мои слова, отозвался Умник.

«В принципе, когда сделаем динамическую защиту, такое не очень пригодится. Но если понадобится отвлечь внимание… Так, ладно, у тебя есть еще что сказать по произошедшему? Я ничего не упустил?»

«Да в общем‑то нет. Разве что, когда в тебя маги «стреляли», я смог несколько плетений уничтожить, воздействуя на них инфомагически».

«Но не все, так?»

«Да, это оказалось тяжеловато. Эти плетения были короткоживущие и нестабильные и потому полноценной информструктуры не имели, только прообраз. Все развеять не удалось, слишком много в твою сторону летело, но, попади в тебя на пару плетений больше, ты спотыканиями не отделался бы. Хорошо еще, бадди‑комп помог, он рассчитывал траекторию движения так, чтобы линия огня между магами и тобой все время перекрывалась кем‑то из бойцов‑эльфов».

Ага! Теперь понимаю, почему я так извилисто бежал! По‑видимому, непроизвольно выбирал варианты, предложенные бадди‑компом.

«Молодец, Умник! Спасибо! Ты, кстати, подал мне интересную мысль. Вариант защиты – дистанционное воздействие на чужие плетения. Надо будет в свободное время просчитать вариант. Если получится, можно потом встроить в динамическую защиту».

Я вошел в дом Васы и отправился спать, отложив накопившиеся выводы на будущее. В ближайшее время следует переключиться на другие проекты. Оставлю пока эльфов в покое.

«Почему не годится магическая защита, используемая гномами? – думал я на следующее утро. – Да потому, что она статична, ее надо постоянно «носить», и жрет энергию, словно кролик капусту. Да еще фонит изрядно – любой маг увидит. А зачем мне лишние вопросы? Кроме того, по такой защите боевые маги могут видеть меня независимо от наличия полога невидимости, как это случилось в эльфийском посольстве. Нет, мне нужна динамическая защита, – я хмыкнул, сравнив ее с динамической броней, – которая может в обычном режиме «спать», не мешая жизнедеятельности, и в то же время мгновенно «возбуждаться» и реагировать при малейших признаках агрессии». Для начала пусть это будет просто броня от физического воздействия, которая сможет несколько ослаблять магические удары противников. Для защиты от боевой магии надо отдельно делать модуль. Там еще кучу всего можно напридумывать. Вплоть до ответа на агрессию еще до момента ее применения. Но для этого уже требуется мощный логический анализатор. На первых порах, правда, сгодится и бадди‑комп. А вообще у меня появилась такая небольшая профессиональная мечта – сделать миниатюрные процессоры, вроде того же инфокомпа, с которым мне удалось пообщаться, и встраивать их в разные магические плетения. У местных магов ведь именно с этим проблемы. Они не умеют реализовывать сложную логику в плетениях. Нет, иногда что‑то нетривиальное попадается, но «вычисления» там простые, и «компьютер» – чисто аналоговый вычислитель с фиксированной программой: светильники, реагирующие на голос, сигналки на домах и прочая… Еще один момент – с некоторых пор меня стало тяготить то, что практически вся моя магия в той или иной степени является результатом работы Умника. Классно, конечно, что он есть и делает все, что я попрошу, однако это не совсем то. Кто его знает, как оно в будущем повернется. Надо обязательно развивать свои способности. И я знаю, как это можно ускорить. Составим с Умником логически законченные пакеты информации, и я «запихаю» их себе в голову. Конечно, это не научит меня сразу манипулировать плетениями и инфомагической энергией (тут надо еще подтягивать энергетику организма и управляющие контуры мозга), однако поможет совершать меньше ошибок, что немаловажно.

Таким образом, сначала надо сделать первую версию защиты по уже разработанной модели. Главное, чтобы меня сразу не убили, пока я не готов, расслаблен или занимаюсь своими делами, а там уж посмотрим, кто кого.

И я полностью погрузился в работу. Кто‑то иногда стучал в дверь, кто‑то (наверное, вернувшийся Васа) что‑то пытался магически прощупать… Я даже забыл о еде и лишь ночью закончил‑таки альфа‑версию системы. Но полноценно протестировать не успел – отрубился.

Глава 6

Ник

Проснулся я поздно, около семи часов утра. Нормально поработал, блин – я приподнялся и потер лоб, оттирая следы обложки книги, на которую, засыпая, уронил голову. Да, проспал всю ночь, фигово. Я потянулся и повертел головой. Что‑то захрустело. Видать, поясница и шея затекли.

Поразмявшись в течение получаса и немного помедитировав, я почувствовал, что последствия неправильно проведенной ночи стали менее заметны. Я оперся о подоконник и полной грудью вдохнул прохладный наружный воздух. Лепота… Какие чудные утренние запахи от цветов, растущих в саду Васы. Где он только их берет?

В дверь постучали. Бросив напоследок еще один взгляд в окно на чудесный вид утреннего сада, я пошел открывать дверь.

– Минуточку, мэг Васа!

– Откуда ты знаешь, что это я? – спросил маг, входя в комнату. – Ты ж не сканировал ничего за дверью?

– Как обычно, инфомагия… – пожал я плечами и удобно устроился в кресле, вопросительно посмотрев на мага.

– Ну и чем ты тут занимался целые сутки? До тебя было не достучаться. – Васа внимательно оглядел комнату и то, что лежало на столе. Не заметив ничего особенного, он уселся напротив меня и молча стал, так сказать, буравить взглядом мое лицо.

Я улыбнулся:

– Видите что‑то необычное?

– Нет. – Он отрицательно покачал головой.

– А сейчас?

Васа, чуть прищурившись, сосредоточился на моей ауре.

– Интересно, – наконец произнес он. – И красиво. Не пойму, в чем суть?

– А что вы видите? – Мне было любопытно, как это выглядит со стороны.

– Ну, – протянул Васа, – больше похоже на то, как будто ты обсыпал свою ауру пыльцой. Я не понимаю, зачем это нужно и как ты умудрился сотворить такое, однако, признаюсь, выглядит эффектно.

– А давайте проверим? – загорелся я и потер руки. – Бросьте в меня… ну например… – я окинул взглядом хлам, лежащий на столе, – вот эту книгу, посмотрим, что получится.

«Умник, готов?»

«Готов, но я бы сначала все проверил и отладил. Слишком все упирается в симбионтов. Я не уверен, что они уже способны действовать как надо».

Но я, захваченный идеей посмотреть, что получилось, отмахнулся от него.

Васа с сомнением покосился на книгу, на меня, снова на книгу. Наконец, пожав плечами, спокойно взял ее и, немного помедлив, бросил мне на колени.

Несколько секунд я пялился на непонятно как оказавшийся перед моим взором потолок. В ушах гудело от резкого и хлесткого звука. В воздухе носились, плавно опускаясь на пол, порванные листочки бывшей книги.

– Ох‑хо‑хо, – прокряхтел я, осторожно пытаясь подняться на ноги, – что‑то я с коэффициентами намудрил.

По крайней мере, книга отбита – листки, как целые, так и разорванные в мелкие кусочки, летают по комнате. Почти все симбионты сдохли – статистику бадди‑компа посмотрел. Нехорошо получилось. Надо было сначала прогнать систему на тестах.

«А что там Васа молчит?» – вспомнил я про мага, оглянулся и снова опустился на пол, держась за живот и безуспешно пытаясь подавить в себе истерический смех.

Васа все так же сидел в кресле. Оно не перевернулось, так как стояло в упор к стене, однако Васа… В каком он был виде! Глаза широко раскрыты, волосы и борода как у байкера, несущегося без шлема с огромной скоростью.

– Ох, – всхлипнул я, – прости, Васа!

– Хм‑хм, – прокашлялся маг и чуть дрожащими руками пригладил волосы. – Что это было?

Чуток успокоившись, я поднял кресло, уселся в него и, с трудом удерживаясь от смеха (слишком колоритная была картина несколько мгновений назад), описал ситуацию, стараясь не влезать в детали.

– Значит, защита? – задумчиво проговорил Васа и поковырял пальцем в ухе. Об инциденте он уже забыл, захваченный очередной идеей своего нестандартного ученика. – А много энергии тратится на поддержку?

– В идеале очень мало, практически ноль. В реальности – не знаю. Траты идут только на поддержание инфомагической сигнальной сети, которая реагирует на ускорение, траекторию и остроту летящих в тебя предметов, а также на развертывание защитного полога во время отражения атаки.

Еще минут десять Васа пытал меня. Рассказывать про симбионтов, впрочем, как и про Умника, я пока не стал. К счастью, упоминания об инфомагической сигналке для Васы пока оказалось достаточно. Его больше заинтересовали сами принципы динамического реагирования. Боюсь, осмыслив все, он все‑таки придет к выводу, что без какого‑то управляющего блока здесь не обошлось. А может, все‑таки сначала попытается осмыслить с точки зрения привычных ему технологий и бросит это дело?.. Да нет, он весьма умный гном, обязательно придет к нужным выводам. А! – махнул я рукой, какая‑то у меня нездоровая паранойя развивается. Пусть будет как будет.

– Вообще‑то я пришел поинтересоваться, как твое здоровье, – Васа переключился на другую тему, – однако, как я вижу, с тобой полный порядок? – Он вопросительно посмотрел на меня.

Я помрачнел и потер свой живот, то место, куда попал болт. Ну вот, сейчас начнется!

– Спасибо за заботу, но со мной действительно теперь все в порядке.

– Не желаешь рассказать, что произошло?

Секунд десять я прикидывал возможные варианты рассказа, но ничего умного в голову не пришло.

– Думаю, – наконец выдавил я из себя, – вы и так все знаете.

Васа осуждающе посмотрел на меня.

– Иногда ты ведешь себя в высшей степени глупо. Я даже не знаю, что и думать. У нас с тобой вроде неплохие отношения. Я полагал, что ты, в случае возникновения каких‑либо трудностей, обратишься ко мне. Или ты мне не доверяешь?

Я все так же мрачно смотрел в окно. Ну как ему объяснить?

– Прости, Васа. Мне действительно сложно разобраться, кому стоит доверять, а кому не стоит. Я почти уверен, что и ты мне всего не рассказываешь. Думаешь, я не понимаю, что являюсь для тебя интересным источником информации об инфомагии? И я не знаю, на что ты можешь пойти, чтобы удержать меня рядом с собой. И не знаю, как бы ты отнесся ко мне, если бы не новые знания, которые надеешься от меня получить.

В комнате стало очень тихо. Слышно было, как садовник что‑то напевает под окнами. Вяло шелестели листья деревьев, перебираемые слабым ветерком.

Васа вздохнул. Я посмотрел на него. На лице мага явно проступало расстроенное выражение. Неужто я его обидел?

– Не буду тебя ни в чем убеждать, – проговорил Васа, – просто знай, что я на твоей стороне и не имею никаких замыслов, которые шли бы вразрез с твоими желаниями или стремлениями.

– Прости, учитель, – пробормотал я.

Васа несколько удивленно посмотрел на меня. По‑моему, я впервые назвал его учителем.

– Ладно, – пожал он плечами, – я тут узнал одну неприятную новость. У нас в гильдии кто‑то собирает информацию о тебе. Сдается мне, этот «кто‑то» работает на гильдию убийц.

– Ты уверен, что ищут именно меня? – В животе как‑то неприятно кольнуло.

– Интересуются человеческими магами, стихийниками, эльфами, но сам набор вопросов показывает, что ищут именно тебя.

– У вас что, в порядке вещей торговать закрытыми сведениями о членах гильдий? – недовольно произнес я. – Не гильдия магов, а какой‑то базар.

– В твоих словах есть доля истины. Но не буду оправдываться.

– А что, слабо любопытных, так сказать, прижать к ногтю?

Васа удивленно поднял брови:

– Да кто же позволит? Прямых доказательств нет. А тащить всякого подозрительного мага к менталистам – скандал будет, и большой. Особенно если вдруг ошибка выйдет. Да сейчас еще идет подготовка к балу, много всяких понаехало. Любой заподозренный легко отбрехается…

– Ну а ты откуда все это знаешь? Насчет расспросов?

Васа улыбнулся:

– У такого старого гнома, как я, тоже есть маленькие секреты. Позволь уж не раскрывать их.

Я махнул рукой. Не хочет говорить – и не надо. В принципе это неважно.

– Кстати, я не знал, что ты еще сильный стихийник. – Васа все никак не хотел соскочить с этой темы.

– А я и сам не знал до недавнего времени, с элементалем научился работать только на прошлой неделе, – сказал я чистую правду, чем ввел Васу в шок. Решил не перебарщивать с недоговорками и созданием вокруг себя ореола таинственности. Все‑таки некоторые вещи лучше разъяснять самому и сразу, иначе пойдут очень неудобные для тебя слухи, догадки и домыслы. Увидев, что Васа уже переборол состояние шока и недоумения, я продолжил: – Ну на самом деле, началось это несколько раньше. Чуть меньше полугода назад во время тренировки с шестом, войдя в состояние боевого транса, я почувствовал, что с моим сознанием что‑то или кто‑то пытается объединиться. Тогда я не придал этому значения, подумав, что устал и перетренировался. Напрасно, как оказалось позже. Во время злополучного нападения на караван я, схлестнувшись с охранниками того мага, тоже вошел в глубокий боевой транс и почему‑то представил себя скалой. В результате какая‑то сущность попыталась со мной слиться, тогда я с ней не смог совладать, и в результате – порванная аура, потеря сознания через несколько минут и недельные проблемы со здоровьем.

– То есть ты тогда, сам того не понимая, призвал элементаля земли, с которым не смог совладать? – уточнил Васа.

– Не знаю точно, был ли это элементаль земли, хотя, учитывая, что я представлял себя скалой, скорее всего, ты прав, – высказал я наиболее логично звучащую версию, однако самому что‑то не верилось в нее. Сравнивая свои ощущения во время того вселения с ощущениями, когда я уже осознанно вызывал элементаля воздуха, пришел к выводу, что в первый раз явно было что‑то другое. – Однако когда мы уже добрались до столицы и я более‑менее обжился здесь, мне попались книги о стихийной магии, где описывались различные состояния транса, используемые шаманами и людьми – стихийными магами. Тогда я обнаружил, что от моего боевого транса описанные состояния отличаются не сильно, но есть один дополнительный момент – в них присутствует мысленный призыв духов стихии.

Я решил поэкспериментировать, – тут я маленько приврал, чтобы рассказ звучал реалистичнее, – и мне, правда с большим трудом, удалось добиться желаемого. Я понял: чтобы призвать элементаля, нужно войти в глубокий транс и напитать ауру магией (наверное, из‑за отсутствии магии в ауре я тогда и не смог удержать контроль над духом, во время нападения на караван). Затем следует выпустить в воздух немного магической энергии, подходящей элементалю по формату, так сказать, приманивая его, и мысленно воззвать к духу стихии…

Блин! А ведь до чертиков напоминает инициализацию экземпляра класса в программировании: выдал начальную порцию памяти для конструктора класса и дальше пользуешься его методами. Такой вот класс для работы с той или иной стихией. Эта догадка заставила меня на пару секунд прерваться.

– Испытания подтвердили мою догадку, – продолжил я. – Оказывается, все то время, которое я тратил на совершенствование методов вхождения в боевой транс (а тренируюсь я, как ты знаешь, каждый день), я параллельно развивал в себе способности к призыву стихии. За счет этого у меня сразу получилось надежно держать связь с элементалем, хотя сам момент призыва, момент вызова духа стихии, мне удается гораздо тяжелее. Впервые вызвать элементаля воздуха я смог только неделю назад. А с элементалями остальных стихий пока вообще ничего не получается.

– Ага, теперь понятно, а то я уж подумал, что ты за неделю практически с нуля освоил стихийную магию. Хотя звучит, конечно, невероятно, – протянул Васа.

– Ну отчего же? История знает немало подобных случаев, когда, применив нестандартный подход и наработки в абсолютно других отраслях, маги очень быстро добивались выдающихся успехов в абсолютно не своей отрасли магического искусства. – Дальше я зачитал несколько примеров из составленной мною и Умником подборки нестандартных заклинаний и прорывов в истории местной магии.

Недоверие на лице и ауре Васы еще сохранялось, но в меньшей степени.

– Если помните, все, что я делал, я создавал с помощью инфомагии, а обычная магия мне в основном не давалась. – Я посмотрел на Васу, тот кивнул, вспомнив наши уроки. – Так вот, спешу похвастаться. Я наконец понял, почему не получалось, – и радостно улыбнулся.

Васа заинтересовано наклонился ко мне:

– Неужто?

– Ага, – кивнул я. – Вот смотрите. – Я сплел несколько учебных плетений, что показывал мне в свое время Васа, часть которых раньше у меня не получалась.

– Ай, молодец! – Васа радостно хлопнул ладонью по подлокотнику. – А в чем загвоздка была, если не секрет?

– К моему позору, я никак не мог додуматься, что нужно сначала хорошенько запитать ауру магической энергией и только потом уже создавать плетение. А вы почему‑то не сказали мне об этой простейшей вещи, – укоризненно посмотрел я на наставника, – да и в книгах по магии, которые я прочитал, этот важнейший нюанс почему‑то не упоминался.

– А разве ты не в ауре энергию хранишь? – удивился Васа. – Признаю свою ошибку. Просто я был уверен, что у тебя аура такая непрозрачная и большую часть магической энергии в ней просто не видно.

– Нет, не в ауре. У меня источник энергии отделен от ауры. Как он точно устроен, даже не спрашивай – не знаю, не изучил пока еще. Признаюсь, во время уроков магии мне как‑то в голову не пришло обсудить с тобой различие наших способов хранения магической энергии, думал, это несущественно, а теперь понимаю, что это помогло бы сильно продвинуться в обучении.

– Даже без умения создавать плетения ты делал огромные успехи! Признаться, я думал, что, владея инфомагией, ты сочтешь неинтересным изучать обычные магические приемы, и очень рад, видя, насколько рьяно ты взялся за учебу. Мне казалось, ты возгордишься и не станешь изучать то, что по определению слабее инфомагии. Я рад, что ошибся.

Я удивленно посмотрел на Васу. Странные выводы он сделал, однако.

– Ну что ты, учитель, мне это тоже интересно. К тому же, согласись, глупо было бы выпячивать нестандартность моей магии там, где все можно сделать как обычно. Мне лишнее внимание совсем ни к чему. Свои трюки я стараюсь маскировать. Потому для меня важно разбираться в обычной магии.

– Разумно, – кивнул Васа и, помолчав, продолжил: – Есть один момент… – Он помялся. – Вернее, просьба…

– Я слушаю, – подтолкнул я замолкшего мага.

– Понимаешь, как я успел убедиться, у тебя очень интересный подход к теоретической магии. Не знаю, какой методологией ты пользуешься, но у тебя получается придумывать очень сложные плетения. Ты как‑то в шутку обещал написать книгу по магии. Я понимаю, что этот процесс длительный и непростой. Однако не мог бы ты все‑таки поподробнее расписать свои методы создания плетений?

– Хм… – Я задумчиво подергал мочку уха. И как выйти из положения? Не могу же я сказать, что у меня есть компы, которые рассчитывают основные параметры плетений, в том числе и моделируют? – Это сложный вопрос. Понимаешь ли, тут многое завязано на некоторых особенностях моего мозга и умении проводить сложные математические расчеты, которое я годами тренировал. – Ага, пусть типа это я такой вундеркинд! – Но в самом подходе к моделированию ничего особо сложного нет. Давай сделаем так: я обдумаю, как сделать, чтобы другие маги могли использовать те же приемы, и сообщу тебе, но потом, хорошо?

– Ладно, – Васа хлопнул рукой по подлокотнику и встал, – потом так потом. Кстати, как доделаешь свою защиту, покажи ее в действии, ладно?

Я кивнул.

– Только сначала хорошо проверь, правильно ли она действует. – Васа усмехнулся и снова пригладил волосы на голове.

Я в ответ слабо улыбнулся и долго смотрел на закрывшуюся дверь. Потом встряхнулся. Мертвители, говоришь?

Несколько минут понадобилось бадди‑компу, чтобы проанализировать записи звука, снятого с «жучка», подсаженного к Васе и который все еще продолжал действовать, хоть и был только первой версией продукта. Прямых ссылок на гильдию убийц не обнаружилось, только пара косвенных. Все‑таки простая прослушка не всегда дает возможность делать выводы, не обладая всей полнотой информации о происходящих событиях. А жаль. Зато это натолкнуло меня на интересную мысль. Если организовать постоянный поток актуальной информации из разных источников, то, пропуская все это через определенным образом настроенный фактограф (чтобы связывал информацию не только по заданным критериям, а вообще выстраивал информационную модель указанных объектов, а также их взаимодействий), то получится интересная такая моделька города, в которой можно в разрезе видеть людей и происходящие события, в том числе с временным сдвигом… Хм… ладно, потом к этому вернусь.

Посольство эльфов

Сидя в шезлонге на веранде домика, где его поселили, и прихлебывая бодрящую настойку (славно они с Бордтом ночью погуляли, выспаться бы!), Иллион внимательно разглядывал находящийся на другой стороне улицы сад эльфийского посольства. Там садовник собирал остатки вытоптанных во время стычки растений и планировал новые посадки, по ходу дела ругаясь с послом. Слышно ничего не было, слишком далеко. Но по их интенсивной жестикуляции Иллион решил, что спорят они об эйринах. Посол Элларин, тонкий ценитель прекрасного, засеял двор посольства и окрестности цветами, радующими глаз, и фруктовыми деревьями, плоды которых употреблял в качестве личного десерта. Но они не несли никакой нагрузки в обеспечении безопасности посольства. Элларин привык, что у эльфов с гномами очень хорошие отношения и потому в районе посольства всегда спокойно и безопасно. За долгие годы вообще не было ни одного инцидента, до вчерашней стычки. Ну а садовник, гордый, что его растения выявили нарушителя, хотел посадить вокруг столько смертоносной и сигнальной дряни, что клумбам и любимой эйриновой роще посла пришлось бы заметно потесниться. Посол активно протестовал.

Вскоре в сад из здания посольства вышла Эль и присоединилась к спорщикам. После приснопамятного случая, когда они упустили чужака, эйрины она люто ненавидела, так что шансы садовника выиграть спор заметно возросли. Хотя… На чью сторону она встанет? Если хоть чуток поумнела, то, несмотря на свои взгляды, все‑таки поддержит посла. Хм… в самом деле: именно садовнику Эль что‑то стала доказывать. Что ж, прогресс налицо.

Из посольства вышел Иллори с какой‑то сумкой в руках и направился к домику Иллиона. Тому пришлось отодвинуть лишние мысли подальше и сосредоточиться на более насущном.

– Какие новости?

– Все складывается отлично. Принцесса хорошо поработала, уговаривая посла собрать информацию по каравану. Похоже, ты недооценил девочку, она учится очень быстро и исправляет свои ошибки.

– Я вижу, – кивнул Иллион.

– Вот держи, в этой папке сведения по нужному нам каравану.

– Быстро посол подсуетился, не ожидал, – промолвил Иллион, уже просматривая материалы.

– Эти сведения были собраны еще неделю назад. Обрати внимание, автором отчета является Ллерин, именно он в посольстве занимался слухами и слежкой за приезжими людскими магами. И вскоре после написания отчета его подставили и похитили. Такая вот любопытная деталька.

– М‑да, интересный клубок завязался… – протянул Иллион, дочитав отчет до конца. – Похоже, у нашего кандидата в чужаки высокие покровители. Есть вероятность, что даже вплоть до уровня архимага. Судя по комментариям Элларина на полях отчета, он давний знакомый Васы их’Васандир.

– Я тоже так думаю, – кивнул Иллори. – Боюсь, проверить кандидата будет непросто. Если за ним стоит архимаг, Васа тут же оповестит Ника – кстати, нетипичное человеческое имя, – при малейшем интересе к его персоне.

– Да, меня это тоже смущает. По‑хорошему, нужно опросить кого‑то из путешественников каравана. Только вот никто не гарантирует, что среди стукачей Элларина нет двойных агентов, да и не хочется сильно задействовать связи посла, он ведь и Торвину рассказать может. Думаю, стоит попробовать сначала через своих знакомых. У меня есть друзья в столице. Через фехтовальную школу того же Бордта проходило много народу, в том числе охранников караванов.

– Не возражаю. Только делай это осторожно. Все‑таки твои приятели не профессионалы, станут караванщиков расспрашивать, а те насторожатся и расскажут гномам, а значит, и Нику, что человечком интересовались, – заметил Иллори.

– Ну пока что у нас нет другого выхода. Или опрашивать караванщиков через своих друзей, или ждать сообщений от шпионов Элларина. Сам понимаешь, действовать напрямую, без посредничества гномов, нам сложно. Мы, эльфы, в столице как цветы в навозной куче – слишком заметны, да и Ник, если он действительно тот, кого мы ищем, может помнить нас с тобой в лицо. Других способов идти по следам чужака я не вижу, разве…

– Так это же отличная идея, репейник мне в задницу! Как я об этом не подумал! – воскликнул Иллори.

– О чем?

– Да я про следы, точнее, отпечатки обуви чужака. Если помнишь, еще тогда, в священной роще, мы с тобой обратили внимание, насколько специфичные отпечатки оставляла его обувь. Позавчера, после случая с лазутчиком, я вместе со следопытами осматривал следы. Так вот, отпечатки были очень похожи! Тогда нервная обстановка не позволила мне сопоставить факты, да и не думал я в тот момент о нашем случае. Казалось слишком большим совпадением, что мы могли повторно повстречаться с нашим чужаком. Да я и сейчас не уверен, что он и лазутчик – одно и то же лицо. Однако подозреваю, что обувь, которую они оба носят, очень дорогая и специфичная и, видать, приспособлена для быстрого бега по пересеченной местности. Скорее всего, ее произвел один мастер. По крайней мере, раньше я ничего подобного не видел, хотя, сам знаешь, следопытом я проработал лет пятьдесят, много подошв насмотрелся. Нет, такая точно не попадалась!

– Да, идея интересная, – кивнул Иллион, – можно будет проверить, в какой обуви ходит наш подозреваемый – Ник. В отчете сказано, что, принимая участие в отбивании нападения на караван, Ник пользовался не только магией, но и оружием, причем очень успешно. Значит, он регулярно тренируется. Рядом с домом Васы – надеюсь, Ник живет в доме своего учителя – есть парк, вполне подходящий для тренировок. Можно глянуть на следы между парком и домом Васы. Заодно, если будет такая возможность, надо взять амулет хранения запахов и собрать образцы. Конечно, очень и очень сомнительно, что Ник окажется тем лазутчиком, но порой случаются удивительные совпадения. Кстати, не в курсе, почему нюхачи тогда со следа сбились? Лазутчик использовал вещества, отбивающие нюх?

– Да нет, дело в другом. Лазутчик сильно кружил по городу, постоянно запрыгивал на крыши, перепрыгивал через препятствия, забирался на стены – в общем, не самые лучшие условия для преследования по запаху. Возможно, если бы следы были свежие, то обнаружили бы, куда он делся. Только вот сыскари с нюхачами уже глубокой ночью к посольству подъехали, сам понимаешь, запашок успел изрядно выветриться.

– Хорошо. Давай так: ты займешься следами и запахами – рекомендую также взять с собой Лорина, чтобы на отпечатки ауры глянул, – а я продолжу общаться с Бордтом, благо есть повод – со вчерашнего дня еще много недопитого осталось, и потихоньку постараюсь раскрутить других своих знакомых гномов. Ну а принцесса пусть потрошит посла и его шпиков. Только попроси ее делать это поаккуратнее, чтобы и посол Торвину не настучал, и приставленные к ней телохранители ничего не заподозрили, а то знаю я ее…

– Обижаешь, у нас с ней на эту тему уже был разговор. Она понятливая девочка, говорил же, ты ее недооцениваешь!

– Знаю, знаю. Но лучше уж лишний раз повторить, – проговорил Иллион, наливая две стопки. – Ну что ж, да пребудет сила Леса с нашими начинаниями?

– Да пребудет!

Ник

На кухне, как всегда, хозяйничала Мора.

– Доброго вам утречка! – поздоровался я, высматривая, что бы такого пожевать.

– И тебе того же, парень, – улыбнулась она, отвлекшись от плиты. – Что, проголодался?

– Ага, – кивнул я. – Накормите?

– Садись уж! – проворчала Мора, накрывая на стол легкий завтрак. Потом уселась напротив, подперла голову рукой и с улыбкой стала наблюдать, как я поглощаю горячие булочки… Вообще‑то я не люблю, когда на меня смотрят во время еды, но сейчас это меня совсем не напрягало. Может, потому, что я совсем не помню своих дедушек и бабушек и люди пожилого возраста вызывают у меня интерес и уважение?

– Что ж ты обижаешь девушек? – увидев, что я доел булочки и уже допиваю чифу, неожиданно спросила Мора. Я чуть не подавился.

– Что?

– Да приходила тут вчера Криса, сказала, что вы договаривались встретиться. Только вот не достучалась до тебя. Нехорошо получилось.

– Она расстроилась? – помявшись немного, спросил я.

– Не знаю. – Мора вздохнула и тяжело поднялась. – Я бы на ее месте обиделась. И заметь, сегодня ее не было. Обычно она рано прибегает. Так что делай выводы.

– Понятно, – пробормотал я. – Спасибо, Мора, разберемся. – Я замолчал, прикидывая план на сегодняшний день. – Скажи, а почему в последнее время я Лану редко вижу?

– В последнее время… – проворчала Мора. – Да ты в себя‑то пришел только пару дней назад, да еще вчера взаперти просидел, разве успеешь тут что разглядеть?

Я пожал плечами и состроил извиняющуюся гримаску.

– Ладно, – махнула рукой Мора. – Просто наш старикан загрузил ее делами и уроками по самое не балуйся. Да еще пригласил какого‑то друга‑целителя, чтобы поучил девочку. Видимо, решил хорошенько ее поднатаскать. Грамотной хочет отправить к людям. – Она раздраженно звякнула поварешкой. – Лучше сам бы занялся ею, старый пень, а то дома почти не появляется.

– А вам не нравится его идея отправить Лану к людям? – удивился я.

Мора поджала губы и сердито уставилась в окно.

– Не нравится, – наконец выдохнула она. – Молодая она еще. Испортят ее там.

– О как! Это как испортят?

– Как, как… Как‑нибудь. Нравы там, я слышала, больно уж легкие. Не следят за учениками там как надо. Вон сколько, я слышала, гибнет их там.

– Думаю, зря вы беспокоитесь, – решил я утешить Мору. – Жить, насколько я знаю, она будет у Леона, обучаться – целительству. Разве это опасно? Да и Леон в случае чего защитит. Все будет в порядке.

– Твои бы слова да в уши судьбе, – чуть успокоилась женщина. – Кстати, этот Леон тоже приходил к тебе вчера. Хороший парень, – покивала она своим мыслям, – вежливый.

– Он что‑нибудь просил мне передать?

– Сказал, что будет тебя ждать. Просил, чтобы ты зашел, как освободишься. Но это не срочно. Что‑то у него там в планах изменилось.

– Спасибо, Мора. – Я встал. – За завтрак и за беседу.

Тестирование и наладку своей защитки я оставил на Умника, пояснив ему, как это следует делать: по фрагментам, по минимуму затрагивая всю конструкцию в целом. Это просто: матрица воздействия (в микромасштабе) на симбионтов, анализ реакции, сравнение с тем, что должно получиться, аппроксимация результатов с корректировкой тестов и доводкой реакции симбионтов – и первый этап завершен. Далее итерациями: полевые испытания, снова анализ результатов, необходимые корректировки… Так же мы работали раньше при отладке модели магии, и я был уверен, что с первым этапом Умник справится самостоятельно. Он обещал завершить его в течение дня. А пока надо бы узнать, как дела у Солы, сходить к Леону, Крисе. В общем, дел хватает.

За домом Бринхорта я наблюдал через радар, попивая чифу за столиком кафе, которое располагалось в конце улицы, метрах в двухстах от моей цели. От своих сопровождающих, типа охранников, я оторвался достаточно быстро. Мне не хотелось наводить их на мысль о моем возможном владении «скрытом», и потому я спокойно вышел из дома, а полог невидимости накинул, оказавшись в толпе спешащих по своим делам гномов. Забавно охраннички заметались!

Радар мне сразу показал, что в доме Бринхорта нет хозяев. Именно поэтому подходить к нему я не стал. Однако неужели ситуация повисла в воздухе? Неужели никто не оставил мышеловки для возможных посетителей? Я просканировал окрестности дома. Постоянно возле него крутились примерно пять гномов. После часа наблюдений, первую половину которого я провел в парке неподалеку, трое отпали. Один из оставшихся весь этот час сидел на скамейке (с нее, как мне показал комп, дом отлично просматривался). Второй вдруг намылился уходить, и эту кандидатуру я тоже было отбросил, но на его место тут же подошел другой гном и сначала, сунув руки в карманы и посвистывая, «бесцельно» пофланировал вокруг, а потом тоже притулился в затененном уголке недалеко от входа в дом. Типа смена караула?

Если это наблюдатели, то за домом они смотрят постольку‑поскольку. Слабовато. Видать, уже не ожидают, что кто‑то сюда припрется, хотя и оставлять без надзора не спешат. Теперь осталось определить того, кто мне нужен. А нужен мне наблюдатель от гильдии убийц. И кто же из них?

«Слушай, Умник, симбионта можно подсадить только при соприкосновении аур?»

«Ага, сам я его не смогу перенести на большое расстояние – нет возможности поддерживать его жизнедеятельность вне твоей ауры… Я ведь ловил их с помощью поля, сгенерированного браслетом. А чтобы они не «убегали», привязал их к магическому телу. Другого способа обойти их природный механизм поддержки жизнедеятельности найти не удалось. Только привязка непосредственно к ауре. Если полностью убрать этот механизм, они умирают. Там еще долго разбираться, мы затронули только небольшой пласт».

«Это значит, что отпавшие от ауры по тем или иным причинам симбионты умирают?»

«Ага. Если оригинальные, не измененные нами симбионты просто впадают в спячку, то наши – мрут. В принципе, это и неплохо. Иначе неизвестно, как бы повели себя на свободе мутированные нами существа».

«Да уж. Как‑то мы этот момент упустили. Но ты меня успокоил. Слушай! – вдруг мне пришла в голову мысль. – А когда я закукливаю свою ауру, они ведь тоже должны умирать? – обеспокоился я. – Если это так, то какой смысл в такой защите?»

«Не, тут все в порядке. К твоему сведению, закукливание, которое ты демонстрируешь, не полное. Достаточное, чтобы не определялось визуально‑магическими способами, которыми владеют местные маги, однако более тонкие слои ауры не закукливаются. А этого вполне хватает симбионтам – я проверял. Кстати, с помощью сильных и изощренных плетений местные маги иногда могут пробивать блокировку ауры».

Ага, тогда понятно, почему у посольства заклинания эльфийских магов смогли, пускай и слабо, меня зацепить. Я ведь тогда ауру «прятал» и блокировал, да и сам ведь к магии довольно устойчив. Днинноухие боевики сразу же выросли в моих глазах.

«Хорошо, – протянул я. – Тогда такой вопрос: можно ли как‑то менять форму своей ауры? Ну например, выращивать из нее что‑то типа щупа? Выращивают же маги какие‑то штуки при сканировании аур чужаков? Стоп! Что‑то я упустил. Умник, а как там они сканируют – магическими плетениями или именно аурой?»

«Плетениями. Я видел».

«Так, ладно, интересно попробовать поработать с аурой. Будут какие‑нибудь предложения?»

«Не‑а, – хмыкнул Умник. – Единственное, что могу подсказать, – начни работать с ней, как с обычной магией, может, что и получится».

Ну спасибо! Помог, называется.

Я заказал еще чифу, чтобы не раздражать хозяина своим сидением тут, и погрузился в собственные мысли.

Как с магией, говоришь… Сомнительно что‑то, но надо попробовать. Могут же местные управлять своим (по сути, не магическим) пологом невидимости с помощью магии?

Так, что тут у нас? Ага, вот моя аура. Вон там кое‑где копошатся симбионты. Не все, только некоторые. Умник чем‑то фигачит в них. Ладно, пусть его. Так, попробуем‑ка мы сначала просто вытянуть обычномагический щуп.

Я попросил Умника записывать параметры моей ауры и затем немного напитал ее магией, чтобы хватило для опыта.

Никаких трудностей это не вызвало. Метра на полтора впереди от меня теперь протянулась тонкая, чуть вибрирующая струна. Я попытался «порулить» ею и (хотя бы немножко) согнуть. С наскоку не получилось. Так, стоп! Что‑то я делаю не так. Стоило расслабиться и отвлечься, как щуп пропал. Ну правильно, это ведь было не плетение, а просто магоэнергетический луч, мощности которого хватило лишь на пару метров. Луч… хм… А если простенькое плетение? О, уже лучше! Такая инертная в магическом смысле ниточка… Так, до стены дотягивается и энергии потребляет намного меньше, чем простой лучик. Забавная такая извивающаяся змейка… Вот, под усилием моей воли (чудесно! Слушается!) она дотронулась до стены… Упс! Ничего не чувствую. Ну правильно, у плетения‑то нет датчиков, оно простое. Можно рассчитать… Нет, так дело не пойдет. У меня ведь сейчас совсем другая задача. С этим потом разберусь. А пока посмотрим, уцелеет ли симбионт, если его «подцепить» на такую нить и вынести за пределы ауры.

Потренировавшись в управлении нитью, я дополнил плетение «усиками», чтобы оно могло «схватить» и удерживать симбионта. Непростое оказалось дело, пришлось поработать бадди‑компу с моделью. Впрочем, с начала эксперимента все, что я собирался сделать или делал, бадди‑комп синхронно воспроизводил на модели магии (после интеграции с инфокомпом у меня стало получаться распараллеливать внимание между как минимум двумя задачами). Затем я привлек Умника и приступил непосредственно к опыту.

Минут через пятнадцать я сдался. Глянул на подозреваемых гномов – на месте. Значит, кто‑то из них точно шпик. Иначе с чего им тут торчать так долго?

Так вот, стоило забрать симбионта и вытащить за пределы ауры, как он тут же пропадал – по словам Умника, они просто умирали. А как умирают энергетические создания? Наверное, просто растворяются в пространстве. Ладно, мы с Умником научились немножко управлять ими. А так, многое в симбионтах осталось непонятным. Похоже, нам с Умником просто повезло быстро найти нужный подход к этим чудным энергетическим созданиям.

Фигня получается. Может, зря я ерундой страдаю? Не проще ли подойти к тем ребятам под пологом невидимости и подсадить «жучки»? Но меня зацепила неудача с «посадкой» симбионта на щуп. Да и интересно же!

Попробовал то же самое сделать с помощью инфомагии. Создать инфомагический щуп оказалось на порядок сложнее, но я справился, хоть делал это впервые. «Подцепил» симбионта – и снова никакого результата.

Минут пять я, уставившись в стол, рассматривал ситуацию с разных сторон. По‑любому получается, что симбионтов нельзя лишать контакта с аурой. Дальше с ними неизвестно что происходит. А мрут ли они?.. Перед глазами крутились фигурки человечков, сгенерированные бадди‑компом, для удобства я поместил их на стол и (от отсутствия толковых мыслей) просто наблюдал, как они «гуляют». Задумчиво глядя на них, я провел линию, соединяющую их головы. Типа аурный мост. Фигурки тут же шарахнулись от моей руки. Смешно… Я отхлебнул чифу. Откуда комп вытащил эти образы? В ответ на мысль бадди‑комп тут же зажег над человечком надпись «Magic World. Reincarnation». Угу, было такое, вспомнил я.

Ладно, а зачем я соединил их головы? Аура ведь не только голову окружает. Подчиняясь моей мысли, линия теперь соединила руку одного из человечков и голову другого. Забавно, первый тут же воспользовался ситуацией и начал тянуть нить на себя, второй упал на колени, потом уселся на задницу и вовсю стал упираться. Я улыбнулся и убрал этих человечков с глаз долой. Я вспомнил.

Ведь тогда, на дороге, когда я подзаряжал Васу с Ланой, я как это делал? Просто представлял, что глажу своей вытянувшейся рукой ауры гномов. Моя аура приобретала форму, отдаленно напоминающую руку, и вытягивалась в нужную сторону.

Тут же проведенный эксперимент показал, что мыслил я правильно. Я почти физически почувствовал, как мои «виртуальные» руки, раскинутые в стороны, уперлись в стены. Только концентрацию не надо терять. А еще лучше это выходит в состоянии легкого транса. Здорово! Я пощупал стены пальцами, попытался почувствовать фактуру материала. Нет, это просто изумительно! Как будто своими руками трогаю. Так, что бы еще попробовать?..

Я огляделся по сторонам. На мое лицо вползла дурацкая улыбка. В противоположной от меня стороне заведения сидели и о чем‑то болтали парень с симпатичной девушкой. Я вытянул свою виртуальную руку и погладил ее ногу. Девушка немного повертелась, явно недоумевая (все‑таки аурные прикосновения не чета обычным), потом посмотрела на парня. К сожалению, одна рука его была как раз опущена… Девушка взвизгнула, вскочила и дала парню пощечину. Затем, сказав ему что‑то резкое, повернулась и, гордо подняв голову, выплыла из заведения. Извини, парень (я посмотрел на недоуменно держащегося за щеку гнома), сам не ожидал такого эффекта. Но я‑то почувствовал примерно то же, что и при обычном касании кожи! И мне понравилось. Я посмотрел на других девушек в помещении. Нет, не стоит… Но мысль интересная!

И кстати, хорошо, что тут магов нет, а то такие игры в магическом зрении‑то видны. А жаль. Хотя, если подумать, над этим тоже можно поработать.

Ладно, что‑то я отвлекся. Сквозь стену рука проходит? Нет, не проходит. А может, и проходит, но я ничего не чувствую. Ладно, а сейчас самый главный эксперимент: берем симбионта… у‑у‑у какой злючий! Колется!

«Хи‑хи! – вдруг подал голос Умник. – Это он тебя твоим же плетением защиты пытается приголубить, только без согласованного действия с другими симбионтами слабовато выходит».

Я улыбнулся: ничего, маленький, я осторожно! Как будто почувствовав мои мысли, симбионт перестал «кусаться». Я осторожно вывел его за пределы ауры и подождал с полминуты. Есть! Живой, здоровый и, что самое главное, никуда не делся! Я осторожно вернул его обратно в ауру. Сейчас мне понадобится совсем другой тип симбионта.

«Умник, доставай «жучка»!» – сказал я и, расплатившись, вышел из кафе.

Теперь последний опыт – дальность действия.

Оглядевшись по сторонам, невдалеке я увидел лавочку и присел на нее, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания. Затем, сосредоточившись, я сразу попытался вытянуть «руку» как можно дальше – на те пресловутые пару сотен метров. Ничего не случилось, кроме легкого головокружения.

«Что за?..» – пробормотал я.

«Не знаю, – влез Умник. – На мгновение энергетические показатели организма скакнули вниз».

Интересно. Типа перерасход энергии? Ладно, надо вообще‑то потом литературу почитать, думаю, об этом в субноуте должно упоминаться. И в следующий раз, перед тем как пробовать, обязательно все проверю на модели магии. Можно ведь и надорваться, как это случилось не так давно в таверне, когда я сжег мертвителя. Потом сидел целую неделю без магии.

Экспериментальным путем я установил, что могу вытягивать виртуальную «руку» не более чем примерно на пятьдесят метров. В принципе тоже неплохо. Надеюсь, потренируюсь, и получится еще дальше.

Накинув полог невидимости, я добрался до дома Бринхорта. Так, вот эти подозрительные типы! Первый, молодой пацан, стоит под деревом и лениво озирается по сторонам. Тянем к нему «руку». Готово. «Жучок» подсажен, парень ничего не заметил. Подключаемся для теста – о’кей, работает. Полезно бы еще сделать обратную связь, чтобы можно было передавать звук «абоненту». Получится что‑то вроде простейшего коммуникатора.

Второй тип оказался весьма пожилым гномом, если судить по внешнему виду, намного старше Васы. Он грелся на солнышке, подставляя лучам то одну, то другую сторону лица. Тихий такой благообразный старичок. Я даже засомневался, стоит ли подсаживать «жучка»: подозреваемый отнюдь не походил на шпиона. А, ладно, хуже все равно не будет. Хотя странно, в столице, где большинство – маги, редко встречаются так старо выглядящие гномы. Маги обычно все‑таки следят за своим здоровьем…

А вот дедок что‑то почувствовал! Как только я коснулся его ауры, он сразу завертел головой. Ничего и никого он не увидел, даже мою виртуальную руку. Да и по данным радара никого поблизости не было. Ну и ладно, по крайней мере, «жучок» тоже отлично перенес пересадку.

Фух! Здесь дела можно считать законченными. Поставив бадди‑комп на постоянную прослушку и настроив его так, чтобы сигнализировал мне, если услышит от «пациентов» кодовые слова, я отправился проведать Леона…

К сожалению, Леона дома не оказалось. Мне было достаточно радара, чтобы убедиться в этом. В помещение я заходить не стал. Общаться с Мерком Инвази, вместе с которым жил Леон и который сидел, как обычно, дома, у меня не было никакого желания. Интересно, почему он не уезжает? До сих пор боится мести? Я думал, все уже закончилось – пусть и не с тем результатом, которого ожидали Мерк и его противники, – и не было оснований кому‑то за кем‑то охотиться. Но Мерк по‑прежнему держал охрану – радар показал присутствие в доме еще нескольких человек. Ну и фиг с ним, меня это уже не интересует.

Я прошелся вдоль дома и поискал следы ауры Леона. Так, судя по интенсивности отпечатка, ушел он с час назад. Для того чтобы потренироваться, я убрал информационные окошки бадди‑компа и сам осмотрел следы магическим зрением. Интересно. Я вижу отпечатки аур, где‑то четкие, где‑то смазанные, а кое‑где переливающиеся бликами (видимо, магическая интерференция), короче: чувствую кучу всяких нюансов. Но разделить их на следы отдельных людей и выделить среди них отпечаток Леона сам не могу. Зато с этим прекрасно справляется бадди‑комп – что ему какая‑то сотня параметров? И если магам для точной идентификации ауры требуется куча времени (и вряд ли они используют больше десятка параметров), то комп с этим справляется за доли секунды. Да еще только что я запрограммировал полезную фичу, определяющую время появления следа. Вернее, заготовил‑то я ее раньше, но без настройки на местность точность была невелика (от мощности магополя сильно зависит скорость «стирания» отпечатка). Вот эту вот настройку я и сделал буквально на коленке. Чем просто идти и глазеть по сторонам, всегда лучше заняться чем‑то несложным для разминки ума.

Так, и куда бы мне отправиться? Я огляделся. Леон жил неподалеку от основных служебных помещений города, рядом с дворцом архимага и зданиями магической гильдии. В библиотеку, что ли, зайти? Интересно, удастся ли, воспользовавшись «скрытом», заглянуть в какую‑нибудь секретную залу? А если гномы засекут меня, несмотря на полог невидимости? Эльфы‑то засекли. Скандал будет, и немаленький. Хотя можно и просто посидеть за книжкой в укромном уголке какой‑нибудь библиотечной залы – атмосфера для работы там очень приятственная. Да и на студентов смотреть интересно. И самому надо бы не лениться да поплотнее взяться за намеченные задачи.

Раздумывая таким образом о всяком‑разном, я потихоньку побрел в сторону центра. Неожиданно мое внимание привлекла яркая надпись на витрине одного из магазинов: «Заготовки для амулетов и готовая продукция». Любопытно. Бродя с Ланой по городу, я хоть и заглядывал в такие вот магазинчики, но как‑то не довелось хорошенько там пошариться – Лану интересовало совсем другое.

Дверь была приоткрыта. Я позвонил в колокольчик, чтобы предупредить хозяев, и вошел внутрь. В небольшом зальчике никого не оказалось. Вдоль стен размещались витрины, я такие часто встречал в ювелирных магазинчиках на Земле – столики, поверху накрытые толстым прозрачным стеклом. Стекло, кстати, очень хорошего качества, надо будет поинтересоваться, каким способом его изготавливают, тут ведь тоже сложный технологический процесс. Судя по пыли на экспонатах и общему духу некоторого запустения, дела в лавке идут не очень хорошо. Удивительно! В центре земля стоит дорого, и, по логике вещей, не окупающие себя заведения должны быстро разоряться.

Я медленно шел вдоль стеллажей, рассматривая выложенный товар. Действительно, на витринах лежат разнообразные амулеты. Но какой бардак! Если бы не магия, я решил бы, что зашел не в магазин, а на барахолку. Чего тут только нет! Вперемешку лежат простенькие поделки из полудрагоценных камней, оружие, какие‑то пирамидки, кристаллы (очень похожие на кварц), деревянные и кожаные украшения. Каждую вещь окружал слабый магический ореол. Впрочем, в углу ближайшей витрины я заметил несколько кристаллов и украшений, не фонящих магией.

– Чем интересуетесь, мэг? – отвлек меня от разглядывания витрин старческий голос, раздавшийся из‑за спины. Я обернулся. Передо мной стоял опирающийся на палочку очень старый гном с выцветшими от возраста глазами. Седая, несколько неопрятная борода спускалась чуть ли не до земли. – Хм… – снова подал голос гном и провел рукой по бороде, вопросительно глядя на меня.

– Ох, простите, увлекся, – очнулся я. – Сейчас мне ничего конкретно не нужно. Однако, может, расскажете, чем торгуете? Может, чем и заинтересуюсь…

Гном с сомнением посмотрел на меня.

– Странный ты, мэг, – проворчал он. – Обычно сюда приходят за чем‑то определенным, а не просто поглазеть. Да и что нового ты тут можешь увидеть?

– Ну, – усмехнулся я, – я ведь всего лишь ученик. Да еще и пришлый. Мне тут все интересно.

– Ученик, говоришь? – Старик усмехнулся. – Я хоть и слабенький маг, всего лишь амулетчик, но уж опыта и знаний у меня достаточно. Какой у тебя – пятый или даже четвертый уровень?

Хм… Я просканировал себя.

«Умник, ты, что ли, химичишь?» – Моя аура была неплохо напитана магией.

«Ага, я тут симбионтов гоняю маленько. Проверяю, как они себя чувствуют при колебании магической мощности ауры».

– А какой вас устроит? – усмехнулся я.

– Да мне‑то что, – пожал плечами гном. – Итак, чем могу быть полезен, мэг? – На последнем слове он сделал ударение.

– Я смотрю, у вас пыль на витринах, да и персоналу немного… Дела не очень? – Я обвел рукой помещение.

Гном надулся и пожевал губами.

– И не думай! – резко ответил он. – Если даже и не очень, этим ты цену не собьешь. У меня отличный товар. Я ведь когда‑то считался одним из лучших амулетчиков Лунгрии!

– И как давно это было? – Я скептически поднял брови.

Гном совсем нахмурился и уже открыл было пошире рот, готовясь, видимо, заголосить на всю улицу, но я примиряюще поднял обе руки ладонями к нему:

– Простите, я не хотел никого обидеть. Просто расскажите, что вы продаете, может, и мне что‑то пригодится.

Гном закрыл рот и, кажется, немного успокоился. Немного подумав, нехотя ответил:

– Хорошо. Готового у меня сейчас почти ничего нет, я обычно работаю под заказ. На витринах в основном простенькие амулеты для жителей окраин, они обычно покупают. Есть светильники, пылеуборщики и амулеты‑холодильники. Так, – он стал перебирать содержимое ближайшей витрины, – есть вечные ножи, всегда остающиеся острыми… – Гном задумался и добавил: – Но это будет подороже…

Я как раз крутил в руках такой ножичек.

«Умник, отвлекись. Что скажешь?»

«Хм, простой вариант укрепления материала, но плетение наложено только на острую кромку лезвия».

«Ты давай не ленись, остальные образчики тоже просканируй. Интересно же, как они там реализованы. А то мы с тобой амулетами вообще пока не занимались».

«Сделаю, шеф», – преувеличенно серьезно ответил Умник. Черт, он все борзеет и борзеет. Обязательно надо поучить его хорошим манерам. Тоже мне «искусственный интеллект».

– Есть, – между тем продолжал гном, – одноразовые амулеты для защиты от магического нападения. А вот этот, – гном любовно погладил похожую на медаль неказистую конструкцию из кости с вкраплениями маленьких кристаллов, – закрывает от просмотра и защищает ауру от воздействия мага силой до пятого уровня. Непрерывно работает три месяца. Потом требуется подзарядка: полгода на самостоятельную подкачку силы от магофона столицы или пять минут работы мага. Не желаешь купить? А то, как я гляжу, ты вовсе без защиты гуляешь. Не боязно?

– Да нет, – отмахнулся я, – мне это без надобности.

– Ну‑ну, – усмехнулся гном, – без надобности, пока не схлестнешься с магом посильнее себя. Тогда времени даже на то, чтобы пожалеть, не останется.

– Ну у меня есть свои секреты, – усмехнулся я.

– Что ж, из готового у меня больше ничего особенного нет. – Гном аккуратно положил амулет обратно в витрину.

– Негусто. Ладно, скажите, а просто накопительные кристаллы у вас есть? – Я кивнул на амулет.

– Кристаллы‑то есть, – гном с сомнением посмотрел на меня, – только какие именно тебе накопители нужны? Уже готовые или «сырые»? А емкость какую хочешь? Ты только учти, ученичок, – гном хмыкнул, намекая на то, как я представился ему, – они могут быть не каждому по карману.

– Во как? Ну например, вот этот амулет, что вы мне предлагали, сколько стоит?

– Один золотой. Там всего лишь мелкие кристаллики не самого лучшего качества, – не моргнув глазом, выдал хозяин. Я улыбнулся, гном сразу посмурнел. – Возможно, похожий амулет у другого мастера обойдется подешевле, – осторожно признался хозяин, – но я, как уже говорил, хороший и опытный мастер амулетов. Мне удается выжать максимум из накопителей. У меня они хранят магии вдвое больше, чем у любого другого мастера, – произнес гном с достоинством, поглаживая бороду.

– А природных кристаллов‑накопителей у вас нет? – уточнил я. Когда я создавал бригатный амулет, используя конструктор материалов и модель магии, то пришел к выводу, что обязательно должны существовать естественные камни‑аккумуляторы, способные запасать большие объемы энергии. Хотя, может быть, здешним магам они просто неизвестны – что‑то старикан больно подозрительно на меня смотрит. Кстати, я ведь вполне мог и сам тогда что‑то напутать. Сырая модель магии была. Куча багов, и детализирована куда меньше, чем сейчас. Все‑таки мы с Умником молодцы. За последние полтора месяца проделана титаническая работа по детализации модельки и доведении ее до ума. Кучу багов мы отловили, какие‑то сразу исправили, а какие‑то пока только пофиксили, да еще сделали заготовки разных полезных плетений. Теперь создавать не слишком навороченные заклинания – сплошное удовольствие.

– А их в природе не существует. Это что же у тебя за учитель, что ты таких простых вещей не знаешь? – удивился хозяин лавки.

– Васа их’Васандир, – гордо и раздельно произнес я, глядя ему прямо в глаза. Пусть репутация Васы на меня поработает. Что мне скрывать‑то? – Только он буквально на днях взял меня в ученики, – добавил вдогонку спокойно. – А так я сам раньше учился то там, то сям…

– Васа, – скороговоркой пробормотал гном, – известная личность. Ну да ничего, он‑то тебя поднатаскает, – чему‑то улыбнулся он. – Ну ладно, все равно у меня сейчас есть свободное время, пойдем покалякаем. Заходь ко мне в мастерскую, я тебя чифой напою.

– Только, чур, я угощаю, – поставил я условие. – У вас есть помощник какой‑нибудь? – Гном кивнул. – Пусть пробежится за всякой снедью и винишком, – добавил я в тон хозяину.

– Почему бы и нет? – хмыкнул гном. – Харон! – вдруг рявкнул он в сторону внутренней двери. Там что‑то упало, грохнуло, и перед нами появился вихрастый парнишка. – Прохиндей! Что опять уронил? – напустился на него гном, добавив непечатную тираду. – Бездельник! За целую жизнь не расплатишься со мной за все, что ты тут расколошматил! Если бы не его родители да способности, давно бы выгнал. – Это он уже мне, гораздо спокойнее.

Паренек тем временем пожирал хозяина щенячьим взглядом, пытаясь стоять по стойке «смирно». Ну прям как новобранец‑солдат перед сержантом в достопамятной армейской учебке у меня дома, на Земле. Я усмехнулся и сыпанул на подставленную парнем ладошку горстку серебряных кругляшков.

– Давай по‑быстрому сбегай, возьми как обычно, только вина побольше, – приказал ему хозяин и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул:

– Пусть еще огненной настойки возьмет, слышал, у вас она оченно хорошая.

Гном с сожалением вздохнул в мой адрес (мол, какая нынче молодежь пошла), но подтверждающе кивнул.

Вообще‑то некоторую информацию о кристаллах‑накопителях я уже имел. Зря, что ли, мы с Умником сканировали книжки в библиотеках Васы и гильдии да прогоняли данные через фактограф? Материалов по накопителям у одного только Васы было более чем достаточно. Но поговорить с опытным старым амулетчиком‑практиком все равно интересно и полезно. Старик гном наверняка в ходе практики нащупал какие‑то полезные хитрости, о которых в книжках обычно не пишут. Да и дед вроде приятный. Почему бы не выпить в хорошей компании?

Назвался хозяин Варандиром. Полного имени он мне не сказал. Живет один, семьи, можно сказать, нет, сын уже лет шестьдесят как не появляется, то ли забыл отца, то ли сгинул где. Рассказывая об этом, гном смахнул слезу рукой. В свое время Варандир действительно был одним из лучших мастеров‑амулетчиков. Но силы уже давно не те. Теперь живет спокойно, торгует помаленьку мелочовкой, на жизнь хватает. На мой вопрос о том, как ему удается не потерять эту землю при таких скромных доходах, он ответил, что создал некоторый запас средств, когда был молодым. Варандир тогда на отсутствие денег не жаловался, вот и купил лавку и землю под ней, да и положил некоторую сумму в банк на черный день. С процентов и уплачивает все «государственные платежи».

Разъяснил он мне и насчет накопителей. Оказывается, для аккумулирования каждого типа магической энергии нужны свои кристаллы. Лучше всего делать накопители из драгоценных камней, «голые» камни не годятся. В минерал необходимо вплести маленькое такое плетение, которое и превращает его в накопитель. А если еще правильно обработать материал (огранить камушек) и искусно выбрать точки привязки плетения к решетке кристаллов и их граням, то емкость сильно возрастет. Варандир как мастер добился успеха именно потому, что умеет качественно обрабатывать материал и чувствует от природы точки будущего аккумулятора, к которым лучше всего присоединять плетение. В результате накопитель удерживает больше энергии, и магических утечек почти нет. Тот амулет, который он мне сватал, был с вкраплениями самого обычного кварца, но Варандир и тут добился весьма высоких показателей.

– Да, – пробормотал гном, – были же раньше маги, что делали настоящие накопители. Только вот секретом ни с кем так и не поделились. А ведь каких высот можно было достичь! – Он покачал головой. – Известно только, что использовали они не кристаллы.

– Скажи, Варандир, – подливая гному настойку, спросил я, – а какие раньше маги были? Ну сильнее или слабее нынешних?

– Как тебе сказать, – задумчиво поглаживая бороду, ответил старик. – Если в среднем, то сейчас вроде как сильнее, вернее, опытнее. Нынешние более искушенные, и даже слабые сегодня порой делают то, что и не снилось многим мастерам прошлого. Однако раньше почему‑то чаще встречались маги, которые умели работать с большим количеством энергии. Столицу‑то строили именно они. А мы так, наследнички… – Он махнул рукой.

– Левитацию использовали? – понятливо кивнул я.

Гном посмотрел на меня из‑под густых бровей.

– И не только. Говорят, некоторые могли потягаться и с драконами. Много чего говорят, – уклончиво ответил он. – Ладно, засиделись мы, – старик посмотрел в окно, – а мне еще заказ один выполнить надо. Так ты будешь что брать?

– Ага, – кивнул я. – Дайте мне пару готовых накопителей и несколько кварцевых кристаллов. Только больших. Хочу поэкспериментировать.

– Ну что ж, дело хорошее. Только непонятно мне, что ты с ними будешь делать? Судя по вопросам, ты не слишком разбираешься в этих вещах. Тут практика нужна, да и знания определенные. Я бы советовал начать с совсем крохотных кристаллов и перейти на накопители покрупнее по мере приобретения опыта и мастерства в артефактном деле. Но дело твое.

– Ничего, прорвемся, не впервой, – улыбнулся я.

– Заготовки накопителей тебе кварцевые? С огранкой?

Я кивнул, усмехнувшись. Улыбка несколько увяла, когда хозяин назвал цену.

– Дед, ты совесть‑то имей! – воскликнул я. – Десять золотых за эти никчемные камни? Да я мага‑артефактора за такие деньги найму на полжизни! Или доспехи куплю на целый взвод солдат!

– Ну, допустим, за такие гроши мага ты не наймешь, – фыркнул гном, – и наемники не будут работать за такие деньги. Но ты прав, мне хватит и пяти золотых. Причем за заготовки я с тебя ничего не беру. И за угощение спасибо. Будет время – заходи. Может, еще что интересное расскажу. – Он хитро прищурился.

Угу, спасибо. И почему мне кажется, что меня элементарно обули? Ну да ладно, все равно классно посидели, и дедок занятный оказался. Мы договорились, что Харон вечером принесет товар в дом Васы, тогда я и расплачусь. Попрощавшись, я вышел из лавки.

«Блин, ну что там еще такое?» – поморщился я. Приметил было удобный фонтанчик, чтобы немного охладиться после посиделок с Варандиром, но не успел отойти от лавки даже на квартал, как бадди‑комп противно пискнул: неподалеку обнаружился кто‑то из моих знакомых. Причем, зараза, сильно пищит – видимо, кто‑то из близких. Надо обязательно подключить кое‑где голосовые сообщения. Я вообще‑то их не люблю – достает постоянно что‑то бормочущий голос. С обычной пищалкой проще – меньше надоедает. Но иногда следует и голос использовать.

Я вывел справку на экран. Опа! Сола!

Сола

– Никуда ты не пойдешь! – Отец стукнул кулаком по столу. – Не хватало мне еще из‑за тебя проблем на голову.

– Ну папа! – Сола привычно изобразила жалобное выражение лица и обняла отца. Обычно это помогало разжалобить дорогого папочку. – Ну что со мной случится? В конце концов, пусть меня проводит один из охранников. Я давно уже подруг не видела, они ведь беспокоятся…

Бринхорт, глава семейства, устало посмотрел на жену, сидевшую рядом на диване в гостиной. Она только что пришла от младшей дочери. Лина наконец уснула. После пребывания в заточении девочка находится в сильнейшем психическом расстройстве, по ночам ее постоянно мучают кошмары. Да и с рукой большие проблемы. Целители из гильдии магов только удрученно вздыхают – здесь они бессильны. Разве, говорят, к гроссмейстеру‑эльфу попытаться обратиться, только у них иногда получается восстанавливать конечности. Да поди уговори такого, даже если сможешь встретиться, – они мелочами не занимаются. В лечении психического расстройства тоже мало чем могут помочь. Говорят, что забота и время лечат все. Как бы не так! Бринхорт нахмурился. А то он не знает, что от таких душевных травм, да еще нанесенных в детстве, могут быть самые скверные последствия в будущем.

– Ну так что, пап?

– Нет, нет и еще раз нет! – отрезал Бринхорт. – Пока ситуация не прояснится, ни шагу из дома!

Сола вздохнула. Она и сама понимала, что опасность есть, но неужели она столь велика? Отец мрачен, постоянно молчит, мама почти не разговаривает, потреплет иногда по голове и отвернется. Самое страшное именно вот так – сидеть взаперти и ничего не знать о том, что происходит. Вообще‑то у Солы отношения с родителями очень даже хорошие. Но сколько можно сидеть дома! Все книги перечитаны, по дому делать нечего. Чуть ли не в каждой комнате постоянно толкутся охранники, так и норовящие «раздеть» цепкими взглядами – в зеркале дамской комнаты уже мерещатся. Да еще родители никуда не пускают, а здесь и посплетничать‑то толком не с кем. Надоело!

Сола, надувшись, вышла из гостиной и раздраженно потопала к себе в комнату, стараясь погромче стучать каблучками по скрипучему паркету. Немного побродив по комнате и успокоившись, она легла на кровать.

– Хе‑хе. Вообще‑то родителей надо слушаться!

– Ой! – Сола прижала ладони к губам и оглядела комнату. Кроме нее, никого в обозримом пространстве не наблюдалось. А голос прозвучал громко, словно кто‑то был совсем рядом. Голос мужской и какой‑то знакомый.

– Показалось, что ли? – пробормотала она.

– Я те дам «показалось»! Я тут, понимаешь ли, пришел узнать, как обстоят дела у одной знакомой девушки, а меня не признают. Короче, я обиделся!

Сола вскочила.

– Ник? – неуверенно спросила она, озираясь вокруг.

– Ну наконец‑то!

– Ты где? – Сола даже заглянула под кровать, хоть уже и понимала, что поступает глупо.

– Где, где… – весело ответил Ник, – неподалеку. Так как у тебя дела?

– Ну… – Сола растерялась и замолкла. Странно это как‑то.

– Короче! Выгляни во двор, а то ваши бравые защитники, похоже, собрались меня схватить, возможно, даже пытать хотят. Если не поторопишься, то придется мне самому им объяснить, как они неправы. Мне что‑то совсем не хочется трупаки сегодня делать».

– Ой. – Сола представила эту картину, и ей поплохело.

– Да пошутил я, – донесся до нее недовольный голос Ника, – совсем шуток не понимаешь! Ты только поторопись. И кстати, не говори никому, как ты узнала, что я пришел… Мы еще поговорим об этом.

Так никого и не увидев, Сола пожала плечами, кивнула в первую попавшуюся сторону и быстро побежала вниз по лестнице.

Семейство их’Гренадиров Ника приняло вежливо, чему Сола искренне порадовалась. Бринхорт немало трудностей хлебнул за свою жизнь и потому к чужим относился настороженно, порой грубо. Он старался не общаться с ними без крайней необходимости.

Ник вошел в гостиную в сопровождении охранника и вежливо со всеми поздоровался. Хозяйку дома поприветствовал, прикоснувшись губами к тыльной стороне ее ладони. Такое странное приветствие удивило Солу, но показалось красивым. Заметив, что она его разглядывает, Ник подмигнул и улыбнулся. Сола неслышно вздохнула – повезло же Лане!

– Ну‑с, молодой человек… – Перед словом «человек» Бринхорт сделал некоторую заминку. – Во‑первых, хотелось бы услышать, как ты нас обнаружил и, во‑вторых, действительно ли благодаря именно тебе мы снова обрели свою дочку? А то Сола много чего порассказала, хотя сама ничего толком не знает.

Бринхорт не предложил гостю сесть, но Ник сам увидел пустое кресло напротив главы семейства и удобно там расположился. Его не смутил вежливо‑прохладный прием и немного насмешливый тон хозяина дома. Соле вдруг стало очень неудобно за родителя.

– Скажем так: я в этом тоже участвовал. – В словах Ника прозвучала легкая ответная ирония. – Это ответ на второй вопрос. Ну а как я вас нашел – это мой маленький секрет. Однако, спешу успокоить, повторить этот способ поиска никто не сможет. Но мне бы хотелось поговорить с вами наедине, если никто не против. – Ник посмотрел на Солу. Ей было обидно, но, послушавшись кивка отца, она молча встала и вышла из гостиной. Было бы очень интересно послушать разговор, но Ник так посмотрел… Сола только надеялась, что потом он зайдет к ней, и уж тогда они пообщаются. А ведь она никогда не общалась с Ником наедине, без подруг. Это так волнительно… Сола решила, пока старшие разговаривают, немного покрутиться перед зеркалом и навести небольшой марафет.

Разговор в гостиной затянулся. Подправив красоту и помаявшись немного без дела, девушка заглянула к сестренке. Та, укрытая одеялом, спала. Бедненькая Лина! Как ей досталось! Сола, с трудом удержавшись от слез, присела рядом с кроватью и погладила сестренку. Лучше бы ее, Солу, украли! Все‑таки она уже взрослая, что ей какие‑то унижения и боль. Но эти гады издевались над маленьким ребенком!

Прошло достаточно много времени, когда наконец кто‑то пришел. Сола даже немножко задремала у постели сестры. Обернувшись на легкое прикосновение к руке, она увидела серьезного Ника и отца, с болью смотрящего на спящую дочь. Однако когда он перевел взгляд на Ника, в глазах его светилась надежда. С чего бы? А судя по легкому запаху вина от обоих, отец с Ником поладили. Бринхорт свято придерживался принципа честного торговца – если разделил с собеседником чарку вина, то не имеешь к нему никаких претензий.

Ник, внимательно разглядывая спящую девочку, тихо подошел к изголовью кровати.

– Можно? – шепотом спросил он у Солы. Та немного подвинулась. На какое‑то время Ник словно задумался, глядя в лицо девочки. Окружающие молчали. Ник очнулся и сказал уже нормальным голосом: – Мне потребуется с полчаса, чтобы провести полную диагностику. – И добавил, обращаясь к Бринхорту: – Не беспокойтесь, она ничего не почувствует. Лина сейчас спит очень глубоким сном.

Сола удивилась. Лана, конечно, говорила, что Ник – маг, но вроде как боевой. Хотя стоп! Вроде бы она рассказывала, что Ник как‑то вытянул почти безнадежного больного, когда даже сам учитель Ланы оказался бессилен.

– От нас что‑то нужно? – подал голос отец.

– Оставьте нас одних. Сола пусть тоже останется, на случай если вдруг что‑нибудь понадобится.

Кивнув, Бринхорт вышел. Обеспокоенная мать приостановилась в дверях и хотела что‑то сказать, но муж, мягко взяв ее за локоть, вывел из комнаты, что‑то тихо объясняя.

– Ну рассказывай, – убедившись, что дверь закрылась, попросил Ник.

– Что?

– Что, что… Как жизнь, говорю, молодая?

Девушка не поняла. А как же Лина? Ее он осматривать уже не собирается? Сола нахмурилась. Ник рассмеялся:

– Да не бойся ты, все в порядке.

– А как же эта… диагностика? – с запинкой на последнем слове спросила Сола.

– А она уже идет… Я поставил специальное диагностическое плетение, чтобы снять первичные данные. Потом сам посмотрю. Процесс идет под моим присмотром, так что ты извини, если буду отвлекаться. А вообще, диагностика займет куда меньше получаса. Мне просто хотелось с тобой поговорить.

– Не кажется ли тебе не слишком правильным делать это у постели больной девочки? – сердито спросила Сола.

– Это? – Ник сделал большие глаза. – Вообще‑то я имел в виду совсем другое, но ход твоих мыслей мне нравится. – Он усмехнулся.

Сола вспыхнула, осознав двусмысленность своих слов.

– Ну ладно, не обижайся, – произнес Ник. – Не хочешь – не заставляю. Лане‑то что передать? Тебя ведь не выпускают?

Девушка кивнула и, помолчав немного, стала тихо рассказывать. О том, как мама чуть не слегла, когда похитили Лину; о том, как отец втихомолку пил огненную; о том, как сама она плакала в подушку; о том, как страшно было смотреть на пальчик сестры, который прислали похитители, доказывая серьезность намерений… Все рассказала, ничего не утаила.

По мере рассказа лицо Ника все больше и больше мрачнело. Наконец девушка просто выдохлась.

Ник долго смотрел на Лину. То ли работал, то ли переваривал рассказ.

– По крайней мере, – сказал он после продолжительного молчания, – исполнители теперь уже никому ничего не смогут сделать. Нет их. Но твой отец прав. Кто заказчик, мы не знаем. Не знаем также, пропал ли его интерес к вам. Поэтому потерпи немного.

– Как долго? – Сола жалобно посмотрела на Ника.

Ник пожал плечами, оглянулся на спящую Лину, потом перевел взгляд на Солу и пояснил:

– Понимаешь, я не в теме. Не знаю, кто заказчик и как он поступит. Может быть, на вас, уж извини за слова, давно плюнули и забыли. А может статься, заказчик сильно заинтересован и не посчитается с тратами, чтобы чего‑то добиться от твоего отца. Тогда вы все – и ты, и твоя мама, и Лина – под угрозой. То, что произошло с твоей сестрой, может произойти с тобой или с твоей мамой. Лучше уж какое‑то время, пока все не прояснится, посидите под охраной.

Сола задумалась. Ведь как раньше ей казалось? Пришли добрые дяденьки, спасли, и все закончилось. А оказывается, все сложнее. Ей в голову пришла одна мысль, которой Сола даже сама испугалась. Мысль все крутилась и крутилась в голове, но девушка никак не могла решиться высказаться.

Ник сочувственно посмотрел на ее метания и, не выдержав, сказал:

– Ну говори уж. Я же вижу, ты что‑то хочешь спросить.

Сола посмотрела на парня и выдавила из себя:

– А если… ну… заказчика… того? – И резко отвела взгляд, увидев, как на лице Ника появилось неподдельное удивление.

– Вот уже чего не ожидал от твоей головки, так мыслей об убийстве! М‑да… Или ты думаешь, что я в свободное время подрабатываю наемником?

Сола низко опустила голову.

– Ладно, – после длительного молчания проговорил Ник, – сделаем так. Обещать ничего не стану, но постараюсь узнать о ситуации подробнее. И еще. Я буду время от времени присматривать за вашим домом. Ну там сигналку свою поставлю, еще что придумаю. Если увижу, что тебе или твоей семье срочно требуется помощь, я сразу же постараюсь прийти.

Сола благодарно посмотрела на Ника. Он же продолжил:

– И еще. Никому не рассказывай, что я с тобой разговаривал с улицы. Пусть это будет нашим маленьким секретом.

– Спасибо, – прошептала Сола. Переложив проблему на плечи, к обладателю которых она с некоторых пор стала испытывать чуть ли не безграничное доверие, девушка успокоилась. – А что насчет Лины? – Она кивнула на спящую сестренку.

Ник посмотрел на Солу, недовольно хмыкнул и перевел взгляд на девчушку.

– Давай дождемся твоих родителей, чтобы мне не пришлось рассказывать дважды. Диагностику я уже закончил. Кстати, они как раз идут.

Сола прислушалась, но ничего не услышала. И как он определяет это все? Неужто все маги такие? И действительно, через минуту раздался осторожный стук в дверь, и в комнату заглянул отец Солы.

– Значит, так… – начал Ник, как только все расположились в гостиной. Помимо него здесь находились только Бринхорт с женой и Сола. Охранников выставили вон из комнаты. Хозяин дома с напряженным вниманием, а его жена с надеждой наблюдали за ходящим по комнате парнем. Сола вздохнула и тоже перевела на него взгляд. – Уважаемый Бринхорт уже рассказал мне, что говорили маги‑целители из гильдии. У нас две проблемы: первая и самая главная – психическое здоровье ребенка. Здесь, думаю, особых проблем не предвидится. Нужно заставить девочку забыть произошедшее и провести курс психологической реабилитации. Как мне кажется, с этим‑то целители могли бы справиться сами? – Он вопросительно посмотрел на гнома.

Тот отрицательно покачал головой:

– Маги гильдии не советуют этого делать, а может, просто неспособны. – Он махнул рукой. – Говорят, что при этом она может сойти с ума.

– Скорее, они не хотят или боятся во все это ввязываться, – отметил Ник. – Не верю, что сильные менталисты не могут справиться с реабилитацией. Но ладно. Нет так нет. Я с этим справлюсь. С памятью, конечно, не рискну возиться – я не менталист, однако ответственные за психическое состояние структуры в ауре приведу в порядок. Это сгладит последствия шока. Вторая проблема, менее важная, но самая трудоемкая, – восстановить Лине пальчик. А это действительно необходимо? – Ник посмотрел на Бринхорта. Сола заметила, как у матери дрогнули губы, словно она хотела что‑то сказать, но не решилась, лишь плотнее их сжала. – Гарантии никакой, а работы выше крыши.

Бринхорт неуверенно посмотрел на жену, но та лишь опустила глаза в пол.

– Мы заплатим. Пусть гарантии нет, но попытаться стоит. Сам понимаешь, вырастет – это будет для нее проблемой.

– Не совсем понимаю, – покачал головой Ник. – Ну да ладно. Об оплате речь не идет – еще неизвестно, что с вами самими будет. Но потребуется время. Задача очень непростая. Во‑первых, мне потребуются сутки, чтобы разработать методику лечения. Во‑вторых, как я предполагаю, второй этап лечения может занять не один день, а то и не одну неделю. Точно скажу завтра. Так вот… – Ник остановился напротив Солы и посмотрел на нее. – Я, наверное, смогу запустить процесс лечения, но постоянно присутствовать здесь у меня нет возможности. Есть много других неотложных вопросов. Поэтому на Солу ляжет самая большая нагрузка – постоянно приглядывать за Линой. Я выдам ей специальный диагностический амулет, чтобы она могла контролировать процесс. Ты согласна?

Что за вопросы? Мог бы и не спрашивать! Для любимой сестренки она что угодно сделает! Однако на вопрос Ника Сола только кивнула.

– Хорошо. – Ник задумчиво потер лоб. – Ну на этом пока все. Разрешите откланяться, завтра с утра я обязательно буду у вас.

Ник

Да… насыщенный у меня денек получается сегодня. Еще нужно готовиться к завтрашнему дню, подумать о тактике лечения, поэкспериментировать с лечебными плетениями… Двину‑ка я домой.

«Ну что скажешь, а?» – обратился я к Умнику и погрузился с ним в обсуждение лечения, перестав воспринимать окружающее. А ноги сами как‑то шагали и куда‑то меня несли.

Видно, я не очень стремился домой, ибо очнулся где‑то совсем на окраине. Народу было не протолкнуться.

«Базар, однако!» – с иронией подумал я. Рынок‑базар в столице гномов располагался где‑то на границе центральной части города. Я огляделся. Нет, вроде другое место. Но тоже народу полно. Большинство здесь присутствующих разглядывали гнома среднего возраста, полностью упакованного в боевую амуницию. Надо же! Даже шлем натянул! Гном стоял на деревянном помосте посреди площади и размахивал какими‑то листочками. Вокруг стояли простые обыватели, в основном среднего сословия – слуги, подмастерья, приказчики, владельцы мелких магазинчиков и прочая… В толпе были и маги, уровня четвертого‑третьего, которые почему‑то прикрыли свои ауры и вообще старались не выделяться среди окружающих. Шифруются, что ли?

Интересно, о чем же таком привлекательном этот осанистый гномик гутарит? Проламываться сквозь толпу охоты не было, и потому я просто включил свой «дистанционный микрофон». Гном вещал о том, что завтра‑послезавтра за городом устраиваются показательные выступления воинов и магов. Устроители – демоны из Лиги боевых магов. Зазывала торговал билетами на эти выступления. И, судя по толпе вокруг, уже немало жителей повелись на эти призывы. Тут я заметил, что маги, замеченные мной в толпе, стали потихоньку проталкиваться к помосту, охватывая его кружком. Мне стало интересно. Вдруг откуда‑то из толпы раздался свист. Оратор на самопальной сцене задергался и попытался по‑быстрому свалить, но тут же замер и мягко опустился на землю. Где‑то в толпе тоже послышался глухой стук падающих тел. Тут на площади появились стражники и стали проталкиваться сквозь толпу, по ходу поднимая и приводя в чувство упавших ранее жителей. Народ заволновался.

Оглядевшись, я заметил, что выходы с площади стража уже перекрыла.

Главный из стражников взобрался на помост гнома‑продавца и поднял руку, привлекая внимание. Подождав, пока шум уляжется, он громко сказал:

– Уважаемые жители города! Прошу сохранять спокойствие. Сейчас на ваших глазах мы задержали мошенника, который продавал похищенные накануне из типографии пригласительные билеты. Эти билеты выделены для магов, сотрудников гильдии и воинов.

Народ на площади сильно зашумел.

– А нам что делать? – раздался чей‑то голос. – Я заплатил целый серебряный за билет, мне вернут деньги?

К стражнику подошел один из магов и что‑то ему прошептал, тот кивнул.

Немного успокоив движением руки толпу, капитан стражи (я разглядел знаки отличия через «глаз» Умника) ответил:

– Решение гильдии магов таково: кто купил билеты, сможет по ним пройти на выступления. Препятствия чиниться не будут. А деньги, вырученные мошенниками от продажи билетов, пойдут в кассу стражи. Все! – Капитан кивнул своим, и те, крепко заломив руки за спины четверым типам, удалились с площади. Но народ не спешил расходиться, обсуждая произошедшее.

«Забавно», – подумал я. Хотя само событие – интересное, захотелось побывать на нем. Вдруг один из моих кошельков (я ношу парочку на поясе, по местному стилю) зашевелился. Какая‑то рука аккуратно шарила по моей одежде. Денег там не было, я с детства ношу их только в карманах, люблю чувствовать богатства, что называется, телом. На моих джинсах были длинные узкие карманы, куда очень удобно влезали монеты. А в кошельках хранились разные мелочи да недавние покупки – заготовки накопителей.

Не глядя, я схватил шаловливую ладошку и посильнее «пожал» ее. Что‑то хрустнуло.

– Уй! – раздалось сзади. – Отпусти руку, собака! А то…

– А то что? – спросил я и снова похрустел костями зажатой у меня в руке ладони карманника. Тут я заметил, что трое молодых гномов стали пробираться к нам через толпу, постепенно окружая.

«Нормально! – подумал я. – С прикрытием работают. Молодцы. Сейчас, похоже, создадут веселую давочку, чем‑нибудь огреют по голове и смоются. Умник?»

«Тута я. Вижу все. Чего делать?»

«А ничего, сам справлюсь». – Я подумал, что много чести – применять магию против какой‑то уличной шпаны. Если до драки дойдет, пусть лучше кулаки разомнутся.

Перехватив ладонь карманника левой рукой, я вывернул ее наружу, разворачиваясь лицом к воришке. Правая рука тем временем приобняла скрюченного засранца и зажала его тонкую шейку между пальцами.

– Ну здравствуй, поганец, – улыбнулся я. – Скажи своим дружкам, чтобы не подходили, а то сверну тебе шею и скажу, что так и было. – Для лучшего пояснения своих слов я немножко надавил пальцами. Неслабые у меня пальчики. Не зря почти каждый день тренируюсь с шестом и мечом.

Со стороны, наверное, мы выглядели занятно – один тип поймал другого и держит его за вывернутую руку. В общем, обычная разборка между двоими. Нечего кому‑то третьему вмешиваться. Вдруг тот, кто поймал, окажется замаскированным стражником.

Рука гнома была вывернута изнутри‑наружу так, что его ладонь и моя, держащая ее, находились перед лицом воришки. Внезапно лицо воришки, до этого сохранявшее относительно спокойное выражение (видимо, не впервой), резко побледнело, глаза вылезли из орбит. Я даже подумал, не пережал ли ему шею. Да нет, не должен. Это хоть и больно, но не смертельно.

– Извините, господин! Обознались, – выдавил он. В этот момент нас уже окружили подельники мошенника и нерешительно остановились, услышав эти слова. Один из них вопросительно уставился на моего визави, а тот глазами усиленно показывал ему на мою руку. Посмотрев туда, тот тоже резко спал с лица и быстро спрятал куда‑то в рукав длинный десятисантиметровый штырь. Я задумчиво проводил оружие взглядом. Серьезные ребята. Я так понимаю, если ситуация выходит из‑под контроля, то они не гнушаются разрулить ее таким вот кардинальным способом – сунут спицу в спину возмущенного клиента и свалят. Да уж…

– Простите, мы действительно ошиблись. – Он слегка поклонился. – Отпустите, пожалуйста, Кота. И скажите, чем мы можем загладить свою вину?

Я задумчиво посмотрел на него, на воришку, на перстень на моей руке. Тот самый, что подарил отец Тира. Мне нравилось его носить. Украшение очень было похоже на перстень, который лежал на витрине ювелирного магазина рядом с моим домом на Земле под толстым стеклом и замком с двумя ключами рядом с многозначным ценником. Ностальгия‑с. Всегда хотел иметь возможность немного «раскидывать перстни». Теперь, получается, раскидываю. Кайф.

– Ладно. – Я отпустил воришку. Тот поморщился и стал растирать затекшую руку. – Ваши предложения?

Типы нерешительно переглянулись.

– Все, что в наших силах, – наконец произнес тот, со спицей в рукаве. – Деньги, услуга.

Хм… интересно.

– Даже если мне понадобится что‑то украсть? – поинтересовался я.

Мой собеседник пожал плечами:

– Это лучше, чем быть наказанным за нападение на владельца подобного перстня. – Он кивнул на мою руку.

– Ладно, будем считать, что инцидент исчерпан, – произнес я. Парни ощутимо расслабились. – Хотя… – Я в задумчивости потер лоб. Парни снова напряглись. Я усмехнулся: – Принесите мне три пригласительных билета из тех, что распродавал тут один товарищ. Он ведь из вашей компании?

– Старый Жек, – пробормотал владелец спицы, главный, видимо, из этой четверки. Внимательно посмотрев на воришку, он мотнул головой в сторону толпы. Тот кивнул и быстро затерялся в ней.

Я прислонился к стене ближайшего дома. Двое тоже покинули нас – пошли прикрывать своего подельника. Остался только главный. Он молча стоял рядом и кусал губы, искоса поглядывая на мою руку.

– Тебя как зовут? – Мне надоело молчать.

Парень облизал губы.

– Бык, – ответил он и смутился. – Так меня все зовут.

Я усмехнулся:

– Бык так Бык. У тебя какие‑то сомнения насчет кольца? – Я поднял руку.

Парень смутился еще больше.

– Понимаете, господин, у вас кольцо очень высокого ранга. Таких в городе немного, и людей среди их владельцев нет. Будет ли мне позволено спросить, откуда оно у вас?

– За такие вопросы отрезают язык, – недовольно произнес я и, судя по тому, как сжался парень, был недалек от истины, – однако тебе отвечу. Я его получил за очень большую услугу. Кому – говорить не буду. И надеюсь, ты не думаешь, что оно фальшивое?

Гном помотал головой:

– Никто не решится изготавливать, а тем более носить такие фальшивые перстни. За это в два счета станешь кормить червей где‑нибудь на помойке.

Серьезно у них тут! В общем, я догадывался, что отец Тира принадлежит к какой‑то криминальной «семье». Теперь это подтвердилось. Скорее всего – гильдия воров. Но уточнять я у парня не стал. Зачем вызывать лишние подозрения?

Вскоре появился довольный воришка и всучил мне четыре, вместо трех, билета. Я сунул их в карман и, кивнув ребятам, отправился прочь с площади. Потом, оставшись один, внимательно их рассмотрел. Качество не супер, но вполне сойдет. По краю билета из плотной бумаги всякие вензеля, цветочки. В центре надпись: «Лига боевых магов. Показательные выступления», а дальше дата и время начала. Н‑да… Боевые маги, а на билете – цветочки!

Надо будет обязательно сходить посмотреть. Выступления будут послезавтра. Можно и Крису с Леоном позвать.

На всякий случай я еще некоторое время послушал, о чем говорят воришки. И отметил интересное замечание в отношении себя. Бык поведал подельникам, что, мол, я слишком спокойно себя чувствую, в открытую нося перстень. Стражам‑то этот знак тоже знаком. Значит, у меня, видимо, и там тоже все схвачено. Хм… Ну спасибо за мысль, парень! Мне как раз совсем не хочется светиться. Подумав немного, перстень снимать я не стал, но развернул его внутрь. И почему отец Тира не предупредил меня? Может, думал, что я знаю, к кому пришел, и сам все пойму?

– Итак, – вслух сказал я, развалившись в кресле и положив ноги на подоконник. На подлокотнике кресла ароматно дымилась чашка со свежезаваренной чифой. Я задумался.

«Итак?» – переспросил Умник.

«Не попугайничай! – проворчал я. – Передо мной столько задач стоит, что руки опускаются и я начинаю себя чувствовать творческим импотентом… Тьфу‑тьфу», – сплюнул я через левое плечо.

«А что именно?» – Умник хихикнул.

Я вздохнул и принялся перечислять:

«Вот смотри. До завтра позарез надо разработать методику лечения. А еще надо разобраться, что там с гильдией убийц. Опять же, накопительные кристаллы хорошенько исследовать – весьма поможет в будущем. Плюс давно не дает мне покоя материализация, показанная Васой. Потом, работу с аурой явно нужно развивать…»

«Ну так давай одновременно заниматься несколькими делами. У тебя ведь уже получалось параллелить свое внимание на два потока, так?»

«Заметил? – ничуть не удивился я. – Сам еще не могу привыкнуть к этому. Чувствую себя шизофреником».

«Нормальная ситуация. Мне кажется, следует взять два‑три направления и попытаться их разрабатывать. Или еще проще – подключись снова к инфосети, там твое сознание ускорится. А через меня держи связь с компом, если понадобятся серьезные расчеты».

Я хлопнул себя по лбу:

«Точно! Совсем забыл про инфосеть. А ведь мне еще надо подумать, как попасть в точку фокуса! Блин! Точно – или мозги взорвутся, или с ума сойду».

Посидев еще немного и допив чифу, я аккуратно поставил чашку на стол. Затем, резко выметнувшись из кресла, выполнил короткое ката в стиле Брюса Ли и завершил последовательность движений ударом руки с выплеском внутренней энергии, как учили все учителя боевых искусств моей планеты (в симуляторах, разумеется). Реально, конечно, я не наносил удара по чему‑либо, но в качестве виртуальной точки приложения силы использовал стоящую на столе чашку.

Посудина с огромной скоростью неожиданно слетела со стола и, встретившись со стеной, разлетелась на мелкие осколки. Я недоуменно почесал затылок.

«Э‑э‑э… хм… и что это было?» – выдавил я из себя.

«А ты вторым зрением не смотрел?»

«Хм… Ну нет. А что?»

«Хм… – в свою очередь, хмыкнул Умник. – Я увидел примерно то же, что и при твоих экспериментах с переносом симбионтов. Ну помнишь, как ты стены трогал? Вот примерно то же самое, только в данном случае это имело взрывной характер».

«Понятненько, – я радостно потер руки, – нехилый прогресс…»

Еще минут пять я ходил, радостно улыбаясь. Затем, успокоившись, попробовал еще раз повторить свой подвиг. Взлетевшие со стола бумаги подтвердили, что случившееся мне не привиделось.

«Ладно, вернемся к нашим баранам…» – Я вздохнул и поудобнее улегся на кровати.

Инфосеть встретила меня, словно своего знакомого. Все те же светящиеся шары, линии. Чем‑то мне не нравится эта картина. Слишком уж она искусственная. Неестественная.

«Умник, а ты можешь соотнести это пространство с реальным?»

«В смысле?» – с заметной задержкой ответил мой собеседник.

«Ну вот смотри. У меня уже есть несколько человек с подсаженными симбионтами, которые транслируют информацию через инфосеть. То есть в инфосети мы видим этот «жучок». А ты можешь привязать эту виртуальную карту инфосети к реальной городской? Ну чтобы можно было еще и отслеживать, где находится наш пациент?»

«Хм… интересный вопрос. Дело в том, что информационное пространство нелинейное и не совсем соответствует реальному. Но если применить некоторые математические зависимости… Почему бы и нет?»

«Гуд. Вот и займись этим в фоновом режиме. Так… а пока… на чем мы остановились?»

Работать с погружением в инфосеть было очень производительно, хотя такого ускорения мыслей, как во время моего лечения, в этот раз добиться не удалось. Наверное, тогда мне, во‑первых, сильно повезло с удачным коннектом, во‑вторых, Умник напрямую управлял процессами в моем организме, освободив многие ресурсы мозга. Тем не менее троекратное ускорение вместе с многозадачностью мышления – тоже очень даже неплохо.

Для разработки методов лечения пришлось прошерстить всю медицинскую литературу на субноуте. Под конец уже голова пухла от всех этих регенераций, стволовых клеток, ДНК и прочего.

В моем мире уже умеют выращивать отсутствующие конечности, и даже активно включают эту услугу во всякие медицинские страховки. Правда, стоит это довольно дорого и занимает много времени. Но человек среднего достатка вполне может вырастить при необходимости, скажем, оторванную руку. Но вот только на субноуте этой информации не оказалось. Проблема в том, что я имею слабое представление о медицине вообще, а о подобных операциях – тем более, да еще и во времени сильно ограничен. Надо бы все это провернуть за пару‑тройку дней. Ничего себе задачка, да? Итак, требуется регенерировать оторванную конечность. У человеческого эмбриона (судя по литературе) изначально работает механизм репаративной регенерации, как, например, у тритонов. Но по мере развития зародыша регенерация «оверрайдится» более важной для выживания теплокровного существа биосистемой, которая вместо бластемы быстрыми темпами наращивает шрамовую ткань на месте повреждения. Иначе «пациент» может истечь кровью и помереть. Это одна из причин. Их там несколько. Но сейчас это неважно. Вообще‑то, с моей точки зрения, перекрывшая регенерацию система справляется со своей работой хреново, ну да ладно, не об этом речь.

Таким образом, нужно «активировать» заглушенный механизм регенерации. Ладно, допустим, воздействуя на организм через информструктуру, мы сможем все запустить. Как это будет выглядеть? Так, есть рука с уже частично заросшей раной. Что, вот так вот просто пальчик начнет расти? С каких таких… хм… резонов? Сможет ли организм вырабатывать стволовые клетки в нужном количестве и в нужном месте? А хрен его знает! Значит, надо обязательно стимулировать их образование. Будет ли это болезненно? Не знаю. В любом случае пациенту, особенно такой маленькой девочке, желательно находиться в глубоком сне. Для работы всех этих процессов нужен строительный материал? Нужен! Но не заставлять же девочку во сне есть и пить!

Тут мне кое‑что вспомнилось.

«Умник, слушай… А ты сможешь воспроизвести тот менто‑физиологический раствор, в котором я лежал, когда ты менял мне информструктуру?»

«В принципе да. Те инфоплетения я помню. Я понял, что ты хочешь сделать. Вот только как быть с минеральными включениями?»

«Да… это проблема…»

«К тому же те инфоплетения надо как‑то поддерживать, чтобы они работали. Хотя, если считать, что они должны работать ограниченное время…»

«Слушай, но ведь необязательно внедрять эти инфоплетения в воду. Нет, сначала ответь, они, насколько я помню, отвечают и за регенерацию, так?»

«Ага».

«Тогда смотри, что получается. Делаем физраствор примерно того же состава, рядом помещаем генератор, создающий и поддерживающий те инфоплетения. Как думаешь, сработает?»

«Это будет менее эффективно».

«Почему?»

«Понимаешь, плетений там очень много, и каждое содержит в себе больше тысячи «подпрограмм». Каждая «подпрограмма» заточена под определенную функцию. Когда человек попадает в такой раствор, то в зависимости от того, с какой областью ауры контачит конкретная информструктура (вернее, ближе к какой ее части она располагается), активируется своя «подпрограмма». Что еще более интересно: эти «подпрограммы» через некоторое время соединяются в одну большую «программу» и уже комплексно воздействуют на организм. Чем‑то это напоминает работу твоих симбионтов, только в данном случае они действуют более эффективно, чем симбионты. При необходимости такие информструктуры могут в физрастворе запускать процессы формирования веществ, необходимых организму для строительства клеток. Данное тобой определение «живая вода» – очень точное».

Я сидел оглушенный. Я тут корячился со своими симбионтами и был жутко горд, что реализовал такую сложную архитектуру (причем работающую!) для лечения, а тут под рукой (вернее, в моей памяти) было уже готовое решение. Очень неприятное чувство. Похожее бывает, когда ты корячишься пару месяцев, пишешь супер‑пупер крутую программу, а потом обнаруживаешь, что такое уже реализовано, да еще и на порядок круче.

«Не расстраивайся, Ник. Ты не учитываешь одну вещь. Твоя разработка – постоянно действующая. Плюс она решает те проблемы, с которыми не справится эта «живая» вода».

«Например?» – мрачно спросил я.

«Например, симбионты исправляют некоторый психический дисбаланс, повышают тонус, при необходимости снимают усталость. Но самое главное – они работают постоянно. Не будешь же ты все время лежать в растворе? А симбионты всегда с тобой».

Немного поразмыслив, я согласился с Умником.

«Гуд. Получается, тот раствор – оружие тяжелого калибра… Понял сравнение. Кстати, а сколько времени я бы лежал с раной, если бы восстанавливался в том растворе?» – поинтересовался я.

«Меньше, но ненамного. Не забывай, я сам плотно тобой занимался. Вот нехватка определенных химических веществ тогда определенно чувствовалась. А для обычного человека этот раствор действительно как «последний шанс».

Подумав, я построил на компе новую модель процесса лечения. Крутил ее и так и эдак. Все равно оставалось несколько тонкостей. Физраствора требуется много. Он должен покрывать все тело больного. Дело в том, что лечебные инфоплетения формируют все нужные вещества прямо в воде и заставляют организм впитывать их напрямую из воды. Это указывало, во‑первых, на то, что изобретался такой раствор именно для хомосапиенсов (с учетом их строения организма), а во‑вторых, что раса Дронта действительно почти ничем не отличается от людей «обычных». Для животных, например, раствор бесполезен. В растворе надо постоянно поддерживать определенный уровень нужных веществ, удалять из него шлаки – остатки возможных химических реакций. На корабле Дронта это делали механизмы, пусть и инфомагические, а я лежал в проточной воде, что также решало эту проблему. Плюс – обязательная энергетическая подпитка плетений. И что же делать? Умника оставлять там совсем не хочется. Он мне самому очень нужен…

«Ник, тут к тебе пришли».

«Кто?» – выскочил я из размышлений.

«Харон принес накопительные кристаллы. Мора поднимается к тебе».

Не вовремя, ну да ладно. Несколько мгновений – и я лежу, после инфосети снова привыкая к своему телу. Впрочем, в этот раз привыкание не заняло много времени.

Мора поворчала немного, типа она не нанималась в дворецкие. И сказала, чтобы я сам встречал своих гостей. Старая она бегать каждый раз, когда ко мне кто‑нить заходит. Я учтиво покивал, соглашаясь. Пацан обрадовался, получив от меня сверх договоренного пару серебряных «на чай». Забавная все‑таки у него мордашка, когда улыбается.

«Ну‑ка посмотрим, что тут наворотили местные маги с накопителями», – пробормотал я, вернувшись к себе.

С помощью Умника, декомпозиции плетения и программного симулятора принцип работы накопителей вскоре стал ясен. Бадди‑комп «сочинил» красивую визуализацию модели накопителя. Перед моими глазами медленно поворачивалась в пространстве физическая структура кристалла, помеченная разноцветными тонкими нитями плетения с подсвеченными точками стыковки с решеткой. Накопленная энергия показывалась облаком того цвета, что соответствовал типу магии (коричневый – магия земли, зеленый – магия жизни…). Чем больше запасено, тем интенсивнее и гуще цвет. Само плетение для работы использует уже запасенную в кристалле энергию. И чем больше закачивается энергии в кристалл, тем больше плетение потребляет ее, укрепляя тем самым «стенки сосуда». И наоборот. Молодцы! Сообразили прикрутить плавающий алгоритм усиления плетения, дабы не расходовать попусту энергию. Однако, получается, кристаллы не могут бесконечно долго хранить энергию. Просто потому, что само плетение‑аккумулятор ее постоянно потребляет. То есть пусть и не быстро, но через какое‑то время кристаллы опустеют. Что еще интересно – если закачать в накопитель слишком много энергии, плетение не справится и произойдет «бум»!

Я стал «шевелить» модель накопителя, меняя параметры. Начал с того, что попробовал «заряжать» накопитель магической энергией разных типов. Во как интересно! Оказывается, хорошо хранится в кристаллах только магия земли. Если кристалл заполнять энергией других стихий, то он очень быстро разряжается. Попробовал заменить камушек‑кристалл другим материалом. Оказалось, что поликристаллические материалы типа агата или аморфный кварц могут накапливать энергии гораздо больше. Я, конечно, не физик, однако с помощью литературы и справочников выяснил, вернее, предположил, что жесткая регулярная структура обычных кристаллов (алмазов, обычного кварца и прочих драгоценных камней) сужает спектр и объем хранимой энергии. Почему же гномы сами не додумались до этого? Быстрая справка по отсканенным материалам библиотек показала, что ни поликристаллических материалов, ни аморфного кварца в естественном виде (залежах) в землях гномов почти нет. Но вулканическое стекло тоже относится к аморфному кварцу и в принципе может накапливать намного больше магической энергии… Отчего же местные не догадались? Стекло ведь делают очень неплохого качества. Зашоренность сознания?

И тем не менее даже такой вариант не идет ни в какое сравнение с накопителями, которые, как я прочитал, создавали уничтоженные «энергетики». Кстати, Умник ведь смог увидеть накопители под городом!

«Умник, а ты случайно не определил, из какого материала сделаны те накопители под городом?»

«Нет, для моих сканеров глубоковато – много помех. Однако точно могу сказать, что там много железа».

«Железо?» – удивился я.

«Ага, оно ведь тоже поликристаллическое».

Железо, значит… Я попробовал его прикрутить к получившейся схеме, но что‑то не срослось. Ладно, сейчас не это главное.

«Слышь, Умник, поставь себе в очередь поковыряться с этой моделью. Насчет железа ты меня заинтересовал. Возможно, потом специально сходим в парк, постараемся дотянуться до гномьих накопителей и исследовать это. А пока смотри, какая интересная штука получается».

Споря и ругаясь, издеваясь над субноутом (заставляя его делать всякие объемные расчеты), мы с Умником породили новую и на первый взгляд безумную медицинскую технологию восстановления. Эдакая универсальная метода для любых повреждений организма (кроме психических, разумеется, – это отдельная песня). Во‑первых, по ходу дела мы создали одну очень важную штуку – трансформатор обычной магической энергии в инфомагическую. Производительность, конечно, аховая, примерно четыре процента инфомагической энергии от первоначального количества обычной. Но тем не менее работает неплохо. Во‑вторых, мы смогли напихать в кристалл‑аккумулятор огромное количество дополнительных инфомагических мини‑плетений. Он оказался довольно «свободным», даже будучи заполненным энергией под завязку.

В результате у нас получился амулет, который при попадании в воду начинает синтезировать все необходимые минералы и прочие вещества, необходимые для излечиваемого организма. Плюс молекулы воды связываются теми самыми инфомагическими структурами, что были в «живой» воде. Я сначала хотел сразу сделать вместо преобразования материализацию, но это оказалось слишком сложным для Умника. Реализовать этот алгоритм управления инфомагией в ограниченном объеме кристалла ему не удалось. Слишком сложная там логика. Поэтому – преобразование. В воду надо будет добавлять всякие вещества, а плетения преобразуют их в нужные для лечения. Вопрос утилизации излишков энергии от преобразования и уничтожения «лишних» веществ мы тоже решили, хотя, на мой взгляд, не очень красивым путем. Все шлаки впитывали специальные инфоплетения амулета. Вещества‑отходы при этом преобразовывались в обычную (физическую, а не магическую) энергию. Но обратить ее в правильную (магическую) не удалось. После лечения амулет становился опасен. Его следовало выбросить, желательно подальше и со всей осторожностью. Честно говоря, я даже не сразу оценил то, что у нас получилось. А когда понял, то долго пребывал в прострации, отключившись от Умника и переваривая результаты.

А выводы такие. Во‑первых, у нас есть мощное оружие полумагического характера. Кристалл с очень большим количеством энергии (необязательно магической), накопленной в нем, которая удерживается только магическим защитным плетением‑оболочкой. Стоит ее разрушить – энергия сразу высвобождается, и кристалл взрывается. Расчеты показали, что энергии в таком амулете, как у меня, хватит (если он полон), чтобы «зачистить» все вокруг в радиусе до сотни метров. Да еще важно в процессе накачки не переборщить, иначе плетение не выдержит и сразу «рванет». Во‑вторых, сам медицинский механизм – круто, но почему‑то не так впечатляюще. Видали мы на Земле аппараты и похлеще. И, в‑третьих, оказывается, можно делать кристаллы с внедренными в них плетениями одноразового действия. Причем их можно взрывать, заставляя сразу освобождать всю энергию или освобождать постепенно, медленно «выжигая» физическую энергию. Когда кристалл очистится от шлаков (физической энергии), его можно будет повторно использовать. То есть можно делать штуки типа электрической батарейки‑аккумулятора. М‑да… А ведь маги используют такие накопители только как магические батарейки – сами от них подпитываются или используют энергию при создании плетений. До внедрения в накопители дополнительных рабочих плетений они почему‑то не додумались…

«Ладно, Умник, – я снова вышел с ним на связь, – только практика покажет, правильно ли мы все рассчитали или нет».

Испортив одну заготовку накопителя и чуть не взорвав вторую с непредсказуемыми последствиями (я еще минут пятнадцать отходил от шока, сердце стучало как бешеное, а со лба падали капли пота, хорошо хоть Умник страховал), мы смогли сделать нужный амулет.

Пискнул радар. Я улыбнулся – пришла Криса. Меня охватило чувство вины: следовало самому сходить к ней. На ее месте я бы давно уже плюнул на своего поклонника, который не сдерживает обещаний. Ан нет! Видимо, чем‑то я ее зацепил. Надеюсь, это не только профессиональный интерес.

Я быстро выбежал во двор. При виде меня на задумчивом лице Крисы расцвела улыбка. Я улыбнулся в ответ:

– Привет! Отлично выглядишь!

Сегодня Криса впервые пришла не в брючном костюме, а в платье. Выглядела она в нем гораздо более женственно, хоть оно и было несколько мешковато и скрывало фигуру. Вместо уже привычной мне косы ее головку украшала симпатичная прическа: длинные волосы были подобраны на затылке и роскошным водопадом падали назад.

– Здравствуй, – немного смущенно поздоровалась девушка, – ты не очень занят?

Я хлопнул себя по лбу:

– Прости меня, идиота. Я так засмотрелся на тебя, что даже забыл пригласить в дом. Входи. – Я взял ее за руку, и мы медленно пошли в сад.

Бродили мы почти целый час. Что может быть приятнее прогулки с приятной тебе во всех отношениях девушкой, тем более когда у вас схожие интересы? Но о магии мы сегодня не разговаривали. Криса рассказывала о себе, о своем детстве. Я изображал в лицах переделанные для гномов земные анекдоты и всякие забавные истории. Сорвав красивый цветок, пристроил его в волосах Крисы (при этом воровато огляделся – нет ли садовника?).

Наконец, наболтавшись и отдохнув, Криса задала вопрос, глядя куда‑то в сторону:

– А чем ты сегодня занимаешься?

– Сегодня? Уже вечер, сударыня! Меня ждет одинокая холодная постель да разговоры с самим собой.

Криса промолчала, все так же не поворачиваясь ко мне. Я мягко развернул ее лицо к себе. Она смотрела сквозь меня, о чем‑то думая.

– Останься, а? – Я приобнял ее. Криса улыбнулась и прижалась к моему плечу. Похоже, именно этого от меня и ждали.

«Ну что, Умник… Давай‑ка проверим, что наработали. Не тестировать же новую методу лечения на беззащитной девочке?» – Я попытался как можно аккуратнее вытащить руку из под головы посапывающей Крисы.

– Ты куда? – пробормотала она, теснее прижимаясь ко мне.

– Не спишь?

– Не‑а. – Она сладко потянулась. – Мне так хорошо, что хочется как можно дольше пребывать в этом состоянии…

– Хочу один магический эксперимент провести.

– Да‑а? – Криса села в постели. – А мне можно поприсутствовать? – с искренним интересом спросила она.

«А почему бы и нет?» – подумал я про себя.

– Пойдем. – Я встал и подошел к столу. Из‑под бумаг вытащил один из кристаллов, заряженный медицинской магией. От него едва заметно фонило – мы серьезно улучшили плетение‑оболочку накопителя, но все равно он немного излучал. – Что скажешь об этом? – Я бросил амулет на кровать рядом с Крисой.

Покрутив кристалл в руке, Криса отчиталась:

– Накопитель. Не слишком дорогой, но и не из дешевых. Отличное защитное плетение. Но не стандартное, я не вижу, как можно подключиться, чтобы добраться до хранящейся в нем магии. Ты делал?

– Ага, – кивнул я и забрал кристалл обратно, затем потянул Крису за руку. – Эксперимент надо проводить в купальне.

– Подожди, – она тормознула меня, – одеться не хочешь? Да и мне тоже… – И с тоской посмотрела на свое платье.

– А, – махнул я рукой, – все равно все в доме спят, да и никого нет, кроме Моры да садовника. Если хочешь – обернись простыней, а мне стыдиться нечего, – усмехнулся я.

– Ах ты! – Криса бросила в меня подушку, которую я, смеясь, перехватил в воздухе. – Как будто мне есть чего стыдиться, – бормотала девушка, сдергивая с кровати простыню.

– Вот‑вот, о чем и речь, – успокаивающе сказал я и, подойдя, поцеловал ее.

– Ладно уж, веди, мой голый рыцарь, – улыбнулась Криса.

Надо сказать, что слово «рыцарь» в лексиконе гномов отсутствует, за отсутствием таковых как класса. Однако есть очень близкое понятие, примерно означающее то же, что и у нас – совершать подвиги во славу женщины и т. д. В общем, те же сантименты.

Криса

– Итак, начнем, пожалуй. – Ник уселся на бортик бассейна и, покатав на ладони продемонстрированный ранее накопитель, бросил его в воду. – Присаживайся. – Он похлопал рукой рядом с собой. – Теперь надо немного подождать. – И замолчал, глядя в воду и как будто что‑то внимательно рассматривая.

Криса села рядом с Ником и прислонилась к его плечу. Посмотрела на воду. Ничего особенного, вода как вода. Тогда она прикрыла глаза и стала вспоминать произошедшее за последние пару суток.

К сожалению, в своих чувствах к Нику она так и не разобралась. Дила, подруга, только посмеивалась, видя ее терзания. А вот вчера Криса сильно обиделась. Сначала ее разозлила подруга, которая, услышав, что должен прийти Ник, развила бурную деятельность. Криса сопротивлялась, но Дила настояла на том, что встречать гостя следовало в состоянии «полной боевой готовности». Возня с прической, платьем, макияжем и прочими мелочами (как считала Криса) заняла большую часть дня. Они с Дилой ругались, спорили, едва не поссорились. Криса тогда еще подумала, что если Дила проходит через все это каждый раз для каждого нового ухажера, то она ей не завидует. Но результат стоил усилий. Криса очень понравилась самой себе в зеркале. Она думала, что Ник обязательно это оценит… А он не пришел. Было очень обидно. Криса обиделась даже не за себя (она‑то не считала себя красавицей и была готова к чему‑то подобному), а за Дилу, труды которой пошли прахом. Подруга даже заявила, чтобы она не вздумала приводить Ника к ним в дом – так ей стало жаль напрасно потраченных усилий. Криса хмыкнула, вспомнив слова Дилы: «Мне так хотелось посмотреть на его ошарашенное лицо, когда он увидит тебя!» Но обида быстро прошла – мало ли почему он не пришел? Зачем сразу думать о плохом? Нет, странная все‑таки Дила. Она ведь отговаривала идти к Нику сегодня. Дескать, порядочная девушка после таких фокусов должна обязательно недельку помурыжить поклонника и пообижаться. Ну что за чепуха? Хоть Криса и постеснялась спросить, почему Ник не пришел на свидание (хм… свидание?), она не пожалела о своем решении прийти. Интересно, а почему он сам не стал говорить об этом? И что он думает о ней?

– Так, первый этап прошел успешно, – отвлек Крису от размышлений голос Ника. Она еще раз посмотрела на воду, просканировала ее всеми доступными ей чувствами… и снова ничего не заметила. Только кристалл‑накопитель теперь заметно фонил.

– Ну‑ка, Крис, извини… – Ник аккуратно отодвинул ее и встал. – Так, что тут у нас есть? – бормотал он, ковыряясь в баночках, стоящих на полке, и рассматривая надписи. Затем вдруг неожиданно засмеялся: – А какая нам, в сущности, разница? – И стал выливать и высыпать в воду все подряд. Затем снова уселся рядом с Крисой и прошептал: – Смотри!

Криса внимательно уставилась в то место, куда показывал Ник. У него была забавная манера вести разговор, какие‑то неожиданные реплики и действия. Что же он придумал сейчас? Внезапно вода посинела. Ник радостно потер руки, но затем, осторожно опустив палец в воду, нахмурился:

– Так, почему температура поднялась? Непорядок. – И снова погрузился в свои мысли. Вскоре Криса заметила, что сильное тепло, идущее от воды, пропало. – Порядок, – повеселел Ник. – Правда, красиво?

– А почему вода синяя? – поинтересовалась Криса.

Ник покосился на нее.

– Химию знаешь?

– Ну, – неуверенно произнесла Криса, – что‑то, конечно, знаю.

Ник немного подумал:

– Короче, фигня тема. Неинтересная. Просто сейчас там, – он кивнул в воду, – раствор солей меди. Я не о химии с тобой собрался говорить, просто хочу кое‑что показать. Вот смотри. – Ник поднялся, быстро принес несколько светильных шаров, два из которых горели, и один бросил в воду. Вода приобрела изумительный изумрудный оттенок с подсветкой изнутри. С учетом того, что в купальне стоял полумрак, эффект был потрясающий. Но Ник на этом не остановился. Он бросил в воду второй шар, а потом активировал еще парочку и тоже отправил в воду. По стенам поплыли диковинные световые разводы. «Словно находишься под водой, – подумала Криса. – Как красиво…»

Вот! Он снова это сделал! В воздухе зазвучала еле тихая приятная музыка.

– Ты расскажешь мне, как делаешь музыку? – спросила Криса.

– Музыку… зыку… ку… – откликнулось в ночной тишине эхо ее голоса, отраженного стенами.

– Тсс… – прошептал Ник.

Обнявшись, они долго сидели, любуясь игрой теней на стенах и потолке и слушая красивую музыку. А цвет воды снова поменялся. Сначала она стала зеленой, потом приобрела красноватый оттенок, тут же загустевший до цвета крови. Появился не очень приятный запах. Но вскоре вода обрела первоначальный цвет, вернее, кристальную прозрачность. Ник пошевелился.

– Сейчас, – пробормотал он и посмотрел на воду. Она снова приобрела слабый голубоватый цвет и запах… Криса вдохнула…

– Вкусно пахнет, – прошептала она, прикрыв глаза.

– Никогда на море не была? – спросил Ник, попробовал воду ногой и бултыхнулся туда. Полетели брызги, изрядно окатившие Крису. От неожиданности она вскрикнула. Ник схватил ее за ногу и стащил в воду. Хорошо хоть успела отбросить простыню, жаль мочить…

Ник попробовал воду на вкус и сморщился.

– Гадость, но очень полезная гадость. Называется «соль Мертвого моря».

– Почему мертвого? – удивилась Криса, попробовала воду и тоже поморщилась, действительно гадость.

– А ты бы смогла жить в такой воде? – отшутился Ник, целуя ее в губы.

«Хм… а при поцелуе вкус соли почему‑то не мешает», – подумала Криса, прикрыв глаза.

– Смотря с кем, – улыбнулась она, оторвавшись. – А на море я не была. Далеко это, через земли людей добираться надо. А что это ты делал с водой?

– Хм… – Ник прищурился, глядя на нее. – Помнишь ту девочку, которую вы с Леоном отвели к родителям?

Криса выпрямилась. Неприятные воспоминания. Она кивнула.

– Завтра пойду ее лечить. Это, – он хлопнул ладонью по воде, пустив волны, – один из компонентов лечения.

Криса удивленно посмотрела Нику в глаза. Надо же! Мало того что вытащил девочку, так еще и лечить ее собрался. И сидит с таким безмятежным видом, словно для него это само собой разумеется. А может, так и есть?

– А что целители? – спросила она.

Ник поморщился:

– Говнюки они, а не целители. Гиппократа на них нет! – Он махнул рукой.

– А кто такой Гиппократ?

– О! – оживился Ник. – Это был такой классный мужик‑целитель у людей. Жил он давно и в далекой‑далекой стране. Очень долго жил. Много людей вылечил. Огромным уважением пользовался за честность, скромность, знания и постоянную готовность помочь ближнему. Так вот, в той стране каждый лекарь до сих пор дает клятву Гиппократа. Клянется он в том, что все больные для него равны. Нет никакой разницы, обратился ли к нему вельможа, купец или просто бедняк‑бродяга. Лекарь обязан оказать пациенту всю помощь, на которую способен. А иначе…

– Иначе что? – заинтересованно спросила Криса.

Ник хитро усмехнулся.

– Ну маги там или нет? Иначе целителя лишают возможности лечить. Да и всякие неприятности сыплются на голову ослушника. Клятва дается один раз и на всю жизнь. Отказаться от клятвы нельзя. И второй раз клятву, нарушив ее однажды и раскаявшись, дать нельзя.

– Строго, – пробормотала Криса. – Кто же захочет под таким давлением жить?

– Ну, – протянул Ник, – тот, кто целитель по призванию. Против природного дара не попрешь. Пусто жить, если есть к чему‑то способности, а реализовывать не удается.

– Странно это, – удивилась Криса. – Ведь целитель, в зависимости от способностей, может снять любое плетение, наложенное на организм. Да мне и не верится, что все так покорно дают накладывать на себя подобные клятвы. И какой же сложности плетение должно быть, чтобы контролировать все варианты нарушения!

Ник погрустнел.

– Эх, Криса, Криса… Никто не знает, правда это или нет. Однако, согласись, сказка красивая. – Он грустно вздохнул. – К тому же есть многое на свете, что мы не понимаем или просто не знаем. Может, и такая страна все‑таки где‑то есть.

– Да, сказка красивая, – медленно проговорила девушка. – А можно я с тобой завтра пойду? А что там с девочкой? Вроде бы когда мы ее отводили домой, с ней был относительный порядок…

Помолчав, Ник ответил:

– Пойдем. Может, что и подскажешь. Ты как вообще с детьми? – покосился он на пупок Крисы.

Она улыбнулась:

– С детьми у меня хорошо обстоит. Обычно я нахожу с ними общий язык.

– Вот как? И где, если позволено будет спросить, вы, сударыня, этому научились? – Ник шутливо плеснул водой в девушку. Отплевавшись, Криса несколько раз плеснула водой в ответ, а потом со смехом бросилась на парня, попытавшись утопить этого заносчивого типа, что ей почти удалось (скорее всего, он сам поддался). Отдышавшись от шутливой борьбы, Криса вспомнила про вопрос:

– От родителей мне почти ничего не досталось. Хоть я и жила под опекой учителя и на его обеспечении, но денег‑то лишних не было. Учитель ведь обеспечивает ученика лишь знаниями, едой и комнатой для проживания. Об остальном ученик должен заботиться сам. А ведь хочется и на рынок сбегать, посмотреть на фокусников да музыкантов, и сладенького попробовать… – Вспомнив прошлое, Криса грустно улыбнулась – так далеко уже то время. Да, многие, знавшие ее раньше, встретив сейчас, наверняка не узнали бы. Куда делась та взбалмошная девчонка, сующая свой нос во все щели и постоянно наказываемая за это учителем? Когда она стала такой вот спокойной… а может, просто равнодушной? Заметив внимательный взгляд Ника, Криса, смутившись, продолжила: – Ну еще учитель должен одевать своего ученика, но сам понимаешь, для девочки и особенно для девушки щедрот учителя недостаточно. Вот я и подрабатывала всегда, сначала присматривая за детьми магов, как многие здешние ученики, потом, когда кое‑чему научилась, стала выполнять всякие мелкие магические задания в гильдии… – Криса замолчала.

Потом Ник рассказал ей, что случилось с Линой и что он собирается делать. Криса прониклась к парню огромным уважением, очень захотелось хоть в чем‑то ему помочь. Сможет ли он справиться с задачей, которая под силу только очень сильным и опытным целителям? Но он уверен в себе, да еще собирается вылечить Лину всего за несколько дней. Кто же он такой? Может, сам этот… Гиппократ?

– Ладно, – окончив свой рассказ, произнес Ник, прервав ее мысли, – пошли спать.

– Спать? – притворно удивилась Криса. – Поспать я и дома могу! – И сама удивилась своей смелости. Раньше она всегда была более сдержанной.

Ник рассмеялся и обнял ее.

– А это уже как получится.

Глава 7

Ник

Сегодня Криса была неутомима. И, признаться, просто великолепна. И где только научилась всему этому? Хотя если учесть ее возраст (она будет постарше меня), то вопрос глупый. Никак не привыкну к этому их долгожительству. Я бы дал Крисе (внешне, да и по поведению) не более двадцати лет, а Лана, хоть и болтает о каких‑то там годах, – совсем еще девчонка‑подросток.

Но все заканчивается. Криса угомонилась и уснула, обняв меня одной рукой. Я чувствовал приятную усталую ломоту во всем теле. Как хорошо. Надо же, загнала‑таки меня, красавица, несмотря на все тренировки и деятельность Умника по развитию хозяйского тела. Не ожидал. Я расслабился и собрался заснуть, но тут вспомнил, что остался еще один не отработанный вопрос перед завтрашним днем.

«Умник!»

«Я здесь, мой господин!»

Хм… не унимается, электронная зараза!

«Перестань! – Я покосился на спящую Крису. – Как считаешь, технологию регенерации мы создали?»

«Вероятность – восемьдесят процентов».

«Неплохие шансы. Ладно, а что там с психикой девочки? Управишься?»

«А вот тут я должен тебя огорчить».

«Что такое?» – дернулся я.

«Понимаешь, я бы не рискнул воздействовать своими методами на неокрепший мозг. Он же растет и развивается, пока еще не превратился в типовой… – Ну спасибо, значит, у меня мозг «типовой», запомним! – …и потому риск что‑то сделать не так очень велик. А последствия могут быть самые неприятные, вплоть до полной реконструкции личности. Поэтому тут особо на меня не рассчитывай».

«Вот так песня! – неприятно удивился я. – Настолько все плохо?»

«Нет, за недельку или две я, может, и разберусь, как работать с психикой ребенка, чтобы не навредить. Но ты ведь хочешь все быстро сделать. Поэтому думай».

Да уж, неприятная новость. Бринхорту‑то я сказал, что сложнее регенерировать пальчик, а получается совсем наоборот… Ладно, надо поковыряться в материалах субноута. Интересно, что там можно найти насчет психики человека?

Я вызвал комп на связь и погрузился в изучение информации.

Получасовое копание в файлах не дало никакого результата. И было понятно по аннотациям, что дальнейшее изучение земных данных мало что даст. Ну не умеет земная наука лечить психику. Даже обычные шизофреники, коих на самом деле пруд пруди, выходят у нас из психбольниц не вылеченные, а всего лишь в состоянии ремиссии. А уж психика ребенка… Земная медицина рекомендует разве что регулярные сеансы у психолога сроком около года и спокойную, без стрессов, домашнюю обстановку. То есть так сказать, время все лечит. Древняя мудрость. М‑да… Времени‑то у меня и нет.

Может, попробовать не лечить, а просто гармонизировать состояние девочки? Организм‑то у нас умный. И если убрать рубцы на ауре, которые, собственно, и возникают чаще всего от сильных переживаний, то он сам дальше все поправит? А как гармонизировать?.. А если попытаться «слиться» нашими аурами? При этом мои симбионты обязательно «вправят» уже общие рубцы… А что? Может получиться. Вреда не нанесу точно. А тонус организма девочки подниму наверняка.

И как же осуществить это самое слияние?

Я снова покосился на спящую Крису. Почему бы и нет? Она не маленький ребенок, а взрослая женщина с крепкой психикой. Мне же надо потренироваться… А то некрасиво получится завтра. Со слиянием с аурой Крисы проблем быть не должно – мы уже настроены друг на друга. При контакте наши ауры не «отталкиваются», как это происходит у незнакомых людей. Когда только начал пользоваться магическим зрением, я долго удивлялся: если несколько человек стоят рядом, то их ауры «прижимаются» к телам как можно ближе, избегая любого контакта. А в толпе аура человека вообще «сливается» с его телом. У нас с Крисой сейчас по‑другому – едва мы оказываемся рядом, как ауры тянутся друг к другу, а если касаемся друг друга – совсем «склеиваются». Разумеется, при этом защита у Крисы должна быть снята. Вот как сейчас.

Полюбовавшись на спящую девушку и посомневавшись, я решился. Так, она обнимает меня рукой. Наши ауры сейчас уже «перемешаны», но это еще не совсем то. Надо полностью раствориться в Крисе. Я вырастил «виртуальные» руки и обернул ими Крису, растекаясь по всей поверхности ее ауры. Так сказать, заключил в плотные объятия. Далее вошел в глубокую медитацию, чтобы ни одна мысль не помешала процессу. Долго ничего не происходило, только Криса поплотнее прижалась ко мне. Тогда я представил, что перемещаюсь внутрь Крисы, мысленно приняв ее позу и совместив свою проекцию с ее телом. И тут я реально почувствовал, что занял ее место. Я ощутил, что обнимаю чужое тело. Забавное чувство – обнимать самого себя. Я пошевелил рукой, и рука Крисы повторила мое движение. Во как! Удивление выбило меня из транса. Я мгновенно оказался в своем теле. Сердце бешено стучало. Ни фига себе эксперимент! Я понял, что это было не удивление, а испуг. Рука моей подруги двигалась, как рука зомби. Криса недовольно пошевелилась во сне и отвернулась. Это что же получается, так можно управлять человеком? Еще почитав земные материалы о психике (особенно про гипноз) и немного поразмыслив, я решил, что такое возможно, но «пациент» должен полностью тебе доверять и быть открыт. Не знаю, доверяет ли мне Криса, но после бурного секса и множества ласковых слов, сказанных друг другу, она открыта передо мной. Я не стал повторять эксперимент. Испугался.

Полежав какое‑то время спокойно и приведя мысли в порядок, я решил, что должен попробовать снова. В этот раз надо слиться не с физическим телом Крисы, а с ментальным… Слияние прошло быстрее. Видимо, по проторенной дорожке шагать легче. Сейчас я не пытался шевелиться, лишь постарался понять, что чувствует моя подруга. Какое‑то время, как и в первый раз, ничего не происходило, и я уже стал засыпать. Но вдруг я понял, что чувствую не свое тело. В первый раз было иначе – я хоть и двигал рукой подруги, но саму ее никак не ощущал. Это чувство все усиливалось, пока я не понял, что лежу лицом к стене и меня сзади обнимают мужские руки. Да уж… Полное слияние. Неуютно и непривычно. Совершенно новые ощущения.

Я пошевелил рукой Крисы. Она послушалась, как собственная, да и ощущалась так же. Глаза я открывать не стал – а ну как Криса проснется? Лучше не рисковать. Однако любопытство не давало покоя, и я потрогал «свои» груди и другие интимные места… Хм… забавные ощущения. Я – мужчина в женском теле. Впрочем, хоть это и впечатляет, но вообще‑то совсем не то, что мне нужно. Я снова расслабился и стал медитировать, выгнав все мысли из головы. Смутные образы стали проплывать перед глазами, когда меня уже почти настиг сон. Хм… не мои образы. Я взбодрился. Так, для снов вроде еще рано. Ни на быструю фазу сна, ни на медленную непохоже. Сами картинки я не смог распознать, но, судя по ощущениям, которые мне «присылала» Криса, – что‑то приятное. Или все‑таки сон? Я почувствовал запах травы… нет, скошенного сена. А вот и запах цветов. Странно, если есть ощущения запаха, почему же нет «видео»? Ну да ладно, к делу не относится. Но нужно еще попробовать воздействовать на «пациента». Как там Криса говорила? Не видела моря? Ну что ж, зато я часто бывал на морских берегах. Получится ли показать ей море во сне?

Я вызвал в памяти свои самые яркие морские впечатления. Голубое небо, легкие облачка, солнце немилосердно жарит. Небольшие песчаные дюны, за которыми шумят волны. Тут и там из песка выглядывают чахлые кустики растений. Откуда‑то спереди доносится соленый запах морской воды. Я поднимаюсь на дюну – и вот оно! Безбрежная синь до самого горизонта. Меня переполняет восторг! Легкие волны с белыми барашками на верхушках накатывают на пустынный берег. Я иду босиком по берегу, собирая выброшенные морем ракушки. В моем пакете их уже много, но азарт не дает остановиться – а вдруг попадется что‑то еще более красивое?

Другая картина. Небо затянуто тучами. Море теперь не ласковое, а суровое. Волны высокие. Это уже не легкий ласковый шорох, а мощное ворчание огромного животного, с яростью грызущего берег. Небо хмурится. Я стою на высокой скале, раскинув руки, и грудью принимаю морской ветер. Он грозит мне, пытается прогнать все более сильными порывами. Я смеюсь в ответ: попробуй еще. Он свистит, недовольный…

Я открыл глаза. Под руками что‑то мягкое, чувствую запах волос Крисы – я в своем теле. Время – шесть утра. Пошевелился – все в норме. Вспомнил ночные ощущения. Нереальные воспоминания. Не приснилось ли мне это? Я потихоньку встал и стал разминаться.

В кровати сладко потянулась Криса.

– Выспалась? – спросил я, не прерывая отжиманий от пола.

– Ага. – Она снова потянулась. – Какой счет?

– Сто сорок три… четыре, – размеренно отжимаясь и чуть сбив дыхание, ответил я. – Хватит. – Я поднялся. – Как спалось? – спросил как бы между прочим и, затаив дыхание, стал ждать ответа.

– Хорошо, – мечтательно улыбаясь, ответила Криса.

– Ладно. – Я нахмурился. Не хочет говорить – не надо. Значит, ничего не получилось. Жаль, мне нужен был результат. Придется что‑то придумывать на ходу. Хотя все равно надо попробовать проделать ту же фишку с девочкой, может, сообразится, как поступить. – Одевайся, идем завтракать. Пойдешь со мной? Не передумала?

Криса возмущенно посмотрела на меня:

– Только попробуй меня оставить! Загрызу! – Она бросилась мне на шею и легонько укусила.

Я улыбнулся и погладил ее волосы. Затем шлепнул по голой попе и отправил прямиком к двери.

– Жду тебя внизу, на кухне. Не опаздывай, а то все съем. – И Криса специально легонько хлопнула дверью.

Я вздохнул. Не будет мне сегодня покоя.

– Я дочь одну не оставлю! – твердо заявила жена Бринхорта. Вообще‑то не одну, а со мной, Крисой и Солой. Почему же это «одна»? Маленькая девчушка цеплялась за платье мамы с сильным испугом на лице.

В доме их’Гренадиров нас встретили приветливо. По крайней мере, отец семейства. Его жена, Сорина, глядела на меня все еще с подозрением. Не знаю почему. Зато Крисе она явно обрадовалась. Пациентка, Лина, уже проснулась и не отходила от матери, прячась за ее спиной. Выглядывало только ее испуганное личико. С полчаса я объяснял, что мне понадобится и как будет проходить процесс лечения. Моя просьба подготовить небольшую ванну для девочки Бринхорта и его супругу очень удивила, если не сказать шокировала. На их лицах появились сомнения в моих… если и не умственных способностях, то лечебных. Но, слава богу, особо перечить они не стали и быстро нашли нужное. Ванночка для маленьких детей у них была.

Я хотел было всех выгнать, кроме Крисы и Солы (не люблю толпу народа вокруг, когда работаю), но девчушка раскричалась и здоровой рукой крепко уцепилась за платье матери. Тогда и Сорина отказалась уходить. Я мог бы, конечно, сразу усыпить Лину, но Умник посоветовал делать это, только когда она успокоится. Иначе, как он подсказал, негативные эмоции и плохие воспоминания могут прорваться в сон, что явно затруднит лечение.

Я беспомощно посмотрел на Крису. Она меня поняла.

– Так, Ник, Сола, погуляйте пока, – встала она, – а мы тут немножко поговорим с Линой и ее мамой.

Я облегченно вздохнул и, взяв под локоток Солу, молча вышел из комнаты. За нами последовал Бринхорт. С полчаса мы сидели в гостиной, пили чифу и негромко разговаривали. Глава торговой гильдии разоткровенничался, и хотя при дочери он избегал прямых высказываний, однако я понял, что дела его идут не шибко хорошо. Уже сейчас он не может контролировать события в гильдии и, того и гляди, окажется вообще не у дел. Я все время кивал, сочувствуя.

Но вот нас позвали. Я медленно вошел в комнату. Лина внимательно и серьезно посмотрела на меня.

– Дядя, а правда ты меня будешь лечить? – не сводя с меня глаз, тихо спросила она. Я кивнул. – А правда ты фокусник?

Что? Какой такой фокусник? Я с удивлением посмотрел на Крису. Что она там наплела девочке? Вся поза Крисы выражала раскаяние, и на меня она упорно не смотрела. Тоже мне, блин, умеет она, видите ли, обращаться с детьми! Во подстава! И перед кем? Я обреченно вздохнул:

– Правда, Лина.

– А покажешь мне фокус? – с загоревшимися глазками спросила девочка. Вообще‑то дело свое Криса сделала, девочка меня уже не боится, можно было бы и усыпить ее сейчас. Только вот как это скажется на ней? Ну то, что ее обманули и не показали фокус? Нехорошо обманывать детей…

И что бы ей такого показать? Я почесал затылок. Криса, ухмыляясь, смотрела на меня. Ну погоди! Я тебе это еще припомню, пообещал я ей ответным взглядом. Сорина тоже заинтересованно пялилась мне в лицо. И что же придумать? Внезапно в голову пришла одна мысль.

– Скажи, а ты рисовать умеешь? – Я присел перед Линой на корточки.

– Умею, – важно кивнула она.

– А что обычно ты рисуешь?

– Ну, – девочка смущенно подергала подол своего платья, – кукол там, птичек, зверушек тоже.

– А кто у тебя лучше всего получается?

– Птички, – неуверенно улыбнулась Лина. – Сейчас покажу! – Она соскочила с коленей Крисы и неуклюже полезла в шкаф. Больную руку она прижимала к боку и шевелила в шкафу только здоровой. Сорина смотрела на дочь с искаженным гримасой боли лицом. – Вот смотри…. – Девочка вывалила мне на колени стопку листков бумаги, на которых были рисунки: куклы, собаки, деревья… Вот явно мама с дочкой на руках. А вот нарисован мужик, под ним корявая подпись «папа». Но больше всего действительно было рисунков птиц. И почти все в полете. Полноту и достоверность картинам придавал фон: облака, деревья, реки, порой обозначенные лишь штрихами. Да, для ее возраста рисунки очень неплохи. У девочки явный талант.

– А сама ты мечтала когда‑нибудь летать? – перебирая рисунки, спросил я.

– Ага, – устроившись рядом и тоже глядя на свои картинки, ответила она, – только у меня крыльев нету.

– А какие они должны быть? – продолжал допрашивать я.

Девочка задумалась. Потом вскочила и показала руками:

– Вот такие, большие и белые, и с перьями, чтобы, когда холодно, ими можно было укрыться.

– Понятно. – Я отложил рисунки и задумался. – В общем, так, я не великий волшебник, поэтому крылья тебе дать не могу. Я всего лишь фокусник. Поэтому я подарю тебе нарисованные крылья. Но очень большие. Ты согласна?

Девочка, завороженно глядя на меня, кивнула.

– Хорошо. – Я огляделся, подыскивая необходимый мне материал. Больше всего для моей цели подходили гардины, висящие на окнах и сейчас сдвинутые в сторону. – Это будет волшебный фокус. Для начала давай завесим шторы. Тут будет немножко темно, но мы зажжем светильники. Ты не испугаешься?

Девочка отрицательно помотала головой. Сола помогла мне быстро все сделать.

– Так, садись вот на этот стульчик… – Я поставил небольшой стул напротив окна, примерно в двух метрах, и усадил на него Лину. Затем поставил рядом еще один, на который уселся сам. – …возьмем твой карандашик, – продолжал я, взяв со стола один из карандашей. – Сейчас я превращу карандаш в волшебную палочку, и мы вместе будем рисовать волшебную картину. Ты готова? – Я серьезно посмотрел на девочку. Лина немножко замялась (видимо, чуть испугалась), но потом схватилась за мою руку и отважно кивнула. – Принеси и зажги светильник, – негромко попросил я Крису.

Она резво побежала выполнять поручение. Похоже, ей тоже было интересно.

– Можно я сяду рядом с дочкой? – тихо спросила Сорина, глядя на меня. Я кивнул. Так мы и сидели втроем: я слева, посередине Лина и справа Сорина, обнимавшая дочь рукой, – и ждали, пока Криса вернется. Вернее, ждали остальные, а я готовился.

«Ну что, Умник, мы готовы?»

«Яволь, мой фюрер!» – Вот юморист. Нет, положительно, нужно что‑то придумать. Эти его дурацкие шутки в самые неподходящие моменты здорово сбивают меня с концентрации.

«А вот этого не надо. Смени пластинку».

«Понял, не дурак. Джинн готов выполнить твой приказ, о господин!»

«Уже лучше, – улыбнулся я, – по крайней мере, в тему».

– Ты готова? – шепотом спросил я Лину, чуть наклонившись к ней.

– Да, – прошептала она в ответ.

– Бери в ручку нашу волшебную палочку. – Рука Лины, уже протянувшаяся к карандашу, немного замерла. Но девочка пересилила себя и аккуратно взяла карандаш здоровой рукой. – Теперь скажи: «Палочка, палочка, зажгись».

– Палочка, палочка, зажгись, – тихо прошептала Лина. Карандаш слегка засветился салатовым светом. У двери раздался вздох. Блин! Там же Сола и ее отец. Совсем про них забыл! Стоят, гады, тихо, как мышки… Ладно, забьем.

Лина завороженно вертела в ручке светящийся карандаш.

– Скажи: «Палочка, палочка, нарисуй мне крылья» – и махни в сторону окна, – скомандовал я девочке.

Лина тут же это сделала. Вокруг «волшебной палочки» образовался рой светящихся искорок, который подлетел к гардине и растворился в ней. На месте попадания искорок слабо засветились пока еще смутные разноцветные пятна.

Кстати, за искорки я волновался больше всего. Все последние минуты субноут вместе с Умником работали с полной загрузкой, чтобы рассчитать красивое и безопасное представление. Само «волшебство» выполнял Умник, а я лишь генерировал какие‑то «левые», сложные, но абсолютно бесполезные плетения для маскировки происходящего. В доме шарятся маги‑охранники, расселись, гады, по соседним комнатам, вот и приходится тратить силы, чтобы мозги им забить. Никто не должен понять, что задействована инфомагия. На всякий случай Умник контролировал и мои дилетантские трюки, чтобы случайно не вышло чего‑либо опасного или неприятного. Кстати, я тут еще попробовал одну из побочных заготовок по глушению звука. Очень простая штука, но реализуется на принципах, отличающихся от используемых местными магами.

Они генерируют что‑то вроде поля, закрывающего беседующих со всех сторон. Мое же плетение накладывается на стены комнаты. Для того, кто пытается просунуть сквозь стены всякие плетения‑прослушки, моя штучка генерирует маленький такой беленький магоэнергетический шумок, сильно искажающий любые, особенно речевые, сигналы. И при этом энергия почти не тратится. Недостатки, конечно, есть. Например, подслушать можно, если открыта дверь, или через замочную скважину, или если приставить к стене стакан. А еще можно просунуть плетение помощнее, и моя штучка будет задавлена, так сказать, «массой»… Но зато плетение почти неразличимо. Любой маг подумает, что всего лишь нарвался на особый материал стен. Но я, собственно, и не стремился сделать глушилку. Она у меня случайно получилась, как проверка некоторых идей при освоении обычной магии.

– Маши палочкой, пока я не скажу: «Хватит».

Девочка с азартом принялась за работу. Искорки проносились через комнату и, чуть‑чуть полетав, впитывались в гардину, на которой постепенно проявлялся рисунок. Лина была в восторге.

«Умник, как дела? Что с показателями девочки?»

«Не совсем. Некоторые параметры плохо определяются. Переходи ко второму варианту».

Я тихо вздохнул. Ну что ж, жаль, конечно. Придется действовать иначе. Я закрыл глаза, отрешился от всех звуков в комнате и окутал девочку своими энергетическими «руками», как ночью делал с Крисой. Ее аура, естественно (она же не моя близкая подруга), стала сопротивляться. Но Лина настолько была поглощена «волшебством», творимым ею, что ничего не заметила. Я же пытался передать ей только положительные эмоции и одновременно прочувствовать то, что она ощущает. И это получилось. Ауры слились. Меня захватил детский восторг Лины. Я вместе с ней неистово махал рукой с палочкой и восхищался становившейся все более отчетливой волшебной картиной. Она уже почти полностью проявилась, и девочка все медленнее и медленнее махала уставшей ручкой. А мыслей я никаких не почувствовал – только восторженные эмоции. Искорок становилось все меньше и меньше. Я вернулся обратно в свое тело и осмотрелся. Все в комнате не отрывали глаз от гардины. И только Криса с некоторым беспокойством смотрела на меня. Я слабо улыбнулся. После сильного удара детскими эмоциями я был немного выбит из колеи.

«Ну как, Умник?» – запросил я своего электронного партнера, успокоившись.

«Отлично! Все точки ауры девочки прочитались просто замечательно! Я уже вычислил нужные коэффициенты».

«Гуд. Подстраивай симбионтов. Сколько их там?»

«Второй версии?»

«Ну да».

«Вполне достаточно. Работаю».

Для выправления ауры девочки я решил использовать вторую версию лечебных симбионтов. Они не сильно отличаются от первых. Я добавил кое‑что из уже проверенных и оттестенных алгоритмов симбионтов защиты, связанных напрямую с самим пологом. Теперь они (помимо обычного лечения) при сильных отрицательных эмоциях подопечного во сне будут приводить состояние его ауры к заданным критериям – тем самым, которые Умник только что снял. Таким образом, если девочке приснится кошмар, симбионты сгенерируют в ее ауре состояние радости и восторга. Мозг умный – дальше он сам справится. Кроме того, если девочка наяву будет испытывать сильное чувство страха, то в аурах чужаков, испугавших ее, симбионты начнут генерировать разные дестабилизирующие волны, вызывая у них ощущение страха, вплоть до паники. Серьезно настроенного на причинение вреда взрослого это, конечно, не остановит, но даст девочке пару мгновений, например, чтобы убежать. Принцип включения такого механизма оказался очень простым – чем сильнее твои отрицательные эмоции, тем сильнее твоя аура «отталкивается» от чужой, а это можно легко определить.

Это я еще вчера понял, а по дороге к Бринхорту сообразил, как поправить симбионтов. Нам ведь не надо, чтобы мать, успокаивающая испуганного ребенка, в страхе отшатывалась от него? Вот то‑то же!

– Дяденька, это я нарисовала? – срывающимся голосом спросила Лина. Она уже без команды перестала махать волшебной палочкой. Я посмотрел на картину. Хм… Нормально получилось. На гардине было то самое море со скалой, которое мне вспоминалось вчера. Фотки у меня не было, но Умник сгенерировал картинку по моим воспоминаниям. Получилось очень похоже. Только море было не бушующее, а (по моему совету) слегка волнующееся. Ярко светит солнце. На небе легкие облака. Над скалой только что взлетела ввысь фигурка девочки, и эта девочка – Лина. А вверх ее несут большие белые крылья, словно она – маленький ангел. На лице – восторг полета. Легкий ветерок из открытого окна чуть шевелит гардину. Волны словно двигаются, мягко набегая на берег. Крылья девочки тоже шевелятся, как будто делают небольшие взмахи. Да и сама малышка в такт крыльям чуть‑чуть поднимается то вверх, то вниз, словно действительно летит. Полный эффект реальности. Я на такое даже не рассчитывал, но оно только к лучшему. Кстати, Умник добавил в краски чуть‑чуть фосфора. От этого барашки на волнах, крылья и сама фигурка девочки слегка светились в полутьме. В комнате стояла тишина. Их’Гренадиры и Криса ошеломленно смотрели на картину.

– Конечно, ты, Лина. Нравится?

Она кивнула.

– Ну что, будем лечится? Не боишься доброго фокусника?

– Нет, не боюсь.

– Только тебе придется немного поспать, хорошо?

– Но я не хочу! – возмутилась девочка, не отрывая взора от картины.

– Точно не хочешь? – спросил я, внимательно глядя на нее.

Лина зевнула.

– Ладно, посплю. А рисунок никуда не денется?

– Нет, ты ведь его сама нарисовала, пусть и с помощью волшебной палочки. Правда, теперь это снова обычный карандаш, но ты ведь уже знаешь, что иногда он может превращаться в волшебную палочку. Надо только очень хорошо стараться. И однажды ты нарисуешь что‑то такое красивое, что люди будут надолго замирать перед твоими картинами и придут посмотреть на них снова. И вовсе не обязательно, чтобы из карандаша шли искорки или чтобы краски так же блестели. Главное – это то, о чем ты хочешь рассказать, то, что ты хочешь выразить игрой цветов и света… – Последние слова я говорил уже по инерции. Лина, прислонившись ко мне, сладко посапывала. И я отключил свою «усыплялку». – Ну что, продолжим? – нарушил я тишину.

Все сразу задвигались, заговорили. В комнату без стука вошел главный маг‑охранник и вылупился на картину. Я вздохнул: все равно мое лечение нестандартное и обязательно привлечет внимание. Ну и пусть будет больше странностей. Тем более что картины я рисовал и раньше. Васа и архимаг об этом отлично знают.

Начальник охраны, кстати, смотрел на меня волком после первого визита. Еще бы, какой‑то подозрительный наглый человечишка непонятно как нашел их’Гренадиров (а ему, начальнику, доказывай потом, что охрана ничего не прошляпила), едва не побил охранников, втерся в доверие семье, которая под защитой, и теперь якобы собирается проводить непонятное лечение, шарлатан эдакий. Но Бринхорт, видимо, тогда же попросил своего телохранителя, чтобы не встревал. И когда мы с Крисой сегодня пришли, начальник охраны был холодно вежлив. Но сейчас он не удержался и ультимативным тоном потребовал своего присутствия при лечении. Я вспыхнул и послал охранника куда подальше. Он сильно напрягся, но промолчал (босс был рядом), а потом отвернулся, чуть вздернув голову, и вышел из комнаты, пытаясь сохранить достоинство. Я понял, что этого он мне не забудет. Жаль, что не сдержался. На фига мне плодить врагов на пустом месте? И так хватает охотников за моей шкуркой. Видать, я здорово волнуюсь перед началом лечения, вот и накосячил. Ладно, чего уж там. Бринхорт, кстати, начальника охраны не поддержал, за что ему отдельное спасибо.

Больше помех мне не чинили и выполняли распоряжения беспрекословно. В эту же комнату принесли ванночку, установили на стол и налили воды. Перед тем как раздеть дочку, Сорина выгнала из комнаты всех мужчин, кроме меня. Она еще попыталась обрядить малышку во что‑то вроде ночнушки, но я не разрешил.

– Так, смотрите сюда, – привлек я внимание женщин. В комнате остались только Сорина, Сола и Криса. Я достал сделанный накануне кристалл‑амулет и показал всем присутствующим. – Это основной компонент лечения. Он должен постоянно находиться в воде, где будет лежать девочка. Кроме того, – я показал достаточно большой мешочек, – здесь обычная соль. Ее надо периодически подсыпать в ванночку.

– Как определить, когда в этом появится необходимость? – внимательно слушая меня, спросила Сорина.

– Очень просто – кристалл будет светиться красным. Через некоторое время после добавления соли он должен погаснуть. Так… что еще? – Я задумчиво подергал мочку уха.

– Ты обещал дать мне амулет, чтобы контролировать лечение, – напомнила мне Сола.

– Ах да! – вспомнил я. А сам задумался – я ведь совсем забыл про это. Поковырявшись в карманах, достал оттуда свою миниатюрную зажигалку, которой уже давненько не пользовался. Блестящий квадратик вполне тянул на хитрый амулет. По моему требованию Умник тут же оперативно засунул в него навороченное плетение‑муляж. – В общем, если будут проблемы, я узнаю.

На самом деле контролировать процесс не было необходимости. Абсолютно безвредная операция – на себе проверено. Но надо же успокоить женщин. А так, я же буду наведываться. Да и на Соле давно есть мой «жучок». О, кстати!

– И еще, когда будет происходить что‑то непонятное или, например, кристалл будет светиться слишком долго – проговаривай вслух, что происходит. Но предварительно, – я нажал на кнопку, и в верхней части зажигалки раскалился кругляш металла, – нажмешь вот так. Только осторожно – не обожгись.

Интересно, как гномы воспримут необходимость комментировать происходящее через огненный амулет? Бред, однако. Никто из присутствующих не высказал никаких сомнений, а у Солы загорелись глаза – блестящая штучка с изображением орла, кстати, да еще и огонь дает…

Я бросил кристалл в воду. Примерно через минуту он, как и положено, засветился красным. Тогда я насыпал в ванну пару горстей соли. Как я и говорил, кристалл погас. Отлично!

– Все поняли?

– Да, только что делать, если соль закончится? – уточнила Сорина.

– Поищите у себя в кладовке, – проворчал я. – Воду менять не надо. Девочку раз в день доставайте из ванны и хорошенько разминайте ее тело. – Я показал, как это делать. – Кормить– поить не надо. Все, что нужно организму, он получит из воды. А теперь придумайте какую‑нибудь подставочку, чтобы Лина удобно лежала в ванночке и случайно не захлебнулась, если сползет. Сола, ты поняла, за чем надо следить?

– Не беспокойся, – вместо дочери ответила Сорина, – я буду постоянно здесь присутствовать. – Она укоризненно посмотрела на меня.

Ну да, что‑то я стормозил. Надо было мать сделать главной. Ну да ладно. Пусть и Сола почувствует себя нужной и при деле.

Вскоре все было устроено. Девочку разместили в ванночке. Вполне удобно, и при всем желании она там не захлебнется. Осталось самое последнее и неприятное. Я смотрел на ужасно выглядевший обрубок пальца.

«Ты уверен, Умник?»

«Да, желательно убрать уже заросшую ткань. Иначе процесс будет идти дольше».

«Ладно. А что с кровопотерей?»

«Не забывай, – укоризненно ответил Умник, – лечебные инфоплетения очень умные. Кровь они остановят и сразу же начнут работу. В общем, тут все в порядке».

«Угу, а как снимать лишнее? Не ножом же пилить?»

«Да уж, представляю себе… Франкенштейн за работой… Ладно, возьми руку, все остальное я сделаю».

Я закрыл маленькую ладонь девочки своими ладонями. Через пару минут вода вокруг рук окрасилась красным цветом – пошла кровь.

– Что? – всполошилась Сорина.

– Тсс! – прошипел я.

«Все! Можешь отпускать».

Я раскрыл ладонь и с интересом посмотрел на результат. Да уж, обрубок мяса. Кровь в воде быстро была преобразована плетениями в полезные вещества, и вода снова стала кристально прозрачной.

«Кстати, а плетения не примут мои руки за материал, из которого можно добывать разные вещества?» – вдруг забеспокоился я. Раньше мне это почему‑то не приходило в голову.

Умник развеселился.

«Нет, разве что тоже попытаются подлечить. Они воспринимают все, что имеет живую человеческую ауру, как цель для лечения».

Фух! Гуд.

«Глянь, Ник, на ауру девочки!»

Упс! Похоже, процесс отсечения лишней плоти вызвал у нее очень неприятные воспоминания. По крайней мере, ей должно сейчас сниться что‑то очень неприятное. Вот и посмотрим, как отработают симбионты.

С удовлетворением я наблюдал, как мои создания резко активировались и бросились выполнять заложенную в них программу. Чтобы привести эмоциональное состояние девочки к шаблону восторга, который она испытывала при виде рисунка на гардине, им потребовалась всего пара минут.

По ходу дела я еще немного уточнил настройки симбионтов. И убрал лишних – слишком много их образовалось. Вполне достаточно, если будет раза в два меньше. А то некоторые симбионты вроде не у дел, только мешают работающим.

Лицо девочки разгладилось, а на губах появилась легкая улыбка…

– Ты не хочешь мне ничего рассказать? – по пути домой, через два часа, спросила Криса.

– О чем? – эмоционально выжатый, спросил я.

– О том, что ты там вытворял. Теперь я понимаю, почему ты отказался от присутствия мага‑целителя.

– Давай в другой раз, ладно? А сегодня я приглашаю тебя на выступления демонов. Пойдешь?

Криса долго смотрела на меня. Потом вздохнула:

– Ладно, потом так потом. А выступления когда начинаются?

– Через три часа, еще успеем домой забежать. Но до этого надо найти Леона, ему это должно понравиться. Да и поговорить о чем‑то он хотел со мной. Кстати, как ты думаешь, Васе дать пригласительный билет или ему это неинтересно?

Криса фыркнула:

– Думаю, он по должности там будет. Все сильные маги или просто известные приглашаются в первую очередь.

– Ну и ладно…

Показательные выступления

Выставочный комплекс и прилегающий к нему испытательный полигон был расположен на окраине столицы. И места много, и безопаснее – мало ли что затеют показать чужаки или всякие местные маги‑экспериментаторы. Добираться было далеко. Приглашения распространяли только среди магов, военных и иностранных делегаций, но зрителей было много. Длинная дорога не стала препятствием для желающих (среди которых были гномы, люди и представители прочих рас) поглазеть на сильнейших воинов и боевых магов Лунгрии.

Наемники редко выступали на публике. Свои навыки они старались демонстрировать исключительно перед заказчиками и потенциальными заказчиками. Для простых обывателей Лига боевых магов была покрыта завесой тайны. Ходили самые разные слухи, один невероятней другого, про удивительные возможности и секреты ее адептов, особенно демонов. Зрители ожидали чего‑то феерического, и пока их ожидания оправдывались!

На центральной арене высокие мускулистые демоны (основные бойцы Лиги) показывали чудеса владения холодным оружием и синхронные боевые перестроения. Они поражали скоростью и слаженностью действий, несущих холодную эстетику смерти. Параллельно на соседнем полигоне нанятые ремесленники‑гномы под руководством инженеров Лиги заканчивали сборку полосы препятствий и прочих конструкций, которые помогут боевым магам более эффектно продемонстрировать свое мастерство. Маги Лиги суетились поблизости. Они проверяли правильность установки сооружений и ставили защитные плетения, чтобы мощные боевые заклинания, которые будут применяться при демонстрации, не угрожали зрителям.

Все были при делах, все на своих местах, и только основатель и глава исследовательско‑аналитического отдела Лиги боевых магов Балаватх Читаатмаа Бхавишья откровенно скучал, сидя в ВИП‑ложе. Он с нетерпением ждал начала шоу магов. Выступления простых боевиков на арене уже не привлекали. Не то чтобы демоны‑бойцы выступали плохо – нет, они показывали неординарные, зрелищные, а местами выдающиеся поединки. Но когда ты это видел уже не одну сотню раз…

Организаторы с чем‑то возились. Было видно по процессу подготовки, что выступления магов задержатся еще на некоторое время. Балаватх решил немного прогуляться и подышать свежим воздухом. Он покинул ВИП‑ложу на арене, сопровождаемый по пятам личной «тенью» (так называют в Лиге телохранителей). Прохаживаясь рядом с комплексом, демон искал, чем же себя занять. К сожалению, совсем покинуть представление было нельзя. Вполне может случиться что‑то неординарное и понадобится его помощь. Кроме того, и это намного важнее, ректор Читал‑Миитской магической академии назначил ему встречу вечером, сразу после выступления боевых магов. Видимо, он решил лично посмотреть на выступление своих выпускников, многие из которых теперь входили в Лигу. Переносить встречу ни в коем случае нельзя – Лига затратила огромные усилия на то, чтобы вырастить в этой второсортной магической академии действительно передовую кафедру боевой магии. Теперь это учебное заведение выпускало весьма сильных боевых магов. Но помощь кафедре осуществлялась неявно, с помощью всяких хитроумных схем. Руководство академии не хотело обвинений в контактах с наемниками‑отморозками (так раньше полагали многие) и потому притворялось, что ничего не знает. Но все меняется. Лига развивается и на сегодняшний день стала уважаемой организацией. Наемников никто отморозками уже не считает. Они профессионалы. Вот и руководство академии вплотную подошло к тому, чтобы принять патронаж Лиги. Теперь можно будет официально финансировать кафедру, предоставлять своих преподавателей и, главное, открыто привлекать в свои ряды лучших выпускников. Но бюрократы еще могут «отыграть» все назад. Так что следует всячески ублажать ректора, сдувать пылинки с его мундира, дружить с ним – нудная, но очень важная для Лиги работа. Балаватх не мог передоверить ее другим, а тем более бросить на полпути.

Ноги немного размялись, а мысли Балаватха тем временем обратились к последним событиям в столице гномов. Здесь, похоже, наметилась проблема. Кто‑то явно раскручивает интригу против Лиги. Вчера гномы‑следователи, скорее всего науськанные эльфами, немало попортили ему нервы. Вместо того чтобы поспать после тяжелых забот по подготовке сегодняшних показательных выступлений, он (второй по рангу в делегации демонов) всю ночь был вынужден отвечать на всякие дурацкие вопросы о людях‑стихийниках в составе делегации, взаимоотношениях Лиги с эльфами, торговой гильдией гномов и даже о возможных разборках с гильдией убийц. Последние в прошлом не раз случались, из‑за того что мертвители активно пытались переманивать кадры из Лиги. Но лет двадцать тому назад Лига начала выискивать и убивать всех перебежчиков, а вскоре демонстративно вырезала несколько баз гильдии. С тех пор мертвители отстали, поняли, что соперник не по зубам. А кто же сейчас затеял бучу? И с какими целями? Вырезали мертвителей, да так, чтобы стравить их с эльфами, а эльфов – с Лигой, в составе которой есть и стихийники. Скорее всего (по мнению Балаватха), это действуют агенты Дворца Стихий и Волшебства, магической академии с одной из сильнейших стихийных школ мира и давними традициями обучения шаманов‑орков.

«Да. Дворец Стихий и Волшебства». – Балаватх недовольно нахмурился. Изначально это была небольшая кучка людей, первыми изучивших методы работы оркских шаманов. В дальнейшем они значительно развили эти методы и стали активно применять на практике. Разбогатели. В настоящее время Дворец контролирует больше половины рынка услуг стихийных магов. Но этого им явно мало.

Уж кто‑кто, а регулярно участвующие в орочьих конфликтах адепты Лиги боевых магов прекрасно знали о ситуации в Диком Поле. Сегодня орочий шаман – это уже не дикарь с палкой и бубном. Он прошел хорошее обучение во Дворце. Именно Дворец Стихий возлагает большие надежды на войну и вкладывает в нее огромные средства. Во Дворце жаждут поражения гномов и потому активно помогают орочьей магической верхушке, которую считают подконтрольной себе. Балаватх хорошо разбирался в ситуации. Будучи исследователем, он активно интересовался орочьим источником магии (как, впрочем, и другими источниками). В процессе исследований Балаватх смог выработать метод предсказания резких вспышек агрессивности орков по энергетическим и астральным выхлопам их источника. Они случались все чаще. Благодаря Балаватху Лига теперь успешно предсказывала конфликты у орков между племенами или с их соседями (вспышки агрессивности им всегда предшествуют), а значит, и могла предполагать, где потребуются услуги наемников. В этом исследовании незаменимую помощь Балаватху оказала жена, жившая в свое время во Дворце Стихий и Волшебства и покинувшая его из‑за разногласий с руководством.

Вспомнив о жене, Балаватх улыбнулся. Уже сколько лет прошло, как они поженились, а Лилиейла («цветок прерии» в переводе с орочьего), кареглазая стройная орчанка, до сих пор остается для него главной женщиной. Стройная, заботливая, хорошая мать и хозяйка, а как горяча ночью… Балаватх мечтательно причмокнул губами. Что еще нужно мужчине? А сколько всего знает и какие умные советы дает, и всегда в тему…

Собственно, именно успехи на ниве предсказания конфликтов вместе с некоторыми другими уникальными магическими разработками выдвинули Балаватха на третье место в верхушке Лиги. До недавних пор он вообще не интересовался боевой магией, и его постоянно сопровождал телохранитель. Но в последнее время надоело ходить с нянькой, да и не гарантирует охранник полную безопасность, а потому Балаватх стал заниматься с Махасом (одним из лучших боевых магов Лиги), и его возможности в бою существенно возросли.

Мысли Балаватха вернулись к последним событиям. Если принять, что след ведет к Дворцу Стихий, то непонятно, при чем тут торговая гильдия? Да и нападение на базу мертвителей было по стилю нестандартным для дворцовых боевых магов…

«Нужно собрать больше информации, иначе сложно что‑то понять», – решил Балаватх. Время еще оставалось, и он решил скоротать его, почитав научные статьи. Надо быть в курсе всех новых достижений.

По амулету связи он попросил крутившегося неподалеку помощника принести папку с подборкой последних местных статей, касающихся теоретической магии. Наиболее интересной была статья Васы их’Васандира, опубликованная совсем недавно. Статья, несмотря на авторитет автора, прошла почти незамеченной в кругу магов, видимо, из‑за сложности языка, который использовал для своих рассуждений мэтр. Начав просматривать материал пару дней назад, Балаватх наметанным глазом определил, что Васа, скорее всего, стремился замаскировать под огромным количеством сослагательных наклонений и гипотетических предположений, столь усложняющих чтение работы, идеи принципиально новые, которые сильно противоречат устоявшимся догмам. Похоже, Васа, публикуя свои мысли, стремился всячески вывести свою работу из‑под удара облыжной критики, которая обязательно последовала бы, если бы маги вчитались и поняли, какую угрозу положению многих из них несет внедрение этих новшеств. Но откуда взялись у него эти идеи? Балаватх уже был в курсе некоторых из них, но это потребовало многолетних магических экспериментов. К тому же до многого Балаватх доходил не сам, с нуля, а всего лишь развивал исследования своего учителя, пропавшего двести двадцать лет назад. Но Васа, по первому впечатлению, продвинулся намного дальше. Каким образом? Раньше за ним не замечались способности к нестандартному мышлению – в прошлом по долгу службы Балаватху не раз приходилось читать работы мэтра магии гномов.

Пока помощник бегал за папками, Балаватх искал место поспокойнее для комфортного чтения и обдумывания прочитанного. Его внимание привлекла небольшая беседка недалеко от арены, частично укрытая зарослями деревьев, создающими уют и прохладную тень. Недалеко от нее стоял, прислонившись к дереву, какой‑то высокий человеческий маг пятой‑четвертой ступени силы. Балаватх поморщился, все‑таки он хотел почитать в одиночестве. Ну да ладно, удобнее место вряд ли найдешь, а человек… Придется получше сконцентрироваться, чтобы его не замечать.

Кстати, довольно странный субъект. Человеческий маг смотрел в сторону, не пошевелился при появлении Балаватха в беседке и вообще делал вид, что задумался и ничего его не интересует. Однако аура выдавала его. С приближением демона энергетические всполохи в ней стали более интенсивными. Наметанный взгляд главного аналитика Лиги отметил резко возросшую активность ментального тела человека. Было ощущение, что человек активно пытается что‑то вспомнить. Вскоре появился помощник.

– Сваами Балаватх Читаатмаа, я принес то, что вы просили. – Отвесив легкий поклон, помощник передал ему папку с последними статьями.

«Странник», как окрестил про себя человека Балаватх, вздрогнул при звуках его имени и бросил взгляд в их сторону.

«Не будем заниматься игрой в гляделки», – решил Балаватх и подошел к человеку с вопросом:

– Добрый день, мэг. Судя по вашей реакции на мое имя, вам оно знакомо? Или, может, мы с вами где‑то пересекались? Если да, то, наверное, это было давно, так как я вас не помню. Не затруднит ли вас моя просьба представиться?

Человеческий маг явно растерялся. Как же он молод. Даже чувства контролирует неважно.

– И вам огненный день, сваами Балаватх. Меня зовут Ник Админ Рутович. Признаюсь, я очень удивлен, что встретил здесь лучшего ученика самого Угры Пуджари Мритама. С вами мы, к сожалению, незнакомы. Однако, изучая работы маханийа Угры, я не раз наталкивался на ваше имя, в том числе в качестве соавтора. Естественно, мне очень интересно знать, продолжаете ли вы поиск своего учителя? Или, может быть, вы полностью сосредоточились на собственном магическом пути? – на чистейшем демонском, причем несколько устаревшем «высоком» его диалекте, ответил человек, слегка наклонив голову и при этом не выпуская собеседника из поля зрения (как и полагается приветствовать собеседника по этикету демонов). И это при том, что вопрос был задан по‑гномьи!

«Удивил ты меня, человек!» – подумал демон и чуть сощурился, повнимательнее приглядываясь к стоящему перед ним магу.

– Мне, в свою очередь, приятно и неожиданно встретить коллегу, коему не безразличны жизнь и деятельность моего уважаемого учителя. Я стараюсь всеми силами развивать и уточнять его исследования. К сожалению, учитель покинул нас более двухсот лет тому назад, отправившись в длительный путь на поиск истины. Я надеюсь, он обрел ее в этом мире или в ином. К сожалению, таких, каким был мой уважаемый учитель, сейчас среди нас остается все меньше и меньше. На Островах вот почти все занимаются или боевой, или прикладной магией, и никто не интересуется глубокими теоретическими вопросами, основами основ нашего искусства. – Вежливостью и пафосом Балаватх старался замаскировать, насколько его ошарашила такая неожиданная встреча. Ему нужно было некоторое время, чтобы оправиться от удивления. – Возможно, уважаемый мэг, вам имеет смысл присоединиться к моему уединению в беседке, и мы продолжим разговор в более комфортной обстановке? – Демон сделал приглашающий жест в сторону беседки. Парень бросил скользящий взгляд на «тень» Балаватха (охранник стоял в агрессивной позе, готовый к любому повороту событий, и сверлил человека глазами), но ничуть не смутился. Кивнув, он прошел первым и вежливо ответил:

– Вы совершенно правы, сваами. Теория без практики мертва, а практика без теории слепа. – Маг сел на соседнюю скамейку. Причем (особо отметил Балаватх) место выбрал так, чтобы полностью видеть всю местность между беседкой и полигоном. – К сожалению, современная теория магии находится в довольно плачевном состоянии. Невольно складывается впечатление, что многие власть имущие намеренно препятствуют развитию магических теорий и перспективных работ, дабы способные, но еще не достигшие высот молодые маги не смогли подняться выше их. Сколько отличных исследований замуровано в стену! Даже ряд работ уважаемого маханийа Угры, – парень уважительно опустил голову, отдавая должное памяти учителя, – несмотря на его известность и авторитет, постигла подобная участь. А ведь многие идеи в последних работах учителя действительно гениальны! Как жаль, что это почти не заметили современные маги. «Трактат о сущности невидимых энергий», «Гипотеза о реальном существовании Бхараанта Локам» и, наконец, «Трактат о влиянии магических источников на физиологию разумных». В этих работах маханийа Угра высказал и обосновал соображения, которые полностью переворачивают традиционные представления о сущности магии и ее истории. И неважно, что многие его гипотезы спорны. Если бы с предложениями учителя вдумчиво ознакомились и хотя бы по‑настоящему аргументированно раскритиковали, то нынешние маги гораздо сильнее продвинулись бы в познании истины. Даже те немногие гипотезы маханийа Угра, в верности которых удалось убедиться лично мне в процессе своих магических исследований, открывают широчайшие горизонты практических достижений, разумеется, при их дальнейшем развитии и доработке!

Сказать, что Балаватх был в шоке, значит, ничего не сказать. Уж чего‑чего, а этого он никак не ожидал. Славу Угре принесли как раз статьи раннего и среднего периода. Статьи исключительно практической направленности. А вот более поздние работы, полностью теоретические, просто не были поняты. Сообщество магов решило, что Угра спятил на старости лет и занялся фантазиями. Статьи, правда, продолжали печатать, но исключительно сверхмалыми тиражами, как дань уважения за былые заслуги. Большинство учеников разбежались. С учителем остались кроме Балаватха только двое. А развивает ныне исследования учителя вообще лишь он один, Балаватх. Вот так встреча! Явно стоило приехать к гномам. Как много бы он потерял, если бы послал вместо себя учеников. А ведь он серьезно думал над этим вариантом. Когда комплектовалась делегация, направляемая на торжества к Руархиду, все полагали, что это будет рутинный визит‑переговоры о найме бойцов Лиги против орков. Не было никакой необходимости включать в состав делегации главного аналитика и исследователя Лиги. Балаватх и без этого визита был загружен по полной программе. Но хоть и пришлось перенести на более поздние сроки ряд очень насущных дел, сейчас Балаватх был рад, что все‑таки поехал в столицу гномов сам.

– Извините, уважаемый мэг, но ведь «Трактат о влиянии магических источников на физиологию разумных» так и не был опубликован. Не подскажете, где и как вы смогли ознакомиться с этой ценнейшей рукописью? – спросил демон и подал знак готовности своей «тени». Очень подозрительный оказался человек. Может, это все‑таки провокатор Дворца и следует взять его в оборот, пока не поздно? Незаметным (как он считал) импульсом Балаватх активировал артефакты, спрятанные в одежде.

Вот это да! Маг, судя по колебаниям ауры, все заметил и, самое интересное, ничего не предпринял в ответ. Он сделал небольшую, не более пяти секунд, паузу в разговоре, затем уверенно посмотрел в глаза демону и насмешливо ухмыльнулся. Не отводя открытого прямого взгляда, человек ответил:

– О, это целая история! Я с самого начала своего пути сильно интересуюсь нестандартными магическими идеями и теориями. Мне кажется, только так можно постичь что‑то по‑настоящему новое. Эту страсть мне привил учитель, сам страстный собиратель разных магических диковин. Разбирая его коллекцию, я однажды наткнулся на небольшую невзрачную брошюрку, изданную малым тиражом. Это была одна из первых теоретических работ уважаемого маханийа Угры. Я внимательно прочел ее, и идеи, изложенные там, меня очень заинтересовали. Я стал искать и другие работы вашего учителя. К сожалению, многие брошюры уважаемого Угры были напечатаны незначительным тиражом, и их сложно достать. Но что делать нам в этом мире без друзей? Многие мои коллеги и знакомые были в курсе моего интереса, хоть и считали его чистой блажью начинающего мальчишки. И все же мне повезло. Как говорят у меня на родине, удача поворачивается лицом к тем, кто прикладывает для этого все силы, а не сидит сложа руки. Меня познакомили с одним интересным человеком – как и мой учитель, страстным собирателем диковинок. Он мне показал записи уважаемого маханийа, в том числе и «Трактат о влиянии магических источников на физиологию разумных». Эти работы попали к нему около сотни лет назад от ростовщика. Как вы, возможно, помните, сваами, примерно тогда случилось знаменитое ограбление сокровищницы одного из эльфийских домов. А из последних записей маханийа Угры следует, что он собирался исследовать священную рощу. А вы, уважаемый, знаете, как к этому относятся длинноухие. Маханийа больше никто не видел. Я не знаю, обрываются ли его следы в священной роще или нет, но если так, то его материалы вполне могли оказаться сначала в сокровищнице эльфов, затем у грабителей, а потом попасть к ростовщику. Но это не более чем предположение. Что в действительности случилось с маханийа, я не знаю. К сожалению, владелец коллекции диковинок отказался передать мне сами рукописи, но он позволил сделать копии, и я переписал многие материалы уважаемого Угры Пуджари. А вскоре обладатель коллекции исчез. Ходили слухи, что у него возникли проблемы с одной из тайных гильдий. С тех пор ни я, ни кто‑то из моих знакомых его не видели. А сами копии рукописей у меня сохранились. Если хотите, сваами, я могу познакомить вас с ними. Вы, вероятно, лучше разберетесь в мыслях уважаемого маханийа.

– Да, мне было бы интересно посмотреть на эти записи, – после некоторого молчания ответил Балаватх и, немного подумав, дал отбой своей «тени». – Возможно, они хоть как‑то раскрыли бы тайну исчезновения учителя. Я даже готов отблагодарить вас, уважаемый мэг, деньгами или знаниями. Однако больше всего мне хотелось бы обсудить те гипотезы моего учителя, которые вы считаете неверными. Может быть, это облегчит нам обоим дальнейший научный поиск. А также, – продолжил Балаватх, – хотелось бы побольше узнать о ваших достижениях. В свою очередь, готов поделиться некоторыми из своих магических разработок. К слову сказать, общаться на «ты» с собеседником, разделяющим мои научные интересы, мне было бы удобнее. – Демон вежливо улыбнулся.

Человек на несколько мгновений погрузился в свои мысли.

– Хорошо, – сказал он, очнувшись. Балаватх почувствовал, что маг определенно ничего не придумывает на ходу, а что‑то вспоминает. – Дай только немного собраться с мыслями, – человек сразу перешел на «ты», – и освежить в голове гипотезы маханийа Угры. Признаюсь, специально я не готовился к дискуссии…

Балаватх кивнул. Что ж, он подождет. Сегодня у него выдался определенно удачный день.

Неторопливый и обстоятельный разговор шел долго. Иногда оба собеседника брали небольшие паузы, стремясь почетче сформулировать аргументы или проконтролировать себя, чтобы не сказать чего лишнего или просто попридержать информацию на будущее. Иногда Балаватх горячился и начинал яростно спорить. Уж слишком непривычные вещи говорил Ник. И с каждой минутой увлекательной беседы Балаватх все сильнее чувствовал, насколько ему повезло. Надо же! Познакомиться на обычных показательных выступлениях с таким интересным человеком! Демон уже не сомневался, что Ник встретился ему случайно. Такое никак не могло быть подстроено. Свободное поведение Ника во время беседы и его искреннее удивление в самом начале встречи невозможно подделать. Кроме того, в самом начале разговора Ник выдал куда больше информации, чем выдал бы, если бы готовился заранее. Да и вообще, для агента он слишком раскованно и независимо себя ведет. Агенты, как правило, «серые мышки» – предпочитают выражать свои мысли по минимуму, а больше слушать. Они всегда вежливые и «зализанные», их ничем не проймешь. А как Ник вспыхнул и заорал на сваами, когда тот в горячке дискуссии обозвал его идиотом. И тут же привел доводы – жестко, без сантиментов и расшаркиваний, словно вбивал гвозди в демонскую голову. В конце каждой фразы постоянно чувствовалось непроизнесенное что‑то вроде «безмозглый придурок». И не возразишь – все логично, аргументированно. Давненько сваами так безоговорочно не опускали в научном споре. Нет, это точно настоящий ученый, такой же, как и сам Балаватх, и его интерес в той же области знаний. И как только он у гномов оказался?

Ник продолжал подробно излагать свои доводы. Главный аналитик Лиги внимательно слушал, оценивал слова и сканировал ауру собеседника.

«А парень непрост! По уровню знаний он гораздо выше пятого‑четвертого уровня, какой я присвоил ему вначале. По ряду признаков видно, что его аура заполнена энергией не больше чем на четверть. Бросается в глаза демонстративное отсутствие защиты. Специально притворяется слабым магом? Непохоже. Он же талантливый ученый, и его, по‑моему, не сильно волнует, как он выглядит в глазах окружающих. Или это эпатаж? Мол, я настолько силен, что любого, кто на меня наедет, первым уделаю – только сунься. А возможно, он часто работает со стихией… Или все‑таки защита есть, но незаметная, надежно спрятанная каким‑нибудь нестандартным способом? Махас ведь уже показал мне немало трюков ее сокрытия. И аура интересная. Чувствуется в ней что‑то неправильное, только вот что? Ладно, потом разберусь. Чем же мне поделиться с ним в следующий раз? Вроде бы он интересовался, что мне известно о Бхараанта Локам, то есть о Потерянном Мире? Свяжусь с женой сегодня, пусть необходимые материалы в домашней библиотеке поищет…»

Разговор продолжался около двух часов. Балаватх готов был беседовать и дольше, времени до встречи с ректором хватало, но дискуссию прервал Ник. Он заметил какую‑то гномку‑магичку, выходившую с полигона, извинился и пошел к ней навстречу.

Демон взглянул на ауру девушки. Похоже, пятая‑четвертая ступень. На лице явные следы недовольства. Видимо, это была подруга Ника, которая потеряла его во время представления и изрядно понервничала, разыскивая после. Балаватх подошел к этой парочке.

– Приношу свои извинения, леди… – начал Балаватх на гномьем и сделал небольшую вежливую паузу.

– Криса их’Дрим, шестая ступень, – представилась девушка, отвлекшись от разговора с Ником. Демона она заметила только сейчас, по привычке просканировала ауру и застеснялась. Она никогда еще не общалась с магом такого высокого уровня, к тому же с демоном. Гномы вообще относятся к демонам с гораздо большей опаской, чем к остальным расам. Их считают вспыльчивыми, несдержанными, бойцами без тормозов, чуть ли не отморозками. Каждый гном с детства знает, что, общаясь с демонами, следует взвешивать каждый жест и каждое слово. В ответ на оскорбление (вернее, на то, что он сочтет оскорблением) трехглазый сразу вспыхивает, лезет в драку, что чревато для «обидчика» крупными неприятностями.

«Хм, шестая ступень? Странно, аура‑то помощнее будет. Странная подруга странного человеческого мага», – подумал главный аналитик Лиги, а вслух сказал:

– Очень приятно! – Он сделал вежливый поклон. – Балаватх Читаатмаа Бхавишья, сваами, – представился демон. Видя, что последнее слово Криса не поняла, уточнил: – «Сваами» – определенная ступень магического мастерства демона. Если перевести на ваш манер, то она располагается где‑то посередине между первой ступенью и званием высшего мага.

Девушка слегка зарделась. Видно, ей еще не оказывал внимания маг такого уровня. Балаватх, усмехнувшись про себя, продолжил:

– Леди, прошу простить меня за похищение вашего спутника на столь продолжительный срок. Поверьте, если бы меня уведомили, что его ожидает такая прелестная спутница, то ни в коем случае не поступил бы так некрасиво. В качестве извинения примите, пожалуйста, от меня этот трактат. – Балаватх достал из небольшой сумочки инкрустированную серебром книжку. – Здесь описаны разработки Лиги боевых магов. Вы как сильная магиня несомненно оцените такой подарок. – Демон вежливо улыбнулся. Книжку он приготовил для ректора, но до встречи с главой Читал‑Миитской академии еще оставалось достаточно времени, чтобы послать в посольство демонов еще за одним экземпляром. Запас подарков, к счастью, имелся. Балаватх же решил, что дальнейшие контакты с Ником очень важны, а как наладишь общение с парнем, если не одаришь достойно его девушку? А там, глядишь, удастся потихоньку привлечь Ника в ряды Лиги. Балаватх просканировал Крису и увидел весьма специфичные плетения в ее защите. Сразу сориентировавшись, демон продолжил: – В книжке, помимо боевых разработок, ментальной магии и «скрыта», описано и множество гражданских, полезных в быту и интеграционной магической практике плетений. – Балаватх надеялся, что угадал специальность девушки как мага‑интегратора. Он не стал дарить книжку Нику – для мага его уровня она малоинтересна, а вот его девушке должна понравиться. – Кроме того, я приглашаю вас с Ником на официальный прием, который организует наше посольство послезавтра вечером в заведении «Магический источник». Вы там будете дорогими гостями. – Балаватх сделал приглашающий жест рукой.

Криса с Ником переглянулись.

– Благодарю тебя за приглашение, – наконец ответил парень, – мы постараемся прийти. А теперь разреши откланяться. Благодарю за очень интересную беседу. – Ник слегка поклонился.

Балаватх, несмотря на то что не получил конкретный ответ на свое предложение (у демонов это считается допустимым только между равными), вежливо улыбнулся и тоже слегка поклонился в ответ, на гномий манер.

* * *

Мы оставили Балаватха возле беседки и отправились занять удобные места возле испытательного полигона, где боевые маги Лиги готовились начать показательное сражение. Когда мы отошли от демона подальше и он больше не мог нас видеть, я с облегчением перевел дух. Давненько не приходилось так долго и напряженно импровизировать. Во время разговора я старался вести себя естественно, как будто обсуждаю интерфейсы с земным коллегой‑программистом. Но приходилось контролировать каждую фразу. Уж очень внимателен был демон. Все замечал. Причем умудрялся одновременно думать, говорить, следить за мной и сканировать мою ауру. К тому же он понимал, что и его реакции отражаются в ауре, и хорошо «прикрывал» верхние уровни своего ментального тела. Но к счастью для меня, он не догадывался, что мы с Умником видим ауру полностью, подробно и глубоко, не только то, что «показывал» сваами, но и то, что он ощущал на самом деле. Поэтому попытки демона скрывать те или иные чувства как раз подсказывали мне, в каком ключе следует продолжать беседу. Вроде все удалось как надо. Читаатмаа уверен, что он случайно встретил талантливого ученого‑исследователя – фанатика изучения основ магии, больше почти ничем не интересующегося. И при этом я, слава богу, не сказал лишнего. Хотя вообще не следовало затевать этот разговор. Не знал про меня Балаватх – и ладно, забот меньше было. Но не удержался. А теперь придется и об этом думать. Игрок‑то серьезный, не отвяжется. И все же как вовремя Криса появилась! У меня от напряжения начал пот на лбу выступать. Еще немного – и я стал бы делать ошибки. Ладно, проехали. Я постарался на некоторое время выбросить Балаватха из своих мыслей и стал рассматривать конструкции на полигоне, прикидывая, какие приемы магии покажут наемники Лиги. Глашатай объявил, что показательное магическое сражение начнется через полчаса.

Терпеть не могу толпу. Будь я один, стоял бы себе в сторонке и смотрел на все с помощью развешанных над сценой камер Умника. Но раз уж со мной девушка, да еще и небезразличная мне, придется немного помучиться. Да еще тут хватает ее знакомых. Здоровайся со всеми, улыбайся, говори что‑то якобы умное… Или, наоборот, отваливай в сторону и не мешай общаться. Во время выступления боевиков Крису увидели какие‑то ее подруги по ученичеству и утащили посплетничать о своем, о девичьем. И только я выбрался из толпы в укромный уголок подышать чистым воздухом, как нарвался на Балаватха. Черт, опять мысли на него переключаются. Забиваем… Ну не везет мне сегодня со спутниками. Леон потерялся в толпе. Как только он увидел арену с воинами, так все остальное перестало для него существовать. Моментально забыл о нас с Крисой и стал пробираться куда‑то вперед, поближе к участникам действа. Бог с ним, отыщется, не мальчик. Пусть получает удовольствие.

Я покосился на девушку. Пока зрелище не началось, Криса на ходу листала подаренную книгу. Иногда она хмыкала, иногда задумчиво хмурила свой лобик. Ну а я, в свою очередь, пока Криса занята, попытался привести мысли в порядок.

«Фух, – подумал я про себя, – спасибо тебе, Криса, что вовремя появилась и помогла мне прервать этот напряженный разговор. Впрочем, спасибо и тебе, демон, что появился на моем пути так неожиданно – много нового удалось узнать. А может, в будущем ты поможешь мне найти «запасной аэродром», если что‑то неприятное случится здесь, в столице гномов… А вот ты, чертов искусственный интеллект, у меня еще поплатишься!»

«И за что же?» – удивленно спросил Умник.

«Как за что?! Ты ведь мне сказал, что воспоминания прошлых претендентов на могущество стерты практически полностью, разве что какая‑нибудь мелочь иногда всплывет. А на самом деле? Стою себе в сторонке, смотрю выступления через твои камеры, никого не трогаю, расслабился и получаю удовольствие. И вдруг в голове происходит взрыв чужих воспоминаний! Причем в самую неподходящую минуту, прямо перед глазами у этого демонского мага. Я даже не представляю, чем аукнется все то, что я ему наплел. Что делать‑то будем? Хоть он и думает, что я всего лишь исследователь, но вдруг затеет охоту – уж больно заинтересовался».

«Ну в этом есть и положительный момент, – оптимистично заявил Умник. – Теперь ты знаешь, где искать информацию про связь Лунгрии и Земли, кстати, забавное они название для нее придумали – Бхараанта Локам, что означает «Потерянный Мир» на «высоком» демонском».

«Умник, зараза, ведь я потратил уйму времени, копаясь в библиотеках Васы и гильдии, разыскивая упоминания о Земле, а половина ответа бесхозно лежала на донышке моего мозга! Какого хрена я не получил эту инфу раньше?! Почему ты ничего не сказал? Я же тебя просил искать все, что может касаться связи Земли и Лунгрии!»

«Ник, извини, но у меня память все же не резиновая – так вы, земляне, кажется, говорите? И после того, как сбросил тебе память соискателей могущества, я стер ее у себя. А иначе где бы я размещал всякие интересные сведения с субноута? Поэтому сейчас в моей памяти этой информации нет, и контролировать по ходу дела ситуацию с ее проявлением в твоем мозгу я не могу. При перезаписи я поставил высший приоритет для местных языков и сведений, касающихся эльфов, а для всего остального – низкий. Знания эти осели где‑то в глубинах твоего мозга, без аннотаций, сводных рефератов и каких‑либо серьезных поисковых характеристик. Твой мозг сам установил какие‑то связи, но это все. При ином подходе ты бы просто сошел с ума от перегрузки. Поэтому память соискателей могущества активируется только при определенных обстоятельствах. Видимо, это происходит, когда ты сталкиваешься с чем‑то, что имело важное значение для одного из соискателей, или возникла ситуация, когда знания немедленно требуется применить на практике. Я же не могу знать заранее, когда это случится. Ведь, вспомни, и с языками похожее было – пока ты не пытался что‑либо сказать или не слышал фразу на том или ином языке, то даже не чувствовал, что знаешь этот язык».

«Хорошо, а почему память демона‑соискателя (как я понял – мумии с надетой диадемой) всплыла только сейчас, при встрече с его учеником, а не во время занятий магией?»

«Ну мы работали с инфомагией и магией земли. Сам понимаешь, это не демонская магия. Да и воспоминания о лучшем ученике, друзьях и научных интересах у этой мумии были куда сильнее, чем об отдельных магических элементах».

«Хорошо, но я ведь занимаюсь магией земли, почему тогда во мне не всплывают воспоминания соискателей‑гномов?»

«Тут все просто. Угра появился на корабле Дронта последним. Я же тебе говорил, что память у меня не резиновая. Поэтому, сканируя очередного соискателя, я удалял значительную часть сведений, полученных от предыдущих претендентов. Разумеется, я удалял только лишние, как мне казалось, данные. А какая информация считается лишней для компьютера? Конечно, в первую очередь эмоции, воспоминания о друзьях, врагах, любимых, всякие хобби. У меня ведь тогда еще не было личностной матрицы. При этом больше всего чистилась память ранних соискателей, меньше всего – последних. Вряд ли тебе вспомнятся еще чьи‑то последователи, кроме учеников Угры Пуджари».

«Ясно. А какую информацию, извлеченную из памяти соискателей, ты оставлял в обязательном порядке и пытался в дальнейшем систематизировать? Что‑то не верится, что в течение всех этих тысячелетий ты только дурака валял».

«Я собирал всякие демографически‑исторические данные, например о влиянии источников на расообразование. Я тебе уже рассказывал об этом месяц назад. Ты тогда сказал, что это полная фигня».

«М‑да? Может быть… Однако сейчас я думаю иначе. Эта инфа будет неплохим подспорьем в торговле с тем демоном. Надеюсь, ты ее не удалил?»

«Нет, я ее просто заархивировал на субноуте».

«Отлично! – обрадовался я. – Будет на что покупать сведения о Бхараанта Локам. Кстати насчет этого демона. Ты разобрался, что на нем за защита? А то я, сколько ни смотрел, ничего не понял».

«В процессе. Он использует элементы, которые еще плохо моделируются в нашей модели магии. Магические процессы, протекающие в его защите, вызывают некоторую дестабилизацию инфомагических щупов. Боюсь, что обзерошить его в случае необходимости будет очень и очень непросто».

«Да, крутоват, демон его побери! – восхитился я. – Хорошо хоть мы все‑таки умудрились подвесить на него «жучок», хотя, конечно, было стремно. Однако эти помехи меня сильно беспокоят. Если по какой‑то причине он нападет на меня, я даже не знаю, что ему противопоставить. Ты пробовал моделировать нашу схватку?»

«Занимаюсь этим, – ответил Умник. – Пока предварительные результаты больше согласуются с одной из твоих последних не озвученных мыслей».

«Ты про «порвет, как Тузик грелку» или про «избиение младенца»?»

«Нет, – хихикнул Умник, – все куда оптимистичнее, но тебе придется туго. Однако шансы дать деру у тебя неплохие. Радует, что из всех проиндексированных магов Лиги такая интересная защита только у него. Даже у главы делегации, полного гроссмейстера боевой магии, такой нет. Так что остальных можно обзерошить и оконтузить. Но вообще‑то бегаешь ты все равно быстрее всех. Кстати, судя по данным прослушки, демон уже по магосвязи приказал помощникам собрать про тебя информацию».

«Приехали! Ладно, давай‑ка вместе глянем на его защиту».

«Лови линк, будем разбирать».

«М‑да… – через некоторое время протянул я. – Ты смотри, как плотно все заинтегрировано с аурой и ментальным телом. Прикольно, многие конструкции, кроме, собственно, обеспечения защиты, выполняют роли манипуляторов, каких‑то сенсоров, подогрева тела, даже защиты от дождя. Интересно, если копнуть глубже, может, сортир и походную кухню найдем?»

«Насчет кухни не знаю. Но плетение защиты от дождя при некоторой доработке можно использовать как подгузник», – смутился Умник.

Я откровенно рассмеялся:

«Да шутка это была, шутка!»

«Я тоже пошутил», – отреагировал Умник.

«Кстати, – все еще улыбаясь, спросил я, – я не ошибся, у него там на огненный каркас натянуты плетения всех стихий?»

«Да, – подтвердил Умник. – Наверное, гильдейские маги других рас немало работают, обновляя защиту ВИП‑демонов. Все четыре стихии используются для охраны только у главы делегации демонов. У остальных защита использует магию двух стихий: огня и земли. Первая – самостоятельная, вторая – амулетная».

«Да нет, приятель, тут все проще. Я уже понял», – ответил я.

«Ну‑ну?» – озадачился Умник.

«Вот смотри, видишь эти четыре накопителя у него на поясе? Из каждого из них выходят магические нити разных стихий. Кончики нитей плотно спаяны с каким‑то огненным плетением. Есть также некоторые аналоги зажимов и строительных лесов из огненных плетений в разных частях защиты. То есть он просто меняет батарейки, а дальше делает неогненное плетение с помощью огненномагических манипуляторов!»

Хотя до этого достаточно легко додуматься, в просканенных книгах упоминаний о чем‑то похожем мне почти не встречалось. Наверное, это у них ноу‑хау такое. Надо будет еще немного порыться…

– Ник, проснись, начинается! – растормошила меня Криса.

Маги и воины Лиги уже начали шоу. Н‑да… Посольские эльфы нервно курят в сторонке. Пускай это и показуха, но насколько слаженная военная машина! Похоже, демоны, точнее, адепты Лиги (демоны составляли не больше половины выступающих) решили по максимуму использовать возможности всех видов войск и рас. Кроме, пожалуй, орков. Их, по‑видимому, просто не стали брать с собой в столицу по политическим причинам. Выглядело все достаточно интересно: два эльфа‑снайпера с замагиченным луком и стрелами. Трое дроу, пятеро людей и двое гномов со скорострельными магоарбалетами, выпускающими по несколько замагиченных болтов в секунду. Две дюжины демонов‑воинов. Даже пригнали с десяток метательных машин, управляемых гномами. На всех бойцах надеты амулеты. Доспехи укреплены на основе магии земли. Дополнительно гномы развернули какую‑то амулетнощитовую конструкцию, внутри которой расположились маги. Двое из них поддерживали общую магическую защиту этой штуки. Кроме них там находились: эльфийский целитель, два человека – боевых интегратора, один человек‑стихийник, дроу‑«скрытник» (менталист примерно уровня Крисы) и еще один маг‑дроу – спец по точечным магоударам. Ну и основная ударная сила – четверо демонских магов, задающих всем жару.

– Ник, а почему у них так много магов? – спросила Криса. – Ты же вроде в этом разбираешься, даже язык их знаешь.

– А… – начал я, но вместо того чтобы изречь глубокомысленное «хрен его знает», замолчал и задумался. Действительно, а почему? Всего‑то по три обычных воина на каждого мага. Интересно! Быстренько врубил повтор начала сражения. Так, три‑четыре воина на мага – прикрытие в бою явно несильное. Ведь хотя сам маг легко отразит летящие в него стрелы с помощью защиты, но это изрядно отвлечет его внимание от прямых боевых обязанностей и резко снизит его концентрацию. Именно поэтому магов должно окружать что‑то вроде «живого щита». А здесь… Хотя стоп, точно! Здесь же собрались только элитные бойцы, а роль «живого щита» должно играть какое‑нибудь плохо обученное «мясо»! Быстренько прошерстив информацию на эту тему, удобно подсказанную фактографом, я обнаружил, что так и есть. В Лиге боевых магов, оказывается, в штате держали только элиту, а для каждого сколько‑нибудь серьезного сражения использовали солдат нанимателя, а при нехватке таковых нанимали орочье и людское отребье. «Левых» наемников вооружали всякой ржавчиной, выдавали простенькие одноразовые амулеты и поили настойкой, притупляющей чувство страха. Они‑то и выполняли в бою роль живого прикрытия. Ну а демонские бойцы, снайперы и часть арбалетчиков тем временем обходили силы противника, выбивали его магов, метательные машины… Все понятно. Можно объяснять подруге.

– В общем, все очень просто, Криса, – сказал я. – Обычно у тех, кто нанимает, не хватает именно высококвалифицированных бойцов и магов. Мобилизованных солдатиков навалом. Эти‑то неумелые солдатики и используются как дополнительное живое прикрытие магов.

Криса проигнорировала мое объяснение, захваченная зрелищем.

Тем временем ведущий объяснил основные правила ведения Лигой боевых действий. Затем наемники стали демонстрировать отдельные схватки между группами, каждая из которых состояла из одного мага и нескольких простых бойцов. Поединщики использовали очень мощные боевые плетения. Что интересно, при этом, в отличие от длинноухих рейнджеров во время схватки в посольстве, боевые маги Лиги применяли спеллы, влияющие на реальный мир. Они использовали перепады давления воздуха, мощные звуковые удары, огонь и бомбы, ослепляющие вспышки. Хотя, возможно, наемники это делали в первую очередь для зрелищности. Через какое‑то время соперничающие группы включали уже по два мага… Под конец все выступающие разделились на две части и провели показательную битву «стенка на стенку». И как же все синхронно! Если не присматриваться к мелочам, то можно подумать, что все взаправду. Наемники, видимо, старались действовать максимально приближенно к действиям в боевых условиях. Несколько участников даже получили травмы, пусть и несерьезные. Над ними сейчас колдовали целители. М‑да, если бы во дворике посольства я встретился с ними, а не с эльфийскими рейнджерами, пришлось бы или всех обзерошить по главному варианту, или просто оказаться нашинкованным кочаном капусты. «А удастся ли всех обзерошить?» – с некоторой горечью подумал я. Ведь природа формирования помех на наш щуп еще неясна. Нужно срочно расширять свой атакующий и защитный арсенал!

«Умник! – позвал я. – А как там поживает наша защита?»

«Я уже закончил все тесты и наладку, осталось только испытать ее в полевых условиях».

«Отлично. Тогда вечером, после того как провожу Крису, мы начнем тестирование защиты в реальных условиях. После завершения подумаем о том, как вскрыть защиту того же Балаватха. Ну а ночью ты приступишь к глубокому скану моей памяти. Вдруг еще какая‑нибудь полезная инфа от соискателей могущества попадется!»

«О’кей. Кстати, я тут подумал… Наши продвинутые лечебные симбионты, которые мы используем при лечении Лины, вполне можно переделать под боевые. Неплохая подстраховка к обзерошиванию будет!»

«А ведь это идея! Ты молодец, Умник. Тогда разбор защиты Балаватха переносим на завтра, а вместо этого будем клепать боевых симбионтов. Да, – я вернулся к шоу, – надеюсь, ты информструктуры всех спеллов снял?»

«Примерно половину, не до всех удалось дотянуться. У них там не так уж много оригинального. Пока показывали разные вариации одних и тех же приемов. Возможно, если выступит кто‑то из випнутых магов…»

К сожалению, ВИП‑персоны так и не выступили. Я откровенно скучал, а вот Криса чуть ли не прыгала от восторга, видя очередную модификацию уже показанного плетения. Ну как ребенок! Хорошо хоть бадди‑комп и субноут всегда со мной – я занял себя тем, что еще раз прослушал то, что наговорил в беседе с демоном.

Хм, а ведь неплохо отбрехался! Про инфомагию, к сожалению, таки сболтнул. Но, слава богу, «замаскировал» ее, представив как некие «невидимые энергии», обнаруженные путем обычных магических экспериментов. Когда‑то давно мумия‑учитель уже об этом догадался и какие‑то мысли по этому поводу изложил. Вот гениальный мужик был! Нет, Балаватх не догадается, что мы с Умником владеем инфомагией. Так, что еще?.. Некоторые паттерны программирования описал, найдя магические аналогии. Пусть его, не страшно. Все равно об этом я уже рассказывал гномам, Васе в частности. Да и Крисе тоже собирался поведать. В общем, жить можно.

Тем временем выступления подошли к концу. Завтра, похоже, будет та же самая программа с небольшими вариациями. В общем, идти не стоит.

Пора провожать Крису.

Пока мы двигались к дому Вордта, Криса в очередной раз меня поразила: думая о чем‑то своем (по ауре было заметно сильное нетерпение), она сразу перешла на ускоренный шаг и ко мне не приставала. На подходе к дому – а шли мы через парк – Криса вдруг отвела меня в сторону, в закуток.

«Секса на природе ей, что ли, захотелось?» – удивленно подумал я. Разумеется, отказываться не буду! Я мысленно потер руки. Но все оказалось прозаичнее. Криса наложила полог невидимости (тоже мне конспираторша!) и приступила к расспросам. Хм, а ведь долго терпела!

– Ник, о чем вы разговаривали с этим демонским мэгом? Что тебя с ним связывает?

– А в чем дело? – Я легонько обнял ее.

– Не приставай! – Она попыталась оттолкнуть мои руки, но я не поддался. – Я серьезно спрашиваю!

– Извини, Криса, – прошептал я ей на ушко, – пока ты не ответишь, почему тебя это интересует, не скажу.

Девушка вздохнула и прижалась ко мне. Н‑да, похоже, она явно готова отложить вопросы на потом, а сейчас отдаться совсем другому желанию. Однако Криса пересилила себя и продолжила.

– Все очень просто. – Девушка вздохнула. – Ты не забыл про свою «охрану»? Так вот, этой встречей обязательно станут интересоваться. Придут ко мне и начнут выпытывать сведения. И что мне говорить?

Я задумался. А действительно… Увы, во время беседы не смотрел я на радар и не сообразил записать его данные. Я быстро попытался найти какие‑нибудь знакомые лица на записях, сделанных на полигоне. Неудача. Да и не всех своих «охранников» я знаю в лицо, только по информструктурам. Надо будет попозже просунуть камеры Умника в дом напротив, снять физиономии сидящих там гномов и снова прогнать через комп, сравнивая с лицами в толпе. А на Крису я решил подвесить «жучок». Пригодится в любом случае. Послушаем допросы, если будут. А если вдруг начнут пытать/мучить, то обязательно примчусь и настучу всем желающим по кумполу, дабы хорошо знали свое место.

– Не беспокойся, – ответил я, – что‑нибудь придумаем. А с этим демоном я познакомился только на полигоне. Просто разговорились на общие темы, в основном о теоретической магии. Интересным собеседником он оказался. А ты тут вроде как и ни при чем. Если к тебе придут, скажи, что не в курсе, но разузнаешь. А мы потом вместе придумаем, что говорить. Ладно?

– Нет, не ладно, – Криса мрачно смотрела на меня, – у меня к тебе накопилось слишком много вопросов.

Я вздохнул:

– Хорошо, давай попозже поговорим об этом. И кстати, ты пока никому не показывай подаренную демоном книжку и сама ею не сильно увлекайся. На всякий случай. Есть у меня кое‑какие подозрения на этот счет. Рад буду, если окажусь неправ.

Криса слабо кивнула. Я же, чтобы успокоить и отвлечь ее, дал волю своим рукам – не терять же время попусту, раз мы оказались в таком укромном местечке?..

Распрощался с Крисой я только через полчаса.

* * *

В небольшом скверике на окраине внутреннего города располагалось изящное двухэтажное здание. Огненная цветовая гамма красного мрамора в сочетании с искусной лепниной на стенах и утонченными декоративными колоннами производила впечатление застывшего пламени. Ночью пламя словно оживало. Колышущиеся отблески огненных язычков от многочисленных чаш с горящим маслом в единственном зале здания, свечей и факелов на стенах и колоннах, мерцающее око на куполе – воистину завораживали. Но двое демонов, беседовавших возле камина, уже давно не обращали внимания на обстановку.

– Сколько сюда ни приезжаю, до сих пор не приспособился к тесноте в этой живописной будке. Хорошо хоть ночевать здесь не приходится. Поскупились‑таки наши предшественники, выбирая землю под посольство, – буркнул один из них, пытаясь поудобнее развалиться на диване и лениво рассматривая какой‑то цилиндрический амулет в своей руке.

Второй, сидевший в позе лотоса на небольшом постаменте, окруженный рисунком из огненных линий, проигнорировал слова и только поморщился. Теснота помещения медитации не мешала, в отличие от звуков голоса, резко разорвавших тишину и нарушивших концентрацию медитирующего. Снова повисло безмолвие. Тихонько потрескивали горящие дрова, да отблески пламени от камина и многочисленных светильников играли тенями на колоннах и стенах зала. Вдруг лежащий на диване вздрогнул, кивнул кому‑то и легким магическим импульсом разблокировал дверной замок, впуская нового гостя. Медитирующий тоже немного отвлекся, но был скупее на движения. Он наградил вошедшего демона лишь внимательным взглядом верхнего глаза. Остальные глаза остались закрытыми.

– Сваами Балаватх, прошу простить, что нарушаю ваше сосредоточение. Маханийа Махас, прошу…

– Ближе к делу, Аправадин, – резко перебил визитера Махас, выходя из расслабленного состояния, походя сгенерировав магический полог, закрывающий всех троих от возможной прослушки. Многим, знаете ли, любопытно, о чем разговаривают ведущие лица делегации Лиги боевых магов.

– Буду краток. Есть информация от Дорнара. – Аправадин вытащил из заплечной сумки и с поклоном передал запечатанный конверт, на который было дополнительно наложено специальное защитное плетение. – Также поступила информация и от Манотра. Ему, не без помощи Лотколба, удалось использовать новую методику снятия показателей.

– Очень интересно. – Медитировавший Балаватх «проснулся», развел руки в стороны и плавно поднялся, словно взлетел, с мраморной тумбы. – Дай свиток. Хм… Получается, что теперь намного проще снимать показатели с амулетов, размещенных в прошлом году для регистрации магофона. Их достаточно раскапывать лишь частично? Хорошая новость! Завтра выпишем Манотру премию. А что, ни про какие особенности поведения источника он не упоминал?

– Нет, я бы запомнил.

– А вот это плохо. Энергетические выбросы пять дней назад, а также трех‑четырехдневной давности и вчера имели очень интересную динамику. Похоже, они стали более упорядоченные, – больше про себя, чем для Аправадина, пробормотал Балаватх. – Почему он не заметил? Нужно обязательно посмотреть в астрале. Ладно, с этим ясно, – уже сконцентрировавшись на текущих делах, бодренько подытожил он. – Я сегодня просил тебя навести справки по одному двуглазому магу, ты это сделал?

– Дорнар только начал копать. На данный момент получена только официальная информация, нелегальная агентура работает медленнее. Согласно гильдейским реестрам Ник Админ в магии новичок. Восьмая ступень, ученик Васы их’Васандира, биографических данных никаких, – начал рапортовать Аправадин.

– Да уж, новичок… Узнаю, узнаю, мондридо‑руархидовский стиль, тоже мне конспираторы! Если все так и дальше пойдет, то скоро архимагов под восьмой ступенью прятать будут! – Балаватх расхохотался. Чуть позже к нему присоединился Махас.

Когда начальники отсмеялись, Аправадин продолжил:

– По неофициальным каналам удалось навести справки о печатке на его кольце. Оказывается, такие кольца носят серьезные авторитеты из гильдии воров.

– То есть Ник у нас сильный целитель или серьезный боевой маг? – уточнил Балаватх и, увидев замешательство на лице Аправадина, пояснил: – Ну не верю я, что криминальный авторитет пользуется полуофициальным покровительством кого‑то из Мондридо‑Руархидовой клики. Это ни в какой вулкан не лезет. Но подобные вещички порой вручаются за особые заслуги, например – спасение жизни какой‑нибудь важной персоны гильдии. А как можно кого‑то спасти? Или защитив в бою, или вылечив от тяжелой болезни. По ряду причин я склоняюсь ко второму. Что‑то еще есть интересное?

– Это все, что удалось собрать за полдня, сваами, – поклонился Аправадин.

– У этого мага имеются сильные магические разработки, очень нужные нам. Было бы здорово, если бы он работал на нас… Как бы его привлечь? Что думаешь, Аправ? Не торопись отвечать, поразмышляй над проблемой, – сказал главный аналитик Лиги. И вздрогнул. Наконец‑то он понял, что же в ауре Ника было таким неправильным. Косвенные показатели магических характеристик человека отличались от основных, которые тот «показывал» окружающим. Причем различия в характеристиках были крошечные, почти незаметные. И Балаватх тоже бы ничего не зафиксировал, если бы сам не был опытным мастером‑целителем. Да еще для этого ему потребовалось просмотреть под самогипнозом все, что происходило во время их встречи. Именно этим он занимался только что во время глубокой медитации. Несоответствий было столько, что это не могло быть особенностью организма, даже если и имелись какие‑нибудь последствия серьезного лечения или пластической модификации. Более того, косвенные показатели свидетельствовали о том, что физической формой Ник не уступает тренированному бойцу‑демону, что просто невозможно для обычного человека. Что же это значит? Похоже, этот маг разработал действительно нечто революционное. За это обзавелся множеством врагов и был перекуплен гномьей верхушкой. А чтобы «доброжелатели» его не узнавали и постепенно забыли, сменил внешние показатели ауры, наверняка сделал пластику и начал новую жизнь. Балаватх сам умел немного влиять на свое ментальное тело и потому, в отличие от большинства магов, допускал возможность его существенных корректировок. Для этого, как считал Балаватх, нужно быть лишь гораздо более искусным магом‑целителем, чем он. Главный аналитик Лиги еще раз просмотрел свои выводы. Странно, вроде бы причина нестандартности ауры Ника определена, но что‑то все же не дает покоя. Есть ощущение некоторой недосказанности. Какую же деталь он упустил?

– Ну что? Надумал что‑нибудь, Аправ? – Балаватх вспомнил, что задал подчиненному задачку, и увидел, что тот не решается высказать свои мысли, пока начальник не «вернется на землю».

– Судя по материалу, который я собрал, а также по переданным вами впечатлениям от беседы, – начал осторожно Аправадин, – это типичный маг‑исследователь. Его интересуют в первую очередь знания, возможно, еще слава. На аскета он непохож, но деньги для него – скорее средство для оплаты экспериментов и хороших условий работы и отдыха.

– Я тоже так думаю, продолжай. – Ходом мыслей подчиненного Балаватх пока был доволен.

– Как его привлечь к нашим делам? Конечно, лучше всего было бы его перевербовать. Однако, похоже, это будет очень непросто. Ему, видимо, покровительствует верхушка гномов, и, скорее всего, в ресурсах и деньгах он недостатка не испытывает. Придется предложить весьма немалую сумму, обязательно отличные условия работы, серьезные перспективы в Лиге, гарантии безопасности и защиту от предыдущих покровителей. Что касается знаний… это должны быть важные для Ника знания, поскольку его уровень, по вашим словам, сваами, очень высок. Можно попытаться обменяться разработками без вербовки. Но по‑настоящему серьезные разработки – а иные его и его покровителей не заинтересуют – так просто не получить. Это что касается «добрых» вариантов. – Аправадин немного помялся. – Теперь о менее гуманных способах получения искомого, – продолжил он после паузы. – Поскольку Ник, как вы предполагаете, сильный целитель, то подпоить или обработать его ментально будет непросто. Его ментальные способности и уровень блокировки мыслей от вторжения непонятны вообще. Поэтому пока я бы этого не делал. Похищение? Про его боевые возможности мы не знаем, но в боевой магии он явно не гроссмейстер и, скорее всего, даже не мастер. В гномьей гильдии он пока официально никто, что облегчает задачу. Они не будут поднимать всех на поиски в случае его исчезновения, и вряд ли ему выделили серьезных телохранителей. Поэтому если его разработки действительно очень для нас важны, то следует пойти на похищение. Это вариант наиболее реалистичный.

– Достаточно! – рявкнул до этого спокойный и умиротворенный Балаватх. – Начал ты хорошо, но сейчас ты меня разочаровываешь. Ты вообще представляешь, чем нам это аукнется, если узнают, что мы похитили Ника? Да, членам Лиги нередко приходится делать не совсем законные, точнее, совсем незаконные и негуманные вещи. Однако ни разу, я повторюсь, ни разу за последние тридцать лет мы не то что не похитили ни одного мага‑ученого, но и вообще не заставляли никого заниматься исследованиями под угрозой пыток или смерти. Хотя по отношению к немагам и неисследователям такое случалось, признаю. А знаешь почему? Потому что последние пятьдесят лет я активно борюсь с предрассудками магов. – Балаватх раздраженно поднял в воздух руку со сжатым кулаком. – Многие из них до сих пор считают, что Лига боевых магов состоит из бандитов, прозывающихся наемниками. Что мы над исследователями издеваемся, угнетаем, пытаем, а если кто‑то покидает нас, то прямиком попадает в жерло извергающегося вулкана! И, должен сказать, свои плоды моя борьба приносит, – уже более спокойно продолжил Балаватх. – Число магов‑исследователей и качество их разработок за последнее время у нас выросло весьма существенно. Изгнанные за запрещенные эксперименты так вообще в очередь к нам становятся. И это приносит серьезную прибыль, как, например, успешное прогнозирование активности орков. Ты понимаешь, что сама попытка похищения, если о ней станет известно, перечеркнет все наработанное за пятьдесят лет? А если еще похищение провалится? Так над нами смеяться все будут. Стоит ли игра свеч? Ладно, иди думай. Может, что‑нибудь интересное придет в голову. Только учти мои слова, а то я сильно разочаруюсь.

Когда пристыженный Аправадин вылетел из здания посольства, Махас ухмыльнулся:

– Ну и зачем ты разыграл этот фарс? Благородный руководитель и честный служитель науки? Ха‑ха. Я в теоретической магии, конечно, разбираюсь слабо, но если его разработки так важны для нас, может, следует пойти на риск похищения? Пусть даже это похищение произойдет под носом у гномьего архимага. Если все, что ты говоришь, истина, то это может быть оправданно. Естественно, если ничего иного предпринять не удастся.

– Все нормально, Мах, – улыбнулся Балаватх. – Если я все же допускаю похищение, то подчиненные и помыслить об этом не должны. Для того и вся эта комедия. В отличие от нас, умудренных опытом, такие юнцы, как Аправ, недооценивают реальные риски, особенно долговременные, касающиеся репутации и имиджа. Они вполне могут по собственной глупой инициативе пойти на шаги, последствия которых мы с тобой будем расхлебывать много лет. Но сейчас я все‑таки считаю, что силовой вариант не оправдан. Точнее, он еще мог бы быть оправдан, не имей Ник весомых покровителей. Сам посуди, его разработки – теоретические. Вот скажи мне, к примеру, сколько времени прошло с того момента, как я начал выдавать первые прогнозы по агрессивности орков, до того дня, когда мои прогнозы стали настолько точны, чтобы приносить Лиге хорошую прибыль?

– Чуть меньше двадцати лет.

– Вот‑вот, а ведь я вел эту тему гораздо, гораздо раньше. Первые исследования в этом направлении вообще начал мой учитель две с половиной сотни лет назад. К тому же если бы я не познакомился тогда с Лилиейлой и ее разработками и если бы она не организовала мне близкий доступ к источнику, чтобы заниматься исследованиями, то вообще ничего не вышло бы. Вот представь, получили мы разработки Ника. Но ведь кто‑то их должен еще закончить, довести до ума, до практического применения! А ведь они теоретические, там прорва работы. Пускай часть из них пересекается с моими, кое‑как я их вытяну, часть еще с какими‑то пересекаются, тоже вытянем. Только вот сколько времени на это уйдет? А что делать с разработками, которые вообще никому не близки по теме? Теоретиков у нас в Лиге мало, сам знаешь. Мой опыт говорит, что лучше всего работа идет, когда в нее вовлечен автор. Конечно, можно похитить Ника и заставить работать на нас насильно. Но все это уже было на заре становления исследовательско‑аналитического отдела. Толку от работы из‑под кнута в исследованиях немного. И толпу охраны нужно держать, ибо если маг сильный и независимый – а только из таких получаются хорошие исследователи, – то он в первую очередь думает над тем, как смыться и наказать угнетателей, а не над тем, чтобы что‑то путное сделать. А сломаешь человека – и он как ученый становится полным нулем. А если еще угрозу репутации учесть… Сам понимаешь, мы приложили большие усилия, чтобы достучаться до Руархида. Мы оплатили работу множества лоббистов, что позволило слить нашу делегацию с официальной. Мы подготовили демонстрации‑шоу, которые стоили и стоят нам очень дорого. А скольким чиновникам гномьей магической элиты проплатили? Ссора с Руархидом как наиболее вероятным покровителем Ника может лишить нас выгодного контракта. Пока Ник готов – а я вижу, что он готов, – к обмену знаниями, я бы не стал предпринимать силовых мер. Сотрудничество полезнее всяких похищений.

– Ладно, Бал, я тебя понял. Общайся с ним, благо ты вроде бы уже пригласил его на прием. Выясни, что у него есть, чего нету, что умеет, что на что готов менять. Я же, дополнительно к Дорнару, осторожно, чтобы контрразведка гномов ничего не заподозрила, поищу о нем информацию по своим каналам. Но учти, времени у нас не так уж и много. Пока официально он никто, ученик с самой низкой ступенью, мы можем кое‑что сделать. К примеру, похитить, а скинуть на других – на мертвителей там, на соперников Руархида или на тех же эльфов. Но стоит ему получить ступень не слабее третьей, засветить свои разработки в гильдии… – Махас покачал головой. – Недаром ведь его номинальный учитель и, возможно, соавтор – Васа их’Васандир. При похищении мага с высокой ступенью и выдающимися разработками, каким он, возможно, скоро станет официально, не только Руархид с Мондридом землю рыть будут, но и вся гномья гильдия магов. Такую наглость не прощают.

– Ладно, Мах, посмотрим. Я сейчас пойду на второй этаж и поговорю с женой по связи, а потом поеду в нижний город к ребятам. Нужно подготовиться, так же, кстати, как и Лили. – Лицо Балаватха сразу же стало напряженным, а взгляд сосредоточенным. – У нас сегодня важный эксперимент – проверяем одну из перспективных разработок.

– А у меня тут встреча с парой магических аристократиков намечается, минут через тридцать, – слегка улыбнулся Махас. – Выходи через второй вход. Не надо вам встречаться. А я, как закончу, сразу же присоединюсь к вам с ребятами.

– До встречи. – И Балаватх покинул зал.

Вскоре он уже выходил из здания демонского посольства, направляясь в нижний город, где квартировала большая часть демонской делегации. По дороге он сделал небольшой крюк и заехал в гости к своему другу Лотколбу, одному из лучших артефакторов‑гномов. Он неплохо зарабатывал, делая различные амулеты для Лиги. Лотколб предпочитал жить в гномьей столице, возле источника магии земли. Время от времени он приезжал на Острова к демонам, где располагался главный офис Лиги, а также иногда присутствовал при боевых операциях в степи, проверяя работу своих защитных амулетов в реальных условиях.

Дружеский разговор затянулся на пару часов. Попивая кто огненную, а кто чифу (Балаватх хотел быть трезвым перед важной работой), они поговорили «за жизнь» и обсудили последние новости.

– Кстати, Лот, – между делом спросил Балаватх, – помнишь тот копировальный артефакт, передающий тексты по магосвязи, который ты мне дома поставил?

– Как же не помнить, столько с ним намучился! – кивнул гном, усмехнувшись.

– Так вот, мне тут жена говорит, что неделю назад аппарат сломался, она с детьми до сих пор починить не могут. А сейчас, как назло, мне из дома нужно срочно передать сюда важные тексты. Они позвали мастера‑артефакторщика, тот уже часа два колупается, но ничего не может сделать. Может быть, ты вправишь ему руки по магосвязи?

– У жены навернулся, говоришь? И почему же я не удивляюсь? Интересно, чем в этот раз она его приложила?

– Ну они с младшенькой…

– Так, дальше можешь не рассказывать! – засмеялся гном.

Балаватх тоже усмехнулся:

– Отчего нет? Расскажу. Младшенькой надоело каждый раз бегать от библиотеки к артефакту, и она под руководством матери вышколила элементаля воздуха. Он теперь получает команду, подлетает к стеллажу, берет книжку, на которую нанесена нужная магическая метка, относит ее и кладет точно на артефакт. Блокнотик с перечнем магических меток и соответствующими им названиями ее любимых книжек и статеек дочурка все время таскает с собой. И знаешь, месяца два это даже работало!

– И что же случилось потом? – заинтересованно спросил Лотколб.

– Ну она слегка ошиблась, передавая элементалю метку, и вместо второго ряда он полетел на первый.

– И что?

– Ну ты же много раз бывал у меня в гостях и сам видел стеллажи с книгами…

– Ага. – Гном почесал бороду. – У тебя в первом ряду какие‑то здоровые каменюки с нерасшифрованными надписями и прочая тяжеловесная гадость. Хм… то есть ты хочешь сказать, что элементаль понес и положил на артефакт… – Получив утвердительный кивок, Лотколб расхохотался. – А как силенок‑то хватило? Про то, чем чревато использование воздушного элементаля в закрытых помещениях, я уж умалчиваю, – сквозь смех спросил Лотколб. То, что Балаватх приукрашивает, чтобы звучало повеселее, его старому другу было понятно, однако насколько сильно? Балаватх, его жена и многие его подчиненные не зря считались сумасшедшими экспериментаторами. Они не останавливались ни перед какой опасностью и нередко звали по пять‑шесть магов (от целителей до мастеров защиты) исключительно для подстраховки.

– Ну ты же знаешь мою младшенькую, она, если что‑то очень хочет, стену разнесет, но своего добьется. В общем, она немножко удивилась, что у элементаля ничего не получается, а потом, не задумываясь, дистанционно долила ему еще энергии. Все накопители магии воздуха в доме опустели. И элементаль ношу свою таки донес! – бодро улыбнулся Балаватх. – Что же касается работы с элементалями в помещениях, то все предметы у нас крепко зафиксированы, а сквозняков мы не боимся. Я, между прочим, являюсь мастером целительства!

– Кстати насчет стен. Тут давно уже байки ходят, что ты вроде стены и потолки у себя дома как‑то хитро магически укреплять собирался, даже команду гномьих магов нанять для этого планировал, но передумал. После того, что ты сейчас рассказал, я даже не знаю, верить ли мне в эти россказни или нет?

– Ну в каждой шутке есть доля правды. Я как‑то на день рождения подарил жене парочку найденных древних трактатов о могучих стихийниках прошлого. Ее проняло. Лилиейла попробовала использовать элементалей для левитации, что‑то даже получилось, и она захотела в своей школе стихий при Лиге одну из лестниц заменить туннелем для полета со смягчающими падение полом и стенками. Тренировать, мол, надо молодежь, да и детям не след форму терять. Вот и навызывала магов‑гномов по магосвязи. На следующий день мы с ней протрезвели и отбросили эту идею куда подальше, а байка пошла, многократно перевираясь.

– Хорошо, перейдем к делу, – отсмеявшись и утерев выступившие слезы, сказал гном. – Как скоро нужно привести артефакт в порядок?

– Послезавтра Лили уже должна сбросить мне копии кое‑каких материалов. Их там много, нужно успеть не позже чем за три часа до приема, организуемого нашим посольством.

– Ерунда, – кивнул Лотколб. – Зная, как Лилиейла гробит артефакты, я еще, когда был у тебя в гостях на Островах, оставил запасные части в своем офисе. Надо будет связаться с одним из учеников, чтобы подвез и собрал. Кстати, раз уж тему артефактов затронули, то твой последний заказ уже почти готов. Свою часть я сделал, сейчас ученики налаживают. Завтра зайдешь заберешь.

– Давай послезавтра, боюсь, завтра я даже с кровати подняться буду не в состоянии. Сегодня мне в поле, – бодренько сказал Балаватх. Однако старый друг прекрасно понимал, что бодрость была показушной. Попытки демона, опытного целителя, скрывать реальное состояние своей ауры не могли укрыться от Лотколба.

«А ведь он себя бодрит! Весь разговор, все байки, которые мы друг другу травили, все это он устроил, чтобы отвлечься и встряхнуться перед грядущим экспериментом. Видимо, затея весьма рискованная». – Лотклоб знал о предстоящей Балаватху работе. Некоторые артефакты, используемые в ней, делал лично он.

– Так вы все‑таки решились? Решились на это безумие? Но они‑то ладно, они не очень сильно рискуют, а ты? Ты ведь «наконечником астральной стрелы» в группе будешь, тебе не страшно?

– Мы много раз просчитали все от и до, – хорохорясь, махнул рукой Балаватх, – нельзя откладывать до бесконечности. Границы известного необходимо раздвигать. Без новых знаний нас или убьют враги, или сотрет в порошок время. Сам знаешь, другого гроссмейстера астральной магии в делегации нет, а сейчас сложились наилучшие условия, чтобы попробовать…

– С твоим образом жизни, – перебил его гном, – да с твоими рискованными экспериментами я удивляюсь, как ты вообще до четырехсот лет дожил! Жена хоть знает? – уже спокойнее спросил Лотколб.

– Да, знает и участвует. Если бы ее не было среди страхующих в астрале, пускай и дистанционно, я бы не отважился.

– Да оба вы психи! – Гном осуждающе покачал головой. – Ты еще детей своих задействуй. Ладно, молчу. Ты, я вижу, свое решение не изменишь, хотя и видно прекрасно, как сильно боишься. Удачи тебе. Лучше иди подготовься, а не штаны тут просиживай. Не хочется потерять друга из‑за его же невнимательности! – сказал Лотколб, ободряюще улыбнувшись и вставая из‑за стола.

Балаватх попрощался с другом. Он действительно намеревался проверить и просчитать все еще раз накануне эксперимента.

Добравшись до своей ставки в нижнем городе и соответствующе экипировавшись, Балаватх в сопровождении нескольких магов‑помощников покинул столицу. Надо было в последний раз «обстучать» место предстоящего магического действа.

Эксперимент демонов

В шесть утра среднее, ничем не примечательное поле в предместье столицы вовсю обхаживали маги нескольких рас вместе с кучкой учеников и телохранителей. Из‑за недостатка участников последние не стояли по окружности, расставив ноги на ширину плеч и меряя весь белый свет злобными настороженными взглядами, а тоже были заняты делом. Маги использовали охранников на самых грязных и нудных работах. Они закапывали в грязь амулеты, поливали обильно одни участки поля спиртом (м‑да, сколько добра переводится на всякую гадость), а другие – водой, «гоняли» лишние лужи веничками, собирали стога сена в нужных точках и разбрасывали вязанки хвороста. В общем, маги, вояки и исследователи Лиги, как это часто бывает, умудрились даже при многодневной солнечной жаркой погоде устроить на поле офигенную грязюку.

В центре поля из толстеньких жердей был собран высокий костер‑помост, сложенный домиком. Ему вскоре предстояло превратиться в огромный костер и в конечном итоге стать жаркими угольками, которые будут раскиданы по полю в местах расположения меньших костров. Некоторое количество углей нажгли заранее и положили рядом с костром. Они быстро раскалятся от пламени и сразу будут готовы к использованию в работе, еще до того, как прогорят сложенные дрова.

Балаватх давал финальные указания всем участникам действа. Кому очно, а кому посредством дальнодействующей магической связи, ибо находились они за сотни километров отсюда. До начала эксперимента осталось полчаса. Волнение сошло само собою, и успокаивающая медитация больше не требовалась. Следовало поберечь силы для работы с астралом и стихией.

Главный аналитик, экспериментатор и исследователь Лиги боевых магов осмотрелся в последний раз. Все готово. Все участники на своих местах. Только что завершился опрос по магосвязи, полная общая готовность подтверждена.

На поле находились Балаватх, Махас и примкнувший к ним Дорнар. Последний в Лигу не входил и вообще считался лицом не слишком надежным. Но участие этого гномьего мага было важно для успеха. Он обладал уникальными способностями, необходимыми для работы в астрале. Эксперимент состоял из серии операций, которую по целому ряду причин решили делать одним заходом. Балаватх, Махас и Дорнар непосредственно выходили в астрал и выполняли главную задачу. Им помогали трое из группы дистанционной астральной поддержки под руководством Лилиейлы. Сама Лилиейла работала, находясь в собственном доме на Островах, за сотни километров от поляны. Задача, возложенная на «стрелу», как метко обозвал их шестерку Махас, была бы невыполнимой, если бы не заранее подготовленные несколько групп поддержки.

Сидящие рядом с астральщиками менталисты и целители тщательно будут следить за состоянием здоровья каждого из них. Они должны подлатать и при необходимости выдернуть из астрала любого из них, чье здоровье, физическое, но в большей мере ментальное, окажется под угрозой.

По полю расхаживали амулетчики, интеграторы, стихийники и прочие маги. Они должны контролировать разворачивание «Огненного Ока» и подпитывать энергией, если потребуется, участников «стрелы».

На краю поля были размещены «музыканты» – группа магов, обеспечивающая фоновый звук, оптимальный для вхождения в транс.

На окраинах столицы ждали сигнала маги группы прикрытия. Они должны были создавать «левые» магические потоки, глушить возмущения магических энергий, исходящие с поля, и заниматься всякими прочими отвлекающими фокусами. Важно было, чтобы гномы‑маги из гильдии не разобрались, что на окраине творится что‑то действительно очень серьезное. Группа прикрытия была размещена на условной линии, соединяющей здание гильдии магов и поле, где проводился эксперимент. Никто, собственно, не рассчитывал, что удастся «заглушить» все полностью. Поэтому поле подобрали и подготовили таким образом, чтобы оно располагалось по пути к месту демонских демонстрационных выступлений. За предыдущие дни репетирующие по утрам маги активно использовали высокоэнергетические плетения и сильные световые эффекты, приучив наблюдателей к пляске магических потоков на этом направлении. Балаватх ожидал, что гильдия все излучение с поля, которое сможет зарегистрировать, отнесет на счет утренних тренировок.

И наконец, четвертой группой были «искатели», как с легкой руки Балаватха называли в Лиге всех тех, кто выполнял исследовательские функции. Один из них был в поле и замерял параметры, другой – в центре столицы, поближе к источнику земной магии. Остальные – недалеко от точек проведения планируемых операций.

Балаватх надел амулет. Это была красивая круглая пластинка размером с ладонь, сделанная из неизвестного материла древним мастером. От нее не исходили никакие магические излучения. Пластинка казалась магически нейтральной. Однако главный исследователь и аналитик Лиги относился к ней, как к настоящему сокровищу. Это был амулет древних магов, созданный еще до божественной битвы, защищающий и стабилизирующий невидимые энергетические структуры организма и ментальное тело владельца. Он обладал и другими функциями, которые пока были неизвестны Балаватху. Без этого амулета шансы на успех были бы близки к нулю.

Демон прикрепил к одежде еще несколько амулетов. Это были обычные артефакты, защищающие от огня. Балаватх всегда их применял, если работал с огненным элементалем. Он запахнул поплотнее одежду, закрывшую все тело и не оставившую ни одной полоски кожи, прикрыл глаза и мысленно заглянул в пучину астрала. Он сразу почувствовал, как стянуты «астральные ткани» вокруг гномьего источника. Искажение астрала было настолько сильным, что работать казалось почти невозможным. Но такое, как знал Балаватх из прошлых опытов, происходит всегда возле мощного источника магии. Он начал настраиваться. Астрал то откровенно выталкивал его, то кружил в водовороте ментальных образов жителей столицы, усиленных повышенным магофоном земли.

«И как Руархид из дворца в астрал выходить умудряется?» – подумал демон, но сразу понял, почему архимагу это удается. Руархид выходит в астрал разведывать, что творится в других странах, а не в ближайшей местности. И источник обеспечивает своей силой определенную «дальнозоркость», облегчая обзор астрала вдалеке. И та же сила источника мешает любым наблюдателям (и Руархиду) видеть события в гномьей столице. Но Балаватх знал, что незадолго до исхода богов адепты одного из них (а может, и не одного) изобрели способ свободно выходить в астрал возле источника. Для этого они строили специальные высокоэнергетические плетения, которые искривляли астрал в обратном направлении и тем самым компенсировали искажения. Древние умели даже «выравнивать» ментальное поле на большом расстоянии. Архимаг гномов – известный собиратель древних знаний. Он наверняка нашел и изучил подобное плетение и потому относительно легко пользуется астралом из своего дворца.

Около пяти лет назад главный аналитик Лиги посетил разрушенный храм бога Агни. И там ему удалось найти полное описание магического обряда выхода в астрал. Принципы работы плетения Балаватх до сих пор не понимал, но что требуется делать, было описано подробно, понятно и точно. Демон провел несколько экспериментов с миниатюрными вариантами плетения. Все удалось на удивление легко. Именно этот обряд он был намерен использовать сегодня. Но требовалось много энергии. Руархид пользуется источником гномов, а у Балаватха такой подпитки нет. Даже если бы он захотел, попросил или заплатил деньги, никто из гномов не позволил бы ему без контроля местной магической гильдии создавать высокоэнергетические плетения внутри столицы. Балаватх знал, чем можно частично компенсировать недостаток энергии, однако все равно ему ее понадобится очень много. Хорошо, что он уже продумал, как получить нужные объемы.

Несколько освоившись с мешаниной образов астрала, Балаватх приостановил настройку. Перед тем как полностью подключиться, требуется провести ритуал. От него потребуется сейчас полная сосредоточенность. Дело предстоит тяжелое и опасное.

Заиграла музыка. Демон поднес к губам ритуальную чашу. Наркотики он не любил, стараясь заменять их медитацией, но сейчас без этого не обойтись. Перед ним поставили свечу. Балаватх начал настраиваться на огненную стихию. Через минуту свечу убрали. Помощники тем временем уже успели разжечь большой костер и раскалить выложенные перед ним угли. Демон почувствовал легкий страх. Не в первый раз он работал с элементалем, и каждый раз все начиналось со страха. Бывало, страх ощущался намного сильнее, чем сейчас. Балаватх подумал, что это хороший признак. Он откровенно завидовал людям и оркам, которым не надо было, каждый раз настраивая связь с элементалем, рисковать жизнью. Однако гордость тоже присутствовала. Он не знал ни одного другого демона из ныне живущих, умеющего работать с духами стихии, точнее, одним, одним‑единственным доступным для него, демона, стихийным духом – элементалем огня, на таком уровне, как он.

Балаватх затанцевал. Он почувствовал, что его ноги выбивают из углей веселые искры, рой которых послушен каждому движению тела. Количество искр увеличилось. Наверное, помощники поддали жару. А может, он подошел поближе к костру, который уже взметнул свое пламя в полный рост человека. Безудержное яростное веселье захлестнуло Балаватха – начало действовать питье. Танец ускорился. Перестав что‑либо соображать, демон сделал шаг вперед, еще один… и полностью вошел в пламя костра.

Но в пламени был уже не демон, и даже не маг, а повелитель стихии! Балаватх чувствовал огонь каждой клеточкой своего тела, но не обжигающим, а нежно ласкающим его! У него появилась тысяча рук как в самом пламени костра, так и в каждой тлеющей в отдалении лучинке. Действие дурманящего зелья заканчивалось. Разум потихоньку возвращал контроль. Но за стихию Балаватх уже зацепился и теперь чувствовал ее так же, как свое тело. Раздвинув руками послушно подчинившиеся языки пламени, он открыл целителям проход к себе.

Маги‑помощники уже развернули нити будущего магического плетения. Балаватх аккуратно и хладнокровно направил силу огня вдоль них. На поле загорелся большой огненный круг. Маги стали активировать подготовленные плетения, вытягивая специальными нитями энергию из огня и накопителей, заблаговременно расположенных по линии круга. Их действия, для большинства сторонних магов‑наблюдателей точные и филигранные, Балаватху, слившемуся с элементалем, казались какими‑то медленными и неуклюжими. Максимально используя возможности элементаля, он выправлял и усиливал нити плетений, воздействуя на их стихийную составляющую. Ученики магов и охранники постоянно подкидывали хворост в костры. Заработала магичка‑стихийница, раздувая пламя ветром. Огонь загудел, усиливаясь.

Вскоре магическая конструкция стала принимать четкую форму. Огромное плетение «Огненного Ока», как оно называлось в описаниях трактатов из храма Агни, растянулось по всему полю. Балаватх сделал усилие и с некоторым трудом замкнул плетение. Он почувствовал, что в астрале что‑то меняется. Легкая слабость, пришедшая после замыкания контура, быстро прошла. В этом помог стоящий рядом целитель.

Балаватх начал постепенно погружаться в астрал. Одновременно с ним начали свои погружения Махас и Дорнар. «Огненное Око» уже работало на полную мощность, не только выравнивая астрал, но и служа хорошим маяком для группы удаленной поддержки. К месту «подлетела» Лилиейла со своим сопровождением. Балаватх почувствовал ее беспокойство, ему стало приятно. Вместе с собой она пригнала еще и несколько астральных духов. Как шаманам высшего класса удается приманивать такое количество этих сущностей? Тут даже маги Дворца Стихий и Волшебства только разводят руками. Увидев, что почти вся «стрела» на месте, Балаватх освободил от стихии огня несколько из своих воображаемых рук, которые Лилиейла сразу же соединила с отловленными ею астральными ищейками. Управление духами астрала почти ничем не отличалось от управления духами стихии. Лилиейле в свое время удалось открыть способ беспроблемного переключения с управления элементалями на управление астральными сущностями. Она научила этому и мужа. Иногда у него даже возникали мысли, что и элементалей, и всяких астральных сущностей создали великие маги прошлого для облегчения создания заклятий и унифицировали управление ими.

Связавшись одними «руками» с духами астрала, а другими – с плетением «Огненного Ока» в четко определенных местах, астральное тело Балаватха стало медленно двигаться в сторону столицы. Одновременно с этим Балаватх так деформировал «Огненное Око», чтобы точка фокуса «выпрямляющего астрал» воздействия перемещалась синхронно с астральным телом. Уже в самой столице, на подлете к верхнему городу, искажения источника магии земли начали пересиливать воздействие «Огненного Ока». Однако «стрела» состояла из опытных магов и, несмотря на «болтанку» астральных образов, продолжала свое движение. По дороге спутники ненадолго отлетали от Балаватха, выполняя заранее определенные мелкие экспериментальные задачи вроде испытания действенности астрального удара на ночных бандитах, которое, к слову, прошло удачно – обозначенные цели сошли с ума. Им в этом помогал мощный якорь, которым служил Балаватх.

Первой же более‑менее серьезной задачей стала привязка астрального духа к эльфийскому посольству. Несмотря на сложности работы с астралом в столице, ушастые неплохо защитили здание своего посольства от любых воздействий. Но Балаватх смог найти слабое место. Защита эльфов зачищает почти все астральные следы. Их не остается ни на стенах, ни на земле, ни даже в воздухе. Но ушастые почему‑то не подумали о воде. Подаваемая внутрь здания из подземных резервуаров гномов и выводящаяся наружу, вода от астральных образов не очищалась. Демон связал с циркулирующей водой (вернее, с трубами, выходящими из здания) несколько астральных духов. «Губки» будут впитывать в себя астральные проекции происходящих событий. Пока было неясно, как незаметно оперативно читать эти данные, но Балаватх решил оставить этот вопрос на будущее.

С приближением к источнику и, соответственно, к местам проживания сильных магов на место экспериментальным задачам пришли задачи практические. Главной причиной всей затеи был удар по одному из врагов Лиги, живущему в столице и считавшему себя прикрытым от астральных атак близостью источника.

Уже на самом подлете к цели Балаватх увидел мощный и свежий астральный след, причем сквозной, уходящий в какие‑то иные планы бытия и, главное, абсолютно не подчищенный. Сразу вспомнились доклады об измерении энергетического излучения источника. След возник как раз примерно в то время. Это Балаватх понял, оценив его уровень «пушистости» (любой астральный отпечаток со временем постепенно размывается, окончательно тая через некоторое время). Такое попалось ему впервые. Вполне возможно, что с помощью излучения, вызвавшего подобный след, кто‑то как‑то влиял на источник. Скорее всего, это был очень сильный маг, который поленился подчистить за собой, понадеявшись на искривляющий астрал эффект. На Руархида и двух других сильных астральщиков местной магической гильдии непохоже. В астрале они отличаются потрясающей чистоплотностью. Очень интересно! Такое открытие нельзя пропускать! Маг, настолько мощный и настолько беспечный, – лакомый кусок!

Размышляя так, Балаватх остановил свое движение и настроил на этот след астральную ищейку. «Если похожее повторится, то ищейка возьмет образцы и тут же сообщит мне», – подумал он. Но тут его накрыла слабость, и что‑то сильно потянуло обратно.

Очнулся он уже в руках целителей, сообщивших, что он перенапрягся, тем самым разорвав плетение «Огненного Ока». Остальных участников немедленно отбросило от столичного источника. К счастью, все остались живы.

«Хоть главная цель эксперимента и не достигнута, – подвел итог «по горячим следам» Балаватх, – но зато сколько интересных приемов работы с астралом было проверено! Да и побочные задачи удалось выполнить. Нет, эксперимент точно не провалился». – И демон расслабился, полностью отдавшись опытным рукам целителей.

Поле представляло собой разворошенный муравейник: целители хлопотали над пострадавшими, остальные затирали следы и патрулировали окрестности на случай неожиданного появления любопытствующих.

Но никто не замечал человека, скромно примостившегося под мощным пологом невидимости на одном из растущих по периметру поля деревьев.

– Ну ни хрена себе! – прошептал человек на языке, неведомом в этом мире.

Глава 8

Ник

М‑да… А Балаватх реально крут! Это надо же такое замутить! Хоть я и слышал через «жучок» все его рассуждения, объяснения и распоряжения при подготовке к действу, хоть и сам наблюдал все через вытянутые на поляну камеры Умника, хоть и зарегистрировал все колебания ауры Балаватха и снял информструктуры заклинаний демона и его ассистентов, но я мало что понял из творившегося на поляне. Зачем такую толпу народа собрали? В чем была цель эксперимента? Достигнута она или нет? И, самое главное, не скажутся ли результаты действа на мне или моих знакомых? Работа проводилась серьезная, множество помощников было задействовано. А значит, ставилась важная задача, иначе зачем огород городить? Вопросы… Вопросы…

Но красиво было до безумия. Танец демона заворожил меня с первых движений. Пляшущий на углях Балаватх, рядом с огнем, лепестки которого в ритм движений демона то словно оплетали его тело, то спадали… Я даже сам начал неслышно отбивать ритм левой рукой. А когда, подчиняясь жесту демона, пламя большого костра раздвинулось и он вошел в проход, я совсем офигел. Хорошо, что Умник все снимал на камеру, обязательно посмотрю повтор, и, может быть, не один раз. Похоже, таким образом демон вызывал элементаля огня. Хм… а как я сам выглядел со стороны, когда сливался с духом воздуха в боевой пляске с шестом? Так же красиво? М‑да… Неважно. Интересно другое: я‑то научился вызывать элементаля воздуха и без пляски, просто настраиваясь в трансе на нужное эмоциональное состояние. А что же демон? Он же работает с духом огня явно не в первый раз. Неужели не может настроиться и слиться без этих опасных фокусов? Или это для него единственный способ войти в соответствующее состояние? Демоны ведь неважно контролируют свои эмоции. Не зря же представители всех остальных рас Лунгрии считают их чересчур вспыльчивыми и относятся к ним с опаской. Или, может, Балаватху нравится именно таким способом вызывать духа огня? Или плазмы? Забавно…

Ну почему я не умею работать в астрале? Демон‑то стремился именно туда, если судить по услышанным через «жучок» фразам. Именно там проходили основные события. А информации у меня ноль. Умник с астралом знаком только шапочно. Теоретически он может подключаться, и даже пробовал несколько раз, пока «отдыхал» в священной роще эльфов. Ничего не получилось. Слишком много помех от источника магии эльфов. И в столице гномов астрал для нас тоже пока закрыт – здесь мешает источник магии земли. Кстати, а не направлено ли заклинание (огненный круг, напоминающий глаз, который строили демон и его помощники) в том числе и на компенсацию искажений при выходе в астрал? Впрочем, сам ритуал был слишком грандиозный, и потому вряд ли бы стали его проводить, только чтобы попасть в ментальное пространство гномьей столицы. Так зачем же это действо? «Ладно, потом…» – скомандовал я себе, почувствовав, что мысли пошли по кругу, и постарался переключиться.

А вот интересно, через астрал можно как‑то воздействовать на человека? Хм…

«Умник, а если на нас нападут через астрал?» – В модели магии и, естественно, при построении защиты мы ведь тоже нападение через ментальное пространство не учитывали.

«По идее, через астрал можно воздействовать на подсознание, в первую очередь, на эмоциональное состояние индивида. Можно «генерировать» какие‑то подспудные желания и галлюцинации, создавая угнетающую атмосферу, вплоть до того, чтобы человек сошел с ума или совершил самоубийство. Но я же могу оперативно стабилизировать твои эмоции, если возникнет необходимость. Да и твои лечебные симбионты на что?»

«Ну хоть что‑то, – хмыкнул я. – А как насчет внедрения через астрал ложной памяти и сканирования мыслей?»

«Ну… – протянул Умник. – Насчет последнего не знаю, но предполагаю, что мысленно общаться через астрал можно только с согласия обоих собеседников. А насчет стирания кусков памяти или, наоборот, внедрения ложных воспоминаний, то я же постоянно делаю архивирование знаний, которые есть в твоей голове. Если вдруг у тебя дойдет до проблем с памятью, то я всегда могу восстановить поврежденные области, используя последний бэкап. Так что определенная защита против большинства атак имеется… наверное, – добавил он неуверенно. – Правда, в процессе обследования других людей я не смогу этого делать, – выдержав паузу, продолжил просвещать меня Умник. – Сканирование человека требует работы сразу на всех уровнях ауры и серьезных оперативных вычислений. При восстановлении повреждений твоего мозга я затрачиваю ресурсов еще больше. На одновременную работу обеих функций у меня просто не хватает сил».

«Фигня вопрос. Не так уж часто я сканирую кого‑либо», – прокомментировал я.

Ладно, сейчас я живу в столице гномов возле источника их магии. В астрал здесь выйти крайне затруднительно. Может быть, и не всегда потребуются сегодняшние «пляски с бубном», но все равно выход в ментальное пространство съест изрядное количество ресурсов мага. Да и подготовка весьма затратна. Вряд ли кто‑то затеет подобное ради такой мелочи, как я. Поэтому астрал откладываем на потом. Но небольшая доза паранойи не повредит.

Так, что же у Балаватха было еще? А, чуть не пропустил! Демоны же закапывали какие‑то измерялки источника на окраинах столицы. Вот это хорошая информация. Есть что сообщить друзьям‑гномам, если возникнет такая необходимость. А может, с демонами о чем‑нибудь поторговаться? Я потер руки от предвкушения. А если еще и выкопать один из этих магических артефактиков, то, несомненно, вообще здорово будет.

Я настроился послушать, о чем сейчас болтают главные демоны. И ничего не услышал. Странно. Вообще‑то звук перестал идти еще во время эксперимента, но тогда я пропустил это мимо внимания, завороженный разворачивающимся действом.

«Умник, что с «жучком»? Сдох бобик?» – спросил я.

«Не знаю. Не должен бы. Хоть мы и поиздевались над ним изрядно, но характеристики сохранились, как у его природных собратьев. А если бы те дохли при экспериментах, то ни у одного местного мага симбионтов бы не было. Этого же не наблюдается».

«Хм… А если это базовый инстинкт, природная адаптация к буйcтву магических энергий? В этом случае никакие наши изменения, внесенные в симбионта, не помогут тому постоянно оставаться на связи. Спит наш «жучок», закуклился. Логично?»

«Логично, – согласился Умник. – Но его могло и просто оторвать от хозяина. Там такое астральное возмущение было…»

«Ладно, это пока терпит. – Я бросил взгляд на демона, над которым хлопотали его помощники. – Да, он явно отрубился чуть ли не до посольского приема. Черт, еще этот прием скоро! Обязательно надо подготовиться. Балаватх – это не Васа. Импровизация тут не прокатит. Демону пальчик протяни – сразу всю руку оттяпает. И сильно ведь заинтересовался мной… хм… экспериментатор. Хана спокойной жизни. Умник, есть идеи, как разобраться с этими трехглазыми или хотя бы как добыть о них побольше инфы?»

«Ну, – протянул Умник, – вообще‑то можно подвесить «жучки» всем ребяткам на поляне. Но, во‑первых, это опасно: здесь слишком много народу, сильные маги, и некие шаловливые магические ручки, играющие в пятнашки, наверняка кто‑нибудь заметит. Во‑вторых, что ценного мы можем услышать? Участники эксперимента будут восстанавливаться, по большей части, наверняка спать. Подготовка к приему в основном проведена и все возможные закулисные предварительные переговоры – тоже. Поэтому кроме болтовни камердинеров о том, где размещать столы‑стулья и какие вешать гардины, мы вряд ли что услышим. Я ведь правильно понимаю, тебе нужно узнать более полезные вещи: какова структура Лиги, кто там главный, что эти главные могут и что намерены делать в ближайшее время, кто из них с кем дружит, а кто кого терпеть не может?»

«Угу», – мысленно промычал я.

«Тогда могу предложить только одно – отловить представителя демонской делегации из тех, кто остался в городе, не участвовал в сегодняшнем действе и потому именно сейчас, что называется, занимается текучкой, претворяя в жизнь ближайшие планы трехглазых, усыпить его и просканировать. Верхушку трогать не стоит. Уж больно они крутые. Да и под охраной. Поймать кого‑то, снять отпечаток мозга, подтереть следы и отпустить так гладко не получится. Нам нужен кто‑то из среднего звена… Допустим, ассистент или друг кого‑то из главных демонов».

Я поморщился. Пахнет очередной авантюрой. Я постарался пошевелить мозгами, оценивая все нюансы текущего момента. Да, Умник прав. Других вариантов, похоже, нет. Вот блин! На кой хрен я вообще привлек внимание демонов? А теперь приходится страховать свою задницу. Японский городовой!

Ладно, сканировать так сканировать. Необязательно ведь, чтобы у меня все всегда шло ректальным способом? Да даже пусть и так. «Как говорится: «Пер ректум ад астра», – думал я, аккуратно обходя и перепрыгивая сигнальные сети, раскинутые демонами вокруг места, где они безобразничали.

Убравшись подальше от поля, я наконец‑то вздохнул спокойно. После «теплого» приема, устроенного мне эльфами в посольстве, было очень стремно идти подсматривать за демонами. Число крутых магов на квадратный метр у них значительно выше. Правда, сейчас я в полной мере мог пользоваться серьезной защиткой. Мы с Умником ее уже полностью прогнали по всем первичным тестам, а все компоненты по отдельности хорошенько погоняли в условиях, близких к реальным боевым. Все (тьфу‑тьфу‑тьфу) фунциклировало довольно прилично. И хоть в реальном деле наша новая штучка еще не проверялась, но определенная уверенность, что не подведет, присутствовала. К тому же я специально накануне погонял защитку и проверил, как она реагирует на огонь (родную стихию демонов). Результат порадовал – наш полог не пропускает ничего. Он останавливает и твердые предметы, и воду, и огонь… Да еще оказалось, что и воздух тоже. На свою голову наулучшал, блин… У местных‑то магов защитки воздух пропускают – не задыхаются они под своими куполами. Исправлю в будущем обязательно. Но, с другой стороны, моя защита – динамическая. Она выставляется мгновенно перед ударом и переводится «в спячку» сразу после того, как атака отражена. У меня просто не будет времени, чтобы задохнуться. А если еще учесть возможности организма, изрядно усиленные Умником, то я могу без проблем простоять на месте десяток минут под непрерывной бомбардировкой. И никакие бойцы мне ничего за это время не сделают. Да к тому же я ведь не полный идиот отсвечивать столбом и принимать все посланные атакующими «гостинцы». Обязательно немножко побегаю и накажу засранцев. Так что вопрос доступа воздуха внутрь защиты пока неактуален.

С защитой я накануне разобрался довольно быстро. А потом занялся другой полезной идеей, пришедшей в голову, когда я глазел на показательные выступления демонов. Боевые симбионты. Сделать на основе симбионтов защиты и «жучка» их боевого собрата оказалось не так уж сложно. В ауру «прародители» проникать умеют. «Засыпать» и активизироваться – тоже. И даже, в некотором смысле, боевая способность у моих приятелей‑защитничков уже есть. Они генерируют вне себя магический полог. Только защитники генерируют поле, направленное во внешнюю сторону от организма. Поля объединяются в единое целое и образуют защитный полог. А что, если заставить симбионта генерировать поле не вне, а внутри организма? Представьте, ходите вы такой уверенный в себе супермаг. В вашей ауре, как обычно, пасутся всякие мелкие паразитики, которых вы уже давно не замечаете, привыкли, знаете ли. Вы вступили в бой, поставили против противника неслабый такой защитный порожек и спокойно ждете, пока он выбьется из сил, чтобы потом изрядно над ним покуражиться. Вы уже цокаете язычком, предвкушая, как его через пару минут сделаете. И тут откуда‑то приходит незаметный такой сигнальчик, необязательно магический. Это может быть, например, звуковая волна либо вспышка света или каких‑нибудь незаметных рентгеновских лучиков. И тут ваши привычные паразитики одновременно генерируют силовые поля внутри ауры и даже где‑нибудь под кожей. Ментальное тело сразу разлетается в клочья вместе со всякими вашими магическими штучками‑дрючками. Физическое тело чувствует себя так, словно по нему хорошенько врезали кузнечным молотом. Защиты уже никакой нет, и жить вам осталось – даже помолиться не успеете, не то что понять, кто и чем шибанул…

А можно ведь и не убивать сразу, а только оглушить. Или, например, активизировать не всех бойцов, а только тех, кто, скажем, рядом с сердцем пасется, и потрясти незаметно за небольшой такой клапаночек. И ходить «клиенту» предынфарктным инвалидом, если сразу не сдохнет, до тех пор, пока на его пути не появится хороший маг‑целитель и не поправит ситуацию. И следов никаких. Любой целитель сочтет, что это природа так субъекта «наградила». А еще можно таким образом мозги вскипятить и лоботомию особо вредному персонажу сделать. Классная «оконтуживалка». А еще можно настроить срабатывание по времени. Живет «клиент» себе спокойно, всякие дела делает. Но он еще не знает, что осталась ему на этом свете всего пара часиков. И где‑нибудь на рынке при покупке одежды или магических амулетов вдруг раздается тихий «бум» – и нет человечка. М‑да. Впрочем, чего это я? Вроде в профессиональные убийцы пока не собираюсь записываться. Да и трепаться о симбионтах, чтобы их могли «пользовать» другие маги, тоже.

Итак, проблемы, которые следует решить. Во‑первых, направление генерации поля. Это было просто – я всего лишь поменял некоторые коэффициенты в соответствующем алгоритме защитного симбионта. Во‑вторых, управляемая мощность воздействия. С этим посложнее. Мощность прямо пропорциональна количеству одновременно срабатывающих симбионтов. Этим в моей защите управляет Умник. Он подает сигнал только на нужное количество симбионтов. А как это делать, когда симбионты будут находиться в ауре противника и точное управление ими невозможно? Правильно, я тоже так подумал. Надо просто сформировать порции симбионтов (отряды, хихикнул я), где каждая порция (количество симбионтов) примерно соответствует определенной мощности генерируемого ими поля. Сами‑то симбионты глупые в этом плане. Сказали: «Работай!» – он и работает, сказали: «Куда прешь?!!» – он в испуге перестает безобразничать. А сколько порций засадить в ауру противника, зависит от того, что я захочу с ним сделать. В‑третьих, автоматическое одновременное срабатывание… Таймерные плетения я еще не научился делать. Хотя давно пора. В общем, пока остановился на самом простом способе – удаленный «подрыв». Засаживаем симбионтов и через некоторое время даем магический импульс (даже не плетение) определенной последовательности. Кстати, можно давать не один импульс, а серию. Получится закодированный сигнал (или несколько сигналов). И «возбуждаться» будут не все отряды симбионтов сразу, а только те, которые получили «свой» сигнал. Остальные останутся закукленными и будут ждать своего часа. Всего‑то требуется встроить в «боевика» дополнительное простенькое плетение, реагирующее как на «общий» (для всех), так и на «свой» (только своего отряда) кодовый импульс, которое и активизирует генерацию поля. В‑четвертых, распределение симбионтов по ауре «пользователя». Ну что‑то сложное, типа размещения по участкам ауры, ответственным за отдельные органы, пока делать не будем. Ограничимся равномерным распределением по всей поверхности. Противнику все равно мало не покажется. Но тут и делать ничего не надо. Симбионты сами по своей природе случайно «фланируют» по ауре. Поэтому достаточно отключить в «боевике» унаследованные от защитника усики привязки к месту организма, пославшему «больной» сигнал, – и отряды «боевиков» сами быстро и равномерно распределятся по ауре «клиента». Вот и все дела.

Непосредственно перед сном я погонял получившийся результат по модели магии и остался доволен.

По дороге в город я решил, чтобы скоротать время, немного поразбираться со странным плетением в виде круга или глаза, которое сотворили на поле Балаватх и его помощники. И только об этом подумал, как в моей памяти всплыли воспоминания Угры и еще какие‑то ошметки знаний других «претендентов на могущество». Все это добро Умник загрузил куда‑то в лабиринты моих мозговых клеток при первом нашем знакомстве. Воспоминаний было так много, и они всплывали так хаотично, что я просто растерялся. Каждая мысль, которая обнаруживалась, казалась очень новой и важной. Но только я начинал ее обдумывать, как на горизонте сознания возникала новая, еще более интересная. И при этом перед глазами мельтешили образы каких‑то людей, домов, какие‑то непонятные события, какие‑то плетения. В голове творилось черт‑те что. Окончательно запутавшись, я воззвал к Умнику.

«Работаю, не мешай, – оборвал меня он. – А с остальным терпи. Твой мозг должен освоить всплывшую информацию и создать необходимые ассоциативные связи. Я ему активно в этом помогаю. На это нужно время. А ты пока расслабься и получай удовольствие от предутренней прохлады».

Проклятый искин! Какое, к черту, удовольствие, когда так трещит голова. Мозги‑то явно перегружены, того и гляди закипят по‑настоящему. Как еще с дороги в кювет тут же не свалился. А как было бы приятно прилечь где‑нибудь за кустиками на травку и хорошенько выспаться. Но нельзя. До начала рабочего дня мало времени, а мне еще надо попытаться отловить и допросить какого‑нибудь демона. И я брел по дороге, шатаясь как пьяный, и старался не обращать внимания на дикую головную боль. Получалось плохо.

Войдя в город, я направился к посольству демонов. Умник по‑прежнему не отзывался, но головная боль почти утихла, и у меня восстановилась некоторая способность рассуждать. Я вспомнил, что просил Умника во время прослушки определять примерное местонахождение собеседников Балаватха. Умник аппроксимировал через инфосеть сигнал от «жучка» и наносил сведения на план города. Бадди‑комп по моему распоряжению вывел карту с пометками перед глазами в одном из окошек. Я всмотрелся. Опа, а одна из пометок почти совпадает с тем местом, где я сейчас нахожусь. Оказывается, где‑то поблизости живет Лотколб – гном‑артефактор. Я задумался. Идти дальше к посольству и «ловить рыбку» там или поинтересоваться гномом, а остальное отложить на потом?

«Лотколб! – решил я. – Персонаж очень занятный. Информация лишней никогда не бывает. А когда еще в следующий раз я до него доберусь… А демоны подождут».

Так, тут примерно четыре дома, совпадающих по месторасположению с пометкой! Карта‑план ведь у меня не точный, а примерный, и потому сразу определить, какой дом нужен, не получается. Я задумался. Так… Он же у нас артефактор? Артефактор! Значит что? А то, что, вне всяких сомнений, должен защитить свой дом разными амулетами. А они все хорошо пользуют магическую энергию и потому наверняка изрядно фонят. Хата Лотколба в магическом зрении должна «светить» намного сильнее жилищ других гномов. Поэтому мне следует просто посмотреть на дома магически.

Сделано. Это оказался небольшой красивый домик. Внутри, кроме самого гнома и его жены (любовницы?), никого не было. Видимо, ученики, если они есть, живут отдельно, ну а домработница, например, пошла спозаранку за продуктами. Я давно заметил, что у хороших слуг принято вставать ни свет ни заря, закупать все необходимое и наводить порядок в доме до того, как хозяева изволят встать.

«А хата‑то защищена неслабо, – подумал я, заметив магозрением кучу всяких нитей вокруг и внутри дома. – А ну ее к лешему. Геморроя много».

Я уже собрался было уходить, но вдруг остановился от неожиданно всплывшей мысли. А гном‑то – идеальный «язык» для меня. Во‑первых, он друг Балаватха, многое знает. Во‑вторых, неслабый маг и один из главных амулетчиков‑артефакторов Лиги. Значит, можно изрядно пополнить сведения об амулетах, в том числе о тех, которые на вооружении Лиги боевых магов. Мне это будет очень полезно. В‑третьих, охраны никакой, только сигналка и какие‑то защитные нити. Соблазнительный вариант! Демонское посольство не так уж близко, ну а сторожка гномьей стражи и вовсе далеко. Если же я проколюсь и Лотколб или его сигналка «стукнет» гномам или его друзьям‑демонам, то, пока они будут бежать, у меня вполне хватит времени свалить.

Я повнимательнее пригляделся к защите дома. М‑да, а Лотколб – явно сапожник с сапогами… Я бы даже сказал – с огромным количеством сапог! По сложности защита превосходила даже плетения эльфийского посольства! Теперь понятно, почему охраны нет. Тут не всякий маг справится.

«Умник, отзовись немедленно», – резко потребовал я от своего электронного собрата.

«Ну погоди немного, я уже почти закончил обрабатывать воспоминания Урги, ну еще чуть‑чуть… Там такие интересные штуки…» – заканючил искин. Что‑то он в последнее время стал очень многое себе позволять. Послал меня по матушке по дороге в город. Да и сейчас выдрючивается…

«Все на потом! – разозлился я. – Я тут до домика Лотколба добрался. Идеальный ведь «язык» для нас. Давай помогай работать».

Дом и дворик при нем – все было переплетено магическими нитями. Как будто паук сварганил себе уютное гнездышко из своей паутины. Огромное количество плетений, какие‑то непонятные связки, и все это завязано на амулеты. Их было легко выделить как точки привязки плетений. Однако увидеть красивую девушку – еще не значит оказаться в ее постели. И хоть я прекрасно видел магозрением амулеты, это вовсе не подразумевало, что было легко обойти их и взломать защитные плетения. Без Умника и субноута здесь делать нечего. Умник приступил к работе, и я медленно двинулся вперед, проходя участки с уже деактивированной защитой. И тут я отметил, что, деактивируя, снимая и «закорачивая» плетения, он активно пользуется мощностями субноута.

«Зачем?» – спросил я.

«Ну, – смущенно пробормотал Умник, – так быстрее получается. Некоторые вещи легче на нем прогонять. Вот удивляюсь я вам, людям: вроде бы компьютер по сравнению со мной – что детская игрушка, а в некоторых вещах просто «делает» меня. Только в отличие от меня он тупой. Как вы умудрились придумать таких сильных помощников, но без разума – не представляю».

«Да все ты представляешь. Сам, что ли, не помнишь, какой был, когда я тебя нашел?»

«Ой, здесь осторожнее! Так, можешь проходить, два шага вперед, один налево и снова два вперед. А на твой вопрос отвечу – не знаю. Почему‑то мне кажется, что логические системы вроде меня или твоих компьютеров должны обладать хотя бы зачатками разума».

«На вопрос: «Что такое разум и откуда он берется?» – еще никому не удалось ответить. Поэтому не парься. Кто‑то у нас на Земле сказал: «Мыслю, значит, существую». Вот и ты – раз мыслишь и осознаешь себя, значит, живая и разумная железяка».

«И вовсе я не железяка», – обиженным тоном проговорил Умник. Но я знал, что это не всерьез. Разумным существом ему явно нравилось себя чувствовать.

А защитка Лотколба тем временем заставляла меня заниматься каким‑то сюрплясом под руководством Умника. От него то и дело следовали команды: «Шагай… Два шага назад… Прыжок влево… Подними правую ногу и замри… Опусти правую ногу…» Я то скакал, как играющая в классики соседская девчонка во дворе моего земного дома, то делал очень длинные шаги, как дядя Степа милиционер, то застывал на одной ноге, словно журавль. Через полчаса я готов уже был плюнуть на свою затею, но Умник сказал, что осталось совсем чуть‑чуть. Хорошо хоть, что Лотколб – гном и большинство плетений создал на базе магии земли. Эта модель магии в нашей модели проработана лучше всего. Иначе бы не справились. Но всякие подленькие плетеньица других стихий тоже попадались. Может быть, они были сделаны друзьями Лотколба из Лиги боевых магов.

Твою… В дом‑то я вошел, но гном, видать, полный параноик. У него не хата, а сплошная полоса препятствий. Для учеников, что ли, старался? Мы потратили еще не меньше получаса, пока их все прошли и добрались до спальни. Я тут же обработал комнату усыпляющим излучением. Совсем не нужно, чтобы гном или его жена неожиданно проснулись.

«Ну что, Умник, ты готов?» – спросил я, подойдя к кровати. Лотколб и его жена лежали в постели спиной друг к другу. Кровать была довольно большая, но оба лежали на самых краях (как только не падали?), а посередине было огромное пустое пространство. Такое впечатление, что старались максимально отодвинуться друг от друга. Интересные отношения… Но это, впрочем, не мое дело. Для меня даже лучше, что они лежат именно так. Даже если Лотколб вдруг задергается и будет размахивать ручками, то жену никак не заденет.

«Пионер всегда готов!» – отрапортовал Умник.

«Пионер? Интересно, что ты там такое сейчас читаешь… Ну ладно. Такой вопрос: Лотколб после сканирования может что‑то почувствовать? Помнится, у Леона после твоей обработки болела голова. Ну Леон‑то ладно, свой человек. А Лотколб в подобном случае наверняка пойдет к целителю‑менталисту. Увидят они следы стороннего вмешательства в ауру или нет? Что будем делать? Наплюем?»

«Ну я могу непосредственно перед сканированием скопировать показатели его ментального тела, а потом восстановить их. Тогда скан пройдет не только без негативных последствий, но и вообще без следов в ментальном плане. Только вот времени на это уйдет намного больше».

«Слушай, а почему я не знал об этом? Раньше ты даже не заикался о такой возможности!»

«Ну ты ведь не спрашивал. А сам я не сообразил, что можно такое вот предложить…»

Хм… Развиваемся помаленьку? Ведь сейчас сообразил? Видимо, процесс развития идет не только у меня. И в кого же, в конце концов, превратится Умник? В человека?

Так, вроде бы мы не торопимся. Защита, кажется, полностью сломана. Конечно, не по всему дому и прилегающей территории, а только чтобы мне не мешала и не отследила. Сигналки ликвидированы. Разумеется, хозяин обнаружит вторжение, но не буду же я восстанавливать все это!

«Приступай, время у нас есть», – сказал я Умнику, пристроился на стоящем у кровати стуле и приложил палец к шее Лотколба. Искин занялся работой.

Скучая, я ради интереса посмотрел на жену «клиента» магическим зрением. Опа, а женщина‑то – тоже неслабая магичка. Любопытно, какая у нее специализация? Если останется время, надо будет и ее просканировать, авось какие‑нибудь полезные плетения узнаем. Мои мысли переключились на Крису. Как она чувствует себя одна после совместно проведенных ночей? И какого… я поперся сегодня за город следить за какими‑то демонами, вместо того чтобы провести ночь в ласковых теплых объятиях? Вдруг мои размышления прервал радар, настроенный засекать любое движение возле дома Лотколба. «Ну и противно пиликает, зараза!» – в очередной раз по этому поводу подумал я и посмотрел на окошко, которое бадди‑комп услужливо вывесил перед глазами.

«Умник, что за… – На экране быстро перемещались шесть точек, а их целью, судя по всему, был дом гнома. – Может, это обычная уличная банда, возвращающаяся домой с промысла?»

«Не знаю. Только учти – это демоны, и двигаются они от демонского посольства».

«Екарный бабай! Все‑таки мы облажались с тобой, Умник. Что‑то где‑то пропустили. – Я не торопясь встал и осторожно потянулся всем телом, удерживая свой магический щуп в соприкосновении с аурой Лотколба. – Сколько там еще до конца сканирования?»

«Минута‑две. Если прямо сейчас остановиться, то половина информации будет утеряна. Прекратить?» – спросил искин.

«Думаю, нет, не надо».

Демоны вроде не сильно торопились, и я решил, что вполне успею смотать удочки. Бадди‑комп показал характеристики приближающихся трехглазых. Так, четверо демонов‑бойцов, трое из которых имеют зачаточные магические способности, и два боевых мага, уровня вроде бы пониже мастерского. Видимо, как я и предполагал ранее, серьезные маги еще не вернулись с поля. А это обычный дежурный отряд у посольства. Впрочем, драться я с ними не собираюсь. Окружить меня (как поступили эльфы) они не могут – мастерства вряд ли хватит, чтобы обнаружить наш с Умником полог невидимости. Просочусь мимо них. Тем более что и сигнальные сети теперь не надо обходить – все равно вторжение засекли. Тревогой больше, тревогой меньше…

«А интересно, как они меня засекли?» – подумал я и стал внимательно осматривать комнату, отобрав у Умника часть ресурсов на сканирование и анализ плетений через экспресс‑анализатор модели магии на субноуте. Ага, понятно. Умник в своем репертуаре. Обязательно пропустит какую‑нибудь простую мелочь. И я хорош! Ведь твердил же себе после эльфийского посольства, что на всякий случай Умника следует контролировать. Все‑таки он компьютер и не обладает такими навыками разностороннего мышления, как человек. Ну не учла моя железка дополнительную гномью хитрость. Внутри плетения звукоизоляции стен было спрятано другое, реагирующее на колебания пола. Хм… А как же хозяин ночью в туалет ходит? Ага, понятненько. Сигналки от кровати я с Умником сразу перекрыл и успокоился, а через них, похоже, плетение, следящее за полом, определяет, лежит ли хозяин и его жена в кровати. Если лежат оба, то при колебаниях пола (кто‑то ходит по нему) спальни сразу поднимается тревога. Ага, а вот этот модуль работает интересно: если в течение определенного времени тревогу не отменили, то идет сигнал вовне (судя по появлению тут демонов – в их посольство). Интересное решение. Реализация таймера через плетения магии земли. Сам я пока не сподобился что‑то такое разработать, все откладывал на потом. А ведь это путь к реализации простейшей логики плюс синхронизация работы разных частей плетений… Уже ради одного этого стоило заглянуть сюда. Кстати, и связь с посольством реализована интересно. Вернее, ничего необычного для меня, но здесь я такого еще не встречал. Обычно связь на близких расстояниях устанавливается через плетения, а тут – одиночными магоимпульсами, направленными в определенную точку пространства. Забавно. Так они в принципе могут дойти и до создания магорадио. Ладно, лирику в сторону. Я снова поглядел на экран радара.

«Умник, давай быстрее! Демоны уже приближаются!» – Я занервничал. В закрытом помещении легко обнаружить «скрытника». Нужно просто развернуть сигнальную сеть на всю комнату. Да, жаль, что хорошего обычномагического боевого арсенала у меня пока нет. Я перебрал в уме свои возможности. Похоже, без рукопашной не обойдется. Хорошо хоть оружие все с собой. Помня про стычку с эльфами, я, отправляясь подглядывать за Балаватхом, постарался получше вооружиться. Но сейчас, как и недавно в эльфийском посольстве, не хотелось никого убивать. Не дай бог, если вдруг вычислят меня. Зачем тогда еще вендетта от демонов? И так уже с эльфами большие проблемы.

«Щас… Секундочку… Последний штрих и… Все! Готово!» – просигналил Умник.

А что, если постараться сымитировать ложную тревогу? Судя по тому, как неспешно двигаются демоны, они предполагают что‑то подобное. Конечно, чуть позже они увидят, что хозяин почему‑то спит, словно мертвый. А сам гном, как проснется, обязательно обнаружит отключенные и частично сломанные защитные плетения. Но фора у меня будет. Так и поступим.

Я накинул на себя полог невидимости и потихоньку выскользнул в окно. Затем, настроив комп на прокладывание оптимального пути среди движущихся препятствий, стал прокрадываться среди демонов, кружащих возле дома. Двор был засажен цветами. К выходу вели три пересекающиеся дорожки. Возле дорожек росли кусты флоксов и пионов. Демоны рассыпались по всему двору и методично осматривали закоулки. Цветов уже потоптали… Вот Лотколб‑то обрадуется помощничкам. Самое интересное, что они почти не заходили на сами дорожки. Ну тогда уж извините, ребята, я пройдусь с комфортом. Зачем же в черноземе пачкаться? Я выключил расчет курса (бадди‑комп предлагал двигаться по цветам, а менять настройки времени не было) и спокойно почапал по ближайшей дорожке к выходу.

Н‑да, выход со двора трехглазые все‑таки догадались перекрыть. Там стоял демон со странной татуировкой на лице, хорошо различимой моим магозрением. На обеих щеках высокого бойца была нанесена сложная вязь. Комп дополнительно подсветил картинку. Что‑то магическое. Я всмотрелся. Вроде как не видел у выступающих на демонстрации демонов‑бойцов подобных рисунков. Обойти стража было никак нельзя, он почти полностью перегородил проход. Жаль. Придется проскальзывать вплотную. Я подошел ближе. Демон как‑то странно замер, немного водя головой из стороны в сторону… Только по окончании стычки мы с Умником поняли, что эта вязь – специальное магоплетение, призванное обнаруживать инфракрасные лучи. Подобные плетения обеспечивают бойцам Лиги «ночное» зрение.

Проскользнув мимо демона впритирку, чуть ли не под мышкой, я расслабился и… получил сильнейший удар в голову. Даже моя хорошая реакция не помогла. Зато защита успешно сработала и отразила удар чего‑то нунчакоподобного. Черт! Удар‑то нанес демон, у которого вообще нет никаких магических способностей. Как же он меня увидел да так точно определил местоположение? Ведь маги‑то отряда ничего не заметили. Я был ошарашен.

Пока приходил в себя и пытался сообразить, что случилось, ударивший меня демон откатился в сторону, подобрал выбитое защитой оружие и криком позвал своих товарищей. Те среагировали мгновенно. Маги разошлись, одновременно активируя свою защиту и пропуская вперед бойцов. Последние быстро, но не суетливо стали окружать меня. Так… Возможность бежать открыта, догнать меня фиг смогут. Но, черт их побери, как они меня увидели? И видят ли или только чувствуют? Этот вопрос лучше решить здесь и сейчас, иначе у меня могут быть очень большие проблемы. Или же на крайняк обзерошить их тут всех, но тогда информацию не получу… Блин…

Поднявший тревогу демон перешел в атаку, раскручивая перед собой что‑то вроде трехсегментных нунчаков. Он старался охватить кругами максимально большую площадь, и по этим действиям я понял, что точно отслеживать мои телодвижения демон неспособен. Он чует лишь примерное направление. Да, но какая сила воли у противника! У меня ведь сильнейший полог невидимости, доработанный на основе того, что использует Криса. Он тяжелым кузнечным молотом лупит по подсознанию, заставляя отводить глаза от местонахождения носителя. Но демон‑то сопротивляется! Потом, на повторе, я заметил, что демоны почти всю стычку вели с закрытыми глазами. А во время боя я убедился в их «слабом» зрении, когда, уворачиваясь от удара нунчаков, мне пришлось уйти в низкий присед, замедлив темп боя и попав в положение, в котором была существенно ограничена возможность дальнейших движений. Если бы демон видел меня глазами, то, при его скорости и реакции, наверняка тут же урыл бы. А он еще никак не отреагировал и на мой кулак, который я направил ему в район солнечного сплетения, пытаясь спасти положение. Удар я инстинктивно усилил магическим всплеском, и грудь демона буквально сложилась гармошкой. Он отвалился в сторону. Слава тебе господи, больше ему в этом бою не участвовать. Но демон не сдох. Потом обязательно подлечат.

Да, проваландался с первым своим противником… Я встал. Так. Во время боя мы с демоном переместились на узкую улочку возле дома Лотколба. Я уже на свободе. Может, смотаться? Я тут же понял, что немного запоздал с этой мыслью. Вокруг уже стояли подбежавшие по тревоге бойцы и раскручивали свои нунчаки. Они, как и первый демон, явно не видели меня, но при этом правильно ощущали направление. Бойцы не стремились нанести сразу точный удар, но кругами своих деревяшек (или железок – какая разница) полностью перекрывали периметр. Мне некуда было отступать. При этом один из стоявших тут же магов шевелил возле меня аурными щупами, явно стараясь запятнать «клиента», и попутно раскидывал какие‑то сигнальные сети. А второй, несомненно, готовил какое‑то особо гадостное плетение‑гостинец. И скалится, подлец, видимо заранее предвкушая удовольствие. Ну с этим ты поспешил, дружок.

Бойцы изменили систему вращения своих нунчаков и стали осыпать градом ударов все пространство внутри окружности. В мою сторону полетели какие‑то магические плетения из их атакующих амулетов. А демоны‑то пошустрее и посильнее эльфов будут! А как они перекрывают мне дорогу своими вертушками! Любо‑дорого посмотреть… со стороны. Наверное, я бы получил золотую медаль по акробатике и кун‑фу, если бы кто увидел, что я вытворял. Но удивительно: несмотря на все мои навыки в земных боевых искусствах и опыт тренировок с Леоном (гвардейцы вообще‑то считаются лучшими здешними воинами), я ни разу не смог достать ни одного демона. Они четко реагировали на мои передвижения и с помощью длинных сегментов своего оружия не давали подойти вплотную. Успели, поганцы, оценить результат плотного контакта по валяющемуся персонажу. И ведь нельзя сказать, что все их удары я пропускал мимо себя. Даже высокая скорость движений спасала далеко не всегда. Если бы не защита – забили бы насмерть. Черт, если так дальше пойдет, придется доставать меч и мочить придурков.

Тем временем маги завершили свою подготовку к боевым действиям. Один полностью раскинул по улочке сигнальную сеть и кастовал какое‑то, несомненно боевое, плетение. Второй тоже явно был готов отправить завершенную большую пакость, так сказать, в полет. Услышав матюги этого мага, бойцы бросились врассыпную. Да, что‑то сейчас будет! Недолго думая, я прыгнул вдогонку за ближайшим воином. Расчет, что маг поостережется пулять большой бякой по своим, оправдался полностью. Вылетевшее было из его рук магическое нечто тут же стекло в землю. Но второй маг среагировал иначе – он просто увеличил размер своего атакующего плетения и врезал, как у нас говорят, «по площадям».

«Он что, совсем о своих не заботится?» – подумал я, пока Умник успешно развеивал плетение, воздействуя на его информструктуру.

«А на бойцах амулеты против этого заклинания, – ответил Умник на мой почти риторический вопрос. – А вот у другого мага опять готово что‑то мощное, высокоэнергетическое…»

«Потом, Умник! – Я оттолкнулся ногой от стены и задним переворотом перелетел через выбранного в качестве защиты от магов демона и круг его вращающихся нунчаков. – Врубай обманки!» В стороны тут же разлетелись небольшие сгустки магических плетений и стали активно цепляться к узлам сигнальной сети, имитируя там мое присутствие для магического зрения. Судя по ругательствам магов, особенно того, кто со стиснутыми зубами еле удержал уже почти запущенную какую‑то высокоэнергетическую бяку, действовать обманки начали сразу и качественно.

Бойцы, видя, что у магов ничего не получилось, снова стали пытаться загнать меня в центр улочки. Но им уже не обломится. Я пришел в себя и был готов в любой момент вырубить всех трехглазых обзерошивалкой, раз уж не получается достать физически. Но для них все должно выглядеть достоверно. Я сделал несколько резких выпадов кулаками с одновременным передвижением в их сторону (демоны должны «увидеть» мои дерганья) и по очереди контузил их своей палочкой‑выручалочкой. Когда очнутся, у них даже не возникнет сомнения, что их приголубили кулачком или каким‑нибудь кастетом, а не странной магией.

В это время первый маг подбежал поближе в попытке определить мое положение. Наверное, рассчитывал нащупать меня аурой и отправить свой мощный, с трудом удерживаемый «подарочек» через аурные щупы. Ну это он правильно затеял. Так сказать, сама мышка лезет прямо к кошечке в коготки. Иди поближе, дружок, сейчас получишь свою порцию тумачков. Как говорится, просите и обрящете…

Второй маг выкрикнул имя товарища и почему‑то тут же упал. Ага, приятно познакомиться, Аправадин! Ну что ж, отдохни немного. Я сгенерировал что‑то рандомно‑непонятное и забросал этим обоих агрессоров, одновременно пустив по аурному щупу мага, коснувшегося меня, отряд симбионтов, и через секунду выдал импульс подрыва. Надеюсь, я не поспешил с сигналом. Резко подброшенное тельце мага и слабый хлопок сообщили мне, что все‑таки поспешил. По логике, удар должен был быть направлен внутрь равномерно, но, видимо, симбионты еще не успели распределиться по ауре. Хотя… какая разница? Как говорится, если программа заработала с первого раза, это еще не значит, что она написана неправильно. Главное, результат налицо. Класс! Преимущества симбионтной атаки очевидны. Симбионты для удара используют магическую энергию из ауры противника, при этом резкое высасывание энергии должно восприниматься как пробитие защиты. По крайней мере, вопросов, которые могли бы возникнуть, если бы я просто контузил противника, здесь появиться просто не должно.

Я прошелся по демонам (воины уже шевелились и стонали) «усыплялкой». Немного передохнул, наблюдая, как Умник не дает сработать оставшемуся без контроля плетению мага – хрен его знает, что оно должно делать! Заодно потом и посмотрим, что оно из себя представляет. Умник, как всегда, снял с него матрицу. Еще один кирпичик в наш будущий анализ огненной магии. Тем временем плетение постепенно развеялось, вот только следы огненной магии остались. Умник, оказывается, просто стравил постепенно энергию конструкции в окружающее пространство.

«Фух!» – Я вытер совсем не виртуальный пот со лба. Руки немного дрожали. М‑да уж… Сложно как‑то все получилось, но главное, я справился, что не может не радовать. Ну почему я влипаю в такие драки? Прям дежавю какое‑то. С эльфами махался. С демонами – тоже. А еще есть обычные человеки, орки, дроу… и, конечно, дракоши. Неужели соберу, так сказать, «полный комплект»? Да уж…

Я вдруг почувствовал, что времени почти ни на что не осталось. Вот‑вот наступит откат от напряжения, накопившегося в результате сегодняшних событий. Меня ждет слабость в мышцах, временный отказ мозга работать… Так, собраться!

Я похлопал себя по щекам, потряс головой. И сразу сообразил, что меня беспокоит. Все‑таки я сработал не совсем чисто. Если для первого мага у меня и у них потом будет объяснение, как я его завалил – типа просто пробил щиты, а второй‑то маг почему упал?

«Умник? Второй маг – твоя работа?»

«Извини, Ник, если напортачил. Что‑то он там странное начал делать. Какие‑то нестандартные для демонов плетения. Ты слишком увлекся своим противником, а я решил не ждать, чего второй там навыдумывает».

«Ладно», – тряхнул я головой, авось прокатит. Хоть и жаль, такое представление разыграл, а в конце дал петуха…

С помощью Умника я бегло просмотрел память демонов‑бойцов. Оказалось, что рисунки‑плетения на их щеках являются простейшими датчиками теплоты (инфракрасного излучения). Показать точно место или «создать панораму» в мозгу эти датчики не могут, ибо слишком примитивны. Они просто воздействуют на кожу, указывая направление источника тепла. Демон их воспринимает так же, как слепой слушает стук тросточки. Вот почему мой первый противник вертел головой во все стороны: как он мог без этого определить мое местоположение? А уж когда я подошел поближе… Оказывается, их здорово тренируют пользоваться в бою этими штуками. Вон как они в быстрой карусели стычки ориентировались. По правилам Лиги эти плетения наносились опытным воинам, не владеющим магией (или слабовладеющим), а вот сами маги обходятся обычным ночным зрением. Интересно, что и сами бойцы в свободное время развлекаются тем, что завязывают себе глаза и устраивают поединки, ориентируясь только на эти датчики. И полезно, и весело. И еще, хоть плетение и простое, но дополнено интересными фильтрами. Сигналы от источника, превышающего уровень излучения живого организма (солнце, костер), игнорируются и не мешают хозяину.

Мы с Умником постарались отсканировать демонов как можно быстрее. Надо ведь было еще подчистить те моменты, которые демоны потенциально могут вспомнить под гипнозом (например, тот косяк со вторым магом). Поэтому мы прочитали только события последнего дня. Закончив скан (про себя вздохнул, глядя на магов, жадность взыграла – такой материал, весьма полезный для нас, пропадает в их головах!), я зачистил все следы. Не только свои, но и демонские. Затем включил пробуждение, чуток подождал, пока подействует, и побежал в сторону уже движущейся к месту битвы группы дознавателей из гильдии магов.

На полпути к дознавателям я скастовал с помощью Умника несколько бесполезных огненных и эльфийских плетений, заставив их свернуть в сторону и проверить, что же там происходит. Демоны пришли в себя и, поняв, что стычка закончилась, а здесь вот‑вот появится гномья стража, немедленно ретировались в сторону своего посольства. Я же пробежался назад, к дому Лотколба, и чуть дальше от него, в сторону демонов, и затер на бегу следы аур демонского отряда, благо Умник растянул плетение‑затиралку в ширину на четыре метра. Надеюсь, демоны успеют удрать и не будут рассказывать дознавателям про одного типа, их всех сделавшего. Архимаг уж точно поймет, кто это затеял, если что‑то подобное услышит от своих подчиненных. Не надо ему давать дополнительные рычажки против меня. Я ведь тут наверняка нарушил не один закон.

До дома я добрался только через час, на всякий случай немного побегав по городу и зайдя в Васину хату со стороны другой окраины. Во избежание, так сказать… Я вошел в комнату и свалился на кровать прямо в одежде. Ноги уже совсем не держали, и глаза закрывались. Попытался заставить себя анализировать просканированную и подслушанную (Аправадина я не забыл снабдить «жучком», как, впрочем и Лотколба) информацию, но где уж тут сосредоточишься. Смысл полностью ускользал, я слишком устал. В итоге я плюнул на все, кое‑как стащил с себя амуницию, бросил ее возле кровати и отрубился.

Балаватх

Ну ни минуты покоя! Только Балаватх уснул после тяжелейшего магического эксперимента, как недовольно загудел амулет магосвязи.

– Мах! Чтоб тебе вечно гореть в жерле вулкана! Какая молния выжгла твой разум? Быстро говори, что тебе надо, пока мое терпение не превратилось в пепел! – Главный аналитик Лиги прервался, набирая в легкие побольше воздуха, чтобы продолжить облаивать так некстати разбудившего его друга и коллегу. Он еще много чего собирался рассказать тому о его интеллектуальных способностях, правилах приличия и прочее. Обычно Балаватх не позволял себе таких вольностей. Но не сегодня. Когда словно расплющен каменным обвалом, словно прожарен на углях и при этом дико хочешь спать, какой тут самоконтроль? Однако Махас его прервал:

– Прости, Бал, что разбудил, но у нас чрезвычайное происшествие. Нужно твое присутствие.

– Ладно. – Балаватх с силой растер свое лицо. – Что еще случилось?

– В дом Лотколба пробрался какой‑то маг, вот. В результате я с утра принимаю в посольстве дознавателей и разгребаю то, что натворили Аправадин с дежурной сменой.

– Не понял, какая связь между Лотколбом, Аправадином и дознавателями?

– Давай просыпайся и приходи, – хмыкнул Махас.

– Стой! С Лотом все в порядке? – наконец сообразил задать главный вопрос Балаватх и быстро стал собираться.

– Жив твой гном, жив, – проворчал собеседник. – Судя по всему, его усыпили, и сделали это мастерски. Проснулся он, только когда дознаватели, не дождавшись ответа, с некоторыми неприятными для себя последствиями пытались войти в дом. – Из амулета донесся смешок. – Вот и представь: если дознаватели не смогли войти, то каков уровень того, кто разжег этот пожар? Лот сказал, что часть ловушек просто не сработала, какие‑то были деактивированы. Сигнальная сеть где‑то выключена, а где‑то или снова включена, или почему‑то не прореагировала на вторжение. Лот до сих пор ходит пришибленный. А если учесть его параноидальный характер… Сам понимаешь, какой это удар по его самолюбию.

– А что дознаватели?

– А что они? Попытались прихватить его как возмутителя спокойствия, но уж слишком очевидно, что именно он стал жертвой. В общем, пока отбрехался. А вот к нам цепляются.

– Ладно, что там натворил Аправ, потом расскажешь, на месте. Я скоро буду.

Балаватх дал себе еще двадцать минут, в течение которых успел размять мышцы, закачать в ауру ударную дозу магии огня из накопителя и помедитировать, приводя в порядок ментальное тело.

– Благодаря амулетам теплового зрения воины обнаружили противника, удирающего под пологом невидимости, и попытались его задержать. А маги использовали самые мощные плетения из тех, что имеют в своем арсенале. Странно еще, что не сообразили пустить их в сторону гномьей магической гильдии, – ядовито сказал Махас. – Или не успели. Беглецу, похоже, это не очень понравилось. Он, вместо того чтобы скрыться, надавал всем по заднице. Как детей сделал! В меньшей степени руками‑ногами, в большей – магией, в конце концов выведя всех из битвы с помощью хитрого плетения. Причем неизвестного. По описанию я тоже не смог понять каким.

Балаватх с невозмутимым выражением лица слушал доклад.

– Все живы?

– Да. Но пока немного не в себе.

– Что они сказали дознавателям?

– Ничего, – проворчал Махас. Он уже стал успокаиваться. – Все успели скрыться, как только очнулись.

– Плохо, очень плохо. Вряд ли они успели хорошо затереть следы, – задумчиво проговорил Балаватх.

– Да нет, – Махас махнул рукой, – тут пока все хорошо, хоть и непонятно. Кроме зафиксированных следов огненных плетений, против нас ничего у дознавателей нет. Вот это‑то и непонятно. Судя по всему, следы аур затер противник. Не только свои, но и наших воинов. Не поленился сбегать к посольству.

Балаватх недоуменно покачал головой.

– Более того, – продолжил Махас, – он скастовал фонящие эльфийской и огненной магией плетения‑обманки, заставившие дознавателей сделать крюк, в результате чего наши и успели скрыться. Правда, Аправа на руках несли, он до сих пор не очухался. Да и остальных сильно помяли, целители сейчас ими занимаются. Дознаватели пока не могут разобраться, что произошло, но думают, что у нас случилась стычка с эльфами. По крайней мере, Торвина тоже к себе вызвали. Что думаешь?

– Не знаю, Мах, – задумчиво проговорил Балаватх. – Единственное, что приходит в голову: противник не считает нас врагами, потому и решил минимизировать нанесенный ущерб как в плане живой силы, так и репутации. Наверное, чтобы мы его не так активно искали и мстили. Ладно, все это пока недоказуемо. Зови сюда Лота и второго мага. Кстати, кто там был?

– Ты его не знаешь, – сказал Махас, направляясь к выходу. – Так, обычный дежурный маг, приписанный к посольству. Через час они будут здесь. Я подойду попозже, как только закончу с дознавателями.

Через час все собрались в апартаментах у Балаватха и стали подробно разбирать события. Из беседы ничего нового к сказанному Махасом Балаватх для себя не вынес. После этого перешли к обсуждению мотивов и магических способностей вторженца.

– Он был силен, не меньше чем мастер боевой магии. Не знаю даже, как ему так легко удалось пробить поставленную мне маханийа Махасом, гроссмейстером боевой магии, защиту, – сдерживая гримасу боли, уважительно посмотрел на Махаса Аправадин. Он немного пришел в себя, хотя до сих пор испытывал жуткую головную боль, тошноту и головокружение. Кроме того, он еще плохо слышал и потому говорил (как это часто бывает при подобных контузиях) преувеличенно громко. Целители обещали полностью вылечить его, но потребуется время. Несмотря на скверное самочувствие, Аправадин настоял на своем участии в обсуждении. – Но у нас все‑таки были шансы. Ах, если бы я успел выпустить свое плетение первым, до его магического удара…

– У вас не было ни малейшего шанса! – резко перебил его Балаватх. – Радуйся, что он решил с вами поиграться, а не позорно вырубил в первую же секунду столкновения!

– Поиграться? – недоуменно переспросил Аправ.

– А зачем, по‑твоему, он схлестнулся с бойцами врукопашную? Ему ведь достаточно было устранить их магией? Или он не настолько силен, как ты говоришь?

– Ну я думаю, что поддержание полога невидимости у него отнимало много сил, вот он и…

– Ты продолжаешь меня разочаровывать, возможно, скоро мне придется искать себе нового секретаря, – мягко произнес главный аналитик. Аправадин нервно сглотнул. – К твоему сведению, если ты почему‑то этого не знаешь, полог невидимости требует не столько силы, сколько серьезной концентрации. А именно концентрацию, участвуя при этом в драке и параллельно создавая магические плетения, сохранять крайне сложно. Это‑то и говорит о том, что он игрался с вами. Скорее всего, вторженец просто проверял магическую модификацию своего тела в боевых условиях. И, надо сказать, ему это с блеском удалось. Нет ничего желаннее, кроме, конечно, неограниченного продления жизни, для двуглазых мастеров и гроссмейстеров‑целителей, нежели улучшить свое тело так, чтобы без проблем одолеть тренированного демона‑бойца или даже нескольких. Мы, демоны, – эталон, на который равняются. В то же время целители больше других магов ценят свою жизнь. Следовательно, идя на рукопашный бой, чужак был абсолютно уверен, что контролирует ситуацию и может в любой момент всех вас ликвидировать одним движением брови.

После этих слов все в комнате сидели как пришибленные.

– Я попрошу вас еще раз обдумать ситуацию, вспомнить малейшие детали. Все, что вспомните, – запишите. Лот, – Балаватх обратился к единственному в комнате гному, – от тебя я тоже жду результатов. Проанализируй, каким образом он смог обойти твою защиту, результаты также предоставь мне в письменном виде.

– Сделаю, чего уж там, – проворчал недовольный гном.

Вернувшись к себе, Балаватх продолжал думать о происшествии. Он никак не мог понять, откуда прилетела такая плюха. Большинство вариантов сразу отметалось: вторженец – точно человек. Роста он был явно не гномьего. Воины пусть и не видели его, но во время боя «прочувствовали». А кто еще, кроме человека и гнома, может использовать магию земли во время боя и вскрытия защиты дома мага‑артефактора? Эльфы сразу отметаются: они никогда не нанимают людей, гордые больно. На агента Дворца тоже непохож. Те либо перебили бы, либо, что более вероятно, просто опозорили бы демонский отряд, оставив их валяться на месте в отключке. Следы демонов они бы уж точно не зачищали. Артефакторщики‑конкуренты? Убивать Лота явно никто не собирался, никаких артефактов унесено не было, ни из дома, ни из мастерской. Да и вообще, если нужны артефакты, зачем лезть к хозяину в спальню? В этом случае главная цель – мастерская. К тому же, судя по характеру всего происшедшего, действовал маг‑одиночка. Причем без помощников. Какой‑то личный интерес?

И все‑таки зачем он сунулся непосредственно к Лотколбу? Остается единственный вариант – ментальный допрос. Усыпил‑то чужак гнома очень качественно. Даже дознаватели не могли до того добудиться. Получается, маг‑чужак решил использовать распространенный, но очень сложный в исполнении прием – из состояния сна перевести жертву в состояние отвечающей на вопросы куклы. После этого он собирался воспользоваться природным (а значит, неотслеживаемым при осмотре целителем) механизмом стирания воспоминаний. Это можно сделать, прогнав мозг пациента через все стадии сна в правильной последовательности. Человек явно торопился. Лезть в защищенный дом гроссмейстера артефактной магии – огромный риск. Их проще брать и усыплять вне мастерской и дома, вдали от источников их могущества – многочисленных амулетов и защитно‑сигнальных систем.

«А собственно, зачем чужак это все затеял? – размышлял Балаватх. – Почему он действовал так спонтанно и рискованно? Кроме нашего эксперимента, ничего в голову не лезет. Человек‑то как минимум мастер «скрыта» и вполне мог следить за нами. А если учесть продемонстрированные чужаком блестящие способности по вскрытию защит… Он вполне мог пробраться на территорию поля, несмотря на все меры предосторожности. Понаблюдал за нами и испугался. Причем вторженец испугался настолько, что тут же пошел на небывалый риск, дабы раздобыть подробности об увиденном. Все участники эксперимента были рядом, и все хорошо защищены. Подобраться к нам шансов у него не было, вот и решил взяться за моего друга, резонно предполагая, что именно Лот делал для нас защитные амулеты. О нашей с ним дружбе ведь многим известно. Пусть так. А что человек будет делать дальше? Допросить Лотколба он явно не успел. Следовательно, будет продолжать нервничать и рисковать. А почему, собственно, увиденное могло его так испугать? Решил, что действие направленно против него? С чего бы? Или просто не любит подобной активности у себя под боком? Но тогда он должен быть в тесной связи с гномами. Иначе какой резон так рисковать ради них? Но тогда зачем он прикрыл побитый отряд от дознавателей? Что‑то я совсем запутался. – Балаватх потер глаза и решил зайти с другого конца. – А что, если просто поискать вторженца среди магов? Среди живущих здесь или только что прибывших в столицу на торжества? – подумал Балаватх. – Его возможности известны. Такому магу сложно остаться незамеченным и никак не проявлять себя».

Он запросил у секретаря список сильнейших магов, которые находились на данный момент или в самой гномьей столице, или недалеко от нее. Обдумав все возможные кандидатуры, Балаватх так и не нашел потенциального кандидата: у одного не было мотива, у другого не хватало магических навыков в той или иной области, третий приехал со своими учениками и уж точно не стал бы действовать в одиночку. Похоже, маг явно был не из официально приехавших или живущих в столице. Во всяком случае, всех своих регалий и мастерских званий точно не регистрировал. Получается, это кто‑то, прибывший инкогнито. И как такого искать? Хотя… Неожиданная догадка мелькнула в голове у Балаватха.

«А почему это не может быть тот парень с выступлений – Ник? Что я о нем знаю? Уровень понимания магии, особенно теоретической, очень высокий. О навыках в практической части сложно что‑то сказать. Есть подозрение, что он сильный целитель с модифицированной аурой. Виден высокий уровень наполняемости ауры силой. А остальное? Полная неизвестность. Никакой тебе защиты, ни обычной, ни ментальной…»

Аналитик гильдии погрузился в легкую медитацию и попытался вызвать ощущение неправильности, которое у него до конца так и не пропало после сделанного вывода о модификации тогдашним собеседником своей ауры. Покрутив его так и эдак и одновременно вспоминая ауру Ника, главный искатель Лиги наконец‑то понял, что упорно ускользало от его внимания: в ауре Админа были какие‑то очень маленькие магические крошечные кляксы, перемещающиеся по ауре вроде бы хаотичным, но явно целенаправленным образом. Правда, иногда они пропадали или менялось их количество.

«Вот, похоже, и защита, которая как бы отсутствовала. Или заготовка для защиты, если мне все это не померещилось, – подумал Балаватх. – Недаром он не переживал, когда я усилил защиту, а ему за спину заходил мой телохранитель. Но непохожа эта конструкция на плетение защиты, она вообще ни на что не похожа, – критично рассмотрел свою догадку Балаватх. – Может быть, это какой‑то подвижный саморазворачивающийся каркас, на который за считаные мгновения можно натягивать специальные, заранее заготовленные плетения? В общем, тут нечего гадать, нужно повстречаться с Ником еще раз и как следует рассмотреть ауру. Возможно, удастся даже уговорить его скастовать пару плетений».

«Кстати, а отчего я все по защите и по защите уровень оцениваю? – подумал Балаватх. – Мастер‑целитель я или кто? – Главный аналитик Лиги снова погрузился в воспоминания и сделанные на их основе выводы. – Ментальное тело у Ника очень мощное, такие бывают у астральщиков и менталистов. Но характерных соответствующих профессиональных признаков в нем незаметно. Однако ментальное тело и впрямь развитое… Есть какие‑то неизвестные мне области, да и известная часть ауры местами вела себя нетипично – кое‑какие изменения появлялись как бы из ниоткуда. Вполне возможно, представитель редкой оригинальной школы… Сопряженные с магическим слоем места ауры выглядят достаточными, чтобы работать с сильными энергетическими потоками, однако не выделяются какие‑либо специально тренированные области. Если Ник – серьезный стихийник, то это нормально. Они всегда работают всей аурой в комплексе, и потому она у них развита равномерно. Но если Ник – это тот взломщик, то он как минимум мастер‑артефактор. Но тогда почему у него не развиты специфические для сильного амулетчика аурные части? Ладно, так можно гадать до бесконечности. Скоро состоится прием, там мы Ника и проверим…»

На том и порешив, демон пошел отсыпаться, отложив все вопросы на потом.

Ник

Выспавшись и отдохнув, я решил зайти к их’Гренадирам. Нужно было проведать пациентку. Родственники девочки встретили меня приветливо и сразу повели к Лине. Сорина и Сола с восторгом показали начавший отрастать пальчик. Он был совсем маленький, красный. Через полупрозрачную кожицу были видны суставчики и пульсирующие сосудики. Неприятное зрелище. Брр… Но самое главное – рос же. Я внимательно осмотрел пациентку, ванночку, воду в ней и лечащий амулет…

И похолодел. Вовремя я пришел. Что‑то не так было с кристаллом. Защита от обычной немагической энергии, которую он впитывал, почему‑то стала расползаться. Еще несколько часов, а потом… Может, «бум», а может, суп из гномихи, а может, и ничего… Я почувствовал себя весьма неуютно. Но показывать свое состояние их’Гренадирам было нельзя. Пациент и его родственники должны верить лекарю, иначе плачевные последствия неизбежны. А какая может быть вера, если рассказать, что все они едва не отправились на небеса? Я заставил себя принять уверенный вид и быстро все поправить. На всякий случай мы с Умником укрепили защиту дополнительным уровнем устойчивости. М‑да уж… Доверил бы я свою дочку лекарю для такого опасного лечения, которое к тому же проводится экспериментальным образом и дочка – один из первых пациентов доктора? М‑да, вопрос риторический…

Расслабившись и вздохнув с облегчением (про себя, разумеется), я огляделся. Ух ты! Вокруг была куча отпечатков разных магических аур, которые не принадлежали семье их’Гренадиров. Вот не было печали.

– А что за люди в комнату заходили? – нахмурившись, спросил я. Бесцеремонный народ. Из уважения ко мне могли бы скрыть отпечатки своих аур, однако нет же. Ладно, пусть их. Зато сейчас я уверен, что по крайней мере три чужака здесь точно побывали. Их отпечатки аур мне незнакомы.

– Да были тут, – неохотно ответил Бринхорт. – Начальник охраны вызвал из гильдии целителей, чтобы посмотрели, что ты тут устроил.

Я хмыкнул:

– Ага, лечить девочку, значит, нет времени и возможности, а проверять – сразу аж трое тут как тут… Ну и как?

Бринхорт в ответ улыбнулся:

– Сначала, не разобравшись, кричали, что это шарлатанство. Виданное ли дело – лечить такие сложные ранения в соленой воде… А потом, как увидели результат, быстро засобирались домой.

– И что, даже не попробовали разобраться? – удивился я.

– Ну, – Бринхорт пожал плечами, – что‑то там мудрили, но не разобрались, насколько я понял.

– Мудрили, говоришь… – Я обеспокоенно посмотрел на ванночку с лежащей там девочкой. Интересно, а не сбили они мне защиту? Понять вряд ли что поняли, но нарушить работу вполне могли. Я еще раз просканировал работу всей системы в целом. Нет, вроде все нормально…

– Что‑то не так? – встревожился Бринхорт.

Я медленно покачал головой:

– Да нет, все нормально. Вы знаете, у детей очень чуткий сон. И Лина тоже хоть и не осознает и потом вряд ли вспомнит, но слышит все, что происходит поблизости, и впитывает, как губка. И если вокруг крики, склоки, ругань, то, сами понимаете, это не самая лучшая обстановка для быстрого и полного выздоровления. Поэтому не стоит лишнюю публику пускать к ребенку. В комнате всегда должна быть спокойная, доброжелательная атмосфера и любящие, внимательные родственники. И разговаривайте с ней: говорите ласковые слова, сообщайте время от времени хорошие новости, рассказывайте сказки. Быстрее выздоровеет. А особо наглых любопытствующих, пусть и магов‑целителей, гоните в шею. Мало ли что…

Отец девочки кивнул.

Возвращаясь домой, я специально сделал крюк, чтобы немного развеяться и набраться новых впечатлений. Я шел по улицам, где до этого не был вовсе или бывал мимоходом, и разглядывал дома по обеим сторонам. На глаза попалась вывеска магазина, где продавалась одежда. Я резко остановился. Екарный бабай! У меня же завтра прием у демонов! В чем идти? А Криса? Есть ли у нее соответствующая одежда? Я решительно толкнул дверь магазина.

М‑да… целый час возни, совместных копаний вместе с продавцом в различных вещах – и ничего стоящего. Единственное, против чего не устоял, – мягкие полусапожки, по удобству почти равные моим кроссовкам. Но в моих ежедневных тапочках на приеме будешь выглядеть как идиот. Все‑таки там праздник будет, а кроссовки – потертые и слишком будничные. Полусапожки – совсем другое дело. Ну а женские одежки в магазине – полная ерунда. Криса бы в них точно не смотрелась. Они сидели бы мешковато, превратив девушку со стройной фигуркой и красивыми ножками в какую‑то деревенскую простушку. Впрочем, у гномов все‑таки не такие обычаи, как у меня дома, на Земле. Здесь спокойно относятся к тому, что женщина в повседневной жизни ходит в одежде, подчеркивающей ее стройность и красоту. Разрешается даже умеренно обнажать верхнюю часть тела. Но женский туалет, предназначенный для официального мероприятия, должен полностью закрывать все тело, кроме ладоней и головы.

Приличия, значит, соблюдаете, усмехнулся я и потер руки. Мне неожиданно пришла в голову интересная мысль. Давно хотел попробовать одну штуку, заодно и долго планируемый подарок для Крисы получится. Я развернулся и быстрым шагом отправился домой.

Криса

Весь вчерашний вечер и почти весь сегодняшний день Криса не отрывалась от книжки, подаренной демоном. Это действительно был роскошный подарок. Столько плетений и из стольких областей! Причем самые наилучшие и практичные. К некоторым из них она даже не могла сообразить, как подступиться. Большая часть таких непонятных плетений совершенно не соответствовали ее специализации и будущим интересам. Но, тем не менее, знания никогда не бывают лишними. И она с увлечением экспериментировала. И только с приближением вечера второго дня Криса оторвалась от книги и своих опытов. Глаза слезились от напряжения. Она устало их потерла и выглянула в окно.

– Вот это я посидела за книжкой! – пробормотала Криса. А ведь она сегодня хотела пойти к Нику. Впрочем, а что мешает сделать это сейчас? – Девушка улыбнулась и стала одеваться.

«Сегодня обязательно нужно надеть платье, – размышляла она. – Конечно, в брюках привычней, но Нику в платье я больше нравлюсь. – Криса расправила складки ткани. – Что‑то чувствую себя немного неудобно. Все‑таки нечасто я его ношу. – Она завертелась перед зеркалом. – Да нет, мне оно нравится, не зря его Дила выбирала, а она в этом толк знает. Но привыкла я к брюкам. Ну да ладно. – Тут девушка спохватилась: – Кстати, надо не забыть отдать деньги Диле». – У самой Крисы не хватило средств на покупку. Она хотела тогда уйти из магазина, ничего не купив, но подруга ее остановила и доплатила недостающую сумму. И как Криса ни отнекивалась, заставила принять покупку.

Уже выходя из дома, девушка столкнулась с Дилой.

– Куда это ты собралась на ночь глядя? – лукаво улыбнулась та.

Криса смутилась:

– Прогуляться решила. А то весь день за чтением просидела, устала.

– Ну‑ну, к утру хоть вернешься?

– Дила! – прикрикнула на подругу Криса в раздражении.

– Молчу, молчу! – пропела подруга. – Ладно, скажи лучше, что ты наденешь на прием?

– Прием? – не сразу поняла Криса, а потом охнула: – Вот демоны! Совсем забыла.

– Угу, демоны, кто же еще, – глядя на нее, проговорила Дила. – Я так понимаю, надеть тебе нечего?

– Ну, – девушка беспомощно пожала плечами и оглядела себя, – может, в этом?

– Не говори чепухи! – категорично заявила подруга. – Надо было думать, когда соглашалась посетить это мероприятие! Я бы помогла, но у меня сейчас совсем туго с финансами. А мастер Грим не дает свои изделия на один вечер. Жмот! – поджав губы, ругнулась Дила.

– Что же делать?

– Ну… Я вижу единственный выход из положения, если ты не хочешь отказываться от приглашения…

– Наверное, все‑таки придется отказаться, – печально проговорила Криса. Она еще никогда не была на приемах. – А что за выход?

– А вот пусть твой Ник позаботится о наряде!

– Дила!!! – В глазах Крисы сверкали молнии.

– Что «Дила»? В конце концов, в первую очередь его пригласили, как ты рассказывала, а не тебя. Вот пусть и позаботится о своем сопровождении сам.

– Да ну тебя! – в сердцах бросила Криса. – Не хватало мне еще его об этом просить!

– А что тут такого? – искренне удивилась подруга.

Криса лишь махнула рукой и выскочила из дома. Да, жаль, конечно, но, видимо, придется отказаться идти на прием. Занимать деньги не у кого. К учителю с этим не подойдешь. Предложение Дилы она даже не рассматривала. Ну и ладно, подумаешь! Какой‑то паршивый прием! Что там может быть интересного? Ну будет куча народу. Ну будут выпивать, может, танцевать… Что в этом хорошего? А любопытно все‑таки, кто там будет?

За своими мыслями девушка и не заметила, как дошла до дома Васы. Очнулась только, когда чуть не столкнулась с Ником возле ворот. Он ждал, от нетерпения немного притоптывая левой ногой. Что это он?

– Привет! – пискнула, смутившись, Криса.

– Ну наконец‑то! – воскликнул Ник. – Я тебя еще пять минут назад засек. Ты что так медленно ходишь? Идем! – Он схватил совсем растерявшуюся девушку за руку и потащил в дом.

В своей комнате он отпустил ее и приказал:

– Закрой глаза! – На губах его играла смешинка. Криса, подчиняясь его настроению, заулыбалась и послушно закрыла глаза. Что‑то сейчас будет. Она замерла в предвкушении. – Дай руку!

Криса протянула руку, и в нее упало что‑то тяжелое.

– Все, можно смотреть!

Открыв глаза, девушка восхищенно охнула. В руках она держала изумительную серебряную шкатулку с чернением и вставками из золотых нитей, которые образовывали вполне узнаваемое изображение лица Крисы на крышке. По бокам шкатулки те же нити формировали красивый растительный узор.

– Ох, какая прелесть! – выдохнула девушка.

– Это подарок тебе.

– Извини, я не могу принять, – с сожалением глядя на шкатулку, отрицательно мотнула головой Криса.

– Почему? – удивился Ник.

– Слишком дорого…

– Дорого? Хм… вообще‑то шкатулка – это не сам подарок. Это только упаковка подарка.

– Что? – Криса взглянула на Ника. Тот весело улыбался.

– Открой.

Девушка осторожно приподняла крышку.

– Что это? – неуверенно спросила она. Внутри шкатулки лежало что‑то очень черное, с отдельными блестками. Цвет был такой густой, а точечки так сверкали, что Крисе показалось, что она смотрит на темное небо в безлунную ясную ночь, и ничего нет там, кроме ровно и ярко мерцающих серебряных звездочек.

Ник улыбался и молчал.

– Что это? – повторила Криса уже с нетерпением и шутливо притопнула ножкой, – Говори, а то рассержусь!

– Это… – протянул Ник, посмотрел по сторонам, почесал затылок. – Это… это… А что же это такое?

– Убью! – Криса потрясла кулачком.

– Все, все! – Ник поднял руки. – Сдаюсь. Ну в общем, всего‑навсего твое платье.

– Что? – Криса не поверила и снова поглядела в шкатулку. На платье было явно непохоже. Разве может отрез материи, который необходим для платья, уместиться в такой маленькой шкатулке? – Издеваешься, да? – уже откровенно сердясь, вопросила она.

Парень хмыкнул, схватил двумя пальчиками темноту в шкатулке и небрежным движением вытянул ее. В воздухе повис уже не маленький кусочек темноты, но большое облако, перемигивающееся крошечными искрами света, которые Криса и приняла за звездочки.

Ник разложил это на кровати. Действительно, платье как платье. Вот только какая насыщенная чернота! А еще материя удивительно тонкая – если смять платье, то оно поместится в ладонях, собранных лодочкой.

– Но как? И что за материал? А мне подойдет? – затараторила Криса, не в силах удержаться от вопросов.

– Отвечаю по порядку, – Ник развалился в кресле и с улыбкой смотрел, как девушка крутила в руках платье, – но с конца. Тебе подойдет. Тютелька в тютельку. Фирма гарантирует. Готов даже поспорить на десять золотых, что платье сядет на тебе идеально. А вот какой материал, я даже не скажу. В гномьем языке нет такого слова. Впрочем, звучит это так – «наноткань».

– А что это такое блескучее?

– А это крошечные алмазики, размером буквально в треть миллиметра. Симпатично, правда?

Услышав про алмазы, Криса охнула:

– Это сколько же стоит такое чудо? И где продают?

– Сколько стоит – не знаю. Где продают? Нигде. Ты давай меряй! Не задавай глупых вопросов!

– И ничего вопросы не глупые, а вполне естественные, – проворчала ошарашенная Криса. – Ладно. Только ты отвернись!

– Еще чего! – возмутился Ник. – Может, только ради того, чтобы посмотреть, как ты будешь переодеваться, я все это и затеял! Ты не представляешь, какое огромное эстетическое удовольствие испытывает мужчина, наблюдая, как красивая женщина раздевается и одевается… – Он ненадолго задумался и добавил с серьезным лицом: – Впрочем, от первого больше.

– Эстетическое, говоришь?

Ник усиленно закивал.

Ну и ладно! В конце концов, что он в ней еще не видел? Криса стала раздеваться. Она делала это медленно и красиво. Тренированное и гибкое тело позволяло ей двигаться удивительно плавно и точно. Она грациозно «перетекала» из одного положения в другое, не делая лишних движений и жестов. Ник смотрел, все больше разевая рот. Краем глаза Криса наблюдала за его реакцией. Ей стало очень приятно. На лице появилась мечтательная улыбка, и девушка стала выполнять движения еще плавнее и грациознее. Раздевшись, Криса нарочито элегантным шагом, покачивая бедрами, подошла к кровати и взяла платье. «Как же его надевать? – задумалась она и хмыкнула. – Раздеться, дурочка, разделась, вот и стой теперь голая, соображай, как надеть это чудо».

– Давай помогу, – вскочил Ник. Что‑то голос у него хриплый стал. Он подошел сзади, обнял, уткнулся лицом ей в волосы и глубоко вдохнул. – Может, потом померяешь? – ласково спросил он, давая волю своим рукам.

Криса ловко вывернулась:

– Нет уж, давай показывай, что тут и как, а вот на потом как раз можно оставить то, о чем ты думаешь! – Она притопнула ножкой.

Ник вздохнул:

– Ладно. Вот, смотри. – Он взял платье из рук у Крисы и резким движением порвал его пополам.

– Ты что делаешь?! – закричала Криса, ошеломленно глядя на две половинки платья в его руках.

– Спокуха, подруга, – уверенно заявил Ник. – Так задумано. Это верхняя часть платья – надевается отдельно. Давай натягивай!

Криса вздохнула:

– Ты предупреждай. А то как дам больно за такие шутки! – В ее глазах засверкали небольшие молнии.

Платье скользнуло по вытянутым рукам и плотно облепило тело. Ник быстро обернул вокруг ее талии вторую часть материи, провел пальцем по месту стыка и отошел, любуясь результатом.

– А как оно держится? – Криса подергала нижнюю часть. Вроде крепко.

– Да вот держится. Типа липучки. Ты не туда смотри, ты в зеркало смотри.

Криса долго молча любовалась на свое отражение. Молчал и Ник. Стояла удивительная тишина. Потом девушка вздохнула:

– Ты уверен, что это будет прилично для приема? – Она показала на свой бюст, сильно привлекающий взгляд. У Крисы была красивая грудь, но у гномов было не принято, чтобы женщина подчеркивала свои природные особенности, особенно в официальной обстановке. А платье было, что называется, в обтяжку. Ник не хвастался, когда говорил, что оно сядет на ней идеально. Крисе безумно нравилась отражающаяся в зеркале девушка. И она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, стараясь получше все рассмотреть. Платье нежно и приятно прилегало к телу. Но как на это отреагируют другие?

– Это их проблемы. Ты будешь королевой приема. Гарантирую. Только вот кое‑чего не хватает.

Ник достал из шкатулки еще одну странную черную конструкцию и прикрепил ее сзади к платью в районе шеи. Это оказалось что‑то вроде высокого стоячего воротника.

– Вот теперь действительно законченная картина. И ты выглядишь лучше, чем королева. А главное – очень сексуально. Эх, чувствую, придется за тобой следить. А то уведут. Как пить дать уведут.

Криса улыбнулась на слова Ника и немного прошлась. Нижняя часть платья при движении четко обозначала ее ноги и фигуру.

Внезапно в зеркале она увидела отражение Ника, вставшего рядом с нею. И когда только успел переодеться? Черная рубашка с блестками повторяла стиль ее платья. Они хорошо дополняли друг друга.

– Правда, красивая пара? – спросил Ник и приобнял ее. В ответ она только кивнула.

А дальше снова повторился тот волшебный вечер в купальне. Снова полумрак, светящаяся вода и музыка. В этот раз звучала не только музыка, но и песни. Язык, на котором пели, Крисе был незнаком. Но спрашивать не стала, чтобы не разрушать очарование момента. В который раз она дает себе зарок поговорить с Ником о нем самом, а то слишком много непонятного и странного вокруг него. И в который раз не делает этого. Ну не наступает подходящий момент. Или Ник специально так подстраивает? Криса чувствовала, что Ник отлично понимает ее. Да и в людях, наверное, неплохо разбирается. Вон сколько у него друзей, и все совершенно разные.

Девушка потерлась щекой о плечо сидящего рядом Ника.

Внезапно он дернулся. Криса глянула ему в лицо – он смотрел куда‑то в пространство, явно не видя ничего вокруг.

– Что?

Он поднял руку в останавливающем жесте. Криса послушно замерла. Что происходит? Она осмотрела окружающую обстановку в магическом зрении – ничего. Прислушалась к своим ощущениям – все тихо. Ладно, решила она, подождем. Ник все больше и больше ее интриговал. Уж слишком необычны его способности. Просто что‑то запредельное для ее понимания.

– Вот это удача! – пробормотал он. – Всем удачам удача. Чего только не случается в этом мире… – Он молчал еще минут пять. Криса не беспокоила парня, заинтригованная его странным поведением. – Так… – Он очнулся и внимательно посмотрел на Крису.

– Что?

Ник вздохнул:

– В общем, мне надо отлучиться, возможно, на всю ночь. – Он грустно посмотрел на девушку. Это ей не понравилось.

– А можно поподробнее?

– Ладно… – Он задумчиво подергал мочку уха. Криса улыбнулась. Эта его привычка ее забавляла. – Ты, конечно, помнишь наш поход на базу гильдии убийц? – Она неохотно кивнула. Такое не забудешь! – Боевики гильдии схватили сотрудника эльфийского посольства и подозревают его в соучастии. Так вот… – Ник нырнул под воду, через некоторое время вынырнул и растер лицо. – …я узнал не только место, где его прячут, но и то, что его решили сегодня убить.

– Убить? – ахнула Криса. – Но почему? Ведь достаточно просто стереть память!

Ник дернул плечом.

– Они там решили, что опасно состязаться с эльфами в ментальной магии. У длинноухих ковыряльщики мозгов покруче будут. Среди мертвителей тоже такие есть. Но как я понял, именно эльф‑менталист из гильдии вынес такой вердикт. Типа в Лесу есть спецы, которые и в этом случае смогут вытянуть информацию. Пусть и с непредсказуемыми последствиями для пациента. И мертвители не захотели рисковать. Вот такие дела. – Ник достал кристалл из воды и вышел из купальни.

Криса молча смотрела на волнующуюся воду бассейна, приобретшую обычную прозрачность.

Снова он ввязывается в какие‑то авантюры! Девушка зябко передернула плечами, вылезла и натянула на них простыню. Ну что ж, одного его она не оставит. В первый раз ее помощь пригодилась, глядишь, и сейчас чем‑нибудь поможет. А как красиво начинался вечер!

«Зато с ним интересно!» – Криса грустно усмехнулась, плавно развернулась и быстрым шагом последовала за Ником.

Ник

«Так, Умник. Пока я готовлюсь, тебе задание», – вызвал я искина, натягивая джинсы.

«Слушаю и повинуюсь, мой господин!»

Я хмыкнул. Умник в своем репертуаре. И почему его постоянно тянет хохмить? А может, это «подростковая болезнь»? Подростки ведь часто дерзят старшим. Так они самоутверждаются. Потом проходит. А моя железяка тоже ведь невеликого возраста. Конечно, сам навигационный компьютер был построен Дронтом (или его сородичами, без разницы) в бог знает какие времена. Но осознавать‑то себя как личность искин начал совсем недавно, когда встретился со мной и подключил эмоциональную матрицу. Подросток еще, в общем. Короче, забьем. На делах его выходки не сказываются, и ладно. Так что пусть выражается как хочет. А хохмочки я уж потерплю. Просто не буду обращать внимания.

«Заодно и проверим кое‑что, – продолжал я давать инструкции Умнику. – В этот тестовый кристалл внедри «сонное» плетение. Ну помнишь, которое генерирует излучение, идентичное тому, что используется в бадди‑компе?»

«Так мы же его не испытывали еще!» – возмутился Умник.

«Вот и проверим. Если не сработает, на месте что‑нибудь придумаем. Так… – Я остановился и задумался. – Так, нам нужно, чтобы после того, как кристалл начнет излучать, прошло около десяти секунд, можно меньше, и все находящиеся в здании и во дворе глубоко спали и ничего не слышали. Граната должна быть одноразовая – кристалл выплескивает излучение целиком и остается пустым. Рассчитай, сколько магии нужно для этого загрузить в кристалл».

«Куда девать остатки магии из кристалла и накопленную обычную энергию?» – спросил Умник уже по‑деловому.

«Ага… И много там кристалл всосал энергии после всех этих игр с преобразованием материи в бассейне?» – осведомился я.

«Процентов на пять от общей расчетной емкости для обычной энергии», – ответил Умник.

«Стравить сможешь?»

«Хм… не так быстро. Если в качестве светового излучения – где‑то за час‑два. По‑другому не соображу как», – задумался Умник.

«Черт! А если оставить?»

«Ну после того как защитное плетение отработает – или слабо взорвется, или пожар какой‑нибудь случится… Непредсказуемо». – Умник был в замешательстве.

«Ладно, пусть светится. Думаю, за час ничего не случится».

Кристалл засветился, и я завернул его в кусок плотной темной материи. Но свет пробился сквозь нее. Пришлось использовать еще несколько кусков ткани. Убедившись, что «граната» не выдаст меня светом, я положил кристалл в карман джинсов. Припекает, однако!

«Чуть слабее, Умник! – попросил я. – А то изжаришь мне яйки, а мне еще есть где их использовать!» – Я мельком глянул на вошедшую Крису и стал раскладывать на столе все свое снаряжение.

– Я иду с тобой, – безапелляционно заявила девушка и встала передо мной, заслонив стол и уперев руки кулачками в талию. Явно приготовилась дать жесткий отпор, если вдруг стану препятствовать. Решительная такая голенькая воительница.

– А в чем ты пойдешь? – ответил я насмешливо. Возражать, между прочим, и не собирался. Зачем? Ее помощь действительно может пригодиться. Мало ли что. Присутствовать при «горячем разговоре» я ей все равно не позволю, а если у мертвителей вдруг окажутся какие‑то тузы в рукавах и у меня возникнут проблемы, поможет выпутаться. А если неожиданно возникнет какая‑нибудь другая опасность? Я уже убедился, что за себя постоять эта девушка умеет. В конце концов, я вообще не собирался сегодня геройствовать. Прошлого «свидания» с мертвителями вполне хватило. Нет уж, сегодня я все постараюсь сделать по уму. И если получится так, как хочу, то дело ограничится просто тихой прогулкой. А Крису на будущее обязательно нужно «потрясти» насчет ее боевых навыков. Она ведь наверняка еще не раз увяжется сопровождать меня. Поэтому нужно иметь полное представление, что она умеет, а что нет. Но в любом случае никакой опасности я ее подвергать не собираюсь. Ей не должно ничего грозить, когда я рядом.

Криса ничуть не смутилась:

– Да хоть и в платье. Надеюсь отсидеться за твоей спиной. – Она улыбнулась и расслабилась. Настраивалась на долгую перепалку, а тут с ней даже никто не спорил! Криса почувствовала небольшую досаду.

– Хорошо, одевайся.

Я посмотрел на стол. Так, ножи‑малыши брать не буду, не ровен час потеряю. А вот эльфийские ножи возьму. Шест? Хм… тоже нет. Что‑то мне подсказывает, что он не понадобится. Меч надо взять. Я покосился на Крису.

– Возьмешь мой меч, на всякий случай, – приказным тоном сказал я.

Криса, уже одетая в старое платье, не стала спорить и спокойно взяла в руки оружие.

Так, мне остаются нунчаки. Ладно, справимся.

– Готова?

– Не совсем, – завозилась Криса, пытаясь расположить меч за плечами. – Слишком длинный ремень, – пояснила она на мой взгляд. Н‑да, меч у нее за плечами действительно болтается.

– Повесь на пояс, – посоветовал я и передал ей специально купленный для этой цели ремень.

Когда Криса затянулась, я мысленно присвистнул. Я, конечно, знал, что у нее тонкая талия. Но когда она подчеркивается поясом – это что‑то! М‑да… И почему гномы имеют привычку уродовать своих женщин мешковатой одеждой, в которой те выглядят как пастушки на выпасе коров? Посмотрите, какая красавица! А всего‑то делов – надеть поясок и подчеркнуть талию. Я мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Мы пошли к выходу.

Пока мы спускались в сад, я проиграл в уме план будущих действий, стараясь понять, не пропустил ли чего. И меня озарило. Ну конечно! «Гранату» я сделал, а как доставить ее по назначению, не подумал. Тем более что близко подходить нельзя – уснешь ведь вместе с «клиентами» при ее подрыве. Нужно обязательно проверить, насколько далеко и точно я смогу забросить изделие.

Выйдя в сад, я поднял камушек размером примерно с кристалл и постарался кинуть его подальше. Криса недоуменно наблюдала за мной, но вопросов не задавала. Молодец, девочка! За это я ее и ценю – никогда не задает ненужных вопросов и не дергает меня не ко времени. Камушек улетел далеко. Это очень хорошо, но мало. Нужно, чтобы была серьезная пробивная сила. Бросать‑то я буду, конечно, в какое‑нибудь окно, но оно вполне может быть снабжено толстым стеклом или прикрыто ставнями. Эх, времени нет! А то бы я сварганил рогатку! Стоп! Я вспомнил свои недавние фокусы с выплеском энергии при ударе. Вот оно!

Сосредоточившись и съехав в легкий транс, я снова бросил камень, но не как обычно, а словно проводил удар рукой, в конце выпустив снаряд с выплеском энергии. Громко щелкнуло. Камень попал прямо в ствол красивого раскидистого дуба – любимого дерева Васы. Подойдя ближе, я прифигел. Камушек пробил толстую кору и почти весь вошел в дерево. «Вот Васа обрадуется, увидев такое, – подумал я. – Надо валить отсюда быстрее, пока наши не сбежались на шум и не «отблагодарили» меня за устроенную из дуба мишень».

Я махнул рукой Крисе и побежал к ограде. Мы легко преодолели Васины сигналки, перелезли через забор и побежали по улице в сторону места заточения пленного эльфа. Платье Крисы плохо подходило для быстрого бега. Но она не растерялась, накинула полог невидимости на нас обоих и задрала одежку до самых подмышек, не обращая на меня никакого внимания. Видать, уже привыкла. На ногах, слава богу, у нее были легкие полусапожки. «Да, после сегодняшнего ее платье и обувка наверняка придут в полную негодность», – подумал я, но не остановился. Нужно было спешить.

Дом, где содержали эльфа, располагался во внутреннем городе, в самой дальней его части. Умник уже имел достаточный опыт в привязке месторасположения «жучка» через инфосетевое пространство к карте города и потому указал место достаточно точно. А сработал, кстати, «жучок», посаженный на наблюдателя за домом Бринхорта. Услышав, как кто‑то отдавал приказ об устранении эльфа, мы с Умником удивились. Вроде этой мелкой сошке вовсе не по рангу присутствовать при таких беседах. Мы забеспокоились и проверили сам «жучок». Выяснилось, что просто он оказался очень чувствительным. Сам разговор он записал с расстояния порядка двадцати метров. Собеседники говорили довольно спокойно и тихо. Хотя они и не шептались, наблюдатель явно ничего не мог слышать. Не обладает человек столь чутким слухом, в отличие от «жучка». Поэтому никакая это не подстава. Нам самым обычным образом повезло. Видимо, парнишка вернулся, чтобы отдохнуть от «трудов праведных», в ту же штаб‑квартиру гильдии мертвителей, где содержался эльф.

До нужного места мы добрались примерно за полчаса.

– Так, стоп! – Я остановился и оглядел Крису. Да уж, платье промокло от пота, и от ее прически давно ничего не осталось. Хорошо хоть догадалась стянуть волосы в хвост. Она слегка запыхалась и с завистью смотрела на мой цветущий вид – я даже не вспотел.

– Что дальше? – спросила она.

– А дальше… – повторил я, поглядывая на радар. Хорошо, что в свое время снял информструктуру того эльфа. Пока на экране ничего не отсвечивало. – …придется снова немножко погулять.

– Зачем? – удивилась моя подруга.

– Затем, что я пока не чувствую эльфа, – ответил я.

– Ладно, командуй, – проворчала Криса.

Я вывел перед глазами подробный план‑карту района и проложил оптимальный маршрут с учетом радиуса эффективного сканирования Умника. Бадди‑комп для этого использовал тривиальный алгоритм нахождения кратчайшего пути. Пройдя по этому маршруту, мы накроем весь район и быстро отыщем дом, где томится эльф. Нельзя было терять время. Мы с Умником не услышали в разговоре, когда мертвители собираются провести «акцию». Но и так было понятно, что затягивать дело они не будут.

– За мной, – скомандовал я и побежал по проложенному маршруту.

По извечному закону подлости искомый дом нашелся, когда мы уже обошли почти все объекты и я начал сомневаться в положительном результате.

– Стой, – прошептал я и выматерился.

– Что, проблемы? – Криса хихикнула. Она, молодчага, выдержала весь маршрут стоически и не задавая вопросов.

– Понимаешь, всегда почему‑то бутерброд падает маслом вниз именно тогда, когда нужно, чтобы он упал правильно. – Я замолчал. Криса вопросительно смотрела на меня. – Если бы мы начали с другого конца маршрута, то нашли бы эльфа минут за пять. А так бегали почти час! Не удивлюсь, если его уже ухайдакали.

«Спокойно, шеф! – влез Умник. – Судя по показателям, эльф скорее жив, чем мертв».

– И то ладно, – забывшись, вслух произнес я.

– Что? – переспросила Криса, но я лишь махнул рукой и шагом отправился в указанную точку. Мертв эльф или жив, мне уже было все равно. Если представить, что самый лучший для меня вариант – мертвый эльф, то, все по тому же действующему закону подлости, он обязательно будет жив.

– Видишь что‑нибудь? – спросил я, когда мы устроились через один дом от нужного нам.

– Смутно, – пробормотала Криса. – Еле‑еле вижу ауру охранника, ходит вон во дворе.

Я удивился, думал, что не различит за деревьями. Мне и то было слабо его видно. Заметил только с помощью радара.

Так, судя по показаниям радара, в доме десять человек, если не считать эльфа. Любят, блин, они десятки! Несмотря на позднее время, половина из них бодрствовала. Ну что же, ждать времени нет. Будем пробовать «гранату».

– Сиди здесь, я позову тебя, – прошептал я Крисе.

– Я с тобой, – так же шепотом ответила она.

– Говорю, сиди! Приказы не обсуждаются, а то в следующий раз обойдусь без тебя.

Криса явно обиделась.

– Да не иду я еще туда. Если все получится как задумано, то вместе пойдем.

– Ладно, но ты меня все равно обидел, – пробормотала девушка. Впрочем, судя по ауре, это она сказала не всерьез.

Я пошел по улице, выискивая просвет, через который были бы видны окна искомого дома. Находился я от него метрах в тридцати. Ближе подходить не следовало. Не нужно, чтобы меня кто‑то из наблюдателей мертвителей увидел. Ага, вот он, родимый домик. И окно второго этажа отлично видно.

«Ну что там с кристаллом?» – спросил я Умника.

«Все в порядке. Можно использовать», – отозвался он.

«Как будем активировать? От удара или дистанционно? – спросил я, доставая переставшую светиться «гранату». – Ты, кстати, настроил взрыв на удар?»

«Да, если не сработает, я дистанционно сниму с него защиту».

«Гуд, поехали!» – пробормотал я и выровнял дыхание. Транс ты мой, транс, какая ты классная штука… Так… Окружающие предметы приобрели несвойственную им четкость. Концентрация на окне, ничего другого не существует… Несколько плавных движений руками, загребающих энергию из окружающего мира и концентрирующих ее в районе солнечного сплетения… Медленная отработка движения, чтобы почувствовать, как должны работать мышцы. Переступь ногами – легкий и быстрый танец, скручивающий тело как пружину… и… резкий удар раскрытой ладонью в сторону цели с одновременным выдохом и выплеском энергии. От ладони отделяется маленький предмет и с сумасшедшей скоростью отправляется в полет по почти прямой траектории…

Я, опустошенный, опустился на колени, краем уха слыша далекий щелчок.

«Неужели промазал?» – подумал я. Вроде должен быть звук разбившегося стекла, а тут что‑то непонятное.

«Ник, ты снова не рассчитал и перерасходовал энергию. Наблюдаю резкий скачок вниз энергетических показателей организма!» – забеспокоился Умник.

«Почему не…» – хотел спросить я, но тут почувствовал внутренний толчок, и меня охватило дикое желание лечь прямо на том месте, где находился, и вволю отоспаться.

«Ник, твою…»

«Умник, зараза, не надо материться, – уплывающим сознанием лениво подумал я. – Компьютеры не должны материться…»

«Я тебе дам «компьютеры»! Сам ты компьютер… биологический, блин. Щас…»

В сознание я пришел от женской ладони, хлещущей меня по щекам.

– Все, все! – Я отмахнулся и сел, сонно оглядываясь.

– Вот и хорошо, – сладко зевая, пробормотала Криса. – Что это было? – Она удобно устроилась рядом со мной, положила голову мне на колени и засопела.

«Это ты меня разбудил, Умник?» – спросил я своего благодетеля.

«Ага. Похоже, мы переборщили маленько с мощностью», – застеснялся компьютер своей ошибки.

«Вроде того, – согласился я. – Можно было так не корячиться с доставкой посылки по назначению. – Я почесал затылок. – Но все хорошо, что хорошо кончается. Не парься. Просто в дальнейшем учти результат при создании новых сонных «гранат». Кстати, что там с уровнем магического всплеска? Кто‑нибудь сюда наведается, как думаешь?» – переключил я внимание Умника совсем на другую тему.

«Вряд ли. Почти вся энергия ушла в «сонные» волны», – ответил Умник.

Я посмотрел на Крису и ласково погладил ее по голове. Видать, и ей попало. Но излучение достало ее в сильно ослабленном виде и дало некоторое время продержаться и побеспокоиться обо мне.

«Разбудишь ее?» – спросил я Умника.

«Минутку».

Пока Умник приводил Крису в порядок, я разглядывал звездное небо. Красивые тут звезды, только чужие.

Криса зашевелилась.

– Что это было? – Криса повторила вопрос, поднялась на ноги и оглянулась.

– Наше секретное оружие, которое нас самих чуть не достало, – ответил я.

– Сильно, – покачала головой девушка. – Что дальше?

– А дальше, – я вскочил на ноги, – идем за покупками. – И направился в сторону дома.

В доме все мирно спали. Я специально зашел в ту комнату, куда бросал накопитель.

– А стекла‑то уцелели, – пробормотал я, глядя на окно. Наверное, все‑таки по стене попал. Да какая разница? Главное, мощности хватило, и ладно.

«Как ты думаешь, где кристалл?» – поинтересовался я у Умника.

«А тут и думать нечего – его информструктуру я не чувствую. Ничего от него не осталось», – ответил Умник.

«Ну и хорошо», – успокоился я.

Эльфа мы нашли быстро. Как и в прошлый раз – в оборудованном подвале. Богатым воображением мертвители не страдают.

– Так, – сказал я, положив эльфа на землю во дворе, – а теперь создаем необходимый нам антураж.

Я направился в дом, внимательно отслеживая, не оставили ли мы аурные отпечатки. Если видел, что наследили, подчищал. Крису оставил снаружи.

Вскоре работы для чистильщика не осталось. Я еще раз на всякий случай осмотрел подвал и пошел искать самую роскошную комнату. Я уже понял, что мертвители оборудуют свои базы по одному стандарту. Поэтому главаря следует искать именно там, в удобном кабинете, стены которого обиты дорогими тканями, с антикварной, весьма дорогой мебелью и дверью с золотыми ручками. Чувак сладко дрых, сидя на роскошном стуле за письменным столом. Голова его удобно лежала на согнутых в локтях руках. Он слегка сопел и иногда чмокал губами. Видать, снился какой‑нибудь вкусный обед. Глядя на него, я засомневался, правильно ли поступаю, сработает ли мое представление? Ладно, чего уж там. Далеко зашел, даже если и не подействует – бросать на полпути задуманное не следует.

Я достал эльфийский нож, покачал его в руке, все так же глядя на спящего, и с размаху вогнал его в столик у изголовья кровати. Вот так. Теперь картина ясная и понятная. Оставленное послание тоже прозрачно для любого здравомыслящего – тут были эльфы, вытащили своего собрата. И нож в изголовье вписывается в картину. Проснувшийся утром мертвитель сможет объяснить самому себе и остальным, почему им всем сохранили жизни и оставили такое вот непритязательное послание. Типа забираем своего, особых претензий не имеем, но имейте в виду, если что – то всех вас на капусту порежем! Надеюсь, именно так они подумают. Все‑таки я мало знаю о взаимоотношениях местных друг с другом. Может, у них по‑иному повернуты мозги и реакция будет совсем другая. Неважно. Если что‑то случится, тогда и будем разбираться.

Теперь последнее.

«Так, Умник. Этот тип должен остаться жив, здоров и в своем уме. Поэтому снимай инфу с учетом этого, гуд?» – скомандовал я.

«Гуд, гуд…» – пробормотал Умник.

Дальнейшее уже не так интересно. Долгий путь с тяжеленным эльфом. Как же, изящные и легкие эльфы! Вам бы поносить такую тяжесть! Малоприятное занятие даже для меня, сильно продвинутого Умником в области, так сказать, физического здоровья.

По дороге пришлось пару раз менять маршрут или прятаться от стражников.

Оставил я эльфа у заднего выхода посольства, которым обычно пользуются слуги, направляясь в город за утренними покупками. Надеюсь, до утра с ним ничего не случится – ночи теплые, никого поблизости нет, да и до рассвета осталось около часа. Вернее, до обычного для слуг времени, когда они отправляются за покупками. Была там какая‑то пара «неспящих» типов по соседству с посольством, может, и шпики, кто их разберет. Но если и шпики, то задний выход в их обзор явно не попадал. Поэтому я наплевал на них.

Мы с Крисой, усталые, но довольные тем, что все закончилось, вернулись в дом Васы и, быстро ополоснувшись от праведного пота, завалились спать. Все‑таки как это классно – засыпать в объятиях и обнимая самому лю… хм… прекрасное существо женского полу! Вот.

Глава 9

Эльфийское посольство

Посол Элларен был сильно раздражен. Он почти не спал всю ночь. Накануне вечером его с Торвином попросили явиться к дознавателям архимага. Попросили очень вежливо. Они решили, что гномы хотят сообщить сведения о пропавшем Ллерине, и готовились высказать недовольство, еще раз подать протест и снова выслушать официальные извинения. Не тут‑то было. Эльфов «макнули носом в вонючее болото». Дознаватели очень вежливо попросили объяснить безобразные выходки эльфов в гномьей столице. Они оба удивились: «Какие такие безобразные выходки?» А в ответ последовало: «Как, вы не в курсе, что в городе постоянно регистрируются вспышки эльфийской магии, причем частенько вместе с демонской?.. Как не вы?.. Вы хотите сказать, что не знаете, чем занимаются ваши сородичи?.. В таком случае не будете возражать, если к ним будут применены самые строгие меры, когда их схватят?.. Ах возражаете?.. Понимаю, все‑таки эльфы, не гномам их судить. Ну так извольте приструнить своих драчунов! И перестаньте бодаться с демонами при каждом удобном случае! Ни к чему хорошему это не приведет, поверьте!»

Элларен со злостью пнул подвернувшийся по дороге стул и поморщился от грохота, когда тот с шумом развалился от удара о стену. Нет, надо же! Как детей‑несмышленышей отчитали! И ведь гномы совершенно правы, если смотреть на ситуацию с их позиции. Действительно применялась эльфийская магия, да еще против демонской. Никто из посольства в этом не замешан, совершенно точно. Эльфы Торвина – тоже. И кто тогда так развлекается? И не боится ведь. Знают же все, что у эльфов очень долгая память и шутники обязательно, даже если на это понадобится десяток лет, будут найдены и наказаны по суровым законам Леса. Разве что демоны Лиги, которые вообще ничего не боятся, решили испортить репутацию своим конкурентам? Пару эльфов в своем штате Лига боевых магов точно найдет. Тогда почему так грубо? Демоны тоже получили свою порцию пинков от гномов. Святой Лес! То орки, то демоны! Когда же все это кончится?! А ведь так тихо и спокойно было в столице в последние несколько десятков лет!

Внезапно посол услышал стук быстрых шагов по лестнице, ведущей с первого этажа. В открытую дверь заглянул один из дежурных охранников и, увидев Элларена бодрствующим, сообщил:

– Господин посол, у нас снова чрезвычайная ситуация!

– Что там такое еще случилось? – Хозяин кабинета поморщился, ожидая самого худшего.

– Ллерин нашелся, – ответил охранник.

Посол повернул голову к охраннику и стал внимательно и методично его разглядывать. Он переводил взгляд на ноги, затем поднимал взор к голове, потом смотрел в середину тела, словно стремился раздеть подчиненного догола. Охранник чувствовал себя крайне неуютно. Он убрал руки за спину и стоял, переминаясь с ноги на ногу и отведя глаза. Он не мог понять, что в его словах так не понравилось Элларену, но мало ли, вдруг действительно в чем‑то виноват. Кто это начальство поймет? Посол рассматривал подчиненного долго.

– Чтоб тебе до конца жизни питаться побегами красной делозии, – наконец пробормотал посол, – если туп, как дерево… Где он? – Эльф резко пошел к выходу.

– Мы перенесли его в гостиную на первом этаже, – угодливым тоном сообщил охранник.

– Перенесли? Что с ним? – встревожился Элларен.

– Без сознания, – ответил охранник уже более уверенно.

– Целителя вызвали? – спросил посол.

– Да, его уже осматривают. – Охранник уже пришел в себя и стоял по стойке «смирно».

– Как и где его обнаружили? – продолжал выяснение посол.

– У задней калитки лежал, – отрапортовал охранник.

– Что, вот так просто лежал? – недоверчиво глядя на подчиненного, удивился Элларен.

– Совершенно верно, – звонко во весь голос рявкнул подчиненный, словно рапортовал командиру перед парадным прохождением отряда рейнджеров на королевском плацу в присутствии многочисленных зрителей. Жители Леса гордились своими рейнджерами и обожали смотреть, как те красиво ходят строевым шагом.

Элларен только покачал головой и направился в гостиную. Возле дивана, на котором лежал Ллерин, сидел штатный целитель посольства и занимался пациентом. Посол внимательно посмотрел на своего первого помощника. А ведь ему нелегко пришлось – вон как осунулся. Волосы потускнели, под глазами темные тени. Черты лица заострились. Вся злость Элларена куда‑то сразу пропала. Особой любви к Ллерину он не испытывал, но этот эльф сейчас выглядел, как завядший цветок эллазии. Ну не должно такое случаться с чувствительными детьми Леса. Неправильно это.

– Как он? – тихо спросил Элларен целителя.

– Не волнуйтесь, – обернувшись и не прекращая водить руками над телом пациента, ответил тот, – просто ментальное и телесное истощение. Пару дней медитации в саду, хорошее питание, и с ним все будет в порядке. Только вот, – лекарь нахмурился, – сдается мне, что его сознание вывернули наизнанку. Я, конечно, смогу проверить, но я не менталист, как бы не испортить что‑нибудь. Над ним серьезно поработали. Здесь нужен целитель‑менталист уровня не ниже мастера. Мы ведь не хотим, чтобы он сошел с ума? – С вопросом в глазах целитель посмотрел на посла.

– Хорошо. А просто поговорить с ним можно? – нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла, в которое он сразу уселся, войдя в гостиную, спросил Элларен.

– Скорее всего, да, его только допрашивали и, судя по следам в ментальных слоях ауры, ничего не стирали. Но он сейчас находится в таком шоке, что легко может что‑то забыть или упустить.

– Хорошо, – посол снова кинул взгляд на спящего помощника, – приводите его в порядок. Как только можно будет с ним говорить, позовите меня. – Элларен вскочил с кресла и отправился в комнату принца. Нечего другим спать, когда он сам не имеет возможности нормально отдохнуть! Кстати, следует поставить архимага в известность, что пропажа объявилась. Иначе возникнут неприятные вопросы.

Дворец архимага

Руархид нервно расхаживал по кабинету перед стоящим в угодливой позе секретарем. В последние недели он был сильно не в духе. События валились скопом, словно лавина, сходящая с горы. Архимаг чувствовал, что потихоньку начинает терять контроль над происходящим. Сначала резко усилилась активность орков, и, судя по всему, назревает серьезная война. Потом оказалось, что один из высших сановников куплен (когда такое случалось?!), да еще при этом была какая‑то странная охота на караван, привезший Инвази с этими сведениями в столицу. Нападали и делали попытки напасть несколько раз. При этом не обратили внимания на то, что караван сопровождал личный друг и советник архимага Васа их’Васандир, один из сильнейших магов, между прочим. Разве стоят какие‑то сведения какого‑то Инвази вражды с Васой, гномьей гильдией магов (ну не могут они спустить нападение на одного из виднейших своих членов) и с самим архимагом лично?

Потом этот непонятный Ник объявился. Свалился неизвестно откуда и сразу спас Васу и весь караван гномов. Потом, когда Руархид приказал проследить за ним, опозорил Мондрида с его хваленой разведкой: оказалось, что он всех этих филеров всегда чуял и водил за нос, развлекался, так сказать. И эти его чудесные магические умения. Инфомагия, знаете ли. Но каждому известно, что на протяжении всей истории Лунгрии не было ни одного случая, когда человек владел магией драконов и не сходил при этом с ума. А Ник не только не сходит, но и в обычной магии показывает выдающиеся способности. Вон как помог гномам с новыми разработками и идеями. И главное, непонятно, как он это делает. При этом раздолбай полный. Ну зачем ему нужно было связываться с мертвителями?

Кстати, а чего это сами мертвители вдруг «вылезли на поверхность» и похитили ребенка? Вообще‑то встревать в разборки сильных мира сего им крайне противопоказано. За такие штуки правители разных земель не раз зачищали чуть ли не «под ноль» всех этих убийц в своих владениях. Но сегодня ублюдки почему‑то в политику полезли. Что же все‑таки на самом деле происходит? А эта Лига боевых магов? Их пригласили на переговоры о возможном контракте, а они тут что‑то непонятное устроили. Выступления эти… Неужто представители гномьей верхушки не знают возможностей демонов? Могли ведь договориться по‑тихому, и тогда бы наемники неожиданно напали и задали оркам хорошего перцу. И результат был бы, и потерь почти никаких. Всегда же так делали. Но сегодня Лига зачем‑то устроила шоу. Всем, так сказать, объявила, что к гномам наниматься будет. И при этом на обычные «дежурные» переговоры сам Балаватх заявился. И что ему тут, в столице гномов, в действительности нужно? Да еще эти демоны постоянно с эльфами задираются. Удаль молодецкую друг другу показывают.

– Мало им места! Нашли где разборки устраивать! В моей столице! В верхнем городе! А самое главное, нашумели и улизнули! Засранцы! – вдруг в бешенстве проорал архимаг, повернувшись в сторону посольства демонов и грозно потрясая кулаком. – И к кому теперь обращаться? Кого вздернуть за ребро после этих ночных фокусов? Эльфы молчат, делают удивленные лица. Дескать, они ни при чем… А кто тогда «при чем» из владеющих лесной магией? Да еще и этот, как его там, помощник‑сопляк… Ллерин объявился! Подбросили к дверям посольства! Как новорожденного! Аккурат на следующий день после всего этого шума – хоть плачь, хоть смейся!

Руархид перестал метаться и упал в кресло.

– Ро! Приготовь мне чифу. И предоставь отчеты от наблюдателей, которые присматривают за Ником, – сказал он уже совершенно спокойно. – Пожалуй, пора ему уже официальное приглашение послать.

Пока секретарь искал информацию и готовил напиток, архимаг снова вернулся к докладу о ночных событиях. Перелистнув очередную страницу, он заскрипел зубами. «Гномьи боги! – подумал он. – Тут еще этот параноик Лотколб замешан, чтоб ему пусто было! Обделался, поганец, со своей хваленой защитой! И ведь засунули‑то в самый конец подборки! Аналитики, головой по наковальне долбанные!»

Руархид задумался. «И зачем, скажите, кому‑то потребовалось пробираться к этому придурку в дом? Артефактор он, конечно, знатный, один из лучших в гильдии, поэтому и закрываем глаза на то, что часто пашет на демонов. Балаватх‑то с Лотколбом друзья еще с молодости. Но почему влезли не в мастерскую, а в дом? – Архимаг нахмурился, чуя какой‑то подвох. – Какие артефакты он держит и делает только дома? Или он соврал при допросе и целью были не воровство амулетов, а сам Лот?»

Секретарь принес и поставил рядом чашку с чифой. Архимаг тут же отхлебнул напиток и снова уставился в бумаги. «Опять все упирается в демонов, кузнечным молотом третьего размера им по пальцам! Может, это эльфы решили так до демонов добраться? Или конкуренты? У Лотколба вроде есть парочка серьезных новых разработок…» Руархид отвлекся от бумаг, посмотрел на секретаря и вздохнул. Одни вопросы. И никаких ответов.

Ник

С утра я проснулся в хорошем настроении. Криса тихонько посапывала, уткнувшись в мое плечо. Немного полюбовавшись, я медленно, чтобы не разбудить это чудо, стал сползать с кровати.

«Ну что, Умник, заказ выполнил?» – окликнул я своего электронного приятеля.

«Обижаешь! Как договаривались!» – тут же отозвался искин.

«И где?» – развел я руками.

Умник хихикнул. В воздухе появилась зеленая стрелка.

Я удивился:

«Ух ты! Это что, голограмма?» – но тут же все понял сам и сплюнул. Это Умник играется с движком бадди‑компа, показывающим окошки с информацией в моих линзах. Вчера я дал искину такой доступ. Я тогда подумал, может, с помощью Умника через некоторое время удастся обходиться совсем без линз? Мысль правильная. Но если бы Умник еще раскопал, как делать иллюзии… Жаль. Уметь обманывать глаза и другие органы чувств окружающих – очень прикольная и полезная штука. Местные маги различают два типа иллюзионистов – менталисты, которые создают иллюзии прямо в мозгу у «клиентов», и простые маги, необязательно сильные, которые могут «рисовать» картинку в воздухе. Очень полезные умения. Особенно в бою. Хороший иллюзионист может противника обмануть настолько, что тот, например, при уклонении от удара вправо будет уверен, что там пустое место. А сам в этот момент всем телом наткнется на какой‑нибудь торчащий из стены штырь. Или маг может создать столь достоверную иллюзорную копию себя, что противник с полной уверенностью в приближающейся победе будет лупить самыми крутыми плетениями исключительно по воздуху. Или даже вообще по своим. Да, если хорошо владеть иллюзиями, столько возможностей в бою и мирной жизни открывается – глаза разбегаются, мозговые извилины заплетаются в морские узлы. Нетрудно руки опустить и уподобиться буриданову ослу.

Умник замигал стрелкой, вернув меня в реальность.

«Спасибо, приятель», – поблагодарил я его и почувствовал легкое ответное тепло. Стрелка указывала на ящик стола, стоящего возле кровати. Медленно открыв его, я мысленно присвистнул. Бриллиантовое колье для Крисы в жизни выглядело намного эффектнее, чем на трехмерной компьютерной модели, которая была использована для разработки изделия.

Вообще, поразительно, как много всякой всячины я запихал на винты субноута на Земле. Была у меня дома грешная страсть – хапать без разбора все, на чем останавливался взгляд, пусть и случайно, и копировать себе на компьютер. Люблю работать с информацией, если она под носом, а не где‑то там, на отдаленных серваках в Интернете. Вот и таскал. На Лунгрии я уже не раз возблагодарил бога за свою привычку. Вот и сейчас на субноуте нашлась солидная коллекция моделей ювелирных изделий (зачем они мне, не особо богатому программисту и сисадмину) и соответствующий плагин к программе трехмерного моделирования объектов.

Сначала, когда запустил программу, я хотел сделать что‑то очень яркое, из красиво ограненных и переливающихся в лучах света цветом морской волны изумрудов или из нарочито холодных сапфиров глубокой насыщенной синевы, но, прикинув, как это все будет выглядеть на черном платье, понял, что лучше «бесцветных» бриллиантов ничего быть не может. Вовсе не зря так любят эти камушки наши земные богатенькие буратинки.

Да уж… А с одежкой (платьем для Крисы и рубашкой для себя) пришлось повозиться…

Во‑первых, материал. Я прикидывал и так и эдак, но в итоге решил использовать универсальное земное изобретение – наноткань. У меня на родине делают так: «выращиваются» длинные (от метра и больше) углеродные нанотрубки, из них скручиваются нити, а из нитей ткется полотно. Затем в специальном растворе осаждают на полотно наночастицы различных металлов. Тем самым ткани придается цвет и различные удивительные свойства. Например, можно сделать полностью прозрачную ткань и ткань‑хамелеон, меняющую свой цвет в зависимости от силы солнечного света, ткань, хорошо проводящую электричество, или, наоборот, ткань‑изолятор. Материал получается удивительно тонкий и прочный. Единственное, что на Земле его все‑таки используют, по большей части, не для производства модной одежды, а для спецсредств типа бронежилетов, которые внешне не отличишь от обычных пиджаков, или для, например, электронной бумаги. Все‑таки люди по‑прежнему предпочитают одежду из «природных» тканей. А всякие хитрые цвета и «умные» свойства, не хуже чем на наноткани, достигаются осаждением специальных наночастиц на уже готовых кусках хлопковой, льняной или шелковой материи. Но полотна из хлопка, льна или шелка, которое бы меня удовлетворило, у гномов я не нашел, да и разбираться с правильным осаждением какой‑то фигни на ткань (это сложнее, чем обработать наноткань, природные волокна всегда очень «ворсистые») желания не было.

Но легко сказать, мол, берутся нанотрубки, скручиваются… Только вот при этом (как и в любом деле) есть куча нюансов. Да и между информструктурами отдельной нанотрубки и куска наноткани есть большая разница. Зачем нам «реально» выращивать нанотрубки? Мы с Умником конечно же конструировали нужные информструктуры и выполняли материализацию. В итоге получались то невесомо‑прозрачные тонкие куски ткани, то, наоборот, материя вскоре расползалась. Понадобилось более полусотни попыток, прежде чем стало получаться что‑то приемлемое. Нити пришлось скручивать из нанотрубок много раз, да и слой нанотрубок я сделал гораздо больше изначально запланированного – нужно было придать определенный объем. Ткань уже смотрелась неплохо, но получилась все‑таки слишком легкой и гибкой. Несколько шагов – и такое платье сразу бы «собралось» где‑нибудь на бедрах в омерзительные складки. Обычно хорошо сделанная одежда сама расправляется при ходьбе под весом материи, из которой она делается. Но с моей нанотканью…

Проблема решилась, когда мы сообразили внедрить в материю специальное плетение (побочный эффект, открытый мною при исследовании защитного купола гномов), генерирующее легкие силовые нити, укрепляющие конструкцию. Если материя собирается в складки, нити действуют как своего рода «пружины», распрямляя ткань и восстанавливая форму одежки. А подвесили мы это плетение на многочисленные микроскопические накопительные амулетики‑бриллиантики, внедренные в материал и покрывающие ее сеткой‑каркасом из равносторонних треугольников. При этом если нити скрепляющего плетения запитаны мало, то ткань является очень мягкой и приятной на ощупь. Если же в каркас влить достаточно энергии, то материя становится жесткой, лучше самой прочной брони. Небольшая доработка плетения в сторону умения распознавать резкое давление на верхние слои нанотрубок и мгновенно закачивать в связующие нити больше энергии из амулетиков‑накопителей – и одежка защищает хозяина от всяких стрел надежнее любого купола. Ну и, естественно, все эти амулеты‑бриллиантики мы заставили в «спокойной» обстановке собирать микроскопическими порциями магоэнергию окружающей среды (до полного заполнения). Кроме того, наши амулетики умеют «делиться» запасами с менее заполненными соседями. И если вдруг, защищая хозяина, часть накопителей полностью опустошатся и не смогут поддерживать защитный каркас, то соседи мгновенно их подзарядят.

Во‑вторых, удобство при ношении. Дело в том, что сама по себе наноткань – довольно «глухая» штука. Она не пропускает ни влагу, ни пары, ни даже воздух. А человек – существо теплокровное. Он вообще‑то неслабо нагревает окружающую среду. Поэтому если на кого‑то надеть костюм из чистой наноткани, то уже через несколько минут человек почувствует себя так, словно находится в жаркой сауне и температура все повышается. Удобная одежда должна «дышать», то есть отводить лишнее тепло тела и всякие кожные испарения в окружающую среду. На Земле всегда, когда изобретали искусственные ткани, начиная с капрона, сталкивались с этой проблемой. И нередко, что называется, «разбивали себе лбы». У меня на родине последним достижением в этом вопросе было создание так называемой «умной» ткани. Очень удобная одежка из нее получается. В жару в ней прохладно, а если температура окружающей среды понижается, то, наоборот, становится тепло. И если вспотеешь, например, от физической нагрузки (бег или упражнения на тренажерах), то пот не стекает по спине вниз тонкими струйками, а сразу «впитывается» одежкой, и кожа чувствует комфорт, словно никаких усилий и не было. Сам я такую одежду дома не носил. Люблю, что уж поделать, чувствовать на теле настоящий хлопок. Поэтому и образца подобной материи, когда я попал на Лунгрию, у меня с собой не было. Ах, если бы знать заранее… Но для наноткани что‑то «умное» придумать необходимо. Не хотелось бы мне «поджарить» Крису еще по дороге на прием.

Я покопался в субноуте и нашел некое описание структуры «умной» ткани. Но это не особо помогло: какие‑то микроклапаны из композитных материалов, раскрывающиеся, как шишки, когда тело согревается, и закрывающиеся, если идет дождь или холодно… Идея вроде бы очевидна, но как именно их делать и из чего, у меня сведений не было. Поэтому пришлось делать «умность» на основе магии. Мы с Умником прикинули и так и эдак и в итоге дополнили плетение бриллиантового микрокристаллика‑накопителя «умными» свойствами. Каждый бриллиантик теперь переводил лишнее тепло в магоэнергию и клал себе в запас, а всякие испарения преобразовывал частично в энергию, частично в обычные вещества‑витамины, которыми укреплялась кожа хозяина.

Разобравшись со всеми этими вопросами на модели и пробных кусках наноткани, я с помощью Умника сгенерировал себе рубашку и надел ее. А что, неплохо получилось! Хоть все и легкое, но телу вполне приятно. Кожа дышит нормально. Там, где надо, рубашка обтягивает тело, где не надо – свободно висит. Забавно, а ведь с помощью задающих каркас магических силовых линий можно и стандартную одежку укрепить. Типа кирасы, чтобы ткань сильно не прогибалась. Хм… странно, почему я об этом раньше не подумал? Хотя с другой стороны, моя симбионтная защита покруче, правда, и энергии побольше ест, но не критично все‑таки. Впрочем, можно сделать себе зарубку на будущее: внедрять плетение‑каркас в одежду можно с помощью специального амулета, так же как я меняю струны бригаты. То есть потратить немного времени на работу, затем найти гнома‑портного, которому можно доверять, как я доверяю мастеру бригат, – и готов дополнительный источник весьма неслабого дохода. Но это потом. Вроде пока я никакой нужды в деньгах не испытываю. Ладно, поехали дальше.

В‑третьих, собственно смоделировать платье. Ну это просто, что два пальца об асфальт. К любому продаваемому бадди‑компу бесплатно прилагается программа моделирования одежды. Ведь у нас дома почти не осталось магазинов готового платья. На компьютере выбираешь фасон одежки, загружаешь трехмерную модель своего тела (легко делается с помощью камер бадди‑компа или обычного домашнего компа) и отсылаешь в ателье с одновременной оплатой через электронный кошелек. Через некоторое время изделие доставят на дом в лучшем виде. Очень жалко гномов (да и прочих лунгрийцев), которые часами мучаются с примерками. Если бы не помощь Умника, то и я бы не меньше часа в лавке с подбором сапог возился. А местные‑то все шмотки так себе покупают! И мучаются, какой фасон выбрать, если в одной вещи нравится одна фича (от дизайнера платья), а в другой – другая. В редакторе одежды все куда проще: можно без проблем не только скомбинировать из разных компонентов понравившуюся модель, но и смоделировать с нуля что‑то свое, новое и уникальное. Хотя дефолтные модели тоже сделаны отлично. Для Крисы я выбрал вечернее платье из каталога, подправив несколько деталей на свой вкус. Ну а уж параметры подруги рассчитать по записям на компе – еще проще. Причем точность очень высокая, ведь записана она там голышом, да еще и в разных позах… хм… Как бы к кому потом не попали некоторые пикантные записи… Ну сейчас это не актуально…

В‑четвертых, цвет одежды. Не проблема. «Скульптурную» обработку материала, чтобы он специальным образом отражал солнечные лучи, создавая нужный цвет, Умник делал уже не раз. Так мы в свое время создали портрет Тиши на ее могиле. (Жаль девочку. Не случилось у нас большого счастья. А благодаря Крисе я в последнее время не так часто о тебе вспоминаю. Прости.) Таким же образом Умник поработал над мечом эльфийской принцессы (теперь моим) и сумкой с «неподобающим изображением» длинноухой девицы. Единственное, что непосредственно с нанонитями ткани работать не стоит. Лучше сделать поверх материи дополнительное напыление из наночастиц и его обрабатывать. Кстати, а что, если и бриллиантики‑накопители «заставить» работать на цвет? Сказано – сделано. Мы укрупнили часть бриллиантиков наноткани платья. Они стали из невидимых микроскопических очень мелкими, но уже заметными. Огранка (я выбрал ступенчатую – индийский вариант) – и готово платье: ночное небо с блестками‑звездами. Но что‑то тускловаты… Махнув рукой (а, ладно, где наша не пропадала), дал полную свободу своему и Умника воображению. В результате получился навороченный… хм… космический скафандр (если судить по внедренной в него магической «электронике»). Начал я с внедрения в укрупненные бриллиантики слабомощных светящихся плетений, вроде тех, что есть в местных светильниках. Далее поработал Умник, снабдив амулетики датчиками – индикаторами эмоций, которые они читают с ауры Крисы. Теперь в зависимости от ее эмоций меняется диапазон волн излучаемого света и, вследствие этого, цвет платья. Если кто другой наденет – просто платье как платье, да еще и неудобное: не по фигуре и без дополнительного магического блеска. А если Криса… Ну и в конце я привязал все это не только на ауру Крисы, но и на свою и проверил активацию системы. Красота! Но эту фичу со свечением (и еще одну секретную) я пока решил Крисе не показывать. Пусть будет сюрпризом.

Я оглянулся на Крису. Так, спит еще. Свернулась в клубочек, как маленькая кошечка, и посапывает тихонько. «Спи, ласковая моя красавица. Рановато тебе пока вставать», – подумал я и взял в руки колье. Красивая штука получилась. Не люблю я в принципе все эти камушки и никогда не понимал страсти наших разбогатевших «конкретных пацанчиков» и их «дам» цеплять на себя побольше всяких цацек, дескать, чтобы «поярче сверкало». Но сейчас у меня в руках была вещь . Я, понимая, что ювелир из меня хреновый, не стал ничего изобретать с нуля. Я просто открыл каталог одного из аукционов Сотбис (и откуда только он оказался на субноуте?) и выбрал понравившуюся вещь. Русского, кстати, автора. Какой‑то Егоров, что ли? Образец выглядел очень элегантно, особенно с учетом того, что был снят на темно‑синей бархатной подушке. Только мне не очень понравилось, что ювелир использовал в колье камни приблизительно одинакового размера.

Я мысленно прикинул, как изделие будет выглядеть на Крисе. Должно было смотреться очень элегантно. Но все‑таки что‑то было не совсем то. Подумав, я понял, что колье выглядело слишком элитарным. Оно делало обладательницу гордой и недоступной потомственной аристократкой‑небожительницей. Домашняя и добрая Криса в таком колье выглядела бы словно британская королева на торжественном приеме, безупречно элегантная и недоступная простым смертным. К ней и подойти‑то никто не захочет, ведь богинями восхищаются на расстоянии. На королев мужики не сильно пялятся – что им там ловить, а женщины взглянут по разу, восхитятся и займутся более земными делами, ибо без толку завидовать недостижимому. Нет. Так дело не пойдет. Мне‑то нужно совсем другое. Криса должна не раздвигать толпу смертных своей неземной величавостью, а, наоборот, привлекать внимание как можно большего числа и мужчин, и женщин и удерживать это внимание как можно дольше. Чем активнее будут на нее пялиться, тем меньше будут смотреть на некоего нестандартного Ника, и я смогу спокойно делать свои дела где‑нибудь в сторонке, не привлекая лишних глаз.

Пришлось мне немножко подкорректировать художника. Я добавил в центр колье крупный камень – бриллиант в виде стилизованной слезы в пару сантиметров длиной (ха! пускай попробуют местные так огранить алмаз!). Прикинул результат на трехмерной модели Крисы, уже одетой в новое платье, – отлично! Теперь она не недоступная королева, а юная принцесса с широко раскрытыми насмешливыми глазками, притягательная и сексуальная. А центральный камень колье, расположенный как раз на груди, еще сильнее подчеркивает ее безукоризненные формы, делает безумно притягательной и заставляет любоваться сим чудным творением природы снова и снова.

«Нет, ну каков я! Оказывается, и как художник тоже что‑то могу», – подумал я тогда, восхищаясь моделью получившегося изделия. И тут же, решив, что была не была и маслом кашу не испортишь, я вписал внутрь бриллианта‑слезы синий с прозеленью шарик, миниатюрный глобус Земли, со всеми материками и морями, – глобус моей планеты. Правда, чтобы увидеть все это, надо хорошо присмотреться в упор, но зато я выразил свою ностальгию по дому. Да, как ни странно, в тот момент меня уже не в первый раз посетила ее высочество Тоска. Интересно, а с чего мне тосковать? Дома я был практически никто, винтик. Один из миллиардов таких винтиков. Здесь же, в Лунгрии, – неординарная личность. Должен бы радоваться. Я и радуюсь, но иногда нет‑нет да и накатит…

Я еще раз посмотрел на спящую красавицу, потом на колье в руках, пожалел о том, что не смогу вручить его прямо сейчас, а то слишком много сюрпризов сразу, и убрал обратно в стол. Пора делами заняться, а то что‑то выбился я из расписания.

Да, мне ведь нужно подготовить «записи» Угры, которые я обещал демону… «И все‑таки чего я хочу от этой встречи?» – неожиданно возникла мысль. И правда, что демон хочет – это понятно. Он сам сказал Махасу, что будет пытаться меня переманить, уж очень его заинтересовал «талантливый исследователь». А что нужно мне? Ну сведения о «потерянном мире» – само собой разумеется. А дальше? Хочу ли я сам связываться с демоном надолго? Если нет, то мне сейчас нужно готовить минимум информации, а разговор вести холодно и всячески давать понять Балаватху, что дальнейшее общение меня не особо интересует. А поскольку я уже запланировал на этом приеме показать всем активно желающим, что трогать некоего Ника по меньшей мере небезопасно, то есть надежда, что наши контакты прервутся без эксцессов типа «похищения». Но с другой стороны…

Я очень сильно прикипел к гномам. Архимаг‑то рассматривает меня уже чуть ли не как личную боевую единицу с особыми способностями. Я пока не против, ребята они вполне нормальные. И Криса (она вдруг улыбнулась во сне, словно услышав мои мысли, причмокнула губами и повернулась на другой бок)… Но это пока. Гномы‑то считают меня хоть и человеком с особыми способностями, но все‑таки обычным жителем Лунгрии. Где‑то авантюристом, где‑то лохом и раздолбаем. Не ровней гроссмейстерам и уж тем более архимагу. Так, обычная шахматная фигурка в руках шахматиста. Но что, если друг Васы поймет, что я сам все‑таки шахматист и что мои планы вовсе не обязательно совпадают с гномовскими? Ну нет у меня желания, в частности, бегать где‑то по полям и мочить орков или их командиров. Да, понятно, что гномы пока со стороны выглядят посимпатичнее, но это в любом случае не моя войнушка. Не фиг мне влезать в тысячелетние вендетты лунгрийцев. Чужак я здесь. И как бы ко мне хорошо ни относились гномы, в случае чего обе стороны, не задумываясь, подставят по полной. Законы природы, мать их… И все‑таки что будет делать архимаг, когда поймет, что на самом деле вовсе не контролирует ситуацию? Судя по его беседам с Васой, у меня в таком случае есть все шансы оказаться под настоящим колпаком. И это будут не нынешние недотепы‑филеры. Разумеется, вряд ли меня посадят в тюремную камеру. Нет. Но гномы, например, вежливо предложат поработать где‑нибудь на отдаленном полигоне, в несколько рядов окруженном гномьей стражей, или, наоборот, вовлекут в дворцовую жизнь, и каждый мой шаг будут сопровождать несколько каких‑нибудь придворных магов. Разумеется, чтобы я нечаянно не наделал ошибок в этикете. Так сказать, забота о дорогом госте. Короче, кабала – она всегда кабала. Даже когда ты находишься под крылом у друзей и золотишком не обижен.

Нет, если я хочу сохранять свободу действий в соответствии со своей, а не чьей‑то еще волей и при этом играть «в высшей лиге» (а иного пути у меня нет – уж очень нестандартны мои магические возможности), то остальные игроки должны принимать меня за равного. А такого положения не достигнуть, когда у тебя только единственный покровитель. Нет, я должен обязательно наладить контакты с как можно большим числом «верхолазов» Лунгрии. Нужен же, в конце концов, запасной аэродром, если вдруг по каким‑то причинам придется покинуть столицу гномов. Балаватх и его Лига на эту роль вполне годятся. Не к эльфам же идти?

Получается, что обрывать контакт с демоном мне совсем не следует. Наоборот, нужно поддержать его интерес к дальнейшему общению. Хоть и хлопотно это, но в будущем наверняка окупится сторицей. А оформлю‑ка я к встрече не только «записи» Угры, но и парочку своих побочных разработок. Глядишь, и тоже подцеплю у демона в обмен что‑то интересное, кроме обещанных материалов о «потерянном мире». Вот, кстати, с разработок и начну.

Я открыл на бадди‑компе модель магии и, загрузив подобранные спеллы парочки своих побочных бытовых плетений, запустил программу создания скриншотов. Знаете, ребята, делать качественные двухмерные снимки многомерной информации, да еще и так, чтобы с первого взгляда было понятно, что к чему, – штука очень непростая! Мы в свое время в фирме потратили целый месяц, создавая модуль, подбирающий наиболее оптимальные ракурсы для двухмерных и трехмерных скриншотов. Результат получился настолько удобным и универсальным, что я создал на его основе плагин и прикрутил к модели магии буквально за пять минут… Ну еще пара минут ушла на настройку. Местные маги про скриншоты пока не слышали. Они при обмене информацией кастуют плетения (генерируют их без накачки магоэнергией) и держат «на виду», пока партнер не запомнит. Но у меня самого еще слишком кривые «магические руки», а Умник в процессе кастования плетений всегда подстраивает информструктуры. Когда магоформа создается быстро, то никто ничего заметить не успевает. А когда нарочито медленно, «по шагам»? Так и навести Балаватха на серьезные мысли по поводу инфомагии недолго. Не следует при нем показательно магичить. Будем надеяться, что схемы и переведенные на демонский язык скриншоты процесса окажутся достаточно понятными. Для страховки (все ли правильно) я немного потренировался в кастовании подготовленных к обмену плетений и потом прокрутил на бадди‑компе запись процесса. Выглядело похожим на выдуманный когда‑то в прошлом веке одним киноактером стиль «пьяный мастер» китайского ушу: вроде бы движения ауры все какие‑то пьяные и расхлябанные, но плетение‑результат (спасибо, Умник!) почему‑то выходит очень хорошим.

Умник мне просигналил, что закончилась обработка памяти Угры. Я окинул мысленным взглядом перечень плетений для обмена и скриншотов, заготовленных для них. «Ого, сколько наработано! Материалов на несколько обменов хватит. Закрываем лавочку», – пришла мысль. Я переключился на разбор сведений из памяти Угры.

Порой меня злость берет на этот искусственный интеллект! Ну освоил ты эмоциональную матрицу и научился общаться, как человек. Очень хорошо! Но почему ты не излечился при этом от железной тупой самоуверенности? Почему не можешь понять, что компьютеры тоже могут работать неверно и порой, бывает, ошибаются. Правильные последовательные действия и правильные вычисления вовсе не всегда дают правильный результат. Проверять обязательно нужно! Вот и в этот раз его электронное величество ошиблось. Когда после наблюдения за экспериментом демонов по дороге в город у меня сильно разболелась голова и стали всплывать воспоминания Угры, Умник, вместо того чтобы дать мозгу самому решить проблемы освоения информации, контролируя только «перегрев», полез строить в моей голове ассоциативные информационные связи самостоятельно, полностью отключив естественный процесс. И результат получился предсказуем.

Где‑то там в мозгу сидит память Угры, снабженная теперь (если верить Умнику) многочисленными ассоциативными связями, но при этом сам я ничего не могу ни прочитать оттуда, ни вспомнить, ни сделать ничего из того, что умел Угра. И самое главное, если бы я накануне, перед тем как заснуть, на всякий случай не проверил ситуацию и не попытался что‑нибудь демонское сотворить, я бы до сих пор пребывал в уверенности, что все очень хорошо. Умник меня в этом клятвенно заверял! А когда обнаружилось, что результат – полный ноль, искин долго удивлялся и объяснял, что он все сделал правильно. Так и не понял, железяка, что все люди, все без исключения, очень индивидуальны. Он думал, что если развил в моей голове области и связи, подобные тем, что были у Дронта, то и мой мозг будет осваивать информацию и строить ассоциативные связи так же, как это делал мозг Дронта. Вот и решил, так сказать, ускорить естественный процесс. Дудки. Оказалось, что мои мозги сами со своими собственными усами! И когда, изрядно обматерив приятеля (вам бы перенести такую головную боль с нулевым результатом) и успокоившись, я спросил его, что будем делать, искин только «пожал плечами». Пришлось самому взяться за дело. Хорошо хоть Умник и для себя сделал соответствующие ссылки и теперь может читать память Угры, спрятанную в моей голове, достаточно свободно.

«Так как же мне все‑таки быстро освоить эти сведения?» – задумался тогда я и стал вспоминать приемы, которые позволяли во время учебы в университете эффективно готовиться к экзаменам. Что греха таить, ну редко отличаются студенты высокой усидчивостью в течение всего семестра, вот и приходится накануне сессии работать сверхинтенсивно. Приемы в принципе каждый подбирает себе индивидуально. Кто‑то читает вслух, кто‑то готовится в компании, читая и обсуждая материал по очереди, кто‑то… Я всегда использовал прием, который сам называл «три прохода». Любой учебник или курс лекций я проходил от корки до корки по три раза. Первый раз читал все подряд, абсолютно не вдумываясь в смысл. Читал быстро, но внимательно. Какие‑то вещи становились понятны с первого раза, какие‑то – нет. На последние я пока не обращал внимания. Что‑то запоминалось, что‑то нет. Я обращал внимание только на то, чтобы запомнить, какая лекция (раздел учебника) с каким материалом связана, то есть как бы составлял в мозгу краткие аннотации к лекциям и разделам. Пройдя весь материал, я в конце проговаривал для себя все эти короткие аннотации. После этого делал перерыв на часик, переключившись на другое занятие, например, садился почитать какой‑нибудь пустой боевичок.

Следующую итерацию я проводил с целью выстроить в своей голове что‑то типа гипертекстового каркаса материала. Я читал внимательно с первой страницы до последней и обращал внимание в первую очередь на то, как связаны те или иные понятия, какое понятие из какого вытекает и тому подобное. Если при этом нужно было вернуться на несколько страниц назад, я возвращался. И опять при этом я не сильно вдумывался в материал. Что усвоится, то усвоится. Надо сказать, что усваивалось гораздо больше, чем при первом чтении. По завершении чтения я мысленно прогонял в воображении граф взаимосвязей понятий и после этого опять делал небольшой перерыв. После перерыва я выполнял последний «проход». Он заключался в том, что я читал все подряд рекомендованные задачки по курсу и не решал их, а быстро строил стратегию их выполнения, извлекая из памяти понятия и приемы, которые будут при этом использоваться. Тем самым материал неплохо закреплялся. И завершал я работу просмотром заголовков разделов курса, вспоминал, какие позиции там остались непонятными, и подробно разбирал их. Последних оказывалось в итоге очень мало. Подобная метода позволяла мне порой почти с нуля за один‑два дня подготовиться к экзамену, скажем, по математическому анализу и сдать любой билет и задачки на четыре‑пять баллов.

Итак, с чего начать? Ну пусть Умник сформирует пакет‑лог последовательности событий из жизни Угры в компьютерном формате. Я его, ускорившись, просмотрю, взяв в качестве разделов этапы его магических достижений – это и будет первый проход. Второй проход: выделить какие‑то ключевые понятия и делать гипертекстовые ссылки. С этим вполне справятся Умник и субноут. А я потом это дерево постараюсь запомнить и «пробегусь» по его веткам. Задачки: на эту роль вполне сгодятся финальные магические наработки Угры. А что касается оставшихся непонятными позиций, то их следует привязывать к его статьям‑работам. Составив план, я загрузил Умника и субноут подготовкой материала, и сейчас он отрапортовал, что материал готов для освоения. Я прилег рядом с Крисой, ускорился с помощью инфокомпа и приступил к работе.

Анализ данных, отсканированных с мозга Лотколба, мы временно отложили, решив, что если процесс освоения памяти Угры окажется успешным, то к материалам Лотколба мы применим ту же методу. Самодеятельностью в моем мозгу Умник больше заниматься не будет. Н‑да, и все‑таки я не удержался от немедленного просмотра сделанного фактографом общего списка информации, снятой с Лотколба. Зато теперь в курсе текущих занятий артефактора, его проблем, а значит, и некоторых проблем демонов.

В скоростном режиме материал освоился довольно быстро. Прошло не более получаса. Напоследок я окинул взглядом гипертекстовый граф понятий и связей. «Ох ты ж, ёклмн! – пришла мысль. – А ведь до фига информации снято с демона!» Но обнаружилась и куча разрывов, а также много чего оказалось в свое время затерто Умником. Вот, например, про «потерянный мир» почти ничего нет. Только понятно, что этим Угра занимался и даже написал какую‑то статью. Но все это было очень давно, по меркам его жизни. Он быстро бросил эту тему, поскольку другие вещи заинтересовали его куда сильнее. Зараза! Будь здесь эта информация, не пришлось бы просить ее у Балаватха, и я бы с ним «торговался» с гораздо более сильных позиций. Но, по крайней мере, теперь я точно знаю, что у него есть эти ранние записи Угры.

Пора было приступить непосредственно к подготовке информации, которую передам Балаватху при обмене. Основой стали записки Угры с его размышлениями о жизни, типа дневника, и работа «Трактат о влиянии магических источников на физиологию разумных», которая уже обещана демону. Я выкинул всю информацию, потенциально наводящую Балаватха на размышления об инфомагии, а оставил в основном общие теоретизирования учителя, бесполезные для практического применения. Но ученику будут, несомненно, интересны и полезны эти размышлевизмы. Получился очень приличный объем материала. Ну и гуд. Главное – выглядит солидно.

Вернувшись в реальный мир, я снова посмотрел на Крису. Она опять переменила бок и теперь лежала, плотно прижавшись ко мне. Я осторожно высвободился и отправился в библиотеку. Мне нужны были бумага и чернила, для того чтобы зафиксировать заметки для Балаватха. Не показывать же ему материалы на голографическом воздушном экране, который, впрочем, вполне умеет создавать бадди‑комп. Нет, не будем поступать столь, для здешнего мира, экстравагантно. Лучше я сделаю с минимальной помощью инфомагии соответствующие изображения на бумажных листах. Здесь тоже важно не переборщить с качеством. Слишком четкие надписи будут выглядеть подозрительно. Да и бумагу с записками Угры полезно сделать немножко потертой и чуть старой.

Вернувшись в комнату, я сел в кресло у окна, налил себе чифы, а рядом положил стопку листов. Немного возни с моделью – и выяснилось, что магия земли неплохо стыкуется с неорганическими соединениями. Немного похимичив с составом чернил, я легко добился, чтобы они прилипали к бумаге только в тех точках, на которые указывают мои магоруки. Конечно, можно было просто приказать Умнику «проявить» текст на бумаге с помощью инфомагии, но я хотел все сделать сам. Это ведь одновременно и очень полезная тренировка (благо Умник давал неплохую обратную связь и подправлял мои магоруки), а кроме того, отличный способ объяснить мои способности к нанесению изображений для не знающих про инфомагию. Да и вообще это выглядит прикольно. Я не поленился записать на субноут процесс, заснятый камерами Умника со стороны. На память, так сказать.

А выглядело это так. Сидит парень в кресле у окна, в одной руке держит кружку с чифой и медленно попивает напиток. Другой рукой берет из стопки чистый лист, наливает на него немного чернил, смотрит на них, и они быстро складываются в буквы. Блин, увидев себя на записи, я мысленно поухмылялся – шайтан, однако! Или натуральная сказка!

– Удобно. Мне бы так в свое время лекции учителя записывать!

Я закашлялся. От неожиданности чифа не в то горло пошла. Парочка тычков в спину привела меня в чувство.

– Зачем же так пугать? Заикой можно остаться! – Я оглянулся и невольно залюбовался. Стоит такая обнаженная миниатюрная красавица с распущенными волосами, освещенная первыми лучами солнца, падающими из окна, и, разглядывая лист бумаги у меня в руках, задумчиво наматывает на палец локоны.

– Не знала, что ты такой пугливый, – улыбнулась Криса и посмотрела на меня.

Я притянул красавицу к себе, посадил на колени, зарылся носом в ее волосы и, глубоко вздохнув, пробормотал:

– Угу. А еще боязливый и скромный.

– Убери руку! Ты куда лезешь? Скромный ты мой… Ой…

Через полчаса, слегка уставшие, но очень довольные, мы лежали в постели в объятиях друг друга, отдыхая. Криса вдруг внимательно посмотрела мне в лицо и снова подняла все ту же тему:

– Если ты думаешь, что таким, несомненно приятным, образом можешь постоянно уходить от ответов, то сильно заблуждаешься. Рассказывай! – потребовала она.

– Что, с самого начала? – Я притворно ужаснулся.

– Ага. – Девушка уперлась локотком мне в живот, положила свою хорошенькую головку на маленькую ладошку и внимательно уставилась мне в глаза.

– Ну ладно, – я заерзал, – слушай. Значит, так. Вначале было слово. И слово это было…

Несколько минут Криса слушала меня очень внимательно и с серьезным выражением лица. Потом вздохнула.

– Очень интересная сказка, – заявила она и добавила, раздражаясь: – Но я не о том тебя спрашивала. Не воспринимай меня как дурочку! – Тут девушка поджала розовенькие губки и произнесла обиженным тоном: – Я ведь серьезно…

Теперь вздохнул я:

– Извини. Понимаешь, просто все это очень необычно будет звучать для тебя. Да и вообще для кого угодно. Ну да ладно. – Я махнул рукой и замолчал, соображая, с чего начать. Криса пристально смотрела на меня. Она с нетерпением ждала продолжения.

– Что ты знаешь о драконах? – спросил я после небольшой паузы.

– То же, что и остальные, – удивилась девушка и нахмурилась. Вопрос вроде был не по теме разговора. – Нас ведь не только магии обучают, но и истории, этикету, да много чему.

– Понятно, – ухмыльнулся я. – Тогда ты должна знать, что у драконов своя хитровыкрученная магия, которой владеют только они.

Криса кивнула.

– А знаешь ли ты, что в истории было много случаев, когда такой магией владели люди? – спросил я Крису.

– Ты хочешь сказать… – удивленно произнесла девушка. Я кивнул. – Нет, я ни о чем таком не слышала.

– Ну в ваших библиотечных книжках упоминания об этом встречаются не так уж редко. Правда, по вашим материалам, раньше не было ни одного случая, чтобы человек, обладающий этим «даром», не сошел с ума. А вот мне повезло. Видимо, уродился я таким, что смог не только выдержать драконьи магические штучки, но и разработал приемы использования этой магии на практике.

Криса, широко раскрыв глаза, внимательно смотрела на меня. Вернее, на мою ауру. А я не стал закрываться. Пусть видит, что мне нечего от нее скрывать. Я вовсе не собирался врать ей. Просто многие вещи аккуратно не упомянул. Не время еще, если вообще когда‑нибудь такое время наступит. К счастью, аура не показывает, что ты что‑то замалчиваешь, только врешь или нет, и потому в ней сейчас, конечно, отразилось, что я говорю правду.

– Такие вот дела, – продолжил объяснять я. – А обычной магией я начал заниматься недавно. Удивительно, но многие ее приемы очень похожи на те, что я уже разработал для драконьей. Поэтому у меня развитие идет так неровно. То что‑то сложное получается, а то и простое не удается. И частенько бывает, что я не знаю всем известных истин. Лучше всего было бы обучаться фундаментально и последовательно: не спеша, с толком, с чувством, с расстановкой. Такой подход позволяет магам избегать многих опасностей и неудобств. И знания в итоге оказываются глубокими. Но требуется много времени, а мне не хочется его терять. Я чувствую, что могу быстро достичь высокого уровня. И Васа согласен со мной и потому помогает.

– А у нас обучают магии именно так? – уточнила Криса.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Не спеша – не означает сотнями лет. Но для меня все‑таки это слишком долго.

– А с какой целью ты стремишься быстрее всему научиться? – настаивала девушка.

Хм… Вот въедливая! Не объяснять же ей все до конца, что на меня уже сейчас эльфы зубы точат. А если всем станет известно, что я инфомаг, единственный в Лунгрии, то сколько претендентов на мою шкурку дополнительно объявится… Ну как же ей объяснить? Я вздохнул:

– Не хочу быть беспомощным. – И, подумав, добавил: – Да и интересно же.

– Подожди, о какой беспомощности ты говоришь, если владеешь драконьей магией? – откровенно удивилась Криса.

– Ну я ведь не гроссмейстер какой‑то и не архимаг. Так, обычный человечек, – тут девушка насмешливо ухмыльнулась, – с некоторыми нестандартными способностями. Инфомагия, между прочим, – добавил я, – не панацея от всех проблем. Но очень лакомая штука для многих. Зря, что ли, у вас ходит столько легенд о драконах? Да и не так уж сильно я в ней продвинулся, хотя многим со стороны показалось бы иначе. – Тут я слукавил. – Изучая же обычную магию, я лучше разберусь в приемах охотников за моими способностями и найду, как защититься от всяких хитрых магических штук.

– Не понимаю. О твоей инфомагии, если правда все это, никто ничего не знает. Сам ты ученик одного из сильнейших магов‑гномов, и потому тебя будет защищать в случае чего вся гильдия. Так почему же надо так спешить? – настаивала Криса и нахмурилась. Она, видимо, не могла взять в толк, что существуют более эффективные способы обучения, чем тупо запоминать и повторять много лет показываемые учителями плетения и приемы. Мой отказ от фундаментального, по меркам гномов, обучения девушка восприняла как стремление молодого невежды «пробежаться по вершкам». Похоже, я ее несколько разочаровал.

Я снова вздохнул. Придется кое‑что еще рассказать.

– Ну ладно. Видишь ли, я серьезно повздорил с эльфами. Они меня не знают в лицо, но весьма интенсивно ищут. А что случится, если они меня найдут? – Я вопросительно посмотрел на Крису. Та рефлекторно пожала плечами. – Вот и я не знаю, – согласился я с ее реакцией. – Но как‑то не хочется связываться с длинноухими рейнджерами и магами, не умея постоять за себя.

– Что‑то ты не особенно прячешься, – проворчала Криса, – вон сколько шуму наделал в городе! Я хоть и не рейнджер, и то, наверное, легко смогла бы тебя найти.

– Ты права. Прятаться я не умею и не люблю. К сожалению, я привык всегда поступать по‑своему, так, как считаю правильным. Порой это приводит к серьезным ошибкам и трудностям, но… – Я немного помолчал. – Ломать себя уже поздно, да и не очень хочется. Вот и стараюсь быстро поднять свой уровень. А Васу я заинтересовал, разумеется, прежде всего, драконьими приемами. Правда, в последнее время его очень занимают мои идеи и теории в области магии земли. Он для меня хороший учитель и покровитель. Интересуется, чем я занимаюсь, подсказывает, когда надо, обеспечивает, так сказать, официальное прикрытие и защиту. Васа доводит до ума и проталкивает в гильдии гномов всякие мои нестандартные идеи. И, самое главное, он ни к чему меня не принуждает. У нас дружеские отношения. Здесь я занимаюсь теми вещами, которые привлекают меня самого.

– Подожди, – перебила меня подруга, – так все‑таки к чему такая спешка? А эльфы… Тебе же покровительствует сам Васа, друг архимага, между прочим. Разве эльфы будут с ним ссориться из‑за какого‑то человечка, даже если тебя найдут?

– Ты плохо знаешь эльфов, – хмыкнул я. – Да и вообще…

– Что – вообще? – агрессивно спросила Криса.

– Ты что, ничего не знаешь? – Я удивился. – Скоро грядет серьезная война с орками!

– Какая война? – приподнялась на локтях Криса. – Если ты о стычках на границе, так они постоянно случаются. У орков это давно привычка. Они всегда совершали набеги на нас или людей.

– Хм, вам в службе разведки ничего не говорили? – хмыкнул я. – Странно… Ну да ладно. На всякий случай – я тебе тоже ничего не говорил. Хорошо? – спросил я.

Криса согласно кивнула.

– Так вот. Случайные стычки закончились. Теперь все по‑другому. Орки нынче собрались в большую орду. У них сейчас единый командир, который подмял под себя все тейпы. Чтобы удержать и укрепить власть, ему нужна большая военная кампания. Как я понимаю, их не столько победа интересует, сколько богатые военные трофеи. Это сильно уменьшит число недовольных. Основных своих противников Каган наверняка пошлет на передовую, в самые горячие места, где большая часть их погибнет. А значит, нужны крупные боевые действия. Кроме того, под началом главного орка нынче собралась неплохая команда шаманов, подготовленная Дворцом Стихий и Волшебства. Они сейчас здорово прикрывают орочью верхушку от магического воздействия и подсматривания. Всех ваших разведчиков и шпионов переловили. А еще Каган вместе с шаманами выявили почти всех орков, которые были готовы сотрудничать с гномами. Не знаю, что с ними стало, может, перекупили их… Но теперь никто оттуда с вашими не общается, не говоря уже о том, чтобы в чем‑то помогать. Вот такие дела.

– А я‑то думаю, с чего это столько демонов и эльфов в городе? Для праздника, хоть его и устраивает архимаг, многовато. А это, оказывается, наемники… Вон оно что… – Криса задумалась. Я ей не мешал.

– Еще вопросы есть? – прервал я ее мысли.

Криса прикусила нижнюю губу.

– Угу, есть. Откуда ты родом? – неожиданно спросила она.

Опля! Вот только этого не хватало!

– Знаешь, Крис, – начал я как можно мягче, – я бы не хотел говорить об этом. Просто пока скажу, что издалека. Из очень далекого далека. Ты только не обижайся, ладно? – Я посмотрел на нее с извиняющимся выражением лица.

Криса с удивлением подняла глаза. Она долго и пристально глядела на меня, потом понятливо кивнула. Интересно, что она там увидела?

– А теперь давай собирайся и беги домой, – перевел я разговор на другую тему.

На лице девушки появилась сильная обида.

– Не понял. Ты что, не собираешься на прием? Или тебе не надо приводить себя в порядок? – наигранно удивился я. Криса хлопнула себя по лбу и стала выпутываться из простыни. – Осторожнее, не растряси мозги, – поторопил я, ухмыляясь.

– Что же ты раньше молчал! – Криса суматошно стала собирать по комнате свои вещи. – Ты знаешь, сколько надо времени, чтобы сделать нормальную прическу?

– Угу, а еще привести в порядок лицо, ногти, подобрать туфельки к платью и так далее и тому подобное. – Если на первых словах подруга только удивленно глянула на меня, типа откуда я знаю все это, то после упоминания о туфельках как‑то посмурнела и продолжила собираться значительно медленнее.

– Что, проблемы? – тут же обеспокоенно спросил я.

– Нет. Все в порядке, – как ни в чем не бывало ответила Криса. Но между нами явно возникло какое‑то напряжение. Я вздохнул. Мне, конечно, не хотелось накануне подслушивать Крисины разговоры. Я тогда всего лишь проверял работоспособность «жучка» на ней. Разговор с Дилой мои уши услышали случайно. Неважно. Но суть‑то в том, что Дила все правильно сказала. Если мужчина хочет, чтобы на прием или бал его сопровождала красивая девушка, то должен позаботиться о том, чтобы она выглядела достойно. Платье я все равно решил сделать еще до услышанного разговора, но одного платья, пусть самого красивого, мало. Поэтому пришлось вскочить с кровати и достать кое‑что из ящика стола.

– Знаешь, Крис, – привлек я внимание подруги, – я понимаю, что подготовка к таким приемам – достаточно дорогая штука, и мне стыдно взваливать на тебя такие траты. – Я переложил небольшой мешочек с деньгами из одной руки в другую. – Поэтому не сочти, пожалуйста, за оскорбление предложение с моей стороны, так сказать, профинансировать этот вечер, – максимально вежливо произнес я. Помощь всегда надо предлагать максимально вежливо. Те, кто вынужден ее принимать, и так чувствуют себя очень неудобно. И какая‑нибудь небольшая нечуткость может серьезно осложнить ваши отношения в будущем. – Мне очень нужно, чтобы ты меня сопровождала. – Я посмотрел на девушку просящим взглядом и, немного помолчав, добавил: – Если ты откажешься, я тоже не пойду. Обойдусь.

Криса некоторое время молча приводила в порядок свое старое платье после ночной прогулки. Потом медленно подошла к окну и посмотрела на улицу. Я ей не мешал. Все положенные слова сказаны. А долгие уговоры она обязательно воспримет как оскорбление. Пусть сама принимает решение. Да – так да, нет – так нет.

Наконец девушка что‑то надумала. Она повернулась ко мне с улыбкой на лице, обняла, поцеловала и, взяв из руки мешочек с деньгами, сказала:

– Хорошо, но я тебе обязательно верну.

– Не надо, – я поморщился, – мне это будет неприятно. А теперь давай беги. Сюда Васа идет, мне надо с ним поговорить. Будь готова к семи, я за тобой заеду.

Криса шустро выскользнула из комнаты. Я услышал, как она смущенно поздоровалась с магом, и ухмыльнулся.

Я знал, почему Васа, проснувшись, сразу направился ко мне и о чем мы будем говорить. Пока он стучал ботинками по лестнице, я в быстром режиме прослушал снятый с «жучка» учителя звукоряд, где речь предположительно шла обо мне. Надо заметить, что в разговоре Васы с архимагом мое имя не называлось, но из контекста фактограф понял, что речь, возможно, шла обо мне, и пометил беседу как подозрительную и заслуживающую внимания.

– Как хорошо, что ты на месте. – Васа сразу взял быка за рога. – Позволь официально пригласить тебя на бал, устраиваемый в честь дня рождения нашего архимага, который состоится через десять дней. – И замолчал. – Я смотрю, ты не очень‑то удивлен приглашением? – спросил Васа, не дождавшись от меня реакции. Я чуть‑чуть пододвинул для него кресло, кивнул на него и сам сел напротив. Васа с удовольствием вытянул ноги.

– Ну скажем так, что‑то подобное я предполагал, – флегматично ответил я.

– Вот как? – удивился мой учитель. – И к каким же выводам ты пришел, позволь поинтересоваться? И на основании каких данных?

Я укоризненно покачал головой.

– Васа, Васа… – Мне трудно было скрыть удивление. – Неужели я похож на человека, который ничего не видит вокруг и не может проанализировать события?

– А что происходит? – Теперь уже маг натурально удивился. – Сидишь тут, занимаешься магией потихоньку. Или я чего‑то не знаю?

Я вдохнул:

– Давай я не буду заниматься болтологией. Просто обозначу основные факты и какие выводы я из этого сделал.

Васа кивнул. Он поудобнее устроился в кресле, заинтересованно разглядывая меня. А я скорчил на лице немного недовольную мину, чтобы показать свое отношение к ситуации.

– Во‑первых, – я заговорил спокойным, но немного холодным тоном, – некий Васа их’Васандир реально заинтересовался мною и инфомагией. Вряд ли в ином случае я стал бы твоим учеником, да еще и жил бы здесь. Во‑вторых, этот Васа – близкий друг архимага. Это ведь не является тайной? – Я посмотрел на учителя вопросительно и дождался его кивка. – В‑третьих, будучи в высоких чинах в магической академии, ты не мог не воспользоваться моими идеями во благо гномов и вашей магии как таковой. Ну и, конечно, со своим другом вы разговаривали об одном ученике, очень непонятном человечке по имени Ник. Пусть и не в первый день после прихода каравана, но когда стали появляться результаты нашего сотрудничества – наверняка. – Я пристально посмотрел Васе в глаза. – А то, что архимаг мною сильно заинтересовался, стало понятно, когда вокруг нашего дома стали постоянно шнырять шпики. И почему‑то именно за мной, а не за кем‑то из других обитателей твоей усадьбы всегда кто‑то увязывался, и не поодиночке. Интересно, что одним из филеров оказалась Криса, девушка, очень похожая внешне на Тишь. Помнишь таверну по дороге? – Васа кивнул. – А это значит, что шпиков поставили не просто, на всякий случай, поглазеть за новым чужачком, а с прицелом на потенциальный «близкий контакт». На такое решение простые дознаватели неспособны. Это работа явно кого‑то из высших сановников. Видимо, архимаг не положился на твои впечатления обо мне, а решил составить свое собственное мнение. Он дал приказ своему подчиненному, занимающемуся разведкой, Мондриду, кажется, и… Впрочем, поскольку Крису использовали втемную, то, возможно, обязательного расчета на близкое знакомство со мной и не было. Возможно, архимаг и Мондрид хотели просто изучить, как я реагирую на те или иные вещи. Это предположение подтверждают несколько довольно странных инцидентов со мной, которые происходили иногда с того времени, как я поселился у тебя. Мне продолжать? – Я внимательно следил за реакцией учителя.

Васа задумчиво кивнул.

– Ладно. В общем, слежку я раскрыл. Это привело к тому, что ее сняли. Однако у нас с Крисой установились хорошие отношения. – На этих словах Васа хмыкнул. – Угу. Хорошие. Во всех смыслах. На этом эпопея вроде как закончилась. Крису официально не дергают. Но мы‑то с нею продолжаем встречаться. Тут два варианта. Первый: от Крисы потребуют докладывать все сколько‑нибудь важное, касающееся меня. Ваши руководители уверены, что она горячая истинная патриотка и потому не откажется это делать. Правда, ее следует убедить, что это необходимо для гномов, но не думаю, что задача сложная. – Я опять дождался кивка Васы. – Второй вариант: архимаг уже собрал всю полезную информацию и больше нет надобности в постоянной слежке. Он, видимо, уже пришел к каким‑то выводам на мой счет. Я сочтен довольно важным субъектом. Иначе зачем ко мне приставили личную охрану? Насколько я убедился, живя в столице, вы, гномы, охранниками не разбрасываетесь по всяким поводам. Ты, например, чуть ли не второй‑третий человек в государстве, ходишь вообще без охраны. – Васа изобразил руками что‑то вроде протеста. – Обидно, правда, что охранники – такие доходяги. Если я спокойно уходил от неплохих филеров, то этих оставить далеко позади еще проще. Лучше бы предупредили меня, так сказать, о правилах поведения – я бы не стал особо возражать. А может, причина – грядущая война с орками? Для настоящих бойцов‑гномов найдутся более важные дела, чем охранять кого‑то.

Тут Васа закашлялся.

– Откуда ты знаешь? – подался вперед он.

Я укоризненно посмотрел в ответ и пояснил:

– Васа! В последнее время ты почти перестал интересоваться инфомагией. Вместо этого ты меня постоянно спрашиваешь, что я думаю о боевой магии и что по этому поводу могу предложить. Кроме того, тьма всяких бойцов других рас в городе вдруг объявилась. Если бы речь шла исключительно о празднике, то тогда бы собирались здесь не наемники, а дипломаты всех рас, какие‑нибудь специалисты по этикету и устроению торжеств… А в городе толпа эльфов‑рейнджеров и лесных боевых магов. Демоны вот из небезызвестной Лиги наемников тусуются в немереных количествах… Явно затевается что‑то серьезное, а не какие‑то пограничные разборки.

– Да уж, – пробормотал Васа задумчиво, – не ожидал. – Он немного помолчал и потом продолжил разговор, элегантно (вот что значит опыт) уводя его в сторону от обсуждаемой темы. – Кстати по поводу твоих предложений касательно боевой магии. Недавно было проведено испытание в боевых условиях твоих идей насчет защитного купола. Ну помнишь, там, с подпиткой от магических атак противника и перезарядкой через нее амулетов? – Теперь уже Васа дождался моего кивка. – На границе. Результаты очень впечатляющие.

– О как! – удивился я. – Что, и против оркских стихийников помогло?

Васа поморщился.

– Тут результаты похуже, – ответил он неохотно, – но все равно лучше, чем ожидалось. Однако дело в том, что у них откуда‑то взялись и маги земли, скорее всего люди. Вот там проявилась чуть ли не максимально возможная эффективность. Я, кстати, официально оформил эти разработки на твое имя, хоть это было и нелегко, – сообщил учитель.

– Зачем? – удивился я.

– Ну во‑первых, не привык я присваивать чужое, – хитро улыбнулся Васа. – Во‑вторых, ты ведь мой ученик, и поэтому мой авторитет только возрастет.

Учитель сидел с исключительно честным выражением лица. Я было счел это умелой лицедейской игрой опытного крупного сановника, но аура (которую Умник постоянно сканировал) показала, что Васа абсолютно искренен. Или он тоже умеет камуфлировать показатели ментального тела не хуже моего? Неважно.

– Сдается мне, что ты хитришь со мной, учитель, – вздохнул я. – Ну да ладно. – Я решил не возвращаться к скользкой теме о встрече с архимагом. – Я хотел о другом поговорить. Решил с тобой посоветоваться. Я тут на выступлениях познакомился с демоном. Балаватх Читаатмаа его зовут. Он пригласил меня на прием, и я согласился. Сегодня с Крисой идем туда. Какие советы ты можешь дать мне по этому поводу, учитель? – выдавив на лице улыбку, спросил я.

Васа нахмурился, уставился в стол и надолго задумался, время от времени недовольно пожевывая губами. Потом поднял на меня глаза.

– Как твой учитель я бы не хотел, чтобы ты туда ходил, – тихо сказал он. – Но ты ведь решил?

Я кивнул.

– Ничего особого я тебе не скажу, – с досадой прокомментировал мое решение Васа. – Просто будь осторожен. Демоны – хитрые существа. Всякое может случиться.

Интересно. Неужели действительно беспокоится за меня? Или просто боится, как бы чего не произошло? Это ведь официальный прием. Запросто можно вляпаться в политику и испортить какие‑нибудь дела гномов с демонами.

– Не беспокойся, учитель, – постарался я развеять его опасения. – Я не буду делать ничего такого, что может повредить гномам. И кстати, у меня случайно появилась информация о некоторых делах демонов в столице. Интересует?

Васа резко качнулся вперед и пристально посмотрел на меня.

– Интересует, и еще как! – с волнением произнес он. – И я даже пока не буду спрашивать, откуда у тебя такие сведения.

Я кивнул и кратко рассказал ему о том, что демоны Лиги, и Балаватх в первую очередь, занимаются исследованиями источников рас. Это как‑то позволяет им рассчитывать свои шаги и влиять на обстановку. Их успешные действия в отношении орков, основанные на данных исследованиях, – лучший показатель. Гномам полезно об этом знать, ибо неизвестно, что наемники могут придумать против них, особенно если орки перебьют цену и сманят Лигу на свою сторону. Я рассказал, что для исследований демоны используют специальные амулеты, закопанные на окраинах столицы. Места их расположения мне были неизвестны, но удалось выяснить, кто у демонов этим занимается. Надеюсь, гномы не облажаются и смогут сами вычислить что, где и как… Про эксперимент Балаватха я решил пока ничего не говорить – самому пока непонятно, что это было. Может, весьма полезная штука, никак не направленная против гномов. Если удастся разобраться самому, в чем там дело, то глядишь, удастся что‑нибудь с этого поиметь. Так что пока я не заинтересован, чтобы гномы встревали.

После того как Васа, аки молодой козел… в смысле, аки козочка… поскакал… поскакала… хм, короче, ушел докладывать наверх полученную от меня инфу, я тоже вернулся, так сказать, к «своим баранам».

Оставшееся время до вечера было потрачено на всякие рутинные и бытовые вопросы.

Для начала я зашел в гости к их’Гренадирам, посмотрел на пациентку и пообщался с ее родными. Дела шли замечательно. Пальчик уже почти вырос и почти перестал быть «прозрачным». Еще пара‑тройка дней – и девочку можно будет будить. Бринхорт воспринял мой совет буквально и никаких целителей, а уж тем более посторонних, в комнату к девочке больше не допускал. Когда я зашел туда, возле ванночки сидела Сола и ласковым голосом рассказывала малышке сказку о девочке очень маленького роста. Я немного послушал и мысленно удивился – сюжет очень напоминал «Дюймовочку». Сола рассказывала хорошо, с выражением, подчеркивая оттенками голоса реплики отдельных героев. Мне стало интересно, а что будет в конце сказки? У Андерсена ведь все заканчивается свадьбой Дюймовочки и эльфа. Но, прикинув оставшиеся до вечера дела, я вынужден был отложить удовольствие и покинуть эту настрадавшуюся семью. У них будет все хорошо.

Потом я пробежался по магазинам и купил кое‑какие мелочи. Затем заказал местный «лимузин» – карету – на вечер. После вернулся домой и смоделировал себе на бадди‑компе прическу. Умник тут же подстриг мне волосы по этой модели с помощью инфомагии. Я только успел провести руками по голове, стряхивая обрезки волос. Хм… удобно. Оказывается, мне теперь не нужно искать цирюльника.

И тут Умник сделал мне роскошный подарок. Он научился не только посредничать между моим мозгом и бадди‑компом (это случилось уже давно, когда я лечился от ранения), но и согласовывать сигналы своих камер с интерфейсами датчиков. Я с удовольствием снял налобную повязку. Признаться, мне уже порядком надоел этот ремешок. Но раньше без внешних камер бадди‑комп не мог реализовывать функцию дополненной реальности. При этом мне самому не пришлось ничего дополнительно делать. Ну кроме некоторых мелких подстроек параметров интерфейсов. Зато благодаря Умнику появилась новая фича. Дело в том, что Умник подает на бадди‑комп полноценное сферическое изображение, только часть которого приходится на то, что я вижу перед собой. Теперь в любой момент можно по мысленному сигналу «развернуть» полную картинку и видеть, например, все, что происходит позади меня, не оборачиваясь. Ну и запись теперь тоже можно вести при необходимости панорамно, фиксируя события во всем окружающем меня пространстве, без невидимых зон. Полезная штука. В чрезвычайной ситуации может сберечь мгновения, которые обычно неэффективно тратятся на «верчение головой». Я немного поигрался с этой функцией, привыкая к ней.

Время до приема оставалось, и я решил еще раз пробежаться мысленно по текущему положению моих дел.

Первое – демоны. Прослушка разговора Балаватха и Махаса показала, что они не верят в мои «слабые» способности (вон как Балаватх смеялся, когда узнал, что я числюсь под восьмой ступенью у гномов). Видимо, моя нарочито безобидная «магическая» внешность при длинном языке, разболтавшемся об исследованиях глубоких вопросов магии, плюс безукоризненное владение «высоким» демонским (это, оказывается, большая редкость среди жителей Лунгрии – недемонов) позволили моему собеседнику сделать правильные выводы. Ну никак не вязался мой образ с посредственным (восьмая ступень) учеником. Мне не понравились слова Балаватха в разговоре с Махасом, что в случае серьезной необходимости для склонения меня к работе могут быть применены какие‑то действия силового характера. Шантаж там или похищение – совершенно неважно. Я все равно буду вынужден защищаться всеми средствами. А это, с учетом гораздо больших магических и боевых способностей демонов по сравнению с эльфами, скорее всего, выдаст мои нестандартные возможности. Нет, этот геморрой мне не нужен. Поэтому просто необходимо предпринять нечто, что убедило бы демонов в моей трудной доступности для силового нажима. Кое‑что по этому поводу я запланировал сделать на приеме. Но кроме этого необходимо как можно скорее повысить свой статус в гильдии гномов с ученика до официального полноценного члена с уже внедренными полезными боевыми разработками. С другой стороны, Балаватх и его друг Мах – явно «верхолазы» и потенциально могут обеспечить дополнительный аэродром в случае чего. Терять с ними контакт не резон. Но уж больно хитрые, скользкие и довольно беспринципные существа. В главные покровители брать их пока стремно. Поэтому все, что я запланировал на приеме, следует сделать с максимальной осторожностью.

Второе – мертвители. Пока обработана только часть информации, снятой с главаря гильдии убийц на базе. Субноут занимается ею, только когда свободен от решения других, более актуальных на текущий момент задач. Но и усвоенного уже достаточно, чтобы понять: действия мертвителей в отношении противников сильно варьируются в зависимости от их положения, возможностей и статуса. Если какого‑то ученичка восьмой ступени они спокойно удавят (или попытаются), то с магом поступят иначе. Тут они начнут высчитывать, что им выгоднее – наплевать на все и отомстить или избежать неизбежной при мщении ссоры с магами гильдии (друзьями и покровителями врага), чреватой огромными потерями и долговременными проблемами для их ордена. Кроме того, освободив Ллерина, я им оставил «на память» эльфийский кинжал. Надеюсь, они долго еще будут думать, что на них наехали эльфы (из Лиги или посольства, какая разница), и, соответственно, разбираться с ними. Однако стоит мне серьезно проявить в ближайшее время свои нестандартные умения, и я наверняка попаду к ним «на карандаш». Поэтому какое‑то время следует воздерживаться от поступков, аналогичных освобождению Лины. И особенно следить за тем, чтобы не показать на публике свои способности стихийного мага. Это не значит, что я не могу «плясать» с элементалем воздуха. Но необходимо, чтобы эти танцы никто не видел. Ладно, пока, похоже, это самая меньшая моя проблема.

Третье – эльфы. С длинноухими все очень непросто. Они мстительные существа, ничего не забывают и не прощают. Не помиришься. Да еще терпеливые, засранцы. Годами и десятилетиями будут ждать момента для реализации мести. Но сейчас это неважно. Главное другое – они вполне могут наплевать на гостеприимство гномов и втихую попытаться сделать мне бо‑бо. И если я, защищаясь, сотворю что‑то хитровыкрученное магическое, то потом сложно будет объяснить свои способности. Придется, видимо, в случае чего действовать так, чтобы не оставалось живых свидетелей. Но самое последнее, что я хочу для себя, – это становиться убийцей. Ладно. Пока они меня все‑таки не нашли, хоть и ведут упорный поиск. А стычка в их посольстве вообще списана на демонов. Мне об этом достоверно известно, не зря же я тащил Ллерина на собственном горбу. Умник по ходу дела просканировал того бедолагу. Лучшая тактика сейчас – держаться от длинноухих подальше. А там посмотрим.

Ну а гномы… что гномы? О многом они знают, о многом догадываются. Гадостей не делают, хорошо ко мне относятся. Главное – не дать сесть себе на шею. На данном этапе они для меня – идеальные покровители. На некоторые намеки, что у меня могут появиться или уже появились недоброжелатели в гильдии магов, решил пока забить. Главное, чтобы архимаг и его окружение относились ко мне нормально. А дальше видно будет. Кстати, и в этом плане серьезное повышение статуса мне отнюдь не помешает. По крайней мере, недоброжелатели будут опасаться и серьезно задумаются, прежде чем что‑то предпринять.

В общем, я пришел к выводу, что необходимо срочно превратиться из ученика в сильного и опасного мага. Да, и важно, чтобы демоны в первую очередь узнали, что воздействовать на меня силовыми методами не следует. Почему демоны? Потому что именно они интересуются мною как Ником, учеником Васы, а не абстрактным неизвестным человеком.

От дальнейших размышлений меня оторвала Мора, пригласив выпить кружечку горячей чифы в компании домашних. За столом были она, садовник и Васа, который уже вернулся после всяких официальных разговоров с архимагом и своими коллегами из гильдии. Он сидел смурной и задумчивый, прихлебывал чифу из своей кружки, ни на кого не глядя. А Мора меня расспрашивала об их’Гренадирах. И откуда только узнала обо всем? Скрывать особо было нечего, и я охотно рассказывал, как они живут, какие отношения в их семье, как дела у маленькой Лины, когда она выздоровеет… Постепенно разговор привлек внимание и Васы. Он отвлекся от своих мыслей и слушал нас с интересом, иногда вставляя реплики.

Потом Мора стала собирать посуду и наводить порядок, а я решил переменить тему беседы. Нужно же было узнать, как сам Васа относится к моему стремлению быстро повысить магический статус. Когда я задал этот вопрос, учитель посмотрел на меня с любопытством, сделал паузу, что‑то обдумав, и спросил:

– А каким образом? Ты же как маг земли пока еще слаб, а мне кажется, тебе не особо хочется, чтобы на свет выплыли твои навыки в области магии драконов. Или я не прав?

– Прав, – кивнул я, – однако все будет нормально. Никто не догадается – моя аура вдруг наполнилась магией до третьего уровня, выводя меня по насыщенности и емкости ауры на уровень хорошего мага.

Васа на это хмыкнул.

– Ну смотри сам, – согласился он. – В принципе если ты останешься моим учеником, то проблем не вижу. Мне это даже выгодно. Правда, чтобы официально присвоить высокий уровень, его надо будет подтвердить на испытаниях, – объяснил учитель. – А с этим у тебя будут проблемы.

– Ничего, – я махнул рукой, – пока главное, чтобы меня де‑факто таковым считали. А насчет официального присвоения… Ты мне потом все подробненько расскажешь, как оно происходит, и мы определимся. Хорошо?

Васа с некоторым сомнением кивнул. Мы разошлись по своим комнатам.

Собираясь на прием, я еще раз прикинул возможные варианты развития событий. Все вроде было предусмотрено. И тут мне в голову пришла еще одна отличная мысль. На прием ведь приглашено много магов. Они, естественно, обязательно будут сканировать друг друга. Это уже рефлекс. А сканируют‑то почти всегда аурными щупами. Хе‑хе. Поэтому я, во‑первых, с помощью Умника повесил на себя стандартную защиту от сканирования, такую же, как у Крисы, а во‑вторых, приготовил хороший подарок для любителей совать свои аурные пальчики куда не следует. Я сформировал у себя в ауре достаточно симбионтов‑«жучков», которые при касании моей ауры щупом чужака отправятся в гости к этому любопытствующему персонажу по его же собственному щупу. Я даже зажмурился от удовольствия, представив, что практически без всякого для себя риска обзаведусь роскошным наборчиком самых разных стукачей. Жаль, они об этом не узнают. Красивая реализация, но только для меня, не похвастаешься, блин. «Однако, – я невольно замер от новой мысли, – а почему бы еще кое‑что не попробовать?» – И я быстренько подготовил еще один набор симбионтов, но с совсем другой целью, благо все уже разработано и проверено. Оставалось только чуток подстроить моих ребят и прооптимизировать.

Закончив со сборами, я глянул на часы. Еще оставалось некоторое время до выхода из дома, и я решил познакомиться с нарытой моими компьютерами информацией, касающейся официальных приемов у демонов. Полезно знать, для чего их устраивают, как они проходят, чего можно ожидать, а чего нельзя…

Прием у демонов

В Дорзене, его верхнем городе, возле одного небольшого, но очень красивого дома царила суета. На ступенях здания стояли слуги. Одна за другой подъезжали шикарные кареты, к каждой из которых сразу бросалась парочка лакеев в огненно‑красных ливреях. Один открывал дверцу экипажа, другой вежливо помогал гостям аккуратно спуститься по откидным ступенькам на землю. После этого слуги почтительно сопровождали приглашенных к входу в демонское посольство. Карета тут же отъезжала, уступая место новому экипажу. Транспортные средства скапливались на широкой площадке неподалеку в ожидании своих хозяев.

Лига проводила официальный прием. Приемы в столице гномов устраивались не так часто. Поэтому данное событие привлекло внимание жителей нескольких соседних с посольством кварталов. Они толпились возле ограды, внимательно следили за подъезжающими, обсуждали их кареты и наряды. Иногда – смеялись, иногда – выкрикивали что‑то обидное. Неожиданно кругленький и пухленький гном‑сановник, пытаясь красиво соскочить с подножки кареты, зацепился ногой за ступеньку и плюхнулся носом в пыль. Лакей не успел его подхватить, но помог встать и получил затрещину и матерщину в свой адрес. Толпа вокруг ограды захохотала и заулюлюкала. К месту инцидента тут же подбежал лакей‑распорядитель и стал «сглаживать ситуацию». К посольству подъехала следующая карета…

Надо сказать, устраивая прием, Лига боевых магов стремилась достичь нескольких целей.

Во‑первых, наемники хотели в очередной раз показать всем, что их союз процветает. Число участников растет, мастерство, возможности и доходы – тоже. Лига – мощная организация, готовая к решению любых, самых сложных задач, какие пожелают поручить заказчики. Она уже давно не скопище наемников‑бандитов. Нет, это объединение элитных высокооплачиваемых воинов и боевых магов. Члены Лиги – не беспредельщики, как порой бывало в прошлом, а заслуженные персоны, выдающиеся представители общества. Они уважают окружающих, умеют сотрудничать и свято выполняют обязательства, взятые на себя. Заказчики должны видеть, что они работают с открытой солидной конторой.

Во‑вторых, Лига была очень заинтересована в притоке новых кадров, как опытных, так и молодых. Именно поэтому были приглашены не только маги, но и многие их перспективные ученики. Прием должен был показать им, насколько успешной и привлекательной может быть жизнь члена Лиги. Среди гостей фланировали специально выделенные наемники, демоны и гномы, которые собирали вокруг себя кучки молодых магов и талантливых учеников и рассказывали о том, чем занимаются в Лиге, как там живется, сколько платят…

В‑третьих, прием был шансом для многих, как новых, так и заслуженных членов Лиги, завести или возобновить полезные знакомства среди гномов самого высокого ранга, обсудить новости и обменяться мнениями. Может быть, обменяться какими‑нибудь новыми магическими плетениями или другими полезными сведениями и контактами…

В‑четвертых, высшие сановники Лиги использовали прием как возможность конфиденциально встретиться с важными персонами и провести непубличные переговоры по вопросам, которые затрагивали как их личные интересы, так и интересы всей организации.

Кроме того, только что закончились показательные выступления Лиги. Большая работа по их подготовке и проведению, занимавшая в последние пару недель почти все внимание наемников, была успешно завершена. Участники, как и организаторы действа, должны были получить свой праздник, отдохнуть, потусоваться, расслабиться, потанцевать, пофлиртовать…

Каждый гость был приглашен персонально. Это были сановники архимага, маги гильдий и их ученики, богатые и/или влиятельные жители столицы. Каждый из гостей вполне мог привести с собой сколько угодно спутников. Но у гномов было принято, чтобы гость на подобное мероприятие приводил не более двух сопровождающих. Например, ими могли стать жена и дочь или, наоборот, муж и сын. Впрочем, не возбранялось пригласить любовницу или любовника или просто пару друзей. Лига боевых магов старалась нигде не отходить от местных традиций. Больше всего, конечно, на приеме было женщин, дочерей и жен. Среди гномов ходили легенды о привольной жизни членов Лиги и их больших доходах. Поэтому наемники считались перспективной партией для любимого чада. Да и где еще можно встретить представителей стольких рас сразу? Где еще получить информацию о том, что творится в мире, из компетентных или не совсем таковых уст? Будет потом о чем поболтать с подругами.

Несмотря на напряженную подготовку к приему в последние дни, Балаватх успел передохнуть после эксперимента и прочих событий. Подобное мероприятие было отнюдь не первым, и подчиненные прекрасно знали, что следует делать, почти не требуя пригляда со стороны руководства. Единственное, что огорчало, – ради придания неофициальному мероприятию определенного значимого статуса пришлось идти на поклон к послу. Одно дело, если прием проводится в каком‑то снятом на пару дней доме, совсем другое – если непосредственно в посольстве. Просить Балаватх очень не любил, а давить на посла не мог. Но договориться удалось легко. Причем на радостях за обещанные ему кое‑какие услуги посол даже сам предложил, чтобы в качестве хозяйки приема выступала его жена.

Сам прием проходил в свободной форме. Появиться можно в любое время после начала, но соблюдая рамки приличий. О приходящих никто не объявляет, но хозяйка приема внимательно следит за этим. Если появляется кто‑то из важных или ожидаемых персон (о которых ее подробно проинструктировали и для поддержки выделили знающего помощника), она лично встречает его и проводит к заранее определенной кучке беседующих или к специально его ожидающим гостям и хозяевам.

С официального начала приема прошло уже около часа. Балаватх стоял в амфитеатре главного зала и рассматривал пришедших. Многие гости уже появились. С небольшого подиума в центре зала звучала красивая мелодия эльфа‑барда. Молодежь танцевала. «А музыкант‑то действительно очень неплох», – подумал Балаватх. Он вспомнил отчет главного распорядителя приема. Тот отрапортовал, что пригласил лучших исполнителей музыки, которых только можно найти в гномьей столице. Была даже самая модная сейчас группа молодых гномов, в последнее время быстро завоевывавшая популярность не только среди жителей столицы. Публика на приеме очень привередливая. Они привыкли ко всему первоклассному и должны получить это.

Вот и этот эльфийский бард… Все эльфы по своей природе неплохие музыканты, поэтому у них принято играть в кругу семьи или для гостей на семейных торжествах. Или на лесных праздниках. Чтобы эльф‑музыкант покинул Лес? Это случается крайне редко. Настолько, что послушать их желают в любом месте, где они только соизволят появиться. Никто не знает, откуда эльф‑бард прибыл в столицу гномов, но едва прошел слух о его визите, как его тут же пригласили выступать на приеме. «Почему этот длинноухий покинул Лес? – меланхолично подумал Балаватх. – Может быть, он живет уже очень долго и в Лесу стало просто скучно? Или что‑то произошло, и эльф пытается переломить печальный ход своей жизни? Кто знает…» Мелодичная красивая музыка настраивала на созерцательный лад.

На сегодняшнем приеме Балаватх хотел обязательно встретиться с двумя приглашенными. Это были один важный гном и один странный человек. Гном (Мондрид, глава разведки архимага) уже появился, и Балаватх успел с ним перекинуться несколькими словами. Балаватх потратил много сил, чтобы затащить его на прием. Было хорошо известно, что он имеет немалое влияние на своего патрона. Нет, главный аналитик Лиги не думал, что беседой с Мондридом сможет сильно повлиять на решения архимага. Но было важно создать приятное впечатление у этого гнома о демонах и о Лиге. И упаси его священный огонь допустить в разговоре даже легкий намек на какие‑то потенциальные бонусы. Это приведет лишь к прямо противоположному результату. Мондрид и так имеет все, что хочет, благодаря своему положению. Попытку предложить какое‑то вознаграждение он воспримет как личное оскорбление. Достаточно просто позиционировать себя в выгодном свете. Частенько положительное мнение партнера о тебе может серьезно помочь делу и сгладить в будущем шероховатости в отношениях. Поэтому Балаватх беседовал с Мондридом только на нейтральные темы. Этого вполне достаточно.

Из угла зала донесся какой‑то шум. Балаватх недовольно покосился в сторону источника гомона. Там гуляли молодые демоны. Это были отпрыски родовитых семей. Родители пристроили их в посольство, чтобы набирались ума и обрастали полезными связями. Это была дружная компания наглых родовитых бездельников. Ну не могли они пропустить повод хорошенько повеселиться на сегодняшнем приеме. Балаватху давно не нравились эти молокососы – больно много лишних проблем доставляли. Уже не раз случались драки и дуэли с их участием. К сожалению, Балаватх не мог запретить им здесь появиться, иначе возникли бы проблемы в отношениях с послом. Вела себя молодежь развязно и шумно – они явно успели приложиться к выпивке. Но пока вроде все было в пределах нормы.

В этой компашке взгляд Балаватха отметил двух молодых, довольно сильных магов. Если судить по гномовской шкале градации мастерства, они где‑то третьего‑второго уровня. Самое плохое было то, что именно эти маги отличались особой задиристостью. Балаватх подозревал, что в сотрудники посольства их включили с целью на некоторое время удалить со двора владыки. Знакомые придворные рассказали, что эти двое – записные магические дуэлянты. Уже не один род лишился своих сыновей в поединках с ними. Но родители этих парней – птицы слишком высокого полета. Поэтому приструнить их было некому. Да, какая досада, что магические способности у демонов всегда передаются по наследству, независимо от характера потомка. Впрочем, сам Балаватх никакого пиетета перед их родителями не испытывал. Все‑таки Лига боевых магов – организация независимая и не подчиняется владыке. Так что, если вдруг что случится, никакие связи предков этим ребятам не помогут…

А вот и второй ожидаемый им гость. «Ник Админ Рутович, – хмыкнул Балаватх. – Ну и придумывают же себе имена люди! Язык сломать можно». Человек пришел со своей девушкой, Крисой их’Дрим, кажется. Значит, Балаватх не ошибся на показательных выступлениях, сразу попытавшись установить с ней контакт. Хозяйка бросилась встречать эту пару, уловив сигнал распорядителя. Она хорошо проинструктирована. Демон кивком подтвердил глядящему на него помощнику, что это именно тот, кто ему нужен.

Ник помог своей девушке снять плащ и поцеловал руку хозяйке приема – чисто человеческий стиль, так принято у их знати. Увидев это, а главное – одежду гостя, Балаватх хмыкнул. Интересно, знает ли Ник, что черный является родовым цветом владыки демонов? Смотрелась парочка колоритно и сильно выделялась в массе остальных гостей. Демон заметил, какими глазами разглядывала девушку женская аудитория. Впрочем, и мужская тоже не отставала. Занятно, что же привлекло столь пристальное внимание? Издалека было не видно. Но никто из ранее пришедших не вызвал такого шушуканья. Балаватх пошел им навстречу, приблизился – и сразу все понял. «Да уж, – улыбнулся он про себя, – вот это платье на девушке! Сидит так, что любой мужик будет думать только об одном. А фасон?.. Очень оригинально!» Балаватх не видел раньше ничего подобного. Он посмотрел магическим зрением. «Да оно еще и замагичено! Какая тонкая работа!» – восхищенно отметил демон.

– Приветствую вас, гости, и благодарен вам за то, что приняли мое приглашение, – подойдя к Нику и его спутнице и изящно поклонившись, сказал Балаватх. Он решил сделать приятное гостю и, вежливо поклонившись еще раз, поцеловал руку Крисы. Скользнув взглядом по ее колье, Балаватх восхищенно замер. «Вот это работа!» – подумал он. Лилиейла любила драгоценности, поэтому он в них очень хорошо разбирался. Но ничего подобного – ни по качеству камней, ни по огранке, ни по удивительной серебряной оправе – он раньше не встречал. А центральный камень – это вообще нечто. Ювелир умудрился вписать туда очень красивый шарик, раскрашенный в синие и зеленые цвета… Н‑да.

С трудом отведя взгляд от колье девушки и посмотрев на пару магическим зрением, Балаватх заметил еще кое‑что интересное. Теперь Ник по наполненности ментального тела тянул уже не на четвертый, а на третий уровень, и, что удивительно, на нем теперь была стандартная, выполненная в гномьем стиле, защита ауры против внешнего воздействия. Да… сказать, что демон был поражен всем этим, значит, ничего не сказать. «Так кто же ты такой, Ник?» – подумал он. Впрочем, удивление не помешало Балаватху продолжить стандартный ритуал приема гостей. Он вежливо провел их по залу, позволяя парочке оглядеться и успокоиться, а потом, извинившись, на время покинул их, давая возможность самостоятельно освоиться в обстановке. Время беседы наступит попозже.

Криса

– Ай, больно! – вскрикнула Криса и отдернула руку.

– Терпи, маг, архимагом станешь, – пробурчала Дила, снова схватив руку подруги и продолжив издеваться над ее ноготками. Она очень ловко орудовала ножницами и пилочкой. – Это же надо было так запустить свои руки, – ворчала Дила, – будто ты и не девушка вовсе.

Криса пропустила реплику мимо ушей. Она знала, что любая реакция вызовет только еще больший поток нудного ворчания подруги. Дила, увидев платье, подаренное Ником, сильно расстроилась.

– Нет, ну что за невезение такое? – сетовала она на судьбу. – Ходишь тут, ищешь нормального парня, чтобы и маг был, и обеспечен, и не жадина. Все время попадаются или какие‑то уроды, или жмоты. А ты ничего для этого не делала, и вот, пожалуйста! Все, о чем мечтала я, появляется у тебя. Ну где справедливость?

Криса сидела тихо. Что бы там ни говорила ее подруга, Криса чувствовала, что та за нее действительно переживает.

– Все, готово. – Дила поднесла пальцы подруги под лучи светильника и внимательно осмотрела свою работу. – А давай я тебе нанесу рисунок на ногти? – предложила она. – Сейчас это модно, от эльфов пришло. Всякие там листочки и прочее. Правда, чтобы не выбиваться из общей тональности, сделаем черного цвета.

Криса тут же спрятала руки за спину.

– Не надо, мне и так нравится, – возразила она резко.

Дила положила «пыточный инструмент» на стол, вздохнула и снова покосилась на платье Крисы.

– А что там за магия такая? – спросила она. – Ты ведь почувствовала?

– Да, – улыбнулась Криса, вертясь перед зеркалом, – я уже почти разобралась. Представляешь, плетение хоть и сложное, но очень похоже на защитный полог. Вернее, идея та же, что и в пологе, но реализация другая. Красиво сделано. Может, я и сама так смогу, если хорошенько потренируюсь.

– А зачем оно в платье? – удивилась ее подруга.

– Ну Дила, – Криса укоризненно посмотрела на девушку, – включи головку! Ты же видишь, какая тонкая материя.

– Ага, словно паук из паутины сплел, – кивнула та.

– Без этого плетения платье было бы невозможно носить, – пояснила Криса. – Оно фиксирует материю.

– Да уж. И где такие только делают? Он не говорил? – восхищенно спросила Дила.

Криса отрицательно покачала головой.

– Спросишь? – взмолилась подруга. – Я бы тоже не отказалась от подобного платья. Хотя, скорее всего, я просто не смогу его купить, – вздохнула она. – Оно, наверное, стоит целое состояние. И откуда у Ника такие деньги?

Криса лишь пожала плечами.

– О, глянь, твой приехал! – внезапно воскликнула Дила, посмотрев в окно.

– Я побежала! – засуетилась Криса.

– Стоять! – последовал резкий окрик Дилы. Криса замерла и недоуменно посмотрела на подругу. – Ты куда это? Так дела не делаются. Садись и жди. Вернее, пусть он подождет. А я пойду встречу его.

– Но почему? – удивилась Криса.

– Так надо! – уверенно пояснила подруга.

Через несколько минут Дила вернулась. Криса уже вся изъерзалась от нетерпения. Дила посмотрела на нее и хихикнула.

– Ты чего? – возмутилась Криса.

– Да так, – продолжала хихикать ее подруга. – Сказала, что пойду тебя потороплю.

– И зачем это надо? – Криса мрачно встала и направилась к двери.

– Вырастешь – узнаешь, – уверенно заявила Дила и покровительственно посмотрела на подругу.

Ник сидел в гостиной на диванчике и лениво разглядывал обстановку. Увидев в дверях Крису, он сразу же вскочил и улыбнулся.

– Ты готова? – спросил он. Потом внимательно оглядел девушку и недовольно хмыкнул. – Тебе не кажется, что в ее облике чего‑то не хватает? – поинтересовался Ник у вошедшей вслед за подругой Дилы.

Криса застеснялась и стала суетливо себя оглядывать и щупать. Что она могла упустить? Чем Ник недоволен? Но все было нормально. Она неуверенно посмотрела на подругу. Та тоже внимательно разглядывала ее, но ничего, судя по выражению лица, не находила. Вскоре Дила недоуменно пожала плечами и вопросительно уставилась на парня.

– Эх, девушки, девушки… – Ник осуждающе покачал головой. Он достал откуда‑то коробочку, а из нее – что‑то ярко блеснувшее отраженным светом. Не давая подругам рассмотреть предмет, быстро подошел к Крисе и что‑то надел ей на шею. Дила охнула, а Криса, подойдя к настенному зеркалу, замерла.

– Все, теперь полный комплект, – довольно произнес Ник.

«Позер!» – разозлилась Криса, но мысленно согласилась с ним. Действительно, колье придало ее облику очарование и какую‑то элегантную законченность. Все еще злясь, но уже успокаиваясь, она развернулась на каблуках и произнесла:

– Спасибо. Действительно красиво. Я готова. Поехали? – Вопросы о том, откуда такое чудо, сколько стоит и прочие Криса выбросила из головы. Она не хотела портить себе праздничное настроение. Потом подумает. Впрочем, она уже стала привыкать к неожиданным подаркам Ника.

Дила внимательно посмотрела на подругу, осуждающе покачала головой и проворчала:

– Хоть бы поцеловала парня.

Но та на ее замечание никак не прореагировала. Ник предложил Крисе руку, и они вышли из комнаты.

Дила же уселась на диван, на место, которое согрел теплом своего тела Ник, и задумалась о жизни.

Ник

Я был доволен. Криса (или, как я подозревал, Дила) отлично поработала над внешностью. В этот раз никакой косы, волосы чуть приподняты и собраны во что‑то, водопадом ниспадающее сзади. Туфли подобраны в тон платью, на небольшом каблучке, в результате Криса стала казаться повыше. Бриллиантовое колье легло на ее шейку идеально, словно привычный аксессуар. Даже поправлять не пришлось – словно всегда его носила. Да и сама она никак не прореагировала на подарок. Видимо, уже начала привыкать ко мне и моим фокусам и больше не будет изображать скромнягу. И слава богу. Не хотелось бы постоянно ее уговаривать, если захочу что‑то подарить, а то чувствуешь себя несколько неудобно и портится удовольствие от дарения.

Карету я нанял самую лучшую, какую только смог найти. По местным меркам, это было сродни земным «роллс‑ройсу» или «бентли». Экипаж имел рессоры, закрытый верх. Он был богато украшен в стиле, похожем на земное барокко. Экипаж напоминал карету из известного советского кинофильма‑сказки про Золушку. Упряжкой из четверых светлых лошадей управлял солидный пожилой гном‑кучер, одетый в шикарную ливрею. Когда мы спустились, он ожидал нас возле кареты, опустив откидные ступеньки, и с поклоном вежливо приоткрыл дверь. Я накинул на Крису плащ и помог сесть в экипаж. Всю дорогу мы молчали. Криса думала о чем‑то своем и смотрела в окно. Я любовался ею и параллельно снова и снова просчитывал свои действия на приеме.

Карета ехала нарочито медленно, чинно и вальяжно. Но до посольства демонов мы доехали быстро. Оно ведь располагается рядом с центром города, расстояние, что называется, всего ничего. Могли бы доехать еще быстрее, но экипажи с приглашенными создали небольшую пробку. В принципе почти все гости жили в центре, совсем недалеко от посольства демонов, и спокойно могли пойти туда пешком. Но это было бы несолидно. На торжественные официальные мероприятия у гномов полагалось приезжать обязательно в карете, запряженной четверкой лошадей. Экипаж должен подчеркивать высокий статус владельца. Любят гномы щеголять в таких случаях роскошью. Вот и кареты у них все красиво отделаны, а порой еще и замагичены.

Уже когда мы подъезжали, я заметил, что Криса маленько волнуется. Неудивительно – видимо, на подобных мероприятиях ей случалось бывать крайне редко, если вообще случалось. А сейчас, учитывая персональное приглашение от Балаватха, шикарное платье и колье, она будет не какой‑то бедноватой магичкой‑золушкой в уголке зала, а настоящей примой. Я постарался успокоить девушку поцелуем и тихо стал объяснять ей, что главное на приеме – держаться уверенно и буднично. Все должны видеть, что роскошь и присутствие «высоких» персон для тебя – самое обычное дело. Не нужно ни стесняться, ни суетиться, ни дергаться. Пригласят танцевать – танцуй, если хочешь. А не хочешь или не нравится потенциальный партнер, вежливо откажи. Отвечай каждому, кто захочет с тобой поговорить, с уважением, но как равная равному. Если сама захочешь с кем‑то пообщаться, не смущайся, а смело подходи и начинай разговор. Беседу веди тактично, но не бойся высказывать свои мысли. Критикуй, если считаешь нужным, соглашайся, если согласна. Общение должно быть (или хотя бы выглядеть) искренним. Нет ничего противнее для настоящей «высокой» персоны (не выскочки), чем когда с ней общаются, что называется, «снизу вверх», судорожно пытаясь угадать ее желания и поддакивая. Даже те, кто привык вершить судьбами подданных или подчиненных, в конечном итоге всего лишь обычные люди, а вовсе никакие не небожители. Криса постепенно успокоилась и с благодарностью слегка ко мне прижалась. Карета тем временем остановилась. Приехали…

Я вышел из экипажа и, подав руку спутнице, через «задний обзор» уже с интересом рассматривал фасад. Там было на что посмотреть. Стены из огромных, нарочито грубо обработанных камней с рунной декоративной росписью, магически подсвеченной оранжевыми всполохами, словно отражением близкого пламени, утонченный элегантный мраморный фасад с ионическими колоннами, перед ним – несколько клумб и парочка небольших статуй демонов. Здание выглядело хрупким и изящным, со всех сторон защищенным суровой и величественной «каменной силой». К нам подбежал слуга и повел к парадному входу.

По пути к главному приемному залу я успел с помощью радара и камер Умника осмотреть все здание. Дом достаточно большой. Его центральным помещением является высокий, двухэтажный зал, где, собственно, и проходил прием. По трем сторонам зала расположены полтора десятка дверей, ведущих в небольшие комнатки. Там, видимо, в будние дни работали сотрудники посольства. А сейчас в комнатках стояли уютные кожаные диваны и кресла, в каждой горел камин. Гостям есть где уединиться и обсудить свои дела без помех. По периметру зала расположена широкая галерея второго этажа, поддерживаемая небольшими ионическими колоннами. С галереи открывался отличный обзор на то, что происходило внизу. Может, именно поэтому там гуляли (судя по ярким аурам) «сливки» магических сообществ гномов и демонов и прочие «высокие» гости. Привыкли ВИП‑персоны смотреть на остальных немножко свысока.

На втором этаже также были видны двери кабинетов. Они были обставлены еще более шикарно, чем расположенные на первом этаже. Камины с барельефами, на стенах – магическая подсветка оранжевыми отблесками огня, диваны и кресла с магическим подогревом. Последнее, видимо, для того, чтобы человек, сев в кресло, сразу почувствовал себя удобно, а не ждал, пока обивка нагреется под его телом. Н‑да. «Верхолазы» любят комфорт. От парадного входа в зал ведет небольшой холл‑прихожая, где располагается гардероб. Гости там передавали лакеям плащи и прочую верхнюю одежду. Там же, в углу, располагалась небольшая винтовая лестница, ведущая на второй этаж и в подземные подсобные помещения. На первом этаже зала – свободное пространство для танцев, небольшой подиум в центре для музыкантов, некая «художественная» композиция с фонтаном‑источником, барельефами и прочими красивостями. Вдоль стен расставлены столики с плотной закуской и выпивкой – каждый гость может подойти «поправить здоровье» и подкрепиться. За парадными дверьми нас с Крисой «приняли» два гнома, одетые в парадные доспехи Лиги (видимо, наемники), и чинно повели по ковровой дорожке через холл в приемный зал.

Криса шла, постоянно оглядываясь по сторонам, едва не разинув рот от восхищения. Мне даже пришлось ее немного одернуть и тихо напомнить, что мы – не бедные родственники, которых пустили поглазеть на «сладкую жизнь» из жалости, мы лично приглашены одним из руководителей Лиги, и потому вертеть головой по сторонам и удивляться всему окружающему несолидно и неправильно. Криса слегка кивнула, посмурнела, немного обидевшись на замечание, взяла себя в руки и (с виду) стала относиться к происходящему более спокойно.

А посмотреть было на что, особенно когда мы вошли в приемный зал. Здесь затейливо сочеталась атмосфера дня и ночи, созданная талантливым архитектором. Пространство вокруг подиума (а также декоративный закуток на противоположной от парадного входа стороне зала) было «дневным», его ярко освещал свет мощных магических прожекторов. Освещение плавно приглушалось по мере удаления от центра зала к периферии. Стены зала и полутемные закутки возле них освещали только слабенькие колыхающиеся малюсенькие магические светильники – ночные «светлячки». Возле столиков с закуской и выпивкой дополнительно стояли канделябры со свечами, а на самих столах по центру горели «огненные чаши».

Декоративный фонтан из большого камня с взмывающими вверх из нескольких отверстий разной формы подсвеченными оранжевыми бликами струями воды символизировал огонь, разрывающий камень. Видимо, это был некоторый намек на превосходство огненной стихии демонов над основательной и массивной магией земли. Струи воды взмывали высоко, перелетали через клумбу цветов – макет центральной площади столицы – и падали в небольшие акведуки, окаймлявшие композицию. Огненные у основания, струи в апогее своего полета создавали в воздухе магическую радугу. Она переливалась разными оттенками как раз над клумбой. Похоже, авторы хотели натолкнуть на мысль о том, что вся жизнь изначально порождается и поддерживается теплом, которое дает огонь, прорывающийся сквозь холодный камень. Композиция была явно недавно дополнена барельефами, размещенными рядом с фонтаном. Они изображали магов Лиги, отбивающих накатывающую ораву орков. Причем магия на этих барельефах создавала какое‑то подобие анимации. Сражение словно происходило вживую. Из посохов и рук демонов‑магов тянулись вполне реальные языки магического пламени, сжигающие толпы набегающих орков. Я даже немного испугался, как бы они не пожгли все вокруг, но, присмотревшись магозрением, отметил, что это всего лишь иллюзия, но классная иллюзия, почти неотличимая от реальности. В целом, вся композиция была очень символична. Мол, яростная орочья лавина (скульпторы и художники Лиги эмоции передали на ура) накатывает на столицу, но наталкивается на линию спокойных и мужественных магов Лиги, доблестно защищающих мир и благоденствие города. Н‑да…

Стены зала и колонны ребята тоже не обидели. На них висели оружие и щиты, портреты выдающихся боевых магов и полотна магических баталий. Везде и всюду прослеживался намек на то, что маги и воины Лиги – это защитники и миротворцы. То они вызволяют узников из рабства, то, проходя по выжженной орками земле, восстанавливают ее цветущий вид… В общем, респект оформителям, умеют доносить нужные идеи. Только, на мой вкус, слишком уж навязчиво. Но, может, это говорит во мне давняя аллергия на воздействие такого рода? Да, напромывали нам в свое время мозги… И до сих пор есть желающие их компостировать, особенно нашим детям. И эти желающие, к сожалению, у нас никогда без работы не сидят. Но все‑таки в моем мире подобное возведено в ранг искусства, ребятам из Лиги до земных «профессионалов пера и ящика» пока еще явно далековато…

В зале нас встретила и взяла под свою опеку хозяйка приема. Занятная женщина. Если бы не вздутие чуть выше переносицы – третий глаз, то ее вполне можно было принять за цыганку. Такая же темная, куча разноцветных юбок. Память Угры мне подсказала, что это общепринятый официальный демонский вечерний прикид. Жаль, что серег в ушах нет, а как бы они были к лицу… Впрочем, подобные украшения в Лунгрии или неизвестны, или носить их по каким‑то причинам не принято. А жаль, а то бы сообразил Крисе к наряду такие сережки… Я даже зажмурился на мгновение, представив, как красиво они бы смотрелись в ее маленьких ушках.

Я поцеловал руку хозяйке, что ей очень понравилось, и мы двинулись навстречу Балаватху, который явно нас ждал. После вежливого приветствия он повел меня и Крису знакомиться с гостями. «Ба, да ты, дружок, впечатлен нашим внешним видом и моей изменившейся магической аурой! – мысленно отметил я, увидев участившиеся магические всполохи в ментальном теле Балаватха. – Что, супердемон, не ожидал?»

Кого только не было среди гостей! И гномы, и демоны, и люди… Даже двух эльфов увидел. Нет, трех. Третий сидел на стуле на импровизированной сцене и играл приятную музыку, под которую танцевала молодежь. Два других эльфа были мне незнакомы, но к их одежде были прикреплены официальные эмблемы Лиги. Похоже, к длинноухим, приглашенным на бал архимага, они не имеют никакого отношения. Ну и на фиг, не стоят внимания.

Балаватх представил нас сильнейшим магам делегации Лиги («знакомому» мне Лотколбу – тоже), а также познакомил с некоторыми своими друзьями и деловыми партнерами. Неплохо для моего нового имиджа! И главное, не я сам бегал за «верхолазами», а меня рекомендовала могущественная, влиятельная персона. Значит, если вдруг что понадобится, то ко мне отнесутся со всем возможным вниманием, как к креатуре одного из руководителей Лиги. Поскольку Балаватх хотел перезнакомить нас со многими гостями, никто не смог затеять со мной долгий разговор, что я счел большой удачей для себя. Не хотелось бы в чем‑нибудь проколоться, как при знакомстве с главным аналитиком Лиги. Нет уж, нет уж. Конечно, Умник уверил меня, что впредь никаких неожиданных «всплывов» чужих воспоминаний не будет, но рисковать лишний раз не стоит.

Я перекидывался парой фраз с очередным «новым знакомым», и на этом Балаватх вежливо прекращал беседу и вел нас к следующему гостю. Я так до конца и не понял, зачем ему все это было нужно. Возможности свои и Лиги показывает, старается заинтересовать условиями работы с ним? Или пытается продемонстрировать нестандартного Ника сразу нескольким серьезным магам разных специальностей и сановникам, чтобы в дальнейшем обменяться впечатлениями? А, пусть его… Неважно. Все равно фокусы типа «без меня меня женили» со мной не прокатят. Представлялся я гостям довольно расплывчато: путешественник и исследователь, приехавший в столицу осваивать премудрости магии земли под руководством Васы их’Васандира. Свои магические ступени мы с Крисой (которая по уровню силы тянула уже на четвертую, а не на шестую, под которой числилась) по понятным причинам не разглашали.

Завершив «тур знакомств» по известному только ему самому списку, Балаватх извинился и на некоторое время оставил нас в покое. А я, врубив прослушку всех присутствующих (раскидав умниковские щупы по залу) и пустив всю инфу на специально настроенный фильтр фактографа, потащил Крису танцевать.

Эх… рок‑н‑ролльчик бы сбацать… У меня дома он как раз в моду входит в очередной раз. Впрочем, современный рок‑н‑ролл – это вам не дедовский буги‑вуги! Ну не были наши деды акробатами. Мы, внуки, явно поспособнее будем. Я представил, как мы с Крисой зажигаем в этом чудном зале. Кстати, на горизонте и Тир со своими музыкантами появился. Легко ведь можно обучить их музычке на четыре квадрата. Н‑да… А что местные танцуют? Какие‑то непонятные покачунцы‑пошагунцы! Хоть бы изобрели что‑то типа воздушного вальса – и то дело было бы. А так… Я немного поглядел на соседние пары, запомнил основные движения, переходы и двинулся сам в танцевальный круг, уверенный, что все получится.

– Мы еще с тобой потренируемся, – зашипела Криса после второй фигуры. – Ты откуда вылез, деревенщина, обычных танцев не знаешь?

– Там, откуда я родом, танцуют такое, что ты и нескольких минут не выдержишь, – улыбаясь, ответил я. Криса в ответ нарочно наступила мне на ногу. «Ай‑ай‑ай, какая сердитая девочка! – мелькнула мысль. – Но не буду же я тебе сейчас объяснять, что у меня на родине бальные танцы давно вышли из моды!»

Я быстро приспособился, и вскоре Криса сменила гнев на милость. Все‑таки хорошо, когда бадди‑комп подсвечивает нужные движения (снятые с соседних танцоров), а панорамные камеры Умника показывают, как выглядят мои потуги со стороны. Всегда буду так учиться общепринятым здесь танцевальным и не только движениям.

Мы прошли несколько кругов и прервались, чтобы отдохнуть и немножко подкрепиться.

– Ну как впечатления? – спросил я.

Криса пожала плечами.

– Довольно интересно, – неопределенно ответила она. – Правда, мы еще толком ни с кем не разговаривали, – на ее лице появилась довольная улыбка, – но все равно весело.

– Ну насчет поговорить, – хмыкнул я, – сейчас ты наговоришься всласть.

– Не скучаете? – К нам подпорхнула хозяйка бала.

– Благодарю вас, – церемонно поклонился я ей, – все просто замечательно.

– Наша «женская гильдия» очень хочет познакомиться с Крисой их’Дрим, – обратилась ко мне демонесса. – Позволите ненадолго ее похитить?

Я вопросительно посмотрел на Крису и чуть заметно кивнул, намекая, что отказывать не следует. Она немножко поколебалась (то ли меня не хотела оставлять, то ли хозяйка приема не понравилась – кто поймет этих женщин?), но согласилась.

– Думаю, Криса с удовольствием пообщается с достойными дамами… – церемонно ответил я и сделал комплимент хозяйке: – …прекрасной представительницей коих являетесь вы.

Демонесса польщенно улыбнулась.

– Не беспокойтесь, – сказала она, – мы найдем общие темы для разговора. – И, взяв Крису под руку, повела ее в противоположную часть зала, где собралась небольшая кучка женщин. Я подмигнул оглянувшейся девушке, намекая, что все в порядке и это один из обязательных ритуалов подобных приемов.

Я подхватил бокал вина с ближайшего столика с напитками и поднялся на галерею. Надо же было обозреть всю панораму «зоопарка», так сказать, «свысока». Я пристроился у перил галереи и стал с интересом рассматривать гостей внизу.

Вон пожилой гном что‑то втуляет молодому птенцу. Я заинтересовался и включил звук.

– Разумеется, – вещал гном, – у нас в Лиге самые лучшие артефакторы. Да и по другим дисциплинам есть очень сильные маги.

– А что, у вас можно заниматься чем захочешь? – спросил «птенчик», глядя старшему в рот.

– Конечно! – напыжился старикан. – Если тема окажется интересной, тебе даже помогут – дадут помощников, предоставят доступ ко всем возможным источникам знаний. Любая библиотека, встречи с исследователями… А если не будешь знать, где искать нужные сведения, и тут помогут. Есть специальные маги‑референты, которые разыщут по твоему запросу все, что угодно, если таковое вообще существует в Лунгрии.

– Хм… как‑то слишком красиво это звучит… – засомневался молокосос.

– Не сомневайся, парень! – Пожилой гном с уверенностью хлопнул его по плечу. – Важно только одно: ты должен уже быть хорошим магом. Сам понимаешь, условия Лига предоставляет, но никто не собирается тебя учить тому, что ты должен уже знать. Так что отработай у своего нынешнего учителя положенный срок и приходи. У нас работают, а не обучают.

Я отключился. Пусть он и дальше вешает разваристую лапшу на ушки любопытного юноши. Вряд ли в Лиге все так красиво и великолепно, как расписывает этот вербовщик. Впрочем, это мне не особо интересно. Не хватало еще заниматься просвещением молодых лохов! В конце концов, у них тоже на плечах должны быть головы, а не держалки для ушей. А полезной для меня информации от подобного разговора – ноль.

Я посмотрел в сторону кучки женщин, беседовавших с Крисой. «Интересно, о чем они там говорят?» – пришла мысль. Я подключился к Крисиному «жучку». Бла‑бла‑бла. Обычная женская завистливая хрень. Я тут же отключился, пока уши не свернулись в трубочки. Ха‑ха, судя по тону моей подруги, она сама не слишком рада «просвещенному» женскому обществу. Чуть не рычит уже. Но «верхолазки» не обращали на это никакого внимания и продолжали свои политесы. Да, я же не сообразил проинструктировать Крису, что следует говорить насчет платья и колье. Ладно, она все‑таки не Васина внучка с ее обезоруживающей откровенностью, постарше, однако, и явно поумнее. И без меня сообразит. «Попозже обязательно послушаю», – решил я и тут же дал дополнительное указание Умнику зафиксировать разговор.

А народ все прибывал и прибывал. На радаре давно отсвечивала метка Тира. Я нашел его взглядом среди гостей. Он как раз выходил со своей командой на подиум вместо старикана‑эльфа. Видимо, его пригласили в качестве музыканта. Надеюсь, он не будет дальше гнать эту мелодичную нудятину. Эльфы, конечно, превосходные исполнители, и их музыка жутко гармонична и завораживающе красива, но почему‑то она, по большей части, очень грустная, задумчивая и немного ленивая. Даже танец, в котором кружились мы с Крисой, был медленный и церемонный. Надеюсь, хоть Тир зажжет что‑то поинтереснее. Кстати, полезно послушать, чего он добился за прошедшее время. Тем временем эльф, игравший на сцене, встал и молча пошел к какой‑то двери, не обращая внимания на аплодисменты. На подиум вышел Тир с еще тремя музыкантами.

Я резко подался вперед.

«Умник, неужели это самый настоящий орк? – мысленно воскликнул я. – И он работает или играет вместе с Тиром?»

«Это ты меня спрашиваешь? – съехидничал Умник. – Или сам с собой разговариваешь?»

«Проехали, приятель», – отмахнулся я.

«Куда?» – Умник продолжал издеваться. Ну прям мальчишка‑подросток.

«Тьфу, замяли тему!» – Я уже начал злиться.

«Зачем?» – Умник продолжал крутить ту же пластинку.

«Умник! Достал уже! – мысленно заорал я в сильном раздражении. – Знаешь же, что я имею в виду!»

«Знаю, конечно, знаю, – тут же извинился искин. – Просто ты такой серьезный, я думал, что развеселю тебя».

«Ладно, и ты меня извини». – Я сразу успокоился.

Орк. Н‑да, мне почему‑то казалось, что орки должны быть низкие, наподобие монголо‑татар на рисунках в учебниках истории. Живут‑то они тоже в степях, аналогия напрашивается сама собой. Но дудки – паренек достаточно высокого роста, можно сказать, атлетически сложен. Хотя и нынешние буряты у меня на родине рассказывают, что Чингисхан был довольно длинным верзилой и с очень мощными мышцами. Так… короткая безрукавка на голом теле. И правильно! Таким телом не грех хвастать. Хе‑хе, а ведь не только я его разглядываю – вон как девушки постреливают в ту сторону глазками. У парня длинная коса, от темени и почти до самого пола. Чем‑то мне такой причесон знаком. И кем же этот парень у Тира? А, ну конечно, можно было сразу догадаться – орк расставлял вокруг себя штук пять различных по размеру барабанов. Молодец, Тир! Сообразил, как можно сделать музыку богаче. Не глухой же он, а в той музыке, что я ему проигрывал, почти везде слышны ударные инструменты. «А может, ему попозже саксофон и кларнет сделать? – посетила меня мысль. – Вот будет класс!» Я сразу начал прикидывать варианты. «Все‑таки хлопотно. А если ориентироваться на результат, то лучше сразу сделать электроорган или, вообще, полноценный синтезатор». Я задумался, представляя, как услышу на концерте Тира современную музыку моей родины. Ведь одно дело, когда тебе в уши шлет звук компьютер, и совсем другое, когда слушаешь концерт в толпе заинтересованных слушателей, неважно, в кафе, на стадионе или в концертном зале. Но, но, но… «Хватит! – остановил я свои мысли. – Пока других дел выше крыши. Тир подождет».

Группа Тира начала играть. Основную тему выводил сам «начальник». Ее активно поддерживали барабаны, с которыми ловко управлялся орк, бригата второго гнома и какая‑то дудочка третьего участника. Очень неплохо. Да, а второй бригатист использует инструмент явно из мастерской мастера Рема. Звук намного богаче обычного. Молодцы ребята – даже в «мою» музыку они внесли кое‑что свое и неплохо подогнали исходный материал под свои инструменты. Правда, некоторые произведения звучали совсем не так, как в оригинале, но все равно было здорово. Приглашенные заслушались. Тир заиграл новую мелодию. «Во как! – мысленно восхитился я. – Они, оказывается, научились играть местную музыку в земной аранжировке. Здорово, свежо и оригинально».

– Великолепно играют, – раздался сзади голос Балаватха.

– Согласен, – ответил я, не оборачиваясь. Я и так видел панорамным зрением, подаренным Умником, как Балаватх с бокалом вина в руках задумчиво смотрел на музыкантов.

– Не пора ли нам обсудить наши дела? – Балаватх отвлекся от наваждения.

Я на всякий случай взглянул на Крису, которую какой‑то гном пригласил потанцевать, оторвав от кумушек, успокоился и согласно кивнул. Даже не демону, а скорее Крисе, которая в тот момент нашла меня взглядом, то ли спрашивая разрешения, то ли чтобы удостовериться, что я в курсе происходящего, а может, еще почему. Хм… а цветовая‑то гамма отраженного блестками платья света меняется с красного спектра на зеленый. Сильно, видать, достали дамочки мою подругу. Однако сейчас ее настроение явно устремилось вверх. Так с чего же мне возражать? А интересно, кто‑нибудь, кроме меня, заметил покраснение‑позеленение блесток платья? Обидно будет, если нет – старался‑старался… Ну да ладно, зато отработал модуль реагирования на состояние ауры, вернее, ее эмоциональную составляющую. Полезная штучка получилась, вариантов использования – море.

Приватбеседа

Балаватх повел гостя в небольшую уютную круглую комнату. Полусумрак, камин с потрескивающими дровами, по периметру – лампы‑светильники с горящим маслом. Ритмичные оранжевые магические всполохи на стенах создают впечатление окружившего и защищающего собеседников со всех сторон огня. Два кресла друг напротив друга и небольшой столик между ними, канделябр с девятью свечами в центре столика – вот и вся обстановка. Комната выглядит, по первому впечатлению, довольно скромно.

Но внимательный взгляд тут же отметит искусную работу резчиков по мрамору, создавших уникальные барельефы камина с маленькими лицами демонов, выглядевшими словно живые, и кузнеца, создавшего решетку из черных трезубцев, ограждавшую пламя от «внешнего мира». Казалось, это изделие можно легко разобрать и применить излюбленные инструменты демонов для пыток по назначению. И кресла тоже создатели не обидели. Они обили их шкурками шиллы, уникального зверька, который встречается только на Островах. Маленький такой зверек с удивительным мехом, который не мокнет в воде, не слеживается, а его пушистость со временем только возрастает. Мех маскирует подцепленные к ворсинкам магические плетения так, что не всякий маг даже просто заметит их присутствие, а прочитать структуру вообще не может никто. Зверька очень сложно поймать, а в неволе он не живет. Он настолько ловко маскируется от посторонних глаз, порой пользуясь природными зачаточными магическими умениями в «скрыте», что любой, кроме охотника, пройдет в полуметре от зверька и не заметит его. Ловцов учат охоте на шиллу с детства. Шкурки баснословно дороги. Охотники за шиллой – одни из самых уважаемых и богатых членов демонского общества. Лучший мех берется только с его маленького хвостика. На то, чтобы обить каждое кресло, пошли шкурки не менее полутысячи зверьков. Единицы из демонов, живущих на Островах, могут себе позволить такую мебель. А уж в чужой стране… А столик… Выглядит скромно, но если присмотреться – настоящее произведение искусства: резные ножки из ценных пород дерева, столешница из сердцевины «малахитового» кустарника, выложенная янтарной мозаикой в центре столика доска для игры в чатрандж, окруженная маленькими изображениями демонов с трезубцами. Н‑да. Вот это и есть настоящая роскошь – неброско, удобно, очень искусно сделано и безумно дорого.

Балаватх любил вести беседы именно в такой обстановке. Сейчас комната была обставлена так же, как его домашний кабинет. Но обычно он приглашал туда только близких людей, с которыми можно было расслабиться, позволить себе откровенность и просто получать удовольствие от встречи, а не решать какие‑то задачи. Но Ника он решил позвать именно в эту обстановку. Ее накануне организовали помощники по распоряжению Балаватха. Демон хотел проверить возникшую мысль, что Админ – уникальный и многоопытный маг‑целитель, по каким‑то причинам скрывающийся, который изменил параметры своей настоящей ауры и благодаря мастерству изрядно помолодел внешне. Уж очень контрастировали с невеликим возрастом Ника объем и глубина знаний по теоретической магии, продемонстрированные им при прошлой встрече. А реакция гостя на обстановку комнаты поможет оценить, является ли он молокососом с уникальными талантами, мало что видевшим пока в этой жизни, или это действительно многоопытный маг, который к подобной роскоши привык и будет чувствовать себя здесь, как лава в жерле вулкана.

Ник вошел в комнату. Балаватх внимательно за ним наблюдал. Гость огляделся и негромко хмыкнул. Демон заметил, что зрачки Ника немного расширились, возможно, от восхищения. Но никакой дальнейшей реакции не последовало. «Вот и сообрази, – пронеслась мысль в голове демона, – то ли гость удивился интерьеру, но при этом обладает железной волей и хорошо себя контролирует, то ли он к богатой обстановке привык, а войдя, коротко отметил мастерство создателей и вкус владельца. Ну что за странный человек! – Балаватх мысленно покачал головой. – Опять ничего не понятно».

Ник спокойно прошел через комнату и сел в кресло, обращенное правой стороной к двери. Балаватх слегка поморщился. Из двух кресел человек выбрал именно то, с которого он полностью может контролировать происходящее как в комнате, так и за ее пределами. За спину не зайдешь. Через открытый дверной проем было хорошо видно почти все, что делается на галерее второго этажа, и многое из того, что происходит внизу. Н‑да… Делать нечего, не пересаживать же гостя, пришлось Балаватху сесть в другое кресло, вообще‑то изначально предназначенное именно для Ника.

На игровом поле столика были заранее расставлены фигурки из светлого и темного янтаря для игры в чатрандж. Национальная игра демонов. Рядом – пара бутылок хорошей выпивки. Одна бутыль с оранжевой крепкой «огненной водой», любимым напитком демонов. С порции этого напитка по этикету трехглазых следовало начинать любую дружескую беседу. Но другие расы (гномы, эльфы, орки и большинство людей) этот напиток не выносили. Он вызывал с первого глотка сильнейшее опьянение и позывы к рвоте. Поэтому на столике стояла и другая бутылка – с отборным вином, производимым только на Островах. Рядом располагались бокалы из темного вулканического стекла. Ник тут же невозмутимо плеснул из бутылки с «огненной водой» по полпальца жидкости в оба бокала и передал один из них демону. Тот, слегка приподняв бровь, заинтересованно посмотрел на гостя. Они чокнулись и отправили напиток в желудок. Ритуал начала дружеского общения был полностью соблюден. Балаватх с интересом ожидал немедленной реакции Ника на «огненную воду» – и не дождался. Он вел себя как ни в чем не бывало. И тени позывов к рвоте не было заметно. «А целитель‑то он все‑таки сильный», – подумал Балаватх, прикинув, смог ли бы он сам так быстро нейтрализовать воздействие напитка на организм. Не знал демон, что на родине гостя «дежурные» сто грамм беленькой, напитка покрепче «огненной воды», при встрече – это всего лишь затравка хорошей гулянки.

– Ух ты! Чатрандж! – Ник удобно устроился в кресле и обратил свое внимание на то, что стояло на столе. Балаватх досадливо поморщился. Он привык играть в чатрандж во время бесед с друзьями и не учел, что сегодня его собеседником будет человек. У людей игра не слишком популярна, и вряд ли гость с ней знаком. Если бы демон вспомнил об этом раньше, то обязательно бы приказал помощникам убрать фигурки, чтобы они не мешали беседе. Но Ник никаких неудобств не испытывал. Наоборот, он перебирал пальцами фигурки, выравнивая ряды игрушечных воинов. Пальцы шевелились так органично, будто эти действия были для них привычными. Они словно приглашали к партии. Балаватх удивился и обрадовался. Сколько переговоров он провел за неспешной игрой, позволяющей оттачивать свои аргументы, когда делаешь вид, что думаешь над очередным ходом!

– Ты играешь? – вежливо поинтересовался Балаватх.

– Иногда, – слегка поморщившись, ответил гость. – Когда есть с кем. – И тут же добавил: – Предполагаю, раз эта игра тут стоит, ты планировал сыграть партийку? – Он вопросительно посмотрел на демона.

– Не откажусь скрестить с тобой клинки ума в этой игре. – Балаватх разлил в бокалы вино. – Попробуй. Я привез это вино с Островов. Очень изысканное и может посоперничать с производимым эльфами.

– Неплохо, – кивнул Ник, отпив и поставив бокал обратно на стол. – Итак, с чего начнем?

– Думаю, с игры. Знаешь ли, удобно вести беседу, переставляя фигурки.

– Демоны против орков… – Ник задумчиво рассматривал доску.

– Неважно, какие фигуры стоят, – ответил на намек Балаватх. – В разных странах используют разные расы для противостояния. Это всего лишь игра.

– А сыграю‑ка я за орков, – неожиданно сказал Ник. – Забавные парни.

– Забавные? – удивился демон, разворачивая доску. – Чем же?

– И внешне, и тем, что без склонности к оседлой жизни, без стремления к накоплению знаний и учебе, при не таких уж могучих магических талантах постоянно заставляют нервничать соседей.

Балаватх улыбнулся и сделал первый ход. Похоже, разговор будет интересным. Но вскоре ему стало не до посторонних мыслей. Все его внимание поглотил чатрандж.

Гость играл здорово. Балаватху с трудом удалось свести партию к ничьей. Сделав последний ход, он облегченно вздохнул и откинулся на спинку кресла. «Чуть не опростоволосился, – мелькнула мысль. – Еще не хватало партию в чатрандж неизвестно кому отдать. Узнают знакомые – засмеют».

– Признаться, не ожидал, – сказал Балаватх. – С таким сильным соперником мне еще не доводилось встречаться.

Ник хмыкнул.

– Хочешь сказать, – уточнил он, – что ты самый сильный в этой игре?

– По крайней мере, за последний десяток лет меня еще не обыгрывали, – вежливо улыбнулся демон.

– Когда‑то же надо начинать… – философски заметил Ник и после небольшой заминки продолжил фразу: – …учиться проигрывать.

Демон задумчиво окинул его взглядом. «Намекает на что‑то?» – мелькнула мысль. Но он ее тут же отбросил на потом. А сейчас план беседы выработан, и не следует отвлекаться, так сказать, от процесса.

– Думаю, что ты вполне способен выиграть у меня, – признался демон. – Я заметил, что пару раз атаки не доводились до конца.

Ник кивнул.

– Было интересно посмотреть, – пояснил гость, – как ты будешь себя вести в непонятных ситуациях. Не случайно же знатоки говорят, что чатрандж – это миниатюрная жизнь.

Демон вздрогнул. Замечание Ника, да и сам уровень мастерства выдавали очень опытного игрока. «Нет, все‑таки не молокосос, – подумал демон. – Кстати, манера некоторых его комбинаций в чатрандже чем‑то мне, несомненно, знакома…» – Он начал было проявлять эту мысль, но тут же вспомнил о текущих делах, и она ушла в глубь сознания. Ничего, потом обязательно проявится. Помолчав некоторое время, Балаватх приступил к основной части беседы.

– Ну что ж, – сказал он. – Думаю, пора нам обменяться информацией. – Демон взглянул в глаза Нику. – Насколько я помню наш прошлый разговор, тебя интересует Потерянный Мир, – напомнил Балаватх и вежливо добавил: – Можно спросить почему?

Ник пожал плечами.

– Пытаюсь раздвинуть горизонты своего понимания мира, – с улыбкой произнес он. «Мол, понимай как знаешь…» – не преминул мысленно отметить сваами, но продолжил разговор спокойным, вежливым тоном.

– Считаешь, что этот Потерянный Мир существует? – спросил он.

– Трудно сказать, – неопределенно пожал плечами Ник. Но от внимания Балаватха не ускользнула некоторая наигранность жеста. Гость явно что‑то знал. – В детстве как‑то в одной книжке мне попалось упоминание об этом. Мы даже играли в «Потерянный Мир» с ровесниками. Ну а потом, уже когда я вырос, в записках твоего учителя прочел еще кое‑что. – Парень ненадолго задумался и добавил: – И сильно заинтересовался.

– Понятно… – протянул демон с некоторым сомнением в голосе, намекая, что не слишком поверил словам собеседника, но при этом давая понять, что истинная причина его не волнует. Затем повернулся в сторону зала и кому‑то махнул рукой. – Сейчас мой помощник принесет нам то, что у меня нашлось по этому вопросу, – пояснил он Нику. – А ты принес записи моего учителя?

– Конечно, – кивнул Ник и объяснил с насмешливой искрой в глазах: – Пусть твой помощник сходит к моей карете и скажет кучеру: «Балаватх тебя подери». – Сваами не удержался и рассмеялся. Ник с серьезным выражением лица продолжил: – Тот передаст сумку. Скажи, чтобы твой посланец нес ее сюда и не открывал. Мало ли что, вдруг там какие сюрпризы есть.

– Веселый ты парень, – отсмеявшись, заметил Балаватх, взял из рук пришедшего помощника кофр и отдал ему приказ принести вещи гостя.

– Вот, смотри, – демон освободил застежки и достал небольшой том, – достаточно редкая книга. Здесь есть пара упоминаний о «Потерянном Мире».

Ник, глядя в глаза демону, отрицательно покачал головой.

– Нет. Может, книга и редкая, но мне попадалась, – прокомментировал он. – Там нет ничего интересного.

– Ты уверен? – Балаватх удивился подобной оценке. Ведь гость даже не прочитал надпись на обложке. Во всяком случае, демон не уловил момент, когда парень бросил на том хотя бы один взгляд. – Эта книга, может, и не имеет какой‑то практической ценности, но очень редкая.

– Ага. – Ник на секунду прикрыл глаза, по‑прежнему не глядя на том (Балаватх тщетно старался уловить такой взгляд). – Обычный бред древнего необразованного так называемого мага. Автор – человек, Йохлан Грони, – сообщил Ник. Гость назвал автора книги точно.

«И как прочитал, если он все время глядит на меня?» – Балаватх пребывал в легком замешательстве, и в то же время ему было очень интересно происходящее. Тот же чатрандж, только в миниатюре. Он убрал книгу в кофр и достал оттуда следующий томик.

Гость отверг еще три книги. Балаватх начал хмуриться. Если так дальше пойдет, то ему и предложить нечего будет. Вдруг и Ник в таком случае захочет придержать какую‑то часть заметок учителя? Однако когда хозяин достал из кофра последнее, что там оставалось, – стопочку бумажных листов с материалами, которые прислала Лилиейла, Ник встрепенулся и на его лице появилась заинтересованность.

– Ага, – забормотал он, взяв листочки у демона, и стал быстро пролистывать. Пальцы его только мелькали. «И как он так быстро умудряется хотя бы просматривать содержимое?» – Балаватх занес еще один фактик в копилку непонятного, связанного с гостем. А Ник тем временем перелистнул последний листок и откинулся на спинку кресла.

– Вот это уже интересно, – задумчиво произнес он и протянул руку к своей сумке, которую уже принес помощник Балаватха.

Ник достал оттуда стопочку бумаги приблизительно такого же размера, как и предложенная к обмену Балаватхом. Тот заметил, что в сумке осталось еще несколько таких же стопок. «Да он, похоже, специально показал, что внутри не пусто», – в очередной раз восхитился собеседником Балаватх.

Демон быстро просмотрел написанное красивым каллиграфическим почерком на «высоком» демонском. Он прочитал по несколько фраз на случайно выбранных листочках и убедился, что действительно держит в руках записи почтенного Угры Пуджари. Стиль учителя ни с чем не спутаешь. Да и парочка тезисов совпадали с теми, что Балаватх раньше читал в других работах наставника. Учитель часто повторялся в своих статьях. Причем делал это специально. Он считал, что чем чаще доносишь до читателя или слушателя одну и ту же мысль в одних и тех же выражениях, тем скорее тот ее запоминает, а если еще идея новая и нестандартная, то привыкает к ней и перестает воспринимать отрицательно только из‑за того, что она нарушает привычную картину мира. Балаватх сам уже имел немало учеников и помощников и выработал, естественно, собственный стиль воспитания. Но он до сих пор не переставал удивляться, как мудры были мысли учителя и действенны приемы обучения. Демон постоянно ими пользовался и развивал дальше.

Настроение у Балаватха резко поднялось. Он перевел повеселевший взгляд на Ника. Тот, смакуя, медленно тянул вино из бокала, поглядывая на галерею второго этажа и думая о чем‑то своем. Демон отметил, что ни одним движением, ни словом собеседник не помешал ему знакомиться с записями Угры. Впрочем, такт гостя уже не удивлял. У демона возникло непонятное ощущение, что это именно он, а не Балаватх написал, что называется, сценарий встречи – настолько безукоризненно Ник себя вел. Ни одной лишней фразы. Ни одного лишнего жеста. Повадки гостя свидетельствовали либо о большом жизненном опыте, либо об огромной подготовке к беседе под руководством мудрого наставника. «А если Ника действительно готовили к приему? – подумал Балаватх. – И кто же стал его наставником?» В то, что парня мог подготовить Васа их’Васандир или Мондрид, главный аналитик Лиги не верил. С Васой он сам встречался не раз и не заметил никакого понимания демонского языка или хотя бы интереса к этикету детей огня, для которых в беседе важен каждый жест, каждый взгляд, несмотря на их природную вспыльчивость, а может, именно благодаря ей. Партнер, хорошо умеющий контролировать себя, всегда вызывает у демонов огромное уважение. А Мондрид? При сегодняшней встрече тот не произвел впечатление субъекта, интересующегося столь тонкими комбинациями. Обычный разведчик и контрразведчик, каких много. Хотя первое впечатление бывает обманчивым.

– Спасибо. Я очень рад, что через тебя до меня добрался такой своеобразный привет от учителя, – поблагодарил гостя демон. Ник кивнул в ответ. – Однако я заметил, – продолжил Балаватх, – что у тебя есть еще что‑то на обмен. Или я ошибся? – Он вежливо, но демонстративно бросил взгляд на сумку гостя.

Ник довольно улыбнулся. Балаватх мысленно кивнул себе. Он правильно понял действия парня.

– Я просто подумал, – безмятежно ответил Ник, – что у такого умного и сильного мага, как ты, найдется что‑то не особо секретное из арсенала, чем не жалко поделиться. Вот и приготовил на всякий случай описания ряда своих магических разработок.

Балаватх задумчиво откинулся на спинку кресла. Он предполагал, что на обмен Ник предложит исключительно теоретические выкладки. Разумеется, дневники и книги с записями плетений есть у каждого сильного мага, но, по большей части, они бесполезны без объяснения автором сложных моментов. Практически невозможно на бумаге отразить всю сложность плетений. Конечно, опытный маг сумеет разобрать по записям, что нужно делать, да и то случаются всякие неприятности. Впрочем, почему бы и нет? Если Нику будет что‑то непонятно, то можно показать ему кое‑что вживую. В принципе это неплохой повод для дальнейших встреч. Да и любопытно посмотреть, что там такого может продемонстрировать Ник. Кивнув себе, Балаватх снова подозвал своего помощника и подробно проинструктировал того, что надо сделать.

Но предполагаемому обмену знаниями не суждено было сбыться. Балаватх, аккуратно изучающий с помощью третьего глаза ауру собеседника, увидел, что Ник что‑то почувствовал. Парень на мгновение замер, не донеся до рта бокал с вином.

Вдруг он встал, поставил бокал на стол и предложил демону:

– Не хотите пройтись, пока ваш помощник принесет бумаги? – И, немного помявшись, добавил: – А то что‑то ноги затекли.

Балаватх принял предложение. Перебрасываясь незначительными фразами, они покинули комнату и стали спускаться по лестнице к выходу, намереваясь попасть на задний двор, чтобы подышать свежим воздухом. Когда они оказались в холле первого этажа, Балаватх услышал громкие голоса.

– Стой смирно, стерва! – резко проорал один из молодых демонов – сынков влиятельных папаш при дворе владыки. Балаватх и Ник сквозь открытые двери зала увидели, как трехглазый молокосос грубо схватил девушку Ника за руку и силой тянул ее к себе.

«Все‑таки вулкан взорвался!» – как‑то флегматично подумал Балаватх. Он чего‑то подобного ждал и уже собрался вмешаться, но сначала посмотрел на Ника. Парень, почувствовав его взгляд, отрицательно качнул головой. Нарушитель спокойствия стоял спиной к ним и не видел невольных свидетелей. Впрочем, сценку видели многие гости приема, а не только Балаватх с Ником.

Платье девушки изменило цвет. Вместо густой безлунной ночи с мерцающими звездочками Криса полыхала ярко‑красным пламенем. Балаватх даже потряс головой, чтобы избавиться от этого наваждения. Тем временем девушка стукнула держащего ее нахала по локтю, ловко вывернулась из захвата и на глазах у всех присутствующих исчезла. Балаватху показалось, что в этот момент он всего на долю мгновения отвел взгляд, а когда снова взглянул на то же место, ее уже не было.

«Скрытница!» – с уважением подумал он. – Причем мастер. Впрочем, – он посмотрел на Ника, – нестандартному Админу только особая спутница и подходит». Но сейчас следовало не размышлять о гостях, а немедленно заняться текущими делами. Скандал должен быть пресечен немедленно. Не хватало еще налаживающиеся отношения с Ником и гномами испортить из‑за какого‑то наглого сосунка.

– Рамас‑с‑са! – прошипел Балаватх.

Молокосос резко развернулся, держась за повисшую руку и морщась. Ну и рожа. Похоже, этот недоумок не только выпил лишнего, но и воскурил тарашуйу. И надо же было ему прицепиться именно к девушке Ника. Балаватх неожиданно почувствовал, что ничем хорошим происшествие не закончится. Весь план общения с Ником, судя по всему, пошел насмарку.

– Так, значит, этого идиота зовут Рамаса? – флегматичным голосом, чуть растягивая слова, спросил Ник. Балаватх посмотрел на него. Лицо гостя выглядело абсолютно безмятежным, словно тот не понимал, какие сгущаются тучи. Рамаса‑то явно напрашивается на драку. А он, как хорошо знал Балаватх, опытный маг‑дуэлянт. Немало противников вернул обратно в изначальную лаву.

– Я приношу официальные извинения от имени посольства и от своего имени, – сказал Балаватх, пытаясь замять скандал в самом начале. – Уверяю тебя, он будет наказан. – Демон, однако, сам был не слишком уверен, что удастся заставить посла владыки наказать мерзавца. А не наказать? Как потом объяснять, что наемники не отморозки, если даже на торжественном приеме, организованном самой Лигой, в отношении гостя, тем более женщины, было позволено случиться такому инциденту? Балаватх задергался, не зная, что предпринять.

Ник тем временем со скучающим видом посмотрел на свои ногти.

– Этого недостаточно, – спокойно сообщил он в ответ на слова главного аналитика Лиги.

Как ни странно, это успокоило Балаватха. Похоже, теперь от него развитие событий не зависит. Осталось лишь с интересом наблюдать, что будет дальше. А Ник, не дождавшись реакции на свои слова, продолжил резким громким официальным и очень холодным тоном:

– Этот поганец оскорбил сопровождаемую мною девушку, а значит, и меня. – Он пошевелил пальцами. – Его возможные извинения меня не устроят.

– Да что вы его слушаете! – возмущенно воскликнул Рамаса. Он знал, что одно дело – стычка и последующая дуэль между бойцами, а другое – оскорбление женщины. У демонов вообще рождалось не так много детей, причем девочек всегда было меньше, чем мальчиков. Своих женщин трехглазые очень берегли. Оскорбивший одну из них сразу становился изгоем в своем клане и терял право на имя и защиту. А родственники женщины обязательно начинали охоту на наглеца. Причем этикет демонов позволял убить охальника не только в ходе честной дуэли. Гномка, конечно, совсем другая «статья», но все же… Стоит признаться в оскорблении женщины – и неприятности обеспечены, никакие родственники не спасут. Рамаса, однако, тут же замолчал под гневным взглядом Балаватха.

– Свидетелями этого события, по крайней мере финальной его части, – продолжил Ник тем же тоном, – были уважаемый посол и Мондрид, официальный представитель гномов на данном приеме.

Балаватх оглянулся, следуя кивку гостя, и действительно заметил невдалеке указанных персон, которые, видимо, тоже решили проветриться и только что спустились с галереи второго этажа. Они явно не успели вмешаться в происходящее. Ник продолжил:

– Единственное, что меня может удовлетворить, – это дуэль. – И на чистом демонском языке произнес официальную формулу вызова, глядя при этом Рамасе прямо в глаза.

Воцарилась тишина. Даже музыканты остановили свою игру. Удивлены были все, включая вызываемого. Но Рамаса, прикинув возможности свои и Ника, тут же радостно заулыбался. Похоже, гроза прошла стороной. Дуэль спишет все, и никто потом не будет выдвигать никаких претензий. А в своих силах Рамаса был уверен. Он обязательно уделает этого двуглазого шкета. Что может против огненной магии какой‑то человечишка? Тем более что на счету Рамасы было немало побед и над демонами, причем не слабого уровня.

Рядом с Ником появилась Криса, схватила его за руку и сказала:

– Не надо! Все в порядке, у меня нет ни к кому претензий.

Ник повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Зато у меня есть, – спокойно сказал он, отводя рукой девушку в сторону.

Посол с Мондридом подошли ближе к месту инцидента. Посол, хмурясь, смотрел на Рамаса, гном с интересом – на Ника и Крису.

– К вашему сведению, магические дуэли в городе запрещены, – наконец произнес посол спокойным тоном. – Уважаемый Мондрид подтвердит это.

Гном кивнул и продолжил слушать.

– В таком случае, – все так же флегматично ответил Ник, – мне придется просто и без лишних условностей убить Рамасу, невзирая на последствия. Если дуэли, позволяющие отстоять свою честь, запрещены, то другого выхода не остается. Пусть я потеряю из‑за такого поступка во многом, но в главном моя совесть будет спокойна. – И пояснил: – Наглецов необходимо наказывать, иначе как мы будем смотреть в глаза своим женщинам?

И снова на присутствующих опустилась тишина. «Высокие» персоны размышляли над ситуацией, а Ник, похоже, давал им время для принятия какого‑нибудь решения.

Мондрид вдруг прервал молчание.

– Да, магические дуэли в нашей столице запрещены, – сказал он спокойно. – Но только в том случае, если проводятся вне специальных магических полигонов.

Многие гости приема, заинтересовавшиеся ситуацией, подошли поближе к конфликтующим. Всем интересно было уловить, о чем говорят спорщики и окружившие их официальные персоны и чем все закончится. Тем более что после громких слов Ника все явно чувствовали «запах жареного».

– И как официальный представитель властей, – продолжил Мондрид, – я даю разрешение на проведение дуэли на таком полигоне. Подходящее место расположено буквально в паре кварталов отсюда.

Ник спокойно посмотрел на гнома, как будто и не сомневался в его реакции, и слегка поклонился.

– В таком случае через полчаса на полигоне. – Ник развернулся, подал руку Крисе и неспешным шагом повел ее к выходу из посольства, куда кучер уже подгонял их карету.

Дуэль

Полигоном служил небольшой открытый амфитеатр. Обрезанная наполовину каменная сопка возле среза‑стены – обширная земляная площадка со следами‑ямами прошлых магических поединков и экспериментов, аккуратно засыпанными и выровненными землей. Магические светильники, прикрепленные к каменной стене. Несколько рядов каменных трибун, на которых могут разместиться зрители. Были только «стоячие» места. Ни подтрибунных помещений, ни буфетов… Обстановка, что называется, спартанская. Впрочем, так, наверное, и должно быть на магическом экспериментальном полигоне.

Арену полукругом окружал бордюр из массивных черных камней. Это были амулеты магии земли, генерирующие совместно с каменной стеной (которая сама – амулет) защитный купол, ограждающий прочих жителей города от любых воздействий, примененных на арене. Купол генерировался на основе несколько иных принципов, чем те, которыми маги гномов, например, защищали караваны. На полигоне не было необходимости учитывать перемещение охраняемого субъекта (или субъектов), но зато расчетная мощность воздействия, которое следовало нейтрализовать, была намного больше, чем во время стычки где‑то в чистом поле. Даже если экспериментатор случайно превратит полигон в магический вулкан, никто из жителей города не должен пострадать. Купол охранял окружающую среду от «внутренних» воздействий, полевая защита – тех, кто находится внутри, от атак снаружи.

Впрочем, для магии земли направление потенциального удара не имело существенного значения. Гномы с древних времен использовали стационарные купола, локализующие магодействия внутри некоторой области и при необходимости полностью или частично блокирующие там магию. Удобное средство для «окорота» и ловли магов‑хулиганов, которые иногда «развлекались» в столице. И эффективно, и для стражи не хлопотно – что может маг, лишенный своей магии? К сожалению, такой ловчий купол было невозможно использовать в полевых условиях. Требовались очень массивные амулеты, заранее размещенные в ключевых точках, и обязательные линии подзарядки, связывающие артефакты с основным источником магии земли. Защитные плетения локализующего купола были очень сложны по исполнению. Для их построения собиралась большая группа магов земли и занималась этой работой совместно и согласованно в течение довольно продолжительного срока. Поэтому такие купола использовались только в гномьей столице.

Полигон – как раз тот самый случай. Здесь купол работал очень эффективно. Гномам не требовалось, как, например, демонам, во время опытов и поединков привлекать целые команды магов, единственной обязанностью которых была защита окружающих от сопутствующих воздействий. Что бы внутри купола ни происходило, ничто не вырвется наружу – ни предметы, вылетающие непонятно откуда в результате взрывов, ни магические плетения, ни чистая энергия.

Сегодня на полигон пришли не слишком обычные зрители.

Посол демонов, очень недовольный ситуацией, активно пытался уговорить Мондрида, помощника архимага по разведке и контрразведке, предотвратить дуэль. Он знал Рамасу и был уверен, что состоится очередное смертоубийство. На этот раз жертвой будет ученик одного из сильнейших гномьих магов, Васы их’Васандира, личного друга архимага. «Такое не прощают, – думал посол. – Гномы наверняка потребуют судить Рамасу, а разве владыка позволит выдать сына одного из своих самых приближенных сановников? – Он чувствовал себя крайне неуютно, предугадывая неизбежные последствия. – Так что едва налаживающиеся взаимоотношения… Какие вообще могут быть отношения и переговоры после таких фокусов? Как бы война с гномами не началась». Мондрид вежливо выслушивал аргументы посла, кое‑где поддакивал, время от времени кивал головой – и ничего не предпринимал.

Криса, подруга ученика Васы, стояла рядом с беседующими официальными лицами, внимательно смотрела на них и с напряжением ожидала каких‑то активных действий. Она сильно волновалась за парня, даже прокусила от переживаний губу, не почувствовав этого. И очень жалела, что правила гномьего этикета не позволяют ей вмешаться в ситуацию. По понятиям гномов (как, впрочем, и демонов), женщинам не следует встревать в вопросы чести. Девушка знала, что Ник – очень сильный маг, но тем не менее хорошо помнила, к чему привела его самонадеянность, когда они освобождали Лину из рук мертвителей. Всего лишь один убийца, даже не маг, пусть и с помощью нестандартного устройства, едва не отправил ее любимого (Криса в этом уже давно себе призналась) в холодную могилу. Да, Ник тогда просто не ожидал подобного подвоха. Но кто поручится, что сегодня на арене не случится что‑то похожее? Платье на девушке было уже не черным, а серым, с сильно поблекшими звездочками. Так «умная» наноткань отреагировала на ее душевное беспокойство. И по мере приближения дуэли платье продолжало светлеть…

Тут же стоял Балаватх Читаатмаа, который изначально намеревался предотвратить дуэль, самолично призвав Рамасу к порядку и примерно наказав щенка за наглую выходку. Разумеется, этим бы он существенно осложнил свои взаимоотношения с окружением владыки, но главный аналитик Лиги давно уже достиг такого положения и авторитета, который позволяет на подобные мелочи не слишком обращать внимания. Балаватх хорошо знал, что если владыка и осерчает, то пройдет время, и он обязательно сменит гнев на еще большую милость. Все‑таки Балаватх – лучший маг‑исследователь на Островах. Пусть и не состоит при дворе владыки и на первом месте для него – интересы Лиги, а не Островов, но связь со своей родиной на взаимовыгодных условиях поддерживает. Собираясь на полигон, он имел немного времени, чтобы спокойно обдумать ситуацию, и пришел к выводу, что Ник, продемонстрировавший удивительное мастерство в чатрандже и блестяще проведший встречу – обмен материалами на приеме, никогда не полез бы в жерло вулкана просто так. Не тот это человек. Слишком хладнокровен и хорошо владеет собой. Значит, обязательно припас для Рамасы что‑нибудь весьма интересное. Показательного избиения опытным дуэлянтом‑демоном наглого двуглазого сосунка точно не будет. Уж скорее, наоборот, у Рамасы возникнут серьезные проблемы. А коли так, то можно расслабиться и «получить удовольствие», попытавшись заодно собрать побольше информации об этом нестандартном маге. Захваченный последней мыслью, Балаватх отловил на приеме Махаса и уговорил, почти заставил, пойти с собой. «Да, – улыбнулся своим мыслям демон, – оторвать‑то от гостей сильнейшего боевого мага Лиги было совсем непросто. Махас, как глава делегации Лиги, сегодня постоянно был в центре внимания. Ну ничего, – успокоил себя Балаватх, – хоть и поменьше посыплет золы на чье‑то темечко[3], зато ему, гроссмейстеру боевой магии, наверняка будет интересно и полезно посмотреть на происходящее».

На полигоне также присутствовали парочка магов‑целителей, срочно вызванных из гильдии магов гномов, друзья‑собутыльники Рамасы и некоторые наемники – участники приема: демоны, гномы, орки, которые предпочли поглазеть на дуэль, вместо того чтобы слушать напыщенные речи вербовщиков на продолжающемся в посольстве официальном действе. На двух гномов – магов шестой ступени, смотрителей полигона, внимания никто не обращал.

Дуэль в Лунгрии – вещь обычная. Здесь и в голову никому не приходит подавать в суд какие‑то иски «о защите чести и достоинства». Если ты мужчина и действительно беспокоишься о своей чести, то обязан наказать поганца тут же или в крайнем случае вызвать на дуэль, которая должна состояться не позже чем на следующий день. А не можешь или боишься, тогда не возникай и, если плюнули в лицо, молча утрись и получай удовольствие. Не испорчены лунгрийцы «общечеловеческими ценностями». Не принято тут жаловаться. Даже среди женщин, которых, если сами не справляются, обязан защитить мужчина, находящийся рядом. Если не муж, то брат или отец или же покровитель. Да, девушки здесь тоже участвуют в дуэлях. Но, к счастью, это случается очень редко. Ибо нет большего позора для мужчины‑лунгрийца, чем быть вызванным на дуэль женщиной (или самому вызвать женщину). Если даже он выиграет, то все равно многолетнее «внимание» от окружающих обеспечено. При каждом удобном и неудобном случае ему будут припоминать: «А, это тот, который поцапался с дамочкой…» А если проиграет…

Жители Лунгрии – горячие. Ну гномы – те еще поспокойнее будут. А демоны, эльфы, дроу мгновенно, из‑за малейшего полунамека готовы за железки схватиться. Давно бы поубивали друг друга, если бы не выработанный в течение многих поколений дуэльный кодекс. Правила четко регламентируют, по какому поводу лунгриец имеет право вызвать задевшего его на дуэль, как должен быть выполнен и подтвержден свидетелями вызов (факт оскорбления должен быть зафиксирован), как выбирать оружие и проводить, собственно, саму дуэль… Лунгриец (неважно – демон, орк, человек, гном, эльф, дроу), который нарушил правила дуэли, считается преступником и становится изгоем в своем собственном роду. На него объявляется охота. На его род тоже падает пятно позора, единственным способом смыть которое является уничтожение негодяя одним из его родственников. К вопросам чести в Лунгрии относятся сурово. Дуэли, к слову, редко доводятся до смертельного исхода одного из соперников, добивать побежденного запрещено (если подобное заранее не оговорено противниками перед поединком). Однако действует непреложное правило: один из дуэлянтов должен отбыть «на носилках». Иначе дуэль считается несостоявшейся, а оскорбление – неотмщенным.

Магические поединки несколько отличаются от обычных дуэлей. У бьющихся магов отсутствуют секунданты – кто же возьмется контролировать безумие магии на ристалище? Только сами дуэлянты могут решить, как закончить поединок – полюбовно или биться насмерть. Единственное правило таких дуэлей: поединок начинается только после специального сигнала. Правило действует для представителей всех рас. Нарушивший условие, вне зависимости от причин, побудивших его напасть до того, как прозвучал сигнал, уничтожается на месте силами всех окружающих. Это положение введено для того, чтобы удержать противников от неожиданной атаки до начала поединка, ибо, если противник не готов, внезапный удар почти всегда приводит к его поражению и гибели, вне зависимости от его магических способностей и мастерства. Дуэль должна быть честной, а условия для обоих поединщиков – одинаковыми. Дурным тоном считается дуэльный поединок мага с заведомо слабым соперником. Уровень боевого мага определяется его умением поставить как можно быстрее более качественную защиту или сгенерировать более мощное боевое плетение. Поэтому у слабого соперника немного шансов. Для подобной дуэли нужны веские причины. Иначе общество не поймет, а победителю такую победу обязательно припомнят в будущем.

Соперники стояли друг против друга на плотно утрамбованной земле и ждали начала поединка.

Магическая дуэль редко бывает длительной. Первый удар, продавливание защиты, если противник успел ее поставить, или, наоборот, поддержка купола против успевшего первым ударить соперника, утилизирующая его магическую энергию. Если защита не пробита с первого удара и последующего продавливания, то ответный удар обычно бывает победным. Если соперники пользуются одинаковой магией, то по их первым действиям легко просчитать результат поединка.

А если маги пользуются для своих плетений не только одной формой магии? Результат слабо предсказуем. Непросто поставить хорошую защиту. Не каждый купол способен противостоять «чужим» боевым плетениям. А приемы противника ведь еще нужно понять. Они редко бывают стандартными. Преимущество имеет тот, кто делает все быстрее: опережает противника, нанося первый удар, мгновенно ставит правильную защиту, формирует защитные и атакующие плетения, если поединок продолжается. А каким образом выполнить магическое действие быстрее? Скастовать шаблон заранее, по возможности вообще до начала поединка, а во время боя запитать плетение магоэнергией. Поэтому обычно маги‑дуэлянты непосредственно перед началом поединка лихорадочно формируют плетения‑заготовки. Это позволяет во время дуэли наносить удары и ставить нужную защиту максимально быстро. Сила мага как дуэлянта во многом определяется тем, сколько заготовок он может сформировать заранее и поддерживать во время боя готовыми к немедленному применению. Считается, что хороший маг‑дуэлянт должен иметь в загашнике не менее двух‑трех плетений. Одно из них должно обязательно ставить приличную защиту, а остальные – для нападения. А если маг может скастовать заранее, поддерживать в бою и употреблять по мере необходимости десяток плетений, то он считается отличным дуэлянтом‑асом. Впрочем, определяющим все‑таки является количество выигранных поединков. Можно накастовать хоть сотню заготовок, но, выйдя против опытного дуэлянта с парочкой нестандартных плетений, запутаться и поставить не ту защиту или нанести как раз тот удар, к которому готов соперник…

Балаватх внимательно наблюдал за дуэлянтами и заметил, что Рамаса лихорадочно стал формировать заготовки плетений. Он считался опытным дуэлянтом, поскольку участвовал в нескольких поединках с не самыми слабыми соперниками и до сих пор жив. Рамаса умел поддерживать в бою одновременно до четырех заготовок различных плетений. Впрочем, с мастерами ему не доводилось схлестываться, на это мозгов хватало. «Интересно, чем закончится этот поединок? – подумал Балаватх. – В принципе в боевом применении демонская магия имеет некоторое преимущество перед гномьей, но все зависит от мастерства. А тут, судя по всему, Рамасу ждут сюрпризы».

Демон посмотрел на Ника и удивился. Странный человек стоял абсолютно безмятежно, рассматривал звезды на ночном небе, ничего не кастовал и совершенно, как казалось, не готовился к поединку. «Ну и ну, – обеспокоенно подумал Балаватх, – что это он затеял? Мастерство в теоретической магии и хладнокровие – это, конечно, хорошо, но так и первый удар пропустить недолго. Рамаса – серьезный противник. Доиграется ведь человек…»

Рамаса уже закончил кастовать заготовки, до предела накачал свою ауру магией огня из прихваченных с собой амулетов‑накопителей и стоял, полностью готовый к поединку. Ник был все так же невозмутим. Аура его была спокойна. Никаких подготовительных процессов не было заметно.

Прозвучал гонг. Так как звук сквозь защитный купол тоже не проходит, то сигнал начала боя формируется одновременно как внутри купола, так и снаружи. Ник никак не отреагировал на сигнал, словно он его и не слышал, а Рамаса, не мешкая ни мгновения, активировал одно из своих плетений. На том месте, где стоял Ник, возник большой шар огня яркого белого цвета, внутри которого скрылась фигура парня.

Посол закряхтел и стукнул кулаком по колену в досаде. «Вот и все, – подумал он. – Рамаса уничтожил человека. В конфликт с гномами вляпались. Ну и как же теперь лечить этот геморрой?»

Криса вскрикнула. Она подалась всем телом вперед, с трудом удержавшись, чтобы немедленно не броситься на арену. Платье стало совсем блеклым, почти белым. Глаза широко распахнулись.

Друзья‑собутыльники Рамаса восторженно заревели. Они хлопали друг друга по плечам и поздравляли с победой. Другие зрители обескураженно молчали. Им казалось, что их обманули. После дерзкого вызова Ником соперника на дуэль они рассчитывали на более интересное зрелище.

Балаватх остался спокоен. Даже поморщился – не привечал он грубые высокоэнергетические плетения. Будучи очень быстрыми, они в то же время легко взламывались. Легкое контрплетение противника – и огребаешь собственной силой, что называется, по самую маковку. Балаватх успел отметить по возмущениям ауры Ника, что тот явно заметил действия Рамасы. Балаватх знал, что если бы на месте Ника был другой персонаж, то дуэль бы уже закончилась. Но хотя Ник ничего не делал, чтобы отразить атаку, Балаватх не верил, что тот проиграл. Уж очень ему понравился парень. Ну не может такой умница просто так, по желанию какого‑то мага‑драчуна, превратиться в хорошо прожаренный кусок мяса.

Демон покосился на Мондрида. Его невозмутимости можно было позавидовать. «Интересно, – подумал Балаватх, – а ведь именно внешняя разведка занимается у гномов поиском интересных магов в других гильдиях». Он мысленно усмехнулся. «Значит, Ника выкопал Мондрид или кто‑то из его подчиненных, – продолжил рассуждать демон. – Мондрид абсолютно спокоен. А ведь рискует как минимум сильным магом‑теоретиком, да еще и учеником Васы. Почему?» Пришедшая мысль очень заинтересовала Балаватха. «Так почему Мондрид так спокоен? А может, он знает о Нике нечто, что позволяет ему не волноваться о результате дуэли, хоть он и видит, что парень не сделал в ауре заготовок?» Балаватх утвердился в ощущении, что еще ничего не кончено. «А может, ему все равно?» – возникла в голове неожиданная мысль. Он перевел взгляд на своего друга Махаса. Тот тоже сохранял железное спокойствие и вовсе не праздновал победу собрата. «А этот‑то чего так невозмутим? – подумал Балаватх и заколебался. – А может, я чего‑то не заметил?» – И он снова посмотрел на арену.

Пламя продолжало бушевать. На радостях, что успел первым, Рамаса для надежности вбухал в плетение огненного шара чуть ли не половину своего резерва. Молодой дуэлянт уже явно начал праздновать победу. Балаватх увидел, как он расплел второе подготовленное атакующее плетение. Главный аналитик Лиги покачал головой. Пока не увидишь труп своего врага, нельзя быть уверенным в его смерти.

Наконец Рамаса посчитал, что достаточно времени потратил на уничтожение противника, и красивым жестом как бы сдернул шар в сторону. Огонь погас, однако пламя было настолько ярким, что рассмотреть, что там осталось от Ника, не получалось. В глазах еще играли остаточные всполохи от яркого света. Да и марево перегретого воздуха не позволяло что‑то увидеть.

Вскоре глаза вновь приспособились к более тусклому освещению. Балаватх, наблюдавший за Крисой, вдруг заметил, что ее глаза расширяются, а платье меняет оттенок с мутно‑белого на ярко‑зеленый, цвета весенней травы. Девушка вздохнула с облегчением, потом на ее лице проскользнула радость, а в конце оно приняло удивленно‑восторженное выражение. Казалось, Криса вот‑вот запрыгает на месте от счастья. Но она удержалась. Балаватх перевел взгляд на остальных зрителей. Посол удивленно смотрел расширившимися глазами на арену. Радостно галдевшие мгновение назад собутыльники Рамасы вдруг затихли. Мондрид и Махас были по‑прежнему невозмутимы.

Балаватх снова глянул на поле боя. Ник‑то никуда не делся. Как стоял до начала боя, так и стоит на месте, заложив руки за спину и глядя куда‑то вверх. Его окружает круг раскаленной до алого цвета земли, спекшейся в каменную корку и чуть не превратившейся в лаву. Но сам пятачок, где стоит маг, выглядит как обычно. Впечатление такое, словно Рамаса бил огнем не в противника, а выжигал окружность вокруг него, старательно обходя клочок земли, на котором тот находится. Балаватх присмотрелся и только теперь заметил, что парня окружает ореол защитного поля. Демон удивленно покачал головой, восхищаясь реакцией Ника. Это каким же надо быть быстрым и опытным, чтобы сформировать защитный купол буквально за одно мгновение?! Ведь никаких признаков его генерации не было заметно. «Надо будет потом обязательно поговорить с Махасом, – подумал Балаватх. – Гроссмейстер боевой магии, он наверняка наблюдал за поединком более тщательно, чем я, и больше увидел. А все‑таки как я пропустил развертывание защиты?»

Демон пригляделся к кокону Ника. Вроде одна из вариаций обычного гномьего защитного полога, но… Балаватх знал, что нестандартное огненное плетение, которое применил Рамаса, да еще при том количестве магоэнергии, которое в него вбухал, обычную защиту, основанную на магии земли, прожигает, словно картонную коробку. Нет, Ник явно защищен получше, чем простой гномий маг. «Но как ему это удается?» – Балаватх быстро стал прикидывать варианты. Он не увидел никаких существенных изменений и дополнений стандартного плетения, которые бы позволяли Нику так сильно укрепить полог. Более того, гномья защита обычно хорошо пропускает воздух и слабо останавливает жар. Так почему парень стоит так спокойно и явно не испытывает никакого дискомфорта? Огонь боевого плетения демонов ведь очень горячий. «Так, – продолжил разглядывать защиту Ника Балаватх, – каналы энергии более четкие, и нити соединены аккуратнее, чем это обычно делают гномы, сетка чуть более плотная… Еще одна тема для разговора с Махасом» – констатировал демон и переключился на новую мысль: – Интересно, это разработка самого Ника? Или нынче многие гномы так умеют?» Вопрос явно заслуживал дальнейшего внимания и серьезной проработки. Но Балаватх отложил все на потом. Сейчас самое важное – ничего не упустить из происходящего на арене. Время тщательного анализа наступит несколько позже.

Рамаса, с гордым видом смотревший на своих друзей, тем временем по их реакции понял, что происходит что‑то не то. Он взглянул в сторону противника и… Надо отдать должное молодому демону, он быстро оценил происходящее и понял, что не успеет сформировать повторно второе боевое плетение. Рамаса немедленно окутался защитным коконом в исполнении демонской магии, одновременно с этим начав восстанавливать расплетенную ранее магоформу. Все демоны‑маги умеют устанавливать защитный купол очень быстро. Да и сама магия огня, дерзкая и стремительная, хоть и уступает земной в защитном плане, но дает серьезные преимущества в скорости. Огонь ведь может мгновенно вспыхнуть и так же быстро погаснуть, когда топливо закончится – и останется только зола. Это не земля, которая меняет свое состояние очень медленно и удерживает его надолго. Кроме того, защитные плетения относятся к тем редким плетениям огненной магии, которые легко тренировать. Они не требуют большого количества энергии, и эксперименты с ними не представляют угрозы для окружающих. Именно поэтому демоны‑маги тренируют защиту чуть ли не с пеленок и достигают в этом искусстве больших высот. Но всем зрителям поединка было хорошо заметно, что скорость формирования защитного полога Рамасы сильно уступала продемонстрированной реакции человека.

Ник отряхнул рукав, что‑то произнес, по губам Балаватх прочитал «неплохо», и сделал жест, словно смахивая остатки пыли с рукава в сторону Рамасы.

Балаватх, как и Мондрид, резко подался вперед. Только Махас остался спокоен и, прищурившись, наблюдал за происходящим. Балаватх увидел, как вокруг кокона Рамасы образовался полог, повторяющий его контуры. Он демонстративно медленно стал сжиматься, вслед за собой заставляя сжиматься защиту молодого демона. Очень оригинально. Ник использовал все тот же гномий полог, но не в качестве защиты, а для нападения. Балаватх бросил взгляд на Мондрида. Тот сохранял невозмутимый вид и поддерживал идеальную защиту ауры. Но расширившиеся глаза выдавали его сильное удивление. Что ж, для этого были все основания. Издавна считалось, что невозможно сформировать защитный полог в стороне от кастующего. Маг может построить защиту только вокруг себя. Да и защитное плетение противодействует атакам извне, вектор действующих сил при этом направлен наружу. А тут… Правда, видно было, что этот полог заметно отличается от стандартного. Балаватх тут же стал прикидывать в уме варианты реализации подобного механизма.

На арене какое‑то время почти ничего не менялось. Ник спокойно стоял и наблюдал за действием своего плетения. Рамаса сначала пытался что‑то сделать, но только потерял концентрацию и сдал еще некоторое пространство вокруг себя – диаметр его защитного полога все уменьшался. Уняв проступивший в глазах и ауре ужас, молодой дуэлянт расплел готовящееся боевое плетение и бросил все свои силы на поддержку защиты. На какое‑то время установился статус‑кво. Демону удавалось удерживать защиту. Ник не увеличивал давление. Однако было ясно, что надолго демона не хватит – слишком много он потратил своей магии на начальном этапе дуэли, да и сейчас оставшиеся запасы таяли с катастрофической скоростью. Кроме того, всем окружающим было видно, что Ник в любой момент может усилить давление. Балаватх проверил магический резерв человека и удивленно хмыкнул. Казалось, что с начала дуэли Ник не потратил вообще ничего.

Парень нарочито склонил голову набок, наблюдая за работой своего атакующего купола и лихорадочными попытками Рамасы что‑то сделать. Казалось, купол действует сам по себе, а Ник – так, сторонний наблюдатель. Он подождал некоторое время, обвел взглядом зрителей на трибунах, улыбнулся успокаивающе Крисе и внимательно уставился на демона. Вдруг он слегка пожал плечами и хлопнул в ладоши.

Его атакующий полог резко уменьшился в диаметре. Защита Рамасы вдруг просто исчезла. Произошло это практически мгновенно. Скрюченный Рамаса упал на землю. Изо рта, ушей и носа у него толчками шла кровь. Руки, а может и не только, оказались сломанными – это было отчетливо видно. Ник подошел и некоторое время смотрел на поверженного противника, словно запоминая результат своего удара. Потом развернулся и быстро направился к выходу с арены.

Выход находился недалеко от трибун, где располагались зрители. Ник подошел к присутствующим и обнял бросившуюся ему на шею Крису. Он успокоил девушку, погладив ее по голове, оглядел свидетелей поединка и произнес холодным официальным тоном:

– Надеюсь, ни у кого нет ко мне претензий?

Не дождавшись ответа, Ник обратился к Балаватху:

– Благодарю вас за приятную беседу. Если будет желание продолжить наше знакомство, буду только рад. А сейчас позвольте откланяться. – Он коротко кивнул присутствующим и, взяв Крису за руку, пошел к выходу с полигона. Отойдя немного он, словно что‑то вспомнив, приостановился и, обернувшись, сказал:

– Кстати, если вам небезразлична судьба Рамасы, поторопитесь – он еще жив.

После этих слов посол и друзья молодого демона бросились на арену. Балаватх и Махас переглянулись и, дождавшись, когда Ник удалится, медленно стали спускаться вниз. Нужно было осмотреть Рамасу. Вдруг удастся разобраться в устройстве такого эффективного атакующего полога Ника по результатам его воздействия. Балаватх надеялся, что Махас, как более искусный в боевой магии, пояснит те моменты, которые сам он мог упустить.

Мондрид спокойно и вежливо попрощался с демонами и отправился по своим делам.

Глава 10

Ник

Кучер с каретой ждал нас возле полигона. Когда мы вышли, он слез с козел, открыл дверь экипажа и с поклоном опустил на землю приставную ступеньку. Я посадил в карету Крису, затем залез сам. Дверь закрылась. Карета медленно поехала. Поняв, что нас уже никто из участников приема не видит, я расслабился. «Все получилось!» – по всему телу пробежал озноб. Отходнячок‑c… Почувствовав мою слабость, Криса, державшая меня за руку, молча посильнее прижалась к плечу. Разговаривать, видимо, ей совсем не хотелось.

А ведь накануне я вовсе не был уверен в благополучном исходе событий. Нет, план, конечно, казался шикарным, но… Могло ведь случиться все, что угодно. Балаватх мог передумать разводить со мной политесы. Привел бы нас с Крисой по‑тихому в какую‑нибудь комнатку с некоторым количеством демонов‑бойцов и заговорил о сотрудничестве «с пристрастием». Ведь из его разговора с Махасом понятно было, что в принципе подобную методу они допускают. Или, например, среди приглашенных на прием, которых мы с Умником «пятнали» различными симбионтами, могли оказаться весьма продвинутые маги, способные заметить подобные штуки. Очень неприятная ситуация бы возникла. Или Балаватх стал бы сам активно урезонивать Рамасу, не ожидая моей реакции на инцидент, так что исчез бы повод для дуэли. Или Мондрид не дал бы разрешение на поединок, а вместо этого вызвал гномью стражу для развода противников. И сидел бы сейчас нестандартный Ник в доме Васы в компании гномьих дознавателей… Или, наконец, наши с Умником магические идеи оказались бы не совсем правильными и Рамаса на дуэли меня или прикончил, или заставил бы проявить инфомагию. Или… Да мало ли что могло случиться. Люди (гномы, демоны) непредсказуемы и, сколько ни высчитывай их реакцию на те или иные события, порой такое выкидывают… Ну ничего, главное, что все прошло так, как нужно.

Да, а Умник‑то, негодяй, наотрез отказался снижать накал моих эмоций во время приема. Он вообще был против этой затеи. Чуть не испортил мне всю малину, гад, своими нудными возражениями накануне. Все‑таки умный компьютер – все равно всего лишь компьютер. Не терпит Умник планов, реализация которых зависит не только от него. А уж рассчитывать поступки других существ… Искин категорически возражал против моих идей «выбиваться в люди». По мнению Умника, мне следовало не обострять ситуацию с демонами (как, кстати, и ранее с эльфами, сунувшись в их посольство), а максимально сглаживать. То есть я должен был убедить Балаватха в том, что я безобидный ученый червяк, готовый к взаимовыгодному сотрудничеству. Мол, тогда Балаватх и демоны потеряют ко мне активный интерес. Ха, держи карман шире… А еще дуэль… Понятно, что искин опасается меня потерять, спасибо ему за это. Но порой «отсиживаться в засаде» как раз и означает огрести в ближайшем будущем проблем по самую маковку. Вот если бы не было того прокола на показательных выступлениях… Но дело прошлое. Главное, что в деле искин не стал мне мешать. Наоборот, Умник активно помогал, корректируя ауру и пряча мои эмоции от окружающих. Да и дуэль, собственно, без его поддержки я бы, скорее всего, проиграл.

Мягко покачиваясь, наша карета двигалась в сторону дома Крисы. Сегодня ночью мне хотелось побыть одному. Я покосился на девушку, которая все никак не отпускала мою руку. Бедняжка, переволновалась. Я почувствовал определенную вину. Не следовало допускать, чтобы Криса стала причиной дуэли. На приеме она должна была всего лишь отвлекать от меня внимание окружающих, ну и сама хорошенько развлечься, конечно. А то когда еще девушке выпадет подобный случай? Кто же знал, что именно Криса попадется под руку придурку демону? Он ведь, по идее, должен был напасть на меня самого. Именно для этого я в нужный момент оказался у входа в приемный зал. Мы не могли не пересечься… Я успокаивающе улыбнулся девушке и погладил ее руку.

Успешные «посиделки» с Балаватхом не были для меня главной задачей на этом приеме. Информацию о «потерянном мире» я бы тем или иным путем все равно достал. Поговорить с Балаватхом легко можно было как до, так и после официального действа, подстроив, например, очередную «случайную» встречу где‑нибудь в городе. Нет, прием был идеальной возможностью показать всем интересующимся свою небезобидность. Войдя в зал и вешая «жучки» на всех попадающихся под руку, я сразу нашел парочку кандидатов в соперники: Рамаса и его приятель, не знаю имени… Оба (для окружающих) обладают магическим уровнем повыше моего, оба развязные и наглые, а еще, судя по доносящимся жарким фразам, нехило укуренные или упитые.

Я тут же отправил им по порции заранее заготовленных симбионтов нового типа и стал внимательно следить за ребятами. Все‑таки не хотелось бы доставлять неудобства приличным гражданам. Но, понаблюдав за ребятами с полчасика, послушав их разговорчики и поглядев на их выходки, отбросил все сомнения. Это были именно те, кто мне нужен: известные забияки и опытные дуэлянты, сынки каких‑то сановников при дворе демонского владыки, хамы и негодяи, позволяющие себе во весь голос давать уничижительные характеристики присутствующим на приеме женщинам и их спутникам и открыто обсуждать свои любовные «победы» и «хамство черни, которую надо наказывать».

Планируя свои действия на приеме накануне, я был уверен, что подобные персонажи обязательно там будут присутствовать. Где же им еще тусоваться, если не на таких мероприятиях? Сынки «хозяев жизни» – неистребимая порода, у меня на родине их тоже хватает. Такие имеются у любых народов, в любые эпохи. Смысл их жизнедеятельности (если он вообще есть) в развлечениях. Под этим они понимают исключительно издевательства над окружающими. Так они самоутверждаются, наследнички, мать их. Родителям подражать хотят. Но те все‑таки как‑то заработали свое высокое положение и научились если не ценить людей, которые их окружают, то хотя бы внимательно к ним относиться. И даже если сановник вышел «из грязи в князи», то он все равно помнит времена, когда жил в этой самой «грязи», и понимает, что легко может там снова оказаться. Те, кто ведут себя на людях как ублюдки, на высоких постах надолго не засиживаются. А детки… Ничего за душой, только гонор и хамство. И полное ощущение безнаказанности: знают, поганцы, что папаши всегда прикроют. Нет, таких поиметь и маленько поучить жизни – самое святое дело.

Я активировал в аурах ребят своих симбионтов‑помощников. Незаметные диверсанты тут же стали возделывать участки ауры, контролирующие области мозга, отвечающие за агрессивность и адекватное восприятие действительности. Инфа о нужных зонах нашлась в одной из научных статей на моем субноуте. Но наши очкарики изучали обычных людей, землян, а не демонов. Поэтому затея потенциально могла окончиться пшиком. Но не закончилась. Наоборот, результат оказался впечатляющим. Хотя, может, симбионты тут ни при чем? С таким‑то норовом парни и так наверняка ввязались бы с кем‑нибудь в драку. Кто знает…

Из памяти Угры я извлек достаточно информации о магических поединках (старикан в молодости был большим задирой), и потому с соблюдением ритуала вызова на дуэль проблем не возникло. А вообще‑то некоторые обычаи, связанные с поединками, в Лунгрии забавны. Например, если сильный противник вызывает на дуэль слабого (чисто по магическому потенциалу и наличию/отсутствию регалий в боевой магии, остальное в расчет не берется), то слабейший может отказаться без урона для своей чести. Он также имеет право выставить вместо себя более сильного мага. Это не очень приветствуется, но и не осуждается. А вот если на дуэль слабый маг вызывает сильного (или равный равного), то тот не имеет права отказаться. Иначе общество не поймет. Время и место поединка выбирает более слабый маг, вне зависимости от того, является ли он вызывающим или вызываемым. Двое демонов – кандидатов в мои противники тянули на третий‑второй уровень магического мастерства, ненамного, но сильнее меня. Значит, во время ссоры отказаться от поединка никто из них не сможет.

Причина вызова на дуэль может быть в принципе любой. Достаточно, если сам вызывающий полагает, что его оскорбили. Он даже не обязан объяснять причины. Но в моем случае несколько другая ситуация. Я же не хочу прослыть задирой. Нет, все окружающие должны видеть, что мне нанесено явное оскорбление. Именно поэтому я «подогрел» симбионтами кандидатов в поединщики, а не просто наступил кому‑нибудь из них на ногу или задел издевательским замечанием. Как только один из демонов пожелал проветриться и поразвлечься, я приготовился. Его приятель заартачился, решил остаться за столом и продолжить пирушку. Первый, раздраженный и злой, направился к выходу из зала приема в одиночестве. Было понятно, что он вот‑вот вспыхнет и затеет с кем‑нибудь драку. Случай упускать было нельзя, ибо две дуэли на приеме – явный перебор, обязательно кто‑нибудь задумается и станет разбираться в причинах подобного. Я наплевал на то, что может подумать Балаватх, и быстро потащил его из кабинета. Боюсь, сваами что‑то заподозрил, но это уже было несущественно. Я намеревался перехватить противника на выходе из зала приема в холл и с этой целью спускался с галереи по лестнице так, чтобы мы обязательно столкнулись. Молодой поганец должен был напасть непосредственно на меня. Но мы предполагаем, а бог… Рамасе попалась под руку Криса, которая рассталась с очередным кавалером и тоже вдруг отправилась в холл.

Спускаясь по лестнице, я придумывал, как бы половчее подставиться демону, и потому не заметил, с чего начался конфликт. Но мы поспели вовремя. Быстро оценив обстановку, я успокоился. Во‑первых, мы уже были рядом и наглец просто не успел бы сделать какую‑нибудь гадость. Во‑вторых, было заметно, что Криса вот‑вот готова что‑то «объяснить» этому придурку. Я решил не мешать подруге и приостановился. Девушка ловко выкрутилась из ситуации. «Отлично», – порадовался я мысленно. – Если что, сумеет за себя постоять». Дальше все прошло как по нотам. Хамское поведение Рамасы было очевидно для всех, как и моя безусловная обязанность наказать наглеца.

Игнорировать вызов демон, конечно, не стал.

Разве что Мондрид мог вмешаться… Видимо, имел какие‑то свои резоны. Вообще, когда я увидел на приеме начальника разведки архимага, то счел его главной помехой моим планам. Он легко мог вызвать на место происшествия гномью стражу, официально принять извинения посла (и конфликт был бы исчерпан), да и просто запретить дуэль или отговориться отсутствием свободных полигонов… Угрозу с моей стороны тут же убить Рамасу маг такого уровня вряд ли воспринял всерьез. Но Мондрид ничего подобного не сделал. Наоборот, выделил полигон для проведения поединка. «Интересно, а почему?» – пришла в голову мысль. Я тут же постарался забить ее куда‑нибудь в дальний уголок сознания, пообещав себе подумать над этим попозже. Не до того сейчас.

Любопытный факт: Рамаса пришел на дуэль, полностью готовый к бою. Не знаю, сам ли он привел себя в порядок или кто‑то из целителей, но парень был трезв и сосредоточен. Мне это было только на руку. Никто не сочтет победу случайной.

Заклинание, которое Рамаса готовил для своего первого удара, я расколол практически сразу, еще на этапе формирования. Обычно защита ауры противника препятствует рассмотреть такое в подробностях, но для Умника это не было преградой. Результат действия плетения – огненный шар довольно высокой температуры, а само заклинание – упрощенный вариант боевого спелла, продемонстрированного демонами на выступлениях. Умник тут же пояснил, что мой защитный полог легко выдержит подобный удар. Хоть мы и не проверяли пока разработку на практике, но я поверил своему партнеру. Вот и стоял спокойно, любуясь звездами на ночном небе. Зрители, наверное, решили, что я – хладнокровный отморозок. Ну и фиг с ними.

«Умник, дорогой, если ты решил от меня избавиться, то сейчас самый подходящий момент», – мрачно пошутил я, наблюдая, как Рамаса посылает в мой адрес заготовленную хреновину. Панорамным зрением я видел, как пламя обтекает защитный шар. Слава богу, взгляд устремлен в небо, а то бы наверняка ослеп.

«Слушай, жарко что‑то стало. Ты никакие там лучики к моему белому телу не пропускаешь? – Мне захотелось немножко поддеть железяку. – Может, помощь требуется?»

«Не дури, – заворчал искин. – Все будет в порядке. Гарантирую. Если защита не справится, я подкорректирую атакующее плетение».

«Слушай, ты меня удушить решил? – продолжал издеваться я над Умником. – Задыхаюсь… Ах… Ах…»

Умник постоянно сканировал параметры жизнедеятельности моего организма и прекрасно видел, что все это полная ерунда.

«Ну на несколько минут хватит… – На этот раз искин не был расположен шутить. – По моим прикидкам, ты, кстати, уже сейчас можешь задерживать дыхание минут на десять».

«Не пробовал, – заметил я. Ну ничем его не проймешь! И тут же добавил: – Но тебе верю».

Стоя внутри бушующего пламени (глаза пришлось закрыть), краем сознания наблюдая через панорамное зрение за Рамасой, принявшим нарочито эффектную элегантную позу, я спокойно проинвентаризировал свой арсенал. Еще накануне я решил, чем буду биться. Главное – показать хорошее владение гномьей магией и не дать никому из зрителей заподозрить, что я умею работать и по‑иному. Конечно, можно было применить, скажем, демонские плетения, подсмотренные на приеме, или эльфийские, которыми длинноухие пуляли по мне в своем посольстве. Но, подумав, я решил, что это перебор. Не следует Буратине так быстро оказываться круче самого папы Карло (было понятно, что Васе и архимагу обязательно обо всем доложат). Кстати, все эти заклинания пока умел кастовать только Умник. А у меня за душой лишь гномьи плетения, да и те корявые. Увы, но сам я пока – всего лишь земляной червяк: только с магией земли и тренировался. Обязательно нужно исправить ситуацию в ближайшем будущем. Да и энергии для тех же демонских плетений у меня сейчас нет. Копил‑то только энергию земли. Впрочем, Умник легко может получить из нее любую необходимую, преобразовав в моей ауре. Кстати, тоже следует научиться самому это делать. Все‑таки для разных целей больше годятся соответствующие типы магии. Ладно, вернемся к нашим баранам…

«Вот интересно, – подумал я, готовясь нанести свой удар, – как отреагирует Мондрид, когда увидит, что я перековеркал защитный полог в средство нападения?» А ведь всего‑то и надо было поменять некоторые коэффициенты в модели и скорректировать пару незначительных узелков в конструкции. Если обычный защитный кокон стремится наружу из центра, но удерживается параметрами плетения и очень устойчив к давлению извне, то мое изделие, возникнув, тут же схлопывается. И чем больше вбухаешь энергии, тем с большей силой и скоростью это происходит.

Перед выходом из дома я решил сам потренироваться в кастовании конструкции. Конечно, Умник будет подправлять мои «магические руки», воздействуя как на ауру, кастующую заклинание, так и на его информструктуру, но очень полезно самому хотя бы как‑то уметь генерировать свое изделие. Тогда зрители поединка не будут морщиться, наблюдая за изменениями лица и ауры, не попадающими в такт создающемуся плетению. Не стоит уподобляться земным артистам, строящим на сцене кривые рожи под чужие фонограммы. Иначе у серьезных магов непременно возникнут лишние вопросы.

Можно было кастовать «с нуля» и самому набивать все шишки, но я решил поступить иначе. Стоило ли осваивать навыки Лотколба, чтобы не воспользоваться ими в нужный момент? Гном‑то – отличный амулетчик, маг с огромным стажем, давно наловчившийся в наложении защитных пологов. О его способностях в этом вопросе среди коллег гуляют легенды. То‑то Васа, когда мы пили чай накануне, перемывал ему косточки, после того как мы с Умником вскрыли все его хваленые защитки – кто же откажется от случая маленько пнуть гроссмейстера? Короче, я попытался воспользоваться его навыком – и получилась фигня. Плетение вышло скособоченным и корявым. Я еле‑еле довел его до конца, ну никак нити не хотели связываться, все вырывались из рук!

Я опешил и прогнал манеру Лотколба кастовать на модели магии. Вот оно что! Местные‑то маги генерируют плетения крайне неэффективно. Они делают это только перед своими глазами, хотя и смотрят магическим зрением, и используют всегда одни и те же участки ауры. Так, видимо, им удобнее контролировать то, что кастуешь. За долгие годы подобной практики энергетические слои их аур развиваются неравномерно, деформируются и искривляются. У нас на Земле фанатики фитнеса и бодибилдинга, бывает, неправильно накачивают себе мышцы, и вместо красивого атлетичного парня выходит урод с гипертрофированной грудной клеткой и тонюсенькими ножками. А если подобное случается с девушкой… Вот и у местных магов аура в результате… Н‑да. Но если бы дело было только в неправильной тренировке, то это полбеды. Дело в том, что приемы кастования плетений всегда индивидуальны. Вы не встретите двух разных магов, которые генерируют одни и те же конструкции одинаково. В ходе тренировок каждый подгоняет под себя стандартный шаблон приемов кастования, вырабатывая собственную манеру. А что такое «стандартный шаблон»? Это некая усредненная основа приемов всех магов той или иной стихии. Вы поняли? Много поколений воспитывая учеников с искривленными аурами, маги сами базовые принципы кастования постепенно подгоняли именно под такие ауры.

И что делать мне? У меня ведь благодаря Умнику все участки ментального тела развиты одинаково. Я было задумался, но тут же понял, как следует поступить. Причиной такого «кривого» подхода у местных магов является необходимость внимательно следить за процессом создания плетения. Магическое зрение, видимо, у жителей Лунгрии развивалось как дополнение к обычному оптическому. То есть многие, если не все, лунгрийцы даже не представляют, что чужие ауры и магические плетения можно разглядывать, не поворачивая лицо в нужную сторону. За магическое зрение, на самом деле, отвечают совершенно другие органы чувств. И оно, в отличие от обычного, панорамное. Оно не зависит от положения головы в пространстве. Здесь важно, чтобы именно сознание «посмотрело» в нужную сторону. И если из‑за того, что оба глаза физически смотрят в одном и том же направлении, человек не видит, что у него творится за спиной, то внутренним зрением, если маг пожелает, он может увидеть все и везде. Недоступных секторов обзора просто нет. Местные, видимо, просто не представляют о существовании такой возможности. Но я‑то не местный, бросать взгляды по сторонам, в том числе и себе за спину, привык еще на Земле благодаря бадди‑компу. А тут и Умник не так давно сотворил для меня возможность сразу получать полностью панорамную картинку. Значит, кастуем всей поверхностью ауры сразу, а обратную связь, если что не увижу, подскажет Умник. Хотя, надо сказать, магозрение у меня и так круговое, нужно только потренироваться этим пользоваться.

Но здесь возникает другой вопрос. Дело в том, что местные маги кастуют плетения последовательно, аккуратно соединяя одну ниточку с другой. В этом случае внимание направлено всегда только в одну точку – на выполняемое соединение. Уже сделанная часть плетения откладывается где‑то там, на периферии магозрения, но это неважно. Само подсознание поддерживает уже созданное, не отвлекая ум от текущего действа. При кастовании плетения всей аурой действие будет происходить сразу во многих точках одновременно. Разница приблизительно такая же, как между разработкой алгоритма и программы в привычном стиле машины фон Неймана и тем же алгоритмом, реализованным в модели потока данных или через специально сконструированную нейронную сеть. Опа! А вот и ответ! У нас на Земле давно изобретены стандартные алгоритмы перевода фон неймановских вычислений в модель параллельных потоков данных. Применяем ту же методу к процессу генерации любого местного плетения и – вуаля!

В результате мы имеем кучку автоматов, описывающих, что будет происходить в каждой конкретной точке. Нормализуем по сходным слоям. Принцип тот же, что использует шахматный гроссмейстер, дающий сеанс одновременной игры на многих досках: он всегда старается играть так, чтобы на как можно большем числе досок возникали близкие по содержанию позиции. Так существенно уменьшается количество вариантов, которые следует рассчитывать. Метода готова. Правда, требуется, как и шахматным мастерам, определенная тренировка ума, переводящая стандартные позиции во что‑то аналогичное «шахматному зрению», но это для меня, умеющего «разгонять» сознание, уже и не очень обязательно. Мозги к подобной работе готовы. А если будут сбои на первых порах, то Умник поможет. Тут на меня еще играет относительная простота узлов местных магических плетений. В большинстве случаев при переводе кастования магической конструкции на принцип работы всей поверхностью ауры резко, на много порядков увеличивается скорость генерации. Благодаря одному только этому я буду всегда быстрее любого местного мага во много раз.

Отработка кастования заняла не меньше часа, поэтому последнее испытание я проводил, уже выходя из дома. Во дворе у Васы я попробовал создать атакующий полог вокруг камня размером с голову и в результате получил кучку мелкого щебня. Если бы камень был идеально круглый, может, и не разрушился бы. А так, из‑за своей неровности, он испытал разное давление в разных участках. Думаю, что, влив в него побольше магии, получил бы идеальный шар. Интересно, а мог бы он при этом взорваться?

Так что у меня было чем ответить демону. Но хотелось попробовать еще одну штуку. Я с собой прихватил совсем неоттестированную разработку (если не считать прогона на модели магии), которую обязательно собирался проверить. Причем ее действие полностью прикроет атакующий кокон. Никто ничего не заметит. Это еще один новый тип симбионтов. Единственное, что они должны делать, – вмешиваться в работу ближайших активных плетений, дестабилизируя их подпитку. Непосредственно перед дуэлью мне удалось незаметно подсадить их Рамасе. Вернее, он сам постарался – вовсю сканировал меня. Ну и получил подарочек в свою ауру.

Новички отработали на сто процентов. Ха‑ха, а ведь я серьезно собирался и дальше тупо продавливать защиту демона. Однако после моего хлопка (для зрителей) мои маленькие злобные мошки набросились на структурированные конструкции в ауре противника, хотя бы отдаленно похожие на плетения или подпитывающие каналы, и мгновенно превратили все это добро в хаос. Я сам такого не ожидал. Защита демона исчезла мгновенно. Я даже не успел ничего заметить (практика, батенька, нужна, практика). Хорошо хоть Умник точно уловил этот момент и сразу дезактивировал плетение сдавливающего кокона, иначе от демона остались бы ошметки.

В конце поединка я понизил у себя уровень магии в ауре (типа потратил) и проконтролировал самоуничтожение всех симбионтов в ауре Рамасы. Большая часть из них сдохла еще во время своей атаки. Наверное, можно было их оставить как есть – симбионты малозаметны. Маги к ним привыкли и не обращают внимания. Однако модифицированные ребятки малость покрупнее и поярче будут, чем естественные прародители. Их, особенно в активном состоянии, вполне могут обнаружить. Васа‑то увидел, когда я ему показывал свой защитный полог. На самом деле тут еще есть над чем работать. Если хорошо подумать, можно и полностью невидимых симбионтов сделать…

– Придешь завтра? – спросил я Крису, когда мы подъехали к ее дому.

– Приду, а почему ты спрашиваешь? – удивилась она.

– Понимаешь, – начал я объяснять, – у меня на эту неделю запланировано много экспериментов, и, скорее всего, понадобится помощь. – И тут же задал вопрос: – Скажи, что нужно сделать, чтобы мне разрешили использовать полигон за городом?

Криса пожала плечами.

– Обычно эти полигоны используются для отработки опасных плетений, – ответила она. – Разрешения выдают в гильдии.

– Ага, – покивал я, – значит, Васа, если его попросить, выправит мне такую бумаженцию?

– Ну для Васы это вообще не проблема, – усмехнулась Криса. Затем, внимательно посмотрев на меня, спросила: – Скажи… – Она запнулась. – Зачем ты вызвал того демона на дуэль? Мне бы он ничего не сделал, а магию вряд ли решился бы использовать.

Я немного помолчал, приводя свои чувства и ауру в стабильное состояние, чтобы ничего не было заметно. Затем вздохнул:

– Он оскорбил тебя. Если бы дело касалось только меня, я, может быть, и стерпел бы. – Я некоторое время помолчал. – Знаешь, это, конечно, хорошо, когда женщина может постоять за себя. Но отстаивать честь дамы должен мужчина. И убивать друг друга должны только мужики. Кто бы нас ни создал, пусть даже это сделала матушка‑природа, не зря же мы были разделены на две половинки – мужчину и женщину. Наверное, когда каждый занимается своим делом, тем, для чего приспособлен, тогда наступает гармония. – Я произносил правильные слова, но чувствовал себя при этом мерзопакостно.

Криса внимательно посмотрела мне в лицо.

– Хорошо, – вздохнула она после непродолжительной паузы и стала снимать колье, – завтра я буду у тебя.

Я остановил:

– Не надо. Это подарок. Еще будут поводы надеть его. Я хочу, чтобы ты блистала.

– Слишком дорого, – покачала головой девушка. – Ты меня и так завалил подарками. Я даже не знаю, что и думать. Не каждый может себе позволить дарить такое.

– Просто поверь, что мое положение, состояние или что угодно другое никак не зависят от этого колье.

– Да ведь его просто украдут, – сделала она последнюю попытку отказаться. – Многие видели меня в нем, а защита на доме Вордта не остановит опытного вора.

– Об этом не беспокойся, – улыбнулся я. – Если что случится, просто скажи мне.

Мы поцеловались на прощание, и Криса, оглянувшись у входа, скрылась за дверью. Кучер посадил меня в карету и повез в сторону дома Васы. Где‑то метров через пятьдесят я остановил экипаж. Около дерева стоял молодой гном в простой одежде и делал вид, что отдыхает тут или кого‑то ждет. Но я прекрасно видел, что он следил за нами с Крисой, когда карета только отъезжала от посольства демонов. Не знаю, пешком он следовал за нами или нет – наша карета ехала медленно, а этот тип на радаре постоянно торчал на некотором удалении. Еще находясь на приеме, я отметил повышенное количество непонятного постороннего люда в окрестностях. У меня было одно предположение по этому поводу. Следовало проверить и заодно подстраховаться – вдруг Криса не зря беспокоилась.

– Стоим? – Соскочив с подножки кареты прямо перед ним, я внимательно оглядел гнома. Тот выпрямился и поклонился мне, как высокородному, но ничего не ответил. Только глаза его скакнули туда‑сюда вдоль улицы.

– Не знаю, зачем ты следил за мной и моей девушкой, – лениво сказал я, – но если это то, о чем я думаю, советую выбросить из головы. Ты понял? – Я поднес к носу гнома кулак так, чтобы он увидел кольцо, подаренное мне отцом Тира. Я его в карете для этой сценки специально надел.

Парень мельком глянул на кольцо, еще раз поклонился, развернулся и не спеша направился прочь. Я мысленно пожал плечами. Хрен его знает, может, я и ошибся – об этом я узнаю позже, когда «жучок», подсаженный возможному шпику, начнет передавать полезную информацию.

Снова запрыгнув в карету, я уже спокойно и не глядя по сторонам стал обдумывать возможные последствия сегодняшней дуэли. Не просчитался ли я? Все ли правильно сделал?

Васа

Сладкий предутренний сон Васы грубо прервали. Мора сообщила, что в гостиной дожидается посыльный от архимага. «Ну что там еще случилось?» – с досадой подумал Васа, промывая водой сонные глаза и быстро приводя себя в порядок.

«А может, Ник опять что‑нибудь натворил?» – встревожился он и поинтересовался у домоправительницы, где его ученик.

– Я только что отнесла ему чифу, – ответила Мора и пояснила: – Сидит в своей комнате за столом, увлеченно возится с какой‑то непонятной рамкой и стеклом. Меня даже не заметил, – с долей обиды добавила она и вздохнула: – Эх, молодежь!

Мора помогла хозяину привести в порядок одежду, продолжая ворчать.

– Ну ладно – молодежь, им по возрасту положено ночами колобродить и вставать до зари… – Матрона мечтательно подняла глаза к потолку и причмокнула губами. – Эх, какие были деньки! – Она стряхнула какую‑то соринку с камзола Васы. – А вы‑то с Руаром, кривые сучки, чего суетитесь? Часок‑другой поспали бы, что изменится? Нет, сам, старый трухлявый пенек, нормально уснуть не может и других беспокоит…

– А что, мой ученик всю ночь колобродил? – прервал ворчание домоправительницы Васа, с волнением ожидая ответ. Вдруг именно в этом причина вызова архимага?

– Нет, все тихо, – ответила Мора. – Это я так, для порядку. Спал наш мальчонка сегодня ночью, как сурок. Да и накануне пришел один, без шума. Даже в купальню ночью, как в последние дни, не лазил. Кстати, – вспомнила она, – ты бы выяснил, дед, что парень в купальне творит? А то садовник сказывал, что Ник Крису в какой‑то особой светящейся воде купает. Та, мол, в купальню лезет усталая, а как вылезет – сразу лицом свежеет и прыгать готова, аки молодая лань. Да и я смотрю, на личике ее все морщинки и прыщики за последнее время повывелись. Вдруг Ник действительно сотворил «живую» водичку? Вот бы… – Мора вздохнула.

Архимаг встретил друга хмурым взглядом.

– Читай. – Он бросил Васе какой‑то листок бумаги.

Васа всмотрелся в текст:

«…на полигоне по распоряжению Мондрида был проведен магический поединок. Ник, ученик мага Васы их’Васандира, сражался на дуэли против Рамасы, демона, командированного в местное посольство решением двора владыки. Свидетелями поединка были руководитель делегации Лиги боевых магов Махас, сваами Балаватх…» – Васа читал и все больше приходил в недоумение. Он уже не слышал своего друга. «И как Ник успел обернуться всего за пару часов?» – задавал он себе вопрос. Ведь они с учеником вчера расстались довольно поздно, а к ночи, по словам Моры, Ник вернулся домой и спокойно уснул.

– …мало того, – гневный голос архимага вернул Васу их’Васандира к действительности, – что куча проблем навалилась на мою голову, так теперь еще приходится разгребать то, что твой подопечный вчера натворил!

– А что произошло? Я не заметил ничего необычного, – удивленно спросил Васа, пытаясь вывести своего ученика из‑под гнева начальника. Он еще не осознал прочитанное.

– Не заметил, говоришь?! – заорал Руархид. – А магическая дуэль с сыном главы влиятельного демонского клана, между прочим мага третьего уровня силы, по‑твоему, обычное событие?

– Дуэль? Да я понятия о ней не имел. – Васа тяжело сел в кресло. – Я вернулся домой из библиотеки ночью, Ник уже спал. Поговорить о приеме мы не успели. – Васа помолчал и спросил: – А как вообще до дуэли дело дошло?

– А вот об этом я как раз и хотел тебя спросить, – буркнул архимаг. Не спрашивая, он налил Васе чифу и уже более спокойно продолжил: – В свите демонского посла была так называемая «золотая молодежь», временно отлученная от двора за свой буйный нрав. На приеме они успели надраться и стали приставать к чужим девушкам. Один из них, Рамаса, прицепился к Крисе, но ей удалось вырваться. К месту происшествия подоспел посол демонов, который принес официальные извинения. Однако все это произошло на глазах у Ника, и, хотя инцидент в общем‑то был исчерпан, парень тут же вызвал Рамасу на магическую дуэль. На попытки посла замять конфликт твой ученик ответил, что в таком случае убьет оскорбившего его наглеца на месте. – Руархид замолчал и сделал глубокий вдох. – Ответь, Васа! – повысил голос архимаг. – Если Ник, по твоим словам, абсолютно вменяем, то почему он продолжает совершать такие дурацкие выходки? Насколько на него можно полагаться в дальнейшем? Не сорвется ли он из‑за одного косого взгляда в его сторону?

– Ну Ник пока ни разу не срывался, – тут же бросился на защиту своего ученика Васа. – Он очень молод, эмоционален, у него повышенное чувство справедливости. А почему дуэль провели в тот же день, зачем такая спешка? Глядишь, за ночь противники и успокоились бы… А кто так некстати поспособствовал с магической ареной?

– Мондрид, – фыркнул Руархид.

– А почему он, – продолжал нападать Васа, – не сказал, что магическая арена занята и освободится только завтра? Ты ведь знаешь, большинство вызовов на дуэль заканчиваются примирением, и проще всего этому поспособствовать, дав сторонам побольше времени на обдумывание своих поступков. Или он про важность Ника не знал? Неужели не оценил твой приказ приставить наблюдателей и хорошую охрану к парню?

– У Мондрида свое понимание ситуации, – кисло заметил архимаг. – Про особенности и возможности твоего подопечного он знает меньше нашего, поэтому ему было очень интересно глянуть на Ника в действии.

– Судя по тому, что парень вернулся домой в полном порядке, он использовал драконью магию? – обеспокоенно заметил Васа.

– Ну с этим как раз более‑менее, – махнул рукой архимаг. – Инфомагию он, возможно, и применил, но со стороны, судя по отзыву Мондрида, ничего такого заметно не было. Ник показал всего лишь очень высокую скорость создания плетения защитного кокона – варианта нашего стандартного полога. А тонкостями, касающимися вопросов личной обороны, сам знаешь, интересоваться не принято. Ясно только одно: он не использовал никаких амулетов. – Руархид замолчал, внимательно глядя на Васу, и, ничего не прочтя на его лице, продолжил: – А вот победил соперника Ник презабавнейшим образом. Знаешь как? – Он хитро прищурил глаза.

– Не тяни, откуда мне знать? – пожал плечами Васа.

– Ник создал вокруг соперника вывернутый защитный полог и раздавил того всмятку! – заявил с восторгом Руархид. – Представляешь, победил, используя защитное плетение!

– Ого! Как же он смог?.. – Как ни старался Васа не удивляться вещам, касающимся Ника, но все равно не смог сдержать пораженный возглас. – Да и вообще, зачем столько сложностей?

– Ну тут‑то как раз все понятно. Странно, что ты, будучи его учителем, спрашиваешь, – не упустил случая кольнуть друга архимаг. – Защитный полог – это одно из немногих заклинаний, которое, по твоим словам, Ник теперь знает на «отлично». Боевыми плетениями он в полной мере не владеет, так что же еще ему применять? А удерживал полог над соперником, наверное, магией драко… инфомагией. Ты же мне рассказывал, что ею можно влиять на магоформы, чтобы те вели себя не по правилам. – Руархид ненадолго задумался. – Подозреваю, что сжимающийся защитный полог был всего лишь прикрытием инфомагического удара. А вообще, он твой ученик, вот и расспроси его в деталях, как оно было, интересно ведь… – Архимаг выбрался из кресла, заложил руки за спину и прошелся по комнате.

Васа не спускал с него глаз.

– На самом деле, – продолжил пояснения Руархид, – проблема как раз не в засвечивании инфомагии. Дуэль, конечно, выглядела немного необычно, но, не зная заранее, и не подумаешь, что применялось что‑то, кроме магии земли. – Он умолк и вздохнул. – Есть куда более важная и опасная для нас вещь… – Архимаг сделал суровое выражение лица и набрал воздух в легкие. – Почему ты не сказал мне, что Ником заинтересовался сам Балаватх?

– Я же говорил тебе о приеме! – попытался ускользнуть из‑под удара Васа.

– Это не так важно, туда пригласили многих, – не отступал Руархид. – Но ты не сказал, кто пригласил, хотя знал об этом. – Архимаг в ярости ударил кулаком по столу.

– Ну я не думал, что это важно, – не обращая внимания на эмоции Руархида, пожал плечами Васа. – С Балаватхом я незнаком лично, но некоторые его статьи прекрасно помню. Судя по ним, он очень сильный теоретик, а в суждениях достаточно прогрессивен и миролюбив.

– Эх, совсем ты отстал от жизни, Васа! – уже спокойно, но с некоторым разочарованием в голосе произнес архимаг. – Все в научных вопросах крутишься, а на реальный мир смотреть забываешь. К твоему сведению, Балаватх сейчас – одна из самых влиятельных персон в Лиге боевых магов. И, что самое паскудное, главный ее мозг. Он сует свои шаловливые ручонки всюду, куда может дотянуться. Мы старались прикрывать Ника, но демону, видать, кто‑то стукнул о необычном маге, и тот почуял поживу. Мондрид уже получил от меня по заднице за то, что прошляпил эту ситуацию. Балаватх обязательно постарается перекупить Ника или хотя бы часть его разработок. Кроме того, есть у Лиги какие‑то знания, для твоего ученика очень интересные, недаром он начал шпионить за демонами. Хорошо хоть поведал о результатах, видимо, пока еще лоялен к гномам. Но все это меня очень беспокоит. Даже частично зная о том, что крутит Дух Будущего сегодня, я с трудом могу спрогнозировать, какую паутину интриг он раскрутит завтра.

– Дух Будущего? – удивленно спросил Васа.

– Балаватх Читаатмаа Бхавишья. Дух Будущего – это его кличка в наших кругах, среди гроссмейстеров астральной магии, – пояснил архимаг. – Мне неприятно об этом говорить, но он в свое время долго водил всех, включая меня, за нос. Как ты знаешь, в ряде случаев сильные эмоции и фантазии проецируются в астрал, их можно наблюдать наравне с отзвуками абсолютно реальных событий. Балаватх сумел неплохо нажиться на этой особенности. Он разработал методику магической передачи фантазий в астрал, собрал команду сочинителей и катался по городам и весям, активно распыляя в астрале дезинформацию. Причем чаще всего они придумывали разговоры важных персон о планах на будущее, отсюда и кличка… – Но я отвлекся, – спохватился Руархид. – Сейчас для нас главная задача – сохранить лояльность Ника. Мы не можем допустить, чтобы его перекупили или похитили. – Увидев недоумение на лице Васы, архимаг объяснил: – Обычно Лига не нападает на магов‑исследователей, но есть риск, что для Ника они сделают исключение. К тому же этой своей дуэлью и всяким выпендрежем Ник рискует привлечь внимание других сил, которые будут в своих методах жестче, чем Лига.

– И что ты предлагаешь? – спросил Васа.

– Во‑первых, – стал излагать идеи архимаг, – с сегодняшнего дня мы должны все делать быстро. Поэтому, собственно, я тебя так срочно и вызвал. Проконтролировать все встречи Ника у нас не получается, слишком легко он уходит от слежки, а закрыть его в четырех стенах означает настроить его против себя. Поэтому прежде всего следует выяснить, какие сведения интересуют Ника, в частности, чем его могли заинтересовать демоны. Возможно, мы тоже сможем предоставить ему эту информацию. Во‑вторых, держать его в ранге ученика‑восьмиступенника нерационально, сидеть смирно он или не умеет, или, что вероятнее, просто не хочет. Да и засветился достаточно.

– Да, Ник уже спрашивал меня о возможности повышения своего официального статуса, – вставил Васа в речь Руархида свое замечание.

– Ну это радует, – удовлетворенно кивнул архимаг. – Сообразил я, мозгов хватило. Это даже к лучшему. Думаю, имеет смысл сделать его членом большого совета гильдии, причем до намечающегося бала, таких и трогать, и перекупать боятся.

– Но как?! – Васа был шокирован. – Для этого ведь нужна как минимум третья ступень и два мастерских звания, к тому же сдача таких экзаменов назначается заранее, мы просто не успеем.

– Не волнуйся, друг, все уже подготовлено, – продолжил удивлять приятеля Руархид. – Я заранее оформил заявку, сразу после регистрации защитной разработки на имя Ника. Со сдачей, думаю, проблем не возникнет. Экзамен пройдет за один день. Главой комиссии назначим Мондрида. Сдавать будет на мастера боевой и мастера интеграционной магии. По боевой все у нас схвачено. Его защитная разработка была встречена очень тепло. Это раньше за такое готовы были прибить, втихую присвоив идею. Сегодня, зная, что в войне с орками многие из них и их учеников будут в первых рядах и любое новое защитное плетение может спасти им шкуру, боевые маги из совета очень внимательно относятся к новинкам. Они даже о распрях своих на время забыли. К тому же Мондрид у нас неполный гроссмейстер боевой магии. Будет он и парочка его друзей. Они спросят с Ника только то, что у него лучше получается, на все ошибки закроют глаза…

– С интеграционной тоже проблем не должно возникнуть… наверное, – после заминки продолжил архимаг. – В ней важно понимание плетений и усидчивость, а ты говорил, что Ник, несмотря на проблемы с кастованием, новые заклинания схватывает на раз.

– Да, с пониманием плетений у Ника выше всяких похвал, однако и личность экзаменатора очень важна. Ведь для сдачи на мастера нужно присутствие гроссмейстера, а у нас в гильдии только Дитрия обладает должным статусом. Очень «теплая» женщина. Вполне может завалить, – вспомнил Васа.

– Интересно было бы взглянуть на того, кто с этой незаменимой стервой в ладах, – поморщился Руархид. Похоже, это была самая слабая часть его плана. – Но и тут у меня кое‑что заготовлено. Возьмем не качеством, а количеством. Многие наши интегральщики тоже к ней весьма неровно дышат. Поэтому комиссию, кроме Дитрии, составим из мастеров, которые ее терпеть не могут. Они из штанов выпрыгнут, лишь бы не дать ей завалить Ника, какие бы ошибки тот ни совершил. А теоретическую часть построим на основе его защитной разработки и парочки интеграционных идей, о которых ты мне рассказывал. Остается, правда, сдача на саму ступень, всякие там идиотские абстрактные плетения, но там Ник точно что‑нибудь придумает. В общем, тебе следует обговорить с ним возможное повышение его статуса и узнать, с чем он справляется хорошо, а с чем похуже.

Архимаг отпил чифу из кружки и приготовился закруглить беседу.

– В общем, это все, что я тебе хотел сказать. Извини, что разбудил, и зайди на обратном пути к Мондриду, он тебе и про демонов расскажет, и будущие экзамены Ника с ним обсудите.

Друзья некоторое время молчали.

– И вот еще что, – вспомнил Руархид. – Меня волнуют две вещи. Во‑первых, ты говорил, что Ник, по‑видимому, с другого континента и плохо разбирается в наших реалиях. Но откуда тогда он в совершенстве владеет демонским, причем «благородным» его диалектом, и хорошо знает их обычаи? – Уловив ошеломленный вздох Васы, архимаг пояснил: – Мондрид сообщил, что Ник с Балаватхом разговаривали на демонском, а вызов на дуэль Ник сделал по всем правилам этикета, принятого при дворе владыки.

– Даже не знаю, что сказать, – удивленно проговорил Васа, – но я обязательно спрошу его при первой возможности!

– И второе, – продолжил Руархид. – Ник неплохо нарядил Крису: платье из непонятного материала, алмазное колье, стоимость которого – небольшой дом в верхнем городе. Продажа зачарованных струн не может дать столько денег. По всей видимости, есть еще один, неизвестный нам, источник доходов. В будущем он может выйти и Нику и нам боком. Поэтому обязательно выясни, что он там еще и через кого продает. Вроде бы все.

– М‑да, ну и навалил ты на меня задач, Руар, – хмыкнул Васа, вставая из‑за стола и направляясь к выходу.

– А кому легко? – ответил архимаг. – К твоему сведению, у меня гораздо больше дел, чем у тебя. Да, совсем забыл, подготовь через три дня речь для собрания гроссмейстеров.

– Какую еще речь? – Васа уже устал удивляться поведению своего друга.

– Тебе стоит красиво отговорить наших гроссмейстеров от мести, сказав, что к людям претензий не имеешь, – ответил Руархид и спросил, заметив недоумение на лице друга: – Разве ты не читал подготовленный Мондридом доклад, где представлены новые факты, обнаруженные при расследовании нападения на караван?

– Нет, как‑то не до этого было, – попытался отговориться Васа. – Ник не так давно сбросил очередную порцию интересной информации, которую надо осознать и обработать. Я из библиотек не вылезаю.

– Ну ты даешь! Игнорировать вещи, касающиеся лично тебя! Я, конечно, и раньше за тобой такое замечал, но после встречи с Ником и его знаниями ты вообще от реального мира оторвался, – осуждающе покачал головой Руархид. – Хорошо, перескажу вкратце, а с отчетом ознакомься, и не затягивай. Так вот, оказалось, что заказчики – это группа людей, которые активно лоббируют заключение военного союза с гномами против орков как при дворе короля Генри, так и в гильдии магов. Такую позицию их вынудили занять плотные торговые и экономические связи с нами. И именно эти же связи позволили им подкупить заместителя главы торговой гильдии. Интересное тут в другом. Общеизвестно, что нападение на члена большого совета, да еще именитого наставника, ни одна магическая гильдия с рук не спускает и мстит за такое жестко и не считаясь с затратами, ибо это – дело принципа. Особенно если жертва – друг архимага. Оказалось, что люди, заказавшие нападение, не дураки и в жизни не совершили бы такой просчет, если бы знали, что караван сопровождаешь именно ты. Не те секреты они своровали, чтобы так рисковать. Кто‑то специально подстроил события таким образом, чтобы Инвази пошел с твоим караваном и никто при этом не знал, что ты тоже там будешь. Наши агенты все проверили: по документам караван Дортмуна должен был сопровождать совсем другой маг. Многие люди тогда получили хорошие взятки, чтобы до заказчиков не дошла информация о тебе как о руководителе охраны. Разумеется, все эти подтасовки быстро вышли на поверхность, но уже после того, как нападение состоялось. А в той ситуации, между прочим, ты вполне мог погибнуть. Другими словами, кому‑то очень важно испортить наши отношения с людьми, оставив их без поддержки в войне с орками. Даже сейчас, несмотря на то что ты выжил, ситуация очень непростая. Случившееся воспринимается многими нашими видными магами как оскорбление всей гильдии, и они горят жаждой мести. Нужно их отговорить. Но прямых доказательств подставы у меня нет, поэтому твоя речь на гроссмейстериате будет весьма кстати.

– Да, сильно все запутали. А хоть есть подозрения, чьих это рук дело? – спросил Васа.

– Пока все говорит о том, что это устроили агенты Дворца Стихий и Волшебства, – ответил архимаг. – Но действовали очень ловко. Ничего, прямо указывающего на их причастность, нет. И что самое интересное, им даже хватило наглости приехать на бал! Делегация прибыла на днях.

– То‑то мертвителям работы прибавится, – улыбнулся Васа, – всех стихийников проверять. Кстати, это твои ребята на них надавили, чтобы Ллерина вернули?

– Не знаю, может, и они, – недоуменно пожал плечами Руархид. – Тут вообще никакой ясности. У мертвителей у самих что‑то непонятное сейчас творится. Начали какие‑то чистки в своих рядах. Похоже, они далеко не монолитны.

– Ясно, что ничего толком неясно, – покачал головой Васа. – К слову, а личность напавшего на караван мага хоть выяснили?

– Да. Это было как раз проще всего, – сказал архимаг. – Артил, официально – всего лишь маг третьей ступени, но при этом уже мастер боевой магии. Сорок лет назад его исключили из гильдии за запрещенные магические эксперименты: он проверял эффективность боевых заклинаний на людях. Мы опросили тех, кому доводилось с ним работать, – все считали его фанатом боевой магии и пророчили ему лет эдак через сто – сто пятьдесят статус гроссмейстера. Разумеется, если бы не попался на запретном. Так что, несмотря на опыт и превосходство в силе, шансов с ним справиться у тебя было немного: специализация многое решает. В общем, иди, основное я рассказал, остальное из отчета узнаешь.

Балаватх

Внутри здания со стенами из огненного мрамора, освещенными светом факелов, у камина коротали время два демона. Все заботы по организации и проведению показательных выступлений и официального приема были позади. Эксперимент завершен. Переговоры по контракту с гномами начнутся только через неделю. А сегодня можно расслабиться, получить удовольствие от бокала изысканного вина в обществе друга и в спокойной обстановке обменяться впечатлениями о событиях последних дней.

Балаватх очень ценил такие часы и дни, вот только выпадали они довольно редко. Ведущий исследователь и аналитик Лиги всегда нарасхват. То в очередной раз возбудились орки; то ученики и подчиненные исследователи провалили эксперимент и необходимо разобраться в причинах; то авария; то появится где‑то какая‑то новая магическая штука, которую обязательно следует изучить – вдруг она представляет угрозу Лиге и демонам вообще; то возникли проблемы со шпионами – и иди копай… Да мало ли дел найдется? Даже собственными исследованиями заниматься не всегда есть время. А дома? Три женщины (жена и две дочки) – это уже вулкан, в любой момент готовый к извержению, а еще все – магички‑стихийницы, и у каждой есть собственный непутевый домашний слуга‑элементаль, и не один… Балаватх очень любил своих домашних, и они обожали его, но иногда так приятно побыть одному. Хорошо все‑таки находиться в командировке, а еще ехать не хотел. Демон повнимательнее прислушался к тому, о чем вслух разглагольствовал Махас:

– …подводя итоги, в целом прием прошел удачно. Да, была пара мелких накладок и выходка придурка Рамасы…

– Поединок получился весьма интересный, – заметил Балаватх.

– Да, оригинальная дуэль вышла, – согласился Махас. – Приятно было смотреть – давненько я не видел такого элегантного образцово‑показательного избиения! – Он отхлебнул из бокала, стараясь успокоиться, и с насмешкой продолжил: – А для Рамасы позор: надо же, демон‑маг позволил себя сплющить обычным защитным пологом. Причем он сам виноват. Кто же заставлял вбухивать весь свой силовой резерв в первый удар и, даже не убедившись в результате, картинно освобождать страхующее боевое плетение? На публику работал, засранец. Доработался. – Демон отхлебнул еще вина и раздраженно сказал: – Да еще и атакующий спелл был тривиальнейший. На показательных ребята работу поинтереснее демонстрировали. Лучше бы этот придурок боевой магии по‑настоящему учился, а не колобродил, уверенный, что папа всегда отмажет. Позор на мой средний глаз! Как торговаться с гномами, если сына главы одного из наших кланов сделал какой‑то гномий ученик‑недоучка? – Балаватх кивал, поддакивая словам друга. Махас уже гораздо спокойнее пояснил: – Никто же, кроме нас с тобой, не понимает, что Ник – это нечто…

– Нет тьмы без света, – философски возразил Балаватх.

– Верно, – улыбнулся Махас. – Неплохо этот Админ наших молокососов укротил. Впредь остерегутся цапаться с кем попало. А над Рамасой, если выкарабкается, еще долго хохотать будут. Это ж надо умудриться так глупо себя повести. Да и его папаша присмиреет. А то давно близостью к владыке бравирует и нос задирает.

– Выкарабкается, куда он денется, – флегматично заметил Балаватх. – Мы и его папашу заставим маленько заплатить за лечение. Нет, даже если вздумает помереть – и мертвого на ноги поднимем. Свое‑то мы в любом случае получим. – И оба демона захохотали.

Отсмеявшись, Балаватх затронул еще одну тему:

– Меня другое интересует. Во время дуэли ты заметил какую‑то важную деталь, но взял паузу, чтобы как следует ее обдумать…

– Было дело, слушай, – кивнул Махас. – Я, в отличие от тебя, наблюдал не только за процессом генерации плетений, но и за колебаниями энергии в верхних слоях ауры каждого из дуэлянтов. Такой способ требует специальной тренировки, но зато позволяет замечать плетения еще на начальном этапе их формирования и быстрее оценивать ситуацию. В результате я заметил кое‑что интересное в манере кастования магоформ интересующего тебя объекта. Ник создавал плетения всей поверхностью ауры, да еще используя ряд необычных приемов. Я не знаю ни одной школы боевой магии, обучающей подобному стилю или экспериментирующей в этом направлении. – Демон поставил бокал на стол. – Я поискал упоминания о похожих приемах в отчетах нашей разведки. Ничего не нашел. – Махас задумался. – Одно могу сказать точно: для наложения защиты это очень перспективно. Ты сам видел, с какой скоростью парень ставил кокон. Интересно, что в итоге получился вариант стандартного магического полога гномов. То есть Ник как‑то сумел приспособить всем известное магическое плетение к совершенно иной манере кастования. При этом непонятно – это разовая личная его разработка или он придумал общий подход к преобразованию любых стандартных магоформ. Я склоняюсь к последнему. Разовую разработку так под стандарт не подгоняют, хлопотно больно. Поэтому напряги разведку. Пусть поищут, не появились ли в школах боевой магии или у отдельных гроссмейстеров похожие приемы кастования.

– Интересно, – протянул главный аналитик Лиги, жестом прося дать время на обдумывание. После нескольких минут молчания он наконец‑то заговорил: – Не понимаю, почему ты предлагаешь начать проверку со школ боевой магии? Лично я бы начал со стихийных.

– Стихийных?! – удивился Махас. – Теперь уже я ничего не понимаю! Да стихийники без своих элементалей ни на что серьезное не способны! За исключением, конечно, нашей лиговской стихийной школы.

– А вот это ты зря, – возразил Балаватх. – Есть у меня подозрение, что описанная тобою манера создания плетений разработана стихийником и для стихийников. Предполагаю, что именно самим Ником. Он, судя по особенностям ауры, в прошлом работал с элементалями, а неординарности мышления и теоретической подготовки ему не занимать.

– Вот сколько тебя знаю, Бал, до сих пор не перестаю удивляться оригинальности твоих мыслей и суждений! Можешь объяснить, почему ты пришел к таким странным выводам?

– Знаешь, – заметил Балаватх, – я думаю, что это правильно, когда стихийной магии обучают чуть ли не с самого детства.

– Но ведь ты сам опроверг это расхожее мнение, освоив работу с элементалем огня, когда тебе уже было за триста?! – удивился Махас.

– Да, опроверг, – согласился его друг. – Но знал бы ты, каких усилий стоила учеба… Прежде чем попытаться призвать своего первого огненного элементаля, я целых десять лет под руководством жены специальным образом тренировал собственное ментальное тело. Дело в том, что здесь ты работаешь всей аурой, и если какая‑то ее часть развита недостаточно, то элементаль сразу срывается и немедленно начинает бушевать. А если это дух огня, то и маг, и окружающие сразу сгорают в его пламени. Будь я ребенком, времени на подготовку ауры ушло бы гораздо меньше. Стихийникам тяжело работать с обычной магией, за исключением астральной, потому что плетения контролируются совсем по‑другому. Если же переделать стандартные заклинания так, чтобы создавать их всей аурой, стихийные маги освоят их гораздо быстрее. Даже всего один защитный гномий кокон, который можно генерировать в подобной манере, для них очень ценен. – Балаватх задумался и добавил: – Неплохо бы перекупить эту разработку у Ника, сделаю жене подарок на юбилей.

– Все о жене да о жене! – замахал руками Махас. – Ты бы лучше о наших ребятах подумал. Если эта манера разработана во Дворце и они успели подготовить орочьих шаманов, то нам придется очень непросто!

– Ну тут как раз можешь быть спокоен. И опять‑таки благодаря ей же. Лилиейла ведь не только нашей стихийной школой заправляет, но и разведывательное направление по Дворцу ведет. Она сохранила там кое‑какие старые связи, – улыбнулся Балаватх. – Так вот, она отслеживает любые массовые приготовления. С опозданием, конечно, приблизительно на месяц‑другой, но в итоге нам все оказывается известно. Даже если методика подходит не только для парочки плетений и делалась во Дворце (во что мне верится слабо – непохож Ник на перебежчика), они все равно не успеют ее внедрить. Оркские шаманы, знаешь ли, не очень сообразительные ребята, их и за год ничему серьезному не научишь, не говоря уже о паре месяцев. Так что тут я спокоен. – Балаватх не удержался и немножко поддел друга: – Тут некие гроссмейстеры боевой магии в погоне за красотой, престижем и разнообразием меняют жен и подруг, как перчатки, и имеют большие проблемы. А у меня жена нужная и правильная!

– Ну насчет проблем я бы поспорил, – стал оправдываться Махас. – Меня с моей последней благодаря ее родовитости тепло принимают при дворе владыки и в гильдии без проблем подтвердили титул маханийи. А еще у нее нормальное количество глаз, да и в постели просто ураган!

– Ха, «ураган», вот уж врешь, не краснея! – Балаватх заливисто рассмеялся.

– А что смешного? – Махас сделал вид, что обиделся. – Если одна везде свой нос сующая морда подсматривала за нами через астрал, значит, видимо, выбрала какие‑то замедленные его пласты.

– Да нет, не в этом дело, – снизошел до пояснения Балаватх, отсмеявшись. – Тебе нужно точнее подбирать слова. Ты просто настоящего урагана в постели не видел. Когда мы с женой делали это с активным использованием воздушного элементаля, вот уж было что‑то!

– Ничего себе! Ну вы и оригиналы, хотя спальню, конечно, жалко, – съязвил Махас, но потом с интересом уточнил: – А самому как, понравилось?

– Да, незабываемый опыт. Если доведется спать с какой‑нибудь гроссмейстершей‑стихийницей – очень рекомендую. Правда, раскрутить на такое редко удается, это ведь не ты напряженно с воздушным элементалем работаешь и не тебе после этого ходить весь день обессиленным.

– М‑да, сколько тебя знаю – и до сих пор продолжаешь удивлять. – Махас задумчиво перебирал четки. – Похоже, магия в постели – полезная штука. Может, и мне что‑то порекомендуешь, так сказать, под мои способности?

– Наверное, как‑нибудь потом, – попытался отбиться Балаватх. – Эта тема – не на один час, очень уж нестандартные плетения используются в данной области. А ведь еще дела обсудить надо.

– А хоть навскидку? – продолжал интересоваться его друг.

– Ну есть парочка целительских плетений, – серьезно ответил Балаватх, – плюс еще одна ментальная и две астральные методики. Ты справишься. Но имеются определенные требования как к тебе, так и к партнерше. Твоя последненькая слабовата. Тут нужна нормальная магичка, не ниже третьей ступени, и мастерица в астральной или ментальной магии.

– М‑да, – флегматично прокомментировал Махас, – интересное у тебя представление о «нормальной магичке». А насчет астрала… Кажется, теперь я понимаю, почему ты столь часто висишь там часами. А я‑то думал, это слежка за нашими конкурентами и впаривание им всякой чепухи!

Шутливую перебранку прервал секретарь, который вошел в холл, положил на столик рядом с собеседниками парочку подшитых папок с отчетами и молча удалился.

Взглянув на бумаги, Балаватх заключил:

– О, похоже, теперь кое‑что прояснилось по Нику.

– Что именно? – насторожился Махас.

– На его имя, оказывается, зарегистрирована одна любопытная защитная разработка, которую сейчас массово внедряют, а именно – доработанный гномий защитный полог, подпитываемый от амулетов, защищающих от чужой магии. Раньше гномы просто сбрасывали эту энергию в пространство, теперь вот автоматически полог ставится.

– А что тут особенного? – удивился Махас. – У нас тоже есть похожие разработки.

– Ну во‑первых, – стал объяснять Балаватх, – то, что у нас – стандарт, для гномов – очень сильная разработка, пылающая новизной. Сам знаешь, мы значительно опережаем их в сфере боевой магии. Во‑вторых, плетение Ника надежное и очень простое, любой гномий амулетчик после короткого обучения справится. То есть несмотря на более низкую эффективность, себестоимость плетения Ника куда ниже нашего. Не просто так скряга Руархид ему большие деньги платит. Даже хватает на обвешивание любовницы зачарованными драгоценностями. Кстати, жена Лотколба обзавидовалась вся, целый день в мастерской над разными камнями сидит и мужа постоянно отвлекает. Так вот, – Балаватх продолжал смотреть бумаги, – наши агенты не только по Нику, но и по его девушке, Крисе, сведения нарыли. Они проверили ее анкетные данные, и там нигде не указано, что она мастер «скрыта».

– То‑то я думаю, зачем ты в последнее время подпитку ментальной части защиты увеличил – отвела она таки тебе взгляд! – хохотнул Махас.

– Не перебивай, а то я мысль потеряю! Да… Дело о ее практике засекречено по высшему разряду, мои «высокие» друзья из гномьей гильдии проверяли. Они считают, что девушка работает на Мондрида. Очень любопытная картина вырисовывается. – Балаватх задумался, что‑то вспоминая. Через пару мгновений он продолжил: – На приеме, непосредственно перед инцидентом, Ник ни с того ни с сего предложил мне пройтись, словно получил какой‑то сигнал. Стоило нам спуститься вниз – и мы сразу увидели ту сцену. Такое ощущение, что Криса специально крутилась на виду у Рамасы и его горячей компании и в нужный момент дала знать Нику. А при вызове на дуэль Нику неплохо посодействовал Мондрид, предоставив соответствующий полигон.

– Что‑то очень натянуто, не могу понять, зачем столько возни из‑за пустяковой дуэли, да еще с каким‑то сопляком, даже не мастером боевой магии. Не вижу мотива. – Голос Махаса был полон скептицизма.

– Ну не думаю, что они особо возились, у Рамасы соответствующее поведение и репутация, спровоцировать дуэль с его участием было не сложно, – возразил Балаватх. – А мотив‑то как раз есть. Гномы намерены легализировать высокий статус Ника еще до бала. Недаром он везде светится и уже начал регистрировать свои разработки. Если мои представления о нем верны, то на его месте я бы стремился покрепче зацепиться в гильдии, потребовал бы от Руархида место в большом совете. Но даже издания соответствующего приказа недостаточно, объект должен сначала заработать определенную репутацию. Сам небось знаешь, как в гильдиях относятся к новеньким и перекупленным. Обрати внимание, Ник победил Рамасу абсолютно защитным заклинанием, и его опубликованная разработка тоже носит характер защитной. Думаю, он собирается сдавать на мастера боевой магии, а его варианты полога будут продвигаться Руархидом. Дуэль, слухи о которой уже стали активно распространяться, послужит ему неплохой рекламой. Кроме того, такой поединок – отличный способ намекнуть другим, включая Лигу, что его лучше не трогать.

– Ясно, – подвел итог Махас. – Но тогда почему он раньше, по твоим словам, ходил без защиты? Как‑то нелогично.

– Тут я беру свои слова обратно, – покаялся Балаватх. – На приеме мне удалось внимательно рассмотреть ауру Ника, точнее, ее верхний слой, остальные он прикрыл защитой, которую в этот раз удосужился поставить. С виду она похожа на стандартную, а из вежливости прощупывать ее я не стал. Так вот, в ауре у Ника есть какие‑то маленькие перемещающиеся аурные структуры. Для чего они нужны и что это такое, я пока толком не определил, хотя ряд догадок есть. Но уже само наличие их – это показатель очень высокого уровня нашего парня. Я предполагаю, что это и есть защита ауры. Скорее всего, при магической атаке эти структуры берут первый удар на себя, поглощая вражескую магоэнергию и предоставляя время на контрудар или на наложение серьезной защиты.

– Что планируем по Нику дальше? – спросил Махас. – Время для соответствующих действий утекает сквозь пальцы.

– Пока подождем, – отрицательно мотнул головой Балаватх. – Обязательно нужно еще разок с ним встретиться и провести обмен магическими разработками, отложенный из‑за дуэли. В принципе перерыв в общении мне даже на руку. Я уже загрузил домашних поиском дополнительных материалов о «Потерянном Мире» и левитации, а также об исходе богов и религиозных магических стилях – об этом у нас шел разговор, когда мы играли в чатрандж. Теперь вот очень хочется перекупить у него эту новую методику кастования или хотя бы ее часть. Гномам она все равно не нужна: знания по управлению элементалями земли ими давно утеряны. Дворцу Стихий он не будет ничего продавать по политическим причинам. А нашим лиговским стихийникам методика очень пригодится.

– Думаешь, «Потерянный Мир» – это серьезно? – Махас всегда относился к этой теме с большим сомнением. – Лично я бы за эти сказки не дал и золотого, не говоря уже о проведении каких‑либо полномасштабных исследований.

– Ну я настроен не так скептично, – спокойно ответил Балаватх. – Даже в сказках встречается много любопытного и достоверного о магии древних. Но «Потерянным Миром» я специально не занимался, поручив это детям. К слову, отличный воспитательный прием и способ приучать их к самостоятельным исследованиям: сначала рассказываешь им это в виде сказки, а когда подрастают, даешь в виде первой серьезной исторической исследовательской работы.

– Думаешь, за эту информацию Ник готов отдать что‑то серьезное? – продолжал сомневаться Махас.

– Я полагаю, да. Он, похоже, действительно эту тему глубоко копает. Многие книги отверг с ходу, прекрасно зная содержание и назвав их бесполезными. К тому же жена Лотколба, с исконно женским любопытством, к тому же неплохо разбираясь в артефактном деле, рассмотрела во время приема платье и ожерелье Крисы. Так вот, в центре колье был большой бриллиант, безупречно ограненный в виде слезы, а внутри него – шар, напоминающий планету с отнюдь не лунгрийскими континентами.

– Друг, ну ты и выдумаешь! – рассмеялся Махас. – Из‑за какого‑то бриллианта городить целый остров из лавы. Может быть, это древний бриллиант, и ювелиры, его создавшие, имели неправильное представление о географии Лунгрии. Или, наоборот, что‑то решили приукрасить.

– Я бы не стал принижать достоинства древних, – возразил Балаватх. – Те, кто сумели сделать настолько качественную огранку и замагичивание (там ведь шар засунут в абсолютно цельный алмаз!), вряд ли могли пренебречь такими деталями. И непохоже, что Нику этот бриллиант попался случайно. Судя по всему, подобные вещи он уже давно собирает и платит за них немало.

– Ладно, – отмахнулся Махас, не желая перечить увлеченному темой чужака другу, – давай лучше о другом поговорим, не так уж этот Ник важен, чтобы целыми днями только о нем и его разработках думать!

Ник

За обедом Васа как‑то странно поглядывал на меня и нерешительно мялся. «Видимо, не знает, как ко мне с подачи архимага подкатиться», – подумал я и, отложив ложку, обратился к хозяину дома сам:

– Учитель, я тут подготовил описание нового атакующего плетения, подобного тому, которое использовал на дуэли, ты бы ведь все равно об этом спросил? – Васа с интересом посмотрел на меня. – Вот тут подробное описание его отличий от стандартного, а также примеры использования. – С этими словами я достал из кармана рубашки и протянул ему несколько листочков бумаги.

Васа пробурчал что‑то невразумительное, впившись взглядом в материал. Там было много чего: описание, подробный разбор кастования плетения на диаграммах, скриншоты готовой магоформы в разных плоскостях с подписями на гномьем, мультикадры процесса воздействия конструкции на противодействующий ей защитный полог.

Начав разговор с учителем первым и сразу передав новую разработку, я стремился подбить нескольких зайцев. Во‑первых, раз хозяин стесняется начать неудобный разговор, я избавляю его от неловкости. А это обязательно скажется в дальнейшем на наших отношениях. Во‑вторых, поскольку разговор, о котором просил архимаг моего учителя, я начинаю сам, наверняка мне удастся управлять ходом беседы. Очень полезно отвлечь Васу от обсуждения некоторых тем. Мне, например, трудно внятно объяснить, почему я так хорошо знаю «высокий» демонский. В‑третьих, я в очередной раз докажу свою полезность гномам и лояльность к ним, поскольку ничего от них не скрываю. А с гномов в ответ можно будет стряхнуть какую‑нибудь небольшую услугу, а может, и не одну. Надо, надо иногда подкидывать им идейки или всякие готовые магические штучки, как сейчас. Я еще удивляюсь, как они до сих пор напрямую ничего у меня не требуют.

«Да, не зря я подслушиваю, о чем Васа треплется с архимагом! Теперь он надолго выведен из строя», – улыбнулся я мысленно, глядя, как учитель, нахмурив свои седые брови, рассматривает мои листочки.

– Вот это что? И как соотносить с расчетами? – Васа показал на 3D‑диаграммы плетений и подписи к ним. Слава богу, хоть с пространственным воображением у магов все обстоит чики‑поки. Иначе не смогли бы плести свои кружева. О! А не называть ли мне магов не магами, а прядильщиками? Или вышивальщицами? Кто у нас делает свитера? Вязальщицы? А, пустое это…

Я подробно разъяснил магу весь материал. Все‑таки мозги у деда варят здорово, глупых вопросов он не задавал. Выслушав внимательно мои объяснения, Васа разложил перепутанные к тому времени бумажки по порядку и, перелистывая их по очереди, начал прикидывать на пальцах процесс кастования плетения. Получаться стало почти сразу. Он увлекся.

– Учитель, я бы хотел уточнить у тебя один нюанс, касающийся сдачи на ступень, – вежливо спросил я Васу. Вопрос специально был задан так, словно повышение моего официального статуса уже обсуждено и подтверждено.

– Давай, – буркнул Васа, не отвлекаясь от новой игрушки.

– По регламенту гильдии, любой маг не слабее четвертой ступени обязан принять учеников, которые назначаются советом магов. Можно ли мне как‑то обойти этот вопрос? – Я по‑прежнему вел себя так, словно экзамены на более высокую ступень легко сдам.

Васа вздохнул, отложил листки с картинками в сторону и внимательно посмотрел на меня:

– А вот это как раз очень непросто, Ник. Это правило – одно из основополагающих в гильдии. Нарушить его сложно даже самому архимагу. Учеников назначают сразу после сдачи на ступень выше пятой. – Васа немного задумался и добавил: – Но у нас действует обычай: если сдающий подбирает школяров заранее, то гильдия, в случае успешной сдачи на ступень, просто утверждает предложенные кандидатуры. Только уведомить организацию нужно не позже чем за неделю до испытаний.

М‑да, непростая проблемка, как‑то не хочется, чтобы на меня кого‑то повесили. Может, припишут «мертвые души», чтобы на мне числились, но не донимали? Хотя стоп, похоже, есть идея получше: с Крисой я и так провожу достаточно много времени, может, просто переписать ее на себя? По словам девушки, у Вордта учеников много, больше среднего уровня. От одной явно не убудет. К тому же она все равно планировала скоро закончить свое ученичество.

Я тут же изложил эту идею Васе. Оказалось, что такое – в порядке вещей. Ученик, получив все, что может ему дать учитель, всегда имеет выбор: сдать на ступень, заняться самостоятельной практикой, уехать в какую‑нибудь академию или пойти учиться к более сильному наставнику. И гномы‑ученики часто выбирают последнее. Осталось только утрясти этот вопрос с самой Крисой и Вордтом.

Мы плавно перешли к обсуждению процедуры изменения моего статуса. Васа повторил и раскрыл более подробно все то, что мне уже было известно из подслушанной его с архимагом беседы. Я при этом изображал полное внимание и вежливо кивал. Дополнительно наставник познакомил меня с плетениями, которые обычно спрашивают у претендентов на испытании. Следовало в течение недели опробовать их и рассказать, какие даются легче. Именно их и спросят на экзамене.

Выполнив, так сказать, официальную часть, Васа было снова взял в руки мои листочки, но вдруг, что‑то вспомнив и пряча глаза, задал‑таки не слишком удобный вопрос. Он поинтересовался моими доходами: типа откуда такие роскошные подарки для Крисы взял? Н‑да, не хочется, чтобы у архимага возник соблазн закрыть меня в каком‑нибудь госхране и заставить печатать алмазы для финансирования войнушки с орками. Но, спасибо прослушке, ответ на этот вопрос я уже подготовил. Главное тут объяснить, что процесс крайне сложен и овчинка выделки не стоит.

– Как ты, наверное, уже догадался, – сообщил я учителю, – игрался я тут с преобразованием разных веществ… Начал еще месяца два назад. Помнишь струны? – Васа кивнул. – После них заинтересовался алмазами. Люблю делать красивые вещи, да и, – тут следовало сыграть небольшую задумчивость, – хороший источник дохода отнюдь не помешает… Ха, разбежался! – Я ударил кулаком по коленке, имитируя досаду. – Столько времени и сил, что я угробил на эти камушки, не потрачено на все остальные мои магические затеи последнего времени, вместе взятые. Кучу инфомагии выпустил в трубу. А результат – всего несколько небольших алмазиков. – Я лицемерно покачал головой. – Да я уже бросил было эту затею, но тут пригласили на прием к демонам. Вот и сделал из всех имеющихся готовых алмазов колье для Крисы. Буду смотреть иногда на ее шейку и понимать, что все‑таки не зря мучился. Нет, в случае острой необходимости, конечно, можно заниматься и синтезом драгоценностей, но гораздо проще пойти и ограбить кого‑то, если так уж нужны деньги.

– Это хорошо, – облегченно кивнул Васа, – лучше с этим не связываться. По крайней мере, с драгоценными металлами и камнями.

– Понимаю, – махнул я рукой и, пока Васа еще чего не спросил, спохватился, словно только что вспомнив: – Да, тут у меня еще одна разработка…

В глазах наставника сразу появился жгучий интерес. Он тут же забыл про какие‑то алмазы и приготовился внимательно слушать. «Как просто управлять настоящим ученым, – возникла в голове теплая ироничная мысль. – Пообещай рассказать про какую‑нибудь новую идею – и он тут же забудет обо всем, даже о том, что приказ ему отдал не просто начальник, а глава всех гномов. А ведь это действительно важно для гномьего государства». Я хорошо понимал архимага: любой правитель обязан знать, что творится у него под носом, а тут непонятный Ник, общающийся на «высоком» демонском с Балаватхом. При этом сам Ник крайне нужен гномам и многое уже сделал для них, а Балаватх – известный интриган и крупная, но вовсе не дружественная гномам политическая фигура. Однако было приятно, что у меня именно такой наставник и, надеюсь, друг, как Васа.

– Вот смотри, – начал рассказывать я, – в прошлый раз я предложил тебе активную защиту передвигающихся войск или караванов от магической атаки. Так?

Васа заинтересованно кивнул.

– А как ты отнесешься к подобной защите от физического нападения?

– Стоп! – прервал меня Васа. – Это слишком затратно. Никаких амулетов не хватит.

– Васа, Васа, – я осуждающе качнул головой, – неужели ты никак не привыкнешь к тому, что я не предлагаю стандартных решений?

– Извини, – смутился наставник. – Продолжай.

– Ладно, продолжаем. Действительно, большой защитный полог тратит слишком много энергии. Но возможны варианты. – Я поднял указательный палец и стал разъяснять идею: – Во‑первых, необязательно настраивать полог на полное отражение снаряда. Если кокон достаточно широкий, то достаточно не отбивать что‑то летящее, а просто немножко отклонить – и все. Стрела, например, пройдет мимо стоящих в центре кокона. Много энергии в этом случае и не требуется. Следует всего лишь изменить вектор воздействия плетения на снаряд – не в лоб, а сбоку, под углом. – Я тут же с помощью Умника скастовал, не активизируя, простенькое плетение защитного кокона и магическим щупом указал на узел, который следует чуть скорректировать. – А если поставить несколько совсем слабых коконов‑слоев, то суммарные затраты будут еще меньше. – Мы с Умником уже знали из модели магии, что объем требуемой энергии возрастает экспоненциально по мере увеличения требований к силе воздействия. Экспонента суммы двух чисел намного больше суммы двух экспонент. – А результат не хуже. Каждый слой будет подправлять направление стрелы, совсем чуть‑чуть, но в итоге она пролетит мимо.

Я поднял глаза на Васу. Он слушал с огромным вниманием и явно ждал продолжения. Я немного удивился: должны были уже последовать вопросы. Неужели гномы подобные варианты прорабатывали? «Ну ладно, – возникла в голове мысль, – добавим еще информации». И я продолжил:

– Во‑вторых, можно ведь развернуть на расстоянии очень слабый кокон, который вообще не будет ничего задерживать. Он разрушится сразу при столкновении со снарядом, но именно его разрушение запустит формирование настоящего мощного защитного полога, который тут же прикроет караван. Внешний полог – это сигналка, только сплошная, без дырок, и инициатор установки настоящей защиты.

– Хм. В принципе интересно, но ведь второй полог может не успеть развернуться, – засомневался гном.

– Ну это просто, – перешел я к объяснениям, обрадованный проявившейся реакцией. – Рассчитываем, за сколько времени разворачивается большой полог и какое расстояние за это время пролетит, например, стрела. Пусть это будет сто метров. Тогда ставим диаметр внешнего полога метров сто пятьдесят, с запасом, чем гарантируем, что стрела не успеет долететь до каравана. Другой вопрос: надо, чтобы нападающие не оказались до момента нападения внутри этого слабого полога. Но, полагаю, вы и сами сможете придумать решение. Еще есть всякие частности. Например, при передвижении по лесной местности трудно раскрыть слабый полог на значительном расстоянии от колонны. Но с подобными вопросами вы вполне сами справитесь. Вот бумаги с расчетами. – Я достал из второго кармана рубашки и протянул еще несколько листков, на которых были прорисованы схемы плетений как по первому варианту, так и по второму.

Васа, довольный, хлопнул меня по плечу:

– В который раз убеждаюсь, что никогда не помешает поблагодарить пришедшего тебе на помощь в трудной ситуации. Все возвращается сторицей, – намекнул маг на то, что они меня не бросили после того, как я помог им с защитой каравана. Возвращаться к каким‑то там вопросикам Руархида он явно не собирался.

– Однако благодарность вам не помешала обшмонать меня беспамятного, – проворчал я.

Васа смутился:

– Извини, надо же было узнать, кто ты и что ты. Будь ты в сознании, мы бы этого, естественно, не сделали.

– Угу, разрешил бы я вам копаться в моих карманах, – заметил я угрюмо.

Васа рассмеялся и повернулся к выходу из гостиной, видимо собираясь в одиночестве подробно разобрать мои новые идеи. Я вдогонку попросил у него разрешение на использование какого‑нибудь полигона вдали от столицы.

– Зачем это тебе? – удивился учитель.

– Мне нужно потренироваться в управлении воздушным элементалем, – ответил я. – И еще хочу провести опыты с левитацией. Очень меня это заинтересовало. А в городе играться с подобными силами опасно для окружающих.

Васа кивнул и пообещал выправить соответствующую бумагу. Он тут же отвернулся и поспешил к выходу. Очень торопился повозиться с новыми «игрушками» и явно не хотел, чтобы его остановили еще каким‑нибудь вопросом.

«Ах, учитель, учитель, – с некоторой досадой подумал я. – А о просьбе Моры ты совсем забыл. Ученый…» Но я дал себе обещание, что обязательно научу домашних пользоваться амулетом «живой» воды, а после того как Лина поправится, подарю им один.

Следующие дни спрессовались для меня в быструю череду. Каждое утро и вечер я отправлялся к Лине посмотреть, как у нее идут дела. Утром после осмотра уезжал на полигон (разрешение Васа принес мне вечером того же дня) и «учился летать».

Полигон я выбрал самый дальний и заброшенный. Он был еще как бы рабочим и числился в списках гильдии, но значительное, более десяти километров, расстояние до города и неудобное место расположения в основании горного массива привели к тому, что на нем уже давно никто не проводил экспериментов. Что делать, маги – тоже люди. Не очень они любят тратить время на долгую дорогу. Ночевать там? Пусть ты и маг, но привычка к городскому комфорту делает свое дело. Где‑нибудь на природе хорошо в отпуске отдыхать, но работать… Где найти в лесу библиотеку с книгами, коллег, с которыми можно пообщаться и обсудить ход эксперимента, привычную еду, наконец? Не будешь же, занимаясь весь день исследованиями, охотиться на каких‑нибудь зайчиков. А ведь их еще приготовить нужно. Значит, должна быть кухня, хозяйка при ней… А на полигоне никаких удобств, да и жилья, по словам ребят из гильдии, – только какая‑то комнатка‑будка штатного мага, отвечающего за все происходящее на объекте.

Но на этом полигоне даже маг отсутствовал. Экспериментов так давно не проводили, что в гильдии решили: не стоит здесь держать приличного специалиста только ради того, чтобы он на солнышке загорал да по вечерам звезды на небе считал. Впрочем, это была одна из причин, по которой я выбрал именно этот объект. Зачем мне квалифицированный свидетель наших с Умником фокусов? Глухое место? Еще лучше. Значит, и неквалифицированных соглядатаев тоже не будет. Еда? Я неприхотлив, еще на Земле привык к бутербродной диете. Так что буду с утра брать припасы у Моры, на день мне одному или нам с Крисой хватит. Криса тоже не в столице родилась – на природе не пропадет. Библиотека моя – в памяти компьютеров, к которым я везде имею доступ, да и советник настоящий только один – маленький такой браслетик на руке. Для моих целей заброшенный полигон – это как раз то, что нужно.

За городом было замечательно. Через полчаса неспешной скачки (наконец‑то Принцесса была довольна!) началась холмистая местность с небольшими оврагами. Повсюду росла трава, полевые цветы. Красота неописуемая. А запах! В первый раз меня чуть не оглушило воздухом, напоенным насыщенными ароматами зелени. Ближе к полигону растительность плавно и незаметно пропала, и дальше дорога пролегала через твердую каменистую местность, где лошади не оставляли следов своих копыт. После очередного поворота тропинки я уткнулся в скалу высотой приблизительно с двадцатиэтажный дом, эдакий исполинский каменный зуб, вылезший из земли. Это был ориентир‑граница, за которой располагалось маленькое плато с полигоном около пары километров в диаметре, окруженное подобными скальными «клыками». Интересное природное образование. Может быть, когда‑то это был кратер небольшого, давно потухшего вулкана, стены которого выветрились и превратились в каменные зубья? Или это результат магических экспериментов каких‑нибудь древних магов? Кто знает…

Криса с восторгом приняла приглашение пойти ко мне в ученицы. Она быстренько обговорила все с Вордтом и тут же увязалась вместе со мной на полигон. На мои неуклюжие возражения (типа глушь, жить негде, я буду очень занят работой, ей там будет нечего делать, подруг не будет…) она только фыркнула и заявила, что должна же она приглядывать за будущим учителем, ведь ее обязанность наблюдать за мной так официально и не отменили, да и кто там будет обо мне заботиться? Ну еду готовить или постирушки устраивать. Женщины, женщины… Не успеешь сблизиться с красавицей, а уже норовит ни на минуту в одиночестве не оставлять. Впрочем, я особо и не сопротивлялся. Все‑таки приятно, когда о тебе заботятся, будет не так скучно в перерывах между экспериментами. Кроме того, пусть лучше уж Криса будет официальным гномьим наблюдателем при мне, чем кто‑либо другой.

Как ни странно, девушка быстро нашла себе полезное занятие. Полигон был старый, и перед экспериментами нужно было привести его в порядок. Мы с Крисой стали проверять и обновлять давно одряхлевшие амулеты защиты и сигнальные системы. В принципе самому мне все это было не слишком нужно, но порядок есть порядок. И если с амулетами Криса не могла мне быть сколь‑нибудь серьезной помощницей, то вот с сигналкой… Оказалось, что это один из ее любимых разделов магии, освоенных у Вордта. Ура! И я с радостью сбросил на девушку все заботы по этому вопросу.

Я поставил перед Крисой задачу организовать сигнальную сеть по периметру на расстоянии приблизительно в полкилометра от границ плато. Сетка должна фиксировать любое приближающееся двуногое существо, причем никак не выдавая себя (пусть чужаки неожиданно натыкаются на всякие «сюрпризы»). При этом дергаться, если в зону заскочит какая‑нибудь белка, явно не следовало. Ну чем белка может нам угрожать? Криса с энтузиазмом взялась за решение задачи, хотя пока и не имела опыта установки сети на больших площадях.

Стандартная сигнальная система у гномов создается просто: маг обходит по периметру охраняемое пространство и формирует по окружности специальное плетение, способное реагировать, когда его нити пересекает какой‑нибудь субъект. Криса именно с этого и начала свою работу. На нанятой специально для нее лошадке она в первый же день с утра объехала полигон и быстро убедилась, что в данном случае такой подход к установке сигнальной сети совершенно не годится. Во‑первых, это очень утомительно. Плетение стандартной гномьей сигнальной сети не слишком сложное, но требует от начала до конца пристального внимания. Ну приблизительно так же, как при укреплении материала одежды. Процесс нельзя прерывать, пока полностью не установишь сеть и не свяжешь все ее нити в единое целое. А представляете, что это такое – не менее шести часов ездить шагом на лошади вдоль периметра и постоянно удерживать полную концентрацию на работе? Криса вернулась, выжатая как лимон, пришлось мне срочно допитывать ее ауру жизненной энергией. Во‑вторых, ландшафт вокруг полигона неодинаковый. Есть овраги и сопки, лес, степь, речка и даже озеро. И в каждом случае сигнальную сеть нужно привязывать к местности по‑разному. Нужно учитывать, например, что визитер может перепрыгнуть небольшую лощину, или перелезть с одного дерева на другое, или воспользоваться лодкой… Это все сложно – выматывает и нервное напряжение, и затрата магических ресурсов. А если учесть, что гномы испокон веков устанавливают разные сигнальные узлы в ложбинах и оврагах, в лесу, в горах, в степи, то представляете, какой объем работы? В‑третьих, нити стандартной гномьей сигналки имеют свойство истончаться и таять по мере исчерпания ресурса магического амулета, подпитывающего сеть. При этом энергетические нити, доставляющие питание от амулета‑накопителя к узлам сети, могут быть только ограниченной длины, ибо иначе слишком велики потери энергии при транспортировке. Автоматическую подпитку одних накопителей за счет других (как мы с Умником сделали в парадном платье Крисы) гномы не делают. Кроме того, они и автодиагностику сигналки не ставят. Нет возможности понять, не обойдя всю сеть, что какие‑то нити пришли в негодность. Значит, необходимо не менее одного раза в день обходить периметр, проверять и обновлять нити сигнального плетения.

Сообразив все это (по большей части сама, но кое‑что и я подсказал), Криса пришла в отчаяние и схватилась за свою красивую головку. Ей казалось, что ничего вообще не получится. Пришлось срочно успокоить девушку и подсказать ей парочку идей: о том, что амулеты‑накопители могут подпитывать друг друга и не так уж сложно заставить сеть диагностировать саму себя. Криса поняла меня буквально с полуслова, воспылала энтузиазмом и принялась творить. Мне вмешиваться в дальнейшее почти не пришлось. Криса оказалась очень хорошим магом‑интегратором, да и, как выяснилось, мои идеи об унификации интерфейсов плетений, высказанные однажды, отнюдь не пропустила мимо ушей. Причем вскоре выяснилось, что девушка не просто улучшает конкретную сигнальную сетку вокруг полигона, а вырабатывает некие универсальные подходы к постановке сигналок вообще. Сообразила, красавица, что лучше сначала хорошенько подумать, зато потом в каждом конкретном случае проблема будет решаться с минимальными затратами.

У нас сложилась забавная совместная работа: я занимался своими расчетами и экспериментами, Криса – своими. Она не скучала и не отвлекала меня вопросами о том, что я делаю. Напротив, пару раз, нуждаясь в помощи, я не смог до нее достучаться – она постоянно что‑то черкала в тетради или задумчиво смотрела вдаль, покусывая карандаш и при этом ни на что не обращая внимания. При этом не было случая, чтобы она охладела к работе или просто решила отдохнуть и отвлечься. Удивительный характер! Вцепится в тему, как клещ, и не успокоится, пока не достигнет именно того результата, который хочет получить. Мне приходилось насильно ее отрывать от рабочих мыслей, чтобы пообедать или уже возвратиться в город под вечер. Иногда я даже боялся этой неистовой увлеченности. Поразмыслив, решил воспользоваться правами будущего учителя и стал время от времени в приказном порядке переключать ее на решение разнообразных учебных задач. Мне слишком хорошо известно по своему еще земному опыту, что фанатичное долговременное погружение в какую‑нибудь деятельность часто не приводит к добру. Обязательно нужно отдыхать и отвлекаться. Впрочем… солнечная погода, шикарная природа, обеды возле костра, небольшое озерцо неподалеку с пологим бережком, поросшим густой травой, в которой так хорошо кувыркаться… Как вы понимаете, я отнюдь не обижал себя отдыхом, да и Крисе не давал слишком уж забывать о ее собственном естестве.

Через несколько дней Криса закончила свои расчеты и начала эксперименты, взяв у меня несколько накопительных кристаллов, недостатка в которых я не испытывал – гном‑амулетчик Варандир оказался очень полезным поставщиком. Подглядев немножко, чем занимается моя подруга, я мысленно удовлетворенно потер руки. Она была явно на правильном пути. Решение обещало быть интересным и перспективным. И под конец недели Криса представила мне рабочую версию своего изделия.

Новая сигнальная система создавалась несколькими специальными амулетами, каждый из которых формировал простые плетения‑нити, являющиеся датчиками (упрощенный вариант из стандартной сигналки), и выстреливал ими веером на некоторое расстояние с простейшей привязкой к месту. Длина нити при этом может достигать пары километров (на большем расстоянии они начинают разрушаться). Все нити «питаются» от амулета‑родителя и на него же передают сигналы о подходе чужака. С определенной периодичностью амулет‑родитель обновляет набор «подчиненных», выстреливая новые и отсоединяя старые нити от кормушки. Благодаря этому если сеть кто‑то и вскроет однажды, то она сама собой быстро восстановится. Амулет‑родитель запитывается от одного или нескольких накопительных кристаллов. Маг подключается не к общему плетению, как это обычно принято у гномов, а только к амулету. В результате магу не нужно самому проверять целостность нитей сигнальной сети, да и свою магию он практически не тратит. Только жди реакции амулета, и все. Недостатком является то, что когда нити расходятся, то расстояние между ними увеличивается и, следовательно, сложнее зафиксировать нарушение периметра. Криса решила проблему, расположив несколько таких амулетов по кругу, чтобы их нити, пересекаясь, образовывали ячейки. Причем чем ближе к центру, тем меньших размеров сигнальные ячейки и, соответственно, тем выше качество сигнальной сети. Кроме того, решение получилось масштабируемым. Если требуется, то легко ту же методу применить для связывания амулетов‑родителей с одним – центральным. Причем можно организовать сколь угодно много уровней иерархии. Хоть сразу раскидывай эту сетку по всему гномьему королевству. Кстати, успешно будет работать. Но сама Криса про масштабируемость подхода не догадалась, пришлось позже навести ее на эту мысль.

Меня очень порадовало представленное решение. Конечно, еще нужно немало «поработать напильником». В частности, Криса не подумала о том, что накопительные кристаллы постепенно разряжаются и их нужно обновлять. Если аккумулятор один, то это не проблема. А если их много и разбросаны они по большой площади? Здесь нужна дополнительная сеть контроля заряженности накопителей и подпитки по мере необходимости опустевшего накопителя за счет остальных. Кроме того, у «упрощенных» нитей есть определенные проблемы с точным опознанием нарушителя. Нить стандартного гномьего плетения определяет двуного чужака по человеческим характеристикам ауры. Но такая нить довольно сложна в производстве, и у Крисы пока не получилось встроить ее генерацию в амулет‑родитель. Ее сигналка определяет нарушителя только по размерам его ментального тела, которые должны попадать в определенный диапазон. Впрочем, нет худа без добра. Наша сигналка, установленная вокруг полигона, просигналит и в том случае, если рядом появится, скажем, олень. Можно будет поохотиться для разнообразия и покушать на обед свежего мясца.

Я постарался не делать акцент на замеченных недостатках и похвалил девушку за удачное решение. Она очень обрадовалась. И успеху, и тому, что сможет выручить за разработку хорошие деньги. Бедность Крису угнетала. Ей, в отличие от дочек богатых родителей (как, например, Сола) или умеющих «стричь деньги» с поклонников, чем без стеснения занималась Дила, приходилось каждый раз размышлять, стоит ли покупать понравившееся платье или туфли или следует поберечь свои небольшие сбережения на что‑то более нужное. К счастью, в последнее время в гильдии стали с интересом принимать к рассмотрению всякие новшества, особенно военного характера, и платили за них неплохие деньги.

Сами амулеты Криса сделала из костей. Будучи магом‑интегратором, она имела определенный опыт работы с амулетами. Как девушка объяснила мне, в костях плетения могут долго находиться, практически не растрачивая энергию. Мне это напомнило мой поход в лавку амулетчика, и на задворках сознания забрезжила какая‑то идея, но в тот момент было не до нее, и я не стал насиловать свой мозг. Я также пока не сказал Крисе, что амулет‑родитель и накопитель можно объединить. Точнее, само плетение амулета‑родителя следует встроить в накопитель, аналогично тому, как я создал кристалл для лечения Лины. Но все‑таки сделать такое довольно сложно, поэтому лучше вернуться к этой теме попозже.

– Отлично! – Я повторил свое резюме еще один раз. Криса меня поцеловала. Интересно, неужели мое мнение для нее стало так много значить? Но учить так учить. Похвалили – теперь добавим в медок немножко дегтя: – А теперь, красавица, давай подумаем о том, что получилось не очень хорошо.

– О чем это ты? – удивилась девушка. – По‑моему, все стало только лучше.

Я укоризненно покачал головой:

– Всегда и во всем есть свои отрицательные моменты. Вот смотри. У вас, гномов, есть два типа сигнальных сетей. Пассивная, вроде той, что ты накладывала в первый день. Ты просто периодически к ней подключаешься и проверяешь, не нарушена ли она. Ее недостатки понятны. Активная – примерно то же самое, только маг все время подключен к ней и так или иначе анализирует состояние сети. Во втором случае все выглядит красиво, только вот маг находится в постоянном напряжении и за сутки‑двое устает.

– Некоторым хватает и нескольких часов, – хмуро подтвердила Криса.

– А еще он тратит магию на поддержание сети, – добавил я. – Ты сейчас реализовала вот такую активную систему, хоть и на других принципах. Положительный момент – не надо тратить свою энергию на поддержание, отрицательный… – Я посмотрел на Крису.

– Да, я поняла, – согласилась она. – Надо контролировать уже все амулеты.

– Умничка, – похвалил я ученицу. – Если в первом случае осуществляется контроль одного плетения, то тут зависит от количества амулетов. То есть маг будет уставать быстрее. Чисто психически. Правда, у вас еще есть хорошие сигналки на основе амулетов, но все равно они рассчитаны не на такую большую площадь. Однако там надо контролировать только один амулет. Поэтому в данном случае ваши амулетные сигналки выглядят пока выгоднее.

– Что, всё зря? – погрустнела Криса.

– Ну почему же, – ухмыльнулся я. – Не зря, если кое‑что подправить. Подумай, ты уже облегчила развертывание сигнальной сети…

– А теперь дело за упрощением контроля за ней? – догадалась Криса. Пару минут постояв в задумчивости, она выдвинула идею, которой я от нее добивался: – А почему бы магу не работать только с одним амулетом? Мы выведем на него все нити и будем контролировать только его.

– Ага, – обрадовался я. Криса очень быстро двигается в сторону масштабирования собственного решения. – А по нему же можно и определить, какой внешний амулет сработал, ну а дальше разбираться… Достоинства решения – быстро разворачивается, минимум усилий по контролю.

Криса заулыбалась. Но я (вот же тяжелая доля наставника) сразу же огорчил ее:

– А недостаток какой?

Девушка удивленно глянула на меня. Вроде бы все красиво и удобно.

– Не видишь?

Она отрицательно покачала головой. Я вздохнул:

– А недостаток в том, что этой системой может пользоваться только маг. – В данном случае претензия несколько надуманна, но все же… Нужно же что‑то сказать, чтобы ученица не зазнавалась. – Вот когда ты придумаешь, как сделать, чтобы и немаги могли ее использовать, тогда я гарантирую, что твою разработку оторвут с руками и ногами. Поверь мне, это очень просто, ведь обычными амулетами пользуются немаги. Да, и еще, – напоследок сказал я, уже собираясь заняться своими делами, – подумай над тем, что на большой контролируемой площади обязательно есть какие‑нибудь животные, которые будут пересекать сигналку. Ты ведь не хочешь, чтобы каждые пять минут дозорный поднимал тревогу?

А вообще меня здорово поразило то, как Криса реализовала механизм формирования нитей. То есть по сути, сварганила такой небольшой генератор сигнальных плетений. Ни с чем подобным я тут еще не сталкивался. И если развить эту идею, то можно получить очень интересные результаты.

Полигон составлял в диаметре ровно сто пятьдесят метров и располагался в центре плато. Это был такой же амфитеатр, как и дуэльный полигон в городе, только по размерам больше, да и полуразрушенный от времени. На арене амфитеатра, а кое‑где и на плато за пределами полигона были заметны остатки породы, похожей на застывшие потоки лавы. И это явно не было следствием древнего извержения вулкана – застывшая порода располагалась не обширными полями, а изолированными отдельными проплешинами и ручейками. Нет, похоже, работа магов. Раньше, видимо, это место использовалось для проведения опасных экспериментов с большими энергиями. Отсюда и фундаментальный характер самого здания амфитеатра. Каменные блоки, из которых оно сложено, существенно крупнее и массивнее, чем те, которые я видел на городском полигоне. Массивней были и трибуны с каменными скамьями – местами для наблюдателей. К нашей радости, под ними обнаружились довольно обширные помещения, на полу которых были рассыпаны осколки старых амулетов, набросаны железные штанги, бревна, всякие деревяшки и прочая ерунда. Видимо, там раньше были склады для хранения опасных материалов и компонент экспериментов. Мы с Крисой решили убрать мусор из ряда смежных помещений. Получится несколько комнат, в которых вполне можно будет работать и даже ночевать. Впрочем, полностью мы перебрались на плато только через трое суток, когда я успешно вывел Лину из целительного сна.

С уборкой и приведением полигона в относительный порядок мы возились несколько дней. Как все‑таки хорошо заниматься физической работой и ни о чем при этом не думать! Вокруг природа, чистый воздух – кайф. Мы не только убирали мусор и налаживали амулеты, но и полностью обследовали местность. За одной из скал‑зубьев нашлась маленькая площадочка, окруженная трехметровыми камнями, где ручеек, текущий с гор, организовал совсем маленькое, метров пять в диаметре, озерцо с холоднющей водой, которой было там по пояс. «Вот и чистая ключевая водичка, есть где оборудовать купальню», – обрадовался я и тут же бросил в воду кристалл с нагревающим плетением. Было интересно прикинуть, насколько его хватит. На следующий день я вернулся к водоему. Вода там была все еще довольно теплая, да и кристалл хоть и покраснел, но еще не до конца разрядился.

Ну и емкие же эти магические накопители! Представляете, сколько электричества на Земле вы бы потратили, продержав сутки в ключевой воде, скажем, обычный кипятильник? Помню, когда‑то, еще в прошлом веке, на Земле гуляла идея о разработке сверхаккумулятора фантастической емкости на основе явления сверхпроводимости. По тогдашним представлениям физиков воплощение этой штуки казалось вполне реальным. Даже были разработаны различные концепции технологического общества, где вся техника работает не на бензине‑керосине‑газе‑угле, а на сверхаккумуляторах. При этом оказываются не нужны длиннющие линии электропередачи, всякие газопроводы/нефтепроводы. Достаточно построить новый завод по производству сверхаккумуляторов возле какой‑нибудь гидроэлектростанции – и развози батарейки по всему миру. Каждый возьмет (или купит) ровно столько, сколько понадобится. И не нужно спорить с какими‑то ЖЭКами по поводу счетов на электричество или тепло в квартире, цифры в которых почему‑то считают по зарегистрированным на жилплощади гражданам (завышая, естественно), а не по реальному потреблению благ. Вставил сверхаккумуляторную батарейку в гнездо – и живи себе припеваючи в любой мороз пару месяцев. Кончилась батарейка – пошел купил новую и снова вставил… Н‑да. На Земле до сих пор ученые не создали приличную батарейку. А тут, на Лунгрии, обычный простенький кристалл‑амулет нагревает в течение суток холоднющую ключевую проточную воду не хуже целой городской ТЭЦ…

Я тут же полез в воду и хорошенько искупался. После этого вылез на площадку и проделал небольшое ката. Энергия так и зазвенела в мышцах. Кайф… Кстати, пока мы занимались физической работой, мне было как‑то особо не до Умника. Разгребая осколки старых камней, двигая какие‑то железные штанги и подметая, довольно сложно заниматься интеллектуальной деятельностью. Я даже извинился однажды перед искином, что временно его забыл. Умник только хмыкнул в ответ. «Ничего, – заявил он, – зато у меня появилось время поработать над несколькими интересными идеями. Вскоре тебя ожидают сюрпризы» – и тут же отключился. Ну и ладно. А все‑таки интересно, какие такие сюрпризы готовит для меня железяка? Я сунулся к субноуту, чтобы определить, по каким файлам искин сейчас лазит, и оказалось, что комп занят расчетами Умника и работает с явной перегрузкой. «Ну и бог с ним, – подумал я, – как будут результаты, приятель сам доложит обязательно». Умник обожал хвастаться своими достижениями. Видимо, многотысячелетнее безмолвие, безделье и полное отсутствие общения с кем бы то ни было его очень сильно достали. Он пользовался любой возможностью сделать для меня (нас) что‑то полезное. Я набрался терпения и вернулся к расчистке «авгиевых конюшен».

Через несколько дней полигон был полностью приведен в порядок, и мы с Крисой вернулись к настоящим делам. Криса занялась сигнальной сетью, а я – своими экспериментами.

В принципе учиться управлять воздушным элементалем я вполне мог и в саду Васы, хоть ему и сказал, что это невозможно. Для того чтобы наладить хорошее взаимодействие, будить могучий вихрь вовсе не требуется. Достаточно хорошенько поиграться с легким ветерком. Если ты заставишь элементаля легким воздушным волнением оторвать от ветки дерева маленькой листочек и аккуратно опустить его на землю в указанном месте, то без проблем удастся, например, срезать крышу одного конкретного дома и перенести ее на пустырь, когда такое понадобится. Нет, элементаль не был главной причиной моего переезда на полигон. Задача стояла другая. Мне позарез нужно как можно скорее попасть в точку подключения к инфокомпу, находящуюся в десяти километрах над гномьей столицей, и обрести административные права на доступ к его информации. А то слишком по многим направлениям в освоении магии, инфомагии, да и возможностей собственного организма мне приходится пока двигаться на ощупь, порой теряя время и совершая ошибки. А хотелось бы, как нормальному программисту, начинать всегда с «чтения документации». Не люблю я заниматься хакерскими штучками вместо нормального полноценного дела.

К посещению так интересующей меня точки в небе Лунгрии следовало подойти основательно и… с конца. Я еще по своим земным неуклюжим попыткам освоить горные лыжи (ну не дано, что сделаешь) помню: спускаться с горы гораздо труднее и опаснее, чем подниматься на нее. А тем более если вдруг залезу на десять километров… Я хорошо помнил состояние шока и беспамятства, в котором оказался, в первый раз водрузив на голову диадему с Умником. А планетарный инфокомп‑то покруче навигационного компьютера Дронта будет. И вот представьте: я залез каким‑то образом на десять километров, подключился к инфокомпу и потерял сознание на несколько часов. Что дальше? Если не придумаю что‑нибудь заранее, то единственный итог: я свалюсь с высоты, как камень. И если не сгорю при падении от сопротивления атмосферы, то точно разобьюсь в лепешку, даже если плюхнусь в какое‑нибудь озеро. При падении с такой высоты вода отнюдь не мягче металлической плиты. Нет, мне такого не надо. Себя любимого очень обожаю. Хочу жить долго и обладать при этом вполне здоровым духом и телом. Поэтому, пока не отработал варианты возвращения, подниматься наверх нет никакого смысла.

Н‑да, спуститься с десятикилометровой высоты… Пару лет назад у меня организовался небольшой кризис в личной жизни. Ну о причине рассказывать неинтересно, каждый мужик, так или иначе, оказывался в подобной ситуации. И есть у меня приятель детства, с которым мы выросли вместе, и хоть редко встречаемся (у каждого своя жизнь), но все‑таки пересекаемся время от времени и приглядываем друг за другом. Так вот, однажды он встретил меня случайно, заметил потухший взгляд и… потащил в небо. Как он сказал: «Солидная куча адреналина хорошо выжигает любую душевную меланхолию». Я подозрительно покосился на чудака, но приятель не шутил. «Неужто сам так лечился?» – подумал я, однако предложение принял.

Я передернулся, вспомнив свой первый прыжок. Страшно было до опупения. Глядя, как исчезают в обрезе другие участники потехи, я серьезно решил набить морду другу, притащившему меня на это мероприятие. Остальное отложилось в памяти урывками. Помню, что, когда сам встал у обреза, все переживания куда‑то отступили, видимо, мозг защищался таким образом, я перешел какой‑то порог в мироощущении. Потом болтанка в воздухе, ускорение восприятия, но взгляд ни на чем не фиксируется, какие‑то стоп‑кадры. Потом раскрытие парашюта, осознанное восприятие мира чуток восстанавливается, но рывки все равно иногда случаются. Краски обретают яркость, начинаешь воспринимать шуршание ветра. Короче, адреналиновая буря в организме по полной программе. Уже на земле мне сначала показалось, что дайте мне в руки подкову – согну ее, на фиг. Однако, вопреки этому ощущению, стопку коньяка (дело было на открытии сезона) я еле донес до рта. И самое интересное, что через пару дней мне очень захотелось повторить процедуру. Я уже сам приехал в аэроклуб, прошел стандартный курс AFF (advanced free fall) с десятком прыжков, не считая теории и практики укладки парашюта, и с тех пор прыгал самостоятельно. Надо сказать, меланхолия прошла очень быстро, и жизнь засверкала совсем другими красками. Я прыгал еще несколько месяцев, пока другие интересы не закружили в жизненном круговороте.

А почему бы сегодня не воспользоваться опытом прошедших дней? В принципе, конечно, лучше спускаться на каком‑нибудь «магическом лифте», но, кто знает, вдруг в точке контакта магия не сработает? Должен же инфокомп защищаться от всяких левитирующих идиотов, ведь, по книгам гномов, в прошлом многие маги умели летать. Нет, конечно, магический спуск я тоже подготовлю. Лучше «ехать вниз» с комфортом, чем без него. Но на всякий случай хороший парашют за спиной не помешает. Единственное плохо то, что я не успел пройти курс Free Fly – воздушной акробатики, где отрабатываются всякие опасные ситуации и новичок учится не терять голову. Ну да ладно, на безрыбье…

А какой мне нужен парашют? «Крыло» не годится. Слишком уж большие скорости развиваются, да и много внимания надо уделять самому процессу спуска с небес. Нет, мне бы тихо‑мирно спуститься без всяких выкаблучиваний. Я посмотрел инфу о конструкциях парашютов на субноуте и выбрал старый добрый Д‑1‑5‑У. Десантный, надежный, без компьютерных наворотов и спецматериалов. Но именно своей простотой этот вариант в данном случае мне и подходит больше всего.

Ведь совершенно неясно, как будет происходить настройка инфокомпа на нового человека. Вообще, как мне кажется, это зависит от способности мозга пропускать через себя огромный объем информации. У местных ребят, как я думаю, именно с этим проблемы, а вовсе не с неприспособленными информструктурами организмов, что бы там Умник ни заявлял по этому поводу. А у меня мозги оказались весьма тренированные. Мы же, земляне, с младенчества живем в таком информационном поле, какое ни один лунгриец даже в мечтах не может себе представить. Учеба с детства по восемь, а то и по двенадцать (например, для юных математиков‑вундеркиндов) часов в день; каждый вечер громогласно компостирующий мозги телевизор со всякими новостями, ток‑шоу, обозревателями всех мастей, какими‑нибудь марианнами и обязательно крутыми ментами с подбитыми фонарями; Интернет, опять же, со спамом и кучей интересных сайтов… А я еще и программист по профессии, то есть специалист по работе с данными и организации их потоков путем написания различных программ. Освоение кучи сведений и управление информационным полем – это мое каждодневное занятие на Земле. Неудивительно поэтому, что мозги, например, Угры Пуджари при контакте с Умником сгорели, а мои выдержали.

А вот вопрос на засыпку: раса Дронта на каком уровне находится? Не окажется ли, что мозги у них еще более развиты в плане обработки информации? Судя по тому, чем и как они инфомагичат, мои предположения не лишены смысла. Поэтому вполне реально, что я могу потерять сознание (о выжженных мозгах не думаем, не думаем), и мне следует подстраховаться. Для этого мне и понадобится «дуб», как иногда называют этот парашют. Конечно, можно убиться уже по причине неправильного раскрытия парашюта, типа перехлестнет стропами шею – и адью, прощай привольная житуха и встречайте черти на том свете… Но это скорее исключение, чем правило. Да и вообще, подобное произойдет, только если я буду без сознания. Так что все равно ничего не почувствую.

«Ник, ну что, в общем‑то я все рассчитал. Будешь смотреть?» – Умник отрапортовал мне о выполнении задания по обсчету синтеза парашюта по аналогии с платьем Крисы.

«Что именно ты сделал? Оба варианта?» – Я решил, что парашютов должно быть два: один большой и грузоподъемный, для меня любимого, и один маленький, предназначенный исключительно для экспериментов. Надо же подстраховаться и, прежде чем самому отправляться в полет, предварительно запустить на высоту какую‑нибудь Белку или Стрелку и посмотреть, как она там себя будет чувствовать и насколько успешно спустится.

«Да, информструктура небольшого парашюта уже готова, а вот большого – почти», – сообщил Умник.

«Гуд, тогда начинай материализацию маленького, а я пока приготовлюсь к эксперименту», – скомандовал я.

А как автоматически раскрыть парашют? Ведь, может быть, я просто «посыплюсь» с десяти километров, как мешок, потеряв сознание от происходящей настройки. Обязательно нужно что‑то придумать… Так, обычно раскрытие парашюта инициализирует прибор, срабатывающий по таймеру или от увеличившегося давления воздуха на определенной высоте. Первый вариант мне не подходит – я не знаю, сколько буду находиться в фокусе и в каком состоянии. Со вторым вариантом тоже проблема: если полные спецификации парашюта, его размеры, вплоть до выкройки, у меня имеются и ничего сложного для изготовления там нет (только правильно сформировать информструктуру, чем Умник и занимался долгое время по моему заданию), то датчик давления изготовить достаточно сложно. Здесь нужно точно оценить чувствительность мембраны. В субноуте я в принципе нашел нужные параметры, но они рассчитаны на стандартные земные полимеры. На Лунгрии я таких веществ не имею, а с местными материалами разбираться… Проще уж воспользоваться магией, каким‑нибудь соответствующим плетением, засунутым в накопитель. А если вдруг инфокомп заблокирует магию в точке фокуса? Во‑первых, вычистить магию из накопителя не так‑то просто, тут обычная блокировка не помогает. А во‑вторых, непосредственно в точке фокуса раскрывать парашют нет никакого смысла. Это вполне можно сделать, скажем, после того, как я пролечу первую сотню‑другую метров. А вообще вряд ли инфокомп блокирует всю магию вокруг точки фокуса в шаре многосотметрового диаметра. Такой шар, существуй он, давно бы увидели чародеи Лунгрии. Смысл труднодоступности точки фокуса в том числе и в ее малой известности для простых смертных.

Основной корпус прибора с механической начинкой был изготовлен быстро, я еще радостно пострелял из него камушками, проверяя, как работает пружинный механизм, а вот с созданием правильно работающего датчика давления пришлось немного повозиться.

Вот он, красавец! Я смотрел на созданный Умником парашют, развернутый по полигону, и, с одной стороны, всплыли не такие уж плохие воспоминания о земном прошлом, а с другой – почувствовал довольно сильную неуверенность. Одно дело, когда под боком всегда есть умные и опытные наставники‑профи, и совсем другое, когда все зависит только от тебя. Мой парашют оказался намного легче оригинала, материя – все та же наноткань, укрепленная магией, плюс силовые линии, придающие необходимую форму и жесткость. Их работу я протестировал на маленьком парашюте. Результат превзошел все ожидания. Я мысленно погладил себя по голове. Ладно, пока Крисы нет (у нее дела в городе), надо несколько раз его собрать‑разобрать и потестировать разные детальки. Да и подогнать его по себе не мешало бы, а то были всякие случаи… Не хотелось бы убиться из‑за плохо подогнанной амуниции. Вообще, не мешало бы пару раз прыгнуть, чтобы реально проверить работу парашюта, но тут есть «но». Если он не сработает, то какая разница, когда разбиваться, сейчас или потом, все равно основную ставку я делаю на магию. А парашют – последний шанс. В идеале он не должен мне понадобиться. Но кто знает?

Магический вариант спасения при падении я решил сделать на основе того же защитного полога. Первоначальная идея была похожа на немагический вариант: купол‑парашют, только разворачивающийся при помощи плетения. Но загвоздка оказалась в форме кокона. Он представляет собой шар, поверхность которого располагается на расстоянии заданного чародеем радиуса от точки, которую следует защищать. Я прикидывал на модели магии и так и эдак, но простого способа сделать кокон нешарообразным не нашел. Можно, конечно, организовать некую рамку со специальным плетением, принудительно «упаковывающим» полог между какими‑нибудь границами, типа многослойного автомобильного стекла, но оказалось, при стыковке контактирующих поверхностями магоформ требуется учитывать столько факторов, что проще заняться изобретением отдельного плетения. И я временно оставил эту затею. В принципе потом можно к ней вернуться, только использовать не для спуска, а для реального полета, сделав что‑то типа дельтаплана, но не сегодня. Плетение, обеспечивающее спасение, должно быть максимально простым и надежным. Поразмышляв, я просто разработал мощный амулет, создающий вокруг меня защитный полог очень большого диаметра – около тридцати метров. Этого должно было хватить, чтобы трение об атмосферу существенно уменьшило скорость возможного падения. Затратно, конечно, но накопителей магии у меня больше чем достаточно.

Но спасение, если упаду, – это не единственная проблема. На высоте десять километров очень холодно, там низкое давление и мало кислорода. Как бы мне там не окочуриться? Тем более если, как я предполагаю, в точке фокуса придется оставаться довольно длительное время, возможно несколько часов. Собственно говоря, для решения этой проблемы годится все тот же защитный полог. Он ведь не только не пропускает ничего снаружи внутрь, но и не выпускает ничего, даже воздух, изнутри наружу. Вполне можно создать кокон достаточного диаметра, воздуха в котором хватило бы на довольно длительное время общения с инфокомпом. Должное давление внутри купола, нормальная температура – все это вопросы, решаемые небольшими модификациями исходного защитного плетения. Если вдруг понадобится, скажем, дополнительный кислород для дыхания, то мы с Умником довольно легко можем сделать амулет наподобие лечебного, который будет по мере необходимости разлагать углекислый газ на компоненты, выделяя кислород, с одной стороны, и преобразовывать углерод в тот же кислород.

И тут «проявился» Умник. Он сам (!), видя, чем я занимаюсь и к чему готовлюсь, подготовил роскошный подарок. Он сварганил инфомагическую конструкцию, которая, будучи внедренной в кровь человека, может при активации взаимодействовать с эритроцитами и прочими элементами крови, вырабатывая кислород и тут же утилизируя вещества‑отходы, по возможности преобразовывая их обратно в нужные для организма. Так вот почему в последнее время субноут и Умник работали с такой загрузкой! Честно говоря, всю полезность такой штуки я сумел по достоинству оценить намного позже и уже в других обстоятельствах, а сейчас я просто тупо смотрел на модель, которую мне показал Умник, и ничего не мог в ней понять. Ее сложность была как минимум на порядок выше того, чем я занимался раньше, а то и на два порядка. Я не мог решиться испытать подарок несколько дней, все пытался что‑то проверить. Изделие от Умника, по самым скромным прикидкам, могло позволить моему организму не дышать, теоретически, неопределенно долгое время, пока в крови есть вещества, которые можно использовать в качестве исходного материала для выработки кислорода. Умник, зараза, еще похихикал, сказав, что засунул в подарок довольно много интересных задумок, а этот эффект с кислородом – только малая часть всего. Я, естественно, тут же забросал железяку вопросами, но не получил никаких ответов. Н‑да. «А мой электронный приятель‑то с характером», – подумал я. Но и мне удалось немного утереть Умнику нос. Хоть я и не очень понимал модель, но многие приемы, особенно на уровне стыковок различных частей и взаимосвязи модулей, были мне знакомы как программисту, и Умник явно использовал их не слишком оптимально. Кое‑где была избыточность, что называется, кода, кое‑где – дублирование модулей, а кое‑где – и потенциально ненадежные протоколы обмена событиями. Я с определенным злорадством тут же указал на эти не слишком удачные моменты. Умник тут же перестал смеяться и принялся за проверку и вычистку плетения. Я про себя вздохнул. Испытание отложено – и хорошо. Пусть получше все обсчитает, а то как бы потом не оказалось, что у меня из‑за его недоработки банально образуется тромб или еще что похуже.

Но есть еще один важный фактор, который просто нельзя просчитать: удастся ли общаться с инфокомпом в точке фокуса из‑под защитного купола? Вообще‑то раз инфомагии «по барабану» всякие препятствия, то полог не должен помешать. Но кто знает, тут не угадаешь. Ладно, не получится здесь, у гномов, буду искать другие варианты. В конце концов, есть еще инфокомп у орков, у эльфов должен быть, где‑то еще, и необязательно в воздухе. «Ладно, пора заняться опытами», – подумал я и вызвал элементаля воздуха.

До того как дух появился в ответ на мой вызов, прошло некоторое время. Это меня насторожило. Раньше элементаль отвечал почти мгновенно. Почему ситуация изменилась, было не очень понятно. Впрочем, как оказалось позже, это был единственный раз, когда элементаль не сразу отреагировал на мой вызов. В дальнейшем на все мои запросы он откликался моментально, как обычно. Я счел, что в тот раз это был какой‑то случайный форс‑мажор, и перестал беспокоиться.

Как сделать датчик давления, я сообразил, воспользовавшись некоей разработкой, позаимствованной из памяти Лотколба. Но нужно было его настроить так, чтобы срабатывал на высоте около восьмисот метров – стандартная высота раскрытия купола для прыжков с таким парашютом. А откуда взять правильные коэффициенты? Только через эксперимент. Тут мне сильно помог бадди‑комп. Получилось эдакое сочетание земных и лунгрийских технологий. С помощью элементаля я поднимал камень с плетением датчика давления на определенную высоту. С помощью моей способности видеть «глазами» элементаля фиксировал удаляющуюся землю (было почти как взаправду, брр…). Бадди‑комп на основе картинки, снятой с моего мозга Умником, рассчитывал расстояние. Довольно сложно и не эстетично, но главное, это работало. Я сначала, правда, пытался наблюдать за камнем с земли, но элементаль не может тащить наверх скалу, а небольшой булыжник по мере подъема скоро становился невидимым из‑за увеличивающегося расстояния, да и привязки к окружающему пространству не было, отсутствовал эталон для вычисления высоты, а бадди‑комп все‑таки – не навороченный радар, способный определять расстояние по рассеянию волны. Неважно, результат‑то в итоге есть, и магический датчик давления настроен.

Я тщательно проверил систему. Для этого прикрепил к камню маленький парашют, удерживаемый в свернутом состоянии силовой линией, привязанной к этому датчику давления. Далее с помощью элементаля поднял его на нужную высоту и поглядел, как отрабатывает вся система. Правда, первое тестовое испытание провалилось. Я не учел, что датчик сработает при пересечении установленной высоты при движении не только вниз, но и вверх. Пришлось прикручивать к нему таймер, взятый у того же Лотколба, который не давал ему срабатывать в течение времени, необходимого для преодоления границы при движении вверх. Заодно и разобрался с работой таймера.

Работалось на природе очень хорошо и результативно, и чем дальше, тем лучше. Если в первый день я трудился около восьми часов, то уже на четвертый день после окончательного обустройства на полигоне количество рабочих часов зашкаливало за двенадцать. Я старался как можно чаще пользоваться ускорением мышления с помощью инфокомпа. В итоге получалось около двадцати – тридцати часов субъективного времени в сутки. Однажды, подумав об этом, я испугался. В университетские времена не раз видел, как у некоторых приятелей при сверхинтенсивной подготовке к экзаменам буквально «перегорают мозги». Редкий студент с нашего курса за годы учебы ни разу не полечился в профилактории. А некоторые – так вообще там чуть не прописывались, благо профилакторий находился в одном из крыльев учебного здания, как, впрочем, и общежитие старших курсов. К счастью, меня миновала участь отдыхать под наблюдением врачей. А некоторые мои сокурсники (самые талантливые, между прочим) из‑за перенапряжения в учебе вообще угодили в дурку. Есть у нас такая больничка за городом, «Белые Столбы» называется. Почему‑то рядом с ней многим университетским деятелям повыделили дачные участки для садов. Дескать, чтобы больные глазели на профессорское летнее житье‑бытие, понимали, чего лишились, и побыстрее выздоравливали.

Осознав неприятность ситуации, я тут же стал тормошить Умника. Он успокоил: это всего лишь сказываются все те же изменения организма. Мозги работают интенсивнее, да еще распараллеливают работу на два потока сознания. Процент задействования мыслительных возможностей мозга увеличился. Он сам стал регулировать свою работу, вырабатывая какие‑то там вещества. Никаких печальных последствий не ожидается, сам искин постоянно отслеживает ситуацию. В общем, я не стал углубляться. Умнику я доверяю.

Подготовив полигон для работы, я стал собирать вещички для переезда в летний лагерь. Вот только Лину разбужу и… Вещей было немного: сумка, оружие, куртка… Я сначала думал оставить свои железки в доме Васы, ведь полигон неплохо защищен, маг я уже отнюдь не слабый, а еще грозный воздушный элементаль готов в любой момент объявиться по моему зову… Но, подержав в руках шест и ножи, понял, что без оружия при себе чувствую себя как‑то неудобно. Да и тренировки забрасывать не следует.

Васа оказался дома. Маг сидел в общем зале на первом этаже и что‑то читал. При моем появлении он поднял голову, заложил пальцем страницу в книге и приветливо кивнул.

– Ну как у тебя дела идут? Еще не полетел? – ухмыльнулся маг в бороду.

– Пока нет, – я уселся напротив него, – но обязательно полечу. Еще готовлюсь и разрабатываю несколько вариантов полета.

– Ну‑ну. Где ты столько энергии накопишь, чтобы левитировать? – удивился Васа. – Никаких аккумуляторов не хватит.

– Ну еще не факт, что я буду использовать левитацию, – ответил я. – Хотя это вполне возможно. Не забывай, у меня еще есть прирученный воздушный элементаль, с которым я планирую поработать в этом направлении. А может, я как‑нибудь комплексно подойду к вопросу?

Васа покачал головой:

– Что ж. Надеюсь, у тебя получится.

– У меня вопрос… – сказал я и замолчал, обдумывая, как правильно сформулировать мысль. – Вот скажи, Васа, древние маги использовали левитацию при постройке столицы? Вон ведь какие глыбы поднимали. Кроме того, и сами камни подогнаны друг к другу идеально. И это при нелинейных соединительных плоскостях! Современные маги на такое неспособны. В чем дело? Неужели только в силе чародея? Не верю. Вряд ли тогда они могли накапливать больше магии, чем сейчас. Сегодня маги делают более хитрые плетения, более сложные. Неужели есть что‑то такое, что умели древние чародеи и что недоступно современным?

– Хорошие ты вопросы задаешь, – хмыкнул Васа и надолго задумался. Я не мешал. Васа думал. – Видишь ли, в чем дело, – очнулся учитель, – в то время маги умели вызывать элементалей земли, которые и делали всю тяжелую работу. Сам понимаешь, одно дело, когда ты управляешь элементалем‑работником, и совершенно другое, когда пытаешься делать то же самое своими силами. В последнем случае тратится куча магической энергии. К сожалению, гномы утеряли методику вызова земных элементалей. Мы, разумеется, смогли создать какое‑то грубое подобие, специальное плетение для левитации, но оно жрет огромное количество магии, и даже мощных накопителей хватает ненадолго. – Васа замолчал, с грустью разглядывая свои руки.

– Угу, я заметил, – пробормотал я.

– Что? – удивился Васа. – А где ты видел? Кто‑то показывал?

– Да нет, – запоздало прикусил я язык, так как нашел нужную информацию в отсканированных библиотечных книгах с ограниченным доступом. – Просто разбирал я это плетение по описаниям в книгах.

– Хм… – недовольно произнес учитель с некоторым удивлением. – Не буду спрашивать, как к тебе попали эти книги, но вот интересно, как ты смог разобраться? Это ведь не твои подробные рисунки с описанием мельчайших деталей…

Вот блин, язык мой – враг мой!

– Ну, – протянул я, – мне удалось его восстановить по описаниям. Чисто теоретически. В принципе и этого достаточно, чтобы понять, что там действительно все плохо. Я, конечно, опять же теоретически, смог кое‑что улучшить, но основную проблему с магией это не решило.

– Ну‑ка, – заинтересовался Васа, – покажешь записи?

Я вздохнул. Ладно, чего уж там. Взяв со стола чернильницу и, проделав необходимые манипуляции, разложил на столе несколько листов бумаги. Потом под заинтересованным взглядом Васы налил на каждый листок немного чернил, которые шустренько выстроились в слова, символы и рисунки частей модели плетения. Посмотрев на результат, добавил на один лист немного чернил, с другого стряхнул лишнее. Потом глянул на Васу и вспомнил, что он еще не видел этого фокуса.

– Хм, – раздался сухой кашель, – каждый раз ты меня удивляешь. Расскажешь о механизме такого чуда? – улыбаясь, спросил маг. – Я кое‑что рассмотрел, но не все понял.

– Ладно, – кивнул я. – Я тут на днях закончу обещанную книгу. Туда и это плетение внесу как пример. – Я задумался на пару мгновений. – Думаю, уже послезавтра сделаю. Сам понимаешь, к полету готовлюсь, параллельно многими вещами приходится заниматься.

– Договорились. – Васа почему‑то не стал смотреть на листки, только переложил их подальше. – Хорошо, что ты зашел. Тут к тебе есть одно предложение. Как ты смотришь на то, чтобы войти в совет гильдии?

Задумавшись, я ехал на Принцессе по городу, глазея по сторонам. Времени оставалось достаточно. Мы с Крисой договорились встретиться у их’Гренадиров, но ее еще там не было – поехала на встречу с Вордтом. Она хотела обсудить со своим пока еще учителем разработку по сигнальным системам. Молодец, девочка, такую штуку сконструировала! И ведь почти без моей помощи. Явно талант. Повезло мне с ученицей. Кстати, в ближайшем будущем надо обязательно выправить перекосы в ее ауре и научить методике кастования плетений не магическими ручками перед глазами, а всей поверхностью ментального тела. Ведь если я вдруг окажусь под ударом, то и она тоже, как самый близкий человек. Криса в принципе и сейчас кое‑что умеет (я вспомнил, как она разобралась с Рамасой на приеме), но если воспримет мою методику формирования магоформ, то будет намного быстрее других магов в своих действиях. А это всегда хороший дополнительный шанс ударить первой в ответ на появившуюся угрозу или вовремя поставить защиту или «скрыт». «Обязательно займусь», – мысленно дал я себе обещание и постарался переключить мысли на другую тему.

Мне следовало подумать, как отнестись к предложению Васы. Конечно, приглашение в совет гильдии магов вовсе не было неожиданным, все‑таки я прослушал и разговор архимага с Васой, и беседу Балаватха с Махасом. Но почему‑то такая перспектива казалась очень отдаленной и нереальной. Я даже забыл об этой идее, когда отчитывался Васе о состоявшемся поединке. А зря забыл. Железо‑то куют, пока горячо. Нужно было еще на тот момент выработать позицию и принять определенные меры, чтобы Васе, а через него и архимагу, стало о ней известно. Шансы тогда были. А сейчас? Сейчас и тот и другой к этой мысли уже прикипели. Попробуй отговори…

А архимаг наверняка прикинул в уме возможные политические расклады, связанные с появлением в совете никому не известного Ника. Ой, не нравится мне все это. Сам‑то я в здешних политесах не понимаю ни фига, да и не знаю никого. Меня однозначно воспримут как выскочку, фаворита архимага. Если ты просто мастеровитый специалист (маг), то к тебе почти все сильные мира сего относятся более‑менее хорошо. Мастерство поневоле уважают, а в политических играх ты никому не соперник. Но только до тех пор, пока сам не становишься официальным лицом при какой‑нибудь власти, пусть даже и декоративным. Ну как воспримет сановник‑гном, который добивался места в совете сотни лет путем каждодневного труда, многочисленных интриг, договоренностей с покровителями, которых потом же еще и, что называется, кинул (так часто бывает), выскочку‑мальчишку, не прожившего и нескольких месяцев в гномьем государстве, в качестве нового члена совета? Вряд ли найдется кто‑нибудь из «верхолазов», кто не подставит при случае ножку. Да и создать такой случай будет немало желающих. Раньше я остерегался только эльфов, а в итоге придется оглядываться на всех придворных гномьего владыки, ну за исключением Васы, разумеется. Да и сам буду вынужден играть в политику, иначе заклюют. Нет, такой хоккей нам не нужен!

Я, конечно, понимаю архимага. Видя огромную пользу от сотрудничества, он стремится посильнее привязать меня к гномам. Но я не патриот‑гном по рождению, поэтому начальник, что называется, ерзает. Что может гарантировать мое дальнейшее сотрудничество с гномами. Дружба с Васой? Не смешите. В такое наверху никто не поверит. Криса? Конечно, красивая девочка и патриотка, но хлипко: вдруг Ник к ней охладеет и на другую западет? Деньги? Он и без гномов сколько хочешь заработает. Просто так отдает свои теоретические разработки Васе, а значит и в гильдию, не требуя взамен ничего. Нет, собственный бизнес организовал: струны там, драгоценности… И это всего за пару месяцев, с нуля. Причем всё – только побочные результаты его опытов. А если займется золотишком всерьез? И отпускать стремно: вдруг его, например, демоны перекупят? Возможности Ника велики, хлопот тогда у гномов будет… Так что остается? Только втянуть в политику, повязать человечка многочисленными интересами, обязательствами, договоренностями, связями. И управлять так проще: политик он неопытный, значит, обязательно будет к советам «дядек» прислушиваться. Н‑да, только мне такой расклад абсолютно неинтересен. Архимаг мне полезен в качестве покровителя, а не хозяина. Я к гномам отношусь по‑дружески, но в кабалу все‑таки не хочу.

А что делать? Я ведь, как только Васа завел на эту тему разговор, сразу попытался отбрехаться, переведя вопрос в шутку. Не прокатило – учитель был настойчив. Пришлось пообещать, что серьезно подумаю на эту тему. Сразу отказать? Тоже нельзя. Имею большие шансы потерять покровительство архимага, следовательно, в значительной степени, и гномов вообще. А вылезти из‑за их широкой спины и открыто объявить о себе, скажем, эльфам и демонам я пока не готов. Вот слетаю к точке фокуса инфокомпа, тогда посмотрим. Кстати, точка фокуса – это серьезная причина пока не конфликтовать с гномами. Иначе вместо работы над решением задачи придется заниматься политесами и самообороной. Так что в итоге? Тянуть время и работать. А Васе скажу, что вернемся к вопросу о членстве в совете после сдачи на ступень. А после испытаний придумаю еще какую‑нибудь отговорку. Да мало ли, вдруг что‑нибудь интересное случится, изменятся все расклады и вопрос отпадет сам собой. «Значит, тянем время», – принял я решение и повеселел. Настроение сразу поднялось. Кстати, надо совсем перебраться на полигон и поменьше времени тратить на сон. До того как наступит момент разрубать гордиев узел отношений с гномами, я должен достичь как можно большего мастерства в разных областях магии и максимально расширить возможности собственного организма. А уж посетить к тому времени точку фокуса нужно обязательно.

Слава богу, у меня есть Умник и субноут. Они делают значительную часть работы. Часто мне достаточно поставить задачу, подсказать идею решения и проконтролировать результат. А то бы совсем ничего не успел, не хватило бы времени даже для личных дел. Правда, Умник уже стал жаловаться, что в последнее время работает почти на пределе, испытывая значительные трудности в обработке информации. Уж слишком много задач я на него понавешал. Да и сам по себе Умник стал потреблять больше ресурсов. Все‑таки он развивается, копит информацию, обрабатывает ее, в том числе и не только по моим делам… Обязательно надо быстрее самому развиваться, да и давно пора придумать логические вычислители типа простых компов, пусть и специализированных поначалу, чтобы передать им некоторые функции, выполняемые Умником. Необходимо его разгрузить.

Cубноут тоже постоянно загружен процентов на девяносто. Никогда не думал, что могут исчерпаться его ресурсы, все‑таки неслабая тачка. Жаль, что идея полностью сдублировать комп не проходит. Субноут далеко в недрах разбитого корабля, а на таком расстоянии Умник просто не может снять информструктуру. Отнюдь не все там просто. Но даже если у него и получилось бы, как быть с информацией? Винт‑то не магнитный. Ладно, допустим, можно перекачать на него инфу со старого компа, ну а вдруг прошивка программного ядра ноута не перенесется? А перепрошимть в БИОСе субноута не все можно. Тут непонятно, какого рода данные содержит информструктура. Например, быстротекущие процессы в объекте могут вообще не отражаться в ней, ибо являются следствием «жизни» самого объекта. Но в любом случае пробовать что‑то в этом направлении сейчас нет возможности. А дублировать бадди‑комп толку нет. Слишком уж медленный он по сравнению с субноутом. Разве что для эксперимента? Но… все‑таки потом. И так Умник вовсю трудится над поставленной задачей, не стоит отвлекать. Интересно, а получится ли скопировать источники питания компа? Все‑таки они изготавливаются на основе радиоактивных элементов. А, ладно, все потом, как больше времени будет.

Я очнулся от своих размышлений и огляделся. Квартал, в который меня привезла Принцесса, был хорошо знаком. Здесь на соседней улице располагалась лавка мастера бригат Рема. Я решил заглянуть в гости, раз уж оказался в этих краях. Принцесса, повинуясь уздечке, свернула на нужную улицу и вскоре остановилась возле лавки.

Хм… А мастер‑то времени не теряет даром. Он полностью обновил фасад здания, вывеску, на которой теперь изображена красиво нарисованная бригата. Над надписью «Бригаты высшего качества. Гарантия один год. Мастер Рем» я про себя посмеялся. Интересно, еще один ловит идеи буквально на лету. Когда я в прошлый раз был у него в гостях, в разговоре зашла речь о том, как продают музыкальные инструменты у меня на родине. Я по ходу дела трепанул что‑то насчет гарантий и парой фраз пояснил, что это такое. И тут же забыл об этом. А мастер, значит, сразу проникся… Молодец. И правильно сделал, что использовал краткую форму имени – «мастер Рем» уже стало своего рода брендом в узких кругах.

Я вошел в дом. В лавке находились парочка посетителей (эльф и человек), хозяин, о чем‑то яростно споривший с эльфом, и приказчик, помогавший человеку выбрать музыкальный инструмент. Хм… Неплохо мастер расширил комнату за счет внутренних помещений, да еще и помощника толкового взял. Хозяин, занятый эльфом, не обратил внимания на нового посетителя. А приказчик (его я не знал, видимо, мастер нанял не так давно) кивнул мне, мол, подождите, пока не освобожусь, и продолжил беседу с человеком. Я огляделся. Две стены были завешаны бригатами. Интересно, а мастер‑то стал делать корпуса разных форм. Раньше этого не было. Инструменты были только одного вида – какими испокон веков пользуются гномы. Любопытно, с чем это связано? Заказчики – не только гномы? Или мастер сам начал творить и подбирать деки‑резонаторы для более чистого и глубокого звучания новых струн? Одна бригата чем‑то напоминала по форме корпуса электрогитару.

Я тут же вспомнил свой неоконченный проект. Некоторое время назад, после успешного завершения разработки магических струн и амулета, их порождающего, мне на волне появившегося куража захотелось тут же спроектировать и другие инструменты. Знаете ли, все‑таки послушать нормальный оркестр «вживую» (пусть и с гномами‑музыкантами) гораздо интереснее, чем пускать звук одних и тех же мелодий непосредственно в ухо через наушник‑клипсу. В зале или кафе к самой музыке всегда добавляется атмосфера внимания слушателей, общего сопереживания волнам мелодии или песни, и музыканты, если талантливы, «подстраивают» исполнение под реакцию аудитории. Возникает эффект резонанса, который не ощутишь, слушая сколь угодно высококачественную, но всего лишь запись. Вот я тогда и подумал, что хорошо бы помочь Тиру создать настоящий живой оркестр с земными инструментами.

Электрогитара выглядела наиболее простым инструментом с точки зрения реализации. Ведь из каких компонент она состоит? Хорошие металлические струны, деревянная доска и электрические резонаторы‑усилители. Вот и все. Это тебе не кларнет, саксофон или труба – инструменты, чувствительные к качеству материала, точности формы и с довольно сложной механикой. Можно было бы в принципе заняться обычным электронным синтезатором, но у меня почему‑то не особо лежит душа к этим штукам. Неестественные они какие‑то.

Вот и начал я разрабатывать электрогитару. Но эйфория от успеха со струнами быстро прошла, и энтузиазм резко уменьшился. Тир его тоже не особенно подогревал, вовсю поглощенный освоением возможностей новой бригаты. Было ясно, что другие инструменты заинтересуют его не скоро. Кроме того, при попытке создать звуковые резонаторы на основе плетений мы с Умником обнаружили в модели магии неприятные нестыковки и пробелы. Нужны были серьезные опыты для их разрешения. А тут еще и другие, гораздо более актуальные задачи навалились… Короче, бросили мы тогда это дело.

«Интересно, а смогу ли я сделать магогитару сейчас?» – подумал я и мысленно проинвентаризировал состояние модели магии. С тех пор мы с Умником многое по ходу дела значительно усовершенствовали. Может, и нестыковок и пробелов, помешавших в прошлый раз, стало существенно меньше? И правда! На сегодняшний день многие вопросы, связанные с генерацией звука, весьма неплохо проработаны. Не зря мы столько возились с «жучками» и прослушкой. Демоны, опять же, на своих показательных выступлениях показали, как можно местной магией эффективно воздействовать на физическую среду. Они своими плетениями как раз генерировали звуковые волны с разными частотными характеристиками. Местные, оказывается, тоже хорошо знают, что определенные звуки могут нарушать душевное равновесие противника и тем самым существенно прибавлять шансов на успех нападающему. Да и Лотколб оказался вовсе не бездарен в подобных вопросах. Прикинув нынешние возможности модели, я понял, что в принципе все необходимое для создания магогитары у меня сейчас есть. Более того, скорее всего, это вообще потребует минимальных усилий от меня и Умника. Практически все приемы, которые требуются для проектирования магогитары, мы уже в той или иной форме применяли. Единственное, что пришлось бы изобрести по‑настоящему, – это усилитель звука с колонками. Не будешь же без этой штуки давать концерты электронной музыки! Но и тут, по предварительной оценке, много работы не потребуется. Кстати, интересно: проще всего магические резонаторы звука сделать на основе куска плетения, вырезанного из магоформы защитного полога. В защитном пологе этот кусок «чистит» звуки определенных частот, исключая давление ультра– и инфразвуком на хозяев. А если его проинвертировать и подобрать коэффициенты, то, наоборот, получится неплохой генератор звуков определенной частоты. Подстраиваем дополнительным плетением генерацию звука в резонанс со звучанием струн и – вуаля!

Блин, одна простая штука – защитный полог, а сколько вариантов применения! Сам полог, силовые линии, которые можно использовать во множестве вещей и различными способами. Вот и вчера, рассчитывая разные варианты использования этого столь нужного мне для полета магического поля, я случайно вывел возможность его применения не только в виде шара, но и как плоскость. Принцип тот же, как и с мыльными пузырями: шарообразный мыльный пузырь становится плоским, если аккуратно переносится на замкнутую проволочную или пластиковую рамку. На Земле даже есть особый вид абстрактного искусства – скульптуры из проволоки и мыльных пузырей. Так что полог теперь можно «наносить» на дверь в качестве защиты или, например, легко сделать походную палатку‑шалаш, «натянув» кокон на каркас из каких‑нибудь веток. В общем, с помощью внешних рамок можно формировать произвольную конфигурацию непробиваемых плоскостей, пригодных для самых разных целей.

Вообще, из школьной программы я помню, что пузырям так себя вести позволяют силы поверхностного натяжения пленки. Видимо, и с защитным пологом ситуация аналогичная. Эх, жаль, мне не хватает образования в области физики. Если бы хорошо разбирался в этой науке, думаю, возможностей у меня было бы на порядок больше. Или, по крайней мере, идей, как использовать магию. А так работаю с физическими явлениями методом тыка, как мартышка, переставляя коэффициенты и формулы. И комп загрузил, так сказать, брутфорсом перебора с подстановками, вместо того чтобы сразу соображать, в каком направлении копать. А времени на то, чтобы освоить соответствующие учебники самому (на субноуте они, разумеется, валяются) у меня сейчас банально нет.

Тем временем разговор помощника мастера Рема и покупателя подошел к концу. Я услышал завершающие реплики.

– Да, у нас есть скидки оптовым покупателям, – вежливо сказал помощник. – Но это вам надо обговорить с мастером.

– Ладно, я еще посоветуюсь с моим партнером, – неопределенно ответил покупатель. – Надо все хорошо обдумать, завтра зайду. – И человек вышел из лавки.

Помощник мастера подошел ко мне:

– Вам помочь выбрать инструмент?

Кто я такой, парень, естественно, не знал – раньше‑то никогда не видел. Я отрицательно качнул головой, прислушиваясь к разговору Рема с эльфом.

– Подожду, когда мастер освободится, мне с ним поговорить надо.

Парень кивнул и ушел к себе за стойку.

А спор между эльфом и мастером шел очень интересный. Мне, как всегда, повезло попасть под самый конец.

– Вы не сможете подговорить всех поставщиков не продавать мне струны, – хмурился мастер Рем.

– У меня есть достаточно возможностей надавить на крупных поставщиков, – ухмыляясь, возражал эльф. – Так что думай. За ответом зайду завтра. – Он развернулся и, ни на кого не глядя, вышел из мастерской.

– Что, проблемы? – Я подошел к мастеру.

Тот поднял на меня взгляд и оживился:

– Ох, здравствуй! Не обращай внимания, я разберусь. Пойдем угощу тебя обедом. – Мастер взял меня за руку и потащил на улицу в знакомую чифу.

Устроившись за столом, мы сделали заказ на двоих. Я осмотрелся и ухмыльнулся. За последнее время чифа довольно сильно изменилась. Похоже, Тир стал использовать ее в качестве базы. Зал расширили, неплохо отделали, для выступающих организовали симпатичную сценку, на которой музыканты (Тир со своими ребятами) наяривали что‑то веселое. Невдалеке сидел хозяин заведения и с довольным видом оглядывал зал.

– Да, сейчас это очень популярное место, – заметив мои взгляды, подтвердил Рем. – Хорошо хоть хозяин – мой знакомый и всегда придерживает для меня столик.

Я улыбнулся. На самом деле чифа получила такую популярность исключительно благодаря Тиру и тому, что он и его команда играют на бригатах с замагиченными струнами, работы моей и мастера Рема. Поэтому еще неизвестно, кто кому обязан: мастер хозяину или хозяин мастеру. «Сказать или не сказать?» – даже подумал я по этому поводу. Но в принципе какое мне дело до их взаимоотношений? Живут рядом, дружат – пусть и общаются как сочтут нужным.

– Так вот, я хотел рассказать, – продолжил свой отчет мастер Рем, – что дела у нас идут очень неплохо. Стали появляться постоянные клиенты, среди них даже люди и эльфы. Есть оптовые торговцы, которые закупают по несколько инструментов сразу с целью перепродажи в других городах.

Я про себя ухмыльнулся: по «несколько инструментов»! Если бы сказал десятками, а то «по несколько»! Хотя если судить по цене, то вполне понятно. Слишком дорогие изделия, чтобы торговцы рисковали.

– Очень хорошо, – кивнул я и настойчиво спросил: – Однако меня все‑таки интересует тот эльф. Чего он хотел?

Мастер грустно вздохнул:

– Да вот пронюхали эльфы, как у меня идут дела, и прислали своего представителя. Хотя какой он представитель, шантажист проклятый, – буркнул Рем, опасливо оглядевшись по сторонам. – Требуют долю от прибыли отдавать им, иначе грозятся или перекрыть поставки струн‑полуфабрикатов, или взвинтить на них цены специально для меня.

– Так в чем дело? – удивился я. – Пусть у них материал закупают другие люди, как бы не связанные с тобой.

Мастер поморщился.

– Не сработает, – пояснил он. – В таком большом количестве закупаю только я. Продавцы сразу сообразят, в чем дело.

Мы помолчали. Я встретился глазами с Тиром. Тот, увидев меня, приветливо кивнул. Я скользнул взглядом по бригате Тира. Хм… а почему и нет?

– Вот что, мастер, – сказал уверенно я, – поддаваться на шантаж нельзя ни в коем случае. Один раз поддашься – уже не слезут. И только будут требовать с каждым днем все больше и больше. Поэтому посылай наглецов к демонам. Если перекроют поставки, то пока работай на старых запасах, а я в ближайшее время постараюсь что‑нибудь придумать. Может быть, мы обойдемся вообще без их струн.

Рем, с удивлением и мелькнувшей на лице надеждой, посмотрел на меня.

– Что ты придумал?

– Сейчас увидишь.

Тир, положив бригату, направился к нам, но я знаками показал ему, чтобы он ее захватил с собой.

– Привет, – плюхнулся рядом с нами парень. – Мастер. – Он слегка поклонился Рему, выражая свое почтение.

– Привет, – ответил я, – давно не виделись.

– Да видел я тебя на приеме у демонов, – махнул рукой Тир. – Что ты там натворил? Было много разговоров насчет какой‑то дуэли.

– Не стоит внимания! – Я махнул рукой в ответ и перевел разговор на другую тему: – Я смотрю, ты пользуешься большой популярностью. Да и ребят подобрал неплохих, – кивнул я в сторону сцены, где орк в одиночестве развлекался на барабанах. – Откуда орка достал?

– Да сам прибился, – пояснил Тир. – Он тут уже несколько лет ошивается, нравится ему чем‑то у нас. Зашел однажды сюда вечерком, послушал, потом предложил улучшить качество музыки барабанами. – Гном сделал небольшую паузу. – Я ведь помню, что в музыке, с которой ты меня познакомил, было что‑то подобное. Вот и согласился. И как видишь, не зря.

Я кивнул.

– Мастер, посмотри на струны на этой бригате. – Я показал на инструмент.

Гном взял инструмент и долго его рассматривал, что‑то бормоча про себя.

– Признаться, я не обращал внимания на инструмент Тира, – наконец сказал он. – Хотя слышал, что звук немного отличается от того, что дают мои струны. Металл?.. Странный какой‑то.

– Ну это эксклюзив специально для Тира, – пояснил я. – А вообще у меня есть предложение. Будем делать струны из проволоки. Нужно только найти надежного мастера по металлу. Как делать струны и какой материал использовать, я скажу. Возможно, придется поделиться с этим мастером, но это вы сами решите. Тогда никакие эльфы вам не нужны будут.

Мастер Рем прошелся по струнам и остался доволен.

– Производство будет дороже, – с некоторым сомнением произнес он.

– Не думаю, – возразил я. – Если наладите правильное производство. Трудозатраты эльфов на создание струн все равно намного больше.

Через окно чифы мы видели, как в лавку Рема вошли еще несколько посетителей. Мастер заторопился. Поэтому, вкратце пояснив детали своей идеи, я обещал прислать в ближайшее время подробное описание технологии производства и отпустил его. Мастер, оплатив обед, быстро направился в лавку. Посетителей много, приказчику явно нужна помощь.

– Ну какие новости? – Я повернулся к Тиру.

– Все хорошо, – кивнул парень. – И очень хорошо, что ты зашел. У меня к тебе есть просьба.

Я заинтересованно кивнул, мол, слушаю.

– Тут такое дело… – несколько замялся Тир. – Архимаг скоро устраивает бал… Я собираюсь там выступить.

– Тебя пригласили? – удивился я.

Тир, в свою очередь, с недоумением посмотрел на меня.

– Нет, конечно, – ответил он и тут же спохватился: – Ах да, ты, наверное, не знаешь. Дело в том, что специально артистов не приглашают. Обычно за день до этого устраивают соревнования музыкантов и менестрелей. Приходят все, кто пожелает. Часто именно эти выступления собирают намного больше народу, чем сам праздник. Туда ведь приходят обычные люди, многим из которых на сам бал никогда не попасть. Так вот, те из участников конкурса, которые займут первые пять мест, потом и выступают как официальные музыканты на самом торжестве. А тот, кто займет первое место, до следующего праздника считается самым лучшим музыкантом или менестрелем. Ему выдается специальный знак с магической подписью властей – подтверждение статуса. Известные музыканты порой имеют целые коллекции подобных знаков.

Я хмыкнул про себя. Прямо Олимпийские игры какие‑то.

– А от меня ты что хочешь? – спросил я друга.

– Ну, – смутился Тир, – может, ты мне подкинешь пару идей по поводу исполнения?

– Идей? – ухмыльнулся я. – Или мелодий?

Тир смущенно отвел глаза.

– Понимаешь, – пояснил он, – сам я неважный композитор. Вот если что исполнить или обработать – это пожалуйста. Но ничего подобного тому, что ты мне давал послушать, у меня не получается.

– Пробовал? – Я улыбнулся.

Тир кивнул.

– Ничего, – успокоил я приятеля, – еще получится. Ты ведь переделал мои мелодии. Многие сильно изменил. И не в худшую сторону. Так что все в порядке. Пройдет какое‑то время, и сам сможешь что‑то интересное сочинить. Я уверен, однажды тебя посетит великое вдохновение. Ты просто верь в это, готовься и спокойно жди того дня. Он обязательно настанет.

Очень важно вовремя приободрить друга. А вера действительно творит чудеса. Да и не думаю я, что музыкант, умеющий делать такие великолепные аранжировки чужих мелодий, не может сочинить своих собственных. Здесь главное – верить в свои силы.

Я перевел разговор на другую тему:

– А вообще, ты уверен, что за оставшиеся дни успеешь что‑то новое выучить? Тут ведь тоже придется свою аранжировку делать.

Тир повеселел:

– Ну одно произведение точно успеем. В общем‑то даже те мелодии, что мы играем, мало народу слышало. Их тоже можно на соревновании исполнять. Но хотелось иметь какую‑нибудь жемчужину.

– Ну у тебя и запросы, – пробормотал я. – Обычно такие жемчужины и требуют максимальных репетиций.

– Но попробовать стоит, – настаивал Тир. – Поможешь подобрать мелодию из своих запасов?

– Ты уверен, что у меня много такого добра? – ухмыльнулся я.

– Почему‑то уверен, – улыбнулся парень в ответ.

Вот ведь зараза! И что ему предложить? Так, что мы имеем? Два бригатиста, барабанщик, дудочник. В принципе нормально для какой‑нибудь инструменталки. Но беда в том, что я не очень люблю классику. Вот если бы вместо бригат были электрогитары… Хоть Тир и подгонял то, что слышал, под свои инструменты, но весь электросмак теряется. Упс… электрогитары? Я ведь только что о них думал в мастерской! Ну‑ка прикинем.

Так, для начала проверим, а есть ли свободные ресурсы у субноута для решения новой задачи. В ответ на эту мысль бадди‑комп вывел перед глазами окошко менеджера задач. Я поморщился: процессорных ресурсов почти нет. Придется снижать приоритеты текущих задач. А, ладно, была не была. Много ресурсов разработка магогитары не потребует. Снижаем чуть‑чуть приоритеты. Добавляем новую задачку. Условно назовем ее… да так и назовем: «Магогитара».

Так, защитное поле плоской формы пойдет в качестве динамика. Или шарообразной – такой динамик даст более естественное звучание. Простенький усилитель: на вход – аналоговый магический сигнал от струн, на выходе – он же, но чуток усиленный. Изощренные резонаторы делать не будем. Так, в усилитель нужно встроить аккумулятор, по одному на каждый, да еще добавить по динамику. Так, гитару… тьфу, бригату используем обычную. Только соединяем колебания магической составляющей… ммм… как? Да очень просто. Если немного изменить существующий магический колебательный контур, вернее, добавить вот такое плетение, то вблизи от усилителя он сам будет цепляться к нему. Тогда колебания пойдут напрямую в него. Ага, то есть, по сути, у нас получается эдакий «спрут» – от каждой струны в стороны болтаются нити наподобие тех, что разрабатывает Криса для своей сигналки. При попадании в область действия усилка каждая нить со струны цепляется к нему. А если усилителя в радиусе… кстати, каком? Ага, для снижения магозатрат оптимальный вариант получается около двух метров. Если больше – по расчетам выходит, что заряд струн здорово сядет, и их долго надо будет подзаряжать… Ну два метра нормально. Так вот, если усилителя нет, будет работать обычный алгоритм плетения. Хм… а что, вполне может получиться. Только надо будет сделать, чтобы при подключении к усилителю менялись колебания для получения электрогитарного звука, но это можно и потом рассчитать. Хотя стоп, зачем рассчитывать? В том брошенном проекте как раз этот момент и был просчитан, плюс там была неплохая идейка сделать переключатель, который решает, включать или нет электрогитарный звук. В последнем случае получится просто усилитель звука.

– Ну так что? – Тир не мешал мне думать, но в итоге его терпение подошло к концу.

– Подожди, я еще думаю, – охладил я его пыл.

Так, с инструментом определились. Что же подкинуть Тиру для игры? Жемчужину, говоришь? Хе‑хе, такое у нас есть. Вариантов много, но, пожалуй, стоит предложить вот этот. Помню, какое впечатление на меня произвело исполнение на электрогитаре канона Пахельбеля[4]. Забавно, произведение семнадцатого века, писалось совсем для других вещей, в другой тональности, но именно это исполнение, причем одно из первых на электрогитаре, дало ему новую жизнь. Как только потом над ним не издевались музыканты! Но все к лучшему. Ладно, посмотрим, как на него отреагирует Тир.

– Ладно, согласен, – наконец произнес я. Тир тем временем весь изъерзался от нетерпения. – Но предупреждаю сразу: вам с ребятами придется хорошенько поработать. Я сейчас сильно занят магическими экспериментами, поэтому договоримся так: завтра приедешь прямо на полигон и я сыграю мелодию тебе раз десять, чтобы запомнилась. А ребятам потом сам объяснишь, что к чему.

– А что за полигон? – поинтересовался Тир.

– Позже расскажу, – отмахнулся я и под умоляющим взглядом музыканта решил‑таки проиграть ему мелодию заранее. – Ладно, послушай, что я хочу тебе предложить. Конечно, если ты серьезно настроен. Мне бы хотелось, чтобы ты исполнил именно это.

– Не тяни, – поторопил Тир.

И я больше не стал тянуть кота за хвост и врубил проигрыватель. Сам тоже откинулся на спинку стула и стал наслаждаться. Жаль, нельзя забыть это исполнение, чтобы потом, как в первый раз, снова и снова смаковать, так как сейчас эмоции уже сгладились и впечатление совсем не то.

– Уф, – Тир вытер пот со лба, – сильно. Вряд ли у меня так получится, – уныло произнес он.

– А ты через «не могу», – улыбнулся я и напомнил свои слова: – Придется серьезно поработать. Только так, ломая себя, можно чего‑то достичь. Или хочешь так и остаться просто неплохим исполнителем? Ты должен стремиться стать не просто неплохим, а самым лучшим. Тогда, может, из тебя выйдет толк.

Тир фыркнул:

– Тоже мне учитель. И так отец меня мучает каждый день подобными рассуждениями, а тут еще ты.

– Хм… – улыбнулся я. – Умный у тебя отец.

Тир махнул рукой.

– Ладно, – решил я закруглить разговор, – ты думай, завтра жду тебя. И захвати бригату, я попытаюсь с ней кое‑что сделать, чтобы звук был близок к данному исполнению.

– Ух ты! – обрадовался Тир. – Отлично! Да, кстати, на приеме демоны расспрашивали про инструмент. Просили продать, я послал их куда подальше. – Он улыбнулся. – Потом спрашивали, откуда такие струны.

А я нахмурился. Н‑да, шустряки, однако! Но сам виноват, не фиг светить инфомагию где попало! Теперь вот Балаватх (более чем уверен, что это именно он, у него нюх на все необычное) струнами заинтересовался.

– И что ты ответил? – поинтересовался я с некоторым напряжением в голосе.

– Да ничего, – отмахнулся Тир. – Когда стали настаивать, послал их к мастеру Рему. Пусть он им втюхивает свои бригаты. А свою красавицу я никому не отдам. – Он ласково провел рукой по инструменту.

И на том спасибо. Видимо, понимает приятель, что мое участие в создании бригаты светить где попало не следует.

– Ладно, завтра вечером жду тебя. – Я подробно объяснил, как найти полигон, и вышел из чифы.

– Ну что, проснулась, малышка? – Я улыбнулся, глядя в заспанные глаза девочки. Лина, с трудом удерживая их открытыми, оглядела комнату. В ней собрались все домочадцы семьи их’Гренадиров. Даже слуги, как ни пытались услать их подальше, из коридора заглядывали в проем приоткрытой двери. Все порядком испереживались. Глава семейства то начинал нервно ходить по комнате, то, опомнившись, останавливался, правда ненадолго. Его жена сжимала кулаки, даже костяшки побелели, и неотрывно смотрела на Лину. Только Сола сидела на стуле возле кровати и наблюдала за мной усталыми закрывающимися глазами. Нет, все‑таки молодец девочка! Она почти постоянно находилась у постели сестры и на приказы родителей отдохнуть никак не реагировала. И спала тут же. Честно говоря, не ожидал от нее настолько сильной привязанности. Раньше все стремилась поскорее убежать из дома, пообщаться с подругами, покрасоваться где‑нибудь в обществе и пококетничать с мальчиками. Молодость, молодость… Но вот… У нее на коленях лежала книжка с закладкой. Когда я заходил в прошлые разы к их’Гренадирам, то не раз видел, как она читала сестре сказки.

Сегодня мы с Умником провели последнюю проверку процесса лечения. Маленький симпатичный пальчик у девочки уже полностью вырос и отличался от остальных разве что чересчур бледным оттенком. Кровь в него поступала нормально, да и энергетические потоки проходили в нем аналогично потокам в остальных пальцах. А бледность? Это оттого, что кровеносная система пальчика нетренированная. Температура «живой» воды – постоянная, поэтому нервные волокна пальчика пока «спят». Незачем им возбуждаться, поскольку нет никакого воздействия на кожу – ни холодом, ни теплом, ни как‑нибудь еще. Еще не заставили нервные окончания расширяться и наполняться кровью капиллярные сосуды пальчика. Потому и стенки сосудов еще светленькие‑светленькие, чистенькие‑чистенькие, без розовых следов – остаточных частиц крови от раздражений кожи в прошлом. Ничего, дело наживное. Начнет бегать, играть, будет разрабатывать пальчик, и он быстро приобретет тот же цвет, что и остальные на маленькой ручке девочки. Мы продиагностировали ауру. Тоже все было отлично. Не было видно никаких следов от пережитого ужаса. Может, уже забыла? Маленькие детки ведь очень легко забывают, особенно плохое… Надеюсь, это действительно так. Аура не показывает, что девочке снятся какие‑то кошмары. Пора будить.

Я для очистки совести еще раз проинструктировал родных, чтобы постарались случайно не напоминать девочке о происшедшем. Чем скорее ребенок забудет о том кошмаре, тем лучше. Нет, конечно, если Лина сама заведет разговор на эту тему, то с ней обязательно следует все обсудить. Ничто не вредит хорошим отношениям с детьми и развитию ребенка в дальнейшем сильнее, чем отказ со стороны старших обсуждать важные для него вопросы в раннем детстве. Но сами взрослые заводить разговоры на тему похищения в присутствии Лины ни в коем случае не должны. По крайней мере, в ближайшие полгода‑год, пока новые интересные события в жизни ребенка полностью не вытеснят тяжелые воспоминания. Я также объяснил, что пальчик следует аккуратно разрабатывать, сосуды и выросшие в нем мышечные волокна должны привыкнуть к активности.

По моей просьбе мама Лины расстелила на столе комнаты большое махровое полотенце. Я аккуратно вынул девочку из ванночки и положил на него. Мы с Умником еще раз полностью осмотрели малышку. Все было в порядке. По моему знаку Сорина аккуратно вытерла дочку и завернула в материю. Удивительная все‑таки вещь – эти лечебные плетения. Даже такой момент, как напитывание кожи водой, полностью учитывают. Когда я положил девочку на полотенце, капель на тельце почти не было, словно Лина лечилась не в ванночке с водой, а в какой‑нибудь несмачивающей жидкости наподобие ртути. А ведь «живая» вода подпитывала питательными веществами, впрыскивая их непосредственно в кровеносные капилляры, свою пациентку столько дней!

Я забрал кристалл из ванночки, которую тут же унесли. Сорина тем временем аккуратно переложила дочку на кровать и укутала одеялом. Я приступил к процессу пробуждения малышки.

Лина неуверенно кивнула на мой вопрос. Ее мама тут же оттеснила от кровати всех нас и стала хлопотать вокруг дочки, о чем‑то шепотом с ней разговаривая. Ее чувства были хорошо понятны. Я скромно отошел в сторону и увлек за собой Бринхорта. Женщины – мама, малышка и ее сестра – обязательно должны наговориться.

В гостиной хозяин налил себе и нам с Крисой по бокалу вина из пыльной, запечатанной сургучом глиняной бутылки. Когда он ее доставал, то внимательно посмотрел на печать, хлопнул по пузатому боку и украдкой облизнулся. Раритет, однако! Мы выпили за успешное окончание лечения и стали обсуждать последние новости. Мы с Крисой рассказали о показательных выступлениях демонов и о приеме, а Бринхорт – о последних событиях в торговой гильдии. Он хотя временно из‑за дочери и отошел почти от всех дел, но, что называется, держал нос по ветру. Бринхорт на радостях от нас ничего не скрывал. К примеру, оказалось, что после «дела Мерка» начались массовые проверки в торговой гильдии, в процессе которых у многих видных деятелей обнаружились скелеты в шкафах. Похищение Лины как раз и было вызвано тем, что часть высокопоставленных торговцев пытались добиться от Бринхорта прикрытия своих темных делишек, а он отказался это сделать. Такие вот пирожки с котятами.

Рассказывая, хозяин постоянно поглядывал в проем двери гостиной, ожидая, когда женщины, наговорившись, придут рассказать последние новости. Вдруг раздался звонкий стук башмачков, и в гостиную вбежала смеющаяся, одетая в домашнее платьице Лина. Девочка остановилась у порога, внимательно и чуть виновато посмотрела на меня и бросилась на шею отцу. Сорина, вошедшая в комнату вслед за дочкой, подошла к стулу, на котором я сидел, обняла меня со слезами на глазах и нежно поцеловала в щеку. Не успел увернуться, да, честно говоря, и не хотелось. Немного ошеломленно я посмотрел на Крису. Ее глаза смеялись.

– Ну вообще‑то девочку надо бы немножко покормить, – неуверенно сказал я, – а то она столько дней постилась.

Сорина тут же всплеснула руками и отправилась на кухню организовать что‑нибудь на стол.

– Только дочку в первое время не закармливайте, – вдогонку порекомендовал я женщине. – Ее нужно приучать к еде постепенно, понемногу.

Вскоре мы с Крисой обедали вместе с их’Гренадирами в гостиной. Я уже в принципе покушал в чифе с мастером Ремом, но тут нельзя было отказываться. Лина весело щебетала, не останавливаясь ни на минуту. Она рассказывала нам свои детские сны, в которых она летала по небу, бывала в разных интересных местах, танцевала… Криса мне потом сказала, что рассказы эти ей сильно напомнили сказки, которые она читала в далеком детстве. Ну и пусть. Пусть девочка фантазирует. Главное, о похищении не вспоминает. Значит, все хорошо.

После обеда, когда мы с Крисой собрались уходить, я достал из кармана и подарил Лине маленький упругий шарик, который мы с Умником соорудили накануне специально для нее – мячик из наноткани, наполненный воздухом. Мячик можно было мять, как резиновый шар‑эспандер, который используется на Земле для разработки пальцев после залеченной травмы ладони руки. Поверхность мячика изнутри «распирал» не столько воздух, сколько все тот же защитный кокон, модифицированный конкретно для этой функции. Все‑таки универсальная штука эта гномья магическая защита!

Я показал Лине, ее маме и сестре, как пользоваться тренажером, и посмотрел, как девочка пару раз сжала мячик своими ручками. После очередного напоминания всем, что здесь главное не перебарщивать – нагрузки следует увеличивать постепенно, я взял Крису под руку, попрощался с их’Гренадирами и направился к выходу. Бринхорт и Лина пошли нас провожать.

– И все‑таки я настаиваю на вознаграждении, – повторил Бринхорт возле двери то, что говорил мне сегодня неоднократно и за бокалом вина, и во время обеда. Устав отнекиваться, я таки придумал, что можно от него потребовать. Все‑таки я погорячился, предложив Рему наладить производство металлических струн. Конечно, вся информация есть на субноуте, но у меня слишком много дел, чтобы еще организовывать техпроцесс и переделывать бригатный амулет под новые струны. Пускай уж лучше Бринхорт с обычными поможет.

– Хорошо, – сказал я, – если вы настаиваете, то есть такой мастер Рем, изготавливающий бригаты с магической начинкой. Я в доле. Помогите ему решить вопросы с поставщиками струн‑полуфабрикатов. Успешность его бригат многим не понравилась, и на крупных поставщиков давят, чтобы завышали цены. Это как раз по вашей торговой части.

– Да, слышал я про этого мастера, – кивнул Бринхот. Он явно был доволен. Видимо, этот гном из тех, кто не любит оставаться должником, потому так и настаивал. – Выходит, ты и тут приложил свою руку. – Я лишь пожал плечами. – Что ж, не думаю, что с таким простым делом возникнут проблемы. – Он даже потер руки, похоже, соскучился по работе. – Струны, говоришь… У меня есть чем прижать эльфов, это ведь они струны производят… Договорились. – Он улыбнулся.

– Ладно. Нам пора идти. Инструкции я оставил, не забывайте разрабатывать пальчик. – Я повернулся к девочке, которая смущенно смотрела на нас с Крисой. – До свидания, Лина, играй с волшебным мячиком. У тебя все будет хорошо.

Девочка замялась. Она подошла ко мне, посмотрела в глаза и спросила:

– Дядя, а ты еще придешь?

– Ну теперь ты почти выздоровела, и лечить тебя больше не нужно, – сказал я и, увидев огорченное лицо девочки, пообещал: – Но я обязательно как‑нибудь зайду в гости.

Лина сразу повеселела и сказала, посмотрев на Крису:

– И ты, тетя, приходи.

Криса улыбнулась и пообещала прийти. Мы вышли на улицу.

– Куда дальше? – спросила меня на улице подруга.

– Так… – Я задумчиво посмотрел на небо. Потом повернулся к девушке и сказал: – Мне кажется, тебе пора определиться со своим положением. Практику тебе зачли? Зачли! То есть ты теперь птица свободного полета или нет?

– Теоретически да. – Криса задумалась. – Но официального подтверждения еще не было.

– А что твой старый учитель? – спросил я. – Он согласен тебя отпустить? Кстати, ты же должна была с ним обсудить одну разработку…

– Так она же еще не готова! – возмутилась девушка, отвечая, как это часто бывает у женщин, только на последний вопрос.

– Неважно, – отмахнулся я. – Ты идешь в правильном направлении, так что все у тебя получится. И лучше заяви о ней как можно раньше. А то придет кто‑нибудь в гости к нам на полигон, посмотрит внимательно на твою разработку и запишет ее на себя. Будешь потом рвать волосы на голове. Не забывай, что за мной, а значит, и за тобой все‑таки маги следят. В общем, смотри, чтобы тебя не кинули.

– Кинули? – Криса не верила, что что‑то подобное может произойти. Везло пока по жизни девочке – не обманывали никогда в крупных делах. Но раньше‑то и дел никаких, собственно, не было. Незачем было ее обманывать. Но в этот раз все иначе. Сигнальная сеть Крисы – это действительно принципиально новая разработка для гномов. Как только маги поймут, о чем, по существу, идет речь, желающие ее присвоить будут в очередь выстраиваться.

– Не обманули, – пояснил я и взобрался на Принцессу. – В общем, зайди в гильдию, потом закупи продукты по списку. А я пока двину на полигон готовиться к сегодняшним экспериментам. Там и встретимся. Договорились?

Архимаг

Два пожилых гнома отдыхали в центре столицы. Только что завершилось заседание совета гильдии магов, на котором выступил один из них. Заседание было бурным. Докладчика долго не отпускали. Васа замучился отвечать на вопросы своих коллег. И ведь следовало обдумывать каждое произнесенное слово. Васа доверял своему другу, архимагу, в оценке происходящих событий и был согласен, что сейчас заниматься местью за нападение на караван и на него самого лично совершенно ни к чему. Но доказательств подставы ни у архимага, ни у самого Васы их’Васандира не было никаких. Вот и пришлось, вместо того чтобы просто рассказать, что случилось на самом деле, говорить о недопустимости конфликта с людьми и потери их поддержки накануне войны с орками. Васа заверил коллег, что ему самому месть совершенно неинтересна и не нужна. Не любил Васа заниматься подобными вещами. Ну не политик он, хоть и друг архимага. Он исследователь.

– Молодец, хорошо выступил, – довольно потер руки Руархид, обращаясь к Васе. – Надеюсь, теперь недовольные заткнутся – не хотелось бы мне сейчас демонстрировать, насколько легко я могу сворачивать шеи смутьянам. Пока не та ситуация.

– Да уж, – Васа устало опустился в кресло, – сейчас не самый удачный момент молотом махать.

Архимаг налил себе и Васе чифы из кувшинчика, принесенного молчаливым секретарем. Два пожилых гнома несколько минут сидели молча, наслаждаясь напитком и думая каждый о своем.

– Ладно, – нарушил молчание архимаг. Он поставил опустевшую кружку на стол и спросил друга, продолжая разговор, который начал несколько дней назад: – Что там с Ником? Насколько он подготовлен?

Васа с трудом переключился на новую тему разговора, все еще переживая только что закончившуюся дискуссию в совете.

– Пока что слабо, – ответил он. – Действительно хорошо у него получается защитный полог и несколько абстрактных плетений, нужных для ступени. К остальному, включая стандартные атакующие боевые заклинания, он еще даже не притрагивался, обещал ими заняться в ближайшие дни.

– Сколько именно абстрактных плетений? – уточнил Руархид.

– Три штуки. Причем два из них считаются достаточно сложными даже для третьей ступени. По какой‑то причине Нику они даются легче других.

– Сложными, говоришь… – протянул архимаг. – Думаю, даже их, на худой конец, достаточно будет. А насчет боевой магии не переживай, на паре‑тройке заклинаний вытянем. Тем более то, как он переделал защитный полог для нападения, о многом говорит и на защите тоже пригодится. Кстати, чем он занимается на полигоне?

Васа улыбнулся:

– Представляешь, он хочет научиться летать!

– Делать ему больше нечего, – буркнул архимаг, – только время потеряет. Мы много лет пробовали и поняли, что плетение левитации невозможно улучшить. Видимо, чего‑то мы еще просто не знаем.

– Не забывай, – напомнил Васа, – он еще и стихийник. Может, при помощи воздушного элементаля у него что и получится? Эти, из Дворца, ведь как‑то летают.

– Не знаю. – Архимаг с сомнением пожевал губами. – Хоть Ник парень сообразительный, все же я сомневаюсь… О, кстати… – Руархид на несколько мгновений задумался. – Слушай, а давай‑ка подкинем ему информацию по земному элементалю, пусть с ним повозится, а? – с воодушевлением спросил он.

– Не знаю, не знаю, – обдумав слова архимага, ответил Васа. – Зачем? С помощью духа земли можно противостоять любому гномьему магу, не владеющему специальной техникой противодействия, а от самого элементаля нормально защититься можно только или таким же элементалем, или защитными пологами на основе других стихий. Ты ведь помнишь, когда и как нами были утрачены эти знания?

– Да знаю я, знаю, – махнул рукой архимаг. – Ник слишком сильный исследователь, и у него слишком крутые разработки. В любом случае уход Ника от нас создаст огромные проблемы. А так, есть шанс вернуть былое могущество гномов.

– Все бы тебе о могуществе, – буркнул Васа. – А вдруг у Ника получится? Такое не скроешь. А наше резкое усиление может сразу настроить другие расы против нас. Ты об этом подумал?

– Ну эльфы хоть и поворчат, – скривился Руархид, – но ничего предъявлять нам не будут. У нас с ними никогда не было особых трений. Люди? Они в принципе могут. Но! Во‑первых, пока это им невыгодно экономически. Слишком много наших товаров они потребляют. Завоевав нас, они ничего не приобретут. Да даже и завоевать не смогут – мы уйдем под землю, пусть и не все. А под землей спрячемся не только мы, но и наши секреты. Во‑вторых, король в войне потеряет не меньше половины армии, как он после этого с дворянской вольницей управляться будет? Да и первыми мы никогда на людей не лезли, с чего им так сразу нас бояться? Так что, думаю, страшного ничего нет. К тому же под могуществом я понимаю не только и не столько военную мощь. В первую очередь это поиск новых месторождений руды, строительство, укрепление границ, а как оружие элементалей я рассматриваю в последнюю очередь. Конечно, если не учитывать обстановку на сегодняшний момент.

– Ну смотри, тебе виднее, – пожал плечами Васа. – Только имей в виду, скоро защита, зачем отвлекать его?

– Не думаешь же ты, что ему хватит нескольких дней, чтобы понять, что к чему? – засмеялся архимаг. – Чем дольше будет возиться, тем лучше. Я передумал, хочу его оставить у нас, много пользы приносит. Уже сейчас наши аналитики выдали прогноз, где явно указали на сдвиги в лучшую для нас сторону в противостоянии с орками. А ведь они учли только те разработки, что парень нам уже представил. А сколько их еще может быть? Пускай читает книги, ищет способ вызывать элементаля, все‑таки здесь, в столице, это легче всего сделать. Сейчас парня надо очень заинтересовать, а то, боюсь, перекупят его демоны или еще кто. После защиты сделать это будет труднее, все‑таки у него появятся определенные обязательства перед нами, а он не выглядит человеком, способным наплевать на свое слово. – Архимаг остановился напротив окна, сцепив руки за спиной и задумчиво глядя вдаль. Васа промолчал и потихоньку стал собираться домой.

Проводив друга и поручив секретарю, чтобы тот оформил Васе все необходимые разрешения, архимаг направился в сад, отдохнуть душой и поразмышлять в располагающей для этого обстановке.

Ник

Наконец‑то все приготовления к спуску завершены. Магический спасательный кокон спроектирован и оттестирован по компонентам. Парашют готов. Интересно, что Криса не задала ни одного вопроса, увидев накануне на полигоне большой, странно сложенный кусок материи, так похожей на ее платье. Вообще‑то в глазах ее появился жгучий интерес, но, посмотрев, как деловито я копошусь рядом, проверяя стропы и датчик давления, укладывая парашют в некое подобие ранца, она, видимо, не решилась меня тревожить. Я все видел, не поворачивая головы, через панорамное зрение. Правильная женщина. Понимает, что, когда мужчина занят делами, его беспокоить и доставать расспросами совсем не следует. Ах, если бы хоть одна моя подружка там, на Земле, умела себя вести так же, я, наверное, был бы уже давно женат. Ведь гармония в семейной жизни начинается не тогда, когда супруги соперничают друг с другом за главенство в доме и активно выясняют отношения. Наоборот, самый надежный способ отбить у мужчины желание быть рядом с женщиной – это как раз стремление «слабой» половины выиграть битву полов, показывая свою независимость, компостируя мозги мужу своими жалобами, ругаясь с ним по всяким мелочам и пытаясь сделать из него «нормального человека». А если женщина ведет себя по‑умному: поддерживает мужчину в его делах, внимательно к нему относится, старается не беспокоить его когда не следует, а когда следует, наоборот, подойдет, ласково обнимет и поддержит; если задает вопросы в нужное время, умеет слушать и стремится помочь решить проблему, а не заявлять с апломбом: «Ну я же тебе говорила…»; если заботится о мужчине по‑настоящему, по‑домашнему… То и сама, как правило, в итоге получает такую поддержку, гармонию, любовь, уважение и счастье, которое и богиням не снилось. Но не будем о прошлом. А вообще, довольно интересные мысли всплывают в моей голове, когда я думаю о Крисе. «А ну пошли отсюда», – мысленно прикрикнул я на них. Не время сейчас думать о спокойном тихом семейном очаге.

События сваливаются на голову, как лавина. Когда‑то в одном довольно средненьком боевичке на Земле я видел сцену: крутой дядя на сноуборде удирает по склону высокой горы от догоняющей его лавины. Остановиться нельзя – погибнешь. Свернуть тоже сложно – лавина идет широким фронтом. Остается только быстрее скользить, уворачиваясь от земляных проплешин в снегу, и надеяться, что кривая в конечном итоге вывезет.

«Нехорошая ассоциация, – тут же одернул я себя. – Лучше уж сравнивать себя с персонажем компьютерной игры, который лезет по жердочкам на какую‑нибудь крышу, а жердочки под ногами обламываются. Если не будешь бежать быстро – упадешь. Есть, конечно, несколько жизней, но если будешь падать постоянно, то в итоге очень быстро наступит «game over». Н‑да, эта ассоциация получше. Все‑таки у этого «принца» есть определенные уровни, на которых можно передохнуть и несколько осмотреться». Впрочем, вернемся к нашим баранам.

Пора учиться летать. Я рассматривал два решения проблемы подъема: поработать с заклинанием левитации гномов, постараться усилить его действие и уменьшить количество магоэнергии, которое оно кушает, или заставить поработать элементаля воздуха. Честно говоря, возиться с заклинанием левитации мне не очень хотелось, поскольку на первый взгляд никаких идей, как его существенно улучшить, вроде не наблюдается. Да и с элементалем общаться гораздо приятнее, чем строить какие‑то плетения. Опять же, при «пляске» с духом воздуха я не трачу никаких ресурсов, а, наоборот, в мой организм вливаются волны энергии.

Кстати, что‑то давно мы не «плясали». Пора, пора заняться физическими упражнениями. Хотя Умник постоянно отслеживает состояние моих мышц, но без физической нагрузки?.. Нет, себя запускать не следует. Я взял шест, вышел на арену полигона и призвал своего приятеля. Дух воздуха откликнулся тут же, словно дежурил рядом в ожидании вызова (а может, так оно и было?). Ветерок радостно подхватил мои движения, и мы начали танцевать.

Наплясавшись в свое удовольствие, я вытер пот и отложил шест в сторону. Пора было попробовать полетать. Я слился сознанием с элементалем и, пользуясь его магоруками, попытался схватить себя за поясницу и поднять в воздух. Щас! Разбежался! Вы когда‑нибудь пробовали вылезти из глубокой ямы, таща себя за волосы, как барон Мюнхаузен? Интересные ощущения. Оказалось, что когда сливаешься с элементалем сознанием, то становишься с ним действительно единым целым, а не двумя существами, одно из которых контролирует партнера. Элементаль «прилипает» к ауре, как будто из тела вырастает новая рука или несколько рук. И это очень сильные руки. Легко можно, например, поднять какой‑нибудь предмет на несколько километров. Но пытаться поднять свое тело? Дудки. Центр тяжести единого существа общий, и, рванув за него вверх, так просто не полетишь. Только хорошенько кувыркнешься по земле. Именно это я и проделал. Хорошо, что Криса пока не приехала. Вот бы хохотала!

Но есть другой способ. Элементалю ведь можно предложить сделать что‑то простое, и он сам, без слияния с моим сознанием, выполнит команду. Ну я и, недолго думая, попросил духа взять меня и чуток поднять в воздух. Мама мия! И зачем только я это сделал?! Дух, конечно, обхватил мое тело, но ручками, вроде тех, что вырывали ворота у дома мертвителей, стесал мне кожу и чуть голову не разбил об землю. Если бы не укрепленная куртка, порвал бы приятель меня, как какой‑нибудь Тузик грелку. Хорошо еще, что за шею не взял. А то бы и среагировать не успел. Нет, надо заставить его сначала на каких‑нибудь кошках потренироваться, блин.

Ну кошки кошками, а идея неплохая. Гоняться за местными зверушками я пока не стал, а вот аккуратно поднимать различные предметы попытался элементаля научить. Увы, дальнейшие эксперименты показали, что дух воздуха сам по себе, без слияния со мной сознанием и дальнейшего полного контроля, способен выполнять только простенькие вещи: подкинуть в воздух камень на неопределенное расстояние (на какое, он просто не был способен понять – просто подкидывал, и все) или дуть в определенном направлении. Короче, тупая скотина. Я жутко разозлился.

Единственное, чего мне удалось добиться от своего приятеля, – удерживать предмет (листок для простоты) в воздухе в одном месте, нейтрализуя действие ветра, не относящегося к элементалю. Да, как ни странно, есть просто ветер, и есть ветер, наездником которого является элементаль. Мне долго не удавалось это понять, глядя на его попытки удерживать пресловутый листик в воздухе. Ну хоть этого удалось добиться. Нет, так не полетишь!

А что же остается? Плетение левитации? Но уж очень не хочется с ним возиться. Геморроя там – непочатый край. Кстати, а почему я сосредоточился на элементале воздуха? Есть же еще элементаль земли. Правда, информации кот наплакал: гномы сами уже много веков не знают, как с ним управляться. Видать, когда‑то владение этими сведениями составляло тайну власти, и, когда произошел переворот, все концы ушли в воду. Зато (Васа подтвердил) именно элементаль земли способен воздействовать на гравитацию. А мой приятель, тупая скотинка, пригодится (если я таки полечу) для нейтрализации постоянно дующего ветра на высоте. Ладно, что там у нас есть в досье на элементалей земли?

Эль

Раннее утро на благоустроенной поляне в середине парка сопровождалось не только пением птиц, но и звоном мечей. Тренироваться по утрам, когда солнце едва взошло, а воздух пьянит своей свежестью, – обычное занятие для любого фехтовальщика. Но бойцы почему‑то фехтовали довольно вяло, часто останавливаясь, что называется, на перекур. А может, тренировка была лишь прикрытием для беседы, которую не следует слушать чужим ушам, особенно очень длинным?

– …такое ощущение, что все, кто был с караваном, как сквозь землю провалились. В столице остались только Васа, Дортмун и два друга Ника: человек‑гвардеец по имени Леон и музыкант Тир. Короче, ни через моих гномьих друзей, ни тем более напрямую узнать, путешествовал ли кандидат в чужаки с караваном с самого начала или присоединился к ним, выйдя из нашего Леса, невозможно.

– Да это же совершенно ясно, что гномы его прикрывают! А караванщиков отправили куда подальше, чтобы не распускали слухи! – кипятилась Эль в перерывах между нанесением и отбиванием выпадов меча. – Иначе почему люди осуществили нападение на караван, к тому же учитывая, что среди путешественников был такой видный маг, как Васа? Да Ник – а я уверена, что это был он, – просто вытащил что‑то важное из рощи и переметнулся к гномам, а люди решили отобрать артефакт и отомстить за предательство!

– Тише! Не забывай про своих телохранителей, приставленных Торвином, еще услышат. – Иллион бросил взгляд на Лорина, который делал вид, что тренировался в наложении сигнальной сети, а на самом деле исследовал все пространство поляны. – Слух у них отменный, даже через звон мечей услышать могут! Да и фехтовать не забывай, когда говоришь!

Эль кивнула, умолкнув. Она стала фехтовать намного быстрее, имитируя яростное нападение на партнера. Иллион, легко отбивая на рефлексах несложные удары меча в девичьей руке, продолжал говорить под звон металла:

– Несомненно, с караваном связана какая‑то мутная история. Но нет никаких данных, что причиной тому – именно чужак и его переход к гномам. В отчете Ллерина предлагались совершенно другие версии. Поэтому при отсутствии доказательств того, что Ник присоединился к каравану после нашей за ним погони, а не был с ним изначально, как указано в официальных документах, Торвин тебе не поверит.

– Может, стоит как‑то, через твоих знакомых гномов, расспросить этого…Тира, он ведь в столице? – Пыталась ухватиться за соломинку принцесса. – Или же устроить за Ником слежку?

– Эль, – стал отговаривать ее Иллион, – Тир – друг Ника, он сразу же обо всем ему расскажет, и мы только спугнем нашего кандидата в чужаки. Насчет слежки. Если гномы его покрывают, то к возможной наружке они тоже готовы. Кроме того, бессмысленно следить за ним час‑другой в день: вряд ли он будет рассказывать на каждому углу, как хорошо погулял у эльфов. Тут требуется непрерывное наблюдение, причем не один день. Должна быть хорошая команда, работающая в две‑три смены, желательно из гномов, так как эльфы слишком заметны. Но своих топтунов у нас нет, а Торвин или посол… Ты же сама понимаешь, что от них помощи в этом вопросе не дождешься.

– Так что же делать? – отчаялась принцесса. – Обидно ведь, уже почти к нему подобрались, осталось чуть‑чуть – и именно сейчас возникают проблемы. Может, мне все‑таки стоит попытаться убедить своего брата?

– Если бы это было в первый раз, – возразил Иллион, – возможно, тебе и удалось бы, но после третьего? Для этого нужны просто мифриловые аргументы. Не переживай, запасись немного терпением, все‑таки мы, эльфы, в отличие от демонов и людей, умеем ждать и не бросаться сломя голову. Нужно собрать сведения. Кроме того, есть две вещи, которые мы вполне способны проверить сейчас. Первая – это запах. Если Ник действительно проникал в посольство, то достаточно раздобыть какую‑нибудь его вещь и отдать нюхачам. Вторая – отпечатки обуви, в которой он тренируется. Их нужно сравнить со следами. Третья – сверить образцы ауры. К сожалению, в последнее время он редко бывает в центре. Видимо, разъезжает по делам. Но главное – действовать необходимо осторожно, иначе обязательно спугнем.

– Ну хоть что‑то… – протянула Эль.

И они стали фехтовать в полную силу и молча.

Ник – 3

Стихийник

Глава 1

Архимаг

В центре столицы внутри дворцового комплекса располагается небольшой садик. Обычные, но очень ухоженные цветы, зеленая трава. Вокруг небольшого мелкого прудика с чистой, прозрачной водой аккуратными рядами растут деревья, по листочкам которых прыгают солнечные зайчики. Вода в водоеме проточная. В прудик она попадает журчащим водопадом из небольшого источника – ключа, вытекающего из ниши в скальном зубчике около четырех метров высотой. Дно неглубокого прозрачного водоема украшает вихревой узор из закругленных, гладких камней разного размера и породы: гранит, полупрозрачный кварц разных расцветок, белый и розовый мрамор, обсидиан… Всполохи утренних солнечных лучей, отражаясь от дна прудика, создают неповторимые меняющиеся картинки, как в старинной детской игрушке – трубе с разноцветными стеклышками – калейдоскопе. Таков сад отдохновения правителя государства гномов…

Архимаг любил гулять в своем саду. Здесь было тихо и спокойно, как на опушке зеленого леса. Журчание струи воды, впадающей в прудик, да щебет птичек, порхающих по веткам деревьев. Специальное защитное плетение ограждало сад от городского и домашнего шума и не пропускало наружу ни звука из конфиденциальных разговоров, которые порой вел Руархид с приглашенными во время своих прогулок. К сожалению, даже в своем собственном саду архимаг редко оставался один.

Ноша правителя нелегка, и дела не отпускали почти ни на минуту. Вы не представляете, как утомительно целые дни напролет общаться с разными, порой очень неприятными личностями, улыбаясь им из каких‑нибудь сиюминутных политических интересов, с вниманием выслушивая их доводы; как сложно каждую минуту контролировать свое поведение, ибо даже праведный гнев правителя за промахи подчиненных всегда должен быть полностью обоснован, а масштаб и эффект – очень точно рассчитан. Иначе не получить нужного результата. Подчиненные – это не мебель, которую можно не задумываясь куда‑нибудь передвинуть или яростно пнуть ногой. Набросишься даже на самого преданного служащего напрасно или, наоборот, не поощришь вовремя – и он или замкнется в себе, не понимая причины недовольства, или обидится надолго, пусть ничего и не скажет. Но последнее еще хуже: обиды будут копиться, и даже не заметишь, как вскоре лишишься поддержки своего самого преданного слуги. А то еще и ножку подставит в самый неподходящий момент…

Те редкие минуты, когда можно было расслабиться и ни о чем не думать, ценились правителем гномов особенно. Вот и сейчас удалось выкроить немного времени для отдыха. Архимаг сидел на скамейке рядом с источником и наслаждался игрой света и тени на камнях, отдыхая от суетных дел и накапливая силы для новых свершений.

Но, увы, сегодня уединение продлилось недолго. Созерцательную расслабленность архимага, навеваемую прекрасным и уютным садом, подобно молоту разбил Мондрид, один из немногих, кто мог приходить в это место без приглашения. В руках он держал папку, по цвету и нумерации которой архимаг заключил, что посвящена она Лиге, и в частности проделкам Балаватха. Казалось бы, странность – столько лет руководя разведкой и контрразведкой гномов, Мондрид до сих пор имел такие предсказуемые привычки. В астрале постоянно ходят рассказы о том, что достаточно посмотреть на цвета и номера папочек, с которыми руководитель разведки гномов или его помощники бегают по гильдии, – и поймешь, какие персоны в настоящий момент особенно интересны высшим сановникам гномов и самому архимагу лично. Впрочем, некоторые коллеги‑соперники Мондрида, обладающие влиянием на принятие каких‑либо решений в сопредельных государствах, в подобную простоту друга правителя гномов не очень верили. И Руархид прекрасно знал, что далеко не всегда они неправы. Порой для умного, деятельного сановника очень полезно выглядеть типичной канцелярской крысой. Хотя, как думал архимаг, Мондрид чересчур вжился в этот образ.

Но сегодня начальник разведки гномов пришел именно со сведениями о демонах. Теперь, когда всплыл факт интереса Балаватха к Нику, прошлые деяния и нетривиальная репутация главного аналитика Лиги боевых магов заставляли уделять ему особое внимание. Эх, Ник, Ник, пожалуй, ты самое ценное приобретение за последние десятилетия, если не столетия, но сколько же от тебя проблем! Каких‑то два месяца прошло, а уже столько шума!

– Руар, – Мондрид остановился невдалеке, – извини, что нарушаю твое уединение, но наводка Ника, хоть и очень туманная, оказалась правильной. Мы откопали пару измерительных амулетов и нашли одного из ответственных за установку. Все следы ведут к Лотколбу и его ученикам. – Мондрид сделал небольшую паузу.

– Как я понимаю, есть какие‑то сложности? – поглаживая кору дерева, тихо спросил архимаг.

– Да, – спокойно подтвердил Мондрид. – У нас не так уж много времени. Вскоре наши заклятые друзья из Лиги поймут, что раскрыты, и засыплют жилу пустой породой. А мы до сих пор не решили, в каком объеме будем использовать услуги наемников. И потому непонятно, какой линии поведения следует придерживаться в отношении Лотколба. Что будем делать? Действовать резко и решительно, рискуя поссориться с Лигой? Или попытаемся поработать максимально деликатно в надежде на хорошие для нас условия найма?

– Хм… такое нужно обсудить в присутствии нашего армейского папы, – сказал архимаг. – Но, насколько я помню, мы предварительно сошлись на том, что наймем стихийников, несколько огневиков и интеграторов. Амулетная и защитная магия у нас в гильдии поставлена хорошо. С точечными ударами, целительством и антилошадиными заклинаниями нам должны помочь эльфы.

– Папа уже на месте, ждет тебя. – Мондрид всегда слегка подшучивал над оставшейся со времен службы в «гранитных» хирдах привычкой архимага называть главного воеводу армейским папой. – В последнее время мы с ним обсуждаем альтернативную стратегию найма с большим использованием магов Лиги. Очень опасны шаманы орков и призываемые ими элементали. По последним данным, их уровень заметно выше, чем мы думали. Отчеты о результатах столкновений с орками как наших, так и других рас указывают на то, что тактика Лиги с использованием специальных отрядов охотников на шаманов наиболее эффективна. Неплохо было бы нам нанять парочку таких команд про запас. Аналогичные группы гномов мы просто не успеем создать – тут очень важны слаженность действий и наличие специфического опыта.

Начальник разведки гномов помолчал, как бы давая боссу осознать информацию, и добавил:

– К тому же эльфы не слишком надежны. Ушастые имеют дурную привычку отзывать своих магов‑рейнджеров, как только дело пахнет жареным и возникает реальная угроза серьезных потерь. Да еще придется обязательно учитывать наличие‑отсутствие внутренних разногласий при дворе Лаурина. У эльфов ведь нет просто военных, которым приказали – и они будут выполнять приказ как положено, до конца. Нет, все рейнджеры входят в различные эльфийские кланы. А если владыка клана вдруг поссорится с другим владыкой? Или даже с самим Лаурином? Значительная часть длинноухих тут же будет отозвана с поля боя домой. Опасно полагаться на ушастых – слишком уж много политики в их действиях. А вот Лига будет выполнять договор до конца при любом стечении обстоятельств, репутация лучших наемников обязывает.

– Кхм, – кашлянул Руархид, – судя по их ценам, они вообще из золота сделаны. Не думаю, что сейчас угроза нашего поражения реальна. А для карательных операций в степи хватит и наших регулярных войск. Наемники должны просто минимизировать потери. Тебе так не кажется?

Ожидая ответа своего помощника, архимаг вдруг почувствовал, что рядом происходит что‑то не то. Он задумался, стараясь понять, что именно его насторожило. Руархид пробежал взглядом по пространству сада. Благоухание цветов и легкое шуршание листьев, колыхаемых ветерком, определенно настраивало на оптимистический лад. Стоп! Откуда здесь ветер и почему он дует как‑то снизу вверх? Руархид дал знак рукой помощнику перевести разговор в менее важное русло и полностью отключился от его рассуждений. Архимаг внутренним зрением внимательно осматривал защитные системы дворца.

Несколько мгновений спустя Руархид закрыл глаза и плотно сжал веки. На его лбу проступили бисеринки пота. Архимаг резко поднял вверх руки. В небо взметнулся столб видимого лишь магическим зрением коричневого сияния, рассыпавшегося в километре над землей мириадами бурых искр.

– Умри, дворцовая сволочь, – прошептал главный маг гномов.

– А ты уверен, что этот воздушный шпион был призван кем‑то из дворцовых? – будничным тоном уточнил глава внешней разведки, сразу понявший, что происходит.

– А кто же еще? – буркнул Руархид. – Прослушка была реализована на высшем уровне, я с трудом заметил. Боюсь, что это не первый день нахождения элементаля над моим садом. Конечно, у Лиги есть отличные стихийники, которым такое тоже по силам, но накануне переговоров они рисковать не будут. Балаватх – тот еще типчик, но все‑таки он достаточно осторожен.

– Ну есть еще и сильные независимые стихийники, – с сомнением в голосе ответил руководитель разведки, привычно прорабатывая все варианты. – А вдруг это Ник? Слишком уж он осведомлен о наших делах.

– Не думаю, – качнул головой архимаг. – Слишком уж изящно все было проделано. У Ника же, судя по отчетам, тонкое управление элементалем плохо получается, хотя силы призыва ему не занимать. – Пальцы Руархида начали нервно теребить кору дерева. Умения умениями, но выходка вполне в духе Ника, не хотелось бы убить такой ценный кадр своими собственными руками!

– Я тоже так думаю, – согласился Мондрид. – Но и исключать этот вариант тоже не стоит. Я направлю к нему на полигон пару магов, пусть поглядят, что там происходит. Если вдруг это был он, то хоть первую помощь окажут.

– Действуй! И как появится результат – сразу ко мне, – приказал архимаг. – И вызови специалистов, контролирующих защиту дворца. Пусть эти недоделанные якобы маги объяснят, как элементаль смог проникнуть ко мне в сад. Интересно, за что они получают столь немалое вознаграждение? – Архимаг быстро направился в свой кабинет. Нужно было срочно успокоить нервы, а там в уголке всегда имеется бутылочка отменной огненной.

Во дворе маленького охотничьего домика километрах в сорока от столицы гномов лежала на земле смуглая женщина неопределенного возраста, только что выпавшая из разорванного гамака, прикрепленного к двум небольшим березкам. Магичка‑стихийница с трудом пришла в себя, выплюнула пару сгустков крови, кряхтя, встала с земли и знаком подозвала помощника.

– Амулеты, – хриплым голосом потребовала она.

Все! Ее шпионскую миссию можно считать законченной. Проклятый коротышка влил в свой удар просто море энергии. Как хорошо, что она умеет управлять элементалем без полного слияния с ним. Конечно, это менее удобно. Вместо того чтобы подсказывать сознанию духа, что следует делать, и потом контролировать его, приходится заставлять духа «засыпать» и самой водить его «руками‑ногами». Тратится куча энергии и сил, к тому же элементаль не слишком послушен. Но зато сейчас она жива. А если бы слилась сознанием, как и положено, то выжгло бы всю ауру. Быстро оборвать каналы связи с элементалем невозможно – за четыре дня непрерывного взаимодействия связь установилась весьма прочная. На ее разрушение требуется или много времени, или много сил – ведь чем быстрее высвобождаешься, тем больше сил тратишь. Если нити связи уничтожить рывком, то потеряешь всю магию и погибнешь. Она еще сравнительно легко отделалась – всего лишь повреждениями средней тяжести.

Интересно, а что случилось с элементалем? Увы, узнать в ближайшее время не получится. Недельку‑другую придется потерпеть без слияния со стихией, побыть одним из этих земляных червей, жалкой прядильщицей плетений. Ограниченные полумаги, не способные сделать и трети того, что творят истинные повелители стихий!

О собственной безопасности магичка не слишком беспокоилась. До города достаточно далеко, и если даже засекли месторасположение охотничьего домика, то времени, чтобы исчезнуть, более чем достаточно. Кроме того, она дополнительно подстраховалась. Стихийница‑гроссмейстер еще несколько дней назад засекла место частых призывов воздушных элементалей недалеко от столицы. Это оказался полузаброшенный полигон, на котором некий довольно сильный самоучка тренировал управление воздушной стихией и проводил еще какие‑то магические эксперименты.

Все‑таки забавные эти самоучки! Если у стихийников, тренированных с детства, развитие силы и мастерство идут рука об руку, то у пытающихся освоить это в зрелом возрасте и каким‑то чудом добившихся успехов все равно серьезный напряг с навыками управления духами. Они тратят значительные энергетические ресурсы на призыв и управление элементалем, не знают, когда следует с духом слиться и работать как с единым целым, а когда имеет смысл просто дать мысленную команду – и он выполнит, плюс ко всему, не утруждают себя маскировкой самого призыва. В результате на мили вокруг все стихийные маги и многие обычные чародеи слышат сильный характерный магический шум и знают, что какой‑то неуч взялся развлекаться с элементалем. «Дилетанты», – фыркнула мысленно гроссмейстер.

А этот новичок? Обладает способностью на уровне мастера воздушной стихии вызывать духа воздуха, но управляет вызванным крайне бездарно, да и на правила безопасности плюет с большого минарета. И как еще при этом элементаль у него не срывается? Любого другого дух воздуха давно бы уже прихлопнул за подобные издевательства над собой. А дилетант вызывает элементаля все чаще и сливается с ним на все более длительное время. «Интересно, в чем дело? – подумала магичка, излечивая свое тело с помощью лечебного амулета. – Может, аура хорошо раскачана?» Очень хотелось приблизиться к полигону и понаблюдать за деятельностью этого самородка. «Хватит размышлять, уезжать пора», – одернула себя стихийница и быстро засобиралась. Помощник тем временем уже размещал тюки с их вещами на спине вьючной кобылки. Гроссмейстер стихийной магии отряхнула одежду и осмотрелась. Все вроде в порядке.

Пусть наглый самоучка послужит прикрытием. В последние дни магичка специально вытягивала линии контроля элементалем не напрямую, а зигзагом, «цепляя» полигон, где развлекался этот недотепа. Архимаг наверняка засек направление, и теперь дилетанту предстоит объясняться с дознавателями из гильдии магов. Вот крови ему попортят! Ничего, заслужил. Не стоит кривыми руками лезть в благородное искусство стихийной магии! Конечно, гномы разберутся в конце концов, что элементаль в саду Руархида не работа самоучки. Но к тому времени сама гроссмейстер стихийной магии будет уже очень далеко. Пусть поищут, мерзкие коротышки.

Женщина взяла принесенное помощником зеркало в золотом обрамлении (амулет связи) и активировала его. Султан должен знать, что работа в столице закончена и через пять дней следует ее ждать в условленном месте. Жаль, что так мало удалось услышать. Но даже и то немногое очень полезно для ее господина. Султан обязательно оценит полученные сведения и скорректирует свою позицию на совете великих эмиров. После доклада она привычно начала готовить магические вещи к отъезду.

Перед тем как сесть на лошадь, женщина внимательно оглядела свое отражение в зеркале. «Хороша, нечего сказать! Капилляры в глазах полопались, лицо отекло…» Магичка вздохнула. Радостное настроение от удачно завершенной операции несколько испортилось. «Ну ничего, за неделю пройдет», – подумала она и добавила энергии в целительное плетение.

А на тыльной стороне зеркала в лучах падающего сквозь ветви дерева света переливалась всеми цветами радуги эмблема султанского дворца – выходящий из сосуда дым, изображающий человека в тюрбане с хитрой усмешкой на устах и сложенными ладонями в позе мнимой покорности.

Ник

Я читал досье по элементалю, подготовленное субноутом и Умником на основе отсканированных книг Васы и библиотеки гильдии, и тихо матерился. Ну ничего полезного! Нет, конечно, духи земли там много раз упоминались, но исключительно в историческом контексте: как их использовали предки гномов. Кстати, забавное название, оставляет привкус чего‑то мистического. В давние времена с помощью элементалей строилась столица, да и не только она. Духи земли работали на любой стройке, помогали при поиске металлов и руд, обеспечивали защиту подземных жилищ гномов и шахтных разработок. Из врагов мало кто рисковал сунуться в подземелья, охраняемые этими духами. А о том, как вызывали такого джинна, хотя бы с точки зрения какого‑нибудь случайного свидетеля, в книгах ничего не было. И причина, по которой гномы утратили способности и знания, касающиеся вызова элементалей, тоже была покрыта мраком. Абсолютно никаких упоминаний. Странно.

А интересно, что же все‑таки случилось? Ну не бывает так, чтобы вчера толпы гномов постоянно использовали элементалей, а сегодня на их призывы никто не откликается. Одно дело, если бы магов‑стихийников у гномов было раз‑два и обчелся… Но ведь все было не так. В древности в столице одновременно возводилось множество зданий и сооружений, и на всех стройках использовались элементали земли. Ни один чародей – как самостоятельно, так и с помощью учеников – такое не потянет. Значит, существовала технология управления джиннами, доступная многим гномам. Тогда почему однажды все перестало работать? Ведь даже если при своих внутренних разборках гномики и мочканули сколько‑то важных персон одновременно, то не было же какой‑нибудь массовой резни типа ночи святого Варфоломея с сотнями и тысячами жертв? В исторических хрониках пусто, а ведь такое не утаишь. То есть при любом раскладе после дня «икс» в живых осталось много гномов, которые раньше использовали элементалей земли. И вдруг те послали всех своих хозяев на фиг? Кстати, Васа же обещал какие‑то дополнительные материалы по этой теме передать… Тогда чего гадать на кофейной гуще? Лучше не высасывать из пальца всякую чепуху, а дождаться инфы. Глядишь, и появятся умные мысли. Так что откладываем. Лучше займусь пока левитацией. Хоть в итоге вряд ли понадобится, но хороший запас карман точно не тянет.

Магоформу левитации Умник воссоздавал по описаниям. Основой послужило плетение, подсмотренное в одной из отсканированных книг отдела ограниченного доступа библиотеки магической гильдии. Не так давно я неплохо пошатался по тому зданию, солидно увеличив (благодаря камерам Умника) личный «книжный фонд». В отдел ограниченного доступа заглянул случайно. Ну кто мог предположить, что за неказистой дверцей с контурной иконкой‑гномиком находится не привычное заведение, а еще один зал? Служители, конечно, тут же встали стеной и быстро выперли оттудова «праздного гуляку». Но информструктуры книг наснимать успел. Слабовато все‑таки умеют хранить секреты коротышки. К сожалению, в таких местах гномы делали стены толстыми, да еще какие‑то плетения внутри прокладывали, поэтому сквозь стену трудно было сканировать – приходилось пытаться проникать внутрь. Ну да ладно.

Помню, как‑то на Земле приглашали меня работать в одну программистскую контору (софт для аэропортов делает), вот там была секретность! Из комнаты в комнату и даже в отхожее место – с отметкой по пропускным карточкам и личным обыском, куча штрафов за всякие «нарушения режима» (на пять минут дольше на толчке посидел), фаерволы, естественно, и шпионские штучки на рабочих и домашних компьютерах сотрудников… Работать я там отказался. Ну а конторе секретность выходит только боком: ее владелец и спонсор до сих пор вынужден сторонним разработчикам огромное бабло отстегивать – собственные хоть и горбатятся, но за долгие годы ни одной по‑настоящему полезной штуки так и не сделали. Оно и понятно, какой приличный профессионал программист в подобную организацию пойдет?

Впрочем, может, зря я на гномиков бочку качу? Мне ведь так и не удалось найти ничего путного насчет земных элементалей в этих книжках. А инфа‑то полезная наверняка есть. Стоп! Это я уже по второму кругу. Решил же оставить эту тему до получения материалов от Васы. Вернемся лучше к левитации.

Что интересно – демоны на своих выступлениях пользовались плетениями, воздействующими на гравитацию. По‑настоящему летать трехглазые не летали, но высоко прыгали и лихо уворачивались от боевых плетений явно не без помощи левитации. Подмеченные на выступлениях Лиги магоформы очень помогли нам с Умником при анализе и оптимизации плетения полета. Всегда полезно иметь для сравнения несколько вариантов решения задачи.

Где‑то что‑то подкрутив, что‑то добавив или убавив, мы сделали плетение в несколько раз эффективнее исходного образца. Увы, но, прогнав результат на модели магии, я понял, что магоформа по‑прежнему жрет кучу энергии. Забитого под завязку магией кристалла‑накопителя хватает всего лишь на две минуты ее работы! Да, видимо, скептицизм гномов по поводу подобной штуки вполне обоснован. Летать высоко и далеко таким способом вряд ли получится. Сколько с собой ни тащи в воздух накопителей, все равно надолго не хватит. Ничего, проведем парочку экспериментов. Вдруг в модели обнаружатся именно в нужных разделах какие‑нибудь неправильные коэффициенты? Да и полигон все равно нужно «принять в эксплуатацию». Между прочим, впервые за долгое время сооружение будет использоваться по прямому назначению.

Я выкопал в центре арены небольшую яму, установил в ней плетение с активацией по таймеру приблизительно через минуту, аккуратно положил туда булыжник весом несколько килограммов, включил защитный купол и пошел на ближайшую трибуну. Находиться поблизости от летающего булыжника было стремно. Н‑да… очень правильно поступил! Мало того что каменюка мгновенно оказалась в воздухе, со скоростью пули взлетев вверх, но почему‑то и грунт вдоль стенок ямы брызнул в стороны с такой силой, что я даже испугался, как бы не пробило защитный полог. Ямища образовалась… Нехилая там взорвалась «кучка толовых шашек»! Я снял купол. В воздухе распространилась жуткая пыль и вонь. Стало трудно дышать. Ну ничего, приятель‑элементаль тут же развеял эту гадость свеженьким ветерком. Я посмотрел в яму. Н‑да… Переполненный накопитель разрядился мгновенно! «Не левитация, а граната. Не хотите ли покататься на пушечном ядре?» – подумал я. Нет, так дело не пойдет! А добавим‑ка в плетение блок, регулирующий процесс передачи энергии (я подсмотрел его в памяти Лотколба). Успешно: результат в виде двухминутной работы плетения в точности соответствует смоделированной на компе ситуации с внесенными поправками. Но эффект – всего‑то парочка парящих над землей камней не более чем на двухметровой высоте! Н‑да, в точку фокуса таким образом явно не долетишь.

Засыпав яму и прибравшись на полигоне, расстроенный, я пошел отмокать в озерце. Погода была чудесная, вода приятная, на небе ни облачка. Я расслабился, успокоился и постарался более осмысленно взглянуть на результат. «А что, собственно, произошло? – пришла мысль. – Ну не получилось пока, что поделаешь. И идей, к сожалению, никаких нет».

Программирование – профессия творческая. Почти для любой проблемы находится не менее дюжины способов решения. А иногда можно и нужно скорректировать исходную постановку задачи. Конечно, существует технология разработки и так называемые кодеры, которые пишут код, не отклоняясь от задания ни на миллиметр. Но мы не о них, бедных маленьких винтиках технического прогресса. Я имею в виду других работников клавиатуры, мышки и сканеров мысленных импульсов. Тех, кто, поняв реальные потребности заказчика, сам себе может поставить задачу, выбрать методу ее реализации, разработать интерфейсы и необходимые алгоритмы, построить архитектуру классов, типов, объектов, протоколов сообщений между модулями и реализовать все это добро в коде. Добиться не только того, чтобы оно заработало достаточно эффективно, но и было удобно в использовании людьми, не знакомыми с программированием. Вот нам часто приходится творить похлеще, чем какому‑нибудь живописцу. И в самом деле, каков инструментарий художника? Всего лишь холст, кисти, краски и собственное воображение.

Инструмент известен в течение нескольких тысяч лет и за все это время не изменился. Рисовальщик оканчивает в юности какую‑нибудь Строгановку и потом в меру дарования, отпущенного ему Господом, всю жизнь малюет холсты, добиваясь, чтобы его художественные способности соответствовали заявкам его воображения. Изучать ему ничего при этом не надо. Только лови моменты «божественного откровения» и воплощай в картинах. Житуха! А настоящий разработчик программного обеспечения живет постоянно в аморфном мире, где ежедневно меняется очень многое, да и он сам не стоит в стороне от прогресса. При этом часто приходится не только рисовать самому «морду» очередной программульки, но и подбирать инструменты (средства разработки, язык, библиотеки…) для создания, а также решать, которые из них следует доизготовить. Так кто больший творец? Универсальный программист или какой‑нибудь там художник?

И вот творец столкнулся с очередным серьезным затыком, и нет никаких идей по преодолению препятствия. Что делать? Нередкая ситуация. И тут можно поступить по‑разному.

Кто‑то «подстроит» исходные условия и поищет обходной путь. Ведь обычно нет требования сделать именно то, что указано. Как правило, нужно создать некий софт, решающий определенные проблемы заказчика. И заказчику важно, решает ли этот софт его задачу, а действует ли он самым оптимальным способом – дело десятое. Так что поле потенциальных решений очень широкое.

Другой принимается интенсивно копать теорию, ища в нужных книгах некое откровение, которое поможет идти дальше. И порой находит.

Третий начинает детально проверять уже проверенные идеи, ища какой‑либо пропущенный полезный тоненький нюансик. И кстати, довольно часто ему везет.

А по‑моему, нет лучшего способа найти решение сложной проблемы, чем немедленно сделать перерыв и постараться переключиться на другие, более легкие дела, по возможности лежащие в окрестностях решаемой задачи. Зачем? Фишка в том, что человеческий мозг – это вовсе не стандартная машина фон Неймана, которая дедуктивным методом последовательно вычисляет те или иные логические утверждения и на основе результатов делает выводы. И это не машина потока данных, прокачивающая спеллы через иерархическую сеть по мере их разрешения. И даже не нейронная сеть, хотя нейроны в мозгу, разумеется, есть (биологические нейроны и узлы математической нейронной сети – это совершенно разные штуковины, хотя и с похожим названием). Все и проще, и сложнее. Сложнее потому, что мозг умеет работать и в режиме машины потока данных, и в режиме нейронной сети (а уж о машине фон Неймана и говорить нечего), причем этих «машин» одновременно может работать довольно много. А проще потому, что на самом деле в этом биологическом компьютере существуют всего два главных процессора – сознание и подсознание, а остальное – обычные фокусы типа многозадачного запуска приложений. Сознание работает, когда мы думаем, оцениваем ситуацию, выбираем новые пути решения тех или иных задач, а подсознание размышлениями не занимается. Его работа – помочь индивидууму выжить в окружающем мире, сохранить его место в этом мире и отразить непосредственные угрозы данному существу. Подсознание – это рефлексы, инстинкты, интуиция. Однако мало кто понимает, что это тоже процессор. Причем, что удивительно, процессор безошибочный. Если, размышляя над той или иной проблемой, мы легко можем забыть какие‑нибудь граничные условия, один или несколько прошлых выводов, то подсознание (в рамках своей компетенции) не забывает ничего – просто не умеет. Его вывод всегда точен и однозначен. К сожалению, наше сознание не всегда удосуживается его «прочитать» и принять.

Интересно, что каждый из нас по своей воле может пользоваться возможностями процессора‑подсознания. Что же нужно сделать? Очень просто. Когда человек в течение длительного времени безрезультатно размышляет над некой проблемой, мозг «перегревается» от бурления разных мыслей, а также «криков отчаяния», подавляемых волей. Подсознание постепенно начинает воспринимать все это как угрозу существования организма и включается в работу. Постепенно процессор‑подсознание полностью вовлекается в решение задачи и начинает его мусолить параллельно с сознанием, как бы в фоновом режиме. Этот момент наступает тем быстрее, чем сильнее индивидуум желает решить конкретную задачу. И как только вы поняли, что возникла именно такая ситуация, немедленно переключайтесь на другую тему, гораздо более приятную и обязательно требующую как можно меньше вычислительных усилий. Очень полезно пойти лечь спать или заняться настоящей медитацией. Во время медитации или во сне сознание засыпает, а подсознание продолжает неутомимо шевелить своими «шестеренками». Причем гораздо более эффективно, ибо сознание уже не отбирает лишние ресурсы мозга на всякие свои глупенькие идейки.

Взаимодействие сознания и подсознания можно и нужно тренировать. Как? Это тоже давно известно. К примеру, шахматисты уже в течение двухсот лет прекрасно знают, как развить «шахматное зрение». Для этого необходимо глубоко изучать теорию, но при этом как можно чаще играть в блиц. То есть приучить себя полагаться на первое же решение позиции, которое придет в голову. Поначалу окажется сложно и будешь часто проигрывать. Но постепенно мозг приспособится, и «шахматное зрение» (система взаимодействия сознания с подсознанием) разовьется настолько, что играть, полагаясь на интуицию, станешь намного более эффективно, чем когда подолгу раздумываешь над каждым новым ходом. То же самое относится и к любым другим видам интуитивного «зрения». Опытные программисты хорошо знают, что со временем им почти не приходится думать над тем или иным решением задачи, оно как бы появляется само собой, как некое откровение. Порой вы можете увидеть разработчика, азартно стучащего по клавиатуре компьютера, одновременно ведущего весьма информативную беседу с коллегами, параллельно прихлебывающего кофе из чашки на столе, закусывающего бутербродом и издающего ответные вопли на компостирование мозгов стоящим рядом начальством. А вообще, запомните: чем больше решений по жизни вы принимаете на основе того, что первым приходит в голову, тем лучше работают ваши мозги и тем более тонкой становится интуиция.

Но только, разумеется, нельзя перебарщивать. Подсознание хоть и мощнейший безошибочный вычислитель, но штука все‑таки довольно глупая. Оно принимает решение исключительно на основании осознанной информации. Да, оно может выправить (и выправляет) какие‑нибудь мелкие ошибки на основе избыточных данных подобно корректирующим сверточным кодам, использующимся при «общении» цифровых устройств по проводам, но если инфа изначально будет задана неправильно, то… Все хорошо в меру. Думать очень полезно. Короче, внимательно слушайте свой организм, чутко относитесь к нему – и будет вам счастье.

Философствовать, плескаясь в водичке, вскоре надоело, и я вспомнил о бомбе из плетения левитации, которая рванула на полигоне. А что, если сделать настоящую гранату? Всего‑то нужно засунуть магоформу полета в какой‑нибудь накопительный кристалл (умеем уже) в неактивном состоянии и придумать схему его развертывания, когда бомбочка попадет в окоп противника. Впрочем, можно ведь сделать и партизанский фугас, подложив изделие в нужное место и установив взрыв по таймеру. Между прочим, «спящая» магоформа полета для чародея лишь незначительная добавка к привычному плетению накопительного кристалла. Представьте: вот поссорился я крепко с архимагом, передаю ему с Васой накопительный кристалл с кучей энергии, и через пару часиков весь дворец взлетает в небо, к демоновой матери. И даже если защитки не позволят разрушить все и тут же локализуют место взрыва, мало точно никому не покажется.

«Фу, – тут же одернул я себя, – что за дурные мысли? Вообще‑то никакой я не террорист. Наоборот, ласковый и пушистый человечек. И гномы – мои друзья…» Тут Умник у меня в голове захихикал. Подслушивает, подлец! «Ладно, все равно тебе, приятель, никуда от меня не деться. Так что терпи причуды носителя, а то некий браслетик в ближайшую помойку выкину». Умник изобразил крайний ужас. «А вот прямо сейчас утоплю в ручье», – притворно нахмурил я брови. И тут же мы оба расхохотались.

Ну ладно, шутки шутками, а граната реально не помешает. Я тут же мысленно сварганил решение. В качестве механизма разворачивания плетения взял кусок сигнальной сети, придуманной Крисой. Плетение левитации приводится в действие двумя способами: по факту сильного механического воздействия на кристалл (как в «сонном» изделии, которое довелось испытать на себе мертвителям) и по таймеру с настраиваемой задержкой (заготовка взята из памяти Лотколба). Гоняем результат на модели магии – кайф. При взрыве гранаты гравитация просто бесится, сильные импульсы бьют случайным образом в разных направлениях. Объект, попавший под удар, или разрывается, или плющится и колбасится. Так, вычисляем степени энергетической запитки плетения левитации, соответствующие определенному радиусу воздействия. Вуаля! Для личного потребления лучше не придумаешь. А если еще учесть, что привычный здешний полевой защитный полог гравитации не препятствует (это только защита магических полигонов и нескольких зданий такая крутая), то…

Жаль, больше никому нельзя передать эту штуку. Вредно детям давать в руки опасные игрушки. У лунгрийцев даже ни одной серьезной войны не было, а тут чуть ли не потенциальная атомная бомба по мощности. Но для себя обязательно наделаю этих штучек про запас.

И тут мне в голову постучалась еще одна мысля. Так часто бывает: одна идея тянет за собой другую. Имея гранаты, очень полезно озаботиться и средством их доставки по назначению. В принципе, учитывая силовой всплеск, мне это вовсе не обязательно: и без спецоборудования могу забросить гранату хоть на двести метров. Но концентрироваться и тратить энергию на такую фигню? А если в процессе акции просто не удастся сконцентрироваться? Я тут же при помощи Умника реализовал старую идею насчет рогатки. Хорошая получилась вещь, ничуть не хуже тех, что продаются в наших спортивных магазинах.

«Н‑да… – протянул я мысленно, довольный собой. – И почему это постоянно, что бы я ни делал, получается новое оружие?» А между прочим, похоже, любое стандартное мирное плетение не так уж сложно переделать в нечто укорачивающее жизнь. Хорошо хоть местные об этом не очень думают. А я вот вижу сразу. В моем мире способы упокоения навечно ближнего своего развивались в течение многих тысячелетий, причем в первую очередь именно они, а отнюдь не способы повышения урожайности зерновых или выведения более мясистых свинюшек и коровок. Селекцией растений и животных мы стали заниматься серьезно максимум полтора столетия назад, а вот убиваем друг друга… Впрочем, мужчины по природе своей – воины (надеюсь, защитники), тянет нас ко всяким блестящим убийственным игрушкам, как женщин к тряпкам. «Вообще‑то, – подытожил я свои мысли бородатой фразой, – подобные желания полезно держать в узде». Умник при этом тихонько хихикнул. Ладно, поехали дальше.

Я вылез из озерца и сразу засел за изготовление только что придуманной гранаты из запасного кристалла‑накопителя. Затем при участии Умника создал рогатку и с помощью этого метательного орудия отправил бомбу в середину полигона. Бумкнуло хорошо. Когда поднятая взрывом пыль развеялась, в центре полигона стала видна образовавшаяся глубокая яма. Замечательно! Результат именно такой, какой предсказали расчеты.

А зачем делать много заряженных гранат? Вдруг попадут не в те руки? Не стоит. Мне хватит двух‑трех штук в режиме постоянной готовности, а на случай острой необходимости будем держать в котомке заготовки, которые можно быстро превратить в бомбы. Это же относится и к «сонным» кристаллам, то есть «сонникам». Благо они делаются из таких же накопителей, как и гранаты (или «гравий», как я назвал свою бомбу). Правильная мысль! Нужно таскать с собой не одновременно кучу «гравия» и «сонников», а пустые заготовки, из которых по мере необходимости можно клепать требуемое. И если полуфабрикат вдруг попадет в чужие руки, то ничего не случится, пусть себе воришка развлекается. Да и никто внимания не обратит, что заряженные накопители какие‑то особенные и чем‑то выделяются среди таких же пустых кристаллов. Тоже плюсик – чем неожиданнее будет сюрприз для всяких засранцев, тем лучше.

Не сторонник я метода «иду на вы» и открытого забрала. Наглеца нужно сделать самым эффективным способом как можно быстрее, без всяких политесов и моральных терзаний. Если для этого будет необходимо нанести удар в спину, то я именно так и поступлю. А уж вынуть туза из рукава – вообще самое правильное. А что? Не фиг на нормальных людей наезжать! Живи сам и не мешай жить другим так, как они хотят.

Но может ведь случиться, что по каким‑то причинам понадобится сразу много «гравия» или «сонников». А если в сложившейся ситуации еще и не будет возможности уединиться? Не станешь же вставлять в кристалл боевое плетение непосредственно на глазах у магов! Любой секретности вмиг конец настанет. Значит, нужно что‑то придумать, чтобы никто из окружающих не понял, что я изготавливаю «гравий» или «сонники». Типа достал накопитель из котомки, сунул куда‑нибудь в кармашек у всех на глазах, через секунду достал. Внешне кристалл абсолютно не изменился, но ты‑то знаешь, что в руках уже готовая бомба…

Эврика! Нужен какой‑нибудь зарядный артефакт по типу шкатулки для замагичивания струн мастера Рема. Выглядеть эта штука должна буднично, как обычный металлический контейнер, в котором может храниться какая‑нибудь мелкая ерунда, в том числе и заготовки кристаллов‑накопителей. Пристегнул такой пенальчик к поясу и ходишь с ним, доставая время от времени обычные накопители и используя их по мере надобности. Когда контейнер откроется, возможны варианты: если это сделает не хозяин, то извлеченный накопитель будет пустым; если я сам буду доставать кристалл в обычной ситуации, то выйдет заполненный магией земли обычный накопитель; если же я нажму секретную кнопочку, то достану или «гравий», или «сонник». Во как! Я тут же принялся делать эту штуку, благо опыт (шкатулка для мастера Рема) имелся. Единственной сложностью было контролирующее плетение, которое распознавало бы, кто нажимает на секретные кнопки, и если это не тот, кому положено, то изменений в заготовках не должно быть никаких.

«Умник, ты зараза», – подумал я, закончив разработку магоформы. На работу ушло не менее часа, хотя искин уверял, что задача тривиальная. За основу я взял одно из плетений, подсмотренных в защите дома Лотколба. Плетение опознавало меня, любимого, и Крису по ауре (подруге я разрешил изготавливать только «сонные» кристаллы). Систему распознавания сделал на основе аналоговой схемы. Блин, когда уже я сяду за разработку «цифры»? И надо ли? Ладно, время еще не пришло, с текущими делами побыстрее бы закончить.

Контейнер получился крепкий и легкий, размером с ладонь. Стенки из матового монокристаллического алюминия – спасибо Умнику. На лицевой панели незаметные кнопочки‑активаторы – выгравированные стилизованные иконки разной степени шершавости, чтобы нужную можно было определить на ощупь. И конечно – радужный дракончик, изображение которого я ставлю на все свои вещи. Пока кнопки только для изготовления «сонников» и «гравия». Но на панели осталось достаточно места для реализации будущих идей. Функциональность будем дополнять. Все плетения относятся исключительно к магии земли. Источник питания – стандартный кристалл‑накопитель. Я полюбовался контейнером и подвязал его к поясу за предусмотрительно сделанные небольшие «ушки». Контейнер сел на пояс как влитой, словно там всегда было именно его место. Тем лучше. Буду снимать его как можно реже.

Завершив развлекаловку, я попытался вернуться к анализу плетения левитации. Увы, пока никаких новых идей ни мое подсознание, ни Умник не наработали. Видимо, придется признать свое поражение. Хотя подождем пару дней, вдруг что‑нибудь придет в голову. Ну что же, посмотрим, что даст свидание с Васой.

Интересно, а что такое написано в секретных книгах гномов об элементале земли? «Кстати, а что такое, собственно, элементаль?» – неожиданно возникла в голове мысль. Действительно, столько пляшу с духом воздуха, а самого нужного вопроса себе так и не задал. Может, потому у меня пока и не получается ювелирное управление моим приятелем? Ведь совершенно не понимаю, с чем или кем вообще имею дело. «Это важно», – подумал я и немедленно стал разбирать известную информацию с точки зрения поиска ответа на заданный вопрос.

Для начала вспомнилось, что пока я отходил от «подарочка» мертвителей, фактограф показал мне инфу про духов воздуха, извлеченную из книжек Васы. Исходя из этих данных, элементали – полуразумные организмы, живущие за счет вытягивания магической энергии из окружающего пространства. На тот момент это объяснение вполне меня устроило, и копать дальше особого смысла не было. Но ведь лунгрийцы никогда не видели ни программ искусственного интеллекта, ни просто компьютеров! Уверен, что, расскажи я однажды Васе, какую работу выполняет субноут или хотя бы обычная программа – фактограф, тот обязательно сочтет их живыми полуразумными существами. Принципиальной разницы между неживым, но обладающим продвинутой программой слугой (субноут), искусственным, но абсолютно живым мыслящим субъектом (Умник) и обычным животным или человеком для него нет. Лунгрийцы не видели никогда искусственный разум. Более того, они уверены, что подобное вообще не может существовать. Ведь столько поколений магов делали тупых слуг‑гомункулюсов, и ни разу у них не получился некто мыслящий.

Но земляне‑то и о компьютерах, и об искусственном интеллекте много наслышаны. И для меня все‑таки важно знать, с кем в лице элементаля я имею дело. Причем важность не в теории и не в каком‑то извечном человеческом стремлении установить некую иерархию подчиненности. Просто понимание сути элементаля определит правила нашего с ним взаимодействия.

На земных улицах нередко можно увидеть, скажем, мопса, гавкающего на собственного хозяина, а то и кусающего его. Это чаще всего не следствие плохого отношения человека к животному. Наоборот, порой владелец холит и лелеет питомца, закармливает вкусностями и исполняет все его прихоти, как будто это его маленький сынишка. Только вот у нормальной собаки любви от этого к хозяину не прибавляется. Наоборот, нарастает злоба и раздражение, особенно у бойцовых пород. Причина: собака – стайное животное. Даже на уровне биологии она не понимает, что такое личность и свобода. Природа ей однозначно говорит, что в стае обязательно должен быть вожак, которого следует слушаться и которому следует во всем подчиняться. Собака должна не просто знать вожака (хозяина), а чувствовать сильный характер своего повелителя ежедневно, по крайней мере в первые годы жизни. Относиться к собаке как к свободному партнеру – человеку – значит издеваться над животным со всеми вытекающими из этого последствиями.

То же самое относится и к элементалю. Если это разумное (или полуразумное) живое существо, следовательно, у него есть какие‑то цели в жизни, стремление к чему‑то, наличествуют некие естественные биологические законы, которым он подчиняется. И для эффективного сотрудничества и дружбы нам очень важно друг друга понять. Поскольку я вроде поумнее, то это относится в первую очередь ко мне. Дружить надо, в общем. Если элементаль – обычный, но сложный компьютер типа субноута, то нужно понять интерфейсы и научиться составлять программы. Если он какой‑то искусственный разум типа Умника, то необходимо понять цели его существования и наладить общение, а помимо этого разобраться с программами, которые лежат в основе его интеллекта.

Так живые элементали создания или искусственные? Не знаю. Недостаточно информации. Но пока все говорит о том, что они искусственно созданы. Если бы они были живые, то вряд ли стали бы так легко отказываться от свободы, полностью подчиняясь магу и безропотно выполняя любые приказы.

Из книг видно, что духи одной стихии всегда действуют абсолютно одинаково, словно сделаны по единому образцу. Кроме того, элементали известны обитателям Лунгрии с самой глубокой древности. И за это время, если судить по доступной информации, они практически не изменились. Нигде не упоминалось, что один дух сильнее другого. И не было случая, чтобы один элементаль оказался неспособен выполнить действия, свободно выполняемые его сородичами, или, наоборот, делал нечто недоступное для остальных. У гномов, несомненно, существовала школа управления духами земли. Они достигли такого уровня взаимодействия, что могли без ограничений использовать элементалей в сложных технологических процессах строительства. И не было случая (до дня «икс»), чтобы кто‑то из духов взбунтовался. А между прочим, даже собака или лошадь время от времени отказывается выполнять приказы хозяина.

Но если элементали созданы местными, то почему о духах упоминают земные мифы? Они ведь должны быть связаны непосредственно с Лунгрией. А почему, собственно, должны?.. Может, духи достаточно независимы и способны проникать в «потерянный мир», как эльфы и гномы? Кто знает… Ну и что? Это не довод против их искусственного происхождения. На Земле мы давно научились делать, например, беспилотные летательные аппараты, которые вполне могли бы парить и в небе Лунгрии.

А вот четко разделяемая специализация элементалей по управлению стихиями земли, огня, воды и воздуха говорит в пользу их искусственного происхождения. Если бы они были естественные живые существа, то наверняка существовали бы какие‑нибудь «метисы», соединяющие одновременно, например, возможности управления стихией воздуха и воды. Но подобный феномен маги уж точно не пропустили бы и обязательно отразили в своих хрониках. К слову, симбионты отнюдь не специализированные существа. Универсальность возможностей, как и разнообразие видов, – один из признаков жизни, результат естественного отбора, показатель способности существа выжить при изменениях окружающей среды.

Кстати, а ведь разными типами элементалей управляют только маги определенных конфессий. Каждая конфессия – своим элементалем. Причем в каждой конфессии большинство членов относятся к одной и той же расе. Гномы склонны управлять духами земли, демоны – огня, орки – воздуха. При этом среди людей (согласно книгам) встречаются стихийники, которые могут управляться и с первыми элементалями, и со вторыми, и с третьими. А по словам Умника, все остальные расы происходят именно от людей. Н‑да…

А что, если Дронт (именно он больше всего подходит на роль создателя элементалей) не был таким белым и пушистым, как рассказывает Умник? Ведь при его уровне возможностей он вполне мог бы затеять и осуществить выведение нескольких, так сказать, пород людей. На Земле в разные эпохи тоже находились блюстители «чистоты расы». И порой небезуспешные. В Индии, в частности, потомственного брахмана всегда отличишь по внешнему виду от потомственного кшатрия. Правда, подобные идеи в двадцатом веке полностью дискредитировал некий Адольф… Но у Дронта возможностей явно было больше, чем у каких‑нибудь брахманов. Моральные принципы? А с чего это я взял, что они у соплеменников Дронта такие же, как у меня? Случилась же у прежнего хозяина Умника некая войнушка с богами. Само собой (со слов Умника), виноваты исключительно боги, но кто знает… В последнюю версию хорошо вписываются и специализированные элементали: гномы выведены подобно морлокам, рожденным копаться в земле, – так нате вам помощника и защитника, земного элементаля; демоны связаны с огнем – получите духа огня; орки – жители степей, где гуляет ветер, значит, общайтесь, ребятки, с духами воздуха.

А зачем Дронту вся эта бодяга с расами? Пролог к выведению человека‑инфомага? Типа сначала специализируем группы людей по природным склонностям к той или иной стихии, научим магичить в соответствии с ее особенностями, закрепим и разовьем навыки через многие поколения, будем скрещивать породы, с тем чтобы метис – сын, например, гнома и эльфийки – был способен владеть как магией земли, так и магией жизни… Чепуха… В эту гипотезу, во‑первых, не вписывается универсальность людей, способных работать с разными видами магии. А во‑вторых, при возможностях Дронта глупо идти таким длинным и ненадежным путем. Гораздо проще наловить кучку аборигенов, развить им мозги и подправить гены, чтобы результаты передались потомкам. Генная инженерия всегда мощнее простой селекции. Мы, земляне, это хорошо знаем. В последние годы с помощью генетиков массу новых пород растений и животных наклепали. Нет, непохоже селекционное выведение лунгрийских рас на работу по созданию коллег‑инфомагов. Разве что несколько рас и были изначальной целью Дронта? Но зачем? Тут я понял, что мысли скачут куда‑то в далекую от исследования природы элементалей сторону, и усилием воли остановился. Я еще даже не овладел по‑настоящему инфокомпом и не слетал к точке фокуса. Рановато еще мне фуфайку демиурга на себя примерять. Хе‑хе.

Так, согласимся с предположением, что элементалей создал Дронт. Что из этого следует? Ну для начала прежний владелец Умника явно имел навыки работы с информацией не хуже моих, в том числе в вопросах декомпозиции задачи управления миром и разработке модулей для решения отдельных ее частей. Каждый элементаль очень похож на специализированный механизм, созданный с определенной целью. Причем это явно не трактор «Беларусь», который, прежде чем что‑то вспашешь, замучаешься заводить. Нет, любой элементаль сам по себе способен на многое. Это не маленький токарный примитив для домашних поделок, скорее мощный промышленный станок с ЧПУ.

Возьмем, например, воздушного элементаля. Этот дух явно создан для управления локальным климатом и погодой. А что такое управление погодой? Ведь для получения результата необходимо контролировать специализированную погодную модель и постоянно обсчитывать кучу параметров. Тривиальное рассеивание облаков над Москвой во время государственных праздников требует предварительной обработки данных от сотен метеорологических станций, расположенных не только в Москве, но и в Московской области и даже в соседних регионах. А дух воздуха в любой момент может замутить или погасить какой‑нибудь смерч. Мы, кстати, на Земле при всех своих суперкомпьютерах пока так не умеем. А элементаль умеет. Но для такого нужен хотя бы примитивный искусственный интеллект.

Раз у духов есть искусственный интеллект, то у каждого он может быть свой, ибо функции, которые выполняют разные элементали, сильно различаются. Но при этом зачем для системы управления (правила построения команд, контроль их выполнения, загрузка задания, чтение результата) каждый раз изобретать новые принципы? Я смутно почувствовал, что в результате всех этих размышлений в голове начинает проклевываться какая‑то полезная идея. Я очистил мозг и постарался заставить ускользающую мысль выплыть наружу. Увы! Пока не получилось. Мыслишка исчезла, провалившись куда‑то в глубины сознания. «Ну ладно, – подумал я, – никуда ты, зараза, не денешься. Обязательно снова проявишься в ближайшее время».

Да, а вот симбионты больше похожи на естественно появившихся паразитов. В пользу этого говорит не столько отсутствие интерфейса доступа к их управлению, который мне самому пришлось делать, сколько их бесполезность. Ибо это я догадался их как‑то использовать, а так – живут себе и никому не подчиняются, только паразитируют на людях. Кроме того, в отличие от элементалей, они универсальны для магов всех стихий. «Ну вот опять, – одернул себя я. – При чем тут симбионты?»

Так, элементаль – это модуль, обладающий определенным искусственным интеллектом и способный самостоятельно выполнять определенные функции. Как им управлять? Нужно разобраться в системе команд. Н‑да, а я ведь хоть и знаком с одним таким товарищем, но даже принципов вызова не понимаю. Только смутно как‑то. Ладно, допустим, Умник отследит все, что происходит в мозгу при вызове, но для нахождения общих моментов надо вызвать другого элементаля (чего я сейчас не умею), чтобы отследить пересечения и найти общее. Блин, замкнутый круг получается. Чтобы понять, как вызывать элементаля, надо вызвать второго, а чтобы вызвать второго, надо знать, как это сделать…

Я задумчиво подергал себя за мочку уха. Хм. А кто говорит, что это должен быть именно я? Ну второй вызывальщик? Ведь можно найти какого‑нибудь стихийника и попросить его вызвать, например, элементаля воды или огня, а самому снимать показатели с мозга. Огненный вызывальщик мне знаком – Балаватх. Но что‑то душа не лежит обращаться к нему с такими просьбами. Тот еще тип, себе на уме.

Я понял, что мысли опять убегают куда‑то не туда, и мысленно выругался. Похоже, действительно устал. Я попросил бадди‑комп показать циферблат часов. Ой, сколько времени прошло! Скоро Криса приедет. Надо обязательно сделать уборку до ее приезда. И я занялся домашними делами.

– Крис! Заканчивай заниматься фигней! – Я уже разложил небольшой костерок, у которого мы привыкли вечерять с подругой. Было уже темно, но Криса и тут, метрах в ста от озерка, в нашем выездном лагере на удобной площадке пыталась работать, прикрепив рядом светильник.

– Угу, сейчас, – пробормотала она, не отрываясь от тетради. Я с улыбкой посмотрел на нее и подпалил дрова. Дровишки тут, в предгорье, проблема. Пришлось заплатить одному гному‑лесорубу, знакомому Васы, и тот привез нам запас на неделю. Ох и ругался же он, помогая кляче тащить телегу по жуткой дороге, ведущей на полигон. Я еще издали услышал его вопли и побежал помогать. Повозились… Ну ничего, физическая работа очень полезна для организма, а то все думаю да магичу. Вот даже с элементалем стал плясать не каждый день.

Классно все‑таки сидеть у костра, жарить на веточке кусочки хлеба, разговаривать с красивой девушкой (и не только разговаривать) – и все это на свежем воздухе, к которому примешивался тонкий травяной запах, добирающийся до нас на гребне легкого ветерка. Я каждый раз с удовольствием занимался разведением костра. Навыки сохранились еще с детских времен, когда мы с друзьями ходили в походы. Эх, где ты, летний вечерок близ чудного озера, возле огонька, с прижавшейся к тебе одноклассницей, которая подпевает соседу, играющему на гитаре старинный «Гоп‑стоп»?.. Удивительная природа Валдая, плеск рыбы в Селигере, оттеняющий звон струн, разумеется, комаришки… Увы…

Между прочим, правильно развести костер – большое искусство. Казалось бы, чего сложного? Побродить по лесу, поднасобирать веток, свалить все в кучу, сунуть туда же фитиль из бумаги или ткани да подпалить… Ха‑ха‑ха, или вы замучаетесь разжигать огонь, или ваши дрова мгновенно вспыхнут, выдав высокое пламя и обжарив сидящих рядом, но вскоре прогорят до золы, или у вас тут же начнут слезиться глаза от обильного дыма, иногда очень вонючего. А настоящий костер? Дрова для него выбираются и готовятся тщательно: в центр, откуда пойдет огонь, – посуше, а те, что помокрее и посвежее, – ближе к краю, чтобы немного просушились, прежде чем загорятся, иначе будет много дыма. Полешки и сучья аккуратно выкладываются домиком‑пирамидкой, которая по мере прогорания должна ровно проваливаться в центр костра… В общем, хитростей хватает. Зато правильно сложенный костер загорается сразу и горит все время в одном и том же режиме, без резких всполохов и проседаний пламени, поддерживая вокруг равномерное тепло. Он не обжигает сидящих рядом, и не случается так, что огонь вдруг притухает и греющимся сразу становится холодно. Последнее, может, и полезно для закаливания организма, но приятных ощущений поющим песни под гитару возле огонька чудной августовской ночью точно не прибавляет. Правильный костер легко поддерживать, дрова прогорают ритмично и постепенно. Нет ни дыма, ни резкого звука «взрывающихся» сучьев. Дровишки потрескивают тихо и равномерно, не мешая окружающим наслаждаться природой и друг другом.

Подготовка хорошего костра здорово отвлекает от суетных проблем, дает хороший отдых мозгу. Правда, кое‑что я при разведении огня не люблю делать. Не нравится почему‑то зажигать пламя. Готовить огонь очень люблю, а вот поджигать растопку, раздувать ее – нет. Такая вот особенность моей прошлой походной жизни. Но то было на Земле. А на Лунгрии? Маг я, в конце концов, или не маг? Вот и поджигаю огонь местным плетением для подогрева воды. Приспособил его к розжигу, подкорректировав структуру в сторону большей интенсивности выхода энергии и оптимизировав расход последней. К слову, очень неплохая ежедневная тренировка в умении пользоваться магией земли. И времени лишнего не тратишь, и полезное дело делаешь, и удовольствие при этом получаешь, и навыки отрабатываешь. Не дело мне во всем полагаться на Умника.

Забавно наблюдать, как деревянные чурки махом возгораются сразу со всех сторон. И ведь энергии стихии земли требуется лишь раза в четыре больше, чем магии огня. Столько же тратится при перегоне гномьей магии в огненную и использовании потом демонской «зажигалки». У меня даже экономнее, ведь потери на конвертацию очень немалые. Похожим плетением пользовался Васа в том памятном походе. М‑да… «И все равно я круче! Мое решение магии поменьше кушает!» – добавил я себе позитива.

Ожидая Крису и поджаривая на огне хлеб, нанизанный на прутья, я снова вернулся мыслями к своим делам. Стою на месте! Стою! Если завтра до обеда не появятся посланники от Васы, придется ехать в город самому. А может, так и лучше? Заодно поспрашиваю про водного или еще какого стихийника, надо же инфу про элементалей обобщать и расшифровывать. Сегодня вот тоже в главных делах застой. Плетение левитации не улучшается, а мысли касательно природы духов бегут по одному и тому же кругу. Ну ничего, зато есть немножко времени со своими старыми долгами рассчитаться. Надо‑таки сделать обещанную Васе книжку по магии. Да и концертная аппаратура для Тира… Как идея она уже разработана, но из пристрелочных мыслей нужно родить нечто осязаемое, отладить на модели магии и изготовить! «Так, – стал я выбирать направление приложения собственных сил, – закончим, пожалуй, книгу. Все‑таки сначала нужно доделать одно дело, а потом приниматься за другое».

Какую книгу я хочу получить? Делать печатный фолиант неинтересно и неэффективно. Я хочу родить учебник, который будет легко изучать. Нужны гиперссылки. Значит, делаем что‑то вроде земной электронной бумаги. А кстати, неплохая идея! И читать удобно, и ссылки легко организовать.

Материал. На Земле электронную бумагу делают из специальных многослойных композиций органических полимеров, формирующих матрицу цветного изображения. Каждая ячейка такой бумаги умеет, в отличие от обычного дисплея, запоминать свой цвет и сохранять его до тех пор, пока новое значение не будет задано явно. При этом не обязательно подавать на эту точку питание и не нужно выполнять постоянную поддерживающую высокочастотную разверстку. Но синтезировать полимеры, да еще органические! Это очень сложно. Даже имея на субноуте описание технологии производства (чего там только нет), мы с Умником утонем в проектировании таких сложных информструктур. Да и стоит ли игра свеч? Уже самим фактом своего существования книга с переходами по гиперссылкам произведет такой фурор, что к качеству материала никто придираться не будет. Кроме того, в отличие от платья Крисы, это изделие пройдет через руки многих отнюдь не самых глупых чародеев. Зачем давать повод заподозрить, что она сделана при помощи чего‑то большего, чем обычная магия? Нет, лучше использовать в качестве подложки какой‑нибудь известный здесь материал, например матовое стекло. Такая книга не будет выглядеть слишком уж экзотической. Гибкость листов? Это пижонство. Проще надо быть, товарищи, проще.

Страницы. Тут несколько вариантов.

Во‑первых, можно поставить плетение, меняющее структуру материала, похожее на то, которое использовалось нами при изменении изображения на моей сумке и эмблемы на эльфийском мече. Вариант не слишком хороший. Каждый раз при перелистывании реструктурировать поверхность? Между прочим, «усталость» металла, пластмассы, стекла еще никто не отменял. А зачем мне нужно, чтобы после нескольких сотен прочтений книжка развалилась? Нехорошо. Кроме того, изменение рельефа поверхности, даже производимое с помощью плетения магии земли, неизбежно наводит на некие мысли о стабильных информструктурах. Появились же у Угры Пуджари идеи на эту тему. Вдруг книга попадет к кому‑нибудь столь же умному?

Во‑вторых, можно подсветить страницу в магическом зрении специальным пустым плетением, энергетические каналы которого будут повторять линии буковок текста и контуры картинок, привязанные к нему. Неплохой вариант. Плюсом является то, что не являющийся магом книгу прочесть не сможет. И это, наверное, правильно. Знакомиться с подобным материалом должны те, кто осознаёт могущество магии и понимает опасность, которую она привносит в мир. Спички детям не игрушка. Плюсом является и то, что сам процесс чтения подобного фолианта будет тренировать способность мага пользоваться энергетическим зрением. Но это какое‑то уж очень тривиальное решение. Наверняка и Васа, и архимаг ждут от меня большего. Не надо обманывать ожиданий. Тем более что у меня самого душа к подобному подходу не лежит. Там только рутинная работа, а плетения все старые и известные. Мне бы по ходу поразбираться с чем‑нибудь новым.

В‑третьих, иллюзии. Вот это самая подходящая для данного случая технология. Иллюзия может быть «живой», наподобие мультфильма. Причем «живая» (с точки зрения реализации) ничем не отличается от обычного двухмерного изображения. Кстати, идея! Существуют магоформы, нити и энергетические каналы которых располагаются не только в единственной плоскости, но и во всех трех измерениях пространства. Их немного, ибо кастование подобных форм вызывает у лунгрийских магов огромные трудности (из‑за метода генерирования плетений перед собственным носом). Но как же полезно будет для читателей познакомиться с подобными примерами! Многие маги даже не представляют, что такое возможно. Пусть в качестве иллюстраций на странице возникают голографические изображения плетений! Это предыдущими двумя способами точно не реализуешь. Кроме того, это для меня новая область. Будет очень полезно несколько просветиться. Между прочим, плетения иллюзий, подсмотренные у демонов на показательных выступлениях, Умник давно уже занес в нашу модель магии, основательно дополнив их материалами из памяти Лотколба, хорошо разбирающегося в этом вопросе. Так что есть с чем работать.

Итак, что у нас получается? Книга – матовое стекло, укрепленное магически, в красивой рамке со встроенным кристаллом‑накопителем. Внутри рамки прячутся плетения иллюзий, играющие роль страниц. Первый лист – содержание с названиями разделов и ссылками на их начало. При нажатии на ссылку‑номер разворачивается плетение‑иллюзия с содержимым страницы. Сбоку от листа кнопки вправо/влево для перехода по «соседям», кнопка‑ссылка на начало книги и кнопка‑ссылка на начало текущего раздела. Немного сложно было сделать, чтобы плетение опознавало нажатие пальца на гиперссылки и кнопки. Но тут пригодился небольшой фрагмент магоформы сигнальной сети дома Лотколба, который фиксировал непосредственное касание ауры в нужной точке плоскости. Нет, зря я отнесся к его искусству несколько скептически. Все‑таки, несмотря на вредный характер, довольно головастый гном.

Ну и, само собой, заставочка… Раскрытие/закрытие книги по нажатию на изображение дракончика в левом нижнем уголке. Я мысленно улыбнулся, вспомнив реакцию Крисы, когда после нажатия на кнопочку из рамки на нее выпрыгнула зубастая и поначалу страшная разинутая пасть, мгновением позже ставшая достаточно милой мордашкой дракончика, втянувшегося обратно в рамку. М‑да уж… не думал, что милая шутка в духе заставки ремейка старого фильма «Челюсти» так подействует на мою подругу. Иллюзия была почти плоская, качество изображения несколько хромало, так как при изготовлении книги я принципиально не стал пользоваться возможностями Умника, но Крисе вполне хватило, чтобы испугаться. Я едва успел поймать мгновенно отброшенную книгу и с удивлением смотрел на бледную Крису, окутавшуюся пологом невидимости. Потом разозлившаяся девушка… Но зачем о грустном?

Но все‑таки самое главное в книге, конечно, контент. Я описал методологию упрощенных (из‑за отсутствия компов) расчетов на примере известных плетений с подробными картинками и объяснениями, сведенную в стройную систему. Были приведены и оригинальные магоформы, получающиеся в результате расчетов. Этот подход, по сути, полностью меняет принцип разработки новых конструкций. Хватит магам искать новые плетения методом случайных проб и ошибок. Пусть мозгами работают. Криса вот освоила методику – и какую крутую сигнальную сеть придумала! А методом тыка и постоянными опытами? Генератор плетений она бы точно никогда не изобрела. Пусть и другие просвещаются. Кроме того, как‑то между делом я обмолвился об идее некоторого магического калькулятора. Только упомянул, не более. Пусть лунгрийцы осознают, зачем нужна подобная штука, и сами ее разработают. Нельзя давать все знания сразу. Пусть маленько потрудятся.

Но все же до полного блеска книжку я не довел. На многих картинках качество изображения не ахти – анимешки кривые и их очень мало. Кое‑где есть немного путанные объяснения, гиперссылки прикреплены на соплях и порой глючат. Но по сравнению со здешними магическими трактатами уровень материала очень приличный. Поэтому дальше я возиться не стал. Это все же не «Магия для чайников», для уровня Васы и архимага вполне сойдет.

Рука Крисы взлохматила волосы на моей голове.

– Ты уже все? – тут же поинтересовался я.

– Ага. – Девушка села рядом и прижалась. Я приобнял ее и поцеловал в темечко.

– Получается? – задал я дежурный вопрос.

– Уже почти закончила, – отрапортовала будущая ученица. – Теперь только эксперименты остались. Вот и проверю, правильно ли все рассчитала.

– Молодец, – искренне похвалил я. Окружающих, особенно близких тебе, всегда следует поздравлять с малейшими успехами. Все, особенно женщины, устроены так, что от благожелательной поддержки заинтересованного родного существа силы для дальнейших свершений словно удесятеряются. Для каждого очень важно знать, что его усилия не уходят впустую.

Несколько минут мы сидели, наслаждаясь теплом от костра, запахами горящего дерева, слабым ветерком и ощущениями от прикосновения друг к другу.

– Будем ужинать? – напомнил я. Как всегда захваченная работой, Криса проглотила свой обед, почти не жуя. Угробит еще желудок с такой «диетой».

Девушка сорвалась с места и стала суетиться, готовя еду. Она двигалась быстро, но удивительно мягко и грациозно. Настоящая сиамская кошечка! Я с удовольствием наблюдал за ее действиями. А что нас ждет после ужина… Все‑таки регулярный секс – это просто класс! Особенно если с партнершей интересно не только кувыркаться, но и беседовать на разные темы. Мы здорово провели вчерашний вечер в обществе друг друга. «Что‑то еще будет сегодня…» – подумал я и облизнулся.

Но секс для нас был не только приятным времяпрепровождением. В объятиях любви партнеры полностью раскрываются друг перед другом, ослабевают и перестают действовать природные механизмы защиты ментального тела от чужого влияния. Ауры сливаются, одна выправляет недостатки второй, расширяются магические возможности обоих партнеров. Происходит своего рода резонанс ментальных волн. Отличие от обычного взаимодействия напоминает разницу между двумя дюжинами обычных пешеходов, переходящих реку по мосту, и взводом солдат, синхронно чеканящим на нем шаг. На Земле известно немало случаев, когда благодаря тупым капралам‑солдафонам прочные сооружения падали в реку. Кстати, а ведь это не аллегория.

Магическая волна – это самая настоящая волна, только, в отличие от звуковых волн, распространяет не продольные колебания плотности воздуха, а напряжение общего энергетического магополя в каждой точке. То есть в принципе можно запускать магические плетения таким образом, чтобы возникали резонансные магические колебания в точке приложения сил. Если правильно рассчитать такие волны, то затраты энергии на воздействие будут минимальны, а эффект… Вполне возможно, что невинное плетение легкого нагрева жидкости, пущенное в озеро несколько раз подряд с учетом резонансного сложения нескольких магических воздействий, вдруг вскипятит всю воду в водоеме. Обязательно нужно будет взять идею на заметку. Правда, мне она особо без надобности, ибо, обладая доступом к неограниченным запасам инфомагии (да и на недостаток обычной магической энергии не жалуюсь), пользоваться специальными фокусами для усиления воздействия магоформы на объект нет никакой нужды. А если применить подобный подход к плетению левитации? Тут есть над чем задуматься. Впрочем, сегодня меня ждал чудный вечер на природе, а назавтра я уже настроился встретиться с Васой и попробовать разобраться с элементалем земли. Поэтому отложим пока эту идею на будущее.

Умник тщательно сканировал и записывал все параметры аур моей и Крисы во время любовной игры. Это очень помогло нам продвинуть модель магии по линии ауры и ментального тела. Мы с подругой отрывались по полной, пробуя все новые и новые штуки! При этом мое желание почувствовать себя в чужом теле и понять ощущения партнерши давно уже было в прошлом. Это все детские игрушки. Свое тело приятнее и совершеннее, потому что, во‑первых, оно привычное, мужское, а во‑вторых, развитое Умником и постоянными физическими упражнениями по полной программе. Крисе до меня еще далеко. Нет, основной смак был совершенно в другом…

Удивительная штука эта магическая аура! Она может принимать любую форму. Воздействуя как на отдельные точки пространства, так и одновременно на целые, довольно обширные области и поверхности. А массаж всей поверхностью ауры тела партнера! Криса, когда я опробовал это на ней в первый раз, аж заурчала от удовольствия. Ей настолько понравилось, что сразу стала упрашивать научить. Хочет, красавица, тоже сделать мне приятное, и именно таким способом. Разве тут откажешь? Но…

Из‑за особенности строения плетений у здешних магов аура сильно искажена, и Криса не исключение. Мне это очень не нравилось с самого начала. И с первого дня тесного знакомства я занялся исправлением ситуации. Получалось, но, увы, не такими темпами, как хотелось. Сама Криса, с детства привыкшая к искаженному магическому взгляду на окружающий мир, по этому поводу особо не парилась. Долгое время она даже не замечала, что я провожу с ее аурой какие‑то манипуляции. А если пациент не сильно помогает, то каковы будут успехи доктора? Но после того как девушка поняла, что ее магические «руки‑крюки» просто неспособны сделать мне массаж ауры… Нет, сначала она, конечно, пала духом и стала жаловаться на свою судьбу. Но я тут же объяснил, в чем загвоздка, и с тех пор большей фанатки купания в «живой» воде и аурных упражнений было не найти.

Каждый вечер с помощью амулета я делал воду в озерце «живой». И хотя часть плетения, отвечавшая за продвижение организма в области инфомагии, на Крису не действовала, но с развитием ауры водичка справлялась очень хорошо. Да я и сам старался как можно чаще находиться с девушкой в контакте, активно помогая процессу. Забавно, наверное, смотрелись наши тренировки: лежат в воде часами голые, что‑то там напрягаются, время от времени сексом занимаются, а ведь не скажешь, что идет серьезная педагогическая и магически‑исследовательская работа!

Очень скоро дело пошло на лад, и аура Крисы стала заметно выправляться и усиливаться. Я тут же начал учить Крису кастовать всей поверхностью ментального тела. Конечно, моя подруга – девушка не промах. В большинстве случаев вполне способна постоять за себя, если понадобится. Обидчику точно мало не покажется. Но одно дело, если Криса где‑нибудь в столице столкнется с обычным наглым бандитом, и совсем другое, если к ней заявится кто‑либо из тех, кто профессионально охотится на магов. И дело не в том, справится девушка с несколькими элитными рейнджерами Леса, а может, демонами или нет. В любом случае ее жизнь подвергнется большой опасности. Я ведь веду себя настолько «тихо» в этом городе, что в качестве охотников абы кого явно не пошлют. Меня (а значит, и мою подругу) будут загонять достаточно матерые волчары. Поэтому пусть Криса получит дополнительные шансы, ведь кастование боевых плетений всей аурой на порядок повышает скорость их формирования. Кроме того, если кого‑то обучаешь, то и сам начинаешь гораздо лучше владеть тем, чему учишь. Это известная «бородатая» истина для нас, жителей Земли. А мне как раз нужно существенно потренироваться в кастовании плетений по собственной методике. Без этого будет сложно справиться с успешной сдачей на экзамене необходимых плетений.

Выглядел процесс обучения приблизительно так. Мы стояли полуобнявшись (Умнику нужен был контакт для работы, а девушке я объяснил, что так удобнее кастовать и разбирать плетения). Криса несколько раз делала какое‑то стандартное заклинание. В это время Умник успевал замерить все на всех уровнях (от активностей областей мозга до ментального тела и магического слоя ауры). Затем я пропускал плетение на субноуте через свои алгоритмы, перерабатывая его для кастования всей аурой. А потом мы оба учились кастовать. При этом Умник стимулировал нам обоим разные отделы головного мозга и части ментального тела. Воздействие Умника моя подруга почти не замечала, или, может, относила на мой счет. Очень полезно оказалось сравнивать показатели моей ауры и ментального тела Крисы во время наложения плетений. Это помогло выявлению общих закономерностей в кастовании, а также позволило нам с Умником изрядно уточнить модель магии. Начали мы, естественно, с легких бытовых плетений. По мере развития моих навыков и разработки ауры Крисы перешли к боевым. Девушка показала неплохой наборчик всяких боевых штучек, которые явно помогут мне на грядущем экзамене по боевой магии. Рейнджером, что ли, в прошлом была? Уж больно подкована в местной боевой магии. Или просто я в этих вопросах такой лох? Впрочем, сейчас неважно. Главное, что и для меня наше совместное обучение оказалось полезным, столько нового узнал.

Но я все‑таки немножко поторопился с выводами. Через несколько дней запас боевых заклинаний, которые знала девушка, истощился. Не страшно. Я стал учить Крису кастовать оптимизированный защитный полог и атакующее плетение, подобное тем, которые я применил на магической дуэли против Рамасы. Ну и на закуску я объяснил девушке некоторые приемы преобразования стандартных магических плетений в магоформы, удобные для кастования всей поверхностью ауры. Разумеется, универсальные алгоритмы перевода программы в стиле фон Неймана в автомат, который может выполняться на машине потока данных, я рассказывать девушке не стал. Ни к чему ей такая серьезная математика. Местные плетения все‑таки достаточно просты. Для их преобразования в большинстве случаев достаточно применить простенькие приемчики некоторой нормализации графов.

А вообще, меня сильно беспокоили ее постоянные поездки в город и обратно в одиночестве. Сам я последние дни сидел на полигоне и занимался экспериментами, а девушка? «Пусть у нее будет на всякий случай дополнительная защита», – подумал я и подсадил в ауру Крисы специальных симбионтов. Если кто‑то вдруг нападет на мою подругу, то маленькие ребятки должны нейтрализовать магическое воздействие, хотя бы частично. Почему не полностью? У меня деятельность защитных симбионтов контролировал Умник, и потому я по поводу защитного полога не беспокоился. А вот у Крисы в ауре симбионты тусуются сами по себе. Потому и надеяться на то, что они полностью отразят магический удар, не было никаких оснований. Обязательно ведь в ауре будут дырки, которые не прикроют наши маленькие помощники. Кстати, и лечебные симбионты у девушки в ауре тоже есть. Я ей их подсадил уже достаточно давно. Так что подлечат мою красавицу в случае чего. «Да, что‑то обострилась у меня паранойя, – возникла в голове ироническая мысль. – А может, полезно дать Крисе на всякий случай немножко «гравия»?»

Ну «гравий» не «гравий», а парочку «сонников» я Крисе дал на всякий случай. Пусть будет у нее «последний довод королей». Хотя и она сама неизбежно попадет под активацию «сонного» плетения, но если кристалл вдруг разрушится, то я точно буду знать: случилось что‑то нехорошее – и обязательно приду на помощь. Всяким уродам мало не покажется! А «гравий»? Все‑таки это игрушка не для детишек‑лунгрийцев. Крисе тоже не следует знать, что у меня есть подобная штука. Это мой «последний довод королей».

Секс, секс… Вот совсем укатал девочку! Заснула, бедняжка, у меня на плече и тихо сопит во сне с довольной улыбкой. Мне вдруг стало щекотно. Это Криса чуть‑чуть повернулась, и небольшой локон ее пушистых волос попал мне в нос. Я осторожно слегка сдвинул ее волосы, но совсем убирать их с лица не хотелось – уж больно очаровательно пахнут. Чудный аромат свежей зелени и цветов. Н‑да, тяжелый вышел вечерок у красавицы, неплохо мы на зеленой травке «позанимались». Криса повернула головку, устраиваясь поудобнее, немножко фыркнула во сне и снова активно засопела.

А вот мне сейчас совсем спать не хочется. Никакой усталости, голова свежая, а все тело переполняет огромная магическая и физическая мощь. Кажется, еще немного – и с пальцев рук начнут срываться искры. У меня последнее время подобное случается не так уж редко. Организм во время наших «вечерних занятий» не устает, а словно специально сжигает все накопившиеся шлаки и наполняется энергией от матушки‑природы. Похоже, резонанс наших с Крисой аур действует не только на нее. Моя подруга, беря от меня очень многое, выправляя свою ауру и усиливаясь как магичка, сама немало дает в ответ. Ее вера в меня, поддержка и ощущение мною этой поддержки вдребезги разбивает все внутренние барьеры стеснительности, боязни совершать какие‑то поступки, из‑за того что меня могут неверно понять, не оценить или что‑то может банально не получиться. Моя аура раскрывается навстречу миру, увлекая за собой ауру Крисы. А может, наоборот: Криса с восторгом рассказывает матушке‑природе, как счастлива, и увлекает за собой мою душу на свидание с родительницей? Мы говорим ей: «Здравствуй, мама. Мы, дети твои, пришли поделиться своим счастьем. Прими нас и благослови…» А разве может настоящая мать не радоваться счастью своих детей?

«Я не волшебник, я только учусь. Но вера и любовь порой позволяют творить удивительные чудеса», – прочувственным, звонким голосом заявил у меня в голове Умник. Вот электронный таракан! Такой восхитительный полет мысли обгадил! Бойкот, что ли, этому электронному червяку объявить? А что, идея!

«Слышь, ты, металлическая чувырла! – заявил искину я. – До середины завтрашнего дня вообще не желаю тебя знать!»

В ответ раздался издевательский смешок, затем всхлип, тут же перешедший в плач и закончившийся детским ревом. «Ну ладно!» – наигранно разозлился я и, собравшись, заблокировал связи искина с аурой и постарался забросить нахала в самый удаленный уголок моего сознания. Вой затих. Я просканировал свое ментальное тело. Никаких следов. Инфозрение. Тоже ничего. Только легкий ободок вокруг информструктуры моей руки. Ха! А искин‑то действительно исчез! Интересный и полезный опыт. Значит, я в принципе могу, если захочу, администрировать его деятельность. Неплохо. А то в последнее время наше партнерство стало настолько тесным, что я начал привыкать, что не только Умник при мне, но и я постоянно при нем. Я успокоился. Весь запал пропал, даже немножко жалко стало это электронное чучело, внезапно оглохшее и онемевшее. «Ну ничего, – подумал я, – ему полезно. А то поставил себе эмоциональную матрицу, считает себя разумным существом. Вот пусть тактичности маленько поучится. А пока вернемся к нашим баранам».

Итак, основным средством обеспечения безопасности полета в точку фокуса должен быть магический защитный полог. А вот что это, собственно, такое с точки зрения физики? Практические эксперименты показали, что получилась довольно забавная штука. И опасная. На границе полога происходят некие процессы, создающие сверхтвердую пленку. Что именно там происходит, я не очень понял, но предположительно эта штука создается из окружающего полог вещества (воздуха, земли и пр.) при его преобразовании. Помню, однажды Васа мне показывал временную материализацию предметов, изменяя с помощью магии воздух. Маг использовал что‑то вроде информструктур. Однако из‑за того что применялась не инфо‑, а обычная магия, материализованный предмет был нестабилен и нуждался в постоянной подпитке магической энергией. С пологом, похоже, происходит что‑то подобное. Энергии тратится куча. Но пленка пленкой, а каркас‑то силовой. Получается что‑то вроде платья Крисы: энергетические ребра‑распорки удерживают некую сверхплотную физическую материю. Что это за материал такой, мне пока непонятно. Явно не наноткань. Вообще, можно «разбудить» Умника. Он сравнит описания разных материалов на субноуте и реальные параметры защитной пленки… «Нет уж, – тут же решил я. – Бойкот так бойкот. Ничего, ему полезно отдохнуть от меня, да и мне от него тоже». Так вот, материал пленки… А в принципе какая разница, из чего сделана эта штука? Главное, что держит любое воздействие, не пропускает даже воздух и тратит кучу энергии.

Так, интересно: модель магии показывает, что при слабых параметрах поля пленка не образуется. Я немного пообсасывал эту мысль, а потом бросил. Сейчас это неважно. Скорее всего, имеет место быть какое‑то практическое проявление квантовой теории: при определенных затратах магической энергии на границе защитного кокона понятия энергетической волны и материи сливаются. Впрочем, я не физик и меня пока эти всякие «высокие материи» не интересуют.

Как образуется полог? Необходим первоначальный, очень затратный силовой импульс, а после этого для поддержания кокона в нормальном состоянии уже требуется не такая мощная силовая подпитка. То есть имеет место быть что‑то вроде шаровой молнии – для порождения нужен серьезный электрический разряд, но, родившись, огненный шарик может летать порой часами, тратя запасенную в нем энергию довольно медленно. «Черт! – одернул я себя. – Опять на физику скатываюсь. А толку? Все равно не пойму, в чем дело, поскольку не ученый, а весьма безграмотный в вопросах «большой науки» программист. Да и никаких практических результатов от такого понимания не просматривается». И я постарался мысли о физике явления загнать куда‑то на дно сознания.

А как полог генерируется? По версии стандартной реализации гномов, кокон первоначально имеет ограниченный радиус, который быстро увеличивается до нужных размеров. При этом могут наблюдаться забавные эффекты распихивания попавшихся на его пути предметов. Зачем так? Возможно, причина в прошлой жизни гномов под землей, когда неосторожная постановка полога на большом радиусе приводила к разным неприятным эффектам. Если шар создается сразу радиусом два метра, например, а подземный ход шириной полтора, то полог или «приварится» к стенкам хода и «заклинит» мага, не давая ему куда‑либо двигаться, или начнет «переваривать» стенки туннеля, перемалывая их в песок и разрушая подземную дорогу. А если делать кокон, как принято у гномов, то происходит нечто вроде того, как выдувают стеклянные изделия: металлическая трубочка с небольшим количеством расплавленного, вязкого материала на конце вставляется в специальную форму, и стеклодув начинает дуть во всю силу своих легких – конечное изделие в результате принимает очертания формы. Я как‑то прогнал процесс создания полога на модели магии и убедился, что это именно так. Сильно, видать, почитание традиций у гномьих магов. Они уже давно не живут в подземельях, а ставят полог прежним способом. Впрочем, и при использовании на поверхности в подобной методе есть свой резон – «лишние» люди и предметы не уничтожаются пологом, а расталкиваются. Поэтому случайных жертв не бывает.

Но маги‑гномы настолько привыкли к стандартной схеме, что уже и не особенно задумываются, что все можно делать несколько иначе – сразу выставлять полог на заданный радиус. Преимущество – гораздо большая скорость формирования заклинания. А что касается расталкивания «лишних», то этот вопрос можно решить не только плавным, постепенным непрерывным выдавливанием, но и определенным набором последовательных толчков‑импульсов: сначала полог создается радиусом полметра, потом – шестьдесят сантиметров, потом – семьдесят. Нет, десятисантиметровая инкрементация радиуса – это слишком много, так можно и серьезные повреждения расталкиваемым нанести. Но если квант увеличения радиуса, например, всего полсантиметра? Для окружающих не будет никаких последствий, ибо аура, «почувствовав» чужеродное влияние, сама сразу оттолкнет своего носителя. Пусть толчок будет несильным, но этого вполне достаточно. При этом энергетические затраты все равно снижаются на много порядков, по сравнению с тем что требуется при «нормальной» процедуре постановки защитного кокона. Неудивительно поэтому, что у меня полог получается прочнее, чем у гномов, и ставится намного быстрее даже тогда, когда я вбухиваю в процесс количество энергии, соизмеримое с тем, которое тратит Васа на активацию собственной защиты. Кстати, я однажды попытался объяснить учителю эту простую механику, но он почему‑то не очень воспринял. Видимо, некоторые стереотипы сложно преодолевать даже таким ученым‑подвижникам, всегда готовым изучать новое, как Васа их’Васандир.

Но Крисе я по ходу дела объяснил все вышеописанные нюансы, обучая ее кастовать защитное плетение всей поверхностью ауры. Идею квантования защитных и сигнальных магоформ вместо плавного расширения зоны действия плетений она восприняла на ура. Это сразу сказалось на разработке ее сигнальной сети. Собственно, именно тогда у нее и возникла идея генератора, выстреливающего нити на определенное расстояние. А защитный полог теперь девушка сразу ставит нужного диаметра, при этом получая огромные преимущества с точки зрения скорости кастования магоформы и минимизации затрат собственных сил на этот процесс. Может быть, однажды это поможет ей остаться в живых. Кстати, я обучил ее и несколько отличному от стандартного собственному плетению защиты, которое поглощает вражеские плетения и аккумулирует их энергию в накопителях, если они есть. А если нет, то использует чужую магию для укрепления структуры полога и снижения затрат на его поддержку.

Защитная пленка, пересекаясь на границе с каким‑нибудь веществом, ведет себя довольно интересно. Она как‑то (как именно, я пока не разобрался) делит материю на два типа. В первом случае (органика, песок, земля или что‑то в этом роде) препятствующее распространению полога вещество разрезается, а пленка проходит сквозь него словно нож сквозь масло. Во втором случае (камень, металл) защита срастается с материалом и заклинивает идущего внутри кокона мага или деформируется наподобие стекла, выдуваемого в форму, расталкивая мага и вещество. Впрочем, скорее всего, это один и тот же процесс. Неслучайно сильный эффект отталкивания возникает при касательном контакте пленки и любого вещества. Во время дуэли полог, которым я окружил себя, имел форму идеального шара, углубившегося в мягкую землю арены.

Ну и, чтобы уж завершить тему защитного полога, на закуску дадим немножко пикантного. Я имею в виду защитный полог Васы, который он демонстрировал при въезде в город. Кокон у него формировался медленно, я бы сказал – демонстративно, да еще там было смешано столько безумных плетений (невидимость, отпугивающий магический сигнал плюс сильный расталкивающий эффект и гибкость полога, чтобы можно было передвигаться в городских кварталах), что у меня невольно возникла мысль, что Васа случайно намешал там всего понемногу и сам не особо разбирался в получившемся.

Без защитного полога лететь в небо совсем не хочется. Неизвестно, как быстро я поднимусь, да и стремно. Кокон должен защитить меня от падения давления, холода и прочих прелестей десятикилометровой высоты. Пусть Умник и забабахал хитрое плетение, которое будет поддерживать необходимый уровень кислорода в крови, но лучше перестраховаться.

Кстати, а что, если сделать воздушный шар? Нет, явная глупость. Во‑первых, воздухоплавательные аппараты плохо управляемы. И даже если ветром будет руководить элементаль воздуха, это не слишком изменит ситуацию. Во‑вторых, на оболочку придется потратить кучу времени или до черта финансовых средств.

На Земле оболочка сейчас производится из синтетических тканей, а когда‑то делалась из парашютного шелка (на самых первых шарах просто обычная, хорошо промасленная материя). Создавать ее из наноткани? Но одно дело – материализовать относительно небольшое платье, а другое – куски ткани многометровой площади. Задолбаешься не только делать каждый отдельный листок, но и сшивать их в общую оболочку. Кроме того, как быть с защитным пологом, который должен в случае чего спасти мое бренное тело? Если заключать в полог весь шар, то как он сможет передвигаться по воздуху? А частично – кокон просто разрежет веревки или сам шар. Сделать кокон очень маленьким по диаметру? Но тогда жизнь он мне точно не спасет. При ударе о землю произойдет что‑то подобное стычке с мертвителями: полог защитит от проникновения веществ окружающей среды, но породит внутри кокона сильнейшую воздушную волну в результате своей деформации. Учитывая скорость встречи с землей при падении с высоты десять километров… И лепешки от меня не останется. Будет только плавать в воздухе некая взвесь из мельчайших частиц клеток, которые не смогли обратиться в пар. Нет, диаметр полога должен быть достаточно большим. Хотя если тросы, подвешивающие гондолу к шару, укрепить магией… Все равно не катит. Либо на стыке полога и веревок будет использоваться слишком большое количество энергии, либо кокон срастется с материалом шара. А если временно упаковать полог в гондолу, а при падении пусть расправится как пружина?.. И этот фокус не очень пройдет, затраты энергии опять же будут слишком велики. Впрочем, скорее всего, эти проблемы разрешимы, но зачем тратить силы на подобное? Эта задача сравнима по сложности с переработкой заклинания левитации на импульсный лад. Последнее, может быть, даже легче. Впрочем, по поводу самого полета я уже решил сначала разобраться с земным элементалем, а потом предпринимать какие‑то дальнейшие шаги.

Кстати, а ведь активный защитный полог делает проблематичным и мое использование парашюта. Придется или полностью довериться пологу и его способности смягчать приземление (а даже расчеты на компе не дают полной и ясной картины, как оно будет происходить), или же на нужной высоте отключить его, чтобы планировать на «собственных» крыльях. Да еще надо учесть перепад давления при его отключении.

«Н‑да… здесь ситуацию явно предстоит доработать». Я печально вздохнул и погладил волосы Крисы. Блин, а так все хочется сделать до того дня, когда состоится бал у архимага! Да еще этот долбаный экзамен. И тут я почувствовал, что, возможно, был неправ, так ополчившись на искина. Надо все‑таки извиниться перед дитенком. Он ведь именно ребенок, хоть и многотысячелетнего возраста. Но сколько времени у него действует эта эмоциональная матрица? Всего‑то несколько месяцев. Младенец, так сказать. Нет, нужно снять блокировку линий связи сознания и искина.

«Умник, ты не спишь?» – осторожно поинтересовался я.

«Хм… насмешил, – откликнулся электронный чудик. – Я никогда не сплю».

«Да знаю я, знаю, – снова вздохнул я. Извиняться не хотелось, все‑таки мой гнев имел веские причины. Впрочем, похоже, Умник и сам не стремится напоминать о произошедшем. – Расскажи‑ка мне еще раз о настройке на инфокомп в точке фокуса».

«Да ты уже сто раз это слышал!» – возмущенно заметил искин.

«Тогда расскажи в сто первый раз! – проявил я настойчивость и пояснил: – Все‑таки я очень сильно нервничаю перед предстоящими полетами».

«Ну ладно, ладно, – согласился Умник. – Если этот инфокомп создан по стандарту, а он таким должен быть, вряд ли Дронт стал менять базовые установки, то само присутствие человека в точке фокуса подразумевает запуск программы перенастройки управления инфокомпом на данного индивидуума. Тут работают те же правила, что и для доступа ко мне. Даже если хозяин не оставил эту возможность открытой, то она должна открываться по прошествии какого‑то времени, обычно достаточно длительного. Я думаю, все сроки уже давно прошли и любые ограничения перестали действовать, так что достаточно всего лишь туда попасть. Поэтому такие точки фокуса обычно прячут в труднодоступных местах, так, на всякий случай».

«А сколько настройка занимает по времени?» – уточнил я.

«Не знаю… – несколько замялся Умник. – Могу только предположить, что от десятка минут до нескольких часов».

«Да уж», – пробормотал я.

Спать не хотелось. Я осторожно освободился из объятий Крисы и пошел на полигон. В том, что девушка осталась одна, не было никакого риска. Хотя Криса еще и не закончила с собственной сигнальной сетью и не создала нормально работающего сигнального амулета, но я, можно сказать, украл у нее идею. Просто засунул в несколько накопителей, которые хранились про запас у нас «на складе», нужные плетения. Говорить Крисе я, конечно, об этом не стал. Пусть самостоятельно делает и продает свое изобретение. Для нее это очень важно, да и не фиг отнимать чужие лавры, со своими бы разобраться. Но уж больно результативная идея, к тому же снимает с Умника нагрузку по контролю окружающей местности. В общем, ночью весь полигон и прилегающую местность покрывала моя сигнальная сеть. Умник лишь периодически включал радар для контроля, да еще выключал сигналку, как только Криса просыпалась, чтобы она не заметила ничего странного.

На полигоне я продолжил попытки поплотнее подружиться с элементалем воздуха. Мы сначала здорово поплясали (физическую форму тоже нужно поддерживать), а потом принялись за эксперименты. Опыты показали, что все ощущения, которые я испытываю при контакте, воспринимаются духом как команды к действию. Но проблема в том, что, хотя я стараюсь четко формулировать желания, элементаль выполняет заданное далеко не всегда точно. Получается, что команды (желания) проходят какую‑то обработку и в дальнейшем или корректируются под его возможности, или же просто искажаются и неправильно понимаются.

Еще одна проблема в том, что дух воздуха выполняет команду без моего непосредственного контроля максимум минут пять. Затем словно забывает о задании (хрен его знает, что там у него происходит) и просто двигает ко мне, как при вызове, просясь на контакт. Именно так я понимал ситуацию, когда через некоторое время он прекращал удерживать в воздухе предмет и начинал легким ветерком крутиться около меня. Грустно это и печально, особенно если такое поведение характерно и для элементалей других стихий. Но может быть, что‑то не так делаю я?

Я оставил проблему на будущее и решил поэкспериментировать со своими «воздушными руками». Вместе с элементалем мы стали поднимать камушки различного веса на значительном расстоянии от моего тела. Итог: самая большая грузоподъемность – поблизости от меня. Я свободно могу «руками» духа поднимать любые (маленькие и большие по весу) камни и перемещать их в нужную точку. А вот с увеличением расстояния грузоподъемность постепенно уменьшается. Примерно на километровой дистанции можно поднять камни с меня весом, а вот дальше… Может быть, просто следует побольше тренироваться?

Летая слившимся с элементалем сознанием, я заодно избавился от естественного страха высоты. Теперь километр над землей меня совершенно не пугал. Я спокойно смотрел вниз, и голова абсолютно не кружилась. Только, к сожалению, взлететь выше чем на километр почему‑то не получалось – контакт резко разрывался со звуком лопнувшей струны.

Возможно, я слишком плотно привязываюсь к элементалю? Обязательно стоит над этим поработать. Глядишь, и получится держать связь на гораздо большем расстоянии. Тут важно понять: это чисто вопрос тренировки или нужен другой подход к слиянию и управлению.

Кстати, во время слияния я пару раз чувствовал на грани сознания присутствие других воздушных элементалей. И мой дух воздуха бросался на сородичей и отгонял их. Конкуренты?

И ставшее уже обычным делом получение от элементаля под конец общения какой‑то его непонятной энергии, с которой я не знал что делать. Правда, теперь ее перепадать мне стало гораздо меньше, чем вначале, но все равно непонятно.

…Всласть полетав в виде элементаля, выделывая виденные мною только на симуляторах да в фильмах фигуры высшего пилотажа (но здесь ощущения все‑таки четче) и уже не особо надеясь на какой‑то прорыв в отношениях с ним, я улегся под бок к Крисе и, обняв ее, отправился в гости к Морфею, который, наверное, уже начал обижаться из‑за краткости моих визитов в его чертоги.

Элементаль воздуха

В очередной раз модуль номер одна тысяча семьсот шестьдесят шесть серии В, сокращенно МВ1766, вышел из режима ожидания, уловив сигнал вызова от органического командного модуля, и тут же сорвался с места, пытаясь опередить своих сородичей. Давно, очень давно сигнал, имеющий инфомагическую составляющую и потому чрезвычайно приближенный к эталону, не будоражил место пребывания модулей серии В. МВ1766 не знал, да его и не интересовало, почему те, кто разрабатывал его поведение, заложили определение приоритетности в зависимости от степени совпадения сигнала вызова с эталонным. В отличие от тех, кто его программировал, для МВ1766 такой тип подключения был не признаком критической ситуации, в которой приоритет прав должен быть у того, кто лучше подготовлен и четче думает, а всего лишь одной из штатных возможностей. Много тысяч лет назад среди представителей цивилизации, разработавшей МВ, воспроизвести «идеальный сигнал», являющийся высшим приоритетом и отключающим любые другие задачи, могли только профессионалы, занимавшиеся устранением нештатных опасностей. Иными словами, спасатели и военные. Но простейший сигнал вызова в случае чего мог подать и ребенок. Это, кстати, тоже было учтено при написании управляющих программ. МВ всегда старался понять, что от него хочет вызвавший. Но в последнее время чаще всего случалось так, что или понять не удавалось, или у вызвавшего не хватало прав на выполнение.

В момент вызова МВ1766 исполнял программу ожидания. Программа, имевшая минимальный приоритет, регламентировала периодичность выходов из режима подзарядки и выполнение облета подконтрольной территории. Цель собственных действий МВ1766 была неизвестна, ему надо было просто облетать свою зону ответственности, правда, ее границы, из‑за незначительного противоречия базовых установок оперативным, давно размылись, и потому происходили частые пересечения с другими модулями той же серии. Облетать зону следовало в режиме постоянного прослушивания, ожидая сигнал призыва командного модуля, что в данной местности случалось крайне редко. Когда сигнал принят, ближайший к точке вызова модуль незамедлительно должен двигаться в отслеженное место, установить связь с МК и перейти в режим прямого управления. Кроме всего прочего, связь с МК дает рабочим модулям дополнительную энергию для поддержания своих структур в активном и работоспособном состоянии без необходимости впадать в длительный режим ожидания для ее самостоятельного накопления. Не заблокированное оперативными настройками (что может сделать только командный модуль) базовое стремление к «поддержанию активного существования» на некоторое время приводит к возникновению в матрице имитации эмоций привязанности к последнему МК. При каждом контакте интенсивность эмоций возрастает пропорционально величине полученной энергии, а снижается строго линейно от времени, прошедшего с момента контакта. Забавным следствием этого является возникновение при достаточно частых вызовах постоянного желания модуля находиться в районе пребывания командного модуля, с которым был последний контакт.

Вот и тогда его схемы чуть не зашкалили, получив почти эталонный сигнал максимального приоритета. Правда, если бы модуль мог удивляться, то именно это чувство посетило бы его, когда, кроме самого факта подключения, ничего больше не произошло. Впрочем, энергии МВ1766 командный передал столько, что если бы он мог выражать свои ощущения словами, то описал бы их как опьянение в степени, приближающейся к интоксикации, а остатки полуусвоенной энергии вынужденно выплеснул обратно в канал связи. Неопытность МК в управлении МВ1766 привела к тому, что тот с трудом «понимал» приказы, чтобы четко им следовать. Зато постоянный приток энергии привел к тому, что эмоциональная матрица МВ1766 расшаталась до такой степени, что он стал агрессивно воспринимать попытки подключения других модулей серии В к «своему» МК. Впрочем, со временем то ли командный модуль стал опытнее, то ли МВ1766 приспособился, но взаимопонимание стало налаживаться. Однако МК почему‑то всегда использовал только прямое управление и так ни разу не активировал заложенные в МВ1766 задачи, для выполнения которых, собственно, того и создавали. Впрочем, и другие МК, иногда вызывающие МВ, активируют только самые простые задачи. Кроме того, эти МК, согласно спектру вызова, имеют более низкий приоритет управления, чем тот, с которым связался МВ1766.

Тут надо отметить, что помимо заложенных в МВ задач они обладают достаточной гибкостью, чтобы выполнять непосредственные краткие приказы своих командных модулей. Но для того чтобы задать рабочему модулю новую программу, необходима высокая квалификация МК, а также глубокие познания устройства и способностей МВ. Есть еще возможность примитивно обучать по принципу «делай как я», когда оператор несколько раз решает сходные задачи, непосредственно управляя МК, но этот метод крайне неточен, требует огромного количества времени и иногда дает странные эффекты, вызванные неверным распознаванием МВ ключевых моментов принятия решений.

МВ1766 напоследок облетел месторасположение своего командного модуля, выдал два импульса в сторону приблизившихся других модулей той же серии, что и он, привлеченных эхом недавнего слияния, заставив их свернуть в сторону, отметил наличие модулей серии Е глубоко под землей, но не придал этому никакого значения – они не были ему интересны, да и полное взаимодействие с модулями других серий возможно только при активации всего‑то десятка зашитых в него задач и только под непосредственным контролем МК, обладающего наивысшим приоритетом. А использовались они, если верить мозаичной памяти модуля, от силы пару раз. Еще некоторое время МВ1766 наблюдал слабое затухающее эхо базовых колебаний энергии рядом со своим МК, невкусные для него, но которые МК при желании может использовать для быстрого вызова модулей серии О. После того как эти колебания окончательно затухли, МВ1766 уцепился своими эффекторами за соответствующие энергетические линии, присутствующие в округе, но не подходящие для его жизнедеятельности (таких практически не было), и медленно притушил всю активность, не имеющую отношения к контролю за положением МК. Как сказали бы люди – задремал вполглаза.

Ник

Следующий день, наверное, в небесной канцелярии объявили днем посещений.

Когда мы завтракали с Крисой, Умник просигналил о приближении трех чужаков к полигону. Я посмотрел на радар, который из‑за некоторой возвышенности плато по отношению к окружающей местности действовал довольно далеко. Приближающиеся точки были от нас на расстоянии нескольких километров. Вполне достаточно времени, чтобы спокойно закончить завтрак и подготовиться к приему гостей.

– Поела? – спросил я Крису, дожевывающую последний кусок, и встал с мягкой подстилки.

– Ага. – Девушка гибко потянулась всем телом, искоса с намеком поглядывая на меня. Что вытворяет, чертовка! Пришлось напрячь волю, чтобы имитировать отсутствие реакции. А Криса томно продолжила: – Сейчас еще ополоснусь в озере, и будет совсем хорошо.

– Давай попозже, – хмыкнул я. – Пойдем на полигон, к нам гости пожаловали. – И стал собираться.

Криса ничуть не удивилась, хотя сама еще ничего не почувствовала. Видимо, уже привыкла к моим неожиданным возможностям и все непонятки списывала на драконью магию, о которой я ей как‑то рассказал. Она молча поднялась и стала собираться. Только в красивых глазах моей подруги промелькнуло мимолетное разочарование. Больше она не проявила никаких эмоций и только деловито спросила:

– Как думаешь, кто там? – тем временем быстро убирая остатки завтрака.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Трое конных. Гномы. Маги. – Я просканировал с помощью Умника чужаков и попытался сообразить, кто это к нам пожаловал. Так, явно маги, и маги незнакомые. Ладно, подъедут поближе – разберемся.

Я мысленно перебрал вчерашние эксперименты, стараясь понять, не оставил ли где‑нибудь на виду что‑нибудь лишнее, не предназначенное для чужих глаз. Так, парашют вроде хорошо спрятан, книга для Васы и амулеты‑накопители, заряженные нестандартными плетениями, тоже. Кристалл, делающий «живую» воду? Его я вынул из озерца‑купели еще вчера вечером. «Гравий» и «сонники»? В карманах одежды и на поясе. Контейнер для их изготовления – там же. Вот только ямищу в центре полигона вчера поленился засыпать, после того как немного поигрался с «гравием» ближе к вечеру. Небольшой такой «бум». Выяснилось, что, срабатывая одновременно, несколько плетений левитации отнюдь не мешали друг другу, а, наоборот, резко усиливали воздействие на окружающую среду. Так что идея насчет импульсной генерации магоформы полета, порождающей резонирующие волны, видимо, отнюдь не безнадежна. Криса, тогда вернувшаяся с проверки своих сигнальных нитей, увидела беспорядок на арене и посмотрела на меня с недоумением. Я виновато пожал плечами. Девушка промолчала. А, в принципе по фигу! Пусть и эти друзья поглядят на яму да покопаются в ней, если уж очень захотят. Все равно ничего не обнаружат. От разрушенного плетения левитации никаких магических следов не остается. Оно само словно взлетает.

А вдруг это какие‑то охотники по мою душу? Нет, это явно не эльфы, а гномы. Впрочем, ушастые вполне могут и охотников нанять. С них станется. Подслушка в эльфийском посольстве уже не раз показывала, как сильно они «любят» нарушителя покоя священной рощи. Да нет, вряд ли. Но я на всякий случай незаметно от Крисы проверил свой арсенал. Пара «сонных» кристаллов, три единицы «гравия», Умник, шест, элементаль под боком (я почувствовал его легкую эманацию поблизости)… Ресурсов для достойной встречи вполне хватает. Посмотрим, что за фрукты к нам заявились.

Что еще? Личная защита, стандартный полог невидимости, атакующий полог, кстати, назовем его «молот»… Вообще, эти плетения я уже и без Умника неплохо формирую. И довольно быстро.

Кстати, надо будет попробовать научиться делать свернутые плетения по Крисиному принципу, пусть даже и не до конца сформированными, и хранить в ауре. Вот только получится ли? А если удастся… тогда можно будет набрать про запас разных боевых плетений и практически мгновенно их активировать, не заморачиваясь кастованием магоформ в кризисной ситуации. Все‑таки многое в амулеты не засунешь. Интересно, сколько можно запасти и как долго они смогут находиться в ауре? Да, тут много чего можно попробовать. Кстати, есть же еще ребята‑симбионты. Свернутые плетения можно и на них навешать. Тогда удастся запасти ничем не ограниченный боевой ресурс. Кроме того, симбионты умеют размножаться. А значит, набор дежурных боевых плетений будет неисчерпаемым. И никто не подумает про меня как про инфомага. Обычных магических штучек хватит для любых противников за глаза. Впрочем, скорость кастования плетений всей полнотой ауры (я делаю именно так) и без того достаточно высока, быстрее, чем любой местный маг может послать в адрес противника заранее заготовленную магоформу. Так что, еще и хранить в ауре какие‑то плетения‑заготовки в огромных количествах? Явно пижонство. Однако мало ли на кого нарвешься в будущем. Я ведь лунгрийских гроссмейстеров боевой магии в деле‑то не видал. Вдруг они гораздо проворнее остальных магов? Тогда, может, и свернутые плетения в ауре или на симбионтах в дело пойдут. Идейку обязательно нужно проработать!

– Ты что, заснул? – Криса подвела наших лошадок и уже какое‑то время стояла рядом.

Я мотнул головой.

– Извини, задумался. Поехали! – Я вскочил на Принцессу и, дождавшись, когда Криса сделает то же самое, легонько ударил пятками свою скакунью. – Торопиться не будем, все равно успеем раньше них.

Типы эти мне не понравились. Двое – боевые маги. Глаза холодные, цепкие, да и сами явно сурьезные ребятки. Третий – обычный немолодой гном‑целитель. С первого взгляда он вроде не вызывал никаких опасений. Однако то, что выглядел он отнюдь не молодым, а целители в первую очередь занимаются своим здоровьем и проблемами молодости, говорило о его большом опыте. Какой бы ты крутой целитель ни был, но постоянно поддерживать свою молодость, пусть и внешнюю, вечно не получится.

Визитеры слезли со своих лошадей и приблизились к внешней стене полигона, на которой уже сидел я и лениво болтал ногами. Встали гости странно, словно готовясь к нападению на меня, – один боевой маг слева, другой справа, целитель остался позади и немного вдалеке. Боевики, видимо, думали, что, встав таким образом, они помешают видеть мне обоих противников одновременно. Но для моего панорамного зрения это было безразлично. Если ребята затеют бучу, их ожидает небольшой сюрприз. Я специально повертел головой, поглядев на каждого боевика по очереди. Пусть пока думают, что их хитрость имеет смысл. Я сосредоточился, готовый в любой момент начать активные действия. Но внешне это никак не проявилось. Для гостей я все так же расслабленно болтал ногами, сидя на стене.

– Ты Ник Админ Рутович? – не стал рассусоливать главный в этой тройке.

– Совершенно верно, – прищурился я. Умник уже просканировал их информструктуры и вывел результаты на экран бадди‑компа. У каждого в ауре готовые к атаке боевые плетения, некоторые нам с Умником пока неизвестны. Ментальные тела магически закрыты. Если бы не инфозрение, то и мы с Умником ничего бы не увидели. Оба боевика обвешаны амулетами, среди которых были накопители, заряженные под завязку чертовой тучей энергии. Мальчики явно намерены повоевать. Со мной, что ли? Неприятное ощущение…

– Чем обязан? – спросил я, лениво растягивая слова. Внутреннее напряжение росло. Но я специально старался казаться все более умиротворенным. Нет никакого смысла первому начинать бучу. Пусть лучше ребята сами проявят себя. Нам с Крисой они повредить не смогут, кишка тонка, а основание для порки их самих предоставят. Впрочем, если это «официальные» гномы, то архимагу и его компашке будет чихать на любые основания. Эх, рановато мне еще вступать с гномами в конфликты. Тогда точно придется распрощаться со спокойной жизнью и добраться до точки фокуса будет гораздо сложнее. А может, обойдется?

– Обычная инспекция, – сообщил главный гость. – Проверяем состояние полигонов и их использование. Мы осмотримся, – даже не спросил, а констатировал факт гном.

Тут Криса выглянула из ворот. Боевики, увидев гномку, несколько успокоились и расслабились. Похоже, драчка откладывается. Это только к лучшему. Но мне самому пока расслабляться рановато. Вдруг это всего лишь кратковременное затишье перед бурей? Я по‑прежнему был сосредоточен. Целитель прошел мимо боевиков и приблизился ко мне.

– Молодой человек, – произнес он, задрав голову (я и среди земляков коротышкой никогда не считался, а уж у гномов…), – я целитель и обязан проверить всех находящихся здесь, не повлияли ли эксперименты на их здоровье. Многие маги настолько увлекаются, что забывают следить за собой. Тем более, насколько я знаю, ты практически живешь здесь. Прости, это не займет много времени. Таковы правила.

Я пожал плечами. Ерундой какой‑то маются – явно ни за каким ни за обследованием сюда явились. Но мне‑то какая разница? Пусть сами прокладывают курс. Может, что‑то понятно станет. А, кстати…

– А полномочия у вас есть? – спокойно спросил я. – Откуда я знаю, что вы из гильдии магов?

– Все у нас есть. – Целитель предъявил ордер на осмотр полигона с магической печатью и отпечатком ауры какого‑то чиновника и показал кольцо принадлежности к гильдии с магическим плетением сложной, но легко узнаваемой формы. У Васы я тоже подобное видел, только он почему‑то постоянно его не носит. Я про себя пожал плечами. Значит, все‑таки «официальные» гномы. Похоже, все оформлено серьезно. Но те ли они, за кого себя выдают, на самом деле? Увы, мы не в столице и не в доме Васы. Сейчас проверить их полномочия довольно затруднительно. Хотя какая разница? На полигоне я прибрался, так что пусть смотрят. Все равно Умник не позволит никакому целителю увидеть в моей ауре и организме что‑нибудь нестандартное. А Криса? Гномка как гномка. Ну разве что аура развита более качественно благодаря моим усилиям.

– Проходите, смотрите. – Я спрыгнул внутрь периметра и уселся на лавку, ожидая, пока гости дойдут до нее через открытые ворота.

«Умник, что‑то мне не нравится происходящее. На всякий случай пригляди за стариком, чтобы он ничего не нахимичил в моей ауре и у Крисы», – предупредил я искина.

«Бу сде!» – отрапортовал тот в ответ. У меня в мозгу возникла картинка дюжего гусара в цветном «павлиньем» мундире, стоящего по стойке «смирно» с грудью навыкате, отдающего честь двумя пальцами и пожирающего начальника глазами.

«Гуд», – хмыкнул я и подозвал рукой Крису, пока гости привязывали лошадей.

– Ты что‑нибудь знаешь о подобных проверках? – спросил я девушку.

– В первый раз слышу, – нахмурившись, отрицательно качнула головой подруга.

– Вот и мне подозрительно, – согласился я. – Ладно, посмотрим, что они будут делать. Но на всякий случай будь внимательна.

Девушка удивленно посмотрела на меня, но, чуть помявшись, согласно кивнула.

Похоже, гости приехали сюда специально из‑за меня. На Крису целитель почти не обратил внимания, потратив на осмотр не более минуты. А вот со мной возился довольно долго, сканируя ауру и так и эдак и ища на моем теле следы каких‑нибудь болячек. Ну последнее он затеял явно напрасно. Благодаря Умнику и «живой» воде, в которой я купаюсь постоянно, на теле уже давно не осталось даже следов от каких‑нибудь старых шрамов. Или, может, мага насторожило именно их отсутствие? Впрочем, пусть, если хочет, пишет донос начальству обо всех этих непонятках. Васа и архимаг хорошо знают, что я сам неплохой целитель.

А хорошее состояние собственного тела – это особенность мага, умеющего лечить людей. На Лунгрии, в отличие от Земли, не встречается толстеньких ведущих телепередач, обучающих зрителей «контролировать фигуру», или лысых врачей, пытающихся лечить остальных мужиков от алопеции. Местные никакой цивилизацией не испорчены. Если шарлатан с рябой мордой попытается продать какое‑нибудь средство для очистки кожи лица, то хорошо, если ему повезет быть быстренько арестованным стражей и оказаться в тюряге. А то гномы‑обыватели вполне могут плеснуть ему в рожу кипяточку и предложить в их присутствии полечиться этим средством. Хм… если подумать, может, это не так уж неразумно?

Пока целитель занимался мной, двое боевиков просто гуляли по полигону, делая вид, что что‑то там проверяют. Один из них бросил на меня заинтересованный взгляд, когда увидел в центре площадки яму от последнего испытания «гравия». Во время своих передвижений боевики внимательно наблюдали за целителем, проводящим диагностику моего состояния. И при этом старались располагаться по отношению ко мне так, чтобы я никак не мог видеть обоих одновременно. А может, у них там наверху что‑то произошло? И кто‑то подумал, что я приложил к этому руку. Глупость, конечно. А интересно, что там у них стряслось? Впрочем, мне‑то что? Не хватает еще в придворные игры гномьих «верхолазов» встревать. Мало мне, что ли, трехглазых и ушастых? Нет, не буду и пытаться расспрашивать. Пусть закончат свое «обследование», ничего не найдут и убираются восвояси.

Целитель возился около получаса. В конце концов вся эта канитель закончилась, маги быстро собрались и отправились прочь.

– Это не он, – донесся до меня голос целителя, которому я, разумеется, подвесил «жучок».

– Ты уверен? – спросил главный.

– Абсолютно, – успокоил целитель.

– Вот и хорошо, – тут же расслабился второй боевик.

– Что, опасаешься его? – съехидничал целитель.

– Да нет, – объяснил собеседник, – просто непонятный он тип. Ты видел на полигоне ямищу? Вот то‑то же. Не знаю, что он там изобретает, но не хотел бы я почувствовать на себе какие‑нибудь новые боевые плетения. От которых еще неизвестно как защищаться.

– Ладно, так и доложим, – кивнул целитель.

«О’кей», – мысленно согласился я с ними обоими.

Вторым посетителем оказался Тир.

– А этих ты зачем привел? – Поздоровавшись, я кивнул на его группу, которая разбрелась по полигону и с интересом, присущим обывателям немагам, рассматривала, как он устроен.

Тир улыбнулся:

– Я думал, что сначала ты спросишь, почему я не появился на следующий день после нашей прошлой встречи, как обещал, а протянул целых два дня. О, да ты тут не один! – Он увидел Крису, вышедшую из внутренних помещений полигона, и раскланялся с ней. Они уже были знакомы – встречались в доме Васы.

– И это тоже. Тут всего ничего до выступления остается. Не вижу для вас смысла учить что‑то новое, все равно не успеете. – Я пожал плечами. – Но тем не менее тебя я рад видеть.

– Э, нет! – Тир погрозил мне пальцем. – Я эти два дня гонял свою команду практически без продыха и сна. Музыкальная память у меня очень хорошая. Того одного раза мне хватило, чтобы запомнить произведение. Но звук, конечно, не тот. Вернее, если поменять тональность и снизить темп, то получается очень даже неплохо и на моем инструменте. Но ты обещал мне что‑то сделать? – вопросительно посмотрел он. Забавно, я слыхивал, что некоторые выдающиеся земные музыканты и композиторы могли после одного прослушивания воспроизвести произведение, что называется, с наскоку. Неужто и Тир такой же?

Впрочем, ведь когда‑то, до изобретения нотной грамоты, подобный навык считался неотъемлемым качеством настоящего музыканта. В Шотландии, например, соревнования волынщиков заключались в том, что они исполняли одну и ту же тему, расцвечивая ее собственными вариациями. Причем следующий должен был слово в слово повторить музыкальную фразу предыдущего и добавить к этому что‑то свое. Проигрывал тот, кому сказать больше было нечего. Да и у нас на родине когда‑то гусляры соревновались таким же образом. Кстати, интересно, нотная грамота у гномов есть? Я ведь ничем подобным так и не поинтересовался. Увы, все бегу, бегу, бегу… Некогда о душе позаботиться. Неправильно это. Но что уж поделать? Постоянный цейтнот. Ничего, вот слетаю в точку фокуса, тогда…

– Ага, сделал, – ответил я на вопрос Тира. – Только ты давай сначала организуй мне концерт по заявкам. Хочу послушать, что у тебя получилось.

Музыкант кивнул и свистом позвал своих товарищей.

– Познакомься – Корон. – Парень с дудкой кивнул. – Ахтунг – вторая бригата. – Я хмыкнул, услышав имя второго гнома. – И Джореилм Лоун, как ты догадался, барабаны. – Орк вовсю ухмылялся, взяв в руки свою косу и помахивая ею. – Ну что, ребята, покажем моему другу, что у нас получилось?

– Покажем, – согласились парни и быстро стали готовить сцену прямо на полигоне – все необходимое они привезли на лошадях.

– Акустики совершенно никакой, – пожаловался Тир, после того как они исполнили Пахельбеля в своем стиле, присаживаясь рядом со мной. Действительно неплохо сыграли. Но это уже совершенно другое произведение. Как сказали бы в моем мире – оригинальная аранжировка.

– Ничего, – хлопнул я его по плечу и ободряюще улыбнулся. – Я впечатлен. За пару дней такого добиться… хм… Уверен, ты будешь признан лучшим на балу. Независимо от того, что будете исполнять. Я не видал еще здесь, чтобы образовывалась сплоченная группа из хороших музыкантов, понимающих друг друга с полуслова. – Я помолчал, прикидывая, что делать дальше. – Ладно, давай так. Я тебе еще прокручу музыку в моем исполнении, хотя вижу, что особой необходимости в этом нет. А потом покажу один интересный артефакт. Только, извини уж, твои ребята не услышат. Так, мне кажется, будет правильнее. Только собьет то, что ты от них добился.

– Согласен, – радостно кивнул Тир.

Не откладывая дело в долгий ящик, я включил музыку, а Умник в это время по моей просьбе воздействовал на ментальное тело Тира, чтобы усилить запоминание. Особой необходимости улучшать память Тира не было – он и сам запомнил в прошлый раз музыку с одного исполнения. Да и использовать друзей в качестве подопытных кроликов?.. Но, с другой стороны, все время махаться магическими плетениями с охотниками за твоим телом? На Земле существует очень точное выражение, описывающее это явление, – «пиррова победа». Отразив или уничтожив группу охотников, ты неизбежно (маги обязательно почувствуют бой и начнут разбираться) посадишь себе на хвост еще большую кодлу. Мудры китайцы, говоря, что самый выдающийся мастер единоборств тот, с кем никто не вступает в схватку. Поэтому нам с Умником просто необходимо обладать возможностями воздействия на ментальное тело. Это поможет обрести сторонников и отвести глаза врагам. Да и мои магические технологии и знания нужно внедрять на территории Лунгрии как можно активнее. Сейчас благодаря своим умениям работать с информацией я среди обычных магов как бельмо на глазу, хоть и стараюсь вести себя осторожнее. Если бы меня не прикрывали Васа и остальные гномы, то наверняка уже бы не вылезал из крупных неприятностей. Вон как Балаватх сделал стойку при первой же случайной встрече. А если будет больше хотя бы таких магов, как Криса, постигших концепцию разработки магоформ через расчеты, а не опыты, проводимые методом тыка, то, может, и я на их фоне не буду так сильно выделяться.

Ведь постоянно прослушивать окружающих, каждый момент быть готовым к неожиданностям, скрываться и скрывать свои настоящие мысли даже от любимой женщины – разве это жизнь? Мне бы красивый домик на берегу лесного озера, любящую жену с детьми, небольшой садик да какой‑нибудь магический полигон поблизости, и чтоб никто не считал чужаком и не пытался как‑то использовать в своих играх «бесхозную силу»… Увы, в ближайшее время ничего подобного не светит. Пока мир Лунгрии передо мной лишь прогибается, напрягаясь, как пружина, и готовясь больно ударить в ответ, а не сливается в единении и не раскрывается, принимая в свое лоно нового собрата. Впрочем, от стенаний по этому поводу все равно ничего не изменится.

Для меня очень важно уметь воздействовать на мозги и сознание окружающих. Внушить противнику избегать тебя или хотя бы просто не замечать какие‑то твои фокусы все‑таки гораздо гуманнее, чем сразу его убивать. Да и распространять знания, как положено, годами обучая учеников в каком‑нибудь колледже, у меня ни времени нет, ни возможностей, и в ближайшем будущем не будет. Поэтому простите, мои друзья, но использую вас по полной программе. Единственное, что извиняет, так это то, что я отношусь к вам крайне трепетно и осторожно. Никогда не буду применять к вашим головам технологии, которые не опробовал на себе самом. По всем расчетам, вам ничего не грозит. Кроме того, если что‑нибудь пойдет не так, мы с Умником всегда вас вылечим. Но для исследования способов ментального воздействия на лунгрийцев мне все‑таки требуется как можно больше подопытных. Впрочем, возможно, такими рассуждениями я лишь успокаиваю свою совесть? Доктор Менгеле тоже, говорят, немецких детей очень любил…

То воздействие, которое сейчас Умник применил к Тиру, мы уже использовали при обучении Крисы. Результаты были очень успешны, а побочных эффектов – никаких. В принципе, наверное, следует рассчитать для процесса отдельную методику и самому полностью ее освоить. У Умника и других задач вполне хватает.

– Ну что, будем пробовать? – Я вынес на полигон устройство. Оно выглядело как небольшая шкатулка с обязательным дракончиком на крышке. Почему‑то мне нравится делать свои артефакты в форме красивых шкатулок. Помню еще из детства большую шкатулку мамы, доставшуюся ей в наследство от ее бабушки, в которой она хранила свои янтарные ожерелья. Шкатулка была сделана из темного дерева, украшена сколками янтаря и открывалась с такой симпатичной мелодией: «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин…» Для меня любой праздник начинался с того, что мама открывала шкатулку, звучала музыка, она доставала янтарное ожерелье… И завершался тоже музыкой – мама убирала драгоценности на их постоянное место. Как давно это было…

Но об устройстве. Сделать конструкцию в соответствии с изначальной идеей оказалось довольно сложно. Слишком много нужно расчетов и экспериментов, чтобы качественно организовать взаимодействие струн и усилка, связанных магическими нитями. Нужно ведь учитывать и танцевальные движения музыкантов, и перемещения их по сцене… Да и изобретать новые плетения не хотелось. Поэтому я сделал по‑другому.

«Динамик» создается на базе хорошо изученного плетения защитного полога. При включении шкатулки (для этого нужно всего лишь открыть крышку) над ней создается специальный защитный кокон‑шар. Это не сверхплотная пленка, но силы поля вполне достаточно, чтобы «толкать» воздух, создавая громкий звук. Причем громкость, тембр, распределение частот можно варьировать и настраивать с помощью магических бегунков на небольшой панельке внутри шкатулки. Соединительных нитей никаких. Магическое плетение, аналогичное тому, которое мы с Умником применяем в «жучках», воспринимает все звуки вокруг. Специальный магический автомат выделяет из фона звуки бригаты, усиливает и обрабатывает их, снабжает «электрогитарным» оттенком и передает их на кокон. Новое решение позволяет использовать Тиру свой инструмент и без усилка. Я еще на Земле не раз замечал, что для некоторых мелодий резонатор, особенно с металлическим оттенком, довольно вреден. Теряется теплота, заложенная в музыку автором. Кроме того, мой аппарат вполне можно использовать не только в резонанс струн бригаты, но и в режиме эха, когда резонансный звук генерируется с некоторым опозданием, создавая интересную полифонию.

Защитный полог я уже настолько насобачился кастовать, что создать измененную его версию не составляло никакого труда. Микрофон, снимающий звуки, давно отработан на «жучках». Что же касается непосредственно шкатулки, то материализацию выполнил Умник. Он уже делал подобную работу для мастера Рема и контейнер для производства «гравия» и «сонников». Проблем не возникло. Правда, для расчета конструкции пришлось изрядно потрудиться субноуту. Нужно было грамотно рассчитать процессы снятия звуковых колебаний, их преобразования в магическую волну, путешествующую до кокона, и преобразования ее же уже в колебания кокона, да еще так, чтобы добавился эффект электрогитарного звука. Все это достаточно стандартные задачи, хорошо известные и давно решенные на Земле. Единственное, что в земных устройствах преобразуется в электрические, а не магические колебания и обратно. Но с точки зрения сложности расчетов это почти одно и то же. Главное, что мне самому почти не пришлось тратить драгоценное время на все эти дела. Оно пригодилось для тренировок по кастованию заклинаний к будущим экзаменам.

Я поставил защитный полог вокруг нас с Тиром (чтобы имитировать акустику помещения), включил устройство, открыл шкатулку и предложил ему что‑нибудь сыграть. Он начал с Пахельбеля. Зазвучало. Правда, некоторые частоты почему‑то пропали, а «шумовые» кое‑где вылезли. Я объяснил Тиру принцип работы и настройки аппарата, и мы совместно стали вносить корректировки. Тир настраивал параметры, двигая бегунки, а я подключался тогда, когда явно требовалось подстроить тот или иной кусочек магического плетения, обрабатывающего звук и передающего его на поверхность кокона. Где‑то с пару часиков мы мучились и порой морщились от резких звуков. Но в конце концов все получилось. В принципе не так уж и много времени потратили на настройку такого сложного артефакта.

Пока мы работали, музыканты и Криса погуляли по окрестностям плато, немножко поохотились, добыли какую‑то местную животину типа косули (по словам Крисы, особенно отличился орк) и приготовили обед. Пообедав, Тир показал своим ребятам предварительный вариант «настоящего» исполнения Пахельбеля, и мы все засобирались в город. Музыкантам было необходимо как можно скорее приступать к репетициям, да и концерты в кафешке, их штаб‑квартире, никто не отменял, мне нужно было обязательно повидаться с Васой, показать ему результаты тренировок экзаменационных плетений и забрать материалы по элементалю земли. Криса собиралась продолжить продвигать свою сигнальную разработку в магической гильдии.

– Ник! – воскликнул радостный Тир, восседая на спине медленно движущейся лошади и раскинув руки в стороны, глазами впитывая окружающую действительность. – Оказывается, жить – прекрасно и удивительно!

– Угу, – буркнул я. – А хорошо жить – еще прекрасней и еще удивительней.

– Эх ты! – махнул рукой парень. – Тебе не удастся испортить мне настроение!

Мы с Крисой одновременно посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Эльфийский лес

Стояла тихая, спокойная погода. Солнце светило ярко. Казалось, дай ему волю или чуть подтолкни – лучи пронзят все на своем пути. Звонко стрекотали насекомые. Штиль. Спокойствие. Иногда возникало легкое движение воздуха. Мир словно вздыхал в глубоком сне и, покрутившись на своем ложе, успокаивался до следующего раза.

Тройка эльфов‑рейнджеров быстро и бесшумно передвигалась по лесу. Они просачивались сквозь внешне неприступные стены из переплетений различных растений, которые здесь, на границе леса, росли особенно густо. Это было сделано намеренно. Граница в таком состоянии поддерживалась специальными командами эльфов‑лесников. Любой чужак запутается в ветках деревьев и кустарников, все переполошит, но далеко не пройдет. Для рейнджеров же препятствий словно не существовало, настолько ловко они их преодолевали. Эльфы двигались в сторону границы, откуда пришел странный сигнал от сети обнаружения чужаков, за последние месяцы усиленной и охватившей всю территорию эльфов. Тревога периодически повторялась в одном и том же месте, а не смещалась ни в глубь территории, ни к ее границе, как происходило бы, если бы барьер намеренно пересек какой‑нибудь человек или дроу. Но периодичность сигнала была явно искусственной – раз в одну минуту. Пары десятков минут эльфам хватило, чтобы переместиться из соседнего сектора патрулирования.

– Что это такое? – сдавленно выдохнул самый младший из тройки. Эльфы находились на самой границе леса и осторожно выглядывали из‑за деревьев.

Старший группы, прищурившись и не выдавая своего состояния перед подчиненными, рассматривал необычное существо, молча и неподвижно сидевшее с закрытыми глазами в двадцати метрах от границы. Его можно было бы принять за статую, настолько неподвижно оно сидело, если бы не знание того, что наличие статуи в этом месте еще менее вероятно, чем присутствие самого настоящего дракона.

– Дракон, – пытаясь оставаться невозмутимым, ответил старший. И вот как ему реагировать? Что здесь потерял дракон? Мало того что немногим доводилось их видеть, так еще и выход дракона за свою территорию – дело неслыханное.

– Дракон? Ух ты! – удивился его второй подчиненный. – Я думал, они больших размеров. И что будем делать?

Старший пожал плечами:

– Надо доложить. Мы ничего не можем решить. Ситуация слишком нестандартная. – И он начал вытаскивать амулет связи, когда неожиданно глаза дракона раскрылись. Эльфы замерли. Отличное зрение рейнджеров позволило им увидеть, как зрачки дракона вытянулись в вертикальную линию и он несколько раз быстро моргнул внутренним веком.

– Хр… выходить… я видеть… – донесся шипящий голос дракона. Рейнджеры переглянулись. Вообще‑то увидеть эльфа в лесу, если он этого не хочет, дело весьма проблематичное, если не сказать невозможное. Однако дракон мог обращаться только к ним.

Старший сделал знак подчиненным оставаться на месте и выскользнул на поляну. Дракон, до этого времени сидевший как суслик, на задних лапах с упором на хвост, пошевелился и улегся на живот, сразу став намного ниже эльфа. Что означала такая смена положения, эльф не знал, но на всякий случай перевел свой организм в состояние, предваряющее боевой режим, хотя нутром понимал, что это никак не поможет. Если хотя бы десятая доля того, что рассказывают о драконах, правда, то стоит пришельцу захотеть напасть, и можно смело отбрасывать ветви и сушить корни, никакие заклинания не помогут.

– Хр… я… нужно… каварить… – снова прошипел дракон, глядя на эльфа. Тот чувствовал себя очень неуютно под пристальным взглядом глаз ящера. Да и говорил тот странно, рот его не шевелился, только иногда изо рта выскакивал язык, минуя страшные зубы, и под челюстью, ближе к горлу, периодически надувался какой‑то мешок и вибрировал в такт словам.

– С кем гость хотел бы говорить? – спросил эльф.

Дракон прикрыл глаза и несколько мгновений молчал.

– Каварить… язык людей? Эльфи… сложно… каварить…

– Да, я говорю на человеческом. – Для пробы рейнджер ответил на диалекте людей, насколько он знал, ближе живущих к драконам.

– Хорошо! – Дракон явно обрадовался и, подняв голову, продолжил уже на более приемлемом для него языке: – Я есть большой познанник, мне надо к вам.

– К нам? – удивился рейнджер, потихоньку расслабляясь. – Зачем?

– Мне надо познать шум у вас. – И, немного подумав, дракон согласно кивнул, видимо таким образом желая усилить эффект где‑то увиденным ранее жестом.

– Ничего не понимаю, – пробормотал рейнджер и растерянно оглянулся в сторону леса. – Какой шум?

– Шум у вас. Я услышал. Давно. Долго собирался. Яйцо хранил. – Дракон гордо поднял голову. – Сын родился. Долго добирался. Шум кончился. Но я помнил направление. Надо познать. Большой шум. Проблема. Для всех.

Эльф только пожал плечами. Он ничего не понял.

– Давай я свяжусь со своим начальством, а уж оно пускай думает, как и чем тебе помочь. Хорошо? – как маленькому, попытался рейнджер донести свою мысль дракону. Может, и гость не совсем его понимает? Хоть на человеческом он вроде бы и ясно произносит слова, намного лучше, чем на эльфийском, но все равно непонятно, что имеет в виду. Рейнджер молился про себя, чтобы дракон понял его правильно и, не дай Лес, ни на что не обиделся – мало ли какие у них, драконов, нравы. Пасть на землю обугленной веткой эльфу очень не хотелось. Главное сейчас – как‑то выкрутиться, а там уж пускай начальство разбирается.

Дракон печально наклонил голову набок, глядя на рейнджера одним глазом. Затем опустил голову на землю и закрыл глаза.

– Я ждать, – донеслось до эльфа. – День, ночь. Еще день, ночь. Потом не ждать. Идти смотреть.

Глава 2

Ник

До города мы доехали весело. Музыканты дурачились, развлекались, пели песни. Особенно отличился орк, оказавшийся весьма компанейским парнем. Он показал неплохую вольтижировку. Бедная лошадка. Она фыркала и мотала головой, когда под ее животом ползал на весу мускулистый дылда. Да как еще пролез‑то, с его‑то комплекцией! Потом, уловив недовольство животинки, орк соскочил на землю и пробежал полпути до города с ней наперегонки. И выиграл‑таки состязание! А потом он стал у меня на глазах в шутку ухаживать за Крисой, травя бородатые (для меня) анекдоты. Криса хохотала во весь голос. При этом он не переступал никаких границ, не делал ничего такого, что бы могло серьезно вызвать мое возмущение. Хотя я на всякий случай иногда акцентированно хмурил брови. Замечая это, орк отвлекал внимание девушки от себя, показывая прикол одного из своих друзей‑музыкантов, а сам тем временем подмигивал мне и показывал язык. Рожа у него при этом выглядела весьма забавно. Ну как на такого можно сердиться? И почему местные орки ничем не напоминают уродов из книг Толкиена и соответствующих экранизаций? Между прочим, если архимаг подтолкнет‑таки меня к прямому участию в боевых действиях в степи, будет довольно сложно разбираться с зеленокожими, ибо перед глазами всегда будет стоять бесшабашный приятель‑музыкант Тира. По словам моего друга, с орком только одна проблема – ест как четыре гнома и постоянно голоден. Это сегодня и я заметил – половину косули скушал именно он. Ну что ж, наверное, у каждого есть свои недостатки.

В городе мы распрощались. Довольный Тир, бережно придерживая мешок с концертными причиндалами, в сопровождении парней отправился в свою штаб‑квартиру – в чифу, где собирался играть перед посетителями и заодно репетировать. С хозяином у ансамбля уже был постоянный договор. И тому полезно – посетителей стало намного больше, и музыкантам есть место для репетиций и при этом еще очень неплохие деньги за концерты по вечерам платят. Тир уже давно ничем не напоминает того бледного и потерянного гнома, каким он выглядел до того, как я подарил ему бригату. И слава богу.

– Ник, – перед расставанием попросил Тир, – заходите с Крисой как‑нибудь вечерком к нам в чифу, не пожалеете.

Я кивнул, охотно веря.

– И обязательно на праздничные состязания музыкантов. Обещаю, что тебе будет не стыдно нас слушать. А нам поддержка друзей очень нужна. Вы приходите, не подведем и обязательно чем‑нибудь удивим!

– Хорошо. – Я хлопнул его по плечу. – Порви их там всех. Пусть почувствуют себя, словно только что из горной шахты на свет вылезли[5].

Парень уверенно рассмеялся в ответ на мои слова.

Проводив взглядами удаляющуюся группу, мы с Крисой посмотрели друг на друга.

– Ты сейчас куда? – спросил я.

– Думаю к учителю заскочить, – чуть виновато сказала девушка, словно спрашивая разрешения. – Хочу обсудить с ним кое‑какие мелочи. Потом в гильдию.

– Хорошо, – кивнул я. – Как освободишься, подъезжай к Васе, я буду у него. Обратно вместе поедем. И… наклонись ко мне. – Я поманил ее пальчиком.

Криса заинтересованно наклонилась, а я легонько куснул ее за маленькую мочку. Девушка вскрикнула и зажала ухо ладонью:

– Ты чего это?

– На парней не засматривайся. – Я погрозил ей пальцем. Мимо нас только что как раз прошли несколько веселых молодых гномов. Почти все с интересом посматривали на мою подругу, а она в ответ улыбалась. – И смотри не перетрудись в гильдии, у меня на тебя сегодня большие планы.

Рассмеявшись, Криса хлестнула свою лошадь и умчалась. Я вздохнул. Никак не могу определиться со своими чувствами к Крисе. Люблю ли я ее? Не знаю. Влюблен? Определенно да. Мне с ней хорошо, в постели никаких проблем. Но почему‑то подарить ей небольшое колечко пока нет сильного желания. Есть что‑то еще… Или мне это только кажется? Черт его знает.

Что такое любовь? У каждого это бывает по‑своему. Для одного это спокойствие в чувствах, удобство, привычка. Для другого – взрыв чувств, ревность, скандалы. Да‑да, был у меня знакомый, который просто не представлял себе, что есть иная любовь – без этих постоянных дерганий за струны души, к которым цепляются нити некой сети, опутывающей «его» и «ее» и которую некоторые называют любовью (а по мне, лишь наркотическая тоска по сильным ощущениям, пристрастие к нехимическому марафету). Самому же пока не с чем сравнивать. Любви в моей жизни не было, хотя подруг с юности хватало. И в каждую в свое время я был влюблен. Но сейчас обо всем прошедшем я вспоминаю с полным равнодушием. Значит, те чувства к женщинам не были похожи на любовь даже отдаленно. Так, временное влечение. Особняком стоят мои отношения с Тишью. Увы, слишком мало времени было отпущено нам судьбою. Мы уже никогда не узнаем, могла ли наша тяга друг к другу вырасти в более серьезное чувство.

Вот и с Крисой… Она мне очень симпатична. И знаю, что в совместной семейной жизни тоже проблем никаких не будет. И даже, наверное, мечтаю о спокойном семейном гнезде где‑нибудь в лесочке возле озера с любящей женой, детишками и внуками. Но сейчас жизнь у меня уж больно непонятная. Все бегу, бегу, бегу… И никак не остановиться. Удар может последовать с любой стороны. И от архимага, и от эльфов, и от Балаватха, и еще от кого‑нибудь. Вот если бы я был всего лишь умелым воином… А так, большая сила ни в каком мире долго оставаться бесхозной не будет, да и скрыть ее невозможно. Даже если я просто брошу заниматься всякой магией, все равно способности как‑нибудь проявятся. Да и сила моя вовсе не в каких‑то там плетениях и потоках энергии, а в умении работать с информацией. А такие навыки невозможно скрыть, если всю жизнь привык ими пользоваться. Потому и вынужден осваивать свои возможности.

Я ведь должен быть хозяином своей силы, а не безропотным служкой какого‑нибудь архимага. Но пока не очень принимает меня в таком качестве Лунгрия, сопротивляется всячески. Я буквально чувствую запах распрямляющейся пружины позади. Остается только все быстрее и быстрее бежать вперед, пока не выйду из зоны досягаемости удара. Вот и Криса… Идеальная спутница, хорошая подруга, надежная соратница. И у нее тоже нет пока серьезных позиций в этом мире, все‑таки сирота. Так, может, мы и сблизились исключительно потому, что сейчас так легче преодолевать препятствия? Может, это не любовь, а всего лишь стремление работать в одной команде? Не было и нет у нас времени пожить в свое удовольствие спокойно и разобраться в своих чувствах. И будет ли?..

Принцесса медленно плелась к дому Васы. Очнувшись от посторонних мыслей, я проверил, а где, собственно, сейчас находится маг. Блин, в гильдии. Разумеется, что делать дома такому трудоголику?

Дальше секретаря меня не пропустили, несмотря на карточку. Видимо, допуск мага восьмой ступени весьма и весьма низок. Однако девушка‑секретарь (если судить по ауре, сама ученица со слабыми магическими способностями) быстро организовала вызов Васы. Мало ли зачем его ученик пришел?

Сидя на неудобном стульчике в приемной (интересно, такие здесь специально для отваживания назойливых посетителей?), я заскучал и от нечего делать стал разглядывать секретаршу. Не очень красивая, даже невзрачная, но с неплохой фигурой. Уродкой ее явно не назовешь. Я присмотрелся к ее ауре. Если делать выводы, исходя из составленной мною карты ментального тела женщины (то бишь Крисы), девушка явно закомплексованная, вроде как девственница, или секс в ее жизни редкое явление. Об этом говорит крайне слабо развитая малюсенькая область в ауре, то ли отвечающая за сексуальные выбросы энергии, то ли на них реагирующая – я еще не совсем разобрался. У Крисы эта область после нашей встречи и в результате регулярных вечерних «занятий» явно увеличилась. Так… девушка‑секретарша эмоционально явно устойчива. Бывают периодические срывы, но как женщине без них? Следы последнего еще не исчезли. А может, она фригидна? Вряд ли мужчины ее не замечают, ведь никакого отталкивающего впечатления она не производит. Закрыв глаза, я уже посмотрел на секретаршу через комп. Перед взором была схема ауры с подсказками и стрелочками, указывающими на ключевые точки воздействия и их характеристики.

Ну‑ка попробуем кое‑что. Наблюдая за девушкой сквозь прикрытые веки (типа задремал), я, вытянув свои аурные руки, аккуратно стал ее гладить в разных местах. Пощекочу ее мочку уха и втяну их обратно, наблюдая, поймет ли она, в чем дело, или нет. Но видимо, переключение на аурное зрение для нее было делом несколько напряжным, а возможно, она и не ожидала такой пакости от меня, единственного в комнате. Так до конца и не поняла, почему у нее вдруг то спина зачешется, то ухо. Тут мне пришла в голову одна мысль, и я прекратил свои издевательства, занявшись обдумыванием затеи. Интересно, что будет, если попробовать применить некоторые приемы, отработанные с Крисой? Хм… Пусть и без слияния, максимально раскрывающего партнера. Что‑то должно получиться? Или нет?

Захваченный идеей, я стал выполнять действия, отлаженные на пару с Крисой, сексуально раскачивающие реципиента в сторону возбуждения. Вскоре девушка заерзала, раскраснелась и бросила на меня опасливый взгляд – не заметил ли чего. Она плотно сжала ноги и попыталась продолжить писать. Но тут же карандаш в ее руке сломался, слишком сильно прижатый к столу.

Так, ладно, хватит. Все с ней в порядке. Значит, просто не везет в личной жизни. Хм… странно, что нет защиты от внешнего воздействия. Я бы именно секретарям в первую очередь выдавал защитные амулеты – они ведь знают о многом, что творится в организации, и обо всем, чем занимается босс. Ну да бог с ними, может, у гномов свои резоны. Интересно, а вот как можно помочь кому‑либо в такой ситуации? Можно ли что‑то изменить через аурное воздействие, чтобы неудачи в личной жизни больше не беспокоили и в то же время не «кастрировать» чувства?

Но отношение к жизни формируется у человека (или в данном случае гнома) по мере приобретения опыта, в процессе познания окружающего мира, людей, идентификации себя в обществе и при взаимодействии с социумом. Вмешиваться – значит менять мироощущение и самую личность. Иногда, правда, такое необходимо, если собственные проблемы реципиента заводят его в тупик, откуда без посторонней помощи не выбраться. Но если нет никакого расстройства психики, стремления к самоубийству, депрессии, то зачем соваться? Каждый индивид должен набивать свои шишки сам и сам лечить их. Именно так можно приобрести опыт и найти собственное место в мире.

Я вздохнул. Извини, неизвестная девушка, не буду тебе помогать. Разве что следы стресса можно убрать. О! А это мысль! А что, если сделать так, чтобы эмоциональные срывы не приводили к фатальным последствиям? Ведь они наносят явные повреждения ауре. Кстати, отсюда, скорее всего, и болезни после разных нервных встрясок. Разумеется, не только от этого. Отрицательные потрясения, разрывая ауру, способствуют возникновению нарушений в работе различных органов, но если орган абсолютно здоров, то такое воздействие для него не страшно, через некоторое время аура восстанавливается. Но если орган не совсем здоров, тогда болячка берет верх, формируя уже измененную болезнью ауру. Аура очень плотно связана с организмом, и если ее вовремя сшивать и выправлять, то отрицательных последствий будет гораздо меньше. Так‑так… Я быстрее защелкал шариками в голове. С другой стороны, сам по себе стресс тоже полезен. Он мобилизует силы организма для решения возникшей проблемы. Конечно, не всегда. Стресс стрессу рознь. Итак, вывод: нужно убирать не механизм возбуждения в организме стресса, а его отрицательные последствия. Хм… а ведь с этим неплохо справляются лечебные симбионты. Нормально. Получается, что фиговых последствий стрессовых ситуаций для организма можно избежать. А ведь я даже не задумывался об этом. Гуд. Ладно. Я снова посмотрел на ауру девушки и быстро подсадил ей лечебного симбионта. Хорошо, что лечебных симбионтов, в отличие от боевых, можно увидеть только по инфоструктурам. Я, кстати, уже вижу их без помощи Умника, вот что значит практика. Так что местные маги не будут приставать к девушке по этому поводу.

Вскоре я заметил, что симбионты стали размножаться, что явно говорило о наличии у девушки проблем. Ну и хорошо. Выправят ауру, потом из них останется только один. Страж. Это не спасет девушку от ударов судьбы, однако эти удары не будут слишком сильно отражаться на ее здоровье.

– Давно ждешь? – В дверях нарисовался Васа.

– Нет, не очень. – Я встал. – С пользой провел время, ожидая тебя.

Девушка при этих словах подозрительно зыркнула на меня. Я улыбнулся и последовал за магом.

Лара с облегчением посмотрела на закрывшуюся дверь. С чего это она так возбудилась? Парень совсем не в ее вкусе, да и не обращала она на него особого внимания. А вот поди ж ты. Как бы он не заметил чего – девушка посмотрела на свои сжатые кулаки и кивнула себе. Надо будет помириться с Бронлумом. Зря она на него накричала и запретила показываться на глаза. Вот уж характер от матушки достался! Вон и отец – уж на что матушку любил, все равно не выдержал, ушел в свое время с торговцами.

Лара выглянула в коридор. Посетителей больше не было. Удачно. Закрыв дверь на ключ, она побежала в дамскую комнату приводить себя в порядок.

– Неплохо, неплохо, – развалившись в кресле в своем кабинете, довольно кивал Васа. Я развеял плетения, иллюстрирующие некоторые приемы, которые планировал использовать во время сдачи той части экзамена, которая касалась интеграции. – В общем‑то ты готов к прохождению испытания. Но хочу предупредить. Могут быть, скажем так, накладки. Главным экзаменатором интеграционной части будет Дитрия. Очень хитрая и вредная дама. Обязательно подсунет что‑нибудь внешне вполне пристойное, но с подковыркой. С ней, конечно, провели беседу, но давить мы не можем, так что неожиданности не исключены. Будь внимателен.

Я кивнул. В принципе, какую бы задачу ни подсунула эта леди, мы вместе с Умником и компами должны быстро разобраться, что к чему. Ну это в крайнем случае. Теоретически я со многими вещами уже и сам могу справиться, хотя страховка еще никому не мешала.

Кабинет Васы мне понравился. Достаточно большой, куча шкафов с книгами, какими‑то бумагами, на столе беспорядок. В целом соответствует хозяину – некоторая неухоженность, но не фатальная, придающая помещению некоторую таинственность. Я провел пальцем по книжной полке, рядом с которой стоял. На пальце осталась пыль. Я хмыкнул. Хозяин кабинета явно не часто просиживает здесь штаны. Но вообще‑то, может, всыпать секретарше? Это ее обязанность – приличный вид рабочего места босса. Нет, не буду вмешиваться. Пусть сами разбираются.

– …В боевой же части, – тем временем продолжал Васа, – меня больше беспокоит последнее испытание. В течение пяти минут ты должен будешь выстоять против троих мастеров. При этом придется не просто пассивно защищаться, но и нападать самому.

– Да, помню, – кивнул я. – Уточни, я должен только продержаться это время? А что произойдет, если они не продержатся против меня?

Васа заинтересованно подался вперед:

– Рассказывай, что ты там придумал, а я посмотрю, подойдет это или нет.

Я уселся поудобнее и подробно изложил свою задумку. Старый маг рассмеялся:

– Да уж. Пойдет. По крайней мере, предложенное тобой уже известно и разбиралось магами в гильдии после твоей дуэли, а если кто‑то не сделал нужных выводов, это их проблемы. Только дай им нанести хотя бы пару ударов, чтобы разговоров про случайность не было. Так, ладно. – Васа хлопнул ладонью по подлокотнику, ставя точку в данном вопросе. – Что касается теоретической части, то здесь в качестве исследовательской работы вполне сгодятся разработки, что ты показывал мне ранее. Или уже что‑то новое придумал? – Он с мелькнувшей хитринкой во взгляде покосился на меня.

Я улыбнулся и достал из сумки книгу.

– Что это? – Васа покрутил в руках непонятный стеклянный прямоугольник и вопросительно посмотрел мне в глаза.

– Коснись дракончика, – улыбнулся я, предвкушая реакцию учителя. Все‑таки иногда приятно, когда почтенные люди оказываются в неуклюжем положении. Здорово осознавать, что они такие же, как ты, только постарше и позаслуженней, а не какие‑то небожители.

Но меня ждало разочарование. Когда на старого мага как бы выпрыгнула иллюзия дракона, у него всего лишь чуть дрогнула борода.

– Нельзя так пугать старого гнома. – Васа укоризненно посмотрел на меня.

– Извини. – Я опустил голову, пряча ухмылку. – Объяснить, что к чему?

– Я, кажется, уже понял. – Маг немного подергал свою бороду, потом ткнул пальцем в цифру.

Через полчаса Васа откинулся на спинку стула.

– Ты в очередной раз поразил меня! – выдохнул он. – Вот это, – он потряс книгой в воздухе, – просто гениально! Но!

– Но? – Я поудобнее устроился в кресле и с интересом посмотрел на Васу.

– Для защиты не годится, – заявил учитель.

– Почему это? – Я уже понял, что он имеет в виду. Впрочем, книгу я и сам создавал вовсе не для защиты, а для Васы и архимага. Пусть сами дальше разбираются, как распространять эти знания среди гномов. Повышенное внимание к моей персоне как автору подобной штуки мне вовсе не нужно. Пусть окружающие считают меня обычным, хоть и талантливым магом, а не открывателем принципиально новых направлений в искусстве магии. Да и пользователям книжки‑артефакта лучше думать, что книга – секретная гномья разработка, а не сделанный на коленках каким‑то челом‑чужаком артефакт.

– Слишком это необычно, сразу не поймут. Да и не хочется отдавать такое сокровище в чужие руки, – ухмыльнулся маг и погладил рамку книги. – Тут надо хорошенько все обдумать. Давай сделаем так. У меня почти подготовлена теоретическая работа на основе того, что ты раньше рассказывал, этого вполне достаточно. Ну можно будет кое‑что и отсюда добавить. Согласен?

Я пожал плечами:

– Как скажешь, тут ты рулишь.

– Что? – не понял земного выражения Васа.

Я махнул рукой:

– Говорю, что полностью полагаюсь на тебя в этом вопросе.

– Ладно, – пробормотал учитель и засунул мою книгу куда‑то внутрь стола. Н‑да. Ну прям сорока, утащившая блестящую безделушку в свое гнездо. А, пусть развлекается. Для того и делал.

Маг тем временем выложил на стол несколько книг, некоторые из них (я увидел на увеличенной картинке, сгенерированной бадди‑компом перед глазами) были рукописными и древними.

– У меня для тебя тоже есть кое‑что интересное в качестве ответного жеста… – пояснил учитель и ненадолго замолчал, видимо выбирая выражения.

Нестандартное задание дал ему архимаг. Я должен был получить материалы по земным элементалям в качестве оказанной гномами любезности и при этом ни в коем случае не догадаться об их жгучей надежде, что удастся‑таки вызвать духа земли. «Этот Ник» должен испытывать огромное чувство благодарности, за то что допущен до такой информации. Ну Руархид нашел кому поручить заниматься дипломатией – фанатичному исследователю, ученому не от мира сего, который забывает обо всем на свете, едва услышав о какой‑нибудь нестандартной магической идее.

Разумеется, из данных прослушки разговоров учителя и архимага я уже обо всем знал. И правитель гномов подобными затеями отнюдь не набирал в моих глазах вистов.

Хотя, может, так‑то оно и лучше? Ведь это означает, что архимаг во мне видит просто молодого самородка‑исследователя‑фанатика? Хотя мне казалось, что после развлечений с его филерами и подсказки насчет амулетов, используемых демонами для сканирования источника гномов, должны были бы у правителя появиться и другие мысли. А в принципе какая разница? Мне нужно получить инфу об элементалях – я сейчас ее получу. А что там думает архимаг – не моя забота. Главное – не мешает мне изучать магию и пока что не собирается в этом препятствовать. Хм… даже интересно, как Васа выкрутится из этой ситуации.

– Да? – спросил я нейтральным голосом, помогая учителю решиться на дальнейший разговор.

– Ты же увлекаешься стихийной магией, элементалями, сделал много полезного для нас… вот мы с архимагом и решили порадовать тебя чем‑нибудь приятным. Здесь все данные по элементалю земли, что у нас имеются. Такую литературу ты не найдешь в библиотеке. Лично из запасов архимага. – Васа замолчал, ожидая моей реакции.

«Ну что ж, – великодушно подумал я, – ты вполне справился, учитель. Если бы я не прослушал вашу беседу с Руархидом, то наверняка почувствовал бы определенную благодарность по меньшей мере за внимание к моим поискам инфы». Но тем не менее нужно немного сбить с гномиков спесь. Пусть уже начинают думать, что Ник не совсем такой простой яйцеголовый фанатик, каковым кажется. А то когда до конфликта дойдет (а дойдет ведь, нутром чувствую), они обозлятся на свои ошибки и разрешить проблему без драки будет гораздо сложнее. Не любят окружающие признавать свои недостатки. И гномы в этих вопросах исключением не являются.

– Эх, Васа, Васа, – осуждающе покачал я головой. – Вот мы вроде и друзья с тобой… Не отрицаешь этого? Хорошо. А иногда почему‑то стараешься использовать меня втемную.

– Почему ты так считаешь? – почти натурально удивился маг.

– Да за такие подарки вы должны мне еще приплачивать! Ну смотри сам. – Я стал загибать пальцы. – Я интересуюсь элементалями – раз. У меня это получается – два. Несомненно, вы видите, что у меня необычный подход к магии, и, что самое главное, весьма результативный, – три. Гномы в современном мире не могут вызывать земного элементаля – четыре. Вы даете мне как бы секретную информацию по нему, хотя для вас она, по сути, бесполезна, – пять. Остается сделать простой вывод. Вы очень хотите, чтобы я попробовал найти решение, которое позволило бы вам, гномам, воссоздать методику вызова элементаля. Скажи, где я в своих рассуждениях ошибся?

Васа вздохнул, прикрыл глаза и некоторое время молчал.

– Прости, – наконец ответил маг.

Он немного ссутулился в своем кресле, а я подумал, до чего же он устал. И совсем не физически. С первого нашего знакомства иногда проскакивала в нем вот такая вот усталость.

– Конечно же ты прав, – продолжал Васа. – Нам это действительно нужно. Но, – он поднял палец, – тем не менее это не умаляет ценности литературы для твоих исследований. Получится – хорошо, мы надеемся, что ты не будешь жадничать, поделишься с нами, а не получится… ну что ж. – Он пожал плечами.

– «Жадничать»… – пробормотал я, пододвигая книги к себе. – После моей защиты у вас просто поменяются аргументы с «жадности» на «обязан». Иначе странно это будет смотреться – вы типа радушно приняли меня в свою гильдию в качестве ее члена, а я тут ерепенюсь и не делюсь информацией.

Васа только вздохнул на мое бурчание.

– Ладно, я посмотрю, – решил я свернуть разговор. – Хотя и сомневаюсь, что тут можно найти что‑то полезное. Иначе вы давно бы все сами раскопали и разобрались.

Я положил книги в свой рюкзак, который взял с полигона именно для этой цели, и поднялся со стула:

– Ладно, пойду я. Тут еще Криса должна где‑то находиться. А то я сказал ей, что буду у вас дома, надо бы успеть ее перехватить.

Старый гном сидел в кресле не шевелясь и задумчиво смотрел на только что закрывшуюся дверь. Глупо было надеяться, что его самый талантливый ученик ни о чем не догадается. Может, следовало отговорить Руархида от идеи привлечь Ника к решению проблем, связанных с элементалями?

Ведь для гномов общение с духом земли никогда не было просто слиянием с природной стихией. С помощью духов земли гномы строили свои дома и города, искали жилы металлов и драгоценных камней, отражали нападения врагов… Маги, умевшие общаться с элементалями, пользовались среди гномьего народа великим уважением. Их считали чуть ли не богами. И если бы они так не возгордились и не сочли всех остальных простой земной грязью…

Как рассказывают старые предания, гномы очень долго терпели своих гордых властителей. За умение общаться с духами земли им позволяли все: и наглое отношение к окружающим, и возведение роскошных дворцов, тогда как многие бедняки (у кого не было возможности платить деньги) не имели даже жалкой лачуги, и убийства без разбору, и грабительский закон, согласно которому маг‑стихийник мог зайти в любой дом и взять что пожелает. Позволяли, но не прощали. Каждое новое бесчинство откладывалось зарубкой в душе угнетаемых гномов. Когда‑то чуть ли не наместники богов, хозяева элементалей из‑за вседозволенности постепенно превратились во всеми ненавидимую кучку тиранов, взнуздавшую некогда свободный, гордый горный народ мастеров. И однажды обычные гномы‑маги решили избавиться от ярма. Но никто не хотел утратить возможность управлять элементалями. Поэтому участники заговора договорились с помощниками властителей элементалей, которые уверили их, что и сами справятся, без своих хозяев. Никто из этих помощников при выступлении не пострадал. Тираны – властители элементалей – были убиты. И в первое время было все в порядке. Народное ликование, новая власть, справедливые законы во имя всех гномов, успешно работающие элементали на стройках… Так продолжалось около месяца. И вдруг настал черный день для всех гномов. Элементали земли перестали подчиняться призывам и помогать горному народу. Новые повелители духов напрасно повторяли ритуалы вызова, заученные при старых повелителях, – элементали с того дня больше ни разу не откликнулись на призыв. И никто не знал почему. Да, посмеялись повелители стихии над гордыми мастерами. Народ гномов лишился мощной поддержки природных духов.

Отчаяние было столь велико, что начался разброд и война, гномы принялись воевать друг с другом. Сын шел на отца, брат на брата. О причинах начавшейся вражды часто уже не помнили. Просто воевали, выплескивая друг на друга давние местечковые обиды. Тем временем подняли голову орки, раньше жутко боявшиеся духов земли. Они напали на пограничные провинции и стали грабить и убивать всех подряд, встречающихся на пути. Но гномам повезло. Самый сильный маг горного народа, гроссмейстер магии земли, не стихийник, смог с помощью своих друзей‑магов (в будущем составивших магическую гильдию) объединить народ, отразить натиск орков и покончить со смутой. С тех пор и установились у гномов современные порядки, когда лучший маг, то есть архимаг, правит народом, а в этом ему помогает совет гильдии магов, устанавливающий правила общежития. И гильдия контролирует соблюдение законов как гномами, так и чужаками, проживающими на землях горного народа мастеров. Постепенно гномы привыкли обходиться без помощи элементалей земли. Они научились строить сами. Для переноса тяжестей на большие расстояния было разработано плетение левитации. Конечно, оно буквально пожирает энергию, однако вблизи от источника магии земли позволяет производить различные сложные работы…

Много времени прошло с тех пор. Но элементали земли так и остались в памяти гномов как часть их общей души, ныне недоступная, непобедимые защитники и верные помощники. Но больше не было среди гномов никого, кто бы умел работать с ними. Все эти годы гильдия магов всячески поддерживала и старалась развивать направление стихийной магии, в надежде что кто‑нибудь, способный к этому, сможет проявить себя. И неважно, что гномы плохо приспособлены к общению с духами других стихий, и потому посылай, не посылай учеников в человеческие академии стихийной магии – толку немного. Сейчас, например, среди гномов есть несколько очень слабых стихийников, способных разве что неуклюже сливаться с элементалями воздуха и воды, и все (разумеется, если не учитывать Ника). Главное – остается надежда, что когда‑нибудь среди гномов появятся повелители стихий, которые смогут наладить связь с духами земли – помощниками, защитниками и покровителями горного народа.

А сколько гномов погибло, пытаясь вызвать духа земли опасными способами… Маги совершали ритуал, бросались со скал на камни, в надежде что, как в прошлые времена, элементаль подхватит их, не даст разбиться, спасет – и начнутся новые отношения со старыми друзьями. Но духи были абсолютно глухи, и множество потенциальных стихийников погибало зазря. В результате тогдашний архимаг гномов был вынужден изъять из свободного доступа и спрятать в закрытых архивах все материалы по элементалям земли. Он не хотел, чтобы слишком самоуверенные начинающие маги гробили себя в попытках обрести силу. Однако любой сильный маг гильдии мог выхлопотать разрешение, познакомиться с материалами и попытаться пообщаться с духом земли. И Васа, и, особенно, гроссмейстер астральной магии Руархид сами прошли через это. Но даже у сильного астральщика Руара (а ауры повелителей астрала похожи на ауры повелителей стихий) абсолютно ничего не получилось, хоть и были потрачены долгие месяцы на попытки установить контакт. Нынешний архимаг до сих пор не смирился с поражением. Васа хорошо знал, что тот время от времени возвращается к своим опытам.

Васа вздохнул. Он не видел ничего удивительного в том, что, когда Ник с его необычными способностями и нестандартным подходом проявил талант к управлению стихиями, у Руара возникла смутная надежда. Нет, конечно, архимаг, как и Васа, понимал, что после стольких безуспешных экспериментов и попыток вряд ли Нику будет сопутствовать удача. Да, он очень талантливый маг, но человек, чужак, а элементали земли благоволят к гномам. Мало того, стихийники проходят длительное обучение, а никакого серьезного образования в области стихийной магии у парня нет. Его способы вызова элементаля воздуха и опыты с ним покажутся нелепыми каждому, кто знает, что такое подготовленный маг‑стихийник, выученный во Дворце Стихий и Волшебства. Если рассуждать логически, кто Ник по сравнению с ними? Так, удачливый самоучка. Но надежда, эта своенравная тетка, плевавшая на логику и здравый смысл, заставляла попробовать. Ведь разобрался же он с воздушным элементалем! С чистого листа, не обладая никакими знаниями в стихийной магии! Пусть и коряво, но это у него выходит! Вдруг и с элементалем земли что‑то получится? Пусть только поймет принцип, нащупает дорожку, а уж там найдется кому углубить и расширить…

Талантлив Ник, хотя и очень непонятен. Васа, его учитель, до сих пор не знает, что им движет в жизни и чего он по‑настоящему хочет. Хороший друг, страшен для своих врагов и врагов своих друзей, общителен, то по‑мальчишески бесшабашен и хулиганист, то, наоборот, проявляет такое самообладание и понимание ситуации, что кажется, будто разговариваешь с опытным сановником, искушенным в беседе и политике. Очень своенравен, но как же талантлив! Васа не мог думать отстраненно и спокойно о своем ученике. Очень уж симпатичен старому магу был этот человечек. И самое главное, парень не любит, когда его к чему‑то принуждают и как‑то используют. Сильно возмущается и может так отчитать, не обращая внимания на возраст учителя, что будешь готов буквально сквозь землю провалиться.

И зачем только старый друг Руар пытается играть с Ником в какие‑то политические игры? Подобное отношение явно не способствует росту его доверия и желания сотрудничать с гномами. Скорее наоборот. Вон как тот издевался над своими филерами, когда его «водили» по столице след в след. Каждый день те оказывались в кутузке у стражников. А его свидание с Балаватхом? Неужели Нику надоели игры и недоверие начальства гномов и он ищет альтернативу? При этой мысли Васа поморщился. Отпускать ученика не хотелось. Привык он к Нику и, надо себе признаться, полюбил его как сына. А Руар требует следить за нестандартным магом, докладывать обо всем, направлять его, ограждать от контактов с «неофициальными» гномами. Не лежит душа у старого мага к подобной деятельности. Исследователь он, а не работник контрразведки. Хотя всякое в его жизни бывало… И если бы его об этом просил не старый давний друг, с которым столько вместе пережито… И что же делать? Ситуация сложная. И с Ником хочется сохранить хорошие отношения, и Руара подвести Васа не может.

Встретились бы уж эти двое с глазу на глаз и обстоятельно побеседовали. Васа чувствовал, что если открыто и откровенно обсудить все сложные вопросы с Ником и прийти к какой‑то договоренности, то парень не подведет. Старый маг вздохнул.

«Эх Руар, Руар, – подумал он, – увлекся ты своей игрой во всесилие, окружающим уже не доверяешь и потому сам начинаешь забывать, как прочны связи, основанные не на подозрениях, а на доверии».

Отвлекшись от печальных мыслей, Васа отодвинул в сторону давно остывшую чифу и потянулся к бутылке с огненной настойкой.

Ну кто так строит здания? Абсолютно симметричные, одинаковые интерьеры, и ни окон, ни надписей. Ну прям как в центральном здании МГУ. Помню, приехав как‑то на математическую олимпиаду, путался в симметричных коридорах и потому постоянно опаздывал на туры. И не я один. Легко перепутать лифт и оказаться в помещении не того факультета, который нужен. Попробуй‑ка потом выберись. Да еще сразу не поймешь, что приехал не по адресу, – этажи в здании словно близнецы‑братья. Возвращаясь вечером в общежитие, вполне можно случайно забрести, например, в профилакторий или еще куда (в МГУ в крыльях центрального здания общежития расположены квартиры сотрудников, лаборатории, профилакторий, для каждой зоны свое крыло)… Проблема решилась, только когда сообразил загрузить правильные маршруты в бадди‑комп. Мой сосед по общежитию до подобного не догадался. В результате, топая в нашу общую комнату как‑то вечерком, он перешел по тринадцатому этажу в противоположную сторону и оказался в лабораторном крыле, где и прогулял благополучно чуть ли не до утра. Коридоры там такие, что, стоит чуть потерять ориентировку, и плутать будешь… Настоящие лабиринты. Правда, недавно кто‑то из знакомых мне рассказал, что там вроде сейчас развесили стрелочки и объявления… А вот в магической гильдии гномов никакими стрелочками и не пахнет. Только однотипные полутемные коридоры с крепкими деревянными дверями, кое‑где помеченными номерами (а часто и вовсе без них). И все заперты. Народу – никого. То ли работают, муравьишки, за этими дверями, то ли шляются неизвестно где. Да еще частенько магические барьеры стоят – не пройдешь с моим статусом ученика восьмого уровня. В принципе сломать эти препятствия для меня – раз плюнуть. Но я же все‑таки хочу быть примерным мальчиком, по крайней мере казаться таковым.

Зря я полез в эти дебри Крису разыскивать. Только заблудился. При этом несколько раз видел на радаре ее отметку буквально в нескольких метрах от меня. Но только повернешь в нужную сторону – стена, а коридор ведет куда‑то вдаль или какой‑нибудь магический барьер. Попытаешься пройти до конца и найти новый путь – оказываешься совсем в другой части здания. Коридоров много, но куда ведут – непонятно… Блуждал я, блуждал, в конце концов плюнул и направился к центральному выходу, сел на лавочке в парке напротив здания и стал наблюдать за входом в гильдию. Один из служек на выходе привел мне Принцессу, которая с огромным прилежанием тут же принялась объедать листочки кустов рядом с лавкой.

Я поглядел на радар. Криса была в здании и выходить пока не торопилась. Она уже не менее получаса находилась в одном и том же помещении. Видимо, была какая‑то важная для нее встреча. Появилось искушение подключиться к «жучку» на ней и послушать, о чем, собственно, идет там речь. Желание было сильное. Но я остановился. Нехорошо прослушивать близких, особенно когда им ничего не угрожает, хотя бы потенциально. Кроме того, фактограф‑то в непрерывном режиме инфу со всех «жучков» снимает и обрабатывает. Так что если с Крисой что‑нибудь случится, мои компьютеры обязательно об этом уведомят. Кстати, в последнее время я стал чувствовать сильное внутреннее неудобство, слушая выделенные фактографом и Умником беседы тех, кто ко мне близок, особенно Крисы. Нехорошо это, словно воровато чужие письма вскрываешь, читаешь, а потом заклеиваешь.

Одно оправдывает – я не на шутку беспокоюсь о девушке. Сам‑то уже привык находиться под ударом. При мне никогда не дремлющий Умник, который защитит, даже если я сам не замечу угрозу и не прореагирую на нее. Опять же инфомагия в загашнике, элементаль, готовый в любой момент прийти на помощь… А Криса? Хоть и развил я ее ауру, обучил некоторым фокусам из боевого магического арсенала гномов и демонов (в частности подсмотренным на показательных выступлениях плетениям), хоть и научил кастовать заклинания всей аурой и снабдил лечебными и защитными симбионтами, но… Опыт‑то ее боевой весьма невелик. Да, «скрытница» и довольно хитра, но всем давно известно, что на любую хитрую задницу порой находится весьма серьезный болт. А настоящей магической мощи, как у меня, чтобы сразу рубануть этот болтик под корень, у моей девушки все‑таки нет. Так что извини, дорогая, но фактограф будет все‑таки за тобой следить постоянно. Ну а я, если потребуется, буду слушать твои разговоры через «жучки». А совесть мы пока загоним куда‑нибудь в далекие глубины сознания.

С лавочки была хорошо видна резиденция архимага. Я немножко присмотрелся к дворцу. Там происходила какая‑то непонятная тусовка со всплесками энергии. Перейдя на магическое зрение, я увидел, что некоторые плетения дворца подрагивают, некоторые исчезают и вновь появляются. По ходу маги что‑то делали. То ли усиливали защиту, то ли проверяли ее.

Хм… А вон там – я оглянулся – сидел эльф‑наемник в засаде, когда я только в город приехал. Да…

Облака развеялись, и выглянуло солнышко. Прикрыв глаза рукой от ярких лучей, я расслабился и постарался ни о чем не думать. Заняться книгами еще будет время. А пока просто хочется посидеть, ловя лицом солнечные лучики, почувствовать природу. Все‑таки здесь она сильно отличается от природы моего мира. Несмотря на внушительные размеры столицы, если закрыть глаза, кажется, что находишься в лесу, настолько свеж воздух. Да и шум большого города здесь, в парке, вдали от заполненных народом городских улиц был почти не слышен.

На солнышке я пригрелся и почти задремал, правда, ленивым движением мысли перед этим активировал комплексную страж‑систему (Умник, радар, бадди‑комп). Пару раз приоткрывал глаза на ее сигналы, когда мимо проходили «левые» гномы. Наконец комп выдал голосом Крисы: «Милый, я иду…» – отчего на губы вылезла непроизвольная улыбка. Конечно, скоро мне такой звуковой сигнал надоест, как обычно, но уже неделю (мой рекорд!) я испытываю только приятные эмоции.

На пороге гильдии стояла задумчивая Криса. Служка подвел девушке лошадку. Я мысленно потянулся к подруге и погладил ее. Аура девушки на мгновение чуток сильнее засветилась, и та стала оглядываться по сторонам. Затем, заметив меня, легкой и быстрой походкой, ведя конягу на поводу, направилась в сторону лавки. Любопытно, когда девушка знает, что на нее смотрят, ее походка неуловимо меняется. Становится более сексуальной, привлекательной и зазывающей.

– Что такая задумчивая? – спросил я, целуя свою красавицу.

Криса уселась на скамейку.

– Сегодняшний поход в гильдию… – Скрестив ноги, она устало откинулась на спинку и нехотя начала рассказывать.

– И что такого неожиданного случилось? – прервал я девушку, давая возможность прекратить отчет, если нет желания рассказывать, и перевести разговор на другую тему.

Криса задумчиво помолчала. Немножко нахмурила брови, но продолжила:

– Меня пригласил к себе Мондрид и предложил стать его помощницей.

– Вот как? – Я невольно бросил взгляд на здание гильдии. Интересно пляшут девки. Что бы это могло значить? – И что ты думаешь на этот счет? Ты ведь хотела продолжать обучение в людской академии?

– Понимаешь, – медленно произнесла Криса, словно извиняясь, – это очень хорошее предложение. По сути, я о таком даже мечтать не могла. Резкий скачок вверх по карьерной лестнице. А насчет людей… Вряд ли они могут дать что‑то новое. Тем более что с твоей помощью я далеко продвинулась, по‑новому стала смотреть на работу интегратора. Теперь их обучение только помешает. Мондрид серьезно заинтересовался моей сигнальной сетью. Он обещал предоставить мне все возможности для личной работы помимо положенных по должности. – Криса замолчала и задумалась.

– И что ты решила? – спросил я, подталкивая ее к продолжению разговора. Если уж начали обсуждать подобную тему, то это следует делать сразу и до конца. Расставить, так сказать, все точки над «и». Ведь непонимание касательно того, что думает близкий человек по столь важному вопросу, способно быстро навести тень на взаимоотношения. И тут излишний такт только вредит обоим.

– Пока еще ничего, – опять же неохотно ответила Криса. Боится, что не пойму и не приму ее выбор? – У меня ведь два выхода. Если я соглашаюсь, то получаю высокооплачиваемую работу, связанную с интеграционными исследованиями, не считая прочих, положенных по должности обязанностей. А я к этому всю жизнь стремилась. Если отказываюсь – неизвестно, добьюсь ли я когда‑нибудь такого же положения.

– То есть ты согласилась? – уточнил я.

– Да, – подтвердила Криса. – Но пока только на испытательный месячный срок.

Мы помолчали. А что тут говорить? Это ее жизнь и ее выбор. А Мондрид‑то каков?! Молодец! Став свидетелем ее действий во время моей дуэли, сумел оценить способности, поднял папку с ее делом, ознакомился, понял, что она умница, и тут же предложил работу.

А может, главную роль тут сыграл факт, что Криса – моя девушка. Скорее всего, начальник разведки работает в тандеме с архимагом. А тот должен знать, что я учу Крису новой методике кастования, и наверняка хочет контролировать этот процесс. Плюс ко всему ему (если я правильно понимаю гномьего правителя) обязательно нужны какие‑нибудь рычаги мягкого влияния на меня. Не хочет Руархид отпускать талантливого мага куда‑то на сторону. Давить на патриотизм? Я не гном. «Нажимать» архимаг явно опасается. Он видит, что я стараюсь не откровенничать с Васой да и с кем‑нибудь еще о своей прошлой жизни. Получается эдакий чертик из табакерки. Очень своенравный и неуправляемый. Каковы его способности и что ему в голову может взбрести? Остается единственный вариант – направлять судьбу тех, кто ко мне близок.

А если еще и грамотно поставить работу с Крисой, давая ей разные интересные задания, то можно узнать (как он, вероятно, думает) и некоторые тонкости этого дела, возможно скрываемые мною от гильдии или Васы.

Но что произойдет, если я рассорюсь с архимагом и буду вынужден покинуть гномов? Не отыграется ли архимаг со товарищи на Крисе? Для девочки ведь будет сильным ударом, если выяснится, что она интересует властей предержащих только как бесплатное приложение ко мне. Впрочем, она и сама очень талантливый маг. Сумеет поставить себя как надо – все будет в порядке. Ведь Криса сейчас является первым, и единственным, магом, на практике реализующим новые технологии магической разработки. Кроме того, я же не собираюсь прям завтра со всеми ссориться и линять из столицы. Дела еще есть, и время тоже, хоть его и немного. Обязательно постараюсь по ходу дела всячески продвинуть Крису в магическом искусстве. Она и сейчас представляет собой такого специалиста, какими не очень разбрасываются, а через некоторое время… Ребята просто еще не поняли, какую принцессу они наверх продвигают вместо бедной, никчемной магички‑сиротки, ценной только знакомством с неким Ником. Получается, Крису при любом раскладе не должны обижать. Так зачем противоречить девушке? Но все‑таки отпускать ее в свободное плавание прямо сегодня явно не следует.

– Ну вот, – сделал я обиженный вид, – а так хотелось после защиты взять тебя в официальные ученицы.

– Служба этому не помеха. – Криса пересела ко мне на колени и поцеловала, при этом слегка поерзав. Мои мысли от этого ерзанья поплыли в совершенно другую сторону. – Я обязательно договорюсь, чтобы одно другому не мешало.

Вот тут я согласен. Ни Мондрид, ни Руархид не будут гнать девушку прям завтра на постоянную службу. Они обязательно согласятся, чтобы она подольше у меня поучилась. Только попросят, пользуясь ее новым положением, побольше рассказывать о том, что у нас там на полигоне происходит. Ну и пусть их! Я Крисе вполне доверяю и уверен, что она ничего лишнего докладывать не будет. Кроме того, основную магическую работу я провожу в связке с Умником и своими компьютерами в уме. Когда я это делаю, со стороны кажется, что нестандартный Ник просто спит или, возможно, погрузился в глубокую медитацию. Вряд ли кто‑то сумеет увидеть при этом что‑то ценное. Пусть начальнички слушают искренние рассказы о том, как хорошо я умею отдыхать на природе.

– Ну что? Тогда это надо отметить, – весело предложил я, погладив Крису по спине и задержавшись немного в нижней ее части. – Давай позовем друзей, посидим в каком‑нибудь ресторане. А вечером у нас на полигоне вдвоем повечеряем. Что ты на это скажешь?

Криса внимательно посмотрела мне в глаза и кивнула.

– Тогда давай зови свою подругу Дилу, – начал я распоряжаться. – Подъезжайте, скажем, к чифе, где Тир играет. Думаю, все‑таки лучше будет там посидеть, в ресторанах скучно. Повеселимся.

– Еще раз спасибо, – выдохнула Криса. Грациозно поднявшись с моих колен, медленно подошла к лошадке, обернулась, словно хотела что‑то сказать, но не решилась, лишь улыбка не сходила с ее лица.

Вздохнув, я немного посидел, пытаясь привести в норму свои разыгравшиеся гормоны, и затем отправился готовиться к празднику.

Вот это вечерок! Все началось с ужина в чифе с Крисой и Дилой. Потом были танцы под музыку, исполненную группой Тира. Я плясал сначала с Дилой, потом с Крисой (больше, конечно, с последней). И наконец‑таки показал Крисе, что такое рок‑н‑ролл. Ведь теперь, с электрогитарным усилком, обучить Тира и его команду зажигать буги‑вуги было раз плюнуть. Я всего лишь дал им немного послушать музычку – и понеслось. Криса быстро подхватила ритм и мои движения.

Не перестаю удивляться ее фигуре и физической подготовке! Наши совместные занятия сильно развили ауру и организм моей подруги в целом, но и до встречи со мной она была в великолепной форме. Точеная фигурка, ни грамма лишнего жира, великолепная растяжка, хорошо развитые мышцы, выносливость. Она всегда уставала намного меньше остальных гномов‑наблюдателей, когда те гонялись за мной по всей столице в первые недели моего пребывания здесь. И при этом никаких диет не придерживается. Природа или привычка к регулярным физическим упражнениям? А может, она адепт какого‑нибудь боевого стиля типа многочисленных китайских ушу у меня на родине? Или просто гномы так хорошо готовят своих рейнджеров? Впрочем, какая разница, мне это абсолютно неинтересно. Но как она зажгла, когда приспособилась к ритму танца! Как импровизировала! Куда там Джону Траволте и Уме Турман с их знаменитым твистом в старом фильме из прошлого века! Думаю, если бы мы с Крисой оказались у меня на родине на каком‑нибудь чемпионате по рок‑н‑роллу, то были бы наверняка не на последних ролях. Я ради прикола отогнал несколько камер Умника на расстояние и записал, как мы смотримся со стороны. Обязательно Крисе покажу при случае, сгенерирую динамическую иллюзию. Заодно лишний раз поучусь магии иллюзий.

А может, изобрести и внедрить на Лунгрии что‑то вроде современной видеотехники и кино? Ведь на самом деле для подобных достижений цивилизации у них многое есть. Магия иллюзий довольно хорошо развита. Правда, чародеи‑иллюзионисты создают плетения‑картинки очень долго, словно художник пишет полотно. Это потом уже довольно быстро могут воспроизводить такие картины. Но первоначальное создание плетения иллюзии – довольно длительный процесс. А с моей развитой моделью магии сделать проигрыватель голографического изображения, записанного с панорамных камер Умника, – фигня вопрос. Единственная сложность для повсеместного распространения технологии – инженерная: нужно качественно сконструировать аппаратуру для голозаписи. Ведь это у меня есть Умник, управляющий расположением глаз‑камер и их фокусным расстоянием так, что они записывают изображение и звук слитно и равномерно. А у гномов компьютеров пока нет. Может, создать? Давно пора, вот только время для этого полезного занятия где найти…

Глядя на нас с подругой, затанцевали все посетители чифы. Гномы и гномки выделывали такие коленца! Даже степенные мужички выходили в круг и начинали со скрипом в суставах подпрыгивать. А один широкий старичок‑гном с длиннющей бородищей и брюшком оказался в самом центре танцующих. Подпрыгивать у него не очень получалось, так он чуть поднимал то одну, то другую ногу и кружился. Выглядело забавно. Ну прям «старый добрый жук» из знаменитого детского кинофильма. Еще и одет был во что‑то типа земных панталон…

Классно погуляли! А то я уже начал забывать, что такое отдых, все работа да работа! По земным домашним меркам – трудоголизм предпоследней стадии. А с чего бы? Да, работу я свою любил и люблю (если считать магопрограммирование разновидностью составления программ), но без особого фанатизма. Бывали случаи, когда попадались очень интересные проекты и я сидел сутками напролет, как и наоборот – нудотища, от которой продуктивность падала почти до нуля.

Но мой трудовой энтузиазм на Лунгрии давно побил все прошлые рекорды! Как по интенсивности, так и по продолжительности. Понятно: модифицированное развитое тело, инфокомп, помощь и воздействие Умника, регулярный хороший секс с Крисой, изрядно обогащающий не только ее, но и меня. В своей изначальной земной ипостаси я уже давно бы отбросил коньки от постоянной перегрузки. Но не только в этом дело. «Есть что‑то еще…» В голове забилась, ускользая, какая‑то мысль. Я сосредоточился, и она проявилась. «Да ведь все просто! – осенило меня. – Почему люди могут годами играть в абсолютно бесполезные ролевые игры, раз за разом «прокачивая» очередного персонажа до высшего уровня? Да потому, что развиваешься ты там на порядок быстрее, чем в реале, и показатели свои увеличиваешь не чуть‑чуть, а в десятки и сотни раз. И наглядно видишь результат своих усилий. Здесь, на Лунгрии, со мной происходит почти то же самое, развитие сумасшедшее! И что больше всего греет душу и мотивирует – все это не иллюзорно, а очень и очень реально!»

Хотя все‑таки (я прислушался к себе) усталость в последние дни таки начинает появляться. Похоже, даже у моего модифицированного организма имеются свои пределы. Да и непрекращающиеся эксперименты, касающиеся полетов и других всяких‑разных вещей, несмотря на всю их оригинальность, потихоньку задалбливают. Но ничего, до достижения успеха осталось несколько небольших шажков. Рано расслабляться! Осталось поднапрячься всего чуть‑чуть. Разгребусь с экзаменами, научусь управлять духами земли, слетаю в точку фокуса, и… если не выжжет мозг, то буду, наверное, обмывать полубожественные звездочки на инфомагических погонах… хе‑хе… А потом отпуск себе устрою, на месяц… Нет, мало, на отпуск меньше пары месяцев не согласен! Кстати, заодно появится время разобраться в наших с Крисой отношениях. Пора, пора в эти вопросы вносить какую‑то определенность… Не знаю, что думает по данному поводу девушка, но я все больше осознаю необходимость прояснения ситуации. Наши отношения уже явно вышли за пределы простой любовной интрижки. Пора что‑то решать. Крепко устала сегодня девочка, хоть и получила массу удовольствия. Вон как сопит на плече (я с нежностью посмотрел на прижавшуюся ко мне подругу), наверняка уже третий сон видит. Ладно, хватит почивать на лаврах, пора и о делах чуток подумать. Что там у нас с земным элементалем?

Вау, а ведь действительно исчерпывающую информацию дали, все, что имелось, выгребли! Даже не стали нехорошие моменты гномьей истории замазывать, прямо так и написали: мол, обнаглели эти элементалисты и всех достали, потому договорились с их помощниками и устроили главарям козью морду! А все‑таки почему секрет‑то утерян?

Будем разбираться… Так, исходя из имеющихся материалов, после ликвидации элементалистов до дня «икс» все шло очень хорошо. Элементали слушались своих хозяев как всегда и безропотно выполняли любые их поручения. А в день «икс» все закончилось. И повелители элементалей вроде те же (помощники прежних элементалистов), и никаких новых задач духам земли не поручали, так что не было повода бастовать. Да, загадочно и непонятно. Ладно, отложим этот вопрос. Он отнюдь не самый важный. Лучше покопаюсь в описаниях способов управления элементалями, благо инструкции, составленные помощниками старых элементалистов (дополнительная страховка от потери знаний?), остались достаточно подробные.

А ведь интересные вещи творили‑то! Программировать действия духов земли умели. Даже хвастались перед адептами других стихий: мол, вы тут тужитесь, контролируя каждый шаг своего духа стихии, а мы приказали – и он прет, пока работу не выполнит или пока приказ не отменим. И не нужно никакого слияния. В общем, я со своим кривоватым «ручным» управлением воздушным элементалем почувствовал себя полным ламером. Но самое интересное, описанная методика призыва земного элементаля и ощущения помощников‑предателей при контакте с ним кардинально отличались от моих действий по вызову воздушного духа‑приятеля и эмоций при взаимном общении. Будто ее просто вывернули наизнанку, причем не только в плане замены мыслей о воздухе мыслями о земле, но и во всех остальных аспектах. В общем, что‑то очень странное получается.

Попробуем еще раз прокрутить все факты. Методика призыва вывернута наизнанку, однако работала до момента убийства стихийников и перестала работать после дня «икс». Как только элементали перестали откликаться, начались активные исследования в этой области, направленные на то, чтобы вернуть секрет. Почему же не приглашали людей‑стихийников и не пытались переоткрыть методику заново, по аналогии с техникой вызова других элементалей просто поменяв стихийную составляющую? Ага! Во‑первых, боялись делиться информацией и не хотели, чтобы представители других рас умели общаться с духами земли. Во‑вторых, считали воспоминания предателей‑помощников своего рода евангелием (как же, ведь они последними общались с духами земли – покровителями и помощниками гномов!) и на основе этих данных пришли к выводу, что элементаль земли какой‑то особенный и кардинально отличается от других по методу призыва и работы с ним. Кажется, кое‑какое понимание начинает вырисовываться.

Нет, конечно, почитание предков и древних авторитетов для любого народа – важнейшая вещь. Иначе откуда мы узнаем, кто мы, из какой грязи вышли, к чему стремимся, как будем строить счастливую судьбу наших детей и их детей? Уважение к старикам и памяти прошлого – это основная гарантия того, что за нынешним настоящим обязательно наступит не худшее, чем сегодня, а лучшее будущее. Бывало, мы у себя на родине забывали эту великую истину. И кровавыми слезами отлилась нам эта забывчивость. Весь двадцатый век – страшное время для нашей страны. А переломы? Гражданская война 1917–1922 годов, когда брат шел на брата, отец на сына, когда четырнадцатилетние мальчишки порой руководили карательными отрядами… И разве великий писательский талант Аркадия Гайдара смоет его участие в этом безумии? И смутные девяностые, когда вследствие неуклюжих «реформ» другого Гайдара, потомка первого, простые люди вымирали деревнями, ученые бежали из страны, а бандиты царили на улицах… Да, страшную мы заплатили цену. До сих пор еще по долгам рассчитываемся. Потому и живем так сложно.

Но есть и другая сторона этого вопроса. Меня всегда смешило, когда какие‑нибудь методы лечения, способы физических тренировок организма, боевые стили рукопашного боя, «духовные» учения объявлялись великой истиной только на том основании, что они древние и якобы проверены поколениями наших предков. Никогда не поверю, что какой‑нибудь древний японский самурай способен уцелеть, столкнувшись с современным спецназовцем, например из группы «Вымпел».

Как‑то еще в детстве, начитавшись сказок Дюма о великих фехтовальщиках де Бюсси и д’Артаньяне, я решил поинтересоваться, а что такого особенного было в этих средневековых методиках. Благо как раз мальчиков из нашей школы приглашали заниматься фехтованием в спортклуб неподалеку. Я парень настойчивый, в иностранных языках кое‑что понимаю с раннего детства. Вот и полез через Интернет в Британскую публичную библиотеку, выложившую накануне для общего обозрения большое количество отсканированных средневековых фолиантов. Большое дело сделали, между прочим, англичане. Наши до сих пор не могут поступить так же и открыть для всех материалы, скажем, Библиотеки имени В. И. Ленина. Покопавшись в материале, я нашел пару французских книг времен Людовика XIV, которые и служили пособием тогдашним учителям фехтования. Книжки были с подробными картинками каждого из приемов. Желая (будем откровенны) выпендриться перед одноклассниками и продемонстрировать некоторое знание предмета перед ведущим отбор будущих фехтовальщиков тренером, я напечатал самые интересные картинки и перед уроком физкультуры прикрепил их кнопками к шведской стенке в спортивном зале. И потом чуть не сгорел со стыда. Увидев картинки, тренер только обрадовался и устроил нам всем показательное занятие, на котором очень доходчиво объяснил, почему фехтовальщика, который применит любой из изображенных приемов, он тут же проколет насквозь.

На самом деле так называемые древние боевые стили вовсе не развивались, а просто выдумывались каким‑нибудь талантливым воином и впоследствии повторялись его учениками‑«обезьянками», постепенно искажаясь. Ну какой может идти разговор о серьезном развитии секретной методики, если в каждый момент времени с ней знакомы не более десяти человек (в Средневековье)? Я уважительно отношусь к учителям, они делают великое дело. Но надо признать, что крайне редко складывается ситуация, когда ученик действительно способен развивать и дополнять идеи своего учителя, а не просто возвещать их уверенным тоном и с апломбом уже своим ученикам, словно цветастая такая, говорливая птичка с хохолком и пышным хвостиком.

Для того чтобы развить некую науку или искусство, нужно не обучение тайным знаниям, а доступность методик для значительного числа последователей. Если учеников каждый раз будет не более, скажем, десятка, то когда‑то грозное учение неизбежно захиреет, превратившись в итоге во что‑то подобное декоративным вариантам китайского ушу. А если последователей много, то велика вероятность, что среди них найдется хотя бы один ученик, который адаптирует полученные знания к условиям текущего момента, отбросит лишнее и наносное, соединит достижения учителя с тем, чего достигли на данный момент в других боевых дисциплинах, и сделает из учения мощное и грозное искусство. И важно не останавливаться на достигнутом, а постоянно развиваться.

Поэтому, если хотите действительно научиться, допустим, рукопашному бою, то не следует бежать в какую‑нибудь секцию древних китайских мастеров или древних «семейных» славянских рукопашников. Найдите современный клуб боевого самбо и получите настоящие навыки именно там. Ведь методики самбо и близкие к ним шлифовались столетиями достаточно открыто, и именно там, где всегда было много учеников, жизнь которых напрямую зависела от их способности побеждать: в дружинах, войсках, гвардиях, в службах охраны высоких лиц, в рейнджерских диверсионных бригадах. Кстати, в популярных ныне у меня на родине боях без правил побеждают в основном именно самбисты.

Вот и гномы, похоже, слишком увлеклись подражанием собственным предкам. А разгадка‑то довольно проста. Те убитые ребята были, видимо, не только очень крутыми и сообразительными товарищами, но и очень подозрительными к окружающим. Своего рода куркулями. Судя по тем штукам, которые они проделывали, у них имелся чуть ли не рутовский доступ к элементалям! Но именно этому они никого не учили. Делиться монополией на вызов духов земли никто не собирался. Своим помощникам они демонстрировали совсем другие методики.

Как сохранить монополию на вызов духов, если ведется повсеместное строительство, везде требуются элементали, а ты не резиновый, на сто частей разделиться не можешь. Почему бы не разрешить проблему частично: ты с небольшим числом друзей владеешь духами на постоянной основе, а другим как бы отдаешь в аренду под то или иное строительство. Как отдавать в аренду? Аналогия ясна – временный гостевой аккаунт. Судя по всему, крутые админы‑стихийники говорили элементалям: дескать, вот есть такие‑то люди, точнее, гномы, в течение месяца вы откликаетесь на такие‑то их действия как на призывы (хотя это не призывы, а просто набор определенных жестов) и выполняете простейшие их поручения. А чтобы наши юзеры случайным образом не догадались о правильной методике управления духами, админы для гостевого аккаунта вывернули наизнанку схему стандартного призыва. Это обычное дело, когда админские и юзерские странички существенно отличаются друг от друга.

А дальше? Наши юзеры зазнались и подумали, что раз элементали реагируют на их призывы, то достаточно немного потренироваться, и можно выйти на уровень админов. Заговорщики гномы заручились поддержкой самоуверенных ребят и прибили админов. Но очень скоро у юзеров истек доступ, а продлить его оказалось некому, стихийники‑то были мертвы. В результате гномья магическая наука на некоторое время бросила все силы на переоткрытие методик призыва. Но маги горных мастеров только раз за разом стремились повторить юзерские методики авторизации, исходя из того, что у предков это работало. Если бы гномы просто попытались работать с элементалем земли так же, как это делают другие стихийники‑админы со своими духами, то, скорее всего, довольно быстро сумели бы восстановить методику призыва своих невидимых помощников. Отличие юзерского и админского способов и безграничная вера в безошибочность знаний предков сыграли с гномами дурную шутку. Они уверовали, что элементаль земли какой‑то особенный, и… пролетели.

У нас дома подобное тоже случалось, и не раз. Интересно, смог бы Мендель открыть генетику, если бы работал не с горохом (где есть набор признаков, четко кодируемых одним геном), а с другими растениями? Или, наоборот, смог бы Дарвин описать свою теорию эволюции, начни он работать с горохом, как Мендель? В общем, интересная тематика. Но как бы то ни было, за основу берем гипотезу разницы админских и юзерских прав. В соответствии с ней наклевывается следующий путь.

Первое. Из процедуры призыва элементаля нужно выделить стихийную составляющую. Для этого следует сравнить способы призыва воздушного и водного или огненного духа. Различия в процессе и есть стихийная составляющая.

Второе. На основании описаний методик призывов, которые я нашел в материалах Васы и архимага, необходимо выделить составляющую призыва элементаля земли. За основу берем предположение, что гостевой режим призыва духа помощников убитых гномов‑стихийников есть вывернутый наизнанку порядок админской авторизации, уж очень похоже на то, как поступаю я.

Третье. Заменить «воздушную» составляющую методики призыва на «земную» и обратиться к нужному элементалю. И… вуаля!

А что касается способов программирования и управления элементалем, то те вряд ли были изменены. Для корректной переделки подобных штук нужно обладать серьезными навыками работы с информацией. Мы с Умником наверняка сможем с подобным справиться. Я один – уже с трудом. А древние админы? Крайне сомнительно. Научившись вызывать наше земное чудо‑юдо, я вполне могу использовать эти переданные Васой и Руархидом материалы как руководство по эксплуатации. И, что приятно, судя по ним, земной элементаль абсолютно безопасен и ему можно дать команду поддерживать тот или иной уровень антигравитации в течение определенного времени и он будет тупо исполнять, а ты сможешь переключиться на другие задачи, не опасаясь утратить контроль.

Кстати, никто не мешает мне применить описанные в материалах по земным элементалям методики для программирования моего воздушного приятеля. Ведь следствием основной моей гипотезы о происхождении духов является сходство способов призыва и управления элементалями разных стихий. Причем, если перенесение приемов управления духом земли на управление духом воздуха оправдается, это послужит недвусмысленным подтверждением гипотезы, что и призывы обоих абсолютно аналогичны.

Круто, если оно так! С этой мыслью я вырубил фактограф со сказочкой про элементалей. Пора в объятия Морфея! Послезавтра у меня сдача экзамена на получение ступени. Завтра весь день буду готовиться. Хорошенько выспаться весьма желательно.

Бифур их’Эребор

Экзамен на мастерское звание – нечастое событие. Далеко не каждый гном имеет магические способности, достаточные для получения этого звания. Да и одного природного дара тут явно мало. Ибо что означает наличие способностей? Как и во всех других областях деятельности, они всего лишь позволяют осваивать знания и навыки нужной специальности быстрее, чем при их отсутствии. Гномы говорят: «Даже лошадку можно научить считать, вопрос в том, сколько на это придется потратить времени и сил». Степень природного таланта – это коэффициент, показывающий, насколько тот или иной гном, необтесанная заготовка будущего мага, будет успешнее обучаться магии, чем его ровесники, не более. Но и способному нужно много трудиться. Магия – сложная штука. Мастер должен хорошо знать структуру многих отнюдь не простых плетений и уметь их использовать. Магия земли никогда и никому легко не дается. Она мощна и основательна. Боевое плетение размазывает противника по поверхности, словно упавшая скала, и отразить его очень сложно. Но настолько же магия стихии земли и консервативна.

Сколько потов сходит с начинающего мага‑гнома, прежде чем у него появится шанс наладить общение с земной стихией! Вот и приходится тратить многие десятки лет на освоение возможностей собственной ауры, развитие энергетических потоков, на «уговаривание» земли признать тебя и твое право беседовать с ней, на освоение уже открытых другими магами плетений и изобретение собственных. Последние еще должны получить признание среди действующих мастеров, иначе никто до защиты не допустит. И если маг земли дорастает до испытаний на мастерское звание, то это событие и праздник не только для самого претендента, его родственников и учителя, но и для всех магов – мастеров гильдии. Потому и отношение к экзамену, как правило, соответствующее: лучший полигон с большим числом мест для зрителей, объявление о предстоящей защите на страницах главных газет магической направленности за несколько дней до проведения испытаний, обязательное участие в действе гроссмейстеров гильдии магов, причем отнюдь не одного, а, что называется, всего цвета чародеев, присутствующих на данный момент в столице. Часто бывает, что лучшие маги‑гномы из других городов специально приезжают поприсутствовать на защите.

К малому испытательному полигону потихоньку подтягивался народ. Предстоящая защита была уникальной: одновременная сдача на третью магическую ступень (с перепрыгиванием сразу через пять ступеней) и сразу на два мастерских звания – в боевой и интеграционной магии. По сложившейся практике подобное событие должно было проводиться на самом большом магическом полигоне столицы и собрать огромную толпу любопытных. Однако мелкие кучки стекавшихся к полигону гномов были мало похожи на многотысячную толпу, да и полигон, самый маленький и удаленный от города, ничем не напоминал огромную центральную арену. Обязательное объявление о защите не мелькало на передовицах ведущих магических газет, а было напечатано маленькими буковками в самом малотиражном магическом журнале, к тому же в номере, который вышел из печати за час до начала защиты. Да и само время начала экзамена, мягко говоря, не способствовало наплыву зрителей. Ну какой столичный житель встанет в четыре‑пять утра, чтобы к шести успеть попасть на некое зрелище?

Организаторы явно сделали очень много, чтобы мероприятие не стало достоянием широкой общественности. Гроссмейстер защитной боевой магии Бифур их’Эребор знал это наверняка. Такое изредка делалось, чтобы не нервировать экзаменационную комиссию и не портить репутацию ее членов. Если испытуемый откровенно слаб и приходится его откровенно вытягивать за уши у всех на глазах, включая многочисленных коллег, то чем меньше зрителей будет у подобного постыдного зрелища, тем лучше. Пятно на репутации надолго остается. Впрочем, иногда такие усилия организаторы прикладывают не только по просьбе важных лиц, но и если на защите предстоит показывать секретные или полусекретные плетения и есть опасение, что кто‑то из зрителей может их разгадать и запомнить.

Бифур ожидал увидеть что‑то среднее между первым и вторым случаем. В то, что кто‑либо может успешно сдать и на ступень, и на два мастерских звания сразу, он не верил. Даже к простому магическому экзамену нередко готовятся годами, разучивая и репетируя стандартные плетения, половина из которых годится только для демонстрации способности создавать сложные магоформы и абсолютно бесполезна в реальной жизни. А тут два звания и высокая ступень. Да и, похоже, решение было принято всего‑навсего в течение недели!

Ну, может, экзамен по одному какому‑нибудь направлению претендент и сдаст достаточно неплохо, а по всем другим наверняка можно ожидать завал защиты. И почему‑то Бифуру казалось, что последнее произойдет именно на испытаниях по боевухе, которые будет курировать он лично. Там ведь сдаются почти одни и те же стандартные приемы и плетения, хорошо знакомые зрителям. От вытягивания «своего билета» толку мало: что бы ни вытянул, все равно нужно формировать очень сложную конструкцию и при этом уложиться в высокие нормативы по качеству результата и количеству времени, затраченного на его достижение. Ну и, разумеется, безобразно написанная исследовательская работа – за такой короткий срок даже писцы архимага не успели бы подготовить качественный материал. Правда, при этом наверняка будет парочка новеньких интересных и даже, возможно, гениальных плетений, если, конечно, Мондрид с Руаром разрешили их показывать на защите.

Хм, а ведь, несмотря на все меры, народ каким‑то чудом пронюхал о защите – вон, треть мест в зале уже заполнены. Бифур поморщился. Хорошо хоть действительно сильных магов почти не видно, исключая комиссию, Васу – наставника испытуемого – и Лотколба. «И как только пронюхал, демонский прихвостень?» – с неприязнью подумал в его адрес Бифур.

С Лотколбом у него были давние терки. Амулетчик активно позиционировал себя как мастера сигнальных и защитных систем, возделывая поле, которое Бифур считал своей вотчиной. А если учесть еще его заносчивый характер и категорическое нежелание делить сферы влияния и о чем‑то договариваться… Н‑да, немало «приятного» за последние годы они сделали друг другу. Кстати, не так давно Бифур и другие боевые маги с сарказмом обсуждали в гильдии проникновение воришки в дом амулетчика. Да уж, действительно профессор защитных сетей и сигнальных устройств. Вор откровенно наплевал на эти устройства, добравшись до спальни амулетчика. А тот даже не проснулся! Увы, но сегодня, похоже, Лотколб сможет отыграться за насмешки.

Но в основном на зрительских местах сидели молодые маги, ученики и их друзья. Видимо, многие узнали о событии от своих учителей и пригласили своих знакомых. Бифур надеялся, что испытуемый выступит не так плохо, чтобы это бросилось в глаза неопытному молодняку. Сам он позвал на испытания только двух своих лучших учеников, в надежде что их цепкий взор сможет выловить какие‑то интересные моменты из исследовательских плетений испытуемого, а разум позволит не трепаться о том, что защищающегося откровенно вытягивали.

Тем не менее даже в подобном скверном мероприятии есть свои приятные стороны. Архимаг и Мондрид явно желают, чтобы их протеже гладко и успешно защитился. Конечно, никто прямо ему ничего не приказывал, но намеки на ответную услугу были, если он с пониманием отнесется к ситуации. Тем более что Бифур – доверенный помощник архимага, а с Мондридом они вообще близкие друзья. Но защита наверняка будет проходить непросто, и на многое придется закрыть глаза. А значит, оказанная услуга явно выйдет за границы простой дружеской помощи. Видно, сильно приспичило архимагу и начальнику разведки, если столь споро созвали высшую испытательную комиссию (ту же Дитрию, единственного среди гномов гроссмейстера интеграционной магии, выдернули из отпуска) и потребовали дать возможность претенденту защититься любой ценой. Так что и благодарность будет соответствующая.

Интересно, откуда они взяли парня и зачем им понадобилось так быстро его продвигать? Бифур ничего не знал о Нике: ни откуда родом, ни где учился, даже возраст претендента был неизвестен. Никаких сведений не указано в объявлении о защите. И на предварительном заседании приемной комиссии ничего не рассказали. Последнее, между прочим, – прямое нарушение правил Гильдии. Мутят что‑то архимаг и Мондрид. Явно скрывают прошлое будущего мастера.

«А вот и сам претендент», – подумал Бифур, заметив выходящего на арену полигона человека. Внешность у Админа явно не бандитская, скорее всего, Руархид нашел его через Васу, среди исключенных из человеческих или межрасовых гильдий за запрещенные магические эксперименты. Последняя мысль разбередила старую рану экзаменатора: а ведь сколько талантливых ребят в самых разных магических гильдиях и академиях загубили под этой формулировкой! Отнюдь не потому, что они действительно ставили какие‑то страшные или запретные опыты. Просто результаты их магических исследований при их должном распространении могли нанести серьезный урон бизнесам влиятельных высших магов, продающих старые модели плетений. Сам Бифур просто чудом избежал подобной участи. Правда, с ним это произошло уже в относительно зрелом возрасте. Став мастером боевой магии, Бифур начал продвигать свои новые защитные разработки. И это очень не понравилось многим весьма небедным магам, сидящим на подряде у армии. Сначала хотели купить его молчание, а после отказа устроили серьезную подставу.

Если бы не вмешавшийся Мондрид, то нести бы Бифуру крест изгнанника. Ведь между гильдиями существует негласный сговор – не принимать (по крайней мере официально) отщепенцев друг от друга, а также исключать своих членов, в случае если информация об их официальном исключении из какого‑либо магического сообщества выплывет наружу. Если бы не эти правила, то изгнание не было бы столь страшной карой для талантливых и амбициозных чародеев. Ведь вся магическая общественность полностью контролируется официальными сообществами. Даже какую‑нибудь самую завалящую книжку по магии крайне сложно приобрести, если не имеешь поддержки одного из них, не говоря уж о том, чтобы зайти в какую‑нибудь магическую библиотеку. И опубликовать ничего не сможешь – все газеты и журналы также издаются под эгидой сообществ. И никто никогда не примет от изгнанника даже простого объявления, не говоря уж о какой‑нибудь статье, сколь бы интересная и полезная информация в ней ни содержалась.

А может, и хорошо, что есть подобные правила? Ведь встречаются порой маги, которые абсолютно наплевательски относятся к окружающим, считая их обслугой, персонами низшего сорта. Случилось ведь с десяток лет назад, что какой‑то человек, фанатик боевой магии, без зазрения совести стер с лица Лунгрии целую деревню со всеми жителями. Очень ему хотелось посмотреть, какие последствия окажет магический удар на стоявшие на опушке посреди леса деревянные дома сельчан. Увы, они оказались непрочными: мгновенно сгорели со всеми жителями и домашней живностью. Разумеется, когда об этом узнали другие маги, то поганца тут же выгнали за пределы цивилизованного сообщества. И с тех пор он, когда‑то обещавший стать гроссмейстером боевой магии, зарабатывал себе крохи на жизнь где‑то на подхвате у лесных разбойников. Не до разрушительных опытов и развития своих способностей ему теперь. Кушать хочется. Правда, поговаривают, что не так давно его уничтожил какой‑то маг‑человек на границе гномьего государства, не пожелавший стать очередной добычей бандитов. Респект ему огромный, если это действительно так. А что касается отступника, то сколько бы он мог еще натворить, если бы имел возможность продавать свои плетения, заниматься магией, посещать библиотеки, официально проводить эксперименты, а не был вынужден тратить все силы и умение на поиски возможностей выживания.

А ведь если бы не сговор между магическими сообществами, то гильдиям приходилось бы против подобных отщепенцев использовать куда менее гуманные методы вроде казни и заключения под стражу. Для него, может, и в самый раз было бы, но каково самим магам становиться палачами собрата? Это ведь не дуэль, а казнь. Да и подобный случай – исключение. Гораздо чаще изгнанию подвергаются маги, вступившие в обычный конфликт интересов с какими‑нибудь важными персонами. Бывает, конфликт однажды перестает быть актуальным или стороны договариваются. В этом случае изгнанника (если еще жив) можно официально реабилитировать. Последнее, правда, случается редко, но прецеденты известны. Ситуация порой меняется и разработки бывшего отщепенца становятся актуальны. В сообществах долгожителей‑чародеев не любят необратимых решений и поступков.

Впрочем, если дело только в том, что отщепенец поссорился с кем‑то влиятельным в собственном сообществе, то другая гильдия магов вполне может его неофициально реабилитировать и интегрировать в собственные ряды, дав возможность заниматься исследованиями и используя его разработки. Так сказать, перекупить чародея. Здесь главное, чтобы происхождение изгнанника осталось тайной и изгнавшее сообщество не могло официально потребовать его повторного отлучения. Обычно перекупка проводится по схеме с использованием фиктивного учителя (по правилам большинства гильдий магов, чтобы стать ее членом, нужно пройти обучение у одного из наставников гильдии) и последующей сдачей на нормальную ступень. Почти половина магов‑людей в гномьей гильдии (а также почти все представители эльфийской и прочих рас, в нее входящие) как раз и относились к этой категории. О том, что они бывшие изгнанники, большинство догадывались или даже знали, однако прямых доказательств этого никто не предъявлял. Точнее, последнее тоже случалось и таких чужаков приходилось исключать, только вот сразу после этого в предъявившем подобное требование сообществе почему‑то «случайно» всплывала информация про изгнанническое прошлое многих работающих там гномьих магов.

«Похоже, Ник – пташка именно такого полета, – размышлял Бифур. – По всей видимости, его разработки или он лично очень нужны Руару либо Мондриду; наверное, слухи о проблемах разведки имеют под собой веское основание». Интересно, почему его так топорно «остепеняют»? Когда быстро готовят к высокой должности, по законодательству требующей наличия титулов и ступеней, все‑таки дают больше времени на подготовку: кандидата с месяц вводят в курс дела, параллельно он готовится к экзаменам. Здесь же, похоже, все решили за одну‑две недели. Наиболее правдоподобный вариант – Ника готовят к событию. К какому событию, и ежу понятно: к переговорам, которые будут проводиться во время бала. Скорее всего, перекупили вместе с Ником не только его личные разработки, но и парочку секретных людских плетений по боевой и интеграционной магии, которыми будут хвастаться перед послами, представляя как разработку гномьих магов в соавторстве с Ником…

«Так, а куда делся наш испытуемый? Вроде бы уже все собрались, скоро должны начинать», – подумал Бифур, взглянув на арену. Увлекшись своими размышлениями, он не заметил, как Ник куда‑то отошел. Оглядевшись, заметил человека и усмехнулся. Ага, вот он, стоит у первого ряда вместе с Васой и какой‑то симпатичной магичкой. Похоже, архимаг успел привязать его к гильдии не только деньгами и званиями.

«Теперь осталось прикинуть, насколько мне придется краснеть, вытягивая его», – подумал экзаменатор и с мрачной решимостью прищурил глаза, включая магическое зрение… Так, энергетически парень очень силен, по этому пункту перспективы отличные, а вот магической защиты практически нет, что неудивительно, перед экзаменами ее обычно снимают, чтобы не мешала. Хотя стоп, чувствуется, что‑то на нем все же есть.

Ник тем временем подошел к трибуне, на которой размещалась приемная комиссия, и официально поприветствовал экзаменаторов. Удачный момент, чтобы внимательно рассмотреть его ауру. Да, чутье гроссмейстера защитной боевой магии просто так не обманешь! В ауре можно разглядеть, если хорошо присмотреться, рой каких‑то очень мелких, почти невидимых маленьких искорок. Защита? Да и течения энергетического слоя ментального тела явно далеки от природных – брови Бифура слегка поползли вверх. Такого он еще нигде не видел, хотя общался с боевыми магами всех гильдий. Парень‑то действительно непрост, может, и удивит чем‑то действительно интересным и новым? Надоело уже два столетия подряд смотреть на все эти так называемые инновационные, а на деле лишь слегка улучшенные модификации одних и тех же стандартных защитных плетений.

Ладно, с энергетическими слоями вроде все ясно. Бифур полностью перевел зрение в аурный режим и еле удержался от того, чтобы громко и витиевато выругаться вслух. По параметрам ауры, качественно указывающим на истинный, а не биологический возраст, Нику даже пятидесяти лет не исполнилось. Разумеется, Мондрид говорил, что Ник очень искусный маг, несмотря на молодые годы, однако такая подстава… Бифур рассчитывал увидеть мага не моложе ста – ста пятидесяти лет от роду. Конечно, встречались уникумы – мастера тех или иных направлений магии, в основном не боевой, моложе пятидесяти лет (сам таким был, точнее, почти таким – первую свою мастерскую степень получил в шестьдесят три года), однако дважды мастер, да еще и с высокой ступенью… Бифур про подобных магов даже не слышал, легенды и летописи тысячелетней давности не в счет. И как такое возможно? В голове не укладывается. Похоже, Ника придется не только «тащить», а просто‑таки «левитировать за уши». Репутация неподкупного наставника (а когда живешь долго – этот фактор очень важен), ау, ау!

Сбоку послышался напряженный вздох его «интеграционной» соседки.

Дитрия

Чего хочет женщина от жизни? Многого. Спросите об этом молодую, начинающую жить девушку и услышите про шикарные платья, изящные драгоценности, комфортный дом, путешествия по красивым местам, званые вечера и балы, встречи с интересными людьми… Она будет говорить долго, не остановишь. Примечательно, что знаменитый принц на белом коне будет упомянут, если о нем, конечно, вспомнят, только где‑нибудь ближе к концу монолога. И разумеется, поглядев на вас внимательно, она не забудет сказать, что должна состояться в жизни, получить престижную профессию, сделать какую‑нибудь карьеру. Но вот о счастье вообще, скорее всего, ничего не будет сказано. Какие юные глупышки!

А спросите старушку, сидящую в парке на скамеечке, в чем смысл жизни женщины? И вы почти всегда услышите один ответ: конечно же любовь. Нет в жизни женщины ничего главнее. Так они устроены природой, что без атмосферы любви, окружающей ее, женщина всегда чувствует себя неполноценной. Так заповедано создателем (кто‑то же нас создал), что девочка с юных лет получает уроки любви в своей семье через отношения отца и матери между собой и их отношение к ней. Когда она взрослеет, то выбирает в спутники юношу, с которым проведет будущую жизнь, и становится любимой женой любимого мужа, устроительницей и хранительницей дома и очага.

В атмосфере любви у них появляются любимые дети. Великое счастье материнства! Постепенно дети растут и начинают сами заботиться о родителях. Появляются внуки и новые заботы и радости. Со временем приходит пора уходить навсегда, оставляя светлый мир будущим поколениям. И придется задуматься над тем, правильно ли ты прожила жизнь, счастлива ли была? И если отвечаешь на этот вопрос, окруженная любящей семьей, детьми, внуками, правнуками, то ответ однозначен. А если нет? Тогда ответ тоже однозначен. И абсолютно неважно при этом, была ли у тебя в жизни успешная карьера, сколько ты посетила стран, балов, со сколькими интересными людьми познакомилась, сколько было любовников… Если на закате дней нет рядом с тобой трепетно смотрящих в глаза родственников, нет той самой атмосферы любви в доме, то это и есть самый страшный приговор всем остальным достижениям. И уже ничего не изменить. Время и судьба неумолимы.

Казалось бы, простая истина! Но юные девушки об этом не задумываются. Куда там! Ведь окружающий мир так прекрасен и в жизни столько соблазнов. Да и семьи не всегда бывают счастливыми: порой родители своими скандалами и невниманием к детям формируют у последних стойкое отвращение к семейной жизни. И девушки активно принимаются строить карьеру, стремясь состояться в мужском мире, борются с мужчинами за первенство, доказывая, что женщина может справиться с теми или иными ситуациями не хуже представителей сильного пола. Вместо надежного спутника жизни, любящего и любимого, предпочитают мимолетных любовников, удовлетворяющих сексуальные потребности…

А когда спохватываются и осознают, что действительно важно в жизни, часто бывает уже слишком поздно. Ведь крепкая, полноценная семья строится с юности обязательными усилиями обоих супругов. А если добилась успехов в карьере, но нет любящей семьи? Остаются суррогаты: любовники, молоденькие альфонсы‑примаки. И абсолютно стервозный характер в нагрузку. Последнее неудивительно: ведь мир так обидел женщину, лишив ее истинного счастья. Кто‑то же должен заплатить за это?

Дитрия их’Бальдаре никогда не знала, что такое настоящее женское счастье. Сирота, родившаяся в далекой провинции, она оказалась лишена любви и поддержки родителей, а потому была вынуждена с юных лет торить дорогу в жизни собственными усилиями. Ей приходилось быть попрошайкой, служанкой в таверне, содержанкой одного купца. На какое‑то время она даже прибилась к разбойничьей шайке. И всегда держала кулаки наготове. С детства всеми обижаемая сиротка научилась давать отпор любым домогательствам и посягательствам. Изрядно помыкавшись тогда, она сделала для себя однозначный вывод: жизнь – штука жестокая и хорошее место в ней нужно выгрызать зубами и отстаивать кулаками. Если хочешь хорошо жить, столкни кого‑нибудь с насиженного места, займи его и не давай столкнуть себя. Окружающие прежде всего уважают уверенность в себе, твердость и силу. Добейся, чтобы с тобой никто не желал связываться, и все будет в порядке. И мужчины всегда уступят дорогу сильной женщине. Если же она будет слабенькой, слезливой простушкой, то соблазнят, поиграются всласть и выбросят, когда надоест. Нет, мужчин нужно всегда окорачивать, никому нельзя давать спуску. Тогда и уважать по‑настоящему будут. Женщина в мужском мире должна вести себя еще жестче, чем мужчины. Нужно быть настоящей стервой. Только тогда получится чего‑то достичь и закрепиться на соответствующем уровне. Достигла и закрепилась, но… Эх, если бы кто знал, как одиноко и пусто живется гроссмейстеру интеграционной магии Дитрии их’Бальдаре!

Когда пришло время выбирать направление своей будущей магической деятельности, Дитрия, тогда еще ученица, недолго раздумывала. Ведь что является главной предпосылкой успешности того или иного мага? Он и его знания должны быть всегда нужны окружающим. Тогда и деньги будут, и успех, и титулы. А какие, собственно, направления существуют в магическом искусстве?

Маги‑целители не подвержены воздействию времени, умеют приостановить его неумолимый ход и не дать обратить себя в прах. Конечно, полностью это пока ни у кого не получилось, но неплохие достижения все же имеются – не меньше тысячи лет жизни, если посчастливится за это время не умереть от несчастного случая, нападения врагов или руки наемного убийцы. Здорово. Долгая жизнь, всегда красивое, молодое тело… Но целительская наука не теоретическая. Чтобы уметь лечить и развивать себя, нужно научиться лечить других. А какое лечение без любви? Настоящий целитель должен обожать каждого пациента, заставляя таким отношением его самого бороться за жизнь и помогать магу. Именно тогда лечение бывает по‑настоящему успешным. Пациента, который решил покинуть этот мир, не спасет даже гроссмейстер целительной магии. А как любить всех окружающих молодой девушке, которой все с детства помыкали и которую постоянно шпыняли?

Боевые маги стремятся всегда быть готовыми отразить натиск неожиданно выпрыгнувшего из‑за поворота врага. Они защитники себя, своих близких, страны, которой служат. И врагам умеют отомстить. Напавшего необходимо уничтожить на месте либо всыпать ему так, чтобы надолго запомнил и в следующий раз серьезно подумал, прежде чем затевать бучу. Такие вот настоящие мужские игры. А женщине зачем встревать в подобные глупости?

Астрал? Это для тех, кто обожает быть в курсе чужих секретов. А сколько возможностей для интриг у мастера астрала! И враг на астральщика неожиданно не сможет напасть, ибо тот будет знать о претензиях заранее и успеет или обойти врага стороной, или хотя бы принять должные меры. Но как же противно копаться в чужом дерьме! Стоило дорастать из служанки таверны до магички, чтобы становиться ассенизаторшей магической клоаки?

Ментал? Здорово! Любого врага или соперника можно легко сделать другом. И полезна всегда будешь – важных персон, готовых хорошо заплатить умеющему покопаться в чужих головах, больше чем достаточно. Но сама работа… Такое же копание в дерьме, как и у астральщиков.

«Скрыт»? Всю жизнь уклоняться от врагов, друзей и самой жизни? Зачем тогда было лезть наверх? Сидела бы себе в провинции, стала бы женой какого‑нибудь богатенького старичка, помогла бы ему свести счеты с жизнью… Нет, если уж добиваться положения, то оно должно быть признано всеми и приносить весомые дивиденды.

Да еще для последних трех направлений нужны специальные способности. Зачатки, конечно, есть почти у каждого мага, но сколько дополнительной работы требуется! Ауру так просто не разовьешь. Долгие десятилетия специальных тренировок предшествуют так называемому настоящему обучению. И столько времени сидеть на птичьих правах? Какой‑нибудь полуученицей‑побирушкой? Ну уж нет! Этот этап в своей жизни Дитрия оставила за бортом еще в провинции. В столице нужно проявить себя поскорее. И направление магии следует выбирать так, чтобы можно было быстро вырасти и заработать то положение в обществе, которого она, вне всяких сомнений, заслуживает.

Создавать амулеты? Полезное и очень интересное занятие. Умная магодубинка оборонит от врагов, магоплащ‑невидимка скроет, когда нужно, от чужих взоров и сделает его возможными небольшие тайные похождения, умная магоклизма – это для особо приставучих особ другого пола. Денежки за артефакты опять же, причем клиентами являются не только маги и их ученики, а вообще все жители Лунгрии. Неудивительно, что хорошие амулетчики всегда живут весьма небедно. Но торчать целый день в лаборатории, корпя над каким‑нибудь артефактом. И так каждый день из года в год… Фу, как скучно.

Но есть одно направление, которое объединяет все остальные. Это интеграционная магия. Интеграторы нужны всем и везде. Требуется хорошенько обустроить садик, чтобы вода вовремя поливала растения, чтобы чужаку, залезшему своровать яблочек, хорошенько настучали по попке – зови интегратора. Хочешь, чтобы уличное освещение правильно работало, – зови интегратора. Необходимо, чтобы сигнальная сеть инициировала постановку защитного купола, – опять же зови интегратора. Мастера интеграционной магии востребованы всеми: и магами, и начальством, и обычными гражданами – надо же дома синхронизировать разные магические штучки. Вот он, путь к высокому положению при абсолютной незаменимости.

Потом были годы учебы. Сначала нужно еще найти учителя: кто же за просто так бедную сиротку без связей к себе возьмет? Пришлось изрядно пообивать пороги и даже вспомнить на какое‑то время ремесло служанки. Но, к счастью, способности девочки были очевидны и ее довольно быстро заметили. А потом тренировки, тренировки и тренировки. И долгий путь сквозь колючие препоны гильдии магов к признанию и положению.

Почему гномы так мало занимаются интеграционной магией, а вместо этого стремятся совершенствоваться в отдельных направлениях? Горные мастера – осторожный народ. Они издревле привыкли к спокойствию, тишине и недоступности для врагов, жаждущих проникнуть в каменные пещеры, тогда еще дополнительно защищенные элементалями земли. Открытые пространства Лунгрии пугали их. Обустройство на поверхности они всегда начинали с обеспечения собственной безопасности. Отсюда прочность их каменных домов, толстые стены, ограничивающие центр столицы. И в магии гномы инстинктивно стремятся прежде всего обрести некую неуязвимость, а уж потом все остальное. Целители хотят быть неуязвимы временем. Боевые маги мечтают о защите от неожиданного нападения врага. Астральщики хотят знать обо всех потенциальных угрозах заранее. Зачем вступать в конфликт, когда можно от него уклониться? Мастера ментала… Ну кто в здравом уме захочет ссориться с магом, способным в одно мгновение сделать из противника полного идиота? А умельца «скрыта» сначала увидеть нужно, прежде чем затевать с ним ссору. Но Дитрия, с детства привыкшая быть окруженной враждебным миром, хорошо знала, что наивысшую неуязвимость от врагов и ударов судьбы можно получить только тогда, когда тебя будут защищать все окружающие, нравишься ты им или нет. Следует просто стать необходимой для них всех. И в этом способна помочь именно интеграционная магия, объединяющая все дисциплины и совсем непопулярная среди гномов. И Дитрии ни разу не пришлось разочароваться в выбранном направлении деятельности.

А вообще, здорово получилось! В начале, когда только начинала магичить, Дитрия стремилась утереть нос заносчивым людишкам‑магам, везде трындевшим с надутыми щеками, что только они могут соединять все со всем. Потом, став мастером, она стала копить деньги, и весьма в этом преуспела. Помня о своей юности побирушки, она не хотела вернуться в те времена. При выполнении самых важных и секретных (особенно государственных) проектов интегратору‑гному всегда платят больше просто за то, что этот маг – гном, а не ненадежный человечек. А когда накопила достаточно и огляделась…

Деньги – это сущая мелочь по сравнению с осознанием собственной незаменимости. Сильнейшие маги гильдии готовы сделать для нее все, что угодно, уже потому, что другого гнома‑гроссмейстера интеграции многочисленных секретных и сложнейших плетений просто нет. Даже сам архимаг в свое время был вынужден задействовать ее при разработке новой защиты своего дворца. А ведь Руархид – очень подозрительная скотина! Тогда доверил ей только половину дворца, а все защитные плетения своего кабинета и близлежащих помещений делал сам вместе с тремя близкими друзьями. Причем вышло у них не ахти из‑за недостатка навыков для такой сложной задачи. И неудивительно, что в сад каким‑то образом проник воздушный элементаль!

Вот и в этот раз сам архимаг вместе с главой внешней разведки чуть ли не на задних лапках прыгали, чтобы она прервала свой годичный отпуск и поприсутствовала на защите какого‑то человечка. Что говорить, их поведение греет душу. Не стали и пытаться перекидывать всю вину проникновения воздушного элементаля на нее, хотя при других обстоятельствах не преминули бы это сделать. И даже помогать чужаку не просили, хотя, судя по особенностям организации защиты и личному присутствию в комиссии Мондрида с его лучшим другом Бифуром, тянуть планируют не просто за уши, а и за все остальные возможные места, включая причинные.

Ник

Н‑да, такой Мухосранск я увидеть не ожидал… Полигон, на котором собрались испытывать меня, любимого, напоминал гротескную помесь миниатюрного римского Колизея с цирком шапито: крохотная круглая арена с полом и трехметровыми стенками из какого‑то бело‑голубого камня, высокий мраморный помост с роскошными сиденьями для комиссии и трибуной. Если закрыть глаза на миниатюрные масштабы, то так и хочется выкрикнуть: «Аве комиссия! Идущий на экзамен приветствует тебя!» Первые два ряда зрительского зала солидные – каменные. А дальше идет хлипенькая деревянная пристройка еще где‑то с шестью‑семью рядами. Сверху полигон накрыт покоящимся на деревянных сваях тканевым куполом, в данный момент защищающим от имеющего наглость накрапывать дождя. Я, конечно, и не ожидал, что буду сдавать экзамены на центральной испытательной арене под аплодисменты тысяч болельщиков. Серьезная огласка процедуры моей защиты вовсе не нужна ни мне, ни гномам. Но такой шалашик вместо нормальной арены! Даже запланированное (с помощью магокамер Умника) 3D‑видео своей защиты снимать расхотелось.

«Между прочим, арена очень даже подходит для столь знаменательного события. Легендарная ведь площадка, – вклинился в мои мысленные бурчания Умник. – Ты лучше посмотри на инфу, что я нарыл об этом месте».

Я огляделся при помощи магического и инфомагического зрения и присвистнул. Нехило. Да тут весь пол и стены обставлены поглощающими магию амулетами! Идеальное место для испытания высокоэнергетических заклинаний, а также мощной боевой магии. Почему же такое ценное здание построили не посреди столицы рядом с источником, а на окраине? И зачем дополнительно нагородили фиг знает чего, превратив симпатичный амфитеатр в какой‑то грязноватый дорожный шатер?

«Подборку смотри, – тем временем продолжал настаивать Умник, недовольный игнорированием его слов. – Внимательно прочитай, а не по диагонали, как обычно делаешь». И, видно, не утерпев, сам стал пояснять: «Полторы тысячи лет назад поблизости от этого места находился выход магического источника. Тогда полигон использовался высшими магами для отработки наиболее мощных и опасных плетений. А потом источник почему‑то постепенно переместился туда, где сейчас центр столицы».

«Надо же, они еще и потихоньку перемещаться умеют! – удивился я. – Хорошо хоть точка фокуса от меня пока не бегает!» И тут же задал вопрос: «А почему гномы не разобрали арену и не переместили в центр? Эти ж амулеты на вес золота. И зачем нагородили поверх такой красотищи какие‑то убогие деревяшки?»

«Да потому, что построена она на славу! – раздраженно заявил искин. – Обрати внимание на структуру укрепляющего камень плетения. Качественно, на века сделано. Хоть сейчас и слабо запитывается. Жалко такую конструкцию разрушать разбором арены на части». Умник вывел на бадди‑комп изображение плетений в формате нашей модели магии. «Ник, будь внимательнее, я ведь тебе всю инфу на бадди‑комп вывожу», – не преминул он еще разок меня пнуть.

И что это искин так суетится? Неужели чувствует, что я изрядно волнуюсь? Я сосредоточился и мысленно протестировал свое душевное состояние. Ничего особенного. Спокоен, как удав. Когда сдавал экзамены в вузе, намного сильнее волновался. А тут я уже привык, что нашими с Умником совместными усилиями любые магические задачки лузгаются легко, словно семечки. Так чего дергаться? Вчера вот даже позволил себе немножко пофилонить с подготовкой, уж очень захотелось поразмышлять на тему элементалей земли. Поэтому некоторые экзаменационные задания придется делать с колес. Не беда. Прорвемся. Тем более что и архимаг (через приемную комиссию) не даст завалиться. Наоборот, слишком энергично выпячивать свои таланты сегодня явно не след. Вообще, интересное какое название – приемная комиссия! Сейчас для меня – «говорящие» слова. Ребятам дали указание принять магочеловечка Ника Админа и объявили об огромном неудовольствии начальства, которое падет на их головы в противном случае. В общем, примут, и точка. Если, конечно, совсем свинских ляпов не наделаю. А даже если и наделаю? Вон каким волком на меня главный экзаменатор смотрит. Опасается, что ли, за свою репутацию? Васа ведь рассказывал мне про состав комиссии. Этого дядю, Бифура их’Эребора, он представил как самого честного и неподкупного экзаменатора гильдии. Да, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота… Ну ты не сильно бойся, маг. Я все‑таки не в первый раз на экзамен вышел. Знаю, что делать и как себя вести. Да и в магии кое‑что понимаю. Насобачился уже немножко. А с учетом помощи Умника… Надеюсь, дорогой, у тебя сегодня работы будет не особо много.

«Приятель, зачем мне эти сухие строчки? Получать информацию через твой голос гораздо интереснее, – улыбнулся я Умнику и, почувствовав ответное тепло, тут же не преминул немножко поддеть заносчивого искина: – Как будто даже общаюсь с кем‑то».

«Хм… ну ладно», – пробормотал Умник, явно удовлетворенный. На мою небольшую издевку он, видимо, не захотел обратить внимание. Но на экране бадди‑компа замигала первая строчка текста. Хочет, электронная зараза, чтобы я все‑таки что‑то прочитал.

«Умник, кончай, – взмолился я. – У меня все мысли о защите, да и то не могу сосредоточиться толком, а ты еще просишь что‑то читать, тиснутое на маленьком окошке в нижнем уголке экрана. Давай‑ка не ленись, приятель, и рассказывай полезные вещи сам».

«Ладно, что с тобой сделаешь, – смягчился искин и принялся пояснять: – Когда‑то источник магии земли располагался именно здесь. И именно здесь гномы задумали построить столицу. Начали с этого полигона. Строили его очень тщательно и долго, создавая с нуля принципы архитектуры подобных зданий, артефакты‑аккумуляторы магии земли и защиту. Магов тогда было, по сравнению с сегодняшним днем, не так много. Потому большие размеры нынешних полигонов были гномам совсем ни к чему. А потом источник магии стал перемещаться в сторону месторасположения нынешнего центра столицы, где и стабилизировался. Почему так случилось? Непонятно. Но маги и все остальные жители столицы были вынуждены переместиться поближе к источнику. Так возник нынешний центр города. Ну а заслуженный полигон решили не разбирать, оставили как памятник. Довольно долго существовала специальная, я бы даже сказал, комичная должность, заключающаяся в уходе за ним и подпитке его плетений. Но время неумолимо. С ходом веков пиетет к памятнику старины уменьшился, и это место стали использовать как дополнительный полигон для тренировок начинающих магов и сдачи их первых экзаменов. Испытания выше, чем на седьмую ступень, здесь обычно не проводят. А когда полигон не занят, амфитеатр используется в качестве арены для художественной самодеятельности – все‑таки красиво тут, хотя размер маловат. Потому и наделали деревянных пристроек и крыш от дождя накрыли».

«Понятно», – пробормотал я, оглядываясь по сторонам и пытаясь сосредоточиться. Да, насчет внутреннего спокойствия – я явно выдал желаемое за действительное. Подумать только, народ собрался специально поглазеть на меня! Брр…

Я поймал взгляд Крисы, спешащей в сторону комиссии с кучей папок. Их было столько, что они почти полностью заслоняли лицо девушки. «Ну что за поганец, – тут же пришла мысль в адрес Мондрида, ее теперешнего босса. – Не мог, что ли, какого‑нибудь мальчика‑ученика позвать в курьеры? Зачем над девушкой издеваться?» Н‑да, интересный получается у моей подруги испытательный срок. Нет чтобы дать новенькой возможность осмотреться, довести сигнальную разработку до ума, а потом спокойно ввести в курс дела, как полагается. Вместо этого Мондрид и его компашка нагрузили ее заданиями по самую маковку. Ну сигнальная сеть – это само собой. Заинтересованность была высказана отнюдь не для красного словца. Очень полезная и нужная гномьим военным штука оказалась.

Еще Криса теперь помогает Васе. Старый пенек‑то, как выяснилось, не только в теоретических идеях копается. Он пытается делать практические разработки на основе моих идей. И уже что‑то получается. Не так давно они с небольшой командой магов решили полностью замагичить и защитить временный военный штаб. Прототип сделали неделю назад, показали военным, и Васе выделили неплохое финансирование. Сейчас строят бета‑версию.

Все это рассказала мне Криса. Сам‑то старикан молчит как суслик, хотя мог бы и поделиться инфой. Все‑таки на основе моих мыслей свою передвижную халупу строят. Ладно, дорогой учитель, играй в свои игры, но я это тебе в будущем обязательно припомню. Впрочем, я и сам хорош. Вполне мог более внимательно покопать его разговоры (прослушка работает исправно) и быть полностью в курсе дел. Нет, положительно прав Умник, когда упрекает в том, что я смотрю инфу его и фактографа по диагонали. Хотя… Не хватало еще во всякие внутренние гномьи разработки и разборки погружаться с головой. Все равно все эти игрушки для меня уже вчерашний день, примерно как потуги студентов‑первокурсников разрабатывать первые программы и рассуждать при этом о качестве реализации алгоритмов. Пусть тренируются. А мне на собственных делах следует сосредоточиться.

Криса, поймав мой взгляд, улыбнулась и приветливо помахала рукой. Васе моя подруга будет действительно весьма полезна. Она явно гораздо лучше учителя освоила технологию разработки магоформ, которую я изложил в книжке, а также некоторые дополнительные приемы и паттерны построения плетений. Но зачем красивую молодую девушку дополнительно грузить всякой фигней про войну с орками? Вот привезла она накануне вечером на полигон кучу бумаг всяких, типа донесений, в которых и написано только (я, разумеется, тут же все просмотрел), что орки бандиты и совершают жуткие зверства. А полезной информации об их способах вести боевые действия, идей, как отвадить карателей, – ноль. Думаю, кстати, что половина изложенного там – это или преувеличение, или откровенное вранье. Полночи внимательно читала эту ерунду девочка, а потом всхлипывала у меня на плече. И что? Таким образом архимаг пытается меня убедить, что все орки – редиски? Моральная обработка, о которой они разговаривали как‑то с Васой? А Криса – иголка шприца, которым в меня впрыскивают полезную для гномов инфу? Фу, уважаемый властитель гномов, от вас идет весьма скверный запашок. Заявиться, что ли, к вам в покои как‑нибудь ночью, как я зашел к Лотколбу, и объяснить все по‑мужски? Рано, к сожалению. Не готов я пока для серьезной разборки. Только Крису и себя подведу. Сначала нужно обязательно побывать в точке фокуса. Ладно, прокладывай курс пока, архимаг. Поглядим, к чему это приведет. А девушку я, конечно, успокоил и постарался немножко объяснить, что такое тенденциозная подборка материала и как порой это слабо соотносится с действительностью. По крайней мере, будет внимательна к тому, что читает, научится отметать явную ерунду и воспринимать все более спокойно.

Гномы‑экзаменаторы восседали в своих креслах на помосте с таким гордым, напыщенным видом, что мне захотелось расхохотаться. Мне дед рассказывал, как еще в те времена, когда моя родная страна была частью Советского Союза, государства рабочих и крестьян, его принимали на заводе в кандидаты в члены партии. Сидевшие за столом, покрытым красным кумачом, рабочие ничем не походили на вчерашних веселых и приветливых товарищей по цеху. Нет, они надулись как индюки, нахмурились и злобно зыркали исподлобья. Прониклись, так сказать, важностью миссии. А его пожилой сменщик по станку, член КПСС с еще довоенным стажем (до Великой Отечественной войны 1941–1945 годов), так раскраснелся от натуги, что стал напоминать сеньора Помидора из знаменитой детской сказки. Сама процедура прошла неинтересно. Позадавали разные там вопросики про красный флаг, партбилет, биографию Ульянова‑Ленина… Но каким важным напыщенным тоном товарищ по цеху, который и книжку‑то берет в руки в лучшем случае раз в несколько лет, а объясняется только непечатными словами, спрашивал что‑то типа: «А какую программу приняли на Третьем съезде РСДРП?» Ну прям произносит великую нетленную речь для потомков. Н‑да, если вспомнить, забавные у нас на родине действовали когда‑то процедуры!

Впрочем, видимо, официоз везде одинаков. И нет никакой разницы между севшим за кумачовый стол рабочим, час назад еще трудившимся у станка, и магом гномом, который еще вчера занимался какими‑нибудь собственными экспериментами. Есть только члены комиссии (комиссары), сегодня совместно усевшиеся по одну сторону стола, и человек, стоящий по стойке «смирно» напротив них. Сегодня они не гномы, а функции, производные и интегралы.

Кто там у нас на помосте расположился? Я окинул взглядом экзаменационную комиссию, одновременно с этим включая досье из записей фактографа на каждого. С Мондридом все ясно, будет тянуть меня на защите изо всех сил. Бифур их’Эребор, друг Мондрида, низенький, щупленький гном весьма интеллигентного вида. Гроссмейстер защитной боевой магии. Забавно, у гномов гроссмейстерские звания отличаются большей специализацией, чем мастерские. С ним тоже все понятно: оценивать будет сверхлояльно, хотя и уверен, что я опозорюсь. Ладно, приятель, посмотрим, что ты будешь рассказывать после защиты. А вот та гномка, явно презирающая всех окружающих (хоть бы ауру подправила, неприлично ведь такие эмоции показывать), – гроссмейстер интеграции Дитрия их’Бальдаре. Она, по словам Васы и архимага, редкостная пакостница. Ну ничего, дамочка, еще поглядим, кто кому преподнесет сюрприз. Надеюсь, ты уже подготовила для нас с Умником приятные подарки? Так, рядом с ней парочка гномов среднего возраста. Не знаю их. Может, мастера интеграции, засунутые Мондридом в комиссию в противовес гроссмейстерше… Странно, и почему слово «гроссмейстерша» ассоциируется у меня со «стервой»? Надеюсь, что, если та затеет сверхбольшую пакость, они поднимут такой хай, что даже ей мало не покажется. А вообще‑то, по уму, не эти интеграторы должны давать оценку моим умениям, а мне самому, с моей моделью магии, программистским опытом, навыком работать с разными типами энергии, следует учить их интегрировать спеллы. Кстати, а ведь Мондрид у нас еще и в интеграции разбирается. Именно он руководил коммутацией сигнальных и защитных плетений во дворце архимага, вокруг его покоев и рабочего кабинета. Значит, тем более каждое мое движение по интеграционной части хвалить будет и приглядывать за дамочкой. С комиссарами все ясно. Пора бы уже и действо начать.

Я поприветствовал членов комиссии и стал спокойно ждать. Комиссары шепотом совещались между собой. Зрители на трибунах скучали, шутили, болтали, флиртовали, разглядывали меня и прикалывались над странным, с их точки зрения, моим видом. В общем, всячески развлекались и шумели. А что еще ждать от молодых учеников магов, которым уже в силу возраста не слишком сидится на одном месте? Наконец комиссары закончили свои обсуждения и Мондрид встал. Что они там обсуждали, если все заранее подготовлено и решено? Впрочем, это мне было не слишком интересно. Я даже «жучки» Васы и Мондрида (начальнику разведки «жучок» успел подсадить во время приема у демонов) не стал слушать. Важнее было успокоиться и сконцентрироваться на предстоящем действе. Шум, производимый зрителями, стал стихать. Мондрид подождал, пока зрители проявят внимание, и заговорил:

– Уважаемые члены комиссии и присутствующие здесь маги! Мы сегодня собрались для того, чтобы оценить, готов ли Ник Админ Рутович, ученик почтенного Васы их’Васандира, носить гордое звание мага земли. Соискатель намерен доказать нам, что обладает всеми необходимыми знаниями, навыками и умениями, соответствующими третьей ступени квалификации мага. Соискатель также претендует на официальное закрепление за ним сразу двух званий мастера: в области интеграционного и боевого направлений магии земли.

Среди присутствующих возник легкий шум. Мондрид его проигнорировал и продолжил официальную речь:

– Советом гильдии магов земли была назначена приемная комиссия для проведения всех необходимых испытаний соискателя. Вы видите ее членов перед собой. – Начальник разведки обвел взглядом комиссаров. – Председателем комиссии назначен я. – Мондрид кивнул всем присутствующим. – В связи с тем что испытания предстоят сразу по двум направлениям магических знаний, советом гильдии магов назначены два заместителя председателя комиссии, каждый из которых будет руководить испытаниями в близкой ему области магии. За проведение оценки знаний и способностей претендента в области интеграции магических плетений отвечает гроссмейстер интеграционной магии Дитрия их’Бальдаре.

Дитрия встала и насмешливо покивала собравшимся. Мондрид подождал, пока она закончит представляться и сядет на место, и продолжил:

– За проведение оценки знаний и способностей соискателя в области боевой магии отвечает гроссмейстер защитной боевой магии Бифур их’Эребор.

Теперь пришла очередь раскланиваться щупленькому интеллигентику. Дальше Мондрид представил рядовых членов комиссии. Их имена мне абсолютно ничего не говорили. Видимо, обычные серые мышки. Потом председатель комиссии дал слово Васе, который должен был представить меня, своего ученика, присутствующим.

В речь Васы я не особо вслушивался. Обычное бла‑бла‑бла: талантливый маг‑самоучка; помог отразить вероломное нападение на караван; став учеником, продемонстрировал выдающиеся способности в различных областях магии; прилежный, старательный ученик (ха‑ха); придерживается принципов, на основе которых маги земли объединились в гильдию (еще раз ха‑ха); активно защищает интересы народа горных мастеров (что?); нестандартные разработки защитного купола применяются в войсках; преданный друг и просто хороший человек (вот за последнее спасибо, учитель).

В общем, стандартная характеристика. Смесь хвалебных слов, полуправды, подтасовки фактов и прочее. Дед сказывал, что во времена Советского Союза у нас на родине без бумажек, где изложена подобная ерунда, было невозможно жить: не примут в вуз, не поступишь на работу, не пропишут в квартире, не поедешь за границу, а уж о приеме в комсомол и партию вообще говорить нечего. Даже показывал свою характеристику, напечатанную на листе мелованной бумаги с красивым узорчиком по краям, которую ему написали при приеме в КПСС. Здорово написали! Чистый херувимчик получился. И передовик производства (всего лишь пару станков поломал); новатор (как‑то заменил в изделии нормальную, прочную стальную муфточку дешевенькой, из мягкого железа, вот потребители были рады!); водку не пьет (рабочий у станка!); с девочками не гуляет (неженатый молодец тогда еще!); морду шпане не бьет (в пролетарском‑то районе!) и т. д. Класс! Умели когда‑то люди по‑человечески рассказывать о ближних своих!

– Ник Админ Рутович… – произнес Мондрид. Вот и до меня, любимого, наконец очередь дошла. – Представьтесь, пожалуйста, присутствующим.

Я подошел к комиссии и поприветствовал ее, как положено по протоколу. Чувствовалось, что все, кто присутствует сейчас на полигоне, внимательно ко мне присматриваются. Были заметны многочисленные попытки сканирования ауры. Но тут любопытным ничего не светило. Еще накануне я тщательно подготовился по этим вопросам: наполнил ауру энергией ровно настолько, чтобы тянуло на третью магическую ступень, а Умник хорошенько замаскировал нестандартные течения ментального тела. Искин даже постарался скрыть способность кастовать плетения всей поверхностью ауры, смоделировав в области перед глазами некую кляксу, которую увидит любой чародей, сканирующий меня магическим зрением. Мол, перед вами обычный маг со стандартно изуродованной аурой… Короче, пусть любопытствуют.

– Клянешься ли ты, Ник Админ Рутович, – Мондрид тем временем начал произносить слова клятвы, которую приносят все чародеи, вступающие в гильдию в качестве полноценных магов, – использовать доступную тебе силу только во благо, защищать интересы гномьей гильдии магов, а также передавать своим ученикам собственные знания, не утаивая их, всегда действовать в интересах государства гномов?

А стандартный‑то текст выглядит несколько иначе. Не помню точно формулировки, но про утаивание там точно ничего нет. И вместо «в интересах государства гномов» стоит фраза «не нанося вреда народу горных мастеров». Акценты совсем другие. Согласно той клятве, что предлагается мне принять сейчас, Лотколб, например, является явным преступником, поскольку работает на Лигу боевых магов, интересы которой вовсе не совпадают с чаяниями архимага и прочих сановников государства гномов. А вот он тут сидит и буквально пожирает меня глазами. Ну да ладно. Как у нас говорят: «Суровость и глупость законов компенсируется необязательностью их исполнения».

Да‑да! Это вы (если, конечно, честные), может быть, дав клятву, будете придерживаться ее в точности согласно ее формулировке, слово в слово, независимо от внешних факторов и поведения партнера. Я, как и многие у меня на родине, живу по несколько иным принципам. Мне важна суть устанавливаемых взаимоотношений, а не трескучие фразы, которыми все это сопровождается. Сейчас у нас взаимоотношения партнерские, можно сказать дружеские. Вы дали мне приют, учитываете мои интересы и позволяете в основном жить так, как хочу, и развиваться в магии так, как хочу. Я стараюсь не нарушать местные порядки, знакомить вас с новыми магическими технологиями и идеями, преодолевая многовековую закоснелость гильдии магов, помогаю и в практической жизни чем могу. В частности, уже рассказал про амулеты слежения за источником земли, установленные демонами. Если еще узнаю про что‑то подобное – таиться не буду. Но дружба и партнерство должны быть взаимными. Я не холоп, не лакей и даже не слуга. И никогда таковым не буду. Не стоит ждать от меня, как от японского самурая, самоубийства только потому, что так приказал господин. Пока мы партнеры и друзья, вы полностью можете рассчитывать на мою поддержку и помощь во всем. Матросы своих не бросают. Но если вы сами захотите изменить основы наших взаимоотношений… Никакая самая строгая клятва не удержит меня от должной ответной реакции. Ибо слова – это всего лишь абстрактные символы, отражающие события и эмоции, а не божественные фетиши, на которые следует молиться.

– Клянусь, – произнес я спокойно, отметив переглядывания других магов. Видимо, они тоже несколько удивились.

Мондрид кивнул.

– По решению комиссии первым будет проводиться экзамен по интеграционной магии. Дитрия, прошу вас. – Он поклонился в сторону гроссмейстерши интеграционной магии и сел на свое место. Та кивнула в ответ, внимательно посмотрела на меня, но вставать не стала.

– Начнем с проверки умения интегрировать стандартные магические плетения. – Дитрия откуда‑то достала и выложила на стол шар‑светильник. – Это обычный светильник, способный светить синим, зеленым и красным. А это, – она показала какую‑то коробочку, – амулет управления светильником. Необходимо их состыковать. Когда амулет активен, то в зависимости от магической команды светильник должен гореть нужным цветом. Задание простое, думаю, получаса должно хватить.

И почему мне кажется, что в ее глазах мелькает довольство объевшейся сметаной кошки и некоторая доля злорадства? Я отметил, что Мондрид очень задумчиво смотрит на подготовленные Дитрией предметы.

Я забрал со стола комиссии светильник с амулетом и уселся за стол, стоящий непосредственно перед магами. Жуткое ощущение! Большой зал, куча народу на трибунах, все пялятся на тебя и напряженно молчат. «Впервые на арене…» Помню, когда‑то в детстве скачал из Интернета документальное кино про дебютантов – цирковых артистов. И вот там были кадры дебюта одного молодого клоуна. Сейчас он хорошо известен как классик жанра, клоунадой с кошками занимается. А тогда и кошек‑то у него еще не было. И вот выбегает такой небольшой коротышечка в центр цирковой арены, кувыркается, словно случайно, и смотрит на трибуны. Зрители молчат. Он изображает парочку рож, делает какие‑то движения – зрители молчат. Реприза уже закончилась, а зал все так же безмолвствует. На лице у дебютанта слезы, он уходит с арены. Вдогонку раздается свист. А потом этот же артист, уже всеми признанный и известный, комментирует старую пленку.

Был там один ребенок, рассказывает толстячок, который сидел на втором ряду и всю репризу внимательно смотрел на клоуна. Смотрел абсолютно флегматично. Так, наверное, удав смотрит на кролика. Ни разу не улыбнулся, не моргнул и вообще не изменил выражения своего лица. Уходя, клоун не удержался и еще раз посмотрел на мальчика. А тот вяловато зевнул и повернулся к соседу. И это было для артиста самое страшное. Он потом полгода не мог заставить себя выйти на арену, цирк хотел бросить. И все из‑за того, что боялся еще раз увидеть этого мальчика во втором ряду… Может, арена и публика, состоящая из магов и их учеников, отслеживающих не только каждую эмоцию на твоем лице и движение рук и всего тела, но и малейшее изменение течения энергетических потоков в ауре, – это все один из предусмотренных обязательных факторов, призванных психологически прессовать испытуемого? Типа должен в любых условиях уметь магичить? Боже, что за ерунда в голову лезет.

Кстати, а почему я почти не испытывал подобных ощущений, выходя на дуэль с Рамасой, тоже перед зрителями, между прочим? Может, потому, что тогда противник был один, а здесь целый взвод комиссаров желает отколупнуть по кусочку от молодого соискательского тельца? Ничего, Ник, привыкай! Ты же собираешься постепенно легализовывать собственные магические возможности (пусть и без инфомагии – она останется тайной). А к обладающему большой силой всегда повышенное внимание. И еще не придется ощущать себя гладиатором на арене перед толпой зрителей. А вообще, Умник, электронная зараза, мог бы маленько притушить излишние эмоции! И самое интересное, что искин в ответ на эту мою звонкую мысленную реплику предпочел промолчать.

Так, ладно, времени мало, пора дело делать. Можно попытаться все осуществить своими силами, но есть большой риск, что не уложусь в заданные временные рамки. Придется задействовать и комп, и Умника.

Так, светильник… Вместо одного стандартного – три разных плетения. Понятно, каждое отвечает за формирование свечения своего цвета. А почему не сделали одно плетение с тремя разными кусочками, управляющими частотой волны света? Ведь поменять ссылку на кусочек гораздо проще и надежнее (с точки зрения алгоритма), чем каждый раз дублировать основную часть плетения. Не догадались? Или специально сделали так, чтобы запутать? Перекрытие тремя плетениями друг друга в трехмерном пространстве сильно сбивает с толку.

Амулет. Ага, аналогично: три плетения, и в каждом активная часть, напоминающая модуль включения в голосовом управлении. В принципе понятно, этим модулем и цепляться надо. Цепляем? Цепляем! Стоп! Что за фигня? Я вывел на экран увеличенную схему светильника и бросил мрачный взгляд на Дитрию. Судя по ее ухмылке, такое сочетание плетений отнюдь не случайность. Входные каналы соединены между собой, и любой из сигналов управления активизирует сразу все плетения. В таком состоянии правильно хрен подключишься. Интересно, это обычная практика или личный подарок от Дитрии? Так, а как же она сама управляет этим? Ничего, стерва, сейчас разберемся.

Умник, помогай! И мы приступили к распутыванию этого месива. Минут через десять у нас была достаточная часть алгоритма работы этого клубка, чтобы понять, что управление происходит не одним сигналом, а комбинацией входных сигналов. Убедившись, что в плетении нет элементов памяти (с этой стервы сталось бы), я решил просто тупым перебором составить таблицу соответствия. Совершенно неохота детально разбираться в этой каше. Лучше просто протестируем все восемь возможных состояний. Создав с помощью Умника небольшое плетение, перебиравшее варианты, я немного полюбовался на весело мигавший шарик. Дальнейшее было элементарно. Создать по свежесоставленной таблице плетение‑кодер и прицепить его к обоим амулетам я легко смог сам. Умник лишь чуток корректировал мои действия. Слава богу, за последние дни мы добились того, что коррекция плетений Умником выглядела со стороны как мои собственные усилия.

Так, осталось пятнадцать минут. Стыкуем. Готово. Я про себя хмыкнул – в запасе есть еще десять минут. Хорошо, тогда пошалим. Я вывел на экран из базы данных плетение голосового управления светильниками…

– Время! – прозвучал несколько напряженный голос Мондрида. – Готов ли соискатель?

– Готов! – Я встал.

– Хорошо, показывай и рассказывай, – предложил председатель комиссии.

– Итак, – начал я, – данный шар является…

Минут пять подробного объяснения – и настал момент демонстрации.

– Даем сигнал: красный! – На амулет последовал определенный заранее сигнал. Шар полыхнул красным. – Синий! Зеленый!

– У комиссии есть вопросы? – спросил Мондрид, слегка улыбаясь.

– Да, – незамедлительно ответила хмурая Дитрия. – Пусть объяснит, что за игры он устроил во время подготовки и зачем прикрутил к столу какое‑то дополнительное плетение.

Все с интересом стали всматриваться в мой стол. И если Бифур тут же пожал плечами, видимо не поняв, в чем дело, то Мондрид и Дитрия не отрывали от него взгляда.

– О, здесь все просто. Эта штука – аналог тестового стола. – Я намеренно с улыбкой произнес «инженерную» фразу и не был склонен пояснять термин нормальными словами. Сейчас чем закаблученнее и непонятнее будет моя речь, тем лучше. Имидж фанатичного мага‑исследователя не от мира сего нужно поддерживать. Главное, чтобы при этом все красиво работало. А слушающие меня пусть почувствуют себя тупыми идиотами. Им это очень полезно, особенно Дитрии. – Мне необходимо было разобраться в работе измененного шара. Смотрите… – Переставив шар обратно на рабочий стол, я быстренько присоединил его к плетению. Вытянув палец в сторону стола, ставшего амулетом, произнес: – Трах‑тибидох‑тибидох.

Запустился механизм перебора красиво подобранных цветовых комбинаций. Шар переливался всеми цветами радуги. Эх, жаль, нет возможности подключить звук, к плавной смене цветов хорошо бы подошла неторопливая музыка. Плетение шара не предусматривало регулировки яркости, поэтому с цветовой гаммой пришлось немножко повозиться. Но земные инженеры давно умеют решать подобные проблемы, получая пониженную яркость свечения сериями коротких вспышек, а граничные цвета – быстрой сменой комбинаций основных цветов. При моих компьютерах и понимании модели магии переложить старое земное решение на лунгрийский лад не проблема.

Пока они смотрели представление, я огляделся. Криса сидела радостная и улыбалась мне, Васа на самом краю трибуны президиума (он как лицо заинтересованное в комиссии голоса не имел и только присутствовал на экзамене) кивнул. Гномы на остальных трибунах активно перешептывались.

– Дитрия? – Мондрид посмотрел на гномиху.

Та неохотно кивнула.

– Хорошо, продолжаем. – Мондрид сел обратно.

– Второе задание. – Дитрия перевела свой недобрый (и что я ей сделал?) взгляд на меня. – Интеграция эльфийских и гномьих плетений. – Она подала знак, и на арену вышел эльф и стал что‑то мудрить с кругом земли радиусом около пяти метров. За ним появились с пяток гномов и быстро смонтировали рядом какую‑то установку.

– Задание как раз на третью ступень, – стала объяснять гроссмейстерша. Очередная подковырка? – Эльфийское плетение определяет уровень влажности почвы. Если почва сохнет, то воздух над этим местом начинает светиться красным. Рядом стоит механическая поливалка с магическим управляющим плетением. Необходимо состыковать их таким образом, чтобы, когда почва высохнет, поливалка включалась и орошала землю необходимым количеством влаги.

Тем временем эльф сделал свою работу, и над тем местом, где он химичил, воздух действительно засветился. Земля явно была сухая. Да, придется подумать. С подобными задачами я еще не сталкивался. Ко мне подошел один из гномов и показал, как активируется плетение для запуска поливалки. Прикольная смесь техники и магии, скажу я вам. Аппарат сработал, и над экспериментальной площадкой закапал небольшой дождик, увлажняя землю. Свечение медленно погасло. Поливалку выключил уже я сам.

– На это задание дается час, – скрипучим голосом заявила Дитрия. – Время пошло.

Дитрия

Что за мерзость эти приемные экзамены! Сидишь за столом, как полная идиотка, разглядывая потуги очередного трепещущего перед тобой сосунка. Ну с чего это взяли всякие молодые придурки, что у них что‑то получится в интеграционной магии? Если состыковал разок в жизни парочку плетений у себя дома, это еще не означает, что ты способен сделать нечто серьезное и полезное. Понятно, денежек молодежь очень хочет! А интеграция на первый взгляд – это так просто. Ничего, Дитрия прекрасно умела объяснять незадачливым соискателям, что им на ниве этой деятельности абсолютно ничего не светит. Опытный маг‑экзаменатор знает немало хитростей, которые можно подмешать в экзаменационное задание. Плетения, которые следует состыковывать, будут выглядеть привычными, однако у горе‑претендента вряд ли получится сделать что‑то путное. Дитрия на экзаменах всегда досыта кормила соискателей подобными штуками.

Конечно, в прошлые времена экзамены проводились несколько иначе. Когда гроссмейстер сама сдавала экзамены на ступень и звание мастера, гномы‑маги ее активно поддерживали и даже давили на принимающих, чтобы те давали полегче задания и закрывали глаза на небольшие ошибки и промахи. А уж какие‑то пакости подмешать к задаче – об этом не было и речи. Руководство гильдии прекрасно понимало, насколько нужны гномам собственные мастера интеграции. Когда Дитрия доказала свои способности в этой области, она получила огромную поддержку совета в своей карьере. Правда, пока доказывала, пришлось немало помыкаться. Все шпыняли, и никто в смысл ее занятий не верил. Да и перекупленные людишки, заведовавшие тогда направлением интеграции в гильдии магов, первыми осознав, что растет серьезная конкурентка, подстраивали пакость за пакостью. Все изменилось, когда однажды ей удалось удачно помочь состыковать эльфийские и гномьи плетения самому архимагу, повздорившему в очередной раз с людишками‑интеграторами. Уж больно много денег они требовали за какую‑то мелочовку. Архимаг после этого случая заметил начинающую магиню и дал указание всячески поддерживать развитие ее талантов. Хотя и тогда мерзкие людишки пытались исподтишка пакостить где могли.

Ничего! Настало и ее время. Постепенно выросли ученики ее школ, которых Дитрия начала создавать при поддержке руководства гномов, разыскивая в удаленных от столицы селениях и городах талантливых молодых магов. Она выполняла эту работу с энтузиазмом, уж больно не хотелось, чтобы способные юноши и девушки повторяли ее прошлые мытарства. И ученики по большей части отвечали ей признательностью и уважением. И эти мерзкие людишки стали терять свои посты. Не сами, конечно, уходили – кто ж такую синекуру добровольно отдаст в чужие руки? Но Дитрия умела «помогать». Бывшие руководители интеграционного направления в гильдии гномов были быстренько обвинены в запрещенных экспериментах и стали изгнанниками, кое‑кто уже во второй раз. Стократно отлились мерзавцам слезы бедной сиротки!

Вскоре направлением интеграционной магии в гильдии стала заниматься почти исключительно Дитрия со своими учениками‑выдвиженцами. Архимаг было обрадовался. Он надеялся, что теперь проблем с тратой огромных ресурсов на интеграционное направление не будет. Свои не должны грабить своих. Зря ждал, старый сучок. Дитрия и ее соратники вовсе не собирались работать за бесплатно. Руководитель гномов вскоре проклял тот день, когда решил помочь молодой магичке‑интеграторше вырасти в сильного мага. Услуги перекупленных магов‑людей обходились намного дешевле. Но было уже поздно. Новоиспеченная гроссмейстер оказалась весьма хваткой дамочкой.

Попытки проработать ближайших помощников главной интеграционной магини успеха не возымели. Дитрия умела выбирать кадры. Ближайшие сподвижники были преданы ей всей душой. Да и как иначе, ибо на каждого из них у гроссмейстерши имелась крепенькая уздечка, которую по мере необходимости она, не задумываясь, натягивала своими красивыми пальчиками. Как полезно порой помогать соратникам удовлетворять различные мелкие страстишки и слабости! К предложениям архимага проявили интерес лишь немногие из учеников школ Дитрии, те, кто или был слишком чист и целомудрен и потому не получал серьезного продвижения по службе. Но и они не горели желанием помогать бороться со своей наставницей, помня, что, как бы там ни было, гроссмейстерша открыла им дорогу в большую жизнь. Какие чудаки! Разве благодарность чего‑то стоит в этой жизни? Но как полезна иногда бывает чужая глупость.

Новых интеграторов‑людей перекупить и соблазнить ни скотина Руархид, ни его приспешник Васа, этот старый сморчок‑вербовщик, уже не смогли. Ведь все серьезные маги знают друг друга. И чужаки‑интеграторы совершенно не горели желанием, переходя в гильдию гномов, повторять судьбы прежних специалистов‑чужаков, «занимавшихся запрещенными экспериментами». Платить за те же услуги другим магическим гильдиям? Но это прямая зависимость от конкурентов. И не все задания доверишь чужакам. Не попросишь же стороннюю организацию провести интеграцию защитных плетений всех стихий для дворца самого властителя гномов! А как поручить чужим интегрировать магоформы для армии?

Да, неплохо устроилась бывшая сиротка! Этому гаду Руархиду осталось только строить вежливые рожи при встрече и скрипеть зубами каждый раз, когда приходилось договариваться о той или иной работе. Вскарабкалась наверх обездоленная девочка, выгрызла свое место под солнцем и падать вниз отнюдь не собиралась. С тех пор как она стала гроссмейстершей, все экзамены на ступень и звание в области интеграционной магии проводились под ее патронатом. И технология отсеивания «чужих» претендентов была прекрасно отработана. Сегодня по настоянию архимага пришлось взять в комиссию двоих мастеров, которых она подозревала в сотрудничестве с гномьими властями через свою голову. Только зря он такое затеял. Эти ребята с гроссмейстершей ссориться не будут. Ибо Дитрия хорошо знала (и архимаг знал насчет осведомленности гроссмейстерши) о связях одного с гильдией убийц. А второй больно обожал молоденьких мальчиков. Так что тяни не тяни… Поскрипишь еще сегодня зубами, архимагическая скотинка. Даже жаль, что технология должного приема экзамена уже давно отработана. Остается только сидеть за столом, ловить кривые улыбки окружающих и мучиться от скуки.

Дитрия посмотрела на претендента. Тот с хмурым лицом расхаживал по площадке, внимательно разглядывая эльфийское плетение. Помучайся, придурок, помучайся! Вылез из какой‑то дыры без году неделя, а туда же, в маги‑интеграторы лезешь! Денежек захотел? Вот сейчас провалишь задание и шлепнешься в глубокую отхожую яму со своими претензиями. А она, Дитрия, активно поможет и обязательно объяснит всем, с каким неучем приходится иметь дело. Хотя фигурка у претендента весьма ничего и личико симпатичное. Впрочем, какая разница? Вот если бы он сам подошел до экзамена к гроссмейстерше и оказал должное внимание… Нет, не быть тебе никаким мастером интеграции. Нельзя, чтобы всякий наглец с улицы знал, что может запросто пробиться в ряд сильнейших магов‑интеграторов гильдии. Чего тогда будет стоить высокое положение Дитрии и ее помощников?

Но как же скучно! Ну что нового гроссмейстер может увидеть в плетениях этих горе‑соискателей? Да еще процесс приемных испытаний очень длительный. Увы, но процедура была установлена задолго до восшествия Дитрии на магические вершины. Три задания. Два обязательных на умение соединять, во‑первых, разноплановые гномьи плетения, во‑вторых – магоформы, относящиеся к разным стихиям. Третье – произвольное решение, которое претендент от начала до конца строит сам. С единственным ограничением: существенную часть плетений должны разработать специально назначенные комиссией маги – помощники по этому заданию. Да еще куча лишнего времени на выполнение каждой из задач дается! И это при том, что с претендентом все становится понятно уже после его первой попытки что‑то сделать! Если он с начальным плетением возится недопустимо долго, то что этому придурку делать в интеграторах? Но, увы, процедура есть процедура. Горные мастера крайне консервативны. Поменять многолетнюю практику даже единственный за очень долгое время гроссмейстер магической интеграции не в состоянии. Впрочем, архимаг при их отвратительных отношениях даже подобной попытки не допустит. Все ищет где напакостить, старая скотина! Вот и сиди тут, скучай, глазей на мерзкого долговязого человечишку.

Впрочем, Дитрия не собиралась ожидать окончания выполнения последнего задания и уж тем более защиты какой‑то там работы (бредятина некомпетентного субчика, охочего до чужих денег). Уже на первом задании она уготовила мальчику неплохую бяку. Даже удивительно, как тот справился? Хитрован, однако! Ну ничего, ведь известно, что на каждую хитрую задницу… «С эльфийским плетением на втором задании ты все равно не разберешься. Ведь оно совсем чуть‑чуть отличается от стандартного. К общепринятой конструкции подключиться не проблема, но к этой… – Дитрия усмехнулась. – А потом, после того как ты не справишься, добрая тетенька в ходе проверки добавит в одно местечко небольшой, почти незаметный хвостик, и всем станет очевидно, что ты, долговязый, обычный некомпетентный придурок. Пыжься, пыжься, детинка!

И даже не надейся опротестовать результат! Эти олухи, якобы приставленные к гроссмейстеру следить за чистотой испытаний, все равно предпочтут ничего не заметить. Свои ведь люди – сочтемся. А Мондрид? Ну очень компетентный маг‑интегратор, хе‑хе. Сынтегрировал защитные плетения личных покоев властителя гномов! И удобную комнатку для воздушного элементаля при этом прямо в саду архимага организовал. Классный ты маг, начальничек. Ну гляди, гляди в оба своих хитреньких глазика. Все равно ничего не увидишь. А архимаг в следующий раз обязательно к настоящему специалисту обратится. Ну и заплатит, конечно, за свое наглое неуважение к мастерам своего дела. Обязательно солидный штрафчик сдерем!»

Честно говоря, испытания по другим дисциплинам, не по интеграционной магии, доставляли Дитрии гораздо большее удовольствие. Всегда интересно посмотреть на что‑то новое. Ведь когда в чем‑то не разбираешься или разбираешься слабо, то оцениваешь внешнюю красоту и эффекты. Да и нет необходимости вникать в суть всех используемых соискателем плетений. Кроме того, на тех экзаменах никто из испытуемых не претендовал на ее вотчину. Значит, можно было расслабиться и не думать о каких‑то там интригах в свой адрес. Наоборот, полезно при случае своим «друзьям» из совета гильдии ножечку подставить. Ну, совсем немножко. Ведь если претендент проваливается, то это серьезный урон для репутации его учителя.

А вообще, что за персонаж это такой, Ник Админ Рутович? Выбирают же себе имена людишки – не выговоришь. Дитрия, появившись в столице, порасспросила своих соратников и знакомых об этом странном человеке. Появился непонятно откуда, где учился магии и чем занимался – никто не знает. С первых дней пребывания в столице стал учеником Васы, очень известного старого пердуна. Интересен тот факт, что именно Васа, кроме всего прочего, занимается при архимаге перекупкой чародеев из других магических сообществ. Видимо, Ник того же поля ягодка. В гильдии не появляется, ни с кем из магов, за исключением Васы, не общается. Чем занимается? Не очень понятно. Правда, недавно Васа зарегистрировал на его имя парочку разработок по защитным плетениям. По словам ее информатора, разработки очень интересные и оригинальные. Может, потому и стремятся его легализовать, устроив эти экзамены? Но тогда ему явно больше подошла бы боевая магия или, например, целительство. Один из ее учеников, занимающий не последний пост в гильдии, рассказал, что о его способностях к излечению больных уже легенды начинают ходить. И в амулетах он что‑то нестандартное показал…

Но при чем тут интеграция магических плетений? В этой сфере про какие‑то разработки Админа неизвестно вообще ничего. Их просто нет. Значит, архимаг стремится воспользоваться потенциально талантливым магом, чтобы подвинуть Дитрию? Поскольку кандидат проявил себя уже в трех разных областях (боевая магия, целительство, амулеты), то Руархид решил, что тот и в интеграционной магии что‑то поймет? Может, и не без оснований. Все‑таки редко встречаются маги, способные развиваться сразу по нескольким направлениям. Ну ничего, все равно ни этой старой, тупой скотинке, ни его ставленнику ничего не обломится. Она не первый год экзаменует претендентов. Никогда этот придурок не сможет сынтегрировать заданное эльфийское плетение с поливалкой. Всего‑то осталось немножко набраться терпения и подождать, пока он и его хозяева обделаются. Ишь, вздумали под гроссмейстера интеграционной магии Дитрию подкоп делать!

А все‑таки интересно, как он справился с первым заданием? Впрочем, там была вовсе не такая штука, которую гроссмейстер приготовила для второго этапа, а так, мелочь. Своим воспитанникам‑мастерам Дитрия показывала, как следует правильно разрешать подобные ситуации. Это была одна из тем, которыми она сама занималась вплотную. Но претендент явно учился не у нее и не у ее учеников. И вообще непонятно: если знал что следует делать, то почему так долго возился? А если не знал, то как смог сообразить? Неужели действительно талант? Нет, ерунда. Наверняка кто‑то из помощников архимага, который давно следит за Дитрией, увидел подобные вещи на других экзаменах и рассказал человечишке. А тот возился столько времени потому, что у него нет никакого опыта в интеграции.

И с чего это Руархиду вздумалось копать под Дитрию именно сейчас? Эх, зря она задержалась в отпуске на такой длительный срок. Странные дела творятся в столице. Впрочем, судя по поведению архимага, Мондрида и самого Админа, это явно не заранее подготовленная атака, а экспромт. Появился у начальничков в обойме талантливый в нескольких направлениях маг – и они решили тут же воспользоваться ситуацией. Но хоть бы получше подготовились, остолопы! Что же не объяснили претенденту, что чем меньше времени он потратит на задание, тем лучше будет результат? А всякие дополнительные штуки типа этих цветных шаров, наоборот, отнюдь не приветствуются, ибо показывают, что испытуемый не умеет сосредоточиться на главном. Н‑да, непонятно. Впрочем, со свечением он придумал достаточно оригинально. Выпендривается? Хорошо, вот‑вот настанет очередь Дитрии хорошо поразвлечься. А уж она для тебя придумает характеристику поинтереснее.

Дитрию отвлекла от размышлений молодая девушка‑гномка, которая подошла к сидящему рядом Мондриду и положила перед ним на стол несколько папок. Гроссмейстер с раздражением посмотрела на помеху. Ну что за невежа? Неужели не знает, пигалица, что обслуга должна ходить тихо, на цыпочках, и ни в коем случае не мешать настоящим магам размышлять над своими делами. И откуда только Мондрид набирает подобных неумех? Этот гад никогда не отличался уважением к окружающим. Но ведь симпатичен, стервец! Эх, если бы в прошлом… Впрочем, не время предаваться мечтам. Нет, конечно, у красавчика все равно не выйдет нанести ущерб Дитрии, но тем не менее, пока все не закончилось с нужным результатом, следует быть внимательной. А девица… Неужели новую любовницу себе завел?

Дитрия ревниво оглядела секретаршу. Ба! Да это Криса их’Дрим. Большие способности показывала девочка, когда ее обнаружили помощники гроссмейстерши. Именно подчиненные Дитрии перевезли Крису в столицу и помогли ей на первых порах. Она вроде тоже откуда‑то из захолустья, как и сама главный интегратор, но повезло ей гораздо больше, чем Дитрии. Одно время гроссмейстер даже надеялась, что девица вырастет в одну из ее основных помощниц. Но уж больно упертая и независимая девочка. Фанатичка магии. Нет, на таких идиоток никак нельзя полагаться. Думать головой нужно, окружающих уважать, особенно своих благодетелей. А то, видите ли, вдруг появится у нее некая идея – и она прет и прет вперед, не разбирая пути, ссорясь со всеми окружающими и создавая огромные проблемы. Интеграционной магией не должны заниматься фанатики! Это дело земное и для тех, кто обладает вкусом к жизни и разными мелкими страстишками. Только на таких можно полагаться до конца, зная и используя их маленькие секреты. А что это за помощница, у которой не знаешь как укротить излишнее рвение?

А вообще, резвая девица! Вот уже в помощниках Мондрида оказалась, несмотря на свой очень молодой возраст. Да и по ауре Криса тянет ступень эдак на четвертую‑третью; конечно, уровень силы еще не мастерство, но… Впрочем, гроссмейстер прекрасно знала, каким способом молодая девушка легко может поднять уровень наполненности ауры магией. Правда, немножко хлопотный способ, но порой очень и очень приятный.

Хотя нет, вряд ли Криса – любовница Мондрида. Ведь тот предпочитает упертых магов только на работе. Среди его друзей близких вообще ни одного такого нет. В этом они с Дитрией родственные души. Да и продвигал бы Мондрид свою любовницу наверх явно по‑другому. Кстати, информатор гроссмейстерши вроде говорил, что девица с этим самым претендентом, Ником Админом, путается. А в помощники к Мондриду попала совсем недавно. Есть над чем задуматься. Нет, в гильдии точно творится что‑то непонятное. Надо потусоваться в столице подольше и разобраться, откуда и куда ветер дует. А то не успеешь оглянуться, как серьезные проблемы начнутся!

Дитрия бросила взгляд на человека, бродящего вокруг площадки с эльфийским плетением. Ну что за неумеха? Даже ни одной попытки что‑то сконструировать и попробовать не предпринял. Нормальный интегратор уже наверняка бы провел несколько опытов. Впрочем, еще одна подковырка этого испытания в том, что эльфийское плетение на многократное опробование вариантов подсоединения совершенно не рассчитано. Подпитка кончится, оно выдохнется и разрушится. Дитрия специально так делала, чтобы несколько усложнить жизнь нерадивым соискателям. Ведь каждый претендент почему‑то думает, что в очередном задании только один подвох, а их тут по меньшей мере два! И все‑таки почему претендент ведет себя так странно – даже ни разу не попытался что‑то сделать? Ведь если его собираются вытягивать, то должны быть хоть какие‑то пробы, близкие к правильному результату… Или смирился с поражением? Непохоже – слишком сосредоточен. Очень непонятно ведет себя претендент. Дитрия вдруг почувствовала некоторую неуверенность в нужном для нее результате экзамена.

«А что там с теоретической работой? Может, там есть что‑то интересное?» – пришла в голову мысль. Дитрия бросила взгляд на стол и увидела папку в специальной обложке с материалами по претенденту, лежащую рядом с Мондридом. В единственном экземпляре! «Так‑так…» – Она прищурилась. Еще одна непонятная ситуация. Обычно письменную работу ученика размножают по количеству принимающих экзаменаторов, каждому по личному экземпляру. Да, явно Руархид и его начальник разведки что‑то мутят.

– Мондрид, будь лапочкой, подай мне работу нашего экзаменуемого. – Дитрия наклонилась к сидящему рядом с ней гному и мило улыбнулась, отчего того перекосило. Ненависть между гроссмейстершей интеграционной магии с ее соратниками и помощниками архимага была явно взаимной, хотя открыто на конфликт ни те, ни другие не шли.

– Конечно, Дитрия. – Начальник разведки справился с собой, вернул невозмутимое выражение лица и спокойно пододвинул к ней работу экзаменуемого.

– Благодарю. Ты такой милый, когда хочешь этого, – промурлыкала та. Какое удовольствие выводить эту чопорную, но такую симпатичную физиономию из себя. И, что самое приятное, ей это удавалось очень хорошо. Мужчины такие предсказуемые, особенно играющие в начальников.

– Перестань, – покосился на нее Мондрид. – Надеюсь, ты не забыла о разговоре в отношении Ника?

– Ну что ты, – мягко проговорила Дитрия, – как я могу в чем‑то тебе отказать?

Мондрид ничего не ответил и недовольно отвернулся.

Дитрия, улыбаясь про себя, открыла папку с теоретической работой и погрузилась в чтение.

Ник

Умеют же магичить эльфы! Я ходил рядом с плетением и любовался, разглядывая его при помощи маго– и инфозрения. Это была изящная сетка наподобие фигуры Лиссажу с очень мелкими ячейками, накинутая на землю. Элегантное решение: нарисовать сетку единственным гармоническим росчерком, а потом дополнительно укрепить узлы, заставив их анализировать колебания нитей. По траектории прорисовки пробегали всполохи энергетических всплесков. Очень похоже на волну, запускаемую периодически по общей шине, изменение амплитуды которой генерируют датчики‑узлы, сообщая тем самым об изменении влажности почвы. Очень изящно и аккуратно! Центральный узел выглядел явно крупнее остальных.

«Ты видишь, Умник?» – оторопело поинтересовался я. Казалось, любые потуги что‑то там изменить и подсоединить неизбежно нарушат лаконичную элегантность плетения.

«Да, – подтвердил искин и добавил: – Ник, тебе самому трудновато будет тут что‑то интегрировать. Увы, но ты пока слишком грубо работаешь с плетениями и, скорее всего, запорешь работу».

В соответствии с моим мысленным пожеланием Умник вывел при помощи бадди‑компа перед моими глазами диаграмму, отражающую архитектуру самой сетки, отдельного датчика и главной конструкции. При этом часть фрагментов картинки мигала немного раздражающим красным пунктиром. Так мы с Умником в свое время договорились обозначать на диаграммах фрагменты плетений, которые пока не очень соответствуют разработанной нами модели магии. Таких кусочков было больше чем достаточно.

«Умник, – я тут же мысленно ткнул пальцем в один из них, – ты говорил, что учтешь в модели и особенности магии других стихий, кроме земли?»

«Сам же меня загрузил другими работами», – проворчал в ответ электронный кудесник.

«Угу», – согласился я, раздумывая над задачкой. Умник был прав. Соваться в эту красоту моими пока еще кривоватыми магическими ручками было бессмысленно. Все равно что пытаться выправить погнутую шестеренку в красивых механических настенных часах с помощью домашнего молотка, которым забивают гвозди в стену. Может, что‑то там даже и выправится, но часы точно работать не будут. К тому же в плетении слишком много не проработанных нашей моделью магии фрагментов. И мне довольно сложно угадывать в пока не слишком знакомой области эльфийской магии, что разработчики имели в виду, добавляя непонятные куски в магоформу. А Умник все‑таки универсал. И там, где мы пока не очень понимаем местные магические выкрутасы, ему всегда помогает знание инфомагии и способность эффективно получать информацию из инфосети. Надеюсь, после полета в точку фокуса у меня самого появятся эти полезные умения. А пока…

«Ладно, Умник, – согласился я, – твой выход. Только описывай каждый свой шаг и консультируйся со мной». Я сел на землю рядом с площадкой, контролируемой эльфийским плетением, в позу лотоса, закрыл глаза, отключился от окружающего мира и стал смотреть, как Умник будет разбирать и корежить изделие детей леса.

«Так, смотри, – начал Умник, разворачивая у меня перед глазами картинку, выделяя стрелками и свечением части плетения, о которых ведется речь, – это датчики влажности. Физика способа, которым они контролируют почву, не очень ясна, но это в данный момент неважно».

«Почему?» – тут же удивился я. Большой опыт программиста мне подсказывал, что мелочей на самом деле не бывает. Когда нужно интегрировать чужую разработку с собственной, а интерфейсы и протоколы обмена информацией не очень подходят, порой какая‑нибудь мелочь позволяет эффективно решить задачу.

Конечно, правильнее объединять в единое целое любой софт, чужой и свой, на основе объектно‑ориентированного подхода, переписывая куски, которые этим принципам не соответствуют. Результат всегда получается намного более качественным. Но, увы, жизнь редко соответствует идеальным правилам. Порой важно, чтобы программа заработала как можно скорее. И пусть ее поведение будет не слишком надежным, пусть отдельные подсистемы будут соединены довольно коряво и временами станут сыпаться, но важно, чтобы какой‑то полезный результат был здесь и сейчас, а не через неделю или месяц работы над нормальной интеграцией.

«Потому, – ответил Умник, – что при демонстрации действия плетения в самом начале я снял все протекающие в датчиках процессы на магическом уровне, как при активации, так и при деактивации. Теперь их даже включать повторно не надо – и так понятно, что они делают и какие магические сигналы генерируют в тех или иных случаях. Или мне следует подробно раскопать и объяснить сами плетения‑датчики?»

«Нет, не надо, – согласился я со своим помощником. Тратить время на копание в мелочах явно не стоило. – Ты прав. Сейчас у нас другая задача. Однако эти эльфийские датчики, контролирующие внешнюю среду, – штука очень интересная и полезная в будущем. Обязательно занеси эти плетения в базу данных. Потом мы с тобой как‑нибудь подробно разберем все магоформы».

«Хорошо, – подтвердил исполнение моего распоряжения искин. – Продолжаем. Ключевой для нас элемент плетения – узел в его центре. Собственно, так располагаются не одна, а две целых две конструкции, два крупных тесно связанных друг с другом управляющих модуля. Один из них явно выполняет функцию концентратора сети. Он периодически генерирует импульсы, проходящие по сети, соединяющей датчики, и воспринимает ответные. Видимо, так и добывается информация о влажности. Концентратор обеспечивает проверку состояния всех датчиков. Акцент, судя по всему, делается на суммарное изменение амплитуды волны. Каждый из датчиков, фиксируя степень влажности почвы, чуть‑чуть ослабляет импульс. Поэтому, послав импульс достаточной силы по одной нити, который росчерком пропутешествует по всей сети, и сравнив с эталоном его отклик, пришедший по соседней, концентратор может определить среднее состояние увлажнения почвы. При этом (с учетом того что отклик приходит по всем четырем нитям, входящим в концентратор) есть возможность определить и конкретный датчик, в котором произошло нарушение ситуации. Впрочем, в данном случае последнее не требуется. Ведь свечение должно появляться только в том случае, если почва полностью подсохла или, наоборот, переувлажнена, а не тогда, когда только один датчик сигнализирует о сухости».

«Ага, компаратор». Я мысленно покивал.

«Ну что‑то вроде того… – подтвердил Умник. – В нем срабатывает одно подобие реле, когда влажность избыточна, и другое – когда недостаточна. Сигнал поступает на второй управляющий узел и активирует его. При этом будет гореть красный, зеленый или фиолетовый свет в зависимости от сигнала».

«Я так понимаю, надо цепляться к выходу первого узла, – подытожил я слова искина. – А где подвох?»

«Какой подвох?» – удивился Умник.

«Ну слишком просто получается». Мой земной опыт сдачи многочисленных экзаменов говорил о том, что если проверяющий недружествен претенденту, то простое решение – это путь к позорному изгнанию с экзамена «некомпетентного олуха, не понимающего элементарных вещей». Что сейчас тоже явно имеется какая‑то пакость, я чувствовал кожей. Уж слишком ехидно смотрела на меня гроссмейстерша. Потому я еще раз «пришпорил» искина: «Давай думать».

Некоторое время мы молчали, Умник по‑своему что‑то там соображал, а я тем временем анализировал диаграмму, построенную на основе модели магии, и старался, поставив себя на место разработчика плетения, понять, куда бы сам засунул бяку, если бы вдруг это понадобилось.

«Ладно, давай пока продолжим, – не услышав ничего от Умника и не найдя пакость самостоятельно, произнес я. – Разъясняй магоформу дальше. Вдруг гадость не здесь, а где‑нибудь во втором управляющем узле, который как‑то влияет на концентратор».

«Хорошо, – согласился искин и продолжил объяснять: – Второй узел командует свечением. Здесь простой механизм – три вида сигналов, каждый на определенный цвет. Никакой сложной логики, аналог плетения для лампочек из первого задания для генерирования света разных цветов. Вот посмотри…» – Умник выделил часть схемы. Я согласно покивал.

«Ой, а вот и засада!» – вдруг воскликнул искин.

«Где?» – тут же насторожился я.

«Вот смотри, это в компараторе. К этой штуке некуда цепляться. Плетение полностью самодостаточное, без дополнительных гнезд. И видимо, так специально сделано. При этом если шину между компаратором и светильником хоть на мгновение разорвать, чтобы сделать вклейку, то тут же разрушится сначала сам концентратор, а потом и все плетение целиком. Дело в том, что те же нити, которые передают сигналы от датчиков на концентратор и от концентратора на светильник, обеспечивают и подпитку всех узлов плетения магической энергией».

«И что, все так плохо?» – удрученно спросил я. Похоже, таки подставила меня Дитрия. И сделать честным путем что‑то сложно. Что остается? Светить свои инфомагические возможности? Ах, как надоело оглядываться по сторонам и все время остерегаться!

«Я могу приварить инфомагически к шине концентратора без ее разрыва дополнительную нить, с которой мы будем снимать информацию, но как ты объяснишь такое? – пришел к схожим мыслям Умник. – Получится очень красиво, но с помощью обычной гномьей магии нельзя сработать так тонко. Тут или эльф‑мастер должен работать, или инфомагию нужно применять. В любом случае тонкость и аккуратность воздействия будет слишком очевидна. Все поймут, что маг земли третьей и даже второй ступени это сделать не может, а ты сделал. Появятся вопросы».

Блин. Так, не расстраиваться! На экзамене наверняка намеренно что‑то упрощено, а кое‑где, наоборот, специально усложнено. Ведь подключать дополнительные модули правильнее всего именно на выход компаратора. Не рановато ли я панику включил? А как сами эльфы выходят из положения в подобных ситуациях? Судя по проработанности плетения, с подобной задачей они должны сталкиваться не так уж редко. Надо бы покопать литературу.

«Умник, подробнее исследуй светильник, – распорядился я. – Вдруг там тоже какая‑нибудь бяка завелась. А я тут кое‑что пока посмотрю».

Фактограф быстренько выполнил поиск материала в отсканированных книгах по параметрам «интеграция» и «эльфийские плетения». После уточнения результата запроса по ряду дополнительных параметров, сузивших поле найденной информации, я с интересом вчитался в открывшуюся информацию. М‑да… Готовиться надо к экзаменам, а не считать, что ты умнее всех, типа и так прокатит! Оказывается, большая часть бытовых эльфийских плетений выполняется по общему принципу – сеть, сделанная одним магическим росчерком по типу фигуры Лиссажу с датчиками в узлах (точках пересечения нитей), контролируется единым концентратором/компаратором, практически стандартизированным. Меняются фрагменты плетений датчиков, которые могут реагировать на влажность (как сейчас), а могут, например, на тепло человеческого тела (для сигнального плетения). К концентратору довешиваются управляющие контуры, преобразующие совокупный сигнал от датчиков в команды для активной периферии, состоящей из специализированных активных модулей (в нашем случае светильник). Так и решается конкретная задача. Очень грамотно. Похоже, был когда‑то у эльфов гений, разработавший эту концепцию, и они много лет ее шлифуют и небезуспешно используют.

И самое важное, у компаратора/концентратора всегда есть не менее двух розеток для подключения активных модулей. Почему не менее двух даже в самом простом случае? Второе гнездо нужно для контроля посылаемых концентратором управляющих команд при отладке подключения активных модулей. В различных гномьих учебниках по интеграции упор делается именно на стыковку через эти гнезда! То есть, получается, эльф (наверняка не без указаний), ставивший плетение, намеренно для меня загладил как минимум одно дополнительное гнездо концентратора. Кстати…

«Умник, взгляни внимательно вот на это место». Я мысленно показал искину точку магоформы, где по всем правилам эльфийской магии должно располагаться дополнительное гнездо.

«Ну я тебе про эту точку и говорил, – тут же отозвался искин. – Если делать вклейку, то именно здесь».

Я вывел на экран описание стандартного эльфийского плетения и подчеркнул слова о месте расположения дополнительного гнезда концентратора, обратив на них внимание Умника. Хорошо развитая дедукция и индукция – это отнюдь не все, что требуется для высшей разумной деятельности. У нас, людей, в основе организации работы мозга лежит высокоразвитое ассоциативное мышление. У компьютеров, даже таких продвинутых, как Умник, с этим намного хуже. Мой электронный собрат старается исправить ситуацию для себя, структурируя разными способами информацию, и небезуспешно. Но все‑таки он мыслит довольно прямолинейно, не сопоставляя порой очевидных вещей.

«Ты хочешь сказать…» – озадаченно произнес искин. На подробной схеме плетения были хорошо видны остаточные энергетические следы дополнительного гнезда концентратора.

«Именно, – подтвердил я. – Эльф явно специально стер дополнительное подключение».

«Погоди‑ка… – Искин проанализировал информацию по эльфийским плетениям из книг и сравнил с тем, что мы наблюдали перед собой. – Получается, исправить ситуацию можно еще проще. Достаточно просто создать нить энергии жизни рядом с этой точкой, и она сама влипнет в нужное место, ничего не порушив, как стекающие рядом две капли воды сливаются в одну общую. Для этого вообще достаточно лишь знания базовых основ магии леса».

«Ты не понял, – охладил я пыл электронного собрата. – Если мы туда сунемся, то это будет первое, на что комиссия обратит внимание. Ведь по условиям задачи само базовое плетение ни менять, ни исправлять нельзя. Мы провалимся тут же. Поэтому этот путь закрыт. Ладно, что у нас со светильником?»

«Тут попроще, – ответил Умник. – Это полностью стандартное плетение, его устойчивости хватит на подключение еще множества таких лампочек. И тут никто не мудрил ничего лишнего. Нет никаких оснований для беспокойства».

«Понятно. – У меня в голове родилась идея решения проблемы. – Слушай, Умник, а давай подключимся на выходные контакты для новых лампочек! Нам ведь нужно запустить поливалку, если земля станет сухой. Следовательно, лампочки получат сигнал светиться красным цветом. С другой стороны, если поливалка поработала уже достаточно, то земля станет мокрой и лампочки сменят цвет сначала на фиолетовый, потом на зеленый. Значит, появление зеленого света – безусловный сигнал для выключения агрегата. Далее. Поливалка – штука громоздкая и несколько инерционная. Неправильно ее включать‑выключать постоянно, агрегат будет быстрее портиться и напрасно «терроризировать» почву. К тому же небольшие колебания на границе зон могут возникать, например, вследствие появления на земле тени от облаков или, наоборот, развеивания туч и резкого увеличения солнечного жара от падающих лучей. У нас есть буферная зона, когда мы можем включать‑выключать поливалку по собственному желанию. Поэтому ее нужно включать на некоторый фиксированный интервал времени, после чего выключать и проверять, достаточно ли почва увлажнилась. Если мы правильно подберем интервал времени включения, то решение получится достаточно эффективным. Поливалка будет решать задачу увлажнения почвы по мере необходимости и не дергаться при колебании влажности на границах фиолетового и красного, фиолетового и зеленого цветов. Приличным приближением будет интервал, когда за счет полива указатель влажности разделит фиолетовую шкалу в пропорции «золотого сечения», так рекомендуют земные математики для разрешения подобных задач. Для расчета интервала достаточно включить разок поливалку и посмотреть по изменению цвета, за какое время изменится должным образом влажность. Понял идею?»

«Угу, – согласился Умник неуверенно и добавил: – Только экспериментировать уже не нужно. Всю необходимую информацию я зафиксировал во время демонстрации обоих плетений».

«Не переживай, – утешил его я. – Земная математика – наука точная. У нас все получится как надо. Нужно только дополнительно сделать таймер и фрагмент плетения, который опознает изменение цвета лампочки, но подобными задачами не раз занимался Лотколб. Воспользуйся его памятью».

Фигурка‑ассистент человечка, выведенная в окошке бадди‑компа, которой часто пользовался искин, чтобы показать мне свою эмоциональную реакцию, кивнула.

Мы тут же начали действовать. Замаскировав свои действия так, чтобы они выглядели моими собственными, Умник приступил к работе, а я в очередной раз внимательно наблюдал, как надо правильно формировать плетение. И имитировал руками и аурой кастование магоформ, которое выполнял Умник. Обязательно научусь прилично магичить сам. Омерзительно размахивать руками «под фонограмму». И как это эстрадные певцы умудряются выдерживать часами подобную процедуру?

– Готов. – Я встал и поклонился комиссии. Ее члены переглянулись между собой. В чем дело? Ах вот оно что! С момента начала прошло всего с полчаса! Упс! Упустил я временной фактор из планирования своих действий. Получается, на простое задание потрачено больше времени, чем на сложное. Нехорошо…

– Что, даже проверять не будешь? – недоверчиво спросила Дитрия.

– Я уверен, что все сделал правильно. – Мне осталось пожать плечами.

Дитрия подошла к магической конструкции, недоверчиво провела рукой, словно дополнительно ощупывая линии плетений. Последнее было разрешено правилами. Не понимая, что магическое зрение изначально панорамное и всеобъемлющее, некоторые чародеи Лунгрии имеют привычку очертить пальцами контур силовых линий плетения, не затрагивая, разумеется, саму конструкцию. Им кажется, что таким образом, с помощью осязания, они более точно чувствуют особенности магоформы. На самом деле (это следует из нашей с Умником модели магии) в этом случае они неосознанно пользуются дополнительным небольшим магическим щупом‑датчиком, который фиксирует магозрение на конкретной точке. Возникает эффект разглядывания фрагмента плетения, на котором в данный момент зафиксировано внимание мага. Естественно, при этом общее впечатление от сочетания узлов и нитей энергетических потоков в данном секторе становится гораздо более полным и всеобъемлющим. Примерно так же мы разглядываем пристально или щупаем какой‑нибудь предмет в обычной жизни, когда хотим с ним получше познакомиться.

«Ба! Умник, ты заметил? Вот редиска!» – возмущенно воскликнул я мысленно, увидев, что на эльфийском концентраторе вдруг появилось дополнительное пустое гнездо. Дитрия сделала именно то, что не рискнул, опасаясь намеренной подставы со стороны комиссии, совершить я. Теперь исходное плетение ничем не отличалось от того, которое описано в гномьих учебниках по интеграции. Блин, настоящая фокусница! Привлекла движением руки и взглядом внимание окружающих к нашим с Умником интеграционным добавкам, заслонила корпусом от взгляда остальных комиссаров и публики эльфийский концентратор, другой рукой легонько провела по юбке, словно поправляя ее, и… вуаля! Высший пилотаж! И наверняка никто ничего не заметил. Да я и сам пропустил бы, если бы осознанно не использовал свое магозрение панорамно, как на приеме у демонов. Ну дамочка! И откуда разбирается в эльфийской магии? Впрочем, чего я туплю? Мадам – лучший интегратор гномов, и основы магии детей леса ей, конечно, хорошо известны.

Скандальнуть, что ли? Впрочем, я тут же одумался. А зачем? Формально я задачу решил, претензии вряд ли кто выдвинет. Да, неуклюже, не так, как следует делать и как учат гномов‑интеграторов учебники. Ну и что? Результат‑то достигнут. И если архимаг и Мондрид заинтересованы в том, чтобы я стал мастером интеграционной магии, то комиссии вполне хватит увиденного, чтобы засчитать успех испытания. Вон как Дитрия позеленела от раздражения. Понимает, что игра уже сыграна. Скандал? А смысл? Если окружающие будут думать, что я талантливый маг, но пока все‑таки неуч и недотепа, то для меня это даже лучше. Рано открывать карты. Так что пожалуюсь Васе на фокусы гроссмейстерши и ее приспешников – и ограничусь этим. Дальше пусть сами гномы‑«верхолазы» между собой разбираются.

К Дитрии присоединился Мондрид и остальные комиссары. Они вышли на арену и стали внимательно разглядывать наше с Умником творение.

– Интересно, – хмыкнула Дитрия и глянула на меня, затем на других гномов. Она уже явно взяла себя в руки. – Ты уверен?

– Ага, – кивнул я.

– Ну что ж, проверим. – Гроссмейстерша перевела взгляд на площадку и сформировала, причем легко и быстро, плетение нагрева. Я забеспокоился: вдруг своими действиями она нарушит что‑то или опять подстроит какую‑нибудь пакость. Но в этот раз дамочка поступила безупречно – плетение повисло на некотором расстоянии над землей и стало прогревать воздух. Видимо, все‑таки опасается откровенно гадить у всех на виду. Почва стала быстро подсыхать. Магозрение показало, как меняются энергетические потоки в плетении. Вот сменился ответ одного датчика, затем второго… Вскоре сигнал, идущий на второй модуль управления, изменился – и воздух над почвой засветился красным светом. Гномий насос вздохнул и начал выдавливать воду в разбрызгиватель, установленный посередине площадки. Красный свет пропал. Насос еще немного поработал, потом остановился точно там, где мы с Умником рассчитывали, – в точке «золотого сечения» фиолетовой шкалы.

– Необычное решение, – задумчиво произнесла Дитрия и посмотрела на меня: – А почему ты тут не применял свои теории?

Я пожал плечами. Видимо, она уже познакомилась с той халтурной работой, которую Васа и его помощники состряпали по поводу интеграционной магии из обрывков моих ранее высказанных идей и некоторых цитат из книжки по магии. Я, прочитав первую страницу этой фигни, закрыл папку и отложил в сторону. Нечего засорять мозги бредовыми интерпретациями и фантазиями довольно очевидных для меня идей. Сам когда‑то во время учебы подрабатывал сочинением для лентяев курсовых, дипломов, а однажды даже написал соискателю кандидатскую диссертацию. Прекрасно знаю, как делается и защищается подобная ерунда. Но если сами гномы сочли, что это можно зачесть как теоретическую работу… И чего это дама там вычитала? Впрочем, работать первым номером и ввязываться в какую‑то дискуссию мне явно не резон. Пусть гроссмейстерша, если хочет, задает вопросы сама.

– Хорошо, – не дождавшись никаких комментариев с моей стороны, произнесла Дитрия, – сделаем небольшой перерыв. – И, отвернувшись, последовала на свое место.

Проходя мимо меня вслед за гроссмейстером, Мондрид шепнул мне:

– Молодец.

Я ухмыльнулся и пошел к Васе. Остальные комиссары остались на местах, продолжая изучать площадку. И что это так их заинтересовало?

Васа мой рассказ про выходку Дитрии на экзамене воспринял скептически. Сам он явно ничего не заметил. Вступать в какие‑то разборки прямо сейчас тоже не очень желал. Он только пожимал плечами и хмыкал.

Ну и ладно, наплевать на все и растереть. Все эти их интриги в гробу я видал! Пусть грызутся между собой, а у меня задача сдать успешно экзамен, выкинуть его из головы и заняться по‑настоящему важными делами: слетать в точку фокуса и пошукать что там и как. А там видно будет!

Дитрия

Гроссмейстер интеграционной магии Дитрия была в бешенстве. Наглый человечишка вывернулся! И где только научился подобным штукам?

Всем ученикам, выбирающим стезю интеграционной магии, с первых шагов вдалбливают, что с эльфийским плетением необходимо интегрироваться через его центральный узел. Он всегда единственный на все плетение и самый большой. И единственное стабильное место в магоформе. Остальные узлы и нити эльфы делают настолько зависимыми друг от друга, что коснись чего – плетение тут же рассыплется. Ушастые – уникальные умельцы использовать один и тот же кусок и как накопитель энергии, и для передачи какого‑то сигнала между фрагментами, и еще для выполнения кучи других функций. А уж подсоединяться к эльфийскому изделию, используя уже подключенный к нему чужой фрагмент? Это вообще недопустимо. Дело в том, что хвосты центрального узла способны нести только очень ограниченную нагрузку. Энергии эльфы в своих плетениях используют очень немного, и слишком объемный кусок, подключенный к усику, просто высасывает его, разрушая всю конструкцию.

Но как же повезло этому неучу! Ведь фрагмент, вызывающий свечение воздуха, сам отбирает у изделия эльфов значительное количество магической энергии из нити. А тут еще немалый довесок, пускающий поливалку. Недотепа лишь чуть‑чуть не перебрал остаток. И ведь не сделал ничего оригинального. Корявое, запутанное, огромное интегрирующее плетение вышло. Но работает правильно. И, увы, не придерешься. Не скандалить же с Мондридом и Васой на глазах у всех, объясняя, словно начинающим ученикам, правила интеграции с эльфийскими плетениями. Ведь так можно сильно репутацию испортить: все зрители видели, что претендент справился с заданием и магическая конструкция работает. Любое ее заявление по этому поводу будет воспринято окружающими как придирка к чужаку. И уж тут‑то эти гады – Мондрид, Васа и архимаг – всласть поиздеваются над бедной женщиной. Нет! Гроссмейстер Дитрия вам такого удовольствия не доставит! Напрасно дожидаетесь. Магиня промолчала. Мондрид объявил об успешном выполнении претендентом второго задания. Публика одобрительно засвистела. Эти малолетние придурки всегда готовы хлопать любой смазливой молодой мордашке!

И откуда выполз этот Админ? Талантливый он все‑таки маг, раз вывернулся. Получается, что у архимага появился реальный претендент на ее место в совете гильдии. Не сейчас, конечно. Пока этот олух и парочку плетений сынтегрировать как надо не может. Но способности несомненно есть. Нужно обязательно побеспокоиться по его поводу. Дитрия отнюдь не собиралась терять завоеванных тяжкими усилиями позиций. Она дала себе слово, что, независимо от результата экзамена, обязательно разберется с Админом. Наглые сорняки нужно уничтожать сразу, пока они не успели пустить длинные корни и загадить все посевы. Девочка Дитрия, родившаяся в деревне, хорошо знала об этом с раннего детства. А архимагу с его прихвостнем Мондридом обязательно нужно будет устроить какую‑нибудь пакость, чтобы знали, уроды, как на бедную сиротку наезжать!

Жаль, что на третьем задании подставить ножку этому соискателю вряд ли получится. Ведь это просто домашняя работа. Задача выбирается за несколько дней до испытаний, и о сути обязательно уведомляют претендента и его учителя. Они уже наверняка подготовились, разработав (скорее всего, купили у других магов‑интеграторов) все нужные плетения. Остается только смотреть, надеяться, что человечишка совершит ошибку, быть внимательной и в случае промаха поймать его на этом. Хоть бы он опозорился! Увы, сейчас помочь претенденту в этом ей уже не под силу. А скольких хлопот удалось бы избежать в будущем!

А задание таково: в центре полигона располагают предмет. Следует организовать доступ к нему только лицам, у которых есть соответствующее право. При этом нужно использовать не менее пяти плетений из разных областей – от бытовых до боевых. Последние могут действовать только непосредственно на нарушителя и не должны превышать уровень защиты боевого мага второго уровня силы. И нельзя убивать претендентов на приз.

Увы, но человечку не помешаешь ничем. Проверять работу будут самые настоящие боевые маги. А среди них у Дитрии почти нет полезных знакомых, да и тем, которые есть, доверять сложно. Нельзя быть уверенной, что помощник тебя не обманет, если не держишь его жизнь и судьбу в собственном кулачке. Жаль, но эта скотина Руархид сразу спохватился, когда понял, что у него вырвали из рук магов‑интеграторов. Путь к сколько‑нибудь существенному влиянию на магов гильдии, занимающихся другими направлениями, был надежно перекрыт. За этим старый сучок следит весьма основательно, с помощью своего верного цепного песика Мондрида. Вот гады! Если ученик начинает показывать способности не только в интеграционной магии, сразу переманивают его у Дитрии, а про нее среди магов других направлений говорят такое, что не найдешь ученика, который бы желал перейти под опеку гроссмейстерши.

И почему у гномов‑магов такая хитрая иерархия? Зачем кроме общемагической (с восьмой по первую ступень и звание высшего мага наверху) иметь отраслевую (с третьего по первый ранг, звание мастера и гроссмейстера)? И для получения каждого ранга и ступени обязательно нужно проходить испытания, а то еще и несколько этапов проверок способностей с серьезной, длительной подготовкой к каждому экзамену. Вот и это задание, которое выполнит человечек, будут использовать для проверки способностей неофитов боевой магии. А вот интеграторам в данном случае путь на арену заказан. Иначе бы Дитрия обязательно поставила своего мага на проверку работы наглого человечка. И не обломилось бы Админу никакой успешной защиты. Но увы!

Готовится, правда, в группе магов, которые будут испытывать на себе творение Админа, один ученик‑молокосос, знакомый Дитрии по некоторому его нестандартному вкусу к противоположному полу. Любит, паразит, чтобы молоденькие девушки ползали перед ним на коленках со связанными руками и лизали ноги. И если что не устраивает, то применяет плетку. Дитрия и ее помощники потворствовали в этих играх придурку, подыскивая тому юных наивных дурочек из провинции и надеясь, что, став боевым магом, тот не забудет благодетелей. Но ведь этот щенок абсолютный тупица. Ни о чем серьезном его не попросишь – не поймет. А ведь работать с плетением Админа нужно будет аккуратно и очень осторожно.

По условиям испытания боевой маг не имеет, например, права просто взять и спалить все препятствующие плетения сразу мощным всплеском силы. Он должен выявлять ловушки, реагировать только на конкретную опасность, защищать себя, если обнаружит активирующееся боевое плетение, или помешать последнему сработать. Но самому нападать нельзя. Та еще веселуха. Да еще на прохождение испытания дается всего около десяти минут! Ну почему сегодня проверяют боевых магов на способности лазутчиков, а не на настоящий бой? Были бы шансы…

Есть, конечно, в условиях испытания лазеечка: претендент не имеет права делать всю магическую работу от начала до конца сам. Все‑таки это испытание по интеграционной магии. Поэтому соискатель должен предложить сторонним магам выполнить не менее половины плетений, руководя ими и объединяя результаты их работы в общую конструкцию. Потенциальные маги‑помощники отобраны заранее комиссией. Вон стоят все в уголке полигона. Среди них был один из соратников Дитрии. Но шансов на то, что у него получится что‑нибудь сделать, немного. Ибо Админ будет принимать его работу и, если что‑то не устроит, имеет право устроить скандал, и этот инцидент, если небрежность мага подтвердится, ляжет позорным пятном на всю его дальнейшую судьбу. Тому будет трудно потом рассчитывать на сколь‑нибудь серьезное продвижение даже с помощью Дитрии. Поэтому гном‑интегратор будет очень осторожен. Слишком много свидетелей.

Жаль, требование использовать магов, отобранных комиссией, не распространяется на амулеты. Претендент вправе свободно применять их для решения задачи. По правилам соискателю вместе с объяснением сути домашнего задания за несколько дней до испытаний выдаются несколько заготовок артефактов. А уж что тот с ними сделает и как использует – полностью его воля. Админу вот (Дитрия как член комиссии была поставлена в известность на сей счет) разрешили изготовить и использовать четыре рабочих амулета и пять накопителей.

Ну что за скверная ситуация? Неужели пролезет‑таки, подлец, в интеграторы?

Ник

Как надоело ерзать под злыми взглядами гроссмейстерши! Ты бы полегче, а, тетка! Расслабься немножко. Напряженно просиживать часами в не слишком удобном кресле – это верный путь заработать всякие женские болячки. Впрочем, мадам (или мадемуазель), тебе подобное, наверное, даже на пользу пойдет. И с чего ты на меня окрысилась? Незнакомы вроде. А может, именно поэтому? Ладно, последняя проверка изделия на модели…

Я собирался из итогового испытания по интеграционной магии устроить настоящее зрелище. Результат ведь будут проверять настоящие боевые маги, пусть и неофиты. И очень чесались руки маленько пошалить. Судя по репликам сегодняшних зрителей‑магов, до некоторых после моей дуэли с демоном еще не дошло, что связываться с непонятным Ником и его друзьями себе дороже. Чародеи‑боевики – ребята гордые. Элита! Соперников не любят. Посвящение молодого мага в учебную жизнь – традиция. Обязательно нужно пробовать нового однокашника на слабо, прежде чем принять в качестве своего. Раньше меня как ученика это не очень касалось. Ученики гномов живут по принципу: «Воспитанник не моего учителя – чужак», а у Васы я других учеников, кроме себя, любимого, не встречал. Но сейчас я получу официальное звание полноценного мага. Потому и молодые чародеи, желающие поиграть мускулами, будут выстраиваться в очередь. Некоторые из зрителей явно не прочь забить за собой первые места. Полезно немножко окоротить ребят.

Маги‑помощники мне достались вполне квалифицированные. Только один пытался юлить, но его я сразу поставил к остальным на подхват. Так что сами маги проследили, чтобы тот не испортил заданий, за которые отвечали передо мной. Помощникам ушли вопросы, связанные со сканированием ауры претендента, проверкой соответствия ее параметров разрешенным, регистрацией (создание учетных записей административного доступа), фрагментами стандартных сигнальных сетей, которые я использовал в разработке.

Управлять магами, кстати, оказалось гораздо легче, чем земными программистами на общем проекте. Никто не задавал глупых вопросов (которые сам считал очень умными и оригинальными), не выдвигал «гениальных» идей по поводу своего видения решения задачи, не придумывал собственных интерфейсов вместо заданных и не делал всяких дополнительных фич, порой изрядно загромождающих код и требующих кучу времени на разработку и их изничтожение после, когда всем станет понятна их бесполезность. Нет. Они просто приняли свои задания, уточнили разные мелкие детали постановки и принялись за работу. И сделали все быстро и профессионально. Корректировать их работу не пришлось.

– Готов, – после пары часов честной трудовой возни моего коллектива сообщил я заскучавшей комиссии. Мне передали обычный кувшинчик с чифой, который следовало установить в центре круга метров тридцати в диаметре. – Кто будет иметь право дойти до приза? – задал я вопрос комиссарам. Мондрид взглянул на Дитрию, та поколебалась и отрицательно мотнула головой. Тогда руководитель приемной комиссии предложил эту роль Васе. Я кивнул учителю: все будет в порядке. Маг, создававший систему аутентификации, зарегистрировал параметры его ауры. Я активировал конструкцию, и по окружности зоны защиты побежал белый огонек.

Это «заиграли» светящиеся шары, специально установленные на границе тридцатиметрового круга для создания более сильного впечатления от действа. Каждое успешное или неуспешное действие магов‑претендентов по преодолению защиты будет сопровождаться световыми вспышками. В принципе такая иллюстрация происходящего вовсе не является обязательной или необходимой. Но я еще по своему земному опыту программиста прекрасно знаю, что маслом кашу не испортишь. Программа с симпатичным внешним видом, грамотной, красивой индикацией всех действий пользователя и собственной работы всегда имеет гораздо больший успех, чем какое‑нибудь невзрачное изделие, пусть и с более качественно запрограммированными алгоритмами. Вовсе не зря и цирковые артисты‑иллюзионисты всегда сопровождают свои действия световыми и музыкальными эффектами. Вот и мне следовало подготовить сцену для выступления.

Подавая пример Васе, я первым прошелся по дорожке, также подсвеченной световыми шарами. При входе сработала проверка, и все шары загорелись зеленым светом. Я спокойно дошел до кувшина, поднял его и отпил глоток. Затем Васа спокойно повторил мой променад и тоже отпил глоток чифы.

Мондрид встал и обратился к присутствующим:

– Уважаемые коллеги, приглашаю вас проверить работу соискателя Ника Админа Рутовича в действии. У нас здесь присутствуют несколько боевых магов, которые желают получить первый ранг. Прохождение данного полигона будет для них неплохой тренировкой перед испытаниями. При этом важно заметить, что работа Ника Админа будет оцениваться не по тому, сколько чародеев доберутся или не доберутся до кувшина, а по общему впечатлению комиссии от работы полигона в целом, отдельных плетений конструкции и их эффективной интеграции. Кто желает попробовать? Прошу выйти на площадку.

На арену вышли четыре довольно молодых боевых мага и выстроились в очередь. Я никого из них не знал, поэтому бросил вопросительный взгляд в сторону Васы. Учитель заметил мое некоторое волнение и успокаивающе махнул рукой: мол, свои, никаких подвохов ожидать не приходится. Испытание началось.

Я присел на трибуне рядом с Васой. В моем присутствии на полигоне нужды уже не было, а любоваться зрелищем всегда удобнее со зрительского места. Если не верите, то не сочтите за труд однажды сходить на стадион и посмотреть хороший футбольный матч. Уверяю, получите гораздо больше удовольствия и полезных эмоций, нежели будете смотреть то же зрелище по ящику с его крупными планами и часто довольно глупыми высказываниями комментаторов, которые почему‑то уверены, что если пролезли по знакомству к микрофону, то могут зрителей и футболистов учить правилам игры, какой‑нибудь тактике и вообще перемывать косточки кому ни попадя. Ну да бог им судья. Я, кстати, на Земле довольно часто с помощью бадди‑компа динамически «вырезал» голоса подобных умников из спортивных репортажей, оставляя звуковой фон того действа, которое реально происходило на стадионе.

– Как ты? – наклонился ко мне учитель.

– Немного устал. – Я нагло забрал стакан Васы и отпил из него.

– Надеюсь, никто там не пострадает? – Не обратив внимания на мою бесцеремонность, Васа кивнул на полигон.

– Посмотрим. – Я улыбнулся. Васа тут же напрягся. – Да нет, учитель, успокойтесь. Все будет нормально, – не стал я испытывать на прочность нервы старого мага.

Тем временем действо началось. Первый маг ступил на дорожку. Все шары по периметру тут же загорелись мигающим красным цветом, раздался грозный звериный рев, и перед магом возник взбешенный медведь со вздетыми над головой лапами и огромными когтями. Маг в панике выскочил за пределы круга. Нет, магия иллюзий – это просто нечто. Хорошо, что все основные расчеты по полету уже были сделаны и мне удалось использовать свободный ресурс субноута и Умника для изучения особенностей магии иллюзий и интеграции ее в нашу общую модель. Пока дальше 2,5D продвинуться не удалось, лишь чуть улучшили плетения, которые я использовал при изготовлении книги, но гному и этого хватило. Досадно только, что рев получился какой‑то слишком ритмичный и с металлическим оттенком, словно кричит не животное, а робот. Да и двигается немного коряво. Увы, но нужно не только получше продвинуться в генерировании иллюзии по исходной картинке, но и более тщательно пошукать на субноуте земные алгоритмы синтеза речи и нестандартных звуков. Те, которые активны сейчас, явно не самые качественные. А ведь я в свое время много чего по этому поводу в глобальной Сети накопал и скопировал себе в комп. Управление звуками такая интересная область. Будет свободное время, обязательно займусь. Или…

«Умник, ты слышал мои мысли по поводу синтеза звуков?» – обратился я к искину.

«Конечно, – тут же ответил тот. – Но если ты хочешь знать мое мнение…»

«Неважно, – перебил я его. – Главное – ты понял, где и что смотреть?»

«Угу».

«Вот и отбери алгоритм синтеза получше, – не дав сказать искину и слова, распорядился я. – Основы программирования знаешь. Алгоритмы описаны. Образцы настоящих криков животных, птиц и речи различных людей тоже там есть. Что еще нужно, чтобы успешно решить задачу? Поработай, если не будешь занят чем‑нибудь более актуальным».

«Слушаюсь и повинуюсь, повелитель».

– Это что же, такие чудища живут у тебя на родине? – спросил несколько удивленный Васа.

Хм… чудища? Вполне обычный мишка. Но, кажись, здесь таких нет? Хм…

– Да нет, – возразил я, – просто увидел такую зверюгу как‑то во сне. Вообще‑то мне он вовсе не показался чудищем. Симпатичный такой…

– Угу, – невнятно буркнул Васа и опасливо покосился на меня. Не объяснять же ему, сколько удовольствия доставляют детишкам мишки, выступая на арене цирка. Но, кстати, учитель‑то прав. Опаснее медведя зверя на Земле нет. И дело тут вовсе не в том, что он самый сильный. По поведению медведя редко можно предсказать, что он сделает в следующую секунду. Зверь, тихо‑мирно поедающий малину в диком кустарнике и полностью игнорирующий какого‑нибудь грибника, может в одно мгновение передумать – и тогда уйти от косолапого шансов немного. Сам однажды попал, пойдя в лес за грибами в Карелии. Спасся только тем, что поблизости болотце с зарослями камыша оказалось, туда и прыгнул. Зверь следом не полез. К счастью для нас, людей, и для них, медведи не агрессивны и очень редко сами нападают. А маленькие медвежата такие симпатяги!

Второй маг учел опыт первого и не обратил внимания на иллюзию мишки. Ну и ладно. Зато на формирующийся огонь (тоже иллюзия из амулета, но тут, спасибо демонам с их показательными выступлениями, полное совпадение с реальным огнем получилось!) он отреагировал мгновенно и врубил свой защитный полог. И только после нескольких минут напряженной стойки в полной боевой готовности маг сообразил, что огонь – обычная иллюзия. Да! Мне ведь никто не говорил, что нельзя обманывать. Очень зрелищно получилось. Маг, поняв, что только зря тратит свой магический резерв и время, сплюнул от досады и пошел дальше, сняв защитный купол.

Последнее он сделал зря. Следующая сигнальная нить, которую пересек желающий попить чифы, включила амулет, сгенерировавший реальный огонь. Маг среагировал с задержкой, подумав, что это тоже иллюзия. Он снова поставил защитный купол, но поздновато. Когда огонь выдохся и погас, все увидели на его лице, руках, одежде сильные ожоги и опалины. На арену тут же бросились маги‑целители, но естествоиспытатель жестом руки остановил их. Упорный!

И умный. Понял, что ловушки, энергетически влияющие на окружающую среду, не могут работать постоянно. Если хочешь нагреть или поджечь реальный предмет, то требуется потратить довольно приличное количество магической энергии, а по условиям задания резерв питания любых амулетов должен быть очень ограничен. Сильный огонь, например, мог гореть не более трех минут подряд. Конечно, разрешалось использовать комбинацию «активный амулет – амулет‑аккумулятор», в которой последний мог подзаряжать по мере необходимости первый, но это нельзя было делать непрерывно. Не мог активный амулет одновременно генерировать огонь и пополняться энергией. Либо одно, либо другое.

Но дальше симпатичный подпаленный пацан все равно пройти не смог. Следующая сигнальная нить инициировала амулет, сформировавший обычный защитный полог, который, увеличившись в диаметре с одного метра до двух, легко выбросил гнома за пределы круга. Жаль. Но надо же головой немного думать, прежде чем ногу ставить. В той области, куда наступил испытатель, никаких осветительных шаров не было. Следовало задуматься почему, насторожиться и обязательно просканировать дорогу, до того как идти дальше.

Как бороться с такой напастью, сообразил третий маг – он просто встал непосредственно перед этим местом и сформировал свой полог. А так как почва арены достаточно плотная, то защитный кокон срастился с нею и выдержал одномоментный удар моего плетения. Разрядив ловушку, маг подошел к вожделенному призу. Он правильно поступил – минут пять из отведенного времени пытался понять, что там такое намудрили, но, видимо, ничего не обнаружил. Да, в камуфляже я все‑таки поднаторел!

– Кстати, Васа, – наклонился я к учителю, – мне кажется, что боевых магов надо побольше натаскивать в смежных дисциплинах, хотя бы в теории. Почти все ловушки они могли бы обойти, если бы различали типы встретившихся плетений. Несложно ведь понять, что там появится иллюзия или огонь. Магоформы друг на друга совершенно непохожи. Боевикам достаточно было немного знать, какие плетения и каким образом могут использоваться во вред. Полезно понимать и некоторые особенности условий их применения.

Старик задумчиво покивал.

– Согласен, что все это очень полезно, – прокомментировал он мои слова, – но боевых магов готовят в первую очередь для прямого противостояния против других магов или войск противника. Они воюют командами, в которых являются главной ударной силой. Специфика боя у них другая. Сила в ответ на силу. А ловушками, препятствиями, сигнальными сетями занимаются, как правило, совсем другие маги, члены тех же команд. Еще у нас в войсках есть рейнджеры, которые занимаются разведкой и небольшими акциями. Вот те – универсалы. Вряд ли кто из них попал бы в твои ловушки. А эти так, серединка на половинку.

– Тогда зачем гонять их таким вот способом? – кивнув на сцену, удивился я.

Васа хмыкнул.

– На самом деле, – ответил он, – пройдут они твой полигон или нет, это никак не повлияет на допуск к экзамену. Просто мы надеемся, что таким образом они серьезнее подойдут к этому делу. А то многие считают себя незаслуженно обиженными и думают, что за их знания им сразу надо давать ранг. Полезно иногда сбивать спесь с самоуверенных юнцов.

– Странный способ, – пробормотал я. – А почему более опытные маги им ничего не объясняют? Те же рейнджеры наверняка могут немало рассказать молодым и о том, какие трудности бывают в бою, и о ловушках, и о тактике орков, и еще много о чем.

– Ну а как ты думаешь, – усмехнулся в бороду Васа, – рейнджеры с неба, что ли, сваливаются? Каждый из них когда‑то был обычным боевым магом и проходил такие же испытания, какое ты устроил сегодня, так же, как эти недотепы, попадался в ловушки и чувствовал себя полным идиотом. А если кто‑то разок почувствовал себя дураком, откажется ли он сделать такую же подставу другим?

М‑да… Вполне зрелые гномы, столетних возрастов и выше. А шутки у них детские какие‑то. Хотя стоп! Ведь у гномов скоро если и не война, то серьезный карательный поход на орков. Может быть, архимаг и его команда решили побороться с шапкозакидательскими настроениями? Может, не такие уж глупые эти гномы? Стандартные полосы препятствий всегда подбираются так, чтобы тренировать максимум необходимых боевых навыков. Однако у них есть серьезный недостаток: после первой‑второй тренировки новобранец запоминает последовательность необходимых правильных действий для прохождения теста и в следующие разы ходит на автопилоте. А в реальном сражении на автопилоте не повоюешь.

Там нужно вертеть головой на триста шестьдесят градусов, быстро соображать, мгновенно реагировать на меняющуюся ситуацию. А именно этому на полосе препятствий или с помощью прослушивания каких‑нибудь лекций научиться нельзя. И если выпадает шанс поиграть в необычную ситуацию со стандартными боевыми условиями (задача была сформулирована очень точно), то…

Тем временем маг потестировал всеми методами площадку. Он тщательно все обгладил магическим щупом, камушки побросал в разные подозрительные места. Последнее вызвало хохот на трибунах, но мужик оказался тертым – ни на что не реагировал. Потом он сформировал защитный купол, расширил его до самого кувшина. Все без результата. Ну да, он ведь искал там какие‑то сигнальные линии, которые пологом очень даже просто разорвать. А я сделал куда хитрее, у меня там были раскиданы маленькие амулеты, часть из которых реагировала только на ауру, а часть – на шаги. Импульсно (а не нитями, которые можно перерезать пологом) они могли передавать сигнал моему гравитационному амулету, а также получать сигнал на включение/отключение от контроллера всей защитной системы. В общем, в повисшей тишине маг шагнул к кувшину, взлетел в воздух и, кувыркаясь, улетел за пределы круга. Самое трудное тут было сделать именно вот этот отброс в сторону, и я немного беспокоился, что получится что‑то неправильно. Но все в порядке, – значит, еще один, следующий сюрпризик сработает как должно. А гномы на арене и трибунах загалдели, насмешливо обсуждая судьбу своего очень осторожного, но все‑таки не совсем удачливого собрата. А многие из них при этом засвистели в мой адрес и показали сжатый кулак с направленным вниз отогнутым большим пальцем.

– Чего это они? – удивленно спросил я.

– «Чего», «чего», – улыбаясь, ответил учитель, – красивое и интересное зрелище. Не удивлюсь, если они, – он кивнул на трибуны, – делали ставки. Ну а что дальше? Ведь остался последний маг, да и ловушек вроде не должно быть. Это же последний защитный круг?

– А больше ничего и нет, – грустно кивнул я, наблюдая, как следующий по очереди маг идет к финишу. Как разрядить последнюю ловушку, он догадался – осторожно протянул вперед ногу, хоть ее дернуло вверх и претендент завалился на спину, но в круге остался. После чего он еще пару раз повторил процедуру, дождавшись разряжения подпитывающего амулета. И вот он стоит у кувшина. И внимательно разглядывает его.

– Да бери, чего уж там, – пробормотал я. Мужик еще немного потоптался. С трибун неслись подбадривания. Наконец он решился и поднял кувшин с земли. С трибун донеслась очередная порция жидких аплодисментов, и маг радостно поднял кувшин в воздух. Ну прям выиграл спортивный кубок! Мне стало смешно. Рано радуешься, дорогой. У меня на родине принято, чтобы финал постановки был неожиданным, запоминающимся и красочным. Надеюсь, зрители оценят идею. Неожиданно для всех призер‑финалист конкурса красоты среди магов пошатнулся. Некоторое время он балансировал в неустойчивом положении, глядя себе под ноги.

– Что это с ним? – пробормотал Васа, приглядываясь к происходящему.

Трибуны недоуменно замолкли. Пара мгновений – и мага что‑то вздернуло за ноги. Болтающийся вверх ногами гном резко переместился за пределы круга поближе к экзаменационной комиссии и так и повис. Кувшин он из рук не выпустил, и хотя большая часть содержимого была на самом маге, испытание можно считать законченным. Зрителям понравилось, судя по смеху, хлопкам и выкрикам.

– А почему силовая петля сделана в демонском стиле? – наконец разобрался в происходящем Васа.

– Ну я увидел эту штуку на выступлении демонов, и мне понравилось, – объяснил я свое решение. – К тому же у трехглазых в этом плетении очень интересное управление сделано. Умно.

Васа кивнул:

– Да, я вижу.

Я сказал Васе правду. Готовясь к экзамену, пошарил в снятых Умником матрицах с плетений, продемонстрированных демонами на показательных выступлениях. Вот и заметил именно то, чего мне давно не хватало. Вернее, что сам я разработать до сих пор не смог. А именно – логический и управляющий модуль в одном флаконе. Эдакий простенький компьютер. Простенький‑то он простенький, да только его простота, выраженная в плетении, поражала своей сложностью. И хотя во время своего выступления демоны и не использовали все его возможности, но с помощью своей модели магии я смог понять, что на самом деле варианты его использования поистине безграничны. Потому как сделано все вполне масштабируемо. Нет, честно. Я бы мог предположить, что тот, кто изобрел такой модуль‑плетение, вполне знаком с математическим моделированием, схемотехникой, программированием и прочими сопутствующими вещами, а также обладает гибким мышлением. А уж открывающиеся перспективы его использования ограничиваются только фантазией.

Через пару мгновений гнома, прижавшего к груди кувшин, медленно опустило на землю.

– Молодец, красивая концовка. Спорим, что интеграционный экзамен ты сдал? – хитро повернулся ко мне Васа.

– Дык ведь еще защита теоретической работы!

Но учитель лишь улыбнулся в ответ.

Дальше последовала стандартная процедура обсуждения увиденного комиссарами. Происходило это очень недолго. Может, зрелище оказалось очень убедительным, но, скорее всего, Мондрид и его помощники не были заинтересованы нагнетать обстановку. Вскоре руководитель комиссии официально объявил, что третий тест соискателем успешно сдан. Самое интересное, что Дитрия за все время подготовки и испытания не проронила ни слова. Так и сидела словно нахохлившийся воробушек. Может, поняла, что нет никаких перспектив мне помешать? А может, просто ждет защиты теоретической работы? Ну поглядим, поглядим.

Вот и финал экзамена на мага‑интегратора. Теоретическая работа. За часы экзаменационных испытаний меня не покидали противоречивые чувства. С одной стороны, было стойкое ощущение, что при моем опыте программиста, аналитика и руководителя проектов я всегда могу дать сто очков вперед любому местному чародею в интеграции чего‑либо. Особенно с учетом разработанной нами с Умником модели магии. Но с другой – в эльфийской магии не понял бы без Умника вообще ничего, в первом задании он тоже немного подсказал, плетения детей леса оказались сделанными очень качественно и структурно (знать бы об этом в свое время, может, и удалось бы нам с Умником избежать драки в одном посольстве не так давно).

А фокус Дитрии с организацией нового гнезда на концентраторе вообще был неожиданным во всех смыслах. Оказывается, гномы могут работать с плетениями магии других стихий. Впрочем, вряд ли в подобных способностях есть что‑то удивительное. Все‑таки и гномы, и эльфы, и демоны – потомки людей, у которых изначально присутствуют способности ко всем видам магии. Видимо, гномы тоже способны ко всему, просто магия земли дается им намного легче, чем управление остальными стихиями. Кстати, это означает, например, что отметать возможность атаки средствами демонской магии огня при конфликте с боевым магом‑гномом заранее не следует. Последнее, конечно, маловероятно, но возможно. Нужно будет обязательно взять это на заметку и учесть в модели магии и в разработке тактических приемов для боевых поединков.

Ладно, это все в будущем. А пока следует подумать, как защищаться. У Дитрии‑то глазки блестят. Попытается взять реванш? О господи, как она мне надоела. И почему женщины всегда должны победить соперника в любом споре? Ведь независимо от того, права она или нет, дама крайне редко уступает. Это мужчина, по ее мысли и по традициям нашей родины, должен извиняться и просить прощения, даже если абсолютно прав. Природа. Впрочем, на Лунгрии явно другие порядки. Криса никогда не стесняется признать, что в чем‑то неправа, и попросить прощения, если необходимо. Может, поэтому наши отношения такие крепкие?

А гроссмейстерша пусть сделает попытку, если хочет. А как я буду давать отпор?

Во‑первых. Сейчас мне предстоит рассказать о своей теоретической работе. Эх, ленивый я все‑таки человек! Нужно было заставить себя внимательно прочесть текст, который состряпали помощники Васы и архимага. А я прочитал лишь начальную страничку, содрогнулся от омерзения, увидев разжижающую мозги словесную шелуху, с которой не раз встречался в официальных документах и статьях, и дальше все просматривал по диагонали, не останавливаясь на отдельных фразах и частностях. А сейчас в результате даже суть материала выветрилась из головы. Впрочем, у меня есть Умник и бадди‑комп, готовые показать на окошке компьютера текст любой страницы этого опуса. Кстати, а может, именно так и поступить? Просто прочитать весь текст подряд? А что? Представляете, прослушать длинную лекцию, прочитанную по бумажке равнодушным ритмичным, занудным, гипнотизирующим голосом, останется ли у вас желание задавать какие‑то вопросы и выяснять частности? Да Дитрия скорее уснет, чем сообразит, к какой из фраз следует цепляться. Женщины ведь такие внушаемые. А Мондрид со товарищи явно не будут поднимать волну. Им это невыгодно. Так что по всему выходит, что это неплохой приемчик.

Во‑вторых. Совсем без вопросов все‑таки не положено. Должны же экзаменаторы показать окружающим, что они тоже умные и неплохо разбираются в предмете. Несомненно, вопросы будут. Но есть существенное ограничение: обсуждение должно происходить в рамках данной работы. Выход экзаменатора за положенные границы не приветствуется нигде и никем. Почему? Потому, что это создает почву для возможных претензий претендента по поводу результата экзамена и накладывает тень некоторой некомпетентности как на самого экзаменатора, так и на комиссию, членом которой он является, защита‑то происходит на публике. А кому нужны лишние проблемы, насмешки и сплетни? Ведь все мы считаем себя умными и желаем таковыми оставаться долго. Значит, нужно подать материал так, чтобы слушатели или не поняли, или просто забыли в силу занудного, немного гипнотического воздействия на них оратора, где проходят границы материала, изложенного в работе. Если это удастся, то вопросы будут исключительно самыми общими, по центру темы.

В неприятные и непроработанные частности и мелочи никто не полезет. А на общие темы беседовать легко. Ввиду абстрактности обсуждаемого предмета нормальный соискатель всегда сообразит, как навешать окружающим на уши лапши из весьма правдоподобной наукообразной, но на самом деле ничего не значащей болтовни. И экзаменующие эту клюкву обязательно скушают, ибо даже если кто‑то поймет в чем дело, то его лично это никак не затрагивает. Он – один среди коллектива. А лезть выяснять какую‑то мелочь? Соискатель отобьется, соседи не поддержат – вот и изрядный урон личной репутации.

Вы скажете, что так поступать нехорошо, что это нечестно, неэтично и тому подобное. Тут я с вами полностью согласен. Но… а не забыли ли вы, мои дорогие, зачем мне самому нужно, собственно, звание мастера интеграционной магии? Ни зачем. Это исключительно игры архимага, Васы, Мондрида и иже с ними. Самому мне быть мастером интеграции неинтересно. Денег я и без звания в любой момент могу заработать сколько нужно, ценность моя и без официальных регалий хорошо известна главным руководителям гномов, идти на близкие контакты с соратниками по гильдии (принимают по одежке) тоже не резон. Мне, наоборот, важнее, чтобы поменьше трогали. А для официальной защиты мага Ника магической гильдией и всем государством гномов вполне достаточно признания больших способностей его в качестве чародея‑мастера в области боевой магии. Но архимаг почему‑то уверен, что, прилепив мне на лацкан одежды дополнительную цацку, он покрепче привяжет к себе и гномам перспективного мага.

Напрасно уверен, но спорить пока с ним не резон, поэтому я и согласился. Вот пусть сам и возится с «этическими проблемами». А у меня сейчас задача одна: чтобы побыстрее был зафиксирован факт успешного прохождения испытаний и я смог без помех продолжить решение своих задач. В последние дни у меня стало появляться чувство, что отмеренные мне спокойные времена закончатся очень скоро и к грядущим событиям нужно обязательно быть во всеоружии.

Все произошло именно так, как я и задумывал. Занудная лекция по бумажке (читал с окна бадди‑компа), длившаяся целых два часа (у гномов не положено прерывать речь соискателя), погрузила комиссию чуть ли не в летаргический сон. Дитрия аж позеленела от напряжения, стараясь вслушиваться в каждое слово и при этом не дать себе закрыть глаза. В итоге ее хватило всего на один ничего не значащий вопрос. Услышав в ответ длиннющие абстрактные разглагольствования о методике сочетания модульности плетений с эстетической красотой и надежностью магоформ при сборке магоконструкций (не спрашивайте, что значит эта фигня, сам еще не придумал), дама полностью выпала в осадок и больше никому не мешала. Остальные задали по дежурному вопросу – и все закончилось. Совещание комиссии и официальное объявление успешного результата. Да, забыл сказать, что Мондрид в конце мне подмигнул и показал большой палец.

Ладно, гора с плеч долой. Отдохну пару часиков, а потом предстоит самое интересное – экзамен по боевой магии. Вот к нему я действительно серьезно готовился и ждал действа с нетерпением. Надо же знать, на что способны реальные боевые маги Лунгрии. А меня ведь собрался испытывать даже гроссмейстер! Пусть и защитной «половины», но все же…

Бифур их’Эребор

Бифур их’Эребор тяжело вздохнул. Ну вот, наступила и его очередь принимать испытания у соискателя. За первой стадией экзаменов гроссмейстер защитной боевой магии наблюдал со стороны, не вмешиваясь. В интеграционной магии он понимал не слишком много, да и связываться со склочной Дитрией, влезая в ее область… Претендент производил странное впечатление. Несомненный талант, но где подготовка? Где магическая техника? Да и Васа, судя по всему, не объяснил своему ученику, что такое экзамен. Какие‑то выкрутасы со светом на первом задании, вторая задача решена, но почему таким странным образом? Решение работает, однако даже Бифур видел, сколь оно ненадежно: добавь претендент еще одну‑другую конструкцию в интегрирующую магоформу, которую он подцепил к светильнику, пойдет перерасход энергии и эльфийское плетение рассыплется. При этом о правильном подходе к решению задачи знают все начинающие маги. Но претендент не знает. Неужели ему никто не показал основные принципы плетений длинноухих? А защита теоретической работы? Более гнусного и позорного зрелища на своем долгом веку Бифур не видал. Соискатель то ли полностью «плавал» в материале, то ли откровенно над всеми издевался. И что такого в этом Нике, что его так тянут наверх? Талантливый теоретик? Но разве это дает право так себя вести и так по‑свински относиться к окружающим и великому искусству магии? Бифуру даже стало жаль Дитрию, которая в силу своих сложных отношений с руководством гномов была вынуждена терпеть это безобразие.

И при всем этом красивое решение третьей задачи, разнообразное по примененным магоформам. Бифур получил немало удовольствия, наблюдая, как эти недотепы, боевые маги‑неофиты, выбрасываются разными оригинальными способами из круга. Теперь у них точно поубавится самоуверенности. А то еще не прошло и нескольких лет, как начали учиться боевой магии по‑серьезному, а уже уважай их и давай задачи и денежное содержание, как рейнджерам!

Спасибо тебе, Ник Админ Рутович, за это. И откуда только у тебя такая мощная нестандартная аура с непонятными кляксами да странные приемы кастования плетений? Эх, проверить бы тебя по‑настоящему, по полной программе… Но, увы, связаны руки. Ну ничего, и так увидим, чего ты стоишь!

После окончания испытаний по интеграционной магии прошло больше часа. Трибуны полигона опустели. Многие зрители сами разошлись, устав от длительности зрелища и полагая, что кульминацию (эффектную полосу препятствий) они уже увидели. Количество оставшихся дополнительно проредили сами гномы. Кому‑то вежливо напомнили, что у них дела в гильдии гномов, кого‑то вызвали на ковер к начальству, кто‑то, увидев, как многие зрители уходят, и сам понял, что происходит, и отправился по своим делам. Все прекрасно знали, что присутствие праздной публики во время проведения экзамена на боевую квалификацию не приветствуется, ведь там порой показываются последние и пока секретные разработки боевых чародеев. А уж тем более сегодня, когда речь вообще пойдет только о новых разработках. По распоряжению Мондрида гномы даже выставили оцепление вокруг полигона и пригласили обеспечивать безопасность происходящего парочку неплохих астральных магов, чтобы никто не мог подсмотреть и подслушать происходящее. На полигоне остались соискатель, Васа, Мондрид и трое мастеров боевой магии с ближайшими учениками.

Бифур поймал на себе взгляд Мондрида, напомнивший, что сейчас экзаменом управляет именно он и пора начинать, и, не вставая, сделал приглашающий жест присесть к экзаменационному столу претенденту и его учителю. Он не любил официоза. Зачем эти расшаркивания и церемонии, когда и зрителей‑то вокруг практически нет. Да и официальным тоном не поговоришь по душам. А как понять, что за персона этот новый маг? Можно ли с ним нормально работать и общаться, или придется постоянно оглядываться через плечо, как это обязательно делаешь, сотрудничая с той же Дитрией? Надежен ли он, если придется встать рядом в бою? Или это просто наглый, капризный мальчишка, хоть и выдающийся теоретик магии? Только общаясь в дружеской обстановке, когда партнер по разговору расслаблен, отвечает что думает, поступает как чувствует, а не следит за каждым словом или движением, каждое мгновение опасаясь какого‑нибудь подвоха. Бифур знал, что хорошо умеет вести беседу. И испытывал от таких бесед настоящее удовольствие. Боевые маги – это друзья, партнеры, соратники, а не голодные грызуны, дерущиеся за упавший на землю орех.

Порядок прохождения испытаний на звание мастера боевой магии установлен давно. Соискатель должен представить теоретическую работу, защитить ее, а потом выдержать один или несколько проверочных поединков с боевыми магами, выполняя различные боевые задачи, которые встречаются в военных условиях. Из‑за того что основной профиль деятельности Админа – защитная магия, Мондрид и Бифур решили ограничиться одним поединком, но в котором для Ника будут поставлены не совсем тривиальные задачи, а противником будет лично гроссмейстер. Но все это позже.

А сейчас время соискателю докладывать о теоретической работе и защищать ее. Заметив, что человек уже подсел к столу комиссии, Бифур поудобнее развалился на стуле и приветливо посмотрел на парня взглядом доброго дедушки:

– Ну что, сынок, рассказывай. – Он сделал паузу. – Не стесняйся никого, здесь все свои.

Ник

А молодец этот гном… как его? Бифур их’Эребор, кажется… Как обстановку на экзамене изменил. Даже приятно. Когда Дитрия принимала свою интеграционную часть, я чувствовал со стороны комиссаров и ее самой постоянное негативное настороженное внимание. Типа: «Куда лезешь, необученная деревенщина, мы тебя поставим на место, ни одной мелочи не пропустим». А тут: «Добрый Дедушка Мороз, он подарки нам привез». Ха‑ха. Кстати, а гном‑то, между прочим, на Деда Мороза действительно похож: пышный узорчатый кафтан с шершавыми отворотами, похожими на какой‑то мех (последнее вряд ли – все‑таки тепло на улице. Впрочем, у нас в стране тоже когда‑то бояре в меховых шубах летом ходили – престиж); красная шапочка‑колпак с белой полосой по кругу, которую он на полигоне не стал снимать… Только борода не из медицинской ваты, а нормальная, пышная и черная, окладистая – как и положено у гномов.

Копал я как‑то на Земле один виртуальный курс по фракталам. И классного преподавателя там разработчики нарисовали. Узбек. Бородка, тюбетейка, традиционный халат поверх классического костюма. Добродушный такой дядька с мягким, чуть скрипучим голосом. В общем, очаровательный восточный мужчина. Такие очень нравятся девушкам. И рассказывал все понятно, с иллюстрациями. Была у него интересная манера принимать итоговый тест: сидит за небольшим столиком, вежливо с участием задает вопросы, порой самим вопросом подсказывая ответы. Только вот поддаваться благодушному настроению виртуального экзаменатора не следовало. Хитрого разработчики сделали препода. Если отвечаешь не подробно и честно, как положено, а подстраиваясь под его манеру общения, стараясь не столько говорить самому, сколько дать тому возможность «угадать» правильный ответ, то обязательно в итоге теста услышишь: «Ну вот, уважаемый, вы наконец немного и просветились. Пройдите, пожалуйста, курс еще раз и попробуйте сдать экзамен снова». Не любила программа, когда из сдающего на экзамене приходилось клещами вытягивать информацию. Пока я понял это и начал отвечать соответственно… Да ладно, где наша не пропадала?

– Ну что, готов? – тихо спросил меня Васа. Я кивнул и начал рассказывать.

Согласно правилам, полагалось представить по одной новой разработке в области нападения и защиты. В принципе беспокоиться мне было абсолютно не о чем. В области защиты гномам уже переданы несколько вариантов полога, а в качестве атакующей разработки вполне годилось плетение на основе того же кокона, только «вывернутого», которое я применил на дуэли. Но ограничиваться уже известной гномам мелочовкой! Я решил показать побольше защитных разработок и более интересные способы их реализации. Очень важно, чтобы меня уважали именно как боевого мага, не только теоретика, но и весьма сильного практика. Гномам новые изделия, несомненно, понадобятся. Ведь грядет конфликт с орками. От меня же не сильно убудет, ибо моя собственная защита, с учетом защитных симбионтов и инфомагических возможностей Умника, ушла гораздо дальше всех этих разработок. Поэтому даже если гномы научатся ломать представленные коконы, то мне все равно ничего серьезного не грозит при конфликте с народом горных мастеров.

Начал свой доклад я с подробного описания и демонстрации на заранее подготовленных скриншотах (пачки листов были изготовлены в нескольких экземплярах, и я, прежде чем начать рассказ, положил перед каждым из слушателей по небольшой стопочке) купола, защищающего от физического нападения. Это та штука, которая имеет несколько слоев и реагирует на нарушение внешнего слоя от, например, стрел, тем самым активируя внутренний слой защиты. Плетение позволяет качественно и эффективно прикрывать отряды бойцов на марше. Я показал, как можно настраивать внешнюю детектирующую часть на разного рода нарушения и изменение характера местности (в лесу купол должен работать несколько иначе, чем в степи). Следующей я представил защиту от магического нападения с подпиткой от вражеских атак. Ну и для комплекта – атака, мой кокон нападения, подобный тому, который я использовал на дуэли с Рамасой.

Гномы все это уже знали от Васы, даже кое в чем развили идеи и начали успешно использовать новшества в войсках. Я как автор имел тем не менее полное право представить материал на экзамене. От меня именно этого и ждали. Поэтому сначала экзаменаторы всего лишь изобразили вежливое внимание. Но когда до них дошло, что представленная моя собственная реализация этих плетений намного качественнее, эффективнее и полнее того, что они и их помощники все вместе наизобретали за последние месяцы… Все‑таки компьютерный расчет магоформ, анализ энергетических потоков и приемов их стыковки кое‑что значит. Магозатраты на кастование снизились чуть ли не на порядок, а качество защиты оказалось лучше в несколько раз.

Ха‑ха! А главный экзаменатор‑то сбросил нарочитую маску добродушного Дедушки Мороза. Когда я начал говорить, он смотрел так снисходительно и покровительственно: мели, мол, внучок, язычком, мели, неважно, что ты говоришь, мне приятно слышать твой голос. Даже сначала стопку, положенную рядом, проигнорировал. А теперь – колпак слетел с головы куда‑то в сторону, гном заинтересованно вцепился в листочки, всматривается в них, закусив ус и быстро шевеля руками. Может быть, пробует кастовать какие‑то фрагменты магоформы?

Я сделал паузу. Продолжать лекцию было бессмысленно. Внимание всех слушателей было приковано к скриншотам. Они что‑то там перелистывали, иногда тыкали друг друга локтями в бок, показывали какой‑то фрагмент и начинали его активно обсуждать… В общем, взрослые дяди должны немножко поиграть в игрушки, прежде чем их внимание вернется к лекции. Ничего страшного. Я не тороплюсь.

Но вот маги постепенно отвлеклись от бумажек. Один из них обратился ко мне, покрутив головой от удивления:

– Да тут же огромный объем работы по подбору всех параметров. Значительному коллективу магов нужно на все на это не меньше месяца работы! Требуется же куча экспериментов и проверок. У нас в этом деле заняты десятки магов с помощниками, а сделали всего лишь слабое подобие показанного тобой! Хотя, надо сказать, и то, что сделали, вполне неплохо работает. Как удалось так качественно подобрать параметры? – Он замялся. – Я ведь правильно понимаю, что ты только недавно придумал эти плетения?

– Недавно, – кивнул я. – Но мне очень хорошо удаются сложные расчеты. Вот и нет особой необходимости ставить опыты постоянно. Нескольких практических проверок вполне достаточно, чтобы сделать нужные выводы и правильно скорректировать работу.

– Хорошо, у меня вопросов нет, а у остальных? – «Дед Мороз» оглядел других магов. Те отрицательно покачали головами и внимательно уставились на меня немигающими взглядами типа «если бы не видели сами, то не поверили бы, что это возможно».

Да уж, ребята, действительно от настороженности до уважения всего лишь один шаг. Я даже застеснялся. Все‑таки очень приятно, когда видишь в глазах будущих коллег признание твоего таланта. Должны же мастера от своих умений получать какое‑то удовольствие. А ведь сегодняшний план по новым идеям еще не выполнен. Что ж, продолжим дальше. Посмотрим, что вы по поводу следующей разработки скажете.

– Простите, уважаемые маги, но мой доклад еще не закончен. – Я достал еще кипу листков. – Насколько я в курсе, вы в ходе развития этих идей столкнулись с серьезной проблемой: не получается совместить обе эти защитные технологии, полог от физического воздействия и от магии. Одно мешает другому. Так?

Бифур удивленно посмотрел на меня и медленно кивнул.

– Посмотрите… – Я положил перед каждым магом еще по стопке листков. – Здесь приводится решение этой проблемы. Не все еще проработано. Есть некоторый перерасход энергии и некоторые неудобства в поддержке активности магоформы. – Я показал на выделенный мною текст. – И в отличие от полностью автономного применения как первой, так и второй защиты, здесь необходимо присутствие мага. Но это ведь не является большой проблемой?

Маги опять выпали из реальности, зашуршав листочками и обсуждая между собой какие‑то частности (лень было прислушиваться). Немного подождав, я взял кувшинчик, налил себе и Васе чифы. Чокнувшись стаканами, мы выпили. Учитель сиял словно праздничная елочная игрушка. Он явно был доволен происходящим.

– Это надолго? – Я кивнул на магов. Они спорили, кастовали какие‑то плетения, проверяли их работу, сбрасывали их, показывали друг другу то один, то другой скриншот…

– Думаю, что уже скоро, – ответил учитель. – Ты только не забывай, что тебе обязательно предложат проверить на практике твое изобретение. Теория теорией, но положено и практически ее защищать.

– Само собой, – согласился я. Маги как раз закончили с обсуждениями.

Слово взял «Дед Мороз». Он поздравил меня с достижениями и предложил в качестве практической защиты использовать любую из представленных разработок. При этом его взгляд с надеждой скользнул по листкам, где была представлена итоговая интегрированная магическая конструкция.

– Давайте проведем испытание последнего купола, – не стал обманывать ожиданий гроссмейстера я. Собственно, именно эту штуку я и планировал защищать изначально. Скучно повторять уже пройденное, да и авторитет практика будет тем выше, чем сложнее показанная мной самим в реальных боевых условиях разработка. Кроме того, интересно посмотреть, что маги придумают, преодолевая такую защиту. Обязательно пригодится в будущем. – Я, конечно, понимаю, что там еще есть над чем работать, но на практике сразу будет видно, где у модели слабые и сильные стороны. Думаю, это поможет вам в дальнейшем усовершенствовать ее.

– Рискнешь? – прищурился на меня «Дед Мороз». – И почему «нам»? Разве ты сам не собираешься доводить ее до ума?

– Не думаю, что имеет смысл продолжать одному доводить ее до кондиции. – Я покачал головой. – У вас уже занимаются этим специалисты. А для меня сейчас есть куда более интересные вещи.

– Какие? – тут же не преминул спросить Бифур. Хваткий мужичок! Любую возможность пытается использовать для получения дополнительной информации. А вообще, симпатичный дядя. Чувствуется честность и какая‑то надежность. Не то что размалеванная интеграторша. С этим и задружиться можно. Впрочем, преждевременно делать какие‑либо выводы. Подождем…

– Ну, пока об этом еще рано говорить, – улыбнулся я. – Кроме того, Васа в курсе.

– Ну хорошо, – не стал настаивать Бифур. – Пора начинать.

Н‑да, а гномы‑то весьма методичны. Начали они с элементарных ударных плетений: энергетические шары, небольшие гравитационные удары… Не страшно. Что за защита от физического и магического воздействия, которая не остановит подобную фигню? Это даже неинтересно.

Потом последовала попытка применить только что показанный мной сжимающий купол. Тоже вполне ожидаемо. Новый кокон удержался без труда. Усиление сжимающего давления приводило к тому, что более интенсивно заряжались энергией амулеты плетения, и в свою очередь они же этой энергией усиливали ответную реакцию купола. Это действовала в новой разработке небольшая добавка к более ранним моим защитным плетениям: магоформа, которая умеет преобразовывать внешнее интенсивное физическое воздействие на купол (или его фрагмент) в магическую энергию и обратно. Раньше такие штуки мы с Умником делали на основе инфомагии, но при подготовке к экзаменам, проанализировав модель магии земли, мы смогли реализовать подобный преобразователь обычными магическими средствами. Правда, это устройство требовалось включать именно при реальном физическом воздействии и отключать при его отсутствии, ибо в режиме холостой работы оно не генерировало магоэнергию, а, наоборот, интенсивно потребляло ее. Устранить эту проблему как положено, честно говоря, я просто поленился. Проще было навесить к плетению дополнительный фрагмент‑датчик регистрации физического воздействия, который включал/выключал преобразователь по мере необходимости.

Затем маги стали применять более хитрые магические плетения. Я, кстати, не ожидал, что Бифур и его помощники станут создавать конструкции на расстоянии. Слишком привык, что в силу искаженности ауры гномы строят магоформы непосредственно перед глазами, а кастованием на конце магощупа не очень владеют. А оказалось не совсем так. Ребята поступали достаточно хитро: создавали плетение перед глазами, но в состоянии очень слабой начальной активности (или даже вообще почти полной неактивности), посылали их в сторону противника. А разворачивались в полную силу магоформы через какое‑то время по встроенному в плетение таймеру. Получалось, что магические «подарки» проходили сквозь магическую сигнальную сеть (из‑за довольно крупных сигнальных ячеек) и кокон защиты против физического воздействия полога и активизировались в полную силу уже внутри его.

А гномы‑то молодцы! Неплохо выполнили домашнее задание, разобравшись в ранних моих разработках. Чародеи Лунгрии используют для антимагической защиты сплошное поле с обратным магическим потенциалом, которое разрушает любые источники магической энергии, попадающие в область его воздействия, высасывая силу. Но для того чтобы обработать мощное плетение, само поле должно быть достаточно сильным. А это требует больших затрат магоэнергии на его поддержку. Нужна соответствующая мощность. Если дело происходит рядом с источником магической энергии (в столице гномов), то нет проблем. А где‑нибудь в степи? Если такой кокон держать непрерывно, то никаких накопителей не напасешься. Поэтому в ранее предложенном гномам антимагическом коконе я применил комбинацию сигнальной сети и сплошного антимагического поля, которое активизировалось в полную силу по факту опознания магической атаки. И если боевое плетение по‑настоящему активизировалось внутри купола, не тревожа сигнальную сеть, то и поле антимагической защиты не создавалось и его не разрушало. Конечно, само поле имеет определенную инерцию, не может возникать и исчезать мгновенно. Поэтому в случае интенсивного магического боя этот недостаток защиты не имеет принципиального значения: маги пользуются всеми комбинациями заклинаний одновременно, и потому инициированный очередным магическим ударом антимагический кокон просто не успевает исчезнуть, когда нужно нейтрализовать хитрое плетение, не замеченное сигналкой. Да я к тому же для страховки и оптимизации процессов генерации/освобождения поля сделал задержку по таймеру. Но если атаковать только плетениями, которые игнорируются сигналкой, проходя ее, словно маленькие споры, и разворачиваясь уже внутри… Мы с Умником это не учли. А вот гномы недостаток заметили и сейчас активно били именно в эту точку.

Только в данном случае им не подфартило. Мне слишком скучно было в новой разработке тупо повторять ранее пройденное. И новая антимагическая защита была выполнена несколько по иному принципу. Я заменил сплошной антимагический кокон вложенной комбинацией сеток из нитей с обратным магическим потенциалом. Каждая сетка шестиугольниками и пятиугольниками покрывала некоторую виртуальную сферу, словно футбольный мяч. Нити сетки создавали вокруг себя антимагические коконы очень небольшого радиуса и довольно слабой мощности. Если магический снаряд касается нити, то она, в силу своего обратного потенциала, разрезает его словно нож масло, разрушая тем самым атакующее плетение. Если снаряд проходит ячейку насквозь, не столкнувшись ни с одной ниткой, то антимагическое поле, генерируемое границами ячейки, все равно воздействует на него, или полностью разрушая магоформу, или отклоняя ее траекторию от прямой (если конструкция слишком сильно наполнена энергией). С учетом малого радиуса ячеек и многослойности конструкции пробить ее практически невозможно. Любое, даже очень мощное плетение либо пересечет одну из нитей‑границ и разрушится, либо, пройдя несколько уровней, постепенно отклонится от прямой траектории и пролетит мимо. Смысл всех этих сложностей в том, что подобная конструкция требует для своей поддержки на несколько порядков меньше затрат магоэнергии, чем обычный «сплошной» антимагический кокон.

В результате ее можно поддерживать активной достаточно длительное время. Во время испытания эту штуку я вообще не отключал. При этом имеются широкие возможности настройки и управления параметрами, можно увеличить число слоев сетки; уменьшить или укрупнить ячейки того или иного слоя; повернуть слои относительно друг друга, создавая или усиленное резонансное воздействие на пролетающий снаряд с целью его отклонения, либо, наоборот, использовать хаотический «суп», который хуже справляется с мощными плетениями, но зато более эффективно разрушает рой мелких боевых магоформ с относительно слабым энергетическим потенциалом каждой; можно применить гомеоморфное преобразование и стянуть ячейки сетки в одну конкретную сторону, если нападение идет только с одной стороны… В общем, приятная получилась штука. Только до одного у меня не дошли руки: я не стал строить и вклеивать в плетение автоматический менеджер подстройки параметров под окружающую обстановку. Поэтому и требовалось обязательное присутствие мага для поддержки подобной защиты.

Заметив безрезультатность своих попыток поломать защиту каким‑нибудь одним способом, маги тем временем приступили к комплексным мерам воздействия. Они бросали в меня плетения различного боевого функционала и мощности, а одновременно с этим ученики бомбардировали кокон физической защиты камнями из пращей, стрелами, пытались резать кокон мечами… Один из нападающих, используя мощное плетение левитации, несколько раз здорово метнул громадный камень весом не меньше центнера. Его магического потенциала хватило только на три попытки, но сотрясение я почувствовал. Сильно, однако! Но бесполезно.

Я уже было приготовился почивать на лаврах, уверенный, что у экзаменаторов ничего не получится. Их попытки потеряли системность, стали какими‑то дергаными, случайными. Словно маги пробовали все методы, что в голову взбредали, по принципу «авось получится». Н‑да… рано начал радоваться. Не заметил даже, как, предоставив остальным магам и их помощникам возможность продолжать пробовать меня на зуб, Бифур и несколько его учеников на некоторое время отошли в сторону, задумавшись над происходящим. И вдруг с их стороны последовал резкий концентрированный в одну точку сферы полога (самую слабо защищенную) удар. Не ожидавший подобного, я не успел перераспределить энергию по сетке, и один из накопителей, собиравших энергию от внешних магических атак, сделал «упс». Он взорвался, высвободив большое количество магической и физической энергии. Кокон распался. Меня отбросило метров на десять от эпицентра взрыва, а удар чистой магией ощутился не как легкая щекотка, которую я чувствовал при преодолении запитанных магией плетений, а как удар кувалдой куда‑то промеж глаз. При этом почему‑то заболел затылок ближе к темени, а перед глазами возник забавный глюк – вместо звездочек из глаз у меня посыпались металлические детальки. Впрочем, неплохо сработала личная симбионтная защита, да и Умник быстро привел мой организм в порядок. Все ограничилось легкой контузией. Но сильны маги, однако! Ведь все амулеты‑накопители были объединены специальной энергетической сеткой, перераспределяющей магическую энергию между ними и уравнивающей потенциалы. Но, увы, ничего в этом мире не делается мгновенно. Вот и на перераспределение энергии между артефактами тоже требуется пусть и небольшое, но время. Бифур со товарищи смогли‑таки перегрузить один из накопителей. Не зря меня Васа предупреждал, что недостаточно передавать энергию амулета только на укрепление защитного полога, должна быть по меньшей мере одна нить, стравливающая излишки в окружающее пространство. Забыли мы с Умником про заземление.

Первым около меня оказался Васа и сразу же принялся диагностировать мою ауру. Но я не стал разлеживаться, а, кряхтя и потирая ушибленные части тела, медленно поднялся.

– Ты как? – обеспокоенно спросил учитель, продолжая диагностику.

– Думаю, вполне жив и даже местами здоров, – кривовато ухмыльнулся я.

– Молодец.

Я обернулся – ко мне подошел «Дед Мороз» с коллегами.

– Не забыл про личную защиту, – похвалил Бифур. – Как себя чувствуешь?

Я огляделся.

– Думаю, ваши ученики пострадали сильнее. – Я кивнул на раскиданные тела медленно приходящих в себя гномов.

– Тьфу ты, бестолочи, – выругался Бифур и махнул рукой появившимся откуда‑то магам, по‑видимому целителям, в сторону «отдыхавших» на земле неосторожных неофитов. – Обрадовались, что можно поиздеваться над сдающим экзамен. Ведь сколько раз говорил, что в непонятных ситуациях надо быть готовым ко всему. Хорошо хоть персональные одноразовые амулеты от магии им дали именно на такой случай. Надеюсь, эта встряска пойдет им на пользу.

Сами же маги выглядели вполне так себе бодренько, хотя находились от эпицентра взрыва ненамного дальше учеников.

– Ты сегодня порадовал, – поздравил меня Бифур, взяв под руку и подводя к столу. – Давно я не решал таких интересных задачек по взлому боевой защиты. – Он оглянулся на стонущих учеников и снова хмыкнул. – Полагаю, никто из моих коллег не будет возражать, если я скажу, что теоретическую часть экзамена ты сдал.

– Угу, если это теория, то какова же будет практика? – буркнул я.

Бифур и остальные маги рассмеялись.

– Не беспокойся. На самом деле ничего страшного. Не надо было лезть самому внутрь своей защиты. Достаточно было сделать ее стационарной вокруг пустого места.

– Нет, – мотнул головой я. – Если вы заметили, я там кое‑где вмешивался в работу защиты. Об этом я и говорил, что или нужен маг, или требуется серьезная доработка конструкции.

– Разберемся, – оптимистично ответил гном.

Следующие полчаса прошли, я бы сказал, в уютной обстановке за вновь накрытым столом (ранее стоявшую там еду снесло взрывной волной) и веселой беседой. Тем временем обслуживающие полигон маги убирали следы магических атак на мою защиту, а целители приводили в порядок пострадавших при разрушении защиты учеников и молодых магов.

Бифур их’Эребор

После бесед с архимагом и Мондридом перед защитой гроссмейстер боевой магии Бифур их’Эребор думал, что имеет дело всего лишь с выдающимся теоретиком в отдельной области магических знаний, которого архимаг и Мондрид хотят «привязать» к гномам и потому активно тянут наверх. Поведение соискателя в ходе интеграционной части экзамена только подтвердило его опасения. Все выглядело так, что руководители гномов пообещали Админу сразу два звания мастера различных магических направлений. Ведь мастер – это не просто титул. Это еще и серьезные возможности работать и очень хорошо зарабатывать в соответствующих областях магии, в том числе право на усиленное финансирование государством «прорывных» идей. Ник воспринимался им как ловкий человеческий маг‑рвач, который в поисках лучшей жизни прибился к гномам, передав парочку интересных (возможно, и не своих) разработок, охмурил Васу и намерен занять теплое место в гильдии магов.

Но сейчас Бифур откровенно признался себе, что, похоже, ошибся по поводу парня. Ник на экзамене по боевой магии ничем не напоминал себя же, выполняющего задания Дитрии. Он говорил свободно и просто, не тянул резину и не играл в нуднятину, погружая окружающих в сон и стремясь избежать пристального внимания к деталям теоретической работы. Опытный экзаменатор, гроссмейстер, разумеется, отметил все уловки соискателя в предыдущие часы. Претендент был активен, сопровождал свои слова жестами рук. Видно было, что, в отличие от интеграционной, защитная боевая магия ему очень интересна.

А его решения! Бифур не мог припомнить, чтобы на каком‑то экзамене видел настолько качественно спроектированные плетения. Последний вариант защиты, нейтрализующий и физическое и магическое нападение одновременно, – просто шедевр! И пусть удалось‑таки эту конструкцию поломать, но сколько провозились! Бифур помнил первые защитные конструкции, которые он сам когда‑то принес в гильдию магов, став мастером. Качество их проработки и рядом не лежало с материалом, представленным Ником. Там даже ломать ничего не стали – сразу всем было видно, что идея стоящая, но нужны еще длительные исследования и эксперименты.

А эти его листочки с картинками, показывающими кастование плетений! Гроссмейстер боевой магии раньше даже и не подозревал, что процесс создания магоформы можно изобразить на бумаге так понятно и убедительно. Сам он (Бифур опять же откровенно себе в этом признался) не смог бы так оформить даже наиболее простые свои собственные разработки, а тут… Да еще какая‑то непонятная метода, про которую Ник не стал много распространяться, вычисления параметров магоформы с минимальным количеством экспериментов. И ведь дает результат! И какой результат! Да, архимаг явно не зря тянет наверх парня. Ник – настоящая находка.

Но для боевого мага мало быть просто талантливым теоретиком. Все‑таки в бою ты прикрываешь спину кого‑то, а кто‑то прикрывает тебя. Поэтому очень важно доверять друг другу, быть уверенным, что соратник тебя не бросит без помощи, а, наоборот, поддержит. Бифур считал себя опытным преподавателем, способным за короткое время общения понять, чем дышит, как мыслит его ученик, можно ли ему доверять… Он проанализировал свои впечатления. Удивительно, но человек, против обычного (кто ж любит этих долговязых самоуверенных выскочек), не вызвал никакого отторжения. Наоборот, хотелось подольше продлить общение и даже, возможно, подружиться. Очень интересный персонаж. Вон как ведет беседу за столом в перерыве. Ну прям свой парень.

«Но пока рано делать какие‑то выводы, – тут же одернул себя мысленно маг. – Посмотрим, как человек проявит себя дальше». Но почему‑то у него была твердая уверенность, что хорошее впечатление о претенденте в дальнейшем только укрепится. Бифур очень уважал талантливых и интересных чародеев, а Ник был явно из их числа.

Ник. Перемена

Маги отдыхали. Они весело обсуждали произошедшее, вспоминая, как ловко нашли, если выражаться моими терминами, дыру в защите. Может, и хорошо, что нашли? Иначе не было бы такого благодушного настроения и свободного общения. Ведь каждому из нас важно осознавать, что, какие бы таланты тебя ни окружали, ты и сам кое‑что можешь. И последнее должно признаваться окружающими. Разве можно свободно разговаривать с человеком, в присутствии которого чувствуешь себя недотепой? Какое тут общение? Каждой фразой, каждым замечанием неизбежно будешь стремиться «сравнять счет». Дружеская посиделка обернется непонятным и выматывающим поединком по фехтованию словами. Самое интересное, что твой талантливый собеседник будет чувствовать себя достаточно свободно и не заметит твоих потуг подколоть его. И если это происходит часто… Именно так рождается и вырастает лютая зависть и ненависть бездарности к таланту. Обязательно нужно давать собеседнику в чем‑то у тебя выигрывать и открыто признавать его победу.

Перерыв затягивался. Дежурные целители все еще копошились возле молодых учеников магов, получивших повреждения при взрыве защитного полога. Чародеи тем временем ударились в воспоминания. Они красочно описывали, кто, где и как участвовал в боевых столкновениях. Мондрид тоже поведал несколько интересных историй, правда, не со своим участием. Бифур продолжил. Ну прям рыбаки, рассказывающие о своих трофеях на прошлых рыбалках. Но я тем не менее вежливо слушал, изредка вставляя, как и остальные собеседники, шуточные замечания. Похоже, меня стали воспринимать как своего. И это очень хорошо. Во всяком случае, не помешает.

Наконец маги, обслуживающие полигон, отрапортовали об устранении всех последствий произошедшего взрыва. Беседа прервалась. Пора продолжать квалификационные испытания.

Ник

– Может, перенести сдачу на завтра? – задал мне дежурный вопрос Бифур.

Отрицательный ответ явно обрадовал экзаменатора – правильно, нечего тянуть. Он тут же предложил следующее задание. Его целью было, во‑первых, выяснить предел истощения энергии, преодолев который маг лишался возможности быстро восстановить свои магические силы без помощи посторонних. Именно это случилось с Васой по дороге в столицу, когда он вел наш караван. Во‑вторых, полагалось проверить способность соискателя управлять амулетами при отсутствии в ауре магии. В‑третьих, определялась скорость полного восстановления магоэнергии ауры из закачанной ранее в амулет. Это было даже скорее не столько испытание, сколько простое снятие параметров для учетной карточки мастера боевой магии гильдии чародеев.

Повинуясь знаку Бифура, я сбросил магию из ауры в накопитель, поданный мне учеником мага. Задание было легким, поэтому действовал автоматически. А сам тем временем думал, как покачественнее показать свои способности управлять магическим амулетом, не обнаружив возможностей инфомага. Ведь для инфомагии нет особой разницы – наполнена аура магической энергией или не наполнена. Инфоэнергию нет нужды где‑то хранить. Поле пронизывает все окружающее пространство. И если способен к нему подключаться, то… Накануне я провел несколько тестов сброса энергии в амулет до полного опустошения ауры от магии и попыток магичить в этом состоянии. Выяснилась полезная штука. Оказывается, мой организм, если требовалось магичить, а аура была пуста, теперь сам автоматически преобразовывал инфоэнергию в достаточное количество магии для выполнения того или иного плетения. Интересный эффект. Ведь когда я начинал опыты по овладению магией земли под руководством Васы, то у меня мало что получалось именно из‑за отсутствия магической энергии в ауре и тогда она сама собой, как сейчас, не появлялась. Видимо, это результат постоянных тренировок. На мой естественный вопрос по этому поводу Умник категорически заявил, что он ни к чему подобному не причастен. Было очень поздно, разбираться во всем этом до конца желания не было, да и особо незачем, ведь эффект‑то очень даже полезный. Поэтому я отложил загадку на будущее и занялся более актуальными вещами. Но сейчас я вдруг понял, что благодаря этому эффекту в середине выполнения задания (когда нужно будет управлять амулетом) у меня в ауре магия возникнет, с точки зрения магов‑наблюдателей, просто из ниоткуда.

«Умник, что делать будем?» – задал я вопрос искину. Про возникшую проблему он уже наверняка все прочел в моих мыслях.

Мой приятель начал нарочито кряхтеть, шевелиться, издавать глубокомысленные «гм» и «м‑да». Недоволен, старичок, что сегодня испытания по боевой магии я собирался проходить не под его недремлющим управляющим оком, а самостоятельно. Но у меня были свои резоны. Впрочем, об этом после.

«Кончай фигней страдать, мы сейчас в одной лодке», – рассердился я. Вот что не отнять у моего электронного друга, так это способность прекрасно понимать, когда с баловством нужно заканчивать.

«Ерунда вопрос, – тут же деловито сказал Умник. – У меня есть возможности контролировать этот процесс. Маги ничего не заметят».

«Хорошо», – успокоился я, внимательно посмотрел на Бифура и вдруг отметил его расширяющиеся от удивления глаза. Оказывается, размышляя над будущими событиями, я несколько забыл проконтролировать происходящее сейчас и вбухал в амулет явно больше энергии, чем должен был иметь в ауре, исходя из претензий на третью и даже вторую ступень магических возможностей. Кроме того, скорость перетекания магии была явно медленнее обычной. Думая о следующем этапе, я не учел, что тот же проблемный механизм автоматического восстановления моего магического потенциала может работать и тогда, когда идет сброс магоэнергии в амулет. Я тут же дернул Умника, и мы немедленно скомкали весь процесс. Более‑менее в привычные для магов Лунгрии параметры процедуры мы уложились. Правда, у местных чародеев при зарядке амулета количество магии в ауре уменьшается линейно, а у меня получилось что‑то вроде экспоненциальной кривой с резким увеличением скорости перетекания в конце. Но местные практики не сильно любят математику, предпочитая не рассчитывать плетения, а ставить опыты, и, по идее, не должны обратить особого внимания на подобные мелочи. Они и не обратили.

– Силен, – покачал головой Бифур. Никакой другой реакции у зрителей я не заметил.

Жезл относился к разряду боевых амулетов нападения (ну или защиты, это как посмотреть). Помощник Бифура кратко описал и продемонстрировал его возможности. Я наблюдал за процессом с помощью всех видов магического зрения и слушал комментарии Умника по ходу происходящего. Интересно, что действие амулета повторяло действие моего «гравия», но в более управляемой форме. Моя граната была все‑таки покруче. Она кушала гораздо меньше магии при зарядке, а разрушения создавала гораздо более сильные. Это достигается за счет мгновенного высвобождения энергии, то есть взрыва, и более оптимальных алгоритмов формирования гравитационных полей. Но и амулет был вовсе не плох, хотя и требовал заполнения громадным количеством магии. И воздействие напоминало скорее постепенное продавливание или расталкивание препятствия мощным домкратом, чем разрушение от удара разрывной гранаты или пушечного снаряда. Видел я как‑то дома документальные съемки штурма Кенигсберга в середине прошлого века, когда бетонные стены фортов рушились снарядами и минами, а вместо них оставались обломки и клубы пыли. Так вот, здесь ничего подобного не наблюдалось.

Все параметры процесса и его течение полностью контролировались оператором. И все‑таки что за криворукие интерфейсники! Удобство управления явно не было целью разработки, типа и так сойдет. Процесс было невозможно корректировать элегантно и просто, как мы, например, настраиваем звучание динамиков, передвигая «ползунки» по некоторой совокупности шкал. Нет, здесь для качественного управления приходится постоянно учитывать кучу коэффициентов, и не прямой зависимости. Расстояние, на которое следует переместить «ползунок» по шкале, требуется считать, условно говоря, по логарифмической линейке или при помощи калькулятора.

В общем, вояки, как обычно, в своем репертуаре. Когда‑то у нас в стране был прекрасный танк Т‑34. Здорово воевала машина во Второй мировой войне середины двадцатого века. Достаточно мощная, скоростная, маневренная, надежная. Всеми признана лучшим танком. Вот только до середины войны для водителя машины рычаги и педали были сложны в управлении, а обзор очень неудобен. Через смотровые щели был виден только довольно небольшой сектор по прямой. Вот и горели наши быстрые, маневренные танки в сражении под Прохоровкой под ударами неуклюжих «тигров» с очень медленно поворачивающейся пушечной башней просто потому, что танкисты не могли вовремя увидеть, откуда исходит угроза, и с должной оперативностью прореагировать на ситуацию. Потом, в новой модификации, многое, к чести наших конструкторов, исправили, но сколько к тому времени погибло танкистов… А ведь всего‑то требовалось немножко подумать о людях, прежде чем направлять машины в серию. Исправления‑то последовали минимальные…

И в ситуации с амулетом для устранения проблемы всего‑то достаточно в нескольких местах плетения вставить фрагменты‑триггеры, которые правильным образом сожмут шкалы, сделают их для оператора не логарифмическими, а нормальными, линейными. Я даже немножко поборолся с искушением тут же скорректировать плетение. Жаль, что делать это под внимательными взглядами магов ни в коем случае не следует. Я же хочу выглядеть сильным боевым магом, но все‑таки не гроссмейстером. Зачем быть выскочкой?

Зато действие амулета у гномов получилось красивым. Я направил жезл на кучу камней в самой дальней стороне полигона. Под лучом амулета большие камни недовольно ворочались, маленькие разлетались или взрывались. Я резко усилил напряжение. Самый большой из камней взорвался, а амулет махом разрядился. Неплохая штукенция. Может, самому что‑то подобное забабахать, разумеется, сделав управление гораздо более эффективным? Ведь делов‑то – качественный накопитель и небольшое управляющее плетение. Внешне жезл выглядел похожим на обычный электрический фонарик, в ручку которого вставляются кристаллы‑накопители. Очень технологичная конструкция. Кстати, интересно, а накопители‑то жезла сменные! То есть маги Лунгрии дошли‑таки до идеи интегрировать фрагменты плетений в общую конструкцию с использованием пусть и примитивных, но разъемов. Обязательно нужно учесть это на будущее.

– Забавная вещица, – сказал я, возвращая амулет. – Только сомневаюсь, что распространенная в войсках.

– Ты прав, – кивнул Бифур, – это жезл‑таран, используется для вскрытия крепостей противника. И ты также прав, что он редко применяется – слишком долго заряжать. Этот жезл мои ученики заряжали в течение нескольких дней с перерывами, да и то вряд ли половину его емкости заполнили. Но при штурме жезл незаменим.

В общем, господа экзаменаторы зачли мне это испытание, как и последующую быструю подзарядку ауры от амулета накопителя.

Я показал уважаемой комиссии, что вполне способен разобраться в неизвестном боевом амулете и использовать его по назначению при отсутствии своей магии. С быстрой подзарядкой ауры я тоже не напортачил – плавное восстановление магической составляющей контролировал Умник, скрывая от присутствующих отблески инфомагии, которая помогала процессу. Тест был успешно сдан.

Ник. Поединок

Я в центре полигона. Напротив – Бифур. Он одет как на парад. Узорчатый кафтан и колпак, свалившийся на пол, когда он обсуждал с другими магами теоретическую работу, очищены от пыли одним из учеников. Все замерли. Тишина. Лишь легкий ветерок шевелит бороду мага. В глазах добродушная усмешка и какой‑то холодок. Они цепляют мой взгляд и не отпускают, отвлекают и сбивают с толку.

Внезапно маг «выстреливает» из ауры щупальца, которые начинают плести замысловатую вязь плетений в непосредственной близости от меня. Выбрасываю свои аурные руки. Недоконченное плетение развеивается.

Мгновенно увеличиваю радиус своей ауры, обволакивая Бифура. Это большой риск, но везет: маг не готов к такому развитию событий. Удается создать в его ауре плетение, дезориентирующее противника. Однако маг не первогодок. Хоть он и ошарашен, но отмахивается не глядя простым потоком силы. От резкого перенасыщения ауры, по идее, я должен вырубиться. А вот дудки! Спасает способность моего организма впитывать магию и загонять ее во внутренние емкости.

Тем не менее глаза непроизвольно дергаются, и на краткое мгновение я теряю противника из виду, чем он не преминул воспользоваться. Гном формирует защитное поле, которое отбрасывает меня. Просто не успеваю среагировать. Удар довольно сильный. Не успей включиться симбионтная защита, я наверняка заполучил бы интересную роспись по всему телу из синяков и ссадин.

Пока я пребываю в состоянии грогги, маг наносит удар по защищаемым мною условным воинам, которые имитированы позади меня светящимися шарами. По условиям задания я должен не просто разбираться с магом, но прежде всего защищать своих бойцов. В обычном бою, как мне объяснил Васа при подготовке к испытанию, так не бывает. Отрядные маги работают бригадами. И каждый или нейтрализует конкретного вражеского мага, или следит, чтобы ни одно серьезное чужое плетение не достигло отрядных бойцов. Но это тренировка. Что называется, тяжело в учении, легко в бою.

Группируюсь в воздухе и приземляюсь на ноги. Еще в воздухе ставлю полог на воинов, защищая от силовых линий, которые направил в их сторону Бифур, и тут же контратакую мага сжимающим пологом. Упс… Его уже там нет, и моя задумка схлопывается на пустом месте. Но большинство своих я пока защитил. Погас только один из светильников.

Подо мной же внезапно образовывается яма, и я проваливаюсь туда по пояс. Ага, Умник визуально (чтобы сильно не отвлекать) отбивает инфу – маг использовал гравитационное плетение, заставив раздвинуться землю подо мной. Это хорошо, он должен был потратить на это много энергии. Ее ведь запас у обоих ограничен. Амулеты‑накопители для возобновления силы по условиям поединка запрещены. Создали, так сказать, обстановку, близкую к реальной боевой. В военном рейде запас накопителей тоже очень невелик, а их приходится еще растягивать на весь маршрут.

Цепляю тут же две силовые линии на верхний край забора, идущего вокруг полигона, и рывком выдираю себя из ловушки. Земля схлопывается. Гроссмейстер опоздал на долю секунды. Мышка выпрыгнула из мышеловки. Отпустив одну силовую линию, я на второй резко ухожу в сторону от предполагаемого направления следующей атаки.

Не останавливаясь, пытаюсь выполнить трюк с захватом ног противника силовой петлей, который я применял на третьем задании по интеграции. Есть! Захватил и даже вывел его из равновесия. Однако маг тоже не лыком шит. Под петлей тут же оказывается начавший формироваться защитный купол, и она соскальзывает.

Бифур перекатывается по земле уже без сыгравшего свою роль полога, выходя из зоны ловушки, и формирует прямо передо мной стену раскаленного воздуха. Силуэт противника за ней размазывается колебанием восходящих потоков тепла. Я сбит с толку. Непонятно, то ли это защита от чего‑то, то ли преддверие какого‑то не очень понятного нападения. Но пока вижу только воздушный занавес, по которому пробегают легкие всполохи огня. На всякий случай отпрыгиваю назад – от жара тяжело дышать.

Внезапно из‑за краев завесы показывается несколько силуэтов. Непонятные, словно размытые тени, они тут же начинают посылать в мою сторону и в моих воинов какие‑то плетения. Очень быстро и в большом количестве. Нет времени разбираться, что это за магоформы, и потому я просто разрываю их, цепляясь за нити простыми высокоэнергетическими плетениями‑крючками. Их я тоже подсмотрел у демонов на показательных выступлениях. Очень вовремя те свое шоу устроили, да и я молодец все‑таки, что туда зашел, даже несмотря на возникшие проблемы с Балаватхом. Но увиденное там здорово помогло нам с Умником при подготовке к поединку, да и сейчас помогает.

Плетений становится все больше и больше, и вот я уже действую одновременно десятью крючками… нет, уже двадцатью. Тренировки с элементалем воздуха, когда я формировал много виртуальных рук, сказываются. Взвинчиваю темп восприятия.

От перенапряжения выскакиваю в режим работы раздвоенного сознания. Сразу становится легче. Начинаю соображать, что что‑то тут нечисто. Тени хаотично двигаются и раз за разом посылают в меня какие‑то магоснаряды. Пока первый поток сознания продолжает рвать их (интересно, по идее, у меня в ауре уже должна закончиться магия или нет?), вторым потоком формирую простую высокоэнергетическую сетку, сталкиваясь с которой плетения перегорают.

Пока я ее растягиваю, медленно укрывая себя от действия враждебных сил, появляется время присмотреться к теням. Все они не светятся в аурном диапазоне, кроме одной. Как‑то это слишком подозрительно. Иллюзии? Н‑да, растяпа, не стоило полагаться только на магию, следовало и про НТР не забывать. Вздохнув, включаю инфракрасное сканирование окружающей среды бадди‑компом и радар. Он инфомагический, но поскольку в области обычной магии абсолютно не фонит и вообще ничем себя не проявляет, кроме инфосканирования, то это допустимо. Ни один маг не заметит применение по ходу поединка инфомагии.

Угу, гномью информструктуру имеет только одна тень. Она же единственная «теплая», но, как и ожидалось, не та, в которой чувствуется аура. Значит, ловушка для введения в заблуждение. Остальные в инфракрасном сканировании вообще не видны, а информструктуры (по модели магии) соответствуют плетению из области иллюзий. В последнем выделяется какой‑то сложный узел. Похоже, это модуль управления. Причем «процессор» реализован совсем не так, как у демонов. Занятное плетение. Спасибо, гном. Обязательно возьму его на заметку и в будущем покопаю. А сейчас? Да бог с ними. Защита с разрушением сгенерированных иллюзорными магами плетений вполне справляется, а никакими другими неприятностями они ни мне, ни моим «солдатам» не грозят. Так что тешься, маг, расходуй зря свою силу и думай, что я тебя совершенно не вижу. Последнее для меня весьма полезно. Даже не буду поворачиваться в твою сторону, все равно контролирую твои действия панорамным магическим зрением.

И почему я не удивляюсь тому, что реальной оказывается именно та тень, которая только что скользнула мне за спину? Ну погоди, гроссмейстер, угостим тебя такой же конфеткой!

Так, сначала оборона моих воинов. Кастую тот же защитный полог против физического и магического воздействия, который только что показывал гномам. Долго защищать бойцов не требуется, поэтому амулетов подпитки нет, но и не требуется никакого присутствия мага внутри кокона. Секунд на тридцать непрерывного отражения магических и иных атак должно хватить. Кстати, если Бифур вдруг распознает плетение, то обязательно сочтет, что я внутри. Тем лучше.

Помехи. Гроссмейстер сам установил завесу и набросал кучу лишних плетений. Я тоже маленько добавил защитным куполом, мельтешением магорук и высокоэнергетической сеткой по нейтрализации атакующих плетений. Пока магопыль не осядет, он вряд ли сможет что‑то детально разглядеть, ведь инфозрения и бадди‑компа, в отличие от меня, у него нет. На всякий случай генерирую дополнительно автоделящееся плетение, которое я назвал «снежинка». Это композиция магических знаний и математических умений с Земли. Сочинил конструкцию несколько дней назад вместе с Умником для тестирования магических штук в шумовой среде. Строится звезда с шестью лучами. По мере наполнения энергией лучики растут. После некоторого порога в точке «золотого сечения» лучика формируется двойная фрактальная веточка. По достижении определенного размера луч разламывается в точке «золотого сечения», но обратной той, откуда стал развиваться фрактал. В итоге из одной «снежинки» получается семь таких же. И в каждой из них процедура повторяется по тому же алгоритму.

Процесс идет до тех пор, пока не истощится энергия в «снежинках» и они все не растают. Никакой полезной нагрузки плетение не несет, но создает на достаточно большой окрестности от скастовавшего его мага что‑то вроде магической снежной пелены. Какие‑то особенности магоформ (даже если их сами заметишь) сквозь такую кучу помех разглядеть невозможно. Жаль только, что подобный туман я не мог поставить надолго. Ведь запас «честной» магической энергии, соответствующий третьей ступени магических возможностей, не так уж велик, амулетов‑накопителей нет, а возобновлять ее инфомагически опасно – маги могут заметить нестандартные процедуры. Туман висел всего несколько секунд. Но времени нам с Умником вполне хватило.

«Умник, помоги побыстрее сделать», – обращаюсь к своему спутнику.

Схлопываю свою ауру. Теперь меня никаким видом магического зрения увидеть вообще нельзя. Одновременно с этим накидываю на себя уже готовое плетение, чтобы его было видно, и делаю шаг в сторону. На моем месте остается точная моя копия, пусть и 2,5D, а чтобы замылить глаз противнику – на мне висит точно такая же иллюзия. Так что сразу и не разберешь, ху из ху. Все иллюзии сотворил Умник по наработанной технологии, что мы делали для формирования амулета с медведем для предыдущего испытания. Моя копия (или я?) тоже делает шаг, и еще раз, и еще… и вот на площадке стоит восемь «Ников» – по числу теней. Все «Ники», управляемые Умником, синхронно повторяя мои движения, выхватывают иллюзорные мечи и бросаются каждый к одной из теней. Интересно, как отреагирует маг?

Бифур их’Эребор. Поединок

Бифур совсем не ожидал от противника владения иллюзиями на таком уровне. Он просто растерялся. Гроссмейстер только что сгенерировал за завесой раскаленного воздуха иллюзорные тени, сам переместился за спину Админу (нет же у него глаз на затылке) и собрался наблюдать, как справится с проблемами претендент…

В принципе ученик Васы уже показал вполне достаточно, чтобы ему зачли экзамен, но тут действовал еще исследовательский азарт: непонятные способности, нестандартные заклинания… Кроме того, как хорошо знал преподаватель Бифур их’Эребор, для ученика очень полезно, когда его в тренировочном поединке в конечном счете побьет опытный мастер. Пусть несильно, но побьет. Тогда в своем первом реальном бою неофит будет гораздо менее самоуверен, а значит, получит больше шансов уцелеть. Ведь тренировки и экзамены остаются тренировками и экзаменами, а реальный бой – это совсем другое.

Этот поединок немало вымотал и самого Бифура. Важно было не только максимально испытать Ника, но при этом ни в коем случае не дать тому завалиться. Но о последнем гроссмейстер боевой магии почти сразу, как только Ник отразил первые атаки, забыл. Претендент явно был непростым орешком даже для очень сильного боевого мага. Чтобы выцарапать для себя преимущество в поединке, гроссмейстеру пришлось поднапрячься.

Адепт защитной магии, Бифур их’Эребор очень не любил риск. В боевых поединках и дуэлях он всегда сначала полностью обезвреживал противника своей защитой, параллельно анализируя его манеру вести боевые действия и кастовать плетения, а потом наносил единственный, но обязательно разящий наверняка финальный удар. А вот с Ником пришлось работать первым номером. Тем не менее один из ударов явно достиг цели. Гроссмейстер прекрасно видел, что претендент «поплыл». Однако парень вывернулся. И как ловко! Как раз в тот момент, когда Бифур думал, что наносит финальный удар. Увы, куча магической энергии (плетения, влияющие на гравитацию, весьма затратные) ушла впустую. Энергии для прямых ударов осталось немного. Пришлось пользоваться иллюзиями.

Бифур неплохо владел этой областью магии, но не очень любил применять ее в реальных боевых условиях. Ведь для того чтобы эффективно обмануть противника, обязательно нужно рискнуть: существенно ослабить собственную защиту и приглушить ауру. Иначе будешь фонить в магозрении словно свечка в ночи. Да и вообще, нехорошо это – обманывать. Пусть даже и своего противника. Есть в этом что‑то ущербное. Кроме того, магия иллюзий – это кропотливая возня, требующая большой аккуратности и долговременной полной концентрации внимания. Это далеко не всегда возможно в реальных боевых условиях. Там, если не глядеть по сторонам, не заметишь, как лишишься всех своих соратников, а следом погибнешь сам. Да и на оркских шаманов – повелителей элементалей – иллюзии слабо действовали. Каким‑то образом дух воздуха или огня всегда знает, где располагается реальный маг, а где – иллюзия, какое атакующее или защитное плетение реально, а какое – нет.

Но в данном случае это был абсолютно оправданный прием. Маг накастовал кучу иллюзий (ловушка с аурой, всякие атакующие заклинания непрямого действия). Их легко можно быстро и незаметно для других усложнять и усиливать, чтобы заставить парня выложиться. Или, наоборот, ослаблять и упрощать, когда видно, что тот не справляется.

Однако парень тут же ответил ему его же картой. Да еще по ходу сгенерировал на короткий срок какую‑то непонятную пелену, которая полностью скрыла от наблюдателей его действия. Туман давно рассеялся, но Бифур уже не мог понять, где находится реальный Админ. И вот‑вот этот ловкий ученик Васы уничтожит все тени и его самого. Поставить защиту и нанести мощный контратакующий удар? Но это значит раскрыться, признать, что и в этом раунде его переиграли. Кроме того, а куда бить‑то? Если оставшуюся силу поделить на восемь частей и нанести по каждому «Нику» удар максимально возможной силы, то все равно для боевого мага его уровня, специалиста по защитным системам, это будет не более чем легким сотрясением. Выйти за рамки условий поединка и использовать дополнительный амулет‑накопитель, который, разумеется, был с собой? У гномов категорически не приветствовались поражения преподавателей от учеников, потому каждый из них всегда имел под рукой «решающий аргумент» – скрытый амулет‑накопитель в виде какой‑нибудь пряжки на поясе или кулона на груди и умел его применить относительно незаметно для противника. Но подобный фокус и дальнейшее продолжение проверки наверняка будут восприняты Мондридом (а он все обязательно заметит), как попытка придраться к соискателю, который крайне ценен прежде всего в качестве теоретика. Использовать разработки из более высокого уровня, нежели тот, на который сдает Ник, тоже нельзя. Да и применять какие‑то хитрости против Админа почему‑то не лежала душа.

Бифур вздохнул. Похоже, нет выбора.

Ник. Победа

Мне осталось сделать буквально пару шагов, чтоб дойти до Бифура, когда неожиданно все тени пропали, а передо мной оказался маг собственной персоной. Он выставил руки ладонями вперед:

– Довольно. Я удовлетворен.

Остановившись прямо перед магом, я с облегчением выключил иллюзии и с удовольствием отметил проступившее удивление на лице гнома.

– Как ты определил, что эта тень – я? – подергав себя за бороду, с искренним интересом спросил он.

– Ну, – я почему‑то почувствовал слабость в ногах и присел на корточки, – вы двигались немного не так, как остальные тени, да и находились постоянно у меня за спиной. Логика.

Не говорить же, что я его все время прекрасно видел благодаря инфракрасному сканированию обстановки бадди‑компом, инфорадару и панорамному магическому зрению. Кроме того, резкий выход из режима раздвоенного сознания явно выбил меня из колеи, и, прежде чем вести какой‑то серьезный разговор, требовалось восстановиться и физически и психологически. Я ведь никак не ожидал, что поединок закончится так быстро, был не очень готов к финалу и к тому, чтобы тут же переключиться на мирную жизнь. Потому и отвечал покороче и попроще. Впрочем, полное восстановление организма и ауры благодаря Умнику заняло всего несколько мгновений.

– Хм… – похмыкал гном, поддержал меня за локоть и зашагал к остальным магам.

Я послушно поплелся за ним. Подойдя к столу, за которым сидели комиссары и мой учитель, гроссмейстер отпустил мою руку и громко заявил:

– Все. Я удовлетворен. Забирай своего ученика, Васа. По основным вопросам я его прогнал. Порадовал меня он, признаю. Не ожидал. – Он кинул немного осуждающий взгляд на Мондрида. – И чего на пустом месте шахту рыли? Парень‑то действительно настоящий мастер боевой магии. Многим из здесь присутствующих очень нелегко бы пришлось в поединке с ним. Хочу отметить также нестандартное владение приемами нападения и противодействия. Интересно, у кого он обучался? – Бифур пару мгновений помолчал и, убедившись, что никто не собирается его просвещать, продолжил: – А такой высокий уровень владения магией иллюзий вообще удивителен. Он хоть завтра может сдавать на мастера по этой специальности. Не ожидал, молодец! – Он хлопнул меня по плечу. – Я, конечно, видел иллюзию того чудовища на предыдущей защите, но все‑таки одно дело загнать ее в амулет – там нет ограничений по времени, и совсем другое – сделать это в бою. Да и воинов потерял немного, в пределах нормы. В общем, свою печать где надо я поставлю.

– Спасибо, Бифур. – Васа встал и слегка поклонился магу.

Тот улыбнулся в ответ:

– Давненько ты не заглядывал к Рону. Он будет рад тебя видеть.

– Он в городе? Скажи ему, что я обязательно заскочу к нему на днях, – кивнул Васа.

Позже я спросил его, кто такой этот Рон. Оказалось, это бывший учитель Бифура, с которым Васа давным‑давно корешевал. Но потом у каждого появились свои дела и обязанности, и встречаться они стали редко. От случая к случаю.

Бифур извинился и ушел по своим делам. Другие остались.

– Ну что, выпьем за успешное окончание дня? – спросил Мондрид и разлил всем огненной настойки. Я без колебаний взял протянутый мне кубок. Сегодня у меня был первый боевой поединок с одним из сильнейших адептов боевой магии среди гномов. Стресс обязательно нужно снять. Так что выпить мне определенно следовало, и я поднял кубок.

Эх, сейчас бы полстакана водки, а не этой пламенной бурды. Хотя тоже штука крепкая и приятная, но… Все хорошо в свое время и на своем месте. Элитное красное вино – в ресторане при свидании с женщиной, коньяк (или демонская огненная настойка) – во время беседы с интересным человеком о чем‑то земном или вечном, ликер или коктейль – во время отдыха где‑нибудь на югах… Ну а чтобы снимать стресс, ничего лучше водки не придумаешь. Здесь дополнительные вкусовые добавки к алкоголю не только не помогают оздоровить организм, но, наоборот, вредны. Ладно, фигня вопрос, будем потреблять то, что есть. Не устраивать же инфомагическую трансмутацию вещества непосредственно на глазах у магов. Это уж точно была бы абсолютная наглость.

Я выпил кубок до дна и стряхнул оставшиеся капли на землю. Все гномы сделали то же самое. Это обычай народа горных мастеров, идущий с самых древних времен. Тем самым они выражают уважение и преданность стихии, которая, как считают, их породила.

Мы веселились. Экзамен закончился обильным застольем, устроенным тут же, за длинным комиссарским столом. Как выяснилось, диплом боевого мага у гномов считается не совсем честно полученным, если на нем нет хотя бы нескольких бурых пятен от пролившегося вина на послеэкзаменационной гулянке с принимающей комиссией. Это у них такая тихая форма протеста против продвижения любимчиков «верхолазов»: дескать, мы выполнили все, что попросили важные персоны, приняли экзамены, выдали диплом, но ты нам не брат. Моя бумага, оформленная и заверенная печатью Мондрида, лежавшая рядом с моей тарелкой, была уже изрядно раскрашена пятнами. Каждый из гномов считал своим долгом сказать хвалебный тост в мой адрес и выпить на брудершафт с новым собратом. Кубки, кстати, были довольно объемные, раза в полтора больше, чем наши земные бокалы для шампанского.

Приятно все‑таки напиваться после хорошо сделанной работы и праздновать заслуженный успех. Я категорически запретил Умнику в этот вечер вмешиваться в жизненные процессы организма. Нет ничего противнее, чем сидеть трезвым как стеклышко в компании вот‑вот готовых свалиться под стол собутыльников. Впрочем, гномы – довольно крепкие ребята. И несколько бокалов огненной всего лишь убрали некоторые барьеры между собеседниками. За столом теперь сидели не Мондрид и Васа – соответственно правая и левая рука правителя гномов – и их помощники и ученики, а просто друзья, радующиеся успеху своего собрата.

На самого меня выпивка влияла сегодня странно. С одной стороны, я чувствовал, что алкоголь воздействует очень медленно. Ну это‑то понятно. Все‑таки Умник и постоянные физические тренировки изрядно развили и оздоровили мой организм. С другой… После определенной дозы у меня в голове автоматически запустился второй поток сознания. Я кутил, разговаривал, смеялся, отвечал на вопросы и задавал сам, произносил какие‑то тосты и одновременно, вторым потоком сознания, наблюдал за происходящим со стороны, параллельно вспоминая и анализируя все сегодняшние события.

Я ощущал от сегодняшнего дня не только радость, но и какое‑то неудобство, и попытался понять, в чем дело. Что‑то сделал не так? Что‑то пропустил? И вдруг понял. Мне совершенно не понравилось вести открытый, настоящий бой с магом. В прошлых моих стычках все происходило очень быстро. Кроме того, я всегда действовал наскоком, по‑кавалерийски, максимально неожиданно для противника и полностью готовый, насколько это было возможно, к схватке сам. Я старался не давать противникам никаких шансов даже немного посопротивляться. Не всегда выходило, но эффект неожиданности срабатывал постоянно, потому и серьезного боя никогда не было. Для выигрыша схватки хватало всего лишь парочки вовремя примененных фокусов. Даже на дуэли с демоном хватило одного подготовленного защитного плетения и двух заранее подготовленных атакующих ударов. А сегодня…

Поединок с Бифуром получился совершенно непредсказуемым. Мне пришлось серьезно реагировать на действия противника, определять их и самому отражать атаки. И это было совсем не так, как в виртуальных игрушках. Пусть там и эффект присутствия практически натуральный, но ты всегда знаешь, что стоит тебе только захотеть – и ты окажешься дома, в тепле, уюте и безопасности. Здесь же реальный бой. Ошибка – и ты труп. Последнее, конечно, вряд ли. Бифур все‑таки гроссмейстер боевой магии и наверняка сумел бы в самом конце остановить уничтожающий удар, ведь убивать меня ему было запрещено. Но когда в тебя летят какие‑то атакующие плетения, то об этом факте как‑то забываешь. Впрочем, это даже и лучше. Полезнее испытать ощущения полноценного магического боя сейчас, чем после, когда придется защищать свою и чужие жизни в реальных боевых условиях. Надо сказать, ощущения совершенно не понравились. Видимо, нет у меня все‑таки менталитета гвардейца или стойкого оловянного солдатика. Похоже, я по духу рейнджер или партизан. Н‑да, не водить мне батальоны в бой. Впрочем, я никогда и не собирался этим заниматься.

Еще несколько дней назад я планировал сдавать боевку, да и вообще все экзамены, полностью положившись на Умника. Но буквально за день до испытаний произошло одно событие. Я тогда тренировался в создании плетений магии земли.

В принципе я без труда мог кастовать их всей поверхностью ауры, как делал на дуэли с Рамасой, но, послушав через «жучки», что говорили обо мне между собой Балаватх и Махас после того события, понял, что публичным применением такой техники выдаю свою нестандартность не хуже, чем если бы использовал инфомагию. Любого серьезного мага тут же насторожат подобные приемы. Они ведь прекрасно знают, что способность работать всей аурой, а не только магощупами перед глазами является отличительной особенностью магов Дворца Стихий и Волшебства. А зачем мне нужно выглядеть потенциальным шпионом? Публика из этой академии изрядно насолила очень многим в этом мире. Зачем пусть и невольно, но принимать на себя чужие грехи? Поэтому я постарался натренироваться кастовать плетения как положено.

Постепенно стало относительно неплохо получаться. Земные методики тренировок внимания помогли и тут. Ведь если тебе нужно, например, научиться каким‑нибудь настоящим танцевальным движениям, ты сначала отрабатываешь каждое положение тела, рук, ног, головы по отдельным позициям и делаешь это очень тщательно и аккуратно, потом выполняешь все па целиком, но медленно, тщательно следя за тем, что получается, потом постепенно ускоряешь темп. И подобный подход универсален. Проанализировав плетения из отсканированных книжек гномьих библиотек, а также те, которые я видел на показательных выступлениях демонов, с помощью модели магии субноут и Умник создали что‑то вроде библиотеки стандартных фрагментов‑компонент (порой иерархических), из которых строились магические изделия. Вот я и освоил сначала кастование этих магоформ‑полуфабрикатов, потом стал объединять их в конечные плетения.

И вдруг возникла проблема: перейти от медленного создания конструкции к быстрому оказалось очень непросто. При тупом ускорении процесса энергетические нити вырывались из магорук или разрушались при соединении. Неслучайно маги тратят немало лет на освоение основ магичинья. Здесь нужна тренировка, тренировка и еще раз тренировка. Причем из гномьих учебников по магии было видно, что многие годы тренировки бывают безрезультатными. Копится, так сказать, критическая масса. А прорыв происходит неожиданно, спонтанно. Мгновение – и маг вдруг ощущает, что поднялся на новую ступеньку мастерства. Я надеялся на свои способности и Умника и думал, что пройду этот барьер, не заметив, но с ходу не прокатило. Вот и приходилось который день делать одну попытку за другой.

Я сидел в тени небольшой скалы и лениво рассматривал объемное плетение силовой петли. Для того чтобы запомнить, как оно должно выглядеть в реале, я настроил бадди‑комп прорисовывать точную визуальную копию плетений, а не их модель.

Кастование выглядит просто: собираю в некий «кусок пластилина» в ауре небольшой объем магической энергии и начинаю внутренним взглядом из него вытягивать нитки и соединять их в некую фигуру. Словно строишь каркас чего‑нибудь из мотка оловянной проволоки, гнешь ее по‑всякому, сплавляешь паяльником по мере необходимости. Мысль как бы работает руками скульптора. Васа мне объяснял по‑другому, подозреваю, что у каждого мага своя методика формирования плетения. Если нужно сделать магоформу вне ауры, то процесс такой же, только используется не мысль, а аурные руки‑щупы. Получалось, естественно, медленнее. Есть и еще один прием, которым часто пользуются: сформировать плетение в ауре и вытолкнуть его наружу.

Интересно, кстати, что когда магоформу отпускаешь (перестаешь контролировать), то она со временем, определяемым заложенной энергией, разрушается. Но последнего можно избежать. Во‑первых, плетение можно активировать магоруками в отдаленной от себя точке. Но это не очень удобно, так как до достижения точки его приходится контролировать, удерживая щупальцем, сформированным из ауры. Во‑вторых (и это самый распространенный способ), одним из фрагментов магоформы сделать небольшой накопитель, который будет подпитывать конструкцию энергией. В этом случае, отпустив плетение, можно о нем больше не беспокоиться. При активации, срабатывающей от заложенного алгоритма и встроенных датчиков, накопитель запитывает магоформу, заставляя ее реализовывать заложенную функцию. Недостаток подобного способа в том, что накопитель всегда заметен по высокоэнергетичности этого куска летящего плетения в сравнении с остальными темными фрагментами. Поэтому в боевой обстановке такие плетения относительно легко отражать. Достаточно, не разбираясь в сути магоформы, разрушить накопитель – и она не сможет активизироваться. Маги обычно решают эту проблему, экранируя от магического зрения соответствующий фрагмент специальными поглощающими магофон нитями, из которых сплетают что‑то вроде кокона. Но поскольку я обладаю не только маго‑, но и инфозрением, то для меня такой кокон не препятствие. Именно поэтому было легко рвать все атакующие плетения Бифура на экзамене.

Так вот, я был расстроен. Тренировки оказались безрезультатными. Слишком медленно все получалось. Причем, стоит полностью сконцентрироваться на плетении – пропускаешь события, происходящие вокруг тебя. Поэтому с такими скоростями кастования магоформ меня спокойно прихлопнут, как обычную муху. Я сидел, прислонившись затылком к скале, и тупо смотрел на плетение. Постепенно мысли поплыли куда‑то в сторону, и только взгляд продолжал пробегаться по узлам сгенерированного компом изображения плетения. В какой‑то момент я качнул головой и заметил, что картинка раздвоилась. У меня возникло такое ощущение, будто своим рассеянным взглядом я припечатал изображение к реальности. Выключив бадди‑комп, убедился, что не глючу. Дело в том, что я совсем не создавал плетение, оно возникло само. То есть я не занимался его осознанным формированием. Чтобы проверить глюк на реальность, я запитал его энергией и тут же получил реальную силовую петлю.

Интересно. И как же это у меня получилось? Я даже не понял, какие действия надо повторить, чтобы снова воспроизвести такой эффект. Только через час повторных попыток я сумел поймать то состояние, при котором стоит лишь взглянуть на плетение, как оно почти мгновенно реализуется. Я, конечно, обрадовался, пока не попробовал таким же образом создать плетение, которое раньше никогда не пробовал формировать сам. Моему огорчению не было предела – ничего не получилось. У меня ведь мелькнула мысль, что стоит мне придумать нечто новое, нарисовать с помощью компа его пространственную картинку – и вуаля! Готово… Ан нет. Как потом я сообразил, только хорошо разобравшись в плетении, прочувствовав его, при этом сто раз создав его самостоятельно, получается такой вот фокус. Умник тоже был в недоумении.

«Слушай, а как Дронт создавал плетения?» – спросил я.

«Не знаю, – ответил искин. – Мне эти проблемы были совсем не интересны. Помню лишь по результату его действий, что это было быстро. Очень быстро. Ну разве что попадалось что‑то совсем уж сложное и мудреное, тогда, бывало, он возился относительно долго. Но все равно местные маги по сравнению с ним просто черепахи».

«Понятненько, что совсем ничего не понятно», – пробормотал я, огорошенный. Однако это не помешало воспользоваться представленной кем‑то возможностью и по максимуму выжать из нее полезное. Результатом стало мое решение сдавать экзамен самому, сведя помощь Умника к минимуму. Это оказалось не так сложно. На первых заданиях по интеграции скорость создания плетений особого значения не имела. Третье задание – полностью домашняя работа, и, естественно, я хорошенько потренировался в кастовании всех необходимых магоформ. Бой? Я заранее отработал способ обнаружения (инфозрением) и разрыва посылаемых в мой адрес боевых плетений и погонял себя в кастовании нескольких магических ударов, до которых, к счастью, дело не дошло. Ну и потренировал «нормальное» кастование и поддержку плетения защиты от физического и магического воздействия, которое показывал как теоретическую работу по боевой магии и которое потом защищал.

Интересно, а почему, когда достигаешь какого‑нибудь настоящего успеха, всегда чувствуешь некоторое опустошение и грусть? Может быть, потому, что, пока боролся, стремился, достигал, это были не самые печальные дни? Большие и маленькие неудачи на пути… Промежуточные победы, пусть важные только для одного тебя, но каждая из них имела место быть. Победе можно было порадоваться, а частное поражение – исправить. Теперь все. На этом пути ничего уже не будет. Он закончился. Остались только воспоминания о прошлом. А завтра начнется новая дорога, новые победы и поражения, новые достижения и потери. И привыкание к новому статусу. Кстати, еще надо будет научиться грамотно и обоснованно отлынивать от текучки, чтобы Васа и архимаг не обижались, а то вполне могут загрузить какой‑нибудь ерундой так, что до точки фокуса и не доберешься. Ладно, обо всем будем думать завтра. Прощай, светлая ученическая молодость. Здравствуй, новая жизнь всеми признанного мага.

Я сидел в окружении гномов, которые искренне, как мне показалось, радовались моему успеху, и грустил. Мне налили очередной бокал. Правильная идея! Именно так и нужно прогонять – заливать – непонятные мысли. И я опрокинул в себя очередную порцию отрыжки гномьего Бахуса.

Глава 3

Дитрия

Дитрия не сдержала стон наслаждения, когда Эллериель перешел к массажу плеч и шеи.

– О да, – выдохнула она, полностью расслабившись и отдавшись опытным рукам эльфа‑целителя. После этой идиотской защиты обязательно требовалось снять усталость и раздражение. Надо же! Она, Дитрия, потерпела поражение. Скотина Руархид пропихнул‑таки в мастера интеграционной магии своего человека. Она снова напряглась, подумав о произошедшем.

– Что тебя тревожит? – Эльф чутко уловил ее состояние.

– Не хочу сейчас об этом говорить, – сквозь полудрему пробормотала Дитрия.

Эллериеля она знала очень давно. Однажды, в самом начале ее карьеры мастера, когда она только начинала ездить по окраинам государства гномов, собирать талантливую молодежь и подбирать себе помощников, на нее устроили покушение. Люди, отвечавшие тогда за направление интеграции в гильдии, увидели серьезную угрозу в неофитке, которую поддерживал сам архимаг, и попытались устранить препятствие. Они сделали заказ гильдии убийц. Дитрия тогда чудом осталась жива. Ее спасло лишь то, что рядом с местом покушения в лесной глуши ночевал недавно покинувший Лес эльф‑целитель, который и не дал потухнуть уже еле теплившейся искорки жизни. Эллериель тогда искал себе новое пристанище. Дитрия в свою очередь помогла спасителю, привезла его в столицу и познакомила с архимагом, тогда еще своим покровителем.

Эллериель быстро вернул долг. Он немало помог Дитрии в борьбе против человеческих интеграторов. Откуда же знали эти глупые людишки, что эльф‑целитель не только массирует по вечерам спинки им и их подругам, но и внимательно запоминает, о чем они говорят, да и подбросить может какую‑нибудь мелочь, наводящую остальных гномов на мысль о том, что «клиент» интересуется запрещенными областями магических знаний. Много ведь для этого не нужно: парочка случайных фраз, сказанных при том или ином члене совета гильдии, несколько небольших листочков запрещенной книжки, найденные стражниками дома, – и готово правильное решение совета гильдии. Эльф выполнял поручения своей подруги тщательно и спокойно, ничуть не жалея тех, кому ломал судьбу, даже не задумываясь об этом. Идеальный исполнитель. Надежный и честный.

Дитрия никогда не верила в честность. Своего соратника нужно привязывать крепко. Вот и Эллариелю она однажды объяснила, что одно дело – порядки у народа длинноухих, когда рядовой эльф, исполняя распоряжения старшего в семье или клане, не должен задавать вопросов, но может быть спокоен за дальнейшую жизнь, ибо за все отвечает отдавший приказ, а другое… У гномов любого, кто выполняет такие поручения, как Эллериель для Дитрии, по меньшей мере изгоняют, а то и вовсе уничтожают усилиями специальной личной стражи правителя. Причем независимо от того, был ли он сам инициатором или выполнял чье‑то поручение. Дитрия улыбнулась, вспомнив, как потемнели во время этого разговора глаза эльфа. Но он ничего не сказал. Лишь кивнул, выразив готовность и дальше ревностно выполнять поручения подруги. Ей даже стало немного стыдно со временем. Ничего, каждый верный пес должен чувствовать поводок, за который его можно дернуть. А как иначе доверять партнеру, тем более близкому?

Холеное аристократическое лицо, томные большие глаза, длинные светлые волосы, гибкая, стройная фигура, мягкая, завораживающая речь – разве может устоять сердце женщины перед таким чудом природы? И Эллериель тогда был вовсе не против. Какое‑то время им было хорошо вместе. Но оказалось, что эльф «очень даже не против» и с другими девушками, да и Дитрия в это время активно строила свою карьеру, дорастая до главного интегратора гномов, гроссмейстера интеграционной магии. Так пылкие интимные отношения переросли в область дружеской взаимопомощи. Дитрия и ее ученики постоянно рассказывали своим заказчикам о способностях эльфа как целителя, а Эллериель помогал ей следить за своей внешностью (возраст ведь за три сотни лет перевалил, а она до сих пор выглядит тридцатилетней), снимал усталость и раздражение, находился рядом, если было тяжело на душе. Вот только она никогда не спрашивала, что сам Эллериель думает по поводу их взаимоотношений. Зачем? И так все ясно.

И почему мужчины такие требовательные? Казалось бы, умна, богата, симпатична, не старуха, в постели кое‑что умеет… Что еще нужно этим странным созданиям от подруги? Да, требовательна, чуть‑чуть капризна, но все женщины таковы. Однако не остаются мужчины рядом надолго. Уходит куда‑то любовь. И как удобно, что в такие минуты можно позвать своего эльфа. Эллериель не был навязчив, но всегда приходил по первому зову, изгоняя боль из души и утешая ее, причем не только массажем… Да, умеют длинноухие заниматься этим! После общения с эльфом любой гном или человек долго будет казаться пресным.

К сожалению, иногда эльф куда‑то исчезал, порой надолго. Однажды целых десять лет не появлялся. Она уже и ждать перестала, но в один прекрасный день он вошел в ее дом, сделал обычную процедуру (и еще кое‑что), и их отношения пошли по старой колее, словно и не было никакого перерыва.

Тем временем внешний массаж плавно перетек во внутренний, и еще долгое время из спальни Дитрии раздавались характерные звуки, издаваемые женщиной в моменты наивысшего наслаждения.

– Ты меня беспокоишь. – Эллериель гладил голову Дитрии, уютно устроившейся у него на груди.

– Что ты имеешь в виду? – несколько недовольно спросила та и покрепче обняла эльфа.

– Не забывай, я целитель, кроме того, знаю тебя чуть ли не лучше самого себя. И, судя по всему, ты влюбилась.

– Вот как? – задумчиво пробормотала магиня. И через несколько секунд раздумий ответила: – Даже если и так, что с того?

– Эх, Ди! – Эльф потрепал ее голове. – Я ведь беспокоюсь о тебе, а ты что‑то в этот раз долго никак не решишься. Кто он? Надеюсь, достоин тебя?

Женщина фыркнула:

– Я не уверена, что вообще стоит о нем говорить.

– Что, все так серьезно?

– Повторяю тебе, – Дитрия легонько стукнула кулачком эльфа по груди, – я не хочу об этом говорить. Кроме того, я уверена, что ты ошибаешься.

– Все, что касается твоих чувств, для меня не составляет тайны, – не согласился Эллериель, – и если дело действительно обстоит так, то тебе лучше что‑то с этим сделать. Как хоть его зовут?

– Мондрид, – после непродолжительного молчания неохотно ответила Дитрия. Рука эльфа лишь на мгновение замерла и тут же продолжила гладить волосы женщины. Дитрия заминки не заметила. – И не влюбилась я в него. Просто весь день просидела рядом с ним, и вспомнилось мне далекое время, когда мы еще были никем. Вот тогда я действительно была влюблена в него.

– А это, часом, не глава внешней разведки?

– Давай поговорим об этом в другой раз, а? – Она просительно посмотрела на своего друга.

– Хорошо, – покладисто согласился эльф, – но я не отстану от тебя, пока ты не определишься со своими чувствами. Это встреча с ним тебя расстроила? – спросил он вроде бы о другом, но продолжая окучивать заинтересовавшую его тему.

– Да нет. – Дитрия вздохнула и, наконец отпустив эльфа, откинулась на спину. – Тут другое.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Эльф молча ждал продолжения.

– Подозреваю, что меня хотят подсидеть в совете. Как‑то все одно к одному складывается.

– Неужели? – удивился эльф. – Не преувеличиваешь ли ты? Уж больно велики твои заслуги перед гильдией. Вряд ли кто‑то решился бы плести интриги против тебя.

– Ну посуди сам… – Дитрия перевернулась на живот и положила голову на скрещенные руки. – Мондрид протаскивает в совет никому не известного мага, причем человека. Ладно бы это, но в качестве основного направления для него назначают интеграцию. Я разузнала немного об этом маге – ему больше подошла бы магия целительства или боевая. С другой стороны, я почитала его теоретическую работу – сильная вещь. Хоть и видно, что к ней приложили руки интеграторы из гильдии – я, кстати, узнала руку одного из моих бывших учеников, – основная идея явно пришла извне, возможно, действительно ее разработал этот человек.

– А откуда он взялся? – заинтересовался эльф.

– Не знаю, – пожала плечами Дитрия. – Вроде как его откуда‑то привез Васа их’Васандир. Мой источник информации лишь обмолвился об этом, почему‑то эта тема нежелательна для обсуждения.

– А Васа приехал аккурат перед праздником Эррих‑Нонтариэль, – пробормотал эльф.

– Что? Откуда ты знаешь? – удивилась магичка.

– Извини, – смущенно улыбнулся Эллериель, – просто я тогда был в городе и случайно увидел их прибытие. Но это ведь не все? Что еще тебя смущает?

– А, ну ладно. Да, тут еще непонятно почему, но буквально на днях Мондрид взял себе в помощники Крису их’Дрим – очень способного и перспективного мага‑интегратора. Пускай ее пока еще не провели по документам, но я склонна верить своему информатору.

– А, так вот что тебя беспокоит? – улыбнулся эльф. – Неужели она настолько красива, что Мондрид может ею увлечься?

– Перестань! – Дитрия недовольно покосилась на Эллериеля. – Дело в том, что она подруга Ника.

– Ника?

– Да, так зовут того парня. Вот и думай: его протаскивают в совет, его подруга, а по слухам, еще и будущая ученица, – личный помощник Мондрида. Если к работе Ника привлечь достаточное количество магов, то может получиться очень серьезный поворот в интеграционной работе гильдии.

– Но почему ты так думаешь?

Дитрия некоторое время смотрела на эльфа, уйдя мыслями внутрь. Потом все‑таки ответила.

– Да просто потому, что, скорее всего, для защиты в этой его теоретической работе была приведена только общая часть теории. И если бы она была нерабочей, то Нику не придавалось бы такого большого значения. А значит, или сама работа – фальшивка, что сомнительно, или она уже опробована на практике, а в ней отражена только суть. – Дитрия опустила голову на подушки и прикрыла глаза, сделав вид, что устала от разговора.

«Интегратор, целитель, боевой маг, человек, Эррих‑Нонтариэль … – пробормотал про себя эльф, глядя на женщину. – Какое интересное совпадение. Что ж, придется тебе помочь, моя маленькая Ди. Я не могу позволить, чтобы тебя оттеснили в сторону в совете».

Оставшееся время до утра эльф и гномка провели в постели, перейдя от плотских забав к активному обсуждению последних событий и того, к чему они могут привести.

Эльфийский лес

Глубоко в чаще эльфийского леса, в месте, принадлежащем лидеру оппозиции правящему Дому, стояло сооружение, которое с трудом можно было бы назвать жилищем. Только для того чтобы войти в этот лес, надо было преодолеть охрану стражей, прошедших как минимум рейнджерскую подготовку. Но если бы все‑таки нашлось ловкое существо, сумевшее просочиться сквозь охрану, то ему для начала пришлось бы долго искать нужное место, а найдя – вход.

На площадке диаметром пара сотен метров искусными магами был выращен дом, со стороны выглядевший как плотно сомкнувший свои ряды лес, а изнутри – как комфортабельнейшее жилье, которое только способен придумать человек. Или эльф, представитель расы которых как раз находился внутри. Ловкие маги‑растениеводы уже давно научились изменять флору как душа пожелает. У того, кто в первый раз увидит такие растения, может даже возникнуть впечатление о разумности некоторых их видов, если судить по выполняемым ими функциям. Так это или нет, пожалуй, знают только маги, сотворившие такое чудо. Если бы жилище увидел человек, он бы подумал, что это охотничий домик, и не сильно бы ошибся.

Эльф, стоящий у окна – сформированного в условной стене дома отверстия, протянул в сторону от себя руку с пустым бокалом. Слабое магическое возмущение пространства – и тут же выскользнувший из растительной стены усик растения перехватил протянутый предмет и утянул внутрь.

– Ты кого привел? – не оборачиваясь, спросил хозяин. В расступившейся стене комнаты появился другой эльф и слегка поклонился спине говорящего.

– Ирентиль Тер’х Левелин просит вашей аудиенции, – не поднимая глаз, произнес вошедший.

– Что? Бывший глава внутренней безопасности Лаурина? – Хозяин резко повернулся, взметнув сотни длинных косичек своей прически с вплетенными драгоценными камнями – дань последней моде.

Вошедший промолчал.

Хозяин же отвернулся к окну и несколько минут думал. Затем, не оборачиваясь, проговорил:

– Хорошо, веди его.

Эльфы

Иллион спешил. Полученная им информация была крайне важна. Ситуация была не то чтобы опасна, но если пустить ее на самотек, то она могла принести королевской семье большие неприятности, а с венценосными особами Иллион был в одинаковом положении, во всяком случае с отпрысками короля, и возможность реабилитировать себя при них у него была выше. Да и отношения, по крайней мере с Эль, у него были неплохие.

Быстро добравшись до посольства, эльф немного постоял в сторонке, успокаиваясь и изгоняя из своей внешности любые признаки волнения, чтобы не привлекать внимания остальных эльфов. Сейчас было бы крайне нежелательным вызвать к себе интерес со стороны клана Трон’х Эвилей. Наконец успокоившись как внешне, так и внутренне, он спокойно прошел в дом. По пути ему встретился только один боевой маг из Эвилей. Быстро окинув взором внутренний двор и оглядевшись уже в доме, он заторопился. Кроме того мага во дворе, никого из Трон’х Эвилей не было. Возможно, он уже опоздал. Быстро пройдя в комнату Торвина, Иллион мысленно застонал – комната была пуста. Недолго посомневавшись, он решительно шагнул в комнату Эль.

Эль сидела в плетеном кресле и читала. Как оказалось, в столице гномов было не так уж много развлечений, тем более что интересы девушки несколько отличались от обычных интересов эльфиек ее возраста. И от скуки она пристрастилась к чтению баллад древнего эльфа‑сказителя о делах давно минувших дней. Благо библиотека посла была достаточно обширной, как и его вкусы, и позволяла выбрать книгу по душе. Неожиданно дверь резко раскрылась, и в комнату быстро вошел Иллион. Эль удивленно посмотрела на него, однако тот, оглядевшись, сделал типично рейнджерский жест – покрутил пальцем около уха, означавший, что необходимо переговорить без лишних ушей. Девушка не стала задумываться о странном поведении вошедшего, только кивнула и, быстро встав, достала из стола амулет тишины. Вся прелесть этого амулета состояла в том, что его активацию практически невозможно было отследить – подарок дорогого братца.

– Говори, – произнесла она, тревожно глядя на эльфа.

– У нас проблемы. – Иллион сел в свободное кресло. – Где Торвин?

– Уехал к архимагу, – кратко ответила Эль.

– Надолго?

– На весь день.

– Вот… – Иллион ударил кулаком по подлокотнику.

– Что случилось?

– До меня дошла информация, – медленно, как бы сомневаясь, говорить или нет, начал эльф, – что кто‑то из местных шпионов Теронвиля сообщил ему, что Ник Админ Рутович, про которого мы решили собрать подробную информацию, может быть тем самым нарушителем границ нашего леса. Ты понимаешь, к чему это может привести?

Эль резко встала и, взметнув подол платья, зашагала по комнате, сжимая кулаки.

– Да, Иллион, прекрасно понимаю. Если окажется, что тот парень действительно нарушитель и клан Трон’х Эвилей его возьмет, то сильно укрепится. А если нет, то любой их прокол придется расхлебывать именно нам с Торвином, потому что именно мы отвечаем за действия наших подданных. А ведь это ты виноват! – Девушка резко остановилась и уперла указательный палец в сидящего эльфа.

– Я?

– Да, ты! Это ведь ты уговорил меня действовать осмотрительно и пока наблюдать за тем парнем и просто собирать информацию. Если бы мы сами его взяли, то уже давно бы решили эту проблему.

– Ты неправа и сама это понимаешь, – покачал головой Иллион.

– Ладно, что делать будем?

– Боюсь, уже слишком поздно. Как я заметил, бойцы Эвилей отсутствуют почти в полном составе. Или это Торвин взял их с собой? – Эльф с надеждой посмотрел на Эль. Но та отрицательно покачала головой:

– Нет. Он взял с собой посла и часть магов, остальных отправил на полигон готовиться к показательным выступлениям. Из рейнджеров со мной оставили только Иллори. А Эвили ушли где‑то через час после отбытия Торвина.

Девушка остановилась у окна и, закусив губу, стала бездумно смотреть во двор.

– Что еще ты знаешь? – Эль резко развернулась к эльфу и требовательно уставилась на него. Иллион невольно поежился. Уж очень она в этот момент напоминала свою мать, которую он однажды видел на каком‑то приеме.

– Есть еще пара неприятных моментов. Во‑первых, как я узнал, в самое ближайшее время Ника вводят в большой совет гномьей гильдии магов… – Он замолчал.

А Эль простонала сквозь стиснутые зубы:

– Теронвиль знает об этом?

Иллион пожал плечами.

– Если знает, то он будет очень торопиться, пока гномы не успеют официально утвердить назначение. А даже если и успеют, он все равно может рискнуть пойти на захват. Если станет известно, что мы напали на члена совета, можно смело собирать вещички и улепетывать домой и молиться святому Лесу, чтобы гномы не решились объявить нам войну. – Она покачала головой. – Если нет – все равно во всем будет виноват наш Дом – приказ короля никто не отменял. – Эль устало села в кресло. Затем спросила: – А во‑вторых?

– Среди соратников Трон’х Эвилей есть мой старый боевой товарищ, и ему тоже не нравится происходящее. Он успел мне лишь передать, что Теронвиль подстраховался и решил сначала схватить подругу Ника, чтобы допросить ее. Все‑таки Ник – сильный маг неизвестного магического стиля, мало кто знает, на какие сюрпризы он способен. Кстати, это косвенно подтверждает, что Теронвиль в курсе того, что Ник вот‑вот войдет в большой совет гильдии, вот и торопится. Но это недоказуемо. Что будем делать?

– Так, – Эль взяла себя в руки, – Теронвилю надо помешать. Любыми способами. Нельзя позволить ему захватить даже эту девушку. Думаю, особой разницы тут нет – что на самого Ника напасть, что на его подругу. Ты ведь знаешь, как боевые маги‑рейнджеры проводят допросы?

Иллион кивнул.

– В худшем случае от нее останется только живая оболочка без разума. Но у него есть в команде менталисты, так что они могут рассчитывать на более выгодный вариант. Просто сотрут ей память о допросе, и все.

– Ты считаешь, что отсутствие Эвилей в посольстве означает, что они уже отправились на перехват? Даже толком не подготовившись?

– Нет, – отрицательно покачал головой Иллион. – О Нике они узнали не сегодня. Просто мой товарищ об этом не знал. Скорее всего, они уже все разведали и просчитали.

– Как ты думаешь, что они предпримут?

– Мне кажется, Теронвиль после получения информации следил за Ником и разузнал о его перемещениях, его друзьях. Из того, что мне известно, Ник живет на отдаленном полигоне. Его девушка почти каждый день одна ездит в город. Места тут тихие, да и девушка тоже маг, правда интегратор. Сама понимаешь, особого сопротивления она оказать не сможет. Просто идеальная ситуация.

– Эх, Торвин, Торвин, почему же тебя нет сейчас рядом? – пробормотала Эль.

– Почему ты не свяжешься с ним по амулету?

Эль махнула рукой.

– Он в резиденции у архимага, а там такая защита стоит, что амулеты связи не действуют. Хотя попробовать стоит. – Эльфийка достала амулет и попыталась вызвать брата. – Бесполезно, – спустя некоторое время произнесла она. Немного подумав, вздохнула и бросила быстрый взгляд на Иллиона: – Все‑таки я сомневаюсь. Спрошу‑ка совета у отца.

Иллион согласно кивнул:

– Ты права, лучше подстраховаться. А может, он подскажет выход, которого мы не видим.

Эль благодарно посмотрела на него. Она сильно боялась того, что может показать себя несостоятельной в сложной ситуации, но поддержка Иллиона подбодрила ее. Достав другой амулет постоянной связи с королем, который предпочитал, чтобы его дети в любое время могли с ним связаться, и настоял на том, чтобы у нее с братом были такие амулеты, вызвала отца. Как ни хотела Эль сразу перейти к делу, но минут десять ей пришлось рассказывать о последних событиях, несмотря на то что Торвин уже отчитывался перед отцом. Королю был интересен ее взгляд на произошедшее, своими вопросами он вытаскивал из нее все подробности случившегося как с нею, так и вокруг нее.

– Ну что ж, – обдумав все, что ему рассказала дочь, произнес король, – ты правильно сделала, что сообщила мне. А теперь, рейнджер, слушай приказ. Через дежурного мага связываешься по амулетам с Теронвилем и его офицерами и дословно передаешь приказ: «Захват Ника король запрещает. На его поимку прибудут специалисты из охраны его величества». Дальше отправляйся в гномью магическую гильдию и добейся встречи с кем‑нибудь из высших чинов – к архимагу без приглашения даже ты не попадешь. Насколько я в курсе, за последние две сотни лет в этом плане у них ничего не поменялось.

– Отец, но зачем мне к архимагу? Тем более это займет много времени!

– Да, дочь. Пара часов, думаю, на это уйдет. Но гномы наверняка уже обнаружили наблюдение за Ником, надо немедленно извиниться, объяснив это личной инициативой Теронвиля.

– А если мне пойти на перехват Теронвиля? – предложила Эль. – А то натворят дел.

– Не надо, – после короткого молчания ответил король. – Я не хочу, чтобы ты попала под случайный магический удар, если у Теронвиля что‑то пойдет не так.

– И что мне говорить в гильдии? – угрюмо спросила девушка.

– Просто расскажи все как есть и сделай акцент на том, что у меня имеются определенные политические враги, которые стараются меня очернить.

– А это так? – удивилась Эль.

– Неважно, – отмахнулся король. – Главное, чтобы Руархид это услышал. Он поймет.

– Что поймет? – Эль снова попыталась вытянуть из отца информацию. Какие‑то тайны, да еще и с политическим уклоном. Однако отец только хмыкнул:

– В свое время узнаешь. В общем, действуй. – И с последним напутствием он отключился.

Девушка медленно отложила амулет и вздохнула.

– Что будем делать? – Иллион вопросительно посмотрел на нее.

Она пожала плечами:

– Надо делать, что говорит отец. Хоть мне это и не нравится. – Эль присела на кровать и ненадолго замерла. Затем мотнула головой и вскочила: – Так, ищи Иллори, быстро отправляемся к архимагу. А я пока заскочу к дежурному магу, передам Теронвилю приказ короля.

Иллион кивнул и отправился выполнять поручение. Его беспокоило одно – слишком спокойно король отнесся к информации своей дочери, видать, Лаурин в курсе событий и, вполне возможно, как‑то действует. Успокоив себя такими мыслями, эльф быстро сбежал по ступеням на первый этаж.

Почти час Эль проторчала в магической гильдии, пытаясь добиться аудиенции у архимага, но все без толку. Как ей объяснили, в данный момент идет запланированная встреча архимага с ближайшими помощниками и Торвином. Приказ был отдан однозначный: беспокоить только в случае, если в город войдут орки. И эти глупые гномы предпочитали терпеть ее ругательства, чем огрести по шее от архимага за нарушение приказа. Да и на нее им было в высшей степени плевать. Она для этих чинуш ничего не значила.

Ругаясь сквозь зубы, девушка выскочила из гильдии и мрачно посмотрела на дворец архимага. Вот ведь развели у себя порядки! Просто так во дворец не попадешь! Мысленно обозвав архимага старым пердуном, Эль прошла в парк напротив дворца и уселась на скамью. От ее мрачного взгляда редкие прохожие ускоряли шаги, как будто чувствовали ее желание поубивать всех гномов самым страшным образом.

Сопровождающие девушку эльфы благоразумно держались от нее в некотором отдалении. Наконец, немного успокоившись и обдумав проблему, Эль поняла, что просто бездарно теряет время. А что происходит за городом, совершенно неизвестно, и это плохо. Жаль, нельзя просто оставить сообщение о нападении в гильдии – неизвестно, от кого и куда может утечь эта информация. Да и вообще, не стоит выносить на всеобщее обозрение то, что эльфы тут собираются устроить. Вдруг у отца есть возможность замять ситуацию? Поэтому для встречи нужен только архимаг или его помощник.

Посмотрев на находящихся неподалеку Иллиона и Иллори, девушка усмехнулась. Уж больно забавно они делали вид, что просто так остановились тут и не имеют никакого отношения к ней. Она встала и подошла к ребятам.

– Так, слушайте мое распоряжение, – начала она. – Иллори, ты остаешься в гильдии и добиваешься встречи с архимагом или Мондридом. Что говорить, ты знаешь. Вот тебе мой знак‑перстень. Он означает, что ты действуешь от моего имени. – Девушка сняла с пальца именной перстень‑печатку. Иллион, – она повернулась ко второму эльфу, – мы с тобой потихоньку поедем за город и посмотрим, что там происходит, а по дороге сделаем небольшой крюк к нашим на тренировочный полигон.

– Но… – попытался возразить Иллион, однако Эль просто отвернулась от него и пошла за лошадьми. Эльфы переглянулись, одновременно пожали плечами и медленно поплелись за девушкой.

Эльфийский дворец

– И не стыдно тебе обманывать свою дочку? – глядя сквозь бокал отличного белого вина, спросил Керх.

Лаурин Трин’х Васар отложил амулет связи и потянулся всем телом. От удовольствия он даже зажмурился.

– Нет. Не стыдно. И я не обманываю ее, – наконец ответил он.

– Ага, – усмехнулся сидящий в удобном кресле напротив короля глава внешней разведки, – только не говоришь всей правды.

– Да ну тебя, – махнул рукой Лаурин, – как будто сам не понимаешь.

– Конечно, – кивнул собеседник короля, – это ты удачно отослал детей подальше от нашего змеиного логова. Меня единственное удивляет в твоем отношении к детям: что ты вообще не спрятал их, чтобы никакая опасность им не угрожала. А тут они участвуют пусть и во второстепенном событии, но достаточно опасном.

Король лишь покачал головой:

– Боюсь, в другом случае у нас бы ничего не получилось. Известные тебе личности сразу догадались бы, что я что‑то задумал. Да и отсутствие главы внутренней безопасности – Торвина – может им показаться очень удобным моментом, чего мы и добиваемся.

– Это да. – Керх согласно качнул бокалом в сторону короля. – Только зачем ты выбрал именно этого парня в качестве наживки? Разве нельзя было использовать кого попроще? Ты вообще уверен, что сумеешь разрешить ситуацию с Руархидом, если все пойдет так, как мы запланировали? Не слишком ли ты самоуверен? Все‑таки член совета.

Лаурин резко встал, мимоходом проверил защиту от подслушивания и надолго остановился у окна, глядя вдаль.

– Во‑первых, не член совета, – наконец заговорил он, – а только собирается им стать. Во‑вторых, слишком он удобная фигура, отлично подходит на роль нарушителя наших границ. – Король мельком глянул на Керха, чтобы проверить его реакцию.

– Только подходит? – Собеседник короля внимательно посмотрел на него.

В ответ король хмыкнул:

– Я почти уверен, что это он. Да ты ведь сам мне предоставил всю информацию по нему и доводы в пользу этого.

– Все равно, – поморщился Керх, – отдавать его на растерзание Эвилям, на мой взгляд, нелучшая идея. Мы же так и не узнали, как он проник на нашу территорию и что он тут забыл. Я бы его сначала поспрашивал. – Он хищно улыбнулся.

«Именно этого я и хочу избежать», – про себя подумал Лаурин, но внешне только отмахнулся от слов своего помощника.

– Не так уж это и важно. Ну а на всякий случай, чтобы он не достался Эвилям живым, ты знаешь, что надо делать.

Керх медленно кивнул. В команде пресловутых Эвилей у него был свой эльф. И ему при удачном развитии событий предстояло сыграть свою роль.

– Кроме того, очень важно, что в команде Эвилей в посольстве у гномов много магов из нейтральных кланов. Я ведь не зря начал действовать еще до отсылки посольства к Руархиду. Эвили и их сообщники сориентировались быстро, большую часть магов сформировали из других кланов, придержав своих, чтобы не ослаблять себя. Правда, нейтральность тех несколько условна, они больше склоняются на сторону наших политических противников. А ты сам знаешь, что у нейтралов каждый маг на счету. Но если все пройдет как надо, то Руархид на них навалится всем своим аппаратом, ну и я тоже, и им волей‑неволей придется обратиться ко мне за помощью. В общем, в грядущих событиях Эвили и иже с ними, сам знаешь кто, своими руками толкнут нейтралов в наши объятия.

Керх задумчиво кивал. В принципе он и так это знал, но в очередной раз, обговаривая с королем ситуацию, пытался найти слабые стороны.

– Мне все‑таки непонятно, зачем доводить дело до смертельного исхода? – спросил он. – Неужели Руархид простит тебе потерю своего мага, на которого, судя по всему, он возлагает большие надежды?

Лаурин поморщился. Ему самому не нравился этот момент. Да и не планировал он сначала так радикально действовать, но ради сохранения тайны священного Леса это придется сделать. Просто поговорить тот парень вряд ли согласится, да и толку с такого разговора? Нет уж, лучше подстраховаться. А то очень настораживают новые идеи и неожиданные подходы в магии, предлагаемые этим человеком. Кто знает, может, он приобрел эти знания именно на Горе Бога? И не являются ли они частью того самого могущества? В принципе Лаурина более‑менее все устраивало в текущем положении дел, а что‑то новое, тем более неизвестное, может стать сильным дестабилизирующим фактором, чего не хотелось бы. Вон и драконы зашевелились. Уж очень неприятное совпадение. Вполне возможно, парень проводил какие‑то сложные опыты или ритуалы в самом сердце рощи и в последнем из них не рассчитал силы, надорвался и выложился до дна, поэтому и был принят за немага в самом начале погони. Вполне вероятно, магические всплески от его действий и привлекли драконов. Странно, что сами эльфы их не почувствовали, но это только наводит на еще более грустные мысли.

– Нет, – покачал он головой, – мне надо, чтобы наши противники сильно увязли в этом деле.

Оба эльфа немного помолчали. Керх в сомнении поджал губы. Король краем глаза наблюдал за ним, делая вид, что смотрит в окно.

– Ну а в‑третьих, – продолжил король, – помнишь кризис, разразившийся у гномов полтысячи лет назад?

Керх заинтересованно посмотрел на короля.

– Так вот, эта информация, сам понимаешь, секретная. Твой предшественник по моему распоряжению даже не передал тебе информацию по данному делу. Но сейчас ты можешь узнать. Тогда мы очень сильно помогли Руархиду. Очень. Если интересуешься, я потом передам тебе все факты по этому делу.

– Конечно, интересуюсь! – воскликнул Керх. Еще бы! Такой материал! Такие дела не имеют срока давности.

Король про себя улыбнулся. Похоже, его друг, несмотря на свои сомнения, поверил ему.

«Да, очень удачно тогда Эллериель появился со своей информацией», – подумал Лаурин, вернувшись мыслями к своим планам.

– А как ты заставишь наших противников поверить, что им просто необходимо совершить такую глупость, как нападение на почти члена совета гномов?

– А вот об этом тебе лучше не знать, – улыбнулся король. – У меня есть свои средства. Ты, главное, контролируй все, что происходит у гномов.

– Да мне и так каждый час докладывают, – пробормотал Керх. – И тем не менее тебе не жалко?

– Чего?

– Ну что наш договор с гномами сорвется. Все‑таки у нас много воинов, а девать‑то им свои умения, по сути, некуда. А эта война с орками очень удачно возникла.

– Да не переживай ты, – махнул рукой король, а про себя ухмыльнулся, не собираясь вводить друга в курс всех событий, – не эта война, так другая будет. Что для нас каких‑то пару лет, а то и десяток. Вот, кстати, ты и поразмышляй об этом. Только смотри, – Лаурин погрозил пальцем, – о дроу даже не думай!

– А жаль, – в мнимой печали покачал головой Керх, – хорошие противники, у любого эльфа всегда есть цель, куда стремиться. – Но тут же улыбнулся: – Не беспокойся. Я считаю, нам надо хорошенько присмотреться к методам работы Лиги боевых магов. Мне кажется, это очень эффективная структура.

– Действуй, – кивнул Лаурин. – О них у нас пока недостаточно информации.

Эльфийский лес

Тот же охотничий домик в глубине эльфийского леса, однако на этот раз здесь присутствуют пятеро эльфов. По внешнему виду сразу можно определить, что они – власти предержащие. И дело не в роскошности одежд. К слову, двое из присутствующих эльфов одеты в простую, но качественную одежду, удобную для каждодневного ношения в лесу. Нет, все дело в выражении лиц, гордой осанке и еще чем‑то неопределенном, окружающем их, но что сразу чувствует любой оказавшийся рядом.

Все пятеро сидят вокруг небольшого столика, выращенного домом, как и удобные кресла, расположенные по его периметру. Стол завален различными фруктами, из которых сиротливо выглядывают горлышки нескольких бутылок вина. Совещание глав кланов, конкурирующих с королевским, продолжалось уже несколько часов.

– И все‑таки я ему не верю, – произнес один из присутствующих, раздраженно поставив на стол бокал, немного расплескав содержимое.

– Опять ты за свое, – поморщился сидящий рядом с ним эльф, стряхивая с рукава воображаемые капли вина. – Тебе же объяснили, что его память проверили менталисты.

– Да, а почему тогда они не смогли пробиться на уровни, отвечающие за более ранние события? Нам бы очень пригодилась информация оттуда!

Его собеседник пожал плечами:

– Я в этом разбираюсь несколько лучше твоего. Это вполне естественно, что таким высоким чинам периодически ставятся новые блоки в памяти и обновляются старые. А их практически невозможно сломать, не убив при этом носителя. Как будто ты сам такого не делаешь со своими помощниками.

– Да делаю, конечно. Просто мне подозрительно, что у Ирентиля последние воспоминания не заблокированы.

– Просто не успели. Срок не подошел. Я бы тоже с удовольствием покопался в его памяти, но он нам еще нужен живым. Разумеется, если мы решим, что данная ситуация наиболее удачна для наших планов. А что скажет хозяин дома? – Он вопросительно посмотрел на сидящего немного в отдалении эльфа, внимательно слушающего перепалку.

– Давайте еще раз пройдемся по всем пунктам, – ответил тот. – Мы слишком долго ждали удачного момента. И никогда у нас еще не было такого удачного стечения обстоятельств для приведения в исполнение задуманного. Однако не будем торопиться. Итак, что мы имеем? – Эльф встал и принялся медленно ходить по комнате. – Во‑первых, Лаурин начал делать перестановки на различных уровнях власти. Причина – якобы неэффективная работа всех служб. Настораживает то, что чаще всего смещаются или переводятся на менее ответственные участки работы эльфы наших Домов. Это подозрительно. Но ситуацию смягчает то, что на эти должности чаще выдвигаются эльфы нейтральных Домов, а не преданных Лаурину.

– Может, это специально, чтобы не вызывать подозрений?

Хозяин пожал плечами:

– Вариантов много, однако если бездействовать, то наше влияние ослабеет даже в том случае, если все это не игра против нас. Дальше… – Он остановился напротив собеседников и внимательно их оглядел. – Король возлагает очень большие надежды на заключение договора с гномами о предоставлении им наших войск. Сами понимаете, у нас много воинов и магов, которым некуда прикладывать свои силы и умения. Если раньше этих проблем не было – их решали постоянные стычки с дроу, то теперь ситуация совсем другая. Структура нашего общества формировалась под воздействием постоянных войн с дроу на протяжении тысяч лет, и изменить ее безболезненно не удастся. Примирение с дроу настроило против Лаурина очень многих, недовольство копилось десятилетиями. Лаурин прекрасно это понимает. Он планирует заключить долговременный контракт с гномами для развертывания постоянного эльфийского отряда в целях отражения орочьих набегов. Часть кланов уже начала сомневаться, оказывать ли нам поддержку, так как им обещали пристроить их воинов и боевых магов в будущий постоянный отряд и намекнули, что это будет только первый из возможной череды подобных договоров. – Он замолчал, давая соратникам время прочувствовать его слова. – Нам нужно срочно что‑то предпринять, чтобы удержать колеблющихся.

– Да уж, – пробормотал сидящий до этого молча эльф, – с такой точки зрения я не рассматривал ситуацию. Мы можем помешать Лаурину?

– Об этом позже. – Хозяин снова стал прохаживаться по комнате. Остальные внимательно следили за ним, стараясь не упустить ни слова. – Для того чтобы сделка состоялась, он отправил к гномам своих детей, несмотря на то что тем самым ослабил внутреннюю безопасность из‑за отсутствия главы службы, Торвина. Конечно, это не говорит о том, что служба бездействует, но многие текущие моменты и ситуации могут отрабатываться и осмысливаться оставленным заместителем неверно или с задержкой. Тем более что самого Торвина долгое время натаскивал Ирентиль, имеющий богатый опыт в этой области, шлифовавшийся им не одну сотню лет. Как мы знаем, Ирентиль посчитал для себя оскорбительным смещение с поста, которому он отдал столько времени и сил. Я склоняюсь к тому, что он говорит правду.

– А давай вызовем его, я хочу на него посмотреть. Мне было бы интересно услышать его интерпретацию событий, а не только факты, – перебил хозяина последний из эльфов. – Как ты говоришь, у него большой опыт ведения внутренних дел службы, может, он осветит события с неожиданной стороны.

– Сейчас это невозможно, – с сожалением покачал головой хозяин, – с ним плотно поработали менталисты. Мы ведь должны были проверить, насколько правдивы его слова насчет блоков в памяти.

– Так вы что, все‑таки сломали его?

– Нет, до смерти дело не дошло, но поговорить с ним пока не удастся.

– Тогда какой нам от него толк? – недовольно произнес первый эльф. – Действовать надо быстро, больше от него мы ничего не получим, можно и распотрошить его до конца.

– Нет, – покачал головой хозяин, – он нам еще пригодится. Во‑первых, надо учитывать и возможный неудачный исход наших действий, а тогда его знания нам помогут. Во‑вторых, его смерть или долгое отсутствие может насторожить Лаурина. Маги обещают поставить его на ноги за пару дней. Вот и пусть возвращается к королю. А если все пройдет удачно, то его опыт и знания можно будет использовать уже в нашу пользу.

– Ладно, что там дальше? – согласился с хозяином третий эльф.

– Дальше идет нашумевшее дело с нарушителем наших границ. Кто он? Зачем нарушал? Что‑то хотел узнать? Украсть? А если так, то что именно? Даже Ирентиль не в курсе. Лаурин хитрый, вроде бы ничего не скрывает, однако я уверен, что слух о наемнике пустил именно он. Было бы неплохо узнать, что тому понадобилось здесь. Но это не критично. А вот что интересно, так это возможность сорвать переговоры Лаурина, используя именно наемника. Информацию о нем нам донесли наши шпионы у гномов, и подтверждение того, что это наилучший вариант действий, дабы расстроить планы Лаурина, мы нашли в голове у Ирентиля. Тем более что никто не отменял указ короля о поиске чужака. В общем, сейчас есть вполне реальная возможность совместить два дела – перехватить чужака, у которого можно кое‑что поспрашивать, и сорвать договор с гномами – ну как же, нападение на почти члена совета!

– Стой! – воскликнул первый эльф. – Но тогда вполне вероятно придется пожертвовать моими магами. Я ведь правильно понимаю, что это будут делать именно они?

– Да, Трон’х, – кивнул хозяин, – гномы могут задержать их на достаточно продолжительное время. Но именно король будет вынужден вытаскивать их оттуда. Формально они лишь проявили некоторую самонадеянность, пытаясь самостоятельно захватить нарушителя. Тем более, насколько я знаю, у тебя там нет никого из родственников. Так что, думаю, ты сильно горевать не будешь. Конечно, если что‑то пойдет не так, Теронвилю лучше на время скрыться, тогда мы направим его в качестве нашего представителя во Дворец. А лет через двадцать, когда все уляжется, вернем.

– Угу, – с отчетливо просочившимся сарказмом согласился глава клана Трон’х Эвилей, – почти четверть мастеров, боевых магов клана! Премного благодарен!

– Не дергайся, все мы рискуем в той или иной степени. Думаю, договоримся, как компенсировать тебе такую потерю.

– Вам всем придется хорошо постараться, чтобы убедить меня в необходимости этого шага. – Трон’х окинул всех хмурым взглядом.

– Ну ладно, раз ты так настаиваешь на своем, то скажи‑ка, – хозяин с усмешкой посмотрел на возмущенного эльфа, – сколько действительно твоих магов у гномов?

Тот выдержал прямой взгляд хозяина, но отвечать не стал.

– Ситуация может повернуться таким образом, – продолжил хозяин, – что этих магов придется выставить действовавшими самовольно. Нейтралов, которых там большинство, – хозяин снова с усмешкой посмотрел на Эвиля, – не жалко. К тому же они лишь превысили полномочия, выполняя приказ короля, а то, что не посоветовались – или решили не делиться славой, или, и этот вариант более предпочтителен, надо подобрать такое время, чтобы они не могли достучаться до Торвина. То есть им пришлось принять такое решение как бы экстренно. Но это ты сам продумаешь со своими специалистами. В любом случае ты им никакого приказа не передавал. В общем, продумаешь схему.

– Не учи, сам знаю, – пробурчал Трон’х.

– Ну и последний настораживающий факт, – не обращая внимания на брюзжание Трон’ха, продолжил хозяин, – это посольство от драконов.

Присутствующие зашумели, обмениваясь мнениями, перебив выступающего.

– Тихо! Да, я согласен, что тут много непонятного. К сожалению, насколько я понимаю, ни у кого нет достоверной информации о драконе. Эльфы наших Домов просто не подпускаются к нему. И то, что это посольство, мы знаем со слов Лаурина. Однако, проанализировав всю имеющуюся информацию, я пришел к выводу, что это не совсем так. Есть сведения, что дракон что‑то ищет на нашей территории. Но будь я проклят Лесом, если Лаурин не воспользуется шансом заключить с ними если и не договор, то просто наладить отношения, чего никогда еще ни у кого не получалось. Сами понимаете, какая это сила. Мои аналитики утверждают, что с высокой долей вероятности после этого наши шансы на смещение правления Дома Северной Звезды стремительно упадут. Как политически, так и в боевом плане. Так что думайте, – хозяин охотничьего домика сел в кресло, которое услужливо приняло удобную для эльфа форму, и откинулся на спинку, сквозь прикрытые веки наблюдая за своими соратниками, – и имейте в виду, что сейчас немалая часть воинов клана Лаурина отвлечена на сопровождение дракона. Или, что более вероятно, его охрану от всех, кроме короля и преданных ему эльфов.

Дав гостям достаточно времени, чтобы прийти к нужному выводу, хозяин снова подал голос:

– Итак. Все ли считают, что сейчас самый удачный момент привести наши планы в действие?

Сидящие эльфы мгновенно замолчали и с опаской стали поглядывать друг на друга. Одно дело обсуждать такие вещи, пусть уже давно частично подготовленные к исполнению, и совсем другое – решиться на их реализацию. Однако ситуация действительно требовала вмешательства, иначе можно смело забыть о дальнейшем процветании своих Домов. Но здесь собрались сильные духом эльфы, иначе бы они не были главами своих Домов. После короткого переглядывания все кивнули в знак согласия.

– Хорошо, – произнес хозяин, – тогда давайте обговорим, какие действия будем выполнять в первую очередь. Но сначала предлагаю немного отдохнуть и перекусить. – Он встал. Остальные эльфы последовали его примеру. Кресла сами расплелись и втянулись в пол, а в стене образовался проход в другую часть дома.

– Ты где достал таких магов, что сотворили это чудо? – взяв за локоток хозяина дома, спросил один из гостей, обведя окружающее пространство рукой, намекая на магическую составляющую строения.

– Места надо знать, – ухмыльнулся тот, – а найдя такое, хорошенько удобрять. Тогда и желуди крупные будут.

Негромко переговариваясь, эльфы покинули комнату.

А в отдельном дальнем помещении лежал бледный эльф. Без сознания. Над ним работали несколько магов‑целителей. Неожиданно губы эльфа тронула мимолетная улыбка, но никто этого не заметил. А может, это была лишь судорога организма как результат воздействия магами‑менталистами на его главный управляющий орган – мозг.

Неподалеку от гномьей столицы

Вряд ли кто‑нибудь мог предположить, что мирно посапывающий на лесной опушке человек сейчас не просто спит, а занимается формированием позиции далеко не самой последней организации на Лунгрии по целому ряду вопросов. Вернее, не человек, а, судя по наличию третьего глаза, демон.

Уже лет пять Балаватх не работал в таком бешеном темпе. Подстегиваемый исследовательским азартом и чувством грядущей опасности, главный аналитик Лиги выжимал из себя и своих подчиненных максимум того, на что те были способны. Вот и сейчас, вместо того чтобы спокойно выспаться на мягкой кровати своих комфортабельных апартаментов, он вместе с витиевато ругающимся по поводу ночных путешествий (а чего ругаться, если сам вызвался сопровождать, хотя достаточно было просто выдать достойную охрану?) Махасом отъехал подальше от гномьей столицы и, удостоверившись в отсутствии слежки, свернул в лес, где расположился на небольшой, сокрытой деревьями полянке. Ему нужно было отдалиться от источника силы земли, чтобы вход в астрал стал более комфортным. Можно, конечно, было расположиться в одном из тайно арендованных агентами Лиги охотничьих домиков, однако в свете последних событий никто не мог гарантировать, что их расположение еще не вынюхали.

Балаватх видел перед собой сложную загадку, требующую решения в самые кратчайшие сроки. Нужно учесть много, разобраться в хитросплетениях интересов самых разных сторон и смоделировать большое количество гипотез и сценариев развития событий. Удерживание всего этого в голове требовало недюжинных усилий и концентрации.

Разумеется, нужной степени сосредоточенности можно достигнуть медитативными практиками и воздействием на ментальное тело, однако Балаватх предпочитал идти путем наименьшего сопротивления. Зачем напрягать себя магичиньем и медитациями, когда такого же состояния способности воображать целые миры можно достигнуть легко и непринужденно, во сне!

Погрузившись в сон, главный аналитик Лиги через некоторое время перешел к осознанному сновидению, как обычно не сразу заметив пересечение границы.

«Мы раскачаем этот мир!» – подумал Балаватх и начал раскачивать свое тело в воображении. Почти сразу он ощутил, как по телу прошлись вибрации и его резко выкинуло куда‑то вверх. Что ж, не самый удачный выход из тела, нужно исправлять. Балаватх мысленно представил, что с огромной скоростью падает вниз, прямо сквозь нижнюю черту, ограничивающую восприятие. Очень скоро падение затормозилось, и демон провалился в одно из своих личных сновидческих пространств.

Степь от горизонта до горизонта и небо, полное быстро летящих куда‑то туч. Ощупав пространство вокруг себя и осмотрев заросли высокой травы, демон всеми своими чувствами слился с ветром, гудящим в поле. Услышав шуршание травы, Балаватх углубился в пространство сна, максимально увеличив силу и реалистичность ощущений. Постояв и убедившись, что детализация не ухудшается и ощущения не теряют силу, Балаватх начал отыскивать небольшие волны ряби в окружающем его пространстве. Находя таковые, он стал доставать оттуда, как из воображаемой складки пространства, те или иные предметы, рискуя вылететь в реальный мир из‑за увеличения уровня детализации. Однако демон знал, когда остановиться, чтобы не допустить этого. Пространство время от времени тускнело и искривлялось, но после каждой вытащенной находки приходило в порядок. На самом деле это были амулеты, специальным образом воздействующие на его ментальное тело во сне. Наловчившись определять результат того или иного воздействия и настроив амулеты на разные колебания своего ментального тела, Балаватх добился возможности управлять амулетами прямо из сна, силой мысли и воображения.

Очень скоро воображаемое во сне тело Балаватха обвешалось различными кольцами и браслетами (каждый из которых был или своеобразным датчиком, или управляющим активатором функций реальных амулетов), а на плече вальяжно разместился трехглазый хамелеон. Эх, знал бы Махас, в каком виде он его (а точнее, амулеты, идущие от Махаса для связи с Балаватхом) изобразил во сне! Затем настала очередь «вспоминающих» амулетов, которые, воздействуя на ментальное тело во сне, вызывали те или иные (пускай и довольно невнятные) образы. Опираясь на них, Балаватх с помощью мнемотехник (для каждого образа, вызываемого амулетом, главный исследователь Лиги запоминал каскад из пяти – семи образов) за считаные минуты полностью заполнил окружающее себя пространство людьми, зданиями, войсками, символами. В процессе расстановок пришлось один раз повторно воспользоваться техникой углубления сновидения, поскольку выведение большого количества новых объектов на сцену ослабляет глубину сна и повышает вероятность просыпания.

Разобравшись с заполнением пространства элементами, Балаватх приступил к главному. Тому, ради чего пришлось отъезжать от столицы, подальше от источника, – сооружению мостов в астрал. Осознанные сновидения по состоянию сильно напоминали нахождение в астрале (граница между ними почти ничтожна), демон даже вспомнил, как в молодости, еще на заре своего ученичества, пару раз даже путал их.

Тем не менее вхождение в астрал из сна даже проще, чем традиционный вход из медитации, и, более того (при наличии соответствующих навыков), их можно даже совмещать, соединяя вымышленное и реальное, во сне рисуя целые миры и с помощью астрала соединяя их с воображаемыми мирами других магов.

Не забыл Балаватх и про астральную ищейку, поставленную на гномий источник, представив ее для себя в виде нити, уходящей куда‑то в сторону солнца. Нить ощутимо дергала палец, однако Балаватх уже не нервничал. Поначалу это жутко раздражало, не давая ни минуты покоя. Но потом он привык. Видимо, с источником кто‑то постоянно работает, однако или сила воздействий недостаточно сильная, или чувствительность ищейки слабовата (а возможно, и то и другое вместе), она все время что‑то чувствует, но крепко ухватиться не может. Подготовив личное сновидческое пространство и настроив астральные мосты для прихода гостей, Балаватх стал ждать.

Через некоторое время из пелены астрала к Балаватху прямо внутрь сна сразу телепортировался один из его друзей, Лубдхака Свапна, могущественный астральщик и сновидец. Именно он разработал методику скрещивания сна и астрала, которой Балаватх сейчас решил воспользоваться. Секунд через десять оттуда же появилась и Лилиейла, любимая жена.

Пару минут ушло на то, чтобы через астрал состыковать вместе сновидческие пространства друг друга. После этого началось активное обсуждение, хотя правильнее сказать – совместное воображение. Пространство вокруг тускнело, искажалось, искривлялось, вспыхивало, появлялись и исчезали новые детали, разрешенные хозяином сновидения – Балаватхом. Без такого позволения вмешательство в его личный мир сторонними было бы безрезультатным.

Обсуждение длилось долго и закончилось тем, что Балаватха резко выбросило в обычную реальность, попытка ухватиться за ускользающую нить сна не сработала. Мельком глянув на часы, Балаватх определил, что прошло не меньше двух с половиной часов. Хотя по субъективным ощущениям, чуть ли не полдня. В принципе можно перевести дух и попробовать снова, однако нет смысла. Выбило уже в самом конце, обсуждение оказалось очень активным и продуктивным.

Поэтому поднимался Балаватх уже с определенным пониманием сложившейся ситуации и сформированной позицией. Кивнув подошедшему Махасу, что все нормально, демон взял амулеты связи и просигнализировал Лилиейле и Лублдхаке, что продолжать прерванное обсуждение не нужно, все вроде и так понятно.

Теперь следует отдохнуть и перейти ко второй, очень непростой и опасной фазе – переговорам с рядом сильнейших астральщиков Лунгрии, далеко не со всеми из которых у него сложились нормальные отношения. Но для начала лучше немного поспать, чтобы мысли сами упорядочились в голове. Решив так, Балаватх погрузился в обычный сон.

Через некоторое время демон осознал себя во сне. Не то чтобы он этого добивался и где‑то даже был удивлен, но столетия астральной практики, десятилетия сновидческой и детализированная карта мира снов сыграли свою роль, делая большее количество снов осознанными. Инстинкты и привычки взяли свое. За считаные секунды Балаватх преобразовал пространство. Теперь он находился на берегу моря, на горизонте горел ласковый закат, сзади расположился небольшой лес и вплотную подступающая к берегу горная гряда. Почувствовав, как легкий бриз колышет складки одежды, вдохнув запах моря, можжевельника и почему‑то акаций, Балаватх немного посидел, любуясь собственноручно созданным закатом и вслушиваясь в пение летающих над морем птиц. Как в детстве покидав плоские камни в воду, Балаватх улыбнулся, развернулся и прогулочным шагом направился в сторону горной гряды. В ближайшей скале явственно виднелся вход в большую пещеру. Гряда символизировала границу между миром снов и астралом, а пещера была мостом, их соединяющим. Как опытный сновидец, Балаватх мог бы спокойно полететь, а как гроссмейстер астральной магии, он мог бы даже не выдумывать никаких пещер, а сконцентрироваться и сразу погрузиться в пучины астрала, однако сегодня он просто решил пройтись до пещеры, насладившись красотами собственного иллюзорного мира.

Минут через пять он был у входа, а еще через десять, пройдя ее насквозь и пролетев немало по астралу, уже разговаривал с каким‑то седовласым демоном в красно‑оранжевой мантии, сидящим в позе лотоса и вращающим в руках украшенные письменами цилиндры.

– …Пещера[6] пока относительно спокойна, – объяснял седовласый, – однако, думаю, вы и без меня это прекрасно видите, наблюдая за владыкой и его двором через своих агентов и высокопоставленных друзей. Владыка своей трехглазой задницей чувствует, когда в Пещере начинаются какие‑то шевеления, и быстро переходит к активным действиям. Подозреваю, вас больше интересуют «глаза» самостоятельных «ушельцев», за которыми мы ведем наблюдение?

– Вы абсолютно правы, сваами. – Балаватх кивнул. – И больше всего меня интересует «рука с глазом» в гномьей столице. Он действует очень активно, и мне хочется понять, кто толкает его в спину и что будет, если «глазастой руки» не станет и стоящий за ним будет вынужден самостоятельно выйти на сцену. Похоже, других «глаз» у него в столице и ее окрестностях просто нет. Прежде всего меня интересует то, как среагируют те, чьи «глаза» находятся в столице, встрепенется ли Пещера, а за ней и владыка?

– Даже так? – Седовласый приподнял правую бровь. – Вы задаете непростые вопросы, сваами Балаватх. Да, кое‑какие «глаза» действительно стали подтягиваться к гномьей столице. Интерес к грядущей войне Горы и Поля возрастает. Мои агенты‑наблюдатели тоже следуют за ними. Однако я не смогу сказать ничего определенного, пока вы не поделитесь своей информацией. Я понимаю ваше нежелание делиться кровью и потом добытыми сведениями, однако без них мы вряд ли что‑то сможем предпринять, тогда как ситуация, подобно зарождающемуся лесному пожару, требует активных скоординированных действий разных сторон. По крайней мере, это верно, если ваши опасения имеют действительно серьезную базу…

Поговорив еще минут двадцать с седовласым, Балаватх раскланялся и продолжил свое «турне» по могучим астральщикам. Ему еще предстояло встретиться с двумя демонами и двумя людьми. Разговоры везде шли по‑разному, где‑то собеседники едва не обнимались, а где‑то с трудом скрывали взаимную неприязнь. Однако везде, везде и всюду, поднимались одни и те же ключевые вопросы, вопросы «руки с глазом», грядущей войны и возможных действий Пещеры.

Ник

Настроение у меня было просто отличное. Экзамен сдан успешно, несмотря на то что в ходе него и возникло несколько неприятных моментов. Вернее, не неприятных, а просто напряжных. Однако все позади – все обещания и обязательства, а в настоящем и будущем только радужные перспективы, без оглядки на прошлое. Я почти подобрался к одному из главных экспериментов, призванных стать ступенькой к моей текущей цели, превратившейся практически в идею фикс. Точка доступа. Я уже практически забыл, зачем она мне нужна. Нужна, и все тут. Главное – процесс, а не достижение результата, так ведь? Или нет? А эксперимент, который меня ждал, – вызов элементаля земли. И если воздушный элементаль вошел в мою жизнь как‑то походя и легко, то здесь я сознательно и неспешно подбирался к такому ответственному делу. В мыслях даже смаковал этот момент. В принципе я примерно представлял, как это надо делать, и, дождавшись, когда Криса в очередной раз уехала в город по своим непонятным делам, приступил к эксперименту. Пока я не хотел говорить девушке, чем занимаюсь, однако и не собирался прятать от гномов принципы вызова, если у меня все получится. Зачем? Если мои предположения верны, наверняка можно будет настроить права доступа. Настрою ограничения, чтобы не разнесли планету или меня, случаем, не прибили, и пусть используют. Даже с минимальным функционалом при желании можно многого добиться. Тем более я особо обрезать не собираюсь, только в пределах собственной безопасности.

Я кинул взгляд на радар. Точка, обозначающая Крису, удалилась уже достаточно далеко. Кроме нее, в округе никого не наблюдалось. Гуд. Взяв одеяло, которое мы подстилали на землю во время наших пикников около озерца, я оседлал Принцессу и потихоньку двинулся в сторону упомянутого озера. По дороге, убаюкиваемый мерным шагом своей лошадки, я вернулся к неспешным размышлениям.

Насколько я понял, для того чтобы наладить контакт с элементалем, нужно на него настроиться. Если проводить аналогию с воздушным, то главное – вызвать в себе определенное эмоциональное состояние, на которое он клюнет. В то же время при частом вызове образуется некоторая связь элементаля с человеком, в данном случае со мной, так как с каждым разом мне все легче и легче проводить вызов. И даже нет необходимости для этого погружаться в транс. С чем это связано, непонятно. Так, что еще? Определенно элементаля привлекает магическая составляющая вызывающего, так как во всех доступных мне (читай – отсканированных) книгах этим занимались маги. Почему они напрямую не собирают магию из пространства, неясно. То ли маг ее как‑то преобразует, то ли это просто заложено в элементалях. М‑да… И все‑таки интересно, откуда взялись упоминания о них у нас на Земле? С одной стороны, именно Дронт является главным подозреваемым в их создании здесь, на Лунгрии, с другой стороны… Ну а зачем они ему были нужны тут? Никакими стройками он вроде не занимался, глобальных изменений на планете не выполнял. Или, может, планировал?

«Что скажешь, Умник?»

«А ничего! Я такого не помню. Может, и делал что‑то, почему нет?»

Я покивал. Действительно. Ну вот развернул он систему изменений генофонда местных жителей, и что он дальше делал? Наблюдал? Как? Каждый день брал анализы? Проводил измерения? Конечно, возможно, и так, но ведь это процесс небыстрый и в большой степени автоматизированный. Он бы просто с ума сошел от скуки. Вот и получается, что в принципе он мог чем‑то еще заниматься… М‑да… Ладно, что‑то я отвлекся… На чем остановился? Ах да! Вот по моим прикидкам и получается, что надо настроиться эмоционально на вызов элементаля земли. Но какими должны быть эмоции? Есть у меня подозрение, что еще в самом начале моего путешествия в меня вселился или сконтактировал со мною элементаль земли. Уж очень специфическими были эмоции – тяжеловесные, да и привязку к земле имели. Правда, непонятно, с какого перепугу он на меня вышел. И ведь у него была какая‑то своя программа действий, чего он прикопался к тому магу? Я ведь помню, что ему вдруг приспичило заглянуть в его глаза. Глупость какая‑то.

Незаметно для себя я добрался до места назначения. Быстро расседлав Принцессу, хлопнул ее по крупу:

– Иди погуляй, девочка. Думаю, ты мне понадобишься не скоро.

Лошадка посмотрела на меня искоса: мол, забодал уже, то седлает, то расседлывает, – и медленно, высматривая самые вкусные кустики, побрела в сторону наиболее густой растительности.

Хмыкнув на такую реакцию животного, я расстелил одеяло, сел на него и просто расслабился, оглядывая окрестности. Стояла солнечная погода, воздух был неподвижен, однако жары не ощущалось. В принципе тишина способствовала умиротворенному состоянию, но, из‑за того что солнце светило прямо в глаза, никак не удавалось сконцентрироваться. Отворачиваться не хотелось – именно в этом направлении открывался прекрасный медитативный вид. Прямо передо мной находилась ровная площадка, где мы с Крисой отдыхали, левее располагалось само озеро, еще левее начинались горы. За площадкой – продолжение открытого пространства, там и сям покрытого зелеными пятнами растений, а иногда и веселыми красками из‑за растущих цветов. Весь этот вид скорее навевал сонливость, чем нужное мне состояние. Не выдержав этого безобразия, я потянулся мыслями к своему невидимому спутнику.

«Эй! Вольный ветер, тебе не скучно там, вдали? Не пора ли заявить о себе? Эта земля уже забыла, кто тут хозяин!» – улыбаясь, мысленно высказался я в окружающее пространство. Как обычно, сначала лицо почувствовало легкое касание, будто девушка мимоходом скользнула губами по моей щеке. Затем меня обдала эмоция радости и готовности повеселиться. Забавное все‑таки существо этот воздушный элементаль. И неизвестно, до какой степени разумен. А что, если проверить его на самостоятельность? «Хм… Ты тут? Я тоже рад тебе, – передаю я свои чувства‑ощущения элементалю. – С этого момента я буду называть тебя… Киска! Уж больно ты ласковый или ласковая… Что? Не нравится? Вот те раз! – Я изумленно почесал в затылке. – А как ты хочешь?» В ответ набор непонятных эмоций, визуальных символов‑звуков на грани чувствительности.

Я не заметил, как оказался на ногах. Ни хрена себе! Вот это приход! Передо мной закрутился небольшой смерч ростом с меня, на несколько секунд остановился и, решив, что показал достаточно, растворился. Лишь легкий ветерок шевелил мои волосы. Теперь я был уверен, что это мой элементаль развлекается. Но все‑таки что это было?

Я снова опустился на землю. Так, ладно.

«Эй! А ты можешь только звуком изобразить свое имя? Ну мне хочется как‑то тебя называть…»

Некоторое время ничего не происходило. Ветерок замер как бы в недоумении. Затем вдруг закружил с неожиданной силой, вокруг меня поднялась пыль, тут же унесенная в сторону. В возникшем вое разрываемого воздуха послышались модулированные звуки, которые через пару мгновений стали сопровождаться постукиванием притащенных ветром камней. Шшш… – говорил воздух. Трр… – вторили ему камни. В целом получалось что‑то вроде «Ши‑ши…» и треск камней.

«Ладно, ладно, я понял, – мысленно пробормотал я. – Извини, но выговорить не смогу. Будешь у меня зваться Шишига! И точка!» В это имя я попытался вложить мысленный образ того, что я запомнил из устроенного мне представления. Крутящиеся в воздухе камни снова как бы в недоумении остановились и упали на землю. Воздух перестал реветь и вернулся к своему обычному состоянию присутствия – неспешно шевелил мне волосы, иногда задувал в лицо, как бы заглядывая в него.

Надеюсь, это знак согласия. Я улыбнулся.

«Пока ты развлекался, твоя Принцесса от поднятого тобой шума далеко ускакала», – укоризненно вклинился в мои мысли Умник.

Глянув на радар, я присвистнул. Действительно, перепугалась лошадка – на километр умчалась. Я прикинул кое‑что. А почему бы и не попробовать?

Слившись с элементалем воздуха, как делал это раньше, я помчался над самой землей, огибая небольшие скалы и кувыркаясь в воздухе. Как всегда, такой полет с полным эффектом присутствия значительно поднял настроение. Ага, вот и Принцесса. Лошадка спокойно бродила и поедала встречающуюся зелень. Я покружил вокруг нее. Принцесса подняла голову и обеспокоенно огляделась.

«Тихо, Принцесса, это я, твой хозяин», – попытался я сказать. Разумеется, ничего не получилось, только Принцесса испуганно отбежала в сторону. Нет, так дело не пойдет. Да и время тратить не хочется. Припомнив свои подвиги на базе мертвителей, я потянулся своими воздушными руками к лошади и схватил висящую уздечку. Тактильных ощущений не было, но что‑то такое чувствовалось. Принцесса попыталась снова дать деру, но я потянул уздечку на себя и чуть не выпустил ее из рук. Внешне это выглядело так, будто человек‑невидимка взялся за уздечку и она вытянулась параллельно земле.

«Тихо, тихо», – бормотал я, потихоньку тягая Принцессу в сторону моего расположения. Не знаю, что повлияло на лошадь, мое неслышимое бормотание или ее пофигистский и меланхоличный характер, но долго она не сопротивлялась. Так мы и отправились обратно. Невидимый человек тянул за уздечку лошадку, а вокруг нее играли завихрения воздуха. М‑да, неподготовленный человек, увидев такое, может и инфаркт заработать.

Ладно, что мы имеем? А имеем мы то, что элементаль обладает интеллектом. То ли естественным, то ли искусственным, не суть важно. А если так, то им можно не просто управлять напрямую, но и давать команды на выполнение. Как мне кажется, если древние их использовали для строительства и прочих дел, то именно такой способ мог облегчить им жизнь. Постоянно управлять элементалями напрямую никаких сил и терпения не хватит. То есть надо найти кнопку подчинения элементаля. С другой стороны, у конкретного данного элементаля определенно есть что‑то вроде эмоций, что несколько не согласуется с их искусственным происхождением. На фига инструменту придавать эмоциональность?

Ладно, попробуем.

«Эй! Шишига! Прием, прием! Как слышимость?»

А в ответ тишина…

«Шишига!» – поддал я чуток эмоций. В ответ эхо легкого удивления и присутствия кого‑то (конечно элементаля) как отдельного объекта где‑то рядом.

Хорошо, – значит, слышит. Дальше я попытался объяснить Шишиге, что называется на пальцах, на эмоциях и на матерном русском, что от него требуется. Результатом стало то, что Принцесса как шла, так и продолжала идти за тянущей ее уздечкой. Вот только рулил всем процессом Шишига без моего вмешательства. Я аж вспотел, пока добился такого результата. Но остался им весьма доволен. У меня мелькнула еще какая‑то мысль, но я ее не смог ухватить, так как отвлекся – в пределах видимости появился я физический, то есть мое тело, сидящее в позе лотоса на земле. Хм… Забавно так смотреть на себя. А почему на лбу блестит пот? Ах, ну да. Я же и элементаля вызывал, потому что мне наличие солнца не нравилось.

«Так, Шишига! Тебе новое задание. Что хочешь делай, но мне надо, чтобы все небо покрылось тучами. Выполняй, дружок!» Я мысленно представил все небо, затянутое тучами, и мысленно же потрепал ветерок по загривку, а в ответ до меня донеслась эмоция довольства, и тут же контакт с элементалем пропал, а я очнулся в своем теле. Интересно, справится ли Шишига с таким абстрактным заданием?

«Справится, куда он денется», – прокомментировал мою мысль Умник.

«Думаешь?»

«Угу».

Если перевести процессы, происходящие внутри МВ1766, на человеческий лад, то можно сказать, что он был доволен. Сегодня его оператор наконец смог активировать одну из базовых программ управления погодой. Правда, до этого зачем‑то пытался запрограммировать его на выполнение странной работы. Ничего подобного раньше МВ1766 не выполнял. Хоть и с трудом, но логические анализаторы справились с работой, разобрались, что нужно было оператору. Несложное задание – протянуть объект с небольшой постоянной скоростью в определенном направлении. Но уж очень редко эта подфункция программирования элементаля используется на деле. Так что можно было бы сказать, что к довольству МВ1766 примешивалась и некоторая доля озадаченности.

«Слушай, помнится, ты с трудом определял информструктуру элементалей. Как сейчас у тебя обстоит с этим дело?» – спросил я.

«Сложно, – задумчиво произнес Умник. – Такое ощущение, что они то существуют, то не существуют. То есть я перестаю что‑то видеть. А когда вижу, информструктура постоянно меняется. Я с таким раньше не сталкивался. Правда, нашел, как отслеживать их по инфосети, они там оставляют свой след присутствия. То есть элементали постоянно подключены к сети. Да, – как бы подтверждая свою мысль, произнес он, – может, и не постоянно, все‑таки сеть – сложная штука, но они как‑то с нею взаимодействуют».

«Вот как», – протянул я. Неожиданная информация. И весьма многообещающая. «Так, Умник, ты очень заинтересовал меня. Я сейчас вылезу в инфосеть, хочу посмотреть на них сам, а ты сможешь меня сопровождать? Мы ведь такого еще не делали?»

«Ну давай попробуем», – неуверенно произнес Умник.

Я немного посидел, приводя мысли в порядок. Глянул на небо и улыбнулся. На нем стали появляться тучки. Явно работа Шишиги. И я даже не представляю, как он умудряется это делать, откуда их пригоняет или какие природные процессы запускает. Кстати, я наконец определился, что Шишига – он. Как‑то это незаметно в процессе сегодняшнего общения с ним сформировалось.

Закрыв глаза, я привычно погрузился в инфосеть. И тут же выругался. Все выглядело совершенно иначе. Если раньше сеть выглядела как относительно простой каркас из разноцветных объектов и линий, то теперь передо мной переливалось всеми цветами радуги какое‑то марево.

«Умник!» – позвал я своего спутника. Некоторое время прошло в молчании, пока вдруг рядом со мной не возникло амебообразное образование, постоянно дергающее лапками.

«Я тут, видишь меня?»

«Вот уж чего не знаю, так это того, что я вижу, почему и как, – пробормотал я. – Если эта амеба – ты, то вижу».

«Амеба?» – удивился Умник и покраснел. Вернее, эта амеба покраснела.

Так, что‑то тут не то. Я объяснил Умнику, что я вижу.

Амеба некоторое время летала рядом со мной, часто меняя свою форму и цвет, потом остановилась.

«Ничем не могу помочь, – донеся до меня голос Умника. – Вини в этом свой мозг. Это ведь он интерпретирует поступающие в него данные. Похоже, сейчас он считает, что такая интерпретация наиболее близка к действительности».

«Угу, – пробормотал я, – считает. Отдельно от хозяина. Зашибись».

Я присмотрелся к окружающему пространству. Переливы света сильно раздражали. Видимо, его изменения отражали протекающие в сети процессы. Но вот визуализация, прямо скажем, поганая. Ничего не понятно. В прошлые разы, когда все выглядело схематично, в стиле каркасной модели, воспринималось легче, пусть и информации было меньше. Ну и что делать? Я в этой цветомузыке ни фига не понимаю. Снова обратив внимание на Умника, я поморщился. Ну и сопля! Нет чтобы что‑нибудь поприличней образовалось!

Ой! Что это? Образ Умника на долю мгновения смазался, сквозь него проступил переливающийся теми же цветами шар и снова вернулся к своему амебообразному виду. Хм… А ведь это произошло, когда я подумал про что‑то «поприличней»! Интересненько получается!

«Умник, а напомни‑ка мне такую штуку… – вкрадчиво попросил я, косясь на амебу. – Ты вроде говорил, что запихал мне в голову управляющие программы для работы с инфосетью, так?»

«Да, я говорил такое».

«Ага, а много там подобных алгоритмов?»

«Очень», – подтвердил мои мысли Умник.

«А создавала эти алгоритмы раса Дронта. Угу», – кивнул себе я.

«А что?»

«Помолчи, Умник, мне в голову пришла мысль, и я ее думаю», – ответил я. Так, что мы имеем? Дронт – копия человека, то есть меня. Настолько близкая копия, что его мозговые алгоритмы, то есть софт, идеально работают и в моем мозгу. Это я и раньше знал. Однако вопрос на миллион местных золотых тугриков: как он работал с сетью? Правильно, напрямую, как и я. Но как он видел инфосеть? Сомневаюсь, что этот процесс был пущен им на самотек. И вряд ли бы он стал смотреть вот на такое безобразие, что я наблюдаю вокруг себя. Я бы сделал что‑то вроде операционной системы с соответствующим удобным визуальным, тактильным, слухо‑осязательным управлением и воспроизведением информации. Логично? Логично! А что происходит у меня? К сети я подключен, какие‑то из модулей управления работают, но определенно не все. Из‑за чего мозгу приходится самостоятельно интерпретировать сигналы сети.

«Умник, а что там с развитием участков мозга, отвечающих за работу с инфосетью? Насколько они развились?»

«По последним данным, процентов на семьдесят. А вот программ, как ты говоришь, активировано процентов десять».

«И как активировать остальные доступные?»

«А это ты сам. Базовые активировались спонтанно, когда соответствующий участок мозга был готов. А вот самый большой модуль, как мне кажется, можно и, наверное, нужно сознательно запустить. Попробуй, может, получится. Только предупреждаю сразу: не спрашивай меня как, я не знаю».

И на том спасибо. Ладно, продолжим думать. Если мы предполагаем, что Дронт и его люди такие же, как и мы, а об этом говорит очень многое, вплоть до психологии, то и действовать они могли похожим образом. Как бы я организовал работу? Конечно, мысленно. Условной фразой? Вряд ли – вон даже мой бадди‑комп действует по улавливаемым им моим мыслям или чему там. Эмоции? Волевое эмоциональное усилие? Вряд ли. Скорее все‑таки просто мысли. Вот только вполне может оказаться, что и мыслить нужно в определенном формате. Знать команды. В любом случае надо попробовать. Все равно в таком состоянии визуализации сети я ни хрена ни в чем не разберусь.

Я снова посмотрел на противную амебу, которой представлялся Умник. Ну давай превращайся во что‑нибудь другое! С минуту я представлял вместо амебы то кактус, то кошку, то утюг. Нет, ни фига. Стоп! Вначале, как только я увидел Умника и мне не понравился его вид, вроде как промелькнуло что‑то… Я попробовал представить себе вместо амебы шарик, но так же переливающийся цветами. Буквально сразу ножки амебы втянулись внутрь, поверхность собралась в шар, так же как и амеба меняющий цвета, от него протянулось множество лучей… нет, не лучей: некоторые из них изгибались самым причудливым образом, но где они кончались, было непонятно – терялись в окружающем мареве.

Фух! Похоже, принцип я понял. Во что угодно информационный объект не превратишь, но если он хотя бы примерно может отразить протекающие в нем процессы, то визуализировать его в новом состоянии вполне получится.

«Понял, Умник?» – спросил я.

«С трудом, но последние твои мысли я уловил. Ты только не ускоряйся сильно. И так еле‑еле за тобой слежу».

«Хорошо», – медленно подумал я, прикидывая, что делать дальше. А дальше я привел представление информационного пространства к тому виду, к которому привык в предыдущие посещения инфосети. Но не без труда. Насколько понял, я стал улавливать больше информации, а тот биологический комп, что Умник воткнул мне в мозги, пытается отображать всю доступную информацию. И стоило мне немного расслабиться, как выстроенная картинка стала расплываться. Хм… Что же делать? И что было за марево такое? А что, если это просто информационный шум или инфоэнергия? Если раньше я видел только яркие объекты, то сейчас и такая информация стала доступна? А нормально биокомпом еще не получается управлять… Ну а если вот так?

Все пространство заполнила легкая и не напрягающая зрение пыльца. Расплывание картинки прекратилось. Понятно. Еще некоторое время я потратил, пытаясь преобразовывать картинку. Сначала пространство превратилось в полупрозрачную воду, в которой плавало много рыб разного размера, которые часто метали друг в друга икру. Ну при не особо противоречивой в общем картинке такое изображение было довольно стабильным. Кстати, инфокомп, моя цель, выглядел как огромный кашалот, который иногда выплескивал из своего темени струи воды (забавно – фонтан под водой). И куча светящегося планктона. Но в целом эта визуализация была не очень информативна. Потом пространство превратилось в огромное древо, ветви которого терялись вдали. На ветвях висело много плодов, а сквозь просвечивающую кору двигалась питательная жидкость.

Поиграв еще с визуализациями, я вернулся к привычной мне псевдогалактике. Так, здесь в принципе понятно. Только непонятно пока, как напрямую работать с биокомпом. Такое опосредованное управление весьма неудобно. Да и не управление это, а так, игрушки. Должно быть что‑то проще. Кстати, во время всех этих игр я оставался на одном месте. Самому двигаться у меня не получалось. А вот Умник сновал туда‑сюда рядом со мной, правда далеко не убегая. Я попытался оглядеть себя. Хм… Ну что‑то вроде постоянно деформирующегося шара с искорками внутри. Ладно, а если так? Я попытался почувствовать свою руку и вытянул ее перед собой. Сначала немного неуверенно, а потом все ярче проявился светящийся отросток, отходящий от меня. Забавно. И помахал рукой. Отросток повторил движение виртуальной руки. Вот! Уже лучше. Вырастив вторую руку, я полюбовался на них. Ну типа энергетических культяпок. Тут прямо передо мной остановился Умник. Я, не раздумывая, дотронулся до него.

«Ай! – всполошился Умник. – Вырубаемся! Несанкционированная попытка доступа!!! Ник!!!» – Умник заметался, но не стал отрубаться от сети без меня.

«Подожди! – недоуменно прикрикнул я на него. – Я только что до тебя дотронулся, и ты тут же закричал. Что за дела?»

«Ты?»

«Угу. Ну как сейчас?» – Я отвел от Умника руку.

«Пропало».

«А сейчас я дотронусь до тебя. Что чувствуешь?»

«Несанкционированный доступ к внутренним логическим связям», – как‑то неуверенно прошептал Умник.

Ага, интересно, это то, о чем я думаю? А если так? Я взял Умника в ладони и аккуратно сжал.

«Ты там осторожнее, что‑то мне неуютно», – глухо донеслось до меня.

«Не бойся, я с тобой».

Так, не то. А если так? Я снова коснулся Умника и сделал движение, как будто крутанул его пальцем сверху вниз. Первое впечатление было такое, будто из Умника посыпались детали.

«Ты как?» – испуганно спросил я, глядя на смутно знакомые очертания деталей.

«Если бы я был человеком, я бы сказал, что мне щекотно. Ты там сильно не играй со мною. Что‑то мне боязно. Не знаю, что ты делаешь, кто‑то – надеюсь, это ты – вовсю шарится по моим внутренностям».

«А почему ты не уверен, что это я?»

«Потому что доступ ко мне идет из инфосети. Так, стой. Я отследил откуда. Да, похоже, это ты».

«Ладно, не бойся, больше не буду с тобой экспериментировать». Я все не мог оторвать взгляда от висящих вокруг Умника знаков. Знаков? Ну я тупой! Это же алфавит расы Дронта! Точно такой, что был на стенах его корабля!

«Кажись, я понял, что сделал! – радостно прокричал я. – Я вызвал информацию по тебе! Типа панели свойств!»

«С чего ты взял?»

«Тут вокруг тебя надписи какие‑то. Стоп, ты же их не видишь…»

«Нет, это, видимо, твой биокомп работает».

«Вот блин, а я ведь не знаю этот язык. Так и не удосужился выучить. Вот зараза! Ладно. Пока оставим это. Надо будет над чем‑нибудь другим поэкспериментировать. Кстати, тут надписи объемные, похожие на металлические детальки. И некоторые цветом отличаются. Потом, как выйдем из инфосети, научишь меня языку Дронта?»

«Без проблем», – ответил Умник. В голосе его явно прозвучало облегчение. То ли от того, что все не так страшно оказалось, то ли от того, что я больше ничего с ним не делал.

Так, ладно. Если я правильно понял, то убрать надписи будет вот так… Я аккуратно крутанул Умника в обратную сторону – вверх, и действительно надписи‑детальки пропали.

Мысленно вытерев пот со лба, радуясь, что обошлось, я позвал Умника на выход из инфосети. Я ведь действительно рисковал. По сути, подставил Умника. С ним могло случиться все, что угодно, – вплоть до разрушения. Кто знает, что за алгоритмы встроены в тот, вернее, уже мой биокомп. Боюсь, даже Умник не в курсе. Просто вложил мне в голову матрицу, так как считал, что так должно быть. Ладно. Пока хватит экспериментов. Надо определиться со свалившимся на меня «богатством».

Криса

В окно, вырезанное в грубом камне внешней стены помещения полигона, заглянул краешек луны. По окрестностям разносился стрекот ночных насекомых, а задуваемый в окно воздух одуряюще пах свежестью и полевыми цветами. Криса чуток подвинулась, чтобы плотнее прижаться спиной к Нику, спящему рядом с ней. Сегодня он чуть ли не впервые уснул раньше нее. Да и выглядел он немного устало, хоть это не помешало ему в обычной своей манере поприставать к ней. Губы Крисы тронула легкая улыбка. Хорошо‑то как! В последнее время, как с удивлением стала замечать девушка, ее восприятие мира очень сильно изменилось. Все стало как‑то ярче, живее, чувства обострились. Частая депрессия, с коей она почти свыклась и воспринимала как должное, куда‑то запропастилась. Дила, к которой она иногда заскакивала поболтать, как‑то грустно улыбнувшись, сказала, что Криса расцвела. Если это и так, то не последнюю роль в этом сыграл парень, что сейчас так уютно греет ее спину. Криса взяла руку Ника, поплотнее прижала к себе, а его ладонь положила под щеку.

Тем временем ее мысли свернули в другую сторону. Завтра она собирается посетить гильдию, чтобы обговорить последние детали по договору об оплате ее разработки. А так как работа относится к военной области, то гильдия в кои‑то веки решила раскошелиться и неплохо стала платить за такие вещи. А после того как Криса придумала, как использовать ее сигнальную сеть в движении, стоимость разработки подскочила чуть ли не на порядок. Так что для организуемого архимагом бала Криса уже сама может закупить себе все необходимое и даже более того. Иногда у нее мелькала мысль надеть то же платье, что было на ней на демонском приеме. Уж очень оно красивое. Но она пока не решила. А может, попросить Ника сделать что‑то подобное, но в другом стиле? Вот вроде бы и близкие у них отношения, куда уж ближе, но как‑то неудобно просить его о таком. Криса про себя вздохнула. Как будто почувствовав ее мысли, Ник зашевелился и отвернулся к стенке. Криса нахмурилась. Неудачное совпадение получилось. Ну и ладно, она снова вздохнула, подождем еще немного, может, он сам сообразит что‑нибудь. Да и следует намекнуть ему, что пора возвращаться в город. Здесь, конечно, хорошо, но слишком далеко ежедневно туда добираться.

Девушка развернулась к Нику, плотно прижалась и, поцеловав его в спину, отбросила все мысли. А через некоторое время в комнате уже спали все.

Ник

Я рывком сел на постели. Рядом зашевелилась Криса и, недовольно пробормотав что‑то, повернулась на другой бок. Фух! И чего так дергаться? Я снова откинулся на подушку. Так, голова вроде не болит, но спать все равно хочется, что‑то в последнее время быстро стал уставать. Наверное, нагрузки большие. А процесс расположения на нужные полочки лингвистической информации, запихнутой в мою голову Умником, похоже, успешно завершился. Хорошо хоть голова не раскалывается как раньше – привыкать стал, однако.

«Совершенно верно. И уже давно», – буркнул Умник.

«Сенкс».

Так, надо проверить, как оно работает.

«Умник, ты перевел текст, как я просил?»

«Ага, вот».

Перед глазами у меня появился текст на языке атлов. Атлов? Что это такое? Я немного напрягся, но никакой информации, кроме того что Атл – это материнская планета расы Дронта, не вспомнил. В принципе Атл означает то же, что и Земля. И так же как земляне называют себя землянами, люди расы Дронта называли себя атлами. Неужели у них нет реального деления на внутренние расы? Почему больше никакой инфы нет?

«Потому, что я загнал тебе в голову всего лишь язык атлов, а не исторические справочники, которых у меня, кстати, нет».

«Интересно, а как вообще я буду что‑то понимать, если соответствия какому‑то термину у меня в голове не будет?»

«Я просто выстроил связи понятий языка твоего и атлов. Кстати, процентов двадцать слов и смысловых образов просто не к чему было привязать. Будешь видеть или читать в оригинале без их понимания. Ну, может, по контексту сообразишь. Остальное будешь понимать, словно читаешь на своем языке. Возможно, построение фраз покажется странным для тебя, но тут уж ничего не поделаешь».

«Что с произношением?» – деловито поинтересовался я, пытаясь мыслить по‑атлоски. Хм… сложновато получается.

«Ничего. Данные‑то чистые, а не снятые с мозга человека. Как раньше не получится. Как звучит то или иное слово, ты знаешь, об этом я позаботился, тренируйся. Кстати, работы в этот раз у меня было не в пример больше. Если раньше я просто запихивал нужную информацию тебе в мозг и она хорошо усваивалась, причем с нужными ассоциативными связями, то сейчас пришлось самому все это делать. Хорошо хоть у тебя достаточно большой словарный запас, да еще и хорошие родные знания технического, литературного и разговорного языка. Поэтому такому приличному количеству информации я и смог найти соответствия».

«Спасибо, Умник».

Ну хоть что‑то. Я пробежался глазами по тексту. Умник выдрал откуда‑то из моей библиотеки тексты разной направленности и перевел на атлоский язык. Так, ну в принципе более‑менее все понятно. Если не акцентироваться на самих символах и словах, а пытаться ухватить только суть, совсем хорошо выходит. Немного покопавшись в новой информации, я удовлетворенно кивнул себе. Атлоский язык оказался достаточно простым как для произношения – никаких звуков, для воспроизведения которых нужно хитровыкрученно работать языком и губами, так и по своей структуре – одному звуку соответствует один символ. И что самое главное – никаких смысловых изменений значения слова или фразы при изменении тональности звуков, как иногда случается. Но, несмотря на кажущуюся простоту, литературный вариант оказался достаточно богатым, чтобы выразить мысль любой сложности. И красивым. Хотя, на мой взгляд, в любом языке можно найти свою красоту, свою музыку.

«Ну что, Умник, не пора ли нам в инфосеть?»

Я оглянулся на Крису, поцеловал ее, поплотнее укутал одеялом и, откинувшись на подушку, прикрыл глаза.

Инфосеть встретила меня как своего. Мне даже не пришлось медитировать. Просто захотел – и тут же оказался в виртуале инфосети. Странно это. Я заметил, что и управление отображением виртуала стало получаться намного проще.

«Умник, ты где?»

Рядом со мной возник знакомый мне шарик.

«Туточки мы, куда нам деваться‑то?»

Я, прищурившись, посмотрел на него. Подчиняясь моему желанию, шарик немного подергался, меняя форму, и превратился в маленького джинна. Такого полупрозрачного, с симпатичной мультяшной мордочкой. Ну, похоже, я понял. Как в моей реальности такими вещами управляет бадди‑комп, так и тут этим занимается биокомп, перешедший мне по наследству от атлов через Умника.

«Слушай, Умник, кажись, я понял, почему у меня стало получаться так быстро формировать плетения. Это все биокомп виноват».

«Да? Ну может быть. Я же точно не знаю, что конкретно он делает, как работает, знаю только, что служит для управления инфосетью».

«Что? – возмутился я. – А как же твои убеждения, что так надо, так будет лучше? Эксперимент на мне провести решил?»

«Ну почему? У тебя ведь все подходило для этого, да и контролировал я весь процесс. Ты что, недоволен результатом?»

«Ну ладно, – вдруг успокоился я, – замнем для ясности».

Через пару мгновений на мое лицо наползла мстительная улыбка.

«Тогда и я поэкспериментирую, ты уж не обессудь», – сказал я и, положив свой виртуальный пальчик на голову джинна, крутнул его вниз. Он забавно завертелся, и из него, как и в прошлый раз, полетели детальки‑слова.

«Ай, Ник! Перестань! Я больше не буду!» – закричал Умник.

«Да успокойся», – пробормотал я, вчитываясь в надписи.

Я немного ошибся, посчитав в прошлый раз, что при таком действии с объектом выдается информация о нем, но не сильно. Биокомп сразу начинает исследовать объект, а пользователю выдается меню, какие выполнять действия дальше. Сейчас передо мной висело несколько пунктов, один из которых слегка шевелился. Я так понял, чтобы не отвлекать, таким образом показывается, что по данному пункту что‑то там за кадром делается. И это был именно пункт «Информация». Дальше шли «Схема», «Дублировать», «Изолировать», «Занулить».

Ну, видимо, для того чтобы выполнить любой из пунктов, нужна какая‑то информация об объекте, вот там что‑то и делается. А пункты‑то забавные. «Дублировать» и «Занулить» – тусклые. Если я правильно понимаю, выполнить эти команды сейчас – проблематично. Слева от них активный символ, заменяющий атлам знак вопроса. А вот «Изолировать» – более живая надпись, но все‑таки не совсем яркая.

Так, ладно. Самое очевидное посмотреть информацию, хотя палец так и тянется выбрать знак вопроса рядом с задизейбленными пунктами. Но будем действовать по порядку. И я смело выбрал первый пункт. Не думаю, что Умнику из‑за этого грозят неприятности.

Окружающее меня пространство сильно потускнело, зато вокруг меня стала появляться разного рода информация, перемежающаяся какими‑то не совсем понятными рисунками. Хм‑хм…

«Умник! Знаешь, оказывается, ты – универсальный автономный модуль управления, вернее, какая‑то модификация базового УАМУ. Номера версии нет. Тут приводятся отличия от базовой версии. Ну это мне ни о чем не говорит».

«Ага, версия модификации триста сорок восемь, это у меня прописано, я знаю. А что там еще есть?» – явно заинтересовался Умник.

«Странно, что биокомп не считал эти данные, – задумчиво пробормотал я. – А почему ты спрашиваешь?»

«Интересно же знать о стороннем взгляде на себя!»

«Ну‑ну… Тут главный прикол знаешь в чем?»

«Ну?»

«А в том… – Я на секунду запнулся. – В том, что по ходу дела в этом биокомпе, что ты впихнул мне в голову, есть какая‑то база данных. Вот пример – номер твоей модификации он не смог считать из тебя, а про базовую версию знает и видит различия. И вопрос в том, насколько обширна такая база. Что скажешь?»

«А черт его знает. Могу поковыряться в копии матрицы, с которой я переносил инфу».

«Хорошо. Так, что там дальше? Ага, периферия у тебя почти полностью отсутствует. Есть лишь «многофункциональный усилитель базовых операций с реальностью».

С реальностью? Хм…

«Это, наверное, браслет», – подал голос Умник.

«А почему с реальностью?»

«Не знаю, – отозвался мой партнер. – Может, я слово неудачно перевел? Но оно ближе всего соответствует по смыслу».

«Ладно, не парься. Его производительность и комплектация вдвое меньше положенного. Ага, ну это понятно, мы ведь его разделили с тобой. Так, и последнее, что более‑менее понятно, – «Исчерпание базовых ресурсов – 80 %». К чему бы это?»

«Ну, видимо, при таком использовании моих возможностей, как это происходит сейчас, скоро у меня просто закончится память. Эта цифра соответствует моим подсчетам. Придется или стирать лишнее, или что‑нибудь придумывать».

Остальное я просто не понял. Какие‑то специфические термины, обозначения и сокращения.

Так, как убрать эту инфу? Я помахал рукой. Ничего не вышло. А если снизу вверх? Ага, получилось. Что‑то как‑то примитивненько сделано управление. По‑моему, должен быть и вариант работы мысленно, но, видно, это как‑то надо обозначать, чтобы биокомп понял. Ладно, пока поюзаем технику в таком режиме.

Я ткнул в надпись «Схема». Мамма мия! Вы видели когда‑нибудь схему сложного устройства на компе? Очень сложного. Очень. Тысячи слоев, сотни проекций, куча текстовой информации. Вот что‑то подобное я и увидел. Конечно, все это было прорисовано совсем не в земном стиле, но ничем иным это просто не могло быть. Честно говоря, не совсем понятно, как с этим работать, как с этим справляется биокомп, на что он в принципе не должен быть способен (или я ошибаюсь)? Неожиданно появилось подтверждение моим мыслям: на «экране» возникла надпись: «Более высокая детализация структуры объекта возможна при подключении к вычислителю уровня 10БЛ и выше. Подключиться?»

Вот тут я репу‑то свою и стал чесать. Пусть и виртуально. Ну‑ну. «Посмотрим, что получится, ничего я не теряю», – подумал я и согласился с предложением. От меня в разные стороны потянулись лучи, все больше и больше. Некоторые гасли, другие почему‑то начинали изгибаться произвольным образом и менять направление движения. В глазах зарябило. Я невольно сделал жест, как будто потираю глаза, хотя и видел все не глазами, однако это возымело результат. Возникла надпись: «Снижение детализации» – и куча лучей погасла, остальные стали тусклее.

«Ого, какой трафик в инфосети! – возник голос Умника. – Ты что там делаешь?»

«Да вот биокомп предложил подключиться к какому‑то компу, ресурсов, видите ли, ему не хватает, чтобы обработать твою информструктуру, как я понял».

«Эй, ты там аккуратнее со мной, – забеспокоился Умник. – Я только один такой, меня другого, такого уникального, нет!»

«Не боись, я только инфу смотрю, – успокоил я его. – Надо же разбираться с таким богатством. Кроме того, насколько я понимаю, деструктивные функции мне почему‑то недоступны. О! Результаты стали появляться!»

Чуть слева от меня появились надписи.

«Обнаружены модули МН – 56 123 единицы. Из них 54 324 находятся в режиме спячки. Уровень вычислительных возможностей ниже требуемого. Модификаций МН – 10».

«Обнаружены модули МЕ – 32 435 единиц. Из них 21 356 находятся в режиме спячки. Уровень вычислительных возможностей ниже требуемого. Модификаций МЕ – 35».

«Обнаружены модули МО – 22 3454 единицы. Из них 78 564 находятся в режиме спячки. Уровень вычислительных возможностей ниже требуемого. Модификаций МО – 56».

«Обнаружены модули МВ – 15 0221 единица. Из них 24 444 находятся в режиме спячки. Уровень вычислительных возможностей ниже требуемого. Модификаций МВ – 40».

«Обнаружены модули ММ – 1 234 221 единица. Уровень вычислительных возможностей ниже требуемого. Модификаций ММ – 40».

Это еще кто такие? Но додумать мне не дала следующая надпись: «Обнаружен вычислительный кластер стандарта «Планетарный трудяга». Обнаружено разрушение связей узлов кластера. 95 % узлов кластера не детектируются. Обнаружено 7 функционирующих узлов кластера. Подключиться к ближайшему?»

Так, дайте мне подумать! От полученной информации у меня просто голова пошла кругом. Да еще и эти аналогии с земной вычислительной техникой только сбивают с толку, возможно пряча за собой истинное положение дел. Это ведь только слова, и, понимая ситуацию по‑своему, я могу спокойно напортачить где‑то, искренне веря, что поступаю правильно. Ибо об этом будет говорить мой опыт, который в данной ситуации может только сбить с толку. В общем, пользуемся логикой, логикой и только логикой… И в то же время давно я не чувствовал такого восторга! Как будто мне дали поиграть с вычислительной техникой нового поколения, но не сказали, как с ней работать, и надо разобраться самому. Еще бы понять, как давать команды, а не следовать указкам.

Немного приведя мысли в порядок, я согласился с предложением биокомпа.

«Подключение к узлу кластера № 1 по порядку. Отказано в доступе. Причина: все уровни доступа заблокированы. Необходимо вмешательство системного управляющего».

«Умник, в русском языке в данном контексте управляющий называется администратором. Внимательнее надо быть».

«Пардон. Упустил из виду».

«Упустил он из виду, видите ли, – недовольно пробурчал я. – Тут ведь не так поймешь, сунешь пальцы куда не следует, оторвет по самое не балуйся. Надеюсь, все‑таки по смыслу все, что ты мне засунул в башку, совпадает… Ладно, пойдем дальше, тем более что тут меня уже спрашивают».

Биокомп спрашивал разрешения на попытки подключения к остальным узлам. Конечно, я согласился. Но результат был таким же.

Пока я задумчиво рассматривал все записи, развешанные вокруг меня, снизу выплыла еще одна: «На узле № 4 по порядку обнаружен открытый порт связи с концентратором класса «Системный бюрократ». Идет анализ. Связь с концентратором отсутствует».

«Что еще за бюрократ такой?» – пробормотал я, пристально глядя на надпись. Если я правильно понял, то «Планетарный трудяга» – кластер, состоящий из кучи серверов типа того, что находится над гномьим источником. Что он делает, надеюсь, разберусь со временем. А вот что это за «Системный бюрократ»?

Под моим взглядом надпись как бы промялась, тут же все снова потускнело, а поверх всего пошла новая информация. И я, кажется, понял, как по минимуму управлять работой биокомпа.

«Краткая информация. «Системный бюрократ» – концентратор ИТК45, организующий совместную работу кластеров планетарного уровня. Вместе с ними, планетарными модулями воздействия и модулями класса «Космический ветер» образует кластер уровня звездной системы. Стандартное место расположения концентратора – звезда системы. Подробнее смотри «Реестр ИМ № 14324355ПРК».

Круто, что еще сказать? Недолгий эксперимент позволил найти управляющую команду, как убирать текущую информацию. Я снова взглянул на проступивший лог сканирования.

Попытки воздействовать на надписи, чтобы посмотреть инфу по заинтересовавшим меня модулям, приводили лишь к тому, что мне выдавался длинный список цифр. Не сразу я сообразил, что это какие‑то параметры данных модулей. Скорее всего, их условные обозначения (или реальные номера) и какой‑то динамический параметр – или расстояние до них, или их координаты, так как они у многих постоянно менялись.

«Так, Умник, – я мысленно потер руки и приготовился к длительной работе, – я сейчас по максимуму разгонюсь да сознание распараллелю. Тут работы куча и маленькая тележка. Готовься к разрыву связи». – Я помнил, что в таком режиме работы Умник уже не успевает снимать мозговую активность. Или же она изменяется настолько, что детектировать мысли он уже не в состоянии.

«Ладно, только сообщишь результат, хорошо?»

«Договорились, а ты лучше подумай, как со мной общаться в таком состоянии. В сети‑то ты не тормозишь». Пусть тоже поработает. Решение‑то простейшее.

А дальше пошла напряженная работа. Через несколько часов субъективного времени мне удалось более‑менее освоиться в примитивном управлении биокомпом. В некоторых моментах даже стал обходиться без жестов, пусть и виртуальных. На самом деле принцип управления не сильно отличался от принципа мысленного управления моим бадди‑компом, но как‑то пока не все срасталось. Или биокомп не до конца настроился, или для этого существуют какие‑то особенности. Сумел я разобраться и с командами, предоставляемыми для большинства объектов. Например, «Дублировать», как следует из названия, – скопировать информструктуру объекта. В данном случае функция недоступна, потому что необходимо отдельно настроить, куда эту структуру копировать. Стандартное решение – на какой‑то внешний накопитель или сервер.

Но можно настроить и на хранение в мозг хозяина биокомпа. Но я не стал даже пытаться этого делать – неизвестно, насколько он забьет мозги и не вредно ли. Пока я не нашел соответствия между этим дублированием и тем, вариант которого используют маги, чтобы потом материализовывать объект. По моему предположению, в инфосети должны храниться информструктуры всех существующих объектов, но пока никаких следов этого я не обнаружил. «Занулить»… хм… что‑то вроде уничтожения объекта, но, видимо, кое‑что тут еще есть, и почему заблокировано, я не понял, пока не вспомнил слова Умника о том, что биокомп пока активирован процентов на восемьдесят, – может, дело и в этом. «Изолировать» – тоже не совсем разобрался, но, вероятно, как‑то оторвать объект от инфосети. Что с ним при этом происходит, не имею ни малейшего понятия. База данных биокомпа оказалась очень неполной. Только краткие пометки, типа подсказки. Судя по всему, предполагалось, что остальное человек уже должен знать. Потом я обнаружил расширенный функционал работы с объектами, но там пока совсем все непонятно. А некоторым словам даже не нашлось соответствия в моем языке.

Затем я вернулся к заинтересовавшим меня модулям с различной маркировкой. Уж очень большое их количество было обнаружено. И долго я разбирался среди вороха выдаваемой информации, бесполезной и непонятной в данный момент для меня, пока не наткнулся на очередную подсказку‑описание. «ММ – автономный модуль ментального сканирования и воздействия на объекты с уровнем разума выше 3‑х единиц Тринга».

А дальше пошло легче.

«МН – автономный модуль управления жидкостями на основе H2O». – Забавно, Умник даже для химических формул выставил соответствия.

«МЕ – автономный модуль управления неорганической материей, находящейся в твердом состоянии».

«МО – автономный модуль управления материей, находящейся в состоянии плазмы».

«МВ – автономный модуль управления материей, находящейся в газообразном состоянии».

Да уж. Круто. Интересно, имеют ли эти модули отношение к элементалям? Уж больно точное соответствие по классам. Это я выяснил только часа через три субъективного времени, когда научился получать координаты объектов. Правда, они были в непонятной мне системе измерения, но тем не менее этого хватило, чтобы увидеть очень близкие значения моих координат и одного из модулей МВ. Ну по крайней мере, чисто теоретически этот МВ – кстати, за номером 1766 – вполне может оказаться моим Шишигой, которого я почувствовал рядом с собой, перед тем как ложиться спать.

«Ник, может, сделаешь перерыв? Слишком долго ты работаешь в ускоренном режиме. Наблюдаю перенапряжение мозга. Могут быть проблемы».

«Потом, Умник. Все потом», – пробормотал я, не в силах оторваться от интересной работы.

Исходя из этих слабых доказательств моей правоты, я еще глубже забурился в работу.

Поиграв достаточно долгое время с биокомпом, вскорости я уже уверенно стал себя чувствовать как юзер. Видимо, чем дольше я работал с ним, тем больше он подстраивался под меня. Например, у меня стало получаться давать ему команды, отсутствующие в списке по умолчанию. И с модулями этими мне удалось разобраться после длительного мозгового штурма. Правда, пришлось пару раз выскакивать в реал, чтобы проверить, правильно ли я все сделал. Первый мой эксперимент состоял в том, что я дал команду ближайшему ко мне модулю МВ пригнать тучки по заданным координатам и соорудить дождь. В реале в это время стояла тихая погодка. Я минут десять прождал, стоя на полигоне и уставившись в небо. А затем как мальчишка прыгал, бегал и смеялся под сильными струями дождя от разразившейся вдруг непогоды. Вызвав своего Шишигу, понял, что я был прав – именно он оказался тем МВ1766, чьи координаты почти совпадали с моими. Таким образом, получается, что элементалями можно управлять не только через «внешний интерфейс», вызывая их стандартным образом, но и через инфосеть. Причем в последнем случае управление ими идет на более низком уровне.

Единственное, что меня смущало, – это что если для доступа к инфокомпу нужны определенные права, то этими модулями почему‑то получалось у меня управлять без какой‑либо аутентификации и авторизации. В голову приходило только два варианта – или этого и не предусматривалось, или же сказывается то, что я общаюсь с ними через свой биокомп и этого вполне достаточно. Надо бы прояснить вопросы, да времени нет – так меня захватили эксперименты. По аналогии с воздушным элементалем я стал разбираться с земными, то есть с модулями типа МЕ. Во время экспериментов я постоянно выскакивал в реал, чтобы оценить последствия вмешательства в работу экспериментального образца, вызванного мною на полигон. И уже под утро я наконец добился почти полного управления элементалем с частичным программированием выполняемых им задач.

Надо сказать, что у каждого элементаля есть куча заложенных сложных программ, которые он может выполнять, вот только передо мной стояла одна проблема – по их куцему описанию пока были совершенно непонятны многие из выполняемых данными программами задач. В этом смысле после нахождения возможности задавать простейшие действия модулю для меня оказалось несколько проще немного поуправлять элементалем, чтобы он запомнил то, что надо делать, и чтобы он потом по команде мог повторить эти действия. Затем методом научного тыка мне удалось активировать команды средней сложности. Вся прелесть была в том, что элементаль дальше действовал, используя свои мозги или то, что их заменяет, чтобы наилучшим образом выполнить задачу, как он ее понимает. Например, чтобы несколько раз подбросить камень, элементаля надо было научить, как это делать, а чтобы разрушить стенку – достаточно дать соответствующую команду. Вот последнее и относилось к программам среднего уровня сложности.

В целом процентов на пятьдесят, как я оптимистично установил, я разобрался с ними. И что самое приятное, элементаль земли действительно мог помочь мне в выполнении основной задачи – подняться в небо. И завтра, вернее, уже сегодня я продолжу экспериментировать с ним и готовиться к подъему. А то бедные сервера уже заждались «системного управляющего». Я усмехнулся и уселся прямо на землю в позе лотоса с краю полигона и стал наблюдать, как элементаль выполняет мои команды, и проводить разного рода замеры. Однако недолго музыка играла: увидев, что я отвлекся, Умник быстро вырубил меня без всяких предварительных предупреждений.

Криса

Сладко потянувшись, Криса открыла глаза и тут же зажмурилась – шальной солнечный лучик, словно специально подгадавший момент, когда девушка проснется, с меткостью стрелы, выпущенной эльфийским лучником, угодил в самое уязвимое место. Вытерев невольно выступившую слезу, Криса глянула на постель рядом с собой. Как обычно, Ника там не оказалось. Он всегда просыпается раньше нее, аж завидно.

Девушка быстро оделась и вышла из комнаты. Шагая по недлинному коридору, выводящему на полигон, она составляла в голове план действий на сегодня. Выйдя из коридора на яркий солнечный свет полигона, девушка снова зажмурилась. «Странно, – подумала она, – а ведь дождем пахнет и свежестью. Что ж так солнце ярко светит?»

Наконец открыв глаза, Криса замерла. И немудрено было замереть – в центре полигона на десятиметровой высоте по кругу двигались огромные многотонные камни. Придя в себя от такого зрелища, девушка огляделась и чуть в стороне обнаружила неподвижную фигуру Ника, с удобством расположившегося в тенечке и мирно дрыхнувшего. Не придумав ничего умнее, она подошла к парню и уселась около него, завороженно глядя на летающие камни.

Криса не знала, сколько прошло времени, когда рядом раздался голос:

– Проснулась уже?

Девушка хмыкнула:

– Я‑то давно уже. А вот кто тут только что самым бессовестным образом дрых, а?

В ответ Ник только сладко потянулся, Крисе даже самой захотелось зевнуть. Она обратила внимание на темные круги под глазами парня и его усталый вид.

Ник посмотрел на летающие камни, девушка тоже перевела взгляд, для себя решив попозже поговорить с ним, чтобы не напрягался так.

– Так, – пробормотал он, – два часа – достаточный срок.

– Для чего? – не отрывая взгляд от движения над полигоном, спросила Криса.

– Чтобы удостовериться, что элементаль земли – то, что мне нужно.

– Что?! – Криса резко повернула голову к Нику. – Повтори, что ты сказал!

– А что такое? – Он, слегка прищурившись, посмотрел на девушку. – Не знаешь, кто такие элементали земли?

Криса просто задохнулась от возмущения, вскочила на ноги и, уперев руки в бока, грозно уставилась на парня.

– Валькирия, итить! – с деланым восхищением взглянул на нее Ник.

– Не обзывайся, – расслабилась девушка, все‑таки ему удалось сбить ее возмущенный настрой. Оглянувшись на зрелище над полигоном, Криса жалобно, чтобы размягчить этого чурбана, сказала: – Скажи, что это правда! Это элементаль земли?

– Нет, это камни, – хмыкнул он, но, увидев ее хмурые брови, тут же сделал серьезное лицо и встал. – Ну а кто же еще. Из‑за чего такой хипеж?

Девушка тяжело вздохнула. Сколько тут живет, а так и не удосужился понять, чем живут и дышат гномы.

– Понимаешь, – медленно начала она, успокаиваясь, – в отличие от остальных рас, для нас, гномов, элементаль земли всегда был чем‑то… ну вроде символа, что ли. Мы всегда ассоциировали себя с ним. Если почитать в хрониках, то везде, где упоминается элементаль земли, подразумеваются гномы. Мы никому этого не показываем, но утрата возможности вызова элементаля – очень большой удар для нас. Словно нам запретили общаться с близкими родственниками. Понимаешь?

Ник медленно кивнул и обнял Крису.

– А теперь ты так спокойно говоришь, что это, мол, элементаль земли. Это ведь не шутка? – Девушка подняла голову и посмотрела в глаза Нику. Тот с неопределенным выражением на лице молча глядел на нее и гладил по волосам.

– Нет, не шутка, – наконец вздохнул он. – И что теперь со всем этим делать?

– Как – что?! – Криса вырвалась из его объятий. – Надо поставить в известность гильдию!

Ник поморщился:

– Насчет гильдии ты поторопилась. А вот архимаг вполне предполагает, что я могу справиться с вызовом элементаля. По крайней мере, меня эдак ненавязчиво подталкивали этим заняться. Недаром он подсунул мне книжки о них, правда оказавшиеся бесполезными. Разве что в качестве исторических справочников. И вот тут‑то лучше пока вообще молчать в тряпочку. Архимагу сказать, и хватит.

– Почему?

– Не знаю, просчитывал ли архимаг все последствия повторного обретения гномами возможности использовать элементаля земли, но это может стать большой проблемой для вас на политической арене. Знаешь, стоит всем узнать об этом, многие могут задуматься: а не набрали ли гномы слишком большую силу? А может, пока еще не поздно, прижать их военными действиями? Впрочем, это не мое дело, – Ник отвернулся, заложил руки за спину и стал смотреть на летающие камни, – в конце концов, не я архимаг. Вот пусть у него и болит голова. Понимаешь, я не хочу брать на себя ответственность за возможные последствия этого открытия. А вообще, знаешь, что мы сделаем? – Он посмотрел на Крису. Та вопросительно подняла брови. – Я научу тебя вызывать элементаля. А ты уж кого хочешь учи. Это твоя страна, ты и решай. Свои соображения я тебе высказал. Я же привяжу конкретный экземпляр элементаля к тебе. Он будет слушаться только тебя. Если захочешь кого‑то научить, пусть из той же гильдии, ты ему покажешь, как проводить вызов, а чтобы этот призыв действовал, нужно будет, чтобы ты разрешила этому гному пользоваться вызовом. То есть без твоего финального слова призванный элементаль не будет подчиняться. – Ник замолчал.

А Криса с ужасом воскликнула:

– Это что, мне придется все время давать разрешение конкретному магу на то, чтобы он мог вызывать элементаля?

Ник чуть не подавился от смеха:

– Не делай такое испуганное лицо. Нет, конечно. Это сможет сделать любой, кто уже имеет право вызывать элементаля. По крайней мере, на начальном этапе таким образом я могу как‑то ограничить бесконтрольное распространение доступности элементалей земли. А уж кому разрешать это делать – полностью зависит от вас. Ну или от архимага, он вроде вменяемый мужик, власть у него и так сильная, так что использовать духов земли он станет, скорее всего, на пользу гномам, а не в качестве усиления собственных позиций. Согласна с такой постановкой вопроса? – Ник посмотрел на нее через плечо.

Обдумав его слова, девушка нашла их вполне разумными. Поэтому без промедления согласилась.

– Есть только одна проблема, – ухмыльнулся Ник. – Я еще не до конца разобрался. Сейчас только смогу привязать к тебе одного элементаля и научить немного им управлять, а вот остальное полагаю сделать сегодня‑завтра. – И так, чтобы не услышала девушка, пробормотал: – Надеюсь, у меня все получится.

– Это не к спеху, – отмахнулась Криса с загоревшимися глазами, но тут же засомневалась: – А у меня получится? Все‑таки я не стихийник.

– А ты давно тестировала свою ауру? – хитро прищурился на нее Ник. – Не хочу хвастаться, но… хм… мне удалось раскачать ее до такого состояния, когда ты можешь работать всей площадью ауры. Тебе только надо потренироваться. Да должна была заметить!

Криса медленно кивнула. Да, дела обстояли именно так, девушка сама удивлялась изменениям, но не думала, что Ник целенаправленно на нее воздействует.

Неожиданно Ник оказался прямо перед ней и, гипнотизирующе глядя в ее глаза, спросил:

– Ну что, готова к обучению? – И сделал страшное лицо.

Крисе ничего не оставалось, кроме как улыбнуться:

– Готова.

Теронвиль

Теронвиль сидел на поляне и задумчиво крутил в пальцах травинку. Рядом расположилась основная группа боевых магов, обсуждающих детали грядущей операции. Остальные уже отправились на захват гномки. На это несложное задание эльф отправил магов и боевиков в основном из нейтральных кланов. Самых лучших и проверенных своих соклановцев он пока придержал при себе, обоснованно полагая, что справиться с девчонкой, тем более не боевым магом, будет достаточно просто. И похоже, это единственное в их грядущей авантюре, с чем не должны возникнуть проблемы. А вот другие моменты Теронвиля очень беспокоили, он еще колебался, не отменить ли операцию. Очень уж странная у них ситуация. Времени на подготовку и перепроверку всей информации практически нет, человек как назревшая почка: несколько дней – и развернется в лист. А гномы не прощают обрывание перспективных листьев с дерева гильдии. Да и сам объект абсолютно непонятный: высокий уровень мастерства, странный магический стиль, демонстративная беспечность, эпатажное поведение и многие другие странности. И если бы не приказ главы клана, спорить с которым себе дороже, Теронвиль предпочел бы все‑таки не ввязываться в эту дурно пахнущую авантюру. Причем, как это нередко делают в сомнительных и рискованных мероприятиях, приказ по форме напоминал не приказ, а набор пожеланий и рекомендаций, переданный через доверенное лицо главы клана. Таким образом, начальство оставляло за собой путь к отступлению: если память Теронвиля прочитают, всегда можно сказать, что или он сам что‑то не так понял, проявив излишнюю инициативу, и/или доверенное лицо исказило формулировки главы клана. Тем не менее из своего богатого опыта Теронвиль понимал, что сказанное является самым что ни на есть прямым приказом и спросят за его выполнение по полной.

Также эльф понимал, что захват мага гильдии для них чреват серьезными последствиями: это и персональная месть Руархида, ставящего многое на разработки человека, и испорченные отношения с королевским кланом. Еще недавно Теронвиль отнес бы туда и срыв переговоров с гномами, однако теперь видел в этом только плюс. Небольшой инцидент с прикрытием в виде исполнения королевского приказа был бы очень кстати для срыва переговоров, что несколько подмочит репутацию королевской семьи. Судя по некоторым обмолвкам доверенного лица главы клана, именно такое развитие событий и ожидается. Событий, в которых ему, Теронвилю, отводится весьма неприглядная роль. Он ведь прекрасно понимал, что при неудачном варианте развития истории именно его могут выставить крайним. Как для гномов, так и для королевской семьи. Но пока он не видел для себя выхода из этой щекотливой ситуации. Ослушаться главу клана – сразу можно закопать себя под деревом, надеясь хоть так принести пользу клану. Выполнить приказ – и его могут отдать на растерзание гномам или Торвину. Остается надеяться, что у главы клана все продумано и он, Теронвиль, там играет не последнюю роль. Последнюю в своей жизни.

С другой стороны, кроме рисков было немало и преимуществ: возможность утереть нос королевскому клану (если Ник действительно тот чужак), заполучить целый букет новых разработок (не просто же так Руархид его холит и лелеет), узнать, что интересного он раздобыл в священной роще и как смог туда проникнуть, ну и, наконец, сорвать переговоры с гномами.

Взвесив все «за» и «против», Теронвиль решил дождаться допроса гномки. Вряд ли она сможет рассказать многое о разработках Ника и его стиле в боевой магии, однако ее допрос поможет перепроверить достоверность полученной информации и узнать кое‑какие любопытные детали об объекте. Если, к примеру, он называл ей кого‑то из своих учителей и показывал некоторые коронные заклинания, то можно будет определить его стиль в боевой магии и тщательнее спланировать захват. Решив так, Теронвиль поднялся и присоединился к группе, обсуждающей организацию засады.

Спустя некоторое время прикрытие группы подало сигнал, что к ним пожаловали гости. Кто‑то из своих. Поэтому все остались на своих местах, кроме пары магов, по сути играющих роль телохранителей Теронвиля, которые переместились таким образом, чтобы легче прикрыть его в случае опасности. Однако, несмотря на кажущуюся беспечность, в аурах магов начали формироваться и раскручиваться заготовки боевых плетений.

Эльф про себя поморщился: можно было и не гадать, кто из своих пожаловал. Торвин у архимага, других, подпадающих под определение «свой» и известных прикрытию, в столице нет. Остается только взбалмошная дочка короля. Ее появление никак не могло повлиять на планы эльфа. Слушаться ее он не обязан, а если она вздумает напрямую связаться с отцом по амулету, то ее ждет неприятный сюрприз. Теронвиль для подстраховки, на случай если у объектов захвата есть амулеты связи, использовал одну из последних амулетных разработок: в радиусе около пяти километров она таким хитрым образом баламутит магический фон, что амулеты связи перестают работать. Причем ни у кого не могло возникнуть никаких подозрений – такое часто случалось, и именно поэтому амулеты связи не настолько надежны, чтобы полностью на них полагаться. А воздействие на магический фон этой разработки столь филигранно, что никто бы не заподозрил искусственное вмешательство в ситуацию. В создавшейся обстановке Теронвилю пришлось выбирать между полным молчанием любых амулетов связи и соответственно поддерживать связь со своей группой, отправившейся на захват гномки, через посыльных или же быть полностью в курсе всего происходящего, но рисковать тем, что в самый неподходящий момент девчонка может вызвать подмогу. Резонно решив, что трудностей не предвидится, он решил выбрать первый вариант.

Теронвиль вышел вперед, чтобы встретить гостью.

– Ваше высочество. – Теронвиль поклонился Эль. Та остановилась прямо напротив и, не слезая с лошади, молча смотрела на него. Сопровождающие девушку бойцы выстроились за ее спиной. Теронвиль с тоской, впрочем никак не отразившейся на его лице, оглядел их. Если эта дуреха вздумает сцепиться с его бойцами, мало никому не покажется. И хотя он был уверен, что ей не справиться с его магами, легче от этого не становилось. Зачем она здесь, он догадывался. Однако ее слова поразили эльфа. Настолько они не соответствовали сложившемуся у него впечатлению о дочке короля.

– Достаточно ли тебе будет моего приказа, чтобы отказаться от задуманного? – спросила она.

Теронвиль некоторое время без слов смотрел на нее, пытаясь обрести почву под ногами. И уже подготовленный дерзкий ответ на возможный вопрос так и не сорвался с его губ.

– У вас были хорошие наставники, – медленно произнес он, – они могли бы гордиться тем, как легко вы меня нашли. Однако, уверен, ваши учителя также научили вас такому понятию, как долг. И у каждого он свой. – Теронвиль слегка склонил голову.

В воздухе повисло напряженное молчание. Эль не отводила пристального взгляда от стоящего напротив нее эльфа. Однако слова эльфийской принцессы разрядили обстановку. Несмотря на то что никто не пошевелился, атмосфера была уже не такой накаленной.

– Что ж, у каждого свой путь. Вмешиваться не буду. Но, – она поймала взгляд эльфа и не отпускала его, – я буду все время рядом. Наблюдать за происходящим. И сам понимаешь, обо всем произошедшем узнают Торвин и король. Надеюсь, у тебя найдутся слова в свое оправдание.

В отличие от остальных, решение девушки не обрадовало Теронвиля. Да и кому бы такое понравилось? Теперь, если все пойдет не так, как планировалось, ничего не удастся придумать, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Это понимал он и понимала Эль. Однако на прямой конфликт с дочерью короля эльф пойти не мог. Поэтому он согласно кивнул и молча отошел к своим соклановцам.

К сожалению, его мрачные прогнозы стали сбываться с пугающей быстротой. Внезапно прибыл курьер от группы захвата. Теронвиль внимательно выслушал сообщение и с трудом удержал себя от того, чтобы грязно выругаться.

Глава 4

Ник

Нет, все‑таки яркое солнце не способствует рабочему настроению! В такую погоду хочется нежиться на песочке под мягкий шелест волн, набегающих на берег, и шорох гальки под ними. От ночного дождика не осталось даже воспоминаний. Да и шел он совсем недолго. Работа – зло. Но зло нужное, а главное – интересное. Поэтому давим в себе ростки бунтарства с уклоном в лентяйство и делаем вид, что просто еще не собрались делать дело. Пока на меня снова не навалились заботы и проблемы этого мира, точнее, гномьей столицы с сопутствующими жизни в большом городе делами, надо побыстрее закончить свои. А то чувствую, ненадолго меня оставили в покое. Поэтому, чуток поболтав с проснувшейся Крисой, я стал прикидывать, как мне оттестировать всю свою конструкцию, которую я наворотил, чтобы подняться в небо.

В первую очередь, разумеется, надо проверить, как отработает элементаль земли. К самим элементалям у меня накопилась куча вопросов – что они такое, для чего их создавали, как использовали (скорее всего, Дронт), но так как раскопать эту информацию в ближайшее время маловероятно, я решил отложить эту проблему на потом. К тому же если я получу доступ к одному из узлов кластера, это сильно облегчит мне поиски истины. Но это все мечты. Пора приступать к запланированным работам.

Мне необходимо точно установить, какие нагрузки испытывает объект как неживой, так и живой природы. Этим‑то я и решил заняться в первую очередь, тем более что с грузоподъемностью дела обстояли просто отлично – мой вес будет намного меньше летавших над полигоном многотонных камней. Кстати, надо бы разобраться, откуда элементаль берет энергию, когда им управляют через инфосеть, а не напрямую. В последнем случае весьма вероятно, и скорее всего именно так и обстоит дело, что частично энергия поступает от управляющего мага.

Итак, облепив камень магическими датчиками давления, я приказал элементалю земли поднять его в воздух. Результат меня несколько обескуражил. Спокойно висящий в воздухе булыжник, судя по данным от датчиков, не испытывал никакого давления на свою поверхность ни с какой стороны. Вернее, небольшие флуктуации с разных сторон камня были, но не так чтобы сильные. У движущегося по кругу камня, особенно когда он периодически поднимался и опускался, давление на поверхность усиливалось, но не настолько, чтобы о нем беспокоиться. В принципе эти небольшие перепады давления могли объясняться простым сопротивлением воздуха. То есть, получается, элементаль не поднимает камень, взяв его в «ладошки», иначе давление на какую‑либо часть камня неизбежно выросло бы. Антигравитация? Почесав затылок, я не пришел к какому‑то определенному выводу. Вернее, решил, что пока про это можно забыть.

«Ник, судя по информации подсаженных на эльфов «жучков», у них наблюдается нездоровое оживление. Тренировка, что ли?»

Тренировка?

«Умник, не отвлекай по пустякам!» – Я с неудовольствием отмахнулся.

– Ладно, я пошла, – вклинился в мои размышления голос Крисы, некоторое время наблюдавшей за проводимыми экспериментами.

– Угу, – буркнул я, – побыстрее возвращайся. – Затем поцеловал ее в щечку, слегка хлопнул по попке и снова вернулся к своим баранам.

Криса у выхода с площадки оглянулась и, обняв себя крест‑накрест руками, некоторое время смотрела на Ника. Ее губы тронула легкая улыбка. Девушка развернулась и выбежала за пределы полигона. Спустя пару минут до Ника донесся удаляющийся перестук копыт.

Так‑с. Второй пункт испытания – отправка в воздух живого организма. Я хоть местами и безбашенный, но вот так вот сразу самому отдаться в руки элементаля земли у меня не хватило духу или хватило мозгов, если посмотреть с другой стороны. Поэтому следующий час я провел за охотой. В окрестностях полигона встречались небольшие животные, сантиметров двадцать в длину, мелкие хищные зверьки, вот на них я охоту и устроил.

Определив с помощью Умника, где проживает ближайшая семейка, я быстро нашел их нору. Как их выкурить оттуда, я даже не стал задумываться, а воспользовался встроенной фичей бадди‑компа для отпугивания зверья, хоть и сомневался в ее эффективности из‑за миниатюрности излучателей. В принципе я оказался прав – ужаса перед неизвестным грызуны не испытали, но некоторое беспокойство все‑таки почувствовали. И спокойно удалились по своим подземным ходам метров на сто в сторону и выскочили на поверхность совершенно из другой норы, не там, где я их ждал, а затем быстрыми скачками убежали за пределы досягаемости. Если бы я не умел материться, то сейчас бы точно научился. Еще две попытки провалились с таким же треском. Умник, посмеиваясь над моими неудачами, наконец нашел нору всего с двумя выходами, в которой сидел грызун. Закупорив один из выходов, я уселся у второго, подготовил ловушку из силовых линий и снова включил излучатель, направив его в нору. А эта скотина даже не почесалась! Сидел этот гадский грызун в своем домике и плевал на меня и мой бадди‑комп с высокой колокольни! У меня даже нарисовалась в голове картина, как он сидит там и ухмыляется. Ну что ж. Ты хочешь войны? Ты ее получишь! Я зол. Я очень зол!

«Умник! Нарисуй схему подземелий этой твари. И ее местоположение», – сквозь сжатые зубы процедил я.

«Сей момент!» – хмыкнул мой партнер.

«И засунь подальше свои эмоции!»

«Команда принята к исполнению», – раздался у меня в голове металлический голос. И почему мне кажется, что надо мной издеваются?

Через бадди‑комп Умник быстро вывел мне схему достаточно разветвленных подземелий, в центре которых находилось относительно большое пространство, метра полтора в диаметре, типа центрального зала, в которой и сидел мой противник. А может, просто дрых. Хорошо хоть располагалась нора неглубоко – максимум метр от поверхности почвы.

«Ну ладно, зверюга! Посмотрим, как ты отреагируешь на это», – бормотал я, формируя небольшие плетения огня и, с трудом пробиваясь под землю, располагая их по всем путям отступления зверя. Наконец, когда все было готово, я потер руки и сказал:

«Умник, показывай все перемещения этого гада!»

«Угу».

«Ну, поехали!» – Я активировал плетения сначала дальние к зверю, постепенно сужая периметр.

«Ага! Зашевелился!»

Зверь чуток походил по своему «кабинету», сунулся в один коридор, другой, немного постоял и вдруг стал метаться, пытаясь найти безопасные пути отхода и избежать жара. Наконец он нашел единственный оставленный для него путь отступления и помчался по нему с максимальной скоростью.

«Ник, тут что‑то странное от «жучка» Крисы приходит», – неожиданно подал голос Умник. Я как раз готовил теплую встречу на выходе из норы и не обратил внимания на его слова. – Ник! Слышишь?»

«Ну что там?» – спросил я, стараясь не отвлекаться, так как грызун был почти у самого выхода.

«Нестандартные звуки. Тяжело дышит».

Но я, захваченный азартом, отмахнулся: «Ну мало ли, пробежаться захотела. Потом, Умник. Если только услышишь что‑то точно нехорошее, нечто вроде «идем мочить Ника», зови… Ага!» – Я злорадно потер руки и стал ждать появления своей жертвы.

Хоть я и подготовился, но от неожиданности с корточек просто упал на задницу и заткнул уши, когда что‑то резко взметнулось над выходом из норы и завизжало чуть ли не в ультразвуке. Сеть я делал из силовых линий по аналогии с обычной, но не учел размера зверька – он оказался чуть меньше ячейки сети и, побарахтавшись немного, вырвался из ловушки. Видимо, я еще не отошел от боевого экзамена, потому что чисто рефлекторно сформировал силовую петлю и успел подхватить удаляющегося беглеца. Приблизив его и удерживая в воздухе перед собой, я спросил:

– Ну и чего ты так орешь?

Зверь растопырил усы, оскалился и зашипел, пытаясь меня застращать.

– Зря стараешься, – покачал я головой и встал. – Не настолько ты страшный, чтобы тебя бояться.

Я решил не возвращаться на полигон, проверить свою задумку вполне можно и здесь, не отходя от кассы.

Аккуратно, стараясь не подставлять пальцы под острые зубы зверька, я спеленал его ноги силовыми нитями, ими же прикрепил к нему маленький накопитель, на который перекинул их питание, и сформировал вокруг подопытного защитный полог, также подцепив его на накопитель. Без него время работы плетений сильно ограничено, а эксперимент по времени мог затянуться.

– Ну что ж, – потер я руки, – вроде все готово. Ну и как тебя будем называть, а? – спросил я у зверя, неподвижно висевшего передо мною на силовой линии. – Кем ты хочешь быть – Белкой или Стрелкой?

В ответ он только оскалился. Смотри ты, гордый птиц! Даже в безвыходной ситуации не сдается. Элементаль земли медленно поднял зверька на высоту сто метров, затем опустил. Я проверил его состояние. Ха! Жив и, судя по оскалу и шипению, когда он смотрит на меня, вполне здоров и не сломлен.

– Что, понравилось летать? – усмехнулся я и отправил его на километровую высоту.

Несмотря на слегка ошалевший вид летчика, эксперимент и в этот раз прошел без всяких последствий для животного. Да и полог вроде держит давление. Но точно можно будет сказать только после последнего полета.

– Ну что, готов? – Зверек затравленно завращал глазами. – Да не бойся, – попытался я его успокоить, – думаю, все будет в порядке. – И, улыбнувшись, проводил взглядом удаляющийся вверх, на десятикилометровую высоту, маленький комок звериных нервов.

Пока первый летчик этого мира летал в вышине, я вернулся на полигон, вытащил из нычки свой парашют, разложил на площадке и в очередной раз проверил и переложил. Вроде все в порядке. Осталось только оттестировать его в деле. А подстраховку в виде защитного полога при приземлении по минимуму я успел проверить еще раньше. Так сказать, в уменьшенном варианте – прыгнул с четырехметровой высоты, после прыжка активировав амулет генерации поля диаметром метра три. Если бы не сработало, все равно я бы ничего себе не сломал, но все обошлось: пролетев вниз около метра, полог соприкоснулся с землей, а я внутри него медленно опустился на его внутреннюю нижнюю границу. Так что в целом можно было считать, что и в огромном, многометровом пологе все сработает как надо.

Ага, вот и герой наш пожаловал. Элементаль опустил его прямо на полигон. О! А что это мы такие квелые? Или померли от страха? Да нет, вроде живой. Тьфу ты! Совсем забыл – внутри купола, наверное, кислород закончился. Сейчас проверим.

Я снял полог и убрал все силовые линии. Животное лежало на земле недвижно. Я потрогал его – нет, сердечко бьется. Зверь шевельнул хвостом, через пару минут открыл глаза, с трудом поднялся на лапки и, пошатываясь, побрел к стенке полигона.

Я задумчиво посмотрел на него, сбегал в комнату и положил кусок мяса перед носом улегшегося в тенечке зверька. На меня он не среагировал, однако, когда до его носа добрался запах мяса, заинтересованно пошевелил носом, усами и открыл глаза.

– Ладно, лопай, и извини, что так получилось, – пробормотал я и выбросил этого зверя из головы – сейчас попробую подняться на километровую высоту, кроме того, надо проверить парашют, да и вообще…

«Ну что, Умник, ты готов?» Я стоял полностью готовый, как морально, так и физически, к испытательному полету в центре полигона. На плечах чувствовалась тяжесть свежесобранного парашюта, а я в сотый раз прокручивал в голове программу испытаний. Сегодня я забираться на нужную мне высоту не собираюсь, но вот на малых и сверхмалых высотах покрутиться надо. Да и парашют, тудыть его, обязательно надо проверить, как он вести себя будет. Ну по крайней мере два уровня защиты от падения у меня есть, если не считать самого элементаля, который пока (тьфу‑тьфу‑тьфу) особых неожиданностей в своем поведении не продемонстрировал.

«Готов».

«Ты только это… Умник, – вдруг замандражировал я, – отслеживай по полной все, что происходит во время полета, – действия элементаля, параметры моего организма… Ну, в общем, на наличие какой‑либо опасности для меня… Хорошо?»

«Понял».

Ладно, тогда поехали. И я подключился к до сих пор не отпущенному мной элементалю земли.

Криса

Девушка покинула полигон в прекраснейшем настроении. Она единственный (!) гном, который на сегодняшний момент в состоянии вызывать элементаля земли! Правда, у Ника не все получилось, как он хотел (он так забавно ругается в таких ситуациях). Совместными усилиями им удалось добиться только того, чтобы она смогла вызывать элементаля и напрямую управлять этим почти легендарным среди гномов созданием. Конечно, элементалей земли много, но именно этого Нику удалось «привязать» к Крисе. Сама привязка стоила Нику много времени и сил, судя по его недовольному и задумчивому виду. Таким образом Криса не сможет вызвать другого элементаля, кроме привязанного, и никто другой не сможет ни вызвать, ни управлять им, но девушка и этому была безумно рада. Тем более что Ник обещал потом отработать нормальную технологию призыва, чтобы все маги‑гномы могли пользоваться им. А то, что он придумал еще и защиту от бесконтрольного распространения информации о вызове, еще лучше. Вернее, не о вызове – сам вызов ничего не даст. Ну появится элементаль, посмотрит, что у вызывающего мага нет прав, и уберется по своим делам. Крису, конечно, интересовало, как вообще самому Нику удается находить информацию подобного рода, и не только находить, но и плодотворно ее использовать. Однако девушка смирилась с тем, что узнает это не скоро. Лишь бы он не охладел к ней. В принципе ее устраивало все в их отношениях. Криса была не из тех девушек, которые постоянно требуют от избранника доказательств любви и восхищения. И то, что Ник постоянно отвлекался на свои эксперименты, ничуть ее не напрягало – сама такая. Что еще нужно для счастья? Любимый и любящий… ну если и не муж, – Криса даже в мыслях не решалась произнести это слово, – то спутник, общие интересы, интересное времяпровождение друг с другом. Ну а деньги… Что – деньги? Хороший маг никогда не будет жить в нищете.

Чуток повитав мыслями в сладких грезах, девушка с сожалением вернулась в реальность. Дел еще много. Для тренировки (вернее, чтобы снова по‑детски порадоваться) она попыталась вызвать элементаля. Пока у нее это медленно получается, но, как сказал Ник, чем дальше, тем легче она будет проводить вызов. Сначала Криса почувствовала озноб, пробежавший от макушки до пяток, затем небольшое замедление сознания – мысли потеряли свою хаотичность, упорядочились, и закончилось все кристально четкой картинкой окружающего мира, как бы застывшего в одно мгновение. Через пару секунд мир «оттаял», и время побежало своим чередом, облака отправились дальше по своим делам, ветер продолжил колыхать траву, но все это выглядело как‑то монументально, надежно, неторопливо. И слабое ощущение чужого присутствия за плечом. Криса мысленно потянулась к лежащему на земле «небольшому» камешку, килограммов на двести, и представила, как он поднялся в воздух. За плечом кто‑то удовлетворенно громыхнул, такое у нее было ощущение, и камешек сначала медленно заворочался, а потом вдруг рывком вырвался из объятий земли.

Лошадь Крисы, все это время показывавшая признаки беспокойства, всхрапнула и дернулась в сторону, девушка тут же потеряла сосредоточенность, камень с глухим звуком упал обратно на землю. Тесная связь с элементалем прервалась, но Криса каким‑то шестым чувством ощущала его присутствие поблизости.

– Испугалась, милая? – Она погладила лошадь по шее, успокаивая ее. – Привыкай, теперь я буду часто вызывать элементаля.

Немного подосадовав на прерванную тренировку, Криса, однако, не стала ее возобновлять. Надо в последний раз проверить свою сигнальную сеть перед официальной передачей разработки в гильдию – вдруг вылезут еще какие‑нибудь шероховатости или неточности. Лучше сразу показать себя опытным магом, это будет полезнее для ее репутации. Ведь первое впечатление самое сильное, и от этого могут зависеть ее будущие взаимоотношения с гильдией как мага.

Решив так, девушка удостоверилась, что лошадка сама идет по извилистой дорожке в город, не раз ею пройденной. Затем уселась поудобнее в седле и, прикрыв глаза, погрузилась в работу.

Спустя час неспешного лошадиного шага Криса наконец закончила проверку расчетов и сцепление узлов сформированного, но не активированного плетения и улыбнулась про себя. Все было практически идеально. За последний месяц Криса научилась многие расчеты проводить в уме. Что уж тому было причиной – действия Ника или ее собственные усилия, – неизвестно, да и неважно. Главное, что вот в таком полутрансе у нее стало получаться, как говорит Ник, моделировать то, что раньше могло занять не один час работы за бумагой, а иногда и дни. Открыв глаза, Криса сладко потянулась, но, увидев где находится, замерла.

– Ты куда это меня завезла, милая? – спросила она у своей лошади. А удивляться было чему: вместо того чтобы двигаться дальше в обход большой каменистой площадки рядом с городом, где легко можно переломать себе ноги, ее Ласточка, не доходя до нее, свернула на тропинку, ведущую в сторону самой бедной части города, которую Криса обычно объезжала стороной. Здесь находились, если можно так выразиться, местные трущобы, растянувшиеся на несколько километров. По сути, город в городе. Может быть, это сильно сказано – трущобы, но именно тут селились бедняки или разорившийся средний класс. Возможно, по сравнению с другими городками они и выглядят более‑менее пристойно, однако сути это не меняло. Девушка старалась избегать этого места, пусть это и удлиняло дорогу. Стражу тут не дозовешься, а влипнуть в неприятности можно запросто. Криса об этом знала, хоть и не была здесь ни разу. Всем начинающим магам, прибывающим в столицу, рассказывают, куда можно ходить, куда нет, что где находится и что где почем.

Крисе совсем не хотелось оказаться тут одной, и, пока расстояние до первых домов еще составляло около полукилометра, она потянула уздечку Ласточки, чтобы вернуться на обычный маршрут.

– Ласточка? – Лошадь и не подумала поворачивать, а равномерно продолжала плестись в сторону города. Криса еще несколько раз безрезультатно подергала уздечку. Нахмурившись, она внимательно оглядела окрестности. От своего обычного маршрута она отклонилась достаточно далеко. Никого не увидев, она откинулась назад и с трудом повернула голову лошади в свою сторону, намотав уздечку на руку. И увидела неподвижный мутный глаз Ласточки с лопнувшими кровеносными сосудами. Несмотря на такое грубое обращение с собой, лошадь не издала ни звука, а все так же, с вывернутой назад головой, продолжала медленно двигаться вперед. Криса успела сообразить, что происходит какое‑то магическое воздействие на лошадь – внешние симптомы были ей знакомы из книг, но ничего сделать не успела: она внезапно почувствовала головокружение. Не в силах справиться с нахлынувшей слабостью, девушка завалилась вперед на шею своей Ласточки. Она еще нашла в себе силы зачем‑то вытащить ноги из стремян, но, обессиленная этим действием, сползла на землю, больно ударившись боком и только по счастливой случайности не попав под копыта своей неуправляемой лошади.

– Ну что же, неплохо, – довольно кивнул головой Мэлоуин, назначенный главным в их небольшой группе, состоящей из двух боевых магов, правда не мастеров, трех воинов, одного «скрытника» и его – мага‑менталиста. В этом несложном задании – поймать слабую магичку‑интегратора и доставить ее в съемный домик в трущобах – он не видел ничего сложного и предосудительного. Его учителю уже приходилось участвовать в подобных захватах на территориях людей, вот теперь и он сподобился. А там к ним присоединится, если уже не ждет, мастер боевой магии с большими знаниями заклинаний других рас и опытом в соответствующей области, который подскажет менталисту, какие вопросы задавать и как их формулировать. Насколько Мэлоуин понимал, одной из задач было определить боевой уровень какого‑то там мага, с которым живет эта девушка, и по полученным описаниям хоть как‑то спрогнозировать, что от него можно ожидать. К сожалению, подробности Мэлоуину не были известны, да это его в общем‑то и не особо интересовало.

Подчинить лошадь он поручил одному из присутствующих магов – хотел выяснить их уровень, хоть сам и готов был помочь в случае необходимости. Судя по всему, им вскорости придется воевать на стороне гномов против орков, и он хотел заранее проверить способности магов, с которыми ему, возможно, придется сражаться плечом к плечу. Просто они были из другого клана, и ничего толком об их подготовке он не знал. На себя же он взял обездвиживание жертвы. В принципе в какой‑то степени воздействием на живые организмы владели все эльфы‑маги, но менталисты в этом плане все‑таки на порядок сильнее.

Во всем задании была только одна сложность – нужно было увести девушку с ее обычного маршрута, так как у эльфов была информация, что за дорогой с полигона могут присматривать гномы из магической гильдии. Некоторые признаки этого действительно присутствовали, но Мэлоуин предпочел не светиться перед возможными наблюдателями, пытаясь определить, так ли это, а априори принял данный расклад. Все прошло как и планировалось, и даже лучше того. Лерон споро раскидал магические ловушки по пути следования гномихи, при ее появлении подцепившиеся к ауре лошади, а затем через них издалека захватил контроль над животным. Примитивный контроль, конечно, усмехнулся Мэлоуин, в принципе любой эльф‑маг или опытный маг другой расы смог бы от него избавиться, но откуда знать о боевых методах эльфов какой‑то гномихе, пусть и интегратору?

Мэлоуин со своими спутниками двигался параллельно движению объекта захвата в густых кустарниках, растущих в этой местности, благо они не были препятствием для их невидимого передвижения, да еще и под защитой «скрытника», и был готов в любой момент нанести ментальный удар. Этого он хотел избежать, пока гномиха находилась на тропинке, за которой предположительно велось наблюдение, – обездвижить‑то нетрудно, да вот только она может упасть с лошади, а это могут заметить. А так, ну повернула куда‑то по своим делам, мало ли зачем? В кустики захотела!

Так эта дуреха сделала им просто роскошный подарок – она не обратила внимания, что лошадь свернула. Видимо, уснула в седле и заметила неладное, только когда почти добралась до удобного эльфам места, где Мэлоуин и накинул на нее путы подчинения.

– Нэвил, – обратился он к «скрытнику», – бери Кериона и Фериэля, и привезите девчонку сюда. И не снимай полог, хоть здесь и вряд ли уже увидят, но на дождь надейся, а цветы поливай. Ты понял?

Тот молча кивнул, и тут же он и подошедшие к нему воины как бы растворились в воздухе для оставшихся магов и одного воина – даже кустарник не шевельнулся, когда они выбрались на открытое пространство. Только Мэлоуин, готовый к такому развитию событий, защитил свой мозг от внешнего воздействия и хоть и с трудом, но наблюдал за действиями своих подчиненных. Вместо того чтобы пялиться на них и тренировать свою устойчивость против влияния «скрытника», ему следовало внимательнее присматривать за противником, пусть и девчонкой, а не довольствоваться мимолетным взглядом на ее ауру после удара для контроля. Сколько уже срывалось операций из‑за недооценки противника, не сосчитать. А если приплюсовать сюда и подсчеты, сделанные совсем в другом мире – на Земле, то пора бы уж вводить отдельный курс для сбивания спеси с подобных воинов.

Неподалеку от густых кустов, в которых находились эльфы, лежала девушка, неудобно подвернув под себя руку. Рядом с ней стояла лошадь, очумело мотая головой и отфыркиваясь – эльф, захвативший управление над ней, был не очень аккуратен, а скорее, не очень опытен. Если бы кто‑то обладал способностью видеть в разных электромагнитных диапазонах зрения, то мог бы заметить, как в ауре неподвижно лежащей девушки стали размножаться искорки лечебных симбионтов. Если бы это были боевые симбионты, то кто‑то вполне мог бы их увидеть, особенно в активном состоянии. Однако о наличии лечебных можно судить только по результату их действия в ауре. Аура подчиненного менталистом существа сильно отличается от своих базовых показателей, что было воспринято симбионтами как нарушение. А из‑за обширности изменения они полностью облепили ауру девушки и принялись за свою работу по возвращению статус‑кво. Самое удивительное состоит не в том, что симбионты могут своими действиями вылечить человека или в данном случае гнома, а в том, что, так как ментальное воздействие не причиняет физического вреда организму, но меняет параметры ауры, то и приведение ее в норму не занимает много времени. Если бы эту ситуацию наблюдал Ник, то, возможно, это заставило бы его окунуться в новые исследования симбионтов, но он был далеко, и наблюдать оказалось некому. Даже эльфы, решив, что легко справились со слабой девушкой, потеряли бдительность.

Криса резко пришла в себя. Сильно болели бок и плечо, рука неудобно подвернулась. Однако она даже не пошевелилась, так как первым воспоминанием стала магическая атака на нее и лошадь. В этом она не сомневалась, а раз еще жива, то лучше сначала оглядеться. Проанализировав с закрытыми глазами свою ауру, она с радостью убедилась в отсутствии сильных повреждений организма. Да и те почему‑то быстро сходили на нет, о чем говорила потихоньку уменьшающаяся боль в боку. К сожалению, заготовка сигнальной сети в ауре разрушилась, но она так часто ее формировала, что на восстановление и разворачивание ушло не более десяти секунд. Мысленно проанализировав результаты сканирования, Криса обнаружила пятнадцать существ (вот и зарубка на память – придумать определитель, показывающий, кто именно попался в сеть, животное или разумное существо). Трое подходили к ней, четверо сидели в кустарнике, если она правильно помнит обстановку и если эти помехи означают именно растительность, вдоль которой она ехала. Там же чуть в отдалении кучкой сгрудились семь больших существ. Скорее всего, лошади. Пятнадцатое существо, наверное, ее лошадь.

Неожиданно Криса почувствовала себя очень хорошо, в форме. По телу прокатилась волна бодрости и готовности к действию. Почему так случилось, ее в данный момент не интересовало, но она почувствовала настоятельную необходимость вознести хвалу кому‑нибудь. Жаль, что не уделяла должного внимания религии. Вернее, совсем не уделяла, для нее это были просто сказки без какого‑либо фактического обоснования.

Отбросив ненужные мысли, Криса с сожалением отказалась от немедленной реакции на подошедших существ. Уж очень в неудобной позе она лежала, хотя как раз снизу легче всего провести нападение на не ожидающих этого противников. Мозг, подстегнутый опасностью, защелкал с необычной скоростью, выдавая варианты один за другим. Самое опасное – переоценить свои силы из‑за непонятного состояния руки. Вроде не болит, чувствительность хорошая, но ведь находится под телом и как себя поведет – неизвестно. Да и бок только что болел, без того чтобы пошевелить ими, и не определишь их состояние – вдруг они просто потеряли чувствительность? Поэтому Криса пока решила не дергаться.

Один из подошедших перевернул ее на спину носком сапога, за что Криса его искренне поблагодарила. Разумеется, про себя. Просто она убедилась, что рука в порядке и бок тоже. Она чуть приоткрыла глаза и сквозь щелочки глянула наружу. Плохо дело. Эльфы. Похоже, воины и маги, а если это рейнджеры, то у нее, несмотря на всю подготовку, просто нет шансов. Единственный вариант спасения – внезапность, тем более что сейчас на нее смотрит только один из эльфов, остальные напряженно оглядывают окрестности. Один из воинов опустился на колени и достал веревку, видимо, чтобы на всякий случай связать ей руки. Именно этот момент Криса и выбрала. Когда эльф отвел взгляд, она взорвалась быстрыми движениями – ударила рукой его в горло (тот на рефлексах ушел от атаки в сторону от девушки, но именно это ей и было нужно – слишком близко он находился), откатилась в сторону, на краткий миг активировала защитный полог, который раскидал эльфов, а затем под пологом невидимости рванула в сторону города. С лошадью решила не связываться – неизвестно, в себе ли та или все еще под действием эльфийских чар, а время может быть упущено, пока разберешься. Да и не потянет ее Ласточка погони – не та лошадь. Думать, почему на нее напали и зачем, сейчас не время. Как говорил ее учитель: «Время думать головой и время думать задницей, а уж последняя в безвыходной ситуации поумнее головы будет». Сейчас как раз второй вариант, и он может вывести ее из ловушки. То, что у эльфов лошади, а она пешком, Криса решила компенсировать передвижением по кустарнику, что рос вперемешку с деревьями, пусть и не сплошным рядом до города, но достаточно частыми и большими островками на небольшом расстоянии друг от друга. Лошади там пройдут с трудом, и эльфам придется или спешиться, или пытаться предугадать, куда она выйдет, чтобы ее перехватить. Ну а тут уже можно поиграть в прятки. У нее есть несомненное преимущество – полог невидимости и сигнальная сеть.

Мэлоуин был в ярости. Эта девчонка сделала его как желторотика! Так его еще никто не позорил. Поддавшись первому порыву догнать и примерно наказать гномиху, маг быстро взял себя в руки, когда удостоверился, что не в состоянии этого сделать. И вот уже час эта девчонка играет с ними по своим правилам. Мэлоуин вместе с одним боевым магом и воином перекрывали ей путь отступления, а остальные двигались по ее следу среди растений, которые щедро делились информацией с эльфами, где прошла беглянка. Но проблема состояла в том, что она как‑то определяла положение загонщиков и строила ловушки преследователям. Кроме того, умудрялась раз за разом проскакивать под носом у Мэлоуина в следующую рощу густых кустарников в два роста эльфа. Да какие это кустарники? Почти деревья, вот только протиснуться между ними даже эльфам непросто. Уж очень ловко у нее получалось отвлекать внимание у заградотряда или обмануть его. И что хуже всего, в одну из ловушек попал Керион. Слишком поздно Мэлоуин вспомнил, что гномиха – интегратор и должна иметь представление о магии эльфов. По крайней мере, чтобы правильно замаскировать ловушки.

Сначала они потеряли одного из рейнджеров – ему тонкой силовой петлей отрезало ногу ниже колена. К сожалению, маг шел параллельным курсом и не мог этого предотвратить. Мэлоуин, в очередной раз упустив гномиху, просочившуюся мимо него (заметил ее, но поздно! И магическую ловушку обошла, тварь! Но даже этого краткого момента хватило бы им, чтобы всадить ей в ногу стрелу, жаль, что приказ был взять невредимой! А приказы Мэлоуин предпочитал выполнять от и до во избежание проблем), изменил принцип поимки. Второго мага с рейнджером отправил со стороны города прочесывать рощу, вернее, продираться сквозь нее (тьфу! нет на эти заросли эльфов, чтобы облагородить!), вторая группа продолжала преследовать по следам, а сам Мэлоуин со «скрытником» Нэвилом, замаскировавшись, остался ждать по пути продвижения гномихи. И вот тут они потеряли мага. Мага, сожри гномиху плесень! Боевого мага, пусть и не мастера! Ну вот объясните, как такое может быть, а? Чтобы интегратор‑гном переиграл боевого мага – эльфа? Причем среди деревьев и кустов! Да ведь засмеют всем лесом! А может, плюнуть на приказ и просто пристрелить девчонку? Или хоть какой‑нибудь вред ей нанести, пусть и не до смерти? Выкачать информацию, что получится, а труп вот тут в лесочке прикопать? И ведь никто не найдет.

Забежав в рощу, Криса тут же поняла, насколько она была оптимистична, думая, что сможет скрыться от эльфов среди растительности. Во‑первых, бежать тут было практически невозможно, через слишком густой кустарник приходилось просто прорываться. Во‑вторых, Криса не могла использовать боевые плетения для защиты. Нет, теоретически она знала многое из арсенала боевого мага и даже кое‑что могла сотворить, только, в отличие от боевых магов, способных формировать плетения чуть ли не мгновенно, пусть и за счет заранее подготовленных каркасов плетений в ауре, ей для этого нужно слишком много времени, которого у нее просто нет. От этой мысли она даже остановилась и опустила руки. Ну что может противопоставить интегратор боевым магам и эльфам в практически родной для них среде? Разве что какие‑нибудь ловушки, но ведь и для них требуется время. Время? А сможет ли маг эльфов быстро разобраться в ловушке? Как он поступит, если увидит ее? Криса воспрянула духом, – скорее всего, он просто ее обойдет, а это потеря времени. Может, сыграть на этом? Криса вспомнила тот день, когда Ник проводил лечение знакомой девочки. Ведь он тогда делал что‑то сложное, а свою работу маскировал бессмысленными и, по сути, нерабочими плетениями. Он ей потом под давлением признался в этом. А еще у них с Ником была игра – строить красивые конструкции‑плетения, ничего не делающие, но завораживающие своей красотой, а иногда и хищной красотой, которую вполне можно принять за опасную. Конечно, почти всегда выигрывал Ник, но Криса не расстраивалась – он и ее научил многому, а кое‑что она даже использовала в своей разработке, например саморазворачивающееся плетение слежения, и времени для их формирования ей почти не нужно.

Девушка побежала дальше, а за ее спиной раскрывало свои поверхности завораживающее видимой сложностью и красотой плетение, построенное на основе фракталов из науки другого мира. Это же плетение, раскинувшее свои нематериальные лепестки на десяток метров в стороны, заставило эльфов на пять минут остановиться.

Долго такая благорасположенность фортуны продолжаться не могла. То ли эльфийский маг разобрался, то ли кто‑то из преследователей попался в ловушку без всяких для себя последствий, но за короткое время эльфы сильно сократили разрыв, просто игнорируя красивые, но бесполезные плетения. Что их и подвело. Криса за предоставленное ей время успела припомнить кое‑что из боевого арсенала, хотя времени все равно не хватало (попробуй создай плетение, когда по щекам тебя хлещут ветви, а ноги запутываются в корнях растений и ты часто падаешь, и хорошо, если не стукаешься лбом о землю!), а самое главное – возможности сосредоточиться, чтобы правильно все сделать. Тем не менее первая же ловушка, замаскированная таким же бесполезно красивым плетением, сработала. Правда, по неопытности Криса немного не рассчитала и просто радовалась, что у нее появилась краткая передышка, да и до города уже близко.

А в нескольких десятках метров позади девушки, проползающей в это время сквозь очень уж сложное переплетение ветвей, на земле корчился эльф, у которого начисто отсекло ногу.

Затаившись на краю рощи, Криса внимательно анализировала данные сигнальной сети. Вовсю используя фору, образовавшуюся у нее, девушка только что закончила делать хорошую такую ловушку для преследующих ее эльфов. На эту идею ее натолкнул глубокий овраг, уродливым шрамом рассекающий центральную часть рощи. И его никак не обойти и не перепрыгнуть. И вот сейчас она по своей сигналке пыталась понять, получилось ли у нее заманить в ловушку преследователей. Оказывается, опасность очень хорошо ускоряет работу головы. С помощью своих следов и явно видимых псевдоловушек, девушка добилась того, чтобы преследователи подобрались к оврагу в нужном для нее месте. А их стало меньше: почему‑то двое из них, выбравшись из рощи, на лошадях быстрым темпом поскакали в город. Однако среди оставшихся явно был маг, да еще впереди притаились двое. И чего они на нее навалились? Вроде бы она не пересекалась с эльфами… Криса затаила дыхание. Преследователи остановились у оврага. Пойдут через него или нет? Да ничего им не остается – обходить долго, а плетения в овраге она хорошо замаскировала, тем более заглубила их сильно под почву. Возможно, цветиво отвлекающих внимание пустышек не даст магу заметить ловушки.

Эльфы немного постояли на краю оврага, пока маг разбирался с опасным местом. Хоть он и засомневался в безопасности прохода, но ничего особо подозрительного не увидел, кроме развешанных по кустам и земле красивых плетений. Эльф уже научился распознавать пустышки, хоть и тратил на это непозволительно много времени для возможности нормального преследования. Только вот они частенько маскировали реально опасные плетения. Один из воинов уже пострадал. Маг даже немного позавидовал, что не ему в голову пришла такая интересная идея. Овраг внушал некоторые опасения, и он решил первым перебраться на другую сторону. Медленно спустившись вниз, эльф огляделся. Края оврага возвышались над его головой на высоту около метра. Он оглядел землю под ногами и пологие края оврага на наличие еще чего‑нибудь неожиданного и на всякий случай активировал последний амулет, впитывающий враждебные выбросы магии. Вроде бы все в порядке… Если не считать магического всплеска, неожиданно возникшего под землей и по краям обрыва. Амулет стал жадно впитывать магию, тем самым стянув беспорядочное излучение вокруг эльфа прямо в точку его нахождения. Что бы это ни было, но эльф не успевал выбраться из оврага, и единственное, что он смог сделать, перед тем как берега оврага сошлись подобно ладоням великана, хлопнувшего в них, и завалили мага многотонной тяжестью влажной земли, – активировать защитный полог.

Дождавшись, когда поджидающие снаружи противники отвлекутся на выскочившего из рощи эльфа и вместе с ним быстро скроются среди деревьев, Криса с места рванула в сторону уже такого близкого города. Она догадывалась, что ее ловушка сработала. Поняв, что эльфийский маг (а он точно там был, судя по тому как они обходили ее ловушки) неплохо видит плетения, несмотря на их маскировку, девушка предположила, что у него могут быть амулеты защиты от «первого удара» – хоть и дорогие, опасные вещи, но для боевых магов вполне естественная амуниция. На этом она и построила расчет. Придумывать что‑то сильное, да еще из боевого арсенала, просто не было времени, к тому же запасы магии небесконечны, а ей что‑то подсказывало, что они ей еще понадобятся. Поэтому вдоль берегов оврага на протяжении метров сорока с обеих сторон, там, где предположительно эльфы могли спуститься, она расположила одно из плетений, частенько использующихся при рытье земли на стройках. При его активации образуется эдакая сеть, которая хорошо удерживает землю, песок, грунт, камни, но пропускает жидкость и воздух. Строители, сформировав под землей такое плетение в виде шара или сачка, потом мощными силовыми линиями вытягивают землю в сторону.

Слабая замена возможностей элементаля земли. Так вот, заглубив такую сеть на расстоянии метров двух от краев оврага с обеих его сторон, Криса через каждый метр прикрепила к ней заготовки силовых линий, которые при активации должны прицепиться к другой сети на противоположной стороне оврага и стянуть их вместе. А вот чтобы добиться максимального эффекта при минимуме трат магической энергии, она параллельно, также вдоль сети, прикрепила активаторы, включающиеся при сильной утечке энергии и активирующие только тот сегмент сети с силовыми линиями, где она максимальна. Кроме этого, в эту точку стянется вся энергия, которую девушка посчитала необходимым выделить и равномерно распределить по всей сети. Жаль, ей не удалось своими глазами наблюдать результат работы. Ведь все делалось в спешке, параметры накидывались примерно. Вполне могло и не сработать. Но, судя по действиям эльфов, все прошло как и задумывалось, пусть и частично.

А сейчас ей достаточно добраться или до пункта стражи, или до гильдии, хоть до нее и далеко. Хотелось бы надеяться, что это решит ее проблемы… Криса на ходу оглянулась, заметив реакцию сигнальной сети, – за ней гнались два эльфа на лошадях. Ничего, уже не успеете! Правда, еще остается проблема уйти от них в городе, если они не бросят погоню, но тут роли могут поменяться, ведь город для Крисы что лес для эльфов.

Балаватх

Балаватх бодренько шагал по улицам столицы, напевая про себя въевшийся в память мотивчик. Чуть поодаль тенью, почти сливаясь со стенами домов, «плыл» его телохранитель. Сзади за ними, как будто самостоятельно, двигались две симпатичные черные лошадки, ну не удержался главный исследователь Лиги от тестирования магического поводка последней модели! На сегодня Балаватх запланировал заехать на полигон к Нику, похоже, по‑другому до бала встретиться не удастся. После этого, если все пройдет нормально, перед главным аналитиком Лиги стояла ответственнейшая задача – вместе с Махасом они были приглашены на юбилей жены Лотколба, где требовалось вести упорные бои с выпивкой и едой, не забывая при этом доблестно сражаться во всяких магических (и не только) конкурсах и розыгрышах, дабы не посрамить честь Лиги и статуса могучих магов.

Неожиданно обруч связи просигнализировал о некоторых проблемах с магофоном. А еще через пару сотен метров его статус сменился с «помехи, но жить можно», на «ау, твоя мою слышит?». Все‑таки хорошая это штука – «умные» амулеты, недаром они в исследовательском отделе так долго с ними возились. Казалось бы, что тут такого – давать уведомления в случае резкого изменения качества связи, как будто маг и сам не может посмотреть‑проверить? Но, как показала практика, нередко подобные мелочи спасают вполне реальные жизни, причем не только совсем зеленых бойцов, но порой и закоренелых вояк. Сегодня Балаватх экипировался по последнему слову амулетной и боевой магии, все‑таки едет он в отдаленное от столицы место в сопровождении всего одного телохранителя, всякое может случиться. Взять больше нельзя, толпа телохранителей создаст официоз, а Балаватху нужна дружеская беседа.

Резкая смена качества связи не только насторожила, но и чрезвычайно заинтересовала главного исследователя Лиги. Что поделаешь, любопытство было одной из важнейших черт его личности. Обычно оно приносило пользу, хотя иногда и существенные проблемы. Если явление естественное и он столкнулся с какой‑то местной особенностью, то надо запомнить место и потом обязательно дать своим «связникам» задание его изучить. Если же, не дай священный Огонь, «глушилка», значит, кто‑то серьезный что‑то затеял. И мастеру, создавшему «глушилку», нужно выставить как минимум бочонок элитного эльфийского вина за ее безупречную маскировку.

Конечно, идеальным вариантом было бы скинуть своим «связистам» координаты непонятного магического явления, а самому обойти его по большой дуге, если бы не одно «но». Поразмыслив, Балаватх рассудил, что явление имеет скорее природный, чем искусственный характер, а значит, вполне может исчезнуть еще до приезда спецов. Разумеется, в теории вполне реально создать столь мощную и качественную «глушилку». Это очень сложно, но вполне реально, однако ее обнаружение в черте города, да не просто города, а столицы, чревато серьезными последствиями. При желании гномы могут трактовать это как несанкционированную военную операцию или даже подготовку к перевороту, вряд ли кто‑то будет так подставляться, поэтому можно особо не волноваться.

Даже придя к такому утешительному выводу, демон несколько минут стоял на границе зоны – его не пускала наработанная за столетия неспокойной жизни осторожность. Пускай уже давно никто не рисковал на него нападать, но воспоминания о многократных покушениях более раннего периода по‑прежнему пылали в его памяти, слишком беспечен он тогда был в погоне за неведомым и слишком многим перешел дорогу своими разработками. Тогда, при первом покушении, его спасла лишь грамотная защита и случайная ошибка наемного убийцы при создании одного из атакующих плетений, что дало время перейти в контратаку. Несмотря на не по годам высокое магическое мастерство, Балаватха всегда подводила его реакция на опасность.

Привитая научными изысканиями и астральными практиками (где в случае проблем куда безопаснее ничего не делать, чем делать что попало) любовь к рациональному обдумыванию ситуации постоянно играла с ним дурные шутки в боевой магии. Вместо того чтобы немедленно нападать или убегать, он привычно пытался взвесить все «за» и «против», сообразить, действительно ли его пытаются атаковать, не ошибся ли противник, какие заклинания окажутся наиболее эффективны по результату и затратам энергии, с расчетом боя на несколько ходов вперед. Только дружба с Махасом и последующее интенсивное обучение боевой магии позволило переломить эту проблему.

Воспоминания о тренировках вызвали у демона невольную улыбку, слишком уж забавными и красочными эпитетами награждал друг Балаватха и его медлительные действия, умудряясь мастерски балансировать на грани ругательств и юмора. Последнюю точку в решении проблемы поставила Лилиейла, жена Балаватха (а тогда еще просто подруга). Привычная к нападениям наемных убийц (спасибо бурной дворцовой стихийно‑волшебной жизни, а после ухода оттуда – хорошей «дворцовой памяти»), она не без помощи Махаса смогла разработать для Балаватха довольно специфическую методику. Вместо того чтобы менять склонную к раздумьям и всесторонней оценке личность Балаватха, она создала и с помощью гипноза и ментального воздействия внедрила в его психику субличность «воина», частично ограниченную в магическом арсенале, но более быструю в принятии решений и реагировании на опасность, временно отодвигая основную личность Балаватха на второй план. Теперь справиться с исследователем Лиги стало гораздо сложнее, выдержать первый удар и отразить начальный атакующий напор ему позволяли режим «воина» и умная защита, затем же обычно поединок переводился в затяжную фазу, где разносторонний и искусный Балаватх со своими многочисленными амулетами и домашними заготовками чувствовал себя как огненная саламандра в пламени. А если он будет готов к возможному нападению заранее, вовсю обвешается амулетами и переведет защиту в режим повышенной готовности, то без одного‑двух мастеров боевой магии справиться с ним будет очень проблематично, даже неожиданность не поможет.

Немного подумав, Балаватх решил применить следующую схему. Все‑таки на нем не простой обруч связи, а боевой амулет, оптимизированный под условия большой магической зашумленности. У обруча имелся короткий режим, дававший возможность передавать простейшие сигналы («опасность», «прикрой», «отступаем», «в атаку» и т. д.) на небольшие (три – восемь километров) расстояния даже в самом зашумленном магофоне. Балаватх был не только очень любопытным, но и весьма осторожным демоном. Он связался со своими, переведя дежурный отряд в состояние повышенной боевой готовности, и, забрав у «тени» запасной комплект боевых амулетов, оставил того на границе уверенной связи. Если что‑то случится, он пошлет ему сигнал, и тот, вызвав подмогу, сможет быстро прийти на помощь. Не самое лучшее решение, но Балаватх не хотел ни бросать лошадей (а брать их с собой опасно, они не боевые и, даже обвешанные защитными амулетами, могли запаниковать и вызвать проблемы), ни проходить мимо столь любопытного явления.

Где‑то минут через двадцать неторопливого движения и производимых попутно замеров магофона главный аналитик Лиги на грани восприятия почувствовал отголоски каких‑то заклинаний, причем как будто эльфийских. А может, почудилось? Мало ли что способно выкинуть воображение в незнакомой ситуации, бывали уже ложные тревоги. Хотя лучше перестраховаться. Проверив защитные амулеты и осмотрев (не только глазами) округу, Балаватх зашел в какой‑то проулок и стал накладывать полог невидимости. Пускай он и не был мастером «скрыта», но сейчас скорость наложения не была особо важной. Что же касается качества, то, имея при себе четкую пошаговую инструкцию от мастеров этого направления, достаточно опыта и контрольные амулеты, Балаватх соорудил себе полог очень высокого класса. После чего перебросил управление пологом на специальный поддерживающий амулет, не самому же его удерживать, все‑таки не мастер в этом деле! Осмотрев плоды своего труда и найдя их более чем удовлетворительными, Балаватх направился дальше. Недаром говорят, что правильные методики гарантируют результат!

Теронвиль

Постояв в задумчивости некоторое время, прикидывая, что делать, Теронвиль бросил недовольный взгляд на принцессу, находящуюся поблизости и с интересом поглядывающую на него. Естественно, полученное сообщение он не стал доводить до ее сведения – перебьется, однако одно ее присутствие жутко его раздражало, сводя ситуацию к неопределенности.

Прикинув расклад, эльф скривился как от боли. Мыслями он снова вернулся к полученному сообщению от посланной группы. Облажались они сильно – не сумели перехватить гномку‑интегратора, пусть и «скрытницу». И как с таким контингентом предлагать услуги гномам? Пусть они и не из его клана, но все‑таки предполагалось, что нейтралы дадут своих лучших воинов и магов! Такое положение дел жутко его нервировало. Это еще слабо сказано, скорее, он был в ярости. Столько времени потратить на девчонку, а ведь еще надо за человечьим магом отправляться, а они тут завязли. Да еще и умудрились потерять бойца. Девчонка уже наверняка добралась до города, по крайней мере, предположить это он обязан. Вообще, ситуация эльфу не нравилась. Сомнительный приказ, сразу проявившиеся сбои в ходе реализации операции. Каков бы ни был результат, Теронвиль чувствовал, что для него все непросто сложится.

А ведь как хорошо все начиналось! Всем бойцам удалось скрытно выбраться из города. Теронвиль по приезде в столицу гномов как всякий уважающий себя командир желал иметь рядом бойцов, за которыми нет слежки – так, на всякий случай. Поэтому чуть ли не ежедневно все бойцы отправлялись в увольнительные в город. Но не просто так. У каждого бойца или небольшой группы был свой маршрут, не пересекающийся с остальными. Таким образом, у наружного наблюдения из служб гномов (а оно было) оставалось только два выбора – или увеличить штат наблюдателей, или смириться с ситуацией. А так как всем сейчас не до эльфов – идет подготовка к торжествам и у гномьих сыскарей другие точки приложения интересов, то их они оставили в покое. В целом. Приглядывали только за королевскими особами, Теронвилем и еще парой эльфов. Ну в нужное время скрыться от слежки не составило труда, остальные тоже по одному – по двое просочились за пределы внутреннего города. Никто ничего не заметил. Самое удивительное, что и Эль за собой никого не привела – то ли исходила из тех же соображений, то ли гномам не до нее. Найти указанного человека тоже оказалось нетрудно. Правда, и пригляд за ним гномий был, но почему‑то неплотный. Так, крутятся иногда вдали гномьи маги, даже и не подумаешь, что за ним присматривают. Теронвиль сначала даже сомневался, стоит ли перехватывать подругу того человека. Но уж больно непонятно вели себя гномы по отношению к нему. А непонятности очень не нравились эльфу. И ведь вреда особого наносить гномке никто не собирался, так, поспрашивать ее о том человеке, и все. И вот сейчас возникли непредвиденные трудности, которые при неблагоприятном развитии ситуации могут изменить планы насчет гномки и ее дружка совершенно в непредсказуемую сторону.

Теронвиль вернулся мыслями к текущей ситуации. Чтобы наверняка решить проблему, необходимо перекрыть все возможные пути, по которым гномка может добраться до властей. Действия в городе большой группой чреваты серьезными последствиями, но отступать некуда – если он все бросит, глава клана ему этого не простит. Достав карту города, эльф уточнил у гонца, где в последний раз они видели гномку, и очертил примерный район действий. Повезло, что удалось ее выманить в сторону трущоб, есть вероятность не сильно наследить.

Внимательно изучив эту часть города, Теронвиль с сожалением признался, что придется послать почти всех воинов и магов. Слишком большая территория, но ситуация облегчается тем, что достаточно перекрыть две основные дороги. В остальных местах слишком плотная застройка, и девчонка, поставившая себе цель добраться до гильдии, только потеряет время. Поэтому он решил послать две группы. Небольшую под руководством Вериана в сторону менее вероятного прохождения гномихи, и раза в два больше подчиненных отправил по наиболее вероятному маршруту ее продвижения. В обе группы он выделил «скрытников», чтобы максимально маскировали их продвижение. Кроме того, каждой группе он придал ловчих соколов. Ловчих на «скрытников». Обычно их используют для выявления шпионов, под прикрытием полога невидимости пробирающихся на запретную территорию. Так как с увеличением расстояния от «скрытника» действие его полога уменьшается, то существует хорошая вероятность его заметить. Ну на земле они, конечно, маскируются не только с помощью «скрыта», однако картинка с высоты полета несколько иная. Специально обученные соколы облетают территорию, постоянно меняя высоту полета, и если видят, что картина меняется, то своими кульбитами дают знать об этом.

Самому бы отправиться, да ведь принцесса привяжется, а в данной ситуации лучше, чтобы у нее было как можно меньше информации о действиях Теронвиля. Поэтому эльф, отправив группы и оставив при себе пятерку самых надежных магов и обоих целителей, решил ждать развития событий на предыдущем месте, тем не менее приготовившись к быстрой смене позиции.

Вериан

Вериан бежал так, что казалось, сердце вырвется из груди, а легкие дышали огнем. Так уж вышло, что пришлось спешиться, чтобы срезать дорогу через крыши вплотную стоящих трущобных домов. Пускай ему очень не нравился как приказ, так и Теронвиль вместе со всем кланом Эвилей, однако сейчас на кону была репутация всего Леса. Если гномка сможет выбежать из зоны (а «глушилку», по‑видимому, ставили не просто так) и вызвать подмогу из гильдии магов, то весь мир узнает, что эльфы ведут себя как разбойники с большой дороги, с одобрения Леса похищая ни в чем не виновных магов государства, с которым готовится союзный договор. Как истинный патриот, но еще более как мастер боевой магии, надеящийся на получение неплохой работы в ближайшем будущем, Вериан не мог допустить подобное. Ни в коем случае нельзя дать коротышке сообщить своим о нападении и о нападавших, даже если для этого придется выкорчевать древо ее жизни! Именно поэтому эльф выжимал из себя и своего отряда все возможное и, похоже, уже почти добрался до цели.

Один из соколов наконец‑то смог найти эту «скрытницу», сумевшую оторваться от погони, и накручивал круги над местом ее расположения. А оказалась она совсем не там, где Вериан ожидал ее увидеть. Мало того что в стороне от ожидаемых маршрутов бегства, да еще и солидное расстояние отмахала, редкий эльфийский воин так сможет!

«Сейчас она почти не движется, скорее всего, переводит дух после безумного бега, возможно даже думает, что удалось затаиться», – про себя продумывал варианты Вериан. Подбегая к небольшому дворику, где должна была находиться гномка, эльф притормозил и разделил отряд на две части. Двор состоял из вплотную прилегающих длинных невысоких домов и представлял собой нечто вроде тупичка с выходом только с одной стороны, частично перекрытого покосившимся каменным забором. К сожалению, «скрытник» у них только один, поэтому Вериан решил, что «скрытник», воины и боевой маг прикрытия должны забраться на один из домов и в случае чего спрыгнуть оттуда на не ожидающую подвоха гномку. Они же с Армандом подойдут без отводящего глаза прикрытия со стороны дороги. Пускай они оба и мастера боевой магии, однако жители, которые случайно обратят на них внимание, вряд ли это поймут (маги в таких районах не живут) и что‑то заподозрят. Ну решили двое эльфов пройтись по городу, ну заблудились, подумаешь…

Вериан усмехнулся – готовят атаку на какую‑то гномку, как будто она мастер боевки. Не проще ли без всяких мудрствований одной группой зайти со стороны дороги и просто поймать беглянку? Немного подумав, пришел к мысли, что лучше все‑таки не давать коротышке ни одного шанса и атаковать с двух сторон. Нечего лениться, когда цель так близка, одна группа захвата уже пыталась ее поймать с шишкозакидательными настроениями, теперь вот приходится из себя выпрыгивать, чтобы исправить их ошибки.

Удостоверившись, что воины уже заняли свои позиции, Вериан дал команду соколу, который начал резко пикировать на точное месторасположение цели, а сам вместе с двумя другими магами резко выбежал во двор, развертывая сигнальную сеть и посылая в место нахождения гномки десятки парализующих плетений. Раз уж удалось окружить, то лучше брать живой!

Балаватх

Исследование непонятного магического явления выдавало все более любопытные результаты. А вот гипотезы и выводы от замеров все больше и больше не нравились Балаватху. Он уже начал жалеть, что так близко подобрался к месту, где, как ему показалось, промелькнули какие‑то магические сполохи.

Очередной переулок привел демона в дворик‑тупичок. Ничего интересного, источник помех где‑то неподалеку, но не здесь. Вдруг демон резко замер, почувствовав внимание со стороны. Он как будто к чему‑то прислушивался, напряженно водя туда‑сюда глазами. Все‑таки недаром говорят, что глаз у демонов много, и кое‑какие из них находятся на том месте, которым они сидят. И сейчас у Балаватха это место просто вопило об опасности. Мысленно ругая на чем свет стоит себя, свое непомерное любопытство и свои интеллектуальные способности, демон начал разворачивать сигнальную сеть со смещенным центром, дезинформирующим других о месте реального нахождения кастующего. Центр закрытого с трех сторон дворика не лучшее место для обороны.

Балаватх, все так же настороженно прислушиваясь к окружающему миру, краем сознания отметил, что заготовка сигнальной сети потихоньку трансформируется, обрастая крючками из амулета с заготовками против возможных вражеских плетений. Одновременно с этим он ощутил, как его магия насыщает определенные участки ауры и ментального тела, в результате чего время изменяет свой ход, все вокруг как будто застывает. И хотя свои движения почему‑то по скорости остаются такими же, как и прежде, но двигаться становится все труднее. Кажется, что прыгаешь не сквозь воздух, а сквозь тягучий кисель.

Прыгаешь? Сам того не осознав, Балаватх активировал прыжковой амулет. Амулет был одной из первых серьезных разработок исследовательского отдела Лиги, после того как его возглавил Балаватх. С тех пор он пережил множество модификаций и представлял собой следующую систему: в основе лежало плетение магии земли, которое подобно гигантской пружине выталкивало мага вверх (или в любую другую сторону по выбору). На максимальной мощности и при заполненных накопителях такая пружина подкидывала на четыре‑пять метров в высоту. При отрыве от земли активировались куда более слабые, но более сложные плетения воздушной магии, которые стабилизировали полет, уменьшали сопротивление воздуха, а при приземлении смягчали удар. В общем, амулет, отлично подходящий для того, чтобы резко уйти от удара нападающих, что, похоже, происходило и сейчас. Балаватху казалось, что он наблюдает за собой и своими действиями со стороны, а значит, на него действительно напали.

Пока тело еще было под управлением психотипа «воина», Балаватх пытался побыстрее прикинуть диспозицию сил. Очень скоро его выбросит обратно в тело и придется действовать уже самому и осознанно. Так, нападающими оказались эльфы. На фоне мелькнула мысль: «А зачем это им надо?», – но ее демон сразу задавил, не время. Похоже, обложили с двух сторон: два боевых мага зашли по дороге, с открытой стороны двора, а шестеро воинов под прикрытием «скрытника» (ха, думают, что так просто смогут отвести глаза магу высшего уровня, наивные!) забрались на дом с правой стороны двора. Вероятно, готовятся к тому, чтобы спрыгнуть и атаковать, как только маги выпустят первый залп заранее заготовленных плетений и временно уйдут на перезарядку. А маги тем временем размениваться на мелочи не стали, и в то место, где только что был Балаватх, уже летела целая пачка заклинаний самого разного уровня гадостности. Попутно ушастые разворачивали совместную сигнальную сеть, точнее, «паутину», чтобы покрыть ею весь двор («Странно только, – промелькнула мысль, – почему не разместились по разные стороны от дворика, так было бы быстрее его весь покрыть. Или, может, надеются на первый удар, а сигнальную сеть делают для проформы?»). А эльфийские сигнальные сети, «паутины», – это не просто сигналки, это что‑то особенное! В густую энергетическую конструкцию вплетаются не только оповещалки о месторасположении, но и целый ряд «умных» плетений, реагирующих на соприкосновение с аурой (а также защитой из неэльфийской магии) и атакующие отдельные ее участки. Разумеется, ауры эльфов такая сигналка затрагивать не должна (иначе воинов тут бы не было)…

«Хм, а ведь шустро разворачивают, несмотря на не самое лучшее месторасположение. Похоже, как минимум один из них мастер, но ничего, сейчас ушастые столкнутся с кое‑какими моими сюрпризами», – мстительно подумал уже перекатившийся и поднявшийся на ноги после прыжка в сторону Балаватх. Управление, ранее перехваченное «воином», почти полностью к нему вернулось, и он готовил ушастым достойный ответ.

«Похоже, бежать не удастся, эльфы обязательно должны были изучить арсенал Лиги перед организацией ловушки, поэтому ожидают прыжков», – размышлял Балаватх. Опять мелькнувшую мысль, зачем эльфам вообще на него нападать, он задавил до поры до времени. Раз напали, значит, действительно надо.

«Возможно, именно поэтому они и держат две стороны открытыми, чтобы я попытался уйти прыжками. Дома тут пускай и стоят вплотную, но низкие, двух‑трехэтажные, – продолжал продумывать ситуацию главный аналитик Лиги. – Значит, нужно только атаковать и готовиться к тому, что где‑то рядом сидит еще один маг, ожидающий попытки бегства. Сидят ждут, а как ждать надоест – попрыгают наши кролики с удобных насестов сюда, во дворик. Что ж, пора надрать ушастым уши. И начнем мы с объяснения их «паутине», что горе от ума».

Балаватх раскидал по двору обманки из своих амулетов с плотно законсервированными образцами ауры, именно тех ее участков, которые считаются наиболее уязвимыми и которые так любят атаковать «умные» заклинания, в том числе и эльфийские.

Готовя очередной по списку сюрприз, Балаватх усмехнулся, наблюдая за фонтанирующей ложными тревогами эльфийской «паутиной», реагирующей на образцы его ауры, и хаотичными попытками эльфов как‑то перерезать уже развернувшуюся и даже маленько разгулявшуюся его крючкастую сеть. Уж что‑что, а бесполезность резания ушастые должны были бы понять сразу.

Это плетение, несмотря на кажущуюся простоту, разрабатывалось исследовательским отделом Лиги боевых магов с десяток лет и представляло собой саморазворачивающуюся сеть на основе огненной магической энергии (наиболее подходящей благодаря легкости и скорости разрыва и образования новых связей), состоящую из кучи маленьких самостоятельных сегментов, так называемых крючков – маленьких вставок из плетений других стихий, притягивающихся и цепляющихся за части вражеских плетений одной с ними стихии. Правда, только те их части, что характеризуются средней и слабой насыщенностью энергией.

Именно там обычно находится логическая составляющая работы заклинания, а от высоконасыщенных, которые могут спалить сеть, крючки, наоборот, отталкиваются. Именно с этим моментом Балаватх и его подчиненные мучились дольше всего. Правильно брошенная сеть очень сковывает противника. Стоит только очередному атакующему плетению показаться из‑под защиты, как оно тут же облепливается и раздирается на нефункциональные куски. Но стоит только враждебному магу попытаться разделаться с сетью, как он сталкивается еще с одной неприятной особенностью. Разорванные нити просто присоединяются к другим сегментам, а при большом количестве разрывов сеть просто переконфигурируется, нити переходят между сегментами по определенному набору правил[7]. В результате часто выходит так, что сеть восстанавливает существенную часть своего объема и снова облепляет мага и его плетения со всех сторон. Выжигание высокоэнергетическими плетениями тоже очень неудобно – крючки отталкиваются от них, расходятся в разные стороны, оттягивая за собой нити. Получается нечто вроде косяка рыб, убегающего от хищника.

«В общем, если ушастые и дальше будут действовать так бестолково, – немного успокоившись, заключил Балаватх, – то можно надеяться на вероятность не только выйти из этой переделки живым, но еще и в добром здравии. Хотя после проведенной экстренной накачки и стимуляции ауры понятие «доброе здравие» от трех до пяти дней будет очень и очень относительным…»

Вериан

Вслепую закинув первую порцию заклинаний в указанную соколом зону (а в точности наводки он был уверен, спасибо опыту работы с птицами на границе с дроу в молодости) и начав разворачивать «паутину», Вериан почувствовал резкие вспышки земной и почему‑то огненной магии. Показалось, что в зеркале, которое после приснопамятного случая с чужаком в посольстве теперь было у каждого эльфа, промелькнул силуэт какого‑то мужика, резко отлетающего в сторону от траектории магического удара. По инерции продолжая разворачивать «паутину», Вериан усиленно пытался понять, что же все‑таки происходит. В то, что они столкнулись с гномкой, верилось все меньше и меньше.

Однако прохлаждаться и обдумывать ситуацию времени не было, уже через пару секунд после начала атаки «паутина» стала захлебываться ложными срабатываниями, а плетения эльфов начали накрываться какой‑то огненной сетью. Причем эта сеть, несмотря на другую стихийную составляющую, удивительно легко прилипала к эльфийским плетениям и раздирала их на части. Перебросив проведение атаки на подчиненных, эльф решительно взялся за устранение столь нежелательной помехи. Присмотревшись, Вериан понял, что плетение на самом деле комбинированное. Подивившись хитроумности придумавшего сеть мага, он разрезал ее на отдельные части. Точнее, безуспешно попытался это сделать – стоило только разорвать пару нитей, как они тут же сращивались в другой, но похожей конфигурации. Сходные проблемы возникли и при попытке выжигания высокоэнергетическими плетениями участков сети – они просто расползались и наполовину рассеивались, стягиваясь и восстанавливая форму после ухода опасности. Все‑таки не зря в основе была огненная (а не гномья, что логично, учитывая здешний фон) магическая энергия. Будучи самой неустойчивой, она гораздо лучше других подходила для быстрого создания и воссоздания плетений, что и использовал неведомый оппонент.

Тем не менее Вериан все равно считал непредусмотрительным так активно распускать руки в магической битве с эльфами. Хотя, возможно, противник надеется на активную подпитку от магического фона или же просто является представителем открытого стиля боевой магии и к другому непривычен. Тем хуже для него. Открытость дает неплохие преимущества. Вместо того чтобы окружить себя прочной защитой, под ней формировать атакующие плетения, а затем выстреливать ими оттуда в сторону противника, как делают адепты закрытых стилей, «открытые» боевые маги идут другой тропой. Зачем что‑то готовить, «закрывшись в своей крепости», тесня войска внутри, проталкивая атаку сквозь тугие створки крепостных ворот, когда можно окружить врага, лишить его пространства для маневра и развернуться так, как тебе хочется?

Окутав своей аурой противника, «открытый» боевой маг имел преимущества как в скорости атак, так и в скорости их отражения. Создавая плетения вплотную к защите супостата, имеешь больший оперативный простор как для нанесения и резкой смены направления ударов, так и для отражения атак соперника не только на границе своей защиты, но и на всем расстоянии между вами. Не говоря уже о том, что большее занятое аурой пространство позволяло активнее качать энергию из магофона. Однако при всех этих преимуществах был один большой недостаток. Распустив аурные руки, можно так же сильно по ним и получить. В целом наибольшей открытости придерживались демоны с их стремительной, маневренной, но неустойчивой магией огня, а также люди с потребностью использовать объемные комбинированные заклинания и возможностью напрямую влиять аурой на плетения (в том числе враждебные) всех стихий. Гномы же, с их надежной, но медленной и неповоротливой магией земли, считались чуть ли не затворниками, хотя в столице из‑за магофона старались действовать открыто. Что же касается эльфов и дроу, то те благодаря особенности магии леса хорошо взаимодействовать с аурой достигли небывалых высот в искусстве «избиения» чужих аурных рук.

Однако радость Вериана быстро закончилась, как он ни старался, но аурных рук врага не обнаружил. Или их действительно не было, или противник успевал мастерски их уводить из поля зрения. И то и другое указывало на его высокий класс. Похоже, им довелось столкнуться с человеком (отсюда и многостихийность заклинаний) явно не слабее мастера боевой магии. Как же они так опростоволосились?! Хотя… кажется, все ясно. «Глушилка» не позволяла нормально взаимодействовать с соколами, предварительной наводки на гномку (кто же ожидал, что ей удастся вырваться) тоже никто не проводил, поэтому птицу задействовали так, как и на границах с дроу, – просто наводили на всех, кто скрывался под пологом невидимости. Вот и нарвались непонятно на кого, да еще как последние лопухи не стали тратить время на выискивание врага в зеркалах, а мгновенно перешли в атаку.

Эльф видел, что стоящий рядом Арманд озадачен не меньше его. Не зная, что за маг тебе противостоит, сложно подобрать оптимальную линию проведения магического боя. А может быть, стоит вообще остановить весь поединок? Однако эта мысль, возникнув, сразу была откинута. Они находились в бедном районе, маги тут не живут. Очень уж маловероятно, что случайно проходящий мимо маг ни с того ни с сего накинет сильный полог невидимости, да еще окажется человеком и мастером боевой магии. Он явно следил за эльфами и что‑то тут вынюхивал. Нельзя допустить, чтобы он ушел и рассказал о случившемся своим. Его нужно брать, и желательно живым. Им с Армандом нужна небольшая передышка, преимущество первого удара они и так уже потеряли, хотя о каком преимуществе может идти речь, если заклинания были заготовлены совсем под другого соперника? Нужно время, чтобы определиться и подготовить новые атакующие заклинания, разобравшись наконец‑то с ненавистной сеткой.

Решив так, Вериан с помощью колебаний магической нити (эх, жалко, что нормальная связь заглушена! Так бы хоть спросить могли, как выглядит противник) передал приказ направить посыльного к Теронвилю, а самим немедленно перейти в атаку. Вряд ли воинам удастся нейтрализовать противника, но им точно удастся отвлечь его и связать боем, пока маги готовят новый удар. Подкрепление же Вериан решил вызвать не потому, что боялся не справиться с вражеским, по всей видимости, мастером боевой магии, он боялся, что не удастся взять того живым. К тому же атакованный мог быть здесь не один, а с друзьями поблизости, готовыми нанести удар с тыла. В голове промелькнула даже одна дикая гипотеза (которую, впрочем, стоило проверить), что они вообще с Ником схлестнулись, который каким‑то образом смог почувствовать что‑то странное в округе и прокрасться в район боевых действий.

Балаватх

Ушастые медлили, и это не могло не радовать. За отпущенное ему эльфами время демон успел и связаться с «тенью», чтобы тот вызвал подмогу, а затем сам подтягивался к месту событий, и прикинуть несколько сценариев боя и бегства, и присмотреться к нападавшим, и, наконец, заготовить тем пару «гостинцев». Теперь же он просто стоял и ждал, параллельно перенастраивая под условия боя свою защиту и амулеты. Похоже, дебют он выиграл, лишив эльфов преимущества первого удара. Теперь черед менее стремительной и куда более комфортной тактико‑позиционной фазы боя, в которой можно позволить себе роскошь просчитывать свои действия наперед.

Наконец‑то случилось то, чего Балаватх ожидал с нетерпением – воины, в точности как он и предполагал, перешли в атаку. Теперь, если провести все правильно, можно надеяться на передышку и возможность неплохо потянуть время, преимущество в котором уже на его стороне.

Хорьки лесные оказались очень резвые! Боевой маг прикрытия так вообще с ходу бросил в демона парочку под завязку заполненных магической энергией заклинаний, но на этот выпад Балаватх лишь скривил губы в иронической усмешке: «Бедный наивный эльфийский мальчик, надеешься на одной скорости и силе сделать мага высшего уровня! Интересно, что же ты будешь делать дальше, мой милый глупый ушастик, с полупустым резервом и оравой воинов, жаждущих твоей магической опеки?»

Не дожидаясь, когда брошенные эльфом мощные, но простые плетения окончательно поглотятся его защитой, Балаватх резко развернулся спиной к воинам, плотно прикрыл глаза руками и активировал первый из своих «подарков» ушастым. Хорькам лесным давно уже пора переквалифицироваться в кротов! Вся местность озарилась мощной вспышкой света, проходящей даже сквозь закрытые веки.

Балаватх быстро отпрянул в сторону, уходя с линии атаки воинов. Все‑таки тренировали их хорошо – пускай и ослепленные, они все еще бежали по инерции в его сторону, ориентируясь на слух. Балаватх запустил второе плетение. Все пространство вокруг озарилось серией мощных, оглушающих звуков. Пускай у эльфов и были амулеты, защищающие уши при очень громких звуках и контузить их было непросто, своей цели демон добился: ослепленные и ничего не слышащие эльфы затормозили и в недоумении ощупывали воздух рядом с собой, о ложных колебаниях которого предусмотрительный главный исследователь Лиги тоже позаботился.

К удивлению демона, после небольшой заминки эльфы снова организовались и направились в его сторону. Присмотревшись, Балаватх заметил тонкую сеть нитей, идущих от мага прикрытия. Несмотря на то что тот был тоже ослеплен и лишен слуха, магическое зрение оставалось при нем, и он каким‑то образом с помощью магических нитей ориентировал воинов в пространстве и направлял в правильную сторону.

Однако, сам того не подозревая, маг прикрытия снова сыграл демону на руку. Подивившись интересному способу ориентировать воинов в пространстве, Балаватх порадовался, что за время их заминки он успел подготовить ловушку, и эльфы идут прямо в нее. В воздухе резко запахло озоном, по кончикам эльфийских мечей пробежали маленькие молнии. Вдруг воины резко выгнулись дугой и забились в судорогах. Одновременно с этим Балаватх рывком сбил блокирующий ауру амулет ближайшего нападающего, каким‑то образом (а на самом деле в четком соответствии задумке Балаватха) умудрившегося перебежать ловушку, бросился тому навстречу, одновременно ввинчивая эльфу в ауру серию каких‑то хитровыкрученных плетений. Столкнувшись, противники упали на землю, еще через пару секунд лицо эльфа застыло в агонии, а изо рта показалась белая пена.

Не поднимаясь на ноги, Балаватх прямо из лежачего положения расширил полог от физического нападения и мощным, усиленным магией прыжком кинулся в ноги остальным, еще не пришедшим в себя после удара током воинам, сваливая их наземь.

В получившейся куче демон сразу же начал массово взламывать амулеты блокировки аур. Сбитые с ног, ослепленные и не отошедшие от удара током воины нисколько ему не мешали. Обычно на эльфийских рейнджеров вешалась целая охапка амулетов, избирательно защищающих от тех или иных стандартных заклинаний и воздействий на ауру. Сегодня же, видимо готовясь к нападению на сильного и нестандартного противника, на них еще повесили амулеты частичной блокировки ауры, за что Балаватх готов был чуть ли не расцеловать приказавшего сделать такое. Блокировщики не только ослабляли действие остальных эльфийских амулетов, но и отлично подходили для того, что Балаватх собирался сейчас сделать.

Пускай эльфийские вещи отточены до мелочей, а заклинания и амулеты шлифуются веками, чрезмерная консервативность, по мнению демона, когда‑нибудь погубит дивный их народ! За время работы в Лиге Балаватх изучил их амулеты вдоль и поперек, они не менялись десятилетиями, если не столетиями! Четкими ювелирными штрихами, невозможными без досконального знания их внутреннего устройства, демон заставил амулеты эльфов работать в обратном режиме, не блокируя, а, наоборот, стимулируя полное раскрытие ауры. Дальше следовал черед плетений, которые демон уже опробовал на первом из воинов. С помощью заранее заготовленного каркаса ауры Балаватха и эльфов частично стыковались, давая возможность легко перегонять потоки магической энергии (особенно эльфийской) из ауры в ауру. Теперь почти любое заклинание оставшихся в строю ушастых магов легко и автоматически перенаправлялось в кого‑нибудь из воинов.

В процесс попытался вмешаться приходящий в себя маг прикрытия, Балаватх отмахнулся от него как от назойливой мухи, ограничившись обычной «размазней». Глупая попытка атаковать высокоэнергетическими заклинаниями по вступлению в бой низвела этого кудесника и прикрываемых им воинов до зверей на скотобойне. А вот если бы эльф не выделывался и сосредоточился на своей главной задаче – магическом прикрытии воинов там, где амулеты не справляются, то у них появилась бы возможность показать зубки и у демона значительно добавилось бы трудностей. Но история, как говорится, не любит сослагательного наклонения.

Немного переведя дух, Балаватх мельком глянул на завязшего в «размазне» мага: облако почти чистой энергии магии огня с вкраплениями кучи маленьких низкоэнергетических плетений облепило его ауру, ограничивая магическую видимость. Стоило тому попытаться раздвинуть магией часть этого своеобразного шара в одну сторону, как тут же вся энергия перетекала в противоположную сторону, плетения оживали и начинали покусывать защиту. Как только эльф переносил внимание в другое место, магоэнергия оттуда оттекала и снова равномерно размазывалась. Конечно, демон или человек могли бы высвободиться за пару секунд, просто впитав все облако аурой, но не другие расы.

Удостоверившись, что эльф завяз надолго, Балаватх бросил пару атакующих плетений в оставшихся магов, скорее с целью потянуть время и подержать их в напряжении, чем реально пробить защиту.

Сейчас он находился в центре кучи поваленных и вырубленных эльфов‑воинов, чьи ауры плотно были состыкованы с аурой Балаватха. Атаковать, не задевая своих, для противника стало практически невозможно. Конечно, бывают отморозки, идущие к победе любой ценой, но эта пара на них не походила. Поэтому можно спокойно лежать в этой куче воинов, покусывая противников редкими атаками, и спокойно ждать, когда прибегут свои и приготовят жареную эльфятину по самым разнообразным рецептам. Похоже, и срединная фаза боя осталась за ним, теперь главное – не терять бдительность и просто продержаться.

Вдруг внимание Балаватха привлек трупик сокола, валяющийся неподалеку. Уж очень походила эта птичка на знаменитого крылатого стража эльфийских границ дроу. «Когда же я его сбить‑то успел?» – промелькнула в голове мыслишка. Удостоверившись, что со стороны магов еще долго можно не ждать серьезной атаки, а воины надежно вырублены, главный аналитик Лиги боевых магов начал копаться в памяти, пытаясь разобраться в нюансах и подробностях состоявшейся схватки. Складывалось впечатление, что эльфы были вынуждены преждевременно его атаковать, по какой‑то причине не подготовив полноценную засаду.

Атакующие маги показались Балаватху смутно знакомыми. Он немало времени провел, изучая иллюстрированные досье разных боевых и просто сильных магов, приехавших в столицу. По всей видимости, эти двое не наемные убийцы, а боевые маги из роты рейнджеров, сопровождавших эльфийскую делегацию. А это значит…

Получившаяся догадка очень не нравилась Балаватху. Прокручивая свои воспоминания, он никак не мог избавиться от чувства какой‑то неправильности происходящего. Наконец‑то на него снизошло озарение: атаковавших его эльфов‑воинов было на одного меньше, чем стояло в засаде. Один явно куда‑то девался. Раскаленные угли тебе под мышку! Да его же за подмогой направили! Связь тут не работает, защищенных от помех амулетов короткой связи у эльфов может и не иметься. Сокола, через которого можно было бы передать послание, Балаватх сбил еще в начале боя, на автомате, сам того не заметив, а значит… Значит, увидев, что цель покушения оказалась гораздо сильнее, чем ожидалось, эльфы направили посыльного за подмогой!

Поскольку нападавшие были похожи на военных, а не на наемных убийц, причем детали одежды указывали на их разноклановость, Балаватх сделал вывод, что нападение могло быть санкционировано на самом высоком уровне и в резерве у эльфов могут находиться немалые силы. Спокойно отлеживаться (как планировалось изначально) нельзя, подкрепление к эльфам может прибыть (а может и не прибыть, но надо готовиться к худшему) с минуты на минуту. Нужно немедленно выжигать эту парочку, иначе вместе с новоприбывшими они смогут развеять его в пепел! Пару секунд Балаватх второпях, но не лихорадочно перебирал варианты, затем его губы озарила усмешка. Кажется, он нашел подходящее решение.

Вериан

Вериан все больше убеждался в правильности своего решения вызвать подкрепление, противник оказался очень силен. Практически сразу после вступления в бой группы воинов с бестолково атаковавшим магом прикрытия мощнейшая вспышка ослепила всех находящихся во дворе. И если рефлекторно схватившиеся за глаза Вериан и Арманд потеряли немного, поскольку в основном полагались на магическое зрение (хотя, конечно, печально, что так и не успели рассмотреть противника в зеркале), то воинам пришлось очень непросто. Дальнейшие события представляли собой просто избиение бойцов как младенцев. Выдохнувшийся маг прикрытия просто ничего не мог противопоставить элегантным и утонченным заклинаниям противника. Видя эту плачевную ситуацию, Вериан прервал паузу и атаковал, почти достав врага. Только вот «почти» не считается. И теперь враг лежит внутри кучи ослепленных и контуженых бойцов, подобно пауку опутавший их паутиной непонятных плетений. И что самое паскудное, они, умудренные солидным боевым опытом мастера боевой магии, стоят как кабаны на бойне и ничего не могут сделать – любое атакующее заклинание каким‑то хитрым образом перенаправляется в лежачих воинов. Несмотря на имеющийся опыт, с подобной техникой Вериану встречаться явно не доводилось. Похоже, противник еще и неплохой целитель, раз сумел создать такое. А враг тем временем не дремлет. Проводя эпизодические атаки, чтобы прощупать их защиту, он явно готовит что‑то серьезное.

Только они с Армандом придумали, как, не задев своих, обойти хитрую защиту противника, как тот атаковал. Некоторое время они пребывали в недоумении, очень уж странную тактику использовал вражеский маг: неглубокие проколы верхнего слоя их объединенной защиты с запусканием какого‑то непонятного плетения и кучей энергии. Такое еще можно было ожидать от новичка, но не от опытного и искусного мастера боевой магии, которым им виделся противник, а значит, атака была явно с подвохом, ну не дурак же он! Так и не разобравшись в намерениях врага, но убедившись, что защита более‑менее цела, эльфы попытались переключиться на свою атаку. Но не успели. Вдруг с их аурами начало твориться что‑то непонятное. Подобно воде, засасываемой водоворотом, их магическая энергия стала исчезать в никуда, растворяясь где‑то в районе верхних слоев защиты. Одновременно с этим вражеский маг перешел в атаку, запуская все более и более сложные и мощные атакующие плетения. Потеряв львиную долю силы непонятно где, эльфы просто ничего не могли ему противопоставить.

И тут Вериан понял, что такое неподдельный, дикий ужас! Все тело колотило, ноги то замирали, то дергались, пытаясь бежать, в ауре лихорадочно то появлялись, то исчезали заготовки самых разных защитных заклинаний. Такое ощущение, что они нарвались на гроссмейстера боевой магии! Еще секунд десять – и все будет кончено, подмога просто не успеет прийти и вступить в бой. Можно, конечно, попробовать сдаться, только вот не успеют, маховик атакующих заклинаний противником уже раскручен, а даже если и успеют и тот согласится взять их в плен, то через пару минут придут свои и можно будет смело давать запястья для надевания магических кандалов за сдачу противнику.

Видя, что они проигрывают, Арманд перешел в безумную атаку, наплевав на то, что может задеть своих, а Вериан вспомнил об одном фамильном заклинании. Будучи потомственным боевым магом, он знал немало хитростей, позволяющих выкрутиться из самых опасных передряг. Одной из них было заклятие мнимой смерти, подаренное еще его деду в качестве оплаты услуг гроссмейстером целительской магии. Когда враг побеждает, но не имеет достаточно времени проверить, кто мертв, а кто нет, тогда, применив это заклинание, можно притвориться мертвым – как в обычном, так и в аурном плане. Конечно, маскировка неидеальна, но вряд ли маги врага будут всматриваться в каждого покойника, скорее они ограничатся беглым взглядом. А потом придут свои, которые тебя откачают и поставят на ноги, или сам потихоньку придешь в себя, правда, восстанавливаться потом придется долго. Причем последняя минута твоей памяти будет несколько дней затуманена таким образом, что, даже если по приходе в сознание тебя допросят менталисты, никто не узнает, что ты таким своеобразным образом дезертировал с поля боя.

Это заклятие один раз спасло жизнь его деду, два раза спасало отца, теперь вот и Вериан решил продолжить семейную традицию. Точнее, надеялся продолжить, никто ведь не гарантирует, что вражеский маг не выпустит в них «контрольное» плетение. Сделав шаг вперед, эльф, несмотря на бьющий озноб и струившийся градом пот, аккуратно (второго шанса у него не будет) сформировал плетение и бросил туда всю свою энергию. Со стороны должно казаться, что он собрался вложить всю силу в атакующее плетение, но, надорвавшись, убил себя.

Балаватх

Балаватх проводил взглядом тело эльфа, медленно оседающего наземь. Не зная, как быстро вырубить вражеских магов стандартными заклинаниями, демон попробовал разработку чуть ли не из фундаментальной магической теории. В последнее время он стал лучше понимать нюансы работы материализации и невидимых энергий. Кое в чем даже помог один из разговоров с Ником. Однако тот способ, которым он использовал материализацию сейчас, и в бредовом сне не мог ему привидеться, вот что экстремальные ситуации делают!

Уже давно экспериментируя с материализацией, Балаватх заметил, что недостающая часть магической энергии высасывается из магофона, иногда вычищая его подчистую. Именно поэтому наибольших успехов в материализации достигают маги, работающие рядом с источниками. Сегодня же он решил использовать этот эффект в боевых целях. Наибольшая концентрация магии находится в аурах магов. Верхний, сплошной слой защиты пробить достаточно просто. Запущенные под ним процессы материализации подобно смерчу опустошат разлитую в ауре магическую энергию, причем опустошение идет куда быстрее подпитки от амулетов.

Но все это просто только на словах. Балаватх четыре раза пробивал оболочку эльфийской защиты, и только на четвертый раз ему удалось запустить материализацию. Хотя и одного раза оказалось достаточно: мигом лишившись большей части разлитой по ауре силы, дети леса оказались беспомощны и не смогли отразить заранее заготовленную связку атакующих заклинаний демона.

Пошатываясь, Балаватх побрел в сторону поверженных магов.

Похоже, с атакой он явно переборщил: одного ушастика пришлось убить, когда тот, наплевав на защиту, перешел в безумную атаку, второй же, похоже, умер, надорвавшись при кастовании какого‑то особо мощного заклятия. Эх, жаль, что все мертвы или в бессознательном состоянии, даже допросить некого! Одна радость – накопители у эльфов разряжены не полностью, есть что прихватить, а то совсем разрядил свои амулеты.

Несмотря на то что напрямую пользоваться магией неогненной стихии Балаватх не мог, он использовал ее опосредованно, с помощью огненных плетений‑игл, тянущих за собой нити из эльфийской магии. Сняв с убитых накопители в виде каких‑то непонятных кореньев, демон уже собирался перебираться на крышу одного из домов, чтобы перекачать силу в свои амулеты, развернуть сигнальную сеть и понаблюдать за округой, как почувствовал что‑то неправильное рядом с собой.

После осмотра обстановки магическим зрением брови Балаватха поползли вверх. «Надорвавшийся» эльф на самом деле не умер, а находился в состоянии летаргического сна. Откуда у него такие знания? Настроить свою ауру так, чтобы в состоянии, близком к смерти, аура и тело самостоятельно «консервировались», независимо от сознательных команд, все процессы или останавливались, или замедлялись, могли очень немногие. Сам Балаватх научился этому от учителя, Угры Пуджари Мритамы, который долгое время был адептом «Обманщиков смерти». Если бы не эти знания и мастерское звание в целительстве, вряд ли бы он так быстро почувствовал, что эльф далеко не мертвый. Всего же главный исследователь Лиги знал только о четырех школах и загадочной астральной гильдии, где учили подобному. Все школы были или демонскими, или людскими. Удивительно, как эльф смог получить такие знания!

Запомнив лицо и ауру эльфа и мысленно пообещав взять его в оборот, как только появится возможность, Балаватх переместился на крышу одного из домов, оглядывая окрестности. По обручу пришел сигнал от телохранителя, который уже был на подходе. Балаватх приказал тому держаться в стороне и быть готовым нанести удар по врагу с тыла.

Хладнокровная ярость вместе с вкраплением легкой иронии постепенно спадала, на арену выходил его величество откат. Чудовищное напряжение прошедшего боя постепенно давало о себе знать, колени ощутимо дрожали.

По знакам отличия демон определил, что двое поверженных боевых магов были мастерами. Пускай эльфийские требования к такому званию и заметно ниже, чем у демонов, однако это все равно далеко не пустой звук. Балаватх осознал, что ходил по лезвию: если бы враги нормально действовали в команде, дополняя, а не мешая друг другу, и немного бы изучили арсенал Лиги и меры противодействия, они бы без особых проблем потушили свечу его жизни.

Только вот на что эти отморозки надеялись? Или они там в своих лесах совсем дремучими стали? Даже убив или (что заметно сложнее) пленив его, им бы пришлось иметь дело со всеми расквартированными в столице частями Лиги, которые были бы на месте в промежутке от десяти минут (дежурный отряд) до двух часов. И даже если бы им удалось оторваться от преследования, они бы попали под массированный астральный обстрел. Едва отъехав от столицы. Причем не только со стороны астрального отряда Лиги.

Конечно, удобно нападать на гроссмейстера астральной магии возле источника на материальном плане, там, где он не может применить свои основные навыки. Однако подобные нападения очень не любят в астральной среде. Пускай почти вся астральная братия и погрязла в склоках и взаимных разбирательствах, однако в одном они все едины. На эльфов просто устроят коллективную астральную травлю, к которой присоединятся многие, даже те, кто не в самых хороших отношениях с жертвой нападения просто согласно сложившимся в этом сообществе нормам и традициям.

Балаватх считал их довольно разумными, так как благодаря им материальщики побаивались трогать астральщиков там, где они слабее всего. Чего не скажешь обо всех прочих местах. Если нападать не в районе источника, то коллективной травли не будет, а часть коллег жертвы, которые не в лучших с ней отношениях, еще за это и приплатит. Правда, и победить астральщика там намного труднее. Напади на него эльфы вдали от гномьей столицы, и расклад мог выйти совсем другой.

В целом ушастые неминуемо должны оказаться меж двух огней. А если учесть, что гномий архимаг, Руар‑затворник, как его прозвали в астральных кругах, вряд ли такое нападение одобрит, то и между трех…

Балаватху пришлось резко оборвать свои мысли, так как, пока он приходил в себя и размышлял, попутно раскидывая сигнальные сети, враг приближался. К сожалению, догадки были верны: за какие‑то пару минут подходы к дворику, где находился демон, были просто запружены эльфами. Часть двигалась в объезд на лошадях, часть спешилась и пробиралась через узкие улочки.

Глаза Балаватха лихорадочно заметались по окрестностям в поисках путей спасения. Того, что за ним будет охотиться чуть ли не треть всех эльфов, прибывших в столицу, он явно не ожидал, и чего ж они раньше‑то не появлялись? Навались они на него всем скопом во дворике – и все, можно было бы смело дровишки для погребального костра собирать! С трудом приведя мысли в порядок, Балаватх скрепя сердце закинул в ауру еще одну порцию стимулирующих заклятий. Как жаль, что он дал себе слегка отойти от первой схватки, теперь нужно еще раз впрягать в боевую узду весь свой организм!

Хладнокровность начала постепенно возвращаться к демону. Он даже нашел кое‑что позитивное в его сегодняшнем положении: все‑таки повезло с районом нападения! Не прилегай дома друг к другу почти вплотную и не будь улицы такими извилистыми, эльфы давно бы уже сюда прискакали. А ведь подобных районов только несколько во всей гномьей столице! Эх, астральщика бы сюда, уж с ним он так бы ушастых приласкал, что мало не покажется!

Еще раз обведя окрестности уже куда более спокойным и расчетливым взглядом, Балаватх прикинул варианты действий, точнее, бегства. Оставаться на месте и вступать в бой было изощренным способом самоубийства, слишком много эльфов на подходе, а амулеты почти разряжены, все тело колотит от перебора стимулирующих заклинаний. Поэтому вопрос сводится только к тому, куда бежать и каким образом. Неожиданно, когда демон уже готов был сорваться с места, его взгляд наткнулся на скромную такую улочку вдалеке, состоящую преимущественно из деревянных построек. На губах демона заиграла усмешка, а в глазах как будто загорелись огоньки. Теперь он знал куда двигать. Уж там он не только продержится до прихода своих, но и маленько задаст эльфам жару. Выпустив к будущему месту своей дислокации сигнальное плетение вспышки, чтобы свои сразу двигали туда, Балаватх во всю прыть бросился в том же направлении.

Эклектус

Древним исполином старая, полуразрушенная часовня Темпуса, бога времени, возвышалась над большинством зданий нижнего города. Некогда построенная одним из зажиточных купцов как символ пунктуальности и надежности его торговой империи, она пережила род своего создателя. Отданная за долги одним из его потомков, она множество раз меняла свою роль и предназначение. Так уж вышло, что большинство гномов слишком ценили свое время, чтобы тратить его на соответствующего бога, поэтому духовную составляющую строения никто не оценил. Что же касается материальной, житейской, то центр жизни нижнего города давно переместился совсем в другое место. Мало кому нужная часовня обветшала, фундамент основательно подмыли подземные воды. Поэтому последний владелец не нашел ничего лучшего, чем просто подарить ее магистрату. Менять фундамент дорого, а оставить все как есть – еще дороже ввиду риска оползня с необходимостью компенсировать его последствия. От сноса тоже пользы особой нет – неходовое место.

Магистрат не стал особо церемониться с часовенкой и просто включил ее в программу восстановления старины, чтобы был повод ее оградить, на случай если строение разрушится. Часовню побелили, сделали косметический ремонт, а на оставшиеся после этого деньги реконструировали совсем другие места.

С тех пор, несмотря на все мрачные прогнозы, часовня хоть и осунулась, но по‑прежнему столетиями стоит на месте, подавая прекрасный пример того, как умели строить в древности. Часы на ней уже давно не показывали время, а менять их никто не хотел – по каким‑то непонятным причинам любые плохие часы смотрелись на часовнях Темпуса чужеродно. Что же касается часов хороших, то последние полсотни лет лучшими считались часы с магической подсветкой, прекрасно видные и днем и ночью – плод сложной магической обработки – и слишком дорогие, чтобы вешать на часовню забытого бога.

Хотя… как раз сегодня и последнюю неделю магия, творимая в старой часовне, во много раз превосходила по сложности магическую подсветку гордости гномьих часовщиков. Если внимательно присмотреться к башне, то можно было бы увидеть какие‑то странные зрительные искажения вокруг нее. А тот, кто случайно мог оказаться поблизости и обладал магическим талантом, мог бы еще увидеть сложнейшую энергетическую вязь, окутывающую ее. Только вот маги в этом районе не обитали и мимо проходили крайне редко, а если и были рядом, то о них оповещала заблаговременно развернутая сигналка.

Хозяин же всего этого безобразия, высокий длинноволосый человек в идеально чистой, с иголочки мантии мага, стоял в задумчивости, облокотившись на грязные перила. Происходящее в гномьей столице очень не нравилось Эклектусу. Движимый своей гипотезой и рядом догадок, он преодолел полконтинента, потратил немало усилий на налаживание связей в незнакомом месте, но до сих пор не понимал и половины подоплеки сложившейся ситуации, слишком много разных сил задействовано. Каким‑то шестым чувством Эклектус ощущал огромное напряжение, витающее над столицей, еще чуть‑чуть – и она просто взорвется событиями и многие не успеют правильно отреагировать, когда все перевернется вверх ногами. Особенно человека настораживали события, связанные с Читаатмой Балаватхом. Ушлый Дух Будущего явно в курсе того, что здесь происходит, и, похоже, давно раскрутил свою игру, причем не только против так любимых им интриганов Дворца.

Поразмышляв еще немного над сложившейся ситуацией, маг переключился на куда более прозаичную задачу – развертывание магических воздушных линз и их подстройку под ключевые объекты. Отсюда, с часовни, открывался прекрасный обзор на нижний город и на существенную часть верхнего. С помощью плетений‑линз можно было наблюдать за многими ключевыми объектами, в частности за некоторыми корпусами гномьей гильдии магов, одним из выходов гроссмейстериата, демонским посольством и их базой в нижнем городе.

Не то чтобы это наблюдение было особо плодотворным, но до конца дня делать было просто нечего, все встречи на сегодня он провел, информаторы свяжутся только завтра, а сеансы астральной связи с учителем и парой других нужных ему магов астральной гильдии пройдут не раньше, чем через три дня.

Детально продумав план своих будущих действий и еще раз обдумав диспозицию сил, Эклектус не нашел ничего лучшего, чем просто взять и с полчасика подремать. Его абсолютно не беспокоили холодные камни пола, отсутствие комфорта и запыленность стен – благодаря магии поддерживалась идеальная температура тела, твердые камни ощущались как мягкая перина, и ни одна пылинка не приставала к одежде. Даже воздух и тот фильтровался от пыли и неприятных запахов, благоухая свежестью. Как все же приятно ощущать пьянящий аромат свободы: незачем городить муравейники домов и прочих строений, нанимать слуг – магия может дать тебе все, где бы ты ни находился. Только от нее ты по‑настоящему и зависишь! Остается только диву даваться, зачем большинство магов, даже достигнув ощутимых успехов в магическом искусстве, возводят роскошные дворцы и выстраивают пирамиды власти? А может, все эти дворцы да пирамиды не более чем темницы их душ?

Теронвиль

Теронвиль упорно не понимал, что творится с группой Вериана и ведущим их соколом. Мало того что показанная птицей цель находилась далеко от предполагаемого места нахождения гномки, так еще оттуда мелькнула какая‑то яркая вспышка. Неужто Вериан уже ввязался в какую‑то магическую битву?

А ведь только что прискакал посыльный от другой группы преследования, уверяющий, что они крепко встали на след Крисы их’Дрим совсем в другом месте и уже перекрывают тот район. Да и другой сокол взял в том же месте цель. Во что же тогда вляпался Вериан? Каким чудом нашел там репейник на свою задницу? Или, может, это как раз все остальные ошиблись, а он сделал все как надо и сейчас подавляет сопротивление строптивой коротышки?

Конечно, очень сомнительно, что гномка способна оказать хоть какое‑то сопротивление двум мастерам и группе захвата, но с этим паскудным заданием чего угодно ожидать можно! То, что информация о Крисе и ее возможностях была неполной и недостоверной, Теронвиль понял сразу после известия о провале группы ее захвата. Эльф даже готов был допустить, что информатор специально скрыл кое‑какие сведения о гномке, а на каких‑то акцентировал внимание, чтобы выставить ее как идеального «языка». Мотивы тут могут быть самые разные. Многие, особенно искушенные в интригах эльфы прекрасно умеют демонстративно помогать, но помогать с подвохом, так, чтобы публично, дав одной рукой, незаметно забрать другой.

Теронвиль уже направил посыльного к Вериану узнать, что за хренотень там происходит, а сам начал перебирать возможные варианты. Пока что выходило негусто: либо Вериан схлестнулся с гномами, или с непонятно как там появившимся Ником, или еще с кем‑то третьим, либо же, что наиболее вероятно, вообще никакой битвы там нет, вспышка означала совсем другое, а сокол просто ошибся. Отсутствие связи безумно раздражало, возможно, стоило протянуть нити связи к обоим группам преследования, но он тогда побоялся, что случайно проходящие мимо маги могут их заметить. Напрасно побоялся, теперь вот мучается в неведении и ожидании посыльных.

Через пару минут наконец‑то прискакал посыльный, причем посыльный Вериана, а не тот, которого направлял Теронвиль. Похоже, они разминулись на полдороге. К удивлению эльфийского командующего, группа Вериана действительно вляпалась. Изрядно ошарашив присутствующих, посыльный заявлял, что схлестнулись они то ли с демоном, то ли с человеком, но уж никак не с гномкой! Причем тот оказался крепким орешком не ниже мастерского уровня, вот и просят они подкрепление, чтобы взять того живым.

«Да разломись ты высохшим деревом, неверный сын гулящей матери, неспособный отделить семена истины от сорняка!» – про себя выругался Теронвиль. Вот и настала пора ему вступить в эту игру, начатую им, но развивающуюся не по его правилам.

Быстро вскочив на лошадь и махнув своим подчиненным, уже не беспокоясь о том, что подумает и будет делать принцесса, да и вообще выбросив ее из головы, он помчался на место боя, чтобы своими глазами увидеть, что происходит и начать действовать соответственно обстоятельствам.

Эклектус

Поспать Эклектусу так и не удалось. Неожиданно подало сигнал определяющее движение заклинание, подвешенное к направленной на демонов «линзе».

Увиденное заставило человека прицокнуть языком – с базы демонов выехал и тут же перешел на галоп целый отряд. Судя по наблюдаемой суете (как на базе, так и в посольстве) в делегации Лиги объявлена боевая тревога с мобилизацией всех находящихся в столице. Такое событие оказалось для Эклектуса большой неожиданностью, и, что самое обидное, он даже гадать не мог, кто и почему спровоцировал демонов на такое, слишком уж нагло и сильно для этого надо действовать.

Оглядев отряд с максимальным увеличением, Эклектус определил направления взглядов командующих, направление их движения и примерно прикинул, в какой район они следуют. Похоже, они движутся в сторону трущоб, только не ясно, конечная ли это точка, или отряд проследует дальше. Насколько человек знал, за трущобами проходит дорога к одному из магических полигонов, причем в последнее время работающему достаточно активно.

Эклектус решил покинуть свой уютный насест и проследовать за отрядом, чтобы понять, с чем же тем довелось столкнуться. Возможно, разгадка противостояния демонов непонятно с кем позволит пролить свет и на кое‑какие волнующие его вопросы.

Бегло осмотрев окрестности на наличие коней и конных экипажей, человек нахмурился – рядом проезжала только одна повозка с лошадьми далеко не первой свежести, с такими только за смертью ехать! Что ж, при всем отсутствии желания средство передвижения придется наколдовать.

У магии земли есть отличное свойство, ее очень легко сцеплять с камнем и прочей неорганикой. Именно на этом эффекте и базировалось придуманное Эклектусом средство магического передвижения. На основе магии земли создавалось плетение – магический аналог колес, с одной стороны связанных с магом, а с другой – сцепленных с дорогой. Вращать подобные плетения‑колеса аурой можно с достаточно большой скоростью, только вот энергии тратится немало. Пожалуй, только для гномьей столицы с ее магическим фоном это заклинание и сгодится, да и то не на длинные дистанции. Немного подумав, Эклектус добавил в конструкцию еще два воздушных плетения, одно из них должно разрежать воздух перед едущим, второе – защищать от мусора и пыли, летящих в лицо.

Еще раз проверив надежность накладываемых плетений, Эклектус спустился с часовни и уселся на дорогу. Скорее про себя, чем вслух он пробормотал:

– Моя драгоценная задница, я искренне надеюсь, ты меня потом простишь. Когда‑нибудь…

С этими словами Эклектус активировал полог невидимости, которым он владел не так чтобы очень, но достаточно прилично, активировал свои заклинания и тронулся с места со скоростью, которой могла бы позавидовать любая лошадь.

Если бы немногочисленные прохожие не отводили взгляд под действием полога невидимости и не переносили свое внимание на посторонние вещи, то могли бы лицезреть прелюбопытнейшую картину – человека, несущегося с огромной скоростью по дороге на пятой точке будто на невидимой горнопроходческой тележке. Такое зрелище даже для столицы, где количество магов чуть ли не превышает количество жителей без всяких магических способностей, было бы весьма любопытным и могло вызвать долгие пересуды за кружкой эля.

Старый Борх

Спину старого алкаша приятно грела стенка, впитавшая в себя лучи солнца. В руках он баюкал наполовину опорожненный кувшин с брагой из заведения Тирха, пусть и плохого качества, но уверенно вводившей мозг пьянчужки в состояние приятного умиротворения и довольства окружающим миром. До полной нирваны уже было не так далеко, но пока еще пропитый мозг крепко держался за реальность.

Откуда‑то справа послышались шаги. Борх неохотно скосил глаза и увидел какую‑то тень. Немного удивившись этому, он нажал на левый глаз и уже уверенно определил, что бежит молодая симпатичная гномка с загнанным выражением лица. Пьянчужке и невдомек было, что его пропитанный не самым качественным спиртным мозг перестал реагировать на многие внешние воздействия и он приобрел способность частично не поддаваться отводящему действию полога невидимости. Укоризненно покачав головой и буркнув что‑то нелицеприятное о современной молодежи, он снова приложился к кувшину. Буквально через пару минут его витающие в неизвестных далях мысли выдернул на землю лошадиный топот, замерший неподалеку. Приоткрыв глаза, Борх снова нажал на левый глаз и увидел двух спешившихся эльфов, что‑то рассматривающих на дороге. Гном с неудовольствием глянул на зажатый в руке кувшин и покачал головой. Видимо, Тирх совсем уже перестал уважать старого друга Борха, раз подсовывает ему такое паршивое пойло, вызывающее такие стойкие и непонятные галлюцинации. Надо же, эльфы!

Еще раз покосившись на вызванных спиртным эльфов и подозрительно глянув на кувшин, Борх, резко выдохнув, допил оставшуюся в нем жидкость, затем, кряхтя и бормоча что‑то под нос, поднялся и медленно побрел в другую часть города. Там у него была еще одна точка, где ему иногда давали выпить, и, наверное, там‑то пойло не будет такого отвратительного качества, чтобы ему мерещились всякие ушастые. Не хватало еще и демонов увидеть. Хотя еще раз полюбоваться на видение симпатичной гномки он бы не отказался.

Ник – 4

Админ

Глава 1

Эльф vs демон. Воины‑немаги

Эльф посылал стрелы в напавших демонов одну за другой с максимально возможной для его лука скоростью. Однако маги противника успели прикрыть своих воинов, и большая часть стрел ушла в сторону, отбитая защитой. Наконец начали действовать эльфийские маги, и эльф, опытный рейнджер, стараясь быть незаметным, быстро отошел от основной массы воинов. А так как маги сейчас основательно занялись друг другом и не всегда успевают реагировать на действия обычных воинов противной стороны, то имеет смысл сместиться от основного вектора атак противника и оттуда щипать врага. Тем более что на одиночку маги не будут отвлекаться, занятые противником, равным себе по рангу.

У рейнджера осталась всего пара стрел, и он, осторожно выглянув из‑за каменного выступа стены сбоку от основной группы нападающих, оценил положение противников. Демон‑воин, находящийся с краю основной группы нападающих, отбил направленную в него эльфийскую стрелу клинком, значит, у него нет магической защиты. Рейнджер глубоко вздохнул, провел пальцами по оперению оставшихся стрел, прищурился и, шагнув из‑за своего укрытия, быстро отправил обе стрелы в цель. От первой стрелы демон смог уклониться, резко развернувшись и уходя с линии обстрела, видимо, заметив движение или почуяв приближение смерти. Но вторая стрела пробила доспех и застряла в его боку. Отскочив назад, демон уперся в стену дома и… пропал. Приглядевшись, эльф с неудовольствием обнаружил скрытый в густой тени узкий переулок, где демон и исчез.

Внимательно оценив расклад боя, эльф решил, что его отсутствие никак не скажется на результате, поскольку эльфы имели стратегическое преимущество – перевес в количестве магов и живой силе в целом. На земле лежали несколько убитых и раненых демонов вперемешку с эльфами. Бросив взгляд на щель, в которой скрылся демон, рейнджер повел плечами, сбрасывая усталость. Проверив пружинное лезвие в рукаве – изделие гномов длиной в три ладони, не раз спасавшее ему жизнь, – эльф крадучись, чтобы не привлечь к себе внимание, направился за скрывшимся демоном. Притаившись около прохода в переулок, он прикрыл глаза, напрягая чувства, отточенные в стычках на границе с дроу, позволявшие ему определять положение противника на коротких дистанциях. Определив, что за входом в переулок никого нет, рейнджер резко вбежал туда, страхуя себя от попадания из метательного оружия хаотичными бросками из стороны в сторону. Не обнаружив противника, эльф вскоре остановился и, прислушавшись, осторожно двинулся дальше. Длинный переулок внезапно сменил направление, и выскочивший из‑за угла рейнджер увидел тупик, в конце которого, опершись о стену, стоял демон, занимающийся своей раной.

Демон оценивающе оглядел появившегося эльфа, медленно выпрямился, прихватив прислоненный к стене меч, и сделал несколько шагов навстречу противнику для обеспечения свободы маневра. Рана уже не кровоточила и не причиняла ему больших неудобств. Противники сошлись и настороженно замерли в двух шагах друг от друга. В разговорах не было нужды, и они не пытались разговаривать. О чем? И так все ясно. Обычные воины, они не знали, из‑за чего произошла кровавая стычка между группами демонов и эльфов, а если даже знали, то приказы никто не отменял, и они их просто выполняли. Возможно, обернись все иначе, они могли бы стать союзниками или оказаться за одним столом в таверне, но сейчас они противники, а значит, из переулка выйдет только один. Второй останется здесь, убитый или раненый, но это судьба воина.

Демон, держа меч двумя руками, поднял его над головой и замер. Эльф раньше не сталкивался с подобным методом ведения боя на мечах, да и вообще с демонами, но это ничего не меняло. Мгновенно сблизившись с противником, он провел атаку на открывшегося таким странным образом демона и чуть не лишился головы – демон исключительно быстро увернулся от его клинка, а эльф только благодаря усиленной амулетами реакции смог уйти от пронесшегося впритирку лезвия меча. Противники снова замерли друг против друга, поменявшись местами. Следующую, довольно успешную атаку начал демон. Рейнджеру удалось отразить ее ценой длинного разреза в прочнейшей кольчуге, принявшей на себя удар меча демона. Эльф мысленно поежился: будь кольчуга менее прочной, то наружу бы торчали ребра вскрытой грудины в обрамлении разорванного металла. Несколько следующих атак принесли легкие царапины обоим противникам, а демону к тому же серьезный порез на ноге. Оба чувствовали приближение финала схватки, когда внезапно над головами бойцов хлопнула оконная створка и раздался визгливый голос:

– А ну, прекратите шуметь, хулиганы! Вот уж я пожалуюсь смотрящему Приклу! Ишь ты! Вздумали тут бренчать своими железяками!

Демон и эльф не обратили внимания на шумное вторжение в их «диалог», состоящий из ударов мечами и оценивающих взглядов противника. Видя бесполезность своего вмешательства, разъяренная фурия в окне вылила на дуэлянтов содержимое ночного горшка, которое частью попало на демона. Тот резко махнул рукой, и голос противной тетки был прерван лезвием метательного ножа, рукоятка которого как по волшебству словно прилипла к горлу пожилой гномки. Когда демон отвлекся на это действо, эльф, не упустив случая, бросился в атаку. Но демон был мастером, и бросок ножа ни на секунду не отвлек его от противостояния с эльфом. Кроме того, он входил в сотню лучших «железных кулаков» Лиги – воинов, натренированных с помощью внутренней энергии, не имеющей никакого отношения к магии, пробивать голыми руками защитные купола вражеских магов. Вытянутой ладонью левой руки, словно копьем, усилив удар поворотом всего тела и выплеском внутренней энергии, демон ударил точно в приоткрывшийся разрез на кольчуге. Разрушив печень, рука демона вышла из спины, разорвав внутренности рейнджера и натянув заднюю поверхность кольчуги. Эльф умер мгновенно от болевого шока, завалившись с перекошенным от боли лицом на демона, при этом левой рукой как бы отталкивая грудь принесшего ему смерть противника.

– Все, все, – как будто успокаивая неразумное дитя, прошептал демон, мягко опуская эльфа на землю. Он неловко дернулся, когда боль от забытой стрелы в боку напомнила о себе, и услышал звонкий щелчок там, куда упиралась рука эльфа. Демон хотел посмотреть вниз, но почему‑то голова его не послушалась, да и ног с руками он не чувствовал. «Что за…» – удивился демон и начал заваливаться вперед, медленно опускаясь на колени, с невольно притянутым к себе эльфом, из тела которого он так и не успел вытащить руку. А из шеи демона выглядывало, как любопытный зверек из норы, узкое лезвие, пробившее горло и разделившее шейные позвонки.

Звуки сражения затихли, уступив место тишине. Из открытого окна свисало тело мертвой гномки, пальцы которой постепенно расслабились и выпустили ручку ночного горшка, с грохотом, нарушившим тишину, разбившегося о мостовую. А посреди переулка, лицом друг к другу, стояли на коленях эльф и демон. Появившиеся в этом тупичке спустя некоторое время стражи долго нерешительно ходили вокруг, пытаясь понять, как разъединить двух воинов, и после смерти не желающих отпустить своего врага.

Ник

Что может быть прекраснее чувства полета? Вернее его вариации – свободного падения, когда внутренности сворачиваются в тугой комок, перехватывает дыхание, а внутри мышц образуется щекотка? Говорят, к этому в конце концов привыкают. Только не я. Каждый раз – как первый. Все‑таки в виртуальных компьютерных полетах и падениях, в том числе и в местном аналоге (слияние сознанием с элементалем воздуха), чего‑то не хватает. Ощущения не те. И ко всему этому примешивается чистый восторг! И некоторая доля сюрреализма, когда супротив всех ощущений падения земля не приближается, а удаляется. Вот как сейчас.

На высоте сотни метров земной элементаль остановил подъем, как ему и было указано. Не знаю, как он организовывал антигравитацию или что там у него, но ощущение падения или невесомости осталось, хоть и несколько уменьшилось. Я, наверное, минут десять висел вот так, пытаясь свыкнуться с ощущениями и, чего уж греха таить, наслаждаясь ими. И не заметил, как мысли потихоньку свернули в менее приятное русло. А все дело в том, что я несколько разочаровался в системе управления элементалем. В смысле из инфосети. Оказалось, что оттуда напрямую управлять им, как вне ее, не получается. Можно только задавать последовательность действий, которые он и выполняет. Что‑то вроде программирования. При этом теряется гибкость управления. Да и скорость. В таком режиме он больше напоминает банальный автомат, тупо исполняющий команды. Я, конечно, не претендую на то, чтобы считать, что со всем там разобрался.

Нет, напротив, ясно как божий день, что я только прикоснулся к самому вкусному. Вот разве что справочник по программированию элементалей не прилагается, и немудреные действия духа земли – поднять, опустить, остановить, изменить скорость, – можно сказать, были найдены мною методом научного тыка. А уж сколько нервов я потратил, когда привязывал его к Крисе, и не спрашивайте. Желание копать в этом направлении почти полностью пропало. В голову приходит только одно предположение – так было сделано специально. Типа можно запрограммировать элементаля на любые действия, но в то же время при необходимости можно управлять им напрямую или запустить уже написанную программу, не выходя в инфосеть. И еще самое поганое – если элементаль выполняет какую‑то программу, а в это время его вызывает маг, элементаль может приостановить ее выполнение. Скорее всего, есть возможность отключить данную функцию, но я пока не нашел как – проверил на Крисе. А ведь по логике у них еще должны быть встроенные мощные программы для выполнения каких‑то сложных функций. К ним я тоже не подобрался. Не нашел. Вот такие вот пироги.

От подобных мыслей градус настроения сильно упал, но не настолько, чтобы все бросить. Немного пообвыкнув в новом для меня состоянии и проверив состояние защитного шара, внутри которого находился, я запустил следующую программу полета. Их я «написал» несколько для определения степени управляемости элементаля и ее пределов. Сегодня я еще не буду подниматься в точку фокуса, хоть такая мысль и мелькнула. Лучше все хорошенько проверить. Хрен знает, как я себя буду чувствовать в точке фокуса – я еще не забыл, как настраивался на меня Умник и какие я при этом испытывал ощущения. В общем, немного не в своем стиле спараноидалил.

Следующие полчаса элементаль двигал меня в горизонтальной плоскости по кругу, просто вперед‑назад, с разной скоростью. В принципе неплохо, вот только свое действие начинал оказывать ветер, на высоте в полкилометра начавший дуть достаточно сильно и сдувавший мой пузырь с заданного направления. Видимо, когда я запускал зверька в небо, было затишье, иначе хрен бы он вернулся почти в ту же точку, откуда и стартовал. Правильно запрограммировать элементаля, чтобы он реагировал на внешние воздействия, мне не удалось. Я просто банально не знал, как это сделать. При прямом управлении вроде получалось, но я хотел добиться, чтобы это происходило без моего участия, а элементаль земли, в отличие от воздушного, почему‑то с большим трудом поддавался внешнему обучению на основе примеров.

В результате я плюнул на это дело и минут пять просто висел в воздухе, болтаемый воздушными потоками и глядя вниз. Красиво. Столица даже с такой высоты была видна не полностью. В виде немного неправильного овала она тянулась с юга на север на несколько километров. Да и то этот овал был весьма условным – по его краям присутствовала как бы бахрома построек, деревьев, каких‑то высоких сооружений. Ну и, конечно, мощная стена, окружающая центральную часть города. Мой взгляд что‑то зацепил, но тут мне пришла одна идея, которую я тут же попытался проверить. Если элементаль земли такой «туповатый», вернее я тупой, что не могу с ним разобраться, то ведь с элементалем воздуха у нас, скажем так, очень доверительные и близкие отношения. Поэтому я быстро вызвал Шишигу и погрузился в мир смешанных эмоций этого существа (у земного я их почти не заметил). Как ни странно, втолковать ему, что надо делать, не составило труда. И вот уже я медленно поднимаюсь на километровую высоту с помощью земного элементаля, а все боковые порывы ветра нейтрализуются Шишигой. За время подъема пузырь, в котором я находился, не сдвинулся от вертикали ни на сантиметр! Ну, так мне показалось, ведь замерить это я мог только примерно.

Приближаясь к граничной отметке, я отцепил от пояса устройство, точно такое же, как то, что ждет своего часа в амуниции парашюта для отстрела вытяжного парашютика, в данный момент заблокированное. Я решил повторно проверить, как этот техномагический девайс работает. При пересечении заданной границы ничего не произошло. Это меня опечалило, так как мне казалось, что тут все нормально. В этот момент в моей голове раздалось хмыканье Умника.

«Что?» – мрачно спросил я, крутя устройство в руках.

«Да мне вот кажется, что ты переработал. Тормозишь на ровном месте».

«М‑да?»

«Угу». – И замолчал. Я же вдруг сообразил, что действительно туплю не по‑детски. Я ведь в коконе, а он держит постоянное давление, соответственно и датчик давления считает, что находится на земле. Так… Бросить каку для проверки не получится – тот же кокон не пропустит, а выключать его пока не хочется: мне тут вполне комфортно и уютно. И даже тепло. «Ладно, потом проверю», – решил я и снова прицепил прибор к поясу. Огляделся. Эх, красота! Красота? Ну да. Красиво, умом я это понимаю, только почему не чувствую обычного состояния, которое испытываешь, любуясь такими видами? Я прислушался к себе. Первоначальный восторг от полета куда‑то подевался, и в голове снова пустили ростки усталость и равнодушие. Вот блин! Ну точно, переработал – знакомые ощущения. Даже стимуляция симбионтов и Умника не помогает. Хорошо, вернусь вниз, возьму денек передохнуть, потом слетаю в точку фокуса, а затем устрою себе отпуск. Возьму Крису и рванем куда‑нибудь, она как местный житель должна знать, где можно отдохнуть и как. А то в последнее время слишком часто я косячу, иногда просто‑таки заставляю себя работать. Потом, конечно, втягиваюсь в работу и фиг меня оторвешь, но неправильно это. Правда, тут еще соревнования среди музыкантов приближаются, да и бал у архимага… Может, ну его на фиг?

Я некоторое время оглядывал окрестности, болтаясь на высоте уже около полутора километров, куда элементаль земли медленно, но верно меня поднимал. Скорость я специально установил небольшую, торопиться особо было некуда. И снова меня посетила мысль сгонять в точку фокуса, раз уж забрался сюда и вроде как все идет нормально. И снова я отмахнулся от нее – что‑то меня останавливало. Но с каждым разом все труднее отказываться от этой идеи. Чтобы перебить подобные мысли, я стал более внимательно разглядывать расстилающиеся подо мной природные пейзажи. Недалеко от столицы гномов начинались невысокие горы, постепенно доходящие примерно до трех тысяч метров, однако даже с этой высоты за ними вдали очень смутно проглядывали верхушки гор, некоторые из которых возвышались на десятки тысяч метров. По‑моему, это уже где‑то на территориях людей. А может, мне все это кажется, мираж… Вроде там должны быть степи, примыкающие как к гномьим, так и к человеческим землям. Ну и ладно, сейчас совсем не хочется об этом думать и сбивать умиротворенный настрой, наконец вернувшийся ко мне.

Внезапно над городом что‑то сверкнуло на небольшой высоте. Я заметил это краем глаза и повернулся в ту сторону.

«Фейерверки, что ли? Тренируются перед балом?» – была первая мысль.

«Не знаю, не знаю, – влез в мои мысли Умник. – Я уже некоторое время наблюдаю слабые возмущения магического фона. Что еще более интересно, вижу выбросы эльфийской и демонической магии».

«А почему молчал?»

«Сам же сказал не беспокоить тебя», – обиженно буркнул Умник.

В голове у меня замелькали последние события, предупреждения Умника, и некоторые моменты прямо‑таки выперли наружу из общего количества данных. Прокрутил запись с «жучка» Крисы. Ничего не понятно. Явно что‑то происходит, слышится тяжелое дыхание, но ни одного слова! Партизанка, блин… Демоны, что ли, мутят? Из Лиги которые. У них там и эльфы и люди есть. По крайней мере, отсвечивали во время показательных выступлений Лиги. С другой стороны, с «жучка» одного из эльфов (просто увидел его на улице и повесил свое подслушивающее устройство, сделать это оказалось легко – он не был магом), бадди‑комп записал разговоры, общий смысл которых был достаточно понятен – выдвигаться за город. Хм… А почему тогда фигня какая‑то творится в городе? С другой стороны, магические всплески происходят не в центральной части, а где‑то на окраине. Может, «за город» означает «за стены внутреннего города»?

«Криса!» – что‑то кольнуло внутри. Куда же ты вляпалась? И вляпалась ли? Странно. Вроде бы я должен чувствовать ярость, сильное беспокойство, что на мою подругу подняли руку, но апатия все никак не хотела отступать.

«Умник! – Я дал себе несколько пощечин, чтобы очнуться. – Помнится, ты смог соотнести положение на карте города и отражение объектов в инфосети, так?»

«Было дело, – согласился Умник. – Только весьма приблизительно».

«И тем не менее. Давай определи по «жучку» Крисы, где она находится, да и остальные «жучки» тоже отследи, а я пока двину в сторону города. Что‑то не нравится мне происходящее». Не выходя в инфосеть, я подключился к элементалю земли и потихоньку двинул его в сторону столицы. Шишига все так же продолжал нейтрализовывать действие воздушных потоков вокруг моего кокона.

В процессе движения я, выкрутив на максимум увеличение картинки в бадди‑компе, с полуторакилометровой высоты пытался рассмотреть, что происходит в городе. Примерное место вспышки я запомнил. Но все было бесполезно: слишком далеко, чтобы нормально разобрать подробности. Город медленно приближался, и вот наконец на его окраине появилась жирная точка с фоткой Крисы поверх нее. К сожалению, от этой точки расходились концентрические окружности, обозначающие ошибку определения, то есть Криса могла находиться в любом указанном месте, и разброс этот составлял несколько кварталов. Печально, но не страшно. Главное, понятно, куда двигать. Тут появилось еще несколько точек, обозначающих положение Васы, некоторых гномов, не имеющих отношения к делу, и того левого эльфа. Васа, судя по всему, находился во дворце архимага, остальные – где‑то в городе. Подчиняясь мысленной команде, комп оставил маяки Крисы и того эльфа – он находился недалеко от девушки. Все‑таки эльфы? И чем же Криса насолила им, что они на нее накинулись? Спокойная, тихая девочка, политикой не интересуется. И при чем тут демоны? Та вспышка была организована с использованием демонической магии. Что за дела творятся? И наконец‑таки Криса подала голос (я уже не выключал прослушку ее «жучка»).

«Да что же вы ко мне пристали?» – усталым и немного охрипшим голосом тихо пробормотала моя подруга. И вот тут мне поплохело. Я успел спуститься примерно на полукилометровую высоту над местом нахождения Крисы и потому очень хорошо разглядел, как несколько домов в предполагаемой зоне ее расположения просто сложились внутрь, как карточные, подняв кучу пыли. Я был почти уверен, что она использовала земного элементаля, потому что такое может произойти только под воздействием гравитационного всплеска, а эльфы вряд ли смогут подобное сотворить. Правда, насчет демонов я не был уверен, но тут, похоже, именно эльфы тусуются. Это до чего же ее надо было довести, чтобы она решилась на такой шаг?

«Вот вам, гады», – тяжело дыша, снова подала голос Криса. На некоторое время наступило затишье, в течение которого вроде бы ничего не происходило. Удерживая себя с помощью элементаля земли на одном месте, я пытался поточнее определить, где она находится и куда мне лучше приземлиться, когда внизу произошли некие события – Умник прорисовал в компе что‑то типа вспышки, невидимой в обычном зрении. Внутри у меня екнуло, к горлу подступила тошнота, впрочем тут же пропавшая, а земля с неожиданно увеличивающейся скоростью стала наплывать на меня.

Как я потом узнал, среди нападавших эльфов был маг, специализирующийся в действиях против стихийников. Он не понял, что Криса вызвала элементаля земли, но почувствовал знакомые вибрации магического фона и, наполовину придавленный упавшей балкой разрушенного дома, недолго разбираясь что к чему, шарахнул плетением, нарушающим связь мага‑стихийника с элементалем. Судя по мощности выброса, выложился он полностью, возможно, еще и накопитель использовал – даже до меня достало, и эта завеса из помех еще минут пять держалась, не давая призвать элементалей. Кстати сказать, крутые маги‑стихийники тоже могут как‑то сопротивляться таким воздействиям извне – идет обычное противостояние щита и меча, но в данном случае ни Криса, ни я не были готовы к подобному, да и не знали всех тонкостей, за что и поплатились. Так как мой земной элементаль в тот момент управлялся напрямую, то в отличие от Шишиги, продолжавшего выполнять программу по нейтрализации воздушных потоков вокруг меня, он просто посчитал, что его «отпустили», и свалил. Ну а я растерялся от этих непоняток и почему‑то решил, что лучше падать не в защитном коконе, а спуститься на парашюте. Эти мысли у меня в голове промелькнули буквально в течение доли секунды, после чего я, не задумываясь, деактивировал защитный кокон и резко дернул кольцо, раскрывшее ранец. По ушам хлопнуло, в глазах потемнело, но, слава богу, я падал пузом вниз, так что парашют раскрылся штатно. Через пару секунд меня легонько потянуло, усадив в подвесной системе, и я закачался под куполом. С трудом глянул вверх. Зрение восстановилось.

Небо надо мной закрывал черный купол. Вроде нормально открылся. Никаких перекосов, парашют не порван, и не висят оборванные стропы. На всякий случай я был готов отцепиться и снова включить защитный кокон, если все пойдет криво, но вроде как обошлось. Глянул на индикатор высотника. До земли еще пара сотен метров, надо определиться, куда приземляться. Желательно в район нахождения моей боевой (или боевитой?) подруги. И тут бадди‑комп снова на пару секунд закрасил местность радиусом примерно в квартал красным цветом.

«Что за фигня?» – пробормотал я.

«Это я показал, – проявился Умник. – Судя по характеристикам сработавшего плетения, в этом районе активировался «сонный» кристалл нашей разработки».

«Ага, значит, и Криса где‑то рядом», – пробормотал я. Хорошо хоть меня излучение не достало. Вот только она его врубила рядом с собой или умудрилась сделать это издалека? Да нет, рогатки у нее нет, далеко отбросить не получится. Да и в «жучке» тишина… «Ладно, садимся рядышком с этим пятном», – решил я и скорректировал направление своего приземления. И плевать, если заметят. Но, думаю, после таких магических выступлений вряд ли кто‑то смотрит в небо, если вообще есть кому.

Махас

Маханийа Махас медитировал в небольшом дворике, в беседке, укрытой со всех сторон столь любимой гномами зеленью. Мысли медленно текли, цепляясь одна за другую и образуя причудливый водоворот образов, в которые демон лениво вглядывался. Это было любимое состояние маханийи. Именно таким образом у него лучше всего получалось собирать и накапливать магию огня. Магия – она ведь есть повсюду. Правда, не везде ее плотность, как говорил учитель Махаса, одинакова. Конечно, у источников подпитываться лучше всего, да и процесс быстрее идет, но опытный маг, а тем более маханийа, не испытывает особых затруднений и вдали от них. В Дорзене, однако, из‑за очень сильного источника земной магии, мешающего спокойно накапливать свою, отличную от гномьей, это делать сложнее. Но ничего непоправимого нет, внутренние запасы имеются, драк не предвидится, накопители забиты магией огня под завязку. И лишь любовь к самой медитации, очищающей разум от шлаков событий, была причиной того, что сейчас демон отдался этому занятию.

Перед глазами мелькнули образы столицы двухсотлетней давности. Именно тогда Махас посещал ее в последний раз. И, надо признать, за минувшее время многое изменилось к лучшему. Город разросся, стал зеленым – видимо, Руархиду нравятся эльфийские сады, коли он ввел здесь такую моду. Тогда Махас еще не был ни маханийей, ни гроссмейстером, а всего лишь достаточно сильным боевым магом, путешествующим по миру, чтобы и себя показать, и на других посмотреть. В особенности на других боевых магов, а может, чему и научиться у них. Был он тогда не настолько спокойным и уравновешенным, как сейчас, на вершине боевого магического искусства. И куролесил со всем пылом юности. Пришлось даже прятаться от местной стражи, а потом и покинуть город – его объявили в розыск. Но, по сути, ничего страшного он тогда не совершил, а так, подшутил над гномьими боевыми магами. Он и до сих пор считал, что те его неправильно поняли и шутка вовсе не была злой. Впрочем, все зависит от точки зрения.

С того времени прошло много лет, искать его перестали быстро, да и, как потом узнал Махас, архимаг гномов Руархид сам тогда всыпал провинившимся, по его мнению, магам, и розыскные листы были отозваны. Еще не раз Махас бывал у гномов, но в столицу как‑то не доводилось попадать. И лишь сейчас, не устояв перед просьбой своего друга Читаатмы Балаватха, решил посмотреть, как тут обстоят дела. Да… Балаватх… Пожалуй, самый лучший друг, которого только можно пожелать для себя. Исключительно умный, разносторонне развитый демон. В свое время они подружились, и никто из них не прогадал. Вряд ли бы Махас смог достичь вершин без помощи своего друга, да и сам он со временем стал поддержкой Балаватху, что позволило тому не бояться за свою спину при столь бурном образе жизни. Частенько даже информации о том, что за спиной Балаватха стоит Махас, бывало достаточно, чтобы недруги главного аналитика Лиги, коих у того было великое множество, отступились. Не всегда этот умнейший демон понимал, когда нужно остановиться, и приходилось вытаскивать его из всяких передряг.

Махас наконец соизволил открыть глаза и перевести взгляд на слугу, в течение нескольких минут топтавшегося рядом. Заметив, что на него обратили внимание, тот поклонился и, не разгибаясь, проговорил:

– Сваами Читаатме Балаватху требуется ваша помощь. – И замолчал, ожидая разрешения говорить дальше.

– Продолжай.

Спустя минуту четкого пересказа сообщения слуга замолчал.

– Посыльного и командиров боевых отрядов ко мне, – произнес демон и задумался.

Ник

Приземлился я успешно – внутри крошечного дворика не разрушенного дома. В ноги сильно ткнулась земля, и я едва сохранил равновесие. Купол по причине отсутствия ветра спокойно сложился рядом. Быстро отстегнув его, я огляделся. Загаженный маленький дворик, метров двадцать на двадцать, когда‑то претендовавший на гордое звание «благоустроенный». Судя по покосившейся открытой двери и отсутствию окон, тут давно никто не живет. Быстрый скан Умником подтвердил мое предположение. Я наконец сделал то, что давно должен был сделать – проверил, какое оружие у меня есть с собой. Кроме пары метательных ножичков в рукавах куртки да рогатки, ничего. Включил радар. Вот теперь полная ясность. Куда делись жители из близлежащих домов, я не знаю, но количество их было крайне невелико. Вернее в паре домов в этом квартале отсвечивались отметки, но под землей. Видимо, в подвалы залезли. Остальные вовремя свалили или просто тут не живут. Так, поблизости до фига эльфов, держащих в кольце домик с отметкой Крисы, вдали еще какие‑то отметки, похожие на демонские, и они удаляются. Интересно, меня заметили или нет? Судя по отсутствию движения в мою сторону – нет. Или все спят, или я так удачно попал в разрыв событий.

Я забежал в дом, прошел его насквозь, поднимая пыль своими шагами, и остановился около двери. Выход вел на улицу, перпендикулярную той, где находился дом, в котором пряталась Криса. Думаю, эльфы его не заняли по причине неудачного расположения, так что в этом деле мне повезло. Я остановился в прихожей перед дверью и дал возможность поработать Умнику и бадди‑компу. Через пару минут передо мной в воздухе развернулась карта местности, снятая компом при приземлении (не зря я вертел головой в разные стороны), и расположение всех живых организмов на ней, то бишь противников.

«Ну, Умник, – ознакомившись с картой, я, наплевав на грязь, для удобства сел на пол и прислонился к стенке, – твой выход».

На пару секунд картинка в глазах задергалась, краткое мгновение неудобства, связанное со сменой картинки, и… я выплыл наружу сквозь дверь. Вернее видеокамеры, сформированные Умником. Передо мной развернулось изображение, захватывающее весь периметр вокруг точки «глаза». К такому я уже более‑менее привык.

«Давай к ближайшему эльфу», – скомандовал я.

Картинка быстро мелькнула, и вот уже я вижу лежащего эльфа, мирно посапывающего недалеко от выхода из моего дома. Пометавшись между оставшимися эльфами, я удостоверился, что все они спят. Правда, расслабиться не позволило движение, засеченное компом в паре кварталов отсюда, да и рефлекторные подергивания некоторых эльфов. То ли собирались вот‑вот проснуться, то ли как‑то сумели защититься от усыпляющего излучения. В разрушенные дома залетать не стал, хоть там и отсвечивали метки нескольких эльфов. В общем, сейчас самый удобный момент и терять его не стоит.

Отключив «глаза» Умника, я проморгался, вскочил и резво рванул в сторону дома, где находилась Криса, по пути вынеся старую дверь приютившего меня жилища. Пробегая мимо лежащих эльфов, троим в ауры на ходу посадил «жучки» – почему не воспользоваться ситуацией? Приблизившись к дому, с неудовольствием заметил, что он нехило оплетен каким‑то эльфийским плетением, но маг, делавший его, явно не успел довести свою работу до конца – оно уже начало расползаться. Или же повредилось от действий Крисы. В любом случае вряд ли оно может сейчас навредить кому‑либо, и я, задержав дыхание, рванул в дом. При прохождении обрывков плетения, как всегда, почувствовал легкую щекотку, после чего оно окончательно развеялось.

Ориентируясь на данные радара, быстро определил комнату, где находится Криса, но, подчиняясь окрику Умника, остановился еще в самом начале лестницы на второй этаж.

«Стой! Смотри под ноги!»

И точно, знакомый стиль некоторых узлов‑датчиков Крисиного плетения, спрятавшегося внутри камня лестницы. Минимум энергии, почти незаметно (спасибо Умнику, что остановил) и весьма изощренно. Пришлось потратить некоторое время, чтобы разобраться, что она тут наваяла и как с этим бороться. Как действует плетение, я не стал разбираться, искал только, как не дать ему сработать. В принципе нашел быстро, так как уже знал, что предпочитает Криса и как реализует логику работы своих плетений. Так сказать, у нее свой почерк. Бадди‑компу с моим вмешательством в процесс разбора хватило пары минут, чтобы разложить плетение на составляющие, выделить «датчики» для определения нарушения сигнальной сети и отделить их от части плетения, отвечающего за нанесение вреда нарушителю. Кстати, лестница огибала центральную часть комнаты по кругу и ее левый пролет был разрушен. Мое внимание что‑то привлекло в той стороне, и я все‑таки быстро сбегал туда, благо всего с десяток шагов. Там я заметил тусклые отпечатки аур в районе камнепада и остатки сети точно такой, что и в целой части. Я примерно представил, что тут могло произойти. Видимо, эльфы рванули по левой лестнице, тут же сработала засада, устроенная Крисой, и лестница развалилась, да и стена упала поверх остатков лестницы. Интересно, кого‑нибудь придавило? И почему по правой стороне не пошли? Может, не успели? Я пожал плечами, вернулся к своей лестнице и быстро взлетел на второй этаж.

Комната оказалась абсолютно пуста. Пол был покрыт толстым слоем пыли, изрядно вытоптанным в центре и около окна. Никакой мебели. Еще один заброшенный дом? Но посторонние мысли быстро вымело из моей головы, когда я увидел Крису, лежащую у стенки слева от окна, неудобно подвернув под себя левую руку. Я осторожно перевернул ее на спину и сильно сжал челюсти, чтобы сдержать эмоции. Грязная, вымазанная в земле, брюки и рубашка порваны. Губы искусаны в кровь, а на грязном, но даже в таком виде привлекательном личике – уже подсохшие следы от слез. Надеюсь, это были слезы злости, а не отчаяния. Я сел рядом с ней, положил ее голову к себе на колени и уставился в противоположную стену комнаты, пытаясь успокоиться.

«Я просканировал ее. Она просто спит. Сил у нее почти не осталось. Вряд ли бы она долго продержалась. Особых ран я не заметил, в основном царапины и синяки», – проявился Умник.

«Спасибо», – кивнул я и тут заметил под стеной, на которую смотрел, стрелу с отломанным от удара о каменную преграду наконечником. Невольно мои руки сжались в кулаки. Не знаю, что собирались эльфы сделать с Крисой, вряд ли убить – не имеет смысла устраивать такое толпой, для этого достаточно одного убийцы, пославшего стрелу издалека. Скорее всего, хотели просто схватить (из‑за меня? Узнали, что она моя подруга? На почему толпой? Такой толпы вполне хватило бы на меня одного!), но, видимо, она настолько достала их, что кто‑то не выдержал – пустил стрелу. Вообще, Криса вряд ли подошла бы к окну, наверное, эльфы увидели, как она что‑то из него бросает («сонный» кристалл), и попытались пресечь ее действия. Однако это их не оправдывает. Мой счет к эльфам значительно вырос. Вернее появился: если раньше я просто избегал их, то теперь активно невзлюбил.

Я погладил Крису и всмотрелся в радар. Судя по шевелениям некоторых из эльфов, они очнулись. Скорее всего, маги. Видать, какая‑нибудь магическая заначка сработала. Да и свежие силы подтянулись. Времени почти не оставалось, а в голову ничего не лезло, кроме мата. Чтобы выиграть несколько минут для раздумий, я позвал Шишигу.

Нет, я определенно люблю этого элементаля! Возможно, с другими элементалями такого понимания и не достичь – нет экспериментальных данных для статистики. Но именно с Шишигой у меня установилось просто замечательное взаимопонимание. Причем из инфосети в данный момент я бы просто не смог запрограммировать его действия нужным образом. Такое возможно только путем прямого слияния.

В окно заглянул любопытный нос ветерка и, будто испугавшись поднявшейся пыли, тут же вылетел наружу. Я чихнул и попросил Умника выглянуть. Его «глазами» я и наблюдал происходящее. Легкий порыв ветра заставил эльфийских магов настороженно оглядеться и просканировать окружающее пространство. Они приостановили движение воинов, приказав им спрятаться. Ветер все крепчал и крепчал. Вот уже поднялась пыль, замутнив чистоту воздуха, с деревьев стали облетать еще вполне зеленые листья. Буквально за несколько минут ветер превратился в мощный смерч, центром которого был дом, в котором находились мы с Крисой. К счастью, Шишига понял меня правильно и здесь сохранялась относительная тишина (и не спрашивайте, как это у него получалось), в то время как вокруг дома летал всякий мусор, ветки и даже камни, все сильнее и сильнее закручиваясь и ускоряясь, делая невозможным проникновение сквозь эту воздушную стену.

Пару раз я почувствовал магические антистихийные всплески магии, подобные тем, что я засек перед разрывом связи с земным элементалем и падением, но сейчас это им не помогло – Шишига действовал самостоятельно. А своих стихийников у эльфов, видимо, не оказалось. Вот уже на улице потемнело – стена из пыли, мусора и того, что попало под руки Шишиги, образовала мутную пелену высотой в несколько сотен метров (а Шишига не мелочится!), сквозь которую практически ничего не было видно. Только безумец сунется в это буйство стихии, так что время я выиграл. Но эта стена не была препятствием для «глаз» Умника, и я отправился проведать, как поживают противники. Ха! И еще три раза ха! Уж на что эльфы внешне не особо эмоциональны, но меня очень порадовал вид одного из магов, что‑то кричащего и размахивающего кулаками в мою сторону. «А, ну понятно», – злорадно хмыкнул я. Судя по показаниям радара, внутри этой стены ветра болтается один из эльфов. Уж и не знаю даже, живой или нет.

«Ну, гады! – радостно подумал я, сообразив, как наказать эльфов. – Держитесь!» Можно, конечно, и обзерошить их (никаких отрицательных чувств эта мысль почему‑то у меня не вызвала), но они не поймут урока.

«Для вас у меня есть более интересная игра», – подумал я и залез в инфосеть. Периодически выскакивая оттуда, чтобы кое‑что скорректировать, я снова лез обратно. На все про все у меня ушло минут семь. Затем проверил результат «глазами» Умника и улыбнулся, не в силах скрыть злорадный оскал.

«Умник, буди Крису!»

Через некоторое время дыхание девушки изменилось. Она резко всхлипнула‑вздохнула, открыла глаза и дернулась, увидев меня. Сообразив, кто смотрит на нее, она резко подалась вперед и обняла меня.

– Ты?!

– Угу, – с хрипом выдохнул я. – Задушишь! Ну и силенки у тебя! А все говорят – женщины, женщины! Слабые существа! – Я поцеловал ее куда‑то в область уха. – Вот что ты сделала с бедными эльфами? Нет, пожалуй, надо тебя держать подальше от них. – Забалтывая Крису, я старался поскорее привести ее в чувство. Время шло.

Наконец Криса отодвинулась от меня и что‑то хотела сказать, но я приложил палец к ее губам:

– Потом! Нам надо двигать отсюда. – И, не удержавшись, поцеловал ее. – Побежали!

Криса с трудом встала и немного неуверенно пошла за мной, пытаясь на ходу разработать затекшую руку. М‑да…

– Куда мы? – удивленно спросила девушка, когда я полез по маленькой лестнице, ведущей на крышу.

– На крышу, так надо. – Я с трудом выбил закрытую дверь и помог Крисе залезть.

– Ух ты! – Девушка пораженно замерла, оглядываясь по сторонам. Да уж, зрелище впечатляет. Все в серых тонах, вокруг домика крутится стена непонятно чего, в ее толще иногда мелькают какие‑то предметы и мусор. И все это сопровождается гулом, свистом и дрожью. А мы стоим в центре, и до нас добираются только легкие порывы воздуха. Я обнял Крису сзади и сказал:

– А сейчас мы немножко полетаем. Не боишься высоты?

Она немного сжалась, но отважно качнула головой: мол, нет.

– Если будет страшно, просто закрой глаза. И не пугайся, если почувствуешь, будто падаешь. Так и должно быть. Нам ничего не грозит.

Развернув девушку к себе, я заставил ее крепко меня обнять и создал защитный купол – точно такой, как тот, в котором я летал до этого.

Через пару секунд земной элементаль, уже вызванный мною, начал поднимать нас по центру своеобразной воздушной трубы.

И вот тут мне пришлось попотеть. Все‑таки в центре было не совсем спокойно, Шишига был занят другим делом, и наш шар стало кидать из стороны в сторону, хорошо хоть я успел снова подцепиться к земному элементалю и вручную гасил рывки. Это было, скажем так, непросто. И как только мы не врезались в стену воющего воздуха? До сих пор с трудом вспоминаю этот момент. И совсем неспокойно было в самом верху – там нас резко бросило к стене, я еле успел среагировать, а потом второй рывок воздуха просто вытолкнул нас наружу и в сторону. Я только позже сообразил, что сглупил. Надо было заставить элементаля поднимать нас на большой скорости – и не понадобилось бы прикладывать такие усилия. Но что сделано, то сделано. Нас отбросило метров на двести вбок, но с нашей высоты прекрасно было видно происходящее внизу.

– Глянь, Криса, какая красота! – срывающимся голосом проговорил я. Криса приоткрыла глаза, посмотрела вниз, тут же снова зажмурилась и сжала меня в объятиях так, что я с трудом стал дышать.

– Не… не… надо, – выдохнула она. – С… с… страшно.

Я погладил ее по голове. А посмотреть было на что.

Вокруг кольца воздуха, организованного Шишигой, крутилось второе кольцо, но в противоположном направлении. Между ними было свободное пространство как раз около квартала, в котором находились эльфы. И это кольцо медленно, но неуклонно сжималось. Были бы у них стихийники, справиться с моей задумкой не составило бы для них проблем… Но, как говорится, хороша ложка к обеду. Эльфы метались внутри еще спокойного пространства. Надеюсь, сообразят спрятаться в домах – здания все‑таки каменные, могут и устоять… Но даже отсюда было видно, что в том месте, где было внешнее кольцо, после сжатия многие дома не выглядят целыми. Я пожал плечами – в конце концов там есть и подвалы. Думаю, страх и ужас, пережитый лопоухими, будет достаточным наказанием. А если кто‑то не выживет… Что ж, значит, такая судьба. А вот не надо было обижать Крису!

Я до самого конца смотрел представление, записывая его на комп. Буйство стихии, причем управляемое, во всей красе! Меня вдруг сильно заинтересовало, что будет, когда два кольца сойдутся. Непонятно, как будут действовать два элементаля, да и сам процесс соприкосновения двух воздушных масс, двигающихся в противоположных направлениях, интересен. Нейтрализуют друг друга? Или процесс пойдет вразнос?

Да уж… А со вторым воздушным элементалем справиться оказалось сложнее. Пришлось частично программировать его из инфосети, а частично объяснять, что мне надо, слившись с ним сознанием. Наконец я убедился, что у нас с Шишигой просто идеальное взаимопонимание. Сравнение было явно в его пользу. С другой стороны, это не есть гуд. Если эти существа созданы искусственно, то делались они под одну копирку, а значит, такие флюктуации поведения могут говорить о наличии неких проблем, либо прошло слишком много времени с момента создания элементалей, и под действием внешних сил интеллект каждого мог измениться по‑своему.

Однако ждать я долго не стал и, как только оба кольца почти совместились, отпустил обоих элементалей и выбросил из головы произошедшее. Надо заняться Крисой в спокойной обстановке. На полигон лететь не решился – желательно быть поближе к властям, я ведь не знаю, что происходит, а своего мага гномы в обиду не дадут. Поэтому, по здравому размышлению, я направился к дому Васы.

Старый Борх

Дальний поход к таверне, где можно было бы довести себя до такого состояния, когда мир становится похож на произведение самого доброго, умного и всепрощающего бога, где все гномы – славные и щедрые друзья, а все женщины – красивые и понимающие… не оправдал себя. Вернее пока не оправдал. Поначалу все вроде шло хорошо. Своим не совсем прямым шагом старый Борх преодолел почти половину пути, когда ему снова почудилась знакомая неправильность в пространстве, куда был устремлен его плавающий взгляд. Уже понимая, что винные призраки не оставили его в покое, как он было понадеялся, старик с каким‑то болезненным интересом выполнил действие, проясняющее окружающую действительность и, возможно, открывающее сокрытое в тонком мире – нажал на свой левый глаз.

Прохожих, если те вдруг решили бы присмотреться к остановившемуся у стеночки старому неопрятному гному, весьма позабавил бы его вид – выпученные глаза, точнее один глаз (в левый он зачем‑то воткнул свой палец), судорожно раскрывающийся и закрывающийся рот и выражение полного обалдения на лице. А старому Борху действительно было от чего обалдеть. Ну кто, скажите, может похвастаться знанием о том, что, оказывается, в тонком мире, окружающем нас, к тому же в гномьей столице, живут личности, которые передвигаются не как положено нормальным гномам – своими ножками, а на заднице? Был бы Борх философом – при этой мысли он удрученно покачал головой, – обязательно написал бы трактат о бытии сущего и несуществующего, о сложности строения мира, о его обитателях и, вероятно, о множественности тонких миров. Жаль, что он не философ. Но зато он может философски отнестись ко всему творящемуся и продолжить свой путь. Вдруг просветление его не покинет, и сегодня, прежде чем отключиться от бренного мира после приема очередного кувшинчика браги (а отказываться от нее, несмотря на происходящие с ним события, он не собирался), Борх увидит еще много удивительных вещей?

Стоящий у стеночки старый гном кивнул своим мыслям и продолжил путь. Вот только теперь он внимательно оглядывал дорогу, по которой шел, а также дома и их крыши. И при этом постоянно давил на левый глаз своим грязным пальцем.

Теронвиль

Переведя взгляд в сторону, куда указывал дозорный, Теронвиль сразу почувствовал, как непроизвольно затряслись поджилки и екнуло сердце. И не потому, что он увидел большой отряд противника, наоборот, в их сторону скакал только один, всего один всадник, но зато какой! Теронвиль даже проморгался, а не напутал ли он чего.

Но нет! Этого наездника было сложно с кем‑то спутать: на огромном черном чудовище, названном конем лишь по недоразумению, восседал не кто иной, как Махас, глава делегации Лиги, полный гроссмейстер боевой магии[8], один из двадцати сильнейших боевых магов известного мира.

С трудом подавив пиетет перед куда более сильным, чем он, магом, Теронвиль вспомнил, что стоит тут не один, а командует целым отрядом боевых магов. С такими силами он, пожалуй, и двух гроссмейстеров завалить сможет! Эльф приказал половине воинов оставаться на местах, любыми силами сдерживая зажатого в угол предыдущего противника, а остальным выйти демону навстречу, создавая общую защиту. Был, конечно, соблазн бросить все силы на то, чтобы додавить старого врага – слишком он силен, чтобы оставлять такого опасного противника за спиной, и затем сразу переориентироваться на Махаса. Однако Теронвиль решил не рисковать, гроссмейстерский удар по неприкрытому тылу, несмотря на численное преимущество, может означать конец для их могучего отряда.

Вдруг всадник резко ускорился. Огромной молнией летел он в их сторону. Казалось, ничто не сможет его остановить. Когда до быстро выстраиваемой эльфами преграды оставалось с десяток метров, конь прыгнул.

Расширенными от удивления глазами Теронвиль наблюдал, как конь Махаса в просто невозможном прыжке преодолевает оставшиеся метры, взвившись высоко в воздух (от всадника и его скакуна полыхнуло магией), как чудовищным по силе ударом разносит вдребезги еще не соединенную общую защиту мастеров, как мириады маленьких, как мотыльки, огненно‑лесных плетений обращают осколки разбитой защиты против самих же ее создателей.

Алый плащ демона величественно развевался на ветру, аура слепила горящим в ней огнем магии, а на лице играла улыбка хищного зверя, увидевшего беспомощную жертву.

Быстро придя в себя после удара, опрокинувшего его и сильно приложившего о землю, Теронвиль с трудом повернул голову в ту сторону, куда прорывался демон, и еще успел заметить, как за поворотом скрывается конь, на спине которого сидят оба демона, а за ними распространяется стена жара, раскалившая камни мостовой и препятствующая преследованию. Вдоль дороги догорали деревья и лежали еще не пришедшие в себя воины. Эльф с трудом поднялся на ноги и мрачно огляделся, про себя подумав, что они еще легко отделались.

Ник

Приземлиться прямо во дворе дома Васы я не решился. Неизвестно, как отреагирует на такую наглость защита дома. Поэтому я выбрал пустынную в данный момент улицу и, аккуратно придерживая Крису, опустился на землю. Интересно, если кто‑то видел меня, несмотря на включенный полог невидимости, что он подумает? Или если кто‑то видел меня спускающимся на парашюте? С удовольствием послушал бы его мысли.

Слава богу, доступ в особняк Васы для меня не перекрывали, поэтому мы с Крисой спокойно прошли в дом и молча рухнули на диван в гостиной. Девушка вся сжалась, вцепилась в мою руку и, уткнувшись мне в грудь, затихла. Я гладил ее по голове и не торопился с расспросами. Похоже, она еще не пришла в себя. И я ее понимаю. Все‑таки Криса не боевой маг и вообще не «боевик», что бы она там ни говорила про свою подготовку в рукопашке и интеграционной магии. Но сдается мне, именно то, что Криса – хороший интегратор, ей очень помогло. Это ведь раздел магии, так сказать, на стыке всех ее разделов, и поневоле Криса должна знать многое из магической науки.

Не прошло и пары минут, как в комнату вошла Мора, вытирая руки о полотенце, – наверное, что‑то готовила на кухне. Увидев нас с Крисой, домохозяйка всплеснула руками.

– Да что же это делается‑то? – воскликнула она, имея в виду потрепанный вид моей подруги. – Во что ты опять ее втравил? – Мора укоризненно посмотрела на меня.

– Я тут ни при чем, – покачал я головой. – Хотя… – Я подергал себя за мочку уха. – Ладно, разберемся. Мора, можно по‑быстрому приготовить купальню, найти Крисе какую‑нибудь сменку одежды и перекусить?

Было видно, что та еще многое хочет сказать о ситуации, но сдержала себя и только кивнула:

– Сейчас будет готово, вы пока поднимайтесь. – И быстро вышла из комнаты.

Пока мы встали и медленно поднялись в купальню, все уже было готово. Вода оказалась нагрета, рядом лежало полотенце и простое платье как раз по фигуре девушки. Сама Криса находилась в каком‑то ступоре. По крайней мере, не очень реагировала на окружающую действительность. В теплой воде она сначала оживилась и рассказала мне, что с нею произошло, а потом наконец расслабилась и почти уснула, пока я ей делал легкий массаж. После купальни она с трудом поела, и я отнес задремавшую девушку на кровать в моей комнате. Видимо, сказалось нервное напряжение. Ей надо просто хорошо выспаться. Хотя лечебные симбионты активировались и ползали в ауре, ничего страшного ни я, ни Умник в ее организме не обнаружили. Просто психическое и магическое истощение.

– Давно хотела спросить тебя… – пробормотала Криса, не открывая глаз. – Кто та девушка, что подарила тебе повязку, которую ты носишь не снимая?

Я удивленно посмотрел на нее:

– Почему именно девушка?

– Это старый обычай… – Криса слегка приоткрыла глаза и глянула на меня сквозь ресницы. – В больших городах его, наверное, и не помнят. Только я ведь родилась не здесь… Такой повязкой или ремнем, разукрашенным девушкой лично, она обычно выражает свое расположение к парню. Ни к чему этот подарок не обязывает, но окружающие видят, что между ними есть связь, иногда вырастающая в семейные отношения…

М‑да… Видимо, Тишь в свое время хотела меня подколоть, да вот как вышло…

– Спи. – Я поцеловал Крису в лоб. – Это просто повязка.

Девушка послушно закрыла глаза, свернулась калачиком под одеялом и затихла.

– Что произошло? – спросила Мора, когда я спустился вниз.

Я устало сел на стул, положил руки на стол, на них голову и ответил:

– Непонятно. Почему‑то эльфы напали на Крису. Да и вообще происходит что‑то странное. Там, в нижнем городе, идут какие‑то магические боевые столкновения. Эльфы с кем‑то воюют.

– Совсем обнаглели ушастики, – раздраженно стукнула ложкой по плите Мора. – Надеюсь, их приструнит стража.

– Кстати, – встрепенулся я, – не знаю, как насчет стражи, а вот Васу надо поставить в известность, если он еще не в курсе. У тебя есть с ним связь?

– Есть, сейчас принесу амулет связи, – кивнула Мора.

Я с интересом смотрел на небольшой, размером с кулак, шарик из хрусталя, выполняющий функцию мобильной связи. Забавно, я только сейчас понял, что не знаю, по каким принципам работает местная магическая связь. Все времени не было разобраться. В памяти Лотколба, конечно, есть принципы изготовления таких амулетов и методы работы с ними. Эта информация при взгляде на амулет всплыла в моем сознании, вот только и сейчас разбираться времени особо нет. А самое интересное, что если при связи амулет – амулет применяется обычная магия, то при передаче информации от амулета человеку используется что‑то из ментальной магии, к которой относится «скрыт». По крайней мере, эта информация слышна и вообще доступна только тому, кто держит в руке амулет или как‑то соприкасается с ним. Через ауру, что ли? Кстати, пользоваться амулетами могут и простые люди, не обладающие магией. Разумеется, только в том случае, если амулет не настроен на определенного человека. Ладно, потом займусь этим.

Я послал нужный сигнал в шар и стал ждать. Он засветился красным светом. Типа активировался. В течение минут десяти связь не устанавливалась. Я попросил Мору попробовать, но и у нее ничего не получилось.

– Такое случается?

– Иногда, – подтвердила Мора. – Бывают дни, когда связь барахлит, а еще так бывает, когда Васа находится во дворце у архимага. Когда у них серьезные совещания идут, то связь блокируют.

– Зачем?

– Не знаю, – пожала она плечами.

Взяв кувшинчик с чифой, я вышел в гостиную, сел у погасшего камина и, прихлебывая напиток, принялся анализировать ситуацию, периодически пытаясь активировать связь с Васой – до автодозвона тут еще не додумались, к сожалению.

Ни до чего путного я так и не успел додуматься, когда меня вывел из размышлений голос, по ощущениям, раздавшийся в голове:

– Мора! Что случилось?

– Хм… Васа, это Ник. Я не отвлекаю тебя от важных дел?

– Ник? – Пара секунд удивленного молчания. – Не думаю, что причина, по которой ты меня вызвал, недостаточно важна. Говори.

За пару минут я рассказал гному все, что знал о происходящем, подретушировав свои действия и не упоминая ни о каких элементалях. Впрочем, имеющейся у меня информации об общей ситуации было явно недостаточно, чтобы делать какие‑то однозначные выводы, но вполне достаточно, чтобы действовать.

– Спасибо, Ник, – после моего монолога сказал Васа. – Ты прояснил кое‑какие моменты. Я донесу твою информацию кому надо. А пока на всякий случай сиди дома. – И он отключился.

Сидеть дома? Кстати! А чего это я расселся? Задницей чувствую, что вся эта бодяга так или иначе касается меня или коснется в будущем. Это не учитывая Крису – за одно то, что подняли на нее руку, этим засранцам надо поотрывать ненужные им части тела. Я имею в виду головы, если кто не понял. Другое дело, что сейчас я уже немного поумнел и решать проблемы таким образом – прыгать с шашкой наголо на танк – не собираюсь. Пусть эти придурки сами разбираются, с кем они там схватились, да и с гномами не стоит шутить. Тем более в столице. Честно говоря, не завидую я эльфам и тем, с кем они схлестнулись. А это, по ходу, демоны. Ну так вот, вмешиваться я не собираюсь, а вот посмотреть своими глазами на происходящее, думаю, стоит.

Я провел ревизию оружия, оставшегося в доме Васы после моего переезда на полигон. Ну, в общем, ничего я тут не оставлял, на память вроде не жалуюсь. Проведенный на всякий случай быстрый осмотр комнаты подтвердил это. Жаль. Хоть я и не собираюсь ни во что вмешиваться, но без оружия как‑то не совсем уютно.

– Мора! – спустился я вниз. – А у Васы нет никакого оружия в доме? Мне надо ненадолго отлучиться, а свое я оставил на полигоне.

– Как не быть, – с сомнением посмотрела она на меня. – С Васой говорил?

– Ага, – кивнул я. – Сказал дома сидеть. Но мне надо сходить.

Мора сцепила спереди руки и на некоторое время задумалась. Я ей не мешал. Все равно мне она ничего запретить не может, а обманывать ее не хотелось.

– Ладно, – пришла к какому‑то выводу женщина, – пойдем провожу. Только с защитой оружейной комнаты сам разбирайся. И с Васой потом.

– Мора, ты чудо! – улыбнулся я. А в подвал‑то я и не лазил и не знал, что у старика есть оружейка. Хитрый гном и запасливый. А может, в молодости любил размяться?

– Все бы вам железками бренчать, вместо того чтобы за девушками ухаживать. Как там Криса‑то? – Она направилась куда‑то в подвальную часть дома.

– Нормально. – Я последовал за ней. – Выспится, и все будет в порядке.

– Будь я парнем и если бы мою девушку обидели, я бы ноги‑то повыдергивала обижателям, – бормотала Мора. М‑да… Воинственная женщина.

Спускались мы минут пять по узкой петляющей лестнице. По дороге попадались какие‑то двери, видимо, хозяйственного назначения. Теперь я понял, почему при сканировании дома ничего не заметил. Оружейка располагалась на глубине около двадцати метров и, как ни странно, чуток в стороне. По вертикали вверх находится самый дальний край сада, окружающего дом. Не удивлюсь, если тут и запасной, типа тайного, выход есть.

– Пришли. – Мора показала на мощную цельнометаллическую дверь в каменной стене и скромно встала в стороне, сложив руки на животе, с интересом ожидая моих дальнейших действий. Угу, что ей тут, театр, что ли? Ну да ладно. Я подошел к двери и осмотрел ее. Мощная дверца. Так, что у нас в магическом плане? Ага, защита есть – и дверь и стена вокруг нее оплетены мелкоячеистой энергетической сетью, являющейся основой для системы, в ее узлах – плетения датчиков… Ну‑ка…

«Умник, что скажешь?»

В ответ раздался зевок: «Разбирайся сам, тут все просто. Ничего опасного нет. Относительно опасного. А я читаю, не отвлекай».

Гад! Ну ладно. Я «сфоткал» структуру датчиков, благо бадди‑комп через мой мозг видит то же, что и я. Загрузка структуры в модель магии, анализ, разложение на составляющие узлы, нахождение соответствия в базе данных, формирование схемы устройства датчика и его действия. Все. Итого – одна минута. Нормально для бадди‑компа, субноут отработал бы быстрее, но сейчас не к спеху. Плетения сделаны немножко грубовато, похоже, очень давно все делалось, сейчас датчики движения и нарушения сети выполняются более элегантно. Так, тут понятно – если супостат будет ломать стену или дверь, сигнал пойдет сюда… А здесь что? Теперь уже две минуты работы компа. Ага. Все‑таки не просто сигнализация. Совсем неплохо, у Васы в молодости было какое‑то странное чувство юмора, так защищать оружейную комнату. Это же не сокровищница? В общем, при грубом нарушении системы сверху просто и незатейливо падает каменная плита, с боков активируются плетения, прожаривающие все, что находится на площадке.

Последнее сделано грубо, жрет кучу энергии, но работать будет, а проверять не хочется. В столице с ее повышенным магофоном такая трата магии для непрофильных плетений вполне оправданна. Видимо, все это делалось, когда Васа был еще совсем молодой и игрался с боевыми плетениями. Сейчас они у него получаются более изящными. Ладно, нам не ломать надо. Вот чем мне понравилась дверь – красивая она. По ее краю идут всякие узоры (на фига?), а в центре отпечаток ладони. Нет, ну чем не биометрическая система доступа? Пижон Васа, однако! Дальнейший анализ показал – вся система завязана на обычное распознавание по ауре. Определить по датчику ауры ее параметры не представлялось возможным – пока моя модель магии на это не способна, но тут ведь просто, правда? Чья аура должна быть? Васы! А ее параметры у нас с Умником есть. А вот чтобы не подсунули, скажем, вещичку хозяина с остаточными следами ауры, датчик срабатывает только при определенном уровне мощности сигнала. Как известно, остаточные следы ауры на порядок слабее и усилить их без искажения практически невозможно. А сам датчик, да и вся система защищены – при попытке в них поковыряться срабатывает та же система защиты. Да и вообще, все тут накручено так, что надо очень постараться, чтобы безболезненно изменить какие‑то параметры системы и не получить плитой по кумполу. Все, тут я со всем разобрался.

«А вот сейчас, Умник, без твоей помощи не обойтись. Ты понял, о чем я?»

«Ага. Аура Васы».

Я оглянулся на Мору. В принципе она не магичка, не должна догадаться. А Васа потом пусть думает, если у него будет время, как я залез сюда.

– Что? – улыбнулась она. – Пойдем обратно?

Я в ответ тоже ухмыльнулся, отрицательно покачал головой и приложил свою руку к отпечатку на двери. Через секунду раздался щелчок, и дверь под действием скрытой системы противовесов открылась без всякого использования магии.

– Молодец, – отреагировала Мора, – можно считать, экзамен ты сдал.

Я удивленно посмотрел на нее, и она тут же пояснила свои слова:

– В молодости Васа тут проводил выпускной экзамен для своих учеников. Смогут открыть дверь – получат замагиченную Васой боевую секирку с клеймом друга Васы, знатного кузнеца. Нет – еще год учатся. Надо сказать, ты справился быстрее всех, не ожидала. Ладно, сам смотри там, что тебе пригодится. Все равно Васе тут уже ничего не нужно. Наверное, лет шестьдесят сюда не заглядывал. Закроешь потом тут.

– Шестьдесят? – Я задумчиво посмотрел на нее. Это что же получается? Она при Васе больше шестидесяти лет? И не магичка ведь сама…

Мора улыбнулась и отправилась наверх. Постояв еще немного, я вошел в комнату, в которой начали загораться светильники. Комнату?! Да настоящий музейный зал! Эпическая сила! Не знаю, чем увлекался и занимался в молодости Васа, но просто так такую коллекцию не собирают! Чего тут только не было! Всякого рода броня, тяжелая и легкая, различные виды холодного оружия – секиры, мечи, ножи, какие‑то неизвестные мне виды оружия. Многие экземпляры были явно замагичены. Некоторые были магически укреплены, по типу того, что сделал Умник с моей одеждой, но с помощью магии земли и все‑таки погрубее. В некоторых экземплярах сидели довольно сложные плетения, определить действие которых навскидку не представлялось возможным. По сути, все это замагиченное оружие было амулетами: либо со статическим действием – усиление свойств материала, либо с активным – расширение его боевых свойств. Да уж… И везде толстый слой пыли… Интересно, если я что‑то отсюда возьму, Васа не обидится? С другой стороны, Мора привела меня сюда, к тому же что‑то типа экзамена сдал.

Я долго бродил по залу, завороженный выставленными экспонатами. Затем заметил небольшую дверь в дальней стене. Открылась она также от прикосновения моей ладони, я даже разбираться с защитой не стал, хотя она на первый взгляд была совсем другая и более сложная.

Комнатка по сравнению с предыдущим залом оказалась не очень большой. Но зато тут стояли стеллажи, полки на стенах, и все это было уставлено какими‑то непонятными предметами. Быстрый анализ показал – амулетами. А вид эти амулеты имели совершенно разный – это были и коробочки, и пластинки из кости, металлические поделки, кристаллы, украшения, простые браслеты и прочее. В принципе интересно, но не настолько, чтобы сейчас броситься разбираться с каждым амулетом. Поэтому я просто прикрыл дверь, может, потом загляну сюда.

Глянул на время, оказалось, что нахожусь тут всего пятнадцать минут. А показалось, что несколько часов – настолько увлекся. Обычно‑то наоборот происходит – вроде только увидел что‑то интересное, а прошло пару часов… Ладно, надо поторапливаться, пока все веселье снаружи не закончилось. Постояв еще минуту в центре зала, как буриданов осел, пытаясь направить мысли в нужном направлении, подошел к стеллажу с мечами. Забавно, откуда тут взяться двухметровому мечу? Рыцари как класс на Лунгрии отсутствуют, с таким дрыном ходить неудобно. На какого противника рассчитано? Пожав плечами, я стал подбирать себе что‑то по руке. Вообще, тут все оружие хорошего качества. Есть и эльфийские клинки и гномьи. А вот эти, видимо, люди делали – неплохой металл, но все‑таки до гномьего недотягивают. А это что у нас? Мой взгляд зацепился за короткие парные мечи. Длина лезвия сантиметров тридцать‑сорок, рукояти – чуть меньше двадцати. Большие – ножики, а не мечи. Лезвие узкое, слегка изогнутое. Чем‑то напоминают японские мечи, но размеры другие. Хоть и не тяжелые, но массы хватает, чтобы наносить сильные удары. Металл, может, и не пробьет, но кожаный доспех, а то и кольчугу, возьмет. Прихватить, что ли? Тем более давно пора тренировать работу двумя руками – от Леона это умение у меня есть, только оно не проработано. Металл хороший, пусть это и не главное (Умник поправит), баланс неплохой, немного непривычный после эльфийского меча, зато носить можно почти постоянно – не тяжело и из‑за небольших размеров оружие не мешается. Забавно, но эти мечи без магической обработки. Решено.

Я с тоской обвел взглядом выставку достижений народного боевого хозяйства, вздохнул и направился к выходу. По пути прихватил ножик, рука сама к нему потянулась – форма кинжала, но заточка с одной стороны, в простых ножнах. Хороший баланс. И метать можно, и в руке хорошо крутится. В рукояти накопитель и какое‑то плетение, но с этим потом разберусь, а сейчас пора.

Закрыв помещение, я выбрался наружу.

– Мора! Я пойду прогуляюсь. Ничего, что взял эти мечи?

Гномка, замешивавшая в это время тесто, лишь отмахнулась. Но у двери меня догнал ее голос:

– Ты там поосторожней с супостатами.

– Все будет хорошо. Я только посмотрю.

Баловаться с элементалями я не стал – чутье мне подсказывало, что могут заметить. Может, ничего и не сделают, но есть шанс привлечь к себе внимание, если уже не привлек, добираясь сюда. Да и стража сейчас на стреме. Поэтому, как обычно, окутавшись пологом невидимости, я побежал к выходу из внутреннего города, только с противоположной стороны. Мечи, повешенные на ремень, неудобно болтались. Надо будет прикрутить их за спину. Эльфийский меч я уже привык так таскать, а эти еще удобнее будет выхватывать – по длине они меньше. Жаль, еще не приноровился к ним – если будет столкновение, то можно сильно пролететь. Но все равно меча точно такого, как тот, что у меня на полигоне, у Васы не было, поэтому разницы особой нет…

Выход из города оказался перекрыт. По крайней мере, за ворота выпускали не всех. Стража в количестве пары десятков воинов и трех магов проверяла всех входящих и выходящих, что‑то у них спрашивала. И не все удостаивались чести быть пропущенными через ворота. Задерживать, правда, никого не задерживали, но что‑то мне не захотелось светиться. Ведь обязательно будут разбираться в происходящем, и я пока вроде бы ни при чем тут, но… Да и черт со всем этим. Не хочется и не хочется.

На стены тоже не пускали. Я пробежался в сторону вдоль стены с километр до следующего каменного восхода. Слава богу, тут народу не оказалось. Только охранники лестницы. Выбрав место, где меня никто не увидит (полог пологом, но издалека влегкую могут заметить), я оценил высоту стены. Высоковато, но, по ощущениям, должно получиться.

Дождавшись момента, когда никого поблизости не оказалось, я выбросил вверх две силовые петли. Одна зацепилась, вторую пришлось забрасывать снова. Руки ниже локтя до ладоней мягко сжимало поле, к которому и крепились силовые линии. То же самое поле, что и в защитном куполе (сколько вариантов использования!), только в своем энергетическом варианте без материализации прочной пленки. Минута – и я на стене. Никого. Хм… Раньше не обращал особого внимания – вся стена пронизана плетениями, правда, не активными. Вот и ответ на вопрос, как можно защищать такую большую стену при наличии у противника магов… Еще минута – и я оказался с той стороны. Удобно. Прямо спайдермен. Десять минут бега – и я в трущобах. Дома стоят плотно друг к другу, поэтому, чтобы оглядеться, иногда взлетаю на крыши, а иногда по ним же продолжаю путь. Я теперь понял, почему спайдермен делал добро: зло делать не умел, зато любил прыгать по крышам домов, но делать это просто так глупо – вот и ловил всяких злодеев. Пару раз я срывался, вернее силовые петли выламывали слабо держащиеся конструкции. Но было невысоко, все обходилось.

Интересно, заваруха еще не закончилась? С момента моего выдергивания Крисы из непонятного месилова прошло чуть меньше часа. Я остановился на крыше самого высокого здания, в очередной раз поправил мечи и огляделся. Следов пыли в воздухе от моих элементалей уже не осталось, но по улице было разбросано много камней, деревяшек и прочего мусора. Нехило порезвились представители стихии, а ведь до точки, где все произошло, пара‑тройка кварталов. Слева послышался какой‑то шум. Я по крышам переместился в ту сторону, глянул вниз на улицу, и мне открылось забавное зрелище. С десяток помятых гномов‑стражей в доспехах ковыляли с предполагаемого места событий и громко матерились. Прикольно, но доспехи у них явно замагичены. Некоторые хромали, одного почти несли двое, поддерживая с двух сторон.

– Гады… – не сдерживаясь, говорил один. – Ну ничего‑ничего, сейчас маги из гильдии покажут им, на кого ногу поднимать!

Тот, к кому обращался говоривший, устало кивнул, баюкая вывихнутую руку.

– А справятся?

– Тьфу на тебя! Мы на источнике. Пяток мастеров‑магов, прямая подпитка от гильдии – накинут на всех обычный купол и чистой силой задавят. Или так и будут держать, пока те сами изнутри не постучатся. Просто, но со вкусом. Убивать‑то никого не будут, только остановят да повяжут. Вспомни, что мы отрабатывали на полигоне.

Хм… забавно, однако надо поторопиться, пока все веселье не закончилось. Просто шикарные кадры будут для моего фильма. И я рванул по крышам примерно в ту сторону, откуда шли гномы. Перелетев через очередную улочку, я резко затормозил на той стороне и медленно вернулся к краю крыши. Внизу обнаружилась небольшая группа эльфов, их было примерно с десяток. Четверо явно трупы: один – переломанный от удара об стену с левой стороны, другие три как сгоревшие головешки кучкой лежат, остальные валяются и почти не шевелятся. Только один сознательный, в смысле в сознании, стоит на коленях у полуобгоревшего трупа и воет, потрясая кулаками. М‑да… Неприятное зрелище. И четко ощущается запах гари и сгоревшей плоти. Кто же такое устроил? Кроме демонов, вроде некому. И что делать? Я достал амулет связи с Васой, немного посомневался, но все‑таки попытался вызвать учителя. Хрен с этими эльфами – да, не люблю я их, и это еще мягко сказано, но уж больно резанул по нервам этот горестный вой.

Что за?.. Нет связи! Что за паршивая система? Толку от нее, если в сложной ситуации не работает?! И что делать? Оставить все как есть? Пусть сами разбираются? Или бежать искать представителей властей с целителями?

Ничего не придумав, я медленно опустился за спиной эльфа на землю. Спайдермен идет на помощь, тудыть их всех… Ну на фига? Что я могу сделать?

– Нужна помощь? – тихо спросил я, готовясь на всякий случай отпрыгнуть в сторону, если эльф поведет себя неадекватно. Только он повел себя совершенно адекватно ситуации – не обратил на меня внимания, а все так же продолжал выть.

– Эй! – уже громче сказал я. Снова никакой реакции. Вроде как надо насовать пощечин? Только он ко мне спиной находится. А его вой мне действует на нервы. Неожиданно для себя я с разворота пнул эльфа по заднице. Он легкий оказался или я сильный, но мужик почти перелетел через труп и стукнулся головой о стену. Вой прекратился. Эльф зашевелился, перевернулся, сел на пятую точку, уперся спиной в стену и тупо стал смотреть куда‑то вдаль.

– Эй! – Я помахал рукой перед его лицом. – Что случилось? Помощь нужна?

Ноль реакции. Ну, тогда… Я с удовольствием стал шлепать эльфа по щекам, пока его взгляд не приобрел некоторую осмысленность.

– Достал ты меня, – пробормотал я. И по‑эльфийски продолжил: – Очнулся? Говорю, помощь нужна?

Эльф медленно и равнодушно отрицательно покачал головой.

– Кто это вас так? Демоны?

Эльф не отреагировал. Тьфу на тебя! Ведь уйду сейчас!

– Кто он тебе был? – Я кивнул на обожженный труп. – Брат? Родственник?

Эльф перевел взгляд на труп, тут же его лицо задергалось, кулаки сжались, глаза зажглись ненавистью, и он прыгнул на меня. Ну, попытался прыгнуть. Хорошо, я был готов к подобному. Понимаю, ему надо выплеснуть свой гнев на кого‑нибудь, кого‑нибудь убить, например. Сам в таком состоянии был, когда осознал грозившую Крисе опасность при виде той стрелы в комнате. А тут не намек на опасность, а вонючее, в смысле пахнущее горелым мясом, обстоятельство. Поэтому я просто стукнул эльфа кулаком по лбу. Сознание он не потерял, напротив, кажется, обрел способность мыслить.

– Так кто это? – опрометчиво повторил я свой вопрос. Надо было отвлечь ушастого, а я снова ткнул его носом в то самое обстоятельство. Но эльф только устало откинулся на стену и бесцветным голосом ответил:

– Ее высочество Эль Трин’х Вассар, дочь короля светлых эльфов Лаурина Трин’х Вассара.

Я замер. Вот попал! Не стоило мне сюда спускаться. Ведь знал же, что ничем не помогу, а теперь что? Спокойно запишут меня в виновники ее смерти, и никто, даже архимаг не поможет. Никакие экономические совместные интересы двух государств тут не будут иметь веса. Убили дочь короля эльфов в столице гномов! Да тут по‑любому войной пахнет. Блин, что же делать? Я медленно огляделся. Так… как следует меня рассмотрел только этот эльф, остальные уже шевелятся, но на меня еще не реагируют. Я медленно передвинул мечи в удобное для выхвата положение. Если сейчас шлепнуть этого эльфа и дать деру, то проблему можно решить. Ну не верю я, что меня не запишут в виновники трагедии. А если еще раскроется, что именно меня они ловили в своем лесу – никакие оправдания не помогут. Я уже начал медленно вытаскивать меч, очень сильно сомневаясь, что смогу просто так прирезать беззащитного эльфа, когда в мои мрачные мысли влез Умник: «Ник! А ведь девчонка еще жива!»

Я замер.

«Ты уверен?»

«Да. Я вижу у нее какой‑то амулет. Он не дает ей умереть. Очень сложный амулет. Но если не помочь ей в ближайшее время, даже он не удержит ее».

Эх, Умник! И зачем ты влез? Я ведь теперь не смогу бросить все как есть. А если все‑таки чикну этого эльфа, а на меня все равно выйдут, то за такой поступок – даже не за то, что эльфа шлепнул, а за то, что не помог принцессе, бросил ее – меня не только эльфы прикончат, но и гномы подвергнут обструкции. Это так очевидно, что и к бабушке не ходи!

– Очнись, олух царя небесного! – Я похлопал эльфа по плечу. – Девчонка еще жива!

Не успел я это произнести, как эльф взвился в воздух, кинулся к полутрупу и остановился. Потом дернулся по улице туда‑сюда, снова остановился.

– Не дергайся, – проворчал я. – Сейчас посмотрим, что с ней, и решим, как быть.

Парень явно разрывался между желанием бежать за помощью и не бросать высокопоставленное тело.

– Ты целитель? – быстро спросил он с безумной надеждой в глазах.

Я сплюнул на землю.

– В какой‑то мере. Помереть не дам, но и вылечить полностью не смогу, так что на многое не рассчитывай.

«Умник, что скажешь? Чем мы можем помочь и можем ли?»

«Я уже заканчиваю анализ. А ты пока подсади к ней лечебных симбионтов, такие повреждения они вряд ли вылечат, но хуже не будет, а может, и общее состояние улучшат. А заодно повесь на нее наш эксклюзив для прослушки. Что с ней происходит, мы должны знать наверняка, да и соседних эльфов в этом плане не обижай, всех надо вниманием одарить».

«Делаю».

Мать моя женщина! Я только сейчас визуально осознал, насколько тяжелое состояние девушки. На сам полутруп я не смотрел – неприятное зрелище, но вот количество размножившихся симбионтов показало ситуацию со всей очевидностью. Ведь их количество зависит от сложности повреждения, а тут я их даже сосчитать не мог – бадди‑комп изобразил девушку полностью покрытой золотой пыльцой. А в магическом зрении ее аура, можно сказать, стала бурлить. Радует, что маги не увидят симбионтов, а только процессы восстановления в ауре, а то еще не разберутся и назовут меня врагом народа.

А ведь аура‑то у девочки тусклая, хватит ли энергии симбионтам? Хорошо хоть мы с Умником предусмотрели альтернативный источник питания, когда переделывали их, – магическую энергию. Они ведь не магические создания. А принцесса – или слабенький маг, или начинающий – магии в ауре мало. Я передал часть магической энергии в ее ауру, по ходу дела преобразовав ее в эльфийский формат, чтобы она не вытекла и усвоилась, заодно наградив всех эльфов односторонней системой связи.

– Ну что? – нетерпеливо спросил эльф.

– Что‑что… – буркнул я. – Жить вроде будет, а вот как и сколько… вопрос не ко мне.

– Надо позвать целителей и предупредить власти.

– Надо, – согласился я. – Сейчас займусь этим, а ты пока остальным помоги… – Я огляделся. – Кому еще можно…

Эльф кивнул и с рвением бросился выполнять поручение. Хм… Не такие уж они и злобные… когда их прижмет. Я пожал плечами. Так, что делать? Бежать к властям? Я не знаю, сколько времени это займет, а девушка может скопытиться. Если верить словам виденных мною гномов, в этом районе уже должны работать маги из гильдии. Только вот где? Побегать по району и поискать? Вдруг мне в голову пришла одна мыслишка. Если я не могу найти магов, то в состоянии сделать так, чтобы они пришли сами. Сейчас этот район, по логике вещей, должен быть под наблюдением, и то, что я задумал, с высокой степенью вероятности может привлечь их внимание.

– Эй, ушастик! – позвал я эльфа. Не смог удержаться от высказывания своего отношения. Примечательно, что тот не отреагировал на мое обращение, только вопросительно посмотрел. – Я сейчас отлучусь, чтобы позвать подмогу, а ты, когда кто‑нибудь из твоих людей… тьфу, эльфов, очнется и будет в состоянии ходить, на всякий случай отправь его тоже за помощью.

Тот подозрительно посмотрел на меня, но согласился. А я, не тратя времени попусту, попытался закинуть петлю на крышу и со второй попытки уцепился. А затем под удивленным взглядом эльфа «вознесся в небеса». Ага, типа того.

«Умник, ты понял мою задумку?» – Я уселся на плоской крыше, за день нагретой солнцем.

«Да. Что мне делать?»

«Готовься помогать».

Удобно усевшись на выступ в крыше дома, я сначала запустил графический редактор на бадди‑компе и сделал красивую надпись на гномьем. Подумав, продублировал на эльфийском. Еще немного подумав, решительно убрал эльфийские каракули и подкорректировал основную надпись. Затем выглянул с крыши посмотреть, чем занимаются эльфы. Пока очнулись всего двое ушастых, так что время у меня еще есть. Ну, раз такое дело, грех не потренироваться в создании иллюзии, а Умник потом поможет мне ее поднять на нужную высоту (аурой я не дотянусь, а просто отправить плетение в свободный вертикальный полет – ненадежно, необходимо закрепить).

– Ну что, состояние принцессы стабилизировалось, а у вас как дела?

Эльф дернулся на мой голос. Ага, не нравится, когда кто‑то сзади незаметно подходит! Вокруг уже шевелились почти все эльфы – кто сидел у стеночки, кто‑то пытался ходить. От принцессы все держались в сторонке. И правильно. Сделать ничего нельзя, а если с ней что случится (пока ведь живая), то недолго и виноватым оказаться. Хотя, может, я наговариваю на них. Все мрачные, но с любопытством поглядывают на меня.

– Я уже послал двоих за помощью, а как у тебя? Удалось связаться?

Ага, он думает, что я по амулетной связи пытался вызвать помощь. Я, конечно, попытался, но почему‑то ничего не вышло.

– Амулеты связи не работают… – продолжил я. Эльф тут же помрачнел. – …Но если мой зов никто не услышит – готов пройти голым по центральной части города.

Я показал пальцем наверх, и пока слегка обалдевшие эльфы, разинув рты и задрав головы, не обращали на меня внимания, я бочком‑бочком отодвинулся в сторону, а затем уже привычно взлетел на ближайшую крышу и побежал домой. Ну их на хрен, такие приключения. Да и вообще, в гробу я всех видел. Достали. «И похоже, – неожиданно вильнула в сторону мысль, – надо переключиться на создание амулетов. Вон как девчонке помог – не дал умереть. Да и сложное плетение с бухты‑барахты не создашь или не успеешь создать, а заряженный амулет можно активировать одним движением пальца или магическим сигналом. Если бы раньше что‑нибудь подобное набодяжил – может, и Крисе легче пришлось бы, а то вон как вымоталась». Я невольно улыбнулся, вспомнив о девушке, и уже не отвлекаясь ни на что, продолжил свой путь…

– Ну, что скажешь? – спросил пожилой гномий маг у молодого, глядя на почти непрозрачную магическую стену, перекрывшую два квартала. В магическом зрении видно, как от нее отходит толстый жгут энергии, оканчивающий свой путь на огромном кристалле, расположенном на стене внутреннего города. Хотя нет, не оканчивающий. Дальше, преломляясь под углом, он уже действительно заканчивает свой путь на похожем кристалле на крыше магической гильдии. Сформировать такую территориальную блокировку весьма непросто. Обычный купол не подходит, так как кому‑то из магов необходимо оставаться внутри и оттуда формировать его, а амулет не годится – следует учесть множество параметров. Поэтому используется сложный в создании, но простой в управлении трюк. По периметру территории, которую необходимо закрыть, встают маги, и каждый из них плетет крупноячеистую сеть‑основу. Сети замыкают в замкнутую фигуру, которую разорвать по‑быстрому весьма проблематично. Это делается за очень малый промежуток времени, ведь тренировки подобных навыков постоянно проводятся на полигонах для магов‑стражей, а также в некоторых войсковых частях. А дальше уже спокойно наращивают сеть до состояния непробиваемой стены. Теоретически стена ставится быстрее, чем гипотетический враг‑маг сможет придумать и сформировать контрплетение, ее разрушающее. Если есть подпитка от накопителей гильдии, можно при необходимости прикрыть не только какой‑то квартал, но и весь город. Но в последнем случае лучше использовать обычный защитный купол. Правда, для защиты города припасено и много других хитрых штуковин, но об этом знают немногие.

Молодой маг, не стесняясь старшего, сплюнул тягучую слюну на землю.

– Можно уменьшить диаметр купола и подождать еще пяток минут. Если это их не образумит, еще уменьшим.

– Согласен, – кивнул головой старший. – О домах можно не заботиться – трущобы. А потом вытрясти за них, как за дворцы. – Маги понимающе переглянулись, усмехнувшись.

– Сколько осталось вне купола?

– Неизвестно. Но основная масса внутри. В километре отсюда тоже была заварушка, но там мы не успели – только побитые эльфы и несколько их трупов. Уже всех взяли, но пока молчат. Местные жители говорят, что вначале эльфы дрались с одним демоном, а потом появилась еще группа эльфов, а затем на огромном черном жеребце прибыл еще один демон и всех раскидал. Если верить им, там был чуть ли не гроссмейстер боевой магии. А таких в городе немного, тем более демонов. – Маги снова с улыбкой переглянулись.

– Да, а что со связью?

– Не знаю, – пожал плечами молодой. – Похоже на естественные помехи, но уж больно ко времени они случились. Пока не разобрались.

Оба помолчали.

– Это что еще такое? – задрал голову старший маг. Молодой повернулся и замер, удивленный. А удивляться было чему. Чуть в стороне, примерно в полукилометре от них, в воздухе на полнеба раскинулась громадная, мерцающая красным светом надпись: «Требуется помощь мастера‑целителя. Срочно. Дело государственной важности!» – а под надписью стрелка‑указатель, направленная вниз.

Архимаг

В рабочем кабинете архимага находились трое: сам хозяин, Мондрид и Васа. Архимаг расхаживал по кабинету, так ему легче думалось.

Мондрид, закончив доклад о недавних событиях, собрал разложенные перед ним бумаги.

– Значит, они утверждают, что их целью был Ник, – задумчиво проговорил архимаг. Мондрид кивнул. – В целом мне все понятно, – сказал Руархид, отворачиваясь к окну.

Васа усмехнулся в бороду, но промолчал.

– А мне вот непонятно, – отреагировал Мондрид. – Как‑то все это странно выглядит. Судя по показаниям и начальным действиям арестованных, они имели четкий, хорошо продуманный, хотя и чудной план, но по собственной глупости все обрушили. Получается, тот, кто разработал этот план, либо здорово переоценил возможности исполнителей, либо сознательно планировал подобный провал.

Васа задумчиво кивнул, и ободренный этим Мондрид продолжил:

– А то, что они связались с демонами, выглядит вообще ненатурально, глупо, что ли… Я бы даже сказал, непрофессионально со стороны эльфов. Они действовали как мальчишки. Случайно столкнувшись с демонами, они, вместо того чтобы быстро исчезнуть, ввели в бой все имевшиеся резервы. Привлекли такие серьезные силы. По сути, затеяли войсковую операцию. Притом их руководство должно было понимать, что мы при всем желании не сможем им этого спустить.

Васа поморщился, а архимаг нахмурился.

– Да знаю я, знаю! – продолжил Мондрид, отметив реакцию слушателей. – Подобный план эльфы реализовали, когда захватили архимага дроу, о чем упоминается в закрытых исторических хрониках вашей библиотеки, но Ник не архимаг, да и Криса не старший ученик. В общем, причина нападения на нее – узнать поподробнее о Нике – мне кажется крайне надуманной. Для захвата Ника эльфам достаточно было послать трех‑четырех мастеров боевой магии, и не стоило танцы вокруг наковальни устраивать. А тут накрутили планов, но даже Крису захватить не смогли.

– Ну тот факт, что Криса слабее старшего ученика боевого мага, неочевиден, – хмыкнул Васа. – Она многого нахваталась у Ника, и сейчас трудно сказать, каков ее уровень мастерства. Да и уровень силы у нее в последнее время значительно возрос. – Присутствующие маги заулыбались, вспомнив средство достижения такого прогресса. – Надо будет как следует ее проверить, может, ей пора и на следующую ступень сдавать?

– Не это сейчас главное, – махнул рукой Мондрид. – Хотя я рад, что у моей помощницы хорошие перспективы.

– Ты во многом прав, – отошел от окна архимаг, – но есть обстоятельства, которые могут объяснить некоторые непонятные моменты в действиях эльфов. Пока я не во всем уверен, поэтому не хочу попусту сотрясать воздух, надо сначала пообщаться с Лаурином. – Архимаг вздохнул. – Да, с Теронвилем разобрались?

– Нет, – отрицательно покачал головой Мондрид. – Убийц найти не удалось. Я поскользнулся. Не ожидал, что все может повернуться таким образом. Надо было сразу перевести его в магически защищенную камеру, понадеялись на общую защиту казематов. Тем более что Теронвиль, после того как ему выдали расклад по всем событиям, согласился сотрудничать и даже попросил усилить его охрану, жаль, мы не среагировали на его просьбу.

– Отчего он умер?

– Яд. Нашли маленькую духовую стрелку. Оружие дроу, однако, думаю, таким образом нас хотят сбить со следа.

– Жаль, – пробормотал Руархид, – очень жаль. Есть предположения?

Мондрид пожал плечами:

– Самый очевидный вариант – наемники‑мертвители. По моим данным, правда, не очень точным, у них есть такие специалисты. Второй вариант – сами эльфы, но тут я не полностью в курсе их политических игр, чтобы делать однозначный вывод в их пользу. Ну и напоследок можно предположить, что это действительно были дроу, хотя непонятно, с какого боку они тут замешаны. Одно хорошо: после того как ближайших соратников Теронвиля посвятили в некоторые детали и на его примере объяснили, что их ждет, если они вовремя не побеспокоятся о своей безопасности – особенно в свете случившегося с принцессой, – они в один голос запели о неистребимом желании сотрудничать. Все, не сговариваясь, твердят о том, что во всем виноват покойный, а принцесса пыталась его остановить, но не преуспела.

– Ладно, временно оставим этот вопрос. Пока все говорит если не о непричастности, то точно о невиновности в случившемся самой принцессы. – Архимаг наконец сел за стол и, как гостеприимный хозяин, налил всем в чашки горячей чифы. – Узнали, кто вызвал помощь?

– Пока нет. По показаниям эльфов, это был человек. Молодой парень хорошо говорит на эльфийском языке и владеет «скрытом» – неожиданно появлялся и исчезал. Необычно перемещался вдоль улицы, прыгая в воздухе и при этом вскидывая руки. Таким образом иногда запрыгивал на стены и крыши домов. По‑видимому, мастер иллюзий и опытный артефактор. Он необычайно быстро сотворил автономную иллюзию, а привязал ее к черепку крыши дома. Сейчас мои специалисты изучают этот черепок, но плетение полностью распалось и перспектив, по‑моему, никаких. Кроме того, возможно, он одновременно является и целителем. То есть мы имеем дело с магом, причем на редкость универсальным. Подмеченные эльфами приметы соответствуют внешности Ника.

– Почему ты решил, что он еще и целитель? – удивился архимаг.

– Дело в том, что целители, занимающиеся принцессой, утверждают, что активные восстановительные процессы, протекающие в ее организме, не могут быть вызваны «амулетом жизни» королевского дома. Тем более эта штука довольно быстро выработала ресурс и «уснула». Кстати, под шумок мы изъяли амулет, наши маги сейчас пытаются разобраться в принципе его действия, но результатов пока нет.

– Похоже, принцесса – это работа твоего ученика? – полувопросительно сказал архимаг, повернувшись к Васе.

– Может быть. Аналогичное состояние наблюдалось у него, когда он лежал раненый. И если помнишь, он дочке Бринхорта палец вырастил. Но я с ним на эту тему не разговаривал. Времени, как ты понимаешь, не было.

– Ага… – Архимаг покивал своим мыслям. – А приведи‑ка ты его ко мне. Пора уж нам лично познакомиться. Да и самому интересно на него посмотреть.

– Хорошо, – кивнул Васа.

– Относительно Ника есть еще один момент… – Мондрид замялся. – Имеются свидетельские показания, согласно которым во время боестолкновения эльфов и Крисы кто‑то спустился с неба в этот район, после чего произошел вызов воздушных элементалей, результатом которого стали десять мертвецов у эльфов. Возможно, cтихийник или же очень сильный маг‑воздушник. Но мы склоняемся к первому варианту, так как воздушников такого уровня мало и все они имеют алиби. Тем более что по описанию этот маг похож на Ника. А то, что Ник может управлять воздушными элементалями, нам известно.

– Что значит «спустился»? – Архимаг заинтересованно посмотрел на него.

– Ну вроде как на черных крыльях. Дадите мне Ника для разговора? Уж очень хочется задать ему несколько вопросов. – Мондрид вопросительно посмотрел на Васу и архимага. Те переглянулись и одновременно отрицательно покачали головами. – Почему‑то я так и подумал, – пробормотал Мондрид. – Ну а в целом есть еще несколько непонятных моментов, например, способ разрушения домов, но мы над этим работаем.

Сделав глоток чифы, Мондрид продолжил свой доклад:

– Мы пока еще не восстановили всю картину поминутно – кто где был и что делал. Из демонов к нам попало только двое раненых, но они ничего не знают. Говорят, им приказали идти на помощь Балаватху, на которого напали эльфы. Ну и много трупов как с одной стороны, так и с другой. Как будет результат, я сообщу.

– Возвращаясь к Эль… – Руархид пожевал губами, о чем‑то задумавшись. – Что именно говорят целители?

Мондрид отложил листки, с которыми сверялся во время доклада.

– Плохо дело. Здоровье‑то ей восстановят, но вот насчет внешности не уверены. Тут нужен гроссмейстер целительской магии, а у нас сейчас такого под рукой нет. Простые мастера не гарантируют полного восстановления, да и времени это много займет, а гроссмейстер справился бы максимум за неделю. Перевозить ее в таком состоянии нельзя. Может, вызвать сюда кого‑то из эльфов? Уж у них‑то должен найтись такой маг.

– Вызвать‑то можно. Только сколько времени пройдет, пока он прибудет? Ладно, – архимаг хлопнул ладонью по столу, – вы идите, а мне надо подготовиться к разговору с нашими драчунами‑гостями. Они уже давно ждут в приемной.

Васа с Мондридом поднялись и вышли из кабинета, оставив архимага готовиться к разговору.

Торвин

Торвин слушал архимага внешне внимательно, но мыслями был далеко. Рядом со своей сестрой. Уже с десяток минут архимаг гномов разорялся в своем кабинете перед присутствующими. То он говорил спокойно, то сквозь его маску спокойствия выплескивалась ярость и он даже стучал кулаком по столу. В другое время Торвин, возможно, и проникся бы зажигательно‑разгромной речью архимага, но не сейчас. Эльф мельком глянул на остальных присутствующих. Справа от него сидит посол Элларен. Несмотря на его безмятежный вид, чувствуется, что он на грани – так его еще никто не оскорблял. Так виртуозно, не используя ни единого ругательного слова, как это сейчас делает главный гном. Слева сидит Читаатма Балаватх с очень умиротворенным выражением лица и перебирает в руках нанизанные на нитку деревянные шарики. Похоже, его вообще ничего не беспокоит. Подумать только, вот этот демон положил треть эльфийского отряда! Дальше за Балаватхом сидит демонский посол и, судя по выражению его лица, пребывает в полнейшем недоумении. Ну конечно – все, в чем обвиняют демонов, натворили представители Лиги, не имеющие никакого отношения к официальным демонским властям и которых прикрепили к делегации лишь по высочайшему указу владыки, а выслушивать все это приходится ему. Эльф знал это потому, что именно данным фактом посол пытался оправдаться перед архимагом. Торвин про себя пожал плечами – посол демонов явно не на своем месте. Всем ведь понятно, что сейчас разыгрывается предпоследний акт пьесы, в котором не предусмотрены ответные реплики провинившихся участников. И надо просто молча отсидеть положенное, а решаться все будет в финальном акте. Торвин чувствовал некую искусственность происходящего, все это отдаленно напоминало выступления эльфов, где они воспроизводили сценки из истории Леса. В свое время Торвин любил посещать подобные мероприятия, потому и уловил эту наигранность. Если, конечно, все это не бред его воспаленного воображения.

– Но что произошло, то произошло, – сказал архимаг неожиданно ровным голосом, не соответствующим только что высказанным им претензиям. – Торвин встрепенулся, и, судя по изменившимся позам остальных присутствующих, они тоже поняли, что словоблудие закончилось и наступило время конкретного разговора. – Надо решить, как будут выстраивать наши отношения дальше. Мое предложение таково. Владыка демонов и король эльфов возмещают ущерб, нанесенный жителям города. Пропорции уточним позднее. Судьбу всех задержанных эльфов и демонов определит специально созданный мною суд.

– Но… – снова подал голос посол демонов, однако замолчал, остановленный Балаватхом, положившим свою руку поверх его.

Торвин про себя усмехнулся. Судя по всему, Лига находится не настолько далеко от трона владыки, как это считалось, если ее представитель может заткнуть рот официальному послу того же владыки.

– Да, я понимаю, что действия демонов во многом спровоцированы, – негромко произнес архимаг, буравя взглядом стушевавшегося посла. – Но в то же время имеются случаи неоправданного нападения демонов на местное население, так что вопрос ответственности не обсуждается.

– Мы согласны, – подал голос Балаватх, продолжая перебирать деревянные шарики. – Возможно ли компенсировать часть ущерба услугами Лиги и частью наших магических разработок? – Опытный демон сразу понял, о чем идет речь.

– Да, мы готовы рассмотреть такую возможность. – Тяжелый взгляд Руархида медленно переполз на главного аналитика Лиги. – Более того, мы согласны, что с вашей стороны именно оказание услуг должно стать большей частью компенсации. Мы понимаем, что не вы начали расшатывать скрепы. – Архимаг сделал паузу. – Но есть еще одно неприятное обстоятельство. Установлено, что причиной текущего состояния здоровья принцессы Эль Трин’х Вассар стали действия гроссмейстера боевой магии Махаса. Так как на наших землях за принцессу отвечаю я, то считаю, что мне нанесено личное оскорбление.

– Позвольте, но охранники принцессы первыми атаковали уважаемого маханийю Махаса, – спокойно глядя архимагу в глаза, произнес Балаватх. – Так что наша ответственность весьма условна. Но мы готовы не только предоставить своих целителей, но и полностью оплатить услуги любых других специалистов.

– Охрана атаковала, поскольку уважаемый Махас летел на них с активированными щитами и заготовками боевых плетений в ауре. – Торвин был возмущен, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. – Неужели уважаемый Балаватх Читаатма хочет убедить нас, что именно так принято совершать прогулки?

– Ладно, об этом поговорим, когда состояние Эль станет более определенным. – Суровый, не предвещающий ничего хорошего взгляд архимага перешел на Торвина. – Насчет эльфов. Являясь причиной беспорядков, они должны, помимо общего возмещения убытков, оплатить лечение всем жертвам погрома и выплатить компенсацию родственникам погибших. И учтите, – архимаг обвел взглядом присутствующих, – я не потерплю стычек между вашими магами и воинами. Мною будут даны указания жестко пресекать подобные ситуации. Вплоть до смертной казни нарушителей.

Торвин посмотрел на Балаватха. Тот, почувствовав его взгляд, оглянулся. И совсем неожиданно для эльфа улыбнулся. Причем вполне дружелюбно.

– Думаю, мы не доставим вам таких проблем, – сказал Балаватх, обращаясь к архимагу.

– Я бы хотел встретиться с магом, который оказал помощь моей сестре, – сказал Торвин. – Благодаря его своевременному вмешательству не случилось самого страшного. Это возможно? – Он вопросительно посмотрел на архимага.

– Я подумаю, – уклончиво ответил Руархид. – Остальное обговорите с моими помощниками. Я вас больше не держу.

Уже у двери эльфа остановил голос архимага:

– Торвин, задержись, нам надо обсудить еще пару вопросов.

Эльф повернулся и заинтересованно посмотрел на архимага. Руархид некоторое время молчал, уставившись на поверхность стола.

– Я хотел бы обсудить ситуацию с Эль… – начал он, но вдруг на краю столешницы, там, где было свободное от бумаг место, появился небольшой росток, с каждой секундой увеличивающийся в размерах. И вот уже на столе архимага зацвело красивое карликовое дерево, покрытое ярко‑красными цветами, а в воздухе раздался мелодичный перезвон колокольчиков.

– Пижон, – буркнул архимаг, кивнул Торвину на кресло, а сам положил свою ладонь рядом с деревом.

Торвин порадовался тому, что остался в кабинете. Была вероятность услышать разговор архимага с Лаурином. Обычно его отец именно так оформлял свои вызовы по амулетам связи, передаваемые важным персонам, – иллюзией родового дерева. Пусть он и не услышит слов отца, но по репликам архимага, если тот не вздумает общаться мысленно, кое‑что узнать можно.

Руархид решил вести разговор вслух.

– Привет, Лаур! Какого хрена твои эльфы устроили в моем городе? – на повышенных тонах начал беседу архимаг.

Торвин про себя удивился: не всякий осмелится разговаривать с его отцом таким тоном. Все страньше и страньше…

– Да мне наплевать на твои проблемы, – продолжал архимаг. – В конце концов ты всегда сам прекрасно с ними справлялся! Неужели ты потерял хватку и уже не в состоянии предвидеть все последствия развития собственных интриг?.. Что? Приносишь извинения?.. Ну ладно, – сбавил тон Руархид. – Однако мне нужна кровь, я не могу оставить все как есть, меня просто не поймут в гильдии… Что‑о‑о? – Архимаг снова повысил голос: – У тебя уже и список готов? Ну ты и зараза ушастая! Да ты ведь подставил под удар моих подданных, и не простых, а тех, на которых я возлагаю большие надежды!

Некоторое время возмущенный архимаг молчал, слушая, что ему говорят.

Состояние Торвина можно было охарактеризовать одним словом – ступор. Такое ощущение, что архимаг говорит не с королем эльфов, а со своим подчиненным. Это было выше понимания Торвина.

– Ладно, – буркнул архимаг, – договоримся. Ты там побыстрее разбирайся со своими врагами и приезжай в гости. Сто лет тебя не видел. Жаль, конечно, что на бал не попадешь… Что? Эль? Ну, насчет ее состояния ты, наверное, в курсе, твои уже должны были донести… Выслал гроссмейстера? Вот это замечательно, – обрадовался архимаг. – Одно плохо – он доберется минимум за неделю. За девочкой сейчас присматривают мои лучшие целители, но почти не вмешиваются. Да там непонятная какая‑то штука творится – они говорят, такое ощущение, будто с ее аурой работает довольно сильный целитель, но дело в том, что рядом‑то никого нет. Такое возможно, если рядом с больным находится очень «умный» амулет. Но его тоже нет, мы проверили… Да нет, вряд ли это восстановит ее, но, по крайней мере, то, что происходит, должно стабилизировать состояние, все одно гроссмейстеру будет полегче. Тут в другом проблема. Все‑таки времени много пройдет, а ты сам знаешь: чем больше его прошло с момента ранения, тем сложнее потом лечить. Уж очень сильно девочка пострадала… Да нету, нету у меня сейчас в столице гроссмейстеров‑целителей!.. Что? – Архимаг озадаченно потер лоб. – Что‑то я упустил этот момент. Да, я найду того мага, вдруг он действительно что‑то может на уровне гроссмейстера, если сумел удержать ее и даже непонятно как лечит…

Руархид откинулся на спинку кресла и немного помолчал.

– Нет, Лаур, – покачал он головой, – ты сам виноват. Не ищи проблем на свою ушастую задницу – связываться с гроссмейстером боевой магии демонов не стоит. Радуйся, что дочь жива осталась, не лезь к Махасу. Знаешь его? Ну, тем более.

Лаурин Трин’х Вассар

Тихо в кабинете. И даже шелест бумаг, вплетаясь в вязкую тишину комнаты, лишь подчеркивает ее. Вечер. Светильники создают уютный полумрак, в котором так хорошо думается. Однако мысли короля далеки от спокойствия, резко дисгармонируя с обстановкой. Устав бороться с собой, Лаурин отбросил в сторону подготовленные подданными отчеты, вскочил и принялся вышагивать по комнате, в очередной раз уточняя количество шагов, требуемое, чтобы пройти от окна к двери и обратно.

Король был зол. Зол прежде всего на себя. Даже несмотря на то что операция, просчитанная им до мелочей, дала результат гораздо лучше планируемого. Неопытная молодежь нашумела намного сильнее ожидаемого, в итоге гномы арестовали многих перспективных магов оппозиционных кланов. Арестовали в момент мятежа, что снимает с короля всякую ответственность за их будущее и позволяет диктовать главам этих кланов свои условия. Часть уже обратились с предложением участвовать в погашении убытков короны в обмен на содействие в освобождении их детей. Но король был зол. В какой‑то момент он выпустил из рук нить событий. Не предусмотрел, казалось бы, мелочь – вмешательство собственной дочери. И теперь беспокойные мысли не покидали его. Он думал об Эль, столь похожей на свою мать, что порой ему казалось, будто при смерти находится не дочь, а жена, память о которой не смогло стереть время, прошедшее со дня ее смерти. В тот раз тоже была попытка переворота, только он был к нему не готов. Тогда его спасло лишь стечение обстоятельств: у него гостил хороший приятель, гном Руархид, с которым он, будучи молодым, исходил земли гномов, эльфов и людей, ища приключений и знаний.

В момент переворота Руархид, уже облаченный немалой властью, со своими верными магами и телохранителями перекрыл доступ во дворец и удерживал его, пока Лаурин разбирался с успевшими проникнуть внутрь убийцами. А потом, выстояв до подхода основных сил законного короля, помогал навести порядок в королевстве. Именно тогда чуть не погибла от случайной раны жена Лаурина. От этой раны она так до конца и не оправилась, а много лет спустя рождение дочери еще сильнее подорвало ее здоровье, и, несмотря на усилия лучших целителей, прожила она недолго.

Отправляя своих детей к Руархиду, король пытался оградить их от опасности, понимая, что давно назревавшая почка измены вот‑вот раскроется и самые опасные события произойдут здесь, в Лесу. Просто то, что он все еще воспринимает Эль девочкой, бегающей с детским луком, помешало ему как следует продумать ее место в плане. Времени на более тщательную подготовку не было, в любой момент события могли выйти из‑под контроля, и тогда бы все произошло под руководством уже другого кукловода.

Король подошел к окну и прислонился лбом к прохладному стеклу. Через некоторое время сзади скрипнула дверь.

– Ваше величество, – раздался тихий голос.

Король резко обернулся.

– Ирентиль! – воскликнул он. – С каких пор я стал для тебя величеством?! – Он быстро подошел к бледному и явно не совсем здоровому эльфу и обнял его. – Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, наши мозгоправы восстановили тебя? Присядь, а то ты на ногах не стоишь. Ты все помнишь?

– Да, Лаур, я в порядке, – бледно улыбнулся бывший глава безопасности, усаживаясь в кресло. – А вот как у тебя дела? Надеюсь, все прошло по плану?

Лаурин помрачнел и отвернулся к окну.

– Все по плану. За исключением того, что моя дочь находится при смерти. Я уже отправил к ней Морила, но пока он доберется, всякое может случиться. Поехал бы сам, но, как ты понимаешь, Рориэль загнан в угол.

– Сочувствую. – Ирентиль тяжело откинулся в кресле. – Надеюсь, с Эль все будет нормально.

На несколько минут в комнате установилась тишина. Каждый думал о своем.

– Ладно, – повернулся король, – давай о более веселом. Рориэль, сам того не подозревая, практически заставил своих союзников влезть в нашу ловушку… – начал он, но тут же замер, настороженно прислушиваясь. Затем резко подал магический сигнал и над столом засветился рисунок, схематически изображающий левое крыло замка, в котором и находился рабочий кабинет короля. На схеме двигались зеленые и красные точки.

– Нападение?

– Да, финальный акт пьесы. Гнилой бутон пытается раскрыться. Смотри… – Король показал рукой на рисунок. – Видишь, основная масса нападающих схлестнулась со стражей?

Действительно, зеленые точки перекрывали западный и восточный входы, а красные пытались проникнуть внутрь. Кроме того, было видно, как зеленые точки, постоянно прибывающие из‑за края видимой зоны, накапливаются на некотором расстоянии, постепенно охватывая красные.

– Раньше тут не было столько стражей, – пробормотал Ирентиль. – А это что? – ткнул он пальцем в несколько красных отметок прямо в глубине стены.

– Да, – кивнул король, – я ждал чего‑то подобного. И не удивлюсь, если среди них идет сам Рориэль Мен’т Авир. Вернее, я надеюсь на это. Торвину очень удачно удалось организовать утечку информации об этом проходе. И поскольку Рориэль метит на мое место, то вряд ли рискнет открыть кому‑либо секрет его нахождения.

Еще немного посмотрев на рисунок, Лаурин быстро подошел к стене, где на специальной подставке лежал меч, и медленно вынул его из ножен. Полюбовавшись на клинок, он приложил ладонь к стене и резко толкнул ее. Потайная дверь открылась темным провалом.

– Ваше величество! – Ирентиль встал. – Вы не должны рисковать собой!

– Да? – Лаурин полуобернулся. – А я и не собираюсь. – И, резко повернувшись, пошел к входной двери. – Совершенно не собираюсь, – повторил он негромко, будто убеждая себя, и, открыв дверь, крикнул: – Охрана! Пятеро мечников ко мне!

Лаурин молча указал вбежавшим эльфам на открытый проход.

– Я с вами! – встал Ирентиль.

– Не стоит. А впрочем… Только не мешай, – сказал он и проследовал за скрывшимися в проходе мечниками. Ирентиль покачал головой, быстро оглядел стены, но ничего, кроме пары кинжалов, не нашел. Прихватив их, он последовал за своим королем.

Рориэль нервничал. Ему хотелось двигаться быстрее, но не отмеченные на плане ловушки, в которых уже погибло трое мечников и двое магов, не давали такой возможности.

Вскрикнул и упал последний мечник, идущий вторым. Оставшиеся без силовой поддержки маги напряглись, пытаясь разглядеть ловушку. И в очередной раз она оказалась почти чисто механической. Отравленный шип, выскакивающий из, казалось бы, монолитного камня пола. Капля магии земли использовалась только для перезарядки ловушки и защиты ее механизма от воздействия времени. Среди надежных сторонников Рориэля не было интеграторов, а заметить столь малое количество чужеродной магии обычные боевые маги были не в состоянии.

Рориэль злился, в его распоряжении остались всего четыре мага. Не произойди те события в столице гномов, он бы бросил все, пожертвовав теми, кто наверху отвлекает охрану короля. Положение третьего наследника по побочной ветви королевского древа позволяло выкрутиться, но подлый Лаурин ловко подставил молодую поросль кланов, финансировавших Рориэля. Теперь главам этих кланов придется идти на поклон к королю, так что в ближайшие лет сто о деньгах можно забыть, а значит, забыть о влиянии и сторонниках.

Так, стоп. Рориэль подал команду остановиться. Обычный поворот, каких прошли уже много, но в свитке, выкраденном из закрытой части библиотеки, напротив него должен быть прямой проход. Вполне ожидая подвоха, Рориэль осмотрел стену, однако не увидел ничего необычного. Маги, тщательно обследовавшие стену, тоже ничего не заметили. Древняя кладка, за ней земля и никакой скрытой двери. Возможно, проход заделали в давние времена, уже после появления свитка. Осторожность подсказывала Рориэлю бросить все и уйти, но второго такого случая в ближайшие сто – двести лет точно не будет, и он отдал команду двигаться дальше, к следующему проходу.

Буквально через десять шагов коридор вывел в круглую комнату со смутно знакомым рисунком на полу, и Рориэль тут же понял, куда он попал. Эта необычная комната была помечена на плане окружностью, перечеркнутой косой линией. И главное, на плане был указан второй проход к покоям короля. Повеселев, он дал команду двигаться дальше. Но как только в комнату вошел последний эльф, за ним, отсекая возможность бегства, опустилась плита и начался быстрый отток магической энергии. С ужасом Рориэль вспомнил место, где ранее видел на полу подобный рисунок, – древняя камера для содержания особо опасных магов.

Через секунду из прохода спереди выскочили воины и принялись, буквально как зайцев, резать обессилевших магов. Промедли воины еще пару секунд – и дальнейшего не произошло бы. Один из магов активировал не до конца разряженное кольцо с купленным у демонов плетением «дыхание дракона», поврежденный амулет выбросил все остатки энергии разом и грохнул взрыв. Короля, входившего в комнату, откинуло обратно в коридор на Ирентиля. Рориэля, который в момент нападения отскочил к плите, закрывавшей выход, сильно об нее приложило. Кровавые ошметки солдат и магов раскидало по всей комнате.

– Ваше величество, вы живы? – Рориэль мгновенно сориентировался в ситуации. – Какая досадная ошибка! Я, как только узнал о нападении, сразу же бросился к вам на помощь! – Он взглянул в глаза Лаурина, и дальнейшие слова застряли у него в горле. В глазах короля он увидел свой приговор. Чистая и холодная ненависть была во взгляде мужчины, в любимую женщину которого когда‑то попала отравленная стрела, выпущенная сторонником Рориэля, пытавшегося и в прошлый раз свергнуть Лаурина.

– Гнилой корень, – прошипел Рориэль, отбросив маску преданности, и, выхватив меч, бросился на Лаурина.

У поединка первого официального меча королевства и первого неофициального меча был лишь один зритель – сжимавший кинжалы и готовый при первой же возможности метнуть их в Рориэля Ирентиль. Но его помощь не понадобилась. Он просто не успевал взглядом за движениями противников. Будь на его месте менестрель, он бы тоже не смог описать этот бой в своих песнях, потому что просто ничего не понял бы. Да и сам бой продлился всего несколько секунд. Несколько раз прозвенели столкнувшиеся мечи, и тут же все закончилось. Лаурин спокойно стоял в центре комнаты, опустив меч, а рядом лежало обезглавленное тело его давнего противника.

Король сделал движение кистью руки, с лезвия сорвались капли крови, и сталь снова засверкала в лучах светильников, как будто не этот меч только что лишил жизни эльфа.

– Надо же… – удивленно произнес Лаурин. – А он был силен. – И вытер рукой кровь, сочившуюся из пореза на щеке, оставленного мечом Рориэля. Затем оглянулся на Ирентиля и улыбнулся: – Ну что, мой верный друг, все закончилось. – Затем он с сожалением оглядел останки своих мечников и вздохнул: – Глупо погибли. Пойдем, Ирен. Надо закончить дело – очистить дворец от гнилой поросли.

– Сил охраны хватит? – пряча кинжалы, спросил Ирентиль.

– С лихвой.

Лаурин напоследок огляделся и скрылся в проходе.

Историческое отступление

Молодой Лаурин

На земле возле норы сидел гном и разбирал добычу. Между тем из отверстия в земле вылез эльф и свалил рядом с первой партией еще кучу каких‑то, по виду очень древних, предметов непонятной формы и назначения. Прорытый в земле ход являлся результатом поисков одного древнеэльфийского города, на упоминание о котором друзья наткнулись, исследуя древние фолианты. Молодой гном, довольно споро сортировавший добычу по нескольким кучкам, внезапно остановился, разглядывая некий длинный предмет. Достав небольшой молоток, он начал аккуратно отбивать с него наплывы мусора. Пара ударов – и из‑под слоя окаменевшей глины появилась рукоятка, потянув за которую, гном вытянул из гнилых ножен отличный длинный меч. Пораженные друзья уставились на находку.

– Вот это да! – Гном обалдело пялился на древний меч, выглядевший так, словно кузнец только что закончил работу над ним. – Неужели укрепленный магией и самоподзаряжающийся?

– Похоже, ты прав. – Эльф подсел поближе и внимательно уставился на меч. – А знаешь, Руархид, – неожиданно хлопнул он гнома по плечу, – кажется, мы нашли старшего брата легендарного Шипа Тьмы.

Если бы кто‑то посторонний заглянул сюда «на огонек», а вернее на восторженные крики на гномьем языке, сопровождаемые эльфийской речью, правда, более спокойной, то от открывшейся картины он мог бы посчитать, что сошел с ума. И правда, что еще можно подумать, увидев гнома, отплясывающего замысловатый танец, и эльфа, вторящего ему с чисто эльфийской грацией, размахивающего ярко сверкающим мечом? Пожалуй, прохожий просто потряс бы головой и отправился дальше по своим делам, посчитав, что эта картина ему померещилась.

Вечером перед костром, когда улеглись эмоции, связанные с находкой, разговор продолжился в более конструктивном русле.

– Жаль, но продать этот меч не получится. – Эльф откусил кусок мяса и, тщательно прожевав, продолжил: – Цена этого артефакта такая, что разом заплатить не сможет никто.

– Ерунда. – Гном отхлебнул из кружки. – Доберемся до столицы и в банке договоримся о кредите под залог меча. И деньги будут, и об охране думать не надо. – Деловая хватка гнома давала себя знать. – Кредит в половину его цены банкиры дадут без проблем. Объявим о продаже и года за два‑три найдем желающего.

– Руар, ты не понимаешь! Подобных мечей существует всего три! – Эльф возмущенно покрутил обглоданной косточкой перед носом гнома. Тот, расслабленный элем, вяло отмахнулся. – Вернее, известно о трех. Один у короля людей, второй у короля дроу, третий мелькал где‑то в халифатах. В банке даже его цену определить не смогут. – Лаурин Трин’х Вассар, четвертый сын короля эльфов, мог по достоинству оценить находку. – А этот, судя по его виду, еще и древнее будет.

– Тогда сами носить будем. – Руархид усмехнулся и набулькал себе новую порцию эля. – Ножны в ближайшем селе сделаем, и будет у нас меч, как у короля дроу.

– Ты, как всегда, несерьезен. – Лаурин тоже усмехнулся. – Тогда нам придется охрану нанимать. Ладно, в столице подумаем, что делать с мечом, сейчас‑то у нас с финансами как?

– Да монет на двести всякой мелочовки набрали, – ответил Руархид, являвшийся неформальным казначеем их маленького отряда. – Если меч продавать не будем, то лучше еще поискать, а то твой родитель опять содержание урежет и пролетим, как в прошлом году. А тогда совсем хреново получится, мне ведь из «топоров» по‑любому уходить надо. Если в человеческую академию не поступлю, придется у нас в ученики к кому‑то идти. Сам понимаешь, я уже не мальчик, да и наши маги переростков в ученики берут ой как неохотно!

– Думать надо было, когда за сотника впрягался! – сказал эльф нравоучительно. – Ясно же было, такой молодой, и уже сотник – съедят вместе с сапогами!

– Да некогда там было думать, – досадливо махнул рукой гном. – Начни я сопли по наковальне размазывать, все бы мы там и остались. – И тяжело вздохнул.

Внезапно эльф почувствовал срабатывание сигнальной сети, раскинутой по окрестностям. Знаком показав своему товарищу «опасность», он бросился маскировать лаз заранее приготовленной крышкой с росшим на ней кустом. Через несколько минут друзья покинули поляну, где на месте лаза красовалось огромное растение, а жизненная активность травы была усилена с таким расчетом, чтобы быстренько скрыть все следы. Друзья совершенно не хотели терять монополию на разработку этого «месторождения» древних артефактов. Костер же быстро залили водой, на его место вернули срезанный ранее дерн, а небольшая магическая стимуляция растений в течение полуминуты «прирастила» слой почвы к своему старому месту. Теперь даже самый опытный следопыт вряд ли сможет определить, что на поляне совсем недавно кто‑то находился, если не считать запаха костра. Но с этим ничего нельзя было поделать.

Убивающий Быстро, так звали командира отряда орков, был доволен. Набег, несмотря на гибель половины отряда, вышел удачным. Захваченные женщины вполне достойны стать подарками великому вождю. Степь давно не нападала на эльфов, и на грядущем празднике вряд ли кто сможет подарить великому вождю более отменных красавиц. Три прекрасные девушки разных рас должны, по замыслу старейшин, символизировать будущие победы вождя над тремя соседними народами – гномами, эльфами и дроу. И Убивающий не подвел старейшин, хотя для того чтобы захватить дроу, пришлось терпеть шамана. Орк поморщился. Терпеть шамана было нелегко, но результат того стоил. Призванный шаманом дух схватил женщину‑дроу прямо с лошади и бросил ее специально ожидавшим воинам так быстро, что та не успела себя убить. Орка раздражал обычай женщин‑дроу убивать себя, когда пленение было неизбежным. Из‑за этого нехорошего, по мнению орка, обычая, пропадала половина удовольствия во время набегов на дроу. Однако мысли Убивающего вернулись к приятным вещам. Военный вождь их клана стар и на празднике должен будет назвать своего преемника, а удачный поход делал Убивающего одним из главных претендентов. Кроме того, он сразу переодел пленниц, сохранив их одежду в целости, и племени не придется тратиться на одежду, достойную подарков великому вождю. Одно только беспокоило без пяти минут военного вождя – несколько орков, отправленные запутать следы, до сих пор не вернулись. Значит, погоня достаточно серьезная, раз они вынуждены ее отвлекать, уходя в степь другим путем.

Лаониэль злилась. Она злилась на отца, за то что тот отправил ее в ссылку (подумаешь, отказалась выйти замуж за этого павлина ощипанного, Зоталиэля!). Она злилась на Зоталиэля, надумавшего свататься. Но больше всего она злилась на себя. Сдавливающий горло ошейник был артефактом, контролирующим магическую активность и вызывающим сильнейшую боль при любой попытке магичить. При этом использовать его для самоубийства не получалось. По‑видимому, он как‑то контролировал ее физическое состояние и создавал болевые ощущения ровно такой силы, которой достаточно, чтобы сбить концентрацию, необходимую для магичинья, но недостаточно, чтобы убить. Это она выяснила сразу, когда попыталась с помощью магии остановить свое сердце. Так что больше всего Лаониэль злилась на себя – за то, что больше внимания уделяла работе с железом, чем магии.

«Теперь сдохну опозоренная, – думала она, одновременно пытаясь растянуть и ослабить веревки на своих руках. – Хорошо хоть эта светлая кукла заткнулась». – Лаониэль улыбнулась про себя, вспоминая, каким образом оркам удалось достичь такого фантастического результата.

Орки не издевались над пленницами специально, но их образ жизни, когда сантиметр – еще не грязь, а больше – само отвалится, выглядел для пленниц как особо изощренное издевательство. Когда же светлая эльфийка попыталась возмущенными воплями и непрерывными стонами объяснить им всю степень их заблуждения, один из орков стянул сапог и засунул ей в рот портянку. После того как эльфийка избавилась от содержимого своего желудка, ей было сказано, что если она не заткнется, эта портянка будет у нее во рту постоянно.

Немного передохнув, Лаониэль продолжила работу над веревками.

Сидя на дереве, Лаурин внимательно разглядывал десяток орков, расположившихся на поляне. Эльф и его приятель были не из тех, кто считал, что хороший орк – мертвый орк, и будь те одни, друзья бы просто подождали, когда они уйдут, и продолжили свои археологические изыскания. Тем более что поляна с лазом находилась довольно далеко от стоянки орков. Но у тех были три пленника или пленницы, о чем из‑за обилия грязи и мешковатой одежды невозможно было судить точно. Это для приятелей и стало основанием считать, что в мертвом виде конкретно эти орки будут выглядеть гораздо лучше. Нападение в лоб, естественно, исключалось, но эльф и гном знают каждую колдобину в этом лесу, к тому же у них уйма времени на подготовку…

Быстрый Как Ветер – так звали орка, дежурившего под утро. Вернее, так назвал его отец. Все остальные в клане называли его Пустоголовый, причем совершенно справедливо. По сравнению с ним остальные орки, тоже в общем‑то не обремененные интеллектом, выглядели великими мыслителями. Единственная причина, почему он дожил до своих лет и почему участвовал в этом набеге, – невероятно развитые чувства. Как дикий зверь, он чувствовал малейшие изменения в окружающей природе. Разумеется, ему выпало не просто самое неприятное время – перед подъемом, но и самое неудачное место – в стороне от костра (чтобы не слепило глаза), из‑за чего было довольно холодно. Отойдя подальше от костра, орк уселся прямо на землю и, слегка подрагивая от холода, стал внимательно прислушиваться. Он мог бы легко услышать крадущегося мимо лагеря человека, почувствовать воина‑орка, но не эльфа‑рейнджера. И как только орк, следивший за костром, задремал, полностью полагаясь на своего пустоголового, но чуткого товарища, в голове у того появилось дополнительное отверстие, пробитое эльфийской стрелой.

Через несколько минут к мертвому орку скользнули две тени, одна из которых ловко и абсолютно бесшумно подняла и унесла труп, а вторая быстро удалила все следы. Будь Лаурин поопытнее, он бы непременно рискнул, согласно традициям рейнджеров, вырезать спящих, но, к сожалению, обязательная для членов королевской семьи базовая подготовка рейнджера не предполагала получение такого опыта. Так что действовать решили несколько иначе.

После того как гном отнес орка на достаточное расстояние, эльф стащил с тела сапоги и с помощью ножа превратил их в некую разновидность шлепанцев. Потом стянул куртку, понюхал, поморщился от неповторимого амбре и, сделав надрезы в области подмышек, напялил поверх своей.

Под утро молодой шаман был вырван из приятного сна диким воплем. Выскочив из походного шатра, он увидел мертвого вождя со стрелой в глазу и остальных воинов, стрелявших в сторону леса. В этот миг связка сухого хвороста, брошенная орком в почти потухший костер, наконец‑то разгорелась, и в отблеске пламени шаман сумел узнать спину Пустоголового, убегающего в лес. Остановив воинов, собравшихся было броситься в погоню за сумасшедшим сородичем, шаман попытался выяснить, что случилось.

– Совсем сдурел Пустоголовый! – Орк, дежуривший у костра, энергично размахивал руками. – Как закричит! А вождь как вскочит, а он как начал стрелять!

Остальные зашумели, подтверждая слова кострового. Правда, им так и не удавалось сойтись во мнении относительно количества стрел, выпущенных Пустоголовым. Получалось, что тот стрелял в каждого. Шаман задумался. Ситуации, когда конфликт между рядовым воином и вождем отряда решался подобным ударом в спину, хоть и редко, но случались. Шаману было плевать и на вождя и на Пустоголового, но желания объяснять родственникам вождя, почему тот остался неотомщенным, он не испытывал. Разумнее всего было бы выбрать временного вождя и спихнуть все на него, но тогда придется распрощаться со случайно доставшейся ему властью. Не имея никакого веса в племени, будучи лишь учеником своего отца, шаман считал произошедшее просто подарком великих духов, давших ему возможность проявить себя. К тому же, как он полагал, дело не представляло особой сложности. Подождать несколько минут, пока станет достаточно светло, и по следам догнать и прикончить Пустоголового.

В том, что не все в жизни так легко, как кажется, новоявленный вождь убедился, когда через пару часов следы привели его к реке. Они обрывались у кромки воды, и куда отправился Пустоголовый, было совершенно непонятно. След ауры, и так видимый еле‑еле, над водой исчез полностью. Придется вызывать духа ветра и уже с его помощью осматривать окрестности. Тут шаман сообразил, что оставил в лагере бубен и настойки специальных трав, облегчающие вызов. Благодаря обучению у людей он знал, как вызвать духа и без этого, но тогда пришлось бы потратить все силы, чего ему крайне не хотелось. Правда, гораздо больше истощения его пугал риск неудачи. Осечка, да еще на глазах у воинов – такого молодой шаман не мог себе позволить. Так что через полчаса, которые были затрачены воинами на осмотр берега выше и ниже по течению, он направился назад.

Опасность шаман почувствовал на подходе к лагерю. Вроде все в порядке – возле костра дремлет один из оставленных орков, второй спит рядом, но внутри что‑то кольнуло. Он остановил отряд. Солнышко грело, насекомые жужжали, костерок перед спящим слабо теплился. Шаман только через пару минут понял, что не так. Совершенно неестественная неподвижность. Орк сидел у огня, абсолютно не двигаясь, хотя должен был давно услышать отряд и разбудить второго, спавшего напротив. Кроме того, костер основательно прогорел и уже еле теплился. Шаман сосредоточился и через пару минут смог увидеть на поляне слабые отблески магии. Нужно было уходить: человеческий учитель, обучавший детей шаманов, предупреждал о таких ловушках. По его словам, так очень любят действовать гномы. Кажется, какие‑то «топоры» или «секиры»… Большего шаман не помнил. Но откуда здесь взяться гномам? У всех окрестных народов эти места пользовались плохой репутацией, зверья здесь было мало, росло все плохо и медленно, даже непонятно, кому принадлежат эти земли. Жадность по поводу оставленных в лагере вещей боролась в шамане с осторожностью. В конце концов они пришли к консенсусу – шаман решил рискнуть одним из воинов.

«Вот дура! – думала Лаониэль, наблюдая за тем, как бедный Лаурин отбивается от светлой. – Неужели до нее до сих пор не дошло, что мы не на прогулке?! А может, посоветовать ему рецепт орков по затыканию этого словесного источника?..»

Вообще‑то Лаониэль даже немного завидовала светлой. Воспитанная как дочь воина, будущая жена воина, а позднее и мать воинов, Лаониэль привыкла оценивать мужчин через призму их умения владеть оружием. И выстрел светлого, убившего одной стрелой сразу обоих орков, оставленных в качестве охраны, как и его манера двигаться, говорил ей о многом. Также многое ей сказали оставленные на месте стоянки орков ловушки. Амулет‑ловушка военного образца говорил либо о достаточно важном задании группы, либо о связях гнома. Такое в лавке не купишь, даже если денег хватит. Потом быстрота, с какой эльф превратил в яд содержимое бутылочек в мешке шамана. Плетения, разлагающие лекарства на яды, требуют, во‑первых, больших знаний в магии, а во‑вторых, для каждого состава они свои. А светлый наложил минимум три, что красноречиво свидетельствует о специфике его знаний. На многое указала и слаженность действий друзей. Они практически не разговаривали, общаясь между собой знаками. Лаониэль была крайне заинтригована. Кроме всего прочего, у приятелей не было с собой существенных запасов еды. Выходит, они или возвращаются откуда‑то, или у них где‑то рядом база. Или, совсем уж невероятное предположение, они живут охотой. Хотя вряд ли – слишком хороши для охотников.

«Ладно! Любопытно, но не актуально. – Лаониэль заставила мысли вернуться к своим проблемам. – Пока из‑за грязи светлый меня не признал, но это до первого ручья. Так что на ближайшей стоянке отойду «в кустики» и сбегу. Хорошо еще светлая дура не догадалась меня сдать, или она не поняла, кто я? Неважно. Интересно, если я внезапно рвану в сторону, как отреагирует эта парочка?» Но хорошенько обдумав идею, Лаониэль решила пока не рисковать.

Случайности могут разрушить даже самый гениальный замысел. В целом неплохой замысел Руархида был разрушен одной из таких случайностей. Руархид и Лаурин, устанавливая магическую бомбу и изменяя состав зелий, рассчитывали, что даже если шаман орков заметит и сможет обезвредить ловушку, то будучи уверен в своем превосходстве, попадется на яд. Все карты смешала жестокость и жадность шамана. Он не стал рисковать, разряжая ловушку, к тому же, не полностью пройдя курс обучения, все равно не знал, как это сделать. Послав всего одного воина, он попал в «дыру» логики ловушки. Созданная для поражения большого количества противников, но переделанная Руархидом на скорую руку для срабатывания при приближении кого‑то, примерно равного по силе оркскому шаману, ловушка сработала, когда орк с мешком уже покидал зону активизации. Раскручивающаяся спираль плетения сорвала и перекорежила ауры всего живого в радиусе поражения. Обезумевший от боли орк дернулся, мешок вылетел у него из рук. Осмотрев осколки, шаман только зло выругался – придется использовать нетвердо усвоенные знания, полученные от человеческого учителя.

Выложившись и потратив вначале полчаса на призыв элементаля, а потом еще почти час на поиск, орк наконец‑то увидел своих врагов и сбежавших пленниц глазами призванного духа.

О! Врагов всего двое! Он убьет их медленно, чтобы они полностью прочувствовали степень гнева истинного повелителя стихий! Шаман любил мысленно называть себя так, копируя своего человеческого наставника. Он хотел схватить и плавно поднять эльфа, разводящего посредине поляны костер. Поднять и разорвать. Так, чтобы кровь брызнула в разные стороны. Так наставник в самом начале их обучения продемонстрировал силу духов на каком‑то пленнике. Но мастер стихий и шаман‑недоучка – явления разные, и эльф был не схвачен, а просто отброшен сильным ударом к краю поляны. Едва шаман начал прикидывать, как правильнее схватить свою жертву, как заметил, что гном, вместо того чтобы в страхе бежать или трепетать, бросился к вещам и стал что‑то доставать из заплечного мешка. Шамана кольнул страх перед амулетами разрыва, вбитый учителем, а потому удар корягой, лежавшей на краю поляны, отбросил гнома от его мешка.

«Теперь поиграем с эльфом…» – Это было последнее, о чем успел подумать шаман перед смертью. Через полсекунды его сознание потухло под напором дикой, всепоглощающей боли.

Лаониэль уже почти покинула поляну, когда внезапно почувствовала присутствие элементаля. Закусив губу, она наблюдала, как внезапно отлетел в сторону эльф, а потом здоровая коряга сбила с ног и протащила гнома. Вот тут она и увидела выпавший из рук гнома диск военного амулета подавления стихийников. Как дикая кошка, она прыгнула на амулет и ударом кулака проломила печать активации. Мгновенный укол боли (кстати, на занятиях такого не было) – и ощущение присутствия элементаля исчезло.

Отброшенный внезапным ударом, Лаурин на несколько минут потерял ориентацию. Когда, придя в себя, он вскочил, Руархид лежал рядом с корягой и возле него суетились темная и гномка. Лаурин бросился к другу. От сильного удара тот потерял сознание, а обломки сучьев распороли ему живот. Темная не сбежала, как он рассчитывал, делая вид, что не узнал врага, а ловко срезала одежду на раненом Руархиде. Гномка вполне профессионально обрабатывала раны. Подойдя, Лаурин заметил, что темная, работая с аурой гнома на уровне высококлассного целителя, полностью истощила свой запас силы и уже расходует жизненный резерв. Не задумываясь, Лаурин положил руку на шею темной и начал сбрасывать ей свою энергию. Лаурин не был опытным магом‑целителем и для передачи силы ему требовался физический контакт с телом получателя. Темная вздрогнула, но продолжала построение своих плетений, параллельно воздействуя на ауру гнома. Когда сеанс лечения уже подходил к концу, раздался вопль светлой:

– Лаурин! Она же темная! Как ты можешь! – И подбежавшая эльфийка попыталась оторвать руку Лаурина от темной. Мгновенно среагировав, тот ткнул пальцами свободной руки в шею светлой, отправив ее в беспамятство.

На краю плота, плывущего по неширокой реке, сидели Лаурин и Лаониэль, отдыхая после очередной процедуры лечения Руархида. На другом конце плота сидела разобидевшаяся на всех светлая. В шалаше гномка пыталась накормить Руархида бульоном, сваренным на костерке, разведенном на специальной глиняной подушке.

– …вот так я и оказалась у орков, – закончила свой неторопливый рассказ Лаониэль.

Лаурин молча положил ладонь поверх руки Лаониэль, и когда та ее не отдернула, наклонился к девушке и что‑то прошептал.

– Ваше величество, наши агенты нашли Лаониэль, – негромким голосом доложил советник.

– Агенты?! – Король дроу был в бешенстве. – Нашли? После того как она сама прислала письмо нашему послу?! Что кроме этого вы можете сообщить?

– Прошу прощения, ваше величество… Нашли дом, где она скрывается с любовником – младшим сыном короля светлых. – Старый советник хорошо знал короля и хладнокровно проигнорировал его эмоциональный всплеск.

– Что‑о‑о?! – Король был шокирован известием. – Светлые?! Кто из наших агентов находится в тех краях? Или может быстро туда добраться? – Внезапно король совершенно успокоился и перешел на деловой тон, чего и добивался советник, соответственным образом выстраивая свой доклад.

– Ваше величество, ее никто не удерживает… Судя по всему, она находится там совершенно добровольно… – Советник вздохнул – далее должна была последовать самая неприятная часть доклада. – Похоже, она готовится выйти за него замуж.

Король открыл рот, чтобы что‑то сказать, да так и замер.

– К‑к‑как? – несколько раз открыв и закрыв рот, выдавил он из себя. – За светлого?

На правителя дроу было жалко смотреть.

– Это позор! Какой позор! – Король начал отходить от шока. – Что же делать? Может, послать убийц?

– Послать, конечно, можно, но репутация принцессы, и так подпорченная похищением, будет испорчена окончательно. – Старый советник, длительное время учивший Лаониэль искусству «кривых путей» и любивший ее как внучку, начал готовить короля к правильному решению. – Лаурин вытащил ее из лап орков – и тут вдруг его убийство… Как мы будем выглядеть в глазах нынешних и потенциальных союзников? А умолчать о факте спасения не получится, не только у нас есть хорошие астральщики. Хуже того, я думаю, нескольким старшим Домам уже все известно.

Правитель погрустнел.

– Что ты предлагаешь? – Король успел изучить своего советника не хуже, чем тот – его.

– Надо заключить мир со светлыми, а свадьбу представить для окружающих как гарантию мира. Война начинает истощать старшие Дома, поэтому они, поворчав для формы, поддержат такое решение… – Советник чуть задумался. – Хотя нет, лучше пустить слух о том, что данное предложение идет со стороны светлых, и вы, ваше величество, колеблетесь. Тогда гарантирую – все старшие Дома будут уговаривать вас принести эту жертву и принять предложение светлых.

– Ладно, – махнул рукой король, – через кого из наших послов можно передать предложение светлым? – И он с жаром, пытаясь загнать неприятные мысли поглубже (выгоду в предложении советника он увидел сразу), принялся обсуждать с советником технические детали интриги.

– Итак, он просит нашего формального , – светлый король интонацией выделил слово, – одобрения своей женитьбы?

Начальник службы безопасности кивнул:

– Именно. Он так и написал: «Прошу формального одобрения моего брака…»

– Каков наглец! – Король недовольно поморщился. – Откуда только такие берутся…

Начальник службы безопасности мог бы посоветовать королю посмотреть в зеркало, если тот хотел получить ответ на последний вопрос, но он был опытным чиновником и поэтому промолчал.

Король не любил младшего сына. На его матери, забитой девочке, единственным достоинством которой была ее принадлежность к нужному королю Дому, он женился только из политических соображений и ничуть не горевал, когда та умерла при первых же родах. Самого Лаурина он практически не видел, поначалу отправляя жить при других дворах в качестве высокородного заложника, а позднее просто выплачивая ему небольшие суммы, чтобы он держался подальше от Леса и не лез в политику.

– Впрочем, в связи с этим от темных поступило предложение закончить войну. Видать, им тоже несладко. Да и меня изрядно достали стоны наших старших Домов о нехватке средств. Кроме того, необходимо покончить с разговорами младших Домов об их громадном вкладе в военную кампанию и необходимости восстановления совета кланов.

Начальнику службы безопасности было страшно интересно, через какие каналы связи король получил информацию от темных, но поскольку возможности удовлетворить свое любопытство сейчас не было, он промолчал.

– Отправь Лаурину письмо с распоряжением – пусть ждет. В предложении темных нас все устраивает, но надо еще решить, где состоится свадьба. Да! Как только начнутся официальные переговоры, аккуратно пустишь слух, что Лаурин по нашему приказу влюбил в себя эту дурочку, и для достоверности прямо сейчас передай послу приказ выдать Лаурину денег. Нужную ему сумму, а не как обычно. И еще… – Король некоторое время помолчал. – Младшие Дома будут возражать. Возможно, очень рьяно… так что обеспечь тайную охрану обоим. И снабди принца лучшими защитными артефактами. Случай весьма подходящий, наши планы не должны сорваться лишь потому, что кого‑то из этих двоих прирежут или отравят.

Начальник службы безопасности склонил голову в знак того, что все будет исполнено надлежащим образом.

Глава 2

Ник

Я вернулся домой в несколько расстроенных чувствах. Во‑первых, встреча с эльфийской принцессой, или с тем, что от нее осталось, произвела на меня гнетущее впечатление. Молодая девушка, и такая трабла. Интересно, она выживет? Симбионты, конечно, хорошо, однако это не панацея, я прекрасно все понимаю. Они ведь просто роботы, а лечение – сложный процесс, и вовсе не факт, что воздействие через ауру гарантирует излечение. Насколько я понимаю, в первую очередь симбионты воздействуют на энергетические потоки в организме, а потом – на остальное. Да и вообще, я слишком мало обо всем этом знаю. Надо бы хорошенько исследовать данный момент.

Второй неприятностью было то, что мне не удалось вернуть свой парашют. Возвращаясь домой, я сделал небольшой крюк к месту известных событий, но близко подходить не стал – слишком много магов на квадратный метр там оказалось. Чувствую, они приберут непонятный предмет к рукам. А может, кто‑нибудь из местных успеет стырить, что для меня предпочтительнее.

Я разделся и прилег рядом со спящей Крисой. Мой уход и возвращение ее не разбудили. Полежав немного, запустил комп на создание информационной подборки с подсаженных «жучков» и неожиданно для себя провалился в сон. За пару часов я нормально отдохнул, мозги заработали лучше. На улице смеркалось. Криса все еще спала. Повернувшись на другой бок, я ознакомился со всем, что поступило ко мне через прослушку и было связано с недавними событиями. В принципе за пару часов ничего особенного не произошло, кроме того, что были допрошены пойманные эльфы. Ну, те, на ком висели мои «жучки». Забавно: гномовские методы допросов без использования специальных средств не особо отличались от подобной процедуры в моем мире. С кем‑то разговаривали вежливо, на кого‑то кричали, играли в доброго – плохого полицейского. Кто‑то из эльфов спокойно отвечал на все вопросы, кто‑то ерепенился и возмущался, и, как мне показалось, одному из таких дали по почкам, судя по стону и более покладистым дальнейшим ответам. Видимо, это был совсем молодой ушастик. Вообще странно – воины и маги, а позволяют над собой издеваться. Но, поразмыслив, понял, что до них, то есть до арестованных эльфов, дошло, что они крупно попали, особенно после того, как им сообщили о состоянии принцессы и смерти некоего эльфа, видимо их командира. После таких новостей почти все становились шелковыми и смиренными. Но вот с другой группой эльфов, сопровождавших принцессу, разговор был иной. Всем им вежливо предложили пройти сканирование магом‑менталистом, и никто из них не отказался.

Правда, маг все‑таки был из эльфов – доверенный подчиненный Торвина (так звали брата принцессы). Менталист любезно делился информацией, считанной с арестованных. Вторую группу быстро отпустили, чему поспособствовали факты, добытые магом‑мозголомом. Оказалось, что группа под предводительством принцессы долгое время просто наблюдала за событиями (и почему девчонка не остановила своих?), а когда ситуация стала так лихо закручиваться, сопроводители убедили девушку покинуть опасное место. Ну и по дороге они наткнулись на демона. Маги среагировали на то, что демон‑маг явно был готов к бою и не скрывал этого. То есть маги и воины, сопровождающие принцессу, вполне адекватно отреагировали на приблизившееся к ним чудо‑юдо, под завязку напичканное магией. Самое забавное то, что тот тип даже не остановился, походя разбив защиту эльфов и поджарив некоторых из них.

Больше пока ничего интересного не было, поэтому я оставил комп накапливать информацию и отключился. Под боком уютно сопела Криса, а у меня сна не было ни в одном глазу. Чем бы заняться? Меня заинтересовал амулет принцессы, благодаря которому она выжила. Мне бы такая штукенция тоже пригодилась, впрочем, лучше бы необходимость в подобном амулете никогда не возникла. Тут я вспомнил про оружие из подвала Васы. Аккуратно, чтобы не разбудить Крису, выбрался из постели, оделся, подобрал брошенное на стол оружие, уселся в кресло у окна и более внимательно стал рассматривать свое приобретение. Самое замечательное – нож с магической начинкой – я оставил напоследок и занялся мечами. Эх! Хорошие игрушки, правда, вряд ли они так хороши против длинных эльфийских мечей. Однако при прочих равных условиях длина оружия имеет большое значение, даже лишний сантиметр клинка может спасти жизнь… И кто мешает сделать эти условия неравными? Причем в свою пользу? Тогда и длина клинков не будет иметь решающего значения. Дайте обычную палку в руки мастеру и меч – в руки неумехи.

На кого поставите? То‑то же! А у меня сейчас скорость работы клинками примерно как у Леона, скорость передвижений, может, даже и повыше будет, мастерство… Некрасиво, конечно, самого себя хвалить – можно и переоценить и пострадать от этого, но тем не менее уровень моего мастерства чуть ниже, чем у Леона. Плюс к этому не разработана обоерукость. Хотя иногда получается действовать обеими руками, но левая не может работать как следует вместе с правой, только в качестве помощницы. С этим, конечно, косяк. Чтобы одинаково работать двумя руками, надо иметь природную предрасположенность, я же всегда был правшой. Однако с помощью тренировок есть шанс хотя бы немного выправить ситуацию (дайте помечтать!), к тому же не зря ведь я закачал себе в память навыки Леона.

Сначала займемся практикой укрепления материала по отработанной технологии, пора бы самому освоить этот навык.

«Умник! А расскажи‑ка, как ты укрепляешь материал?»

«Ага, ага. Понял, не дурак. Давно пора научиться делать это самому, а то все Умник да Умник! Я ведь не компьютер тебе какой‑то, а самодостаточная личность! Вот. И мне совсем неинтересно заниматься такой нудной работой!»

«Не ворчи», – улыбнулся я. Личность он, ишь ты!

«Есть два способа укрепления материала. Один простой, похожий на тот, что используют местные маги. И посложнее, который использую я. Тебе какой?»

«Хм… – Я задумался. – Ну, не будем отступать от канонов обучения. Начнем с легкого».

«Ага, только учти, что даже простой метод требует высокой концентрации и упорства, я бы даже сказал упертости. Ну что, приступим? Так вот. Вариант один: представь, что весь материал прошит эдакой энергетической сетью, которая, по сути, и держит фактуру. Представил? Прекрасно! Так вот, эта сеть действительно является сетью, узлы которой крепятся к материалу. В зависимости от состава материала она может быть двухмерной – «плоской» или трехмерной – «объемной». Сам понимаешь, чем меньше ее ячейка и больше узлов, тем прочнее получается защита. Это внешняя видимая сторона. Узлы же представляют собой микроплетения, способные приклеиваться или цепляться, как угодно называй, к материальным объектам. Как это происходит на физическом уровне, думаю, смысла рассказывать нет». – Умник вывел передо мной схему такого плетения. Несмотря на миниатюрность, оно представляло собой достаточно сложное образование.

Тем временем Умник продолжал:

«А вот это плетение, – рядом с первым появилось второе, – крепеж узлов между собой. Проблема в том, чтобы подобрать, вернее, подогнать первое плетение под материал, который будет укрепляться. То есть такие плетения немного варьируются в зависимости от материала. На многое влияет и размер ячейки. Например, плетения для одежды могут соответствовать ячейкам самой ткани, и она будет достаточно крепкой, чтобы выдержать удар ножа. Насколько я сумел найти информацию, именно таким образом местные маги укрепляют одежду. Вот, смотри… – Передо мной появилась третья структура, намного грубее первых двух. – Видишь? Работает, но это плетение не способно масштабироваться в сторону уменьшения. В отличие от моего. Мое плетение можно уменьшить для работы с молекулами и атомами. Но ты вряд ли сможешь сделать такое сам, не хватит разрешающей способности мозга…»

«А если использовать биокомп?» – прервал я лекцию Умника, вспомнив про ту полезную штуковину, которую Умник создал в моем мозге.

«Хм… А знаешь, может получиться. Но я тут вряд ли тебе помогу. Все‑таки я не имею прямого информационного доступа к биокомпу. Ну, может, ты что придумаешь».

«Ладно, давай дальше», – решил я отодвинуть этот вопрос в сторону.

«Хорошо, – задумчиво продолжил Умник, сбитый с толку моим вопросом. – Так вот. Самая большая проблема состоит в том, что для достижения лучшего качества необходимый предмет нужно укреплять полностью. Не получится, например, укрепить только кончик меча или только рукав одежды, если только он не пришит после укрепления».

«Почему?» – закономерно удивился я и, развернувшись вместе с креслом, закинул ноги на подоконник. Свежий воздух с улицы, напоенный запахами цветов, способствовал расслаблению и вместе с тем концентрации мозга на работе.

«Ну, тут работают два отрицательных момента. Такая сеть образует замкнутую структуру, на границе которой начинают действовать некие физические эффекты микромира. Не буду вдаваться в подробности, оно сейчас неважно. А важно то, что на этой границе происходит ослабление связи между укрепленным материалом и неукрепленным. Неприятно ведь будет, если вдруг у тебя в самый ответственный момент отломится кончик меча?»

«Ага, – кивнул я. – Только, на мой взгляд, ты немного передергиваешь. Достаточно сделать границу не сплошной, а… ну, читал, наверное, книги по материаловедению из моей библиотеки? Что‑то вроде диффузии материалов – просто сделать укрепленный материал на стыке бахромчатым, чтобы его нити вдавались глубоко в неукрепленный материал».

«В принципе ты прав, однако помимо этого остаются другие эффекты, которые внутри сети нейтрализуются самой сетью, а снаружи – нет».

«Почему‑то мне кажется, что ты вполне в состоянии справиться с подобной проблемой».

«Так оно и есть. Для меня не составляет труда избежать таких эффектов путем ввода новых граничных плетений. Однако не на сто процентов. В одних случаях можно предотвратить отрицательное воздействие, в других это не получится или же результат будет слабым. А кое‑где проявляются эффекты обычного характера – не магического. К примеру, если замагичить твердый предмет наполовину без учета твоей поправки, то образуется граница материалов с различной твердостью, и в точках стыка неизбежно возникнут напряжения. Но, повторюсь, все зависит от материала. В каких‑то случаях можно вообще не обращать на это внимания. Ладно, продолжим. Под воздействием данных факторов органика разрушается сильнее всего. А одежда по большей части производится из мертвой органики. Местные маги просто не знают про эти эффекты, но видят результат и понимают, что для получения качественно замагиченной вещи надо обработать ее всю. Понятно излагаю?»

«Ага, – я зевнул, – пока ничего сложного для понимания. Но если происходит разрушение органики, не опасно ли для здоровья носить такую одежду?»

«Ничуть. Слишком большое расстояние между одеждой и телом, даже когда ткань достаточно плотно прилегает. И еще – таким способом не получится укрепить живую органику. Например, растение или что‑то в организме человека. Сам понимаешь, клетки живые, меняют размер, свое положение и так далее. Тут еще один неприятный момент для магов. Дело в том, что вся эта сеть, пока полностью не сделана и не замкнута в цельную структуру, неустойчивая. Чуть отвлечешься – расползется. Поэтому если, скажем, все‑таки нарушить уже готовую сеть (пробить материю), то существует вероятность, что вся защита разрушится, пусть и не сразу. Вот».

«Угу, – задумчиво кивнул я. – А что с металлами? Почему не укрепляют мечи, как это делал ты? Вроде бы проще, чем материю?»

«А вот не скажи, – радостно откликнулся Умник. – С одной стороны, вроде бы да. Но ведь маги не видят структуру металла, а там куча примесей, разная структура слоев. Наложишь на глазок такую сеть, причем крупноячеистую, а она вместо укрепления всего предмета изменит внутреннее распределение прочностных характеристик и все – крепкий на вид меч при неудачном ударе переломится в совершенно неожиданном месте!»

«Круто!»

«Ага, ну со мной‑то понятно. Я вижу вглубь, как ваши микроскопы, могу обходить такие моменты».

«И все‑таки, как мне кажется, если размеры узлов‑креплений уменьшить до размера кристаллических решеток и атомов, то это уже не будет играть роли».

«Ну, в целом да», – согласился Умник.

«Скинешь мне характеристики узлов для различных материалов?» – спросил я, разворачивая в компе программу с моделью магии.

«А зачем?»

«Хочу попробовать кое‑что», – пробормотал я, погружаясь в работу.

Умник тяжко вздохнул в эфир и замолчал, выполнив то, что я просил. По опыту он уже знал, что в такие моменты я крайне неконтактный. Но напоследок сказал:

«Ну, если не хочешь узнать про второй способ…»

Я поднял голову:

«Второй? А, точно! Ты же говорил. Так что там?»

«Мог бы и сам догадаться, – укоризненно произнес Умник. – Там идет работа через информструктуру объекта. Прорисовываем все связи на уровне этой структуры, чуток инфомагии – и вуаля! Готово. Причем тут можно добиться еще большей детализации и прочности. Хочешь посмотреть?»

«Ага».

«Ну хорошо, перейди на… какое там у тебя по счету зрение? – хмыкнул Умник. – Информструктуры ты уже видишь».

И действительно, перейдя на третье зрение (второе – магия, аура и разные виды энергии, третье – информструктуры) и посмотрев на кроссовок, находящийся прямо напротив моего носа на подоконнике, я увидел густую‑прегустую энергетическую светящуюся сеть, но не однородную, а как бы смятую, разной степени плотности. Какое‑то мерцание, отчего закружилась голова… И тут произошло нечто. Я не сразу понял, что это не глюк бадди‑компа. Прямо поверх информструктуры появилась надпись на языке атлов: «Провести анализ?» Впервые биокомп так явно проявился не только при работе в инфосети, но и в реальности! Естественно, я радостно согласился, но тут меня ждал жестокий облом – спустя секунду он отрапортовал: «Недостаточно ресурсов. Не инициализированы модули анализа». После чего надпись пропала, и больше никакие сообщения не появлялись.

Умник только хмыкнул на мою жалобу.

«А что делать? Прогресс налицо, но подтолкнуть его никак нельзя. Иначе можно запороть мозг».

Ну и ладно, хоть и обидно. Однако, раз такое дело, имеет смысл попробовать сделать задуманное. И я снова сосредоточил внимание на виртуале бадди‑компа.

Спустя пару часов я устало отключил бадди‑комп и аккуратно потер глаза, чтобы не сместить линзы. Дабы отвлечься, прогнал комп на предмет наличия новой информаци с «жучков». Ничего интересного, за исключением одного разговора. Быстро глянув на идентификатор «жучка», сообразил, что он принадлежит принцессе. Говорили, похоже, целители, на эльфийском, но у одного речь с сильным акцентом – видимо, гном.

– Не могу нормально работать. Мешают непонятные процессы в ауре принцессы. Если вначале их действие было очень благотворным, то сейчас они только мешают.

– Понимаю, – сказал гном. – Явно работа сильного мага, но, скорее всего, эти процессы были рассчитаны на общее оздоровление организма. Слишком хаотичные действия. Для нашего случая не подходят. Ни диагностировать толком не получается, ни самому поработать.

– Да. Я с трудом смог скорректировать пару неудачных последствий этого безобразия. Но как все это убрать, совершенно не представляю. Надо настоять, чтобы нашли того мага.

– Согласен, коллега. Если он сумел поставить такое… я даже слова нужного не подберу, никаких плетений не видно… То и убрать сможет.

М‑да… Я почесал затылок. Похоже, скоро кое‑кто появится по мою душу. Не верю, что меня не вычислят. Как‑то я упустил момент, что магам будут мешать мои симбионты. Вернее, их действия. Ладно, думаю, до завтра время у меня есть. Да и не должно с девушкой случиться ничего серьезного. А пока можно проверить результат моей работы, точнее нашей с Умником. Что бы я без него мог сделать?

Я поднялся, чуток размялся и, выглянув в окно, сорвал веточку с вьюнка, добравшегося по наружной стене до подоконника.

«Ну что, попробуем?»

Умник промолчал. Он уже понял, что я сваял, и особых возражений не имел.

Положив веточку на стол, я минут десять формировал нужное мне плетение. Работать решил с инфомагией, да и вообще, что‑то я увлекся магией земли. Надо основной упор сделать на инфомагию, как наиболее продвинутую. А остальные энергии использовать только для маскировки своих действий от других магов.

Я оглядел получившееся плетение. Вроде правильно. Перегнал картинку на бадди‑комп и сравнил с эталонным плетением в модели магии. Поправил пару моментов. Ну, с богом! Энергия тоненькой струйкой потекла, запитывая плетение. После трех минут работы веточка, с которой плетение было совмещено, шевельнулась и… превратилась в зеленую, остро пахнущую травой кашицу. Еще полчаса работы над корректировками и установками граничных условий и прочей ерунды – и десятая по счету веточка осталась целой! Я достал нож и попытался ее перерезать. Фигушки! Не берет ножик!

«В первом приближении работает», – вытер я пот со лба.

«Ага, а теперь посмотрим, что произойдет дальше, – влез Умник. – Помнишь про живую органику?»

Конечно, помню. В принципе долго ждать не пришлось. Где‑то минут через двадцать веточка почернела, но еще некоторое время продолжала сохранять форму. Затем она расползлась в слизь, дурно пахнущую. Забавный эффект.

Весь прикол заключается в том, что я, как всякий ленивый программист (а они все ленивы – потому и пишут постоянно всякие программки для облегчения своей жизни), вместо того чтобы учиться укреплять материал как положено, решил сделать так, чтобы это происходило автоматически. А в чем, собственно, трудность? Нет, разумеется, много в чем. Взять хотя бы тот факт, что сам механизм, отвечающий за автоматическое расползание сети по предмету, по сложности на порядок выше сложности самой сети. Из‑за своей псевдоинтеллектуальности. Интеллектуальность именно «псевдо», поскольку со стороны это выглядит как работа интеллекта, но в реальности дело обстоит совсем иначе. Это как с иллюзионистами – показывают волшебство, а на самом деле используют точный расчет, прием обмана зрения и соответствующие устройства. Вот и здесь я применил вариацию генератора плетений Крисы. Хотя, по сути, данная разработка у меня далеко ушла от первоначального варианта. Этот генератор создает два вида плетений – узлы, заточенные под определенный вариант материи (более широкий диапазон огрубляет их и делает менее стабильными), и плетения связи между узлами. Пришлось доработать и плетение узла – обосновавшись, как бы прилепившись к своему участку материи, он выбрасывает усики на расстояние длины ячейки. Если они детектируют наличие материала, на который настроены, то передают сигнал генератору. У того запрос ставится в очередь (к сожалению, у него нет многозадачности), и по мере обработки запросов на указанном месте генерируется новое плетение‑узел, которое сразу же «вцепляется» в материал. Конечно, есть и ложные срабатывания, неточное определение координат, куда ж без этого. Но семидесятипроцентная точность вполне приемлема. Тем более что если запрос отработан неверно, сигнал от узла никуда не пропадает, и методом подбора (изменяя координаты точки с определенным допуском) генератор доводит процесс до конца. Ну, почти до конца. Я оставил ему десять попыток во избежание зацикливания. Умник проверил – сеть получается неоднородной, с лакунами, как у пьяного вязальщика, но в целом упрочнение все равно выходит лучше, чем у местных магов. Да и размер ячеек достаточно маленький. Не до атомов, само собой, что‑то там перестает работать, но достаточно мелкая. Память Лотколба – просто золотое дно по практическим реализациям разных техномагических плетений. Теперь после непродолжительной подготовки я могу достаточно быстро укрепить почти любой материал. Любой? Хм…

Я достал золотую монету и пару раз подбросил ее на ладони. Царапнул ножом – тонкая стружка упала на пол. Золото тут высокой пробы, достаточно мягкое. Так, ладно, для эксперимента нам ничего не жалко! Я быстро ввел параметры золота в новое, только что созданное плетение генератора «упрочнялки» и внедрил ее в монету. Затем на всякий случай положил золотой на стол и запитал генератор. Так… Тридцать пять минут для такого объекта – вполне приличная скорость работы. Особенно учитывая, что размер ячейки – где‑то на уровне сотни атомов золота. Круто! А ведь генератор плетений сам по себе работает очень быстро, если для сравнения взять количество сгенерированных узлов. К сожалению, собственная емкость сети оказалась невысокой – закачанной в нее инфомагии хватит на… Так, что там комп скажет? Ага, триста сорок шесть лет. Это если монета будет просто лежать. А если постоянно пытаться ее деформировать, например, молотком… с частотой раз в минуту…. с усилием… Получится пятьдесят два года. Забавная зависимость. А если взять насос энергии а‑ля Умник… Так, внедрим его в центр монеты… Оп‑па! Получаем вечную монету!

Теперь процарапать монету не удалось. Правда, использовать ее по прямому назначению тоже вряд ли получится.

Я поглядел на грязь, которую развел на столе, и мне в голову пришла одна интересная мысль. А если внести кое‑какие мелкие изменения в укрепляющее плетение? Например, вместо того чтобы связка, удерживающая соседние узлы, не просто сопротивлялась изменению расстояния между ними, но и сама могла увеличиться в размерах, расталкивая узлы? Благо для такого действия связку надо поменять совсем чуть‑чуть.

В задумчивости подергав мочку уха, я положил на стол монету и приступил к работе.

«Готово!» – Я в очередной раз вытер пот со лба. Почему‑то оказалось неожиданно трудно работать над этой задачей.

«Я бы на твоем месте поостерегся», – с явным сомнением в голосе произнес Умник.

«Поосторожней так поосторожней, – согласился я и выбросил монету в окно, но так, чтобы ее было видно. Приблизив максимально изображение монеты в бадди‑компе, стал наблюдать. С минуту ничего не происходило, затем мне показалось, что в тусклом лунном свете монета шевельнулась. А потом она просто стала уменьшаться в размерах. Слышался легкий треск. Или показалось? Но на последнем этапе процесс пошел все‑таки по‑другому. С легким хлопком монета раскололась на две неровные части, которые, уже явно шевелясь и иногда покручиваясь на месте, в конце концов истаяли, оставив после себя только золотую пыль.

«Прикольно», – улыбнулся я. Вот еще один прототип оружия нечаянно изобретен.

Эльфийский Лес

– Ваше величество! У нас проблемы с драконом!

Лаурин слегка поморщился. Только‑только разрешилась ситуация с переворотом, а уже новые проблемы. К сожалению, плотно пообщаться с драконом самому Лаурину, по известным причинам, не удалось. Вернее он с ним разговаривал в самом начале, как только тот появился на эльфийских территориях. Оценить это событие с точки зрения полезности или, наоборот, ущерба тогда не представлялось возможным. Однако, хорошенько поразмыслив, король дал добро на беспрепятственное перемещение дракона по лесу. Ну, почти беспрепятственное. Его везде сопровождали десять магов, так сказать «во избежание», и тактично предлагалось не посещать территории, контролируемые мятежными кланами. Кстати, такая избирательность была замечена заговорщиками, им стало ясно, что король что‑то знает. Это не остановило их, лишь заставило действовать быстрее. Еще дракона не пускали в священную рощу, но поначалу он туда и не рвался. Однако буквально на днях Лаурину передали просьбу дракона о посещении этого места, что поставило короля в затруднительное положение.

Взвесив все «за» и «против», Лаурин решил, что особого вреда не будет, к тому же его волновали причины интереса дракона к роще. Переформировав команду сопровождающих, он дал свое разрешение. В немалой степени этому поспособствовало согласие дракона сотрудничать с эльфами. Договориться об этом было непросто – в соответствии с общественным устройством драконов все важные для расы вопросы имеют право решать лишь те, кто входит в состав так называемого гнезда. Этот дракон не является представителем гнезда, но, как он сказал, лишь потому, что он познанник, то есть ученый. И всякие политические вопросы его интересуют в последнюю очередь.

Тем не менее он имеет большой авторитет среди драконов, и его слова будет достаточно, чтобы эльфы, если захотят, смогли беспрепятственно войти на территорию драконов. Их даже выслушают в гнезде. А дальше все зависит только от самих эльфов. Честно говоря, Лаурин пребывал в некотором замешательстве. Он решительно не представлял, какая выгода может быть от дружбы с драконами – слишком все неожиданно произошло. Никто никогда не рассматривал драконов ни как политическую сторону, ни как партнеров по бизнесу. Впрочем, вреда от этой дружбы точно не будет, к тому же сам факт, что только эльфы могут сотрудничать с драконами, многого стоит. А выгода со временем будет понятна.

– Что там?

– Он уже больше суток лежит неподвижно в центре священной рощи с закрытыми глазами и ни на что не реагирует. Даже на мясо, что приносят ему для еды.

– Хорошо, как только заметите какие‑то изменения в его поведении, сразу сообщите, – задумчиво произнес король.

Остается надеяться, что это не болезнь, а нечто вроде медитации – последствия смерти дракона в эльфийском Лесу просто невозможно предсказать. Данный вопрос неожиданно сильно обеспокоил короля, и, отдав нужные распоряжения, спустя пару часов он в сопровождении телохранителей сам отправился к дракону.

Оставив сопровождающих невдалеке, Лаурин подошел к лежащему дракону. Тот лежал на животе, вытянув голову, и не шевелился.

– Кто бы сомневался, – пробормотал король, бросив короткий взгляд на Гору Бога. Немного постояв, он скинул плащ на землю и уселся на него рядом с драконом. В тишине прошло около получаса. Дракон по‑прежнему не шевелился, а Лаурин размышлял о последних событиях, о жизни, о дальнейших планах…

– Я скоро уйду.

Лаурин встрепенулся от неожиданности. За последнее время дракон стал говорить очень понятно и почти без ошибок. Тем более на эльфийском языке, с которым раньше явно был не в ладах. Он поднялся и сел рядом с королем. Лежа говорить ему было явно неудобно – вибрирующий мешок на горле при этом прижимался к земле.

– Почему, Драххх? – Лаурин постарался как можно точнее выговорить имя дракона, но сходство было лишь отдаленным. Впрочем, Драххх не возражал против такого произношения.

– Мы, драконы, считаем, что нас создал большой Небесный Дракон. Я долго искал… подтверждения? Да. – Драххх глянул одним глазом на эльфа. – Пришел сюда, решил, что нашел гнездо Небесного Дракона. – Он замолчал.

– Почему? – Лаурин о чем‑то стал догадываться.

– Там, – дракон вытянул голову в сторону Горы, – лежит яйцо дракона. Так я подумал. Большое. Я решил, может, это выводок Небесного Дракона? Но я ошибся. Яйцо пустое. И не настоящее.

– Не настоящее?

Драххх наклонил голову, словно пребывал в затруднении, потом ответил:

– Не живое. Не для рождения дракона.

– Искусственное?

Помолчав немного, как бы вслушиваясь в это слово, дракон покивал:

– Да. И этот Небесный Дракон, если это он, не был драконом.

– А кем же тогда? – Лаурин жадно впитывал информацию. А вдруг Драххх видит саму суть явления?

– Человек, эльф, гном, демон… Кто‑то. Или все. А эта вода, – дракон повернул голову в сторону журчащего неподалеку ручейка, – дает вам жизнь. Для меня – просто вода.

– И все‑таки откуда такие выводы?

Дракон встал, переступил ногами и снова сел:

– Я умею слышать мир. Здесь сильнее. Знание приходит ко мне.

– Странно, – пробормотал Лаурин. – Я вроде тоже умею пользоваться астралом, но такой информации не нашел.

– Нет, – помотал головой Драххх, – не астрал. Астрал потом. Помойка. Неправильное использование. Я слышу не астрал. Сложнее. Сложнее понимать, но там все правда. Только надо уметь слушать. Здесь, – он посмотрел на Гору Бога, – недавно был шум. Отсюда вышел… я думал, Небесный Дракон, но нет. Тот… Или сын того. Кто‑то, как вы.

– Хм… – Лаурин потер лоб. – Ты уверен, что он вышел из Горы, а не проник сюда из наших земель?

– Да. Такое уже бывало, только наоборот. Уходили гномы, эльфы, демоны, даже драконы.

– В смысле «уходили»? Пропадали?

– Да, пропадали, и тоже похожий шум был, в других местах. Мне рассказывал отец, ему его отец, тоже познанники.

– Что‑то я не припомню таких пропаж, – буркнул Лаурин.

– Было. Но редко. Сейчас наоборот – пришел. Кажется, он ушел. Я слышу малый шум там, – Драххх кивнул куда‑то в сторону, – пойду смотреть. Может, встречу его. Или это его сын… Хочу спросить, был ли Небесный Дракон. А может, он и есть Небесный Дракон? Хочу спросить, зачем он нас создал.

– Ну что ж, – тихо проговорил Лаурин, – желаю тебе удачи. Если встретишь его, спроси тогда, зачем он и нас, эльфов, создал. И приходи в гости. Я подготовлю для тебя место, где ты сможешь поохотиться на жирных лесных оленей.

Драххх наклонил голову и долго молчал. Потом наконец ответил:

– Я спрошу. – Затем выковырнул из земли круглый камень размером с ладонь и дыхнул на него. Камень засветился изумрудным светом, периодически тускнеющим и снова разгорающимся. – Это тебе. С ним можешь ходить к нам, драконам. Не тронут. Не потеряй.

Лаурин встал и слегка поклонился:

– Благодарю, Драххх. Когда собираешься покинуть нас?

– Завтра.

– Я дам сопровождение.

– Зачем?

– Насколько я понял, твой путь лежит в земли гномов, а у меня с ними хорошие отношения. Меньше будет проблем в пути, да и гномы выслушают тебя без проволочек.

Драххх прикрыл глаза, затем кивнул:

– Хорошо. Еще одно.

Лаурин уже собрался уходить, но замер.

– Скоро снова придут боги.

– Боги? – удивился Лаурин.

– Да. Уже пришли их… помощники. Еще до того, как пришел тот, – дракон глянул на Гору Бога. – Только они пока далеко. Готовят приход богов. За морем. Там тоже кто‑то живет. Потом будут здесь.

– Хм… – Лаурин снова уселся на землю. – Прямо скажем, озадачил ты меня. А почему «снова»?

– Уже приходили и уходили три раза. Может, больше, но так далеко мы не помним.

– И что же делают их… эмиссары? И вообще как поступить?

Драххх махнул хвостом, что соответствовало пожатию плеч.

– Не знаю. К нам они никогда не приходили. Их помощники приходили, но быстро уходили.

Драххх снова улегся на землю, а Лаурин накинул на себя плащ, в последний раз оглянулся на дракона и, пробормотав: «Мы еще увидимся, Драххх», – отправился к заждавшейся его свите.

Ник

Под утро я услышал интересный разговор, состоявшийся у архимага. Такое ощущение, что для них ночи не существует. Дай только посовещаться. Как я понял, там собрались все виновники последней бучи в столице. Архимаг весьма элегантно выторговал огромные скидки на сумму вознаграждения, полагающегося демонам и эльфам за участие в грядущей войне с орками. Но это было не очень интересно.

Самый важный момент – разговор Васы, архимага и Мондрида – предшествовал торговле по поводу вознаграждения и касался лично меня. Ну что ж, быстренько все непонятки привели к моей персоне. Я и не сомневался. Заодно стало понятно, почему не дергают Крису. Зачем, если эльфы и так все подробно поведали следакам? Конечно, те ее еще вызовут, но, насколько я понял расклад, чисто для порядка. А вот мне бы стоило продумать линию поведения. Чтобы и не лгать, и не особо выпячивать свои поступки. Кто его знает, припишут мне какие‑нибудь пороки, потом сиди, отрабатывай долги. Прикинув примерно, как себя вести, я успокоился и обратил наконец внимание на забытый мною ножик.

Накопитель в рукоятке оказался почти разряжен. Его зарядка не заняла у меня много времени, в отличие от разбора самого плетения. Как ни странно, оно было выполнено совсем не в гномьем стиле, на что поначалу я не особо обратил внимание. К тому же было рассчитано на водную магию, варианты использования которой я пока слабо представлял. То‑то зарядка кристалла шла с трудом. Поняв, в чем дело, я быстро разрядил накопитель и заполнил его нужным форматом магии. Потом долго гонял плетение на компе, моделируя его работу и определяя условия активации и использования. Ну точно, не гномья работа. Да и сам нож при ближайшем рассмотрении мало походил на результат работы в кузне. Больше похоже на то, что он был отлит из какого‑то металла, а потом дополнительно доработан шлифовкой. Не скажу, что машинное производство, но делался он явно иными инструментами, нежели молот и наковальня. Ну а если учесть материал… Когда Умник смог вывести на комп его состав, я просто присвистнул от удивления. Короче, нержавейка – по крайней мере, двадцать процентов хрома в материале есть, – куча других легирующих добавок. У меня даже мелькнула одна мысль, но проверка по компу на соответствие с нашими металлами дала отрицательный ответ. Что‑то где‑то совпадает, но в целом соответствия нет. Надо будет поинтересоваться у Васы, откуда у него этот нож.

Более‑менее разобравшись с плетением, я снова немного прифигел. Судя по всему, плетение рассчитывалось на работу в живом организме, во всяком случае, его воздействие было нацелено на жидкость. А зачем эта настройка в ноже? Ну правильно – нож имеет такую нехорошую привычку – будучи в плохих руках, погружаться в тело противника, в коем, как ни странно, много жидкости. Не удивлюсь, если Васа не разобрался в его работе – внешне очень сложное плетение, я бы даже сказал нестандартное, ориентируясь на образцы гномов. Проверить действие ножа просто так, без понимания его предназначения, гномы не могли – если воткнуть нож в дерево или «вручную» пытаться активировать плетение, ничего не получится. Вокруг клинка обязательно должна быть жидкость. Автоматика, однако. Вот если бы нож бросили в воду, то сразу бы догадались о его действии. Я присмотрелся к ножнам и согласно кивнул найденному подтверждению – они явно влагонепроницаемые.

В общем, при попадании в жидкость плетение реализует такое явление, как гидродинамический удар – насколько мощный, надо будет еще проверить. И чем больше клинок погружается в тело, тем выше результат. М‑да… Любопытно было бы взглянуть на реальную работу ножа, чисто для интереса! Я все же мирное создание, не правда ли? А раз так, то надеюсь, что проверить на практике не придется. Но жутко интересно! Ну а кружку с водой не жалко… Подумав так, я тихонько спустился на кухню, выбрал наименее презентабельную глиняную емкость, непонятно как сюда затесавшуюся, наполнил ее водой и, мысленно перекрестившись, резко погрузил в жидкость лезвие ножа…

«Наверное, эта кружка была с дефектом», – думал я, ползая по полу и собирая черепки, а потом вытирая пол. Надо же было расколоться! Кстати, после этого неудачного для моей одежды эксперимента нож сработал еще раз, после чего его лезвие стало сухим. Прикольно, а если добавить такое плетение в меч? Тогда и кровь не надо будет очищать. Плюс дополнительное воздействие на противника. Но делать такое со своими мечами пока не стоит. Вернее, встроить подобную штуку можно, но активировать, только когда понадобится именно это действие. Придя к согласию с самим собой, я отправился в комнату реализовывать задуманное.

К утру я уже был готов ко всему. Умник укрепил мечи (своим способом я решил этого не делать – у него это получается качественнее), внедрил в них плетение из ножа. Все это заняло совсем немного времени.

Предполагая, что меня вызовут на ковер, я решил подготовиться. Вот закономерный вопрос – меня приглашает архимаг. С чего должен начать нормальный руководитель? Ну, выразить свое недовольство, пожурить, где‑то накричать, чтобы чел осознал и подрастерял критическое восприятие действительности. Потом следует похвалить, показать пряник. После предшествующего разноса чел будет только рад, что разговор заканчивается на положительной ноте и его даже похвалили. И вяжи потом из такого что захочешь. Навидался я… Ну и решил, скажем так, произвести впечатление своим появлением. Как говорится, встречают по одежке. Этим я собью уже, возможно, отрепетированный сюжет в отношении меня, да и собеседнику будет просто непонятно, как себя со мной вести. Ведь у архимага, да и у его подчиненных, уже сложилось мнение обо мне. А я не буду ему соответствовать на сто процентов. Это заставит их нервничать. Правильно? Не знаю. Может, я и навыдумывал все.

Тем не менее когда на повозке, вернее самой настоящей карете, приехал Васа, я уже ждал его, благо «жучки» подсказали мне, что едет он по мою душу. Криса спала, и, видимо, после психического напряга ее сон продлится еще чуть ли не сутки. Во всяком случае, будить ее я не дам.

Васу я встретил в нижнем зале.

– Ник? – раздался удивленный голос Васы за моей спиной.

Я, до этого делающий вид, что рассматриваю какую‑то картину на стене с заложенными за спину руками, повернулся.

– Учитель. – Я склонил голову. Меня искренне порадовал вид Васы. Удивление плавно уступало место пониманию, и наконец на его лицо выползла улыбка.

– Как ты догадался? – Маг прошел в комнату, развернул меня вокруг моей оси и оглядел со всех сторон.

– О чем именно? – улыбнулся я.

– О том, что тебе предстоит беседа с архимагом.

Я укоризненно покачал головой:

– Учитель, у меня все‑таки в голове присутствует энное количество извилин, которые просто кричат о том, что после нашего разговора по амулету связи вы просто обязаны потащить меня к себе в гильдию. Про архимага не знал, – слукавил я, – но ведь я прав?

– Прав, – кивнул Васа.

Его удивление мне было понятно. Сейчас перед ним стоял не босяк с улицы, пусть и неординарный, с его точки зрения, а… Как он меня воспринимает в моем деловом черном пиджаке, я не знал. Под пиджаком белая рубашка с галстуком. На ногах брюки с острыми стрелками и черные лакированные туфли. Говорят, чтобы пиджак сидел на фигуре, мастерство портного должно быть очень высоким. Умник, похоже, открыл секрет такого мастерства (оставим за скобками компьютерную систему моделирования). В рукавах прятались мои микроножики, без которых я уже чувствовал себя как без одежды, новый нож удобно сидел в наплечной кобуре, разработанной специально для данной цели. Все это совершенно не определялось извне. Ни визуально, ни магически. Последнее пришло мне в голову в самом конце. Как всегда, мысль захватила меня. Нормального решения я пока не придумал, однако в качестве временного варианта решил попробовать сделать самое простое – сокрытие не во тьме, а на виду. Так сказать, пошутить. В магическом зрении на ткани с помощью игры энергий формировалась монохромная картинка скелета, как в старых рентгеновских аппаратах, про которые я читал. Все‑таки магическая энергия – не свет, чтобы сделать многоцветье, но и так получилось неплохо. Этот прикид будет отвлекать внимание любого мага от сканирования меня, да и с толку собьет в немалой степени.

– Хорошо, – удовлетворенно закончил осмотр Васа. – Рад, что ты наконец понял, как должен выглядеть уважающий себя маг, особенно мой ученик, – пошутил он. – А задумка со скелетом просто замечательна.

– А почему сам не следуешь своим словам? – спросил я, подразумевая его обычный затрапезный вид.

– Мне можно, – махнул рукой Васа. – К тому же меня и так все знают.

– Тем не менее у меня есть для тебя подарок, учитель.

Глаза у Васы загорелись.

– Показывай, – не стал он кочевряжиться и потер руки в предвкушении. Все‑таки иногда он ведет себя как ребенок, ей‑богу!

Для учителя я тоже сделал пиджачный набор, но песочного цвета, с легкой мятостью, один вид которой подразумевает, что добиться ее стоит неслабых денег. Плюс котелок на голову, плюс трость с навершием в виде головы дракона с глазками красного цвета. Умник создал такое плетение иллюзии, что дракон выглядел как живой, добавив в голову из серебра игру линий, придающих ей кажущуюся динамику. В общем, типичный, в моем понимании, профессор‑маг. Чтобы не было вопросов, упомянул, что костюмы готовил заранее для бала, но решил оприходовать сегодня, раз уж нужно идти к высокому начальству.

– Ах, как хорошо, – глядясь в зеркало, порадовался Васа.

И ведь я как угадал! Действительно профессор. Правда, борода немного не профессорская – лопатник, как у Карла Маркса, да еще и в косичках. Но все это весьма гармонировало с его обликом. Одно дело – видеть картинку при моделировании на компе и совсем другое – реально наблюдать результат дизайнерской работы.

– Действительно хорошо, – согласился я. – А если учесть, что это укрепленный материал… Сотни лет носить можно.

Старый маг только поцокал языком, любовно оглаживая материю на себе.

– Да, Васа, – вспомнил я, – я тут у тебя в подвале оружие себе подобрал – Мора пустила меня. Ничего, что я там похозяйничал?

– Мм?.. – невразумительно ответил маг, меняя наклон шляпы и переключаясь на трость. – И как, долго мучился с проходом?

– Да нет… Но я вот что хотел спросить. Я там ножичек интересный нашел… – Я достал из‑под пиджака клинок. – Откуда он у тебя?

Васа скосил взгляд на предмет:

– Не помню. Но судя по тому, что это не наше изделие, должен быть с каких‑то раскопок. Одно время мне ученики привозили то, что находили в старых или неизвестно чьих постройках. Есть такие местности у нас и на территориях людей.

– Ладно, – не стал я заострять внимание на этой теме и спрятал нож обратно, потом расспрошу. – Так что там? К архимагу?

– Я вам дам к архимагу! – Из двери во внутренние помещения выплыла Мора и, увидев нас, всплеснула руками: – Какие вы красивые! Наконец хоть кто‑то заставил нормально одеться этого старого дуралея!

Васа на такое высказывание только развел руками:

– А никто и не предлагал что‑то приличное.

– Никуда я вас без завтрака не пущу! – категорично заявила Мора.

– Ну что, подождет архимаг? – улыбнулся я Васе.

– Подождет, – кивнул Васа. – Выспаться не удалось, так хоть позавтракаю нормально, – пробормотал он. – Мора, ради такого случая неси завтрак в гостиную. Нечего делать на кухне в таких костюмах!

– Девочка будет завтракать? – посмотрела на меня Мора.

– Нет. И не надо ее будить. Досталось ей… Пусть отдохнет.

Где‑то на просторах астрала…

Где‑то на просторах дивного астрала, где иллюзии меняют реальность и под музыку грез звучат отголоски вполне реальных событий, плыл небольшой островок. Нет, не остров в прямом смысле слова, а просто кусок стабильности и организованности, так сильно выделяющийся на фоне бушующих повсюду хаотичных информационных потоков. Хотя и стабильным он был лишь отчасти. Временный продукт симбиоза двух сознаний, отгородившихся от хаоса вокруг, он появился вмиг и тут же грозил исчезнуть. Просто кому‑то захотелось с комфортом пообщаться, спрятавшись от кипящей астральной суеты, создав упорядоченность силой своих мыслей. Хотя термин «общение» не совсем подходит для обозначения происходящего. Скорее уж временное слияние давно знакомых родственных душ, протянувших каналы эмоций, мыслей и образов между озерами своих сознаний.

– Ветра событий уходят из‑под нашего повиновения (опасение, тревога ). Я не знаю (сомнение )… Не знаю, правильно ли мы поступили, когда организовали войну, спровоцировав набеги на коротышек (ветер, свист, ржание коней, улюлюканье всадников, рассекающий воздух свист арканов ) и ту резню (крики ужаса, стоны ). События понеслись вскачь, все так зашевелились… Тебя чуть не убили недавно (страх )!

– Милая (нежность ), все идет как надо и даже лучше, чем мы планировали. Расслабься, это уже позади (умиротворение ). Расслабься, я еще слишком слаб после последней перегрузки, будь добра, мимоходом не сожги меня потоком эмоций и образов (нежная улыбка ).

– Так уж и сожгу (ответная улыбка в мыслях )! Огня мне для этого не хватает! Да и ты не слишком похож на издыхающего. Но канал я сужу во избежание… Слишком много ты пережил за последнее время. Но все‑таки, как ты можешь чувствовать себя уверенно, мы ведь вызвали такую бурю, что сами понятия не имеем, что в ней происходит?!

– Пока события развиваются к лучшему. Мы просто нарушили сложившееся равновесие, и те силы, интересы и амбиции, что, компенсируясь одно другим, были скрыты от нашего взора, теперь выходят на поверхность, вызывают вулканы конфликтов и страстей, колышут землю под всеми нами. Но извержения и цунами не случаются на пустом месте, веками и тысячелетиями усиливается напряжение, накапливаются противоречия, чтобы потом вырваться единым разрушающим потоком. И чем раньше спровоцировать извержение, тем меньше его разрушающий порыв и тем проще справиться с его последствиями. Не спровоцируй мы те набеги, орда еще росла бы и крепла лет двадцать – сорок. А потом наши дворцовые «друзья» натравили бы ее на людские королевства, предложив свои услуги в «защите» таких ценных мест, как источники, магические библиотеки и академии. А после падения корольков вспомнят и о других, в том числе о нас… Это возможно в случае, если они удержат контроль над ордой, в чем я очень сомневаюсь. Если же не удержат, то орки просто порушат все. Они отбросят уровень развития континентальной магии, да и всей магической науки в целом, на века назад и заставят все государства, зависящие от континентальных заказов, распасться или полностью перестроиться. О каком бессмертии и восстановлении знаний великих магов прошлого тогда пойдет речь? Нам с тобой совсем о другом придется думать (целая буря чувств )! А так… Так у нас есть шансы всего этого избежать. Сначала орда стравливается с гномами, нападение на которых сейчас невыгодно дворцу, затем (поток образов, напоминающий возможные сценарии событий, спор с собеседницей по поводу их развития )… В конце концов, ранее ты сама активно выступала за эту идею!

– Ты прав. С одной стороны. С другой же – мы слишком подставляемся, корректируя ход событий. Я чувствую, в глубине души ты встревожен – вчера покушение эльфийского отряда, завтра дворцовые покушение организуют, послезавтра кто‑то серьезнее по наши жизни пожалует…

– Как раз это больше похоже на случайность или импровизацию третьей стороны, чем на покушение… Но оно уже сослужило нам пользу.

– ?!

– Эльфы теперь по уши в долгах перед гномами, Лаурин будет заключать не договор о военной помощи, как планировал раньше, а полноценный военный союз. И даже взаимная антипатия эльфийской и гномьей элит, ранее так мешающая сближению их народов, несмотря на личную дружбу правителей, не сможет этому впредь помешать. Что касается Лиги, то будет выгодная, не для нее, а лично для нас, компенсация за беспорядки в столице и нападение на принцессу. Создание общего трехрасового магического исследовательского центра с передачей целого ряда разработок только с виду выглядит огромной уступкой. На самом деле это хороший повод найти финансирование под наши незавершенные разработки, возможность готовить и переманивать кадры в будущем и, наконец, повод перевести существенную часть магов‑исследователей подальше от островов.

– Кандидатуры руководителей уже утверждены?

– Гномы, как хозяева и как пострадавшие от беспорядков, поставят в основном своих руководителей. Но среди их «своих» будут и наши. Лотколб и часть его команды. У других просто опыта нет работы в международной магической среде и управления ею.

– Тут все ясно как день, есть агенты влияния, есть возможность вербовать сторонников в будущем. Но вот перевод многих исследователей с островов, это одни только проблемы (недоумение, пауза, догадка )… Пещера?

– Есть подозрение (легкое беспокойство, тревожность ), что будет просыпаться. А значит, владыка потеряет влияние и сыпуны с брахманами потихоньку начнут наводить свои порядки. Нашим лучше держаться подальше.

– Да, спокойствие нам только снится (грусть, усталость ). И неясно, где его больше, вдали от событий или в буре, в самом ее оке. Нужно скорректировать сценарии и планы действий с учетом последних событий…

Поток образов и мыслей, планов. Пауза, расслабление, отвлечение. Продолжение дискуссии, вдруг…

– К тебе сигнал извне!

– Буду проверять, страхуй!

Дворец архимага

– А теперь послушай меня, – внезапно посерьезнел Васа. За окном медленно проплывали дома, мерно звучал цокот копыт, и для меня несколько неожиданным оказался переход учителя от благодушного состояния к серьезному. – Руархид будет всякое у тебя спрашивать, ты отвечай только правду, он очень хорошо чувствует такие вещи. Даже без магии. Если что‑то не захочешь говорить, лучше промолчи или обоснуй свой отказ. Я бы тебе этого не рассказывал – насколько я тебя узнал, ты и так вполне искренний и умный человек, – здесь я хмыкнул, – но предупредить обязан. Чтобы тебе чего не пришло в голову. Хоть я и имею большое влияние, но архимаг всегда принимает решения и делает выводы сам. Понимаешь, о чем я?

Я задумчиво кивнул головой.

– Ну и напоследок о менее серьезном, – снова повеселел Васа. – Тебе Криса не рассказывала, что после приема у демонов ее буквально стали преследовать жены присутствовавших там гостей, да и просто находившиеся на приеме женщины?

– Нет, а что? – занятый предстоящей встречей, не понял я.

– Да вот всем вдруг захотелось узнать, кто тот портной, что сшил ей платье. Конечно, они не сами занимались преследованием, – хмыкнул Васа, – но несколько «посетителей» проникли в дом ее учителя. Пока тот не внял просьбам живущих у него учениц и не поставил постоянную защиту. К нам в дом тоже наведывались, но безрезультатно. Некоторые маги даже в гильдии ко мне подходили – видимо, верно поняли, что без ее спутника, то есть тебя, дело не решалось. Ну а ты ведь мой ученик. Я тогда их всех… хм, – закашлялся гном. – В общем, отшил. Но, боюсь, теперь, – он любовно погладил голову дракона на трости, стоящей у него между ног, на которую он опирался, – вопросы снова возникнут. Ты бы уж договорился с каким‑нибудь мастером пошива платьев, как ты сделал с мастером по производству инструментов. И от тебя бы отстали, и моду новую ввел бы.

– Почему бы и нет, – согласился я. Если и не по материалу, то по идеям и моделям одежды вполне можно было бы подкинуть информацию. Тем более что в целом местная одежда не особо отличается от той, что я создал для Васы, и вполне приемлема. Да и наряды для приемов у гномов не имеют четкого стандарта – одеваются кто во что горазд. Повседневная одежда, как правило, состояла из брюк, пиджака, иногда плаща. Единственное, чем сильно отличался мой подарок магу, – материал, модель, так сказать, плюс наличие нестандартной шляпы и трости. – Кстати, Васа, я вот тут придумал одно плетение, которое может вам сильно пригодиться. Да и вообще, хотелось бы денег с этого поиметь. Но не сразу и не много, как оно, надеюсь, того заслуживает. А, скажем, процент от его использования, или от выгоды, полученной от его использования, или еще как‑то, о чем можно договориться.

– А в чем профит? Что‑то я не очень… – хитро прищурился Васа. Понял он, понял, конечно!

– Ну в долгосрочной перспективе это выгоднее, – улыбнулся я.

– В принципе пару подобных случаев могу припомнить, – не стал скрывать Васа. – Однако в целом гильдия предпочитает сразу оплатить разработку и владеть ею единолично.

– Ага, а еще и цену занизить, имея дело с магом, плохо разбирающимся в финансовых вопросах. Понятно.

– Не без этого, – хмыкнул Васа. – А что за разработка? Может, и не стоит лезть в шахту ради мелочи?

– Ну, если артефактное укрепление предмета без участия мага для вас мелочь, то тогда, конечно…

– Так… – Васа уставился в окно. – Так… – через пару минут повторил он. – Пока архимагу не говори, а то разденет догола, не получишь чего хочешь. А мы потом с тобой все обсудим.

Забегая вперед, скажу, что все сложилось как нельзя лучше. Правда, мне пришлось как следует потрудиться, чтобы довести плетение до возможности использования в реальной работе, но оно того стоило. А банковская система гномов очень хороша, и филиалы их банков имеются даже на землях людей, так что в финансовом плане я себя, надеюсь, обеспечил на будущее. Также я настоял, чтобы процент капал непосредственно Васе и он считался соавтором. Нужно ему это или нет, я не знал, но идея мне показалась хорошей. По крайней мере, любые попытки что‑то переиграть в мое отсутствие грудью встретит этот высокопоставленный гном. Но я почему‑то сомневался, что кто‑то пойдет против него. Да, кстати, про фичу с разрушением укрепленного материала я ничего говорить не стал, а сами гномы не въехали – слишком неочевидно эта штука работала, и ее наличие было почти невозможно определить (пришлось постараться). Может, когда‑то и разберутся, или случайно наткнутся, но вряд ли. Просто у них все еще слабая научная база для подобного анализа. А мне, если случится столкнуться с предметами моего же производства, вполне поможет.

Остальной путь мы проделали в молчании, каждый думал о своем.

Ну вот и берлога архимага – карета медленно въехала в раскрытые перед нами ворота. Я обратил внимание, что и дворец и улицы выглядят как‑то празднично. Ну точно! Я чуть не хлопнул себя по лбу. Сколько времени осталось до бала? Ага! Кажется, пара дней. Стоп!

– Васа, – наклонился я к гному, – а что, соревнования музыкантов уже проводятся?

– Второй день идут. – Гном поднял трость и набалдашником поправил чуток съехавшую шляпу. – А что?

– Не знаешь, Тир уже выступал?

– Тир? Хм… А должен? Впрочем, я все равно не знаю. Последние дни были весьма напряженными, да еще эти безобразия в нижнем городе. Хорошо хоть обошлось без больших жертв. Так удачно вышло, что почти все разрушения случились в расселяемой части города. Есть кое‑какие планы по ее застройке… Ну, это тебе не интересно. – Васа открыл дверцу остановившейся кареты и степенно спустился на землю. Я последовал за ним. – Надеюсь, ты хорошо продумал свою защиту?

– Неужто все так страшно? – Я огляделся. Впереди нас, указывая дорогу, шел какой‑то гном, наверное, дворецкий или кто там у них. Мы последовали за ним. – И ты меня только сейчас предупреждаешь?

– Просто я знаю – что бы архимаг ни говорил, он в тебе заинтересован, помни об этом. А потому ничего страшного тебе не грозит, хотя сам разговор может быть довольно неприятным. Но тут многое зависит от тебя. Думаю, выкрутишься. Все, теперь молчи!

Изнутри дворец выглядел весьма неплохо. Это еще слабо сказано. Я даже остановился на мгновение, увидев такую красоту. В целом гномы не большие любители вычурности и не в их вкусе пускать пыль в глаза, но тут, как говорится, положение обязывает. Куча залов, и все из разного камня. Это и мрамор, и гранит, и что‑то еще, в чем я не разбираюсь, но все сделано так, что возникает чувство восторга. Много золотых украшений, органично вписывающихся в обстановку и не вызывающих дискомфорта, все в тему. В барельефах, выполненных прямо на камне, много драгоценных и полудрагоценных камней. Васа, видимо, решил мне устроить экскурсию и повел таким путем, чтобы пройти как можно больше залов.

– А вот здесь будут проводиться основные торжества, – произнес он, останавливаясь на входе в огромный зал. – Бал будет проходить именно здесь.

Ну что сказать? Сложно описать такую красоту. Нечто подобное я видел у нас в Кремле, не по исполнению, а по ощущениям, которые вызывает такая обстановка. Единственное отличие – в головной части залы установлен самый настоящий трон, хоть выполненный из матово‑черного камня, но не вызывающий ощущения черного пятна в общем антураже. Окружающее оформление вокруг трона плавно переходит в светлые тона, и в целом зал выглядит очень светлым и уютным. Трон своей чернотой лишь акцентирует на себе внимание. Высота зала около двадцати метров, со вторым ярусом, на который ведут несколько боковых лестниц. Кстати, еще снаружи я заметил, что буквально каждый сантиметр дворца опутан различными плетениями, внутри их было ничуть не меньше.

– Ладно, пойдем к архимагу, – сказал Васа после того, как к нему подошел какой‑то гном и что‑то шепнул.

Мы еще минут десять шли по разным переходам и небольшим залам, пока не попали в рабочую приемную. Комната – метров двадцать на пятьдесят, – много кресел, за столом у дальней двери гном в обычной рабочей одежде. Я про себя вздохнул и попытался найти на двери табличку с надписью: «Архимаг, глава гномьего государства», – но резная дверь была девственно чиста, если не считать мощных плетений, опутывающих комнату и саму дверь в кабинет Руархида. Кроме нас в приемной находилось еще несколько гномов, сидящих в креслах и тихо переговаривающихся.

Секретарь, увидев Васу, только кивнул, и мы без очереди проследовали к заветной двери. На нас все‑таки обратили внимание – разговоры чуть стихли, но особого интереса наше появление вроде не вызвало. Васа легко открыл дверь (а внешне она выглядит тяжеленной!) и молча прошел внутрь, я последовал за ним. Дверь за нами закрылась.

Оглядевшись, я пришел в легкое недоумение. Уж очень сильно обстановка кабинета отличалась от роскоши, которая нам встретилась по пути сюда. Обычный рабочий кабинет – много шкафов, большой стол, заваленный бумагами, в углу диван, большие окна, можно сказать, сплошное застекление. Приглядевшись, я понял, что если это и стекла, то по прочности вряд ли уступают камню – пожалуй, магии в них было больше, чем самого стекла.

– О! Наконец‑то вы пришли! – Из‑за стола поднялся пожилой гном – как положено, с бородой в косичках, но одетый в примерно такую же, как у секретаря из приемной, рабочую одежду. На улице встретишь – и не подумаешь, что это один из небожителей. На мгновение он замер, увидев прикид Васы и мой, чему‑то улыбнулся и уставился на меня. Я себя чувствовал довольно неуютно – есть такой тип личностей, чей взгляд подобен рентгену, так кажется тому, на кого он направлен. И взгляд архимага был именно таким. – Присаживайтесь где удобно. – Руархид махнул рукой в сторону кресел и вернулся в свое. Сложив руки домиком, он некоторое время молчал, разглядывая меня.

– Я вот почему решил встретиться с тобой, – наконец произнес он. – Ты сейчас состоишь в нашей магической гильдии. За свой вклад в развитие магии ты скоро войдешь в совет гильдии. Да, да, не удивляйся. Не в последнюю очередь это сделано для твоей защиты – никто не рискнет тронуть члена совета. Так скажи мне, какого… демона ты ввязываешься во всякие авантюры? – с места в карьер начал ругаться архимаг.

Ну, чего‑то подобного я ожидал. Правда ведь? Да и руганью это было сложно назвать. Голос он не повышал, говорил спокойно, как будто отчитывал несмышленыша. Так что я расслабился, расфокусировал взгляд и стал внимать. К чести архимага надо сказать, что разорялся он недолго. Минут десять. В принципе он действительно имел такое право – отчитывать меня. И мне еще повезло, что я состою в гильдии и тому подобное. Магу со стороны за такие чудачества, наверное, просто надрали бы задницу. Перечислял он долго и со вкусом. Сюда даже вошел тот случай с походом на базу мертвителей.

– И зачем, скажи, – это было уже в конце спича архимага о последних событиях, – ты, во‑первых, полез в самое пекло, а во‑вторых, призвал элементалей воздуха? Мало того, что погибли несколько эльфов, а они ой как не любят, когда их убивают! Да еще и половину города разрушил!

Что‑то архимага занесло. Надо бы уже и мне голос подать. Выбрав момент, когда Руархид переводил дыхание, я произнес:

– Оправдываться уже можно?

Архимаг чуть не подавился готовыми словами и удивленно замолчал.

– Ну давай, оправдывайся. – Он откинулся на спинку кресла.

– Во многом вы правы, – начал я. – Не стану отрицать очевидного, однако хотелось бы заметить, что с первого дня моего появления у вас в городе я был учеником присутствующего здесь Васы, – я кивнул в сторону учителя, – и многому у него научился. Да, конечно, у меня есть определенные способности, которые помогли быстро набрать форму и развить ум. Но хотелось бы заметить, что все приключения только способствовали моему развитию, да и практика неплохая получилась. – При этих словах архимаг хмыкнул. – Насчет эльфов… Тут даже глупо требовать от меня нормального к ним отношения. Они полезли на Крису, кстати, тоже члена гильдии и, насколько я в курсе, помощницу… как же его… Мондрида? Дальше. Согласитесь, красиво получилось с элементалями, – перескочил я обратно. – При отсутствии у противника стихийников и даже при наличии антистихийников, если подгадать момент, они вряд ли что смогут сделать против такого вот воздушного кольца в чистом поле. – Архимаг задумчиво кивнул. – Насчет разрушений. Я вынужден просить мне оплатить выполненную работу.

– Что? – удивился архимаг.

Я пожал плечами:

– Я знаю, что в этом районе планируется новая застройка. А значит, нужен снос старых домов. А это нелегкое дело. Требует привлечения больших средств. Ну а раз я там все уже разрушил, то есть выполнил часть планируемых работ, то и оплата должна быть соответствующая. – Я замолчал и внимательно посмотрел на архимага.

Он не стал долго думать. Или признать, что я действительно там все разрушил, – а для воздушных элементалей это непростая задача, так что здесь он слегка преувеличил – и заплатить, или же дать обратный ход обвинению. Он просто рассмеялся.

– Согласен, – произнес архимаг. – Мы не будем ставить тебе в вину некоторые разрушения, имевшие место быть в районе беспорядков. Но эльфы! – Мне показалось, он продолжил из чистого интереса, чтобы посмотреть, как я выкручусь. – Они ведь требуют выдать виновника!

– Мне кажется, они не в том положении, чтобы чего‑то требовать. Они ведь напали на мага гильдии – Крису. Вы же знаете почему?

Архимаг скорчил рожу.

– Знаю. Ты, видимо, тоже. Чем‑то ты сильно наследил у них, раз они решились на такое.

Я молча смотрел на Руархида. Похоже, он просто не хочет рассказывать о шашнях с эльфийским королем. Я многое узнал из допросов эльфов и из его разговоров с Васой. Конечно, не все понял, но в целом картинку составил. По всему выходило, что на данный момент архимаг с королем пришли к соглашению. Тогда на фига этот розыгрыш?

– А вы уверены, что именно я был целью? Вы в курсе, что эльфы напали на Крису именно в тот момент, когда она научилась вызывать элементаля земли и, кстати, использовала его против эльфов при нападении?

Бинго! Вот тебе битой по твоей хитрой башке! Одно удовольствие было видеть, как остекленел взгляд архимага. Нет, челюсть у него осталась на месте, но тем не менее мне доставило неописуемое удовольствие выражение его лица. Я мельком глянул на Васу и подумал, что, наверное, они с архимагом братья – настолько похожи испытываемые ими чувства. Может, я рано выдал эту информацию, ведь и меня теперь станут опекать – ни у кого не возникнет сомнений, откуда Криса научилась вызову элементаля. Но рано или поздно, а скорее сегодня же, все бы вскрылось. Да, увиденная «картина маслом» стоила того, чтобы выдать информацию именно сейчас.

– Так… – совсем как Васа недавно, сказал архимаг и глянул на моего учителя. Тот тут же встал и вышел.

Архимаг вскочил и стал ходить по комнате.

– Ты поспособствовал? – как бы невзначай спросил он. Я пожал плечами. В общем‑то и так все ясно. Но я только сейчас осознал, что оказал себе медвежью услугу с этими элементалями земли. Эдак меня посадят на цепь, пусть и виртуальную. А я вообще‑то настроился прогуляться дальше, разыгрался во мне зуд путешествий. Да вот только как оно теперь выйдет?

– Ладно, – наконец перестал вышагивать архимаг. Видно было, что известие об элементале вытеснило из его головы все остальные мысли. – Сейчас придут некоторые наши маги, приведут Крису, и вы подробненько нам все расскажете. А дальше будем решать, как нам всем жить.

Пока архимаг ходил по комнате, я внимательно за ним следил. Весь прикол в том, что я хотел посадить на него «жучка», да вот не решался на это действие. Особой опасности обнаружения «жучка» я не видел, однако особой полезности – тоже. О чем говорит архимаг, меня не очень интересует, если это только не касается меня лично. Он ведь может обсуждать мою персону не только с Васой, к тому же с совсем других точек зрения. В принципе можно просто писать его разговоры, и они лягут в общую копилку поискового движка компа.

А вот сложности с подсадкой есть. Мне ведь нужно вытянуть свой аурный щуп к ауре архимага, чтобы пересадить симбионта. Но то ли архимаг всегда ходит с мощной защитой, то ли подстраховался к моему приходу. А почему нет? Он знает, что я владею драконьей магией, о которой гномы знают немного. Я вообще удивляюсь, что меня подпустили к нему. А может, он решил, раз я состою в гильдии, да еще много пользы принес, то ничего против него лично не замышляю? А может, я специально таким долгим обходным маневром втирался в доверие к власть имущим! Н‑да… понятно, что ничего не понятно. Тем не менее я насчитал три уровня личной защиты на архимаге, не считая кучи активных плетений самой комнаты. Один слабоэнергетический шар вокруг него, никак не мешающий движению и соприкосновению с другими предметами – похоже, некий контур‑датчик.

Второй контур по своей форме четко следовал изменяющейся форме ауры, не давая рассмотреть, что в ней происходит. Наружу из этого контура выглядывал лишь тонкий бесцветный слой ауры, видимо, для чего‑то это нужно было. И имелась еще какая‑то интересная штука у архимага на груди. Вообще непонятная мне. Амулет на эльфийской магии. Он как спрут расположился напротив солнечного сплетения, а его ножки‑лучи, произвольно изгибающиеся, частью постоянно ощупывали окружающее пространство, частью присосались к имеющимся в комнате растениям. Они были не очень заметны (поначалу, войдя в кабинет, я и не обратил на них внимания) – что‑то вроде пары лиан, органично вписанных в потолок и углы. Мне вдруг сразу расхотелось делать какие‑то телодвижения. Примечательно поведение этих щупов при попытке прикоснуться к моей ауре. Их кончики тускнели – судя по всему, начинался отток энергии в мою ауру (подобного не наблюдалось, когда они касались Васы), а я чувствовал легкую‑легкую щекотку внутри своего тела, причем в разных местах. Будто испугавшись этого оттока энергии, щупы резко отдергивались. И еще. Я совершенно не видел энергетику архимага. Обычную энергетику организма.

Я решил попробовать выполнить пассивное заражение архимага «жучками». Просто настроил их на его ауру, следы которой присутствовали в комнате в достаточном количестве, перегнал несколько симбионтов во внешние слои своей ауры и стал ждать. В один прекрасный момент архимаг, проходя мимо меня, коснулся внешней частью своей ауры моей, я резко снял привязку «жучков» к своей ауре и про себя улыбнулся. Два «жучка» прилипли к ауре Руархида и спустя пару мгновений просочились внутрь защиты. Я так и не понял, живут ли симбионты в разных слоях реальности или препятствием для них служит лишь один вид энергетического воздействия – тот, с помощью которого их в свое время поймал Умник, но защиту ауры архимага они прошли легко. А вот я бы, наверное, своим аурным щупом либо выдал себя, либо активировал какую‑нибудь скрытую защиту гнома. А так все оказалось сработано чисто. Можно было бы, конечно, попробовать подсадить «жучка» к отпечаткам ауры архимага на предметах – мимо будет проходить, подхватит, но я до этого раньше не додумался, а сейчас проверять уже было поздно.

Спустя минут пять хождения по комнате архимаг, придя к какому‑то заключению, остановился:

– Чтобы не терять времени, займемся другим. Следуй за мной.

Жаль, а я еще не придумал, как буду выкручиваться с элементалем. Я ведь не довел до ума работу системы вызова в целом. Для ее успешного функционирования мне нужен доступ ко всем элементалям, чтобы прописать в них функцию подчинения «авторизированным» пользователям, чего до сих пор сделано не было. И я пока смутно представлял, как это реализовать. Может, ну его на фиг? Просто научить вызывать, а дальше пусть сами разбираются?

Мы долго шли по коридорам и залам. Встречающиеся вежливо уступали дорогу архимагу. Причем подобострастия в них я не заметил. Это мне понравилось. Честно говоря, у меня до сих пор не сложился цельный образ архимага, однако этот гном вызывал у меня все большую симпатию.

В какой‑то дальней комнате архимаг остановился и, повернувшись ко мне, кивнул головой, мол, заходи. Ага, понятно. Местный лазарет для высоких чинов. Вернее для одного чина. По центру – одно койко‑место, сверху куча ярких магических светильников, направленных вниз, сейчас выключенных. По сути, палата и операционная одновременно. По стенам… хм… я бы назвал это приборами, если бы не их магическая начинка. В общем, куча стационарных амулетов медицинского характера. В углу на диване сидела колоритная парочка, не обратившая на нас никакого внимания, и тихо переговаривалась. Один старый гном и эльф. А главным персонажем, судя по всему, являлась принцесса. Конечно, узнать в лежащем теле принцессу было сложно. Тело частично прикрыто влажной материей, от которой так и несет магией. В организм входит несколько трубок, в том числе в горло, вены и в… хм… зачем туда‑то? Ее окутывал легкий прозрачный магический полог, вероятно, играющий роль защиты от микробов и прочей инфекции.

Очень мне понравился один аппаратик. Я прямо облизнулся и почувствовал легкую ностальгию. Просто его действие напоминало… компьютер с томографом? Рядом с изголовьем больной находился артефакт, поверх которого в воздухе висела схематичная иллюзия человека с разноцветными точками и пятнами по телу. Приглядевшись в магическом зрении и подключив Умника, я разочарованно вздохнул. Все оказалось просто. Артефакт формировал статичную иллюзию человеческого тела, а за отображение состояния его различных частей отвечали разные магические примочки, видимо размещенные на пациенте. Но все равно, на первый взгляд это выглядело весьма высокотехнологично. К тому же заниматься наблюдением могут и немаги. Впрочем, я расстроился только оттого, что в агрегате отсутствовал логический модуль, который можно было бы назвать компьютером. Тем не менее гномы молодцы. Главное ведь – результат.

Я был неправ, считая, что нас не заметили. Поставив точку в разговоре, целители поднялись и молча поклонились архимагу.

– Есть что нового? – тихо спросил архимаг.

Старый гном отрицательно покачал головой. Архимаг повернулся ко мне:

– Я знаю, что ты помог принцессе. За это тебе отдельное спасибо. Но сейчас твое средство мешает работе целителей. Сможешь его остановить? – Он пристально смотрел на меня, как и оба лекаря, которые, как только услышали слова архимага, сразу стали с любопытством меня разглядывать.

– Уже, – буркнул я, подав симбионтам сигнал на самоуничтожение. И тут же заметил изменение картинки на «мониторе». Я не разбираюсь в их маркировке, но цвета на статичной иллюзии поменялись. Целители тут же забыли о нас и бросились к пациентке. А архимаг явно был разочарован. Видимо, хотел посмотреть, как я это буду делать, но ничего не уловил. Еще бы! Я последние модели стал переводить на инфомагическое управление – тут он пролетел. Я тут же чуть не хлопнул себя при всех по лбу. Идиот! Тупой обормот! Ведь можно было сделать управление через инфосеть! «Жучки» ведь как раз через нее, родимую, передают информацию, а если встроить такую же обратную схему, тогда управлять ими можно было бы, не выходя из дома. Ну да ладно. Что‑то я очевидные вещи начинаю пропускать… Глупею? Или переработал?

– Думаю, об этом мы тоже поговорим. Хорошо, пойдем, – засобирался архимаг, – скоро прибудут нужные гномы и Васа привезет Крису. Подождешь в приемной.

– А можно я тут посижу, понаблюдаю? – Я кивнул на целителей. – Мне это интересно.

Руархид задумчиво посмотрел на меня, на магичащих целителей, потом кивнул:

– Хорошо, я пришлю за тобой. – Затем достал амулет связи, что‑то пошептал в него. Через минуту в комнату зашел какой‑то гном, видимо, из охраны, и уселся у выхода. – Он проводит тебя, когда понадобишься, – сказал мне архимаг.

Конечно, я не стал говорить, что с легкостью найду дорогу назад. Гном на входе, скорее всего, был моим охранником. Наверное, чтобы я не сбежал. Я пожал плечами, устроился в кресле в углу и стал наблюдать.

Почти час я записывал на комп все, что видел, с помощью Умника и модели магии раскладывал применяемые целителями плетения на составляющие, отслеживал реакцию принцессы, проверял соответствие реальной работы плетений с тем, что моделировалось на компе. Только у меня инструмент был получше, чем у магов, – Умник, который уже собаку съел на принципах функционирования человеческого организма, его физиологии, подкрепляя все это видением информструктур. Все это было ужасно интересно, но надо мной висела и проблема с элементалями. Ну что ж… попробуем? Не зря ведь я научился раздваивать процесс мышления.

«А может, не надо?»

«Надо, Умник, надо. Последний рывок, а потом, обещаю, займусь подготовкой к балу. Крису надо приодеть, на выступления музыкантов сходить… Заодно и отдохну. А ты лучше помоги, чтобы все побыстрее прошло. Хорошо?»

«Куда я денусь», – проворчал мой спутник.

С небольшим усилием – все‑таки в реале у меня это еще не очень получается – я сумел войти в инфосеть и одновременно остаться в сознании. Глаза мне не особо нужны были, а вот то, что отрабатывал комп и Умник, я мог видеть только через бадди‑комп.

Поток сознания – 2

На начальном этапе, пока Умник собирал информацию, я уделил больше внимания проблеме элементалей, хоть и продолжал первым потоком сознания отслеживать действия Умника. В принципе мне что надо? Чтобы все элементали земли могли подчиняться только тем персонажам, у которых есть такие права. Причем желательно с привязкой к конкретному магу. Зачем мне это надо было?.. Забыл… А, вспомнил! Чтобы, если секрет вызова попадет к чужим, они не смогли бы им воспользоваться, да и не могу я продумать, что за собой повлечет возможность вызова элементалей любыми стихийниками. Если с вызовом других элементалей уже сложился статус‑кво, то я его своими действиями могу порушить. А мне не хочется брать на себя такую ответственность. Гномы же, как мне кажется, более‑менее разумные существа и на начальном этапе проконтролируют распространение информации и возможностей по использованию элементалей земли. По крайней мере, изменения в обществе, которые обязательно произойдут, будут плавными.

Жаль, у меня нет доступа к инфокомпу, может быть, мне бы удалось быстро выполнить все, что я задумал? Так… Как там биокомп обзывал их? Модули серии «Е»? Эй! Биокомп, где ты?

На мой мысленный зов рядом замигал шарик перламутрового цвета. Попробуем‑ка вот это.

«Найти информацию о модулях МЕ».

«Требуется уточнение», – знакомые детальки‑буковки и слова. Здорово!

«Найти информацию о модулях МЕ. Их общее количество и местоположение».

«Выполняется поиск… Найдено 32 435 единиц. Из них 21 356 находятся в режиме спячки. Местоположение модулей…» И тут пошли длинные строчки цифр.

«Стоп! Вывести местоположение визуально». Может показаться странным, что я общался со своим биокомпом с помощью слов. В действительности слова приходилось использовать, когда биокомп не понимал моих мысленных посылов. Или понимал неверно. А иногда и менюшки появлялись. Хоть в последнее время это случалось все реже и реже. Видимо, они нужны на начальном этапе освоения биокомпа.

Забавно наблюдать за своим вторым сознанием. Отсюда, из инфосети, кажется, что сознание, отслеживающее действия в реале, медленное‑медленное – напоминает движение твердых частичек в киселе. Из реала же, наоборот, сознание воспринимается как трасса, где мысли движутся с огромной скоростью, почти неуловимо…

Отреагировав на мою команду, окружающее пространство слегка изменилось. Просто вокруг меня появилось много новых объектов зеленого и красного цвета.

«Зеленые – активные модули, красные находятся в режиме спячки, – отреагировал на мое недоумение биокомп. И много мне эта информация дает? Да ничего! Пространство инфосети ведь не соответствует реальному. Вздохнув, для пробы попробовал получить информацию об одном зеленом модуле.

«Индивидуальный номер БАС‑234532. Уровень износа энергетических структур – двенадцать процентов. Находится в режиме ожидания команд».

«Ну и как далеко он отсюда?» – буркнул я.

С заметной задержкой – видимо, не сразу уловил суть вопроса – биокомп отреагировал:

«Время ответной реакции составляет меньше одной миллисекунды».

Хм, я разве об этом спрашивал? Тьфу ты, кажись, понял. В инфосети расстояние имеет другое значение, я сейчас как бы дотронулся до пресловутого модуля, а значит, вступил с ним в контакт… Так, переформулируем вопрос.

«На каком расстоянии находится модуль БАС‑234532 в своем физическом воплощении от меня?»

«Две тысячи триста двадцать пять километров, шестьсот метров, шесть сантиметров… пятьсот восемь метров десять сантиметров… пятьсот пять метров четыре сантиметра…»

«Стоп!» Понятно. Значит, можно их отслеживать и в физической системе координат. «Показать все модули серии МЕ в трехмерной координатной системе. Началом координат считать положение центра планеты. Масштабировать изображение до углового размера… примерно сорок угловых минут». Пусть термины биокомп не знает, но я ведь заодно пытаюсь представить в уме, что хочу увидеть…

Слава доблестным ученым атлов! Биокомп меня понял! Передо мной развернулась сфера, схематично изображающая планету, внутри которой копошились точки. Вернее большая их часть, красные, кучковалась в центре, а зеленые медленно барражировали под самой поверхностью земли. Но я заметил, что с пару сотен находится и вне Лунгрии. Ага, судя по расстоянию на схеме – часть где‑то внутри Солнечной системы, а часть над полюсами. Хм… И основная масса в режиме спячки. И что они там забыли?

«Так… Проверить возможность подключения к модулям для проведения их самодиагностики. Вывести их цели и задачи. Показать параметры, которые можно изменять, их диапазоны. Возможность изменения подпрограммы реагирования на внешние команды…»

Поток сознания – 1

Тем временем Умник переработал первичную информацию и был готов к показу всего, что накопал… Причем, молодчина, соотнес протекающие процессы с текстами из медицинской базы данных. Правда, данные были не полными, а касательно информструктур кое‑что вообще отсутствовало.

«Ты как, хоть чуток понимаешь в биологии?» – спросил Умник.

«С чего бы это? Знаешь, информатика и биология мало соотносятся друг с другом».

«Ну не скажи. Если абстрагироваться от технологий, то, по сути, и там и здесь сложные системы, в которых, кроме всего прочего, происходит информационный обмен. В биологии, правда, это частенько ведет к изменениям самих систем в физическом плане. А уж если учесть, что, так или иначе, физический план бытия завязан на инфосеть, информструктуры, то… Ну ладно, я отвлекся. Я вот почему спрашиваю. У вас на Земле, оказывается, уже есть технологии регенерирования, об этом я уже давно прочитал. Так вот, в принципе я разобрался, что делают маги. И эти процессы – что у вас, что здесь – не особо различаются. Только у вас техника и химия, а здесь магия. И сам процесс достаточно длительный. Тот регенерированный пальчик у девочки вырос, можно сказать, за рекордно короткие сроки – неделю. Вот эти маги, что колдуют над принцессой, точно провозились бы не меньше месяца. Неизвестным фактором являются гроссмейстеры целительской магии, принципы их работы. Известно, что для них нет почти ничего невозможного в плане воздействия на человеческий организм».

«Угу, наверное, полезнее было бы понаблюдать работу именно гроссмейстера».

«Ага. Ладно, продолжим. Без объяснения кое‑чего из биологии не обойтись. Рассказывать?»

«Ну давай, – с сомнением ответил я. – Если, конечно, пойму. В принципе мы с тобой на эту тему уже говорили, когда пытались вырастить девочке пальчик, но только с точки зрения работы медицинских инфоплетений. Пожалуй, давай с самого начала, и ты постарайся попроще объяснять, все‑таки не моя область. Хорошо?»

«Постараюсь. Многие аспекты я опущу, оставлю основное. Итак. Значит, проще… В процессе регенерации ключевыми являются два фактора: дифференциация клеток или дифференцировка и их пролиферация».

«Так. Пошли страшные термины. Это ты называешь «проще»?»

«Ну а как это называть? Своими словами? Давай уж потерпи. Кого‑то другого и «циклический сдвиг через бит переноса» может вогнать в ступор».

«Согласен», – улыбнулся я.

«На первый взгляд ничего сложного. Так вот, ты должен знать, что организм состоит из разных клеток. Существует несколько их типов. Вернее специализаций. Дифференцировка клеток – это когда первоначальная, не дифференцированная клетка начинает делиться и получающиеся клетки, развиваясь, специализируются. В результате получаются разнообразные клетки: эпителиальные, мышечные, нервные и так далее. Тотипотентные – клетки, способные дифференцироваться в любые клетки организма. Так, из одной оплодотворенной клетки вырастает целый организм. Плюрипотентные – клетки, способные образовывать множество различных клеток, но не целый организм. Мультипотентные – клетки, способные образовывать клетки тканей, из которых они были взяты. Унипотентные – клетки, дающие начало только одному типу клеток. Пока понятно?»

«Продолжай».

«Так вот, тотипотентные клетки эмбриона называют эмбриональными стволовыми клетками, а плюри– и мультипотентные клетки организма – взрослыми стволовыми клетками, их еще называют недифференцированными, или неспециализированными клетками. Функция первых в организме очевидна, из одной клетки должен развиться целый организм с огромным числом клеточных типов (около двухсот у человека), каждый из которых выполняет свою функцию. Взрослые стволовые клетки необходимы организму для восполнения клеток, погибших в процессе жизнедеятельности. Они способны заменять практически все ткани в организме: мозг, костный мозг, кровь, почки, эпителий пищеварительной системы, кожу, сетчатку, мышцы, поджелудочную железу, печень и так далее».

«Круто. Если у человека есть эти стволовые клетки, то они, по сути, должны работать на регенерацию? Почему же регенерация, как таковая, не присуща человеку?»

«Не все так просто. Их не очень‑то легко найти во взрослом организме – не зря ведь у вас в те времена, когда медицина, связанная с регенерацией, только начинала развиваться, их вылавливали из крови пуповины младенца и хранили в жидком азоте. В основном у взрослого человека стволовые клетки вырабатываются в костном мозге, но работают на производство клеток крови. Еще клетки печени могут регенерировать в обычном состоянии».

«Так, более‑менее понятно. А что такое «пролиферация клеток»?»

«Просто размножение клеток организма делением».

«Ага, тогда еще вопрос. Исходя из твоих объяснений, оплодотворенные яйцеклетки тоже относятся к тотипотентным?»

«Да».

«Мне непонятно, как у организмов, выращенных из этих яйцеклеток, могут появиться дети, если они сами есть продукт дифференцировки и пролиферации? Если взять целое, разбить на кучу маленьких кусков, как из такого кусочка может вырасти целое, подобное оригиналу?»

«Хороший вопрос. Углубимся?»

«Намного?»

«Намного».

«Тогда не надо. Вопрос не принципиальный. Продолжай».

Поток сознания – 2

«Диагностика модулей в спящем режиме недоступна. Активировать их?»

«Конечно!» – Забавно проверить, что получится. Постепенно модули стали «зеленеть», то есть просыпаться. Тут же пошел анализ, забив все видимое пространство лишней информацией. «Убрать деталировку процесса, оставить только итоговые данные».

Спустя некоторое время картина стала проясняться. Практически все модули находились в исправном состоянии с небольшими флюктуациями «уровня износа энергетических структур». Вот это мне было непонятно. Как могут изнашиваться энергетические структуры без материального носителя? Биокомп тут же отреагировал на мое недоумение: «уровень износа» заменился на «уровень дестабилизации энергетических структур относительно эталонных параметров».

Уже лучше. А откуда взяты эталонные параметры?

«Эталонные параметры заложены в неизменяемую область памяти модулей, уровни дестабилизации определены в результате самодиагностики модулей». Понятно, и радует, что в чем‑то мы, люди, схожи с создателями элементалей.

У меня уже был отработан механизм привязки элементаля к конкретному человеку, вернее гному – Крисе. Но осталось решить более важные проблемы.

«Вывести подробную информацию по внешней настройке модулей, – часть этих данных я уже использовал, – найти информацию по… хм… системе команд для перепрограммирования поведения модулей». Поймет ли? В прошлый раз я или формулировал по‑другому, или же биокомп тогда еще не совсем меня понимал, но сейчас реакция отличалась:

«Место поиска?»

«Все доступные места, – с замиранием сердца ответил я. Какие поисковые алгоритмы заложены в биокомп? – Показывать промежуточный статус поиска».

Поток сознания – 1

«Так вот. В чем отличие человека от, скажем, тритона?»

«Да, в чем?»

«А в том, что если у тритона оторвать лапу, на поврежденном участке тела клетки шкуры, костей и крови становятся клетками без отличительных признаков. То есть стволовыми клетками. Вся эта масса вторично рожденных клеток называется бластемой. Вот они и начинают усиленно делиться, в соответствии с текущими нуждами становясь клетками костей, кожи и так далее».

«Забавно. У человека такого не наблюдается, почему же?»

«Это связанно с эволюцией. У человека сильная иммунная система, которая, кстати, отсутствует у земноводных. Вполне вероятно, что изначально организмы имели обе системы – и систему регенерации и иммунную. Но в ходе эволюции системы стали несовместимы, и природе пришлось выбирать, что оставить».

«Жаль, что не осталась регенерация, но, вероятно, для этого были причины?»

«Совершенно верно. Просто иммунная система более важна для выживания организма. Вот простой пример. Какой тебе толк от выращенной руки, если одновременно с ее ростом в организме бурно размножаются раковые клетки?»

«Ага, получается, что иммунная система и подавляет регенерацию. Так?»

«Да. Ну и, наверное, в процессе эволюции перестал вырабатываться «ремонтный материал» за отсутствием необходимости, вернее возможности его применить».

«Кстати, а откуда клетки знают, в какие необходимо превратиться при регенерации?»

«Вопрос на миллион! – обрадовался Умник. – Тут работает двойной механизм. Информация о строении организма записана в ДНК, но она же есть и в его информструктуре. Информация может розниться в каких‑то пределах. Например, тебе оторвало руку. Через какое‑то время твоя информструктура тоже изменится, отражая текущее состояние, однако в ДНК ничего не поменялось. Через несколько лет запускаем процесс регенерации. И вот что получается. Размножаясь, клетка попадает в узлы информструктуры и получает информацию, в какой вид клеток превратиться. Но! В нарушенных частях информструктуры такая передача информации невозможна. Тогда клетка использует информацию из ДНК».

«Непонятно тогда, как это работает у ребенка. Он ведь растет, а информструктура, по твоим словам, отстает от изменений!»

«Совершенно верно. И здесь работает тот же механизм. Вот смотри: должна вырасти новая клетка, поскольку рост организма заложен в нем самом; клетка пытается получить информацию из информструктуры, которой еще нет, тогда она обращается к ДНК».

«Хм… ясно. Тогда если я, например, сам вырастил себе шестой палец и мне оторвет руку, то пока информструктура не изменилась, в процессе регенерации у меня вырастет рука с тем же шестым пальцем. А спустя много времени – с пятью. Так?»

«Да».

«Понял». Я задумался.

Поток сознания – 2

«Подключение к общему Центральному Информаторию… Неудача».

«Подключение к Информаторию Центрального института исследований пространства и времени… Неудача».

«Подключение к личному информаторию семьи Арил Элехнор Тируэль Гонт… Неудача».

«Попытка подключиться к узлам локального кластера «Планетарный трудяга»… Не проходит аутентификация».

Ну, это мне и так было понятно. Кажись, все варианты уже закончились… Нет, еще что‑то есть:

«Попытка подключиться напрямую к концентратору «Системный бюрократ»… Неудача, прямые подключения запрещены. Используйте промежуточные узлы локального кластера».

Ну что? Все?

«Провести свободный поиск в доступном узле инфосети?»

Конечно, провести! На этот раз биокомп задумался надолго.

Итак, что мы имеем? Существует какой‑то Центральный Информаторий, причем общий. То есть раса атлов, возможно, развилась до состояния полного объединения. Хотя речь может идти и не обо всей расе. Кто их знает? Есть институт, теперь понятно, где работал Дронт. Хотя «работал» тоже может означать не то, что под этим подразумеваю я. То есть взаимоотношения Дронта и этого института пока непонятны. Но вот семья Арил Элехнор Тируэль Гонт… Скорее всего, в настройки биокомпа заранее были вшиты параметры, предназначенные для членов этой семьи, к которой, судя по всему, принадлежит и Дронт. Ну а Умник имел доступ только к данной модели – вряд ли Дронт вообще планировал использовать биокомпы, даже при развитии уровня местных рас. Хоть и бесполезная информация, но все равно интересная.

«Найден слабый эхо‑сигнал искусственного происхождения. Кодировка неизвестна. Предположительный уровень сложности – четыре единицы по универсальной шкале Гронта. Исходя из анализа информационной деформации сегмента инфосети, откуда исходит сигнал, время существования источника – шестьсот один стандартный год. Для более подробного анализа обратитесь к вычислительным ресурсам на два уровня выше».

Уф! Ну и дела! Видимо, где‑то существует что‑то или кто‑то, тоже нашедший способ работать с инфосетью. Хоть это и любопытно, но не в данный момент.

«Поиск завершен. Найдено ноль доступных информаториев».

Так. Понятно. Но, кажется, биокомп кое‑что упустил.

«Проанализируй наличие информации в каждом модуле серии МЕ, а также выдай результаты своего анализа».

Поток сознания – 1

«Что делают эти целители в данный момент? – наконец спросил я, переварив информацию. – Кстати, ты не слышишь никакого шума?»

«Нет, не слышу. А что именно?»

«Ладно, забей. Рассказывай про целителей». Уже некоторое время я слышал странный «белый» шум. Как будто работало радио.

«Итак, продолжаю. – В голосе Умника явно слышались воодушевление и радость. Понравилось преподавать. – В целом все сводится к простым действиям. Воздействуя на ауру, маги настраивают организм на формирование стволовых клеток. С помощью хитрой техники заставляют их перемещаться в пораженные участки тела – так быстрее, чем ждать, пока сами доберутся. Затем ставят магические фильтры, очищающие кровь и остальные жидкости. Удаляют поврежденные или отмершие твердые частицы организма. Вот сейчас ты наблюдаешь, как целители катают мягкий пористый шар по телу принцессы – плетение, работающее в нем, растворяет ненужные частицы и втягивает в себя то, что от них осталось. Видимо, за прошедшее время не все отработали. Ага, еще этот шар впитывает остатки мазей и растворов, которыми обрабатывают тело принцессы. Понятно. У них куча всяких настоек, жидкостей и прочего, с элементами, необходимыми организму, но из них ему не все нужно – вот шар и забирает лишнее. Организм находится на внутривенном питании. Умно. Кроме того, они как‑то умудряются выключать иммунную систему организма, причем без всяких последствий. Вот это плетение… – Умник вывел на экран сложную структуру. – Если быть точным, то не отключают, а так обрабатывают магией пораженные участки тела, что система просто игнорирует происходящее в них».

«А если там будут формироваться неправильные клетки? Ну, вроде раковых?»

«Хороший вопрос. Чтобы этого избежать, маги периодически останавливают процесс регенерации и включают иммунную систему на полную катушку. Свои клетки уже прописались в организме, и она их не трогает, зато быстро уничтожает ненужные».

«Это так просто?»

«Как сказать… Вообще, для образования раковой клетки нужно десять – пятнадцать специального вида поломок в геноме. В процессе деления эти поломки регулярно происходят, поэтому если в организме есть активно делящиеся клетки, рано или поздно раковая болезнь возникнет. Иммунная система постоянно отлавливает потенциально опасные клетки, которые набрали те самые поломки. Так что, если ее адекватно простимулировать, она и сама остановит развитие рака. Кстати, ты видишь, как медленно целители работают? Гном ставит фильтры, очистители, обрабатывает растворами, а эльф сконцентрировался на самой ране, вернее определенной области тела принцессы. У них неплохо получается. Но как медленно! Посмотри, работу ведут на небольшом участке, потом переходят к следующему. И еще – эльф корректирует энергетические потоки в организме. Управляя ими, можно сильно менять работу организма, в том числе ускорять регенерацию».

«Дай‑ка догадаюсь… Те инфомагические плетения работают примерно так же, только быстрее, за счет того, что ловчее справляются с контролем и удалением ненужных и левых клеток, помогая иммунной системе?»

«Да, вот взгляни».

Я прокрутил кусок плетения в модели, кое‑что проверил…

«Слушай, мне кажется, или плетение действительно уничтожает… ну назовем их раковыми клетками, вызывая в них резонанс, отчего они просто разваливаются?»

«Ага! Молодец, разобрался. Действительно, раковые клетки имеют слегка другие резонансные характеристики. А по информструктуре легко определяются нужные. Соответственно, как только встретится клетка с другой частотой, плетение таким вот образом ее уничтожает. И при данном подходе не надо насиловать иммунную систему».

Поток сознания – 2

Так, анализ самих модулей почти ничего нового не дал. Эти данные я использовал и раньше, когда привязывал элементаля к Крисе. Вспомнил! Как‑то в разговоре Умник упоминал, что информация в распределенном виде хранится в инфосети. Не только в рукотворных инфосерверах, но и в природной, естественной инфосети. По сути, она является хранилищем информации обо всем…

«Провести сбор данных по управлению модулями в инфосети, хранящихся в оригинальном, необработанном виде. Информацию выдать после стандартной обработки». – Вроде правильно сформулировал. Сейчас узнаем, насколько.

«Требуется уточнение. В каком сегменте инфосети?»

Хм… Ну а если так?

«На участке, охватывающем местную звездную систему. Каковы предположительные затраты времени?»

«Невозможно рассчитать. Зависит от информационной насыщенности сегмента».

Ну ладно, посмотрим, что получится.

«Приступай и выводи промежуточные результаты».

Спустя пару секунд пошла какая‑то непонятная информация. Я пытался в ней разобраться, но безуспешно. Вдруг окружающее пространство задергалось, будто смяли бумагу, но быстро вернулось в норму. Что это было?

«Я хочу поближе посмотреть на принцессу». Что это за мысль? Не моя, точно. А ну, брысь отсюда!

Поток сознания

«Я хочу поближе посмотреть на принцессу», – сказал я и встал. В глазах роились куски плетений, энергетические линии, окружающее пространство расцветилось разными красками.

«Вот оно! Новая информация!» – Уже отфильтрованные данные, пусть редкие и недостаточно полные, стали поступать в мой мозг, и я уже стал догадываться, как обработать элементалей.

«Ник!!! У нас проблемы! Активность твоего мозга возросла чуть ли не на порядок! Что делать?»

«Ты не понимаешь, Умник! Используя эти инфоплетения, вернее некоторые их функции, и разумно подойдя к лечению, учитывая все, что ты наговорил, можно добиться если не мгновенной, то очень быстрой регенерации! Это надо проверить!»

«О чем ты говоришь, Ник? Остановись! Ты что, на принцессе решил тренироваться?»

«Используя вот эту подборку API‑шных команд модулей, можно, например, сделать так, что они будут реагировать только на определенный вызов. Это первый этап. А сюда мы впишем общий код доступа к ним. Этот код будем вписывать в ауру мага с привязкой к самой ауре. Причем мы сделаем его настолько сложным, что ни скопировать, ни создать его с нуля не удастся, а можно будет получить лишь путем слияния двух таких же плетений, то есть при слиянии аур двух магов. Причем привязка к ауре не простая, местная, которую теоретически можно обойти, а моя личная – шифрация некоторых узлов плетения на основе уникальных параметров ауры. По‑другому получить не выйдет! Ха‑ха! При создании в ауре нового мага такого кода двумя существующими магами должен присутствовать и модуль земли. Это второй этап. Модуль земли? А! Элементаль! Это третья и последняя часть головоломки – у нового мага сформируется уникальный код с привязкой к данному элементалю. И все! Кстати, если чуток подработать механизм, то у нас получится… Ага, логично. Маг‑инициатор может быть и один, но тогда он просто передаст свой код наследнику, а сам уже не сможет вызывать элементаля. За такую передачу будет отвечать вот эта часть плетения с алгоритмом перепривязки к ауре нового мага. А значит, и элементаля по наследству передаст. Логично? Логично!»

«Бред какой‑то. Приступаю к сглаживанию активности мозга. Что‑то непонятное происходит».

«А если перенаправить внутренние энергетические потоки организма таким вот образом, то мы усилим регенерацию раз в восемьдесят – сто, если не больше. Что это тут мешается? Хм… Интересный рисунок энергетических каналов. Но мешает, не дает пройти. Хм… А нажмем мы сюда и дадим импульс… Да! Больше не мешает. Хорошо. Да… При привязке к элементалю, как я говорил, новый ключ доступа приобретает законченный вид, и привязать к нему большее количество элементалей не удастся. Вот! Теперь лишь осталось внедрить базовый код вызова во всех элементалей. Это займет… Так мало? Всего лишь трое суток? Ладно, пойдет. Ага, а вот и пропущенные раковые клетки. Почему‑то они ярко выделяются на фоне остальных. Вернее неярко отличаются… Хм… Как же сказать? Не отличаются яркостью? Ну, пусть будет так. А вот откуда мне известны их резонансные характеристики? Так, чтобы не мучиться, делаем плетение для всего тела, так… пропускаем сквозь него больного… Совсем потухли. Хорошо. А теперь надо… Фу, какая гадость, уберем эти грубые плетения, мешают. Так… Питание, элементы, правим энергетику организма…»

Охранник, в срочном порядке вызванный архимагом для контроля и собственно охраны его гостя (хотя от кого тут, во дворце? Скорее остальных оберегать от охраняемого), напрягся. Одним из указаний было не подпускать человека к принцессе, над которой сейчас работали целители. По скромному мнению охранника, тогда и вовсе не следовало оставлять непонятного субъекта в этой комнате. Мало ли что он выкинет?

Человек, пошатываясь, встал. Охранник тоже поднялся, внимательно отслеживая движения подопечного. Что‑то бормоча себе под нос, гость архимага с закрытыми глазами медленно двинулся к суетящимся у тела больной целителям. Гном‑охранник тут же оказался на пути у парня и вежливо сказал:

– Пожалуйста, вернись на свое место.

Человек, не прекращая что‑то бормотать на неизвестном гному языке, повернул к нему голову. Охранника мало чем можно было испугать или удивить, таковы все бойцы, приписанные к дворцу. Поэтому действия человека, как и его напряженное лицо с закрытыми глазами, не вывели гнома из равновесия. Но на всякий случай он активировал амулет личной защиты от магии и физического воздействия – очень дорогая вещица, которую имеет на вооружении, пожалуй, только охрана дворца.

Впрочем, человек не стал нападать. Он просто протянул к гному руки и пошатнулся. Охранник подхватил парня, а тот дотронулся пальцами до двух мест на его теле – где‑то в районе груди и около шеи. В результате ноги у гнома почти сразу отказали, и он мешком упал на пол, правда, успев смягчить падение руками. Кроме этого, неприятно стянуло низ живота. Всего пара мгновений понадобилась охраннику, чтобы осознать, что ни защита не помогла, ни кольчуга скрытого ношения. Не раздумывая больше ни секунды, он хлопком по поясу активировал амулет срочного вызова подмоги.

Архимаг

В дверь постучали. Архимаг, не отвлекаясь от чтения бумаг, произнес:

– Заходи, Васа.

Дверь открылась, и вошел упомянутый маг, а за ним Криса. Девушка слегка волновалась, что выражалось в некоторой бледности и напряженности в фигуре. После этого в кабинет заглянул секретарь и вопросительно посмотрел на архимага.

– Через пять минут пусть заходят, – ответил Руархид на молчаливый вопрос секретаря. Им уже были вызваны маги, отвечающие за развитие магии в области элементалистики. Сказать по правде, оно уже давно не существовало как самостоятельная ветвь, не связанная с остальными, – слишком мало рождалось гномов, способных работать с прочими стихиями. Встречались гномы, способные работать с элементалями воздуха и воды, но довольно редко. Много было таких, кто в потенциале мог работать с земным элементалем. Несмотря на бесперспективность подобной затеи, учителя с маниакальным упорством заставляли таких магов развивать свои таланты и искать способ вызвать элементаля земли.

Руархид откинулся на спинку кресла и, улыбаясь, взглянул на Крису. Девушка от пристального внимания главы государства почувствовала еще большую неловкость.

– Да ты не бойся меня, – усмехнулся архимаг, – я не страшный. Вон мэг Васа подтвердит.

Васа усмехнулся в бороду.

– Расскажи своими словами об элементале земли. Как ты его научилась вызывать, твои впечатления, что ты об этом думаешь. А потом мы соберем небольшое совещание, поговорим обо всем подробнее и попытаемся выработать черновой вариант развития магии стихий. Не последняя роль в данном деле будет отведена тебе, Криса. А это для тебя большой шаг вперед, – поощрительно улыбнулся архимаг.

Криса никак не отреагировала на слова архимага, хотя сердце слегка запнулось. Она собралась с мыслями и начала рассказ. Вернее начала излагать подредактированную версию событий, которую они с Ником отрепетировали именно на такой случай – если раньше времени раскроется, что они научились вызывать элементаля земли. Зачем Ник попросил ее поступить таким образом, она не очень понимала. Ну и что, что Ник сам придумал, как производить вызов? Что в этом такого? Это же, наоборот, возвысит его в глазах окружающих! Тем не менее девушка уважала просьбу своего друга. Скорее всего, он лучше ее знает, как правильно поступить в данном случае. Криса и сама не заметила, что давно уже ставит мнение Ника выше мнений остальных, даже ее учителя.

Согласно изложенной девушкой версии Ник обнаружил подобный способ вызова случайно. Вызвать духа земли по старинке у него, как и у гномов, не получилось. В процессе рассказа Криса постоянно ссылалась на слова Ника. Что это Ник сказал. Что это его мнение. Таким образом, она отсылала всех возможных расспрашивателей пообщаться напрямую с ним. Хоть ей и не нравилось такое положение дел, но Ник настаивал на этом. В конце рассказа был момент, самый слабый с точки зрения Крисы. Выходило, что и Криса и Ник по каким‑то известным только Нику параметрам подходили для такого способа вызова элементаля. Как и предполагала девушка, на этом моменте архимаг переглянулся с Васой, будто понял, что она говорит не совсем искренне. Скрывать свои чувства она уже хорошо научилась, поэтому не волновалась, что по ее ауре можно что‑то прочитать. Ну и особенно неприятный момент для Крисы наступил, когда ей пришлось сказать, что она не представляет, как научить кого‑либо вызывать элементаля. Про привязку Ник тоже запретил говорить. При этих словах архимаг нахмурился и о чем‑то задумался, переведя взор вдаль.

– Хорошо, – наконец произнес он и снова благожелательно посмотрел на девушку. – Ты пока подумай о своем рассказе, вспомни, что могла забыть. На совещании будут… – Внезапно архимаг замолчал на полуслове.

Все в комнате почувствовали резкий всплеск магической активности. Даже не переходя на магическое зрение, можно было увидеть произошедшие изменения. Стекла в окнах сначала потускнели, а затем стали матовыми. Зажглись светильники, и откуда‑то из угла зазвучал противный звук, ввинчивающийся в мозг, способный, наверное, поднять и мертвеца. Криса перешла на магическое зрение и сразу отметила огромное количество активных плетений, многие из которых она с ходу определила как защитные. От некоторых плетений во все стороны комнаты расходились тонкие линии‑датчики, пересекающие всех присутствующих, девушка даже задержала дыхание – кто знает, на что они могут среагировать. Она с некоторым испугом посмотрела на старших магов, но мэг Васа был внешне совершенно спокоен, его волнение выдавала лишь зажатая в кулаке борода. Архимаг тем временем что‑то нажал в столе, что‑то магически активировал, и многие датчики‑лучи внутри кабинета исчезли, противный звук пропал, а на стене напротив его кресла разошлись в стороны резные панели, за которыми оказалось очень подробное изображение плана дворца. Криса тоже глянула на него. План был выполнен очень красиво – выложенный из разных пород камня и украшенный полудрагоценными камнями. Если бы девушка раньше не видела что‑то подобное, могла бы и не догадаться, что перед нею именно план.

– Это в лазарете, – вдруг произнес Руархид и, повернувшись к Васе, добавил: – Там принцесса и Ник. – Затем сжал правой рукой браслет на левом запястье (Криса решила, что это амулет связи) и произнес: – Что у вас? – Выслушав доклад, архимаг помрачнел. – Остановите его, только аккуратно, – отдал он команду и упал в кресло.

– Что случилось? – не дождавшись объяснений, спросил Васа.

– Похоже, Ник сошел‑таки с ума. Он вырубил охрану, прогнал целителей и что‑то делает с принцессой. При этом бормочет на непонятном языке. Да и выглядит невменяемым.

– Мне кажется, ты ошибаешься. – Васа вскочил и нервно заходил по комнате.

– А мне кажется, ты слишком оптимистичен!

– Я не верю, что Ник впал в безумие из‑за драконьей магии – слишком хорошо он в ней разбирается, чтобы позволить себе сойти с ума.

Криса только переводила встревоженный взгляд с одного мага на другого. О чем они говорят? Какое безумие?

– Ладно. – Архимаг встал. – Пойдем посмотрим. Но если он навредил принцессе, то прежде чем Лаурин убьет меня, я первым оторву голову этому мальчишке! – Он резко пошел к двери.

– Я с вами! – решительно встала Криса.

Архимаг остановился, о чем‑то подумал, выдвинул из стола ящик и бросил ей кругляш на цепочке:

– Надень, иначе и шагу не сделаешь за пределами кабинета.

В приемной выходящих встретил десяток готовых ко всему охранников. Архимаг сначала хотел их отпустить, но, что‑то прикинув, приказал:

– Следуйте за мной.

Спустя несколько минут быстрой ходьбы группа гномов подошла к лазарету. Их встретил мрачный Мондрид.

– Что? – спросил архимаг.

– Мы ничего не можем сделать. Боевые плетения использовать нельзя – принцесса рядом, точечно воздействовать на Ника не получается. Сначала, когда мы пытались его вывести без использования магии, получили вон что. – Мондрид показал рукой на суетящихся над неподвижными телами целителей. – Потом он поставил купол.

– Что с ними?

– Элониль, – Мондрид кивнул в сторону эльфа‑целителя, – говорит, что Ник очень ловко и быстро где заблокировал, а где перемкнул линии жизни в организме. Элониль ставит ребят на ноги, благо для него в этом ничего сложного нет. Однако вред нанесен – пострадавшим придется восстанавливаться пару дней.

– Что с принцессой? – Руархид наконец задал самый важный вопрос.

– Непонятно. Вон Горхидт наблюдает, – кивнул он на гнома‑целителя, через порог анализирующего внутреннюю обстановку. Руархид подошел к целителю, заглянул внутрь комнаты и сказал через плечо:

– Рассказывай.

Гном от неожиданности дернулся, повернулся и слегка поклонился архимагу:

– Одно могу сказать, человек действует по совершенно незнакомой мне методике. Даже гроссмейстеры работают по‑другому, я знаю, мой учитель был гроссмейстером, а у меня не хватило…

– Не отвлекайся.

Гном запнулся, недовольный тем, что его прервали, но продолжил, как ни в чем не бывало:

– Пока все амулеты показывают, что принцесса жива. Но что с ней происходит – увы, непонятно. Их показания слишком разнятся. При нормальном лечении такого не может быть.

– Иначе говоря, есть опасность, что она может не выдержать?

– Я не могу этого утверждать, – уклончиво ответил целитель, не желая брать на себя ответственность в непонятной ситуации, – однако такой результат вполне возможен.

Руархид скривился от такого ответа. Целитель вдруг сообразил, что, возможно, сам себе подписал приказ о снятии с должности. Привыкнув к почету во дворце, он совсем забыл, что архимаг очень не любит нерешительность, проявляемую служащими в сложных ситуациях. Однако архимаг больше ничем не показал свое недовольство, и гном про себя облегченно вздохнул.

Руархид же пытался разобраться в том, что видит. Действительно, как и рассказывали, Ник стоял у ложа принцессы с закрытыми глазами, что‑то говорил, неслышимое из‑под купола, иногда посмеивался и больше ничем не показывал, что занят какой‑то работой. На магическом уровне его активность тоже не прослеживалась. И лишь бурная реакция медицинских амулетов говорила о происходящих процессах. Саму принцессу тоже было прекрасно видно, и то, что видел архимаг, его не радовало – девушка была покрыта какой‑то липкой с виду массой, за которой терялись очертания ее тела.

– Элониль, – повернулся архимаг, – что скажешь?

Эльф медленно подошел и остановился рядом, бросив короткий взгляд на принцессу.

– Ничего хорошего. Что с ней, отсюда увидеть не могу. Но в любом случае, непонятно кто делает непонятно что с принцессой. Это надо остановить.

Архимаг мысленно с ним согласился. Тем более что решение, которое он сейчас примет, станет известно Лаурину. Насчет того, что эльф его убьет, если с дочкой случится плохое, Руархид, конечно, погорячился, но дружеские отношения точно будут поставлены под вопрос. Если он сейчас ничего не предпримет, а девочка умрет, Руархид не простит себе этого до конца жизни. До этого состояние принцессы было стабильным, со дня на день ждали появления эльфийского гроссмейстера… и тут такое. Да еще учитывая, что Ник ведет себя неадекватно. Убить‑то его можно, при этом даже не потревожив принцессу, архимагу это под силу. Иммунитет к обычной магии у парня частичный – на основании полученной от Васы информации спецы архимага рассчитали количество магической энергии, требуемое для атакующего плетения, которое сможет поразить мага с такой повышенной энергоемкостью ауры, как у Ника. Только вот как насчет элементалей земли? Упустить шанс снова научиться ими повелевать? Да архимага за такое с дерьмом съедят в гильдии, если узнают! Тем более Криса упомянула, что сама в этом деле еще не разбирается.

А если получится как в прошлый раз? Да и других впечатляющих разработок у Ника в загашнике немерено. Вот дилемма! В принципе архимаг понимал, как надо действовать, чтобы оторвать Ника от принцессы, при этом ему особо не навредив. Но… можно потерять половину охраны. Руархид окинул взглядом собравшееся в проходе воинство и грустно усмехнулся про себя. Снова надо делать выбор, никуда от этого не деться. Жаль ребят, со многими из них он знаком лично, а у некоторых и родителей знает. Но они понимали, что служба во дворце хоть и спокойнее, но иногда бывает намного опаснее. Был еще один момент, который позволял архимагу оптимистично смотреть на «захват» Ника. Как только появились данные о его способностях, архимаг изучил всю доступную информацию, в том числе и секретную из специального хранилища, касающуюся давних столкновений гномов с драконами. Потом проанализировал все, что сумел узнать Васа.

В результате анализа ему удалось создать, вернее, воссоздать пару плетений, предположительно способных выдержать драконий магический удар средней силы. Мало кто помнит, что в те времена, когда маги ходили на драконов, сформировался сейчас уже не существующий орден драконоборцев. То плетение, которое планировал применить Руархид, было создано случайно. Причем случай тот стоял в одном ряду с придуманными смешными историями, но произошел в реальности. При нападении дракона один маг со страху сформировал случайное плетение, сохранившее ему жизнь. И что удивительно – сумел его запомнить. Правда, это не сильно помогло человеческим магам в борьбе против драконов. Архимаг надеялся, что если Ник при попытке его остановить рефлекторно попытается что‑то сотворить, используя драконью магию, то Руархид сумеет выдержать первый удар, а там уже и ребята вступят в схватку. А дальше видно будет, то ли помочь им, то ли по‑быстрому ретироваться. А если, что маловероятно, все зайдет слишком далеко и придется вступить в бой, то можно будет задавить строптивца с помощью огромных ресурсов дворца.

– Так, десяток, построиться! – развернулся архимаг. – Сейчас будете брать этого человека. Действовать осторожно – он должен остаться в живых, как и принцесса. Это сложно, понимаю, а зная возможности Ника, могу предположить, что некоторые из вас могут сильно пострадать. Отнеситесь к этому серьезно. Я сейчас перенастрою ваши амулеты, усилив защиту, в том числе и ментальную. Как только снимаю купол, врываетесь в лазарет и действуете по обстановке. Я отсюда, если что, помогу вам, да и Васа тоже. Десятник! – обратился архимаг. Стоящий перед выстроившимися стражами гном выпрямился. – В срочном порядке разрабатываете план действий внутри помещения, чтобы достичь поставленной цели, и сообщаете мне о своей готовности. А я пока тоже подготовлюсь. – Архимаг поманил пальцем Васу, и они вдвоем отошли к двери лазарета. К ним подошла бледная Криса.

– Что? – нетерпеливо повернулся к ней архимаг.

– Не надо, – тихо проговорила девушка. – Ник не сошел с ума, как вы думаете. И я уверена, что с принцессой ничего плохого не произойдет. А если вы туда ворветесь, то можете помешать ему, и вот тогда может произойти все что угодно.

– Я уважаю твое мнение, девочка, но я уже принял решение, и твои слова его не изменят. А ты держись неподалеку. Потом, когда мы возьмем Ника, я хочу, чтобы ты была рядом с ним. Может, присутствие близкого человека приведет парня в чувство. – Архимаг отвернулся к Васе.

– А она не так уж и неправа, – шепнул тот Руархиду. – Может, передумаешь?

– Нет, и не отвлекайся, время идет.

Криса, сжав кулаки, отошла в сторону.

Спустя несколько минут десятник сообщил о готовности, стража расположилась полукругом с центром в месте прохода в комнату, где находилась принцесса. Архимаг согласовал с ними свои действия и повернулся к двери. И тут произошла заминка, разрушившая планы архимага и повернувшая события в сторону… лучшую или худшую, на тот момент еще было непонятно. Вперед протолкалась Криса и закрыла собой проход в комнату. Взгляд ее был опущен к полу, кулаки все так же сжаты, губы тоже, что отражало внутреннюю решимость.

Архимаг молча смотрел на девушку некоторое время, потом вздохнул:

– Пожалуйста, Криса, отойди.

– Вы неправы.

Руархид снова вздохнул:

– Извини, некогда тебя переубеждать. – Он кивнул десятнику и, больше не обращая внимания на Крису, занялся подготовкой: в его ауре стало формироваться какое‑то сложное плетение, одновременно с этим он активировал пару амулетов.

Однако Криса не стала дожидаться развязки. Она подняла взгляд на приближающегося десятника и выдохнула сквозь зубы. Васа закрутил головой, а архимаг отвлекся, к чему‑то прислушиваясь. Одновременно с этим все присутствующие гномы, за исключением архимага, Васы и Мондрида, стоявшего в стороне, взлетели в воздух, и их в разных позах прижало кого к стене, а кого к потолку. Посыпалась штукатурка. Стражники уже активировали свои защитные амулеты, поэтому особо не пострадали, если не считать кряхтящего гнома‑лекаря и эльфа, потерявшего сознание, – у них не было защиты.

Архимаг с полминуты смотрел на происходящее, бросив формировать плетение, – все равно без стражников план не сработает.

– Ай, молодец, девочка, – улыбнулся он. – И какое знакомое ощущение присутствия… – Он бросил взгляд на Васу. Тот тоже улыбался. – Только не вовремя ты. – Архимаг что‑то сделал, и связь Крисы с элементалем разорвалась. Стражники посыпались на пол. Криса же опустила плечи и со слезами на глазах отвернулась, не желая показывать свою слабость.

Пока стражники приводили себя в порядок, ситуация снова изменилась. Купол, перекрывающий вход в комнату с нарушителем и принцессой, сам собой пропал. Ник без сознания лежал на полу. Комната быстро заполнилась гномами, архимаг отдавал распоряжения, целителей срочно приводили в порядок их коллеги, Ника куда‑то унесли, Крису тоже увели. Скоро помещение почти опустело. Рядом с принцессой стояли архимаг, Васа и уже четверо целителей. И все смотрели на покрытое непонятно чем тело Эль. Оно оказалось наполовину погруженным в странную субстанцию.

– Слив сломался, – пояснил эльф, тряпочкой зажимая нос, из которого все еще сочилась кровь.

– Данные амулетов стабилизировались и показывают почти полное выздоровление. Наверное, тоже сломались. – Гном‑целитель бросил взгляд на эльфа. Тот не обратил на это никакого внимания.

– Надо все тут почистить и просканировать. Я буду готов через пару минут. – Эльф отошел в сторонку, присел на диванчик, откинул голову и сложил ладони лодочкой, прикрыв ими свой нос.

Гном, что‑то ворча себе под нос, вместе с целителями из новой смены занялся работой. Архимаг несколько удивленно переводил взгляд с гнома на эльфа. Потом покачал головой и тоже отошел в сторону, ожидая, когда все будет готово.

Спустя некоторое время, в течение которого каждый думал о произошедшем (даже архимаг и Васа молчали, хотя поговорить им было о чем), всех заставил дернуться возглас одного из целителей.

Присутствующие в комнате бросились к ложу и молча уставились на почти очищенное от непонятной жидкости и слизи тело принцессы. Если не считать розового цвета ее кожи, как у новорожденной, то на первый взгляд девушка полностью восстановилась. Ее грудь размеренно поднималась и опускалась. Лицо тоже стало прежним. Забавно, но никто не воспринимал ее как прекрасную принцессу с идеальным телом. Скорее, для всех она была принцессой, от которой одни неприятности. И лучше бы держаться от нее подальше.

– Даже волосы выросли, – пораженно произнес один из целителей. После ранения принцессу привезли с почти полностью сгоревшими волосами, а затем остатки окончательно удалили целители. Сейчас же из‑под тряпочки, прикрывавшей ее голову, выглядывали черные, как смоль, пряди. Правда, они тоже были в этой слизи, но тем не менее всем стало понятно, что Ник за короткое время совершил почти невозможное. Архимаг, сам целитель не из последних, хоть и не практикующий, видел перед собой на первый взгляд практически здоровый организм.

– А с черными волосами она больше похожа на свою мать, – задумчиво проговорил он. – Ладно, нечего пялиться. Элониль и Горхидт, проведите полную диагностику состояния принцессы, остальные вам помогут. Результаты тотчас мне на стол. Итак, все занимаются своими делами. – Руархид отошел к Мондриду и о чем‑то с ним пошептался.

Стража уже покинула лазарет. Архимаг, взяв под локоть задумчивого Васу, потащил его из комнаты.

– Что ты собираешься делать с Ником и Крисой? – Васа взял в руку стакан с набульканной в него огненной и резко выплеснул содержимое в рот.

Два мага снова расположились в кабинете Руархида, который предложил отметить благополучное разрешение ситуации распитием нового сорта огненной.

– Пусть пока Ник побудет в карцере. – Архимаг последовал примеру Васы и опрокинул стакан. – Да не хмурься ты! Просто это самое защищенное место. Полагаю, даже с помощью драконьей магии нелегко оттуда выбраться. Если, когда он очнется, с ним все будет в порядке – выпустим, если нет, – архимаг пожал плечами, – тогда и решим. Я послал целителей осмотреть его. Жаль, маг‑менталист почти беспомощен, если пациент без сознания. Но кое‑что проверить сможет – искажения ментального образа и еще по мелочи. Да не беспокойся ты так! – воскликнул Руархид, видя, что Васа продолжает хмуриться. – Сам знаешь, карцер только называется так, на самом деле это вполне неплохо оформленное помещение. Когда Ник придет в себя, первое впечатление от окружающей обстановки у него не будет отрицательным.

– А что с Крисой? – Васа плеснул себе еще настойки.

– А что с ней? – Архимаг пожал плечами. – Девчонка молодец. В отношении нее мои планы не изменились. И даже та ее выходка с элементалем лишь показала, что она предана тем, кого относит к своим близким. Надо использовать эту ее черту, пусть считает самыми близкими нас. Конечно, с ней могут возникнуть проблемы, если Ник в самом деле сошел с ума и его придется уничтожить. Но я не тороплюсь. Надо постараться выцарапать у него информацию об элементалях. Ты удовлетворен?

– Мне кажется, девушка должна быть рядом с ним, когда он придет в себя.

– Согласен, – кивнул архимаг. – Но с подстраховкой. Впрочем, об этом ей необязательно знать. Да и вообще можно подселить ее к Нику. Кто знает, какая между ними установилась связь? Вдруг поможет?

Два мага сидели за бутылкой огненной еще около часа, лениво переговариваясь и ожидая результата работы специалистов. Архимаг отменил все встречи, запретил тревожить себя по пустякам. Исключение было сделано для распорядителя бала, периодически заскакивающего, чтобы уточнить кое‑какие детали. Но в конце концов архимаг и его послал куда подальше.

Когда подходила к концу вторая бутылочка огненной, принесли долгожданный доклад о состоянии принцессы.

– Так… – быстро протрезвев, бормотал архимаг, вчитываясь в длинный список, составленный целителями.

– Ну что там? – не выдержал Васа, прихлебывая фирменный напиток архимага, способствующий отрезвлению.

– А все в порядке. – Архимаг облегченно откинулся на спинку кресла, перебросив бумаги Васе. – С принцессой в смысле. Полное восстановление. Некоторые процессы еще продолжаются, но в целом подкопаться не к чему. Единственное, с чем не смогли разобраться целители и что выбивается из общей идеальной картины, – непонятное переплетение жизненных линий в районе солнечного сплетения. Данное явление отражается в ауре. Раньше с этим никто не сталкивался, и что это означает, сдается мне, узнаем не скоро. Или Ник очнется и расскажет, или прибудет гроссмейстер и разберется.

– А почему ее волосы изменили цвет?

Архимаг усмехнулся:

– Я помню ее совсем соплюшкой, тогда она выглядела точь‑в‑точь, как мать. А та была черноволосая, как большинство дроу. Видимо, повзрослев, Эль решила не выделяться среди остальных эльфов и перекрасила волосы или изменила цвет с помощью магии. Да… Ну что я могу сказать? Ник меня впечатлил. – Архимаг встал и, повинуясь своей привычке, стал ходить по комнате. – Я уверен, он действовал с помощью драконьей магии, но действовал совершенно не так, как раньше. Я внимательно изучил отчеты – твои, кстати, тоже. Каждый раз он действовал по‑разному. Такое ощущение, что Ник постоянно совершенствовался в целительстве. Но он работает не по стандартам наших целителей. Отсюда следует интересный вопрос… Какой? – Руархид оглянулся на Васу.

Тот кивнул:

– Где научился? Откуда взял информацию, как лечить, применяя драконью магию? А если информация как таковая отсутствует, то каким образом он так быстро сумел разработать свою методику? Учителя нет, подопечных, на которых можно тренироваться, также не было замечено. Ник бы не стал испытывать на девочке непроверенные методы. Тот случай с Тиром был исключением, но и тогда он действовал очень успешно.

– И что ты думаешь на этот счет?

Васа пожал плечами:

– Сам подумай. Вот сидел он, смотрел на целителей, потом «сошел с ума» и вылечил принцессу.

– Перенапрягся? – Архимаг пожевал губами.

– Скорее всего. Думается мне, – Васа потянулся и зевнул, – что вся ценность не в драконьей магии, а в голове Ника. В его мозгах. В пользу этого говорит и то, что ему единственному удалось разобраться с вызовом элементаля.

– Ну что ж, – задумчиво покивал архимаг, – может быть. Но почему не предупредил? Не согласовал с целителями?

– Можно подумать, ты всегда согласовывал свои действия с начальством. – Васа озорно подмигнул архимагу и улыбнулся.

Историческое отступление

Один день из жизни Руархида

Кабинет архимага

– …таким образом, выявленные факты однозначно указывают на то, что все эти смерти не были случайностью, результатом скрытного подключения к сети накопления энергии или ошибкой при проведении экспериментов, а являются результатом целенаправленного убийства гномов, неугодных определенной группе лиц – нашим собирателям силы. – Руархид, начальник службы безопасности магической гильдии, закончил доклад и собрал бумаги.

– И что ты собираешься с этим делать? – спросил его архимаг.

– Думаю выступить на ближайшем совете и потребовать ареста Вартарта – эту гниль необходимо вытравить, пока она не вытравила нас, – с напускным равнодушием ответил Руархид.

– Да‑да. Но подожди несколько дней. Собирателей поддерживает половина совета, это может вызвать раскол в гильдии. Ты лучше еще раз все проверь, а я подготовлю нужное решение. – Архимаг задумчиво стал наматывать бороду на палец. – Ладно, можешь идти.

Некоторое время архимаг сидел неподвижно, глядя на закрывшуюся за Руархидом дверь. По его лицу пробегали тени эмоций далеко не благодушного характера. Наконец он очнулся и открыл верхний ящик стола, откуда достал амулет связи и снова на некоторое время замер, задумчиво глядя на предмет в своей руке. Да, Руархид очень полезный гном, он сумел практически полностью пресечь утечку секретных данных из гильдии и раскрыл несколько заговоров и случаев мошенничества. Но он предан гильдии, а не лично архимагу, поэтому для блага гильдии им придется пожертвовать. Вроде бы противоречие – убрать преданного гильдии гнома ради самой гильдии, однако оглашение обнаруженных им фактов однозначно вызовет раскол, а этого архимаг допустить не мог. Активировав амулет, он произнес:

– Привет Вартарт, тут у нас такое дело….

Эльф, стоявший в воротах дома, был стар. Возможно, он был самым старым представителем расы. Он прожил очень бурную жизнь, не только оставившую отметины на теле, но и вынудившую его жить за пределами Леса. Странная штука жизнь. Служивший когда‑то «карающей дланью» у деда молодого короля, потом главой безопасности у его отца, теперь нашел приют у гномов. После попытки переворота молодой король, вынужденный договариваться с главами высоких Домов, согласился отправить его в ссылку. И теперь эльф изображает из себя садовника одного высокопоставленного чиновника, давнего приятеля молодого короля. Правда, был и приятный момент, примирявший старика с его положением. Молодой гном любил послушать старого эльфа, проявляя интерес к его рассказам. Сам он рассуждал немного наивно, но в целом со знанием дела. А любимой темой старика, отдавшего большую часть жизни борьбе с врагами короны, были интриги.

К дому подошла группа гномов в одежде разнорабочих. Они несли какие‑то мешки и доски.

– Хозяина нет дома, – окриком остановил эльф группу из двух магов и трех воинов. В том, что эти рабочие переодетые маги и воины, у старика не было никаких сомнений.

– Твой хозяин нанял нас для ремонта подвала, – произнес один из переодетых гномов, которые тем временем грамотно обступили эльфа. – Он просто не успел тебя предупредить. Вот его записка. – Главный протянул лист бумаги. Эльф взял протянутый ему листок и, щурясь, стал делать вид, что с трудом может разобрать текст поддельного документа. То, что документ поддельный, он понял, едва взглянув на бумагу.

«Наивны, как дети орков», – подумал эльф и, достав из кармана связку ключей, бросил ее главному.

– Идите работайте, – буркнул он и, не сказав больше ни слова, побрел к небольшому домику возле ворот. Работники подняли материалы и направились в глубь сада к особняку. Как только они подошли к дверям, главный кивнул головой в сторону ушедшего эльфа. Тут же один из воинов, осторожно прячась в тени деревьев, быстро скользнул к домику, в котором скрылся эльф.

Тем временем эльф поставил горшочек с зеленой лианой на полочку над дверным проемом так, чтобы лиана свисала посередине прохода и, развернувшись спиной к двери, стал неторопливо освобождать крышку находившегося в углу люка от стоявших на ней садовых инструментов. Заметив боковым зрением крадущегося воина, он лишь неодобрительно покачал головой, отмечая его предсказуемость. А через секунду молниеносно развернулся, ловко подхватив мертвое тело. Яд душащей лианы, выведенной эльфийскими магами, мгновенно вызывал сильнейший паралич всех мышц, в том числе и сердечной. Мизерное воздействие на магическое плетение, проходящее через лиану, – и она опала с руки воина, неосторожно решившего отодвинуть мешавшую растительность. Аккуратно уложив труп, старик окончательно расчистил и открыл люк. После чего, вернув горшочек с лианой обратно на окно, ловко вывернул из сведенной смертельной судорогой руки трупа кинжал, осмотрев который очень неодобрительно покачал головой.

Войдя в дом, группа разделилась. Старший из магов отправился на поиски кабинета хозяина особняка, младший с оставшимися воинами спустился в подвал. Подвал представлял собой большое единое помещение, занимающее все пространство под домом. Здесь царило полное запустение. Кучи хлама, сломанной мебели, каких‑то досок, а посредине много битого кирпича, оставшегося, по‑видимому, от последнего ремонта. Подчиняясь указаниям мага, воины сложили принесенные с собой предметы перед входом и начали сноровисто разгребать центр комнаты, оттаскивая весь хлам в дальний угол.

В это время старший осматривал дом. Здесь ему не нравилось. Практически все пространство было пронизано какими‑то непонятными плетениями. Радовало одно: судя по низкой концентрации магии, боевых среди них не было. Довольно скоро он обнаружил кабинет хозяина. Приоткрыв дверь, осмотрел комнату. Огромное количество плетений превращало все в сплошное марево, различить что‑то конкретное было невозможно. Радовало мага только отсутствие серьезных артефактов и боевых плетений. Ломать же сигнальную систему он не посчитал нужным: в это время в охране гильдии, куда уходили сигналы о вторжении, дежурили свои гномы.

Войдя в кабинет, гном прошел прямо к скрытому за картиной сейфу, замеченному им еще с порога комнаты. Немного повозившись, взламывая стандартное охранное плетение, он его открыл. Привычно не обратив внимания на активацию сигнальных плетений, маг взял пачку документов – все содержимое сейфа. Глянув на верхнюю страницу, он прочитал одно‑единственное слово, написанное поперек страницы: «Прощай». Пожав плечами, полистал записи и засунул бумаги в свою холщовую сумку. Маг отвернулся от пустого сейфа и принялся осматривать стол. Никаких тайников, ничего не заперто, везде пусто. Только на дне самого нижнего ящика лежал листок бумаги с надписью: «Здесь ничего нет». Мысленно выругав шутника, маг осмотрел два пустых книжных шкафа и обнаружил, что они тоже совершенно пусты… Свернул ковер, но и на полу ничего интересного не оказалось. Снова выругался – хотя задание выполнено и документы найдены, но нет уже ставшей привычной добычи «для себя».

– Видать, этого Руархида в детстве головой об наковальню сильно приложили, – пробормотал маг. – Вроде и не мелочь какая – начальник безопасности, а живет беднее, чем шелупонь из трущоб.

Осматривать другие комнаты бесполезно, по слабости следов аур видно, что они совершенно нежилые. «Похоже, Руархид заходит домой только ночевать», – решил вор. Встав на средину комнаты, он в последний раз внимательно осмотрел помещение. Сначала обычным зрением – ничего интересного. Открытый сейф, два пустых книжных шкафа, письменный стол, возле которого нет ни одного стула, – вот и вся убогая обстановка. Потом с помощью магии – в густом мареве сигнальных плетений можно было разглядеть разве что сейф в стене.

– Ну ничего, есть еще спальня, – сказал себе маг и двинулся к выходу. До двери он не дошел двух шагов. «Тихая смерть», пылинки которой были спрятаны в стенах и раскрылись под действием эльфийского плетения в момент вскрытия защиты сейфа, получила свою жертву.

Тем временем через отверстие в стене эльф наблюдал, как псевдорабочие расчистили середину помещения и начали под руководством мага собирать какое‑то сложное устройство.

Маг чувствовал беспокойство. Его компаньон уже должен был закончить осмотр дома. Хотя вполне возможно, что того задержала какая‑нибудь хитрая защита на двери кабинета, но почему он не спустится и не предупредит?

Наконец все было закончено и проверено. Энергия из проходящей неподалеку жилы исправно текла в накопитель, осталось заменить штатный управляющий амулет на специально подготовленный. Все было спокойно. От находящегося во дворе воина не поступало никаких тревожных сигналов. Маг аккуратно свернул чертежи и убрал их в сумку. Отсутствие напарника начинало всерьез напрягать.

– Роркун! Проверь, как там учитель, – послал маг одного из воинов.

Тот резво направился к выходу. Обычно у воинов не было времени осматривать дом и набивать карманы добычей, а маги не торопились делиться, так что подвернувшийся шанс воин решил использовать по полной. Он тщательно осмотрел первый этаж и в шкафу на кухне нашел бутылку дорогого вина. Прихватив с кухни бокал, он зашел в первую понравившуюся ему комнату. Откупорив бутылку, недалекий вояка наполнил бокал и, удобно устроившись в кресле, сделал глоток. «Хорошее вино пьют маги», – успел он подумать перед тем, как его захлестнула волна райского блаженства. Уже ничего не соображая, жертва автоматически допила остатки вина в бокале, принимая десятикратно смертельную дозу.

Маг нервничал. Он разрывался между желанием послать последнего воина проверить, что случилось, и страхом остаться в одиночестве. Наконец решение было принято. Он сам посмотрит, что происходит, но для собственной безопасности пошлет впереди себя воина.

Поднимаясь по лестнице, маг не заметил, как за его спиной в одной из стен открылась потайная дверь и оттуда с кошачьей грацией выскользнула тень. Когда в дверном проеме рухнула стальная плита, отсекая воина от мага, последний успел только вскинуть руку, желая то ли на кого‑то напасть, то ли защитить себя, а тонкий эльфийский клинок, смазанный ядом, уже прошел между четвертым и пятым позвонком, перерезая позвоночный столб. Яд, разработанный специально для захвата артефактов, завязанных на жизнь владельца, убивал разум, оставляя жить тело.

Оставшийся воин имел неплохую подготовку, но отсутствие боевого опыта сыграло с ним злую шутку. Эльф, перед тем как активировать дверь‑западню, включил все ловушки в доме. Так что поддавшийся панике воин был обречен. Он бросился к выходу из дома и когда пробегал через дверной проем, ударившие «молоты земли» превратили несчастного в брызнувший в разные стороны мясной фарш.

– Удачно получилось. – Руархид внимательно разглядывал разложенные прямо на полу инструкции и чертежи по сборке накопителя‑распределителя. – Можно будет здорово продвинуться в понимании работы этой штуки.

Эльф неодобрительно покачал головой.

– Руар, ты неверно оцениваешь ситуацию. – Эльф вздохнул. Последние семь лет он стремился натаскать мальчишку по части интриг и был крайне недоволен таким высказыванием подопечного. – У тебя нет времени на исследования. Они пришли сразу после твоего доклада архимагу. Ты понимаешь, что это значит?

– Архимаг на их стороне, но мы это и предполагали. – Руархид усмехнулся. – Он труслив и не рискнет что‑либо предпринять.

Эльф наигранно схватился за голову:

– Ты совершаешь ошибку, продолжая считать архимага самостоятельной фигурой! Выступи ты со своим докладом на совете мастеров – и раскол гильдии обеспечен. Архимаг должен был выбрать, кого уничтожить, чтобы избежать раскола! И он сделал свой выбор. Выбор неразумный, но назад у него дороги нет. Теперь, как только выяснится, что ты выжил, объявление тебя предателем вопрос решенный. В твоем распоряжении максимум вечер и ночь. Тебе остается выбрать одно из двух: побег или переворот. Решай!

Повисла долгая пауза. Гном интенсивно думал, покусывая губы. Его глаза невидяще смотрели то на один предмет, то на другой. Внезапно пустой взгляд, случайно упавший на модифицированный амулет управления, изменился. И в этом взгляде было что‑то такое, отчего старый эльф вздрогнул.

– Ты как‑то говорил, что яма, вырытая твоим врагом, должна упрощать его похороны. Ты совершенно прав. – Руархид пристально посмотрел на одну из бумаг.

Эльфийское посольство

– Ваше величество! Участие наших воинов в действиях Руархида – это скандал! – От возбуждения посол эльфов вскочил. – Отношения между нами только‑только начали налаживаться!

– Да, ваше величество! – спустя пару минут проговорил он. – Понял, ваше величество! Будет исполнено, ваше величество! – Посол тяжело опустился в кресло и дрожащей рукой положил на стол амулет связи. Таким молодого короля он еще не видел, вернее не слышал. Он не понимал, что случилось. Король, действовавший до этого очень осторожно, приказал передать все ресурсы посольства в распоряжение какого‑то гнома! Участие эльфов в перевороте! Отец короля был гораздо разумнее. Немного успокоившись, посол вызвал секретаря.

– Выдай этому с кольцом то, что он просит.

– Но господин посол! – Секретарь был шокирован. – Он хочет получить «тихую смерть»!

– Выполнять! – рявкнул посол, и испуганный секретарь буквально растворился в воздухе.

Гильдия. Подвал здания собирателей

Плетение, защищавшее решетку, перекрывающую проход в канализационный тоннель, внезапно стало меркнуть и вскоре исчезло. А через пару минут запиравший ее замок раздулся, захрустел и развалился. Скрипнув, дверь решетки распахнулась. В плохо освещенное помещение проникли два гнома в черной облегающей одежде и с тощими мешками за спиной. Первый сразу расположился возле единственной двери, напряженно прислушиваясь, а второй, присев возле распахнутой решетки, начал тщательно проверять остатки сигнальных плетений. Убедившись в чем‑то, видимом только ему одному, он махнул рукой, и из темноты вышел третий в аналогичной одежде, с огромным, но легким мешком за спиной. Это был очень пожилой, но такой же ловкий, как в молодости, эльф.

– Все тихо, – негромко произнес первый. – Васа, дверь!

Тот, кого назвали Васой, присел перед дверью и стал неторопливо осматривать ее. Через пару минут контрольные плетения были замкнуты, а энергия защищавшего дверь плетения откачана. Васа достал из мешка сверло и, осмотрев металлический косяк двери, просверлил в нем отверстие, в которое затем вставил металлический штырек.

– Механическая пакость, – пояснил он товарищам. – Я шток заклинил, теперь не сработает. – После чего, вытащив из кармана отмычку, ловко открыл встроенный в дверь механический замок. Капнув по паре капель масла в петли двери, он тихонько ее приоткрыл.

Выйдя в коридор, первый гном достал план, и, сверившись с ним, группа направилась в глубь здания.

Минут через десять два гнома и эльф остановились в одном из коридоров.

– Похоже, вентиляция здесь, – сверившись с планом, сказал Руархид, задумчиво осматривая стену.

– Да, Руар, похоже на то, – согласился Васа. Осмотрев стену, он достал мел и нарисовал небольшой квадрат, таким образом отметив место, свободное от редких сигнальных плетений. – Хватит? – Васа посмотрел на эльфа.

– Пройдет, – прикинув что‑то в уме, ответил тот.

Гномы переглянулись и, поднеся руки вплотную к обозначенному участку, стали формировать плетение. Через пару секунд камень начал крошиться и осыпаться, а минут через пять внутри нарисованного контура возникло отверстие.

Гномы отошли от стены, отряхивая пыль. Эльф достал из мешка кожаный сверток и, не разворачивая, начал наворачивать на его содержимое какое‑то плетение. Закончив, он вопросительно посмотрел на Руархида. Тот глубоко вздохнул и решительно кивнул. Эльф на мгновение задержал одобрительный взгляд на своем ученике и протолкнул сверток в дыру, которую тут же закрыл заранее приготовленным куском кожи, смазанным клейким составом. После того как он тщательно расправил и прижал кожу, закрывающую отверстие, группа двинулась дальше.

Немного поплутав и спустившись еще на один уровень, группа вышла к дверям зала управления. Возле нее за столиком сидел дежурный, успевший только сказать:

– А кто… – Продолжить ему помешал то ли эльфийский кинжал, вошедший в глаз, то ли «молот земли», раздробивший грудную клетку.

– Откуда здесь пост? – Гномы удивленно переглянулись, они не ожидали никаких постов. Эльф равнодушно пожал плечами. Он давно отвык полностью полагаться даже на самые достоверные разведданные.

– Руархид, у нас проблема, – произнес Васа, проскользнув к двери и быстро осмотрев ее. – Можно или тихо и долго, или быстро и громко…

Руархид замер, сканируя дверь.

– Да, наворочено… – медленно протянул он. – С другой стороны, для нас не так важно попасть туда, хотя очень хотелось бы. Главное, чтобы они решили, что мы там побывали… А еще лучше, пусть думают, что мы там засели. – Он огляделся и посмотрел на своего друга: – Васа, сделай управляемое плетение, которое дистанционно активизируется и выжжет все плетения в дверях. Управление веди к лестнице.

Васа пожал плечами и приступил к работе, а Руархид, махнув эльфу, направился обратно. Когда Васа закончил и подошел к лестнице, Руархид уже заканчивал плетение двойного защитного полога, перегораживающего спуск и завязанного на два мощных артефакта‑накопителя. Кроме того, пользуясь тем, что каналы силы защищены стандартно, Руархид подключил плетение к идущему в стене потоку силы.

– Зря использовал свой доступ, – глядя на это подключение, произнес Васа. – Если что‑то пойдет не так, то…

– Если что‑то пойдет не так, это будет уже неважно, – перебил его Руархид. – Цепляй свое плетение на активацию щита.

Еще несколько минут, и все было закончено. Щит подготовлен и должен активироваться, если кто‑то начнет спускаться по лестнице либо просто когда истекут тридцать минут.

– Будем надеяться, эти потомки скальных крыс дадут нам полчаса, чтобы закончить наши дела, – произнес Руархид и, подхватив мешок, направился по коридору. Друзья последовали за ним.

У дверей малого накопителя, обслуживающего хозяйственные нужды здания, группа задержалась лишь на время, которое понадобилось Васе для вскрытия двери. Зайдя в помещение, они увидели увеличенную копию сооружения из подвала Руархида. Заменить штатный амулет управления на модифицированный после тренировок в подвале было делом нескольких минут. Затем Руархид проверил связь модифицированного амулета со специальным управляющим и в который раз подивился изобретательности неизвестного гения, додумавшегося использовать обычный амулет связи для активации дополнительного вредоносного плетения в модифицированном амулете. После этого, удалив все следы своего присутствия и восстановив защиту на двери, группа направилась к выходу.

Гильдия. Здание собирателей.

Кабинет великого мага Вартарта

Великий маг (ничего, что в иерархии гильдии пока еще нет такого звания, Вартарт иначе себя не называл даже мысленно), как обычно, поздно закончил с делами и уже успел сложить в сейф бумаги, с которыми работал, когда в его кабинет влетел перепуганный секретарь.

– Там нападение! – затараторил он. – Кто напал, неизвестно. Тревога поднялась, когда нападавшие взломали двери зала управления. Сейчас лестница перекрыта каким‑то щитом, за ним никого не видно, но щит пробить пока не удается. Попытки связаться с дежурным магом или старшим охранником с помощью амулетов связи безуспешны. Амулеты соединяются, но на вызов никто не отвечает.

– Вызови всех из малого круга и самых надежных – из большого! Пусть срочно подтягиваются со своими учениками. – Это была не первая попытка силой проникнуть в секретные помещения собирателей, и Вартарт был спокоен. – И пошли настоятельное приглашение архимагу.

– Да, еще одно, – остановил он секретаря, бросившегося выполнять задание. – Если заявится кто‑нибудь из охраны гильдии – у нас идет важный эксперимент и мы должны срочно поменять настройки накопителя. Понял?

Секретарь кивнул и резво выскочил за дверь. Вартарт же задумчиво почесал свою роскошную бороду – гордость великого мага.

Гильдия. Зал совещаний службы безопасности

– Итак, наши братья – собиратели магической энергии – затеяли грандиозный эксперимент. Эксперимент, похоже, вынужденный. Что‑то у них пошло не так, как планировалось, и необходима срочная коррекция управляющих плетений. – Руархид, сидевший во главе стола, перевел дух. Одет он уже был в стандартную униформу, голос холоден и весóм, как и положено начальнику. – Как я уже говорил, эксперимент вынужденный, а значит, не подготовленный и потому очень опасный. Наша задача – обеспечить отсутствие случайных жертв, если у экспериментаторов что‑то пойдет не так. Кроме того, все происходящее чрезвычайно секретно, а потому никаких официальных заявлений до окончания эксперимента. На территорию пускать, только предварительно согласовав с Вартартом.

Закончив речь, Руархид оглядел собравшихся подчиненных и, когда не последовало вопросов, быстро раздал конкретные указания, кому обеспечить эвакуацию из зданий, ближайших к дому собирателей, кому охрану и так далее. Распустив всех, он подошел к окну кабинета, выходящему на дом собирателей, и стал наблюдать, как съезжаются его враги. Последним прибыл архимаг. «Пожалуй, пора», – подумал Руархид и достал из ящика стола амулет связи. Немного постоял, глядя в никуда, затем решительно активировал его.

Позднее говорили, что всплеск силы маги почувствовали даже на окраине города. А гномы, находившиеся в соседних зданиях, видели, как здание вздрогнуло и, немного постояв, осыпалось пыльной кучей. Руархид был один из немногих, кто мог детально объяснить произошедшее. Расследуя два десятка аналогичных, но гораздо менее масштабных «несчастных случаев», подобный которым его недруги готовили и для него, он знал, что модифицированный амулет запускал плетение – расширяющуюся полусферу, использующую всю доступную на момент активации энергию для создания на своей границе несколько противоположных силовых полей, действующих одновременно. Сильное сжатие и сильное растяжение. Расширяясь с огромной скоростью, полусфера дробила камень, делая метал хрупким, а мягкие ткани живых существ превращая в фарш. Весьма «гуманное» оружие. Наверное, никто из собирателей никогда не мог подумать, что их любимое средство уничтожения неугодных будет применено против них самих. Единственное, о чем жалел Руархид, это о том, что вряд ли кто из погибших осознал в полной мере произошедшее с ними.

Прижавшись лбом к стеклу, Руархид наблюдал, как здание, ярко освещенное холодными ночными фонарями, осыпаясь, превращается в пыльную кучу. Как рассыпаются потревоженные плиты дорожного покрытия. Он долго смотрел на резкие тени, отбрасываемые кучами мусора, в который превратилось могущество собирателей, и думал, что уничтожен архимаг, предавший ради власти интересы гильдии, что завтра на совете выберут другого, который в общем‑то ничем не будет отличаться от предыдущего, и на душе у него было паршиво.

Глава 3

Где‑то между Лесом и Дорзеном

По дороге двигалась странная процессия. Странность ее была не в том, что она состояла из отряда эльфов – не такое уж редкое это зрелище, – а в том, что впереди отряда двигался самый настоящий дракон. Несколько раз им попадались путники. И, разумеется, в первую очередь они замечали именно дракона, ехали ли они навстречу или, наоборот, обгоняли. Реакция была одна – оказаться от него как можно дальше: слишком много страшных сказок рассказывали о драконах, нещадно перевирая факты истории. Дракон же не обращал внимания на встречающихся существ. По крайней мере, внешне никто бы не догадался, что глаза рептилии с исследовательским интересом настоящего ученого отмечали любые детали происходящего. Дракон в основном двигался легким бегом, труднопредставимым для такого массивного тела. Иногда он радовал сопровождающих эльфов своими знаменитыми прыжками, в результате чего им приходилось нагонять его галопом. Но дракон оказался понятливым и подстраивался под среднюю скорость передвижения процессии.

Внезапно он замер, что случалось с ним не так часто. Начальник процессии после пятиминутного топтания на месте уже собрался было поинтересоваться, что произошло, но в этот момент дракон сорвался с места и быстрыми скачками буквально за несколько мгновений оказался далеко впереди. Затем он остановился и так же быстро прискакал обратно.

– Надо торопиться, – сказал дракон, уперев неподвижный взгляд в начальника процессии. Тот уже привык к такому взгляду – в процессе движения они часто беседовали с драконом на разные темы.

– Что случилось? – спросил он.

– Не знаю. Что‑то сильное. Это то, что мне интересно. Я хочу быть рядом.

– Уважаемый Драххх, – не слезая с лошади, ответил эльф. Сидя на спине благородного животного, ему почти не надо было задирать голову, чтобы смотреть прямо в глаза дракона, особенно когда тот присаживался на свой хвост. – Мы, конечно, в состоянии увеличить скорость движения, но, боюсь, лошади этого не выдержат. Мы и без того передвигаемся так быстро, как только можем. Боюсь, вам все‑таки придется ориентироваться на нашу скорость передвижения. А если вы отправитесь вперед без нас, то определенно потеряете много времени, пытаясь договориться с гномами. Да и неизвестно, как они примут вас, если нас не будет рядом.

Драххх, наклонив голову набок, внимательно слушал. Глаза дракона периодически закрывались внутренним веком, придавая ему отрешенный вид. Обдумав высказывание эльфа, дракон печально повел хвостом.

– Я понимаю. Согласен. Но, может быть, есть способ как‑то ускориться? – Дракон снова внимательно посмотрел на эльфа, ожидая ответа. Тот задумчиво взялся за подбородок. Проблема заключалась в том, что эльфы обычно берут заводных лошадей только во время войн или при выполнении срочных государственных дел, каковым текущее, как поначалу казалось, не являлось. Уж очень они прикипали душой к своим любимицам, чтобы изменять им даже на время, и предпочитали просто не торопиться.

– Скоро по ходу движения будет гномья таверна, – наконец ответил эльф, – возможно, удастся договориться о запасных лошадях. Думаю, мы сможем прибыть на место быстрее. – Эльф про себя вздохнул. Не любил он без особой надобности торопить события. Однако наказ короля был однозначен – всеми силами помогать дракону и решать возникающие в пути проблемы.

Дракон повторил подсмотренный у недраконов жест – кивнул и помчался своим обычным бегом впереди процессии.

Торвин

В уютно обставленной комнате с окнами, выходящими во внутренний дворцовый сад, над которым явно поработали эльфы и за которым продолжали следить, на кровати, укрытая легким покрывалом, лежала черноволосая эльфийка. Внешне – чистокровная дроу.

Много сотен и тысяч лет назад некогда единый народ эльфов по причинам, известным только самим эльфам, разделился. И так получилось, что со временем у дроу стало рождаться все больше детей с черными волосами, в то время как другая часть эльфов была по‑прежнему светловолосой. Много копий сломали в научных диспутах эльфийские маги и маги дроу, ибо неоткуда было взяться чужой крови, чтобы повлиять на цвет волос. В итоге было решено считать виной всему смену ареала проживания, пусть и не очень далеко находящегося от изначального. Правда, доказательств этой теории не нашли – в новом месте и вода была такая же, и деревья, и магический фон не потревожен чужой магией. Со временем все привыкли к такому положению вещей, и чаще всего именно по цвету волос можно было с достаточной долей уверенности сказать, кто перед тобой – дроу или светлый эльф. Разумеется, современные эльфы отличаются от дроу не только этим – в течение многих веков каждый народ шел своим путем, однако разговор о другом.

Рядом с кроватью сидел Торвин, сын эльфийского короля, и внимательно смотрел на свою сестру. Уже двое суток прошло с момента ее излечения, но она пока еще не приходила в себя. Эльф пребывал в смятении. Сначала он чуть не потерял сестру и, как ни старался гнать от себя тревожные мысли, уже приготовился если не к ее смерти, то к долгому выздоровлению. Пусть гроссмейстер, высланный отцом, и привел бы ее в порядок, но неизвестно, насколько быстрым и безболезненным оказался бы этот процесс. В любом случае Эль предстояло тяжелое испытание. Потом вдруг его вызывают и проводят к сестре, внешне практически полностью здоровой. Причем ничего не объясняют. Это‑то и бесило больше всего! Если у гномов есть гроссмейстер‑целитель, то почему они говорили, что такого нет? Почему не посоветовались с ним перед тем, как приступить к исцелению? Даже Элониль молчит, хоть и эльф. Авторитет принца для него ничего не значит – его родители в свое время были изгнаны из Леса, поэтому он не очень жалует своих. Но, конечно, не настолько, чтобы вредить – иначе бы его не подпустили к принцессе. Архимаг уклоняется от встреч, отговариваясь занятостью, а его помощники не в курсе дела. В принципе их можно понять – сегодня начались долгожданные празднества в честь дня рождения архимага, на которых и Торвину необходимо присутствовать, по крайней мере, в первый день, однако эльф считал, что здоровье сестры, принцессы эльфов, намного важнее какого‑то бала. Да и могли ведь просто объяснить ему, что произошло? Он бы тогда и не дергался.

– Не‑э‑эт! – внезапно закричала до сего момента лежавшая неподвижно девушка и выбросила вперед руки, пытаясь закрыться от чего‑то, видимого только ей.

Торвин бросился к постели, мягко схватил за руки бьющуюся в истерике Эль и стал успокаивать:

– Тише, тише, сестренка. Все в порядке! Я рядом…

Ему все‑таки удалось успокоить сестру. Ее лицо расслабилось, и она подняла на брата мутные глаза, в которых пока отсутствовало узнавание. В этот момент в комнату вбежали дежурные целители и оттеснили эльфа от ложа. Девушку тут же погрузили в сон и стали проводить диагностику.

– Все хорошо, – произнес Элониль, бессменный наблюдающий за принцессой. – Это остаточные образы и переживания последних минут перед получением травмы. Пусть поспит.

– Когда с ней можно будет поговорить?

Эльф пожал плечами:

– Пока ее лучше не беспокоить. Как только она проснется, я дам вам знать.

Торвин кивнул, бросил на сестру взгляд, в котором сквозила боль за нее, и отправился на бал, благо идти было недалеко.

Эль

Темнота. Абсолютная. Однако уши улавливают чье‑то слабое дыхание и шорох. Внезапно сквозь темноту прямо в лицо летит яркий сгусток огня. Она пытается закрыться руками, но это не помогает. Руки мгновенно обугливаются, жар в лицо, треск сгораемых волос, и кто‑то пытается содрать кожу с лица и тела… Эль рефлекторно дергает руками и тут же понимает, что боли нет. От неожиданности она замирает. Да, боли нет. Кто‑то, находящийся рядом, замечает ее движение, раздается голос. Незнакомый. На эльфийском.

– Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

Ничего не остается, кроме как открыть глаза. Веки с трудом подчиняются. Кажется, что в глаза кто‑то тычет своими пальцами. Но нет, это всего лишь свет. Однако по щекам текут слезы.

– Не торопитесь. – Ладонь неизвестного прикрывает веки. От нее идет тепло, резь уменьшается.

– Вот теперь можете смотреть.

Действительно стало лучше. Эль сразу натыкается взглядом на эльфа. И тут же понимает, что он из изгнанного рода. В косичках на голове отсутствуют знаки Леса.

– Где я? – Девушка обводит взглядом обстановку комнаты, замечает, что лежит голая под легкой материей, плотно облегающей ее тело. Она невольно краснеет – неизвестный эльф ее смущает, но в его глазах отсутствует обычный мужской интерес. Почему‑то это ее задевает.

– Во дворце архимага, – спокойно ответил эльф и замолчал, глядя как бы сквозь нее. Эль поняла, что он смотрит на ее ауру.

И тут в ее памяти возник тот самый момент, когда она, уже понимая, что ничего не может сделать, смотрела на быстро приближающуюся к ней и ее воинам стену огня. Потом разрушение защитных амулетов и ее жалкие попытки закрыться руками от этого ужаса.

Эль зажмурилась и сжала кулаки.

– Кто‑то из моих воинов погиб?

Эльф недовольно посмотрел на нее, но ответил совершенно спокойно:

– Да. Кого‑то спасли, кто‑то избежал ран. Но погибшие есть.

– Кто?

– Я не в курсе. Потом узнаете, а пока помолчите.

Торвин и Эль

Снова та же комната, но спустя несколько часов.

Эль голышом крутилась перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. В противоположном углу комнаты, удобно развалившись в кресле, сидел Торвин и, ухмыляясь, следил за сестрой. Ее нагота его совершенно не возбуждала и не беспокоила. У эльфов остро развито чувство родства, препятствующее не только заключению браков между близкими родственниками, но и просто желанию близости с ними. Поэтому внутрисемейные отношения обычно не отягощались всякими условностями.

– Нет, ну что стоило Лорвилю вернуть волосам светлый цвет? – недовольно бормотала девушка. – Да и похудела я слишком. Вон как ребра торчат! Кстати, куда он подевался, почему не заходит?

– Во‑первых, похудела ты не настолько, чтобы выражать недовольство. Во‑вторых, скажи спасибо, что вообще тебя восстановили так быстро и качественно – еще успеешь потанцевать на балу. Ну а в‑третьих, – улыбка сошла с лица Торвина, – Лорвиль тут ни при чем. Он еще не приехал.

Девушка замерла и с удивлением посмотрела на отражение брата в зеркале.

– Я думала, только Лорвиль способен на такое быстрое излечение. Тогда кто?

Торвин отвернулся к окну и нахмурился. Молчание затянулось. Эль подошла к брату и уселась на подлокотник кресла, затем рукой растрепала прическу принца. Тот вздохнул и повернулся к сестре:

– Я только что имел серьезную беседу с архимагом.

– О да, кстати! Как там дела, он не сильно на нас сердит за произошедшее?

– Ну как с тобой разговаривать? То одно спросишь, то другое! Нет, там все нормально. Договор мы заключили, демоны, кстати, тоже, – добавил Торвин. – При упоминании демонов девушка нахмурилась. – В общем, отец доволен. Могло быть и хуже.

– Узнали, кто напал на меня с моими воинами?

– Тот демон, что атаковал вас – Махас, гроссмейстер боевой магии. Против него мы пока ничего не можем предпринять. Формально он был в своем праве. А пока мы можем только радоваться, что он торопился или просто не посчитал вас серьезной преградой и не уничтожил всех. А он мог это сделать очень легко.

На некоторое время оба замолчали. Тягостное молчание прервал Торвин, продолжив вводить сестру в курс дел.

– Так вот. Видимо, для того чтобы мы прониклись ситуацией, ее серьезностью, архимаг сообщил мне, что исцелил тебя тот самый человек, на которого Теронвиль организовал охоту. Вернее, его девушку. Да‑да! Тот самый парень, который раньше предположительно проник в нашу священную рощу и которого ты так желала поймать.

Эль вскочила и нервно заходила по комнате.

– Опять этот чужак! – недовольно бормотала она. – Куда ни сунься, везде он! Как он мне надоел! Своими бы руками задушила его!

– Несмотря на то, что он спас тебе жизнь и вернул красоту? – усмехнулся брат.

Эль затормозила.

– Это что, он меня видел в таком виде? – Девушка провела рукой по себе, намекая на свою обнаженность.

– Ну видел, – Торвин откинул голову назад и с усмешкой наблюдал за терзаниями сестры, – и что? Лорвиль ведь тоже видел!

– Ну ты сравнил! – Эль недовольно посмотрела на брата. – Я подозреваю, что тот еще нянчил нашего отца. А тут… – Она обреченно махнула рукой.

– Да чего он там у тебя не видел? – пробормотал Торвин и тут же получил подушкой по голове.

– Дурак! Он же меня видел и страшной, обгорелой!

– Ну и что?

– Ни‑че‑го, – по слогам проговорила девушка и задумалась. – Как ты думаешь, – очнулась наконец она и с интересом посмотрела на брата, – архимаг позволит нам встретиться с ним, так сказать, на нейтральной территории?

Торвин вздохнул:

– Я уже спрашивал его. Хотел выразить свою признательность. Да и посмотреть хотелось бы на парня. Но дело в том, что Ник, так его зовут, после твоего излечения потерял сознание и до сих пор не приходит в себя.

– Вот как, – пробормотала девушка. – Исцелил чуть ли не лучше Лорвиля, а сам‑то что? Гроссмейстер на то и гроссмейстер, чтобы четко рассчитывать свои силы.

– Тут вообще темная история. – Торвин встал и подошел к окну. – После того разговора я быстро попытался собрать информацию о Нике по другим направлениям, но пока не преуспел. Мало времени было. И, боюсь, это будет уже трудно сделать. Архимаг, как мне кажется, со всех сторон прикроет парня нужной ему информацией для особо любопытных.

– Значит, без сознания, – медленно произнесла Эль.

Торвин ухмыльнулся:

– Да и не такой уж он сильный целитель – вон пятно сажи осталось на животе.

Эль посмотрела вниз.

– Только что этого не было. – Она подошла к зеркалу, чтобы удобнее было смотреть, и от удивления широко раскрыла глаза: – Что это?

Улыбка сошла с лица Торвина. Он быстро подошел к сестре и тоже с удивлением уставился на все растущее черное пятно чуть выше живота девушки. Потом метнулся в коридор. Эль поняла, куда он, и быстро накинула на себя тунику, затем подрагивающими руками раздвинула разрез на ней и снова уставилась на пятно.

В комнату вбежал Элониль, глянул на пятно и не терпящим возражений тоном приказал:

– На кровать!

Эль послушно улеглась, но так, чтобы видеть, что происходит. Целитель, хмуря брови, водил руками над ее животом.

– Что это? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Не знаю. – Элониль посмотрел ей в глаза. – Мы и раньше заметили что‑то необычное, но так и не смогли понять, что это.

Все молча смотрели на пятно, которое прямо на глазах деформировалось. Цвет его стал светлеть, форма приобретала странные очертания.

– Сделайте что‑нибудь, – прошептала девушка.

– Не могу, – покачал головой эльф. – Слишком сильно эта штука завязана на линии жизни. Можно навредить.

Тем временем изменения закончились, и перед глазами встревоженных эльфов предстал небольшой, размером с большой желудь, дракончик изумрудного цвета, изображение которого слегка подрагивало и размывалось, словно принимая окончательные очертания. Внезапно он открыл глаза, выгнул шею и зашипел на присутствующих. Мужчины от неожиданности отшатнулись от кровати, а Эль завизжала, тут же закрыв себе рот обеими руками.

– Что вы чувствуете, ваше высочество? – нервно спросил Элониль.

– Ничего. – Девушка убрала руки от лица и прислушалась к себе. – Немножко щекотно.

Дракончик поводил головой по сторонам, зашевелился, внезапно дернул хвостом и быстро уполз вбок, к спине, пропав из виду.

– У кого какие мысли? – спросил Торвин, по очереди посмотрев на сестру и на целителя. На последнем его требовательный взгляд остановился. Тот нервно пожал плечами.

– Ваше высочество, можно взглянуть? – Он указал пальцем ей на бок, куда уполз дракон. Девушка вздохнула, но подчинилась – быстро повернулась на живот и спустила накидку до пояса.

– Ну, что там? – пытаясь глянуть себе на спину, выворачивая голову, спросила она.

Целитель некоторое время смотрел на замершего, словно изящная татуировка, дракона. Силуэт его уже не подрагивал, а застыл в непередаваемой красоте спящего хищника, но стоило эльфу протянуть руку, как дракон снова настороженно зашевелился. Его глазки загорелись недовольным красным цветом, и он зашипел. Впрочем, шипение было чуть слышным. Целитель во всех доступных ему режимах просканировал дракона.

– Не понимаю. Явно иллюзия, но сильно завязанная на организм. Никаких плетений я не вижу. – Он нерешительно поднес палец к дракону. Тот следил за ним глазами и, когда до него осталось совсем чуть‑чуть, выплюнул иллюзорное пламя. Целитель вскрикнул и зажал руку. Палец, которым он пытался дотронуться до дракона, торчал неестественно выгнутым в сторону. Эльф быстро вправил его обратно.

– Слава Лесу, не сломал.

– М‑да… – Торвин почесал подбородок. – Ну что, сестренка, думаю, теперь архимаг не откажет тебе в просьбе встретиться с Ником?

– Я должен сообщить. – Приведя руку в порядок, целитель отправился в сторону двери.

– Что, так и оставишь это? – Торвин кивнул на сестру, которая, поняв, что в ближайшее время сделать ничего не удастся, быстро оделась.

– Сейчас позову коллег, может, что и придумаем. Но, сдается мне, здоровью принцессы ничего не угрожает. А возможно, и наоборот.

– Наоборот? – удивленно поднял брови Торвин. Эль внимательно слушала мужчин.

– Я думаю, это что‑то вроде амулета. Только живого. А если учесть, как он реагировал на мое прикосновение, в нем есть и кое‑какие защитные функции. – Неожиданно на лицо эльфа наползла мечтательная улыбка, сразу изменившая его внешний вид. Как отметила краем сознания Эль, из мрачного типа он превратился во вполне симпатичного мужчину. – И если вспомнить про его связь с линиями жизни принцессы, – он слегка поклонился ей, – в принципе она может с ним договориться или управлять им. А может… – Эльф замолчал. В глазах снова появилось осмысленное выражение. Он резко развернулся и вышел.

– Ну и дела, – пробормотал Торвин и посмотрел на сестру. Та поежилась, аккуратно прислонилась спиной к стене, а когда от ползающего по ее телу непонятно чего не последовало никакой реакции, чуть расслабилась, обняла колени руками и положила на них подбородок.

Ник

Очнулся я резко, мгновенно. Вот только что меня не было, и раз – вот он я! Но очнулось лишь мое сознание, тело продолжало лежать с закрытыми глазами, как и раньше. И показалось, как будто я остановился на мгновение, это мгновение прошло, и я спокойно мыслю дальше. А самое паршивое в моем пробуждении то, что я все прекрасно помню до момента своего отключения. Вот только что перед моими глазами стоял стол с телом принцессы, а вот я в темноте. И понимаю, что тогда действовал не я. Нет, я, конечно, но в голове будто сняли все ограничители, разумные мысли были подавлены процессами совершенно иного толка. Так, ладно. Где я?

Ага, повязку с головы сняли, бадди‑комп транслирует что‑то мутное, видимо, камеры направлены вниз.

«Умник?»

«Сейчас… Да, пожалуй, все более‑менее устаканилось».

«Ты о чем?»

«Поздороваться не хочешь?» – Он подпустил в голос ворчливые интонации.

«Ну хорошо, хорошо. Приветствую тебя, о могущественный джинн из бутылки! Нет, из кристалла! Доволен?»

«То‑то же, – кажется, улыбнулся Умник. – Что, отчитываться?»

«Сейчас, погоди». Что‑то меня беспокоило. Перейдя на магическое зрение, которому закрытые веки не помеха (хм… с каких это пор?) мысленно огляделся. Оба‑на! Это что‑то новенькое! Я пригляделся… А, нет, просто сейчас я одновременно вижу и магические плетения и информструктуры. Так… немножко сдвинем видение туда‑сюда. Вот, так лучше, теперь порядок, снова можно смотреть по выбору – либо только на плетения, либо на информструктуры. М‑да… такое ощущение, что меня засунули в ярко светящийся от избыточной магии мешок. Настолько сложное плетение… нет, целый слой различных плетений, плотно окружали место, где я находился. Ага, вот что меня беспокоило – к ауре прилепилась куча магических датчиков, отслеживающих мое состояние. И что‑то мне пока не хочется никому давать знать, что я пришел в себя. А посему, раз уж они еще не отреагировали…

«Это я пока удерживаю твою ауру в стабильном состоянии, чтобы в ней ничего не отражалось».

«Спасибо. А если сделать проще?» Я быстро проанализировал датчики – забавная конструкция, но простая. В каждый внес небольшие изменения. Все. Теперь они всегда будут показывать одни и те же данные. Я проследил за ними – уходят к амулету, который, в свою очередь, связан с чем‑то за плотной магической стеной, окутавшей… наверное, комнату, судя по площади. Вообще, магическое оснащение этого места, по‑видимому, предназначалось не для слежки, а для удержания кого‑то на одном месте. Магов, наверное.

«Неплохо! – влез Умник. – Я заметил, ты даже не воспользовался моделью магии на компе».

«Да? – удивился я. – Да вроде тут все просто».

«Ну‑ну».

«Ладно, рассказывай. Не события – их я и сам помню, а твое понимание ситуации. У меня есть свои мысли, сравним».

«Хорошо. Мне и рассказывать особо не о чем. Ты распараллелил сознание, и в один прекрасный момент оба потока схлопнулись, судя по тарабарщине, которую ты нес. Это привело к резкому возрастанию активности мозга, активизированию неиспользуемых частей мозга (и зачем людям столько неиспользуемых ими мощностей?) и взрывному росту связей у активировавшихся нейронов. Честно говоря, не знаю, к чему бы это привело, в определенный момент мне удалось немного притушить активность, которая потом сама пошла на спад».

«И что в итоге?»

«А итог таков: на данный момент у тебя, если не считать областей мозга, занятых биокомпом, активировалось еще около десяти процентов мозга. За что они отвечают, не знаю. О них не упоминается ни в твоих книгах, ни у меня в памяти».

«Это согласуется с моими мыслями, – задумчиво проговорил я. – Одним потоком сознания я сначала был в инфосети, а там процесс мышления идет намного быстрее… В определенный момент я как бы спустился на уровень мозга, скорость мышления была высокая, вот мозг и раскочегарился. М‑да… забавно».

«Может, тебе и забавно, но не мне. Я просто не знаю, что с этим делать. Особенно меня беспокоит, что проросли нестандартные нейронные связи между биокомпом и вот этими активированными участками мозга. Как они повлияют на мозг, неизвестно».

«Забей! Все в норме, иначе бы я не чувствовал себя так хорошо. А биокомп… – Я прислушался к себе и понял, что там все в порядке. Странное чувство. Это как рука, которую не видишь, но знаешь, что с ней все нормально. Все равно странно. И словно чтобы развеять мои сомнения, перед глазами повис атловский знак разрешенного доступа. Это биокомп так отреагировал на мое недоумение. – С ним, кажется, все в порядке».

«Кстати, объяснишь, что ты сделал с принцессой?» – не стал углубляться в тему Умник.

«А ты не понял?» – удивился я.

«Занят был твоими мозгами, да и ты действовал слишком быстро».

«Ну‑ну. Подумать только, быстрее компьютера!» – пробормотал я.

«И все же? – не унимался Умник. – Мне интересно. Нас с тобой быстро унесли, я не смог посмотреть. Кстати, жалуюсь тебе: меня пытались снять».

«Что?» – Я чуть не поперхнулся. Почему‑то представилось, как Умник прогуливается по улице, к нему подваливает красотка и пытается снять.

«С тебя снять, говорю! – Умник не понял моих мыслей. – Но я сжался до такого состояния, что они не смогли. Ну а руку отпиливать не стали».

«Отпиливать, – буркнул я. – Подумали, что украшение мешает, а потом плюнули».

«Нет, они подумали, что я – амулет. Я слышал их разговоры. Они поняли, что я не обычное украшение, но магии во мне не нашли. Вообще они исследовали все, что у тебя было. Даже бадди‑комп в пряжке обнаружили, думаю, его излучение как‑то влияло на их исследовательские плетения, но открыть не смогли – пряжка укреплена, а открывается только по отпечатку твоего пальца. Но до этого они не додумались. Повязку с камерами особо не смотрели. Вроде все».

Я мысленно пожал плечами. Нормальная реакция. Главное, что ничего не испортили.

«Ладно. Слушай, – продолжил я, – если бы я был в себе, то ни за что не стал бы вмешиваться в это дело – лезть к принцессе. Но, с другой стороны, я бы, наверное, не смог добиться такого результата…» – Я замолчал.

«Какого?» – нетерпеливо переспросил Умник.

Я вышел из состояния задумчивости.

«Понимаешь, я «выдрал» из элементаля, вернее, скопировал в некоторых местах с упрощением, а в некоторых с усложнением его логические схемы. Еще там у него есть такая забавная эмоциональная схема. Ее взял за основу. Оставил урезанные возможности управления материей, взял твои лечебные магические плетения, немного их переделал и завязал на этого псевдоэлементаля… Кстати, ты знал, что элементали земли могут разлагать материю на составляющие? То есть забирать из нее только нужные вещества. По запросу от этих лечебных плетений псевдоэлементаль сможет доставать их из окружающей среды. Правда, радиус действия получился небольшой – метров сто – двести, все‑таки сильно упрощенная схема. Да и оперировать можно только небольшой массой материи, практически в микродозах. Но этого хватит. Также осталась слабая возможность управления гравитационными полями… Так, что еще? – пробормотал я, не обращая внимания на молчание Умника. – Ага! Эта эмоциональная матрица модуля, тьфу, элементаля, забавная штукенция.

По сути, хорошая заготовка для искусственного интеллекта. Самое забавное, что в нее заложены только базовые алгоритмы развития, а развиваться интеллект может в основном через этот эмоциональный модуль. То есть в контакте с человеком… Наконец‑то я нашел нормальный магический процессор, то бишь логическое устройство. Причем, заметь, не специализированное, как можно было бы подумать. Видимо, атлы вовсю использовали принцип универсальности. И я даже понимаю, как его программировать. Сам не знаю, откуда это понимание. Что еще? Получившееся устройство подключил к энергетическим потокам организма принцессы, подключил к входу устройства ауру принцессы с распознаванием… Если она постарается, то научится мысленно подключаться к нему сама и тогда сможет развить в устройстве интеллект. А пока в нем только защитные и лечебные функции. И реагируют они на ее эмоции и на пару базовых алгоритмов. Что еще? Ах, да – повесил динамическую иллюзию дракона. В общем, получился хороший, практически живой амулет, который и защитит по минимуму, и вылечит. Кстати, надо было попробовать, хватит ли его мощности, чтобы зарастить дырку в животе? Или надо было руку ей оторвать и посмотреть, прирастет или нет».

«Ты серьезно?» – недоверчиво спросил Умник.

«Конечно… шучу! – про себя рассмеялся я. – Да успокойся! Все нормально у меня с мозгами!»

«Шутки он шутит, – буркнул Умник. – Ну ладно, это понятно. Но я спрашивал про само лечение. Там ведь твой амулет еще не работал!»

«А, ну да. Сам не понимаю, каким образом, но я точно знал, что надо делать, какие плетения использовать, как их создавать. Вот сейчас я в принципе вижу эти плетения, могу даже воспроизвести, местами понимаю, как они работают, но… как‑то неясно. И тем не менее у меня есть четкое ощущение, что стоит только захотеть или разогнать мозг, как в прошлый раз, то я вспомню, что и как делается. Может, это информация из инфосети фильтруется в мозгу, наверное, не без помощи биокомпа, или виноваты те новые раскочегаренные части мозга, не знаю. Сдается мне, здесь еще придется разбираться».

«Я смотрю, ты не особо обеспокоен всеми этими изменениями. Я, конечно, не очень хорошо знаю организм человека, но, судя по литературе из твоего субноута, это несколько неестественное состояние».

«Может быть. Главное, я чувствую себя отлично».

«Не знаю, в чем дело, но пока ты был в отключке, субноут неожиданно перезагрузился».

«Что? – обеспокоился я и быстро подключился к субноуту. Вернее, попытался. Тьфу ты – забыл, что датчики съема мозговой активности находятся в повязке, которую с меня сняли. – Умник, давай сам подключайся и транслируй мне картинку, посмотрим, что там к чему».

Причина перезагрузки субноута была найдена быстро. С огромным неудовольствием я обнаружил, что батареи не выдержали испытания временем и им было наплевать на гарантии производителя. Вместо нескольких лет обещанной работы они уже почти сели. А ведь прошло‑то меньше года! Если аппроксимировать их разряд за прошедшее время, то получается, что заряда осталось примерно на месяц работы. Нет, перезагрузка произошла не из‑за низкого заряда батарей, просто в определенный момент они стали работать нестабильно и выдавать плавающее напряжение. То упадет ниже приемлемого электроникой уровня, то повысится. Такого вообще не должно было быть. Все‑таки там куча стабилизирующих схем – с радиоактивными элементами шутки плохи. Но все же произошло что‑то нестандартное. Плохо дело. У меня же там куча справочников, а еще видео и информация, добытые в этом мире. К тому же его мощности используются для обсчитывания модели магии. Самое интересное, что бадди‑комп пока ничего такого не показывает. И если для него Умник, наверное, сможет создать запасные батареи, то что делать с субноутом? М‑да… Ну ладно, пока еще время есть что‑нибудь придумать…

Попереживав немного, я вспомнил о задании, данном биокомпу. Стоило только подумать об этом, как я уже точно знал, что моя отключка никак на него не повлияла – все это время он спокойно обрабатывал земных элементалей по заряженному алгоритму. И уже практически завершил работу, осталось обработать всего пару сотен. Стоп! Он же обещал за трое суток все сделать!

«Умник, а скажи‑ка мне, сколько времени я отсутствовал?»

«Трое суток. Я не стал тебя будить. Тут тихо, безопасно, а твоим мозгам нужен был отдых. Да и боялся я, что, очнувшись, ты помешаешь работе мозга по приведению информации и связей в порядок».

«М‑да… И что, торжества уже закончились?»

«Нет, я подслушивал архимага и остальных, у кого есть наши «жучки», их распланировали на десять дней минимум».

«Как‑то странно. На границе у гномов стычки с орками, полномасштабная война на носу, если я правильно понимаю ситуацию, а они тут пляшут».

«По сути, бал и празднества – прикрытие для архимага. Сюда приехала куча народу, с некоторыми он договаривается, некоторым подкидывает разную информацию. Поди разберись, кто сюда приехал ради самого праздника, а кто ради переговоров».

«Забавно. Но все, должно быть, это понимают. И шпионов, наверное, море».

«Ну да, – согласился Умник. – Судя по некоторым разговорам, такие нашлись, и не один. Им усиленно скармливают дезинформацию».

«Ага. Кажись, после бала сразу начнутся серьезные действия».

«Может быть».

«И что‑то мне совершенно не хочется в это дело влезать, но, похоже, припашут».

«Если не прибьют. Они ведь боятся, что ты сошел с ума. Драконье безумие.

«Ага, припоминаю такое. Что делать будем?»

«Не знаю. Тебе решать».

«Что там с эльфийской принцессой?»

«Нормально. Еще слаба, но на люди выходила. Вчера даже танцевала с кем‑то. У архимага просила встречи с тобой».

«Зачем?» – удивился я.

«Наверное, чтобы расцеловать за спасение», – съехидничал Умник.

«Да ну ее. Девка, конечно, симпатичная, но сдается мне, мозги умеет компостировать основательно. К тому же от царственных особ сплошные проблемы. А оно нам надо? Сбросить сексуальное напряжение у меня есть с кем. О! Что‑то я совсем… Как Криса?»

«Обычно она тут, с тобой. Сейчас, правда, на каком‑то совещании, Мондрид ее пригласил. Странслировать тебе звук?»

«Не надо, неинтересно. Обо мне там речь ведут?»

«Нет. Там кто‑то из людей, живущих на границе с орками».

«Ага, нудота, – зевнул я. – Ладно, ты там транслировал информацию с «жучков» на бадди‑комп?»

«Ага, как обычно. Я и не прекращал».

«Тогда с него и послушаю выжимки».

Я открыл глаза и резко сел. Голова немного закружилась, глаза резануло, но быстро все прошло. Магические датчики отцепились от моей ауры, но продолжали передавать обычную информацию. Так что если кто и следит, то не поймет, что я встал. А видео и прослушки тут вроде нет.

Комнатка симпатичная. Я лежал на скромной, но удобной кровати, установленной в центре. У стены – обычный диван, там, видимо, Криса спала – на моей кровати вдвоем не разместишься. Стены – резной камень, выглядит как дерево, настолько профессионально и качественно обработан. Окон нет, но под потолком куча светильников. Странно, мою одежду «на выход» оставили здесь.

С полчаса я выполнял разминочный комплекс – надо было разогреть тело, слишком долго оно лежало без движения. Затем я быстро оделся. А зачем, собственно? Погулять? А почему бы и нет?

«Тут такое дело… – вклинился в мои размышления Умник. – Любой находящийся в замке – гости, слуги, да кто угодно – имеет свой амулет‑пропуск. Без него тут же повяжут. А у каждого он персонализирован – можно попасться».

«Умно придумано, – кивнул я. – Хотя, думаю, для обслуги они не стали делать привязку. В смысле к ауре, наверное, привязали, чтобы чужак не воспользовался, а вот кто именно из обслуги идет, амулет вряд ли показывает. Проверим?»

«Давай».

Меня несказанно порадовало, что магическую схему, окружающую комнату, я разобрал за полчаса сам, почти не используя бадди‑комп (он, кстати, тоже лежал здесь). Разобраться‑то я разобрался, только расплести ее стандартными методами вряд ли получится. Слишком наворочено, с дублированием, контролем целостности и прочими забавными фишками. Можно сломать только магически (при этом сработает сигнализация и вероятны еще кое‑какие неприятные сюрпризы) или же инфомагически добраться до основного управляющего модуля, так сказать процессора, и кое‑что в нем поменять. Стоит ли показывать гномам, насколько я крут, по их меркам, спокойно выйдя отсюда? Подумав, я махнул рукой – и так с принцессой наворотил черт‑те что, навряд ли отбрехаться получится.

В общем, выход открывался при наличии двух условий – специальный амулет плюс внесенные в «базу данных» замка параметры ауры. Ломать все это мне показалось муторным. Интереснее было бы попробовать сработать инфомагически. Или через информструктуры, но с ними напрямую пока сложно – это ведь не плетения, и строение у них другое. Там моя модель магии просто не поймет, что делать. А если просунуть сквозь магическую стену инфомагический щуп и добраться до процессора (обычной магией не получилось бы), подвести его к тому месту, которое активирует снятие защиты с двери… Хм… тяжело идет – инфомагический щуп пытается развалиться и плохо слушается! Видимо, слишком высокая концентрация магии, даже на инфомагию дает помехи… Стоп! Чуть не попался. Вот тут мы, наоборот, на время перекроем прохождение сигналов – снятие защиты где‑то дальше регистрируется. Все, теперь активируем выключатель. Оп‑па! Защита с двери снята!

«Молодец! – проявился Умник. – Хоть я тебя и страховал, но ты сам справился. Как догадался преобразовать инфомагический щуп на конце в обычный магический?»

«Хм… – почесал я затылок. – Да вроде мы этим уже занимались. С преобразованиями».

«На ходу, без подготовки – нет», – отрезал Умник.

«Не знаю. По‑моему, тут все ясно». Мне действительно было очевидно, что надо делать. Да и ничего нового не придумал, все это частично я уже делал раньше, просто информация наконец выстроилась в голове и сознание смогло ею воспользоваться. – Слушай, а инфосеть доступна? А то инфомагия сквозь защиту что‑то фигово проходит».

«Нет, с инфосетью связь есть. Ее такими примитивными средствами не нарушить. Теоретически, чтобы ты понимал, вашими земными средствами можно выжечь небольшой ее сегмент, если взорвать атомную или водородную бомбу».

За дверью, как и виделось «глазами» Умника, никого не оказалось. Это была комната, что‑то вроде тамбура, за ней уже коридор. Защита, блокирующая выход в коридор, отсутствовала, но датчик открытия был в наличии. Его деактивация не заняла много времени. С защитой в комнате я уже разобрался, а здесь задержался. Выходить поостерегся – весь коридор перекрывала магическая… нет, не сеть – что‑то вроде лучей сверху вниз, расстояние между которыми вряд ли превышало десяток сантиметров. Понятно, идет чел с амулетом, пересекая лучи, – все нормально, без амулета – хреново ему придется. Вон на потолке какие‑то атакующие плетения. Ага, а вон там эльфийские плетения и рядом почему‑то лианы. Забавно, еще дальше что‑то из демонской магии. Ералаш. Интересно, не портит всю систему такое нагромождение не очень совместимых магий? А, собственно, интеграторы‑то на что?

Я оставил маленькую щелочку в двери, услышав шаги снаружи. Мимо пробежал кто‑то из обслуги. Вот, значит, как оно работает. Я внимательно наблюдал за происходящим и видел, что вокруг передвигающегося гнома в магическом зрении слабо мерцала сформированная амулетом пленка, к которой притягивались лучи или, скорее, щупы плетений, и прилипали к ней. Ага, тут, оказывается, парные щупы – один считывает инфу с пленки, другой щупает ауру. Хм… Видимо, сравнивает показатели, записанные на пленке, с реальной аурой. Так и представил, что где‑то в закрытом помещении сидит гном и на изображении, созданном с помощью иллюзии, отслеживает перемещения гостей и остальных…

Что же делать? Пройтись‑то хочется! В общем, кое‑какие идеи у меня появились, но с ходу их не реализуешь. Дело в том, что никто не гарантирует, что обнаруженное мною – единственный вариант отслеживания перемещений обслуги, гостей и остальных присутствующих. Вполне могут быть элементы, отслеживающие реакцию системы в целом, вплоть до простых магов, просто наблюдающих за окружающими и за тем, как работает система с конкретными лицами. Например, сделаю я так, что для детекторов меня не будет, система не среагирует, а кто‑то это заметит. В общем, с учетом того, что архимаг запустил кучу народу в святая святых, тут по‑любому должны быть системы безопасности с очевидным для присутствующих магов действием и скрытым. В пользу последнего говорит и то, что в мою сторону стал стягиваться народ, пока еще не видимый отсюда. Сдается мне, по мою душу.

Видимо, я что‑то упустил. Поэтому я быстро прошел обратно в комнату, вернул в работоспособное состояние защиту помещения, разделся, улегся на кровать, прицепил датчики к себе, привел ауру к тому состоянию, которое они показывали, вернул им работоспособность и медленно стал менять потоки в ауре, показывающие, что я стал «просыпаться». Тьфу! Чуть не забыл про датчик во внешней двери. Потянулся к нему инфомагическим щупом и разблокировал его. Теперь если они и получили сигнал о моих передвижениях каким‑то иным способом, то, войдя сюда, увидят, что другая часть системы показывает реальное положение вещей – я пришел в себя. И на тот мой косяк могут подумать, что просто сглючила система. Сомнение, конечно, останется, но больше я ничего не могу предпринять.

Наблюдая за передвижением гномов, перекрывающих выходы из этой части здания, начиная с дальних подходов (прямо антитеррористическая операция!), я понял – минут пять у меня есть. Пока решат, что делать (хотя должны были сразу это запланировать), пока команда сверху придет… В общем, чтобы не терять зря время, я прогнал через фактограф все разговоры обо мне высоких лиц. Правильно я сделал, что подсадил «жучок» архимагу – все вопросы в отношении меня он решал почти единолично. Как я понял, было разработано два варианта развития ситуации. Первый – я сошел с ума, что будет определять маг‑менталист. Сначала ко мне запустят Крису, и это несмотря на то, что она пока единственная, кто может вызывать элементаля! Ну… не знаю.

Я бы ее поберег. Отправить девчонку к аналитикам, магам – вдруг через пару лет все‑таки разберутся, как осуществляется вызов, ан нет! Решили рискнуть. Если есть хоть малейшая возможность, что присутствие Крисы сможет повернуть ситуацию в лучшую сторону, они ею воспользуются. Ну и почти полная уверенность, что они смогут меня уничтожить, это, кстати, вполне осуществимо. Вторая линия поведения, разработанная гномами, частично раскрыла, почему они решили рискнуть Крисой. Элементали, это понятно. А вот недавно вернулся из похода в степь отряд гномьих рейнджеров с магами, оснащенных «по последнему слову техники». Надо ли говорить, что оснащение это было создано большей частью на основе моих разработок? Я, конечно, загнул насчет большей части, у них была куча и своих проверенных временем магических прибамбасов, но какой‑то умник из гильдии сумел сварганить из всех моих проектов некий вариант защитно‑атакующего комплекса для небольшого отряда (больший масштаб система не тянула).

Вот перед этим отрядом и стояла задача проверить комплекс в действии, выработать рекомендации по улучшению, найти слабые места и так далее. Перспективы оказались весьма и весьма вкусными – никто не погиб, хотя воины участвовали в нескольких схватках с разъездными отрядами орков. Даже сумели освободить пару десятков пленных (случайно наткнулись). И даже с такой обузой смогли отмахаться от нападавших на обратном пути. В общем, добро на доработку комплекса дали, но… некоторые недостатки, которые при массовом его использовании могут свести пользу на нет, и отсутствие времени, ставили будущее проекта под сомнение.

И тут вспомнили обо мне. Также архимаг задумал попозже припахать меня вместе с целителями к разработке амулетов для воинов типа «Последнего шанса», какой был у принцессы, да и в целом усилить госпитальное оборудование и за счет этого снизить общий необходимый уровень полевых целителей, чтобы там могли самостоятельно работать и их ученики. С элементалями пока не ясно, планы‑то у архимага на них были как для боевого использования, так и для мирного, но ввиду непонимания текущего положения вещей без моего объяснения никаких конкретных проектов не разрабатывали. Были еще моменты. И если в целом сами задачи были занятны, то мне, как в некотором роде эгоисту и асоциальному типу, предпочитающему заниматься только тем, что интересно, а иногда и в удовольствие полениться, совершенно не нравилась ответственность, строгая направленность исследований, зоркий взгляд за спиной, невозможность заниматься своими делами…

Кажется, время вышло. В комнату чуть ли не влетела Криса с таким выражением надежды на лице, что у меня внутри что‑то екнуло. За ней держался маг, толпившихся в тамбуре и коридоре гномов было не слышно и не видно. Как только Криса с магом зашли, рисунок защитного контура комнаты изменился. Я даже разбираться не стал, и так все ясно. Запустили в клетку с тигром дрессировщика, закрыли ее и смотрят, что произойдет. Можно было бы гордиться таким вниманием или оценкой моих возможностей, но мне как‑то погрустнело.

– Привет, Крис, – улыбнулся я девушке, демонстративно игнорируя мага. – Как дела?

Криса села на край кровати и улеглась щекой на мою грудь.

– Я рада, что с тобой все в порядке, – пробормотала она. Затем, с тревогой посмотрев мне в глаза, спросила: – Все в порядке?

– Да. – Я погладил ее по голове.

Следующий час отнял у меня маг. Мозговед, мозголом или как его там. Если бы не попытки влезть в мою голову, его можно было бы назвать психиатром или психологом. Однако Умник так ловко не пускал мага за внешний круг сознания, оставляя доступным только поверхностный слой мыслей и чувств, что маг должен был считать, что у меня природная высокая сопротивляемость ментальной магии (такое редко, но встречается). По всем же другим показателям я в конце концов был признан здоровым и вменяемым. Заболтать меня ему не удалось, все‑таки он больше полагался на свои ментальные силы, чем на игру слов, да и я как‑то умудрялся не попадаться в логические ловушки, с удивлением заметив, что легко их вижу. Можно было бы сослаться на слабую подготовленность мага, если бы я точно не знал, что еще год назад я бы уже выложил такому персонажу все о своих плохих поступках, начиная с украденной машинки в детском саду и заканчивая принципами использования инфомагии для завоевания мирового господства. Нервы мы друг другу помотали изрядно, и ушел он выжатый как лимон, да и я устал.

– Фу… – Я вытер со лба совершенно реальный пот и улыбнулся Крисе. – Надеюсь, больше проверок моего душевного здоровья не будет?

Криса уселась ко мне на колени и, щекоча шею своим дыханием, пробормотала:

– Ты там такого натворил, что на месте архимага я бы тебя посадила в темницу и никогда не выпускала.

Я покрепче ее обнял, зарылся в ее волосы и глубоко вдохнул знакомый запах своей девушки. Она начала было рассказывать о прошедших событиях, но я не дал, закрыв ей рот поцелуем, и только через полчаса вернулся к этому разговору. Криса, чему‑то улыбаясь и торопливо одеваясь, продолжила прерванный в самом начале рассказ.

– Ну, ты, подруга, даешь! – восхитился я. Криса слегка покраснела. Я, конечно, не стал ей показывать, что уже в курсе всего. Незачем. Да и действительно я восхитился ее поступком. – А что же архимага не приложила элементалем?

– Ты думаешь, что говоришь? – возмущенно уставилась на меня Криса.

Я поднял руки:

– Сдаюсь! Тебе срочно надо устроить курсы по повышению квалификации в области понимания юмора. Ладно, что там с едой? Мне сюда принесут, или можно выходить? Есть хочу ужасно! – Бормоча всякие глупости, я по‑быстрому одевался.

– Выходить‑то уже можно, – Криса с интересом рассматривала меня в новой одежде, – только давай дождемся Васу, мне сказали, он должен подойти.

– Слушай, – я обратил внимание на платье девушки, – а ты почему в повседневной одежде? Вроде торжества еще не закончились?

Криса смутилась и, опустив голову, глянула на свою одежду, нервно разглаживая складки простого платья. Простое‑то оно простое, но, на мой вкус, очень ей идет. Да и вообще, красоту женщины не испортишь неправильным нарядом, чего они совершенно не хотят понимать. Правда, и не создашь эту самую красоту никакой фирменной тряпкой, чего они тоже не понимают. И думают, что модная в этом сезоне одежда скроет у кого толстую задницу, у кого дефекты фигуры… Что‑то меня не туда занесло. Тем не менее сейчас все‑таки праздник, и непраздничный наряд Крисы вызывал у меня недоумение.

– Ну, – смущенно протянула девушка, – я ведь на самом балу и не была. То совещания разные, то еще что‑то. А в свободное время тут сидела, с тобой.

Я хлопнул себя по лбу и прижал ее к себе:

– Прости, мы, мужики, иногда бываем слишком толстокожими. Спасибо тебе.

У двери раздалось покашливание. В комнату важно прошествовал Васа, постукивая тростью по полу. Вот уж не думал, что доставил ему столько радости своим подарком – до сих пор ходит в новом костюме. У него даже походка изменилась, стала более солидной, да и держаться он стал с большим достоинством. Что поделать, порой в жизни нас меняют обычные мелочи, если они пришлись по душе. Я поклонился учителю.

– Значит, так… – усевшись на диван, произнес он, с любопытством оглядывая меня. – Криса, ты на сегодня освобождаешься от всех дел. Отдыхай. Ник, с тобой у нас с архимагом будет долгий, серьезный разговор. Но не сегодня. У Руархида есть более важные дела, чем болтать с тобой.

Угу, более важные. Может, и так, только и я не на последнем месте. Ну так даже лучше. Я пока не готов к разговору с архимагом.

– Так что сходите на танцы, покушайте, на других посмотрите. У вас будет сопровождающий. – Васа посмотрел на дверь, в которую тут же вошел молодой, щегольски одетый гном и поздоровался. Криса при его появлении нахмурилась. А этот типчик кинул на нее взгляд, за который я, по идее, должен вызвать его на дуэль. Вызвав запись последних секунд на бадди‑компе, я снял матрицу его голоса и прогнал «поиском» по всем записям. Потом про себя хмыкнул. Оказалось, этот тип подбивал клинья к Крисе, пока она была во дворце, а она, когда ей это надоело, чуть не сломала ему руку. – Зовут его Дорг. Он подскажет вам, что тут где находится, куда можно ходить, куда нет. К кому можно подходить, а к кому не стоит. Гостей тут много, есть и не совсем лояльные к нам, гномам. Если кто‑то сам к вам подойдет, от разговора не отказывайся, но и не забывай, что ты член нашей гильдии магов, давал присягу и почти входишь в совет. Надеюсь на твою сообразительность и понимание. Вот тебе амулет‑пропуск. – Васа протянул мне круглый амулет, который я сразу засунул в карман. – Обрати внимание на красную повязку на рукаве Дорга. Такие носят помощники организаторов празднества. Если возникнут проблемы, можно подойти к любому с такой повязкой. И надень вот этот амулет. – Второй предмет оказался тонким браслетом из кости. На руке почти не заметен, а если и увидишь – его простота вполне гармонирует с одеждой. – Это амулет связи. Он будет постоянно включен. Извини, – хмуро продолжил Васа, – но тебя постоянно будут слушать. Есть тут у нас непонятные моменты с некоторыми гостями, если они будут с тобой вести разговоры, это позволит нам кое в чем определиться.

Я пожал плечами, надевая браслет:

– Надо так надо. Это все?

– Все, – кивнул Васа. – Из дворца не уходи. Тебе тут пока подготовят комнату.

– Номер на двоих, – полувопросительно сказал я. Васа бросил взгляд на Крису и, скрывая усмешку в бороде, кивнул. – Значит, так… – Я потер руки и обратился уже к Доргу: – У вас тут есть гардероб? Женский, – уточнил я.

Дорг сначала удивленно посмотрел на меня, перевел взгляд на Крису, что‑то понял и уже снова глянул на меня. Ему почти удалось скрыть презрение во взгляде. Да знаю я, знаю, что платье для таких торжеств надо шить по фигуре. Ну, думай что хочешь.

– Отведешь нас с Крисой, – сказал я. – А потом мы пойдем гулять.

– А может, не надо? – умоляюще посмотрела на меня Криса. – Или я просто подожду тебя в нашей комнате. А может, послать кого за тем платьем?

– Нет, – помотал я головой. Меня вдруг захлестнула жажда действий. Хоть каких‑нибудь. Вообще настроение было напиться и набить кому‑нибудь морду, или просто подраться, или… Я хитро глянул на Крису. – Веди, Дорг! – Подхватив девушку под локоть, я быстро пошел из комнаты. Доргу пришлось поторопиться, чтобы не быть сбитым с ног.

Пропустив вперед Крису, я задержался на минуту и перекинулся парой слов с Васой.

– Слушай, Дорг, – обратился я после этого к спине нашего сопровождающего, – ты нас проводи сначала в купальню для гостей, если тут есть такая, надо немного привести себя в порядок.

Гном, не оборачиваясь, кивнул.

Пока мы шли, я болтал с Крисой и попутно рассматривал обстановку. Все‑таки раньше не все видел, интересно. Не знаю, в каком крыле мы находились и вообще в том ли здании, где проводился бал, но здесь все оформлено со вкусом. Криса, как я заметил, не особо обращала внимание на эту красоту, видимо, привыкла, а вот я иногда даже проводил рукой по стенам. Все выполнено из камня (кто бы сомневался!), кое‑где были и деревянные панели, тоже прекрасно обработанные и покрытые резными узорами. Раньше я никогда не видел такого гармоничного сочетания разных пород камня. Особенно восхищали изображения сценок из жизни, как бы вырубленные в цельном камне, однако кое‑где, мне показалось, различные каменные породы просто сплавили. И это даже в коридорах, явно используемых прислугой! Что ни говори, а гномы – профессионалы до глубины души. И вообще, для меня непривычно, чтобы все жители страны в той или иной степени были художниками. А ведь здесь и эльфы и гномы – по сути, существа, тонко чувствующие прекрасное. И неважно, какая у него специализация – воин, маг или торговец, – всегда в результатах его труда видно вот это неуловимое чувство гармонии. А может, именно поэтому здесь многие имеют склонность к магии? Да помню я, помню, кто приложил к этому свои инфомагические ручки… Но все же, вот если вот так подумать, кто сильнее, природа или инфомаг? А может, тут, наоборот, все происходит вопреки стараниям Дронта? В смысле его игрушки сломались, стали работать неправильно, а природа пытается с ними бороться? Хм… что‑то меня не туда занесло…

Купальня, совмещенная с баней, оказалась очень даже на уровне. Не знаю местных порядков (не успел поинтересоваться) насчет совместного проведения банных мероприятий с противоположным полом, но в данный момент помещение оказалось свободным, и я не стал заморачиваться данным вопросом, затащив Крису внутрь и закрыв дверь перед носом Дорга.

– Спасибо, – мило улыбнувшись ему, сказал я, – дальше мы сами разберемся.

Не знаю, что он там себе навыдумывал, но лицо его выражало далеко не восторг. Забавный типчик. Посмотрим по ситуации: если он не перестанет подкатывать к Крисе, придется с ним что‑то делать…

Просидели мы в купальне около часа. И парились и мокли в прохладной воде бассейна, получая не только физиологический положительный заряд, но и культурный, поскольку купальня была выполнена в таком стиле… Хм, как бы это сказать‑то… В общем, будто ты попал в самое сердце Медной горы, в самое ее сокровенное и красивое место… Если эта красота – для гостей, то интересно было бы посмотреть на место отдыха и расслабона самого архимага.

«Ник, у меня для тебя есть подарок», – раздался голос Умника. Мои руки, делающие массаж Крисе, от которого она чуть ли не мурлыкала, на секунду замерли.

«Дари», – хмыкнул я.

«Я тут от нечего делать, когда с тобой все более‑менее устаканилось, немножко позанимался с твоими наработками. Ничего?»

«Давай, не томи. Рассказывай».

«Хорошо. Если быть точным, у меня два подарка. Один – я доработал твой механизм укрепления материала. Я знаю, ты хотел сделать это сам, но надеюсь, не сильно расстроился?»

«С чего бы? – Я продолжил мять плечи Крисе. – Я ленивое существо, и если ты довел до ума эту штуку, буду только рад».

«Да, как оказалось, там еще много чего надо было учесть. Это и различия в материале, отчего зависит «захват» его составляющих в укрепляющей сети, и механизм расползания сети по объекту. Кроме того, я сделал автоматическую настройку на материал. Теперь размер ячейки выбирается автоматически».

«Здорово! – обрадовался я. – Действительно хороший подарок. Надо будет скинуть Васе, как договаривались. Надеюсь, там два варианта?»

«Ага, инфомагический и настроенный на гномью магию. Насчет второго подарка. Я тут работал с иллюзиями, так как помню, что у тебя с ними туго выходит».

«Ну да, – согласился я и перешел от Крисиных плеч ниже. – Сложно соотнести желаемый результат с тем, как оно должно реализоваться в плетении».

«Так вот. Я сделал такую штуку… У тебя ведь есть в бадди‑компе программы формирования трехмерных изображений любой сложности. Вот я и прикрутил их к модели магии. Ты можешь нарисовать там что угодно или фотографии какие‑нибудь взять, а в модели магии получишь плетение, формирующее это изображение».

«Ну, ты крут! – восхищенно покачал я головой. – А ведь у самого что‑то подобное в голове имелось! А ну, попробуем!»

– Извини, Крис, я чуток покемарю, хорошо? – Я улегся рядом с подругой на удобную лежанку.

– А давай и я тебя помассирую, – предложила девушка. Я благодарно улыбнулся и закрыл глаза.

Так, посмотрим, что тут Умник наворотил.

Несколько минут я разбирался, как оно тут устроено, как им пользоваться. В сам модуль, формирующий плетения, я не полез – потом как‑нибудь разберусь. Меня сейчас больше интересовало практическое применение. Возьмем, например, трехмерную модель той же Крисы. Хм… Ужас, какая симпатичная голенькая! Так, не отвлекаться! Загружаем сюда… Ого! Вот это плетение! Сложновато, однако! Ладно, за сколько я смогу его сформировать? Хм… долговато, однако! Я с интересом рассматривал сформированное мною, но не запитанное плетение, на которое у меня ушло около трех минут. Затем развеял его. Так, по логике, сейчас мне должен помочь биокомп… Формируем второй раз… Отлично! Две минуты двадцать секунд.

На четвертый раз я смог сформировать плетение за пару секунд. А если чуток изменить исходную картинку? Ага, снова времени больше, но две минуты – это не три.

В результате дополнительных экспериментов (Криса закончила меня массировать и просто легла рядом) однотипные плетения, изменяющиеся лишь незначительно, тоже стали у меня получаться быстрее с первого раза. Сто пудов – биокомп подстраивается и помогает!

«Спасибо, Умник! Роскошный подарок!»

«Не за что».

– Ну что, не пора ли нам пора? – Я посмотрел на задремавшую на моем плече подругу. Криса открыла глаза и сладко потянулась, соблазнительно выгнувшись всем телом.

– Да, наверное. Только я не знаю расписание праздника, надо будет уточнить, что и где сейчас происходит.

– Узнаем! Пойдем наряжаться! – Я вскочил и потянул Крису с лежанки.

Гардероб располагался совсем рядом, меня и Крису отвел туда недовольный нашим долгим отсутствием Дорг. Можно было даже не одеваться, а так, что‑нибудь накинуть. Ну, я‑то ладно. Моя немнущаяся одежда и так была почти нулёвой, а вот Криса свое платье надевала с явным неудовольствием. Правда, она что‑то такое хитрое предварительно с ним сделала. Я даже не понял и попросил повторить. От наложенного ею плетения по платью пробежала быстрая волна и… ничего. Видя мое недоумение, Криса пояснила:

– Очищающее плетение. Не люблю я его – с десяток раз наложишь, и платье можно выбрасывать.

– Забавно, – пробормотал я, заботливо записывая структуру плетения в базу данных бадди‑компа. Интересно потом будет посмотреть.

И снова я притормозил Дорга на пороге гардеробной. Парень явно тяготился своей работой – быть при нас. Ну а что делать? Пусть работает как может. Правда, от хозяйки‑гномихи, или, по‑нашему, гардеробщицы, отбазариться не удалось, да и не стоило – в местных залежах сам черт ногу сломит.

А посмотреть было на что. Неизвестно вообще, для чего этот гардероб был нужен, я тогда просто так о нем спросил, но тут в пятнадцать рядов (метров по сто в длину) висело просто неприлично огромное количество мужской и женской одежды. А по центру этого хранилища, по‑другому и не скажешь, площадка метров пятнадцать в диаметре с зеркалами по кругу. Одежда, судя по всему, принадлежала стилям разных эпох и разных рас. Тут были, как по ходу дела объясняла Тина, смотрительница всего этого богатства, результаты кутюрного искусства людей, гномов, демонов и даже эльфов. Почти вся одежда в той или иной степени защищена от действия времени, но не упрочнением, как я было подумал, а чем‑то вроде простого магического кокона, препятствующего доступу воздуха и влаги. Представьте плечики или макет фигуры, на который надето платье, внутри которых установлен амулет, генерирующий такое поле. Иногда амулеты выходят из строя, тогда их меняют. В общем, глаза разбегались.

– Какое платье изволит желать мэг Криса их’Дрим? – спросила наша сопровождающая. – На вашу фигуру подойдут платья из этого сектора. Гномьи. Платья других рас в основном иных размеров, да и смотреться на вас не будут. – Тина вопросительно взглянула на Крису. Та от такого вежливого обращения (не привыкла еще) слегка покраснела и пошла по рядам рассматривать тряпки.

– Сюда бы Дилу, она бы живо нашла то, что надо, – услышал я ее бормотание.

– Вы бы не могли оставить нас одних? Сами видите, это надолго. Я уверен, что у вас много своих дел. И я обещаю, – я со всем почтением поклонился женщине, – мы ничего не испортим.

Тина сначала нахмурилась, но под конец моего спича отмякла.

– Хорошо, – нехотя произнесла она. – Если понадоблюсь, вызовите меня. – Она показала на свисающий с потолка шнур.

Я согласно кивнул.

– Ну как, что‑нибудь нашла? – крикнул я Крисе, после того как мы остались одни.

– Ну… кое‑что вроде бы есть, – неуверенно произнесла девушка, выходя с парой платьев в руках. – Надо примерить.

Платья были не из простых, но Крисе не шли. Одно не совсем подходило по размеру и фасону, другое просто не смотрелось на ней.

Я вздохнул про себя. Все‑таки моя цель – нарядить девушку так, чтобы возможное внимание собеседников или просто любых встречных съезжало с меня на нее. Да, шкурный интерес. Но, думаю, и Крисе надо привыкать к вниманию. Судя по всему, ей тут долго предстоит работать.

– Снимай это барахло.

Девушка беспрекословно послушалась, с любопытством поглядывая на меня. Чувствует, чертовка, что не просто так я это сказал! Я снова оценивающе глянул на уже обнаженную девушку, все еще слегка смущающуюся моего взгляда. Да и ее отражения в зеркалах настраивали вовсе не на деловой лад. Криса слегка дернулась, когда рядом с ней появилась точная ее копия, потом вторая, третья… Десятая еле поместилась на пятачке, а учитывая зеркала… У меня голова пошла кругом от такого количества голых женщин, пусть и копий одной.

– Ух ты! – Криса заинтересованно рассматривала свои замершие копии. Все‑таки зеркало – это одно, а когда можешь обойти вокруг себя и рассмотреть со всех сторон… Изображение слегка искажалось, когда она задевала его, пробираясь в толпе…

– Так, – произнес я, выстраивая нужные плетения, – а сейчас будем выбирать платье. Так сказать, на заказ…

Я быстро загружал фотографии из каталога женской одежды, вытянутого из субноута (как он туда попал, даже не представляю!), и с помощью подарка Умника формировал готовые плетения, замещая ими копии Крис. Спустя десяток минут на пятачке было не протолкнуться от толпы Крис в совершенно разных платьях, подогнанных идеально по ее фигуре. Тут были и бальные платья, и вечерние, и свадебные. На последних взор девушки задерживался надолго, и не потому, что они свадебные (здесь нет единого стандарта – невесты просто надевают лучшее, что у них есть), просто Криса в них смотрелась лучше всего. Особенно учитывая контраст с черным вечерним платьем, в котором она была на приеме у демонов.

– Ну, что тебе тут больше всего нравится?

Девушка в нерешительности и с отрешенным видом остановилась напротив красивого белого свадебного платья с золотым шитьем и открытыми плечами.

– Все нравится, – пытаясь пощупать материю, выдохнула она. – Отличные иллюзии.

– Мне тоже это платье нравится. Берем?

Криса вопросительно глянула на меня:

– В смысле?

– Платье, говорю, берем?

Девушка хмыкнула, уже кое о чем догадываясь:

– Берем!

«Умник, потянем такой эффект?»

«Запросто!»

Я взял плечики иллюзорного платья и резким движением потянул на себя. В руках у меня заколыхалась копия этого платья, только реальная. Одновременно с этим у меня в глазах потемнело, голова закружилась, и я чуть не упал, однако с трудом, но удержался на ногах. Криса, слава богу, ничего не заметила, с восторгом разглядывая и щупая платье.

«Что это было, Умник?» – Я с трудом сформулировал мысль, удерживаясь на грани потери сознания.

«Упс! Извини, не рассчитал. Одномоментный прогон инфомагической энергии по твоим каналам несколько превысил рассчитанное значение. Каналы‑то вроде у тебя уже расширились, да вот практики не было. Я‑то раньше потихоньку ее качал через тебя. Извини».

Пока Криса радостно крутилась, прикладывая платье к фигуре, я убрал все иллюзии и медленно стал приводить себя в порядок. Забавно (хотя ничего забавного в этом нет), что энергетика организма тоже возросла и энергетические каналы в нем чуть не погорели. За кольцом зеркал оказалось еще немного места, я медленно туда отполз, ввел себя в состояние транса и, выполняя оздоровительные ката, помогающие сконцентрироваться на внутреннем состоянии, стал выправлять энергетические потоки в организме.

Я довольно быстро привел себя в надлежащую форму, но случившееся не прошло бесследно. Еще пару часов я чувствовал некоторый дискомфорт, ощущения были не очень приятными, и настроение соответственно резко упало. Все дело в том, что энергетические каналы организма тесно связаны с его физической составляющей, даже теснее, чем аура. А поэтому произошло некоторое разрушение клеток организма. Умник тут же стал мне помогать, так что в конце концов все закончилось благополучно. Однако случившееся заставило меня задуматься. Тем более вспомнился тот старый случай со сгоревшим убийцей Тиши. Регенерация, конечно, хорошо, и обязательно надо будет себе внедрить свое же изобретение, аналогичное тому, что я сделал для принцессы, во всем полагаться на Умника не есть хорошо. Но лучше предусмотреть еще какой‑нибудь вариант отсева лишней энергии… Хм… а ведь интересная мысль. Причем на нескольких уровнях – на уровне ауры и на уровне внутренней энергетики. Кстати, вспомнив о принцессе, я конечно же вспомнил и про свои новые способности к регенерации как целителя, но не стал мешать Умнику. Он и так неплохо справляется.

Криса уже нарядилась в платье. Выглядело оно как в каталоге, но, в сущности, представляло собой произведение из тех же наноматериалов, пронизанных силовыми нитями, что и предыдущее платье, только с цветом пришлось немного повозиться. В отличие от оригинального платья, с которого делалась копия, это было достаточно легким и удобным для носки. А на выходе из гардеробной нас встретил посыльный от Васы, принесший по моей просьбе колье из дома. С прической Криса сама разобралась, куда‑то отлучившись на полчаса, в течение которых я сумел разговорить Дорга, впечатленного внешним видом Крисы и потому легко поддавшегося на мои расспросы. Тина же, гардеробщица, удивленно глянула на платье и бросилась внутрь комнаты, видимо, чтобы оценить ущерб или попытаться определить, откуда сие платье было изъято.

Из рассказа Дорга я понял, что самое главное событие – поздравление архимага прибывшими послами и прочими гостями, я благополучно пропустил, находясь в отключке. Однако программа праздника весьма разнообразна и интересна, так что скучать не придется. Это и ежедневно устраиваемые балы, концерты, выступления магов разных направлений, но в основном иллюзионистов, и боевые состязания как обычных воинов, так и боевых магов. Забавно, тут был даже свой театр, ежедневно радующий ценителей каждый раз новыми постановками. Правда, свой театр у гномов был не особо развит – этот вид искусства они не жаловали. Поэтому выступали приезжие труппы, как правило, из человеческих земель. Гномы ведут торговлю всего с парой людских королевств, непосредственно граничащих с ними, однако человеческие послы из удаленных стран тоже прибыли засвидетельствовать свое почтение и, возможно, договориться о прямом сотрудничестве.

Кстати, впоследствии Дорг почти не отсвечивал рядом со мной, я почти и забыл о нем – так, мелькает где‑то рядом, и ладно, главное, не мешает и не привлекает внимание.

Как оказалось, организованное празднество имело большое значение для всех, кто, так или иначе, контактировал с гномами, в моем мире это мероприятие назвали бы событием мирового масштаба. А посему архимаг был жутко занят, и на меня у него просто не оставалось времени, даже если он и хотел со мной пообщаться. Я был только рад, это создавало иллюзию относительного спокойствия и некоторой свободы, несмотря на соглядатаев. Конечно, архимаг вел обо мне разговоры со своими помощниками и начальниками служб. Проанализировав всю информацию, полученную от архимага, Васы и некоторых других важных персон, которым в течение нескольких дней удалось подсадить «жучков», я почувствовал себя немного неуютно. Получалось, что меня все‑таки опасаются, но и отказываться от моих услуг не собираются. Составив относительно цельную картину происходящего, я понял, что в лучшем случае буду трудиться на благо гномов, находясь в золотой клетке. Причем вроде как никто не собирается на меня давить, мол, делай то‑то и то‑то. В конце концов им неплохо удавалось и опосредованно заставлять меня делать полезное для них. Не зная всей подоплеки, я, радостно кидаясь на новые задачи, может быть, даже и не заметил, что меня вовсю используют. Но теперь, когда вокруг расставлены разъясняющие метки, как‑то все перестало выглядеть столь заманчиво.

Такие мысли смазывали ощущение праздника, которым я пытался наслаждаться следующие несколько дней. В первый же день, буквально сразу после нашей с Крисой подготовки, начался очередной бал, то бишь местные танцульки. В общем‑то это было единственное мероприятие среди прочих, на котором собирались почти все важные гости. На остальные, как то: театр, музыка, соревнования и прочие прелести – ходили только по желанию. Мы с Крисой спокойно, без всяких объявлений, влились в общую тусовку. Зал оказался не тем, который раньше мне показывал архимаг, но находился в том же здании и был намного больше. По крайней мере, ощущения плотной толпы совершенно не возникало. Гости медленно бродили, собирались в кучки, о чем‑то разговаривая, выходили в другие залы, перекусывали легкими закусками. В каждом зале играла своя музыка, и при желании можно было танцевать в любом из них. Между ними стояла магическая завеса, слегка приглушающая звуки, чтобы не смешивать музыкальные темы и не мешать музыкантам.

В толпе приглашенных я почти никого не знал. Иногда мелькали знакомые лица, но в целом ощущение было такое, будто я по ошибке попал не туда. Мое предположение оказалось верным – на меня внимания практически не обращали, в основном на Крису. Мужчины по вполне понятным причинам, женщины – часто с легко читаемой в глазах завистью к красоте девушки и к ее наряду. Первые несколько часов мы с Крисой просто бродили, иногда танцевали. Ее частенько приглашали на танец незнакомые мужчины, я не возражал, так как видел, что ей это приятно и вообще царящая атмосфера праздника ей очень нравится. Вряд ли она раньше бывала на подобных мероприятиях, все это доставляло ей истинное наслаждение. Я тоже не бывал, но на меня празднество столь сильного впечатления не произвело. Пару раз замечал эльфийскую принцессу, но старался не попадаться ей на глаза. Надо сказать, я ее не сразу узнал. Она не очень походила на свое изображение на фотке, сделанной мною в лесу. Сами понимаете разницу: одно дело внешний вид женщины в походных условиях, другое дело – на балу, а картинка ее только что излеченного лица тоже не особо отражала ее красоту. Да уж…

Лечение явно прошло удачно, если практически все окружающие мужчины не могли отвести от нее взгляд. Я, кстати, тоже. Ничего не поделаешь, мужчины так устроены, что даже при наличии любимой женщины не могут не обращать внимания на красоту, демонстрируемую посторонними особами. И это вполне естественно и нормально, если не переходит некие границы, выставленные в голове и сердце самого мужчины, не нарушает его принципы. Принцессу постоянно сопровождал один молодой эльф. Хм… во всяком случае, внешне молодой. Однажды я случайно встретился с ним взглядом, и, готов побиться об заклад, у молодого такого взгляда не будет. Иногда к ним присоединялся Торвин. Принц, растудыть его. Я еще не забыл, как он меня почти переиграл при моем посещении эльфийского посольства. Но в общем‑то места было достаточно много, чтобы не сталкиваться с ними.

Как‑то ко мне подошел Мерк Инвази. Да‑да, тот самый. Я вспомнил, Леон говорил, что Мерк хочет попасть на бал, ему, видимо, и приглашение дали. А вот Леону не повезло – его сюда никто не звал, но он, по словам Мерка, не особо расстраивался и, когда не был занят работой телохранителя, торчал на выступлениях воинов.

– Кстати, спасибо за подсказку! – Инвази был несколько пьян, что сказалось на нем самым приятным образом – вместо тихого, мрачного и неразговорчивого человека передо мной стоял веселый мужчина, довольный своим положением.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Да за то, что подсказал через Леона об отрицательных последствиях ношения защитного амулета. – Его слегка качнуло, и я придержал его за локоть. – Спасибо. Дело в том, что я слабо разбираюсь во всех этих магических игрушках, вот кое‑кто из моих помощников и решил сыграть на этом. Ну, я ему это еще припомню! – Он грозно качнул бокалом куда‑то в сторону, но тут же сник. – К сожалению, ничего не докажешь. Скажет, что думал, что это все знают… Ну да ладно.

Я постарался побыстрее от него отделаться. Правда, получил почти искреннее приглашение в гости. Видимо, увидев меня среди присутствующих, он кое‑что решил для себя. Но мне это было неинтересно, я только поблагодарил его и смылся танцевать с какой‑то девушкой. Криса в это время танцевала с демоном. О! Да это же Махас… как там его? М‑да… сильный мужик. Вернее, маг. И танцует весьма неплохо… Интересно, а как обычный воин он чего‑нибудь стоит? Махас был учтив и пытался рассмешить Крису, но у него это плохо получалось – девушка его побаивалась и не особо это скрывала. Поняв ситуацию, демон учтиво проводил ее ко мне. Мы с ним раскланялись и перекинулись парой фраз. Я поинтересовался, почему на празднике не видно Балаватха.

– О! Балаватх Читаатма, конечно, иногда здесь появляется, чтобы расслабиться, но в основном занят делами, – уклончиво ответил Махас и, еще раз поклонившись, удалился.

– Что, страшный демон? – Я наклонился к Крисе.

– Угу. – С уходом Махаса она явно почувствовала облегчение. – Как только представлю, что он сделал с принцессой эльфов, так все внутри леденеет. – Она отпила вино из бокала.

Я пожал плечами. Ну, сделал. Так сложились обстоятельства. Вполне вменяемый человек, тьфу, демон. Просто так ведь ни на кого не бросается.

– Ладно, пойдем танцевать. – Я потащил Крису за собой.

Я заметил, что толпа присутствующих стала потихоньку редеть. Оглядевшись, понял, что они идут в соседнюю залу.

– Не подскажете, куда это все собрались? – вежливо спросил я проходящего мимо человека.

– Как, вы не в курсе? – удивился он, зацепившись взглядом за Крису. – Там сейчас будет выступать победитель конкурса музыкантов. Не слышали? Многое потеряли! Эти гномы такие выдумщики, не в обиду будет сказано. – Он поклонился девушке. – Один из них придумал новые инструменты, к ним новую музыку. Да и известные, даже эльфийские мелодии, исполняет с помощью своих устройств. Очень впечатляет! Советую не пропустить.

Мы с Крисой переглянулись. Это то, о чем я подумал? Девушка пожала плечами, мол, посмотрим, и потащила меня за собой.

Ну да, ну да. Тир собственной персоной со своими друзьями. Этот зал по размерам был ничуть не меньше предыдущего, однако народу здесь не протолкнуться. Видимо, и из других залов гости подтянулись. На площадке, выделенной для музыкантов, уже все было установлено, а Тир о чем‑то разговаривал со своими товарищами. Похоже, обговаривал репертуар. Перед площадкой на отдельной подставке был установлен мой… вернее, уже Тира динамик, ну или магическая музыкальная акустическая система, называйте как хотите. Вот прозвучало несколько настроечных звуков, проверка аппаратуры, и наконец Тир вышел вперед.

– Уважаемые господа! – ничуть не смущаясь большим количеством высокопоставленных гостей, произнес он. – Позвольте поблагодарить вас за искренний интерес к нашим выступлениям. Наша цель – доставить вам истинное наслаждение хорошей музыкой. Надеюсь, вы не будете разочарованы, а мы приложим все усилия ради достижения этой цели.

Народ сдержанно шевельнулся. Забавно, ведь гости тут собрались практически спонтанно, кресел нет, все стоят, но никто не выражает неудовольствия.

Концерт продолжался два часа. Уже через полчаса большая часть посетителей сидела на стульях, которые аккуратно притащили гномьи помощники‑распорядители. Причем гномы делали это так тихо и незаметно, что никому не мешали. Я заметил, что каждого окутывало личное звукопоглощающее поле, отчего их перемещения и шкрябанье ножками стульев по полу никому не мешало. Круто тут обслуживают гостей! Не знаю, как выступал Тир на отборочных концертах, но сейчас он был явно в ударе. Если и там он выступал так же, то неудивительно, что его группа заняла первое место. Ребята просто молодцы. Понятно, что новый звук – новые возможности, а значит, и необходимость в аранжировке существующих произведений, ранее заточенных под свой инструмент. И парни справились! Нет, иногда чувствовалось, что некоторые произведения недостаточно проработаны и вылизаны, но в целом, с учетом необычного и громкого звука, все это ложилось на слух просто замечательно. За два часа они сыграли около двадцати мелодий.

– А теперь жемчужина нашей коллекции, – уже под конец объявил Тир. – Произведение под названием «Движение вперед».

Интересно, что это за произведение? Мое недоумение быстро разрешилось. Старый знакомый – Пахельбель. Тир даже название композиции придумал, исходя из собственных ощущений. Наслаждаясь необычным исполнением, я вдруг почувствовал чей‑то взгляд. В это время я стоял за спинкой стула, на котором сидела Криса, и был один из немногих, оставшихся на ногах. Видимо, это меня и выдало. Оглядев присутствующих, я наткнулся на пристальный взгляд принцессы Эль и про себя вздохнул – сколько ни бегай от судьбы, все равно она тебя настигнет. Дело в том, что повязку с камерами я снял – слишком та не гармонировала с моим костюмом, на который и перенес их, чтобы просто снимать события для хроники. Ну а из‑за того, что они не были синхронизированы с поворотами моей головы и из‑за другого ракурса, я отключил большинство функций анализа картинки и передачу их мне на линзы. Радар же Умника был не очень полезен – всех известных ему личностей, присутствующих на празднике, он помечал, но толку от этого среди такой толпы не было никакого. Ну, показывает он присутствие кого‑то, смотришь туда, а там куча народу, за которым и не видно интересующую тебя личность. Вот я и перестал реагировать на его картинку. И, видимо, зря. Эль наклонилась к своему спутнику. Ха! И брательник ее тут же! Ага, а рядом тот неизвестный эльф. Сильный маг, что было видно по его ауре, которую он и не пытался скрывать. Ну, это я и раньше заметил. В общем, настроение упало.

Как только Тир закончил выступление, явно довольные гости начали вставать с мест, а некоторые подошли к музыканту и что‑то ему говорили. Я же постарался затеряться в толпе, потащив за собой Крису. Что‑то не было у меня желания встречаться с Эль, а особенно с ее братом.

– Понравилось?

Криса радостно кивнула и спросила:

– А почему ты не подошел к Тиру?

– Потом, – махнул я рукой, пробираясь сквозь толпу.

– Куда мы идем?

– Да устал я что‑то от такого скопления народа. Прогуляемся в саду?

Девушка не стала возражать, все еще находясь под впечатлением от концерта.

Дальше все случилось так, как и полагается согласно закону подлости. Не надо было уходить от эльфов. Подумаешь, подошли бы, поговорили. А тут я сам дал возможность загнать себя в угол. Завернув за очередной поворот пустого в этот момент коридора (Дорг тащился где‑то сзади), я чуть ли не носом уперся в троицу эльфов.

Торвин улыбался, Эль таращилась на меня с непонятным выражением, неизвестный эльф‑маг без всяких эмоций на лице, где‑то сзади. Вот только сканировал он меня беспардонно. В принципе ничего страшного или неприятного в этом нет, только как‑то не очень вежливо это делать в гостях.

– Я ведь не ошибаюсь – Ник Админ Рутович? – все так же улыбаясь, причем вполне дружелюбно, спросил Торвин.

Я кивнул. Криса слегка отодвинулась за меня. Дорг, судя по радару, на который я взглянул, остановился метрах в десяти за нами.

– Какой удачный случай! – продолжил Торвин, не обращая внимания на сопровождающих меня гномов. – Нам все никак не удавалось получить разрешение на разговор с вами. И вдруг такая неожиданная встреча! Мы, эльфы, не любим оставаться в долгу. И очень благодарны вам за своевременную помощь, оказанную Эль, а также за быстро и качественно проведенное исцеление. И всегда будем рады вам, если вы решите посетить наши земли. Вы ведь у нас не бывали? – Он с интересом уставился на меня.

– Я много где бывал, – неопределенно ответил я, выдавив из себя улыбку, – но в гостях у вас определенно нет. Спасибо за приглашение, обязательно им воспользуюсь. За исцеление можете не благодарить, если есть возможность помочь, я стараюсь не оставаться в стороне. К тому же, – посчитал я нужным уточнить, – я состою в магической гильдии гномов, и помогать пострадавшим гостям – мой долг.

– Однако, насколько я знаю, вас не уполномочивали заниматься исцелением конкретно принцессы?

– У меня свои понятия о долге перед пострадавшими. – Что‑то мне перестало нравиться направление разговора.

– Но вы ведь не целитель? Несмотря на отлично выполненную работу, у вас нет даже звания мастера‑целителя?

– Это временное упущение.

– Ну что ж… в таком случае вас не затруднит убрать из организма принцессы ваш… непонятный амулет? Кстати, что это такое?

В течение всего разговора я незаметно приглядывался к третьему эльфу. Или я ничего не понимаю, или он самый натуральный гроссмейстер целительства. По крайней мере, его аура представляла собой месиво из различных работающих плетений. Многие из них мне были даже знакомы – встречал что‑то подобное в целительских амулетах. По сути, этот гроссмейстер – своего рода ходячий амулет по обеспечению жизнедеятельности организма.

– Это защитный и одновременно целительский амулет, – ответил я. – Кстати, намного сильнее вашего… как вы его называете… «Последний шанс»? Или «Последний рубеж», который был на принцессе до нанесения ей раны. Если с ним «договориться», то пределов его развитию почти не будет. Это мой подарок. Если, не дай лес, вдруг еще случится подобная ситуация, принцесса сможет восстановиться и без помощи целителя, ну или даже сумеет избежать подобной ситуации.

Эльфы внимательно меня слушали. Торвин больше не улыбался.

Лорвиль внимательно приглядывался к стоящему напротив парню и все больше приходил в недоумение. Да, весьма силен магически, его аура однозначно говорит об этом, видно, что придерживает ее – трудно определять, искренен или нет. Есть признаки, отражающие модификацию тела в сторону значительного улучшения его характеристик, а вот обычной для целителей уровня мастера и выше деформации ауры, а также активных плетений для поддержания собственного здоровья совершенно не наблюдается. Поэтому модификацию тела, наверное, ставили сторонние маги. Отсюда напрашивается интересный вывод: этот парень тут вообще ни при чем, он подсадной. Скорее всего, сильный маг‑универсал. Возможно, в целительстве разбирается, но до гроссмейстерского уровня ему ой как далеко! Правда, зачем показывать человека, которого легко можно разоблачить? Для Лорвиля сладостно запахло какой‑то интригой в той области, где равных ему нет, в целительстве.

А вот ситуация с амулетом Лорвилю совершенно не нравилась. Да, может, парень и отлично справляется с заявленными возможностями, если бы не одно «но». Совершенно ясно, что это сложный комплексный амулет, сложнее всех, что он ранее встречал, хотя бы потому, что практически невидим. Для него! Гроссмейстера целительства! Однако проявлял себя этот амулет вполне однозначно – внешне, воздействием на ауру, влиянием на жизненные линии организма, появлением новых линий непонятно для каких целей и… еле‑еле различимыми плетениями неизвестного назначения. Он бы даже сказал, что это отражения реальных кусков самого лечебного плетения, спрятанного за невидимостью, ведь идеальной невидимости очень трудно добиться. Да и не очень понятно, как можно сделать невидимым плетение в магическом зрении. Все это выбивало старого эльфа из равновесия. Но… и было интересно! Давно он уже не испытывал это почти позабытое чувство любопытства… Тем не менее невозможность контролировать работу амулета сводила на нет любые его положительные качества, потому что он может, например, содержать в себе возможность дистанционно воздействовать на принцессу как в плане здоровья, так и в ментальном плане. Если амулет постоянно взаимодействует с принцессой, то он может хранить в себе эмоциональную матрицу. Например, на какие‑то слова или образы принцесса будет, сама того не осознавая, реагировать положительно, на какие‑то отрицательно, и таким образом можно будет управлять ее поведением. Что для нее как для возможной будущей королевы совершенно недопустимо. Лорвиль даже попытался прогнать реакцию принцессы по придуманным им ассоциативным рядам, включающим в себя информацию как эльфов, так и гномов и людей, чтобы отследить изменения, но в итоге отказался от этой идеи. Сложно, муторно, долго. К тому же амулет может задействовать такие функции через десятки лет, когда власть принцессы действительно будет велика.

Эльф‑целитель наклонился к Торвину и что‑то ему прошептал.

– Все это, конечно, хорошо. И звучит заманчиво. Однако мы вынуждены отказаться от вашего подарка. Лорвиль, – принц кивнул в сторону третьего эльфа, – считает, с ним что‑то не так.

– Конечно, – подал голос молчавший до этого эльф, – там так накручено с линиями жизни, а исходя из моего опыта, делать это было совершенно незачем. И невольно возникает вопрос о специальном сокрытии основного действия амулета.

– Поэтому я настаиваю на том, чтобы вы его убрали, – продолжил Торвин.

– Это невозможно, – покачал я головой. Я уже пригляделся к принцессе и заметил, что мой дракончик практически сросся с организмом Эль, с ее энергетическими каналами, протянул свои дополнительные каналы… В общем, хреново. И на фига я его ставил?

Я поделился своими наблюдениями с принцем.

– Тем не менее я вынужден настаивать. – Торвин уже совсем не улыбался. В его глазах читались напряжение и некоторая угроза.

– Почему вы считаете, что это не целительский амулет? – Я повернулся к гроссмейстеру. Мне почему‑то показалось, что он даже мысленно потер руки, предвкушая спор. Я не стал его расстраивать, прикинул линию разговора и, как сказали бы у нас, начал препирательства на тему «О невозможности устранить амулет «Дракон персональный, зело полезный» и «Назначение амулета «Дракон персональный, зело полезный». Похоже, мое заявление о том, что амулет сильнее знаменитого эльфийского барьера, очень не понравилось гроссмейстеру, который вполне мог участвовать в его создании, вот он и начал давить про нецелительские свойства моего амулета, чтобы я в качестве контраргументов показал, какие его части отвечают за регенерацию.

А вот тут случилось такое, что мгновенно и надолго выбило меня из колеи. Дело в том, что со всех моих «жучков» информация в фоновом режиме проходила через фактограф, и я время от времени прогонял эту инфу через «поиск» всего, что может быть связано со мной. Однако я решил, что может возникнуть ситуация или информация, с которой необходимо срочно ознакомиться. И настроил своего рода аларм‑будильник, если что‑то такое попадется. Кроме того, узнав про возможности менталистов, я также зарядил туда отслеживание порядка тысячи слов, известных мне и слабо известных или вообще неизвестных местным. В основном реалии моего мира, чтобы если вдруг такая информация возникнет рядом с упоминанием обо мне, разобраться, не от меня ли пошла утечка, и принять соответствующие меры. И каково же было мое удивление, я бы даже сказал, ступор, когда во время разговора с эльфами перед моими глазами развернулось окно этого «стража» с информацией с «жучка» архимага. И ключевые слова, отловленные движком, были: Ник, Умник, субноут! Именно их произнес архимаг, «Умника» на гномьем, а вот «субноут» на жутком русском, только комп с его аналитическим модулем смог вывести это соответствие! Ничего удивительного, что от неожиданности я сначала замер, а потом, подхлестнутый адреналином, рывком вогнал себя в состояние ускоренного мышления, пусть и без выхода в инфосеть, и отвлекся от эльфов, чтобы проанализировать ситуацию и понять, что происходит.

Архимаг

Руархид открыл глаза и некоторое время не двигался, приходя в себя после выхода из астрала. Как всегда, разболелась голова. Он даже вздохнул про себя, позавидовав тем, кто выходит в астрал вдали от источников, а значит, без таких вот отрицательных последствий. Тем не менее посетить это странное и интересное место требовала не насущная необходимость, а встреча с теми, кто, как и он, входит в астральную гильдию. Астральная гильдия, пожалуй, единственное структурное образование, построенное по принципам свободного и независимого ни от каких государств сообщества. Там можно быть кем угодно, скрываться под любым именем и кличкой. Чаще всего никому неизвестно, кто есть кто на самом деле. Вступить в гильдию одновременно просто и сложно. Если ты можешь выходить в астрал, смог найти других астральщиков и заинтересовал их, а потом приобрел кое‑какую репутацию – ты в гильдии. Если же ты никому не интересен, не готов делиться информацией, то через некоторое время ты просто обнаружишь, что тебе не с кем общаться в астрале из этой гильдии. На первый взгляд членство в гильдии особой пользы не несет, но это только так кажется. Иногда кто‑то может поделиться с тобой жизненно важной для тебя информацией, не нужной самому владельцу, а то и помочь в каком‑нибудь деле. Но и ты должен подкидывать кое‑что, дабы не быть простым потребителем. Конечно, выдаваемая информация или твои вопросы могут в какой‑то мере выдать принадлежность владельца или спрашивающего к определенной расе или политическому кругу, но астральщики стараются этим не злоупотреблять.

С таким подходом лишь единицы могут себе позволить быть известными как вполне реальные личности. Таким был и Руархид. Все знали, что этот астральщик – архимаг гномов, в чем‑то это было и полезно. Однако не всегда, поэтому у него было еще две маски – две личности, никак не связанные с гномами. Но сегодня он был в астрале именно как архимаг и принимал поздравления от коллег по гильдии. Поздравления с юбилеем. Помимо этого поболтали еще о разном на посторонние темы, как вдруг среди общего обмена разной информацией промелькнул вопрос о некоем Нике, сильном астральщике, сотрудничающем с двумя неизвестными астральщиками уровня гроссмейстера по имени Умник и Субнут. Сделав стойку на имя Ник, архимаг осторожно попытался получить дополнительную информацию, не выдавая своей заинтересованности, так как не хотел, чтобы его текущее имя связывали с проявляемым им интересом, но ничего путного не выявил. Задавший вопрос отключился, остальные были не в курсе.

Придя в себя, Руархид вызвал Мондрида.

– Кто‑то в астрале начал активно собирать информацию о таких магах, как Субнут и Умник, – массируя себе виски, с некоторым напряжением произнес непривычные имена Руархид. – Причем ищет он их как то ли учителей, то ли коллег Ника. Поищи информацию со своей стороны. О результатах сразу докладывай.

Мондрид кивнул и быстро вышел.

А Руархид задумался. О том, что Ник умеет выходить в астрал, он не знал, но догадывался. Необычно высокая производительность Ника, темпы изучения им новых разделов магии и изобретение новых заклинаний явно указывали на то, что не один он тут задействован. Наличие учителей и коллег, которые ему помогали и, возможно, передавали через астрал кое‑какие знания, отлично все это объясняло. Да и место на самом далеком полигоне Ник выпросил не просто так, а чтобы связываться с ними с помощью астрала. Это была интересная информация. Однако пока ничего страшного Руархид в данной ситуации не видел – выход в астрал в городе затруднен, Ник здесь, и легче всего это делать из дворца. Но использование этой возможности не пройдет незамеченным мимо архимага. И пока вроде бы таких попыток не было.

Неожиданно стоящий напротив них парень замер и погрузился в себя. Лорвиль по изменившемуся состоянию ауры Ника отметил, что тот зачем‑то разогнал свои мыслительные процессы. Интересно… Обдумывает ответ, чтобы соврать? Нет, вряд ли. Если он подставной, то ложь была бы заготовлена заранее. Чтобы атаковать? Мастера боевой магии, к коим относится и Ник, используют подобное ускорение мыслей перед боем. Но здесь слишком много мыслей и обдумывания в ментальном плане, да и не видно в ауре подготовки плетений. А вот если он не в себе и его задели за живое, то вполне возможен такой всплеск мозговой активности.

Бросив взгляд на Торвина, эльф с удовлетворением заметил, что тот тоже что‑то понял, по крайней мере, подобрался, как перед боевой схваткой. Удивительно, что Эль никак не проявляла себя в разговоре, а только пристально глядела на парня. Целитель с удовлетворением отметил, что за прошедшее время девочка сильно изменилась в лучшую сторону. В прежние времена она бы уже влезла в разговор, стала отстаивать свою точку зрения, отметая возражения оппонентов. Сейчас же только аура, отражения эмоций в которой она еще не научилась скрывать, выдавала ее интерес к происходящему.

Тем временем взгляд Ника приобрел осмысленное выражение, и читалось в нем явное удивление. Однако, хоть это и любопытно, но разговор нужно продолжить. Лорвилю жутко интересно было узнать о принципах работы внедренного в тело принцессы амулета, но самому ему разобраться так и не удалось. Поэтому кроме совершенно реальных претензий по поводу скрытых возможностей амулета он хотел узнать что‑то новое из области целительства, казалось бы, давно и полностью им освоенного. И оставалось только давить на нецелительские свойства амулета, чтобы парень начал оправдываться и доказывать свою правоту. Желательно с примерами. Разумеется, о его личном интересе Торвину совершенно незачем было знать. С него достаточно факта о возможных скрытых характеристиках амулета.

– Я настаиваю, чтобы вы доказали положительные целительские способности вашего амулета, – произнес Лорвиль, аккуратно сместив акцент в интересующую его область, считая, что сейчас самый удобный момент, ведь парня могут спрятать и отказать им в разговоре с ним.

Ник поморщился и огляделся, бросив на эльфов взгляд, как на докучливых жужжащих насекомых. Целителю это совсем не понравилось.

– Итак?

– Значит, проверка амулета… – сказал Ник и что‑то тихо произнес на неизвестном языке. – Достали уже. – Затем вдруг внимательно вгляделся в Эль и протянул ей руку: – Вы позволите, принцесса?

Эль удивилась, но протянула в ответ свою руку, которую Ник крепко сжал. В его правой руке внезапно возник небольшой нож, которым он очень быстро, так, что никто не успел среагировать, сделал глубокий разрез на внешней стороне ее руки от локтя до ладони. Брызнула кровь, девушка вскрикнула, а Лорвиль мгновенно оттолкнул ее от сумасшедшего и тут же стал формировать нужные плетения, чтобы остановить кровь. Одновременно со вскриком девушки Торвин выхватил нож и, не раздумывая, полоснул по горлу Ника.

Несмотря на вспыхнувший гнев на действия человека, Торвин сумел мгновенно оценить результат своей атаки и остановиться. Нож не достал до горла буквально сантиметр – на его пути возникло защитное поле, отразившее нападение, и тут же пропало. Оценка ситуации была совсем неутешительной. Принц внимательно наблюдал за аурой Ника и не заметил там готовых или готовящихся плетений защиты, однако результат налицо – защита появилась именно тогда, когда потребовалась и на необходимое время. А значит, и атаку Ник вполне может провести вот так же мгновенно. Принц отскочил назад и в сторону сестры, прикрывая собой своих спутников, и быстро начал формировать боевые плетения. К сожалению, атакующих амулетов у него с собой не было, только защитные, поэтому, чтобы выиграть время на подготовку, он спросил:

– Зачем?

– Чтобы доказать. И я утверждаю, что принцесса сама сможет убрать амулет, когда научится им управлять, – совершенно спокойно ответил Ник, будто не заметив нападения и последующей подготовки принца, затем кивнул ему за спину.

– Что там? – чуть повернув голову и не выпуская человека из виду, обратился тот к Лорвилю.

– Э‑э‑э… – издал невразумительный звук целитель.

– Эль?

Девушка приблизилась к Торвину, и из‑за его спины вытянула вперед руку. Принц скосил глаза, и пружина в его груди медленно стала ослабляться. Несколько пятен крови да чуть ли не на глазах исчезающая полоска раны на коже.

– Чешется и совсем не было больно, – тихо произнесла принцесса.

– Достаточное доказательство? – все так же думая о чем‑то другом, спросил Ник.

Торвин не успел ответить. Неожиданно с обеих сторон коридора появилось около десятка гномов‑стражников, которые буквально ввинтились между Ником и его оппонентами. Невольно эльфы сделали шаг назад, потом еще один… В такой толпе даже если бы кто и захотел что‑то предпринять, то жертвами оказались бы только гномы. Торвин пожал плечами и спрятал нож, который до сих пор продолжал держать в руке. Главный же из прибежавших стражников говорил что‑то успокаивающее.

– Господа, прошу вас не портить праздник. Все спорные вопросы можно разрешить к обоюдному согласию… – И что‑то еще там.

Спустя некоторое время появились другие гномы, более высокопоставленные. О чем‑то поговорили с эльфами, и те удалились, перестав обращать внимание на Ника. Только Эль напоследок оглянулась и еще раз окинула взглядом парня, прислонившегося к стенке со скучающим видом, будто все, что здесь произошло, его не касалось. Внезапно он поймал ее взгляд и подмигнул. Принцесса резко отвернулась и, потирая раненую и тут же вылеченную руку, с гордо поднятой головой отправилась за братом.

Ник

– Вот скажи мне, почему тебе спокойно не живется? Почему постоянно влипаешь в какие‑то неприятности? – Васа раздраженно ходил по комнате и размахивал руками. Видимо, я действительно вывел его из себя своим поведением, в таком состоянии я видел учителя впервые.

После конфликта с эльфами меня отвели в ранее предоставленную комнату. Гномы, кстати, не поскупились на апартаменты для меня. Большая комната размером метров тридцать на пятьдесят – в футбол играть можно. Огромная кровать, соответствующий ей стол персон на десять, еще необходимая мебель по мелочи. В дальней стене две двери – в купальню и санузел.

Буквально через несколько минут пришел Васа.

– Да я‑то тут при чем? – поморщился я. – Я, что ли, приставать к ним начал?

Васа остановился и недоуменно посмотрел на меня.

– При чем тут это? Ты зачем порезал руку принцессе? Ты вообще представляешь, что наделал? И понимаешь, кто она? Она – дочь короля эльфов! Возможно, будущая королева! И за меньшее наказывали. Причем неотвратимо!

– А почему «возможно»?

Васа запнулся:

– Что «возможно»?

– Почему «возможно, будущая королева»?

Васа махнул на меня рукой и снова начал накручивать круги по комнате, но уже молча. Криса, кстати, за прошедшее время не произнесла ни слова.

– Потому что решать будет король, – неожиданно ответил Васа. – Конечно, скорее всего, трон займет Торвин, но если с ним что‑нибудь случится, то однозначно она. Да и при Торвине, пока он не женится, она тоже будет считаться королевой. Такие у них традиции. Ну а если замуж выйдет, например, за принца дроу, то и полноценной королевой.

– За дроу?

– Ну, это я к слову, – снова махнул рукой Васа. – Всякое может случиться. Тем более есть пример ее отца. Ладно, сиди здесь, раз уж постоянно создаешь проблемы. К сожалению, архимаг запретил тебе появляться на празднике. Можешь посещать празднества только за пределами дворца. Да и то в сопровождении. А то снова с кем‑нибудь схлестнешься.

– И что, ничего нельзя сделать?

Васа покачал головой:

– Уж очень сильно ты рассердил Руархида. Лучше бы ты морду набил Торвину, чем на принцессу поднял руку.

Не сказав больше ни слова, учитель вышел.

– А ты почему молчишь?

Криса вздохнула и отвернулась. Я провел тыльной стороной ладони по ее волосам. Она отстранилась.

– Да в чем дело?

– Ты очень некрасиво поступил. Васа прав.

– Да ничего ей не грозило! – Я резко встал и подошел к окну. – Что, я ничего не понимаю?

– Видимо, нет. – Криса покачала головой. – Ты обнажил оружие против женщины. К тому же принцессы эльфов. И я боюсь за тебя. Эльфы такого оскорбления никому не спустят.

Я беспечно отмахнулся:

– Пробьемся! Ты преувеличиваешь. Вон демон тоже обнажил оружие, магическое, правда, и с крайне отрицательными для нее последствиями. И ничего.

Криса вздохнула, резко встала и пошла к двери.

– Ты куда?

Девушка остановилась и обернулась.

– Танцевать. Мне‑то не запрещали ходить на праздник.

Хлопнула дверь, и я остался один. В этот день Криса не вернулась.

«Ну и ладно! Подумаешь, какие мы все тонкие натуры! А не фиг доставать меня глупыми вопросами!» – бормоча про себя, ходил я по комнате. На душе было хреново, но я никак не мог понять, что я сделал не так. Немного успокоившись, вспомнил о том, что меня подвигло на такие подвиги. Еще в тот момент, когда я услышал эти магические слова «Умник» и «субноут», я тут же пустил поиск по всей базе записей, чтобы понять, звучали ли эти слова в каких‑либо разговорах, моих в том числе. Поиск не занял много времени в проиндексированной базе и показал отсутствие результатов. Ну а так как этот поиск ничего не дал, пришлось запустить эвристический анализатор данных. Его роль заключается в том, чтобы, проанализировав все разговоры, найти такие из них, которые теоретически могут вестись об упомянутых мною вещах. Возможно даже иносказательно. Особых надежд я на него не возлагал, так как у меня анализатор стандартный, то есть несложный. Но все же хоть что‑то. Я запустил его на субноуте, чтобы дело шло быстрее. Да и старые, архивные записи хранятся именно там, а в бадди‑компе только за последние пару дней.

Я смотрел на прогресс‑бар, отсчитывающий последние проценты, а мысли все время возвращались к Крисе. И чем она недовольна? Объяснить по‑нормальному, что ли, нельзя? Нет, вот просто встала и ушла! Типа сам разбирайся!

Дзынь! Анализ завершился. В общем‑то, смотреть нечего. Среди мусора, ошибочно принятого за подходящие данные, ничего реально нужного не оказалось.

«Умник! А у тебя какие мысли на этот счет?»

«Да вот тоже думаю, и что‑то ничего путного в голову не приходит».

«Давай порассуждаем… – Я завалился на кровать, поудобнее устроил подушку под головой и продолжил: – Есть упоминания имен. Мое, твое и «субноут». Причем считается, что вы – сильные маги. Мои учителя. Допустим, где‑то услышали эти имена. Но почему вы – мои учителя? Тем более субноут? А? Мы с тобой общаемся мысленно, канал связи прямой, действует посредством электромагнитного излучения на коротком расстоянии…»

«Еще на ментальном, – уточнил Умник, – и еще есть контур удаленной связи, встроенный в тебя, но им мы не пользовались с того времени, когда Тишь была жива».

Я нахмурился, вспомнив о тех событиях.

«Ты прав. Но по‑любому эта ментальная связь действует только на коротком расстоянии. С субноутом мы связаны через инфосеть. Сомневаюсь, что кто‑то из местных мог перехватить этот трафик. Тем более что он шифрованный. Остается что?»

«Что?»

Я немного помолчал.

«Скажи, Умник, а как… хм… что происходит или происходило, когда я одним потоком сознания был в инфосети, а вторым в реале?»

«Так‑так… кажется, понимаю. Стоп! Ага! Слушай, Ник, а ведь тут сильные астральные маги, да и архимаг получил запрос через астрал, который, по сути, является еще одним слоем инфосети. Кстати, там до фига промежуточных слоев».

«Да, Умник. Представь такую ситуацию. Один поток сознания работает в инфосети в ускоренном режиме, второй в реале, медленнее. Между ними есть какая‑то связь, так как я спокойно переключался между потоками, а значит, есть и передача данных. Почему бы не предположить, что мои мысли и разговоры с тобой каким‑то образом отражались в астрале?»

«Кстати, да. Вполне возможно. Дело в том, что биокомп при необходимости может шифровать потоки данных, если связь с инфосетью устанавливаешь через него. Если напрямую, то данные не шифруются. В таком случае вполне возможно, что какие‑то срезы данных могли… хм… кэшироваться в астрал из‑за того, что скорость обработки у тебя была высокая, а данные надо было переносить на более низкий уровень сознания. Ну, не низкий, а медленный».

«Ага, а если вспомнить, что мой субноут был принят за учителя, то его сочли за живое существо. То есть в астрале записалась не чистая информация, а отражения слов, чувств, образов, может, еще как‑то. Причем тот, кто подслушал эту информацию, должен был понимать, что ее еще надо правильно интерпретировать, а потому есть вероятность ошибки».

Мы помолчали. Я прокручивал и так и эдак сделанные выводы и вроде бы не находил в них изъяна. За одним исключением. Это исключение – слабое знание астрала и протекающих в нем процессов.

Эль

– Ну, что скажешь? – раздраженно спросил Торвин у вроде бы заснувшего Лорвиля.

Тот открыл глаза и покачал головой:

– Ничего. Никаких следов ранения. Как работает амулет, не имею ни малейшего представления. Но мысли кое‑какие появились. – И быстро уточнил, заметив вопросительный взгляд принца: – Насчет целительства. И мое предыдущее мнение не изменилось. Лучше бы убрать эту штуку. Сдается мне, тут применялась необычная магия или неизвестные мне методики. Хотел бы я пообщаться с этим парнем в приватной обстановке. Несмотря на все неясности, он определенно очень многое умеет и знает. И если доклады местных целителей, наблюдавших за исцелением Эль, еще как‑то можно подвергнуть сомнению, то его действия по оказанию первой помощи принцессе, по сути, такого же высочайшего уровня, подтверждены показаниями свидетелей, допрошенных менталистом. Обеспечишь мне встречу с ним?

– Попробую, – Торвин пожал плечами. – Возможно, его выходка поможет этому. Ситуация ведь так и осталась напряженной, нерешенной.

– Ник сказал, что я сама смогу убрать амулет, – после непродолжительного молчания сказала Эль, рассматривая свою руку, на которой не осталось ни малейших следов ранения.

Лорвиль покачал головой, а Торвин бросил на нее укоризненный взгляд. Повисшую тишину прервал вызов по амулету прямой связи с королем. Принц тут же его активировал. Минут десять он посвящал отца в происходящие на балу события, ситуацию с Эль, вернее с ее амулетом. О ее выздоровлении сообщалось раньше. Рассказал еще кое‑что, относящееся к внутренним делам эльфов. Затем долго слушал ответ.

– Вот это новость! – Торвин медленно спрятал амулет связи.

Эль и целитель вопросительно посмотрели на него. Торвин некоторое время стоял у окна, сцепив руки за спиной и глядя вдаль.

– Весьма удивительно. Никак не привыкну к резким поворотам событий в политике.

– Да что там такое? – с нескрываемым любопытством спросила Эль.

– И почему отец не сообщил раньше? – не слыша вопроса, пробормотал Торвин. Затем развернулся и обвел взглядом присутствующих. – Отец установил связь с драконами.

– С драконами? Зачем? – Удивлению принцессы не было границ. Она о драконах почти ничего не знала, так, общие сведения, главным из которых было то, что с драконами никто не контактирует. Тогда зачем забивать себе голову лишней информацией?

– Ну, их представитель сам пришел к нам. Предложил сотрудничество и чем‑то сильно заинтересовал отца. В общем, дракону понадобилось добраться сюда. Отец дал ему сопровождение и обещал поспособствовать в его делах у гномов. Он уже скоро прибудет.

– А что ему тут понадобилось?

Торвин пожал плечами и продолжил, лукаво глянув на сестру:

– А самое главное знаешь что?

– Что? – подозрительно переспросила Эль. Ей совсем не понравился взгляд брата. Не иначе, какую‑то гадость сообщить хочет.

– А то, что отец попросил нас приглядеть за Ником. У него появился к нему какой‑то интерес. И, кстати, этот интерес связан с драконом, которому отец попросил помочь здесь освоиться. И попросил свернуть наши попытки навредить Нику. А еще лучше – постараться установить с ним дружеские отношения. Вот такие дела.

– Искали‑искали чужака, чтобы наказать, и вдруг «подружитесь с ним»! – буркнула Эль.

– Ну, стопроцентной гарантии, что Ник – тот самый чужак, у нас нет, – вздохнул принц.

– Ай, брось! – Эль вскочила и подошла к брату. – Многое на него указывает. Ты же почти уверен, что это он?

Торвин улыбнулся и приобнял сестру:

– Это уже неважно. Давай лучше думать, как нам установить с ним дружеские отношения.

– А что? Позволь это сделать мне, – улыбнулась девушка. – Думаю, у меня лучше получится.

Торвин хмыкнул, отодвинул ее на расстояние вытянутой руки и оглядел с головы до ног. Эль слегка покраснела.

– В чем‑то я тебя понимаю. Нормальный мужчина перед тобой, конечно, не устоит. Только ведь Ник не совсем нормальный, судя по его поведению.

– Ну а если судить по тому, что у него есть девушка, то вполне нормальный, – возразила Эль.

Торвин поднял вверх палец, как в далеком детстве делал их первый учитель.

– То‑то и оно! Будешь отбивать? Криса их’Дрим, хоть и не сравнится с тобой в красоте, но вполне симпатичная. Да и у мужчин бывают разные предпочтения. Так что ты не очень‑то рассчитывай на свою красоту.

– Да ну! – Эль надула губки. – Нужен он мне! И не собираюсь я его отбивать, просто, что бы ты там ни говорил, вы, мужчины, все одинаковы – в той или иной степени поддаетесь женским чарам. И для этого совсем необязательно делать то, о чем ты подумал. Я просто поговорю с ним, и его девушка тут не помеха. Заодно поподробнее узнаю про амулет.

– Хорошо, попробуй, – разрешил Торвин, – если его архимаг не спрятал.

– Не думаю, – покачала головой Эль. – К тому же Крису всегда можно найти, а через нее и Ника.

– Да она с тобой и разговаривать не станет после всего, что мы ей сделали!

Эль пожала плечами:

– Вот и повод извиниться за произошедшее. В конце концов, это не помешает.

– Ладно, – проворчал принц, – я тоже поговорю с архимагом. Скажу, что у нас нет претензий к Нику, – пояснил он на вопросительный взгляд сестры. – А насчет дракона он в курсе, отец ему уже сообщил.

– Хорошо, – задумчиво протянула девушка, уйдя мыслями в себя. – Тогда мне надо подготовиться.

Когда за принцессой захлопнулась дверь, Лорвиль подал голос:

– Ты уверен, что это хорошая мысль?

Торвин пожал плечами:

– Я уже ни в чем не уверен. Но пусть попробует.

Старый эльф укоризненно покачал головой.

Ник

Когда Криса не вернулась, у меня совсем испортилось настроение. Хорошо хоть она не пустилась во все тяжкие, судя по информации с «жучка», а просто осталась ночевать во дворце, благо гостевых комнат было достаточно. Если она хотела своим «фи» меня проучить, то своего не добилась. Я по‑прежнему не понимал причины ее недовольства. Побродив по комнате, махнул рукой и уселся в кресло, закинув ноги на стол. Попробовал выйти в инфосеть, чего не делал с того момента, как пришел в сознание. Получилось сразу, хоть у меня и было опасение, что что‑то могло сломаться. Побродив без всякой цели в инфосети, не ища ничего особенного, задал команду биокомпу найти источники, работающие с инфосетью. Я ведь даже не интересовался, вдруг с нею что‑то или кто‑то еще контактирует? Окружающее меня пространство мгновенно исчезло, остался только белый слепящий свет. Не понял! Но тут же выскочило поясняющее сообщение от биокомпа: «Невозможно подсчитать все возможные связи как материальных, так и энергетических объектов с инфосетью. Недостаточно ресурсов».

Так… Вот я дурак! Надо было уточнить запрос. Умник ведь говорил, что инфосеть – информационное отражение мира, и любой объект, по сути, тесно с нею связан, но активно работать здесь могут только инфомаги. Поэтому я уточнил запрос – поиск активных источников. Теперь биокомп задумался. Да уж, поискового сервера нет, вот и приходится ему самому шариться в сети. Интересно, инфосервер имеет такой аналог поискового движка?

Прождав некоторое время, оставил биокомп продолжать работать, а сам выскочил в реал. Снова попробовал выйти в инфосеть, но не разрывая связь с реальностью. С первого раза почему‑то не получилось, но тут мелькнул какой‑то значок, показанный биокомпом, и на реальную картину наложилась огрубленная картинка того, что я видел в инфосети. Хм… Забавно. Небольшие эксперименты показали, что так работать неудобно, но при необходимости эту визуализацию вполне можно использовать в данном виде.

Пока биокомп не выдал результат, я решил подготовить материалы для Васы и Крисы. Ну, для первого – касательно укрепления материала, а для Крисы – руководство по вызову элементалей. Я подключился к биокомпу с вопросом, и он тут же ответил, что все элементали земли перепрограммированы для моего варианта вызова. Забавно, вот будет прикол, если земного элементаля все‑таки мог вызывать кто‑то из людей, ведь теперь у них ничего не получится. Я даже посмеялся, представив, как крутой маг‑стихийник из людей враз потерял свой основной механизм управления стихией. Хм… Хотя, может, ничего смешного в этом и нет. Вдруг элементаля где‑то использовали в мирных целях? Кстати, это ведь можно узнать, если у них ведется хоть примитивный лог‑журнал. Я снова вызвал биокомп и дал задание проверить эту информацию. Через десять минут появился ответ. Я оказался прав. В восьми элементалях оказалась информация, что для управления ими использовали внешний канал связи несколько дней назад. Еще в паре тысяч – от пятисот до тысячи лет назад. Хм… интересная информация для размышления.

Так, ладно. Пора приступать к документированию разработок. Я вздохнул – для программиста нет ничего более неприятного, чем составлять документацию к своим программам. Недаром для этого обычно берут отдельного человека… Но делать нечего. Как бы так извернуться, чтобы и работу выполнить, и чтобы интересно было? Ну, с иллюзорными книгами я уже работал. Может, другой какой механизм проверить? Вообще‑то с иллюзиями я благодаря Умнику хорошо продвинулся вперед – снова сделать книгу не представляет никаких проблем, и даже лишенную глюков первой версии. Но… Ага, там‑то у меня были двухмерные иллюзии, а сейчас я могу поработать с трехмерными. Так‑так…

Спустя три часа усиленной совместной работы обоих компьютеров и меня (Умника я попросил не вмешиваться) в программе моделирования магии перед моими глазами в линзах крутилось сложное многомерное виртуальное плетение. Красивое… Выглядит как графическое представление какой‑то математической функции. Куда бы его запихать‑то? Ага, моя зарядная коробочка всегда со мной, ножики есть, пара золотых… Что бы приспособить под амулет?

Я открыл шкатулку. Внутри лежали четыре кристалла‑накопителя. Два «сонных», два «гравитационных». А, ладно! Потрачу пару штук на нужное дело. Еще около часа у меня ушло на формирование этого плетения в реале, потом его упаковка и интеграция в кристалл. Последние действия мне помогал выполнять Умник, сам я еще не умел, вот сейчас и потренировался. Благо по ходу дела всплывали знания Лотколба, так что получилось с первого раза. Затем привязка на активацию от ауры Васы и моей, плюс стандартный сигнал, используемый гномами для активации обычных хозяйственных амулетов. Все, готово! Как должно выглядеть активированное плетение, я знаю – и в модели прокручивал, и в трехмерном графическом дизайнере провозился, теперь посмотрим, что получилось в реале.

Я со скрипом разогнулся, походил по комнате. Выглянул в окно – уже стемнело. Немного размялся. Издалека доносилась музыка. Непосредственно над дворцом вспыхивали иллюзии, развлекающие гостей. «Завтра, наверное, прогуляюсь в город», – подумал я, провожая взглядом россыпь синих искорок, просыпающихся дождем на сад и дворцовые постройки.

Вздохнув, я вышел на середину комнаты, вытянул руку ладонью вверх с лежащим на ней кристаллом и, выдохнув, как перед прыжком в воду, активировал его.

Кристалл на ладони окутался голубой дымкой, из которой через секунду в воздух вылетела яркая искра, неподвижно повисшая передо мной. Затем она трансформировалась в большую, сантиметров тридцать в диаметре, голову дракона, вдруг посмотревшего на меня. Хоть я планировал такой результат и даже долго рисовал в дизайнере эту голову, впечатление было потрясающее. Я решил отличиться, и дракон выглядел так, как изображают один из его видов у нас на Земле – с гребнем по затылку и длинными усами, свисающими до земли. Глаза дракона полыхнули красным и вдруг сменили свой цвет на зеленый – прошла авторизация по ауре (если бы не прошла – резкий силовой удар мгновенно сформировавшимся пологом по нарушителю). Голова пропала, а в воздухе образовался трехмерный, слабо светящийся голубым, чтобы обозначить пределы действия иллюзии, шар около полутора метров в диаметре. В нем проявилась яркая надпись по‑гномьи: «Приветствую, Ник!» Для Васы там подставится его имя. «Выберите пункты: 1) Информация по укреплению произвольных материалов (ограничения см. в подпункте «Ограничения»); 2) Дополнительное укрепление одежды силовыми линиями для формирования жесткого каркаса в случае боевого столкновения; 3) Сменить сигнал активации амулета».

Да, я решил организовать не только укрепление материалов, но и дать возможность создавать типа магической защитной амуниции с помощью силовых линий. И военного и гражданского ношения. Почему нет? Тем более все это отработано на платье Крисы. Дальше я пробежался по всем пунктам, касаясь их пальцем, проверяя работу плетений и вывода информации – все в трехмерном виде. Классная штука получилась. Чуть сложнее было реализовать параллельное с иллюзией разворачивание датчиков в нужных местах, то есть, если дотронуться пальцем до нужного места иллюзии, разворачивается следующий слой информации. В книге это было сделать немного проще – там, по сути, была только двухмерная плоскость с заранее заданными активными местами для реагирования на «нажатие». Единственное неудобство – картинка подрагивала и смещалась в воздухе синхронно колебаниям руки, держащей кристалл. Но это мелочи – положить на стол и стоять рядом, чтобы кристалл был внутри ауры.

«Слушай, Умник, а нельзя ли сделать амулет, чтобы автоматом записывать в мозг информацию? Как это делаешь ты».

«Ты думай, о чем спрашиваешь! – возмутился искин. – У каждого свои мозги, надо сначала их проанализировать, куда что записать, какие нейронные связи обойти, чтобы не повредить, какие нарастить, на какие полочки все положить. Ты представляешь объем расчетов?!»

«То есть ты хочешь сказать, что без вычислительных возможностей вроде твоих ничего не получится?» Я снова подошел к окну. У меня была мысль попробовать сварганить такой амулет. Где‑то в фантастике я читал о подобной передаче знаний. По сути, Умник примерно так и засовывал мне в голову информацию, но вот как сделать самодостаточный амулет без вычислительных наворотов? Инфу по вызову элементалей и инициацию новых магов чисто в картинках не передать (это не только плетения), тут еще нужны специфические ощущения, которые возникают при определенном слиянии с тем, кого ты хочешь научить. То есть, работая с Крисой напрямую, я знаю, как ее научить, а вот через амулет…

«Мне кажется, ты немного утрируешь ситуацию, – откликнулся я, – или не видишь другой возможности».

«Да?» – скептически произнес Умник.

«Ага. Вот смотри. Допустим, когда человеку промывает мозги менталист, в смысле всовывает ему в голову какую‑то информацию, он что, тоже анализирует все эти нейронные связи? Или как‑то по‑другому действует?»

Умник надолго замолчал.

«Ну, что‑то в этом есть, – наконец ответил он, – но ничего конкретно сказать не могу, надо исследовать этот вопрос. Одно дело ставить помехи воздействию на мозг, другое – действовать именно так, как ты говоришь».

«Подумай», – пожал я плечами и с сожалением спрятал не понадобившийся второй кристалл.

Тут я обратил внимание на сигнал бадди‑компа о новой информации, снятой с «жучков», где упоминалось мое имя. Судя по всему, я благополучно игнорировал его в последние часы, занятый работой. Никак не могу избавиться от этого своего полного погружения в решаемую проблему. Хм… принцесса решила на меня поохотиться? Ну‑ну. Если бы не Криса, я бы не стал отказываться. Но…

Да, кстати, завтра с утра прибудет дракоша. Интересно было бы на него посмотреть. Архимаг не растерялся (уважаю мужика) и решил приобрести политические бонусы в глазах окружающих – он устраивает пышную встречу дракону. Ну как же, на юбилей к архимагу пожаловал представитель драконов, чтобы засвидетельствовать свое почтение! По крайней мере, у простых обывателей должна возникнуть именно такая мысль. А может, просто решил присыпать внешней мишурой сам факт появления дракона, который никак не утаишь. В общем, на завтра план такой – ищу Крису, мы миримся, идем смотреть на дракона, а затем в город погулять.

На этой оптимистичной ноте я завалился спать.

Глава 4

Ник

Проснувшись в самую рань, я «постучался» ухом в каналы моих прослушек и загрустил. Все еще спали. Признаться, меня уже порядком раздражало, что моему организму требуется так мало сна. Однако через десять минут, в течение которых я бесцельно шатался по комнате, в дверь постучали.

– Войдите!

Дверь открылась, и в комнату заглянул какой‑то гном‑гвардеец.

– Дежурный офицер Гердт интересуется, не нужно ли вам чего?

Я задумчиво посмотрел на него. Угу, отследили мое пробуждение и решили узнать, чего это я тут хожу как неприкаянный. Специально я не искал, но, видимо, где‑то здесь заныкана магическая следящая гадость. Ну и фиг с ними.

– Да, пожалуй… – Я задумчиво потер подбородок. Если я правильно понял, теперь я живу во дворце, а значит, неплохо было бы перевезти сюда свои вещи. Можно было бы просто попросить привезти их, только как в такую рань визитеров встретит Мора? Васа, правда, здесь, во дворце, если судить по моей системе навигации зажучкованных персон. Но тоже спит. В общем, сообщив о своем желании прогуляться, я добился того, что ко мне пришел сам офицер – мощный такой гном, чем‑то смахивающий на дядьку Тиши. Перетерев с ним проблему, я получил разрешение выйти, но, естественно, с сопровождением. А судя по тому, что дядька, то бишь Гердт, тоже присоединился к группе сопровождения, состоящей из трех обычных гвардейцев, то никакой он не дежурный офицер. Вернее, дежурный по курированию меня. Блин, как это все достало! Самое печальное, что просто свалить уже не получится. По крайней мере, без особых проблем.

Молча передвигаясь на предоставленной мне лошадке с гномами за спиной, я про себя вздохнул и поинтересовался результатами работы сканирования инфосети. Тут же в моей голове возникло знание . Нет, не так – знание результатов работы биокомпа. Забавное ощущение. Вот только что не знал, а через секунду знаю, что активно работающих или просто подключенных к инфосети объектов насчитывается несколько сотен тысяч. Хмыкнув про себя, я убрал из выборки элементалей. Вот что значит правильно поставленные условия запроса! Итак, осталось шесть тысяч сорок восемь. Хм… Я почесал затылок.

«Пометить живые организмы зеленым цветом, неживые – красным», – отдал я команду. Ага! Живых – шесть тысяч двадцать штук и пятнадцать, видимо, артефактов – остатки деятельности Дронта. Или природное явление. А почему нет? В сложных системах вполне могут наводиться «паразитные» связи, не предусмотренные разработчиком, если о них не знать и не принять мер. И кто же это лазит в моей сетке? Перед глазами развернулась условная схема земного шара, отметки поменяли свое пространственное положение с виртуального на географическое, и на этой виртуальной карте большинство зеленых отметок скучковались в одном месте. И еще буквально несколько точек – вне пределов основной популяции. Хм…

«Возможности живых существ по оперированию инфомагией?»

С небольшой заминкой биокомп ответил:

«Тридцать две целых сорок пять сотых процента от максимальных возможностей биологического организма вида хомо сапиенс. Разброс – плюс‑минус десять процентов».

Ого! Тридцать процентов тоже многовато, на мой взгляд. А почему разброс большой?

«Данные указаны по зафиксированной максимальной сложности воздействия на сеть оператором. Разброс указан в связи с нестандартностью оперирования сетью и отличием от известных параметров».

М‑да… Судя по всему, это драконы. Больше некому. Слишком много, чтобы быть неизвестными прочим магам, а известны только дракоши, да и ареал обитания соответствует местным картам. Кстати!

«Показать мою отметку». – Надеюсь, комп поймет. Отлично! Понял. Только что это такое? В отличие от остальных меток, моя оказалась двойной. У меня что, два сознания?

«Почему метка двойная?»

«Совмещение пространственных координат оператора и УАМУ».

Ага, УАМУ – это Умник.

«Почему УАМУ зеленый? Разве он живой?»

«Неизвестная модификация УАМУ, параметры управления сходны с параметрами управления сетью живым существом. Многомерные флюктуации волнового сигнала отличаются от постоянных матричных воздействий неживых организмов. Возможные причины: брак изготовления, оригинальная разработка или развитие встроенных логических связей за пределы базового функционирования».

Понятненько… Все‑таки Умник – что‑то с чем‑то. И, видимо, действительно очень сильно развился. Мой респект разработчикам искина – если даже по каким‑то волновым параметрам он близок к живому существу…

«Каковы мои текущие возможности по оперированию инфомагией?» – с небольшим замиранием сердца спросил я.

«Сорок один процент от максимальных возможностей».

Хм… Круто, но я‑то себя таким не чувствую. А, кажись, понял! Биокомп исходит из сложности воздействия на сеть. Я, конечно, кое‑что могу, но больше из‑за того, что многое рассчитываю на компе. То есть тут вряд ли учитывается, как быстро я могу сформировать плетение, скорее оценивается его сложность, то есть его воздействие на инфосеть. Или даже не воздействие и не сами плетения, а мои прямые способности к взаимодействию с инфосетью. Что‑то я запутался.

«Каков прогресс роста моих возможностей? Выдать отчет в виде графика за последние полгода».

А вот и он. Почти прямая линия на уровне пяти процентов, только в последние месяцы ставшая забирать вверх, – и буквально несколько дней назад произошел резкий скачок где‑то на пятнадцать процентов. Понятно, это тот мой инсайт.

«Каковы возможности УАМУ?»

«Восемьдесят девять процентов от максимума для биологического организма вида хомо сапиенс».

Угу, понятно. Все привязки сделаны к человеку, а как на самом деле могут развиться, например, дракоши и Умник, хрен знает. Но Умник крут, однако!

Ой, а это что тут рядом? Кажись, тот дракончик, что прибывает… Он уже находится на окраине города. Так… А это что за серые точки? Я же просил только зеленым и красным расцветить!

«Неизвестные энергетические структуры, опосредованно взаимодействующие с основным слоем инфосети, но сами располагаются на уровне 2‑А, 3‑М и 1‑И».

«Умник, ты видишь их? Это не твои боги?» – обеспокоился я.

«Вижу, но на богов не похоже. Слишком узкий диапазон воздействия. Боги обычно забивают все уровни инфосети, кроме базовой. И, кстати, никакие они не мои!»

«Я так понимаю, остальные уровни, отличающиеся от базового, – это астрал и другие подобные?» – не обращая внимание на его возмущение, спросил я.

«Ага», – подтвердил Умник.

«А где они тусуются, так сказать, географически?» – Я снова вывел перед глазами схему лунгрийского шара. М‑да… Некоторые неподвижно висят, причем над источниками магии, слава богу, над гномьим никого нет, что наталкивает на мысль о необходимости срочно посетить инфокомп, а то мало ли, припрется такая хрень к источнику и случайно заблокирует инфокомп или не даст к нему подойти. Другие дрейфуют на обратной стороне шара. Хотя несколько и здесь имеется, но далеко от земель гномов. Ладно, за этими «серыми» надо будет последить, непонятные существа мне тут не нужны. А что с неживыми, то есть, предположительно, с амулетами? Тоже непонятно – раскиданы по всему шарику. Кстати, а вот и корабль Дронта. По крайней мере, именно на землях эльфов горит красная точка. Скорее всего, это не сам корабль, а вторая половинка периферии Умника, которая через инфосеть поддерживает связь с моим бадди‑компом. Но больше меня заинтересовало скопление из девяти точек на другом полушарии. В особенности тем, что если эти точки из инфосетевых координат перевести на карту, то получается правильный восьмиугольник с девятой точкой по центру. А длина ребра фигуры – около сотни километров.

«Умник, есть мысли на этот счет?»

«Без понятия. Может, это остатки какого‑то проекта Дронта?»

«Насколько я понимаю, других вариантов просто нет. Так ведь?»

«Угу».

Я очнулся от легкого покашливания. Оглядевшись, понял, что уже некоторое время мы стоим перед воротами дома Васы. Спрыгнув с коняшки, я быстро прошел во двор. Сзади раздалось невнятное восклицание. Оглянувшись, я увидел презабавную картину – с земли медленно поднимался один из сопровождающих. Васа выкрутил защиту на уровень выше, и чужих она теперь просто отбрасывает. Ну и правильно, понаехало тут всяких разных…

– Я скоро! – успокоил я сопровождающих. Гердту это явно не понравилось, но поделать он ничего не мог.

Я вошел в дом и просканировал его: Мора уже встала, садовник еще почивал, судя по сигналу.

– Ник! – воскликнула Мора, увидев меня в дверях кухни. – А я уж думаю, кто это там пожаловал? Как дела? Почему домой не приходишь?

– Да вот… – Я присел за стол, на котором, как по волшебству, появился кувшинчик горячей чифы и пышущие ароматом булочки. – Кстати, давно хотел спросить – вы столько готовите каждый день, а кто съедает все эти шедевры вашей кухни? – Последние слова я уже невнятно протолкнул сквозь жующие челюсти. Польщенная Мора села напротив и подперла голову рукой, совсем как моя бабка, пусть земля ей будет пухом, когда я у нее гостил.

– Что‑то сами съедаем, что‑то соседям отношу. А большую часть – в булочный магазин через квартал отсюда. Покупателям нравится, и я без дела не сижу.

Прожевав очередной кусок вкуснейшей печености, я ответил на первый вопрос Моры:

– А меня переселили во дворец. Боюсь, я теперь редко буду тут появляться. Я за своими вещами заехал. Кстати, как там Принцесса?

– Да что ей сделается? Выгуливаем иногда, но соскучилась лошадка, конечно, без дела.

Мне оставалось только виновато пожать плечами.

– Я пойду? – спросил я, насытившись.

Мора вздохнула и встала:

– Удачи тебе там. И заскакивай к нам иногда. Хоть на булочки с чифой, хоть просто так. Мы всегда тебе рады.

– Да куда я денусь? – Я оглянулся на пороге. – Как‑никак не в тюрьму сажают! Разумеется, я буду заходить. И спасибо вам за все!

В принципе мне и собирать‑то особо было нечего. Сумка, перевязь ножей‑малышей, один эльфийский нож, один из сокровищницы Васы да пара мечей‑коротышей. Ну и старая одежда, в которую я тут же переоделся, а праздничную сложил в сумку. Еще разные мелочи – кристаллы, записи, несколько заготовок под амулеты, небольшой мешочек с парой десятков золотых, приготовленных на всякий случай. Эльфийский меч я уже презентовал Крисе, так что больше моего тут ничего вроде не осталось. Я в последний раз оглядел комнату и наконец отправился в конюшню.

Принцесса явно обрадовалась моему появлению и ткнулась мордой мне в плечо. Я скормил лошадке сочное яблоко, прихваченное на кухне, и немного постоял, обняв ее за шею.

«Умник, а что там с загрузкой информации в голову через амулеты? Ты хоть чуток разобрался?»

«Нет. Мало данных. Тут надо ловить мага‑менталиста и делать ему глубокое сканирование по моей методике, чтобы узнать, как они воздействуют на пациентов, да еще проанализировать, что происходит, так сказать, в лабораторных условиях. И то нет гарантии, что я что‑то пойму. Менталист может работать на уровне инстинктов, без глубокого понимания происходящего».

«Жаль. Думаешь, твои принципы воздействия отличаются от методов менталистов?»

«Результаты в некоторых случаях, может, не очень различаются, но методика определенно. Ты ведь помнишь, сколько времени я расколупывал полог невидимости Крисы?»

«Да, долговатенько возился», – согласился я.

«Это ведь тоже из области ментальной магии. Так вот, я смог его сгенерировать, что оказалось непростой задачей, поскольку он не статичный, а динамически меняющий свои параметры, соответственно меняется и электромагнитное излучение, воздействующее на мозг окружающих. По сути, я нашел защиту от таких воздействий, которую встроил в твою ауру, научился генерировать: твой полог невидимости – его аналог. Однако, несмотря на то что мне удалось его даже улучшить, на основе этого эксперимента я никак не могу сделать выводы о других вариантах подобного удаленного воздействия на мозг».

«Ладно, – вздохнул я. – Хотелось бы, конечно, разобраться и в этой области… – Я повел Принцессу наружу. – Но ты хотя бы одной своей незанятой извилиной продолжай работать в этом направлении. А я потом как‑нибудь к тебе присоединюсь, может, что и придумаем вместе».

Оседлав Принцессу и выведя ее на улицу, заметил, что гномов стало меньше. Кинул взгляд на радар – остальные перекрыли заднюю часть дома. Я мысленно пожал плечами. Гердт подошел к моей лошадке, погладил ее, наклонился и зачем‑то глянул ей на живот. Затем подошел ко мне.

– Откуда у тебя эта лошадь? – Лицо его ничего не выражало, но по ауре было видно, что ответ на этот вопрос для него почему‑то важен.

– Подарок, – кратко ответил я, не отвлекаясь от прокручивания и анализа найденной в инфосети информации, и взобрался на Принцессу.

Гердт, однако, продолжал стоять перед лошадью, не двигаясь.

– Кто подарил? – все так же спокойно продолжил он вопрошать. Или допрашивать, если учесть его поведение.

Я внимательно посмотрел на него. А ведь, похоже, Принцесса ему знакома. В таком случае не стоит заводить себе врагов уклончивыми ответами. Да и скрывать мне нечего.

– Мне ее подарил Дрихтмун. Знаешь его?

– С какой стати он подарил тебе лошадь своей племянницы?

Остальные гномы придвинулись поближе. Не угрожающе, а скорее с интересом. Некоторые из них бросали любопытствующие взгляды на своего командира.

– Тишь умерла, – опять же кратко ответил я.

– Вот как? – Гердт постоял пару секунд, затем вскочил на свою лошадь и пристроился рядом со мной. – Расскажи, что ты знаешь.

Я про себя вздохнул. Не хотелось теребить память в этом направлении, это вызывало во мне лишь чувство потери и тоски. И ведь, если логически подумать, ну кто была мне Тишь? Кратковременно мелькнувший образ, что‑то зацепивший в моей душе. Но, видимо, само обстоятельство встречи с ней и ее смерть оставили во мне такой глубокий эмоциональный отпечаток, что я до сих пор остро воспринимаю воспоминания о ней.

По пути во дворец я рассказал все, что знал о том деле, за исключением некоторых подробностей. Как оказалось, Гердт был хорошо знаком с Дрихтмуном. Мало того что тот оказался его бывшим начальником (правда, не уточнил, в каком деле), так они еще и дружили. Связь специально не поддерживали, однако иногда, раз в год, а когда позволяли дела, то чаще, Гердт ездил к Дрихтмуну, возил подарки для Тиши. И Принцессу еще жеребенком тоже подарил ей он.

– Значит, говоришь, напавших ты убил?

Я кивнул. Вроде все рассказал. Гердт задавал еще много вопросов, выпытывая у меня детали, но наконец отстал и неожиданно отъехал в сторону, задумавшись о своем. Его отношение ко мне я так и не понял. Он вел со мной беседу абсолютно ровным голосом и ничем не показал своих чувств. Вот только в ауре отражалась эмоция боли, перекрывая прочие. Оставшийся путь мы проделали молча. Да и я быстро отвлекся на весьма любопытный разговор, пришедший по прослушке.

В течение десяти минут я с интересом слушал, как эльфийская принцесса приперлась к Крисе (и откуда только узнала, где та ночует?) и стала забалтывать ее. С удовольствием отметил немногословность и холодную невозмутимость Крисы. Еще через пятнадцать минут, находясь уже в своей комнате и снова подключившись к каналу (не думаете же вы, что я способен выдержать столько времени женскую болтовню?), с удивлением отметил возросшую активность Крисы в плане общения. А через час с неудовольствием констатировал наличие у себя под боком (в другом конце здания) уже двух лучших подружек – эльфийки и гномки. С неудовольствием, потому что совершенно не представлял, что мне с этим делать. «Ну а раз так, – прикинул я, – то надо брать инициативу в свои руки и вести события по своему, относительно нейтральному сценарию, пока мне не пришлось играть по чужому. Тем более что и повод есть…» Я просканировал остальные разговоры и резко поднялся.

Эль

С самого раннего утра принцесса разослала своих шпионов по дворцу. Разумеется, это были не настоящие шпионы, просто ее личные слуги, а также вытребованные у брата помощники. К готовящейся встрече с неуловимым Админом девушка подошла со всей серьезностью. В конце концов, ей надоело гоняться за этим парнем, пора уже встретиться лицом к лицу. Она резонно полагала, что пообщаться с ним официально ей не дадут, а если и разрешат, то очень не скоро. Пока согласуют, просчитают все моменты. А принцесса с ее импульсивным характером просто не хотела ждать. Поэтому она решила действовать через Крису их’Дрим – девушку Ника. Благо и повод есть хороший – извиниться за действия отступников Леса, за нападение на нее. Ну а там до цели останется один шаг, причем в обход официоза. Немного расстроила информация, принесенная ее шпионами, что сегодня Криса ночевала отдельно от Ника – не поссорились ли? Если ссора серьезная, то второй пункт плана может не реализоваться. Однако это и упростило начало – сразу на две стороны она бы не смогла пускать стрелы. Ник же, судя по информации, полученной от наблюдателей снаружи дворца, куда‑то отправился, когда лучи солнца только‑только начинали осветлять ночное небо. Почему подступы к Крисе оказались свободными, Эль не знала, да и не особо интересовалась. Главное, ничто не мешает реализации ее плана.

Наконец нужные данные собраны, план разработан, осталось выполнить его с блеском, присущим действиям отпрысков королевского Дома. Эль в последний раз глянула в зеркало, нахмурилась, заметив в полуоткрытом вырезе спереди выглянувшую мордашку дракончика. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, загнала эмоции внутрь и попыталась объяснить ему, что недопустимо показываться на открытых частях ее тела. Иногда ей казалось, что она слышит какой‑то эмоциональный отклик от этого существа и порой даже получалось попросить его переместиться в другое место. Но так ли это на самом деле или просто совпадение, Эль не знала. Вот и сейчас, открыв глаза, увидела, что дракончик пропал, но понял ли он ее? А в целом ей понравился подарок. Да, объяснения своего целителя разумом она понимала, но в глубине души никак не могла принять, что вот эта забавная рожица, со своенравностью ребенка исследующая ее тело, может причинить ей вред. Собравшись с мыслями, принцесса резко развернулась и отправилась на запланированную ею встречу.

Еще никогда в своей жизни Эль не была такой красноречивой и убедительной! Наконец она поняла, осознала, пусть и в малой степени, насколько тяжел труд правителя. А ведь отцу постоянно приходится общаться с представителями других Домов, лавировать, чтобы никого не обидеть, убеждать, доказывать, приказывать. А ведь там не простая гномка, не знавшая в своей жизни никаких интриг, а умудренные опытом и возрастом интриганы! Тем не менее несмотря на кажущуюся простоту, Криса была крепким орешком, расколоть который Эль удалось далеко не сразу. Но все‑таки удалось! Спустя час общения принцессе удалось завоевать если не доверие, то, по крайней мере, положительное отношение со стороны Крисы. Та была потрясена, что извиняться к ней пришла сама принцесса эльфов, и этот факт сыграл в деле не последнюю роль.

– Слушай, – Эль слегка наклонилась вперед, – а откуда у тебя такое платье?

Девушки сидели за небольшим столиком у окна и попивали свежезаваренную чифу, принесенную расторопным слугой. Криса была в том же платье, что и на балу, хоть и без примеченного тогда принцессой ожерелья. Гномке очень шел наряд, Эль даже подумала, что ей и самой неплохо было бы пообщаться с портным, создавшим такое чудо. Разговор о Нике – цели ее визита к Крисе – принцесса пока не заводила. Она чувствовала, что благоприятный момент почти наступил, но сначала решила поинтересоваться насчет портного. Однако Крису этот вопрос почему‑то смутил. Эль сделала маленький глоток чифы, из‑под ресниц заинтересованно наблюдая за гномкой.

– Это подарок, – нехотя ответила Криса.

– А можно поговорить с портным, создавшим его?

Гномка хмыкнула:

– Попытаться‑то можно. Мне его подарил Ник. Это с ним надо говорить, – несколько уклончиво ответила гномка. Однако, услышав имя интересующего ее объекта, принцесса навострила ушки. И тут же воспользовалась представившейся возможностью. – Прости, что задаю личные вопросы, но… вы с ним поссорились?

Криса бросила на принцессу мимолетный взгляд и отвернулась к окну.

– Ну, вроде как…

– Это из‑за вчерашнего случая? – догадалась принцесса. Провести параллель между двумя событиями оказалось несложно.

Гномка кивнула.

– Чепуха, – улыбнулась принцесса. – Я на него не в обиде. Это было весьма… познавательно и волнующе.

Криса не успела ничего ответить – раздался легкий стук в дверь, которая тут же отворилась, и на пороге появился тот, о ком только что велась речь.

– Кто упоминает мое имя всуе? – весело произнес Ник, быстро вошел внутрь и слегка поклонился присутствующим. – Ваше высочество. Криса. Разрешите украсть у вас немного времени и предложить прогуляться в это прекрасное утро, воздух коего напоен свежестью и умопомрачительными запахами цветов.

Эль рассматривала стоящего парня. Теперь она уверилась в том, что он – тот нарушитель из священной рощи. Раньше она еще сомневалась, но сейчас, увидев его в той же одежде, что и тогда, в Лесу, отбросила все сомнения. Тем не менее в данный момент это ничего не меняло. Прикинув возможные варианты действий, Эль поняла, что лучше отложить это дело на потом. А сейчас стоило воспользоваться тем, что зверь сам прибежал в ловушку.

– Я не против. – Эль бросила взгляд на Крису. Та почему‑то удивленно смотрела на Ника. – С удовольствием пройдусь. Пойдем, Крис?

Гномка согласно кивнула.

– В таком случае прошу следовать за мной. – Ник подал девушкам руки. Эль нервно дернула уголком рта, но ничего не сказала. Ну откуда человеку знать, что эльфийки позволяют себе ходить под ручку только с возлюбленными или мужьями? Однако сейчас она решила проигнорировать двусмысленность ситуации и, взявшись за локоть парня, посмотрела на гномку. Та последовала ее примеру.

– И куда ты нас поведешь? – Видя молчаливость Крисы, принцесса решила взять разговор в свои руки.

– Вам ведь еще не доводилось бывать в цветочном саду архимага? – Они вышли из комнаты. – О! Его стоит посетить! Гостям туда вход закрыт, но я договорился с кем надо и мне выдали амулет‑пропуск. Думаю, вы не будете разочарованы, ведь садовник – эльф. Правда, кажется, отлученный от Леса и довольно старый. Вас ведь это не смутит? – весело тараторил парень.

– Нет, – улыбнулась принцесса. – Да и на садовника интересно взглянуть, вдруг кто‑то знакомый?

– Вообще‑то есть еще личный сад архимага, но туда, кроме него, вообще никому нет доступа. – Парень с притворной печалью покачал головой. – Впрочем, нам и тут будет интересно.

– А кто это за нами плетется? – Эль кивнула за спину, где в некотором отдалении от них следовал какой‑то гном в гвардейской форме.

– Да так, – пожал плечами Ник. – Моя охрана, – с иронией произнес он. Во время разговора он поглядывал на Крису, но та продолжала молчать.

– Кстати, – вдруг сказал он, – приношу свои извинения за вчерашний инцидент. Уверяю, вам абсолютно ничего не грозило.

– Пустяки, – улыбнулась Эль. – Извинения приняты.

– Ну, раз это пустяки, то, может, просветите, почему Криса дуется на меня из‑за этого случая?

Эль наклонилась и посмотрела на слегка зардевшуюся гномку, идущую с сердитым видом. Затем бросила любопытствующий взгляд на Ника.

– Твой вопрос выдает в тебе чужестранца. Причем из очень далекого далека.

– Объясни. – Ник пропустил девушек к двери, выходящей во двор, и повел их по тропинке куда‑то за корпус дворца. Мельком оглянувшись, Эль успокоилась – недалеко от гнома‑гвардейца за ними следовала ее охрана.

– Это знают даже дети, – пожала она плечами. – Из‑за низкой рождаемости по сравнению с людьми ценность женщины у нас особенно высока. У гномов, кстати, схожая ситуация. Соответственно поднявший руку на женщину ставит себя в крайне невыгодное положение.

– Что, – удивился парень, проигнорировав намек на его родину, – и жену уже нельзя поколотить?

Принцесса звонко рассмеялась. Даже Криса улыбнулась.

– Ну, это уже в компетенции стражей порядка. Если есть жалобы – будут разбираться. Но если до членовредительства не дошло и если родственники жены не вступятся, то на это смотрят сквозь пальцы.

– Тогда объясни мне, почему не было большого шума, когда демон напал на тебя? Мало того что женщину, но еще и принцессу?

– Ну, – криво улыбнулась Эль, – ситуация произошла как бы в бою, а это уже другое дело. К тому же кто сказал, что его выходка сойдет ему с рук?

– Ладно, я понял. – Ник кивнул. – В таком случае повторно приношу свои извинения. Осознал. Каюсь. Готов искупить вину. – Он шутливо, как бы в раскаянии склонил голову.

– Ловлю на слове, – тут же откликнулась принцесса. – Ты ведь понял, о чем пойдет речь?

Ник кивнул.

– Давайте все‑таки войдем в сад. – И действительно, тропинка уперлась в сплошную растительную стену, сквозь которую не было видно ни малейшего просвета.

Эль про себя покивала головой. В самом деле, это создал настоящий эльф, маг. Насколько она знала, если попытаешься пройти сквозь эту стену без пропуска, в лучшем случае тебя просто спеленают лианы, усиленные магией. А ведь защита может оказаться намного серьезней. Однако вопреки опасениям переплетенные ветви с гибкими лианами при их приближении расступились, образуя арку, в которую они и прошли. Эль только сейчас сообразила, что охрана осталась снаружи, но ничем не выдала своих мыслей – дергаться уже было поздно, да и слова Ника полностью подтвердились. Открывшийся вид ее поразил. Не тем, что сад был создан на высшем уровне, а тем, что он оказался ничуть не хуже сада в их дворце. Сначала она восприняла слова Ника несколько скептически, ведь даже среди садоводов‑эльфов существуют градации мастерства. И если проводить параллели с магией, то тут постарался настоящий гроссмейстер.

Некоторое время они молча прогуливались по дорожкам, посыпанным разноцветным песком, будто сделанным из растолченных драгоценных камней, любуясь цветочными композициями, пока не наткнулись на беседку, увитую со вкусом подобранными растениями и цветами, образующими своими лепестками интересные, ни на что не похожие картины. Внутри располагались удобные плетеные креслица, усевшись в которые можно было почувствовать себя как на представлении – дальняя стена отсутствовала, открывая уже по‑другому, но тоже красиво оформленную часть сада с небольшими фонтанами с причудливо перетекающей из чаши в чашу водой, которая кое‑где даже двигалась вверх.

– Итак… – Ник вдруг достал из скрытой ниши бутылку вина.

Эль пригляделась – это оказалось элитное демонское вино, конкурирующее с лучшими эльфийскими сортами, и удивилась – откуда он смог достать эту дорогую редкость? Тем временем парень поставил на стол три бокала и корзинку с фруктами. Принцесса покачала головой – очевидно, Ник подготовился к встрече. Только как он узнал? Криса же с легкой улыбкой наблюдала за движениями рук парня, разливающего вино.

– Итак… – повторил Ник и откинулся в кресле, грея в руках бокал. – Спрашивай.

– Хорошо. – Принцесса попробовала вино и зажмурилась, оценивая букет. Да, настоящее! – Что насчет дракона‑амулета?

– Ты ведь уже заметила, что он тебя слушается?

– Совсем чуть‑чуть, – недовольно нахмурила брови Эль.

Ник рассмеялся:

– Ну а как ты хотела? Это ведь, по сути, ребенок. И как все дети, иногда непослушен. Но все‑таки чаще он должен слушаться своего… хм… носителя. Убрать его я действительно не могу. Но при желании, думаю, уже через неделю, ты сможешь попросить его уйти.

– Да? – скептически выгнула бровь принцесса. – Это всего лишь слова.

– Слова, – кивнул Ник. – Но ведь неделя – не такой большой срок? Только учти – если он покинет тебя, то умрет. Так что решать тебе. А чтобы легче было осваиваться, я тут приготовил… хм… инструкцию пользователя, – не совсем внятно пробормотал он и откуда‑то достал несколько листков бумаги. – Здесь описана техника входа в транс и действия, которые помогут быстрее наладить контакт с амулетом. Криса, возьми копию.

– Зачем? – впервые после появления Ника подала голос гномка.

– Ну, я не хочу, чтобы с тобой случилось что‑то плохое вроде того нападения эльфов‑отступников. Согласись, тебе просто повезло. Будь они менее самоуверенными, ты бы вряд ли выкарабкалась. Примешь от меня этот подарок?

Эль с интересом посмотрела на гномку. Еще в комнате, когда они разговаривали, ее дракончик иногда высовывал свою голову, чтобы оглядеться (и зачем ему это, если он магический и преград в виде одежды для него не должно быть?), и тогда Криса с интересом к нему присматривалась.

– Ну что? – Ник тоже смотрел на мнущуюся девушку.

– А можно, чтобы он был красным, а не зеленым, как у Эль?

Ник улыбнулся:

– Можно, все можно. – Затем положил руку поверх ладони Крисы и закрыл глаза. – Все, – спустя некоторое время устало выдохнул он и жадно отпил из бокала.

Эль попыталась что‑то рассмотреть с помощью своих куцых магических способностей, но не преуспела. Единственное, что поняла: Ник подготовился заранее – слишком быстро прошло формирование и внедрение амулета. Тем более такого сложного.

Криса рассматривала свою ладонь. Рука чуток покраснела, но ничего особенного не просматривалось. Заметив ее недоумение, Ник пояснил:

– Через пару дней проявится.

– А почему себе не поставишь? – поинтересовалась принцесса, с интересом наблюдавшая за происходящим.

– Поставил, – кивнул Ник. – Только он еще не «родился».

– А какого он у тебя будет цвета? – с чисто женским любопытством поинтересовалась Криса.

– Мне черный нравится, – пожал плечами парень. Некоторое время сидели молча, переваривая произошедшее и любуясь открывающимся видом. Принцесса перевела взгляд на инструкцию. Сверху большими буквами в эльфийском стиле с кучерявыми завитками официального слога шел заголовок: «Амулет персонального защитника и целителя. Название – «Дракоша». Номер модели – 1». Мельком глянув на инструкцию Крисы, лежащую на столе, увидела то же самое, но написанное чеканным экономным шрифтом по‑гномьи, и единственное отличие было в номере «Дракоши». У Крисы он был вторым. Эль довольно про себя улыбнулась и принялась читать.

– Ваше высочество, могу ли я надеяться, что все претензии эльфов ко мне сняты? – Ник вопросительно посмотрел на принцессу.

Эль отвлеклась от бумаг и в задумчивости прикусила нижнюю губу. Вот что ему ответить? И ведь как вопрос повернул! «Эльфы»! А Эль – принцесса, и то, что она сейчас ответит, можно считать официальным решением правящего Дома. С одной стороны, дело о проникновении чужака в священную рощу еще не закрыто, поведение Ника по отношению к ней вызывает вопросы. С другой стороны, просьба отца приглядеть за ним. Но кто знает, как изменится мнение короля в будущем?

– На текущий момент лично у меня к тебе претензий нет, – выкрутилась Эль. – Более того, я искренне благодарна тебе за то, что ты помог мне и моим воинам в том переулке. Я этого не забуду. – Девушка слегка улыбнулась.

– Ну, – вздохнул Ник, – хоть что‑то. Можно забрать Крису на пару минут для приватного разговора?

Эль разрешающе покрутила ладонью, мол, пожалуйста, и уткнулась в заинтересовавшую ее инструкцию. «Мириться, наверное, потащил», – подумала она. Однако нет‑нет да поглядывала на беседующих Ника и гномку. Они отошли к фонтану, чтобы их не было слышно. Ник о чем‑то говорил, брал Крису за руки, потом обнял ее сзади. Эль с легким раздражением смотрела на эту парочку. Проанализировав свои чувства, констатировала, что, оказывается, с удовольствием завела бы интрижку с Ником. Так, ни к чему не обязывающую. Эль прищурилась, по‑новому рассматривая парня. А ведь он вполне в ее вкусе! Высокий, сильный, симпатичный, веселый, за словом на дерево не лезет, маг. Все это вызвало в принцессе искренний интерес.

Из задумчивости ее вывел слабый шелест свисающих с двери растений. Девушка резко повернула голову, одновременно подтянув под себя согнутую правую ногу, где под платьем был скрыт прикрепленный к лодыжке нож. У входа стоял очень старый эльф. Пожалуй, редко можно встретить эльфа, в котором по первому взгляду можно опознать глубокого старика. Годы не согнули его, но начисто выбеленные временем волосы, морщинки у глаз и распространяемая аура абсолютного спокойствия, скорее даже равнодушия, однозначно говорили о многовековой старости.

– Маленькая дочка малыша Лаурина решила полюбоваться искусством старого Эллейнитиэля? – произнес старик скрипучим голосом. И куда подевалась эльфийская мелодичность в его голосе? Эль никогда еще не видела настолько беспощадного действия времени. C удивлением она узнала в волосах старика знаки второго по знатности, после королевского, рода.

– Вас, кажется, не представляли мне? – холодно произнесла Эль, слегка касаясь рукоятки ножа пальцами опущенной руки.

– А у малышки есть зубки, – усмехнулся старик. От этой улыбки все лицо пошло трещинами‑морщинами, вмиг изменив его и почему‑то сделав не таким пугающим. – И не трогай свою зубочистку. Тому, кто посвятил свои лучшие годы службе твоим предкам, не пристало на старости лет менять свои принципы и вредить их потомкам.

– Моим предкам?

Эльф не ответил и погрузился в свои мысли. Однако через мгновение он очнулся, повернулся и молча вышел из беседки. Эль подхватилась и выскочила вслед за ним.

– А чего вы хотели?

Старый эльф повернулся и некоторое время разглядывал лицо удивленной его поведением Эль.

– Я уже давно ничего не хочу, – наконец произнес он, явно удовлетворенный результатами осмотра. – Но раз уж так вышло… можешь приходить в этот сад в любое время. Растения тебя пропустят.

– А как получилось, что вы разрешили Нику сюда входить? Я ведь правильно понимаю, что не всякий сюда может войти?

Эльф по‑стариковски пожевал губами.

– Он сам сюда вошел. Почему‑то растения его пропустили, хотя не должны были. Мне потом пришлось еще восстанавливать их. Я его попросил больше не причинять вреда защите. Пусть уж заходит как гость.

– И что? Вас не удивляет случившееся?

Эльф долго смотрел куда‑то вдаль, вроде бы не услышав вопроса. Эль нетерпеливо шевельнулась, что привлекло внимание старика. Принцесса вдруг отчетливо поняла, что старый эльф немного не в своем уме.

– Я слишком много в жизни встречал непонятного, чтобы удивляться. Для меня достаточно того, что к нему благоволит архимаг. – Старик развернулся и пошел прочь. Однако через несколько шагов остановился и бросил через плечо: – Передай отцу привет от Эллейнитиэля. Он поймет, от кого.

Принцесса стояла некоторое время, пораженная случившимся. Потом пожала плечами и вернулась в беседку, чтобы наконец ознакомиться с подаренным ей Ником документом.

Прочитав инструкцию, Эль довольно улыбнулась. В принципе ничего особо сложного там не описывалось. Техники чем‑то напоминали психологическую подготовку рейнджеров, с которой она была знакома не понаслышке. Она собралась было кое‑что попробовать, как обратила внимание на появление нового лица.

Ник

Я уже все объяснил Крисе, провел тесты на усвоение ею информации и просто стоял, обняв ее сзади. Что бы там дальше ни произошло, моя работа по управлению элементалями земли не пропадет даром. Это ведь очень обидно, когда сделаешь для кого‑то сложную работу, вкладывая в нее свою душу, а она остается невостребованной. Как все неудачно складывается! И откуда только приперся этот дракон? И главное, откуда он взял информацию о моем появлении в этом мире? Поначалу вроде бы ничего не предвещало проблем. Прослушав разговор архимага с эльфийским королем, а чуть позже с подданными касательно организации пышной встречи дракона, я только радовался, что увижу интересное зрелище. Однако архимаг, видимо, хорошенько все обдумав, почему‑то изменил решение и отдал новые распоряжения. Вместо пышной, показушной встречи на глазах у жителей города дракона тайно проводят во дворец, затем будут выполнены упомянутые распоряжения, а дальше – по результату. Или дракона официально представят и объявят подданным о новом достижении архимага – налаживании дружеских отношений с драконами, или же…

В общем, я не все понял, тем более что «жучок» архимага вдруг перестал передавать информацию. Проведенный анализ и испытания с помощью Умника показали, что симбионты могут дохнуть или уходить в глубокую спячку при использовании высоких магических энергий магом, на котором живут. Не с первого раза, к счастью, и не всегда, но если не делать перерывов, давая симбионту «очухаться»… Чем занимался архимаг, я не знал, но в результате его действий симбионт вырубился. Тем не менее один из вероятных вариантов развития событий подразумевал неприятные для меня последствия. Все‑таки я надеялся, что этого не произойдет. В принципе мне тут нравится, хоть и многое напрягает. Поэтому я надеялся отбрехаться, благо примерно представлял, о чем пойдет речь, но на всякий случай серьезно отнесся к возможной необходимости уйти.

От невеселых мыслей меня отвлекло появление Васы. Хорошо хоть на нем «жучок» исправно работал, что позволяло опосредованно быть в курсе задумок архимага, пусть и не всех. И нет чтобы просто послать Васу ко мне для откровенного разговора! Нет же, обязательно надо устроить очную ставку, чтобы самому отслеживать все нюансы будущего разговора и задавать правильные вопросы! Я с неохотой оторвался от Крисы. Она будто что‑то почувствовала и с тревогой смотрела на приближающегося Васу.

– Вот ты куда забрался! – Учитель с любопытством оглядывался. Однако вид у него неважный. Слегка осунулся, вроде как думу тяжкую думает.

– А то вы не в курсе всех моих перемещений, – буркнул я.

– Тут такое дело… – Мэг проигнорировал мое замечание и с сомнением посмотрел на Крису, но, видимо, решил, что ничего секретного, что надо от нее скрывать, в его словах нет. – Нас посетил представитель драконов. Впервые может получиться установить с ними какие‑то отношения. У эльфов он уже побывал, теперь решил к нам заскочить. Руархид хотел бы, чтобы ты присутствовал при встрече.

– Зачем?

– Кто знает этих драконов, – пожал плечами Васа. – Все‑таки ты владеешь инфомагией, хотелось бы, чтобы ты проконтролировал дракона, чтобы он чего не учудил своей магией.

– А чего его бояться? – попытался отмазаться я. – Вряд ли драконы ни с того ни с сего послали убийцу к архимагу.

Васа печально вздохнул. Сразу видно, он тяготится разговором, но долг перед гномами превыше всего!

– Есть еще пара вопросов… В общем, пойдем. – Он развернулся и, сгорбившись, медленно пошел к выходу.

– Что это с ним? – недоуменно спросила Криса.

– Не знаю. – Я развернул девушку к себе, полюбовался ее личиком, погрузился в озера ее глаз и, когда в них начало проступать беспокойство, крепко поцеловал в губы. Затем резко развернулся и пошел за учителем.

Васа ждал у выхода. Махнув мне рукой, повернулся и побрел куда‑то в заднюю часть дворцовых построек. Я мельком огляделся. Гвардейцев стало намного больше, правда, рассредоточились они так, чтобы не привлекать внимание – типа прогуляться вышли. Они ходили туда‑сюда, но рядом со мной постоянно находились несколько сопровождающих. Причем все с включенными навороченными амулетами, даже мимолетный взгляд на которые заставлял проникнуться уважением к их создателям, изобретшим такую защиту. Краем глаза зацепил промелькнувшее удивление на лице одного из эльфов‑охранников принцессы, оставшегося у входа в сад ожидать свою подопечную. Васа всю дорогу молчал. Не было обычных предупреждений о моем поведении при встрече. Я про себя пожал плечами и перед тем, как повернуть за угол здания, оглянулся, активировав пару плетений.

– У меня в комнате лежит кристалл, – тихо в спину учителю сказал я, – там мои последние разработки, о которых мы с тобой говорили. Настроен на твою ауру и активируется от стандартного ключа активации. Потом посмотришь.

Васа, не оглядываясь, кивнул. А мы все шли и шли. Здания одно за другим оставались за спиной, о редкой посещаемости этой части дворцового комплекса говорили детали окружающего вида. В глаза не бросалось, но мелкие штришки, как то: слишком ровные и неутоптанные дорожки, растения, выпустившие ветки за установленные им границы, лежащий кусок плиты, который явно не успели убрать после какого‑то ремонта, – царапали глаз, хотя в целом все оставалось на уровне.

Наконец мы остановились перед зданием, которое несколько не вписывалось в общий дворцовый ансамбль. Во‑первых, в нем не было окон, во‑вторых, сама архитектура сильно разнилась в сторону функционального стиля. Бросающееся в глаза отсутствие всяких украшательств наводило на подобные мысли. Что можно подумать о сером огромном параллелепипеде шириной и длиной в полсотни метров? Ангар – не ангар, полигон – не полигон… Впрочем, здание особо не привлекало внимания, ибо было окружено большими раскидистыми деревьями, а также дворцовыми постройками.

Мой провожатый остановился у небольшой каменной двери строения и повернулся.

– В общем, так… – Васа сцепил руки в замок, на меня он не смотрел. – Там, внутри, архимаг и прибывший дракон. У вас сейчас будет долгий и, возможно, опасный для тебя разговор. – Он замолчал.

– Зачем ты меня предупреждаешь? Вдруг я решу, что мне там, – я кивнул на дверь, – делать нечего?

– Твой амулет‑пропуск в данный момент обнулен, – покачал головой Васа. – Даже с твоими текущими и предполагаемыми способностями в этом месте, я имею в виду во дворце, а особенно там, – кивок на здание, – ты вряд ли что‑то сможешь сделать. Да и дракон, если что‑то пойдет не так, не сможет проявить свою магию во вред кому‑либо. Я просто хотел сказать, что был против того, что тебе предстоит. И еще… – Учитель помолчал. – Я искренне рад, что у меня был такой ученик, как ты. Чем бы дело ни кончилось, член совета уже не может быть чьим‑то официальным учеником.

– А в другом случае?

– В другом случае тем более ученика у меня не будет. Все, хватит вопросов. Иди! – Васа приложил ладонь к выступающему прямоугольнику на стене. Внутри что‑то рокотнуло, прошипело, в гладкой стене появилось очертание двери, затем толстенный кусок камня, который являлся дверью (ни фига себе! Толщина около двух метров!) мягко сдвинулся внутрь и вправо, открыв проход. М‑да… Прямо бункер на случай ядерной войны!

Васа не заметил, как рядом с моей ногой на гравий упал небольшой мутный кристалл, тут же затерявшийся среди камешков, ну а я, вздохнув, сделал шаг внутрь.

«Я повторно предлагаю тебе не ходить туда и просто убежать».

«Надо, Умник, надо. Не люблю неопределенности и недосказанности».

За спиной дверь вернулась на место. Пол под ногами дернулся и с минуту подрагивал. Такое ощущение, что внутреннее пространство помещения прокрутилось вокруг своей оси. Обернувшись, понял, что примерно так оно и есть. Силовая нить, протянутая мною от входа в здание, пока я шел внутрь, разорвалась примерно посередине. Механизм перестал работать, и тут же внутри стен образовался мощный энергетический слой, наверное, силовое поле, неслабо изолирующее внутреннее пространство от внешнего мира. По крайней мере, инфощуп, тут же сформированный мною, не смог пробиться сквозь него, изменяя свои волновые характеристики, а дальше рассеиваясь. Все‑таки прав я был насчет влияния сильных магических энергий на инфомагию. На каком‑то уровне они начинают воздействовать друг на друга. Я про себя покачал головой, тут же проверил доступность инфосети и с облегчением вздохнул – здесь все в порядке. На это я и рассчитывал. Странно как‑то. Инфосеть построена по принципам инфомагии, однако вот оно, различие! Инфоплетения рушатся, а инфосеть тем не менее доступна! В чем дело? С другой стороны, инфосеть – это ведь не переплетение инфомагических нитей, а что‑то вроде поля… Или нет? Может, в этом все дело? Ладно, не время для отвлеченных рассуждений!

Вообще, происходящее сильно мне не нравилось, но я решил относиться к нему, как к финальной сцене какой‑нибудь игрушки‑бродилки, где на последнем уровне без бонусов делать нечего, поэтому‑то, поняв, что мне предстоит нечто подобное, носился с утра по дворцу, как ужаленный, подготавливая себе эти «бонусы». Ну, это только мне кажется, что носился, ибо постоянно сверялся с планом, разработанным для действий в установленном временном диапазоне, внешне же бесцельно бродил и старательно производил на окружающих наблюдателей впечатление этой «бесцельности». А некоторые закладки, на всякий случай начал делать, как только попал во дворец.

Все эти мысли у меня заняли буквально пару секунд на втором потоке сознания, в то время как первый анализировал открывшееся перед моими глазами внутреннее пространство большого зала. Правда, в отличие от предыдущих распараллеливаний, сегодня мне не приходилось переключаться между потоками, мое сознание одновременно контролировало оба и было в курсе, что происходит в каждом. Интересное ощущение. Какое все‑таки сложное устройство этот мозг! Все время подкидывает сюрпризы! В принципе это все последствия того моего инсайта да дополнительно активировавшихся нейронов в мозгу. Но если это поможет мне выжить или просто продвинет на новый уровень, я только за.

Зал представлял собой круглую комнату из ослепительно‑белого мрамора, абсолютно без всяких украшательств на стенах. А вот на полу был изображен интересный рисунок с хорошо защищенным встроенным плетением непонятного назначения. То есть обычный маг просто так в нем фигушки что с ходу исправит – дублирование функций и контроль целостности на высшем уровне. Причем даже определить его предназначение навскидку не получилось – несколько слоев плетения просто не давали такой возможности. Чуть сбоку от центра стоял стул и небольшой столик с разнообразными напитками. В остальном комната была пустой. Я побродил внутри, пытаясь рассмотреть, что за стенами, но ничего интересного не обнаружил. А вот в куполообразном потолке, расположенном на достаточной высоте, прослеживались магические навороты. Странно, но комната была в несколько раз меньше внешнего периметра здания.

Неожиданно сзади раздалось покашливание. Я резко обернулся и увидел в центре зала архимага, сидящего на стуле, и дракона. Мой взгляд прикипел к зверушке. Вот это класс! Одно дело читать про умных рептилий, и совершенно другое – видеть их воочию! Здоровенная такая зверюга, стоящая на мощных задних ногах, опирающаяся на хвост, видимо, сидит так, а вот передние ручки (я хмыкнул), достаточно длинные, чтобы сцепить их в чисто человеческом жесте в замок и расположить на груди, до живота явно не дотягивались. Зверь не сводил с меня взгляда, глаза у него так интересно моргали, периодически затягиваясь пленкой, увлажняющей поверхность глаз… В общем, чудо, а не зверь! Кстати, совсем не похож на дракончиков, используемых мною в качестве собственного штампа, больше похож на динозаврика. А как они так незаметно вошли в комнату?

«Очень качественная динамическая иллюзия», – ответил Умник.

Я присмотрелся. Действительно так. Причем, судя по движениям, иллюзия полностью повторяет настоящих дракона и архимага. Будь здесь развиты технологии, я бы решил, что это 3D‑сцена, на которую транслируют изображение реальных объектов, снятых с помощью трехмерной голографической камеры. А вон, кстати, и «проектор» в потолке, генерирующий иллюзии.

– Ну что ж, все в сборе, – раздался голос архимага, который с каким‑то новым интересом на лице присматривался ко мне. – Прошу знакомиться. Представитель драконов – Драххх. – Он кивнул на моргнувшего в этот момент дракончика. – Ник Админ Рутович. Человек.

– Очень приятно, – вежливо кивнул я дракону и, пройдя сквозь иллюзию архимага, сел на стул.

– Приветствую, – донесся до меня странный гортанный голос дракоши. На гномьем. Круто! Он еще и говорить членораздельно может! А я даже не задумывался, каким способом они общаются. И так забавно – на его горле вибрировал какой‑то мешок, а рот оставался раскрытым, но неподвижным.

– Сразу предупрежу насчет этого места, – начал свою речь архимаг. – Здание, в котором мы находимся, сделано специально для сложных переговоров, в том числе с участием магов. Участники переговоров не могут применять магию без вреда для себя, они изолированы в отдельных ячейках здания, видят друг друга только посредством магии иллюзий. Здание хорошо защищено как магически, так и чисто механически. Построено в незапамятные времена, и с тех пор его защита постоянно улучшалась, в том числе и мною. Мои аналитики утверждают, что даже с помощью драконьей магии, – архимаг чуть поклонился дракону, – или инфомагии, – он посмотрел на меня, – вряд ли удастся что‑то сделать. Кстати, пробовать не советую, здесь магические потоки огромной мощности, готовые в любой момент выплеснуться вовнутрь в виде мощных боевых плетений, так что не надо проверять. Призвать отсюда элементалей тоже не получится. И пока все здесь присутствующие не придут к удовлетворяющим меня результатам переговоров, отсюда никто не выйдет. Итак… – Архимаг сложил руки на животе и откинулся на спинку кресла. – Уважаемый Драххх проделал длинный путь через земли людей и эльфийский Лес, теперь вот добрался до нашего Дорзена, по его словам, лишь с одной целью – исследовать тонкие возмущения пространства. Они возникли в Лесу эльфов около года назад. Лаурин, король эльфов, не стал препятствовать его исследованиям, результатом которых стало получение информации, что на территории Леса произошел переход некоего существа в наш мир. Предположительно, посланца демиурга. Что скажешь? – Архимаг посмотрел на меня.

Я пожал плечами:

– Очень интересно. Хотелось бы послушать до конца.

– Дело в том, что практически со стопроцентной достоверностью установлено, что этот посланец – ты. Возражения?

– Забавное предположение, – ответил я, наливая себе в бокал сок.

– Предположение? Попробуй обосновать, что это не так.

– Почему я должен это делать?

– Я потом скажу, – кивнул архимаг, – мы до этого еще не дошли.

– Мое прошлое – это мое личное дело, и оно никак не связано с предметом разговора. И до сего момента я ни разу не слышал ни о каких демиургах и их посланцах.

Архимаг некоторое время молчал.

– Ты не подумай, я не считаю дракона правым априори, если вдруг у тебя возникло такое чувство. Я пытаюсь сам разобраться в ситуации. Твои слова в целом имеют смысл. Есть только одно «но». За всю историю мира драконам было абсолютно наплевать на появление у людей магов, владеющих драконьей магией. Такие вот исследователи вроде Драххха – большая редкость, и если не лезть на их территорию, то кем бы ты ни был, им до тебя нет никакого дела.

– Ему‑то есть дело, – буркнул я. – А может, я просто намного сильнее предыдущих магов, вот они и переменили свое мнение? И вообще, пусть ему интересно, но зачем было все это устраивать? – Я обвел рукой окружающее пространство.

– Тут мы подходим к продолжению истории. Давай пока исходить из слов дракона. По его мнению, твое владение инфомагией намного превышает возможности даже самих драконов. Он это определил по твоим инфомагическим действиям. Кроме того, у тебя есть практически постоянная связь с… Драххх называет это место душой мира. Насколько я понял, это некий слой реальности, в который входят астрал, ментал и прочие слои реальности.

– Звон, когда ты делаешь магию, – неожиданно вклинился в разговор дракон, – он другой, не такой, как у всех. Сложно описать, нет слов в гномьем языке, так звучат только артефакты демиурга. Артефакты звучат только, когда работают, ты звучишь очень тихо, но всегда.

– Ну вот вам и ответ – они обеспокоились всем этим, – перебил я. – Не скажу, что это правда, главное, что они так считают.

– Однако это же и подтверждает их слова о том, что ты – посланник демиурга. Ибо, по утверждению Драххха, на таком уровне может работать только демиург или его помощники. И это логично.

– Чушь. Но допустим, это правда. Чем же вам не угодил демиург? – Я подпустил в голос толику удивления.

– Да ничем, – досадливо поморщился архимаг. – Появись ты в другое время, я бы принял тебя с распростертыми объятиями. – Все‑таки он построил фразу так, будто уверен, что я посланец демиурга! Я про себя скривился. – Но тут есть еще кое‑что. Причем достоверно подтвержденное мною через астрал, а также, – архимаг бросил на меня быстрый взгляд, – еще кое‑кем. К нам собираются вернуться боги. И наличие их эмиссаров легко отследить в астрале. Они и не особо скрываются. То есть частично информация дракона подтверждается, что повышает доверие к остальной ее части. Так вот, в целом многие знают, что давным‑давно на нашей земле произошла битва демиурга и богов. В результате разразилась страшная катастрофа, почти уничтожившая существовавшую тогда цивилизацию. Что уж они там не поделили, я не знаю, но догадываюсь. Это просто. Двух хозяев в одном доме быть не может. Ты прослеживаешь мою мысль? – Архимаг вдруг внимательно посмотрел на меня. – Прошло очень много времени, и вдруг на месте старой битвы появляются два давних противника. Если логически помыслить, как ты думаешь, что произойдет?

– Ответ очевиден, – пожал я плечами. – Вполне вероятна новая битва.

– Вот! – поднял палец Руархид. – А пострадавшими окажемся все мы, живущие на этой земле!

– В целом я вас понимаю, но какой выход из этой ситуации видите вы? – поинтересовался я. Ну архимаг и закрутил! Меня аж самого продрало до пяток, только вот я – не демиург и не его посланец, что бы там ни думал архимаг.

– С богами нам не тягаться, – мрачно буркнул архимаг, – как и с демиургом. Однако богам, так или иначе, нужны мы, живые существа. Мы знаем, что они живы нашей верой в них. В отличие от демиурга, действовать напрямую боги почти не способны, а делают это через своих аватаров – просто вселяются в некоторых существ, или это делают их эмиссары, а иногда с помощью ментальной магии оставляют в них свои матрицы сознания. Это дает такому аватару возможность заниматься магией, но только с помощью божественных сил. На самом деле аватар просит бога сделать то‑то и то‑то, а он сам или через своих эмиссаров выполняет. Тут надо уточнить, что для гроссмейстеров любых магий боги – просто что‑то вроде очень сильных магов, только в энергетических формах существования. К сожалению, простые люди, гномы и прочие, имеющие мало общего с магией, так не считают. Однако для нас тут остается возможность выбора – сотрудничать с богами или нет. Мы можем им противостоять или, наоборот, сотрудничать с ними. Демиург же – существо другого порядка. Он несколько чужд нашему сознанию, ибо непонятно, какие цели преследует. Вот, например, решит демиург, что ему не нравится этот мир – и уничтожит его или перекроит по‑своему, не считаясь с нашим мнением. Ладно, – архимаг остановился на секунду и перевел дыхание, – застращал я вас. Пусть я утрирую и в действительности насчет демиурга все совсем не так, но вот что будет, если они одновременно тут появятся, могу спрогнозировать с высокой вероятностью. Войны не избежать, а я не хочу, чтобы мой мир разрушился. Поэтому вижу единственный выход: не дать появиться в моем мире демиургу, пока здесь не обоснуются боги. В таком случае баланс будет сдвинут в сторону богов, а демиург, как существо, несомненно, умное, возможно, решит пока не возвращаться. Хотя кто их знает, этих демиургов? Ты понимаешь, к чему я веду?

– Чего уж не понять. Шлепнете меня – и всех делов, – буркнул я. – А как быть с той несомненной пользой, которую я принес гномам? Все эти наработки, подвижки в исследовании магии?

– О! – протянул архимаг. – Я давно уже сужу окружающих не только по делам, но и по возможным последствиям их действий. Любое действие, хоть тщательно просчитанное, хоть совершенное под воздействием эмоций, ведет к определенным результатам. И не всегда то, что мы видим, является правдой. Почти всегда за поступками прячутся скрытые, неявные цели, задачи. Вполне возможно, помогая нам, ты, как посланец демиурга, пытаешься нарушить сложившийся статус‑кво. Ну вот смотри, утрированный пример: с твоей помощью гномы становятся сильнее, равновесие сместилось, мир стал выглядеть по‑другому, кому‑то это не понравилось, на нас пошли войной. Ты, посланник демиурга, снабжаешь нас знаниями и создаешь оружие. С тобой советуются, ты необходим. Наступает момент, когда без тебя не принимается ни одно важное решение, ты по уши влезаешь в управление государством, и вот маленькое недоразумение – и гибнут все те, кто мешает, а к моменту прихода демиурга власть над усилившимся государством переходит к его посланнику. – Архимаг вздохнул. – Как гипотетический пример пойдет?

– Пойдет, – кивнул я. – Вот только я не посланник. Я человек, попавший сюда случайно, и власть мне на фиг не нужна.

– Кроме слов уважаемого Драххха есть еще один момент. Все общавшиеся с тобой, когда ты только вышел из Леса, утверждают, что у тебя был архаичный акцент. И когда ты говорил на гномьем, и когда на эльфийском. Это укладывается в приведенную схему. Допустим, демиург периодически посылал сюда своих посланников, но делал это раз в несколько тысяч лет. Каждый следующий посланник в начале своего пребывания здесь вынужден использовать только знания о нашем мире, полученные предыдущим.

Тут мне просто нечего было ответить. Некоторое время мы молчали.

– А как относится Драххх к уничтожению возможного посланника демиурга? – обратился я к дракону. Архимаг тоже с интересом на него посмотрел.

Дракоша некоторое время молчал, потом раскрыл свою пасть и завибрировал горловым мешком.

– Я печален. Я думал, найду того, спрошу много, много узнаю. Руархид умный. Я так, как он, не думал. Но может быть правдой. Боги нам не страшны, демиург тоже. Страшно, если мир рухнет. Я не знаю, как правильно поступить. – Дракон лег на живот и замер.

– Ну вот, – пробормотал архимаг, – решение за нами.

– А чего, собственно, вы ждете от меня?

Руархид задумчиво потер пальцем переносицу.

– Трудно сказать. Если мы найдем способ убедиться, что ты не посланник демиурга, все останется на своих местах. Я крайне заинтересован в тебе, но сам понимаешь, опасность разрушения мира… – Руархид развел руками.

– Какие будут варианты?

– Согласишься на сканирование памяти менталистом?

– Смысла нет, – отрицательно покачал я головой. – Да вы и сами понимаете. Если я от демиурга, то в моей памяти вы можете увидеть все что угодно – вряд ли ему не под силу защитить своего посланника. А если я не от него, то мне совершенно не хочется превратиться в овощ. Сканирование ведь нужно глубокое?

– Совсем не такое глубокое, чтобы ты стал овощем. – Архимаг ободряюще улыбнулся. – Фактически, сканирование поверхностное. Сравнение воспоминаний о времени до твоего появления у нас и последних. Ложная память будет идеальной, в то время как на истинную твоя личность наложит свой отпечаток. Какие‑то мелкие детали будут запоминаться четче, какие‑то слабее. Даже если это имитировать, распознать подделку можно всегда. – Архимаг снова ободряюще улыбнулся.

– В любом случае я на это не пойду, – покачал я головой. – Я воспринимаю эту процедуру как глубочайшее унижение разумного существа.

«Ну ты загнул», – зашевелился Умник в моей голове.

– М‑да… В таком случае мне остается покинуть вас, думайте, что сказать. – Архимаг встал. – Пока мы не найдем решение, вы отсюда не выйдете.

– Драххха тоже запираете?

Архимаг посмотрел на дракона.

– Он хотел с тобой встретиться? Встретился. Поговорите, может, придумаете что‑нибудь.

Я тоже посмотрел на зверушку. Подумал. Что бы я ни сказал, это ничего не решит. С дракошей хотелось бы, конечно, поговорить, но не под прицелом камер. Надеюсь, случай еще представится. В общем, архимаг загнал в ловушку и себя и меня. Доказать, что я не от демиурга, просто невозможно. В таком случае чего ждать?

– Хорошо. – Я встал. Архимаг, еще не успевший уйти, повернулся ко мне. Дракон тоже открыл глаза. – Расскажу вам кое‑что. Хотите верьте, хотите нет. Что бы вы там ни думали, но я ничего не знаю об этом вашем демиурге. Я даже не знаю, существует ли он. Знаю только, что в древности, когда еще не было имеющихся на данный момент рас, произошла битва между человеком‑инфомагом и богами. Да‑да, – я искоса посмотрел на хмыкнувшего архимага, – именно человеком. Правда, он обладал такими возможностями, что его действительно можно было бы принять за демиурга. Каким‑то образом он оказался заперт в вашем мире. Дорогу домой ему найти не удалось. Тогда он решил создать себе подобных. Зачем? Не знаю. Может, было скучно. Видимо, он еще занимался терраформированием. На присутствующих богов он не обратил внимания – в его мире они давно не представляют ни угрозы, ни особого интереса, и их держат под контролем. Только вот местные боги этого не знали и, понаблюдав за ним, решили, что от конкурента нужно избавиться. И избавились – маг не ожидал нападения. Однако к тому времени он запустил сложный магический процесс, изменяющий существовавших тогда примитивных людей… Да‑да, людей. Что бы вы там ни думали – вы и эльфы произошли от людей или общих с ними предков. После смерти инфомага этот процесс уже никем не контролировался, но активно шел… Так появились гномы, эльфы и демоны, владеющие только одной стихией из четырех. Возможно, не сразу, может быть, кто‑то был еще до вас. Я не знаю. И, кстати, этот процесс изменений хоть и сильно замедлился с тех времен, но все еще продолжается. Драххх, – я повернулся к дракону, – вы тоже результат этого эксперимента. Правда, случайный. И, честно говоря, самый удачный. Там, откуда я родом, есть много легенд о разумных драконах. Только вы выглядите по‑другому.

– М‑да… – протянул архимаг. – Интересная сказочка. Если это правда, вероятно, ты действительно хороший шанс для нас. Однако мы вернулись к началу. Как это доказать?

Я махнул рукой:

– Как хотите доказывайте. Мне все равно. Я ухожу. На прощание хотелось бы сказать, что к гномам у меня претензий нет. И действовать им во вред никогда не буду. Все‑таки я давал клятву и к этому отношусь серьезно. Вот, пожалуй, и все.

– Интересно, как ты собираешься уйти? – Архимаг не сводил с меня заинтересованного взгляда.

Я же вдруг почувствовал, как активировалось какое‑то мощное плетение под полом, которое стало вытягивать из моей ауры магию, а вместе с ней и обычные силы. Полная блокировка ауры и моя заготовка немного помогли. Я укоризненно посмотрел на Руархида:

– Кстати, как вы думаете, каким образом демиург управлял тысячами элементалей одновременно?

Судя по замершему виду архимага, от такого вопроса он «завис». В этот миг раздался громкий треск, сверху посыпалась пыль, и потолок здания резко взлетел вверх на большую высоту. Тут же в стенах что‑то попыталось сформироваться, но у плетений, закороченных моими хитрыми «жучками», не получилось это сделать. Энергия из некоторых стала быстро утекать, не давая им выйти на рабочий режим, некоторые просто не получили сигнала активации или сбилась логика их работы из‑за нарушенной целостности. Через пару секунд здание развалилось на блоки, из которых в свое время создавалось. Стены, еще какие‑то плиты, как в замедленной съемке, разомкнулись, взлетели вверх и, присоединившись к уже зависшему потолку, медленно закрутились вокруг центра бывшего здания. На том месте, где я стоял, полыхнуло пламя (что‑то все‑таки сработало!), из скрытых щелей в оставшемся целым полу выплеснулись дымки спор какой‑то эльфийской заразы, мгновенно появились гибкие лианы и заключили место моего расположения в ядовитый кокон из растений. Пол попытался провалиться в глубокие подвалы, но, как ни странно, тщательно смазанный механизм не захотел работать – его мощные шестеренки почему‑то сплавились друг с другом. Вот только вместо меня продолжала стоять моя иллюзия, сам я уже находился вне здания, не потеряв ни секунды из того времени, что выиграл красивым разрушением постройки. В момент взлета потолка я уцепился за него силовыми нитями и оказался вне действия механизма защиты здания, резонно посчитав, что часть системы иллюзор‑наблюдения находится именно в потолке и либо разрушится, либо перестанет правильно функционировать, но на всякий случай иллюзию себя оставил. Заранее протянутые инфоплетения, запитанные от раскиданных там и сям кристаллов, сформировали снаружи изгибающуюся трубу из защитного полога, протянувшуюся до самого сада, где я провел последнюю встречу с девчонками. Вот по ней я и улепетывал. Дело в том, что, по моим расчетам, с ходу расколоть защиту дворца у меня не получилось бы, поэтому я и выбрал одно место – сад, в котором заранее все подготовил.

За очередным поворотом трубы вдруг возник гвардеец. Видимо, он просто стоял на том месте, где сформировалась труба, поэтому оказался внутри. Я резко затормозил. Вот и сбылись мои страхи схлестнуться один на один с настоящим гвардейцем вроде Гердта. Да, это был именно он. Руки толщиной почти в мою ляжку, сам неимоверной физической мощи, с крутым амулетом. М‑да… А ведь я сейчас смогу только обзерошить его, да и то не факт – защитный амулет каким‑то образом воздействовал на инфомагический щуп, тут же для пробы протянутый мною. То есть сформировать тромб в нужном месте не получится. Воевать с гномом – потеря времени и темпа. Остается только тяжелая артиллерия, которую представляют собой элементали, но как‑то не хочется их применять в замкнутом пространстве трубы, последствия слишком непредсказуемы. Однако Гердт повел себя необычно. Усмехнувшись, он посторонился и кивнул себе за спину:

– Иди.

Разумеется, я не стал долго думать, только на всякий случай активировал личный защитный полог и проскользнул мимо гвардейца. Однако любопытство все‑таки взяло верх. Я на мгновение остановился:

– Почему?

Гердт уселся на землю, покрывающую нижнюю часть трубы, которая сформировалась уже заглубленной в почву, и медленно повернул ко мне голову.

– Это за Тишь. После нашего разговора я кое‑кого поспрашивал. Твои слова подтвердились.

– И?

Гердт тяжело вздохнул:

– Я хорошо ее знал. Когда командир еще служил, она была совсем девчонкой и какое‑то время жила поблизости, проводила много времени с нами. Для нас, служивых, она стала почти дочерью. Вот так вот…

«Что ж, спасибо тебе, гном, – про себя подумал я. – И прощай».

Я припустил дальше. К счастью, мне больше не встретилось шальных гномов внутри трубы, да и шла она в основном параллельно дорожкам. Вот и моя цель – труба разрезала стену сада (под ногами изгибались гибнущие ветви лиан) и заканчивалась маленьким куполом недалеко от места, где я попрощался с Крисой. Труба уже гудела от мощных ударов, да и магические плетения пытались пробить ее – скорее всего, это начала работать защита самого дворца. Большинство плетений, опасно приближавшихся ко мне, Умник развеивал, хотя пара штук все‑таки достигла цели. Благо ослабленные и не успевшие активироваться. Моя аура быстро поглотила магию из них. А некоторые активировались на небольшом расстоянии от трубы, реализуя заложенные в них функции, – по трубе хлестали то огонь, то мощные удары, будто пьяный гном с молотом шалит… Но мой полог хорошо защищает почти от любого физического воздействия, так что я не обращал особого внимания на шум и грохот. И даже представлять не хотел, что было бы, если бы они сработали внутри трубы или купола, а не снаружи. Потому Умник и работал с максимальной скоростью, на лету разрывая летящие в меня плетения.

Выдернув из‑под земли припрятанный парашют, я быстро нацепил его на себя. Тяжелый рюкзак, из которого торчали рукояти мечей, прикрепил к поясу спереди. Неудобно, но мне не бегать. На пару секунд я замер, прикрыв глаза и выравнивая дыхание. Сверху элементали земли уже доламывали на куски физический полог, мгновенно появившийся, как только поднялся шум (с расчетом времени я немного ошибся, и активировались они не сразу). Наконец дело было сделано: я активировал еще один спрятанный кристалл, и вверх протянулась невидимая магическая труба, созданная из плетений, высасывающих из окружающего пространства магию, тем самым не давая срабатывать защитным плетениям, с которыми они соприкасаются. Это обесточило часть защиты и убрало энергетический магический купол. Все. Проход свободен. Еще один быстрый выход в инфосеть, запуск программы, купол, в котором я нахожусь, отрывается от земли и, сбивая меня с ног и прижимая к «полу», резко взмывает ввысь, протискиваясь в сделанную в защите дворца дыру.

Я с трудом прихожу в себя. Сердце бьется как сумасшедшее. Сзади остались вспышки боевой магии, защитные всплески против элементалей, вернее, против связи с ними, что мне не помеха – они у меня действовали по программе, запускаемые из инфосети. А на высоте в пару километров ускорение пропало, и я повис в центре купола. Вытерев дрожащими руками пот со лба, все‑таки адреналиновый откат – дело неизбежное, я глянул вниз, на столицу. Дорзен. Вряд ли мне еще придется сюда попасть, но помнить об этом времени я буду всю жизнь…

Балаватх

«В астрале – отраженья наших душ». Фраза, когда‑то случайно выдуманная неизвестным поэтом, прочно вросла в лексикон и со временем стала чуть ли не девизом астральной гильдии. Но лишь достигшие вершин мастерства понимали, что это выражение – не красивое преувеличение, а самая настоящая реальность. При интенсивной работе в астрале и смежных планах бытия иногда происходят какие‑то рывки во времени, когда обнаруживаешь, что произошло гораздо больше событий, чем ты успел осознать. Большинство списывают это или на перенапряжение, или на резкие флуктуации астрала, но большинство – это не все!

Те маги, которые достаточно искусны, наблюдательны и часто работают в связке с другими астральщиками, порой докапываются до истоков явления. Когда работаешь в тандеме с не менее искусными в тонких материях партнерами, работаешь на пределе возможностей, открываются факты, которые нельзя назвать иначе, чем чудо. Глава исследователей Лиги боевых магов оказался одним из тех, кому хватило умения, наблюдательности, терпения и просто везения, чтобы вникнуть в суть этого явления. И выпадения из реальности оказались не более чем откатами сознания назад, то есть обнаружился смежный с астралом и менталом пласт бытия, куда записываются все мысли и состояние сознания. Явление отката сознания назад оказалось сродни защитному механизму, не дающему астральщику, работающему на пределе сил, лишиться рассудка, точнее, возвращающему сознание на пару минут назад, в то состояние, когда момент безумия и сбой в сознании еще не наступили.

Дальнейшие работы, а также консультации с коллегами, независимо открывшими это явление (причем открывшими совершенно другим образом – через совершенствование техник астрального шпионажа), позволили главному аналитику Лиги сильно продвинуться в искусстве подглядывания и астрального управления сознанием. От простого проживания событий последних минут из чужой памяти до всяких фокусов со сливанием частей памяти и сознания разных посетителей астрала, создания слепков. Опыт расшифровки чужого мышления накопился приличный – и это без особых достижений в менталистике, которая давалась демону куда тяжелее, чем астральная и целительская магия.

Сейчас Балаватх который день подряд анализировал и расшифровывал результаты последнего астрального шпионского рейда. Несмотря на солидный багаж исследований и практики в этом направлении, он никак не мог себя убедить, что действительно анализировал то, что надо, а не стал объектом чьей‑то изощренной шутки. Наличию сомнений способствовали подколки любимой жены, с которой он постоянно поддерживал связь через астрал, и парочки близких друзей, работающих над расшифровкой вместе с ним.

Возможность прочувствовать чужое мышление, эмоции и поток образов позволяла понимать многое, к примеру, мыслефразы на незнакомом языке, если речь шла о понятных вам обоим вещах. Однако фразу: «Чужая душа – потемки» искусные астральщики могли прочувствовать не меньше, чем фразу про отражения душ. Даже получив наиболее точный слепок мышления, один в один с теми образами и категориями, которыми оперировал объект слепка, многое, если не все, останется за кадром. Цепочки ассоциаций у каждого демона/гнома/человека разные, и, не имея его головы на своих плечах, порою сложно понять, что он имел в виду, вызывая ту или иную цепочку мыслеобразов, особенно если это представитель другой культуры и профессии и думает он о незнакомых тебе вещах. Именно поэтому расшифровку даже очень ценных сведений Балаватх редко проводил один. Обычно он собирал для этого дела команду доверенных лиц, не очень‑то надеясь, что поймет все быстро и сразу.

Особенно тяжело пришлось в этот раз. Понятия, которыми мыслил объект, оказались настолько странными и чуждыми, что казалось, это бредни какого‑то сумасшедшего, попутно обкурившегося травкой после принятия особо секретного вида грибочков. Бредни, подсунутые с целью изощренно пошутить. Хотя, похоже, одними грибочками и травкой тут не обошлось и сумасшедших должно было быть много, причем плотно работающих в команде. Несмотря на все свои познания, демон даже смутно не мог себе представить, какими средствами и методиками можно было бы добиться такой дикой мешанины самых разнообразных образов и понятий: магических плетений, цифр, надписей, схем, образов каких‑то нелепых и чужеродных устройств.

Единственное, что удерживало демона от мысли забросить это дело, был тот факт, что кое‑где проскакивали надписи на языке древних. Собирать различные артефакты древних и богов начал еще его учитель, удалось даже составить небольшой словарь из чуть более пары сотен слов, поэтому в подлинности надписей сомнений не возникало. Похоже, сумбур в сознании объекта являлся побочным эффектом чрезмерной разгонки его мышления: когда тобой овладевают сильные эмоции и ты перегружен идеями, многое из твоей головы, порою весьма далекое от обдумываемых мыслей, тонкой струйкой просачивается в астрал.

Собственно, именно чрезмерный разгон мышления у Ника (уж что‑то, а идентифицировать личность объекта удалось легко) и позволил демону получить слепок, начать его расшифровывать и… заработать адскую головную боль. Рефлекторно потерев лоб над третьим глазом, Балаватх в который раз стал прокручивать фрагменты воспоминаний того дня, в очередной раз убеждая себя, что сделал все правильно и не стал жертвой розыгрыша или хитро заготовленного потока дезинформации.

Несмотря на то что прошло уже несколько дней, воспоминания были настолько яркие, как будто все случилось минуту‑другую назад…

Вот ищейка выдергивает его из астрального разговора с женой, сообщая о резкой стабилизации гномьего источника и непонятных над ним манипуляций… А вот уже он, точнее его астральная проекция, летит через узкий кратковременный туннель стабильности по нити, ведущей к астральной ищейке и точке предполагаемого воздействия. Его астральная проекция подлетает поближе, играючи обходя реденько расставленные астральные ловушки от вторжения извне, таких ловушек почему‑то на порядок меньше, чем тех, что мешают выходить в астрал из дворца. «Эх, Руархид‑затворник, не ждал, что к тебе домой через астрал нагрянут? Сразу видно, что не ждал, понадеялся на природную защиту источника, только центральную часть дворца как следует защитить не поленился, а вот отдаленные крылья…» Вот он замедляется, осторожно подбираясь к астральной проекции воздействующего на источник мага, вздрагивая при малейших колебаниях астрала и готовясь дать деру при малейшем намеке на то, что его обнаружили.

Хм… а ведь, похоже, ему вручили карт‑бланш: видимо, стабилизация источника – явление столь кратковременное, что неизвестный маг не стал тратить ни секунды на создание хоть какой‑то астральной защиты и тут же начал осуществлять воздействие через очень далекие и неизведанные планы бытия. Грех не подобраться поближе! Ба, так это же наш старый знакомый! Причем работает сейчас на пике своих возможностей, аж искры мыслей летят и ощущаются даже в астрале: так разогнать и распараллелить свое сознание мало какой целитель и менталист способен! А ведь рисковый парень: малейшее воздействие со стороны, потеря концентрации – и можно просто раствориться в стихии. Наверное, то, ради чего он идет на риск, действительно того стоит!

Не без помощи жены, нагнавшей астральных духов‑помощников через туннель, Балаватх подцепил их к ничего не подозревающему Нику так, чтобы они транслировали слепок мышления человека вовне до тех пор, пока тот будет в трансе, а сам со всей мочи рванул обратно. Если Ник настолько спешит, это неспроста, значит, астрал может схлопнуться над источником в любую минуту. Уйдя из зоны возможной опасности, демон тут же взял под контроль ручеек поступающих от духов данных. Чтобы убедиться, что поступают нужные данные, демон аккуратно подключился к ним и тут же почувствовал, как голову просто взрывает волной информации: слишком уж он тогда недооценил плотность и насыщенность передаваемого духами потока. Отойдя от информационной перегрузки, Балаватх еще некоторое время удерживал канал, пока по нему не пошли помехи, указывающие на то, что объект наблюдения на грани потери рассудка, а следовательно, может принять экстренные меры по выходу из глубокого транса, а там и до обнаружения активно работающих астральных духов недалеко. Решив так, демон почел за должное ретироваться. И, как показали первые результаты расшифровки, очень своевременно.

Пока что удалось расшифровать только несколько процентов полученной информации, но их хватило, чтобы демон понял, насколько он рисковал. Стало ясно, что Ник постоянно дистанционно консультируется с каким‑то Умником, которого в мыслях представляет то кристаллом, то браслетом. Кое‑где шли упоминания о каком‑то Субнуте, ассоциирующемся у Ника с приплюснутой коробкой, больше похожей на пластинку. Это навело демона на мысли не самого приятного характера. Похоже, Ник не только не видел никого из них вживую, что случается довольно часто при сотрудничестве через астрал, но воспринимал их настолько чуждыми человеческой природе, что предпочел просто ассоциировать с амулетами, через которые осуществлялась связь, вместо того чтобы представлять какие‑то человеко– или демоноподобные образы. Это подтверждало лишь одно: эти маги давно перешли от человеческой или демонской сущности к энергетической форме существования, откинув тела за ненадобностью. Хоть Балаватх и считал себя очень сильным астральщиком, по уровню, пожалуй, повыше какого‑нибудь Руархида, но шансов справиться с магом вроде Умника, давно перешедшего в астрально‑энергетическую форму существования, у него попросту не было. Будь Умник где‑то рядом, обнаружь он слежку за своим подопечным, хватило бы одной внезапной атаки – и одному не в меру любопытному демону можно было бы смело собирать веточки для похоронного костра. Да, в тот день ему изрядно повезло!

От размышлений демона отвлекло нарастающее подергивание астральной ищейки. Опять начинается! В этот раз Балаватх не полетел к месту сигнала сломя голову, а призвал заранее заготовленного полуавтономного астрального духа. Работать через него гораздо тяжелее, но зато не придется рисковать жизнью в случае обнаружения.

Странно, что Ник действует с таким коротким перерывом, он ведь после прошлого раза еще не восстановился. Видимо, его прижали обстоятельства, и какие именно, нетрудно догадаться. Судя по астральной реакции Руархида, тот ни о каком Умнике и Субнуте не знал и даже подозревать не мог, что Ник что‑то крутит за его спиной. И, похоже, астральные расспросы Балаватха сработали вполне предсказуемо, вынудив все стороны перейти к активным действиям. Насколько разумно было собирать информацию таким способом, неизвестно, но сделанного не вернешь, теперь задача держать ухо востро и быть готовым реагировать на самые непредсказуемые сценарии развития событий. С этой мыслью демон вошел в астрал и связался с друзьями, которых он еще вчера попросил находиться в состоянии повышенной готовности, если понадобится принять активную позицию, выбрав какую‑либо из сторон. Как надеялся Балаватх, против скоординированного удара четверки мастеров и двух гроссмейстеров астрала даже маг уровня Умника не выдержит…

Балаватх был резко выдернут из транса амулетом экстренной связи. Уже второй раз за последние пару недель тот передавал сигнал всеобщей тревоги и перехода на боевое положение. Почти сразу зазвонил обруч связи с Махасом.

– Где тебя носит, огонь тебя сожри! Тут у гномов такие разборки – целое крыло дворца на воздух подняли! Наши только что элементаля воздуха вызвали посмотреть над дворцом, так там такое…

Архимаг

Дверь открылась, и в кабинет быстро вошел Васа. Судя по его всклокоченной бороде, опять будет ругаться и пытаться показать, как был неправ он, архимаг. «Эдакая совесть Руархида, только на двух ногах», – про себя усмехнулся правитель. Молча показав вошедшему на кресло, он открыл потайную дверцу с большим количеством бутылок элитного и не очень спиртного. Васа, не говоря ни слова, упал в предложенное кресло и вздернул бороду кверху. «Ага, значит, точно будет требовать объяснений», – подумал архимаг.

– Тебе покрепче или как?

– Покрепче, – буркнул Васа.

Выпили, посидели молча, ощущая, как спадает напряжение последних событий. Огромный жизненный опыт обоих собеседников говорил им, что будет только хуже, если начать сейчас сокрушаться об утерянных перспективах и возможностях, обвинять друг друга в допущенных оплошностях, поэтому лучше посидеть и только после этого начать разбираться в том, что произошло, и как жить дальше.

– Ну давай. – Архимаг посмотрел на своего друга.

Тот поморщился:

– Да ты сам знаешь, что мне надо. Ты ведь не все мне рассказал. Вот и хочу послушать твое объяснение случившегося.

Архимаг покивал, затем сильно потер ладонями лицо и задумался.

– Объясню, куда я денусь… А вообще, что тебя не устраивает? Мою версию ты уже слышал, реакцию Ника, подтвердившую ее, видел. Так в чем дело? – Руархид откинулся на спинку кресла и посмотрел на своего друга сквозь прозрачные стенки бокала.

Васа, видимо успокоившись, вдруг хмыкнул:

– Не надо считать меня глупее себя. То, что я не люблю политику и не в курсе всех раскладов, не означает, что я не могу мыслить логически. Да и тебя достаточно хорошо знаю, чтобы понимать, что при наличии у тебя информации о возможных помощниках или друзьях Ника, некоем Умнике и Субнуте, о которых ты мне рассказал, ты посчитаешь неправильным уничтожить парня. Ведь в этом случае его уничтожение просто не имеет смысла. Основная озвученная тобою идея – не дать демиургу узнать о происходящем тут, все равно не будет выполнена.

Руархид в ответ горько ухмыльнулся:

– Ты прав, друг. Причины засунуть его в защищенную допросную для магов были совершенно иные. – Архимаг поднялся, сцепил руки за спиной и задумчиво стал расхаживать по комнате. Васа поерзал на своем месте, устраиваясь поудобнее и ожидая объяснений Руархида.

– Как ты правильно заметил, причины, заставившие меня засунуть Ника в допросную, были другие. Я, в отличие от некоторых, – архимаг бросил мимолетный взгляд на развалившегося в кресле мага, – слишком долго кручусь среди интриганов, политиков. В каждом поступке любого действующего лица ищу скрытые мотивы, постоянно просчитываю разные варианты развития событий. Как ты помнишь, Ник сразу же меня заинтересовал, но я достаточно долго присматривался к нему, его действиям. Что‑то меня все время смущало в его поведении.

– Что же? – не удержавшись, подтолкнул замолчавшего архимага Васа.

– Мне все никак не удавалось составить о нем цельную картину. То он чрезвычайно импульсивен и справедлив – пошел разбираться с гильдией убийц из‑за неизвестной ему девочки. То исключительно расчетлив и хладнокровен – вспомни его действия на приеме у демонов. Затем его «благородство» – неожиданно удачное попадание в нужное время в нужное место, вспомним принцессу во внешнем городе, помощь семье главы торговой гильдии, исключительно быстрое повышение уровня знаний в магии чуть ли не с нуля, по твоим утверждениям, до уровня мастера, и неожиданные решения в области магии и элементалистики. Да… И все его действия хоть на чуть‑чуть, но двигали его вверх в пирамиде нашего социального устройства и власти. А потом еще эта его безропотность и безотказность в некоторых моментах – совершенно не реагирует на плотный контроль, что для любого мага является чуть ли не оскорблением, равнодушие к постоянной прослушке его разговоров здесь, во дворце… Понимаешь, высшее мастерство для человека или иного существа, добивающегося какой‑то цели, – не добиваться ее прямыми действиями, а сделать так, чтобы к нему сами обращались в сложных ситуациях, чтобы в нем чувствовали необходимость, чтобы его упрашивали и тянули наверх. При этом он может выказывать внешнее равнодушие, отнекиваться, показывать, что ему это не надо. Вот что‑то подобное я и почувствовал в Нике. Ведь все его действия напрямую или опосредованно открывали перед нами большие возможности и намекали на то, что он полезен, нужен нам и так далее. – Архимаг замолчал, задумчиво глядя в окно.

– По‑моему, несколько натянуто, – с сомнением произнес Васа, задумчиво подергивая бороду.

– Возможно, спорить не буду, – кивнул Руархид. – Есть еще один вариант объяснения событий, в последнее время происходящих у нас. И, вероятно, более реальный. Многие события выглядят как действия третьей стороны, которая хочет усилить нас, гномов, против орков. Дали нам человека с некоторыми знаниями, возможно даже не его собственными, использовали его как живца, чтобы расшевелить противоборствующие стороны. Затем подстроили конфликт между эльфами и демонами, ловко воспользовавшись комбинацией, проводимой Лаурином для избавления от своих политических противников. А ведь расследование показало, что все так сильно закрутилось, что достаточно было только пальцем ткнуть в неустойчивую конструкцию, чтобы все покатилось по нарастающей – в нашем случае для этого можно было всего лишь спровоцировать на неправильные действия ловчего сокола эльфов при поимке «скрытника». В результате обе стороны, как демоны, так и эльфы, фактически обязаны нам, будут держаться нас и даже войдут в союз против орков. Ну и под конец – выдача нам земного элементаля. Как‑будто кто‑то делает все возможное, чтобы сколотить из нас и теперь уже наших союзников силу, способную остановить орду.

– Ну и дела! – пораженно протянул Васа и задумчиво почесал бороду.

– Вот поэтому я и решил поставить Ника в неопределенное положение, которое могло раскрыть причины или мотивы его действий. Очень удачно тут подвернулся Драххх с его теорией о демиурге. Конечно, я знаю эту сказочку о конфликте между демиургом и богами, но сам понимаешь, произошло это в незапамятные времена, если вообще было, и ни подтвердить ее, ни опровергнуть, пожалуй, никто не сможет… Так я тогда думал.

– А ты сомневаешься? – заинтересовался Васа.

– Сомневался, – кивнул Руархид и вернулся в кресло. – Наличие подобных сказок не только у нас еще ни о чем не говорит. Даже факт повторного прихода богов не является доказательством. Несмотря на сказанные мною слова Нику о том, что в астрале есть тому подтверждения.

– А что там?

Архимаг поморщился и повторно налил обоим из бутылки.

– Там сложно найти что‑то на эту тему. Да, есть что‑то непонятное, какие‑то возмущения. Но пока все смутно и неопределенно. Да и времени много требуется, чтобы провести тщательный анализ. Не думаешь же ты, что в астрале так и написано по‑гномьи: «Зафиксирован приход эмиссаров богов»? Тут все сложнее. Любому событию можно… А, ладно! Не об этом речь. Тебе, как неспециалисту, я как‑нибудь прочту отдельную лекцию про астрал. Так вот… – Руархид отпил из бокала и продолжил: – Очень удачно подвернулся дракон, и я на ходу придумал историю про демиурга. Драххх же оказался кем‑то вроде тебя, – усмехнулся архимаг. – Хорошие мозги, но совершенно далек от политики – представить ему информацию в таком ключе оказалось легко, он согласился с моими выводами и даже, по‑моему, несколько испугался. А может, мне это показалось. Может, ему просто не понравилась ситуация с конфликтом боги – демиург. – Руархид снова резко поднялся и стал ходить. – Представляешь, что я чувствовал, когда эта сказка вдруг стала приобретать основу и даже некоторые доказательства?

– А как же все‑таки дошло до побега? – Васа внимательно посмотрел на архимага. – Тебе с твоим опытом такие обвалы не к лицу.

– А вот это самое интересное. – Архимаг остановился. – Ты, наверное, заметил, что я в последнее время постепенно ограничивал свободу Ника. Я ведь делал это не просто так. Реакция Ника постоянно отслеживалась знающими гномами. Соотнеся момент, когда парень проявит неудовольствие, с ситуацией в городе, можно было понять, к какой части социума он относится. По отчетам выходило, что он из военной аристократии.

– Есть возражения, но это потом. – Васа выглядел крайне заинтересованным. – Продолжай.

– Теперь у меня тоже есть, – усмехнулся Руархид – Но в тот момент все казалось очевидным. Сын высокопоставленного военного, привык терпеть различные ограничения и неудобства, отлично владеет оружием, наверняка либо подвергался поверхностному сканированию, либо неоднократно слышал об этой процедуре, но в то же время сохраняет определенную независимость, в отличие от простых военнослужащих, привыкших к беспрекословному исполнению приказов. И неважно, из какого он мира, военные везде одинаковые. – Архимаг тихо рассмеялся.

– Да, военные любого народа похожи, как два куска одной породы. – Васа тоже улыбнулся своим воспоминаниям.

– Вот! – Архимаг взмахнул рукой. – В этом и была моя ошибка! Я решил, что достаточно обосновать причину сканирования, и он согласится.

– А что бы это дало? Зачем копать шахту в пустой породе? Ведь при поверхностном сканировании можно узнать только то, что он захочет показать? – Васа выглядел слегка удивленным.

– Очень просто. – Руархид улыбнулся. – Магические секреты таким способом не узнаешь, но ради его магических секретов шахту копать не стоило. Для этого есть более эффективные методы. – Оба гнома понимающе усмехнулись. – Есть известный, но редко применяемый эффект: если сканируемому задать вопрос, к которому он не готов, часть его знаний как бы всплывает и становится доступна проводящему сканирование. Притом самая главная часть. И эта часть тем больше, чем неожиданнее вопрос и чем сильнее шокирован сканируемый. Более того, при сильной эмоциональной реакции часть этих мыслей оставит сильный отпечаток в астрале, который тоже можно потом прочитать и расшифровать, что я и попытаюсь сделать в ближайшее время. А вот если он спокоен и готов к любым вопросам, ожидает их, то ничего не получится, поэтому эта методика применяется нечасто. – Архимаг вздохнул. – Меня интересовали учителя или друзья Ника, Умник и этот Субнут – вот имечко, язык киркой выгнется, пока выговоришь. – Архимаг снова вздохнул. – Это действительно неизвестные величины в нашем раскладе. Вот только ошибся я и даже впервые за много лет растерялся. – Руархид грустно покачал головой. – Судя по реакции Ника, сканирование у них считается серьезным оскорблением. И применяется только против воли, например, по отношению к преступникам… Я же сразу не понял, и вместо того чтобы ослабить давление и сместить акценты, все испортил. – На этот раз вздох был особенно тяжелый.

– Да уж… – пробормотал Васа. – А зачем тогда включил внутреннюю защиту допросной против Ника?

– Это не я. Да и в общем‑то там включилась небольшая часть системы защиты – вытягивание магии и сил у мага, чтобы не дать ему действовать активно. Остальная защита включилась сама, после того как здание стало рушиться. – Архимаг расстроенно махнул рукой. – У Ника просто резко изменилось состояние ауры, на что и среагировала защита.

– Понятно. – Васа усмехнулся. – Летающие стены здания до сих пор радуют гостей.

Руархид снова поморщился:

– Придется во всеуслышание объявить о том, что мы снова контролируем элементалей земли. Хотел я придержать эту информацию, но не получится. Надо будет выжать из этой ситуации максимум. Я уже поговорил с Крисой. Несмотря на то что Ник явно подозревал о грядущей проверке и подготовился – с ходу такой сложный уход из‑под защиты дворца не выполнишь, он оставил ей напоследок инструкции по работе с элементалями. Сегодня я собираю сначала малый совет, а затем всеобщий. На малом мы подробно рассмотрим те возможности, которые открыл перед нами Ник, – архимаг печально усмехнулся, – а на большом – политические аспекты.

– Так ты все‑таки сейчас считаешь, что Ник – посланец демиурга? – уточнил Васа.

Архимаг покачал головой:

– Я пока поостерегусь делать выводы. В этой версии тоже есть нестыковки. А если предположить, что Ник в допросной был искренен – ты заметил его оговорки «ваш демиург»? Так что надо будет с некоторыми доверенными аналитиками исследовать все, что он говорил, все нюансы.

– Хм… а как ты это сделаешь? – удивился Васа. – Они‑то не наблюдали ваш разговор.

Руархид хитро усмехнулся:

– Ты видел летающие развалины допросной?

Васа осторожно кивнул.

– Тебе ничего не показалось странным?

Васа прикрыл глаза и на пару минут выпал из реальности, пытаясь восстановить в памяти поразившую его картину летающих деталей бывшего здания.

– А ведь и правда, – он открыл глаза, – на некоторых плоскостях были странные конструкции. Что это?

– Ты еще внутри не был, – довольно проговорил архимаг. – Внутренняя камера намного меньше самого здания. Остальной объем, кроме системы уничтожения находящегося внутри мага, занимает хитрый механизм, придуманный всего лет сто назад одним человеческим талантливым магом. Ты его не знаешь, – отрицательно покачал головой Руархид, – да и умер он в результате своего неудачного эксперимента. Трудился в одной из человеческих академий, но до конца работу совсем чуть‑чуть не довел. Однако, как ты, наверное, знаешь, Мондрид держит на контроле происходящее во многих человеческих магических академиях, и его сотрудники купили труд того человека, который к тому моменту испытывал денежные трудности. Ну а мы тут довели его до ума. В общем, это сложное устройство из линз, трубок, сложных плетений из области иллюзионистики, способное записывать на специальные кристаллы то, что происходит в камере. И потом эту иллюзию можно повторно смотреть. Дороговатая в производстве получилась конструкция и большой практической пользы нет, но иногда вполне может сгодиться в таких ситуациях, как в допросной.

Васа изумленно покачал головой:

– А ведь идея простая. Если мы можем создавать сложные иллюзии, почему нельзя… Ах да.

– Угу, – кивнул архимаг. – Одно дело создать иллюзию самому, и совсем другое сделать так, чтобы она образовывалась самостоятельно и показывала то, что запомнило устройство… Там много тонкостей, я для интереса пытался посмотреть. Тут вскрылись какие‑то закономерности распространения света, еще много чего. Кстати, ты знал, что обычный луч света можно превратить в радугу, если его пропустить через простенький прозрачный кристалл определенной формы? И ведь никакой магии! Ювелиры об этом знают, и данный принцип используется в какой‑то части устройства. М‑да…

– Если здание разрушено, как можно будет посмотреть, что там происходило?

– Посмотреть проще, – усмехнулся Руархид. – Там формируются обычные плетения иллюзии и записываются в кристаллы. А активировать их можно и так, без того устройства.

– Да‑а, – спустя некоторое время, проведенное в молчании, произнес Васа. – Жаль, что все так закончилось. Контакт с Ником утерян. А ведь сколько еще интересного и полезного он мог придумать!

– Не факт, что утерян, – покачал головой архимаг. – У него остался счет в нашем банке. Как только он обратится в любой филиал, мы об этом узнаем. Кроме того, не забывай, тут осталась его девушка – слишком много времени они провели вместе, чтобы он решил ее бросить. Но кто знает? В общем, поживем – увидим. Мне кажется, он не сможет оставаться в тени. Так или иначе где‑то вылезет. Надеюсь, никто не воспользуется его способностями во вред нам, – хмурясь, задумчиво постучал пальцами по столу архимаг. – Но, к сожалению, история нас учит, что почти к любому существу можно подобрать свой ключик…

– И все‑таки, – не удержался Васа, – к какой версии теперь ты более склонен?

Архимаг пожал плечами, но потом все‑таки ответил:

– Я больше боюсь, что верными могут оказаться сразу несколько вариантов. В таком случае предсказать, а вернее, просчитать будущее совершенно невозможно…

Ник

Я еще около часа висел над городом, аки орел, обозревающий свои владения. Только вот владения‑то не мои. Я пытался успокоиться и привести мысли в порядок. Слишком быстро все произошло, хоть и не неожиданно. Прокручивая в голове предшествующие моему текущему состоянию события, я то морщился, вспомнив неприятное или свои не совсем верные действия, то виртуально гладил себя по голове, соглашаясь с тем, что поступил правильно. В принципе события пришли к своему логическому финалу. Еще с самого начала, когда я стал учеником Васы, и потом, когда за мной стали присматривать и подвели ко мне Крису (огромное им за это спасибо!), у меня было только два варианта. Первый – быстро линять из города, и тогда пружина событий просто не успела бы сжаться. То есть был бы я фанерным пролетарием в Париже – никакой учебы, никакого развития, никакой поддержки и смутное будущее. Второй вариант – интеграция в местное общество со всем комплексом преимуществ и недостатков, пряников и плетей, пусть и с учетом моего особого положения как носителя драконьей магии и неординарным для местных умом (ха! У себя на Земле я обычный программист, пусть и не из худших, а здесь – неординарный ум!). Выбрав второй путь, я морально был готов к любому развитию ситуации. И даже постепенно закручивающиеся гайки не стали для меня чем‑то неожиданным. Я подобного ждал и старался просто не обращать на это внимания, больше времени уделяя своему развитию. Старался не влезать в политику, так как считаю это дело совершенно неинтересным для себя и грязным. Пытался показать гномам, какой я свойский парень и полезный ученый (ха! ну и самомнение!). Но, видимо, имело смысл показать, что мне не все нравится в происходящем. Может, все и повернулось бы по‑другому. Возможно, тогда бы у меня не стала все чаще возникать мысль, что пора отсюда двигать.

Я снова вернулся к событиям последних дней. После своего инсайта, конфликта с эльфами и привязки меня посредством браслета, как какого‑то преступника, к дворцу, я смутно стал ощущать, что ситуация вот‑вот взорвется. Тем более сам приложил к этому руку. Ну что же делать, если большинство поступков я совершаю импульсивно? В общем, на всякий случай я стал потихоньку готовиться в фоновом режиме. Как мне думалось, даже если подготовленное и не понадобится, то лишним все равно не будет. Первую точку я через инфосеть оборудовал на полигоне. Просто подогнал к дороге, ведущей туда, несколько элементалей земли и воздуха, чтобы при необходимости можно было мгновенно их использовать. Рассчитал и написал несколько программ их поведения для разных ситуаций. Но этот вариант ухода считался у меня самым маловероятным, да и сложно что‑то как следует рассчитать без привязки к местности. В качестве второй точки я решил использовать дом Васы. Я ведь его излазил вдоль и поперек, защита известна и при необходимости легко смогу ее снять.

При последнем посещении дома я, кроме прочего, чтобы не мучиться с возведением своей защиты (если придется срочно рвать когти и надо будет остановить преследователей), внедрил в управляющий модуль защитного комплекса дома свое плетение, способное полностью передать права доступа мне, отключив текущих пользователей, вернее, отключив васовский модуль управления. Так я поступил, чтобы не тратить время на его полное исследование. Ведь самый верный способ отключить защиту – просто лишить ее «мозгов», если, конечно, сможешь. Я смог. Кроме того, вполне возможен вариант наличия универсального ключа доступа у властей ко всем защитам в городе, ну или только к некоторым, например, к системам защит важных государственных деятелей, к которым, кстати, Васа и относится.

Я бы так и сделал. Поэтому не стоило отбрасывать такую вероятность. Ну и по дороге к дворцу незаметно раскидал небольшие накопители чисто на инфомагии, чтобы они не фонили и не привлекали внимание магов, если кто‑то из них пройдет рядом. А заметить небольшой серый, невзрачный камешек (специально придал им такой вид) в щелях брусчатки или рядом с заборами, увитыми плетущимися растениями, не так просто. В основном это были «сонные» кристаллы, но на всякий случай и «гравий» кое‑где оставил, хоть долго сомневался: причинять вред гномам мне категорически не хотелось.

Даже с такими приготовлениями я оценивал свои шансы силового ухода как крайне низкие. Почему, если у меня есть элементали? Просто элементали – по сути, средство разрушения, этой функцией можно воспользоваться легко и не тратя много времени. А Дорзен неожиданно для меня самого стал мне родным городом, и я не хотел бы, чтобы меня запомнили в нем как разрушителя. Тонкое же управление элементалями мне пока доступно лишь в виде относительно долгих расчетов и написания программ управления, заточенных под определенные действия. Очень сильно этому, конечно, помогает их примитивный искусственный интеллект и не очень сложное API для простого поведенческого программирования. Тем не менее всего не учтешь. Вот и пришлось использовать элементалей только в некоторых частях плана ухода, постоянно корректируя программу их возможного поведения в связи с текущей обстановкой.

Но больше всего я надеялся на самые последние побочные и не особо важные, как мне раньше казалось, хоть и интересные, результаты исследований. В фоновом режиме с самым низким приоритетом у меня на субноуте постоянно крутится несколько расчетных задач, результаты которых могут представлять интерес, возможно, и не всегда в утилитарном смысле, скорее в научном. Но мы же знаем, что почти под любую теорию можно подвести практические аспекты ее применения. Первый результат – наконец удалось вывести формулу формирования плоскостей произвольной конфигурации и объемных фигур из гномьего защитного полога. То есть нарисовал то, что тебе надо в графическом редакторе, прогнал через нужный алгоритм, задав дополнительные параметры, а на выходе получил почти готовое плетение для создания этого объекта. Конечно, не все можно таким образом сделать, например, для очень сложных фигур точность расчетов пока недостаточна. Но сформировать тарелку или изящный бокал таким образом вполне по силам.

Вот так я и рассчитал ту трубу, по которой улепетывал. Причем вовсю использовал демонский логический модуль, по сути, являющийся подобием аналогового компьютера, для того чтобы разбросанные по дороге в допросную кристаллы с этими модулями и отдельным генератором плетений нашли друг друга и правильно состыковали свои куски создаваемой трубы. Та еще расчетная работка была… Хорошо, что я успел создать описательный язык и компилятор к нему, прикрученный к модели виртуального генератора плетений, заточенного на создание таких процессоров. Компилятор по программе, написанной на этом языке, может формировать в модели магии нужную структуру логического модуля – процессора, который затем будет отрабатывать логику скрипта – только бери его и создавай в реале!

В данном случае получившиеся микро‑… нет, нанокомпы (по своим возможностям), всего лишь искали своих соседей, цеплялись друг к другу и создавали общее плетение трубы. Тоже интересное занятие – вспомнил, так сказать, свою программерскую молодость, когда пару раз пришлось делать несложные специализированные компиляторы. Да и перспективы открываются нехилые. Появились у меня кое‑какие задумки в отношении «умной» системы защиты и нападения.

И второй результат – модель хитроумных структур, предназначенных для разрушения или нарушения логики работы чужих плетений. Мне как‑то пришло в голову одно сравнение – все эти плетения зачастую представляют собой некие схемы, в некотором роде аналогичные электронным, и часто их внутренности прямо так и торчат наружу и вопиют: «Закороти мне дорожки разводки!» Как будто так и просят провести отверткой по всей этой схеме, разрывая или закорачивая контактные дорожки.

Это больше присуще, как ни странно, боевым плетениям, что вполне объяснимо – их надо создавать как можно быстрее, и срок действия у них короток. Там свои технологии противодействия, речь не об этом. А вот в артефакторике или в стационарных магоформах почти всегда используется сложная схема защиты самого плетения, проверка целостности, реакция на изменение его состояния, а также прикручиваются дополнительные плетения, защищающие основное от возможности разрушения, и прочие приблуды, на какие только способно воображение и опыт мага. Вот мне и пришло как‑то в голову попробовать реализовать некую полууниверсальную отмычку или «троянца», способного проникнуть через такую защиту и нарушить работу плетения. С одной стороны, у меня есть бонус – мои инфомагические плетения способны спокойно проходить сквозь плетения обычной магии, не влияя на их работу, то есть их легко можно просунуть внутрь сложной защиты, и она ничего не заметит. Но вот просунул я его, а что дальше делать? В общем, субноут и занимался тем, что тупо брутфорсил разные варианты действий, используя модель магии, и записывал в базу данных наилучшие результаты. Посмотрев их несколько дней назад, я заприметил пару вариантов, вполне пригодных к использованию. К сожалению, самому приложить свои извилины к этому делу не было времени, может, я и придумал бы что‑то получше. А пока с небольшими моими правками получилось следующее.

Простая, в общем‑то, штука. Шарик, основой которого я сделал подобие Крисиного генератора плетений. Посылается такой шарик внутрь сложного плетения, там он проявляется в обычном магопространстве и выстреливает во все стороны щупальца‑нити из трех основных видов магии – гномьей, эльфийской и демонской, с разной энергетической насыщенностью. Ну а дальше как повезет. Выстрелившие нити могут закоротить информационные дорожки или перемкнуть их на энергоподводы, или пережечь, если в сгенерированной нити энергии больше. А может, даже разрушить какой‑нибудь логический модуль. Назвал я их «спрутиками», просто потому, что после активации они выглядели примерно так – ядро с кучей извивающихся ложноножек. Теоретически эта разработка должна была получиться очень эффективной. Вот только, как показала практика, все оказалось не так просто. Если защита или плетение выполнено грамотно, то есть с подстраховкой и системой восстановления после сбоев, а многие стационарные плетения таковыми и являются, то мои «спрутики», сколько бы их не было, просто не могут справиться с работой – плетения успевают восстановиться. «Спрутики»‑то глупые и точно не знают, что и где закоротить. Выяснилось это уже в допросной, хотя что‑то им вроде бы удалось сделать. По крайней мере, многие плетения здания или не сработали, или сработали с задержкой. В общем, как я вывел для себя, полностью полагаться на них не стоит.

А тут случился разговор архимага с Васой, когда он попросил отвести меня в магическую допросную, а не в переговорную, как пытался втереть мне. Васе он обещал рассказать все позже, но уверил того, что ничего не предпримет в отношении меня без консультаций с ним. По этой‑то причине я относительно безбоязненно отправился за своим учителем, хотя на всякий случай и стал готовиться к уходу. Архимаг – это такой зверь, верить которому весьма чревато. Да и посмотреть на сооружение местного магического гения очень хотелось – это ведь такой опыт в стационарной защите и нападении! Там должна быть куча всего магически колящего‑рубящего. Так и получилось – по крайней мере, несколько реализаций атакующих плетений Умник смог скопировать. Да и защитные плетения тоже оказались довольно интересными. Это уже я тут, наверху, одним глазом глянул, но разбираться с ними пока не стал – не до того. На самом деле, не подготовься я ко всему заранее, никакой «спрутик» мне бы не помог. Архимаг все очень хитро предусмотрел, что‑либо сделать в допросной изнутри даже с этой «отмычкой» было практически нереально – настолько хорошо там все было экранировано и продублировано. Только вот не учел он одну штуку, что ломать я буду не изнутри, а снаружи. Еще в первые дни нахождения во дворце я начал искать способ добраться до его системы подпитки и управления. Не скажу, что добился особых успехов, однако кое‑что сделать смог. В частности, достучался до части плетений энергетической системы, в том числе и в допросной, которую принял тогда за аналог системы резервного магического питания (слишком уж много к ней было подведено линий), и смог закинуть туда несколько десятков «спрутиков», активируемых как из инфосети, так и по таймерам. Извне она была защищена не в пример хуже основной энергетической системы дворца, которую толком взломать я так и не успел.

Кстати, испытал я эту разработку со «спрутиками» на эльфийской защите – в один из дней празднеств мы с Крисой гуляли по дворцовым дорожкам и наткнулись на интересный сад, полностью защищенный эльфийскими растениями и магией. При нашем приближении лианы, плотно свисающие с деревьев, служащих своеобразной опорой для остальных растений, нервно зашевелились, напоминая змей и отбивая у каждого нормального человека желание с ними связываться. Криса ойкнула и остановилась, я же для интереса и проверки своей разработки в реале кинул в магическую защиту растений несколько десятков «спрутиков», которые тут же сгенерировал. Просто посмотреть, как оно подействует. Забавно, но по периметру метра в три лианы бессильно повисли, чем я не преминул воспользоваться, потащив за собой сопротивляющуюся девушку. В этот момент я возгордился и решил, что придумал универсальную отмычку. Хорошо, что эта гордыня в дальнейшем не привела к фатальным для меня последствиям.

Мы с Крисой не прогадали. В саду никого не было, и мы в свое удовольствие погуляли, не обращая внимания на маячивших вдали наших сопровождающих (видимо, они имели пропуск или воспользовались сотворенным мною проходом). Потом нам встретился весьма неприятный эльф. Неприятный своей необычностью, старостью и ворчливым характером. Что‑то он там бухтел‑бухтел, пока не надоел нам, и мы ушли. Правда, иногда я чувствовал, будто мне между лопатками впивается кинжал – так действовал взгляд эльфа. Напоследок он буркнул нормальным голосом, что, мол, чем ломать защиту, так заходите. И это столь рознилось с его предыдущим ворчанием, что я даже остановился и обернулся. Однако эльф уже пропал, будто растворился в воздухе. Только вот радар все равно показывал, где он спрятался – в кустах, вестимо. Мастерство маскировки было на высшем уровне. Я только покачал головой. Тогда же я и решил, что этот сад – самый удобный вариант для отхода, так как находится почти по центру всего комплекса. Если придется ломать физическую защиту дворца, то лучше отсюда, чтобы по прямой вырваться наверх, чем откуда‑то сбоку, где защиту ломать дольше и требуется сложная программа для элементаля с движением по кривой траектории.

Я сильно потер лицо руками. Так, что мне делать дальше? Жаль, что при подготовке к побегу я не успел хорошо проработать этот момент. Как‑то не до того было. Ладно, об этом следует подумать в спокойной обстановке. Собрать информацию, подготовиться. Поэтому, наверное, стоит найти какое‑то тихое местечко, чтобы привести мысли в порядок. Имеет смысл для начала сообразить себе берлогу, желательно в безлюдном месте. Например, где‑нибудь в горах. Тем более что с помощью магии и элементалей можно будет устроиться вполне удобно. А потом определюсь, что делать в моем положении. Да и с Крисой надо что‑то решать. Расставаться с нею как‑то не хочется. С другой стороны, если я пойду дальше, согласится ли она присоединиться ко мне? Да и стоит ли срывать ее с места, где у нее очень даже неплохие перспективы? А с учетом того, что она единственный маг, способный единолично решать, к кому привязывать элементаля земли, то вообще… Правда, потом это смогут делать двойки уже «доверенных» стихийников, но все же… Ладно, посмотрим, а пока…

Тут меня нагнал разговор архимага с Васой. Выслушав откровения Руархида, я только покачал головой. Зазнался я, посчитал себя самым умным, забыв, что способность к интригам бывает не только врожденная, но и приходит со временем, и чем его больше, тем сильнее она оттачивается. А сколько архимаг варится в этом соку? Да, сделали меня, как мальчишку. Развели, а я и поверил. Видимо, не стоило идти на поводу, а надо было сразу показать свой норов. Эх! Что ж, ушедшего не воротишь. Значит, решили: организую берлогу, потом буду думать. Но сначала… Я поднял голову и посмотрел на плывущие надо мной облака. Хм… Еще километр вверх, и я скроюсь в кучевых облаках… Слишком долго я откладывал полет к инфосерверу. Пора уже навестить его.

«Что скажешь, Умник?»

«Поддерживаю», – утвердительно отреагировал мой друг искин.

Я вывел перед собой примитивную информационную панель, сформированную биокомпом. Я умудряюсь управлять им все лучше и лучше, а его интерфейс с мозгом «подумал – узнал» – просто конфетка! Но все‑таки пока мне удобнее видеть информацию перед глазами, вот я и попытался научить биокомп выводить инфу, как делает мой бадди‑комп. То есть с помощью картинок. Как я понимаю, такая визуализация в конечном итоге, при выходе этой штуки в моем мозгу на расчетную мощность, просто не понадобится. Но пока….

На панели – очерченном в воздухе прямоугольнике, слегка выделяющемся на общем фоне полупрозрачным зеленым цветом, – схематично обозначены пять элементалей. Рядом с каждым – его условное обозначение и динамически меняющиеся параметры, отражающие некоторую информацию: сколько каменных блоков удерживается каждым элементалем, траектории движения (не пересекающиеся, чтобы камушки не стукались), уровень потребляемой энергии и еще куча всяких данных. Все на атлоском языке, я его уже воспринимаю как родной, да и переучивать биокомп не вижу смысла. М‑да… А ведь на это представление с летающим зданием хватило бы всего одного элементаля, причем он бы не особо и напрягся. Это как же мы, я и маги, используем их возможности?! По сути, микроскопом забиваем гвозди… Эх, знания, знания… Надеюсь, они есть в инфосервере!

Ладно, пора сворачивать демонстрацию. Я аккуратно остановил выполнение программ у каждого элементаля, глянул вниз с максимальным увеличением – плохо видно, но разобрать можно, как блоки замерли в воздухе. Так… Как же мне теперь их собрать обратно? Можно было бы бросить все как есть, но мне кажется, восстановление здания будет неплохой демонстрацией моих возможностей архимагу. Если уж вылез вперед батьки, надо поддерживать свой статус, а то мало ли что он решит. Ага, я не продумал один момент, но помнится мне, элементали, когда выполняют команды, пишут логи. Так, где это? Точно! Вот они, родные!

Еще полчаса, чтобы разобраться, что из себя представляют логи и как их можно использовать для нужного мне действа. Потом переписка алгоритма работы элементалей и вот… Отлично! Как я и прописал, элементали начинают раскручивать свои действия в обратном порядке. Так… увеличим‑ка эту константу, чтобы повысить скорость… Ой‑ой‑ой! Я глянул вниз. Каменные блоки закрутились с такой скоростью, что казалось, еще чуть‑чуть – и их силуэты размоются в воздухе. Так, пока они не закончили, быстро вносим поправки… Фух! Успел! Под конец отработки лога в обратном направлении движение каменных блоков замедлилось… еще замедлилось… медленно и аккуратно они снова собрали коробочку здания, хотя и немного кривовато… Все! Отпускаем элементалей… Ха, здание стоит! Упс, накаркал. Похоже, без цемента или магии тут никак не обойтись – слишком сильно я его разломал, удивительно, что вообще простояло полсекунды. Ну и хрен с ним – главное, подмел за собой мусор, аккуратно сложил его в одном месте, никто не упрекнет меня в нечистоплотности! Да, повеселился я от души. Я улыбнулся. Ко мне вернулось хорошее настроение.

«Может, напоследок похулиганить?» – подумал я.

«А что ты хочешь сделать?» – вклинился Умник.

Я пожал плечами. Сейчас подумаем. А пока думалось, я смотрел вниз на город. В архимаговом дворце наблюдалось оживление. В основном вокруг пресловутой допросной. Отсюда не видно было, кто там суетится. То ли гости поглазеть вылезли, то ли архимаговы спецы. Мое внимание привлекло здание комплекса, расположенное ближе к задней части. Кажется, там располагаются разные внутренние службы, а еще покои архимага. От остальных оно отличалось абсолютно плоской крышей.

«Слушай, Умник, а ты сможешь отсюда дотянуться вон до того здания?»

«Хм… Смотря для чего. Но если ты думаешь сделать там что‑то с моей помощью, не получится. Далековато».

«Далеко, говоришь…» Я задумался. А затем рывком взвинтил свое восприятие, распараллеливая сознание и входя в состояние, подобное тому, когда словил свой первый инсайт.

«Эй! Ты чего?» – где‑то вдали прозвучал голос Умника. Но я не обратил на него внимания. Мои мысли заскакали по буеракам знаний, разложенных в моем мозгу, где в полном порядке, а где‑то сваленными в кучу. Откуда‑то извне кто‑то стал мне шептать что‑то непонятное. Перед моим внутренним взором замелькали надписи на атлоском языке:

«Выход на пиковый режим работы. Предупреждение: не хватает ресурсов для параллельного выполнения задач. Предупреждение: максимальной производительности достигнуть невозможно из‑за отсутствия полного развертывания системы «Персональный Модуль Управления Реальностью – ПеМУР». Производится подключение ресурсов мозга‑носителя. Информация: система ПеМУР задействована на 55 процентов от всех функциональных возможностей. Десять процентов вычислительных мощностей делегированы блоку АРГУ‑34 мозга носителя».

Я не обращал внимания на то, что бормотал биокомп. Я наслаждался новыми ощущениями кристальной ясности сознания и остроты мыслей. Казалось, стоит махнуть ими, как скальпелем, и они рассекут любую проблему на четкие квадратики, из которых состоит ее решение. Где‑то рядом чувствовалась инфосеть. Нет, не рядом – вокруг. Раскинув мысленные руки во все стороны, я притянул ее поближе и сделал движение, будто натягиваю ее, как шапку, себе на голову. Мир вокруг меня изменился. Или изменился я? Вместо того чтобы полностью погрузиться в инфосеть, я продолжал четко видеть реальную обстановку вокруг, но информация о видимом глазами пространстве дополнялась сокрытой ранее составляющей, хранящейся в инфосети.

Я перевел взгляд на ранее запримеченное мною здание. Тут же тонкой струйкой потекла информация: основание, стены и крыша – гранит. Внутренняя облицовка – мрамор. Наличие… Так, это неинтересно. Что же я хотел? Мысли, а их несколько десятков, иногда пересекаются, стукаются друг о друга, сбиваясь. Небольшое усилие, и вот они четко плывут параллельно. Ага, вот рядом висит шарик Умника. Я глянул на него. Мне нужны знания принципов работы с информструктурами. Потянулся куда‑то вдаль. Информация пошла потоком, но неструктурированная, непонятная. Плохо. Остается Умник. Я беру его руками с боков, откуда‑то я знаю, что надо делать, и как при вязании растягиваю на пальцах накрученные на них нити. Только эти нити – суть Умника. Их много. Но они виртуальные.

Я знаю, что с Умником сейчас ничего не происходит и вряд ли он даже чувствует мое вмешательство. Моими руками, подчиняясь моим же желаниям, действует биокомп, сидящий у меня в голове. Между растянутыми нитями Умника плавает много, очень много искорок, сливающихся в белесый, но в то же время сверкающий туман. Странное ощущение. Я формирую свою мысль в образ копья и вонзаю его в эту муть. Копье растворяется, но спустя несколько секунд, как мне кажется, одна из искорок ярко вспыхивает изумрудным светом и устремляется ко мне. Остановившись передо мной, она разбухает. Я проделываю с нею то же самое, что и с Умником. Но так как это не реальный объект, а чистая информация, то она просто растворяется в моих руках. Ко мне приходит понимание, что проделанный трюк возможен только потому, что Умник – тоже своеобразный МУР и его структура известна моему ПеМУРу. Жаль, перспективы казались более радужными.

«Информация получена. Производится ее конвертация и оптимизация», – шепнул биокомп, вернее, ПеМУР.

Пока происходило описанное действие, другим потоком сознания я продолжал смотреть на здание архимага. Причем, что удивительно, информация очень четко накладывалась не на реальный объект, а на увеличенное изображение, подаваемое на сетчатку глаза бадди‑компом. Четкое ощущение, что все мои системы, как собственного организма, так и электронные и инфомагические, потихоньку начинают работать в тандеме. Щелк! Что‑то изменилось. Я вдруг понял, что прекрасно представляю, что означает каждый узелочек, каждая линия и каждый высверк искорок, из которых состоит информструктура здания. И тут же приходит понимание другого – хоть теперь я эти знания и имею, но реально их использовать могу только в минимальном объеме. Практику, тренировки и преобразование знаний через призму личного опыта и тут никто не отменял! Но мне много и не надо, того, что я сейчас узнал, вполне достаточно.

«Обработка информации закончена и интегрирована», – снова шепот.

Я потянулся к зданию мыслью. Это действие снова вызвало появление сотен, нет, тысяч тоненьких нитей, исходящих из меня, которые, однако, на некотором расстоянии бессильно повисли.

«Ограничение на действие по расстоянию в физическом пространстве».

В физическом? А если…

«Воздействие на информструктуры через инфосеть возможно с ограничениями. Рекомендуется одновременное воздействие в физическом пространстве и через инфосеть».

Ограничено? Но ведь возможно… Так… Мне много не надо, но вот хватит ли чисто инфосетевого воздействия на то, что я задумал?

«Производится анализ… Ответ положительный, но для улучшения стабильности преобразования предлагается снизить сложность воздействия».

Ну, тоже сойдет. Итак, приступим… Отделяем кусок схемы, относящейся к крыше, чтобы остальное не мешалось. Часть схемы погасла. Выделяем информацию о материале верхних плит. Отсекаем все, что ниже десяти сантиметров – нам нужен только внешний слой. Несколько мгновений соображаю, как встроить то, что мне надо. Что‑то мысли начинают путаться…

«Происходит внеплановая перестройка и оптимизация связей в мозге. Наблюдается снижение производительности. Предлагается прервать сеанс воздействия на реальность».

Сейчас, сейчас… Немножко осталось… Ага, вот это сюда, а здесь убираем информацию и встраиваем свою… Так, связи установлены, вроде ничего нигде не болтается… Теперь надо… Что же там надо? Что‑то напоследок… Ах да! Кратковременно прикрутить к своей схеме подачу энергии из инфосети, совсем чуть‑чуть, чтобы немного ускорить процесс преобразования материала под действием измененной информструктуры. Ждем… Ждем… Упс! Перехватываем потекшую инфоэнергию через узел, где я скосячил, быстро находим ошибку – вот она, если бы не заметил, то вполне могло вместо нужного мне эффекта получиться что‑то иное. Все? Все!

И тут же, почувствовав мое состояние и то, что я перестал работать, биокомп начал медленно выводить меня из пикового состояния: «Отключение задействованных участков мозга от общей вычислительной сети… Сглаживание активности нейронов… Выключение блоков оперирования реальностью… Выход на дежурный режим работы…»

«Что это было?» – удивленно спросил Умник и, по‑моему, уже не в первый раз.

«Кажись, я немного научился работать с информструктурами», – лениво буркнул я. Переход в мир с обычным восприятием информации – только через глаза и уши, оказался, мягко говоря, слегка неприятным. Будто тебя засунули в изолированную комнату. И мысли почему‑то стали течь медленно‑медленно… Наверное, это что‑то вроде специфического отката.

«Да ну?!»

«Ага. Неужто ты не почувствовал?»

«Да почувствовал, конечно. Просто вижу, что ты тормозишь, вот и подкалываю. У тебя неплохо получилось. Мне было очень интересно наблюдать, как ты действовал через инфосеть, я бы не смог повторить – слишком у меня узкий канал связи с нею».

«С каких это пор?» – удивился я.

«Всегда, – отрезал Умник. – Кроме того, большая часть моих ресурсов задействована на постоянное поддерживание связи с субноутом».

«Ах да! – Я немного расшевелился. – Кстати, надо и с ним что‑то делать. Так, ставим это в очередь всех проблем, которые будем решать уже после обустройства нашего убежища».

«Хорошо. Ну что, летим в точку фокуса инфосервера?» – переключился Умник.

«А что это ты так торопишься?» – подозрительно спросил я.

«Ну… – замялся Умник. – Интересно мне, да и мысли кое‑какие появились. Я тебе потом расскажу».

Я мысленно махнул рукой на тайны Умника. Не до того. Как‑то лениво и уютно мне стало – висишь на огромной высоте, мысли после работы в инфосети еле двигаются, и ничего не хочется делать. Но Умник прав. Сейчас у меня только один путь – наверх, потом в горы… «Да! – кивнул я сам себе. – Для начала в горы, разведать местность. Потом много спокойной работы, решение проблем и разбор инфы, которую, как я надеюсь, удастся выцарапать из инфосервера».

Ну что ж… Я вздохнул и вызвал перед собой все свои тулзы для расчетов и программирования элементалей. Пожалуй, приступим. Однако сначала я снова глянул ввысь и в очередной раз залюбовался облаками. Потом перевел взгляд на крышу здания архимага. Максимальное увеличение – и я хмыкаю. Еле‑еле, но уже можно разобрать надпись на крыше: «Архимаг Руархид – козел. Сим удостоверяю: Ник Админ Рутович». Ну и что, что по‑детски? Все равно эту надпись никто не увидит, пока не догадается взлететь повыше. Только на высоте слегка измененный цвет некоторых частей гранитной крыши складывается в надпись. А если стоять непосредственно на самой надписи, то и не увидишь ничего. Может, даже и смену цвета не сразу заметишь, а заметив, не обратишь внимания. Интересно, через сколько сотен лет, а дворец точно простоит не меньше, если не случится катаклизм, кто‑нибудь заметит эту надпись? А, ладно!

Я поднял все свои черновики, сделанные на случай подъема к инфосерверу, и методично стал их править, согласуясь с текущим положением. Это были программы для элементалей. Итак. Задача для земного элементаля – поднять меня на нужную высоту, для воздушного – не давать ветру сносить в сторону мой летательный аппарат. Казалось бы, самая сложная настройка именно для последнего. Ведь я не могу учесть всевозможные порывы ветра, чтобы заложить в алгоритм. Но на самом деле все намного проще. Воздушный элементаль уже умеет гасить любые потоки ветра своим противодействием, что и было проверено мною на своей шкурке, когда я летел в пузыре в город с Крисой под мышкой. А вот для земного элементаля надо оставить возможность корректировать параметры движения вручную, чтобы точно подогнать мое средство передвижения к нужному месту. Эта точка фокуса легко отслеживается через инфосеть (Умник объяснил, куда смотреть и как), но точное автоматическое позиционирование элементаля через инфосеть я пока не смогу сделать, просто времени нет. Надо помнить, что координаты объекта в инфосети и в реале не соответствуют друг другу. Вернее, преобразование довольно сложное, и точной формулы я не знаю, а биокомп не может мне ее выдать в понятном виде, так что придется лететь на полуавтоматическом управлении.

Много времени корректировка программ и загрузка их в элементалей не заняла. И уже через полчаса я радостно потирал руки, глядя на результат своей работы. Передо мной плавала прорисованная бадди‑компом большая зеленая кнопка с надписью «пуск». За самой кнопкой никакого функционала не пряталось, это был всего лишь символ, но мне показалось, что так будет правильно.

– Это маленькое движение одного пальца руки, но большой шаг для Ника, – сказал я и, в последний раз глянув на далекий Дорзен, ткнул кнопку.

Биокомп уловил мой посыл и запустил программы элементалей. В принципе меня и так уже унесло на порядочное расстояние от города в сторону, ведь воздушный элементаль пока не отрабатывал заложенный в него алгоритм, но меня это совершенно не беспокоило. Какая разница – километр в ту или иную сторону? Все равно нагоним. Я поправил свой все так же болтающийся на поясе рюкзак (очень неудобно!) и спокойно стал смотреть по сторонам, наблюдая, как медленно удаляется земля. Тут моего вмешательства не требовалось – мы поднимемся ровно на нужную высоту, а вот дальше я буду корректировать направление движения.

Большая высота уже не действовала на меня так остро, как раньше. Отсутствовал тот подспудный страх, который испытывает любой человек на высоте, и мандраж. Видимо, сказались мои полеты в сцепке с элементалем (я потянулся к нему с эмоцией благодарности и почувствовал ответную реакцию радости), да и последние события повлияли, а также какой‑никакой опыт прыжков с парашютом. А в остатке – чистый восторг, умиротворенность и радость полета. Наверное, именно эти чувства испытывают настоящие летчики, вновь и вновь стремящиеся ввысь. В этот простор, где нет границ. Только ты и небо. Мои же ощущения еще четче – ведь подо мной и вокруг нет непрозрачной защиты – самолета, мешающего в полной мере наслаждаться полетом.

Поднявшись еще на километр, я вошел в плотные слои кучевых облаков. Окружающее пространство залил кисель непроницаемой видимости (оксюморон?). Все пространство, кроме шара вокруг меня в радиусе пары десятков метров. Забавное ощущение. Потом разрыв в облаках, снова непроницаемая пелена, разрыв, пелена, разрыв, пелена… Наконец я вырываюсь из ваты облаков и… Вот он, чистый простор! Красота незабываемая! Внизу – неоднородный слой белоснежных облаков, здесь, в верхней части, подсвеченных лучами солнца так, что слепит глаза, выше – чистейшая голубизна, а еще выше, в нескольких километрах – редкие длинные нити перьевых облаков. Я снова глянул вниз, туда, где громоздились фигуры причудливых форм. Иногда они казались огромными горами, иногда приобретали странные очертания и становились похожи на каких‑то животных. Я даже отключил подачу изображения с камер бадди‑компа, все это записывающего, чтобы информация не мешала наслаждаться работами истинного мастера, гения и художника – природы.

Постепенно слой облаков удалялся, а я все не мог оторваться от этого зрелища. По сути, я впал в состояние транса. В моей душе расслаблялась какая‑то пружина. Последние события потихоньку отходили на задний план, эмоции сглаживались… и только покой… Когда я стану крутым волшебником… тьфу, магом, надо будет придумать, как почаще оказываться здесь. В вышине. «Из элементалей, что ли, сделать транспортное средство?» – лениво шевельнулась мысль… И снова мозг успокоился.

Через некоторое время я почувствовал какой‑то дискомфорт. С трудом выдернув себя из полудремотного созерцания красот природы, попытался проанализировать ощущения и спустя пару минут хмыкнул. Снова подключившись к бадди‑компу, посмотрел на термометр. Так и есть – температура опустилась на пару градусов. А что с давлением? На второй шкале все без изменений, значит, купол пока нигде не стравливает воздух и не меняет свои размеры от внутреннего давления. Хотя какое там давление? Одна атмосфера всего. Он и не такое должен выдерживать.

Замечательно. Я уже медленно взобрался на высоту около семи тысяч, но без внутреннего подогрева все может слишком далеко зайти. Хорошо хоть внешняя сторона моего пузыря не обледеневает, чего вполне можно было ожидать. Кстати, почему? «А, ладно», – мысленно махнул я рукой, мне же лучше. Так, быстро считаем, каков у нас градиент падения температуры в зависимости от скорости подъема и высоты. Наверху надо будет скорректировать параметры. Теперь считаем, какой должна быть температура внутренней поверхности купола, чтобы температура воздуха внутри держалась на одном уровне вплоть до десятикилометровой высоты… Так, получили число. Теперь самое интересное – делаем подогревающее плетение по форме купола и привязываем его к накопителю на поясе. Все.

Я снова огляделся по сторонам. Кучевые облака уже были далеко‑далеко внизу. А воздух вокруг стал периодически мутнеть из‑за рассеянных туманных образований, которые когда‑нибудь сольются в облака или тучи. Ну что ж. По расчетам, где‑то минут через пятнадцать я буду на нужной высоте. А пока стоит подготовиться психологически. Я снова расслабился и погрузился в транс. Тишина. Глаза смотрят куда‑то вдаль, взгляд ни на чем не акцентируется. Я растворяюсь в окружающем пространстве. Вот я стал большим‑большим, мое тело в пузыре находится где‑то на уровне моего солнечного сплетения. Я великан, я чувствую энергию мира, протекающую сквозь меня. Краем сознания вдруг отмечаю наличие двух аномалий в непосредственной близи от меня. Выглядят они, как места, в которых слегка нарушено течение энергии, будто это какие‑то призмы. Через пару секунд приходит понимание, что каким‑то образом я сумел засечь отражения на физический мир тел моих элементалей. Или это мое воображение шалит? Скорее всего, да, так как, мысленно оглядевшись, я догадался, что вокруг присутствует еще несколько аномалий. Можно, конечно, выйти в инфосеть и уточнить, но тогда точно потеряю вот эту сосредоточенность, а не хочется… Мне так хорошо… Из этого внутреннего созерцания меня вырвал голос Умника:

«Приехали! Конечная остановка – музей имени Дронта!»

«Отлично, Умник!» Я быстро пришел в себя и огляделся. Упс! И не заметил, как прошел второй слой облаков на высоте километров в восемь‑девять. Или заметил, но уже забыл. Такое тоже часто бывает после транса, как после сна: вроде все видишь и понимаешь, но стоит проснуться, и все… Улетели все ощущения и мысли. Ну, здесь тоже есть варианты, чтобы кристаллизовать сознание и мысли… Ладно, замнем для ясности. Не время.

Я огляделся. Солнце светит в спину, оно уже заметно ниже зенита. Землю совсем не видно под покровом облаков. Так, температура? Двадцать два градуса. То‑то меня разморило. Снижаем ее до восемнадцати градусов, пусть плетение поддерживает ее на таком комфортном уровне. Правда, солнце припекает, ну да ладно. Все равно толком без автоматики «умный дом» не настроишь. Так, здесь вроде все в порядке.

«Ну что, Умник, угадаешь, в какой стороне находится точка фокуса?» – спросил я, одновременно выводя перед собой интерфейс биокомпа.

«Даже не знаю, – спустя некоторое время ответил искин. – Вроде бы где‑то здесь. К сожалению, мои стандартные алгоритмы экстраполяции инфопространства на обычное в основном предназначены для космических расстояний. В принципе я сам могу строить зависимости, то есть соотношения объектов в инфосети и в реале, как делал это в городе гномов, но только если есть хоть примерная карта. Здесь же…» – Я прямо почувствовал, как Умник развел руками, охватывая пустое пространство вокруг нас.

«Забавно, – пробормотал я, уже найдя место фокуса в инфосети и переведя его координаты в обычные. – Ты мне в голову засунул биокомп, который может делать такие вычисления, но сам на это не способен».

«Да ладно тебе. Все‑таки биокомп – специализированная штука, и пока не активируется, не особо в нем поковыряешься. Ты бы смог узнать, какая информация хранится на подаренном тебе компьютере, который выключен и упакован в несколько коробок?»

«Так, Умник. Кончаем базар. Судя по всему, нам надо двигать на северо‑восток на удаление примерно в километр, доберемся – еще уточним направление и положение». – Говоря это, я уже вводил параметры движения в земного элементаля и проверял работу воздушного. Первый послушно и не спеша двинул купол со мной внутри в нужную сторону, ровно, как по линеечке. Шишига четко и корректно создавал вокруг «мертвое» от ветра пространство. Все‑таки замечательные у меня помощники! Еще прикольнее мой летательный аппарат. Жаль, рукояток нет, чтобы самому поуправлять, но так пока даже лучше – не ошибусь.

«Умник, не скажешь, какого размера сама точка фокуса?» – спросил я, вполглаза поглядывая на траекторию движения условной точки моего пузыря, генерируемой биокомпом, и с куда большим удовольствием посматривая на окружающее пространство (до сих пор в восхищении!).

«Не знаю».

«То есть как?» – удивился я.

«То есть так!»

«Жить становится все веселее и веселее! А если она размером с теннисный мячик и надо будет точно спозиционировать ее в пространстве с моей головой?»

Умник хмыкнул:

«Не думаю, что все так сложно. В общем, приедем – разберемся на месте».

М‑да…

Много времени передвижение к новой точке не заняло. Я заметил, что Шишига принялся более активно шурудить воздушное пространство вокруг меня – видимо, сложнее стало контролировать течения воздуха при движении по горизонтали или усилился ветер.

«Так, стоп!» – Я остановил свое средство передвижения.

«Приехали?»

«Да. Посмотри, Умник, может, почувствуешь что?» Я и сам стал осматриваться, но ничего необычного не видел. То же небо, те же облака внизу и никаких изменений в самочувствии и ощущениях.

«Ничего не вижу», – отрапортовал Умник.

«И что будем делать? Жаль, непонятно, какова погрешность преобразования координат у биокомпа. Может, просто по спирали двигаться, вдруг зацепим нужную зону?» – предложил я. Возражений, а также предложений не последовало, поэтому я перенастроил элементаля земли кружить по расширяющейся спирали, а сам стал осматривать окружающее в разных доступных мне вариантах зрения и ощущений. Ничего…

Через полчаса движения по раскручивающейся спирали я заметил какую‑то неправильность недалеко от моего шара. Похоже на то, что я видел вместо своих элементалей – легкое искривление пространства или энергий, непонятно. Засекается только краем сознания или взглядом на периферии области видимости. Я тут же остановил свою «гондолу» и стал приглядываться.

«Что? Нашел что‑то?» – влез Умник.

«Кажется, да, но не уверен».

Я описал Умнику свои ощущения.

«Вполне может быть, что это оно и есть», – согласился искин.

«Угу. Глянь, я вижу какую‑то слабо обозначенную информструктуру. Что‑то тонкое и невесомое».

«Кажется, я понял, в чем дело, – спустя пару секунд отозвался Умник. – Сам инфосервер полностью находится в инфосети и невидим из обычного пространства, а здесь его датчики. Думаю, стоит соприкоснуться с ними, и из инфосети вылезет что‑то более сложное, по сути, и являющееся механизмом точки фокуса».

«Ага, – кивнул я, – логично. Ну что, будем пробовать?»

«Давай».

Но прежде я проверил алгоритмы работы элементалей. Шишига должен постоянно противодействовать порывам ветра, земной – удерживать купол на одной высоте. Вроде все правильно. Проверил заряд накопителей. Судя по всему, энергии для поддержания купола и «отопления» должно хватить на две‑три недели. Надо было полностью заполнить накопители, тогда бы и на полгода хватило, причем это только с одного кристалла. Ну да ладно, думаю, много времени перенастройка инфокомпа не займет. Я медленно двинулся навстречу этому неизвестному образованию, но предварительно запрограммировал своего транспортного элементаля, чтобы по команде дергал отсюда. Это я подстраховался на случай непредвиденных обстоятельств.

И вот я внутри найденной аномалии. Мой купол полностью погрузился в нее. Большая, однако. Непонятно, чем обусловлен такой размер зоны.

«Что‑то чувствуешь?»

«Нет, Умник, пока ничего, – ответил я, наблюдая, как объемная информструктура образования, в котором я находился, слегка дернулась, будто проснувшееся животное, и завибрировала. Инфонити были настолько тонкие, что приходилось напрягаться, чтобы видеть ее. – Но что‑то явно происходит».

«Да, вижу».

«Ты был прав, – через некоторое время сказал я Умнику, наблюдая, как ниоткуда образуются дополнительные инфонити, подобно пауку оплетающие попавшую в сети жертву. И добавил после непродолжительного наблюдения за действием: – Не понимаю я этого».

«Чего?»

«Всей этой сложности. Что за фигня формируется, ты можешь сказать? К чему такие навороты? На мой взгляд, просто бы детектировали, что кто‑то попал в точку, и постучались через инфосеть».

«Ты не учитываешь, что сюда может попасть и человек без биокомпа. Однако если он по своим характеристиками подходит, то ему все равно могут дать админскую учетную запись».

«Тогда получается, что тут должно быть и какое‑то обучение, иначе непонятно, зачем давать левому человеку доступ к ресурсам, которыми он не сможет воспользоваться».

«Вполне возможно, в этом случае производится инициация».

«Ладно, посмотрим», – буркнул я, заметив, что процесс разворачивания системы точки фокуса заканчивается.

Теперь, если смотреть в инфозрении, мой купол, вернее пространство вокруг него, полностью закрыт сложной структурой. Думаю, если сейчас попытаться вырваться отсюда, ничего страшного не произойдет. Не понимая структуры в целом, я видел, что она не предназначена для грубого взаимодействия с реальностью. На это моего опыта уже хватало. Внезапно внутренняя поверхность только что сформированного шара выстрелила внутрь огромным количеством нитей. Почему‑то меня уже не удивило, что защитный купол не послужил им достойным препятствием, а точка, в которой сошлись все эти нити, оказалась моей головой.

Умник

Когда тщательно отслеживаемые параметры мозга Ника показали, что под действием механизма точки фокуса произошло отключение внешних рецепторов, Умник не удивился, так как был готов к чему‑то подобному. Вернее, отключились не рецепторы, а взятые под управление инфосервера участки мозга, отвечающие за интерпретацию поступающих в мозг внешних сигналов. Так оно и должно было быть. Проконтролировав процесс и убедившись, что сбои и нестандартные действия инфосервера отсутствуют, он переключился на анализ окружающей обстановки. Одним из тщательно скрываемых от нового Хозяина «пунктиков» Умника являлась чрезвычайно развитая у него боязнь, или скорее опасение, действий богов. Что послужило развитию данного комплекса, искин не знал. То ли его все‑таки как‑то зацепило при нападении богов, уничтоживших предыдущего хозяина, то ли изначально наложенная эмоциональная матрица оказалась с дефектом, выяснить не удалось. Удивительно, но попытка применить к себе как к личности, которой себя с некоторых пор считал Умник, вычитанные в компьютере у Ника методики психоанализа, привела к положительным результатам. Разложив все свои сомнения и переживания по полочкам, он вывел подспудные страхи из области неосознанных интерпретаций событий, чем у людей занимается подсознание, на уровень осознанного восприятия и уже вполне адекватно, со стороны, мог оценивать свои мысли, действия и реакции.

Искин вспомнил удивление Ника тому, что такой мощный компьютер, как Умник, использовался не на полную мощность, не как полнофункциональный искусственный интеллект, а чисто в виде функционального устройства, заточенного на определенные действия. А все дело именно в том, что нелегко воспитать личность в такого рода компьютерах, как Умник. Слишком сложный это процесс, трудно контролируемый. И Ник очень рисковал, запустив его у Умника. «Остается только удивляться, что все получилось как надо», – с гордостью подумал Умник. А ведь сколько было моментов, когда развитие могло пойти совсем не так, когда формируемая матрица могла пойти вразнос, навредить хозяину или, в самом простом случае, не дойти до уровня осознающей себя личности! У атлов подобные попытки заканчивались удачей, как смутно помнил Умник, но достаточно редко. Возможно, так получилось из‑за того, что Ник постоянно попадал в какие‑то истории, приходилось все время о нем заботиться, следить за ним, да еще и работать совместно над интересными задачами. Кто знает…

К сожалению, информация о приходе богов, новых или старых, вновь разбередила вроде бы успокоившуюся паранойю Умника. Единственным выходом из данной ситуации искин посчитал поддаться ей. Такой вариант тоже описывался в книгах Ника. Но не просто поддаться, а уже осознавая наличие этой паранойи, стараясь управлять ею. Это тоже удалось, что привело к стабилизации личностной матрицы, да и вреда никакого – и паранойя занята делом, и дополнительный контроль окружающих событий. Кроме того, появился результат. Некоторое время назад Умник засек нездоровые энергетические «шевеления» в астрале в непосредственной близости от области распространения информационного взаимодействия Ника со всеми доступными пластами реальности. К сожалению, напрямую работать с астральным планом, а также с остальными слоями реальности, кроме инфосетевого, у Умника никак не получалось, разве только что‑то видеть без особого понимания. Возможно, это связано с ограничениями самого Умника, а может, опять же виноваты предполагаемые повреждения, нанесенные нападением богов.

Поэтому точно определить, что именно находится в непосредственной близости от Ника на уровне астрального плана, ментального и других, он не мог. Это могли быть и боги, и их слуги, и просто энергетические жители этих слоев. А может, местные гроссмейстеры астральной магии наблюдают за происходящим. В любом случае лучше считать, что эти непонятки исходят от богов, как наиболее опасных врагов, а значит, и действовать надо соответственно, чтобы не потерять нового хозяина. Умник уже давно себе признался, осознал удивительный факт, что, несмотря на наличие базового инстинкта Хозяина, который вроде бы и так должен заставлять беспрекословно принимать хозяина и подчиняться ему, Ник ему нравится больше Дронта. Что само по себе удивительно, так как из этого чувства следует возможность вариабельности поведения в отношении хозяина, отход от запрограммированного абсолюта. Вплоть до неприятия хозяина. А это уже реально говорит о том, что искин с таким поведением – личность. Возможно, именно поэтому атлы и не развивали полноценных личностей из искинов. Впрочем, Умника пока все устраивало в его положении, и менять он ничего не собирался.

Вот уже минут пять, как паранойя искина подняла голову и подозрительным взглядом наблюдала за неизвестным энергетическим образованием, крутящимся вокруг Ника на астральном плане. Вернее двух образований, вроде как независимых друг от друга. Еще до этого пару раз Умник засекал что‑то подобное, но именно в те мгновения он был по максимуму загружен или работой или непонятными действиями Ника на пике его мозговой активности, что не позволяло отвлекаться на проведение полноценного анализа. Паранойя шептала, что это боги, а разум – что слишком мелко для них. Умник еще помнил, как они выглядят в инфосети и в астрале. Здесь что‑то помельче на порядок, если не на два порядка. Однако боги хитры и порой ленивы, чтобы самим выходить на информационные уровни планеты. Это могут быть и их слуги или эмиссары. Поэтому, когда внезапно один из энергетических сгустков попытался подключиться к оставленными бесконтрольными открытым чакрам Ника (очень похоже действовала сущность, которая смогла подчинить Ника на начальном этапе их совместного путешествия), Умник не стал долго раздумывать. Уже давно, втайне от Ника, он пытался придумать какое‑нибудь оружие против подобных существ (паранойя заставила). Пусть и не идеальное, не орудие возмездия, а что‑то попроще, вроде оружия личной защиты. И у него получилось создать его, но проверить, как оно действует, не было возможности. К сожалению, модель магии тут бесполезна, просто потому, что оружие – всего лишь сложное излучение, проникающее во всевозможные энергетические пласты реальности. Как надеялся Умник, подобранные модуляции совершенно различных типов энергий должны разрушать тонкие связи у наблюдаемых созданий как на физическом уровне, так и на астральном, инфосетевом и других уровнях. Может быть, будь Ник не занят или открыт для общения, Умник попытался сначала с ним поговорить, но в данный момент тот был полностью отключен от внешнего мира и находился в режиме тонкой настройки на работу с инфосервером. А прерывать этот процесс крайне нежелательно.

С мрачным удовлетворением Умник наблюдал, как корчится враг под действием излучения, генерируемого браслетом – многофункциональным периферийным устройством, управляемым искином. Второе существо ничуть не устрашилось происходящего, а все так же наблюдало со стороны. После того, как от первого врага не осталось даже остаточного излучения, Умник перевел фокус своего оружия на этого более спокойного наблюдателя. «Лучше перестраховаться», – решил он. Единственное, что он не учел, – реакцию механизма точки фокуса. Неизвестно, почему тот позволил Умнику довести дело до конца с первым вторженцем, но покончить со вторым врагом искин не успел. Он просто не понял, что происходит что‑то странное, и не смог подготовиться.

У него не хватило времени. Внезапно вся информация, поступающая к нему, перестала обрабатываться его центральным мозгом‑процессором. За долю секунды до полной потери «сознания», Умник успел позвать своего хозяина Ника, но дошел ли до него сигнал, узнать ему было не суждено. После его последнего «крика» внутренние процессы, протекающие в кристалле, которым и являлся Умник, остановились.

Балаватх

С тяжелым камнем на душе Балаватх принимал доклад Рамы, своего ученика. Так уж вышло, что вариант с полуавтономным духом сразу потерпел фиаско. Слишком сильны были искажения, идущие из соседних с астралом слоев, чтобы даже дистанционно управляемый дух добрался до цели. После небольших колебаний демон задействовал второй, резервный вариант, направив на сбор данных своего заранее проинструктированного ученика. Пускай сработает ученик похуже и жалко будет, если его убьют, но своя жизнь все‑таки дороже. Удивительно: Рама не только выжил, но умудрился и информацию интересную собрать. Только вот последним своим поступком он все перечеркнул, все испортил, подставив под удар учителя и многих его друзей.

И пускай сейчас Балаватх крыл ученика на чем свет стоит, он вполне понимал его испуг и действия. Мало кто смог бы устоять на месте, когда другого астрального наблюдателя, замаскированного значительно лучше тебя, мгновенно, как какую‑нибудь букашку, как пучок соломы, выжгли, разорвали и растоптали. А если ты вдобавок осознаешь, что гибель коллеги заметил далеко не сразу и у противника было достаточно времени на подготовку удара не меньшей сокрушительной мощи и для тебя… Тогда с тобой остается лишь ужас, страх, и думаешь ты лишь своей подкоркой. Ни о каком заметании следов в таких случаях не может быть и речи, бежишь‑летишь, куда глаза глядят, а глядят они туда, где твое физическое тело, где рядом есть учитель, готовый отразить атаку врага.

И пускай Ник и те, кто за ним стоит, были слишком заняты и привязаны к месту ритуала, чтобы пустится в погоню за Рамой, они прекрасно видели, куда он убегал. И не остановятся, пока не доберутся до того, кто его заслал. Недаром же они мгновенно испепелили того неизвестного наблюдателя. Похоже, очень боялись, что тот сможет сбежать с наворованными сведениями. Однако Ник и его компания так просто это дело не оставят. Балаватх чувствовал, что у него появляются новые, могущественные враги. Через год, два, пять они постараются исправить свою ошибку. Надо еще добавить к этому обострение международных отношений и повышенную активность старых врагов. Что ж, неприятно снова уходить в подполье после стольких лет открытой работы, но безопасность превыше всего, да и жаловаться грешно – слишком много новых знаний он получил играючи, и еще многое откроется в процессе расшифровки, в этом Балаватх был уверен.

Ник

Потеря зрения, слуха и тактильных ощущений – весьма неприятная штука. Нечто подобное я проходил, когда валялся в отключке после ранения. Так… бадди‑комп не отвечает. Умник тоже. Теоретически понятно почему. Видимо, этот долбаный инфосервер вцепился в мои мозги как ребенок в титьку матери и высасывает, высасывает что‑то, ему одному известное. Но делает это не в пример тоньше, чем Умник в свое время – никаких фантомных шумов, отключений сознания и всяких прочих эффектов. Биокомп? Ага, на связи. И что ты мне скажешь, родной?

«Производится сканирование нейронных связей узлом № 1 кластера «Планетарный трудяга». Запретить сканирование?»

Ага, понятно. Нет, запрещать не надо, но спасибо за предложение. Радует, что запрет существует и может быть претворен в жизнь моим биокомпом.

«Сканирование завершено. По стандартному протоколу поступил запрос на подключение. Разрешить?»

Так, видимо, сканирование однозначно показало наличие моего биокомпа, и скорее всего у сервака на такой случай предусмотрено прямое подключение. Логично. Разрешаю. А еще лучше, если напрямую биокомп станет транслировать мне все происходящее, без запроса.

«Команда принята к исполнению. Включен режим «прозрачности».

В результате на меня обрушился огромный объем информации, которую я просто не успевал обрабатывать. Биокомп тут же отреагировал, отфильтровав часть служебной информации, оставив только нужную. Спустя пару секунд поступающая информация преобразовалась в аудио‑видео. Похоже, биокомп установил полное взаимопонимание с серваком и стал служить эдаким преобразователем, подгоняя данные под мой формат восприятия окружающего. Я мысленно потер руки. Для человека, подобного мне, немного двинутого на компьютерах, одной из самых интересных вещей в мире является возможность поковыряться в разных информационных системах. И чем сложнее система, тем выше удовольствие от возможности запустить в нее свои шаловливые ручки, подчинить систему себе, почитать, посмотреть информацию, хранящуюся в ней. Важная или не важная информация, в принципе не имеет большого значения. Вернее, имеет, но уже после того, как система становится ласковой и пушистой, что твой домашний любимец.

«Вы находитесь в резервном пространственно‑информационном узле настройки полномочий администратора, – произнес бесполый, но приятный голос. – Доступ разрешен в связи с истечением полномочий предыдущего администратора. Если вы оказались здесь случайно, просьба покинуть… покинуть… покинуть данный узел». Я мысленно поежился, заметив легкий сбой в передаче информации. «В противном случае будет произведено дополнительное психофизиологическое сканирование вашего организма и передача управляющего информационного пакета».

Интересно, передача информационного пакета – это что? Просто какие‑то базовые правила, определяющие протоколы общения с инфосервером? Несмотря на легкое чувство беспокойства, связанного с замеченной запинкой сервера, я без тени сомнений согласился.

«Подтвердите ваше намерение получить административный доступ к локальным ресурсам данного узла кластера».

Правда, у меня тут же возник вопрос о локальном характере доступа. Инфосервер отловил мою мысль и пояснил: «При восстановлении связи с остальными узлами кластера и в случае истечения срока действия прав предыдущего администратора на этих узлах ваши полномочия будут автоматически распространены на них».

Отлично. Тогда чего мы ждем?

«Запущен процесс психофизиологического сканирования. Определение устойчивости инфоматрицы организма к пропуску минимально необходимого уровня энергии… Семьдесят пять процентов от эталона, допуск – шестьдесят процентов. Тест успешно пройден. Определение сложности нейросвязей в мозге… Одиннадцать процентов от общего количества естественных нейросвязей активно, что соответствует семидесяти процентам от минимально необходимого количества для получения административных прав. Вместе с искусственными связями ПУАМУ, обнаруженного у носителя, общий процент составляет сто девять процентов. Тест успешно пройден. Производится сохранение параметров соискателя… Сохранено. Привязка административных прав к сохраненным параметрам… Произошел сбой во время привязки. Запуск системы самотестирования…»

Ну вот! А так все хорошо шло! Нет счастья в этом мире. Я приуныл. И что там могло произойти? Однако долго мучиться в неизвестности мне не пришлось.

«Во время самотестирования обнаружены некритичные сбои в работе системы настройки. Активированы дублирующие связи. Продолжить настройку?»

«Давай‑давай, пока все работает», – согласился я.

«Привязка административных прав к сохраненным параметрам… Успешно. Проверка у администратора наличия базовых программ управления узлом кластера… Отсутствуют. Загрузить управляющий информационный пакет?»

Вот тут я задумался. Как‑то стремно позволять явно сбоящему компу что‑то там загружать себе в мозги. Однако какой у меня выбор? Если этого не сделать, то номинально я буду админом, но воспользоваться предоставленными ресурсами явно не смогу. Ладно, рискнем. Понадеемся на русское «авось». Авось пронесет. И я согласился.

«Начата загрузка управляющего информационного пакета. Согласно определенной реактивности нейронов администратора, загрузка займет примерно две минуты тридцать секунд».

И вот тут мне поплохело. Не от озвученной цифры, а от самого процесса. Я вспомнил, как производил загрузку информации мне в мозг Умник: тогда хоть и было плохо и голова болела, но, видимо, он действовал в щадящем режиме. Сейчас же такое ощущение, что в голову воткнули раскаленный гвоздь и медленно, с садистским удовольствием, начали его там вращать. Я потерял счет времени. Очнулся оттого, что вращение гвоздя в голове приостановили, но не убрали.

«Ошибка передачи данных. Контрольная проверка показала некорректное их усваивание. Запуск процесса повторной передачи данных…»

И снова гвоздь в голове завращался. Кажется, я кричал, не помню. Снова прихожу в себя.

«Локальные возмущения пространства, вносящие помехи в передачу данных. Предлагается приостановить процесс. Отрицание. Процесс останавливать нельзя. Попытка устранить помехи… Найден источник помех… Изоляция источника помех… Успешно. Проверка переданных данных… Ошибка… Предлагается приостановить процесс. Отрицание. Некорректные данные нельзя оставлять, это отрицательно влияет на работу мозга носителя. Осталась последняя попытка – в ограниченный промежуток времени процесс передачи больше трех раз запускать нельзя. Запуск процесса повторной передачи данных…»

Прежде чем окончательно отрубиться, я ощутил, хоть и не чувствовал своего тела (фантомные иллюзии?), что у меня из носа хлещет кровь, а глаза просто лопаются от внутреннего напряжения.

На земле

В задней части дворцового комплекса архимага гномов наблюдалось оживление. Гости празднества, в это время оказавшиеся во дворце (не все из них постоянно проживали в выделенных апартаментах дворца, многие снимали комнаты в близлежащих гостиницах), с интересом рассматривали полуразвалившееся странное здание. И хотя свидетелей бегства Ника было мало, однако летающие каменные блоки видели многие. Да и мудрено было не увидеть, ведь они летали гораздо выше деревьев, привлекая взоры гуляющих гостей. С теми же, кто оказался непосредственным свидетелем побега, уже успели поговорить серьезные гномы. Правду сказать, сложностей это не вызвало, так как единственными свидетелями оказались эльфы, в частности принцесса, Криса да старый садовник‑эльф. Дворцовую стражу даже упоминать не стоит – болтливые сюда не попадают. Поникшую Крису увел с собой Мондрид, Эль проводила ее сочувствующим взглядом. С принцессой же разговаривал сам архимаг. Убеждать ее не распространяться о том, что она видела, долго не пришлось. Аргументы архимага, подкрепленные прямым приказом ее отца, который почему‑то оказался в курсе событий и с которым она имела беседу в кабинете Руархида, задавили всякую мысль о возможной болтовне о происходящем на стороне. Да она в общем‑то и не собиралась, хотя червячок обиды поднял свою голову. Раз уговаривают ее, значит, не принимают всерьез. А ведь она уже поняла, что архимаг и ее отец тесно сотрудничают, если не сказать дружат. Почему она этого не знала, остается загадкой. Скорее всего, дело в пресловутых политических интересах, играх, когда окружающие видят совершенно не то, что есть на самом деле. Эль вздрогнула от неожиданно раздавшегося над ухом голоса брата:

– Любуешься?

Она мельком оглянулась и кивнула. Когда происходили сегодняшние события, Торвин отсутствовал, но, скорее всего, уже в курсе.

– И что ты думаешь? – Видимо, брат, не удовлетворился рассказом телохранителей Эль.

Девушка вздохнула и прислонилась к Торвину. Тот ее приобнял.

– Интересно, как отец дальше повернет ситуацию с чужаком.

– Думаю, о чужаке еще долго вспоминать не будут, – усмехнулся Торвин и погладил сестру по руке. – У нас дома сейчас большие перемены. Да‑а… – протянул он, глядя на развалины. Настаивать на рассказе сестры он не стал, заметив ее грустное настроение. – Силен Ник оказался. Надо же, прорваться сквозь защиту дворца! Что же они с архимагом не поделили?

Принц с принцессой некоторое время стояли молча, думая каждый о своем.

– Кстати, что ты решила насчет его подарка? – очнулся Торвин.

Эль вытянула руку, внутренне напряглась, и вдруг из‑под рукава выползла на ладонь мордашка дракончика. Девушка улыбнулась.

– Пока оставлю. Мне кажется, что мы с ним, – она кивнула на забавное существо, – договоримся. Кроме того, точно такого же дракона Ник оставил Крисе.

– Ну, это ни о чем не говорит, – махнул рукой Торвин и проводил взглядом проходящую мимо парочку расфуфыренных людей, с возбужденным видом обсуждающих развалины.

– Жалко девочку, – тихо произнесла Эль.

Торвин внимательно посмотрел на сестру.

– Вот и успокой ее. Думаю, вы подружитесь.

Эль вопросительно посмотрела на брата. Тот пожал плечами:

– Ей сейчас очень одиноко, а у тебя здесь нет подруг. Да и при дворе отца у тебя хороших друзей не много, – улыбнулся Торвин. Про себя же подумал, что тесные связи с гномами, стоящими у трона архимага, не помешают. Архимаг, конечно, хорошо, но общаться с ним может только отец, своих же… хм… друзей у детей Лаурина при дворе Руархида нет. А Крису, судя по всему, ждет очень неплохая карьера. Это Торвин понял сразу. – Кроме того, как маг она сможет поднатаскать тебя в теории: все‑таки она очень хороший интегратор.

Эль медленно кивнула головой, что‑то прикидывая в уме. Торвин с улыбкой наблюдал за тенями эмоций, мелькающими на лице сестры, и молчал, давая ей возможность сделать правильные выводы.

Внезапно толпа собравшихся всколыхнулась. Брат с сестрой оглянулись. По тропинке, ведущей от главного корпуса, шел улыбающийся и излучающий всем своим видом оптимизм архимаг, сопровождаемый большим количеством придворных, среди которых мелькнуло лицо Мондрида. Рядом с ним шла Криса.

– Кажется, сейчас мы услышим официальную версию произошедшего, – улыбнулся Торвин и, взяв под руку сестру, отправился поближе к архимагу, уже окруженному нетерпеливыми гостями.

На небесах

Где‑то в слоях реальности, не воспринимаемых обычным мозгом человека, там, где энергии разных видов, еще не открытые в некоторых мирах, сплетаются в узлы, водовороты, порой вызывая штормы, с бешеной скоростью неслись две искры. Две сущности. Если бы человеческий мозг мог интерпретировать исходящее от них слабое излучение, то он, притянув реальность, данную нам в ощущениях, к своему житейскому опыту, с удивлением услышал бы странный разговор примерно следующего содержания.

– Ну? Скоро будет твой сюрприз? – Капризный молодой женский голос сочился наигранной усталостью.

– Уже скоро. Потерпи чуток! – Мужской, вернее, юношеский голос излучал обертоны легкого подобострастия и беспокойства. – Все. Прибыли, смотри!

– Ух ты! – буквально в следующее мгновение раздался восхищенный женский голос. – Ничейный мир! Это правда? Ты проверил?

– Ага. – Самодовольство так и проступало в юношеском голосе.

– А каков уровень развития? Какое население? Сколько государств? – посыпались вопросы, на которые собеседник даже если бы и хотел, не успел бы ответить в том же порядке. – В общем, так, – женский голос вдруг растерял всю свою манерность, игривость и стал спокойным и деловым, – сколько времени ты наблюдал за этим миром?

– Примерно местный год. Это около трети нашего цикла.

– Всю информацию собрал?

– Ну… – В юношеском голосе вдруг проступила легкая неуверенность. – Вроде бы да. Не зря же я запустил в местное информационное поле всех своих слуг. Пришлось даже у брата занять пару сотен.

– Дурак! – неожиданно взорвался негодованием женский голос. – Что ж ты так запросто отдаешь такую информацию?

– Ну почему сразу «отдаешь», – промямлил юношеский голос. – Я просто их позаимствовал, а память им потом сотру.

– Ага, – ответили ему ядовито, – твой брат на десять тысяч циклов старше тебя, неужели ты думаешь, что он не сможет сообразить, для чего понадобилась такая огромная куча слуг?

В ответ не последовало ни слова возражения.

– Ладно, – через некоторое время подобрел женский голос, – как‑нибудь с этим разберемся. Нам уже давно пора заполучить свой мир, хватит довольствоваться крошками со стола Старших. Надоели мне примитивные мелкие племена и теснота. Мы уже готовы перейти на следующий уровень. Ты молодец, – совсем подобрел голос. – Скинь мне всю информацию, что накопали слуги.

– Сейчас, – облегченно откликнулся юношеский голос.

– Ну, что скажешь? – спустя довольно продолжительное время нетерпеливо спросил юношеский голос.

– Странный мир, – не сразу ответил женский. – Такое ощущение, что здесь случилась какая‑то катастрофа. Энергетика перекручена, информационные поля перемешаны, много разрывов повсюду… Много рас, в большинстве своем, однако, генетически совместимых. А вот здесь, смотри, барьер хаоса, явно последствие той катастрофы. Два больших материка, разделенные барьером, – хмыкнул голос. – Не удивлюсь, если их жители и не подозревают о существовании друг друга.

– Да нет, – возразил юношеский голос, – должны знать. Тут есть маги, умеющие выходить в астрал.

В ответ тяжелый вздох. И непонятно было, к чему он относился: то ли к самой информации о наличии астральных магов, то ли к сообразительности юноши.

– Маги – еще одна проблема.

– Да в чем дело‑то? – почувствовав что‑то неладное, принялся защищать свою находку юноша. – Что, у нас не было магических миров? Только мне известно около сотни, а уж Старшим и поболее!

– Эх ты! – В женском голосе прорезалась легкая ирония. – Слабоват ты в добыче и анализе информации. Те миры изначально контролировались нами, и наличие богов для них так же естественно, как дуновение ветра. Мы там – часть природы. Здесь же многие маги уже вышли на уровень «куколок». Они очень хорошо понимают происходящие процессы, просто так голову им не запудришь. Одно радует – не поставлена у них магия на научные рельсы. Иначе бы прогресс в этом плане двинулся вперед огромными шагами, и даже мы ничего не смогли бы сделать. Вспомни высокоразвитые технологические цивилизации, а в особенности техномагические. Там нам делать уже нечего. А насчет астральных магов – обрати внимание на характеристики барьера хаоса. Как я говорила – явно естественного происхождения, но наводит помехи в основном на те уровни астрала, в которых местные маги чувствуют себя как дома. И сдается мне, этот барьер образовался сразу после катастрофы, очень и очень давно.

– Как ты определила? – с любопытством поинтересовался юношеский голос.

– Это легко, – улыбка в ответ. – Кроме совпадающего типа базовой расы на обоих континентах, что вполне естественно, вторичные расы там сильно различаются. Единственное совпадение – демоны. Они существуют и там и там. Судя по всему, когда‑то давно часть из них переселилась на другой континент. Как это произошло, не совсем понятно, ведь кораблей, рассчитанных на пересечение океана, ни у одной из сторон нет. Возможно, помог случай. Ну и, самое главное, в локальных астральных проекциях знаний обоих континентов отсутствует информация о наличии не только живых существ за океаном, но и вообще о наличии континентов, что подтверждает мою мысль о том, что их население не подозревает друг о друге. Еще насчет катастрофы – вполне вероятно, именно из‑за нее поменялась ось планеты и на ней практически отсутствует смена времен года. Температурная разница составляет всего несколько градусов.

– А может, так и было?

– Нет, я мельком глянула в самые глубокие слои астрала. Хоть там все перемешано и не очень понятно, но кое‑что я ухватила. Были еще цивилизации, отличные от данной, и некоторые представители жили далеко на севере, тогда там температурный режим был более благоприятный. Кстати, возможно, этот мир раньше принадлежал кому‑то из Старших. Есть остаточные следы энергии веры. Вот только уже никак не определить, кому она предназначалась.

– Нам же лучше! Никто не предъявит претензий.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво пробормотал женский голос.

– Ого! – вдруг удивленно воскликнул юношеский голос.

– Что?

– Кто‑то только что уничтожил одного из моих слуг.

– Ну‑ка, ну‑ка! – заинтересовался женский голос. – Неужели уровень местных магов выше, чем предполагалось? Это плохо.

– Непонятно. Последние данные от слуги говорят о том, что какой‑то человек поднялся на высоту в один тик (летать умеют?) и остановился прямо в местной аномалии. Кстати, таких странных аномалий тут много. Так… Слуга заметил, что человек потерял сознание, а точки контроля организма оставил открытыми, вот слуга и попытался подключиться к нему, чтобы достать какую‑нибудь информацию. В этот момент его и уничтожили. Мгновенно. Если бы слуга не сообщил, что собирается делать, мы бы и не узнали о причине его гибели. Это странно, подобное возможно только, если разрушать тонкие внутренние связи. Это безвозвратно. Явно уровень на порядок выше, чем у самых сильных магов, информацию о которых удалось добыть.

– Да уж, – спустя некоторое время отозвался женский голос. – Все страньше и страньше. Человек все еще на месте?

– Нет. К сожалению, других слуг рядом не оказалось. Пока туда добрались остальные, там уже никого не было.

– Слуга передал характеристики человека?

– Нет.

В ответ тяжелый вздох.

– Что ты молчишь? Как поступим? – не выдержал молчания юношеский голос.

– Странный мир. Странный, непонятный и опасный. Боюсь, самим нам не справиться. Придется обратиться к Старшим.

– Что?! Да ведь нас сразу отодвинут в сторону! Самые лакомые куски себе заберут! Ну и по опыту своему просто переиграют нас, – уже тише произнес голос.

– Тогда давай забудем об этом мире! – В женском голосе проскользнуло раздражение. – Сами сейчас не справимся, а если ждать, учиться, то к тому моменту, как мы будем готовы, этот мир выйдет на такой уровень, что нам вообще здесь делать будет нечего!

Некоторое время в пространстве царила тишина.

– Что ты предлагаешь? – наконец произнес юношеский голос, в котором прослеживалась некоторая обреченность.

– Предлагаю обратиться к твоему брату, все‑таки он более вменяемый Старший, нежели другие. Может, по‑родственному тебе чем‑нибудь подсобит. Ну и я постараюсь склонить его к сотрудничеству. – В женском голосе почувствовалась улыбка. – Мир большой, на многих хватит. Да не расстраивайся так! – В ответ на хмурое молчание собеседника в голосе изменились интонации. – Все равно ты молодец! Не часто попадаются бесхозные миры, пригодные нам. Твой сюрприз мне понравился. Кстати, как ты его обнаружил?

– Случайно, – оживился собеседник, польщенный похвалой. – Я как‑то решил обследовать далекую, не посещаемую нами галактику. Вдруг, думаю, там успели появиться подходящие миры? Ничего интересного не нашел, если не считать того, что прямо на моих глазах появилась аномалия – проход в другой слой реальности, ранее мне неизвестный.

– А он не схлопнется? – обеспокоенно спросил женский голос.

– Нет, я укрепил его своей силой, – успокоил юношеский голос.

– Хорошо, – задумчиво проговорила собеседница. – Ну что ж, давай распланируем наши действия…

В небе

Если, стоя на земле, посмотреть на небо, что можно увидеть? Ночью – звезды, луну. Днем – чистую глубокую синеву или тучи, укутавшие землю темным одеялом, сквозь которое не могут пробиться солнечные лучи. А можно увидеть море, по которому плывут белоснежные корабли или диковинные звери. Вот только разглядеть человека, зависшего на десятикилометровой высоте, не получится. Разве что в телескоп, но до них в Лунгрии еще не додумались. А может, и додумались, но кто в здравом уме будет смотреть на небо сквозь телескоп среди белого дня? Да еще на одну маленькую точку над столицей гномов? Однако если бы некий наблюдатель все‑таки сумел добраться взглядом до этой точки, то немало бы подивился увиденному. Конечно, удивишься, если в небе висит человек, раскинувшийся, будто во сне. И что его там только держит? Можно еще заметить странное поведение самой верхушки облаков, которые, проплывая под человеком, начинают закручиваться, будто попадая в воронку смерча, окружившего неподвижное тело. Но это все лирика. А факты таковы, что в результате странного стечения обстоятельств, действий Ника и Умника, а также из‑за сбоев слегка поврежденного инфосервера процесс настройки пошел не совсем так, как надо.

Настройка‑то завершилась успешно, и теперь на сервере есть новый администратор. Вот только в результате трехкратной перезаписи информации при дополнительном побочном эффекте – переходе организма на повышенную скорость протекания всех процессов, включая нервную и сердечно‑сосудистую системы, у этого администратора произошло внутримозговое кровоизлияние. Здесь можно было бы поставить точку на похождениях Ника, если бы не одно «но». Этим «но» оказался буквально на днях встроенный в организм «живой» амулет, дракончик, созданный на основе матриц хорошо известных Нику элементалей – земного и воздушного. В этот амулет он перетащил не только мозг элементалей, но и урезанные по мощности их способности. По мощности пришлось их урезать просто потому, что в качестве энерговодов частично использовалась энергетическая система организма Ника, которая пока еще не была способна пропускать через себя мощности, используемые настоящими элементалями. Но главное даже не в этом, а в том, что основной и главной задачей, возложенной на амулет, была медицинская.

Во время инсайта, на пике своих возможностей Нику удалось создать почти идеальное решение для поддержания организма в работоспособном состоянии. Как там говорят про драконов? Если ему отрубить ноги – отрастут, полтуловища – вырастет. А вот если отрубить голову… Амулет активировался раньше времени. Еще не все дополнительные энергоканалы были выращены, настройка произведена не полностью, но угроза смерти носителя заставила амулет действовать по базовой программе. Единственной проблемой было то, что тонкая настройка на организм, позволяющая на порядок повысить точность и эффективность исцеления, должна происходить постепенно, в идеале – под управлением носителя. Именно тогда амулет сможет точно определить, к какому эталону нужно стремиться. Поэтому в данном случае сработали только базовые, примитивные алгоритмы лечения. Работа сердца была снижена до необходимого минимума, разорванные сосуды в головном мозге стали зарастать, а потом начался длительный и неэффективный процесс очищения мозга от «мусора» – вытекшей из поврежденных ранее сосудов крови.

Этот процесс был длительным, занявшим не один день, только вот носитель впал в состояние комы, из которого амулет не смог его вывести. В отсутствие обратной связи от носителя, позволяющей амулету развиваться далее, он тоже перешел в режим спячки, оставив минимум своей активности для поддержания текущего состояния организма. При этом были активированы возможности элементаля земли, позволяющие при необходимости вытягивать из окружающего пространства нужные организму вещества. К сожалению, Ник не дошел до исследования возможностей остальных элементалей, иначе этот процесс проходил бы намного легче, так как общие возможности всех элементалей покрывают практически любые нужды по преобразованию веществ.

Внезапно в верхнем слое атмосферы пришли в соприкосновение два встречных воздушных фронта. После неизбежного резкого усиления ветра образовалось временное неустойчивое затишье. Это затишье однозначно было воспринято воздушным элементалем, как условие прекращения выполнения команды по устранению движения воздуха вокруг кокона с Ником внутри. Программирование сложных искусственных интеллектов, с одной стороны, легче – достаточно указать цель, какие‑то условия, и он начнет их отрабатывать с определенной гибкостью, учитывая различные параметры и условия, исходя из заложенных в него знаний. С другой стороны, существует сложность, которая выражается в том, что без должной настройки бывает трудно предсказать, как отреагирует искин при определенном совпадении условий его работы. В данном случае так и произошло. Если бы Ник уточнил элементалю задачу, что тот должен работать до получения команды отключения, а не только нейтрализовывать действие ветра, то затишье никак не повлияло бы на действия элементаля. Но случилось то, что случилось. Тем временем затишье быстро прекратилось, и пузырь с Ником внутри был подхвачен ветром. Если бы можно было отследить зигзагообразный путь пузыря, то сложилась бы интересная картина воздушных потоков на данном континенте. Однако на Лунгрии еще не появились ученые, которым это было бы интересно. А земной элементаль, в отличие от воздушного, продолжал упорно и последовательно выполнять свою программу – поддерживать купол с человеком на десятикилометровой высоте.

Спустя пару недель под летящим в вышине пузырем уже простиралось огромное, от горизонта до горизонта, пространство воды. С высоты оно казалось спокойным и неподвижным. Но стоило опуститься ниже, как сразу можно было заметить величественное движение, напоминающее размеренное дыхание исполина. Накопители, питающие защитный купол, уже тратили последние крохи энергии, а водному пространству все не было видно конца и края. Однако случай поставил на пути нашего путешественника стену бури. Завихрения воздуха стали бросать его по совершенно непредсказуемым траекториям и направлениям. Даже элементалю земли не удавалось удерживать свой груз на одной высоте, в результате чего его болтало не только по горизонтали, но и по вертикали. Раскрутив попавшую внутрь себя песчинку, буря последним усилием выбросила ее в сторону приближающегося берега. Элементаль земли тут же попытался выправить положение пузыря с Ником, который в это время находился на высоте примерно четырех километров, однако именно в этот момент накопители исчерпали свой ресурс и защитный кокон развалился в воздухе, истаивая кусками ранее бывшей целой и непробиваемой защиты. Точно так же, как и в случае с воздушным элементалем, земной посчитал свою программу выполненной и переключился на стандартный режим работы. Ведь задача для него была поставлена поддерживать купол, которого больше не существовало.

Маленькая фигурка человека, все время своего заключения в пузыре провисевшая почти неподвижно, закувыркалась в воздухе и стала падать на землю. К этому времени Ника забросило уже на несколько десятков километров в глубь континента, в результате чего боковой ветер, встретив на своем пути средней высоты горы, снизил неукротимость до просто сильного ветра, который ближе к земле совсем терял силу. Расслабленное тело падающего Ника почти перестало вращаться в воздухе, и по достижении им километровой высоты сработало техномагическое устройство, вытягивающее парашют. Благодаря ли хорошей проработке парашютной системы, ее реализации или же игре случая парашют раскрылся штатно, ветер утих в достаточной степени, чтобы не мешать нормальному спуску, и через положенное время тело так и не пришедшего в себя Ника, проломив верхние тонкие ветви оказавшихся на пути деревьев леса, повисло на стропах. Полотно парашюта зацепилось за толстые ветви и не дало Нику упасть на землю. А внизу, на расстоянии каких‑то трех метров от ног висящего человека, испугавшись шума, разбегалась в стороны мелкая живность.

Эпилог

– Да здравствует архимаг! – крикнул заплетающимся языком вусмерть пьяный неопрятный гном, пытаясь поднять кружку с вином, в чем, однако, не преуспел. Рука только оторвалась от стола, когда голова вырубившегося крикуна стукнулась о дерево грязной столешницы. Однако выпасть кружке не дали – рядом сидящий гном, еще не накачавшийся до такого же состояния, успел подхватить ее.

В захудалой таверне внешнего города Дорзена стоял шум и гам. Праздновали день рождения архимага. Такого даже на памяти старожилов еще не было – архимаг выставил угощение всему городу за свой счет. Бесплатным вином угощали начиная с самых дорогих ресторанов центрального города, где подавали лучшие эльфийские вина, и заканчивая самыми отдаленными от центра тавернами порой с весьма сомнительной репутацией. В последних подавали вино попроще, из запасов самих таверн, но расходы оплачивала казна. И даже наводнившие улицы стражники, следящие за порядком, не мешали бурному веселью. Подобный шаг архимага был настолько неожиданным для жителей города, что даже воры и убийцы, обычно работающие без выходных и праздников, снизили свою активность, решив поддаться общему веселью. Пожалуй, единственные, чья радость была не полной, – сами трактирщики. И не по причине всеобщего веселья – ведь они получали неплохой навар. А по причине того, что в каждом подобном заведении находился наблюдатель, который занимался только одним – примерно подсчитывал расходы таверны на бесплатное угощение. Из‑за этого просто нереально было после праздника завысить расходы на торжество для возмещения из казны. Можно, конечно, найти подход к такому наблюдателю, да времени немного – всего‑то светлая часть одного‑единственного дня. Кроме того, многие из них являлись магами или их учениками, поди подбери ключик к такому!

Старый Борх с удовольствием отпил вина из подхваченной у соседа кружки. Оглядев зал таверны и присутствующих гномов, половина из которых уже находилась в тех местах, попасть в которые можно только сильно выпив, он решил, пока еще держится на ногах, отправиться домой. Философы, а именно к ним с недавних пор он стал причислять себя, не должны валяться пьяными под столами подобно простым смертным! Допив вино, Борх махнул рукой. К нему тут же подскочил служка и, косясь на сидящего в углу гнома, единственного не участвующего в веселье, поставил на стол большой кувшин с очередной порцией вина. Борх от удовольствия улыбнулся – кувшинчик был в два раза больше, чем обычно подают одинокому выпивохе. С трудом поднявшись на ноги и покачиваясь, он вышел из таверны, нежно прижимая к себе бесплатную выпивку. Зажмурившись от яркого света, Борх немного постоял в блаженном покое. Около таверны почти никого не было – большая часть обычно праздношатающихся бездельников накачивалась вином в близлежащих заведениях, только на углу стоял наряд стражи, следящий за порядком и в данный момент с интересом посматривающий в сторону параллельной улицы, откуда доносились пьяные выкрики. Но, видимо, там присутствовали другие представители сей благородной профессии, так как крики быстро утихли. Борх вежливо кивнул старшему стражнику и ничуть не обиделся, когда тот проигнорировал вежливость Борха. Пожав плечами, старик развернулся и уже собрался потихоньку побрести в свой угол через пару кварталов от таверны, когда его взгляд привлек выехавший из‑за угла человек на лошади.

Удивило Борха не то, что это был именно человек. И даже не то, что тот был единственным в обозримом пространстве (если не считать стражников), кого, похоже, не коснулось всеобщее веселье (читай: бесплатная выпивка), а то, что старик знал его. Именно его он видел некоторое время назад, передвигающегося в параллельном мире по земле на своей заднице. Это что же получается? Можно перемещаться между нашим и тонким миром? Борх озадаченно почесал в затылке, при этом чуть не уронив кувшин. По привычке ткнув себя пальцем в левый глаз, он внимательно уставился на всадника. Ничего не изменилось. Человек же, который в это время проезжал мимо, заметил странное поведение гнома и, вопросительно подняв брови, слегка придержал лошадь.

– Приветствую путешественника между мирами в нашем городе! – заплетающимся языком произнес Борх в ответ на внимание человека и вежливо поклонился, при этом слегка покачнувшись. Человек в ответ весело улыбнулся, взялся за поля своей странной широкополой шляпы, как бы в знак приветствия, и пришпорил лошадь.

Борх смотрел вслед удаляющемуся всаднику и думал о сложности мира. О том, что если можно путешествовать между мирами, то вполне возможно, что любой встреченный незнакомец может оказаться чужаком. «С другой стороны, – успокоил себя Борх, – вполне вероятно, что и наших путешественников много в их мире». А так как их гномий мир до сих пор не рухнул в результате такого взаимопроникновения, то, значит, простоит еще чуть‑чуть. Как раз хватит, чтобы дойти до дома. Озадаченный таким простым выводом, сделанным из сложного философского вопроса о сложности существования миров и их влиянии друг на друга, старик снова почесал в затылке, пожал плечами, в очередной раз чуть не уронив кувшин, и медленно поплелся к себе домой.

На высоком холме, километрах в двух от последнего дома, расположенного во внешней части Дорзена, уже не защищенного стенами столицы, стояла лошадь, в седле которой в расслабленной позе сидел Эклектус. Из‑под краев своей шляпы он окидывал взглядом далекие стены столицы гномов, как бы впечатывая их образ в память. Последнее впечатление обычно самое сильное, вот он и хотел в качестве него оставить образ красивой гномьей столицы. Несколько недель, проведенные в ней, оказались крайне богатыми на события, и сейчас он раскладывал в голове информацию по полочкам, чтобы подробно обо всем доложить учителю. Поначалу казалось, что война с орками, которая вот‑вот начнется, принесет большие беды и в этом регионе установится явный дисбаланс сил. Поэтому в общем‑то Эклектус и оказался здесь, чтобы на месте оценить, что гномы собираются предпринять в ответ на угрозу.

Но события развивались таким необычным и захватывающим образом, что он с огромным интересом наблюдал за происходящим, словно находясь в театре, в первых рядах. Лига, эльфы, демоны, празднества в честь дня рождения архимага, новый член совета гильдии магов, дракон, воссоздание формулы вызова элементалей земли… и любопытный финал – разрушение части построек этим новым и весьма странным членом совета гильдии магов. Все скрутилось в сложный клубок событий, результатом которого стал крепкий союз гномов, эльфов и демонов. Вернее не демонов, а Лиги. Но это даже лучше. Теперь почти со стопроцентной вероятностью можно предсказать исход противостояния орков и гномов в пользу последних, что не даст оркам набрать силу. Поэтому уровень стабильности в данном регионе останется прежним. А значит, и вмешательства не потребуется.

Но важнее всего оказалась информация о возможном появлении в ближайшем будущем богов. Почему этого не заметил ни он, ни его учитель, Эклектусу было непонятно. Возможно, только особенности драконьей магии позволили определить их приход. Маг вздохнул и поправил шляпу, так и норовившую слететь из‑за поднявшегося ветра. Ближайшее время будет посвящено долгому и нудному процессу перетряхивания астрала. Спросите, откуда какому‑то человеческому магу знать о происходящем в столице гномов? Тем более в гильдии магов или во дворце архимага? На этот вопрос сложно ответить. Просто Эклектус – маг‑универсал высочайшего уровня. Лет через сто он надеялся вплотную подойти к уровню гроссмейстера‑универсала, которых насчитывается всего‑то несколько человек. О том, что такие существуют, знает очень небольшой круг людей. Понять, на что способен такой маг, может, пожалуй, лишь гроссмейстер интеграционной магии, да и то не всякий.

«Жаль, что этот недоучка Ник, новый член совета гномьей гильдии, так быстро и эффектно сбежал из столицы», – вдруг подумал Эклектус. Люди со способностью к драконьей магии встречаются крайне редко. О последнем упоминалось три или четыре сотни лет назад. Было бы интересно его исследовать, но чисто теоретически. Даже маг‑универсал вроде Эклектуса вряд ли смог бы освоить эту магию.

Поняв, что уже некоторое время прокручивает информацию по второму кругу, Эклектус бросил последний взгляд на город, развернул лошадь и пустил ее спокойным шагом. Напоследок ему вдруг вспомнился забавный пьянчужка‑гном, принявший его за невесть кого. Улыбнувшись про себя, Эклектус пришпорил лошадь, и вскоре только примятая трава на холме говорила о том, что совсем недавно здесь кто‑то был.

Ник – 5

Беглец

От автора

Эта книга несколько отличается от предыдущих. Новый континент, новые страны, новая магия. Спасибо моим друзьям, Диме Коркину и Антону Кулаге, которые помогли сделать этот новый мир ярким, образным и живым. Спасибо и остальным моим постоянным читателям – жителям Самиздата, в спорах со мной «родившим истину». Всем остальным – приятного чтения.

Глава 1

Империя Кордос, город Маркин

Комендант Инжи Лупаго

Инжи Лупаго дочитал документ, отложил его в стопку по левую руку и откинулся на спинку кресла. Потер пальцами усталые глаза, посидел немного с опущенными веками и снова глянул на стол. Левая стопка оказалась явно больше правой. Здесь были личные дела работников, унаследованных вместе с новой должностью. С каждым из подчиненных еще предстояло обстоятельно поговорить. А еще там были административные документы, по которым коменданту требовались консультации: в силу специфики прежней работы он слабо разбирался в некоторых управленческих вопросах.

Уже неделю Инжи Лупаго Конторас Ибиго Карнус исполнял обязанности военного коменданта города Маркин и прилегающей местности с несколькими деревеньками. Здесь, на солнечных склонах холмов, растет самый лучший марафис: из него изготавливают отличное вино, которое, как говорят, поставляют небольшими партиями даже к столу императора. «Может, и не врут», – думал Инжи. Вино действительно отличное, в этом он успел убедиться лично.

Близ города находилась главная жемчужина округа – серебряный рудник, безопасность которого обеспечивали военные части. Но не ради охраны драгоценного металла присутствовал здесь военный комендант, как и полутысячное войско гарнизона. Всего в ста лигах южнее Маркина проходила граница с империей Оробос. Лупаго поморщился. Его искренне раздражала наглость жителей Оробоса. Называют свою страну империей! Империя есть только одна – Кордос, где он родился и вырос. Кордосу он служил всю свою жизнь. А Оробос… всего лишь толпа нуворишей, дорвавшихся до власти. Что это за империя без многовековых традиций? Выскочки. Рвут друг другу глотки, сражаясь за трон, пока тот не достанется кровавому тирану, который сумеет загнать под стол этих тараканов, накручивающих круги вокруг дворца. Но как только очередной повелитель погибнет, страна без железной руки развалится на множество мелких полунезависимых государств… Лупаго был искренне убежден, что в Кордосе ничего подобного случиться не может. Все варианты смены власти давным‑давно расписаны, взяты на заметку: от жесткой системы наследования престола до учета влияния на жизнь империи войн и природных катастроф. Оробосцам же неймется… Периодически пробуют соседей на прочность, пытаясь то тут, то там оттяпать кусок территории. Когда сталкиваются с Кордосом – разумеется, терпят поражение. Подлинная империя самодостаточна. Ей для стабильности не нужна постоянная экспансия.

С момента окончания последней войны прошло десять лет, но Инжи хорошо помнил события тех дней. Он принимал в боях активное участие, сумел несколько раз отличиться, прошел путь от сержанта до командира полка. В мирное время исправно охранял рубежи родины и показал себя хорошим руководителем. Теперь же, выйдя на пенсию, в счет прежних заслуг получил ответственный пост главы крошечного округа Миньен с единственным городом, который и являлся его центром.

Ничто не мешало на деньги, накопленные за долгое время беспорочной службы, купить домик в столице и жить припеваючи до глубокой старости, но Лупаго знал, что такая жизнь ему быстро наскучит: друзья постарше уже столкнулись с этим, поэтому наглядных примеров хватало. К счастью, император всегда оставлял право выбора тем, кто во время службы проявил верность и преданность, но чей возраст не позволял дольше оставаться в активных войсках. Ветераны могли уйти на пенсию или занять какую‑нибудь «тупиковую» должность, которая требовала ответственного отношения к работе, но не сулила карьерного роста. Преподавать в военных академиях, снабжать гарнизоны, управлять городской стражей, да мало ли что еще. При этом пенсионное обеспечение сохранялось в полном объеме.

Инжи по званию полагалось место поприличнее – должность военного коменданта в небольшом городке. Он ознакомился со списком предложенных вакансий. Тщательно взвесив достоинства и недостатки каждого места, вполне осознанно остановил свой выбор на Маркине. Явным плюсом было то, что Лупаго вырос недалеко от этих краев. Иногда в годы службы он вспоминал родню, ностальгируя по малой родине. Местность ему тоже понравилась: долина утопала в зелени, а вдалеке возвышались могучие пики гор – красиво. И наконец, главное достоинство – рядом пролегала граница. Нет, Инжи вовсе не желал войны. Просто где‑нибудь в центре страны его хлопоты свелись бы к шефству над скромным гарнизоном из зеленых юнцов: заботы военного коменданта в мирное время невелики. Здесь же, надеялся Лупаго, у него не будет возможности впасть в хандру.

В небольших приграничных городках не назначают мэра – административные обязанности главы округа выполняет военный комендант. Инжи не был уверен, что ему хватит знаний и умений, но, как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Зато, чего уж греха таить, за совмещение должностей и большое число подчиненных полагалось хорошее жалованье.

Вообще, исходя из опыта, Инжи считал полутысячный контингент гарнизона чрезмерным. В этом месте и во время войны не велись серьезные боевые действия – мощный горный хребет и непроходимые глубокие ущелья делали массовые столкновения невозможными. Основная борьба заключалась в том, чтобы пресекать деятельность диверсионных групп оробосцев: те вносили смуту и пытались разрушить рудник. Случалось такое и сейчас – воинственные соседи никак не хотели успокоиться. Ну и контрабандисты порой протаптывали тропки в обе стороны. Впрочем, возмущаться таким положением дел Инжи и не думал. Будучи настоящим военным, он принял ситуацию как данность…

Резкий стук в дверь вывел коменданта из глубокой задумчивости. Он привычно дотронулся до рукояти висящего на поясе именного офицерского кинжала. Несмотря на декоративный вид, в умелых руках клинок был опасным оружием.

– Входи, – разрешил Инжи.

В дверь протиснулся адъютант. Судя по его взволнованному виду, случилось нечто из ряда вон выходящее для этой сонной местности.

– Господин комендант! – вытянувшись перед столом коменданта, выпалил Арни. – Южный дозор сообщил, что от границы с Оробосом в нашу сторону движется каменный голем!

– Что они там, перепились, что ли? – Инжи слегка удивился, но не самому голему, а тому, что это ходячее недоразумение появилось именно здесь.

Зачем эти истуканы нужны оробосцам в мирное время – загадка, однако чародеи их отчего‑то очень любят. Эти ходячие человекообразные статуи просто созданы для битвы: они сильны и неуязвимы для стрел и мечей, не ведают страха и не чувствуют боли. Воинственные соседи давно стали использовать их в сражениях, но в случае с Кордосом хорошо отлаженная стратегия чародеев дала сбой. Боевые искусники легко разрушали связи, удерживающие камни вместе, и големы рассыпались бесформенными кучами. К тому же каждого истукана, словно куклу на веревочках, ведет големовод, который создал его, и эта связующая нить тоже уязвима. Ранее чародеи‑поводыри прятались где‑то далеко в стороне от поля боя. Теперь же они попробовали изменить тактику – стали держаться рядом со своим творением, чтобы в случае необходимости восстановить над ним контроль или собрать заново. Но и тут кордосцы быстро нашли выход: искуснику достаточно было нанести удар по площади вокруг голема, чтобы зацепить и обнаружить невидимого чародея и его группу поддержки. А дальше оробосцу приходилось бросать свою куклу и либо вступать в навязанный бой, либо позорно отступать.

Автономные големы, лишенные многих недостатков своих собратьев, управляемых людьми, тоже встречаются. Но, во‑первых, умельцев, способных сделать такого истукана, очень мало, а во‑вторых, эти каменные чудовища, несмотря на всю их силу и крепость, получаются слишком тупые, чтобы представлять реальную угрозу. В общем, после нескольких крупных провалов чародеи почти полностью отказались от использования големов в войне с Кордосом и переключились на другое оружие. И вот теперь спустя четверть века кто‑то снова решил посмотреть, что получится из старой затеи. Лупаго не волновался: ничего путного у оробосцев не выйдет, если только они не придумали что‑то новенькое. С этим они разберутся на месте. Пока же его волновал лишь один вопрос: какой голем пожаловал, с хозяином или без?

– И в чем проблема? – Комендант вытащил кинжал из ножен и стал ловко крутить его в руке. – Что, сами не могут уничтожить чародея‑кукловода?

– Какого кукловода? – выпучил глаза Арни.

Инжи поморщился. А ведь действительно молодые солдаты не в курсе… Среди них скорее всего нет ветеранов, и очень сомнительно, чтобы сейчас солдат обучали борьбе с таким экзотическим противником. Про големов, конечно, все слышали, но вряд ли знают о том, что их можно использовать в качестве оружия, пусть и малоэффективного. Кстати, позднее обязательно надо будет проверить уровень подготовки молодняка.

– Ладно, сам посмотрю. Хорошо хоть слово «голем» вам известно, – не скрывая иронии, проворчал Инжи. Он встал и пристегнул к поясу ножны с мечом. – Прикажи седлать лошадей и вызови штатного боевого искусника… кстати, заодно познакомлюсь с ним.

Комендант покачал головой: искусников гражданских специальностей в списке насчитывалось примерно с полсотни, но боевой – участвовавший в войне – был всего один. Тех, кто не знал запаха пота поддоспешника, Инжи не считал за вояк. Он поставил в памяти зарубку поднатаскать остальных искусников, чтобы те при необходимости могли хоть что‑то предпринять на поле боя… «Стоп! Какое поле боя?» – Инжи вздохнул, расстроенный собственной привычкой мыслить по старинке. Отдав необходимые распоряжения на время своего отсутствия, направился к выходу.

Дежурный десяток солдат был уже наготове. Помимо адъютанта в группу сопровождения входил боевой искусник Тарлос, а также Муэнко, жрец бога войны Сарса. Имя говорило о северном происхождении жреца, в седле он держался уверенно, да и выправкой больше походил на военного, нежели на служителя храма. Тарлос и Муэнко умудрялись беседовать во время скачки, и Инжи периодически бросал на жреца заинтересованный взгляд. В памяти всплыли события прошлого.

Уже в конце войны к императору пришли служители Сарса и заявили, что бог услышал молитвы и даровал им силу. Видимо, они предоставили достаточно доказательств своим словам, так как вскорости многие из них появились в войсках. Как‑то раз Лупаго своими глазами видел такого жреца в деле. Результаты его молитв отчасти напоминали работу боевых искусников. Только площадь воздействия оказалась во много раз больше и внешнее проявление было иным. Поле боя залил яркий мертвенно‑белый свет, который затем плавно сошел на нет, уничтожив всех нападающих разом. На земле остались лишь их обожженные тела. Боевым ударам искусников чародеи‑оробосцы еще могли противостоять, но против такого необычного оружия оказались бессильны. В итоге после нескольких проигранных битв они просто вынуждены были подписать мирный договор.

Сейчас Муэнко никто с собой не звал, его появление в отряде было неожиданным. Кажется, он пришел вместе с Тарлосом, и это удивляло. Искусники недолюбливали жрецов, считали их выскочками, которым ни за что ни про что досталось немалое могущество. Те отвечали презрением. Ведь именно жрецов, не наделенных способностями к Искусству, боги посчитали достойными проводниками своей силы. Так кто достоин большего уважения? Инжи полагал, что ни к чему хорошему подобная вражда привести не может. Однако шаткое равновесие держится вот уже который год. В этом заслуга императорских надзирателей, именно они держат ситуацию под контролем.

Через час сделали короткий привал, чтобы дать лошадям отдохнуть. Инжи устроил искуснику и жрецу форменный допрос, результатом коего остался доволен. Тарлос действительно принимал участие в сражениях. Тогда он был всего лишь учеником, но вполне талантливым, и поэтому смог проявить себя на поле боя. В годы войны многие ученики искусников приняли боевое крещение, и те, кто остался в живых, быстро поднялись по иерархической лестнице. Однако Тарлосу не понравилось жить в большом городе – слишком суетно, и он сам попросился в более тихое место, после чего оказался в Маркине. По его словам, тишина и жизнь вблизи природы лучше всего подходят для оттачивания мастерства в Искусстве.

Насчет Муэнко комендант тоже не ошибся. До принятия посвящения будущий жрец был обычным сержантом в тяжелой кавалерии. По каким причинам бог отметил его, Муэнко и сам не знал, однако пришлось сменить форму кавалериста на рясу служителя. Посвящение мало повлияло на мировоззрение Муэнко, поэтому он по‑прежнему легко сходился и с воинами, и с искусниками, особенно боевыми. Единственное, что раздражало коменданта, – это постоянные попытки жреца назвать его «брат мой».

– Я тебе не брат, – проворчал он. – Обращайся ко мне «господин комендант», и никак иначе.

– Как будет угодно, брат… господин комендант! – ответил Муэнко и вытянулся во фрунт.

– Сработаемся, – рассмеялся Инжи.

Подбежал адъютант:

– Господин комендант! Поступила информация от дозора!

Инжи разрешающе махнул рукой, позволяя сделать доклад.

– Голем остановился в трех лигах от нас, как только дозор нагнал его.

– Что предпринимается?

– Дозорные не могут подойти, голем бросает в них большие камни, есть один раненый. Пока так и стоят друг против друга.

Лупаго потер переносицу. Обычно по поведению истукана несложно догадаться, ведут его или он принимает решения сам. Но пока что непонятно – возможны оба варианта.

– Есть соображения? – Комендант повернулся к искуснику и жрецу.

Тарлос задумчиво побарабанил пальцем по своему жезлу:

– Скорее всего голема создали уже на нашей территории. Нет смысла проводить такую махину через ущелья и горы, гораздо проще обеспечить проникновение нескольких чародеев‑диверсантов. Это явно военные Оробоса, контрабандистам незачем использовать здоровенного истукана.

– А военным зачем? – спросил Инжи. С выводами искусника он был согласен, но хотел дослушать его мнение до конца. – Провокация?

Тарлос секунду помолчал и неуверенно предположил:

– Возможно. Очень уж здоровая тварь. Она явно не предназначена для дальних переходов – сил не хватит. Впрочем, не знаю. – Он пожал плечами и посмотрел на Муэнко, ища поддержки. Тот тоже пожал плечами.

– Непонятно, – проговорил комендант. – Особенно непонятно, зачем привлекать к себе внимание? – Немного подумал и обратился к стоящему рядом адъютанту: – Арни, свяжись с городом и передай дежурному офицеру… Кто там сейчас? Карачес? Ага, вот ему передай мой приказ: пусть увеличит число патрулей в городе, усилит стражу у ворот и вышлет мобильные группы прочесать окрестности. Сдается мне, что этот голем – отвлекающий маневр. Глупо тратить столько сил, чтобы просто покидаться камнями. – Инжи задумчиво крутанул кинжал в ладони, ловко, одним движением вернул его в ножны и поднялся на ноги: – По коням! Недалеко осталось.

На мгновение Инжи выглянул из‑за гранитного выступа скалы и тут же спрятался обратно: с той стороны немедленно ударил большой, в рост человека, каменный обломок. Скала загудела, а по ушам хлестнул резкий перестук разлетевшихся осколков. По привычке жестами Инжи дал команду искуснику накинуть на них иллюзорное прикрытие. Когда мир вокруг слегка потемнел, что означало появление маскировки, все пятеро – комендант, искусник, жрец, адъютант и старший дозора – быстро пробежали сотню шагов до следующего укрытия. Только спустя пару минут Лупаго сообразил, что Тарлос четко отреагировал на его знаки – видать, действительно неплохо повоевал, раз еще помнит язык жестов.

Голем обосновался на небольшом более‑менее ровном пятачке между крупными обломками скал. Недостатка в метательных снарядах он явно не испытывал. И выглядел как грубое подобие человека – огромный камень, изображающий тело, маленькая голова, составные руки и ноги. Причина человекоподобного образа заключалась в том, что чародей‑кукловод при управлении ассоциирует себя со своим творением. Как объясняли искусники, другая форма голема намного сложнее в управлении и поэтому почти не применяется. Не всякий чародей может не просто представить себя, например, змеей, а управлять телом и двигаться, как змея. То же касается и самоуправляемых големов: чародею трудно научить свое создание двигаться не по‑человечески, чтобы оно не спотыкалось при этом на каждом шагу.

Казалось, голем потерял их из виду. Он стал бросать камни в другие цели – дозорных, к которым присоединились солдаты из десятка коменданта. Они отвлекали врага, периодически появляясь в поле его зрения. Впрочем, Лупаго не обольщался: если рядом затаился чародей, то он вполне может их видеть и через преграды.

– Разобрался с управлением этого чурбана? – спросил Инжи у Тарлоса. Воины переключали на себя внимание голема и заставляли его шевелиться еще и по той причине, что искуснику надо было определить место, где спрятались оробосцы.

– Не совсем, – покачал головой Тарлос. – Големовод есть – это точно, но его не так‑то просто обнаружить. Чародеи не используют плетения. Вся их сила – в создаваемых ими конструктах, которые…

– Не надо читать мне лекцию, – недовольно перебил комендант увлекшегося рассказом подчиненного. – Мне прекрасно известно, чем отличаются чародеи от искусников. Любой пацан это знает.

– Прошу прощения. – Тарлос смущенно потупился. – Пока враги сидят на одном месте, я не могу их обнаружить – в моем жезле отсутствуют нужные плетения. После войны пришлось основательно почистить его содержимое. И поверьте, не по своей воле.

– Бюрократы, – презрительно сплюнул комендант. Что‑то подобное он слышал, но не ожидал, что это правда.

Боевик счел своим долгом пояснить:

– Считается, что в мирной жизни искусникам незачем ходить вооруженными до зубов. А то мало ли что в голову взбредет.

– А почему голем стоит на месте, а не движется вперед? – задал вопрос старший дозора. Опыта реальных столкновений у него не было, поэтому вещи, очевидные для воинов, прошедших мясорубку тяжелых боев, у него вызывали недоумение.

– Чародей‑кукловод и его группа поддержки – видимо, из обычных воинов – прячутся под иллюзией, которая может быть обнаружена, когда они передвигаются. Если на войне существует целый комплекс мероприятий по сокрытию небольших отрядов, то здесь вряд ли используется что‑то столь же тяжеловесное. Просто прикрылись иллюзией, которая хорошо скрывает людей в неподвижном состоянии. Вполне вероятно, она также скрывает и тонкие возмущения, присущие чародейству и Искусству, так как я ничего не чувствую.

– А ты, Муэнко, можешь что‑нибудь сделать? – обратился комендант к молчаливому члену команды.

– Вряд ли бог Сарс откликнется по такому пустяковому поводу, но я попробую, – с сомнением пробормотал жрец. Он уселся поудобнее, прислонился спиной к скале, закрыл глаза и замер.

Некоторое время комендант с любопытством за ним наблюдал. Не дождавшись результата, поманил к себе искусника и тихо, чтобы не мешать молящемуся, проговорил:

– Попытайся вывести из строя голема. Может, тогда оробосцы чем‑нибудь выдадут себя.

Тарлос кивнул, вынул из специального футляра на поясе убранный было жезл искусника и выглянул из‑за укрытия, стараясь сильно не высовываться. Минут пять все было по‑прежнему: жрец молчал, а голем продолжал кидаться камнями. Инжи даже заскучал. Бесполезно пытаться вычислить, где окопался противник. Слишком много таких мест, где не то что два человека, а целый десяток может укрыться без особого напряжения. Комендант лениво перекатывал в голове ситуацию. Весь его военный опыт просто вопил об абсурдности происходящего. Зачем поднимать голема ни с того ни с сего? Пусть и против пограничников. От всего этого веяло бедой.

Неожиданно Тарлос, тяжело дыша, аккуратно всунул жезл обратно в футляр, откинулся назад и стал массировать пальцами глаза.

Инжи вопросительно глянул на него.

– Это все, что я смог сделать: слишком хорошая там стоит защита, у меня просто нет против нее нормальных плетений. Будь мой жезл заполнен ими как на войне – про голема вообще можно было бы не беспокоиться. А так… – Тарлос расстроенно махнул рукой.

Инжи быстро выглянул и увидел, что в результате действий искусника у голема отвалилась часть ноги ниже коленного сочленения. Это, однако, не сильно изменило ситуацию: истукан раскачивался, стараясь удержать равновесие, но рассыпаться или хотя бы падать явно не собирался. Неожиданно отвалившаяся конечность поднялась в воздух и встала на место. Голем тут же выровнялся и как ни в чем не бывало продолжил бросать обломки скал.

– Гадство. – Инжи стал прикидывать дальнейшие действия, как вдруг о себе дал знать жрец: он закашлялся, из носа брызнула кровь.

– Запрокинь лицо! – Инжи придержал голову Муэнко и бросил адъютанту: – Сбегай за целителем, он с дозорными.

– Не надо, – покачал головой жрец. Он достал из кармана тряпочку и прижал ее к носу. – Я сам виноват. Нельзя обращаться к богу с пустяковыми просьбами, когда сам можешь справиться с проблемой.

Инжи молча смотрел на жреца и радовался, что не ему выпала эта сомнительная честь – приобщиться к служителям бога. Муэнко заметил взгляд коменданта и встал.

– Тем не менее подсказка есть. – Он высунулся из‑за камня и под покровом маскировочного плетения долго разглядывал местность, пытаясь сориентироваться. Через пару минут подозвал коменданта и показал на нагромождение камней, расположенных не далее двух полетов стрелы от голема: – Они засели примерно вон там. Пятеро. Два чародея и три воина. Больше ничего не знаю. Отсюда достанешь? – спросил он у Тарлоса.

Тот с сомнением покачал головой:

– Без накопителя – вряд ли. К сожалению, он у меня почти разряжен. – Искусник невольно погладил свой жезл. – Придется использовать и свою собственную ману. Надо подойти ближе.

– Ладно, – кивнул комендант и подозвал к себе старшего дозора. Совместными усилиями был выработан план нападения на противника.

Сценарий атаки удалось реализовать лишь отчасти. Неожиданным ударом Тарлос снес защиту противника, которая была явно искусной: видимо, у врагов были кордосские амулеты. В маленькую группу людей, теперь не скрытых иллюзией, тут же понеслись стрелы незаметно подобравшихся дозорных. В результате нарушители понесли первые потери. Трое обычных воинов погибли на месте. У чародеев же сработала личная защита, и, бросив голема, они начали отступать под прикрытием: еще один чародей спрятался чуть в стороне. Оробосец связал боем Тарлоса, успев выставить барьер из летающих конструктов между отступающими и пограничниками, и в результате погиб один из кордосских воинов. К своему несчастью, он немного обогнал товарищей и, не владея искусным зрением, приблизился к барьеру врага. Тотчас один из конструктов нырнул внутрь его тела и активировал свою боевую функцию – порвал в клочья все внутренности. Однако Тарлос успел сформировать дезориентирующую пленку между оставшимися воинами и чародейскими творениями. Потеряв наводку на цель, конструкты стали вести себя довольно пассивно, ни на кого не нападая. Не бог весть какая надежная защита, но пока работала. Искусник быстро выдохся и потерял сознание, но противник вовсе не стремился продолжать бой. Инжи запретил преследовать отступающих, пока Тарлос не придет в себя. Он знал, что подобные группы практически всегда оставляют за собой чародейские ловушки. Враг действовал вполне профессионально, на уровне воинов, а не залетных бандитов. Комендант корил себя. Он не подумал о том, что основная группа оробосцев может действовать под прикрытием. А ведь должен был предусмотреть!

В общем, преследования не получилось. Тарлос не приходил в себя около получаса, даже целитель не помог. Очнувшись, искусник сообщил, что полностью истощен. Пришлось отметить на карте место предполагаемого отхода диверсантов, и Тарлос пообещал позднее прислать сюда другого боевого искусника, который разбирается в чародейских штучках и сумеет разрядить возможные ловушки. Дозорным вменялось в обязанность следить за указанным местом во избежание случайных жертв, а после завершения работы по обезвреживанию территории проверить маршрут отхода оробосцев и попытаться определить, как они попали на эту сторону гор. Единственными трофеями оказались глыбы камней, ранее составлявшие голема, и три трупа. Комендант надеялся в городе получить об убитых хоть какую‑то информацию. Своего погибшего товарища аккуратно завернули в прочный плащ и привязали к лошади, чтобы доставить в Маркин и похоронить с почестями.

Но на этом проблемы не закончились. На полпути к городу им повстречалась сотня воинов, высланная заместителем, который выполнял обязанности Лупаго во время его отсутствия.

– Господин комендант! По вашему приказу первая сотня прибыла!

– По какому приказу? – Инжи подозрительно прищурился.

Молодой сотник, возглавлявший отряд, достал из сумки конверт и передал коменданту. Медленно развернув бумагу, Инжи долго всматривался в нее, иногда поглаживая текст пальцами, словно буквы должны были исчезнуть от прикосновений.

– Взгляни на это, – протянул он бумагу Тарлосу.

Тот взял ее, провел рукой по поверхности:

– Бумага оригинальная, искусные метки на месте, аутентичные. Насчет вашей подписи ничего не скажу – раньше не видел. Так… – пробормотал он и принялся читать: – «…приказываю в течение получаса выдвинуть сотню… полное молчание… амулетами связи не пользоваться…» Хм… Ничего не понимаю.

– Зато я понимаю. – Инжи достал амулет и связался с заместителем. После короткой беседы сообщил Тарлосу: – Оказывается, я еще распорядился выдвинуть две сотни на охрану рудника, сотню – на охрану казны, где находится большая часть уже добытого серебра, и вот эту сотню – нам в помощь. Да еще мое личное указание по амулету, сделанное ранее, отлично легло на всю неразбериху.

– Непонятно, зачем это. – Тарлос помассировал себе грудь: неожиданно кольнуло сердце – следствие истощения личной маны.

– Как раз таки все понятно. В городе сейчас всего сотня солдат, если не считать стражников, которые за порядком в богатых кварталах едва успевают присматривать. Населения немного – по последним данным, сорок тысяч. Зато территория большая – занимайся чем душе угодно. Вот только что в нашем городе ценного, кроме серебра из рудника? А ведь именно на его охрану неизвестные доброжелатели от моего имени и отправили наши внутренние войска…

Ответ последовал с неожиданной стороны – через амулет с комендантом связался заместитель и доложил, что неизвестные лица прорвались во внутренний город и совершили нападение на тюрьму, полностью разрушив левое крыло. Оставшаяся в городе сотня воинов срочно направлена к месту инцидента.

Об этом Лупаго рассказывал уже на ходу: присланная неизвестным доброжелателем сотня под руководством коменданта срочно возвращалась в город.

– Кто содержится в тюрьме? – спросил комендант.

Если бы во внутренний город проникли обычные оробосские диверсанты, они бы, скорее всего, сосредоточили силы на ратуше и других административных зданиях. Инжи нутром чуял, что в заключении находился кто‑то важный, если ради его вызволения оробосцы затеяли такую сложную операцию. Средства на ее реализацию, как финансовые, так и людские, брошены явно немалые. Не иначе чтобы гарантировать положительный результат.

– Как обычно, – ответил адъютант Арни. – Мошенники, воры, убийцы.

– Ты не путай, эта публика содержится в подвале под комендатурой. А маркинская тюрьма – для чародеев и искусников, совершивших преступления, – поправил Тарлос, крепко держась за луку седла. Его шатало, но от помощи он отказался, чтобы не задерживать возвращение.

– Специальная тюрьма? – удивился Инжи.

– А вы разве не в курсе, что делают с пойманными чародеями и преступниками‑искусниками?

– Что‑то слышал, но особо не вникал.

– Все просто. Держать их в обычных клетках проблематично и опасно. Академики Искусства посовещались и предложили простое решение проблемы, да еще и с пользой для общества. Людей, обладающих способностями, заковывают в специальные кандалы, которые вытягивают из них ману и аккумулируют ее в городских накопителях вдобавок к остальным методам зарядки. И так по всей империи. Этот метод отлично зарекомендовал себя. Особенно пригодились такие тюрьмы во время войны, когда в плен попадало много чародеев. Долго они в основном не живут, но некоторые лет по двадцать возмещали империи убытки, пока не умерли.

– И кто у нас там сейчас сидит?

Тарлос немного помолчал.

– Точно не знаю. Я не интересовался этим вопросом, просто как‑то присутствовал при разговоре предыдущего коменданта с начальником тюрьмы. Кажется, там до сих пор содержится кто‑то из чародеев‑диверсантов, захваченных в конце войны. Вроде бы тогда оробосцы попытались сделать невозможной добычу серебра из нашего рудника… Еще, кажется, был кто‑то из искусников, работавших с контрабандистами… Это все, что я знаю.

– Ладно, разберемся. – Инжи пришпорил коня.

Инжи Лупаго сидел в своем кабинете и знакомился с собранными донесениями, свидетельствами и показаниями. Целью нападавших действительно было освобождение заключенных чародеев, и им это удалось. Тщательные поиски сбежавших не дали результатов. Инжи признался себе, что операцию неизвестные провели на высшем уровне. То, что это были оробосцы, не вызывало сомнений. Блестяще сработанные действия по добыче официальных бланков администрации коменданта с его подписью. Вернее, подпись все‑таки была подделана, но бланки – настоящие. Как это удалось, оставалось загадкой. Видимо, успеху способствовала неразбериха, вызванная сменой должностных лиц. Затем – отвлечение внимания големом. Инжи было непонятно, рассчитывали ли оробосцы на то, что он сам, лично, отправится за город. Может, да, а может, и нет. Судя по всему, у них было несколько вариантов действий. Но сработал именно этот. Грамотный ход по выпроваживанию большей части солдат за пределы города и великолепное по дерзости и исполнению нападение на тюрьму, которая имела совсем не слабую защиту.

Копаясь в документах, Инжи, к своему удивлению, узнал, что тюрьма считается важным городским оборонительным сооружением. Существенная часть искусной защиты ближайших административных зданий подпитывается из тюремных накопителей. При нападении врага на внутренний город поступающая от узников мана составляет неплохое подспорье для обороняющихся. Конечно, есть версия, что целью оробосских диверсантов являлось снижение обороноспособности города. Ценнейшие артефакты и основные накопители маны полностью уничтожены.

Но все‑таки часть заключенных исчезла, что свидетельствует в пользу первого предположения. Кроме того, тщательное расследование событий внутри тюрьмы выявило ряд интересных фактов. Из девяти заключенных пропали трое – и двое из них действительно были диверсантами оробосцев. Комендант узнал из отчетов, что соседи и раньше предпринимали попытки освобождения своих граждан, правда, не с таким размахом. Также есть объяснение, почему ждали целых десять лет: чародеев перевели в Маркин в самом конце войны и, вероятно, их след потерялся.

Однако при более тщательной проверке Лупаго отметил некоторые нестыковки. В тюремных документах значилось, что диверсантов перевели сюда около десяти лет назад, а по финансовым бумагам выходило, что средства на содержание выделялись лишь последние два года. Комендант весьма неплохо разбирался в финансовой отчетности, чтобы заметить несоответствие. От всего этого попахивало неприятностями. Инжи не любил интриги, хотя и сам при необходимости мог закрутить какую‑нибудь комбинацию. Но коменданту категорически не нравилось, что подобное случилось в его городе. Даже самый тупой солдафон понял бы: случившееся чревато крупными проблемами.

С третьим заключенным все обстояло еще непонятнее. В самом начале войны его в бессознательном состоянии обнаружили посреди леса жители деревеньки Большие Моги, примерно в десяти лигах от Маркина. В тот момент по понятным причинам провести надлежащее расследование оказалось невозможно, а позднее и вовсе стало не до этого. Так и не выяснили, кто он и откуда. Понятно, что враг, раз шастает возле границы без идентифицирующей метки, а дальше дело пошло по этапу.

Вчитываясь в сухие строки старого отчета, Инжи пытался представить, что это был за человек и почему он оказался висящим на дереве на какой‑то тряпке. Неудавшийся эксперимент оробосцев?.. Тюремный целитель определил у найденыша чародейские способности, и его недолго думая приковали к устройствам аккумулирования маны. Что‑то с ним было не в порядке, и за время нахождения в тюрьме он ни разу не пришел в чувство. Никто особо разбираться не стал: ману производит исправно, и ладно. Коменданта интересовал в данный момент один вопрос: ради кого было совершено нападение? Ради этого чародея или все‑таки из‑за двух других пропавших заключенных?

Сам штурм тоже вызывал недоумение. В гостях у начальника тюрьмы в момент атаки находился племянник. Он недавно приехал после окончания Академии, где изучал Искусство по боевому направлению. Для своего возраста и уровня парень был сильным искусником, Академию окончил с отличием. Он быстро сориентировался, подключился к тюремным накопителям маны и сумел на некоторое время остановить нападавших во внутреннем дворе. Вот тут и начинаются загадки… Чуть позже левое крыло тюрьмы буквально разорвало изнутри. Чародей, способный сотворить подобное, имеет уровень не ниже Повелителя Чар. Отсутствие письменной информации об этом заключенном давало Инжи некоторые козыри в предстоящей проверке происшествия: после передачи информации о ЧП в столицу пришло сообщение о скором появлении в городе специальной комиссии для расследования инцидента.

Лупаго тяжело вздохнул и тоскливо посмотрел в окно. Неприятно. Только заступил на должность – и тут такое… Ни следователи, ни искусники, задействованные в поиске сбежавших, не смогли прояснить ситуацию. Неудивительно, если один из бывших заключенных на самом деле Повелитель. Правда, есть маленькая вероятность, что беглецы временно укрылись в городе, тогда их наверняка найдут.

Инжи снова перескочил мыслями на тюрьму. Разрушения существенные. Несколько чародеев погибли, лишившись целительской поддержки, встроенной в систему защиты здания. Некоторых просто завалило обрушившейся стеной, не выдержавшей ярости чародейского искусства. Охрана тюрьмы несет какие‑то небылицы об оборотнях. А племянник‑искусник словил‑таки чародейское заклятие, хорошо хоть не смертельное. Складывается впечатление, что освобождаемые чародеи сыграли одну пьесу вместе с нападавшими и сами вырвались на свободу в нужный момент. С этим категорически не согласен искусник‑целитель Касандрос. Он утверждает, что чародеи не могут сами освободиться из фиксирующих устройств: во‑первых, у них на это не остается маны, а во‑вторых, после стольких лет неподвижности в лучшем случае они могут ползать, не то что передвигаться на ногах. Тем не менее факты налицо. Возможно, кто‑то снабдил их силой или повредил канал откачки маны, чтобы они смогли восстановиться и подготовиться к побегу. А это означает, что тюремщиков надо трясти как следует: кого‑то из них подкупили или иным способом заставили предать империю… Вопросы, вопросы…

Инжи отвлекся, налил себе вина. Посидел в кресле, задумчиво глядя на полный бокал, и позвал адъютанта:

– Так, Арни. Сходи в архив и собери все донесения, приказы, циркуляры, объявления – в общем, все документы, имеющие отношение к чародеям и искусникам за последние двадцать пять – тридцать лет. С самого начала войны и даже чуть ранее. Тащи все, что попадется. И не раздумывай, а то еще упустишь какую‑нибудь мелочь. Надеюсь, справишься?

– Так точно, господин комендант!

Инжи отпил из бокала и прикинул примерный план расследования инцидента и линию поведения с проверочной комиссией…

Маркин. Тюрьма

Тюрьма города Маркин располагалась в старом двухэтажном здании длиной около двухсот метров. Стены состояли из больших каменных блоков, подогнанных друг к другу с такой точностью, что между ними невозможно было втиснуть даже лезвие ножа.

В незапамятные времена с этой постройки стал рождаться город. Изначально тюрьмой она не была, служила защитой от всевозможных напастей – диких животных, враждебных аборигенов, бандитов, которые время от времени пытались отнять добытое серебро… В трудные времена здание становилось последним оплотом защитников города. И три подземных этажа, превращенные в огромные военные склады, служили им хорошим тылом. Но звери уже покинули это шумное место, а местные жители со всей округой стали частью империи. И в более спокойное время здание стало тюрьмой, чему способствовало и расположение, и надежность. Здание строили настоящие искусники: в замшелых камнях стен до сих пор ни щербинки. А заклятия искусников не только неплохо охраняли содержимое от внешнего врага, но и не давали покинуть строение без надлежащего разрешения.

Левое крыло здания особенно интересно. Оно почти полностью отдано под содержание осужденных искусников и чародеев. Непосвященных иногда удивляет, почему этих преступников не содержат на самых нижних подземных этажах здания. Это, казалось бы, надежнее, раз речь идет о столь опасном контингенте заключенных. Но никакой опасности со стороны узников нет. Они и сами нуждаются в особом уходе. Пленники в таких тюрьмах не просто отбывают срок наказания – они ежедневно, ежесекундно приносят обществу пользу, компенсируя нанесенный государству вред. Закованные в специальные кандалы, они служат своего рода источниками для заряда общегородских накопителей, а те дают ману не только для искусной защиты города, но и для прочих коммунальных нужд. Маны много никогда не бывает, с этим утверждением не поспорит ни один искусник. А почти четверть ее поступлений в накопители города идет от заключенных. Есть здесь, правда, одна проблема. Заключенные находятся в полубессознательном состоянии, им необходима опека, так как смерть любого из них – прямой убыток городу. Потому и содержатся они на верхних этажах: солнечный свет, свежий воздух и специальное питание, разработанное целителями, намного продлевает им жизнь. Никому и в голову не могло прийти, что кто‑то из заключенных сможет вырваться на свободу. Надежная система выкачивания силы, созданная лучшими умами столицы, используется по всей империи. Она постоянно подстраивается под объект и оставляет ему маны ровно столько, сколько необходимо для функционирования организма. Проверенная многолетним использованием система считалась совершенно надежной.

Огромная комната, совершенно непохожая на тюремную камеру, освещена лучами заходящего солнца. Большие окна распахнуты, решетки на них – почти декорация, дань самому понятию «тюрьма». Только искусник или чародей сможет увидеть невидимые обычным людям линии – те, что создают сложнейшую объемную сеть, которая оплетает всю комнату. Сложная защита. Не позволит пересечь ее не только людям без допуска, но даже мухам. Дополнительные функция сети – контроль за здоровьем узников и поддержка постоянного температурного режима, признанного целителями оптимальным. По центру комнаты – каменные плиты в рост человека, расходящиеся спиралью к внешним стенам. Легкий наклон плит говорит о том, что при желании их можно опустить, превратив в лежанки. Также плиты можно вращать вокруг собственной оси. К некоторым из них прикованы обнаженные люди. Руки, ноги и головы узников зафиксированы в зажимах из специального материала. Зажимы препятствуют движению и являются деталями общего устройства по откачиванию маны. Внутри каждой плиты – невидимая сеть, способная чувствовать, сколько маны можно высосать из прикованного, чтобы он не околел.

Камера рассчитана на полсотни заключенных. Но в данный момент их всего девять. Почти все прикованы ближе к центру, лишь один – в самом конце спирали у стены. Несколько лет назад некоторые из них начали заболевать, истощаться и умирать. Целитель ничего не мог понять: все правила содержания были соблюдены. Однако при появлении пятого трупа кое‑что заметил. Злой рок в первую очередь настигал тех, кто был неподалеку от неизвестного беспамятного чародея. Сам же источник всех этих бед не показывал какого‑то изменения в своем состоянии. Целитель действовал по наитию. Он предложил переместить этого человека в самый конец цепочки заключенных. Непонятная череда смертей окончилась. Но выяснить их причину так и не удалось. Небольшое расследование, организованное начальником тюрьмы, результатов не принесло, из столицы так никто и не приехал: смерти прекратились – можно было успокоиться.

Стояла тишина, лишь изредка нарушаемая тихими стонами, бормотанием, иногда истерическими выкриками… Впрочем, громкие звуки в этих стенах звучат не так уж часто: обычно посаженный «на цепь» новичок уже через два‑три месяца сдается, впадает в оцепенение. После трехмесячного срока заточения в неподвижности заключенные теряют волю к жизни, уходят в себя. Сейчас в камере было тихо. Несколько искусников, что связались с контрабандистами, угодили сюда последними, но и они, похоже, уже примирились со своей долей.

В течение последнего полугода в ауре странного человека иногда пробегали какие‑то всполохи, рождаясь в разное время и в разных точках. Там, где они появлялись, – резко, на очень короткое время, усиливался отток маны и личных жизненных сил заключенного. И – непонятно куда, минуя закрепленные на теле устройства. Словно кто‑то старательно проводил над узником эксперименты: что‑то сделает – и долго анализирует все, что происходит с организмом.

А если бы здесь находился маг из тех, кого на другом континенте принято называть дракономагами, он бы смог заметить нечто еще более интересное. Пленника обволакивала сложная инфомагическая структура, сильно завязанная на информструктуру человека, с помощью которой кто‑то издали пытается управлять его состоянием, что опосредованно отражалось на ауре.

Уже неделю неизвестный экспериментатор активно откачивал ману из своего пациента. Система контроля состояния заключенного, ориентирующаяся на остаток маны, несколько уменьшила скорость ее отбора. Наконец неизвестный решился на окончательный эксперимент. Отток маны внезапно сменился ускоренной накачкой; тупорылая и медлительная местная «автоматика» не успела отреагировать и изменить режим отбора, и аура заключенного стала насыщаться энергией. Несмотря на медлительность системы контроля узников, количество энергии, отбираемой ею за единицу времени, все увеличивалось. Но подававший ману невидимый экспериментатор, похоже, решил выжать все ресурсы из своего канала: хотя началось разрушение тонких плетений, приток энергии все еще превышал ее отток. В какой‑то момент, когда количество энергии превысило уровень отключения живого защитного амулета, активизировался дракоша. Если бы посторонний наблюдатель в это время смотрел на человека, он бы очень удивился: нарисованная рептилия расправила крылья, подняла голову, по рисунку пробежала еле уловимая волна, и дракончик обрел глубину цвета и некоторую объемность… Впрочем, спустя некоторое время картинка поблекла, потеряла живость, но черный дракон с распростертыми крыльями так и остался неподвижно сидеть на том же месте, где и раньше. Отключение визуальных эффектов ничуть не повлияло на активность, с которой дракошка приступил к своим непосредственным обязанностям – целительству. Прежде всего, молодой искусственный интеллект попытался заполнить резерв своего хозяина. На одну сотую долю секунды поток энергии, поступающий из удаленного источника, увеличился почти в тысячу раз и… оборвался. Структура информационного канала, и так начавшая разрушаться из‑за перегрузки, окончательно сдохла, не выдержав напряжения. Вторым действием дракончика было ограничение оттока энергии. Тут, вероятно, сказался предыдущий опыт, а может, были какие‑то базовые установки, но полностью закупоривать утечку нарисованный целитель не стал, просто ограничил отток таким образом, чтобы скорость заполнения ауры хозяина соответствовала необходимому минимуму.

По телу человека пробежала судорога, оно выгнулось дугой и тут же обмякло. И лишь сорвавшийся с губ стон обозначил, что все произошло на самом деле, а не привиделось потенциальному наблюдателю.

Ник

Очнуться меня заставил мерзкий бубнеж. Вернее, попытки некоего существа что‑то петь, не обладая для этого нужными данными. Слова были непонятны: язык мне почему‑то показался незнакомым. «Пение» сопровождалось звуком льющейся воды. Моего лица коснулся увлажненный воздух. Я попытался открыть глаза, чтобы посмотреть на странное существо и дать ему по шее, но почувствовал лишь слабость, в результате которой сознание плавно покинуло меня.

И снова меня заставил прийти в себя тот же мерзкий голос. Только сейчас это было не пение, а довольное кхеканье. Через пару мгновений я услышал полную презрения и злости женскую речь. Слова я не понял, но тон ни с чем не спутаешь. Женский голос был явно слабоват, будто его обладательница сильно устала и говорила лишь по привычке. В конце концов мне удалось‑таки поднять веки. Свет показался нестерпимо ярким, из глаз полились слезы. Проморгавшись, я увидел сюрреалистическую картину.

Прямо передо мной находилась плита, но мое внимание привлекло иное. Чуть в стороне к другой такой же плите была прикована тощая и почему‑то голая девица, перед которой стоял кряжистый, скособоченный, абсолютно лысый мужик со слюнявой ухмылкой и рожей дебила – натуральный гоблин. Это недоразумение природы лапало женщину за груди, довольно похрюкивая. Пленница же с измученным выражением лица, на котором последовательно проступали злость, отчаяние, гадливость и презрение, осыпала гоблина ругательствами. Мужик в ответ ухал, хмыкал, плотоядно облизывал толстые губы и снова распускал лапы.

Происходящее воспринималось как бред больного воображения. Да и чувствовал я себя не очень хорошо. Голова почему‑то не шевелилась, руки с ногами тоже. Мне надоело пялиться на глюки в виде женщины и гоблина, и я поводил глазами по сторонам… Каменные плиты загораживали почти весь обзор, но все‑таки было понятно, что в комнате присутствовало еще несколько человек, также прикованных к плитам. Интересно, и я прикован? Но додумать эту мысль я не успел – неожиданно опять отключился.

В третий раз я очнулся оттого, что мне в горло запихнули что‑то твердое. Открыв глаза, почти равнодушно отметил предмет, похожий на воронку, всунутый мне в рот. Передо мной стоял давешний гоблин и лил в раструб густую белую жидкость. Еда – если это была еда, – минуя рецепторы рта, напрямую шла в желудок. Судя по отсутствию рвотного рефлекса на трубку в пищеводе, процедуру проделывали не в первый раз. И даже не в десятый. Интересно, за какое время организм должен привыкнуть к такому грубому обхождению?

Гоблин заметил мои открытые глаза и от неожиданности замер, разинув рот. Однако быстро пришел в себя, по‑идиотски ухмыльнулся и что‑то проскрипел. Не дождавшись реакции, поднес палец к моему глазу с видом «сейчас проткну». Снова не получив реакции, недовольно нахмурился, выдернул из меня поилку и двинулся дальше. Никаких неприятных физических ощущений во рту не осталось, хотя казалось, что кошки устроили там туалет. Попить бы… Похоже, гоблин обиделся на меня и забыл про питье… С кем‑то там он еще разговаривал, точнее, что‑то говорил другим узникам, бормотал, чем‑то шумел, стукал… Я же, скосив глаза влево, прикипел взглядом к большому окну, через которое было видно небо и солнце. Похоже, едва наступило утро. До моего слуха донеслось птичье пение. Дохнул ветер, и я почувствовал немного пыльный запах открытого пространства.

Мысли текли медленно, ум ни на чем не акцентировался. Я находился в коконе равнодушия. Никаких рациональных идей, просто тупое впитывание аудиовизуальной информации извне. Продолжалось это долго, никак не меньше нескольких часов – солнечные пятна на полу сместились. В середине дня пришел гоблин и стал поливать присутствующих водой. Слегка прохладная вода комфортной температуры смыла с тела выступивший пот. Пропал и легкий, на грани притупившихся чувств, запах фекалий. Я открыл рот, и мне удалось поймать несколько струек воды.

Во время помывки гоблин на некоторое время замер напротив меня, уставился куда‑то в область живота и хрюкнул в свойственной ему манере. Что он там увидел, я не знаю, но, вероятно, что‑то его удивило. Минут через пять гоблин задумчиво почесал лысую голову и удалился, переваливаясь с боку на бок.

Справа донесся женский голос, который все говорил и говорил. Почему‑то показалось, что обращаются ко мне, и я скосил глаза в сторону, откуда слышалась речь.

Карина

Опять этот урод посмел трогать ее!

Эмоции давно иссякли, безразличие накрыло чувства плотным покрывалом – но в такие моменты Карина выскребала со дна души остатки сил, чтобы высказать выкидышу гнойной крысы все, что она о нем думает. Иногда у нее мелькала мысль: «Может, и хорошо, что у нас именно такой тюремщик? Может, не будь раздражителя, я давно бы сошла с ума или просто не очнулась, как многие из заключенных?..» Карина подозревала, что их надзиратель болен не только на голову. Иначе непонятно, почему он ограничивается такой малостью и не насилует ее. Но подобные мысли возникали редко – когда шакалье отродье снова начинало ее щупать. В остальном же она давно скатилась в тупую созерцательность.

Ложа заключенных иногда поворачивали, и можно было смотреть в окно то с одной стороны, то с другой. Видны были только небо и облака. Иногда в хорошую погоду вдали проявлялись горы Оробоса, покрытые снежными шапками. Вид сияющих вершин был для Карины вроде весточки из дома. На душе становилось теплее, зарождалась робкая надежда на освобождение… Хотя все это без толку, слишком долго она тут сидит. Даже страшно представить сколько. Явно не один год. А порой казалось, что прошла целая жизнь и она превратилась в древнюю старуху. К счастью, зеркала здесь не было, чтобы удостовериться в ужасном предположении.

Сначала существование скрашивал ее спутник по несчастью – Гарцо де Кондо. Они разговаривали часами, днями, месяцами, подбадривая друг друга. Но со временем разговоров становилось все меньше и голос напарника, спасавший ее от безумия, становился все равнодушнее. В одно отнюдь не прекрасное утро Гарцо не проснулся. То ли решил выбрать легкую смерть в глубоком сне‑трансе, то ли его мозг просто отключился.

Тяжелее всего Карина переносила невозможность контролировать собственное тело. С ней могли сделать все, что угодно, против ее воли. Она бы давно уже остановила свое сердце, но хитрые заклятия темницы не позволяли и этого. После смерти пусть делают с телом что хотят, но пока она жива – нет! Внутреннее «я» взрывалось возмущением, давая крохотные силы, которых едва хватало на то, чтобы не сойти с ума.

Ее психика явно нарушена, и это выводит из себя: наблюдать за собой со стороны, словно за чужим человеком. Такое ощущение, что под черепом затаилась другая Карина, которая думает вместо нее. А ведь это ее, только ее мысли! Если так будет продолжаться, то их у нее совсем не останется – все заберет та, вторая!

А может, она уже давно сошла с ума, только сама этого не понимает? Иначе как объяснить фантазии, в которых она по дням, месяцам, годам разбирала историю своей родины, изменяла ее ключевые моменты, пытаясь понять их влияние на действительность. Размышляла над обустройством империи. Оробос стал бы благополучной и сильной державой, которую соседи уважали бы, а не боялись и ненавидели, как сейчас. Карина мысленно исследовала чародейство, пытаясь понять, каковы его истоки, почему оно так устроено и что в нем следует изменить, чтобы повысить эффективность любого чародейского действия. Но чаще, закрыв глаза, она «отправлялась» в семейную загородную летнюю резиденцию, где прошли счастливые детские годы и где она приняла решение, которое изменило ее жизнь: доказать, что она достойна своего отца и фамилии эль Торро.

Поначалу Карина еще надеялась, что ее спасут. Все‑таки у ее отца большие связи среди военных и значительные финансовые возможности. Но сейчас, по прошествии бездны времени, она почти не вспоминала о родных. Весь мир скукожился до размеров треклятой камеры. И даже воображение все чаще отказывало ей.

Но недавно произошло значительное событие – очнулся местный старожил. Это изменение в окружающей действительности потрясло основы маленького мирка Карины. В глубине души она надеялась, что ей наконец будет с кем поговорить. Остальные давно уже не реагировали на попытки расшевелить их. Последние новички‑заключенные развеяли скуку совсем немного. Общаются они неохотно, в основном истерят. Похоже, вот‑вот сойдут с ума, если, конечно, это еще не произошло. Местные неудачники, морально не готовые к заключению… Впрочем, как и она когда‑то…

Девушка осторожно попыталась привлечь внимание старожила. Она хорошо его видела: ложе, к которому ее приковали, было повернуто в нужную сторону. Хотя самому парню придется коситься, чтобы увидеть Карину. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем они снова окажутся лицом друг к другу, поскольку плиты периодически поворачиваются.

– Эй! Тебя как зовут? – спросила Карина, внутренне сжавшись и с болезненным любопытством высматривая в лице соседа признаки безумия или, наоборот, проблеск мысли. Ее пугали оба варианта. Она слишком давно ни с кем не разговаривала, если не считать тупицу тюремщика, а болтливый безумец может пошатнуть ее хрупкое душевное равновесие. Ее пугала перспектива вырваться из бездумного, но такого привычного внутреннего мирка.

Парень покосился на нее, но промолчал. Интересно, за столько лет беспамятства у него хоть что‑нибудь в голове сохранилось? Ведь он, похоже, появился тут намного раньше ее. И откуда он родом? Если из Оробоса, то, может, у них есть общие знакомые?

– Как тебя зовут? – повторила вопрос Карина.

Реакции не последовало. Тогда девушка, с явным усилием, удивившим ее саму, стала вытаскивать из закоулков памяти старые знания – и вскоре задала вопрос на всех языках, какие смогла вспомнить. Но и на это парень не ответил, хотя было заметно, что он пытается ее понять… Карина разочарованно замолчала. От непривычного напряжения ее сознание упустило нить реальности, взгляд унесся куда‑то вдаль.

Спустя несколько минут в глазах снова появилось осмысленное выражение. Даже не заметив своего временного «отсутствия», Карина внимательно оглядела соседа. Мысль зацепилась за шестеренки разума, и девушка продолжила размышлять как ни в чем не бывало. Она уже до мельчайших деталей изучила тело неизвестного чародея, как, впрочем, и остальных заключенных. Кроме нее, женщин тут не было, и вначале ей даже было интересно разглядывать мужчин. Однако сейчас обнаженное мужское тело не вызывало у нее абсолютно никаких эмоций.

Сфокусировав взгляд, Карина заметила удивительную вещь. Будь это возможно, она бы протерла глаза: зверь, нарисованный на груди парня, выглядел иначе, чем раньше. От нечего делать она часто изучала взглядом это изображение и, казалось, знала его до последней черточки. Сейчас же нарисованный зверь явно сменил позу – будто проснулся и расправил крылья. Что это – галлюцинации? Или она все‑таки сошла с ума?

Парень что‑то попытался сказать и закашлялся. Провел языком по губам. Еще несколько раз потренировал горло и язык – видимо, из‑за долгого молчания у него там все ссохлось. Но в конце концов у него получилось – резким каркающим голосом он произнес несколько слов.

Карина сначала испугалась и попыталась вжаться в свое ложе. Разум затрепыхался, точно птичка в когтях у кошки, мысли бросились врассыпную. Но так же внезапно ее испуг прошел: слух зацепился за незнакомый говор. К сожалению, Карина не поняла ни слова. Парень заметил это и стал перебирать языки, какими владел. На одном слова звучали грубо, отрывисто. На другом – мелодично. Голос был хриплый, но ее неизбалованному слуху он показался красивым. Прочие языки девушка тоже никогда не слышала, что было удивительно. Всего около шести‑семи языков, и ни одного знакомого! Хотя нет – кажется, один как будто задевает некие струнки в памяти…

Ник

Девушка желала пообщаться. Но я ничего не понял из сказанного ею, хотя она пробовала говорить на нескольких языках. Странно, мне казалось, я знаю многие наречия людей. Два как минимум плюс языки гномов, эльфов и демонов. Попробовал сам что‑то произнести на каждом из них. Лишь когда говорил на демонском, у нее в глазах что‑то промелькнуло, будто она попыталась вспомнить знакомое. Даже если она краем уха когда‑то слышала демонский говор, это уже дает надежду.

Интересно, где я нахожусь? Больше похоже на тюрьму, но не совсем обычную… Кстати, а что бадди‑комп молчит? Хм… и не отзывается… Ах да! Я ведь голый! К тому же датчики – в налобной повязке, которая фиг знает где. Все равно странно – ведь линзы в глазах имеют свой источник питания, должны выдавать минимум информации о своем состоянии… Я поморгал, чтобы прочувствовать ситуацию… Беда: кажись, накрылись мои линзы медным тазом, а точнее, сгинули… Вряд ли кто‑то их снял – их практически не видно. Сами выпали? Ну… если по голове стукнули, такое могло произойти… Стоп! «Умник! Эй, Умник! Ты где?»

А в ответ тишина. Скосив взгляд, я все‑таки зацепил краем глаза свою левую руку – браслета с кристаллом на ней не было. Все, приплыли. Я приуныл. Давно уже не представляю жизни без своего искусственного друга. А тут такой удар… Ладно, потом поплачу, а пока проверю‑ка я свое внутреннее состояние…

Привычно настроившись и закрыв глаза, я нырнул внутрь себя. Так… Аура бледная… Оглядевшись вокруг, заметил, что энергия из нее постоянно утекает через пять точек – на руках, на ногах и в районе головы. Так, а вот и плетения, заключившие ауру в своеобразную сетку… Ага, заякорены на лежанку. Куча датчиков, похожих на целительские. Я пригляделся. Забавная конструкция. Периодически сетка резко сжимается, продавливая мою магическую защиту ауры от утечек, и начинается отток силы. Как только скорость оттока превышает какую‑то определенную величину, мой дракошка ставит новую защиту, и все повторяется. Похоже, это местный способ аккуратно сломать мага – как говорится, взять измором. Принцип простой: заставить человека монотонно раз за разом возводить новую защиту, пока он не дойдет до своего физического предела, а потом просто дождаться, когда несчастный устанет ее восстанавливать. Ну‑ну, если я пожелаю застать момент, когда компьютеру что‑то надоест, мне придется жить вечно.

Так, ладно. Что внутри меня? А вот здесь все хорошо! Энергетические каналы прямо на глазах утолщаются, кое‑где распрямляются… И их явно больше, чем я помню… Ах да! Мой дракончик! Молодец, Драко! Драко?.. Пусть будет так. Кажется, он тоже впал в спячку вместе со мной и сейчас выходит на обычный режим работы. Ну работай, работай… К тому же у меня наблюдаются явные признаки истощения, непорядок. Исправляй, если можешь.

Так, что у нас с симбионтами? Угу… все впали в спячку. Неудивительно – при такой‑то утечке энергии из ауры. Хорошо хоть не передохли и не разбежались. Вот колония целительских симбионтов, вот боевые, которые разрушают вражеские плетения. Так, а вот защитные. Умника у меня нет, бадди‑компа тоже. А ведь управление симбионтами шло через них.

Я попытался для пробы самостоятельно разбудить одного микроцелителя. Получилось, навык остался. Но вот с защитными я смогу работать только вручную, про автоматическую постановку купола можно пока забыть. А это такое маетное дело – распределить их по ауре и включать только в нужные моменты, без возможности динамического распределения нагрузки. Можно пролететь. Так, а это что за плетения в ауре, построенные на инфомагии? Ах да… Это защита от ментального воздействия, в частности, от полога невидимости – «скрыта». Ладно, что дальше? Элементали.

Я потянулся вовне, чтобы призвать воздушного элементаля, но ничего не вышло – нити ауры, вытягиваясь, на расстоянии полуметра заворачивались обратно. При этом активировались плетения в каменной плите и повышалась утечка энергии из ауры. Хорошо, зайдем с заднего хода.

Интересно, в каком состоянии биокомп? Эта мысль немного беспокоила – все мои причиндалы пропали, могло и с ним что‑нибудь случиться. Но едва я об этом подумал, как перед глазами появился стандартный атлоский знак разрешенного доступа. У меня прямо камень с души упал… Инфосеть встретила меня как родного, или я ее встретил как родную, с какой стороны посмотреть, но я не успел даже оглядеться – меня буквально вытолкнуло оттуда.

«Критическая перегрузка мозга. Рекомендуется постепенное привыкание к нагрузкам после восстановления нейронных связей».

«Время восстановления?» – сделал я мысленный запрос.

«Предположительно одна‑две недели».

Забавно, раньше мониторингом моих мозгов занимался Умник, за биокомпом такого не замечалось.

В принципе можно понемногу вылезать в инфосеть, чтобы привыкнуть, а биокомп использовать в обычном режиме: вопрос – ответ – постановка задачи. Надо ведь еще что‑то делать с физическим истощением. Сколько я тут просидел? Последнее, что помню, – активация доступа в точке фокуса… Любопытно, откуда дракончик берет материал для восстановления моего физического состояния? Все‑таки я выгляжу явно лучше других. Вряд ли местная баланда настолько питательная. Не связано ли дополнительное поступление строительного материала в организм с тем, что я нахожусь как бы отдельно от остальной толпы заключенных?.. Ха! Заключенных?! Значит, тюрьма? Ладно, позже разберемся… Самое поганое то, что я потерял доступ к своей модели магии, на которой ваял разные плетения. Как теперь выходить из положения?

За такими тревожными мыслями, скачущими взад‑вперед, я плавно теперь уже не отключился, а уснул.

Карина

Девушка с нетерпением ждала, когда же парень проснется. Он так неожиданно уснул…

Карина вдруг сообразила, чем ее зацепила фраза, сказанная им на одном из языков. Это был чудовищно исковерканный язык даймонов. В стародавние времена чародеи хорошо потрудились над обликом представителей этой расы: у них у всех на лбу имелся третий глаз. Однако учитель Карины утверждал, что в их внешности виноваты не чародеи, а третий глаз – всего лишь атавизм, даймоны им не пользовались. У учителя была собственная теория о происхождении трехглазой расы: он считал ее побочной ветвью человечества. Вот только его теория не соответствовала общепринятой, которая гласила о древних чародейских войнах.

Тем не менее странный облик даймонов не помешал им стать самыми дорогостоящими наемниками, телохранителями и торговцами. Все крупнейшие банки в Оробосе принадлежали именно им. Как с этим обстояло дело в Кордосе и других независимых государствах, Карина не знала. Но довольно сложный язык даймонов пришлось в свое время выучить – учитель таким образом пытался расширить ее кругозор. Даймоны практиковали свое собственное Искусство, которое отличалось от кордосского. Но Карине и об этом было известно мало. Недавно очнувшийся чародей (а кого еще сюда могли засунуть на столь длительный срок?) говорил именно на их языке. Но как было сказано ранее, неправильно, словно это было некое даймонское наречие.

Сейчас же девушка больше всего боялась, что парень снова впал в долгое беспамятство. Она попыталась докричаться до него, чуть горло себе не сорвала, но все было тщетно… Правда, в какой‑то миг чародей судорожно втянул в себя воздух, будто задыхался, что успокоило Карину. Беспамятные так себя не ведут. Устав от размышлений, она впала в полудрему, иногда вскидываясь, чтобы проверить, не пробудился ли старожил.

Ник

Проснулся я в начале ночи. По крайней мере, достаточно стемнело и очертания предметов в камере размылись. Был бы бадди‑комп со мной, темнота не являлась бы проблемой…

Как‑то раз Криса использовала плетение «кошачьего глаза». Я его, конечно, исследовал и даже проверил. Насколько я понял принцип работы, плетение напрямую воздействует на сетчатку глаз, повышая их чувствительность. Но при таком взгляде все выглядело тусклым и блеклым, хотя краски полностью не терялись. Смогу ли я вспомнить это плетение?

Следующие полчаса я радовался как ребенок: оказалось, что в функции биокомпа входит и такая штукенция, как хранение, обработка и несложный алгоритм оптимизации и изменения плетений, известных носителю, то есть мне. Разумеется, в определенных рамках. Видимо, в него встроено слабое подобие моей модели магии, раз он разбирается в подобных вещах, но как с этим работать, еще предстоит выяснить. Практически все плетения, что мне когда‑либо попадались на глаза, я мог с помощью биокомпа воспроизвести и в некоторых пределах изменить. Менять приходилось почти интуитивно, а потому вышло неэффективно. Ну да ладно, на безрыбье сам плавать научишься… Воспроизведение плетений в памяти ничем не отличалось от обычного вспоминания. Я бы даже не догадался, что биокомп приложил свои нейронные ручки, если бы не некоторые его подсказки – реакция на мои мысли.

С помощью «кошачьего глаза» я внимательно рассмотрел камеру. Как и ожидалось, ее защита проигнорировала мою инфомагию. Наша клетка оказалась устроена очень рационально и была заточена под содержание именно магов. Мне, конечно, очень не понравилось, что меня тут приковали, но рыпаться пока опасно. Я сейчас ограничен в средствах, а маги столь горазды на выдумку, что действовать наобум не стоит: можно лишиться головы. Заинтересовало меня и техническое оснащение камеры – вращающиеся каменные плиты‑ложа. Тут тоже использована магическая автоматика. По крайней мере, вращаться они должны автоматически – я заметил что‑то вроде силовых линий, в сложной конфигурации оплетающих основание плит. Я ничуть не удивился открытым окнам, пусть и с решетками. Плетение, составляющее единое целое с камерой, было таким сложным, что я не мог быстро его понять без использования бадди‑компа и компьютерной модели магии. А зашито там может быть все, что угодно. Я потратил около трех часов, чтобы попытаться разобраться в методике формирования подобных систем местными магами, а также в плетениях, встроенных в каменные плиты‑ложа.

В результате исследования я впал в глубокую задумчивость. Не все понятно, но кое‑какие мысли у меня возникли. С одной стороны, поражал явно инженерный подход с использованием огромного количества унифицированных плетений, грамотно состыкованных и формирующих мощнейшее защитное плетение – объемную сеть, контролирующую внутреннее пространство. С другой стороны, по некоторым мелочам в тех кусках, где я смог кое‑что понять, было видно: эти стандартные блоки не везде используются оптимально. Например, вместо относительно простой стыковки двух логических модулей, где на стыке требовалось несложное преобразование сигнала – я бы такое сделал за пять минут, – применялся большой промежуточный модуль, возможности которого в данном случае использовались процентов на десять. У меня даже возникло впечатление, что всю защиту просто собрали, как в конструкторе, из большого количества известных модулей. Может, я и ошибаюсь. Кто поймет тайный замысел местных магов? Заметил еще один момент. Защита вроде крутая, но вытянуть сквозь нее магическую нить кое‑где вполне возможно. Что уж говорить об инфонитях. Никаких помех, не то что в переговорной архимага гномов. А вот более‑менее сложное плетение вряд ли пройдет, но опять же не инфомагическое. В общем, непонятно.

Обнаружил еще одну непонятную штуку, встроенную в плиту‑ложе. Очень сильно она походила на боевое плетение, причем направленное на прикованного узника. Сложность блоков, из которых эта штукенция состояла, явно превышала мои аналитические возможности. Во всяком случае, в ближайшей перспективе. Трону случайно какой‑нибудь модулек – и останется от меня горстка пепла. Хм… В общем, рыпаться однозначно не стоит. Слишком много непонятного.

На улице совсем стемнело, и мое внимание привлекли редкие неяркие вспышки в районе окон. Долго не мог разобраться, в чем дело, пока не догадался, что это насекомые пытаются влететь внутрь – здесь все‑таки чуток потеплее, – и их банально сжигает защита. Красиво, но не очень эффективно. Зато каждому напоминает, что открытые окна – не просто так.

Девушка спала. Я аккуратно, постоянно проверяя реакцию контрольной системы камеры, сформировал силовые нити и развернул наши каменные лежанки так, чтобы мы смотрели друг на друга. Хорошая новость – на мои инфомагические действия контроль камеры никак не реагирует. Ход у лежанок оказался мягким, и девушка даже не проснулась.

Если не обращать внимания на непривычную цветопередачу из‑за «кошачьего глаза», то можно сказать, что девушка вполне себе ничего, хоть и худая. Немного смуглая, черные волосы неровно обрезаны, нос прямой и ровный. Ей бы ярко‑красное платье, кастаньеты, волосы подлиннее – и получилась бы натуральная испанка. Нагота девушки вызывала у меня некоторое чувство дискомфорта: не в том я состоянии, чтобы адекватно реагировать на подобное. Кстати, только сейчас заметил, что поперек груди, вернее, чуть ниже проходил широкий ремень, прижимающий тело к лежанке. Наверное, и у меня такой есть. Глядя на девушку, невольно вспомнил Крису и стал гадать, как она там. К сожалению, без Умника прослушать информацию со своих «жучков» не представляется возможным. Надо будет придумать, как все‑таки обойти это ограничение.

И тут девушка открыла глаза.

Глава 2

Карина

Очнувшись, Карина слегка удивилась – лежанки оказались развернуты. Обычно смена положения происходила ранним утром… Но эти мысли мгновенно улетучились, стоило ей заметить, что неизвестный чародей терпеливо ждет, когда она придет в себя. Несмотря на темноту, Карина видела окружающие предметы достаточно хорошо, чтобы заметить в слабом свете фонарей, пробивающемся с улицы, направленный на нее взгляд.

– Меня зовут Карина эль Торро, – сказала она на даймонском, стараясь припомнить уроки учителя. Без практики навыки общения на чужом языке достаточно быстро теряются. Тем не менее девушка с радостью заметила, что нужные знания медленно, неохотно, но все‑таки оживают в памяти.

Ник

Разговор с Кариной шел трудно. Иногда минуты две уходило на то, чтобы сообразить, какое слово она произнесла, – некоторые из них были исковерканы до неузнаваемости.

Через пару часов, уставшие, но довольные, мы уснули. Сначала Карина, чуть позже – и я. Информации было получено не так чтобы много. Девушка неохотно рассказывала о себе. Лишь после некоторого колебания сообщила, что она из империи Оробос и ее держат тут как военнопленную. Меня немного удивил рассказ новой знакомой: что‑то я не припомню никакой империи Оробос, а тем более империи Кордос, где мы находились. Плюс еще странное демонское наречение, «даймонское», как его называла Карина. Причем она считала, что это мой демонский – неправильный. Малость поразмыслив, я решил сперва хорошенько осмотреться, прежде чем принимать решения.

Около недели я осматривался, а по сути – по капле выдаивал информацию из Карины, попутно изучая наши замагиченные кандалы‑лежанки. Уже через пару дней я привел свой демонский в соответствие с произношением девушки. Через биокомп узнал, что нахожусь на другом материке. Долго смотрел на схематичную картинку планеты, пытаясь сообразить, как я сюда попал. Но так ни до чего и не додумался. Стучаться к инфосерверу пока не рисковал: для этого надо было выйти в инфосеть, а период реабилитации, рекомендованный биокомпом, еще не завершился. Хотя на второй день я все‑таки рискнул, но продержался недолго – потерял сознание, не успев ничего сделать.

Сколько времени я тут нахожусь, тоже неизвестно. Карина говорит, что меня держат в темнице больше нескольких лет. Верится в это с трудом. По моим ощущениям, только вчера попрощался с гномами, но врать‑то ей не резон. В биокомпе отслеживание временных интервалов организовано своеобразно. В нашей технике на этом все держится, а здесь – что‑то непонятное. Или же на биокомп повлияло мое бессознательное состояние, все‑таки он часть моего мозга. Но о таком варианте лучше не думать. Как‑то не по себе становится при мысли, что с головой нелады.

Разобрался и со своим дракончиком. Оказывается, в пассивном режиме он вытягивал вещества, необходимые организму, из всего, до чего мог дотянуться, не делая различий между людьми и неодушевленными предметами. В результате такого его поведения некоторые из узников умерли. Мысленно я пожал плечами – а кому в тюрьме легко? – и поглубже загнал чувство вины. Но дракончика все же ограничил. Сейчас, когда я очнулся, радиус, в котором он мог хозяйничать, увеличился до пары сотен метров. Драко не на шутку разошелся и вполне мог кого‑нибудь уконтропупить. Зато он вовсю отрывался на неживых предметах, вытягивая из них нужные мне вещества, так что у надсмотрщиков или неудачно оказавшихся под окнами тюрьмы прохожих частенько портилась еда. Даже Карина к концу недели заметила, что мои ребра перестали так сильно выпирать, как раньше.

Немного придя в себя от осознания того, что нахожусь на другом континенте, я стал ненавязчиво вытягивать из девушки сведения о местной политической ситуации. К сожалению, полного расклада не получил. А некоторые обмолвки и нестыковки говорили о том, что Карина иногда вешает мне лапшу на уши. Но в целом ситуация выглядела следующим образом. Оробос – довольно молодая империя. Образовалась она около сотни лет назад (сказать точнее девушка не могла, поскольку не знала, сколько пробыла в тюрьме), как это обычно бывает после большой войны между королевствами, что ранее существовали на той территории. У первого императора Оробоса была идея фикс создать на континенте единую державу под властью чародеев. Поначалу казалось, что этому препятствует существование «одряхлевшей» (две сотни лет, по словам Карины) империи Кордос в северной части материка. Со стороны могло показаться, что Кордос находится в статическом состоянии: войн почти не ведет, хоть и держит неплохую армию, уклад жизни годами не меняется. Если сравнить сегодняшнее состояние империи с тем, что было сотню лет назад, разницы почти не заметишь. Однако дряхлость Кордоса оказалась мнимой, в чем молодой Оробос убедился на собственном опыте.

Звучало все неплохо, но это были ничем не подкрепленные слова Карины. В ее родной империи явно не все гладко, раз она не может существовать без захватнических войн. Мне показалось даже, что Оробос появился именно в пику Кордосу – какие‑то пока непонятные мне терки между местными магами дали этому толчок. Разумеется, девушка объясняла воинственность Оробоса необходимостью нести лучшую жизнь окружающим народам. Но ее слова были слишком похожи на пропагандистские лозунги. Из этих рассказов я брал только факты, совершенно игнорируя интерпретацию. Было очевидно, что о Кордос империя Оробос споткнулась (или пока не набрала необходимой мощи), зато более мелкие страны активно подминала под себя.

Свое незнание общеизвестных фактов я объяснил Карине потерей памяти. Дескать, не помню, кто я и почему оказался в тюрьме (или не хочу говорить, как она, скорее всего, подумала). Вряд ли она поверила, но сомнений не показала. Да и мне пока еще рано придумывать легенду, надо осмотреться.

Гоблин навещал камеру три раза в сутки. Кормил нас, мыл, приставал к Карине – правда, за неделю всего лишь один раз. Чудной тип, у него действительно не все дома. Нетрудно догадаться, что причина, по которой он нас мыл, была весьма банальной: заключенные гадили под себя. Впрочем, при такой диете у узников и выделений‑то почти не было… А тогда я все‑таки прокололся, развернув наши с Кариной лежанки. Гоблин утром долго ходил вокруг, недовольно бухтел, но возвращать ничего не стал, может, решил, что это сбой в автоматике.

Карина оказалась хитрющей девчонкой. Думаете, она не сделала выводов из моей выходки с лежанками? Сами посудите: из года в год все работает как часы, потом просыпается Спящая красавица, то есть я, и начинают «шалить барабашки». Угу… В общем, девушка провела мини‑операцию по выведению меня на чистую воду. Я не сразу понял, наверное, мозги еще не заработали. Дело было так: когда этот придурок снова начал ее щупать, Карина стала привычно ругаться, вот только с большим задором и попутно вплетая демонские фразы в свою речь. Я тогда еще удивился, что она говорит не на родном языке. Потом только сообразил: ее негодующие крики были адресованы в первую очередь мне. Я, естественно, не выдержал. Сформировал инфоплетение силовой нити, воткнул его Гоблину в ягодицу на пару сантиметров и напитал энергией.

Карина

И все‑таки ее подозрения подтвердились! Этот Ник, как он себя назвал (необычное имя), каким‑то образом мог чародействовать, несмотря на отсутствие необходимой для этого маны!

– Ты сможешь откровенно ответить на один вопрос? – спросила Карина, когда недовольный надсмотрщик, ничего не понимая, ушел, почесывая зад.

Парень удивленно посмотрел на нее:

– Спрашивай.

– Как ты умудряешься плести чары в этих кандалах? Неужели ты думал, я не замечу? Я ведь тоже чародейка! – Девушка с любопытством следила за реакцией Ника.

Карина не оставила ему вариантов. Она вполне может пригрозить рассказать о его проделках тому же надсмотрщику – тупой‑то он тупой, но не настолько, чтобы проигнорировать подобное сообщение. Озвучивать этот вариант девушка пока не стала, Ник сам догадается. Есть еще второй вариант: парень может попытаться ее убить. Вряд ли, конечно, только все равно как‑то неспокойно. Хочется верить в торжество здравого смысла, но кто может поручиться за адекватность человека, который столько времени пробыл в бессознательном состоянии?

Ник немного помолчал, потом сделал движение, будто пожал плечами:

– Ну вот так, как‑то получается.

– Ты сможешь освободиться от оков? – Карина затаила дыхание.

– Вряд ли.

Девушка разочарованно вздохнула.

– Во всяком случае, не сразу, – добавил Ник. – Наворотили тут ваши чародеи.

– Не чародеи, а искусники! – возмутилась пленница.

– А в чем разница?

Девушка удивленно замолчала и несколько минут мысленно, как бы со стороны, созерцала вопросительную конструкцию, созданную парнем.

– Нет, ты точно стукнутый на голову, – наконец очнувшись, пробормотала она. – Сам чародей, а в чем разница, не знает.

– Ты правильно сказала – стукнутый на голову. Вот и выветрились все знания после стука…

Карина хмыкнула. Она не очень‑то поверила, что Ник потерял память. Правда, его незнание самых распространенных языков… Вообще‑то она бы тоже не стала раскрываться перед незнакомым человеком.

– Искусники – простые ремесленники, – полупрезрительно сказала девушка, с трудом притушив вдруг вылезшую из закоулков памяти неприязнь к ним. – Они не умеют вкладывать душу в свои заклятия. А мы, чародеи, умеем. Наши чары – частичка нас самих, а потому мы можем делать то, что искусникам и не снилось.

– Что же вы не выиграли войну?

Карина поджала свои полные губы, отчего они превратились в узкую полоску. Но спустя пару секунд расслабилась и тихо ответила:

– Кордосцы тоже сильны. Мы не знаем, каким образом… но где‑то в столице, в самом защищенном месте, они создают искусные жезлы с заклятиями внутри. Каждый выпускник Академии Искусства получает подобный жезл.

– Жезлы? Это что‑то вроде амулета? – перебил ее парень.

Девушка нахмурилась, но продолжила:

– Да. Это как молоток для плотника, как лопата для землекопа. Разница лишь в том, что жезлы – именные и работают только у тех, кто их получил. Без своего инструмента искусники ничего не могут. Пшик! Все их умения – внутри этого амулета. Вначале это какой‑то базовый набор, но кордосцы в течение всей жизни пополняют свою коллекцию.

– Что‑то не верится, – сделал попытку покачать головой Ник. – Чем же тогда они занимаются в Академиях?

– Насколько я знаю, при поступлении туда ученикам выдаются тренировочные посохи с минимумом простых заклятий. Первую пару лет они лишь осваивают эти амулеты. А что изучают дальше – понятия не имею. Наверное, учатся любви к императору! – Эти слова Карина практически выплюнула: дала о себе знать неприязнь к тюремщикам.

– Бред какой‑то, – пробормотал Ник.

Карина вскинулась:

– Это не бред! Это то, с чем мы боремся! Ради этого мы живем!

– Боретесь? Зачем?

Девушка недовольно засопела. Вопросы собеседника выводили из себя. Но окончательно парень ее добил следующей фразой:

– Выходит, нет никакой разницы между искусником с жезлом и чародеем?

Ник

Непонятная здесь градация магов. До сих пор не могу разобраться. Искусники, чародеи… Чем они отличаются? Карина невнятно все это описывает. Очень не хватает базовых знаний, которые известны каждому местному магу. Вот и получается, что многие слова для меня – пустой звук. Ладно, разберемся. Но все‑таки забавный факт: искусники в своем нынешнем виде появились относительно недавно – пару‑тройку сотен лет назад. То есть они здесь жили и раньше, но, как и чародеи, обходились без своих жезлов и не сбивались в стаи. А потом как‑то резко поменяли стиль работы, открыли академии и начали строить свою империю. Не сразу, конечно, и не явно – не было ни революций, ни кровавых захватнических войн. Просто жило‑было небольшое государство Кордос – одно из многих в округе, а потом за спиной тамошнего правителя встали искусники. И постепенно соседи на правах округов стали вливаться в новую дружную семью. Можно смело утверждать, что движущей силой, основой и фундаментом империи были именно искусники. Напрямую они не участвуют в управлении государством. Император и прочие управленцы – все как один люди знатные, богатые, аристократы в энном поколении, но от Искусства весьма далекие.

Про чародеев Карина рассказывает гораздо охотнее. Эта братия, как и маги, знакомые мне по прежнему материку, легко обходится без внешних инструментов наподобие тех же жезлов. Тут у меня вопросов нет, а вот дальше непонятно. У чародеев нет плетений как таковых. Есть заклятия и конструкты (или это одно и то же?). С помощью своей ауры чародей создает некое полуживое энергетическое существо, способное самостоятельно выполнять заложенные в него функции. Кажется, это должно быть круто, однако искусники берут тем, что могут формировать свои плетения буквально в считаные секунды. К тому же результат маготворчества чародея сильно зависит от его состояния, эмоций, самоконтроля и иных факторов. Иначе может получиться, как в известной песне: «Сделать хотел козу, а получил грозу». Я услышал много вещей, совершенно не коррелирующих с моими познаниями в магии, а ведь считал себя достаточно опытным в этих делах.

Впрочем, болтовня с девушкой не была моим основным занятием. Одновременно с этим я занимался самолечением и статической гимнастикой, исследовал наложенные на камеру плетения и пытался с помощью инфомагии понять то, что находится за пределами помещения.

Привести себя в порядок в течение пары часов мне мешало лишь одно обстоятельство – скудное питание, предназначенное скорее для поддержания жизни и не оставляющее достаточно материала для укрепления организма. Мне даже пришлось придержать своего дракончика, чтобы не выдать себя резким изменением в окружающей обстановке. Когда я буквально по кусочкам собирал эльфийскую принцессу, вокруг было столько питательных веществ, что можно было бы, наверное, вырастить даже ее клон, так что «взрывное» излечение прошло нормально. Здесь же иные условия.

Зато я поиграл с внутренней энергетикой, усиленной дракошкой: гонял потоки энергии в разные части тела и наблюдал за их изменениями. Если научиться как следует управлять этими процессами, можно делать офигительные вещи. И без всякой магии. Например, я перебросил некоторое количество энергии во внешнюю часть кожи руки, поработал с ее характеристиками, меняя частоту и амплитуду колебаний, и неожиданно заметил кратковременные изменения в кожном покрове. Если судить по структуре полей, которую я видел в истинном зрении, в том месте кожа стала крепче. Это если я все правильно понял: проверить‑то не мог. Но такие игры не всегда безопасны – один раз нервы руки пронзила резкая боль, спицей протянувшаяся из конечности до самого мозга. Обязательно надо будет исследовать эти возможности, но в других условиях.

С дракончиком я установил плотную связь. Забавно было ощущать его эмоции: то недовольство из‑за нехватки микроэлементов, то удовлетворение от хорошо выполненной работы. При этом он все время был чем‑то занят. Эксперименты показали: я напрямую могу включать некоторые его функции и он будет выполнять их так, что я даже не почувствую, сам я это делаю или нет. То есть разницы не будет никакой. Открывались большие возможности, но функция была сложной в управлении. Однако по минимуму проверить свою мысль я все‑таки решился. Удостоверившись, что Карина спит (остальные заключенные вообще не приходили в себя), я слился сознанием с дракончиком и попытался дотянуться виртуальной рукой до ведра, выглядывавшего из‑за крайней плиты. Явно почувствовал недоумение Драко. Через полчаса безрезультатных попыток ведро все же дернулось. Обрадованный, я продолжил свои попытки и через час уверенно поднимал и опускал посудину. Почти мысленно. Дракончик использовал заложенные в него гравитационные способности, а я пытался все обставить таким образом, чтобы наша с ним связь работала в фоновом режиме. Пока не получилось: приходилось изрядно напрягаться. Но я верил в мощь искусственного интеллекта и оптимистично смотрел в будущее. На данный момент проще было сделать то же самое с помощью силовых линий, чем через Драко. Кстати, вполне можно использовать этот искин для замены некоторых функций, которые ранее тянул Умник. Например, задействовать в качестве автоматического защитного модуля. Но это надо как следует обдумать… С такими радостными мыслями я и уснул.

К концу второй недели произошло событие, резко повысившее мои шансы на положительное разрешение текущей ситуации. Видимо, все то время, что биокомп сидел у меня в голове, он на самом деле занимался анализом моей мыслительной деятельности. И теперь, подготовив базу, начал интегрироваться в общую схему работы сознания таким образом, чтобы, органично вписавшись, расширить функциональные возможности мозга, став составной частью мироощущения.

Я погрузился в транс и разбирал структуру защитного плетения лежанки. Очень трудно было мысленно удерживать функциональный вид плетения, одновременно стараясь выделить модули и при этом вспоминать все, что я знал о магии. Именно в этот момент в голове будто что‑то щелкнуло, и тотчас анализируемая часть стала гораздо четче. От неожиданности я открыл глаза, однако картинка не пропала. Но стоило мне отвлечься, как она исчезла.

Эхом отвечая на мои чувства, в голове возник ментальный отклик: «Достигнута полная интеграция ПеМУР[9] с нейронной сетью мозга. Анализ управляющих нейроимпульсов завершен на сто процентов. Все функциональные возможности ПеМУР доступны посредством мысленной и чувственной связи». На некоторое время я замер, осознавая произошедшее. «Ну что ж, – наконец улыбнулся я, – отсутствие бадди‑компа уже не выглядит такой катастрофой».

Снова акцентировав внимание на анализируемом плетении, я стал осторожно менять мысли, чтобы вызывать разные реакции биокомпа. Первое, что удалось сделать, – раскрасить плетение. Цвет менялся в зависимости от потенциальной возможности передачи магической энергии. Благодаря этому я нашел «подарочек» искусников для взломщиков вроде меня. Выбрав для силовых плетений синий цвет, а для слабых – зеленый, я внезапно увидел целую кучу желтых. Именно по ним в случае активации будет идти энергия к огненному плетению лежанки. Приглядевшись (а стоило заинтересоваться, как детальное изображение, увеличившись в размерах, буквально прыгнуло на меня), я разобрался, в чем дело. Неизвестные маги просто обернули канал передачи силы другим слабеньким плетением, которое было связано с сигнализацией. Так что, если бы я, как и собирался, перерезал подачу энергии, меня ожидал бы сюрприз. Думаю, неприятный.

Еще я нашел способ выделять фрагменты плетения и помечать их своими комментариями. Самое удивительное, что после такой обработки такие же фрагменты автоматически отыскивались во всех других плетениях и точно так же выделялись в общей структуре моими пометками. Такой вот магический дизассемблер. Примерно за полдня я разобрался с функциями практически всех фрагментов плетений, находящихся в ложе. Попутно обнаружил, что в системе сравнения плетений явно задействован искусственный интеллект. В нескольких случаях, когда я изначально выделил неполный модуль (по‑видимому, неиспользуемая часть разложилась), мне при анализе был показан процент соответствия, а при детальном рассмотрении были выделены отсутствующие или лишние фрагменты. Даже не представляю, каким уровнем знаний надо обладать, чтобы создать угнездившееся в моей голове чудо. Тут ведь не только сложная программа, работающая в мозге. Здесь требуются кое‑какие инфомагические модули, достраивающие этот орган. Иначе не получится: для такого функционала необходимо инфомагическое воздействие, которое проводила программа‑биокомп в инфосети… Эх, жаль, у Умника не спросишь!

Аналогия с дизассемблером вызвала желание поискать другие средства разработки. Еще денек я осваивал новую игрушку, пока не нашел способ заставить биокомп (или уже можно говорить «мои мозги»?) почти вживую, визуально, моделировать ситуации типа «что будет, если…». Моей радости не было предела. Пусть и другими методами, но все‑таки теперь я мог просто взять плетение и смоделировать его поведение в разных условиях. Хоть и без красивой визуализации результатов работы, как это делали мои компы, без многочисленных автоматических обсчетов и рекомендаций, в результате которых я получал оптимальные варианты. Но если потренироваться, можно научиться анализировать плетения самостоятельно. А то и создавать новые: в мозгу проклевывается некая идея, вернее, предчувствие, что это вполне реально осуществить.

Для пробы возможностей я сформировал простое плетение защитного купола (без активации), поработал с ним часа два, подал инфоэнергию на вход… и еле успел подхватить силовой линией графинчик, проявившийся в воздухе. Изящный сосуд. Я присмотрелся повнимательнее. Все‑таки не очень изящный… На самом деле – ужасный, но для первого раза сойдет. Я слишком поторопился и не озаботился созданием красивой формы. Через минуту графин растаял в воздухе миражом: я специально влил совсем чуть‑чуть энергии, только для проверки.

На своем компе я в течение долгого времени высчитывал формулу по изменению формы плоскостей полога, здесь же получил похожий результат гораздо быстрее. Но выглядело это странно. На интуиции, с анализом и подсказками биокомпа в виде ощущений: здесь при таком изменении связь порвется, здесь не будет проходить сигнал, а вот тут будет большая утечка энергии. Непривычно. По сути, очень похоже на действия обычных магов, только у них нет биокомпов, им приходится на практике проверять результаты.

Я задумался и пришел к выводу, что такой подход мне не нравится. Слишком неявно и неалгоритмически. Сложно предсказать или рассчитать возможный результат подобных действий. Но это намного лучше, чем ничего. Видимо, мой биокомп создавался в расчете, что его будут использовать для оперативной отладки и коррекции огромных плетений, поэтому эффективность и точность в разработке собственных плетений принесена в жертву скорости и наглядности их создания. Его можно сравнить с искусственной магической интуицией: помогает быстро принимать правильные решения, но для полноценной работы его одного недостаточно.

Разобравшись с новыми возможностями и остыв от приступа радости, я продолжил ковырять тюремные плетения. Внутри стен, пронизанных сетью, находились всевозможные датчики. Прежде всего, оттуда я пополнил свою коллекцию образцов. Наворочено было много: датчики, срабатывавшие на применение магии в помещении, на приближение к стене человека с аурой мага, на попытку механического разрушения. Плюс очень грубая силовая сеть, намертво скрепляющая камни, из которых состоят стены. Эдакое увеличенное подобие сети, которую я использовал для укрепления материала на микроуровне. В окна помимо датчиков встроены системы поражения: я нашел там генераторы огня, мощные насосы для откачивания магической энергии, активирующиеся для опустошения ауры мага, что‑то из области ментального воздействия. Были и другие сюрпризы. Больше меня повеселило плетение, подобное которому использовали гномы в своих холодильных установках. Повеселило, потому как я, проследив логику работы, вполне мог представить (или создать) ситуацию одновременной активации плетений и огня, и заморозки. Еще там были механические решетки, которые выдвигались в случае опасности.

Примерно такой же набор плетений, только с более сложной логикой управления, находился и в ложах, поэтому трудностей в понимании работы этого фрагмента защиты не возникло. Основной проблемой было огромное количество защитных плетений контроля целостности, не позволяющих просто и непринужденно развеять все эти навороты. Пока развеешь одно, сработают остальные. Но я не отчаивался: логика работы была невероятно запутанной, а в такой каше не может не быть ошибок и уязвимостей, которые я могу найти и использовать. Главное, стало понятно направление поисков. Вывод таков: теоретически я смогу отсюда вырваться.

Остался, правда, еще один неотработанный момент: куда вырываться? Материк занимают две империи. А в империях ведется строгий учет граждан, которые, в свою очередь, четко разделены по экономическим или сословным признакам. Есть и иные тонкие моменты. В правильной империи не потерпят нищих бродяжек, не имеющих приличной легенды и бумаг, удостоверяющих личность. Уверен, попади я в город, трудно мне придется без подобных грамот. Из анализа рассказов Карины получался именно такой расклад. Но не скрываться же мне все время в полях и лесах?

Вот, кстати, и возможность кое‑что разъяснить…

– Карина! – Я снова развернул наши лежанки, чтобы мы оказались лицом друг к другу. В последнее время Карина почему‑то стала стесняться своей наготы и просила отворачивать ложа, когда мы не разговаривали.

– Что? – Девушка с любопытством глянула на меня. Я все чаще замечаю в ее глазах тень надежды.

Карина

Снова на нее навалилась апатия. Черная дыра, в которую ее все сильнее затягивало, никуда не исчезла, хоть и слегка отдалилась с появлением собеседника. Всплеск эмоций вытянул ее сознание на поверхность, но и привел к отрицательному результату: захотелось что‑то делать, двигаться, а условия содержания не изменились. Невозможность пошевелиться бесила до зубовного скрежета. Она бы закричала, но боялась заразить своим безумием обретенного собеседника: у нее это пройдет, а вот кто знает, как отреагирует парень. Вдруг не захочет с ней общаться?

Впрочем, кое‑что в их содержании поменялось: кормить почему‑то стали больше. Карина только сейчас сообразила, что в последние недели, или даже месяцы, еще до того, как очнулся Ник, количество выдаваемой бурды явно увеличилось… К чему бы это?

– Карина!

Ее лежанка стала разворачиваться, и девушка попыталась быстро привести в порядок мысли и смягчить выражение лица, искаженное гримасой ненависти к врагам, к собственной слабости и ситуации в целом.

– Что?

– Слушай… – Ник нерешительно помолчал, глядя на нее. Девушка молча ждала продолжения. – Тут такое дело. Даже не знаю, как и сказать… В общем, как ты смотришь на то, чтобы сбежать из тюрьмы?

Карина продолжала смотреть на Ника, не реагируя на его слова. Лишь спустя минуту в ее голове смогло уместиться то, что он сказал. Она резко дернулась и прикусила губу, чтобы сдержать крик.

– Положительно, – спокойно ответила она. Но какой ценой далось ей это спокойствие! Когда в душе буквально закипело пламя: казалось, еще чуть‑чуть – и она не выдержит и забьется в истерике! Карина шумно выдохнула и повторила тише: – Положительно. Что надо делать?

Ник немного помолчал, глядя на нее, будто что‑то обдумывая про себя.

– Я исследовал защиту, кое‑что проанализировал. Теоретически я смогу ее обойти. Но есть один момент. Я ничего не помню об окружающем мире. Куда идти, не знаю. Кем представляться, не знаю. – Он замолчал, выжидающе посмотрел на девушку.

Карина даже не сразу поняла, о чем речь.

– Если ты поможешь мне выбраться, мой отец посодействует твоему устройству у нас, – наконец проговорила она. И неожиданно поняла, что торгуется. Именно торговлей выглядел их разговор. Ей это было непонятно и неприятно.

– А кто у нас папа? – с любопытством спросил парень.

«Вот это хороший вопрос», – подумала девушка. В ней проснулась подозрительность. А вдруг Ник – враг Оробоса? Он ведь говорит, что смог разобраться в защите их камеры. Те чародеи, что хорошо разбирались в узорах плетений искусников, – как правило, воины, им без этого никак. А вдруг он искусник, а не чародей? Конструктов, создаваемых им, она не видела! Правда, в ее состоянии это естественно… И таких вот «вдруг» может быть немало. Поэтому она пока решила не распространяться на тему родственных связей.

– Просто поверь: у моей семьи достаточно возможностей, чтобы отблагодарить тебя.

– Дело не в благодарности… – Ник на секунду запнулся. – Мне бы не хотелось, чтобы твои родственники увидели во мне непонятно кого. Да и в пути я должен буду как‑то представляться другим людям. Ты можешь что‑то посоветовать?

Карина задумалась. А ведь Ник прав. Допустим, они выберутся из тюрьмы, и что дальше? На территории Кордоса личность парня не имеет значения: все равно придется скрываться. А вот в Оробосе надо будет как‑то выкручиваться. Ник, не зная социального устройства империи, может привлечь к себе, а значит, и к ней, нежелательное внимание. Карине же не хотелось раскрываться даже в родной стране, пока она не встретится с отцом. Приняв ситуацию, Карина с воодушевлением, удивившим ее саму, стала прикидывать варианты.

Ник

Пока Карина решала поставленную задачу, я переключился на защиту лежанок. В ней нашлось несколько узловых точек, перерезав которые с помощью инфомагии, можно было бы обесточить плетения защиты. Но тут возникает сразу три проблемы. Проблема первая. На остатках энергии плетения все равно сработают. Если одновременно с началом операции поставить защитный полог от физического воздействия и энергией взбаламутить ауру, чтобы получить как можно меньше вреда, то выдержать удар, наверное, можно. Тем более с повышенной энергоемкостью моей информструктуры и ауры. Вторая проблема. Освободить Карину таким образом не получится. Истощенный организм не выдержит даже слабую атаку на ауру. Проблема третья – охранники, которые прибегут, как только исчезнет сигнал с одной из лежанок. Конечно, убить их не составит труда, но, во‑первых, мне не хочется никого убивать, а во‑вторых, я еще не знаю, какие у меня сложатся отношения с этой империей. Кроме того, в этой чудо‑клетке наверняка есть общая защита, управляемая из контрольного центра. Хотя уничтожение всех заключенных разом маловероятно, не стоит сбрасывать со счетов такую возможность.

– Я придумала, – очнулась Карина.

Открыв глаза, я посмотрел на нее. Девушка улыбалась – ей, очевидно, понравилось разрабатывать для меня легенду. Действительно интересная задача, учитывая, что я говорю только на демонском. – Ни за оробосца, ни за кордосца ты не сойдешь – языка не знаешь. Даже если выучишь, от акцента избавишься не скоро. Конечно, в обеих империях есть малые народности, но я не знаю, за кого тебя можно было бы выдать. Внешне ты не сильно отличаешься от коренной нации Оробоса, но опять же язык. А с кордосскими народностями я незнакома в достаточной степени, можно проколоться перед знающим человеком, да и неудачная это мысль – перебираться в Оробос, представляясь кордосцем. Согласен?

Я утвердительно моргнул глазами, ожидая продолжения. Карина сразу посчитала, что я собираюсь двигать с ней в ее империю. Это в общем‑то было бы правильное решение – там у нее связи. В Оробосе меня и накормят, и в баньке попарят, и на печи спать уложат, а тут в темнице держат. Но пока я еще в сомнениях.

Карина развивала свою мысль дальше:

– Есть еще государства вокруг Оробоса, но они хорошо известны, и твое незнание языка опять играет против тебя.

– Что же ты придумала? – не выдержал я.

Карина хитро улыбнулась:

– Все просто. Поскольку ты знаешь только даймонский язык, надо исходить из этого. На даймона ты не похож, а вот за жителя Смарты, небольшого государства на границе с даймонами, вполне можешь сойти. То, что надо. Смарта – мелкое далекое королевство, закрытое для чужаков, а потому внутренние порядки окружающим почти неизвестны.

– А чем занимаются смартанцы?

Карина пожала плечами:

– У нас они известны как оруженосцы даймонов‑наемников, ну и входят в их боевые тройки. Один даймон плюс два смартанца.

– Разоблачат, – засомневался я.

– Нет, они редко здесь встречаются. А на слух даймонский язык чем‑то напоминает смартанский, так что, на мой взгляд, это единственный вариант.

– Хорошо, – не стал спорить я. – Смартанец так смартанец. Только я ведь один, без даймона под рукой, как это будет выглядеть?

– Все просто, – заверила Карина. – У них ведь тоже есть аристократы и чародеи. Я, правда, сама не видела ни тех ни других, но теоретическая возможность существует, что сын какого‑нибудь дворянина или сам дворянин решил посмотреть мир. По крайней мере, звучит правдоподобно. А если и противоречит их обычаям, то за руку ловить тебя некому.

– Ладно, – наконец согласился я. – Расскажи поподробней о смартанцах.

В результате, используя минимум знаний, вытянутый совместными усилиями из глубин памяти Карины, я сначала стал мелкопоместным дворянином по имени Никос Курагендариус Исис. Мол, разорился, землю пришлось отдать за долги, в прямом смысле слова пошел по миру в поисках лучшей жизни. Конечно, термин «дворянин» тут весьма условен, все‑таки смартанский строй заметно отличается от привычного феодализма. Однако, вспомнив, что мне придется использовать чародейство, как называла магию Карина, легенду в корне переиграли. Я стал крутым смартанским чародеем, который повздорил с собратьями по ремеслу. Те меня обманным путем повязали, поковырялись в голове, выпытали мои секреты, в результате чего я превратился в «овощ». Ну а потом еще и подзаработали на мне – продали кордосцам. И не боялись, что те могут выпытать из узника какие‑то секреты: овощ есть овощ, что не мешает ему генерировать магическую энергию.

Кстати, я могу разыгрывать такую роль вполне правдоподобно. Это на случай, если кто‑то вздумает анализировать искренность по ауре (мои возможности по управлению ею резко снизились после утери Умника). Лучше всего удается врать, когда имеешь представление о предмете. А если я буду изъясняться туманно, то вообще можно врать правдой. На расспросы можно отвечать в таком стиле: «Летал высоко в политике и чародейской иерархии. Но на любого голубя найдется свой сокол, вот и поссорился с правительством». По сути, так и есть: в магической иерархии гномов занимал высокое место, но поссорился с архимагом. Главное – не уточнять подробности.

Со стороны мой демонский можно принять за смартанский. От диалекта даймонов он несколько отличается, но коренных носителей языка, по словам Карины, совсем мало. Я разыгрываю роль побитого жизнью высшего мага (Повелителя Чар, как их тут принято называть), что на родине крутился в большой политике. Упоминаю тесные контакты с демонами (что тоже правда – я контактировал с Балаватхом, главным аналитиком демонской Лиги боевых магов). Карина нашептывает на ушко любопытным свои подозрения: Никос – опальный чародей из Смарты, который не желает рассказывать о своем прошлом, ибо враги живы.

Если обнаружат, что в действительности смартанский язык я не знаю, всегда можно заявить: «Назовите хоть один случай, когда я сказал, что родом из Смарты». И такой случай никто не назовет, так как о прошлом я буду говорить без упоминания государств. А Карина разведет руками и скажет, что это была лишь ее гипотеза, а не подтвержденный мною факт. За неимением лучшего будем действовать так, а дальше – по обстоятельствам. Главное, что девушка согласилась с моей постановкой пьесы, а для меня плюс, что не придется откровенно врать. Буду говорить правду, только правду, но так, чтобы слушатели домысливали в выгодном для меня ключе.

Все это, конечно, грубо, приблизительно, но на первое время сгодится. Все равно сейчас из ситуации больше не выжмешь.

Ник

– Теперь твоя очередь. – Карина внимательно смотрела на меня.

Я очнулся от раздумий.

– Ты обещал освободить нас, – пояснила девушка.

– Обещал, – не стал отказываться я. – Тут два момента. Во‑первых, ты знаешь, куда идти?

– Как – куда? К нам, в Оробос!

Я пристально взглянул на девушку, сомневаясь в ее адекватности:

– Ну вот прикинь. Мы, скорее всего, находимся в каком‑то городе. Вырвемся из тюрьмы, вокруг люди, стража… Будем с боем прорываться?

– Как‑нибудь выберемся. – Карину била мелкая дрожь, а в ее глазах мне мерещилось легкое безумие.

Я вздохнул:

– Ладно, выберемся. Ты явно не в форме, и мне придется тебя поддерживать, одновременно решая проблемы с людьми… Нелегкая задачка.

– Я справлюсь, – упрямо прошептала Карина. – Справлюсь. Только маны немного накоплю.

– Хорошо, – не стал я спорить. Видимо, у меня карма такая: едва прийти в сознание – и сразу начать решать чьи‑то проблемы. – Тогда второй момент. Я смогу вырубить систему защиты наших лежанок. Но у нас будет примерно пять секунд. За пару секунд я закачаю тебе ману, а ты должна успеть поставить защитный полог от физического воздействия и прикрыть ауру. Извини, сам я не смогу правильно сконфигурировать защиту для тебя. Да и ману сумею закачать, только приблизившись к тебе. Отсюда я не дотянусь, защита не даст.

– Ты что! – воскликнула Карина. – За какие пять секунд? За такое время могут создавать заклятия только Академики Искусства и Повелители Чар! – Она вдруг подозрительно прищурилась: – А ты, случаем, не искусник? Уж очень похоже иногда… – Девушка неожиданно замолчала, будто испугавшись сказанного.

– Ну откуда мне знать? Я же не помню ничего. В любом случае сейчас я на твоей стороне. И неважно, кто я – искусник, которого заточили свои же, или ваш чародей. Мы в одной лодке.

– В одной лодке?

– То есть в одинаковом положении, – смутился я. – Мне нужна твоя помощь, чтобы как‑то обосноваться, пусть это будет хоть в Оробосе.

Карина медленно прикрыла глаза, соглашаясь.

– А вообще ты меня огорчила. Значит, этот вариант не прокатит… Надо что‑то другое придумывать, более глобальное. Не знаю, сколько времени это займет… День, два, неделю… Советую тебе не терять время, а вспомнить все, что ты знала из чародейства. И тренируй мышцы.

– Каким способом?

– Это называется статическая гимнастика. Постоянно напрягаешь и расслабляешь мышцы рук, ног и тела.

Хоть делом займется, а не фигней будет маяться…

Я попытался приняться за работу, но не преуспел в этом – слишком устал. Я прикрыл веки и решил пока отдохнуть.

Карина

Карина пребывала в тяжких раздумьях. Ее сознание, едва уцепившись за реальность, приняло очередной удар – вроде бы пустячный, но в душе что‑то пошатнулось. Сначала, когда забрезжил свет возможного освобождения, она почувствовала себя самой счастливой в мире, а потом – безжалостно обманутой. С какой легкостью Ник говорил о побеге! За пять секунд создать защиту! Разобраться с чарами темницы за несколько дней! Вероятно, у него все смешалось в голове и он принимает вымысел за реальность. Ну не может ведь такого быть, чтобы парень оказался Высшим. Или может? Да пусть и Высший, но как можно чародействовать без маны?!

Карина совсем упустила из виду свой недавний эксперимент и способ, с помощью которого Ник заставил тюремщика уйти. В сознании всплывали и гасли факты, мысли, связь между ними рвалась, цепочки не выстраивались… В один из моментов просветления девушка вспомнила слова соседа и все‑таки решила заняться гимнастикой – вдруг поможет? И кто знает, вдруг слова Ника – не плод его воображения, а истина?

Прошло несколько дней. Ник все это время просто дремал и почти не реагировал на ее вопросы. Карина даже стала бояться, что он окончательно ушел… Может, стоило согласиться с его предложением? Возможно, все прошло бы нормально. Если вообще получилось бы. Она уже не знала, что думать, и тупо продолжала напрягать мышцы рук, ног… Девушка удивилась, насколько она ослабла: вряд ли бы она смогла сейчас не только грациозно пройтись, а вообще передвигаться по комнате… Эта мысль разозлила Карину. Сжав зубы, она с остервенением принялась бороться с предавшим ее организмом, не обращая внимания на боль в мускулах.

Ник

Мне никак не удавалось нащупать правильный, а главное, безопасный путь слома защиты. Причем я чувствовал: хоть тут все сложно накручено, но нет определенной целостности… Как бы это объяснить‑то… Вот, сообразил! Если смотреть на программу, которую пишут несколько человек, то на первый взгляд кажется, что код странный, неправильный, неровный, косячный (я не беру в рассмотрение код, написанный серьезно, с учетом общих практик и правил). И действительно: часто встречаются нестыковки, похожие задачи выполняются совершенно разными способами. Вот здесь – схожая ситуация. Причем в данном случае подобная неровность реально сбивает с толку. Только покажется, что вся картина становится понятнее, как бац! – очередной поворот…

Тогда, после уж не помню скольких перерывов на сон, я решил подойти к проблеме с другой стороны. И, как оказалось, именно таким образом я должен был сразу поступить, ибо озарившая меня мысль напрашивалась сама собой. Я вдруг подумал, что та масса независимых плетений просто физически не может уходить далеко от датчиков. Или центр управления всей этой гадостью расположен где‑то рядом, или есть какой‑то промежуточный управляющий модуль. Я не стал откладывать дело в долгий ящик и, проследив первое попавшееся плетение за пределы комнаты с помощью инфозрения, обнаружил его.

«Ой наворочено!» – вот первая мысль, что посетила меня в начале анализа этого дивного чуда. Но уже через пару часов, как только начала вырисовываться схема работы плетения, стало понятно: ничего сверхсложного. Напугавшая меня громоздкость конструкции – лишь результат многократного дублирования логических модулей. Я уже прикидывал, где и какие фрагменты развеять, чтобы парализовать его работу, но тут мне повезло. Я обнаружил небольшое слабоактивное плетение – отвод, ведущий на самый верх, в комнату, похожую на чердак, а там увидел необычный дополнительный модуль.

Сначала мне даже показалось, что это работа местных хакеров, подключившихся к существующей системе защиты. Но позднее, разобравшись, я понял, что это не так: всего лишь логическое развитие местной паранойи. Это был модуль дистанционного управления, подключенный к амулету связи. Вернее, не то чтобы подключенный… Местные гении не придумали ничего лучше, как обеспечить акустическую связь между амулетом связи и модулем (я назвал его звуковым интерфейсом), поместив их в специальную камеру внутри одной из опор крыши.

Надо сказать, этот модуль меня удивил. В отличие от абсолютного большинства плетений, встреченных мной до этого, легко разделявшихся на мелкие стандартные модули, этот был единым целым. Невероятно сложный и в то же время не являвшийся массой бессмысленных соединений, как многие местные плетения. Тут чувствовалась рука мастера, превосходившего меня как минимум на порядок или использовавшего мощный компьютер с хорошо отлаженной моделью магии. Среди местных поделок модуль выглядел чужеродно, как интегральная схема – в ламповом приемнике. Понятно, что местные просто откуда‑то его скопировали, слабо представляя его работу. Оттого и акустическая связь. Но местным надо отдать должное, сам я без помощи Умника или биокомпа не рискнул бы взяться даже за копирование.

Создав модель этого модуля в своем виртуальном отладчике (на это у меня, несмотря на помощь биокомпа, ушел не один час), я углубился в его исследование, сводившееся к перебору слов и выслушиванию ответов. Я был уверен, что обратная связь – акустическая, ведь динамик в модуле для чего‑то служит? Подбирать команды решил на языке Дронта, резонно предположив, кто мог быть создателем, и надеясь, что он сделал себе бэкдор. Пусть модуль построен не на инфомагии, но стиль сильно отличается от всего, что я видел. Это и наводит на определенные мысли об изначальном создателе. Минут через пятнадцать перебора слов я понял, что был прав и неправ: на некоторые слова последовала реакция модуля, что являлось большим чудом или результатом схожести структурного, ситуационного и логического мышления атлов и землян. А вот насчет бэкдора я был не совсем прав. Это был не он, местные просто не заблокировали технологический тестовый вход. Неудивительно: как выяснилось чуть позднее, для его блокировки надо было указать – не произнести, а именно указать некое «слово конфигурации». Понятия не имею, что это такое, как и кому его указывать. Но в данном случае это сыграло мне на руку.

Состав базовых атлоских технологических команд оказался не очень объемным. Через пару часов я уже мог воспроизвести любое высказывание и любое эталонное слово‑команду, внесенные в модуль его владельцами, то есть местными магами. Или же, что более интересно, я мог ввести свои, задав их на активацию выходов модуля, или же фразу‑ответ, связав ее со словом‑запросом и комбинацией входов, при которой она выводится. Если же сказать по‑человечески, то у меня получилось разобраться с системой программирования модуля. Писк был в том, что все эталонные слова‑команды и ответы были на местном языке (по крайней мере, фонетика совпадала с одним из языков, на котором говорила Карина, когда пыталась наладить со мной диалог), что естественно, ведь модулем пользовались местные жители. Но я слова не понимал, только видел их акустическую модель, и активизировали они не один выход, а комбинации (очевидно, данные мониторинга), которые, по‑видимому, расшифровывались где‑то дальше. Чтобы выделить фразу‑ключ и фразу, вызывающую ответ‑отчет, знание языка не требовалось, а вот дальше, для расшифровки акустических данных, выдаваемых модулем, требовалось понимание языка. Впрочем, особого интереса для меня это не представляло. То есть, говоря по‑простому, произошло следующее. Местные маги откуда‑то раздобыли схему атлоского девайса, смогли его создать на основе своих возможностей (вот откуда его неинфомагическая суть) и стали использовать его так, как поняли. То есть научились задавать правила работы, как мы задаем кодовое слово на замке, не особо понимая его внутреннее функционирование. Только вот в той схеме был технологический вход, который маги прилежно воспроизвели, а я им воспользовался для перепрограммирования девайса.

Разобравшись со всем этим, я создал в камере, где находился настоящий модуль, свой динамик, передававший туда мои слова, и микрофон, передававший ответ. В целом местные маги перехитрили сами себя: установили мощный модуль, предполагая, что сложность его реализации и работы является своего рода защитой от взлома (если вообще что‑то подобное предполагали), а ведь история учит, что закрытость кода еще не гарантирует его надежности. Хм… Ну да. Это наша история учит. Ладно, у них все еще впереди.

Я внедрил всего лишь одну дополнительную команду, которая при активации отключит защиту и плетения, контролирующие заключенных магов, не уведомляя об этом хозяев. Все, готово. Я полюбовался на структуру модуля в своей памяти, покрутив ее по‑разному, и наконец выплыл из транса.

Очнулся я как раз к началу кормления. Судя по развернувшимся лежанкам, прошло немало времени. Неужели я совсем отключился? Получив свою порцию жратвы и дождавшись ухода напевающего себе под нос Гоблина, я развернул наши с Кариной лежанки друг к другу. М‑да… Девушка выглядела еще хуже, чем раньше. С замученным выражением лица она вопросительно глянула на меня.

– Я готов. В любой момент могу выключить защиту. Уходить, думаю, лучше всего ночью.

Карина прикрыла глаза и долго молчала. Потом тихо пробормотала:

– Свобода… Свобода… Гарцо, ты слышишь, свобода! – Девушка вдруг задергалась в своих кандалах. Я с беспокойством наблюдал за ней, но ничего поделать не мог. Она должна сама справиться. Стоп! Гарцо?

– Гарцо? – спросил я вслух.

– Я не брошу его! – Карина умоляюще посмотрела на меня.

– Ты понимаешь, что вероятность успешного побега в таком случае резко стремится к нулю?

Я с любопытством наблюдал за лицом девушки. Она явно пыталась решить сложную дилемму. Мне‑то все равно: что одного человека транспортировать, что двоих. Троих уже не потяну, наверное. Особенно с учетом того, что инфосеть пока недоступна в полном объеме. Выйти туда на секунду‑другую уже получалось, но очень скоро биокомп начинал вопить о перегрузке, и приходилось выскакивать. Хотя, по моим ощущениям, прошло больше двух недель, отпущенных мне на реабилитацию. Значит, рассчитывать пока приходится только на себя.

– Ладно, посмотрим, – не стал я дальше мучить Карину. – Придумаем что‑нибудь. Давай запланируем побег на завтрашнюю ночь или даже через денек‑другой – мне надо еще кое‑что подготовить. Ты пока отдыхай.

Карина с облегчением расслабилась, полностью положившись на меня, и уснула. А я про себя вздохнул и зажмурился. Как‑то все это непонятно. Такое ощущение, что я нахожусь в виртуале. Веду себя как‑то странно, малоэмоционально. Может, это последствия моей комы? Вдруг кольнула мысль об Умнике. А ведь я вспоминал о нем всего‑то несколько раз.

Я сконцентрировался и снова попытался вызвать его. Когда ничего не получилось, повторно стал исследовать себя – искать ту примочку, что Умник встраивал в меня для связи. Увы! Опять ничего не нашел. Так, ладно. Я разозлился на себя. Давно пора было это сделать. Мысленно я обратился к биокомпу – все‑таки словами выражать свои мысли и запросы мне пока легче:

«Найти все действующие ПУАМУ[10] в пределах планеты».

«Сканирование инфосети существующими средствами займет предположительно двадцать часов. Начать сканирование?»

Так… Долговатенько… Хочется ведь все и сразу. Тут я вспомнил то, из‑за чего попал в ситуацию, в которой нахожусь.

«Подключиться к последнему инфосерверу, к которому я получил административный доступ». Команду сформулировал размыто, ведь я даже не знаю, как точно выразить свою мысль в данной ситуации. Да и не помню, дали мне доступ или нет… Но, кажется, биокомп должен сообразить, что я имею в виду. Вскоре я убедился, что был прав.

«Связь установлена. В доступе через ПеМУР отказано. Необходимо внести ПеМУР в список разрешенных вариантов связи».

Так, стоп! ПеМУР – это мой биокомп. Инфосервер настраивался конкретно на меня. Через биокомп идет ограниченный набор информации. По логике, если мне дали админские права, то я (по крайней мере, в первый раз) должен зайти на сервер лично, то есть сознанием через инфосеть. И соответственно должен дать указание серверу, что через конкретно мой биокомп мне же можно заходить. М‑да… Логично‑то логично, но как‑то неинтеллектуально. Видимо, искусственного интеллекта в инфосервере нет, а то давно бы все разложил по полочкам и сообразил. Радует, что админские права у меня все‑таки есть. Только надо в инфосеть выйти.

«Сколько предположительно времени потребует прямое первичное подключение к инфосерверу?»

«Неизвестно».

Что‑то подсказывает, что тех двух секунд, которые есть до момента закипания мозгов, мне не хватит. Ладно, пока отложим посещение такого интересного объекта.

«Выполнить сканирование инфосети по поиску всех вариантов ПУАМУ, имеющих активные подключения». Все‑таки я ограничил поиск только теми «Умниками» или ему подобными, которые светятся коннектом в сети. Иначе искать будет до ишачьей пасхи…

Сделав дело, я переключился на свою камеру и стал встраивать плетения в стену, выходящую на улицу. С одной стороны, конечно, спасибо вам, дорогие мои тюремщики, что не дали сдохнуть, а поддерживали во мне жизнь неопределенно долгое время. Но, с другой стороны, мне надо на волю, а чтобы вы не особо рвались преследовать, следует доходчиво объяснить нежелательность подобного шага. В любом случае уйти по‑тихому не получится. Был бы один, может, и прокатил бы такой финт ушами: «Кто тут был? Какой такой чародей? Да вам всем показалось! Вот и тюремщики ничего не помнят!» – но бросать Карину не хотелось. Ну да, жалко стало. А раз все равно тихо уйти не получится, придется уйти громко, чтобы думали черт‑те что, боялись или чтобы у них вообще шарики за ролики зашли. И тем не менее, несмотря на мой скептицизм, это – в крайнем случае. Вдруг да получится раствориться в воздухе? Но именно этот крайний случай и надо подготовить получше.

Насколько я понял, мы находимся примерно на втором этаже. Неудобно, но делать нечего. Так, гравитационное плетение готово. Если я правильно все рассчитал, после его активации стену просто вынесет наружу. Не всю, несущие колонны останутся. Мне ведь не надо, чтобы все тут развалилось. Так, теперь иллюзии. Хорошо поставленный ужастик, особенно для тех, кто никогда подобного не видел, способен сильно пошатнуть психику даже здорового человека. Но что вызывает больший страх? Не помню точно, но что‑то вроде «дверь, которая сама по себе открывается и закрывается». Соблазнительно было соорудить каких‑нибудь монстриков, но без компа создать нормальную визуализацию сейчас не смогу. Возможно, биокомп сумеет помочь, но это в будущем – пока не удается добиться его адекватной реакции на такую проблему.

У меня в памяти хранится плетение иллюзии меня самого, когда‑то созданное Умником на экзамене, плюс моя собственная разработка – почти трехмерный мишка, тоже неплохо проработанный. Если сильно менять иллюзию я не могу, то простейший морфинг одного изображения в другое – запросто. Причем именно простейший – быстрое затухание одного изображения и появление другого, без промежуточной деформации картинки. Так, приступим.

Вызвав в памяти нужные плетения, я с помощью своего нового инструмента – отладчика – начал интегрировать их друг в друга и менять. К сожалению, изменения иллюзии без компа я не мог промоделировать визуально. Пришлось формировать ее в реальности, вносить изменения, смотреть, что получается. Выходило неплохо. Спустя какое‑то время передо мной стоял я сам – правда, в одежде, как и было раньше, очень похожий на оригинал. Только волосы длиннее и фигура упитаннее. Так, а вот дальше я все‑таки постараюсь кое‑что добавить. Глаза себе откроем и сделаем их абсолютно черными, без белков. Ох! Тяжело‑то как без компа! Пойдем дальше: рот приоткроем, легкими мазками нанесем потеки крови в углах губ. Ногти превратим в когти, коже придадим трупный оттенок… Н‑да, уже довольно неприятно. Ну вроде все готово с моей картинкой. Теперь мишка. Иллюзорный «я» плавно перетек в облик зверя. Хорошо, только перетекание сделаем побыстрее, а то глаз замечает неестественный момент перехода. Так, теперь лапы, страшный оскал и звук!

От раздавшегося шипения я передернулся. Что‑то напутал. Подправил обертона, высоту звука… Вот… Теперь это похоже на звуки, издаваемые разозленным животным… Думаю, такого монстра да со звуковым сопровождением точно никто не выдержит. И оказался абсолютно прав – вдруг раздался истошный вопль:

– А‑а‑а‑а‑а‑а!!! – Крик ушел чуть ли не в ультразвук и резко оборвался кашлем, перемешанным с рыданием.

Вот блин, вроде специально делал иллюзию в том углу, который менее всего просматривается, но кто‑то из заключенных не вовремя очнулся! Ну а что я мог сделать? Карина тоже проснулась от крика, вскинулась, но, оглядевшись по сторонам, то есть повращав глазами, снова заснула. Невротик затих и, кажется, отрубился.

На крик никто не пришел.

Кстати, а почему одна иллюзия? Я ведь могу наклепать их команду! Много не надо, но с пяток – вполне нормально.

Так, продолжим. Иллюзии без подпитки долго не продержатся. Хм… А почему бы и нет? Немного подумав, я встроил в плетения иллюзий модуль‑липучку, который как магнит притягивается к источникам магии, цепляется к ним и по тонкой силовой нити, пусть будет метров сто, передает иллюзии энергию. Прикольно, теперь она на самоподпитке. А если при движении натянувшаяся нить оторвется от магического источника, липучка будет искать его в указанных пределах вокруг иллюзии, если найдет – прицепится, нет – со временем развеется. Движение… Неохота делать для такого пустякового дела сложный механизм… Вернее, тот, что использовал Умник, не пойдет – там надо напрямую управлять. Фиг с ним, пусть они просто как бы плывут над полом: ставим небольшой датчик твердого покрытия, чтобы не проваливались под пол. А направление движения будет задавать что‑то вроде той же липучки, только настроенной на ауру. Ну и напоследок: если расстояние до ауры, то есть до жертвы, станет меньше двух метров, пусть сработает переключатель – страшилка превратится в мишку, у него поднимутся лапы, рычание станет более устрашающим, а глаза заполыхают красным. Можно еще встроить фразы типа: «Ты мой!», эффект будет сильнее… Нет, странно будет выглядеть: животное – и говорит человеческим голосом.

Все! Что‑то я устал… Прокрутив в голове созданные плетения, покачал головой. Буквально за пару часов создать то, на что раньше у меня уходило значительно больше времени, да еще с использованием бадди‑компа! Это когда он еще не умел работать с иллюзиями, но тем не менее. Сам‑то я без компа за такой срок все равно тогда бы не справился.

Я снова вызвал иллюзии в реальность и оглядел их. Неплохо получились. Теперь последняя проверка. Я отключил всю защиту камеры на всякий случай, чтобы не сработало, и активировал своих призраков. Они зашевелились и стали разбредаться по камере к лежачим заключенным – сработала настройка на ауру. Липучки подпитки, подобно хлыстам, заметались по комнате, пока каждая не нашла свой энергоподвод. В общем, нормально. Я тут же отключил все иллюзии, за исключением той, что плыла в мою сторону. Жуть… Человек с мраком в глазах медленно, но неотвратимо надвигается. И даже то, что это «я», не делает его менее страшным. И вот «я» превращаюсь в мохнатое чудовище, у которого глаза горят красным. Раздается рычание. Животное поднимает лапы, и рык усиливается. Хм… Чего‑то все‑таки не хватает. Я остановил иллюзию и немного подумал. О! Точно! А добавим‑ка мы инфразвуковую составляющую! Очень прикольно смотреть со стороны на всю эту машинерию: плетение рождает звук прямо в воздухе, без динамиков, просто раскачивает с нужной амплитудой молекулы воздуха в плоскости. Вернее, не в плоскости, а в сфере вокруг. Хм… Почему я не использовал это плетение раньше? И тут я понял, что у меня в голове всплыло наследие мага‑артефактора Лотколба. Сам же я подходил к решению проблемы со звуком по‑своему, по‑земному, создавая что‑то вроде динамиков… Так, кажется, увлекся. Включаем мишку… Не‑не‑не, я в такие игры не играю! Я быстро выключил иллюзию и пожалел, что руки заблокированы: нечем было вытереть выступивший на лбу пот. Эффект просто убийственный!

«Жаль, если такая красота пропадет», – с некоторой иронией подумал я, когда успокоился. Как художник трясется над своими картинами, так и меня взволновала судьба моих кошмариков. Ведь у магов вряд ли уйдет много времени на то, чтобы их уничтожить. Да и делал я их не против магов, а против тюремщиков и простых вояк или стражей – кого они там пришлют. Можно, конечно, попробовать реализовать что‑то вроде примитивных кодов Хемминга (это из области самоконтролирующихся и самокорректирующихся кодов), чтобы иллюзия могла восстанавливаться после повреждений, но без компов я вряд ли смогу сделать это быстро. Да и незачем, если есть простой способ избежать уничтожения страшилки: она просто должна убегать от магов. Я встроил в датчик‑липучку, контролирующий ауры поблизости от иллюзии, алгоритм быстрого «делания ног». Если маг подойдет к иллюзии ближе чем на тридцать метров, она постарается уйти от него – сквозь стены или даже сквозь пол (отключаем контроль высоты), лишь бы выжить.

Развеяв иллюзию и включив обратно защиту темницы, я стал думать дальше. Еще один вопрос, который мне предстояло решить, – одежда. Как‑то совершенно не в кайф драпать голышом. Здесь раздобыть или уже в городе? Материализовать одежду я, к сожалению, не смогу. Пусть биокомп сделал мою память практически абсолютной и я даже помню информструктуру той одежды, что Умник сварганил по моим эскизам для бала у архимага, но такое количество энергии из инфосети я сейчас не смогу пропустить через себя.

Что еще? Проверить полог невидимости, еще кое‑какие примочки – и можно спокойно ложиться спать. Остальное – завтра.

Следующий день был заполнен подготовкой к освобождению. Дождавшись ухода Гоблина после кормежки, я позвал Карину:

– Я тут собираюсь заняться кое‑какой подготовкой. Прошвырнусь по тюрьме. Надо поискать одежку – не голышом же нам бежать. По крайней мере, надо узнать, где ее можно раздобыть.

У девушки загорелись глаза:

– А почему сразу не взять?

Я покачал головой:

– Еще не знаю, когда мы все‑таки решим бежать – слишком много неизвестного. Но насчет одежды – это ночью, а сейчас надо бы тебя немного привести в порядок. Мне будет легче, если ты сумеешь передвигаться сама. Согласна?

Карина согласно кивнула.

На всякий случай я развернул лежанки остальных узников так, чтобы они ничего не видели, и закрыл глаза, мысленно оглядываясь. Дотянулся до модуля защиты и отключил его. Тут есть еще проблема: откачка магической энергии идет дальше взломанного мною модуля, и там могут заметить резкое падение поступающей энергии. Поэтому я вывел перед глазами плетение насоса‑преобразователя инфомагии в обычную, настроил его на нужный формат выходной энергии и заякорил к своей плите. Затем аккуратно прицепил его выводы к убегающему от лежанки каналу – пускай тюремщики спят спокойно. Проверив, как работает моя схема, и убедившись, что все в порядке, заблокировал ауру. Энергия продолжает потихоньку уходить, но уже не из моих запасов, а через преобразователь из насоса. Ладно, теперь займемся собой. Браслеты, фиксирующие ноги, руки и голову, имели только материальный замок, без магии. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, не надо возиться с местными плетениями, но зато физическая защита будет помощнее. Исследовать замки магическим зрением не очень‑то получилось – магии в них не было. Но общие размеры и положение выяснил. Чтобы кое‑что уточнить, я издалека внимательно рассмотрел браслеты на Карине. Непонятный материал. Развернув плиту девушки, увидел, что сзади они крепятся мощными защелками, в которых есть отверстие под ключ. Хм… странная конструкция.

Попробовал просканировать замок аурой – ведь можно потрогать его внутреннее устройство аурным щупом. Если бы задумка удалась, перещелкнуть механизм с помощью силовых нитей, заменяющих пальцы, не составило бы труда. Но, увы… Несмотря на то что я вырвался из‑под гнета защиты лежанки, чувствительность моего щупа оказалась ниже необходимой.

Сделаем по‑другому. Полностью разрушать кандалы пока не хочется, поэтому попробуем такую штуку. Прямо в наручниках я сформировал силовые плоскости (не зря на графинчике тренировался!), пересекающие боковину браслета с обеих сторон руки, и запитал их. Хм… Ни фига… Что произошло? Вспомним теорию: полог срастается с твердыми поверхностями. А если убрать? Ничего не поменялось. Браслет слишком тонкий, причем настолько, что две плоскости материала снова срослись (как липнут друг к другу свежими срезами свинцовые кубики, только там расстояние между ними все‑таки побольше). А может, все проще: материал наручников настолько плотный, что его разрезания просто не произошло…

Ну ладно, тогда другой вариант. Я сформировал плетение автоматического укрепления материала – то самое, что придумал еще у гномов, а Умник доработал, – внес в него кое‑какие поправки и прикрутил к своим кандалам. Работа по преобразованию структуры объекта занимает довольно много времени. Но мне и не надо укреплять браслеты целиком, поэтому я сделал так, чтобы процесс шел вглубь по плоскости, рассекающей их. Тем не менее потребовалось около получаса, чтобы тонкий слой измененного материала проник на всю глубину. Ждать окончания эксперимента на одном наручнике я не стал – сразу прилепил подобные плетения на все оковы. Я не боялся, что процесс перекинется на мое тело: расстояние между объектами слишком большое для плетения. Так, готово. Теперь включаем обратную функцию: расталкивания молекул, кристаллов – в общем, того, за что уцепилось плетение.

Кандалы стали легонько потрескивать. Сверху спустилось легкое‑легкое пылевое облако и защекотало мне ноздри. Скосив глаза, я увидел такие же вокруг наручников. Вскоре мне надоело наблюдать, и я просто стал ждать, прикидывая дальнейшие шаги. Примерно через час слева от меня неожиданно раздался грохот: это отвалилась половина наручника. Моя рука тут же безвольно упала вниз, больно потянув мышцу на плече и шее. Пока я с трудом пытался разобраться с нею, освободилась вторая рука, а потом и голова. Меня неудержимо повлекло вперед, будто мой мозг враз стал весить тонну. С трудом, но я сумел закинуть руки по бокам назад и зацепился слабыми пальцами за края лежанки, что не дало мне упасть. Но на самом деле мне только показалось, что я падаю. Грудь перетянута чем‑то мягким, сейчас я это хорошо почувствовал, да и лежанка немного наклонена назад, так что это были просто мышечные глюки.

М‑да… Калека, блин. Еле‑еле поднял руку.

– Ох! – покряхтел я. Придется поработать, чтобы привести себя в порядок.

Положив голову на плечо, чтобы не напрягать мышцы шеи, с трудом повернулся к Карине и слабо улыбнулся. Забавное зрелище. Челюсть у девушки не упала до пола, но глаза расширились по максимуму.

– Вот так вот, – сказал я. – А ты говоришь: «Бежать, бежать»… Тут на ногах бы удержаться!

– Я знаю целительские заклятия. Должны помочь, – тихо и неуверенно ответила Карина.

– Заклятия… – задумчиво пробормотал я. – Интересно было бы на них глянуть. Но это потом, у меня есть свои методы. Подожди чуток, сейчас я приведу себя в порядок.

Дракоша, конечно, хорошо, но все‑таки нормальное состояние ауры – лучший путь к здоровью. Теперь она стала расправляться, я закачал в нее энергию, которую стал гонять по каналам организма, концентрируя ее то на внутренних органах – заставляя их работать четче, то на мышцах – приводя их в тонус. Лечебные симбионты тоже трудились вовсю, активно мне помогая. Спустя полчаса я нормально и без особого напряга мог двигать руками и головой. Так что я решил, что пора переходить к следующему этапу восстановления тела. Ремень, перетягивающий грудь, отцепился легко. Материя оказалась самолипнущей, причем липла не к любой поверхности, а к себе самой.

Все‑таки я поторопился. Ноги не выдержали моего веса. Я стал заваливаться вперед и едва успел вытянуть руки да мысленно выматериться, когда пол резко пошел навстречу моему лицу. Буквально в нескольких сантиметрах от моего носа пол вдруг резко остановился. Хм… Руками, конечно, я рефлекторно уперся в поверхность, но чтобы мышцы такое выдержали?..

Ох ты ж! Это ведь Драко сработал! То‑то я своего веса не чувствую! Спасибо тебе, дорогой, что не дал разбиться хозяину! Я осторожно опустился на пол и снова почувствовал свой вес.

– Ты в порядке? – раздался обеспокоенный голос Карины.

– Угу, – буркнул я и принялся неспешно принимать вертикальное положение.

С полчаса я медленно бродил по комнате, иногда заваливаясь от вертикали. Но Драко (или я сам через Драко?) не давал мне упасть, легкими гравитационными ударами выравнивая положение. Затем я стал вспоминать движения самого простого малого разминочного комплекса. Трудно это, скажу я вам. Пару раз даже был на грани потери сознания, но все‑таки часа через три, потихонечку‑полегонечку, с остановочками на отдых, постоянно работая с внутренней энергией, смог привести себя в более‑менее нормальное состояние. То есть такое, когда от ветра не качает, ноги и руки хоть и слабы, но хорошо ощущаются. Я чувствовал каждую мышцу и понимал, на что способен в данный момент. Единственное, о чем я жалел, так это об отсутствии шеста. Вот с ним у меня получается намного лучше управлять энергетикой.

– Никос! – позвала Карина, все время молча наблюдавшая за мной. Кстати, правильно сообразила, ей надо привыкать к моему новому имени. – Скоро придет надсмотрщик.

– Извини, что пока не удалось заняться тобой: сама видишь, в каком я состоянии. – Я виновато посмотрел на девушку. Та лишь слабо улыбнулась.

Вернувшись к лежанке, я прицепил нагрудный ремень, вставил руки‑ноги‑голову в выемки, поднял силовыми линиями половинки своих тюремных браслетов и легонько прихватил их фирменным плетением, призванным на самом деле укреплять материал. Вот и в таком качестве пригодилось. Пока голова не зафиксировалась, глянул на ручные браслеты, не виден ли стык. Но нет, срез был настолько чистым, что все встало обратно, как родное.

Я с нетерпением ждал прихода Гоблина – жутко проголодался. К тому же тянуло в сон, в мышцах чувствовалась приятная тяжесть. Устал не только физически, но и психически. В последний момент вспомнил главное упущение – и аккурат перед тем, как открылась дверь перед явившимся Гоблином, последняя лежанка с беспамятным узником вернулась в первоначальное положение. Покорно дав себя накормить, я тут же провалился в объятия Морфея.

Карина

Это было просто здорово! Он точно из Повелителей!

Она еще никогда не видела, чтобы можно было так красиво обойти защиту, поставленную сильными искусниками, а потом вернуть все обратно, не оставив следов! Пусть она ничего и не поняла – ее состояние не позволяло пользоваться чародейством, – но результат, как говорится, виден и слепому. Карина сильно напрягала слух, пытаясь понять, что бормотал Ник, снимая защиту, но не смогла разобрать ни слова. Однако было понятно, что Нику нелегко далось его действо: если чародей такого уровня начинает что‑то говорить, помогая себе определенным образом настроиться на нужную волну, то только в моменты наивысшего напряжения сил. Но что еще более удивительно – он, похоже, относится к тому редкому типу чародеев, которые не только полагаются на свое мастерство, но и не гнушаются обычными боевыми приемами. Разминка Ника напоминала танцы мечников, которые возвели владение мечом в ранг искусства. У ее отца работал один такой, и Карина, будучи еще маленькой девочкой, не раз завороженно наблюдала за его тренировками.

Ничего‑ничего, все у них получится! Карина уже почти не сомневалась, что так и будет. И выберутся они отсюда, и Гарцо вытащат. Главное – верить в это!

Впервые за последние годы на ее губах, уже почти забывших, как это делается, распустилась робкая улыбка. И Карину совсем не волновало, что глубина счастья, выражаемая этой улыбкой, вряд ли соответствовала действительности. Главное, что надежда выбраться отсюда уже не казалась чем‑то несбыточным.

С этой мыслью Карина погрузилась в сон.

Глава 3

Ник

На следующий день я проснулся с жутким чувством голода, обострившимся под утро. Забавно: я проснулся – и голод тоже. Нет чтобы продолжать спать и дать спокойно жить нормальным людям! Все‑таки эта бурда, которой нас кормят, хоть и питательная, но явно предназначена для людей, что проводят свой досуг за высокими размышлениями и не совершают лишних телодвижений. Плохо! Надо что‑то придумать. Дождавшись утренней кормежки и ухода Гоблина, я отцепился от своей лежанки. Немного размялся и прошелся по комнате, высматривая то, что не увидел раньше. Наткнулся на равнодушный взгляд одного из узников. Тот смотрел на меня, но явно не воспринимал.

– Никос? Ты меня освободишь?

– Подожди, Карина.

Прислушавшись к себе, я ощутил некий дискомфорт. Хм… Наконец разобрался. Мой организм чуток оправился, и голая женщина, пусть и не в лучшей форме, стала вызывать легкое возбуждение. Да и самому неловко. Так дело не пойдет. Я пошарил в камере, но не нашел никакой тряпки, чтобы прикрыться.

– В общем, смотри. – Я подошел к окну и аккуратно выглянул. Внизу никого не было. Хотя… Я пригляделся и отметил отблеск ауры в угловой будке. Видимо, стражник. – Чтобы быстро привести нас в порядок, нужна хорошая еда. Да и одеться не помешало бы, согласна? – Девушка, прогнав остатки сна, внимательно меня слушала. – В общем, я пройдусь по зданию, разведаю, что где лежит. Если найду необходимое, притащу. Потом займемся тобой. Правда, есть один тонкий момент. Как бы Гоблин не заметил изменений в нашем состоянии. А он обязательно заметит.

– Гоблин?

– Ну этот чудак, что кормит нас. Так вот. Получается, у нас всего пара‑тройка дней. За это время я постараюсь поставить нас на ноги, – сказал я уверенным голосом. И на самом деле собираюсь это сделать. – Ладно, пойду прогуляюсь с инспекцией. Надо же проверить, как нас тут охраняют от опасностей внешнего мира!

Меня остановил тихий вопрос:

– Ты вернешься?

Я удивленно обернулся. Подошел к девушке, посмотрел ей в глаза:

– Я ведь обещал вытащить тебя отсюда. А свои обещания я стараюсь выполнять. Не беспокойся. А не освобождаю тебя из оков сейчас, потому что ты не справишься сама, твое тело сильно ослабло. Надо его подготовить. – Я хотел погладить ее по щеке, но не решился: кто знает, как она это воспримет. – В общем, скоро вернусь.

Приблизившись к двери, внимательно присмотрелся. Хоть она и была покрыта плетениями защиты, но, к счастью, они шли через обезвреженный мною модуль, так что ее смело можно открывать и закрывать – это никого не побеспокоит. Я по привычке зажмурился и просканировал коридор инфомагическим зрением. Там никого не было. Прождав еще минут пять, чтобы определить, какова плотность людского трафика снаружи, толкнул дверь, которая, естественно, не открылась. Вздохнув, снова погрузился в мир магической и инфомагической энергии, анализируя препятствие.

М‑да… Обычный замок – это не плетение, просто так не определишь, что держит язычок. Прислонившись к крепко сколоченным доскам, я пропустил сквозь них свою ауру. Препятствие сильно снизило чувствительность поля, но не убрало совсем. Мне удалось, точно слепому, прощупать механизм снаружи. В результате я понял, что там – просто мощная задвижка, скорее даже засов. Или чужие тут вообще не ходят, или охрана полностью полагается на магическую защиту. Сдвинуть задвижку аурным щупом сквозь дверь не удалось. Честно говоря, вряд ли у меня получилось бы, даже окажись замок с этой стороны: слабоват инструмент. Зато ничто не мешало сформировать с внешней стороны силовую нить и прицепить один ее конец к задвижке, а другой – к стене. Маленький импульс… Нить сжалась, и с тихим шорохом, знакомым мне по визитам Гоблина, металлический штырь вышел из пазов, освободив дверь.

Накинув на себя полог невидимости, я тихо выскользнул в коридор, снова затворил нашу камеру и слегка прихватил засов парой силовых линий (с часок продержатся). Если кто и придет, то посчитает, что просто заело, сразу не войдет, а я успею вернуться и что‑нибудь решить. А для этого прилепим к косяку плетение‑микрофон, чтобы слышать, что тут происходит.

Коридор совсем не походил на тюремный. Скорее на заммковый – только дверь, за которой держат магов, бросается в глаза. Остальные в количестве пяти штук – обычные деревянные, некоторые даже не закрыты. Похоже, наша темница занимала самую большую комнату. Тюрьма все меньше и меньше напоминала привычное место заключения. Куда идти? Налево или направо? Справа доносится легкий фоновый шум, который обычно создают люди, занятые чем‑то необременительным. Слева – тишина. Туда мы и двинемся.

Я неторопливо прогуливался по зданию в выбранном направлении и заглядывал в каждую комнату. Правда, о безопасности не забывал: проверял все вокруг на наличие сигналок и сканировал помещение на присутствие живых существ, прежде чем сунуть туда нос. За первой дверью оказалась хозяйственная подсобка – куча разного хлама, тряпки, деревянные ведра, даже несколько швабр! Какие‑то стулья, столы. Во второй комнате стоял агрегат… на первый взгляд похожий на насос, подключенный к емкости литров на двести, в данный момент заполненной чистой водой. Войдя, я от души напился, пальцами потер зубы, чтобы избавиться от пакостного привкуса. Сколько лет я их не чистил? Небось уже черные стали. Хотя… У Карины зубки белые, как, наверное, и до ее заключения. Может, вода тут такая особенная или целительские плетения заботятся о зубах, а может, генетика у нее хорошая.

Оставив этот вопрос на потом, я вышел из комнаты. Каменный пол холодил босые ноги, да и вообще вне стен камеры было зябко – я весь покрылся гусиной кожей. Чтобы согреться, немножко погонял внутреннюю энергию, заставив кровь течь чуток быстрее. Мне не хотелось использовать плетения, создающие тепло, вроде того же нагрева воздуха, с ними возрастал риск быть обнаруженным кем‑нибудь внимательным, кто случайно окажется рядом и заметит странное изменение температуры.

В третьей комнате оказался склад запчастей. Судя по сложенному стопочкой десятку точно таких же лежанок, что и у нас в камере, ничем другим это быть не может. Лежали еще какие‑то блоки, металлические конструкции, вот только магии во всем этом не наблюдалось.

Ну а дальше шла лестница, закрытая дверью. Прямо перед ней – заложенное мощными каменными блоками большое окно. Наверное, раньше здесь был витраж во двор, если судить по его куполообразной форме. Замуровано давно, это заметно, хотя цвет камней все еще отличается от цвета стен. Кроме довольно простых магических сигнальных датчиков, внутри блоков ничего не было. Поэтому я потратил пять минут, чтобы по‑быстрому внести небольшие изменения в систему: оставил работать только крайние датчики – на стенах, а внутри бывшего окошка развесил гравитационное плетение, направив вектор его действия наружу. Рядом спрятал своего иллюзорного Ника‑мишку с дистанционным активатором, прицепив его к энергетическим линиям в стене. Даже в активированном состоянии такая иллюзия не потребляет много энергии, а уж в свернутом… Если маги как‑то отслеживают разного рода утечки, то вряд ли точность детектирования высока. Иллюзии я, кстати, сделал на обычной магии, чтобы искусники, даже если разберутся в них, просто подумали на сильного чародея.

Стоит сказать о магических потоках в данной местности. Хотя в общем‑то говорить особо нечего. В отличие от «того» материка, если мои наблюдения верны и характерны не только для тюрьмы, все потоки тут перемешаны. То есть нет четкого деления на земную энергию, лесную и прочие. У меня есть подозрение, к сожалению пока не подтвержденное, что обычная магия – все‑таки производная от инфомагии. Что‑то вроде расщепления инфомагических потоков по каким‑то параметрам, причем обратное их смешивание не дает снова инфомагию. Отсюда и меньшая эффективность обычной магии. Мне не очень понятно, как можно получить что‑то, разделив целое, причем чтобы производные сохраняли большую часть свойств целого. Я могу ошибаться, но мне кажется, в таком варианте магичить должно быть сложнее. Хотя, с другой стороны, эффект может быть сильнее. Моя мысль подтверждается тем, что, например, медицинские плетения, работающие в лежанках, используют весь спектр энергетических потоков, но акцентируются на лесных, как у эльфов. Как всегда, жаль, что в свое время не удосужился поточнее расспросить Умника. Тогда мне было все равно, с какой магией работать: слишком большой поток информации сглаживал теоретические нюансы. А вот сейчас больше интересует теория, но преподаватель то ли уехал в отпуск, то ли его похитили…

Слабо освещаемая лестница неожиданно оказалась спиральной. Она опускалась явно ниже уровня поверхности земли. Прикрыв за собой дверь, я отправился на первый этаж. По дороге глянул вниз – не особенно глубоко, примерно с пару этажей. Провел рукой по каменным блокам стены – сухие, вопреки ожиданиям. Камни, кстати, подогнаны похуже, чем у гномов. Дверь, выходящая на этаж, точно такая же, как на «моем». Не закрыта: видно, что слегка отходит от косяка.

Едва я собрался проверить, что за ней, как она стала медленно открываться. Ну вот, добегался. Если у того, кто сейчас войдет сюда, есть амулеты, способные справиться с моим отводом глаз, придется его валить. Я быстро скакнул в угол и прижался к стене. Дверь, словно в фильме ужасов, продолжала медленно и совершенно бесшумно (как и на нашем этаже) открываться. Но никаких маньяков‑убийц или нежити за ней не оказалось: просто вошел какой‑то мужик. Согнувшись в три погибели, он тащил в руках большую бадью и корзину с хлебом. Остановился рядом со мной, со вздохом поставил емкости на пол и разогнулся, упершись руками в поясницу.

– Хр‑р‑р‑р‑ах… Мудатанто карранта! – непонятно для меня пробормотал мужик, с наслаждением выгибаясь назад.

Аккуратная бородка, нос с горбинкой, слегка отечное лицо с мелкими оспинками и страдающим выражением. В черных волосах, причесанных явно рукой, а не расческой, выделялись седые пряди. Одет он был в простые брюки из плотного и даже на вид теплого материала, без всяких примочек типа карманов. На ногах – стоптанные мягкие полусапожки. Рубашка не первой свежести сверху была прикрыта кожаной безрукавкой, на которой, к моему удивлению, обнаружился небольшой карман. Просканировав его, заметил несколько металлических кругляшей – видимо, денежная мелочь, правда, не смог определить, из какого материала. На поясе висели ножны с кинжалом и еще один складной нож в кожаном футляре‑сумке впечатляющих размеров – или садовый секатор, веточки подрезать, или типа боевого, что‑то вроде навахи.

Пока он смотрел в потолок, разминая поясницу, я быстро нагнулся и вытащил из корзины кусок хлеба. Мужик, наверное, почувствовал дуновение ветра от моего движения – он вдруг замер и огляделся. М‑да… Неприятное было чувство, когда взгляд незнакомца быстро мазнул по месту, где я стоял. Фух! Пронесло. Однако мужик вдруг стал принюхиваться, поводил шнобелем по сторонам, понюхал рукава своей одежды, под мышками, пожал плечами. С кряхтением подняв свою ношу, он отправился по лестнице вниз. Я тоже принюхался и с трудом, но все‑таки уловил не очень приятный запах, идущий от меня. Хоть Гоблин и поливал нас водой, но этого явно было недостаточно, чтобы полностью помыть тело и избавить его от запаха. Надо было искупаться в комнате с бассейном. Ну да ладно, учтем на будущее.

Черный, чуть зачерствевший хлеб показался мне самым вкусным из всего, что я ел раньше. Я чуть не захлебнулся слюной. И не говорите мне, что лишил пайки какого‑то бедолагу. Судя по ноше стражника или разносчика, голодом тут не морят. Немного беспокоило, как желудок воспримет такую пищу, но я решил рискнуть. Организм у меня улучшен? Улучшен! Есть Драко, есть лечебные симбионты, так что прорвемся!

Я выскользнул в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь. На месте стражей я бы все‑таки поставил там автоматику, чтобы ходили только свои. Но, как говорится, со своим уставом… Да и мне так удобней.

Коридор шел по периметру здания вдоль стен, окна в которых напоминали бойницы. Иногда он углублялся внутрь, огибая редкие внешние помещения. Но в целом постройка производила впечатление тора с комнатами в центральной части. Люди почти не попадались: только один охранник да женщина в возрасте, за которой тянулся запах свежеприготовленной еды. Меня они не заметили – полог действовал исправно, но я все равно отслеживал появление магов. Мало ли как они выглядят и какая у них личная защита? Вдруг и полог невидимости на них не действует? Поэтому, в случае чего, я готов был и ауру спрятать по максимуму, и под потолок взлететь на силовых нитях, и полог невидимости усилить, и вдарить как следует. Но опасался я зря, маги мне не попались. В руках у женщины был пустой поднос. Она явно относила еду – видимо, достаточно высокому чину, раз ему носят обеды лично, – а сейчас возвращалась на кухню. Я пошел за женщиной, не забывая крутить головой на триста шестьдесят градусов, попутно отмечая все двери. Ничего так, неплохой заммок. Грубовато сложен, без особых изысков, но крепкий. Эх, жаль, нет бадди‑компа: рассмотрел бы все потом подробненько в записи, да и карту составил бы.

Наконец мой поводырь дошел до места назначения, и я понял, что не ошибся. Это была огромная кухня, где готовилась еда на большое количество людей. Для охранников, что ли? Кстати, а где они? По квадрату со стороной примерно в пятьдесят метров бегали поварята и чинно прохаживались помощники шеф‑повара, который стоял в центре комнаты и руководил всем этим ансамблем. В основном криком и пинками. Также повар экспрессивно размахивал руками и иногда демонстративно хватался за голову, дабы показать глубину своего недовольства, что действовало на подчиненных очень неплохо. Я проскользнул внутрь за женщиной и скромно встал слева от двери, откуда и наблюдал весь этот бедлам. Вот бы они удивились, если бы мой полог пропал! Стоит такой тощий голый мужик и голодными глазами смотрит на всякие вкусности! Печально, но добыть еду в этой сутолоке не получится. Или надо ждать, пока все разойдутся. Тут дверь открылась и вбежал пацан, неся в руках корзину с овощами. Ага! Вот ты и попался! Быстро сняв с парня основные параметры ауры, я тихо выскользнул из кухни. На открывшуюся дверь никто не обратил внимания.

В коридоре я огляделся, нашел среди месива остаточных излучений аур следы того пацана и отправился по ним, словно гончая. Далеко идти не пришлось, всего лишь за поворот – в комнату с остатками сена на полу и запертой дверью со сложным магическим плетением. Подходить я не стал – нет времени разбираться. Кажется, отсюда завозят продукты в тюрьму. Дальше поворот налево и две двери. За одной оказалась редко посещаемая, судя по слою пыли на полу, кладовка. Я собрался было уйти, как мне под ноги неожиданно выпала какая‑то белая палочка. Сделав шаг внутрь, я заглянул за дверь и чуть не заорал от неожиданности. На меня весело скалился человеческий череп.

Успокоившись, я вернулся в комнату (и когда успел выскочить?). Действительно, скелет человека. Кажется, я его зацепил, когда ретировался из комнаты, потому что теперь он лежал на полу, а бывшая голова закатилась в дальний угол. Хорошо еще, что скелет закреплен на подставке, а все кости скреплены между собой проволочками – иначе сейчас бы передо мной была бесформенная куча. Интересно, что это? Учебное пособие? Вполне возможно. Интересно, какой бедолага послужил материалом? Как бы то ни было, за собой надо прибрать. Я водрузил остов на место, нашел бывшую голову, поднял ее. И задумался о превратностях человеческой судьбы. М‑да, жил‑жил человек, потом умер, только скелет остался. А череп‑то, оказывается, гладкий‑гладкий, словно отполированный, – я с удовольствием провел по нему ладонью. Спокойно можно сделать из него гипноглиф. Наверное, точно так же Гамлет долго не выпускал из рук череп бедного Йорика и даже заговорил с ним – ну точно в транс впал! Вот и мне скелетик очень понравился. Сам не знаю почему. С ума схожу, что ли?.. Так, ладно, я не за этим сюда пришел. С этой мыслью я водрузил черепушку на законное место.

Следующая дверь, у которой и заканчивался путь поваренка, оказалась закрыта на ключ, впрочем, весьма примитивный. Всунув в замочную скважину сформированный аурный отросток, я прощупал внутренний механизм. Затем, пустив вдоль щупа силовую нить и придав ей жесткость, так сказать, зафиксировав, получил магический ключик, провернув который с легкостью открыл замок. Магическая защита тоже была, но какая‑то простенькая – сигналка, заточенная чисто на ауру, и модуль сравнения. Полностью схлопнув свою ауру, я спокойно прошел внутрь.

Эхма! Вот так удачненько попал! Я потер руки от удовольствия. Вдоль левой стены висели мясные туши каких‑то животных, справа – копченые окорока, колбасы и еще куча всякой всячины, внизу в ящиках – овощи‑фрукты, в углу – глиняные кувшины и бутылки. В пол комнаты встроено холодильное плетение – поддерживалась температура около двух градусов. От холода меня слегка затрясло, но я не стал прыгать на месте и выдыхать пар на ладони. Все это в прошлом – я теперь маг и волшебник. Всего делов – повесить вокруг себя согревающее плетение. И все, я тут же перестал обращать внимание на «зимнюю прохладу».

Здесь я провел с полчаса. Немного перекусил и собрал в большую корзинку самой питательной еды из расчета на двоих человек. Тут даже молоко было в открытых кувшинах с широким горлом. О содержимом запечатанных пыльных бутылок я легко догадался без всякой магии. Чуток поколебавшись, взял из самого дальнего угла одну, чтобы не заметили. «Вроде бы вино тоже полезно», – уговорил я себя. Алкоголь в чистых бутылках ближе к выходу я гордо проигнорировал.

Пока я тут находился, еще два раза прибегал мальчишка, дверь открывал своим ключом. Хорошо хоть я догадался закрыть ее за собой, так что он ничего не заметил и совсем мне не помешал. Наконец я собрался и, весело про себя напевая, вышел из кладовки, оставив на прощание свою фирменную иллюзию. Ей‑богу, веселая жизнь тут у них начнется, когда я сбегу! Я ухмыльнулся. Тонкий ручеек инфомагии, пожираемый дракончиком, не превышал моих текущих возможностей, так что корзинка с едой без напряга для меня держалась в воздухе за левым плечом. Прямо фантастика какая‑то – идет человек, а его имущество летит за ним на антигравитаторе… Такое я только дома видел, в кино. Удачно получилось с моим Драко. Я погладил его и в ответ получил эмоцию‑удовольствие. Само плетение левитации – прожорливое, но Драко, являющийся потомком элементалей или их производной, работает без особых запросов энергии. Все‑таки атлы продуманно действовали…

Около первой двери я вновь остановился. И чего меня так привлек тот скелетик? Наверное, зацепил что‑то в моей душе, какие‑то слои сознания… Может, этот образ как‑то пересекся с тем, о чем я думал и что хотел сделать? Почесав в затылке, решил‑таки довериться своей интуиции или свихнувшемуся сознанию и прихватил учебное пособие с собой, пристроив его за правое плечо. На всякий случай усилил полог невидимости, чтобы никто ничего не заметил.

С одеждой все решилось просто замечательно. Прогулявшись по окружности коридора, прижимаясь к стене при встрече с персоналом тюрьмы и поднимая свои вещи повыше, чтобы их не задели, я набрел на комнату для стирки. По крайней мере, это было отдельное помещение с кучей тазиков и горелок, на которых грелась вода, а в воздухе витал стойкий запах мыла… Видимо, магию на всякие пустяки типа чистки одежды тут не тратят… Рядом находилась маленькая комнатка с «готовой продукцией», то есть с постиранными вещами. Я спокойно выбрал нужную одежду прямо перед носом у снующих туда‑сюда двух женщин‑прачек. Простое платье примерно Карининого размера, а для себя – брюки и рубашку. Жаль, но, похоже, нижнее белье тут не носят или еще не изобрели. Туфель или сапог также не оказалось, да и откуда бы? Один раз случилось неприятное: молодая девушка поскользнулась и, замахав руками, задела меня. Не знаю, что она подумала – может, решила, будто ей показалось, – но шум поднимать не стала, а просто вернулась к работе.

Вниз я спускаться не захотел. И так слишком много времени потратил на прогулку, пора и честь знать. Скоро должен прийти Гоблин – нельзя, чтобы он что‑нибудь заметил.

Карина обрадовалась моему возвращению – наверное, все‑таки думала, что я не вернусь. Случился небольшой казус: войдя в камеру, я забыл снять полог невидимости и, заговорив с девушкой, заставил ее вздрогнуть.

– Не пугай меня больше, – попросила она и тут же полюбопытствовала: – Как все прошло?

– Просто замечательно! – Я продолжал напевать про себя, одновременно с этим пристраивая добычу в верхний угол камеры. Чтобы не тратить инфомагию, прикрутил скелетик и корзину силовыми нитями, которые потребляли энергии на порядок меньше, чем антигравитация. Причем Карина ничего не заметила: еще на подходе к камере я накинул на них отдельный полог невидимости.

Гуляя по зданию, я, кроме всего прочего, оценивал свои нематериальные ресурсы и магический фон данной местности. И пришел к не очень утешительным выводам. Несмотря на то что я могу пользоваться и обычной магией, и инфомагией, в данный момент для их полнофункционального использования есть препоны: качать много энергии из инфосети я не в состоянии – биокомп начинает орать. В ауре тоже запасов немного. Похоже, мое хранилище, о котором говорил Умник, почти опустело. Наверное, за несколько лет тут до фига из меня вытянули. Но я не расстраивался. В конце концов я пришел в сознание, есть локальная цель на первое время, есть две глобальные цели – исследовать инфомагические амулеты, фонящие в сети, и отыскать дорогу домой. Не знаю, приживусь ли я снова на Земле, но иметь в своих руках два мира, между которыми можно путешествовать, – чем не цель?

– Когда на волю? – нетерпеливо прервала мои размышления Карина.

Я же молча стал пристегиваться к своей лежанке.

– Ты что делаешь?

– Скоро Гоблин придет, пока не стоит его беспокоить.

Карина неохотно кивнула и стала расспрашивать, что я видел. За разговором прошло время, появился наш надсмотрщик с мерзкой баландой, которую после нормальной еды даже видеть не хотелось.

Мне казалось, я подтер все следы за собой, но на практике я едва не засыпался. Тюремщик не заметил мою добычу, висящую в углу камеры, но стойкий запах копченостей, к которому мы успели принюхаться, сразу шибанул ему в нос. Надсмотрщик начал хэканьем шумно выражать удивление и озираться по сторонам, пытаясь определить источник запаха. К счастью, я вовремя заметил его реакцию. Возникшее чувство опасности позволило мне перескочить на ускоренный режим работы мозга, которого я по понятным причинам пока избегал. Поэтому пары секунд хватило, чтобы реализовать первое, что пришло в голову.

Я подавил активность участка ауры Гоблина, что отвечает за чувствительность его нюха, быстро сформированным аурным щупом, по которому пропустил часть энергии. Типа разряда в ауру. Риск был минимален. Я давно определил, что Гоблин не маг, а сейчас в очередной раз убедился в его невысоких умственных способностях. Он успокоился, и отсутствие прочих запахов его не насторожило. Мутить что‑то посложнее, вроде сквозняка, я не рискнул: без элементалей я мог не успеть, да и неизвестно, какие у Гоблина инструкции насчет нестандартного «поведения» воздуха.

В общем, мы были на грани провала. Прокол‑с… Вот только переход на повышенную мозговую деятельность выпил из меня все силы. Я даже не предполагал, что думать – так энергозатратно. Зато, поняв, что мои эксперименты прошли мимо понимания Гоблина, я решил оторваться на нем по полной и затеял одну штуку. Теперь, когда он будет входить в нашу камеру, специальное плетение в двери определенным образом обработает его ауру: наш недалекий Цербер потеряет к окружающему интерес и будет заниматься лишь своей работой. Забавно. Жаль, с магами такое не прокатит.

Когда надсмотрщик ушел, я, несмотря на усталость, уже привычно высвободился из оков и подошел к Карине.

Карина

Все‑таки Никос не обманул ее! Мысль о том, что он не вернется, прогрызала брешь в броне ее уверенности, а она латала ее уговорами своего второго параноидального «я» и не давала превратиться дырочке в воронку, засасывающую сознание. И какое она почувствовала облегчение, когда он вдруг возник перед ее взглядом! Нет, сначала она, конечно, испугалась, но это было рефлекторно. А вот чувство благодарности за то, что не оставил, не обманул, прочно укоренилось в душе. Карина понимала, что это еще ни о чем не говорит – Никос вполне может следовать своим планам, в которых она играет роль одной из подпорок его будущего, выстраиваемого с того момента, как парень пришел в сознание. Но это не мешало ей, в первую очередь ради своего спокойствия и уверенности, поливать эту благодарность питающей ее душевной энергией. Отметила она и высочайший уровень Никоса в области создания чар для отвода глаз. На таком близком расстоянии чародей ее уровня обычно должен чувствовать некую неправильность, будто кто‑то насильно выкручивает шею, заставляет не смотреть, отвернуться. Впрочем, ее нечувствительность к чарам, – возможно, следствие беспомощного состояния.

С нетерпением и какой‑то внутренней дрожью Карина ждала, когда же произойдет это без преувеличения знаменательное событие – освобождение. Всю сложность их положения и слабые перспективы реального спасения девушка сознательно гнала от себя, чтобы не впасть в отчаяние. Наконец, дождавшись ухода тюремщика, которого Никос забавно называл Гоблином (кстати, надо будет уточнить, кто такие эти гоблины), парень подошел к ней. Внимательно посмотрев на нее, ободряюще улыбнулся. Ее лежанка резко опустилась обратно в горизонтальное положение. Перед глазами все поплыло, и Карина почувствовала легкое головокружение. Заметив ее реакцию, Ник успокаивающе произнес:

– Извини, сейчас это пройдет.

Одновременно с этими словами отщелкнулись удерживающие девушку наручники, медленно взлетели в воздух и аккуратно опустились на пол вне пределов ее зрения. Наткнувшись на ободряющий взгляд Никоса, Карина собралась с духом и попыталась пошевелить руками. Шевельнуть‑то получилось, а вот поднять – увы. На глаза невольно навернулись слезы разочарования.

– Ладно, проведем экспресс‑восстановление по моей методике, – заметив ее реакцию, сказал Никос. – Но потом тебе понадобится много энергии. Думаю, твой желудок с этим справится – проверено на мне. – Никос улыбнулся. Неожиданно в его руке появилась корзинка, из‑за края которой выглядывало глиняное горлышко. У Карины чуть глаза на лоб не полезли от удивления, но она постаралась не выдать его, хотя оно было просто безмерным. Ну вот не могла она представить, как он такое провернул! Никос поставил корзинку рядом с ее головой (донесся умопомрачительный запах копчений – в желудке даже заурчало, и девушка покраснела), сказал:

– Сейчас я немного разомну тебе мышцы, заодно оценю твое состояние.

Карина закрыла глаза. Ей вдруг стало невообразимо стыдно, что она лежит голая перед незнакомым, по сути, мужчиной.

Слабое касание ног. Пальцы Никоса бегут по ступням, надавливая на какие‑то одному ему известные места. Теплота, излучаемая его руками, впитывается в тело, точно вода в губку. Нажатия на ступни и кончики пальцев. При этом возникает щекотка где‑то внутри организма, мощный поток тепла и энергии бежит по ногам вверх до самого темени и там взрывается. Затем жесткое разминание икр, выкручивание каждой мышцы, боль, заставляющая их просыпаться. Та же боль в коленных чашечках и сухожилиях, тут же успокоенная касаниями ладоней, от которых вдруг повеяло прохладой. Руки перемещаются выше… Рефлекторное движение спрятать сокровенное – колени сами собой сгибаются и прижимаются друг к другу. Вспыхнувшая радость от этого простого движения: не все еще потеряно! Касания ладоней Никоса выше коленей, расслабленных уже осознанно… Неожиданно возникло резкое сексуальное желание, которое переместилось в район живота и быстро сжалось до размеров маленького теплого шарика, свернувшегося ниже пупка. Жар в районе сердца, лучиками солнца распространяющийся по всему телу. Теплые ладони аккуратно обходят груди, как бы не замечая их, за что Карина искренне благодарна… Резкие уколы в разных частях тела… Затем снова жесткость и боль в мышцах плеч и шеи. Нежные мужские руки, переворачивающие ее тело, – и повторение пройденного. Только добавляется хруст в позвоночнике. А в конце – наслаждение до стона, когда растопыренные пятерни чародея скрываются в ее волосах, слегка сжимая их до легкой боли, а пальцы массируют кожу головы. И продолжается это долго‑долго… В памяти, резонируя с внутренним состоянием, всплывают фрагменты детства, те моменты, когда Карина была особенно счастлива… На правую щеку вдруг посыпалось что‑то почти невесомое, выводя ее из дремы.

– Извини, – тихо сказал Никос, сдувая попавшую на щеку легкую взвесь. – Не смог удержаться и почистил тебе волосы.

Карина дернулась, вспомнив, что ее шевелюра давно и прочно покрыта слоем жира и грязи, – никто никогда не мыл ей голову в тюрьме.

– Красивый цвет. – Голос Никоса заставил ее улыбнуться. – Все, аккуратненько переворачиваемся. – Парень помог ей перекатиться на спину и отпустил. – Попробуй сесть.

Карина открыла глаза и, придерживаясь руками, с трудом, но села! Радостно оглянувшись, заметила явное смущение на лице Никоса и то, что он старается держаться позади нее, скрывая нижнюю часть тела за лежанкой. Внешне не обратив на это внимания, а внутри довольно улыбнувшись, Карина подвернула под себя ноги и уселась в позу медитации.

– На первый раз достаточно. Пока проведи самодиагностику… Ты ведь умеешь? – Девушка кивнула. – Но сама ничего не предпринимай. Не знаю, на что ты способна в плане целительства, но не хочу, чтобы ты запорола мою работу.

– Не беспокойся, – согласилась с его доводами Карина.

– Через пару минут ты сильно захочешь кушать, еду бери из корзинки. Можешь есть все, что угодно. Я кое‑что сделал, чтобы желудок выдержал нагрузку. А продолжим мы чуть позже. Хорошо?

Ник

Внутренним усилием и воздействием на собственную ауру мне удалось унять сексуальное влечение, резко возникшее во время массирования Карины. Не место и не время. Кажется, она ничего не заметила. Однако возбуждение помогло мне синхронизироваться с аурой девушки и хорошо ее выправить, благо опыт подобного слияния у меня есть. Поэтому я намеренно вызвал у нее прилив либидо, ведь при этом человек максимально раскрывается, прекращают работать почти все биологическо‑энергетические защитные механизмы. Или просто ослабляются, в результате чего под действием мощной энергетики мага происходит изменение некоторых структур у женщины – на ней остается своего рода отпечаток мужчины. Именно этим объясняются слова Тиши, сказанные мне бог знает как давно: если мужчина маг, то вероятность появления ребенка его расы максимальна. А иначе малыш унаследует расу матери. Шансы выравниваются, если он и она – маги, тут уж как карта ляжет.

Массируя голову девушки, я пытался снять хоть какую‑нибудь информацию из ментальной оболочки ауры Карины. Я надеялся на пару сложных плетений, ситуационно всплывших у меня в памяти из запасов старого знакомца Лотколба. Он как‑то делал хитрые амулеты для демонов, усиливающие и фильтрующие ментальные излучения: возможно, для более быстрых допросов или для облегчения жизни магов‑менталистов. К сожалению, мне мало что удалось, однако результат все‑таки был. Я смог напрямую считать некоторые обрывочные образы: какие‑то цветы, озеро, женщина с добрым лицом, наклонившаяся над кроваткой, в которой лежала, как я понимаю, маленькая Карина. И лишь в конце получилось нащупать механизм воздействия, чтобы вызывать нужные ассоциативные цепочки (в основном мне нужна была лингвистическая информация). Но я уже устал, сеанс пришлось прервать. Неприятные ощущения в руках от грязных волос Карины, мешающие концентрации, вызвали в памяти плетение из походного набора благородных гномов по очистке бороды и шевелюры без воды. Не удержавшись, я применил его на девушке. Надо будет и себя обработать, но не сейчас. А пока я помог Карине перевернуться и сесть, попросив провести самодиагностику. Немного энергии, закачанной мною в ауру девушки, должно ей в этом помочь. Во избежание вопросов я пока не хотел прокачивать ее максимально.

Карина опытным взглядом окинула свою ауру. Наверное, увиденное не совсем ей понравилось: она слегка дернулась и зажмурила глаза, кулаки сжались. Неподвижно посидев секунд десять, девушка потихоньку успокоилась, дыхание замедлилось, пальцы разжались, мышцы лица расслабились. Легкие подрагивания ресниц говорили о том, что она глубоко ушла в себя. Постепенно на лице стали проскакивать отблески эмоций, целый калейдоскоп. Сначала одна сменяла другую, потом они все больше и больше начали перемешиваться. Как будто каждая часть тела зажила своей жизнью, обзавелась собственными чувствами, которые постоянно менялись: вот едва заметно приподнялись уголки рта, указывая на радость; вдруг губы резко сжались, брови нахмурились, яснее ясного говоря об агрессии; вот лицо как будто разделилось на две части: одна половина выражала удивление, а вторая – печаль.

Взглянув на ауру Карины, я понял, что именно создало ощущение неправильности, когда я в первый раз магически ее осматривал. Аура, особенно ментальное тело, неплохо отражает умение, предыдущий опыт и наклонности мага. Умелые целители и менталисты, а также просто умудренные опытом и долгой жизнью маги с одного взгляда на ауру могут определить, к какому направлению принадлежит ее носитель, к какой школе, и даже каков стиль его магичинья. До таких спецов мне еще далеко, но даже моих знаний хватило, чтобы обнаружить кое‑какие странности. То тут, то там в ауре девушки мелькали эмоции, сцепляясь с участками, ответственными за управление магической энергией. Вместе они как будто частично отделялись от ауры, создавая слабые энергетические сгустки. И хотя магоэнергии я передал всего лишь чуть‑чуть и сгустки были слабо выражены и невелики, не заметить их просто невозможно. Странно, очень странно. У всех виденных мною лунгрийских магов была хорошо развита сфера, отвечающая за осознанность, концентрацию и волю. Эта сфера надежно спаяна с частями ауры, контролирующими взаимодействие с магоэнергией. Я это прекрасно запомнил, так как следил и за своей аурой в процессе магического развития. Также эти области неплохо развивались во время моих магических и инфомагических тренировок. У Карины этот участок был разработан слабо, а вот эмоциональная сфера сильно выделялась, сопровождаемая ярко выраженной спайкой со слоями, контролирующими управление магией. Ничего подобного я ранее не видел.

Тем временем девушка совсем успокоилась и ожила. С трудом повернув голову, она сглотнула и резюмировала результаты самоосмотра и эмоциональной разминки:

– Аура деформирована постоянной откачкой. Кое‑что я еще могу, но сейчас я куда слабее, чем раньше. Что‑то вскоре восстановится. Но не знаю, смогу ли я когда‑нибудь… стать прежней и расти дальше как чародей. – В голосе девушки прорезалась горечь. Видно было, что магическое развитие для нее очень важно. – Одна надежда: семья и друзья не дадут мне пропасть.

И тут на меня накатило. Да так, что я сам удивился. Такое чувство, будто все это время, находясь в тюрьме, я был словно окутан какой‑то пеленой. Эмоции ощущались отдаленно, как будто их скрывала и не давала вырваться наружу какая‑то ширма. Они сидели в закоулках сознания, где накапливались и накапливались, пока их не прорвало. Хотя что уж тут удивляться: столько времени недоедал, лежал без движения. Конечно же все чувства и ощущения притупились. Теперь вот покушал, чуть‑чуть привел себя в порядок – и все. Достаточно было лишь триггера, которым выступили слова девушки, а точнее, связанные с ними ассоциации, – и все, что накопилось, хлынуло наружу.

Но это я уже после проанализировал и пришел к такому выводу, а сперва… Аки лютый зверь, на меня набросился когтистый страх. Я испугался за свое будущее и свои возможности. Биокомп еще неделю назад говорил, что я смогу посещать инфосеть, и что? Я не в состоянии провести там больше пары секунд! Может быть, тот неисправный сервер в точке фокуса что‑то выжег в моем мозге, сделав меня инфомагическим инвалидом? Вот и получил свою победу, доморощенный Пирр! Админский аккаунт есть, а зайти через него никак не могу!

Потом пришла досада. И на кой хрен я попер в эту точку фокуса?! Имел доступ в инфосеть, никто не мог мне причинить серьезного вреда! Со своими способностями я бы где угодно хорошо устроился. Нет же, захотелось большего, полез наверх без достаточно серьезной подготовки, не вняв странностям искусственного интеллекта сервака. Мог ведь придержать пыл, подумать о безопасности подключения! Теперь вот сижу в этой вонючей камере, без Умника, без вещей, и даже не знаю, смогу ли я когда‑нибудь нормально войти в инфосеть и воспользоваться добытой учеткой! Сразу вспомнился бородатый анекдот про админа‑программиста, отлаживающего код, и его сынишку: «Папа, а почему солнце появляется на востоке и исчезает на западе? – Сынок, ты хорошо это проверял, работает? – Да, папа, работает. – Тогда внимательно слушай меня: раз оно работает, ничего, слышь, ничего и ни в коем случае не меняй!»

Проблеск улыбки быстро покинул мои уста, как только подумалось о второй фразе девушки. Вот хорошо ей: есть и родители, и друзья! Всегда помогут, из дерьма вытащат. А у меня что? Родители и сестренка остались далеко, в родном‑родном мире. Не факт, что я когда‑нибудь смогу вернуться туда. Бадди‑комп и субноут – единственное, что у меня осталось от родного мира, – или непонятно где, или уже сломаны. Самый верный друг, который был у меня в этом мире, Умник, потерялся и не факт, что будет найден. Он был единственный, с кем я мог поговорить как с нормальным человеком… тьфу, компьютером. Без него я как без правой руки.

Тоска огромными щипцами сдавила грудную клетку. Вот что мы получили в результате нашего бравого дальнего полета за мифическими админскими правами: один, ни кола ни двора, половина способностей утеряна. Даже Криса и те приятели, которыми обзавелся в Гномляндии, обо мне вряд ли вспоминают – слишком много лет, как сказала Карина, я гнию в этой отвратной тюряге. Да еще и недосягаемая конфетка в виде админского доступа к носу привязана! Меня затрясло. Досада, злость, отвращение, агрессия – все перемешалось.

Не знаю точно, как долго я пребывал в этом состоянии. Наверное, совсем чуть‑чуть. Восприятие времени в таких случаях замедляется. Тем не менее я остыл. Я не склонен к хандре и самобичеванию. Просто действительно много всего накопилось. Нужно было это прожить, а также дать ответы на вопросы, которые постоянно крутились в подсознании.

Вообще говоря, не все так плохо, как кажется. Я по‑прежнему умею гораздо больше, чем многие местные маги. Управление инфомагией до сих пор у меня есть, да и биокомп значительно вырос в своих способностях, частично компенсируя невозможность расчетов. Если сравнить меня сегодняшнего и меня, попавшего в эльфийскую священную рощу, то сейчас я гораздо круче. Выбраться из тюрьмы особого труда не составит. Только восстановлюсь немного. Умника тоже найдем – он из такого материала, который весьма проблематично уничтожить. Все равно найду, даже если поиск в сети биокомпом ничего не даст. По словам Умника, после модернизации моей информструктуры в священной роще мое тело почти не подвержено старению. Как минимум тысяча лет в запасе есть. Ну а залогиниться на серваке со временем тоже способ найду. Что касается друзей и знакомых, то обживусь, обрасту новыми, Карина вроде обещала устроить меня после побега. Да и со старыми можно связь наладить, не вечность же прошла. С возвращением на Землю, правда, неясно: возможно ли это вообще и сколько лет, десятков или сотен, на это понадобится. Но уж одно я знаю наверняка: точка фокуса научила меня осторожности. Если выпадет шанс, не помчусь сломя голову – проверю, не будет ли проблем с инфомагией, недаром ведь у нас на Земле нет магов. Ладно, хрен с ними, с дальними планами. Надо разобраться, как побыстрее восстановиться и дать отсюда деру.

Успокоившись и придя в себя, почувствовал, что меня кто‑то трясет. С трудом открыв зажмуренные глаза, разжал зубы, облизал кровь с прокушенной губы и поспешил утихомирить Карину, которая пыталась криками и трясением привести меня в порядок. Наверное, уже успела подумать, что я какой‑то припадочный псих. Ничего, думаю, сумею убедить ее в обратном.

– Никос, Ник, ты в порядке? – Выражение лица девушки было испуганным и взволнованным.

– Все в порядке, Карина, просто слабость накатила. – Я криво улыбнулся.

Эмоции ушли, я чувствовал опустошение и усталость. Похоже, следует отдохнуть. При мысли о том, чтобы снова забраться в кандалы и дать насосу откачивать из себя силы, меня слегка передернуло. Но что поделать, мне действительно нужен отдых, пока тело переваривает пищу и наращивает мышцы. Отключать плетение в лежанке я погожу – пусть тюремщики получают халявную магию, я же свою поберегу и накоплю. Проведенного сеанса лечения вполне достаточно. Пожалуй, подкину Карине магоэнергии и подсажу дракошу (благо создание и подсадка новых экземпляров дракончиков была одной из функций моего амулета), пускай он дальше приводит ее в порядок. А я буду лечить ее только периодически и при этом попытаюсь вытащить из ее головки лингвистическую информацию, самому учить языки как‑то в лом.

Закончив с означенными делами, прикинул время следующего прихода Гоблина. Отметил, что у нас еще есть около пяти часов. Активировав сигналку в коридоре, я наклонил свою лежанку, как у Карины, и прилег отдохнуть, успев отпечатать в голове прекрасную и одновременно забавную картину: красивая голая девушка сидит почти в позе лотоса. Каноническому образу мешает корзина, которую обнимают длинные женские ноги. В одной руке у девушки колечко местной колбасы, от которого Карина откусывает с таким блаженством на лице, что я пожалел об отсутствии бадди‑компа: такие моменты надо увековечивать. В другой – то ли кувшинчик с молоком, то ли бутылка с вином, лень различать…

Мои веки сомкнулись…

Толлеус

Необъятных размеров старик сидел с закрытыми глазами в потертом, но мягком кресле. Это кресло, дубовый стол да одинокий шкаф – вот и все убранство комнатки без окон, если, конечно, не считать наставленных друг на друга сундуков с разным барахлом. Со стороны могло показаться, что старик убаюкивал свой посох, словно малое дитя, и сам уснул. Однако тюремные стражники прекрасно знали, что если уж Толлеус Алициус Хабери Рей на своем месте, то он работает: быть может, проверяет заряд артефактов, быть может, настраивает систему безопасности. Штатный тюремный искусник поспать может и дома, он живет всего в квартале отсюда. Пускай это не по правилам, но старик частенько отлучался с рабочего места. Он отвечал за обслуживание амулетов и манонасосов. Если все работает нормально, безвылазно сидеть рядом с ними нет смысла. Стражников, конечно, мучает зависть: им‑то приходится денно и нощно торчать в своей будке. Однако кто они такие, чтобы пенять искуснику, который работает здесь дольше, чем они живут на свете? Они это прекрасно понимают. Другой штатный искусник – тюремный целитель – тот всегда на посту. Не по необходимости, а по неопытности. Только‑только из Академии, соображает еще туго.

Толлеус тем временем открыл глаза, закончив перебирать искусные нити, которые тугими пучками змеились по всей стене. Человеку несведущему может показаться, что комната пустая. А если здесь доведется оказаться искуснику, то в истинном зрении он сразу же увидит огромное количество управляющих концов, наполняющих помещение.

Система безопасности была в порядке: никто не тревожил защиту, никто не менял настройки. «Полдела сделано, теперь к манонасосам», – наметил себе путь старик и тяжело со вздохом поднялся. Центр управления маносбором по каким‑то неведомым причинам располагался в другом месте. Похоже, эти два центра проектировали разные люди в разное время. Ведь тюрьма не всегда была таковой.

Настройщик медленно побрел полутемными коридорами, сгибаясь под тяжестью лет. Он не стал освещать себе путь, который давно выучил наизусть. Темнота не смущала его, а вот две лестницы, те, что впереди, по‑настоящему пугали. Дома у Толлеуса сделан подъемник на второй этаж. Но в казенном заведении устанавливать искусные приспособления, да к тому же собственной разработки, не положено. Приходится каждый раз мучить старые больные ноги.

Открыв личной печатью невзрачную, но великолепно защищенную плетениями дверь, искусник вошел в святая святых тюрьмы. Система безопасности важна, но только в пределах стен охраняемого здания. Другое дело – мана. Это ресурс государственной важности. Само существование империи зависит от него.

Кроме настройщика, сюда, в эту комнату, больше никто не имел права входить. К сожалению, здесь не было удобного кресла – только крохотный табурет. На него‑то старик и взгромоздился, отчего дерево заскрипело. Высоко на стене в специальном зажиме висел маленький светляк, в любое время дня и ночи он освещал комнатку тусклым светом. Этого достаточно, чтобы не споткнуться. А большего и не требуется. Тут не было такого количества плетений и искусных нитей, как в центре безопасности. Зато здесь хранились амулеты. Не те поделки, которых можно купить целый мешок в любой искусной лавке, а подлинные сокровища – найденные в раскопках древние артефакты архейской империи, той, что сгинула столетия назад. Их так просто не купишь. Каждый найденный экземпляр – собственность Кордоса, нашел – изволь сдать немедленно!

Всякий искусник хотел бы приобрести такой: по своим возможностям эти амулеты почти как посохи. В них можно хранить огромное количество заготовок плетений, причем не только хранить, но и тонко настраивать их работу. Там, где понадобится целый сундук простых амулетов, достаточно одного древнего, из раскопок. К тому же обычные амулеты еще нужно правильно соединить, что весьма непросто и далеко не каждому искуснику по силам. Все‑таки древние были редкими искусниками, не чета нынешним… Старик вздохнул и зачем‑то погладил себя по груди.

С манонасосами все было в порядке. Однако Толлеус прилежно проверил работу каждого: все по инструкции. Теперь полагалось скрупулезно проверить мощность потока исходящей маны от каждого пленника, сравнить ее с замерами прежних дней и с данными из усредненной таблицы, сделав предварительно поправку на возраст и состояние здоровья. В довершение всего нужно замерить суммарное количество того, что уходило за стены тюрьмы, и сравнить с прошлыми результатами. А потом еще придется провозиться до вечера с сумасшедшей круговертью цифр в голове, чтобы составить отчет для архива. Когда‑то давно Толлеус так и делал. Однако годами наработанный опыт внес поправки в эту долгую и утомительную процедуру. Искусник сделал только финальный по списку замер. Правда, к делу он подошел со всем старанием, трижды последовательно проверив объем маны, произведенный тюрьмой за последние сутки.

– Вот и все! – с хитрым прищуром прошептал он в пустоту.

Действительно, новичков в последнее время не поступало, так что исследовать, по большому счету, некого. По словам искусного целителя, состояние здоровья всех заключенных без изменений. Теперь достаточно посмотреть записи вплоть до момента, когда численность узников менялась в последний раз. Результат будет за небольшими отличиями тот же. А значит, и все остальные замеры остались такие же. Была, конечно, малюсенькая вероятность, что кто‑то из пленников буянил целый день и лежак высосал у него больше положенного, а другой в это же время ухитрился отключиться от своего насоса. Но с момента внедрения в повсеместную практику подобных заведений по сбору маны подобного еще не случалось. Вот если бы обнаружились отличия в итоговой цифре, тогда и проверять все нужно с чувством, с толком, с расстановкой. Но сейчас отклонения невелики, в пределах нормы. Значит, можно смело готовить архивный отчет, подставив туда выдуманные, но все‑таки правильные цифры. Искусник тут же, не сходя с места, по памяти сформировал в маленьком амулете нужные значения. Готово, можно сдавать! Вот только осталось еще одно дельце: сегодня пришло время собирать урожай.

Примерно раз в месяц шарик размером с ноготь, похожий на диковинную ягодку, и в самом деле «созревал», а точнее, наполнялся маной. О «спелости» плода наглядно свидетельствовал его цвет. Чем светлее, тем лучше. Толлеус, выкинув из головы скучные цифры, снял маскирующее плетение и тут же увидел небесно‑голубой манокристалл. Сейчас он был заботливо подключен к одному из каналов, что соединяют ложа узников с основным потоком. М‑да, раньше все‑таки цвет получался белее. Уже второй кристалл не наполнен. Похоже, в самом деле начался необратимый процесс, и человек совсем скоро заснет по‑настоящему вечным сном. Ох, не хотелось бы. Это будет ужасной, невосполнимой потерей… Странно, что Касандрос, тюремный целитель, ничего не замечает. Или он тоже не в полной мере выполняет свои обязанности, делая анализ аур заключенных через раз? Зелен он еще для этого, опыта никакого. Кроме того, болезнь может случиться с каждым в любой момент – тут недогляд непозволителен! Месяц назад Толлеус уже пытался мягко поговорить с ним об этом, но парень попался упертый. Стоит на своем: с заключенными все в порядке, и точка!

Как бы там ни было, причин задерживаться не было. Можно подождать недельку, пока манокристалл наполнится доверху, но особой необходимости в этом нет. Сноровисто отсоединив шарик, искусник с задумчивостью покатал его между пальцев, любуясь им, словно бриллиантом. Потом, словно очнувшись, старик пошарил в кармане и выудил точно такой же кристалл, но иссиня‑черный, и тут же установил на освободившееся место.

Теперь, когда дела сделаны, можно спокойно отправляться на все четыре стороны. Закрыв за собой дверь и тщательно запечатав ее, искусник тяжело вздохнул, покачав головой, и отправился в обратный путь.

Ник

И все же времени на нормальную подготовку побега не хватило. Выпало всего три дня. Причем я опять накосячил и подверг риску наше мероприятие. Нам просто повезло, что Гоблин не обратил внимания на то, что волосы Карины изменились. Все‑таки что‑то не так с моей головой, раз я допускаю подобные ляпы.

Определенное беспокойство доставил и запах еды. Один из арестантов очнулся и начал орать во всю глотку долго и протяжно: «Колбаса!» Вернее, орал он абракадабру, но Карина мне перевела. Дурдом, честное слово. Вот скажите на милость, зачем звать еду, точно любимую женщину? Короче, ему я тоже отключил чувства, чтобы не раскачивать его нежную психику.

В следующие дни я еще несколько раз проводил операции над Кариной, выбирался на склад с припасами, но далеко не отлучался – и без того по грани ходим. В любой момент кто‑нибудь мог случайно налететь на меня в коридоре или вычислить по мелким событиям: кого‑то задел, где‑то подправил плетение, где‑то недосчитались продуктов, да мало ли что еще. Шастая по тюрьме, я менял настройки замков, разрешая себе доступ, по мере сил внедрял плетения‑мины в стены и пол. Будь у меня время и желание, можно было переделать тюрьму так, что, когда маги очухаются и запахнет жареным, она бы превратилась в мощную крепость под полным моим контролем.

С изучением языков, как ни странно, дела двигались. Я сказал «языков», потому что не мог из всех поступающих данных, в которые втиснулись знания Карины, вычленить какой‑то один. Во время лечебных сеансов поток в виде слабо улавливаемых образов, какого‑то шума и ощущений тонкой струйкой тек мне в голову. Получалось то, что надо. Но это я понял далеко не сразу, только когда попросил Карину что‑нибудь сказать на ее родном языке. Я точно понял лишь одно слово. Но смысл сказанного оставил у меня «послевкусие» – ощущение понимания. Некий смутный мыслеобраз, так что я не сразу смог его оформить на своем языке. Однако я воодушевился и попросил ее почаще говорить на всех языках, какие она знает. Сказал, что у меня своя методика обучения, и Карина, явно сомневаясь в моих умственных способностях, согласилась.

Теперь в камере, после неизменных трансов, во время которых девушка внутренне исследовала себя, часто звучал ее голос. При погружениях Карина контролировала процессы, которые вызывал в ее организме дракоша. Что она про него подумала, я не знаю. Она не спрашивала, и только редкие всплески удивления (они словно фейерверки вспыхивали в ее ауре – и это в трансе!) выдавали отношение девушки к происходящему. Чувствую, мне еще придется долго отвечать на ее вопросы о происхождении видов. Сама она почему‑то пока не магичила. И хотя мне было очень интересно посмотреть на местные методы создания плетений, пока я к ней не лез – пусть приходит в норму.

По настоятельной просьбе Карины я осмотрел Гарцо. Он был в явно худшем состоянии, чем девушка до того, как я стал с ней работать. Главная проблема – парень был без сознания, а экспресс‑методы восстановления организма требуют осознанной помощи со стороны пациента. Тут ведь надо весь организм вытягивать, а не просто заживить рану или накачать мускулы. Можно было бы подсадить к нему дракошу, но я решил ограничиться лечебными симбионтами. Глянем на реакцию организма, а уж по результатам выберем методику лечения. К остальным узникам я настолько привык, что просто не замечал их, как не замечаешь мебель в комнате, в которой живешь не один день.

Тем временем появились результаты сканирования инфосети биокомпом. Умника он, к моему глубочайшему разочарованию, не нашел. Однако, подумав, я вспомнил, что биокомп обнаружил только тех, кто активно работает с инфосетью, так сказать, находится в онлайне. Присутствовали и виденные мною ранее отметки каких‑то мощных артефактов. Проскакивали, не локализуясь, точечные всплески и непонятные возмущения. А еще меня успокаивало присутствие сигнала от второй части браслета Умника, который остался в корабле на территории эльфов. Хотя интенсивность обмена данными была многократно ниже, чем при… хм, не хочется говорить «при еще живом Умнике»… А скажем так: когда Умник был при мне и в полном здравии! Вот. Конечно, это могло означать, что с ним что‑то не в порядке. Но, вероятнее всего, у него просто нет поводов выходить в сеть. Хотя не удивлюсь, если он умело шифруется, прячет, так сказать, айпишник. Эта аналогия с Интернетом моего мира в некоторой степени успокаивала, но, честно говоря, меня периодически накрывала шиза. Ярость. Мне казалось, что от меня оторвали кусок моей сущности. И далеко не самый худший. Слишком я сроднился с Умником.

Так как Карина надолго уходила в себя, у меня образовалось много свободного времени. И тут я вспомнил про скелетика, которого притащил из своего первого похода за едой. Я выволок его из угла и поставил перед собой, удерживая силовыми нитями. Симпатичный… Прицепив нити к его голове, рукам и ногам, поиграл, как в детстве с игрушкой… Хм… Может, из меня детство поперло? Или так влияет отсутствие Умника? А забавно: танцующий с легким перестуком костяшек скелет. Простого зрителя вполне способен испугать. Жаль, нет здесь некромантии как класса! Вот было бы прикольно разобраться в ней и сделать себе такого красавца‑слугу! Хорошая мысль, но если подумать, то при чем тут некромантия? Обычный… ну пусть необычный, но механизм с неким конечным количеством степеней свободы плюс компьютер, что управляет всем этим безобразием. Эх, мне бы мой субноут, а уж оптимизировать алгоритм управления под такой скелетик – раз плюнуть. Дома у меня была игрушка – робот, управляемый своим компьютером. Я как‑то подключил его к субноуту, чтобы научить акробатическим трюкам (до этого он мог только танцевать и немножко общаться). Кажется, я не стер тогда программку. Ха, а ведь у меня есть искусственный интеллект! Тот же Драко! Чем не модуль управления? И даже интереснее так попробовать…

Для развлечения и гимнастики ума (без бадди‑компа, но с биозаменителем) я решил убить время, играя с модулем искина. Для начала запустил процесс укрепления костей, чтобы скелет в ходе «игр» не порушился. Пока шел этот медленный процесс, по памяти (повезло, что смотрел в свое время анатомический справочник человека, а биокомп усилил мои воспоминания) создал из силовых линий мышцы и связки. Вернее, одну мышцу и одну связку, которые размножил копированием, меняя только пропорции. Управление подключил к копии Драко и все это прикрутил к небольшому насосу магии, чтобы плетения не рассеялись. Поставил тактильные датчики, датчик голода, чтобы знать, когда следует подключать насос, и соответственно из костей сделал накопители. Плохонькие получились, материал все‑таки не тот, но на несколько дней без подпитки должно хватать. Зрение – самого дракоши, он на разных энергетических уровнях может воспринимать окружающую действительность. Вследствие того что эмоциональная матрица хранится не в виде конкретного плетения, а как сложная комбинация состояний управляющих модулей, после копирования она сразу начинает активно меняться: подстраивается под новый объект и ее развитие продолжается самостоятельно. Через какое‑то время новое существо уже мало напоминает своего родителя. Ну да ладно, речь не об этом. Главное, что с анатомией мой Драко знаком, а значит, и его потомок тоже. Осталось только попытаться его настроить, то есть научить управлять телом…

– Что это ты делаешь? – отвлек меня голос удивленной Карины.

Глядя на слабо шевелящуюся кучу костей, я с грустью в голосе ответил:

– Это мой… хм… костяной слуга. Его зовут Скалл. Только вот он совсем не хочет ходить. Да и стоять он почему‑то тоже не желает…

Куча снова зашевелилась, вертикально вверх поднялась нога, рука указывала куда‑то в сторону двери, голова дергалась и все время норовила упасть (искин Скалла я поместил именно в голову, хотя для энергетического создания это не имело особого значения). Я не сразу понял, что на грани своего восприятия чувствую его эмоции. Возможно, их усиливал Драко, не знаю. Но спустя некоторое время уже четко улавливал недоумение, которое излучал его потомок. Вмешиваться я не хотел – у Скалла достаточно данных для выполнения поставленной задачи, а мне интересно посмотреть, на что способен заложенный авторами алгоритм адаптации управления в реальных условиях. Раньше как‑то не доводилось: все же изучать его работу внутри элементаля слишком сложно. Поэтому я оставил Скалла в покое, только отодвинул в угол и на время визитов Гоблина накрывал куполом невидимости.

– Самоуправляемый голем – не такая уж тривиальная задача, – улыбнулась Карина.

– Ты когда‑нибудь делала подобное?

– Нет, – помотала она головой и устало вытянулась на ложе.

Мой взгляд невольно задержался на изящно перекрещенных ногах Карины, но я тут же отвернулся. Я предложил ей надевать платье, когда нет необходимости шифроваться, но она, немного подумав, отказалась. Сказала, что тогда получится, будто она раздевается специально для Гоблина. Женская логика, однако. Я же, как только надсмотрщик уходил, тут же натягивал брюки. Карина тем временем продолжила:

– Разумеется, на занятиях я заставляла ходить кукол, но только под прямым управлением. Вообще‑то у нас этот раздел чародейства довольно широко распространен и даже ежегодно устраиваются соревнования големов. – Карина прикрыла веки и улыбнулась, будто вспомнив что‑то. – Красивое зрелище, скажу я…

– Но?

– Но там требуются специфические тренировки, которые отбирают много времени, и на остальное его остается мало. Вот я и не стала углубляться.

Было бы весьма любопытно посмотреть на подобные создания. Это ведь не такая простая задача. Ладно я – у меня в руках и перед глазами были элементали. С разогнавшимся сознанием, да еще находясь в инфосети, я могу удержать в памяти их структуру, а главное, понять принцип действия и как‑то менять. А местные чародеи? Я только покачал головой.

– А где… – начал я и тут же умолк. Что‑то в окружающем пространстве меня насторожило. Я переключился на магозрение и увидел интересную картину магической энергии вокруг нас. Если раньше она выглядела как разноцветный туман разной интенсивности, но в целом была статичной, то сейчас она пришла в движение. Началось какое‑то шевеление. Кроме того, энергетические каналы, что вытягивали магию из узников, привлекали взгляд усилившейся яркостью. Мы с Кариной в данный момент были отключены от системы, так что ничего не почувствовали. Но ауры узников заметно поблекли. Думаю, если так будет продолжаться, бедолагам придется несладко. Я сделал девушке знак рукой:

– Чувствуешь?

Карина огляделась и вдруг спрыгнула с лежанки.

– Что случилось? – Она удивленно посмотрела на меня.

Я резко сорвался с места, кинул ей платье, проверил свои сигналки и подскочил к окну, стараясь не высовываться:

– Собирайся. Что бы ни случилось, это может нам помешать. Возможно, обнаружили, что не всё в порядке, и стали откачивать из нас ману. Хуже, если узнали про нас. Если нет, если случилось иное, все равно это самый лучший момент, чтобы убежать в суматохе. Жаль, что подготовиться не успели.

Я говорил тихо, проверяя обстановку во дворе. Не удержался – оглянулся. Вот стервочка! Одевается, как на показе: все делает не торопясь, с чисто женским кокетством, там ножку отставит, там бедро или грудь выпятит, чувствует, что я смотрю. Женщины! Даже в таком положении не могут отказать себе в удовольствии пофлиртовать. И ведь я совершенно не чувствую ее внимания к себе как к мужчине! Или нюх потерял?

Я тряхнул головой, чтобы прийти в себя, и зачем‑то накинул на груду костей на полу и на корзину с припасами полог невидимости – как будто они могли нас выдать спешащей сюда охране скорее, чем пустые лежанки. Кроме одежды, другим имуществом, которое можно было бы взять с собой, мы еще не разжились. Жаль, нет никакого оружия. Молот Гоблина не в счет – кувалдой не повоюешь.

Чародейка наконец оделась, и я снова оглядел двор. Там было тихо. Из‑за приоткрытой двери будки (давеча я заметил там охранника) торчал мелко подрагивающий сапог. Что тут происходит? Впрочем, маленькие ворота в стене были закрыты. С другой стороны здания что‑то хлопнуло. Я перебежал комнату, по пути задев несколько лежанок. Тоже тихо. Никого не видно. Вдруг я заметил, как в нескольких местах каменного покрытия двора зашевелились камни. Спустя какое‑то время они подпрыгнули и отлетели вбок, а следом за ними закачались другие. Процесс набирал обороты. К зданию потянулись дорожки выломанной брусчатки.

Опомнившись, я переключился на магическое зрение, про которое успел позабыть, и увидел нечто неожиданное. Под мостовой шевелились какие‑то структуры, активно воздействуя на окружающий их камень и прогрызаясь вперед, к стенам тюрьмы. Путь им преграждала сложная сеть. Она была заглублена по меньшей мере на несколько десятков метров – именно на столько хватало разрешающей способности моего магозрения. Кроме того, она поднималась вертикально вверх и замыкалась вокруг здания. Я расстроенно сплюнул. Явно кто‑то напал на тюрьму. Зачем? Может, тут еще есть какие‑то комнаты или люди, важные для нападающих? Жаль, что я не провел полную разведку.

Тем временем неизвестные создания, несмотря на защитную сеть, рвались вперед. Они гибли от пассивного сопротивления сети, но все‑таки разрушали ее. На смену павшим приходили новые и продолжали работу почивших собратьев. И тут землю просто вспахали мощные электрические разряды. Словно молнии, пущенные откуда‑то с верха здания, они прошли частым гребнем от основания тюрьмы к внешней ограде. Эти молнии довершили разрушение. Грохот от взрывающихся камней стоял страшенный! А еще они перебили всех магических зубастиков, а может, задели и мага, их создавшего. Людей я пока так и не увидел. Хотя по некоторым слабо уловимым аномалиям распределения энергетических потоков во дворе, в том числе и магических, что‑то такое прослеживалось у самого забора.

– Аттра мутано! – вдруг раздался сзади мощный рев.

Я досадливо поморщился. Увлеченный зрелищем снаружи, я не обратил внимания на сигналку, сработавшую в коридоре. Обернулся и увидел Гоблина. Он стоял в дверях, облаченный в кирасу, покрытую ржавчиной, и держал в руках здоровый дрын, который при ближайшем рассмотрении оказался боевым молотом. По лицу тюремщика стекал пот, глаза яростно вращались, он что‑то еще кричал, веером выплевывая слюни. Даже отсюда я заметил, как у него в белках глаз полопались кровеносные сосуды. И моя «глушилка» эмоций, установленная на входе, не справилась. Что его так напугало?

Карина в ужасе прижалась к стене и усиленно пыталась магичить. Мне, конечно, было бы интересно посмотреть, что у нее получится, но время вышло, да и у нее не хватало энергии в ауре. Я подскочил к девушке и резко отдернул от стены – там уже почти активировалась ловушка, спрятанная внутри. Мое движение разъярило Гоблина, и, подняв молот над головой, он кинулся на нас.

– Дурак, – буркнул я и двинул рукой.

Резким толчком надзирателя отбросило и с размаху пришлепнуло к стене. Тут же вокруг него сформировалось несколько сотен моих силовых нитей. Они окутали его, словно личинку шелкопряда, а своими концами вплавились в камень. Очень удачно – или, скорее, неудачно для него – ударная часть молота резко притянулась нитями к его лицу и, сломав нос и зубы, намертво закупорила рот. По подбородку побежала кровавая пена. Я не церемонился, и, если бы молот не защитил его шею от нитей, горе‑тюремщик как пить дать задохнулся бы.

Карина же, увидев Гоблина в таком беспомощном состоянии, не преисполнилась жалости и сострадания, а почему‑то с разбегу и в лучших традициях уличной драки зарядила тому ногой по яйцам, при этом приговаривая:

– Вот тебе за то, что лапал меня! А вот это за то, что вообще посмел пускать слюни на меня, скотина! – И она еще раз двинула уже обеспамятевшему тюремщику по тому же месту.

– Все, пора двигать отсюда! – пребывая в некотором шоке от ее действий, бросил я и побежал к дверям. Почувствовав кого‑то снаружи, с разгону ударил в верхнюю часть пяткой, пустив впереди нее гравитационный импульс. Как‑то само собой получилось. Это Драко снова порадовал меня, на ходу улавливая мои желания и синхронизируясь с моими действиями. Дверь вырвала верхнюю петлю, со скрежетом скрутила нижнюю и провернулась сверху вниз, мощно кого‑то придавив. Хм… не ожидал такого эффекта, надеюсь, человек остался жив. За мной выскочила бледная Карина. Я не стал поднимать дверь, чтобы глянуть, кому там не повезло. Только кивнул девушке и легким шагом, готовый отпрыгнуть в любую сторону, а при необходимости даже вверх, отправился к выходу. Уходить я решил через вторые небольшие ворота, рядом с которыми лежал мертвый или оглушенный стражник.

Вдруг сзади меня раздался вскрик:

– Гарцо! А как же он?

Я медленно развернулся. Карина стояла, судорожно сжимая кулаки.

– Прости, но сейчас мы никак не сможем его вытащить. Видишь, как все неожиданно получилось. Боюсь, если мы его возьмем, то просто угробим по пути – на тюрьму явно напали, всякое может случиться. Да и в дороге – как заботиться о нем, когда у нас нет ни плана спасения, ни денег, вообще ничего? Кроме того, нас, вероятно, будут искать. Утешься тем, что мы знаем, где он находится, и, если выберемся, у нас будет реальный шанс хорошо подготовиться к его вызволению.

Карина неохотно кивнула, и я с облегчением выдохнул. Обошлось без истерики, не надо терять время, что‑то доказывая и успокаивая девушку. Я развернулся и двинулся дальше. Уже ступив в колодец с лестницей, что вела вниз, резко остановился и хлопнул себя по лбу.

– Что? – тяжело дыша от переживаний и нагрузки, выдохнула Карина.

– Я дурак, – повинился я. – Можно ведь было через окно спуститься… Идиот! Хотя там тоже защита стоит, – бормотал я, – удаленную‑то активацию я отключил, но локальную – нет. Время все равно потеряем. И раз Гоблин появился, туда и маги могут наведаться. Хм…

– Вернемся?

Я прислушался, прыгнул на уровень инфозрения и заметил активные перемещения людей на нашем этаже. Ниже вроде, наоборот, пока тихо, хотя видимость хуже. Если сверху маги – лучше держаться от них подальше. Какие‑то они неправильные: вон какими сложными структурами кидаются, камень жрут – что семечки щелкают.

Так, немного времени есть. Я развернулся к Карине:

– Иди сюда. И без вопросов, пожалуйста. Времени у нас мало.

Я взял ее за руки, прижался всем телом к ней, лоб в лоб, чтобы максимально увеличить площадь соприкосновения наших аур, и закрыл глаза. За минуту мне удалось накачать ауру девушки магией по самую макушку. От такого экспресс‑метода она поплыла и осела. Я подхватил ее и выругался про себя: переоценил ее состояние.

Пока я занимался таким богоугодным делом – приводил магессу, пострадавшую от «переедания» энергии, в нормальное состояние, – ситуация изменилась. Сиреной взвыла интуиция, краем глаза я зацепил взлетающие вверх по лестнице почти невидимые фигуры: так, легкое колыхание воздуха. За долю секунды врубил все варианты зрения и на инфомагическом уровне увидел три человеческие информструктуры, которые неслись вверх, а на магическом – сложное плетение вокруг каждой. Поставив защитный полог, успел отклонить то, что летело в меня, – не то стрелы, не то ножи. Удивило, что один нож сумел‑таки пробить защиту, хотя потерял импульс и упал к моим ногам. Это меня разозлило, и вокруг первого нападающего, которого я так и не увидел в лицо, сформировался мой фирменный кокон. За доли секунды он сжался до размеров большого шара, заполненного чем‑то красным. «Даже пискнуть не успел», – удовлетворенно подумал я. Шар покатился вниз по ступенькам, и я провожал его глазами, не обращая внимания на легкую тошноту, возникшую от такого зрелища.

Тут в меня полетела магическая хрень, структурно очень сложная. На физическом плане она разорвала тишину жутким визгом, от которого я чуть не оглох. В такой ситуации я долго думать не стал и активировал свои плетения в стене, спрятанные там на всякий случай во время моих прежних блужданий по тюрьме. Кусок каменной стены метра три высотой просто вынесло внутрь, засыпав нападающих большими квадратными булыжниками килограммов под сотню каждый. А эта хрень, что летела в меня, дернулась в сторону и влипла в камни рядом с нами, где и успокоилась. Управление потеряла? Цель?

Вот только одно я не учел – коэффициент прочности стены. Да и откуда бы? Верхняя часть стала проседать. Видимо, где‑то снесло несущую опору. С потолка посыпались камни, иногда ощутимо стукая по защитному куполу. Еще раз глянув инфомагическим зрением на наш этаж, понял, что возвращаться по нему нельзя – много народу.

Тогда я покрепче обнял Карину левой рукой (слава богу, она непроизвольно обхватила меня за шею, а то не знаю, удержал бы или нет), правую руку мягко обволокла защитная оболочка, к которой я крепил свои нити. Немного подумав и оценив вес девушки, включил симбионтов. Они тут же создали такое же покрытие по всему моему телу, кроме головы, – так надежней, да и руки не оторвутся. Немного поводил плечами: вроде нормально. Вздохнув, выбросил нить к камню, что выступал из стены за завалом. Подергал – тот вывалился из кладки. Следующий камень – и снова неудача. Третий (сзади слышу топот ног по нашему коридору) – зацепился! Я оттолкнулся от площадки и мягко спланировал через центр колодца к самой двери. Чуть не споткнулся о красный шар, который по странной прихоти закона гравитации скатился туда же. Носком ноги столкнул его в колодец: все‑таки неприятное зрелище. Особенно сильно ударил по нервам белоснежный обломок кости, прижавшийся к внутренней прозрачной поверхности. И кажется, вовремя я убрал шар: стоило ему упасть в провал, как раздался хлопок – плетение исчерпало свою энергию и вниз понеслось месиво, которое когда‑то было человеком. Ух! А вообще долго продержался купол без подпитки: многовато я вбухал в него энергии…

Очнулась Карина. Огляделась и вскрикнула. Проследив за ее взглядом, я оттолкнул девушку поближе к двери, закрыл собой и полностью развернулся: груда камней, которой, по‑видимому, завалило обидчиков, шевелилась. Оттуда явно кто‑то пытался выбраться. Сверху открылась дверь, кто‑то что‑то прокричал. Со стены и кое‑где с потолка продолжали падать камни.

Я тотчас развернулся, просканировал коридор за спиной. Один человек. Нет, уже три, четыре. Да сколько же вас там?! Двое явно собрались ворваться внутрь, очевидно привлеченные шумом разрушений. Я потянул Карину в сторону, где заметить нас было труднее всего, и накинул мощный полог невидимости. Какая‑никакая, но защита от невнимательных глаз, не обремененных магией. Дверь резко распахнулась, внутрь влетел еле заметный вихрь из двух фигур. На мгновение они замерли, оценивая ситуацию, почти полностью пропав из виду, я даже прикрыл рот Карине – одна из теней остановилась прямо перед нами. Прятавшийся под ней человек стоял буквально в паре шагов, но никак не отозвался на наше присутствие.

В это время завал из камней разлетелся в стороны. Оттуда появились еще два персонажа – уже без невидимости. И я наконец‑то рассмотрел своих противников. Затянутые с ног до головы в черную одежду, утолщенную в районе суставов и груди. У одного странный шлем на голове, круглый, полностью закрывающий лицо. Чем‑то он мне напомнил мотоциклетный, хоть совпадала только форма. Второй – с открытым лицом, но с явно заметной в магическом зрении сложной защитой. Более сложной, чем у того, со шлемом. Скорее всего, это маг.

Откуда‑то сверху в них полетели арбалетные болты, особого вреда, правда, не причинившие. Один болт успел чиркнуть по шлему первого воина, другой воткнулся ему в утолщение на груди. А вот второго, предположительно чародея, стрелы не достали вообще. Того, со шлемом, почти сразу окутала легкая дымка – какой‑то вариант защитного полога. Этот полог отклонил остальные летящие подарки. В этот же момент две другие фигуры – прибывшая из нашего коридора подмога – рванули по заваленной лестнице, а сверху полетели какие‑то предметы – как я понял, боевые амулеты типа гранат. От их «взрывов», то есть после активации, во все стороны ударили извивающиеся нити плетений с агрессивными утолщениями на концах. Забавная придумка! Эти оконечности нитей, попав в область действия магии противника, присосались к их защите и за пару секунд проели ее – дымка вокруг воинов пропала.

Но верхние не успели воспользоваться своим преимуществом. Уже четверка (с присоединившейся подмогой) нападающих нанесла ответный удар. Один из недобитков (который без шлема) вытянул руку вперед, и с нее сорвалось мутное облачко, за секунду обернувшееся той же тварью, что атаковала меня: наверх отправился очередной подарок, яростно визжащий чуть ли не в ультразвуке. Другие тоже направили свои руки вверх – и из широких браслетов воинов с полусекундной задержкой стали вылетать маленькие круглые энергетические сгустки, на ходу разворачивающиеся и увеличивающиеся от размеров теннисного мячика до большого кулака. Нападающие двинулись вверх. Сверху донесся крик боли, прозвучала какая‑то команда, вниз снова полетели арбалетные болты и амулеты, но я уже опомнился и, здраво решив, что нам тут делать нечего, начал сканировать пространство за стеной, прилегающей к двери.

Там, метрах в пяти справа и слева от входа, стояли два человека. Видимо, контролировали подходы. За пару секунд я придумал план. Сказал несколько слов Карине, оставил ее прикрытой пологом невидимости и приступил к реализации. Дверь была открыта, что облегчило мне выполнение задуманного. Отступив к колодцу на пару шагов, я рыбкой бросил себя в проем, не забыв про невидимость. Уже на той стороне, пока я пребывал в полете, в каменный потолок ввинтился десяток силовых линий. Они затвердели концами внутри камня и затем резво подняли меня.

И тут я облажался по полной программе. Нет, этих двоих я свалил плетениями, приготовленными заранее. Поражающим эффектом этих самонаводящихся плетений было взбаламучивание ауры (как результат – потеря сознания и неприятные последствия в виде болезней). А облажался я в том, что не заметил парочку деятелей, находившихся дальше по коридору. Не знаю, что за чудо‑шлемы были у них, но мой полог невидимости оказался бесполезен. Возможно, они смогли увидеть не меня самого, а ощутили движение, звук, запах, ауру… Вот блин! Ауру – вполне… Я ее не спрятал, идиот! Хотя… почему «скрыт» не сработал? Каков же принцип действия их шлемов?

Перед тем как вырубиться, стоящий справа начал стрелять из уже знакомых мне браслетов. В эту же секунду я вознесся под потолок. Увидев, что их товарищи свалились, дальние просто закидали меня своими «пулями». Наверное, чуть не весь боезапас выпустили, гады. Честно говоря, я просто растерялся, а может, не успел… Надо было сразу распараллелить сознание и ускориться, но я помнил, как это повлияло на меня тогда, в камере, и не решился. А теперь расплатился за это – не успел среагировать. На мою симбионтную физическую защиту комочки плетений не обратили никакого внимания. Большинство просто поглотились моей аурой, несколько я разорвал на подлете, но парочка все же успела активироваться и резко выдать модулированный импульс внутри ауры. Я тут же обмяк, бег мыслей замедлился, в голове что‑то зашептало: «Спать… спать…» Полог невидимости, кажется, пропал. Стрелять в меня перестали, но продолжали удерживать на прицеле. Я сопротивлялся изо всех сил, но мысли путались – никак не мог понять, что делать. Все силы уходили только на то, чтобы не дать закрыться глазам.

Сквозь открытую дверь я увидел Карину. Она с испугом глядела на меня и судорожно сжимала кулаки. Почему‑то полог невидимости, который я накинул на нее, перестал действовать. Или она его сняла? Как текло время? Вроде не прошло и пары секунд, а по ощущениям я висел долго‑долго. Тем не менее магическое зрение продолжало работать. Я заметил, как от Карины отлетело несколько бесформенных сгустков, которые тут же слиплись в объемную звезду с пульсирующими отростками. Эта звезда влетела в коридор, повисела секунду и неожиданно устремилась к одному из стоящих противников. Тот, кажется, даже успел среагировать на угрозу. Он дернулся, но то ли его защита не была предназначена для такого вида атаки, то ли еще что, однако звезда без особых проблем впиталась в него.

Карина закрыла глаза и стала подергивать руками, ногами, всем телом. Повторяя эти движения, но уже не подергиваясь, а полноценно, инфицированный магией противник поднял руку и направил ее на своего напарника. Тот, занятый изучением моей висящей под потолком тушки, ничего не заметил, за что и поплатился. Несколько усыпляющих сгустков просочились через его защиту (защита от своего оружия была, похоже, не шибко сильная), и он кулем свалился на пол. После этого тот, кто стрелял, опустил руку и с разбегу бросился на стену, целясь головой. Сознание он не потерял: видимо, шлем хороший достался, а Карина не догадалась его снять. А может, ей очень тяжело – вон как губу закусила и по лицу ручьи пота текут. Лишь с пятой попытки управляемый Кариной человек смог хорошо приложиться головой об стену и потерял сознание. Вместе с Кариной – она мягко осела на пол.

И только тут я смог осознать мысль, которая с начала нападения все стучалась и стучалась, пытаясь проникнуть через заслон моего неадекватного состояния. «Внешнее ментальное воздействие первого уровня. Воспрепятствовать?» Это биокомп прорвался. «Да! Да!» – сумел мысленно выкрикнуть я. Буквально сразу сонливость пропала, а с моих мозгов убрали давящую тяжесть. Я облегченно вздохнул. Так и окочуриться можно! Вот гад биокомп! Нет чтобы сразу поднять защиту! Хотя, с другой стороны, может, у него такие настройки по умолчанию. Однозначно надо с ним «по‑дружески» поговорить, чтобы не спрашивал о подобных вещах, а сразу действовал. Позже, проанализировав ситуацию, я вспомнил, что за мою ментальную защиту отвечал Умник. Соответственно для биокомпа на данный момент это не было первоочередной задачей. И я чуть не пролетел. Умник вроде говорил, что встроил в мою ауру фильтр‑защиту от ментального воздействия, то есть «скрыт» на меня не действует. Но, возможно, большое количество «выстрелов» перегрузило эту схему… А полог невидимости воинов на лестнице, кажется, имел чисто магические корни, без ментала.

Я спустился с небес на землю и подбежал к Карине. Экспресс‑диагностика показала истощение психических сил и потерю сознания. Ее дракончик уже принялся за приведение организма девушки в порядок.

Как‑то все неудачно и криво выходит с побегом. Надо побыстрее валить отсюда, пока не прискакали сородичи этих терминаторов. Неплохо они устроились. Маг среди них явно был только один – там, на лестнице, – но воины магически тоже хорошо экипированы… Жаль, их одежда мне не подходит: какие‑то они мелкие. Однако шлем с одного из поверженных противников я снял, чтобы потом разобраться. Также прибрал к рукам браслет‑автомат и достаточно неплохой меч, удобный для работы в помещениях: недлинный и прямой, больше смахивающий на тесак, но для сельской местности сгодится. Надев пояс с мечом, прикрутил к нему и нож. Тот, что пробил мою защиту. К шлему привязал веревку и перебросил через плечо. Водружать незнакомый амулет на голову я не собирался – ищите дураков в другом месте!

Подхватив Карину на руки, прикрылся мощным защитным пологом и активировал все свои плетения‑закладки, в том числе и иллюзии. Больше играть в солдатиков я не собираюсь. Хороший такой «бабах» бросил меня на пол, а рухнувшая сверху девушка выбила из моих легких весь воздух. По всему периметру здания каменные стенные блоки стали вылетать наружу. В основном я закладывал плетения во внешние стены с действием наружу и старался сделать так, чтобы здание не порушилось, но попробуй рассчитай точно! Еще в колодце с лестницей поставил на этажи. Вроде получилось, хотя кто знает? По защитному пологу зацокали камни, что вывалились из потолка. Надеюсь, такое развитие событий удивит всех заинтересованных лиц и о нас пока забудут. Выглянув в ближайший пролом в стене, с радостью отметил, что он выходит как раз на задний двор. Тремя ударами ноги, усиленными гравитационным воздействием, я выломал мешающие камни и аккуратно выбрался наружу, предварительно для удобства перекинув девушку через плечо.

Тю! Это что еще за явление? Метрах в пятнадцати от меня буквально материализовался пяток фигур в уже знакомой амуниции. Ай‑яй‑яй! Как же это я так? Вот что значит привычка к комфорту! Раньше Умник постоянно сканировал окружающую обстановку, и теперь я все время забываю делать это самостоятельно. Мой полог невидимости на них не подействовал – у них что‑то в шлемы встроено, – да еще и далековато стоят. Засада, однако!

Пятеро, не приближаясь, взяли меня в полукруг, перекрыв пути возможного бегства. Двое направили в мою сторону свои пукалки, двое других держали обычные арбалеты (а обычные ли?), а последний внимательно смотрел на какую‑то пластинку, с внешней стороны к которой был прикреплен расширяющийся раструб. Этот раструб, направленный на нас с Кариной, сильно меня нервировал. Оружие? Что делать? Всех сразу откинуть гравиимпульсом не получится. Кто быстрее? Я со своей атакой и ношей на плечах – или пятеро воинов с магической поддержкой в виде амулетов, в полной готовности к возможному нападению?

– Ит хе, – кивнув самому себе, произнес главный из этой пятерки и засунул свой прибор назад в рюкзачок. Тут его взгляд уцепился за шлем, висящий на веревке у меня на плече. Глаза его сузились. – Путе де гер пор ля дон, – приказал он мне. Остальные приподняли свое оружие, изготовившись, если понадобится, стрелять.

Смысл сказанного я смутно понял. Кажется, он приказывал положить девушку на землю. Почему они сразу не стали стрелять? Хрен знает. Может, слегка мерцающий защитный купол их насторожил. Только и я времени даром не терял. Пока тот проводил какие‑то замеры, я решился вогнать себя в ускоренный режим работы мозга и на пределе сил стал излучать призыв. И у меня получилось! Ей‑богу, когда выберусь, этот элементаль воздуха, откликнувшийся на мой зов, получит вместо номера настоящее имя! И когда наступил момент «икс», в ответ на приказ офицера я радостно оскалился. Но действовать противника заставил не мой оскал, а простое движение – я поправил свою ношу на плече, невольно погладив Карину по попке. Почему‑то это не понравилось главарю, и он резко отдал команду:

– Интре фойр!

И никто не обратил внимания на небольшие вихри поднявшегося ветерка, обозначавшие присутствие воздушного элементаля. Арбалетные стрелы все‑таки успели покинуть свое ложе, но мне в ускоренном восприятии они казались медленными‑медленными. Неожиданно для окружающих стрелы повели себя совсем не так, как полагается бездушному оружию: немного пролетев по прямой, они ушли вверх и по окружности вернулись туда, откуда их выпустили. Правда, не в арбалеты, а всего лишь пробив плечи стрелков. Руки с направленными на меня браслетами‑автоматами двух других воинов тоже повели себя весьма обескураживающе: дернувшись в стороны, попытались принять неестественное для человеческого тела положение. Как ни странно, это вполне удалось. И даже без особого труда – если, конечно, не учитывать сломанные локтевые суставы. Главный из пятерки почти успел среагировать – он выхватил что‑то из‑за пояса, но неожиданно его ноги оторвались от земли. Побив все известные рекорды прыжков в длину и высоту, мужик улетел далеко за пределы внешней ограды тюрьмы.

Чувствуя, что мои силы на исходе, я бросился к выходу, мельком глянув на ограду и отрицательно покачав головой. К тому же биокомп вдруг оборвал связь с элементалем, а в голове у меня билась мысль, инициированная им, о существенных деформациях ауры. В общем, особо напрягаться сейчас не стоило. Охранник, которого я принял за мертвого, оказался жив‑здоров, но в отключке, ворота были открыты. Точнее, не замкнуты. Помогая себе гравиимпульсами, когда особо сильно клонило к земле, и врубив во всю силу полог невидимости, я побежал, выбирая тихие узкие улочки. Главное – подальше от места неприятных событий.

Отступление

В камере тюрьмы, где так долго находился Ник, стояла суета. Неизвестные люди в одинаковой амуниции быстро перемещались между лежанками с узниками, которых не привел в сознание даже недавно устроенный шум. Аккуратно перешагивая валяющиеся на полу камни и опасливо поглядывая на потолок, чародей направлял на каждого заключенного раструб амулета – детектора личности. Напротив одного из заключенных он задержался чуть дольше.

– Это он, Гарцо де Кондо. – Чародей посмотрел на стоящего невдалеке человека. Тот кивнул, показал пальцем на двоих своих подчиненных, затем на заключенного. Те так же молча бросились снимать узника с лежанки.

– Что насчет второго объекта? – спросил молчаливый командир.

Чародей усмехнулся:

– Если ты найдешь тут хоть одну женщину, я подарю тебе хороший защитный амулет. Бесплатно.

– Все равно проверить надо, – кивнул командир на прибор в руках чародея.

Чародей лишь пожал плечами и продолжил свое дело.

– Командир, – позвал своего начальника один из воинов, выглядывая в окно. Тот подошел и бросил взгляд наружу. Увиденное ему не понравилось. Еще бы: четверо из резервной группы прикрытия лишь слабо шевелились, а пятого не было вовсе.

– Почему мы ничего не слышали? – спросил он.

– Скорее всего, мы вошли аккурат после того, как их вывели из игры.

– Ты и ты, – командир указал на двоих подчиненных, – прибрать там все. – Он кивком показал на улицу. – А ты что можешь сказать обо всем этом? – Командир посмотрел на чародея и обвел руками окружающее пространство.

Скользнув взглядом по приколотому к стене неизвестным заклятием местному служке‑охраннику, давно потерявшему сознание, он пожал плечами:

– Могу только предположить, что тот искусник, что сбежал с нужным нам объектом, был специально приставлен присматривать за дочкой эль Торро. Как только стало ясно, что система защиты нас не остановит, он ее увел у нас из‑под носа. Причем, во‑первых, этот искусник – весьма высокого ранга, а во‑вторых, он настолько засекречен, что даже в списках персонала не числится. Возможно, именно с ним я схлестнулся на лестнице. – На лицо чародея наползла маска ненависти и затаенного страха. Глаза прищурились, когда он вспомнил погибшего Сарьяго, бежавшего впереди него. Слишком быстр был противник, и как чародей ни старался, не мог припомнить, видел он жезл искусника или нет.

Командир поспешно сделал шаг назад: когда чародеи в таком состоянии, лучше держаться от них подальше. Однако тот все‑таки взял себя в руки, и командир порадовался в очередной раз, что именно Слурин у них в команде. Тот, второй, Сирил, тоже неплох, вон как отвлек тюремного искусника, но он – чужак, прикрепленный к ним заказчиком для выполнения единственной операции. А вообще бывали случаи, когда чародеи, не сдержав эмоций, наносили вред и своим соратникам тоже. К счастью, в их команде такого еще не было.

– Он чересчур быстро кастовал заклятия. И кроме того, – Слурин кивнул на пришпиленного к стене местного стражника, – такое вряд ли бы смог сотворить чародей. По крайней мере, нам проще работать иными методами.

– Зачем он это сделал? – Командир тоже посмотрел на беспамятного вояку у стены. – Разве они не заодно?

– Хороший вопрос, на который ты, возможно, уже ответил сам… – Чародей сдвинул в раздумье брови. – Судя по всему, тот искусник и в самом деле работает не на правительство, а представляет интересы третьей стороны. В зале не хватает еще одного заключенного. Возможно, это и есть наш противник, который только притворялся узником, выполняя функцию пастуха. Но, честно говоря, я представить себе не могу, чтобы кто‑то добровольно согласился гнить здесь, даже если он на самом деле не был подключен к насосам. И вообще, разве эта женщина – дочка императора, что за ней такой надзор? Ничего не понимаю. Интриги – это не по моей части! – Слурин тряхнул головой. – Многое можно узнать точнее, если хорошенько исследовать все следы, но времени на это у нас нет.

– Нет, – эхом отозвался командир, задумчиво глядя на то, как его подчиненные разворачивают чародейский переносной модуль, используемый для транспортировки раненых солдат с поля боя. – Ладно, пора убираться отсюда.

Однако случилось еще кое‑что, задержавшее группу внутри. В коридоре раздался крик. Донеслось слабое эхо от использования амулетов подавления сознания, выданных всем воинам. Правда, эхо отметил только чародей, потративший немало сил, чтобы зарядить эти амулеты. Мгновенно вогнав себя в предбоевой транс, когда маски гнева, страха, крика, ужаса завибрировали в ауре, готовые по первому движению мысли сорваться в виде боевых конструктов и поразить цель, чародей бросился наружу, раздувая крылья носа и выгнув брови. Однако в конце коридора он увидел лишь сидящего на полу воина: он судорожно вцепился левой рукой в уже разряженный амулет на правой руке. Но воин этого не замечал и, направив оружие в стену, продолжал жать на специальный выступ, выпускающий серию заклятий.

– Что случилось? – рыкнул чародей, не обнаружив опасности.

– Т‑т‑там… Чудовище!

Чародей выпустил несколько поисковых конструктов, способных проникать сквозь стены, но ничего не обнаружил. Развернувшись к воину, дал ему пощечину:

– За бездарно потраченные заряды вычту из твоей доли! – И, отвернувшись, покосился на присоединившегося к ним командира.

– Пора уходить. – Командир задумчиво смотрел на покрасневшего воина, потом медленно кивнул. Он знал, как тяжело дается чародею создание зарядов в таком количестве, какое они заготовили для этой акции. Здесь необходимо не просто запитать магией уже сделанный амулет, как это делают всякие искусники, здесь каждый заряд делается отдельно, как маленькая частичка себя. А потом еще нужно запитать контейнер для хранения снарядов. Хорошо хоть заказчик попался не скупой и оплатил все расходы. Жаль, что задача выполнена лишь наполовину: Карина эль Торро пропала. Но не все еще потеряно.

Спустя некоторое время ничто не напоминало о том, что в комнате с заключенными был кто‑то из посторонних. А после того как пришельцы покинули каземат, сработал оставленный в центре помещения амулет. Волна чародейского заклятия прошлась по камере, стирая все следы, по которым искусники Кордоса могли бы определить, кто тут был.

Толлеус. Без объявления войны

Старик недаром протянул из тюрьмы домой сигнальную нить. Если что‑то произойдет, нужно быть в курсе. Чтобы явиться по первому зову, раз уж он не просиживает штаны на рабочем месте. Несколько раз это очень помогло, когда нежданно‑негаданно случились проверки. Но сейчас сигнал был другой: настоящая боевая тревога – кто‑то атаковал защиту тюрьмы!

За все сорок лет службы такого не случалось ни разу, поэтому Толлеус сперва даже растерялся. Но он быстро справился с собой: согласно инструкции нужно срочно прибыть в центр безопасности и всеми силами поддерживать работу защитных систем.

Искусник в этот момент занимался любимым делом: пытался понять суть работы одного из плетений, недавно купленных в искусной лавке, чтобы потом, разобравшись, воспроизвести его своими силами. Занятие неблагодарное, утомительное и иногда опасное, но интересное. Толлеусу нравилось. Импровизированная мастерская как раз располагалась почти у самого выхода рядом с кладовой, посох конечно же был с собой. Так что долго собираться не пришлось. Бросив на столе испытуемый амулет, старик со всей доступной ему черепашьей скоростью припустил на работу.

Уже на улице стал слышен грохот, донеслись истошные крики со стороны тюрьмы. Жители, предчувствуя недоброе, попрятались по домам или даже спустились в погреба, так что, несмотря на дневное время, дорога была пуста. Пара приземистых усадеб с небольшими садиками вокруг, как две капли воды похожих на дом самого Толлеуса, далее поворот, и вот уже серая громада тюрьмы каменными стенами нависает над стариком.

Беглого взгляда хватило, чтобы понять: внешняя защита пала. У раскуроченных ворот валялись тела мертвых стражей: их мечи и луки также не смогли остановить врага. Нападающих не было видно, впрочем, бой еще не закончился: крики и шум доносились из открытых окон первого этажа. Задержавшись на мгновение, чтобы укутать себя в защитный кокон, искусник запоздало пожалел, что не сообразил взять с собой запасные манокристаллы на случай столкновения. Хотя вряд ли он смог бы что‑то противопоставить нападающим. Все‑таки профиль у него не боевой, плетений для достойного отпора в посохе нет.

С черного хода было проще добраться до центра безопасности, и Толлеус устремился туда. Он запыхался и вспотел, как лошадь после долгой скачки, но зато установил свой личный рекорд времени. Впрочем, торопиться было необязательно. Можно было разворачиваться и идти домой, поскольку всезнающие инструкции не предлагали никаких действий, в случае если центр безопасности больше не существует. Увы, но от рабочего кабинета не осталось и следа: щебенка, обломки брусьев и порванные в клочки искусные нити – вот и все. Даже потолка нет. Теперь с этого места открывался чудесный вид на голубое небо с белыми барашками облаков.

Интуиция подсказывала, что в центре управления манонасосами та же картина. И все же старик отправился туда, чтобы убедиться лично. Во‑первых, никто не отменял приказ об охране государственной собственности, согласно которому тюремный настройщик обязан воспрепятствовать любому проникновению за опечатанную дверь. Во‑вторых, был и свой интерес: дело случилось серьезное, последует разбирательство, обязательно нужно прибрать за собой.

Пути Толлеуса и налетчиков так и не пересеклись. Как старик и предполагал, манонасосов более не существовало. Ценнейшие артефакты превратились в пыль под атакой нападающих.

Знали! Ой знали они, где нужно сосредоточить усилия! Таинственные враги продемонстрировали отменную подготовку и выучку. За столь короткое время с удивительной легкостью сокрушить такую твердыню – это надо умудриться! Наверное, оно и к лучшему, что старик никого из них не встретил. Кто же они? Да понятно кто! Оробосцы. Вряд ли кому‑нибудь другому удалось бы повторить подобное. Тут чувствуется рука Державы с большой буквы. Кроме Оробоса, иных кандидатов нет.

Не имея перед собой четкой цели, Толлеус со всей возможной осторожностью отправился в зал с пленниками. Там должен был быть Касандрос – второй тюремный искусник. Он отвечает за узников и в случае нештатной ситуации обязан находиться при них. Трезво взглянув на ситуацию, легко было догадаться, что нападение организовано с целью освобождения заключенных. А это значит, что все враги рвутся (если еще не прорвались) туда же, куда идет старик. Он прекрасно представлял себе уровень подготовки: скоропостижно павшая система обороны, которую он знал вдоль и поперек, сказала многое об их возможностях. Так что инстинкт самосохранения, срывая голос, изо всех сил верещал, что нужно идти, а лучше бежать в противоположную сторону. Но сил этому мудрому, миллионы лет оттачивавшему мастерство инстинкту хватало лишь на то, чтобы заставить Толлеуса пробираться вперед медленно, дабы супостаты наверняка успели уйти.

Молодой целитель нашелся на полпути к своему боевому посту: он сидел на полу, прислонившись к шершавому камню стены, дико вращая ошалелыми глазами и не замечая ничего вокруг. На щеке красовался здоровенный, вполлица, синяк, который уже начал чернеть. Других видимых повреждений вроде не было, но, если парень нарвался на оробосских чародеев, все могло быть гораздо хуже. Еще со времен войны старик помнил случаи, когда после боя человек жив‑здоров, а потом вдруг за несколько дней высохнет, как мумия, или сгниет заживо. Тут не угадаешь.

Толлеус плюхнулся рядом с Касандросом, пытаясь унять дыхание.

– Уф, тяжело, – пропыхтел он, ни к кому конкретно не обращаясь. Не с его здоровьем и не в его возрасте переживать такие потрясения. Пускай молодые сражаются. А ему хотелось просто отдышаться.

Целитель сфокусировал взгляд на старом искуснике, узнал. Промычав что‑то нечленораздельное, парень прокашлялся и наконец смог внятно изъясняться. Оказалось, его вырубили каким‑то амулетом люди в черных шлемах, серыми тенями промчавшись мимо. Никакого сопротивления он оказать не успел. А чародеев вообще не видел. Несмотря на звенящий шум в ушах и плавающий перед глазами пол, он рвался исполнить свой долг, не желая осознавать возможные фатальные последствия. На его счастье, сил вскочить и бежать за врагами, потрясая жезлом, у него не было. Сейчас им двигали исключительно глупость и юношеский идеализм – качества, которые еще никого до добра не доводили.

Толлеуса в зал с пленниками безудержно манил совсем другой интерес. Более всего его волновала судьба заключенных, а точнее, одного особенного узника. Личного благодетеля, если можно так сказать о человеке в общем‑то незнакомом.

Новая жизнь

Некоторое время в покинутом помещении царила Тишина. Однако сегодня, видимо, был не ее день. Легкий шорох в углу комнаты оповестил присутствующих зрителей о появлении нового персонажа. На самом деле этот персонаж тут давно присутствовал, только раньше он не подавал признаков жизни. По правде говоря, эти признаки покинули его давным‑давно. Зашевелился забытый всеми скелет. Возможно, раньше он был преступником, а может, обычным ремесленником. Это неважно. Главное, что сейчас у останков того человека появился новый владелец, желающий продолжения какой‑никакой, но жизни. Оставленный Ником модуль управления, находящийся в режиме подстройки под физический носитель, продолжал функционировать. Усложнялись старые и появлялись новые связи с псевдомышцами, мелкие подергивания и подрагивания конечностей напоминали движения новорожденного.

Постепенно в хаотических движениях начало проявляться все больше закономерностей. И наконец куча костей медленно собралась в позу стоящего на четвереньках человека! Фигура покачалась. Затем неуверенными шагами тронулась вперед, путаясь в руках‑ногах, пока не уткнулась безвольно висящей головой в стенку. Скелет остановился и пребывал в неподвижности минуты две. Череп при этом дергался из стороны в сторону. Наконец он смог закрепиться, но почему‑то в положении «наклон вперед», как если бы бесплотный человек что‑то искал, старательно рассматривая пол у себя под ногами. Нижняя челюсть безвольно отвисла в безмолвном крике.

Некоторое время скелет бродил по комнате, натыкаясь на разные предметы, но замер, когда от стены донеслось мычание, полное ужаса. Это очнулся спеленатый Гоблин. Двигаться тюремщик не мог, лишь его вытаращенные глаза неотрывно следили за перемещениями нечто .

Действительно, покрывало невидимости осталось именно там, где его установили: скелет уже давно выбрался из‑под него и был виден всем желающим. Покачавшись немного, бывший человек резко выпрямился, но, переломившись в пояснице назад, упал. Коэффициенты обратных связей, частично скопированные Ником с себя, частью взятые «с потолка», не соответствовали центру тяжести костяного тела. Еще несколько попыток подняться привели наконец к положительному результату. Скалла заинтересовали издаваемые человеком звуки, и он неуверенно, все время отклоняясь от курса, будто напившийся дворник, двинулся в его сторону. Мычание Гоблина повысилось на октаву и усилилось на пару децибел, что было воспринято Скаллом как поощрение.

Скелет остановился перед издающим странные звуки объектом. Тот уже просто скулил, не в силах оторвать взгляд от покачивающихся в опасной близости выбеленных временем костей. Скалл же минут пять стоял перед человеком, что‑то там у себя в «мозгу» анализируя. Гоблин к тому моменту замолчал, но ужас и не думал уходить из его глаз. Вдруг голова скелета резко дернулась вверх и приняла нормальное положение, «нацелившись» на человека. Вида глубоких темных глазниц, уставившихся на него, Гоблин не выдержал и резко задергался, выламывая прижатым ко рту молотом остатки зубов. Под ним стала растекаться большая лужа. В этот момент, очевидно, дошла очередь до настройки челюстных мышц: до поры безвольно разинутый рот скелета с сухим треском захлопнулся, явив человеку веселый оскал белоснежных зубов. Истерзанное живым кошмаром сознание тюремщика, будто поняв, что стоит на краю умопомешательства, решило ретироваться в уютную темноту, где нет таких непонятных и страшных существ. Гоблин обмяк в своих оковах.

Постояв еще немного, скелет, будто принюхиваясь к чему‑то, побродил по комнате, с каждой минутой все лучше и лучше контролируя свое «тело», и в итоге остановился у окна. А через несколько мгновений в проеме мелькнули костяные пятки – и Тишина со вздохом облегчения заполнила весь объем помещения, чутко прислушиваясь к возможному вторжению звуков, чтобы с их первыми признаками упорхнуть в самый дальний угол и притаиться там до следующего раза.

Глава 4

Комендант Инжи Лупаго

Если кратко обозначить состояние коменданта – Инжи был не в духе. А выстраивать длинные эпитеты как‑то не лежит душа. Прошло уже три дня, а беглецов до сих пор не нашли. Мало того: выяснилось, что первые донесения, полученные Лупаго, не то чтобы не соответствовали действительности, они просто сильно преуменьшали реальное положение дел. Надземная часть тюрьмы серьезно повреждена (Инжи сам проверил), и теперь надо думать, куда девать заключенных искусников и чародеев: запасного варианта их содержания как‑то не предусматривалось. Обслуживающий персонал перепуган, а у двоих переломы средней тяжести, полученные при разрушении кладки стен здания.

Присутствие племянника начальника тюрьмы тоже было отнюдь не подарком богов. Зря Инжи радовался, что тот оказался в гостях случайно. Как выяснилось, этот сопляк ремонтировал амулет распределения маны из накопителей по просьбе своего дяди. Кстати, на будущее: надо обязательно выяснить, куда делись выделяемые на это деньги. Малолетний рукозадый диверсант для формирования боевых плетений подключился к устройству отсоса маны вместо накопителя. В результате управляющие плетения, пытаясь компенсировать ее отток, после первого же удара перешли в режим «последнего боя» и начали активно выкачивать ее из заключенных. Хорошо еще, их вовремя успели отключить: умерли только двое «старичков», да еще двое чародеев никогда больше не смогут быть таковыми.

Но не это взбесило Лупаго. В конце концов, все молодые допускают промахи. Скорее всего, он простил бы мальчишку, если бы тот не попытался скрыть свою ошибку. Это вывело коменданта из себя. Нет, он не отправит парня под суд, не стоит ломать ему жизнь, но вот хорошенько проучить просто необходимо. Начальник тюрьмы может сколько угодно упрашивать о смягчении наказания – малолетнему искуснику придется его отбыть. Ничего, пусть потрудится на благо города. А то на ассенизаторской станции давно уже некому следить за искусными механизмами: почему‑то искусники очень неохотно идут туда работать.

А еще эти чудовища… Лупаго перестал нервно ходить по кабинету и опасливо покосился на дверь балкона. Он не особо обращал внимание на жалобы работников тюрьмы и близлежащих домов о периодическом появлении монстров, наводящих ужас своим внешним видом, а особенно рыком. Инжи считал это выдумками и последствиями стресса. Все‑таки давно здесь не происходило событий такого уровня. Пока сам однажды не столкнулся…

Через день после случившегося комендант разгребал поступающие отчеты о ходе расследования. Документов скопилось много, так как опытный Лупаго, помня о приезде комиссии, приказал фиксировать все действия. И бумаги надо тщательно изучить самому, а не передоверять подчиненным. Разговаривать‑то с комиссией придется ему, и лучше быть готовым ответить на любой вопрос. Сколько на его памяти было случаев, когда начальники, полностью положившиеся на своих сотрудников, не могли в нужный момент сделать правильный вывод. Конечно, на то они и нужны, подчиненные, чтобы делать черновую работу, а начальству выдавать краткие суммированные результаты, – но вот в таких ситуациях никто не знает, чего можно ожидать…

Так вот, зарывшись в отчеты, Инжи заработался до позднего вечера. Устало откинувшись в кресле, он краем глаза зацепил какую‑то неправильность около балконной двери. Рабочий стол располагался под углом к ней, так что, повернув голову, комендант с удивлением заметил буквально в паре метров от себя торчащую из стены руку. Обычную человеческую руку. Невысоко над полом – примерно на уровне поясницы стоящего человека.

Нельзя сказать, что старый офицер испугался – скорее удивился. Эка невидаль – рука в стене! Но неприятные мурашки успели промаршировать вдоль позвоночника и спрятаться среди волос на голове. Достав из ножен кинжал, Лупаго тихо поднялся и мелкими шажками стал передвигаться в сторону балкона, чтобы оттуда посмотреть на неизвестного шутника. Шаг, второй – и мурашки промаршировали по позвоночнику в обратном направлении, теперь спрятавшись в районе крестца: рука поворачивалась вслед за его движениями. Постояв немного и поняв, что, кроме изменения своего положения, рука ничего не собирается предпринимать, Лупаго резко прыгнул к двери и сквозь стекло попытался рассмотреть, кто находится снаружи.

Нет, комендант не сошел с ума: прыгнув, он успел погасить светильник. Да и маячить дольше пары мгновений на фоне проема не стал – бросил быстрый, но цепкий взгляд и отпрыгнул от двери к центру комнаты. Удивился ли он еще сильнее? Он так и не понял. Но определенно испытал неприятные ощущения, когда осознал, что увидел заднюю часть частично вмурованного в стену с наружной стороны, между этажей, человека. Точнее, заметил спину – стены‑то толстые, – но вот как тот умудрялся двигаться?

Впрочем, долго думать ему не дали. Видимо, движения коменданта как‑то повлияли на ситуацию, так как рука неестественным рывком поднялась до уровня, как если бы человек стоял на полу комнаты, а затем пропала. Приблизившись к окну, Инжи сквозь стекло увидел, как вдоль стены, плавно и неторопливо, двигается фигура незнакомца. Добравшись до балкона, фигура развернулась и медленно вплыла через открытую дверь. Лупаго едва успел рассмотреть и запомнить внешний вид человека, как тот превратился в огромное мохнатое чудовище, поднял руки‑лапы и издал злобный рык.

Коменданту резко поплохело: внутренности неприятно завибрировали, сердце сдавила болезненная тяжесть, а перед глазами все поплыло. Вокруг появились какие‑то непонятные светящиеся пятна, а самое неприятное – возник иррациональный страх, нет, даже не страх – ужас! Тем не менее рефлексы сработали как надо: метнув кинжал в чудовище, комендант выскочил из кабинета и захлопнул дверь. Снизу уже спешила охрана, усиленная ввиду последних событий. Ворвавшиеся в комнату охранники никого не застали. Кинжал нашелся на улице – вылетел в открытую балконную дверь, хотя Лупаго был уверен, что не мог промахнуться.

Вспоминая эти события на следующий день, Лупаго никак не мог взять в толк, что же его так испугало. Преображение человека в чудище? Вряд ли, хоть зрелище и не для слабонервных. Рык? Ну рык как рык. Рычание диких животных коменданту приходилось слышать не раз и не два.

Понятно, что игнорировать произошедшее Инжи уже не стал. Одно дело – «досужие вымыслы» обывателей, и совершенно другое – когда испытаешь подобное на себе. Вызвали людей из Департамента Расследований, и после жесткого указания Инжи разобраться с этими чудовищами, несмотря на наступившую ночь, механизм следствия завертелся в другую сторону. Если быть точнее, то приобрел дополнительное направление. Через полчаса в том же кабинете перед комендантом сидел Тристис Имаген – лучший сыщик и дознаватель Департамента. И, что немаловажно, искусник.

– Как вы понимаете, – тихо говорил Тристис, выслушав по‑военному четкий рассказ Лупаго, – я еще не совсем в курсе событий, так как только вчера вернулся из деревни Крохо, где произошло убийство.

– И как, успешно? – не удержался от вопроса комендант, хотя слышал об этом впервые. Мужчина среднего возраста (по крайней мере внешне), щеголевато одетый, ничуть не испытывал пиетета перед высоким начальством, но и не переходил рамки вежливости. Это нравилось Лупаго: хороший специалист может себе позволить такое поведение.

– Все оказалось просто и банально, – слегка улыбнулся Тристис. – Жену кузнеца убил сам кузнец и со страху попытался неумело замести следы. Хотел свалить убийство на залетных бандитов.

Комендант кивнул и вернулся к своим проблемам:

– Однако вам уже должны были передать выжимки из данного дела. Остальные документы находятся у меня на столе. Любые ваши требования будут тут же выполняться приданными помощниками, они же ответят на все возникающие вопросы. – Комендант немного помолчал, глядя на задумавшегося сыщика. – У вас есть какие‑либо мысли по поводу произошедшего?

Тристис Имаген слегка насмешливо посмотрел на коменданта, встал и подошел к стене, где Инжи впервые увидел руку того чудища.

– Исходя из предложенных данных, я пришел к определенным выводам, объясняющим ситуацию. Но, конечно, надо все проверить, провести повторные опросы свидетелей: может, выплывет мелочь, способная перевернуть мое мнение с ног на голову.

– В данный момент мне нужно хоть какое‑нибудь объяснение. – Инжи достал из стола бутылку местного вина и два бокала, разлил благоухающий солнечным ветром напиток, предложил искуснику.

Тот не стал отказываться и, пригубив вино, снова уселся в кресло, не скрывая удовольствия от угощения. Посидев с закрытыми глазами, Тристис произнес:

– И все‑таки для полной картины мне не хватает одного факта, одного кусочка головоломки. Будьте добры, расскажите снова, как это было с вами. И чтобы вы ничего не упустили, сядьте в то кресло, где вы тогда находились, и распишите все по мгновениям: ваши движения, то, что вы чувствовали, видели и думали.

Инжи Лупаго нахмурился. Ему уже надоело повторяться, но, раз уж сам заставил работать людей на ночь глядя, приходится хотя бы не мешать им. Он сел на свое место и, прежде чем начать говорить, пару мгновений вспоминал, как все было.

– Стоп! – Тристис резко вскочил. – Повторите то, что вы сказали секунду назад.

Инжи удивленно посмотрел на Имагена и послушно повторил:

– Когда я двинулся к двери, рука стала смещаться, будто человек, находящийся в стене, наблюдал за мной и поворачивался следом.

– Вот! – Тристис сел и пригубил вино. – Этот момент вы упустили, когда рассказывали в первый раз.

– Это важно?

– Это то, чего мне не хватало, чтобы кое‑что понять.

Комендант облегченно уселся обратно и вытянул усталые ноги. Тристис встал и некоторое время ходил по комнате, затем, продолжая вышагивать, начал говорить:

– То, что это чудовище – иллюзия, вы, несомненно, уже поняли.

– Почти сразу после того, как выскочил из комнаты, – кивнул комендант.

– Предполагаю, что все вопросы связаны в основном с поведением иллюзии, отсутствием искусника, управляющего ею, а также странным рыком, способным вогнать в ужас даже такого бывалого солдата, как вы.

– А может, не искусники, а чародеи? Оробосцы? Ведь это они – я уверен в этом – совершили нападение на тюрьму.

– Нет. Чародеи, разумеется, могут делать иллюзии, но каждая их иллюзия уникальна. Нет двух одинаковых. Тут же ее действия и превращение человека в чудовище – абсолютно идентичны во всех зафиксированных случаях. По крайней мере, судя по описаниям – а допросные листки составлены весьма подробно, – совпадают все детали иллюзий, вплоть до мелочей.

– Непонятно, откуда они взялись. Кто и с какой целью их создал? – пробормотал Инжи.

– Мы к этому еще подойдем, – кивнул Тристис и продолжил: – В общем‑то когда есть все данные, то выглядит все не так интригующе. Без сомнений, иллюзии создал очень опытный искусник: встроенный в них поведенческий механизм довольно сложен. Они «нападают» на обычных людей и избегают искусников.

– Откуда вы… – удивился комендант, но тут же замолчал, повинуясь легкому взмаху руки сыщика.

– Все просто. Ни один искусник – а их немало побывало на развалинах тюрьмы, да и сейчас кое‑кто продолжает там бродить – не видел эти иллюзии. И в то же время обычные люди постоянно наталкиваются на чудовищ. Это означает, что именно простые люди и являются целью этих иллюзий. Зачем? Очевидно, чтобы вызывать панику, ну или хотя бы напряженность. И избегание искусников понятно: любой из них с первого взгляда распознает иллюзию и легко ее уничтожит.

– А почему вас так заинтересовало поведение иллюзии, когда я шел к балкону?

– Могли бы и сами догадаться, – немного укоризненно глянул сыщик на коменданта. – Это поведение однозначно указывает на то, что иллюзия наводилась на вас, на человека, то есть на ауру. А раз ни один искусник их не видел, – значит, в плетение иллюзий встроено распознавание ауры одаренных в Искусстве, заставляющее избегать таких встреч.

Инжи кивнул, удовлетворенный объяснением.

– Можно было бы предположить, что иллюзии создал искусник‑ученик и потерял над ними контроль. Или даже специально выпустил, чтобы похулиганить… Но это маловероятно, не тот уровень. Остается два объяснения. Первое: иллюзии создал искусник, работающий на оробосцев, чтобы облегчить им нападение на тюрьму. Смело отбрасываем этот вариант. Почему? Судя по высокому профессионализму нападавших, бессмысленных действий они бы производить не стали. Второе: из тюрьмы кроме парочки чародеев пропал еще и неизвестный искусник. Чародеи нас сейчас не интересуют, а вот тот искусник – очень даже. Опять же, судя по показаниям свидетелей и осмотру местности, он схлестнулся с нападавшими. А значит, к моменту нападения находился в сознании и был способен противостоять чародеям. Их среди нападавших было минимум двое. И они, судя по следам, получили от него такой втык, что предпочли не связываться. Могу предположить, что, очнувшись, он какое‑то время приводил себя в порядок и наверняка готовился к побегу. И вот, в качестве разминки или чтобы насолить тюремщикам… Нет, скорее всего, он создал эти иллюзии с целью отвлечь внимание. А с другой стороны, если вспомнить про отсутствие документов на него и приплюсовать способности: сразу после освобождения отбился от двух чародеев… Как он сумел добиться, чтобы обычная иллюзия так воздействовала на человека, мне непонятно… В общем, вырисовывается оч‑чень нехорошая картинка. В нашу тюрьму был помещен искусник высокого уровня, ранее проигравший в результате разборок наверху. А такие, если их сразу не убили, имеют нехорошую привычку возвращаться и мстить обидчикам. Тогда это намек или угроза, понятная тому, кому адресована. Так сказать, оставил после себя сувенирчик. И кстати, я рад, что это не было что‑то посущественней.

Комендант поежился, вспомнив свои ощущения. Помассировав грудь в области сердца, согласно кивнул. Тристис утомился ходить и сел напротив Инжи.

– В принципе это все. То, что иллюзия застряла в стене, говорит лишь о недоработке искусника: у вас там проходит защитный контур, включающийся во время боевых действий в городе. Сейчас он хоть и подключен к общей городской системе защиты, но не активирован. Однако его структура, видимо, сбивает с толку «мозг» иллюзии. Она или не знает, как поступать, или просто вязнет в подобной защите.

– А как нам избавиться от этой пакости?

– Надо подумать. – Сыщик расслабился и явно потерял интерес к разговору. – Навскидку могу предложить два варианта. Первый – поработать с защитой, то есть сделать ее передвижной и просто выловить все иллюзии…

– А второй?

– Сделать амулеты, мешающие иллюзиям видеть обычных людей.

– Или, наоборот, сделать так, чтобы иллюзии считали искусников обычными людьми, а те будут приманкой и уничтожат их при появлении, – предложил комендант.

Сыщик с проснувшимся интересом глянул на Инжи:

– Да, вы правы. Это, пожалуй, даже эффективнее. Но тут уже решайте сами.

– Согласен, – кивнул комендант. – А вам я предлагаю заняться расследованием нападения на тюрьму. Сдается мне, у вас это выйдет лучше всех. Так что подключайтесь. Я договорюсь с Департаментом, чтобы рабочую группу передали в ваше непосредственное руководство.

Тристис польщенно улыбнулся:

– Хорошо. Но если позволите, я начну завтра. Вернее, уже сегодня, – он глянул на светлеющий квадрат окна, – но попозже. Посплю немного, чтобы приступить к работе полным сил.

– Не возражаю. – Комендант встал. – И не смею вас задерживать. Все необходимые распоряжения я отдам. Так что работайте спокойно.

Несмотря на некоторые подвижки в расследовании (не в последнюю очередь в результате работы Тристиса Имагена), Лупаго был не в духе. День прибытия комиссии приближался. Комендант понятия не имел, как вести себя со столичными дознавателями в данной ситуации. Не самое удачное начало новой карьеры.

Хорошо все обдумав, Лупаго решил обратиться к жрецам. Но не к служителям бога Сарса: к нему имеет смысл обращаться во время боевых столкновений для получения конкретной помощи. Тут скорее поможет Дис, бог стихий. Его жрецы не вмешивались в светскую жизнь, а тихо‑мирно делали свое дело. И говорят, он несколько раз спас империю в засушливые годы. Кроме того, Диса называли «покровителем просящих». Попробовать стоило. Была еще богиня любви Калидита, культ которой в последнее время набирал силу, но это явно не то.

Сам обращаться к богам Инжи не умел, да и не хотел. Для старого солдата, который привык полагаться исключительно на свои силы, а также на помощь преданных воинов и искусников, божественные дела были слишком непонятны. Но от разговора с главным жрецом он явно ничего не потеряет.

В дверь постучали.

– Господин комендант! – В дверь заглянул Арни. – Вы просили предупредить, когда появится брат Адамус.

Лупаго кивнул и вышел из комнаты. Он решил встретить жреца сам, чтобы произвести на него хорошее впечатление. Все‑таки сейчас комендант выступает в роли просящего.

Одеяния брата Адамуса разительно отличались от простых хламид жрецов Сарса. Он был одет в белоснежные одежды с золотой вышивкой и таким же расписным поясом. На ногах – крепкие сандалии с ремешками, обвивающими икры. В руке жрец держал посох.

Комендант вежливо кивнул:

– Спасибо, что откликнулись на мою просьбу, брат Адамус.

– Помогать страждущим в меру наших скромных сил – прямая обязанность, возложенная на нас самим Дисом.

– Надеюсь, мера сил достаточна для помощи, что требуется мне, – тихо пробормотал Инжи.

Однако жрец его услышал и улыбнулся:

– Невместно требовать помощи. О ней можно лишь смиренно просить.

– Что‑то мне не очень нравится фраза «смиренно просить». – Комендант и жрец медленно поднимались по лестнице. – На мой взгляд, если ты способен протянуть руку помощи и тебя кто‑то об этом просит, разве можно мерить величину смирения просящего?

– Все мы ходим под богами, но они не всемогущи и не всеведущи.

– Странно слышать эти слова от верховного жреца.

– Вы ошибаетесь, я не верховный. Я всего лишь один из жрецов, наделенный чуть большей властью. Вы как военный должны понимать, что люди – не боги. И мы выстраиваем иерархические цепочки только для того, чтобы действовать эффективно.

Инжи с интересом посмотрел на жреца.

– Ну а боги… – Брат Адамус остановился и пристально посмотрел на коменданта. – Боги – выше нас. Пути их неисповедимы. Даже помогая людям, они преследуют свои цели. Помните об этом.

Лупаго вздохнул. Они уже пришли к кабинету. Комендант бросил взгляд на стоявшего у двери Арни, и что‑то привлекло его внимание. Продолжая обдумывать слова жреца, Инжи остановился перед помощником. Тот повернул голову и молча уставился на начальника. Инжи, отметив осоловевшие глаза Арни, хлопнул его по плечу:

– Иди отдохни, нам всем пришлось нелегко.

Арни медленно кивнул, так же медленно повернулся и побрел по коридору.

– Бедняга почти не спал в последнее время, – глядя в спину удаляющегося помощника, сказал Лупаго и решительно открыл дверь: – Входите, брат Адамус, нам есть о чем поговорить.

Жрец вошел в комнату. За ним последовал Лупаго, но тут же замер. В его кресле сидел неизвестный молодой парень. Закинув ноги на стол, он просматривал бумаги коменданта. Заметив новоприбывших, незнакомец улыбнулся:

– Здравствуйте! Проходите и чувствуйте себя как дома.

Лупаго растерялся. Акцент, явно ощущающийся в речи нахала, был смутно знаком. Но созревающую мысль воспоминаний прервал звук резко захлопнувшейся двери. В тот же миг по стенам стремительно поползли огненные линии, превратившие комнату в некое подобие клетки из светящихся прутьев. Приглядевшись, комендант отметил, что человек внешне похож на иллюзию, что посетила его ночью. Только вид имел более потрепанный.

Ник

Вообще нам очень повезло. Ну вот куда, скажите, я мог пойти с девушкой, переброшенной через плечо? В каких‑то обносках, да еще находясь в незнакомом городе? Ага, именно туда: куда глаза глядят. Все это попахивало авантюрой. Наши аурные отпечатки я затирал за собой пологом невидимости, который Умник еще на том континенте успел перенастроить, вернее, вывести настройку, чтобы я мог ею воспользоваться. И теперь, после нужных подкруток, наши с Кариной ауры просто не оставляли на земле следов. Улочки от центра города шли кривые, но это была изначальная задумка архитекторов, чтобы легче отражать нападения во время войны. По дороге пару раз встретились местные жители, но из‑за хитровывернутости городского ландшафта выскакивали они совсем рядом и поэтому сразу попадали под действие полога невидимости, не замечая нас. Это плюс. Минус – то, что непонятно было, куда идти, и невозможно оглядеться и осознанно выбрать дорогу.

Хорошо хоть Карина вскоре очнулась и пошла сама – правда, большую часть времени она почти висела на моей руке. Нет, я не против такой приятной ноши, мог бы и дальше нести, но то, что девушка встала на ноги, говорит о многом. Ведь тренировок в тюрьме было мало, а тут такой напряг. Поначалу с лица Карины не сходила улыбка, она жмурилась на солнечные лучи, глубоко вдыхала воздух свободы и периодически проводила рукой по заборам, чтобы осознать реальность. Я ее понимал и не мешал, в основном крутя головой и осматривая каждый дом. Сколько могут пройти два бывших полутрупа? И мало, и в то же время много. Часто останавливались, не рискуя выходить на прямые улицы за внешнее кольцо этого лабиринта изгибов и поворотов. Тут, надо сказать, стояли дома совсем не бедных людей: почти повсюду высились добротные каменные заборы. После первого рывка остановки на отдых становились все чаще и чаще. А эти богатенькие дома почти все имели систему сигнализации и еще какие‑то защитные механизмы с центром мониторинга где‑то там, откуда мы брели.

Я же искал дом, где достаточно долгое время отсутствовали жильцы. Вы думаете, что затеряться в городе, особенно в части, где живут нищие или люди среднего достатка, легче? Не смешите мои тапочки! Как раз богатые и не любят тесного общения с соседями. А если нас будут искать по описаниям, то, скорее всего, там, где толпы народу, где у местных стражей порядка, несомненно, есть свои стукачи, а еще должны существовать и неформальные организации, если так мягко назвать преступные группировки. Нет, только здесь, под носом у властей, есть реальный шанс спрятаться.

Сколько километров мы намотали, я не знаю, но устали изрядно. И кажется, даже оказались с обратной стороны тюрьмы, если принять ее за центр. То есть в направлении, противоположном вектору нашего побега.

– Что? – устало спросила Карина, открыв глаза. Последние полчаса она почти висела на мне, но не соглашалась, чтобы я ее нес. Поэтому я, кроме того что приобнял девушку за талию, ненавязчиво помогал своим дракончиком, облегчая ее вес.

– Думаю, мы здесь остановимся.

Карина огляделась и увидела небольшой двухэтажный домик, ничем особо не выделяющийся среди других таких же на улице, разве что он имел не сплошные каменные заборы, как у многих прочих, а ограду из кованых решеток. Почему он меня привлек? Просто, в отличие от остальных домов, перед ним отсутствовали следы аур. Это говорило в пользу того, что хозяина нет давно – как минимум несколько дней, а может, и больше.

Некоторое время у меня заняла возня с защитой, впрочем не идущей ни в какое сравнение с тюремной. Вместо того чтобы сделать нас с Кариной «хозяевами», я предпочел перенастроить систему так, чтобы она нас просто не замечала. Обрывать ее связи с центральным «офисом» было не с руки, а не вовремя вернувшийся «хозяин» мог насторожить местную стражу. Вдруг тут принято ставить в известность, сколько твой дом будет пустовать?

Прежде чем производить какие‑то действия над защитой и входить в дом, я раскинул сеть, разработанную еще Крисой и серьезно улучшенную мною, чтобы проверить, не смотрит ли кто‑нибудь на нас с расстояния, где полог невидимости уже не действует. Ну мало ли из какого окна или щели зырит тайный наблюдатель! Никого не оказалось. Затем, пока мы с Кариной шли к дому, я также раскинул сеть по всему участку, включая постройки. Внутри города при движении пользоваться такой сетью неудобно и бессмысленно – слишком много засветок, а вот охранять территорию вроде этой или использовать на природе – самое то.

В доме, как и предполагалось, стояла тишина. А вот пыли не было. Да и слабые следы чьей‑то ауры присутствовали. Мне это не понравилось, но обратный ход давать я не стал: Карина совсем сомлела, да и я устал… В общем, я наплевал на доводы разума и решил остаться. Оставив Карину на диванчике в прихожей, быстро пробежался по дому. Неплохой такой особнячок, но у гномов было получше, да и размеры апартаментов у них побольше. Наконец нашел что‑то вроде купальни. Комнатка метра три на четыре, выложенная красивым черно‑красным камнем, с круглой ванной из того же минерала. Жаль, тут не применялась магия для нагрева воды, да и вообще как‑то бедновато было с магическими хозяйственными прибамбасами. В качестве кипятильника использовалась обычная печка и штабеля дров. Все это хозяйство располагалось внизу, в подвале.

Идея бегать вверх‑вниз и дымить из трубы мне совсем не понравилась. Я просто набрал воду, благо она нормально подавалась, и сам нагрел ее плетением из магического арсенала. Получился исходящий паром чан, какие изображают в фильмах про туземцев‑каннибалов. Карина уже спала, но я все‑таки раздел ее и понес на помывку. Ассоциации – дело серьезное. Я на всякий случай даже проверил пальцем температуру в котле, прежде чем окунуть туда девушку. Она так и не проснулась, пока я ее купал.

Проснулся я от чувства беспокойства. Не открывая глаз, просканировал свою защитную сеть. Кто‑то вошел в дом с заднего входа. Надо бы скоммутировать сигналку к биокомпу для контроля и управления, а то неудобно вручную нянчить свои плетения. Хорошо хоть прикрутил минимальный раздражающий эффект от сигналки к своей ауре, а то бы и не проснулся. Я быстро вскочил с огромной мягкой постели, на другой стороне которой, закутанная в одеяло, спала Карина, и потихоньку вышел из комнаты. Накинув полог невидимости, осторожно спустился между этажей и присел на ступеньки, ожидая визитера: судя по сигналке, он должен был вот‑вот показаться.

Через некоторое время я хмыкнул. Внизу появилась дородная тетка с ведром в одной руке и тряпкой в другой. Хозяин уехал, а за домом кого‑то оставил присматривать. Странно, правда, что слуги в самом доме не живут. Да и еды тут нет, а небольшая конюшня – пуста. Может, хозяин надолго куда‑то перебрался? Я вернулся в хозяйскую спальню, навесил мощный полог невидимости на дверь и спокойно завалился в кровать. Единственное, еще подстраховался, чтобы у уборщицы не возникало вопросов, почему она не может найти хозяйскую комнату, если вдруг решит тут прибраться и если она очень памятливая. Не мудрствуя лукаво, проделал примерно ту же фишку, что и с Гоблином в тюрьме: навесил на дверь плетение, настроенное на ауру женщины и резко снимающее интерес к этому месту. Отвод глаз – это хорошо, но ведь человек настроился зайти, вот и будет недоумевать, почему не может найти дверь. А небольшой сумбур в голове приведет лишь к тому, что она или забудет, зачем сюда шла, или решит, что уже все сделала.

В полудреме наблюдая за передвижением уборщицы, проконтролировал, что все работает, как запланировано. Нашу комнату она оставила напоследок. Потопталась в коридоре, прошлась туда‑сюда и направилась к выходу. Однако дальше все повернулось довольно странно и забавно. Выйдя во двор, женщина вдруг остановилась и не двигалась некоторое время, потом снова вернулась в дом. Немного походив внизу, поднялась наверх. Опять потопталась в коридоре и через некоторое время снова ушла. Когда она вернулась в третий раз, я чуть не рассмеялся и усилил действие второго плетения, снимающего интерес и сглаживающего активность мозга. Не хватало еще, чтобы зациклившаяся уборщица сошла с ума из‑за своего серьезного отношения к работе. Больше она не возвращалась.

Во второй раз я проснулся где‑то в середине дня. Карина все так же спала. Совсем вымоталась. Я вызвал интерфейс биокомпа. Перед глазами повисли надписи‑детальки – все, как и раньше. Полазил по менюшкам, но не нашел то, что мне надо. Возможно, в визуальный стартовый интерфейс выведены функции «по умолчанию», а мне надо совсем другое… Тогда попробуем «интуитивно‑мысленный» интерфейс, как я его назвал для себя. Я сконцентрировался и, держась одной мыслью за биокомп, как бы странно это ни звучало, второй представил, что мне нужно найти способ привязки внешних датчиков к нему. Что‑то внутри меня щелкнуло, и перед глазами появилась информация. Самым простым вариантом оказалось использование ауры как интерфейса стыковки. Плетения транслируют на ауру определенные сигналы, а биокомп их анализирует и реагирует нужным образом. Только надо провести настройку‑обучение компа на разные варианты сигналов. При таком подходе, однако, остается наличие того раздражающего фактора, то есть реакция организма на возмущения в ауре от внешнего воздействия. В принципе тоже имеет смысл. Скажем так: я тут же почувствую, если сработает внешнее плетение, а биокомп разложит все по полочкам. Таким же образом возможно и обратное воздействие на плетение.

Был еще один способ коммутации, но посложнее. Перед моими глазами развернулось неизвестное мне ранее инфомагическое плетение. Коммутатор. Данный факт меня чуть ли не шокировал. Получается, в биокомпе есть библиотека каких‑то плетений? Скорее всего, стандартных. Вот это дело! Нет, молодцы все‑таки атлы! Не удивлюсь, если окажется, что это очень мощная штука – недаром ведь столько времени врастала в мой мозг. Обрадованный, попробовал вывести справку обо всех функциях биокомпа, но ничего не вышло. Библиотека плетений? Тоже ничего. Или я что‑то не то делаю, или тут какая‑то защита стоит, или условия на использование определенного функционала… Хотя справку‑то могли и дать, гады! Посокрушавшись, я углубился в изучение коммутатора по версии атлов. Получаса мне хватило, чтобы полностью в нем разобраться. Помогли мои собственные навыки и то, что я разрабатывал свою модель магии, – многие вещи были понятны почти сразу.

А коммутатор оказался не очень сложной штукенцией со своей логикой. При его создании он сразу цепляется к биокомпу – есть там специальные интерфейсы и команды, чтобы подключиться. С внешней стороны присутствует куча универсальных входов (универсальных в том числе и по энергиям), которые можно группировать. Нужно это для того, чтобы к одному такому коммутатору можно было цеплять плетения разного функционала. Тут была предусмотрена и простая наращиваемость устройства с изоляцией групп или с их взаимодействием друг с другом. Тут же мне вывелась информация по простейшему программированию подобного взаимодействия, а также данные по полной настройке этого чуда. Таким образом, биокомп служит «центральным мозгом», а часть логики вынесена в этот коммутатор, чтобы не загружать главные вычислительные мощности по пустякам. Знакомо, очень знакомо. Например, можно сделать так, что от сигнала из одной группы плетений активируются выходы в другой группе, запуская совершенно другое внешнее плетение. Хм… есть над чем подумать…

По понятным причинам второй вариант для меня оказался предпочтительным и более интересным. Хотя для некоторых задач выгоднее выглядел первый способ, через ауру. Нужно ли говорить, что я тут же испытал этот агрегат, привязав на него свою охранную систему дома? Немного, правда, повозился с информированием меня о нарушении периметра. В результате добился желаемого: при возникновении подобного события сначала у меня перед глазами появится значок опасности из библиотеки стандартных знаков атлов, а при мысленном усилии развернется грубая схема дома (представленная мною и повторенная биокомпом) с отображением точек нарушения.

Девушка упорно сопротивлялась всем моим попыткам разбудить ее. Что‑то мне подсказывало, что до вечера она точно проспит. Ну и ладно, пусть набирается сил. Прошвырнувшись по дому, я нашел всего один шкаф с одеждой. Другие были пусты. Вероятно, это говорило о том, что хозяина долго не будет, а здесь хранятся старые и уже ненужные вещи.

С большим трудом мне удалось подобрать что‑то приличное для себя. Брюки оказались длинноваты, пришлось «подшить». Я завернул штанину и пропустил по краю силовую нить. Получилось аккуратно и незаметно. Рубашка, жилет, шляпа – с небольшими доделками относительно неплохо сели на меня. Куда я собрался? А кушать что‑то надо! В доме хоть шаром покати. Да и потолкаться в толпе, послушать, что говорят, имеет смысл. Я не боялся, что меня узнают. В городе никто, кроме Гоблина, меня знать не может. Был риск нарваться на случайную проверку, но мало кто понимает, как сильно меняют человека одежда и повадки. Сейчас же я выглядел как аристократ среднего достатка. Надеюсь, одежда из чулана все‑таки соответствует образу, хотя червячок сомнений был. Наверняка ведь хорошие и дорогие шмотки с собой забрали, а эти почему‑то здесь оставили. Если все в порядке, вряд ли стража рискнет докопаться до благородного.

Единственная проблема: местную речь с грехом пополам понимаю, но вот сказать что‑то в ответ проблематично. Понимание чужой речи еще не означает, что ты сможешь правильно сформировать предложение на этом же языке. Да это и понятно: любой переводчик вам скажет, что на свой родной язык переводить всегда легче. Поэтому образ высокомерного аристократа, который сквозь зубы выцеживает «да» и «нет», подходит как нельзя кстати. Подобные образчики нам с Кариной попадались во время нашего путешествия. Немного потренировавшись перед зеркалом, признал этот образ вполне достоверным. В прихожей обнаружилась вешалка без одежды, но в специальном отделении находились две трости. То, что доктор прописал!

Вот так на улице объявился некий человек с гордой осанкой (только не забывать, не забывать про прямую негнущуюся спину!) и презрительным выражением лица, размахивающий тонкой тросточкой. Хорошо, что отсутствует распространенный в других местах, да и в моем мире в прошлые века, штамп для аристократов – разъезжать по городу на лошади! Нет, есть такие, кто ездит, но чаще используются открытые коляски с одной запряженной лошадью – некое подобие такси. Меня отличало одно – я был без меча. Тот кусок металла, что я прихватил в тюрьме, никак не походил на благородное оружие. И даже нож был плебейский, так что я его повесил под полу жилета. Надеюсь, сей прискорбный факт не будет бросаться в глаза.

Прогуливаясь под совсем легким пологом невидимости, чтобы не особо обращали внимание, но и не наступали на ноги, по пути оставляя магические метки, дабы найти дорогу обратно (бадди‑компа ведь нет!), я немного прошелся вокруг нашего места обитания. К сожалению, людей было мало, магазинчики вообще отсутствовали. Зато несколько попавшихся господ помогли мне скорректировать свой образ. А потом пришлось переться в сторону, где обитают более приземленные люди. Немного напрягся, когда их количество превысило пяток в радиусе десятка метров, но мой вид, который я сделал еще более надменным, и легкий отвод глаз неплохо действовали. Те, кто находился рядом, на меня не обращали особого внимания, а те, кто подальше, быстро отводили взгляд, встретившись с моим. Один воришка лет пятнадцати хотел посмотреть, что у меня выпирает из‑под борта сюртука, – его намерения четко прослеживались, – но, подойдя ближе, пацан остановился и, немного подумав, отошел. Возможно, воздействие полога невидимости, пусть и ослабленного, он принял за подсказку своей интуиции, и правильно сделал.

Несколько раз навстречу попадались стражники, но на меня они особо не засматривались. А вот мужчины моего возраста и женщины в более бедной одежде, особенно парочки, удостаивались их пристального внимания. Я в очередной раз похвалил себя за маскировку. Попадались и воины, вот только я заметил, что мечи у тех, кто носил их, были опечатаны. Ну такая веревочка с висящей блямбой, опутывающая рукоять и ножны. Чаще в них была магическая начинка, но встречались и без нее. Странно бы я на их фоне смотрелся с мечом без подобной тесемки. Кстати, аристократы, живущие здесь и таскающие железо, таких тесемок не имели… О чем это говорит? Да пока ни о чем.

Я добрался до местного рынка. Центр торговли и обмена информацией, слухами. Теоретически можно было бы за едой зайти в трактир, но там я определенно привлеку к своей персоне ненужные взгляды. На рынке же слишком много людей, чтобы запоминать каждого покупателя. Сегодня, наверное, был не базарный день, но народу толкалось прилично. А уж товара тут было! Засматриваться я особо не стал, а медленно двинулся к продуктовой части сквозь вещевой рынок.

Разговоров было много. Я впитывал информацию, отсеивая шелуху, и узнал, что марафис в этом году уродился очень неплохой (как я понял, это местный сорт винограда). Что последним деянием предыдущего коменданта, прежде чем его отправили на повышение поближе к столице, стало большое достижение: ему удалось предотвратить воровство выделенных столицей денег и запустить дилижансное сообщение с другими городами. Что на тюрьму напала банда Лихна Мохнатого, намереваясь освободить своего братца, словленного пару месяцев назад, но наткнулась на искусников и с большими потерями вынуждена была отступить. Теперь всех шерстят, ищут их, особенно помощницу Лихна, соблазнившую начальника тюрьмы и выведавшую, как там все охраняется, и ее любовника – сбежавшего от наказания чародея, пытавшегося зачаровать искусника тюрьмы, но силенок не хватило, поэтому все и сорвалось.

Слушая все это, я потихоньку офигевал от того, как намешали сюда всего разного несовместимого. Одно я понял: ищут и нас с Кариной, и нападавших. В общем, всех ищут.

А вот и мой клиент.

Я успел заметить, как молодой парень, прилично одетый, пристроившись рядом с дородным мужиком, ловко срезал у того кошелек и бросил его в корзину идущей мимо миловидной дивчины. Мужчину грамотно отвлекали другие члены банды, и, когда он наконец осознал, что остался без денег, было уже поздно. Отвлекающие тут же растворились в толпе, а потерпевшего стал утешать и возмущаться в тон ему тот, кто, собственно, и срезал кошель. На крики пришла стража, что ничуть не смутило карманника. Он спокойно вместе с пострадавшим стал отвечать на вопросы охранников порядка.

Ловко работают! Я погладил приятную тяжесть пристроившегося у меня за пазухой кошеля и улыбнулся. Я специально встал так, чтобы та девушка, которая являлась собирателем жатвы, прошла мимо меня. Или я мимо нее, как посмотреть. Когда мы поравнялись, я на краткий момент максимально усилил полог невидимости, в результате чего девушка отвернулась в другую сторону, а я выстрелил силовую нить в ее корзинку. Кошель, прикрытый пучком лука, был невиден, но я зацепился с первого раза. Правда, пришлось потом обратно таким же образом запихнуть этот пучок зелени, прихваченный вместе с деньгами. Думаю, пропажу скоро заметят, но вряд ли поймут, в чем дело.

А вот и продуктовый рынок, и людей тут – не протолкнуться. Так, а как же я буду покупать продукты? Захваченный мыслью о прогулке, я совсем упустил из виду эту важную деталь. Одно радует: такие, как я, тут есть. А то я уже стал сомневаться в ситуации: разве может дворянин сам ходить на рынок? К счастью, здесь такое в порядке вещей: вон подобный тип неслабо торгуется с продавцом мяса. А мне что делать? Я огляделся по сторонам и заметил у самого входа торговца корзинами. Мужчина лет под сорок, с парнишкой (видимо, сын) лет четырнадцати‑пятнадцати в качестве помощника.

Похоже, надо слегка подкорректировать образ, иначе ничего не получится. Мне доводилось видеть фильмы столетней давности про войну, были там высокомерные персонажи в черной униформе и черных же фуражках. Одежонка у меня, конечно, совсем не та, но тут главное – поведение. И еще… Я усилил полог невидимости, встал поодаль, чтобы не мешать движению, и заправил брюки в сапоги. Не черные, не лакированные, но других нет. Теперь трость перехватываем как стек, благо она небольшая и тонкая… Покрутил в руке – ага, пойдет. Похлопал по голенищу сапога. Почти то, что надо. Прямая спина, наглое выражение лица, шляпа, щеголевато заломленная набок… Ага, вот так пойдет… Ну‑с… И я совсем убрал полог невидимости…

Фераччо дал подзатыльник сыну, когда тот споткнулся и оперся на корзину, слегка помяв ее. Несколько прутьев выскочили из оплетки.

– Осторожней, олух! Скоро отца перегонишь в росте, а неуклюжий, как младенец!

– Извини, – ломающимся баском проговорил пацан и смущенно почесал место приложения воспитательной силы тяжелой ладони отца. – Ой, пап!

Фераччо оглянулся и заметил человека, что внимательно рассматривал его товар.

– Господин, – поклонился корзинщик.

Покупатель, мелкий аристократ, презрительно глянул на продавца, снова на прилавок – и тростью потыкал в плетеный бок одной корзины, как бы проверяя на прочность.

– Не беспокойтесь, господин, они сделаны на совесть и стоят своих десяти медяков.

Надменный тип скривился, пару раз слегка ударил своей тростью по голенищу сапога, затем бросил на прилавок серебрушку.

– Какую изволите? – Фераччо еще раз поклонился, судорожно пытаясь подсчитать, хватит ли у него сдачи: сегодня день был не особо прибыльный, но и терять такого клиента не хотелось.

Покупатель ткнул тростью в самую большую корзину, потом указал на сына Фераччо и наконец открыл рот:

– Понесет. Заработает.

Фераччо закивал и дал очередной подзатыльник несообразительному сыну:

– А ну хватай и неси за господином! Донесешь, куда скажет. И поторопись! – Заметив, что покупатель развернулся и не оглядываясь отправился вдоль рядов, корзинщик шепотом добавил: – Ты сильно не вякай там. Делай, что он скажет. Может, еще серебрушка перепадет. Тогда точно куплю тебе нож, какой ты просил.

Обрадованный парень подхватился, поставил корзину на голову и бегом устремился за странным господином. Это ничего, что придется заняться неблагодарным делом, играя роль слуги. Тот нож, что выточил их кузнец, стоит небольшого унижения. Вот ребята потом обзавидуются!

Ник

Стоит ли встречаться с комендантом? Не знаю, не знаю… Я был в сомнениях. Риск присутствует, но и польза в случае удачи будет огромная. Если повезет, можно быстро узнать, что все‑таки случилось с Умником. Или лучше сначала двинуть в Оробос, обустроиться, набраться сил и знаний, а потом вернуться? Но что мне мешает проделать все это в случае неудачного разговора с комендантом? Я понимаю, что после поднятого шухера можно легко влипнуть в неприятности, но если посмотреть с другой стороны, то, наоборот, в общей неразберихе существует вполне реальная возможность успешно решить свои проблемы.

Можно было бы понаблюдать за служащими, найти человека, что отвечает за хранение вещей заключенных, допросить его… Но здесь одно «но»: для всего этого нужно время, которого у меня просто нет. Чем больше я сижу в городе, тем выше вероятность, что меня обнаружат местные стражники. Нет, я их не боюсь, вроде достаточно сил накопил, чтобы развернуть локальную заварушку, но оно мне надо? Еще прибью кого‑нибудь, а я все‑таки предпочитаю этого не делать без крайней необходимости. Хм… Надо же, как я сейчас говорю… Убивать… Эта мысль вызывает у меня сейчас лишь спокойное недовольство, но никак не внутреннее сопротивление. Если придется кого‑то порешить – сделаю это. И вряд ли буду испытывать угрызения совести, если человек заслуживал смерти. Но убийство само по себе все‑таки вызывает у меня чувство отторжения. Решать проблемы с помощью силы и тем более душегубства мне до сих пор кажется отвратительным.

Итак, комендант. Если он адекватный управляющий, то должен собирать всю информацию о событиях, о людях, замешанных в этих событиях, а значит, и обо мне. Должен же он знать, кто покинул гостеприимные стены тюрьмы? Логично предположить, что такие данные у него есть, а насколько я разузнал, дома он не работает, только в своей рабочей резиденции. И вряд ли нужная мне информация хранится в сейфах – скорее, он просто держит бумажки в столе. Стоит сначала пошарить там, а если ничего не найду, то пообщаюсь лично… Хочется верить, что я правильно все разложил по полочкам.

Если придется встретиться с комендантом вживую, то лучше сделать это днем. Только воры‑дилетанты считают, что лучшее время для проникновения в помещение с целью противоправных действий – после захода солнца. Разумеется, по‑всякому бывает. Но в целом это проще сделать, когда вокруг тусуется много людей, а ночная сигнализация (скорее всего, наиболее навороченная) отключена. Главное – держать себя уверенно, не давая ни малейшего повода думать, что тебе здесь не место. И тогда можно уволочь что угодно из‑под носа самого внимательного служащего.

Карина, едва узнав о моих планах, сразу скисла. Даже новая игрушка – дракончик, которого она воспринимала как наикрутейший чародейский амулет и постоянно исследовала, не смог ее надолго отвлечь от грустных мыслей. В итоге девушка выдвинула ультиматум: она идет со мной. Главным доводом в ее пользу было мое плохое знание местного языка. Совсем не факт, что тот, с кем я буду общаться, знает даймонский, да и в бумагах я не разберусь без ее помощи. Хотя я вполне обоснованно надеялся на то, что местный комендант, бывший военный, владеет даймонским хотя бы по минимуму. Даймоны – хорошие наемники, так что, судя по словам Карины, знание их языка среди военных не редкость. Правда, кадровые бойцы их не очень любят, поскольку те часто предлагают свои услуги обеим воюющим сторонам. В чем прикол работы на две стороны, я не знаю. У даймонов есть только одно правило: не воевать против своих. Как они разруливают ситуацию на поле боя, ума не приложу.

По словам Карины, я находился в тюрьме значительно дольше нее. Значит, люди, пристроившие меня туда, как и те, кто разбирался с вещами, могли смениться. Судя по рыночным слухам, комендант тоже человек новый. Но на то он и начальник, чтобы знать, кому дать команду пошарить в архивах. Сдается мне, здесь имеется хорошо отлаженный бюрократический аппарат, а значит, большая часть действий сопровождается соответствующими писульками. И если Умник не найдется в местном хранилище, то с помощью коменданта вполне возможно напасть на след моего искина в этом бумажном болоте. Единственное, что необходимо сделать перед посещением комендатуры, – подготовить пути отхода. Кажется, я придумал, как это реализовать безболезненно и так, чтобы преследователи, буде они появятся, только репу чесали, думая, куда я ушел из города, как ушел и – главное – ушел ли вообще.

Глядя на уплетающую за обе щеки Карину, я покачал головой. В последнее время ее не покидал жор – организм требовал пищи. Хорошо, что я набрал еды не меньше чем на неделю. В основном брал долгохранящиеся продукты, но особой роли это не играло – наложенное охлаждающее плетение гномов превратило огромную корзинку в холодильник. Хотя… если девушка будет продолжать такими темпами, то на неделю может и не хватить. Даже вспоминать не хочу, как я со всем этим добром возвращался домой. Как, стараясь не выйти из образа, запутывал следы и менял извозчиков. Пацана, взятого «напрокат», пришлось отпустить. Но в целом справился.

Карина откинулась на спинку стула и, довольно зажмурившись, погладила свой животик. Я хмыкнул. Девушка грустно посмотрела на аппетитное наливное яблоко, лежащее на столе, вытянула к нему руку и замерла на мгновение. Яблоко шевельнулось и прыгнуло ей в ладонь. М‑да… быстро она осваивается с дракончиком. Впрочем, неудивительно. Чародейские способности помогли ей легко и быстро находить общий язык с дракошей.

Вообще надо было подсадить Карине «яйцо», чтобы дракончик полностью настроился на нее с самого «рождения», а не копировать моего, просто времени не было. Зато такой подход принес довольно неожиданный эффект: дракончик Карины, получив готовые знания, наработанные нами в результате взаимодействия, с ходу стал подталкивать хозяйку применять штучки с гравитацией – при обычном росте это бы случилось несколько позже. Но самое приятное заключается в том, что он получил навыки моего Драко оптимально использовать магию: если проще воспользоваться инфомагией – применяет ее, а если можно сэкономить с помощью внешней магической энергии, видимой местным магам, – то ее. Поэтому иногда и обычные маги могут заметить некоторые плетения, формируемые этими живыми амулетами. В принципе ничего страшного: при желании вполне можно переключить их только на инфомагические каналы.

Дракончик ползал по телу хозяйки: выглянул из‑под рукава, спрятался, появился в районе шеи и затаился. Его голова замерла на левой щеке девушки. Забавно выглядит. Карина ничего не заметила, но щеку почесала.

– Ты уже дала имя своему дракону?

– Ага. – Карина смачно откусила от яблока и невнятно пробормотала: – Шустрик.

– Шустрик, хм… Ты это, скажи ему, чтобы на улице не отсвечивал на открытых частях твоего тела. Незачем нам привлекать к себе внимание.

Карина вопросительно глянула на меня, затем перевела взгляд на зеркало, стоящее у стены. Оно повернулось, скрипнув ножками по полу.

– Эдак ты скоро совсем разленишься и станешь толстой и неповоротливой, – буркнул я.

Карина, внимательно разглядывая себя, улыбнулась в ответ и отмахнулась. Потом погладила Шустрика, и тот скрылся у нее под платьем.

Сегодня утром я попросил Карину сформировать то управляющее… нет, не плетение, а почти живой объект, с помощью которого она провела классический прием «убейся об стенку», только не на себе, а на противнике. Девушка послушно попробовала, но, несмотря на все потуги, успеха не достигла. То ли сейчас она была не в форме, то ли тогда ее заставила сконцентрироваться острая ситуация. А может, попросту плохо старалась. Ну ничего, потом попрошу ее создать для исследования структуру попроще. Но все же Карина оказалась не очень сильной чародейкой.

– Ладно, ты мне лучше скажи, как будем добираться до Оробоса?

– Пойдем на юг, в сторону гор, вот и все, – легкомысленно отмахнулась Карина, продолжая рассматривать себя в зеркало.

– Не, так не пойдет. Я не согласен. – Такого легкого отношения к проблеме я от нее не ожидал. – Карту можешь нарисовать? Хотя бы примерно: как расположены империи друг относительно друга, какие города с вашей стороны, куда добираться и так далее…

Карина чуть укоризненно посмотрела на меня:

– Ну откуда я знаю, где мы находимся? Взяли меня совсем в другом месте. Оттуда горы были не видны. А здесь должно быть совсем рядом.

Я недовольно подергал себя за мочку уха.

– Если я покажу тебе, где мы находимся, ты сможешь определиться?

– Наверное, – пожала плечами Карина.

Что ж, понятно. Воздух свободы вскружил девочке голову, и теперь ей все кажется легким. Типа жизнь удалась. Или на меня надеется?

Ладно, тогда так…

Карина

Чистая, какая‑то детская радость не покидала Карину. Эфемерное, иррациональное чувство свободы просто пьянило. Ее радовало все: воздух, деревья, лучи солнца, будто живые из‑за танцующих в них пылинок, ощущение чистого тела и постели. Ради того, чтобы так ярко чувствовать эти удовольствия, стоило просидеть в тюрьме… Чародейская сила тоже вернулась к ней, что наглядно показал бой в темнице, когда она взяла на себя управление телом одного из нападающих. Но еще больше ее радовал живой амулет, подаренный Ником. Она никогда не слышала о таком. Нельзя сказать, что чародеи не творили ничего подобного, но до ранга создателей таких игрушек ей было далеко. Да и то вряд ли можно сравнивать, ведь ее Шустрик – по‑настоящему живой! И как легко ей удалось найти с ним взаимопонимание.

Правда, поначалу девушка испугалась… После купания она стояла перед зеркалом и рассматривала себя, сожалея о том, что нельзя выйти во двор, чтобы солнце и ветерок побыстрее высушили мокрые волосы. Словно в ответ на ее мысли, вокруг головы закружился маленький вихрь воздуха. Буквально в считаные минуты ее недлинная прическа лишилась влаги и стала донельзя растрепанной. И тут же откуда‑то пришло ощущение вопроса: «Правильно сделал?» И тут только она поняла, что дракончик – действительно живой. С этого момента Карина полностью погрузилась в интересный процесс налаживания контакта.

Карине не понравилось, что Ник собрался вернуться и разобраться со своим прошлым. Она уже предвкушала скорую отправку домой, а тут такое… И даже трудности пути ее не смущали. Она о них просто не думала: казалось, самое сложное позади, да и не хотелось напрягать мозги – пусть ее спутник заботится о таких вещах. Однако отговорить Ника девушка и не пыталась: видно было, что решение окончательное. И все‑таки, преодолев внутреннее сопротивление, она решила идти вместе с парнем. Польза от нее несомненна, но что она станет делать, если Ника схватят?.. Лучше не думать об этом! Все будет хорошо!

Ник спросил про карту, а Карина про себя только усмехнулась. Ну откуда ей знать, где они находятся? У нее еще не стерлись воспоминания о том времени, когда ее с Гарцо привезли в этот городишко. Около недели везли в закрытой карете, если не больше! Явно недовольный ее ответом, Ник на некоторое время погрузился в себя.

Играя с Шустриком, Карина иногда бросала на парня любопытный взгляд. То, что Ник чародей и одновременно искусник, она уже поняла, хотя это знание вызывало у нее недоумение. Такого еще не случалось никогда. Или она просто не слышала о подобном. В пользу последней гипотезы говорило то, что признаки чародея и искусника в ауре у него были неправильные. А может, именно так и должно проявляться совмещение двух несовместимых Искусств?

Ник зашевелился.

– Смотри.

Воздух в центре комнаты замерцал. Спустя несколько мгновений перед девушкой появился большой, в рост человека, светящийся шар с выделяющимися на нем коричневыми и голубыми пятнами. Подойдя поближе, Карина оценила иллюзию. М‑да… Очень красиво. Вот в этом искусники на порядок превосходили чародеев – придумать и сделать красивую финтифлюшку, удобную и способную поразить зрителя до глубины души. Чародей бы создал образ такой иллюзии в голове у собеседника: у простого человека – легко, а у другого чародея – с его разрешения. Походив вокруг шара и вглядевшись в рисунок, девушка с удивлением узнала в одном пятне очертания их континента. Нет, скорее всего, просто похоже. Однако слова Ника подтвердили ее первое впечатление.

– Мы находимся здесь. – Где‑то чуть сбоку от центра континента замерцала точка. – Как расположена ваша империя и Кордос?

Ник

Карина завороженно смотрела на глобус, созданный мною в воздухе. А что тут такого, что она замерла? Я всего лишь грубо перевел объемную картинку планеты из биокомпа в иллюзию, ну и расцветил ее немного. Наши координаты я отметил мигающей красной точкой. Получилась карта, как в какой‑нибудь игрушке. Осталось добавить стрелочку‑направление, но сперва надо определиться.

Девушка отпрянула, но тут же вернулась на место, с интересом разглядывая плод моего творчества.

– Это что? – ткнула она пальцем в пульсирующую точку.

– Это мы. Городишко называется Маркин. Слыхала о таком?

Она рассеянно кивнула, потом перевела взгляд на левый материк, немного больший по размеру:

– А это что?

– Второй материк. На юге, как видишь, есть еще мелкие архипелаги и острова.

Девушка хмыкнула и пробормотала:

– Никогда не слышала о втором материке.

– Да ну? – удивился я. – А то, что Земля – шар, ты слышала?

– Это знает любой образованный человек, а не только чародеи, – отмахнулась девушка. – Ладно, значит, так. Насколько я помню, Оробос располагается примерно тут. – Карина очертила неровную замкнутую фигуру южнее Маркина.

Я быстро переключился на второе зрение и чуть подправил плетение иллюзии (не стал терять время на интерактивную карту, поэтому пришлось ручками править). Обведенное девушкой место окрасилось желтым цветом.

– А примерно вот здесь – Кордос. – Новая заливка зеленым цветом, севернее Оробоса. – Слева живут даймоны. – Красная узкая полоска протянулась вдоль левого побережья. – Тут рядом Смарта, здесь независимые королевства: Хларция, Ириндия, Арикия, Арфика. – На карте вслед за указаниями Карины появлялись разноцветные пятна, некоторые из них группировались вместе, а другие располагались по краям обеих империй. Довольно много карликовых стран. Еще около десятка средних по размеру государств находились выше Кордоса, на севере. На востоке – степи и пустыни вперемешку. Есть и кочевые народности, куда уж без них.

Я в голове наложил на разрисованную карту известные мне точки, фонящие в инфосети. Наиболее интересный объект – многокилометровая фигура – располагался на самом верху, севернее всех государств. Но и в Оробосе, и в Кордосе тоже была пара примечательных мест. Да и в тех, отдельных, государствах тоже. Мелькнула мысль: «Раз уж судьба закинула меня сюда, может, стоит попытаться исследовать эти места?»

Тем временем Карина наносила точки оробосских городов, и я уже забодался менять картинку вслед за ее тычками.

– А вот это – Широтон, столица! – И она нарисовала небольшой кружок примерно в центре Оробоса, где сходились две полноводные реки. Глаза Карины затуманились, и она ушла в себя, что‑то вспоминая.

– Ладно, ладно. Нам‑то куда? В столицу?

– А? – очнулась Карина. – Нет, в Широтон нам не надо. Мне бы добраться до своего имения. Или дать знать отцу о себе из любого города.

– А имение где располагается?

Карина ткнула в берег реки недалеко от Широтона. Я прикинул расстояние: километров сто. А может, двести или триста. При таком масштабе не разберешь, да и ткнуть пальцем можно куда угодно.

– Сколько от столицы до имения? – все‑таки решил уточнить я.

– Сто двадцать три лиги. И не примерно, а точно! Это прописано в дарственной короля Карилиса Третьего, выданной моему прапрапрадеду.

– Хорошо, – вздохнул я, решив не уточнять, насколько разрослась столица за прошедшие годы, порядок расстояний был ясен. – С этим понятно. Вопрос такой. Как там у вас с… Ну ты точно уверена, что тебя не сдали свои же?

– В смысле? – не поняла Карина.

– Как у вас там дела делаются? Может, ваши аристократы, как пауки в банке, грызутся друг с другом? И тебя могли подставить враги твоего отца. Он же какая‑то шишка?

– Шишка? Пожалуй, – с заминкой ответила девушка.

– Тогда, если мы появимся в каком‑нибудь вашем городе и заявим о себе во всеуслышание, не подставимся ли?

– Не знаю, мне кажется, ты фантазируешь…

– Ты подумай на досуге, а пока давай собираться в поход по моим делам.

Я убрал иллюзию и вышел из комнаты.

Толлеус. Перемены

Пара детских глаз внимательно следила за путником в сером длинном плаще. Он медленно брел по пустынной улочке. Злое солнце жгло лучами его блестящую, словно зеркало, лысину. Парило немилосердно. Листья деревьев, выглядывающие над стенами дворов, застыли в горячем воздухе. Тук‑тук‑тук – цоканье посоха по булыжнику да тяжелое дыхание старика – и больше ни звука.

Подросток уже какое‑то время крался сзади, выжидая удобный момент. Дворовые стены сходились близко, превращая улочку в узкий коридор. Но вот старик решил передохнуть, привалившись к шершавой каменной стене и взявшись обеими руками за посох. Парнишка стрелой метнулся вперед, в три прыжка настиг жертву и ловко выхватил заранее примеченный кошелек. Секунда – и он уже далеко. Куда там деду догнать его!.. Примерно с этой мыслью он и рухнул вперед, основательно расквасив нос о мостовую, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой.

Старик поудобнее перехватил посох и шаркающей походкой заковылял к незадачливому воришке. Завладев своим кошельком, он медленно отправился дальше.

– Господин!.. – пискнул паренек в удаляющуюся спину.

Тот на секунду замер и неожиданно глубоким для своего возраста голосом изрек:

– Полежи пару часов, тебе полезно. Потом плетение само развеется. – И, больше не оборачиваясь, отправился дальше по своим делам.

Доковыляв до одной из главных улиц, Толлеус сразу поймал экипаж из тех, что всегда готовы подвезти приличного человека за пару монет. Очень удачно, надо сказать. Старик изрядно устал, да и солнечное пекло недвусмысленно намекало о скорой грозе.

Развалившись в коляске и утерев пот, старик с наслаждением вытянул натруженные ноги. Из‑под подола дорогого плаща показались старые растоптанные меховые башмаки, на которые возница покосился с явным неодобрением. Пусть его – доживет до старости, поймет преимущество мягкой удобной обуви перед новомодными туфлями, придуманными не иначе как заплечных дел мастерами.

Под мерный неторопливый стук копыт Толлеус погрузился в невеселые размышления. Тюрьма, где он проработал без малого сорок лет, разрушена оробосцами. Большая часть здания уцелела, но центр управления и защиты превращен в руины. Теперь это не тюрьма, а просто толстые стены. Восстанавливать сложнейшие искусные плетения вряд ли будут. А значит, прощай работа.

Нет, денег‑то хватит: опытный искусник всегда сможет заработать себе на кусок хлеба. Но уж очень удачное место было. Конечно, карьеру там не сделаешь, так ведь не о том речь. Мало того что тюрьма стояла возле дома, так еще и прямой доступ к манонасосам… Вот где теперь прикажешь брать ману для амулетов? Даже в другой тюрьме, если переведут, такого удачного расклада не будет. Мановклад каждого заключенного можно предвидеть. Если манопоток на выходе будет ощутимо слабее, сразу же назначат проверку. Обнаружится утечка – влепят халатность с понижением, а за незаконное подключение к каналу и вовсе посох отберут.

А тут был чародей, который на протяжении без малого тридцати лет прямо‑таки фонтанировал маной, при этом по документам чародейский статус имел минимальный. Так что всю его ману вполне можно было присваивать, не вызывая подозрений, что старик исправно и делал все эти годы. И как теперь быть? Конечно, Толлеус надеялся, что чародей не проснется: все засыпали, кто через пару лет, кто через десяток. Этот и так держался дольше всех. И ушел не как все. Птица высокого полета. Наверное, из старших чародеев. Оробосцы редко устраивают заварушки ради своих людей. А тут расстарались. Да так, что теперь новую работу искать надо.

Эх, зачем прошлое ворошить? Думать надо, как дальше быть. Несмотря на гладкое течение жизни, старик готовился к тому, что настанет день, когда чародея не станет. Дома есть кое‑какой запас. Хватит на пару‑тройку лет. А потом? А потом амулет – Толлеус погладил себя по груди – остановится. Маны нужно много – столько не заработать честным трудом искусника. Остается махровый криминал, а не безобидное мошенничество. И это нехорошо.

Большого желания ехать в комендатуру (а именно туда толстяк и направлялся) не было. Допросят, конечно, проверят. В этом ничего страшного нет: работало все исправно, упрекнуть Толлеуса не в чем. Потом в лучшем случае предложат должность на рудниках – присматривать за системой безопасности. Далеко, и маны нет. Или официально расторгнут контракт. Но пока он должностное лицо, встреча назначена и нужно явиться.

Плохо, что комендатура стоит рядом с храмом. А это значит, опять зазывать будут. Лицо Толлеуса брезгливо скривилось. И ведь знают, куда бить! Давить будут в самое больное. И никуда от них не денешься! Старик тяжело вздохнул, готовясь к неизбежному.

И действительно: едва коляска, скрипнув на повороте, нацелилась на храм, в затылке заныло. Толстяк, сжав зубы, стал сопротивляться неделикатному вторжению. Боль нарастала, и старик сдался. В голову полезли образы, заслоняя городской пейзаж.

Вот Толлеус, молодой и здоровый, уверенно попирает ногами землю. Вот дочь с румяным малышом на руках, который машет пухлыми ручками и счастливо гулит. Вот личная оборудованная мастерская с помощниками. И конечно, слава, признание, богатство… Надо только войти в храм и принять эту прекрасную белоснежную мантию. И тогда бог позаботится о своем новом жреце…

Видение сошло на нет, и Толлеус затряс головой, прогоняя остатки морока. В уголке глаза заискрилась слезинка. Заманчиво, ох как заманчиво! Потому‑то и называется Искушение. Вот только вранье все, от первого до последнего образа. Хотя многие ведутся, особенно молодые. Но тем старики и отличаются от юнцов, что опыт нажили. Как, скажите на милость, бог вернет умершую жену, которая пошла‑таки служить богу, моля о дочери? И где обещанная дочь?

Старик с завистью покосился на возницу – кому‑то боги не досаждают своими видениями. Не каждый человек богоизбран: жрецов мало. И почему именно он оказался среди «счастливчиков» для сомнительной миссии нести слово божье, старый искусник не знал и знать не хотел. Избавиться бы от назойливых видений. Только как объяснить богам, что ему с ними не по пути? Эти могущественные существа себе на уме – не помогут даже в том, что могли бы сделать, в этом старик был уверен. Всю свою долгую жизнь он боролся за каждый прожитый день и понял одну вещь: никто никому ничего не делает бескорыстно. Таков закон природы. Поэтому все, чего он достиг, – это только его заслуги.

Экипаж миновал здание храма и, подрагивая на крупных булыжниках, покатился дальше. До комендатуры оставалось совсем чуть‑чуть, но до грозы попасть внутрь Толлеус не успел: налетел шквал, заставив лошадь испуганно заржать. Толстяк вздохнул и поплотнее закутался в плащ. Когда повозка наконец остановилась у крыльца, на землю упали первые тяжелые капли, а небо расколола исполинская молния. Какая‑то молодая дама, лихо обогнав Толлеуса на лестнице, скрылась внутри комендатуры, лишь кивнув стражникам в начищенных до зеркального блеска кирасах. У него так просто и быстро миновать охрану не получится.

Идентифицирующая метка в порядке, встреча назначена, посох сдал без разговоров – тут никаких проблем. Проблема была с амулетом. Толлеус как законопослушный гражданин распахнул перед стражниками плащ, продемонстрировав свою экипировку. Да и не утаишь ничего – слишком много мощных плетений внутри, слишком велико потребление маны – любой искусник издалека заметит.

По сути, у старика был даже не амулет, а целый жилет на металлическом каркасе, нафаршированный переключателями, лечебными и защитными плетениями, запитанными от манокристалла. Большая тяжелая конструкция, в такой кто угодно покажется толстым. Уникальная разработка самого Толлеуса, дело всей его жизни. И в ней – вся его оставшаяся жизнь. Перестанет действовать амулет – встанет сердце, откажут почки и печень. Слишком несовершенно человеческое тело. Знахари разводили руками: со временем не поспоришь. Болезнь можно вылечить. Но разрушения, причиненные ею, – это навсегда. Рану можно заживить, но шрам все равно останется. А старость – она как болезнь, оставляющая шрамы по всему телу. Ее можно отсрочить с помощью Искусства, но поврежденные органы не заменишь.

В Искусстве сокрыта великая сила. Когда‑нибудь искусники научатся делать невозможные сегодня вещи. Может, даже создадут защиту от старости. А сейчас Толлеус один на один со смертью, и только амулет стоит между ними.

Старик не питал иллюзий: он совсем не великий искусник. У каждого свои резервы, и выше головы не прыгнешь. Только опыт дорогого стоит. И еще разум. Давно, столетие назад, в годы обучения в Академии тогда еще молодой Толлеус выбрал специализацию «Проектирование надплетений». Направление вроде бы простое, но с подковыркой: чтобы сделать удобный для искусника вывод на плетение, необходимо представлять себе действие этого плетения. А если надо подключить архейские плетения, найденные в раскопках, то и вовсе хлопот полным‑полно: у древних искусников, чья империя рассыпалась в прах, все было по‑другому, красиво и сложно.

Так вот, эта специализация, а также весьма скромный запас маны и подтолкнули юного выпускника пойти дальше – в кристалловедение и жезлостроение. А потом уже самостоятельно изучать амулетистику. И то правда: зачем тратить даже каплю своей маны на активацию плетения, если то же самое можно сделать с помощью простейшего амулета? Тогда любой человек, не обремененный искусными познаниями, сможет им воспользоваться.

На входе Толлеус застрял надолго: пока вызвали дежурного искусника, пока тот осмотрел жилет и подтвердил его жизненную необходимость, пока опломбировал манокристалл… Все это время старику пришлось топтаться снаружи, под потоками воды, в метре от гостеприимно распахнутой двери.

Проклиная бюрократию и оставляя за собой ручейки и лужи, старый искусник заковылял по коридорам – без посоха идти было вдвойне тяжелее. Благо недалеко.

Карина

Очень непривычно было после многих лет бездействия делать выбор, чего‑то добиваться и куда‑то спешить. Хотелось просто отдыхать и наслаждаться свободой. Но что уж поделать: раз сама настояла, значит, нужно идти. Не то чтобы она хотела помочь в переводе или опасалась за Никоса – чародей его уровня в обиду себя не даст, еще и ее сможет надежно укрыть. На самом деле Карина просто боялась остаться одна: сразу вспоминалось, как в последний раз замолчал Гарцо и обрек девушку на долгие месяцы одиночества.

Теперь же она трижды пожалела о своем решении. Во‑первых, подкачала погода: разразившаяся часом раньше гроза сменилась затяжным дождем, который и не думал стихать. Карина предложила переждать, но Никос, наоборот, пришел в воодушевление и сказал, что непогода только на руку. Он сделал защиту от падающих сверху капель, но от луж спасения не было. Во‑вторых, несмотря на реабилитационный экспресс‑курс и воздействие Шустрика, тело еще полностью не восстановилось после освобождения. Быстро идти, петляя между домами, было непривычно, а координация движений оставляла желать лучшего, чего не скажешь о ее спутнике: казалось, Никос просто летел вперед гибкой пружинистой походкой. Было ясно по ауре, голосу, жестам и мимике, что то, ради чего Никос решил посетить кабинет коменданта, очень важно и особенно дорого для него, и, пожалуй, никакие аргументы не смогли бы заставить его отступить от задуманного.

Еле поспевая за целеустремленно идущим к своей цели Повелителем Чар, Карина всю свою волю и силу сконцентрировала на том, чтобы переставлять ноги и ни в коем случае не отстать. И пускай умом она понимала, что, если выдохнется, Никос остановится, душу все равно грызли страхи сомнений. Сосредоточившись на столь сложном деле, девушка не заметила, как ее ступня угодила в скрытую лужей небольшую ямку плохо залатанной дороги. Осознание этого факта настигло Карину, только когда ее нос завис в десяти тиках от земли, почему‑то далее не опускаясь, а из ауры через Шустрика почувствовался сильный отток маны.

Посмотрев чародейским зрением, девушка с изумлением обнаружила перед собой какую‑то вязь. Отчасти она походила на ту, что создают искусники, но была сложнее и выполнена в другом стиле. В ней чувствовалась элегантность, словно каждая фигура была четко выверена и максимально эффективно выполняла возложенную на нее роль. Впрочем, в нечародейском Искусстве Карина не разбиралась, поэтому, возможно, это было лишь ощущение.

– Ты в порядке? – послышался голос Никоса. Он протянул ей руку и помог встать. Осмотрев ауру Карины на предмет повреждений, парень извинился за чрезмерно быстрый темп, спросил, не передумала ли она, и, дождавшись отрицательного ответа, уже медленнее продолжил продвижение к цели.

Дальше они пробирались в здание магистрата, выжидали подходящий момент, а затем Никос каким‑то странным способом, с помощью своего Искусства и каких‑то слов, играючи взламывал искусную защиту и расставлял сигнальные чары. В другое время все это могло быть для девушки дико интересным, но сейчас она следила за этим вполглаза, передвигаясь почти на автомате. Ее разум был всецело поглощен совершенно иными мыслями. Слишком странной и сложной была вязь, с помощью которой Шустрик защитил ее от падения. Наряду с прочими фактами это говорило о том, что Шустрик – не просто сверхсложный самоуправляемый конструкт Повелителя Чар. Это нечто другое. Казалось, стоит чуть‑чуть подумать – и в голове мелькнет разгадка. Поэтому Карина дотошно просеивала свои воспоминания о достижениях самых сильных чародеев настоящего и прошлого в создании самоуправляемых конструктов.

Наконец отблеск догадки мелькнул в ее голове. Еще в начальные годы обучения наставник потчевал их, сырых неофитов, рассказами о тех, кто достиг высшей ступени мастерства в обращении с чарами, и до небес превозносил их возможности. Позже она пришла к выводу, что это красивые байки, призванные зажечь в них искру желания развиваться дальше. Но теперь Карина поняла, что самые необычные из этих баек на поверку оказались правдой.

В некоторых из рассказов говорилось том, что сильнейшие из Повелителей Чар создавали для себя так называемых фамильяров – полуразумных конструктов‑помощников, обладающих частью знаний и возможностей своих создателей и помогающих им в наведении сложных чар. Создание такого конструкта – процесс долгий, сложный и кропотливый. Чародей постепенно, год за годом, как бы раздваивает, дублирует части своего ментального тела и ауры, выращивая в себе этот сложнейший конструкт. После того как фамильяр отпочковывается от породившей его ауры, он получает некое слабое подобие разума и часть знаний своего создателя, касающихся, прежде всего, чародейской сферы (так как обычно именно эти участки ментального тела и дублируют). Выращенный из ауры чародея фамильяр сохраняет связь с создателем, что позволяет не только давать ему приказы и легко им управлять, но и использовать как помощника в наложении сложнейших чар и проклятий. Только из‑за трудоемкости и сложности практика создания фамильяров особого распространения так и не получила, ведь высока вероятность ошибиться и сойти с ума. Куда проще завести множество учеников, которые будут на подхвате, что и проделывают большинство Повелителей.

И все шло к тому, что именно фамильяра Никос и внедрил ей в ауру. Разумность, разнообразные странные заклинания – все говорило о том, что в Шустрике живут знания Никоса. Причем это, с одной стороны, – роскошный подарок, дающий возможность и усилиться в чародейском плане, и перенять чужой опыт; но с другой – и способ контроля тоже. Пока фамильяр сохраняет сродство с создателем, он ему безнадежно предан; и пускай Шустрик потихоньку адаптируется к Карине, перенимая ее черты, но еще долгое время у Никоса будет возможность при необходимости влиять на нее через фамильяра.

А Никос непрост, перестраховывается! Что, впрочем, неудивительно – до его чародейского уровня беспечные обычно не доживают. Девушка не знала, сколько лет парню – его аура выдавала противоречивые данные, – но она вполне отдавала себе отчет, что, несмотря на молодую внешность и простоту в общении, парень может оказаться раз в десять старше ее. Странно только, откуда у него взялся второй фамильяр, не специально же он его для контроля Карины растил?! Впрочем, тут как раз есть логичное объяснение: возможно, он растил его для себя, но где‑то ошибся и повредил свое ментальное тело, потому и впал в кому лет на десять. Непонятно только, как он в тюрьме оказался – враги пленили и продали?

В любом случае Шустрик таил огромные возможности, и Карина не собиралась от него отказываться. Если не ссориться с Никосом и активно работать с фамильяром, то со временем можно настолько приручить последнего, что даже его родитель не сможет через него влиять на Карину.

Ник

И все‑таки местные архитекторы неправильно распланировали центр. Все эти кривые улочки позволяли человеку с магическими способностями спокойно пробраться к зданиям администрации. Никаких дополнительных датчиков, что‑либо контролирующих, я не заметил. Но, возможно, подобная планировка была выполнена без учета магии. Городок‑то старый.

Я оглянулся на Карину. Она еще недостаточно пришла в себя, хотя, сказать по правде, времени у нее на восстановление почти не было. Так что можно смело считать, что ее теперешнее состояние очень хорошее. Ладно, не фиг менять планы и сомневаться. Умник или следы его пребывания – для меня сейчас самое главное. Да и подготовился я нормально.

Во‑первых, худо‑бедно восстановил свои возможности по управлению элементалями. К сожалению, без инфосети: программировать там без бадди‑компа мне еще придется учиться. И с силенками проблема: орду «духов стихий» мне сейчас не удержать, но до десятка их зараз контролировать смогу достаточно длительный срок.

Во‑вторых, поковырял свои трофеи. Шлем оказался очень интересным, только построен был на принципах уж никак не чародейских, скорее искусных. Плетения там были… эргономичные, что ли, красивые, я бы даже выразился так: хорошо оптимизированные. Вот и вопрос: то ли здесь есть третья сила, создающая такие вещи, то ли местные маги очень сильно разнятся. Почему третья сила? Просто шлемы были штампованы из какого‑то металлизированного порошка и спокойно держали удар меча (я проверил, ни царапины не остается), а внутри хорошая амортизация, правда несколько выбивающаяся из общего стиля – возможно, ее отдельно ставили. И вообще шлем производил впечатление предмета высокотехнологичного производства. Кстати, если их выпускают все же искусники, то чародеи вполне могли или выкрасть или купить подобную амуницию через третьи руки – все‑таки подходы у них несколько иные.

Шлем, кроме чисто механической защиты, имел очень качественное плетение, показывающее все флюктуации энергий и излучения вокруг, – то есть давал хорошую магическую картинку окружающего. Кроме того, там был сложный блок, формирующий какое‑то поле, видимо отвечающее за невидимость, однако разобраться с ним я не успел, зато разобрался, как активировать. Брать я шлем не стал, но плетения все запомнил. Хоть отдельное магическое зрение мне не нужно, но реализация интересная. Стрелялка оказалась для меня бесполезной: зарядов в ней не осталось. И никаких плетений не было, только остатки структурированных аурных образований да слегка повышенный магический фон. Карина с уверенностью определила чародейскую ловушку для удержания готовых конструктов.

М‑да… надо обязательно разобраться, что это такое – чародейство. Сейчас для меня это больше смахивает на какое‑то волшебство, чего просто не может быть. Развитая техника, магия, энергетика – все, что угодно, но не волшебство, потому что волшебство – это получение нужного результата без понимания механизмов, принципов функционирования того черного ящика, который «делает волшебство». И неважно, что это: волшебная палочка, лампа Аладдина, золотая рыбка или компьютер. Стоит только разобраться в их сущности, как волшебство превращается в науку.

Остался еще нож, пробивший мою защиту. К сожалению, та же фигня: в нем ранее находился чародейский «конструкт», как называет их Карина, со свойствами пробивания преград, плюс ловушка, удерживавшая его внутри. Одноразовая штука, требующая подзарядки. Карина, к сожалению, не могла воспроизвести этот конструкт, так как просто не знала, что это. Как она сказала, в создании конструктов общие только принципы, в них нет постоянства и точной структуры, это все зависит от опыта, знаний и мастерства чародея. В общем, мне достался очень хороший, сбалансированный обоюдоострый ножик, да и только. Уже по привычке я его укрепил, засунул туда плетение гидроудара (так и не опробовал его на живом человеке, но, надеюсь, и не придется) и на этом остановился. Об обновлении своего боевого арсенала надо размышлять вдумчиво, последовательно и желательно в спокойной обстановке.

Комбинация из «скрыта» и трофейного плетения невидимости давала просто убойный эффект. Вдали прекрасно работает искусничья магия – никто ничего не заметит. А вблизи, спасибо гномам, взгляд возможного наблюдателя соскользнет в сторону и пропустит всякие несуразности, появляющиеся при движении. И дождь помог, разогнав с улиц большинство жителей. Так что мы без проблем добрались до рабочей резиденции местного начальника – коменданта.

Ну что сказать? Я насчитал три уровня средненькой защиты. Один – просто сигнальный контур, раскинувшийся вокруг здания, второй – с кучей датчиков ауры, каких‑то еще детекторов и активных «излучателей» чего‑то непонятного (я все запомнил, чтобы потом разобраться), по сути повторяющий контур сигналки. И третий, внутренний, плотно оплетающий здание, вроде последнего рубежа. Непонятно, зачем так накрутили. Сейчас активирована была только сигналка. Остальные контуры хоть и не были отключены, но находились в пассивном режиме.

Прикинув варианты, я выбрал самый вандальный и попросту «хакнул» сигналку, чтобы она на нас не реагировала (там просто шла реакция на пересечение нитей). Еще один датчик проявил активность, когда я слишком быстро подошел: он отреагировал на наличие у меня меча. Пришлось, матерясь сквозь зубы, перехватывать готовый сорваться сигнал. Потом я подсмотрел, почему датчики не замечают оружие стражей у входа: металл детектируется только по внешнему периметру двора, а бравые вояки внутри него просто реагируют на сигналы и внимательно осматривают входящих. Но все эти действия я проделал, разумеется, заранее, когда разведывал пути подхода к резиденции. Сейчас же оставалось только проверить, не изменилось ли чего за прошедшее время, и ждать удобного момента.

Некоторое время мы с Кариной простояли рядом с КПП, ожидая, когда кто‑нибудь войдет или выйдет. Как‑то влиять на стражников я посчитал неразумным, даже несмотря на отсутствие у них магической защиты. В конце концов, может заявиться их командир для проверки, и неадекватное поведение подчиненных может его насторожить.

Служивые, спасаясь от дождя, столпились под небольшим козырьком. Мы укрылись под ним же: я на всякий случай убрал защитный полог, чтобы сухой пятачок никого не смутил. Крепко прижав девушку к себе, я прислонился спиной к стене и с любопытством рассматривал охранников. Мы стояли так близко, что я чувствовал запах пота от ближайшего к нам. Наш громкий побег если и сказался на охране административных зданий, то не очень сильно. В принципе логично: какой толк в повторном нападении? И никто не предполагал, что один из сбежавших решит вернуться в самое логово местного управления. Вооружение стражников составляли легкие мечи, небольшие панцири на груди и легкая металлическая юбочка. Для реального боя, может, и неподходяще, но для такого важного дела, как охрана здания, – вполне. Особенно если учесть отдраенность панцирей до зеркального блеска.

По воякам вдруг прошла волна возбуждения: они вдруг подтянулись и замерли изваяниями – у входа остановилась повозка какого‑то чиновника. Дождавшись, когда перед ним распахнут двери, мы с Кариной, отставая от того на какой‑то шаг, вошли в здание. Народу тут тусовалось много, и мы простояли в уголке некоторое время, пока я не определился, куда нам надо: из беседы двоих служащих я понял, что один из них сейчас понесет документы к коменданту. Хоть я и понимал основной смысл разговора, но на всякий случай Карина тоже держала ушки на макушке и как раз пихнула меня локтем в бок, кивнув на эту парочку.

Поднявшись за нашим невольным сопровождающим на второй этаж, я заметил, перед какой комнатой он остановился. У входа, что выглядело для меня несколько странно, прямо в коридоре стоял стол, за которым сидел молодой мужчина и, как я понял, выполнял обязанности секретаря. Взяв папку у явившегося сотрудника, он мельком ознакомился с ее содержимым и вошел в кабинет. Принесший документы служащий удалился. Карина вопросительно посмотрела на меня. Я покачал головой и увлек ее в угол. Надо было осмотреться и подумать.

Небольшое исследование внутренней защиты, проведенное сквозь стену, ничего нового не открыло. Даже вмешиваться не пришлось. Ну разве что аккуратно отцепить сигнальные линии от нескольких плетений угрожающего вида, размещенных по углам коридора. Подключив к работе биокомп, за десять минут распотрошил их. Оказалось, что незваных гостей ждет что‑то вроде раскаленных воздушных нитей, разогревающихся под действием магической сети, которая перекрывает коридор и на которую подается большое магическое напряжение. Потом еще был генератор – разрядник микроплетений, но каких именно, я определить, конечно, без дальнейшего исследования не мог.

Жаль, но действительно не было времени заниматься этим делом. Больше ничего интересного я не заметил, а судя по тому, что данная защита слишком «тяжелая», то использоваться должна во время войны или захвата здания. Поэтому я особо и не беспокоился. Пока суд да дело, я на всякий случай расположил тут кое‑какие свои плетения, а подумав немного, подключил местную активную защиту к моей системе управления. Комендант находился внутри один – это было видно через открывающуюся периодически дверь, да и сканирование аурными щупами, которые я вытягивал в эти моменты внутрь, не показало ничего необычного. Просто работает человек.

Наконец началось какое‑то движение. На столе у секретаря что‑то брямкнуло, пару раз что‑то мигнуло (в стене на пару секунд налилась магией тонкая нить), секретарь сорвался с места и скрылся у коменданта. Через несколько секунд из комнаты вышел мужчина в возрасте, с волевым лицом и седыми волосами. Комендант. Перепоясан он был широким кожаным ремнем, на боку висел кинжал. Брюки заправлены в мягкие сапожки. Никаких украшений. Быстрым шагом комендант покинул этаж, а секретарь остался у своего стола.

Этот момент я посчитал наилучшим для своего выхода на сцену. Не знаю, надолго ли ушел комендант, но такой возможности поковыряться в его кабинете может больше не представиться. «Оглушив» секретаря перемыканием нескольких точек ауры между собой, погрузил того в состояние, близкое к грогги. Все‑таки тут не обошлось без биокомпа: честно говоря, я с трудом могу вспомнить, откуда я знаю, как именно надо поступать. И даже моя абсолютная, насколько я понимаю, память, усиленная биокомпом, не давала ответа. Но заморачиваться этими вопросами я не стал – не время.

Пройдя мимо секретаря, который не обратил на нас никакого внимания – вернее, на открывшуюся дверь (мы‑то так и оставались под пологами невидимости), – оказались внутри. Обстановка не отличалась изысканностью или роскошью: обычный рабочий кабинет. Даже стул возле стола был не очень удобным, разве что его спинка имела анатомические изгибы.

– Так, Карина, – я отпустил девушку, которую продолжал держать за руку, – возьми один из стульев и переставь в угол. Пока снимать с тебя невидимость я не буду. Если комендант вдруг вернется, пусть тебя не видит. А тем временем, – я оглядел стол и радостно потер руки, – пока никого нет, глянь бумаги и читай мне вслух хотя бы заголовки.

Интересно: ни фига не понятно в бумажках, однако буковки кажутся знакомыми. Эх… где ты там, мой бадди‑комп, плюс Умник, плюс фактограф…

Документы на столе были разложены аккуратными небольшими кучками, и Карина стала поочередно брать бумажки из каждой.

– «Добыча серебра за отчетный период», – послушно начала читать девушка, и, как мне показалось, с заметным интересом, – «Отчет о поступлениях в казну с продажи вина»… Так… «Результаты внутреннего расследования о злоупотреблениях положением перечисленными ниже десятниками стражи рынка»… «Краткий поименный список заключенных, проходящих по директиве императора за номером сто двадцать восемь за период с триста пятьдесят восьмого года эры Всеобщего Благоденствия по триста восемьдесят девятый год»… «Предварительный отчет о расследовании происшествия от третьего числа сего года»…

– Стоп! – воскликнул я. – Что там со списком заключенных?

Карина снова взяла отброшенный листок:

– Тут имена с кратким описанием… откуда прибыл, на какой срок. Похоже, эти заключенные практически все не местные.

– Искусники и чародеи?

– Не знаю… Ой! – вдруг воскликнула Карина, и листок бумаги в ее руках задрожал.

– Что?

– Тут есть мое имя… – Карина как‑то беспомощно посмотрела на меня, и в ее глазах появились слезы.

– Ну и что ты расплакалась? – Я протянул руку и вытер слезу с ее щеки. – А то ты не знала, что сидела в тюрьме!

– Просто как‑то неожиданно получилось. Я давно не видела своего имени на бумаге. Как будто привет из прошлого.

– А где твое имя стоит? И кстати, что там написано, за что тебя посадили? – Я с легкой улыбкой глядел на нее.

Карина фыркнула:

– Мое имя стоит почти в конце, а посадили меня, как тут написано, за шпионаж в пользу Оробоса. Тут чуть ли не каждый третий сидит за это. По крайней мере, по бумагам.

– А на самом деле?

Карина ничего не ответила.

– Что, там написано прям‑таки твое настоящее имя?

Карина замялась.

– Нет конечно, – наконец ответила она. – Просто до перевода сюда контроль у них за чародейством заключенных был не настолько хорош, и иногда мне удавалось создавать подслушивающие конструкты. Слабенькие, но все же… Вот в одном разговоре я и услышала, как меня перед пересылкой сюда назвали.

– Ладно, там мое имя есть? – спросил я, сделав очень заинтересованный вид. Даже подался вперед, пытаясь показать, как мне это важно.

– Так… – Карина уткнулась в листок, но было видно, что она еще под впечатлением. Перевернула страницу и, уже дойдя почти до конца, вдруг остановилась, посмотрела на ухмыляющегося меня, задержала дыхание, а ноздри ее стали раздуваться от гнева.

– Ладно, ладно. Успокойся! – Я поднял руки ладонями вперед. Отвлечение внимания от переживаний удалось на славу. Ну откуда в списке может быть мое имя, известное только мне и Карине? – Скажи просто, безымянные там есть?

Попыхтев немного, Карина успокоилась и снова взяла бумаги в руки:

– Нет, не указаны.

– А скажи, у вас как‑нибудь обозначаются лица без имени? Ну например, – поспешил я объяснить, видя непонимание Карины, – вот нашли бессознательного человека, а в бумагах надо его как‑то обозначить. Ему дают какое‑нибудь имя?

– Не знаю.

– Ладно, какое самое распространенное имя в Кордосе?

Карина задумалась.

– Трудно сказать, тут много разных народностей. Но если брать в расчет императора и его изначальную принадлежность, то, наверное, это будет Лу. Возможно, второе имя Парвин, дальше должны идти родовые имена. Лу Парвин – неаристократическое имя, как ты понимаешь.

– Есть такие в списке?

Карина снова посмотрела на документ и вдруг хмыкнула:

– Я немножко ошиблась. Есть Крен Парвин. Крен – тоже распространенное имя. Но тебе не подходит.

– Почему?

– Просто потому, что это имя в самом начале списка. Оно единственное, но этого человека привезли двадцать восемь лет назад. Если бы это был ты, то выглядел бы как старик… Хотя…

– Сколько живут искусники и чародеи?

– М‑да… Искусники – лет девяносто, максимум сто сорок. Мы, чародеи, подольше – сто двадцать, сто пятьдесят. Но все равно, – мотнула головой Карина, – так молодо, как ты сейчас, можно выглядеть лет до семидесяти, а судя по твоему опыту в чародействе, тебе должно быть под сотню… Все равно нестыковка… Опыт большой, а выглядишь молодо… – Она подозрительно посмотрела на меня. – Хотя кто знает вас, Повелителей, может, вы и не такое умеете…

– А что, точной информации о них нет? – удивился я.

– Понимаешь, я плохо знаю историю, – повинилась Карина. – Специально мне никто не говорил, а сравнивать имена исторические и современных Повелителей Чар я как‑то не думала…

– Ладно, что там написано про этого… Парвина?

– Найден в лесу в двух километрах от деревушки Большие Моги ее жителями. Местный лекарь‑целитель определил, что найденный – искусник или чародей, и этого человека отправили в Маркин. Дополнительная информация находится в папке пятьсот три в архиве. Тут по всем заключенным есть такие ссылки, – пояснила Карина.

– Больше ничего интересного нет? – уточнил я.

Девушка быстро просмотрела остальные документы и покачала головой:

– Тут разбираться надо, но навскидку вроде ничего.

– Ладно, – я закинул ноги на стол, – посмотри еще документы, которые могут нас заинтересовать.

Еще некоторое время Карина перебирала бумаги, но больше ничего примечательного не нашлось. Жаль… Или все‑таки комендант не держит у себя в кабинете всю текущую информацию, или уже поработал с ней и отправил обратно туда, где хранится документация.

– Карина, – в коридоре сработали мои датчики, – ты отойди в уголок и постой тихо, пока я не скажу: «Кажется, к нам идут гости».

Ну что ж, если не получилось быстро найти то, что нужно, придется все‑таки пообщаться с человеком, способным ответить на мои вопросы.

В комнату вошли двое: комендант и мужчина примерно его возраста, но одетый довольно занятно. Белая ряса с золотым шитьем, в руках посох. Не хватает только благообразной бороды и нимба над головой. Любопытным оказалось то, что он был слабеньким магом, примерно пятой‑шестой ступени по градации гномов. Так что ничего опасного я от него не ждал. Но вот посох неслабо эманировал энергией. Видимо, это был типичный представитель искусников со своим рабочим инструментом. А вот это уже опасно. С ходу определить, что заряжено в посохе, я не мог, а как показывает практика, даже у обычного студента‑ботаника пистолет в руках стреляет и иногда попадает туда, куда надо.

– Здравствуйте! Проходите и чувствуйте себя как дома, – сказал я и удаленно закрыл дверь, запечатав ее силовыми нитями. По стенам и потолку пустил простую, но внешне угрожающую иллюзию решетки – мне надо немного подавить своим величием и силой пришедших, чтобы побоялись что‑либо делать. А чтобы искусник не заметил подставы, каждая линия иллюзии спиралью оборачивалась сложными, но бестолковыми нитями‑плетениями, придающими непонятный вид в магическом зрении. Авось не станет рыпаться.

Пока мужчины таращились на меня, я резким выплеском трех нитей обвил посох искусника и дернул его к себе. Не ожидавший такой подляны мужчина, разумеется, выпустил свой инструмент, который, медленно планируя, опустился передо мной на стол. Касаться его я пока не стал – вполне возможна завязка на ауру хозяина, а также всякие гадости для неосторожного вора…

Два стула сами пододвинулись к столу, я махнул на них рукой, приглашая присесть. Посмотрим, как отреагируют. Ножка одного двигающегося стула издала громкий скрежет, рука коменданта рефлекторно дернулась к висящему кинжалу, но остановилась на полпути. Запомним: кинжал не для декора, и бывший военный вполне может им воспользоваться. Секунду подумав и мельком глянув на своего спутника, комендант уселся на стул и спросил:

– Кто вы и что вам нужно?

Искусник немного поколебался и тоже уселся. Вот и хорошо. Никто необдуманных поступков не совершает, все спокойны и… доволен пока я, но надеюсь, и остальные в конце концов не будут обижены на меня. Я мельком глянул в угол, и с Карины спала невидимость. Присутствующие сначала вздрогнули, но потом с любопытством посмотрели на девушку. С невозмутимым видом чародейка произнесла:

– Я буду переводчиком Никоса, так как он плохо владеет языком империи Кордос.

Вот так. Думайте, почему плохо, почему языком Кордоса и что все это значит. Вступление Карины мы обговорили заранее, и, хотя я видел по ее ауре, что она волнуется, внешне девушка была сама леди Невозмутимость.

– Я приношу свои извинения за неожиданное вторжение и за все это. – Махнув рукой, я указал на магическую сетку на стенах. – Боюсь, что по‑другому поговорить с вами, комендант, мне бы не удалось.

– Ну почему же. – Комендант расслабился, откинулся на спинку стула и сквозь слегка прищуренные веки смотрел на меня. – Пришли бы в канцелярию, записались на прием – разве это так трудно?

Я ухмыльнулся. Несмотря на расслабленную позу коменданта и твердый голос, по его ауре я четко видел, что он испытывает легкий страх и готов к действиям, возможно, к побегу. А еще он постоянно бросал короткие взгляды на искусника, словно ища поддержки.

– Не надо играть словами. Вы же прекрасно поняли, кто я. Поэтому на первую часть вопроса, с вашего позволения, отвечать не буду. А вот прежде чем приступить ко второй части вопроса – о том, что мне нужно, представьте вашего спутника. Если я не ошибаюсь, искусника…

Почему‑то комендант удивленно посмотрел на мужика в белом. Что бы это значило? Помолчав некоторое время, комендант произнес:

– Адамус. Мой знакомый. И все‑таки, – он глянул на стены, расчерченные бордовыми нитями, на Адамуса, на стол с посохом, – что вам нужно?

– Позвольте мне начать издалека. – Я замолчал, заметив в нише рядом со шкафом какую‑то бутылку. Вытянул руку в ее сторону, и она послушно прыгнула в ладонь. Хм… надо потренироваться – чуть не уронил, вот был бы конфуз: я тут пытаюсь произвести впечатление крутого и опасного, но вежливого мага, а сам роняю стеклотару.

Чудесный, слегка терпкий аромат защекотал обоняние, лишь только я вытянул пробку.

– Раз уж я тут временно за главного, – я с иронией глянул на коменданта, – то позвольте угостить вас этим прекрасным вином.

– Откуда вы знаете, что оно прекрасное? – Похоже, комендант принял условия игры и включился в вежливый разговор. Сидит спокойно, глаза не бегают, руки сцеплены в замок на колене закинутой за ногу ноги.

– Вряд ли у вас оно будет плохим, – польстил я. – Посуда есть?

– Если вызвать секретаря, то будет, – слегка улыбнулся комендант.

– Думаю, мы обойдемся своими силами, – улыбнулся я в ответ.

Так, быстренько разгоняем мыслительный аппарат, расщепляем его на два потока, одним контролируем обстановку, вторым вытаскиваем плетение, с которым я баловался в темнице (закручивание силовых плоскостей моего любимого защитного купола в произвольную форму с последующим «овеществлением»), подключаем биокомп и модифицируем структуру… Отлично! То, что надо! Немного снижаем активность…

Внешне прошло лишь несколько секунд, но я уже был готов. От столешницы вверх медленно поползла легкая световая волна, оставляя после себя формы пузатеньких бокалов на высокой ножке. Настолько тонких, что об их наличии говорило лишь искажение света, проходящего сквозь них, и более мутные утолщения ножек. Я, конечно, выпендривался, усложняя себе работу такой визуализацией, но я ведь не просто так, а для дела: зрителей надо поразить. Взяв один из бокалов, щелкнул по нему пальцем. Нет, тонкого и красивого звука, как от хрусталя, не получилось. Вышел лишь глухой, почти неслышный щелчок, будто стучишь по камню. А жаль. Все же я добился своего: по вытаращенным глазам искусника было понятно, что он поражен до глубины души. Меня это позабавило. Комендант держался не в пример достойней – лишь еще сильнее прищурился.

Я разлил вино по бокалам и сделал легкий глоток из своего. Видя, что мои «гости» не спешат воспользоваться приглашением, аккуратно зацепил их бокалы нитями и «пролевитировал» к ним. Пришлось и им присоединиться к дегустации.

– Мое почтение, – я посмотрел на коменданта, – вино изумительное. Кто я такой, как вы понимаете, рассказывать не буду. Скажу лишь, что в свое время проводил один довольно опасный эксперимент… ну и доэкспериментировался. Оказался в бессознательном состоянии в вашей империи. Особых претензий у меня к вам нет – хоть вы и засунули мою тушку в ваш маноотсосный агрегат, вместо того чтобы показать целителю. Ну да ладно, в конце концов, заботились обо мне, и то хорошо. Думаю, своей маной я вполне расплатился за гостеприимство. Но! – Я подался вперед, выделяя важную часть своего спича. – У меня с собой было два амулета. И они мне важны, очень важны, скорее как память. Для вас они в любом случае были бы бесполезны. И вот ради них, ради того, чтобы их вернуть, я способен не оставить от вас, от этого городишка, а если понадобится, то и от всей вашей империи камня на камне. И вам лучше поверить, что я не шучу.

Я откинулся на спинку стула и стал ждать ответа.

Глава 5

Комендант Инжи Лупаго

Да… давненько он не попадал в переделки вроде сегодняшней. Если честно, в столь сложном положении не оказывался никогда. Да и как можно сравнивать противостояние с подобным себе противником, когда понятно, чего от него ждать и что ты сам можешь предпринять, с этой ситуацией? Искусник непонятной силы – и собственное беспомощное положение…

Сказано было пока мало, но Инжи чувствовал, как тяжело ему вести этот разговор в манере, которую избрал собеседник. Коменданта выручало только то, что в последние годы вместе с повышением в звании ему все чаще приходилось общаться с людьми, облеченными властью, и опыт подобного общения, пусть и небольшой, позволял надеяться на благоприятный исход.

Он отчетливо осознавал, что главным его оружием сейчас является не подобающая офицеру честная сталь, а язык и словесные кружева болтуна‑интригана. Потому что, хоть и неприятно было это признавать, собеседник мог легко прихлопнуть Инжи в любой момент как муху, несмотря на кинжал на поясе и годы боевого опыта. Сейчас только правильное поведение могло выручить коменданта. Заговорить, убедить в возможности сотрудничества, потянуть время, попытаться спровоцировать конфликт со жрецом, чтобы тот призвал на помощь своего бога, – глядишь, и удастся выкрутиться.

Последняя фраза незнакомца наконец‑то позволила коменданту полностью взять себя в руки. Подумать только, этот наглец смеет угрожать империи! Нашелся тут величайший из искусников! Видимо, эти два артефакта слишком много для него значат, если желание вернуть их туманит разум и делает неосторожным в высказываниях. Понимание целей этого загадочного человека принесло Инжи некоторое облегчение, хотя легкость, с которой тот высказывал угрозы империи, заставляла усомниться в его разумности. Не стоило ему говорить такое в присутствии жреца, к тому же искусника. Всем известно, что даже высказанная в сердцах угроза в адрес Кордоса придется не по душе любому искуснику, ведь на них держится империя. По сути, они и есть империя, и только наивные люди могут считать, что искусники находятся на службе государства, а не наоборот. Кстати, тот факт, что жрец оказался искусником, весьма озадачил Лупаго. Ведь самым распространенным или внедряемым в умы жителей империи мнением было то, что искусники – отдельно, а жрецы – отдельно. А оно вон, оказывается, как бывает… Что бы это значило?

Ник

– Вы понимаете, что за двадцать восемь лет, которые вы пробыли здесь, не только ваши амулеты могли затеряться, но и сама память о них? – произнес комендант.

Меня кольнуло беспокойство. Я ведь ту игру в имена затеял с Кариной чисто для того, чтобы отвлечь ее от плохих мыслей, и даже не воспринял ее находку как относящуюся ко мне. А выходит, именно я и пробыл в коме двадцать восемь лет?!

– Вижу, у вас есть кое‑какая информация обо мне. – Я махнул рукой, в которой были зажаты листки со списком имен. – И не пытайтесь меня обмануть. Очевидно, вы уже перетрясли архивы.

Чтобы комендант проникся моими словами, я накинул на его шею силовую нить толстого диаметра, чтобы не порезать кожу, и слегка ее сжал. Он схватился за горло и покраснел, не в состоянии вдохнуть воздух. Думаете, мне приятно таким заниматься? Ничуть – я чувствовал себя в этот момент последним подлецом. Но времени у меня немного, а воевать со всем городом почему‑то не хочется. Мои элементали спокойно могут разобрать городишко по камешку. Другое дело, что делать это я не собираюсь ни под каким предлогом. Однако коменданту знать об этом совершенно необязательно. Я ослабил петлю на его шее. Прокашлявшись, тот проговорил:

– Хорошо, хорошо… Признаю – был неправ, споря с вами. Но я действительно успел раскопать только то, что вас привезли в город практически голым. Если что‑то и пропало, то по дороге. Думаю, вам стоит поискать тех, кто вас сюда доставил.

– Кто они?

– Деревенские. Не помню их имен. – Ложь коменданта была очевидна. Судя по бумагам, он плотно занимался этим вопросом и не мог не знать таких вещей. – Надо поднять архивы, это займет некоторое время.

Уличить коменданта в обмане мне помешали датчики, установленные мною в коридоре перед кабинетом. Ранее подходили какие‑то люди, но, подергав ручку двери, проходили дальше. Однако в этот раз там стоял искусник и уходить не собирался. Одновременно с этим у меня в голове полыхнуло сообщение от биокомпа: «Слабые возмущения пространства третьего слоя реальности». Быстро оглядевшись и ничего особого не заметив, предположил, что искусник все‑таки что‑то мутит. Подозрения вызывали его стеклянный взгляд и состояние транса. Биокомп просто так в мои мысли не влезает, так что не стоит отбрасывать в сторону его предупреждение.

К этому моменту вторым потоком сознания я по минимуму разобрался с жезлом искусника, отцепил привязку к ауре, которая, как и предполагалось, существовала. Так что здесь все было в порядке – удаленно он не мог воспользоваться своим инструментом. Кстати, палка оказалась довольно интересным прибором. Именно «прибором», иначе и не назвать. Сложный контейнер, в котором будто сельди в бочке располагались свернутые хитрым образом плетения. В таком состоянии, разумеется, их назначение понять было невозможно, но наличие модуля, способного их дублировать, говорило о многозарядности жезла. В верхней части – накопитель, но не из кристаллов, к которым я привык, а из сплава стекла с большим количеством примесей неизвестного состава.

И опять меня поразил уровень мастерства авторов устройства – он очень сильно отличался от того, что я видел ранее. Какая‑то нестыковка… вот! Точно – несоответствие технологических уровней. То это что‑то высокотехнологичное, то какое‑то явно кустарное или устаревшее. Так что жезл я в любом случае решил прибрать себе. Кстати, хороший пример: активация внутренних плетений осуществляется воздействием модулированного аурного щупа хозяина в определенные точки на поверхности жезла, помеченные какими‑то знаками. Если смотреть со стороны, то по поверхности идет вязь вперемешку со значками‑активаторами. И, я подозреваю, у каждого искусника рисунок свой, наверняка подобранный так, чтобы другой искусник, даже если вдруг сумеет завладеть жезлом и снять привязку к хозяину, не смог бы разобраться в этом узоре. Но это мое предположение, для четких выводов пока мало данных. На этом жезле было двадцать восемь точек‑активаторов. Так вот, если смотреть на внутренности прибора, то просто напрашивается более гибкая система активации спрятанных плетений. Да и внешние подводы активаторов к начинке жезла сделаны явно кривыми руками.

Ладно, что там у нас с новым действующим лицом? Или с недействующим? Что‑то он тормозит или медитирует… Уставился на дверь и не шевелится… Ага, вот уже и осторожные аурные щупы стали проникать в комнату. Все‑таки он заметил что‑то странное, пора брать ситуацию в свои руки, а то еще наткнется на мои внутренние плетения. Снаружи‑то я все на инфомагии делал, а тут хотелось, чтобы на магическом уровне что‑то было видно для, так сказать, устрашения. Не подумал, что при желании маг, находящийся снаружи, может что‑то заметить.

Я резко распахнул дверь, закинул петлю из силовых линий на плечи человека и потянул. Это выглядело, как будто его что‑то «всосало» в комнату. Посетитель не удержался и завалился вперед. Первое, что он сделал, – попытался решить проблему со своим падением. Его аура слегка полыхнула, на поясе активировался какой‑то амулет, и человек, вместо того чтобы упасть, мягко спланировал на пол. Эх! Хорошо на свете белом жить! Этот искусник оказался очень умным: жезла у него не было, зато конструкция, схожая с посохом друга коменданта, отслеживалась в районе пояса – хорошо спрятал! Причем она неплохо защищена: после кратковременной активации ее практически не видно, все экранируется хитрым замкнутым контуром. Если бы не эта неожиданность, я бы, наверное, и не заметил пояс.

И все‑таки, насколько я успел вторым сознанием проанализировать ситуацию, этот искусник явно сам переделал жезл в пояс. А что это значит? Правильно – от такого умельца можно ждать чего угодно. Чтобы все провернуть быстро, я не стал отключать привязку девайса на хозяина, просто изолировал датчик определения свой – чужой вместе с активаторами внутреннего механизма. Любые аурные воздействия теперь будут соскальзывать с пояса, и он не сработает.

– А кто это у нас такой любопытный? – Я посмотрел на человека, лицо которого выражало вселенскую печаль.

Он быстро оглядел всех нас, слегка поклонился всем присутствующим и сцепил руки на животе. Несмотря на его худобу, этот жест смотрелся вполне гармонично. А пальцами умелец незаметно ощупывал пояс, скрытый пиджаком.

– Тристис Имаген. К вашим услугам.

– Позвольте поинтересоваться, что вас сюда привело?

Тристис обвел взглядом комнату, посмотрел на коменданта, тот слегка кивнул.

– Видите ли, я расследую дело о нападении на тюрьму и пришел к выводу, что ваше, – он слегка мне поклонился, – появление здесь вполне возможно. К сожалению, я опоздал с предупреждением.

Блин! Шерлок Холмс местного розлива!

– Что заставляет вас чувствовать себя так уверенно и спокойно, высказывая это предположение? – Я откинулся на спинку стула и с интересом посмотрел на него.

Тристис слегка задумался. К сожалению, аура его была достаточно неплохо прикрыта, и понять, что он чувствует на самом деле, без взлома защиты не представлялось возможным. Поэтому приходилось ориентироваться на небогатую мимику. А лицо его выражало в основном печаль. Знаете, есть люди, которые, даже будучи веселыми, все равно имеют вид печального идола. Вот Тристис был из таких.

– Разрешите? – Он взял от стены стул и сел рядом с комендантом. При этом он почему‑то с неудовольствием посмотрел на своего коллегу‑искусника. По крайней мере, именно так я оценил его заминку. Кстати, с тем искусником что‑то не в порядке: взгляд по‑прежнему отсутствующий и, кажется, из левой ноздри слегка выступила кровь. Его аура переливалась цветами, но что это значит, я никак не мог понять. На создание плетений и даже на подготовку к магическому поединку совсем не похоже.

– Видите ли, в чем дело, – начал сыщик. – Я проанализировал данные о происшествии, и сложилась следующая картинка. Если я в чем‑то ошибусь, прошу поправить меня.

Я кивнул.

– Вы – владетель неизвестных мне ветвей Искусства неопределенного уровня силы. – Интересно он сказал, даже как‑то старомодно. Не искусник, а «владетель», похоже специально подчеркивая, что к обычным искусникам меня не причисляет. – Поступили к нам почти тридцать лет назад. В то время у нас было сложное положение – война с Оробосом, – Тристис бросил мимолетный взгляд на Карину, – поэтому любая помощь была очень к месту. Использование вас в качестве подпитки искусной защиты города – естественное решение в той непростой ситуации, в которой пребывала империя. Кроме того, заниматься вами было просто некому, так что только благодаря действиям тогдашних структур Маркина вы до сих пор живы.

Я махнул рукой:

– Можете не оправдываться, я не имею претензий к городу и его жителям. Сам понимаю. Мне лишь нужны мои вещи, которые были со мной, когда меня нашли.

Сыщик покачал головой:

– Думаю, это невозможно. Я был в той деревеньке, жители которой вас обнаружили. В живых на данный момент остались лишь дети и внуки тех, кто вас доставил в город. И никто ничего уже не помнит.

Я с уважением посмотрел на сыщика. Надо же, уже успел со всеми пообщаться и все разузнать. Мне бы его зарядить на поиск моих вещей. А что? Стоит, наверно, попробовать. Хотя… он наверняка служивый человек, и никто его не отпустит на вольные хлеба. Да и не верю я, что мне легко дадут уйти. Столько натворил тут… Кстати!

– Вы выяснили, кто напал на тюрьму?

Комендант тоже с интересом посмотрел на сыщика. Тристис же почему‑то глянул на Карину и, помолчав немного, ответил:

– Это было организованное нападение диверсионной группы Оробоса с целью похитить из тюрьмы некоторых узников. А возможно, убить, здесь я не пришел к определенному выводу.

От его слов Карина впала в ступор и не перевела мне сказанное, но я и сам понял. Все уставились на девушку.

Тристис Имаген

Тристис воспользовался повисшей паузой, чтобы попытаться мысленно собрать части сложной головоломки. Каждую секунду, каждую паузу в разговоре он пытался использовать для размышлений. Даже на заре своей карьеры, когда ради продвижения по службе он зубами и жезлом вгрызался в любое выданное ему дело, Тристис ни разу не был так поглощен расследованием, как сейчас. В былые времена он даже сосредоточиться не смог бы, попади в подобную ситуацию, и уж точно думал бы не о поисках истины, а скорее о том, что говорить и делать, дабы спастись.

На пике своей карьеры Тристис был пятым замом главы имперской сыскной службы. Эх, как он тогда радовался и с каким рвением брался за самые безнадежные дела, чтобы доказать правильность своего повышения! Только вот потом оказалось, что назначили его с целью нацепить всех блох от темных делишек начальства и предшественника, который сразу после того, как Тристис оказался в опале, уже с «очищенной репутацией» снова вернулся на свое место. И все бы ничего – повысили, опустили, нашел работу в другом месте… Только вот в эйфории от повышения он взялся за слишком уж безнадежное дело, потянул не за ту ниточку… Вот и приходится теперь сыщику высшей категории мотаться по захолустью, расследуя всякую бытовуху и ограбления. Даже формулировку придумали для оправдания такой низкоквалифицированной работы: «Назначение ведущим следователем сыскного округа с целью оперативной реакции и расследования возможных диверсий агентов враждебного государства».

Впрочем, как показали последние события, какая‑то логика (помимо обоснования понижения) в этом все‑таки была. То, что случилось пару дней назад, – дело действительно имперского масштаба! Возможно, лет пять тому назад, сразу после опалы, Тристис вцепился бы в это дело, чтобы раскрытием поднять себе репутацию и снова вернуться в большой сыск.

Теперь же, хорошенько обдумав ситуацию и вдоволь наездившись по глухомани, Тристис совершенно по‑другому оценивал открывавшиеся (а точнее, закрывавшиеся) перед ним перспективы. И эти оценки печалили еще сильнее. Впереди пугающей черной дырой развернулась неизвестность. Не раскроешь дело – окажешься крайним, раскроешь – может, повезет и повысят, а может, наоборот, намотают на жезлы и оборвут нить твоей жизни. Академики свято хранят свои тайны и тайны истоков Искусства и простых смертных к ним не подпускают. Лишь две вещи помогали Тристису не думать о пугающей перспективе: воспоминания о старых добрых временах и погружение в мутный омут расследования загадочного дела.

Ник

– Легко же тут сдаются тайны следствия! – наконец‑то отмерла Карина и обличающе хмыкнула.

– С тем, кто сумел перестроить защитную систему тюрьмы без всякого жезла, – вышел из задумчивости Тристис и посмотрел на меня, как бы ища в моей ауре подтверждение своих слов, – и взял под контроль артефакт, одна настройка и управление которым требует навыка как минимум магистра Искусства, а то и профессора, хочется быть максимально откровенным и дружелюбным. – Он слегка улыбнулся.

– Логично. – Я вернул ему улыбку, создал еще один бокал и, наполнив вином, силовыми нитями поднес сыщику. – Насколько я понимаю, сейчас я являюсь как бы врагом империи? Преступником?

Тристис, не отводя взгляда от бокала, слегка помялся.

– Решать подобное не в моей компетенции, однако, на мой взгляд, никаких преступлений против империи вы не совершали. – Он искоса посмотрел на Карину. – К сожалению, есть один неприятный момент. Девушка, которую вы прихватили, уходя из тюрьмы, все‑таки является преступником. От вашего решения зависит и отношение к вам. Если позволите ее забрать, то никаких проблем с вами быть не должно. А иначе вы сами становитесь преступником за помощь в побеге и укрывательство заключенного.

Все глядели на девушку. Та застыла истуканом и перестала переводить. Руки ее постоянно сжимались и разжимались, крылья носа от напряжения шевелились, а из‑под воротника появилась недовольная морда дракончика, который уставился на присутствующих и ощерился, зашипев. Правда, самого шипения слышно не было, а вот горящие глаза и иногда появляющееся пламя изо рта впечатляли. Глядя на пораженные лица сыщика и коменданта (второй искусник все так же находился в трансе), я хмыкнул.

– Что ж… Видимо, не судьба. – Тристис и комендант перевели взгляд на меня. – Придется мне считаться у вас преступником. Не знаю, что натворила Карина, но уверен – разногласия произошли по политическим вопросам. А политика – это не для меня. Я обещал ей свою помощь и разбрасываться словами не намерен. Так что придется вам как истинным сынам своей империи искать меня, когда я уйду. Сначала соберу всю возможную информацию о моих амулетах, а потом исчезну. Вместе с девушкой. И вряд ли у вас получится меня найти и тем более поймать.

В воздухе повисла неловкая пауза.

Тристис

Что ж, похоже, неведомый искусник прав. Он выбьет всю информацию об артефактах и скроется. Вероятно, даже оставит их в живых. Тристис наработал немалый опыт, расследуя различные тяжелые преступления. А с опытом развивается интуиция: он чувствовал, когда готовы убивать и идти до конца, а когда, возможно, пощадят. Сейчас интуиция говорила, что трогать их не будут. Никоса (имя Тристис узнал при обмолвке Карины, уточнявшей, как переводить одну из фраз), похоже, занесло сюда случайно. Точнее, у него были какие‑то причины оказаться здесь двадцать восемь лет назад. Но сейчас единственное, что его волнует, – это возвращение артефактов и былого могущества. При этом он нисколько не опасается реакции кордосских властей и погони. И решение никого не убивать будет самым верным: боги не любят, когда уничтожают их жрецов. Причем, похоже, бог стихий солидарен с Тристисом в оценке возможных действий Никоса.

Еще когда сыщика направленным искусным или чародейским воздействием буквально внесло в комнату, он хоть и растерялся, но оценил ситуацию в первые же секунды. Комендант, несмотря на внешне спокойный вид и крепкие нервы, был явно на взводе, аура и напряженные ноги выдавали его с головой. Рядом сидел городской верховный жрец. Кровь из носа и характерные признаки в ауре Адамуса говорили о том, что тот безуспешно пытался обратиться к богу за помощью. Ну а позы остальных участников разговора, девушки и парня, явно показывали их главенствующее положение.

Последующие события скорее добавляли вопросов, чем давали ответы. Тристис изначально предполагал политическую подоплеку в этом деле. Поэтому он и зашел к коменданту за дополнительными бумагами, касающимися узников. Так уж получилось, что почти все документы комендант «конфисковал» у начальника тюрьмы. Но то, с чем он столкнулся, напрочь перечеркивало предположения сыщика по поводу сбежавшего узника. Поведение и странная заклинательная школа явно указывали на его чуждость как чародеям, так и искусникам. Другой язык, похожий на смартанский и даймонский, незнание современных реалий – все говорило об этом. То, что он не определил в искуснике жреца, вполне объясняется тем, что о них тридцать лет назад, когда парня посадили в тюрьму, практически ничего не было известно. Тристис никогда не увлекался географией далеких от Кордоса стран. Сыщик полагал, что пустая голова – до краев наполнена эрудицией, а умная – изучает то, что действительно может пригодиться в текущей и будущей деятельности. Теперь же жизнь ткнула его туда, где привычная картина мира расползалась на части. Во многих знаниях много печали…

Ник

Все о чем‑то задумались, переваривая мои слова. Впрочем, я тоже от них не отставал. Похоже, сыщик не соврал, да и комендант врал лишь отчасти: об Умнике и бадди‑компе власти ничего не знают. А значит, нужно решить, как я буду собирать информацию. Не нанимать же мне официально сыщика на работу, когда здесь крутится столько народу!

– Вы не сможете далеко уйти через горы, погода и стихия будут немилосердны к вам! – вдруг очнулся тот первый искусник. Взгляд его стал осмысленным. В глазах плескалась некая строгость и полная уверенность в своих силах. Мне даже стало неуютно. То же почувствовал и сыщик. Даже комендант поморщился от такого пафоса.

Мы с Кариной переглянулись. Странный какой‑то искусник, и реакция других на его слова тоже странная. Непонятная речь в его положении. Или, может, где‑то какие‑то полумагические бури в это время творятся?

– А уж это меня беспокоит меньше всего. При желании я любую погоду себе наколдую! – несколько провокационно ответил я, чтобы посмотреть на его реакцию.

– Движения стихий, кругообороты воды и воздуха – на все это воля богов, и не тебе, смертный, за них решать!

– Неужели? – хмыкнул я. Эка дяденька распоясался. Похоже, неубедительно я играю роль могучего и грозного высшего мага, если он такие диспуты устраивает. – Боги, – назидательно продолжил я и принял слегка высокомерный вид, чтобы еще сильнее позлить неприятного типа, – это не более чем гигантские умные энергетические паразиты. Через так называемый астрал они вселяются в своих жрецов, их устами заставляют толпу молиться, получают от этого энергию веры и жалкие крохи возвращают обратно в виде чудес, чтобы привлечь в свою паству еще больше доверчивых баранов!

Что‑то я завелся. В принципе мне всегда были по барабану боги, религии, вера. А тут как прорвало. Неужели на меня так действуют установки атлов, полученные при изучении инфомагии? А ведь в принципе до этого я не исключал наличие Бога, вот так, с большой буквы. Или у меня в голове все перемешалось? Боги‑паразиты, демиурги, изначальный Бог, который был или нет… А может, на меня также повлияла и подмена понятий, ведь новые языки, знания, биокомп в голове формируют определенное отношение к окружающему…

– Богохульник! – яростно прошипел тот искусник.

– Ага! – Я ухмыльнулся. – А почему такая острая реакция? Ну посудите сами, возьмем какого‑нибудь бога стихий. Чем он знаменит? Тем, что может этими стихиями управлять? Ну так и я могу. Что же получается, и я теперь – бог?

Глядя на недоверчивое выражение лица коменданта, спокойно сидящего сыщика и почему‑то злого искусника, я хмыкнул. Кстати, неплохо будет показать им свою «мощь», чтобы не вздумали что‑то замышлять против меня. Для надежности я потянул за связи трех заранее вызванных элементалей воздуха (из кучи тусующихся под боком) и в нужный момент щелкнул пальцами. Ну да, выпендриваюсь, но ведь для дела! Давно хотел почувствовать себя крутым магом, а тут есть перед кем покрасоваться.

– Вот вам и доказательство. Как погодка? Не кажется вам, что было бы неплохо, если бы дождик закончился? – Надо сказать, ливень не думал стихать и барабанил каплями по стеклам. Что, кстати, придавало некую мрачность и правдивость словам искусника. – Это ведь так приятно – омытая земля, смолистый запах чистой листвы, яркие зеленые цвета и робко выглядывающее солнышко, ласкающее своими лучами…

По мере того как я говорил, дождь потихоньку начал сходить на нет. Затем резко посветлело, и лучи солнца стали ощупывать землю сквозь все расширяющиеся прорехи в тучах, пока те совсем не исчезли. Я открыл дверь на балкон пошире – такие осязательные моменты запоминаются наиболее сильно.

Мои гости сидели молча. По лицу сыщика трудно было что‑то понять. Комендант испытывал дикое напряжение и явно ожидал неприятностей. Его знакомый искусник снова впал в транс, а его аура закрутилась разными цветами – хрен поймешь, в чем дело, но вроде не магичит. Может, припадочный? Мои познания в целительстве, к сожалению, зияют серьезными прорехами, особенно в области психики.

Тишина длилась и длилась, я прислушивался к звукам последних падающих капель, легким фоном доносящихся с улицы, и смотрел на моих собеседников. Разговор вышел сумбурным, непонятным и в целом безрезультатным. Похоже, мне все‑таки не соврали, и придется искать Умника своими силами. В какой‑то момент я заметил, что Тристис с беспокойством поглядывает на своего собрата по ремеслу. Немного помявшись, он обратился ко мне:

– Могу я попросить вернуть мне контроль над моим снаряжением?

Все, кроме искусника в трансе, с удивлением посмотрели на него. Комендант и Карина вообще ничего не поняли, я же удивился самой просьбе. Речь‑то шла о снаряжении сыщика, то есть о его жезле‑поясе. Хм… интересно, к чему бы это?

«Возмущения пространства третьего слоя реальности…» Я огляделся в магическом плане и ничего необычного не заметил. Разве что аура комендантского знакомого мне не нравилась. На всякий случай я подготовил боевой арсенал, проверил связи с элементалями, окутал себя со стоящей рядом Кариной защитным куполом и активировал лечебных симбионтов, которые, ко всему прочему, неплохо выправляли деформированную ауру. Ну это так, на всякий случай.

– Готов открыться вам, чтобы подтвердить свою искренность, – с напряжением в голосе продолжил сыщик.

И что это значит? Ладно, попробуем. Я кивнул и тут же отметил, что внутренняя защита ауры Тристиса пропала. Он произнес:

– Я, Тристис Имаген, даю слово, что не буду использовать свои способности искусника против сидящего напротив меня человека. Мое слово имеет силу в течение суток вне зависимости от ситуации и действий словополучателя. – Аура подтвердила правдивость клятвы.

Несколько удивленный словами сыщика, я посмотрел на Карину. Она пожала плечами и кивнула, мол, такое бывает. Ладно, посмотрим, что будет. Сыщик произвел на меня хорошее впечатление – адекватный и умный человек, который вряд ли будет пытаться воевать в этой комнате, где мы все так тесно и уютно сидим. Несколько секунд – и доступ к поясу сыщика для него восстановлен. Тристис, получив желаемое, пододвинулся к коменданту и активировал какое‑то плетение из своего арсенала. Их обоих окутала дымка защитного поля. Я внутренне подобрался, и события тут же понеслись вскачь.

«Разрыв пространства третьего слоя реальности. Атака на внешние границы энергоинформационного поля!»

Я успеваю заметить, как аура искусника, явившегося с комендантом, наливается ярко‑белым светом. Глаза слепит. Атака, говоришь? Гадина! Н‑на! Искусника сжимает в своих объятиях мой боевой полог, усиленный гравитационным ударом дракончика. Стул под мужчиной превращается в мелкую труху. Однако искусник продолжает сидеть в той же позе в воздухе, а гравитационные возмущения вокруг себя даже не замечает. Комендант с сыщиком и Карина выпадают из области моего внимания.

«Деформирующее воздействие на седьмой слой энергоинформационного поля! Перехожу в боевой режим «прима‑щит».

Меня сотрясает внутренний удар. Кажется, вселенная наступила пяткой мне на грудь, энергетические потоки организма искривляются, что вызывает дичайшую боль. Перед тем как в глазах все поплыло, успеваю дать команду элементалям уничтожить сидящего передо мной… человека?

«Блокировка внешних энергетических узлов для защиты от воздействия… Успешно… Тревога! Взлом седьмого энергетического узла!»

Раскаленный гвоздь пробивает мне череп в области темени. Кажется, будто меня корежит и скручивает. Ничего не чувствую, кроме фиолетового гвоздя, шевелящегося в черепушке. Кто‑то далекий с садистским удовольствием вытаскивает гвоздь и снова его вставляет.

«Подключение внутренних резервов… завершено. Седьмой энергетический узел успешно заблокирован».

Я чувствую плавное уменьшение боли. Энергетические потоки организма начинают выправляться…

«Взлом шестого и четвертого слоя энергоинформационного поля!»

Сердце сдавливает, появляется апатия… Равнодушие? Любовь? Что это такое?

«Запуск отвлекающих энергетических фантомов… Перегрузка структур фантомов! Пять фантомов перестали отвечать! Переход в режим прогрессивного резервного копирования шестого и четвертого слоя энергоинформационного поля… Копирование успешно опережает деформации структур… Атака на пятый слой – дублирующий первый… Возбуждение деформирующих звуковых волн… заблокировано. Архивирование копий шестого и четвертого слоев выполнено. Дестабилизирующие возмущения в области хранения архивных данных – предлагается произвести их копирование на внешний носитель. Поиск сервера для сброса архивов… Атака на пятый слой отражена – структуры шаблонов организма восстановлены из локальной копии. Взлом второго эмоционального слоя! Начато локальное резервное копирование основных параметров эмоциональной матрицы… Поиск сервера…»

Неожиданно я рассмеялся. Ярчайшее проявление счастья переполнило душу. Перед глазами мои руки, только маленькие – ладони пятилетнего мальчика, получившего давно выпрашиваемую у родителей игрушку – пластмассовый автомат. До этого я только мечтал о таком, а воображение превращало обыкновенную палку в руках в этот вожделенный предмет. Сколько виртуальных врагов было из него убито!

Листья дерева, ветви которого закрывают крышу бетонного гаража, легко и нежно касаются моего лица. Сквозь колышущуюся завесу мелькает фигура соседа, вреднючего старикашки! Это он убил нашу дворовую собачку! Н‑на! Получи очередь в спину! Фигура ненавистного старика скрывается в подъезде, но я доволен – враг уничтожен…

«Происходит считывание эмоционально‑визуальных образов! Заблокировать невозможно! Разрушение связей и эмоциональных привязок! Резервная копия второго слоя с отсутствием нарушений данных успешно создана, поиск сервера…»

Ненависть… Чувство бессилия, когда на твоих глазах несколько отморозков избивают твоего друга. До сломанных костей, вывернутых суставов рук и ног, до раздробленных пальцев и сломанной челюсти, а ты лежишь с отверткой в боку и не можешь даже вдохнуть. Нет сил не то что заступиться, а хотя бы просто заорать, чтобы позвать на помощь… А каждый твой слабый выдох лишь надувает кровавые пузыри на губах…

«Сервер найден. Для полного доступа необходимо прямое осознанное подключение носителя для подтверждения прав… В полном доступе отказано. Запрос аварийного канала для передачи архивных копий матриц энергоинформационного поля. Передать аутентичные параметры носителя для получения аварийного доступа? Предупреждение: аварийный доступ предполагает только внешнее надежное хранение данных без возможности их модификации на стороне сервера!»

Экстаз… Нет, не тот, который получаешь при слиянии с женщиной. Не физиологический. Экстаз от отлично выполненной работы. Когда ты сам смог придумать сложнейший алгоритм, и не только придумать, но и реализовать. Причем так, что он заработал без единой ошибки! А потом гордость за себя и легкое разочарование, когда спустя какое‑то время надо внести изменения и ты с трудом понимаешь его логику работы… Что? Передать логин‑пароль? Ты что, дурак? Кому передать? А, серверу для получения доступа… Да, конечно…

«Взлом ментального третьего слоя! Происходит внешнее прямое считывание информации из мозга! Экстренное включение плавающего режима перезагрузки сознания! Дополнительно во время перезагрузок предлагается использовать существующие возможности переключения потоков сознания… В связи с опасностью утери данных подтверждение носителя не требуется. Активирую хаотическое переключение потоков в автоматическом режиме…»

Перед глазами вдруг поплыли образы, звуки, цифры… Эмоции как отрубило. А то, что я видел, стало медленно утекать вдаль, теряясь от взора. Вот роддом и медсестра, наклонившаяся надо мной. Что она там говорит? Сама ты зассыха! Быстрая перемотка вперед… Вот я, гордый, иду с блестящим ранцем за спиной на первый урок в первый класс. Здравствуйте, Ирина Валерьевна! Как молодо вы выглядите! Быстрая перемотка вперед… Вот Ольга, на ножки которой я искоса посматриваю на уроке физики, за что получаю замечание от учительницы – удар линейкой по столу. Ну что поделать, Лариса Петровна! Гормоны! Нет, я это не говорю, я только думаю про себя… Что? Какой такой плавающий режим? Зачем? Ты вообще кто такой? Персональный модуль управления реальностью? Да ты гонишь! Нет? Ну ладно, применяй… А, уже применил? Ты такой забавный… Ой, что это?

Туман перед глазами оседал тяжелыми масляными каплями. Полоса здесь, пятно там… Наконец картинка перед глазами стабилизировалась. Эге! А что тут произошло? Стен комнаты, где мы все так уютно сидели, нет. Крыши нет. Я поднял голову, овеваемую ветром, – в небе летали куски здания… Дежавю… Блин. Вроде я не программировал элементалей на такое. Или сумел‑таки? Что‑то спину ломит… Я пошевелился… Уй! Что ж так больно‑то? Все мышцы словно вывернули наизнанку, как будто боль спряталась в уголке и выскочила с криком «сюрприз!», когда нащупал камень под спиной…

Я похлопал себя по щекам, пытаясь вытряхнуть из головы лезущий туда бред. Находясь в полусидячем положении, я опирался на разрушенную стену. В полу бывшей комнаты бросилась в глаза яма. Никакой мебели не осталось. А где все? Что‑то повисло на реснице, мешая обзору. Потерев глаз пальцем и посмотрев на него, с удивлением увидел кровь. Моя, что ли? Вытер лицо – вся ладонь красная. Хм… а ведь остатки пола и стен ею заляпаны… как и моя одежда, будто меня из ведра облили. Я глубоко вздохнул и чуть не закашлялся от приторного тяжелого запаха крови, шибанувшего в нос. Упс! Что‑то в голове щелкнуло, и зрение слегка потеряло фокус.

«Перезагрузка первого потока сознания».

Так… кажется, все это был не бред. По ходу, надо валить отсюда, а разбираться потом. Где Карина?!! Я вскочил на ноги и чуть не упал от мгновенно вспыхнувшей во всем теле боли. Прошипев что‑то неприличное в адрес всех своих врагов, огляделся. Вон из‑под того камня проглядывает ее аура. Ну‑ка!

Осторожно передвигаясь, я с помощью дракончика расчистил завал. Фу! Повезло, жива и здорова. Вокруг нее мерцало слабое гравитационное поле – Шустрик постарался. И похоже, он на последнем издыхании – энергии у него почти не осталось. Я поделился с ним своей. После того как он, послушав меня, снял поле, я с кряхтением закинул девушку себе на плечо. Пусть она и мало весила под действием антигравитации моего дракончика, но я‑то явно не в порядке!

Щелк!

«Перезагрузка второго потока сознания. Рекомендуется покинуть место нападения. Вероятность повторного нападения – семьдесят процентов».

Угу. Так и поступим. Только интересно, как ты посчитал вероятность? И тут же получил ответ:

«Разрыв пространства третьего слоя реальности исчез, но напряжение на его границе, которое в данный момент еще достаточно высоко, исчезает по пологой гиперболе. Аппроксимированное время снижения напряжения до стабильных параметров – около половины биологического часа».

Я подошел к обрывающемуся краю комнаты, поглядел вниз – толпы народа еще нет, но зеваки уже собираются. И как я буду выбираться отсюда? А… русский авось и кривая пока всегда меня выручали. Я мысленно сплюнул через левое плечо и шагнул в пропасть…

Толлеус. Комендатура

Битых два часа уставший старик бродил по кабинетам, с раздражением чувствуя, как тает личный запас маны. Зачем‑то еще раз стали спрашивать про крушение тюрьмы, интересовались всем необычным и подозрительным. Какой в этом смысл? Следователи уже не только выспросили все по три раза, но также тщательнейшим образом запротоколировали каждое слово. Потом было ожидание, пока переформируют личную метку искусника – уже без права посещения служебных помещений тюрьмы. И то верно – тюрьмы нет, и помещений большей частью тоже. Да и вздумай походить по развалинам – не пустят: все оцепили в ожидании комиссии из столицы.

Толлеус было встрепенулся, когда отправили на замер искусного потенциала. Но миловидная девушка тут же охладила его пыл, честно предупредив, что перспективных мест в администрации сейчас нет.

Поэтому, когда неожиданно здание заходило ходуном и начало разваливаться, старик поначалу даже обрадовался – очень уж это отвечало его чаяниям. Только в следующее мгновение, когда одного из немногочисленных посетителей придавило упавшим с потолка камнем, Толлеус очнулся и начал действовать. Плевать на правила – он сорвал пломбу с манокристалла, блокирующую использование. Где‑то, возможно, тревожно звякнул колокольчик. А может, и нет – сигнальный контур рушился вместе со зданием.

Без посоха много не сделаешь. И все же по‑простому можно что‑нибудь придумать. Толлеус поднял изуродованную артритом руку вверх и пустил по ней бурлящий поток маны из кристалла, отклоняя фонтанирующей субстанцией падающие сверху блоки. Варварский метод, немыслимое расточительство драгоценного ресурса: это как если носить с собой целый дом на случай дождя. С помощью посоха можно было сплести над головой изящное кружево тончайших нитей, делающих все то же самое, только почти даром. Или, если, как сейчас, время поджимает, воспользоваться готовым плетением защитного пузыря, сформировать которое можно за два биения сердца. В коллекции искусника было такое плетение, знаний и умения плести кружево тоже хватало. Но не хватало одной детали: у него с собой не было посоха.

И все же, несмотря ни на что, старик выжил и медленно пробирался прочь от эпицентра – он давно отвык размышлять об экономии, меняя ману на свою жизнь, которую и на сей раз эта привычка спасла.

Сзади что‑то вспыхнуло на мгновение, и в спину ударил лютый разряд. Очевидно, сработала боевая защита здания. Искусный экран амулета, призванный в первую очередь защищать внутренности самого амулета от внешних воздействий, изрядно глотнув маны из кристалла, принял удар на себя. Попади удар выше, в незащищенную жилетом голову, старый искусник навсегда бы отмучился. А так он лишь рухнул на пол, заваленный каменным крошевом. При падении столб маны ушел вперед, более не защищая человека сверху, зато расчистил проход. Толлеус на карачках благополучно выполз на улицу.

Где‑то в другой части континента

Информационное эхо случившихся событий распространилось далеко за пределы города и Кордосской империи. И пускай его не заметили подавляющее большинство магов континента, но кое‑кто, умеющий видеть и слышать, уделил этому явлению значительное внимание.

На побережье, в сотнях километров от описываемых событий, стоял дом. Деревянный дом на сваях, хорошо защищенный и роскошный. С виду обычное жилище зажиточного даймона. Возможно, оно и покажется дворцом для какого‑нибудь жителя окрестных территорий, но не для тех, кто бывал в жилищах настоящих правителей. Для них это лишь большая, красиво разукрашенная халупа. Хотя… если такой человек или нечеловек окажется искусен в магии и снизойдет до оценки сего сооружения магическим взором, он сразу поменяет свое мнение. Окружающей строение защите, особенно той, что отвечает за наблюдение и прослушку, мог позавидовать не один дворец. Одно только это указывало на то, что рука живущего умеет удлиняться, простираясь куда дальше окрестных территорий.

Собственно, именно это сегодня и происходило. В главном зале присутствовали двое. Один из них сидел на стуле, терпеливо ожидая, когда находящийся в позе лотоса второй выйдет из транса. Время от времени терпение обрывалось, и он ерзал на сиденье, в очередной раз рассматривая окружающую обстановку. Затем спохватывался и косился на лицо медитирующего, готовясь принять правильную позу и выражение лица, как только тот откроет глаза.

Мысли же углубившегося в себя находились за границами этой комнаты и всех окрестных территорий. Постепенно он провел измерения и расчеты, обдумав результат. Вернув свое сознание обратно, в пределы помещения, сразу же одарил того, кто ждал его пробуждения, внимательным взглядом центрального глаза.

Дешика

Дешика, глава одного из прибрежных даймоновских кланов, дернулся. Сколько он ни старался, никак не мог привыкнуть к этому пристальному взгляду глаза, который у большинства даймонов ничего не видит и всегда закрыт. Еще лет шесть назад он бы сказал, что не видит и закрыт у всех, но прошедшие годы перевернули вверх дном его представления. Заметив, что собеседник держит паузу, Дешика привел мысли в порядок, собрал свое внимание в пучок и полностью сконцентрировался. Он уже не надеялся обсудить те хозяйственные вопросы, о которых они говорили ранее. Но именно это и удесятерило его внимание и концентрацию: если Истинно Видящий, да не абы какой, а сам Прозревающий Будущее, уходит в тонкие миры посреди беседы, значит, случилось или скоро случится что‑то очень важное, способное перевернуть с ног на голову многое в их клане.

– Душа мира открывает передо мной все новые тайны, – глубокомысленно изрек медитировавший. – В отблесках всеобщего огня познания я увидел, что случилось за много лиг отсюда. В один из городов Кордоса, империи падших, явился тот, кто сумел заглянуть в сердце мира и призвать множество духов стихий. В отблесках всезнающего пламени я разглядел лишь тени случившихся событий. Двое родившихся в империи падших, наблюдатель из принявших истинный путь людей вместе со Скользящим Между Тенями, смогут восстановить полную мозаику произошедшего. На рассвете один из Истинно Видящих поведет их к месту, а несколько охраняющих облегчат и ускорят путь.

«Два человека, родившихся в Кордосской империи, а значит, хорошо знающих местный язык и реалии, один «скрытник», как таких людей теперь принято называть, и трое‑четверо даймонов – один Истинно Видящий и пара воинов из моего клана», – расшифровал Дешика. Причем завтра они отправятся в путь. Значит, нужно все подготовить к отправке прямо сейчас и дальнейший разговор откладывается.

Даймонские предсказатели нравились ему тем, что, несмотря на витиеватый слог, говорили четкие, конкретные и понятные вещи, в отличие от предсказателей прочих рас, которые выражались так, что трактовать можно было десятками способов. Дождавшись легкого кивка, обозначающего, что можно идти, Дешика поклонился собеседнику и направился к выходу.

Как это ни печально, но, похоже, сегодня ему придется отправить в поездку треть воинов клана из тех, что остались дома, и единственного «скрытника». Это не особо скажется на безопасности: в поселении остаются маги и воины Истинно Видящих, которые весьма сильны. Однако было как‑то не по себе. Большинство торговцев, воинов и магов клана отбыли с торговой миссией либо участвовали в разведывательных рейдах и экспедициях за артефактами древних. Остальные проводили время, тренируясь под руководством Истинно Видящих, или были заняты на хозяйственных работах.

Не то чтобы страдало благосостояние и могущество клана Дешики, наоборот – артефакты и знания Истинно Видящих обогатили его клан и значительно увеличили боеспособность. Это касалось и остальных кланов, принявших истинный путь. Однако отсутствие полного контроля за происходящим, большая загруженность и невозможность конвертировать половину денег в роскошь и праздный образ жизни (почти все заработки уходили в развитие) нервировали Дешику. Он был постоянно раздражен, иногда даже срывался на подчиненных. Тем не менее даймон верил в светлое будущее, свою великую миссию и правильность принятого когда‑то решения.

А началось все пять с половиной лет назад. Тогда некоторые даймоны из его и соседних кланов стали видеть пророческие сны. К ним приходили духи‑хранители даймонского рода и раскрывали глаза на прошлое, настоящее и будущее всей их расы. Перед ними вставали картины древности, когда их народ был могуч и силен, а брахманов боялись даже боги. Перед их мысленным взором проносились года и столетия, в течение которых народ постепенно набирал мощь и знания. Золотой век, век любви и процветания. И его окончание, когда даймоны возгордились и перестали развивать науки и магию, постепенно забыв даже имеющиеся знания. Перестали наставлять младшие народы на путь истинный. Гордыня привела к беде.

Темные боги и злые духи увидели это и развернули свою деятельность. Обманом и силой они принуждали младшие расы, особенно людей, поклоняться себе. В обмен на жалкие подачки верующие отдавали богам свою прану. Постепенно боги набирали силу и со временем стали пытаться заставить даймонов тоже поклоняться им. И только тогда правители и брахманы, погрязшие в праздности, заметили опасность.

И началась война. Война, равной которой еще не было. Война, что поставила их народ на грань гибели. Слишком много праны накопили темные боги, слишком велико было влияние на младшие расы, большинство из которых выступило на их стороне. Ценой жизни лучших воинов и брахманов даймонам удалось переломить ход войны. В финальном сражении темные боги были изгнаны из этого мира. Сам великий брахман Торонт вместе с учениками отдал свою жизнь, чтобы запечатать вход в их мир. Лучшие умы сгинули в горниле войны.

Среди победивших начались свары, наступили темные века, эпоха распада. Со временем даймоны утратили способность пользоваться третьим глазом. Око мудрости и истинного познания закрылось навсегда, они опустились до уровня младших народов. Между тем постоянное давление темных богов подтачивало преграду, поставленную великим брахманом, и некому было ее восстановить – ни деградирующим и забывшим историю своего рода даймонам, ни погрязшим в сварах младшим расам. Темные боги стали снова просачиваться в этот мир, подобно плесени они начали распространяться в людских империях. Еще пару столетий, и боги наберут силу, чтобы навечно заключить в рабство даймонов и все остальные народы.

Но есть луч надежды в темном царстве. Всегда рождались даймоны, тянувшиеся вверх, желающие возродить и превзойти величие своих предков, избежать ошибок прошлого. По крупицам они собирали и восстанавливали Истинное Знание. Умом и настойчивостью сумели пробудить духов предков. Глаз мудрости, видящий Истину, открылся у хранителей. К сожалению, их было слишком мало, чтобы укрепить преграду от богов, некоторые из которых уже пробралась в этот мир. Поэтому даймоны стали путешествовать, находя осколки своего великого рода, передавая знания и восстанавливая былое могущество.

Пять лет назад, через полгода после появления пророчеств, из дальних земель приплыли хранители, Истинно Видящие – даймоны, чела которых коснулась печать знаний, а их третий глаз снова обрел силу. Дешика и его клан были первыми, кто дал им кров и встал под их знамена. Еще раз припомнив все, что произошло с тех времен, Дешика подивился своим сомнениям, расправил плечи и с гордо поднятой головой отправился готовить отряд к отправке.

Если бы Дешика видел взгляд, направленный ему вслед, он бы очень удивился. Стоило главе клана отвернуться, как глубокомысленность Прозревающего Будущее как ветром сдуло. На лице демона засияла ироничная улыбка. Он не переставал удивляться особенностям местных даймонов, как они себя называли. Хитрые, изворотливые, практичные и скрупулезные в найме, торговле и бытовых вопросах и вместе с тем наивные во всем, что касалось веры, духовности, философии, науки и идеологии. Готовы поверить в любые идеи, преподнесенные под нужным соусом, и ради их воплощения согласны пройти через любые преграды и лишения.

Демон подошел к столу, вытащил из ящика амулет связи. Через пару минут раздался осторожный стук в дверь:

– Прозревающий, я внимаю…

– Заходи, Рама! Ты разве не видел, что все местные вышли? Выброси этот долбаный пафос, огонь тебя побери! Дай мне хоть чуть‑чуть нормально пообщаться!

– Прошу прощения, учитель Балаватх, я перестраховывался.

– Ладно, располагайся, – кивнул «предсказатель». – Сразу к делу. В тонких мирах мне открылось… тьфу ты, пламя меня сожри! Такими темпами через годик‑другой сам поверю в те сказки, что мы наплели местным. Вот уже изъясняться нормальным слогом не получается! Жду не дождусь, когда же мы наконец свернем этот маскарад!

– Учитель! Но ведь на совете экспедиции все пришли к единому мнению и выбрали именно этот способ налаживания отношений с местными демонами как наиболее быстрый, мирный и бескровный. Так же, как и решение о том, что правду нужно будет раскрывать постепенно в течение двадцати лет, иначе мы потеряем влияние, кое‑где могут возникнуть волнения и ситуация дойдет до кровопролития.

– Да знаю я, знаю. Только легче от этого не становится. В общем, я… а точнее, наши ищейки обнаружили в астрале следы массового призыва элементалей и возможное использование драконьей магии. Это произошло в Кордосской империи, ближе к границе. Точное место определить я не смог – слишком размазанные следы. Поэтому я приказал сформировать отряд из местных: пару человек из Кордоса и немного охраны из даймонов. Сможешь провести отряд по астральной метке, узнать все окрестные новости – такое событие вряд ли осталось незамеченным – и разобраться в сути происходящего?

– Антистихийные амулеты и амулеты против драконьей магии брать?

– Не стоит. Ваша задача – наблюдать и расследовать, никаких боевых действий. Да и против полноценного дракономага, окажись он настроен враждебно, неважно, дракон это или человек, без сильной поддержки из астрала вы и минуты не продержитесь, даже если в три слоя обвешаетесь амулетами. Да и маловероятно это. Думаю, дракономаг, если он там и был, уже давно ушел. А вот жрецов опасайтесь. Если боги тоже заметили следы, они могут прислать жреческую комиссию для расследования. Лучше не попадаться им на глаза. Но если дойдет дело до стычки, вызывайте астральную поддержку и действуйте по стандартной тактике, нанося удары по астральным каналам связи жрецов с богами на этапе их формирования. В сочетании с деланием ног это даст вам шанс выжить.

Рама поклонился, принимая задание.

В небесах

– Ну и дела! – Инжи с опаской глянул вниз, стараясь не подходить близко к краю куска бывшего пола его комнаты, на котором они в данный момент находились. Сейчас этот фрагмент висел немного выше полуразрушенного здания резиденции. Хоть и не высоко, но спуститься без посторонней помощи вряд ли возможно. Инжи обернулся на звук, раздавшийся за его спиной. Тристис, который еще не вышел из ступора, поставил рядом два стула, волею судеб достойно перенесших катаклизм вместе с людьми, и взмахом руки предложил коменданту присесть.

– Эх! Жаль, выпивки нет! – Инжи со вздохом уселся на предложенный стул.

Еще пять минут назад он лежал на пару с сыщиком, в шоке наблюдая за происходящим. Но теперь он почти пришел в норму. Чудеса чудесами, а жить и работать надо. Произошедшее было странным, но сейчас оно четко вписалось в картину мира: один очень сильный чародей схлестнулся со жрецом, попутно разнеся вдребезги целое здание. Конечно, не все так гладко и понятно, но былой вояка надеялся, что старая добрая выпивка быстро вправит мозги на место и избавит голову от заморочек. Осталось только ее найти. Заметив среди каменных обломков бокал, который посетивший их чародей создал на глазах у всех присутствующих, Инжи наклонился и, дотянувшись, поднял его. Сейчас, без жидкости внутри, бокал почти не чувствовался в руке – настолько был легок. И как только уцелел?

– Это легко исправить, – отвечая на высказывание Инжи, подал голос сыщик. Достав из внутреннего кармана плоскую фляжку, плеснул ее содержимое в бокал коменданту, пролив пару капель: рука Тристиса ощутимо дрожала. – Не совсем вино, да и крепость маленькая. Это специальная настойка вина на разных полезных травах, здорово бодрит. Ее рецепт поведал один благодарный целитель, когда мне удалось разыскать его пропавшего помощника, – пробормотал сыщик. Он поднял фляжку, комендант в ответ – бокал, и они выпили.

– Действительно неплохо! – Инжи удовлетворенно улыбнулся, чувствуя, как по жилам растеклось приятное тепло, а из тела медленным ручейком стала уходить усталость и ломота. – Кстати, благодарю за помощь! Насколько я понимаю, если бы не твои действия, меня бы размазало по стене еще там, внизу. Так?

– Пустяки, – отмахнулся Тристис. Знал бы комендант, что от защиты ровным счетом ничего не зависело, разве что от осколков уберегла. Окажись они с ним на полметра правее, размазало бы их, несмотря на полностью заряженный жезл. Сыщик с любопытством глянул на улыбающегося коменданта: – Позвольте спросить… Я не вижу беспокойства на вашем лице. Вас не тревожит все это? – Он обвел руками окружающее, как бы намекая на их опасное положение, разрушение резиденции, а особенно – на последние события.

– Беспокоит, но не сильно. – Инжи пригубил настойку и продолжил: – Случившееся превышает уровень компетенции простого коменданта. Проблемы у меня, конечно, будут, но не настолько большие, как если бы на мне висело лишь нападение на тюрьму. Нападение – явно действия оробосцев, и мне могут вменить в вину плохую организацию внутренних служб города, допустивших подобное. С другой стороны, я тут новенький, еще не успел провести нужную реорганизацию, что снимает с меня часть вины, но не до конца, ведь я уже отвечаю за происходящее в городе. Понимаешь?

Тристис с толикой уважения и зависти глянул на собеседника: хорошо бывшему вояке – как‑то объяснил себе произошедшее и не заморачивается. Но спокойствие и рационализм коменданта достойны уважения – мало кто способен рассуждать здраво после подобного. Сыщик медленно кивнул:

– Хорошо, что вы понимаете это. Добавлю, что приоритет приезжающей комиссии – да, я о ней знаю – явно будет смещен в сторону последнего события, в котором вам могут поставить в вину только ваше поведение с неизвестным чародеем, хотя там вряд ли можно за что‑то зацепиться. Могу вас уверить, что со своей стороны буду свидетельствовать в вашу пользу.

Только легкий ответный кивок отметил благодарность коменданта, но Тристису этого было вполне достаточно. Что может быть лучше благорасположенности властей? В особенности приобретенной в трудных условиях. Может, на этой волне удастся чуть изменить свою жизнь, а то надоело уже расследовать криминальную мелочовку. Пора снова начать карабкаться наверх, шаг за шагом отвоевывая утерянные ранее позиции. Впрочем, оптимизм быстро выветрился из головы сыщика, едва он подумал о том, как могут воспринять власти то невероятное, что творилось в городе. Неизвестно, что захотят сделать с невольными свидетелями… Будущее очень непросто, и куда оно повернет, вверх или вниз, пока никто не скажет.

Неожиданно сыщика выдернуло из построения планов на будущее крепкое ругательство коменданта. Бокал, в котором еще плескалась толика напитка, растворился в воздухе, а жидкость, более не удерживаемая стенками сосуда, пролилась на руку сидящему мужчине.

– Почему это случилось? А, Тристис? – глядя сквозь залитую руку, спросил Инжи. В его голосе проскользнули нотки обиды. Неужто пролитое вино волновало его куда больше, чем разнесенное вдребезги здание?

– Это элементарно. Закончилась мана в создании искусника.

– Я не об этом, – хмыкнул Инжи. – Я о ситуации в целом. И кстати, почему ты называешь его то чародеем, то искусником?

– На последний вопрос ответить легко. Такое, – Тристис кивнул на мокрую руку, намекая на пропавший бокал, – чародей создать не может. Управлять же стихиями не сможет искусник.

– А чародеи могут? – полюбопытствовал Инжи.

– Их Повелители Чар могут, – уверенно ответили сыщик, и чуть не добавил: «Сам видел», но вовремя остановился. Совсем не хотелось ворошить свое прошлое и раскрывать его кому бы то ни было. Хоть Тристис и ответил утвердительно на вопрос коменданта, однако то, что он когда‑то видел, мало походило на недавние события. Тогда даже Повелителю пришлось изрядно выложиться, чтобы вызвать шквал ветра и дождя. И после этого он был совершенно беспомощен. Посетивший же их чародей сделал подобное как‑то легко, походя, что наталкивало на определенные мысли. Однако данных пока было мало, чтобы делать конкретные предположения. – А на первый вопрос… – Тристис ненадолго задумался. – Мне кажется, чародей зачем‑то спровоцировал жреца, чтобы тот обратился к богу. Потому что когда я вошел в комнату, то заметил, что он возносит молитвы. Вряд ли в простом разговоре жрец решился бы обратиться к своему покровителю. – Сыщик вопросительно посмотрел на коменданта.

Инжи кивнул:

– Чародей стал угрожать империи. Правда, мимоходом, но, видимо, нашему искуснику‑жрецу этого было достаточно.

– Тогда понятно. Не стоило ему такое говорить, даже в шутку.

Сыщик не стал говорить еще об одной версии: чародей мог просто не знать о жрецах и их могуществе, так как был найден в начале войны, когда оные еще не успели проявить себя в полной мере, а искусника посчитал слабым противником. Конечно, странным выглядит поведение девушки, не предупредившей напарника об опасности. Впрочем, вспоминая, какими глазами она на него смотрела, сыщик заключил, что девушка чрезмерно полагалась на своего спутника, считая, что он знает, что делает. Немного подумав, сыщик решил откинуть эту версию: чародей со знанием дела говорил о том, зачем боги используют людей, – наверное, он все‑таки провоцировал.

– Я не очень силен в религии. Почему бог наблюдал через жреца, а не сам?

– Что бы там ни говорили, – хмыкнул сыщик, – боги не всесильны. Я как‑то интересовался этим вопросом, – Тристис задумчиво потер подбородок, – разговаривал с некоторыми жрецами, теми, которые согласились меня просветить. На эту тему они неохотно говорят… Да… Так вот, я пришел к выводу, что прямое присутствие богов у нас, так сказать во плоти, несколько затруднительно, хотя и возможно. Поэтому они находят людей с определенным складом ума или способностями, которые и становятся жрецами.

– А почему люди соглашаются? От этого есть польза или выгода лично для жреца? – полюбопытствовал комендант. Рассказ сыщика, проясняющий многие вопросы, его заинтересовал. После проигрыша жреца Инжи стало как‑то неприятно вспоминать об обращении к тому за помощью. Стыдно сказать, до этого у него даже мелькнула мысль о принятии веры, если бы Адамус через бога смог решить его проблемы. Слабым же поклоняться нельзя – в этом комендант был уверен однозначно. Зачем надеяться на защиту того, с кем может справиться чародей или искусник?

– Отказаться‑то можно. Только к каждому человеку можно подобрать ключик. Кто‑то хочет жить долго, у кого‑то есть проблемы…

– И что, боги помогают в этом?

– Не знаю, – виновато улыбнулся сыщик. – По мелочам‑то точно помогают, а вот в остальном… Сами понимаете, никто из жрецов на эту тему говорить не будет, это глубоко личное… Так вот, – продолжил Тристис, – жрецы являются людьми, посредством которых бог может наблюдать за нами, влиять на нас и на наш мир. Видимо, им так проще. Исходя из своих умозаключений, я считаю, что напрямую общаться с нашим миром или с нами для богов несколько затруднительно, но я не исключаю возможность, что при особой необходимости эти сложности богов не остановят. – Сыщик решил не уточнять, что к такому выводу он пришел только после поединка чародея со жрецом.

– Ну а мы‑то зачем им нужны?

Тристис пожал плечами:

– Чтобы это понять, достаточно вспомнить, что они требуют взамен.

– Вера? – удивленно спросил Инжи. – И всего‑то?

– Скорее всего, – снова пожал плечами сыщик. – Но вполне возможно, что это лишь первый этап, когда больше дают, чем требуют. Сменится два‑три поколения, и присутствие богов станет вполне естественным и правильным, а их требования, которые к тому моменту, скорее всего, сильно возрастут, будут казаться справедливыми и верными.

Оба мужчины некоторое время молчали, оглядывая окрестности.

– А красивый у нас город! – Комендант, прищурив глаза от лучей солнца, смотрел по сторонам.

Тристис огляделся:

– Мне кажется или мы немного опустились?

– Похоже на то, – согласился Инжи.

– Так вот, – продолжил прерванный минутой молчания разговор сыщик, – по‑видимому, бог какое‑то время присутствовал при нашем разговоре с чародеем. Первый выпад чародея в сторону империи заставил жреца вызвать бога, но тот только появился и никак себя не проявлял. Все‑таки бог – не безотказный исполнитель желаний и, по идее, должен реагировать только в случае необходимости. Иначе никакого почтения к нему не будет. А вот когда чародей походя покусился на то, что считается прерогативой богов… Вы же помните, какому богу служит наш жрец?

Инжи кивнул.

– Покушения на свою власть бог и не потерпел… Хорошо, что я понял, к чему все ведет. И я благодарен чародею, что он поверил моему слову и вернул власть над жезлом. – Тристис постучал пальцем по поясу.

– А почему ты не предупредил чародея? Может быть, удалось бы избежать разрушений…

«Интересную позицию все же занял комендант», – подумал сыщик. Во время разговора было явно видно, что Инжи надеялся на победу жреца. Похоже, наверх комендант поднялся не просто так – у него в крови чувствуется склонность занимать сторону победителя.

– Я не самоубийца, – хмыкнул Тристис. – Кто я такой, чтобы влезать в разборки между богом и Повелителем Чар? Да и любопытно было посмотреть. – Последнее он пробормотал очень тихо, почти про себя.

– Как будем выбираться отсюда? – Комендант встал и снова выглянул за край обрыва.

– Придется своими силами. – Сыщик о чем‑то думал, поглаживая пояс.

– Может, подождать? Пусть нам закинут веревку.

– Лучше не ждать, – выглянув за край и что‑то прикинув, сказал сыщик. – Не знаю, что за силы держат в воздухе наше место заточения, но они могут уйти в любой момент. К тому же веревка у нас есть, и ее длины сейчас должно хватить…

Инжи с удивлением увидел, как сыщик отцепил от пояса декоративную бляшку, на деле оказавшуюся легким и крепким креплением со скрытым внутри крючком, и потянул за нее. Изнутри пояса потянулась очень тонкая веревка, даже не веревка, а нить. Заметив заинтересованный взгляд коменданта, Тристис пояснил:

– Мне несколько раз довелось побывать в ситуациях, когда было сложно без веревки, поэтому я заказал у одного глухого кузнеца это устройство. Глухой‑то он глухой, но его руками явно водил бог.

– Какой?

– Не знаю. – Тристис улыбнулся. – Не удивлюсь, если вскоре мы узнаем, что у нас появился новый бог, покровитель искусств и ремесленников. А здесь мне все равно пришлось самому поработать над веревкой, чтобы она выдерживала вес человека: все‑таки она слишком тонкая, но меня держит. – Он взглядом смерил фигуру коменданта. – Да и вас выдержит.

– И что, ты постоянно таскаешь с собой веревку?

– А почему нет? – пожал плечами Тристис. – Практически ничего не весит, неудобств не доставляет, а понадобиться может в любой момент.

Инжи только пожал плечами, оставляя без комментариев причуду сыщика.

Дальше все прошло довольно быстро, что говорило о большом опыте сыщика в подобных делах. Обернув одним концом веревки торчащий кусок стены и закрепив ее металлической поясной бляшкой, он надел пояс на коменданта:

– Оберните руки тряпкой, а то порежетесь о нить.

Комендант кивнул и, не найдя ничего подходящего, отрезал рукава своей рубашки, намотал их на ладони и встал у края, взявшись за не ощущаемую руками веревку. Тристис напоследок что‑то отцепил от пояса и оставил себе, а нить под действием веса Инжи стала медленно вытягиваться из механизма, скрытого в поясе. Сыщик убедился, что процесс спуска идет нормально, и еще раз оглядел окрестности. Внизу суетились люди, отряд стражи уже ожидал коменданта, а примерно в квартале от бывшей резиденции Тристис разглядел лежащие фигурки других жрецов бога Диса. И это были явно не те жрецы, что сопровождали Адамуса, так бесславно отдавшего свою жизнь во имя бога, которому он служил. Быстро отбросив все маловероятные версии, Тристис оставил одну, пусть и спорную, но объясняющую наличие других жрецов. Эта версия говорила о том, что при необходимости бог может использовать всех своих жрецов одновременно. И, скорее всего, их использование дает ему большую свободу действий. Эта версия подтверждала предыдущий вывод сыщика, что через жрецов богам проще и удобнее работать с тварным миром.

Тристис вздохнул. Ему еще предстояло потратить немало времени, чтобы зарядить маной полностью разрядившийся поясной жезл, который с успехом противостоял отголоскам безумства закончившегося боя, да и личных запасов почти не осталось… А это трата времени и сил.

Убедившись, что комендант благополучно спустился, Тристис присоединил к нити, ведущей вниз, заранее отстегнутый от пояса специальный держатель. Тщательно проверил его сцепление с нитью и, бросив прощальный взгляд на приютившую их с комендантом площадку, спрыгнул, надеясь, что успеет спуститься до того, как держатель слишком сильно разогреется от трения. Сейчас, когда сил осталось всего ничего, появление ожогов было крайне нежелательно.

Толлеус. Настоящее искушение

Убраться подальше он не успел: неожиданно, властно ломая сопротивление, навалилось Искушение. И не полупрозрачные видения сквозь реальность, а удивительно четкие образы, вытеснившие из головы искусника прочие мысли.

Искушений много, очень много, и мелькают они быстро‑быстро. Разум не поспевает за ними. Что‑то просто мелькает серой тенью перед мысленным взором, иная картина чуть задержится в поле зрения, как нарядная девица перед строем женихов на городском празднике. Вроде бы хороша, но отвернулся – и тут же забыл, засмотревшись на другую. В памяти лишь смутный образ. Встретишь – узнаешь, а нет – так и не вспомнишь. И все же усилием воли удается притормозить мелькающие перед лицом картинки, словно сунуть закладку в книгу. И тогда можно рассмотреть, потрогать, почувствовать все в деталях.

Страницы в фолианте разные. Серые – что‑то непонятное, чужое. Старику это неинтересно – пускай бегут, пускай испуганно прячутся в темных закоулках памяти, словно мыши в чулане. Но попадаются другие – цветные. Они – как сладость для малыша, манят, соблазняют. В них‑то искусник и тычет властным перстом, выпуская наружу дремлющие образы, погружаясь в них.

…Толлеус с волнением заглядывает через огромное окно в ярко освещенную комнату, где два человека в белоснежных плащах и смешных белых шапочках склонились над трупом – отчетливо видно в развороченной грудине замершее сердце. Он знает – это лекари. Только непонятно, какой смысл возиться с мертвецом? И все же они не уходят. Прикусив губу, старик следит за людьми. Вот один на мгновение прижал блестящий амулет к трупу, отчего тот даже подпрыгнул. Понятно, отчего – лекари зачем‑то вызвали грозовой разряд.

Вдруг мертвое сердце начинает судорожно сокращаться. Искусник сам не понял, почему пришло чувство невыразимого облегчения. В комнате сами собой активировались чувствительные амулеты, услужливо рисуя на картине какие‑то цифры. Понятно какие – вот температура, это пульс, время.

…Толлеус смотрит на картину – искусную картину во всю стену, где нарисованные персонажи двигаются как живые. Толлеус уверенно говорит: «Первый канал» – и картинка меняется, послушная его воле. Стоп! Что‑то интересное. На картине люди в одинаковой зеленой форме в молчании сноровисто потрошат маленькими ножами бесчувственного человека. Толлеус не брезглив, но отчего‑то в желудке нехорошо. Один из зеленых окровавленными руками вытаскивает из тела почку. Палачи? Нет! Другой уже держит наготове новый орган, чтобы заменить поврежденный.

…Двое мужчин ведут под руки дряхлого старика и усаживают его в мощное кресло на колесиках. Толлеус стоит в сторонке. Он ждет кого‑то. Колеса кресла начинают крутиться сами. Старик без посторонней помощи, не шевельнув ни единым мускулом, едет куда‑то по своим делам, свободный как ветер. Искусник вскрикивает – его душит ярость: старый пень проехал Толлеусу по ноге!

…Мрачное подземелье. Толлеус заглядывает через плечо здоровяку, сжимающему пузатый жезл. Из темных коридоров лезут… Люди? Нет, живые человеческие скелеты! Здоровяк искусник еле успевает разрушать их голубыми молниями из жезла. Толлеус как приклеенный следует за незнакомцем. Он не чувствует страха – только азарт. Одной твари удается подобраться совсем близко, и перед смертью она успевает вцепиться мужчине в горло. Брызжет кровь. Старик понимает: если через заслон молний прорвется еще одна, то искуснику конец. Искреннее сочувствие соседствует с легкой досадой на скелетов. Но что это светится зеленым в небольшом тупичке? Искусник тоже заметил и бежит туда. Непонятно почему, но Толлеус чувствует облегчение и радость. Зеленым светится сундук. Здоровяк хватает его и с помощью Искусства мгновенно исцеляется.

…Огромное помещение – стены и потолок теряются вдали. Окон нет – очевидно, помещение вырублено в какой‑то пещере. Всюду гигантские, размером с дом, сундуки. Между ними снуют люди. Вот идет молодая девушка с короткими черными волосами. Толлеус смотрит на нее во все глаза: хороша! Девушка залезает в большую железную конструкцию со светлячком сверху, напоминающую фигуру человека. И фигура оживает, повторяя движения чародейки внутри. Голем! Пускай Толлеус их никогда не видел, но сразу же узнал. Голем легко, словно игрушки, подхватывает огромные сундуки и переставляет их.

…Какое‑то старое капище посреди дремучего леса. На покосившихся камнях светятся иероглифы. Толлеусу страшно. Он медленно идет вперед, озираясь по сторонам. В руках у старика диковинный жезл – железный прут с удобной деревянной ручкой на конце. Вокруг ни души, как и положено ночью на капище. Но старик уверен – он здесь не один. И точно – неожиданно со всех сторон появляются жуткие твари из ночных кошмаров, жаждущие его крови. Искусник словно этого и ждал – целит жезлом в ближайшего монстра и активирует… механизм? плетение? Визуальной составляющей нет, но чудовище, разбрызгивая черную кровь, падает и больше не двигается. Его судьбу разделяет второе, третье, четвертое… Их слишком много, они совсем близко! Толлеуса хватают, острые зубы погружаются в его плоть. Вместо боли в мозгу бьется лишь разочарование: до цели оставалось совсем чуть‑чуть! Он умер, без сомнения, но продолжает мыслить. Чудовища, все еще терзающие бездыханное тело, исчезают в сгущающемся тумане. Но вот туман вновь рассеивается, и Толлеус стоит здоровехонек в самом начале пути. Как будто время пошло вспять. Но только он знает, что время тут ни при чем. Он умер только что, просто это другая жизнь, и осталось еще четыре.

…Мужчина богатырского сложения с короткой стрижкой достает нож и не моргнув глазом режет себе руку до кости. Толлеус снисходительно усмехается своим (или чужим?) мыслям: «Как некачественно делали раньше!» Здоровяк тем временем с ловкостью фокусника снимает с руки кожу, как перчатку. Толлеус вздрогнул. Но что это? У человека железные кости, соединенные хитрыми механизмами. Пальцы сжимаются и разжимаются без мышц. А кожа, хоть и живая ткань, – всего лишь маскировка. Очевидно, что‑то сломалось и человек собирается починить свой великолепный протез.

…Вокруг темный лес – в свете звезд почти ничего не видать. Внутренности сжимаются в предчувствии близкой угрозы. Толлеус еле различает свои руки, надевающие на голову повязку‑амулет. И мир преображается! Темнота исчезает, возвращаются краски. Появляются какие‑то надписи, разноцветные стрелочки услужливо показывают на что‑то важное. Прячущаяся в траве мышь заботливо обводится зеленым контуром – она не опасна. И Толлеус не обращает на нее внимания. Он знает – крупные хищники будут с красным контуром. Старик своей волей увеличивает и уменьшает то, что видит, осматривая окрестности. С облегчением выдыхает воздух сквозь стиснутые зубы: никого.

…Городские трущобы. «Поле битвы» – на улице мертвые и раненые. Одно тело выглядит хуже других – обожженный обрубок человека. Толлеуса обуревает целая гамма противоречивых чувств: интерес, сочувствие, недовольство… Старик видит сложнейшие искусные плетения, идущие от маленького амулета, который не дает душе покинуть изувеченное тело.

…Снова тот же калека – уже на кровати, а вокруг суетятся целители. Неожиданно волна озарения захлестывает Толлеуса. Он, лекарь‑самоучка, может помочь! Искусник прогоняет всех целителей и начинает творить непостижимые вещи с аурой и жизненными нитями страждущего, переплетая их, как будто это простые веревки. И обрубок на глазах превращается в молодую девушку.

…Схема. Хитрая схема‑иллюзия висит в воздухе: разноцветные квадратики, стрелочки, кружочки. Толлеус горд, ведь это он создал ее. Старый искусник по стрелкам уверенно отслеживает пальцем несколько точек на схеме, одновременно перед глазами появляется структура незнакомого плетения. Готового плетения – хоть сейчас в жезл клади. Кому сказать – не поверят! Впрочем, собеседник есть – небольшой камень в браслете на руке. Нет, Толлеус не сошел с ума, чтобы разговаривать с камнями. Это даже не амулет связи – это пленник в темнице.

…Чувство пьянящей радости. Полет. Высоко‑высоко, как птица. Внизу раскинулся величественный город. Толлеус в восхищении повис в воздухе между небом и землей. Уголки губ тронула легкая улыбка: он только что сделал мелкую пакость – с помощью Искусства исписал одну из крыш далеких домов. Снизу не видать, но любой летун вроде старика сможет полюбоваться аккуратной надписью. А теперь как честный человек он должен подписаться. «Ник Админ Рутович» – вот так!

…Знакомая обстановка тюрьмы – зала с заключенными. Приходит чувство непонимания, дискомфорта. Толлеус – пленник. Опустив глаза, он смотрит, как по его молодому телу ползает, будто живое, нарисованное черное существо. Он видел его раньше и думал, что это просто татуировка. А теперь точно уверен – это лечебный амулет.

Толлеус лежит на земле возле развалин какого‑то дома. Некоторые камни вопреки всем законам природы плавно кружатся в вышине. Солнце слепит глаза – закрыть бы их и не открывать никогда. Теперь это действительно его глаза и это его немощное тело распростерлось на мостовой. Дыхание с надсадным свистом вырывается из груди. Сердце бьется неритмично. Надо срочно снять мышечный спазм, отрегулировать подачу воздуха и расширить манопоток, иначе жилет не справится. Дрожащей рукой старик стал шарить под плащом в поисках нужного вентиля. Горячая боль, пульсирующая в груди, отпустила. Теперь бы забыться на несколько часов, восстановить силы – он уже слишком стар для таких приключений. Но нельзя – надо найти посох, а потом срочно отправиться домой – главный манокристалл пуст, как колодец в пустыне. Жилет сейчас работает на личном запасе маны самого искусника. Надолго его не хватит.

Из последних сил Толлеус уцепился за уплывающее сознание – надо домой. Раз надо, значит, надо. Ну и что с того, что больно? Всегда больно. Боль бывает сильнее или слабее, но она есть всегда. Сегодня боль всего лишь чуток сильнее – что ж, бывает. Нужно перетерпеть и идти. Зачем? Может, сдохнуть прямо здесь? Бог нынче одарил его воистину чудесными видениями. Лечебные амулеты небывалой силы, которыми люди пользуются походя, как ложкой за обедом, Искусство на грани сказок, доступное ему, Толлеусу. Самодвижущиеся экипажи и полеты в небесах… Такого не бывает. Зачем тогда жить и мучиться дальше? Зачем продлевать свои страдания? Да затем, что кое‑что – всяко лучше, чем совсем ничего!

Собрав волю, старик открыл глаза. Чтобы увидеть, как высокий парень с девушкой на плече перешагивает через него. Тот самый узник, освобожденный оробосцами, который без малого тридцать лет исправно снабжал Толлеуса маной. А на щеке девушки в издевательской ухмылке щерила зубы картинка‑амулет из видений.

Братья наши меньшие

Темнота ночного города милостиво скрывала троих людей, неспешно идущих по слабоосвещенной стороне улицы. Глубокая ночь еще не наступила, по дороге попадался припозднившийся народ, и трое путников пока не привлекали внимание стражи. Возглавлял процессию чародей Слурин, а два сопровождавших его воина играли роль телохранителей. Они не прятались, однако по возможности старались не светиться. Придуманная на скорую руку легенда была не очень надежной, но пока работала – часто встречающиеся стражники не обращали внимания на торговца с охраной, которые несколько дней назад официально въехали в город и зарегистрировались в магистрате, о чем свидетельствовала специальная бляха с печатью.

Дела заставили почтенного торговца отправиться на ночь глядя для неотложных встреч с другими уважаемыми торговцами, что, впрочем, совершенно не интересовало хранителей городского спокойствия. Время еще не настолько позднее, чтобы их прогулка вызвала подозрения, но, если поиски окажутся безрезультатными, придется использовать чародейские приемы и до утра стать «ночными тенями», рискуя вляпаться в какую‑нибудь искусную гадость, обильно напиханную в этой части города и чутко реагирующую на чародейство.

Сегодня, вопреки логике, Слурин решил осмотреть центральную часть города, где жили в основном аристократы и просто богатые люди. Именно это и являлось причиной большого количества различных искусных защит, из‑за чего их «прогулка» становилась более опасной и трудной. Ведь опасность здесь имеет вид не ночного грабителя, как в бедной части города, а является чем‑то неопределенно‑эфемерным. Приходится напрягаться, чтобы создаваемые чародеем исследовательские конструкты‑разведчики не вызывали срабатывание систем безопасности проплывающих мимо домов знати.

Предусмотрительность чародея уже не в первый раз оправдывала себя – несколько раз их останавливал патруль городской стражи, исправно несшей службу в этой части города. Задав стандартные вопросы «кто?» и «куда?», проверив бляху и наличие искусных печатей на мечах охранников, сопровождающих торговца, они продолжали свой обход. Каждый раз Слурин напрягался, в особенности при проверке печатей на оружии. Его раздражало местное правило, согласно которому всем въезжающим в город вооруженным гостям в обязательном порядке необходимо запечатывать мечи и луки.

Чародей считал, что это лишь дополнительный доход в городскую казну. Хотя, может, так еще делают для наиболее быстрого решения иногда возникающих конфликтов между приезжими и местными. Как только запечатанный меч доставался из ножен или распаковывался лук, печать ломалась, оставляя на окружающих предметах множественные искусные метки и одновременно с этим подавая сигнал страже. И даже если нарушителю удастся скрыться, по этим меткам, зарегистрированным за гостем города, легко будет узнать, кто это был, что существенно упростит поиск.

А напрягался Слурин из‑за того, что у всех их воинов такие печати были фальшивыми. Вернее, настоящими, но обезличенными, что стоило просто огромной суммы денег. Подделки имело смысл применять лишь потому, что у уличных патрулей отсутствовали довольно дорогие амулеты идентификации, а использовались несложные, определяющие лишь наличие неразрушенной искусной печати.

Если и сегодня не удастся найти девчонку, придется бросить поиски и отправиться за город на встречу с основной группой, которая вместе с освобожденным узником ожидала оставшуюся в городе поисковую тройку. Испытывать судьбу дальше становилось слишком опасно. После того как официальную резиденцию коменданта разрушил неизвестный чародей (сам Слурин скептически относился к официальной версии: скорее всего, активировали по ошибке какой‑нибудь искусный амулет, а свалить все решили на оробосцев), стало слишком жарко от снующих повсюду сыщиков, филеров и прочей служивой нечисти.

– Стой! – шепотом скомандовал Слурин.

Охрана мгновенно остановилась и перекрыла своим вниманием возможные направления нападения на группу. Чародей же хмурился. Один из исследовательских конструктов передал непонятную информацию. Нет, следы беглянки, на которые они были настроены, не нашлись. И это не очередной прохожий. Это было что‑то странное. А любая странность в их положении может либо открыть что‑то интересное, либо привести к неприятностям. Немного посомневавшись, чародей все‑таки решил не пропускать мимо внимания то, что нашли его конструкты.

Проинструктировав охранников, Слурин взмахом руки отправил их в глухой переулок, который так его заинтересовал. Там, в разросшихся кустах колючего растения глармуны, вылезшего через ограду дома, и находилась найденная аномалия. Первый охранник, обнажив меч и надев на голову повязку с темным стеклом, закрывшим глаза, отправился вперед. За ним, на расстоянии в двадцать шагов, – второй, и замыкал шествие чародей. Про себя Слурин помянул добрым словом их командира, озаботившегося такими полезными искусными штучками, как амулеты «ночного глаза». Ему было интересно, как и где их достали заказчики экспедиции, но вопросов он не задавал – и так понятно, что никто ничего не скажет. Зато эти и другие искусные амулеты, выданные им, практически не отслеживались искусниками и позволяли не тратить чародею силы. По сути, благодаря амулетам вероятность успешного выполнения задания изначально оценивалась как достаточно высокая. Да и вообще, хоть оно и было трудным по исполнению, но предварительная подготовка, проведенная самими заказчиками, оказалась выше всех похвал – только приди и возьми. То, что один из спасаемых пропал, неприятно, но не смертельно – их вины в этом нет: просто кто‑то успел его перехватить.

Римин, который шел первым, приблизился к кустам. Амулет окрашивал окружающее в непривычные зеленовато‑красные тона. Сжимая рукоятку меча правой рукой, левой он бесшумно отодвинул в сторону ветку. Куст был не настолько густой, чтобы там могли спрятаться хотя бы три человека, но пока никого не видно… Меч тут явно бесполезен, и Римин вложил его в ножны, взамен достав длинный нож. Затем, стараясь не производить лишнего шума, он ввинтился внутрь растительности и остановился. Ничего не видно… Ветви, листья… Что же тут почудилось чародею?

Внимание воина привлекло какое‑то шевеление. Неожиданно несколько «ветвей» своим движением выделились на фоне неподвижных кустов, и с легким испугом Римин понял, что буквально на расстоянии вытянутой руки видит человека. Или пародию на человека… Или… Он пригляделся… Скелет? Вот скелет сделал движение в его сторону…

Тут же инстинкты выбили из головы все мысли, и Римин стал действовать, как его учили – сначала бей, потом думай. Удар ножом под ребра – лезвие лишь скользнуло по кости, не встретив плоти. Удар по шее лезвием клинка – сталь безрезультатно проскрежетала по позвоночнику скелета. А ведь этим ножом он на спор рубил железные прутья!

Римин выскочил из кустов и подбежал к чародею:

– Живой скелет!

– Кто? – Слурин внимательно поглядел на него.

– Живой скелет! – уже взяв себя в руки, спокойно повторил Римин. – И его не берет сталь.

– Ладно, – не стал пускаться в бессмысленные разговоры чародей. – Тупик глухой, и, судя по всему, сюда не заглядывает даже стража. Но мало ли… Контролируйте вход, а здесь я сам справлюсь.

Проводив взглядом воинов, Слурин задумчиво пробормотал:

– Значит, живой скелет… Чудеса! – Затем он внимательно оглядел кусты и присмотрелся к ограде рядом. Для начала создал защитные конструкты, стайкой закружившиеся вокруг него, как бы заключая чародея в замкнутый шар. Пара таких штук у него всегда была наготове, но тут Слурин решил перестраховаться и выпустил из специальных ловушек, расположенных в поясе торговца, их обычное боевое количество. Живых скелетов он еще не видел, хотя на големном турнире, говорят, редко, но встречаются такие.

Кованую оградку, к которой прислонился чародей, конструкты не замечали и спокойно проникали сквозь нее. Точно так же они игнорировали каменные столбы ограждения. Но стоит только появиться какой‑либо угрозе, маленькие охранники тут же начнут действовать: одни вцепятся в летящую стрелу или камень, разламывая их. Другие, влетев в тело напавшего врага, станут выжигать ему внутренности, а если у того есть искусная защита, то работать начнут третьи конструкты, проедая ее. А вот против чародейской защиты, такой, как у Слурина, нужны более сложные конструкты, но сейчас он не стал их создавать, резонно предположив, что в данный момент это будет лишним, – вряд ли ему здесь встретится противник‑чародей.

Вскоре все было готово, и Слурин принялся за создание исследовательских конструктов. Это заняло больше времени – к такой работе он заранее не готовился и их пришлось создавать на месте. Слова Римина он все же принял всерьез: тот – воин спокойный, рассудительный, говорит только то, в чем уверен.

Наконец и эта работа была выполнена. Слурин вытер рукавом выступивший на лбу пот и несколько мгновений отдыхал, просто наблюдая, как последние конструкты буквально облепили куст, медленно кружа в завораживающем танце… Некоторые из них, внезапно остановившись, ныряли внутрь куста, а спустя какое‑то время выныривали обратно. Сверху над облаком мельтешащих в чародейском зрении огоньков висел конструкт, по размерам превышающий остальные в несколько раз. Именно он руководил простейшим первоначальным сбором информации, управляя своими мелкими собратьями. Примерно такой же находился и над головой чародея, обеспечивая контроль окружающего пространства дальше десяти шагов. Ближе этого расстояния защитные конструкты сами могли справиться с угрозой.

Слурин встрепенулся. Появилась первая информация. Так, что тут у нас? В основном растения, что естественно. Дальше – земля и… кость. Хм… Может, действительно скелет? И откуда он тут взялся? Ага, понятно, почему его разведчик обнаружил здесь «странное», что было его вторичной целью после поиска следов интересующей их девушки. Объект шевелился, как человек, но у него отсутствовала аура.

Своими конструктами‑разведчиками Слурин гордился по праву. Они были способны не только отличать движения животного от движений человека, различать шевеление кустов, листьев и травы под действием ветра или живого существа, но и находить слабые аурные следы, сообщать о приближении людей и много чего еще полезного. Часто бывает, что вычислить противника‑чародея можно только по таким вторичным признакам.

По мысленной команде чародея большая часть конструктов скрылась в кусте, практически облепив скелет. Спустя некоторое время Слурин, получив результаты, пришел в возбуждение – найденный скелет оказался големом, но каким! Совершенно самостоятельным и без внешнего управления. Правда, о том, что это голем, говорило лишь наличие специфических следов – отпечатки эмоций создавшего его чародея. В остальном же, как с неудовольствием признался себе Слурин, он ничего не понял. То ли на скелете стоит мощная защита от чародейского взгляда и нюха, то ли половины стандартных управляющих конструкций там попросту нет. Однако как‑то же он двигается?

Спустя еще несколько мгновений чародей впал в шок: эмоции голема резко изменились, чего не могло быть по определению. Пусть даже голем находился под невидимым контролем, остатки эмоций чародея, наложившиеся на него при создании, должны перебивать любые другие эмоции, доходящие до голема при управлении им. Здесь же было полное ощущение, что в кустах сидит почти человек, который вдруг одним резким усилием проснулся и заинтересовался окружающими его конструктами. Что?! Он видит конструктов?! В мутном мареве расплывающегося изображения, получаемого чародеем от своих нескольких зрительных созданий, Слурин увидел, как скелет поднял руку и стал ею махать, пытаясь поймать носящиеся вокруг него сгустки энергии. Немного погодя он попытался двинуться в сторону чародея, но несколько крупных ветвей, прошедших сквозь грудную клетку, этому эффективно препятствовали. По всей видимости, чтобы выпутаться самостоятельно, голему не хватало соображения.

Осмотрев все еще раз внимательнейшим образом и удостоверившись, что внешний контроль над големом отсутствует, а также чувствуя к себе все тот же интерес без малейшего намека на агрессивность, чародей глубоко вздохнул, проверил своих защитных конструктов и решительно вошел внутрь куста.

Римин с напарником контролировали подходы к тупичку, стараясь сильно из него не выглядывать. Уже несколько раз проходила стража, и Римин напрягался, готовый в любой момент перейти к активным действиям. Сегодня особенно много стражников шастает по улицам города, и, если его с товарищами обнаружат, вряд ли их легенда про «торговца с охраной» будет достаточно убедительной. Но пока все обходилось. Наконец сзади раздались шаги Слурина и… Римин резко развернулся, поняв, кому может принадлежать цоканье по камням брусчатки, эхом сопровождающее шаги чародея.

Он не ошибся – рядом с довольным чародеем (через амулет, все так же находившийся на лице воина, отчетливо была видна улыбка Слурина) шел скелет, которого Римин недавно безуспешно пытался зарубить. Шатающаяся походка с периодическими остановками даже позабавила его. На язык просился вопрос – кто напоил скелет? И некая мрачность ситуации как‑то сразу сгладилась. Тогда в кустах он, конечно, немного испугался, но крепкие с рождения нервы, постоянные тренировки и боевые столкновения с кордосцами, в том числе с искусниками, закалили его сущность настолько, что редкие эмоциональные всплески быстро сходили на нет. Если бы Римин знал, что каждому воину из отряда в этом походе чародей подсадил в ауру специального контролирующего конструкта, то, возможно, не был бы так спокоен.

Слурин был доволен собой. Вряд ли бы другому чародею пришло в голову не подчинить себе голема, а «договориться» с ним. Поняв, что абсолютно ничего не может добиться управляющими конструктами, Слурин, вместо того чтобы уничтожить непонятное существо, смог заметить и понять реакцию голема на его эмоции, чем не преминул воспользоваться. Излучая доброжелательность, чувство удовлетворения, легкого любопытства и надежды, вызвал ответную реакцию скелета – то же чувство надежды, поиска (это Слурин не понял и проигнорировал), необходимости и… просьбы? Играя своими эмоциями, что такому опытному чародею, как Слурин, давалось не просто легко, а очень легко, он смог заставить голема следовать за собой.

Однако сегодня слишком много стражи. В столь сложных условиях Слурин не хотел рисковать. Он решил свернуть поиски пропавшей девушки и покинуть город. Слурин не особо надеялся, что удастся найти беглянку, а потом еще каким‑то образом справиться с тем неведомым чародеем, с которым она сбежала, но заказчик сформулировал задачу четко: освободить узников, а если кто‑то из них умер – раздобыть тело для перезахоронения на родной земле, если же и тела нет, то предоставить доказательства смерти. Поэтому деваться было некуда, командир сказал ясно: «Пока есть возможность проводить поиски, ищите».

Теперь же отпущенный срок практически вышел, и пара часов ничего не решит. Слурин отдал команду своим охранникам двигаться на базу. Предстояло еще довести голема незамеченным до места их базирования в городе, а потом как‑то выбраться вместе с ним. Чародей решил приложить к этому все усилия. Даже готов был раскрыться, только бы не оставлять «живой» скелет. Слурин был восхищен мастерством неизвестного чародея, сотворившего такого голема. Еле ходит, но самоуправляем и с эмоциями! В этом предстояло разобраться.

Глава 6

Ник. Побег

Эти перегрузки сознания изрядно нервируют! Пару раз я ловил себя на том, что просто стою и тупо пялюсь в пространство, потому как произошла очередная перестройка в мозгах и мысль исчезла вдали, радостно махнув хвостиком. Но делать нечего: пока сохранялась опасность, пренебрегать таким средством спасения собственной шкуры не следовало. Сквозь слегка подрагивающую реальность, данную мне в виде визуальных ощущений, я пересек двор бывшей резиденции коменданта, где обходя, где перешагивая разбросанные повсюду тела людей. Неужто это я поспособствовал падежу крупного… хм… взрослого населения, оказавшегося поблизости?

Я уже ничего не понимаю. Такое ощущение, будто мои мозги взболтали и, что самое неприятное, продолжают взбалтывать, отчего мироощущение слегка попахивает нереалом. Где настоящее, а где бред моего воображения? Вот эта дивчина на моем плече, кстати, очень легкая, почти невесомая, – реальна? Понятно, что ее низкий вес – работа дракончиков‑амулетов. Но сами дракончики реальны?..

Ладно, ладно, все это муть, причем муть, которую сейчас просто невозможно очистить подручными средствами по причине отсутствия времени. Вывод? А вывод такой – действовать, как будто вокруг меня самая наиреальнейшая реальность (а вдруг это на самом деле так?), а потом, когда мозги встанут на место, будем разбираться, что есть настоящесть в отдельно взятом пространстве вокруг некоего типа по имени Ник, а что есть бред и глюки…

Кажись, оторвались… От кого? От всего! А главное, от наваждения в виде мужиков в белых нарядах – мне еще рано в дурку… Эка их приложило! Если это я – жму себе руку. Так… значит, реальность или игра – неважно, главное – действовать логично. Ну или хоть попытаться.

Картинка в глазах в очередной раз дрогнула. О чем я думал? Ага, о логичности. Логичности в чем? В поступках! Итак… Меня атаковал тот искусник. Мощно атаковал… Так, здесь налево… Пологи невидимости накинуты? Когда я успел? Ладно, атаковал, значит. А на улице лежат его братья. По крайней мере, одежду им шила одна мама. Секта? Какие тут секты? Секты предполагают наличие какой‑никакой духовности или псевдодуховности, то есть веры во что‑либо. Хм… Братья по вере? Так, здесь направо, аккуратно прижмемся к стене и пропустим толпу злых мужиков в однотипной униформе из нагрудных броников, металлических юбочек и одинаковых мечей.

Так, на чем я остановился?.. Кстати, почему «братья по вере»? Чем они отличаются от этих, что минуту назад протопали навстречу? Одежда одинаковая, рост и комплекция тоже – короче, инкубаторские на все сто, но их братьями как‑то называть не тянет, потому что с ними все понятно – вояки, их государство так вырядило. А может, банда «сектантов» – тоже всего лишь служащие в форме? Нет, не было их в комендатуре – не служащие.

Кто‑то вызвал спецназ? Тоже нет, боевики не наденут на штурм белые халатики до пят. Может, искусники? Близко. Балахончики – самое то, но где же тогда жезлы? Карина говорила, местные маги даже спать без них не ложатся, точь‑в‑точь как наши гаишники. Так что же за люди тогда остались лежать на развалинах? Может, и в самом деле какие‑нибудь монахи? Почему бы и нет. Последние ведь необязательно должны быть святошами. Вера тоже разная бывает: и в светлое будущее, и в себя, и в правое дело. А еще в доброго дядьку на небесах, который решит все проблемы, а после смерти, если ты был хорошим мальчиком, даст титьку с медом в рот, полные штаны удовольствий, а некоторым сексуально озабоченным – гаремы, полные девственниц. Кстати, почему девственниц, которые ничего не умеют? Ладно, оставим это на совести тех, кто придумал эти сказки. Значит, и здесь может быть нечто подобное. Монахи прибыли разбираться по зову брата Адамуса, или как там его комендант обозвал. Карина говорила про жрецов, но это прошло мимо моего сознания. По ходу, именно с ними, вернее, с ним я и схлестнулся. И ведь вроде никого особо не трогал. Бога его не хаял, с чего он взъярился? Да еще мощно так обиделся. Не понравилась демонстрация моего управления погодой? Как‑то по‑детски, честное слово! Что‑то я еще упускаю…

Очередная перезагрузка сознания, как ни странно, прочистила мозги, и я сообразил, что именно было странным в том искуснике: он атаковал меня не магией, которую я бы отследил, а чем‑то другим, вон даже биокомп переключился в режим защиты. Неужто сам бог собственной персоной решил взглянуть на меня? Хм… Лестно, конечно, что я удостоился такого внимания! Только не мелковата ли цель для бога? Или он поиграть со мной решил? Типа посмотрим, что за перец тут обижает моих жречиков… «О! Ты так, да? А если тебе вот так врезать? Хм… Ты смотри, держится. Молодец! Откуда ты такой умный взялся? А выдержишь хук левой? Выдержал! Ну‑ка, посмотрим, что у тебя в голове! Ого, какая каша! Надо бы поковыряться божественными ручками и посмотреть, что там у тебя записано! Интересный экземпляр!»

Я мотнул головой и вытер выступивший на лбу пот. Что‑то хреново мне. Только я об этом подумал, как разряд, пронзивший меня от пяток и до темени, выгнул мое тело. «Ты что творишь, гад?!» – Это я своему дракончику. Ага, говоришь, кривые и замусоренные энергетические каналы? Понятно, вроде чуток полегчало. Что? Постоянное деструктивное действие? Типа ты сделал, но ненадолго? Ладно, делай пока что можешь, надо выбраться отсюда. Через биокомп пришло подтверждение, что многие структуры и слои ауры покорежены. Ну ладно, ладно… Разберемся с этим, дайте только найти тихое место.

Карина, медленно покачиваясь в воздухе, отлетела от меня: в результате неожиданной «помощи» моего амулета я выпустил ее. Цапнув девушку за ногу, притянул обратно и огляделся. Так… Поворот к нужному дому я давно прошляпил. Ну и фиг с ним. Я ведь предполагал, что мы можем туда не вернуться.

Что‑то тошнота опять накатила. Надо уходить из города. Если я сейчас свалюсь, то как пить дать меня снова приберут к рукам местные воры магической энергии, а мне не хочется снова на плиту ложиться, как лягушке на вивисекторский столик…

Так… Значит, за город… Еду для похода я приготовил, конечно, только она в доме осталась. Еще я сделал закладки «сонных» бомбочек на местном рынке и на всех выходах из города. При их размещении возникла одна проблема – отсутствие нормальных накопителей. А ведь чтобы именно эти плетения сработали как надо, нужен хороший одномоментный выплеск энергии, которую надо где‑то хранить. Делать нечего, придется сейчас самому поработать генератором. Надеюсь, здоровья хватит, я ведь не предполагал проблем, когда готовил сюрприз. Нити управления сонными плетениями выведены в район за несколько кварталов от рынка, чтобы меня не задело излучение. Расстояние я определил на глазок – без нормальных расчетов на компе совсем хреново…

И я потащился к рынку. Тем более что оттуда удобные подходы ко всем городским воротам, а еще точнее – к двум противоположным: северным и южным. Там сделали хорошую обходную дорогу вокруг центра. Я огляделся: кажется, пришли. Приблизился к стене дома рядом с грязной таверной, пригляделся. Ага, вот она – детонирующая нить. Вернее, просто энергоподвод, ведущий на рынок. Его пропускная способность достаточна, чтобы выдержать большой поток энергии. И подключался он не напрямую к плетению, а через промежуточный буфер типа энергетического накопителя. Что‑то вроде конденсатора, который сначала наполнится, а потом одномоментно выплеснет все в плетение.

К сожалению, нить неудачно закрывал упершийся рукой в стену пьянчужка. Кажется, он разговаривал со своим ручным зверьком – белочкой. Не в силах придумать что‑то сложное или умное, я со всего размаха пнул его по заду, вложив в удар всю накопившуюся во мне злость и отрицательную энергию. Удар оказался слишком сильным, так как мужичок, стукнувшись лбом о стену, потерял сознание и свалился кулем. Ну и хрен с ним! Не фиг мочиться на мои плетения: я только сейчас заметил, что у мужика развязаны тесемки портков и разговаривал он, видимо, не с белочкой, а со своим лучшим другом.

Я присмотрелся к своей закладке. Вроде все в порядке. Здесь же выводы к бомбочкам, заложенным у северных и южных ворот. Ну и матерился же я по поводу отсутствия обычных накопителей, растягивая за собой эти энерговоды, когда готовился к походу! Ювелира, что ли, надо было ограбить? Теперь следует решить, взрывать ли сюрпризы у ворот. С одной стороны, власти знают, что я вряд ли останусь в городе. Так что, если я усыплю охрану обоих выездов, они только удостоверятся в этом, но не будут точно знать, в какую сторону я подался. С другой стороны, если я тихо уйду, то они будут сомневаться, ушел ли я, и, возможно, сосредоточат свои поиски в городе. Но если они считают меня умным, то будут уверены, что я все‑таки ушел, и, наоборот, бросят все силы наружу. Блин, совсем запутался.

Ладно, пожалуй, остановлюсь на таком варианте: активирую бомбу на рынке, а на воротах не буду, то есть они подумают, что я в городе и творю черт знает что. На какое‑то время они будут привязаны к внутренним событиям. А я тем временем верхом на элементале перемахну через стену, а далее – по обстоятельствам. Если удастся и дальше путешествовать по воздуху – никаких проблем. Если же не получится по каким‑либо причинам, то хоть чуток оторвусь от погони.

Я уже потянулся к нужной нити, как мир вокруг меня снова дрогнул, мысль сбойнула, и я остановился. Правильно ли я поступаю? «Правильно!» – ответил я сам себе. Мне нужно спокойное место, а в городе я не буду чувствовать себя в безопасности, особенно там, где толпами бродят сектанты‑беспредельщики.

Снова потянулся и опять был остановлен. Только в этот раз – голосом Карины:

– А что это мы тут делаем?

Я сплюнул с досады, но взял себя в руки и обернулся к девушке:

– Идем по магазинам.

Карина извернулась в воздухе и, вися в полулежачем положении, с интересом оглядывалась вокруг. То ли еще не пришла в себя, то ли у нее возникла краткая амнезия, но вопросов о недавних событиях она не задавала. Я облегченно вздохнул и через своего дракончика медленно снизил подачу энергии на левитацию девушки, а потом и совсем убрал. Шустрику силенок явно не хватало, как он ни старался, поэтому чародейка плавно опустилась вниз, при этом разочарованно вздохнув.

– Как приятно не чувствовать свое бренное тело! Свою слабость, – тихо пробормотала она, возвращаясь на грешную землю. – Так что ты говорил про магазины?

Слава богу, обошлось без истерик!

– А вот сейчас и пойдем, – ответил я и наконец‑то подключился к своему энерговоду, по максимуму закачивая в него магическую энергию. Хорошо пошла! Правда, почему‑то через некоторое время ее ручеек стал уменьшаться. Не понял! Я поднапрягся, и он превратился в широкий поток, но снова ненадолго… А как же мои бездонные резервуары, о которых говорил Умник? Или они не бездонные, а лишь «неопределимого объема», а под этим можно понимать что угодно? Или за несколько десятков лет из меня высосали все, что там было? Ух как я зол! Будем надеяться, что это лишь временное положение, связанное с моим хреновым состоянием. А применять инфомагию что‑то не хочется – как‑то в лом напрягаться ее конвертацией, ведь это плетение сна я смастрячил в расчете на обычную магию.

Пока я раздумывал над ситуацией, отбор энергии на краткий момент усилился, будто на том конце выбили пробку, и тут же прекратился. Все! Как бы там ни обстояло с магией, на это дело ее хватило.

«Обнаружено эхо слабого воздействия на внешние слои ментального тела. Вмешательства не требуется», – проявил себя биокомп. Вот оно, значит, как! То есть технологическое электромагнитное воздействие на биоритмы мозга здесь относится к ментальному воздействию! Если подумать, ничего странного тут нет.

«Вероятностные параметры внешней угрозы снизились до пятидесяти процентов. При достижении тридцати процентов возможно отключение режима «прима‑щит».

Спасибо! Это, похоже, уже о прошлом событии. Ладно, пока этот режим проявил себя вполне нормально, не будем своими советами мешать ему работать.

От внутреннего разговора с самим собой меня отвлек сладкий зевок, прозвучавший над ухом. Кажется, на Карину «эхо слабого ментального воздействия», сотворенное моим плетением, все‑таки повлияло. Это радует. То есть радует, что чародеи не являются иммунными к моим методам.

– Долго мы еще будем стоять? И что это за мужчина лежит тут? – Девушка с легким интересом рассматривала алкаша. Я встряхнулся и попытался приободриться. Получалось плохо, но, если не считать легкой апатии, жить можно.

– Пойдем. – Я предложил руку девушке, и она естественным жестом автоматически взялась за мой локоть. – У нас всего лишь полчаса до появления конкурентов.

– Каких конкурентов?

– Увидишь.

Неспешным шагом мы минут за десять добрались до рынка. Ближе к нему стали попадаться лежащие на земле люди, а уж на самом рынке… Царство мертвых в натуре. Конечно, не мертвых, а всего лишь спящих, но впечатление от вида огромного количества уснувших, как в сказке, людей было тягостным.

– Что здесь случилось? – слегка испуганно спросила Карина, вцепившись в мой локоть.

– Ничего страшного. Нам надо пробежаться по лавкам и по‑быстрому набрать снаряжения в дорогу – еду, одежду, возможно, еще что‑то попадется.

– За полчаса не справимся, – нахмурилась Карина. – И ты так и не ответил, что тут произошло.

– Все, время пошло. Побежали за покупками. Выбирай что хочешь. Все оплачено.

От Карины я не ожидал большого толка в выборе вещей, поэтому просто отправил ее подальше, чтобы не мешалась. Пускай гребет, что душа пожелает, все равно лишний хлам будет нести она или ее дракончик. А потом ненужное можно выбросить. Сам же сначала забежал в продуктовую лавку и взял долгохранящиеся продукты – копчености, хлеб, вино, какие‑то крупы и приправы, овощи и немного фруктов. Все это покидал в большую корзину, плывущую за мной по воздуху. Все‑таки я решил не особо отягощать свою совесть воровством и в каждой лавке или лотке на открытом месте, где что‑то брал, оставлял по монетке из того еще кошелька, с лихвой перекрывая взятое. Только сейчас я задумался, зачем тот мужик взял с собой на рынок такую большую сумму, но быстро выкинул «левые» мысли из головы. Деньги быстро кончились, и я снова схитрил – у пары карманников, которых мне, как ни странно, легко удавалось опознавать, изъял три кошелька, восполнив потраченное. Надеюсь, я не ошибся с определением статуса сих граждан.

Вдруг я заметил две впритык стоящие лавки – «Оружие от Амодеуса» и «Амулеты для всех». Вот такие вот непритязательные названия. Я огляделся – в дальней части рынка просматривалось шевеление: кто‑то явно уже обнаружил халяву и приступил к экспроприации чужого добра. Я вздохнул, признавая свою вину, но моя совесть лишь слегка недовольно поворочалась внутри и затихла. Стоило поторопиться. В другое время я, наверное, провел бы в этих лавках не один час, но сейчас сроки поджимают. Скоро народ начнет просыпаться. А может, и не скоро – точно рассчитать я не мог, но в любом случае стража тут появится довольно быстро.

Первый торговый зал довольно больших размеров не особо порадовал. Ножи, мечи, луки – все ширпотребовского вида. Хватило одного взгляда. Чего‑то подобного я и ожидал, поэтому, аккуратно переступив через здорового амбала, лежащего на полу за стойкой, сразу направился внутрь здания. Корзину я предусмотрительно оставил в первом помещении, чтобы не стукалась по стенам в тесноте. Второй зал, не в пример меньших размеров, уже предлагал неплохой товар. И качество мечей получше. На стенах изделия местной защитной промышленности – щиты, шлемы, кольчуги.

В углу за стойкой скромно приткнулся длинный посох, оббитый на концах железом. Я его случайно заметил и просто прикипел взглядом. Явно случайный здесь товар, скорее всего, не ходовой, но выполнен с высочайшим мастерством – в руках лежал как родной. На моих устах появилась улыбка – давно я с боевым посохом не работал, вот и потренируюсь, приведу свою физическую форму в норму. Я слегка крутанул его в кисти и бросил за спину: он послушно повис за моими плечами, удерживаемый дракончиком. Шест немного тяжеловат и непривычен, но очень хорош!

Мечи не особо цепляли мой взгляд – обычный рабочий инструмент для убийства двуногих прямоходящих. Побродив с кислой миной по залу, я уже собрался взять первый попавшийся ножик‑переросток, как заметил неприметную дверь в углу и решил осмотреть подсобку. Расслабившись от чувства безнаказанности, чуть не вляпался. Моя интуиция просто взвыла, когда я потянулся к ручке. Переключившись на магическое зрение, увидел тонкую вязь плетения, внедренную в дверь и переходящую на стену рядом. Вот так кладовочка! Это уже интересно.

Я вызвал свой магодебаггер. Хорошая защита оказалась. Почти без изъянов – все узловые точки защищены. Любое вмешательство в их работу запустит боевую часть. А это мгновенный нагрев воздуха непосредственно рядом с дверью и активация амулета связи – возможно, вызов стражников. Единственная точка доступа – выступ на двери, куда надо приложить ключ. Тут была привязка не к ауре, а к какому‑то амулету. Дебаггер не особо помог, но я понял, что в ключе должна быть часть плетения, которое при стыковке с куском из двери позволит ее открыть. То есть логика работы всего плетения спрятана не на месте, а в том амулете. Забавный вариант защиты: если нет ключа, даже маг не разберется, потому что попросту не в чем разбираться – все спрятано в отсутствующем у взломщика ключе.

Пробежавшись по комнатам, я обшмонал спящих. У одного хорошо одетого типа нашел два амулета – кольцо на пальце и овальный стеклянный предмет, на быстрый взгляд оказавшийся амулетом связи. А вот кольцо, судя по всему, – именно тот ключ, что мне нужен. Проверив отсутствие внешних магических привязок к амулету связи, я засунул его в карман (мелькнула мысль использовать его в дальнейшем), а кольцо приложил к магическому замку на потайной дверце. Раздался щелчок, и преграда с легким шорохом ушла в стену, открыв проход внутрь, где тут же зажегся свет. Забавная автоматика. Я спокойно вошел внутрь. Вряд ли тут есть еще одна система безопасности – неудобно, да и в магическом зрении ничего не было заметно.

Вдруг меня повело, и я привалился к стене, борясь со слабостью и головокружением. К счастью, это была всего лишь очередная встряска моего несчастного мозга, а не сюрприз от хозяина.

За дверью, как я уже догадался, была совсем не подсобка, где на стеллажах валяется неотсортированный товар. Я оказался в комнатке метра два на пять, без окон. Вдоль стен – шесть больших сундуков. Нет, там не было меча‑кладенца, непробиваемой брони или иного супероружия. В одном сундуке, правда, оказалась касса заведения, но я ее трогать не стал. Ну почти. К рукам прилип только столбик из десятка золотых монет, укутанных в тряпочку и перевязанных веревкой, – там таких было много, на общем фоне пропажа незаметна. А еще там было с пяток небольших, в ноготь величиной, стеклянных разноцветных мутных шариков. Среди денег. Ага. Я почесал затылок, подумал. Взял один шарик в руку, ее слегка кольнуло. Это же накопитель! Ей‑богу, самый натуральный накопитель магической энергии! И ведь неплохие штучки: хоть здесь и не было по максимуму заполненных, но примерно оценить их емкость я мог. Один такой шарик вполне мог послужить батарейкой для моего сонного плетения, того, что я активировал на рынке! И что удивительно, все амулеты абсолютно идентичны, как из‑под одного штамповочного станка. Только цвет почему‑то разный. Повертев шарики в руках, понял, что колер показывает количество энергии внутри, – я обнаружил четкую зависимость. Плюс там было небольшое плетение, отвечающее за вот такие эффекты. Мои новые накопители были заполнены по‑разному. Я прикинул линию тренда, и получилось, что пустой амулет должен быть темно‑синим, а полный – сверкающе‑белым. Впрочем, возможно, результат получился не совсем точным – данных маловато. Там еще много чего было накручено, явно какая‑то специальная разработка. В общем, очень полезные штучки – я не удержался и прихватизировал их.

Мечи тут, кстати, тоже были. Но в основном парадного вида – ножны, обложенные рисунками из золота, в рукоятках драгоценные камни. Дорогие игрушки для богатых клиентов. Я достал один такой меч, посмотрел и сунул обратно. Но что‑то выбрать надо – тот меч, что я экспроприировал у оробосцев, куда‑то делся в заварухе. Какая‑то нездоровая тенденция образовалась, однако: стоит поработать над оружием, как оно вскоре пропадает. А ведь меч тут не только оружие, но и показатель статуса. Придется взять что‑нибудь не особо приметное в предыдущей комнате.

Оглядевшись напоследок и не найдя ничего достойного моего внимания, развернулся к выходу. И тут же заметил неприметно стоящий в углу клинок в ножнах. Достал его, посмотрел. Вес по моей руке, удобно лежит, не особо длинный, но и не короткий – из‑за спины неудобно будет вытаскивать, придется носить на поясе или приспособить для этого дракошу. Сталь отличная, даже с рисунком закалки по лезвию, интересно было бы сравнить с узором на дамасской стали, но компа с его библиотеками под рукой нет. По всей видимости, клинок тут положили, чтобы навешать на него бижутерию, так как сейчас внешне он выглядел очень скромно.

Дверь я снова закрыл на магический замок, кольцо надел обратно хозяину на палец и, подхватив корзинку, вышел на улицу. Солнечный луч скользнул по лицу, воткнувшись прямо мне в зрачок. На глазах выступили слезы. Вот ведь магия – а не заменит обычных солнечных очков, регулируемых бадди‑компом!

Карины еще не было, но прицепленная к ней перед расставанием инфомагическая нить тянулась в большой павильон, где, судя по рисункам и прилегающим лавкам, торговали одеждой. За девушку я не беспокоился: несмотря на общее слабое состояние, она – чародей, усиленный живым амулетом‑дракончиком. Так что в обиду себя не даст.

В дальней части рынка горожане деловито шастали по беспризорным павильонам и что‑то оттуда таскали. Интересно, скоро появится стража? Надо торопиться. Меня еще ждет амулетная лавка.

Заведение с вывеской «Амулеты для всех» встретило меня тишиной и запустением. Видимо, никого тут не было, когда случился локальный и мягкий в моем исполнении армагеддец. Хотя вру – из‑за стойки вдруг послышалось сладкое причмокивание, а затем раздался хороший такой, качественный храп, от которого задребезжали окна.

Я огляделся. Вот это мне уже нравится. Повсюду стоят чуть наклоненные вперед к посетителю столы, закрытые стеклом и с защитными плетениями, так что шальной воришка не сможет ничего стащить. На стене за стойкой – полки, шкафчики, какие‑то бутылки и разные сушеные травы, от которых в лавке стоял приятный полевой запах. Видимо, тут продавались не только амулеты, но и лекарства. Экспресс‑анализ помещения показал, что магическая защита тут есть, но пока в пассивном состоянии. Правда, был один настораживающий факт: у спящего за стойкой старикашки на шее висел амулет, завязанный на ауру и на саму защитную конструкцию, к которой шли внешние связи. Разбираться особо времени не было, но вполне возможен вариант, что это замена интеллектуальной системы по определению опасности и вызову охраны. Например, хозяин в отрубе, как сейчас, лавка открыта – идет сигнал в местное отделение стражи. Ладно, будем считать, что система не сработала или отделение тоже попало под мой ментальный удар. Однако задерживаться не стоит. Аккуратно взламывая механические замки на витринах и перерезая на них датчики безопасности, я, не особо разбирая, какие амулеты предлагаются, акцентировался на сборе накопителей, коих набралось с несколько десятков. Надо сказать, по качеству на порядок хуже тех стеклянных шариков, что я экспроприировал в оружейной лавке. Если поработать и переделать плетения экранизации на свой манер, можно попробовать вытянуть их на приличный уровень. Но это потом. Напоследок я быстро заглянул в заднюю комнату, ничего интересного там не обнаружил.

Потом вспомнил про стойку хозяина. Предполагая наличие схрона, я смотрел по сторонам очень внимательно и заметил‑таки слабое защитное плетение в полу стойки. А там оказался самый натуральный сейф. Защита оказалась не травмирующей, зато имелась сигнализация, убегающая куда‑то из здания, а также всякие плетения‑примочки, блокирующие механический замок без замочной скважины. Да и сам ящик оказался неплохо усилен – без магии его было бы не распилить.

Особо не мудрствуя и справедливо рассудив, что правоохранительные органы в любом случае уже должны мчаться сюда (или плестись, судя по тому, что их еще нет), я просто оторвал внешнюю линию, а внутри замка сформировал маленькое защитное плетение, которое, расширяясь, разломало его изнутри. Там лежали три искусных жезла вместе с официальными бланками на них, защищенными магическими печатями очень сложной формы, которую просто так не воспроизведешь, и тонкими магическими нитями внутри бумаги. Эти нити подпитывались от печатей, в которые, кроме всего прочего, были встроены мелкие накопители. Линии составляли причудливую вязь и играли роль водяных знаков.

Два жезла были очень простые, с ограниченной емкостью для плетений, коих было там всего с пяток. Зато последний оказался самый навороченный: емкостью под сотню‑другую, а может, и больше, свернутых плетений, с модулем их дублирования и разъемом под накопитель. Стеклянный шарик оказался здесь же, на положенном месте, но заполнен был едва ли на четверть. Хм… Насколько я помню объяснения Карины и то, что видел у коменданта, данный жезл явно успел побывать у кого‑то в долгом услужении. Потертость рукоятки также говорит об этом. И как эта штучка сюда попала? Может, искусник помер, а его имущество пошло с молотка?

Возможно, возможно… По крайней мере, в жезле был деактивирован модуль настройки на владельца. Разумеется, я прихватил игрушку себе, а немного подумав, взял и один попроще. Потренироваться или Карине подарить – вдруг у нее получится им воспользоваться? Интересно, можно ли вообще научить чародея использовать жезл искусников? А то меня жутко напрягает такое разделение магических направлений на чародейское и искусническое. Есть в этом что‑то неестественное.

На пороге я задержался и немного поборолся со своей жадностью. К сожалению или к счастью, но проиграл этот раунд, поэтому вернулся и забрал последний оставшийся жезл. Потому что «потренироваться» и «подарить» – это два разных действия. Значит, жезлов тоже нужно два.

– Спасибо тебе, добрый самаритянин! – На пороге я обернулся и поклонился хозяину, которого, правда, не видел за стойкой, но мне показалось правильным так поступить. – С этого дня пойдет тебе счастье косяком, здоровье мощным потоком и деньги большими мешками. Зуб даю!

Мир снова дрогнул при очередной перезагрузке сознания, и я вдруг подумал: как‑то неправильно получается, пожелал здоровья, а ничего для этого не сделал. Слегка пошатывающейся походкой я подошел к хозяину и некоторое время делал ему операцию – пересаживал и привязывал пару лечебных симбионтов в его ауру.

– Вот! – Я довольно потер руки. – Теперь я не болтун, а ты не внакладе, пусть и не узнаешь об этом. Или узнаешь, но потом. В общем, мы в расчете.

Решительно развернувшись, я вышел из лавки, чуть не забыв в ней то, что стырил, то есть нашел… вернее, позаимствовал навсегда.

Карину искать не пришлось: она сидела у небольшого фонтанчика, горестно повесив голову. По щекам ее текли слезы.

– Что случилось? – Я свалился рядом с ней, тяжело откинувшись на что‑то твердое за спиной, побросав где попало свои корзины и нажитое непосильным трудом имущество.

Карина не ответила, продолжая всхлипывать и вытирать слезы рукавом, как какая‑нибудь мелкая сельская девчонка, а не аристократка. Рядом лежал большой тюк, какой используют караванщики. В нем явно была не одна ночнушка.

Всхлипнув в очередной раз, сказала:

– Я вдруг вспомнила, что мы чуть не погибли.

– Это когда? – Я недоуменно посмотрел на нее.

– Там, у коменданта. И как мы тут очутились? Кажется, там оказался жрец какого‑то бога.

– И что?

– А я не поняла даже, – не слушая меня, продолжала девушка. – Раньше только раз видела служителя – в Оробосе их нет… Не было… Не знаю… – Чародейка снова всхлипнула и вдруг, с силой вцепившись мне в руки и испуганно глядя в глаза, прошептала: – На нас сам бог почему‑то взъярился, хотя им нет дела до отдельных людей.

– Как взъярился, так и получил по сусалам, не переживай. – Я устало окинул взглядом площадь. Никто еще не просыпался, но народу прибавилось. Ну точно, везде люди одинаковые: стоит появиться намеку на халяву, как тут же отпускают себя. Вон какой‑то вороватого вида субъект, постоянно оглядываясь, тащит на веревке тележку, заполненную всяким добром или злом – с какой стороны посмотреть. А вон пацаны лет по десять накидывают за пазухи булки с лотка и выгребают мелочь. Еще дальше трое мрачных типов чистят, кажется, ювелирный магазин, судя по большому кольцу, нарисованному на вывеске. Один стоит на стреме и периодически подозрительно на нас поглядывает. Я показал ему средний палец. Он схватился за рукоятку ножа, торчащего из‑за пояса, принял угрожающий вид и стал пялиться, уже не сводя с меня пристального взгляда. Ну и что уставился? Я посмотрел под ноги и нашел камешек размером чуть меньше кулака.

– А ведь мы уже почти выбрались! И зачем надо было туда переться? – продолжала сокрушаться Карина, не обращая на окружающий мир никакого внимания.

А я развлекался. Беру камень и с помощью дракончика пытаюсь создать перед рукой кратковременное гравитационное поле, которое срывало с открытой ладони камень и отправляло его вперед. До мужика было метров пятьдесят, и камушки хорошо долетали, правда, все мимо. Пару раз мою руку чувствительно дернуло так, что чуть из сустава не выдернуло. Но меня почему‑то это забавляло, и я продолжал. Камни стали лететь точнее и быстрее – мужик принялся танцевать, уклоняясь от них, но покинуть пост не решался. Наконец я приспособился, скорость снарядов выросла в несколько раз, так что они просто смазывались в воздухе, а руку почти не дергало. Осталось настроить точность. Вот разлетелась вывеска от попадания камня, другой камень развалился в дым при столкновении со стеной. Жаль, мужик испугался и уже не хватался за свой нож. И вообще почему‑то решил убежать. Зачем‑то в это же здание, которое грабили его подельники.

– Н‑на! – Я все‑таки успел.

Вор почти вбежал в лавку, когда мой последний камень попал ему в задницу, подбросив мужика в воздух. Скорее всего, я случайно попал. А мужик умудрился перевернуться и стукнуться затылком о каменную мостовую. Ну все, гипс на заднице ему обеспечен, как и сотрясение мозга. Его сообщники, видя, что происходит на улице, не решились выходить или смылись через черный ход. Шевеления в окнах больше не наблюдалось. Одно окно, кстати, я разбил, когда пристреливался. Забавный способ, но очень неточный. В этом направлении можно поработать. Так сказать, вспомнить, откуда я родом, и для прикола сделать что‑то вроде рельсовой пушки в уменьшенном виде. В принципе, когда магией напрямую пользоваться не стоит, можно и такую пукалку применять. Вот только таскать с собой в лом: я уже привык, что магия всегда со мной и на плечи не давит.

А вот, кажется, и стражники появились: на площадь с противоположной стороны стали вливаться стройные ряды доблестной милиции, защищающей простых жителей империи от буйства криминальной нечисти. Благородные хранители жизни, чести, достоинства и благосостояния каждого законопослушного имперца от преступного элемента. Повсюду начали раздаваться свистки, и это вывело меня из созерцательного состояния. Иначе, наверное, так бы и сидел ровно, пока эти «благородные» не стали бы в «воронок» заталкивать. А вообще забавно: у них, оказывается, используется нечто похожее на то, что было в земной истории. Криминальная нечисть, испугавшись свистков повелителей порядка, как святой воды, стала разбегаться в стороны, кое‑где подобно тараканам успевая заныкаться в щели, а где‑то и попадаясь в раскинутые сети служителей Фемиды… Или Фемида – только у нас на Земле? А тут какой‑нибудь Хрен с Бугра с Большой Дубинкой?

– Ну что было, то было. Главное, мы остались живы. – Я встал и встряхнулся. Тяжеловато что‑то. Кажется, меня все‑таки хорошо приложили. Тот бог пресловутый или его жрец. Пора отсюда двигать в тихое местечко и серьезно заниматься собой. – Так, Карина, соберись с силами, сейчас мы покинем этот замечательный город со всеми его красотами, памятниками старины и гостеприимством, с отдельными бесплатными комнатами и лежанками без всяких удобств. Удобства даже не во дворе, а под собой. Печально это.

Карина наконец улыбнулась:

– А вот тут ты неправ. Кордос славится своими искусными очистными сооружениями. У нас с этим хуже, – грустно добавила она, вставая и отряхиваясь. – Чародеи, конечно, могут справиться с загрязнениями, но считают такое занятие низким. Приходится делать хранилища и естественные очистительные системы.

– Стойте на месте! Вы задержаны до выяснения… – Договорить стражник, вынырнувший из‑за угла лавки с дубинкой наперевес, не успел. Карина, которая как раз смотрела в его сторону, состроила ему страшную рожу, при этом аура ее раздулась на мгновение, точно капюшон кобры. А в следующий миг она словно выстрелила длинным щупом в законника и его напарника, который появился секундой позже и уже навел на нас арбалет. Их ауры кратковременно вспыхнули и тут же приобрели тусклый серый цвет. Мужики кулем повалились на землю, где и затихли. Живые, но то ли уснули, то ли потеряли сознание.

– Лихо ты! – похвалил я девушку. – Что это было?

– Простейшее проклятие на потерю сознания, – ответила она, скромно потупившись. – Хорошо, что у них нет защиты и это обычные люди.

– Чем отличается от конструктов?

Карина удивленно посмотрела на меня, мол, не знаешь таких простых вещей, но ответила:

– Ими владеют даже слабые ведьмы и колдуны, никакой маны. Это первое, чему учатся чародеи. А многие и не учатся – у них это само собой получается. Да и создавать можно практически мгновенно.

Интересно, а почему она этим не воспользовалась, будучи в тюрьме? Однако, не успев задать вопрос, сам же на него себе и ответил. Вернее, вспомнил, как система защиты лежанок заворачивала ауру при попытке ее увеличения и усиливала отток энергии.

Подняв в воздух свой тюк и притопывая ножкой от нетерпения, Карина деловито осведомилась:

– Куда нам?

Действительно, рассусоливать некогда, пора уносить ноги. Будет еще время разобраться с местным маготворчеством. Очень интересные и забавные аналогии с Землей прослеживаются! Я улыбнулся и показал пальцем вверх:

– Туда!

И пока Карина раздумывала, шучу я или нет, быстро обнял ее и прошептал напрягшейся девушке в ушко:

– Держись крепче за меня и ни в коем случае не отпускай!

Рядом парили наши вещи – дракончики получили приказ не отпускать их. Надеюсь, даже в сложных магоэлементальных условиях они справятся. Тем временем вокруг нас с Кариной сформировался большой защитный шар. В этот раз я создавал его по гномской технологии – сначала впритык к нам, затем диаметр расширился до пяти метров, расталкивая и переворачивая попадающиеся на пути лавки и предметы. Часть шара, конечно, сразу заглубилась под землю, но поскольку он был еще в энергетической форме и первоначально представлял собой вытянутый вверх эллипс, то все, что попало внутрь купола, пока он не затвердел, спокойно выйдет наружу. А так как обычной магии у меня почти не осталось, пришлось юзать инфомагию. Ну и чудненько, зато искусники, когда будут тут рыть, не смогут найти даже следов магии. Пусть поломают голову.

– Ой! – вскрикнула Карина. И когда наши тела потянуло вверх, вцепилась в меня, как клещ. Причем вцепилась не только руками, но и ногами, обхватив ими меня за пояс. Хм… даже в моем плохом состоянии я почувствовал возбуждение и, чтобы не мучиться, стал думать о происходящем…

На десятиметровой высоте купол затвердел и превратился в обычный шар. Прозрачный и пуленепробиваемый. Кстати! Вот интересно, насколько он прочен? Действительно ли его не возьмут пули? Да уж, о какой только фигне не станешь думать, лишь бы отвлечься от соблазнительного груза… А когда это я успел взять ее под попку? Я было отдернул руки, но понял, что так неудобно и поддерживать груз все‑таки надо. Убедительная причина? А то! И я с удовольствием вернул руки на место. Карина, может, и заметила мои метания, но, скорее всего, нет. Чародейка с удовольствием глазела по сторонам и не испытывала особого страха, только тяжело дышала и иногда тихо вскрикивала при очередной резкой смене курса.

А город уплывал вниз. Я тоже с любопытством смотрел на удаляющуюся землю. Элементаля я контролировал вручную и ждал, пока мы не поднимемся примерно на километр. Сверху город напоминал спрута с явно очерченным центром и мелкими изгибающимися отростками. Лишь дальше, к внешней границе, он превращался в обычный городской застрой. На некотором отдалении от него начинались ровные ряды каких‑то растений, по сторонам ограниченные деревьями. Отсюда похоже на виноград. И таких полей было очень много. Где‑то на горизонте начали появляться деревеньки, а чуть справа – высокие горы. Похоже, нам надо именно туда.

– Что ты делаешь? – Карина немного удивленно смотрела на меня.

Не понял! А что я делаю? Просканировав себя, я понял: мои руки живут собственной жизнью, поглаживая доступные прелести девушки.

– Прости, – смущенно пробормотал я. – Как‑то само получилось. – И виртуально надавал рукам оплеух. Впрочем, руки я не убрал – действительно неудобно без них, но всякие телодвижения прекратил. Карина посмотрела на меня каким‑то долгим взглядом и отвернулась, о чем‑то задумавшись. Кажется, виды природы ее уже не особо интересовали.

Тем временем город стал удаляться – мы закончили подъем и повернули в сторону гор, а по сути, в Оробос. К сожалению, точной карты у меня не было, только грубая, с пометками Карины. Но, как говорится, за неимением гербовой сойдет и пачка «Беломора»…

– Красиво… – вполголоса прошептала Карина, извернувшись в моих объятиях и завороженно разглядывая приближающуюся горную цепь.

Посмотреть действительно было на что. Высокие пики с вершинами, покрытыми снегом и кое‑где стыдливо прячущимися под облаками. Серое основание и, ярким контрастом в подбрюшье скального массива, зеленые холмы или небольшие холмики с деревьями… Где‑то вдали сверкнула речка. Среди облаков мелькнул орел или его местная разновидность. Вдалеке тонкой движущейся полоской обозначился караван на восток.

Сильно разгоняться я не решался – хотелось не спеша осмотреться, прикинуть, куда двигать. Поэтому движение в сторону гор продолжалось еще некоторое время, пока мне на глаза не попались три ущелья, веером расходящиеся примерно в нужном направлении. Я еще прикидывал, что делать – полететь вдоль одного из них или подняться повыше, чтобы окинуть всю картинку разом и уже потом определиться, когда в мое умиротворенно‑созерцательное состояние ярким диссонансом вплелась информация от биокомпа.

«Напряжение на границе третьего слоя реальности повышается. На данный момент вероятность повторного нападения выросла до шестидесяти пяти процентов. Отключение функции «прима‑щит» не рекомендуется до стабилизации параметров слоя на уровне нормы».

Вот это новость! А я‑то думал, что все уже кончилось! Так… Так… Думай, думай, дурья твоя башка! Хоть переключаться между потоками сознания у меня сейчас не получалось, поскольку в данный момент биокомп перехватил этот функционал, периодически их перезагружая, однако разогнать оба процесса мне удалось, тем самым повысив скорость мыследеятельности. Итак, поехали…

Когда появилось напряжение этой границы третьего слоя реальности? Самое первое! Когда жрец неизвестного бога (по словам Карины, жрец, примем за рабочую версию), вероятно, стал молиться. Его застывший взгляд и определенные параметры ауры говорили о том, что он находится в легком трансе. Молитва могла вызвать такую реакцию? Вряд ли. Молитвы – пустое сотрясение воздуха. И хоть на самом деле я знаю, что акустические вибрации определенной формы могут влиять на окружающее пространство, в данном случае это не прокатывает – жрец молился про себя.

Что еще тогда происходило? Прокрутив в голове памятную встречу, не нашел ничего, что заслуживало внимания. Вариант, что эти напряжения слоя были вызваны какой‑то внешней причиной, я отмел как маловероятный – слишком все гладко и последовательно произошло, одни события цеплялись за другие, и их сцепка явно происходила в комнате, в которой присутствовали мы все. Принимаем вывод, что первое напряжение появилось во время молитвы жреца, за рабочую гипотезу. Дальше.

Прокручиваем события немного вперед и видим, что пресловутый разрыв слоя реальности произошел во время нападения жреца. Сам жрец был слабым магом, и обычное магическое его возбухание я бы мгновенно отследил и принял меры. Да и без этих мер слабые плетения мага мне были бы нипочем, поглощенные моей аурой, имеющей очень большую энергетическую емкость. Разумеется, если бы плетение еще не успело активироваться и проявить себя в материальном мире в виде какой‑нибудь гадости – огня, электромагнитного излучения или еще чего. Этого не было, однако вектор нападения явно шел от искусника.

Применим бритву Оккама. Жрец и искусник в одном лице молился, в результате чего его аура вспыхнула, накачанная энергией неизвестного вида, а потом последовал взлом моей энергоструктуры. Вывод? Этому засранцу удалось вызвать ту сущность, к которой он обращался в молитве, или получить от нее энергию для нападения. Логично? Логично, но есть уточнение: судя по ловкости оперирования процессом свежевания моей энергетической оболочки, при котором даже мой биокомп, созданный не самыми глупыми инфомагами, потерпел фиаско, пакостями занимался не жрец, а кто‑то другой. Сведя все данные вместе и снова порубив их в лапшу острейшей бритвой Оккама, получаем один‑единственный вывод – это была вызванная сущность.

Что знала вызванная сущность обо мне, что узнала и почему, если она – один из богов, я до сих пор жив? В правильном вопросе содержится половина ответа. У нас несколько вариантов.

Первый – я нехило зарядил в лоб этому божку, отчего он временно ушел в нокдаун и потерял меня из виду. Не очень приятный вариант, потому что если сейчас он стал приходить в себя, то быстро найдет меня и прихлопнет, как муху. В том, что я так успешно попал богу в уязвимое место, я вижу чистую случайность, но никак не свою мощь. Достаточно вспомнить Дронта и сравнить себя с ним, чтобы прочувствовать свою лопоухость и слабость в магическом плане. Вывод? Со мной играли или не принимали всерьез. Просто потому, что делали это не напрямую, а через жреца. Видимо, чтобы меньше тратить энергии (эта мысль тоже рождает целый пучок веточек‑следствий, но сейчас они неактуальны). Но стоит богу проявиться самому – мне крышка. Этот вариант отбросим просто потому, что здесь я ничего не могу сделать. Буду исходить из других предпосылок.

Второй вариант более интересен – в принципе все то же самое, что и в первом, но следствием того, что бог вышел в реал через прокси‑жреца, может являться то, что он получил только тогдашние мои координаты нахождения, к которым смог привязаться и играть со мной в кошки‑мышки. Я лягнул его в лоб и свалил. А утилиты отслеживания следов у бога нет. Даже если и есть, то коннект со мной был потерян, и она оказалась бесполезной. Однако сейчас мы видим противоречие этим выводам: бог или кто‑то из братии все ближе подбирается ко мне – об этом говорит рост напряжения третьего слоя реальности. Значит, имеется утилита! Traceroute, мать ее…

Еще есть варианты? Может, и есть, но менее вероятные… Или я просто их не вижу. Ладно, вернемся к тому варианту, который для меня сейчас является наиболее вероятным. Утилита отслеживания объекта, то бишь меня. Переведем принцип работы этого механизма в привычные мне термины. Для того чтобы отследить что‑то в абстрактной сети по принципу подобной утилиты, к объекту должны вести много дорожек через промежуточные, связанные друг с другом узлы. Чем их больше, тем медленнее происходит поиск. Стоит связи между ними разорваться, как метод перестает работать. Разумеется, только не в том случае, если узлы соединены между собой по принципу «многие ко многим», образуя многовариантные связи и кучу альтернативных путей от одной точки к другой. Но даже в этом случае к искомой точке, то есть ко мне, должна вести хотя бы одна связь. На нашем физическом уровне это значит, что кто‑то должен отслеживать меня или визуально, или через магические метки. Визуально вряд ли кто меня сейчас видит, магических меток на мне нет.

Вывод. Поиск все‑таки ведется, но по другому принципу. Наиболее вероятный вариант – по принципу анализатора слабых связей известных фактов, к которым могут относиться все моменты, связанные со мной или с моим окружением. Карина? Я прикинул варианты и отбросил их как маловероятные. Скорее всего, именно я сам. Итак, что такого бог посредством своего служителя сумел обо мне узнать, что дает ему возможность находить меня или вычислять в пространстве, уже не имея под рукой жрецов и каких‑то других способов? Мог он снять параметры моей ауры? Ведь через нее идет связь в астрал и другие слои реальности! Если не заигрался со мной, то вполне. Что еще? Ага! На этом материке нет вообще или крайне мало людей, умеющих вызывать элементалей. Во всяком случае, тех, кто умеет вызывать земных элементалей, с моей подачи тут нет уже лет тридцать. А я использую их. Могут боги как‑то отслеживать это? Черт его знает. Пока примем, что могут. Хоть нюхом, хоть глазами, хоть задницей, но как‑то могут. Что еще? Могут отслеживать мои действия в инфосети или хотя бы чувствовать их? Ответ тот же, что и для элементалей. Вот засада! Опять эта проклятая неопределенность!

«Вероятность повторного нападения выросла до восьмидесяти процентов», – как будто издеваясь, влез биокомп.

Ладно, ладно. Все равно больше ничего в голову не лезет. Пока примем за основу сделанные мною выводы. Значит, надо заблокировать ауру, чтобы не отсвечивала в астрале и чтобы я не потерялся в иных слоях реальности, кроме инфосети (тут ничего не поделаешь, все объекты этого мира связаны с нею). Но пока не разберусь, следует ограничить использование инфомагии, чтобы я как отражение в инфосети не отличался от других объектов резким потреблением инфоэнергии. То есть чтобы сеть не проседала в районе моей виртуальной точки в инфосети. Второе: придется временно прекратить использовать элементалей напрямую или научиться программировать их без бадди‑компа. Кстати, с воздушными элементалями и остальными, с которыми я еще не имел дела, контактировать, кажется, можно – их я не ограничивал в доступе, как земного (вот же создал себе проблему!). На этом материке их использование не должно выглядеть подозрительным.

«Вероятность повторного нападения выросла до восьмидесяти пяти процентов».

Так… Действуем быстро‑быстро, пока не началось!

Транспортное средство «пузырь воздушный, магический» резко помчалось вниз. Выбирать место посадки уже не было времени, хорошо хоть успели перелететь один из хребтов, коих сверху насчитывалось как минимум три. Ауру я полностью заблокировал, так что осталось проститься с элементалем, а для этого сначала надо сесть. Желательно сохранив свои тушки в целости и сохранности.

– Ай! Что случилось? – прокричала мне в ухо Карина.

Вот блин! Я совсем забыл про нее!

– Опасность! – Я освободил одну руку и прочистил пальцем ухо, в котором зазвенело от крика девушки. – Надо срочно садиться!

Конечно, я не просто так бросился вниз – все‑таки не хотелось приземляться где‑нибудь на склоне крутой горы. Найдя более‑менее пригодную площадку, что сверху было сделать не очень трудно, я направил наш болид на небольшое плато на высоте около полутора километров (пересекая первую гряду гор, мы поднялись до двухкилометровой высоты и еще не успели спуститься). К нашему счастью, через плато протекала крохотная речка и имелась кое‑какая растительность. Остальное я увидеть не успел.

Наш шар мгновенно затормозил у самой земли. Резко затошнило. И, судя по всему, не только меня – Карина, перегнувшись налево через мою руку, рассталась со своим обедом. Я тоже сглотнул неприятный ком в горле.

Тем временем наш шар перешел в энергетическую форму и стал медленно уменьшаться, а вместе с этим и мы опустились на землю.

Ночь мы с Кариной провели под защитным куполом, подогреваемым изнутри магией. А вокруг, насколько это было возможно, раскинулась слабоэнергетическая сигнальная сеть. Все это я запитал от сворованных в оружейной лавке накопителей. Убедившись, что вероятность нападения на нас к утру снизилась до тридцати процентов, при которых режим «прима‑щит» отключился, я расслабился. Карина давно спала в моих объятиях. А я все думал, собирая пасьянс из событий и планов, который никак не складывался в выигрышный вариант.

Наконец усталость взяла свое и я забылся тяжелым сном.

Толлеус

Старый искусник не запомнил, как попал домой. Вот вроде бы только‑только лежал на развалинах, а потом сразу привычная обстановка спальни, а за окном звезды. И безумная усталость. Но прежде чем расслабиться и отпустить сознание, Толлеус заменил ставший иссиня‑черным манокристалл в своем жилете на белоснежно‑полный.

Проснулся старик через несколько часов совершено разбитым. Ныли суставы, особенно правое плечо – холодный дождь не прошел даром. Негнущимися пальцами Толлеус выкрутил болеподавление до максимума. Опасная вещь – в таком состоянии не чувствуешь вообще ничего ниже шеи. Можно сунуть руку в огонь или отрубить ногу – и даже не заметишь этого. Но сейчас ему надо отдохнуть, а это можно сделать только без боли.

Ночь прошла, забрезжил рассвет, из‑за горизонта вынырнуло солнце и уверенно поползло вверх. Толлеус очнулся уже за полдень и тут же уменьшил болеподавление. Чуть‑чуть. Тут же словно огнем обожгло суставы. Терпимо. Горло, казалось, не просто пересохло, а слиплось. Тело затекло и отказывалось слушаться. А еще он, кажется, обмочился.

Потихоньку, закусив губу, старый искусник стал возвращать контроль над своей бренной оболочкой. После нескольких безуспешных попыток, напоминающих барахтанье перевернувшегося жука, он все‑таки сумел сесть. Посох оказался рядом – прислонен к стене возле кровати. Значит, старик все‑таки нашел его в руинах сторожевой комнаты. Когда и как ему это удалось – загадка.

Только к вечеру Толлеус более‑менее пришел в себя, чтобы почувствовать голод и жажду. Собрав силы, он выбрался из спальни и, пошатываясь, потащился в кухню. Искусные светляки, развешанные в темных углах, вспыхивали перед ним, освещая дорогу, и послушно гасли за спиной. Старик сам доработал их: шары из лавки горят постоянно, пока не выработают ресурс маны. Удовольствие для богатых.

Наконец, откинувшись в удобном плетеном кресле с чашкой теплой травяной настойки, искусник попытался осмыслить вчерашние события.

Комендатура разрушена – это факт. И сделали это оробосцы. Почему – не его ума дело, да и не так это важно. В политику Толлеус не лез. Его не тронули – и на том спасибо.

Интересно другое – те видения, которыми искушал его бог, что это? Богов не много. Пускай у каждого Искушения свои, но все они примерно одинаковые, кратковременные и не очень отчетливые. А тут что‑то феерическое, продуманное до мельчайших подробностей. Как будто действительно реальность. И все настолько странно и невозможно, что, даже выпив вина, такого не увидишь.

К тому же видения бывают возле храмов, а храм пусть и недалеко, но и не близко… Может, какой‑то новый бог? В принципе похоже на правду. Вот только есть непонятность. Бог должен открыться, чтобы показать, кому придется служить. А тут ни намека. И еще часть видений хоть и заманчива, но явно хуже других. Например, чудесное воскрешение из мертвых много лучше самодвижущегося кресла. Стул с колесиками – что в нем такого? Можно самому сделать, почему бы и нет? Толлеус не видел больших проблем: толкай сзади искусными ударами – и поедет. Правда, маны будет уходить уйма, дешевле на лошадях.

Зато от лечебных амулетов дух захватывает. Искусник видел, как с их помощью мгновенно исцелялись безнадежные, воскрешались умершие. Ради такого можно служить кому угодно, любому богу. Но реальны ли эти артефакты? Если повозку можно сделать, то как насчет остального? В видениях было одно плетение – Толлеус запомнил. А что, если?..

Искусник сосредоточился, припоминая формулу, и занялся подбором фрагментов плетений. Работа шла медленно: старик долго соединял разрозненные куски в общую объемную структуру, иногда даже меняя уже установленные части. Он потратил уйму времени, дико устал и почти бросил свое занятие, но все‑таки довел дело до конца. Немного передохнув, он вздохнул и, махнув рукой на безопасность, запитал плетение маной. Над ним раскинулся искусный купол.

Толлеус задрожал от волнения и тут же перекрыл подпитку плетения. С еле уловимым хлопком купол пропал. Как просто: поводил по картинке пальцем, выбрал нужные свойства, и готово! Осталось только запитать маной! Ух! А еще это значит, что остальное – тоже не наваждение. Тот последний амулет, картинка‑рептилия… Кажется, это была рептилия – Толлеус не очень хорошо в них разбирался. Он помнил ее на груди у «своего» пленника. И теперь этот чародей, исцеленный неимоверной силой амулета, расхаживает как ни в чем не бывало после стольких лет неподвижности. Причем он, кажется, не постарел ни на год за этот долгий срок… И сейчас этот амулет – у девушки, другой бывшей пленницы. Значит, его можно как‑то передавать. Значит, его можно было забрать!

– Почему я не понял природы амулета тогда, тридцать лет назад? Сейчас все было бы по‑другому… – тихо прошептал старик, глядя на свои сморщенные ладони, из которых, помахав чешуйчатым хвостиком, выскользнуло величайшее сокровище. Впрочем, нет смысла себя корить. Он ведь отвечал не за узников, а за работу плетений тюрьмы. За пленниками присматривает искусный целитель. Да и то он это делает не лично, а с помощью нитей от лежаков, сидя у себя в лазарете. Вживую с заключенными общается только смотритель – местный дурачок. И вовсе не Толлеус проморгал чудодейственный артефакт, не сняв его с чародея при оформлении.

Надо признать, пленник был необычный. Это старик понял еще тридцать лет назад, через неделю после его поступления. Пускай чародей не приходил в себя и не пытался буянить. Система в этом случае должна тянуть ману по нормативу согласно задокументированному потенциалу заключенного. Однако Толлеусу уже тогда нужна была, хоть и не в таких количествах, как сегодня, мана. Поэтому он всегда немного завышал отсос этого ценного ресурса, чтобы кое‑что оставалось на свои нужды. Вот и получилось, что очень скоро искусник узнал истинный уровень пленника, и «простой чаровник», как он числился по бумагам, стал личным благодетелем настройщика.

Как только открылись реальные возможности нового узника, Толлеус сразу же ринулся в архив. Отчего произошел такой казус с определением уровня, было непонятно. Однако у любого сильного чародея должны быть не менее сильные амулеты. Возможно, их тоже проморгали. Из документов искусник узнал, что оробосца нашли в лесу и сдали властям жители деревеньки Большие Моги, что в пятнадцати километрах южнее Маркина.

В отчете упоминалась какая‑то странная тряпка с веревками, но не артефакты! Не веря в свою удачу, старик бросился в деревню. Но, увы, там его ждало разочарование. Перебинтованный дед с опаленной седой бородой, которому «посчастливилось» найти чародея, действительно хотел утаить ценные находки. Но из города почти сразу приехал какой‑то искусник и, не церемонясь с методами, отобрал у фермера все: и богатый меч, и дорогой браслет с самоцветом, и диковинные золотые монеты. Ничего не оставил. Только бросил в грязь после недолгих раздумий ремень с приметной пряжкой. Другими словами, обошли Толлеуса. И даже было понятно кто: Гиппос – тюремный целитель, который и принимал пленника.

Старый искусник мог бы сдать нечистого на руку сослуживца, но рассудил, что все‑таки не стоит. Пускай артефакты достались другому, зато благодаря этому случаю у него теперь достаточно маны. Уехал из деревни старик ни с чем, однако ремень захватил на случай, если у тюремного целителя когда‑нибудь появится желание напакостить самому Толлеусу. Кстати говоря, эта пряжка все еще валяется где‑то в кладовке. Теперь она без надобности – Гиппос не так давно ушел на заслуженный отдых, да и тюрьмы больше нет. Можно выбросить вещицу: ценности в ней никакой. Работа, правда, тонкая, если не сказать ювелирная. Но металл неблагородный, Искусства внутри ни капли.

Вообще все сложилось как нельзя хорошо. Афера не вскрылась. Ночные кошмары не сбылись: никто не пришел к старику с кандалами. Бывший целитель тоже не бедствует: живет‑поживает припеваючи в своем особняке. Толлеусу, если бы не здоровье, тоже не на что жаловаться. Оба получили немало. И все же до чего обидно узнать, что два искусника совершенно по‑детски проморгали такую ценность!

Теперь амулет‑картинка, так долго мозолившая всем глаза, ушла в Оробос. Чародеи, оказывается, молодцы. Вон как далеко продвинулись в своих исследованиях! Понятно, что эта разработка хорошо засекречена, иначе бы уже давно о таких амулетах было бы повсеместно известно, как, например, о големах – визитной карточке чародеев. Одинаковых не найти – хоть в лепешку расшибись. Может, оробосцы не Повелителя Чар вызволяли из тюрьмы, а в первую очередь ценнейший артефакт. Но, возможно, в Оробосе можно найти что‑нибудь попроще? Или хотя бы какие‑нибудь теоретические выкладки тамошних исследователей. Вот бы получить к ним доступ!

Только куда там! В Академиях есть отделы, где изучаются добытые образцы чародейского мастерства из Оробоса. Но путь туда закрыт. Старик грустно вздохнул. На черном рынке, заказывая что‑нибудь, надо иметь большие деньги и хорошее прикрытие. Искуснику вроде Толлеуса там ловить нечего. А с чародеями связываться даже думать не стоит.

Старик за размышлениями совсем забыл про свою настойку, которая давно остыла. Отхлебнув, Толлеус поморщился и отставил кружку. Тяжело встав, побрел обратно в спальню, чтобы прилечь. Вдруг резко остановился: мысль его, ускакавшая было в страну волшебных амулетов, вернулась к недавней истории. А если это не бог наслал Искушение? Если это не Искушение вовсе? Очень уж похоже на другое – на чьи‑то воспоминания. На вопрос «как такое возможно – листать страницы чужой памяти, словно открытую книгу», ответа нет. Зато понятно, чьи они. Кому еще они могут принадлежать, если не тем, кто крутился рядом и имеет отношение ко всем этим событиям?

Внезапно дверь затряслась под градом мощных ударов.

Нагрянули сыщики. Проверяли Толлеуса на причастность к разрушению комендатуры. Очень уж нехорошо совпало, что он оказался там как раз в тот момент со своим жилетом. И пломбу сорвал.

Старый искусник рассказал все без утайки. С империей шутки плохи, врать – себе дороже. Да, был в комендатуре, явился на назначенную встречу. Да, посох сдал, а потом нашел в развалинах. Да, не пострадал – повезло. Для того и манокристалл распечатал. Подвергся Искушению – было дело. Видел двоих оробосцев, своих бывших заключенных. Опознал, а как же: старожилы…

Единственное, о чем Толлеус не стал распространяться, – это о своих видениях. Это у каждого личное. Да сыщики и не настаивали – ясно же, что Искушение к делу не относится.

Ушли они явно недовольные. Старый искусник их прекрасно понимал: многовато совпадений вокруг его скромной персоны. Вроде бы и ничего серьезного, но и нечисто что‑то. Однако сканирование с помощью жезла, которое тайком провели гости, он прошел по всем пунктам, нигде не сбившись. Вторым фактором в его пользу было здоровье – Толлеус слишком дряхл для авантюр.

Старик был спокоен: ему не пришьют соучастие или какие‑либо действия против империи. Что во время нападения на тюрьму, что в комендатуре – везде он вел себя адекватно. Упрекнуть его не в чем. Конечно, не все было так гладко, как хотелось бы. Не давая покоя, копошилась в голове тревожная мыслишка. А что, если вдруг столичная комиссия после расследования руин тюрьмы установит утечку маны или, того хуже, пропажу одного из древних амулетов? Вряд ли, но все же… Или если вдруг кто‑нибудь найдет у него дома большой запас манокристаллов и доложит куда следует? От таких перспектив становилось холодно и неуютно. Лучше не думать об этом.

Когда стемнело, Толлеуса навестил сосед‑лавочник с продуктовой корзиной. За небольшое вознаграждение искусник предпочитал заказывать товары на дом.

Определив свою ношу в кладовку, лавочник, как всегда, задержался посплетничать. Прихлебывая горячую настойку вприкуску с принесенными лепешками, забавно было послушать, до какого состояния досужие языки переврали недавние громкие события.

Оказывается, тюрьму разнесли взбунтовавшиеся арестанты: перебили охрану, разломали стены и сбежали. Ага… Нет, ну чисто теоретически, если бы манонасосы отказали, причем давно отказали, заключенные чародеи могли бы накопить силы и попробовать вырваться. Хотя защита лежанок там серьезная, не на детей рассчитана. Но только вздор все это, ничего не ломалось, Толлеус регулярно проверял. Даже архейский амулет, что старик давным‑давно позаимствовал для своего жилета, не усилил бы защиту. Искуснику удалось (и тут действительно есть чем гордиться) все его функции распределить между другими узлами системы. Мана от заключенных тоже поступала исправно – значит, не было отключений. На практике же освободившийся чародей едва ли мог на что‑то рассчитывать, не говоря уже об искусниках, которым нужен жезл.

А ведь за городом того же дня случилась крупная стычка с боевым оробосским отрядом, усиленным големами. Что является правдой в этой истории, Толлеус не знал. Но люди‑то верят во все эти россказни, каждый раз добавляя что‑то свое. Так почему никто не может связать эти события?

И с комендатурой тоже сплошные небылицы. Оказывается, гостивший у коменданта столичный искусник поцапался с верховным жрецом бога Диса. Служитель воззвал к богу, тот и разнес по камешкам все здание. А искусник за это развеял жреца кровавым туманом – даже косточек не осталось.

Ну‑ну! Толлеус про себя улыбнулся. Хорошо рассуждать об Искусстве людям, не имеющим о нем ни малейшего понятия. Убить жреца, когда в него вселился бог, – это почти то же самое, что сказать «убить бога». И повод хорош! Стал бы Дис отвечать своему служителю, тем более устраивать такие разрушения, чтобы помочь в споре против какого‑то человека. Но верховный жрец действительно пропал, многие служители погибли в заварушке, а храм закрыт для посещения. Без сомнения, какое‑то отношение бог ко всему этому имеет. Комендатуру, наверное, и в самом деле разрушил он, когда оробосцы напали на нее. Странно, что кто‑то из них выжил.

Были и совсем новые слухи: досужие сплетники болтали про людей, которые летали вчера над городом, как птицы. А еще какие‑то злодеи устроили на городской рынок набег, удивительный по своей дерзости и жестокости. Сыпанули в костер листьев дурман‑дерева, сгубив кучу народу, и обобрали трупы. Это, конечно, вряд ли имеет хоть какое‑то отношение к оробосцам. Но все же слишком редко в провинциальном Маркине случаются громкие события, чтобы поверить в простое совпадение. Ох непростые дела творятся, темные. Большие силы столкнулись. И чем все обернется, неизвестно. А правду простые люди, как всегда, не узнают.

Утро нового дня Толлеус встретил, сидя в кресле с закрытыми глазами, подперев ладонью блестящую, без единого волоска, голову. Морщинистые губы беззвучно шевелились – он рассуждал. Обычно на досуге искусник развлекал себя тем, что пытался воспроизвести из фрагментов готовые плетения из своего посоха. Даже специально для этой цели в искусной лавке покупал новые. Бездельное занятие, никакой от него пользы, но старику нравилось.

Правда, сейчас никак не удавалось сосредоточиться на изучении одной такой покупки. Мысли все время соскальзывали в другую сторону. Искуснику не давала покоя странная схема из видений, отвлекая от насущных дел. Память подводила – никак не удавалось вспомнить, что же она собой представляла: что за стрелочки, что за разноцветные квадратики, что за надписи на диковинном языке? Вроде бы, когда смотрел, все было понятно, а сейчас какая‑то абракадабра в голове, как будто Толлеус – ребенок, который еще не научился читать, но уже с умным видом открыл книгу.

Как бы то ни было, схема – не бред. Есть весомое доказательство: с ее помощью получилось составить интересное плетение полога невидимости. Не такого, какое обычно используют искусники или чародеи, а построенного на совсем других принципах, работающего совершенно иначе… В этой схеме сокрыто великое знание, если она позволяет так просто получать требуемый результат без исследований, без длительного подбора, без опасных экспериментов. Да что там – вообще без опыта. Это не примитивный справочник типовых фрагментов плетений. Здесь что‑то другое. Толлеус снова и снова силился разогнать пелену в голове, скрывшую великую тайну, но все тщетно. Однако он твердо понял одно: искусную работу можно облегчить, нужно только понять способ.

Как же можно описать плетения? Он же видел – можно! Просто надо подумать. Что, если сравнить Искусство с языком? Плетение – это как законченная мысль. Книга, глава, предложение – неважно, фрагменты в данной аналогии – это их составляющие. Простейшие фрагменты объединяются в другие, более сложные, и так далее. Если дальше проводить параллель с языком, то они – это и буквы, и слоги, и слова, и даже целые предложения. Величайшая сложность искусной работы заключается в том, чтобы правильно состыковать их. Ведь с неверными приставками и окончаниями получится не слово, а белиберда. Где же здесь кроется ключик к чудесной схеме, позволяющей без опасных экспериментов гарантированно получать положительный результат? Может, фрагменты плетений так же можно разделить на составляющие и работать непосредственно с ними? Толлеус тяжело вздохнул. Может, и можно, только как? Нет, этот вариант не подходит.

А если в схеме сокрыты свойства фрагментов? Толлеус нахмурился, отчего высокий лоб пошел складками. Свойства плетения задают его фрагменты, точь‑в‑точь как ингредиенты похлебки определяют ее вкус. Но беда в том, что эти фрагменты плохо стыкуются между собой, как камни разной формы и размера. И даже если их удается сложить так, чтобы конструкция не разваливалась, все равно остаются дыры и зазоры. При этом свойства плетения получаются не в той пропорции, как хотелось бы, а опять‑таки в зависимости от используемых фрагментов. Вот если бы можно было брать свойства в чистом виде и просто насыпать в раствор, то получилась бы идеальная однородная масса. Только свойства не лежат отдельно. На то они и свойства, что сами по себе не существуют.

Старый искусник ожесточенно потер нос, похожий на пористую картофелину.

Главная проблема формирования любого нового плетения – правильно подобрать и соединить фрагменты. Действительно, они имеют разную форму и вместе, как правило, нестабильны. Их надо сплетать. Если получится – плетение унаследует их свойства, останется только запитать маной. Не получится – последствия могут оказаться непредсказуемыми.

Фрагментов плетений существует великое множество. Зачастую они дублируют друг друга по содержанию, но разные по форме, и наоборот. Ученики вообще не практикуют работу с ними – только проходят теорию. Удел выпускников Академий, как и большинства дипломированных искусников, – формировать готовые плетения по заготовкам. Опытный искусник может сам сформировать плетение из отдельных частей. Он даже может сам создать новый фрагмент, только никто подобным не занимается: зачем зарабатывать головную боль, если что‑нибудь подобное наверняка уже есть? Существуют целые справочники фрагментов с описанием их свойств. Только этими книгами мало кто пользуется, потому что у рядового (да и не рядового тоже) искусника попросту нет в посохе всего этого специфического многообразия кусков и кусочков. В большинстве посохов вообще не содержится фрагментов. А в тех, где они есть, редко встречается что‑то помимо стандартного базового набора.

Конечно же если кто‑то всерьез начинает самостоятельно формировать плетения, то рано или поздно он собирает свою собственную коллекцию фрагментов. Мастер всегда имеет наготове хороший набор под свои нужды, но опять‑таки всего у него в посохе нет и быть не может. Зачастую случается так, что два искусника с одинаковым уровнем мастерства и общей специализацией соберут одно плетение из разных кусков. Результат будет схож, но уровень потребления маны и скорость формирования будут чуть‑чуть отличаться. На эту разницу все закрывают глаза: каждый будет работать так, как привык.

Очень тяжело использовать чужой опыт, если человек уже не ученик, а состоявшийся искусник. Гораздо проще потратить время и самостоятельно подобрать фрагменты из личной коллекции, потому что в противном случае времени и сил уйдет гораздо больше на поиск и приобретение недостающей части. Тем более если речь идет не о ее покупке, а о разработке и создании новой, с нуля, которую потом навряд ли удастся применить еще где‑нибудь.

Ведь добыть нужные фрагменты – это лишь часть дела. Связать отдельные кусочки в единое целое не так‑то просто. Искусник сплетает сначала пары фрагментов, потом добавляет к ним другие пары. Тут важна последовательность. Например, три куска можно сплести вместе, но только в порядке один‑два‑три. В другом порядке они не соединятся. Мастер с опытом запоминает хорошо стыкующиеся пары и последовательности и впредь старается работать с ними. И даже обучает этим рецептам молодых искусников. Таблицы взаимодействия фрагментов тоже существуют, но их мало. И дело даже не в том, что человек, который нашел хорошую связку, не хочет ни с кем делиться своим открытием. Причины разные. Как правило, искусник попросту не делает столько открытий за свою жизнь, чтобы хватило на книгу. А даже если он найдет достаточно материала, то нужна недюжинная воля и способности, чтобы описать словами на бумаге свои знания.

Но и это еще не все. Даже если таблица составлена, другой искусник ради праздного интереса не будет ее изучать, теряя уйму времени на проработку написанного. Потому что в повседневной жизни обычно хватает стандартных связок из базового набора, и нет никакой гарантии, что у другого искусника получится состыковать авторские фрагменты. Тут сноровка нужна, мастерство.

А еще нужна великолепная память. Несколько сотен фрагментов можно записать себе в посох, разложить по группам для более легкого поиска и использовать по необходимости. Больше вряд ли влезет: посох – не змея, которая раздуется, но проглотит добычу целиком. Да больше и не надо. Но это лишь сами части плетения, а их связи в посох не запишешь. Не существует связь в природе сама по себе, нет ее. Приходится держать в голове, что, с чем и как стыкуется. Попробуешь запомнить чужие связи – голова лопнет. А точнее, ошибешься где‑нибудь, и такая промашка легко обернется увечьем, если не смертью. Так что как ни крути, но лучше пользоваться своими, многократно проверенными наработками, которые вбиты в подсознание так глубоко, что даже во сне не забудешь.

И все же схема из видений как‑то работала. Как написать книгу, чтобы с ее помощью можно было легко, быстро и, главное, безопасно создавать новые плетения? Ведь можно! И это работает, Толлеус сам видел. Что должно быть в этой книге?.. Старик зажмурился, чтобы не отвлекаться на окружающую обстановку. Открыв книгу, искусник должен узнать перечень нужных ему фрагментов и последовательность их сборки. Так и происходит в жизни, когда мудрый учитель объясняет плетение своему юному воспитаннику.

Только не все так просто. Формула будущего плетения неизвестна, есть только список его будущих свойств. Допустим, по справочнику можно найти фрагменты с такими свойствами, хотя это нелегко. Придется пролистать всю книгу от корки до корки. Далее фрагменты должны быть не абы какие, а те, что есть у искусника. С одной стороны, это проще – листать надо меньше, но с другой – сложнее: подходящих частей в посохе может не оказаться. Или, наоборот, в посохе могут найтись сразу несколько подходящих кусочков, и нужно как‑то выбрать лучший для каждого случая. И наконец, в книге должна быть описана последовательность действий по стыковке с поправкой на мастерство искусника.

Толлеус покачал головой, осознав все трудности. И все же он попробовал представить хотя бы теоретическую возможность создания такого фолианта. Нет, не выйдет ничего путного. Даже просто найти нужные части – труднейшая задача. Это в посохе легко: выбрал имя плетения – и вот его заготовка, пожалуйста; представил образ нужного фрагмента – и он уже готов к использованию; захотел посмотреть перечень боевых или бытовых плетений – никаких проблем.

В книге поиска нет. В ней вообще ничего нет, кроме описанных свойств, чем она и ценна. В теории ее можно объединить с таблицами связей, просто добавив рядом с каждым описанием фрагмента номера страниц с парами для него. Но не более. Вручную по справочнику формировать плетение можно месяц, если не дольше. Книга годится для учебы, но бесполезна для работы, если только у нее не появится поиск, такой как в посохе…

Неожиданно Толлеус дернулся так, что пошатнулся стол, а миска со вчерашней похлебкой перевернулась, испачкав старику подол. Он не обратил на это внимания: только что у него родилась одна мысль.

У каждого искусника есть посох, в нем хранятся все доступные хозяину фрагменты, там же есть удобная система поиска и классификации. Это уже немало. Так, может быть, реально создать некий аналог книги не в бумаге, а прямо внутри этого удивительного искусного инструмента?

Ночью случился приступ. Наверное, переволновался вчера. Сердце трепыхалось с бешеной скоростью, кружилась голова. Каждый вздох давался с болью. Что ж, не в первый раз. Старик, сунув трубку в рот, привычно включил принудительную подачу воздуха. Обычные кузнечные меха, только совсем крохотные, с шипением исправно погнали воздух. Затем он активировал таран – плетение из боевого арсенала. От удара в грудь его качнуло.

Это всегда спасало: сердце, испуганно сжавшись, переставало капризничать. А сегодня не помогло. Стало еще хуже. Может, Толлеус проморгал момент, но, вместо того чтобы забиться в стабильном ритме, сердце пошло вразнос. Толлеус судорожно выкрутил вентиль маны на максимум, жилет загудел от бурлящей внутри мощи. Снова ударил тараном. Но было поздно. В глазах потемнело. Конец? Нет‑нет, не сейчас! Рано! Он видел…

Слабеющими руками старик вцепился в посох, выбрал еще одно боевое заклинание молнии, которым не пользовался ни разу после сдачи на степень, чуть‑чуть накачал маной и разрядил в себя. Его затрясло, от железного каркаса жилета полетели искры, но сердце вздрогнуло и… пошло. Точь‑в‑точь как в видении с мертвым человеком.

Толлеус скрючился на кровати, бледный и потный, не в силах расслабиться от пережитого. Сегодня он опять дошел до черты. Даже немножко заступил. Ожог от молнии еще долго будет ныть. Но это неважно. Боль – это жизнь.

И все же до чего хорошую штуку он подсмотрел. Обязательно нужно встроить нечто подобное в жилет, чтобы всегда под рукой было.

Ник. Граница

Проснулся я не сам. Меня разбудили довольно сильные пощечины. С трудом приоткрыв глаза, я, как в тумане или мареве, увидел обеспокоенное лицо Карины. Оно то проявлялось из мглы, скрывающей все, что не попадало в точку фокуса моего зрения, то вновь растворялось в ней. Сквозь адский шум в ушах до меня с трудом долетали слова девушки:

– Никос! Очнись!

– Все, все! – Я попытался встать, но ничего не вышло: закружилась голова, тело отказалось меня слушаться. Кажется, плоть моих мышц превратилась в вату.

Лицо Карины подернулось пеленой и исчезло окончательно, а я продолжал лежать без мыслей и желаний, как труп, потихоньку начиная скатываться в какую‑то яму. Из тумана стали выплывать странные образы, звуки. Вот сестренка. Кажется, это было в ее день рождения. А вот отец смотрит строго и с укоризной, однако глубоко в глазах я вижу искреннее беспокойство за меня и любовь. И почему я этого не видел тогда? Мать стоит за спиной отца, опершись подбородком о его плечо и обняв сзади за пояс, ее грустный взгляд будто прощается со мной. Сквозь их лица стали проступать какие‑то куски кода, ранее создаваемые мной визуализации и графические интерфейсы. На код стали накладываться фрагменты плетений, они витали вокруг меня, соединяясь в умопомрачительные конструкции.

На фоне всего этого бреда зазвучала грустная торжественная мелодия, вытянутая из моей памяти. Бетховен, Седьмая симфония, вторая часть. Самая любимая. Как раз подходит для моего состояния. Музыку я не только слышал, но и видел как световые блики, разноцветный туман, визуализированные звуковые волны, расходящиеся по цветному мареву. Мелькнула непонятная ассоциация, и на все, что относилось к музыке, наложилось плетение звука, которое я использовал для своих иллюзий. Почему‑то я решил, что оно кривое – волны дисгармонировали с плетением, местами затухая и меняя свой цвет. Мне показалось очень важным, чтобы тут все было красивым, и я поправил плетение, даже сам не знаю как. Видимо, сработало подсознание, или просто из него вылезло решение, ранее обработанное в фоновом режиме. Теперь тут была гармония – плетение как родное вплеталось в мощный звук произведения, вибрируя в такт.

И что теперь, все? Это конец? Дно воронки снова стало тянуть меня вниз.

Однако на полпути к притягивающему дну ямы меня выдернула вверх пара глотков свежего воздуха… нет, не воздуха – просто энергии. Всего лишь небольшое облегчение, но мысли слегка зашевелились, лишившись легкого покрывала бреда и безумия.

– Что мне делать? Мои лечебные конструкты гибнут в твоей ауре! – Слова сквозь слезы девушки еще больше толкнули меня наверх. Я с трудом переключился на аурное зрение. Мать честная! Как все перекручено! Ага, кажется, я начинаю понимать, что произошло. Дракоша все‑таки не справился с выправлением моей ауры: тут все перекорежено и продолжает рушиться! А лечебные симбионты тупо, по заложенной в них ранее программе, продолжали воздействовать на точки ауры, теперь уже сместившиеся и перемешавшиеся, вернее, на те места, где они раньше располагались, в результате только усиливая разрушения. С неимоверным усилием, прежде всего потребовавшимся для сбора мыслей в кучу, мне удалось вспомнить, как выключить симбионтов.

– Убери защитный купол! – Мне кажется или Карина кричит? Ладно, убрать так убрать.

А Бетховен продолжал звучать, все громче и мощнее. Казалось, само мироздание плачет по мне. На мощном цунами музыки я снова стал местами плавно, а где‑то проваливаясь в ямы, подобно серфингисту, падать на дно воронки. Сколько это продолжалось, не знаю. Звучали, переплетаясь, обрывки других мелодий, когда я снова почувствовал то свежее дуновение… Я рефлекторно вздохнул. По жилам пробежалась прохлада… Я еще раз вздохнул и чуть не захлебнулся свежайшей и чистейшей энергией: мозги уже включились, и я понял, что на самом деле это не воздух, а и правда энергия. Виделась она внутренним взором как переливающийся разными красками сгусток… Чем‑то похожий на ауру, вернее, на то, во что может превратиться аура, если ее взболтать миксером и выжать в ауровыжималке… Структура этой энергии была очень сложной. Соединение переливов, частот, пиков, узелков… Бред, но тогда мне все казалось логичным.

Наконец я полностью осознал себя и смог открыть глаза. В теле все так же чувствовалась слабость, пошевелить рукой удалось с огромным трудом, но мысли уже не растворялись в небытии, а уверенно цеплялись за реальность. Почему‑то я не лежал, а полусидел, опершись о пологий бок огромного валуна, у которого мы сделали привал. На коленях передо мной расположилась Карина и с сосредоточенным видом, даже помогая себе жестами, направляла в меня ту живительную силу, что привела меня в чувство. Рядом с ней лежала туша большого горного козла. Я решил, что это глюк, и перестал обращать на него внимание.

Вот и последние капли энергии впитались моей аурой. Не сказать, что я вылечился, но те слои ауры, что не отвечали за магию, явно стали плотнее. Пусть все еще перекореженные, но по крайней мере они остались со мной, а не растворились. По ходу, эти разрушения – подарочек от бога: его энергия, так и не вычищенная из организма, усиленно рушила мою ауру. Самой божественной заразы почти не осталось, но следы ее разрушительной силы – как бревно в глазу. И что делать, я не знаю.

Карина

Как все хорошо начиналось и как все плохо закончилось! Карина на самом деле очень испугалась, обнаружив себя утром в объятиях Никоса. Нет, ее испугало не то, что она спала рядом с мужчиной (видела бы воспитательница Хлора!), тем более что это она его обнимала, уютно устроившись головой у него на руке. Никос лежал совершенно безвольно, и от него шел нестерпимый жар. На все попытки его разбудить он никак не реагировал.

После того, что Никос учудил у кордосцев в городе: драка с богом, усыпление огромного количества людей, – полет за пределы города девушка уже восприняла как нечто само собой разумеющееся. А само впечатление от полета – восторг на всю жизнь! И даже то, что пришлось срочно искать место посадки из‑за неизвестной Карине опасности, не сильно обеспокоило ее.

А вот перспектива остаться одной, посреди гор, неизвестно где, ее страшила. Но еще больше испугало то, что Никос может не проснуться. За минувшее время, незаметно для нее самой, этот искусник‑чародей стал ей очень дорог. И не раз ее посещало крамольное желание близости с ним, но всегда останавливало воспоминание о женихе, оставшемся дома. Ждет ли он ее? Правда, Карина сама себе боялась признаться, что давным‑давно не думает о Рекордо, но точно так же она боялась всерьез подумать об измене – остатки воспитания бдительно блюли ее нравственность.

И вот теперь бешено скачущие мысли никак не могли успокоиться. Карина попыталась растормошить Никоса, но это не помогло. Пощечины на короткое время привели его в чувство, однако вряд ли он осознавал себя. Карина взяла себя в руки и стала вспоминать все, что знала из целительского раздела чародейства. Непонятно, что происходит с Никосом: жизнь из него просто утекала. Это хорошо было видно по ауре. Ее части, не связанные с маной (ее‑то было у него вдоволь, хотя еще вчера почти ничего не оставалось), постепенно бледнели, высыхая. Еще немного – и произойдет необратимое разрушение тонкого тела. И тогда все…

Карина попыталась подсадить ему конструкт, обычно используемый для стабилизации состояния пациента: конструкт должен был контролировать отток, перехватывая энергию и возвращая ее обратно. Для здоровых людей он бесполезен, но у больных часто происходят утечки жизненной силы, и подобные конструкты замедляют разрушительные процессы. Однако, к удивлению чародейки, крохотное лечебное создание, соприкоснувшись с аурой Никоса, просто растворилось. Причем так быстро, что девушка сначала даже не поняла, куда оно делось. И только на третьей попытке сообразила, что они банально перестают существовать. К счастью, Карина смогла заметить, что ее действия все же привели к положительному результату: разрушившись, конструкты отдали Нику частичку своей жизненной энергии, которую девушка использовала вместо маны, чтобы как можно быстрее их создать. И тут Карина поняла, что надо делать.

Очнувшийся Никос сумел понять просьбу чародейки и снял защитный шар, окружавший их. Карина тут же пробежалась по плато, нашла ручеек, набрала воды во фляжку, вытащенную из тюка с вещами, и напоила больного, остатки просто вылив ему на голову, чтобы хоть как‑то сбить жар. Но он уже успел к тому времени снова потерять сознание. Карина уселась рядом и постаралась выбросить из головы все лишнее. Хоть управление живыми существами ей давалось с трудом, последние события в тюрьме показали, что не зря наставник вбивал в нее знания и натаскивал на этом поприще. Получилось вчера – получится и сейчас.

Девушке не сразу удалось приступить к задуманному. Ее уже давно что‑то беспокоило, и вот сейчас, перейдя в измененное состояние, необходимое для создания нужного конструкта, Карина вдруг поняла, что на самой границе восприятия она слышит какую‑то мелодию. Посмотрев на Никоса чародейским взглядом, она заметила, как вокруг него клубится мана, то выплескиваясь из его ауры, то впитываясь обратно. Иногда из нее высовывались какие‑то куски искусных плетений, на ходу претерпевая изменения и тут же разрушаясь.

И все‑таки была одна вязь, тонкая и красивая, которая оставалась стабильной. Она имела вид воронки, состоящей из красно‑серых нитей. Тонким концом воронка зацепилась за темя Никоса, а широким – уходила вверх на высоту человеческого роста. Именно оттуда шел звук. Тем временем звук усилился, и на Карину полилась медленная и торжественная музыка, достойная слуха любого императора. Забыв обо всем на свете, девушка, слегка раскачиваясь, слушала божественные звуки. Из‑под прикрытых век потекли слезы.

Чародеи вообще легко возбудимы, и с самого начала занятий их учат держать себя в руках, в то же время не давая угаснуть той легкости вызова нужных эмоций и чувств, а тем более не позволяя им исчезнуть совсем. Те, кто по каким‑то причинам нарушил этот баланс, или навсегда теряли возможность развиваться, а то и угасали со временем как чародеи, будучи не в состоянии вызвать в себе нужные чувства, или же становились безумцами, каких порой приходилось успокаивать до их смерти. Сейчас же все чувства Карины обнажились, и каждый звук, будто раскаленным ножом по открытым нервам, раскачивал ее внутреннее состояние. Внезапно очнувшись, девушка вытерла слезы и долго смотрела на Никоса. Она обязательно потом попросит его еще ей сыграть эту мелодию, а пока нужно заняться делом.

На пике душевного подъема Карина без особого напряжения создала сложный конструкт. Даже сложнее того, что она применила в тюрьме против напавшего на них наемника. Еще никогда ей не удавались объекты с такой логикой работы, причем совершенно самостоятельные. Для контроля Карина снова пробежалась внутренним взглядом по слоям пульсирующего образования, спокойно висящего перед ней. Вот внешняя оболочка, созданная из ауры чародейки, в которой сконцентрировался «разум» конструкта.

Испытываемые эмоции привели девушку в нужный тонус, что позволило упаковать в одном небольшом месте ауры примитивное и в то же время почти живое существо. Вот второй слой, содержащий в себе все варианты действий на разум живого существа для выполнения поставленной цели, – так называемые заряды. Опытный чародей может всунуть туда очень много зарядов, хотя на самом деле проще сделать несколько однозарядных специализированных конструктов. Вот третий слой – своего рода защитная губка, в центре которой находится запас маны. Ею конструкт пользуется по своему усмотрению: или преобразует в жизненную силу, необходимую для работы зарядов, или берет в чистом виде, если надо воздействовать не на ауру противника, а на его тело или на другие предметы обычного мира.

Можно, конечно, для построения конструктов использовать только жизненную силу, тогда и структура упрощается, и создается он быстрее – именно так Карина сформировала целебные конструкты, которые пыталась всунуть в ауру Никоса, но какому чародею понравится тратить свое здоровье? А если учесть, что внешняя, разумная оболочка использует не очень много жизненной силы, независимо от размера конструкта, то использование маны для зарядов – самый оптимальный вариант. По сути, чародеи стали таковыми именно после того, как один из древних колдунов, как их тогда называли, придумал, как использовать ману вместо собственной жизненной силы. Карина иногда с содроганием думала, что было бы, если бы Великий (так прозвали его чародеи) Промекеус оказался не мечтателем, что оставил после себя целую плеяду учеников и разные направления чародейства, а циником, что решил припрятать изобретение только для себя. С тех времен чародеи стали силой, с которой обычным людям пришлось считаться. И многие из них в свое время пожалели о кострах, на которых сжигали не понравившихся властям тогдашних, еще не обученных, колдунов.

С легкой улыбкой гордости полюбовавшись на свой конструкт, Карина отправила его в свободный поиск. Проследив за начальным его передвижением, девушка успокоилась, убедилась, что все сделала правильно, и снова закрыла глаза. Музыка продолжала играть, правда, теперь уже другая, в которой неожиданно зазвучал мужской голос на неизвестном языке, плывущий вместе с красивой протяжной мелодией. Жаль, слов не понять. Карина полностью отдалась мощному воздействию мелодии…

Что‑то пошло не так: музыка стала звучать нестабильно, иногда останавливаясь, а порой перепрыгивая на совершенно непонятные куски других произведений, создавая в голове мешанину и вызывая дискомфорт. Однако окончательно девушка пришла в себя от несильного удара в плечо. Открыв глаза, она увидела огромного горного козла, стоящего рядом. Это он ударил ее рогами. Хорошо хоть не выше, а то вполне мог убить своими красиво изогнутыми мощными украшениями. Панике Карина не поддалась, вовремя заметив свой конструкт, висящий над головой животного.

Бросив взгляд на Никоса, девушка поняла, что надо торопиться: его аурные слои совсем истончились. Не откладывая дело в долгий ящик, она пододвинулась ближе и стала формировать множество мелких конструктов, которые должны прицепиться к ауре животного, а затем начать выкачивать из нее жизненную энергию.

Толлеус

Утром посыльный принес грамоту об увольнении Толлеуса из госслужбы в резерв. «По состоянию здоровья», как гласила формулировка. Даже назначили небольшой пансион «за длительную добросовестную службу». Старик не удивился – все шло к этому. Гораздо удивительнее было такое скорое решение вопроса, особенно после разгрома комендатуры, где погибла добрая половина служащих. Очевидно, бумага была оформлена не вчера. И зачем только его заставили переться через весь город на прием, если все было решено? Одно радует: теперь никаких донорских дней, когда приходится безвозмездно сдавать ману на благо великой империи. Все‑таки экономия.

Пока Толлеусу и без того есть чем заняться. Он уже набросал в голове схему будущего разрядника, который собрался встроить в свой жилет. Осталось реализовать. А еще обязательно надо сделать, как в том видении: чтобы над искусными «смотрителями», которые улавливают тревожные симптомы, показывались наглядные цифры. Или даже к «смотрителю» еще «слугу» прикрепить, чтобы без посторонней помощи открывался нужный вентиль.

И ведь нет ничего сложного в том, чтобы сделать такое и встроить в систему. Трудности в одном: выбрать нужные параметры для наблюдения. Ну и самостоятельное срабатывание не так просто реализовать. Это чародеи могут думающих големов строить, чем и знамениты. Толлеус такого не умеет. Ну и ладно. Тут думать не надо. Можно просто настроить цепочки действий, которые «слуга» в нужный момент выполнит. Вот начнет сердце сильно биться – надо подать дополнительную ману на «усмиритель». Можно даже точно рассчитать, сколько добавить. И как это такая простая идея не пришла ему в голову раньше?

Запланированы и другие дела на сегодня. Нужно сходить в искусную лавку, прикупить кристаллы для амулетов. Есть скупердяи, которые, экономя на хорошей амулетной заготовке, исхитряются засунуть плетение в найденный на улице обломок подковы, а потом мучаются с утечкой маны. Толлеус предпочитал качество. Плохо только, что далеко идти придется. Искусник не держал слуг, но иногда очень жалел об этом. Вот бы заиметь такое же кресло, на котором разъезжал старичок из видений!

Гулко стукая посохом по дощатому полу, Толлеус подошел к лестнице на первый этаж. Ею он не пользовался. Давным‑давно облегчил он себе жизнь, приспособив обычное колесо от телеги, которое свободно скользило вверх‑вниз по натянутым от пола до потолка веревкам. По команде под колесом надувался и опадал защитный пузырь, поднимая и опуская эту импровизированную площадку и того, кто на ней стоял.

Оказавшись на первом этаже, искусник чуть‑чуть задержался. Мысль о чудесном кресле все не шла из головы. Заприметив под лестницей пустую бочку, он выстрелил в нее плетением удара. Бочка опрокинулась и с грохотом откатилась к стене. Можно, конечно, сделать самодвижущийся экипаж, но маны на него не напасешься. Неужели тот старичок такой богатый? Толлеусу он таким не показался.

Еще в одном из видений – битва посреди города, где он любовался чудесным амулетом, – была интересная штука, с помощью которой можно спускаться и подниматься на крыши домов. Устройство простейшее, но эффективное: искусная нить, способная растягиваться и сжиматься по воле хозяина. А ведь подобную нить создать не так трудно, просто необходимости раньше не было. Отчего бы не поменять громоздкую конструкцию подъемника, которая собрана дома у лестницы? Такой штукой можно пользоваться всюду, взбираясь где угодно и куда угодно, что весьма заманчиво!

Всю дорогу до лавки Толлеус думал над устройством нового подъемника. Нить нитью, но это только полдела. Еще нужен крепеж для нее, чтобы каждый раз вручную не выискивать подходящую надежную опору, а также нужен какой‑нибудь захват для себя: не в руках же держать конец нити. Эдак сорвешься и разобьешься.

Вернувшись домой, Толлеус, засучив рукава, с юношеским энтузиазмом принялся экспериментировать. Вопрос с удержанием своего тела решился быстро: конструкция из обычных искусных нитей, сплетенных в постромки. Старик достаточно быстро собрал плетение, которое в одно мгновение заключало его в некое подобие кокона, бережно укутав немощное тело. Направление работы нити – вверх или вниз – решалось элементарно с помощью искусного «толмача».

Исходя из длины самой нити, он сам определял, что с ней делать: растягивать или сжимать. Проблема была лишь с ее креплением, а точнее, с поиском подходящей для крепежа опоры. Хорошо, если сверху каменный потолок, а если нет? Или захват соскользнет, когда поднимаешься, или из кладки вырвется какой‑нибудь булыжник и упадет на голову. Опасно. Все‑таки тут плетению доверять нельзя, это работа для человека – находить надежную опору. На случай, если что‑нибудь сверху все‑таки ненароком обрушится, хорошо бы в процессе подъема и спуска прятаться в защитный пузырь. Он и падение смягчит, хотя особо рассчитывать на это не стоит. Лучше просто сделать много захватов: если один или два сорвутся, то другие удержатся. По отдельности вроде бы ничего сложного, осталось все собрать в единое плетение, чтобы активировать одним взмахом.

Забыв об обеде и ужине, Толлеус работал и работал. На улице певчие птицы еще не проводили последние лучи солнца, а Толлеус уже был готов перейти к практическим испытаниям. Пустой пузырь исправно поднимался и опускался, настала очередь самого искусника. Он встал возле лестницы, уверенно перенастроил плетение на себя и закачал ману.

Ничего не произошло, но в истинном зрении старик увидел, как все его тело охватил кокон и как натянулась подъемная нить. Очевидно, мало маны, поэтому плетению не хватает сил, чтобы оторвать его от пола. Пожав плечами, старый искусник попробовал еще раз. Его резко подбросило кверху, впечатав в потолок. Там он и остался висеть, словно приклеенный. От удара, смягченного, но полностью не погашенного защитой, сбилось дыхание, но принудительная вентиляция легких отлично справилась. А вот от звона в голове у старика ничего не было. «Не подумать ли над защитой головы, а не только тела?» – мелькнула запоздалая мысль.

В принципе подъемник работал и маны потреблял умеренно. Полевые испытания вскрыли несколько проблем, решаемых дополнительной настройкой. Во‑первых, начальную подачу маны, как Толлеус только что убедился на собственном горьком опыте, нужно было рассчитывать не на глазок. Любое плетение оприходует столько маны, сколько подашь. Делается это вручную – линейки в голове нет. В результате плетение получается чуть мощнее или слабее. Обычно это неважно, но только не тогда, когда рискуешь собственным здоровьем и даже жизнью. Во‑вторых, нужно сделать постоянную скорость. Сейчас, как и работа «толмача», она тоже зависит от длины нити. Это неправильно: в случае большой высоты можно полететь со скоростью стрелы, что не закончится ничем хорошим. Ну и в‑третьих, старик не обдумал, как он собирается сойти на площадку, когда окажется на нужной высоте. Тут надо подтолкнуть себя в спину, чтобы раскачаться на нити, или еще что, а то смешно получается.

В общем, обязательно нужно настроить плетение, чтобы все надежно работало само по себе, без присутствия искусника. Следовательно, помимо «толмача» и пары «слуг» нужен еще «смотритель» для контроля за скоростью и «сторож», который не пропустит лишнюю ману. Никакой отсебятины: «толмачи», «смотрители», «сторожа» и «слуги» – такой урок вынес старый искусник из этого опыта.

Старик закончил встраивать в жилетку разрядник. Пришлось перековывать раму и менять компоновку амулета, отчего жилет стал еще массивнее и тяжелее. Неизбежное зло. Правда, внутри появилось свободное место – Толлеус справедливо решил создать задел на будущее. Некоторые «смотрители», а также запас «сторожей» и «слуг» уже были внутри, но подключать их пока было рано – не рассчитаны таблицы порций. Да и перечень параметров для наблюдения представлялся весьма условно.

Пока искусник поставил контроль только за температурой и количеством сердечных ударов. Нужно было хорошенько настроить работу надплетений. Вроде бы работа по специальности, но она вызвала неожиданные сложности. Цифры, чтобы их прочитать, нужно на чем‑то рисовать. Как устроена искусная картина из видений, на которой двигались нарисованные фигуры, Толлеус понятия не имел. Тут нужно подумать. Пока что температуру можно оценивать по положению камешка в колбе. Если камешек завис в центре – норма, поднялся – жар, опустился – озноб. Результат такой же, как если просто положить руку на лоб. Но искусник прекрасно понимал – все это только для эксперимента.

С сердцем, как сначала казалось Толлеусу, он придумал хорошо. На каждые десять ударов в жилетке раздавался тихий щелчок. А если динамика щелчков менялась до опасных значений, начинал звонить бубенчик. Правда, уже через пару часов постоянные щелчки стали безумно раздражать, и их пришлось отключить.

Целый день старик ломал голову, озабоченный проблемой, как в наглядной форме представить состояние своего здоровья. В принципе худо‑бедно получалось чертить искусным щупом знаки на песке. Даже теоретически можно было заготовить плетения по количеству букв и, активируя их в правильной последовательности, писать слова. Но это было сложно в реализации и требовало пространства для размещения всех амулетов размером с сундук. Не говоря уже о том, что песок – крайне неподходящий объект с точки зрения практики. Обычные же чернила не подходили с точки зрения Искусства. Как, скажите на милость, научить щуп обмакивать перо в чернильницу, стряхивать капли, периодически проводить заточку пера, а потом убирать чернила обратно с дощечки? Самое обидное, что императорские указы писали искусники, причем вовсе не чернилами. А еще в Кордосе целыми стопками выпускались книги. Но как – Толлеус не знал.

Идею подсказали светлячки, когда старик, мучимый бессонницей, вышел на балкон. Сделать светящуюся точку – не проблема даже без жезла. А если сделать много таких точек, то из них можно сложить букву и даже слово. Правда, опять дело стопорилось из‑за количества плетений и, как следствие, размеров амулета.

Еще одну идею Толлеус подсмотрел тут же, на балконе, – у упавшей звезды. Кто сказал, что надо выстраивать изображение точками? Точку запросто можно растянуть в линию! С неожиданным волнением искусник попробовал начертить в воздухе светящийся круг, и у него получилось. Правда, нить тут же исчезала, как только старик переставал ее подпитывать, книгу так не напишешь, но не для того и делается! Были и другие ограничения. Нить нельзя было разрывать – иначе для следующей буквы нужно было создавать вторую, и так далее. Но это мелочь – можно писать слитно, не отрывая символы друг от друга. Может быть, не особо красиво, но и не критично. С увеличением длины нити увеличивалось потребление маны, но опять‑таки не книгу он писать собрался! Если чертить чуть‑чуть, то затраты ничтожны.

Это было хорошо – Толлеус чувствовал, что на верном пути. Оставался буквально один шаг – как‑нибудь уменьшить количество амулетов. Ведь если брать их количество по числу букв, то сил едва хватит, чтобы это только поднять. А старику хотелось иметь контроль за собой всегда, не только дома. Пришлось усложнять. Десятки простых односимвольных плетений Толлеус попытался было объединить, предусмотрев отдельный вывод для каждой буквы. Тогда его можно было бы поместить в один амулет. Ничего не получалось: четыре‑пять символов еще удавалось наложить, а потом старик безнадежно путался в мешанине из нитей. В конце концов старик схитрил и написал полный алфавит на обычной дощечке, а потом попросту соединил отдельными нитями каждую букву с «толмачом», откуда протянул связку на плетение своей чертилки.

Теперь, имитируя последовательность сигналов от «смотрителей», Толлеус вызывал активность нужных нитей, и светящаяся линия послушно повторяла контуры букв. Красиво!

Какое‑то время старик развлекался, как ребенок, составляя разные надписи.

Только когда он, набаловавшись, собрался состыковать жилет со своим новым творением, выяснилась одна неучтенная проблема. Как «смотритель» должен понять, какую букву активировать? Тут ведь слово составлять надо, а не написать его зараз при совпадении со значением параметра. До этого была простая аналогия уровня сигнала с одним из трех результатов: меньше, норма или больше. Но тут‑то не пропишешь ассоциацию для каждого значения! Беда! Толлеус погрустнел. Промучившись до полуночи и ничего не придумав, он лег спать.

Уже через минуту старик слез с постели, торопясь к оставленным на столе амулетам. Он слишком старался следовать своим видениям. Конечно, слова и числа – это очень удобно. Но ему‑то важна не красота, а результат. Так почему бы просто не отобразить показания «смотрителей» длиной светящейся палочки? А для удобства можно еще нарисовать шкалу – статичную шкалу, ни от чего не зависящую.

И заработало! Теперь никаких раздражающих щелчков, никаких камней в банках: на маленькой дощечке, закрепленной на жилете, красовались две шкалы, показывающие весьма точные значения в реальном времени. Весь остаток ночи Толлеус настраивал новые «смотрители» и рисовал шкалы: на толщину ауры, на ее цвет, однородность, искривления… Теперь, наблюдая, он сможет найти закономерности между показателями и своим самочувствием и окончательно определит, что нужно отслеживать. Напоследок он добавил запоминание уровня минимального и максимального значения каждого сигнала. А также предусмотрел возможность раскрашивать свои искусные надписи в разные цвета – для наглядности.

Под утро Толлеус со вскриком проснулся. Вытерев холодный пот со лба, в недоумении проверил показания амулетов. Вроде бы все в порядке. Странно. Может, что‑то приснилось? Обязательно надо вспомнить! К снам искусник всегда относился очень внимательно: когда сознание дремлет, нередко приходят образы разных событий – далеких и близких. Как будто неведомый информатор докладывал старику, что случается в мире. Это могло быть важно. Как, например, начало давешней войны с Оробосом.

Нынче не провидческий сон разбудил его – Толлеус ощутил в голове присутствие бога. Опять! Как он устал от бесконечных Искушений! Теперь даже в своем доме, вдали от храмов. Похоже, небесные обитатели решили взяться за него серьезно.

– Я не бог! – раздался голос, и старый искусник принялся судорожно озираться, выискивая его обладателя. – Я не требую службы. Я предлагаю сотрудничество! – продолжал голос, и старик понял, что слова звучат у него прямо в голове. Толлеус слыхал, что чародеи умеют вселяться в людей, подавляя их волю и отбирая контроль над телом. Очень похоже, что именно это с ним и происходит. От волнения недобро забилось сердце. Невидимый собеседник продолжал: – Если ты добудешь интересующую меня информацию, то получишь достойное вознаграждение. Это могут быть знания, а может быть исцеление – на твой выбор. По твоей ауре я вижу большие проблемы со здоровьем…

Толлеус не смог сдержать кислой мины: что боги, что не боги – все одинаковы. Все чего‑то хотят и сулят мечту. Или наказание…

– Через несколько дней я снова свяжусь с тобой, – упорно гнул свою линию голос. – Слушай внимательно: разузнай все, что касается разрушения комендатуры, и…

Толлеус вспомнил тот день: гроза, мытарства по кабинетам, летящие во все стороны камни, Искушение, оробосский чародей с девушкой на плече…

– Мысленно представляй, что рассказываешь это мне, а не просто вспоминай! – оживился притихший голос, пока искусник снова переживал недавние события. – Иначе картина мутная получается. Хорошо! Половину работы ты уже сделал. Но это еще не все: меня также интересует разрушение тюрьмы!

Снова старик невольно окунулся в воспоминания: наладка защитного контура, атака оробосцев, бесчувственный пленник, переполненный маной…

Толлеуса затрясло от нахлынувшего страха: сейчас бесплотный голос все узнает и про древний амулет, и про манокристаллы… Перехватило дыхание, в груди разлился огонь. Стало не до воспоминаний. «Смотритель» исправно зафиксировал критическое изменение ритма, посылая сигнал «слуге», который, в свою очередь, активировал разрядник. Встряска помогла и на этот раз – изношенный кровяной насос заработал.

Пришел откат. Тяжело дыша, старик откинулся на подушку. На лбу в свете Мунары засверкали бриллиантами капли пота. Стало не до чародеев.

Вдруг Толлеус почувствовал, как от темени струятся волны тепла, растекаясь по телу. Сразу стало легче дышать, появились силы.

– Вот аванс за твои сведения, – ветерком пронеслись слова в голове. Старику почудилась в них торопливость. – Я хочу знать больше. Сейчас мне пора, но я скоро свяжусь с тобой вновь. Осторожнее с целительскими амулетами!

Ощущение чужого присутствия исчезло.

Эклектус

Огромные водные пространства и маленькая лодочка, как песчинка, колыхающаяся между гребнями волн. На лодке в медитативной позе восседал человек. Сторонний наблюдатель назвал бы его молодым, если бы не заглянул в глаза. Обманчиво рассеянный взгляд одновременно был пронзительным и цепким. По старой многосотлетней привычке покручивая непонятно откуда взявшуюся в руках травинку, человек размышлял, что ему делать дальше.

Плохо, что такой качественный потенциальный «глаз» оказался таким дряхлым! Самое противное, что поблизости других свободных кандидатур для вселения астральный осмотр не выявил. Правда, с кандидатом необычайно повезло в другом плане: старикашка был не только в курсе интересующих событий, но и непосредственно участвовал в них. Редкая удача.

Жаль, не получилось спокойно договориться с этим Толлеусом и через него организовать нормальный осмотр места происшествия с анализом, измерениями и допросами. Плохое здоровье (удивительно, как он вообще до сих пор остается жив!) и впечатлительность старика все испортили. Да и примитивные целительские амулеты (это же надо додуматься – лечить себя разрядами молнии!) играли свою роль: после их применения «глаз» на какое‑то время впал в ступор, не отвечая на контакт. Пришлось засветиться в астрале, дистанционно поправив старику ауру, а то еще помрет раньше времени. Аура старого искусника, исковерканная болезнями, была покрыта темными пятнами, как у свежего трупа. С ней не то что работать, на нее даже смотреть было противно. Действовать пришлось быстро, и всплеск астральной энергии от манипуляций с аурой могли заметить боги. Риск не особо велик, но без легкой паранойи ты и полтысячи лет не протянешь.

А вообще забавно называть стариком, пускай только мысленно, человека, который на порядок тебя моложе, при этом себя самого старым нисколечко не чувствуя! Парадоксальная это штука – жизнь мага. Одни из них, едва дотянув до сотни‑другой, считают свою жизнь законченной, а себя – преисполненными мудрости и жизненного опыта. Другие, прожив гораздо дольше, воспринимают свой жизненный опыт лишь маленьким пройденным витком в восхождении вверх. В результате пока одни, подобно личинкам помойной мухи, грызутся и пыжатся ради ощущения собственной важности, другие, подобно бабочкам, распускающим крылья, осваивают новые глубины мышления, слои смысла и пласты реальности…

Плохо, что информации получено мало: из участника событий можно было бы вытянуть гораздо больше. Тем не менее и то, что стало известно, очень важно. Как это ни странно прозвучит, но, кажется, в городке засветился, причем с помпой, старый знакомец! И что удивляет еще сильнее, он находился в тюрьме! Очень странно. Кто и как умудрился его туда засунуть, если он играючи ушел из допросной архимага гномов? Разве при его магическом уровне вообще можно попасть в подобное заведение? В то, что искусники могли пленить Ника, Эклектус не верил нисколечко.

Скорее уж это очередная операция неведомых покровителей Ника, создающих ему красивую, но несуразную легенду. В прошлый раз он неведомо как попал в самый центр священной рощи и, выбираясь оттуда, спас близкого друга архимага гномов. Теперь вот опять аналогичная история. Сбежал из тюрьмы, защиту которой, по общепринятому мнению, заключенный взломать не может. Вытащил оттуда узницу, у которой наверняка есть высокопоставленные родственники или друзья. Попутно опробовал силы на местном верховном жреце, применив какой‑то новый способ противостоять богам. А дальше, скорее всего, будет красивый ход с передачей знаний Оробосу и привлечением сильных мира сего к месту событий. Ну и новая война, куда уж без нее? А когда ветряк событий раскрутится, Ник красиво помашет на прощание ручкой, сотворит очередное чудо и снова исчезнет на энное количество лет. Все это в целом очень интересно, обязательно надо разобраться.

Эклектус вернулся мыслями к старику. А этот новый «глаз» даже без плетения‑маяка будет легко найти, порыскав над городом. Но он наверняка сам скоро выйдет на связь: есть безотказная приманка – здоровье! Такие люди цепляются за жизнь всеми способами. Сегодня он убрал только те проблемы, которые могут убить старика в ближайшие дни и недели, так что поводов обратиться за исцелением у Толлеуса предостаточно.

Этот межконтинентальный астральный барьер однозначно напрягает. И сейчас появился отличный предлог его покинуть, переместившись на второй континент. Слишком серьезные дела там закрутились! Конечно, для астральщиков уровня Эклектуса барьер вполне преодолимый, но надоедает постоянно его пересекать, астрально мотаясь между двумя континентами! Да не просто пересекать, а скрывать от богов не только свои передвижения, но и перемещения соратников. Все же пока лучше оставить новых богов в счастливом неведении относительно реальных возможностей высших магов этого мира.

Впрочем, в существовании барьера есть и определенные плюсы: то, что мешает, одновременно создает защиту. И именно это вынудило Эклектуса торчать на утлой лодочке посреди океана. Надежность лодки значения не имела: с тем же успехом он мог бы вообще не пользоваться плавсредством. Лодка была лишь данью привычке. Столетиями оттачиваемые заклинания не дали бы ему утонуть даже при потере сознания в лютый шторм посреди холодного северного океана.

Если хочешь выжить в торнадо – попади в его мертвую зону! Именно этой логикой руководствовался Эклектус, выбирая столь странное месторасположение. Выходы в астрал прямо изнутри барьера были непросты даже для гроссмейстера астральной магии, однако вместе с этим они гарантировали защиту от богов, которые, обнаружив проведение той или иной антижреческой операции, вполне могли пуститься в астральную погоню и уткнуться в барьер, мертвая зона которого слишком маленькая, чтобы бог мог туда протиснуться. Пока что ни одного такого случая еще не было, слишком уж неповоротливыми оказывались боги по сравнению со своими мелкими и юркими противниками в астрале, да и уничтожение жрецов через разрывы каналов очень сильно дезориентировало этих существ. Но что‑то всегда случается в первый раз!

Толлеус

Чужое присутствие исчезло. Толлеус, тяжело дыша, сидел на постели, прислушиваясь к уличным звукам.

– Чародеи… – едва слышно бормотал он.

Всего несколько дней назад жизнь текла спокойно и размеренно. И вдруг все так резко переменилось. Чародей, что залез к нему в голову, не мог быть далеко. Скорее всего, на улице возле дома. Выйти на балкон и посмотреть? А может быть, он был здесь, в доме. Затаился за дверью… Страшно…

– Они хотят тебя использовать, – сам себе шепнул он. От этой мысли становилось не по себе, индикаторы исправно показывали повышенный пульс, но сердце на удивление не сбоило.

– Может быть, прямо сейчас вызвать сыщиков? Вот оно – необычное, о чем сразу надо сообщать! – рассуждал он.

– Ни в коем случае! – одернул он себя. – Забыл, как сам только что рассказал оробосцам о своих делишках? Теперь ты на крючке! Никто не поможет… Почему они выбрали меня, старого и больного? Ведь можно же было взять под контроль кого‑нибудь из шишек, кто в курсе. А я – мелкая сошка, – в отчаянии заломил руки искусник.

– Наверное, в твоей пустой черепушке так много места, что туда легко залезть хоть богу, хоть чародею. А у важных людей голову распирают важные мысли – не втиснуться! – предположил старик. Глупость, конечно. Да и неважно, почему выбор пал на Толлеуса. Важно, что выбрали, и с этим надо что‑то делать.

На улице загрохотали по брусчатке чьи‑то уверенные шаги. Искусник вздрогнул.

– Что же делать? Работать на врагов‑оробосцев? Конечно, не помогут. Но, может, все обойдется, не сдадут Кордосу? – с надеждой спросил он.

– Ты как вчера родился! – презрительно ответил он себе. – Конечно, не сдадут. Но лишь только сделаешь дело – от тебя избавятся. Ты ненужный свидетель! Может быть, даже прихлопнут быстрее, чем ты думаешь: ты ведь уже достаточно разболтал!

– Так как не разболтать? Когда только подумал, а он уже знает! – Толлеус не на шутку разволновался. – Зачем они вообще спрашивают о том, что сами устроили?

– Кто их разберет? – пожал он плечами. – Может, хотят узнать, что думает о случившемся Кордос. Но скорее на тебя вышли не оробосцы, а чародеи из нейтральных государств. Только суть дела это не меняет ни капельки. Скоро ты умрешь! – непреклонно заявил старик…

Прошла бессонная ночь – на горизонте светлая полоска возвестила о скором рассвете. Далекие горы заискрились снежными вершинами. Начинался новый день – живи и радуйся. Старому искуснику было не до веселья. Он весь извелся, мечась по дому и не находя себе места.

Умирать не хотелось. Конечно, Толлеус не обманывал себя – ему осталось недолго. Это профессоры переваливают за сто пятьдесят лет, а бывает, что и до двухсот дотягивают. Он и так превысил все мыслимые пределы для искусника своего уровня, подобравшись к нижней границе профессорского срока, пора бы и честь знать. И все же хотелось еще пожить. Хоть чуть‑чуть.

Старик не исключал вариант, что однажды его аферы всплывут и придут люди с суровыми лицами. К такому он был готов. Но он совершенно не планировал принимать важные решения, куда‑то бежать и что‑то делать.

– Куда‑то бежать?.. Да, убежать! – Старик зацепился за эту мысль, даже подпрыгнул на кровати.

– Куда? – скептически возразил он себе. – На кладбище?

– Нет, как раз в другую сторону! – зло ответил он себе же. – Затеряться на бескрайних просторах – не найдут. И тогда пара лет у меня есть точно.

– А если найдут?

– Значит, судьба такая. Хуже‑то не будет! – Идея сбежать все больше захватывала его.

– Подозрительно. Такие события закрутились в городе, ты участник – и вдруг куда‑то поехал… Крайне подозрительно. Я бы себя из города не выпустил.

Впрочем, а почему нет? Со службы уволили, новую работу не предложили, посох не отобрали и даже пансион назначили.

– Значит, я свободен и могу идти на все четыре стороны, – пришел к такому выводу Толлеус. – А куда – мое дело. Может, мир перед смертью решил посмотреть, а может, к столичным знахарям – подлечиться. Метка в порядке. Стражникам у ворот все равно.

Значит, надо собирать вещи.

Тихо поскрипывали колеса. Старая кляча, купленная по дешевке, безропотно тащила повозку, нагруженную нехитрым скарбом. Толлеус давно, очень давно не сидел на месте кучера. Получалось на удивление неплохо. Руки помнили, как держать вожжи, лошадка попалась смирная, погода была хорошая – правь потихонечку, и никаких проблем. Старик даже повеселел.

На зрение и слух, пускай и не без искусной помощи, Толлеус не жаловался. Эти органы чувств работали, конечно, не как у молодых, но и отнюдь не как у сверстников. Есть чем гордиться. Поэтому тишина, царившая за городом, буквально сразу за защитной стеной, поражала. Конечно, тишина была не абсолютная. Мимо с жужжанием проносились мухи, у дороги стрекотали кузнечики, ветер, запутавшись в кронах деревьев, шелестел листвой, а откуда‑то издалека доносилось отрывистое воронье карканье.

Но не о той тишине речь. В городе есть другой шум. Старик называл его призрачным, потому что он состоял не из привычных звуков, а из обрывков чужих чувств, мыслей, всплесков эмоций, невнятного шепота, как если бы тысячи призраков из сказок жили у искусника в голове. Вся эта какофония сливалась в нестройный гул, стихающий к ночи и нарастающий днем, но не замолкающий никогда. Толлеус слышал его с рождения и привык к нему, как привыкают к плеску волн. Старик понятия не имел, что это такое. Знал только, что шум как‑то связан с людьми. Поскольку за городом, вдали от человеческих поселений и мирской суеты, было тихо.

Определить природу гомонящих призраков искусник не смог: наставники лишь разводили руками, никто не слышал ничего подобного. В книгах тоже не было упоминаний. Правда, этот гомон не был плодом больного воображения. В здании тюрьмы, и только в нем, призраки шептали совсем‑совсем тихо. Это был ключ. Толлеус даже определил в системе безопасности соответствующее плетение и смог восстановить из фрагментов его основу. Но оно потребляло много маны – совсем как защитный пузырь, так что о постоянном использовании не могло быть и речи. Да это и не требовалось: старика шум практически не беспокоил. И лишь сейчас, когда внезапно наступила тишина, старый искусник ощутил всю прелесть окружающего безмолвия. Даже мыслить стало как‑то легче. Это также повышало настроение.

Толлеус выбрал целью своего путешествия Беллус: ближайший крупный город, всего три дня пути. А там видно будет. Сразу далеко планировать нет смысла. Может, дряхлое тело и этот срок в дороге не сдюжит.

Дорога хорошая – все‑таки столичный тракт. Имперская гвардия и большая часть гарнизона озабочены поимкой оробосских налетчиков, прорывающихся через горы. Так что волноваться не о чем, в пути никто не побеспокоит.

Дом Толлеус продавать не стал. Быстро это не сделать. И видимость создается, будто он еще вернется. Мебель и другие крупные вещи тоже пришлось бросить. Вдумчиво старик собирал только самое необходимое: кошелек с манокристаллами сунул в потайной карман, сундучок с амулетами и прочим искусным скарбом определил под облучок, монеты разного достоинства за неимением подходящей тары ссыпал кучей в горшок, завернул в дерюгу и прикрыл плетением невидимости. Дальше начались трудности. Ни времени, ни желания, ни большого опыта путешествий у Толлеуса не было. Поэтому он недолго думая вытащил прямо на пол кладовой большущий сундук, в котором годами хранился разный хлам, и попросту покидал в него разные полезные и не очень полезные вещи, что попадались под руку: одежду, кухонную утварь, книги и прочее. В результате сундук едва удалось затащить в повозку, хоть старик и помогал себе Искусством.

Теперь все проблемы и хлопоты, боги и чародеи остались позади и с каждым стуком железной подковы становились еще дальше. Где‑то совсем близко запел соловей, и на душе у старика стало легко и радостно. Как будто сбросил тяжелый груз.

Глава 7

Крохотная зеленая долина где‑то в горах, чаша почти правильной формы, с высоты снежных вершин сильно выделялась среди окружающего серо‑белого ландшафта. Высокие каменные стенки этого природного сосуда, роль которых играл горный массив, не пропускали холодный воздух с боков, а необычной формы роза ветров над плато почти не пускала его сверху. Так и получилось, что посреди непроходимых гор со скудной растительностью на этой высоте образовался небольшой затон, место отдыха для возможного путника, где можно на время скрыться от холода высокогорья и устроить привал. Неизвестно, знали ли местные жители об этом месте, посещали ли его, но в данный момент оно было занято двумя людьми. На земле лежал парень, укрытый теплым одеялом. Он щурился от лучей солнца и улыбался, глядя на танцующую невдалеке девушку.

Ник

Уже несколько дней мы с Кариной сидим в горах. Отдыхаем, набираемся сил, приводим мысли в порядок, выздоравливаем. Последнее относится в основном ко мне. Не думал я, что так близко подойду к черте, за которой ничего нет. Спасибо Карине – не дала мне уйти, сумела остановить разрушение моих энергетических оболочек. Проследив взглядом, как девушка с небольшого разбега оттолкнулась ногой и закрутилась в воздухе, а потом мягко опустилась на землю, я закрыл глаза. Не думал, что дракончика‑амулет можно использовать вот таким образом – как партнера в танцах и помощника в выполнении некоторых трюков. Мысли скакнули назад во времени.

Очнувшись благодаря стараниям Карины, я сразу подключил к работе биокомп и начал рассматривать себя во всех диапазонах. Для понимания путей нейтрализации последствий произошедшего необходимо было провести глубокий анализ собственного состояния. Аурные слои хоть и выражены слабо, но существуют, и на том спасибо. Энергетические точки (входы‑выходы или чакры) частично закупорены, а частью смещены из‑за деформаций ауры. Хорошо хоть информструктура не получила повреждений, по крайней мере на первый взгляд. Но это немудрено. Информструктура – штука довольно жесткая, ей для начала изменений, вслед за аурой, нужно гораздо более длительное воздействие.

Также добавляло оптимизма почти полное отсутствие божественной энергии. А ее остаток, совсем каплю, удалось выдавить на слой, служащий для накопления основной магической энергии. Загнать, так сказать, в самый дальний угол ауры. Окружив симбионтами, создающими все виды полей и излучений, на которые те были способны, благо в свое время Умник над ними основательно поработал, я замер в ожидании. Минут через пять проверил – божественная энергия не рассеивается. Непонятно, какой именно слой защиты сумел стать непроницаемой границей для этой гадости, но разбираться не стал. Главное, держит.

Дальше я минута за минутой прошелся по воспоминаниям того периода времени, когда у нас с кем‑то, очень возможно, что с богом, шел доверительный разговор… Вернее, «доверительный» допрос с его стороны… Порадовало, что биокомп в режиме защиты своего носителя, то есть меня, успел скинуть бэкапы информационно‑энергетических структур на инфосервер. Интересно, насколько те бэкапы полны и что в них находится? Просто базовое описание архитектуры этих структур или полный дамп со всеми данными? На мой молчаливый вопрос биокомп моментально отреагировал, чем ввел меня в восхищенно‑недоверчивое состояние. Оказалось, он успел‑таки снять полные копии всех поврежденных слоев. Я прикинул объем информации, но ничего правдоподобного в голову не пришло – термин «полный дамп» может означать в понятии биокомпа все что угодно. Поэтому я быстро успокоился.

Кстати! Копирование ведь шло не напрямую на сервер, а сначала создавались локальные копии тут же, у меня в ауре, так, может, они остались нетронутыми? Тогда все путем: берем и разворачиваем их, выправляем нужное – и дело в шляпе! Ан нет! Та пресловутая божественная энергия сумела и тут нагадить: того, что осталось от архивов, не хватит даже в музей положить как историческую ценность, потому что в наличии только какие‑то несвязанные обрывки, да и тех невооруженным глазом не видно… Прикинув варианты действий, я понял, их у меня всего три: вытащить с инфосервера бэкапы и из них восстановить свои структуры; восстанавливать, вернее, воссоздать так, как это делал Умник, – через дозированное воздействие на мою информструктуру; и третий вариант – на все забить и умирать дальше.

Затем я потряс биокомп на тему протокола и прав, используемых для подключения к инфосерверу. Все‑таки сложно с ним общаться. На прямые вопросы он порой не отвечает, а иногда вдруг среагирует на подсознательные движения души. Как‑то неправильно это. Тем не менее выяснить удалось следующее. На любом инфосервере есть универсальная учетная запись типа наших бэкап‑админов, позволяющая любому биокомпу (даже неизвестному) в случае необходимости скинуть на сервер информацию о своем носителе. Разрешается это только биокомпу и только по принципу «кто положил, тот и взял». И то масло!

Работать с инфосервером напрямую для человека неудобно и накладно – нужно выходить в инфосеть и, по сути, отключаться от реальности. Поэтому для управления инфосерверами проще использовать промежуточное устройство – биокомп с его подстройкой под хозяина и синхронизацией работы с окружающей действительностью. Ну типа моего утерянного бадди‑компа с его дополненной реальностью. Но есть одна тонкость. Для применения подобной схемы надо сделать свой биокомп «доверенным» устройством. То есть мне самому придется войти на инфосервер и выполнить необходимые действия. Ладно, пока мне это не по силам, подождет.

Еще выяснилось, что мой биокомп – недо биокомп: в нем отсутствуют несколько модулей. О них я получил лишь невнятные объяснения. Понял только про один дополнительный модуль – медицинский, который является не просто разновидностью исцеляющего амулета, а штучкой, способной возродить хозяина чуть ли не из пепла. Разумеется, только при наличии поблизости какого‑нибудь инфосервера с его вычислительными мощностями. Но и без него такой модуль мог немало. Эта информация меня очень заинтересовала в связи с возникшим вопросом: если все так круто, то что на самом деле случилось с Дронтом? Ни за что не поверю, что у него не было этой приспособы!

Достаточно узнав о работе системы, я отдал биокомпу команду: получить бэкапы моего организма и приступить к их развертыванию.

Мысленно откинувшись на спинку воображаемого кресла, я задрал ноги на журнальный столик, открыл бутылку пива… и получил кучу предупреждений. Мол, в состоянии алкогольного опьянения нельзя работать, особенно за компом… Шучу. А что я еще мог сделать, кроме как нервно рассмеяться, когда биокомп сообщил, что в районе нахождения инфосервера в инфосети наблюдается куча сигналов неизвестного происхождения и что в связи с недавними событиями надо бы перестраховаться и ответить на жизненно важный вопрос – действительно ли я хочу подключиться к инфосерверу? На самом деле я даже сначала обрадовался такому положению дел – страшновато было запускать процесс восстановления бэкапа. Все‑таки на живом человеке делается, а не на тупом железе.

Минут пять думал, прежде чем дал отбой. Решил сначала взглянуть одним глазком на то, что там творится. Рисковал, да. С другой стороны, инфосеть большая: мое появление могут и не заметить. Кто бы там ни был – боги, их помощники или еще кто. Ну а заметят – буду с боем пробиваться к инфосерверу. И даже если сдохну, я уверен, что успею сделать гадость богам – ну не может не быть на серваке какой‑нибудь гадостеделательной функции на подобный случай… Подбадривая себя такими мыслями, я, несмотря на предупреждение биокомпа о нежелательности действия, тихонько скользнул в инфосеть. По спине табунами ходили даже не муравьи, а слонопотамы: я никак не мог избавиться от подспудного страха снова наткнуться на хулигана, который навешал мне люлей. Все‑таки несопоставимые объекты для сравнения – я и какой‑нибудь бог. А, ладно, будь что будет… Надоело уже…

Да… давненько я тут не был… Инфосеть каждому представляется по‑своему, а кому‑то в том виде, в каком он предпочитает. Благодаря биокомпу я мог не только ориентироваться в этом меняющемся информационном мире, но и виртуально подстраивать его под себя в плане визуализации пространства, отфильтровывать ненужные объекты или, наоборот, производить поиск… К сожалению, возможности биокомпа в этом плане несколько ограничены, а иначе он давно бы уже нашел Умника.

Этот выход в инфосеть практически ничем не отличался от предыдущих, если не считать одного очень приятного факта: я смог оторваться сознанием от своего тела‑привязки в инфосети и отплыть в сторону. И опять взгрустнул: вспомнился Умник, который еще тогда умел такое делать – шнырял вокруг меня без особых проблем… Задерживаться тут я не собирался. Мой канал связи и так был не супер, а после вражеского вмешательства вообще удивительно, что он продолжал существовать. Я посмотрел на себя со стороны – ярко светящаяся на окружающем фоне точка. Я нахмурился, но тут же сообразил: попросил биокомп не фильтровать данные. И тут же успокоился – в этом густом супе из энергий, точек, линий и прочих красивостей сложно было разглядеть не только мою информструктуру, от которой я отлетел в сторону, но и вообще что‑либо. Без биокомпа тут делать просто нечего. Так, ладно, время идет…

Убираем лишнюю детализацию. Биокомп подчиняется мгновенно, полное ощущение, что это я сам управляю окружающим. По мысленному указанию впереди меня проявилось яркое пятно – инфосервер. Непонятно, как далеко, да и какие тут, в инфосети, расстояния? Вряд ли линейные. Можно было бы посмотреть на другие сервера, но время ограничено, надо в первую очередь разобраться со своим. Отсюда ничего необычного я не видел, но мнению биокомпа доверял полностью. Если он говорит, что есть помехи, значит, они есть. Мысленно я потянулся к серверу, и он стал неспешно увеличиваться в размерах. На всякий случай я двигался к нему не прямолинейно, а зигзагообразно, прячась за другими сверкающими точками в сети, попадающимися по пути. Интересно было бы узнать, что они представляют собой, чисто инфосетевые образования или такие же отражения физических объектов, как и я, но опять же нет времени…

Долго ли я крался – вопрос. Мне показалось, что да, но ощущения здесь обманчивы. Знаю только, что успел сделать не один десяток поворотов, прежде чем инфосервер увеличился в размерах раз в пять. Наконец я заметил то, что биокомп обозвал помехами, и затихарился. Вокруг яркого шара инфосервера крутилось с полсотни серых точек, образуя его как бы внешнюю оболочку. Шныряли они быстро, картинка напоминала компьютеризированную схему планеты, вокруг которой летают спутники. Только многовато их тут было. Пронаблюдав за ними, я мысленно выругался – слишком плотно неизвестные образования окружили сервер.

Затаившись за тускло мерцающей аморфной фигурой из нитей и узлов, я продолжал наблюдать за сервером и усиленно размышлял. Предположим, я был прав и боги в инфосети как‑то ориентируются. Однако, по словам Умника, они на это неспособны. Вернее, неспособны пользоваться ею так, как атлы. Но! По словам того же Умника, после разрушения сети именно боги некоторое время занимались ее восстановлением. Каким образом? Фиг знает… Возможно, они воспринимают ее совсем по‑другому, например, как мы: мы видим реальность – деревья, воду, горы, не подозревая, что за кадром прячется инфосеть. А боги могут видеть ее как‑то по‑своему, влияя на нее, как мы, разрушив камень, влияем на его информструктуру в инфосети… А у себя в мире бог мог просто подметать улицу, наводя порядок, тем самым «починяя» инфосеть… Но даже если это и так, все равно сеть они как‑то чувствуют. Иначе трудно объяснить, почему они реагировали на использование мною элементалей. Тогда вполне возможно, что, когда я бодался с богом, он сам или его помощники отследили момент связи биокомпа с сервером и на всякий случай сторожат его – вдруг я снова там появлюсь? Они ведь не могут знать, что за связь была установлена.

Судя по всему, здесь сейчас ловить нечего. Вряд ли те кружащиеся вокруг инфосервера точки – боги, слишком уж их много. Но даже если это помощники бога или какие‑то его инструменты наблюдения, рисковать собой совсем не хочется. Я огляделся. Многие информструктуры проходят сквозь друг друга. Интересно, что это означает? И все‑таки уйти просто так мне казалось неправильным. Страшно себя обнаружить, но и бездействовать не годится.

Некоторое время я общался с биокомпом, пытаясь понять, получится ли у него выполнить одну мою задумку. В конце концов мы пришли к консенсусу. Я мысленно указал ему на аморфную растянутую информструктуру. Куда‑то вниз от меня, совершенно в другую сторону от указанного направления, резко выстрелила еле видимая точка. Настроенное специальным образом зрение позволило мне долго следить сначала за ней, а когда она пропала – за небольшим мигающим красным маркером, сгенерированным биокомпом. Этот маркер примерно показывал месторасположение нашего посланца. Наконец окольными путями он добрался до указанного мною места, немного повисел там, постепенно разгораясь. Я снова стал его видеть уже без подсветки. Достигнув определенной, известной только биокомпу яркости, точка слегка полыхнула и вытянулась в длинную‑длинную линию, превратившись в луч света, который одним концом уперся в инфосервер, а другим – в ту аморфную большую информструктуру, сейчас играющую роль подсадной утки.

Ей навстречу вдоль луча, как мною и предполагалось, сразу же полетело несколько точек, отделившихся от тучи, окружавшей сервер. Остальные перегруппировались и продолжали кружить вокруг него. Я разочарованно вздохнул, когда пришельцы достигли начала луча и закружились на месте, пытаясь разобраться, что происходит. Гореть лучу осталось всего пару секунд, а того результата, что ожидал увидеть, я не увидел. Все, пора валить отсюда! А то мало ли… Вдруг смогут найти начальную точку, откуда прилетела моя закладка…

Буквально в следующее мгновение инфосервер, который до этого момента выглядел как белый шар, покрылся бурыми пятнами, закрутившимися по экватору. Одно из них свернулось в объемную фигуру, облепившую упершийся в сервер луч, и он тотчас поменял цвет с белого на бурый – та фигура буквально за доли мгновений его как бы обволокла, добравшись и до начала луча, где крутились отделившиеся вражеские точки… Вот! Что и требовалось доказать! Из кончика луча уже с этой стороны выплеснулась, как из шприца, жидкость того же бордового цвета, в которой, как в киселе, застряли серые точки… От общей массы на стороне сервера отделились было три другие точки, но, добравшись до середины луча, вернулись обратно. И правда, похоже, уже некому было спешить на помощь. От тех влипших в «кисель» точек не осталось и следа. Как и самого луча, который медленно погас… Я присмотрелся. Оказывается, бордовая жидкость задела и ту большую информструктуру, от которой брал свое начало луч. В месте соприкосновения с ним информструктура выглядела слегка деформированной, как от действия кислоты. Впрочем, это все игра моего воображения: при желании я вполне мог увидеть и дом с отвалившейся стеной – все зависит от визуализации событий. А в таком трехмерно‑графическом представлении мне кажется все наиболее понятным, не отвлекающим на интерпретацию…

Мысленно я вытер пот со лба. Честно говоря, я рисковал. Неизвестно было, как инфосервер отреагирует на грубую, примитивную попытку взлома. Я специально с помощью биокомпа сделал такую хреновину, которая своими полуразумными действиями имитировала что‑то среднее между энергетическим шилом, попытавшимся проткнуть внешнюю поверхность инфосервера, и информационным брутфорсом разных энергетических частот, что должно было восприняться с той стороны как подбор частотных характеристик. Необходимо было проверить, видит ли сервер те точки, что его окружили, и что вообще он на этот счет думает. А оказалось, ему все пофиг, если никто не лезет напрямую в его внутренности. А когда я полез, он решил, что те несколько отделившихся точек – нарушители, и просто помножил их на ноль. Сильно, ничего не скажешь. Но самое неприятное было то, что серые точки заметили мое выступление еще до активации режима имитации взлома сервера, то есть тогда, когда на первом этапе в течение нескольких секунд имитировалась обычная попытка доступа. Тут надо все обдумать – кое‑что интересное приходит в голову…

Тут меня неудержимо повлекло обратно в тело, небо схлопнулось надо мной, и я очнулся.

Последствия выхода в инфосеть.

На другом континенте

Степь. Ночь стремительно теряла свою черноту под действием наступающего утра.

Тишину нарушало лишь легкое пофыркивание лошадей, отведенных не очень далеко от места орочьей стоянки, да тихое позвякивание железа. Этот звон был хорошо знаком во всех пограничных поселениях, которые степные воины удостаивали своим вниманием во время набегов. Его рождали своеобразные украшения, свидетельствующие о мужестве, ловкости и силе хозяина шатра, над входом которого они висели. С виду ничего особенного: к пучку из перьев степного орла подвешены на кожаных ремешках обыкновенные железные кольца. Они, ударяясь друг о друга, и производят мелодичный перезвон, вселяющий ужас в сердца мирных жителей. Потому что кольца эти не простые – каждое означает поверженного врага.

Сейчас лошади не неслись во весь опор, встряхивая железные свидетельства чьей‑то смерти, лишь неугомонный ветер игриво перебирал эти небольшие обручи. Где‑то колец было несколько десятков, что говорило о большом опыте и силе воина: эти украшения не замолкали практически никогда. У других шатров висели только сиротливые пучки перьев, причем таких пустых повязок в этом стойбище было большинство. Неудачи военной кампании тридцатилетней давности уже подзабылись, а молодые вообще воспринимали их как нечто далекое и не стоящее даже воспоминаний.

Горячая кровь, воинские понятия о доблести, впитываемые с молоком матери, побуждали юных воинов пробиваться по иерархической лестнице старыми добрыми методами – набегами на близкие и дальние территории в поисках славы и добычи. Это была последняя остановка сборного войска орочьей молодежи, сопровождаемого несколькими опытными воинами, которые отправились с «сосунками», чтобы присмотреть за ними, а может, и помочь добрым советом в нужное время. Завтра, вернее, уже сегодня начнутся обжитые территории: слева – земли гномов, справа – людского приграничного баронства. И куда повернуть голову лошади походного вождя, выбранного из опытных воинов, зависит от результатов разведки пятерки лазутчиков, высланных вперед. На ночевку остановилось шестьдесят двуногих степных волков…

Внезапно забеспокоились лошади, стали вырываться, громко ржать. Ноги им не опутывали, так как каждая лошадь была приучена не отлучаться далеко от своего хозяина, да и не было такого, чтобы животные, испугавшись ночных хищников, будучи в табуне, убегали. Скорее, тем не поздоровится, если они найдут в себе решимость приблизиться к степным скакунам… Но сейчас два охранника ничего не смогли сделать: сорвавшись с места, табун с громким ржанием, будто пытаясь о чем‑то предупредить своих хозяев, поскакал обратно в степь. На шум из шатров стали выскакивать или подниматься от почти погасших костров орки. Разосланные опытными воинами разведчики (увы, пешком – ни одна лошадь не пожелала остаться со своим хозяином) не обнаружили никакой опасности.

Ловчий сокол вождя неожиданно сорвался с насеста и попытался улететь. И это несмотря на клобучок, закрывающий ему глаза! А ведь в таком виде ни один сокол никогда не снимется с места. Улететь ему не дал должик, привязанный к лапам. Так птица и билась на земле, запутавшись в нем. После этого явления, ставшего последним камешком, брошенным в огород решимости вождя, он отдал приказ, бросив все, сняться с места.

Но было уже поздно. Слишком близко орки подобрались к небольшой горной гряде, прикрывающей проход в сторону гномьей территории. Лагерь располагался на вроде бы ровной местности, но в нескольких десятках метров под землей находилось большое водное озеро, прикрытое длинным каменным языком – продолжением скального массива. Лошади первыми почуяли напряженность камня, легкие потрескивания разрушающихся связей внутри него и сделали свой выбор. Орки же были обделены тонким слухом, если кто и мог почувствовать что‑то странное, то только шаман, и то лишь в момент слияния с духами степи. Не успели воины сняться с места, как ранее нерушимый монолит, не выдержав веса земли, развалился на множество кусков. И вся эта махина провалилась на многие метры вниз, в подземное озеро. В воздухе стоял грозный рокот, крики заживо погребаемых орков, шелест смещающихся пластов земли.

Некоторое время спустя в лучах наконец выглянувшего солнца засверкало новорожденное озеро. Его волнующаяся рябь долго не могла успокоиться, то набрасываясь на высокие берега со стороны горной гряды, то выплескиваясь обратным ходом на равнину, при этом образуя ручьи, в скором времени соединившиеся в небольшую речку, берущую начало из появившегося буквально ниоткуда водоема у края вечной степи…

Ник

Результаты посещения инфосети еще предстояло осмыслить, но одно для меня стало очевидным – пока не стоит лезть к инфосерверу. Жаль, моей выносливости не хватило, чтобы проверить другие сервера, но что‑то мне подсказывало, что и они не остались без чужого присмотра. Интересно, как все‑таки их воспринимают боги? Вряд ли я это когда‑нибудь узнаю. Не думаю, что и они смогут что‑то сделать с серверами: как я убедился, защита там стоит неслабая, однако доступ к ним боги могут существенно затруднить. Надеюсь, эта проблема решаема, но не в данный момент…

Екарный бабай! Как же не хочется экспериментировать над собой! Но раз приемлемый путь восстановления для меня сейчас закрыт, ничего другого просто не остается. И я в очередной раз, собравшись с мыслями, вызвал в памяти все, что знал об информструктурах, все, о чем рассказывал Умник. Потом я шаг за шагом проанализировал его действия по лечению одного из гномов и неожиданно понял, что многие вещи мне стали понятны: видимо, соответствующая информация уже нашла свое место на нужных полочках моего сознания. Не без помощи биокомпа мне снова удалось распотрошить и восстановить в памяти принцип работы дракончика и тех плетений, которыми я лечил эльфийскую принцессу.

Сложно, конечно. Понимание принципов взаимодействия организма и информструктуры приходит только в режиме разогнанного сознания с полным погружением в проблему, когда в голове удерживаются сотни и тысячи фактов, утверждений, алгоритмов работы подмодулей и ты подсознательно понимаешь, какие твои действия приведут к определенным результатам… Но стоит отвлечься, как вся эта конструкция в голове начинает рушиться, область активного сознания резко сужается, а тебе снова приходится напрягать все силы, чтобы расширить его и вновь охватить всю необходимую для работы информацию.

В программировании с этим давно и относительно успешно борются слабыми взаимосвязями модулей, когда они друг о друге практически ничего не знают, но тем не менее в совокупности образуют программу‑организм, функционирующий как единое целое. Тогда достаточно последовательно акцентироваться на таких отдельных модулях, помня только об их общих принципах взаимодействия. Грубо, конечно, но примерно так и есть. Однако человеческий организм – не программа. Но, как ни странно, несмотря на то что наше тельце вроде бы сложно разделить на независимые системы (они все в той или иной степени зависят друг от друга), в разрезе информструктур они практически полностью разнесены. Человека придумал очень умный и опытный инженер.

Я, конечно, утрирую, приводя подобные аналогии. Да и как можно сравнивать пусть и сложную, но чисто программную модель с этим гипермонстром, что объединяет в себе физическую систему с ее информационно‑энергетической матрицей, причем круто замкнутыми друг на друге? А самое главное – вся эта система не является статическим монолитом, а динамически может меняться, подстраиваться под окружающую действительность. Пусть не всегда и не везде, что зависит от граничных условий, собственных запасов прочности и скорости реакции, но все же…

Из сказанного следует один любопытный вывод: при желании и умении, поковырявшись в информструктуре, можно одни модули заменить другими со схожим функционалом, но, допустим, слегка расширенным. При условии, конечно, что они будут реализовывать базовые стандартные действия. Можно придать дополнительные свойства коже человека, вырастить рога, усилить какие‑то способности… Но, слава богу, сейчас передо мной такой задачи не стояло. Слишком это кропотливая и сложная работа, да и на любителя. На мой взгляд, многие такие бонусы проще наработать в физическом мире с помощью тренировок. Ну если не считать рога, да и те при определенном «везении» сами собой могут вырасти…

Все части, или модули, моей информструктуры не были повреждены, а лишь деформировались некоторые связи между ними: где‑то они были разорваны, где‑то ослаблено прохождение сигналов. Однако процесс разрушения «отключенных» элементов хоть и медленно, но все же начался. И я приступил к работе, в одних местах «сшивая» разрывы, в других на всякий случай дублируя связи, если это не приводило к сбоям. Не сразу, но я заметил, что и биокомп включился в работу, акцентируя мое внимание на отдельных узлах или облегчая дозирование инфоэнергии, которую приходилось закачивать в информструктуру. Кажется, именно благодаря ему мне удавалось удерживать в памяти огромное количество информации и не упускать из виду мелочи…

Вывалился я из внутреннего пространства, где занимался самолечением, через несколько дней, чтобы застать удивительную картину. Неподалеку на ровной площадке танцевала обнаженная девушка. Не сразу я узнал в ней Карину. Стояла теплынь, солнце старалось вовсю, в его лучах уже слегка тронутое загаром тело девушки завораживало своими плавными движениями. На Карине была лишь повязка вокруг бедер и материя на груди типа купального топика. Как я узнал позже, в отличие от наших аристократов прошлого здесь было модно иметь не анемичную бледность, а легкий загар, говорящий о здоровье человека. Кроме того, здесь давно заметили благотворное влияние на здоровье солнечных лучей, чем и пользовались по мере возможности.

Движения девушки походили на некую смесь индийских танцев, балета и художественной гимнастики. Вроде бы не особо совместимые, на мой взгляд, они были гармонично связаны и интегрированы друг в друга. Волнообразные движения рук в низком полуприсяде переходили в стойку на одной ноге, когда вторая нога сзади вытянута вверх и прижата к затылку, удерживаемая над головой руками. Даже с моей подготовкой я такое не сделаю при всем желании. Потом шли прыжки, снова позы и стойки почти без движения – играли только кисти рук и стопы, медленно двигая девушку, как статую по льду. Часто эти «скульптурные композиции» сопровождались игрой лицевых мышц. Точно языческие маски из музея сменяли друг друга: испуг, гнев, радость, восхищение. С такими талантами чародеи вполне могут быть очень продвинутыми лицедеями, с ними надо держать ухо востро.

Глядя на девушку, я сам собой погрузился в ритм ее движений, войдя в некий гипнотический транс. В голове стали рождаться звуки, всплывать мелодии и песни разных стран и народов, пока не осталась одна, больше всего соответствующая моменту. Как ни странно, это снова было что‑то из старого – «Dies Irae» Моцарта, правда, почему‑то в обработке «Dark Moor». Память услужливо высветила мне надпись композиции – я даже дернулся от неожиданности: вдруг показалось, что на мне снова бадди‑комп.

Карина неестественно замерла, сбившись на полушаге, и я понял, что происходит что‑то непонятное. И тут же девушка взорвалась движениями рук, ног и прыжками, как будто слыша звучащую у меня в голове музыку. Стоп! Как будто? Откуда? М‑да… Над моей головой висело плетение звука, такое знакомое, но явно доработанное каким‑то человеком, у которого руки растут оттуда, откуда надо… Ага… А коммутируется оно к… кажется, к биокомпу. Вот, оказывается, как к нему можно подключаться снаружи… Хм… и кто все это сделал? Вроде никакого мага моего уровня рядом нет, так что будем считать, что это мое детище. Весьма приятно осознавать, что именно я – автор этой красоты. Жму себе руку!

Толлеус

Местность все понижалась. Стройные сосны редели и мельчали, пока последние чахлые деревья окончательно не исчезли из виду, уступив место камышу и мху, а местами даже широким лужам, затянутым ряской. Лишь кое‑где еще торчали засохшие остовы деревьев – молчаливые свидетели лучших времен. Прежде широкая дорога сузилась до одной колеи. Теперь, если попадется встречный экипаж, не разъехаться. Толлеус знал, что в это дождливое время года движение здесь практически замирает. Купцы даже в сухой сезон предпочитают пользоваться имперским трактом. Им проще сделать большой крюк, зато по широкой дороге, вдоль которой полно постоялых дворов и деревень.

Повозка тащилась еле‑еле, местами увязая по самые ступицы в раскисшей колее. Все‑таки не в добрый час старик решил срезать дорогу, сэкономив день пути. Благо по‑настоящему серьезные топи были значительно южнее. Здесь же в особо жаркие годы и вовсе пересыхало так, что можно было пройти весь путь пешком, не замочив ног. Безрадостный однообразный пейзаж действовал угнетающе. Успокаивало лишь то, что добрую половину заболоченной колеи Толлеус уже благополучно миновал и даже с такой черепашьей скоростью успевал до темноты выбраться на тракт.

Неожиданно повозка клюнула вперед и опасно перекосилась на один бок. Искусник слегка зазевался с управлением. Переднее колесо съехало с дороги и сейчас же провалилось в невидимую яму. Уставшая лошадь, испуганно всхрапнув, инстинктивно дернулась, но тут же сдалась, понуро опустив голову: засела телега крепко.

Час прошел в бесплодных попытках выбраться. В ответ на понукания своего незадачливого возницы животное лишь вяло перебирало ногами, размесив копытами и без того плохую дорогу в кашу неаппетитного вида. Нет, ну это ж надо! «Повозка у вас высокая, проедете!» – убеждал местный фермер. И он поверил! Старик в сердцах стегал кнутом ни в чем не повинную лошадь. Старый пень, срезать решил!

– Пошла, кляча! – в отчаянии скомандовал Толлеус и, закашлявшись, устало присел на лавочку. Отдышавшись, посмотрел назад – сочащаяся из земли вода уже почти скрыла колеи, оставленные колесами.

«Что же за невезение!» – пожалел старик сам себя. Надо бы подтолкнуть. Конечно, не руками – это удел молодых и сильных. Однако и он кое‑что мог сделать.

Поудобнее перехватив посох, искусник ударил в зад повозки. Она лишь вздрогнула. Доска из заднего борта с треском вылетела со своего места и, свистнув над головой старика, улетела далеко вперед. Толлеус сплюнул. Подтолкнул, называется…

– Чтоб тебя!.. – неизвестно кому погрозил старик кулаком. Надо было идти за помощью.

Подобрав подол плаща, Толлеус тяжело спрыгнул на обочину, сразу же провалившись в черное месиво выше колена. «Вот тебе и на! И как тут идти?» – затрепыхался он, силясь сделать шаг. Куда там! Сил старику не хватило даже на то, чтобы вытянуть ногу. Он попытался развернуться, чтобы забраться обратно на повозку. Старость не радость: Толлеус упал в грязь, перемазавшись, как свинья на ферме, проклиная всех богов и ленивую лошадь. Хорошо хоть посох с собой! Искусник активировал свое новое плетение для подъема и спуска, зацепившись липкими нитями за верхний край повозки. Опора была расположена низковато и чуть в стороне, а не над головой, но вполне сгодилась. Старика в защитном коконе поволокло сначала по земле и лишь потом вверх. Топь, разочарованно чавкнув, неохотно рассталась со своим пленником. Правда, старые добрые башмаки, столько лет преданно служившие своему хозяину, навсегда стали добычей трясины.

Надо бросить повозку и на лошади вернуться в деревню. Как он поедет верхом, Толлеус представлял смутно. Но выбора нет. Только это завтра, когда взойдет солнце – переночевать придется здесь.

Через час стало смеркаться и холодать, а от болота пошел удушающий смрад. Толлеус кутался в перепачканный плащ и кашлял. Издевательски квакали лягушки. Воздух полнился звоном болотного гнуса. Но не тех безобидных комариков, что можно встретить в городе или даже в лесу, а полновесных летучих чудовищ, выросших в самом сердце заповедных топей. Стало совсем темно, а развести огонь было нечем.

Очень сомнительно, что какой‑нибудь случайный путник забредет сюда ночью. Так что нет смысла обозначать себя на этот случай, привлекая внимание звуками или огнями. Но все‑таки грустить в одиночестве в кромешной тьме не хотелось. Поэтому искусник с помощью посоха засветил маленький огонек – старшего брата светящейся точки, с помощью которой рисовал буквы.

Тяжелые болотные испарения становились все гуще. Сначала Толлеус дышал через тряпку, но скоро она перестала помогать. Тогда он попробовал свернуть тряпку в несколько слоев, но сил у легких не хватало, чтобы вдохнуть через нее воздух. Впрочем, решение нашлось быстро – старик приспособил импровизированный фильтр к своей системе нагнетания воздуха. Маны, конечно, потреблялось больше, зато кузнечные меха, исправно раздуваясь и опадая, погнали в легкие чистый воздух. Толлеус зажмурился от удовольствия, сделав первый вдох. Кашель прошел. Только с трубкой в горле сидеть было крайне неудобно: в конце концов, пользоваться этой штукой предполагалась не несколько минут, а подольше.

Порывшись в своем скарбе, старик нашел медное блюдо и с помощью Искусства перекорежил его. Получилось что‑то наподобие маски‑забрала, которая плотно закрывала всю нижнюю часть лица. В ней Толлеус предусмотрел отверстие для трубки. Вроде бы удобно, но приходилось подстраивать дыхание под ритм кузнечного меха. Требовалось другое решение, обеспечивающее постоянную подачу воздуха.

В посохе не было плетения, чтобы сотворить подобие ветерка. Как‑то давно Толлеус, стоя в искусной лавке, раздумывал о приобретении такого. Но стоило оно дорого, маны потребляло много, результат неубедительный – и он не стал покупать, о чем сейчас несказанно жалел.

Не спалось. Мысли скакали испуганными белками. Чтобы не впасть в панику, старый искусник решил поломать голову над эффективной заменой кузнечного меха. Ветер может сделать любой человек. Сними плащ и тряхни хорошенько – и готово, воздух придет в движение. Или всадник промчится мимо – обдаст порывом, если стоишь рядом. А еще когда воду в котле кипятишь, над ним ветерок появляется, кверху дует. Только он горячий – совсем не подходит.

Вообще погоду, и ветер в том числе, делают боги. А люди этим пользуются в меру своих сил и способностей. Моряки ставят паруса и плавают. Мельники – строят мельницы и получают муку… А вот, кстати говоря, колесо водяной мельницы крутит движущаяся вода. Но и в обратную сторону – можно создать волну, провернув колесо мельницы…

– Может, раскрученный ветряк создаст ветер? – спросил Толлеус невидимого собеседника. Никто не ответил, но старик и не ждал ответа.

Подходящего колеса под руками не было, и искусник пожертвовал еще одной медной миской, доведя ее до формы, напоминающей ветряк. Насадив ее на тонкую палочку, Толлеус с силой ударил по лопасти, заставив бывшую миску крутиться. Пусть не ветер, но небольшой поток воздуха ощутился. Слабовато… Старик скривился. Или же дело в другом? Искусник давно приметил, что лопасти у мельниц стоят не ровно, а под углом. И действительно – после доработки результат значительно улучшился. Дальше была рутина – сделать ветряк поменьше и поаккуратнее, установить его внутрь жилета, где его никто не заденет и он не будет никому мешать, добавить плетение, чтобы ударяло по лопасти. И готово!

Получилось настолько хорошо, что Толлеус причмокнул и решил позднее сделать подобное в жилете насовсем: чтобы больше не кашлять от дыма и не чихать весной, когда цветут сады. И даже мерный шелест несмазанного механизма, перемежаемый стуками и легким звоном лопастей, по которым било плетение, не испортил хорошего настроения старика.

За экспериментами прошла ночь, небо посветлело.

Первые лучи солнца осветили неприглядную картину – лошадь сдохла. Наверное, надышалась болотными газами или просто обессилела и захлебнулась в грязи. Толлеус как‑то не привык заботиться о ком‑либо, кроме себя, и совсем забыл про лошадь. Даже не распряг. Босиком пробираться по грязи, чтобы сделать это теперь, не хотелось, поэтому бывший тюремщик просто переломил оглобли Искусством.

Ситуация казалась безвыходной. Ясно было одно: если не хочешь разделить судьбу лошади, надо выбираться отсюда. Старик не верил в безвыходные ситуации. Просто нужно хорошенько подумать и этот выход найти.

В конце концов, есть запас манокристаллов. Можно толкать повозку. В данной ситуации не приходится экономить.

– Расточительство! – сам себе доказывал Толлеус, дрожа от жадности. В ответ он лишь печально кивал, доставая сундучок со своим сокровищем.

– А как ты собрался толкать? Она же вон как глубоко увязла! – прищурившись, спросил старик и сам себе резонно возразил: – Значит, сначала нужно ее выдернуть из трясины.

– Ишь ты, какой прыткий! Снизу подлезешь и на горбу поднимешь? – съязвил Толлеус‑пессимист.

– На горбу будут поднимать здоровые бестолочи. А я Искусству зря, что ли, сотню лет учился? – возмутился оптимист. – Али забыл свой собственный подъемник, которым столько лет пользовался, чтобы без лестницы подниматься? – назидательно добавил он.

Старик, порывшись в вещах, извлек на свет прихваченный из дома амулет и активировал – под повозкой начал расти защитный пузырь. Она опасно закачалась, с чавканьем освобождаясь из липкого плена.

«Вот сейчас перевернется и вдобавок самого сверху придавит!» – заволновался Толлеус. Однако, точно следуя воле искусника, пузырь вовремя изменил форму. Повозка слегка накренилась назад и аккуратно соскользнула на дорогу. Старик победно усмехнулся, смахнув со лба вдруг выступившие капли пота. «Лучше обратно по проверенной дороге, – здраво рассудил он. – Мало ли какие глубокие ямы могут быть впереди». Другой Толлеус в кои‑то веки с ним согласился и добавил: «И хорошо бы навестить того фермера, что посоветовал этот путь, и хорошенько «поблагодарить».

Теперь повозка стояла ровно и даже не касалась ступицами воды. «И по колено не будет», – на глаз определил старик.

– А вчера ты о чем думал? – окрысилось альтер эго. – Сразу бы так сделал, лошадь бы не сдохла!

– Не поехал бы через болота, точно бы не сдохла, – отмахнулся Толлеус. – Что уж теперь…

Теперь оставалось полагаться только на свои силы, которых было не так уж много. Старик целые сутки ничего не ел, и воды в бурдюке плескалось совсем чуть‑чуть. Хорошо хоть солнце разогнало орды летающих кровососов. Как‑то смешно было прятаться от них в защитном пузыре, тратя драгоценную ману на его поддержание. Искусник просто хорошенько вымазался в грязи, так что теперь его не прокусить.

Теперь надо снова подтолкнуть повозку. Удар – и еще одна доска вылетела из борта, огрев старика по хребту. Если бы не металлический жилет, не встать бы ему после этого…

Словно радуясь неудаче человека, невдалеке захохотала болотная птица.

– Говорил же – шлем надо сделать! – рассердился Толлеус и покорно согласился: – Надо. Только не сейчас, сейчас нужна другая тяга!

Другая тяга бывает в печи. Горят дрова, разогретый дым и образует эту самую тягу… Толлеус решил попробовать. Печь посреди болота взять негде, да и дров тоже нет. Однако железный котелок был. Искусник, свесившись через борт, зачерпнул из лужи зеленую воду и установил посудину на дно повозки. Если получится, потом придется подумать, как сделать, чтобы вода не выплескивалась: тягу ведь надо сделать вбок, а не вверх. Но для пробы сойдет пока так.

– Лягушек варить собрался? – спросил старик, заглядывая в котелок. И сам себе ответил: – Почти. Вот только воду вскипячу!

Плетения огня в посохе не было. Но вещь в общем‑то несложная. Искусник достаточно быстро подобрал компоненты, собрав что‑то типа светящейся точки, только горячей. Секунду помедлив, сунул ее в воду. Она вмиг закипела, но огонек погас. Рукой Толлеус ощутил небольшой поток горячего воздуха от воды, но это было несерьезно. Надо помощнее, чтобы была постоянная реакция. Старик снова вызывал плетение, но в этот раз закачал маны от души. Шарик получился большой – едва внутрь поместится. А уж горячий – жар чувствовался даже на расстоянии.

Столб раскаленного пара со страшным воем выстрелил вверх, захрустели доски, а сгинувший котелок зашипел где‑то под повозкой. Какое‑то время горе‑изобретатель в ступоре смотрел на обугленные края дыры в днище, потом шумно выдохнул.

– Ну ее, эту тягу… Колеса крутить надо, как у того старичка на самодвижущемся кресле из видений, а не толкать… – пробурчал он. Альтер эго согласно промолчало.

Бить стандартным плетением по колесу нельзя – сломается. Нужно сделать как‑то так, чтобы удар был плавный… Изменение готовых плетений – дело неблагодарное. Трудно это. Нужно сначала разложить плетение на компоненты. Это быстро – глаз наметан. Но потом надо подобрать новые, что получится далеко не сразу. Может уйти несколько часов.

Толлеус придумал проще: из сундука взял заготовку для амулета, поместил туда обычное плетение удара, а на входе поставил измененного «сторожа». Мана накачивается в него и проходит дальше в плетение. При этом выходной канал расширяется тем сильнее, чем больше маны через него прошло.

– Опять ничего не получится! – излучал уверенность Толлеус‑пессимист.

– Вот сейчас попробуем и узнаем, – не стал спорить Толлеус‑искусник. – Не получится так не получится. Хуже‑то не будет!

Он прицепил к ободу переднего колеса свое плетение и привычно накачал маной. Секунду ничего не происходило, потом колесо ожило, проворачиваясь в грязи. Все быстрее и быстрее. Спицы слились в сплошной круг, вода забурлила, повозка затряслась и поползла вбок, к трясине. В следующее мгновение с треском переломилась ось. Колесо, почему‑то завалившись набок, рассерженным шмелем мелькнуло в небе и умчалось за горизонт.

Повозку снова перекосило, поклажа посыпалась в грязь. Толлеус еле удержался, вцепившись в борт.

«Хуже не будет!» – хохотало как ненормальное альтер эго. А старик, беспомощно опустив посох, плакал. Слезы, подчиняясь извилистому рисунку морщин, катились в разные стороны, размывая грязь. За добрую сотню лет Толлеус накрепко свыкся с мыслью, что умрет от болезней. Теперь же он сидел и никак не мог поверить, что сгинет вот так – посреди топей, от голода и жажды, как моряк на необитаемом острове.

«Бестолочь! – не унимался хохотун. – Ни колёса, ни лодка с веслами тебе не помогут! Тут нужны сильные длинные ноги, как у той цапли! Видишь, как уверенно она расхаживает невдалеке и ловит жирных лягушек? А твои ноги – короткие и слабые! Смирись!»

Всхлипывая, старик посмотрел на свои ноги: толстые вены застывшими червями оплели икры, пятна кровоизлияний, незаживающие ссадины, шпоры такие, что обувь не подобрать. «Вот если бы приделать новые ноги, такие, как рука‑протез у человека из видений», – думал он. Тогда бы еще вчера сходил за помощью и за пару монет привел десяток деревенских – на руках бы повозку вынесли. Но такой протез удалось сконструировать только чародеям. И шагающих големов строят только они… Кстати, а как они их строят? Как‑то ведь получается – искусственные создания ходят и не падают. Значит, есть какой‑то секрет?

Вторую бессонную ночь старый искусник мечтал о големах, отгоняя голодный гнус. Только под утро, допив остатки воды, он забылся неспокойным сном.

Очнувшись к полудню, Толлеус решительно сжал губы. «Моя жизнь слишком ценна, чтобы оставить ее тут, в этой грязной луже. Не для того я десятилетиями сражался со смертью, чтобы теперь сдаться. Нужны длинные ноги? Я их сделаю!» – сам себе заявил он. Пессимист широко ухмыльнулся, но искуснику было наплевать на него.

Строительный материал есть – длинные жерди от повозки вполне сгодятся. Суставы? Плевать на суставы. Можно обойтись без них. В бродячих цирках артисты ходят на длинных ходулях – нужно что‑то вроде этого, только ставить их надо не вертикально, а под большим углом. И ног надо не две, а побольше – Толлеус не отличался хорошей координацией и ловкостью и не льстил себе. Сначала он хотел сделать четыре лапы, как у животных. Три будут всегда стоять на земле, чтобы конструкция не падала. А четвертая будет шагать. Но искусник быстро понял, что такой вариант нехорош. Лучше сразу шесть ног, как у жуков…

В основе – прямоугольный каркас от повозки. Негнущиеся ноги‑жерди, привязанные искусными нитями, расходятся веером в разные стороны. Другие нити, натягиваясь и расслабляясь, заставляют их двигаться. Каркас получился в метре над землей, как в те времена, когда он еще был настоящей повозкой.

Тонкие жерди все равно вязли в грязи, и Толлеус приделал ступни: разломал оставшиеся колеса на половинки. Получилось нормально, для болота в самый раз.

Конструкция простейшая. Единственная сложность – переставлять ноги правильно, чтобы они не цеплялись друг за друга. Пусть «жук» двигался медленно – неважно, но вручную делать каждый шаг было слишком утомительно.

Толлеус потратил несколько часов, прежде чем собрал и отрегулировал связку из целого вороха «смотрителей», «сторожей» и «слуг». Зато теперь «жук» двигался и даже поворачивал сам, подчиняясь простой команде посоха.

Искусник ликовал, любуясь со стороны, как угрожающего вида конструкция со скрипом ползает по болоту. А второе «я» пристыженно молчало.

– А я тебе говорю, болотная тварь его сожрала! – с жаром доказывал долговязый парнишка своему рыжему товарищу. Парочка расположилась у кромки последних деревьев, дальше начиналась топь. – Смотри, вон обод! Что я говорил! – снова начал долговязый, тыча пальцем в колесо от телеги, наполовину зарывшееся в грязь недалеко от колеи, уходившей в глубь болот.

– Ну и что! Подумаешь, колесо! – бубнил рыжий, ковыряя палочкой землю у своих ног. – Может, с дороги укатилось.

– Ага, соскочило, так его оставили и дальше на трех колесах поехали! – съехидничал первый. – А след от него где, а? От колес, чтоб ты знал, следы остаются! Только я сам видел, как оно вчера прилетело. Собирал бруснику по краю, вдруг слышу – что‑то жужжит. А потом «плюх»! Смотрю – торчит! Так что точно болотная тварь сожрала вместе с телегой, а колесо отрыгнула.

– Угу, отрыгнула так, что досюда долетело! – не поверил второй. – И какая же здоровая она должна быть, чтобы телегу проглотить? А что старик вообще забыл в болоте?

– А шут его знает. Может, в город ехал. Кто их, этих чужаков, разберет?

– Скажешь тоже – «в город»! После дождей‑то! Смотри, какая вода высокая! – И рыжий швырнул шишку в большую лужу у самой дороги.

– Ну не знаю зачем. Ведуна спрашивай, а не меня. Да только поехал – это точно. Вон следы свежие вглубь ведут. А обратно нету! – Долговязый снова ткнул пальцем в сторону болота.

– А может, проехал‑таки? – снова не поверил рыжий.

– Ага, а колесо тут оставил. И выло еще вчера страшно. Услышал бы ты – портки бы обмочил!

– Да выдумываешь ты все! – уверенно махнул рукой второй паренек.

Тут какой‑то шум со стороны болота привлек их внимание. Две головы синхронно повернулись. В следующее мгновение, заполошно крича, мальчишки неслись в деревню, сверкая голыми пятками: разбрызгивая грязь, из самого сердца топей за новыми жертвами выползла болотная тварь.

Ник

Прошло еще три дня после того, как я окончательно пришел в себя и устроил концерт под танцы девушки. За это время я уже практически полностью восстановился. Вроде немного времени процесс занял, но заново проходить через всю эту процедуру совершенно не хочется. Хреново было, что говорить… И выгибало, и корежило, и умереть казалось самым легким выходом. Не знаю, как сумел удержать себя в руках. А потом Карина сама пришла ко мне. Мы и так, собственно говоря, спали практически в обнимку, но до близости дело не доходило, что в общем‑то понятно: наше состояние и положение не способствовали шурам‑мурам. А вот теперь это случилось.

После того концерта, когда Карина полностью слилась в танце с музыкой, она еще часа три не показывалась – молча убрела куда‑то. У меня еще мелькнула циничная мысль: нагло воспользовался ситуацией, зная, какое воздействие оказывает музыка моего мира на неподготовленные умы здешних людей… Но мысль пришла и ушла, а Карина осталась. Не буду углубляться, но друг другом мы остались довольны. Единственным неприятным следствием этого события оказалось то, что Карина резко стала смущаться меня, хотя раньше такого поведения не наблюдалось. В результате она перестала радовать меня танцами в обнаженном виде. Только в брючках как минимум и легкой рубашке. Какой‑то выверт женского сознания. Пока мы были друг для друга никем – никакого смущения, а как только сблизились, сразу откуда‑то вылезло стеснение.

Ну да ладно. Я, как обычно, не только получал удовольствие, но и занимался делом – на всю катушку эксплуатировал эффект слияния аур. Раскачивал их, продолжил, кроме того, перекачку языковых данных из ментальной области ауры Карины. Эффективность этого действия резко выросла чуть ли не на порядок. Только теперь я полностью настроился на девушку и во время перекачки безжалостно выбрасывал эмоциональные «шумовые» наслоения: мне совершенно незачем было подхватывать чужие ассоциированные эмоции. К сожалению, с другими ассоциациями логического характера справиться было нелегко – я ведь не компьютер, а биокомп тут не сильно помогал, если вообще помогал. Иной раз было трудно понять, я сам что‑то делаю или это он выполняет мои желания. Впрочем, какая разница, если он – часть моего мозга?

В наследство от Карины мне досталось несколько мыслеобразов. Например, при упоминании слова «чародей» я теперь подсознательно представлял сморщенного старикашку – первого ее наставника. Смутный образ, без деталей, но все равно он мне мешал. Или с понятием «мама» любой человек в первую очередь ассоциирует свою мать. Даже если говорит о чужой, мелькнет на задворках образ‑воспоминание своей. В общем, выбранный мною способ получения знаний за неимением другого (если исключить долгий и нудный процесс обычного обучения) жутко раздражал и часто сбивал «фокус», настройку на восприятие. Радовало то, что, более‑менее разобравшись с механизмом вытягивания данных, такие ассоциативные пики удавалось сглаживать.

Правду сказать, и без них обойтись никак. Взять, например, понятие «личный друг». Вроде бы друг и друг, непонятно только, почему «личный». Так бы я и не понял точного значения этого термина, с которым, кстати, у Карины все чаще и сильнее ассоциировался именно я, если бы не вот эти эмоционально‑логические привязки, целый ком взаимосвязанных понятий. Оказалось, что у оробосской аристократии, но только у чародеев, под этот термин подводится более широкое понятие, чем «наставник». Это и учитель, и помощник, и друг, и защитник, и даже сексуальный партнер. Последнее значение, правда, слегка заретушировано, то есть это может быть, а может и не быть, и вообще приличные люди о таком не говорят. Скорее всего, это связано с тем, что сексуальные связи между чародеями в некоторых случаях позволяли им добиться определенных подвижек в их ремесле – упрощенный вариант применяемого мною слияния аур, но цели несколько иные. Самое интересное состояло в том, что хоть об этом старались не говорить, но ничего предосудительного в понятии «личный друг» не видели, в отличие от понятия «любовник». Тут как у всех. Где‑то иметь любовника круто, где‑то – позор. Точка зрения зависит от положения человека в обществе, его богатства и влияния…

А насчет «личного друга» есть одна тонкость: мало кого‑то назвать «личным другом», нужно, чтобы партнер согласился быть им. Отсутствие моего согласия окрашивало это понятие у Карины в легкие пурпурные тона неуверенности с золотыми прожилками надежды на то, что все будет хорошо.

В результате всех этих махинаций мне буквально за несколько дней удалось подтянуть знание языков, которыми владела Карина, практически до ее уровня. Произношение, правда, хромало, но ничего не поделаешь: практика – наше все.

Ладно, хватит спать! Я откинул одеяло, и в мои руки, больно ударив в ладонь, прыгнул посох. Закрутив его над собой, я вплел свое тело в его движения и оказался на ногах. Карина, заметив мои приготовления, закончила свою тренировку и уселась в сторонке, положив подбородок на колени, которые обхватила руками. Ей доставляло удовольствие смотреть на мои разминки, точно так же, как и мне – на ее танцы.

Магия магией, а физические тренировки порой эффективней, да и не может магия заменить все на свете. Посох с тихим гулом рассекал воздух. Его тяжесть стала для меня привычной, а к удовольствию от движений и танца с ним привыкнуть просто невозможно. Ты уже не думаешь, что и как делать: твое тело само знает, как двигаться, куда и зачем. И остается только чистое наслаждение… Все, пора заканчивать.

Посох снова пропал, кругом размазавшись в воздухе, и финальный удар, усиленный гравиударом, расколол небольшой валун размером с лошадиную голову на множество мелких кусков. Укрепленный материал и тут не подвел – на посохе ни царапины. Отзвучал свое звонкий протяжный звук лопнувшего камня. Карина зажала ладонями уши и зажмурилась, не переставая улыбаться.

– Когда мы пойдем? – спросила она.

– Пожалуй, можно и сегодня. – Я, прищурившись, посмотрел на выглядывающее между двумя горными пиками солнце. – Собирать нам особо нечего. Куда идти, более‑менее понятно.

Карина радостно подхватилась и побежала собирать вещи. Тут было неплохо, но мы явно засиделись, а цель наша пока оставалась все так же далека. И вообще я не был столь оптимистичен, как старался показать. Во избежание обнаружения меня богами я решил не использовать элементалей – программировать их через инфосеть без Умника и бадди‑компа мне еще предстоит научиться, а прямой вызов могут обнаружить. К тому же я не знал, сумел бог через жреца снять слепок моей ауры или нет. Поэтому пришлось частично блокировать ауру… Надеюсь, я не перепутал и отключил ту часть, что отвечает за связь с астралом, – тут в моих знаниях зияет огромнейшая дыра. Еще пришлось принять тяжелое решение почти не пользоваться инфомагией. Вполне возможно, что отток энергии из инфосети может быть засечен. Поэтому я решил ограничиться низкозатратными плетениями. В данном случае лучше перебдеть, чем недобдеть.

Без верных невидимых помощников, доставшихся мне в наследство от Дронта, я враз оказался неспособен не то что летать – мне теперь даже путь не проверить, слившись с воздушным элементалем. Осталась только грубая карта‑иллюзия, по которой можно лишь задавать общее направление.

Я с некоторой долей неуверенности смотрел на горы, что лежали на нашем пути. Говорят, горы не любят фраеров, но, надеюсь, это утверждение не относится к магам, к коим я имею наглость себя причислять… Двигались мы легко, не напрягаясь. Непосредственно до самих гор нам было еще топать и топать ножками по дну плато.

Карина будто превратилась в маленькую девочку – скакала как козочка, то забегая вперед, то отлучаясь куда‑то в сторону. Ее лицо излучало свет, а улыбка никак не желала покидать соблазнительные губы. Да… Мое отношение к Карине несколько поменялось, да и как без этого? После того как мы сблизились в физическом плане, она все больше стала мне открываться и, как я надеюсь, доверять. Приятно, когда есть кто‑то, кому ты небезразличен, однако при этом появляется ответственность перед доверившимся тебе человеком, а это часто тяжело. Иной раз начинаешь думать, а зачем эти сложности? Не проще ли быть одному? Никому ничего не должен, нет проблем, не надо ни о ком беспокоиться… К сожалению, от подобных мыслей нельзя избавиться полностью, их появление напрямую зависит от настроения, душевного состояния и того, насколько хорошо варит твоя голова. И такие мысли, на мой взгляд, нормальны. Если сомневаешься, то начинаешь оценивать себя, свое отношение к окружающим… Это хорошо, но главное – всегда делать правильный выбор…

Оторвав если не взгляд, то мысли от того, как красиво и плавно двигается женское тело, я сказал:

– Карина, а создай‑ка какой‑нибудь конструкт…

– Зачем? – Девушка чуть не споткнулась от моего неожиданного вопроса.

– Мне надо понять, что представляет собой чародейство, в частности конструкты.

Карина пожала плечами и легко и непринужденно сформировала то, что я просил. По ее ауре пошли легкие волны‑переливы энергии, сконцентрировались в одном месте, и от ее ауры отделился небольшой сгусток энергии, который поплыл ко мне… Я слегка отпрыгнул вбок, чтобы он не задел меня, но тот, словно самонаводящаяся ракета, тут же изменил курс и снова поплыл в мою сторону. Карина заразительно рассмеялась.

– Ладно, ладно, – буркнул я и решил посмотреть, что будет. Коснувшись моей ауры, конструкт завис в ней и затаился, не предпринимая никаких действий.

– Это пустой конструкт, – пояснила Карина. – Без зарядов, только несущий каркас.

Я покивал, глядя, как на незваного гостя набросился мой симбионт‑страж, а спустя некоторое время уже целая ватага их просто разорвала конструкт в клочья. Забавно, при слиянии аур они никак не реагировали на контакт, а тут, видимо, или концентрация чужой ауры выше на единицу объема, что симбионтами воспринимается как аномалия, или какие‑то флюктуации конструкта вызывают такую реакцию у моих медицинских защитников. Все хорошо, но слишком много времени заняло это действие.

– Еще! – попросил я Карину, обиженно надувшую губы за то, как я поступил с ее творением. Но возражать она не стала.

Спустя полчаса я подобрал оптимальное количество постоянно активных симбионтов, которого вполне хватало на практически мгновенное разрушение попавшего в мою ауру конструкта. Ну что ж, вполне неплохо для первой и довольно простой защиты от возможного нападения чародея, если он попытается как‑то мною управлять, типа как Карина в тюрьме поступила с человеком в черном шлеме. С физическим воздействием не все так просто… Ну да ладно, разберемся…

Я огляделся. Наш путь постепенно вел наверх, под ногами то шуршали камни, то шелестела зеленая трава. Попадались даже небольшие деревца, но чем выше мы поднимались, тем меньше становилось зелени. Я примерно представлял, куда идти – раскинутая сеть давала смутную картинку нескольких мест, где присутствовали проходы в скалах или ущелья. Но издалека было не понять.

Через три часа сделали привал. Мы с Кариной слегка устали, и это несмотря на помощь и поддержку дракончиков! Все‑таки отсутствие опыта хождения по горам сказывается на самочувствии не лучшим образом.

– Жаль покидать долину, тут было хорошо. – Карина сидела на расстеленном одеяле и, медленно прожевывая пищу, смотрела на оставленное нами место.

– Ага. – Я тоже обернулся назад. Красиво. Но сколько таких мест я уже оставил позади? Не сосчитать. Эх, бадди‑компа нет, чтобы сфоткать на память. – Сделай еще конструкт, а?

Карина поморщилась. За время пути я уже достал ее такими просьбами – мои эксперименты сгубили много этих аурных тварюшек. Зато я более‑менее разобрался, что это такое, как можно противодействовать им, пусть и вчерновую. Вот только как они работают, до сих пор не понял. Даже с помощью биокомпа с его дизассемблером. Там просто не было плетений в том виде, который я знаю. Просто какие‑то сгустки аурной энергии, их течения и излучения. Ну и, конечно, немного обычной магической энергии, куда уж без нее. Строение в принципе я увидел, а вот куда и как закладываются алгоритмы их работы – нет. Как и их воздействие на физический мир.

– Я устала.

– Ладно, пока хватит, – вынужденно согласился я.

Кое‑какая информация у меня накопилась, надо ее осмыслить и довести до ума хотя бы пару приемов защиты. Пока самый простой вариант, найденный мною (кроме симбионтов), – это слабый защитный купол в энергетической форме, который вибрирует с определенной частотой. Эту частоту удалось подобрать довольно быстро – я просто двигал условный ползунок настройки колебаний снизу вверх, и где‑то посередине такой же условной шкалы тестовый конструкт стал разрушаться при соприкосновении с энергетической поверхностью. Самый прикол в том, что я не смог выяснить эту частоту в цифровом выражении, так как она была найдена чисто практическим образом без использования бадди‑компа. Это сильно меня раздражало: я ведь привык к точным наукам, а тут опустился на уровень местных магов, путем экспериментов пытающихся подтвердить свои умозаключения.

Минут через сорок, подкрепившиеся и условно полные сил, мы двинулись дальше. Я умудрился настроить биокомп, чтобы он сообщал об усилении внимания к нашим персонам, то есть о повышении уровня напряженности какого‑то там слоя реальности уже при двадцати процентах. Правда, вначале выставил пять, но тут же пошли ложные срабатывания, и только на двадцати все устаканилось. В основном я преследовал цель отследить, не могут ли действия, вернее, подсасывание инфомагической энергии из инфосети нашими амулетами‑дракончиками привлечь к нам ненужное внимание.

– Ты представляешь, в каком месте Оробоса мы выйдем к границе?

Карина отрицательно покачала головой и, оглянувшись, проверила положение парящих за нами вещей. М‑да… И ведь насколько легче становится путешествовать таким образом! Но, боюсь, в Оробосе придется отказаться от такого вида транспортировки.

– Ладно, на месте разберемся, – недовольно буркнул я и пнул попавший под ногу камень. После того как мы отправились в путь, мое настроение стало неуклонно падать. Непонятно почему. Я по‑всякому анализировал свое состояние, но ничего криминального не обнаружил. Организм с явно не божьей помощью удалось привести в порядок, и даже бэкапы моей ауры не понадобились, так что чувствовал себя я просто замечательно. А вот настроение было мрачное…

Еще открылась мне замечательная вещь – чародеи умеют вытягивать из живых тварей жизненную энергию. Это, по моим понятиям, вообще что‑то запредельное! Даже круче магии. Но здесь у чародеев это не считается чем‑то особенным. Немного поспрашивав Карину, понял почему. У нас в фантастике писалось, что, «выпив» энергию человека, можно нехило омолодиться и заиметь кучу сил, но в действительности все обстоит иначе. Даже человеческой жизненной силы, если ее полностью откачать из жертвы, хватит лишь на достаточно неплохое ускорение регенерации, придание сил и совсем легкое омоложение. Молодой организм, приняв такую дозу, лишь почувствует бодрость. Уйдет усталость, правда ненадолго, раны быстрее заживут. При этом он возьмет только необходимое количество энергии, остальное отторгнет.

Гораздо лучше эта штука себя проявляет, если человек уже пожилой. Сильного омоложения не будет: старик так и останется стариком, правда, бодреньким, даже если будет потреблять такую энергию регулярно. Но зато можно прожить на десяток‑другой лет подольше. Да и здоровье будет получше: болезни, которые так любят цепляться к ослабленному организму, пройдут стороной. Еще такие вещи используются боевыми чародеями, сильно помогая при ранениях или перед битвой, чтобы взбодриться, – своеобразный допинг.

Ну и последний штрих. Воспользоваться накопителями жизненной силы могут лишь чародеи: у них есть способности и соответствующие знания, как это делать. Обычный же человек сам воспользоваться этими средствами не сумеет. Разве что чародей поможет. Поэтому, кстати, и стали строить санатории недалеко от живодерен, дабы старенькие чародеи могли напитать свои косточки живительной силой. Да и сами скотобойни не несут в себе такого мрачного смысла: животных умерщвляют без мучений, просто они засыпают, лишившись жизненной энергии, не загрязняя атмосферу места выбросами страданий. А жизненную силу, кстати, продают в специальных накопителях.

Забавный кусочек мозаики из жизни оробосского общества показала мне Карина.

А вот и нужный нам разлом в скале. Я остановился и поднял голову. До него метров пятьдесят почти вертикальной стены. М‑да…

– Как бы поточнее узнать, стоит нам туда лезть или нет? – задумчиво пробормотал я. С помощью воздушного элементаля это сделать легче легкого, однако элементали сейчас для меня – табу. Ладно, прикинем, что у меня есть из магического запаса…

– Я могу проверить, – вклинилась в мои мысли Карина.

Точно! Я хлопнул себя по лбу. Ведь ее конструкты спокойно могут летать. Правда, на какое расстояние, Карина и сама точно не знает, но тут недалеко.

– Делай, – кивнул я и снова с интересом стал наблюдать, как формируется конструкт в ауре девушки, как он отрывается и, повисев некоторое время рядом, то втягивая в себя ложноножки, то выпуская их на всю длину, резко устремляется в сторону разлома. Карина с закрытыми глазами медленно опустилась на землю и замерла, сев в позу лотоса. Ну почти лотоса – без зацепов ступнями. Подсмотрела у меня, попробовала и взяла на вооружение. Почему‑то мне раньше казалось, что женщинам так неудобно сидеть, но Карине даже не пришлось напрягаться – как всю жизнь провела в такой позе.

Однако спустя пару минут Карина вдруг несколько смущенно посмотрела на меня и произнесла:

– Не получается. Наверное, переутомилась, – и отвела глаза в сторону.

Я, конечно, понимаю, что полная искренность, отраженная в ауре, является как бы доказательством правдивости сказанного, но и я ведь не лопух полный. Вот посмотрела бы она мне прямо в глаза, не делая такого плутовато‑искреннего выражения лица, поверил бы.

– И что ты предлагаешь? – Я привалился плечом к основанию скалы и вопросительно посмотрел на нее.

Карина вдруг сделала вид, что ее осенило. Она повернулась ко мне всем телом:

– А ты можешь снова сыграть какую‑нибудь музыку? Мне это очень сильно помогает, ты ведь знаешь!

Действительно, после того как я пришел в себя, мы немного поэкспериментировали, и Карина обнаружила, что разные типы мелодий облегчают и ускоряют вхождение в определенное состояние. При этом ей стали удаваться чародейские конструкты, некоторые из которых она знала раньше только в теории.

Про себя я улыбнулся, видя такую слабо прикрытую ложь, и в то же время это меня немного напрягло. Лицедействовать чародеи учатся с детства, причем их эмоции должны быть натуральными, иначе работа не пойдет… А тут вдруг такая наивная попытка убедить меня в чем‑то… Или она специально играет для меня так неопытно, или она и по жизни такая вот… Но тогда, если верен второй вариант, как она попала во внешнюю разведку?

Ну ладно, хочет она поиграть в эти игры – поиграем. Я уже продумал плетение, воспроизводящее музыку. Правда, пока самый простой вариант, как патефон. Только чтобы проверить работоспособность. По кускам все уже было в наличии: модуль, воспроизводящий звук; модуль с записью, которую я использовал в плетениях еще на том континенте и значительно улучшил здесь; куча музыки у меня в голове – жаль, только та, которую я когда‑либо слышал; и биокомп с его магическим дебаггером, позволившим мне все это вместе красиво связать. Можно было даже варьировать громкость и направленность звука – последнее для того, чтобы при небольшой громкости доставить звук прямо в уши. Играть со слуховой улиткой, как это делал Умник, я не рискнул, дабы случайно не заработать тугоухость.

И как Карина узнала про все это? Или просто догадалась, когда я несколько раз пробовал звук еще при движении сюда? А я ведь не прерывал с ней разговор, мне снова удавалось выходить на два потока сознания, причем новое достижение – я смог работать сразу над двумя задачами: этим типа патефоном и исследованием конструктов.

Аппарат в принципе работал, только для каждого музыкального произведения надо формировать свое плетение вручную, почти как делать грампластинку, что по понятным причинам не есть хорошо… Ну да ладно, еще будет и на нашей улице праздник с автоматизацией всего этого процесса. А ведь еще есть иллюзии и куча просмотренных мною фильмов, да и вполне реалистичных фантазий в голове множество…

– Ладно, шантажистка, говори, что тебе надо. И давай уж сразу на все случаи жизни сделаем тебе музыку, то есть под разные твои чародейские заморочки.

Карина радостно вскочила и начала загибать пальцы:

– Сначала ту, под которую я танцевала в первый день, не помню ее название, – это мне для боевых конструктов, – раз. Два – ту грустную, ты говорил, что придумал ее чародей Бетховен, – это для конструктов наблюдения. И еще две‑три такого же плана, чтобы не надоедали. Ну например, та, которую пела труппа «Муз»? «Мьюз»? – Она вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул. Карина все время спрашивала меня, кто придумал и исполнил то, что я демонстрировал, вот кое‑что и запомнила. – Кажется, там был апо… мм… апкал… – Она попыталась выговорить незнакомые ей слова.

– «Апокалипсис», – вздохнул я и сделал себе еще пометку. По ходу, лучше мне самому составить подборку. – Я понял, понял. Через полчаса сделаю, а ты все‑таки посмотри, что там в проходе. – Я укоризненно покосился на девушку, давая понять, что ее уловка раскрыта. Карина смутилась, но совсем немного, и буквально через пару секунд вверх устремился рой уже из трех однотипных конструктов наблюдения, которые и не думали растворяться в воздухе из‑за якобы усталости их создательницы.

Пока Карина занималась разведкой, я прошелся по округе, оглядывая каменные россыпи. Ничего подходящего не нашел, поэтому вернулся и достал один из накопителей, стыренных в оружейной лавке. Магическую энергию он держит прилично, практически без утечек, но вот внедренные плетения в нем рушатся. Немного поэкспериментировав и рассмотрев его со всех сторон с помощью магодебаггера, понял почему – сплошной стеклоподобный материал плотно оплетен нитями, захватывающими буквально каждый кристаллический узел вещества (хм… стекло вроде аморфное?) и связывающими все это в плотную структуру, цель у которой только одна – хранить внутреннюю энергию и максимально минимизировать потери от излучения.

Поняв, в чем дело, я аккуратно убрал эти нити с внешнего слоя накопителя, умудрившись ничего не разрушить. На самом деле это было несложно: плетение состояло из множества однотипных связок, и своими действиями я лишь слегка ослабил его. При этом немного увеличился магический фон накопителя, то есть он стал чуть‑чуть терять энергию, но я компенсировал это магонасосом, внедренным во внешнюю оболочку. И там еще осталась куча места для музыкальных плетений, которые я, не теряя времени, и внедрил.

У меня не раз мелькала мысль, что если усовершенствовать магонасосы, то можно было бы обходиться и без накопителей. Но, немного поразмыслив, понял, что хоть идея и неплохая, но система становится зависимой от внешнего магического фона, у нее нет запаса прочности. В общем‑то это обычное технологическое решение – иметь и внешний подвод энергии, и внутреннюю «батарейку», желательно самозаряжающуюся. Ну и просто чтобы не сильно напрягать местных магов лишними непонятками, буде мой плеер попадет в чужие исследовательские руки. Потому и инфомагию не использовал.

Неожиданно встала проблема выбора заложенной композиции для воспроизведения. Можно было бы отметить кучу магических точек на накопителе, воздействие на которые включит определенную музыку, но мне это показалось неинтересным. Я вдруг вспомнил, как в какой‑то фантастике читал об устройстве, которое само подбирало мелодию в зависимости от настроения человека или его желания. Ну что ж, решение лежит на поверхности – аура. В ней отражаются все эмоции и чувства. Все основные точки этой человеческой оболочки, отвечающие за разные состояния человека, у меня есть – благо в свое время я ими интересовался, не отдал все на откуп Умнику, потому теперь могу восстановить в памяти. Осталось сваять переходник, который в зависимости от совокупного значения этих параметров подберет мелодию.

Полюбовавшись на готовое решение, вдруг понял, что осознанно выбирать композицию смогут только чародеи с их возможностью управлять эмоциями, обычный же человек, если вдруг амулет попадет ему в руки включенным, сможет услышать только то, что соответствует его душевному настрою. Я пожал про себя плечами и решил, что это не баг в системе, а такая вот фича. И даже улыбнулся при этой мысли.

– Пробраться вроде можно, – не открывая глаз, вдруг произнесла Карина. – Узковатый проход, много камней, как бы ноги не переломать, но пройти – не проблема. Разлом длиной около лиги, дальше виднеется чистая полоска неба: видимо, там спуск, но уже плохо видно. Больше ничего сказать не могу. – Она открыла глаза и потерла их пальцами, будто смотрела ими, хотя на самом деле визуальные образы формировались сразу у нее в голове, минуя зрительные органы.

Раз так, значит, идем сюда. Тем более что это ближайшая расщелина, ведущая примерно в нужном нам направлении, а топать несколько десятков километров до следующего возможного прохода как‑то совсем не тянет. Любопытно, не является ли такое легкое решение без серьезной аргументации первым признаком фраера, того самого, которого горы не любят?

– На, дарю. – Я протянул бывший накопитель, а теперь плеер, девушке и по‑быстрому объяснил, как его включать, выбирать композицию, устанавливать громкость и как задавать направление звука. Чтобы последняя функция работала правильно, плеер надо было повесить на шею – примерно посередине… хм… промеж ушей, м‑да… и при активации формировалось два плетения, расходящиеся от амулета по голове примерно на высоте слуховых каналов, направляя звук к ним и гася его по сторонам. А что, вполне неплохо получилось. А можно было сделать и так, чтобы звук формировался вокруг амулета. Тогда и окружающие могут послушать, причем качество звука было вполне на уровне современной техники.

Обрадованная донельзя девушка бросилась тестировать девайс, а я подошел к стене и попробовал закинуть нити на край расщелины. Как и предполагалось, они просто не долетели. Слишком высоко, да и на высоте примерно двадцать – тридцать метров их сносило в стороны, то есть точность была крайне невысокой. Значит, надо делать какие‑то зацепы.

Есть несколько вариантов. Сделать что‑то вроде стрелы, скажем, из того же защитного полога в физическом воплощении, чтобы можно было стрельнуть гравитационным импульсом. Стрела полетит вверх, при соприкосновении с камнем ее передняя часть переходит в энергетическую форму, входит в камень и снова твердеет, «вплавляясь» в него. Красиво, но сложно с расчетами, да еще висеть на такой высоте… Брр… Второй вариант – растянуть одно хитрое, но простое гномье плетение до нужной высоты с углублением в камень и разрушить его, тем самым сделав ступеньки. Уже лучше, но как‑то глобально для такой мелкой цели, хотя ничего сложного… Так, что еще? Еще из того же полога можно сделать на руках, коленях и ногах уплотнения, действующие по тому же принципу: множество формирующихся иголок входят в камень, там уплотняются, а потом, когда надо, снова переходят в энергетическую форму, тем самым расцепляясь с камнем… Хм… В общем, варианты есть, и их можно комбинировать.

– Ну что, полезли? – спросил я у Карины, наводя последние штрихи в своей свежесозданной амуниции.

– А как… – Девушка недоуменно посмотрела на меня, потом на стену, потом снова на меня, будто только сейчас сообразила, что никто нас не будет поднимать. Все это время она балдела от новой игрушки, предоставив наши заботы мне.

– А вот сейчас и проверим как, – пробормотал я и подошел к стенке.

Дракончик по максимуму уменьшил мой вес. Я почувствовал необычайную легкость, будто нахожусь на Луне, а не на грешной Лунгрии. Приложил ладони к скале. Тут же активировались несколько сотен нитей в тонком невидимом силовом слое, обволакивающем мои руки, заходящем в рукава, а дальше покрывающем все тело. Иголки впились в камень на глубину десять сантиметров и тут же затвердели. Я попробовал оторвать руки – фигушки! Ладно, попробуем дальше. Проделав обратную операцию с иголками на правой руке, я перекинул ее выше, уцепился, поднял колено – оно прилипло к стене. Подтянулся, переставил левую руку, потом ногу, затем с камнем сцепилось тело на уровне пояса, и я расслабился, тестируя работу плетения и крепость связки. Ну что сказать – работает! Удостоверившись в надежности системы, я быстро пополз вверх. А что, удобно! У меня даже настроение поднялось. Я развернулся вверх тормашками, как паук, и посмотрел на запрокинувшую голову Карину.

– А рот можно и закрыть – некрасиво для леди, – усмехнулся я.

Карина прижала ко рту руки и покачала головой.

– А я как? – спросила она, ничуть не обидевшись.

– С тобой проще – я тебя подниму, так быстрее.

Я снова спустился вниз, закрутил вокруг пояса девушки и по груди крест‑накрест силовые ленты, которые плотно прижались к ее телу, не причиняя никаких неудобств. На всякий случай приказал дракончику Карины подпитывать их, хоть магии и так должно было хватить, прицепил к ним силовые нити и снова полез на стенку.

– Жди, – распорядился напоследок.

Забраться до самого обреза расщелины не составило никакого труда. Хотя в одном месте, почти на самом верху, у стены оказался отрицательный наклон, в данном случае это было только на пользу – Карина, когда будет подниматься, не станет шкрябаться о стену. Забравшись в расщелину, я оглядел ее. Ничего особенного – это действительно разлом, сужающийся под острым углом книзу, и стоять тут неудобно, а тем более идти. Но вроде ничего сложного – только под ноги смотреть, чтобы не переломать их, и все.

Отцепив от себя нити, что уходили вниз к Карине, и заглубив их на метр внутрь скалы, я запустил в них процесс сжатия, а сам снова нырнул вниз на стенку, чтобы проконтролировать подъем девушки. Надо и ей сделать такую же амуницию, а то по горам еще долго идти, не хочу тащить за собой балласт – пусть лучше рядом идет помощница и напарница.

Рука Карины с легким хлопком, как в замок дужка, легла в мою ладонь, я сделал последнее усилие, и девушка оказалась наверху, рядом со мной. Ее аура ничего не выражала (даже сейчас она ее инстинктивно контролировала), но бледность лица и закушенная нижняя губа говорили о многом. Я поцеловал ее:

– Молодчина. Хорошо держишься.

Карина вяло улыбнулась:

– Сделай так, чтобы и я могла лазить по скалам, как паук. Болтаться на невидимой веревке, скажу я тебе, очень неприятно.

– Сделаем, – кивнул я. – Ты пока отдохни, а я разведаю путь.

– Хорошо. – Карина неудобно привалилась к стене, предварительно подальше отойдя от обрыва, и прикрыла глаза, успокаиваясь.

Я же немного прошел вперед. Попался камень. Я прыгнул на стену, зацепился ногой, оттолкнулся и чуть не навернулся – зацепы не успели отпустить стену ущелья. Тихонько матерясь про себя, промокнул рукавом глубокую царапину на щеке и попробовал снова прыгнуть на стену. И опять свалился, но уже без особого вреда для здоровья. Я все бросил и начал решать эту проблему.

Слегка покумекав, уменьшил глубину проникновения иголок и снова прыгнул. Ура! Получилось оттолкнуться. При этом я отлетел к противоположной стене, прилепился к ней спиной, снова оттолкнулся ногами и прилип к первой стене. Потом посмотрел вниз и понял, что валяю дурака: внизу вполне спокойно можно пройти…

Вздохнув, спустился и, уже не отвлекаясь на всякую фигню, двинулся вперед. Правда, один раз все‑таки еще пришлось перебираться прыжками через завал, но тут я уже использовал не только свои зацепы, но и нити, которые выстреливал на выступающие камни выше себя. К противоположному выходу разлома я добрался только через полчаса, хотя идти напрямую там от силы десяток минут…

С этой стороны природа была унылой: серые скалы, редкие пыльные ростки какого‑то кустарника. Но даже это природное нагромождение булыжников, камней и разломов чем‑то трогало внутреннюю струнку души, отвечающую за эстетическое чувство. У самого края прохода дул сильный ветер – видимо, его потоки долго блуждали среди скал, тыкаясь во все щели, прежде чем найти выход из каменного лабиринта. Я бы мог поставить защиту от него, но мне было приятно, как он резкими рывками спутывает мои волосы, как то погладит по щеке, то даст сильную пощечину; как его руки обхлопывают меня, будто ищут запрещенные к проносу сквозь этот рубеж предметы. И я ничего не делал – стоял, прислонившись к стене, и молча впитывал в себя окружающий вид. В такие моменты у человека часто происходит переоценка ценностей просто из‑за того, что он остановился и задумался, а природа подтолкнула его к нужному решению. Иногда человек решает все бросить и круто изменить свою жизнь, а порой, набравшись душевных сил, снова с полной отдачей погружается в работу… Я же всего лишь отдыхал.

Спуска как такового не было. Все тот же обрыв, разве что метров на тридцать – пятьдесят длиннее. Насколько хватало взгляда – идти придется по бездорожью в самом худшем смысле этого слова, по камням и разломам, ломая себе ноги.

Дело шло к вечеру, поэтому, чтобы не двигаться по пересеченной местности в темноте, пусть и с «кошачьим глазом», я решил остановиться на ночь в этом разломе, хотя усталость не чувствовалась. На первый раз мы достаточно прошли и лучшее место вряд ли найдем.

Когда пришла Карина, мы не торопясь обустроили место ночевки, благо времени было достаточно. У выхода расщелина немного расширялась, я натаскал камней, чтобы хоть как‑то выровнять поверхность. Однако вскоре почувствовал, что все равно неудобно: камни втыкались в бока. Карина тоже вертелась и что‑то бормотала. Толстый слой из лишней одежды и одеяла не помогал. В конце концов я разозлился, сгреб все наши вещи в глубь разлома и мрачно взглянул на почти обустроенную площадку. Вот это «почти» и бесило больше всего.

– Отойди подальше на всякий случай, – буркнул я.

Карина послушно встала за моей спиной, но так, чтобы можно было выглядывать и не упускать из виду то, что будет происходить на площадке.

Давно хотел попробовать, но все как‑то не получалось – то времени нет, то забуду. Сейчас же я сформировал очень тонкую плоскость защитного полога, моей универсальной палочки‑выручалочки, в виде клинка, перевел его в физическое состояние и провел им по стене. Раздался противный скрип, на камне я ничего не увидел, а плоскость, кажется, немного сточилась. Все‑таки толщина в несколько микрон, а может, и того меньше, глазом не схватывается. Взяв камень в руку, попытался отрезать от него верхушку. Я отчетливо почувствовал давление на него, но продавить не смог, режущее движение тоже не пошло – лезвие застряло. Если я формировал плоскость внутри камня, то она сплавлялась с ним и вытащить ее оттуда не получалось.

Ладно, тогда попробуем в энергетической форме. В принципе та же бесполезная хрень. Резать не режет, давление чувствуется, но слабое. Однако более‑менее сработал такой вариант: в энергетической форме сформированная уже внутри камня плоскость, которой я опять же методом подбора выставил какую‑то частоту колебаний, с громким щелчком смогла развалить камень пополам. Точнее, разорвать молекулярные, кристаллические и прочие связи этих двух половинок. Частоту я запомнил. Магической энергии было потрачено немного, примерно как если бы я в течение получаса использовал обычный защитный полог.

– Ну‑с… попробуем, – сказал я заинтересованно наблюдающей за мной Карине.

Так… площадка примерно полтора метра на три. Полностью накрываем ее от стены до стены мелкоячеистой сетью, вернее, вертикальными плоскостями на глубину сантиметров тридцать. Сверху горизонтально ставим еще один полог для безопасности. Так… Что еще? Ага, по‑любому у нас будут утечки магоэнергии. Чтобы ее не заметили, я сверху повесил с десяток магонасосов, настроенных строго на гномью магию, – именно ею я собирался работать, а такие насосы получались проще. Вроде все. Я оглянулся на Карину:

– Что‑нибудь видишь?

– Вижу, но совершенно ничего не понимаю. Даже глаза заболели – так все тут сложно.

– В общем‑то тут как раз все просто. – Я почесал затылок.

– Давно хочу попросить тебя – расскажи мне о своем… – Карина запнулась, пытаясь подобрать слова. Устав стоять, она присела на тюк с одеждой. – Я немного знаю об Искусстве, но больше теоретически. Однако то, что мне ведомо, совершенно непохоже на то, что делаешь ты. Вроде бы внешне выглядит как Искусство, но жезл ты не используешь. Такое ощущение, что сам создаешь плетения. Это могут только… Академики. – Последнее слово девушка сказала с некоторой опаской, наверное боясь, что это может оказаться правдой.

– Я не Академик. Помнишь, я говорил, что потерял память?

Карина махнула рукой:

– Может, и так, но мне кажется, ты просто не хочешь говорить на эту тему. Но все же… Расскажешь?

Я задумчиво посмотрел на слабо мерцающую сеть, подергал себя за мочку уха и активировал конструкцию. Вот заработали плетения, формирующие от поверхности каменной площадки энергетические плоскости, уходящие в тело скалы. Вот запустился генератор, задавший им вибрацию с найденной мною экспериментальным путем частотой. Над площадкой поднялась пыль. Зубы заныли от вибрации, каким‑то образом передавшейся нам то ли через ноги, то ли через воздух. Но частота колебаний, пока дошла до нас, явно изменилась, что меня несказанно порадовало, ведь иначе в организме может что‑нибудь разладиться. Я схватил Карину за руку и увлек ее в глубь разлома на десяток метров. Сразу стало легче. В воздухе стояла тишина – полог, накрывший действо, не пропускал звуки. Небольшие выбросы энергии неплохо поглощались магонасосами и по тонкому каналу передавались обратно мне.

– Что ты делаешь?

– Готовлю удобную площадку для отдыха.

Ровно через три минуты все закончилось. Мы вернулись, и я стал смотреть, что получилось. А получилось неплохо.

Крупные камни развалились на кучу мелких, но все‑таки результат был не совсем тот, какого я ожидал: крупняк тоже попадался, как‑то все неоднородно вышло. Я снова накрыл площадку защитным пологом, сформировал под ним три гравитационных плетения и активировал их. Земля слегка дрогнула, еще раз взметнулась пыль, а когда она осела, дно расщелины покрывал серый слой мелкого‑мелкого щебня. Не песок, конечно, но уже и не булыжники. Пришла запоздалая мысль – надо было попробовать сразу гравиударом, а не придумывать всякое‑разное, однако, наверное, без разрезающей сети результат был бы все‑таки скромнее.

Когда мы снова обустроились, теперь уже с удобствами, Карина вернулась к своей просьбе. Честно говоря, она поставила меня в тупик. Ну вот как, скажите, объяснить гуманитарию, например, технические принципы работы какого‑нибудь прибора?

Кстати, о секретности или о том, что мои слова могут быть истолкованы превратно или против меня, я совсем не думал – вряд ли такое возможно с Кариной. Я вполне понимал, что мы сейчас очень близки друг к другу и в данный момент будем помогать и защищать напарника, не щадя своей жизни. В то же время я прекрасно осознавал, что, когда мы попадем в Оробос и Карина окажется в родной среде, она вполне может вернуться своим поведением, мыслями и намерениями к тем, что были вложены в нее воспитанием задолго до моего появления. Но и в этом случае я не видел особой опасности, а друзей надо искать и приобретать. Во‑первых, Карина – мой шанс более‑менее легально обосноваться в Оробосе. И даже если я там не останусь, кое‑какая база мне нужна. А во‑вторых, как я сказал, друзьями не разбрасываются.

Эти мысли у меня в голове надолго не задержались, и я сосредоточился на том, как и что я могу рассказать девушке.

Некоторое время она внимательно слушала меня. В ее глазах плескалось напряжение от попыток понять, что я ей втуляю. Наконец я заметил, как она расслабилась, явно потеряв нить моей мысли.

– Вижу, что непонятно объясняю, – посочувствовал я. – По‑другому вряд ли смогу.

Карина

– Но ведь оробосский ты учил совсем по‑другому? Я тебе ничего не объясняла, никаких принципов, но ты сразу язык схватывал и сейчас уже практически знаешь его как родной. Только легкий акцент чувствуется, через неделю и его не останется. Ты ведь использовал почти чародейскую технику для получения знаний. Я это только недавно поняла.

Никос задумался.

– Хорошо, попробуем, – сказал он после паузы. – Однако перед тем как начать, нам надо немного подготовиться. Мне необходимо разъяснить тебе некоторые особенности процесса, дабы мы не наломали дров…

Интуиция подсказала девушке: «наломали дров» – это нечто вроде «не наделали глупостей». Дальше пошел нудный инструктаж: что будет и как нужно действовать.

Вначале Карина вслушивалась и пыталась понять все эти странные слова про «устройство памяти и ассоциативные цепочки». Потом на нее снизошло озарение: а ведь хитро и тонко Никос придумал! Карина помнила, как изучала чародейство, и осознавала, что излишнее нетерпение вредит там, где требуется спокойствие. Пытаясь постигнуть хитрые объяснения Никоса, она, сама того не разумея, перешла в непонимающее, созерцательное состояние. Радостное нетерпение как рукой смело. Ее наставник не раз проделывал нечто подобное в таких ситуациях, занимал беседой на отвлеченные темы, добивался нужного настроя и только потом проводил урок. У Никоса это вышло куда более тонко, его слова не казались чем‑то отвлеченным. Девушка только сейчас это ощутила. Похоже, слова тут не более чем фон, который позволяет добиться нужного сочетания мыслей. Но их необходимо стараться постигнуть, а сам процесс понимания настроит на нужный мысленный лад. Поэтому Карина все сильнее погружалась в хитросплетения объяснений, отвечая на наводящие вопросы Никоса.

– Ну вроде бы все. Тебе все понятно? – уточнил он. Карина кивнула. – Тогда присаживайся поближе, приступим.

То, что произошло дальше, оказалось очень знакомым. Она когда‑то уже проходила через нечто подобное. Карина оживила в памяти тот момент, вспомнила, как следует действовать.

Отец ее хоть и был рожден чародеем, но обучение бросил довольно рано. В своем умении он не дошел дальше чаровника, а все свое время посвящал политической и управленческой деятельности. Однако даже небольшие навыки чародейства ему весьма помогли. От того, с какими мыслями и с каким настроем ты приступишь к делу, абсолютно любому, зависит твой успех. Не что ты говоришь, но как говоришь – вот на это смотрят люди. Даже без всякого чародейского воздействия, одним только вдохновенным видом ты можешь вести других за собой. Наблюдая за явными и скрытыми эмоциями людей, ты можешь узнавать их мысли, улавливать, что они думают о тебе, о себе, о своих способностях. И это дает тебе больше, чем их слова. Ты можешь мало уметь и знать, но если ты умеешь разбираться в людях, то всегда можешь нанять тех, кто лучше тебя, вдохновить их, добиться, чтобы они шли навстречу твоим интересами, получали результаты, нужные тебе.

Этим простым премудростям отец учил Карину с самого детства. Так и не добившись успеха в чародействе, но достигнув высот в более интересной для себя области – политике и денежных вопросах, – он все усилия тратил на детей. Чтобы они смогли достичь того, чего он сам хотел раньше: стать сильными чародеями. Их обучали с младых ногтей, им нанимали лучших наставников, тратились огромные деньги. На вопросы уже подросшей Карины, почему при таких затратах он не подтянет и свой чародейский уровень, отец неизменно отвечал: «Ты изучаешь управление конструктами, а я – чародейство человеческих судеб. И тебе, и мне нужно быть в тонусе. Чтобы освоить чародейство на должном уровне, мне нужно на время уйти из политики. Я потеряю навыки и форму, а политика этого не прощает. Поэтому учитесь. Быть может, на старости лет, когда уйду на пенсию, вы и меня научите».

Когда дела шли особенно хорошо, отец не скупился, заказывал уроки у глав чародейских школ, Повелителей Чар. За свою жизнь Карина видела их не так уж много раз: на крупных политических приемах, которые были организованы не без помощи отца, да на нескольких уроках, за которые платились огромные деньги. Но эти уроки словно впечатались ей в память, и она чувствовала себя обязанной окупить отцу эти затраты.

Что нужно для того, чтобы стать Повелителем Чар? В народе, как и среди обычных чародеев, ходили самые разные слухи. И вполне внятные, про какие‑то секреты «высоких чародейских школ», про тайные ритуалы и конструкты, известные только их адептам, да и то не всем, а только высшим эшелонам; и нелепые, про отбирание знаний и сил у других чародеев, многочисленные жертвы и прочий бред. Но истина была куда банальнее, хотя и сложнее для постижения. Мир – это отражение тебя. Ты познаешь, чувствуешь и пропускаешь его через себя, меняешься. Изменившись сам – меняешь мир. Конструкты – продукт этих изменений. Именно это объясняли Карине наставники, и только это она познавала на своем опыте.

Чтобы стать сильным и умелым чародеем, не нужны какие‑то особые тайные знания или ритуалы. Да, есть определенные практики и стандарты, но они лишь кожура, раковина, а жемчужина – совсем в другом. Чтобы стать в чем‑то успешнее, нужно воспринимать и чувствовать, мыслить и действовать, как будто достиг в этой области успеха. Чтобы стать сильнее в чародействе, нужно пропускать через себя опыт, мысли, ощущения, эмоции более сильных и опытных чародеев, обогащать все это своим багажом. Именно этим чародеи и отличаются от искусников. Жезлы – это ведь не больше чем костыли, пускай красивые и удобные. Если ты от рождения калека, то костыли позволят тебе хоть как‑то передвигаться и стоять на ногах. Но если учить ребенка всю жизнь ходить с костылями, он так и не научится передвигаться как нормальный человек! Соблазниться простотой освоения и видимыми эффектами, встать на путь искусника и больше никогда не научиться ходить или летать…

Карина ненавидела Искусство и Кордос за то, что они сгубили огромное количество судеб. Война Кордоса и Оробоса – не война двух империй, а война двух взглядов на мир! Искусники нахватались наследия древних, приманивают в свои ряды множество адептов, а те лишь тупо зубрят, как с помощью одних костылей использовать другие.

В уроках Повелителей Чар, которые заказывал ей отец, не было места особым, секретным знаниям, таинственным ритуалам или тайным конструктам. И уж тем более не было зубрежки. Повелитель Чар просто совершал обычное чародейство. Но перед тем как начать, он как бы подключал Карину к себе, она слышала отголоски его мыслей, видела тени его образов, ощущала эмоции. Затем она начинала сама формировать чары, пытаясь интуитивно соединить их с чарами Повелителя. Но теперь уже он был незримой тенью в ее разуме. Так, объединяя и чередуя роли, они создавали одно большое полотно из конструктов и энергий. В этом и заключался весь секрет. Они могли творить и вполне обычное чародейство, однако Карина перенимала сам образ мышления и метод сотворения чар. И после каждого урока – в обучении происходил скачок вперед.

Нечто подобное делал сейчас и Никос. Правда, здесь взаимодействие было полувербальным. Чувствовалось, что Никос предварительно формирует образы, пытается их сделать близкими для понимания Карины и отсекает фон остальных ощущений и мыслей. Кроме того, активно использовались дракончики. За полчаса удалось наладить их взаимодействие, и у Карины как будто появились вторые руки. И все же она ощущала, что не хватает как раз самого главного. В чародействе структура важнее содержания. Никос красиво упаковывал, встраивал в разум знания, но отделял их от самого важного – эмоций и способа мышления. Когда ты растешь как чародей и как личность, тебе нужно совершенствовать умение мыслить и чувствовать, преобразовывать полученную информацию во что‑то полезное для себя. Никос не называл себя чародеем, но был не слабее Повелителя Чар. И Карина не верила, что он будет обучать ее через простую подачу какой‑то информации. Это – путь к пустой голове, до краев заполненной эрудицией. Значит, и целью обучения было что‑то другое. В уроках Повелителей Чар Карина почти никогда не была пассивной. Можно завести лошадь в воду, но этим не заставишь ее напиться. Если учитель вступил в эмоционально‑мысленную связь с учеником, нельзя просто сидеть и впитывать информацию. Нужно управлять собственным мысленно‑эмоциональным потоком. Карина вспомнила тот опыт, попросила дракончика ей помочь, мысленно потянулась к потоку образов, которые посылал ей Ник, стараясь слиться с ним, впустить в себя, и тут…

Словно рванули занавес. Красивая упаковка из привычных образов и ассоциаций, в которую оборачивал Ник свои знания, рывком отлетела в сторону. За симпатичными и понятными декорациями открылось нечто совершенно чуждое, неожиданное и – ужасное. Какие‑то «коды, атракторы, классы, объекты, информструктуры, лямбды, схемы, программы…» ворвались в сознание Карины. Молодая чародейка презирала Искусство, находя его уродским, безжизненным искажением самой сути чародейства. Но все это была ерунда по сравнению с этим . Над чарами в сознании Никоса совершалось настоящее надругательство! «Расчеты», «схемы», «коды», еще раз «расчеты»… Все это совершалось диковинно, с использованием каких‑то «компьютеров», «искинов», «экспертных систем», «алгоритмов». И тут же – привязка этого не только к чарам, но к самым повседневным вещам!

Большинство эмоций относились именно к этим бездушным формулам и символам, их формированию и анализу. Сам процесс создания чар занимал гораздо меньше времени. Как будто… как будто все эти странные процессы «кодинга» и являлись самым главным – той основой, которая заменяла чувства при наведении чар Никосом… Да, похоже, являлись! Сама идея такого способа чародейства казалась сумасшедшей, дикой и чуждой! Даже более противоестественной, чем Искусство. Но это существовало, это работало, и это оборачивалось невероятным могуществом, результаты которого Карина уже не раз наблюдала. В один миг безоговорочная вера в превосходство чародейства над всеми остальными направлениями, вера, которая позволила выжить и сохранить разум в тюрьме, способной ломать сильных, была подорвана. Весь привычный мир развалился на части…

Карина закричала.

Глава 8

Толлеус

Город Беллус мало уступает в размерах столицам Кордоса или Оробоса. Росту и процветанию способствует его расположение – именно тут проходит основной торговый маршрут между двумя империями. Внутри город разделен на две части высокой стеной. Каждая часть принадлежит своему государству, в каждой свой комендант. Но название общее. Город один. В этом есть свое удобство. И в этом – своя изюминка. Здесь разворачиваются тонкие шпионские интриги и громкие политические скандалы, будто обе империи договорились играть на одной небольшой площадке.

Один из самых сложных в управлении городов, так считали в обеих империях. Это было не совсем верно, особенно для местных жителей, которые частенько пребывали в неведении относительно закулисной борьбы. Один из самых красивых – вот это была правда.

Толлеус, оседлав своего «жука», с интересом вертел головой: дома все каменные, большие и ухоженные, улицы широкие.

Старик решил не бросать свое изобретение в деревне, куда он выехал из топей, перепугав местных. Интересная конструкция получилась, и над ней стоило еще поработать.

В селении искусник удачно пересекся с небольшим караваном, что двигался в Терсус, кордосскую столицу. У купца Толлеус арендовал телегу до ближайшего крупного города, куда и погрузил «жука». Особого смысла тащить его с собой не было – конструкция совсем не сложная и главная изюминка не в ней, а в умелом управлении. Вот только снимать все искусные блоки – та еще морока, да и бросать жалко.

И вот теперь, когда караван пошел дальше своей дорогой, старику не пришлось напрягать больные ноги пешими прогулками по незнакомому городу. Залез на «жука» – и вперед.

Люди останавливались, провожали искусника взглядами. Действительно, не каждый день по улице ползают ожившие повозки, скребя деревянными лапами по булыжнику. Старику было безразлично это любопытство: главное, ему самому удобно. За долгие годы он привык ловить взгляды спиной – в жилете он казался таким толстым, что ротозеи и зубоскалы находились всегда.

Надо бы перекусить и привести наконец себя в порядок. Хоть старик и смыл грязь в реке и даже постирал плащ, но до опрятного вида, подобающего искуснику его возраста, было еще далеко.

Солидная вывеска на одном из больших домов гласила: «Усталый путник». Постоялый двор. И как раз про Толлеуса. Искусник неловко подвел «жука» к входу, чуть не снес аккуратную изгородь, напугал чью‑то лошадь.

– Понаставят тут, – прокряхтел старик себе под нос, спешиваясь. С разворотом у его транспорта действительно была проблема: только прямо оно двигалось достаточно уверенно, пусть и медленно.

Манокристаллы Толлеус с самого начала для надежности решил всегда носить с собой, благо они маленькие, а места под плащом много. Горшок с монетами и сундучок с амулетами – вещи тоже ценные. Однако их после недолгого раздумья старик оставил в «жуке». Очень уж они большие и тяжелые, чтобы всюду таскать на себе. Это только считается, что своя ноша не тянет. Тянет, да еще как! Особенно когда болит спина и хрустят суставы. Обезопасить свой скарб от воришек можно другим способом. Искусная сеть скрывает добро от любопытных взоров. Накинута еще вчера. А сейчас старик добавил одно плетение, весьма неприятное для непрошеных гостей. Еще протянуть сигнальную нить… Вот и все. Теперь можно спокойно отправляться внутрь постоялого двора, не беспокоясь о сохранности ценного имущества.

Внутри было не так уютно, как представлялось снаружи. Полутемное помещение, чад от факелов – ни следа Искусства. Старик под удивленные взгляды редких посетителей надел свою маску‑фильтр, чтобы не закашляться от дыма.

С едой тоже была беда – никакой похлебки. Зубов у Толлеуса давным‑давно не осталось – он даже вкус мяса забыл. От вина шалило сердце. Пришлось заказать лепешки и размачивать их в молоке.

Раньше, когда искусник жил дома, больших проблем с питанием не было. Он сам себе готовил кашу или похлебку. Теперь, когда провиант приходится покупать, нужно что‑то придумывать. Жаль, не существует плетения, способного размягчать пищу. Может, все же сделать какой‑нибудь аппарат с железными зубами?

От этих мыслей Толлеуса отвлек господин в дорогом кафтане, с золотым знаком гильдии купцов Оробоса на груди.

– Простите, это не ваш голем стоит там у входа? – спросил он.

Старик даже улыбнулся: у искусников нет големов.

– Ну деревянный, на жука похож? – по‑своему интерпретировал купец молчание Толлеуса. – Мне показалось, именно вы слезали с него.

– Да, это мой «жук», – признался старик. Как‑то в голове плохо укладывалось, что он сделал голема. Была обычная повозка, ею и осталась, только обзавелась лапами вместо колес и движется за счет маны. Впрочем, незнакомец прав, действительно чем‑то смахивает на голема. В действительности и близко непохоже, но если судить по внешнему виду – да, голем.

– Интересная конструкция! – воодушевленно продолжил купец. – Я каждый год езжу на турнир големов. Думал, все повидал. А меня удивили! Наверное, как раз едете на турнир?..

В Широтоне, столице Оробоса, ежегодно проводился турнир големов. Любой чародей мог принять в нем участие, представив свое творение и подав заявку.

Искусники никогда там не выступали. Но это и не запрещалось. Купец уверял, что в посольстве без проблем дадут приглашение, если Толлеус захочет попробовать свои силы и поспешит: отборочные этапы начинаются буквально через месяц.

Соревнования – удел беспокойной молодежи. Но оказаться в Оробосе – это было заманчиво. Еще вчера искусник даже не думал попасть за границу. Однако затеряться на просторах Кордосской империи можно позже. А вдруг в стране чародеев удастся разузнать про целебные амулеты, про остальные изобретения, которые старик подсмотрел в видениях? И даже некогда вбитый в голову императив: «Кордос – все, остальное – ничто» – почему‑то не подал голоса.

– Заманчиво… – бормотал старик, обдумывая ситуацию. – Отчего бы не попробовать?..

Посольством оказалась маленькая красивая крепость, обнесенная высоким каменным забором. В такой при желании, особенно учитывая отношения двух государств, можно долго держать оборону. Толлеус опытным взглядом окинул систему фортификации и невольно залюбовался красотой постройки: отшлифованные едва не до зеркального блеска стены, золоченые шпили на остроконечных крышах, великолепная отделка из декоративного камня разных оттенков – от белого до розового, – ажурные каменные переходы между колоннами‑башнями.

Попасть на прием оказалось непросто. Дальше внутреннего двора крепости старика не пустили. Слишком фонило Искусством от жилета и посоха. Да еще диковинный деревянный «жук».

Сдавать реквизит не пришлось. Очевидно, искусники здесь бывали нередко, для них была разработана специальная схема. Во двор вышел совсем молодой щеголь – поговорить с визитером.

Старик неодобрительно покосился на разодетого парня с надменной осанкой.

Увидев «голема» и узнав, что искусник хочет принять участие в турнире, парень не смог сдержать ухмылки. Попросив подождать минутку, он умчался внутрь, не закрыв дверь.

Толлеус ждал. Наконец послышались тяжелые шаркающие шаги.

– Если все так убого, как ты говоришь, то приглашение стоит дать. Хорошая возможность макнуть их Искусство в грязь, показать несостоятельность кордосских разработок… – донеслись слова.

Шаги стали громче. Наконец в двери показался седовласый старик в черной мантии, за ним следом семенил давешний юнец. Седой – судя по ауре, явно чародей – критически осмотрел «жука», покивал своим мыслям и подал знак щеголю.

– Возможно, мы дадим вам приглашение на турнир. Только нужно соблюсти формальности. Какой категории ваш голем?..

Толлеус не знал. Купец про это ничего не говорил. Видя замешательство искусника, юнец задал наводящий вопрос:

– Оно само ползает?

– Нет, я им управляю, – напрягся старик. Ему показалось, что это может послужить причиной отказа.

Оказалось, ничего страшного.

– Значит, требуется контроль. – Юнец черканул галочку в бумаге. Потом задумчиво посмотрел на самодвижущуюся повозку и сделал еще одну отметку, пробормотав: – На человека непохож… В каких номинациях заявляетесь? Единоборства, длинная миля, полоса препятствий?..

Старик пожевал губами, прикидывая. Выбрал только полосу препятствий: его «жук» неплохо показал себя на болотах.

– И последнее: в чем его особенность? – поднял на Толлеуса взгляд щеголь. – Что он умеет делать?

Искусник задумался.

– Мой голем не падает, – наконец сказал он.

У ворот заржали стражники, которые слышали этот разговор. Даже седовласый не сдержал усмешки.

– Так и запиши! – резюмировал он.

Вид «жука» для соревнований не подходил. В посольстве сразу заявили: голем должен быть поприглядней, нечего вывозить за границу засохшую болотную грязь. Кроме того, у каждого творения должно быть имя, чтобы грамотные зрители могли его прочитать. И картинка‑эмблема – для прочих. Имена чародеев в названии обычно не афишировались. Как правило, представлялся образец от чародейской школы, а не от конкретного мастера.

Толлеуса записали именно как «Толлеус из Кордоса». Вроде как личная инициатива одного человека, но империю тоже приплели. Искусник не возражал. Пусть пишут что хотят, лишь бы через границу пропустили. По этой же причине он выполнит и все требования соревнований. Да и перед соседями позориться не хотелось. Идея выглядеть достойно так старательно вбивалась в головы искусников, что старик готов был потратить кое‑какие деньги и время, дабы придать своему творению приличный вид. В голове роились мысли о доработках и об усовершенствовании. Толлеус покатался по болоту, теперь по городу. Чувствовал – «жук» требует изменений. Надо что‑нибудь сделать с управлением. Голем упорно отказывался самостоятельно ползти по прямой, рыская носом. Приходилось все время не смыкать глаз над посохом, понукая «жука» то вправо, то влево. И вообще этот пробный экземпляр был собран из подручного хлама, пусть и на волне озарения…

У постоялого двора Толлеус отловил уличного мальчишку и, сунув медную монетку, отправил того за плотником и кузнецом. Потом долго объяснял им свой заказ: сделать «жуку» хорошие лапы с коленями. У всех животных есть суставы, поэтому они двигаются ровно и плавно. Голему сейчас этого ой как не хватает. Вдобавок «жук» смог бы приседать и подниматься – старику порядком надоело карабкаться на метровую высоту.

Если уж менять остов разбитой повозки, то на что‑нибудь более удобное. Идеально подошла бы большая лодка. Только где же ее взять? Город не портовый, даже реки нет.

Старик почесал лысину. В голове появился образ подходящей замены. Плотник пообещал сделать большую купальню, укрепить ее и просмолить снаружи. Для плавания такая посудина не годится, а вот как тело «жука» – в самый раз. Бадья значительно меньше повозки, зато и «жук» станет более верткий, в любой проулок пролезет.

Критически осмотрев полученную купальню – деревянный таз метровой ширины, Толлеус погрустнел. Одному‑то внутри не тесно, а если еще лавочку сделать, то даже удобно. Но вещи погрузить некуда. Влезет только какая‑нибудь мелочь. С другой стороны, конструкция обещала быть юркой, а для города это очень важно. В конце концов, для дальних переездов есть лошадь. Путешествовать по стране на големе – маны не напасешься. Он хорош для поездок на короткие расстояния, чтобы не истязать больные ноги. Хорошо бы еще научить свое изобретение двигаться внутри зданий, но это лишь мечта – тогда и габариты, и маневренность нужны совсем другие.

Целый день плотник с подмастерьями собирали «жука». Толлеус руководил, суетился, ругался, пытаясь объяснить задумку.

Когда измученные работники ушли пропустить по стаканчику, на земле перед стариком, словно дохлый краб, распростерлась туша «жука». Дальше дело было за Искусством. В этот раз оказалось проще: имелся кое‑какой опыт, а перед глазами был готовый образец. Толлеус справился за час.

Новый «жук» более походил на паука, только шестиногого: круглое приплюснутое тельце, такая же постановка лап. Черный цвет довершал картину.

Осталось только испытать голема. Стоило, конечно, подождать до завтра, чтобы экспериментировать при свете дня. Если что‑нибудь пойдет не так, то устранить проблему в темноте было бы трудновато… Но зуд был велик.

Повинуясь команде посоха, «паук» послушно подобрал ноги, поднял купальню‑тело над землей, затем присел. Толлеус через задний борт забрался внутрь. Лавочки пока нет, но вместо нее отлично подошел сундучок. Старик с удовольствием уселся – вперед!

Ноги вздрогнули, оживая. «Паук» сделал два неуверенных шага, лапы запутались – и он встал. М‑да, прежние расчеты не подходили. Придется заново подбирать ширину шага, их синхронизацию.

Еще час ушел на эксперименты. Завсегдатаи заведения вывалились на улицу, с любопытством наблюдая за ужимками деревянного чудовища. Даже делали ставки: побежит – не побежит.

Толлеус смог подобрать верную комбинацию – «паук» пошел. Искусник улыбнулся, обнажив пустые десны. Внедрив в конструкцию управления «толмач» с выводом нескольких нитей, старик добавил «пауку» возможность двигаться с разной скоростью: бег и шаг, вперед или назад. Управлять новым големом было гораздо легче, чем прежним, который сиротливо стоял в углу двора. Надо снять с него ценные амулеты и забыть о нем навсегда. А сейчас – совершить небольшую прогулку по темнеющим улицам, проверить конструкцию, так сказать, в полевых условиях.

Под чьи‑то радостные крики (не иначе кто‑то выиграл пари) Толлеус вырулил со двора.

Ход стал значительно быстрее, движения обрели плавность и мягкость – все‑таки колени и лучшая компоновка деталей сыграли свою роль. Оставалась проблема с поворотами, но и это лишь потому, что старик пока не подбирал подходящие движения лап. Вообще новые ноги с несколькими степенями свободы обещали чудеса маневренности.

Слегка покачиваясь, Толлеус плыл над улицей, жмуря глаза от удовольствия. Он чувствовал себя великолепно, забылись все болячки. С дороги с криками разбегались на обочину редкие прохожие. Старик не обращал на них внимания. Эхо дробного перестука деревянных лапок с железными башмачками гналось за ним, отзываясь в переулках между домов.

За каких‑нибудь полчаса искусник «добежал» до центральной площади. Солнце уже совсем скрылось, на небосклоне проявилась Мунара, вступая в свои права. Пора было возвращаться. Тут старик заметил каменную лестницу, что вела на небольшое возвышение. Здесь выступали местные градоначальники в дни праздников, отсюда оглашались приказы империи. Отличное место, чтобы научиться подниматься по лестницам!

Толлеус увлекся. Дело оказалось непростым. Мало было просто рассчитать, как двигать ноги. Нужно было учесть высоту, ширину, количество ступеней. Нужно было научить «паука» помнить разные способы передвижения, дабы в нужной ситуации он мог переключаться.

Вдруг «паук» замер. Зрением искусника Толлеус заметил, как по площади расползалось вражеское плетение. Нити шевелились, набрасывались на все, что двигалось, обволакивало их.

– Какая наглость! – Старик даже задохнулся от негодования. – Здесь, в самом центре крупного города империи, творится такое беззаконие! И ведь нападает искусник, а не обычный пропойца с ножом, которому не хватает пары медяков на кружку эля.

– Сейчас я тебя научу Искусству! – зло пробормотал Толлеус невидимому противнику, хватаясь за посох.

Начальник городской стражи Корлиус

В кабинет к начальнику стражи Корлиусу просунул голову секретарь.

– Прибыл заместитель председателя Палаты Защиты империи, – доложил он. – Прикажете позвать?

– Конечно, зови! – встрепенулся хозяин кабинета. – Таких людей, как ллэр Рагарос, негоже заставлять ждать.

Секретарь исчез. Главный страж города, несмотря на свои немалые габариты и мощную комплекцию, резво вскочил с кресла. Большие гости требуют должного внимания. Он поспешил к маленькому шкафчику, где хранилась пузатая бутыль и пара бокалов – как раз для таких случаев.

Секретарь, любезно качнув головой, распахнул дверь. Она впустила внутрь маленького сухенького старичка. Белоснежная бородка, все лицо в морщинах – визитер был очень стар. Он остановился в ожидании, опираясь на палочку.

– Прошу вас. – Корлиус изобразил вежливый поклон, жестом пригласил гостя в специально отведенный угол, к паре шикарных кресел у небольшого декоративного столика.

Защитник империи уселся, жестом отказался от предложенного бокала и вперил тяжелый взгляд в начальника стражи.

– Так что, любезный мой, у вас приключилось? – сразу перешел он к делу.

Корлиусу стало неуютно. Вроде бы все в порядке. Подчиненные справились как надо. Но от этого «у вас приключилось» веяло неприятностями.

Чтобы успокоиться, Корлиус отхлебнул из своего бокала. Главный страж зачитал казенные строки из папки, заблаговременно открытой на нужной странице:

– Время, число, месяц. «…Поступил сигнал от горожан… Список и характеристики прилагаются… На улицах города бесчинствует чудовище, похожее на гигантского паука… Дежурный отряд ночной стражи центрального района выдвинулся к месту происшествия. Старший – искусник городской стражи бакалавр боя Сирти…» – Корлиус оторвался от папки, бросив быстрый взгляд на старичка в кресле. Тот сидел молча, не шевелясь. Начальник стражи продолжил: – Далее из доклада Сирти: «…На центральной площади нами обнаружен голем, предположительно управляемый оробосским чародеем, который находился здесь же. Голем застрял на ступенях, враг был полностью сосредоточен на его управлении. Воспользовавшись ситуацией, мои солдаты рассредоточились по площади, заняв боевые позиции. Отправив запрос на подкрепление, я предпринял попытку задержать врага стандартным плетением усмирения. Однако надежда на внезапность не оправдалась: неприятель развеял мое плетение и контратаковал молнией. Провести анализ ауры со своей позиции я не мог. По скорости ответной реакции сделал предположение, что перед нами искусник. Поставить защиту на всех своих подчиненных, что рассредоточились по площади на приличном от меня расстоянии, не было никакой возможности. Тогда я с целью предупреждения жертв в рядах личного состава подал сигнал стрелять из арбалетов. Противник оказался невосприимчив к арбалетным болтам. После залпа он принял решение покинуть сражение. Разогнав голема до скорости бегущего человека, вражеский искусник предпринял попытку скрыться в сторону торговых кварталов. Двое стражников мужественно преградили ему путь. В результате столкновения голем перевернулся. Подоспевшие солдаты связали бесчувственного искусника и оказали помощь своим товарищам: у обоих переломы разной степени тяжести…»

– А что же, любезный, ваши солдаты всегда нападают на честных граждан, даже не представившись? – недобро растянул губы в улыбке старик.

– Так ведь… голем! Оробосцы в городе – не до любезностей, – промямлил здоровяк, одним махом осушив бокал.

– Ах ну да, ну да… – Рагарос покивал. – А что вражеский искусник? Чай, не обидели? Здоров ли?

Корлиус вспотел:

– А что ему сделается? Пошкрябал мор… лицо о мостовую, когда с голема свалился, и все. Сидит сейчас в одиночке под надзором нашего искусника.

– Правильно, что не обидели… – Старичок прикрыл глаза, замолчав на мгновение. – Потому что если бы обидели, нехорошо бы получилось перед соседями. Он ведь, знаете ли, совсем скоро в Оробосе империю будет представлять на турнире големов. Если бы вдруг он поехать не смог, наши добрые друзья‑чародеи тут же корить нас стали. Сказали бы, что Кордос испугался и не пожелал участвовать. Это нехорошо… А голем‑то сам как? Надеюсь, ваши дуболомы не поломали? – вдруг забеспокоился защитник империи.

– Все в целости и сохранности! – с облегчением выдохнул начальник стражи. – Как только доложили, что голем искусный, я лично распорядился погрузить его на телегу и привезти для дальнейшего изучения.

– Правильно, правильно… – снова закивал старичок. – А зачем пленника ваш искусник стережет, если вы посох отобрали?

– Посох‑то отобрали… – Корлиус задумчиво поскреб подбородок. – Только на него еще амулет какой‑то хитрый надет. Искусства в нем много, наверчено так, что сразу не разобрать. А снять нельзя – на жизненные функции все завязано. Вот и стережем, чтобы чего не вышло…

Старичок, как заводной болванчик, снова закивал.

Заместитель председателя Палаты Защиты империи Рагарос

Заместитель председателя вернулся в Палату Защиты империи не в духе. Несколько дней назад по искусной связи пришла директива отправить всех лучших искусников в Маркин для помощи в поимке оробосских диверсантов. Как будто в Беллусе этих самых диверсантов стало меньше. Хотя слухи о событиях в соседнем округе ползли самые разные, один нелепее другого, Рагарос по официальным каналам еще не получал информации о случившемся. Можно было сделать вывод, что руководство пребывает в шоке от произошедшего. Благодаря осведомителям главный беллусский защитник выяснил некоторые подробности, и они ему совершенно не понравились. Чародеи совсем обнаглели: на каждом шагу устраивают провокации, по камням разносят государственные учреждения. По сути, ведут настоящие боевые действия на территории Кордоса. При этом, что особенно противно, до сих пор не получили заслуженного наказания за свою наглость.

Кроме естественного недовольства общей ситуацией в стране были и другие проблемы, и это не добавляло хорошего настроения. Закономерным итогом ослабления Палаты Защиты стало несколько неприятных провалов в их работе в самом Беллусе. Оставшиеся оперативники работали в авральном режиме, забыв о сне, и все‑таки не справлялись.

Да еще этот Толлеус Алициус Хабери Рей. Прибыл как раз из Маркина и сразу же отправился в оробосское посольство. Все же этот Толлеус – очень мутный старикашка. Согласно отчету аналитиков вероятность связи с Оробосом около семидесяти процентов. Пусть прямых улик нет, но слишком уж много для простого совпадения. Он засветился во всех инцидентах, что произошли у соседей, плюс сразу после начала погони за налетчиками покинул город. Где‑то пропадал лишних три дня и под конец заявился в Беллус с якобы самодельным големом.

Очень похоже, что Толлеус – предатель, завербованный Оробосом. Сейчас, выполнив свою часть задания, он пытается сбежать от правосудия. Если бы в Беллусе осталось побольше своих людей, заезжего искусника еще по прибытии взяли бы в оборот. А теперь момент упущен: оробосцы по всему миру растрещали о выступлении кордосца на турнире големов. И теперь главный беллусский защитник вынужден ломать голову над этой проблемой. Недавно он сказал кабану‑переростку, который командует городской стражей, что имидж империи пострадает, если свои же не пустят Толлеуса на турнир. Но имидж империи может пострадать и от убогого выступления «представителя Кордоса». Надо отдать врагам должное: придумали хитрую многоходовку.

Сам по себе старикашка не представляет интереса. Мелкая сошка и, естественно, ничего не знает. И все же наказать его за предательство, а заодно сорвать планы коварных соседей нужно обязательно. И у Рагароса есть задумка на этот счет.

С помощью жезла старичок вызвал Корнелию – свою ученицу и первую помощницу. Вскорости в кабинет вошла, соблазнительно покачивая бедрами, очень привлекательная девушка. Ее голубые глаза из‑под длинных ресниц внимательно смотрели на искусника. По едва заметным признакам она пыталась угадать его настроение. Рагарос, в свою очередь, пробежал взглядом по изящной фигурке, задержался на густой гриве соломенных волос, забранных в толстый хвост красивой ленточкой. Впрочем, он ценил ее не за внешность.

– По делу Толлеуса, – коротко бросил защитник империи, и Корнелия согласно моргнула, готовая слушать. – На границе не препятствовать, – отчеканил Рагарос. – По дороге в Широтон его зарежут грабители.

– Может, лучше несчастный случай? – приятным грудным голосом возразила красавица. – Старый больной человек, стало плохо – и никаких вопросов.

– Нет‑нет‑нет, моя милая! – улыбнулся заместитель председателя, погрозив пальцем. Немногим он позволял перебивать себя. Ей – позволял: она пойдет далеко и должна привыкать думать самостоятельно.

– Обязательно оробосские разбойники. Они бесчинствуют прямо на торговом тракте. Именно они, а не слабое здоровье, воспрепятствуют почтенному магистру Искусства Толлеусу Алициусу Хабери Рею достойно выступить на турнире. Власти не смогли обеспечить безопасность приглашенного гостя! Ай‑яй‑яй, какая невосполнимая потеря, какое пятно на репутации Оробоса…

Корнелия с пониманием кивнула и обворожительно улыбнулась.

Толлеус

Старый искусник сидел на узенькой лавочке. Он привалился к холодной каменной стене. Руки и ноги были надежно связаны обыкновенными веревками. Разбитое лицо и многочисленные ссадины нещадно ныли, но дотянуться до обезболивающего вентиля не было никакой возможности. К тому же напротив сидел тюремный искусник и зорко следил за всеми поползновениями старика.

Толлеус нисколько не сомневался, что произошла какая‑то чудовищная ошибка. Вопрос только, насколько фатальная. Как он сюда угодил – он не помнил. Его ни в чем не обвиняли. С ним вообще не разговаривали. Что дальше – неясно. Вряд ли, конечно, с извинениями отпустят, но и в тюрьму сажать не за что. Вроде бы он ничего предосудительного не совершал. В любом случае от самого старика сейчас ничего не зависело – оставалось сидеть в неудобной позе, терпеть боль и надеяться на благополучное разрешение ситуации.

За треволнениями последних дней старик почти забыл про идею: создать книгу‑подсказку прямо внутри посоха. Не до нее было. А вот теперь она сама всплыла в памяти. И, надо сказать, очень кстати: размышления – единственное доступное сейчас искуснику развлечение – помогут скоротать время и отвлечься от неприятных мыслей о своей судьбе.

Идея книги была очень свежая, но подводных камней хватало. Толлеус решил не забегать вперед, тщательно обдумать все по порядку. Действительно, в посохе есть все доступные искуснику фрагменты. У него они разбиты на несколько групп по типам. У других людей, за небольшими отличиями, то же самое. Но для создания Великой Искусной Книги нужны совсем иные группы – по свойствам. И структура этих групп должна быть сложнее. Не просто «одна в другой» и дальше по цепочке, как сейчас. Нужно параллельное их сосуществование. То есть каждый фрагмент может иметь свой собственный статус сразу во всех группах, никак не связанных друг с другом. И конечно, всю описательную часть фрагментов нужно ввести из справочников в посох. Работа тяжелая, долгая, но принципиальных сложностей тут нет.

Со связями фрагментов тоже не все так просто. Да, можно создать для каждого фрагмента свою собственную группу, где сделать переходы на те фрагменты, с которыми он стыкуется. Но возникают проблемы со сложными вариантами – если нужно отслеживать последовательность стыковки или если несколько мелких фрагментов, в свою очередь, образуют новый фрагмент со своими свойствами и связками. Тут стоило хорошенько подумать. Но ведь можно описать только самые простые случаи, и получится удобнейшая и безопасная вещь.

Толлеусу не терпелось скорее проверить свою идею. В предвкушении он даже запрыгал на лавочке, отчего сторож инстинктивно напрягся.

Сбылся самый невероятный прогноз – старика с извинениями отпустили. Приняли за диверсанта из Оробоса. Действительно, легко ошибиться. Зря его нелегкая понесла кататься на големе по ночному городу. Сам виноват. Еще легко отделался.

Правда, от долгого сидения защемило спину – не разогнуться. Зато было время хорошенько подумать.

Толлеус думал не только о плетениях и предстоящем турнире. Мучила еще одна насущная проблема – зубы, точнее, их отсутствие. Когда часами сидишь на лавочке, скрюченный, а в животе бурчит от голода, мысли о хороших крепких зубах сами собой лезут в голову.

Конечно, вырастить новые зубы не получится. И даже заказать у кузнеца железные и вживить себе в челюсть. Слишком мелкие детали. Да и экспериментировать внутри собственного рта как‑то боязно. Зато можно сделать внешние челюсти, которые будут повторять все движения родных. Механизм простейший – две дуги на шарнирах закрепить прямо на голове. Еще лучше – на маске, чтобы легко снимать. Верхняя часть жесткая, нижняя подвижна, соединить их искусной нитью… Никаких хитрых плетений: просто нить, способная цепляться к предметам и за которую можно тянуть, и небольшой накопитель маны. Тогда можно будет откусывать кусочки сколь угодно твердой пищи. Надо прямо сейчас заглянуть в кузницу и сделать заказ.

Совсем скоро нужно ехать в Оробос. Приглашение на турнир дали на весь срок проведения. Месяц от начала отборочных туров до финала, да по две недели на дорогу туда и обратно – совсем не много, но хорошенько осмотреться в столице можно. А уж если вдруг удастся выйти в финал, то и вовсе дадут именное разрешение на ежегодное участие. Хотя вряд ли на это можно серьезно рассчитывать.

Правда, есть и более насущная проблема. Выяснилось, что манокристаллы и ценные артефакты по кордосскому закону вывозить за границу нельзя, а по оробосскому закону нельзя ввозить неопломбированные жезлы. Так что, вполне может статься, никуда ехать не придется. А если еще поймают на контрабанде, то проблем не оберешься. Да таких, что даже пробовать страшно.

Может, махнуть рукой на страну чародеев со всеми их заманчивыми тайнами? Очень уж хочется еще пожить. По старому плану поехать потихонечку своей дорогой и затеряться на просторах великой империи… Только что это за жизнь – без надежды? А там, за высокой стеной, она есть. Правда, надежда призрачная: поди сыщи в незнакомой стране надежно спрятанные секреты.

С первыми лучами солнца телега, запряженная двумя пегими кобылками, груженная деревянным «пауком», стояла перед воротами в Оробос. Сверху хмурой громадой нависала барьерная стена. Для простого обывателя – обычный серый камень. Для Толлеуса – она светилась, пронизанная сигнальными плетениями.

Заспанный стражник, широко зевая, недовольно тер глаза. Впрочем, искусник тоже не выспался. Весь вечер ушел на сборы: раздобыть новую телегу и погрузить на нее голема, узнать дорогу, получить у кузнеца заказ, заглянуть в искусную лавку и прочие хлопоты. В лавке старик приобрел наконец защиту для головы. Обыкновенный шлем армейского искусника старого образца. По сути, видавшая виды, местами поцарапанная полусфера из матового металла, которую носили на макушке. Внутри несколько защитных плетений и бесполезное старику плетение связи. Шлем так себе, зато солнце лысину не напечет. В случае чего – надежно защитит лицо от нежелательного соприкосновения с мостовой. Тем более стоит недорого, да и лицензии не требует.

Чтобы оказаться первым, Толлеус дежурил у стены с ночи. За ним выстроилась небольшая очередь. Старик не был единственным, кто хотел пересечь кордон в столь ранний час. Многие купцы старались выехать затемно, чтобы спокойно миновать еще безлюдные улицы оробосской части Беллуса.

Зевнув стражнику в ответ, старый искусник затряс головой и, повинуясь угрюмому кивку служивого, шевельнул вожжи. Колеса с противным скрипом повернулись, и повозка оказалась в небольшом туннеле под стеной, ярко освещенном искусными светляками. Несколько метров вперед – и ты уже в другом государстве. Но пока оробосские ворота надежно закрыты.

Появился усатый искусник в сопровождении двух дюжих стражников и сразу же подступился к Толлеусу.

– Запрещенные товары, секретные технологии и уникальные разработки, сведения, составляющие государственную тайну? – заученно оттарабанил он, настраивая жезл.

– Уникальные разработки только свои собственные, совсем не секретные, – послушно начал старик. – Вот, голем. Сам сделал. Хочу принять участие в их турнире. – Толлеус махнул рукой в сторону запертых ворот. В ответ на удивленно приподнятую бровь он продолжил: – Есть манокристаллы. – Искусник тряхнул посохом, затем ткнул пальцем в накопитель, установленный на «пауке», а также продемонстрировал третий, питающий плетения жилета. – Голем и целебный амулет потребляют много! – добавил он, словно извиняясь. И тут же поспешно добавил: – Все это сугубо для личного пользования!

Это было чистой правдой. Большую часть своего богатства Толлеус положил на сохранение в даймонский банк до востребования. Немного обменял на обычные накопители маны – разрешенные к вывозу жалкие подобия великолепных кристаллов. Старый искусник рассудил так: хитрить смысла нет. Если не пропустят, то он никуда не поедет. Зато посох не отберут. И тогда можно спокойно доживать свой век в какой‑нибудь глуши.

Жезл таможенника подтвердил правдивость слов Толлеуса, но слова словами, а работа работой.

Двое стражников под предводительством сурового искусника принялись деловито рыться в вещах старика. Начальник караула, прикрыв глаза, лениво наблюдал за работой своих подчиненных.

С вещами все было в порядке – никакого криминала. Подробно рассмотрев нехитрое устройство голема, искусник нацелил палец в грудь Толлеуса.

– А это что? – спросил он с прищуром.

– Целебный амулет! – Старик услужливо распахнул плащ и стал водить пальцем по невидимым обычному взгляду нитям, объясняя схему работы. Что‑либо понять в мешанине плетений и нитей было очень сложно, но служивый смотрел внимательно.

Этого момента Толлеус опасался больше всего. Главный элемент жилета, его мозг и сердце – древний амулет из раскопок, украденный из тюрьмы. При желании и умении он вообще может заменить посох. Такие не продаются в лавках. Если усатый искусник разглядит эманации этого сокровища в хитросплетениях искусных нитей, то это вызовет вопрос, на который Толлеус не сможет ответить.

Когда старик закончил объяснять, усач отошел к начальнику караула и что‑то зашептал ему в ухо.

Старый искусник весь издергался.

«Вот сейчас тебя спросят: где взял амулет?» – подзуживал он себя, едва сдерживаясь, чтобы не произнести эти слова вслух. «Где взял, где взял… Нашел!» – мысленно ответил он стражникам. Старика пробрала дрожь.

– Неубедительно! – замурлыкал Толлеус, прищурившись.

Начальник, не дослушав доклад, махнул рукой: пропустить!

Старый искусник с облегчением выдохнул. Откуда ему было знать, что на его счет давно все решено и проверка – простая формальность.

Кордосцы исчезли, подав сигнал соседям. В таком же составе появились оробосские стражники.

Чародей, первым делом протянувший руку к искусному посоху, сэкономил свою пломбу. Толлеус с жаром принялся доказывать, что посох ему необходим для управления големом. Предъявленный знак‑приглашение возымел просто волшебное действие: искусника пропустили без досмотров и проволочек. Ворота в такую близкую, но такую незнакомую страну распахнулись перед ним.

Тристис Имаген

Небольшой и когда‑то спокойный городок Маркин превратился в разворошенный муравейник: всюду сновали люди, грузы и повозки. Там, наверху, не поленились и прислали действительно внушительное подкрепление, которое все прибывало и прибывало. И пускай большая их часть расквартировалась в предместьях, все равно поток людей через центр был для маленького города огромен. Каждый вновь прибывший отряд нужно поставить на довольствие, разместить на квартирах или выделить место под палатки, проинструктировать командиров и ознакомить их с обстановкой. Этому последнему‑то в наступившей неразберихе должного внимания и не уделялось. Настроение среди вояк не внушало оптимизма. Самые юркие уже успели наладить контакты с местными и оперативно передавали друг другу слухи: разрушенный магистрат, бежавший Повелитель Чар, многочисленные проклятия, которыми он одарил жителей столь «любезно» отнесшегося к нему города.

Особым вниманием были окружены центральные районы города. Кто‑то пытался пробраться поближе к ограждениям, посмотреть на результаты разрушения и деятельность вертлявых сыскарей, кто‑то, наоборот, старался держаться от них подальше, опасаясь, что знаменитые проклятия Повелителя Чар перекинутся и на него.

Деятельность комиссии не оставляли без внимания, постоянно кто‑то сновал рядом или через знакомых пытался разузнать, что же произошло на самом деле. Впрочем, особо развернуться любопытным не давали. Недалеко от руин обосновался элитный отряд боевых искусников, приехавших из столицы вместе с комиссией.

Следователи понимали в ситуации не многим больше горожан. Тристис Имаген сидел и откровенно зевал на очередном допросе. Всю ночь они колесили по городу, пытаясь выловить иллюзии‑проклятия. Чародеи уже давно и при очень странных обстоятельствах сбежали из города, собранные факты никак не сводились воедино, отлов и изучение иллюзий должны были хоть немного прояснить ситуацию. Фактов было катастрофически мало, и даже то, что было известно, никак не удавалось состыковать в единую картину. Как и ожидалось, очередной допрос не принес результатов, и сыщики опять вернулись к обсуждению многочисленных вопросов. Тристис отстаивал свою линию: независимость действий Повелителя Чар и напавших на тюрьму чародеев. Его заваливали контраргументами. Следствие топталось на месте, фактов было много, но картина рисовалась противоречивая, нереальная. Оснащенная лучшими сыскными артефактами, получив огромные привилегии, комиссия не знала, что делать. Снова и снова опрашивались все те же свидетели, заново прочесывался и измерялся каждый закоулок руин тюрьмы и магистрата. Дело не двигалось.

Поначалу Тристис сам был жертвой этих допросов. Уж кого‑кого, а их с комендантом допрашивали раз пять, да с применением таких артефактов «правды», что не то что соврать, но и подумать о лжи было страшно. Голова трещала от артефакта, что улучшал вспоминания. И каждый раз их благодарили, с фальшивой любезностью заверяли, что очередной дословный пересказ событий в магистрате помог продвинуть расследование.

В конце концов это лицедейство Тристису надоело, он поговорил с Хомиусом, одним из членов комиссии, который оказался давним знакомым по службе в имперском сыске. Наконец, после короткой проверки, его присоединили к комиссии как внештатного следователя. Ситуация обострилась настолько, что они готовы были хоть горного козла привлечь к расследованию, если бы он хоть как‑то мог помочь следствию.

Очередной вялотекущий спор внутри комиссии был прерван. Служащий объявил, что Гиппос готов к допросу. По следствию этого дела проходило несколько человек – в основном тюремный персонал, но прежнему целителю досталось больше всех. Так уж вышло, что нынешний лекарь проработал на своем месте совсем недолго и никак не мог ответить на вопрос, каким образом заключенный‑старожил все это время по документам проходил под видом обычного чаровника. Поэтому пришлось напрячь все силы, чтобы вытащить на допрос его предшественника, Гиппоса, который вышел на пенсию. А потом всеми силами откачивать старичка от сердечного приступа, когда на свет стали всплывать его темные делишки.

К сожалению, никак не удавалось отыскать Толлеуса, ответственного за систему забора магической энергии и за оборону тюрьмы. Если кто‑то и мог посоперничать с Гиппосом в роли кандидата для дачи показаний, то только он. Но случай с магистратом настолько всех всполошил, что сразу после происшествия настройщика допросили поверхностно, хорошенько не потрясли по поводу системы функционирования тюрьмы. Комиссия тогда только подъехала, комендант пытался навести в городе хоть какой‑то порядок, а Тристис еще с день отходил от шока. Лишь только система заработала после сбоя, о Толлеусе вспомнили, но он как сквозь землю провалился. Все вещи в доме были оставлены на своих местах, как будто хозяин отлучился совсем ненадолго. На этот случай внутри была организована засада. Всем городским караулам была дана наводка на арест настройщика в случае, если его обнаружат. Вот только интуиция подсказывала Тристису, что старик не так глуп и уже успел унести ноги из города. После того как сыщик сам побыл несколько дней свидетелем, он вполне понимал шустрого старика и не винил его.

Двое дюжих молодцев ввели под руки Гиппоса и усадили на скамью. Без посоха, обработанный несколькими артефактами, старик совершенно не представлял угрозы. Стражники выполняли функцию не столько конвоиров, сколько помощников: без них бывший целитель сам передвигаться уже не мог.

Вся правая сторона лица Гиппоса постоянно дергалась, могло даже показаться, что он строит уважаемой комиссии рожи. Однако старика допрашивали не впервые, и к этому все уже привыкли.

Тристис слушал вполуха: он не ожидал услышать ничего нового. На одни и те же вопросы бывший целитель из раза в раз давал одинаковые ответы. От тихого монотонного голоса старика маркинского сыщика клонило в сон.

Имаген морщился всякий раз, когда сбежавшего узника величали Повелителем Чар. У него имелась своя версия на этот счет. Но по негласным правилам, которых строго придерживались все члены комиссии, беглец считался именно чародеем. Думай что угодно, но публично озвучивать идею о заточенном опальном Академике – неэтично. Все равно что высморкаться в занавеску или плюнуть на стол. Эти условности жутко раздражали сыщика, но он вынужден был играть по общим правилам.

Он прислушался к тому, что мямлил Гиппос. Тот как раз перешел к описанию присвоенных артефактов. Без сомнения, это было самое интересное в его истории. Всего несколько вещей непонятного назначения и как будто лишенных особенных свойств. И тем не менее они обладали этими свойствами… Целитель идентифицировал лишь меч. Пусть он не смог разглядеть никаких плетений, но его исключительные режущие свойства и прочность он обнаружил опытным путем сразу. Искусный меч, скорее всего, реликвия из раскопок. Но как великолепно сохранился! Он стоил целое состояние, именно из‑за него искусник пошел на воровство и подлог документов. Второй артефакт – небольшой драгоценный камень в браслете – так и остался загадкой для целителя. Впрочем, искать артефакты, распроданные на черном рынке предприимчивым Гиппосом, за давностью лет было уже бесполезно. Да и комиссию они интересовали лишь в той степени, в какой могли помочь прояснить происхождение пленного чародея и его цели.

Искусный меч Тристиса не интересовал: с ним все было понятно. А вот на браслет с таинственным кристаллом, который даже ювелир не смог идентифицировать, он бы взглянул. Вряд ли это простое украшение – не со столичной модницы его сняли. Камень мог оказаться или чародейским артефактом, или еще одной архейской реликвией. И неважно, что лекарь не смог разглядеть тонкой вязи плетений или крохотного конструкта – это совсем не означает, что их там нет, – что возьмешь с простого бакалавра Искусства целительского направления? Тристису когда‑то уже доводилось иметь дело с подобного рода вещами, он понимал в них толк. Если безделушка – из Оробоса, по ней легко установить школу и направление чародейства, а это какая‑никакая зацепка. Интерес представляли и золотые монеты с незнакомым гербом, с надписями на непонятном языке. Жаль, что целитель не сохранил ни одной, специалисты‑нумизматы живо определили бы страну, где они были выпущены.

Гиппос хитро придумал: никто не будет интересоваться судьбой простого чаровника. У того не могло быть ни ценных вещей, ни важной информации. Согласно заключению целителя манонасос будет качать ману, как из слабого чародея. За один раз все высосать нельзя, иначе долго будет идти восстановление. Так система построена: откачка идет до черты, которую определяет целитель, а больше – если только чародей заерепенится. Конечно, попробуй узник освободиться, «ошибка» в определении уровня сразу бы открылась. Но и в худшем случае горе‑целителя за это только лишь попросили бы с работы. Артефакты стоили дороже возможных потерь, чародей был в коме. Это давало Гиппосу неплохую фору. Толлеус тут вроде бы ни при чем. Документы составлял не он, артефакты не присваивал. Вот только не могло же, в самом деле, статься, что за столько лет чародей так и не очнулся, а сам настройщик настолько пренебрегал своими обязанностями, что опытным путем не вычислил уровень маны чародея? Хотя такой вариант и мог бы объяснить, откуда у пленника взялись силы для побега. Так что найти и допросить старика надо обязательно.

Гиппоса увели, и комиссия вернулась к обсуждению. Говорить об артефактах ни у кого уже не было ни сил, ни желания: интереса столичных искусников хватило лишь на первые три раза. Сейчас был уже пятый или шестой. Грузный искусник, председатель комиссии, тяжело вздохнул и начал:

– Замечает кто‑нибудь некую исключительную особенность троих сбежавших?

Под взглядом грозных очей председателя искусники отводили глаза. Наконец выискался один смельчак.

– Все из Оробоса и все достаточно высокого уровня, – сообщил он с ухмылкой общеизвестный факт.

Тристис усмехнулся уголками рта: похоже, внутри комиссии свои трения. Председатель нахмурился. Все же «съел» подначку и возобновил опрос. Когда очередь дошла до Тристиса, он не моргнув глазом заявил:

– Мы ищем их общую исключительность. Похоже, ее нет. Может быть, стоит поискать что‑то индивидуальное? Не что объединяет, а что отличает от других?

Идея председателю понравилась. Он предложил ее обсудить. Ответы посыпались как из рога изобилия, но все касались только Повелителя Чар. Круг закончился, и председатель с укором спросил:

– А другие двое? Неужели ничего особенного?

– Единственная женщина среди заключенных, чем не особенность… – вновь подал голос давешний шутник.

Искусники за столом улыбнулись, но ответ очень не понравился единственной женщине в составе комиссии.

– По словам тюремщиков, она единственная всегда была в сознании! – зло выкрикнула она. Похоже, разгоралась ссора.

– А действительно, почему за столько лет она не стала овощем? – удивился Тристис.

– Женщины выносливее мужчин, это неопровержимый факт! – ответила искусница, не сбавляя тона.

– Я и не спорю. – Тристис, желая ее успокоить, поднял руку. – И все же в других тюрьмах, насколько я знаю, женщины чаще мужчин сходят с ума. Здесь такого не случилось. И Повелитель Чар остался в своем уме, хотя абсолютное большинство заключенных расстаются не то что с рассудком, но и с жизнью лет через десять. Факт интересный. Вдруг он сможет пролить свет на обстоятельства нашего дела? Правда, сейчас меня волнует иное. Что послужило толчком к выходу из комы Повелителя Чар? Когда это произошло на самом деле? Если верить персоналу, таиться длительное время он просто не мог. Значит, очнулся недавно. Многолетний срок своего заключения лежал бревном. Но ни один целитель не даст гарантии, что сможет вывести пациента из этого состояния. Даже при наилучшем уходе, я консультировался по этому вопросу. И не только у нас, с этим утверждением полностью согласен профессор Таблитикус из столицы.

Тристис сделал театральную паузу.

Члены комиссии мудро покивали. Профессор Таблитикус был не только ректором Академии целительской направленности, но практикующим целителем. Его услугами не брезговало пользоваться и близкое к императору окружение. Возможно, и сам император, но об этом разговаривать было нежелательно.

– И что же говорит профессор Таблитикус? Может он дать хоть какое‑то объяснение подобному феномену? Насколько помню, мы рассмотрели целый список плетений, которые могли бы, пусть косвенно, способствовать выводу пациента из комы. Однако никакие плетения вообще не применялись! – Председатель комиссии скептически приподнял бровь, словно предлагая сыщику удивить его.

– Беседа с ним натолкнула меня на один вопрос, который мы еще не задавали целителю тюрьмы! – Тристис побарабанил пальцами по столу, купаясь во всеобщем внимании. – Возможно, организму просто не хватало сил, чтобы мозг очнулся. Я бы хотел, с вашего позволения, спросить тюремного целителя о питании заключенных!

– Действие амулетов еще не закончилось, но мне кажется, старик не выдержит… – Председатель комиссии хмурился, прикидывая риски.

– Нет‑нет‑нет, не старого целителя! – Сыщик покачал пальцем. – Гиппос уже года два на заслуженном отдыхе. Я хочу спросить нынешнего!

– Юнца? Его сегодня не планировали допрашивать, так что амулетную обработку с ним не проводили. Если начать прямо сейчас, то к вечеру он будет в кондиции.

– Ничего. Думаю, я вполне смогу получить ответ на свой вопрос, даже когда он в ясном сознании, – самоуверенно пообещал Тристис.

Председатель нахмурился, но кивнул:

– Попробуй! – И добавил, обращаясь к охранникам: – Приведите Касандроса!

Конвоиры отправились выполнять поручение. Тристис же успел поймать на себе несколько неприязненных взглядов. Местный выскочка не нравился многим.

Новый целитель не был совсем уж юн, в таком возрасте люди заводят семьи и рожают детей. Просто парень не так давно закончил Академию, поэтому и воспринимался маститыми искусниками как зеленый юнец. Без действия амулетов он выглядел иначе: взъерошенный, испуганный, все время озирается по сторонам.

– Я задам тебе несколько вопросов, и в твоих же интересах ответить на них правдиво, – выговорил Тристис стандартную для допросов фразу.

И все же привыкшие к использованию амулета правды искусники поморщились.

– Итак, были ли изменения в рационе пленников за последние несколько месяцев? – сразу перешел к делу сыщик.

– Рацион пленников жестко регламентирован и не менялся, – выпалил целитель.

Со стороны комиссии Тристис уловил чей‑то смешок, но не обратил внимания. Он был в своей стихии: за последние годы привык допрашивать людей вот так, без помощи уникальных артефактов. Внутренним чутьем он уловил, что Касандрос ответил слишком поспешно, с облегчением, будто боялся совсем иного вопроса. Только какого?

– Посмотри на меня! – Тристис подошел к целителю. Заглянув в глаза, понял, что не ошибся. – Послушай меня, парень! – Теперь Тристис говорил мягко. – Сам понимаешь, ситуация очень сложная. Мы знаем, ты что‑то скрываешь. Мы из тебя вытрясем это – средства есть. Вот только тебе они не понравятся. Согласись: обидно стать овощем в твоем возрасте, когда жизнь только началась. Поэтому расскажи все, что ты знаешь, о чем догадываешься и, самое главное, что скрываешь. Возможно, тебя ждет тюрьма. Но альтернатива гораздо хуже…

Касандрос был подавлен. Молчал, опустив глаза. В его ауре будто крутился смерч. Сыщик знал – осталось надавить совсем чуть‑чуть. Шугануть сильнее – и подследственный может впасть в ступор. Лучше поманить калачом.

– Если ты будешь с нами откровенен, к тебе отнесутся с предельной мягкостью. Думаю, председатель комиссии меня поддержит. – Тристис оглянулся, и председатель согласно кивнул. – В конце концов, вспомни, что ты служишь империи! – резко бросил он. – Империи, которой ты присягал!

Последнее Имаген сказал скорее для красного словца. Допрос протоколируется, поэтому хорошо ввернуть что‑нибудь пафосно‑патриотическое – столице такое должно понравиться. На удивление, именно этот довод принес желанный результат. При упоминании о долге что‑то мелькнуло в глазах молодого искусника. Что‑то гордое. Даже вид его стал более суровым, сосредоточенным.

– Верно, – тихо сказал он. – За два месяца до побега ко мне обратилась одна женщина. У нее среди заключенных был родственник. Она слезно умоляла меня хоть как‑то облегчить ему жизнь. Я не мог разнообразить питание заключенных, но я мог хотя бы усилить его. Все это время заключенные питались по тройной норме.

– Почему все заключенные? – влез председатель. Он с интересом наблюдал за допросом.

– Чтобы не вызвать подозрения. Денег она дала достаточно, чтобы окупить расходы. Мне что‑то осталось. Вот уж не думал, что от этого может стать кому‑то хуже…

– Что еще ты можешь сказать?

Целитель лишь устало покачал кудрявой головой и закрыл глаза. Тристис кивнул стражникам, и те увели парня.

– Что нам дает эта информация? – задумчиво спросил председатель.

– Она подтверждает, что нападение планировалось заранее, – ответил кто‑то из комиссии. – Заключенных хотели привести в лучшую физическую форму, чтобы подготовить к операции.

После небольшого шума, вызванного обсуждением сказанного целителем, председатель вспомнил о сыщике.

– А что скажет Тристис?

Сыщик задумчиво потарабанил пальцами по подлокотнику кресла:

– Нам всем не давало покоя то обстоятельство, что Повелитель Чар действовал против команды освободителей из Оробоса. Это нелогично. И остается нелогичным до сих пор, новые факты не пролили свет на этот вопрос. Тем более что у него было достаточно времени поговорить с заключенной девушкой, выяснить, откуда она, и предположить, что нападение на тюрьму совершили оробосцы. Однако! – Тристис поднял палец вверх. – Повышенное питание заключенных могло послужить неким толчком к тому, что Повелитель Чар пришел в себя. Если это так, можно смело утверждать: нападение на тюрьму и выход из комы заключенного – простое совпадение. За границей вряд ли смогли бы установить, что наш таинственный узник содержится именно здесь, ведь даже в документах об этом ни слова. И можно смело предположить, что спасательная операция проводилась ради двух других беглецов, которые, согласно архивным данным, были пойманы, выполняя общую миссию. Так что же Повелитель Чар, который был найден без сознания при странных обстоятельствах, спросите вы? Я не исключаю вариант, что в своем бедственном положении он оказался из‑за каких‑то внутренних разборок среди чародеев. Он явно не хотел, чтобы о его возвращении из небытия узнали в Оробосе. Настолько не хотел, что даже устроил бой со своими. При этом он прихватил с собой девушку – единственную из арестантов, кто, по нашим данным, был адекватен на тот момент. Думаю, нуждаясь в помощниках, он просто зачаровал ее.

Тристис перевел дух.

– До этого момента все более‑менее вяжется. Возможно, я ошибаюсь в деталях – можно придумать и другие объяснения, но общее направление рассуждений мне представляется верным. Однако мне совершенно непонятно, откуда у сбежавших взялись силы. Я говорю не про атрофированные мышцы! – В рядах комиссии началось какое‑то бормотание, и Тристис поднял руку. – У чародеев есть методики быстрого восстановления тела. Кстати говоря, это хорошее направление для поисков. Если удастся установить способ, он укажет нам на чародейскую школу. Говорил же я о мане, которой было израсходовано очень много! На этот вопрос мог бы нам ответить служащий, который отвечает за настройку манонасоса, Толлеус. Есть много свидетельств, что он был подкуплен Оробосом. Такая версия позволяет объяснить практически все. К тому же он сбежал. Ему явно есть что скрывать.

К сожалению, у этой гипотезы есть некоторые нестыковки. Во‑первых, снижения оттока маны от этого арестанта не было с момента его заключения. Во‑вторых, старик несколько раз допрашивался под контролем плетения «правды», и причастность его установлена не была. Гарантия не полная, сейчас в нашем распоряжении есть амулеты посерьезнее, но все‑таки. И в‑третьих, уже неделю тому назад был готов приказ об увольнении старика на пенсию без каких бы то ни было заявлений с его стороны или иных ходатайств. Обвинить его в том, что именно он отключил защиту лежанок, которое я здесь слышал, вряд ли возможно. Если бы не неповоротливость нашей бюрократии, к моменту атаки он бы уже был на заслуженном отдыхе. Вместо него защитой руководил бы какой‑нибудь выпускник Академии. Судя по всему, оробосцы как раз хотели убрать старого настройщика подальше от тюрьмы, чтобы не помешал. Ведь таким же образом «ушли» прежнего коменданта (вот вам еще одно направление для поисков). Думаю, Толлеус замешан в какой‑нибудь мелочи вроде той, которую мы только что услышали из уст нового целителя, но не более. Поэтому и сбежал, а жаль – вопросов к нему много. Прав я или нет, утверждать не берусь, предполагать можно все что угодно. В любом случае его нужно найти и допросить. А пока в столице по нашей просьбе проводят расчеты, какой силой должен обладать чародей и сколько маны у него должно быть, чтобы он мог справиться с защитой лежанок. Скоро мы узнаем результаты.

Тристис замолчал, окинул взглядом комиссию. Слушали его внимательно, а председатель даже кивал иногда.

– Что ты можешь предложить? – спросил председатель, правильно поняв паузу сыщика.

– Два направления действий. Первый – продолжить поиски оставленных чародеем иллюзий и разобраться с ними. Очень уж похожи на симбиоз искусных плетений и чародейских конструктов. – Тристис терпеливо переждал ропот. – Второй – тот же Таблитикус, когда ознакомился с нашими трудностями… – Снова поднялось волнение, сыщику пришлось повысить голос. – В общих чертах! И только по целительскому направлению! – Гомон успокоенных его уточнением членов комиссии слегка улегся, и он продолжил: – Так вот, Таблитикус утверждает, что люди в коме слышат все, что происходит вокруг них. При желании, с помощью некоторых искусных плетений уровня профессора или Академика, можно из них вытащить то, что они слышали. Как член комиссии я воспользовался своим правом попросить профессора из столицы проинструктировать наших искусников, что и как надо делать. В комиссии, насколько я знаю, тоже есть профессора, которые могут знать об этом.

Слово взял главный медицинский эксперт комиссии:

– Спасибо, уважаемый Тристис, за то, что сообщили очевидные для магистров и профессоров целительского искусства вещи и заручились поддержкой эксперта такой величины. Но смею заверить вас, мы не будем забирать его драгоценное время. Артефакты по восстановлению и допросу узников были с комиссией изначально. Я занимаюсь их настройкой и допросами бессознательных узников с самого приезда. Эти две вещи, а еще расшифровка результатов, не такая простая задача, как может казаться даже опытным и всесторонне развитым искусникам других направлений. Сразу по приезде я сообщил главе и постоянным следователям комиссии, что ждать придется достаточно долго. – На слове «постоянным» медицинский эксперт сделал акцент, указав причину неосведомленности Тристиса. – Первые результаты будут не раньше чем через два дня.

– Вы прекрасно понимаете, что в сыскном деле важны любые мелочи. Поэтому нелишне про них вспоминать, особенно если по некоторым вопросам тебя не проинформировали заранее, несмотря на твою роль. – Тристис акцентрировал внимание на слове «роль». Было неприятно, что такая важная деталь была упущена им из виду. Никто специально о ней не сообщил, даже Хомиус. За все время пребывания в Маркине медицинский эксперт участвовал на допросах реже всех, а к своим артефактам никого, кроме главы комиссии, не подпускал, ссылаясь на особую их ценность и секретность. – Уважаемые, хотелось бы обратить ваше внимание, – с легким сарказмом продолжил Тристис, – на событие, незаслуженно игнорируемое комиссией. То, что произошло непосредственно после разрушения магистрата. Я понимаю, что расследование покушения на государственную собственность – дело архиважное. Но почему никто не связал с этим происшествием массовое усыпление жителей города на рынке?

Председатель пренебрежительно отмахнулся:

– Расследование по этому инциденту еще не окончено.

– Ну да, ну да… – пробормотал Тристис. – Неизвестный разрушает магистрат, затем двигается на рынок, где усыпляет четверть населения города, и куда‑то девается, оставляя за спиной панику и беспорядки… Я видел материалы расследования. По‑моему, там все очевидно. Предлагаю рассмотреть тот вариант, что это проделки искомой личности.

– Допустим, вы правы, – сдался председатель. – Но если инцидент на рынке тоже на совести сбежавшего чародея, то что это нам дает?

– Важно установить метод, с помощью которого было произведено усыпление. Если это плетение, то искать информацию нужно совсем не в Оробосе. – Сыщик специально выразился так витиевато, чтобы не показывать пальцем на Академиков Терсуса. – Если же проклятие, то нужны эксперты для определения чародейской школы. И, кстати говоря, если это все‑таки было проклятие, оно могло не только усыпить. Я не удивлюсь, если половина города завтра‑послезавтра умрет в корчах. Стало быть, нужно проверить вашими амулетами и пострадавших.

– Вся ваша бурная речь сводится как раз к тому, чтобы отправить на рынок экспертов. Так они уже там работают! А мы сидим здесь и ждем результатов. А то может оказаться, что наш чародей тут ни при чем, а мы только время зря потратим, строя домыслы на пустом месте! – Утомленный рассуждениями сыщика, председатель властным взмахом руки закрыл тему. Остальные кивками его поддержали.

– Как скажете, – с сомнением ответил Тристис. – А теперь последний момент, на который я бы хотел обратить ваше внимание. Несмотря на выводы комиссии, что магистрат был разрушен богом во время его противостояния с Повелителем Чар, я считаю, что эти разрушения произвел чародей. – Тристис замолчал и сел на место, ожидая реакции присутствующих.

– Чепуха! – пренебрежительно махнул рукой пожилой мужчина. До сих пор он сидел молча. – Чародеи такого не могут. А если и могут, то даже не всякий Повелитель Чар!

– Я свое мнение высказал, – спокойно отреагировал Тристис. – Я там был. Вы – нет.

Далее комиссия, воодушевленная новыми идеями или, скорее, новым углом зрения на известные факты, продолжила заседание, но Тристис уже не принимал участия в обсуждениях. Все, что хотел, он сказал. Будет жалко, если к его словам не прислушаются. Тогда придется что‑то самому предпринять. Уж очень заинтересовала его личность Повелителя Чар, который ради своих артефактов пошел на такой риск. И ушел из города, не получив их. И если найти артефакты – у сыщика появится ниточка к этому чародею.

Смарти

– Пап! Луи меня обижает! – В кабинет вихрем влетела пятилетняя девчушка и со слезами на глазах остановилась посреди комнаты. В помещении за овальным столом сидела небольшая компания импозантного вида мужчин. Они что‑то оживленно обсуждали. Появление ребенка прервало дискуссию. Говоривший – мужчина средних лет – резко замолчал на полуслове и с укоризной посмотрел на виновницу переполоха.

– Что случилось, дочка? – спросил он, знаком показав собеседникам, что вынужден на секунду отвлечься, но это не займет много времени. Сказать по правде, отец маленького чуда мог не извиняться: главным в этой компании был он. Впрочем, несмотря на четкую субординацию, отношения были дружеские. Гости чувствовали себя здесь как дома, все трое давно привыкли к бесцеремонности хозяйской любимицы. Каждый с легкой улыбкой поглядывал не нее, терпеливо дожидаясь продолжения.

– Вот! – Малышка вытянула вперед руки, на которых безжизненно лежала кукла, свесив голову набок. – Он моей Мисире голову открутил! С этим надо что‑то делать! – сморгнув слезы, совсем по‑взрослому сказала девочка.

Мужчины обменялись с хозяином быстрыми взглядами.

– Хорошо, Лурисия, я поговорю с ним. Сегодня же! – серьезно пообещал отец дочери. Та, удовлетворенная ответом, обняла свою куклу и выбежала из комнаты. До мужчин донесся ее крик, затихающий в переходах большого дома:

– Луи! Папа сказал, что выпорет тебя!

– Пожалуй, пора твоего старшего к делу приучать, Смарти, – сказал один из присутствующих и отправил в рот ягодку, взятую с подноса.

– Пожалуй, – кивнул хозяин дома. – Найди хорошего учителя… Хотя Поршис должен справиться.

– Да, лучше него наставника для мелких не найдешь.

– Ладно. Это потом обсудим… Основные дела мы обговорили. Отрицательных изменений в нашем легальном бизнесе пока нет, даже наоборот. Год закончен с солидной прибылью. – Пожилой мужчина, один из троицы, покивал – именно он отвечал за торговлю и только что докладывал о своей работе. – По остальным делам поговорим завтра, когда соберутся наши региональные боссы. Кстати, Тим, подготовь группу захвата, будем брать Фелица. Его игра идет вразрез с нашей линией, похоже, он собрался отделяться.

– Откуда это известно? – удивился второй мужчина. Он являлся главой службы безопасности, вся информация проходила через него, но в этот раз он был явно не в курсе. Разве кое‑какие намеки. Но до такого вывода было еще далеко. В его вопросе проскользнуло легкое беспокойство: если хозяин знает что‑то такое, что неизвестно лично ему, это плохо говорит о его профессиональных качествах, о его службе в целом. Впрочем, удивление было окрашено скорее любопытством, нежели тревогой. В узких кругах Смарти славился своей проницательностью, умением делать правильные выводы буквально из ничего. К тому же он никогда не требовал от своих подчиненных того, что превышало их возможности. Похоже, ему именно поэтому удалось создать такую мощную, разветвленную организацию с обширной сферой интересов как легального, так и криминального толка, которая действовала на большей части континента.

– А вот мы завтра и посмотрим, прав я или нет. – Легкая улыбка тронула губы начальника, а правая рука задумчиво стала поглаживать простой браслет с невзрачным камушком, расположенный на левой руке. С ним Смарти никогда не расставался. Многие считали, что это талисман из тех, что приносят удачу. Такие вещи всегда нужно иметь при себе.

– Есть новости по поиску интересующей меня личности? – сменил тему хозяин кабинета.

Тим вздохнул с облегчением. Он с интересом взглянул на своего соседа, Пира. Тот заведовал внешней разведкой и экспедициями. В его обязанности также входил непрестанный поиск одного человека. По мнению безопасника, это было явным чудачеством начальника. К епархии Тима в первую очередь относились организация, обучение и снабжение оружием отрядов наемников. Обеспечить безопасность руководителей, защитить имущество организации, кроме того, сопровождение караванов, охрана складов, иногда вооруженные нападения и даже гарнизонная служба в нескольких хорошо укрепленных собственных заммках Смарти – вот неполный перечень задач для бойцов Тима. Но его касались и поиски хозяйского родственника – боевая поддержка сыскарей Пира лежала на начальнике безопасности. Работа, впрочем, не сложная – охрана силами одного‑двух бойцов определенных людей, что постоянно путешествовали по странам и собирали информацию. В основном в тех краях, куда организация Смарти еще не раскинула свои щупальца. Личный поиск их босса шел параллельно основной работе «шпионов» по разнюхиванию любой важной информации. О нем можно было бы даже забыть под грузом более важных и срочных дел, если бы не хорошая мотивация. Личный домик в любом месте нашедшему, пожизненная пенсия и защита от любых проблем криминального толка для счастливчика и всей его семьи.

Тим потряс головой, выныривая из омута раздумий, и навострил уши.

– Как обычно, – вздохнул Пир. – Который уже год. Найдено тринадцать человек, что подходят под описание. Вот образцы их волос. – Он нагнулся и достал из небольшого мешка, лежащего у ног, несколько коробочек, которые и разложил перед Смарти. Хозяин слегка оживился и, не торопясь, дотронулся до каждого образца, замирая на минуту‑другую. Наконец он огорченно выдохнул, отвернулся к окну и буркнул:

– Продолжайте поиски.

Трое мужчин за его спиной переглянулись и пожали плечами. Они прекрасно понимали, что без Смарти, без его интуиции, работоспособности, умения управлять и просто дружить с совершенно разными людьми из любых слоев общества, они не смогли бы достичь своего нынешнего положения. Поэтому они молча поднялись и, не отвлекая хозяина от его мыслей, не спеша вышли из комнаты.

Отец семейства остался сидеть у окна. Некогда беспризорный, воришка‑карманник, который не знал своего родства. Кем он только не был, прежде чем стал главой одной из самых влиятельных организаций в мире. Все попадало в сферу его интересов – от легальной торговли до воровства, от благотворительности до заказных убийств. По небу плыли облака. Он молча любовался ими, а палец его правой руки, не останавливаясь, поглаживал камушек в браслете…

Умник

Вот еще один день прошел. Смарти отправился под бок к жене, и Умник отключился от активного аудио– и видеонаблюдения. Разумеется, все виды инфомагического контроля окружающей обстановки продолжали работать, но они не требовали присутствия его сознания. Необходимо было проанализировать информацию, которая накопилась. А то, что вытворяют в постели муж с женой, его не особо интересовало. Сегодня его ничуть не расстроило, что Ника не нашли. Бывший навигатор сам обнаружил его следы. К великому облегчению Умника, Хозяин обретался здесь же, на этом континенте, правда, далеко – за сотни километров на запад, то ли в Кордосе, то ли в Оробосе. Края для поисков не особенно перспективные. Поэтому организация Смарти там почти не присутствовала. Она лишь присматривалась к местным реалиям. Впрочем, быстрый анализ ДНК принесенных волос через инфоматрицу он проделал с обычной добросовестностью и, как всегда, получил отрицательный результат.

Умник отодвинул от себя отфильтрованный и сжатый график двадцатилетней (или все же тридцатилетней? Зависит от точки зрения) протяженности и окинул его панорамным взглядом, выделяя объемными трехмерными пиками значимые события, от которых веером расходились линии связей, соединяя различные вершины, сплетаясь в клубки, а иногда и провисая в воздухе. Зеленым цветом были выделены осуществившиеся события, красным – вероятностные, которые так и не получили своего материального воплощения.

Последнее, что помнил Умник из своего сосуществования с Ником, – это настройка Хозяина на работу с ближайшим инфосервером в точке фокуса. Тогда кристаллический помощник землянина шуганул кого‑то из божественных приспешников. Кого именно, разобраться не успел – получил неожиданный и подлый удар в спину. И от кого? От бездушного инфосервера, который даже не посмотрел, что они с ПУАМУ одной крови!.. О чем это он? Хм… Это из другой оперы… Да… Одной крови, надо же! Умник даже хихикнул, в очередной раз удивляясь глубокой интеграции информации, полученной у Ника, со своим нутром… Сервер не убил искусственный разум, но лишь отключил все энергетические связи внутри кристалла. Хорошо хоть сработал отдельный инфомодуль, существующий только в информструктуре (материального воплощения он попросту не имел), который за несколько мгновений до ее полной деградации снова включил экс‑навигатора. Все‑таки штатное уничтожение кристалла‑компьютера выполняется только осознанно по определенному алгоритму. Космические путешествия довольно опасны, поэтому атлы предусмотрели возможные деструктивные действия против основных жизненно важных устройств… И даже полное физическое уничтожение Умника привело бы лишь к тому, что спустя какое‑то время тот же самый модуль воссоздал бы кристалл во всей его красе. А почему прошло так много времени с момента попытки «убийства» Умника до его включения, объяснялось тем, что он находился в режиме свободного функционирования, а не специального «космического».

Навигатор снова присмотрелся к диаграмме. И как их с Ником занесло на этот континент? Этот вопрос до сих пор не давал ему покоя. А ведь Умник тогда сильно отчаялся, осознав, что оказался на противоположном конце планеты. Он ведь думал, что Ник остался там, за океаном. Вот эта красная ниточка – его размышления. А все‑таки после того, как успокоился, он решил, что вряд ли Хозяин оставил бы такое во всех смыслах полезное устройство, как атловский компьютер. И он начал поиски Ника с того места, где оказался – на востоке континента, логично предположив, что и землянин где‑то рядом. Теперь‑то понятно, что жизнь внесла свои поправки, их нешуточно раскидало. Можно было лишь гадать, в каких краях успел побывать Умник, пока был в отключке. Даже после своей активации он успел сменить многих хозяев. Нет‑нет! Не того хозяина‑администратора, предусмотренного внутренней логикой‑программой устройства ПУАМУ, а просто носителей браслета, в котором находится искусственный разум. Особого пиетета перед этими людьми он не испытывал, лишь иногда, в самом начале своей одиссеи, помогая в опасных для них ситуациях, чтобы самому не оказаться затерянным и забытым на долгие годы, если не на вечность. Очень уж не хотелось угодить в гроб вместе с носителем, если тот неожиданно преставится. А такое может случиться, если пустить дело на самотек. И тогда некого будет винить – уж как повезет.

К сожалению, отключение Умника привело к тому, что инфомагическая связь с Ником разорвалась, а оперативно организованный глобальный поиск через инфосеть Хозяина по базовым меткам его структуры ничего не дал. Очень много объектов для анализа находится в этом сегменте сети. Запускать же поискового «паучка», в терминах Ника, он не рискнул. Когда Умник пришел в себя, в сети находилось слишком много подручных богов, он просто побоялся привлечь их внимание. Причем не к себе, а к Нику, если он вдруг будет найден. Воспользоваться же поисковыми возможностями инфосерверов тем более было невозможно: отсутствовал нужный уровень доступа. Иногда Умник думал, что в момент первого удара богов еще по Дронту что‑то изменилось и в нем. Иначе чем объяснить иррациональный страх перед ними? Он возник еще тогда, сразу после нападения. А ведь компьютерам чуждо чувство страха. Жаль, что сравнить свою нынешнюю информструктуру с нею же до этого момента удара нельзя, у него нет соответствующей копии матрицы.

Вот и оставалось положиться на слабые человеческие силы. На то, что было под рукой. Вернее, под браслетом. Сначала Умник просто стал собирать информацию об окружающем мире. Но что можно узнать, находясь на руке обычного наемника‑солдата? Полное сканирование памяти очередного хозяина привело к дестабилизации его личностной матрицы, и тот, подумав, что сходит с ума, решил удалиться в один из монастырей‑храмов, которые уже начали появляться по всему материку. Допустить этого Умник, разумеется, не мог. Да и бесполезен ему стал этот носитель. Потому и была внушена человеку мысль перед уходом от мирской суеты браслет подарить.

Со следующим хозяином Умник поступил проще – просто отключил его сознание и заменил собой. Первые впечатления от обретения собственного человеческого тела были положительные, хотя обрабатывать хлынувший поток информации от всех рецепторов и внешних органов чувств оказалось неожиданно сложно. Новые ощущения и возможности приносили удовольствие. Бывший навигатор счастливо прожил три месяца. Правда, пришлось сменить место жительства – родня нового хозяина заметила странности в поведении, стала подозрительно коситься, потом даже обратилась к лекарям. Но со временем, несмотря на все усилия Умника, управление человеческим телом стало забирать все больше и больше вычислительных ресурсов. Угнетенное сознание носителя как‑то незаметно перестало существовать, его личность растворилась в мировом пространстве, оставив пустую оболочку в полном распоряжении кристаллического захватчика. Дальше начала деградировать нервная система. Анализ показал отмирание нейронов мозга, примеру которых затем последовали нервные окончания, кровеносная система и так далее. Все попытки Умника не допустить этого привели лишь к одному: для нормального функционирования тела ему пришлось задействовать все свои вычислительные мощности. Это повергло компьютер в шок. Как‑то незаметно, про себя, Умник считал, что является более совершенной системой, нежели человек. Даже более сложная информструктура людей, нежели его собственная, не могла убедить его в обратном. Но вот наступил момент, когда ПУАМУ на пределе своих возможностей перестал справляться с руководством всеми процессами. Тело умерло. Смену нескольких следующих хозяев он отметил задним планом, никак не вмешиваясь в их жизнь, пытаясь разобраться в себе и в окружающем мире. Прочувствовав все прелести жизни в человеческом теле, так сказать, своей шкурой, он вынес одно – для организации полноценных поисков Ника никакая из существующих структур не подходит. По крайней мере, без дурных для них с Ником последствий. Все вероятностные линии однозначно говорили об этом. А сам он не потянет. Слишком много нюансов в жизни и поведении людей можно учесть, только родившись человеком. И когда Умник уже совсем отчаялся решить проблему, вдали появился свет надежды. У бывшего хозяина его украл Смарти.

Ребенок, воришка, беспризорник. Его мозг оказался довольно устойчивым и гибким, так что ему не грозило сойти с ума. Возможно, парнишка был не уникален, дети вообще более адаптивны и устойчивы. И Умник избрал новый путь: раз быстро найти Ника нельзя, надо делать это медленно. Хозяин толковый, тем более владеет инфомагией – не пропадет. Будет ли он искать своего пропавшего кристаллического наставника – неизвестно, впрочем, хотелось надеяться. Но базовые программные установки никто не отменял. И ради достижения цели Умник решил создать организацию для поисков Ника. Так, чтобы для окружающих это выглядело естественным. И значит, этим должны заниматься сами люди. Вот и стал бывший космический навигатор ангелом‑хранителем Смарти, его шестым чувством, его советчиком и другом. Напрямую общаться с новым носителем он не рисковал, а вот подкидывать тому нужные пакеты информации во время сна, а через год и наяву – легко. Со временем он слегка улучшил энергетику мальчишки, развил у него некоторые экстрасенсорные способности. Смарти не был магом, но это было и хорошо – не надо было тратить время на учебу.

Спустя пятнадцать лет бывший беспризорник уже стоял во главе разветвленной организации. Она занималась всем без ограничений, и поисками одного человека в том числе. Эта структура, точно живое существо, росла и медленно, но неуклонно тянула свои щупальца с востока на запад, на север и на юг, сжирая конкурентов на своем пути. Авторитет Смарти был непререкаем, и маленькая причуда – поиск своих корней, то есть родственников бывшего беспризорника, – никого не удивляла. Это было очень тонкое воздействие Умника на своего носителя, дабы нужным образом направлять деяния и стремления главы организации. Приходилось, понятное дело, постоянно поддерживать Смарти. Анализировать обстановку, разведданные от подчиненных. Вкладывать ему в голову готовый результат, что другими принималось за исключительную прозорливость босса. Да и собственная интуиция хозяина, развитая Умником, довольно хорошо работала. За эти годы случалось всякое. Иногда приходилось защищать Смарти, когда некоторые пытались сменить главаря, наивно полагая, что наемные убийцы – решение всех проблем. Разумеется, проследить всю цепочку от наемника до заказчика Умнику не стоило никаких трудов. И это еще больше укрепляло авторитет человека, за спиной которого Умник прятался. Со временем горячих голов поубавилось.

Навигатор долго решал, какую форму придать своей будущей организации. В свое время он многое почерпнул из субноута Ника. Больше всего ему понравилось объединение людей в орден. Члены такого коллектива имеют глобальную цель, искренне стремятся к ней, не рассуждают. Но были и минусы. Во‑первых, необходима мощная финансовая поддержка. Во‑вторых, цель «найти человека» – недостаточно всеобъемлюща, чтобы увлечь людей, а прозомбировать каждого не получится. Нужно более весомое обоснование. Можно было бы противопоставить Ника богам, объявив его освободителем, провести нужную идеологическую подготовку. Но Умник чувствовал, что землянину это не понравится. Да и не только ему – жрецам тоже. А привлекать внимание богов к своей будущей организации очень не хотелось. И даже если на этапе становления все пройдет тихо‑мирно, то возможно и такое развитие ситуации, когда Хозяину придется встать на острие меча, выкованного своим помощником. А в этом случае резко возрастает вероятность повторения истории с Дронтом. Если же, найдя Ника, просто бросить все и по‑тихому исчезнуть вместе с ним, то в этом случае теряется весьма ценное приобретение в виде самого ордена, который можно было использовать для других целей.

Взвесив все «за» и «против», Умник все же решил отказаться от такой стратегии. Перебрав еще несколько вариантов, он в конце концов остановился на полукриминальной организации, цели которой привычны и всем понятны: обогащение и власть. Какими бы ни были мотивы людей, в распоряжении кристаллического разума окажутся столь необходимые ему ресурсы для поисков. И пусть поиски землянина будут не главным в табели приоритетов, это вовсе не означает, что ими не будут заниматься с должным старанием.

Действительно прогноз оказался верным. Сейчас, когда механизм был создан и исправно работал, лучшие люди путешествовали по стране, собирая информацию. Причем посвященных было не так уж и много – только заинтересованные лица. Смарти полагал, что не стоит сильно афишировать свои поиски, справедливо считая их своей весьма затратной причудой. Однако почему‑то с маниакальным упорством продолжал без сожаления выделять на это средства и ресурсы. Да и вообще, когда он мыслил об этом, то обычно вмешивался Умник и тонко воздействовал на психику и мысли носителя, выправляя их, если случался крен. Тем не менее кое‑что от орденских принципов было взято на вооружение – четкая иерархия подчиненности, железная вертикаль власти и жизнь, посвященная служению организации. Впрочем, даже это последнее условие, способное отпугнуть, искупалось плюсами и плюшками, которые получал каждый в момент присяги.

В то же время Умник учился прятаться в инфосети от богов и их помощников. Каждый раз, выходя в сеть, он чувствовал себя сталкером из электронных книг Ника. Точно так же, как эти вымышленные персонажи, он осторожно пробирался среди природных аномалий и коварных ловушек. Со временем его мастерство в этом деле достигло таких высот, что он научился вообще не оставлять следов и умел противодействовать активному сканированию. Заматерев и пообвыкнув в мире, где есть боги, навигатор незаметно для себя превратился из агнца в опасного хищника. Иногда устраивал даже настоящие террористические акты в стане своих небесных врагов. И с каждым разом это у него получалось все лучше и лучше. Умник мог похвастаться тем, что единолично уничтожил некоторое количество божьих воинов или слуг (поди разберись, кто из них кто), филигранно подчистив за собой следы, по которым его можно было бы вычислить. В этом деле у атлоского устройства с его знаниями законов инфосети была несомненная фора: большей частью своего сознания или существования боги и их миньоны находились на астральном уровне мироздания. И все же они каким‑то образом могли чувствовать, что происходит на уровне «зеро» – в базовом слое инфосети, где орудовал навигатор. Это оказалось для него весьма неожиданно, хотя и не так опасно, как могло показаться. Если бы не этот непонятный страх перед богами… Порой, когда это необъяснимое чувство выходило за все разумные рамки, Умник начинал думать, что где‑то, на каком‑то этапе его развитие как личности пошло не так. У него не было всей информации по атлоским разработкам в области искусственного интеллекта, но ведь не просто так его создатели заблокировали использование некоторых разделов кристаллического мозга в совокупности с эмоциональной матрицей!

Часто Умник просто «ходил в разведку», чтобы быть в курсе, что происходит в «большом мире». А ситуация, с его точки зрения, была так себе. Боги набирали силу. Их стало больше. Они уже явили себя людям и активно набирали паству. На том континенте, откуда прибыл Умник, все складывалось иначе – там маги организовали нешуточное сопротивление новоявленным «создателям всего сущего», причем больше идеологического плана, чем физического. То, что кто‑то разделяет мнение Умника, не могло его не радовать. Однако он не торопился выходить с теоретическими союзниками на контакт, предпочитая действовать самостоятельно.

Порой же навигатор выходил в сеть в целях насквозь практичных. Он уже давненько обнаружил кое‑что странное здесь, на этом материке – информструктуры некоторых объектов казались ему смутно знакомыми. Хорошенько проанализировав их, он понял, в чем дело. Вещицы оказались магическими артефактами, а интересны они были тем, что создавались если не по атлоскому учебнику, то как минимум на основе Дронтовых образцов. Явно использовались принципы амулетостроения атлов, но качество сборки хромало, да и собраны эти артефакты были с помощью обычной магии. Как будто какой‑то маг однажды нечто подобное увидел, сумел разобраться и худо‑бедно повторить.

Не стоит думать, что атлы использовали только инфомагию в чистом виде. Зачем тратить время, скажем, на перемещение между планетами чисто инфомагически, в каком‑нибудь защитном пузыре, с напряжением всех своих способностей, когда можно вполне комфортно расположиться в своем передвижном доме, а его функционирование возложить на однажды сделанные амулеты? В конце концов, даже атлы‑инфомаги отличались друг от друга интеллектом, образованием, способностями. Не говоря уж о том, что иногда рождались индивиды, по тем или иным причинам неспособные управлять инфомагической энергией. Поэтому вполне естественно использовать в обществе техномагические приборы, дабы не отвлекаться на мелочи жизни и хотя бы социально уравнять жителей.

Хорошенько покопавшись в одном из обнаруженных образцов, Умник пришел к выводу, что тот относится к довольно простым вариантам движителей, уровня эдак с десяток поколений подобных разработок атлов назад. Дополнительный анализ и вовсе показал, что амулет своим последним хозяином использовался далеко не во всю силу. По крайней мере, он был установлен на аппарате для поездок, но никак не для полетов, хотя вполне позволял свободно передвигаться в трех измерениях.

Ответ на вопрос «что это и откуда» подтвердил догадки Умника. Подобные объекты – наследие одной из сгинувших несколько тысяч лет назад цивилизации. Кто создал реликвии, было не очень понятно, таких цивилизаций, судя по остаточной информации и различному уровню амулетов, было несколько.

Подобные артефакты очень котировались у местных магов, которые почему‑то в большинстве своем сосредоточились далеко на западе, в Кордосе. Товар этот стоил дорого, всегда имел спрос. По распоряжению Смарти целые экспедиции стали регулярно отправляться для археологических изысканий в места, где Умнику удавалось что‑то обнаружить. Пусть он не мог с точностью указать место, где копать, результаты все равно были. Пока что добыча не шла на экспорт, все поглощали нужды самой организации. Тем более что далекая западная империя магов – наиболее перспективный рынок сбыта – еще не попала в сферу контроля предприимчивого компьютера. Ему еще только предстояло проложить туда дорожку.

Как бы то ни было, Умник частенько шерстил сеть в поисках новых артефактов. Сам он, конечно, мог сделать амулет и получше – знания были. Но вот сил явно не хватало для массового производства. Да и к чему были ненужные вопросы от окружающих? Всего вернее было просто выкапывать «легальные» реликвии прошлого.

Исследования древних артефактов заставили навигатора вспомнить про метки объектов, что работали на основе инфомагии. Их нашли еще тогда, когда он проводил сканирование планеты по просьбе Ника. Умник не поленился и, нырнув в сеть, посетил их. Это действительно оказались структуры, к которым приложил руку Дронт, кроме него, создать плетения такой сложности, причем на инфомагии, было некому. И они все еще функционировали. Наскоком разобраться с этими объектами не получилось, но масштабы впечатляли. Впрочем, тратить много времени на изучение искусственный интеллект не стал. Отложил на потом, вернее, выставил минимальный приоритет. Сейчас пользы от них было немного, это явно не были вещицы на продажу. Текущая задача была иная, поэтому Умник повторно отметил в памяти местоположение этих структур в сети и занялся более прозаичными сборами.

Есть ли у обнаруженной в инфосети вещицы хозяин, или она еще только томится в земле, ожидая, когда ее найдут, установить было не всегда просто. Навигатор даже составил графики, согласно которым можно было с определенной вероятностью найти бесхозное добро. Как раз во время одной из таких поисковых вылазок в сеть Умник и сорвал свой джекпот. Навигатор всегда был осторожен. Сначала убедиться, что поблизости нет никого из божественной шайки, после – быстро прошвырнуться по заранее намеченному маршруту, отмечая места аномалий с определенными характеристиками. Затем отсидеться, удостовериться, что его поиски никого не заинтересовали. И потом уже – вернуться и вдумчиво разбираться с тем, что попалось в его «сети».

В тот раз в «невод» попалось целое скопление артефактов. Бегло оглядев находку, Умник тут же понял бесперспективность дальнейшей с ней работы, некоторые амулеты работали, а значит, уже имели здравствующего владельца. И все же кристаллический компьютер задержался. Очень уж нетипичные оказались артефакты, такие еще не попадались. В амулетах, предназначенных для выкачивания магической энергии, была зачем‑то сделана глубокая привязка к биологической составляющей человека. Любопытство победило, и Умник погрузился в исследования.

Если бы навигатор обладал образным мышлением Ника, он выразился бы примерно так: «Тут появилась золотая рыбка и презрительно хлестнула меня по лицу своим облезлым хвостом. Оставалось лишь ухватиться за мелькнувшую перед глазами удачу и не упустить ее». Но Умник искренне считал, что не обладает подобным мышлением, безоговорочно оставляя в этом деле пальму первенства за Хозяином. Он безжалостно выбросил из своей кристаллической головы это сравнение и, не медля, ухватил мелькнувший кончик оборванного канала, который ранее прочно соединял их с Ником. Как можно было не узнать с полувзгляда нить, утыканную собственноручно сделанными маркерами!

Увы, но дальше подарки судьбы закончились: в этот слой инфосети перебрались на ПМЖ подручные богов. Может, они что‑то забыли здесь, может, что‑то почувствовали, но Умнику пришлось срочно рвать когти. Сколько потом он ни прикладывал виртуальный палец к носу, сколько ни пробовал подобраться ближе, ему это не удалось. Зато осталась нить. И Умник, вернувшись «к себе», принялся за работу. Он не беспокоился, что на нить обратят внимание и проследят по ней путь к нему. Таких в инфосети мириады, даже если и увидишь, поди пойми, что это такое и для чего служит. Нет, понять, конечно, можно, но надо долго, вдумчиво и с упоением биться головой об пол, чтобы в нее пришло правильное решение. Умник категорически не верил, что слуги богов будут заниматься чем‑то подобным.

Информструктура, давным‑давно внедренная в Ника, не просто связывала прочной невидимой нитью Хозяина и Помощника. Она могла использоваться как средство связи на любом расстоянии в рамках сегмента инфосети, в который входила местная галактика. С ее помощью можно было производить быструю диагностику состояния организма. Она позволяла… Да в общем‑то больше ничего она не позволяла. Эх! Если бы заранее знать, как оно повернется! Уж Умник бы придумал что‑нибудь посолиднее той привязки, которую используют атлы для контроля за маленькими детьми. Потеря ребенка в тридевятом царстве – такого у атлов, насколько представлял по отрывочным воспоминаниям Умник, никогда не случалось. И поводок был «детский» не только потому, что применяется к малышам, но и потому, что был прост. Да ведь и навигатор, когда его ставил, воспринимал Ника именно как ребенка, за которым надо присматривать. Эх… Как все сложно в мире людей!..

А Хозяин был почти мертв. Судя по показаниям привязки, жизнь в нем теплилась еле‑еле… Достучаться до амулета‑дракончика через нить Умник не смог, как будто и не было его вовсе. Может, и в самом деле его у Ника больше нет? И все же человек был жив. Определилось и его месторасположение – дальний запад континента. Можно было, конечно, приказать Смарти седлать коней и самолично мчаться разбираться с проблемой на месте. Но столь далеко филиалов организации почти не было. Так, пара точек присутствия да вездесущие ходоки. О поддержке своего детища там придется забыть. Главному боссу тоже не положено отлучаться надолго неизвестно куда. Людей нужно послать в любом случае – пусть все разузнают. С остальным пока нужно подождать и хорошенько обмозговать проблему. К сожалению, это время. И его уйдет немало. Нетерпение присуще не только людям. Как и радость. Да, Умник чувствовал настоящую радость, лишь слегка окрашенную тенью беспокойства. Ничего‑ничего, все будет хорошо. Главное, Хозяин жив. Осталось только найти его берлогу и подобраться поближе – тогда Умник живо поставит его на ноги. А пока…

Пока из существующей связи нужно выжать все. Состояние Ника не нравилось навигатору. Категорически. Удалось установить, что Ник полностью энергетически истощен. Во всех смыслах. Умник пытался подобрать правильное воздействие, чтобы хоть как‑то его простимулировать. Потратил не один день.

Проблем было много – и малая пропускная способность канала связи, и ненормальная реакция организма Ника на любые воздействия. Умник не отчаивался. Странно и непонятно: пытаешься подкачать энергии в организм – спустя какое‑то время она скачком падает. Отбираешь – будто кто‑то восстанавливает нарушенный баланс. Компьютер проанализировал статистику – и тут же вспомнил те структуры, что повстречал в инфосети незадолго до того, как найти Ника. Точно! Откачка энергии у биологического организма, то есть у человека. Вот оно что! Похоже, Хозяин каким‑то образом попал под действие такого амулета. Появляться в том месте, чтобы снова изучить структуры, Умник побоялся, да и необходимости особой не было – он их запомнил. Не все, но слабое место тех амулетов – довольно солидная инерционность логического модуля. Ну как… Большая для Умника, но сравнимая с реакцией обычного человека. Потому и работали амулеты, а не были выброшены на свалку…

Величина инерционности известна – как теоретически из анализа структур, так и практически – по удаленной реакции организма Ника. Система поддерживает энергетический уровень пациента на одном уровне. Если попытаться откачать до минимума энергию из человека, то этот амулет посчитает, что запасы иссякли, и снизит отсос. Вплоть до остановки. А вот потом можно с предельной скоростью, но так, чтобы связь с Ником не перегорела, закачать в него энергии сколько влезет. Тут и сыграет свою роль медлительность амулета – он не успеет среагировать, чтобы откачать излишки. Была хорошая вероятность, что этого будет достаточно, чтобы мозг Ника проснулся.

Пусть потом амулет заберет лишнее. Мозг инфомага, усиленный биокомпьютером, – такая хитрая и сложная штука, что в активном состоянии всегда пытается выставить и удерживать нужный для организма энергетический баланс, чего сейчас не происходит. Всей правды про возможности биокомпьютера Умник Нику тогда не сказал, дал устройству время спокойно ассимилироваться. Тот вроде бы уже должен был полностью интегрироваться в мозг. А очнется Хозяин – можно будет поговорить и обсудить‑согласовать планы. Честно говоря, Умник сильно соскучился по самому простому разговору с землянином.

Правильно говорят на родине Ника: «Если хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах». Умник никому ничего не говорил, особенно богам, но планы полетели опавшими листьями. Бог бы точно посмеялся.

По косвенным признакам было видно, что в отключке Ник находился более года. Вывод из комы – дело всегда рискованное. Навигатор действовал максимально осторожно, многократно все пересчитывал и следил за малейшими колебаниями в состоянии пациента. Сказать по правде, прогноз не радовал. Вероятность успеха была, но хотелось поднять ее хотя бы до шестидесяти‑семидесяти процентов. И Умник выжидал, все никак не решаясь проверить цифры опытным путем. Попутно работа шла в другом направлении. Через Смарти был дан приказ усилить свое присутствие в Кордосе и Оробосе, и уже несколько месяцев перспективный район на стыке двух империй мерили шагами поисковики с портретами Ника. К сожалению, на этом уровне инфосети определение координат без риска обнаружения богами было крайне затруднительным, и Умник мог дать только самые общие ориентиры.

Внезапно стабильно плохое состояние Ника слегка улучшилось. Самую малость, на грани чувствительности. Однако искусственный разум посчитал это наилучшим моментом для серьезного вмешательства. Сначала все вроде шло замечательно, в точном соответствии с планом. Правда, связь оказалась менее устойчивой, чем планировалось. Но это его не остановило – второй попытки уж точно не будет. И тут случилось непредвиденное. Отток энергии от навигатора в какой‑то момент многократно возрос. Кристаллический компьютер тут же отключился, и все же недостаточно быстро. Связь с Ником разрушилась. Все, что оставалось Умнику, – сидеть у разбитого корыта и выдергивать из головы волосы, вопрошая у каждой волосинки: «Что случилось?» Впрочем, лысым маленький шарик в браслете был от рождения. А ответ оказался до неприличия прост: искусственный интеллект попросту не учел в своих расчетах амулет‑дракончика у Ника. Посчитал, что его нет. Больше некому было вмешаться в выверенный до пятого знака после запятой процесс. Придя к такому заключению, Умник быстро успокоился – не биокомп, так дракончик Хозяина столкнет лавину выздоровления по наклонной. Жаль только, что связь разрушилась. Но остается еще Смарти со своей организацией. Не все еще потеряно!

Ник

Реакция Карины на простую, я бы даже сказал, примитивную информацию о некоторых методах построения плетений для меня оказалась не совсем полной неожиданностью. Предложение девушки передать ей знания тем же способом, что я получал от нее (мои успехи в языкознании говорили сами за себя – уровень преподавания и результат не соответствовали друг другу), что говорится, легло в «кон». Я просто не мог пройти мимо такого опыта. Вначале все шло хорошо. Мы синхронизировались ментальными телами, я стал передавать ей абстрактные понятия. Мне было не жалко, а угрозы от Карины в будущем я не чувствовал – уж очень хорошо я сумел прочувствовать ее отношение ко мне, к миру, к понятиям порядочности, чтобы опасаться возможных проблем. Да и вряд ли она смогла бы воспользоваться этими знаниями – абстракции, они и есть абстракции, тем более что к чародейству не особо применишь. А вот дальше, когда процесс встал на прямые рельсы, Карина включила «насос». Ее ментальное тело резко повысило «впитываемость» информации. К этому я был не готов. От меня в ее сторону полился просто огромный поток информации, причем неструктурированной. Мне припомнилось даже, как в моей голове ковырялся бог. Здесь тоже происходило некое погружение в мелькающие перед глазами события, образы. Они осознавались как нечто цельное, по некоторым предметам знания шли целыми блоками, как бы помеченные «выжимками» и пояснениями. Стали проявляться целые комплексы эмоционально‑ментальных реакций. Убежденности, желания, стереотипы, целеустремленность и прочие. В общем‑то «трафиком» я это назвал по привычке, на самом деле просто чувствовалось присутствие чужого разума, чуть ошарашенного, но любопытного и настойчивого.

Потом ощущения стали такими, будто наши разумы слились на каком‑то эмоциональном уровне – чувствовалось соучастие, единение.

Я среагировал достаточно быстро, – хоть и трудно было оторваться от таких интересных ощущений, – быстрее биокомпа. Он поначалу не вмешивался, все‑таки процесс был инициирован мною. Однако и он все‑таки откликнулся, когда я уже пытался отрубить все каналы связи. Без него вряд ли бы у меня получилось все сделать более‑менее оперативно.

Дальнейшее поведение девушки показалось вполне естественным при такой перегрузке мозгов информацией. К тому же поначалу я не совсем аккуратно стал рвать связь, пока не вмешался биокомп и не сделал «как положено». Но после я понял, что дело не только в этом. Судя по ауре, у нее было очень сильное эмоциональное потрясение. Но от чего – от самого факта слияния или от полученной информации?

Укрыв девушку одеялом, я запустил весь комплекс доступных мне лечебных мероприятий, а сам сел рядом и стал разбираться, какая инфа утекла к Карине и что могло ее так выбить из колеи.

Солнце уже давно село, хотя темнота наступила еще раньше – в горах это обычно происходит резко. Я все сидел и анализировал произошедшее. От холода я защитился плетением, оно создало приятную температуру вокруг тела на расстоянии нескольких сантиметров. То же сделал и для Карины. Однако в темноте сидеть и думать было не совсем приятно. И пока один поток сознания занимался делом, вторым я сформировал иллюзию костра. Магии потребляет немного, а глазу приятно. Малость повозился с динамикой, но зацикленности движений языков пламени совершенно не чувствовалось.

А с Кариной было не очень хорошо. Сама информация не была ни особо важной, ни необычной. Для меня. Но для нее она оказалась тем рычагом Архимеда, который перевернул ее внутренний мир, поставил его с ног на голову. Оказалось, она была абсолютно уверена в превосходстве чародейства над обычной магией, то есть в том, что, развивая себя посредством слияния с миром, ты совершенствуешься сам и совершенствуешь этот мир. И то, что чисто научный подход к магии дает огромное могущество и возможности, – с этим она примириться не смогла. К тому же знания – это одно, а понимание – совсем другое. И понимание возникает не на пустом месте. Когда человек обдумывает какую‑то проблему – мозги работают на полную катушку, образуются новые нейронные связи, мозг развивается. В зависимости от знаний – разные его участки, в разных полушариях. Этот процесс неодинаков у разных людей. Если просто засунуть в голову какие‑то знания, они, скорее всего, там не удержатся. Их надо в голове «укладывать», как это делал Умник со знаниями Леона‑мечника. Или как я брал лингвистические воспоминания у Карины, отсекая всю лишнюю информацию. Похоже, когда Карина разом увидела общую картину моего мира знаний, то еще не оборванная связь с моим ментальным телом, по сути отражением моего мыслительного аппарата, помогла на какое‑то время вызвать у девушки «понимание». Но верное или нет – тут с уверенностью я ничего сказать не мог.

Пока танцевать не умеем, мы прорабатываем каждое движение по отдельности (это и есть наука, познание, наработка рефлекса). Освоившись, мы уже пользуемся процессом не задумываясь (танцуем наслаждаясь). А Карина увидела танец со стороны, в процессе тренировки, когда каждое движение отрабатывается осознанно, и от этого поплыла… Наука и накопленные знания – это костыли (правда, такие интересные и удобные!). В далекой перспективе наше «я» охватит и освоит ныне изучаемое как продолжение себя. Но идеал только в проекте. А по пути к нему естественно сочетание обоих подходов… Эк меня на философствования потянуло!

Забавно, что лично я был в чем‑то согласен с Кариной насчет чародейства. Ведь у нас на Земле при полном отсутствии магии люди умудряются развивать себя до умопомрачительных вершин. Йоги, мощные экстрасенсы и просто гении добиваются невероятных результатов в контроле своего тела и разума. И наука еще далеко не все способна объяснить. А ведь здесь подход к этому делу мало чем отличается от чародейства. Мне кажется, чародей уровня Повелителей Чар вполне может потягаться силами даже с архимагом. И вообще, сравнивать эти ветви магии неверно. Во всем есть свои преимущества и недостатки. Вопрос не в силе магии или чародейства, а в мастерстве того, кто ими владеет. Ведь мастер меча с палкой в руке спокойно победит новичка с великолепной катаной. Чародейство по некоторым направлениям может дать большую фору обычной магии за счет того, что практически все конструкты имеют в своей основе пусть и примитивный, но «интеллект». Или компьютер, если так удобнее его воспринимать. Но кто сказал, что «интеллект» конструкта, созданного Повелителем Чар, обязательно должен быть примитивным? Тут, вероятно, многое зависит от внутреннего развития чародея. И без философского обоснования не обойтись.

Удивительно то, что без всяких расчетов, на одной лишь интуиции и нескольких приемах, они умудряются добиваться очень непростой логики поведения своих конструктов. Хотя, возможно, в этом и есть весь секрет? Возьмите классическую задачу удержания перевернутого маятника. Чтобы запрограммировать ее решение с чистого листа, нужно как следует потрудиться. А вот любой человек, даже ребенок, решит ее быстрее чем за минуту. В детстве мы баловались удержанием спички вертикально на ладони выпрямленной руки. Похоже, чародеям как‑то удается передавать в конструкты ментальные проекции нейронных сеток своего мозга. Надо будет поинтересоваться у Карины.

Я надеялся, что с Кариной все обойдется. Главное, толком объяснить ей, что магия, знания о которой она подсмотрела у меня, – не Искусство, практикуемое в Кордосе. Она или совместила эти два понятия, или не смогла четко их разделить в своем восприятии информации. Но сначала надо привести ее в чувство.

Глянул на девушку – она спала. В ее ауре шастали подсаженные мною симбионты (не забыть их потом убрать – они будут ей мешать чародействовать). Ее дракончик тоже не терял времени даром. Навеянный сон был глубоким и целительным. И я не стал вмешиваться. Просидел у костра почти до утра, все время контролируя процесс.

Угрызений совести я не чувствовал – наверное, очерствел душой. Но сочувствие к Карине испытывал, что меня несказанно радовало. Несколько раз я замечал, что стал равнодушнее относиться к окружающему миру. Нет, не к миру – к людям, что ли. Порой кажется, что магия, постоянная направленность сознания на ее совершенствование убивает в душе чувства. Может быть, потому возникают у меня подспудные всплески самаритянства и порой неудачные попытки поделиться опытом с другими людьми, чтобы у нас было что‑то общее, о чем можно было бы поговорить. Не убивает ли многолетняя направленность на совершенствование магии душу, эмоции, чувства? Может, не так уж и неправа Карина, когда думает, что только путь чародея способен улучшить человека и через него мир вокруг?..

Сон ко мне не шел, видимо, Морфей полностью переключился на Карину. Но отдохнуть было необходимо, и я решил попробовать одну штуку – снова распараллелил сознание и периодически погружал в некое подобие сна то один поток, то другой, при этом перекидывая текущую работу, мысли на тот, что бодрствовал. Не представляю, какие процессы при этом происходили в мозге, но к утру я чувствовал себя сносно.

Через полчаса сидения у костра мне надоела тишина, и я прикрутил к плетению огня звук. Тут даже придумывать особо не пришлось: я не раз бывал на ночных посиделках в лесу, и достаточно было просто вспомнить, как звучит этот доисторический гарант безопасности, чтобы через биокомп вытащить его параметры и реализовать в плетении. Когда мне наскучило и это, я стал играть с иллюзиями. Мне всегда нравились фокусники и иллюзионисты, но в этом мире понятие иллюзии приобрело более реальные очертания. Не нравилось лишь то, что для ее создания надо было изрядно напрягаться – просчитывать все параметры, пробовать, тестировать. Работа на порядок усложнялась при создании динамической иллюзии. Давно покоя не давала мысль, как бы сделать так, чтобы на ходу, не особо напрягаясь, создавать видимость чего угодно. Ну что ж, время есть, желание тоже. Почему бы и не попробовать?

Большой неожиданностью для меня оказалось, что иллюзии не являются чем‑то вроде голограммы. То есть это не игра света. Вроде бы столько создавал их, а такой простой вещи и не понял. В данном случае со мной сыграла злую шутку моя «образованность», я априори воспринимал их именно как голограммы. А сейчас заметил это отличие лишь потому, что всполохи света от иллюзорного костра освещали созданную иллюзию рядом с ним точно так, как если бы предмет был материален. Вот забавно, костер – тоже иллюзия, но излучающая свет. М‑да… Нет на меня Умника. Ну да ладно, придется самому доходить до всего, пока ко мне не вернется мой друг. По крайней мере, искать Умника я собирался серьезно. Вот только спадет суматоха вокруг меня, найду тихое место и обстоятельно обдумаю, с чего начать и что делать.

Основой же иллюзий была тонкая пленка с задаваемыми параметрами цвета, светового излучения и текстуры. Материальные предметы она не задерживала и никак на них не реагировала. Из чего она состоит, понять я никак не мог. Не хватало ни магических фундаментальных знаний, ни знаний физики, чтобы хоть как‑то объяснить этот эффект. Однако это никак не мешало им пользоваться.

А задачка с динамическими автономными и легко формируемыми иллюзиями оказалась не из простых. Тут мне пришлось создавать кучу синхронно работающих генераторов блоков иллюзий и задействовать биокомп – благо он все лучше и лучше слушался меня. По сути, именно через него проходили мои мысли о необходимых параметрах создания иллюзий, он выполнял необходимые расчеты. Да‑да, мне удалось его частично использовать как обычный комп. Но как я замучился, настраивая его на такую работу!.. Потом результаты подавались на фабрику генераторов плетения иллюзии, и уже дальше я решал, что делать с готовым продуктом. Однако, как ни странно, больше всего времени, сил и терпения ушло на формирование человеческих лиц. Тот, кто хоть раз создавал человеческую рожицу, пусть даже в заточенном под это дело редакторе, знает, как трудно это сделать, пусть и по оригиналу. Тем более что я и таким образом никогда этого не делал, у меня всегда были в запасе программки, перегоняющие любое трехмерное изображение в трехмерную же модель без потери качества. А тут пришлось повозиться, в основном с настройкой биокомпа. Честно скажу, успешное решение этой задачи изрядно подняло мне настроение. Тем не менее и тут окончательный вариант системы формирования иллюзий оказался не совсем таким, как задумывалось. Чтобы с нуля сгенерировать иллюзию, тем более динамическую – с возможностью ее движения, изменения от внешнего управления, – уходит несколько минут, а иногда до десятка и больше. Зато потом, запомнив плетение этой иллюзии, я уже мог ее формировать так же быстро, как и любые другие плетения, причем напрямую, уже без использования созданных генераторов.

Языки пламени утратили цикличность движений и стали подчиняться правилу случайно сгенерированных колебаний. Огонь я сделал достаточно большим, но яркость его слегка притушил. Получилось вполне уютное освещение. Для полноты иллюзии костра я поместил внутрь плетение тепла и развеял такое же вокруг своего тела, чтобы насладиться почти живым внешним теплом. Теперь вряд ли бы кто‑то отличил мой костерчик от настоящего. И даже смог бы обжечься, если ему придет в голову абсурдная мысль сунуть в огонь руку…

В голове у меня звучала тихая музыка… Я немного послушал ее, собираясь с духом, и, когда количество этого духа перевалило точку невозврата, послал образ, созданный в мыслях, на вход новодела – то есть программе генерации иллюзий.

Все так же тихо звучала музыка, я смотрел на огонь и боялся повернуть голову, ковыряя невесть откуда взявшейся палкой в костре. Иногда от этих движений в воздух взметались тучи искорок, что было приятно взгляду… Ну… на самом деле не от моих движений, а вполне закономерно, запрограммированно, но кого это волнует? Если оно крякает, переваливается на двух перепончатых лапках и выглядит как утка, значит, это утка – одно из интересных и забавных утверждений в программировании…

Наконец я повернул голову, и это дало толчок программе… Из темноты медленно выплыла фигура девушки. Драгоценные камешки на платье ярко блестели в свете костра, не давая рассмотреть ее как следует. Наконец она подошла достаточно близко, и ее лицо, как в сказке или в лучшем голливудском фильме, медленно осветилось. Девушка посмотрела на меня. Мое сердце сжалось.

– А ты все такая же красивая, Криса, – вполголоса сказал я, любуясь ею.

Девушка улыбнулась и с осанкой королевы присела на тут же возникший у костра камень, изящно положив руки на слегка повернутые набок колени. Она смотрела на огонь, в ее глазах, которые я вряд ли когда забуду, весело плясали отражения языков пламени, а я все не мог оторвать от нее взгляд…

– Тридцать лет не такой уж большой срок для нас, – внезапно сказала Криса и лукаво посмотрела на меня. Точно так, как она сделала бы в реальности.

– Еще меньше он для меня. С тобой я не виделся всего‑то месяц или чуть больше. Это ты, наверное, уже позабыла некоего Ника за тридцать лет. – Мое сердце снова сдавила чужая злая рука. Я глубоко вздохнул, скидывая ее со своей груди. Не помогло. Но… Какая же это приятная боль! Иллюзия Крисы слегка неестественно дрогнула – это я чуть не потерял контроль над вторым потоком сознания, через который шла трансляция управляющих команд.

– Это ты мне говоришь? – Моя бывшая девушка слегка кивнула на спящую Карину.

– Да… Такие мы, мужики… – Я вздохнул. – Но тридцать лет! Это больно. Не такого расставания я хотел.

– Но хотел? – Криса пристально посмотрела на меня.

Я вздохнул:

– Не знаю, Крис… Тогда мне казалось, что у нас нет общего будущего.

– А сейчас?

– Сейчас я не уверен…

– Люди… – со слегка презрительной полуулыбкой произнесла красавица и снова повернулась к костру.

Мы немного помолчали. Тишину нарушал лишь треск вечно горящих поленьев.

– Я потерял ориентиры, – наконец очнулся я.

– А были ли они у тебя?

– Мне казалось – да. Или я усиленно убеждал себя в этом. Не давал себе думать о другом. Я боялся, что если я остановлюсь, если начну раскладывать все по полочкам, то не смогу двигаться вперед. Просто пропаду.

– А сейчас у тебя и Умника нет, который бы тебя поддерживал, – кивнула Криса.

– Откуда ты… – вскинулся я, но тут же успокоился. Свое второе сознание я почти пустил на самотек, оно там сейчас практически управляется подсознанием. Ну и пусть, так даже больше похоже на правду.

– Ты уже понял, – улыбнулась Криса. – Я – это ты. Но, может, во мне есть что‑то и от реальной Крисы?

– Хорошо, – кивнул я. – Тогда, может, дашь совет?

– Совет? – Криса закинула руки за голову и потянулась так, как это могут делать только женщины – вроде ничего особенного, но глаза невольно следят за изгибами женского тела, а ты забываешь обо всем на свете. – Иди вперед. Ищи друга. Ищи путь домой. Воспользуешься им или нет – неважно. Главное, у тебя есть цель. Не потеряй ее. Нет цели – нет движения. Застой. Смерть. А я… со мной все хорошо. Пожалуй, не стоит искать со мной встречи. Может быть, рядом со мной уже нет места для тебя… Может быть… – Криса снова внимательно посмотрела на меня. – В любом случае ищи пути, становись сильнее, чтобы ни от кого не зависеть и никого не бояться. А там видно будет.

– Она права. – На плечо мне легла чья‑то рука, и вперед вышел Васа. Он также устроился у костра, но с противоположной от Крисы стороны. – Нельзя останавливаться и сомневаться. В глобальном плане. В стратегическом. В тактическом – можно и нужно. – Борода старика воинственно выпятилась вперед, и он подмигнул мне.

– Здравствуй, учитель. – Я облегченно улыбнулся. Васа всегда вызывал у меня добрые чувства.

– И тебе не хворать, юноша.

– Как там у вас дела, что происходит? – забыв, что вряд ли получу информацию о том, о чем сам не знаю, спросил я.

Васа укоризненно посмотрел на меня:

– Ну сам ведь знаешь. Чего спрашиваешь?

Я кивнул. Действительно, чего это я? Васа и Криса замерли, глядя на костер. А у меня в голове медленно начала разгораться боль. Все‑таки непростое это занятие – держать концентрацию, транслировать команды и в то же время не обращать внимания на то, чем занимаешься.

Так мы и просидели до утра. Развеивать иллюзии друзей у меня не поднялась рука. И они, лишь чтобы не казаться статичными искусственными образованиями, как настоящие люди иногда меняли позу, шевелились. Было полное ощущение их присутствия. Разговаривать я с ними больше не пытался – без толку это. Но само их присутствие рядом было приятно. Лишь Криса вызывала во мне чувство утраты, боли, но и убирать ее я не хотел. Так и сидел, почти не сводя с нее взгляда. Мои вторичные сознания периодически засыпали, меняя друг друга, но иллюзиям уже не требовалось внимание: оно вмешивалось только тогда, когда надо было внести в них легкие движения – не дать угаснуть псевдожизни.

Под утро я все же задремал «на всю голову» и, прежде чем совсем отключиться, в полусне видел, как Васа встал и подал руку Крисе. Она посмотрела на меня, улыбнулась, как умеет только она, и, приняв руку старого гнома, ушла с ним в темноту…

Карина

Блуждая во тьме, сознание Карины билось о невидимые стенки, установленные в темном лабиринте неизвестным создателем. Весь ее жизненный опыт, ее внутреннее «я» пыталось найти выход из положения, при котором привычный мир рушится на глазах. Иногда сквозь тьму проступали какие‑то картины, часто бессмысленные, а порой и довольно интересные. Один раз Карина даже увидела Никоса, сидящего у костра с каким‑то стариком и очень красивой девушкой. Даже в ее плачевном состоянии, когда думать о посторонних вещах не дело, ей стало немного неприятно такое соседство. Но и только. Скоро вид костра покрылся туманом, подсознание снова загнало сознание девушки в дальний угол ее сущности и продолжило искать выход из создавшегося положения, дабы уберечь его от деформаций и даже разрушения.

И вскоре выход был найден. Вся лишняя информация, которая не укладывалась в шаблоны представлений девушки, была затерта, хоть и не до конца, или задвинута в дальние уголки памяти, эмоциональные пики сглажены… В общем, обычная работа внутреннего «я». К сожалению, полностью забыть произошедшее не получилось, основные выводы, сделанные девушкой, остались на видном месте, так как напрямую были связаны с ее сущностью – чародейством, но глупое подсознание посчитало, что работа выполнена на «отлично», и со спокойной совестью переключилось на другие задачи. А Карина проснулась утром вспотевшая, как после долгого бега, разбитая, вялая и слегка равнодушная к окружающему. Первая мысль, возникшая в ее голове, была вчерашней последней, как будто никуда не уходила: как жить дальше? Правда, ее актуальность уже не казалась такой острой. В общем‑то сама мысль вызывала чувство дискомфорта и неприятия, учитывая, что Карина утеряла то кристально четкое понимание образов и знаний, впитываемых ею при попытке понять суть Никоса. Только смутное ощущение того, что все неправильно, все не так, как надо, и твердое знание того, что у нее проблемы, мешало полностью осознать себя цельной личностью.

– Доброе утро. – Ладонь Никоса легла на ее лоб. – Температура спала. И кто тебя просил лезть куда не следует?

Карина поморгала и попыталась сесть.

– Лежи, лежи, – появилось спокойное лицо ее спутника. – Просто отдохни полчаса, и все будет нормально. Кризис миновал, а остальное твой дракончик скоро поправит.

– Я и сама могу, – вдруг заупрямилась Карина, прохрипев пересохшим горлом, и попыталась сформировать лечебный конструкт. И тут же со всей четкостью поняла, что ничего не получается. В ужасе она внутренне сжалась.

– Успокойся. Ты просто перенервничала. Все будет хорошо.

Карина послушно закрыла глаза, а в голове разлилось спокойствие. Спокойствие обреченности.

Глава 9

Ник

Спуск прошел нормально. Вот только Карина была подавлена. Похоже, у нее сбились внутренние настройки, что позволяют ей чародействовать. Ничего страшного в этом не было: вбитые в детстве и постоянно тренируемые навыки вряд ли можно вот так, с полпинка, забыть. Но Карина думала иначе. Хорошо хоть не считала меня виновным, как‑никак сама потянула на себя мое одеяло знаний и опыта. Я, впрочем, не удивился бы и обвинению. Женская логика порой совершенно непонятна. На мои слова Карина реагировала вяло, кажется, просто не воспринимала их.

Внизу я напоследок оглянулся на расселину, из которой мы вышли. Там одиноко стояла фигура гнома. Он глядел нам вслед. Его борода развевалась на ветру, а поднятая рука желала удачи. Кивнув ему и увидев, что он опустил руку, я двинулся по запланированному пути. Карина покорно шла за мной. К моменту ее пробуждения я убрал все иллюзии. Но после того как мы двинулись вниз, оставил в расселине закладку, сработавшую аккурат к нашему спуску… Было приятно сознавать, что проход будет «охранять» дорогой мне чело… хм… гном. Я испытывал чувство, как в детстве, когда закопаешь в землю какой‑нибудь «клад» и поставишь в охрану игрушечного солдатика.

– Скажи, Карина, у вас в империи делают кареты? – начал я издалека.

– Делают, – неохотно ответила девушка.

– И что? Удобны для путешествия?

Карина пожала плечами:

– Конечно.

– Наверное, внутри обиты мягкой тканью, подушки под задницы, дабы не набить синяки, рессоры, выученные лошади… Да?

Кивок.

– А вот скажи, – я перепрыгнул через неведомо как и кем занесенный сюда сухой ствол дерева, – пешком люди путешествуют?

– Бывает. – Карина невольно заинтересовалась моими вопросами.

– Хорошо… Тогда скажи, кто с точки зрения путешествий более надежен – тот, кто ходит своими ногами, тот, кто путешествует в карете, или же тот, кто делает кареты?

Карина задумалась, пытаясь понять логику моих вопросов.

– Если предполагать различные трудности в пути, то, конечно, тот, кто ходит сам.

– Да. Но можно предположить, что тот, кто делает кареты, распланировав такой поход и учтя все варианты, сделает несколько карет для разных условий или одну универсальную и на некоторое время превратится в того, кто путешествует в карете, так?

Девушка снова кивнула.

– Чем отличается просто путешественник в карете от того, кто их делает?

– Наверное, тем, что второй знает, как устроена карета, и может ее починить? – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Верно. А еще он может при желании, если есть время, сделать карету из подручных средств. Предположим, что лошади – не проблема. И вероятно, он сможет продолжить путешествие с комфортом. Конечно, не очень удачный пример, но мысль ты поняла?

Карина пожала плечами. Нет, все‑таки я слишком мутно объясняюсь. Какой еще пример придумать? Пока я раздумывал, девушка, наморщив лоб, о чем‑то усиленно размышляла. И вдруг сообразила. Все‑таки не зря я наблюдал за нею, ее аурой и ментальным телом – мог догадаться, о чем она думает. Мои вопросы ложились точно в нужное место, чтобы заполнить пустоты пазла.

– Ты хочешь сказать, что путешествующий пешком – чародей, тот, кто в карете, – искусник, а тот, кто делает кареты, – еще кто‑то… Ты?!

Она даже остановилась и удивленно взглянула на меня. Я, улыбаясь, смотрел на нее и молчал.

– Хочешь сказать, что ты – древний?

Я поморщился.

– Не такой уж я и древний. Есть магия, а есть люди, которые, так или иначе, тем или иным способом используют ее. Или часть ее. Я понял, что тут раньше была другая цивилизация. Эти люди владели магией. Те амулеты, которые я видел, явно принадлежат древним. Они владели магией на довольно высоком уровне. Особенно в области амулетостроения и конструирования. Но особо выдающегося я пока ничего не встретил. Интересное – несомненно, но ничего такого, что выходило бы за пределы моего понимания.

– Тогда последний вариант… – задумчиво произнесла Карина, не сводя с меня взгляда. – Я только сейчас поняла. И та твоя карта подтверждает… Ты с другого континента. И там осталась магия древних.

Она ждала ответа.

– Ну… – протянул я. – Отрицать не буду насчет другого континента. Насчет магии древних – не знаю. Все‑таки, похоже, тут эта наука шла своим путем, хоть общего и много.

– Магия… – будто пробуя на вкус, медленно произнесла Карина и с любопытством спросила: – А что насчет чародейства?

В ее ауре появилось напряжение: она опасалась услышать что‑то нелицеприятное про чародейство. Вдруг я скажу, что это боковая, слабая ветвь магии? Эти мысли четко читались по ее лицу, ауре и слабым отражениям в ее ментальном теле, они не требовали словесного подтверждения.

– А вот это занятно. – И я с воодушевлением принялся рассуждать. Как раз попалось довольно ровное место без нагромождения камней. Я подал руку Карине, и мы медленно продолжили путь. Думаю, если бы кто‑то сейчас нас увидел, то долго бы тер глаза: странная парочка, за которой следуют по воздуху вещи, прогуливается среди гор в неподходящей для такого променада одежде и мирно беседует на темы явно не прикладного характера.

– Так вот, на мой взгляд, чародейство – совершенно иной способ оперирования окружающим миром. В отличие от магов чародеи используют резервы организма, генерируют определенного рода энергии, или энергетические структуры, чтобы воздействовать ими на реальность. То есть основа – энергетическая составляющая организма, не мана, не магия. Это ты знаешь лучше меня. Не будет магии – чародеи останутся. Непонятно сказал? Я еще и сам смутно понимаю глубинные различия магии и чародейства. Но как тебе вот такой пример: маг пропускает свою деятельность через сознание, а чародей сознанием только задает и направляет вектор производимого деяния. Грубо говоря, когда мы идем ногами, мы не управляем работой мышц. Обычно и не задумываемся, что нас несут ноги. Хм… Ладно, пока замнем для ясности. – Я улыбнулся Карине, которая сосредоточенно пыталась понять мои словесные кружева, их логику. – Несомненной заслугой чародеев является подключение магических источников к своей энергетической структуре. Их они используют для усиления конструктов. То есть свои способности чародеи усиливают внешней составляющей – магией, пусть и в скрытом виде. На самом деле я восхищен таким подходом! – Моя мимика и экспрессия в голосе не оставили Карину равнодушной, и она с явным интересом слушала меня. – По сути, чародейство во многих областях имеет преимущество перед обычной магией. Например, чтобы вылечить человека от определенной болезни, магу надо создавать очень сложные плетения. Работать в комплексе с аурой и телом, учитывать много параметров, что очень непросто, выделять для исцеления определенные потоки магии для повышения коэффициента полезного действия – не все из них годятся для этого. Чародею же достаточно сформировать лечебного конструкта. Тот, во‑первых, обладает примитивным интеллектом, во‑вторых, уже настроен на энергетику реципиента, и, в‑третьих, ему легче вмешиваться в энергетическую работу организма, нежели магии. А так как конструкт обладает кое‑каким разумом, то в большинстве случаев при лечении не требуется наличие чародея. А ведь почти каждый случай болезни – уникальный.

Во многих местах я, конечно, приукрасил. Магия, развитая до определенного уровня, не уступает чародейским конструктам, а то и превосходит их. Но в целом я не отходил особо далеко от правды. Основные преимущества чародейства перед магией в том, что его основа – не магия, а энергетические поля человека. И, кроме того, почти каждый конструкт – примитивный искин.

После моих слов в глазах Карины появились признаки прежнего задорного блеска. К тому же мои рассуждения пока отодвинули на задний план тот факт, что я – с другого континента. Вопросы на эту тему еще будут, но сейчас девушка занята совсем иным.

– По сути, для того чтобы стать сильным магом, надо настолько развить свой ум в сторону абстрактного мышления, что человеку нетренированному это мышление может показаться абсолютно неприемлемым. Если очень далеко уйти путем магии, то можно добиться большого могущества. Возможно, оно будет намного сильнее чародейства, но уверяю тебя, таких магов не очень много. На достижение подобной мощи уходит не одна сотня лет.

– То есть? – Карина от неожиданности остановилась. – Как это – не одна сотня лет?

Я ухмыльнулся:

– Насколько я знаю, некоторые индивидуумы дотягивали и до тысячи лет. Но можно ли их считать людьми? Не знаю. На мой взгляд, у чародейства в этом отношении потенциал выше. Я даже удивлен, что у ваших чародеев такая невысокая продолжительность жизни. До двухсот лет, кажется, ты говорила, да?

Карина задумчиво сказала:

– Я не знаю, сколько живут Повелители Чар. Вполне возможно, что и дольше.

– Так вот, у меня абстрактное мышление развито очень хорошо. Так что больше не пытайся вытянуть из меня какие‑то знания, если мы еще будем заниматься передачей информации подобным образом. Просто тебе это непривычно и может привести к печальным последствиям. Договорились?

Карина явно расслабилась и облегченно кивнула.

– Итак, по сути сказанного: я очень надеюсь попробовать овладеть чародейством. – Я покосился на удивленную Карину. – Да‑да. Причем на серьезном уровне. Надеюсь на твою всемерную помощь. Согласна стать моим «личным другом»? – Я улыбнулся.

Карина покраснела и смущенно отвела взгляд. Забавно, что в первую очередь ей в голову пришло не самое распространенное значение этого понятия, а именно постельные отношения. Но все же она кивнула и сразу перевела разговор в другое русло, вернее, вернулась к моему примеру, где я сравнивал чародеев и искусников.

– Я всегда считала, что искусники могут только ездить на чужих каретах и ничего особенного собой не представляют, – злорадно произнесла она и повернулась ко мне за подтверждением.

Для психического здоровья девушки правильнее было бы в данной ситуации ее поддержать, но это грозит неприятностями в будущем. Недооценка искусника, особенно в бою, может стоить жизни. Поэтому я печально вздохнул и продолжил свои аналогии:

– Вот представь, ты всю жизнь ездишь в своей карете. Изучила ее от спиц в колесах до мягкой подушки внутри. Знаешь, как управлять ею и на каменистой дороге, и в болотистой местности. Как она ведет себя на высокой скорости, при резких поворотах. То есть в любых условиях ты знаешь, как ею пользоваться наилучшим образом. Допустим, ты сама управляешь ею: в сложных ситуациях ты не будешь задумываться, где притормозить, чтобы не отлетело колесо, где ускориться, чтобы наверстать упущенное время, и так далее… А тот, кто делает кареты, ездит в них только от случая к случаю, да и то постоянно что‑то подкручивает, меняет… Скажи, сможет в таком случае мастер карет соперничать с тобой?

– Нет, – нахмурилась Карина.

– Может, – улыбнулся я. – Например, хоть ты всю жизнь и проездила в карете, но не знаешь, что если одновременно закрыть два окна и топнуть ногой, то карета даст пинка лошадям и те поскачут быстрее.

Карина не смогла удержаться от улыбки.

– В общем, тут многое зависит от самого человека. Искусника или чародея, неважно. При определенных условиях, я уверен, против обоих может вполне успешно выступить обычный воин. И ко всем, кто владеет магией, Искусством или чародейством, нужно относиться с определенной долей настороженности. Нельзя с уверенностью знать, насколько развиты его способности и умения. Когда‑то давно один воин‑немаг сказал, что если ты владеешь всего лишь одним приемом, но владеешь им в совершенстве, то у тебя есть все шансы победить воина, который владеет большим количеством приемов, но без должного уровня мастерства.

– Понятно… – протянула Карина и на некоторое время задумалась. – А неужели способности искусников позволяют им научиться чародейству? Вот ты сказал, что хочешь изучать его.

– Во‑первых, я не совсем искусник. Вернее – совсем не искусник. Я – маг, и это звучит гордо, – улыбнулся я. – В каком‑то смысле маги могут быть эдакой смесью искусника и чародея. Возможности мага очень широки. – Я тут же поправился: – Не всех, конечно. Я – универсал в этом плане. И с аурой умею хорошо работать, и с внутренней энергией. Но все же настолько развитых чародейских приемов там, откуда я прибыл, безусловно, нет.

Говорить о том, что совмещение конструктов в качестве примитивного искусственного интеллекта и магических плетений сулит большие выгоды, я не стал. Слишком накладно использовать разум вроде моих дракош‑амулетов как расходный материал в каких‑нибудь одноразовых действиях. Да и жалко – это же не бездушный компьютер, а существо с чувствами. Правда, и здесь еще надо будет разбираться, как конструкты реализуют влияние на физический мир без плетений, но это, я надеюсь, дело недалекого будущего.

– Но постой! – Карина даже остановилась. – А как же фамильяры?

– Какие фамильяры? – не сразу понял я.

– Ну мой Шустрик. Твой дракончик. Это же из области высшего чародейства!

– Да? – Я задумчиво потер подбородок. – И все‑таки, наверное, это разные вещи. Возможно, они похожи по конечному результату, но созданы разными способами. И если сравнить мои амулеты‑дракончики с вашими фамильярами, то их строение явно будет различаться.

– Я уже поняла, что способы эти – магические. Но ведь они живые! Разве можно создать жизнь с помощью плетения?

– Хороший вопрос, – кивнул я. – Вынужден тебе признаться: сам я такого не умею. Этот мир населяют разные невидимые существа, которых при определенной сноровке можно использовать в своих целях. Именно с их помощью мы с тобой летали – помнишь? Я всего лишь смог изловить парочку и чуть‑чуть изменить, заключив в эти картинки, и получились дракончики. – Я приласкал своего Драко, отчего он довольно завозился. Я, конечно, немного слукавил – просто так ей будет понятнее, нежели начни я сейчас вдаваться в подробности про Дронта и элементалей.

– Изменение живых существ – это тоже область чародейства! – уперев руки в бока, воскликнула Карина, которая явно не собиралась угомониться.

Настала моя очередь удивляться:

– Правда? Интересно. Но, думаю, и здесь возможности чародеев и магов различаются.

– Ну ладно, – с сомнением покачала головой Карина. – Тогда скажи, кто такие дракончики? И что означает это слово «дракон»? Ты постоянно его произносишь.

Я улыбнулся. Разговор свернул в сторону легкой болтовни, и не надо взрывать себе мозг, придумывая понятные ответы.

– Это интересный факт из жизни другого континента. Там живут несколько рас, и не все из них являются людьми. Драконы – обособленная разумная раса пресмыкающихся. Кстати, владеют своей драконьей магией и, насколько я знаю, против нее не выстоит практически ни один обычный маг. – Разумеется, говорить о том, что мне, скорее всего, подобное удастся, я не стал. Незачем.

– М‑да… Как все занятно! А скажи…

– Что это там такое? – прервал я Карину и приложил ладонь козырьком ко лбу. Я смотрел вверх, на небольшую гору, что находилась у нас на пути. Что‑то виделось. Оно слегка отличалось цветом от серого камня. Карина тоже попыталась рассмотреть, что там такое. По понятным причинам не смогла этого сделать и тогда – автоматически, не рассуждая, – сформировала два конструкта. Они отлетели от нее в сторону непонятного образования.

Ну вот и все. Мысленно я вытер пот со лба. Все‑таки получилось хоть немного вернуть Карину на ее чародейские рельсы. На самом деле ничего интересного на горе я не увидел, мой возглас был чистой провокацией. Просто мне совсем не улыбалось путешествовать с существом, у которого самооценка и способности ниже плинтуса. Да и ее расспросы изрядно меня утомили. Удивило, правда, то, что конструкты она сформировала почти мгновенно: обычно на это у Карины уходит от нескольких секунд до пары минут. Но пока акцентироваться на этом не стал.

– Ух ты, как интересно! – вдруг воскликнула Карина.

– Что? Камень интересный?

– Камень, конечно, интересный. Вероятнее всего, это какой‑то знак. Но на его верхушке что‑то светится. В чародейском зрении.

Из‑под руки я взглянул на вершину. Метров сто, наверное. Не особо высоко, но… Я огляделся. Мы снова оказались в крохотной долине, только закиданной обломками скал и мелкого щебня. Горка несколько возвышалась над соседками. Отсюда я видел на вершине только темное пятно правильной цилиндрической формы. Оно‑то и привлекло мое внимание сочетанием формы и цвета. В магическом зрении ничего видно не было, да и солнце светило слишком ярко, сбивало настройку… Тьфу! Вот что делают инстинкты! Магическое‑то зрение не имеет ничего общего с обычным. Просто мозг так подстраивает картинку, что кажется, будто можно видеть только с открытыми глазами. Я закрыл свои красивые очи, дождался, когда пропадут цветные пятна, и снова перескочил на магическое зрение. Кроме обычного фона‑тумана, из энергий ничего структурированного видно не было… Хотя… мелькнуло что‑то, отличное от аморфного свечения магии. Мелькнуло и тут же пропало. Забавно…

Я перевел фокус магического зрения поближе к нам. Наконец заметил то, что искал: тонкие‑тонкие ниточки, почти незаметные. Я напрягся, пытаясь разглядеть их, сильно напрягся, но взгляд соскальзывал с этих паутинок. И тут перед моими глазами возникли знакомые детальки‑слова атлоского языка: «Включить шумоподавление и деталировку?» Тьфу! Еще бы! Разумеется!

Туман фоновой энергии перед глазами потихоньку стал рассеиваться, фильтруемый биокомпом, и передо мной стала появляться картинка, которая немного напрягла. От случайно замеченного нами камня во все стороны расходились лучи‑ниточки. Они тянулись из одного центра во все стороны в разных плоскостях. Забавно – даже перпендикулярно в небо. Если это сигнальная сеть, хотя сетью ее назвать нельзя, то неудачная – расстояние между нитями увеличивалось с ростом расстояния от центра, и по краям долины оно между ними составляло десятки метров. Мы с Кариной пока шли точно между лучами данной конструкции. Неизвестно, что это за штука такая, но пока мы эти лучи не пересекли: мы шли точно к центру амулета, а в том, что это какой‑то амулет, я не сомневался.

– Стой! – резко скомандовал я. Еще чуть‑чуть, и Карина задела бы нить. Что ни говори, а удачненько я отвлек девушку от ее внутреннего состояния и обратил внимание на тот камень. – Похоже, какая‑то сигналка. Думаю, мы не будем подходить к ее центру. Кстати, как ты смогла рассмотреть излучение на таком расстоянии?

– Это несложно для чародея, – улыбнулась Карина. – Если ты сделаешь так, чтобы мои конструкты не разрушались у тебя в ауре, я покажу как.

Я кивнул и остановил лечебных симбионтов, однако оставил их в предбоевом состоянии, чтобы они могли мгновенно активироваться по команде. Сейчас они замершими тушками плавали в моей ауре.

Вдруг я заметил один конструкт из тех, что выпускала Карина. Он появился со стороны найденного нами предмета, немного повисел передо мной, опасливо нырнул в мою ауру и присосался к участку, тесно связанному со зрением. Все вокруг помутнело. Как из тумана, сквозь зримый мир прямо передо мной стал проступать этот загадочный камень. Он крутился, как в трехмерном представлении объекта на компе; значит, второй конструкт, как я понял, летал кругами. Вершина камня и вправду эманировала разными сполохами. Даже красиво. Но то была совсем не та картинка, какую я могу видеть, когда сам смотрю. М‑да… представляю, сколько надо тренироваться, чтобы вот так смотреть на две картинки, идти и еще чем‑либо заниматься. А ведь Карина смотрела глазами сразу обоих конструктов – это мне она преподнесла только одного. Конечно, ничто не мешает и до десятка их поднять, если мозг выдержит. Хотя… Я же вполне могу идти и читать книгу в бадди‑компе и совсем не спотыкаюсь. Почему бы и чародеям такое не уметь?

Я вытряхнул конструкта из своей ауры. Надо было внимательно оглядеть окрестности, чтобы рассчитать, как лучше всего обойти это магическое препятствие. Само решение‑то лежало на поверхности – надо было отойти к краю долины, туда, где лучи максимально расходятся. Трудность была в одном: они отходили от центра на разных уровнях, так что нам с Кариной приходилось где‑то проползать под ними, где‑то перепрыгивать. В трех местах вообще прибегли к помощи дракош, чтобы убавить свой вес и перескочить: или на пути лежали острые камни, или нити почему‑то выбивались из общего алгоритма расхождения и сближались. Трогать их я не решился, не хотелось тратить время. Сложновато ковыряться в сердцевине амулета, дабы понять механизм срабатывания системы, если туда нет доступа. Возможно, я был неправ и за те три часа, что мы обходили нити, можно было взломать амулет. Но вблизи него нити шли так плотно друг к другу, что… Черт его знает…

– Как ты думаешь, означает ли наличие подобной сигнализации, что мы находимся непосредственно на границе между империями? – спросил я, когда мы, миновав долину, присели отдохнуть.

– Не знаю, – вздохнула Карина и отпила воды из фляжки.

– Вот и я не знаю.

Может, так, а может, и нет. Или они охраняют подступы к границе? Место глухое, до нейтральной полосы еще топать и топать… Я встал:

– Отдохнула? До вечера еще далеко. Надо подальше отойти. Сигналку вроде бы не потревожили, но, как говорят на моей родине: «Береженого Бог бережет».

– У вас есть боги?

– Тьфу, – досадливо сплюнул я. – Нет. По крайней мере, когда я там был в последний раз, не было. В давние времена были, потом исчезли. Но некоторые пословицы и поговорки, если учесть долгожительство некоторых магов, до сих пор сохранились, – вывернулся я.

Тристис

Беда не приходит одна. Еще не успели улечься инициированные Тристисом последние дебаты, а с ними уже вышел на связь сам Тетектис, глава имперского сыска, и затребовал немедленный и обстоятельный доклад по поводу всего, что происходит в Маркине. Его интересовали не только итоговые выжимки, а все детали, факты, достижения в расследовании этого запутанного дела, а также основные версии следствия.

И все бы ничего, если бы не две вещи. Доклад он потребовал не только от главы комиссии, но и от Тристиса как от главного свидетеля и внештатного следователя при комиссии. Вспомнил про своего бывшего подчиненного, называется! Только очень уж не к месту вспомнил. Имаген понимал, что от результатов этого дела зависит очень много: можно и место себе вернуть, и в список врагов родины попасть, к тому же в качестве врага, который слишком много знает.

Сейчас, несмотря на долгую и обстоятельную возню, доложить можно было много о чем, но явно не о достижениях комиссии. Фактов собрано немало, но в единую картину, претендующую на реалистичность, они до сих пор не сложились. Эх, подожди Тетектис со своим требованием денечек‑другой, и все было бы куда проще!

Только сейчас начали поступать расшифровки данных артефакта допроса бессознательных узников, на который комиссия возлагала особые надежды. Параллельно разыскивались все, кто хоть как‑то понимал язык, на котором Карина и Никос общались между собой. Вначале собрали тех, кто в той или иной мере знал даймонский или смартанский. Это были бывшие наемники, участвовавшие вместе с даймонами в отрядах, а также купцы и торговцы всех мастей. Однако вытащенные из памяти узников фразы Никоса строились очень странно и, по впечатлению переводчиков, «слишком вычурно, нехарактерно для этих стран», что затрудняло их перевод. Ситуация сдвинулась с мертвой точки, когда удалось найти одного старого торговца, очень кстати оказавшегося рядом с городом. Он‑то и смог распознать диалект. По его словам, Никос выражался подобно одной группе даймонов, которые появились из ниоткуда лет пять назад и уже прибрали под свой контроль или просто потеснили многие кланы. Сам торговец активно закупал в Кордосе разные искусные амулеты, чтобы потом перепродать их этим «новым даймонам».

И это обстоятельство представляло дело с еще более интересной стороны. Появилась ниточка к целой череде странных происшествий. Как поведал Тристису Хомиус, возросшая активность даймонов стала основной головной болью имперского сыска (а вместе с ним и разведки) последние пару лет. Подскочившие цены на амулеты и артефакты древних на черном рынке, разбойные нападения на искусников с целью хищения жезлов, массовый вывоз амулетов за границу, регулярные стычки с непонятными экспедициями в перспективных для раскопок местах, появление диковинных товаров, переманивание талантливой молодежи и много чего другого, где незримо чувствовался третий глаз и рука с дополнительными фалангами пальцев. Не говоря уже о значительно возросшем влиянии трехглазых на мировой арене.

Также имелись сведения, что даймонские кланы консолидируются, проводят крупномасштабные деловые операции, финансируют исследования и экспедиции. Причем никого нельзя было поймать за руку. Да, отдельных личностей удавалось брать на горячем, однако то были простые пешки и к гипотетическому даймоновскому тайному руководству отношения не имели. То, что Никос, пролежавший до этого более двадцати лет в коме, говорил с Кариной на диалекте «новых даймонов», могло дать ниточку к тому, кто же они в действительности такие и откуда пришли.

После подключения к делу старого торговца перевод расшифровок пошел очень споро, и можно было ожидать через денек‑другой стенограммы со всеми беседами узников, проанализировать, сделать выводы и положить еще один кусочек мозаики в картину этого запутанного дела. Кроме того, штаб комиссии активно работал над поимкой иллюзий. Также новая информация о беглецах ожидалась от отряда особого назначения. Однако все эти результаты будут не раньше чем через несколько дней, а докладывать нужно уже сейчас. Зная характер бывшего шефа, Тристис предполагал, что Тетектис легко найдет способ прикопаться к нему тоже.

Впрочем, к аппаратным игрищам Тристис привык, поэтому прекрасно понимал: в его отношении этот доклад мало на что повлияет. Но хоть он и является внештатным следователем при комиссии, однако ответственность за ее провалы не несет. Более того, если бывший шеф начнет распекать, это будет означать, что Имаген еще для чего‑то нужен, а не списан с баланса как человек, который слишком много знает.

Дождавшись, когда из комнаты‑кабинки секретной искусной связи, вытирая со лба испарину, выйдет глава комиссии, Тристис прокрутил в голове план доклада и прошел вперед. Получив знак от искусника‑связиста и услышав приветственную речь бывшего шефа, Имаген по требованию Тетектиса начал последовательно излагать события, участником которых он был, свои гипотезы, версии и их обоснования, отвечая на наводящие вопросы. На удивление, в отличие от членов комиссии, Тетектис серьезно воспринимал гипотезу Тристиса об уничтожении Никосом магистрата, хотя со стороны она должна казаться невероятной. Сыщик и сам бы посчитал ее чрезмерно смелой фантазией, но своим глазам он доверял. Это говорило о том, что бывший шеф знает что‑то очень важное, не известное ни Тристису, ни членам комиссии.

Расспрашивал Тетектис обстоятельно. Доклад или допрос мог бы продлиться еще не менее получаса, не случись нечто из ряда вон выходящее. Ни с того ни с сего Тетектис завел какую‑то пафосную речь о преступлении и наказании, объявил Никоса чрезвычайным врагом Кордоса, назначил за его голову огромную награду и потребовал и далее отважно вести оперативно‑розыскную работу, вскользь обмолвившись о достойном ответе оробосским диверсантам. В это же время в комнату в сопровождении охраны ворвался глава комиссии и передал Тристису бумажку с фразой, которую он должен был произнести в ответ. После чего сеанс связи прервали.

Ошарашенного Тристиса под ручку вывели в другую комнату, пару минут разворачивали в ней защиту от прослушивания и только потом объяснили, что произошло. Оказалось, что или оператор амулета связи что‑то напутал, или там просто что‑то сломалось, но весь их доклад дублировался еще и по каналу общей экстренной связи. Этот канал был нужен для быстрого уведомления всех о чрезвычайных происшествиях и военных нападениях. И получается, что секретный разговор слушала если не вся страна, то как минимум искусники крупнейших центров связи Кордоса! И хоть бы одна сволочь оперативно среагировала и сразу же сообщила в Маркин или в главное управление имперского сыска, чтобы те прервали соединение! Так нет же, все с упоением сидели у амулетов, вслушиваясь в подробности событий и втайне надеясь, что удастся ознакомиться с докладом до конца.

Первую информацию о том, что беседа транслируется в общий эфир, Тетектис получил за пару минут до завершения сеанса связи. Пришлось сделать хорошую мину при плохой игре. В Маркин по другому, текстовому каналу передали фразы, которые должен сказать Тристис. Одновременно с этим Тетектис резко сменил нить разговора, чтобы объяснить всем невольным слушателям, почему об обстоятельствах расследования они говорят по общей экстренной связи. В голову начальству пришел единственный вариант: объявить Никоса врагом Кордоса номер один и предупредить население о возможной оробосской угрозе.

Эклектус

«Если дать обезьяне магические способности и жезл и как следует натаскать, сможет из нее выйти толковый искусник?» – этим вопросом Эклектус задавался целый вечер. К сожалению, обезьяны под рукой не было, поэтому ответы сводились лишь к умозрительным заключениям. Операция с утечкой информации прошла блестяще. Искусник‑связист понимал в своем деле только то, какие искусные ниточки нужно активировать и какие обозначения должны загореться, причем о половине из них имел весьма отдаленное представление. А ведь это не рядовой связист, а оператор секретного амулета связи, элита!

Легкое воздействие через астрал с перемычкой пары магических нитей – и общий экстренный канал связи включается одновременно с секретным. Любо‑дорого было смотреть, как «титан» искусной мысли морщит лоб в течение получаса, пытаясь понять, почему некоторые индикаторы горят как‑то странно.

И чему их там учат в Академии? Любой квалифицированный маг‑артефакторщик давно бы уже по деталькам весь амулет разобрал и собрал обратно: что непонятно – пометил бы, что понятно отчасти – изучил и не позволял бы себя так по‑детски обманывать. Впрочем, тупость искусника была очень на руку магу. Давно уже пора показать богам на втором континенте и в Кордосе в особенности, что легкая жизнь отменяется! И операция со связью была лишь небольшим шажком в продуманном плане открытия второго антибожественного фронта.

Эклектус резонно полагал: чтобы добиться изгнания богов с Лунгрии, нужно, чтобы расход божественной энергии был выше прихода. Через некоторое время, возможно даже, через пару десятков лет, такое положение вещей богам самим надоест и они просто уйдут. На родном континенте антибожественное сопротивление было сильным, и каждая крупица веры давалась богам потом и кровью. Но тут они чувствовали себя вольготно. О существовании другого материка знали немногие, открыть знание о втором континенте и о способах прохождения барьера – значит, вызвать в мире огромную нестабильность, что только на руку богам и их эмиссарам. Вот и приходится быть бойцами на невидимом фронте.

Для успешного начала антибожественной кампании требовался решительный и неожиданный для врагов старт. Уже который год готовились многочисленные закладки. Эти запланированные операции терпеливо дожидались своего часа. И Эклектус прекрасно понимал, что параллельно такую тайную подготовку вело несколько независимых групп. Однако всех их объединяли общие цели и ожидание подходящего момента. Стоит кому‑то начать, как остальные будут вынуждены его поддержать. Борьба с богами – это прежде всего не покушения на жрецов и осквернение храмов, а борьба за умы людей и прочих разумных рас. Поэтому для старта требовался хороший информационный повод. И недавно возникли подходящие условия. Взять за основу эпатажный побег Ника из тюрьмы с успешным противостоянием богу, правильно усилить и преобразовать слухи. Показать миру, что боги хоть и сильны, но далеко не всемогущи, и от их намерений явно веет гнилью. Причем в этом тебе помогут сами кордосцы! Простая манипуляция с нитями амулета секретной связи – и о происшествии знает вся страна.

Тристис

Наконец удалось поймать одну из неуловимых иллюзий, оставленных Никосом. И именно Тристис натолкнул специалистов комиссии на ориентир. Все знали, что иллюзия появляется только перед обычными людьми. Искусники их не наблюдали. Но почему‑то никто не сделал единственно правильный и очевидный вывод, что иллюзии намеренно их избегают. А мимо сыщика этот факт не прошел. Причем эта мысль у него возникла еще до разрушения комендатуры, когда он разговаривал с комендантом о побеге. С трудом добившись встречи с Ерлонисом, главным сыщиком, приписанным к комиссии, Имаген акцентировал его внимание на этом интересном факте. Тот молча выслушал, поблагодарил и… спокойно развернувшись, ушел.

Однако вскоре поступила информация о поимке иллюзии. И способ ловцы нашли простой, но действенный. Надо лишь было свернуть свою ауру, сыщики‑искусники умели это делать. Не любили – да, так как если долго держать ее свернутой, то быстро накатывает усталость, да и здоровье подпортить можно. Поэтому они предпочитали использовать этот прием только в крайних случаях. И, узнав, кому принадлежит идея, вернее, с чьей подачи этот способ решили применить, бросали на Имагена мрачные взгляды. Но ему было все равно. Зато результат появился практически на следующий день – иллюзия сама выскочила на одного из сыщиков. А дальше было уже несложно ее поймать. И сыщики это сделали… со второго раза. Первая позарившаяся на них иллюзия в решающий момент провалилась под землю. Ловец не был к этому готов и сразу не сориентировался. Снова живцы разбрелись по руинам, и через три часа еще одна из иллюзий вновь соблазнилась беспечной добычей. Тут‑то капкан и захлопнулся. Тристиса позвали на исследование пленницы как автора идеи ее поимки. Почему‑то Ерлонис именно его упорно именовал автором.

Иллюзия преподнесла много сюрпризов. Она точно не была сделана на основе стандартных иллюзорных блоков. Какие‑то блоки присутствовали, но незнакомые, их было мало, они были мельче, а маны иллюзия потребляла сущие крохи. Все заметили, что цвет плетений не переливался всеми цветами радуги, как обычно бывает, а имеет тусклый коричневатый оттенок. К тому же вязь была очень тонкая.

С трудом удалось вычленить сенсоры реагирования на ауру, движение и звук, вызывающий подспудный страх. В конце концов, впечатлившись увиденным, искусники отправили иллюзию в столичную Академию для подробного изучения. Тем более что выяснено достаточно, чтобы сделать определенные выводы.

Отряд «СИ»

– Господин капитан! Разрешите войти? – В дверь кабинета начальника заставы заглянул молодцеватого вида мужчина. На нем была надета стандартная боевая униформа элитного отряда Искусников Специального Назначения, сокращенно «СИ». Эта форма абсолютно черного цвета не очень подходила для гор, но их отряд срочно сорвали с подготовки к последнему заданию (переход в Оробос и захват искусника‑перебежчика) и, не дав даже переодеться, бросили на выполнение нового задания. Им предписывалось срочно отправиться на границу с Оробосом в юго‑восточной части империи и выловить, по предварительным данным, Повелителя Чар. По недоразумению Повелитель сначала оказался в кордосской тюрьме, а позже, то ли самостоятельно, то ли с помощью оробосских диверсантов, сбежал, оставив после себя большие разрушения. Тонкости этого дела еще уточнялись, однако терять время никто не собирался. Начальник заставы, до которой они добрались за день по горной дороге, отлично приспособленной для лошадей, любезно предоставил им свой кабинет, а сам временно переместился в жилой корпус, где проживал вместе с семьей. Торман – адъютант ллэра Шойнца Индергор Виртхорта – почтительно замер на пороге, ожидая решения командира.

У окна, сцепив руки за спиной, стоял высокий мужчина, которого вполне можно было принять за обычного аристократа. О том, что это аристократ в пятом поколении, говорили пять золотых колец, охватывающих хвост его прически. Торман знал, что командира жутко раздражает необходимость постоянно показывать свое положение в обществе и что он ничего не может с этим поделать: при имперском дворе это была не столько мода, сколько статусный обычай знати, возведенный в ранг обязательного положения вещей. В других городах этот обычай не имел такой силы.

Золото колец говорило о том, что это не просто аристократ, а искусник‑профессор. Металл в кольцах использовали только искусники‑аристократы, остальные же для этих целей обходились вулканическим стеклом черного цвета. Например, у императора было шесть черных колец. Семья Виртхортов на протяжении пяти поколений служила императору, и даже то, что последний из этой семьи стал профессором, никак не могло повлиять на его обязанность защищать империю в самых горячих точках. Это лишь усложнило путь Шойнца до его сегодняшнего положения, но в итоге и подняло до самых возможных вершин на службе. Впрочем, собственная судьба Шойнца вполне устраивала, и звание капитана стоило самых высоких должностей. Весьма редкое имя досталось капитану от предков, выходцев с востока империи. И даже спустя много лет, что семья проживала вдали от родины, внешность потомков харузов, именно так называлась эта народность, не претерпела изменений. Славные сыны семьи Виртхортов все так же имели белую кожу, на которую не ложился загар, черные волосы и нос горбинкой. Сейчас Шойнцу, несмотря на его молодой вид, насчитывалось шестьдесят лет.

– Входи, – слегка повернув голову в сторону двери, сказал временный хозяин кабинета, не отрывая взгляда от тренирующихся на заднем дворе бойцов из беллусского отряда, что прибыли в Маркин двумя днями раньше. Впрочем, сначала их вызвали по депеше из Маркина о нападении на тюрьму оробосских диверсантов, не ведая ни о каком Повелителе Чар. О последнем им рассказали местные жители, причем еще на подходах к городу. Повелитель успел неплохо там порезвиться, а слухи распространяются куда быстрее любого пожара. После появления отряда «СИ» отряд из Беллуса перешел к ним в подчинение. Самому же отряду «СИ», чтобы безнадежно не отстать от событий, пришлось воспользоваться одним из бережно хранимых для подобных случаев артефактов древних – искусной повозкой без лошадей. Обо всех деталях и особенностях ее работы не знает никто, возможно даже, сами Академики, вот и используется она редко, бережно и аккуратно, ибо если сломается – починить никому не удастся.

– Что скажешь о беллусских бойцах? – Шойнц слегка кивнул в сторону тренирующихся.

– По сравнению с нами слабоваты, но в целом подготовка у них неплохая. Их магистр Искусства тоже хорош для своего уровня. Причем с боевым опытом, не стушуется, если доведется брать Повелителя.

Шойнц понимающе кивнул. В работе против сильных чародеев скорость, четкость и слаженность куда важнее количества. Неопытные боевые искусники могут перенервничать, что‑нибудь перепутать или совершить другую оплошность и своими действиями или бездействием помешать коллегам. Темп нападения упадет, напор ослабнет, и у Повелителя появится драгоценное время, чтобы наградить отряд каким‑нибудь особо заковыристым проклятием. И пускай бойцы отряда «СИ» защищены амулетами, а под возможные ловушки и контрудары Шойнц постарается подставлять другие отряды, приятного тут мало. Беглец и его спутники не дураки: понимают, что погоня будет, а значит, могут заранее заготовить немало «приятных» сюрпризов.

– Лет десять, и он вполне может сдать на профессора, – согласился он. – Ладно, какие‑то новости?

– По сообщению искусника погранзаставы, отвечающего за работу сигнальной системы на границе, сработал один из дублирующих следящих амулетов в районе ущелья Каменный Сад.

– Всего один? И почему дублирующий? Что с основной сетью?

– На первый вопрос. У них там один амулет отвечает за площадь около квадратного километра. Каждый амулет связан с соседними, и так до самой заставы. Поэтому можно говорить о том, что в этом самом ущелье что‑то происходило. На второй вопрос, – четко продолжал докладывать Торман. – Основная сеть из амулетов, определяющих нарушение границы, не сработала. Дублирующие же амулеты наблюдают за изменениями маны на определенном участке, что говорит или о применении искусных жезлов, или о чародействе. То есть, получается, это ложное срабатывание или кто‑то чародействовал и при этом смог обойти первый уровень сигнальной сети, а о дублирующей системе не имел представления.

Шойнц кивнул, соглашаясь с выводами своего адъютанта и помощника.

– Больше никаких сигналов не было?

– За последние дни, по утверждению погранцов, нет. Это первый. Обычно нарушители или ничего не знают о сигнальной защите границы, или просто неспособны ее обойти, или же обладают достаточно подробной информацией, а возможно, и поддержкой чародеев, чтобы не потревожить ее. Защиту, конечно, периодически перенастраивают, меняют структуру, но это помогает ненадолго. К сожалению, на данном участке границы она достаточно простая, так как место глухое, даже во время войны тут было относительно тихо. Вот и не выделяют средства, чтобы привести ее в надлежащее состояние. С высокой долей уверенности искусник, отвечающий за сеть на заставе, утверждает, что такой сигнал ему еще не попадался: очень похоже на то, что кто‑то на ощупь пробует ее нейтрализовать или обойти.

– В какую сторону движется нарушитель?

– Неизвестно. Срабатывание наблюдалось только на одном участке. Как только сработает защита на другом, сразу станет ясно.

Шойнц задумчиво покивал. Что бы там ни было, проверить они обязаны. Причем придется выдвигаться так, как будто они действительно идут на перехват – всеми силами. Даже если этот вызов – пустышка. Профессора радовало одно: это первый сигнал с момента их прибытия сюда, и он надеялся, что именно тот, который им нужен. Было бы совсем нехорошо мотаться по каждым звоночкам сигнальной сети – команда, несмотря на всю подготовку, может просто не выдержать. Горы обладают неприятным свойством: расстояния кажутся небольшими, а их преодоление надолго затягивается и выпивает все силы. Это не город. И если насчет своего отряда Шойнц был абсолютно уверен, то в отношении беллусской команды – нет.

– Собирай отряд. И пригласи ко мне капитана Лирка.

Капитан Лирк, командир беллусского отряда, полностью подчинялся Шойнцу. О полномочиях имперского специального отряда «СИ» он был своевременно поставлен в известность. Кроме того, он не являлся аристократом и спокойно принял временную смену своего статуса. Впрочем, особых терок и непонимания между двумя капитанами не возникало, каждый понимал важность поставленной задачи и то, насколько необходимо четкое взаимодействие всех воинов для достижения цели. При этом не менее важно остаться в живых. Никто не сомневался, что, если они столкнутся с чародеем, сумевшим так эпатажно бежать из тюрьмы, потерь не избежать. И только от них зависит, смогут ли они минимизировать эти потери.

До сих пор неизвестно, идет чародей один или в составе группы поддержки, совершившей налет на тюрьму. Для Шойнца это оставалось главным вопросом и проблемой. Он не считал, что нападение и побег – чистое совпадение, таких совпадений не бывает. Но вполне возможно, что потом отряд и чародей могли разделиться. Также возможно, что отряд остался отвлекать силы преследования, дав остальным спокойно бежать через границу. Сработавшая сигнализация говорила в пользу этого соображения. Скорее всего, сигналку специально зацепили, чтобы оттянуть в свою сторону поисковую группу. Повелитель Чар вполне может прозевать искусную защиту, если не знает о ней, все‑таки чародейство – не Искусство. С другой стороны, отряд нападающих такой оплошности совершить не мог, ибо заранее готовился к преодолению границы. И поэтому Шойнц сомневался.

Непосредственно перед отправлением из Маркина капитан переговорил с некоторыми членами комиссии и узнал неафишируемую пока информацию: вполне вероятно, что бежавший чародей – вовсе не чародей, а Академик Искусства, а то и вообще непонятно кто. Шойнц познакомился с одним толковым сыщиком из местных, так тот имел собственное мнение о возможностях беглеца, по многим пунктам резко противоположное мнению остальных членов комиссии. Шойнц, конечно, сомневался, что разрушения в городе – результат действий беглеца, а не бога, с которым тот столкнулся, но и не отрицал такую вероятность. Уже то, что человек остался жив после бодания с богом, говорит о многом.

Ник

Приближался вечер, и недолго осталось ждать момента, когда резкие, контрастные тени от гор вытянутся параллельно земле, закрыв ее от последних лучей солнца. Ночь в горах наступает быстро, поэтому место ночлега мы стали искать заблаговременно. Позади остался долгий путь через каменистые расщелины, покрытые зеленью невысокие горы, скорее даже холмы. Дважды пришлось карабкаться по почти отвесным склонам, перекрывшим дорогу. Попавшийся по дороге горный ручеек заменил нам во флягах уже невкусную теплую воду.

И вот так незаметно мы преодолели несколько десятков километров. В горах, что не предназначены для хождения по ним человека, результат очень даже неплох. Если бы не магия, вряд ли мы бы смогли пройти даже половину этого пути. Везде скалы, каменные осыпи. Иногда откуда‑то взявшаяся в этой местности земля покрывала мелкие горы, давая жизненное пространство траве, а порой и небольшим кривым деревцам. Из фауны нам встречались только горные козлы – родственники умерщвленных Кариной во имя моего здоровья. Пусть земля им будет пухом! Аминь.

Вдали слева и справа в последних лучах солнца сверкали снежные вершины, но пока нам везло: как‑то так получалось, что наш путь вполне можно было проделать, не поднимаясь на такую высоту. Но мы и так находились не на уровне моря, а где‑то на высоте два‑три километра. Вроде бы безлюдная местность, можно даже сказать безжизненная, однако смущало меня то, что в самых удобных местах для прохода обязательно были установлены уже знакомые нам с Кариной сигнальные амулеты. Кстати сказать, не только в удобных местах, но и вообще везде, где хотя бы теоретически можно было пройти. Это вызывало невеселые мысли и не давало расслабиться.

Видимо, тут все‑таки существуют тропы, известные пограничникам и контрабандистам. А нам пришлось брать приступом местные красоты. Хоть и бедный нас окружал вид, но в целом приятный. Просто замечательный для горожанина, которым я в недавнем прошлом являлся. Вот в таких местах можно отдыхать от суетного мира. Вокруг тишина, которую нарушают только крики птиц, шорох ветра, раскачивающего редкие кустики растений, перестук срывающихся иногда со склонов гор камней и редкое журчание очередного ручейка.

Можно было остановиться в любом месте, особым разнообразием местность не страдала, но я все надеялся, что к вечеру появится очередной оазис с растительностью. К сожалению, этого не произошло, и пришлось выбирать из того, что было. А были высокие скальные нагромождения. Повезло лишь в том, что один торчащий из земли камень, гора высотой с двадцатиэтажный дом, на вершине имел вогнутую площадку диаметром около пятидесяти метров, в центре которой, как ни странно, накопилось довольно много воды. Странным было то, что под палящим дневным солнцем она не испарялась, однако факт оставался фактом. Метров пятнадцати в диаметре чаша по центру площадки, заполненная чистейшей прозрачной водой. Нашла это место Карина – по моей просьбе она постоянно отслеживала окружающую местность с высоты через своих конструктов.

Кстати, после первого положительного опыта, когда она предоставила мне возможность воспользоваться ее чародейским конструктом, я вскоре снова попросил ее подсадить мне такого же, чтобы самому иметь возможность хорошенько глазеть по сторонам. Немного раздражала искажающая перспектива по краям овального изображения – все виделось как через линзу, в программах такой принцип показа картинки называется «рыбий глаз», но через час я уже не замечал этого неудобства. Сам управлять конструктом я еще не научился, поэтому мой «глаз» просто подключился к Карининому, дублируя изображение, так что я был просто наблюдателем.

На самом деле моей целью был не осмотр местности – что там смотреть? Да и Карина сознательно этим занималась. Я пытался разобраться в самом конструкте. Кое‑что понял, но о положительных результатах было говорить еще рано. Непонятно. Совершенно другие принципы построения, плавающие «логические» энергетические связи, несколько слоев‑уровней конструкта, да еще куча всего разного, пока не поддающегося классификации.

До наступления темноты мы успели взобраться на найденную скалу, хотя дело шло не быстро – мы с Кариной поднимались одновременно. Я – со своим «паучьим» арсеналом, а Карина… Несмотря на ее просьбу и мое желание сделать ей такую же амуницию для подъема, я с самого начала понимал, что один в один повторить для нее подобное не получится. Я‑то управлял зацепами через биокомп, причем уже почти инстинктивно, даже не задумываясь. Теоретически можно было бы вместо биокомпа использовать какой‑нибудь конструкт, но, так как я в них пока ничего не понимал, этот вариант тоже отпал. На Шустрика, амулет с искусственным интеллектом, не хотелось полагаться – неизвестно, как он поведет себя в неопределенных условиях. Требовалось что‑то простое и надежное. Узкоспециализированное. И я нашел выход.

С некоторым трудом я с помощью своего нового магического вибролезвия выточил из гранитных кусков камня, найденных неподалеку, нечто вроде кастетов для рук и каменных подошв для ног. Подошвы прикрепил снизу к сапогам Карины, в руки дал кастеты. В передней части предметов поставил магический датчик давления и один такой же – сбоку, под большой палец руки. Ударишь по стене кастетом – и из него вырывается полуметровый «луч», то есть защитный полог, закрученный в сантиметровый конус, который тут же схватывался с препятствием. Нажмешь на «кнопку» большим пальцем руки – он пропадает. Та же песня с ножными каменными площадками: стукнешь носком – выскочит «лезвие», потянешь ногу вверх – пропадет. Вот так мы и поднимались: я – вверху, а внизу – Карина, связанные силовыми нитями для страховки.

Скала оправдала наши ожидания – место было просто отличное. Вогнутость площадки прятала от вечного ветра, живущего на высоте, вода была пресной и вкусной. Глубина оказалась неожиданно большой – по сути, это был колодец, наполненный доверху. Теперь понятно, почему вода не пересыхала. Скорее всего, тут есть выход и на подземные воды, вряд ли здесь часто идут дожди, чтобы наполнить такой огромный резервуар. Интересно, кто, когда и зачем сделал такое. С другой стороны, эта аномалия вполне могла оказаться природной: не силен я в гидрогеологии.

– Карина! – обратился я к тяжело дышащей девушке. Непривычное напряжение при подъеме не прошло незамеченным – она перенервничала и вымоталась. – Можешь запустить по округе нескольких конструктов, чтобы наблюдали за местностью всю ночь?

– Зачем? – удивилась девушка и, поудобней подоткнув мешок под спиной, со вздохом облегчения откинулась на него. – Нас тут и так не заметят!

– Может, и не заметят, главное – чтобы мы заметили. Забыла про сигналки?

– Мы же их не трогали!

– Кто знает, – тихо сказал я, – кто знает… Есть мнение, что тут не так все просто. Лучше подстраховаться.

– Ладно, – кивнула Карина и, прикрыв глаза, пробормотала: – Только чуток отдохну.

В этом деле мне Карина была не нужна, но я хотел, чтобы она не расслаблялась и снова не провалилась в свое недавнее состояние. Кто знает этих чародеев? Вдруг у них психика такая, что возможны рецидивы? Вот и пусть, вместо того чтобы перетирать внутри себя мысли, не думает, а работает. Я же прошелся по периметру скалы, осмотрел окрестности, наметил направление движения на завтра и прикрепил с четырех сторон у края по накопителю, к которым прицепил свою сигнальную сеть. Генераторы сети хорошо поработали – она раскинулась в радиусе примерно двух километров от нас. Конечно, из‑за пересеченной местности вряд ли можно ожидать отличного покрытия, но все же хоть что‑то. Кроме того, в отличие от сигнальной сети местных пограничников, срабатывающей на банальное пересечение нитей, моя сеть реагирует еще на ауру. Даже если человек пройдет рядом, не нарушив нитей, она все равно сработает: аура человека распространяется довольно далеко, а прятать ее – дело неблагодарное, к тому же для этого нужна причина. А какая может быть у человека причина тут, в этой пустынной местности?

– Ох! – простонала Карина, снова пытаясь устроиться. – Как же тут неудобно!

Действительно площадка, казавшаяся довольно ровной, на самом деле изобиловала выступающими углами, тут и там впивающимися в спину. Почесав затылок и прикинув кое‑что, понял, что фокус с выравниванием, какой я делал в расщелине, тут не пройдет. Тут я хлопнул себя по лбу и хитро посмотрел на удивленную моим поведением Карину:

– Хочешь узнать, чем отличается настоящий маг от искусника?

– Не отказалась бы, – заинтересованно ответила девушка.

– Дай мне минуточку. – Я попытался поудобней устроить свою задницу на камне, понял, что не получится, и махнул на это рукой. Минуточка явно затянулась, но результат того стоил. Я бросил в центр площадки наполовину пустой накопитель: моя задумка должна работать до самого утра. Я решил как можно меньше использовать инфомагию в этой пустынной местности, чтобы из инфосети не было особо заметно. Встал и картинно указал рукой на место рядом с собой:

– Готово! Красота! – И принялся с показной увлеченностью рассматривать пустое место.

– И где? – Карина встала рядом со мной и тоже уставилась туда, куда был направлен мой взгляд.

– Что – где?

– Ну то самое?

– Что именно?

– То, чем отличаются маги и искусники! – уже сердито ответила Карина и слегка пихнула меня локтем.

– Ах вон ты о чем! – Вытянув вперед ногу, я опрокинулся на бок и вытянул вторую ногу. Выражение лица Карины меня порадовало.

– Амулет дракона? – спросила она, глядя, как я лежу в воздухе. Между мною и поверхностью площадки был полуметровый просвет.

– Нет. Это слишком затратно. Иди ко мне. – Я похлопал рядом с собой.

Карина неуверенно приблизилась и нащупала твердую невидимую поверхность. Проведя по ней рукой, заметила, что та изгибается, повторяя очертания тела, и слегка проминается. Нет, не проминается, как чуть позже поняла девушка, а слегка поддается давлению, позволяя телу принять удобное положение, а потом становится прочнее…

Карина осторожно пристроилась рядом со мной.

– Действительно удобно, – облегченно вздохнула она и положила голову мне на плечо. – Что это?

– Небольшие бонусы от творческого подхода к магической науке.

– А что, искусник не смог бы сделать такое?

– Возможно, и смог бы, если бы у него были подобные заготовки. – Я пожал плечами. – Только я сам придумал сейчас такое плетение и создал его.

Обнявшись, мы молча смотрели на небо. Воздух тут был чистый‑чистый, и небо выглядело так, будто на него плеснули из бидона молока и забыли вытереть. Красиво.

– Поужинаем? – спустя с полчаса, налюбовавшись красотами ночной природы, спросил я.

– Темно, – сонно пробормотала Карина.

– А так? – Рядом с нами загорелся небольшой костер. От него ощутимо шло тепло.

Карина встрепенулась, села на край лежанки, роль которой исправно выполняли все те же плоскости защитного полога, и осторожно приблизила руки к костру:

– Как настоящий! Не знала, что иллюзии могут давать тепло!

– Тьфу! – сплюнул я и пошел посмотреть, что у нас осталось из еды. – Одна иллюзия и плетение тепла – вот и весь костер.

А еды у нас осталось совсем ничего. Поужинать хватит, а вот на завтра – вряд ли. Как‑то мы с Кариной легкомысленно отнеслись к этому. Я даже припомнил туши горных козлов, отдавших свои жизни во имя меня. Ведь можно было заготовить мясо. Не думаю, что получилось бы что‑то вкусное, но попытаться завялить стоило.

Поужинав и еще полежав, глядя на костер, Карина быстро уснула, а мне не спалось. В последние дни у нас и секса‑то не было – так выматывались. Я лишь иногда провожал взглядом аппетитные формы девушки, но особо ничего не предпринимал. Можно было бы стимулировать себя через ауру и убирать усталость, но я справедливо считал, что организм должен как можно чаще отдыхать естественным образом. Хотя на самом деле мне нравилось чувствовать, как уходит усталость из натруженных за день мышц, как организм делает свою работу по восстановлению статус‑кво. Я лишь чуток помог ему, выведя из него отрицательную энергию, и сразу почувствовал, как стало легче дышать. То же самое проделал и с Кариной – ей приходится сложнее. А если честно, то усталость была скорее психологическая, а ее так просто не уберешь. Какие‑то напряжные были последние дни.

И тем не менее я уже стал возвращаться в норму – меньше спал и при этом полноценно отдыхал. Поэтому и лежал сейчас в полудреме, мысленно прикидывая, что бы поделать. Мое внимание привлек конструкт, который, прежде чем уснуть, оставила мне Карина. Запустив с пяток конструктов летать по кругу вокруг нашей стоянки в радиусе с полкилометра и подсадив одного мне в ауру, подруга самым наглым образом самоустранилась от обучения, только буркнула напоследок:

– Сам разберешься.

Она слишком переоценивает меня и мои возможности. В результате я наблюдал изображение только от одной «видеокамеры», переключиться на другие никак не получалось. Это и бесило, и забавляло. Меня, такого всего из себя крутого, не слушались какие‑то голимые конструкты! Причем, со слов Карины, управлять ими способны даже нечародеи, пусть и в ограниченном диапазоне. «Иначе кто бы покупал наши чародейские амулеты?» – сказала она.

Помучившись еще немного, задумался, а как, собственно, идет передача картинки от конструкта к конструкту? Они ведь не излучают ничего такого, что можно было бы принять за канал связи, да и никаких проводов между ними не наблюдается. Уж я‑то проверил. Может, тут как в системах квантовой передачи информации? Есть две связанные друг с другом квантовые системы, и когда у одной меняется состояние, точно такое же изменение происходит и во второй, где бы она ни находилась. Хм… Забавно. Но вряд ли это наш случай, а вот принцип… Например, два конструкта синхронизированы, и когда один что‑то «видит», то эту картинку видит и второй. Ладно, но все равно, какова среда передачи информации? Может, один из слоев инфосети? Так‑так… Уже интереснее. Местным очень хорошо известен астрал, и они им неплохо пользуются. Вернее – на другом материке, но я не сомневаюсь, что тут тоже есть такие умельцы. Скажем так, сигнал, помеченный определенным образом, идет в астрал, второй конструкт улавливает знакомые метки и реагирует на них… Как гипотеза вполне пойдет. Но какая должна быть пропускная способность у астрала! И тут есть еще один интересный вывод. Вряд ли трафик конструктов шифруется, скорее всего, это нечто вроде аналоговой передачи чистого сигнала от конструкта к конструкту. А так как среда передачи общая – астрал, то существует вероятность перехвата данных. Интересно, есть в Оробосе такие службы астральной прослушки?

Ни управлять конструктом, ни менять его у меня пока не получилось. Зато к нему спокойно цеплялись небольшие плетения. Можно было засунуть типа якоря внутрь конструкта, а само плетение, которое, например, больше по размерам, – прикрепить снаружи. Что это дает, пока не знаю. Но довольно интересная штука. Такая же интересная, как сферический конь в вакууме. Причем, что обидно, инфомагические плетения никак не удерживались конструктом. Он их просто не видел. Вот такой вот косяк дракономагии, которая «априори лучше».

Смотреть на мелькающие, едва различимые в темноте горы под летающим конструктом мне быстро надоело, и я волевым усилием заставил себя уснуть. А вот разбудила меня не Карина, как, возможно, мне бы хотелось: сработала моя сигналка.

Беллус. Храм бога Диса

Высокий мужчина в белом балахоне неподвижно замер на жесткой деревянной лавочке, глядя на маленькую тучку, клубящуюся в полуметре над алтарем. В помещении с высоким сводчатым потолком царила полутьма: редкие свечи по периметру силились заменить солнце, но безнадежно проигрывали ночную битву. Лишь крохотные молнии, изредка прорезая тучку, на краткий миг озаряли пространство неестественно‑белым светом. Тут же следом приглушенный гром недовольным ворчанием нарушал тишину. Прихожане давно покинули храм, разойдясь по своим делам: брат Юлиус, верховный жрец бога стихий в Беллусе, был в центральном нефе один. Но вот скрипнула дверь, по полу прошлепали легкие шаги, и на лавочку рядом с мужчиной опустился другой человек, с пышной гривой соломенных волос.

– Дис рассержен, брат Лесли, – вместо приветствия, не поворачивая головы, обозначил первый очевидную истину.

Пришелец согласно кивнул, тоже оценив мрачность тучи над алтарем.

– Люди говорят, боги оставили нас, – так же тихо отозвался он.

– Это не так, – мягко возразил Юлиус и даже слегка покачал головой.

– Я знаю, – согласился Лесли. – Но люди говорят…

– Посмотри на алтарь: доказательство перед тобой. Гроза ли, как сейчас, идет ли из тучки дождь или снег, или это пушистое облачко, из‑за которого робко выглядывает солнце, – пока символ бога здесь, все в порядке. Глупцы говорят многое, но слова их и сами они – пыль! Не бойся мирских пересудов. Время расставит все по своим местам.

Верховный жрец замолчал и, казалось, погрузился в дрему. Молодой служитель нетерпеливо поерзал. Наконец, так и не дождавшись ни одного вопроса в свой адрес, он начал сам:

– Прибыл гонец из Маркина. Отряд имперских искусников отправился в горы ловить Ничтожного. И они не взяли с собой нашего человека, хотя дело касается храма. – Длинноволосый старался говорить спокойно и отстраненно, но в его голосе нет‑нет да проскакивали нотки юношеской обиды и возмущения.

– Отряды «СИ» никогда не берут на операцию жрецов, так было всегда.

– Но почему? Мы же можем помочь им, а они нам!

– Они по уставу должны справляться сами. К тому же император имеет свои секреты, которыми не считает нужным делиться с нами. – Брат Юлиус усмехнулся в свою аккуратную черную бороду, глядя, как кипятится его молодой товарищ. – Возможно, тебя утешит мысль, что мы тоже не сидим без дела и нам удалось напасть на след?

– Благая весть! – тут же оживился патлатый Лесли. – Теперь мы знаем, кто Ничтожный?

– Не совсем. После того как власти опубликовали его портрет, один из наших прихожан вспомнил, что пару месяцев назад на рынке крутились какие‑то чужеземцы с медальоном, где был изображен этот же человек. Они искали его, предлагая большие деньги за любую информацию. А вчера эти же люди снова появились на рынке. Они что‑то знают о Ничтожном, что должны знать мы…

– Так почему же мы сидим? – Молодой подскочил с лавочки. – Надо собирать братьев!

Юлиус молчал и, казалось, полностью погрузился в созерцание тучи, которая должна была вселять благоговение в сердца прихожан. Брат Лесли целую минуту стоял в нелепой позе, ожидая любого сигнала, кивка, просто взгляда. Наконец чернобородый очнулся и мягко сказал:

– Не нужно никуда бежать. Я уже известил ллэра Рагароса. В Палату Защиты тоже поступала информация, что какие‑то люди искали Ничтожного. Мы помогли следствию и указали на чужеземцев.

Длинноволосый Лесли открыл было рот, чтобы возразить, но старший товарищ предвосхитил его вопрос:

– Это дело очень важное для Кордоса, чтобы нам выступать отдельно от правительства. Кроме того, как ты знаешь, сейчас у храма много проблем с еретиками, поэтому мы не можем единолично заниматься этим делом. Искусники понимают, что не могут совсем обходиться без нас, а значит, пойдут на контакт. Рано или поздно Дис получит свою жертву. Садись, брат Лесли. Садись и посмотри на это чудо. – Юлиус легким взмахом указал на тучку, и его молодой товарищ послушно опустился рядом.

Несколько минут они молчали, каждый думал о своем. Неожиданно длинноволосый всхлипнул и прошептал:

– Очень давно божественная благодать не снисходила на меня. Я стараюсь изо всех сил, но мне кажется, он забыл про меня…

Верховный жрец положил ладонь на поникшее плечо молодого служителя:

– Ты спешишь во всем. Не торопись в поступках и помыслах. Ты должен находить время не только на службу храму, но и на службу богу! Когда ты в последний раз молился?

– Но… – Лэсли попробовал что‑то сказать, но Юлиус его перебил:

– Я говорю не о посещении воскресной службы! Они проводятся для простых прихожан, чтобы помочь им настроиться на нужный лад, чтобы они смогли почувствовать дыхание бога. Но ты – посвященный! Ты же знаешь, что можешь молиться напрямую, без посредников, в любом месте! Эта маленькая тучка над алтарем – не более чем яркая вывеска на балагане, чтобы завлечь обывателей. Но посмотри глубже: это – чудо. Он повелевает погодой, и эту тучку тоже создал он, поэтому тут нет ни плетений, ни накопителей маны, ничего! Здесь и сейчас ты ближе к благодати, нежели когда добросовестно выполняешь поручения храма. Это тоже важно, но молиться – важнее. Поэтому я говорю тебе еще раз: не торопись! Найди время и откройся для бога. И только тогда он, возможно, снизойдет до тебя.

Глава 10

Отряд «СИ»

– Стой! – Шойнц поднял руку в останавливающем жесте. Отряд мгновенно остановился и рассредоточился вдоль стен небольшой расщелины, по которой они двигались последний час. Проводник из погранцов с местным же искусником‑сигнальщиком, как называли тех, кто отвечает за работу сигнальной системы границы, тихо переговариваясь, остановились у выхода из расселины. Шойнц легкой походкой, на которой никак не сказался трехчасовой марш‑бросок, бесшумно подошел к ним.

– Что случилось? – тихо спросил он.

Сигнальщик слегка вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки и так же тихо ответил:

– Мы выходим на плато Неизвестного Великана, именно отсюда был последний сигнал от сети контроля изменений манофона.

– Насколько велико плато?

– Примерно десять лиг в длину и семь в ширину.

– Препятствия?

– Много скальных выступов, порой очень высоких, оврагов, камней. Местность пересеченная, есть где спрятаться.

Шойнц задумчиво оглядел выход, скрывающийся в темноте. Впрочем, для него и отряда ночь не играла особой роли – у всех были «ночные забрала» из оружейного спецфонда, превращающие непроницаемую темень в серые сумерки. У этих амулетов был еще один весьма полезный режим работы – показывать все маноизлучатели, – с помощью которого было удобно исследовать плетения, невидимые обычному глазу. И необязательно напрягаться самому – длительное использование собственного искусного зрения приводит к быстрому утомлению. К сожалению, постоянно использовать этот режим неудобно – фоновый свет разлитой в пространстве маны мешает довольно сильно.

– Время последнего сигнала?

– Примерно шесть часов назад.

Шойнц кивнул. Он и так это знал. Этот сигнал был получен еще тогда, когда они находились на заставе, но все равно спросил:

– Можно ли точно определить, откуда он был?

– Нет, – покачал головой сигнальщик. – Это ведь не основная сигнальная сеть, которая может с точностью до полулиги определить нарушение. Могу только с уверенностью утверждать, что это где‑то на плато.

– Хорошо. Пока осмотритесь тут на выходе. Сделаем небольшой привал и подготовимся. – Шойнц отправился обратно к своим.

Следующие пятнадцать минут трудно было назвать привалом. Как раз все пришло в движение, правда, не суетливое, а четкое и организованное. Все стали подгонять амуницию, откладывать в сторону ненужные пока вещи: когда они закончат дело, все равно возвращаться этим путем. Шойнц отошел в сторону с капитаном Лирком и стал обсуждать с ним план дальнейшей работы. Отряды решили не тасовать, так как каждый из них – слаженный механизм и посторонние включения могут только помешать его работе. Зато два отдельных спаянных отряда, действующих по одному плану, – двойная сила. Впрочем, решили особо не мудрить – площадь большая, всем найдется работа. Лирк со своим отрядом пойдет вдоль левого края плато, обследуя местность до середины, а Шойнц – с правого. Выходить на связь договорились каждые пятнадцать минут, а если обнаружат что‑то непонятное – сообщать об этом. Несколько «ночных забрал» еще раньше отдали отряду Лирка – у него не было таких полезных штучек в связи со специфичностью работы беллусцев. Отряд «СИ» выгодно отличался от них своими запасами амулетов.

Шойнц тоже стал готовиться. Достав из походной сумки шкатулку, вынул из нее несколько колец и два браслета, которые надел на пальцы и на запястья. Затем отсоединил рукоять меча, оказавшуюся съемной, и установил на ее место свой жезл нужной формы. Шойнц был не только профессором Искусства, но и мастером меча. Такое совмещение способностей из разных областей встречается очень редко. Однако если человек талантлив, то он талантлив во всем, ну или во многом.

Наконец все было готово, роли были распределены, разведка сообщила о свободном выходе из ущелья, и два отряда бесшумно растворились в ночи.

Спустя полчаса Шойнц резко остановился. Он шел впереди, исследуя местность с помощью Искусства, амулетов и жезла в рукоятке меча. Дернуло средний палец левой руки с кольцом, настроенным на обнаружение плетений. Переключив в «ночном забрале» режим работы, искусник погрузился в мир разноцветного тумана. Он пытался найти в этом мареве структурированные образования, нити, плетения, что угодно. К сожалению, манофон здесь был выше, чем в городе, и видимое пространство в искусном зрении сжалось до нескольких десятков метров. Обычно это не проблема, даже в таком виде созданные искусниками структуры можно разглядеть с достаточно приличного расстояния: со временем учишься не обращать внимания на природные помехи. Но нельзя быть беспечным – сигнальные нити очень тонкие, и часто их довольно сложно заметить.

Вот и сейчас ничего интересного не было видно. Поводив в воздухе рукой, Шойнц остановил ее, как только снова почувствовал дерганье. Посмотрел через «ночное забрало» – ничего не видно. Тогда он снял его и перешел на искусное зрение. Все‑таки его профессорское зрение более острое – Шойнц смог заметить тонкую, почти невидимую нить. К сожалению, амулет, который должен был сработать при приближении к чужой сети на некотором расстоянии, сейчас среагировал только при ее пересечении. А значит, враг уже знает, что они здесь. Шойнц никогда не встречал подобной сигналки. Очень тонкая работа. И явно нестандартная, кроме того, начинает переливаться при приближении руки. На ауру реагирует? Еще и цвет нетипичный – вместо обычных переливов в основном неброский темно‑коричневый оттенок. Вряд ли у беглеца есть хорошие амулеты или жезл, а значит, эту сеть он сделал сам, и тогда могут оказаться верными предположения маркинского сыщика, что это не только чародей, но и искусник. Правда, какой‑то неправильный. Академик? Малоизвестная ветвь Искусства вроде той, что практикуют даймоны? Но у них плетения имеют ярко выраженный красный оттенок, а про другие цвета профессор никогда не слышал… Шойнц достал амулет связи и вызвал Лирка.

– Посмотри, у тебя не видно этих нитей? – рассказав о своей находке, спросил капитан отряда «СИ».

Спустя пять минут Лирк ответил:

– Метрах в двадцати от нас есть. Действительно, только если знаешь, что искать, можно заметить. Тонкая работа. Мой искусник в восхищении.

– А конструкты есть? – Несколько людей в обоих отрядах шли с постоянно включенным искусным зрением в «забралах», чтобы вовремя заметить присутствие чародея.

– Нет.

– Сделаем так. Мы уже засветились, поэтому сыграем роль живца. Судя по всему, привязка сети находится где‑то в центре плато. Мы с командой, не особо прячась от сигналки, сделаем вид, что не заметили ее, и последуем туда. Ты же постарайся не засветиться и заходи с другой стороны. Как только я уточню, откуда идут нити, сообщу, чтобы ты скорректировал движение. Возьмем беглеца в клещи.

Обговорив еще некоторые детали, Шойнц отключился.

– Торман!

– Я! – откликнулся адъютант.

– Дальше идем клином. Я спереди. Распредели людей. Ситуация номер три. Продолжаем движение через минуту.

Боец кивнул и бросился исполнять приказ. Ситуация номер три – движение по местности под наблюдением врага.

Вскоре отряд продолжил движение, только вот со стороны могло показаться, что идет толпа никчемных вояк. Окружающую обстановку не отслеживают, движения нечеткие, будто на прогулку вышли. Даже то, что шли каким‑то порядком, клином в данном случае, не бросалось в глаза. Расчет был на то, что противник расслабится.

Неожиданно из темноты перед капитаном вынырнула фигура человека. Мгновенно часть воинов разошлась в стороны, чтобы уменьшить вероятность попадания всего отряда под боевые плетения врага. Получилось стандартное построение при противостоянии одиночному или малому количеству искусников: полукруг, охватывающий противника, в центре немного выступает вперед свой искусник, так называемый «задира», роль которого в данном случае играл капитан. На рогах живого полумесяца – воины с мощными амулетами подавления вражеских искусников, а оставшаяся часть отряда прикрывает спину от возможного нападения. Второй из стандартной тройки искусников отряда стоит с краю, третий – в тылу. Такой неровный треугольник, в вершинах которого находятся искусники, как ни странно, имеет преимущество в бою – противнику трудно рассчитать, как противодействовать этой связке. Кроме того, и остальные воины отряда «СИ» кое‑что умели: на примитивном уровне быстро выпускать из индивидуально подогнанных жезлов плетения, ставить искусные ловушки, маскировки и использовать прочие необходимые в бою вещи. На то они и отряд «СИ».

Капитан молча стоял, рассматривая противника, держа в руке опущенный лезвием вниз меч. Из рукоятки‑жезла готовы были вырваться смертоносные плетения. Шойнц чувствовал, что у двоих воинов, находящихся сзади, уже включены амулеты защиты, от которых к нему тянулись нити активации. Решение о целесообразности применения в первую очередь принимает он. А дальше уже, в процессе боестолкновения, все будет зависеть от ситуации. Шойнц не боялся опоздать – для активации достаточно одного удара сердца, а вот заранее уходить в защиту – не самая лучшая тактика.

Перед отрядом стоял невысокий старик. Белая длинная борода слегка колебалась под порывами ночного ветра. В руках он держал посох. Пока старик не шевелился, Шойнц оценивал ситуацию. Человек больше походил на искусника, так как защита на нем стояла просто высшего класса – не было видно ни ауры, ни каких‑либо других плетений. Просто пустое место, только легкое дрожание маны в искусном зрении отмечало местоположение старика. Если бы это был чародей, то он бы не стал прятать ауру, да и от конструктов было бы не протолкнуться. Иллюзия? Так плетения‑то не видно! Да и возраст нетипичен как для высших искусников, так и для чародеев, все‑таки предпочитающих не выглядеть дряхлыми стариками.

Почему‑то идея, что не все плетения можно увидеть, не пришла в голову Шойнцу. Теоретически такое считалось невозможным. И даже почти невидимые сигнальные нити не натолкнули его на верную мысль.

С момента появления незнакомца прошло всего несколько секунд, и Шойнц готов был для начала активировать несложные искусные путы, как вдруг старик заговорил:

– Это моя территория. Зачем вы пришли? – Глухой голос неизвестного был громок, хотя чувствовалось, что он не напрягается. Вопрос прозвучал на кордосском имперском языке, хотя и слышался легкий акцент.

– Вы нарушили границу империи. Предлагаю вам сдаться, – ответил Шойнц. – Гарантирую достойное отношение и неущемление прав до вынесения решения судом. В противном случае вы будете уничтожены на месте.

Как показалось Шойнцу, старик с любопытством смотрел на него, но как‑то сквозь… Это немного нервировало. Краем глаза капитан отметил исчезновение двух воинов – раз командир сразу не начал бой, то, согласно давно отработанным инструкциям, необходимо проверить местность на наличие засады. А вот почему Шойнц не атаковал с ходу неизвестного человека, объяснялось легко. Ну никак он не подходил под описание того, кого они ищут! Вполне вероятно, это кто‑то из оробосцев, напавших на тюрьму. Или контрабандист, или же, что совсем уже невероятно, удалившийся от суетного мира искусник. Такое иногда бывало, но не на границу же удаляться!

– Уходите, тут рыбы нет! – покачал головой старик.

Ну точно сумасшедший! Шойнц бросил в старика давно заготовленные путы. Одновременно с этим сбоку, оттуда, где скрылся один из воинов, вылетела крепкая веревка с металлическими шариками на концах. Она должна была опутать ноги противника. А шарики не простые, а способные разрушить некоторые распространенные виды искусных защит. Справа в старика полетела слегка мерцающая сеть, детище Академиков. Ее задача – мигом вытянуть ману из чародея, лишив его основной мощи конструктов. Сам Шойнц направил на старика меч и активировал одно из античародейских плетений под названием «рой». В сторону неизвестного полетело много мелких шариков, способных самонаводиться на конструктов и уничтожать их. У чародеев были свои контрмеры для такого оружия, но в скоротечных схватках оно часто помогает.

Шойнц разочарованно сплюнул. Все‑таки он ошибся. Веревка пролетела сквозь старика. Оружие против конструктов не понадобилось, вернее, один все‑таки был уничтожен: именно его, висящего на высоте нескольких человеческих ростов, засекла система слежения, что и подтолкнуло капитана использовать именно это оружие. Но новых конструктов, как можно было ожидать от чародея, не последовало. Зато боевой мановысасыватель, в реальном бою практически бесполезный из‑за несложного противодействия ему, здесь и сейчас неожиданно оказался самым эффективным. После того как он сработал, фигура старика побледнела, стала прозрачной, и Шойнцу даже показалось, что его вместе с маной всосало в амулет.

– Эх! Еще даже не разогрелись, а уже и воевать не с кем! – Торман подошел к командиру. – Никого рядом больше нет. Командир, в первый раз вижу такую иллюзию! Тебе встречалось подобное? – Адьютант Шойнца, в боевом походе переходящий в статус первого помощника, вопросительно посмотрел на командира.

– Таких – нет, – покачал головой капитан, продолжая размышлять.

– А зачем ты киданул в него «роем»? Вроде не чародей был.

– Там, – Шойнц ткнул пальцем в небо, – висел один конструкт. Возможно, наблюдатель.

– А, ну тогда ладно. Что дальше?

Ответить Шойнц не успел – амулет связи с беллусской группой дал о себе знать.

– У нас хорошая новость! – раздался голос Лирка. – Мы нашли отпечатки аур! Оставлены часов семь‑восемь назад. Еще час‑полтора – и они бы развеялись.

Ллэр Шойнц улыбнулся. Вернее, радостно оскалился:

– Следуй по следам, каждые пять минут сообщай о направлении движения. Будь осторожен – мы уже столкнулись с первым проявлением интереса.

– Все живы? – с любопытством поинтересовался Лирк. Ходили слухи, что смертность в отрядах «СИ» уверенно стремится к нулю, это только подогревало интерес.

– Само собой. Просто иллюзия. Но очень качественная, хорошо уничтожается мановысасывателем. Если встретите, значит, и вас обнаружили, будьте внимательны, не хочу, чтобы противник знал о вас.

– Добро! – согласился капитан беллусцев и быстро отключился.

– Будем ждать первого отчета Лирка о направлении найденных отпечатков аур или дальше пойдем? – спросил Торман.

Шойнц отрицательно мотнул хвостом своей прически:

– Не будем ждать, что еще придумает противник. Это может стать опасным.

Ник

Вот гады! Васу обидели! Нет, ну какие наглецы! Я вам это припомню! Мысленно я потряс кулаком.

– Сильные искусники, – с легкой неприязнью в голосе сказала Карина. Она тоже наблюдала столкновение иллюзорного гнома с преследователями.

Встретить их я решил на самой грани возможностей чародейки по управлению конструктами – примерно в двух километрах от нас. А вот моя сеть пробивала на значительно большее расстояние. Заметил‑то я их раньше благодаря своей сигналке, но ничего поделать, не видя их, не мог. Одного конструкта Карина повесила прямо над сценической площадкой, второго – чуток подальше, он‑то и остался «в живых» после уничтожения иллюзии и первого «наблюдателя».

Мы долго спорили с девушкой, как поступить – бежать или попытаться что‑то сделать с преследователями. А в том, что это именно преследователи и именно по нашу душу, мы не сомневались: они явно не погранцы, а кому мы еще сдались? Карина требовала бежать, но я не хотел оставлять за спиной угрозу. Неизвестно, что может произойти. Первый пробный контакт с преследователями показал, что идут сильные искусники, судя по единой униформе – отряд. Возможно, охотники за головами.

Очень быстро я придумал, как сделать так, чтобы иллюзия появилась там, где мне надо, то есть непосредственно перед противником. Достаточно было сделать модуль, цепляющийся к нити сигнальной сети, встроить его в иллюзию и отправить ее, как по рельсам, вдоль этой нити. Остановиться она должна при приближении к месту, где нити начинают реагировать на чужие ауры. Преследователи наивно полагали, что нити среагируют, только если стоять совсем рядом с ними, но они ошибались – чуткость моих датчиков была довольно высокой. Сеть плотно покрывала подходы к нашей скале. В крайнем случае я сам могу доставить плетение на расстояние до пары километров – именно настолько я мог вытянуть аурный щуп. Но противника я не видел, а точно позиционироваться по конструктам не получалось.

Подлое нападение на иллюзию Васы «без предупреждения» доказывало, что намерения у непрошеных гостей душегубские. Окажись там мы с Кариной, точно так же напали бы и на нас. Нельзя оставить это безнаказанным, и я отправил еще одну посылку противнику. Красивая была страшилка, только не сработала – улетела мимо преследователей. Третья дошла до места назначения, но иллюзия не успела сформироваться полностью – предводитель шайки‑лейки махнул своим волшебным мечом и рассек плетение безвозвратно. Забавно, а его оружие, оказывается, с секретом…

Издалека понаблюдав за передвижением противника, я понял, что он направляется в нашу сторону. И довольно точно. Как они ориентируются? По остаткам наших аур? Да нет, мы с другого направления шли. Да и выветрились уже следы. Я не считал необходимым затирать их в этой глухой местности. Возможно, зря. Хм… Неужто по сигнальным нитям идут? Однако! Не думал, что кто‑то сможет засечь мои доработанные нити. Правда, я их делал не на инфомагии. Все, теперь буду делать сигналки только инфомагические! Уже не в первый раз прокалываюсь. И ведь для меня нет особой разницы, в каком формате делать плетения – я настолько насобачился, что мелкие различия при их создании даже не замечаю. Но почему‑то плести на обычной магии все‑таки чуток полегче.

Убирать сигналку не хотелось – так я хоть примерно представлял, где находится противник. Но такими темпами они довольно быстро доберутся до меня. Что же делать?

А вот как раз и проверим, по сигнальным линиям они идут или нет. Я отключил генераторы плетений сигналки и стал их модифицировать. Задачу я поставил перед собой такую – сделать нити закручивающимися по спирали. Для этого надо было сделать при их формировании небольшое напряжение с одной стороны нити. Никогда еще я не работал в таком авральном режиме, даже когда защищался у гномов на мастера! Однако спустя минут пятнадцать запустил новый вариант генератора. Пришлось сделать три тестовых старта, после каждого из которых я вносил нужные корректировки.

Но в результате у меня получилось то, что я хотел: генерируемые нити, отходя от нашего месторасположения, начинали закручиваться вокруг скалы расходящейся спиралью. Формирование такой сигналки шло медленно, минут десять. Наконец все было готово.

Отряд противника продвинулся вперед, но ненамного и куда‑то в сторону, а значит, они все‑таки шли по нитям. Все это время за ними издалека наблюдала Карина, так что неожиданностей не предвиделось. Спустя некоторое время отряд ускорил свое движение, и точно по кругу, вернее, по сужающейся спирали. Если они и дальше так будут двигаться, то лишние час‑два я точно выиграл, и есть время подумать, что делать. А чтобы ребятам не было скучно, отправил им подарок. Ничего убойного, но нервы потреплет.

Я еще присмотрелся к показаниям новой сигнальной сети.

– Интересно пляшут девки… Очень интересно… – выдал я и в задумчивости почесал затылок.

Отряд «СИ»

Когда путеводная нить из сигнальной сети беглеца пропала, Шойнц обеспокоился. Он не волновался насчет того, что теперь будет сложнее найти противника. Просто это могло означать, что врагу надоело с ними играть. Или же обнаружен отряд капитана Лирка. У Шойнца неплохо получалось отвлекать внимание противника на себя, давая время беллусцам подобраться к цели поближе. Но когда сеть снова появилась, он вздохнул с облегчением. Сразу же стало понятно, чем занимался враг: ее переконфигурацией, и теперь она шла по дуге относительно предыдущего направления. Можно было бы, конечно, продолжить движение по старому маршруту, благо он был прямолинейным, но тогда они рисковали тем, что беллусская команда не успеет добраться до противника. А так красиво получается – враг занят ими, а Шойнц был уверен, что справится с вражескими нападениями. Тем временем капитан Лирк добирается до чародея, сообщает им его точное месторасположение и наносит тому удар в спину. Пока чародей переключается на беллусскую команду, отряд «СИ» успевает к разгару битвы и наносит окончательный удар. Шойнц надеялся, что капитан сможет продержаться достаточное время, пока они не подойдут к нему на подмогу.

Не следует скидывать со счетов и то, что на самом деле нити могут и не вести к логову противника. Поэтому пока остается идти предлагаемым врагом курсом, преодолевать его ловушки и надеяться, что тому не надоест возиться с ними и он не обнаружит второй отряд. А чтобы чародей не забывал о них, можно делать так: Шойнц вытащил меч, подошел к сигнальной нити и круговым движением обрубил ее. Разумеется, не хладной сталью, а окружающим лезвие плетением, разрушающим на своем пути подавляющее большинство чужих искусных структур. Вряд ли это понравится врагу.

И капитан был прав – через небольшой промежуток времени появилось безотчетное чувство страха и паники, тело тут же покрылось липким холодным потом. Источник был здесь же, на виду – плетение, которое, судя по структуре, должно было производить звуки. Только ничего слышно не было, зато от него исходили волны этой иррациональной тоски, беспокойства, угрозы, так угнетающе действующие на психику. Похоже, этот же метод применялся в иллюзиях, пойманных в руинах тюрьмы в Маркине. К сожалению, пока еще не придумали способов борьбы с этим.

Источник головной боли, прекрасно видимый в искусном зрении, висел в воздухе метрах в двадцати позади отряда, поэтому Шойнц просто ускорил шаги, чтобы побыстрее оказаться подальше от этого места. Но не тут‑то было – мерзкое плетение последовало за людьми. Причем враг учился на ходу, подстраиваясь под своих оппонентов: его творение не давало приблизиться к себе. Пришлось тратить время и силы, чтобы уничтожить плетение издалека, что было не так просто.

Когда с задачей справились, командир с облегчением вздохнул и повернулся к своим бойцам. Великолепная выучка дала о себе знать: все были спокойны и собранны. Ну может быть, немного побледнели. Когда его взгляд остановился на Тормане, помощник с сожалением сказал:

– Нам такая штука ой как пригодилась бы – самое то, чтобы сбивать концентрацию чародеям…

Ник

Периодически посылая подарки нашим преследователям, с которыми те ловко и иногда изящно справлялись, я занимался делом. А именно: я придумал, как свалить отсюда и, возможно, даже ускорить наш переход через границу без всех ноголомательных путешествий по камням. Сначала подготовил место битвы, на котором я собирался остаться «царем горы», потом непосредственно занялся тем, что должно было нас спасти. Карина тоже не сидела без работы – она прилежно клепала разных конструктов. Некоторые из них были для наблюдения, другие для нападения, а также иные виды «на всякий случай». Уже целая стайка разномастных энергетических существ летала вокруг нашего лагеря.

Жаль, Карина не боевой чародей. Хоть она и называла свои создания «боевыми конструктами», но они не доходили до нужного уровня, чтобы носить это гордое название. Это как сравнивать пистолет и гаубицу. Мои впечатления от действий чародеев во время нападения на тюрьму были еще свежи, и я видел разницу. То, как они лихо взламывали камни древней постройки, говорило о многом. Карина же была неспособна создать нечто подобное. Тем не менее по моей просьбе она несколько раз отсылала преследователям разные типы конструктов, какие только способна была сформировать, но все они погибали еще на подлете. Я даже не успевал рассмотреть, что их уничтожало. Думаю, преследователи так просто не смогли бы справиться с созданиями настоящего боевого чародея. Ладно, как говорится, за неимением гербовой бумаги… Я мысленно шлепнул себя по губам и украдкой оглянулся на девушку. Какое‑то неудачное сравнение мне пришло в голову, честное слово!

Отряд «СИ»

Очередной сеанс связи с Лирком заставил Шойнца задуматься и взять в руки бумагу. Он нарисовал их плато, маршрут беллусцев, свое первоначальное положение и текущее. Прямые линии движения отряда Лирка и отряда «СИ» под углом примерно пересекались в центре плато. Если взять дугу нового движения отряда, то центр, вокруг которого она очерчивала свой путь, тоже попадал примерно в пятачок радиусом в сотню‑другую метров в центре плато, где пересекались первые две прямые. То есть с высокой долей вероятности можно считать, что место врага найдено. Если исходить из рисунка и предположить, что Шойнц рассчитал все верно и это не обманка, получается, что отряд Лирка вырвался далеко вперед и отряд «СИ» может не успеть к началу близкого боя. Кроме того, Шойнц боялся, что переконфигурированная сигнальная сеть врага могла обнаружить беллусцев. Правда, пока у них все тихо, и это радует.

Необходимо сократить расстояние до цели и сильнее отвлечь внимание на себя. По мнению Шойнца, враг пока только прощупывал возможности отряда, но эта игра затянулась. Вероятность обнаружения второго отряда многократно выросла. Пора приступать к активным действиям. Шойнц считал, что враг на самом деле не настолько силен, чтобы стоило его бояться, но и не переоценивал свои силы. Судя по всему, искусник непонятной школы работает совместно с чародеем, а скорее всего, бежавшей чародейкой – два типа следов ауры однозначно говорят о двух людях. И пока ничего сверхсложного в их действиях капитан не увидел. Необычно в Искусстве и слабо в чародействе – и только.

Повторно пройдясь по сделанным выводам и не найдя изъяна, Шойнц в очередной раз перерубил ближайшую сигнальную нить и дал команду воинам готовиться к рывку в центр плато. Надо было опередить отряд капитана Лирка, а потом связать удаленным противодействием врага. Но сначала…

Капитан Шойнц Индергор Виртхорт мысленно потянулся к жезлу, вытянул меч в сторону предполагаемого противника, внес кое‑какие настройки в соответствии со своими расчетами и выпустил плетение, неофициально называемое в их кругах «привет от дядюшки Лурисса». Лурисс – персонаж детских сказок, отличающийся мстительностью и никогда не отступающий от поисков своих врагов. Не теряя времени, он заменил разрядившийся в жезле накопитель маны.

– Лирк, – вызвал Шойнц командира второго отряда. – Прикройся от «дядюшки Лурисса».

Тем временем плетение, вытолкнутое первоначальным импульсом из посоха, замерло примерно в километре над землей. В это время в нем производился поиск в указанном квадрате и наводка на нестандартные изменения в манофоне, обычно сопровождающие формирование и работу искусных плетений или чародейских конструктов. Поиск надолго не затянулся – с неба ударила мощная молния куда‑то в центр плато. Шойнц пожалел, что не видел своими собственными глазами, куда она ударила – слишком далеко. Но понадеялся, что тот, кого они ищут, не погиб от мощного, но не очень сложного боевого плетения. «Особенно если знаешь, как от него защититься», – усмехнулся он и дал отмашку воинам.

Ник

Поглядывая по сторонам, отслеживая показания сигнальной системы и иногда посылая своим противникам раздражающие гостинцы, я продолжал готовиться к побегу. Сделал небольшие модели, они оправдали себя. Приступил к формированию конечного продукта в натуральную величину.

«Производится формирование структуры энергоемкостью девяносто семь единиц по Хельну».

Я резко дернулся. Почему‑то экстренные проявления деятельности биокомпа, особенно в отношении защиты своего хозяина, всегда застают меня врасплох. Следуя его подсказкам, я глянул в небо и матернулся. Фоновое излучение было заботливо отфильтровано моим верным мозговым наростом, поэтому я смог узреть хрень во всей ее красе. В смысле плетение. Большое, зараза! Интересно, девяносто семь единиц – это много или мало? Судя по тому, что биокомп посчитал необходимым сообщить об этом, – для меня достаточно.

Не теряя времени, я рывком раскочегарил оба свои сознания, чтобы проанализировать ситуацию. Краем глаза заметил, как замерла Карина, вернее, ее движения многократно замедлились. Не отвлекаться! Итак, сверху формируется какая‑то дрянь. Значит, будет бить вниз. Если вниз, значит, в меня, больше не в кого. Враги знают, где я нахожусь? Возможно, но маловероятно. Это я контролирую. Вывод? Фигня в небе или будет бить по площадям, или будет наводиться на цель. Если по площади даже в половину квадратного километра – вон биокомп подсказывает, – энергии плетения не хватит на что‑то убойное. Значит, точечное воздействие. На что? Ответ – на флюктуации магофона или на ауры. На движение – вряд ли. На распознавание человека – вряд ли. Может, это что‑то просто следящее с неба, типа как у нас спутники? Нет, слишком много энергии.

Так, ауры блокирую, прикрываю нашу площадку маскирующим пологом, не пропускающим тепло, да и вообще любые излучения наружу. Дальше накидываю мощный защитный купол. Своей энергии маловато, поэтому запитываю его от накопителей. Использовать инфомагию? Сомневаюсь недолго. Нет, слишком опасно привлечь к себе внимание богов. Что еще? Конструкты! Их летает вокруг множество! Нет времени убирать. Формирую обманку, сильно фонящую в магическом плане и выдающую туда бессмысленные колебания. Теперь отправить ее куда подальше, но чтобы она осталась в пределах чувствительности «небесной тапки», уже занесенной, чтобы хлопнуть по мне любимому. Все? Все! Нет, не все! Хватаю Карину, валю ее на землю, прикрываю собой, поверх натягиваю второй защитный полог, вплавляю его в скалу.

Успел! И тут раздался громкий взрыв, нет, не взрыв, натуральный гром, но за мгновение до этого даже через закрытые веки ослепляюще сверкает и лупит в подножие скалы мощнейшая молния. Как раз в то место, куда успела отлететь магическая обманка. Скала содрогнулась, вода в колодце заволновалась и выплеснулась прямо на нас с Кариной, бессильно стекая по пологу обратно.

Так, все? Эй, биокомп! Ага, больше плетений такой насыщенности не наблюдается. Снимаю персональный полог, провожу инвентаризацию. Накопители сильно «сели», интересно почему? Вроде в полог не попало. Ладно, снимаем его… Снял и тут же пожалел об этом – волосы встали дыбом, а в лицо пахнуло отвратительным запахом озона. В малых количествах он приятен, но в таких вот – увольте!

Гляжу в небо, играю с настройками биокомпа. Забавно, КПД у того плетения явно не стопроцентное – там осталось еще много энергии, не успевшей преобразоваться в молнию. В чем‑то местные шаманы от науки промахнулись, и теперь это добро пропадает, просто разлитое в небесах. Ладно, быстро формирую сотню магонасосов, аурными щупами вытягиваю их на километровую высоту и оставляю там. Внизу привязываю каналы от них к накопителям, а несколько штук вывожу на себя и вижу, как засверкала, запереливалась моя аура, переваривая неожиданный подарок. Не бог весть сколько оттуда можно выкачать, но лишнее никогда не лишнее. Вроде нормально. Так, дальше.

Смотрю сигнальную сеть – вблизи от нашей скалы она разрушена. Нет времени на развертывание медленной спиральной сигналки – все равно мое местоположение уже должны были вычислить. Раскидываю обычную и вижу, что противник уже в полукилометре и движется быстрым шагом ко мне. Причем, судя по постепенно уменьшающейся чувствительности сети, тот гад продолжает рубить мои нити. Некрасиво. Надо наказать. Формирую моих инфомагических «спрутиков». Это те, которые, активируясь, выбрасывают во все стороны иглы‑щупальца и разрушают логические модули, блоки, связки в плетениях. Разумеется, если попадут такой иголкой в нужное место. Надо будет повысить их КПД, но это потом. А пока… Щелк… Щелк… Щелк… Сотня готова. Сбросим их примерно в этот квадрат. Щелк… Щелк… Эти сюда… Щелк… Щелк… Сброс… Щелк… Сброс… Энергии на них надо сущую мелочь, так что я не боюсь внимания из инфосети. Хватит. Надеюсь, хоть часть доберется до цели.

Опускаюсь на колени перед Кариной:

– Ты как? – и вижу, что она не понимает меня. Блин! Снижаю скорость одного потока до нормальной и повторяю вопрос.

– Вроде нормально. А что это было?

– Нет времени на разговоры. Как много ты можешь создать самых простых конструктов и как быстро?

Карина нахмурилась:

– Если раскачаться, то несколько десятков сделаю. Но именно самых простых: полетят куда скажешь, но и только – больше они ничего уметь не будут. Минут за пять… Я и так уже устала. – Карина виновато посмотрела на меня. – А сколько тебе надо?

– Больше. Раз в десять, – разочарованно махнул я рукой.

Девушка нервно рассмеялась:

– Ну и запросы у тебя! Зачем столько?

– Чтобы качественно надрать задницу нашим преследователям, – неохотно ответил я, прикидывая другие варианты.

– Ради такого я, конечно, с удовольствием… Но…

– Но?

– Пойми, я не боевой чародей, чтобы формировать так много конструктов. У меня аура не выдержит.

– С этим я помогу…

– Или… – Карина замялась.

– Что?

– Понимаешь, я тут в дороге экспериментировала с Шустриком. И придумала, как его можно использовать для создания конструктов. И даже один раз попробовала.

– Ага, это когда мы подходили к скале? То‑то я еще удивился, что ты так быстро их сделала.

– Да, но этот вариант еще не очень надежный. Хотя скорость даже выше, чем у боевых чародеев. И для ауры не так разрушительно – Шустрик тут же ее латает, да еще и энергетически подпитывает. Не знаю, как он это делает… Можно и сейчас попробовать, но страшновато…

Я задумался, разглядывая веселую стайку конструктов, которых Карина наштамповала ранее. Они все еще послушно летали вокруг скалы. Похоже, молния если и проредила их ряды, то несильно – разницы в численности я не заметил.

– А можешь переориентировать этих? – Я повел рукой по кругу, повторяя полет конструктов вокруг нашего логова. – Тогда меньше напрягаться придется.

– На что переориентировать?

– Вот на что… Я хочу повесить на каждого по маленькому плетению. А когда наши посыльные доставят свой груз на место, пусть собьются в одну кучу – тогда из этих фрагментов у меня соберется большой подарок для наших гостей. И всем будет хорошо.

Я был уверен, что у меня получится. Конечно, можно было бы просто сделать одно большое плетение и закинуть его аурой куда надо, но я не могу точно это выполнить даже в соответствии с показаниями сигнальной сети, ибо на таком расстоянии ошибка слишком высока. А конструкты большие плетения не тянут, даже если навалятся скопом, – они не могут двигаться синхронно и разрывают буксируемый груз.

Все‑таки мы решили не трогать уже созданных конструктов – пригодятся для других целей, а в остальном план остался без изменений. Работа закипела. Карина принялась плодить простую мелочь (кстати, действительно быстро – о своей недавней неприятности перед конкретной опасностью она забыла), я сформировал боевое плетение. Мощное. Потом развалил его на кучу мелких частей, приварив к каждому обрывку свой маркер, который притягивал к себе такой же в другой части плетения и сплавлялся с ним. Но этого мало, надо, чтобы плетение собиралось в том же порядке и последовательности, что и раскладывалось.

В конце концов перед нами завис пазл. Куски плетения слегка отошли друг от друга, и оно выглядело именно пазлом. Затем по моей указке к краям магической конструкции стали подлетать конструкты и оттаскивать в стороны каждый свой кусочек. Вот и пригодилась их способность цепляться к якорькам из магических нитей! Через минуту перед нами висел тот же пазл, но раз в десять больше в размерах – куча конструктов с кусками плетения. Было бы даже забавно, если бы повод не был таким грустным. Осталось последнее. Я глянул на Карину – она явно вымоталась.

Мелькнула тревожная мысль – если конструктов уничтожат, даже одного, то плетение будет неполным и вряд ли сработает как надо. Вообще‑то я планировал включить избыточность, чтобы, если что‑то потеряется, можно было достроить из запаса или сгенерировать на месте. Но стая конструктов все‑таки маловата для этого. Так…

Я прикинул время, проверил, куда добрались враги. Пара минут еще есть. Так, Карина совсем уже квелая. Упс! Как я забыл! Ведь конструкты состоят не только из маны, основная составляющая как раз – жизненная энергия. Потому так и выматывается девочка. Ладно… Я положил руку на голову Карины и через энергетические каналы поделился своими силами. Девушке явно полегчало, и она благодарно кивнула. У меня же на краткий миг перед глазами стали летать мушки и страстно захотелось присесть. Впрочем, все тут же прошло.

Так, конструктов, если преследователи не лохи, а они не лохи, начнут уничтожать еще на подлете. Чем? Скорее всего, какими‑то плетениями. Вряд ли мощными – слишком затратно, но действенными. Что я могу противопоставить им? И тут я вспомнил про моих боевых симбионтов. Ведь что они делают? Сидят в ауре и разрушают формирующиеся там плетения. Именно так я когда‑то победил на дуэли с демоном, подсадив ему их. Они мелкие – в одном конструкте поместится сотня, если не больше. Но столько мне не надо. Лишь бы прижились и их не оттолкнула структура конструкта. Так… Берем один конструкт и сажаем ему одного симбионта… Что видим? А видим, что он спокойно там плавает и, что примечательно, сам конструкт никак не реагирует на это. Отлично! Упс! Он порушил прицепленный к конструкту кусок моего плетения. Не страшно. Помечаем плетение маркером «свой» и… Вуаля! Живут‑поживают счастливо вместе. Раскидываем симбионтов на все конструкты. Уф, хватило. Даю команду на размножение симбионтов в моей ауре, чтобы был запас.

Так… предпоследний штрих. Как там Карина? Держится, молодец! Берем два десятка свободных конструктов из тех, что с маной. Добавляем ее еще, сколько они смогут выдержать. Цепляем плетение наведения на ауры, второе – с генерированием в ауре колебаний сна, у других – просто деструктивные (ну разозлили меня преследователи!). Так, камикадзе готовы. Пора выпускать.

Я киваю Карине, и она, заметно напрягшись, направляет всю эту флотилию к нашим врагам. Впереди камикадзе, затем армада «транспортников». На все про все – пятнадцать минут! Вот что происходит, когда под задницей горит бикфордов шнур! Правильная мотивация – наше все!

Наблюдаю за движением живой тучи. Красивое зрелище! Очень похоже на массовый налет бомбардировщиков, нечто подобное я когда‑то видел в старых фильмах про Вторую мировую войну. Пока суд да дело, прикидываю запасы магоэнергии. Для диверсии хватит, а для побега уже нет. Использовать инфомагию? Какие варианты еще есть? Можно сделать мощные насосы обычной магии, но тогда тут потом будет сильный «провал» насыщенности природного магического фона. Какие последствия? Инфомагия может привлечь внимание богов и вызвать недоумение у местных следователей.

Ладно, посмотрим… Формирую большое плетение заморозки, чтобы создать погодные неприятности, которые хорошо смывают следы, и закидываю его на максимальную высоту, получилось около полутора километров (жаль, элементалей нельзя использовать, я бы тут вообще не парился). Единственное отличие, кроме размеров, – увеличенная емкость внутреннего накопителя, куда пойдет энергия перед сбросом, да мощный насос магической энергии. Для повышения КПД кидаю еще несколько насосов далеко в сторону, чтобы увеличить площадь всасывания. Включаю. Инерционность большая, но потихоньку по каналу начинает поступать энергия. Пока конструкты далеко не улетели, перекидываю питание из второй пары насосов на кусок разобранного плетения, отвечающего за энергетическую подпитку подарка. Одновременно не спеша смещаю «холодильник» в сторону противника. Играть – так по‑крупному!

Отряд «СИ»

Внешне Шойнц не показывал своего состояния, но внутренне он был доволен. Пусть план в очередной раз пришлось изменить, но с каждым изменением тот становился все более реальным и конкретным. Обычно так и бывает. Пока враг молчал, то ли поверженный, то ли ошеломленный разговором с «дядюшкой Луриссом», у них появилась возможность взять его за шкирку, как щенка. Отряд беллусцев почти на месте, да и им осталось немного. Судя по точке, куда ударил «дядюшка Лурисс», в расчетах Шойнц не ошибся. Поэтому отряд, уже не обращая внимания на появившуюся сигнальную сеть (которая говорила о том, что противник пришел в себя), быстро двигался к центру плато. Шойнц иногда с извращенным удовольствием по ходу дела разрубал мечом нити. Пусть и мелочь, но лишний раз сделать гадость врагу – хорошо.

Однако не успели они пройти и половину пути, как случилась неприятность. У замыкающего воина неожиданно разрушился амулет с плетением огня. Это такое оружие, которое используется на близком расстоянии для поджигания всего, что может гореть. Да и металлы плавятся неплохо, особенно на врагах. Неактивный амулет лежал в заплечной сумке, но почему‑то сначала начал сильно излучать ману, а потом глухо взорвался, к счастью не нанеся вреда: воин успел сбросить сумку, да и активации не произошло. Это было очень странно, так как амулет – простой, как тапка, и никогда не выкидывал таких фокусов. Пока Шойнц раздумывал, другой воин, тоже из арьергарда, вскрикнул и сорвал с себя «ночное забрало». Почему‑то оно резко вспыхнуло, ослепив хозяина, и сильно нагрелось.

Сканирование местности ничего не показало. Никаких конструктов или плетений. Впрочем, насчет последнего Шойнц не был уверен, если даже простую сигналку врага «забрало» не берет. Рывком отряд передвинулся вперед, выходя из предположительно опасной зоны. Шойнц не исключал и природной аномалии. Подул ветер, принося прохладу, запахло влагой. До этого момента ночь была светла и без единой тучки. Однако сейчас в небе творилось непонятное – откуда‑то взялись тучи, и их становилось все больше. Стало еще холоднее и темнее.

Командир отряда «СИ» припомнил, что в материалах дела были свидетельства, будто чародей своей волей прекратил ливень над городом. Это серьезно и требует проверки. Шойнц только направил в небо свое оружие и стал перебирать плетения, чтобы запустить что‑то из мониторинга окружающей обстановки в боевом режиме, как его меч вспыхнул в искусном зрении сначала на кончике лезвия, затем ближе к рукоятке и наконец прямо под ладонью, сжимающей ее. Шойнц ничего не почувствовал, однако жезл‑рукоять перестал откликаться на его команды.

Сзади послышались крики его воинов. Не понимая, что происходит, Шойнц тем не менее не потерял присутствия духа. Мысленно он огляделся, заметил небольшие вспышки в искусном зрении, там, где переставали функционировать амулеты, – полное ощущение, что с неба падает дождь, только каждая капелька несет… Смерть амулетам? Быстро проверив наличие нитей от амулетов защиты, Шойнц, не теряя времени, пока они еще рабочие, активировал их. Отряд накрыла плотная темнота. Ни свет звезд, ни лучи Мунары – ничто не проникало сквозь защиту. Отлично, теперь можно заняться жезлом. Вряд ли этот «дождь» продлится долго, а за это время он успеет починить свой искусный инструмент. Вроде ничего серьезного, но повозиться придется.

И все‑таки он ошибся в отношении противника. Похоже, на амулеты было оказано очень тонкое воздействие. Такое тонкое, что он мог его заметить только по результатам работы плетений, по сути проворонив атаку. Получается, что враг – или Академик, который мог участвовать в создании артефактов отряда «СИ» в столице и хорошо понимает принципы их функционирования, или некто подобного уровня. Если учесть все, что рассказывал городской сыщик, – некто, владеющий неизвестным видом Искусства.

Ллэр Шойнц не знал, что он использовал единственную возможность прикрыться от инфомагических плетений – создать вокруг мощную энергетическую завесу, вызывающую пусть и слабые, но помехи и на инфомагическом слое, в нашем случае сбивающие с толку примитивные датчики. «Спрутики» продолжали падать вниз, не замечая защиты, но, дезориентированные энергетическим воздействием, долетали до земли, не причиняя вреда встречающимся плетениям. Впрочем, их никто не видел.

Ник

У меня уже все было готово к побегу, теоретически я мог прямо сейчас свалить отсюда, но остались незавершенные дела с противником. Я задумался: бросить все и покинуть сей приют печали или же не дать пропасть проделанной работе? Да и вообще интересно посмотреть, сработает этот навороченный ком магических и чародейских технологий в реале или нет. Ну и еще сделанные прямо здесь, на скале, магические закладки жалко было оставлять. Я не кровожадный, я просто жалостливый. Мне жалко своих усилий. Я посмотрел на Карину. Она с увлечением руководила флотилией наших конструктов, с ее лица не сходила злорадная, но такая милая улыбка. Я вздохнул, уселся рядом и переключился на конструктов‑наблюдателей.

Беллусский отряд

Капитан Лирк устало вытер пот со лба. Вот и цель.

– Прямо цитадель какая‑то. – Он окинул взглядом высокую башнеобразную скалу. Следы аур преследуемых, уже почти незаметные, упирались прямо в нее. Рядом обнаружилось большое пятно расплавленного камня – именно здесь повеселился «дядюшка Лурисс». Интересно, почему удар пришелся не в скалу, а по соседству? Лирк покачал головой и отбросил посторонние мысли. Попытался связаться с Шойнцем, но не получилось. Через «ночное забрало» увидел в стороне отряда «СИ» яркое пятно в небе.

– Надеюсь, это Шойнц использует что‑то из своих специальных плетений… – с легкой неприязнью пробормотал он. То, что он сейчас работает с отрядом «СИ» и готов костьми лечь для выполнения приказов ллэра Шойнца, не означало, что он должен его любить. Впрочем, Лирк честно признавался себе, что это была чистая зависть. Профессиональная.

А ведь хорошо получается у Шойнца отвлекать преследуемого! В отношении отряда беллусцев тот за все время не проявил никакого внимания. Лирк надеялся, что и дальше так будет продолжаться. Было два неприятных момента, когда сигнальная сеть менялась. Но, к счастью, ее нити никого не задели. До этого отряд двигался небыстро из‑за необходимости обходить сигналку, но чем ближе к скале, тем выше уходили нити, и вскоре отряд попал в мертвую зону, что позволило рывком преодолеть оставшееся расстояние. Наверное, преследуемый просто не предполагал, что кто‑то сможет так близко к нему подобраться.

Предварительно убедившись в отсутствии всякого рода плетений и конструктов и подойдя к скале, он присвистнул. Следы аур шли вертикально вверх прямо по отвесному каменному боку. Это как же они наверх забрались? А что, собственно, удивляться? Даже в его распоряжении были соответствующие плетения, позволяющие выполнить подобный фокус. Вот только стоит ли их использовать, надеясь, что враг не заметит искусных действий под боком? Не лучше ли воспользоваться старым добрым способом – закинуть веревки на вершину, а уж затем по ним быстро подняться с помощью лебедки? Тут бы с ллэром Шойнцем посоветоваться, да и сообщить, где они находятся, но тому, видимо, сейчас очень жарко… Может, воспользоваться моментом, пока враг отвлечен на отряд «СИ», и рискнуть? Эх… Тяжело быть командиром и нести ответственность за своих людей!

И все‑таки Лирк решил рискнуть. Он чувствовал, как время утекает сквозь пальцы. В заднице просто свербело – верный признак того, что действовать надо незамедлительно. Капитан вздохнул и отдал соответствующие команды. Тут же началась упорядоченная суета. Воины доставали арбалеты, усиленные плетениями. («Не только у отряда «СИ» есть специальные штучки», – с иронией подумал капитан.) Искусники накладывали на них маскировку, чтобы момент срабатывания не отслеживался. Ее же наложили и на подъемные плетения, без которых просто невозможно взобраться по практически невидимым нитям. Лирк с гордостью вспомнил свой подвиг, который он справедливо приравнивал к боевому, – выбивание этих устройств у их снабженца. И ведь чувствовал, что они понадобятся, как только услышал, что им придется действовать в городе у подножия гор. Ну натура была у него такая! Предусматривать все возможные варианты действий своего отряда. Зато сейчас душа просто пела – нечасто удается оправдать свои действия, прежде всего перед самим собой.

Наконец все было готово. Отряд имел только пятнадцать арбалетов: к сожалению, в запасниках Беллуса больше не нашлось, поэтому на всех воинов не хватало. Так что пятеро оставались внизу. Один искусник и четверо воинов с мощными амулетами. Если они получат соответствующий сигнал от Лирка или поймут по датчикам жизни, что отряд погиб, то взорвут скалу к такой‑то матери. И при этом не будут сомневаться – такова их работа, и смерть порой поджидает на самых безопасных на первый взгляд тропках.

Почти одновременно бесшумно щелкнули арбалеты, к вершине скалы устремились болты, которые должны были сплавиться с нею примерно в метре от края. Благо верхняя часть пристанища врага – ровная площадка, и несложно рассчитать место для выстрела. Через несколько секунд это и случилось, правда, у четверых захват не сработал – слишком высоко, неудачный прицел или захваты выдохлись, и нити стали сматываться обратно. Они повторят свои действия и пойдут вторым эшелоном. Те, кто уцепился с первого раза, немедленно исчезли во тьме, увлекаемые вверх искусными плетениями в арбалетах. И ни один искусник не заметит, как начали срабатывать замаскированные плетения!

Капитан Шойнц

Жезл починен – поломка оказалась пустячной. Всего‑то надо было запитать запасной контур, который обычно устанавливается в жезлах отрядов «СИ». Времени прошло достаточно для прекращения действия плетений противника, под защитой амулеты перестали разрушаться. Можно и выходить. Шойнц кое‑как, по‑быстрому, с помощью плетений жезла восстановил некоторые амулеты у воинов отряда. Осталось решить, что делать дальше. Вполне возможно, что за время их изоляции противник успел подготовить ловушку. Поэтому, во‑первых, надо заменить накопители защиты. Во‑вторых, снять ее на несколько мгновений, чтобы осмотреться. Если ничего не обнаружат – сделать рывок из этого квадрата и продолжить его до самого местонахождения врага. А если ловушка все‑таки будет – быстрая ее оценка и, если можно справиться, подавление ее. Если нет – снова активация защиты. Надо бы связаться с Лирком и узнать, как у того дела. Неудачно получилось, но делать нечего.

Шойнц поднял руку и подождал, пока все подготовятся. Кисть резко пошла вниз – сигнал для своих, и через мгновение защита пропала. На всякий случай ее активацию командир кинул и другим искусникам, чтобы они воспользовались ею, если заметят опасность, пропущенную им.

И сразу же капитан заметил большое количество конструктов, как мухи снующих метрах в двадцати от них. От увиденного он на несколько мгновений пораженно замер. Чародейские конструкты строили искусное плетение! Кому расскажешь – не поверят. Другой опасности, кроме этой, Шойнц и другие искусники не заметили. Больше не медля ни секунды, воины выпустили убийц конструктов в три «роя». Туча маленьких охотников разлетелась веселыми белыми точками, которые начали гоняться за своими извечными врагами. Шойнц отвлекся от «роя», чтобы рассмотреть создаваемое плетение. Что‑то совершенно незнакомое, но очень сложное. На лицо упала снежинка. Снег?! Быстро посмотрев вверх, он увидел затянутое тучами небо. А вот в искусном зрении наблюдалось неприятное свечение. Небосвод недобро алел.

– Командир! Конструкты уничтожают наш «рой»! – вдруг крикнул Торман.

Шойнц опустил взгляд с небес и удостоверился в том, что помощник прав. Убийцы из «роя» догоняли свои жертвы и шли на таран. Но после столкновения в двух случаях из трех в живых оказывался конструкт, а не охотник, как должно быть. Но ведь они явно не боевые! Никак не подпадают под эту классификацию ни по свечению, ни по форме! И тем не менее результат налицо. Причем количество конструктов явно увеличилось – те, что уже внесли свою лепту в строительство неизвестного огромного плетения, рвались в бой. Вскоре, будто получив приказ, чародейские крошки стали игнорировать убийц, которых искусники вновь и вновь посылали в поддержку предыдущим «роям». Они начали маневрировать, уклоняясь от своих преследователей и прорываясь к людям. И некоторым это удавалось! А преодолев заслон и оказавшись возле человека, они ныряли в его ауру. Вернее, пытались, но большей частью уничтожались личной защитой, включенной каждым воином непосредственно перед снятием общей.

Некоторые бойцы стали падать – кто молча, а кто с криками и корчами. Шойнц раздраженно отмахнулся мечом от нескольких конструктов, сосредоточенно пытаясь разрушить вражеское плетение на этапе его формирования, но оно, точно воск, вновь слипалось там, где профессору удавалось сделать брешь. У циклопической конструкции уже не осталось мелких строителей – они все вступили в бой, а в его центр уперся луч света, пущенный с небес. По сложным нитям будто пробежал огонек – они стали светиться все ярче и ярче, наливаясь насыщенным кровавым цветом.

Капитан понял, что у него осталась буквально пара ударов сердца, которые он может потратить на еще одну попытку уничтожения плетения, причем без гарантии на положительный результат, или на постановку защиты. Он выбрал последнее – и оказался прав: буквально в следующее мгновение плетение полыхнуло в магическом фоне. Тишина длительностью в один такт сердца – и земля дрогнула. В круге радиусом сто метров взметнулась пыль, камни и скальная порода оглушительно заскрежетали и просели, будто на них наступил ногой громадный исполин.

Но продолжалось светопреставление недолго. Вряд ли больше десятка секунд. Однако привычная для этих мест тишина, нарушаемая лишь шепотом ветра, вернулась сюда не скоро – продолжал трескаться камень, с окрестных скал сходили каменные лавины… Пыль довольно быстро прибилась дождем вперемешку со снегом. Если бы кто‑то наблюдал за этой местностью, он увидел бы практически идеальный котлован, как будто сверху упал гигантский шар и вдавил в землю несокрушимые скалы. Только в центре неизвестный наблюдатель цеплялся бы взглядом за бугорок неопределенного тускло‑серого цвета метров двадцать в диаметре.

Получившийся в результате локального катаклизма бассейн стал наполняться водой. Этому способствовал дождь, вдруг превратившийся в сильнейший ливень. А в небесах продолжало разгораться облако, видимое только магам, искусникам да чародеям, – накопители огромного охлаждающего плетения все еще всасывали из окружающего пространства магическую энергию…

Капитан Лирк

Капитан напрягся: с обратной стороны штурмуемой твердыни раздался грохот, а через некоторое время он почувствовал, как затряслась земля. Пока была преодолена половина пути, но их, похоже, так и не заметили. Искусники были готовы при малейшем подозрении закидать вершину убойными плетениями и не делали этого только потому, что на таком расстоянии слишком мощные не применишь – себя заденешь, а более слабые не попадут куда надо – площадка‑то довольно приличная. Следовало раньше плюнуть на все и еще на подходе разнести эту скалу в мелкий щебень! У капитана было плохое предчувствие в отношении отряда «СИ». Именно оттуда донесся грохот и дрожь земли. И Шойнц так и не ответил не вызовы.

Лирк поежился: за воротник все чаще стали затекать струйки воды – погода разошлась не на шутку. Мимо глаз проплывала неровная поверхность скалы, и капитан лишь иногда упирался в нее руками, слегка отталкиваясь, – с этой стороны был небольшой отрицательный уклон и можно было расслабиться и копить силы, пока искусная лебедка поднимает их вверх.

«Что это такое?» – удивился Лирк и прислушался.

Скала как‑то странно потрескивала. Поднял голову – до вершины осталось совсем немного, но что‑то ему вдруг вся ситуация перестала нравиться. Через отрядный амулет он отдал команду, и движение замерло. Темнота. Хлещет дождь. Небольшой, но постепенно усиливающийся ветер. Если бы не искусные «прилипалы», не дающие болтаться на нити, подъем на такую высоту был бы просто невозможен. Так что же его насторожило? Звук, который он услышал, вроде пропал. Капитан приложил руку к шершавой каменной поверхности. Ему мерещится эта легкая дрожь или нет?

И тут скала ощутимо дрогнула. Это почувствовали все бойцы. Через мгновение выше отряда по периметру вражеского оплота будто хлопнула тысяча пробок, выбиваемая из бутылок с молодым вином. Капитан как раз смотрел вверх и сквозь «ночное забрало» заметил, как из скалы выбило каменные блоки, а на их месте выросли длинные серебристые струи воды, бьющие далеко за спину. Навскидку – около полуметра в диаметре. По чистой случайности никого не убило, только у троих воинов вылетевшие из скалы камни задели нити, и их, оторвав от стены, затем сильно приложило обратно. Нити выдержали, люди тоже, что показала быстрая перекличка. Капитан Лирк только собрался отдать приказ ускорить подъем – до этого они осторожничали, – как снова обратил внимание на дрожь скалы. Она никуда не делась. И тут он все понял.

– Экстренный спуск! – выкрикнул он приказ и сам же незамедлительно ему последовал. И оказался прав: буквально через несколько мгновений хлопки повторились там, где только что были люди. Снова произошло то же «выбивание пробок» с появлением новых водных потоков. Снова двоих задело, и одного, кажется, серьезно – Прунис не ответил на перекличке. Еще дважды в скале появлялись отверстия, все ниже и ниже. Последние – практически у земли на высоте около двадцати метров. Но отряд успел спуститься. По пояс в воде, матерясь, но не пав духом, они собрались вместе и быстрым темпом, насколько это было возможно в таких условиях, попытались оказаться как можно дальше от непокоренной скалы. Троих пришлось нести на плечах.

Но и это не конец, как с досадой понял Лирк. Страха у него не было, но вот то, что бой происходит таким образом, сильно ему не нравилось. Казалось, реальность искривилась или они находятся во сне, вернее, в кошмаре, и никак не получается проснуться. Резко захолодало, на поверхности воды стали появляться плавающие льдинки. Странный вой привлек внимание капитана. Повернув голову, он с недоумением вгляделся сквозь пелену дождя в шевелящуюся тень. Догадка, точно молния, пронзила мозг: смерч! И с другой стороны тоже! Отряд не успевал отойти на безопасное расстояние. Еще чуть‑чуть – и они окажутся скованными льдом, или одна из воздушных воронок набредет на них. Да и опасно сейчас двигаться – они очень удачно оказались в маленькой заводи, защищенной крупными камнями, но дальше сила потока такова, что человека просто унесет как пушинку.

– Ронтис! – крикнул он искуснику. – Включай «каменную пыль», а затем сразу «последний шанс»!

Ллэр Шойнц, перед тем как их отряды разошлись, выдал Лирку амулет из запасов отряда «СИ», дорогой и сложный, который обязал использовать только в ситуации, когда это – единственная видимая возможность спасти отряд. Ну а «каменная пыль» – уже из запасов самого отряда. Тоже из разряда «на крайний случай». Обычно используется для быстрого разрушения зданий. На самом деле на памяти Лирка это плетение никогда не применялось, по крайней мере их отрядом, а вот теперь пришло время попробовать… Но хватит ли мощности на скалу? «Жаль, посмотреть на процесс не получится», – подумал Лирк, оглядывая в сполохах светляка, зажженного искусником, темную непроницаемую сферу, накрывшую отряд. Все стояли по пояс в воде.

– Нагрей воду, что ли, – не то отдал команду, не то попросил Лирк Трилвилиса – стоящего рядом второго искусника отряда. – Ну что ж… – спустя некоторое время сказал он, когда перестал дрожать и даже стал получать наслаждение от тепла, отдаваемого нагревшейся водой. – Что с ранеными? Жить будут? Хорошо. Ждем. – И добавил вполголоса: – Надеюсь, воздуха нам хватит. Как думаешь? – спросил он у Ронтиса.

– Должно хватить. Сфера будет держаться три часа. Больше нет, но если надо, можно ее выключить раньше. Я знаю как.

– Хорошо. Ждем, пока купол не отработает свой ресурс. – Несмотря на проваленное задание, Лирк облегченно вздохнул. Почему все так вышло, будут разбираться уже другие люди, своей вины он не чувствовал, хоть и затаскают потом на дознания. Но сейчас можно воспользоваться выдавшейся спокойной минуткой и отдохнуть. Удостоверившись, что все устроились, Лирк тоже уселся на землю и, убаюкиваемый легкими покачиваниями воды, прикрыл глаза.

Ник

Наивные чукотские юноши! Думали, что если не тронут сигнальные нити, то я их не замечу! А то, что к ним прикасаться необязательно, все равно на ауру среагируют, этого они не поняли. А мне даже на руку было – на два фронта воевать у меня могло и не получиться. А так – сами тихарились и ничем убойным в меня не кидали. Ну а я им подыграл.

В целом, хотя я и перетрухал изрядно и потом меня неслабо трясло, я остался доволен собой. Вернее, нами – без Карины вряд ли бы у меня получилось так удачно. Да и много нового узнал. Забавно, вот такие рывки в магии у меня почему‑то чаще случаются, когда кто‑то пытается меня убить. Или поймать. И это меня совсем не радует. Зато вон как я отомстил за «убитую» иллюзию Васы! С процентами, если можно так сказать. «Гномий молот» – это не хухры‑мухры, особенно увеличенный в размерах и убойности. Интересно, кто‑нибудь остался жив? Впрочем, какая разница? Не я начал потасовку, но я ее закончил. И с иллюзией удачно придумал. Правда, пришлось управлять ею на максимуме своих возможностей, из‑за чего я банально забыл встроить обратную связь. Поэтому не слышал, что преследователи говорили Васе. Пришлось импровизировать.

Еще я удачно придумал с этим охлаждающим плетением. Пусть даже последнему идиоту ясно, что тут схлестнулись маги, но непогода (снег, дождь и смерчи) подотрет следы. А погоня на какое‑то время меня потеряет. Кстати, торнадо даже для меня оказался сюрпризом. Я сперва даже решил, что это преследователи пакостят. Но потом сообразил, что мне на моем насесте как раз не приходится опасаться этой напасти, а вот людям внизу может не поздоровиться. А еще вспомнил школьный курс физики и пришел к выводу, что смерчи – побочный продукт моего охлаждающего плетения. Эх, говорила мне мама: «Учись, сынок!» Глядишь, сейчас я бы погодой повелевал не хуже бога без всяких элементалей. Мой магический «холодильник» проработает до утра, а потом разрушится. Не хватало, чтобы сюда понаехали разного рода исследователи разбираться, что за фигня висит в небе! «Гномий молот» – тоже одноразовое оружие, так что… А пока разворачивалась эта свистопляска, мы с Кариной уже улетели. Да‑да, улетели.

В общем‑то мысль давно лежала на поверхности – сделать дельтаплан. Раньше просто не было особой необходимости, да и дельтапланерист из меня аховый. С парашюта прыгал, а на крыле не летал. И только безвыходная ситуация толкнула меня на этот подвиг. Наверное, можно было что‑то другое придумать, но мне так вдруг захотелось оказаться как можно дальше от места, где стреляют и где много плохих парней, пришедших по мою душу, что в установленных мне самим собой рамках этот вариант оказался единственным приемлемым, в том числе по скорости реализации.

Я не учел лишь то, что из‑за моего противодействия противнику так сильно разгуляется стихия. Я заказывал осадки, а мне в комплекте достался ураганный ветер и смерчи до небес. Это почти поставило крест на моей задумке, вот только времени у меня больше не оказалось, а дельтаплан был уже готов и, если так можно сказать, оттестирован на небольших модельках. Поэтому пришлось рискнуть. Я хотел не просто спуститься со скалы, я хотел улететь. И желательно вообще пересечь границу по воздуху – надоело мне рисковать в постоянных стычках, да и вообще надоело драться.

Мое первое отрицательное впечатление от реального магического боя, полученное еще на гномьем ристалище, только усилилось. Ну а дельтаплан у меня получился, естественно, с магическим управлением. Во‑первых, сам по себе он полностью состоял из плоскостей, выполненных из того же защитного полога. Пришлось поэкспериментировать на моделях, так как форму крыла я только примерно представлял. Был бы у меня бадди‑комп, проблем вообще не было. А управление, собственно, полностью легло на наших дракончиков. Работая в тандеме под моим чутким управлением, они не только облегчали общий вес конструкции, но и создавали гравитационные области по сторонам дельтаплана, хоть как‑то компенсируя сильный ветер, а также опасный крен и разбалансировку всей конструкции.

Мы все‑таки неудачно с Кариной пристегнулись с точки зрения распределения веса на плоскости, и нас постоянно заваливало. Ух и страху я натерпелся в первые минуты, пока еще не приноровился к управлению, а вокруг ярилась непогода. Да что греха таить – чуть не обгадился, когда мы пронеслись между двумя воздушными воронками. Только удалившись в более спокойные области, я смог переконфигурировать удерживающие нас ленты и выровнять баланс. А также избавиться от наледи, которая вмиг образовалась на крыльях и уверенно тянула нас вниз. Кстати, формированием тех же гравитационных областей перед дельтапланом удавалось довольно быстро пересекать места, где ветер или совсем стихал, или восходящих потоков не хватало, чтобы поднять его повыше.

В общем, эта постоянная борьба за поиск восходящих потоков, балансировка и управление дракончиками так меня выматывали, что любоваться красотами уже не оставалось никаких сил. Карина – другое дело. Обычно девушки начинают визжать от страха даже на простых адреналиновых аттракционах, не говоря уже об испытаниях для настоящих мужчин. Но чародейке все было нипочем – для нее этот перелет был чистым восторгом, о котором она даже не мечтала; с ее стороны постоянно доносились восторженные восклицания и междометия.

А я, стиснув зубы и седея на глазах, про себя поклялся больше никогда не летать на дельтаплане. Потом хорошо подумал и снизил категоричность – по крайней мере, пока не сделаю аппарат по всем правилам, с учетом всех своих ошибок. Ибо что это за средство передвижения, где нет автоматики и двух‑трех дублирующих друг друга систем безопасности?

А ловушку для второго отряда я сделал довольно интересную. Когда они подошли к скале, я наблюдал за ними через конструкт, висящий на приличном расстоянии, чтобы его не заметили. И к их приходу я сформировал силовые цилиндры внутри скалы по периметру снизу вверх в несколько рядов. Ведь в жерле нашего насеста располагался колодец со многими десятками тонн воды. И как только отряд полез наверх, я запустил простую цепочку‑алгоритм активации заложенных плетений: сначала у верхних цилиндров завибрировали стенки, разрушая связи камня. Потом в колодец, точно поршень в трубу, следовал гравитационный удар сверху вниз. Естественно, вода легко выбивала «пробки», в которые к тому моменту превращался сплошной камень, обернутый цилиндрическим силовым полем, то есть пологом. Через некоторое время следовала активация разрыва камней у следующего слоя «пробок», снова гидродинамический удар, и так до самого низа. А внизу уже после всего включилось плетение экстренной заморозки, что я придумал ранее.

Мне преследователей не было жалко. Судя по всему, там много искусников – должны вывернуться. Ну а нет… Не мои проблемы. Кто к нам с мечом придет, тот его в зад и получит. В любом случае этого я не видел и потом очень жалел об этом. А в тот момент я проклинал свою идею с полетом, борясь с ветром и с этой «гениальной» конструкцией, лишь по недоразумению названной дельтапланом. Но все обошлось. Не забыть потом глянуть, сколько седых волос у меня появилось.

Вот… В общем, летели мы, летели и прилетели. Выскакивая из‑за очередной скалы, мы неожиданно попали в сильный нисходящий воздушный поток. Дельтаплан закрутило и понесло к земле. Как я ни старался, выправиться не смог. К счастью, успел поставить большой защитный полог, и мы шмякнулись о землю не очень сильно. Местность была безлюдная, но, по всей видимости, границу мы уже давно пересекли.

А самое противное знаете что было? А то, что у меня в голове еще от светлой памяти гнома‑амулетчика Лотколба сидели воздушные плетения, то есть те, с помощью которых можно не очень затратно управлять воздухом. Разряжать его и, наоборот, повышать давление. Эх! Какая возможность была самостоятельно формировать необходимые восходящие потоки и, невзирая на бурю и другие воздушные «радости» полета, действительно им наслаждаться! Но я ведь уперся, как баран, в ограниченный круг возможностей и варился в нем, совершенно упустив из виду другие области магии! Значит, сам виноват: если баран, то ничего не поделаешь. Нужно только иногда вспоминать этот момент – может, тогда я буду чаще оглядываться по сторонам и хотя бы видеть лежащие рядом возможности…

Я помог встать охающей Карине и оглянулся назад. За спиной осталась негостеприимная империя Кордос. Я еще сюда вернусь – уж очень меня заинтересовал дисбаланс развития их магии. Но главное – скорее всего, именно там остался Умник, а его поиски – моя самая важная на данный момент цель. Но сначала я получше подготовлюсь, чтобы не быть мальчиком для битья. И чтобы боги наконец от меня отстали. Впереди – новые проблемы, новые радости, новые знания. Чародейство тоже меня интересует в немалой степени. Может, удастся в свою магическую копилку кинуть и эту монету? Поживем – увидим.

Эпилог

Спустя несколько дней

Его властительность император великой Кордосской империи Кесариус был очень не в духе. И это прекрасно было видно по напряженности его придворных. Ни один жест, ни одна морщинка не выдавала истинного состояния его властительности, даже аура была непроницаемо прикрыта фамильными амулетами. Но каким‑то странным, непостижимым образом слуги мгновенно и тонко почувствовали перемену настроения хозяина. Возможно, в какой‑нибудь другой день Кесариус непременно задумался бы, почему так происходит. Но сегодня его властительность полностью ушел в себя, погрузившись в омут тяжелых мыслей о судьбе граждан и империи.

Церемониальный стук падающей чаши рычажных весов выдернул императора из нелегких дум. Сегодня этот звук был особенно громкий, а это означало, что груз вины подсудимого непомерен и только немедленная казнь сможет восстановить пошатнувшееся равновесие. Секундой позже верховные жрецы богов Огня и Воды (представители пострадавшей стороны) подтвердили, что полностью согласны и удовлетворены вынесенным вердиктом, а находящийся рядом ректор Академии, Академик Искусства Сенекс, в щепки разнес жезл подсудимого, опозорившего свою альма‑матер.

После недавних событий в одном захолустном городишке будто прорвало плотину. Доклад сыскной комиссии по искусной связи об уничтожении магистрата в Маркине каким‑то неведомым образом был записан, прослушан и распространен среди многих искусников. И теперь по империи с невероятной скоростью плодились слухи о том, что неведомый то ли искусник, то ли чародей смог победить бога! Так еще и антибожественники как с цепи сорвались. Только за одну последнюю неделю более трех десятков акций по всей империи! Что только со жрецами и статуями богов не делали! Подставляли, позорили, травили, оскверняли. Причем все это на фоне резкой пропаганды Искусства и противопоставления его религии. Муссировались слухи, что жрецы не более чем мошенники, заполучившие несколько мощнейших артефактов древних и водящие за нос свою паству. Плодились истории про то, как искусники и даже рядовые горожане выводили на чистую воду жрецов, их обманы и лицедейство. На верующих чиновников реками лился компромат, малейшие конфликты между храмами и администрациями раздувались до вселенских масштабов.

Слухи возникали как будто из пустоты, а их источники никак не удавалось выявить. И, что самое неприятное, стража так и не смогла поймать никого значимого. Тех, кого все же получалось поймать, не могли толком объяснить причин своих странных действий, более того, амулеты правды показывали полную их невиновность. Вся абсурдность ситуации порождала очередной виток в развитии слухов о коррупции и взятках среди судей и жрецов.

Кесариусу даже мимолетно показалось, что он теряет контроль над происходящим в империи. Впрочем, почти сразу его властильность выкинул из головы эти жалкие и недостойные мысли. В самом начале войны разворачивался еще больший бедлам, и ничего, пелена хаоса тех событий не устояла перед хладнокровностью и рассудительностью. Так и тут, достаточно немного подумать, посмотреть на ситуацию под разными углами, и сразу найдутся ниточки, за которые можно дернуть. Главное, что со вчерашнего дня он лично взял дело в свои руки, а сегодня еще подключил двух Академиков Искусства, чья мудрость и знания как рукоять дополнят клинок решимости и разума его властительности, так что виновные и причастные обязательно будут найдены.

Медленно и величественно Кесариус встал. Воздух вокруг него как будто сгустился от внимания окружающих. Император сделал паузу и представил, что впитывает его каждой клеточкой своего тела. С властностью и толикой любопытства его властительность оглядел того, кто по его высочайшему велению должен сегодня умереть.

Молодой паренек, студент археологической ветви Искусства Гериус Стратиус, похоже еще не осознавший реальность происходящего и не понимавший, что жить ему осталось только четыре дня, хлопал удивленно‑восхищенно‑напуганными глазами. Удивительно, всего лишь трое суток назад этот наивный парень‑недотрога умудрился демонстративно сжечь и затопить пускай и провинциальный, но храм бога стихий. В чем‑то он повторил «подвиг» сбежавшего из Маркина Повелителя Чар, которого по привычке так продолжали называть, и показал, что даже в сфере своей компетенции боги далеко не всемогущи. После чего паренек махнул в столицу сдаваться с повинной начальнику имперской стражи, требуя честного суда над собой.

Понятное дело, что на подходе он попался на глаза храмовой страже, которую… разметал как маленьких котят! А потом одновременно подтянулись жрецы, готовящие на голову осквернителя кару Господню, и отряд имперской стражи. Ситуация накалилась до предела и могла бы взорваться в один момент, не вмешайся в нее лично Кесариус. После напоминания о том, что в империи карать и миловать можно только его именем, жрецы сразу потеряли боевой запал, чему несказанно способствовала активация «колокола молчания», принадлежавшего Академии Искусства, великого артефакта древних, усложняющего для жрецов связь со своим богом.

Ясно как день, что все это было одной большой провокацией. Как и ожидалось, парень ничего толком не помнил и не мог повторить даже десятой доли тех «чудес», что вытворял в измененном состоянии сознания. И не факт, что аналогичные провокации не повторятся. Именно поэтому подсудимого по‑быстрому приговорили к казни. За последующие четыре дня Академики подчистую выпотрошат воспоминания и изучат ауру искусника, пробьют обнаруженный ими очень сложный ментальный блок, еще полдня уйдет на подготовку публичной казни, чтобы оставшийся после глубоких работ Академиков овощ под улюлюканье зрителей самостоятельно взошел на эшафот.

– Высочайшей властью империи Кордос предоставляю обвиняемому право на последнее слово в свою защиту, – проговорил церемониальную фразу Кесариус, с интересом глядя на паренька. Сообразит хоть что‑нибудь ляпнуть или так и будет хлопать удивленными глазами? Однако того, что случилось далее, император даже предположить не мог.

При звуках церемониальной фразы Гериуса на мгновение скрутило судорогой, но уже через секунду он снова стоял. Казалось, в нем ничего не изменилось, лишь во взгляде появилось нечто настораживающее. Кесариус быстро глянул на ректора: уж не вселился ли в Стратиуса кто‑то и не готовит ли он какое‑нибудь предсмертное проклятие?

– «Колокол» исправно работает, в ауре «закладок» нет, – успокоил императора Сенекс. – Просто на ключевые слова снялся ментальный блок, и похоже, сейчас он расскажет нам кое‑что занятное…

Губы молчаливо стоящего Гериуса разжались, и из них полилась речь, похожая на хор множества голосов. Сложно представить, какие манипуляции проделали неведомые искусники над голосовыми связками парня (в его ауре конструктов или плетений не было, если не считать ментального блока, – это проверили сразу), чтобы добиться такого звучания. Голова Стратиса повернулась в сторону сидящих в зале жрецов.

– Приветствуем вас, рабы богов. Мы – Безымянный. Много лет мы наблюдали за вами. Ваши кампании по искушению и обману людей; ваша сутяжническая натура; то, как вы подавляете всех несогласных с вами, – все это не ускользнуло от нашего взгляда. С последними событиями нам стала ясна степень пагубности вашего влияния на людей, которые верят вам и считают вас лидерами и пастырями. Поэтому Безымянный решил, что ваши храмы и ваши боги должны быть уничтожены. Во благо ваших последователей, во благо человечества и для нашего собственного удовольствия мы изгоним вас из этого мира и методично разрушим ваши храмы в их нынешнем виде. Мы считаем вас серьезными противниками и не ожидаем, что наша цель будет достигнута за короткий промежуток времени. Но вы не сможете вечно побеждать в борьбе против массы разгневанных людей. Ваши методы, ваше лицемерие и общая безыскусность ваших храмов предопределили их скорую кончину. Вам негде спрятаться, ибо мы – везде. Вы не найдете убежища, ибо на место каждого павшего из нас придут десять новых.

Мы знаем, что многие осудят наши методы за то, что они схожи с методами, применяемыми вами. Многие озвучат очевидную истину, что рабы богов воспользуются действиями Безымянного в качестве примера гонений, о которых вы так давно предупреждали своих последователей. Это приемлемо для Безымянного. Более того, мы поощряем это. Мы – ваши «подавляющие личности». Со временем, чем эффективней мы сможем противодействовать каждому вашему движению, тем сложнее вам станет оказывать давление на своих последователей. Они поймут, что спасение и избавление, предлагаемые вами, не стоят их средств к существованию, их чести и достоинства. Они поймут, что их проблемы, их напряженность, их разочарования исходят не от Безымянного, а от источника, находящегося гораздо ближе. Да, мы – «подавляющие личности», но мы никогда не сможем оказывать и толики того деструктивного давления, которое оказывают ваши храмы. Люди сами творят свой мир. Мы – Безымянный. Мы – легион. Мы не прощаем. Мы не забываем. Ждите нас.

После того как были произнесены последние слова, взгляд Стратиса померк и его тело стало медленно оседать на пол.

Ник – 6

Ник. Чародей. Том 1

Характеры героев произведения не были бы такими реальными, если бы не помощь моих друзей: Димы Коркина, Антона Кулаги, а также остальных активных комментаторов рождающегося произведения, которые не давали автору покоя. Спасибо им за это. Отдельная благодарность Севостьянову Вячеславу за его «инфофизику» – теорию, объясняющую многие аспекты инфомагии с точки зрения физики. Приятного чтения.

Анджей Ясинский

Пролог

Забавная и странная эта штука – жизнь. В ней есть взлеты и падения, радость и горе. Она бывает интересная, наполненная смыслом, и скучная, когда изо дня в день тянешь лямку. По большому счету жизнь среднестатистического человека шаблонна. А если смотреть совсем пессимистически – сера. Рождение, детство, учеба, работа, старость и неизбежная смерть. И хорошо, если в рамках этого шаблона кому‑то удается найти тот путь, который будет приносить радость бытия и ощущение гармонии. И совсем редкость, когда у кого‑то получается разорвать этот шаблон.

Моя жизнь тоже шла по установленным правилам. Все как у всех: рождение, совершенно мне не запомнившееся; детство в постоянной конкуренции с сестрой за внимание родителей; обучение любимому делу в области информационных технологий и программированию; хорошая работа. Жаловаться, по сути, было не на что. Мне удалось заполнить свой шаблон цветными красками. А вот дальше кто‑то его разорвал, резко повернул мой жизненный путь: я оказался в другом мире.

Я узнал, что существуют боги. Вообще, наверное, это не совсем боги, а те, кто занимает данную нишу в моем сознании, соответствуя упрощенному понятию «бог». В таких и у нас на Земле верили в древности. Они не творцы, не демиурги, способные создавать миры, а всего‑навсего некие сущности. Вера в них дает им силу, которой они могут делиться со своими верующими, хотя делают это нечасто. Сейчас я почти уверен, что такие боги к моему переносу на Лунгрию не имеют никакого отношения.

Я узнал, что есть некая раса атлов: существ, способных оперировать самыми глубинными основами мироздания. Вот они больше подходят под понятие «демиург», если бы не одно «но». Атлы – изначально обычные люди, а точнее – инопланетяне, практически ничем не отличающиеся от людей, и к созданию мира или вселенной не имеют никакого отношения. Да и вообще сомневаюсь, что их силенок хватит на создание целой вселенной. Мне повезло стать наследником знаний и способностей одного из атлов, потерявшегося в мире Лунгрии, так что я знаю, о чем говорю. Судя по всему, и атлы не имеют отношения к моему переносу, несмотря на то что моя дальнейшая жизнь тесно связана с их наследством.

Я узнал, что на самом деле существуют гномы, эльфы, демоны, драконы, маги и чародеи. Вот только они не совсем такие, как их описывают в наших книгах. Хотя есть и много общего. Их существование дает мне надежду найти путь домой. Ведь нам откуда‑то известно, что они существуют? Значит, где‑то есть связь с нашим миром. Пусть и чисто информационная. Но если она есть, то, может, существует и «дырка» побольше, в которую я смогу пролезть? А вот то, что они отличаются от воспетых фантастической литературой образов, позволяет надеяться, что это не вымысел, не бред моего воображения, а самая натуральная суровая реальность.

Если честно, я часто подвисаю в некотором неустойчивом психическом равновесии. Как бы объяснить‑то… Вот представьте, что вы всю жизнь прожили в одном месте, а потом резко поменяли страну, город, друзей, работу. Когда вы преодолеете первоначальные трудности, связанные с обоснованием на новом месте, когда все устаканится и войдет в свою колею – периодически начнут возникать моменты, когда вы осознаёте себя как бы со стороны. И тогда все вокруг кажется чужим, неправильным. Вы чувствуете себя оторванным от чего‑то важного, от своей жизни. Хуже того: если пройдет достаточно много времени и такие моменты вас все еще беспокоят, то вы уже не сможете воспринимать и то место, откуда прибыли, как дом, как что‑то родное. То есть вы теряете привязку к миру. Обычно такое состояние быстро проходит под грузом текущих дел, событий и забот… До следующего раза. У меня такое чувство возникает с пугающей периодичностью. И уже не кажется хорошей идеей вернуться на Землю, но и остаться здесь – тоже не совсем то. На этой волне все чаще возникают мысли о том, что мое попадание на Лунгрию – все же не случайность. Уж слишком много интереса ко мне и неприятных событий вокруг моей персоны.

Все это не дает успокоиться, остепениться, а, в свою очередь, заставляет двигаться дальше по пути роста в качестве мага. Слишком все смахивает на то, что меня к чему‑то готовят, хотя вроде нет ни кукловода, ни глобальной миссии. Ну а как еще объяснить то обстоятельство, что меня выдернули в другой мир, дали наследство атлов, сделали инфомагом, а потом за довольно короткий промежуток времени мною заинтересовались и эльфы, и гномы, и демоны – и понеслась песня по просторам! Может, все случайно получилось, но что‑то не дает мне поверить в это всей душой…

Да, довелось мне покуролесить на первом материке Лунгрии… После разрушения секретного бункера архимага гномов, куда старик меня засунул, чтобы надавить и получить кое‑какие бонусы, пришлось валить на другой материк. Но ведь и здесь меня не оставляют в покое! То в течение тридцати лет используют в тюрьме как «батарейку» для получения магической энергии, то гонят, как дичь, местные искусники (разновидность магов), то чародеи с их новой непонятной магией стараются добраться. Кстати, последние должны быть ко мне лояльней, ведь я тащу на своем горбу чародейку Карину эль Торро, которую обещал доставить к ее отцу в империю Оробос. Впрочем, такой груз не тяжек, это не мешок картошки, а вполне симпатичная девушка. Но вот то, что на меня обратили внимание боги и пытаются прихлопнуть, – совсем ни в какие ворота не лезет!

Впрочем, дело, которое мне интересно и которым я занимаюсь, не дает совсем закиснуть, предоставляя некую психологическую защиту от чуждости этого мира. Я как бы сам по себе и при любых раскладах останусь при своих. По крайней мере хочется так думать. В общем, прорвемся!

Глава 1

Встреча где‑то в глубинах астрала

С большой неохотой бессменный архимаг и правитель гномов Руархид направлялся на внеочередной раунд переговоров с ЕААФ, или Единым Астральным Антибожественным Фронтом. Да, именно так, все слова с большой буквы, много пафоса меж строк, а в качестве эмблемы – симпатичный черный зверь с хвостом, копытами и рожками, отвешивающий пинок под зад какой‑то фигурке с сиянием над головой. Впрочем, вначале это все воспринимали лишь как шуточную игру группы гроссмейстеров и мастеров астрала, решивших вспомнить детство, похулиганить и погудеть в один из праздничных дней, ну и выбравших жрецов и храмы в качестве мишени. Только вот не все сразу осознали, что когда играют несмышленые дети, то они выбирают песочницу, а для наделенных могуществом дядечек‑гроссмейстеров поляной для игр выступает весь мир и вся реальность.

Теперь же влиянию и агентурной сети ЕААФ могли позавидовать главы торговых и магических гильдий и даже правители некоторых государств. Уже лет десять активисты Астрального Фронта пытаются втянуть Руархида в свои ряды, а со временем это вообще вошло в традицию – сначала раз в год, теперь вот уже раз в полгода архимаг встречается в астрале то с одним, то с другим генерал‑координатором ЕААФ.

Такие встречи обычно проходят по одному заезженному сценарию. Вначале фронтовик сетует на засилье богов, от эмиссаров которых в астрале просто не продохнуть, и вспоминает старые добрые времена. Затем рассказывает, как успешно они дают пенделей миньонам своих божественных противников, проводят кампании по очернению богов и раскрытию их намерений и какие ужасные вещи могут случиться, если этим мерзавцам где‑то удастся закрепиться и развернуться в полную силу. Архимаг кивает и рассказывает, в свою очередь, о том, какая тишь да гладь в гномьем государстве, как развиваются и расширяются познания и крепнет слава гномьих магов.

В ответ собеседник может отметить, что не все так ладно в гномьем крае, что божественная зараза распространяется на его периферии и только усилия ЕААФ не дают ей продвинуться в глубь территории. Руархид же акцентирует внимание на неспокойных границах, на внешних и внутренних разногласиях, на повышении пошлин на гномьи амулеты в других странах и так далее. Все это приносит куда больше хлопот, чем какие‑то одиночные проповедники и небольшие группы верующих…

Впрочем, однотипность однотипностью, но каждый раз координаторы находили чем удивить Руархида: то новыми антибожественными методами и магическими приемами, то хитрыми аргументами в споре, имеющими два, три, а то и больше смысловых слоев, а порой и просто интересными астральными декорациями. Поэтому к нежеланию архимага общаться с фронтовиками всегда примешивалась и маленькая толика любопытства – что в этот раз придумают?

В этот раз перед астральным взором Руархида распростерлось гигантское поле для игры в чатрандж. Только в качестве игрового поля использовалась переливающаяся разными цветами карта мира, заставленная огромными фигурами, отчего‑то очень похожими на карикатурные статуи правителей и просто видных деятелей Лунгрии. С кем из «генералов» предстоит вести беседу, архимагу заранее не сообщали, каждый раз это преподносилось как сюрприз. Сегодня собеседника еще не было видно, но декорации говорили сами за себя…

– Приветствую тебя, Дух Будущего! – Руархид максимально расслабился, пропуская сквозь свое сознание окружающее разноцветье и загоняя его под око внутреннего «я», которое тоже будет оценивать обстановку и при необходимости направлять внимание архимага на то, что упустило верхнее, осознанное «я». – Давненько от тебя не было никаких вестей! В астрале пару лет точно, а в реале – так вообще с начала войны. Я уж, грешно признаться, даже стал опасаться, что отдельные души верховного командования решили познать счастливое посмертие в этой неравной войне. – Архимаг специально построил фразу так, чтобы немножко позлить своего собеседника.

– Приветствую и тебя, Владыка Гор! – Казалось, голос демона доносится отовсюду: от пола, от статуй, от стен.

Руархид непроизвольно просканировал окрестности, безуспешно пытаясь вычислить, где же прячется сознание Балаватха, ловкость которого в управлении астральными декорациями всегда его поражала. Архимаг поморщился: когда привыкаешь к своей непревзойденности во всем, касающемся астрала, на родине, неприятно наблюдать столь явную демонстрацию превосходства, осознавая, что на мировой арене, в негласном рейтинге астральных гроссмейстеров, ты всего лишь в серединке… ближе к концу.

– Приятно знать, что кто‑то ценит тебя в этом мире и начинает беспокоиться, стоит мне ненадолго пропасть. Это греет душу!

Светильник перед картой мира резко вспыхнул, и сгустившийся дым собрался в человекоподобную фигуру, еще миг – и перед Руархидом стоял Балаватх собственной персоной, точнее, его именной астральный образ. Демон приветливо улыбнулся:

– Когда носишься по миру подобно ветру в поле, нужны ориентиры, чтобы понять, как далеко завел тебя путь и как сильно ты изменился, пропуская его через себя. Мне приятно слышать, что в гномьем мире все стабильно, но в то же время досадно осознавать, что даже самая крепкая твердыня может быть разрушена, стоит только накопиться большому напряжению внутри ее конструкций. Поэтому мой долг – помочь и предупредить…

Архимаг усмехнулся завуалированной издевке и двусмысленностям. Таким его не проймешь! Уж чего‑чего, а ответных колкостей у него запасено прилично. Впрочем, сегодня он не расположен к долгим светским беседам с жонглированием аргументами и обсуждением глобальных процессов, чем он порой любил заниматься на прошлых раундах переговоров. Дальнейшая линия беседы видна как на ладони. О чем бы ни говорил Балаватх – хоть об особенностях пускания бумажных фонариков в воздух, – все равно разговор так или иначе коснется декораций, которые ясно на что намекают и понятно с чем ассоциируются. Поэтому нет смысла идти по чужим тропам диалога, нужно проторить свои и выбить ответы на вопросы, интересующие его, Руархида.

Впрочем, кое в чем архимаг не мог себе отказать. Карикатурные крупные фигуры правителей были выполнены со здоровой долей юмора и иронии, а в клетках рядом, в окружении соответствующих декораций, – фигурки поменьше, совокупно своим видом и размером отражающие состояние территории, гильдии или государства (понятное дело, с точки зрения Балаватха и Астрального Фронта, интересы которого демон сегодня представлял). За свою долгую жизнь Руархиду доводилось видеть множество самых разных карикатур, он успел порядком ими пресытиться, но пародиям на себя, свою гильдию и государство уделял особое внимание. Вот и сегодня он решил найти на поле для игры клетки и фигуры, имеющие отношение к гномам. Разумеется, этим действием он пойдет по одному из сценариев демона, однако как раз здесь их интересы совпадают.

Сегодняшние переговоры явно внеплановые. Обычно перед каждым сеансом идет предварительный подготовительный процесс. Фронтовики всячески пытаются подгадать наилучший момент и самое удобное для Руархида время, архимаг же постоянно отнекивается, ссылаясь на неотложные государственные дела, но в конце концов соглашается. В этот же раз все обставлено совсем по‑другому. Создавалось ощущение, что случилось что‑то очень важное, касающееся гномов, и поэтому нет никакой игры в «удобное время» и прочих церемоний. То, как изображена ситуация в государстве гномов в понимании ЕААФ, может дать куда больше информации к размышлению, чем долгий разговор. Порой хорошие изображения и аллегории заменяют длинные диалоги и многие страницы отчетной писанины.

На этом потакание сценарию Балаватха архимаг планировал закончить и дальше повести беседу в своем направлении. Конечно, с хитрющего демона станет дождаться момента, когда Руархид в поисках нужного рассмотрит основную диспозицию на доске и появится достаточно поводов привязать к ним дальнейшую беседу, после чего можно будет незаметно динамически сформировать фигурки и клетки гномов где‑то вдалеке, создав впечатление, будто они просто стояли на расстоянии и поэтому не были замечены сразу. Однако в этом случае Балаватх сам себя перехитрит, так как долго что‑то высматривать архимаг не собирался.

Впрочем, мудрить демон не стал. Почти сразу взор Руархида наткнулся на гору и примыкающую к ней равнину, под которые было стилизовано государство гномов. И пускай большинство из них давным‑давно покинули свою историческую родину и живут на открытой местности – на политическом сленге правительство и страна гномов все еще нередко именуются Горой. Стоило собеседникам двинуться в нужном направлении, как декорация ожила и стала увеличиваться. Возникло ощущение, что они проваливаются внутрь огромной клетки с большой высоты. Как и ожидалось, статуэтки – пародии на себя Руархид не обнаружил: там стояла табличка, гласящая, что архимаг отлучился по государственной необходимости. Вроде на первый взгляд в остальных декорациях тоже ничего неожиданного нет, хотя…

– Не думал, что столь мизерное и малозначительное происшествие пустит такие большие круги в вашем астральном пруду, – разочарованно буркнул архимаг. Он ожидал увидеть отражение других событий: последние магические изобретения и расширение торговли. Однако существенное пространство в инсталляции занимала сценка суда внутри центрального корпуса гномьей гильдии, где куклы заместителей архимага исключали из гильдии пятерых вполне реалистично выглядящих гномов‑учеников и одного мага. – Да еще так дивно интерпретировали…

– Или мы сами играем в игры, или игры играют нами, – пояснил Балаватх. – Нередко те, кем играют, не любят давать самостоятельность другим, даже если те ничего, кроме пользы, не приносят. Конечно же подобные ситуации привлекают внимание, вызывая недоумение в наших умах и негодование в сердцах.

– Чрезмерная увлеченность играми вредит решению серьезных вопросов… – в который раз начал разъяснять очевидные для него вещи Руархид, параллельно пытаясь понять причины и подоплеку столь резко высказанной позиции. Астральщики вообще народ свободолюбивый и не испытывающий пиетета к чинам и званиям. Из их уст даже выражения не столь цензурные (за исключением, понятное дело, прямых оскорблений по отношению к Руархиду) воспринимались бы вполне спокойно… если бы были произнесены от имени самого Балаватха, а значит, отражали личное мнение. Здесь же демон выражает общую позицию ЕААФ, а значит, изъясняется на языке дипломатии, очень и очень резко обозначая не дежурную «озабоченность», а явное негодование, пускай и сглаженное «недоумением».

Впрочем, в недоумении сейчас был и сам архимаг. Декорация, большая сценка‑инсталляция, резкие слова – все это говорило о принципиальной важности вопроса, причем не столько конкретного инцидента, а общей политики, проводимой гильдией. Только вот, несмотря на все эти знаки и весьма странные намеки, прозвучавшие на паре предыдущих раундов от других координаторов фронта, Руархид так и не мог понять, почему Игре придается такое большое значение. Уж не повод ли это просто придраться на пустом месте, как это часто делают, начав какую‑нибудь амулетно‑торговую войну?

– …иногда, – продолжал архимаг, решив‑таки ответить «молотом на топор», – у меня и моих коллег возникают опасения за душевное здоровье многих участников Астрального Фронта, которые, вместо того чтобы по‑настоящему противостоять божественной угрозе, только и делают, что все время играют в эту вашу… «Астралку». У нас, гномов, магическая гильдия серьезная и передовая, расхлябанность не допускается. Неудивительно, что впавших в детство шалопаев, ничего, кроме Игры, не видящих, сначала предупреждают, а затем с позором исключают из учеников, если же они маги – то из гильдии. Серьезнее надо быть, серьезнее, тогда, может, и получаться все будет…

– Нет ничего более серьезного и влияющего на жизнь разумных, чем игры, – улыбнулся Балаватх. – Без ложной скромности скажу – я рад, что мы потратили и продолжаем тратить на Игру и ее организацию столько времени и усилий. Сейчас она – один из самых сильных инструментов нашего антибожественного влияния в мире!

– Неужели ты считаешь всю остальную деятельность Астрального Фронта настолько слабо результативной, что на ее фоне какая‑то игра смотрится выигрышно? – подковырнул демона Руархид. – Если хочешь, могу пригласить генерал‑координаторов в гости к нам в гильдию, посмотрите, как у нас работа организована, может быть, найдете что перенять.

– Спасибо за приглашение, пускай мы и не можем пока его принять. Слишком уж разбросаны наши коллеги по свету и в ближайшем будущем мы не планируем собираться на материальном плане вместе – у богов и без этого есть мишени для ударов. Но об отдельных визитах подумаем. Учиться и перенимать опыт всегда полезно, и даже у тех, кто использует менее совершенные методы управления, можно обнаружить интересные находки. Что же касается антибожественной деятельности фронта, то в целом я считаю ее достаточно удачной. Какие‑то операции более, какие‑то – менее эффективны, но проекты, задействующие Игру, дают действительно потрясающие результаты… Вот скажи мне, Руархид, – дав осмыслить архимагу свои слова, продолжил демон и перевел взгляд на собеседника, лицо которого прямо‑таки лучилось скепсисом, – что будет, если взять порядки и стиль руководства, характерные для хорошей слаженной организации, как, например, твоя гильдия магов, у которой, справедливости ради отмечу, есть чему поучиться, и применить их к астральной гильдии?

– Я уже не раз на этот счет высказывался. – Руархид сделал небольшую паузу, сцепил руки за спиной и стал медленно прохаживаться между фигурами на поле. – В целом рядовые астральщики очень талантливы, изобретательны и разносторонни. Блестящие кадры… могли бы быть. И если бы в астральной гильдии, точнее, сообществе, если отринуть красивые словечки и называть вещи своими именами, были налажены управленческая вертикаль, субординация и многоуровневый контроль, а также существовали четкое распределение задач и ответственность, можно было бы горы свернуть с таким персоналом!

– Но? – спросил Балаватх.

– Однако, – продолжил Руархид, – рядовые астральщики излишне эгоистичны, вольнодумны и расхлябанны, что перечеркивает все их достоинства. Поболтать, поделиться информацией и магическими достижениями, устроить какую‑то совместную каверзу или иное краткосрочное коллективное мероприятие – это они за милую душу. А вот годами и десятилетиями напряженно вкалывать ради общей цели, не отлынивая и делая те вещи, которые необходимы для дела, а не только те, которые интересны… на такое большинство из них просто неспособны, вернее, не хотят и не готовы. Еще раз повторяюсь: пока нет крепкой управленческой вертикали, астральщики будут делать сугубо то, что им лично нужно и интересно, а не то, чего требует суровая необходимость. Ну а если принуждать всех силой, что будет – сам должен понимать.

Балаватх согласно кивнул. Свобода являлась одной из основополагающих ценностей для большинства жителей астрала, и стоило кому‑то, даже очень сильному магу, попытаться силой навести порядок… Что ж, мир его праху!

– Разумеется, благодаря репутации и авторитету группа гроссмейстеров, да еще и при участии «живых легенд» вроде того же Эвенгара, может собирать огромные толпы последователей, что и происходит у вас на фронте, – продолжал развивать свою мысль Руархид. – В этом вы действительно преуспели, так же как и в продвижении самой астральной магии на континенте и инициации неофитов. Но нагнать толпу – это одно, а не давать ей разойтись и заставить ее продолжительное время продуктивно и организованно работать – совершенно другое. Я понимаю, что вы, сильнейшие маги астрала, опасаетесь богов, как по мне – даже чрезмерно, и видите в них конкурентов, вот и выкладываетесь по полной. Однако рядовых астральщиков это так не мотивирует, они вполне могут надеяться отсидеться у вас за спиной. По моим наблюдениям, большинство из них только и делают, что играют в Игру, даже многие серьезные маги на нее подсели. Я понимаю, что это ваша своеобразная песочница для привлечения и натаскивания неофитов – вы туда заманили просто огромное количество магов, даже неастральщиков инициировали, – однако серьезной, неигровой деятельности почти не видно…

Слушая речь архимага, Балаватх улыбался все шире. Ситуация его откровенно забавляла.

– Другими словами, происходит то, о чем я предупреждал: много народу – мало реальных дел. Не изменив ключевые ценности астральщиков, иерархию выстраивать нельзя, – закончил Руархид, которого озадачила реакция демона.

– А реальные дела в Игре и начинаются. Игра – это реальность, которая… – Демон запнулся, сдерживая приступ смеха. Складывалось впечатление, что только вежливость удерживает его от того, чтобы, нарушив правила приличий, не рассмеяться до колик и падения со стула, будь оный под ним.

Архимаг немного удивленно посмотрел на собеседника. Похоже, с ним точно что‑то неладное, не просто же так он столь долго отсутствовал. Слишком быстрый набор силы и мастерства сопровождается усиленными тренировками и магическими экспериментами, нередко затрагивающими и ментальную сферу. Порой это чревато, можно и умом повредиться или, по крайней мере, заработать продолжительный невроз.

– Фу‑у‑у‑у‑ух! – Балаватх все‑таки задавил в себе искры смеха. – Последняя неделя выдалась напряженной, сложно подавлять вырывающиеся эмоции. Похоже, ты действительно всех нас на голову переиграл своей занятостью, серьезностью и дипломатией во время обычных бесед, так и не дав нам показать основные механизмы Игры. А в этой своей речи почти сразу пришел к тем выводам, к которым мы шли десятилетиями проб и ошибок. Сколько наших астральных орденов создавалось и затухало по этим причинам!

– Это называется «опыт», он подсказывает, как можно избежать излишней суеты и действий, заранее обреченных на провал. – Архимаг все еще пытался понять, издевается демон, говорит серьезно или просто помешался маленько. Общие туманные фразы давали мало времени, чтобы взвесить и четко обдумать позицию. – Всему свое место. Уж как я наловчился в своей гильдии всеми управлять и давить интриги еще в зародыше, но строить сложные иерархические структуры в астрале даже не пытался! Порядки не те, характеры не те, всегда есть возможность отлынивать, сославшись на выдуманные проблемы на материальном плане или просто сменив личину…

– Верно, все верно, – кивнул Балаватх. – Абсолютно верно. Мы многое перепробовали и набили немало шишек. Но в конце концов придумали! Астральщики и без того умны и талантливы, им не нужны надсмотрщики и начальство. Зачем им приказывать? Они и без того могут денно и нощно работать в необходимом направлении, да еще проявляя изобретательность и инициативность. Вот те гномы, которых исключили за участие в Игре… они ведь особо не распространялись о своем участии, как вы их вычислили?

– Это внутренние дела нашей гильдии, – уклончиво ответил Руархид.

– Попробую догадаться. Они постоянно проводили время вне столицы, иногда по нескольку дней не появляясь на глазах у друзей и знакомых, пропускали множество занятий, но при всем при этом их магический уровень неуклонно рос, и гораздо быстрее, чем у сверстников и коллег. А в астральных вопросах могли бы дать фору многим из наставников…

Архимаг пожал плечами, указывая на то, что явных ошибок в своих логических построениях демон не допустил.

– Я не знаком с этими ребятами лично, но подозреваю, что моя картина верна. Как бы с этим ни пытались бороться, но если молодой астральщик талантлив, то он вряд ли удержится, чтобы не посмотреть, что же творится в Игре. А значит, выгоняли их не просто так, а за то, что играли днями и ночами напролет. Нечасто в магических гильдиях можно наблюдать такую самоотверженность, желание и готовность работать добровольно и без указки свыше! Они ведь большую часть времени тратили на выполнение заданий как в астральном, так и на материальном планах. И если бы они были исключениями, но таких, как они, у нас тысячи! Это куда больше, чем какой‑либо тайный орден.

– Вдумайся! – Демон даже сделал паузу, чтобы выделить свои слова. – Тысячи магов денно и нощно из собственного желания, без понуканий, приказов и официального начальства работают в нужных нам направлениях! Да, координаторы и определенная система рангов у нас есть, куда уж без этого, однако участники сами выбирают миссию и задания, по которым им предстоит играть, и могут почти в любой момент менять свои решения. Да, без наград никак не обойтись, любой участник имеет право обменять зарабатываемые игровые баллы на реальные вещи: пароли к анонимным счетам в банках, деньги, амулеты, артефакты, курсы обучения через астрал, что, кстати, в несколько раз эффективнее, чем в реальности, или обучение у каких‑нибудь тайных орденов на материальном плане… Но все это обходится нам в куда меньшую сумму, чем если бы мы платили им обычную зарплату и постоянно понукали работать! По сути, противостояние богам – это нечто большее, чем убийство жрецов, осквернение храмов и прочие каверзы.

Пока Балаватх говорил, пространство вокруг них менялось, преобразовывалось, всю карту мира накрыли и заполонили причудливые и разноцветные переплетения и наложения каких‑то астрально‑магических полей.

– Противостояние богам – это, прежде всего, война за умы людей. Можно сжигать храмы по десять раз на дню и не добиться результатов. Богам будут молиться тайно, убитых жрецов объявят мучениками, правителей – тиранами, неверующих магов – поборниками темных сил. От любого можно будет ожидать удара в спину – хоть от простолюдина, хоть от младшего мага, решившего, что вера – куда лучший путь, чем развитие. Вспыхнут мятежи, запылают костры инквизиции, появятся войска, защищаемые богами, которым не страшны маги.

Демон создал в воздухе картинки, чтобы иллюстрировать свои слова образами. Руархид не перебивал Балаватха, тот очень интересно рассказывал. Перед гномом раскрывалась суть Астрального Фронта, а от таких подарков не отказываются.

– Это не первый приход богов и, возможно, не последний. По моей информации, их появлений в нашем мире насчитывается не менее трех. Первых богов остановил, изгнал и практически уничтожил ценой своей жизни один великий маг, величайший из тех, о которых я когда‑либо слышал. Но о нем почти ничего не известно. Это неудивительно – дело было задолго до образования нашей цивилизации, да и предыдущих. Поразительно, что вообще удалось раскопать о нем хоть какую‑то информацию. Но я отвлекся. Следующие боги по сравнению с первыми были не более чем божки. Есть основания полагать, что тот первый бой закрыл путь в наш мир всем крупным астральным сущностям и в дальнейшем к нам совалась только мелюзга. Вторых богов остановили астральщики, им удалось объединить свои разумы и создать Распределенного – единое сознание, живущее во множестве тел и по возможностям превосходящее любого из вторгшихся тогда богов.

– Знаю я эти байки, – усмехнулся Руархид, – у них борода подлиннее моей. Там еще были легенды про то, как после изгнания богов целое столетие изгоняли всем континентом уже самого Распределенного, которому показалось, что количество входящих в него разумов, а значит, и тел, нужно обязательно увеличить. Компенсировать ущерб от противостояния с богами, так сказать. Я куда старше тебя, так что не нужно мне пересказывать то, что я еще в молодости слышал. Конкретики бы…

– История учит тому, что она никого ничему не учит. Байки не на пустом месте возникают, и если великие маги прошлого погибали в противостоянии с богами, значит, все не просто так и тут есть чего опасаться, – назидательно произнес демон. – Но байки байками, а вот уже о третьем нашествии нам известно куда больше. Присоединившиеся к фронту некоторые легендарные астральщики много чего интересного поведали. Второе изгнание богов далось ценой падения великих империй. Великих не потому, что те были большие, да и империями их можно назвать условно: у них не было императоров, форма правления выглядела довольно странно – верховная государственная власть выбиралась населением на определенный срок. Нет, великими их делал уровень магов. За обычные амулеты, которые создавали у них рядовые маги, у нас с ходу дали бы артефактного гроссмейстера! Я видел своими глазами наследие тех времен, и это не просто досужие слухи и преувеличения.

«Небось сагитировал «живых легенд» приоткрыть свои кубышки», – подумал про себя гном.

– И тем не менее империи пали, – продолжал рассказывать демон. – И это заставило нас задуматься, почему же так произошло? Уж убивать жрецов толпами и выжигать храмы дотла они могли с куда большим мастерством и изощренностью, чем мы. Но они, победив, проиграли, а значит, нужно нечто большее, чем силовое противостояние. Мы начали проводить активные исследования в этом направлении и кое‑что раскопали. В прямом и переносном смысле. Вера – это не просто пища для богов, это их плоть и кровь. Эманации веры после преобразования становятся их неотделимой частью. Особо интенсивные и направленные мысли в астрале порой материализуются, и сны разума действительно порождают чудовищ. Боги добиваются поклонения, чтобы вера людей создавала крепкие и устойчивые образы в астрале, которые после определенной корректировки можно объединять и делать частью своей сути. И это оружие – обоюдоострое по своей сути. Мало кто из верующих способен создавать и удерживать в голове высокие абстракции, вот и приходится богам подстраиваться к довольно примитивным образам. Не все эти образы можно до конца переработать, к тому же они должны быть совместимы. Так, например, если ранее тебе поклонялись как кровавому и карающему и эта вера, пройдя переработку, стала частицей твоей сущности, то вера в тебя как в терпеливого и милосердного будет с нею конфликтовать и вряд ли нормально переварится. Вот и получается, что за тысячи лет своего существования боги так и не переродились в сверхразумы, слишком уж много в них низменного человеческого, гномьего и демонского, приобретенного ими с эманациями веры. И это ограничивает не столько их силу, сколько разум. Сумей боги действительно переродить свое сознание или годись им в пищу любая вера, у нас не было бы никаких шансов. А так у нас появились великолепные инструменты! Смотри…

Балаватх жестом указал на переплетения каких‑то непонятных цветных полей над картой мира:

– Мы установили и измерили спектры веры и оценили допустимые ее вариации для попавших в наш мир богов. Нам повезло: в этот раз нас посетили боги довольно грубого пошиба, из них – несколько специализированных и один универсальный. А значит, несмотря на возможный опыт в десятки тысяч лет, они не особо умны, по божественным меркам, понятное дело. Будь против нас какой‑нибудь бог, специализирующийся на интеллектуальных прихожанах, пускай и раз в десять менее сильный энергетически, справиться с ним было бы куда тяжелее.

Сделав паузу и убедившись, что Руархид не собирается задавать вопросов, демон вернулся к рассказу:

– То, что сейчас мигает и переливается перед нами, – это распределение на континенте веры в разных богов. Энергия веры оставляет ощутимые следы в астрале, что позволяет удобно ее измерять на больших территориях и координировать свои действия. Именно это и легло в основу Игры. Если ты не можешь контролировать и приказывать другим напрямую, тогда нужно иметь систему показателей, которая позволяла бы оценивать их действия, наказывать и поощрять. И если в делах торговых главным ориентиром выступают деньги, а также рост твоих активов, измеряемых в золоте, а оценщиками полезности являются обычные демоны, гномы, люди и прочие разумные, голосуя кошельком, то тут все оказалось куда сложнее. Мы много чего перепробовали. В конце концов нам удалось научиться измерять эманации веры на огромных пространствах, и именно к ней мы решили привязать свои условные «астральные деньги», которыми оцениваем полезность, сложность и важность действий. Уменьшение показателей веры в богов, а также продолжительность и устойчивость данных можно измерить, а тому, кто этого добился, выдавать игровые деньги. А уж методы могут быть самые разные, от косвенных астральных воздействий до действий на материальном плане. Ты можешь астрально влиять на эмоциональный настрой людей, можешь распространять слухи и вести антибожественную пропаганду, можешь даже перевести через речку бабушку, которой бог публично предсказал погибнуть в тот день в бурных водах, – любые действия оцениваются и награждаются, если четко устанавливается их связь с падением веры на определенное количество единиц в определенное время.

Ответив на пару вопросов Руархида, касающихся сложностей и методик оценки, а также разрешения споров между игроками, Балаватх продолжил:

– Как ты абсолютно верно заметил ранее, наибольший и самый прямой интерес к изгнанию богов есть у сильнейших астральных магов мира. И если эмитентом той или иной валюты является монетный двор той или иной страны, гарантом – государство, а подкрепляются они золотыми резервами и прочими активами, то у нас эту роль выполняют в основном генерал‑координаторы и ближайшие их соратники и ученики.

– Кхм. Вообще‑то монеты ценят, потому что там золото или серебро, а не пустое сотрясение воздуха или астрала, – не удержался от замечания гном.

– А скажи‑ка мне, какое содержание золота в золотых монетах гномов? Так ли уж его много? – ехидно заметил Балаватх. – Еще сто лет назад монеты были чуть ли не вдвое тяжелее. Но их ценят так же, как и раньше, ими пользуются. Вот банки вообще обходятся без золота, выдавая защищенные должным образом долговые расписки по образцам ауры, и ничего, никто не жалуется. Деньги – это просто обязательства, делай их хоть на бумаге, если хорошо защитить от подделки, а при желании их и на активы обменять можно. У нас же они астральные, а их защита и обеспечение даже более надежны, чем у лучших гномьих банков!

Руархид поднял брови, обозначая свое недоумение. Правильно поняв его, Балаватх взмахнул рукой, и рядом появилась небольшая пирамидка.

– Это схема того, как оно примерно у нас работает. Тебе, возможно, показывали ее другие, однако не знаю, насколько серьезно ты ее воспринял. Наверху находимся мы, генерал‑координаторы. Каждый из нас может выпускать свои игровые деньги. Я, к примеру, веду в основном исследовательскую деятельность и выдаю их за оказанные мне аналитические услуги. Как и в любой экономике, если я буду чрезмерно щедро их раздавать, то скоро они обесценятся и астральщики предпочтут деньги других генерал‑координаторов. Свои деньги я, как, впрочем, и другие генерал‑координаторы, обеспечиваю имеющимися у меня активами и своими услугами. Подделать их сложно, в них заложено нечто вроде моей астральной подписи. Чтобы ее воспроизвести, нужно быть не слабее гроссмейстера астрала, а они у нас в генерал‑координаторах сидят, им подделывать астральные деньги друг друга нет необходимости. Понятное дело, что обеспечивать сиюминутные желания участников игры, быстро обменивать астральные деньги на реальные активы – времени не напасешься. Поэтому помимо других генерал‑координаторов я взаимодействую только с ограниченным набором учеников и соратников. Они на мелочи не размениваются, а обычно копят на разные вещи вроде умного амулета‑жезла или на уроки по тем или иным аспектам высшей магии. В своей деятельности они привлекают других, платят им моими астральными деньгами, а также оказывают услуги и получают деньги других генерал‑координаторов. Таким образом, они выступают как бы частными банками, с одной стороны, взаимодействующими со мной, с другой – с прочими участниками и обычным «населением», создавать деньги они не могут. Ты говорил, что игра не приносит никакой пользы. Посмотри, пожалуйста, внимательно на карту с момента ее запуска.

Да уж… И в этот раз координаторы ЕААФ смогли удивить Руархида. А Балаватх, пожалуй, даже перещеголял своих предшественников! Какими бы бесплодными ни были переговоры с ними, каждый раз что‑то интересное гном для себя открывал. Про свои «астральные деньги» фронтовики Руархиду уже рассказывали, но тогда он воспринимал это всего лишь как развлечение и не придавал этому никакого значения. Похоже, они ко всем своим выдумкам относятся действительно серьезно. К тому же до архимага доходило множество историй о том, что астральные деньги активно используются и в обычной жизни для найма магов, покупки‑продажи артефактов и прочего имущества. Руархид мысленно поставил себе заметку на будущее обязательно проверить источники этих слухов: такие полуанонимные астральные взаиморасчеты дают неплохие лазейки для ведения артефактной деятельности с уходом от налогообложения и от внимания магической гильдии, в том числе и его гильдии.

Архимаг снова перевел взгляд на декорации. «Поля веры» постоянно изменялись. Вверху висело нечто вроде шкалы, указывающей на даты. Вначале показатели веры уверенно росли по всему континенту, затем с появлением Игры за первые полгода рост замедлился. Некоторые очаги веры даже начали тухнуть, однако довольно быстро на огромных божественно‑пустых просторах карты снова стали видны еле‑еле видимые эманации веры.

– Здесь у нас произошло увеличение детализации карты, когда мы подключили к наблюдению обычных игроков, – пояснил демон. – К сожалению, во время зарождения культа в том или ином месте эманации веры очень слабы и их тяжело обнаружить, а именно этот момент наиболее удобен для борьбы с богами. Когда очаг веры достаточно силен, его очень тяжело выжечь. Уничтожь ты там хоть все храмы и опозорь всех жрецов, что, впрочем, не так уж просто, так как рядом с большими храмами боги могут и без жрецов наносить прицельные удары, все равно эффект будет только временный. У богов хорошо отработаны сценарии с гонениями на веру, и они могут даже нажиться на своем временном поражении. Обычно куда больший и продолжительный эффект дают тонкие и мягкие методы. Подставлять и уличать жрецов в обмане и нарушении заповедей, помогать тем, кому боги в помощи отказали, и так далее. Увеличение количества игроков позволило нам подключить часть из них к наблюдению за отдельными участками, находить ростки веры в момент их образования и оперативно реагировать на астральном или материальном планах. Работа довольно нудная и скучная, поэтому приходится за нее не только хорошо платить, но и придумывать разные игровые задания. Собственно, где‑то половина заданий в Игре – действительно надуманные и нужны лишь для того, чтобы игроки не скучали и был повод повысить свое мастерство. Но я считаю это нормальным. Любой уважающий себя маг не менее половины своего времени должен тратить на тренировки, эксперименты, исследования и прочее повышение квалификации.

На эту реплику Руархид, придерживающийся противоположного мнения, недовольно крякнул, но прерывать собеседника резонными контраргументами не стал. Есть у Балаватха одна слабость: когда он говорит о том, что ему очень интересно и нравится, как, допустим, сейчас, он может разойтись и случайно проболтаться о чем‑то секретном. Гном перевел взгляд на карту. Ситуация на ней продолжала меняться. Рост веры весьма замедлился, кое‑где вообще остановился, а где‑то то резко прекращался, то вновь разгорался. Причем просматривалась одна любопытная закономерность: там, где уровень веры резко падал, он так же быстро возрастал. А вот там, где угасание шло постепенно, вера или возвращалась медленно или вообще пропадала.

– Это как раз то, о чем я говорил. Простые методы вроде сжигания храмов и убийства жрецов дают краткосрочный эффект, боги хорошо умеют разыгрывать карту гонений, мучеников, противостояния поборникам темных сил и тому подобное. К сожалению, большинство наших новичков нацелено на быстрые результаты. Им непросто понять, что легкие методы – не самые эффективные. И это поначалу было серьезной проблемой. Количество астральщиков довольно споро росло, и требовалось постоянно наращивать инфраструктуру по их подготовке, обучению и объяснению простых вещей. Зато теперь… – Демон сделал паузу, указав жестом на карту. Было видно, что количество резких падений и скачков уровня веры значительно уменьшилось, общий рост в мире вообще приостановился и даже начал слегка идти на спад. – Эту проблему мы с трудом, но преодолели. Пришлось изменить систему заданий и наград, внести огромное количество корректив в работу координаторов и обучение новичков. Особенно – в обучение их первым шагам, сам знаешь, при недостатке навыков астрал бывает очень опасен…

– Вот именно поэтому мы и изгоняем играющих в игры! В астрал нужно входить после множества упражнений и тренировок. А в самостоятельные астральные путешествия можно отправляться только после многих лет обучения под наблюдением наставников. А не через пару месяцев, как это у вас делается! – назидательно сказал Руархид. – Вот и получаете большой процент смертей и несчастных случаев. У нас в то время несколько таких ситуаций было, и все из‑за желания некоторых побыстрее поиграть в «Астралку», в которую вовсю рубятся друзья.

– Что действительно меня в тебе восхищает, Руархид, так это то, что при ваших методиках обучения ты смог достичь гроссмейстерских высот! Обучайся я работе в астрале у вас, гномов, в жизни бы не стал не то что гроссмейстером, а вообще астральщиком! Помер бы от скуки еще до окончания курса! – ответил выпадом на выпад Балаватх и далее говорил уже спокойно: – Проблема тех случаев не в Игре как таковой, а в том, что парень просто сорвался. У нас процедура привлечения и обучения новичков продумана и отшлифована до мелочей. Да, на этапе становления были проблемы, однако сейчас несчастных случаев даже меньше, чем на астральных факультетах разных академий магии, а ведь в Игру затягивают не только астральных магов! Огромное количество магов обычных специальностей через самообразование и помощь игроков получают необходимые навыки для входа в астрал и подключения к игре. Времена, когда астрал был уделом сильнейших магов, а также отдельной обособленной астральной профессией, давно прошли. Нами разработаны быстрые методы обучения и подключения магов, есть специальные астральные тренировочные площадки. Обучение неофита оплачивается очень хорошо, однако совершать его можно, лишь пройдя специальный курс и положив на страховой депозит солидный гарантийный взнос в любой из астральных валют. Иными словами, только уже опытные и матерые игроки, по мастерству не уступающие наставникам магических академий, могут обучать других астралу. Разумеется, попытаться затянуть какого‑нибудь своего друга может любой, однако это чревато. Если об этом узнают, то тебя занесут в черный список и придется или платить огромный штраф за исключение из него, или создавать новую астральную личину. На астральные сущности, используемые нами в качестве денег, наносятся отпечатки последних использовавших их астральных личин. Если на них есть след из черного списка, то они становятся недействительными. Создать этот механизм было чудовищно тяжело, но эти затраты своего стоили. Так что упомянутые несчастные случаи скорее всего связаны как раз с тем, что друзья жертвы просто не смогли набрать достаточного мастерства и денег, чтобы получить право обучать вхождению в астрал, а на факультете наставники не давали. Вот те гномы после отказов с обеих сторон решили попробовать сами. Если бы игроков у вас не гнобили и менее консервативно обучали астральной магии, все было бы совершенно по‑другому, жертв можно было бы избежать! Впрочем, мы отвлеклись. Внимание в центр карты, сейчас произойдет кое‑что очень интересное…

Руархид сдержал готовящуюся сорваться с языка колкость. Балаватх уже дошел до кондиции и может попутно выболтать достаточно много, сам того не замечая. Обрубать доводы демона весомыми контраргументами и выводить его из словоохотливости явно не стоит. Переведя взгляд на карту, архимаг аж прицокнул. Вотчина бывшего короля Генри особо не выделялась на фоне куда более религиозных соседних королевств. Однако вдруг в разных местах резко загорелись точки храмов, ростки веры почти мгновенно оплели столицу и крупные города государства, постепенно переходя и на деревни. Балаватх сразу остановил картинку – на шкале сияла дата аккурат после дворцового переворота.

– А вот это как раз то, чему нужно учиться на опыте павших империй. В большинстве мест вера развивалась постепенно и поэтапно, с этим мы уже научились бороться. Здесь же и в паре других очагов она вспыхнула, подобно лесному пожару в засушливое лето! И несмотря на некоторое понимание исторических реалий, такой взрывной рост для всех нас оказался шоком. Пришлось спешно читать древние книги и манускрипты, определяя, в каких случаях подобное было и как с этим бороться. А ответ оказался прост и очевиден. Когда горит лес? Когда солнце забрало из него всю влагу. Так уж произошло, что ввиду целого ряда факторов народ разуверился, на месте ценностей и ориентиров образовалась пустота. – В руке у Балаватха появился иллюзорный бокал. – Когда бокал полон, места для чего‑то иного там уже нет, но если он пуст, то влить в него можно любую дрянь и в этой дряни засеять семена веры. Мы можем сколько угодно очищать этих людей от религиозной скверны, – демон демонстративно вылил содержимое бокала на пол, – но пока в их душах зияет пустота, царят отчаяние и обреченность, они легко пойдут за любым ориентиром. Свято место пусто не бывает. Только мы их души от веры очистим, как снова в них поселится какая‑то, возможно, уже другая религиозная дрянь. А проблема короля Генри, так же как и правителей тех павших империй, была в следующем…

Декорация, обозначающая дворец Генри, увеличилась, и в глаза архимагу сразу бросились некоторые детали. Дворец представлял собой большой муравейник. Точнее, это вообще был муравейник, стилизованный под дворец. В нем сновало огромное количество самых разных тощих муравьев с людскими головами, они постоянно что‑то там застраивали, перестраивали. Но как только все работы на нижних уровнях были завершены и они добирались до верха, их тут же скидывал вниз крупный муравей с головой короля Генри. Впрочем, иногда, вместо того чтобы скидывать их, король подбрасывал им какие‑то непонятные безделушки, из‑за которых рабочие дрались между собой, попутно разрушая недостроенные уровни.

– Наверное, я немного переборщил с аллегориями, поэтому поясню. Представим себе нормально развивающееся общество. – Балаватх махнул рукой, справа от «Генри» появился другой муравейник, поменьше предыдущего, муравьи в нем были еще более тощие и захудалые. – И прокрутим это на много лет вперед.

Копошения в обоих муравейниках на порядок ускорились. Муравейник Генри рос очень медленно, так как муравьи просто скидывались вниз, едва добравшись до верхних ярусов. А вот во втором муравейнике такого явления не было, поэтому он нагнал и многократно обошел первый по высоте и по размерам. Муравьи в нем пришли в норму и не только не выглядели такими замухрышками, как раньше, но и могли соперничать с Генри по холености и размерам. Балаватх остановил демонстрацию.

– На мой взгляд, Генри – просто гениальный политик! Не иметь ни огромного жизненного опыта, ни магического таланта, ни крепкой партии поддержки и при этом оставаться у власти в одном из самых неоднозначных королевств с крепкой аристократией и магами, только и видящими себя на королевском месте, – для этого нужно быть действительно выдающейся личностью! Я бы точно не справился! – признался Балаватх. – Впрочем, существуют правители и куда более сильные, чем он. И это не только ты, столько столетий крепко стоящий на вершине власти. Правящая элита тех крупных империй тоже была весьма искусна. Однако хитроумность хитроумностью, но может случиться несколько вещей, когда все навыки многоходовых интриг не помогут. В королевстве Генри причин было множество – это и ослабление войной, и падение магических секторов экономики, наводненных великолепными гномьими амулетами, и консервативность и закоснелость власти. У империй этих факторов было поменьше, там люди не голодали и жилось им очень даже неплохо, однако последняя проблема оказалась выражена гораздо ярче. Закоснелость власти приводит к подавлению любых, даже очень нужных и полезных инициатив, что неудивительно: перемены несут риск для сложившегося и существующего статуса. В такой момент многие на первый взгляд незначительные события, какая‑нибудь мелочь вроде публичного самосожжения мага или торговца, отчаявшегося в борьбе с коррупцией, может ситуацию просто взорвать!

Балаватх снова включил иллюзию. Пока ничего нового как будто не происходило. Генри по‑прежнему мастерски стравливал других между собой и спихивал всех, кто добирался до вершины. Однако вскоре кое‑что поменялось, хотя это не бросалось в глаза: муравьи стали общаться между собой и координировать свои действия. Вдруг ни с того ни с сего, даже не на самом верху, а ближе к середине, они начали резво разбирать верхние ярусы. В результате муравей‑Генри просто провалился вниз и погиб под обломками. Несмотря на то что архимаг этого явно ожидал и, в общем‑то, за сотни лет опыта стал достаточно толстокож, в его душе что‑то екнуло.

– Это не просто иллюзии. Чтобы добиться нужного результата, у меня ушел не один месяц работы. Идейку подкинул еще до войны один наш общий знакомый…

При этих словах архимаг встрепенулся. Конечно, только внутренне, внешне он был по‑прежнему невозмутим.

– …он разок упомянул мимоходом в разговоре, как‑то странно назвал подобное – мультиагентное моделирование. Я тогда не придал этому особого значения. Однако потом, поразмыслив немного, понял, что под этим он подразумевал способы моделирования реальности, когда создаются некие полуразумные духи, для них устанавливаются цели, поведение и правила взаимодействия, а затем наблюдается, что же происходит с ними по прошествии определенного времени…

Руархид снова успокоился. Похоже, Балаватха основательно понесло. Погрузившись в свои теоретические построения, тот перестал замечать, что сильно отклонился в сторону. Впрочем, демон рассказывал довольно любопытные и необычные вещи, так что гном продолжал изображать вежливый интерес.

– …и каждый раз, каждый раз, сколько бы я ни повторял эксперимент с разными вариациями, получал одно и то же! Как только начинается ступор наверху и одновременно резко открываются коммуникации и возможности координировать и договариваться между собой внизу, всегда это приводит к противостоянию с вышестоящими, как правило, с плачевными последствиями для последних! В королевстве Генри остались храмы еще от старых, давно ушедших богов. В текущей ситуации их роль была скорее культурная: в богов не то чтобы верили, а просто использовали храмы как способ собраться, обменяться новостями и излить в исповеди душу. Именно поэтому мы не уделяли им должного внимания. Как оказалось, очень даже напрасно. Новые боги исподволь скорректировали образы старых богов, чтобы добиться хоть какой‑то совместимости веры, но не это важно. Форматы веры по‑прежнему сильно отличались, и вряд ли они могли получать оттуда много. Важно другое: храмы по всей стране можно было использовать для общения друг с другом, боги стали распространять через них информацию и позволили людям взаимодействовать. Божий суд – это не пустая выдумка! Там, где плохо работают формальные институты, власть получают другие, неформальные, будь то божий суд или просто бандиты. Амулеты общения в королевстве доступны в основном магам и аристократам, связь стоит довольно дорого, обычный же средний класс не мог себе это позволить и довольствовался новостями, спускаемыми сверху, да базарными сплетнями. Храмы же смогли стать тем звеном, через которое распространялись слухи и координировались действия. Очень скоро недовольство жизнью и деятельностью властей распространилось через храмы и охватило всю страну. Но дело даже не столько в недовольстве, сколько в координации деятельности. Начало организовываться массовое подполье, в него стали вкладывать деньги мелкие аристократы, торговцы и слабые маги. В результате в какой‑то момент ситуация просто могла взорваться. Поскольку четкой идеологии и политической позиции у недовольных не было, на ее роль с успехом стали претендовать положения, основанные на популярных религиях. Еще чуть‑чуть, и боги бы сместили власть, установив полурелигиозные законы, а затем это, подобно эпидемии, распространилось бы по всем соседним странам – чужой пример заразителен! Люди, как, впрочем, и другие разумные, легко поддаются эффекту толпы. Стоит в одном государстве правителям дать слабину и допустить религиозный переворот, как с небольшой задержкой такое может случиться и в близлежащих. Хорошо хоть мы успели быстро среагировать и аккуратно сняли Генри, а вместо религиозной идеологии распространили другую, созданную на скорую руку, всякие там «мир, труд» и прочая лабуда….

Балаватх сделал паузу, чтобы перевести дыхание, отдохнуть и сформулировать дальнейшие мысли. А Руархид задумался над поднятыми проблемами. Ответ, причем прямой, на один из интересующих его вопросов он получил. И все‑таки красиво они Генри убрали! Даже он, архимаг, со всем своим управленческим опытом, так ничего и не заподозрил. Вот идет все своим чередом в королевстве. Вроде ничего не мешает, соперники плетут интриги, которые ты как орешки раскалываешь, их ходы видны на многие годы вперед, легкие волнения в депрессивных регионах страны до боли привычны и подавляются еще на этапе зарождения; международная ситуация, конечно, не ахти, но тоже не предвещает ничего особо плохого. Потом хоп! И все, ты уже не король. Руархид помотал головой, выходя из образа. Да, непростые дела куются фронтом, непростые.

Дослушав демона до конца и поговорив с ним о том о сем, Руархид собрался уже выходить по «делам неотложным государственным», как вдруг боковым зрением заметил что‑то важное. В процессе беседы, так чтобы демон не заметил его интереса, гном потихоньку переместился к зацепившему его взгляд месту в декорациях. На стенах одного из игрушечных храмов почему‑то висели портреты, куда более уместные для здания инспекции стражи, чем для места веры, – портреты разыскиваемых. Самым крупным и с огромным ценником награды под ним был портрет Ника, рядом висели изображения помельче – Крисы, Васы и прочих его друзей, а также Эль.

– О, совсем забыл сказать. Как‑то из головы вылетело. – Балаватх наигранно шлепнул себя по лбу. – У меня есть данные, что боги, причем сразу все, отчего‑то резко заинтересовались персоной одного нашего общего знакомого, а также его деятельностью. И активно начали копать информацию о нем и его приятелях. Возможно, они боятся, что он знал и передал своим друзьям нечто, что может нанести богам существенный ущерб, а возможно, просто узнали, что он владеет магией драконов. Неизвестно. Что с этим делать дальше, сам решай, только передай информацию королю эльфов, так как по Эль тоже справки наводят!

«Угу, «совсем забыл», так я и поверил! Трехглазая хитрая морда, хрен ты такое забудешь! Небось с самого начала готовил, даже специально так сбоку расположил, чтобы оно само в нужный момент в глаза бросилось, а он как бы ни при чем. Знает ведь слабое место, скотина!» – думал Руархид. Он так и не смог себе простить случившегося с Ником. Как дурак поддался эмоциям, думая, что все уже на мази, и просто спугнул парня. Причем на пустом месте спугнул. А ведь за плечами тысячелетний опыт! Эмоции помешали действовать тонко, мягко и постепенно, отточенные за долгую жизнь навыки общения вылетели из головы, когда казалось, что все готово и «можно лить золото по формам». Только вот «птичка улетела», «рыбка сорвалась с крючка», «клад ушел в землю» и осталось только «горевать у остывшего горна».

– Спасибо, я приму меры, – буркнул Руархид, делая вид, что вопрос его мало волнует.

– Отлично, тогда удачи тебе. Главное, не расслабляться – боги хитры и коварны. Никакой, даже самый лучший правитель вроде тебя не застрахован от того, что они хотели сотворить с королевством Генри. В магических гильдиях и академиях риск не меньше, там порой столетиями не меняются власть и порядок, а молодым себя реализовывать как‑то хочется, особенно если новые магические веяния даются им легче, чем старожилам. Молодые не такие прожженные антибожественники, как мы, к сожалению…

Распрощавшись с Руархидом, Балаватх еще долго обдумывал разговор и не покидал столь тщательно сотворенные им астральные декорации. Вроде бы все прошло правильно и по плану, ошибки были невелики, расхождения с планом несущественные. Однако что‑то подсказывало демону, что в диалоге он допустил грубую ошибку, и не одну, а возможно, даже добился эффекта, противоположного тому, к которому вел нить беседы…

Через пару дней, где‑то в песках

От горизонта до горизонта в ярких лучах дневного светила простирается ослепительно белая пустыня. Барханы, барханы, ветер завивает песчаные смерчики, воздух будто сгустился от жары и почти осязаемо колышется, кажется, что можно его пощупать руками. По щиколотку увязая в песке, под палящим солнцем брел старик. Похоже, ему все равно, куда идти, – его глаза закрыты, но шаг не выдает усталости. Он просто бредет вперед. Это чужой мир, чужие правила поведения и проще им следовать, чем что‑то менять. В конце концов, простая вежливость требует соблюдения неписаных правил.

– Ну, человече, я тебе это припомню! Побродишь ты еще у меня в подземных лабиринтах! – Несмотря на то что окружающая обстановка не сильно досаждала старику, он был явно недоволен.

Наконец, посчитав, что все правила приличий соблюдены, он открыл глаза. Как выяснилось, вовремя. Или так совпало, или окружающий мир решил сжалиться над стариком, но посреди все той же белоснежной пустыни черной кляксой выделялся невысокий постамент, совершенно не отражающий света. А на его вершине стояла обычная старинная масляная лампа. По ее боку шла вязь, возможно, предупреждающая о чем‑то, но этого языка старик не знал. Зато он прекрасно знал, что надо делать дальше. Он подошел к постаменту и, обжигая руку о раскаленную лампу, потер бок.

Дуя на обожженную ладонь, скорее следуя своей роли, чем от реальной боли, старик с любопытством глядел на пофыркивающую и подпрыгивающую на постаменте лампу. Из ее носика вытягивался черный дым, собираясь в воздухе в какую‑то фигуру. Любопытство было оправданным – каждый раз появление привратника сопровождалось новым эффектом.

– Как смеешь ты, ничтожный из ничтожнейших червей, беспокоить владыку в его… Ой! – Иссиня‑черный джинн в тюрбане с двумя саблями за поясом забавно замер, вылупив на пришельца ярко‑красные глаза.

– Вот и я говорю – ой, – тихо пробормотал старик.

Джинн же несколько мгновений висел неподвижно и вдруг быстро всосался обратно в лампу. Новый персонаж появился немного по‑другому – крышка лампы резко отлетела в сторону и из нее, мгновенно вырастая в размерах, выскочил еще один джинн. Этот имел голубой оттенок, кроме того, проработанность астральной личины султана была выше всяких похвал.

– Вах! Какие гости! – всплеснул руками новый джинн и сразу же засуетился. – Прахади, дарагой! Сейчас дастархан накроем, плову покющаем, молодого барашка зарэжем – шащлик сделаем, настоящего зеленого чая попьем – ты такого никогда не пробовал и не попробуещь больще нигде! – Джинн стал носиться кругами, реальность поплыла…

Расталкивая песок, наружу вылезли высокие раскидистые деревья, организуя приятную прохладу. Небольшой холмик песка превратился в маленький каменный фонтан – зажурчала вода, а в воздухе запахло влагой. Под собой старик неожиданно обнаружил красивый ковер с накиданными повсюду подушками, на которые он с облегчением уселся, продолжая краем глаза наблюдать за изменениями, происходящими в пустыне.

– Должен признать, астральная иллюзия просто великолепна! – Старик левой рукой набирал песок и пускал его струйкой вниз, а в правой держал чашку, прихлебывая действительно ароматный чай. Ничем не хуже чифы. – Каждую песчинку видно. У фронтовиков, несмотря на все их мастерство, они куда хуже.

Лицо джинна, обеими руками держащего большую литровую чашу, расползлось в довольной улыбке.

– Не для себя стараемся, а для гостя дарагова! О гноме хорощем и его камфорте заботимься! – коверкая язык, продолжал паясничать джинн.

– Перестань, – поморщился Руархид, а это был именно он.

В отличие от султана он такие встречи предпочитал проводить в своем собственном облике. Султан же в астрале был известен только по своей фирменной личине голубого джинна. Да еще количество колец на пальцах от одной встречи к другой то увеличивалось, то уменьшалось. Порой ради разминки ума архимаг пытался привязать эти изменения к текущей политической обстановке, к событиям на мировой арене, но никогда ничего путного из этого не выходило. А спрашивать он не хотел – вдруг да получится разгадать этот ребус?

– Ладно, отбросим условности, – уже без кривляний ответил джинн. Раскрутил чашу на пальце и, глядя на нее, продолжил: – Хорошо, что ты про фронтовиков заговорил. Фронтовики… – задумчиво протянул он. – Только и делают, что о себе любимых думают, только о власти и мечтают. Ты думаешь, к тебе одному приходил беседовать тот трехглазик поганый? – Джинн в упор глянул на гнома. – Ко мне он тоже наведывался, мириться предлагал, чудо‑жезлы дарить хотел, если супротив богов помогу! Шайтан позорный!

– Кто‑кто? – удивленно поднял брови архимаг.

Джинн отмахнулся:

– Да так, прицепилось кое‑что из древней истории. Как раз недавно интересовался – не только трехглазые копать астрал могут и манускрипты древние читать! Узнал я, сколько из‑за богов погибло людей, – много, конечно… Но ведь не только плохое они приносили – а скольким помогали? А скольким вдохновение дали? Эх… ты бы видел, какой у меня есть ляган! Ему несколько тысяч лет, и сделали его тогда, когда были еще предыдущие боги! А сейчас такого делать не могут. – Уголки глаз и губ джинна опустились в печали.

– А что такое ляган? – поинтересовался гном.

Джинн удивленно посмотрел на Руархида, нахмурился. Затем схватил большую тарелку с пловом, стоящую между собеседниками, и раздраженно стряхнул содержимое куда‑то себе за спину, а гному показал роспись внутри этой тарелки.

– Это! Это ляган! – потряс он ею. Но быстро успокоился и небрежно отбросил тарелку в сторону. – Так вот, после изгнания богов, в ходе вспыхнувшей затем войны с Распределенным, население мира сократилось раз эдак в пять! И вот подумал я – хороший был парень Генри, а то, что я завоевать его хотел, так это от нехватки богатств! Казалось мне, что у него их слишком много, а мне нужнее… Но я честно богатств хотел!

Гном криво усмехнулся:

– Не только богатств Генри ты хотел, но и наших, гномьих! Думаешь, я не знаю, кто науськивал орков идти войной на нас?

– Вах! – возмущенно вскинул руки джинн. – Зачем так говоришь? – Он прижал руки к груди и слегка наклонился к гному. – Сыном клянусь! Я только Генри хотел воевать! Это Лилиейла, сиволощь, демона трехглазого жена, перехватила у меня управление, а когда я понял, что дергаю за порванные нити, время было упущено! И вообще, я никогда даже не думал воевать с гномами! – Джинн замер, покрутил в воздухе ладонью и смущенно сказал: – Нет, не буду врать. Думал. Но решил, что совсем не выгодно. Я говорю правду, верь мне.

Архимаг промолчал. Встречи с ним через астрал султан искал давно, однако Руархид игнорировал эти попытки, считая его виновником вспыхнувшей войны между гномами и орками. Не общался ни напрямую, ни через посредников. В принципе султана не особенно волновало отношение к нему архимага гномов, так как их интересы пересекались не так уж часто, да и торговли между ними особой не было, хотя по астралу они друг о друге знали достаточно хорошо. Но в связи с последними событиями в мире султан вдруг четко понял, что Руархид, пожалуй, один из немногих, кто может разделить его сомнения и страх перед будущим. Впрочем, как истинный сын своего народа, для которого время не является четкой величиной, а жизнь идет неспешно и тягуче, султан не ждал немедленной реакции. В чем‑то понимая архимага, просто оставил тому сообщение: «Приходи когда угодно, всегда буду рад, готов все объяснить». Тем не менее неожиданное, через несколько лет, появление Руархида слегка выбило его из колеи, чем и объяснялась некоторая суетливость.

– А эти, фронтные… фронтальные… тьфу! Из фронта которые! Не богатств хотели они, а просто не понравился им честный парень Генри и поставили того, кто нравится больше. И снова подумал я… – Джинн отбросил в сторону чашу и поднял палец кверху. – Вот победят они богов, не нравятся им боги. Кто не понравится им после? И куда они денут тысячи своих дрессированных «астральных воинов свободы, света и справедливости»? – кривляясь, повторил чью‑то фразу джинн. – Когда не будет жрецов, за чьи головы будут они назначать свои награды? А?

Собеседники немного посидели, думая каждый о своем.

– И вот что я надумал, – разорвал тишину голос джинна. – А так ли уж страшны эти боги, как нам их рисуют? Не занимают ли они разные с нами, магами, ниши? Боги – за чудодейственное и недостижимое, а уж мы – за реальные дела ответственны. Может, фронтовики куда страшнее? Слишком уж многое хотят они перекроить, своих правителей поставить, прикрываясь борьбой с богами. И ведь не всегда понимаешь, когда это случается! Своих интриганов и заговорщиков мы знаем, с правителями соседних держав хоть и ссоримся, но не часто, намерения богов нам ясны. А вот что взбредет в голову тому же Балаватху с его оторвавшимся от реальности интеллектом или, что куда хуже, Эвенгару, который дико странный и, по‑моему, совсем сумасшедший, никогда не узнаешь. Сегодня вы друзья и соратники, а завтра ковер власти непонятно как и каким образом вырывается у тебя из‑под ног, как это было с Генри, и ты летишь головой вниз и тебе очень‑очень больно. Может, ну их, этих богов и противостояния с ними? Может, оно даже лучше, когда один правитель в стране, один бог на небе?

Глава 2

Ник

– Ты знаешь, а за нами следят, – вполголоса произнесла Карина, перепрыгивая большой камень, лежавший на ее пути. Я слегка поддержал ее за локоть.

– Знаю, причем давно уже. Ты кого видишь? – спросил я, подразумевая, что она засекла соглядатая через свои охранные конструкты, патрулирующие территорию вокруг нас. Особой необходимости в них не было – я переконфигурировал свою сигнальную сеть и теперь она неплохо отрабатывала свои функции даже в движении, но Карина решила держать себя в тонусе и постоянно контролировала четверку собственных созданий, шныряющих по округе.

Опыты с сетью, когда мы отбивались от преследователей, не прошли даром. У меня получилась довольно интересная штучка, очень напоминающая паутину: радиальные лучи‑нити, скрепленные между собой «распорками» – другими нитями. В такой конфигурации достаточно было придать им функцию отталкивания друг от друга, чтобы конструкция приобрела необходимую жесткость. Теперь на ее форму почти не влияло смещение центра, то есть меня. И наземные препятствия тоже не мешали – по возможности нити пытались повторять форму местности, но если натяжение на некоторых участках превышало определенный уровень, то просто проходили сквозь препятствие.

– Какое‑то животное, – тем временем ответила моя спутница и подруга. – Похоже на помесь волка и кошки. Да сам посмотри! – Она перекинула мне дополнительный контроль над своей летающей камерой, и я действительно увидел то, что Карина обозвала помесью. Это оказалась здоровая зверюга высотой в холке мне по грудь и примерно такого же, как я, веса. В самом деле, в ней было что‑то от волка, по крайней мере, морда, но грация – от семейства кошачьих. Зверь спокойно лежал в полукилометре от нас, сливаясь с камнем своей серой окраской, и пристально смотрел в нашу сторону. Как я сказал, он сопровождал нас с самого утра, по сути, уже полдня, но что ему нужно – непонятно.

После того как мы эффектно покинули место битвы с разъяренными кордосскими пограничниками, прошло два дня, а мы по‑прежнему бредем через горы на юг. Будете смеяться, но мы понятия не имеем, где находимся. Нет, мы не заблудились в прямом понимании этого слова: карта материка у меня в голове, и, спасибо биокомпу, я всегда могу определить свои координаты. Также никаких проблем для меня не составляет определить кратчайший путь на Широтон – единственное место в Оробосе с более‑менее точной привязкой к местности. По уму, если ориентироваться на оробосскую столицу, нужно брать восточнее, но местность не располагает.

Да и отклонение пока некритично. При всем при этом мы не знаем, в какой стране находимся. Гадать об этом по цветным кляксам, которые наставила Карина на иллюзорной схеме материка, бесполезно. Самое противное, что улетели мы совсем не туда, куда собирались. Когда я сказал «поехали» и, «расправив крылья», отважно шагнул в пропасть, как‑то сразу стало не до того, чтобы придерживаться курса. Я был «водителем» и все внимание сосредоточил на «дороге». Не разбились – уже благо, большего с меня требовать нельзя. А штурмана у меня не было: Карина, полностью доверившись мне, просто любовалась горными красотами и тоже не обратила внимания, куда летим.

Так что хорошо еще, что нас не завернуло обратно в Кордос, хотя нет никакой гарантии, что мы покинули территорию искусников. Правда, я не вижу нитей от их сигнальных амулетов, и это обнадеживает. В мечтах было сразу оказаться в Оробосе: что‑то мне не хочется штурмовать границу, охраняемую чародеями. Но шансы на это, честно говоря, малы. Нас очень сильно отнесло на запад, так что теоретически мы сейчас можем оказаться в любой из империй или даже в мелком государстве со смешным названием Арфика. Нам туда не надо, но и страшного ничего нет: Карина заверила, что это вполне цивилизованная страна и туземцы там не едят белых путешественников.

Снова использовать мою летающую конструкцию, которую в угаре восхищения собственной гениальностью я назвал дельтапланом, категорически не хотелось. Сейчас‑то я понимаю, как нам повезло, что мы оба живы и здоровы после такого полета. Видимо, судьба‑злодейка просто была в шоке от моей наглости и шулерства в области использования физических законов и магии и упустила момент. Я уже даже начал продумывать возможность создания наземного транспорта – летать мне расхотелось надолго, да и что можно увидеть с высоты? А вот поездить по миру – мысль довольно интересная. Нет, понятно, что Оробос – наша с Кариной как бы первоочередная цель и идти кривулями к ней не хочется. Это я скорее на будущее себе маршрут намечаю. Мне ведь не особо важно, куда двигаться, хотя периодически мелькает мысль посетить все виртуально найденные артефакты Дронта.

На первом континенте почти ничего не видел, так хоть тут стоит задержаться и посмотреть, как живут люди. Разумеется, я помню обещание доставить Карину к папочке под крылышко и не отказываюсь от своих слов. Но! Что‑то за последнее время я ни разу не слышал от нее напоминаний о моем обещании. Мне кажется, она сейчас перетирает в голове все, что с ней произошло. То есть вместо того, чтобы слепо стремиться под защиту родни, пытается понять, ху из ху и что почем. Лично меня это радует, так как говорит о том, что мне попалась довольно неглупая спутница.

В общем, прикидывать насчет наземного транспорта я уже начал, но пока еще нахожусь, так сказать, в процессе поиска.

Элементалей я пока еще опасаюсь использовать. Хотя теоретически боги не должны обращать на это внимание, но… Пока боязно, пусть пройдет немного времени, а я потом не спеша посмотрю, потестирую, что получится в результате…

Еще я пытаюсь разобраться с конструктами. Я ведь не для красного словца говорил Карине, что хочу стать чародеем. Однако результаты пока не внушают оптимизма. Я оказался малоэмоциональным типом, чтобы таким же образом, как чародеи, создавать эти примитивные искины. Может, поэтому у меня бывают эмоциональные срывы: терплю, терплю, а потом «бац»! И наломаю дров. А искусственно вызывать у себя нужные эмоции не получается, да и не нравится. Как‑то это неправильно. Но зато я подошел к проблеме с другой стороны – вспомнил, что у конструктов должны при создании образовываться информструктуры, а это для меня знакомое поле деятельности. На удивление, такой метод оказался ничуть не проще, зато понятнее. Пока еще не разобрался, но ясно, каким путем идти. Я тут подумал – если у меня получится создавать конструктов опосредованно, через информструктуры, то такой способ даже круче, – не надо насиловать свою психику эмоциональными всплесками, ну и еще есть положительные стороны…

А вот проклятия и прочие энергетические штучки вроде тех, что использовала Карина в Маркине на рынке, чтобы оглушить стражников, особых сложностей не вызвали. По сути это обычное воздействие на человека через его ауру. Тут как‑то неожиданно легче оказалось формировать элементарные аурно‑энергетические образования для выполнения одного‑единственного алгоритма. В принципе то же самое, что и я делал, но не напрямую, а оставив в ауре жертвы кусочек своей. На первый взгляд почти то же самое, что и создание конструктов, ан нет. Намного проще. Хоть определенное эмоциональное состояние, желательно ярко выраженное, помогает, но не является необходимым условием. За несколько дней я вполне научился этому приему.

Параллельно пытаюсь придумать хорошую динамическую защиту. За основу взял вариант, который предложил гномам. Это тот, где был один слабый момент: системой для максимальной эффективности управлял маг, находящийся под ее защитой. Меня же этот вариант не устраивал по причине моей лени – совсем не в кайф постоянно уделять внимание системе. Да и защита должна быть такой, чтобы работала всегда, была незаметной и максимально эффективной. Тем более что искин у меня есть – мой дракончик. Можно еще использовать мощности биокомпа, но это почти то же самое, что работать своими мозгами. В общем, наше неспешное монотонное передвижение вполне позволяло полностью погрузиться в такие интересные упражнения для головы и организма.

Так что я не скучаю, а вовсю работаю обоими сознаниями, даже пытаюсь запустить третье, что, к сожалению, пока не получается. Но я чувствую, что способен на это. Единственное неудобство вызывает отсутствие нормальной пищи. Ну пригнала Карина с помощью конструктов очередного горного козла, ну запек я мясную вырезку в замкнутой сфере. Только без соли и приправ очень, скажу вам, невкусная штука получилась. А предгорья тянутся и тянутся, кажется, им нет конца. Уже вроде бы должны появиться деревеньки, люди – места ведь красивые и удобные даже для сельскохозяйственного использования, однако почему‑то особого оживления не наблюдается. Да, трава, даже деревья, но тихо… Мне нравится, но отсутствие понимания, где мы находимся, куда идти и общая неопределенность напрягают. И вот тут появился этот зверь. С утра крадется за нами справа и чуть сзади. Как бы сопровождая или контролируя. Довольно странное поведение для дикого животного. Уже давно должен был уйти или напасть, но ни того, ни другого…

– Что ты про это думаешь? – спросил я, подразумевая особенности нашего наблюдателя. – Разве звери так себя ведут?

– Дикие – нет. А вот какой‑нибудь чародей запросто может вселиться в подходящее тело и управлять им. Для этого нужны специальные навыки, но вообще это не редкость.

– Это так же, как ты заставила человека в тюрьме о стену головой биться? – не понял я. – И что значит «подходящее тело»? Мной, например, или тобой он может управлять?

– Да нет же! – всплеснула руками Карина, недовольная тем, что нужно объяснять такие элементарные вещи. – В тюрьме конструкт был, который просто дезориентировал того человека и внушил ему биться о стену. Вселение – это другое. У кого слабая защита, того легко под контроль брать, с животными в этом плане проще. Ты не волнуйся, у нас с тобой с защитой все в порядке. Ну, по крайней мере, меня под прямой контроль может взять только чародей классом повыше, да и то не факт, или кто‑то поймает в тот момент, когда я не настороже и невольно ослаблю свои щиты… С тобой же вообще непонятно – уж очень у тебя устойчивая аура, но точно сказать не могу.

«В общем, или так, или эдак, а может, вот так… Темное дело с этим чародейством, – думал я, – с границами его возможностей».

– Лигах в трех направо, похоже, живут люди, – вдруг сказала Карина. – В небольшой роще вроде мелькнула человеческая фигура, и дым я вижу. Надо поближе подойти. – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Человек, говоришь? Волчий поводырь? – задумчиво протянул я, скорее даже не спрашивая, а озвучивая свои мысли.

Что‑то мне здесь и сейчас не очень хочется встречаться с сильными чародеями. Карина сказала, что держать зверя под контролем на таком расстоянии могут только лучшие ее коллеги, а никого другого, кроме животного, моя сигналка поблизости не обнаруживала.

– Давай сходим, – наконец решился я. – Хоть узнаем, где мы. Интересно, у них банька есть? – мечтательно вздохнул я. Впрочем, ответа не ждал.

Мы уверенно свернули по направлению к далекому селению. Тут я заметил, что наш преследователь заволновался: вскочил и, как говорится, взяв лапы в зубы, быстро побежал на опережение. То есть невидимый наблюдатель удостоверился, что мы не собираемся сворачивать, и отозвал своего соглядатая, а сам, наверное, уже готовит теплую встречу. Мы с Кариной переглянулись, но решили планы не менять – просто удвоили бдительность.

Где‑то за километр от деревни, располагавшейся на подступах к оставленным за спиной горам, стали появляться отдельно стоящие деревья, чем ближе к месту обитания людей, тем чаще, в итоге окружив его довольно плотным кольцом. Возникало четкое ощущение искусственности подобного природного выверта. Впрочем, вполне возможно, это люди поселились в центре километрового радиуса пятна посреди рощи… Я не называю эти заросли лесом просто потому, что деревья довольно невысокие, с тонкими стволами, листьями и внешним видом напоминают наши березки, разве что кора не белого цвета, а серого, под окрас камней. То, что это деревня, мы уже давно определили через конструкты. К сожалению, мы потеряли из виду животное, которое убежало вперед (теперь я был уверен, что в сторону деревни), но зато там произошел довольно интенсивный кратковременный всплеск активности жителей. Интересное совпадение, не правда ли?

Обогнув очередное дерево, раскинувшее свои ветви до самой земли, мы остановились. Перед нами стоял бородатый мужчина в кожанке‑безрукавке мехом наружу и кожаных же штанах в обтяжку. За плечами висели лук и колчан, на поясе – длинный нож. Волосы забраны в косичку, перехваченную ремешком, к которому крепилось, шевелясь на ветру, большое перо. Ему бы боевую раскраску вместо бороды – получился бы типичный вождь краснокожих. Я даже улыбнулся. «Индеец» попался бедный – гуляет босиком, без мокасин – то еще удовольствие в такой каменистой местности, хотя это дело привычки. Неожиданностью его появление не стало – я давно видел метку на своем внутреннем радаре, отслеживая, как этот персонаж двигался нам навстречу, постоянно меняя направление движения, чтобы оказаться прямо у нас на пути.

– А вот и встречающая делегация, – сказал я.

Остановившись, мы молча смотрели на мужчину. Тот поклонился Карине, начал распрямляться, но так и замер в полусогнутом положении.

– Что скажешь? – вполголоса спросил я девушку, задумчиво глядящую на человека.

– Пока ничего, – ответила она и громко обратилась к неизвестному: – Кто ты и что тут делаешь?

– Если будет угодно госпоже чародею, я Мук, охотник. – И снова замолчал.

– Там дальше твоя деревня? – продолжила расспросы Карина.

Я не стал вмешиваться. Опасности я не ощущал, хотя в самом мужчине чувствовалась первобытная сила. Руки‑то у него голые, мышцы хоть и небольшие, но прямо веревки какие‑то, притом ни капли лишнего жира. В общем, крепкий, быстрый и сильный. Похоже, действительно охотник.

– Если будет угодно госпоже чародею – да.

– Угодно, угодно, – молвила Карина, переглянулась со мной и спросила: – Что за деревня, чем занимаетесь?

– Просто живем тут.

– А как деревня называется‑то?

– Просто деревня. – Мужик даже плечами пожал, мол, и так же понятно.

– Рядом нет других поселений? – уточнила Карина.

– Нету. У нас почти не бывает гостей.

– Мы хотим на некоторое время остановиться у вас.

– Если будет угодно госпоже чародею, я провожу.

Интересно, Карину он как чародейку определил, а меня проигнорировал? Хотя… Я мысленно окинул нас со спутницей взглядом. Молодая девушка, за спиной которой в воздухе висит тюк, одета явно не как крестьянка. Я же свой шест уже несколько дней несу в руках – просто чтобы привыкнуть к его весу, за мной ничего такого не летит. Хоть я и одет не в стиле слуги или воина, а вполне прилично, но все же попроще, по‑походному. Мага во мне не видно: когда мы засекли чародейского наблюдателя, я на всякий случай постарался привести свою ауру к состоянию как у обычного человека. Хотя этот индеец навряд ли ее видит. Ладно, примем за основу. Вот только как он в Карине распознал именно чародейку? Насколько я понял, чародеям сложновато проделывать такой фокус с висящими в воздухе предметами. Хотя, с другой стороны, посоха у Карины нет. Можно списать на это, а также еще на то, что жители глухой деревни не разбираются в видах магов.

А все‑таки странный типаж. Аура у него какая‑то необычная. Вроде бы все с ней в порядке, но за что‑то взгляд цепляется. Вот только за что, никак не пойму, и мне это не нравится. После встречи со жрецом я стал болезненно относиться ко всем непоняткам в чужих аурах… Ладно, разберемся…

Мужчина повернулся и легким шагом отправился в путь. Мы последовали за ним. На дальнейший контакт проводник не шел, отмазываясь тем, что нам, мол, лучше говорить со старостой деревни.

Деревня встретила нас относительной тишиной, которую разрывали лишь редкие крики детворы, гоняющей на улице. Дома практически все каменные, благо горы недалеко, откуда можно брать строительный материал. Постройки простые, одноэтажные. Без всяких изысков. Каждый домик окружен двориком и имеет большой хлев, где бебекает и мумукает разная живность. Причем жители, похоже, коллекционируют черепа своей забитой скотины – вон сколько развесили на кольях изгородей. Чуть справа за крышами домов вижу крылья ветряной мельницы, у дороги роют землю куры. Практически все местные сопровождали нас внимательным взглядом, а наткнувшись на встречный, слегка кланялись. Вежливые, итить… Короче, обычная европейская деревушка века восемнадцатого. Вот только я не увидел ни одной кошки или собаки. Я еще могу понять отсутствие сторожевых псов – одна община, воровать друг у друга никто не будет. Но как они от грызунов спасаются – вопрос! Хотя вроде как с кошками раньше на Руси напряженка была. Может, и здесь так.

– Все‑таки это Арфика, – вынесла окончательный вердикт Карина.

– Как определила?

– Общее впечатление, складывающееся из мелочей.

– А язык?

– У них он такой же, как и у нас.

– Понятно.

Местные, кстати сказать, все как один босяки. Может, обычай у них такой? Как староверы из земной истории убежали в леса, чтобы креститься двумя пальцами, так и эти оставили города, чтобы спокойно босиком ходить на природе… Бред, конечно, но факт. На нашу обувку, надо заметить, никакого внимания не обращают.

Наконец нас привели к местной мэрии. Сама по себе избушка старосты от остальных ничем не отличается, кроме расположения. Прочие жители предпочитают прятать свои домики во дворах, а тут фасад выходит на маленькую площадь, треть которой как раз перед домом заставлена врытыми в землю скамейками. Весьма необычно.

Нас ждали. На «председательском» месте восседал старый, но все еще крепкий дед – эдакий аксакал. Его седые волосы и длинная борода по местной моде скручены кожаным ремешком. Этим он мне слегка напомнил гномов, среди которых частенько встречалось нечто подобное. Судя по ауре, магическими способностями он не обладает: я почему‑то думал, что наш чародей окажется главным. Может, тут какой‑нибудь шаман есть? Только что‑то его не видать – прячется, гад, и это нехорошо!

Мы прошли до первого ряда лавочек, а наш сопровождающий переместился за спину старику.

– Кто вы, незнакомцы, и куда путь держите? – еще нестарческим голосом с легким акцентом поинтересовался староста. Смотрел при этом он только на Карину.

Та бросила взгляд на меня, я пожал плечами, мол, веди разговор, раз уж тебя признали главной.

– Мы мирные путешественники, идем оттуда и туда. – Карина махнула рукой, обозначив наш маршрут. Ишь ты, язва! Поднабралась у меня подначек. – Мы слегка заблудились, идем долго и порядком устали. Мы бы остановились у вас на денек‑другой отдохнуть. За постой заплатим. И еще хотелось бы узнать, где мы оказались.

А вот это она зря. Насчет «заблудились». Народ тут дикий, нам явно не рады. Еще подумают, что лучше прикопать нас под забором, чем помогать, – все равно никто не знает, что мы здесь. Не особо страшно, но если такое случится, просто неприятно. Вряд ли они нам могут что‑то сделать, но хочется спокойствия. Хотя бы краткого.

Мужчина, сопровождавший нас, нагнулся к старику и что‑то прошептал. Аксакал слегка кивнул.

– Хорошо, – после некоторого молчания ответил староста. – Вы можете остановиться у нас. Но ненадолго. Надеюсь, двух дней вам хватит. Денег за постой мы у вас не возьмем. Мук проводит вас. – Старик встал и потопал к двери, но прежде чем он скрылся за ней, я задал ему вдогонку еще один вопрос:

– А где ваш чародей?

Старик резко остановился и, повернувшись вполоборота, обронил:

– У нас нет чародеев.

– Колдун или ведьма? – встряла Карина, но в ответ получила лишь отрицательное покачивание головой.

На том староста и исчез в своем доме.

Девушка нахмурилась.

– Что? – тихонько спросил я.

– Понимаешь… Что‑то тут не так. Мы видели зачарованного волка, который убежал сюда. А теперь вроде как нет у него здесь хозяина. Да и к нам отношение неправильное: чародеев не так встречают.

– А как?

Карина пожала плечами:

– Простые люди нас боятся до судорог и стараются не перечить. Тут же нас пусть вежливо, но допросили, а потом вроде как оказали милость, разрешив переночевать, будто мы никто.

– И звать нас никак, – продолжил я и улыбнулся. – Расслабься! Просто у них есть тайна, – таинственно прошептал я и сделал большие глаза, – которую они от всех скрывают. А тут появляемся мы, все такие из себя непонятные и важные!

Карина фыркнула и не заметила, как напряглась спина идущего впереди нас Мука. А вот я отметил сей примечательный факт.

– А может, мы зря их подозреваем? Может, и в самом деле никаких загадок нет – просто мы видели обычную дрессированную собаку? А староста такой высокомерный, потому что он здесь король и привык всем приказывать? – добавил я тише, чтобы провожатый не грел уши.

Карина снова пожала плечами и ничего не ответила.

Привели нас к старому дому на самой окраине. Сразу видно, что нежилой. Правда, этому противоречил вьющийся из трубы дымок, но общее впечатление запущенности лишь усилилось, когда мы вошли. Заметно, что внутри по‑быстрому убрались, но… Ощущение пустоты не покидало меня. Кроме того, очень мало следов аур. Любой дом, когда в нем живут, пропитывается энергетикой жильцов. И даже когда структурированные аурные отпечатки развеиваются, энергетика места еще долго остается повышенной. Тут же ничего подобного нет. Хозяйкой оказалась сухонькая старуха опрятного вида. Лет ей явно немало, но бодрость и подвижность ей удалось сохранить. В отличие от остальных она встретила нас приветливо, смотрела открыто, с интересом.

– Сура, – представилась старуха. – Простите за беспорядок, я обычно живу у сына в доме. А этот решили отдать вам, пока вы у нас гостите.

– Ничего‑ничего. – Карина мило улыбнулась хозяйке. – Мы непритязательны, привыкли путешествовать, терпеть лишения.

– А банька‑то у вас есть? – встрял я, усаживаясь на стоящую вдоль стены лавку и осматриваясь по сторонам.

Было темновато. Через маленькое мутное окошко свет с улицы практически не попадал внутрь, а поленья в небольшом камине оказались сырыми и все никак не хотели разгораться, пуская едкий дым. Странный очаг, кстати сказать: на Земле у всех народов были печи, а тут именно камин, причем явно не для эстетики, а в роли плиты и батареи.

– Банька? – задумалась Сура. – Как не быть… Вот только… – Она с сомнением посмотрела на нас.

– Что? – вскинула брови Карина, тоже плюхаясь на свободную лавку.

– Вряд ли вы захотите там… Она у нас общая на всю деревню и топится два раза в неделю. А топить будут послезавтра.

– Забавно, – пробормотал я. – Ну ничего. Нам не привыкать. В конце концов придумаем что‑нибудь. Колодец есть во дворе?

– Нет, – замотала головой Сура, вытирая стол. – Он у нас один на всю деревню. Дальше‑то речка есть, поля орошает. А в деревне только один. Тут глубоко вода под землей проходит, тяжело копать. Я принесу пару ведер, чтобы вы омылись.

– Не надо, сами что‑нибудь придумаем, – отмахнулся я.

– Ну, смотрите, – с сомнением ответила старуха и принялась выставлять на стол продукты из принесенных заранее корзинок.

Простая еда – куски жареного мяса, пара курочек и большой каравай хлеба. Вкусный хлеб, но с пылью: жернова, используемые для помола, явно каменные и крошатся. Удивительно, как у местных еще зубы не сточились.

– Ладно, я пойду, – сказала Сура. – Разберетесь тут сами, что где находится, право и домик небольшой‑то. Ужин я к ночи принесу.

– Постойте! – окликнула хозяйку Карина. – По деревне‑то ходить можно? А то какие‑то тут неприветливые все.

Обернувшись на пороге, старуха вздохнула:

– Ходите, отчего ж нельзя. Можно…

Дверь захлопнулась.

– Имя старосты не узнали, – запоздало вспомнил я.

– Много чего не спросили, – согласилась Карина.

Я посмотрел, как девушка водит рукой над едой и одобрительно кивает: мол, есть можно.

– Ты что‑нибудь понимаешь? – спросил я, отметив действия Карины, но пока никак не отреагировав.

– Не очень. Странностей много.

– Например?

– Зачарованный волк.

– А чародея вроде как нет.

– Груды костей напоказ.

– Словно хвастаются, у кого больше.

– Живут общиной.

– Будто одна семья.

– Чародеев не боятся.

– Но знакомы с ними.

– Не любят чужаков.

– Но и не нападают на них.

– Это еще не доказано!

– Но они явно недовольны нашим присутствием. И чтобы у них не было желания устроить нам бяку, что надо сделать?

– Объяснить, кто здесь хозяин, – кровожадно заявила Карина.

– Испепелить полдеревни? – пошутил я.

– Ни к чему, – серьезно ответила чародейка. – Достаточно просто показать нашу крутость!

– Умница! – улыбнулся я. – Приятно говорить с человеком, понимающим тебя с полунамека. А вот моих словечек ты зря нахваталась. Вернешься в свое высшее общество, не поймут‑с… Никак не поймут. Вот только покажем мы силу – слухи пойдут. Не боишься?

– Риск есть, конечно. Но ты видел, как они тут живут? Скорее всего с внешним миром почти не общаются. – Карина откинулась на спинку… вернее, прислонилась к стене – стол стоял вплотную к боковой лавке в углу; я же притулился на единственном в комнате табурете напротив нее, чтобы хоть немного видеть собеседницу. – В крайнем случае прокляну молчанием.

– Ты и так можешь? – удивился я. – Всю деревню?

– Ну… – смутилась Карина и пожала плечами. – Сил вроде бы хватает.

Я промолчал.

– Так что? – Спустя минуту я тоже попытался откинуться на спинку, но чуть не свалился. – Показываем свою крутость?

– Давай, – махнула рукой Карина и улыбнулась в предвкушении зрелища, которое я не замедлил ей продемонстрировать.

Длилось шоу с полчаса – я все‑таки не метеор, чтобы мгновенно магичить такие вещи, но было интересно не только ей, но и мне самому.

Щербатые каменные стены и потолок покрылись ровными белыми светящимися плоскостями. По углам комнаты появились декоративные черные деревянные подпорки. Пол стал паркетным. Камин из убожества превратился в произведение искусства, в котором загорелся иллюзорный, но яркий и теплый огонь. Окно и дверь – из лиственницы с простенькими узорами. Стол вытянулся и покрылся белой скатертью. Появилась пара резных удобных стульев. Со спинками! Последним штрихом я на стену повесил картину Айвазовского «Ледяные горы». И получилось у нас вполне уютненько и даже в какой‑то степени современно, по меркам моего мира. Конечно, большая часть всего этого великолепия была иллюзией, кое‑где поддерживаемая силовыми плоскостями (стол, стулья), но кого это волнует? Меня – точно нет.

– Красиво, – вздохнула Карина, глядя на картину. – А как это корабли могут плавать по льду?

– Не обращай внимания, – отмахнулся я. – Это фантазии. Представь, будто море частично замерзло. Вот примерно такая картинка и будет. Лучше пойдем поищем место для бани или купальни! – Я встал, подал руку Карине, и мы пошли обследовать дом.

Вторая комната, оказавшаяся спальней, находилась непосредственно за стенкой, в которую был встроен камин. То есть очаг располагался в самом центре дома, равномерно его обогревая. Довольно интересная планировка. Я придирчиво осмотрел всю нашу жилплощадь. Спальня была заметно меньше гостиной, а оставшееся место занимала кладовка. Туалет, видимо, находится на улице. Дачная классика, только меня такой вариант совсем не устраивает. Я не побегу ночью черт знает куда, если мне вдруг приспичит по нужде, дудки! В общем, и тут я приложил свои минимальные дизайнерские способности, начав со спальни: старый ссохшийся топчан быстро покрошил на мелкие куски (надеюсь, хозяйка не будет сильно возмущаться) и закинул в камин; на освободившемся месте организовал кровать внушительного размера с резными столбиками под старину, повесил балдахин. Стены, особо не мудрствуя, сделал такими же, как в первой комнате, полы выровнял пологом, придав ему веселый зеленый цвет. Потом подумал и превратил в газон. Добавил легкое обогревающее плетение, чтобы босиком было комфортно ходить. Из кладовки сделал цивилизованный совмещенный санузел. Благо место позволяло. Единственная проблема, с которой я еще не сталкивался и что было для меня внове, – организовать подвод воды.

– Скажи, Карина, – прислонившись к притолоке, я глядел на купальню, организованную в гномьем стиле, – а как чародеи решают проблему изменения течения подземных вод?

– Да никак, – вздохнула девушка. – Чаще всего обычными нечародейскими методами. Ну, иногда случается, что искусники по контракту за большие деньги делают.

– И такое бывает? – удивился я. – А как же непримиримая кастовая вражда?

– Да ну тебя! – Карина слегка стукнула кулачком меня под ребра.

– Ладно, попробую я одну штуку… – В принципе я сразу стал об этом думать, как только понял, что обустраиваться придется здесь. – Еще ни разу не пробовал создавать плетения из области водной магии. Вроде бы ничего сложного, похоже на работу с воздухом.

– А в чем отличия? – с интересом спросила девушка.

Я очнулся. Оказывается, сам не заметил, что стал говорить вслух.

– Понимаешь, мне просто надо поднять воду с глубины примерно двадцать метров. Есть плетения, которые работают так же, как с воздухом: меняют давление в нужных областях. Хотя вода – та еще субстанция… Почти не сжимается. В этом плане с воздухом сходство минимально… Просто есть несколько похожих плетений, вот я и сказал так… В основном, конечно, там все по‑другому. Ладно… – Я подергал себя за мочку уха. – Как поднять воду из‑под земли? Что‑то типа трубопровода до водоносного слоя я сделаю без проблем, благо скальных пластов под нами нет, я проверил. По этой трубе она сама по себе может подняться довольно высоко, возможно, даже будет сама течь.

– Это как так? – еще больше заинтересовалась Карина.

– Ну, законы природы такие, – отмахнулся я, не горя желанием объяснять эти вещи. – А вот как сделать, чтобы был хороший напор? Менять давление воды в разных местах с помощью водной магии? А как тут рассчитать, где прикладывать нужные усилия? Опытным путем как‑то не катит. Рассчитать не на чем, – слегка погоревал я об утере компов. – Похоже, самый простой вариант – сделать в трубе нечто вроде поршневого насоса… Стоп! Дай‑ка мне минуту.

Я уселся прямо на пол и стал перебирать варианты плетений, что остались у меня в памяти от гнома‑амулетчика Лотколба. К сожалению, ничего особо полезного не нашел, видимо, он не силен был в этом разделе магии. Да и вообще удивительно, что хоть что‑то он знал: заморозка воды, но это и обычными методами можно сделать; изменение давления воды в некоторых пределах, но без участия внешних устройств вроде полога, что я как раз сейчас и использовал; и наконец то, что мне нужно, – плетение управления движением воды.

– Ладно, ты пока отдохни, а я начну работать. Что‑то мне подсказывает, что готово будет не скоро.

Девушка, будто дождавшись моих слов, зевнула, согласно кивнула головой и отправилась исследовать кровать.

Как я и предсказывал, провозился без малого три часа. А все потому, что решил поработать без ускорения – торопиться было некуда, а в обычном режиме работы тоже есть свои прелести. Так вот, в том плетении по управлению водой я просто не разобрался. Нет, как оно устроено, до меня дошло. Загадка заключалась в сакраментальном вопросе «с чем его едят». Это меня сильно обескуражило. А все потому, что в памяти не оказалось примеров его использования, так что непонятно было, что с ним делать. Если в воду внедрять, то на какой объем? А может, нужно обработать место, где должна протекать вода, или еще как‑то… Если уж совсем честно – было там два модуля типа генераторов, структуру которых я понял, но что они реально генерят – фиг знает. Может, энергию какую, воздействующую на воду. Эксперименты не помогли. Попробовал внедрить это плетение в чашку с водой, но вода только легонько колыхалась и все… Водного элементаля использовать для этой задачи можно, но как‑то… слишком мощно, что ли. Это все равно что лететь на вертолете в магазин за хлебом. В общем, я плюнул, решил потом еще поразбираться с водной магией, а сам приступил к другому варианту, более понятному – техномагическому.

Вот тут я как следует прочувствовал отсутствие такой необходимой вещи, как компьютер. Простейшие расчеты нужно было выполнять в уме, да и те не особо давались, многое приходилось делать экспериментальным путем. Вроде бы не сложная конструкция, но с ходу не давалась. В общем, я решил серьезно задаться вопросом – как работали атлы? Как они эффективно делали расчеты? Ну не верю я, что без компов обходились! Биокомп именно в расчетах не шибко помогал.

Как я и предполагал, сформировать трубу до водяного слоя не составило туда. Просто вытянул сжатое плетение цилиндрического полога до нужной точки, заставил его расшириться – и пожалуйста! Даже вода появилась, но стала вытекать из трубы еле‑еле. А вот дальше и начались мои мучения. К сожалению, известный мне гномий насос использовал магию в основном в качестве «электроники», а мне надо было и саму конструкцию сделать буквально из ничего. Самая большая проблема – создать из силовых плоскостей и подвижных элементов клапаны, именно тут расчеты мне бы и пригодились. Увы, пришлось делать все на глазок, по ходу дела подгоняя параметры и размеры деталей. Почти обычная работа руками, как в какой‑нибудь мастерской, только вместо станков – мозги и магия. В результате все же получилось рабочее устройство с двумя клапанами, где в качестве поршня выступал цилиндр с изменяемой длиной, а подвижные части клапанов – нужного диаметра сферы, в противофазе блокирующие и разблокирующие движение воды в противоположных направлениях. А вот логику, то есть «электронику», я использовал гномью, с учетом необходимых переделок. Даже настройку скорости работы сделал, так что можно регулировать поток воды. В целом результатом остался доволен. Хотя глодало меня чувство легкой неудовлетворенности. Просто я знал, что можно сделать все то же самое чисто магически, с меньшими усилиями, то есть как‑то воздействовать на воду, чтобы она сама двигалась куда надо. Еще стоило бы подумать о фильтрации воды – фиг его знает, какого качества она бывает на глубине, да и глина вполне может примешиваться: хоть и не смертельно, но долго употреблять такое не рекомендуется. Впрочем, для купания и в таком виде вполне пойдет.

Карина меня не дождалась – уснула прямо в одежде на кровати. Будить я ее не стал. Было еще не поздно, и я решил прогуляться и подышать свежим воздухом. Но прежде чем со спокойной совестью идти на деревенскую дискотеку, исследовал дворик, прилегающий к дому, любезно нам предоставленному в качестве жилья. Туалет версии «сортир дощатый, без обогрева» обнаружился с обратной стороны.

Вывести из здания слив в довольно объемную яму, занимаемую туалетом, не составило никакого труда. Еще проделал с десяток отверстий из ямы в разные стороны, чтобы вода рассасывалась, и укрепил их гномьим плетением, используемым для земляных работ. Вернее, одним из вариантов, пропускающим воду, но не землю. Слабенькое подобие полога в виде мелкоячеистой сети, поэтому энергии потребляет мало. Все это богатство запитал на накопитель, оставленный дома. Трофейные накопители уже заполнены под завязку – мои магические насосы работают круглосуточно, постепенно подкачивая энергию. Да и у меня вроде бы полностью восстановилась работа организма – при необходимости инфомагия автоматически преобразовывалась в обычную магию, чем я и пользовался, периодически помогая насосикам.

Главное (я проверил, ненадолго выйдя в инфосеть), никаких особых флуктуаций в районе нахождения моей информструктуры не наблюдалось, что меня в какой‑то мере успокоило. Не полностью – ведь я не мог точно определить уровень проседания напряжения энергии в инфосети от этих действий, но вроде бы, судя по мониторингу моей связи, используемой для подкачки, сильно трафик не увеличивался. Если пользоваться чисто инфомагией в средних и больших объемах – заметно будет, несомненно, но я не жадный, мне столько пока что не надо. Было еще желание поправить и укрепить слегка покосившиеся стропила, удерживающие крышу, но я быстро дал по рукам проснувшемуся зуду строительства. Вот будет свой дом – пожалуйста, делай что душа пожелает, а просто так тратить время и энергию, когда есть куча других дел, не фиг!

Запечатав дверь и окна силовым пологом, настроенным на наши с Кариной ауры, я вышел со двора.

Оружие дома оставлять не стал. Это бы не соответствовало тому моему образу, который, как я понял, сформировался у окружающих – что‑то вроде охранника при госпоже чародейке. Да и привык я уже к мечу на поясе (специально не стал его облегчать). Положив посох горизонтально на плечи, вернее, на шею, закинул на него руки и таким неспешным дембельским шагом пошел вдоль улицы.

Деревенька при ближайшем рассмотрении хоть и производила впечатление неряшливости, грубоватости и некоторой небрежности построек, но эти впечатления быстро сошли на нет, оставляя лишь ощущение необычности. Все дома из грубого, слабо обработанного камня, даже единственная дорога, навылет пронзающая поселение из одного конца в другой. Только на дороге камушки неплохо подогнаны друг к другу. А вот их вытертость в тех местах, где чаще всего по ним ходили люди, говорила о солидном возрасте строений. И это с учетом того, что жители предпочитают шлепать по улице босиком! А вот крыши домов были выложены тонкими плитками того же камня, по типу черепицы, но имели неодинаковую форму, из‑за чего рисунок получался разный. По этой причине каждая постройка казалась особенной.

Я решил ненамного отойти от деревни, чтобы окинуть ее общим взором. Тем более что недалеко от нашего дома находилась небольшая горка, можно осмотреться с высоты. Сказано – сделано. Я расположился прямо на прогретой за день траве. Этот холмик возвышался с западной стороны деревни, и солнце слегка грело затылок, давая ощущение какой‑то умиротворенности. Неуместное чувство с учетом открывшегося зрелища. Ничего сверхъестественного я не увидел: ни замка Кощея Бессмертного, ни горы трупов несчастных путешественников. Даже крыши домов не складывались в дьявольский символ. Вроде бы все в порядке. Но общее впечатление донельзя мрачное. Антураж местности очень походил на классические кадры из ужастиков: забытая Богом деревня, где жители, милые днем, по ночам все как один с горящими во мраке глазами гоняются за главным героем, чтобы испить его крови или под дьявольские песнопения выпустить кишки на центральной площади. Сюжет таких картин настолько затаскан, что, кроме брезгливости, ничего не вызывает. Однако я натурально вздрогнул, когда мое разыгравшееся воображение услужливо нарисовало здешнего старосту в виде посиневшего зомби с торчащими наружу окровавленными клыками.

– Чтоб тебя! – вполголоса выругался я, прогоняя морок.

А что поделать, коль так устроен человек: ему природой положено бояться мистики и темноты. И все же сходство этой деревеньки с каким‑нибудь городом‑призраком, жители которого давно умерли, но почему‑то восстают каждую ночь из своих могил, почти стопроцентное.

Надо ли говорить, что мне сразу же захотелось уйти отсюда куда подальше. Точнее, вернуться в дом и накинуть еще парочку защитных плетений. Эх и накрутил я себя будь здоров! Как ребенок, честное слово, я даже головой затряс. А виной всему – преобладающий серый цвет, стереотипы да элементарное внушение. Вот оно – действие зомбоящика в чистом виде. У Карины таких ассоциаций наверняка нет. В этот момент позади меня послышались звуки идущего стада. Повернув голову, увидел, что и ожидал: голов тридцать коров, сопровождаемых по бокам двумя собаками. Вернее, не собаками, а точными копиями того существа, что следило за нами с Кариной с утра. Эти собаки, буду называть их так, совсем не лаяли, лишь иногда порыкивали, загоняя в общую толпу отстающих буренок. Пастуха я не увидел. Ну не было его! Наверное, это такие собаки‑пастухи, что сами могут управлять стадом, – удобно! Правда, я не слыхал, чтобы на Земле скотоводы умудрились полностью переложить свою работу на дрессированных «друзей человека». Это только в вестернах ковбои из салунов не вылезают.

В этот момент одна собачка подскочила к коровке, не среагировавшей на предупреждающее рычание, и ловко дала ей лапой по морде, загоняя обратно в стадо. Весьма необычное и забавное зрелище.

Тут собака‑драчунья заметила меня и резко остановилась. Затем подбежала ближе и снова притормозила шагах в пятнадцати. Хвостом не виляет, не рычит и смотрит так недобро, мол, что за тип тут разгуливает? Однако ее расслабленная поза меня в заблуждение не ввела – я хорошо помнил, как резво могут срываться с места животины из семейства кошачьих. Хотя хрен его знает, что это за тварюшка, но лучше переоценить опасность, чем недооценить. Впрочем, я ничуть не испугался, к тому же, по моим понятиям, ничего эта барбосина мне сделать не могла. Гораздо хуже, если рядом прячется невидимый поводырь. На всякий случай я приготовился к худшему. Эх, жаль, нет у меня баддика с радаром и Умника, а сигналка ничего дельного подсказать не может – слишком много людей неподалеку в деревне!

Собака явно не понимала, что против магов ее зубы не катят. Увы, но зверю это не объяснишь, пока хорошенько не наподдашь. И то если, конечно, она мной интересуется по своей, так сказать, воле. На случай наличия невидимого агрессивного чародея я решил пока не выходить из образа простого воина. Лениво махнул шестом перед зубастой мордой, чтобы умерить ретивость бобика‑переростка, но псина и не подумала отступить.

– Пошла прочь! – скомандовал я. – Мне тут гулять можно – хозяев своих спроси!

Собака, вняв моим доводам в виде посоха, который я с легкостью крутил над головой, развернулась и побежала за уже зашедшим в деревню стадом.

– Вот и молодец, – пробормотал я вслед. – Умный песик!

Кстати говоря, собака действительно умная. Я хорошенько рассмотрел ее ауру вблизи, когда она вертелась вокруг, примериваясь, как бы цапнуть меня побольнее. Судя по яркости тех участков ауры, которые отвечают за интеллектуальное и умственное развитие этого животного, оно не глупее человека. Пускай не взрослого, но ребенка – как минимум, никак не обычная дворняга. Еще чуть‑чуть, и эти собаки разговаривать научатся! Кстати, странно, они что, совсем немые? Я ведь так и не слышал в деревне лая. И зачем, скажите, нужны такие собачки? Да, большие, мощные и, кажется, очень умные, но какие‑то не такие. Деревенским жителям они ни к чему. Это так же, как воздушным элементалем комаров отгонять. Что‑то тут не вяжется. Пожав плечами, я еще немного посидел.

Солнце уже опустилось совсем низко, и между домами начали пролегать густые темные тени. Вот и погулял по деревне! Да уже и расхотелось что‑то. Ладно, завтра вместе с Кариной пройдемся. Я поднялся и медленно побрел к дому, раздумывая о разных вещах сразу – о магии, а нас с Кариной, о втором континенте. Вспомнил и Землю…

Длинные тени протянулись от деревьев и домов, погружая деревню во тьму. Сплошная чернота окутала дворы – ни одно окошко не горит. Похоже, все уже спят, как это бывает в глубинке. Однако я все же засек движение, когда одна тень, более густая, чем пространство вокруг, кинулась на меня. Я даже вышел из своего умиротворенного состояния – живое существо я давно отметил на сигналке, которую держал активной. Только не стал ее раскидывать на километры, лишь метров на пятьдесят в радиусе, чтобы далекие отметки не отвлекали. Ну и на всякий случай был готов к чему‑то подобному. Я по‑прежнему не хотел афишировать свои магические таланты. Этот козырь – на случай, если действительно завертится что‑то серьезное. Потому и встретил тень не магией, а мгновенно набравшим обороты в движении посохом.

Конечно же это была кем‑то науськанная собака. Мое оружие смачно врезалось ей в бок, даже слегка завибрировало от удара. Приложил я от души: псина враз научилась летать и приземлилась лишь метрах в пяти от меня, где и затихла. Я с любопытством разглядывал «кошачьим глазом» распластавшуюся на земле тушку. Не знаю, кто это – то ли утренний шпион, то ли пастух стада, – как‑то лениво было сравнивать ауру, да и неважно это, в общем‑то. Собака зашевелилась и медленно встала на лапы. Разумеется, я ее не зашиб, но пару ребер сломал точно. Удивительно, но зверь, несмотря на такой мощный отлуп, не бросил свою затею и даже не вякнул. Из этого я сделал однозначный вывод: он крепко зомбирован.

Пес пошел по кругу, видимо, готовясь снова напасть. Повадки и движения абсолютно естественные. Вряд ли чародей его ведет сейчас: ни заторможенности, ни обычных в такой ситуации проблем с координацией. Значит, собаке просто сказали «фас», и теперь она будет лезть на меня до тех пор, пока не сдохнет или не вырубится. Жаль, что полученная трепка не помогла. Интересно, смогу я как‑нибудь перебороть ментальный блок и достучаться до сознания животного? Я накинул на себя иллюзию своего любимого мишки, зажег красным цветом глаза, поднял лапы и зарычал, с понижением рыка в инфразвук. Вот тут уже собаку пробрало – она шлепнулась на задницу, заскулила и резко сорвалась с места подальше от меня.

Я с облегчением вернул себе свой натуральный облик. Хоть и старался сделать звук направленным в сторону противника, но все равно почувствовал отголоски на себе, аж волосы на голове дыбом встали. А уж что собачка почувствовала! Ухмыльнувшись, я вошел в свой дом, предварительно убедившись, что в округе все спокойно, – никто не кричит, не собирается в толпу и не готовится линчевать нежданных гостей.

– Ты заметил, что у нашей домохозяйки какие‑то неприятности? – Я поцеловал ступню Карины, когда девушка, вынырнув из воды, оказалась в пределах досягаемости. Она забавлялась, щекоча мою грудь, а я пытался поймать ее ногу и укусить. После отличного секса в самодельном джакузи дурашливость так и перла из нас.

Незадолго до купания, как и обещала, пришла Сура, принесла ужин, который не сильно отличался от обеда. Снова жареное мясо, такой же хлеб, правда, добавилось несколько пучков зелени. Надо ли говорить, что бабулька застыла на пороге, едва оказавшись внутри? Обходя свой дом, она что‑то шептала себе под нос… Но и возражать не стала против нашего самоуправства. Честно говоря, я даже не понял, какие чувства она испытывала, настолько быстро менялись ее эмоции, в ауре творилось черт‑те что. В общем, походив по комнатам, она молча ушла. Я лишь пожал плечами. Однако когда она была еще на подходе к дому, я заметил, что ее занимают какие‑то мрачные мысли, вот и поделился своим наблюдением с Кариной.

– Да, у нее проблемы с внуком, – не отвлекаясь от попыток пощекотать меня пальцами ноги под мышкой, не задумываясь ответила она.

Я поймал ее ногу, поцеловал и, не отпуская, спокойно сказал:

– Так, подруга, давай колись! Кто ты, что ты, как оказалась в Кордосе, откуда узнала про внука Суры… Давно пора было спросить. – Карина замерла и медленно потянула из моей руки ножку. – Ну что, будем колоться?

– Будем, – вздохнула чародейка и стала вылезать из купальни.

Я последовал за ней. Вот полотенца Сура нам не принесла, но это не стало преградой для приведения себя в порядок: легкий теплый ветерок окутал Карину, и она уже сухая. Я тоже взял на вооружение придумку своей подруги с ее дракончиком и быстро обсушился. Мы прошли в переднюю комнату, где на столе стояла корзинка с еще нетронутой едой, и начали устраиваться. Девушка хмурилась и молча распределяла еду, я, не говоря ни слова, наблюдал за ней. Наконец мы уселись друг напротив друга, слегка перекусили.

Карина откинулась на спинку стула и посмотрела на меня:

– Задавай вопросы.

В принципе ничего страшного или необычного я не ожидал от нее услышать, но сама подготовка к разговору, затеянная чародейкой, заинтриговала.

– Давай о том, как ты попала в Кордос, как тебя поймали… в общем, обо всем.

Она поморщилась. Видимо, я задал именно тот вопрос, на который девушка не горела желанием отвечать.

– Ладно, все равно ты бы узнал. Спасибо, что спросил, а не вытянул из меня эту информацию своими магическими штучками.

Я улыбнулся, но отвечать не стал.

– Как я уже говорила раньше, мой папа довольно важный человек у нас в империи. Так вот, он является советником императора по внешней политике и курирует внешнюю разведку.

– Нехило, – покачал я головой. – А что значит «курирует»? Руководит?

– Нет, – помотала головой девушка. – Именно курирует. Понимаешь, у нас в отличие от Кордоса и других стран есть такие люди, советники, которые напрямую не управляют делами как бы подчиненных им ведомств, но обладают всей полнотой информации в данной сфере. В основном, конечно, это что‑то вроде информационных или аналитических отделов, формирующих общую картину текущей ситуации для императора и вырабатывающих политику развития империи по своему направлению.

– Как‑то странно это. Не легче ли сразу ставить этих людей во главе организаций и требовать от них того же самого? А то получается лишняя прослойка между императором и управляющими структурами. Неэффективно.

– Может, ты и прав, а может, и нет. Полностью император доверяет только своим советникам. Они в основном его друзья детства и просто очень умные люди. К тому же такой способ дает двойной контроль за всеми ведомствами, что обеспечивает дополнительную гарантию благонадежности.

– Что же вы на Кордос поперли тридцать лет назад? Или сорок? Не могли просчитать свой проигрыш?

Карина нахмурилась:

– Если бы не боги, мы бы победили. А вообще ты многого не знаешь. Пока королевство Кордос не разрослось до огромной империи, про искусников почти никто и не слышал. Было с десяток школ, разбросанных по материку. Посторонних туда не пускали, искусники жили затворниками внутри своих стен, что‑то исследовали и никому не мешали. Их теперь называют прежними , чтобы не путать с кордосцами. Да и чародеев в современном понимании не было, только колдуны да ведьмы. Но потом искусники кордосской школы – отсюда, кстати, и название их империи – откопали какие‑то старые артефакты, стали разбираться с ними и научились делать свои жезлы. В других искусных школах быстро смекнули, какие преимущества открываются перед обладателями жезлов. В общем, искусники потянулись со всего мира в Терсус – это теперь столица их империи. Кто‑то шел сам, а тех, кто посильнее, сманивали сами кордосцы. В итоге все, кто присоединился, получили вожделенные посохи. Зато в других школах преподавателей почти не осталось, и Искусство там быстро захирело.

– Так что же вы не поделили? Вроде как вы с искусниками занимаете разные ниши! – удивился я.

– Не все так просто! Мы по природе индивидуалисты, больших школ у нас в те времена не было. Просто мастер заводил себе несколько учеников и обучал их. И вдруг оказалось, что учеников взять попросту негде: кордосские эмиссары забирали всех перспективных детей практически от материнской груди. И ты зря говоришь, что делить нечего: если раньше искусники были сами по себе и совсем не пересекались с колдунами, то, обретя посохи, они значительно расширили сферу влияния, утвердив за собой приоритет по традиционно колдовским направлениям. К тому же новым искусникам все давалось очень легко, им больше не нужно было прилежно учиться долгие годы. Отсюда презрительное отношение к ним и надменное – к нам. Вот из‑за всего этого появилась взаимная неприязнь. Искусники набрали такую силу, что стали притеснять и обижать колдунов, выживая с насиженных мест.

– И что, враги навек? – По‑моему, обычный прогресс, никуда не денешься, это нормально.

– Не все так просто. Даже не знаю, как это выразить словами. Они превратили таинство в ремесло, опорочив свое Искусство! Мы остались творцами, а они стали подмастерьями. Короче, это не объяснить, тут нужно чувствовать!

– Ладно тебе, – махнул я рукой. – Ты не отходи от темы. Рассказывай дальше.

– Сейчас, – задумчиво кивнула девушка. – Эх, выпить бы чего! – Она с тоской посмотрела на бокалы с водой, которой мы запивали еду.

– Извини, но воду в вино пока не умею превращать, – покаялся я. – Это мог делать только Христос, да и то врут поди…

– А кто это? – полюбопытствовала Карина.

– Потом как‑нибудь расскажу. Типа сын Божий.

– А… – протянула девушка. – Боги – да, наверное, могут такое. Так вот, когда у искусников появились первые посохи, они вели себя как раньше. Но потом, видимо, решили, что им вполне по силам нечто большее, чем управление единственной искусной школой. А может, почувствовали нездоровый интерес к себе со стороны власть имущих. Как бы то ни было, искусники умудрились как‑то договориться с кордосским правителем и встали за его спиной. Дорвавшись до управления, искусники буквально за несколько лет перекроили весь государственный аппарат. И понеслось. Соседние королевства присоединялись одно за другим, причем без войн, тихо‑мирно, правители почему‑то сами отдавали свои короны. Так выросла огромная империя, а бывший Кордос теперь – столичный округ в ее составе. Не сразу, конечно, это случилось, прошло несколько десятков лет, прежде чем все пришло к нынешнему виду. Всех колдунов потихоньку вытеснили со своих территорий. Где мирно, где не совсем мирно. – Девушка горько усмехнулась. – А потом искусникам, очевидно, надоело, и колдунов объявили преступниками. Кто не сбежал – тех на костер, просто и незатейливо.

– Да ну! – не поверил я. – Что так грубо‑то?

Карина пожала плечами:

– Ну мы ведь тоже не хотели подчиняться новым правилам. Да и дома свои покидать всегда трудно, особенно родные земли. Ну и были между нами стычки. Сначала мелкие, потом крупные – колдуны тоже стали объединяться перед лицом общего врага. По сути, началась незримая гражданская война. Вот…

– А мирно – как?

– Это было вначале. Просто создавали невыносимые условия для жизни: колдуны получали поражение в правах, финансах и прочие прелести выдворения… Ну а потом, когда накал страстей превысил все нормы, на территории Кордоса началась война явная, в которой участвовали только искусники и чародеи. К чести кордосцев надо признать, что простое население они не трогали, даже заботились о нем. Но скорее всего это было что‑то вроде игры на публику, чтобы уменьшить количество своих противников.

– Идеологическая борьба, – кивнул я.

– Ага. Ну а потом, уже спустя многие годы, колдуны стали больше общаться между собой, обмениваться опытом, открыли школы, нашли способы использовать ману, разработали методы борьбы с искусниками и по возможностям сравнялись с ними, а кое в чем и превзошли.

– Ладно, историю вашей империи я надеюсь более подробно узнать из книг, если у вас есть библиотеки.

– Есть, как не быть. Да и у нас дома неплохое собрание манускриптов и гримуаров. Я дам тебе почитать хорошую литературу. В официальных документах не все можно найти.

– Как и везде, – улыбнулся я. – Ты‑то каким образом оказалась в разведке?

Карина помолчала, затем слегка смущенно улыбнулась:

– Не знаю, поймешь ли ты меня… Я с детства училась не только быть аристократкой, как положено мне по статусу, но и чародейкой. Талант у меня был и есть, но не такой уж сильный, как мне хотелось бы… Но любому необученному чародею я сто очков вперед дам! В общем, как‑то в детстве я услышала, как кто‑то, сейчас уже и не помню кто, шептался за моей спиной, что, мол, вот девица – все у нее есть, с таким папой, будь она уродина или глупая курица, все равно удачно замуж выйдет и никогда не будет знать лишений и горя. Как‑то так выразились. И меня это настолько задело! – Карина серьезно посмотрела на меня. – И сейчас задевает. Вот… И я решила, что должна сама добиться признания. Чтобы меня уважали без оглядки на моего отца. Сейчас‑то я понимаю, что все мои потуги были бессмысленны, потому что в глазах окружающих отец всегда стоит незримой тенью за моей спиной. Все мои успехи будут списываться на его поддержку… Но я все равно надеюсь и верю, что у меня получится…

– Как ты только отца не возненавидела! – восхитился я.

– Нет, что бы ни случилось, я его очень люблю. Матери‑то я не помню. Умерла она давно. Ну я и решила доказать, что сама чего‑то стою. Пошла к отцу, чтобы он устроил меня в разведку.

– А почему туда?

Карина пожала плечами:

– Просто интересно было. Ну и поначалу побаивалась, а тут отец вроде как начальник. Потом‑то я уже освоилась, да и чародейские способности очень помогли. Сперва бумажной работой занималась, хорошо показала себя, потом меня начали привлекать к, так сказать, полевой работе.

– А там чем занималась?

– У меня среди прочих достоинств, – Карина непроизвольно поправила прическу, – есть такое: я хорошо умею снимать информацию с предметов и видеть, что с ними происходило.

– Стоп! Здесь поподробней, что это такое и с чем едят, – не на шутку заинтересовался я.

– Ах да, ты же не разбираешься в чародействе… В общем, есть такие чародеи – видящие. Это те, кто способен вытягивать информацию о чем угодно из окружающего мира.

– Из астрала?

– А что это такое?

Я только покряхтел про себя.

– Некая субстанция, эфир, поле, как хочешь назови, незримо связанная со всем в мире. В ней отражаются все события, мысли, представления разумных существ, – как можно понятнее попытался я объяснить.

– Ага, понятно, – кивнула Карина. – Возможно, это вы, маги, – девушка улыбнулась, – так считаете. У чародеев это просто природа, суть мира. Но название «астрал» мне нравится, пусть будет так. Так вот, есть три ступени восприятия. Первая, начальная – способность видеть, что происходило вокруг определенного объекта или живого существа, но не более того. Обладатели второй ступени способны не только увидеть окружение объекта в прошлом, но как бы устанавливают связь с увиденными предметами и людьми, могут определить их местоположение, состояние, считать прошлое и настоящее. Третья ступень продолжает не вторую, как можно было бы подумать, а снова первую, но в другую сторону. Такие чародеи могут предсказывать будущее. Вернее, они видят наиболее вероятные линии развития событий, связанных с данным объектом. Вторая и третья ступени сильно завязаны на астрал, как ты говоришь, а вот первая – нет.

– Забавно, я всегда считал, что информация о мире отражается только в астрале.

– Не только, – покачала головой девушка. – У нас проводились исследования. Чародею‑толкователю блокировали доступ к астралу, и он пытался считать информацию с предмета. Получалось, хоть и хуже. Но вообще, если честно, четкой границы между этими ступенями не существует. У каждого чародея, практикующего дисциплину точного толкования, все эти уровни восприятия присутствуют в той или иной степени, просто второй и третий всегда слабее и чаще молчат, но иногда как бы просыпаются. Самое смешное, что есть люди, у которых такие способности от природы. Они не проходили специальное обучение, не могут сформировать даже простейший конструкт, но при этом отлично видят. Тут главное – научиться понимать свои видения. Всякие ведьмы и оракулы – как раз такие.

– А у тебя какая ступень?

– Первая – очень хорошо, вторая – очень слабо. А предсказывать еще ни разу не удавалось.

– Так почему тебя взяли в разведку, да еще отправили в Кордос?

– А у меня отлично выходило по предмету получать информацию о его хозяине, видеть, знает ли он то, что нам нужно, или нет. Готов ли сотрудничать. Его слабые и сильные стороны…

– Да уж… полезное свойство… И что было дальше?

– А дальше меня с группой отправили в Беллус – это такой уникальный город, принадлежащий одновременно и нам, и Кордосу. Там часто молодняк обкатывают. Искусники, кстати, тоже. Даже в войну. Как ни странно, жарких боев там не было, только мелкие стычки: кругом смерть, кровь, а в Беллусе как бы перемирие. Так вот, в основном мы сидели в своей части города – мне приносили похищенные у разных людей предметы, а я выдавала информацию об их хозяевах. Но иногда мы переходили рубеж и работали на чужой территории. Разумеется, со всей возможной поддержкой и подстраховкой, чтобы кордосцы не поймали. Как‑то образовалось срочное дело в кордосской части города, а все были в разъездах. И пришлось мне отправляться под защитой только одного боевого чародея, Гарцо, и одного мечника. Обычно наши вылазки прикрывали трое боевых опытных чародеев и несколько простых воинов, но вот тут случилось именно так. Теперь‑то я знаю, что это была ловушка, но не понимаю, как кордосцы сумели так все точно рассчитать. И цели я не поняла. Нас с Гарцо почти не допрашивали – сковали амулетами, надели мешки на голову и куда‑то отправили. Несколько раз перевозили с места на место, пока не оставили в Маркине, где мы с тобой и встретились.

– Занятная история. А Гарцо кто?

– Тоже стажер, как и я. И тоже сын одного из сановников, но не из советников. Его отец, как и мой, довольно богатый и уважаемый человек, помощник управляющего счетной палаты. Жаль, что нам не удалось Гарцо вытащить с собой, – закручинилась девушка.

– Возможно, тебе надо жалеть, что ты отправилась со мной, а не с той группой, что напала на тюрьму. Мне кажется, они как раз пришли вас освобождать. Сейчас бы сидела дома в тепле и уюте и горя не знала.

Карина вздохнула:

– Да нет. Еще в камере ты заронил в мою душу сомнения. Я много думала над твоими словами и пришла к выводу, что нас подставили, причем кто‑то из своих. И главная цель – не я, а мой отец. Нам стоит как можно незаметнее пробраться в Оробос. Пока не встречусь с отцом, лучше не заявлять о себе громко… Даже не представляю, что они могли от него потребовать… Мне его так жаль… – На глаза девушки навернулись слезы.

Я положил свою ладонь поверх ее.

– Не переживай. Все будет хорошо. А что ты можешь сказать обо мне? – резко сменил я тему.

– Думаешь, я не пробовала? Ничего не выходит, – огорчилась Карина.

– Как думаешь, почему?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Только тюрьма лезет в глаза, и все…

– Может, ты далеко в прошлое ходить не умеешь?

– Не знаю. Хотя мне удавалось считать информацию о своих предках по фамильным драгоценностям, а это несколько сотен лет.

– Ладно. Нет так нет. Ты что‑то говорила про Суру. И вообще, расскажи все, что смогла выяснить.

– Она на самом деле раньше жила в этом доме. У нее умер муж несколько лет назад. Вижу ночной лес, огромные клыки: похоже, его загрызли дикие звери на охоте. Кстати, Мук, что нас встретил, – ее сын. У Суры какие‑то проблемы с внуком, то есть с сыном Мука. Она хотела бы попросить у нас помощи, но на это наложено мощное табу. То есть она сама понимает, что не попросит. Просто нельзя.

– А что о самих людях скажешь?

– Тут что‑то странное. Обычно берешь чужую вещь и двигаешься в прошлое до возможного предела. А здесь как будто фрагментами все. То есть видишь человека, потом как будто кусок выпал, а потом снова прозреваешь. Никогда с таким не сталкивалась. Только если специально стирать часть отпечатка с предмета, но совершенно понятно, что здесь что‑то другое. Жаль, вещей в доме для изучения маловато – завтра надо бы пройтись по деревне собрать материал. А еще собаки – их здесь много и они не обычные. Отношение к ним не как к животным. Дети играют с ними вместе, едят, спят. Я этого не понимаю!

– Да, не простые собачки, – подтвердил я. – Встретился я тут с одной – аура очень развитая. Может, они играют большую роль в жизни жителей деревни. Читал я как‑то про одно далекое племя, в котором каждый человек должен был приручить животное и не расставался с ним до смерти. Мало ли что еще может быть. – Я пожал плечами.

– Думаю, это химеры. Чародеи умеют вмешиваться в развитие плода на этапе беременности, и тогда рождаются новые виды с удивительными свойствами. Очень похоже.

– Например?

– Разные… Я не сильно разбираюсь в этой области – химероводство у нас развито слабо. Отец только мохнаток покупает – их используют для учебы и экспериментов, чтобы свою ауру не портить, если что‑то не получится. Так вот, мне кажется, зверь, который следил за нами утром, – химера, но какой это вид, не знаю.

– Так, может, мы зря переживаем? Ну живет здесь какой‑то чародей, разводит собак, никого не трогает. Нас до смерти боится, потому и прячется. А жителям до нас вообще дела нет.

– Все может быть. По крайней мере, отраву в еду не суют, и то хорошо, – согласилась Карина. – Может, пойдем спать? А то я что‑то устала.

– Точно устала? – улыбнулся я с намеком.

– Точно, точно. Тебе мало было в купальне? – смущенно улыбнулась в ответ девушка.

– Когда я смотрю на тебя, все время хочется еще! Но не буду настаивать. Вижу, что действительно устала, хоть и спала уже.

– Это, наверное, реакция на длительный переход по горам. – Карина сладко зевнула, прикрыв рот ладонью.

Утром, как и хотели, мы отправились на прогулку: размяться, подышать воздухом и собрать информацию. Отоспались на славу, ночь прошла без происшествий – никто не тревожил мои плетения. Надо расспросить жителей деревни, где мы оказались, и планировать дальнейший путь. К тому же нас из уютного гнездышка выгнал голод – Сура завтрак нам так и не принесла.

– Что‑то народу не видно, – сказала Карина, едва мы вышли на улицу.

Правда, откуда‑то справа доносился легкий гул. Посмотрев туда, благо деревня просматривалась насквозь, мы увидели толпу людей. Похоже на утреннюю планерку перед началом рабочего дня. Мы не спеша направились в ту сторону. Было интересно послушать, о чем идет речь. Однако стоило нам подойти ближе, как люди замолчали и начали расступаться, пропуская нас к председательскому месту. Эх, жаль, не догадались подслушать, что тут говорили без нас! Как и вчера, мы снова оказались перед старичком‑председателем. Мне только не понравилось, что люди окружили нас, точно шпана на улице. По крайней мере, возникло похожее впечатление.

– Какие‑то проблемы? – решил я занять наступательную позицию, видя, что старик мнется. Рядом с ним стояли Мук, Сура, еще какой‑то парень – видно, они были основными спорщиками.

– Это правда, что ты умеешь менять форму? – наконец решился старик.

Все напряженно уставились на меня.

Уровень напряжения вокруг внезапно достиг критической точки. Я это четко почувствовал. Заметила это и Карина, причем, похоже, раньше меня – вокруг нее уже крутилось около десятка конструктов довольно устрашающей формы. Хотя… с помощью своего Шустрика она уже насобачилась формировать конструктов в течение нескольких секунд, так что еще не факт, что она быстрее меня заметила угрозу. Тьфу! О чем я думаю? Странно, вроде бы сейчас случится что‑то неприятное, но я спокоен как удав.

– Нет, не умею, – сдержанно ответил я.

Некоторые из собравшихся явно успокоились, а другие были все так же напряжены. Вдруг парнишка, стоявший рядом со стариком и Муком, шагнул вперед и гневно выпалил:

– Неправда! Я сам видел! – И внезапно остановился, будто проговорился о чем‑то.

У меня же в голове словно что‑то щелкнуло, и я рассмеялся. До колик в животе.

Карина, да и окружающие, с удивлением смотрели на меня. Наконец девушке надоело это, и она пихнула меня в бок:

– Ты что?

– Вот уж не думал, что выдумка может стать реальностью! – Я вытер слезы с глаз. – Просто секунду назад этот парень сказал, что он оборотень! Понимаешь, Карин, вчера на меня напала собака, но рядом никого не было и никто этого не видел – совершенно точно. Вот и получается, что этот чел – то животное. Ну как, мальчик, ребрышки не болят?

– Хватит! – оборвал мои разглагольствования старик. – Сказано было слишком много. – Он кивнул кому‑то, и сразу все завертелось.

Тот пацан, над которым я смеялся, вдруг сделал странный жест рукой и, словно заправский стриптизер, одним движением сорвал с себя всю одежду и отбросил в сторону. Тот же фокус проделали и другие мужчины. Прямо шоу эксгибиционистов какое‑то. Не уверен насчет Карины, но мне не понравилось. Да… Наверное, зря я смеялся, потому что в следующий миг воздух вокруг голых мужиков будто подернулся маревом, как бывает в жаркую погоду… А может, это просто глюки восприятия, ведь дальше произошло что‑то просто невероятное: отмеченные личности превратились в уже знакомых нам с Кариной собачек‑переростков.

Смеялся я как раз потому, что не верил в возможность подобных трансформаций, примерно представляя, какими энергиями нужно оперировать, чтобы так перестроить информструктуру. Но реальность в очередной раз посрамила меня. Впрочем, размышлять на тему возможного и невозможного будем в другой раз, если нас не сожрут эти зубастые бестии, которые уже приготовились совершить свой финальный для нас прыжок справедливости или наведения порядка в отдельно взятом населенном пункте.

Конечно, я лукавлю – сожрать не сожрут: нужно быть последним идиотом, чтобы не подготовиться к любому негативному развитию событий, когда тебя обступила толпа людей, которым ты не доверяешь. Защитный полог я могу ставить чуть ли не рефлекторно, да и вообще есть у меня еще несколько неплохих магических фокусов на подобный случай. Поэтому, мгновенно разогнав свое восприятие и разделив его на потоки, я понял, что у меня вполне достаточно времени, чтобы не просто деструктивно отреагировать, но и попытаться нормализовать ситуацию без особых разрушительных последствий.

К месту вспомнилось то, чем я недавно занимался в доме, особенно почему‑то на ум пришла гномья сеть, которой я укреплял стенки отводов туалета во дворе. Наверное, потому, что эта ассоциация прямо напрашивалась на ум – набросить сеть на агрессивное животное. А почему нет? Ее формирование займет у меня долю мгновения (тут наличие биокомпа ставит меня вне конкуренции с другими магами), вреда особого животинкам она не нанесет – сеть мелкоячеистая, а я ее еще хорошенько заглублю в землю, получится хороший кокон, нижняя часть которого придавлена земным пластом.

Я мгновенно крутнулся, зафиксировал взглядом уже начинающие прыжок тела и сделал то, о чем так долго тут распинался. Кстати, не зря я упомянул про рефлексы – сам не заметил, как одновременно со всеми этими делами поставил защитный купол вокруг нас с Кариной. Благо жители деревни не вплотную к нам стояли, так что обошлось без лишних проблем. Без проблем для жителей.

Следующая сценка напомнила мне таковую из классики «не ждали». Все замерли, лишь собачки старались вырваться из плена. Женщины не пытались перекинуться. Очевидно, рвать путешественников на части – сугубо мужская прерогатива. Ну и ладно, стриптиз в исполнении селянок меня как‑то не вдохновляет. Так… Просто стоять столбом глупо, надо что‑то делать, что‑нибудь типа такого…

Я издал глухой горловой рык, снова с уходом в инфразвук. И вот тут пробрало всех. В том числе и меня, так как я пустил звук по кругу. Блин! Надо что‑то с этим делать! И тут на мои мысли отреагировал голос биокомпа. Или это я переборщил с мощностью, и он автоматически сработал: «Деструктивные звуковые воздействия блокированы».

Тут же почувствовав облегчение, я перевел дух. Больше мое собственное творение на меня не действовало. Делаю усилие, указывающее биокомпу блокировать любые деструктивные звуковые колебания, чувствую ответ «принято» – и оглядываюсь. Все вокруг сидели, зажимая голову руками. Даже Карина спала с лица, хотя я старался обойти ее звуковой волной, да и дракончик, кажется, помог ей.

– Ну что, может, теперь нормально поговорим?

Сетку я снял и терпеливо дождался, пока все звери снова станут людьми. Они с этим не спешили, стоя на широко расставленных лапах, тяжело дыша и капая слюной. Умом‑то я понимаю, что это последствия моей инфразвуковой обработки, но глаза‑то видят страшных хищников у самых ног в опасной близости. Это, скажу я вам, совсем не то же самое, когда вы смотрите на какого‑нибудь грустного волка через толстые прутья клетки.

Наконец все обернулись людьми. Голыши со сноровкой, выдающей регулярные тренировки, ловко натянули на себя свои тряпки и снова стали похожи на простых фермеров. Одежда у них, кстати сказать, оказалась единой – что‑то вроде комбинезона, который легко можно сдернуть и надеть обратно. Именно из‑за этой особенности мне казалось, что наряды у них неряшливые. Любая вещь затаскается, если часто бросать ее где попало!

Когда все оделись и послушно уселись на лавочки, я немного расслабился. Никто не ушел: все население поселка оказалось оборотнями, все были в курсе всего и теперь молча слушали, ожидая приговора старосты. Вот такая вот демократия, итить ее! Я медлил, поэтому говорить начал старик:

– Не буду от тебя ничего скрывать, юноша. Ты уже узнал достаточно, но можешь сделать неправильные выводы. Не серчай на нас за такую встречу – наше племя скрывается от окружающих очень давно, и на то есть причины. Мир слишком жесток и непредсказуем, люди переменчивы в своих суждениях и привязанностях, чтобы доверять им. Много раз нас пытались уничтожить, и мы в конце концов разочаровались в человечестве. Поэтому давным‑давно нашими дедами было принято решение укрыться от мира и сделать так, чтобы память о нас стерлась в веках. Вероятнее всего, мы – одни из самых древних существ на земле. Наши предания повествуют, что нас создал демиург этого мира. Возможно, как игрушку – пробу своих сил, мы уже не помним. Много было стран, государств, империй на этой земле. И всегда мы были воинами, разведчиками, курьерами. Но никогда мы не чувствовали людской признательности за нашу службу. Нас боялись, ненавидели, убивали свои же, те, кому мы служили. И примерно тысячу лет назад наши предки решили бросить службу и обрести свободу. Сломали ли мы свое предназначение и было ли оно вообще – не знаю. Не буду судить, правильно ли поступили наши предки. Нам неизвестны все причины этого решения, однако оно было принято и до сего момента исполнялось неуклонно.

– Почему этот парень, – я кивнул на того, кто вчера пытался на меня напасть, – решил, что я не достоин жизни?

– Слишком глубоко вошло в него обучение. С младых ногтей нас учат, что чужаки опасны. Ему не были понятны мотивы нашего гостеприимства, вот он и решил с юношеской горячностью следовать решению предков – никто не должен о нас ничего знать.

– А в чем причина вашего гостеприимства? – полюбопытствовал я.

– Твоя женщина – чародей. Мы сомневались в успехе в случае нападения. Я же надеялся, что вы ничего не поймете и просто уйдете.

– Хм… Ладно, замнем для ясности. Ваши дальнейшие действия? Снова попытаетесь нас убить, как только представится возможность, или забудете об этом инциденте?

– Нет, – печально вздохнул староста. – Никто на вас нападать больше не будет. Мы знаем свое место. Если бы мы догадались, что к нам идет архей, то бросили бы дома и ушли в горы.

Надо будет порасспросить Карину насчет археев – кто такие и с чем их едят. Но пока можно спросить и у старика.

– Почему вы решили, что я – архей?

– Может, и не архей, – согласился староста. – И до них были люди, которые повелевали миром, как ты. Чародеи все же другие: ближе к нам, к природе. Археи – те, кто познал мир, но не слился с ним. За что и поплатились в свое время.

Мы немного помолчали. Вдруг Карина нагнулась ко мне и прошептала:

– Спроси про Суру.

Я кивнул.

– Мы знаем, что у Суры какая‑то беда и это касается ее внука. Мне бы хотелось узнать, в чем дело.

Старик в который раз вздохнул. А Сура, стоящая рядом, дернулась.

– Ничего‑то от вас, мейхов, не скроешь, – пробормотал староста.

– Мейхов? – переспросил я.

– Так называли таких, как ты, давным‑давно. Археи были мейхами.

– А что насчет искусников?

– Слабенькие мейхи, получившие в свои руки наследство археев. – Староста пожевал губами и вернулся к рассказу: – В мирное время дети у нас рождаются редко. Однако во время службы или войн, когда наши ряды редеют, женщины начинают рожать очень часто, восстанавливая численность рода и принося радость в семьи, смягчая горе потери. Наверное, так было задумано творцом, чтобы не вывелось племя оборотней. Живем мы чаще в человеческой ипостаси: срок, отмеренный ей, больше, чем у пейсьей. Так называется наша вторая сущность.

Я покатал на языке эти слова – пейсья ипостась. И вроде бы похоже на «пёсью», то есть собачью, но нюанс в произношении не дает полностью ассоциировать сущность с собачьей. Старик тем временем продолжал рассказ:

– Пока мы находимся в одном теле, второе не стареет. Поэтому ты не видишь тут стариков. К концу человечьей жизни, в которой мы проводим большую часть времени, пейсья ипостась еще полна сил, несмотря на меньший срок существования, и старость мы встречаем в животном облике. Сейчас старики ушли, чтобы не попадаться вам на глаза. Остались только я да Сура. Дети у нас рождаются в человеческом виде: если это сделать в пейсьем, детеныш никогда не станет человеком. И первое обращение в свою вторую ипостась ребенок делает в шесть лет. Обычно это не вызывает никаких проблем – детей заранее готовят к этому. Но очень редко случается, что малыш не может перекинуться. И здесь есть выход – его оставляют одного вдали от нас, в лесу или в горах, тогда страх одиночества и зов дикой природы помогают ребенку научиться менять форму. Это почти всегда помогает. Но…

– Но иногда все же случается, что и это не срабатывает, так? – спросил я.

– Да. Обычно через несколько дней малыш прибегает в деревню уже на четырех лапах, максимум – спустя неделю. Сын Мука уже месяц бродит один в человечьей ипостаси. Мы проверяем иногда, как идут дела, но у него не выходит.

– Дальше можете не продолжать. Сура хотела попросить нас помочь, верно?

– Она думала, что чародейка, – он кивнул на Карину, – сумеет помочь. Но я‑то знаю, что способности чародеев совсем другие, такое им не под силу. И лишь сейчас, зная, что ты мейх, я считаю, что возможно… Возможно, – выделил это слово старик и покосился на Суру, – ты способен что‑то сделать. Или хотя бы посоветовать. Я все равно сомневаюсь, что ты справишься. Ты не Творец, а такое скорее всего под силу только ему. Или кому‑то, кто воистину могуч. Археи были сильны, но с тех пор мейхи измельчали. Когда‑то давно они могли двигать горы, менять русла рек, вырастить в пустыне лес и, наоборот, превратить цветущую долину в пустыню одним лишь желанием, одной мыслью. Они летали по небу, жили под водой и много чего еще. Потому и сомневаюсь я – сильный мейх не заблудился бы, не пришел просить у нас крова.

– Я понимаю ваши сомнения. Однако все же хотел бы посмотреть на ребенка. Но сначала на его отца, Мука. Я пока с трудом представляю, как вы устроены, что Творец заложил в вас, хотя у меня и есть предположения. – При моих словах старик удивленно поднял брови, но не стал перечить и кивнул. – И надеюсь, вы нас накормите завтраком, а то с утра крошки во рту не было. – Я улыбнулся, и старик впервые с нашей встречи улыбнулся в ответ.

– Хорошо, – кивнул он. – Меня можете называть Туком. Я готов принять вас в своем доме.

– Нет, – покачал я головой. – В доме Суры, где мы остановились, вполне удобно.

– Да, я слышал, что вы там все переделали. Кстати, возвращаясь к нашему вопросу, – что все‑таки видел этот охламон? – Тук указал на парня, обвинившего меня ранее в трансформинге.

– Просто хорошая иллюзия, – ухмыльнулся я и тут же «перекинулся» в своего мишку. Причем ввел в этот процесс небольшие эффекты, увиденные у настоящих оборотней. А именно – легкую размытость воздуха во время оборачивания. И еще для пущего эффекта сохранил одежду, сделав иллюзорные дыры, как будто она порвалась на мощном теле.

– Хм… – почесал бороду Тук. Люди вокруг тоже не стояли истуканами, а почему‑то отшатнулись. – Немудрено, что он спутал. Иллюзия, говоришь? Хм… Похож на животное с гобелена – на бэра. Эти бэры в прежние времена обитали далеко на севере, когда там еще не было снегов и льда, но давным‑давно вымерли. Да и наше племя пошло именно оттуда, с севера. Не всегда мы жили тут… – Еще раз окинув меня взглядом, Тук хлопнул ладонью по колену. – Так! Хватит бездельничать! – начал выдавать он цэу. – Мук! Идешь с гостями к ним, делаешь все, что они скажут. Сура, обеспечь гостей завтраком, а потом сбегаешь к внуку – глянешь, где он, как он. Как обычно, делаешь так, чтобы он тебя не заметил. Гости потом сами решат, показываться ему на глаза или оставить все как есть. Фул! Где коровы? Ты их отогнал на пастбище? А кто смотрит за ними? Никто? Ах ты прибежал сюда, чтобы поглазеть, что происходит?! Быстро вернулся к стаду! И вообще, что, никто не знает, чем заняться?! Все за работу, живо! – Тук грозно посмотрел на уже поредевшую толпу людей, и те хоть и быстро, но, не теряя достоинства, стали расходиться.

Карина

Нет, что ни говори, а эта «магия» в исполнении Никоса кое в чем имеет явные преимущества перед чародейством. Даже Повелители Чар не смогут так быстро и не особо напрягаясь сотворить из страшной каменной хибары очень уютненькое жилье! Да что там говорить! Вообще не смогут. Правда, чародеям такого уровня все равно где жить – лишения не особо им досаждают, они их просто не замечают, но все равно… все равно… Приятно полежать в горячей воде после долгого перехода! Приятно смотреть на уютную обстановку, а не на серое убожество! Приятно ходить босиком по теплому полу, при этом глазами видеть траву под ногами… А постель! Достойна любого аристократа. Да что там аристократа – императору впору такое ложе!

И вообще с Никосом не соскучишься – постоянно чем‑то занят, при этом всегда готов поболтать на любые темы. Даже простые девичьи разговоры, которые порой Карина для разнообразия зачинала, чтобы немножко позлить спутника, не вызывали у него того неповторимого выражения на лице, которое у мужчин обычно возникает в таких ситуациях независимо от их положения в обществе… Да и просто много интересного Никос рассказывает, заслушаешься…

Так она думала до вчерашнего вечера, когда не было забот и переживаний. А на следующий день ей было очень плохо, хотя, кажется, удалось это скрыть от Никоса. Видимо, поэтому у нее сегодня получились просто убийственные конструкты – наставник был бы доволен. Оборотни там или не оборотни, но в живых те, на кого напали бы ее малыши, не остались бы точно. Хорошо, что Никос не дал ими воспользоваться – ситуация явно обернулась в их пользу. И даже тот факт, что, оказывается, существуют люди, способные превращаться в животных, факт, в другое время надолго вогнавший бы ее в изумление и шок, сейчас оказался чуть ли не на задворках сознания.

Вчера вечером, еще когда мечтательная улыбка не покинула ее, Карина поймала себя на странном чувстве. Перед отходом ко сну она, как обычно в последнее время с момента первой близости с Никосом, решила скорректировать работу своего организма, чтобы не забеременеть. Привычно прогнала внутреннюю энергию по телу, сконцентрировалась мысленным взором в нужном месте и… Вот тут она и почувствовала это странное нежелание сделать то, что должно. Неужели она захотела от Никоса ребенка? Тем более что она явно видела – их игры в купальне сегодня вполне могли привести к такому результату.

Долго лежала Карина в темноте, положив голову на руку своего мужчины. И все тянула и тянула с решением. Прикидывала и так и эдак, какие могут быть последствия в одном и в другом случае. Эмоции и желания говорили одно – разум другое. Слишком у нее все неопределенно впереди. Есть большущие сомнения, что Никос останется с ней, как только она доберется до дома. А ребенок неизвестно от кого – очень и очень плохо для ее репутации. Кувыркайся с кем угодно, но без последствий и чтобы никто не узнал – такое в ее среде отношение к этому делу, хоть Карине оно никогда не нравилось. Но сейчас даже была рада, что перед «своими» она может быть чиста в этом плане. А вот ребенок… Ведь отцовство определяется легко – то, что ребенок от другого, не скроешь. Любой чародей из видящих, таких, как Карина, гарантированно сможет определить, чье семя… Чему же поддаться – разуму или желанию?

Ник

Расположились мы в нашем «замке» со всеми удобствами. Мук, увидев обстановку, пребывал в некоторой прострации. Рассказам своей матери он, похоже, не сильно верил. И в процессе моей работы продолжал потихоньку осматриваться, будто снова и снова пытаясь понять, не сон ли это.

А работа моя выглядела довольно непрезентабельно для стороннего человека. Я молча сидел напротив Мука, прихлебывал предложенный старостой напиток, напоминающий слабоалкогольное пиво, и смотрел на своего подопечного. Или не смотрел, когда закрывал глаза, чтобы сосредоточиться на отдельных моментах.

В действительности же я изучал информструктуру перевертышей и пытался разобраться. А посмотреть было на что. Я сперва, грешным делом, подумал, что они каким‑то образом меняют свою информструктуру. Как бы не так! Просто у оборотней их две, одна активная, вторая – нет. Причем оказалось, что это не два автономных образования, связанных друг с другом, а эдакий микс. Во время трансформации энергия из одной части информструктуры перетекала во вторую, активизируя ее. При этом, собственно, и происходил процесс превращения. Как я упомянул выше, это не были две независимые информструктуры, во многих точках они соединялись, и я долго не мог понять, по какому принципу. Но потом все же сообразил – просто многие общие вещи, те моменты, одинаковые для обоих организмов, не дублировались, а повторно использовались, что не мешало общему процессу. Вот для примера. В обеих формах есть сердце, общие принципы его функционирования одинаковы, и чтобы тупо не дублировать эти инфоописания, использовались уже существующие. Поэтому информструктура оборотня выглядела как многослойный пирог, в котором одновременно мог работать только один уровень. Единственное, что я не понимаю, – что происходит с сознанием человека, с его душой и памятью. Мозги‑то разные. При превращении в животное интеллект явно снижался, именно поэтому я тогда определил их просто как умных животных уровня ребенка. Отлично для собаки, но плохо для человека.

Еще был блок типа временной памяти, который при перекидывании заполнялся какой‑то информацией. Можно предположить, что о текущем состоянии организма, но этому противоречит пропадание ран, нанесенных организму в одной ипостаси. Что и продемонстрировал тот парень, у которого не было ни малейших следов сломанных ребер. Хотя… возможно, эта мысль – что там не прописываются именно деструктивные изменения – имеет право на существование. Тут ведь какая ситуация. Если я чему‑то научился, например, на уровне рефлексов, это, несомненно, отражается в информструктуре, но не сразу, а с запаздыванием. Возможно, чтобы не потерять подобную информацию, она и прописывается в этом буфере… Было еще много разных модулей, назначение которых я мог определить примерно, но они, кажется, не играли важной роли в понимании общей работы системы.

Довольно интересная штука получается. Этот принцип можно применить и для предметов. Скажем, меч превратить в щит и наоборот. Или один образ использовать как ширму для другого объекта, а при выполнении некоторых условий – превращать обратно. Вот только если размеры и вес разные, то будет происходить в одном случае – подпитка из инфосети энергией, а в обратном – ее выделение. Оборотень же превращается в существо с равным весом, и флюктуаций в инфосети при перекидывании не происходит. Вернее, для самой работы механизма что‑то потреблялось, но несущественное количество. Для предметов особой необходимости в таком превращении я не видел. Если уж владеешь подобными трансформациями, то проще иметь кучу информструктур, которые по мере надобности можно запитывать, «проявляя» объект. Хотя и достоинства есть – не надо брать энергию из инфосети. А вот эта буферная память – довольно интересная штука, ее можно использовать для точного возврата объекту его состояния без учета деструктивных факторов, то есть производить информационную чистку. Хм…

В целом можно сказать, я разобрался в принципах перевертывания, хотя, конечно, сам создать нечто подобное пока не рискнул бы. Понимание‑то – «в принципе». Это как пытаться чинить компьютер, зная лишь в теории его устройство. Хотя надеюсь, что с проблемой конкретного оборотня, то есть того пацана, где‑то бегающего на природе, разобраться получится. Шаблон работы у меня есть: можно будет просто «прозвонить» схему и попробовать «потыкать паяльником». Может, просто у него не работает какая‑то связь или еще какая‑нибудь мелочь. В общем, надо на месте разбираться.

В поход за волчонком отправились мы с Кариной и Мук с Сурой. Бойкая бабуля уже успела в пейсьей ипостаси сбегать проверить любимого внучка, точнее, узнать, где он и что делает. Поэтому мы направлялись не наобум, а в конкретное место. Ездовых лошадей, естественно, у оборотней не было – когда надо, они спокойно добегали до нужного места в животном виде. А для торговли с внешним миром и доставки грузов в пределах деревни местными использовались огромные медлительные тяжеловозы. Парочка таких вполне могла заменить фермерский трактор, но седлать их было бы смешно, да и нечем. Так что мы своим ходом чапали. Сура и Мук тоже пошли людьми. Мука это не особо напрягало, а вот Сура уже поизносила свою человеческую ипостась. Тем не менее километров десять мы отмотали часа за два. В пути почти не разговаривали – я раскладывал по полочкам новые знания, Карина сегодня что‑то не в настроении, из Суры и Мука просто бьет фонтан надежды, даже напряжно становится и отвлекает.

Малыша на месте не оказалось, но это не стало проблемой. Он убрел с места своей последней отсидки недалеко – по следам собачьи носы вычислили его мгновенно. Парнишка забился в какой‑то ягодный куст и печально кидал по одной ягодке в рот. Нас он не видел. У Суры из глаз давно катились слезы, которых она не стеснялась, а Мук стоял мрачный, то сжимая, то разжимая кулаки. Бабулька было дернулась к малышу, но я остановил ее:

– Не надо пока показываться. Мне удобнее, когда он спокойный. Давайте найдем недалеко местечко, где бы нам никто не помешал.

Сура кивнула и повела нас за собой. Метрах в двухстах от малыша оказались такие же густые раскидистые кусты той же ягоды, откуда нас не было видно, но мы нормально видели пацана.

– А почему так далеко? – тихо спросила Карина.

– Просто я не уверен в результате, – так же тихо ответил я. – Если ничего не выйдет, имеет смысл продолжить их обычный способ инициации проблемных детей. Может, у него не сразу, но все же получится. А если мы появимся перед ним, то можем нарушить этот процесс.

Сура меня услышала и отошла в сторону, чтобы в одиночестве предаться своему горю. Мук также отошел, сел на землю и с тоской стал смотреть на сына.

Мне было их действительно жалко, но и давать никаких обещаний я не хотел. В принципе, когда мы еще сюда шли, я не стал настраивать родственников на положительный результат, и, похоже, они меня правильно поняли.

Я тоже уселся на землю, глядя на мальчишку. Перво‑наперво усыпим его, чтобы он не надумал куда‑нибудь уйти. А теперь – за работу. Я отодвинул в сторону все звуки, картинки местности – все, что мешало сосредоточенности. Передо мной был только мальчишка. Я стал переходить на следующие уровни зрения, пока не остановился на видении информструктур. Так как я не отводил взгляда от пацана, биокомп послушно отфильтровал все остальные объекты. И это хорошо, иначе я бы заблудился в этой мешанине, все‑таки было далековато. Я потянулся к пацану и прикрепил к его информструктуре ниточку. Затем потихоньку, не выпуская из сознания второй ее конец, выплыл в инфосеть. Аккуратно огляделся на наличие врагов в виде богов и их отродий, ничего не нашел и снова перевел взгляд на нить. При переходе в инфосеть восприятие мира изменилось, и я, естественно, потерял из виду пацана, но для того я и заякорился на нем. Как и ожидал, здесь мой поводок тянулся далеко за пределы видимости. Это был единственный неудобный и даже опасный для меня момент – надолго и далеко оторваться сознанием от своей информструктуры. Но был и большой такой жирный плюс – производительность и качество моего мышления в инфосети, как я давно заметил, сильно возрастали. Да и скорость увеличивалась чуть ли не на порядок даже по сравнению с разогнанным сознанием, опирающимся на биологический мозг. Мысли были кристально четкими, ясными, острыми. Это мне нравилось. Не нравилось только, что второго конца нити я не видел.

Была еще одна немаловажная причина, почему я решил действовать через сеть. В конце концов, защититься от богов или противостоять им при необходимости я смогу только отсюда, а опыта как такового у меня в этом нет. И его надо нарабатывать «на кошках». А за последние дни я убедился, что бог, которому я подпортил крови, меня из виду потерял.

Биокомп по моей команде сформировал несколько структур‑детекторов, которые раскинул в округе. Для меня он помечал их зелеными точками, хотя сами по себе они были такими мелкими и незначительными, что вряд ли кто их сможет засечь. Кстати, интересный момент. Я в инфосети нахожусь исключительно своим сознанием, мозг при этом практически спит, однако биокомп работает как обычно. Неужели он слился и с моим внутренним «я»? Умник мне про это ничего не говорил. Забавно… Постоянно оглядываясь на эти маркеры, но больше полагаясь на биокомп, я медленно отправился по нити. Двигаться, как ни странно, пришлось очень далеко, что в очередной раз подтвердило мои наблюдения о несовпадении информпространства и обычного. Нить изгибалась, поворачивала, но впереди меня появлялись все новые и новые маркеры‑детекторы, разбросанные биокомпом, так что я в принципе не особо боялся неожиданно напороться на врагов. Если вдруг наши пути случайно пересекутся, я благодаря своей предусмотрительности узнаю об этом загодя.

Наконец я достиг цели. Вот она – информструктура мальчишки. Внешне почти такая же, как у его отца. Ну что ж… Будем разбираться…

По внутренним часам прошло довольно много времени, когда я, сравнивая структуру малыша с папашиной, нашел одно отклонение от нормы. За норму, естественно, взял Мука. У пацана оказался дефект в слое пейсьей ипостаси. Если бы он смог превратиться в собачку, то у нее задние лапы были бы недоразвиты. Соответственно, я нашел место, которое проверяло целостность информструктуры и в нашем случае блокировало модуль переключения ипостасей. Мысленно почесал затылок – надо же, создатель этих существ предусмотрел возможную ошибку в потомках при рождении. Возник вопрос – что делать? Оставить как есть или отключить блокировку? Пацан сможет изменить облик, но тогда будет калекой‑собакой. Проблемы в их обществе ему обеспечены в любом случае – будет изгоем. Попробовать восстановить по подобию отца? Сложновато, однако. Да и справлюсь ли? Не напортачу?

Карина

Прошел час с того момента, как Никос начал медитировать. Она еще тогда обеспокоилась – какой‑то странный транс. Такое ощущение, что парень просто уснул – аура спокойна, никаких изменений, дыхание почти отсутствует. Да и сердце бьется медленно‑медленно. Но девушка не стала ничего предпринимать, веря – Никос знает, что делает. А вот ей совершенно непонятно, что он делает. Никакой чародей или искусник не может так творить. Тогда аура бурлит, а тут спокойствие смерти… Тьфу! Спокойствие сна. Сура с Муком тоже уже извертелись все, не прекращая наблюдать за своим отпрыском. В конце концов Карина махнула рукой – помочь ничем не может, а помешать – легко. И она снова погрузилась в свои невеселые мысли.

Прошло еще полтора часа, когда ее выдернул из дремы резкий выдох Никоса. Он медленно поднялся на ноги и размял затекшие мышцы. К нему подскочила Сура, а Мук лишь встал и молча смотрел на парня.

– Ну что? – не выдержала старуха.

Никос же хмуро посмотрел на нее, на Мука и сказал:

– У мальчишки была порченая пейсья ипостась, а создатель предусмотрел блокировку перекидывания в таких случаях.

Мук резко сел на землю и уставился вдаль. Но старуха расслышала то, на что не обратил внимания отец мальчика.

– Была?

Никос кивнул:

– Я постарался исправить ее, взяв за основу пейсью ипостась Мука. Вроде бы получилось, но гарантий дать не могу. Так что вам решать, оставить блокировку или решиться на перекидывание. Я не Творец, и уверенности, что все сделал как надо, у меня нет. Поэтому думайте. – Ник отвернулся от них, подошел к Карине и сел рядом.

– Это действительно так? – шепотом спросила девушка, развернувшись и обняв Никоса.

Тот перевел на нее все такой же отсутствующий взгляд и вдруг подмигнул! Затем улыбнулся, наклонился к ее уху и прошептал:

– Я практически уверен, что исправил положение, но все равно ответственность на себя брать не хочется. Пускай сами решают. Вот увидишь – они согласятся!

– Почему? – Карина прихватила губами ухо Никоса и слегка куснула, делая вид, что они просто милуются, а не шепчутся. Хотя и первое тоже верно…

– А ты представь жизнь ущербного малыша среди тех, кто может перекидываться, – его же заживо съедят!

Карина задумчиво покивала. Действительно, она бы согласилась. Правда, она знает Никоса, но ведь Сура с Муком видят его в первый раз! Есть над чем задуматься.

Впрочем, родня малыша думала схоже с Никосом – к нему решительно подошел Мук и сказал:

– Мы согласны рискнуть. Сделай это!

Видно было, как тяжело ему дался этот выбор, – на лбу выступил пот, кулаки сильно сжаты. Сура в стороне снова тихонько плачет.

Никос кивнул и повернулся в сторону мальчишки, который к этому моменту уже проснулся и сидел на земле, увлеченно играя в камешки. Все напряженно уставились на малыша, только Карина краем глаза заметила, как Никос оглядел их всех и слегка улыбнулся. Прошло несколько мгновений, на месте ребенка возникло легкое марево, и вот там уже скулит и пытается выбраться из одежды запутавшийся в ткани щенок.

Деревня с оборотнями давно осталась позади. Желанный дом тоже был где‑то там – за спиной. Увы, но сейчас они шли в противоположную от Оробоса сторону. Никос переговорил со старостой, и тот посоветовал не лезть напрямик, а по степи добраться до ближайшего арфийского города, чтобы оттуда спокойно и с комфортом ехать в Оробос по хорошей дороге или по реке. По воде, кстати, можно добраться до самого Широтона. Карина не отказалась бы еще раз полететь, хотя бы просто ради того, чтобы снова испытать это пьянящее чувство безграничной свободы, не говоря уже про удобство такого способа передвижения. Чародейка просила уже не в первый раз, но Никос был категорически против. Возможно, стоило пойти через горы на запад. За грядой каменных великанов, уходящих в небеса, есть еще одна река, которая также ведет к оробосской столице. Люди‑волки даже предлагали показать тайные тропы. Но путешественники уже наползались по скалам, устав от однообразного серого камня со всех сторон. Да и Никос обмолвился, что хочет «заглянуть в одно местечко, раз уж мы рядом». Что это за место, Карина не стала спрашивать. Любопытно, конечно, но ее спутник не любит, когда к нему лезут с вопросами. Она подождет и увидит все собственными глазами.

Был еще путь на юг вдоль горной гряды, который обещал сэкономить несколько дней. Но опять‑таки короче – не значит проще. Холмы и предгорья, конечно, не скалы, но все равно это бесконечное вверх‑вниз и дороги там нет.

Жители деревни не поскупились, собрав в дорогу огромные сумки с едой, – от каждой семьи что‑то вкусненькое да положили. Столько не съесть за неделю! Если бы не дракончики, ни за что бы не унести такую гору продуктов!

Вдруг Никос остановился и опустил на землю свои сумки:

– Небольшой привальчик.

– Что случилось? – удивилась Карина. – Вроде рановато еще обедать!

– Придется тебе немного поработать детектором. – Никос стал вываливать на землю сверточки и кульки, заполнившие продовольственные сумки. – Проверь все, что нам надарили, своими методами.

Карина пожала плечами и последовала примеру Никоса, выпотрошив свою поклажу. Привычно войдя в транс, она стала водить руками над выложенным добром, считывая информацию последних дней с продуктов и намерения людей, касавшихся их. Как вдруг…

– Ой! – Девушка даже отдернула руку. – Вот тут сильный яд. По крайней мере, так думал Тук, когда собирал сверток. Никого не допустил… То‑то я чувствовала что‑то странное. Сейчас, сейчас… Ага, а никто и не знал… Зачем он это сделал? – недоуменно спросила Карина у друга.

Тот невесело улыбнулся.

– Слишком долго они хранят свой секрет, и однажды наступил момент, когда этот секрет стал хранить их, – непонятно высказался Никос. Отбросив в сторону отраву, он принялся собирать провизию обратно.

– Ты знал? Откуда? – удивилась Карина.

– Догадался, – с кислой миной, будто только что отведал этого самого гостинца, ответил Ник. – Люди‑то – они везде одинаковые, хоть оборотни, хоть нет…

– Подожди, я остальные проверю!

– Ну давай. – Парень неохотно остановился. – Хотя вряд ли там еще что‑то подобное есть.

Он оказался прав – остальные подарки были без сюрпризов. Собрав раскиданную еду обратно, они отправились дальше.

Карина прищурилась на солнце и на ее душе снова стало спокойно. Она разобралась сама в себе и сделала свой выбор. Правильный или нет – покажет время.

Империя Кордос, город Маркин

Тристис Имаген

Человек, попросивший о встрече, вызывал вопросы. Его тихий невыразительный голос журчал, как вода в ручье, норовя ускользнуть мимо сознания, однако Тристис слушал внимательно, старательно анализируя каждое слово.

Они сидели в просторном трактире в общем зале. На столешнице, за долгие годы натертой до блеска, перед каждым стояла кружка пива, но ни тот, ни другой к выпивке даже не притронулись. Незнакомец был невысок, сухощав и бледен. Судить о его возрасте было проблематично, но все же сыщик дал бы ему лет сорок. Не на основе каких‑то внешних признаков, а исключительно полагаясь на свой опыт. Человек представился Меллусом. Он подошел к Имагену прямо на улице и обратился по имени.

Тристис сразу же напрягся. Разговор вполне мог оказаться судьбоносным – обычно так всегда и происходит. Не просто же так незнакомец решил поболтать, когда в империи творятся такие события?

Конечно же сыщик согласился на встречу. Знание правит миром, а сейчас ему как раз предлагали новое знание.

Меллус не стал ходить вокруг да около, сразу обозначив роли и интересы:

– Вы входите в состав комиссии по расследованию разрушения комендатуры. Лица, представителем которых я являюсь, интересуются этим делом, а также человеком, который, по вашему мнению, несет за это ответственность.

«Обычная вербовка или проверка на благонадежность», – мелькнула у Имагена мысль. Впрочем, чего‑то подобного он и ожидал.

– Это секретная информация, – равнодушно констатировал сыщик общеизвестный факт.

Сейчас, по логике, незнакомец должен или угрожать, или подкупать. Меллус его удивил:

– Мы ни в коем случае не предлагаем вам нарушить клятву и предать родину. Вся информация, которой вы владеете, нам известна. Нам также известно, кем вы были и почему вы здесь. Думаю, для вас не является секретом отношение к вам со стороны других членов комиссии. В их власти сделать так, чтобы вы остались здесь в своей нынешней должности навсегда после того, как они вернутся в столицу. Мы знаем о ваших амбициях и готовы помочь… Вам неинтересно? – заметив, что Тристис зевнул, забеспокоился Меллус.

– Вы уверенно озвучиваете свои домыслы, при этом не подкрепляете свои возможности никакими аргументами. Все это говорит совсем не в вашу пользу. Однако мне очень интересно услышать, что же вы хотите, коль скоро не требуете от меня предательства.

– Я в самом деле только что озвучил всего лишь наши домыслы. И только вам решать, насколько они соответствуют истине. – При этих словах по губам незнакомца скользнула легкая улыбка. – Что касается наших возможностей, вы их увидите, если нам удастся договориться. Но вы абсолютно правы – я еще не успел озвучить, что же мы хотим от вас. С вашего позволения, я поясню. Итак, вы единственный из всей комиссии считаете, что беглый заключенный – не чародей, а искусник уровня Академика. Мы разделяем ваше мнение и хотим проверить его.

– То есть у вас есть план и вы хотите нанять меня для его выполнения? – Тристис приподнял бровь и выжидающе уставился на собеседника.

– Не совсем так. Плана как такового у нас нет, действовать придется по обстановке. Также мы не призываем вас пойти на вольные хлеба и действовать как частное лицо. Мы предлагаем вам временную, но официальную должность, широкие полномочия, определенную автономность. То есть вы будете докладывать обо всем, что сможете разузнать, своему непосредственному руководителю, тут нет никакого противоречия закону и клятве верности.

– Тогда к чему все это? – Сыщик неопределенно повел рукой вокруг. – Если все настолько официально и честно, к чему тайные встречи? Почему нельзя просто прислать бумагу из Терсуса о назначении меня на должность, чтобы я приступил к работе?

Тристис удостоился еще одной мимолетной улыбки.

– Так все и будет, но сперва нам хочется удостовериться в вашей лояльности. Вы, разумеется, в курсе, что существуют определенные трения в кругу людей, стоящих на самом верху. Да, вы будете работать на столицу, но, как бы это лучше сказать, не на всю столицу… Я понятно выразился? – Меллус пристально посмотрел в печальные глаза сыщика и продолжил, дождавшись его кивка: – Любая новая информация, найденная вами, войдет в ваш официальный доклад, но, как бы это сказать… в необработанном виде. Вы не будете распространяться о своих мыслях и идеях никому, включая тех людей, которые, казалось бы, работают с вами в одной команде ради общей цели. Потому что на самом деле это совсем другая команда.

Конечно же Имаген не стал давать ответ сразу. Сперва требовалось все еще раз хорошенько обдумать, а также по возможности проверить: благо кое‑какие знакомства остались. С одной стороны, это предложение открывает долгожданную перспективу роста. Шанс, что бывшего столичного сыщика все‑таки заметят не только недовольные, но и те, кто сейчас действительно у руля, весьма призрачный. Но даже в этом случае иметь кристально чистую совесть не получится: если ты забрался высоко, нельзя быть «самому по себе» – обязательно нужно быть «с кем‑то». То, что среди Академиков, которые стоят за спиной императора, идет грызня, действительно не было для него секретом. Недаром же он заподозрил в сбежавшем «Повелителе Чар» опального Академика.

Интересно, кто конкретно обратил внимание на скромного провинциального сыщика? От этого также зависело решение Имагена – стоит или нет сотрудничать с такой личностью. По крайней мере, ясно одно – это не проверка на вшивость, как он заподозрил сначала. Конечно, осторожность не помешает, но интуиция подсказывала, что все чисто.

А вообще интересно получается: в столице действительно не знают, кто томился долгие годы в застенках маркинской тюрьмы. То есть это искусник, но не кордосец. Впрочем, Тристис уже и сам склонился к такому выводу после того, как ознакомился с результатами расшифровки разговоров Никоса с Кариной. То, что этот человек издалека, поняли все. Но если комиссия сочла его родиной один из малоизвестных в большом мире островов, жители которого контачат лишь с даймонами, то сыщик сомневался – были определенные несуразности в этой версии. Взять хотя бы знание Никосом сразу нескольких языков, ни один из которых не смогли распознать лингвисты. При этом он абсолютно ничего не знает о таких столпах на мировой арене, как Кордос и Оробос. Как будто где‑то живут целые народы, ни сном ни духом не ведающие о здешних людях, причем то же справедливо и в обратную сторону. Тристис пока опасался делать скоропалительные выводы, слишком мало данных, но факт оставался фактом – искусник откуда‑то взялся и не желал вписываться в шаблоны.

А еще этот его даймонский язык… Не правильный, а такой, как у так называемых «новых даймонов». Связь с ними несомненна, но отследить ее пока не представляется возможным. Про эту таинственную группу, осевшую на побережье, почти ничего не известно. Но и это еще не все. Палата Защиты империи сцапала нескольких ходоков‑чужестранцев, которые в течение нескольких лет ищут сбежавшего пленника. Сомнений никаких – при них был обнаружен портрет, на котором изображен человек, как две капли воды похожий на пойманную иллюзию беглеца. Пожалуй, это самое перспективное направление для работы, но только ведет оно совсем в другую сторону – далеко‑далеко на восток, к очень серьезной организации, на которую нет никаких рычагов воздействия. Там тоже не выйдет быстро получить ответы.

Имаген еще раз пробежался по разговору с Меллусом и снова вернулся мыслями к Никосу. Его Искусство необычно хотя бы уже по своему виду. Коричневый оттенок там, где все привыкли видеть разноцветные переливы. Конечно, известно красное Искусство даймонов, но оно абсолютно ничего интересного собой не представляет – детские игры, а не мастерство. И все же, выходит, бывают другие школы? И каких высот достигли выпускники этих школ? Похоже, эти вопросы волнуют не его одного. Оппозиция в столице зашевелилась неспроста – их в первую очередь заинтересовала информация о никому не известном сильном искуснике. Академики, которым, по их мнению, досталось мало власти, все время ищут новых союзников и источники нового могущества. Неудивительно, что их взор пал на Никоса. Впрочем, не только они, но и сам император также заинтересован в том, чтобы узнать способ противостоять богам: это позволит ему если не сбросить, то хотя бы ослабить ярмо жрецов на своей шее. Для того, кто первый доберется до сбежавшего чужеземца, открываются интересные перспективы!

Империя Оробос

Эндонио эль Торро

Небольшие светильники не справляются с мраком, что хозяйничает в просторной комнате: черные тени пляшут по стенам, наводнив все углы. Различить что‑либо за пределами светлого круга очень трудно, а жаль – это помещение достойно того, чтобы уделить его убранству внимание. Стены со вкусом украшены красивыми резными панелями из дорогого красного дерева. Шкафы им под стать, доверху забитые книгами и документами, выстроились как на параде. Над ними тоже поработал резчик по дереву – настоящий мастер своего дела. Хорошо освещен лишь большой рабочий стол в центре комнаты. Он в тон обстановке покрыт темно‑красным сукном, однако ткани почти не видно из‑под груды бумаг и папок. В кресле сидит высокий подтянутый мужчина и что‑то пишет. На его непроницаемом лице не проскальзывает даже тени эмоций – кажется, что за столом сидит ожившая статуя. В тишине слышится лишь скрип пера по бумаге да шелест переворачиваемых страниц.

По лицу мужчины никто никогда не мог предположить, о чем тот думает в тот или иной момент времени. Часто его называли ллэр Невозмутимость, о чем он прекрасно знал и старался соответствовать. Лишь немногочисленные друзья знали, что это всего лишь маска, под которой скрывается весьма эмоциональная личность. В молодости у него были неплохие шансы стать сильным чародеем, и он даже прошел базовый курс обучения, в ходе которого кроме всего прочего учили управлять своими эмоциями. Это ему очень помогло в дальнейшем, когда его друг с детским именем Тиль стал императором Оробоса и предложил ему должность советника. Впрочем, это предложение было ожидаемым, и Эндонио эль Торро долго готовился к этому событию. Пришлось проститься с учебой и полностью переключиться на работу, но сожалений не было – политика куда сильнее привлекала несостоявшегося чародея. И не только это. К тому времени эль Торро достиг высоких чинов в разведке, имел разнообразные связи, хорошо разбирался в ее внутренней кухне, знал, что происходит у кордосцев, и поименно знал их высший состав. К моменту официального предложения от Тиля он уже был готов к этой должности.

Неожиданно рука, выводящая очередной завиток на бумаге, замерла. Эндонио поднял голову и к чему‑то прислушался, затем медленно отложил в сторону перо и снова замер в неподвижности. Несколько тиков времени промелькнули мгновенно, растянувшись на несколько внутренних часов, и мужчина будто во сне потянул за цепочку висящий на шее чародейский амулет, сжав его в кулаке. Перед его внутренним взором замельтешили точки, тени, не улавливаемые рассудком образы… Очень быстро все это пропало, оставив в голове лишь ощущение короткого знания, являющегося ответом на незаданный вопрос. Точнее, вопрос этот был задан давным‑давно, но только сейчас на него пришел ответ.

Эндонио нахмурился и медленно выдохнул – он даже не заметил, как задержал дыхание. Простейший амулет мог передать лишь короткое «да» или «нет», точно печать на документе: «да – утвердить» или «нет – выбросить надежду в мусор». Эль Торро всем сердцем надеялся на первое. Долгое время он вкладывал немалые ресурсы в дело, но при этом прекрасно понимал, что никакие усилия не могут точно гарантировать успех и шансы невелики. Поэтому он побаивался приговора амулета. И вот теперь, когда, казалось бы, страшный момент позади, Эндонио замер в растерянности: долгожданный ответ был неясен. Ни да, ни нет…

Амулет на цепочке был единственной связью с группой, тайно посланной в Кордос за его дочерью. Слишком хорошо знал Эндонио, что кордосцам порой удавалось перехватывать чародейскую внечувственную связь с помощью архейских реликвий. И хоть сейчас не война, но рисковать эль Торро не имел права, ведь его главный противник находится не в Кордосе, а рядом. Искусники – лишь орудие, направленное кем‑то из дворцового окружения против Эндонио, а значит, и против всего Оробоса. Срок, который император отвел своему советнику для решения проблемы, неумолимо подходил к концу, но эль Торро уложился в него – он смог найти дочь. Мало кто знал, сколько усилий пришлось ему приложить, чтобы, балансируя на грани, минимизировать вред от выполнения требований невидимых шантажистов.

Когда Карина пропала и пришла информация, что это было сделано специально, Эндонио не стал ничего скрывать от Тиля, хоть это могло привести к смерти дочери. Император мог просто отмахнуться от проблемы своего друга и исключить его из круга советников, но он поступил мудрее. Теперь Эндонио, согласно разработанной для него тактике поведения, никогда не отказывал похитителям в маленьких и не очень таковых просьбах. Но одновременно с этим над каждым подобным требованием работал целый штат высококлассных специалистов и других советников, чья преданность не вызывала сомнений, чтобы нейтрализовать последствия. Главное – чтобы противник не понял, что его водят за нос. Удивительно, но со временем такая игра даже стала приносить пользу, позволив по интересам врага прогнозировать некоторые тенденции развития событий. Согласно мнению аналитиков, с той стороны против императора участвует Повелитель Чар, иначе заговорщиков давно бы уже вычислили и уничтожили. На службе Оробоса много выдающихся чародеев.

В целях сохранения тайны вместе с Эндонио работал только один Лулио де Монто, который, кроме всего прочего, являлся старым другом и первым учителем семейства эль Торро в сфере чародейских премудростей. Сработавший амулет был одноразовым, так что его работу засечь очень и очень трудно: Лулио накрутил там столько чародейских приемов, что уже и сам не разберется в устройстве, что уж говорить о противнике. Несмотря на невразумительный сигнал, само его наличие свидетельствовало о том, что боевая группа вернулась с задания и уже находится в Оробосе, тайно передвигаясь в заранее оговоренное место.

Но что за сбой в работе амулета? Признаться, сейчас Эндонио очень сожалел, что отказался от использования чего‑нибудь более серьезного для связи. Возможно, бойцы смогли вытащить только одного пленника, но этого практически не может быть. Основная цель – Карина, а не Гарцо де Кондо, напарник дочери, так что в случае возникновения проблем все силы должны были быть брошены на ее спасение, а тут получается наоборот. С де Кондо‑старшим, достойным во всех отношениях человеком, Эндонио был хорошо знаком, но из‑за секретности его не поставили в известность об операции, да и вообще он ничего не знал о своем сыне. Советник очень хорошо понимал чувства безутешного отца, поэтому отправленная в Кордос группа получила приказ освободить обоих пленников, тем более что они были рядом. Если же кто‑то из них погибнет, бойцы должны предоставить доказательства смерти.

Эндонио устало потер ладонями лицо, с которого уже давно сползла маска невозмутимости. Внутренний самоконтроль дал трещину, мысли разбрелись, сердце заколотилось, как безумное. С огромным усилием эль Торро взял себя в руки. Через два дня группа достигнет схрона. Для их быстрого перемещения по империи все давно подготовлено – лошади, кареты с нейтральными гербами, промежуточные стоянки с людьми, не знающими, зачем на самом деле они там находятся. Эндонио испытывал сильное нетерпение, и его легко можно понять – отцовские чувства никуда не денешь и не остудишь чародейскими приемами. Вздохнув, советник позвонил в колокольчик. Надо начать подготовку к краткому отдыху – для окружающих он поедет в свою столичную загородную резиденцию.

Спустя три часа в той же комнате находились хозяин и его старый друг – Лулио де Монто. В действительности он являлся одним из самых сильных чародеев в империи, настоящим Повелителем Чар, вот только мало кто об этом знал. Так же как и Эндонио, он посвятил себя служению империи, и уже третье поколение императоров пользуется его услугами. Эль Торро знал, что к нему, прежде чем предложить должность советника, долго присматривались, по сути, с самого детства, ведь он дружил с малолетним наследником, и Лулио был одним из оценщиков. Потом, когда Эндонио подрос, они как‑то незаметно сдружились с чародеем, который частенько захаживал к главе семейства эль Торро. И с дочкой советника Кариной чародей занимался несколько раз, обнаружив у девочки незаурядные способности. Но, к сожалению, занятость не позволяла ему взять ее в ученицы и вырастить хорошую чародейку, о чем он не раз сожалел: девочка была талантлива. После двух с лишним лет, проведенных в жуткой кордосской тюрьме, она вряд ли когда‑нибудь восстановится достаточно, чтобы снова плести чары.

Именно Лулио после долгих чародейских поисков удалось найти место, где держали девочку, и, надо сказать, это было непросто. Заговорщики явно не ленились, пряча следы и возводя преграды для видящих. Их вычислить Лулио так и не смог, но и они не смогли оборвать всех ниточек, ведущих к Карине. То, что совершил Повелитель Чар, еще никому не удавалось сделать, но о своем опыте чародей никому не собирался рассказывать: такие вещи стоит приберегать, пускай даже кроме мастерства на помощь пришла удача. А удалось ему удивительное. Из совершенно неопределенного будущего Карины, из тысячи тысяч его вариантов, он сумел поймать четкий образ девочки и размотать от него обратно в настоящее цепочку событий. Это было нелегко, потому что цепочка – это только слово, а реальность – много, очень много смутных образов, взаимосвязь которых друг с другом неочевидна. И очень сложно не перескочить незаметно для себя на соседнюю вариантностную линию, тем более что с Кариной все было очень смутно и неопределенно. Любой чародей знает, что четко будущее увидеть можно только для простых людей, мало влияющих на события и слабо подверженных их влиянию. Чародеи, люди, облеченные властью и способные широко мыслить, разнообразно действовать, учиться, менять себя, свое отношение к миру или же подверженные влиянию подобных людей, практически сокрыты от взора видящего. Точнее, вариантов столько, что выделить из них нечто осмысленное – задача практически неосуществимая, если только, конечно, большая часть судьбоносных линий не ведет к одному результату. Но и здесь бывают исключения. В двух словах не расскажешь – на эту тему написаны целые талмуды, противоречащие друг другу, с массой допущений и упрощений. А истина, как часто бывает, где‑то рядом, да в руки не дается.

Советник напряженно смотрел на Лулио, который с удобством расположился на стуле, перебирая в руках какие‑то вещи. Это были самые обычные мелочи, которые можно найти у любого человека: карманное зеркальце, цепочка, маленький нож, монетка, какая‑то бумажка.

– В общем, так, – неожиданно произнес чародей, не переставая теребить пальцами предметы. – Я был почти прав. Вытащить детей мы смогли и частично разрушили чародейскую внечувственную блокаду. Наши ребята действительно освободили пленников, но я не вижу этот момент – защитные плетения тюрьмы еще не развеялись. Карина на свободе, как и Гарцо, это точно. Я это чувствую, но девочку не вижу. Понимаю, что живая, в сознании, но образ очень смутный. С парнем все отчетливее, но хорошего мало: аура сильно деформирована. Он, мне кажется, не в себе. У ребят, кстати, есть потери. Не пойму какие. М‑да… Все же я был прав – на детей наложили очень мощное проклятие – вуаль сокрытия. Нечто подобное, как ты знаешь, есть на тебе и других советниках. Сразу видно, серьезные силы привлекли против тебя. Очень это муторное дело – накидывать такую вуаль, чтобы действовала годами… А снять ее еще труднее…

– Так что означает странный сигнал? – без тени эмоций спросил Эндонио. Он уже взял себя в руки и успокоился насколько это было возможно.

Лулио нахмурился:

– Не знаю. Не хочу тебя пугать, но что‑то с твоей дочерью не в порядке.

– Как с Гарцо? Безумие? Гибель сознания?

Чародей медленно покачал головой:

– Нет… Разум как раз не пострадал. Я заглядывал в будущее, но то, что я вижу сейчас, для меня самого полная неожиданность.

«Та цепочка, по которой я нашел девочку, уже не основная, а ставшая одной из тысяч маловероятных линий», – добавил про себя Лулио, но вслух этого говорить не стал, озвучив свою мысль иначе:

– На твою дочь было оказано очень мощное воздействие, причем как аурное, так и физическое. Она изменилась.

– Увечье? Что все это значит? Я не понимаю! – Голос советника треснул, как сухая ветка, и затих.

– Я не знаю. – Лулио виновато потупил глаза. – Возможно, все эти годы на ней было дополнительное проклятие на тот случай, если мы все‑таки до нее доберемся. Так сказать, последний довод нашего противника, Повелителя Чар. Не для того, чтобы убить ее, но чтобы помучить тебя. Извини…

– Я поеду встречать их.

– Понимаю, – покивал чародей и пристально взглянул на эль Торро из‑под густых бровей. – Опасности я не чувствую. Кроме того, приму‑ка и я дополнительные меры, чтобы о твоем отсутствии не узнали. Создам твои энергетические фантомы в доме – никто не сможет тебя отследить и заметить подмены.

– А разве там моя вуаль не действует? – слегка удивился Эндонио. Вуаль советника казалась ему абсолютным средством сокрытия от других чародеев.

– То другое, – отмахнулся Лулио. – Ты просто забыл. Вуаль нужна, чтобы тебя не прочитали чародеи через суть мира. А если знать, где ты находишься, то понять, есть ты там или нет, несложно.

– Да, – кивнул советник. – Эта вуаль на мне так давно, и с моего вступления в должность мы никогда больше не поднимали этот вопрос, что я действительно упустил эту особенность из виду.

– Бывает. Человеческая память – пластичный материал и основа бытия человека. Она спасает его от перегрузок, лишних длительных чувств и эмоций, стирая острые грани воспоминаний и заполняя образующиеся пустоты новым знанием… Если не тренировать ее.

– Благодарю, – снова кивнул эль Торро. – Когда вернусь, мы продолжим разговор о человеческой сути. – Он тактично намекнул чародею, что не расположен сейчас к пространным рассуждениям на отвлеченные темы. Хотя они с Лулио оба любили философию и частенько дискутировали о высоких материях.

– Один поедешь? – цепко глянул на Эндонио чародей.

– Так надежнее.

– Понимаю, но не одобряю. Твоя жизнь для империи важнее жизни твоей дочери. И не надо так на меня смотреть – на правду не стоит обижаться. Тем более если это моя правда, – улыбнулся он. – Ладно, спонсирую я тебя одной искусной штукой в дополнение к моей защите. Не стоит складывать все бутылки с превосходным вином в одну корзину!

– О чем речь? И почему искусный амулет?

– Потому что искусники, что бы про них ни говорили, а это почти всегда правда, умеют иногда, шельмецы, делать стоящие вещи! – Лулио достал из сумки перстень с большим бриллиантом. – Это кольцо – незаменимая штука, особенно для таких неучей, как ты. Подпольный амулет. Взял на пробу, посмотреть что почем. На черном рынке стали появляться уже несколько лет как. Причем в основном рассчитаны на использование простыми людьми. Конкуренты появились, – с легкой наигранной грустью сказал чародей. – Не чародеи и не искусники. Мастерят потихоньку – забавные вещицы получаются.

– Да, я в курсе. Расследование ведется, но пока нет никаких результатов.

– Будут результаты, будут. И очень скоро.

– Как скоро?

– Не торопись, – покачал головой Лулио. – Всему свое время. Те, кто поставляет такие амулеты, хоть и опасны, но при правильном подходе к ним могут стать нашими союзниками.

– Опять ты за свое, – нахмурился Эндонио. – Сомневаюсь, что искусники могут стать нашими союзниками.

– Это не искусники! – уверенно заявил чародей. Потом пожевал губами, размышляя, говорить дальше или не стоит. – Это чужеземцы.

– Какая разница, наши – не наши, если они искусники? А искусники нам враги.

– Так было не всегда. И еще раз повторяю – это не искусники. Кордосцы в большинстве своем им в подметки не годятся, – рассердился Лулио. – Я бы сказал, что они потомки археев, если бы они были местными.

– Может быть, ты знаешь, зачем они появились на нашей земле?

– Я долго думал об этом. Прослеживал изменения разных вариантов будущего. Конечно, есть такие линии, что ведут к нашей вражде, но пока они слабые. В целом намерения чужаков прослеживаются довольно четко – они не любят богов и борются с ними. И у себя, там, откуда они родом, и здесь. Возможно, здесь им легче сражаться, потому и явились. А может, ищут союзников. Не знаю… Вторая вероятная цель – найти тут рынок сбыта своих амулетов и услуг. Интересуются они и Кордосом. Ты, конечно, слышал, что участились нападения на искусников – идет охота за архейским наследством, хотя они и сами подобны древним.

– Ты говорил, что искусники по сравнению с пришельцами – дети. А как насчет чародеев?

– На самом деле не все так просто. У кордосцев тоже есть тузы в рукаве. Там, где они проигрывают в мастерстве, они возьмут количеством. Да и у чужеземцев есть слабые места. Что же касается нашего брата, то и здесь точно такая же ситуация: явного лидера нет.

– Что‑то тут не стыкуется.

Лулио пожал плечами:

– Пути Искусства и чародейства порой извилисты и непредсказуемы. А уж какую доктрину исповедуют пришельцы, вовсе не берусь утверждать. Только она одновременно похожа и на Искусство, и на чародейство. Очень, скажу тебе, необычное сочетание. Я уже говорил, но повторю еще раз – нужно искать подходы к чужеземцам. Постарайся найти хоть одного из них – я хочу потолковать с ним.

– Ищу. Еще с первого нашего разговора с тобой на эту тему. Пока нет результата, – развел руками Эндонио.

– И еще. Чувствую, что твоя дочь каким‑то образом связана… хм… вернее, ее возвращение как‑то приблизит поиски. Поэтому и не отговариваю тебя.

– Я понял. – Советник слегка удивился, но виду не подал. – Это кольцо чистое?

– Конечно! – Чародей даже возмутился от такого подозрения. – И я лично проверил, и наш отдел. Никаких сюрпризов.

– Хорошо‑хорошо, – примирительно выставил руки эль Торро. – Что оно делает?

– Это один из самых дорогих амулетов на рынке. – Лулио еще во время разговора нацепил перстень на палец и теперь с интересом принялся разглядывать его, точно впервые увидел. – Искусная вязь здесь абсолютно незнакомая, но общие принципы те же. Так что назначение плетений понятно. Да и продавец ничего не скрывал. Как я говорил, эти амулеты рассчитаны на использование простыми людьми. В алмазе – накопитель маны и разная искусная дребедень. Надеваешь кольцо на палец – оно активируется. Другой рукой нажимаешь на камень – вокруг образуется защитный кокон, который сложно пробить даже арбалетным болтом в упор. Но он практически бесполезен от огня и холода, так что моя защита в этом плане лучше. Однако этот же самый кокон великолепно разрушает искусные плетения, которые в тебя могут кинуть. Поэтому я и даю его тебе.

– Что насчет конструктов? – заинтересованно спросил Эндонио.

– Те, которые с начинкой из маны, не разрушаются, но изрядно портятся и не могут выполнять свою задачу. Если без маны, то проходят спокойно. Но ты не волнуйся насчет чародеев, против них у тебя есть моя защита. Как будто попадаются амулеты, которые защищают и от чародейства, но я пока таких не нашел. Смотри дальше, – продолжил рассказывать и показывать Лулио, расцепив руки. При этом легкая дымка вокруг него пропала. – Сжимаешь ладонь в кулак и направляешь на противника.

Лулио вытянул руку в сторону стены и выполнил свою же рекомендацию. Тут раздался сильный удар, и часть декоративной деревянной панели вмялась в стену и мягко осыпалась на пол небольшими щепками. Советник поморщился, но ничего не сказал. Чародей продолжал как ни в чем не бывало:

– Но это слишком затратно. Несмотря на хорошую емкость алмаза‑накопителя, ты сможешь атаковать так не больше десяти раз. Защитный кокон, забыл сказать, может держаться около получаса. Конечно, срок зависит от того, какие нагрузки он будет испытывать. Ну и последнее, на что способен этот амулет, – определять наличие людей на расстоянии до двухсот шагов. – Лулио разжал кулак и направил ладонь на советника. – Вот… работает, значит. То есть куда направишь раскрытую ладонь, там амулет и будет смотреть. Если есть кто‑то, то он будет покалывать. Немного неудобная штука, но иногда и такое может пригодиться.

– Неплохо, – покачал головой советник. – Но как простые люди могут им пользоваться? Непонятно!

– Вот тут и кроется то, о чем я говорил ранее. Здесь есть нечто такое, что находится близко к чародейству: амулет реагирует на желания хозяина. Соответственно, можно было бы обойтись и без всех этих размахиваний руками, но контролировать свои мысли на таком уровне могут лишь чародеи. Поэтому и существует жестовая составляющая. Конечно, это ограничивает в чем‑то, например, не вызовешь мыслью хотя бы тот удар, но это лучше, чем если необученный хозяин неосознанно разрушит все вокруг.

– Спасибо. – Советник принял подарок.

– Не за что. Дарю. Мне оно без надобности, а тебе может пригодиться. Изучая такие штуки, можно многое узнать о противнике, хоть я и не считаю чужеземцев противниками. Но все равно каждый раз с интересом и удовольствием исследую их изобретения… Причем учти, хоть эта штука и полезная, но задумайся – будут ли они пускать на рынок действительно мощные и сильные амулеты?

Советник кивнул.

Спустя два дня Эндонио эль Торро прохаживался по залу в небольшом домике, удаленном от столицы на расстояние суточного конного перехода. Хоть и недалеко, но в случае необходимости советник сможет защитить здесь свою дочь, хотя ее ценность как заложника практически снизилась до нуля. Но… Пока ситуация не стабилизировалась, пока игроки не осознали изменившегося положения вещей, все может произойти. И Эндонио предпочел не рисковать.

И вот послышался топот приближающейся кавалькады. Советник выскочил во двор. Как он ни старался, но весь его опыт и техника самоконтроля не могли успокоить сердце, которое колотилось в груди как бешеное. В гостеприимно распахнутые ворота не спеша въехали две кареты, окруженные конными сопровождающими. Их лица выражали усталость, одежда была припорошена пылью, но во взглядах явно светилось облегчение – наконец‑то долгое и опасное приключение подошло к концу. Из первой кареты выскочил Слурин, отрядный чародей, но подошел к советнику не он, а командир. Замерев в двух шагах, он прижал кулак к сердцу и молодцевато рявкнул:

– Приветствую, ллэр! – Командир наемников не знал, кто на самом деле их заказчик, но в том, что это один из аристократов, нет никаких сомнений. Впрочем, это его не сильно интересовало. – Задание выполнено.

Эндонио не смотрел на наемника, его взгляд был прикован к каретам, где суетились люди. Из первой они уже вынесли носилки, вокруг которых разливалось видимое лишь чародеям слабое сияние лечебного амулета. «Мужчина», – равнодушно отметил про себя советник и тут же переключил внимание на вторую карету.

Из нее, слегка покачиваясь, вылезла закутанная по самое лицо фигура… Судя по худой конституции, женщина. Советник качнулся вперед, но тут неожиданный порыв ветра отбросил с головы прибывшей капюшон и в солнечном свете ярко и весело засверкал голый череп.

Сердце советника дало неожиданный сбой, кровь бросилась в голову, горло перехватило, и Эндонио, не выдержав напряжения, которое копилось в нем все последние годы, схватился за грудь и мягко опустился на землю. Вокруг его тела разлилось сияние экстренно включившихся в работу лечебных конструктов, внедренных в ауру.

Командир наемников, коротко ругнувшись, уже у самой земли успел подхватить нанимателя и крикнул через плечо:

– Слурин, твою мать! Быстро сюда!

Империя Кордос, город Маркин

Тристис Имаген

Как Меллус и обещал, назначение Тристиса на должность императорского уполномоченного по особым расследованиям пришло уже через день. Тут же, в Маркине, выписали удостоверение – свиток внушительных размеров, заверенный имперской печатью. Конечно, столичная комиссия встретила такое решение в штыки. Сильнее всего отношения испортились с ее председателем, с которым у Тристиса уже как будто был налажен контакт. Еще бы, формально Имаген здесь и сейчас стал самой значимой фигурой, и тот же председатель должен отчитываться перед ним. Намеки на то, что должность временная, а потом обиженные столичные ллэры всенепременно отыграются за такое унижение, посыпались сразу же. На заседаниях Тристис буквально физически чувствовал исходящую ненависть от приветливо улыбающихся «коллег».

Теперь у него не было другого пути, кроме как изо всех сил держаться за своего нового таинственного протеже. Надо сказать, имени нанимателя сыщик так и не узнал, хотя задействовал весь имеющийся ресурс связей и знаний. Меллус – единственная ниточка к далекому начальнику. Помимо него Тристис даже не знал, кому можно доверить свои рассуждения, ради которых его и наняли. Признаться, это весьма напрягало новоиспеченного уполномоченного, но он сделал выбор. Сейчас с этим ничего нельзя поделать, приходилось терпеть и надеяться на себя и удачу.

Пробыв в Маркине несколько дней, сыщик стал собираться в дорогу. «Информацию о том, кто такой Никос и откуда, можно получить не только от него самого, – объяснял он свои мотивы Меллусу. – Если повезет и удастся наладить контакт с беглецом, найдутся люди, которые поговорят с ним без меня. Но, может быть, такого случая не представится. И тогда информацию придется добывать из других источников».

Меллус по своему обыкновению без тени эмоций покивал и согласился. Тристис же утром следующего дня сел в персональную, выделенную специально для него карету и в сопровождении эскорта отправился на северо‑запад, чтобы, преодолев древние невысокие горы, продолжить путь из Скатуса на корабле вдоль южного берега моря Больших Косяков прямиком в земли даймонов.

Небольшой кораблик, всю палубу которого заняла карета Тристиса, благодаря попутному ветру и усилиям гребцов резво скакал по волнам, без устали разрезая острым носом водную поверхность. Морская болезнь – бич сухопутных жителей, вызывающий усмешки и шуточки со стороны моряков. Имаген тоже не избежал этой напасти, правда, в достаточно легкой форме. Несмотря на отсутствие аппетита, он был в состоянии любоваться открывающимися красотами. Горы по левому борту уступили место зеленым холмам, которые, в свою очередь, незаметно превращались в широкие песчаные пляжи, а потом обратно в холмы. По словам капитана, они уже миновали берега Арфики и плыли сейчас вдоль территории даймонских кланов. Вода изменила бирюзовый цвет на глубокий синий, а корабль, следуя линии побережья, стал все сильнее забирать на юг. Тристис догадался, что они вышли в океан и цель близка. Действительно, уже на следующий день императорский уполномоченный сошел на берег, преодолев весь путь всего за семь дней. Хороший результат.

Может быть, было не слишком умно с учетом своей нынешней должности лично ехать на край света на полевые работы. Но Имаген понимал, что от полученных им результатов в этом деле зависит его дальнейшая карьера, поэтому в данном вопросе не хотел полагаться на незнакомых людей. За последние годы он как‑то больше привык доверять своим способностям и интуиции. И то сказать – штат его делегации совсем невелик: один искусник‑диагност в ранге профессора да несколько сыскарей младших рангов из бывших вояк, выполняющих роль охранников и мальчиков на побегушках. И все. Ни титулованных сыщиков, ни дипломированных дознавателей. Лучшие люди имперского сыска сейчас задействованы известно где, впустую теряя свое время. Впрочем, Имаген не расстраивался. Он прекрасно понимал, что выбрал отнюдь не самую легкую ниточку для расследования, но она – хотя бы что‑то. Потому что болото, в котором накрепко засела маркинская комиссия, давно лишало каких бы то ни было перспектив.

Тристис прибыл в местечко под названием Далипур – обычный портовый городок на побережье, не примечательный ничем, кроме того, что именно сюда, по сведениям Палаты Защиты империи, в больших количествах стали приходить торговые корабли, а рядом с пирсами вырос маленький поселок так называемых новых даймонов.

Кто они? Откуда? По всему выходило, что они нечто вроде жрецов, которые несколько десятилетий назад появились в Кордосе. Те тоже выскочили словно из‑под земли и сразу же заняли свою нишу в обществе. Паства, храмы, проповеди – все это появилось уже потом. Сперва жрецы наладили контакт с императорским окружением и другими людьми, стоящими у власти. Новые даймоны действовали по похожей схеме, выступая в роли посланцев предков: показывали чудеса, заручались поддержкой предводителей кланов.

Правда, были отличия. Во‑первых, они чужаки – это чувствовалось, хотя им и удалось влиться в насквозь пропитанное ритуалами и церемониями общество обычных даймонов. К тому же все у них было иное: и говор, и быт, и вещи, и даже внешность – открытый третий глаз. Во‑вторых, эти пришлые держались обособленно, не чурались торговли (корабли с товарами тому свидетельство), действовали очень слаженно, а не отдельными группами. И, наконец, в‑третьих, они прикрывались авторитетом предков, являя миру свою собственную силу, а не стоя за спиной богов. Впрочем, насчет последнего были сомнения. Да, источником их силы как будто являлось Искусство, но откуда оно взялось? Всеми этими вопросами Палата Защиты интересовалась, но постольку поскольку. Потому что даймоны жили далеко и их земли лежали вне пределов прямых интересов Кордоса.

Конечно же подойти к новым даймонам и получить информацию, так сказать, из первых рук, не выйдет. Более того, попытка кордосцев выкрасть одного такого даймона провалилась с весьма печальными последствиями для оперативников, участвовавших в захвате. Тристис получил из хранилищ Палаты Защиты империи все материалы по пришельцам и был в курсе этой операции. Возможно, стоило предложить Меллусу повторить попытку силами более подготовленных искусников, но сначала хотелось просто взглянуть на все собственными глазами. Отчеты отчетами – их составляют люди, преобразуя информацию через призму своего собственного восприятия мира. В процессе могло что‑нибудь потеряться.

Маршрут кораблей по некоторым косвенным признакам удалось отследить. По крайней мере, они шли не вдоль побережья на север или на юг, а уходили на запад в океан. Единственной сушей в том направлении, согласно карте, был лишь остров Погибшей Надежды – необитаемый клочок суши, а по сути, гора с маленьким озером в центре. По легенде, когда мореходы только открыли этот остров, они нашли на нем сложенный из бамбука домик с мертвецом внутри. Этот человек вел дневник, из которого выяснилось, что его лодку унесло сюда штормом и он прожил в полной изоляции с надеждой на спасение более пятнадцати лет. Больше в том направлении не было ничего – дальше лишь Край Мира, преодолеть который невозможно.

По правде говоря, кораблей у новых даймонов не так уж много, точнее, всего два. Просто Далипур они посещали с завидной регулярностью, причем время их плаваний как раз соответствовало тому, чтобы добраться до острова Погибшей Надежды и вернуться обратно. Но на острове не было ничего. Судя по всему, получалось, что хитрые пришельцы используют этот клочок суши как перевалочную базу, чтобы скрыть свой настоящий маршрут. Но зачем? На этот вопрос сыскари Кордоса еще не нашли ответа, так же как не обнаружили и само место отправления.

Всю дорогу сюда Тристис хмурился, знакомясь с материалами. Раньше ему все представлялось несколько иначе. Иллюзии, что он сумеет найти что‑то, что просмотрели его коллеги, меркли с каждой прочитанной страницей. Увы, но, похоже, путешествие получилось бесполезным. Теперь понятно, что смущало Меллуса, когда Имаген с жаром доказывал ему свою точку зрения. Далеко не самое лучшее начало для удачной карьеры – с апломбом пообещать решить вопрос, но даже не сдвинуться с мертвой точки.

Империя Кордос, город Беллус

Рагарос

– Как ты думаешь, кто или что управляет империей? – Рагарос подпустил в голос игривой таинственности, хотя против обыкновения выглядел хмуро.

– Император! – Корнелия невинно захлопала длинными ресницами.

– Правильно, конечно. Но я хотел услышать другой ответ.

– Академики?

Рагарос поморщился:

– Девочка моя, приличные люди о таком не говорят! Я хотел услышать слово «бардак». Бардак управляет империей! – Старичок назидательно поднял палец вверх.

Корнелия обиженно сморщила носик, но спросила:

– Почему?

– Вот почему! – Защитник империи схватил со стола листок и потряс им в воздухе. – Я посылаю по искусной связи в Терсус депешу, что искусник‑перебежчик Толлеус Алициус Хабери Рей два дня назад скрылся на территории Оробоса и прочая, и прочая. По всей форме докладываю о предпринятых мною действиях, излагаю выводы наших аналитиков и прошу взять ситуацию под контроль. И что же? Пожалуйста – пришел ответ, где мне предписывается «пресечь», «не допустить» и излагаются прочие пафосные лозунги. Еще тут есть список доводов, почему тюремный настройщик должен быть уничтожен. Как будто не я им об этом писал и будто у меня есть такие возможности! Вот прямо сейчас соберу всех, кто у меня остался в городе, и пошлю вдогонку! – Старичок в сердцах бросил злополучный листок, который, медленно раскачиваясь, стал кружиться по комнате, пока не упокоился на полу. Учитель и ученица молча наблюдали за его полетом.

Корнелия, плавно покачивая бедрами, подошла к упавшей депеше, бережно подняла ее и вернула на стол начальника.

– Виза председателя на месте. Значит, надо выполнять. Я считаю логичным, что раз мы занимались этим делом, то его и дальше поручили расхлебывать нам.

– Мне отчего‑то кажется, что дело было иначе: мой доклад запустили в проработку по отделам, подтвердили наши выводы, потом посмотрели на карту. Ближе всех к Толлеусу – Беллус. Наше отделение Палаты Защиты империи второе по величине и значению после столичного. Ну и отлично – исполнитель найден! Про то, что две трети моих людей сейчас в Маркине, искусная связь в Оробосе не действует, а попытка устранения старика силами наемников провалилась, как‑то никто не подумал. А председатель одобрил не вникая. Я понимаю, что всем сейчас не до нас: беспорядки по всей стране, жрецов убивают, чародеи шастают по империи, как у себя на заднем дворе. Все же я рассчитывал на помощь. Конечно, ради мелкого перебежчика председатель не станет задействовать группу специальных искусников, но тут он практически пускает дело на самотек. У нас нет ресурсов для работы на вражеской территории! Это вне наших полномочий!

– Может, вам стоит связаться с Терсусом по личным каналам? – приподняла бровь красавица. – И объяснить ситуацию…

Рагарос отрицательно покачал головой:

– Девочка моя, запомни: никому никогда нельзя показывать свою уязвимость! Враги и недоброжелатели всех мастей ударят немедленно, чтобы растоптать или просто потеснить в кресле. И одалживаться по пустякам тоже не стоит – потом не расплатишься.

– Интересы империи превыше всего! Приказ должен быть выполнен любой ценой, даже в ущерб личным интересам, – мягко сказала Корнелия, внимательно наблюдая за реакцией учителя.

– Верно! – Защитник кивнул. – Но у нас еще есть время для маневра. А значит что?

– То есть нужно предпринять еще одну попытку, прежде чем снова обращаться в столицу и беспомощно разводить руками?

– Правильно говоришь! – Рагарос хмуро кивнул, окончательно отбросив свой шутовской тон. – Наших скромных сил однозначно не хватит. Толлеуса охраняют, а значит, еще раз устраивать нападение нет смысла. Даже послать отряд в погоню не получится. Не так‑то просто протащить через кордон амулеты и жезлы. Беглеца догонят только у самого Широтона, а устраивать небольшую войну под стенами чародейской столицы однозначно не стоит. Да и попросту некого посылать! При этом затягивать нельзя, потому что чем дальше маркинский искусник уедет, тем труднее его будет достать. И что же остается?

– Наемники, но не воины…

При этих словах помощницы защитник империи одобрительно хмыкнул.

– Случайное знакомство, красивая женщина, яд в кружку… – Корнелия остановилась, заметив, как Рагарос морщится и отрицательно вертит головой.

– Наш Толлеус не пойми чем жив еще, а ты ему – женщину! Зачем она ему? О чем ты только думаешь? Нет, тут надо действовать тоньше. На самом деле цели у нас две, и первая – это голем. Уничтожим голема – выиграем время. Сам искусник – цель номер два. Он старый и больной, а значит, нужно проклятие, которое хорошо впишется в его состояние.

– Почему голем? Разве сложно поднять нового? – удивилась девушка.

– Чародейского – нет. Про искусного не знаю, но уж точно не так просто. К тому же он работает на амулетах, которые в Оробосе попросту нечем заменить. А нам, когда будем отчитываться, надо добиться хоть каких‑то успехов, даже если с покушением ничего не получится. Толлеус сейчас в Олитоне, и там же у нас есть свои наблюдатели. Повезло, что этот город как раз на дальней границе действия наших трансляторов и мы можем передать туда сообщение без гонцов. Големом пусть займутся наши ребята. Вряд ли оробосцы ждут удара с этой стороны, следовательно, можно попробовать. Пусть отделы аналитики и планирования тоже поработают: нам понадобится много бумаг с заголовками типа «план операции», и чтобы расчетов побольше! А на самого искусника, как ты верно заметила, лучше натравить кого‑нибудь из местных, чтобы своих лишний раз не подставлять и избежать ненужных подозрений. В деньгах не скупись, иначе упустим момент. Ну, за дело!

Империя Оробос, город Олитон

Базилиус

Отхлебнув из кружки, Базилиус неодобрительно покосился на соседний столик. Там сидел тщедушный мужик и тоже сосал пиво, но делал это крайне неаппетитно, с шумом и хлюпаньем, при этом постоянно рыгая. Конечно, он заплатил – значит, может делать со своим пивом все, что захочет. Если кому‑то не нравится, это его проблемы. Но с другой стороны, Базилиус тоже заплатил. Только это не означает, что он может встать и вылить содержимое своей кружки на голову поросенка в человеческом обличье. Не потому, что это может кончиться неприятностями для самого Базилиуса, совсем нет. Чародей вполне способен оградить себя от претензий простых обывателей. Просто он свято верил, что надо уважать других людей и их права. А тот мужик не уважает. Возможно даже, вообще не догадывается, что это такое. Впрочем, проблемы‑то никакой нет. Больше рассуждений, чем усилий, чтобы ее решить…

Привычным легким движением Базилиус стряхнул негативную энергию, клокотавшую в его душе. Сделал он это не образно, а очень даже по‑настоящему. Получившаяся клякса, подчиняясь импульсу, послушно понеслась к цели и накрепко сплавилась с аурой мужика. Тот совершенно по‑свински хрюкнул, но тут же перестал вести себя некультурно. Он вообще внезапно отставил недопитое пиво и замер со стеклянным взглядом. Ничего, к вечеру проклятие рассеется, вот тогда и попьет… если захочет.

В действительности подумать очень даже есть о чем, кроме человекообразных поросят. Но думать о требующем насущного внимания деле было неприятно. Базилиус со злостью отхлебнул из кружки еще раз, испачкав пышные усы в пене и даже не заметив этого. А дело в том, что работа, за которую он взялся и о которой уже даже отчитался, оказалась невыполненной. Обидно, стыдно, наконец… Заказ‑то был простой – помочь одной заграничной девице отправить в могилу своего дедушку. Дела семейные, обычное явление, когда речь заходит о наследстве. Старик не был преступником. Но когда за его голову назначили награду, начали действовать другие правила. Игра простая: жертва имела право жить и для этого могла убить Базилиуса, но и он сам претендовал ровно на это же. Какая разница, что старик не в курсе, что его заказали? Надо быть осмотрительнее в своих поступках. Раз вырастил такую внучку, значит, сам виноват. Все по‑честному.

Дедушка, правда, не простой – кордосец, да к тому же искусник. Но обычный, а значит, беспечный. Это боевые всегда на взводе. Им палец в рот не клади – это Базилиус усвоил еще в войну. Только вот девица явно не понимает, что такие дела лучше проворачивать у себя на родине. Думает, что если другая страна, с которой отношения совсем не дружеские, – так и не будет никакого расследования. Ошибается. Даже если все обставить как несчастный случай, все равно власти это дело так не оставят, заинтересуются. Потому что политика. Хотя дело не безнадежное, если с умом подойти. Базилиус взялся, к тому же награду внучка пообещала весьма достойную. Пришлось скакать всю ночь: заказ чародей принял в Ротоне, а клиент дожидался в Олитоне.

Несмотря на сутки без сна, чародей сразу же принялся за работу, употребив по назначению для тонуса несколько жизнегубок. Первым делом надо организовать наблюдение, чтобы не потерять клиента. Базилиус хотел сначала понаблюдать день или два за искусником через конструкты – самому лучше не «топтать» аурой на месте будущего преступления под взглядами возможных свидетелей. Но как раз в этот момент в конюшне гостиницы, где остановилась жертва, случился пожар. Старичок вроде как собирался участвовать в турнире големов. Бред, конечно, куда искусникам тягаться с чародеями! Однако же дедок вез с собой в телеге какую‑то хитрую конструкцию, чем‑то похожую на гигантского паука. Может быть, правда голем, теперь уже не узнать – эта штука сгорела дотла. Также сгорели повозка и какое‑то имущество. При этом сам кордосец отлучился куда‑то в город.

Это событие дало замечательную идею, как легко выполнить заказ и замести следы. Базилиус ринулся к таверне «Звезда Оробоса» и, изображая доброхота, принялся заливать еще тлеющие стены постройки. Он изрядно устал, пропах дымом и перемазался в саже, зато сумел незаметно внедрить проклятие в один из амулетов, найденных среди углей в вещах искусника. Чародей не сомневался – старик придет сюда в поисках ценностей, которые еще можно спасти.

Тут действует обычная схема, веками практикуемая в кругах оробосской знати. У жертвы похищается какая‑нибудь личная вещь, в нее внедряется спящее проклятие. В таком виде заметить его крайне сложно, оно почти не требует энергии. Могут пройти годы, и когда вещь возвращается к владельцу, проклятие активируется и перебрасывается на него. Причем такой путь передачи криминалисты практически не могут отследить – аурный отпечаток создателя проклятия минимален и даже может совсем рассеяться, если пройдет достаточно времени. А сама жертва, возможно, даже не поймет, что случилось: атака незаметна и происходит в месте, считающемся безопасным. Существуют еще более хитрые, но и более сложные схемы, когда проклятие передается от вещи к вещи, от носителя к носителю, не поражая их, пока наконец не доберется до адресата. Но это уже высший класс. Такое по силам только Повелителям Чар.

Внучка искусника сообщила, что здоровье дорогого дедушки крайне слабо. Базилиус расстарался и сделал такое проклятие, которое должно было не стать причиной смерти само по себе, а лишь усиливало уже имеющиеся болезни. Все логично: пожар – волнения – приступ – смерть. И все шло именно так, как задумывалось. Проклятие успешно внедрилось в ауру старика, он слег и уверенно двигался в могилу. Чародей уже отчитался в успехе, но проклятый искусник, пролежав двое суток при смерти, каким‑то чудом ожил. И теперь повторить покушение представляется крайне проблематичным. Сотрудники «Недремлющего Ока» набежали сразу же после пожара. Можно сказать, Базилиусу очень повезло – задержись он с выполнением своего плана хотя бы на час, уже не успел бы ускользнуть незаметно. И вот теперь нужно или срочно доводить дело до конца, или каяться перед заказчиком, теряя репутацию и возвращая деньги. Других вариантов нет – организация наемников не прощает обмана.

Чародей одним глотком допил пиво и хмуро уставился на обнажившееся дно кружки. Устраивать второе покушение сейчас слишком рискованно. Игра по таким правилам, конечно, во сто крат интереснее. Но как ни был Базилиус азартен, он не торопился выбывать из игры навсегда. И есть еще кое‑что: провал поставит под угрозу клиента, профессиональная честь не позволяет пойти на это. Значит, все‑таки придется виниться… Базилиус со злостью стукнул кулаком по столу и заказал бутылку «самого крепкого, какое есть».

Земли даймонов, город Далипур

Тристис Имаген

– Нашли что‑нибудь? – спросил Меллус.

Тристису показалось или в голосе его далекого собеседника сквозила легкая насмешка? Или это лишь искажения, неизбежно возникающие при искусной связи на больших расстояниях?

– С момента моего прибытия сюда времени прошло всего ничего. Сомневаюсь, что вы организовали мне контакт с нашими постоянными наблюдателями здесь, только чтобы узнать, как у меня дела. Сами понимаете, о результатах говорить пока рано. Думаю, новости есть у вас.

– Верно, – не стал отнекиваться Меллус. – Но об этом чуть позже. Сперва мне хочется послушать о ваших успехах.

Сыщик скривился. Связь связью, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: над ним потешаются.

– Насколько я знаю, наш канал связи не очень хорошо защищен. Уместно ли сейчас вести диалог?

– К сожалению, вы правы, полная конфиденциальность не гарантируется. Но не переживайте: это не то место, где вражеские шпионы столпились так плотно, что толкаются плечами и наступают друг другу на ноги. Говорите свободно, если, конечно, у вас не по‑настоящему секретная информация.

Вздохнув, Тристис проглотил новую насмешку, которую сам же и спровоцировал, разжал зубы и приступил к досрочному докладу:

– Ознакомившись с материалами и оценив обстановку, свои усилия я сосредоточил на изучении Искусства новых даймонов. Не буду рассказывать, каких трудов нам с коллегой Сандалосом стоило подобраться к поселку достаточно близко. Итак, как вам уже давно известно, красное Искусство пришельцев имеет очень высокий уровень, сопоставимый с нашим, а иногда даже превосходящий. Однако мне удалось узнать, что некоторые плетения в их защите относятся к другой части спектра. Мы видели зеленый и коричневый. Да‑да, тот самый цвет, с которым мы впервые столкнулись в Маркине.

Сыщик перевел дух, ожидая вопросов. Не дождавшись, продолжил:

– Еще я обратил внимание, что в докладах упоминаются люди, тесно сотрудничающие с новыми даймонами. Согласно отчетам, их очень мало, они на вторых ролях, при этом все как один чародеи. Так вот, они меня заинтересовали и нам удалось установить, что это не чародеи. Профессор Сандалос клянется, что есть однозначные отличия в ауре. Мы не видели их в деле, но есть основания считать, что это сильные, уровня профессора, искусники, практикующие без жезлов. Наблюдатели из Палаты Защиты империи не обладают такой квалификацией, как у моего коллеги, и просмотрели эти нюансы. Требуется провести более глубокое изучение в данном направлении. Я закончил. Не много, но пока это все, что мне удалось найти.

– Что ж, совсем неплохо, – похвалил Меллус. – Что вы об этом думаете?

– Я считаю, что таинственные искусники тоже пришельцы, а не наемники. Это противоречит версии самих новых даймонов об их появлении здесь, но подтверждает многие мои выводы, сделанные ранее. – Сыщик помолчал, собираясь с духом, но после некоторой паузы признался: – Есть у меня одна мысль. Возможно, вы будете смеяться, но я все‑таки ее озвучу… Мне кажется, новые даймоны пришли из‑за Кромки.

Далекий собеседник не стал смеяться, а лишь в свойственной ему холодной манере уточнил:

– Почему вы так думаете?

– Я смотрел на карту. Действительно, остров является перевалочной базой, тут нет никаких сомнений. Но только прокладывать маршрут через него из любой точки известного нам мира экономически невыгодно. Сомневаюсь, что кто‑то сознательно идет на такие потери, это лишено смысла. При этом мы также знаем, что наш мир похож на шар, ученые давно это доказали. Выходит, за Кромкой есть как минимум такое же пространство, неизвестное и недоступное нам. Что, если там тоже живут люди, которые нашли способ приходить сюда?

– И все? Это все ваши доводы?

– Практически. Я же честно предупредил, что прямых доказательств у меня нет. Но ведь наши современные реалии таковы, что ни Никос, ни новые даймоны, ни эти искусники не вписываются в рамки нашего представления о мире. А если заглянуть в древние тексты, хоть в тот же трактат «Второе Пришествие», на котором базируются многие наши знания об археях… Там есть фраза о том, что за Кромкой существуют другие земли и другие народы. И это не говоря уже о многочисленных легендах и сказаниях. И если я прав, то мы видим не простой захват власти в кланах даймонов, а самое настоящее вторжение и угрозу для империи.

– А как же люди с востока, у которых найдены портреты Никоса?

– Это доказывает, что и Никос, и, возможно, новые даймоны, там были. Но это не означает, что они родом оттуда. – Тристис развел руками, хотя его собеседник и не мог видеть этот жест.

– Вы сказали про угрозу империи. Каким образом?

– Наша сила зиждется на Искусстве. В последнее время на черных рынках появляются искусные амулеты высокого качества. То есть пришельцы уже проникают в традиционно нашу вотчину. Мы считали, что их мало, но если я прав, то за их спинами могут оказаться такие силы, что это перевернет наш мир.

Имаген замолчал. Действительно, эти мысли бродили у него в голове, но сейчас, когда он выразил их вслух, расцветив мрачными красками, будущее представилось печальным и даже зловещим.

– Вы в самом деле умеете придумывать увлекательные теории, – наконец ответил Меллус. – Мы постараемся проверить ваши догадки и усилим свое присутствие на побережье. Теперь же позвольте ознакомить вас с нашими новостями. В одном из городков Арфики, Тарфее, недавно произошел очень странный случай. Это не так далеко от вас – три дня до границы, потом вниз по реке, и вы будете на месте. Путь из Кордоса займет гораздо больше времени. Мы бы хотели, чтобы вы занялись этим вопросом. К тому же, вполне возможно, именно Никос является причиной случившихся там беспорядков.

– Далековато Арфика, чтобы беглец оказался там. Он же прорывался в Оробос!

– Темная история. Как вы знаете, в погоню послали отряд специальных искусников, был бой. Честно говоря, доподлинно неизвестно, выжил ли Никос. Но в Оробосе он не был замечен. Или «Недремлющее Око» его проморгало, что маловероятно. Теоретически Никос мог отправиться в Арфику – не век же ему прятаться в горах. Даже если это не он, от вас сейчас будет куда больше пользы в Тарфее, чем на побережье, раз уж вы так удачно оказались неподалеку. И еще. Только что пришла информация о том, что настройщик манонасосов маркинской тюрьмы сбежал в Оробос, Палата Защиты его упустила. Вряд ли теперь удастся достать его там, так что эта ниточка обрывается.

Глава 3

Ник

Нам с Кариной выпало еще четыре дня спокойного путешествия по почти безлюдным землям. Честно говоря, было приятно не думать о проблемах, ожидающих нас в будущем. Поэтому я особо и не торопился. Карина, кстати, тоже. Она, как и я, просто наслаждалась свободой, тишиной, радовалась солнцу, ветру, нетронутой человеком природе.

Оборотни указали нам направление, где располагался ближайший город, только он все равно был далековато. Выходка с ядом старосты деревни мне была понятна, хоть и казалась глупой. А ну как рассердившийся архей, оставшись в живых, вернется да покарает? А чародейка если взъярится? С другой стороны, слишком долго они жили спокойно, а мы разрушили веками устоявшийся баланс их жизни. Ведь неизвестно, что мы можем предпринять: рассказать о них или еще что‑то сделать. В таких условиях поступок старосты казался отчаянной попыткой сохранить статус‑кво. Впрочем, мне было все равно: я быстро выбросил оборотней из головы.

Хотя, сказать по правде, подобные существа вызывали изумление. В том, что это искусственные создания, я ни секунды не сомневался. На это прямо указывало многое: и способность не выродиться в замкнутом и не слишком большом обществе; и генетический механизм поддержания популяции на примерно одном уровне; и то, как сформирована и функционирует сдвоенная информструктура… Зачем их создал Дронт (а больше вроде кандидатов нет), я не знал. Для эксперимента? Просто проверить свои силы? А где тогда неудачные результаты других подобных опытов? Вымерли? Кто знает…

Наше спокойное путешествие дало мне возможность реализовать несколько задумок, подтянуть себя как мага в некоторых аспектах. В первую очередь я окончательно разобрался с жезлами искусников, прихваченными в Кордосе. В целом ничего особенного, за исключением пары моментов. И эта пара моментов была очень увесистой. Самое интересное, что там было, – механизм, который почти всегда мог свернуть любое плетение в микроформу, а потом практически мгновенно развернуть обратно. Существовал небольшой процент неудач, связанных со сложностью плетений или особенностью их функционирования, когда изменение формы их разрушало, но в целом почти все они выдерживали такое надругательство над собой. Причем не важно, с помощью какой магии сделано плетение – огненной, земной или смешанной. Местные плетения не имеют ярко выраженного деления по стихиям, поэтому и оборудование у искусников универсальное – поддерживает все «форматы». Только с инфомагией этот архиватор в том виде, как он есть сейчас, работать не может, но доработать его труда не составит.

Второй механизм – эдакий копир для плетений. Что‑то типа генератора, который по существующей заготовке собирает ее копию. Причем быстро. Сначала меня эта штука не впечатлила, так как я сам могу делать то же самое, но, подумав, сообразил, что неправ. Дело в том, что мне приходилось для каждого своего плетения (если нужно было, чтобы оно создавалось как бы само) делать отдельный генератор, а искусники умудрились создать универсальное динамическое средство. Причем работало оно шустро. От сложности, конечно, скорость копирования зависит, но задержка в пару секунд на самых тяжелых плетениях – весьма хороший результат.

Самый простой жезл во время экспериментов я сломал, пришлось его выбросить. Зато второй жезл решил использовать для хранения разных полезных штучек. Одной из них стал полностью магический дом. В принципе ничто не мешало его и раньше сделать, но эта задача казалась мне немного сложной, пока в нашем путешествии я не отработал разные моменты. Целиком плетение дома в искусную волшебную палочку запихнуть не удалось – как раз тот случай, когда архиватор все ломал. Пришлось раздробить конструкцию на много отдельных кусков, которые сами стыковались друг с другом в процессе разворачивания, благо опыт подобного творчества есть.

Выглядело это так. Втыкаешь жезл в землю и активируешь (не забыв отойти подальше, а то травмы разной степени тяжести обеспечены). А дальше как в сказке – воздух едва заметно мутнеет (разворачиваются силовые плоскости), появляется каркас дома, крыша. Далее на все это натягиваются иллюзии: красивая черепица, текстура на стены, рамы с резными ставнями в окошках. Остальное не видно, действие происходит внутри дома. Формируется внутренняя обстановка в двух комнатах: в первой – кровать, стол, стулья, камин, на стенах – пейзажи в золоченых рамах (случайным образом из десятка). Во второй комнате, меньшей по размеру, – мелкая (на двоих) купальня, унитаз. Стены – под дерево. Вниз по отлаженной технологии пробивается труба с насосом, которая поставляет воду в дом. Тут, конечно, пришлось дополнительно поработать – научиться автоматом определять, до какой глубины «копать». В принципе и здесь могут быть сложности – или каменные пласты, или очень глубокое залегание водоносных слоев, или вообще их отсутствие. Поэтому срабатывало через раз. Но с этим я решил побороться потом, так как пока это неактуально – на нашем пути все равно вода была на той или иной глубине, а небольшое ручное вмешательство, так сказать пост‑подстройка, не сильно напрягало. А каменные пласты моими трубами хоть и с трудом, но пробивались.

И Карина, и я были довольны. Надоело идти – сделал домик и отдыхай в нем. Как вспомню первые дни путешествия, когда я боролся с рельефом местности, выравнивая площадку для отдыха, так вздрогну. По сути, люди нам вовсе не нужны. Но все же мы решили сначала наведаться в город, узнать обстановку и выяснить, как лучше пробиться в Оробос, а потом уж напрямую двигать к цели.

Не обошлось и без курьезов. Первый тестовый дом под порывом ветра просто унесло. Дом ведь не шибко тяжелый, скорее даже очень легкий, а закрепить его я не догадался. В общем, на первый взгляд, ничего сложного с моими умениями, но, как оно обычно бывает: мелкие доводки и отладка занимают чуть ли не больше времени, чем первоначальное создание каркаса системы. Так что пару дней я почти не выходил из разогнанного состояния мозговой активности.

Зато потом всласть отоспался на мягкой кровати в своем коттедже, притулившемся в небольшой роще. Даже уходить не хотелось. Ну мы с Кариной и взяли себе маленький отпуск – отдохнули в тиши. Кстати, потом я оборудовал дом сигнальной системой, которая контролировала как окружающую местность в радиусе полукилометра, так и сами апартаменты на случай, если придется ненадолго отлучиться. С видеомониторингом пока справлялась Карина через конструкты, но я собирался в ближайшее время решить проблему и на магическом уровне.

По пути нам попалась небольшая деревенька. Меньше, чем у оборотней: так, хутор на десяток домов. Люди тут жили не зашуганные, но тихие. В Карине они сразу признали аристократку (или дворянку). Это они определили не по платью, довольно простому, а по осанке, внешнему виду и поведению. Я же, видимо, по их понятиям, почему‑то не подошел под этот класс. Наверное, связано это с тем, что шел с оружием и шестом, таща на себе наши вещи (перед местными решили не показывать сразу, что мы чародеи‑маги). Я даже обиделся маленько. Значит, простое платье не помешало им догадаться, что Карина дворянка, а то, что я несу барахло за плечами, помешало. Но потом плюнул. Так даже лучше – путешествует девушка, а ее сопровождает охранник. Вопрос, почему в таком платье, почему пешком, почему в таком месте, не задавался и, кажется, даже не осознавался ими, а ситуация воспринималась как данность. Значит, на то есть нужда, и не их ума‑разума дело, каковы причины.

А зашли мы в деревню, чтобы прикупить хлебобулочных изделий: подарки оборотней уже частично съелись, частично потеряли свои вкусовые качества. Хозяин этой, как оказалось, большой семьи, живущей на отшибе, постоянно кланяясь, поинтересовался, чем может нам услужить.

– Нам нужны продукты и лошади, – ровным голосом сообщила Карина, глядя поверх головы мужика. Мы уже договорились о ролях, и она вполне профессионально играла свою.

– О еде не беспокойтесь, госпожа, – слегка шепелявя, ответил фермер. – А вот с лошадьми не получится. У нас‑то их всего десять, да все по хозяйству пристроены. Простите, госпожа, но никак не можно отдать лошадей. Пропадем без них. Как есть пропадем.

Карина смерила взглядом храбреца от нечесаной макушки до стоптанных старых сапог:

– До города далеко?

– Дык ежели пешком, пара дней, если поспешать, – глядя в землю, ответил мужик.

«Врет как сивый мерин, лошадок своих жмотит. Значит, все четыре дня топать», – тут же определил я. Ловить мужика я не стал, просто отметил для себя, глянув на свою спутницу: она поняла или нет?

Тем временем зрителей прибавилось. Из дома слегка испуганно выглядывала молодуха, пацан лет десяти притаился в кустах. В воротах соседнего дома стоял хмурый мужчина помоложе этого – может, даже сын.

– В городе бываете? – продолжила расспросы Карина.

– Каждую седмицу. Как не бывать.

– Я заплачу за лошадей сколько нужно. В городе их оставим, скажешь у кого. Потом заберешь.

Взгляд мужчины повеселел. Видно было, что он уже прикидывает, сколько запросить, чтобы срубить побольше, облапошив богатеньких путешественников.

– А можа, тады и я с вами поеду? И лошадок сразу заберу? – озвучил он свою мысль, явно не доверяя нам. Как будто мы обманем и оставим себе его ломовых кляч. В общем, решил нас проконтролировать.

Карина мельком глянула на меня. Я отрицательно качнул головой. Мне совсем не улыбалось несколько дней терпеть рядом с собой постороннего. Нет, я ничего против него не имею. Просто он мне слегка неприятен, да и привык я к одиночеству в пути. Карина не считается.

– Нет. Мы сами поедем.

Мужик понурил голову, но возражать не решился.

– А пока сообрази нам еды в дорогу. Только хорошо сообрази – за провиант отдельно заплачу. И смотри мне! – Карина грозно зыркнула на мужичонку. – Ежели что подсунешь порченое, не поленюсь прислать своего охранника обратно отблагодарить… – Она кивнула на меня.

Я в соответствии со своей ролью криво усмехнулся, нагнулся и ударил кулаком по центру большого пня. Пень уже давно лежал под солнцем и был из твердой древесины, так что крепостью не сильно отличался от камня. Такой не всяким топором возьмешь. Однако от моего удара он развалился на одинаковые треугольные поленья. Мужик раскрыл рот и некоторое время таращился на чудо‑дровосека, а потом резко повернулся к дому и закричал:

– Мрылька! Быстро накрой стол и в дорогу собери лучшего! – Потом повернулся к нам. – Откушайте перед дорогой. А можа, заночуете?

– Нет, мы не устали, – покачала головой Карина.

Действительно была только середина дня, мы еще свежи и бодры. Но поесть не отказались. Поэтому спустя некоторое время под деревом, похожим на яблоню, был накрыт стол, за которым, видимо, семья этого крестьянина любила сиживать. Мы с Кариной с удовольствием накинулись на свежий хлеб, зелень, жареных кур и, видимо оставшуюся с предыдущего дня, часть жареной туши какого‑то животного. Вкус напоминал свинину. Уплетая мясо, я с тоской вспоминал картошечку. Чего‑чего, а ее мне порой не хватает. Но вообще неплохо живут тут люди. Опять же мясцо не переводится. Насколько я знаю историю, крестьяне на Руси не часто могли себя побаловать этим блюдом.

Во время обеда Карина ненавязчиво расспрашивала мужичка, который назвался Рокотом, о житье‑бытье. Тот, очевидно, не привыкший к такому обществу, сначала отвечал скованно, но в конце концов разговорился. Арфика. Дальнее захолустье. Пустоши – зона шириной лиг сто пятьдесят между Арфикой и Оробосом, где практически ничего не растет и нет никаких ресурсов. Для государства эти территории интереса не представляют, сосед под боком такой, что если захочет – отберет, как ни охраняй. По этой причине пригляд за этой землей малый. Оробосу и вовсе на Арфику покласть с высокой колокольни. Взять нечего, взаимовыгодно торговать тоже нечем. Дальше, в центральных районах Арфики, хорошие земли и урожаи там снимают неплохие, но выращенного хватает только на внутренний рынок.

Местного короля жаба душила каждый раз, когда он смотрел на бесхозные территории, и однажды он придумал давать вольную крестьянам, которые согласятся тут жить, вести хозяйство, сеять, жать. Практически никаких ограничений нет, даже налог – всего лишь половина урожая. Да еще в первый год не пожадничал король, заплатил нескольким чародеям из Оробоса, чтобы они обработали поля. Много те запросили, да справно поработали: земли, пропитанные чародейскими заклятиями, стали давать урожай. На три года хватило, потом чары стали выдыхаться. К тому времени уже много семей приехало. Распахали делянки, обустроились. Эта бодяга длится уже около двадцати лет. Потихоньку люди приспособились, несмотря на нестабильные урожаи, – то много родит земля, то почти совсем ничего. В общем, каменистая пустыня потихоньку снова вступает в свои права, преодолевая сопротивление местных.

Одно хорошо: территории эти принадлежат королю, а не прочей знати, и он, хоть и махнул уже рукой на свою давнюю задумку, не тревожит устоявшееся положение. Тем более что кое‑какая прибыль все же есть. Рядом для надзора за землей заложили город с красивым названием Тарфея, а точнее, присвоили деревне покрупнее статус города и снабдили всем необходимым в виде мэра, чиновников и гарнизона. Чтобы было кому лихих людишек погонять, налоги собрать, другую половину урожая купить по фиксированным ценам. Опять же из столицы инспекции регулярно наведываются, сборщиков проверяют. Так что те сильно не наглеют, Рокот доволен.

– Странно, земля‑то нормальная, – не выдержал я. – Почти чернозем. Откуда неурожаи‑то?

Фермер снисходительно глянул на меня, потом задумался и почесал бороду:

– Говорят, тута в стародавние времена были сильные войны. Чи чародейские, чи архейские, то мне неведомо. Но с тех пор сколько веков прошло, а растет тут все плохо. А можа, сказки все это. Жуковки тут живут и сжирают все на корню. Сидят в земле, годами без пропитания спят, а как что вырастет – вылазят и едят. Иногда не вылазят. Никто не знает почему. Двадцать лет тому назад совсем хорошо было. Это, значит, как токмо чародеи поработали. О прошлом годе тоже было тихо, и об этом годе вроде собиралось быть хорошо… Да вот намедни на поле я жуковку увидел. Мертвую, но все равно знак плохой, – грустно сказал Рокот. Снова почесал бороду, глотнул из стакана и продолжил: – Спасаемся старыми запасами, значит. Фруктовые деревья жуковки не трогают, только на них не заработаешь… плоды хранятся мало, надо быстро собирать урожай, а рук‑то не хватает. Пшеницу‑то да гречу сподручней собирать… – Мужик замолчал.

Вопросы у нас кончились, и Рокот, посидев в тишине минут пять, испросил разрешения заняться делами, а после милостивого кивка Карины куда‑то ушел.

– Пойдем посмотрим? – спросила она, глядя на меня.

– Поля?

– Ага, – кивнула девушка. – Хочу взглянуть, что там наши начародействовали. Ну и вообще понять, в чем проблема. Хотя я давно чувствую проклятие, наложенное на местность, но очень слабое. Может, на поле оно будет посильнее.

– Мне самому интересно, – согласился я.

Оставив вещи рядом со столом и не заходя в дом, мы вышли со двора. Я поманил пальцем пацана, что все время за нами шпионил. Тот, поняв, что зовут именно его, сначала дернулся убежать, но любопытство превысило боязнь, и он как‑то боком, мелко семеня ногами, подошел.

– Как зовут? – спросил я, улыбнувшись.

– Козя, – хмуро ответил мальчишка.

Лет ему было около десяти и выглядел он как обычный пацан его возраста – чумазая мордаха, царапины где только можно: на щеках, руках и коленях. Сам босой. Штанишки аккуратно обрезаны в районе колен. Домотканая рубаха с отцовского плеча подпоясана на манер кафтана обрезком веревки.

– Далеко ближайшее пшеничное поле?

– Да не, – помотал он головой. – Но греча ближе, аккурат за домами начинается. – Парнишка махнул рукой куда‑то в сторону, обозначив направление.

– Ну веди, что ли. – Я протянул ему камешек, вокруг которого летали мелкие искорки. Простейшая иллюзия, но пацан от нее пришел в восторг и всю дорогу игрался с подарком.

Идти и вправду было недалеко, минут за десять мы дошли.

Карина медленно пошла по ниве, раскинув руки в стороны и касаясь ладонями верхушек растений. Я же тронул мальчишку за плечо:

– Козя, найди мне жуковку. Это не опасно?

– Не! Клешни‑то на рту у них о‑го‑го какие, – пацан развел руки в стороны, показывая размер, – тока они не больно кусаются!

Я усмехнулся. Если он прав, то жуковки – размером с хорошего коня и мальчишек типа нашего сопровождающего должны глотать не жуя. Впрочем, воображение у Кози было как у нормального рыбака. «О‑го‑го» оказалось все же поменьше. Жуковка – с мизинец взрослого человека. И действительно, жук жуком, только ярко‑красный, с черными полосками по спине. Крылья если и есть, то атрофированы донельзя. Жвала, которые пацан назвал «клешнями на рту», действительно большие относительно тела, но ничего особенного. Образец вел себя вяло: апатично перебирал лапками и временами раскрывал и закрывал ротовой аппарат, то ли пытаясь меня цапнуть, то ли просто для профилактики. Не углядев ничего интересного обычным зрением, я переключился на инфомагическое. И тут меня ждал сюрприз. Хмыкнув, я привычно разогнал сознание и погрузился в исследование. А когда вынырнул обратно, рядом со мной уже стояла Карина, вопросительно глядя на меня.

– Ну что? – спросил я.

– Довольно простое проклятие, но очень сильное, – отчиталась подруга. – Вернее, раньше было сильным, сейчас действительно почти выдохлось. Вообще‑то от него все насекомые должны были убраться отсюда подальше, но почему‑то на этих, – она кивнула на жуковку в моей руке, – не подействовало.

– Да, – согласился я. – Проклятие лишь погрузило их в сон. Забавно, сотни лет прошли, а они все живы. Изначально это действительно были обычные жуки, но потом их изменили мейхи, чтобы уничтожать все живое. Буквально через поколение эта установка деградировала, хотя и не исчезла совсем. Теперь жуковки реагируют лишь на растения. Причем только в том случае, если растительной биомассы поблизости много. Как, например, на этом поле. – Я широким жестом охватил гречиху, стебли которой мирно покачивались на ветру, не подозревая о скором нашествии прожорливых насекомых. – Живут долго за счет того, что периодически впадают в спячку. Проснутся – слопают все вокруг, отложат личинки и снова в спячку. Но это редко происходит, иначе тут было бы не протолкнуться от них. Чаще просто спят в земле. Ты что‑то говорила про химер, якобы ваш брат любит ставить такие эксперименты над всякой живностью?

Карина задумалась на секунду, потом отрицательно тряхнула головой:

– Вряд ли. Никогда про таких не слышала. Да и не дают химеры потомства, а ты говоришь, что они нормально размножаются. – Помолчав еще мгновение, она добавила: – Если, как ты утверждаешь, прошли сотни лет, значит, точно не мы. В те времена только колдуны были, и химероводства не было и в помине. Что будем делать? – сменила она тему и потрепала Козю по голове.

Тот смотрел на нас, раскрыв рот и развесив свои лопоухие уши.

– А надо что‑то делать? – спросил я. – Живут люди и живут. Как‑то справляются с трудностями. Если убрать проблемы, это неизбежно рано или поздно приведет к изменению положения людей, живущих тут. Набегут проверяющие, приближенные к королю люди, чиновники. Или просто богатеи захапают земли. Да и Оробосу вряд ли понравится, что у границы стало так шумно.

– Не знаю, – вздохнула Карина.

– Господин прав. Не надо ничего делать. – Из‑за кустов вышел Рокот и низко поклонился мне. Признал, что я не простой охранник.

Мы с Кариной медленно повернулись. Разумеется, его появление не стало для нас сюрпризом – маги мы или нет?

– Не надо так не надо, – согласился я. – Только вот в чем дело. Со временем наложенное на поля чародейство совсем выдохнется, и жуковки будут лезть постоянно. Вряд ли вы вообще будете снимать урожай. Сколько? – Этот вопрос я уже адресовал чародейке, повернувшись к ней.

– Несколько лет еще продержится, – прикинула девушка время действия проклятия.

– Что же делать? – пригорюнился фермер и исподлобья глянул на забытого всеми Козю.

Тот правильно понял беззвучный приказ и, сверкая пятками, припустил домой.

– Я помогу тебе, а ты мне. Вот скажи, Рокот… – Я взял мужичка под локоть. – Ты здешние земли хорошо знаешь?

– Стада не держу, некогда мне по округе шастать. Но что люди сказывали, помню. А что? – Мужик заинтересованно посмотрел на меня.

– Одно место ищу. Необычное. К югу отсюда.

– Дык какое? – Рокот нахмурился, пытаясь представить «необычное место».

А я и сам не знал, что там, чтобы как‑то его описать. В свое время Умник отметил на карте несколько координат, где Дронт оставил свое наследство. В Пустошах как раз была такая точка. Однако столько времени прошло – что там было и что есть сейчас? Так‑то я могу и сам поискать. Но все же разрешение у моей карты так себе: район‑то определю, а потом буду нарезать круги в поисках. И хотелось бы заранее узнать, что там. Может, у Дронта в том месте загородный домик был, и теперь от него даже следа не осталось. Или клад зарыт… километров на десять в глубину. Я развел руками и улыбнулся:

– Необычное. Может, развалины какие или просто полянка посреди рощи с дурной славой, или валун из нездешнего камня. На юге речка течет, так вот отсюда до места той же дорогой примерно две трети пути получается. – Точнее я при всем желании не мог объяснить.

– Далеко! – пожаловался Рокот. – Мы дотуда не ходили, нечего там делать. Как будто ничего там нет, но можно поспрошать…

– Поспрашивай, – милостиво кивнул я. – А потом мне хотелось бы узнать про пути‑дорожки в Оробос. Про все возможные! – Последние два слова я многозначительно выделил тоном.

– Откуда ж нам знать про все? – искренне вытаращил глаза мой собеседник.

Я вздохнул:

– Подумываю посетить Оробос. Вот и хочу узнать, где, когда и как это лучше сделать. Наверняка тут есть люди, которые могут помочь: если не провести, так хоть подсказать.

Мужик вильнул глазами, но почти сразу невинно посмотрел на меня:

– Можа, и есть.

– Уж ты найди, постарайся! – попросил я, а про себя хмыкнул: «Такие люди есть». Может, даже сам Рокот, кто знает. Жизнь диктует людям свои правила, которые зачастую отличаются от законов, определенных государством. Еще мой дед, помню, совершенно искренне удивлялся: «Как же можно жить на реке и не ставить сети?» И плевать ему было на конституцию.

– Теперь моя очередь помочь тебе, – начал я говорить вполголоса, нагнетая таинственность. – Вас же хоть иногда посещают проверяющие? – Мужик кивнул. – Вот и хорошо! Я сделаю вам амулеты по количеству посевных полей, могу и больше, сам скажешь сколько. Там будет два режима работы.

– Чаво? – не понял Рокот.

– Говорю, амулет будет работать и так и эдак. Захочешь – он усыпит всех жуковок. А надумаешь – наоборот их всех перебудит, чтобы повылазили.

– А это зачем? – выпучил глаза фермер и аж бородой затряс. Наверное, представил, как своими руками скармливает весь урожай ордам красных вредителей.

– Ну вот смотри. Ставишь амулеты на поля. Жуковок нет, богатый урожай. Будут ехать проверяющие, а ты ведь заранее знаешь, когда их ждать? Вот и хорошо. Значит, сам смотришь, на каких полях по‑другому амулет включить. Жуковки вылезут, проверяющие их увидят и в Тарфее доложат, что все как всегда плохо. Мол, все в порядке, все как обычно. А ты потом обратно амулет переключишь – жуковки снова зароются и спать будут. Ну съедят, конечно, кое‑что, но вряд ли за день успеют все.

– Справно задумано, – почесывая бороду, сказал Рокот. – Токма вот не пойму я: в чем тебе выгода? Амулеты дорогие, чародеи дорогие, ничего такого у меня, чем расплатиться, нет. Место твое, можа, и не сыщем – больно непонятно описываешь. За границу перевесть? Дык не стоит то таких деньжищ. Ежели через горы тихонько прошмыгнуть хочешь, дык туда обычно за десяток серебрушек можно найти проводника. А коли ходить да лазать не хочется, так прямо по караванной дороге ехать можно и на границе договориться, дабы вопросов не задавали и в бумаги не вписывали. Так, правда, дорого станется, но все равно дешевле. Ежели, конечно, вас не ищут. – Озвучив свою мысль, мужичок подозрительно уставился на меня.

– Ну ищут – не ищут, то дело десятое и далекое. Тебя никак не касается. – Я махнул рукой, и довольно толстая ветка дерева, под которым мы только что прошли, упала наземь, срезанная начисто.

Фермер обернулся и помрачнел. Впрочем, ненадолго. Угроз от меня никаких нет, одна прибыль предлагается, а нравы тут, как я сказал, пограничные.

– Только знаешь ведь, одному и серебрушка – выгода, а кому и золотой в убыток. Да и стоят чародеи и амулеты дорого, потому как налоги с этого платить надо, да жадность многих к злату обуревает. – Я хитро ухмыльнулся, мол, сам думай, то ли налог за работу мы не собираемся платить, то ли не жадные, то ли еще что.

– Мы с моей девушкой съездим в Тарфею, глянуть кое‑что надо. – После того, как я сказал про Карину, что она моя девушка, Рокот явно сильнее зауважал меня. – Дашь нам лошадей, как обещал. За обещанную сумму. Перед отъездом я передам тебе амулеты, научу ими пользоваться. – Мужик кивнул. – Хорошо. Скажем, через неделю мы подъедем сюда или куда скажешь, и там нас должен ждать человек, который нам все расскажет и проводит. Если не придем – пусть три дня ждет да домой едет, если не появимся. Но только когда пойдем через границу, чтобы ни с этой стороны, ни с той никто не заметил, что мы прошли. Такое возможно?

Рокот снова кивнул, но тут же спохватился:

– Не знаю, надо поговорить.

Я усмехнулся про себя, а вслух сказал:

– Поговори. Проводнику отдельно заплачу.

– Не надо. Ежели про амулеты правда, не надо платить.

– Как скажешь. По рукам?

Рокот серьезно посмотрел на меня, почесал бороду, тяжело вздохнул и пожал мою ладонь.

– Не сильно жирно будет для них? – спросила Карина, когда мы устроились в фермерской избушке: я – делать амулеты, она – страдать от безделья.

Планы изменились, в город мы поедем завтра. Ночевать будем в своем коттедже, который я ближе к вечеру поставлю в саду. В доме Рокота хоть и чисто, но, на мой избалованный вкус, слишком убого, да и стеснять хозяев я не хотел.

– Жирновато, – согласился я, откладывая в сторону очередную медную монетку, в которую внедрял плетение по управлению жуковками.

Оно было совсем простое, мне даже не понадобилось ничего изобретать. Как я говорил, невидимая сущность насекомых оказалась интересной. Налицо явное внешнее вмешательство, причем их создатели однозначно делали это опосредованно, а не через информструктуры. Иначе они бы не допустили некоторые ярко выраженные косяки, которые теперь мозолили мне глаза. Я, честно говоря, вообще не понимаю, как можно работать, не видя первоисточник, основываясь лишь на следствии. Хотя и в моем мире врачи ставят диагноз по результатам мутной фотографии УЗИ или рентгена. Но все равно идея экспериментировать над живым организмом вот так, с заднего хода, лично меня смущает, ведь последствия могут быть самые непредсказуемые. Тем не менее результаты впечатляют.

Хорошенько изучив информструктуру насекомых, я понял, что изначально они были управляемыми. Этот механизм остался, и мне оставалось лишь активировать его. То есть мне нужно просто подобрать сигнал, передающийся, кстати, в чистом магическом поле, что нас окружает. Никакой кодировки, к счастью нет, да и жучки не тянут на орудие возмездия – так, неприятный, досадный, отвлекающий внимание врага фактор. Видимо, это еще архейское наследство. Явно делали впопыхах, но результат крайне интересный, в особенности с учетом долгоиграющих последствий. Чародеи же, когда ставили свое проклятие, воздействовали на другие, чисто природные органы насекомых, которые мейхи не убирали. Вот и получилось так, что как только проклятие стало слабее, снова включилась основная программа. Правда, за прошедшие века жучки мутировали, а по сути, у них разрушились некоторые связи, изначально отвечавшие за наводку и смысл жизни, что и позволило местным жителям с горем пополам освоить эти территории.

Я с неудовольствием покрутил в пальцах монетку. Хреново держит магию. Пришлось ставить насосы, чтобы тянуть энергию из окружающей среды. Без накопителя плохо, но пусть будет так. Хотя… Я про себя хмыкнул и снова взялся за ранее обработанные монетки. Убрал плетения и внедрил инфомагические, выполняющие ту же функцию. Теперь хрен кто разберется. Даже если поймут, что местные что‑то крутят, никакой искусник ничего не найдет. Ну разве что по магическим флюктуациям – тот пресловутый радиосигнал, но так даже лучше – всю голову себе сломают.

– Но? – не дождавшись моего ответа, подала голос Карина, взяв в руку монетку и пытаясь разобраться, что я делаю.

– Не догадалась еще? – Я быстро глянул на девушку. – Смотри, крестьяне… да какие это крестьяне! Самые натуральные кулаки.

– Кулаки?

– Забудь! – отмахнулся я. – Так вот, они поставляют зерно в город. Половину отдают за налоги, половину продают по фиксированным ценам. То есть полностью подконтрольны властям. Так какой смысл им иметь такие амулеты?

– Думаешь, куда‑то на сторону продают? – подняла брови девушка.

– Угу. И догадайся куда.

– Оробос? – еще больше удивилась Карина.

– Есть другие варианты?

– Пожалуй нет. – Чародейка немного помолчала и вдруг спросила: – Но какой смысл? У нас урожаи хорошие, незачем везти из‑за границы!

– Ну почему же, – пожал я плечами. – Если цены не задирать, то вполне можно сбыть товар и у вас. Тем более что в этом случае они работают чисто на свой карман и не жадничают. А объемы поставок не настолько большие, чтобы сильно влиять на цены и зажимать местных производителей. Не удивлюсь, если они поставляют свои излишки в пару деревенек на вашей стороне и больше ни с кем не имеют дел. Ну или связи какие с перекупщиками наладили. В общем, нам это не важно.

– А почему просто не продают излишки в городе?

– Ты прямо как маленькая! – Я наигранно покачал головой. – Да все по той же причине – чтобы не думали, будто им тут легко живется. С богатых и спрос выше. Особенно никак не защищенных законодательно. То, что Рокот рассказал, – так, не закон даже. Поменять ситуацию можно одним росчерком пера. И даже в обход короля, хотя тут и могут быть некоторые сложности. Поэтому местным невыгодно, чтобы о них помнили или обращали на них внимание. А жить‑то хорошо хочется всем…

– Так ты ради меня стараешься? Для Оробоса?

– Ну… – протянул я и ухмыльнулся. – Скорее мне просто интересно. Да и просто забавно посмотреть, что получится. Есть лодка, плывущая по реке. Она слегка качается, скоро перевернется. Что будет, если ее слегка придержать и сказать тем, кто на веслах, что их ждет? Ведь на самом деле через несколько лет тут вряд ли что можно будет вырастить, а так у ребят появился шанс контролировать свою жизнь. Смогут ли они правильно им воспользоваться?

Карина, задумчиво глядя на меня, откинулась на стуле и надолго замолчала.

– Не боишься, что продадут нас?

– Не‑а! – Я снова ухмыльнулся. – Я контролирую ситуацию и знаю, с кем, когда и о чем переговорил наш фермер и куда отправил своего сына. Так что все будет путем.

– А что за место такое, про которое ты все твердишь? Что ты ищешь?

Я подошел к окну и долго смотрел в небо.

– Ладно… Ты что‑нибудь знаешь о цивилизациях, которые здесь были в древности? Старые карты, может быть, книги, артефакты из раскопов? – Я повернулся к девушке.

– Ну да, – спокойно ответила Карина. – И у нас, и в Кордосе, да, в общем‑то, во всех странах их ищут и дают за них хорошие деньги. Находят, правда, не часто. А что?

– Археи?

– Да.

– Вот… Я знаю, что где‑то там, как раз между Арфикой и Оробосом, есть одно место… Очень старое… Одно из таких мест, где что‑то еще осталось… Еще до археев…

– Ты вспомнил? – Карина намекнула на мою потерю памяти.

– Не все. Только вот это. Про старые места, где есть что‑то интересное лично для меня.

– Ты ради них… – Карина споткнулась, подыскивая подходящее слово, – прибыл на наш материк? Или уже здесь узнал?

Задав этот невинный вопрос, девушка навострила уши. Я просто физически почувствовал ее напряжение.

– Знал давно, попалась мне в руки одна старинная карта… Но о своих целях, так же как о самом прибытии, увы, ничего сказать не могу. Самому интересно. – Я виновато развел руками и улыбнулся, показывая, что расспрашивать дальше бесполезно.

– Ну а в город‑то нам зачем?

– Точно, где находится это место, я не знаю. На местного краеведа, которого нам отыщет Рокот, надежды, честно говоря, мало. Столько лет, да что лет – веков прошло. Может, там сейчас голая степь и даже холма нет и глубоко‑глубоко копать надо. Возможно, в городе что‑то смогут подсказать. Или услышим какие‑то легенды, разговоры. Да и просто смена обстановки – не сидеть же здесь неделю!

– Что‑то у меня плохие предчувствия насчет города.

Я внимательно посмотрел на Карину:

– Это чародейское предсказание?

– Нет, я не вижу будущее. Но на душе как‑то неспокойно. Наверное, просто отвыкла от людей и больших поселений.

– Не беспокойся, – ободряюще улыбнулся я. – Мы достаточно сильны, чтобы снести этот город до основания. Согласись, как‑то странно провести в стране много дней и не посетить ни одного города! Хочу осмотреться. И еще надо же куда‑то девать вот это, – я погладил кошелек с золотишком, – или мы зря его на себе от самого Маркина тащим?

Карина лишь кивнула и надолго замолчала. Я же вернулся к своей работе.

Тарфея располагалась на границе между проклятыми территориями, то есть теми, на которых хозяйничали жуковки, и безопасными. Поэтому на подходах к городу уже встречалась довольно буйная растительность. По какой‑то причине жуковки не покидали ареал своего проживания, причем четко очерченный. Это было особенно хорошо видно по ровной, будто по линейке проведенной, полосе небольшого леса, за которым, собственно, и располагался город. Тарфея с воздуха была похожа на колбасу, чем отличалась от подавляющего большинства людских поселений, растущих сразу во все стороны. С одного бока ее экспансию сдерживала неширокая, но глубокая и бурная речка, с другого бока дома жителей подпирал этот лес. Его запрещалось вырубать местными законами. Деревня, что раньше была здесь, с момента изменения своего статуса двадцать лет назад сильно разрослась, вытягиваясь по берегу на несколько километров. Домишки в большинстве своем остались все те же: деревянные избы с огородиками вокруг. Только ближе к центральной улице наметилось изменение архитектурного стиля в сторону каменных двух‑трехэтажек с лабиринтом узеньких улочек‑проходов.

По словам Рокота, в городе сейчас насчитывалось несколько тысяч жителей, что, по местным пограничным меркам, весьма внушительно. Вообще Тарфея, несмотря на свое как будто неудачное расположение, явно не бедствовала. Отгремевшая двадцать лет назад война между великими империями Арфику не затронула, город растет и развивается, климат мягкий, денежки поступают исправно, чиновничий аппарат еще не прогнил. Впечатление у меня сложилось хорошее. Защитной стены как таковой нет, однако попасть внутрь не так‑то просто. Въехать в город можно только с торцов, и эти узкие «бутылочные горлышки» оказались застроены зданиями муниципалитета. Я смог определить только казарму и контрольно‑пропускной пункт. Впрочем, меня это мало интересовало. Такая расстановка никоим образом не защищала от проникновения нелегалов, но позволяла исправно отслеживать перемещения добропорядочных граждан: кто, что, сколько и куда привез или вывез. Наверное, еще и налог с купцов берут за проезд.

С одного конца в город въезжают жители «проклятых» земель, с другой, которая обращена в сторону центральных районов Арфики, заворачивают в поисках ночлега всевозможные путешественники. В последние годы по причине удобного с географической точки зрения расположения и недавно проложенной хорошей дороги Тарфея стала привлекательным транзитным местом для людей, перемещающихся по юго‑востоку страны. Так что наше с Кариной появление вряд ли кого заинтересует.

Все это я узнал от Рокота, а теперь смог убедиться лично. Увы, кое‑какие вопросы остались: фермер, как только получил от меня амулеты и проверил их в деле, расплылся в глупой улыбке и стал вести себя слегка заторможенно, отвечая невпопад. Видимо, зациклился на подсчете барышей, которые сулили ему мои игрушки.

Как я уже сказал, сам город мне понравился. Своим духом свободы и непорочности, если так можно выразиться. Архитектура в основе своей была бестолковой – деревянные дома перемежались каменными, строгая планировка отсутствовала как класс, хотя центральная улица имелась в наличии. Именно та, что соединяла противоположные концы города. Мания у них, что ли, так строить города? Ведь деревенька оборотней тоже построена по такому же принципу! Хотя вряд ли: здесь очень сильное влияние оказывали внешние факторы. Похоже, главная улица единственная была прямой и относительно широкой: со всех сторон ее окружали какие‑то кривые переулки, закутки, тупички, проходные дворы и прочие красоты беспорядочного и бесконтрольного роста.

И тем не менее каким‑то образом это не вызывало неприятия. Может, потому, что город содержался в чистоте? Канализация хоть и была наружной, что‑то типа выложенных камнями закрытых каналов, но запаха сильного от них не чувствовалось. Даже в самых казалось бы темных и непосещаемых подворотнях поработали дворники. Как потом выяснилось, за соблюдение санитарных норм нужно было благодарить не столько сознательность местных жителей, сколько законы и заключенных. Да, тут практиковалась жесткая система наведения порядка, когда за плевок на центральной улице можно было загреметь на три дня на исправительные работы, либо, по выбору, в кутузку на неделю. При этом дерьмо от лошадей, которым плевать на всякие законы, не считалось нарушением, но его исправно убирали те же «дворники» или жители. При этом за убийства тут часто не карали, если это была самозащита, например. А за разбой просто отсылали на суд в областной центр.

Люди в основе своей улыбчивые и радушные, что совершенно не вяжется с моим понятием о пограничном городе, где должны жить жесткие суровые личности. Да, встречались и хмурые лица, но чаще они принадлежали приезжим. Я даже в шутку высказал подозрение, что в здешней воде, еде или воздухе есть какие‑то наркотические вещества, ведь и сам почувствовал какое‑то умиротворение и спокойствие, разлитое в атмосфере, но ничего не обнаружил. Даже если тут и есть какое‑то магическое энергетическое поле, до сих пор действующее (кто их знает, этих археев!), то никакого вреда от него явно нет. Да и биокомп бы отреагировал. Хотя все же… все же, наверное, что‑то такое было….

Словесная карта Рокота была составлена в лучших традициях Ивана Сусанина. Я понял только, что муниципалитет, как ему и полагается, расположен где‑то в центре. Меня интересовала лучшая гостиница, и я все‑таки вытряс более‑менее внятные ориентиры. К тому же фермер очень старался, чтобы мы не заблудились, переживая за судьбу своих лошадей, которых мы должны были оставить по пути.

На входе в город полусонный охранник, опирающийся на копье, буркнул что‑то вроде «кто и куда?» и, кажется, даже не услышал нашего ответа, снова погрузившись в полуденную дрему. Однако его беспечность оправдывалась тем, что по улицам двойками постоянно ходили наряды стражи, контролируя обстановку и оберегая дневной сон жителей. Рокот сказал, что достаточно в любом месте города громко закричать, как вскоре появятся блюстители порядка. Врал поди. Никогда и нигде я не видел представителей этой братии, по сути полицейских, с такой прилежностью выполняющих свои обязанности. Причем они не выпячивали свое служебное положение. Их можно определить только по пикам, которые никто, кроме них, не носил. А так – стоит человек и болтает с девушкой или хозяином лавки, а на самом деле просто гуляет по улицам, да еще и деньги за это получает. И даже никаких магических приблуд не носят. Правда, в городе в магическом и чародейском плане стояла тишина. Я ничего подозрительного не заметил, Карина тоже. Нас с нею мимо глаз стражники не пропускали, но подходить не подходили, спрашивать не спрашивали. Ну и мы перестали обращать на них внимание.

Вынырнув из очередного переулка, мы наконец оказались перед нужной нам таверной. Рокот весьма подробно описал дорогу до нее. «Как войдешь в город, ступай вперед. А как поравняешься с домом, супротив которого дерево со сломанной макушкой… Ну, там ишо камень сбоку лежит… Так вот, значица, поворотись вправо и ступай между заборами. Попадешь на улочку, обратно вправо надо повернуться, и ходи, куда она выведет. Как упрешься в дом с красной крышей, там мой знакомый живет, тады налево надо. А у колодезя снова вправо. Да смотри не перепутай, там еще старый колодезь есть, а тебе новый нужон. Ходи‑ходи, да только вверх смотри. Там, значица, над входом в один дом кружка нарисована. Тебе туда не надо – это для народа попроще. Дальше ступай до дома с покосившимся забором. Там ишо должон сидеть калека, он всегда там, кинь ему монетку. Потом налево иди…» И все в таком роде. Так мы и шли около часа, петляя по городу. По дороге дошли до дома, где оставили лошадок, как и договаривались с Рокотом. Потом уже пешочком топали.

Оглядевшись, я сплюнул. То‑то мне показалось подозрительным, как блеснули глаза фермера, когда он со вкусом описывал путь. Мы снова оказались на центральной улице, и если бы ехали по ней, то до цели добрались бы минут за десять.

– Зато город посмотрели, – весело хмыкнула Карина, правильно поняв меня.

– Все равно накажу, попадись он мне только! – пообещал я.

Двери гостиницы, а на деле обычной таверны с нумерами, мягко закрылись за нашими спинами. Увиденное подтвердило отсканированную снаружи картинку: большой, чистый и светлый зал. Само здание каменное, но внутри все обшито деревом. В конце помещения – двери в подсобку и на кухню, рядом с входом – лестница на второй этаж, где сдаются комнаты. В зале стояло около двадцати столиков, большая часть которых в данный момент пустовала. В ближнем правом углу сидели трое мужчин в походной одежде с мешками под ногами и прислоненным к стене оружием – меч и секира. Ближе к центру – два бородача, судя по легким одеяниям, или постояльцы на отдыхе, или местные. Дальше сидела какая‑то девушка в довольно богатых одеждах с мужчиной, вооруженным длинным обоюдоострым кинжалом.

На нас особого внимания никто не обратил. Разве что один из мужчин, что справа, достал из кармана монокль и внимательно нас оглядел, да та девушка окатила Карину презрительным взглядом и отвернулась. В принципе верно – одежонка на нас так себе. Здесь не дремучая деревня, а там, где в чести материальные свидетельства успешности, одной аристократической выправки будет недостаточно, чтобы произвести впечатление. На самом‑то деле наши шмотки с учетом укрепления материи на местном рынке должны стоить будь здоров сколько. Плюс в костюм Карины я встроил энергокаркас для защиты от ушибов, которые хоть и легко залечить, но лучше до них не доводить. Так что зря они носы воротят, коль скоро ни черта не соображают. Мне даже слегка обидно стало: я ведь хорошо нарядил свою девушку!

– Обещай, что мы сегодня же сходим к портному или в лавку готовой одежды, – процедила сквозь зубы Карина, бросив на ту девушку испепеляющий взгляд.

Я не имел ничего против, но, чтобы не привлекать внимания, лишь слегка кивнул. В данный момент мы снова отыгрывали знакомую роль аристократка – охранник.

К нам подскочил то ли хозяин, то ли управляющий, но, как умный человек, не стал ориентироваться только на наш внешний вид, а со всей вежливостью, но нейтрально, спросил:

– Что вам угодно? Обед? Комнату?

Я слегка выдвинулся вперед:

– Госпожа желает остановиться здесь на несколько дней. Но для начала, дабы оценить вашу кухню, она бы не отказалась перекусить в этом, без сомнения, достойном заведении.

Да, я несколько выбился из роли тупого охранника, но где сказано, что сопровождающим леди должен быть только дубина?

Тем не менее хозяин сначала хотел удостовериться в нашей платежеспособности. Опять же вежливо.

– Проживание у нас стоит десять серебряных в день. Сюда включено и питание. За первый день оплата вносится заранее. – Он напустил на себя слегка смущенный вид, которому я ничуть не поверил.

Еще после посещения фермера Карина забрала у меня деньги: охраннику не положено распоряжаться хозяйскими сбережениями. В случае с Рокотом прокатило, а в городе могли возникнуть ненужные вопросы о моем статусе. Теперь же чародейка величественно вытащила из кошеля золотой и, не глядя, кинула его мужчине. Тот, словно кобра, схватил его в воздухе двумя пальцами, продемонстрировав недюжинную сноровку в этом деле. Я почему‑то ждал, что он куснет добычу. Однако хозяин меня удивил: выудив из кармана какой‑то предмет, он приложил к нему монету. Я уже понял, что это амулет, видимо, определяющий фальшивки, и слегка напрягся. Денежка была еще кордосской чеканки, а что является фальшивкой здесь, кто его знает. Но, похоже, там просто проверялось наличие драгметаллов, так как мужчина удовлетворенно кивнул. И ему совершенно по фиг было, какого года выпуска благородный кругляш и чей светлый лик отчеканен на нем. Было бы интересно посмотреть, как работает амулет, надо будет глянуть поближе.

Наверное, мужчина был в своем праве, но, на мой взгляд, все равно невежливо вышло – он продемонстрировал нам свое недоверие, хотя мы выглядели лишь слегка потрепаннее тех же мужиков в углу. И здесь встречают по одежке! Надо было допилить динамическую иллюзию, но времени не хватило. Если бы сделал, можно было бы превращать нашу одежду во что угодно. Визуально, по крайней мере. Забавно, просто создавать сложные иллюзии я могу легко, а вот чтобы они естественно смотрелись на человеке – пока нет.

Хозяин быстро оправдался в наших глазах, подобострастно улыбнувшись и низко поклонившись:

– Добро пожаловать в Тарфею, госпожа и господин. Выбирайте столик. Сейчас подойдет официантка, и вы сможете сделать заказ. Комната будет готова через полчаса. Меня зовут Джол. – Он широко провел рукой в сторону зала. – Желаете сдачу сейчас или по факту?

Карина лишь небрежно отмахнулась, демонстрируя крайнюю степень скуки. Но я заметил, что она косится на нарядную девицу. Чародейка оказалась обыкновенной женщиной. Надо бы забрать у нее деньги, иначе все спустит! А вообще любопытно другое: непонятно как, но, по ходу, в нас сразу определили неместных. Скорее всего обули с ценой. Неплохо бы разобраться в местной экономике – что почем да какой курс золота к серебру.

Плотно отобедав, кстати, весьма вкусно, мы поднялись в свою комнату и решили часок отдохнуть. А потом в планах у нас стояло посещение магазинов, ознакомление с обстановкой и так далее. На всякий случай внизу я оставил прослушку, а Карина – наблюдательный конструкт. Правда, пока мы обустраивались, ничего про нас не говорили. А это значит, что и дальше вряд ли будут.

Королевство Арфика, город Тарфея

Дорникус

Спрятав в карман «всевидящий глаз», Дорникус задумчиво посмотрел в сторону окна. Взгляд его скользнул по противоположному дому, задержался на стоящем напротив таверны стражнике. Он все пытался вспомнить, что его зацепило в недавних постояльцах. Но мысль не успела сформироваться – ее спугнул вопрос Кирина.

– Что? – Дорникус довольно часто рассматривал людей через «всевидящий глаз», редкий амулет, случайно доставшийся им от умершего «клиента».

Не сказать, что без этой вещи работа охотников за головами не имела смысла, но, несомненно, заметно облегчалась. Особенно если разыскиваемый оказывался искусником или чародеем, что намного опаснее. Первых легче захватить врасплох. «Глаз» же показывал, имеет ли человек отношение к этой братии или нет. Ведь нередко случалось так, что в сводке на человека не сообщались такие важные детали, и вполне можно было поплатиться головой за свою беспечность. Их команда была опытной и брала заказы даже на чародеев. Правда, и амулетов у них для таких случаев хватало – не с голыми руками шли. Причем в коллекции имелись не только искусные артефакты, но даже архейские. Немало времени, в основном между заказами, команда проводила на рынках, разыскивая полезные штучки, имела связи с «чокнутыми археологами», нелегально занимающимися раскопками древних мест или захоронений. Чокнутыми таких людей называли за то, что подобная деятельность без поддержки сильных чародеев или искусников очень часто приводила к смерти. Не всегда легкой. Чаще – как раз наоборот. И все же находились желающие быстро заработать или те, кто искренне интересовался древностями. Короче, чокнутые – они и есть чокнутые.

– Не знаю. Надо кое‑что уточнить. Вернусь через час. – Дорникус встал, прихватил свой меч и вышел из таверны.

Кирин проводил его взглядом и повернулся к третьему члену команды, Боркусу:

– Что это он?

– Наверное, работа сама упала в руки, – не вытаскивая носа из пивной кружки, пробормотал тот. – Придет – расскажет.

Дорникус отсутствовал не час, а все три. Кирин и Боркус успели вернуться в свою общую на троих комнату и не спеша стали собирать вещи. Последний их поиск заказанной «головы» ни к чему не привел, за три месяца они успели поиздержаться, а если нет результата, то нет и денег. Поэтому пришла пора перебираться в таверну попроще или вообще двигать из этого города. Слабенькую надежду оставлял неожиданный уход Дорникуса, но его напарники не особо верили в такую удачу. Обычно долго и упорно приходится искать «клиента», потом еще дольше – подбираться, выжидая удобный момент, особенно если это чародей или искусник, и только затем проводить захват. А чтобы вот так вот случайно встретить кого‑то из разыскиваемых – слишком большая удача, дабы рассчитывать на нее всерьез.

Дорникус внимательно оглядел коридор, запер дверь и достал из кармана «кокон тишины». Пока он активировал амулет, положив его посреди комнаты, напарники молча расставили вокруг три стула. Разговор будет приватным – за пределы невидимого круга не просочится ни один звук.

Когда все расселись, Дорникус, прежде чем начать беседу, с легкой улыбкой оглядел своих друзей. Бородатый здоровяк Боркус. Мастерски владеет секирой, которая просто порхает в его могучих руках, как невесомая тростинка. Отличный следопыт. Может затеряться в любом городе, наладить контакты с любыми бандитами. Кирин – сухой, жилистый, гибкий и очень быстрый. Предпочитает метательные ножи, удавки и небольшие дубинки. Может пролезть в любую дырку, открыть любой замок. Именно он делает основную работу, когда надо просто выкрасть человека из какого‑нибудь защищенного помещения. Причем тихо выкрасть. Ну и Дорникус, голова их небольшой компании. Отлично разбирается в амулетах, несмотря на то что не владеет ни Искусством, ни чародейством. Именно он разрабатывает планы, ищет нужную информацию, имеет обширные связи в разных слоях общества во многих королевствах и даже в обеих империях. Во владении мечом лишь чуть‑чуть недотягивает до мастера.

– Не тяни, говори уж, – нетерпеливо поерзал на стуле Кирин и выразительно глянул на командира.

Боркус лишь ухмыльнулся и приложился к очередной пивной кружке.

– В общем, разузнал я кое‑что… – не стал дольше терзать ожиданием своих помощников Дорникус. – Дело может стоить больших денег, но кое‑что меня смущает. Заказ мутный, и это нехорошо. Поэтому сегодня я не буду настаивать на этом контракте. Просто расскажу вам все, что выведал, и мы вместе решим, что делать.

– Нет уж. Раз твоя чуйка не уверена в результате, ну ее… такую работу, – покачал головой Боркус. – В прошлый раз, когда мы вместе решали, идти на дело или нет, только чудом головы сберегли. А вот когда ты просто говоришь – пойти туда и сделать это, вот тогда все хорошо выходит.

– Помолчи, пьянчужка! – резко развернулся в его сторону Кирин. – Забыл, что мы без денег совсем? Куда податься? Амулеты продавать? А! Придумал! Давай твою секиру продадим! Пару месяцев точно проживем, и даже в роскоши!

– Мою секиру! – взревел Боркус. – Я щас ею бошке твоей глупой и пустой чик‑чик сделаю. Или язык укорочу, посмотрим, как ты будешь девушкам после этого заливать о своих подвигах!

– А ну попробуй! – Взломщик вскочил и с азартом замахал ножами перед лицом богатыря. – Сначала я тебе бороду‑то отчекрыжу…

– Тихо! – негромко сказал Дорникус, и перепалка мигом утихла. Да и какая перепалка? Так, обычная эмоциональная разрядка, что подтвердил Боркус, спокойно передавший Кирину извлеченную из‑за спины очередную кружку пива. – Помните девку с парнем, что сегодня встали на постой? Через «всевидящий глаз» я видел, что они чародеи. Вернее, девка чародейка, а парень мне сначала показался простым.

– Сначала – это как? – удивился Кирин. – «Глаз» сбойнул?

– Вряд ли. С «глазом», надеюсь, все в порядке. Не перебивай. Но именно парень меня привлек. Что‑то мне в нем показалось знакомым. В общем, я связался с центральной конторой в Хлое и попросил выслать подробную информацию о разыскиваемых «головах» за минувший месяц.

– У‑у‑у… – протянул Боркус. – Небось последние деньги за связь выложил?

– Почти, – с недовольством в голосе ответил командир. – И ты тоже меня не перебивай. В общем, этот парень очень похож на того, кого ищут. Причем на него сразу несколько заказов!

– М‑да… – Здоровяк в задумчивости подергал себя за бороду. – От разных заказчиков?

– В том‑то и дело, что от разных. Четыре контракта за информацию о его местонахождении. Трое платят по стандарту «срочно» – по десять золотых, а один – аж пятьдесят! Еще несколько контрактов на «разузнать ценную информацию о клиенте», причем состав заказчиков иной. Ну и, наконец, один, который платит полсотни за «найти». Хочет задержать этого человека и кладет сверху две сотни золотых.

– Ну дела! – присвистнул Кирин. – Этот парень что, императорскую корону украл?

– Как знать, – без улыбки ответил командир. – Но только хотят его серьезно.

– Смог выяснить, кто заказчики? – включился в разговор Боркус.

Дорникус виновато развел руками:

– Денег нет, чтобы по‑хорошему наводить справки. Да и заказчики явно непростые, так что не факт, что вообще можно их вычислить. Правда, почти все заказы идут из Кордоса. Только один на местонахождение и один на дополнительную информацию – из Оробоса. При этом описание клиента у них самое скудное. Так что здесь все ясно: чародеи почуяли что‑то интересное и хотят быть в курсе. Однако с остальными ничего не понятно.

– Никакой информации на продажу, я так понимаю, нет? – Здоровяк с мрачным видом все дергал и дергал себя за бороду, рискуя в задумчивости перестараться и вырвать ее с корнем.

Командир грустно кивнул:

– Совершенно верно.

– Отчего все‑таки так дорого платят за поимку? – снова влез в разговор Кирин.

– Я и говорю: вполне вероятно, что парень является искусником или чародеем.

– Но «глаз» же не определил это?

– «Глаз» тоже не всемогущ. Некоторые искусники могут так прятать свою суть, что никакой «глаз» не поможет.

– И жезла вроде при нем не было…

– А посох? Я слышал, у некоторых и посохи искусные бывают.

– Бывают, – подтвердил Дорникус. – Всякое бывает. Посохи просто наиболее удобны при путешествиях.

– Искусник вместе с чародейкой? Странная парочка, – не унимался Кирин. – Ты ведь сам сказал, что она чародейка!

– «Странно» – еще не невозможно!

– А не слишком молод тот парень, чтобы оказаться сильным искусником?

– Тут ты прав. Но тогда это означает, что наш клиент – тоже чародей! А это еще хуже!

– Так ведь чародеи вроде как не умеют прятаться от «глаза»?

– Значит, умеют!

– Да пусть даже так! В чем проблема‑то? – Кирин вскочил и стал ходить вокруг своего стула, стараясь не выйти за пределы воздействия «кокона тишины». – Сделаем его и денежки срубим. Что мы, чародеев, что ли, не брали?

– Ты сядь и подумай. Сразу двое чародеев. Стоит ли с ними связываться? Тем более что тот заказчик, который платит за поимку, сперва просит сообщить информацию о местоположении. Это значит, что он опасается неудачи при захвате. Да еще «глаз» не показал его суть. Это означает, что клиент очень опасный.

– А чародеи нас не подслушают? – забеспокоился Боркус.

– Нет. «Кокон тишины» защищает от этого надежно. Проверено на опыте, – заверил Дорникус.

– Ладно, – успокоился бородач. – Что дальше?

– Я уже все рассказал. Клиент – сильный чародей. Девушка рядом с ним – тоже. Может, подруга, может, наемница, не важно. Да, у нас есть амулеты, и хорошие. В принципе вероятность успешного захвата высока. Но все же меня смущает что‑то… С двумя сразу мы можем и не справиться. В конце концов, можно просто слить всем заинтересованным информацию о местонахождении: восемьдесят золотых на дороге не валяются.

– Может, и так… С одной стороны, двести пятьдесят монет – это в три раза больше. Такой суммы нам надолго хватит, – задумчиво протянул Боркус.

– Поэтому я и выношу это задание на общее обсуждение.

– А с другой стороны – твоя чуйка. Она не раз нас выручала, – продолжал бормотать Боркус. – Если что, я против захвата. Ну их, этих чародеев. Почти сотня золотых за то, что мы уже знаем, – просто дар небес. Не стоит гневить судьбу и жадничать. Это мое слово.

Дорникус кивнул и посмотрел на Кирина, хотя догадывался, что тот скажет. И не ошибся.

– А я за то, чтобы пацана того завалить! Да и девчонку заодно, если получится. Может, и за нее что дадут! А? А вдруг?

– Ну и как ты это узнаешь? В Хлое такой информации нет.

– Ну не знаю, – пожал плечами Кирин. – Это твоя работа – думать.

– Насчет девчонки роток не разевай. Нам бы с одним справиться. – Боркус укоризненно посмотрел на Кирина. – Что, понравилась цыпочка?

– Не без этого, – улыбнулся взломщик и подкинул в руках нож.

– Значит, один за, один против. – Дорникус посмотрел в окно.

Боркус и Кирин замолчали, ожидая, что скажет их глава.

– Ладно! – Дорникус хлопнул ладонью по колену. – Значит, сделаем так. Понаблюдаем за подопечными. Недолго – день, максимум два. Иначе они заметят или вычислят слежку. Удачно вышло, что мы оказались в одной таверне, причем они пришли после нас, так что подозрений меньше. Если получится так, что парень с девкой разлучатся, попробуем захватить парня. Желательно снаружи: я уверен, они уже поставили защиту в своей комнате, чтобы никто не проник. Если не срастется – рисковать не будем, быстро сваливаем и продаем информацию. Даже в этом случае деньги немалые, причем, как ни странно, валяются прямо на дороге. – С этими словами командир подмигнул здоровяку.

Дорникус немного помолчал, потом вздохнул:

– Поступим следующим образом. Я постоянно торчу внизу в таверне, наливаюсь пивом. Ну или делаю вид. Вы шляетесь снаружи недалеко. Если кто‑то из них выйдет – ненавязчиво проследите. Если это будет девка – за ней пойдет Боркус. Просто удостоверься, что она не собирается быстро возвращаться. Если парень – идешь ты, Кирин, оставляешь метки, мы с Боркусом последуем за тобой. Захвати свою маскировку и переоденься снаружи. Думаю, лучший вариант – бродяжка. Что скажешь? Стражники не пристанут?

– Многовато их тут, конечно, – покачал головой Кирин. – Но бродяжек и попрошаек сильно не обижают. Однако все же тут лучше подойдет образ обычного работяги, в меру пьяненького, гуляющего туда‑сюда. В данных обстоятельствах идеально было бы сыграть под стражника, но в этом городке опасно – униформы особой у них нет и скорее всего все знают друг друга в лицо.

– Ладно. Пробегись по округе, еще понаблюдай, скорректируешь образ. Возьми «вырубатель». – Дорникус вытащил из‑под стола заплечный мешок, развязал его и аккуратно достал круглый тубус небольших размеров. В этом потертом чехле обнаружился продолговатый брусок с ременными петлями. По внешнему виду сразу можно было понять, что эта штука надевается на руку. Амулет с зализанными углами был весь черный, лишь сверху слегка выступала маленькая сфера синего цвета – накопитель маны. – Как обращаться с ним, ты знаешь. Если вдруг подвернется удобный момент – воспользуйся им.

– Да, хорошая штука, – с удовольствием примеряя на руке амулет, сказал Кирин. – Помнишь, Боркус, того искусника, что жезлом своим размахивал и грозился нас сжечь живьем, а после «вырубателя» успокоился сразу?

– Я помню, что мы не получили награду, потому что он с крыши свалился и разбился насмерть, – буркнул Боркус.

– А если артефакт не сработает? Вдруг у него защита мощная?

– Тогда ты просто и незатейливо убегаешь оттуда и вообще из города. А мы тем временем сольем информацию и встретимся в лиге от города с западной его стороны.

– Кстати, а нам поверят? Как заказчики будут проверять информацию? Не кинут ли нас?

– Не буду скрывать, такая вероятность есть. Но не забывай, мы не сами по себе и платим конторе процент. Людям, которые руководят ею, важно иметь безупречную репутацию и защищать таких, как мы. Мы сливаем информацию в центр, там ее проверяют на соответствие описанию. Если все совпадает, так или иначе деньги будут получены. За качество описания искомого человека несет ответственность сам заказчик – будет платить за каждого найденного, чья внешность подходит, пока не отменит заказ. Кстати, не забывайте, что за прокол с нашей стороны придется заплатить штраф. Пока этого с нами не случалось, но помните о диких охотниках. Пара ошибок – и мы сами одичаем, контора с нами не будет иметь никаких дел.

– Ну да, ну да… – угрюмо пробормотал крепыш. – Только деньги мы получим не сразу, а у нас и так их осталось немного. Что делать будем?

– Деньги, как обычно, получим в банке даймонов. Филиал, кстати, и здесь есть. Так что это дело нескольких дней. Но на крайний случай у нас есть резерв в том же банке. Вы это знаете. Придется его использовать.

Трое охотников за головами помолчали, обдумывая ситуацию.

– А может, мы зря все усложняем? – Кирин посмотрел на Дорникуса. – Может, прямо сейчас пойдем к ним да шарахнем из‑за стены «вырубателем»? Защитные амулеты у нас есть. Саму дверь я открою мизинцем левой руки, ничего там сложного. А?

– Амулеты – это замечательно, но они не панацея, – покачал головой командир. Как знать, какое проклятие поджидает незваных гостей в комнате? Наша сила во внезапности. В условиях, когда противник расслаблен, когда у него меньше возможностей воспользоваться своими преимуществами. Чародей может заметить, даже если просто кто‑то о нем думает. И в их логово я ни за что не полезу. Так что, как всегда, берите себя в руки, проявите интерес к выпивке, к гуляниям. К чему угодно, но противник должен для вас стать просто неинтересным посторонним человеком. Так! – Дорникус хлопнул себя по коленям. – Все обсудили? Тогда за работу!

Ник

Комнатка, в которой мы остановились, оказалась довольно чистой, светлой и уютной. А что еще нужно для отдыха? Не чета, конечно, моему магическому дому, но в качестве разнообразия пойдет. Большая кровать, стол, несколько стульев, драпировки по стенам и на окне. И даже маленькая комнатка типа МЖ с аккуратной дыркой в полу и батареей флаконов с благовониями на полочке. Так что, несмотря на сервис, все равно немного не то, к чему я привык. Да и ванной или душа тут не было. Надеюсь, хотя бы есть общая купальня на этаже, как в общежитиях. Потом спрошу у хозяина, как‑то не хочется курочить тут все своей магией. Цена за номер, как мне кажется, излишне высокая. Особенно тут, в приграничье, вдали от столицы. Ну да ладно. Денег еще немного есть, а долго задерживаться мы тут не собираемся. Моя главная цель на данный момент – по‑быстрому найти интересующее меня место, а потом все же отвести Карину до дома. Она хоть и не напоминает мне об этом, но порой я замечаю ее грустные и задумчивые взгляды, направленные вдаль.

Я откинулся на спинку стула, снял сапоги и закинул ноги на второй стул. Обоняния коснулось легкое амбре. Я поморщился и перетряхнул в памяти набор плетений для путешественника от гномьих мастеров. До чего толково составлена эта коллекция – по мелочи сильно в дороге спасает. Очистка одежды магией – довольно быстрая и удобная штука, хоть плетения и сложные. Я‑то сам их воспроизводил, а вот гномы предпочитали их в амулеты загонять. И тем не менее иногда следует одежонку и простирнуть. Хотя чем ее чистить, лучше ей не давать пачкаться. Карине‑то я давно уже ее укрепил и сделал типа силового гибкого каркаса, который «продал» еще гномам как дешевую альтернативу укрепления одежды для стражников и воинов. Вот он и не давал приставать грязи к материи. А с потом и дождем справлялось плетение, созданное Умником, да еще делало там кучу всяких приятных и положительных плюшек типа температурного баланса. А вот на портянки такое плетение я забыл повесить.

Ладно, как там? Я вспомнил наши фильмы, хмыкнул и щелкнул пальцами. Портянки дернулись, взлетели в воздух, где я их и поймал. А на пол посыпалась легкая взвесь. Интересно, что это такое? Ладно, потом… Лениво… Я понюхал портянки – не пахнут, но белее почему‑то не стали. Повесив на них такое же плетение против пота, отложил в сторону и пошевелил пальцами ног. Приятно, что ни говори.

Карина решила слегка вздремнуть и свернулась калачиком на кровати. Я же спать совершенно не хотел. Мысли мои скакнули к нашему путешествию. Да… Хорошее время было, хоть и недолгое. Красивая природа, девушка под боком, с которой не только сексом приятно заниматься, но и поговорить можно, интересные занятия магией. Постоянное напряжение мозга принесло ожидаемо хорошие результаты. Это как в студенчестве или потом на работе: читаешь учебник или какую‑нибудь книгу из области информационных технологий, а там сплошные формулы, математические выкладки или научные доказательства. Не врубаешься, о чем речь, и чувствуешь себя полным дураком. Читаешь второй раз, третий, десятый. И потом – раз! В голове что‑то щелкает, и ты вдруг начинаешь видеть смысл. Сродни магии какой‑то, только это не магия. Лично у меня так устроен мозг. Работает подсознание, а потом выдает результат. Или не выдает. Может, не только у меня так. Так и тут – постоянная работа мозга на повышенных оборотах привела к тому, что я стал легче понимать плетения, быстрее делать выводы, расчеты.

Может, конечно, и биокомп тут помогает, но я его уже давно не воспринимаю как отдельную нашлепку на моем мозге. Хотя иногда накатывает ностальгия, и я с ним общаюсь, как с компьютером. Просто чтобы не чувствовать пустоту в душе. Раньше эту нишу занимал Умник.

Вопрос‑ответ. Или его отсутствие. А ну‑ка! Я закрыл глаза, вывел перед внутренним взором картинку нашего заселения. Вот передаю деньги хозяину, вот он достает амулет. Я тогда успел перейти на магическое зрение и увидел плетение в амулете, но, естественно, ничего не успел понять. Я немного напрягся, картинка перед глазами стала четче, и искусная вязь ярко засияла, а фон комнаты ушел на задний план. Стоп! Хм… Что‑то понятно, но само плетение объемное, поэтому некоторые части на картинке не видны. Жаль… Хотя… основа – датчик металлов, нечто подобное было и у гномов, а остальное лишь оснастка. Так что теперь воспроизвести такую штуку не будет стоить никаких трудов. Вот только настроить на разные металлы сложновато. На золото – здесь подсмотрел, на железо, медь и некоторые другие металлы – знаю от гномов, хотя там плетение несколько другое, но принципы, в общем‑то, схожие. А вот если понадобится нечто иное, придется конкретно настраивать, имея в руках образец.

Я снова огляделся. Новые места, другие люди, а чувствую себя вполне комфортно. Раньше, еще на Земле, довольно туго заводил знакомства, а новая обстановка всегда напрягала. В чем же причина? Как ни странно, я не чувствую себя сильно изменившимся. Но ведь о себе всегда трудно говорить правильно и критически. Вот Карина – раньше я ее не знал, но как сильно она изменилась с момента побега из тюрьмы! Правда, тут есть вероятность, что она просто возвращается в свою норму, но что‑то мне подсказывает, что это не так. Да и по рассказам ее выходит, что она раньше была совсем другой. Более домашней, что ли…

Я вытянул перед собой аурный щуп и с некоторым усилием смог сделать так, чтобы его кончик как бы оторвался. Получился конструкт. Угу, типа того. Только внешне. Карина в пути долго пыталась растолковать мне основы чародейства. Причем не только словами. Я даже кое‑что понял. Только вот методика мне совершенно не подходила. Все замешано на эмоциях, на определенном состоянии и воображении. На недостаток воображения мне грех жаловаться, но только оно у меня какое‑то рациональное, что ли. Это сильно мешает. В конце концов я понял, что если хочу овладеть чародейством, мне надо подойти к делу с другой стороны. Выработать свою методику, чтобы использовать мои способности и индивидуальные особенности организма. Как это сделать, пока прослеживается смутно, но свет в туннеле есть. Например, вот такой – я скользнул в инфосеть, нашел свой недоконструкт и аккуратно вплел в него структуру, скопированную с Карининого творения. Вернее, изменил только его функциональную часть. Выскользнул обратно – конструкт поменял свою форму, слегка уменьшился в размерах, но стал пульсировать. Я мысленно потянулся к нему и почувствовал четкий отклик. Дав импульс‑команду, отправил его гулять по таверне. Перед внутренним взором возникали места, люди – в общем все, что попадало в поле зрения моего «глаза». Ничего интересного я не увидел и оставил конструкт висеть внутри нижней залы. Теперь в любой момент смогу с ним связаться. Энергии ему хватит на полдня.

Содеянное казалось большим шагом вперед, но было чувство неудовлетворенности. Вроде я знаю, как оно работает, как действует, но всех тонкостей не понимаю. И это сильно раздражает. Забавное наблюдение – мои конструкты, в отличие от Карининых, какие‑то бездушные. Как роботы. Ее творения сами собой скачут, летают туда‑сюда, реагируют на эмоции хозяйки, а мои – нет. И это несмотря на то, что по информструктуре почти точно повторяют ее создания, без учета, разумеется, моих особенностей ауры. Кроме того, строение конструкта довольно сложное – неструктурированное и бестолковое месиво нитей, функций и узлов. Взять любой живой организм, да и неживой тоже, – там все четко организовано, прослеживается инженерная мысль, как бы глупо это ни звучало. А вот конструкты хаотичны. Причем у Карины однотипные конструкты отличны друг от друга. Сходны – да, но не близнецы. Ну просто такими получаются. У меня же, когда я действую через инфосеть, они все как оловянные солдатики, на одно лицо. М‑да… А ведь вся проблема в том, что при желании, не обладая знаниями, чародей типа Карины может создать конструкт с совершенно новыми свойствами. Стоит сильно захотеть – получится. Я же пока только могу повторять увиденное. Да, именно это меня гложет. Ладно, прорвемся.

В конце концов, есть еще такой вариант. Я потянулся мыслью к своему дракончику, так же мысленно приласкал, а потом попросил . Желание‑мысль мелькнуло как молния, а Драко тут же его выполнил. Откуда‑то из области моего солнечного сплетения с большой скоростью вылетел целый выводок конструктов. Да, Драко и Шустрик общаются на своем уровне, и Драко многое перенял от дракончика Карины. Кстати, он чувствует Шустрика на большом расстоянии, так что потерять Карину мне не грозит. Но все равно, Драко – не я. И даже такой способ создания конструктов напрягает.

Проще с так называемыми заклятиями. По сути, это то, что я делал в тюрьме: своей аурой внедряешься в ауру другого человека и перемыкаешь там определенные функциональные точки, какие‑то подавляешь, иные, наоборот, возбуждаешь. Только тут есть отличие – чародеи могут «отрывать» от себя эти части аур, как и при формировании конструктов, и оставлять в ауре противника в свободном плавании. Эти «оборвыши» намного проще конструктов, да и перемещаться не могут вне «инфицированного» человека или местности. Максимум – случайно перейдут на другого или просто прицепятся к какой‑нибудь поверхности. А могут просто занимать определенный объем, войдя в который, человек получает постоянную «инфекцию» или временное подавление работы ауры. Вот такое я быстро научился делать. Тут я четко представлял, что должно выполнять это энергетическое бесформенное облако. Хотя может показаться, что особой разницы между конструктами и заклятиями нет, но это не так. Я вижу отличия, но сформулировать пока не берусь: сам немного плаваю в этих вещах.

Доделал я и защиту. Решение получилось сложное – целая комплексная система обеспечения безопасности. На волне хорошего настроения и в память о далекой Родине я назвал систему «Спасатель‑1»: солидно и по существу. Штука получилась хорошая, даже слишком, так что пришлось из‑за некоторых особенностей половину ее функций отключить от греха подальше. Принцип такой: несколько инфомагических сеточных шаров разного диаметра окружают хозяина. Они постоянно крутятся в противоходе друг относительно друга. Расстояние между ними в зависимости от условий можно выставлять отдельно. Стандарт – двадцать метров, пятнадцать, десять и пять. Этого достаточно, чтобы Драко мог определить, откуда и куда точно двигается предмет и с какой скоростью. Когда расчеты закончены, срабатывает непосредственно защита. Сперва активная – цель поражает гравитационный удар, меняя ее траекторию или попросту круша в щепы. Затем, если первая не сработала, включается пассивная – ставится защитный купол, на подлете принимая на себя все, что прошло. Мне Драко передает информацию, откуда прилетела гадость, чтобы я мог при необходимости отреагировать. С магическими подарками справляется еще пара слоев защиты, или пережигающая их запасы энергии, или разрушающая логические структуры плетений, по типу моих «спрутиков». Ну и конструкты также рушатся отдельным слоем, вибрирующим на частоте резонансного их разрушения.

Относительно идеальная защита, если бы не одно «но». В этом мире много магии, и часто она носит мирный характер. Если включать на полную силу моего «Спасателя», то все плетения, проходящие через него, будут разрушаться. А оно мне надо? Так что лучше включать все возможности только в тех случаях, когда точно уверен, что это не помешает. Увы, Драко сам определиться не может. Только я, а это уже не есть гуд. Получается, у защиты имеется слабое звено.

Плохие вещи ходят парами. Так и тут. Есть еще одна антифича. Если такая защита стоит, скажем, у Карины и у меня, то при их соприкосновении происходят неприятные вещи: логика плетений сбивается, начинает куролесить. Мои «Спасатели» воспринимают друг друга как врагов, пытаются бороться, сжирая энергию и истерично вереща о нападении. И не только это. Много всякой другой фигни происходит. Отладить пока не удается: никак не решу, как лучше сделать. Как сейчас поступить, я тоже не знаю. То ли ходить одному с защитой, частично включенной, то ли на Карину повесить. Хотя, конечно, тут вариантов нет – на чародейке уже стоит и постоянно работает такой «Спасатель». Правда, без разрушения магии и вообще чаще в режиме отладки или накопления статистического материала. Когда все будет отлажено, в боевом режиме эту функцию защиты отдельно сможет включить сама Карина или ее Шустрик, если почувствует, что хозяйка не в себе или не отвечает (повисла, как комп). Плохо, конечно, ну хоть что‑то…

Я зевнул. Тоже, что ли, поспать? Или поработать? Ладно, с полчаса можно потрудиться. Я скинул ноги со стула, развернул его к свободной центральной части комнаты. Там, куда я смотрел, появился иллюзорный меч. Тянуть из ножен настоящий – тот, что я позаимствовал в оружейной лавке в Маркине, я посчитал нецелесообразным. Мне сейчас нужен только зрительный образ, чтобы лучше думалось. Что я хочу? Да просто надоело всюду таскать с собой этот клинок. В бою – да, он нужен, но все остальное время это тяжелая, неудобная железка (хотя, конечно, вопрос привычки). Вот и подумал, что хорошо бы обзавестись мобильным образцом, лишенным всех недостатков оригинала. Ну и, разумеется, нафаршировать всякими‑разными плетениями по самое не балуй.

До сих пор я делал только укрепление на холодном оружии, но это ведь несерьезно. Захотелось вдруг сделать что‑то действительно выдающееся, чтобы потом, спустя многие века, люди с благоговением вспоминали мой шедевр имени меня. Ребячество? Ну и пусть. Главное, что мне это доставит удовольствие. Ну и просто: чужие поделки я уже видел, а вот теперь задумался, что бы я сделал? В общем, задачка мне показалась интересной, и я, не откладывая дело в долгий ящик, приступил к разработке концепции.

Первым делом решил отказаться от самого меча, то есть от материального объекта в качестве основы. «Должен быть энергетическим» – «записал» я первый пункт в своем плане. Тут же покумекал и создал плетение, формирующее меч из силовых плоскостей. Правда, в силовом варианте им пользоваться неудобно. Хотя на незащищенном теле может и сработать, а если металл – уже проблема, поэтому форма оружия переходила в твердое физическое состояние. Получился прочный меч… Но прозрачный и очень легкий. То есть непригодный к использованию. К этому я был готов, но если с первым бороться легко, то хорошего решения для второй проблемы я навскидку не придумал. «Плетение гравитации» – уже серьезно звучит, но тут ведь надо не просто сделать иллюзию массы, а чтобы инерция была… Над этим я подумаю чуть позже. Второе: мое плетение нужно запихать в амулет, чтобы любой мог им пользоваться. К тому же только артефакт доживет до потомков, ведь свое будущее плетение я никому раздаривать не собираюсь. Но и это потом. Сначала… Снова зевнул. Нет, пожалуй, поработать не получится. Не горит, потом продолжу. Я развеял иллюзию, потихоньку, чтобы не разбудить Карину, залез на кровать, обнял подругу и закрыл глаза.

Карина

Сладко потянувшись, девушка огляделась. Сзади ее обнимал Никос, он тихо сопел почти ей в ухо. Карина улыбнулась – вдруг неожиданно стало щекотно. Быстрый взгляд в окно показал, что разоспались они не на шутку. Еще не вечер, но все к тому идет. Никос пошевелился, но чародейка провела рукой вокруг его головы и он затих. Уже давно внутренняя суть парня вполне благосклонно воспринимала такие легкие и полезные воздействия. Хотя девушка не сомневалась – стоит только ей захотеть причинить ему вред, как ответ последует незамедлительно. И хорошо если не смертельный.

Во время путешествия Никос постоянно работал. Карина не могла надивиться такой его работоспособности, но понимала, а в основном видела, что ему так нравится. В этом он весь. Она чувствовала, что в подобные моменты про нее не забывают, ее образ всегда рядом с ним. Несмотря на то что иногда хотелось большего внимания, ее пока вполне устраивало текущее положение дел. Это простой женщине нужно знать, что о ней постоянно думают, ее любят. Именно поэтому она все время отвлекает мужчину от его дел, чтобы получить очередное подтверждение. Чародейке это просто было видно, и на душе становилось спокойно. И уже давно ночами, прижавшись к своему мужчине, она омывала его аурой своей…

Карина резко села. Легким усилием прогнала предательское покраснение с лица и поднялась на ноги. Никос не проснулся.

Оглядевшись в чародейском зрении, девушка улыбнулась. По комнате медленно летали конструкты, созданные магом. Пустые заготовки. Он делает большие успехи, хотя сам недоволен: говорит, что слишком медленно учится. Ха‑ха! За неделю освоить создание конструктов! Кому сказать – не поверят. Да еще Никос делает это по‑своему. Сначала отрывает от ауры вот такие заготовки, а потом непонятно как наполняет их смыслом. Карина даже не подозревала, что существуют другие способы, отличные от общепринятого. Всегда назначение конструкта определяется сразу же при создании, и переделать его уже нельзя.

Чародейка нахмурилась, ненароком вспомнив реакцию той красивой, чего лукавить, девушки внизу на ее походный наряд. Никос хоть и скользнул по ней равнодушным взглядом, да и в ауре не видно было никакого интереса, но Карине все же стало неприятно. Чувства чувствами, но твой мужчина должен не только получать удовольствие от единения с тобой, телесного и духовного, но и услаждать свой взор твоим внешним видом. Так сказать, для полной гармонии.

Задумчиво выглянув в окно на центральную улицу, Карина поняла, что жизнь города далека от того, чтобы готовиться к вечернему отдыху. Везде ходили люди, и довольно много, мелькали разносчики с подносами или тюками, проносились всадники. Наверное, и лавки еще не закрыты. Лавки… Лавки одежды…

Карина задумалась. Потом решительно тряхнула головой, достала из сумки кошель с деньгами и пересчитала их. Всего пятнадцать золотых. Если не брать платье с бриллиантами для бала, то одной монетки хватит в любом случае. Засунув пару кругляшков в маленький кармашек на брюках, Карина выпустила конструкт и через него оглядела себя (зеркал, к сожалению, в комнате нет). Что ж… Хорошая одежда для похода, но не для повседневного ношения в городе. Облегающее платье из тонко выделанной кожи опускается ниже колен. По бокам разрезы до самой талии. На ногах брюки из той же кожи, очень приятной на ощупь. Как‑то Никос посмеялся, назвав ее индианкой, сказал, что не хватает простых бус да перьев на шнурках. Впрочем, его слова не несли никакого обидного оттенка, в них было лишь восхищение ее внешним видом. Этого оказалось достаточно, да и самой понравилось. И все же…

Девушка быстро намотала на ноги портянки, надела сапоги и, постояв немного, подошла к двери. Никос не забыл поставить защиту. И свою, искусную, и чародейскую. Последняя вышла на загляденье – тому, кто попытается пройти через дверь, обеспечена сначала головная боль, а если это не уймет нарушителя – потеря сознания. А вот что делает искусная защита, ей было неведомо. Но Никос всегда делал так, что на нее замки от незваных гостей не действовали. Вот и сейчас девушка спокойно пересекла порог. Напоследок она оставила висеть по центру комнаты конструкт. Как только Никос проснется, тот сразу нырнет ему в ауру и свяжет его с чародейкой.

Быстро сбежав по лестнице, Карина вышла на улицу. Далеко идти она не собиралась, но вроде бы нужные лавки есть поблизости от таверны. Так и оказалось. У первого же торговца она приобрела нижнее белье. С огромным трудом удалось подобрать что‑то более‑менее приличное. Это не Широтон с его огромным выбором всего, что душа пожелает. А тут такое впечатление, что этими аксессуарами пользуются лишь редкие эксцентричные особы. В поисках платья пришлось походить, и все равно ничего приличного не попадалось. То не по фигуре, то фасон не нравится, то материя – дешевка. Спрашивая торговцев, где что продается, чародейка в поисках одной лавки женской одежды сама не заметила, как углубилась в хитросплетение мелких улочек.

– Карина! – окликнул кто‑то сзади.

Девушка так увлеклась, что перестала следить за окружающей обстановкой. И даже сейчас мысли о женских проблемах с трудом уступали место реальности. Она обернулась и непроизвольно ответила:

– Да?

Пожилой мужчина, что шел за ней, тепло улыбнулся. Только глаза его оставались холодными.

Больше девушка ничего не успела сказать. Только рефлекторно попыталась поставить защиту и выпустить пару конструктов, каких – и сама не поняла. В следующий миг в глазах потемнело и она замерла в том положении, в каком ее настигло проклятие. То, что произошло, мог бы красиво расписать сторонний наблюдатель‑чародей. Напавший мужчина некоторое время тихо следовал за девушкой, а высоко в небе, чтобы случайно не привлечь внимание, роились конструкты. Их численность и состав постоянно менялись по мере оценки их хозяином ауры жертвы: какие‑то пропадали, появлялись новые. Когда мужчина счел, что подготовился достаточно, он отдал беззвучную команду, и все конструкты выстроились клином над головой девушки. Нападавший был точно уверен, что не ошибся. Окликнув Карину по имени, он хотел лишь смутить ее.

Не медля ни секунды, он набросил на нее сильное проклятие дезориентации, с которым ее чародейская защита на удивление быстро справилась. Но было поздно: сверху девушку атаковали конструкты, часть из которых уничтожила ее творения, а остальные взломали ее ауру. Лишь только образовалась брешь, туда проник конструкт‑транспортер, который доставил сильное проклятие подчинения. Когда Карина безвольно замерла, поимщик зафиксировал в ее ауре несколько своих конструктов, контролирующих целостность проклятия. А то всякое бывает: вроде бы победа, а потом противник раз – и выкинет что‑нибудь эдакое. Лучше перестраховаться, мужчина это знал твердо, потому что опыт по отлову чародеев имел изрядный, чтобы не допускать ошибок.

Охотник медленно подошел к жертве, взял ее за подбородок и потянул вверх. На него смотрели пустые, но очень красивые глаза.

– Какой я молодец! – похвалил он себя, разглядывая девушку. – Пока другие путаются в мешанине из нитей твоей судьбы, пытаясь определить, где ты перейдешь границу, я посмотрел на карту и вычислил тебя здесь! Теперь все. Это мне уже не понадобится. Узнаешь? – Мужчина помахал перед носом девушки маленькой детской игрушкой – обычной тряпичной куклой, набитой гусиным пухом.

В глазах Карины что‑то дрогнуло, но скорее всего это просто показалось. Затем чародей обошел вокруг живого изваяния, оценивая стать, как у породистой лошади.

– Хм… теперь я понимаю, почему он за тебя дает так много золотых… Хотя мне столько платят лишь за мои способности.

Продолжив обход вокруг пленницы, мужчина вдруг хохотнул своим мыслям:

– Да… Хороша! Но по‑прежнему задираешь нос! – добавил он с внезапной злобой. – Ненавижу благородных! Спесивы, чванливы, высокомерны!.. Как будто вы лучше меня! Но только я сильнее! Ничего, дорога дальняя, успеешь почувствовать себя в шкуре рабыни, а потом все забудешь, как дурной сон, хе‑хе… Следуй за мной. Вернее, рядом со мной. Ты поняла меня? – Чародей легко похлопал Карину по щеке. – Отвечай!

– Поняла, – послушно ответила она.

– Веди себя естественно. А то будет очень плохо. Тебе будет плохо! Хе‑хе. – Развеселившийся мужчина потер руки и свернул в узкий проход.

Пленница молча последовала за ним.

Боркус

Боркус быстро вошел в таверну. Дорникус сидел за столом в углу, выполняя свою роль, – отслеживать все, что происходит внутри. Увидев вошедшего, он приподнял брови. Бородач кивнул и вышел. Командир неторопливо потянулся следом. Нагнал товарища он только в условленной подворотне, где уже дожидался Кирин, который заприметил крепыша и сразу же поспешил на место встречи.

– Что случилось? – Дорникус очень четко чувствовал возбуждение Боркуса.

– Тут такое дело, – замялся здоровяк, собрав по обыкновению бороду в кулак. – Я ж за девчонкой следил. Она по лавкам шлялась. В общем, заметил я, что какой‑то хмырь следом увязался. На всякий случай я делал, как ты говорил: все время думал о постороннем, чтобы по‑чародейски меня не засекли. И не прогадал. Тот мужик оказался чародеем, но меня так и не заметил. Когда девка зачем‑то ушла в переулок, он последовал за ней и там зачаровал. Зря мы ее боялись – совсем слабенькая оказалась. Он ее сделал буквально за несколько мгновений. Она даже пикнуть не успела.

Кирин разочарованно сплюнул.

– Что дальше? – Дорникус оставался невозмутимым.

– Ну… Я, сам понимаешь, не пялился без перерыва – лишь изредка взгляды бросал. В последний раз глянул, а там уже никого. Знать, увел ее.

– О чем‑то разговаривали?

– Не знаю. Далеко было. Что делать‑то будем? Видать, и на девку объявлена охота?

– Эх, а я говорил! – Кирин от разочарования сжал кулаки.

– Нет, я бы знал, – покачал головой командир. – Наверное, это простой наемник, нанятый на одно дело. Так что неизвестный чародей нам облегчил задачу. Сейчас наш подопечный начнет дергаться и обязательно совершит ошибку. Так‑так… Скорее всего он пойдет по следу девушки и вряд ли будет сильно обращать внимание на все, что не относится к ее поискам. Так… Значит, двигаемся к тому проулку, где ее взяли, делаем засаду чуть впереди и ждем час. Если парень не появится, то возвращаемся в таверну. В их логово не суемся, но лишь только выйдет – попробуем взять. Может, конечно, на комнате никакой защиты нет и сам он вовсе никакой не чародей, но рисковать не будем: подойдем к делу максимально осторожно.

– Согласен, – кивнул Боркус.

– Жаль девку. – Кирин достал метательный нож, подкинул его, поймал и снова спрятал под одеждой. – Уж я бы тому чародею кровушку‑то пустил.

– Мужик делает свою работу, причем хорошо! Коллега, можно сказать, – бросил через плечо Боркус, ведя их команду к пункту назначения. – За что ты его убивать собрался?

– Противно это – зачаровывать женщин, – насупился взломщик.

– А как будто не ты сегодня предлагал скрутить ее? – обернувшись, оскалил зубы здоровяк.

– Сравнил тоже! – обиделся Кирин. – Я же на ее волю и разум не покушался!

– Точно‑точно, ты на кое‑что другое покушался! – от души заржал Боркус. А потом, успокоившись, серьезно добавил: – А вообще я считаю, что девок убивать нельзя, для другого они. Детей рожать, да и вообще…

Дорникус молча слушал безобидную перепалку и усмехался про себя. Он тоже считал, что охотиться на слабый пол – не по‑мужски. Мнением своей команды на эту тему он ни разу не интересовался, так как всегда сам подбирал контракты, избегая заказов на женщин, но сейчас понял, что напарники разделяют его убеждение.

Ник

Очнулся я, уже приняв боевую стойку посреди комнаты. Сам момент выпрыгивания из кровати прошел мимо сознания. Мгновенно активированные щиты впустую расходовали энергию, не принимая на себя никаких атак. Кошмары, что ли, одолевают? Надо бы поосторожнее, эдак и зашибить кого‑нибудь спросонья можно. Я снял защиту и огляделся. Карины не было. Только я подумал о ней, как в груди кольнуло. В мою ауру скользнул конструкт, явно созданный девушкой. Я ожидал, что почувствую подругу, но почему‑то этого не произошло. Это был конструкт связи, и отсутствие таковой многое сказало мне. Похоже, не просто так я проснулся: что‑то с Кариной случилось.

В руку сам собой прыгнул посох, по пути до двери к нему присоединился меч. Пока я спускался вниз, осматривая остаточные следы аур, вторым сознанием начал разбирать ситуацию. Почему не сработала моя универсальная защита? Я ведь ее подвесил на Карину. И вроде даже активировал перед сном. Тут все просто – от физического нападения она всегда спасет, а вот от магического – нет, надо специально включать. Значит, на нее напали или искусники, или ее собратья по ремеслу. Чародеям мы как будто на мозоль не наступали, так что, вероятнее всего, нас выследили кордосцы. Насколько я помню, ребята они серьезные. Думаю, Карина даже не успела отреагировать, иначе бы Шустрик просто на ее испуг включил все виды защиты и девушка продержалась бы несколько секунд и успела связаться со мной.

Увы, этого не произошло. Контакта нет и сейчас. Это значит, что либо она в беспамятстве, либо в каком‑нибудь блокирующем поле. Логично. Кстати, вдруг подумалось: даже если сейчас она включит магическую защиту, это ей нисколько не поможет. Мой «Спасатель» ловит только те плетения и конструкты, которые прилетают извне. Так что вся надежда на Шустрика. Хотя, если она освободится, что это даст? Скорее всего ей нечего противопоставить боевому искуснику. Тревожно на душе… Эх…

Внизу в зале ничего подозрительного не было. Ко мне интерес никто не проявлял. Ведь вполне возможно, что цель – я, а не Карина, но пока все спокойно. Впрочем, о себе сейчас думать – последнее дело. Выручить подругу любыми способами – вот первоочередная цель.

Следы девушки прослеживались довольно четко, хотя и стали развеиваться. Час? Полтора? Я опустился на колени и положил руку на отпечаток ее ауры. Закрыл глаза и попытался войти в «суть мира», как говорит Карина. «Суть мира» – не только астрал, в котором я пока не понимаю. Это и пространство‑время через призму тебя самого. Все же обучение у чародейки принесло результат: я почувствовал ее эмоции, которые она испытывала, когда выходила из таверны. Предвкушение, интерес, небольшое недовольство (чем?), легкая спешка… Я поднялся. Ладно, время поджимает, и перво‑наперво надо найти место, где на нее напали.

«Драко! Определи направление Шустрика».

Мысленная команда‑намерение принята, но мгновенных четких результатов пока нет. Только общее направление, в которое входит полгорода. Да, это не Умник, чтобы рассчитать точное географическое положение. Придется по следам идти, так быстрее. И я припустил на максимальной скорости, которую смог развить, не теряя след, загоняя вглубь беспокойство и стараясь стать простым роботом: выполнять программу четко и быстро, не делать ошибок.

Бежал я недолго. Девушка ушла от таверны где‑то на полкилометра. По дороге, правда, меня остановила пара стражников, интересуясь, куда это я спешу.

– Прошу прощения, опаздываю на встречу. – У меня даже улыбка получилась. Параллельно я сделал два укола в их ауру, и они потеряли ко мне интерес.

Странно, с чего это Карину потянуло в этот переулок? Может, уже прозомбировали, а я пропустил место? Нет, информация со следов четко показывала, что она шла сюда в здравом уме и твердой памяти, без принуждения. Поперек дороги, прислонившись к стене дома, сидел какой‑то алкаш, перегородив своими ногами проход. Быстрый скан ауры – не так уж сильно он пьян, чтобы ноги не держали, хотя запах дешевого пойла весьма ощутимый. И есть легкий интерес ко мне. Я слегка напрягся, но все оказалось проще. Мужик протянул ко мне дрожащую руку и прохрипел:

– Благородный ллэр!.. ик… Кинь монетку на опохмел, а? Сделаю для тебя все, что хочешь!

Я не отреагировал, перепрыгнул его ноги и пошел вперед – там кто‑то был. Два человека. Стоят. Ждут. Засада? Я резко повернулся и только успел увидеть вытянутую в мою сторону руку пьянчужки, как почувствовал нечто вроде удара в лоб. Виртуального.

Кирин

Как только клиент упал, Кирин вскочил на ноги и свистнул. Из‑за угла появились Дорникус с Боркусом и побежали к телу. Но вдруг Кирин почувствовал резкую боль в руках, они сами вздернулись вверх и прижались друг к дружке, в запястьях тоже резануло. Под ногами пропала опора, и взломщик по пояс провалился в землю, которая тут же его сжала в тисках. От боли сознание поплыло, но прежде чем отключиться, он успел заметить, как чародей по‑кошачьи вскочил на ноги. А еще услышал рев Боркуса. С таким криком тот бросался на своих врагов, от которых после его секиры почти ничего не оставалось.

Ник

«Узкодиапазонное направленное ментальное воздействие. Блокировано».

Я открыл глаза. Хм… Теперь понятно, почему моя магическая защита не сработала. У нападающего была хрень, работающая, как мой бадди‑комп: чисто электромагнитное излучение, направленное на подавление мозговой активности. Никаких плетений или чародейских проклятий. Действовал амулет: парень и рядом с магами не стоял, иначе бы я так просто не попался. Нет, таких совпадений не бывает, чтобы почти одновременно напали и на Карину, и на меня. Значит, это они. Это хорошо, теперь мне не надо гоняться за ними по всему городу!

Захватить руки первого бандита и связать их над головой – дело пары мгновений. Пусть целит своим амулетом в небо, а не в меня. Раздвинуть землю под ним – задачка из моего экзамена у гномов. Правда, тогда этот трюк применили против меня, но ничего зазорного в таком плагиате я не вижу. Пусть посидит. Мне эти чудаки на букву «м» нужны живыми. Сзади послышался рев буйвола. Я вскочил и развернулся. Не будь это другой континент, я бы подумал, что на меня бежит гном. Нет, тип лица все же отличается, но общее впечатление… Недолго думая я швырнул свой посох, как в игре «городки». Раздался басовитый гул разрываемого воздуха, и импровизированная бита, попав мужику аккурат ниже колен, сшибла его с ног. Он захлебнулся криком, но своих злых намерений достать меня не оставил: прямо с земли ответным броском метнул в меня секиру, которую так и не выпустил из рук при падении. Снаряд полетел точно, но мне под ускорением не составило никакого труда увернуться. Надо что‑то делать со своими рефлексами! Они могут сослужить плохую службу. О холодном оружии вполне может позаботиться моя защита, нечего на прыжки и танцы время терять! Правда, попутно я аурным проклятием угомонил бугая, так что все прошло без заминки.

А вот дальше дело обстоит серьезней. Последний бандит уже достал какие‑то амулеты, которые слегка светились в магическом плане, и начал наводить их на меня. Вот только «я» тут уже был во множественном числе. Проулок заполонили мои иллюзии, которые двинулись в сторону нападающего, перебегая слева направо и наоборот, перемешиваясь друг с другом. Он растерялся, не зная, где настоящий противник. В действительности он меня не видел совсем – я накинул полог невидимости и подбирался к нему вдоль стены. Чтобы аккуратно его упаковать, мне требовалось подойти поближе – с такого расстояния воздействие на ауру будет неточным. То, что именно он главарь этой банды, я легко вычислил по его поведению, а с кем еще говорить, если не с главным?

Впрочем, противник оказался шустрый и успел активировать один из амулетов. Слева пронеслась стена огня, оплавив брусчатку и уничтожив несколько иллюзий. Меня тоже задело, так что он вполне мог заметить, как сработала моя защита, съевшая пламя. Правда, во второй раз стрельнуть ему не довелось – я уже был рядом. Мужик безвольно опустил руки, глядя перед собой пустым взглядом.

М‑да… Однако. Шуму‑то. Я быстро пробежался к началу переулка и повесил там мощное проклятие собственной разработки, в котором смешались плетения и чародейство. Теперь любой проходящий мимо просто забудет, что тут есть проход, не увидит его и потеряет интерес к этому месту, а если все же сунется сдуру, то мгновенное опорожнение кишечника ему обеспечено. Таким же проклятием я запечатал противоположный конец проулка. Все, теперь можно выдохнуть, не опасаясь любопытных.

Чувствовал я себя премерзко. Да, я победитель, потерь нет, но это лишь потому, что противники попались несерьезные. Вроде бы я могучий маг, совсем недавно сам себя настраивал работать четко, не косячить. И пожалуйста! Как слепой щенок, угодил в примитивнейшую ловушку. А потом еще заниматься фигней, сражаясь с каждым индивидуально! Еще бы в рукопашную полез – с меня станется! Можно было, например, легко и непринужденно спеленать всех, как в деревне оборотней. А я… Тьфу! Все же боевые стычки, дуэли, от которых зависит жизнь, дают бесценный опыт, мгновенную реакцию, острый ум… У меня всего этого и в помине нет… Надеюсь, хотя бы сегодняшний день послужит мне уроком, эх…

Свалив нападавших в кучу, вернее, посадив их так, чтобы они сидели, опираясь спиной на стену, я привел всех в сознание. Это было ошибочным решением – «гном» громко застонал и снова вырубился. Ну и бог с ним. Тот парень, что встретился в начале переулка, то злобно зыркал на меня, то бросал взгляд на кучку амулетов и оружия, которые я вытряхнул из них. Мне это не понравилось, и его я тоже усыпил. Одного для разговора вполне достаточно. Главарь поморщился и с беспокойством поглядел на напарников.

– Где Карина? – начал я допрос.

Мужик молчал.

– Ладно, объясняю ситуацию. Я без особых усилий могу выпотрошить вам мозги или заставить говорить. Первое вам точно не понравится и я время потеряю, во втором случае я могу что‑нибудь упустить, не так задать вопрос, но тогда от вас останется в лучшем случае визжащее от боли тело. Начинайте рассказывать сами – целее будете.

Снова молчание.

– Ладно. – Я вытянул энергетический щуп и воткнул его в ауру главаря в определенном месте. Сделал кое‑какие манипуляции с потоками энергии. Глаза его стали пустыми.

– Где Карина? – снова озвучил я свой вопрос.

– Не знаю, – монотонно ответил он.

– Кто схватил мою девушку?

– Не знаю.

– Почему вы на меня напали?

– Мы взяли заказ на тебя.

– Что за заказ?

– На тебя много заказов. Кто‑то хочет разузнать о тебе поподробнее, кто‑то пытается найти. А один пожелал тебя упакованного. Все платят большие деньги. Мы решили попытаться тебя схватить. К тому же какой‑то чародей увел твою девушку, и мы подумали, что это удобный момент.

– Какое отношение вы имеете к тому чародею?

– Никакого, мы его не знаем.

– Я так понимаю, мое местонахождение вы уже продали?

– Собирались, но не успели. Думали, поспешим – так прискачут и сами тебя скрутят. Хотели дать себе фору.

Я задумался. Потом вернул ауру мужика в исходное состояние.

– Мы на самом деле ничего не знаем про твою девушку. И даже как ее зовут, не знали, – заговорил главарь бандитов (или все‑таки командир наемников?). – О заказах на тебя я могу рассказать поподробнее, но другой интересной информацией мы не располагаем. Я понимаю, что ты нас сейчас убьешь. Но прошу отпустить ребят. Это я решил взяться за контракт на тебя. Они просто делали свою работу, выполняя мой приказ…

Хм… Может, он и не говорит всей правды, но то, что про Карину ничего не знает, это точно. Управлением своей аурой он не владеет, чтобы скрыть такое. Блин, только время зря потерял. Ладно, решать по этой компании пока ничего не хочу – другое на уме.

– Сделаем так, – сказал я, разбудив тощего. – Некогда мне вами заниматься. Но и просто так не отпущу – отработаете сперва. Берите свое барахло и топайте в таверну. Если встретится стража, придумайте сами что‑нибудь. Убежать даже не думайте – как только вы выйдете из города, мои удавки вас убьют.

Я быстро повесил на шеи всех троих невидимые петли из силового полога. Не сильно, но чтобы чувствовалось. Никакой автоматики, конечно, не стал ставить, да и не придумаю на ходу. Но после всего, что ребята видели, точно не посмеют свалить. Амулеты я засунул в валяющийся под ногами мешок, откуда их и вытаскивали. Но предварительно поместил в небольшой силовой купол, чтобы никто до них не добрался. На скорую руку сойдет.

– Мешок прихватить не забудьте, но внутрь не лезьте – убьет. Все. До встречи. – И я побежал дальше по следам Карины, которые уже почти совсем рассеялись. В переулке после огненного шторма их вообще не осталось.

Хорошо хоть дорога отсюда всего одна – не заблудишься.

Дорникус

– М‑да… Попали мы… – Кирин осторожно потер кисти рук, потом, охнув, встал. – Синяков полно, но как будто кости целы, – сообщил он.

– Хорошо. Боркусу повезло меньше, – хмуро откликнулся Дорникус, пытаясь из подручных материалов сделать шину на ноги товарища. Кости раздроблены, словно били не палкой, а боевым молотом. Все, отбегался. Ходить, хромая, возможно, еще сумеет, да и то не факт. Эх…

– Что ж за чародей такой? – В сердцах взломщик по своему обыкновению вытащил нож, выискивая взглядом подходящую мишень, чтобы спустить пар.

– Получародей, – поправил его командир.

– Это как?

– А вот так. Потому что вторая половина – искусник!

– Да ладно! Такого не бывает!

– Значит, бывает! Ты вырубился раньше и весь бой не видел, а я‑то помню, как он действовал. Так что слушай, что говорю.

Кирин помрачнел и спрятал нож:

– Дела… Что дальше, командир?

Дорникус вздохнул и медленно встал на ноги. Потрогал удавку на шее.

– Не знаю, – честно признался он. – Одно скажу: самим против него лучше даже не рыпаться. Пошли в таверну, подождем, когда он вернется.

– И что тогда? Вытянет из нас всю информацию о себе и грохнет. Мы его убить хотели – такое не прощают!

Командир грустно улыбнулся:

– Уже вытянул все, что только можно. Он же чародей, не забывай. При этом он спокойно мог убить тебя с Боркусом прямо здесь – для задушевных бесед ему вполне хватило бы меня одного. Нет, я думаю, у него на нас какие‑то планы. Сомневаюсь, правда, что они нам понравятся. Но все‑таки еще поживем. Глядишь, что и подвернется.

– А может, сольем информацию, пока можем? Вдруг заказчики подоспеют и у нас появится шанс?

– Сам об этом все время думаю. С одной стороны, ты прав. Но скорее всего он, как вернется, снова допросит. И мы сами ему все расскажем. Тогда точно не пощадит… Ладно, хватит рассиживаться, давайте за дело.

Наскоро приведя себя в порядок и поискав выходы из переулка, которые почему‑то перестали существовать, охотники за головами сели решать неожиданную проблему.

Карина

В довольно большой, но не очень чистой комнате одной из таверн города танцевала обнаженная девушка. Ее тело было прекрасно. Его изгибы цепляли взор и не отпускали, а движения наталкивали на мысль о текучей воде и гибкой иве у реки. Напротив красотки у стола сидел мужчина, довольно улыбаясь и прихлебывая крепкое вино. Под столом уже лежала пустая бутылка, на столешнице стояла початая. Мужчина уже почти довел себя до ведомой только ему кондиции. Он расслабился и получал удовольствие. А ведь совсем недавно сам говорил, что чародеи даже в полностью подавленном состоянии могут выкинуть что‑то неожиданное. Зря он забыл свои слова. Если бы он смотрел на девушку, как умеют только искусники и чародеи, то увидел бы кое‑что интересное. В ауре танцовщицы волной поднялось яркое пламя, иногда принимающее форму крылатой ящерицы, – точно такой, что замерла, раскрыв крылья, на плечах девушки. Эта волна заставляла потускневшую ауру, застывшую, как болото, пульсировать, светиться ярче. В те моменты, когда пламя принимало форму дракона, ящер с явным удовольствием проглатывал угнездившиеся в узловых точках конструкты. Мужчина все же почувствовал легкое беспокойство, но неправильно истолковал его.

– Хватит, надоело! – Чародей стукнул по столу кружкой. – Иди сюда и помассируй мне ноги! Ты в своем дворце, наверное, никогда такого не делала, но я научу тебя ублажать настоящих мужчин!

Девушка приблизилась и опустилась на колени, послушно стягивая с него сапоги. Поэтому он не заметил, как глаза рабыни полыхнули гневом и презрением. Ее движения стали замедляться. Мужчина совсем расслабился и зажмурился от удовольствия. Но все же что‑то не давало ему покоя. Он схватил пленницу за волосы, развернул лицом к себе и настороженно заглянул в глаза.

Карина, а это была именно она, в тот же момент протянула руки к похитителю, будто собираясь его обнять.

Тишину комнаты разорвал крик боли и муки. Чародея швырнуло на стену, когда гравитационный удар превратил его достоинство в месиво.

– Сейчас я покажу тебе, как я умею ублажать мразей! – хрипло пообещала Карина.

Охотник от боли полностью потерял контроль над собой, и девушке не стоило никаких трудов внедрить в его ауру своих конструктов.

– Нет, ты не умрешь быстро, и я не дам тебе потерять сознание. Ты, ничтожество, сейчас узнаешь свое место!

В коридоре кто‑то пробежал, но Карина не обратила на это внимания. Она подняла чародея и припечатала к стене, не давая ему согнуться. Тот смотрел на нее мутным взглядом, который под воздействием конструктов Карины стал проясняться.

– Тварь!.. – На его губах запузырилась кровавая пена, а губы исказились в гримасе ненависти.

– Тварь, говоришь? – негромко произнесла девушка и снова вытянула в сторону мужчины руку.

По его колену будто ударили огромным молотом, раздробив его в лепешку. Нижняя часть ноги неестественно повисла на остатках кожи – ногу почти оторвало. И снова крик боли, от которой нет спасения в беспамятстве. Чародей, каким бы сильным он ни был, уже не мог не только чародействовать, но и просто думать о чем‑то другом, кроме разрывающей сознание боли.

В дверь комнаты заколотили:

– Что там у вас происходит? Открывайте!

Карина мельком глянула на вход, и туда сейчас же полетела стайка конструктов, которые быстро исчезли, просочившись сквозь преграду. В коридоре наступила тишина. Девушка снова повернулась к похитителю.

– Кто тебя послал? – спросила она. Мужчина тяжело дышал и не отвечал. – Если будешь молчать, за каждую задержку я буду тебя наказывать, – спокойно пообещала девушка и провела пальцем по щеке чародея. Ее глаза побелели, губы крепко сжались и обескровились.

Мужчина с ужасом смотрел на ее волосы, которые почему‑то стали шевелиться. Сами по себе. Он знал, что это означает у женщин‑чародеек. Ответить он снова не успел и закричал от боли.

– Какая дивная музыка! – замурлыкала Карина, скаля зубы. – Я могу сделать так, что ты все расскажешь под принуждением, но тогда ты перестанешь чувствовать боль, а я этого не хочу! – Обнаженная девушка снова задала вопрос и вновь не получила ответа.

Если бы она была внимательна, то распознала бы ментальный блок на эту информацию у человека. Впрочем, на самом деле ответ ее не интересовал. Еще удар и еще один стон. Карина захохотала:

– Громче! Кричи еще!!!

Безумие затягивало ее, поэтому она не чувствовала, как вокруг закручивается вихрь энергии, подпитываясь от ее чувств, лишая ее остатков разума. В комнате явно потемнело, хотя садящееся солнце продолжало светить в окно. За дверью снова послышался топот, и ее стали выбивать. Карина не обратила внимания на шум. Девушка попала под влияние своего собственного творения, сознание помутилось. Темная воронка с чародейкой в центре все росла, увеличивая радиус, и вот уже стала просачиваться сквозь двери и стены. В коридоре послышались глухие звуки – так падают мертвые тела.

Чародей только потому оставался жив, что находился рядом с Кариной почти в эпицентре этого невидимого торнадо. Несмотря на боль и панику, он прекрасно видел все, что происходит вокруг. «Черный колодец» – редчайшее явление, но притом настолько страшное и узнаваемое, что испугает любого Повелителя Чар. Город обречен, как и чародей, сотворивший такое. Процесс не остановить.

– Дура, очнись!.. – прохрипел он в отчаянии, собирая все силы и волю, чтобы попытаться хоть что‑нибудь сделать с этим кошмаром.

И, надо сказать, преуспел. От напряжения у него в голове лопнули сосуды. Несмотря на действие конструктов, не дающих ему потерять сознание, чародей провалился в беспамятство, подобное смерти. Впрочем, очнуться ему уже не суждено.

Карина, казалось, не заметила смерти своего похитителя и продолжала стоять перед ним, утратив нить реальности. И только ее палец все водил и водил по щеке трупа.

Ник

След уперся в неприметную таверну в отдаленной части города, километрах в двух по кривой от места нападения на Карину. На улице толпились люди и смотрели на здание.

– Что тут происходит? – тихо спросил я у одного из зевак.

Мужчина повернулся и вынул изо рта трубку, которую сосал до этого:

– Да хто ж его знает. Говорят, люди там помирают. Кто пошустрее, повыскакивали и живы остались. Можа, колдун шалит, непотребства устраивает. Или пиво у них отравленное…

– Было б пиво, было б по‑другому. Не все пили‑то! – влез в разговор краснолицый мужчина в засаленном фартуке. – Ведьма там, точно говорю! Сейчас увидите, как стража ее выволочет, они уже внутри, порядок наводят!

– Можа, и увидим, – не стал спорить первый.

– А часто такое бывает?

– Если пиво, так случается. Только умирают редко.

– А если ведьма?

– Дык хто ж его знает. Мне дед рассказывал, дак и он сам не видел, с чужих слов говорил. Так же, грит, началось – люди мертвыми падать стали. То ли чародея казнили, то ли колдуна, а можа, и ведьму. Грит, проклятие посмертное было, во как! Почти весь город помер. М‑да…

– Не страшно тут стоять?

– Так ведь все стоят, и ничего!

– Ну‑ну… – буркнул я и отошел в сторону, а мужик вернулся к своему делу – созерцать.

Пришла пора проверить здание своими методами, хотя даже так чувствовалось что‑то такое, от чего волосы на теле вставали дыбом. В магическом зрении по верху здания клубилась какая‑то дымка, которая медленно вращалась на манер водоворота. На душе было погано, хотелось быстрее броситься внутрь, но что‑то останавливало. Одно радовало – мой дракончик точно определил, что Шустрик жив, а значит, жива и Карина. Но реакция от Шустрика идет какая‑то заторможенная. Это даже я почувствовал через Драко.

Внезапно дверь пинком изнутри открылась, и в проеме появился шатающийся стражник. По крайней мере, человек опирался на пику стражника. Но выйти ему не удалось. Из‑за его спины вытянулась темная лента, похожая на лапу, которая схватила мужчину за голову. Тот закричал, но крик оборвался на полувздохе. Наружу вывалился уже труп.

– Во дела! – пробормотал я.

Толпа зашумела, закричала какая‑то женщина, и народ стал поспешно разбегаться. Тот мужик с трубкой бежал впереди всех.

– Ладно. Как бы то ни было, Карина там, и без нее я не уйду. Сейчас посмотрим, что за магическая тварь затаилась внутри.

Я через Драко сформировал наблюдательный конструкт и повел его на разведку. Однако темный протуберанец его сейчас же изловил и уничтожил.

– Что ж… – пробормотал я и сделал нового шпиона, защитив его полем, которое своей вибрацией разрушает вражеские конструкты и не пропускает (или частично глушит) прочие излучения, возникающие при чародействе.

Когда же и мой второй наблюдатель, защищенный по самое не балуй, бесславно сгинул, я напрягся. Больше проверять путь мне нечем. Я, конечно, не конструкт: у меня и защитное поле потолще, и биокомп, и аура посерьезнее, но как‑то стремно выяснять на своей шкуре, достаточно ли «броня крепка и танки наши быстры». При всем при этом я чувствовал, что дорога каждая секунда. Рассусоливать, пытаясь что‑то придумать, некогда. Это не нервы и не астральные прогнозы – просто сигнал от Шустрика слабеет.

Ясно одно. Все эти штучки – кажущиеся темные лапы – чародейские игрушки. Мой «Спасатель» должен работать, конструкту просто не хватило энергии для защиты. Эх, знать бы, что же там случилось! Как есть, сую голову в петлю, одна надежда на большой авось и кривую, которая должна вывести…

Я зябко передернул плечами и врубил весь свой актив на полную. Затем полностью закуклил ауру, помолился биокомпу, досчитал до трех, затем до десяти, потом понял, что тяну время, матернулся и потихоньку подошел к двери. Несмотря на мои приготовления, то, что было внутри, как‑то почуяло нового гостя: ко мне метнулась темная лента. Я непроизвольно отступил, но протуберанец вытянулся намного дальше того места, где упал стражник, и пронзил меня. В голове слегка помутилось, биокомп пискнул что‑то вроде «деструктивные биоизлучения по всему диапазону»… Дальше я не вслушивался.

Пока держу удар, надо действовать. Я ринулся вперед, продираясь через клубок темных лап, жалящих, точно разъяренные кобры. Перед мысленным взором стояло улыбающееся лицо Карины, я вцепился в него зубами и руками и не отпускал, чувствуя, что это помогает мне идти. Перед глазами все плыло, будто я основательно надрался. Ноги натыкались на лежащие тела и ступеньки, что‑то пыталось пробиться мне в голову, оторвать руки, вырвать сердце. Причем это нечто, как я внезапно понял, было творением самой чародейки, а не ее похитителей. «Ну я тебе припомню это, милая!» – стучалась на задворках мысль.

И вот картина маслом. Темная комната, последние лучи заходящего солнца, с трудом пробивающиеся сквозь окно, светло‑тусклый квадрат на противоположной стене, безнадежно мертвый мужик, больше похожий на перемолотый фарш, прибитый к стене. И перед ним – Карина. Статуя. Куда там до нее Венере Милосской! Идеальное тело, безмятежное и пустое лицо, глаза смотрят за воображаемый горизонт, а палец вытянутой руки уперся в щеку жертвы. И полное ощущение, что именно этот палец удерживает на весу пришпиленное тело. Стены комнаты уже пропали в том бредовом тумане, что окружал меня. Во всем мире остались только я и Карина. Я дотронулся до нее – натуральный камень. Мелькнула мысль – надо вызывать носильщиков.

– Карина! Очнись!

Ноль внимания.

– Девочка моя, просыпайся!

Ресницы дрогнули. Зрачок, раскрытый на всю радужку, слегка сузился.

– Это я, Ник! Ладно… Поиграем в сказки, – тихо сказал я и поцеловал Карину в губы.

Мешала ее вытянутая рука, но я не обращал на это внимания. Губы, сначала твердые и холодные, как у трупа, слегка потеплели. Сделал я это не просто так, а чтобы наши ауры слились в единое целое. При сексе, конечно, взаимодействие лучше, но хоть что‑то. Сейчас же мне в голову полезли всякие бредовые видения, потрясающие своей изощренностью и жестокостью, но в каждом была Карина, равнодушно‑далекая и величественная, как богиня. Возникла стойкая ассоциация, будто я заглянул прямиком в ад, где она в роли то ли ангела смерти, то ли великомученика с терновым венцом, а может, все вместе. Я все тянулся к ней и не мог достать: видение сменялось, и она снова отдалялась.

К своему ужасу я понял, что мой разум затягивает внутрь все глубже и глубже, и сил выплыть уже не хватит. На миг меня охватила паника, но я почувствовал поддержку от моего верного Драко и зацепился за него: он тоже был здесь, кружась вокруг призрачной тенью, помогая не потерять себя в этой череде кошмаров. Лишь только я мысленно слился с ним, дела пошли лучше. Теперь он знал, куда приложить свои силы. Смекнув, в чем дело, я начал звать Шустрика; когда нас стало трое, бред отступил на шаг‑другой и я добрался‑таки до Карины. Дракончики завертелись вокруг нас, отсекая кошмары, и я сквозь видения снова стал различать комнату. А поцелуй длился и длился.

Сквозь кровавый туман я заметил, как ее аура под действием моей стала успокаиваться. И наконец я почувствовал, как тело в моих объятиях вздрогнуло, рука Карины безвольно упала мне на плечо, глаза ее закатились. Чародейка, обмякнув, словно тряпичная кукла, стала оседать, а черная воронка вокруг нас – растворяться.

Дорникус

Глава отряда сидел у постели Боркуса. Раненый метался в бреду, и нужно было следить, чтобы он не скатился с кровати. Кирин, как дикий зверь в клетке, наворачивал круги по комнате. Целителя поблизости не оказалось – он уехал на другой конец города к больному, а его помощник, совсем молодой парень, как только увидел торчащий обломок белой кости, упал в обморок. Кирин вытолкал его за дверь.

Выглядели все неважно, хотя добрались без особых приключений, если не считать замурованного переулка. В конце концов они просто взобрались в одном месте на крышу. Благо невысоко и веревка оказалась под рукой. Только с Боркусом пришлось повозиться – он один весил почти как оба его товарища вместе взятые.

– И долго мы еще будем сидеть? – Взломщик на мгновение остановился, но не утерпел и снова затопал по дощатому полу.

– Есть варианты?

– Да! Взять лошадь, найти целителя и за шкирку притащить его сюда! Помрет же!

Дорникус покачал головой:

– Не найдем. А будем тащить силой, стража остановит. Тогда точно не поможешь. Надо правильно кости вправлять, но они раздроблены. Я просто боюсь, как бы не навредить, слишком сложный открытый перелом. Моя чуйка подсказывает, что мы тут надолго не задержимся. На крайний случай дадим денег хозяину таверны – вызовет целителя потом. Боркус в любом случае выбыл из игры. Либо искусник его кончит прямо здесь, либо сжалится и оставит. Скорее второе – чтобы нас не переполошить раньше времени.

– Искусник то, искусник се… – с гримасой выплюнул слова Кирин, косясь на раненого товарища.

Тут открылась дверь, и вошел этот самый упомянутый всуе искусник. Лицо его было помято и выражало явную усталость. Окинув охотников слегка равнодушным взглядом, он оперся на косяк, недоуменно взглянул на посох в руке, прислонил его к стенке и о чем‑то задумался. Дорникус с Кирином переглянулись, не понимая, чего ожидать.

– Так, – очнулся новый хозяин. – Тебя как зовут?

– Кирин.

– Хорошо, что не переоделся. Побегай по округе, послушай, о чем говорят люди. Через час вернешься, доложишь.

– А есть о чем слушать? – недовольный командным тоном искусника спросил Кирин.

– Есть, – кивнул тот. – Моя девушка там слегка рассердилась на похитителя и… Наследила, скажем так. Не рассчитала силы. Мне нужно хотя бы примерно представлять, что могут подумать власти. Теперь ты. – Он перевел взгляд на Дорникуса.

– Дорникус.

– Дорникус, значит. Вот тебе деньги, купи лошадей. Надеюсь, ты опытный человек и представляешь, что требуется для дальнего путешествия. Сегодня мы покидаем город… Вот и отдохнули. Один день из жизни пограничного города…

– На ночь глядя?

– Именно так. – Парень замолчал, почему‑то посмотрел наверх и поморщился. – Теперь ты… – Искусник повернулся к третьему наемнику и, кажется, только сейчас заметил, что тот без сознания.

– Боркус, – глухо отозвался командир. – Извините, но выполнять поручения и даже просто ехать никуда не может.

Парень быстро подошел, откинул простыню с пятнами крови и присвистнул:

– Это что, я его так?

Дорникус мрачно кивнул:

– Буду благодарен, если вы просто оставите его тут. Он уже инвалид, добивать нет смысла, – тихо и медленно проговорил он.

– Меня Никос зовут, – вдруг сказал искусник. Потом снова посмотрел в потолок, опять поморщился, махнул рукой и пробормотал: – А, ладно! Семь бед – один ответ.

Он дотронулся до лба Боркуса, и тот задышал ровно. Искусник замер, глядя сквозь здоровяка, и словно про себя непонятно забормотал:

– Вот и попробуем прямую накачку информструктуры на живом организме. Надеюсь, все мои теории, а вернее, слова Умника являются истиной в последней инстанции. А если еще и совместить с вариантом оборотней…

Потянулись томительные минуты, но бывший клиент не шевелился, все так же стоя спиной к наемникам. Кирин тихо сделал шаг вперед и взглядом показал командиру на кинжал за поясом. Тот чуть заметно мотнул головой – не стоит. Вдруг с ногами Боркуса что‑то стало происходить. Они как будто растворились на мгновение или Дорникус в этот момент сморгнул – он сам не понял. Но когда глаза снова сфокусировались, никаких ран просто не осталось. Даже шрамов. На первый взгляд, это были обычные сильные ноги мужчины. И на второй тоже.

Сзади тихо выругался Кирин, Дорникус шумно вздохнул. То, что он увидел, не лезло ни в какие рамки. Боркус продолжал дышать ровно и спокойно.

– М‑да… Жаль, не узнаю, какие ощущения были у вашего гнома… Боркуса или как там его. Так! – Никос развернулся, посмотрел на замерших истуканами охотников и улыбнулся.

«А улыбка у него хорошая», – мельком подумал Дорникус.

– Чего стоим? Марш‑марш! Через час жду с отчетом в моей комнате. – Парень развернулся и вышел за порог. Забытый посох вдруг встрепенулся и медленно выплыл вслед за хозяином.

Дорникус и Кирин посмотрели друг на друга и не нашли что сказать. Наконец командир вздохнул, сильно потер лицо руками и произнес:

– Давай за дело. Посмотрим, что из всего этого получится.

Глава 4

Ник

Город мы покинули без особых проблем, не теряя попусту времени. «Охотники за головами» все быстро организовали: достали и лошадей и еду. Потом мы довольно долго петляли по улочкам, выбираясь к окраинам. Стражников вокруг становилось все больше – то ли компенсировалось отсутствие защитной стены, то ли просто районы такие. Я накинул на всех полог невидимости, и на нас не обращали внимания. Забавно, «скрыт» имеет некоторые очевидные преимущества перед хамелеоновской маскировкой, которую используют искусники, по крайней мере, на близком расстоянии. Он действует на мозг окружающих, и они не замечают не только тебя самого, но и не воспринимают исходящие от тебя звуки. Не все, конечно: есть довольно большой процент чувствительных людей, которые смутно ощущают какую‑то неправильность в происходящем, ну а магам – тем более не помеха. Но тем не менее.

Естественно, охотники не понимали суть происходящего и сначала напрягались при появлении стражи, но потом привыкли. Тот бородач, которому я восстановил ноги, еще не пришел до конца в себя, его пришлось вести и сажать на лошадь, а потом поддерживать. Меня это беспокоило, но не настолько, чтобы разбираться, что же я сделал не так. Для начала необходимо срочно покинуть этот гостеприимный город. Жаль, конечно, мне он понравился. Да и с культурным отдыхом как‑то не заладилось. Ну да ладно, не последний день живу, в другой раз успею на достопримечательности местные насмотреться. Так сказать, впитать новые визуальные впечатления. С охотниками я решил особо не церемониться – со статусом потом определимся, в спокойной обстановке. Пока я просто предупредил их, чтобы от меня особо не удалялись, иначе будет плохо. Дорникус невозмутимо выслушал и кивнул. Кирин, заметно сдерживая себя, злобно сверкнул глазами, но тут же, спохватившись, отвернулся и пробурчал, что понял.

Сильнее меня беспокоила Карина – она так и не пришла в себя. Пришлось посадить ее перед собой, обняв за пояс и на всякий случай закрепив нашу не слишком устойчивую конструкцию силовыми лентами. Все время до вечернего привала я постоянно массировал ауру девушки, приводил ее в порядок, хотя особых повреждений не наблюдалось. Что с ней произошло, я так и не понял, но решил, что некоторая перестраховка не повредит. Все‑таки развеять те черные «лапы» даже с помощью Драко и Шустрика было весьма нелегко. Главное, чтобы ее психика не сдвинулась от пережитого.

Кирин, хоть и не смирившийся с поражением, поручение выполнил. Пока Дорникус искал лошадей, он прошвырнулся по городу, собрал информацию и принес ее в клювике мне. Итак, в городе возникли некоторые волнения, стража активизировалась, хотя и сама не понимала, кого искать. В общем, во избежание дальнейших недоразумений я решил перебраться куда‑нибудь подальше от места событий.

Дорникус

Тихо потрескивал костер, разбрасывая искры. В видавшем виды котелке с помятыми боками побулькивало варево с целительскими травами. Дорникус обернул руку тряпкой, снял котелок с огня и отставил в сторону, чтобы настаивалось. Затем подоткнул одеяло по бокам Боркуса. Под конец путешествия тот снова провалился в горячечный бред, но наконец уснул. Дорникус сел к огню и взглянул на Кирина. Тот, обхватив колени, не сводил немигающего взгляда с небольшой и какой‑то неестественно игрушечной избушки, выросшей на месте их стоянки. Дорникус про себя хмыкнул. Он сам только‑только отошел от увиденного, а взломщик все еще пребывал в шоковом состоянии. Что и говорить, искусник, бывшая жертва, в очередной раз заставил их почувствовать себя не бывалыми и уверенными охотниками за головами, а маленькими, беспомощными детьми.

Удалившись от города на пару лиг и найдя удобное для стоянки место, Никос скомандовал привал и распорядился обустраиваться. Сам же прошел дальше, воткнул в землю палку, в которой Дорникус не сразу опознал искусный жезл, и отошел. И тут случилось то, что и повергло их в шок. Буквально за несколько секунд на месте жезла появилась вот эта избушка. Никос подхватил чародейку и скрылся с нею в домике. И пока оттуда не появлялся.

Все же они правильно решили тогда его дождаться. В принципе они обсуждали возможность найти в Тарфее другого искусника или чародея, чтобы он снял с них удавки, а потом убраться подальше. Но, хорошенько подумав, все же не решились. Вряд ли в заштатном городишке найдется тот, кто сможет снять поводок, да еще и Боркуса бросать не хотелось. Вернее, даже вопроса такого не стояло. А после того, как Никос восстановил (слово «исцелил» как‑то тут слабо подходило) ему ноги, подобные мысли стали казаться просто смешными. А сейчас уж и подавно.

– Иди позови Никоса. Пусть посмотрит Боркуса, – сказал он Кирину. Не для того, чтобы тот действительно это сделал, а просто чтобы пришел в себя. Что и случилось.

– Нет, командир! – Кирин обмяк фигурой и повернулся к костру.

– Почему?

– Потому! Не нравится он мне! Вот скажи, что будет, если я свой нож метну ему в горло? – С этими словами Кирин продемонстрировал лезвие, блеснувшее красным в свете костра.

– Я думаю, нож полетит вперед, потом по дуге развернется и воткнется тебе прямо в задницу! – пошутил Дорникус, но взломщик не сменил хмурого выражения лица.

– Вот поэтому он мне и не нравится! Человек не должен быть таким… – Кирин замялся, подыскивая подходящее слово, – неуязвимым! Ты же видишь, он нас за людей не считает!

– За противников не считает! – поправил его командир. – Это другое. Ладно, я сам спрошу.

Дойдя до крылечка и безрезультатно подергав дверь, Дорникус обернулся и невесело ухмыльнулся:

– Да уж… Попали мы… Надо было послушаться Боркуса и не лезть в это дело.

– Не буянь там, командир, а то только разозлишь его понапрасну. Вроде время еще терпит… Давай, что ли, перекусим пока. – Кирин, подтянув к себе переметную суму, начал доставать продукты, которые они успели захватить в городе.

Дорникус кивнул и расстелил рядом тряпку, куда Кирин и стал выкладывать припасы.

– Примете в компанию? – Из темноты неожиданно появился Никос и устало присел рядом.

Кирин от неожиданности аж подпрыгнул и отодвинулся дальше.

– У нас есть выбор? – Дорникус лишь на мгновение замер и тут же продолжил раскладывать еду.

– Только не надо обижаться и выставлять меня злодеем. С моей точки зрения, это вы бандиты. Ни с того ни с сего напали, пытались захватить. Как мне еще с вами себя вести?

Дорникус опустил голову. Все так. Еще неизвестно, как бы он сам поступил на месте Никоса. Закончив с сервировкой «стола», он махнул на него рукой, мол, прошу. Никоса не пришлось уговаривать. Он схватил горбушку хлеба, кусок мяса и вцепился в них зубами. Понаблюдав за ним некоторое время, его примеру последовали и охотники.

Утолив первый голод, парень откинулся назад и сделал глоток из фляги. Дорникус замер и пригляделся – в очень уж неудобной позе сидел искусник, будто опираясь на спинку стула, – но ничего не увидел. Вздохнув, он тоже отпил из своей фляжки.

– Давайте, что ли, знакомиться, – произнес Никос. – Только уже по‑настоящему. Я – Никос Курагендариус Исис. Мейх. Путешествую со своей подругой, чародейкой Кариной. Вы кто?

Дорникус немного помолчал, раздумывая над словом «мейх». Теперь в принципе стали понятны странности в Никосе и почему за него объявлена награда. Мейхи существовали в давние времена, не как какая‑то раса или народность, а вот как сейчас искусники или чародеи. Дорникусу в свое время удалось получить кое‑какое образование, и книжки он читал. Из прочитанного помнил, что мейхи по своим возможностям были неким сплавом искусников и чародеев. И, естественно, как все в древности, они были сильнее, могущественнее, умнее. Тогда он только усмехнулся, читая об их способностях, считая (и справедливо, как он полагал), что человеку свойственно преувеличивать. Но сейчас уже не был так уверен в своем скепсисе. И имя у него необычное. С одного из древних языков, нигде не используемого, но из которого пошли почти все современные имена аристократов, «курагендариус» означает что‑то вроде управленца или администратора, а «исис» – «корень». Странное сочетание.

Вздохнув, он начал рассказывать. В сокрытии чего‑либо он не видел необходимости, скорее это могло даже навредить. Никос слушал внимательно и не перебивал.

– Наши имена вы знаете. Мы охотники за головами. Ловим преступников, должников, насильников, да и просто тех, за кого назначена награда. Не буду утверждать, что все наши жертвы – преступники. Да нас это, в общем, и не интересует. Хотя для собственного спокойствия мы все же стараемся следовать своему внутреннему кодексу – не охотиться на женщин и детей. Не берем заказы и на откровенный криминал – то есть похищения, убийства. Или если удается получить информацию, что тот, на кого объявлена охота, ничего особо страшного не совершил, а его поимка – грубое нарушение закона того государства, чьим гражданином он является или в котором находится. Впрочем, все это смутно, смазанно и не так уж просто. Конечно, в каких‑то странах или городах наши действия вполне могут трактоваться как разбой, но на самом деле все не совсем так.

Дорникус помолчал, собираясь с мыслями. Надо рассказать правду – мейх скорее всего почувствует ложь, – но и не очернить себя. Сложная задача. Особенно когда не знаешь, кто твой собеседник, и не понимаешь, что ему понравится, а что нет. Никос пока спокойно воспринимал его слова. В его глазах не было осуждения или одобрения. Он просто слушал, почти не сводя с собеседника взгляда. Лишь периодически переводил его на Кирина, как бы с чем‑то сверяясь.

– Практически во всех странах у нас есть свои центры сбора информации, – продолжил Дорникус и на мгновение задумался. – Кто ими управляет, кто находится во главе – неизвестно. По крайней мере, мне. Известно лишь, что у них между собой постоянная связь, то ли искусная, то ли чародейская, которая и позволяет охотникам быть в курсе того, кто и где находится в розыске. На мой взгляд, они просто раздобыли старые архейские амулеты, за счет чего и смогли организовать эту структуру. Даже у нас есть пара амулетов, оставшихся с тех времен. В общем, мы собираем информацию, ловим, получаем деньги. Эти центры оставляют себе процент с каждой сделки. Плюс оплата за предоставляемую информацию, за связь.

– Легко ли вступить в гильдию охотников? – вдруг спросил Никос.

Дорникус запнулся:

– Гильдию? Достаточно прийти в один из таких центров и зарегистрироваться. Ничего сложного.

– Теперь расскажи о нас с Кариной. – Никос взял палочку и стал ее вертеть в пальцах.

– Про госпожу Карину я ничего не знаю. В гильдии охотников на нее заказа не было. А вот на вас был. Впрочем, ничего более того, что я вам уже рассказал, сообщить не могу. Нам дают описание цели, цену, сроки выполнения, если их устанавливает заказчик.

Никос кивнул.

– Что‑нибудь знаете про чародея, напавшего на Карину?

– Нет. – Дорникус покачал головой. – Возможно, это вольный охотник или из диких, то есть тех, кто не состоит в гильдии.

– Понятно, что ничего не понятно, – пробормотал Никос и стал смотреть в огонь костра.

– Могу ли я попросить вас глянуть Боркуса? После вашего лечения он все еще не пришел в себя и, похоже, у него горячка. – Дорникус решился прервать задумчивость мейха. Говорить он пытался очень осторожно и нейтрально, так как просто не представлял, как тот может отреагировать на его слова. Хотя вроде пока складывалось впечатление, что этот Никос вполне адекватный тип. Но выводы делать все же рановато.

– Конечно, гляну, – оживился мейх и передвинулся поближе к лежащему Боркусу. – Ноги я таким образом еще никому не восстанавливал. Могут быть всякие непредвиденные сложности.

От его слов командира охотников передернуло.

Ник

Я с интересом и на всех уровнях восприятия наблюдал за протекавшими процессами в организме Боркуса. То, что этот «гном» стал моим подопытным кроликом, не вызывало никаких угрызений совести. Да, вместо того чтобы пытаться помочь известными методами, я применил к нему то, что проделывают оборотни со своим телом. Только было одно отличие: оборотни полностью меняют свое тело, а тут нечто подобное произошло с его частью, так сказать, с подбулочной областью. В конце концов, не лез бы на меня с секирой, может, и обошлось бы. Зато он сам своими действиями предоставил мне материал для экспериментов.

Странное дело, ноги восстановились, но… Даже не могу подобрать правильного сравнения. Такое ощущение, что восстановившаяся часть тела конфликтует с аурой, то есть аура не воспринимает ноги как объект ее привязки. Интересно… У оборотней после перекидывания аура менялась. Или становилась другой? Трансформировалась? Или заменялась?

Все‑таки занятно. Все ткани восстановились, все функционирует просто великолепно. У меня было опасение, что из‑за моего вмешательства из информструктуры может получиться хрень. Ну вот, например, такая. Информструктура представляет общую структуру организма, хоть и весьма детализированную. Вплоть до молекул белков и прочих составляющих. А может, и глубже. Мгновенные или быстрые изменения организма отражаются в ней не сразу, а в течение довольно долгого времени. Вот появились новые ножки у гнома, а на срезе старого тела волокна, сосуды, нервы сместились. Как они состыковались? Правильно ли? Вот‑вот. Я бы нисколько не удивился, случись такая петрушка. Но мои опасения не подтвердились, и это удивительно. Хотя, может, там тоже получилась коррекция положения? Скорее всего так, ибо организм прошел полную ревизию согласно своей схеме. Лишнее убралось, энергия перераспределилась, новое наросло. А вообще хрен знает.

Однако что‑то с аурой не так. Конфликт налицо. Допустим, если человеку поставить протез, проблем‑то не бывает? Ну отразит аура изменения – и все. А тут… А, кажется, понял. Если приглядеться, то можно разглядеть почти впритирку с ногами какую‑то маленькую прослойку, эдакую обертку из немного иной или новой ауры… Это я сказал? Ну точно! Кажись, понял. Так вот для чего среди прочего у оборотней стоял тот модуль, куда при перекидывании перекачивалась информация о текущем состоянии организма, а значит, и ауры! Вот из‑за этих небольших мгновенных изменений, нестыковок между старой аурой и новой у тела и происходит конфликт. Ну… На мой взгляд, ничего страшного нет. У нас же пересаживают органы от других людей, а значит, и с другой аурой, пусть и остаточной, и все прекрасно приживается. Ну почти прекрасно, но тем не менее. Достаточно оставить все как есть, оно должно само прийти в норму. Однако время терять не хочется. Сколько это тело еще проваляется в отключке? А у меня появились кое‑какие намерения в отношении охотников.

Я подкачал в ауру Боркуса жизненной энергии, точно так же, как это делала Карина (научиться этому оказалось не так уж сложно), и сразу заметил, как процессы в ауре ускорились. В какой‑то момент мужчина быстро‑быстро задышал, на лбу выступила испарина, но вскоре он успокоился. А спустя минут десять его аура засверкала чистыми красками здорового организма.

«Поэкспериментировать, что ли?» – Я задумчиво почесал нос. Нет, над живыми организмами пока рановато. По крайней мере, над разумными.

– Все! – Я вернулся к костру. – Теперь с ним все в порядке.

Мужики облегченно зашевелились.

– Мы тут сварили целительский сбор трав. Может, напоить его?

Я махнул рукой:

– Как хотите. Вреда не будет, а жидкость ему нужна.

Во время процесса вливания настоя в Боркуса тот очнулся и стал оглядываться. Дорникус и Кирин его успокоили и кратко ввели в курс происходящего. Бородач с недоверием и каким‑то детским чувством удивления трогал свои ноги, шевелил пальцами, поглаживал их.

Я не обращал на них внимания. Карина пока спала, и у меня появилось немного свободного времени, чтобы отдохнуть, расслабиться, просто посидеть, бездумно глядя на огонь. Честно говоря, я не понял, что произошло с нею (вернее, того, что она выдала в городе). Но при одном воспоминании о своих ощущениях в тот момент, когда я «будил» Карину, меня охватывала дрожь. После того как она вырубилась, ее аура довольно быстро вернулась в нормальное состояние, и внешне все было в порядке. Хотя какие‑то процессы в ней и происходили: порой внутри рождались искорки, которые вспыхивали и тут же гасли. Зрелище красивое и вроде бы не опасное. Во всяком случае после этих искорок аура приобретала более устойчивый и здоровый вид. Поэтому я оставил все как есть.

Мужики, уже все втроем, расселись вокруг огня и успокоились. Некоторое время стояла тишина. Наконец я, почувствовав вопросительные взгляды, посмотрел на них:

– Что?

– Какие у вас планы в отношении нас?

– Вопрос хороший. Что мне с вами делать?

– Отпустить?

– Отличная шутка, – улыбнулся я. – Заплатите виру, отпущу. Вы мне испортили отдых. Только собрался посмотреть, как тут живут люди, никого не трогал, и на тебе! И дня не пробыл в городе. А мне он понравился.

– Какая вира вас устроит? – Дорникус подобрался и немного напряженно посмотрел на меня.

А я… А я ковырял палкой в костре и молчал. Ну что мне с ними делать? Отпустить? Так где гарантия, что не разболтают обо мне? Заблокировать им память? Я это могу. А если они попадутся в лапы какому‑нибудь Повелителю Чар, который шутя снимет мою блокировку? Убить? Да ну на фиг. Стоило лечить одного из них, чтобы потом убивать. Вот если бы они напали на Карину, я бы, наверное, их замочил. А так… Ну что тут такого? Ну подрались немножко. Мужики делают свое дело как умеют. Ну не получилось у них, и мне особо ничего не сделали. На то я и маг и мужчина, чтобы бороться и искать, найти и перепрятать… Хотя это из другой оперы…

– Вы что‑нибудь знаете о Пустошах? – наконец родил я мысль.

– Пустоши большие. Кое‑где бывали, но контактов с местными нет.

– Местность знаете? Вот отсюда и до Оробоса, – махнул я рукой.

– Чуток знаем. – Дорникус пожал плечами. – А что вас конкретно интересует?

– Развалины. Древние.

– Хм… – Дорникус переглянулся с Боркусом.

Тот откашлялся и вступил в разговор:

– Развалин тут полно. Больше, конечно, слухов, но с пяток мест показать могу.

– Далеко отсюда?

Боркус задумался.

– По‑разному. Есть в сутках перехода, есть в неделе. Это на самое побережье идти надо.

– Что вы об этих развалинах знаете и как они выглядят?

– Ну… Развалины – они развалины и есть. Где‑то просто холм раскопанный, где‑то руины города. Но там уже давным‑давно все вымели. Хотя и бывает, что иногда находят амулеты или золото. Но редко‑редко. Да если кто и найдет какой курган, то сам потихоньку раскапывает. Хотя скрыть находку довольно сложно.

М‑да… интересно, как должен выглядеть артефакт или место, созданное Дронтом? А ведь я именно на это нацелен. Другие развалины хоть и привлекают, но не настолько, как Дронтовы придумки.

– Ладно… – Я вызвал перед нами иллюзию карты, мельком отметив, как мужики от неожиданности дернулись. На ней мерцала точка, где мы находились в данный момент, и стояла отметка ближайшего артефакта Дронта. Остальные я не стал отображать, дабы не вводить охотников в искушение. – Вот эта точка – мы. Вторая – то место, куда мне надо попасть. Есть какие‑то мысли или предложения?

Мужчины некоторое время сидели молча, разглядывая картинку. Затем встал Боркус и откашлялся:

– Так. Если я правильно понял… – Он покрутился на месте, затем посмотрел на звезды, на горизонт, потер руки и продолжил: – Это где‑то в той стороне. Расстояние не очень понятно. Каков масштаб карты?

Я пожал плечами:

– Точно не скажу, но примерно около ста лиг. Даже побольше.

– Сто лиг, сто лиг… – забормотал Боркус, прикрыл глаза и задумался.

Дорникус, совсем как я недавно, безучастно ковырял палочкой в костре, все же иногда периодически бросая взгляд на иллюзию. Кирин же присматривал за всеми, иногда оглядываясь в темноту, будто пытаясь рассмотреть, что там, и слегка морщился.

– Не беспокойся, у меня раскидана сигналка. В радиусе пары лиг никого нет.

Кирин слегка кивнул и достал нож, косясь на меня, мол, как отреагирую. Не увидев моей реакции, откуда‑то вытащил небольшой точильный камень и стал доводить лезвие до известной лишь ему остроты.

Наконец Боркус открыл глаза:

– Я примерно понял, куда вам надо, ллэр. Не скажу, что в той стороне есть какие‑то интересные места с развалинами. Если что‑то там и было, то так давно, что уже ничего не осталось. Но есть примерно в том направлении одно странное место, только не знаю, оно вам нужно или нет. – Он в сомнении замолчал.

Я кивнул ему, мол, говори.

– Сам я там не был, но слышал рассказ одного старого охотника. – Боркус мельком глянул на меня. – Обычного охотника. За живностью. Давно слышал, лет десять назад, я тогда еще не охотился за головами. Так вот, есть там одно место, что‑то вроде оазиса, чужеродным наростом выделяющегося в степной местности. – Бородач прикрыл глаза, как бы вспоминая, и даже его слог поменялся, стал более гладким, будто он просто повторял слова, которые когда‑то слышал от другого человека: – Сначала появляется легкая растительность в виде низких деревьев. Потом то тут, то там из земли вылезают камни, все чаще и чаще. Затем идет густая чаща, а над ней высятся камни, как бы стены, высотой в пол‑лиги. И все это на фоне плоской равнины. Размером тот оазис довольно большой, около лиги‑двух в диаметре. Тот охотник рассказывал, что место странное. Когда к нему приближаешься, то возникает чувство тревоги, которое все усиливается. И вблизи скал уже ни о чем не думаешь, лишь о том, чтобы побыстрее убраться восвояси.

Боркус замолчал. Кирин, завороженно слушавший своего напарника, очнулся и продолжил точить нож. Дорникус с интересом покосился сперва на рассказчика, потом на меня, но быстро отвернулся и снова занялся костром.

– Ну что ж, похоже на правду, – кивнул я своим мыслям. – Значит, туда и отправимся.

– Когда? – Дорникус вопросительно посмотрел на меня.

– Как только Карина придет в себя. Надеюсь, это будет скоро. Кстати, деревенька Живуйка далеко от того места?

– Живуйка? – Боркус погладил бороду. – Ну, лигах в пятидесяти севернее окажется. Отсюда до нее ближе, чем до оазиса. Если вы, ллэр, планируете ее посетить, то решайте, куда вам сначала хочется заглянуть.

В принципе, коль скоро я уже сам сориентировался, проводник Рокота, ждущий меня в этой деревеньке, больше не нужен. Впрочем, посмотрим. Если не получится найти нужное место с охотниками, тогда и в Живуйку можно будет заглянуть.

– Еды на сколько нам хватит?

– На неделю‑две.

– Хорошо.

Наступила тишина. Каждый думал о своем, лишь костер потрескивал. Пламя медленно угасало – наспех собранные ветви закончились. Да и немного их тут было. Все же не в лесу остановились. Откликаясь на мою мимолетную мысль, огонь вспыхнул и загорелся ярким устойчивым иллюзорным пламенем. От иллюзии дохнуло теплом. Теперь можно спокойно оставить его до утра. И дровишек не надо.

– За костром можно не следить, огонь будет гореть сколько понадобится, – ответил я на молчаливые взгляды спутников. – Ладно, дайте‑ка мне ваши амулеты, посмотрю, что там у вас за инструменты против дичи на двух ногах.

Я ухмыльнулся. Дорникус кивнул, и Кирин вскочил. Быстро сбегав к лошадям, он принес небольшой мешочек. Я снял защиту, что вешал на него, и вытряхнул содержимое на землю. Света костра вполне хватало, чтобы поковыряться в амулетах. Впрочем, рассматривать я собирался в магическом плане, так что огонь мне не особо нужен. Да и ночное зрение никуда не делось.

А не такая уж богатая коллекция у них собрана. Всего семь экспонатов. В первую очередь меня привлек монокль. Забавная штукенция, нечто вроде боевых амулетов искусников в шлемах, – позволяет видеть магические потоки и ауры. Потом шел инструмент, вырабатывающий мощное огненное плетение. Причем не настраиваемое: нажал – есть огонь довольно большой силы, отпустил – пропал. Типа огнемета. На самом деле вырабатывается не огонь как таковой, а просто все, что попадает в зону его действия, раскаляется до больших температур. Костерок в походе таким амулетом особо не разожжешь. А вот и магическая зажигалка – как раз для этой цели. То‑то мужики мучились, разжигая огонь кресалом, – амулетик‑то был в запечатанном мешке.

Дальше шел метательный нож Кирина. Тогда остальные я не стал трогать, а вот этот забрал. При активации перед лезвием формируется довольно сложное плетение. Вскоре я разобрался в его действии. Видимо, он изначально рассчитан на противодействие магам. Вернее, их защите. Не скажу, что слишком сильный амулет, мою защиту он, к примеру, не пробьет – просто не долетит, а вот некоторые виды других магических преград – вполне. В нем используется принцип кумулятивности. Один модуль пытается обесточить встречающиеся на его пути нити плетений, закачивая энергию из них в свой накопитель, другой выстреливает структуру, формирующую впереди… наверное, плазму, потому что в узких пределах все раскаляется до высоких температур. Пожалуй, получится даже горячее, чем у амулета‑огнемета. Возможно, настолько, что раскаленный воздух действительно превратится в плазму. Да уж, в руках активировать я бы такое не стал, без своих конечностей можно остаться, а вот метать – в самый раз. Кстати, интересно, у чародеев тот ножик, что пробил мою защиту, как действовал? Хотя там купол был в энергетической форме, вполне возможно, что какие‑то способности конструкта в ноже могли изменить полевую составляющую защиты.

Еще был амулет защиты, предназначенный для обеспечения приватности бесед: его вибрации создавали белый шум. В него же зашита и вторая функция – создание обычного энергетического защитного купола, но не очень сильного.

Затем шел инструмент, с которым я долго возился, – просто не мог понять, что это и для чего. Потом все же сообразил, что амулет – многофункциональный прибор для взлома чужих плетений. То есть немаг вполне мог с помощью этого амулета формировать нити, какие‑то перерезать, какие‑то перемыкать. В общем, еще что‑то на таком уровне он мог делать, но уже стал неинтересен мне. На все это я способен сам, но задумка прикольная. Вполне возможно, что с тем моноклем и этим инструментом тот же Кирин или Дорникус могут какие‑то защитки курочить. Впрочем, без знания магических наук это все на уровне любителя.

И последним шел амулет, которым меня вырубили. Действительно, основное плетение – из области ментальной магии, а вот некоторые модули мне неизвестны. Хотя какое‑то чувство узнавания точило мой разум. Я вертел их и так, и эдак, пока меня не осенило. Я вызвал плетение из водной магии, где в его основе везде и во множественном виде присутствовали одинаковые блоки. Неожиданно оказалось, что они очень похожи на модули из вот этого мозголомного амулета. Странное совпадение. Учитывая, что одно плетение – из ментальной магии, а другое – из водной. Хм… Еще в деревне оборотней, когда разбирался с плетением воды, я споткнулся о какие‑то модули‑генераторы чего‑то там, и в каждом из них был узел почти такой же, как в этом приборе.

Итак, что мы имеем? Амулет воздействует на мозг, зачем это в плетениях воды? Ну, методом исключения и простой логикой приходим к тому, что и там, и там общая точка соприкосновения – мозг мага. Здесь на него влияют, а там? А там маг воздействует на воду… Ага… То‑то там не полное совпадение, кое‑какие части инвертные. То есть что это получается? А получается интересная вещь. Маг‑водник раскидывает водное плетение‑сеть на максимальном расстоянии от себя, насколько сможет. Потом, по сути, ментально управляет всем объемом влаги, которую захватил… Эти ментальные модули формируют сеть, которая заставляет работать те генераторы, а они, в свою очередь, каким‑то полем направляют жидкость туда, куда надо. Хм… Забавно… Ну‑ка, попробуем…

Под любопытными взорами наших с Кариной вынужденных сопровожденцев я налил в кружку воды и уставился на нее. Все как и в прошлый раз: поверхность слегка колышется и никак не реагирует на мои мысли и попытки как‑то на нее повлиять. Тьфу ты! Совсем невнимательный стал! Тут ведь и привязка к ауре есть, чтобы реагирование происходило только на мага – создателя плетения, да в боевых условиях, чтобы не перехватили управление чужой сетью… Что‑то вроде замка, а ключ – параметры ауры. В общем, довольно часто используемый прием. Да уж… Забавное, наверно, зрелище – два мага тянут каждый на себя одну и ту же водную волну. Я даже немного похихикал, представив себе эту картину. Потом все же опомнился, нашел, где идет привязка, и быстро настроил ее на себя. Вот теперь жидкость подчиняется. Я представил, что из воды вверх растет колонна, и она действительно стала расти, слегка переливаясь‑перетекая по поверхности.

Я задумался. Все же что это? Вариант антигравитации? Вряд ли, структуры совершенно не похожие. Да и проверить легко – я ярко представил, как вода вытягивается выше, утончаясь в основании, и в какой‑то момент она не выдержала и завалилась на бок, расплескавшись брызгами и намочив мои штаны. Значит, не антигравитация. Управляемое поверхностное натяжение воды? Возможно… Интересно, а почему она не сохранила свою колбасную форму? Ах да! Во время падения я потерял концентрацию и ослабил связь с водой. Начав отряхивать брюки, я вдруг замер. Подумал чуток и накинул на мокрые штанины то же самое плетение. Затем представил, как вода стекает на землю, и вскоре получил идеально сухую одежду. Сразу же возник вопрос: могут ли немаги управлять водой, если убрать ту привязку к ауре? То есть чтобы плетение не проверяло права человека, управляющего им, а просто реагировало на ментальные посылы любого? Ведь тут магия на управление почти не нужна, а только на создание, подпитку и работу плетения, а вот управление…

Я оглядел аурным зрением сидящих у костра мужиков. Пожалуй, у Дорникуса аура помощнее и поразвитее будет. Я сунул ему в руки кружку и налил в нее воду. Он даже слегка вздрогнул, не совсем поняв, что я хочу.

– Эксперимент, – просветил я его. – Представь, что вода выползает из кружки. Если получится – сразу же без разговоров сниму поводок.

Дорникус недоверчиво и внимательно посмотрел на меня. Обняв сосуд ладонями, он уставился в кружку. Через некоторое время мне надоело смотреть на его попытки, хотя кое‑какой результат был: вода волнами ходила по сосуду, но выливаться никак не хотела. Боркус и Кирин присели поближе к своему командиру и сначала просто молча смотрели, а потом стали его воодушевлять, типа помогать. Но эта помощь только сбивала горемыку с толку – он злился и отпихивал их.

– Давай‑давай! Видишь, до середины добралась! Ну! Еще чуток!

– Эх! Давай снова! – Мужики не на шутку увлеклись.

Я вспомнил, как в детстве нашел у родителей старую детскую игрушку, еще не компьютерную, там надо было провести по лабиринту шарик в центр. И я тогда почти так же вел себя.

Поглядев немного на представление, я стал экспериментировать дальше и направил мысленный взор далеко под землю. Аурный щуп прошел неглубоко, а инфомагическая нить – где‑то метров на триста, пока не наткнулась на слабенький водный слой. Ага, то‑то в домике вода так и не пошла. Интересно, получится ли? Я сформировал водное плетение размером, наверное, с полкилометра в диаметре. Хорошо что оно для меня не особо сложное, только в данном случае большое. Минут через десять все было готово, и я послал его вниз. Специально все делал в обычном потоке сознания, чтобы, так сказать, шкурой прочувствовать все нюансы.

– Ну, – я потер руки, – попробуем… О, водный дух, приди! – поерничал я, вскинул ладонь и мысленно потянулся к ближайшему краю плетения, всей душой желая, чтобы вода поднялась на поверхность.

Что подумают сидящие рядом мужчины, мне плевать. Хотя они уже вроде как готовы ко всему. Внутренним взором я следил за процессами и давил своей аурой на плетение, представляя, что сквозь землю наверх просачивается вода. Видно было плохо, не как в кружке, но процесс явно шел по нарастающей. В какой‑то момент я просто не успел вовремя остановиться – метрах в двадцати от нас землю выбросило вверх, как при взрыве, и ввысь вытянулись водные струи, намереваясь обрушиться на сидящего под ними безалаберного мага и его спутников, от неожиданности отшатнувшихся в стороны. Но я отреагировал оперативно, и это развесистое дерево замерло, таинственно переливаясь в освещении костра.

– Ну ничего себе! – Боркус опасливо покосился на меня и снова уставился на невиданное чудо. – Вы бы хоть предупреждали, ллэр!

– М‑да… Неожиданно вышло, – пробормотал я.

А мана‑то нормально так тратится. Довольно заметно ручеек энергии утекал от меня через ауру на поддержку такого количества воды в зажатом состоянии. Впрочем, по прикидкам, мне вполне по силам подобное удерживать днями напролет. А если на инфомагию перевести, то и бесконечно.

– А красиво, правда? – спросил я.

– Несомненно, – подтвердил Дорникус, возвращаясь в сидячее положение и тихо поставив рядом с собой пустую кружку. Посмотрев себе на грудь, он поморщился – вода вылилась аккурат на одежду.

– Да, не удалось тебе избавиться от поводка, – хмыкнул Кирин и осуждающе посмотрел на меня. Мол, обещал, а сам помешал.

– Фигня вопрос, – отмахнулся я, походя сняв удавки с их шей. Все равно ничего мне они сделать не смогут. Разве что убежать… И я добавил: – Поводки я снял. Но повесил метки. Убивать вас не собираюсь, но пока не отпускаю. Просто доведите меня до нужного места – и разойдемся с миром.

Говорить о том, что я все равно сделаю так, что они не смогут и не захотят обо мне рассказывать кому‑либо, я не стал. Поставлю блок в голове – и все дела. Даже если кто‑то и начнет ковыряться у них в мозгах, к тому времени информация обо мне достаточно устареет.

Мужчины облегченно стали потирать свои шеи и поудобней рассаживаться вокруг костра, но так, чтобы видеть расположенное неподалеку водное дерево. Все же некоторое количество воды добралось до земли, с десяток литров. Она просто оторвалась от основной массы и под действием силы тяжести банально упала, не долетев до нас каких‑то два‑три метра.

– И что вы с этим собираетесь делать, ллэр? – Дорникус кивнул на дерево.

– Хороший вопрос, – усмехнулся я, вдруг вспомнив один из фильмов, где вода вот примерно таким образом использовалась неким разумом для общения с людьми.

Интересно, у мужиков крепкие нервы? Хотя вроде штанов пока не обмочили. Я бы на их месте и в их положении, пожалуй, не выдержал бы. А все‑таки тяжеловато удерживать форму воды! А если сразу двумя сознаниями? Или просто чуток разогнать одно и повесить работу с водой на него? Сказано – сделано. Действительно намного легче.

Замершее водное дерево ожило, поверхность его закрутилась, вытягивая массу влаги в длинную шевелящуюся огромную колбасу. Она стала раскачиваться, ее верх вдруг наклонился и начал приближаться к нашей компании.

– Эй! Это что такое? – воскликнул Боркус и стал отползать.

А вот Дорникус с Кирином довольно спокойно восприняли метаморфозу.

Добравшись до нас, конец водного туловища замер над огнем, очень красиво сверкая в его сполохах. На конце полупрозрачного столба обозначилось какое‑то движение, и неожиданно там возникло лицо. Женское. Немного покривлявшись, оно приняло окончательную форму. Глаза без зрачков создавали ощущение слепоты, но то, как «женщина, извивая шею», оглядела всю компанию охотников, намекало на то, что она всех прекрасно видит.

Я решил еще немного подшутить, да и потренироваться, что уж греха таить. Вот такие многослойные, многофакторные тренировки, что ни говори, хорошо развивают магические способности. Да и просто мозг. Поэтому губы водяной женщины зашевелились, и раздался ее глас:

– Как вы посмели, смертные, беспокоить меня?

Надо ли говорить, что в этот момент я полностью разогнал свои сознания – моей производительности явно не хватало на такую динамику.

Боркус схватил секиру и прикрылся ею, будто это могло его спасти от смерти. Кирин незаметно для себя поудобнее перехватил нож. Лишь Дорникус, щурясь, поглядывал то на женское лицо, то на меня, своим поведением доказывая право называться командиром.

Тем временем лицо остановилось напротив Дорникуса и приказало:

– Отдай то, что принадлежит мне!

Кирин с Боркусом под стрессом впечатлений явно забыли, откуда взялось это чудо, и одновременно посмотрели на командира. А Боркус сказал:

– Да отдай ты ей что она просит!

– А что она просит? – Дорникус посмотрел на бородача, а потом на меня.

Я ухмыльнулся и пожал плечами, мол, не знаю.

– Отдай! Или я сама заберу!

– Да забирай, мне не жалко, – ответил Дорникус, слегка напрягшись.

Сразу после его слов лицо раскрыло рот, из которого вытянулся длинный язык. Кончик коснулся груди мужчины и тут же втянулся обратно, забрав впитавшуюся в его одежду воду из кружки. Дорникус ощупал себя и убедился в сухости материи. Затем усмехнулся и искоса глянул на меня.

Тем временем шея с головой стала удаляться, как бы пятясь задом. Но уже на границе освещенного круга остановилась, напоследок погрозив:

– Смотрите мне! – и окончательно удалилась.

Загнать обратно под землю воду оказалось ничуть не легче, чем достать ее оттуда. Тем не менее это случилось, и снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра.

– Ладно! – Я встал и потянулся. Затем развеял под задницей невидимое кресло‑лежанку и повернулся к дому. – Укладывайтесь спать. Ночные вахты можно не нести – незамеченным к нам никто не подберется. Утро вечера мудренее – завтра решим, что делать дальше. Поедем, если Карина очнется, или останемся тут в противном случае. Спокойной вам ночи.

И я отправился в свой домик, по дороге прикидывая: а как поведет себя кровь человека, если внедрить в нее это плетение управления водой…

Блин, как же все‑таки хреново! Тоска в очередной раз попыталась прогрызть во мне дырку. Я пока не стал сопротивляться, а лишь поудобней улегся, обнял спящую Карину и затих. Казалось бы, первый и сразу успешный опыт работы с водой должен был меня воодушевить, но я почему‑то чувствовал ущербность произошедшего. Раньше все процессы раскладывались по полочкам Умником, он всегда мог найти правильные слова для меня, неуча, чтобы объяснить происходящее. Сам‑то я в физике и химии ни бум‑бум. Так, вершков нахватался, кое‑что со школы помню. Но как там учат‑то? Вернее, не так вопрос поставлен. Если тебе интересно – выучишься с практически любым уровнем образования, в конце концов сам найдешь нужную информацию. Если нет, то и у гения‑преподавателя останешься тупым, как пробка. Вот и я…

Из математики, конечно, кое‑что помню, в моей профессии без этого никак, тем более что институт за плечами, но в целом… А в целом фигня выходит. Нет общей картины мира. А новый мир с его магическими законами вообще навел в голове бардак. Вот разобрался, как управлять водой. А толку? Вдруг там есть какие‑то ограничения уже на физическом уровне, про которые узнаешь только тогда, когда будет поздно? Нетушки! Надо, надо уже серьезней браться за дело! Слава богу… хм… ну пусть будет слава тому творцу, что приложил руку к созданию моего мира. Да…

Так вот, слава ему, что ни чудеса, творимые Кариной, ни лечение Боркуса не привлекли внимания богов. И если с первым еще можно более‑менее согласиться, то вот со вторым… Казалось бы, они должны мониторить любые странные возмущения в инфосети, но тут не отреагировали. Почему? Может, слишком мелко для них? Или они так и не поняли, с кем или чем имеют дело? Но тогда мне это только на руку. Разумеется, если это не игра и не ловушка. Но в любом случае надо найти способ не бояться во всех смыслах местных богов, а то у меня из‑за них явно теряются некоторые возможности. В частности, по элементалям и полноценному оперированию инфосетью.

Надо добраться до инфосервака – есть у меня надежда, что там можно добыть полезную информацию. Но этим я займусь после того, как посещу то странное место, в котором предположительно что‑то делал Дронт. А затем – Умник. Нет, сначала доставлю Карину к родичам. Но Умника можно искать и параллельно, разумеется, если мне удастся найти способ более‑менее безопасно лазить в сети. Да и информацией разжиться. Эх! Сколько натяжек и слабых мест! Ладно. Примерно накидал план действий, а там посмотрим, куда кривая вывезет.

Слегка успокоенный, я проверил сигнальную сеть. Никого поблизости нет, если не считать мелких животных. Наши вынужденные сопровожденцы уже вовсю дрыхли, положившись на мои слова, что все спокойно. На всякий случай по внешнему контуру сигналки я повесил генератор инфразвука, направленного вовне охраняемого периметра, так чтобы нарушителей шугало. А если кто‑то приблизится до расстояния километра, я проснусь. Полежав еще немного и повздыхав по поводу отсутствия должного прилежания в школе, я наконец погрузился в сон.

Империя Кордос, город Беллус

Шойнц Индергор Виртхорт

Он не спеша шел по коридору главного здания Палаты Защиты империи в городе Беллус и с любопытством рассматривал стены, на которых тут и там попадались интересные и не очень картины, резьба по дереву, каменные вазы на подставках и другие произведения искусства. Хоть времени до встречи оставалось всего ничего, он был уверен, что придет в срок. Пунктуальность – одна из черт его характера, и он ею гордился, ибо это – точный расчет и планирование. В необходимости такого качества для любого командира никто сомневаться не станет.

Зачем его вызвали именно сюда, Шойнц догадывался. Простая логическая цепочка: провал операции по поимке беглеца, долгие разбирательства, отдых в столице, мелкие поручения, а потом вдруг снова Беллус, а значит, и Оробос. Но думать об этом он пока не считал нужным. Лучше подождать… Очень скоро он все узнает.

Его уже ждали. Стоило войти в приемную, как секретарь, молодая и довольно симпатичная девушка, тут же проявила ненужную вежливость, встав при его появлении. Впрочем, как оказалось, это была простая предупредительность по отношению к аристократу, а не лично к нему, что и показал ее вопрос.

– Ллэр? – приятным мелодичным голосом пропела она.

– Шойнц, – он вежливо опустил голову. – Шойнц Индергор Виртхорт собственной персоной.

– Вас уже дожидаются. – Девушка подошла к двери, ведущей в кабинет, и приоткрыла ее перед посетителем, пропуская его.

За столом кабинета сидел старик. Белая борода аккуратно расчесана, морщинки на лице при виде посетителя сложились в весьма приветливое выражение.

– Шойнц! Мальчик мой! Как давно я тебя не видел! – Старичок бодренько выскочил из‑за стола и засеменил к замершему у входа мужчине.

– Я тоже рад вас видеть, ллэр Рагарос! – Командир «СИ», отряда Искусников Специального Назначения, вежливо наклонил голову.

– Ах! Все такой же невозмутимый, непробиваемый и неприветливый! – Старичок взял гостя за руки и повернул к окну. – Дай‑ка я на тебя посмотрю. Да… Возмужал, возмужал… Ничего не скажешь. Совсем красивый мужчина стал! Прямо как отец!

Шойнц обозначил улыбку.

– Право слово, будто это не вы сидели в комиссии по разбирательству! Неужто не признали меня тогда? – Он иронично выгнул бровь.

– Ах оставь эти инсинуации! – Старичок всплеснул руками и пошутил: – Это все происки врагов! Ладно, ладно, проходи, устраивайся поудобней. – Рагарос перестал улыбаться и все теми же мелкими частыми шажками переместился обратно к своему месту. С облегчением усевшись, он сложил руки домиком, положил на них подбородок и не мигая стал смотреть на посетителя.

Шойнц уселся на стул, слегка прищурился от света, бьющего из‑за спины старика прямо в глаза, сложил руки на коленях и замер, не отводя взгляда от хозяина кабинета. Немного поиграв в гляделки, Рагарос вздохнул:

– Догадываешься, почему я тебя вызвал?

– Примерно. Но строить домыслы – вотчина аналитиков, а я хочу знать точно.

– Да‑да… – покивал старичок. – Но сначала утоли мое любопытство… Скажи, как так получилось, что во время захвата нашего беглеца никто не пострадал? Ведь там силы бушевали о‑го‑го какие!

Командир пожал плечами:

– Все это есть в отчете. Да и на разбирательстве рассказывал неоднократно.

– Верно, верно, – снова закивал старичок, но Шойнцу показалось, что в его голосе проскользнули усталые нотки: так разговаривают взрослые с не слишком смышлеными детьми. – Но сейчас я бы хотел услышать твои мысли, а не читать разглагольствования о высокой подготовке, непредвиденных обстоятельствах и прочее «бла‑бла‑бла», которыми ты оправдываешь свой провал. Нет, конечно, бумага получилась замечательная и в твоем случае архиполезная, но ты уж не откажи, потешь старика байками!

– То есть вы хотите во внеслужебной обстановке просто почесать языки? – чуть улыбнулся молодой аристократ, принимая игру собеседника.

– Вот именно, мой дорогой, вот именно! Представь, что мы не здесь вот, – Рагарос повел рукой вокруг, – в казенном кабинете, а на полчасика оказались в доброй таверне. Давай поболтаем по‑свойски!

– В хорошей компании за бокалом сухого маркинского пятидесятилетней выдержки – отчего бы и не поболтать?

– Императорское вино? – притворно возмутился главный беллусский защитник. – Впрочем, ты прав, мы же сейчас как будто душевно беседуем, а для такого дорогого гостя ничего не жаль! Есть у меня бутылочка. – Он на секунду замер, прикоснувшись к жезлу, вызывая секретаршу.

В молчании прошла долгая минута, пока не появилась давешняя девушка с подносом, на котором красовались два изящных бокала и темная пузатая бутыль с висящим на горловине на цепочке маленьким золотым гербом.

Шойнц взял свой бокал, вдохнул чудесный аромат, отсалютовал хозяину кабинета и сделал небольшой глоток. Зажмурившись, покатал во рту капельки багряной жидкости и лишь после этого заговорил:

– Сам все думаю над вашим вопросом. Странно все вышло. Я не буду гадать, откуда у беглецов взялись жезл и манокристаллы в большом количестве и почему они вообще на что‑то оказались способны после такого долгого заключения. Не удивлюсь даже, если это вообще не ваши беглецы, а группа для отвлечения внимания, великолепно снаряженная и подготовленная к бою с нами. И плевать на все аурные отпечатки, вместе взятые. – Шойнц заметил, как старичок отрицательно качнул головой. – Я ни в коем случае не настаиваю и даже могу сам себе возразить – слишком сложно такое провернуть, неоправданно сложно и лишено смысла. Пусть будут беглецы, восстановленные и экипированные. Мне по большому счету все равно. Да и вас сейчас не это интересует. Что же касается боя… У нас была задача по возможности взять противника живым. Мы, конечно, старались именно так и сделать, поэтому стремились выйти на эффективную дистанцию захвата, лишь покалывая его. Даже «дядюшка Лурисс» – единственное серьезное плетение, которое я использовал, было не попыткой прихлопнуть врага, а адекватным ответом на усилившееся давление. Я ожидал, что противник закроется, – демонстрируемый им уровень мастерства вполне позволял это. Он тоже сначала вел себя сдержанно. По крайней мере, не атаковал ничем серьезным.

– Хм… – Рагарос прищурился. – То есть он попросту развлекался?

– Однозначно нет. Иллюзия, которую мы встретили в горах, – да, шутка. Но на плато он попросту тянул время, отвлекая и всячески задерживая нас. Моя главная ошибка в том, что я был уверен – враг в ловушке и просто пытается сбить нас с цели, уклоняясь от боя. Я не предполагал, что у противника окажется такой значительный маноресурс, поэтому его осторожные и вялые акции в самом начале объяснял элементарно экономией сил, большим расстоянием и полным неумением вести боевые действия. Конечно, я догадывался, что ближе к концу будет что‑то серьезное, – эдакий жест отчаяния, в который вкладывают все оставшиеся силы. – Шойнц замолчал и сделал еще один маленький глоток.

Старичок, который так и не пригубил из своего бокала, даже не пошевелился, терпеливо дожидаясь продолжения. Командир не стал его мучить:

– Все шло по сценарию. Но, как я уже сказал, я ошибся с оценкой противника. Он тянул время не в надежде сбить нас со следа или в нелепой попытке продлить минуты свободы. Он готовился, возводил защиту своего насеста. А я этого вовремя не понял и тоже тянул время, лишь давая ему фору. Нам бы следовало сразу же одним марш‑броском добраться до скалы, но мы ждали отряд ваших бойцов, который согласно плану заходил с тыла. В результате птичка улетела, и мы остались в дураках.

Рагарос снова хмыкнул и, выпучив глаза, спросил:

– А не может быть такого, что он просто вас пожалел?

Шойнц задумчиво склонил голову набок.

– Не думаю, – наконец отозвался он, еще раз пригубив из бокала. – Когда дело дошло до финальной стадии, он атаковал очень крепко, причем не отмахнулся, а ударил комплексно. Это свидетельствует о том, что он искренне хотел нас убить. И еще. Он не пытался ударить снова, а сбежал. Это говорит или о неуверенности в собственных силах, или о том, что у него элементарно кончилась мана. Защита скалы тоже была отнюдь не безобидная. Нет, ни о какой жалости и речи быть не может. Как вы сами сказали – силы бушевали неслабые. В такой ситуации или ты – или тебя. Вопрос может быть лишь такой: повезло нашему противнику улепетнуть или же нам повезло остаться в живых? Мне больше импонирует первый вариант, и у меня есть доводы в его защиту.

– Ой ли? Интересно‑интересно!

– Именно так! Как я уже говорил, я практически не атаковал, если не считать одной‑единственной молнии. В моем арсенале было полно средств, чтобы как следует испортить ландшафт того места вплоть до полной непригодности его для жизни. Просто до сражения как такового дело так и не дошло.

– Могучий, уверенный в себе! Твой отец гордился бы тобой! – похвалил Рагарос.

Молодой, по меркам искусников, мужчина демонстративно поморщился, но старик и не подумал менять тон.

– Скажи лучше, мой мальчик, куда же он от вас делся? Вот ты обмолвился, что птичка улетела. Неужто и вправду расправил крылья и воспарил?

– Этого я не знаю, – стальным голосом ответил Шойнц.

Его очень раздражала манера старика вести разговор. Впрочем, родословная защитника была не хуже, чем у самого командира «СИ», а связи в столице – обширнее. К тому же возраст и близкое знакомство с отцом вполне позволяли Рагаросу изображать снисходительную мудрость. Что ж, пусть развлекается. Молодой искусник привычным усилием воли усмирил гнев и продолжил свою мысль:

– Может, и улетел. Может даже, как птица. Сами знаете, про Повелителей Чар разное болтают: и летать‑то они могут, и в зверей превращаться, и без еды годами обходятся… Правда, мне такие что‑то ни разу не попадались.

– Так что же ты тогда воду мутишь, туман нагоняешь? – пожурил старичок, укоризненно качая головой.

– А может, у них есть что‑то, чего нет у нас в академии, – как ни в чем не бывало продолжал Шойнц, слегка обозначив в голосе ироничную нотку. – В древних книгах говорится, что у археев были небесные экипажи. Почему бы оробосцам не откопать и не пристроить к делу что‑нибудь эдакое?

– Ты так считаешь? – напряженно спросил защитник. – Признаться, в таком ключе мы еще не думали.

– Я? Нет, я так не считаю! – Командир обезоруживающе улыбнулся. – Просто мы слишком многого не знаем, чтобы делать какие‑то достоверные предположения. Я понятия не имею, куда подевалась эта парочка, причем не я один. С учетом того, насколько оригинальны были действия искусника, я легко поверю даже в версию о том, будто наши беглецы просто слезли со скалы и тряпочками подтерли за собой все следы, – времени на это у них было предостаточно. А если мы будем и дальше гадать на совиных шариках, то превратимся в рыночных торговок, с утра до вечера мусолящих сплетни.

Шойнц сел прямо и поставил бокал:

– Лучше скажите, что говорят видящие, которые сидят у нас на довольствии. Или для столицы это дело на втором плане и никого не выделили?

Рагарос фыркнул:

– Ну конечно же оракулы работают! Причем с самого начала и в полном составе. Только у них все глухо.

– Что, совсем? – удивился Шойнц. – И нет никаких новостей из других источников?

– Ну… Есть кое‑что, и об этом я как раз хотел с тобой поговорить… Только для этого нам с тобой нужно вернуться на службу!

Вновь появилась девушка с подносом. Ловко схватив тонкими пальчиками бокалы и бутыль, она упорхнула, оставив после себя лишь легкий аромат цветов. Шойнц с грустью проводил взглядом свой бокал – там оставалось еще на треть. Нужно отдать старику должное: вино и в самом деле просто великолепно.

Прокашлявшись, точно гость только что вошел, Рагарос невинно улыбнулся и сказал:

– Ты в курсе, что мы через подставных лиц сделали заказ на беглеца?

– Охотники за головами?

– Они, родимые, они… Ой, солнышко‑то тебе прямо в глаза, а ты молчишь! Задернуть шторку‑то?

– Не стоит. – Шойнц продолжал спокойно смотреть на Рагароса.

У молодого аристократа ни на секунду не возникло сомнения, что защитник нарочно подгадал время визита к такому часу, чтобы свет струился точнехонько у него из‑за спины в глаза посетителю.

– Ну как хочешь, – пожал сухонькими плечами старик. – Дело хозяйское. Как ты знаешь, у охотников по сравнению с нами более широкие возможности работы в других странах, так как в их структуру входят жители этих самых стран. И сеть эта довольно обширная.

Командир «СИ» кивнул:

– Знаю. Только не понимаю, почему их филиалы, работающие в Кордосе, не находятся под нашим полным контролем.

Рагарос поморщился:

– Сложное это дело. Да и польза от них довольно высока только в таком их свободном качестве. Некоторые операции легче и проще проводить именно через них. И мы как бы ни при чем, и профессионалы там неплохие. Не чета тебе, конечно, – хитро прищурился старик. – Кроме того, кое‑какие связи у нас там есть. Достаточные, например, чтобы узнать, что к ним, то есть в главный филиал, находящийся в нашей империи, пришел запрос на уточнение информации.

– Откуда?

– Из Хлои. А им пришел запрос из города Тарфея в Арфике от одной из команд охотников. Видать, по ориентировке узнали. Сам знаешь, а может, и не знаешь – в ориентировках дается необходимый минимум информации, достаточный для первичного опознания. А в целом они распространяются среди охотников просто на всякий случай, вдруг кто случайно наткнется на искомую личность или решит заняться конкретным заказом.

– Помню Тарфею, – кивнул Шойнц. – Бывал там. Хороший город. Особенно для отдыха.

– Ну не знаю. – Рагарос придвинул к себе какой‑то листок и быстро пробежал его взглядом. – Как думаешь, надолго наш беглец там задержится и куда потом отправится?

– А это точно он?

– Ну… Вероятность достаточно высока. Да ты посмотри на карту! – Старик кивнул на стену, где висела достаточно подробная карта империи и прилегающих территорий. – После боя с вами беглец отправился на юг. Только его почему‑то занесло не сразу в Оробос, а чуть западнее. Вот и попал в Арфику. Может, просто сбился с пути, а то и не знал, куда безопасней податься. Вполне возможно, что он решил по‑тихому прокрасться в Оробос и сначала хочет разузнать обстановку. Все же есть вероятность, что он не совсем разбирается в современных реалиях. Да и чародейка, что с ним, тоже не один год просидела в заключении, чтобы являться полноценным источником информации.

– Кстати, кто она?

Рагарос страдальчески скривился, отчего его морщинки сплелись в весьма комичную маску:

– Это тайна, мой мальчик, большая тайна!

Шойнц решил выразить скепсис и поднял бровь, пристально посмотрев на старика.

Тот вдруг засуетился, заозирался, положив сухонькую ладошку на жезл. Потом взялся за амулет на столе, проверяя его работу.

– Не беспокойтесь, я включил и свою защиту. Даже ваша секретарша, что сейчас пытается нас подслушать, ничего не слышит.

Рагарос ухмыльнулся:

– И правильно делает. Она мой помощник, которому я всецело доверяю. Но это дело все же слишком деликатное… – Откинувшись на спинку кресла, он продолжил: – Мы немного отвлеклись. Теперь я готов открыть тебе инкогнито нашей беглянки, тем более что именно с ней связано твое задание. Только не спрашивай, как она у нас оказалась. Это высокая политика. – Он поднял палец кверху.

Шойнц, полюбовавшись на такую конспирацию и выслушав такую рекомендацию, про себя хмыкнул: «Тайна! Ишь ты! Мудрит что‑то старик!»

– Она является дочерью одного из советников императора Оробоса, – торжественно объявил заместитель председателя.

– Неслабо, – покачал головой Шойнц. – Пожалуй, действительно не надо мне знать, как она у нас оказалась, а вот почему – я догадываюсь. Предполагаю, что мне все же придется работать в Оробосе, так что имя этого советника было бы нелишним узнать. – Молодой аристократ вопросительно посмотрел на Рагароса.

Тот нахмурился, постучал пальцами по столу.

– Ты совершенно прав. Только не подведи меня. – Он серьезно посмотрел на командира «СИ». – Его зовут Эндонио эль Торро. Мне это трудно говорить, особенно тебе, но если попадешься, лучше сделай так, чтобы ты забыл об этом. Информация о том, что дочь советника была у нас, не должна попасть ни в руки наших аристократов, ни оробосских. Это принесет нам много вреда. Даже если она успеет добраться до отца и нам уже нечем будет давить на него, останется только эта информация. Возможно, даже ее хватит, чтобы держать его на крючке, – не думаю, что он захочет лишиться головы, если его император узнает об этом. А он непременно узнает, если информация разойдется. Сам понимаешь, у советника хватает врагов, которые тут же воспользуются подвернувшейся возможностью очернить его и отодвинуть в сторону.

– А нам, стало быть, выгодно оставить его на своем месте? У нас есть к нему ниточки?

– Скажем так, эль Торро так давно занимает свой пост, что стал нам как родной. – Заместитель председателя подмигнул своему собеседнику и пояснил: – Мы знаем его слабости, его психопортрет давно составлен, поэтому у нас неплохо получается предсказывать его реакцию. И да, есть у нас к нему кое‑какие ключики…

– Мутно как‑то все. Но лишнего говорить не надо. Сам уже догадался, а о чем не догадался – то мне и не нужно.

Рагарос радостно закивал:

– Правильно думаешь, мой мальчик.

– Все‑таки какая у меня задача?

– Задача… Задача… – Немного помолчав, защитник продолжил: – Самое лучшее для нас – найти этого Никоса и наладить с ним дружеские отношения. Есть много вариантов, как его использовать для нашего блага. Но! К сожалению, этим делом заинтересовался сам император. Он был просто в ярости. И его однозначный приказ – уничтожить беглеца. Боюсь, тут не обошлось без влияния жрецов. – Лицо старика стало похоже на старое сморщенное яблоко.

– А что насчет чародейки?

– Про ее роль император не в курсе. Это сугубо личное дело Палаты Защиты империи. Если спросит – расскажем, куда без этого. Тут такая еще проблема… Вполне возможно, что освобождение чародеев организовал именно советник. И не важно, что его дочка ушла не с освободителями, а со случайно попавшимся попутчиком. Ловить ее снова нам уже невыгодно.

– Почему? – слегка удивился Шойнц.

– Потому что в этом случае советник может просто сорваться. По крайней мере, наши эксперты склоняются к такому варианту. Слишком много сил вложено им в поиски Карины, а именно так ее зовут, и в ее освобождение. А вот после того, как она снова пропала, от наших шпионов поступила информация, что Эндонио на некоторое время слег. Чародеи, конечно, его быстро подлатали, но мы больше не можем рассчитывать на его адекватную реакцию. И если с его дочкой снова случится беда, например, ее убьют, то он может наворотить дел, его отстранят, и он станет нам бесполезен. А то и помрет еще. Если же дочка попадет к нему живой и здоровой, то у нас, как я говорил ранее, остается хоть и маленький, но крючочек. Если что, мы можем выставить его как нашего пособника и предоставить доказательства. Поэтому, как разумный человек, он должен предпочесть, чтобы и он, и его дочь не стали предателями своей империи. Должен, должен он это понимать.

– Ловко, – покачал головой Шойнц.

– Такова политика: сегодня ты друг, а завтра – злейший враг. И наоборот. Так что твоя задача в первую очередь связана даже не с поиском Никоса, хотя и это тоже, а с поиском и защитой девушки. По крайней мере, пока она не доберется до отца.

– Разве ей что‑то угрожает?

– Ну… – протянул Рагарос. – Думаешь, мы тут одни действовали, когда девчонку поймали? С той стороны помогали те, кому советник как кость в горле. А сейчас у нас с ними могут интересы и разойтись, и уже закономерно расходятся. Для них может стать выгоднее просто дискредитировать советника и отодвинуть его в сторону. А для этого они могут сначала попытаться убрать его дочку. Потом с ним справиться будет легче.

– А что мешает им сдать его сейчас? Ведь давление через дочку они уже не могут оказывать?

– Это на самом деле сложный процесс – правильно сдать, чтобы и самим не подставиться, и дело сделать. Возможно, они еще попытаются просто поймать девчонку, перепрятать уже не у нас и продолжить свою игру. Тогда советник для нас тоже будет потерян. Нам он полезен в единственном случае – на своем месте, здоровый и с доказательствами его измены в наших руках.

– Но ведь с девчонкой Никос, как я понимаю?

– Вот именно. Поэтому я поручаю это дело тебе. Найдешь ее – найдешь и его. Ну или наоборот.

– Сдается мне, он сам прекрасно справится с ее защитой, – хмыкнул Шойнц.

– Мы не можем рисковать, – покачал головой Рагарос. – Тем более что у тебя двойная задача, с которой не всякий справится. И еще. На Никоса кто‑то из наших верхов тоже сделал заказ. Кто – не знаю. Но не на поиск, а на захват. Сам понимаешь, надо опередить охотников. Они, конечно, не так сильны, как твой отряд, да и просто ты один вполне такая себе мощная боевая единица. И Никос силен, но всегда есть вероятность пропустить удар исподтишка, каким бы сильным ты ни был. А среди охотников встречаются те еще экземпляры… Хитрые, изворотливые, умные… Всякие, в общем.

– Так что с Никосом делать? Дружить или воевать?

Рагарос встал – по полу скрежетнули ножки кресла, подошел к окну и долго смотрел вдаль. Сомкнутые за спиной руки нервно играли пальцами. Видно было, что вопрос действительно сложный: с одной стороны – приказ императора, с другой – тоже интересы империи, но в понимании Палаты Защиты.

– Давай так, – наконец обернулся старик. – Действуй по обстоятельствам. Нужно время, чтобы председатель переубедил императора. Я даю тебе карт‑бланш. Можешь просто следовать за чародейкой с Никосом, можешь втереться к ним в доверие, можешь издалека охранять. Сам решай. Главное, в драку первым не лезь. На ближайшую перспективу тебе надо убедиться, что Карина доберется до отца. Никос нам нужен на дальнюю. Если с императором разговор получится, то будешь его вербовать.

– А если не получится?

Рагарос пожал плечами:

– Мы служим императору. Так что…

Глядя на закрывшуюся за Шойнцем дверь, Рагарос грустно улыбнулся. Политика, политика. Очень редко бывает, когда за словами стоит именно то, о чем говорится. Не стоило молодому Шойнцу знать, что цель – как раз Никос, к которому самый действенный на данный момент способ подобраться – через его девушку. Может, Карина и не его девушка, хоть Рагарос и сомневался в этом: совместные трудности и цели очень сильно сближают. В любом случае, похоже, Никос опекает ее. Нет, откровенной лжи сказано не было, Шойнц не услышал ни слова неправды. Все так, только акценты слегка сдвинуты. И уж точно не стоило ему знать, что заказ на захват Никоса сделал именно Рагарос, чтобы поставить того в такие условия, в которых он спокойнее воспримет возможную помощь «СИ». Кроме того, это никак не расходилось с приказом императора. Вдобавок к тому старик действительно собирался убедить императора отменить свой приказ или смягчить его.

Карина

Приятно ощущать поутру после сладкого сна всей кожей прохладу чистых простыней. Вроде бы лежишь в согретой уютной ямочке, образовавшейся под тяжестью твоего тела, хорошо тебе, но стоит пошевелиться, как кожи касается прохладная материя за пределами теплого гнездышка. И вопреки ожиданиям этот контраст приносит удивительно приятные ощущения.

Карина с протяжным стоном удовольствия вытянулась, ощутив упомянутый контраст ощущений, перевернулась на живот и засунула руки под подушку, на ощупь очень мягкую и гладкую, но совершенно без запаха. Полежав немного, она открыла глаза и сразу же увидела внимательно глядящего на нее Никоса. Его взгляд, сначала серьезный и цепкий, постепенно смягчился. Парень улыбнулся:

– Доброе утро, солнышко! Как спала?

Карина потянулась к нему и поцеловала в губы. В такие теплые и родные губы… Вдруг на нее накатило сильное желание, будто она целую вечность не ощущала тепла мужского тела и ласк рук. Никос почувствовал ее состояние, и следующие полчаса запомнились лишь нежными ласками, поцелуями, бессвязным шепотом и стонами наслаждения.

– Спасибо, – наконец прошептала девушка и утомленно откинулась на спину.

Никос приподнялся и поцеловал ее в грудь:

– И тебе спасибо.

Карина обвела взглядом комнату и воскликнула:

– Ой! А почему мы в нашем домике? Мы же в таверне остановились?

– Ты что, ничего не помнишь? – слегка нахмурился Никос и обеспокоенно посмотрел на чародейку.

– Что я должна помнить? – удивилась девушка, и тут… Резко, махом, на нее навалилось… Она вспомнила все и закаменела.

– Ну что ты, что ты… – зашептал Никос и стал ее снова ласкать и целовать. – Все в порядке. Уже все закончилось. Я рядом. Больше никто тебя не обидит.

Он говорил и говорил, в воздухе зазвучала тихая умиротворяющая музыка, и наконец Карина почувствовала, как лед в груди стал таять, а пережитый ужас и чувство омерзения истончаются и исчезают вдали, оставляя за собой лишь шлейф нечетких ощущений и чистое знание того, что произошло, но без эмоций – просто картинки в голове. Пустые ненужные картинки, но забывать о них никогда нельзя, ибо это урок, из которого необходимо сделать правильные выводы.

Неожиданно Карина грустно улыбнулась:

– Уж сколько я испытывала душевных и телесных терзаний, а закономерного последствия – безумия – как не было, так и нет. Такими темпами я скоро совсем перестану быть чародейкой, а превращусь в простую истеричку.

– С чего это вдруг? – непритворно удивился Никос.

– Потому что вызываемые эмоции, которые чародей должен испытывать как свои родные, я все больше и больше воспринимаю как чужие. Как ненастоящие. И хоть таких последствий пока нет, но скоро, чувствую, мои конструкты начнут становиться все слабее, все глупее, пока совсем не превратятся в пустые оболочки.

– Глупости говоришь. – Никос подтянул Карину к себе и пристроил ее голову у себя на груди. – Ты до сих пор не поняла главную вещь в чародействе. Ту вещь, которую я, человек со стороны, вижу со всей очевидностью. Эти твои эмоции, которые ты вызываешь для придания нужных свойств конструктам, – лишь подпорки, костыли или, если будет угодно, базовые тренировки для развития собственного духа. Бьюсь об заклад: вашим Повелителям Чар давным‑давно не нужно играть со своей психикой, чтобы достигнуть необходимого результата. Ну разве что для тренировки. Да ты глянь на свою ауру!

Никос говорил странные вещи. Все может быть и так и эдак – она давно убедилась, что он никогда не лжет ей. Да, может недоговаривать, но врать не будет. Она со вздохом вызвала чародейское зрение, мельком отметив, что для этого ей не пришлось прикладывать почти никаких усилий, все получилось легко и быстро… И невольно замерла. Если в обычном состоянии ее аура распространялась от нее лишь на пару‑тройку шагов, то сейчас она заполняла всю комнату и, кажется, даже уходила за стены. Никос же свою ауру ужал до размеров его тела, чтобы Карина четче видела то, о чем он говорил.

– Как видишь, стрессы, если не убивают и не калечат психику, делают чародея сильнее. На моей родине так и говорят: все, что не убивает нас, делает нас сильнее. Тоже неглупые люди придумали эту поговорку. Кстати, не подскажешь, что такое ты там замутила, когда прихлопнула того недоноска?

С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, Карина вздохнула:

– Трудно сказать, но подозреваю, что это связано с посмертным проклятием, которое способен выдать умирающий чародей. При этом он отдает все свои силы, и могут погибнуть множество людей. Такие проклятия очень сильные, и их исключительно трудно снять. Не понимаю, как я выжила, да еще, кажется, и сильнее стала!

– Скажи спасибо Шустрику и Драко. Без них, боюсь, даже я не справился бы, – улыбнулся Никос.

Карина посмотрела себе на грудь, куда медленно выплыла картинка ее Шустрика, будто почувствовавшего, что речь идет о нем. Девушка погладила его и мысленно поблагодарила. Дракончик от ласки вдруг вспух, вырвался из ее тела и закувыркался в ауре, все еще заполняющей комнату. Рядом полыхнула отпущенная из тисков воли аура Никоса. Девушка почувствовала легкую эйфорию, когда две ауры невидимо завибрировали в такт, а внутри этого океана чародейского света играли и гонялись друг за другом два зубастых и бесконечно красивых существа – Шустрик и Драко.

– Пойду ополоснусь. – Карина провела ладонью по не успевшей высохнуть от пота коже.

– Пойдем вместе! – Никос вскочил. – Там насос не работает – грунтовые воды далеко и ненасыщенные. Придется другим способом воспользоваться.

Заинтересованная его словами, девушка последовала за ним. В обычной купальне, повторяющей в мельчайших деталях другие домики, создаваемые магией в их не таком уж долгом путешествии, Никос остановился и на некоторое время замер. Где‑то внутри дома забулькало, заклокотало, и вскоре из крана мощным напором полилась вода.

– Гляди, как я еще умею! – Никос с озорными смешинками в глазах взглянул на Карину и снова повернулся к купальне.

Вода, успевшая наполнить емкость, вдруг забурлила, закрутилась и стала вытягиваться вверх, затем сжалась – и вдруг чародейка поняла, что перед ней находится полупрозрачная девушка, состоящая из одной влаги. Карина осознала, что стоит с открытым ртом.

– Водяной голем? – спросила она. – Насколько я знаю, из воды делать големов почти невозможно! Но как?!

Никос недовольно поморщился:

– Я думал, ты в первую очередь узнаешь эту прелестную девушку, а ты – все «голем» да «голем».

Карина виновато вгляделась в водную фигуру, потом вдруг дотронулась до своего лица:

– Это я?

Никос обнял ее и поцеловал:

– Ты, ты. Ладно, давай купаться! – И он прыгнул внутрь, в объятия водяной Карины.

Настоящая Карина не захотела оставлять его один на один пусть и с состоящей из воды, но все же женщиной – и последовала за своим мужчиной. Обняв его сзади, она слегка укусила его за ушко. Никос от неожиданности дернулся, и водяная статуя рассыпалась веселыми брызгами.

– Ах ты! – Улыбающийся Никос резко развернулся, подхватил девушку, и они повалились в уже подогретую воду, весело барахтаясь.

Через некоторое время, которое было потрачено не только на купание, Никос с Кариной успокоились и блаженствовали в слегка теплой воде, отдыхая от утренней зарядки.

А на Карину вдруг напала грусть. Изменение в ее настроении Никос сразу заметил:

– Что случилось?

– Да просто вспомнила папу. – Карина стала водить пальцем по воде, глядя на расходящиеся мелкие волны. – Если те чародеи, что напали на нашу тюрьму, были посланы им, то они, наверное, уже вернулись. А меня с ними нет. Надеюсь, папа стойко перенес это.

– Да. Я так и не извинился. – Никос без улыбки посмотрел на нее. – Я ведь действительно поломал их планы.

– Да нет, не надо извиняться. Я помню твои слова, сказанные еще там, в тюрьме, что мой арест был странным и нет гарантии, что враги отца не смогут отреагировать на мое освобождение. Да и не факт, что само освобождение организовал папа. К тому же произошедшее в Тарфее вроде бы доказывает, что меня ищут не с самыми благими намерениями. – Лицо Карины вдруг сморщилось, но она удержала слезы.

Никос погладил ее по щеке. Она перехватила его ладонь и прижалась к ней:

– Не оставляй меня, а? Хотя бы до того, как я попаду домой.

– Ну что ты, я не собираюсь с тобой расставаться. Если сама не решишь, что я лишний. – Никос слегка улыбнулся.

– Не дождешься! – Карина погрозила парню пальцем и даже улыбнулась. Но потом снова стала серьезной. – Вот бы как‑то сообщить папе, что со мной все в порядке! – пробормотала она.

– А ты не можешь отправить конструкта?

– Нет. Ему не хватит энергии. Конструктам хоть периодически, но нужна подпитка жизненной энергией. Да и как найти отца?

– А через астрал связаться? Ах да… Забыл, что ты с ним не дружишь. – Никос замолчал, но видно было, что он о чем‑то задумался. Неожиданно он встал. – Так, мне надо подумать. Пойду прогуляюсь немного.

Карина проводила мага взглядом, в котором сквозила надежда.

Ник

Интересная задачка. В идеале тут нужен астрал как отражение мира. В нем предположительно можно найти все что угодно: любые следы, любого человека, любую информацию. Но это теоретически – ведь если бы все было так просто, то маги‑астральщики с первого континента были бы тут вместо богов. Да и проблем между государствами просто не существовало бы – уж нанять такого всеведущего астральщика любое из них сможет. Ну или наоборот – перемножили бы астральщиков на нуль. А ничего подобного не наблюдается. Эх! Ну что за невезуха! Я уже давно чувствую себя несколько выше местных магов, а тут такой чувствительный щелчок по носу! Астрал освоить не могу! Тьфу!

Ладно, подумаем. Что мне доступно? Частично инфосеть, но тут пока стремно сильно лазить. До поры до времени оставим. Что еще? Конструкты. Нет, с энергией как раз все проще, зря Карина на этот счет убивается – решение лежит на поверхности. Ведь конструкту нужна жизненная энергия, так почему бы ему не брать ее по чуть‑чуть у встречающихся живых существ? Да хоть у животных, если людей не будет поблизости, – вон как Карина горных козлов обрабатывала! А вот как найти нужного человека? Вернее, как сделать так, чтобы конструкт добрался до него? Причем тут две проблемы: одна – найти, вторая – подобраться. Бьюсь об заклад, советники императора прикрыты со всех сторон чародейскими щитами.

Ладно был бы слепок ауры отца Карины, можно было бы как‑то поискать связь между ним и дочерью, ведь не зря говорят, что частенько родители чувствуют, что происходит с их детьми, но это скорее снова к астралу. Хорошо, допустим, можно найти какие‑то общие параметры ауры между дочерью и отцом, скорее всего нечто подобное существует, что‑то вроде наследственности, но я в таком плане не исследовал ауры, и этот принцип мне неизвестен. Что же делать? Пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого… Хотя почему не знаю куда?

Я быстро вернулся в домик, предварительно окинув местность взглядом. Мужики уже встали. В данный момент они разогревали завтрак и вопросительно поглядывали на меня. Я махнул им рукой, мол, все в порядке.

– Карина! – Я замолчал, любуясь своей девушкой.

Она уже оделась в походную одежду, которая ей изумительно шла. В ворохе прихваченных в Маркине вещей оказался вот этот наряд, который Карина теперь почти не снимает – нечто вроде индейской женской одежды. Удобно и не скрывает фигуру, а любые движения только подчеркивают достоинства ее хозяйки.

– Что?

– Ты знаешь места, где чаще всего бывает твой отец? Дома, кабинеты и прочее?

Карина задумалась, забавно оттопырив нижнюю губу.

– Знаю. Это наше имение, дом в столице и за стенами города, даже в кабинете отца была.

– Насколько умны твои конструкты? Смогут добраться туда?

– Даже не знаю, что и сказать. Про запасы жизненной энергии я тебе говорила. Но если и получится отправить – держать связь с ними на большом расстоянии не смогу.

– Ну ты же как‑то задавала программу действий конструктам, которые искали в округе тех же горных козлов и приводили к тебе.

Девушка снова задумалась.

– Если дать примерное направление, расстояние, – забормотала она, – внешний вид зданий, городов… ауру отца я не помню, вернее, помню, но привязку дать все равно не смогу, надо иметь хотя бы отпечаток. Следы моей ауры в наших домах давно развеялись… Не получится. На внешность папы ориентироваться нельзя – конструкты чародея моего уровня плохо узнают человека по внешнему виду. Много ошибок. Так…

– Про отца не думай, это моя забота. Думай, как сделать так, чтобы конструкты нашли нужные места.

– А как насчет энергии?

Я рассказал ей, что мне пришло в голову ранее. Карина вдруг хлопнула себя по лбу:

– Вот я дура! Такое простое решение! Правда, если попадется чародей, он может уничтожить конструкт – поди разбери, что в нем сокрыто… А так да, хорошее решение.

– Еще давайте! В комбинациях с разных положений! – крикнул я, бегая по отдельно очерченной площадке, резко меняя направление движения.

С трех сторон в меня полетели, с азартом выпускаемые мужиками из сделанных мною же амулетов, различные плетения как боевого, так и небоевого характера. На площадке, тоже в хаотичном порядке, были раскиданы подобные плетения. Результат пока удручал: Драко где‑то в половине случаев не разбирался в их назначении – то псевдобоевые пропустит, то безобидные уничтожит.

Это я типа придумал потренировать Драко, чтобы он отличал хотя бы на примерном уровне опасные магические прибамбасы от безобидных. Ну вроде тренировки‑обучения нейронной сети. Только компа нет, поэтому приходится прогонять разные ситуации не виртуально, а в реале, корректировать и снова испытывать. Правда, и Драко – не тупая нейронная сеть, так что надежда есть. Плетения, разумеется, не совсем боевые, я их формировал совершенно разной, случайно генерируемой формы и назначения (без запитывания энергией), подсказывая дракончику, какие пропускать, а какие нет. Причем реагировать он должен был мгновенно. Чувствую, что дело в общем‑то гнилое. Нет, это поможет, но тут надо все же обладать навыками Умника или хотя бы моими, чтобы на ходу хоть примерно определять, что за гадость в тебя летит, особенно если она неизвестна. В целом все эти настройки мне нужны, чтобы можно было не выключать магическую защиту и чтобы больше не могла сложиться ситуация, подобная той, когда похитили Карину.

Чародейка, кстати, все же воодушевилась моими словами и решила прыгнуть выше головы – создать конструкт, достойный чего‑то там… Я не очень понял ее бормотания, да и не вслушивался. Главное, что она отвлеклась от своих переживаний и начала работать. Тем более что по какой‑то причине после своего почти коллапса она стала значительно сильнее. Но с новыми возможностями ей надо еще освоиться. Вероятно, случившееся расшатало и расширило ее энергетические каналы или еще что‑то, но остановилось на краю, не разрушив систему.

Карина, кстати, не сразу, но выгнала меня из домика, сказав, что я ее отвлекаю. Сколько она уже переделала этих конструктов! Пару десятков точно. Но каждый из них после внимательного изучения браковала. Я сначала решил понаблюдать за работой настоящей чародейки, и Карина даже была не против. Обняв ее сзади, я после нескольких минут медитации синхронизировался с ее аурой, а если точнее – с ментальной составляющей, и, можно сказать, почти сам участвовал в создании конструкта. Мелькали образы домов, людей, зданий. Какие‑то из них Карина останавливала как стоп‑кадром, в ее душе начинала звучать иногда приятная и мелодичная, а порой и диссонирующая нота, образ начинал скукоживаться, сворачиваться и… оставался в воздухе в виде полуразмытого энергетического облачка.

Затем шел другой стоп‑кадр, который присоединялся к предыдущему. Накопив достаточно образов, Карина на мгновение замирала, а затем в ее душе возникало сильное чувство стремления вперед, оно сопровождалось простенькой энергичной мелодией. Волны возмущений накладывались на висящую в воздухе энергетическую кляксу, по которой шли переливы, деформации и изменения формы и… В общем‑то, это было все. Минут пять на внимательное обследование конструкта – вот тут я уже ничего не мог уловить, кроме размытых образов, – и разочарованная отмашка рукой, после которой конструкт развеивался.

Где‑то после пятой неудачи чародейка решила, что это я ей мешаю, и отправила восвояси. Правда, снова воодушевилась, когда я напомнил ей про музыку в ее магическом плеере, но все же я ушел, чтобы не отвлекать. Ушел сильно обескураженный. Ну просто никак у меня в голове не укладывалась механика создания конструктов! Как они, черт их побери, работают?! Ну как можно взять образ, обработать его своими чувствами и получить почти искусственный интеллект?! Она ведь не задает алгоритм работы, а просто представляет цель, что надо сделать и как, и все! И чем четче образ, намерение и чувства, тем ближе всего конструкт к тому, что задумывалось. Нет, не все так легко, судя по последним неудачам, но все же… Это просто выбивает из‑под меня почву, а ведь казалось, что я в целом понял, как устроен магический мир! М‑да… Непонятная хрень какая‑то…

– А что это было? – Дорникус отложил в сторону небольшой камень, игравший роль амулета. Обычный булыжник, совсем в качестве артефакта не годный, но на полчаса его вполне хватило.

Мы расселись вокруг костра, Кирин стал готовить обед, а Боркус – точить свою секиру.

– Да просто отлаживал магическую защиту, – вяло ответил я, думая одновременно о разных вещах.

Дорникус кивнул, вроде как понял. А почему бы и не понять? Я к камням привязал иллюзию типа светового меча, чтобы они не лупили попусту в небо, вот и гоняли меня, не подозревая, что каждый удар «световым» лучом – новая порция плетений в мою защиту. Впрочем, как я уже упоминал, что‑то определенно получится, но очень далекое от совершенства. Потому и грустил. Нет в жизни полного счастья!

– Я так понял, мы сегодня уже никуда не едем? – Дорникус передал мне кружку с настоянными травами.

Кирин тоже сыпанул в кипящее варево каких‑то травок.

– Ага. – Я подул в кружку: горячо. Дорникус не отрывал взгляда от моей руки, которая спокойно держала накалившиеся металлические бока сосуда. – Карина уже в норме, но образовались срочные дела. Что‑то за прошедшие сутки никого поблизости не объявилось. Как ты думаешь, почему нас не ищут?

Мой собеседник пожал плечами:

– Может, просто не разобрались, что произошло. Да мало ли почему. Если мы остаемся, было бы неплохо помыть лошадей да напоить – со вчерашнего дня непоеные стоят. Сможете, ллэр, снова поднять воду?

– Без проблем.

Через пару часов, когда наши лошадки, довольно сверкая влажными боками и расчесанными гривами, уже пощипывали редкую травку, я проверил, как идут дела у Карины. Она сидела уставшая, с кругами под глазами, и неподвижно смотрела на огромный по сравнению с ее ранними работами конструкт очень странной конфигурации. Энергетический сгусток в два кулака имел слегка вытянутую форму, чем‑то напоминающую наконечник копья. Однако она не была статичной, а слегка перетекала мелкими волнами, порой образуя спереди не острие, а его отражение – воронку, направленную вперед. По бокам же периодически вытягивались мелкие ложноножки, как бы ощупывая пространство, и снова прятались внутри.

Я сел рядом с девушкой и обнял ее. Некоторое время мы молча сидели, а я чувствовал, как от Карины через меня уходит ее усталость, напряжение. Вот встрепенулись чувства, лежащие под гнетом интеллектуальной изможденности. Вот пробежала волна жизненной энергии, омывшая свежестью ее ауру. Карина вздохнула‑всхлипнула и наконец расслабилась.

– Спасибо, – шепнула она.

Чтобы отвлечь ее, я спросил:

– Получилось?

– Кажется, да, – прошептала девушка. – По крайней мере, больше добавить что‑либо я не в состоянии. Это предел моих возможностей.

– Как работает?

Девушка улыбнулась:

– «Работает» тут не совсем подходит. Просто ищет. Я в него вложила все, что вспомнила об отце, наших домах, городах… Мне кажется, он запутается. Но я надеюсь… Так искать еще никто не пробовал – считалось, что это бесполезно. Нужна привязка, которую можно пощупать, понюхать, почувствовать, или просто след ауры, если искать человека. Этот конструкт будет двигаться в сторону нашего поместья – его все же легче отличить. Потом, если найдет, побудет там несколько дней. Думаю, его заметит чародейская защита особняка. И, хочется верить, не уничтожит сразу. Я его настроила так, чтобы при любых опасных ситуациях он улетал, а потом несколько раз возвращался. Я надеюсь, им заинтересуются чародеи, которые охраняют отца… Дальше я не знаю, что конструкт должен делать… Потом, если ничего не случится, он будет искать наш дом в Широтоне. Найдя, поведет себя так же. Потом будет искать кабинет отца. Но это самый крайний случай и бессмысленный – на подлете его, не разбираясь, уничтожат.

– Да… – протянул я. – Тут бы подошел принцип стаи. Наштамповать их с сотню, и чтобы они действовали как один организм…

Карина кивнула:

– Это так. Похожим образом работают боевые чародеи – у них есть конструкты‑командиры и их подчиненные. И действуют порой самостоятельно. Но у меня просто не получится создать еще точно таких же. Хоть чародейских сил у меня и стало больше, но опыта маловато. Если неделю потренироваться, может, и будут такие конструкты у меня вылетать по первому желанию, но сейчас…

– Это не проблема, – оптимистично улыбнулся я. – Я попробую скопировать и сделать их сколько надо.

Чародейка с сомнением посмотрела на меня:

– Попробуй.

– Сможешь установить между ними связь, чтобы они работали совместно?

Карина нахмурилась. Потом встала, обошла кругом все так же висящий в воздухе конструкт, вгляделась в него и медленно кивнула:

– Пожалуй, да.

– Гуд!

Зацепившись взглядом за конструкт, я скользнул в инфосеть, нашел его информструктуру и начал копировать ее. К сожалению, она оказалась на порядок сложнее тех, на которых я тренировался, но я надеялся на успех. Ведь копированием занимался не столько я, сколько биокомп. К сожалению, тут присутствовал очень большой косяк. Информструктуры по своей сути сильно напоминали фрактальные кривые Коха. Не визуально, а по смыслу. Чем больше детализируешь отдельные блоки структуры, тем больше проявляются, как из‑под микроскопа, новые, ранее сокрытые от взгляда разветвленные узлы. А биокомп имеет только определенную глубину сканирования. Довольно большую, но не абсолютную.

Обещая Карине скопировать ее новое произведение искусства, я совершенно выпустил из головы это обстоятельство. Кстати, именно поэтому мои конструкты, являющиеся копиями Карининых, так сильно отличаются по поведению и функционалу в худшую сторону. Ладно, попробовать все же стоит. И я, оглядевшись на предмет опасности, приступил к работе.

По внутренним часам у меня в ускоренном режиме прошли чуть ли не сутки, когда я выскочил в реал. Голова гудела, мысли путались, но легкая медитация под расслабляющую музыку сотворила чудо. А укрепил результат аромат жареного мяса, коснувшийся моего носа. Открыв глаза, я заметил стоящую прямо на кровати тарелку с едой. Уже остывшую, но все еще благоухающую ароматом вкусной пищи. Подхватив ее и затолкав в рот первую порцию, я подошел к окну. Уже начало темнеть – в реале тоже прошло немало времени. Но теперь у меня есть копия информструктуры, скорее всего грубая, но испытания покажут, насколько. Создавать эти копии теперь можно почти мгновенно, но смысла особого нет – одноразовая штучка, заточенная на конкретную работу.

У костра никого не было, сигнальная сеть показала, что мужики заняты делом. Боркус находился около лошадей, Кирин, похоже, тренировался неподалеку, кидая нож в толстый кусок то ли ветки, то ли дерева. Дорникус рядом с Кариной рассказывал ей об Арфике и других странах, где побывал.

– Нет, нет и еще раз нет! – Мрачная Карина наматывала круги вокруг моего конструкта. С виду – точной копией ее. – Вроде бы то же самое, но при ближайшем рассмотрении понимаешь – работать не будет. Нет, куда‑то полетит, возможно, что‑то искать будет, но эффективность практически никакая.

Я сидел понурый на нашей кровати, а по моему лицу блуждали красные пятна стыда, обычно появляющиеся, когда тебя за шкирку спускают с небес и тыкают носом в коричневую благоухающую массу, которую вырабатывают организмы всех без исключения живых существ, будь ты наикрутейшим магом или самым последним пейзаном.

Карина наконец обратила внимание на мое состояние. Ее глаза расширились, и она закрыла себе рот руками, из‑под которых глухим эхом донеслось «ой». Сев рядом со мной, она прижалась к моей груди.

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Наверное, я просто перенервничала, вот и льется из меня…

– Ничего, все в порядке. Лучше скажи, довести конструкт до нужного состояния сложно? Все же какая‑никакая, а копия…

– Точно! – Карина вскочила и подбежала к висящему энергетическому сгустку. Замерла на несколько мгновений и вдруг радостно заулыбалась. – Ты молодчина, Никос! Это действительно будет несложно. Пару минут, может, даже меньше… Сейчас попробую.

Девушка плюхнулась прямо на пол и замерла. Конструкт, вернее, недоконструкт, замерцал красками, слегка вспух, а потом вернулся в свою первоначальную форму.

– Все, готово! И даже связала его со своим. Теперь они будут действовать как две руки одного человека! Спасибо, Никос. Теперь шансы на успех намного повышаются. Сколько ты еще сможешь сделать копий?

– Сколько угодно. – Немного успокоенный, я махнул руками, показывая на пространство за девушкой.

Когда она обернулась, то обнаружила уже три… нет, пять… нет, десять моих недоконструктов. Доведя их количество до пятидесяти, я остановился.

– Хватит?

– М‑да… – Карина выглядела слегка ошарашенной. – Легко у тебя выходит…

– Не переживай, это не мои детища. Все сделала ты сама, я лишь скопировал. Да и то, как оказалось, некачественно.

– Перестань! – Карина снова села рядом со мной. – В любом случае без тебя ничего бы не вышло… Скажи, ты придумал, что делать конструктам, когда они найдут отца? Чародейскими способами нельзя – им просто не дадут приблизиться к ауре отца, чтобы вложить ему в голову мое сообщение. Повелители Чар могут в принципе через астрал такое делать, но и тут, как я подозреваю, советники прикрыты защитой. Да и не способна я сотворить подобное.

– Придумал, – кивнул я. – Придется делать гибрид – навешивать на конструкты мои плетения, которые сработают и передадут сообщение. Но тут надо проработать несколько моментов. Надо быть уверенным, что рядом стоит именно твой отец, и мне еще надо рассчитать, надо ли использовать разборку здесь и сборку плетений на месте, или все утянет один конструкт. Часа, думаю, мне хватит.

Расчеты повергли меня в ужас. То, что я хотел сделать, могли утянуть только несколько десятков конструктов. А если учесть неизбежную гибель некоторых из них, а возможно, и многих, то вероятность благополучного исхода снова стремилась к отметке ниже допустимой. Можно, конечно, наштамповать их пару‑тройку сотен с запасом, но, на мой взгляд, это выглядит как‑то… тяжеловесно, что ли. Да и вероятность обнаружения чародеями увеличится. А о том, что они могут сделать, когда такая туча неизвестных образований приблизится к охраняемому дому, и думать не хочется. Сначала попытаются уничтожить, как пить дать.

Но я недолго горевал, если это можно так назвать, а вспомнил архиватор, который используется в жезле. Ну что ж… Это даже интересно. Тем более что я нашел, как менять уровень сжатия, что давало возможность, варьируя его процент, упаковывать даже те плетения, которые обычно разрушаются после подобного надругательства над ними. В общем, тоже не фонтан, но снизить нагрузку до двух конструктов на плетение я смог. Забавно, что разбор заархивированного плетения на составляющие с целью их дальнейшей обратной склейки никак не влиял на самочувствие оного плетения. Конечно, сложнее со спайкой, но не более того. Сложнее также и с определением, по каким границам резать сжатое плетение, но не сказать, что это невозможно.

– Так, Карин… Встань ровно передо мной, представь, что я – твой отец. И говори все, что хочешь ему сказать.

– Зачем?

– Потом узнаешь.

– Ну хорошо… – Девушка минут на пять зависла, затем сделала шаг вперед и заговорила.

Да… Хотелось бы мне, чтобы и мои будущие дети (будут же они у меня?) так меня любили, как Карина своего отца. И уважали. И… ладно, если бы эти два пункта были, уже хорошо. Я даже взгрустнул. Хотя, если бы мне сейчас представилась возможность поговорить со своим отцом, я бы, наверное, тоже эмоционировал. Может, не так ярко, но все же. Раньше‑то у нас были постоянные мелкие конфликты из серии «отцы и дети». Но почему‑то понимать, что все же был неправ именно ты, начинаешь, лишь хотя бы слегка приблизившись к возрасту родителя. Ну или когда просто поумнеешь…

– Все? Хорошо. Теперь придумай, как сделать так, чтобы то, что ты наговорила, услышал именно твой отец. Нет‑нет! Я не имею в виду механизм. Я имею в виду, какой ему можно задать вопрос, ответ на который знает только он. В нашем случае желательно, чтобы было с десяток таких вопросов.

Карина снова зависла. Уже где‑то на полчаса. Наконец она вспомнила все что нужно, и я доделал финальную часть, попутно внеся еще кучу корректив.

– Ну а теперь смотри, что у нас получается. Кстати, я попрошу тебя еще доработать немного их поведение. А сейчас, допустим, конструкт нашел нужное место и повис перед домом…

Через пять минут Карина в полном восторге бросилась мне на шею:

– Это просто чудо! Мне бы и в голову никогда не пришло… Все же в Искусстве что‑то полезное есть.

– Угу, – кивнул я. – В искусстве езды на лошади тоже есть что‑то полезное. А также в искусстве ассенизации. Или в разведении цветов. Не правда ли?

Медленно труся на лошадке прочь от нашего непостоянного места жительства, хотелось сказать крутящуюся на языке фразу: «И три красноармейца на фоне заходящего солнца гордо скакали навстречу новым подвигам». Хотелось, да не в тему – было раннее утро и солнце еще не показало свой край над горизонтом, хотя, если погодить немного, оно как раз появится спереди. И наблюдателей сзади нет, чтобы увидеть эту героическую картину. Да и не поймут‑с аллегорию… Не поймут…

Империя Оробос

Эндонио эль Торро

Снова знакомая комната с деревянными резными панелями. И снова за столом сидит советник. Опять доклады, записки, донесения. Порой Эндонио казался себе книжным червем в прямом смысле этого слова. От запаха бумаг у него иногда даже возникала легкая тошнота. Но старый друг Лулио категорично заявлял, что настоящей аллергии у советника нет, – это все усталость и последствия сердечного приступа. Организм давно привели в норму, но депрессия осталась. Она‑то и вносит свою негативную струю в общее его функционирование. И лечебными конструктами тут не поможешь.

Результаты экспедиции, в которую было вложено так много сил, денег и нервов, обескураживали. То, что на самом деле произошло в Маркине, непонятно, необъяснимо и весьма странно. Доклад одного из членов кордосской комиссии, разошедшийся по всему заинтересованному миру, обескураживал вдвойне. Эндонио слабо верил в совпадения, а уж в такое, которое связано непосредственно с ним и таких масштабов… Голова просто раскалывалась от непонимания. Нет, все вроде бы объяснялось тем или иным способом.

Про великого искусника или, как его называют кордосцы, бежавшего Повелителя Чар, говорится много, но бестолково и подлинной информации нет. Можно было бы решить, что это все выдумки или игра контрразведки Кордоса, но косвенно, хоть и весьма необычным способом, данные подтверждает голем на основе человеческого скелета, от которого до сих пор чародеи и искусники из закрытых лабораторий писают кипятком. Ибо просто не понимают, что это такое и как его можно было сделать. В особенности не понимают, как его можно было одушевить. Ведь он действительно ведет себя как подросток. Разве что говорить не может. Но эмоции и реакции вполне можно сравнить с таковыми обычного подростка. Единственный подходящий вариант, хоть как‑то объясняющий его существование, – в кости внедрен фамилиар чародея. Но и тут не все так просто – слишком много непонятного.

Неожиданно без стука открылась дверь, и в комнату быстрым шагом вошел Лулио де Монто. Только ему позволялось такое. Судя по стремительности старого чародея, произошло что‑то неординарное.

– Приветствую тебя, мой друг! – Эндонио с облегчением отбросил в сторону забытый за тревожными мыслями отчет и встал, чтобы поздороваться с чародеем и размять ноги.

– Эндонио! – Лулио резко остановился и внимательно посмотрел на советника. – Снова не отдыхал? Пойми, чародейство чародейством, но без полноценного отдыха ты долго не протянешь! А мне совершенно не нравится постоянно латать последствия твоего трудоголизма! Особенно сейчас, когда работать тебе можно не более пяти часов в сутки!

Советник виновато развел руками и указал чародею на стул:

– Прости, но только работа меня отвлекает. Сорвался я что‑то. Столько времени крепился, но, видимо, сильно понадеялся на успех.

– Понимаю, – кивнул Лулио и уселся в предложенное кресло. – Но не одобряю. В любом случае у меня есть новости насчет твоей дочери.

Эндонио медленно сел обратно на свой стул и сжал кулаки. Сердце было трепыхнулось, но, словно опомнившись, снова застучало ровно и стабильно. Советник молча ждал продолжения. Лулио, оценив выдержку советника и реакцию его организма, удовлетворенно кивнул:

– Сначала успокойся. Новости довольно интересные и, я бы сказал, оптимистичные. Позавчера утром мне сообщили из охраны твоего имения, что в пределах защиты появились странные конструкты. Они будто высматривали что‑то, крутились вокруг поместья. От посланных на перехват защитных конструктов ловко уклонялись и убегали. Потом снова возвращались. Чародей‑охранник решил проконтролировать ситуацию снаружи и стал дожидаться их очередного появления за пределами защитного периметра. Вскоре после того как защитные конструкты вернулись, неизвестные снова появились и сразу определили чародея снаружи. Так как по внешнему виду они не очень были похожи на боевые, хотя без тщательного изучения утверждать, разумеется, нельзя, да и охранник был заинтригован их поведением, – он не стал нападать. Это привело к занятным результатам. Убедившись в том, что их не трогают, перед чародеем повисли два одинаковых конструкта. Кстати сказать, было их около десятка, но остальные держались поодаль. Так вот… – Лулио замолчал, как бы обдумывая ситуацию.

– Не томи, продолжай, – не выдержал молчания советник.

Погрузившийся в себя чародей вскинул глаза на Эндонио:

– Прости. Довольно необычное дело. Так вот, перед чародеем появилась плоская иллюзия, которую явно выпустили конструкты.

– Искусная иллюзия? – удивился советник.

– Вот и я говорю – необычное дело. Просто темный квадрат, на котором ярко‑зелеными буквами было написано твое имя, а внизу – отпечаток ладони.

– Не понял. Чей отпечаток?

– Не чей, а просто нарисованная ладонь. Чародей‑охранник прождал минут пять дальнейшего действа, но ничего не произошло. Иллюзия пропала, и конструкты улетели. Потом они еще два раза появлялись. Снова перед вышедшим охранником появилась та же иллюзия. Тогда он решил рискнуть и просто приложил руку к тому отпечатку ладони. Рука не подошла, но, видимо, это и не требовалось, просто вместо рисунка и той надписи на иллюзии появилась новая надпись. – Лулио хитро прищурился. – Угадай, какой был вопрос?

– Так это был вопрос? Даже в голову ничего не приходит.

– Хорошо. Так вот, вопрос был такой: «Как звали кошку, которая утащила мясо у тетки Флиры?» Ты что‑нибудь понимаешь?

– Тетка Флира, говоришь? – Советник задумчиво почесал правую бровь. – У нас одно время служила поваром Флира. И да, Карина называла ее теткой. Только это была не кошка, а собака – Дурашка. Я ее подарил дочке на ее пятилетие, и она почему‑то ее так назвала. Думаешь, это привет от Карины?

Лулио пожал плечами:

– Вполне возможно. Я тогда не успел приехать – тот чародей неправильно ответил, получил довольно неприятный заряд молнии, а конструкты улетели и больше не появлялись.

– Постой, а каким образом он ответил?

– Там был довольно оригинальный способ – под вопросом нарисованы все буквы алфавита и цифры. Нетрудно догадаться, что надо было из них составить ответ. Тем более что при прикосновении к букве она появлялась сразу под вопросом.

– А почему ты такой радостный? Ведь конструкты улетели? – Эндонио все же не выдержал, вскочил и стал ходить по комнате.

– Я вообще не хотел тебе говорить, дабы не расстраивать, ведь все закончилось. Но сейчас получил сообщение, что такие же конструкты появились у твоей резиденции тут под боком. Так что собирайся, поехали к тебе домой, будем посмотреть, кто и что нам хочет сказать.

– Да, конечно, – засуетился советник. – Это точно не происки врагов?

– Слишком сложно, странно и необычно – никто пока не додумался совмещать конструкты и искусные плетения. Да и вопросы предполагают определенный смысл, то есть подразумевается, что скорее всего на них сможешь ответить только ты. Разумеется, я сначала обследую посылку, посмотрю на слепок ауры – он там должен остаться, да и помню я параметры Карины, так что точно определю, она сделала или нет. Даже если и не она – слишком сложный по описанию конструкт, не ее уровня, – то попытаться стоит.

Уже через полчаса у ворот резиденции эль Торро в Широтоне, похрапывая и роняя пену с морд, остановились две лошади. С них спрыгнули всадники. Перед прибывшими сразу же отворились створки – их ждали. Лулио огляделся и пропустил вперед Эндонио.

– Докладывай, – обратился он к штатному чародею‑охраннику.

– Пока тихо. Конструкты, о которых я сообщал, улетели.

– Подождем, – кивнул чародей. – Уменьшить периметр защиты до пределов дома. Если вернутся… вернее, когда вернутся, – Лулио покосился на своего друга, – пусть внутрь залетают, нечего посторонним видеть, что происходит. Хорошо, что заборы у тебя сплошные, а не из новомодных металлических прутьев. – Эндонио согласно кивнул. – Настроить конструкты защиты, чтобы не отсвечивали во дворе. А мы подождем в доме.

Час прошел в напряженном молчании. Два друга сидели на веранде‑балконе и медленно попивали горячий бодрящий взвар.

– Что‑то долго нет. – Эндонио стукнул кружкой по столу и недоуменно посмотрел на оставшуюся в руке отломанную ручку.

– Спокойствие. Только спокойствие. – Лулио мельком глянул на советника, и тот сразу успокоился. Впрочем, этот взгляд, уносящий тревогу, был не первым за последний час. – Кажется начинается! – Чародей вскочил.

Эндонио встал рядом, заметив, как вокруг Лулио закрутилось множество ярких точек конструктов защиты и нападения. Советник тоже переключился на чародейское зрение, в котором и увидел приготовления чародея.

Лулио де Монто слегка прищурился, и маленькое облако чужих конструктов прыгнуло на него, приблизившись в восприятии, будто находилось прямо перед глазами. Внешний осмотр его удовлетворил, и старик слегка улыбнулся. Несмотря на то что он являлся Повелителем Чар, равных которому было не так уж много, его всегда привлекали и вызывали исследовательский зуд результаты чужого мастерства. При том что часто они были намного слабее уровня Лулио. Но даже в, казалось бы, самых простых конструктах учеников всегда можно почерпнуть что‑то новое и интересное. А сейчас – тем более. Судя по уровню сложности пришельцев, их создавала явно не Карина, его хоть и редкая (два‑три урока), но ученица. Дочка его друга. С другой стороны, трудноуловимые эманации, являющиеся отражением создателя, которые могут учуять разве что Повелители, да несколько индивидуальных черт структур, которые волей‑неволей создатель вкладывает в свои конструкты, все же намекали на пропавшую.

– Интересно‑интересно… – незаметно для себя пробормотал чародей.

Тем временем, покружившись недалеко от резиденции, из стаи вылетел один из конструктов, пересек невидимую черту, нарушение которой до приезда мужчин вызывало бурную реакцию защиты, и мгновенно выскочил обратно. Такая проверка продолжалась минут пять. С каждым разом конструкт нырял все глубже и наконец достиг самого дома. Внизу, под балконом, на котором находились мужчины, открылась дверь, и вышел давешний чародей‑защитник. Отойдя от дома шагов на двадцать вперед, он остановился.

– Что он делает? – Эндонио бросил взгляд на Лулио.

– Не думаешь же ты, что я тебя отпущу на встречу с этими созданиями? И сам не пойду. Поисследовать было бы, конечно, хорошо, но неизвестно, как долго они тут пробудут и как станут себя вести. Поэтому сначала посмотрим, что нам в клювике принесли эти интересные конструкты. А потом, если получится, я ими займусь. Кстати, не правда ли, чем‑то на птиц похожи?

– Скорее на обломанный наконечник копья, – буркнул советник, поняв, что ему уготована роль только зрителя. Впрочем, он не возражал. В делах безопасности своей персоны он полностью и абсолютно полагался на Лулио.

– Забавно, у нас с тобой похожее восприятие. Надо будет спросить, как их видит Парацинус. – Он кивнул на чародея, перед которым начало разворачиваться действо, уже знакомое по рассказам. Впрочем, когда смотришь своими глазами, ощущения совершенно другие.

Проинструктированный Парацинус приложил руку к отпечатку ладони на иллюзии, она мигнула и появился вопрос: «Как звали кошку, которая утащила мясо у тетки Флиры?» – а внизу квадратом расположились нарисованные буквы. Расстояние было не таким уже большим, чтобы не видеть надпись. Парацинус вопросительно обернулся на балкон.

– Дурашка, – сказал Эндонио.

Чародей кивнул и стал медленно, подолгу бегая глазами по картинкам, чтобы найти нужную букву, составлять ответ.

– Эдак мы до утра провозимся, – буркнул Эндонио.

Лулио с кислой миной на лице кивнул.

Через пару минут ответ был готов. Советник и Лулио непроизвольно наклонились вперед, а надпись таинственно задумалась, померцала и сменилась на новую: «Каково расстояние от Широтона до нашего имения?»

– Тьфу ты! – сплюнул Лулио, откидываясь назад. – Перестраховывается девочка.

– Думаешь, это все же от нее привет? – улыбнулся Эндонио.

– Пока все указывает на это. Но может быть и подстава. Ты подойдешь, а оно так шарахнет, что и от костей ничего не останется. А что ты стоишь? Бери лошадей и иди измеряй расстояние! И подумай откуда, от императорского дворца или от крайнего дома.

Эндонио слегка улыбнулся подколке своего друга:

– Думаю, в этом нет необходимости. Если это Карина, в чем я почти уже не сомневаюсь, то она должна спрашивать известные нам с ней факты из жизни нашей семьи. Если я прав, то она подразумевает дарственную, выданную предку, когда он получил имение. Сто двадцать три лиги. В нашей семье этот документ все знают.

Лулио кивнул:

– Остается вопрос – словами набирать или цифрами? Судя по тому, что среди букв есть цифры, то надо ими пользоваться. С другой стороны, может, это хитрая обманка, кто‑то подумает так, а надо словами набрать. Как в том документе расстояние отмечалось?

– Как обычно в таких документах – цифрами и словами. Думаю, ты усложняешь.

– Хорошо. Цифрами набери число сто двадцать три! – слегка повысив голос, приказал он Парацинусу.

Тот так и сделал.

Надпись снова несколько мгновений думала и в очередной раз сменилась. «Ты чародей?»

– М‑да… – Лулио почесал подбородок. – И сколько там таких вопросов? Надеюсь, не сотня?

– Не знаю, но думаю, дочка не уверена в результате, поэтому и вопросов много.

– Ну так что? Ты чародей? – Лулио с интересом взглянул на советника, а тот призадумался. С одной стороны, вроде бы да – начальный уровень у него есть. С другой – он сам неоднократно говорил дочке, что не чародей, а политик. Так что скорее всего ответ «нет».

– Отвечай «нет»!

Парацинус кивнул, начал набирать ответ и вдруг ойкнул.

– Что там?

– Я случайно не ту букву выбрал! Что делать?

– Тьфу на тебя! – закричал Лулио. – Руки корявые, да? Такое простое дело, а выполнить идеально не можешь!

– Успокойся, Лу! – Эндонио положил руку на плечо чародея. – Думаю, такое должно быть предусмотрено. Все же необычный метод, должна быть подстраховка.

– Ты прав. – Чародей приблизил к себе изображение иллюзии и снова рассмотрел все надписи‑буквы. – Тут, кроме букв и цифр, есть только одна выбивающаяся из общей концепции картинка – стрелка влево. Не знаю, что она обозначает: поворот налево? посмотреть налево? работать левой рукой? Но в любом случае других вариантов не остается. Или же разогнать конструктов, подождать, когда они снова соберутся, и проделать все с исключительной точностью. Только нет гарантии, что они вернутся.

– Согласен, – кивнул Эндонио. – Мне еще пришло в голову кое‑что. Вот смотри – мы пишем слева направо. Так? То есть если бы была стрелка, то она указывала бы слева направо, хотя смысла в этом нет. А вот если ты ошибся, то зачеркиваешь самую правую букву. А если две буквы, то получается движение справа налево. Логично?

– М‑да… Как‑то странно это. Мне и в голову не пришло… Но в любом случае других вариантов нет. Эй! – крикнул он Парацинусу. – Олух! Дотронься до стрелки влево! И смотри не ошибись! А то месяц с горшка слазить не будешь.

Чародей обреченно кивнул и дотронулся до стрелки. Последняя неправильная буква пропала. Лулио тяжело выдохнул:

– Молодец, Эндонио. Надеюсь, и дальше все пройдет в соответствии со строгими правилами этикета и не придется никого посылать в месячное изгнание на горшок.

Советник улыбнулся, оценив неумелые потуги друга поддержать его настроение.

Посыпались новые вопросы. На некоторые советник сразу отвечал, а порой и глубоко задумывался, пытаясь что‑то вспомнить или понять ход мыслей своей дочурки. Одно радовало – все вопросы подразумевали короткие ответы. В одно слово. И в общем‑то понятно почему. Чтобы снизить возможные ошибки.

И вот ответ на последний вопрос. Последний, потому что новая надпись оказалась не вопросом, а указанием: «Ожидайте… Идет процесс загрузки видео…» Что за процесс? Что за непонятное название «видео»?

– Ты уверен, что правильно ответил на последний вопрос? – спросил Лулио, не отрывая взгляда от внезапной суеты конструктов. – Уверен, что любимая книга Карины – история нашей империи с таким непритязательным названием, как «Оробос»? А не, скажем, «Приключения славного чародея Трунхиля»?

Эндонио улыбнулся:

– Уверен.

Тем временем к двойке отработавших свое конструктов присоединилось еще три таких же. Они образовали какую‑то объемную форму и ненадолго замерли. Затем из них вылезло в разные стороны слабо светящееся облако, при ближайшем рассмотрении оказавшееся сотнями, тысячами искусных нитей. Лулио отметил их странный цвет, отличающийся от известного ему цвета плетений, стандартного для кордосцев. Здесь же они были одноцветными – коричневыми. Хотя нет, есть еще отдельные красные и даже тонкие‑тонкие зеленые. Но они не перемешивались, а каждый образовывал свою непонятную вязь. Эта структура росла и росла. Нити шевелились как живые, будто искали что‑то. И этим «что‑то» оказывались другие нити, с которыми они вдруг сцеплялись, после чего замирали. Потом каким‑то странным образом происходило непонятное преобразование, фигуры будто выворачивались, образуя еще большую фигуру, и к концу всех изменений над землей висела очень сложная структура в рост человека.

– В первый раз вижу, как самостоятельно формируются такие сложные искусные плетения. – Лулио покачал головой. – И ладно бы тут был жезл, так нет же…

– Не опасно?

– Ты все еще не уверен, что это привет от дочки?

– Сам же понимаешь, что на такое она не способна.

– Не способна, – кивнул Лулио. – С другой стороны, никто не знает, что с ней на самом деле произошло. В любом случае уничтожить это создание я могу почти мгновенно, как только почувствую опасные эманации. Но пока все спокойно. Видение будущего хоть и не удается разобрать, но опасности я не чувствую.

– Подождем, – согласился советник.

Тем временем, кажется, все закончилось и замерло в каком‑то шатком равновесии. Появились остальные, ранее висевшие неподвижно конструкты. Они приблизились к конструкции в определенных точках и заякорились на них. Видно было, как разгораются линии структуры.

– Маной накачивают, – прошептал Лулио.

Наконец структура ярко засветилась и…

В обычном зрении, не чародейском, в воздухе возникла вертикальная полоса. Повисев мгновение, она разошлась в стороны, как будто открылась дверь. Из проема вышла красивая девушка.

– Карина! – дернулся Эндони.

– Спокойствие. Только спокойствие. – Лулио положил руку на плечо друга.

Однако советник не выдержал и выбежал во двор. Чародей не стал этому препятствовать. Все же маловероятно, что посылка с сюрпризом.

Карина как бы огляделась и начала говорить. Эндонио встал прямо перед ней, чтобы она не смотрела в пустоту, чтобы поймать выражение ее глаз, чтобы понять, как она.

– Здравствуй, папа! Надеюсь, это ты передо мной стоишь. Мой друг сказал, что если кто‑то ответит на все вопросы, то это будешь только ты. Я уверена, что Лулио позаботился о том, что ты не под чужим влиянием и никого поблизости нет. Да, папа. Я путешествую с другом. С личным другом. – Девушка многозначительно посмотрела на отца, как бы пытаясь увидеть его реакцию. – Это он вытащил меня из тюрьмы, не дал сойти с ума, заботился и продолжает заботиться. Возможно, он помешал тебе, если это ты организовал нападение на тюрьму с целью моего освобождения. Не держи на него зла. Я даже рада, что так все получилось. Я получила бесценный опыт, даже стала сильней как чародейка. Эти конструкты делала я сама, а начинку, позволяющую передать тебе весточку таким образом, – друг Никос. Думаю, Лулио подтвердит, что мой уровень весьма подрос.

Впрочем, это не важно, – продолжала она. – Важно другое – на меня объявлена чародейская охота. На меня напали, но я отбилась. Не беспокойся, пап. Со мной действительно все в порядке. Не понимаю, почему Лулио, Повелитель Чар, не смог меня найти, а какой‑то охотник смог. Но, наверное, на это есть причины или объяснение. Нет, я его ни в чем не обвиняю, просто еще раз убедилась, что полагаться только на чародейство не стоит. Всегда найдутся другие пути, способные привести к цели, даже если чародейство бессильно. Я не знаю обстановки вокруг тебя, почему меня схватили и спрятали, но надеюсь, ты выкрутишься. Я верю в тебя, пап. Где мы сейчас находимся, говорить не буду. Не потому, что не доверяю тебе или этому средству связи, а потому, что верю, что мы сами доберемся до тебя. Что на пути нам встретятся, если встретятся, только враги и не надо будет думать, что делать. А отбиться мы всегда сможем. На Никоса тоже объявлена охота, но через охотников за головами. Враги всюду, но мы точно знаем, что делать и как с ними справиться. Так что не беспокойся. Лучше продумай, что ты будешь делать, когда мы до тебя доберемся. Тут я тебе не указчица. – Карина улыбнулась. – Все же слабо верится, что моя весточка дойдет до тебя. Но я надеюсь.

Карина замолчала и долго смотрела вперед, будто пытаясь рассмотреть стоящего перед ней отца.

– Папа, я тебя очень люблю. Побереги себя, хорошо? – Девушка слабо улыбнулась. Потом встрепенулась. – Да, чуть не забыла. Когда закончится письмо, появится надпись «прикоснитесь сюда». Ты должен прикоснуться к указанному месту алмазом. Можно использовать любое кольцо с бриллиантом. Размер особого значения не имеет. В нем сформируется искусное плетение‑маячок. Плетение связи мы не решились оставить – Никос говорит, что тут есть какие‑то проблемы и вероятность обнаружения высока. В этом я не разбираюсь. Когда мы доберемся до родных мест, то по маячку будем знать, куда нам идти. – Девушка снова помолчала. – Ну вроде все. Хотелось бы поговорить с тобой по‑настоящему, но, к сожалению, такой возможности пока нет. Жаль, что не узнаю, дошло до тебя это письмо или нет. Но все равно, пап, до встречи! Целую тебя. Я тебя очень‑очень люблю! – Карина послала отцу воздушный поцелуй и пропала.

А на нее месте возникла иллюзия с надписью «прикоснитесь сюда» и под ней – маленький, чуть светящийся кругляшок.

Эндонио посмотрел на руку – на одном пальце была печатка с крупным черным алмазом. Он собрался уже приложить ее к кругу под надписью, когда его руку перехватил Лулио.

– Прости, друг, но это сделаю я.

Эндонио кивнул, снял кольцо и передал чародею. Тот приставил ювелирное изделие к иллюзии, чуть выше возникла точка, которая медленно превращалась в полоску, а над ней надпись – «минуточку». В действительности прошло минут пять, когда надпись сменилась на «завершено, спасибо за внимание» и все пропало. Лулио внимательно смотрел на кольцо, вернее, на драгоценный камень в нем.

Эндонио вздохнул и спросил:

– Ты сделал памятный слепок?

– Да, – кивнул чародей. – Чуть позже подсажу тебе конструкт памяти, сможешь в любое время вспомнить со всеми деталями. Прости, но такой же слепок я отдам императору.

– Я понимаю и не возражаю.

– Что ты думаешь насчет охоты на твою девочку?

– Зашевелились, твари! – Эндонио буквально физически почувствовал, как с его плеч упала тяжесть, а в теле появился бодрый заряд злости. Совсем как в молодости. Лулио довольно кивнул себе. – Ну теперь у меня руки развязаны. Так что берегитесь! Советник императора Эндонио эль Торро выходит на тропу войны!

Глава 5

Ничейные земли

Ник

Путешествие до точки рандеву с объектом, который, как я надеялся, остался от Дронта, протекало без особых проблем и треволнений. «Охотники за головами» играли роль проводников и наших сопровождающих, а мы с Кариной – нанимателей. Так было всем проще и, несмотря на неопределенность ближайшего будущего, такое положение вещей было нами принято молча. В дороге ни я, ни Карина не бездельничали. Она училась управлять своей аурой, взрывное расширение объема которой после известных событий принесло кроме положительных бонусов и некоторые отрицательные моменты. В таком виде никто из магов, ни искусники, ни чародеи, обычно не ходят: большой объем ауры предоставляет потенциальным врагам слишком много возможностей для враждебного воздействия. Нужно быть полностью уверенным в своей непобедимости, чтобы проявлять подобную беспечность.

Вообще маги с первого континента могут довольно хорошо управлять аурой, чтобы противостоять деструктивному воздействию на нее, к тому же большой объем позволяет легче создавать крупные плетения. Чародеи в принципе тоже неплохо преуспели в защите. Но все же мало ли кто может встретиться. Лучше ее размер держать на уровне минимального комфорта, чтобы и кастовать было удобно (в том числе создавать конструкты), и безопасность не страдала. У меня таких проблем давно нет. Устойчивость моей ауры к внешнему влиянию довольно высока, так что я ничем особо не рискую. Наоборот, расширил радиус распространения своего энергетического тела, чтобы охватить всю нашу группу.

Мне вдруг подумалось‑вспомнилось, что ментальная магия тоже завязана на один из слоев ауры. Соответственно, есть вероятность, что можно каким‑то образом считывать мысли любого человека, если правильно синхронизировать эти ментальные слои. С Кариной мне это удавалось на уровне эмоций, образов, ощущений, но не мыслей. Да и то чаще во время секса, когда природные защитные механизмы ауры ослабевают и проницаемость резко повышается. Вот я и решил в процессе движения сразу тренироваться и на Карине, и на наших сопровождающих – вдруг хоть с кем‑то получится. Но пока особых результатов не было. Карину я чувствовал, ее эмоции, а наших сопровождающих – нет. Просто считать с ауры их состояние – в легкую, а на ментальном уровне – глухо. Это печалило, но не сильно. Читать мысли других прикольно и удобно, наверное, но не жизненно важно.

Еще я пытался найти ответ на неприятный и волнующий вопрос. Почему у меня дублирование тех же дракончиков получилось без проблем, а конструктов – с их функциональной деградацией? То ли эти объекты даже на уровне информструктур по‑разному строятся, то ли есть какой‑то дополнительный информационный слой, который разрешающая способность моего биокомпа не видит. Непонятно и странно. Одни загадки без ответов.

Много времени и ресурсов подобные размышления и действия не забирали, так что я успевал любоваться окрестностями и болтать со спутниками. Еще хватало сил проводить магические эксперименты вторым сознанием.

Интересная деталь. Вроде бы окружающий пейзаж не блещет разнообразием: степь, покрытая травой, кое‑где перемежающаяся рощами, иногда приобретающими вид настоящего леса; часто – каменные плато; реже – каменистые россыпи, небольшие скальные образования с сочной, а местами пожухшей под лучами солнца растительностью. Что в этом нового или замечательного? Тем не менее каждый кадр, фиксируемый в памяти, несет в себе некий отличный от других оттенок, порой незаметный, а иногда так и играющий индивидуальными полутонами. Все это в совокупности дает некоторое успокоение души, кристаллизацию сознания, в котором идеально мыслится, тихую радость, ощущение единения с миром. Кажется, что так можно двигаться бесконечно и при этом ничуть не уставать от однообразия. Каждая увиденная травинка индивидуальна – глаз четко видит отличия, каждый миг – новый. Не знаю, почему у меня так получается. Может быть, из‑за дикого месива в моих возможностях, и со временем все сгладится. Или просто я продолжаю подспудно развиваться неизвестным мне образом. Что ж… От таких бонусов я совсем не расстраиваюсь…

«Интересно, доберутся ли наши почтовые конструкты до отца Карины?» – подумалось вдруг. Честно говоря, я практически уверен, что эта попытка будет провальной. Делал в основном из интереса и чтобы Карина успокоилась. Но сам не верю. Слишком все это звучит фантастично, слишком много нагромождено, налеплено в кучу разных технологий. С другой стороны, это опыт. Пусть неудачный, но опыт в построении сложных систем. Если по невообразимой случайности, которая порой благосклонна к программистам, системщикам и инженерам, все сработает, я узнаю об этом.

Маячок я поставил хороший. Воспользовался разработкой Умника: к отправленной основе‑архиву передатчика привязал через инфосеть тоненькую нить. Такую нить, по которой может передаваться модулированный сигнал. Нить существует только в инфосети и не рвется при изменении физического расстояния между плетением и мной, ибо там расположение может и не измениться. Или оно изменится, но эксперименты показали, что такая нить непонятно почему может тянуться на неопределенно большое расстояние. До сих пор подобные вещи иногда ставят меня в тупик. Конечно, на самом деле это был не простой маяк, а полноценное подслушивающее плетение, но говорить об этом Карине я не стал. Интересно узнать, о чем будут болтать на том конце провода, – доверять папе чародейки у меня нет никаких оснований.

Заработать передатчик должен сразу после разворачивания архива в подходящем кристалле: по моей просьбе Карина в своем послании попросила приложить к определенному месту драгоценный камень. Плетение развернется, накачается инфоэнергией и сразу заработает. А с моей стороны его состояние контролируется через узловой концентратор, завязанный на биокомп. Так что не просплю это знаменательное событие. Жаль, что вряд ли получится, поэтому и не жду результатов.

Еще мне было бы интересно посмотреть, как местные справятся с аналогом клавиатуры, которую я там присобачил. Упростил ведь до безобразия. Чтобы перейти на новый уровень‑иллюзию, достаточно набрать нужную последовательность из буковок, при которой активируется переход. После ввода неверного символа – минутное ожидание на исправление. Не исправили – получите несильный электрический разряд. Все просто. И подобрать брутфорсом особо не выйдет. Теоретически должны справиться. У Карины получилось разобраться, хоть и не сразу, неужто ее отец глупее своей дочери?

Кстати, попробовал найти линии‑нити от «жучков», установленных Умником на первом континенте, но не преуспел. Устанавливал‑то их не я, и хоть он и привязывал их в инфосети в районе инфосервера, но поди найди среди миллионов нитей нужную. Это возможно только в том случае, если сам ставил и пометил нужным образом. Так что обломилось мне узнать, что происходит у гномов. Одна новость – возле инфосервера крутится уже меньше непонятных сущностей. Но ничего, и до вас дойдут руки.

Вот и вечер наступает. Завтра с утра подойдем к нужной точке. Можно было бы и сегодня поднапрячься, поспешить и добраться‑таки, но зачем торопиться? Тем более что лошади у нас одни, запасных нет. Надо поберечь животинку. Хотя интересно с животными получилось: Карина создала забавных конструктов из области лечебного чародейства, которые мониторили их состояние, через ауру оптимально перераспределяли энергетические жизненные потоки и слегка ускоряли регенерационные способности. В результате наши четвероногие друзья меньше уставали при том же темпе движения и выглядели бодренько. Однако останавливались мы почаще: прожорливость животных, соответственно, увеличилась – силы‑то надо откуда‑то брать. Ну и я тоже внес кое‑какие косметические приблуды: лошади постоянно были чистенькие, потом от них не несло. Конечно, можно привыкнуть, но зачем? А еще можно было бы подвесить кое‑какие плетения, которые сделали бы из животных монстров скорости и неутомимости. Но опять же зачем? Только помрут быстрее.

Пока готовилась вечерняя трапеза, а Карина принимала душ в нашем домике, я позвал Дорникуса потренироваться на мечах. Охотники рекомендовали своего командира как весьма умелого фехтовальщика.

Спарринг я запланировал еще во время перехода, когда Боркус обмолвился о талантах главы их отряда. Мысль моя, увлекаемая предвкушением грядущего развлечения, снова вернулась к идее создания легендарного искусного меча. Плетение, формирующее его из силовых плоскостей, у меня уже есть, но проблему массы я до сих пор не решил. В качестве промежуточного решения я решил залить внутрь воды, благо с помощью магии этот процесс проходил быстро и ювелирно точно. Забавно было наблюдать, как тоненькая струйка змеей выползает из бурдюка, где хранился наш скромный запас, втекает в сжатую ладонь, а с обратной стороны формирует полупрозрачную форму меча.

Дорникус уже привык к моим выкрутасам или удачно делал вид, что ему все нипочем, хотя его аура выдавала сильнейшую заинтересованность.

– И на что годен этот клинок?

– Не знаю… – Я задумчиво взвесил оружие в руке. – Все равно легкий, зараза!

К такому сюрпризу я оказался не готов. Впрочем, немедленного решения от меня никто не требует. Подумаю попозже. И вообще я уже стал склоняться к мысли, что мне все‑таки понадобится настоящий, а не призрачный меч, несмотря на все его недостатки. Появилась у меня одна задумка…

– Ладно, давай боевыми пока потренируемся, – махнул я рукой. – Не поддавайся – бей как учили. Вреда ты мне не причинишь, ну а я тоже буду аккуратен. Мне это не трудно. Но если пропустишь удар по телу, сильно придерживать руку не буду. Сейчас замагичу тебе куртку, чтобы держала удар, и начнем.

Мы проводили взглядом струйку воды, подобно змее, вытекшей из моей руки и спрятавшейся обратно в бурдюк.

Много времени усовершенствование одежды Дорникуса не заняло (сделал по‑быстрому укрепление силовыми лентами). Тут бы наконец начать потеху, но мой взгляд остановился на секире Боркуса. И подумалось мне вдруг, что я никогда не пробовал такое оружие в деле, а сейчас как раз подходящая ситуация. Я озвучил свое желание. Однако здоровяк вцепился в секиру мертвой хваткой и с каким‑то по‑детски обиженным выражением лица заявил:

– Не отдам!

Как будто я у него конфетку собрался отобрать и съесть, честное слово!

Дорникус на него шикнул, и «гном» сдался.

– Что это он? – шепотом спросил я у командира охотников, взвешивая в руках непривычное оружие.

– Самая дорогая для него вещь. Секира‑то не простая! Сам мастер Нагата ковал. Там и клеймо есть, – так же тихо ответил тот.

Я с новым интересом уставился на оружие в своих руках. Конечно же имя кузнеца, произнесенное с явным благоговением, мне ничего не сказало, но про самурайские мечи кое‑что знаю. Тут, похоже, что‑то из этой серии, хотя, честно говоря, в первый раз слышу про «булатные» секиры. Я воспользовался плетением, которое подсмотрел совсем недавно в Тарфее, когда трактирщик проверял мою монету на вшивость. Понятно, что технологию изготовления таким образом не узнать. Увы, даже чудо‑состав металла остался для меня тайной. Мало того что у меня нет данных на девяносто пять процентов элементов таблицы Менделеева, так еще этот идентификатор показывает только содержание основного вещества в образце. Разумеется, железо, но что мне с того… Надо разбираться и дорабатывать плетение, иначе от него толку мало.

Вообще же секира мне понравилась. И баланс отменный, и держать в руках приятно, и просто красивая – по широкому лезвию с обеих сторон идет морозный узор и даже что‑то написано. Вроде на булате должны быть видны слои – они как раз являются показателем качества оружия. Но тут я ничего такого не заметил: все скрывал узор, похожий на иней, только пальцем не стираемый. Я так и не понял, откуда он, – следствие техники изготовления лезвия или какой‑то покрывающий состав.

Уже встав в стойку перед Дорникусом, я запустил на оружии Боркуса процесс укрепления. Не для чего‑то, а из любви к искусству. Раз уж вещица такая редкая, то пусть еще поживет: жаль будет, если затаскается и через тысячу‑другую лет не попадет в музей.

Командир охотников и в самом деле оказался неплох. Если бы не мое умение переходить на сверхскорость, то он лишь немного бы не дотягивал до моего уровня. Хотя я лукавлю. По количеству и богатству арсенала разных приемов и техник, доставшихся мне от Леона, я все же на голову выше Дорникуса. Да и реакция у меня сама по себе все‑таки получше. Наверное, я сейчас и Леону не уступил бы. Ну а буде понадобится разогнаться по полной, вряд ли бой продлится дольше нескольких мгновений. Кем бы ни был противник – порублю в капусту. Все же хорошо чувствовать себя здоровым, крепким, сильным! А главное – ни от кого не зависимым! Но все это при условии, что у меня в руках тоже будет меч.

В данной же ситуации мне пришлось несладко: техники владения секирой у меня нет, да и размер не мой. По уму сначала надо было посмотреть, как Боркус работает с этим оружием, а потом уже пытаться воспроизвести увиденное. Но нет, сам решил разобраться… Так что я изрядно попотел, и все равно Дорникус несколько раз меня достал, в то время как сам остался невредим. В момент «контакта» я чувствовал лишь легкие удары, но не будь защиты, я бы уже истекал кровью. Надо сказать, это меня очень расстроило, однако переходить на сверхскорость я посчитал неспортивным. Моей целью было хотя бы раз поразить мечника, и в конце концов мне это удалось. Взмахнув секирой, как будто собираясь широким веерным замахом срубить ему голову, я продолжил движение, крутанувшись на месте, а потом прыгнул вперед, выбрасывая руку с оружием, точно копье. У секиры не было специального шипа сверху для подобных атак, но обоюдоострые лезвия поднимались достаточно высоко, чтобы вывести из строя врага таким образом. Удар получился что надо: Дорникус отлетел назад, как кегля. Встав, он тут же принялся ощупывать то место на груди, куда пришелся удар. Его куртка с честью выдержала испытание, но там, где было неплотное прилегание ткани к силовым лентам, на материи образовалась пара крохотных порезов.

Отложив непривычное оружие, я взялся за меч, который волок от самого Кордоса. Другое дело! В руке сидит как родной. И с чего я взял, что неудобная штука? Ситуация на ринге сейчас же изменилась. Теперь настала моя очередь гонять командира охотников. Со своим клинком в руках я наконец смог войти в нужное состояние, когда тело все делает само на уровне рефлексов. Все‑таки классно это – чувствовать, что твое тело молодо, сильно, гибко и уверенно двигается в танце сверкающей стали.

Через час, вдоволь натешившись и отпустив измотанного Дорникуса, я направился в дом принять ванну. Но по дороге перехватил взгляд своего недавнего спарринг‑партнера, который тот бросил Боркусу. Неужели что‑то затевают? Исчезнув в домике, я сейчас же включил прослушку и внешнее наблюдение через конструкт. Мужики и в самом деле перемигивались не просто так – они уже собрались вокруг костерка для беседы. Правда, я немного ошибся: они не затевали пакость в отношении нас с Кариной.

– Поглядите‑ка! – говорил Дорникус, демонстрируя товарищам замагиченную мной куртку. – А ведь он ткнул так, что я думал – секира у меня из спины выйдет!

– Да‑а‑а! – басовито прогудел Боркус, зачем‑то пытаясь голыми руками порвать силовые ленты. – Вот это вещь! А как думаешь, если я ему предложу со мной оружием помахать, он и мне тоже такую сделает?

Командир отмахнулся:

– Сделать‑то сделает. Не сомневаюсь. Вот только это не навсегда – за ночь плетение развеется, даже следа не останется. А нам бы такое на постоянку раздобыть!

– Хрена собачьего он для нас такое сделает, – вступил в разговор мрачный Кирин. – Подобные вещи стоят о‑го‑го.

– Это понятно. Но ему как будто не сложно было. Раз – и готово. Я вот что думаю… А не предложить ли ему денег из нашего запаса на черный день? Глядишь, и хватит. А сами уж как‑нибудь с голоду не помрем, пока новый заказ не подвернется. Что скажете?

Боркус, который все мял куртку и так и эдак, сразу же согласился. Зато Кирин лишь саркастически усмехнулся:

– Сделает, как же! Жди! На кой ему деньги, когда стоит ему захотеть – и вот тебе дом, вода и очаг или прочие чудеса, какие только пожелаешь. По мне, так он нас кончит, когда до места доберемся. Сами подумайте! Мы его на ножи хотели, а он нам делать что‑то будет? Курточки‑то хороши, да не про нас они. Денег‑то не жалко, отдали бы. Да только помяните мое слово: порешит он нас. И получится, что мы своими деньгами его за это как будто поблагодарим!

– Если помирать, так чего деньги жалеть? В могилу с собой их не заберешь! – резонно возразил здоровяк. Он все никак не хотел успокаиваться и как раз в этот момент пытался прорезать куртку ножом.

– А я считаю, он нас пощадит, – вступился за меня Дорникус. – На кой ему наши головы?

Все промолчали, поэтому командир охотников продолжил, подводя итог:

– Значит, я попробую переговорить насчет искусной защиты на одежду.

– Только сперва ополоснись! – посоветовал Боркус. – А то полезешь, когда от тебя разит, как от лошади.

– Воды в бурдюке почитай что нет – мы же теперь только один набираем, чтобы много с собой не возить. Сейчас тряпкой оботрусь, а как Никос новую воду из‑под земли призовет, чтобы бурдюк наполнить, тогда и омоюсь. – Дорникус развел руками, показывая, что большее ему недоступно, а мне стало стыдно.

Я‑то сейчас в теплую ванну полезу, а мужик после тренировки тряпкой вытираться собрался. Звать его в гости, понятное дело, я не стану, но помочь помогу. Можно и воду вызвать, но проще специальным плетением от пота и грязи избавиться.

А вообще настроение у меня малость испортилось. И не охотники тому виной, а я сам. Потому что я осел. Конечно, я крутой инфомаг, повелитель элементалей и много чего еще, но все равно это нисколько не умаляет мою тупость. Вот замагичил я Дорникусу куртку, чтобы тот не поранился. Вроде бы хорошо. Но можно‑то было просто сделать защитный чехол на лезвие из свернутой в трубку силовой плоскости! Ну и кто я после этого? М‑да…

Сидя у нашего вечернего костра за ужином (Карина тоже присоединилась к нам), мы молча уплетали еду и отдыхали.

– Ллэр…

Я посмотрел на Дорникуса, задумчиво теребившего в руках куртку.

– Что? – спросил я, хотя уже понял, о чем тот собрался торговаться.

Командир охотников помялся, но все же решился задать вопрос, хотя в его эмоциях присутствовала сильная неуверенность:

– Ллэр, если ваши слова остаются в силе и вы нас отпустите, не могли бы вы нам всем сделать вот такую же броню? Я понимаю, что подобные вещи дороги, но у нас есть кое‑какой запас на черный день, мы вам заплатим. В первом же городе, где есть банки даймонов.

– Вы уже передумали покидать наше с Кариной общество? – Я вопросительно взглянул на мужчину. – По сути, вы уже довели нас, завтра мы все увидим своими глазами. Мое слово крепко – после посещения нужного места вы можете быть свободны.

– Ради такого, – Дорникус кивнул на свою куртку, – можно и потерпеть. Я понимаю, это дорогое удовольствие, да еще и подзарядка сложное дело – здесь трудно найти искусника, который согласится наполнить накопители маной, придется ехать в Кордос. Но если эту защиту использовать редко и экономно, то выгода очевидна. Жизнь и здоровье не купишь за деньги, а ваша защита превосходит любые кольчуги и, возможно, латы. В придачу не звенит, не стесняет в движениях, не привлекает ненужного внимания и носить легко и удобно.

– Хм… Надо подумать, – протянул я, хотя на самом деле уже все решил.

Почему бы и нет? Во‑первых, очень не хочется, чтобы Кирин потом вот за таким же костерком высказывал своим товарищам: «А я говорил!» А во‑вторых, сделать несложно – это не укрепление материи (да и оно идет в автоматическом режиме, хоть и медленно), всего лишь несколько силовых плоскостей по границам одежды. С энергией для накопителей тут, похоже, действительно напряг, но выгода все равно очевидна. Жизнь на самом деле не купишь. К мужикам у меня никаких претензий нет, хоть они об этом и не догадываются. Вопрос с зарядкой накопителей тоже легко решается, но манонасосы я им ставить не буду – все‑таки надо слегка наказать охотников. Так… совсем чуть‑чуть.

– Ладно, у вас есть какие‑нибудь драгоценные камни, чтобы сделать из них накопители маны?

Охотники переглянулись.

– У меня есть перстень с изумрудом. А обязательно нужны драгоценные камни? – Дорникус протянул мне свое кольцо. Неказистое, но камень неплохой, хоть и неважно обработанный.

– От этого зависит, сколько маны можно туда закачать. Драгоценные камни лучше подходят. Ну, еще некоторые виды металлических сплавов, но тут их не найдешь.

Ладно, что‑нибудь придумаю.

У остальных тоже оказались простые перстни. Как я заметил, местные мужчины, даже небогатые, часто носят кольца. Правда, в украшениях Боркуса и Кирина не было камешков – обычные полоски металла с печатками. Но, как говорится, на безрыбье…

Внедрить нужные плетения в одежду не составило никакого труда. Повезло с тем, что в куртках имелись в небольшом количестве медные заклепки не совсем понятного назначения. Но мне это облегчило работу с привязкой, чтобы защитные плоскости формировали правильную объемную форму. В перстень Дорникуса внедрил управляющий контур и накопители, а в тех, что без камня, сформировал энергетическую структуру, заменяющую физический накопитель. У нее меньше емкость, но это лучше, чем ничего. Еще сделал метки на случай, если кольца и куртки окажутся далеко друг от друга и связь прервется. Так что теперь связь восстановится, если расстояние снова уменьшится. Это примерно как я делал для сбора в одно целое разорванного плетения. Получилось неплохо.

– Готово. А теперь самое главное, – ухмыльнулся я, глядя на спутников, несколько ошарашенных скоростью изготовления заказа. Я вытянул вперед руку с кольцом Дорникуса. – Поворачиваем перстень камнем внутрь. Проводим пальцем вокруг него вот таким образом и… – В моей руке появился мутный полупрозрачный шар, удобно помещающийся в ладони. – Если цвет синий, значит, надо подкачать маны. Прозрачный шар – амулет целиком заполнен. Потом он постепенно мутнеет, и синий цвет указывает на то, что резерв почти пустой. А чтобы накачать маной накопители, делаем так… – Я начал сжимать и разжимать шар в руке. Наконец‑то вспомнил придумку Умника. Ведь он давным‑давно сделал преобразователь кинетической энергии в магическую. С жутким КПД, но все же… – В общем, примерно за сутки‑двое можно накачать накопитель полностью, зависит от вашей старательности. А те амулеты, – я кивнул на другие кольца, – можно заряжать прикладыванием к камню на этом перстне.

– А как включать защиту?

Ребята быстро накинули куртки, с легкой опаской надели кольца и вопросительно посмотрели на меня.

– Это просто. На каждом кольце вы можете заметить изображение дракончика. Достаточно дотронуться до него, и защита включится или выключится. Соответственно, чтобы внешне проверить, работает она или нет, надо посмотреть на дракончика: во включенном состоянии у него глаза горят красным. Я сделал самый простой вариант, ваше дело – научиться пользоваться амулетами так, чтобы во время боя случайно не выключить защиту.

Я специально не стал наворачивать сложную систему распознавания ситуации включения‑выключения. Просто лень, да и необходимости особой нет – мужики и так находятся под впечатлением.

Немного поигравшись с новоприобретением и протестировав систему подкачки маны, мужчины обратно уселись к костру.

– Благодарю вас, ллэр, – подал голос глава охотников. – Вы сделали даже больше, чем мы того ожидали. Но вы не назвали сумму, которая, вполне возможно, может оказаться для нас неподъемной. Из этого я делаю вывод, что расплачиваться мы будем иначе. У вас есть для нас какое‑то задание?

Мне отчего‑то стало приятно. И вообще, как я заметил, делать подарки очень приятно. Растешь в своих же глазах. Главное, не увлекаться сильно, а то или на шею сядут, или привыкнут и эффект будет не тот. Врагов у меня тут куча и маленькая тележка, а друзей практически нет. Может, стоит уже их потихоньку находить?

Я махнул рукой:

– Пусть это будет моим маленьким подарком.

Дорникус вышел из ступора быстро и, склонив голову, поблагодарил за роскошный презент. Зато на отвисшие челюсти и выпученные глаза его товарищей я полюбовался вдоволь. Больше всего меря порадовало, что проняло даже Кирина, который меня явно недолюбливал.

Потом, когда шок прошел и все расслабились, я спросил командира:

– Расскажите, кем вы раньше были? Неужто всю жизнь занимаетесь охотой за головами?

– Нет, конечно. В нашем прошлом нет никакой тайны. Боркус?

Но гном был слишком увлечен новой игрушкой, чтобы рассказывать свою историю. Счастливо улыбаясь, он пытался понять, где слабые места в защите куртки, в каких точках тело осталось уязвимым. Кирин, не дожидаясь, когда Дорникус повернется к нему, предложил:

– Рассказывай за всех, командир.

Тот кивнул, уселся поудобнее и начал:

– Боркус раньше занимался торговлей, и довольно удачно. Однако как‑то по незнанию влез на территорию, контролируемую казначеем королевства Хлоя, и тот, вместо того чтобы просто предупредить его, сразу же через своих знакомых подделал кое‑какие бумаги, в результате чего Боркуса обвинили в государственном преступлении. Ему пришлось, бросив все, бежать. Потом он был наемником, служил пехотинцем в армии Оробоса, а затем стал охотником за головами.

Дорникус немного помолчал, перевел взгляд на второго своего товарища.

– Кирин – беспризорник. Жил в Кордосе, в столице. В послевоенное время преступность расцвела пышным цветом в обеих империях, и он вырос в этом окружении, поднялся от обычного карманника до отличного взломщика. Множество поместий аристократов лишились своих фамильных драгоценностей. Но однажды он все же попал в искусную ловушку. К счастью, не смертельную, но она запомнила Кирина. А в столице дело обстоит таким образом: стоит раз засветиться – и можно бросать ремесло или переезжать в другой город. Как только появишься рядом с каким‑нибудь особняком или государственным учреждением, тебя тут же обнаружит защита и подаст сигнал страже. Насколько я понимаю, искусники сделали так, что информацией о ворах – а может, и еще о чем – эти системы безопасности обмениваются друг с другом. Одно радует: между городами такой связи нет, иначе тамошним преступникам пришлось бы совсем худо. С большим трудом Кирину удалось вырваться из столицы, что, в общем‑то, и спасло его. Вскоре имперцы провели тотальную зачистку криминала, после которой в городе хоть кошель можно было на дороге оставить и никто его не тронул бы: за воровство просто и незатейливо отрубали голову. Потом‑то все вернулось на круги своя, но уже не с таким размахом. Можно считать, что преступности там нет. В Оробосе тоже справились с ситуацией. Только быстрее и проще. Хотя насчет «проще» – как посмотреть. Там и так‑то не особо разгуляешься. Чародейские дознаватели свое дело знают – вмиг определят преступника, и даже если следов нет – просто побывав на месте преступления. Ведь многие из них – видящие. Но во время последней войны таких мало осталось в столице, поэтому всевозможные лиходеи оживились. А как только с войны, пусть и проигранной, но не разгромной – ресурсов и людей оставалось еще много, – вернулись столичные чародеи, проблема с преступностью решилась в течение нескольких дней. Кого‑то просто по наводке чародеев взяли стражники, кто‑то сам пришел, управляемый специальными поисковыми конструктами. Ну а от Повелителя Чар, на мой взгляд, вообще невозможно скрыться.

При этих словах Карина грустно улыбнулась, но промолчала. А так она с удовольствием слушала о делах давно минувших дней. Ей интересно было посмотреть на события с другого ракурса.

– К тому моменту, – продолжал охотник, – Кирин успел осесть в Оробосе. Хоть он и не занимался больше воровством и даже некоторое время работал обычным стражником в Турсусе – довольно большом городе на западе империи, решил на всякий случай сменить и место жительства, и работу. Попутешествовав по разным странам, встретился со мной в Хлое. Ну а я… – Дорникус замолчал и неподвижным взглядом уставился в костер, как бы вспоминая прошлое.

– Я же, – тем временем очнулся командир, – родился на юге Оробоса в аристократической семье, но обедневшей давно и бесповоротно. Отец, как ни старался, не мог подняться на ноги. Совсем отчаявшись, он решился на не очень чистую, с точки зрения закона, авантюру, но не преуспел и потерял голову. В прямом смысле. Когда вскрылось это дело, нашу семью лишили всех званий и привилегий. Мать ненамного пережила отца. Ну а я… Я отправился скитаться по свету, оставив за собой трупы предавших отца людей. Сменил имя, нанимался в охрану, работал стражником, какое‑то время даже проучился в общеобразовательной академии в Кордосе, обучался мечному искусству в школе старого Рикха в Оробосе, побывал почти во всех странах, пока не встретил Боркуса и Кирина. И вот уже лет десять мы – охотники за головами. – Дорникус замолчал.

Мне тоже нечего было сказать. Судя по всему, охотник был честен. Может, чего‑то и не договаривал, но подробности мне неинтересны. Искренность Дорникуса вызывала уважение. Он довольно много рассказал о себе и своих друзьях.

– Ну и как вообще? Нравится людей ловить?

Дорникус пожал плечами:

– Ничем не хуже других занятий. Да, бывает, что и на мели сидим довольно долго, но случалось хорошо финансово подняться. Накопить, к сожалению, не выходит. Но и чем‑то другим заниматься уже не хватает желания, что ли. Или просто шанса не было. Да и притерлись мы уже друг к другу, стали семьей. Все же десять лет вместе. И пока живы.

– А торговлей снова не пробовали заниматься?

– Ну… Может, и не против бы заняться, но для своего дела нужен хороший начальный капитал или нечто такое, что есть только у тебя, нечто уникальное, чтобы без конкурентов. Тогда можно подняться. Вот Боркус подтвердит. А по мелочи возиться нет желания.

– Понятненько… – пробормотал я и задумался.

Все было в точности, как рассказывал Боркус. На горизонте за слегка волнистой колышущейся степной травой постепенно стали появляться мелкие зеленые кляксы, по мере приближения превращающиеся в небольшие деревья. Так себе деревца, можно даже сказать – хиленькие. В промежутках между ними часто встречались куски камней, похожие на остатки раздробленных скал. Но главное – чуть дальше за ними из‑под земли вырастала стена. Наверное, какие‑то искривления света создавали такой эффект: издалека ее не видно, заметны только растения, а приближаешься – позади них начинают подниматься стены, как в каком‑то старом мультике. Почти незаметное беспокойство на грани восприятия с приближением перешло в дискомфорт (как и описывал Боркус), который начинал давить. Хотя раньше всех его почувствовали лошади. Пришлось их успокаивать не свойственным природе способом, то бишь магически. В какой‑то момент себя проявил биокомп, и неприятные ощущения как отрезало.

– Карина? – Я обернулся к девушке.

Она с сосредоточенным видом что‑то делала. Что именно, вскоре стало понятно. Ее аура слегка поджалась, уплотнилась (кстати, управлять ее размерами Карина смогла уже через полсуток после нашей первой стоянки) и замерцала ровным бело‑желтым светом. Она облегченно вздохнула:

– У меня уже все в порядке.

Я кивнул и посмотрел на наших сопровождающих. Бледных сопровождающих, следует заметить. М‑да… как‑то я не подумал. Придется их тут оставить или придумать им какую‑то защиту.

– Сможешь с ними что‑то сделать?

Карина с сомнением взглянула на мужчин и задумалась.

– Попытаться можно. Хотя и сложно будет – я никогда такого для других не делала.

Спустя минут десять нужный конструкт был создан. Сначала я снял с него копию, а потом создание Карины, повинуясь ее команде, нырнуло в ауру Дорникуса и замерло в полуметре от темени мужчины. Вниз потянулись нити, с каждым мгновением умножаясь, пока полностью не оплели ауру охотника.

– В некотором роде внешняя блокировка ауры, но не полная. Поэтому не особо вредная – несколько дней спокойно можно держать, – пояснила девушка. – Вроде бы работает… – тихо добавила она, вглядываясь в слегка потемневшую ауру мужчины. Впрочем, и внешние проявления имелись: бледность с лица ушла и Дорникус облегченно задышал.

– Посмотри, копия работать будет? – спросил я и создал перед Кариной дубль ее конструкта. Сам я различий никаких не видел.

Подруга вгляделась в дышащую энергетическую кляксу:

– Да, видимо, сложность конструкта невелика, поэтому особых отклонений я не замечаю.

«Забавно, – подумал я, внедряя конструкты в ауры Боркуса, Кирина, а также наших животных (сняв времянку), – чем проще конструкт, тем точнее его копия». Все же не совсем понятно. Пусть информструктура и проще, но ведь даже у такого образования все равно есть уровни, находящиеся вне разрешающей способности биокомпа. Странная закономерность, если это можно назвать закономерностью.

Тем временем мы продолжили путь, уже не поддаваясь отталкивающей атмосфере этого места. Кстати, на лошадок конструкты подействовали точно так же, как и на людей. Похоже, блокировка вредного излучения не настраивалась на какие‑то специфичные параметры ауры, а действовала универсально.

– Как думаешь, похоже это на чародейское проклятие? – спросил я. – Ну типа, чтобы никто чужой не подходил.

– Нет, – покачала головой Карина, придерживая слегка вырвавшуюся вперед лошадку. – Как бы тебе сказать… В любом проклятии чувствуется, хм… запах его создателя. Некие едва заметные ощущения на грани восприятия. Точно не скажешь, что именно это такое, но оно есть. Здесь же чистое… Чистый результат… Да, проклятием можно подобное сделать, но и выглядеть это будет по‑другому. Если честно, я и проклятия как такового не вижу и не чувствую. Только результат его действия. Хотя защита прекрасно справляется.

Я кивнул. Скорее всего тут в чистом виде инфразвук – больше ничего в голову не приходит. Однако непонятно, почему защита ауры все же работает: инфразвук ведь действует не только на слух, но и на весь организм и его органы. Как оно еще будет, когда мы приблизимся к эпицентру, где колебания максимальны по амплитуде. Справится ли защита? Насчет своей я уверен, хотя вопросы к возможностям биокомпа по блокировке оставались теми же.

Стена за спиной из уже довольно высоких деревьев заметно выросла. Практически отвесные скалы действительно напоминали грубо отесанные стены какого‑то замка. Вот только замок большеватый, чтобы быть результатом деятельности человека.

От нас с Кариной отлетела стайка конструктов‑шпионов и отправилась на видеоразведку. Мы же тем временем спешились и решили перекусить, пока не появится результат.

– У вас есть выбор, – после того, как мы утолили легкий голод, начал я, посмотрев на наших спутников, – или вы идете вместе с нами… Но мы не знаем, что там за стеной. А там может быть опасно. Или же мы с вами прощаемся здесь – вы свою часть договора выполнили – и разбегаемся в разные стороны. Вернее, вы идете куда хотите, а мы – туда. – Я показал на стену, давящую на психику своей высотой и формой: почему‑то постоянно хотелось сжаться. А может, все же просачивались излучения данного места.

– А как вы переберетесь через скалы? – не спеша отвечать, спросил Дорникус.

– Легко. У нас есть возможности.

Командир ненадолго задумался, посмотрел на своих спутников и снова повернулся к нам:

– Мы бы не отказались прогуляться с вами. Очень любопытно, что там. Если это, конечно, не помешает и не послужит причиной нашего последующего устранения. Если же вы, ллэр, не желаете, чтобы посторонние, то есть мы, знали, что находится в этом месте, мы уйдем сейчас.

Я пожал плечами.

– Мне все равно. Вы мне не мешаете, а в компании интересней. Так, минутку! – Я поднял руку. – Не мешайте пока – пошла информация.

Конструкты уже несколько минут как вышли на позицию и начали кружить вокруг местной цитадели по спирали от внешних сторон к центру. Ну и раз уж наши спутники решили оставаться таковыми и дальше, начал озвучивать то, что видел. Видел я, кстати, отлично, хоть и чувствовал себя поначалу стрекозой: десяток изображений, никак не синхронизированных друг с другом, вносили изрядную путаницу. Однако ежедневные тренировки принесли свою пользу: при работе двух сознаний и с помощью биокомпа картинка в голове складывалась в довольно объемную и широкую панораму. А если что‑то выбивалось из общей картинки, то не сильно напрягало: или просто не воспринималось, или же уходило на задний фон восприятия. Карина, кстати, тоже не шибко страдала, все же опыт управления множеством конструктов у нее немалый.

– Интересно, – произнес я. – Ровные стены толщиной примерно пятьдесят метров. Верхняя часть покоцана временем, есть разрушения природного характера, но видно, что кто‑то к этому каменному строению приложил руку. Внутри, как и ожидалось, провал, как в вулкане, но засыпанный песком. Откуда он тут взялся? Получается что‑то вроде стакана с песком внутри. Огромного такого стакана. А, нет! Песок не везде. Есть и почва, но в основном по краям, как ни странно. Только ничего нигде не растет. Хм… А вот и центр… – Я замолчал, пытаясь понять, что я вижу.

– Ну что там? – не выдержал Боркус, поглаживая бороду. Глаза у него горели, как у кладоискателя, который наконец добрался до вожделенного приза.

– Непонятно. Точно в центре находится песчаный бугор. Большой курган.

«Метров двести, а то и больше», – добавил я про себя. Видимо, это и есть то, к чему мы так долго стремились.

Я послал пару конструктов внутрь бугорка, и они даже прошли в толще песка довольно большое расстояние, хоть ни черта и не показали. А потом просто сдохли. То ли контакт с песком так на них повлиял, то ли еще что. В принципе в земле они долго не живут.

– А что она делает? – тихо спросил Боркус, кивая на Карину.

Я обернулся. Девушка сидела на земле и сосредоточенно приделывала к ступням каменные подошвы. Рядом лежали такие же кастеты.

– Готовится к восхождению на стену, – пожал я плечами. – Так, лошадей стреножить, травы им тут будет достаточно. Я поставлю защиту, Карина – охранный конструкт: никто лошадок не украдет. Я так понимаю, вы идете с нами? – Мужчины одновременно кивнули. – Хорошо. Значит, план такой. Я делаю вам подобные стеноступы, как у Карины, вы немного тренируетесь, и мы отправляемся по стене наверх. Если задержимся с той стороны более чем на двое суток, кто‑то из вас вернется сюда посмотреть лошадей – выгулять их и так далее.

– А не проще найти разлом в стене, чтобы меньше подниматься? – с сомнением посмотрев на скалу, спросил Кирин.

Я взглянул на парня. Наконец‑то он нарушил обет молчания и заговорил. А то я и голос его почти забыл – настолько неразговорчивым оказался парень. Или это он только со мной такой?

– Не проще. Тут стена почти идеально ровная, да еще и наклон небольшой есть. В самый раз. Пройдемся, как по бульвару.

– Не понимаю, как мы будем подниматься, – пробормотал Боркус, накручивая бороду на кулак.

– Карина сейчас вам покажет. – Я кивнул девушке, и она подошла к скале.

Приподняв левую ногу, коснулась ею стены, затем кастетом правой руки дотянулась максимально высоко, куда доставала; слегка напряглась и вдруг поднялась на шаг – ее нога и рука будто прилипли к поверхности камня. Затем точно такое же двойное движение правой ногой и левой рукой. Дело пошло. Девушка, по виду не особо напрягаясь, двигалась вверх.

Боркус присвистнул, Кирин озадаченно почесал в затылке, а Дорникус только хмыкнул:

– И много у вас подобных амулетов? На все случаи жизни?

– Амулетов у меня почти нет. Все, что надо, я делаю на месте.

– Да уж. Мейх, одним словом. А еще кто‑то из мейхов есть, кроме вас, ллэр?

– Есть, есть. Как не быть, – пробормотал я. – Только далековато отсюда. Ладно, приступим, пожалуй. – С этими словами я пошел вырезать из камня «стеноступы», как я их назвал.

Чародейка пока спустилась и пошла с Кирином собирать вещи, которые надо взять с собой.

Пока я резал камень, Боркус завистливо вздыхал, а Дорникус отправился осматривать окрестности. На всякий случай, как он сказал.

– Боркус, а почему тут нет народу? Земли хорошие, трава сочная. Отчего крестьяне не живут, скот не пасут? Война‑то давно закончилась.

– А при чем тут война? Ее тут и не было почти. – Боркус покрутил в руке камень‑пластину и приложил к своей подошве. – Места тут тихие, что и говорить. Только земля жирная далеко не везде, камней много, а воды мало. И люди в этих краях живут дикие – небезопасно тут. Надзора нет, вот и стеклись сюда жить разные беглецы, преступники и просто те, кому надоели налоги и другие поборы. Так что, понятное дело, в одиночку чужаку сюда лучше не соваться. Но вообще не сказать, что все местные как один разбойники и душегубы. Кто‑то разбил делянки, пашет и сеет. Иные пасут скот, охотятся на буронов – это такие громадные туши мяса, бродящие стадами по степи. Маленькие отряды вроде нашего не трогают особо, если не нарываться. Ну, может, возьмут чего за проезд да отпустят. Крупные караваны, путешествующие между Арфикой и Оробосом, выбирают путь по реке или по дороге севернее русла. Им через горные перевалы ходить не с руки. Правда, иные купцы намеренно ходят здешними тропами, но они тутошних жителей знают, порядки не нарушают, привозят сюда нужные товары. Поэтому все тоже тихо‑мирно. Но стоит появиться солдатам – местные налетают тучей и, пока не вырежут всех, не отстанут. Хоть они и одиночки по сути, но понимают: чтобы их не трогали, нужно порой действовать сообща.

Бородач вдохнул.

– Со стороны посмотреть – земля пустует, грех не прибрать к рукам. А на деле не так‑то все просто. Оробос сдерживают горы. Тропок‑то хватает. Даже телега может пройти. Только Оробосу все равно неинтересно тут. Штурмовать горные перевалы, чтобы захватить далеко не самые лучшие земли, еще сильнее растягивая границы, – зачем? У них других забот полно. У Арфики же сил и людей не хватает, чтобы прибрать ничейные земли к рукам. Эта страна едва‑едва больше этих самых Пустошей. Власти Арфики считают эти территории своими, вот только восточнее Тарфеи городов нет, а деревень – всего ничего, да и те в основном к берегу Темной речки жмутся. На юге – большая река, очень широкая. Она течет примерно с запада на восток и пересекает многие страны, Оробос в том числе. По ней‑то в основном и идет вся торговля. Но именно напротив этих ничейных территорий река прячется в глубоком земном разломе. От поверхности воды до берега – десятки метров, не особо и выберешься. А там, где берега нормальные, земля плохая, так что деревень нет до самого Оробоса. Вообще на юге местность сложная. Много глубоких ущелий, а в одном месте заросли колючего кустарника в рост человека, тянущиеся на многие лиги, – никто не пройдет. И не сожжешь его – он круглый год зеленый, не высыхает. Еще южнее Ириндия – тоже с аппетитом смотрит на пустующую землицу, но с Арфикой ссориться не хочет, опасается. Арфика охраняет караванный путь, что по северному берегу идет. Поставили пару застав, заодно и за южным соседом присматривают. С севера море, а по берегу холмы широкой полосой – там воды не сыскать. Единственный нормальный проход сюда – это со стороны Арфики, но про нее я уже рассказал. А других претендентов на эти земли, получается, и нет… Но я бы тут пожил на старости лет, – задумчиво закончил свой рассказ Боркус. – Душевно здесь.

Тем временем стеноступы были готовы. Я объяснил мужикам, как ими пользоваться, и отправил тренироваться на стену, наказав высоко пока не подниматься. Карину, как наиболее опытную в этом деле, поставил контролирующей. Сам же уселся на землю и прикрыл глаза. Итак, что мы имеем? А имеем мы явно искусственное образование в виде стакана огромных размеров. Человеку такое сотворить явно не под силу – наверное, даже жившим тысячи лет назад археям и другим мейхам. Но тут я бы поостерегся делать категоричные выводы.

В центре образования явно находится артефакт Дронта. Других инфомагов такого уровня тут вроде не было (драконов и прочих стихийных инфомагов‑драгономагов в расчет не берем), так что остается Дронт. Непонятно назначение постройки, но, возможно, когда увижу, что прячется в центре, то пойму и что это такое. Можно, кстати, пока мои спутники тренируются, посмотреть, что внутри. Аура, разумеется, не проникнет сквозь камень, однако инфомагические нити – должны. Принцип довольно прост: хотя плетения управляются аурой, которая сквозь камень пройти не может, они обладают некоторой инерцией. Достаточно обозначить направление движения, и они пойдут куда направишь. Надо лишь не упустить связь с плетением, управляющим нитями, и все будет тип‑топ.

Даже искусники пользуются чем‑то подобным: в их жезлах есть приблуды, выталкивающие нити, а те затем могут сами двигаться в нужном направлении, а потом срабатывают. Еще бы узнать, насколько далеко они могут отдалиться: ведь, по сути, на них не действуют гравитация и другие объекты. Инфомагические плетения могут проходить сквозь информструктуры, не разрушая их, и сами при этом остаются невредимыми. Теоретически можно направить такое плетение на солнце (если сумеешь прицелиться), а по достижении цели что‑то сделать. Хотя нет, при прохождении через другие объекты скорость движения все же снижается. Этим объясняется то обстоятельство, что я не могу опустить плетение под землю ниже нескольких километров. Впрочем, если постараться… да и не пробовал я особо…

Ладно, мне сейчас, главное, что сделать? Увидеть информструктуру центрального объекта. Легче это выполнить через инфосеть, но надолго там я пока не хочу задерживаться. Пока достаточно просто заметить хотя бы общую объемную картинку устройства. То есть даже не информструктуру, а внешний вид. Возможно, он подскажет, для чего было городить такую большую штуку. Хм… рентгеновский аппарат своего рода надо сделать… Так, ладно, пока попробуем просто посмотреть в инфомагическом зрении…

Мир вокруг меня померк, стали проявляться цвета, линии, энергетические сгустки. Легкое напряжение‑пожелание – и окружающий магический фон исчез. Дальше отфильтровываем энергетические излучения живой материи (коконообразные сгустки моих спутников, лошадей и деревьев пропали, а также стало темнее: то ли микробы излучают, то ли еще какие‑то создания. Шутка!). Убираем все, что не связано с твердой материей: воздух, воду, слабые отражения солнечного излучения даже на инфомагическом фоне, как ни странно… И все равно слишком много данных. Весь обзор буквально заполнен многослойными инженерными схемами, наложенными друг на друга. Нет, если сконцентрироваться, то в пределах видимости останутся только ближайшие, но мне‑то внутри видеть надо и только то, что я хочу! И биокомп тут как‑то не особо помогает… А что, если на мгновение выглянуть в инфосеть, привязаться к артефакту и выскочить, а тут попытаться отфильтровать визуализацию по этой метке?

Сказано – сделано. Провалившись в инфосеть, быстро оглядываюсь – поблизости никого нет. Нахожу точку артефакта и перемещаюсь к ней. Странно, почему‑то раньше я не обращал особого внимания на один момент: в инфосети информструктура видится слегка по‑другому, нежели если смотреть на нее со стороны реального объекта. При этом я точно знаю, что это одно и то же… Похоже, форма информструктуры может быть разной. А возможно, это восприятие так работает: здесь показывает таким образом, а «на земле» – по‑другому. Поэтому отсюда и не удается с ходу понять, как внешне выглядит объект. Ладно, потом подумаю об этом, а пока мысленно акцентируюсь на структуре и, не отпуская ее взглядом, выплываю в реальность.

Получилось! Даже не ожидал. Миг перемещения в таком режиме немного растянулся, и я воочию увидел, как аморфная информструктура (вернее, ее макет из инфосети) плавно стала трансформироваться и наконец приняла какую‑то форму, окончательно устаканившуюся прямо передо мной. Вторым уровнем сознания я не отпускал инфомагическую картинку находящегося передо мной пространства. Лишние линии, излучения, изображения пропали, и осталась только вот эта схема. Забавно, а ведь это очень удобно: одним сознанием оставаться в реале, а вторым – в инфосети. Возможностей куча, только про безопасность не стоит забывать. Причем я четко чувствовал, что получившийся у меня трюк не вышел бы без биокомпа. Классная все же штука этот биологический комп, только малоинформативная. В смысле мало информации наружу выдает. И не пообщаешься, как с белым человеком!

Тем не менее я чувствовал, что привязка к информструктуре артефакта четко зафиксировалась и я могу ее в любой момент отфильтровать от остальных объектов. Так, что же мы видим? Пока хоть и имеющую форму, но слишком сложную структуру – очень много информации. А что, если повернуть объект, как на мониторе? Ну не объект, а его картинку. Пробую и чувствую, как на голову обрушивается виртуальная тяжесть, а от биокомпа приходит ощущение‑отклик: мол, он в принципе может, но слишком подробная деталировка – не тянет, надо бы добавить ресурсов… Где я их тебе возьму‑то? Быстрый обмен мыслями (шизофрения, блин, – обмениваться мыслями самим с собой!) – и схема стала тускнеть, многие ее части пропали. Это продолжалось до тех пор, пока не остался несложный каркас, упрощенный, но сохранивший свою форму. Вполне можно понять, что это такое.

Вот теперь мысленное усилие не приносит никаких неприятных ощущений. Схема, слегка дрогнув, раздвоилась, и вторая ее копия повернулась вокруг своей оси. Что ж, можно убрать и оригинал. Хорошо! Я мысленно улыбнулся. Теперь могу крутить‑вертеть модельку как угодно. Да, это не информструктура, а просто линии, повторяющие ее внешнюю форму. Ту форму, что соответствует очертаниям реального объекта.

Интересно‑интересно… Перед моими глазами находилось что‑то вроде стакана с обгрызенными краями, внутри которого расположен куб. Вот и все. Стакан и кусочек сахара на дне. Покрутив и так и сяк модельку, не придумал иного сравнения, кроме как стакан с сахаром. Разве что еще напоминает псевдопараболическую антенну, но уж очень с большим натягом. Поняв, что больше ничего из картинки не выцарапаю, я выплыл в реал. Придется на месте разбираться.

Открыв глаза, увидел, что вся моя команда ползает по стене, но не выше определенного уровня – примерно до третьего этажа обычной нашей многоэтажки. Дорникус и Кирин довольно уверенно перемещались то вверх, то вниз. А вот Боркус явно мандражировал – то замрет, то начинает суетиться. Рядом с ним находилась Карина. Она размахивала одной рукой и что‑то раздраженно говорила. Я улыбнулся – уж очень забавно это выглядело. Я встал и свистнул. Спутники оглянулись, и я дал знак спускаться.

– Дорникус! – обратился я, когда все собрались вокруг меня. – Вот это тебе ничего не напоминает? – Я сгенерировал иллюзию артефакта – точную копию той, что сделал, работая над информструктурой объекта. – Может, в каких‑нибудь книгах встречал?

Дорникус внимательно осмотрел объект, обошел вокруг. Я даже покрутил его, чтобы он смог хорошо рассмотреть.

– Нет. Никогда не встречал. – Он взглянул на своих друзей, но те тоже отрицательно покачали головой. – А что это?

– Карина? – Я посмотрел на чародейку.

Та тоже не узнала конструкцию.

– Жаль… – Я разочарованно убрал иллюзию. – Это уменьшенное схематичное изображение вот этого монстра‑артефакта. – Я махнул рукой в сторону скал.

– Так это артефакт? – Дорникус не скрывал своего удивления.

Я тоже слегка удивился, но потом вспомнил, что не говорил им, что именно ищу.

– Ага, огромный такой артефакт. И мне надо выяснить, для чего он создан.

– Ого! Ну и задачку вы себе поставили, ллэр! По‑моему, даже археи не строили таких артефактов, хотя я, конечно, могу и ошибаться. А откуда у вас его схема?

– Ниоткуда. Сам сделал, – буркнул я и на мгновение задумался, краем глаза отметив, с каким недоумением Дорникус посмотрел на меня, потом на скалы и снова на меня.

– Ладно. Начинаем подъем. Все попробовали стеноступы?

– Да, только у Боркуса трудновато выходит. Не упадет ли?

– Я подстрахую. Поэтому полезу первым, а к вам прикреплю невидимые веревки наподобие тех, что используются на вашей новой защитной одежде. Даже если сорветесь, не упадете. Последней идет Карина и контролирует процесс. Все понятно? Все согласны? Просьбы, возражения есть?

– А можно я останусь тут? – смущенно попросил Боркус. – Заодно и за лошадками пригляжу. Боязно мне раскорячиваться на скалах как не знаю кому.

Я задумчиво посмотрел на бородача. А что, пусть остается. Однако просто так оставлять никого не стоит.

– Есть монетка?

Боркус кивнул и протянул мне на ладони несколько штук. Выбрав серебряную, я быстро внедрил в нее плетение‑микрофон, затем прикрутил модуль генерации звука с внешним динамиком, как у Карины на плеере, и привязал к себе инфонитью на свободный слот концентратора у биокомпа. По‑быстрому протестировал, используя отладочные возможности биокомпа, кое‑что поправил и переделал.

– Возьми. Теперь это амулет связи. Чтобы связаться со мной, сожмешь монетку между пальцами и можешь говорить. А чтобы слышать ответ, помести ее перед своим лицом, чтобы звук шел точно в уши. Слышать будешь только ты. Давай попробуем. Отойди к лошадям и активируй связь, как я сказал.

Боркус, радостный оттого, что не придется лезть на верхотуру, отбежал куда было сказано и поднял монетку перед собой. У меня в голове раздался его голос:

«Ллэр, я уже говорю. А что говорить‑то?»

– Все нормально, Боркус, возвращайся, – вполголоса произнес я, но Боркус услышал через амулет и бегом вернулся обратно.

– Ух ты! Дор! Кир! Ллэр как будто мне в ухо говорил! Отлично слышно!

Дорникус хмыкнул, пощелкал в голове шариками, видимо, прикидывая, как попросить для их команды такое средство связи, – я это ясно видел по его лицу и ауре. Но затронуть эту тему не решился. Кирин хмыкнул и стал подгонять мешок себе на спину.

– Ну все! Долго возимся, – сказал я. – Не знаю, на какое время мы уходим, может, на день, может, на два. Кирин, рассчитывай продукты на этот срок. Остальное оставим Боркусу. Раз уж у нас есть охранник, оставляйте ему все тяжелое и лишнее. Как я сказал, иду первым. Поднимусь – дам знак Карине. Она скажет, что вам пора. Сильно не торопитесь. Хоть вы гарантированно не упадете, но мне совсем не в радость вас ловить и вытягивать. Вопросы?

– А где ваши стеноступы? – поинтересовался Кирин.

– А мне они не нужны, – улыбнулся я и, поцеловав Карину, побежал к стене.

Дорникус

Он уже устал удивляться возможностям Никоса, поэтому, не испытывая особых чувств, смотрел, как тот подбежал к скале, подпрыгнул повыше и прилип к слегка неровному боку нагревшегося за день камня. Затем, быстро перебирая ногами и руками, как муха, пополз по стене, оставляя внизу неприступное для обычного человека пространство. То, с какой легкостью Никос создавал амулеты, полезные вещи – в общем все то, что необходимо в путешествии, поначалу вызывало оторопь. Сам он не использовал почти никаких амулетов, а ведь и так понятно, что снаряженный амулет не только простому человеку полезен, но даже искуснику или чародею. Да и мейху, если подумать. Ведь готовый амулет дает возможность очень быстро среагировать, в опасной ситуации дать себе некоторую фору, чтобы адекватно оценить обстановку и правильно действовать. Да и личную ману лучше поберечь, в этом амулеты особенно полезны.

Впрочем, что он знает о Никосе? Может, у него их очень много, только он их не показывает. Мелькнула даже бредовая мысль, что Никос сам представляет собой амулет. А вот то, что он так легко ими разбрасывается, – это хорошо. Если он не обманывает и действительно собирается их отпустить, что вполне согласуется с впечатлением, сложившимся у Дорникуса об их временном хозяине, то можно попробовать выпросить вдобавок к защите вот такие амулеты связи для их команды. Пользу от них трудно переоценить. Ну а уж механизм подзарядки накопителей амулетов – Дорникус с нежностью погладил свой перстень – всем подаркам подарок. Зарядка в искусных лавках немало стоит. Особенно если амулеты – архейские. Тут вообще требуется особая осторожность: бывали случаи, когда искатели, придя в такую лавку, теряли не только понравившиеся искусникам амулеты, но и головы, если начинали возражать. Так что действительно – одно это уже окупило их так неудачно начавшуюся охоту.

– Пора! – произнес над ухом тихий женский голос.

Дорникус кивнул, и они с Кирином пошли отрабатывать свое будущее.

Ник

Завораживающее зрелище! Я сидел с внутренней стороны стены каменного стакана и глядел в центр примерно двухкилометровой воронки, плавно повышающейся к внешним краям. Сквозь пальцы я пропускал легкий песок. И точно такой же песок тонкой змеей шевелился как раз над центральной частью амулета – куба, который на самом деле пока не был виден: на его месте возвышался высокий песчаный холм. И откуда тут столько песка? Ведь снаружи – сплошная зелень, если не считать каменных обломков!

Несильный ветер закручивался вдоль стен, сбегая к центру и рождая песчаный жгут, гибкой лентой поднимающийся вверх, впрочем, не сильно высоко. Вряд ли тут постоянно так: когда мы наблюдали за этим местом через конструкты, песок везде лежал мертвым грузом.

Рядом упали Дорникус и Кирин. Их тяжелое дыхание говорило о том, как нелегко им дался подъем и спуск с этой стороны. За ними легко, как пушинка, опустилась Карина и тоже стала смотреть в центр воронки. Я обнял ее, и она положила голову мне на плечо.

– Что там?

– Пока не знаю.

– Чтобы раскопать такой холм, понадобится не один день. А то и месяцы работы.

– Ты права. У нас нет столько времени, – согласился я и взглянул на небо. – До вечера еще далеко. Думаю, за полчаса‑час справимся.

Я почувствовал, как мужчины за спиной замерли, затаив дыхание. И зачем я их с собой взял? Да ладно, какая разница. Все равно у меня есть планы на будущее относительно них, а чем больше мы вместе, тем сильнее они ко мне привязываются. Причем я совершенно не хочу на них влиять неестественным образом – то есть просто внедрить им в голову послушание и подчинение. Как‑то это неправильно. Пусть все идет своим чередом.

– Каким образом? – Карина с живейшим интересом посмотрела на меня.

– Придется призвать дальних родственников твоего Шустрика и моего Драко.

Девушка понятливо кивнула, хотя на самом деле вряд ли что‑то поняла.

Я повернулся к Дорникусу с Кирином:

– Ну что, хотите посмотреть на настоящий гнев стихии?

– Только если останемся после этого живы, – быстрее своего начальника отреагировал Кирин.

– Было бы глупо дать вам погибнуть в расцвете сил, особенно после того, как столько для вас сделал. – Я про себя усмехнулся.

Дорникус же с Кирином недоуменно переглянулись.

Не став больше терять время, я сформировал вокруг нас защитный купол с таким расчетом, чтобы он наполовину закрепился в камне за нашими спинами, а снизу проходил прямо под нами. Затем по привычке прикрыл глаза и занялся тем, что на другом материке называлось призывом воздушного элементаля. Его в отличие от земного тут можно вызывать почти спокойно. Вероятность того, что на это обратят внимание боги, минимальна. Надеюсь, я не ошибаюсь и там, наверху, нет нормальных аналитиков.

Опа! А ведь первым откликнулся именно тот элементаль воздуха, что уже помог мне при побеге из тюрьмы, – каким‑то образом я его узнал! Забавно. Кажется, я обещал дать ему имя, но так и не выполнил свое обещание! Так… Шустрик у нас уже есть, хоть ты и не менее шустр… О! Будешь у нас Ганфайтером – уж очень мне понравилась твоя быстрая реакция. Ощущение благодарности затопило мою душу. С чего бы? Понравилось? Да пожалуйста! Мне не жалко! Что сделать? А вот что… На уровне ощущений, образов и намерений я стал объяснять задачу. Что? Один не справишься? Почему? А, понял – слишком большая площадь для контроля. Еще помощники нужны? Да без проблем. Сколько сможете удерживать? Сколько угодно? Гуд. Поехали!

Вынырнув из своих видений, я полной грудью вздохнул, ощущая невероятную бодрость. Я и забыл, что общение с элементалем воздуха дает такое ощущение. Сначала, наоборот, отдаешь энергию, зато потом это возмещается сторицей.

– Ну что, приготовились? – спросил я всех и, не оборачиваясь, продолжил: – Смотрите!

Взоры всех и так были прикованы к центру воронки, хотя на меня иногда и посматривали, мол, что это я замер, – а тут уж отвлекаться никто не стал. Такое нечасто увидишь! Небольшой естественный песчаный жгут над холмом, расположенным точно по центру каменного стакана, постепенно стал утолщаться в нижней части, в верхней же, наоборот, истончаясь, при этом вытягиваясь ввысь. Постепенно ветер, закручивающийся внутри огромной воронки, добрался и до нас. Песок поднялся в воздух и сначала медленно, а потом все быстрее начал разгоняться, по спирали устремляясь к центру. Скоро смотреть стало особо не на что. За стеной песка не то что холма не увидишь, а вообще белого света. Развлекал нас лишь вой ветра, пробивающийся сквозь стены защитного купола, да шорох песка по его поверхности. А потом наступила полная темнота. Лишь иногда сквозь песчаную баню еле‑еле пробивался серый лучик света. Карина, сначала с интересом вглядывающаяся в серость, вскоре утомилась. Недовольно глянув на тени наших спутников, она устроилась у меня на коленях, и мы обнялись.

– Надолго это?

– Не знаю. Полагаю, за полчасика справятся. Максимум за час.

– Как думаешь, что там в центре?

– Без малейшего понятия. И вообще сомневаюсь, что что‑то разберу. Конструкция магическим образом защищена от действия времени и агрессивной среды. С краю защита камня, правда, под воздействием времени кое‑где разрушилась, да и создана была без расчета на тысячелетия. Но вот какой‑то сложной магической функции не вложено. По крайней мере, я не вижу. Есть только связь с общим информационно‑магическим полем, откуда она потихоньку сосет энергию на свое поддержание, да и все в общем‑то. Связи уже кое‑где деформировались, поэтому и стены не выдержали испытания временем.

– Давно сделали этот артефакт?

– Давно. Задолго до археев. И задолго до других цивилизаций на этом континенте. Мне кажется, это было во время еще самых первых працивилизаций, о которых даже вы не помните и от которых не осталось никаких следов. Ну, может, оборотни помнят, – тихо, чтобы не услышали мужчины, добавил я.

– Странно это, – задумчиво проговорила Карина и поудобнее устроилась на моих коленях. Я лишь вздохнул про себя: хоть девушки и легкие создания, но не для постоянной «носки». – Жили люди, строили, умирали. Цивилизации расцветали и рушились. Может быть, и наша в один прекрасный момент перестанет существовать. Тогда для чего мы живем? Для чего все это?

– Это философский вопрос. – Я пожал плечами, расслабился и приготовился к легкому трепу. – Не каждый ум способен найти на него ответ. А найдя – понять. Возможно, кто‑то создал нас, планеты, звезды. А может, оно само как‑то организовалось, хотя многое говорит об обратном. Возможно, Творец сущего просто так играет, а может, у него есть план. В любом случае, чтобы понять, для чего все это, как ты выражаешься, нужно оперировать понятиями и знаниями иного уровня. Уровня Творца. Но если ты сумеешь это сделать, то сам сравнишься с Творцом, и, вероятно, этот вопрос уже перестанет тебя волновать. Но люди – беспокойные существа, им хочется знать «почему» и «как». Если предположить, что это Творец нас создал такими, следовательно, в знании есть смысл. Есть смысл в том, чтобы учиться, узнавать новое, развиваться, стремиться ввысь. Возможно, этим самым мы делаем маленький вклад в мировую информационную сокровищницу, вкладываем частичку своей души. И следующие поколения и цивилизации тоже пополнят эту копилку. А что получится в результате – кто знает? Может быть, новый Творец? Может быть, нашему Творцу скучно одному и таким образом он хочет создать себе пару? Я не знаю. И никогда не узнаю. Задаваться подобными вопросами полезно, так как это толкает твою сущность к горизонту. А твоя задача – узнать, что там, за этим горизонтом, и, возможно, раздвинуть его. Так вот, хоть это и полезно, но имеет смысл только для тебя. Здесь и сейчас. И для Творца – когда‑нибудь в будущем. Поэтому надо думать о себе, о людях вокруг тебя, о мире, о будущем и стараться сделать так, чтобы в общую сокровищницу человечества попало как можно больше дорогих камешков – душ. Чтобы эти камешки сверкали как можно ярче. Возможно, когда‑нибудь именно часть твоей души определит суть нового Творца.

– Красиво, – после некоторого молчания прошептала Карина.

– Красиво, – согласился я. – Мне бы хотелось, чтобы все на самом деле было именно так. Но я не Творец и не могу знать его замысла. Да и вообще не знаю, существует ли он. Есть еще одна красивая теория. Мне она тоже нравится. Предполагается, что Творец изначально был один. Откуда он взялся, неизвестно. Да и для самой теории это не суть важно. Так вот, был он, значит, один и настолько ему стало одиноко, что решил он умереть. Почему он принял именно это решение, тоже неизвестно. Однако вот решил. Но проблема в том, что Творец не может умереть, ибо все после смерти возвращается к Творцу. То есть к нему же самому. Вот такая дилемма. Поэтому он решил развоплотиться. Это не то же самое, что смерть, не надо путать. И вот он разделил себя на мириады частиц и раскидал их по пустоте. Говоря по‑простому – взорвался. И в каждой частице пространства, в каждом дуновении ветра, в плеске волны, в солнечном лучике, в дыхании ребенка, ярости воина, подлости разбойника… есть частица Творца. И когда мы все умрем, умрет вселенная, а Творец проснется. Только тут есть одна закавыка. Как я сказал, все сущее – части Творца. Но они не являются неизменными, они постоянно меняются, соединяются произвольным образом, развиваются или деградируют, создают новые структуры или уничтожаются. Так вот, в этой теории стремление к Богу, к Творцу – это стремление сделать так, чтобы весь мир, все частицы Творца развивались и когда‑нибудь собрались вместе. И получится новый Творец. Лучший, чем прежний.

– Ты же сказал, что если, наоборот, все умрет, Творец проснется, – перебила Карина.

– Правильно. Но вот сделать выбор, каким Творец очнется – скучающим и одиноким или счастливым, – зависит от нас. Высшая точка развития – тоже смерть. Но смерть иного порядка. Смерть, к которой стоит стремиться.

– И много еще таких теорий? – вдруг подал голос Дорникус.

Не оборачиваясь, я ответил:

– Мириад и маленькая тележка.

– Как же тогда узнать, что ты поступаешь правильно?

– Очень просто. Надо поступать так, как считаешь правильным ты, а не кто‑то другой. Но по‑настоящему правильным, не лукавя и не обманывая себя самого. Так или иначе, твоя правота ляжет в одну из многих теорий и принесет свою пользу. Даже наипоследнейший мерзавец, убивая человека, если он действительно считает, что поступает правильно, кладет свою монетку в общую копилку. Дело других людей – доказать, что он неправ. Но надо обязательно доказать это. Искренне веря в свою правоту. Или понять самому, что ты в общем‑то неправ. Только тогда будет польза.

– Как‑то слишком все просто. Делай, как считаешь правильным, и надейся на лучшее.

– Ага, есть даже такое высказывание: «Делай что должно и будь что будет».

– А мне больше нравится первая теория, – вздохнул Кирин. – Что Творец все же есть и именно он оценивает наши поступки.

– Возможно, – не стал я спорить. – Только не следует забывать, что критерии оценки у Творца могут быть совершенно иными. Как я говорил – другого плана. Мы и сами не всегда можем понять, что есть зло, а что добро. Вот, допустим, самый простой вопрос с неоднозначным ответом. Ты знаешь, что этот ребенок с чистым взглядом и невинной улыбкой в будущем станет тираном, который уничтожит тысячи людей. Убьешь ли ты ребенка, чтобы не дать свершиться будущим убийствам, или нет? Причем учитывай такое обстоятельство. То, что сделает этот ребенок, даст толчок к развитию твоего государства, и потом оно будет процветать на радость жителям. Если ты посчитаешь, что ребенок достоин жизни ради своей страны, то усложни изначальный вопрос: а если среди уничтоженных им будут твои дети?

– Я поняла, – сказала Карина. – Не существует абсолютного зла и абсолютного добра.

– Более того, – добавил я, – сами понятия добра и зла могут меняться местами и зависят от точки зрения и социальной структуры общества. Где‑то живут, например, каннибалы, которые едят своих же соплеменников. Зло? Вроде бы да. С другой стороны, пищи там мало и подобные действия ведут к сохранению популяции, народа. Это утрированный пример, но вполне жизнеспособный.

– И что же делать? Как поступать?

– Откуда я знаю? – удивился я. Что я, проповедник, что ли? – Вы можете считать как вам угодно, поступать как считаете правильным, но это будет ваша правда. Всегда найдется тот, кто посчитает, что он правее. В любом случае вы можете просто забыть, что я тут наговорил, и посчитать, что все это чепуха. Вполне возможно, так оно и есть на самом деле.

Пока мы говорили, стало светлее. Постепенно кучи песка уходили к центру воронки, и вскоре мы уже своими глазами наблюдали, как последние крупинки стягиваются к центру и взлетают ввысь. А наверху, где‑то в километре от земли, продолжала крутиться черная туча, состоящая из песка и закрывающая собой полнеба. И будет крутиться до тех пор, пока мы не покинем это место. Я решил, что неразумно засорять окрестности песком. Неизвестно, как это повлияет на экологию, к тому же элементалям воздуха удерживать такую кучу практически ничего не стоит. А людей в этих местах не так уж много, чтобы заботиться об их мнении. Здесь же, внизу, наступила тишина и возникла… пустота!

Ага, ветер вымел все подчистую. Даже ранее видимые части земли вместо песка, похоже, занесенные сюда ветром, пропали. А мы… Мы висели в прозрачном шаре, прикрепленном к ровной, как оказалось, стене. Под нами мягко пружинил песок, захваченный куполом. А так как купол не потерял своей прозрачности, то складывалось впечатление, будто мы висим на огромной высоте на небольшом клочке суши. Даже меня пробрало, что уж говорить про остальных. Когда ты лезешь по стенке наверх, ощущения совершенно не те. Там ты работаешь, не отвлекаешься, стараешься не смотреть вниз, а тут… Сзади раздавались тихие ругательства, а Карина вцепилась в меня, как клещ.

Стены каменного стакана действительно оказались идеально ровными. Вернее, та их часть, что долгие века пряталась под песком: сверху‑то и не заметно было былой шлифовки. Они имели легкий уклон к центру. По периметру располагались небольшие каменные конусы – небольшие по сравнению с центральным кубом. Именно из‑за малых (относительно остальной постройки) размеров я их и не заметил на виртуальной схеме – там они просто терялись. Наверное, их было с сотню, если не больше. В любом случае их уже не было видно на противоположной стороне гигантской конструкции. Сам же куб иссиня‑черного цвета возвышался примерно до половины высоты стен.

«Ллэр! У вас там все в порядке? Вы живы?» – неожиданно в голове раздался голос оставленного нами по ту сторону Боркуса.

– Да, Боркус, все в порядке.

«А то вижу странную тучу над тем местом, куда вы ушли, а что там происходит, не знаю».

– Боркус беспокоится, – хмыкнул я на вопросительные взгляды попутчиков. – Ладно, будем спускаться. А как нам спускаться, кстати? По стенке или в шарике покатимся вниз?

– Если есть выбор, – слегка нервничая, ответил Дорникус, – я бы предпочел сделать это сам. Что‑то меня совсем не радует возможность почувствовать себя камешком внутри погремушки.

– Жаль, – разочарованно произнес я. – А я тут придумал и хотел попробовать один вариант спуска…

Услышав, что я даже не пробовал ранее такой способ, мужчины нервно сглотнули. Карина решила, что я прикалываюсь, и хихикнула. Я обернулся к ней:

– Зря смеешься. Если бы вы согласились – попробовал бы.

– А что сам? Не хочешь? – ехидно прищурилась она.

– Сам? – Я задумался. – Пожалуй, можно попробовать и одному. Так даже легче.

Я улыбнулся про себя. Самое то – проверить одну вещь. Другую, не ту о которой говорил. До дна довольно далеко, так что вполне можно рискнуть, к тому же разбиться мне не грозит. Все просто – делаем энергетические перепонки между руками и ногами и промеж ног, используем воздушную магию, чтобы снизу шел поток воздуха, а при приземлении, если будут проблемы, выручат защитный купол и гравитационное плетение или Драко подстрахует. На всякий случай держим связь с элементалем воздуха и… Все, пожалуй…

– Вы пока закрепляйтесь на стене, а я подготовлюсь. Учтите – при спуске вас страховать уже не буду, так что повнимательней там. Карина, остаешься за главную.

– А может, не надо? – вдруг испугалась девушка. – А если не получится? Ты же так не делал раньше? Или это будет как тогда, когда мы… – Она замолчала, покосившись на спутников.

– Принцип тот же, но это несколько другое. В общем, занимайтесь… – Я отвернулся и прикрыл глаза, так легче сосредоточиться.

Карина

Чародейка с тревогой смотрела на Никоса. На стене она уже закрепилась, проверила мужчин и, не скрывая плохого настроения, глядела на своего парня. Переубеждать его она не стала, хотя очень хотелось. Она уже давно отметила авантюрную жилку в действиях Никоса и то, что он склонен слишком полагаться на свои силы. Правда, часто это случалось в безвыходных или просто сложных ситуациях: взять хотя бы их полет со скалы, атакуемой искусниками. Но сейчас‑то какая причина гонит его в опасные приключения? Тем более что она устала от их приключений. Морально устала. Сейчас ей больше всего хотелось покоя и спокойствия. Ее обижало то, что Никос совсем не думает о ней. Нет, своими действиями и отношением показывает, конечно, что она ему дорога, но думать – не думает. Вот сейчас, например, сломает себе шею – и что тогда делать Карине? Совсем не такого она хочет…

Никос встал и развел в стороны руки. Затем ноги. В чародейском зрении Карина заметила по бокам Никоса легкое помутнение, как в их защитном куполе. Зачем‑то он присел и снова встал. Посмотрел наружу сквозь прозрачные стенки пузыря и на некоторое время замер. Затем повернул к ним голову и улыбнулся, найдя глазами Карину. У нее на душе потеплело.

– Ну что, готовы?

Карина кивнула, мужчины что‑то буркнули, видимо, уже устав висеть на одном месте.

– Хорошо. Сейчас я уберу защитный купол и сразу же прыгну в пропасть. Встретимся внизу или, если меня там не будет, в центре у куба. Готовы? – переспросил он.

Убедившись, что все в порядке, повернулся спиной к стене и подошел к самому краю пузыря. Затем слегка присел и через мгновение прыгнул прямо на стенку! Одновременно с этим волосы Карины дернуло ветром, залепив ими глаза; песок, служивший опорой, посыпался вниз. Когда она освободила лицо от волос, сердце замерло – Никос падал. Причем очень быстро и головой вниз.

– Мальчишка! Разобьется ведь! – с тревогой в голосе прокричал Дорникус.

Карина оглянулась и отметила, что те тоже неотрывно смотрят вслед удаляющемуся Никосу.

Чародейка вновь посмотрела вниз и заметила, что Никос вдруг раскинул в стороны руки и ноги, его движение стало отклоняться от прямой линии, направленной точно вниз, и вдруг он полетел! Полетел параллельно земле и даже стал подниматься вверх! До них добрался отголосок восходящего движения воздуха, появившегося неожиданно и принявшего в свои ладони летящего человека, и полный восторга крик парня.

Карина облегченно вздохнула, только сейчас заметив, что до крови прокусила губу.

– Ну что ж, госпожа, – Дорникус посмотрел на чародейку, – не пора ли и нам спускаться?

Девушка кивнула:

– Вы первые, я за вами.

И пока мужчины медленно двигались вниз, она все смотрела и смотрела на резвящуюся в воздухе точку.

Ник

Приземлиться мне удалось прямо на вершину куба. При размере ребра двести – триста метров он вполне позволял провести даже не очень удачную посадку. Хотя в воздухе я довольно быстро приспособился – не скажу, что делать фигуры высшего пилотажа, но достаточно уверенно держаться и менять траекторию движения как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскостях, – приземление пришлось проверять на ходу. Почему‑то я совсем не вспомнил про энергетический кокон, но Драко все же подстраховал меня. То, что я ничего не сломал, когда кувырком покатился, – целиком его заслуга.

Лежа с раскинутыми в стороны руками на прохладной каменной поверхности, я щурился на небо, затянутое серой песчаной тучей, и глупо улыбался от счастья. Нечто подобное я испытывал в полетах при слиянии с элементалем и частично – когда летел в защитном коконе еще на том материке. Но сейчас это чувство восторга было более глубоким и всеобъемлющим. Тугие потоки воздуха, выбивающие слезы из глаз (лицо я специально не прикрывал защитой), вибрации тела от изменяющихся условий, ощущение невесомости при попадании в воздушные ямы – это что‑то.

Мысль скакнула, и я только сейчас сообразил, что при разгоне песка не управлял напрямую элементалем, а просто попросил его сделать работу. А тот к тому же припахал еще двух других своих собратьев. Раньше мне такое не удавалось. Только или прямое управление, или программирование из инфосети. Но вот так… Почему же раньше у меня не получался такой режим управления? Но долго я не стал размышлять на эту тему – лениво.

Полежав минут двадцать, я все же решил узнать, как там мои спутники. Подойдя к краю поверхности, посмотрел в оставленную мною сторону. Как ни странно, они еще спускались. Глазами их я еле‑еле видел, но вот конструкт хорошо показывал картинку. Впрочем, они были в самом низу и дочапают до меня где‑то через час. Пора заняться артефактом.

Я присел на корточки и погладил поверхность черного камня, из которого состоял куб. Камень – один из видов гранита, идеально отшлифованный почти до зеркального блеска. Вернее, блеск когда‑то присутствовал, о чем говорят небольшие блестящие, отражающие свет пятна. Несмотря на относительно щадящие условия окружающей среды, на большей части поверхностей песок свое дело сделал, придав им матовый оттенок. Весь куб оплетала по поверхности и уходила вглубь сеть на основе инфомагии с размером ячеек около сантиметра. Она скрепляла камни, а что более вероятно – не давала им разрушаться. Соответственно, сколы больше этого диаметра просто отсутствовали. Одно то, что сеть построена на инфомагии, чуть ли не напрямую говорило о том, что она сделана Дронтом. Хотя все же остается маленькая вероятность того, что когда‑то тут находился кто‑то из инфомагической братии. Но все же… От постройки прямо веяло древностью. Честно говоря, ощущения у меня были еще те. Будто нашел клад и осталось только его распечатать. Ну что ж… Пора раскрывать тайны…

К моменту когда до меня добрались мои спутники, я уже покончил с исследованием и сидел в позе «Мыслителя» Родена, пытаясь обдумать то, что удалось раскопать. Я полностью исследовал куб от вершины и на километр под землю, но… ничего не понял. Никаких инфомагических приблуд, кроме укрепляющей сети, не оказалось. Зато сам куб внутри состоял из множества проходов, камер и странных пустот. Можно сказать, он изрыт ими, как сыр. Определенно, это имело смысл, но какой?

Укрепленные подземные ходы, с которыми соединялись внутренние камеры, кстати, тянулись на многие километры в стороны и вниз. Еще ниже они обрывались в пустотах, которые, судя по всему, ранее были подземными то ли озерами, то ли морями. Некоторые из этих пустот до сих пор заполнены водой, но все же много ее ушло отсюда. К мелким каменным пирамидкам по периметру гигантской конструкции даже подходить не собираюсь – это просто камни определенной формы без капли инфомагии, от которых к центральному кубу ведут такие же ходы. Явно какое‑то техническое или технологичное решение, но чего именно? Видимо, без подробной документации тут ничего не поймешь. Только где ее взять? Выходит, зря я сюда стремился?

Я встал, махнул рукой Карине – внизу уже организовался временный лагерь. Похоже, ждут, когда я прикажу то ли обустраиваться, то ли собираться… Я оглянулся и решил напоследок еще пройтись по кубу. Точнее, дойти до его центральной части по верхней поверхности. Внутрь куба лезть смысла нет – ни металлов, ни каких других веществ не отдетектировалось. А может, я что‑то пропустил? Обследование‑то проводил не сказать чтобы детальное – слишком большая постройка.

Дойдя ровно до центра верхней плоскости куба, я сел в позу лотоса. На поверхности именно здесь, где крутился смерч, осталось немного песка. Я автоматически стал пересыпать его в руках. И все же, все же… Для чего нужна была эта постройка Дронту? Ему, обладавшему могуществом, о котором можно только мечтать! Возможно, это какой‑то эксперимент? Но какой? Что можно сделать с помощью этого сооружения? Добыть воду из подземных озер? Слабо верится. Если даже мне удается ее поднять, не сильно напрягаясь, то ему подобное было на раз‑два.

Пришла в голову мысль о схожести конструкции с приемной или передающей тарелкой. Почему бы и нет? Что‑то вроде тарелки есть, центральный приемный или передающий блок – тоже. Да вот только это не тарелка, а скорее стакан. Сомневаюсь, что такая форма позволит фокусировать что‑то… Энергию? Какую? Чем Дронту не угодила инфомагическая? Однако вряд ли он был человеком, который стал бы тратить время на пустяки. И что мне делать дальше? По сути, эта постройка ничего мне не сказала и, даже разбери я ее по кирпичикам, ничего не скажет. Было бы тут какое‑нибудь инфомагическое плетение… А может, и было, но со временем развеялось. И даже то, что укрепляющая сеть сохранилась в целости, пусть и частично, ни о чем не говорит: за такую прорву времени всякое может случиться.

Мои пальцы, перебирающие песок, ощущали какую‑то неровность. Я не сразу обратил на это внимание. Откуда в камне каверны, превышающие размер ячейки укрепляющей сети? Вскочив на ноги, я перепадом давления воздуха из воздушной магии вызвал порыв ветра. Он мгновенно сдул в сторону остатки песка. Несколько секунд я смотрел на выбитые в камне символы. Нет, не выбитые, а созданные каким‑то другим способом: внутренние поверхности у них были идеально гладкими, а глубина – около сантиметра. Так как я атлосским языком, вернее, его письменностью, почти не пользуюсь (разве что в биокомпе иногда выскакивают сообщения), то не сразу узнал эти символы. Но через несколько мгновений пришло понимание. Только оно мне ничего не дало. А было там написано «В/4235/532‑2».

Наверное, еще минут пять я стоял неподвижно. Даже сам вид куба и артефакта в целом не произвел на меня такого впечатления. Ведь оставалась вероятность, что его сделал не Дронт. Пусть и мизерная вероятность. Да и вообще – подумаешь! Артефакт, причем нерабочий! А эта надпись меня сильно зацепила. Бывало думаешь‑думаешь о человеке – и раз! Письмо от него пришло или он позвонил. Точно такое же ощущение маленького чуда.

Я медленно пошел к краю. Очень похоже, что те цифры – какой‑то инвентаризационный номер. Или просто имя, название, идентификатор, по которому быстро можно найти информацию в какой‑нибудь компьютерной системе. Возможно, я и ошибаюсь, но не вижу никакой другой причины так маркировать постройку. Надо подумать, что с этим делать.

Спрыгнув с куба и мягко приземлившись, при этом подняв у земли кратковременный мощный порыв ветра, я направился к своим.

– Обустраивайтесь. Мы тут задержимся минимум на сутки. А может, и дольше. Я пока не решил.

– А что там? – Карина с любопытством оглядывала конструкцию.

Меня порадовало, что никаких претензий относительно моего полета высказано не было. Хотя по недовольному лицу девушки было видно, что у нее есть что сказать мне.

– Без понятия. В ней практически нет магии, и для чего ее делали – непонятно. Надо подумать. Ладно, я пока поставлю дом, а вы разбивайте лагерь.

Тихо посапывала Карина, уютно устроив голову на моем плече. Оно немного затекло, и я осторожно освободился. Несмотря на тяжелый день, сна ни в одном глазу. На самом деле решение я принял почти сразу, едва увидел те символы. Но решиться на то, что задумал… Не хватает духу. Слишком долго по внутреннему времени я опасался работать в инфосети, чтобы вот так сразу отважиться на нужные действия. Боги… Проклятые боги! Нет, я ничего против них не имею, как бы странно это ни звучало. Даже невзирая на некоторое недопонимание между нами, выразившееся в разрушении мэрии Маркина и, возможно, возникновении кое‑каких проблем у бога. Полноте! Да и были ли у него проблемы? Это я эдак слегка надеюсь на такой результат нашего «общения». Однако мои мысли – только мои. Богу или богам о них ничего не известно. И они меня искали. Одного этого достаточно, чтобы быть крайне осторожным.

Тем не менее особой необходимости в срочном доступе к инфосерверу вроде бы нет. Ну и что с того, что есть вероятность (подчеркиваю – вероятность) найти там информацию по данному объекту?

Во‑первых, это не факт и вероятность подобного стремится если и не к нулю, то к крайне малой величине. А все почему? Да потому, что инфосерверов до катаклизма тут было до фига и больше, а мне неизвестны принципы хранения информации у атлов! Это может быть и распределенная сеть, где инфа размазана между серверами; без знания алгоритма метода хранения будет сложно ее выцарапать. Информация может быть просто тупо сдублирована между разными серверами, что для меня лучше всего. А может существовать один‑единственный сервер с нужными мне данными, и он сейчас в дауне. Вообще могут быть неизвестные мне методы хранения данных, а может и так случиться, что Дронт не доверял личную информацию внешним хранилищам, а держал при себе. Ну, например, в личном компе, какой бы вид он ни имел.

А во‑вторых, что мне это даст, даже если я найду такую информацию? Да, по сути, ничего. Ну узнаю, что тут делал Дронт. Какая мне разница? Особенно с учетом того, что артефакт если когда‑то и работал, то сейчас – увы. Но все же я чувствовал, что именно теперь надо если не разобраться со всем этим безобразием, то хотя бы определиться, в каком статусе я могу находиться в инфосети и что мне может дать инфосервер.

Я тихо встал, прихватил по пути посох и вышел на улицу. Ночь была черна, и даже слабый свет звезд не мог пробиться сквозь песчаную тучу, продолжающую крутиться где‑то в вышине. Разве что по ее краям, лишь слегка не доходящим до стен каменного стакана, в котором мы находились, они легкими мерцаниями пытались проколоть ткань темноты. Я вытянул посох перед собой параллельно земле и замер. Через некоторое время он начал качаться с все увеличивающейся амплитудой. Затем очертил полный круг и басовито загудел, разрывая воздух. Затем и я вплелся в движения посоха, и понеслось…

Получасовая разминка принесла приятную мышечную усталость и бодрость духа. Ополоснувшись в купальне, благо вода под землей все же нашлась, я тихо лег рядом с Кариной. Убедившись, что она не проснулась, повесил на потолке надпись, так, чтобы сразу бросалась в глаза: «Не будить. Ушел на разведку в другие планы бытия. Вернусь». Сколько я пробуду в отключке, не знаю. Может, пару минут, а может, день. Ускоренное сознание, конечно, поможет сократить этот срок, но подстраховаться не помешает.

Скользнув в инфосеть, я быстро огляделся, в любой момент готовый вынырнуть обратно в реал, но все было спокойно. Никаких посторонних личностей и непонятных движений. Я успокоился и уже более внимательно посмотрел по сторонам. Вроде все как обычно. Те же информструктуры, в огромном количестве заполняющие пустоты, нити, узлы, не опознаваемая вязь энергий. Мысленно вздохнув, я отделился от своего тела, вернее, от информструктуры, и поплыл в сторону инфосервера. А вообще интересно: я ведь двигаюсь как бы виртуально, а моя информструктура остается на месте. А еще – меня можно увидеть? Хотя… Двигающегося Умника я же видел, хотя там вроде бы перемещалась именно его информструктура… Хм… Что‑то непонятное. Потом разберусь. Но все равно лучше быть поосторожнее. На всякий случай.

Путь до инфосервера не занял много времени. Точнее, я даже не представлял, сколько его объективно прошло. Мгновение? Час? Субъективно же – около получаса. Правда, я двигался не напрямую к инфосерваку, а зигзагом, так, чтобы подойти со стороны. Думается мне, время перемещения в инфосети не имеет особого значения. Например, в одном месте, пересекая довольно обширное пространство, в котором, как сказали бы в моем мире, был большой трафик неизвестных энергетических (или информационных – поди разбери) течений, я сильно захотел оказаться на той стороне, «не замочив ног», чтобы мгновение – и я там. Интересно, а если пожелать сразу появиться у сервера? Наверное, можно, но рисковать я не стал – мне надо к нему незаметно подкрасться.

Количество энергетических точек‑охранников инфосервера по сравнению с прошлым разом еще несколько уменьшилось, да и какими‑то квелыми они стали. Но все равно их слишком много. С любой стороны они прикрывали подход, не было мертвых зон. Можно, как и в прошлый раз, вызвать защитную реакцию сервера, но уж очень он грозный, как бы самому под раздачу не попасть. Но главное, неизвестно, как поведет себя система безопасности сервера: вполне возможно, что он закуклится на неопределенное время и перестанет воспринимать попытки установить связь.

Этого я позволить никак не мог. Самое паршивое, что, несмотря на внешнюю схожесть, тут трудно провести четкие параллели с известными мне компьютерными технологиями. К тому же сервер – не компьютер, а мои противники – не программы. Это, по всей видимости, разумные создания, пусть и с примитивным искусственным интеллектом. Уж я‑то знаю, что вирус или программа даже без интеллекта, а просто с хорошо прописанной поведенческой логикой, могут наделать много бед, бороться с которыми очень тяжело. Так… Что я сейчас сказал? Что противники – разумные создания? Занятное предположение. А какое чувство есть у подавляющего количества разумных? Правильно – любопытство. Интересно, а вот эти «сторожа» – просто тут тусуются или по‑настоящему несут службу? То есть имеют регламент (что для меня не есть хорошо) или им сказали охранять и они охраняют как получится? В прошлый раз на мою замануху они отреагировали вполне адекватно, но не все. Может, они уже соскучились по развлечениям?

Нет, не соскучились: несколько созданных мной фантомов, точно таких, как в прошлый раз, лишь ненадолго привлекли внимание трех сущностей, которые быстро потеряли к ним интерес. Кстати, сами сущности при внимательном рассмотрении слегка напоминали конструкты, вернее, их информструктуры, но весьма условно. Инфосервер же вблизи почему‑то представлялся эдакой бронированной «звездой смерти» из старого фантастического фильма. Если честно, вот эта динамическая визуализация, порой реагирующая на самые легкие движения души, сильно сбивала с толку. Мысленно вздохнув и так же мысленно ощутив на плече дружескую руку биокомпа, я устроился поудобней и принялся экспериментировать.

Взволновать своих противников мне удалось где‑то через час условного времени. К этому моменту я чувствовал себя уже достаточно уверенно и двумя потоками сознания отслеживал ситуацию. Каждый поток по‑разному предоставлял мне информацию. Первый и самый красочный – в виде той самой «звезды смерти», вокруг которой крутился хоровод космических истребителей. Белые – мои, красные – противника. Они гонялись друг за другом и пытались поразить врага лазерными лучами. На второе сознание поступала информация абстрактного толка (биокомп раскочегарился и удовлетворил мои запросы), а именно – визуально малопонятный поток данных. Но в сознании четко отражалось понимание: мои истребители просто атаковали противника безопасными ударами вроде тычка пальцем в бок, а противник бил чем‑то убойным – пять моих истребителей были уничтожены.

К этому моменту я уже понял, как нанести ощутимый вред соперникам, когда тычки – лазерные уколы моей армии – будут разрушать информструктуру врагов. Но мне пока этого не надо. Во‑первых, основная цель – отвлечь внимание наблюдателей. Во‑вторых, если я начну их уничтожать, а это дело не мгновенное, то кто‑то из них может уйти за помощью, а мне не удастся его перехватить, в результате сюда может прийти кто‑то рангом повыше и помощнее. А так что‑то непонятное, но безопасное мешает нести службу – в подобной ситуации вряд ли кто‑то станет беспокоить начальство. На это и расчет. К счастью, никто за помощью не отправился и сообщений вроде тоже не отсылали. По крайней мере, на это указывает тот факт, что пока никто не приперся. Ну и биокомп молчит, хотя на уровне ощущений у меня есть уверенность, что об этой локальной схватке информация на сторону пока не ушла.

Мне даже показалось, что моим противникам нравится заварушка. Возможно, им действительно было скучно. Я не знаю. Я сказал, что они заволновались, но не совсем правильно выразился. Скорее увлеклись. Именно к этому я и стремился. Все чаще и чаще стали возникать моменты, когда с произвольной стороны сервера образовывался разрыв – слепая зона, не контролируемая противником. Однако я пока выжидал. За то время, что эти участки оставались свободными для прохода, я просто не успевал пройти в них. Наконец, посчитав, что стражи порядка достаточно увлеклись, я дал команду, и все мои истребители бросились прочь от своих противников. Выглядело это как бегство, только почему‑то все они убегали в одном направлении. Почти половина инфосервера с противоположной стороны закономерно осталась без присмотра, когда увлекшиеся стражники рванули за ними. Вот в этот зазор я очень быстро, но в то же время «нежно» и буквально на цыпочках втянулся.

Вблизи инфосервер оказался натуральной «звездой смерти», и я действительно увидел тот колодец, куда по сюжету фильма следовало доставить бомбу, а здесь – меня. Еще мелькнула мысль о том, что было бы, если бы колодца тут не оказалось, но тут же пришло понимание, что неважно, с какой стороны я пришел: в любом месте такой колодец появился бы. Для доступа к инфосерверу не имеет значения место стыковки, оно будет там, где ты соприкоснулся с поверхностью. А дальше все пошло вразрез со сценарием фильма. Стоило мне попасть в колодец, как визуализация распалась и я оказался в белом тумане. Но не в тиши. Замелькали образы, звуки, мысли, но настолько быстро, что я (или биокомп) просто не успевал их визуализировать, но понимание было четким:

– Аутентификация пользователя… Добро пожаловать, администратор! Авторизация прав доступа… Права администратора подтверждены. – И тишина.

– Обеспечить безопасность администратора на время нахождения в прямом доступе. – В первую очередь я озаботился тем, чтобы меня не трогали.

– Принято. Канал связи с оператором защищен стелс‑алгоритмом[11]. Активирована хамелеон‑вуаль в ближайшем нуль‑информационном пространстве. Пассивная безопасность обеспечена.

Я мысленно почесал в затылке. Похоже, и тут действует адаптация информации к пользователю, в данном случае – ко мне. Иначе откуда возникли словечки «стелс» и «хамелеон»? Впрочем, мои мысли – не только мои, но и биокомпа, так как от него четко пришел ответ‑знание на невысказанный вопрос. Это он преобразует информацию в удобоваримую для меня форму. Не точно, примерно, но все же довольно приемлемо. Также я понимаю, что такой перевод не всегда поможет. Впрочем, пока заморачиваться этим не стоит. Я просто расслабился и поудобней устроился… вернее, попытался. Нет, как‑то не прикалывает висеть в тумане.

– Визуализировать стандартную рабочую обстановку, – наобум приказал я. Вдруг да прокатит? И я угадал!

Туман стал рассеиваться, что‑то сместилось в восприятии, и я оказался… М‑да… Круто и очень‑очень футуристически. Космос. Черное пространство с кучей мерцающих звезд и по центру этого объема – слегка освещенное кресло. Обычное офисное, точнее, директорское кресло.

Будто почувствовав мое удивление, голос прокомментировал:

– Это стандартное рабочее пространство предыдущего администратора.

– Существуют ли другие виды?

– Нет информации. Оператор может сам сформировать пространство по своему вкусу.

– Ладно. Пока сойдет, – пробормотал я и двинулся к креслу.

Усевшись в него, я на мгновение замер и быстро осмотрел себя. Точно! Обычный я, в своем теле. Я даже ущипнул руку и почувствовал боль! Вот это реальность! Ну что я могу сказать? Круто! Я ни на секунду не усомнился, что это тело – плод моего воображения, но насколько оно реально!

– Предоставить информацию о системе и ее возможностях, – сформулировал я мысль‑команду.

И тут же звезды пришли в движение, некоторые из них приблизились и превратились в какие‑то графики, повисшие прямо в воздухе передо мной, схемы, куски текста, таблицы.

– Дать краткое описание, – не стал я вникать во все тонкости. Надеюсь, будет еще время.

– Система работоспособна на восемьдесят три процента. Потеряна часть подсистем управления и мониторинга планетарного состояния. Отсутствует связь с «Системным бюрократом». Потеряна связь с модулями управления и преобразования физического пространства. Отсутствует общая связь с другими серверами. Частично деформирована нуль‑сеть. Отсутствуют базовые маркеры‑точки воздействия и корректировки планетарного положения. Основная функция управления в данных условиях невозможна. Требуются перенастройка на новую конфигурацию нуль‑сети и восстановление утерянных связей.

– Так какова твоя основная функция?

– Мониторинг и корректировка планетарного положения. Контроль состояния планетарного ядра. Метеорологический контроль и управление.

Я разочарованно подергал себя за мочку уха. И что мне дает это знание? Да, по сути, ничего. Управлять или как‑то воздействовать на планету (брр!) у меня нет никакого желания. Да и необходимости…

– Причина контроля?

– Неизвестна.

– А если проанализировать данные и сделать вывод? – недовольно спросил я. Сервер, по ходу, технологического характера и не особо сообразителен. А вот Умник давно бы уже сделал нужные выводы и выдал результат.

– Система активирована непосредственно после изменения планетой своей оси вращения. Вывод: причина контроля – в необходимости стабилизировать ее состояние и не допустить вымирания биосферы.

Хм… Что‑то тут не стыкуется. Если предположить, что смещение оси вращения возникло после битвы Дронта с богами, вернее, после нападения последних на атла, то кто тогда активировал этот сервер? А ведь из его ответов выходит, что он вполне нормально работал себе после активации…

– Сколько прошло времени после активации системы и до изменения конфигурации нуль‑сети?

Если я правильно понял, «нуль‑сеть» – это инфосеть. Наверное, преобразование этого термина в «инфосеть» не произошло потому, что и «нуль», и «сеть» четко определяют термин и такие понятия есть у меня в голове. Так вот, если произошло изменение ее конфигурации… То это был второй катаклизм? Судя по всему, после него админ, то есть Дронт, тут уже не появлялся.

– Две тысячи одиннадцать стандартных лет.

Хм… Ничего не понимаю.

– После этого события предыдущий администратор входил в систему?

– Нет.

– Какой‑нибудь другой пользователь?

– Нет.

– Причина изменения конфигурации нуль‑сети?

– Перегрузка сети и разрушение части ее сегментов в результате лавинообразного нуль‑энергетического всплеска.

Хм… Вот это уже больше похоже на то, что описывал мне Умник.

– Причина возникновения всплеска?

– Неизвестно.

– Место возникновения всплеска?

– Условно – поверхность планеты.

– Хм… Почему же сама планета не пострадала? – пробормотал я, но сервер услышал.

– Так как планетарное состояние находилось под моим полным контролем, мне удалось не допустить разрушения нуль‑структуры планеты. Удалось сбросить и распределить излишки нуль‑энергии за пределами нуль‑положения планеты. Однако к этому моменту связь с прочими серверами была утеряна и отсутствовала возможность синхронизировать этот процесс. В результате произошла деформация нуль‑сети.

– Понятненько… Есть предположения, почему произошел взрыв или всплеск энергии?

– Судя по показаниям модулей мониторинга непосредственно перед катаклизмом, на планете к тому моменту находилось два нуль‑энергетических накопителя, емкость которых превышала емкость планеты. Один из них разрушился.

– Ни фига себе!

Честно говоря, я впечатлен. Если я правильно понимаю, по энергетическим запасам один такой накопитель примерно равнялся запасам инфоэнергии самой планеты. Удивительно, как планету не разорвало на куски, когда такой объем высвободился. Наверняка же это было не только в инфодиапазоне.

– Для чего необходимы такие объемы энергии?

– Неизвестно.

– Второй накопитель цел?

– С вероятностью девяносто пять процентов – нет. Спустя десять лет после первого взрыва, судя по остаточным флюктуациям и напряжению доступного мне для мониторинга пространства нуль‑сети, произошел второй выброс энергии. Невозможно определить точно, что случилось: к тому моменту у меня уже не было возможности мониторить и контролировать обстановку. Однако если проанализировать произошедшее по многим косвенным параметрам, можно предположить, что в этот раз всплеск нуль‑энергии был контролируемым.

– А если дальше попробовать анализировать? Какой вывод можно сделать?

На этот раз сервер замолчал надолго. По моим ощущениям, прошло минут десять, прежде чем он снова заговорил. Впрочем, я не торопил его – на меня и так вылито море информации, надо ее осмыслить.

– С вероятностью пятьдесят пять процентов он по своей конфигурации повторял первый всплеск.

– Стоп! Ты же сказал, что первый был неконтролируемым?!

– Если сместить точку отсчета в прошлое к моменту моей активации, то всего было три всплеска. Первый – контролируемый, второй – неконтролируемый лавинообразный, третий – снова контролируемый.

– Ну, братец, ты меня совсем запутал.

Сервер промолчал. Ладно, разложим все по полочкам. Сервер был активирован после смещения планетой оси своего вращения. Это тоже мог быть какой‑то катаклизм, но не имеющий отношения к тем трем всплескам‑взрывам. Считаем, что тут что‑то у Дронта не пошло или случилось непредвиденное. Он запустил этот сервак для приведения дел в порядок. Причем уже долгое время существовали другие серверы, которые занимались прочими задачами. Дальше спустя какое‑то время произошел первый контролируемый всплеск. Возможно, какой‑то эксперимент. Потом неконтролируемый взрыв, после которого Дронт уже не появлялся (возможно, боги нанесли удар и взорвали накопитель). И через десять лет новый всплеск – использование третьего накопителя.

– Дай полную временную раскладку по всплескам после твоей активации.

– Нуль – активация сервера. Тысяча сто двадцать третий год – активация первого накопителя. Две тысячи одиннадцатый год – взрыв второго накопителя. Две тысячи двадцать первый год – активация третьего накопителя.

– Хорошо… – протянул я. – И все‑таки что может прятаться за активацией тех накопителей? Есть версии?

– Нет.

– Тогда скажи, что‑то необычное было при первой активации?

«А также при третьей» – подумал про себя, только вряд ли тогда сервак что‑то такое заметил.

Сервер на некоторое время замолчал.

– Наблюдались энергетические напряжения на планетарных полюсах, не опасных для существования планеты. Произошло увеличение информационной составляющей нуль‑сети. Появился упорядоченный дрейф информационно‑энергетических течений, связанных с напряжением на полюсах. С вероятностью сорок процентов произошла коммуникация с чужой нуль‑сетью.

– Что значит «с чужой нуль‑сетью»? – не совсем понял я.

– Нет данных.

Вот тупая скотина! Вывод сделал, но объяснить не может. Ладно, все же это очень похоже на дырку в другой мир. Дронт вроде искал путь домой. Возможно, он наконец добился своего. Странно только, что пропал он не после удачного первого прорыва в другой мир, а во время второго взрыва. А потом кто‑то воспользовался последним накопителем и снова открыл проход в другой мир. Причем всего через десять лет после стычки с богами (если это было именно так).

– Для чего понадобились такие накопители? Разве предыдущий оператор не мог использовать напрямую энергию из нуль‑сети?

– Если предположить, что для каких‑то целей требовалось одномоментное использование большого количества энергии, то сконцентрировать ее отбор в узкий временной диапазон без разрушения локального сегмента нуль‑сети невозможно. Даже в таком случае нет гарантии, что полученная энергия будет достаточной и сконцентрируется в нужное время в нужном месте.

– Хм… А если постепенно накапливать в таких вот накопителях, то к каким последствиям это может привести и сколько времени займет?

– Если взять за эталон отсутствие любых деструктивных влияний на нуль‑сеть, то с вероятностью восемьдесят шесть процентов – около ста тысяч стандартных лет. Кроме того, это может быть связано с физическими возможностями накопителя. У меня нет данных, из какого материала он должен быть сделан, чтобы удержать такие количества энергии.

– А если дополнительно использовать нуль‑накопители в сети?

– Такое возможно. Тогда требования к накопителю снижаются.

Похоже, Дронт все же нашел способ пробить дырку между мирами. Только вот энергии для этого нужно до фига. Однако если прикинуть расклады – ему все же понадобилось намного меньше времени. Видимо, он что‑то придумал для ускорения процесса накопления энергии: разрушать этот мир не входило в его планы.

– Каким образом можно ускорить процесс накопления энергии без деструктивных последствий? – спросил я.

– Нет данных. Могу предположить с вероятностью два‑три процента, что с помощью преобразования энергий физического плана.

Хм… Тогда непонятно, чем ему солнце не угодило? Качал бы оттуда энергию. Думаю, оно бы этого даже не заметило.

– Атомные или термоядерные реакции?

– Или сбор рассеивающейся естественной физической энергии мира, – дополнил меня сервер.

– Почему нельзя было использовать энергию солнца? Тем более что в нем уже располагался «Системный бюрократ»: или на него бы повесил задачу сбора, или поставил бы дополнительные насосы. А?

– Нет информации.

– Ладно, – вздохнул я. – Какие еще у тебя есть функции?

– Стандартное аварийное хранилище копий нуль‑структур операторов и универсальное сетевое распределенное хранилище общего характера.

– Отлично! Сколько копий нуль‑структур сейчас есть в наличии? – Я питал скромную надежду, что от Дронта осталась такая копия, тогда в ней можно будет поковыряться.

– В наличии одна копия.

– Моя?

– Да.

Облом‑с. Ну да ладно, никто не обещал, что мне на тарелочке с голубой каемочкой принесут нужную информацию. Все‑таки этот сервер оказался узкоспециализированным, и, очевидно, не стоит ждать от него слишком многого. Хорошо хоть вообще до него добрался. А моя копия – это та, когда я противостоял богу. Помнится, биокомп скинул ее сюда. В принципе она мне уже не нужна: сам справился со своими болячками и даже в наваре оказался.

– Что‑нибудь есть в распределенном хранилище? – уже не рассчитывая на успех, спросил я.

– Обрывки учетных баз данных, несколько мемокопий предыдущего администратора, черновик одной из его работ под названием «Заметки о сути бытия, дополняющие принятые теории о роли нуль‑сети как основополагающей базисной основе физического мира».

Вот это подарок! Но рано я обрадовался. Подарочек оказался с гнильцой. Базы действительно оказались почти бессмысленным набором данных в основном технического характера. Но были и кое‑какие интересные моменты. Например, нашелся идентификатор «В/4235/532‑2», который я видел на крыше куба. Для меня там была интересная пометка, пожалуй, самая вменяемая: «Неудача. Слишком низкий КПД. Надо попробовать геологические разломы и другую форму приемника». Были записи и для других идентификаторов с похожими пометками. Мне это ни о чем не говорило, серверу тоже. Возможно, это имело отношение к сбору и преобразованию энергии, о чем упоминал сервер, но уверенности нет. Были еще пометки и другого характера. Например, что‑то вроде «…насильственное внедрение в ДНК… развитие способностей… разрушение… империи… жрецы… обучение… существование вне тела…». В общем, обрывки каких‑то то ли мыслей, то ли записей экспериментов.

Наконец я подобрался к мемокопиям. Как я понял, это некие слепки оформленных мыслей и чувств. Эдакий вариант упакованного знания.

– Слишком большие различия в уровне знаний, – огорошил меня сервер. – Наложение мемокопий невозможно.

– Ну хоть мозги‑то у меня подходят для этого? – недовольно спросил я.

– Количество нейросвязей у текущего оператора выше, чем у предыдущего оператора, на порядок, так же как их резонансная устойчивость. Существуют и неопознанные нейросвязи. Однако без знаний высшего уровня запись мемокопий не приведет к сколько‑нибудь заметному результату. Предлагается вычленить личностную часть записей, а также, где это возможно, упростить описания до уровня текущего оператора.

Я вздохнул. Если не соглашусь, то ничего не пойму. Если соглашусь – получу лишь примерное представление.

– Сколько времени понадобится на адаптацию? И откуда ты знаешь, до какого уровня адаптировать?

– От одного дня до недели естественного планетарного течения времени. Примерный уровень знаний текущего оператора был определен при настройке, но необходим тщательный анализ. Возможно постепенное предоставление информации по мере ее конвертирования, так как не требуется ее усвоения.

– Понятно… – ответил я, хотя до полноценного понимания еще далеко. – А что там с черновиком? «О сути бытия» – я имею в виду.

– Требуется аналогичная адаптация. Для ее ускорения, а также для более полного соответствия и восприятия знаний желателен постоянный контакт с оператором на все время выполнения задания. Это необходимо для проверки реакции нейросвязей и определения ассоциативных цепочек знаний оператора. Предлагается для этого использовать третий уровень сознания. Он у текущего оператора уже активировался, но не используется.

– Опа! – удивился я. – А я и не знал! А сколько всего может быть уровней сознания?

– Двенадцать. У каждого уровня своя максимальная скорость работы. Есть некоторые различия и в условной специализации каждого уровня. Выше двенадцати уровней сознания можно иметь только в энергетической форме существования.

Интересно‑интересно…

– Сколько уровней было задействовано у предыдущего оператора?

– Двенадцать.

«Кто бы сомневался», – мысленно вздохнул я.

– А есть другой, более быстрый способ адаптации?

– Есть. Можно снять полную рабочую копию разума оператора и работать с ней. Но в моей базе данных отсутствуют необходимые алгоритмы.

– Я так понимаю, копия разума отличается от мемокопий?

– Да. Мемокопии служат для переноса информации, знаний и опыта и не могут быть использованы для определения механизма работы мозга.

– Ладно, – хмыкнул я. – Обеспечишь безопасность постоянной связи?

– Подтверждаю.

– Я так понимаю, связь будет поддерживаться через мой биокомп, то есть ПеМУР?[12]

– Это возможно. Однако ПеМУР – узкоспециализированное средство анализа и преобразования нуль‑объектов. Также он выполняет медицинские и защитные функции широкого диапазона действия. Использование его в нужном для адаптации режиме непроизводительно и не укладывается в указанные временные рамки. Предлагается установить многофункциональный вычислитель широкого диапазона действий.

Я слегка завис. Слишком много информации и предложений.

– Э‑э‑э… А каков его принцип работы? В паре предложений, – уточнил я, а то еще начнет объяснять с самых азов.

– В мозге оператора формируется специальная нейронная сеть. Это первая часть вычислителя – биокомпьютер. Она с помощью возможностей оператора поддерживает постоянную нуль‑связь с внедренной в нуль‑структуру оператора второй частью, полностью находящуюся в нуль‑сети. Таким образом формируется плотная связь оператора посредством мысленного или аудио‑видео‑тактильного интерфейса со всеми блоками вычислителя. Часть работ может выполняться нейросетью без привлечения нуль‑модуля. Обычно вычислитель работает в своем операционном окружении, но может использовать и активные сознания оператора.

– Круто! – пробормотал я. Это получается нечто вроде моего бадди‑компа, что ли? Тогда да, я согласен, ясен перец! Только надо уточнить один момент. – А что насчет программ для вычислителя?

– В стандартный комплект вычислителя входит лишь базовый набор функционала, в основном для взаимодействия с оператором, – операционная оболочка. Также в него включены различные служебные алгоритмы, связанные со спецификой назначения конкретного вычислителя (например, исследования и расчеты в профессиональной области деятельности), и минимальный набор функций общего характера – общественная и личная связь посредством нуль‑сети, работа с государственными структурами, библиотеками и банками. Есть еще много функций, описание которых отсутствует в моих базах. В качестве же программ общего характера для вычислителя выступают мемокопии. В основном они используются для обучения оператора определенным знаниям и умениям. Они позволяют передавать не только чистую информацию, но и мышечную память, а также чувственную и эмоциональную. Однако для усваивания информации уровень знаний оператора, как и уровень развития, должен соответствовать уровню, на который рассчитана мемокопия. Иначе информация полностью не усвоится. Кроме того, возможно ее искажение, в том числе и физические повреждения оператора.

– А может такой вычислитель сам упрощать информацию до безопасного текущего уровня? Ну вроде того, что ты предлагаешь сделать с мемокопиями предыдущего администратора.

– Да, это возможно, такой режим существует. Однако силами вычислителя это займет в два‑три раза больше времени.

Я вздохнул. Выбор невелик. Да и побыстрее хочется хоть на примитивном, то есть моем уровне узнать, что оставил после себя Дронт.

– Согласен. Устанавливай вычислитель! Кстати, сколько времени это займет?

– Около часа естественного планетарного течения времени. Какую модель вычислителя установить?

Я заинтересовался вопросом.

– А сколько их у тебя и сколько их вообще может быть? И что делать, если я захочу поменять модель вычислителя?

Сервер начал отвечать с конца:

– Замена модели вычислителя не является трудоемкой работой. Он просто доращивается до мощности, которую способен выдержать мозг. При этом в случае необходимости меняется его специализация. Существует шесть категорий вычислителей. Первая – возрастная. Это детский и общий юношеский. Юношеский используется и во время обучения среднему уровню знаний. Вторая категория – ученический специализированный или универсальный. Используется для обучения конкретным направлениям знаний, универсальный – нескольким. Вариантов специализированных вычислителей второй категории – шестьсот шестьдесят шесть. Третья категория – профессиональная. Используется более мощная модель второй категории. Четвертая – научная. Вариантов вычислителей – один универсальный. Пятая категория – аналитическая общая. Используется для управления сложными человеческими системами. В частности правителями. Может использоваться совместно с вычислителями четвертой категории. Шестая категория – внесистемная, объединяющая в себе все предыдущие. Из‑за своей мощности используется людьми, достигшими уровня гениев или же имеющими сложные и прочные нейросвязи.

– А разве нельзя у любого желающего сразу сформировать нужные нейросвязи необходимого качества и сразу же поставить ему самый мощный комп? – удивился я. Ведь получается, что по своим возможностям атлы – чуть ли не боги, в смысле творцы. Что им стоит мозг построить?

– Нельзя. Попытки прямого изменения мозга в сторону улучшения приводят к непредсказуемым результатам. В восьмидесяти процентах случаев разум человека ослабевает, расщепляется или растворяется. У оставшихся двадцати процентов происходит резкий дисбаланс возможностей. Если в чем‑то они становятся гениями, то в остальном – умственно отсталыми.

– Так. Еще раз пройдемся. – Я решил разложить все по полочкам, чтобы не осталось неясностей. – Итак, вычислитель является некоей нейросетью в мозге человека, которую он использует как для расчетов, так и для более полной интеграции информации оператором, в мозге которого и существует. Плюс у него есть расширенные процессорные мощности, расположенные в нуль‑сети. Так?

– Подтверждаю. Однако следует уточнить, что устанавливаемые мемокопии активируются только после полного их усвоения мозгом, а при необходимости – и телом человека. Пока они не внедрены, в том числе пока не внесены изменения в организм, если этого требует программа, данные не могут использоваться. Только после полного усвоения они становятся доступны как человеку, так и вычислителю. Однако интеграция вычислителя с человеком настолько плотная, что нельзя разделять эти понятия. На данном этапе вычислитель является неким ускорителем обработки данных, а также сортировки и анализа согласно его спецификациям и алгоритму работы. Адаптация организма может протекать на разных скоростях, в зависимости от его физиологических свойств или согласно заложенной в алгоритм константе.

– А может ли он действовать самостоятельно? Например, в каких‑то критичных случаях, если, скажем, человек неадекватен или потерял сознание?

– Да. Если от оператора не поступило команды, то вычислитель действует на основе заложенных в него принципов сохранения ментально‑физиологической активности человека, а также его жизни. При этом берутся под контроль, где это можно сделать, и используются все доступные возможности – ПеМУР, тело оператора, нуль‑сеть, нуль‑сервер.

– Хорошо. Продолжим. Мемокопии – это некие пакеты информации, которые вкладываются в мозг человека. При этом ускоряется процесс их усвоения, а при необходимости проводятся и изменения организма: например, реакция, мышечная память и так далее. Скорее всего эти вещи связаны с профессиональным родом деятельности. Так?

– Подтверждаю.

– Мемокопии могут усвоиться только подготовленным мозгом. Хм… Не совсем понятно. Если я ничего не умею, значит, мозг не развит. И значит, новая информация не ляжет. А значит, я не смогу развиться. Что‑то тут не стыкуется.

– Для каждого типа информации существует своя градация развития человека. Развитие подразумевает целый комплекс понятий – наличие определенных знаний, сложность нейросвязей и их прочность, физические характеристики, ментальные параметры, способности по управлению энергиями, в том числе нуль‑энергией, уровни абстрактного мышления. Таких параметров сотни тысяч. Для каждого мемопакета существует свой набор минимально необходимых параметров, когда полное усвоение информации еще невозможно, но при легкой стимуляции организм доводится до нужного уровня. В таком случае сначала дается дозированное количество пакетов информации, направленное на подтягивание организма до необходимого уровня. В зависимости от уровня развития усвоение пакета может длиться от мгновения до бесконечности. При этом следует учитывать, что если оно находится ниже допустимого уровня, то даже постепенное стимулирование не поможет. Для этого служат мемокопии более низкой сложности.

– Понял. Почти обычное обучение – от простого к сложному, – задумчиво проговорил я. – А может такое быть, что в одной области человек способен воспринять только начальный уровень знаний, а в другой – высокий?

– Подтверждаю.

– А что там насчет упрощения информации мемопакетов? – вспомнил я.

– Этот вариант может быть использован для ознакомления с информацией без ее глубокого усваивания. У оператора определяется уровень знаний, проводятся аналогии с данными в мемопакете, выстраиваются ассоциативные цепочки, формируются инфопакеты, которые способен понять оператор на своем уровне развития. При этом не происходит усвоения информации на глубинных уровнях, не производится перенастройка организма. Это просто абстрактная, максимально приближенная к знаниям оператора информация. Процесс адаптации достаточно долог и не универсален в связи с тем, что человек постоянно развивается и для более точного преобразования необходимо проводить повторные исследования.

– Ну это необязательно, – не согласился я. – Можно и через десять лет читать упрощенный вариант.

– Подтверждаю.

– И последнее уточнение – этот вычислитель будет использовать мой третий уровень сознания?

– Подтверждаю. Стандартная работа вычислителя не предусматривает постоянного задействования уровней сознания оператора, однако в случае необходимости может использовать их ресурсы для быстрейшего выполнения своих задач. Оператор имеет возможность заблокировать подобный доступ.

– И последний вопрос. Мой биокомп… э‑э‑э… ПеМУР то есть, должен иметь медицинский модуль, гарантирующий восстановление тела после его уничтожения. Однако такого модуля у меня нет. Почему?

– Причина отсутствия такого модуля мне неизвестна.

– Ты можешь мне его подключить?

Сервер на пару мгновений задумался.

– В моих базах данных отсутствуют структуры подобного модуля.

– Ладно, все с тобой ясно. Даю добро. Только постарайся, чтобы обошлось без отрицательных последствий. Уж очень неприятные воспоминания у меня остались с прошлого раза, – скривился я.

– Настройка на оператора в качестве нового администратора проводилась на внешней точке доступа, которая к тому моменту функционировала со сбоями. Внутреннее пространство нуль‑сервера защищено от подобных сбоев.

– Хорошо‑хорошо. Пожалуй, установи мне ученический универсальный комп.

«Надеюсь, до уровня учеников атлов все‑таки дотягиваю», – про себя добавил я.

– Принято, – ответил сервер, но спустя пару мгновений сообщил: – Поправка. Каталог базы данных не соответствует фактическому ее наполнению. В наличии есть только один вычислитель шестой категории, аналогичный тому, что был установлен у предыдущего администратора.

Я скривился. И тут глюки! А еще говорил, что защищен внутри. Никому нельзя верить! Похоже, облом. Мне все равно не светит шестой уровень – я далеко не гений. Дронт – возможно, и даже скорее всего. А я – простой программист, пусть и с высшим, но нашим образованием. Да и программист не лучший, что уж греха таить.

– Значит, не судьба. Придется через ПеМУР действовать.

– Ответ отрицательный. Мозг текущего оператора по физическим параметрам вполне подходит для вычислителя шестой категории.

Я вздохнул – издевается он, что ли? А впрочем…

– Ты можешь гарантировать полную безопасность установки вычислителя?

Сервер вроде как пристыженно помолчал. По крайней мере, мне так показалось.

– Установка вычислителя не является сложной задачей. Здесь, во внутреннем пространстве нуль‑сервера, я могу с девяностовосьмипроцентной гарантией утверждать, что процедура безопасна.

Я снова вздохнул. Ну а что мне остается? Продолжать искать ответы на вопросы, поставленные гением Дронтом? Увы и ах. Нет у меня другого выхода, кроме как идти по его следам. Может быть, конечно, я и не отправлюсь домой на свою Землю – привык уже тут, но, по крайней мере, найти возможность перехода – обязан. Я просто не прощу себе, если все брошу.

– Ну давай. Приступай, эскулап… Хотя стой! Ответь еще на несколько вопросов. У тебя есть обучающие мемопакеты?

– Ответ отрицательный.

– Другие мемопакеты, не те, которые оставлены предыдущим администратором?

– Ответ отрицательный.

– Хорошо. Вернее, плохо, но все ясно. Я так понимаю, ты – технологический сервер, заточенный под управление планетарным состоянием и мониторинг. Откуда у тебя общая информация, которую ты выдавал мне в последний час общения?

– Специализация технологического сервера настраивается поверх ядра общего назначения. Ядро имеет базовый набор знаний, который может не относиться к его будущей специализации.

– Теперь вроде бы все понятно. Пока вопросов нет. Хотя все же ответь на последний. В процессе обработки информации последующие несколько дней, когда у нас будет постоянная связь, я смогу общаться с тобой?

– Оператор может связаться со мной в любое время или напрямую через нуль‑сеть, как сейчас или посредством ПеМУРа. Но более предпочтительно и удобно – через вычислитель.

– Будет ли связь защищена от обнаружения, перехвата и тем более расшифровки?

– Ответ положительный.

– Гуд. Тогда приступай к работе, – отдал я команду и погрузился в темноту.

Ник – 6

Ник. Чародей. Том 2

Глава 1

Боркус

Вжик… Вжик… Вжик…

Боркус размеренно водил оселком по лезвию секиры. Он делал это уже час, но на удивление результата не было. Будто в руках не точильный камень, а кусок масла. Чудеса. Хорошо еще, что острота оружия и без того отменная: здоровяк навел глянец еще вчера, сразу после тренировки командира с мейхом. Тогда как будто не было ничего необычного, а вот теперь ничего не выходит. Сейчас Боркус начал работу скорее по привычке, чем по необходимости. Но что делать, когда секира снова затупится? Может, на металл так повлиял контакт с зачарованными куртками и это скоро пройдет? Хотелось надеяться, что оружие не испорчено.

Боркус слегка коснулся пальцем лезвия своей секиры – тут же выступила кровь. Странно это все… Вздохнув, мужчина перехватил оселок поудобней и снова стал гладить им по металлической кромке, надеясь на лучшее. Кто‑то скажет, что острота в таком оружии – не главное, и ошибется! Ведь секира среднего размера, чем‑то напоминающая обычный топор, – почти универсальный инструмент: таким можно и врагов рубить, и поленья колоть, а в некоторых случаях и бороду брить. Свою бороду охотник холил и лелеял и расставаться с ней не собирался, и уж подавно не стал бы рубить благородным оружием дрова, но сам факт!

Всхрапнула лошадь. Боркус мельком глянул в ее сторону, слегка прищурился, прислушался и снова стал вжикать по лезвию. Только оселок переложил в левую руку и поменял положение тела. Время – поздняя ночь, да только не спится. После ухода товарищей и обустройства стоянки оно тянулось медленно, и Боркус успел поспать несколько часов. Посреди ночи проснулся – сна ни в одном глазу. Сходил проверить окрестности, разжег угасший костерок, выпил заваренного травяного сбора, да и принялся править амуницию. Новые ноги (а друзья успели рассказать, что ноги не просто вылечены, а как бы воссозданы заново) не причиняли никаких неудобств, разве что сперва после нагрузок слегка уставали, но сейчас уже почти ничем не отличались от «старых».

Боркус не боялся быть услышанным. Окружающие деревья, пусть и редкие, а также кустарник должны скрадывать звуки. И места тут глухие – сам недавно рассказывал об этом Никосу. Впрочем, вряд ли есть причины для беспокойства: само место отталкивает неподготовленных, прогоняет их. И все‑таки жаль, что мейх хоть и поставил, как он говорил, сигнальную сеть, но, видимо, забыл привязать ее на Боркуса. Так что для него она бесполезна. Если и даст сигнал, то кому? Несмотря на все доводы рассудка, опыт подсказывал быть начеку. Охотник не был настолько самоуверен, чтобы полностью полагаться на редкие описания этой местности, к тому же с чужих слов. Да и место это, как ни крути, нехорошее – не располагает к беспечности.

Снова зашевелились лошади, но скоро успокоились, замерли. Боркус чуть‑чуть наклонился вперед, перенеся вес на подвернутые ноги, перехватил секиру за ручку и отодвинул оружие влево, слегка поворачивая лезвие, любуясь его внешним видом и отблесками пламени на металлической плоскости. Неудобное положение, если смотреть со стороны, но вполне естественное для бородача: по крайней мере, никакого напряжения в его позе не чувствовалось. Поэтому, когда над ним в темноте мелькнуло что‑то вроде полога, едва заметного в отблесках костра, Боркус легко оттолкнулся ногами и быстро перекатился влево‑назад, успев махнуть секирой, тем более что и размахиваться не пришлось, – просто провести рукой с зажатым оружием вправо. Не зря он ежедневно доводил лезвие до бритвенной остроты!

Полностью выйти из области накрытия ловчей сети он не успел, но секира без особых проблем распластала веревки у самого края, не дав ловушке выполнить свою задачу. В следующий момент бородач снова прыгнул‑перекатился, слегка поменяв направление. Это его и спасло: стрела, вылетевшая из тьмы, пропахала землю в том месте, где он мог первоначально оказаться. Краем глаза успев ее заметить и мгновенно представив, откуда она могла прилететь, Боркус, прежде чем скрыться в тени ближайшего дерева, до которого уже не доходил свет костра, левой рукой метнул тяжелый нож в сторону предполагаемого противника. Он и не рассчитывал задеть нападающего – лишь обозначил, что просто так не сдастся, ну и надеялся на пару мгновений передышки, которую могла обеспечить эта атака. Однако, к своему удивлению, Боркус услышал легкий вскрик. Действительно попал, что ли?

На некоторое время на полянку опустилась тишина. Лошади никак не отреагировали на произошедшее. Костерок медленно угасал, иногда потрескивая. Осторожно выглянув, Боркус пригляделся и покачал головой. То‑то ему показалось странным, что стрела не воткнулась в землю. Несмотря на темноту, он все же приметил, что ее наконечник не боевой – слишком толст. Видимо, хотели оглушить, да не получилось. Эх… Не сообразил он держать при себе боевые амулеты, оставленные Дорникусом! Сейчас бы очень пригодились!

Место, где спрятался Боркус, являлось неким карманом, сзади ограниченным большим скальным осколком, а сбоку – непосредственно скалой, по которой уползли товарищи. Вокруг этого пятачка тесно росли несколько деревьев, которые дали охотнику временную защиту. Поэтому нападающие и не лезли сюда – нормальный ход был только со стороны полянки. Эта же особенность и не давала возможности незаметно уйти: фактически бородач оказался в ловушке.

– Да откуда же вы вылезли? – тихо бормотал Боркус, распластавшись на земле за деревом. – А я еще хотел здесь жить… Вот как тут быть? Только подберешь что‑то интересное, как обязательно найдется кто‑то, кто изгадит мечту!

Вспомнив кое о чем, охотник хлопнул себя по лбу, упустив из виду, что держит в руке секиру. Из глаз посыпались искры, и он чертыхнулся. Хорошо хоть голову не раскроил – ручкой ударил. И поделом. Он снял с пояса кошель и на ощупь достал оттуда монетку связи.

– Ллэр Никос! – Охотник перекатился на бок, чтобы правильно расположить монетку перед лицом. – Ллэр!

Никто ему не ответил. То ли амулет разрядился, во что Боркус не верил: слишком сильное впечатление своими возможностями производил Никос, вряд ли он упустил такую мелочь, как разрядка амулета; то ли ллэр просто сильно занят или спит.

– Если вы меня слышите, но не можете ответить, сообщаю, что на меня напали. Сколько нападающих, неизвестно. Мне удалось спрятаться, но ненадолго – отсюда деваться некуда. По скале подняться не могу – все вещи остались на месте привала вместе со стеноступами.

Безуспешно прождав ответа, Боркус немного подумал и не стал прятать монетку в кошель, а засунул ее в сапог. Снова повисла тишина. Костерок совсем погас, возбуждение схлынуло, мышцы расслабились, а глаза потихоньку начинали закрываться. Охотник несколько раз встряхивался, пытаясь прогнать дремоту. Вот ведь! Только недавно сна не было ни в одном глазу, а тут!

После очередного встряхивания охотник вдруг увидел, что на их поляне, не скрываясь, стоит человек. Вернее, в такой темноте сложно было определить, кто или что это, но легкий сгусток еще более темного цвета, чем ночь, явно очерчивал фигуру. Боркус подтянул к себе поближе секиру, но тут же расслабился, ткнувшись лицом в землю.

– Тащите его сюда, – произнесла тень.

Ничейные земли. У артефакта Дронта

Фебрилус

– Тащите его сюда, – произнес недовольный чародей. Через полянку метнулись две тени. – Собирайте что сможете, у вас есть пять минут.

Наблюдая за тем, как его помощники собирают чужие вещи и быстро укладывают их на чужих же лошадей, он думал. Действительно, сильное проклятие наложено на это место. Настолько сильное и неизвестное, а возможно, и уникальное, что его не видно в чародейском зрении. Как с ним бороться – непонятно. Фебрилус сумел подобрать формулу, но сил она забирала очень много. А ведь еще надо и своих спутников закрывать. Поэтому, как ни велико было желание пошарить здесь по‑хорошему, но приходилось поторапливаться. Как же удалось защититься тем, кто тут находится? Да еще и лошадей закрыли…

Со всем этим Фебрилус собирался разобраться, как только они покинут проклятую местность. Задержка грозила неприятностями. И дело даже не в проклятии. Просто чародейка, которая обосновалась тут, оказалась сильнее ожидаемого, сильнее его. Большого труда ему стоило незаметно нейтрализовать висящий над полянкой наблюдательный конструкт. Если быть честным, сам Фебрилус не смог, пришлось использовать приобретенный по случаю у более сильного чародея амулет, специально предназначенный для незаметного уничтожения чужих наблюдателей‑конструктов. Надо бы радоваться, что цель найдена, первый бой выигран, только Фебрилусу не до веселья. Во‑первых, как выяснилось, в открытом противостоянии ему с ней не справиться. А во‑вторых – возможно, он ошибся и она совсем не та, кто ему нужен.

В пользу последней версии были еще доводы. Эти люди обосновались тут не на пять минут: обстоятельно устроили лагерь, навесили долгоиграющую защиту и на себя, и на животных, где‑то неподалеку спокойно делают какие‑то свои непонятные дела. Те, кого ищут, так себя не ведут. Что это вообще за команда? Что они делают здесь?

Странное место, режущее глаз своей чужеродностью окружающему пейзажу; старинное, но все еще мощное проклятие; наконец, эта песчаная туча над головой… С другой стороны, с чего бы предлагать большую награду за слабую одинокую девчонку? К оракулу не ходи – понятно, что дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Скорее всего это тот случай, когда противник на деле оказался серьезнее обещанного. И что из этого следует?

Возможно, лучшее, что можно сделать в сложившейся ситуации, – это положить все, что взяли, на место и быстро‑быстро бежать отсюда. Может быть, тогда обойдется без последствий. Но Фебрилус, прикинув расклад, решил рискнуть, благо чародейки сейчас здесь нет.

– Все, уходим! – нервно крикнул он, отгоняя воспоминания.

Тенью сожаления промелькнула мысль, что то время, пока он просто стоял, глядя, как его рабы разоряют захваченный лагерь, можно было потратить с большей пользой, стирая свои следы. Впрочем, он тут же успокоил себя тем, что времени было слишком мало, а сил и вовсе не осталось. Да и бесполезно: чародейка сильнее и, когда вернется, все равно разберется, что тут произошло.

– Бросайте что не успели взять! Живее!

В лиге от проклятого места давление, которое чувствовалось даже сквозь защиту, пропало, и Фебрилус с удовольствием снял ее. Двое его рабов стали ловко разгружать лошадей. Чародей внимательно пригляделся к подавляющим волю конструктам. Действие проклятия слегка нарушило их работу, но не критично, и он быстро привел их в норму. Хорошо, что тут ничейная территория. За подавление воли жителя империи на ее земле без важных на то причин на него бы быстро наложили наказание, причем довольно серьезное (если доказали бы вину, конечно), а тут… Делай что хочешь, никто никому не пожалуется! Удачно ему попались эти охотники, видимо, отец и сын, – и следы хорошо читают, и местность знают.

Разгрузив поклажу, рабы остановились и посмотрели на чародея. У мужчины постарше по плечу текла кровь, расплываясь красным пятном на рубахе.

– Перевяжи его! – распорядился Фебрилус, наблюдая за тем, как споро молодой кинулся выполнять его приказ.

– А теперь сторожите, чтобы никто по следам не пришел, – велел он, когда работа была закончена.

Рабы кивнули, взяли луки, поправили ножи на поясе и растворились в темноте. Фебрилус перевел взгляд на пленника и недовольно нахмурился. Чародейская защита здоровяка справилась с подчиняющим конструктом, а глаза подозрительно мерцали, отражая свет звезд. Очнулся, значит. Чародей подошел поближе.

– Ты кто? – спросил он.

Бородач зло ощерился и плюнул в своего пленителя, едва не попав на кафтан.

– Значит, не хотим говорить… – Фебрилус тяжело вздохнул. Придется снова ломать защиту, а сил это отнимает порядочно. Но делать нечего…

Он уселся рядом с поверженным здоровяком и стал медленно приводить себя в нужное состояние и восстанавливать ресурсы.

Допрос пленного проходил трудно. Его защита быстро разрушала подавляющие конструкты Фебрилуса, и тому приходилось постоянно их заменять, пока пробитые дыры не успевали затягиваться. Бородач все время выходил из‑под контроля, и нужно было очень быстро задавать вопросы, чтобы хоть что‑то узнать. А общая картина из выуженных обрывков никак не складывалась. То получалось, что в проклятом месте решил сделать свои дела какой‑то мейх, то – чародейка (вроде бы именно та, которую разыскивают так много охотников). Фебрилус еще долго не мог понять, кто это такой – «мейх», пока не сообразил, что бородач имеет в виду искусника. Вроде бы в древности их так называли.

К сожалению, в истории Фебрилус был не силен, поэтому и не сообразил сразу. Не воспринял серьезно информацию об искуснике, вернее, как‑то не осознал услышанное. Он никогда с ними не сталкивался по причине своей относительной молодости: в войне не участвовал, да и просто не сложилось. Зато сразу проникся и задумался после того, как очнулся с ломотой во всем теле и спутанными мыслями. А всего лишь хотел посмотреть, что находится в сумках, захваченных с места привала чародейки. Однако презрительный смех пленника заставил его разозлиться и собраться.

Так… Значит, добычу он нашел. Только чародейку сопровождают спевшиеся с ней охотники за головами и какой‑то искусник. Возможно, она пообещала им много заплатить за сопровождение. К сожалению, остается только гадать – большего Фебрилус не смог выбить из пленника, а продолжать допрос уже не было сил. Он узнал главное. С чародейкой ему не справиться, судя по словам пленника. Защита, которую она навесила на своих людей, тому подтверждение. Это плохо и даже опасно: рассердившись, чародейка сможет его достать. А если она еще и видящая… Да, не так представлялось это дело Фебрилусу всего каких‑то пять дней назад.

Ему случайно удалось подслушать разговор двух чародеев о том, что многих представителей их братии наняли неизвестные люди для поиска одной девицы. Почему собеседники не установили защиту от подслушивания или просто не контролировали обстановку, Фебрилус не знал. Может быть, потому, что беседа проходила в дорогой таверне, разделенной тонкими стеночками, дающими ощущение уединения. А может, все дело было в том, что Фебрилус после доброй порции еды и кружки пива закемарил и никак не проявлял своей активности. Он бы не стал влезать в это дело, если бы те двое в разговоре не упомянули посредника, который оплачивал поиски. То есть приди с пойманной девушкой – и не важно, кто ты, тебе заплатят. И очень приличную сумму.

То, что это дело, по сути, являлось преступлением, не особо волновало Фебрилуса. С такими деньгами вполне можно замести следы, а то и подмазать кое‑кого, чтобы про тебя забыли. А можно и в другую страну уехать. Да и попадаться он не собирался. Кроме того, как‑то не верилось, что заказчик не замнет это дело. Немного понаблюдав за обстановкой, он отметил интересную деталь: в Осоне – захудалом городке у самых Пустошей, не избалованном посещением сильных мира сего, появилось очень много чародеев! Ему и удалось‑то это понять только потому, что он довольно долго жил там и знал всех чуть ли не в лицо. Через некоторое время Фебрилус сообразил, что пришлые чародеи не собираются куда‑то двигаться на поиски. Вернее, из города они отлучались часто, но быстро возвращались. Очевидно, оставляли сигнальные конструкты вдоль границы. Чем‑то они напоминали пауков, соткавших паутину и караулящих жертву. Причем явно выделялись пять независимых групп. Знают они друг о друге или нет – Фебрилус понятия не имел, но логика подсказывала, что вычислить конкурентов им вполне по силам. Все ведь одним делом занимались. Хотя… Если в каждой группе есть хотя бы один видящий, то стереть свои следы в сути мира всяко могли так, что другие не заметят.

В общем, примерно прикинув, откуда чародеи ждут добычу, Фебрилус понял, что из Пустошей. Откуда же еще – не из Кордоса же, а других вариантов и вовсе нет! Правда, не очень понятно, отчего именно тут. Жертве логичнее было бы плыть по реке или ехать по цивилизованной дороге через Праймус, чем пробираться через дикие и опасные ничейные территории. Только потом, уже отправившись в путь, он догадался, что такие команды ловцов есть, скорее всего, и в Тертоне, и в Праймусе, и во всех остальных пограничных селениях, и даже, возможно, у каждого горного перевала севернее.

Но тогда Фебрилус решил, что чародеи просто знают что‑то, что дает им уверенность в появлении добычи именно в Осоне. А если мышка сама прибежит в лапы, зачем гоняться за ней? Проще немного подождать в комфорте, наслаждаясь обществом женщин и вином. Это казалось логичным, но также давало шанс какому‑нибудь энергичному и неленивому чародею обскакать всех своих коллег по ремеслу, утерев им нос. Надо ли говорить, что в роли этого предприимчивого везунчика Фебрилус видел себя? Правда, не так‑то просто перехватить человека в пути, если известна лишь конечная точка его маршрута и нет подробных характеристик его ауры. Чародею пришлось пересечь холмы и отъехать далеко в степь, чтобы случайные люди из города не мешали работе поисковых конструктов.

Здесь же, в безлюдной местности, шанс на удачу был, и Фебрилус не упустил его. Заинтересовавшись странной тучей на горизонте, он подъехал поближе и нашел аурные следы женщины, что было большой редкостью для здешнего сурового края. Причем последняя была чародейкой, что сразу же переводило робкую надежду в разряд почти уверенности.

Дикое везение? Возможно. Но Фебрилус сорвал свой куш. Вернее, почти сорвал, ведь в сложившейся ситуации сам он ничего не мог сделать. А вот если прийти к главе одной из групп чародеев, что остались в городе, то, наверное, можно договориться. Особенно с таким пленником – там его защиту враз сломают и запоет он, как птичка! Да и сумки искусника, пожалуй, немало стоят. Точнее, их содержимое. И пусть он получит не всю сумму от награды, но даже доли ее будет вполне достаточно, чтобы переехать поближе к центру империи, а то и поступить в какую‑нибудь школу чародейства. Так что решено! Ждать утра не имеет смысла. Надо отправляться прямо сейчас. Путь неблизкий, но с новыми запасными лошадьми и рассерженной чародейкой за спиной обратно можно добраться дня за два.

Империя Оробос, город Праймус

Шойнц Индергор Виртхорт

Мягко звякнув колокольчиками двери, в таверну «Последний приют» вошел высокий мужчина. Его одежда, хоть и скромная по виду, но из дорогого материала, выдавала в нем дворянина. Впрочем, на это также указывали непростой меч на боку и гордая осанка человека, не привыкшего кланяться. Здание только номинально называлось таверной – по сути, это была весьма приличная для такой глуши гостиница. Почти весь первый этаж занимает чистенький зал, на столах – скатерти, пусть и не всегда первой свежести, но и не откровенно грязные. Вдоль стен – горшочки с цветами, придающие помещению домашний уют, а обе официантки чисто и опрятно одеты. Нельзя сказать, что таверна открыта исключительно для дворян и чародеев (не так уж много на периферии высокородных), простой люд сюда тоже пускают, только плати. И еду подадут попроще, и каморку найдут подешевле. Не забывайся, веди себя тихо и проблем не будет. Именно поэтому на входе присутствовал охранник, кроме всего прочего, выполняющий функции вышибалы. Но если кто‑то позволит себе непотребное – вход сюда ему будет закрыт надолго, если не навсегда.

Несмотря на эти относительные строгости, клиенты не переводятся: многим хочется отдохнуть в тишине и спокойствии. Эта таверна была не единственной в своем роде. Практически в каждом пограничном городке имелись такие же. А все потому, что наместник западных территорий Оробоса оказался очень серьезным и деятельным человеком и частенько самолично инспектировал свои территории. Он любил посмотреть, как живут люди и что происходит, проверить поступающие данные, да и просто развеяться. Естественно, в каждой такой таверне у него есть свои апартаменты, ну и налоговое бремя для хозяина заведения поменьше. Не стоит также удивляться, что частенько хозяева тайно работают осведомителями Службы Спокойствия.

Войдя, мужчина привычно огляделся. Все как обычно, все те же лица. В дальнем углу сидит Атикая – даймон, приехавший, кажется, в местный банк по служебной надобности. Дальний стол у окна с видом на небольшой сад в задней части таверны занимает некая Турвинтель эль Торона с компаньонкой – жена какого‑то небогатого дворянчика, проездом остановившаяся в Праймусе – так называется этот город. Она привычно стала строить глазки вошедшему, он привычно как бы не заметил этого, лишь слегка поклонившись. Слева, задумчиво уткнувшись в кружку с пивом, сидел приезжий чародей Корциус. Вошедший обозначил приветственный кивок, не сомневаясь, что его заметят. Чародей слегка приподнял кружку, ответно поприветствовав, и снова присосался к ней.

Мужчина не спеша последовал в свои апартаменты. По дороге дал отмашку хозяину, мол, сейчас ничего не нужно. Уже ступив с лестницы на верхнюю площадку и повернув в левый коридор, услышал, как хлопнула входная дверь. Звук ничем не отличался от других хлопков, сопровождавших хоть его вхождение в помещение, хоть других, но внутри что‑то дернулось. Продолжая движение, он все же вошел в коридор и лишь после этого остановился и аккуратно выглянул.

У входа стояли двое мужчин. Чародеи. Тот, что находился чуть впереди, слегка шевельнул ладонью опущенной руки, и его спутник прошел к стойке, уйдя из области видимости подглядывающего мужчины. Сам же чародей, видимо, старший в двойке, уверенно приблизился к Корциусу и негромко окликнул его по имени.

Сидящий чародей спокойно, даже с какой‑то ленцой, посмотрел на вошедшего:

– Кому я понадобился?

– Уже никому, – слегка качнул головой пришелец, и тут же последовал удар по ауре Корциуса вытянутым аурным отростком, в чародейском зрении выглядевшим как круглый конусовидный меч.

Удар соскользнул с защиты сидящего чародея, а в ответ пришельца окутало темное облако проклятия, которое на несколько мгновений затормозило нападение. В воздухе уже носились выпущенные обеими сторонами боевые конструкты, пытавшиеся пробиться к противнику. Возникало ощущение, что конструкты действуют сами по себе. Но было заметно, что управлялись они более крупными и сложными созданиями, висящими над каждым чародеем. Летающие искорки, точки, бесформенные сгустки сталкивались в воздухе, взаимоуничтожаясь, но от обоих чародеев вылетали новые конструкты, которые тут же устремлялись или к чародею‑противнику, или на перехват вражеского конструкта. Облако проклятия на напавшем почти никак не повлияло на битву: первоначально он выпустил конструктов с запасом, поэтому Корциусу не удалось воспользоваться моментом.

Тем временем напавший первым чародей закрыл глаза, слегка развел руки в стороны, выполнил какое‑то странное танцевальное движение и резко хлопнул ладонями перед собой. Ауру Корциуса сплющило с боков. Спереди ее с заметным усилием проткнул такой же аурный отросток‑меч, как вначале, и в прокол мгновенно втек черный сгусток проклятия, очень быстро растворившийся в ауре Корциуса, заставив того впасть в оцепенение. Но он все еще держался за счет сложности защиты, которая продолжала бороться с вторжением во внутреннее пространство, щедро тратя жизненные силы чародея.

Однако следом за проклятием в пробитую защиту просочился тускло‑красный конструкт, шевелящий тысячью ложноножек, которые быстро стали врастать в ауру чародея и ломать ее. Спустя краткое время энергетический сгусток погрузился в тело Корциуса, и того судорожно выгнуло назад, отчего он упал со стула. На губах выступила пена, глаза закатились, а из ушей и носа потекла кровь. Лицо чародея исказила мука.

Гулкий стук упавшего тела разорвал мертвую тишину, в которой происходил чародейский бой. Все это время присутствующие сидели в оцепенении, глядя перед собой пустыми глазами. Второй чародей контролировал их, наложив сложное заклятие подчинения. Он слегка брезгливо посмотрел на мертвеца и произнес:

– Долго провозились. Надо было с улицы вдарить конструктом с накачкой маны, и всего делов‑то.

Вышедший из боя победителем чародей стряхнул с рук усталость и остатки вражеского проклятия, взглядом проследив, как оно пытается из разорванных клякс собраться вместе. На мгновение замерев, он накрыл его невесомым светлым облачком, которое быстро всосало в себя чужую энергетику, а потом и само развеялось.

– Нам не нужны тут разрушения. От таверны бы ничего не осталось, да и другие бы поняли, что дело нечисто. А так – ну повздорил с кем‑то, проиграл… Ты, кстати, всех держишь? Проверил, сверху есть кто?

Первый чародей смутился – ведь действительно прокололся, не проверил – и начал суетливо формировать конструкты‑ищейки. Его спутник махнул рукой:

– Не надо, я сам. Ты пока внедри в посетителей ложные воспоминания, будто Корциус сидел‑сидел, а потом просто упал. С кем не бывает, – усмехнулся он.

– Тут даймон есть. Подействует ли на него?

– Попытайся. В любом случае, даже если не выйдет, он не станет никому говорить. Даймоны умные – они в чужие разборки не лезут.

Стоящий наверху мужчина на цыпочках отошел от прохода, вынул из кармана две горошинки, одну оставил там, где стоял, а вторую запустил в дальний конец коридора. Сам же быстро скрылся в своей комнате, лег на кровать и усилием воли погрузил себя в полудрему. Оставленные артефакты сработали спустя несколько секунд после того, как мужчина уснул. Из них выплеснулись искусные сети сложной конфигурации, которые тут же прилипли к стенам коридора.

Впитав в себя жизненную энергетику в радиусе нескольких метров, они передали ее в лежащие на полу горошинки – защищенные от излучений амулеты, и перемешали оставшееся легкими энергетическими всплесками слабой интенсивности, после чего разрушились. Конечно, не все впитали, но и этого оказалось достаточно, чтобы перепутать аурные отпечатки и снизить их яркость. Кстати сказать, для чего использовались эти горошинки самими археями, было неизвестно. Слишком маломощные и специфические амулеты, а нашли их в древних раскопках насыпанными в обычный кувшин.

Ни конструкты, выпущенные чародеем, ни сам чародей, быстро прошедший по коридорам и проверивший общую обстановку в помещении, ничего странного не заметили. К счастью для спящего мужчины, среди них не было видящих, которые могли бы отметить нестыковки. Но даже если бы и были, Шойнц Индергор Виртхорт, а это был именно он, знал, что снять точную информацию они бы не смогли. Эксперименты в лабораториях показали: с высокой долей уверенности можно утверждать, что резкие энергетические перепады и взбивание аурных отпечатков нарушают четкую информационную картину. Разобраться в ее остатках может только сильный видящий, каковых среди чародеев не так уж много.

Удостоверившись краем почти бодрствующего сознания, что чародеи не собираются избавляться от возможных свидетелей, он ослабил контроль над дремой и окончательно погрузился в кратковременный сон.

«Это что же получается, – недоуменно думал Шойнц, очнувшись от суеты в коридоре, связанной с неожиданной смертью постояльца, – чародеи убивают чародеев?» Он думал, это его задача. А тут какие‑то местные разборки. Или в игру вступил третий игрок? Шойнц провел рукой по коротко стриженным волосам. Пришлось избавиться от лелеемой шевелюры, чтобы полнее соответствовать образу. В Оробосе дворяне редко носят длинные, до пояса, волосы. Максимум до плеч. Это Шойнцу не нравилось, но дело превыше всего.

Довольно быстро добравшись до западных территорий Оробоса, где он предполагал перехватить Карину эль Торро, Виртхорт сразу заметил нездоровую активность чародеев. Причем не местных и практически во всех пограничных городках. Его люди по одному – по двое тоже обосновались в этих населенных пунктах, чтобы не пропустить нужную персону, ведь наверняка беглецы захотят где‑нибудь остановиться привести себя в порядок после длительного путешествия.

Пришлось срочно перерабатывать план. У них какая задача? Правильно, чтобы девчонка живой добралась до своего отца. А для чего тут чародеи? Явно тоже за ней приехали! И уже спустя три дня после утверждения нового плана чародеи в разных городах, со стороны как бы по естественным причинам, стали умирать. Понятно, что скоро это заметят, сложат одно с другим и догадаются, что кто‑то развязал против них войну. Шойнц справедливо полагал, что на кордосцев чародеи подумают в последнюю очередь. Ну просто неоткуда им тут взяться, да и причин нет. И будут разбираться между собой.

Стоп! А не было ли убийство Корциуса именно такой разборкой? Нет… Вряд ли. Тот чародей назвал его по имени – значит, точно что‑то именно против него имел. Но и на личное не похоже, ведь Корциус был одним из охотников на Карину. И это скорее говорит о том, что здесь появился кто‑то, кто много знает и чьи интересы в данном конкретном случае и в данном месте могут совпадать с интересами искусников. Впрочем, слишком мало данных для анализа. Пока ничего особенного не случилось, придется придерживаться разработанного плана по уничтожению чародеев, с высокой долей вероятности присланных для поимки Карины эль Торро.

Жалко только Корциуса. Шойнц очень удачно скрывался в его тени. Ведь любой знает: лучше всего прятать вещь на самом видном месте. Вот и Виртхорт старался поддерживать с ним дружелюбно‑нейтральные отношения. Он не боялся, что чародей раскроет его как искусника: перед отправкой в Оробос он тщательно перетряхнул секретные запасники архейских амулетов их службы, да и свои наработки имелись… Теперь его самого и его людей по ауре может раскрыть только очень опытный чародей, возможно даже уровня Повелителя Чар. Усиливает этот маскирующий эффект специальная подготовка, которую прошел каждый боец отряда Искусников Специального Назначения, или «СИ»: при виде чародея парни просто лучились расположением и другими добрыми чувствами. Это сбивало внутреннее чутье как простых чародеев, так и видящих. Неудивительно. Достаточно рассказать, какую проверку проходил боец «СИ» после тренировок, чтобы быть отобранным для операции. Под четким контролем «домашнего» чародея каждый должен был сделать то, что ему более всего противно в жизни, причем так, чтобы чародей обманулся в чувствах бойца. Один целовал дохлую крысу, другой клал на лицо живого паука размером с ладонь, третий спокойно слушал, как поносят императора. У каждого находилась своя слабость, вызывающая у него максимально негативные эмоции. И ни одна эмоция, ни один всплеск не должны были быть определены чародеем.

Уничтожать же чародеев одновременно и сложно и просто. Сложно потому, что стоит чародею почувствовать опасность, как подобраться к нему будет очень и очень нелегко. В обычном же состоянии, не чувствуя опасности, он может сильно ослабить защиту, чтобы не тратить жизненную энергию, а то и вовсе ходит только с пассивной. Поэтому и получалось обманывать чувства чародеев. Кто‑то смог подсунуть отравленные иголки, яд которых действует мгновенно: кордосец «искренне верил», что это мусор, залежавшийся в его карманах, и удачно выбросил иглы перед чародеем. Кто‑то умудрился подстроить почти естественный несчастный случай: один из кордосцев по‑настоящему намеревался отремонтировать балку (или думал так), а второй как бы случайно уронил ее в нужный момент, неловко прислонившись к хлипкой стенке заброшенного здания (тот чародей в свободное время занимался кладоискательством в старых постройках).

Сложная простота. По правде сказать, Шойнц не рассчитывал, что такие простые методы будут долго действовать. Еще несколько подобных случаев – и чародеи насторожатся. Поэтому параллельно готовились более мощные методы устранения, которые уже не замаскируешь под случайность. И тут вдруг появляются новые лица! Определенно стоит разузнать про них поподробней и откорректировать план.

Кабинет императора Оробоса

За большим рабочим столом, откинувшись в кресле, сидел император Оробоса. Глаза его были закрыты, однако движение под веками выдавало интенсивную работу мысли. Напротив сидел Лулио де Монто и ждал, когда глава империи ознакомится с памятным слепком. Судя по времени, тот его просматривал уже по второму кругу. Наконец император открыл глаза. Взгляд был еще затуманен. Слегка улыбнувшись, он тихо проговорил:

– А дочка у Эндонио красивая… Лулио, я хочу поподробней о ней узнать… – Император осекся, заметив застывший взгляд и напряженную позу чародея. – Лулио?

Однако чародей еще некоторое время сидел неподвижно, незряче глядя сквозь императора. Тиль с тщательно скрываемым нетерпением посматривал на него, надеясь услышать что‑то интересное. Наконец чародей ожил и глубоко вздохнул:

– Нечасто судьба дает возможность видеть одновременно две линии вероятного будущего и осознавать себя в переломной точке.

– Неужели мой вопрос об этой девушке вызвал у судьбы такую реакцию? – Император усмехнулся.

Лулио внимательно посмотрел на правителя:

– Тиль, ты много раз меня спрашивал, почему я не остановил твоего отца, развязавшего войну с Кордосом.

Мужчина, управляющий одним из могущественнейших государств на континенте, резко подался вперед:

– Да.

– Но я тебе не отвечал. Сейчас же скажу. Я был одним из тех, кто говорил твоему отцу, что война необходима.

– Но почему? Ты ведь знал, чем все кончится!

– Ты помнишь мое прозвище?

Император недоуменно пожал плечами:

– В детстве я иногда слышал, как отец называл тебя Хранителем Империи. Ты про это?

– Именно. – Лулио тяжело поднялся и стал прохаживаться по комнате.

– Я думал, это просто шуточное звание…

– Не совсем так. Настала пора тебе кое‑что узнать. Не буду скрывать: это опасный для меня момент, несмотря на то что я знаю возможное будущее.

Заметив вопросительно приподнятую бровь императора, чародей пояснил:

– Ты же помнишь, что будущее до конца не определено. В любой момент главная линия может превратиться в боковую и потеряться среди новых, рожденных судьбой и обстоятельствами. Поэтому предсказывать его – неблагодарное дело. В особенности для империи. Но все же это довольно эффективный инструмент, если правильно им пользоваться. Самый первый император, твой предок, как ты должен знать, был идеалистом. Для него слово «империя» было всем – целью и сутью его жизни. Он был умным человеком и понимал, что судьба империи в первую очередь зависит от ее руководителя. Себя он считал достойным императором, так оно и было на самом деле. Но он предполагал, что те, кто будет править империей после него, необязательно станут делать это правильно, даже желая того всеми силами. И сформировал тайный управляющий орган – Хранителей Империи. На самом деле обычно это один Повелитель Чар, видящий. Его задачей является постоянно находиться при власти, быть советником, помощником императора, смотреть в будущее и искать наиболее выигрышные для империи линии развития. Если окажется, что император не должен знать этого будущего, а должен оставаться в неведении, чтобы оно реализовалось, так и должно быть. Даже если это приведет к гибели императора. Империя важнее одного человека, пусть даже он сидит на троне.

Лулио замолчал и взглянул на мужчину. Тот смотрел на него немигающим взглядом.

– Ты хочешь сказать, война с Кордосом была… То есть грядущее не сулило нам ничего хорошего с самого начала и ты это скрыл?

Лулио снова начал ходить, заложив руки за спину.

– Не совсем так – были разные варианты. И сперва все шло вполне удачно, пока откуда‑то из боковых линий не появились жрецы. Но это не важно, я хотел рассказать про другое. Перво‑наперво уясни: раз я тебе сейчас открылся, это означает, что мои слова уже никак не повлияют на будущее. Даже принесут некоторую пользу. – Чародей поднял руку, останавливая императора, который уже открыл рот, чтобы возразить. – Не для меня – для империи! Сам я в твоей власти. Но давай вернемся к делу. Тебя правильно воспитали, империя для тебя на первом месте. Когда среди придворных после долгих лет мирной жизни начало преобладать мнение, что нужна новая война за территории, я не захотел с ним бороться, поскольку это грозило гражданской войной и стало бы началом конца. Твой отец, справедливости ради надо сказать, долго не прислушивался к ним, и мне пришлось повлиять на него. – Лулио тяжело вздохнул. – Тиль, я любил твоего отца, как люблю тебя, но без той войны с Кордосом, вне зависимости от ее исхода, была слишком большая вероятность того, что империя просуществует недолго. Срок жизни одного‑двух императоров, и все… И развал должен был начаться с тебя.

– С меня? – Император удивленно откинулся в кресле. Прозвучавшие слова его просто шокировали.

– Именно. Твой отец был способен прожить еще долго. К моменту его естественной смерти ты был бы уже тоже немолод, а других кандидатов грядущее не предлагало. Несмотря на то что тебя с детства готовили быть императором, с возрастом ты бы потерял интерес к управлению и, сев на трон, стал бы предаваться праздности. – Взгляд чародея опять затуманился, и он заговорил иным голосом, будто читал скучную книгу: – У тебя родились четверо сыновей и, возможно, дочь. Ты мертв – тебя убили. Твои дети устроили грызню вокруг трона, началась гражданская война. Империя ослаблена, треть населения погибла. Кордосцы поддерживают одного из кандидатов, сажают его на трон. И так далее… В результате Оробос раздроблен на три части, в каждой из которых сидит марионеточный правитель… Даже смерть во младенчестве всех твоих детей не принесла бы спасения – лишь отсрочку на несколько лет. А во главе мятежных отрядов просто встали бы другие лица. – Лулио выдохнул и замолчал. Он даже не заметил, что стал говорить так, будто все это действительно произошло.

Однако на Тиля его слова произвели сильное впечатление.

Мерно тикающие в углу комнаты часы пытались разогнать вдруг наступившую гнетущую тишину. Им вторил слабый шорох шагов чародея.

– Я не мог тогда сказать это твоему отцу. Он был сильный человек, но мог не решиться погрузить страну в хаос войны, хоть и на время. Тогда существовало много факторов, из‑за которых ситуация могла пойти по любому пути развития. Но я был неправ. Твой отец догадался. Однажды он прямо меня спросил, считаю ли я необходимой войну с Кордосом. И по моему ответу он все понял. По моему взгляду. Ты тогда был маленький и присутствовал при этом разговоре, хоть вряд ли его помнишь. Я посмотрел на тебя и сказал, что это надо империи. И он все понял.

– Империя важнее императора, – долетели до Лулио тихие, точно вздох, слова. Но следом за ними прозвучали другие, произнесенные уже обычным голосом: – Сейчас такой же момент? Ты не можешь мне сказать? И это как‑то связано с дочерью Эндонио?

Повелитель Чар тяжело вздохнул:

– Да. Снова судьба империи, вернее, ее будущее, зависит от меня. – Он опустил плечи, будто груз, давящий на них, был непомерно тяжел.

– И даже это знание, точнее, тот факт, что я это теперь знаю, ничего не изменит?

Чародей медленно вернулся к креслу и тяжело опустился в него:

– Пока нет. И я еще не решил, какое развитие лучше. Сейчас не стоит вопрос о существовании империи в будущем. Пока ей ничего не грозит, разве что одна из наиболее вероятных линий ведет к относительно быстрому процветанию и упрочению позиций империи на мировой арене. Другая линия тоже ведет к развитию, но не настолько быстрому, а в будущем Оробос станет хоть и сильной державой, но не особо выдающейся. И то и другое неплохо. Но тут дело в ином. В одной линии ты счастлив, в другой – не очень. В одной империя – твой дом родной, в другой – просто абстрактный смысл жизни. В одной – буря эмоций, в другой – спокойствие скалы. В одной твоя жизнь полна как яркими цветами, так и черными, в другой – серая. И в одной линии, и в другой к концу жизни ты счастлив, но разным счастьем. Прости, большего сказать не могу.

– Хм… Действительно, трудно тут выбрать, особенно если это не очень касается империи. Я тебя понимаю. Даже я сам не знаю, что лучше.

– Не беспокойся, Тиль, это мой выбор, – слабо улыбнулся чародей. – Единственное, о чем тебя попрошу: пусть все идет как идет. Не надо привлекать других видящих, чтобы узнать что‑то о Карине эль Торро. Обещаешь?

Император долго смотрел на Повелителя Чар.

– И почему мне кажется, что ты уже сделал выбор? – вздохнул он. – Хорошо, я обещаю. Но за исключением этого я могу делать все что угодно?

– Да, – кивнул Лулио, и его поза стала расслабленной, хотя на лице еще мелькали тени сомнений. В присутствии Тиля Хранитель Империи не всегда считал нужным контролировать внешнее проявление эмоций.

На добрых полчаса в комнате воцарилась тишина. Каждый думал о своем.

– И что ты думаешь о ситуации в целом? – Император снова обратил свой взор на Повелителя Чар.

– Ты про Эндонио?

– Да.

– На мой взгляд, тут все хорошо. И довольно интересно, – оживился Лулио. – Как ты знаешь, от кордосцев сбежал пленник, которого они считают нашим Повелителем Чар. Но это вряд ли. Он сбежал вместе с Кариной. Судя по тому, что мы видели, скорее это искусник, чем чародей. Хотя… Есть у меня версия, что он самый настоящий архей. Знаю, звучит бредово, но пускай я многого не вижу – того, что мне открылось, достаточно, чтобы сделать такой вывод. К сожалению, он очень плотно прикрыт от сути мира, поэтому случившееся открывается мне с большой задержкой. Похоже, он не любит, когда за ним подсматривают. Жаль – наблюдать за ним очень интересно.

– А Карина?

– Ее я тоже почти не вижу. Сперва ее прятали – специально прикрывали от сути мира. А теперь ее нить судьбы переплелась с нашим археем, и я опять слеп. Как бы то ни было, я примерно вычислил, кто из Повелителей мог быть замешан в афере с ее похищением. Дальше пускай работает Эндонио. Думаю, в данном случае надо ему не мешать, чтобы противник считал, что мы пока ничего не знаем и это личная инициатива советника. Мне удалось рассмотреть, откуда в Оробос вернется его дочка со своим спутником. Эндонио по своим каналам узнал, что наш противник это тоже знает или предполагает и что туда на перехват отправлена большая команда боевых чародеев. Советник в свою очередь тоже начал действовать. Вернее, противодействовать. Посмотрим, что получится, какая рыбка выплывет в мутной водице.

– А как же уверенность Карины в том, что она со своим другом… личным другом, – произнося эти слова, император слегка поморщился, – сама справится?

– Это возможно, – кивнул Лулио. – И весьма вероятно. Но дело в том, что у нас есть свой интерес. Им мы не помешаем, а свою задачу выполним. Надеюсь… И вот еще что… – Чародей с легким сомнением посмотрел на императора, раздумывая, говорить или нет. – Как ты знаешь, Тиль, в игре участвует Кордос.

– И что?

– Они заинтересованы в том, чтобы заполучить друга Карины. Им он по своей сути ближе, хоть и должен быть обижен за то, что его держали в тюрьме. Искусники понимают, что это сила. И дополнительная возможность познать секреты археев, коих у них в Академии скопилось великое множество, но которые никак не даются в руки их специалистам. Этот человек может им в этом помочь. Поэтому они будут пытаться его вернуть.

– К чему ты ведешь? По‑моему, это и так понятно.

– Ну… Если сначала они хотели его вернуть как преступника и шпиона, то сейчас он им интересен как носитель новых знаний. И они постараются его соблазнить. Врагов у них и так много, а вот таких друзей – мало. К тому же у них сейчас проблемы с подпольем, которому не нравится, что империя пустила к себе жрецов и не препятствует божественному присутствию. Впрочем, тут все неоднозначно. Будучи умными людьми, а верхушка Кордоса именно такова, они должны видеть угрозу своей власти, идущую от богов. Кроме того, тут явно чувствуется давление третьей неизвестной стороны. Но проблема богов важнее. А потому второй интерес к другу Карины связан еще и с тем, что, по некоторым данным, этот архей смог отбиться от жреца, который на тот момент стал аватаром бога. Честно говоря, если это правда, а это очень похоже на правду – Служба Спокойствия подтверждает многие детали, – у меня даже дух захватывает от открывающихся перспектив.

– Так что они предпринимают для поиска беглеца?

– Они, как обычно, прикрываются артефактами, так что всего я не вижу. Но главное, чувствую, что и они обозначили свое присутствие на юго‑западной границе нашей империи.

– Хм… Это уже наглость. – Тиль встал и принялся задумчиво ходить по кабинету, точно так же, как некоторое время назад это делал Лулио. – Если им интересен спутник Карины в качестве того, с кем можно сотрудничать, то они вряд ли планируют его захват. Скорее ждут для переговоров. Хм… Интересно, кого могли отправить на переговоры?

– Они послали один из своих специальных отрядов.

Император удивленно поднял брови:

– Откуда такая уверенность?

– Не сомневайся, – усмехнулся чародей. – Да и «Недремлющее Око» сообщает, что на границе погибли несколько чародеев. Основные подозреваемые – кордосцы… – Лулио замолчал.

– Наша Служба Изысканий всегда назначает виновниками спецотряд искусников, если не может дать правдоподобную версию, – отмахнулся Тиль. – Но если ты говоришь, что это правда, значит, нынче они угадали – нельзя же все время ошибаться… Кто жертвы? Впрочем, дай догадаюсь: охотники со стороны наших противников?

Чародей с улыбкой кивнул:

– Это ведет нас к мысли, что спецотряд искусников отправлен туда для контакта с беглецом. А раз с ним Карина, на которую объявлена охота, то и для обеспечения ее безопасности. Потому что вряд ли архей положительно оценит, если с ней что‑то случится.

– Это в том случае, если считать, что наш таинственный враг, который пытается через Эндонио влиять на дела в нашем государстве, – не Кордос.

– Для них было бы слишком сложно обставлять все по‑чародейски – они бы действовали иначе. И Служба Спокойствия сообщает, что комиссия, расследующая маркинский инцидент, не в курсе, кем были сбежавшие оробосские пленники.

– Ну допустим, – с сомнением кивнул Тиль. – А это не Эндонио там куролесит?

– И он тоже, – согласился Лулио. – Только первые смерти стали случаться до того, как его бойцы появились на границе.

– Какой любопытный расклад получается. – Император снова сел в кресло. – У нас есть противники, которым нужна Карина, чтобы давить на Эндонио, – они ведь не знают, что я в курсе его проблем. Кордосцам нужен друг Карины. Так или иначе, все примерно знают, в какой точке Оробоса они появятся, и ждут их. А чтобы было нескучно, убирают конкурентов. Спецотряд искусников устраняет бойцов моих врагов, им помогает отец Карины. Интересно, что будет, если схлестнутся бойцы советника и искусники? Они ведь тоже могут посчитать друг друга врагами.

– Это, конечно, не исключено. Я предупредил Эндонио, чтобы он учитывал этот вариант.

– Какой конкретно спецотряд послали кордосцы, известно?

– Да. Команда Шойнца.

– Шойнц Индергор Виртхорт? Неужели он собственной персоной у нас в империи? Хотелось бы мне с ним встретиться. Весьма достойный противник.

– Уж это точно. – Лулио криво усмехнулся. – Этот Шойнц настолько хитер, что умудряется обманывать даже видящих. Трудно назвать человека, который нанес больше вреда Оробосу, чем он. Я бы лучше употребил термин «опасный враг».

Император хмыкнул. Шойнц в самом деле был незаурядной личностью. В нем нет той ненависти, что обычно испытывают друг к другу искусники и чародеи. Ненависти в большей степени искусственной, внушенной воспитанием. Его можно было бы даже назвать чисто интеллектуальным противником, если бы он сам не участвовал в акциях против Оробоса.

Повелитель Чар тем временем вернулся к прежней теме:

– Только я не думаю, что искусники из спецотряда начнут цапаться с людьми советника. Считаю, они прекрасно ориентируются в сложившейся ситуации. Кордосу сейчас невыгодно такое развитие событий. Поэтому не удивлюсь, если Шойнц вдруг заявится к нам в гости под ручку с беглецами и бойцами Эндонио.

– А если искусники все‑таки прознают, что Карина – дочка моего советника?

– Кордосцам не съесть сразу две рыбки, и они это понимают. При этом архей им интересней.

Император помолчал и снова хмыкнул.

– Значит, говоришь, Шойнц явится к нам в гости? Это было бы в высшей степени забавно! – Тиль улыбнулся, видимо, представив такую картину. – А ты разве не видишь этот момент?

Повелитель Чар поморщился:

– Все, что связано со спутником Карины, настолько неопределенно и смутно, что более‑менее очевидным становится спустя длительный срок. Да и то – мазками кисти пьяного художника. А спецотряд искусников своей линией судьбы уже вошел в туман, окутывающий друга Карины.

– А что это мы все «друг» да «спутник» Карины? Неужели его имя неизвестно? – вдруг остановился император.

– Имя‑то известно, но оно явно не настоящее и не отражает его сути.

– Сути, сути… Можно подумать, имя на самом деле отражает суть человека.

– Это так, – спокойно сказал Лулио.

Император удивленно посмотрел на него, но развивать тему не стал.

– Ладно, что там по скелету, привезенному из Кордоса бойцами Эндонио?

– А ничего, – вздохнул Повелитель Чар. – Ничего не смогли узнать. С виду обычные кости: ни аурного отпечатка чародея, ни управляющих конструктов. Вот только двигается и реагирует на окружающее, точно живой. И ведет себя как разумное существо. Не умней собаки, но все же… Причем, что удивительно, потихоньку развивается. С ним даже можно общаться. Ну как общаться – на уровне эмоций и чувств. Мы его пока отдали в школу големостроения «Каменный Бык». Там много чародеев, которым он интересен, да и для него это тоже не без пользы – довольно большой круг общения способствует развитию. Может, со временем что‑то из него и вырастет и его можно будет разговорить. Секретность, разумеется, обеспечили. А вообще, сдается мне, что лучше о нем расскажет друг Карины. Когда, конечно, он появится у нас.

– Ладно. – Император утомленно потер лицо руками. – Держи меня в курсе всего, что будет происходить вокруг Эндонио и его дочери.

Лулио кивнул и встал.

Ник

– Выведение носителя из состояния сна…

Сознание как‑то непривычно медленно возвращалось ко мне. Почему‑то возникла ассоциация с морем. Четкость восприятия то накатит, как волна у берега, и ты уже готов осознать себя; то с легким шелестом гальки, будто испугавшись чего‑то, откатится, и ты снова погружаешься в пучину беспамятства.

– Корректировка биоритмов…

Волна все же докатилась до меня. Я поднял веки и увидел знакомый потолок, краем глаза ухватил знакомую обстановку, но главное – надпись «не будить», собственноручно сделанную на потолке. Интересно, тот голос мне послышался или нет? Не успел я озвучить эту мысль, как тут же получил ответ:

– Перевод носителя в статус хозяина. Самоидентификационное имя хозяина – Ник Админ Рутович. Доклад. Ядро нуль‑вычислителя шестого уровня успешно установлено. Первый этап настройки завершен.

Ага! Значит, мне все это не приснилось. А то у меня не было опыта бесконтрольного перехода в сон из инфосети, фиг его знает, какие могут быть последствия. Умника‑то для контроля нету…

– Эй! Как тебя там? Вычислитель!

А в ответ – мысль‑ощущение внимания.

– Значит, говоришь, первый этап завершен? А сколько еще этапов?

– Подэтап – настройка личных предпочтений пользователя. На данный момент активирована только базовая аудиоподсистема ввода‑вывода информации с минимальной чувственной обратной связью. Следующий этап: глубокий анализ существующих нейросвязей, разворачивание дополнительных мощностей вычислителя. Вычислитель шестого уровня для нормального функционирования требует контроля всей области мозга.

– Хм… Это безопасно?

– Да.

– Хорошо… – протянул я. – Я так понимаю, сейчас ты – только ядро вычислителя, причем чисто нейросетевое, без нуль‑сопроцессора. Так?

– Нуль‑сопроцессор активирован, привязан к нуль‑структуре хозяина, но не может использоваться в полную силу, пока не будет полностью развернут нейропроцессор вычислителя. На данный момент ресурсы сопроцессора используются примерно на полпроцента.

Я заметил, что в процессе общения вычислитель на ходу начал применять термины, обычно используемые мной.

– Каковы твои возможности на данный момент? – Засунув руки под голову, я потянулся всем телом.

– Базовое управление биоритмами, архивные функции. Вычислительные мощности в полном объеме еще не развернуты.

– Это что за архивные функции? – заинтересовался я.

– Во время инициализации установки нуль‑вычислителя была определена первоочередность активации функций. На данный момент под моим контролем находится вся память хозяина «Ник Админ Рутович», которая уже активно используется удаленным нуль‑сервером.

Ага, по ходу, это инфосервер приступил к работе по адаптации информации Дронта.

– Следует отметить, – тем временем продолжил выдавать информацию нейрокомп, – что организация архивной памяти на данный момент не оптимальна.

– Ну‑ка, поподробней! – слегка удивился я. Ведь, по сути, сейчас у меня память практически идеальная. И что в ней не так?

– Существует обычная организация хранения информации. Она практически не управляется пользователем и со временем уходит на глубинные уровни памяти. Ее можно восстановить только с помощью специальных состояний сознания. Второй уровень – вся информация хранится в оперативной доступности пользователя, как сейчас, но есть опасность переполнения оперативного хранилища и возникновения дисфункции мозга. Несмотря на большие текущие возможности данного пользователя, предлагается активировать стандартную для нейровычислителей методику хранения информации.

– Это какую же? – Меня в принципе устраивала моя абсолютная память, но если есть вероятность «переполнения буфера», да еще и с ума сойти можно, почему бы не прислушаться к полезному совету?

– Хранение информации организуется по первому варианту, но ее поиск, индексация и упаковка выполняются вычислителем. Для пользователя это почти не будет отличаться от второго варианта, но дополнительно возможно разделение информации на видео, аудио, чувственную, мышечную и даже мысленную – возможно воспроизведение собственных мыслей за определенный период времени.

– Неплохо, – пробормотал я. Очевидно, это та же технология, что используется для создания мемокопий. Ну или технология двойного назначения: и мемокопии делать, и просто удобно.

– Есть какие‑либо негативные последствия такой конвертации хранимой в мозге информации?

– Нет, все происходит незаметно для пользователя.

– Хорошо, приступай. Что дальше?

– Выберите интерфейс общения с вычислителем: аудио, как сейчас, видео, чувственный или все вместе.

Надо сказать, у меня было впечатление, будто я говорю с мужчиной, имеющим глубокий баритон с обертонами, вызывающими комфорт и доверительное ощущение. Однако же, несмотря на то что с Умником я чаще общался именно голосом, другие виды коммуникации идут только в плюс.

– Я смогу при необходимости менять варианты использования? – все же уточнил я. А то мало ли, вдруг атлы такую настройку делают только при установке вычислителя, хоть это было бы и глупо.

– Да, достаточно отдать команду.

– Ну давай попробуем все вместе, – решил я.

Моя надпись перед глазами, на которую я продолжал смотреть, слегка дернулась, смазалась, восстановила свою четкость, потом поменяла цвет. Затем картинка пропала, снова появилась. Я терпеливо ждал, примерно догадываясь, что происходит.

– Калибровка видеосвязи завершена, – услышал я и одновременно увидел перед собой эту же надпись. На атлосском языке, что удивило меня лишь слегка. Все же я надеялся, что вычислитель сообразит транслировать на русский – ведь комп знает все то, что знаю я.

Стоило мне об этом подумать, как надпись поменялась на такую же, но на русском языке. Я удовлетворенно кивнул.

– Пользовательские предпочтения приняты.

Затем пошла чувственная калибровка, что выразилось, как можно догадаться из названия, в прохождении через меня потока различных чувств, четко ограненных мыслей, эмоций и ощущений. О некоторых из них я не подозревал и не знал даже, как их можно обозвать.

В результате последней калибровки я вспотел, как мышь, и психически вымотался.

– Надеюсь, это все? – тяжело дыша, спросил я.

– Да. Запустить процесс анализа нейросвязей и разворачивания вычислителя в полном объеме?

– Запускай! – Я дал отмашку и одновременно сел.

Как и ожидалось, в комнате я был один. Вернее, не ожидалось, но в момент пробуждения я сразу понял, что, кроме меня, в домике никого нет.

– Какой вариант использовать: экспресс или стандартный?

Я мысленно сплюнул.

– Стандартный – время не лимитировано, – меж тем продолжал выдавать инфу нейрокомп. – В основном анализ и формирование нужных нейросвязей выполняется в моменты наинизшей активности, обычно во сне. При этом не возникает никаких негативных ощущений. Экспресс – работа производится постоянно, но при этом используется система балансировки нагрузки, чтобы не разрушить мозг. Возможны кратковременные сбои в работе отдельных участков мозга, из‑за чего могут возникать неприятные ощущения.

– Длительность этапов?

– Экспресс – примерно около недели. Стандартная – время не лимитировано.

– Хм… Я подумаю еще. – Интересное совпадение – и комп может за неделю войти в силу, и информация Дронта будет готова. А почитать ее – у меня аж пальцы на руках дрожат от нетерпения! – Пока сделаем перерыв. Надо проверить, как обстоят дела у моих спутников.

– Принято.

Сладко потянувшись, я направился к двери, продолжая обдумывать ситуацию. Если честно, на установку вычислителя я решился‑то не в последнюю очередь потому, что до сих пор испытывал легкий дискомфорт из‑за отсутствия бадди‑компа. Сейчас он не принес бы особой пользы (если не учитывать тот факт, что там у меня была модель магии, пусть вычислительные возможности баддика и не дотягивали до субноута), однако слишком долго он был со мной, я привык к нему, как к некоей части меня, хоть и неодушевленной. Одушевленной составляющей, несомненно, был Умник.

И вот сейчас, немного проанализировав свой диалог с вычислителем, я понял, что он точно заменит мне бадди‑комп. Кроме того, возможностей тут на несколько порядков больше, что не может не радовать. А уж если совместить его с биокомпом, то есть ПеМУРом – инструментом для анализа, оперирования магией и прочими, до сих пор неизвестными мне его свойствами, то вообще должно получиться супер! Еще не оставляла мысль каким‑то образом воссоздать модель магии, но уже на новом «железе», сами‑то алгоритмы я помню, кое‑какие данные тоже (вернее, все, что сам делал). Да, там еще Умник много ковырялся, но я‑то просматривал результаты его работы! Глубоко не вникал, но тем не менее в памяти это осталось, можно будет попытаться поработать в данном направлении.

А еще у меня под контролем инфосервер. Правда, как его использовать, до сих пор в голову не приходит. Не играть же в самом деле с его возможностями по управлению параметрами планеты! И незачем, и не все там настроено для этого – точнее, разрушены какие‑то настройки инфосервера. А вот если бы как‑то использовать его вычислительные возможности! Не стоит забывать и про инфосетевой «сопроцессор» нейрокомпа. Хрен знает, каковы его возможности, но, думаю, с этим разберемся. Кстати, надо бы определиться с терминами. Раньше я называл биокомпом ПеМУР, который на самом деле таковым не являлся. Вот еще название – нейрокомп, то есть вычислитель, состоящий из двух частей – нейросети и информ‑модуля. Возникает некая путаница. Так, решили! Пусть вычислитель будет нейрокомпом, а ПеМУР остается ПеМУРом. Ну а если состыкуются эти вещи, то можно будет их в комплексе называть биокомпом.

Кстати, есть еще кое‑что, над чем надо подумать. Что такое компьютер? Это не только «железо», но и программное обеспечение плюс информация. Допустим, установленный вычислитель – не только «железо», но и это самое базовое программное обеспечение, иначе у нас не вышло бы общения. Но вот в разрезе разбиения вычислителей по разрядам есть кое‑какие сомнения. Инфосервер сказал, что они устанавливаются от простого до более сложного с ростом возможностей и знаний человека. Нейросеть – это не только алгоритмы, но и способности человека, его накопленные знания, опыт. То есть нейросеть развивается с самим человеком, и, наверное, в обычной ситуации установка более мощного вычислителя является на самом деле просто добавлением каких‑то нейросвязей, улучшающих обработку данных опять же за счет ресурсов мозга человека.

То есть если ставить нейросеть тупому человеку, вряд ли она будет работать как надо, если он не хочет сам развиваться. Возможно, выходом из этого тупика и являются мемокопии, которые не столько записывают в мозг данные, сколько в нужном направлении развивают саму нейросеть вместе с мозгом человека. Вот тут‑то и закавыка. У меня‑то никаких таких особых знаний нет, а инфосервер сказал, что самая мощная нейросеть вполне установится у меня в мозгах, что и было проделано! Вот это несоответствие между моими выводами насчет нейросетей и словами инфосервера как раз вызывает непонимание.

Исходя из моих выводов, мне бы надо поставить самую простую нейросеть. Когда с ее помощью я достигну определенного уровня в знаниях и способностях, определяемого максимальными возможностями нейросети, – дорастить ее до следующего уровня и так далее. А тут, по сути, хоть и мощный, но пустой комп. И этот комп, если сравнить его, к примеру, с таким же у Дронта, скорее всего будет выглядеть как калькулятор рядом с суперкомпом.

Ладно, надо посмотреть, что там со спутниками, а то чувствуется некое эмоциональное напряжение с «улицы». Я вышел из домика. Метрах в двадцати на земле сидела Карина в позе лотоса, прикрыв глаза, а вокруг нее накручивал круги Дорникус. Кирина нигде не было видно. Хотя… Судя по состоянию сигнальной сети, он шарится на внешней стороне, там где оставили Боркуса. Хм… Что‑то сигнала бородача и лошадей нет в сигнальной сети. Так… И что тут произошло? Последние слова я произнес вслух.

Дорникус меня сразу заметил, едва я вышел, а Карина слегка вздрогнула от моего голоса. Открыв глаза, она обеспокоенно посмотрела на меня, спрашивая взглядом, как дела. Я кивнул ей, мол, все нормально. Вздохнув, девушка сообщила:

– Похоже, Боркуса похитили. И лошадей увели.

– Местный люд? – Я присел рядом. Под собой автоматически сформировал кресло. Недовольно покосился на Карину и сделал и ей такое же. Она от неожиданности всплеснула руками, но тут же с удобством расположилась на нем и благодарно улыбнулась.

– Не похоже, – вступил в разговор Дорникус. – Госпожа Карина говорит, что там был чародей, а среди местных чародеев нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Да и что тут делать чародею?

Карина согласно кивнула и продолжила:

– Мой наблюдательный конструкт был ловко уничтожен, я даже ничего не заметила. Правда, я спала тогда, но все равно могла бы и почувствовать. Однако этого не случилось. Дорникус отправил наружу Кирина с амулетами, а я – конструкт, так он сообщил, что есть следы схватки, но не сильные. То есть Боркуса вырубил чародей.

– Угу, – согласился я и тут же повинился: – А я забыл перекинуть на него контроль сигналки, так что нападение было скорее всего внезапным. Почему же он не воспользовался амулетом связи? Ах да… Я был в отрубе, а сейчас у него, наверное, нет возможности. Ладно, что вы еще узнали?

– Я нашла следы, вернее, исследовательский конструкт нашел их. Есть явный аурный отпечаток от лошадей, да и так кое‑что видно. Они отправились в сторону Оробоса и за ночь удалились достаточно далеко, за пределы связи с наблюдательными конструктами. Так что я смогла только отправить самостоятельного разведчика в ту сторону. Ну и кое‑что применила из того, что мы с тобой делали. – Карина замолчала, но намек я понял. Похоже, она использовала наработки из тех, что понесли послание ее отцу.

– Есть результат?

– Да. Разведчик уже вернулся. Он нашел их. Да сам посмотри. – Из ауры Карины в мою перепрыгнул светящийся сгусток, и сквозь легкую дымку я вдруг увидел картинку.

Изображение слегка колебалось, как обычно и бывает при просмотре через конструкт, но это была запись, ну, или воспоминание конструкта‑разведчика. Степь, напоминающая море. Схожесть с ним только усиливалась из‑за волн, пробегающих по траве, – ветер дул довольно сильно. И впереди, как корабль, оставляющий за собой треугольный след, несся табун лошадей. Нет, не табун, конечно, но наши лошадки да еще пара чужих. Впереди прокладывал путь, видимо, чародей, так как двое сопровождающих его резко отличались одеждой. Возможно, боевики или какая‑то другая силовая поддержка. В центре клина сидел Боркус. Видно не очень хорошо, но, кажется, его ноги связаны под брюхом лошади, а руки прикручены к луке седла. Судя по его периодически заваливающейся вперед фигуре, он или в отключке был, или просто плохо себя чувствовал.

– Ллэр Никос, вы можете что‑нибудь сделать? – Весь вид Дорникуса выражал большую обеспокоенность. Видно было, что судьба Боркуса ему небезразлична.

– Сейчас подумаем. – Я откинулся на спинку невидимого кресла и прикрыл глаза.

Итак, что мы имеем? А имеем мы наглое нападение на моих людей. Стоп! Это я сказал «моих людей»? Хм… ну ладно, пусть будет так. Это второе нападение чародеев на нас с Кариной. Да‑да! Несмотря на то что похитили Боркуса, который вроде бы не имеет к нам с подругой прямого отношения, все равно это прекрасно укладывается в схему методичной охоты на нас. Не важно, почему именно Боркус. Может, чародей слабоват, может, он посчитал, что информация, добытая у Боркуса, важнее, чем неподготовленное нападение, но все равно главная цель – мы с Кариной. Даже если это не так, для нас же лучше принять этот, самый негативный вариант. То есть в событиях прослеживается система.

Видимо, я все же прав – в Оробосе ведется какая‑то борьба между чародеями. Одну сторону представляет отец Карины. Хоть сам он и не чародей, но наверняка у него есть возможности воспользоваться их услугами. Вторая сторона – его противники. Вот они‑то тут нам и ставят палки в колеса. В любом случае получается, что Боркуса отдавать им не следует, хотя я бы и так сделал все возможное, чтобы отбить его. Забавное наблюдение – тот чародей тоже смог справиться с воздействием инфразвука. Ну да ладно, сейчас это не важно.

Кстати, – мысль скакнула в сторону, – все же нашелся резонатор низкочастотных колебаний. Внутри стакана было несколько пещер (на информструктуре они не сразу бросались в глаза), направленных в разные стороны света с выходом как наружу, так и внутрь. Они соединялись друг с другом глубоко под землей и составляли единую систему со всей постройкой. Функциональный смысл этой конструкции также ускользал от моего понимания, ибо для отпугивания любопытных есть более простые инфомагические способы.

Идем дальше. Ушли похитители уже далековато – не догнать, да и лошадей у нас нет, всех, ироды, забрали! Как же их достать? Через инфосеть? Но там я смогу только добраться до монетки – переговорного амулета. Что мне это даст? Ну… теоретически я смогу оттуда дотянуться до информструктур врагов и что‑то с ними сотворить. На самом деле – только разрушить, наверное. Что мне это даст? Почти ничего – ну умрут они там, а что дальше? Остаются элементали. Интересно, инфосервак глушит мою связь с элементалями или только связь с ним? Если глушит все, то можно использовать и земного элементаля! Тогда красиво получается, только вот как с лошадками быть?

«Эй, вычислитель! Блин, как тебя вызывать?»

«Достаточно просто подумать – соответствующая калибровка уже произведена», – тут же раздался ответ.

«Отлично! – обрадовался я. – Ну‑ка, просвети, можно ли меня отследить при вызове элементалей?»

«Уточните постановку задачи – отследить где?»

«Если б я знал… Ну вот канал связи с инфосервером сейчас шифруется и прячется. Так?»

«Подтверждаю. Вокруг канала связи генерируется легкое информационно‑энергетическое поле, прячущее его от стороннего наблюдения».

«Хорошо. Вот смотри, я сейчас вызову элементаля. Сможешь проанализировать, какие следы и излучения я при этом оставляю и можно ли их, если они есть, скрыть или замаскировать?»

«Задача ясна».

«Приступаю».

Для начала я решил вызвать воздушного элементаля – все же это пока не так опасно, как с земным. Легким усилием мысли высвистал Ганфайтера и установил прямую связь, то есть слился с ним. И в очередной раз с удовольствием почувствовал себя в небе. Посмотрел вниз. А красиво все же! Почти идеально круглая воронка, в центре которой располагается черный куб, ближе к стенкам обрамленная небольшими пирамидками. Жуть как интересно, для чего на самом деле это было сделано.

«Ну как? Что‑нибудь заметил?» – не прерывая сеанс связи с элементалем, спросил я.

«Отмечаю структурированное излучение ментального характера, а также ответную реакцию инфослоя два‑бис. Отмечаются слабые гармоники на базовом нуль‑слое».

«Хм… А этот инфослой два‑бис – астрал?»

«Судя по проанализированным данным памяти хозяина, совпадение с понятием «астрал» составляет процентов шестьдесят. А вот инфослой один‑бис совпадает процентов на девяносто».

«Так‑так. То есть излучение идет на каком‑то из уровней астрала. А вообще сколько подобных слоев?»

«Мне известно пять групп. Группа «нуль», которая представляет собой нуль‑сеть или инфосеть в терминах хозяина…»

«Стой! – прервал я рассуждения нейрокомпа. – Обращайся ко мне на «ты». Не надо использовать термин «хозяин». А к тебе я буду обращаться… Ну пусть будет просто Комп. Что‑то на фантазию я сейчас скуден». – Личное имя я решил ему пока не давать: слишком он безэмоционально‑серьезный.

«Принято. Продолжаю. В группе «нуль» только один слой, он считается основным. Кроме него существуют еще четыре группы, в каждой из которых разное количество слоев, от двух до десяти. У меня есть базовые знания об этих слоях, как с ними работать посредством существующих способностей носителя, но формального их описания у меня нет. Подразумевается, что подобные знания уже усвоены пользователем посредством мемокопий».

«Понятненько… Ладно, сможешь прикрыть вот эти излучения каким‑то образом, чтобы меня нельзя было отследить?»

«Могу. Но если прикрыть полностью, то невозможно будет вызвать элементаля. Первоначальный всплеск излучения все равно должен быть, иначе он просто не услышит. Однако дальнейшую связь уже никто не отследит».

«И то ладно, – пробормотал я, приняв резонность выводов Компа. – Приступай».

«Выполнено», – почти мгновенно отозвался Комп.

А я никакой разницы не почувствовал, что меня несказанно порадовало. Ведь вполне могло случиться ухудшение связи, чего не произошло.

«В дальнейшем автоматически выполняй подобные действия при вызове мной элементалей. Кстати, ты точно понимаешь, что такое элементаль?»

«Разумеется. Это нуль‑модули различных модификаций, предназначенные для выполнения определенных работ в различных научных и инженерных областях. Я обладаю полным набором алгоритмов и протоколов связи для работы с подобными модулями».

От неожиданности я даже замер. Это же просто мечта!

«То есть ты можешь напрямую управлять этими модулями?» – затаив дыхание, спросил я.

«Да. Во всех подобных модулях предусмотрена возможность связи и управления посредством нуль‑сети».

Вот так да! А ведь это именно то, что мы вытворяли с Умником, когда программировали их через инфосеть, и чего мне так не хватало для полного счастья!

«Однако прежде необходимо произвести полное разворачивание вычислителя, о чем напоминаю. Кроме того, нуль‑сопроцессор, который и выполняет сейчас сокрытие следов работы с элементалем, работает на полпроцента мощности. Для выведения его на полную мощность также необходимо провести процедуру разворачивания вычислителя».

Я медленно выдохнул. Ну ладно. Посмотрели на морковку и слегка разочаровались. И хотя сейчас эти возможности недоступны, но по крайней мере после того, как Комп войдет в силу, посмотрим, что он может. Уверен, наши с Умником игры с элементалями – детские игры по сравнению с возможностями нейрокомпа. Впрочем, поживем – увидим. А пока надо выполнить необходимое, используя свои возможности.

«Я скажу, когда запустить этот процесс и в каком режиме. А пока мне надо сделать свои дела».

Открыв глаза, я наткнулся на устремленные на меня взгляды:

– Что?

– Ты придумал? – Карина с интересом, а Дорникус с нетерпением ожидали ответа.

Я пожал плечами:

– Придумать‑то придумал. Только мне понадобится твоя помощь. Сделай‑ка самонаводящийся на все живое конструкт, который сразу усыпит того, в кого попадет.

– Думаешь напустить на лошадей и похитителей? – сразу догадалась чародейка.

– Ага.

– Но там же есть чародей, против него вряд ли подействует, если судить по тому, как он справился с моим охранным конструктом.

Про то, как я собираюсь доставить конструкты к месту назначения, Карина спрашивать не стала. Ясно, что не просто так отправлю их в путь. Это она и сама могла бы сделать, только без прямого управления смысла особого нет.

Ничего не ответив на последнюю реплику, я стал снимать копию с появившегося передо мной конструкта. Потом опробовал его. После активации он сразу же попытался добраться до меня, как до наиболее близко расположенного объекта. Такой мне и нужен – простой и самонаводящийся. Хм… Хотя нет.

– Сделай еще управляющий конструкт, чтобы он распределял цели. А то влупятся все в одну лошадку и никакого толку не будет.

Карина согласно кивнула. Такое построение сложных систем для чародеев было обычным делом, и вскоре передо мной висел конструкт по размеру в несколько раз больше своих сородичей. Тут с копированием снова пошли проблемы. Вернее, его копия работала несколько заторможенно и не всегда точно. Но если создать сонных конструктов с переизбытком раза эдак в два, то справится. Я про себя вздохнул – жутко раздражает этот косяк в копировании. Возможно, нейрокомп потом мне поможет избавиться от него.

Наконец все было готово. Правда, пришлось решить несколько проблем – некоторые вещи я собирался сделать впервые. Во‑первых, оказалось возможным, хотя не без труда и после довольно утомительных тренировок, вызывать второго элементаля, будучи уже «совмещенным» с одним, то есть находясь «в теле» уже вызванного элементаля. Здесь мне помогла способность распараллеливать сознания. Во‑вторых, долго рассчитывал, как из инфосети по существующему маркеру правильно разворачивать плетение вокруг маркера с последующим его проявлением в реале. Даже утомился. В качестве реального маркера потом будет выступать монетка‑переговорник Боркуса. Ее‑то я найти в инфосети могу без проблем. В‑третьих, понадобилось провести дополнительное исследование на тему возможностей земного элементаля по управлению гравитацией. Ведь при его использовании в качестве подъемной силы внутри обрабатываемого объема получается практически невесомость, а это мне в данном случае не нужно, так как беглецов надо доставить в непомятом состоянии.

Как ни странно, все получилось замечательно, но самое главное, на мой взгляд, – у меня появились новые мысли по применению обычных гравитационных плетений. Впрочем, все по порядку…

Слившись сознанием с элементалем воздуха, я летел в сторону похитителей. И снова впал в эйфорически‑созерцательное состояние. Можно даже сказать, гипнотическое. Окружающий пейзаж был хоть и красивым на мой вкус – природа, трава, редкие деревца, – но все же слегка однообразным. Впрочем, это позволило мне слегка успокоиться, привести мысли в порядок и морально подготовиться. Когда впереди показались наши угнанные лошади вместе с похитителями и Боркусом, мое настроение резко скакнуло вверх и я мысленно потер руки, предвкушая развлечение.

Фебрилус

Внутреннее напряжение, не покидавшее Фебрилуса с момента захвата пленника, стало ослабевать. Удалились они уже прилично, и хотя вероятность обнаружения все еще оставалась довольно высокой, чародейка, какой бы сильной она ни была, без транспорта их не догонит. А если она и пошлет вслед беглецам конструкты, то вряд ли в большом количестве. Фебрилус надеялся с ними справиться. Впрочем, уже прошло достаточно много времени, и скорее всего чародейка просто наплевала на своего похищенного спутника. Поэтому он снизил скорость передвижения: лошадей стоило поберечь. Чародей оглянулся.

Пленник все так же находился под действием сонного заклятия. Правда, защита, которую Фебрилус так и не смог снять, снижала эффективность заклятия. Его приходилось обновлять чуть ли не ежечасно, предварительно в очередной раз пробивая успевшую восстановиться защиту. Тем не менее в целом все шло довольно неплохо. Проводники тоже не вызывали недовольства. Как говорится, работали не за страх, а за совесть, хотя один из охотников был ранен в момент захвата пленника.

Чародей улыбнулся. Ему показалось забавным, что именно его воля в данном случае является для них этой самой совестью. Жаль, но на границе с Оробосом придется их отпустить, не забыв предварительно внушить, что ничего не было, а рана у одного из них – результат неудачной охоты. Сейчас старший из временных рабов, несмотря на полученную травму, двигался немного впереди в качестве дозора, а младший – позади их небольшого каравана. Внезапно дозорный остановился и поднял руку. Чародей притормозил и внимательно огляделся. Вроде ничего необычного – та же трава в пределах видимости, а это чуть ли не лига, никого не видно. Разве что ветер усилился. Чародей подъехал к дозорному:

– Что случилось?

Обветренное и загорелое лицо мужчины, жителя этой местности, не выражало никаких чувств. Однако глаза медленно обводили пространство вокруг, пытаясь за что‑то зацепиться.

– За нами наблюдают.

Фебрилус пожал плечами. Его наблюдательные конструкты уверенно сообщали, что в пределах видимости никого нет, а сам он ничего не чувствовал. Впрочем, отрицать способности местного жителя, всю жизнь прожившего в единении с природой, тоже не стоит. Есть еще вариант, что их догнал выпущенный чародейкой конструкт, но Фебрилус ничего подобного не видел. Невидимые в чародейском зрении конструкты если и существуют, то он о них не слышал. Возможно, конечно, Повелители Чар могут такие создавать, но опять же Фебрилус о таком не слышал. А может, он просто пропустил, не увидел, не почувствовал появление конструктов, но сейчас их точно нет. В любом случае их уже не догонят.

– Ветер странный, – произнес мужчина.

– Чем же он странен? – Фебрилус посмотрел на клонящуюся к земле траву и ничего необычного не заметил.

– По кругу идет вокруг нас, – провел рукой проводник.

И действительно, проследив за этим движением, чародей заметил, что трава пригибается более активно в одну сторону, аккурат вокруг их группы, охватывая ее с солидным запасом.

В животе неприятно потянуло. Чародей, нервничая, попытался создать что‑нибудь более мощное в плане наблюдения – например, что‑то вроде исследовательского конструкта, – но тут же бросил. Во‑первых, у него они никогда не получались такой сложности, что могли бы помочь в теперешней ситуации, а во‑вторых, он просто не мог успокоить суматошно забившееся сердце. Недовольно глянув на спокойного раба и позавидовав его спокойствию, Фебрилус прикрыл глаза и все же постарался взять себя в руки.

В первую очередь он озаботился укреплением личной защиты и добавил пару конструктов к уже существующим пяти. Проконтролировал состояние боевых сгустков, в неактивном виде плавающих в ауре. К сожалению, они намного слабее тех, что пришлось использовать при поимке бородача. И только он собрался все же попробовать создать довольно сложный конструкт исследования чародейской активности, как от этого действа его отвлек летающий в вышине наблюдатель. Обратив взор в небо, Фебрилус зачарованно уставился на большой, пульсирующий, мерцающий разными цветами чужой конструкт.

Несколько мгновений он помедлил, а когда очнулся и все же отправил в сторону вражеского образования свои боевые конструкты, понял, что не успел совсем чуть‑чуть. То, что его творения могли бы и не справиться, в данной ситуации просто не пришло ему в голову. Когда над тобой висит непонятное враждебное образование, хватаешься за любые возможности. И пока его боевые создания летели навстречу врагу, рядом с тем прямо из ниоткуда образовалась туча мелких мерцающих точек, которые, покрутившись на месте, одновременно взяли резвый старт и буквально посыпались на голову чародея, проводников и лошадей. Некоторые из точек его боевые конструкты все же уничтожили, и Фебрилус даже почувствовал гордость, никак не соответствующую ситуации. И тут две точки впились в его ауру. Защитники чародея не дремали, и начавшие распространяться по его ауре колебания, подавляющие волю, пропали с уничтожением вражеских созданий.

Больше никто не посягал на внутреннее пространство Фебрилуса. Облегченно вздохнув, он огляделся вокруг. И тут же в его глазах появилось тоскливое выражение: все его спутники, а также лошади стояли не шелохнувшись. Его лошадь тоже никак не реагировала на понукания и до крови разодранные шпорами бока, лишь инстинктивно переступала ногами. Фебрилус, нервничая и чувствуя, как внутри разгорается паника, попытался привести животное в сознание, но понял, что снова опоздал.

Ветер, описывавший круги вокруг их компании, окреп настолько, что образовал мутную стену, внутри которой крутились вырванная с корнем трава, всякий мусор, земля. Шляпу чародея унесло резким порывом, в глаза лезла пыль, плащ рвало за спиной. И только животные да проводники с пленником, казалось, не чувствовали неудобства и ни на что не реагировали.

Внезапно все прекратилось. Чародей с удивлением посмотрел по сторонам, но нет – ветер все так же крутил мусор, вот только внутри очерченного круга все успокоилось, пыль улеглась. Было такое ощущение, что их накрыли прозрачным куполом, вокруг которого бесновалась стихия. Дальше началось вообще что‑то непонятное. Земля дрогнула, даже лошади, вроде бы ни на что не реагировавшие, немного дернулись. По окружности прошло какое‑то шевеление, раздался неприятный звук, возникло ощущение, будто землю просто разрывают.

Спустя недолгое время Фебрилус понял, что был недалек от истины: огромный кусок земли, на котором они все стояли, стал медленно и неумолимо подниматься вверх. Чародей почувствовал, как на его голове зашевелились волосы, и нервно засмеялся. Впрочем, истерика не продлилась долго. Когда до него дошло, что все они по воздуху возвращаются туда, откуда он так стремился убежать, силы его покинули. Фебрилус устало ссутулился, посидел немного, потом пожал плечами и слез с лошади. Постоял, не понимая, что ему делать, затем неспешно пошел к границе их небольшого островка. Остановился за шаг до нее, не в состоянии заставить себя подойти вплотную.

Ему было страшно. Сквозь невидимую, но явно существующую стену он видел, как далеко внизу проплывает земля. Если неизвестный хозяин ловушки захочет, то ему достаточно просто уронить ее, чтобы от них ничего не осталось. После падения с такой высоты действительно вряд ли что‑то останется. По крайней мере живое. Обойдя по периметру тюрьму, Фебрилус остановился напротив того места, где можно было видеть, куда они направляются. Так он и простоял, глядя сначала на появившуюся на горизонте висящую в воздухе тучу песка, а затем на стены, постепенно и неуклонно поднимающиеся вокруг летающего острова, падающего в каменный мешок.

Дорникус

«Странные все же события происходят с нашей командой», – думал Дорникус, терпеливо дожидаясь результатов деятельности Никоса и Карины. Еще недавно он считал себя, да и ощущал тоже, опытным командиром, кое‑что повидавшим в этой жизни. А сейчас приходится полагаться на способности и желания человека, вернее, мейха с чародейкой, о которых еще несколько дней назад он ничего не знал. Впрочем, сам виноват, а за ошибки приходится платить. Но в целом все идет таким образом, что даже интересно, плюс кое‑какую выгоду при правильном подходе можно извлечь. Однако без Боркуса никак не обойтись, да и в любом случае друзей Дорникус не привык бросать. Если бы не Карина и Никос, обещавшие что‑то сделать, он бы уже давно отправился по следам похитителя. Да, лошадей нет, похититель – чародей, но все равно он бы пошел. Потому что лишь врагов можно находить быстро, легко и непринужденно, порой не прикладывая для этого никаких усилий. Друзей приходится долго и упорно добывать, уподобляясь золотоискателю, который, не разгибаясь, намывает породу, дабы в остатке все же найти блеснувшую на солнце крупинку благородного металла.

Вернулся Кирин, перенеся через стену оставшиеся от Боркуса вещи. Похитители не все забрали. «И как только смог?» – Дорникус покачал головой. Однако ничего говорить не стал, лишь кивнул на землю рядом, чтобы присаживался. Кирин переложил пару тюков, намереваясь расположиться со всем удобством, и даже начал садиться, когда, заметив что‑то боковым зрением, замер. Дорникус в это время смотрел на Карину: для удобства закрыв глаза, девушка наблюдала за чем‑то через свои конструкты, откинувшись на невидимую спинку невидимого кресла. Эти невидимые кресла очень интересовали Дорникуса. Он понимал, что это мейхские штучки, и почему‑то всегда на ум приходила мысль: как было бы удобно для путешественников иметь такие вещи. Не говоря уже о доме, который прячется в жезле.

На губы чародейки наползла улыбка, будто она увидела что‑то забавное. Дорникус наконец заметил странное положение, в котором замер Кирин, и посмотрел в ту же сторону. Из‑за каменных обрезов окружавших их скал медленно выплывала огромная темная штука полукруглой снизу формы. Чем‑то это походило на круглый фрукт, разрезанный посредине и плывущий плоской отрезанной стороной кверху.

Что это такое на самом деле, пока непонятно, но судя по тому, что ни Никос не беспокоится, хоть и сидит с закрытыми глазами (впрочем, как уже давно уяснил Дорникус, для определения опасности ему это не помеха), ни Карина, – все под контролем. Девушка все с той же улыбкой и слегка щурясь смотрела уже своими глазами на приближающееся чудо.

Вообще, как заметил Дорникус, Никос и чародейка понимали друг друга с полувзгляда, с полуслова. Если кто‑то что‑то решил, то второй часто молча принимал это решение, будто ему было достаточно тех редких полунамеков, которыми они обменивались. Вот и сейчас, когда Никос, ничего не объясняя, попросил чародейку что‑то сделать, а потом погрузился в себя, та не удивилась результатам его усилий. В том, что летящий объект – результат действий Никоса, Дорникус уже не сомневался. Пока, правда, непонятно, как это связано с вызволением Боркуса, но ждать осталось совсем немного.

Тем временем штука , как решил ее называть Дорникус, опустилась ниже, отплыла чуть в сторону от центрального куба и пристроилась аккурат между ним и стеной. Впрочем, места там было еще много – на несколько таких летающих… Островов? А ведь верно! Присмотревшись, он заметил, что в нижней части штуки явно просматриваются земляная структура, камни и, кажется, корни ближе к верху, а еще выше… Вот и верхушка острова появилась – зеленая трава и… Ух ты! Пока плохо видно, что находится в центре острова, вернее, совсем не видно, но на краю стоит незнакомый мужчина и смотрит на них. Если он тот, о ком думает Дорникус, то…

– Кир! – Он показал взглядом на оружие и встал.

Кирин кивнул и быстро вооружился. До зависшего над землей островка было недалеко, но Дорникус решил не спешить. Никос все еще сидел неподвижно, и можно было попасть под горячую руку. Так что, приготовившись, Дорникус и Кирин замерли.

Тем временем под висящим островом воздух стал как бы плавиться: точно такое ощущение возникает в жару, когда испарения влаги причудливо закручивают видимое за ними пространство. Земля вдруг начала проминаться, расползаться в стороны и, вместо того чтобы образовывать вывалы или горки, ровным слоем стала укладываться далеко от острова, минуя площадку, где находилась вся компания. Наконец воронка приняла примерную форму нижней окружности острова, и он медленно опустился в нее, почти идеально совместившись поверхностью с площадкой. В результате на плоской, лишенной растительности поверхности появился маленький оазис травы, на котором стояли все их лошади (Дорникус их сразу узнал), неизвестный мужчина (видимо, чародей), еще какие‑то мужики и… Боркус!

Последний, правда, практически лежал, завалившись на шею коняги, другие сидели неподвижно. Увидев, что все успокоилось, и отметив, что Никос встал на ноги, Дорникус с Кирином побежали к островку. Дорникус активировал амулет (когда‑то он думал, что чуть не прибил им Никоса), а в правой руке удерживал обнаженный меч. Кирин же в обеих руках держал ножи, которые он мог мастерски посылать в цель. По дороге мужчины молча разошлись в стороны и обогнули остров, разумно предположив, что стоящий спереди чародей – противник для Никоса, а не для них.

Впрочем, вытянутая рука Дорникуса с надетым на нее и ясно видимым амулетом была направлена на чародея. Тот, похоже, понял, что это боевой амулет, так как следил глазами именно за Дорникусом. Однако он быстро перевел взгляд на подходящих Никоса с Кариной. А когда что‑то изменилось и неподвижная ранее трава на летающем острове качнулась под действием ветра, Дорникус бросился к Боркусу, а Кирин остановился неподалеку от двух неизвестных мужчин, слегка откинув назад руки с зажатыми в них ножами. Если понадобится, то и из такого положения – снизу – он спокойно сможет поразить врага, хотя подобным образом метать ножи для обычного человека не совсем удобно.

Ник

Фух! Все‑таки у меня получилось! А ведь был момент, когда казалось, что не смогу уследить за всеми процессами на таком расстоянии! Но все обошлось. Я воспользовался уже отработанной технологией – пузырь вокруг объекта (что намного сложнее сделать, чем вокруг себя), земной элементаль в качестве антигравитационного движка и воздушный – для подстраховки и для движения по горизонтали. Кроме того, нужно было создать внутри пузыря внизу аккуратные гравитационные плетения направленного действия, чтобы внутренности средства передвижения не перемешались. В общем, тут еще работать и работать, но в первом приближении вроде получилось.

А еще одновременное формирование нужных конструктов из инфосети по метке от переговорника. Пузырь тоже, кстати, формировал из инфосети, так как, будучи внутри элементаля, я был оторван от своей ауры. Вернее, только сознание присутствовало там, где находились похитители. С большим трудом из‑за отсутствия тренировки раскочегарил третий поток сознания, о наличии которого мне поведал инфосервер. Вот им я и оставался в своем теле и им выходил в инфосеть. Получилась параллельная работа на разных уровнях сознания и реальности. Как справился, сам не знаю: порой казалось, что какой‑то из потоков управления сорвется. Но все сложилось. Да и выхода не было – других вариантов вернуть Боркуса я не видел.

Но главное, я внимательно прислушивался к тому, что сообщал мой ПеМУР. И самое паршивое – это то, что вызов земного элементаля все же сыграл свою отрицательную роль. Похоже, его засекли. И уровень вероятного нарушения, как говорит ПеМУР уровня реальности, растет. Радует хоть, что медленно. С чем связано – непонятно. Если так пойдет дальше и не произойдет резких скачков, то он достигнет критического уровня где‑то через три‑четыре часа. Блин! С этими богами надо что‑то решать! Достали уже! Правда, я понимаю, что пока ничего особенного не могу сделать. По крайней мере, пока не активирую полностью атловский вычислитель, а значит, мне нужно выиграть время… Около недельки.

Ладно, а пока надо решить ближайшую проблему. Я плотоядно посмотрел на чародея‑похитителя. Тот заметил мой взгляд и поежился. Чародействовать он не рисковал. По моей просьбе Карина понаделала всяких‑разных конструктов, да и я отштамповал с несколько десятков. Все эти энергетические создания чуть ли не сплошным коконом окружили чародея, лишая его всякого желания как‑то возникать. Хотя сам я больше полагался на свои «родные» возможности, и потому ноги чародея и шею оплели ленты в полуактивном состоянии, которые я мог включить мгновенно, если это понадобится.

Прямого вмешательства в его ауру я пока решил не производить. Конечно, можно попытаться его подчинить, ввести в измененное состояние сознания, благо многие такие приемы мне уже известны: достаточно лишь поменять некоторые течения энергий в ауре, перемкнуть определенные области или просто подавить другие. Но он все же чародей, его аура слегка отличается от обычной. Да и защитные конструкты и просто энергетические образования в ауре, по всей видимости отвечающие за защиту (у Карины тоже нечто подобное есть), неизвестно как поведут себя.

Хотя… Ведь Карину в Арфике тот охотник‑чародей смог подчинить! В общем, у меня тут еще неоднозначное понимание. На крайняк попрошу Карину чародейскими методами подчинить пленника и посмотрю, как она будет действовать. Ну а уж в совсем крайнем случае, если у нее не получится, все же самому придется ломать чародея. Жаль, что я в ментальных техниках плаваю. Да что говорить, практически незнаком с ними! И даже те вещи, что я делаю с аурой, чтобы подчинить человека, являются, на мой взгляд, грубым инструментом, чей побочный и не осознаваемый мной в полной мере второй слой воздействия на самом деле и работает на уровне ментала. А может, я ошибаюсь и мое прямое воздействие на ауру – лишь инструмент, действующий обходным, самым неэффективным способом. Впрочем, я отвлекся.

В связи с тем, что времени оставалось не так уж много, действовать пришлось быстро. Допрос чародея решил оставить напоследок, а в первую очередь заняться Боркусом. Пострадал он не так чтобы очень, просто вымотался сильно, да места, где веревки грубо впивались в кожу, стерлись. Я передал ему немного жизненной энергии, и это его почти подняло на ноги. Во всяком случае, целительные процессы в ауре явно активизировались. Двух других мужчин я вывел из сна. Оказалось, что они ничего не понимают. Вернее, понимают, что подчинялись незнакомому человеку, которого встретили на охоте (сами они – местные жители), а потом почему‑то стали выполнять его приказы.

Карина сказала, что они явно были под принуждением, которое спало при насильственном погружении их в сон. Таким оказался побочный эффект действия сонных конструктов: они срезонировали с наложенным заклятием и управляющим конструктом, что сидели в ауре каждого из мужчин. Местные охотники, отец и сын, когда с ними закончили, тихонько отошли в сторону, уселись на землю и, иногда перебрасываясь краткими фразами, с интересом принялись смотреть, что тут происходит. На чародея, что неудивительно, они бросали весьма недружелюбные взгляды.

Кстати, на охотников сразу повесили защиту от инфразвука, который продолжал действовать. Боркусу защиту тоже обновили: та, что ставила ему Карина, была на последнем издыхании. А на лошадях вообще уже развеялась, пришлось позаботиться и о них. Только пришлый чародей остался без подобной помощи, но вроде он и сам с этим справлялся.

Чародея звали Фебрилус. Молодой парень лет где‑то до тридцати, изрядно напуганный. Ничего скрывать не стал, сам как на духу выложил все, что знал. Не стал также ни рыпаться, ни качать права, ни просить о снисхождении или что‑то в этом роде. Даже Боркус, который уже оклемался, только сплюнул и отошел в сторону, ворча под нос что‑то вроде «совсем молодняк страх потерял».

То, что поведал чародей, мне не понравилось. Нас явно ждали, и не с самыми добрыми намерениями. Воевать совсем не хотелось, тем более с таким количеством чародеев. Что умеют боевые чародеи, я видел при захвате ими тюрьмы. Карина на их фоне в боевом применении чародейства выглядела совсем бледно. Правда, у нее и случая не было использовать что‑то такое, но и она сама как‑то не горела желанием тягаться с чародеями, натасканными на боевое столкновение. Я тоже все же не чувствовал себя неуязвимым. При таких условиях еще больше расхотелось напрямую двигать в Оробос. Но посоветоваться с Кариной и решить, что делать, в данный момент мне было не суждено.

«Деформации пространства третьего слоя реальности! Вероятность разрыва границ слоя – сто процентов! Активация боевого режима «прима‑щит»!»

«Итить твою кочерыжку! Выследили, гады!» – только и успел я ругнуться, как мир моргнул и изменился. В воздухе появились светлые точки. Много точек. Я было подумал, что это что‑то вроде засветки на сетчатке, если бы они не начали двигаться довольно осмысленно – закручиваться в спирали. Одновременно из земли, скал, даже из стоящих передо мной людей, стали расти тонкие волоски‑усики из того же света. Приглядевшись к своим людям, заметил, что они ничего не видят.

Нет, сглазил – вон Боркус потер рукой лоб. Бледная Карина резко согнулась, и ее стошнило. Все, дальше ждать нельзя. Встряхнувшись, я начал действовать. Земного элементаля я не отпускал с поводка, помня, что повторный его вызов точно спровоцирует мое обнаружение. Впрочем, я все равно недооценил этих богов – трудно адекватно воспринимать того, кто невидим, неощутим, чьи возможности непонятны и неизвестны.

Так быстро я, пожалуй, еще никогда не работал. Буквально за несколько секунд мне удалось сгрести в кучу на прилетевший ранее кусочек земли всех людей и наши крупногабаритные вещи, «собрать» свой дом, выдернуть жезл, заключить всех в шар и с огромным ускорением выскочить из ловушки, в которую превратилась маленькая долина с артефактом Дронта. Кто‑то потерял сознание – пришлый чародей сам по себе, а бедному Боркусу прилетело в голову что‑то тяжелое. Я это просто отметил краем сознания. Несколько лошадей, успевшие прийти в себя, заржали и начали беситься, но я опутал их невидимыми путами. Хорошо хоть не затоптали никого на нашем маленьком пятачке.

Придав горизонтальное ускорение шару, я наконец отпустил воздушных элементалей. Тонны песка, исправно кружившего в вышине, темным мутным дождем стали осыпаться вниз, возвращаясь на свое родное место. Много песка, конечно, просыпалось мимо, но все же большая часть попала в каменную воронку, откуда мы за несколько мгновений до этого вырвались. Может, запутает следы? Глядя по сторонам уже за пределами стены, я видел всю ту же картинку: множество летающих светящихся точек и червячков и появившийся слабовыраженный свет со смещением в красный диапазон спектра. Давление на сознание все усиливалось, будто на голову положили мокрую тряпку. А что же чувствовали мои спутники?! Разрыва метрики пространства, правда, еще не произошло, но, кажется, сейчас тут все же кто‑то появится во плоти. Об этом я подумал с внутренней дрожью.

Но нам повезло. Очевидно, я задал очень большую скорость движения, так как приютившие нас горы пропали вдали как‑то слишком быстро. Я заметил, что непонятных светлячков стало намного меньше, а вскоре возникло ощущение, будто мы вырвались из подземелья. Чистый дневной свет четко показал, что красноватое свечение сильно забивало зрительное восприятие то ли помехами, то ли самим фактом своего существования. Но это не важно, а важно то, что мы успели выскочить из ловушки буквально за несколько мгновений до того, как она захлопнулась. Все же я ошибся – никто не собирался появляться во плоти. Просто они ударили по площади. По месту, где меня засекли. Выглядело это жутковато, хотя ничего особенного, в общем‑то. Жутко становилось только от осознания того факта, что там могли быть мы. Там – это в сгустке черноты посреди светлого дня. Там, откуда мы только что бежали. Да‑да…

Несколько квадратных километров мгновенно окутала непроницаемая тьма – именно то место, где наблюдались странные эффекты. Как будто там выключили свет. Что уж это было за божественное оружие, я даже представить не мог: светящиеся точки, червячки, потом тьма. А может, те червячки – что‑то вроде датчиков? Тогда как они нас упустили? Ведь я четко видел, что они проходили сквозь моих спутников. Правда, я не догадался посмотреть, проходили через меня или нет…

Тут мои мысли прервал… Нет, не щелчок. Было тихо, если не считать стонов моих спутников и ржания лошадей. Просто та клякса вдруг так же мгновенно, как ранее появилась, пропала, будто ее и не было, и тут же прекратилось давление на мозг. Местность была словно вылизана – не осталось ни клочка травы. А земля и камни, кажется, впитали черноту, всего несколько минут окружавшую их. Сами скалы, наверное, тоже такими стали, но их мне уже не видно, а слетать и посмотреть посредством воздушного элементаля как‑то не лежала душа. Думаю, это психологический откат – хотелось оказаться как можно дальше от этого места.

Простыня местности убегала вдаль, а я все стоял и не сводил с нее глаз, заторможенно отмечая проплывающие красоты. Очнулся, когда внизу промелькнула вода. Я сообразил, в какую сторону мы несемся. Я узнал реку по описанию, данному в свое время Боркусом: широкое и глубокое ущелье с бурным потоком на южной окраине ничейных земель. Смысла дальше двигаться в неизвестность я не видел. Еще опасался, что мой небесный враг отследит элементаля и снова появится, поэтому дал команду снижаться.

Только я не совсем еще пришел в себя: забыл предусмотреть и подготовить впадину в земле, как это сделал возле артефакта. В результате наш остров приземлился нижней полукруглой частью на ровную поверхность. Когда я отпустил элементаля и снял защитный полог, вся земляная конструкция просто развалилась. Все смешалось: земля и кони, люди и тюки. Зато я и, как ни странно, Карина не особо пострадали. У нас в качестве амортизаторов сработали дракончики: оттолкнувшись от проседающей земли, мы плавно спланировали за пределами землесвалки. Благо мы оба стояли на краю островка, поэтому и получилось выполнить такой кульбит.

– Ой‑ой‑ой! – Карина как‑то по‑детски прижала к щекам ладони, глядя на свалку, и плюхнулась на землю рядом со мной. Вид у нее все еще бледный, но, судя по реакции на спасение с «тонущего острова», в себя она уже пришла.

Выкапывающиеся из земли мужчины громко ругались. Что ж, значит, никто особо не пострадал. На это указывало и состояние аур. Но, кажется, одна лошадь все же сломала себе ноги – остальные животные успели разбежаться по округе. Когда я снял с них путы, сам не помню. Шевелиться не хотелось, скорой помощи вроде никто не требовал, если не считать ту покалеченную лошадь, так что я и не думал вставать. Напряжение меня пока еще не покинуло. А вот ПеМУР дезактивировал систему «прима‑щит» и, сообщив, что в Багдаде все спокойно, заполз в ту нору моего сознания, где и обитал все это время. Вычислитель под именем Комп все время молчал – то ли без команды не хотел работать, то ли просто не был готов, пока его не активируют в полном объеме.

– Ты как, жива? – Я повернулся к Карине и попытался притянуть ее к себе.

Но девушка вырвалась:

– Не надо! От меня, наверное, несет, как не знаю от кого. – И действительно, кислый запах рвоты чувствовался довольно сильно. – Что это было? Искусники? Чародеи?

Я внимательно на нее посмотрел. Нет, вроде не шутит. Действительно не поняла? С другой стороны, откуда ей знать, что могут вытворять Повелители Чар и Академики? Хотя… может, они в самом деле способны сделать нечто подобное? По масштабности и внешнему проявлению – пожалуй, а вот по внутренней сути… Я вздохнул:

– Нет, это наш старый знакомый засек нас.

Карину осенила догадка, ее глаза расширились.

– Да‑да… – покивал я. – Видимо, не стоило вызывать земного элементаля, которым я в Маркине уничтожил жреца. Вот и засекли… Но другого способа быстро вернуть Боркуса я не видел…

Я замолчал, так как рядом с нами шлепнулся тюк – это Кирин выбросил его из куча‑малы. Мужики уже пришли в себя и спасали наше имущество. Даже местные охотники работали, да и пришлый чародей тоже. Правда, под присмотром Дорникуса, но все же не отлынивал.

– Что будем делать? – спросила уже полностью пришедшая в себя Карина. – Может, по‑быстрому пролетим сразу к моему дому? Или опасно?

– Опасно, – согласился я. – К тому же, как ты слышала, на границе нас ждут твои соратники по чародейскому искусству.

Я кивнул на Фебрилуса, который как раз получил подзатыльник от Дорникуса. Как ни странно, возникать он не стал, лишь бросил опасливый взгляд на все еще окружающих его конструктов. И как только они удержались?

Девушка гневно нахмурилась. Глядя на это, я ухмыльнулся.

– Теоретически‑то, конечно, можно перепрыгнуть‑перелететь границу, но мне кажется, надо немного подождать. Тем более что сейчас я не рискну вызывать земного элементаля. Ладно, скажи‑ка мне лучше, как ты себя чувствуешь? Судя по внешнему виду, совсем неплохо. Но что с тобой было там? – Я показал в сторону, откуда мы прилетели.

Карина скривилась и поднесла к носу рукав, видимо, пытаясь оценить, насколько далеко зашло разрушение идеала, который каждая женщина пытается из себя сотворить для стороннего взгляда.

– Не знаю. Будто кто‑то взял мои мозги, затянул их в желудок и взболтал там. Неприятное ощущение. Причем не просто взял, а извращенным способом – крючком через нос и дальше пропихнул в желудок. Брр! – передернулась она. – Чему ты улыбаешься? – вдруг накинулась она на меня.

– Прости, вспомнилось, как хоронили древних царей в одном государстве. Фараонами их звали. Мумифицировали, а когда подготавливали их к этому торжественному обряду, вот таким образом вытаскивали из головы мозги.

– Прекрати! – Карина подавила в себе рвотный рефлекс.

– А что ты видела вообще?

– Да ничего особенного. Разве что мне показалось, все окрасилось в кровавый цвет. А потом и видеть ничего не могла, так плохо стало.

– Ладно. Пожалуйста, позови сюда наших охотников за головами, а местные с Фебрилусом пусть постоят в сторонке и не подслушивают.

Я прикрыл глаза и, пока Карина отвлеклась от своих переживаний, задумался. Кстати, зря она переживает – пусть плетение чистоты и не такое быстрое, но через несколько минут и все плохие запахи ее покинут, и одежда будет чистой.

Что же применили боги против меня? Если удастся это понять, можно будет как‑то защищаться, а нет – придется снова и снова бежать или же наносить превентивные удары. С ударами пока непонятно, а вот попытаться разобраться… Интересный эффект – мгновенное погружение во тьму локального трехмерного пространства. Что это? То ли какая‑то субстанция, то ли игра с энергиями – например, полное поглощение энергии фотонов или смещение ее в другой спектр. Предваряющее смещение света в красный диапазон вроде намекает на нечто подобное. Хотя кто знает, что на самом деле там случилось.

Постэффект тоже интересный: трава, а значит органика, пропала или разрушилась. Земля и камни почернели. Тут вообще непонятно. Можно было бы взять пробы, но как‑то не тянет возвращаться. А еще эти точки и червячки – то ли датчики, то ли просто результат воздействия на трехмерное пространство. Кажется, с наскока понять, что там произошло, мне не суждено. А вот тот факт, что они не заметили или не обратили внимания на то, что непосредственно перед ударом мы покинули опасную зону, говорит о многом или ни о чем. То ли их сканеры не обладали большой деталировкой, то ли просто потеряли нас, то ли само воздействие на пространство ослепило их радары и наше исчезновение осталось незамеченным… В общем, и тут куча вариантов. Ладно, забьем пока, все равно ничего не высижу мозгами враскоряку…

– Ллэр?

Я открыл глаза. Вокруг собралась наша компашка. Давно ли они были нашими врагами? Молчаливый Кирин. До сих пор я не разобрался в нем. Гомо инкогнито. Боркус, и внешне, и по своему поведению сильно напоминающий гнома. Может, его предки все же прибыли с первого материка? Дорникус. Умный командир и просто нормальный мужик. Жаль, времени мало – есть у меня такое чувство, что если и не друзьями, то товарищами мы бы могли стать.

– Садитесь.

Я сформировал кресла, с помощью иллюзии придал им натуральный вид и с легкой улыбкой наблюдал за охотниками. Боркус с сомнением попробовал руками мебель, Кирин невозмутимо присел. Дорникус с задумчивым видом смотрел на меня.

– Дальше вам с нами нельзя. Уверен, вы гадаете, что там было. – Я мотнул головой за речку. – В принципе вам эта информация не нужна и даже в некоторых ситуациях может оказаться вредна и опасна. Поэтому позвольте мне умолчать. А что вы там сами себе придумаете или вам покажется – это только ваши предположения. С этого момента наши дорожки расходятся. Не скажу, что начало знакомства было приятным, но вот продолжение – вполне. Не знаю, чем вы собираетесь заниматься дальше – продолжать ли охотиться за головами или чем‑то другим, не мне решать. Но хочу дать вам возможность сменить род деятельности, если наступит такой момент, когда охота уже не будет привлекать вас или станет опасной. Не сомневаюсь, то, чем вы сейчас занимаетесь, способствует появлению и накоплению врагов. Так вот, предлагаю заняться торговлей. Боркус разбирается в этом деле, впросак не попадете. Однако вам стоит подойти к этому делу осторожно, чтобы не светиться со своим товаром, так как могут возникнуть вопросы.

– А что за товар? – Боркус заинтересованно смотрел на меня, поглаживая бороду.

– Защита на одежду, точно такая, как сейчас на вас, и переговорные амулеты. Нормальный товар?

Боркус дернул себя за бороду и закряхтел:

– Да, товар хороший. И я уже вполне представляю, как его можно сбывать. Только есть несколько нерешенных проблем. Среди нас нет искусников, чтобы создавать такие амулеты. А также, несмотря на все предосторожности, есть вероятность нарваться на заинтересованных лиц чародейского роду‑племени.

Я молча смотрел на него, не подтверждая и не опровергая его слова.

Дорникус внимательно посмотрел на своих товарищей и повернулся ко мне:

– Я так понимаю, ллэр, вы не настаиваете на этом решении?

– Совершенно верно. Я даю вам возможность реализовать себя в другом деле, а воспользоваться этой возможностью или нет – ваш выбор.

– Хорошо. Какие условия?

– Все просто. Чтобы вы не считали меня эдаким добрячком, пятьдесят процентов с дохода идет мне. Будете откладывать эти деньги на счет в даймонском банке на мое имя. Я знаю, что они дают такую возможность. – Я мельком глянул на Карину, и она кивнула, я уже консультировался с ней на эту тему. – Кроме основной схемы с завязкой на ауру у них есть еще другая – я называю свое имя, они задают секретный вопрос, я говорю ответ. И все. Даймоны дорожат своей репутацией, человеческому банку я бы не доверился в таком деле.

Действительно, стоит служащему банка дать эти «реквизиты» своему родственнику или другу, и тот спокойно сможет снять мои деньги в другом отделении. Но нет, как я сказал, даймоны в этом деле болезненно щепетильны.

– Я вам дам амулеты, которые будут преобразовывать одежду и создавать переговорники, так что искусники не понадобятся. О каждом новом созданном амулете я буду знать. Это не угроза. Вполне возможно, мы никогда больше не увидимся, но мне бы просто хотелось посмотреть, насколько честность – привлекательная штука, и может ли она преодолеть жадность, – улыбнулся я.

Дорникус хмыкнул:

– В любом случае отказываться от такого подарка мы не будем. А уж как воспользуемся… Вы узнаете. На какое имя откладывать вашу долю?

Я слегка задумался, мысленно пожал плечами. Пусть будет другое имя, не то, которым я сейчас пользуюсь. Для банкиров это не имеет значения, хоть лошадью назовись, а если мое текущее имя выплывет – не хочу, чтобы каким‑то образом его связали с тем счетом.

– На имя Ник Админ Рутович. Вопрос такой: «Куда идем мы с Пятачком?» – сказал я на русском. И на русском же продолжил: – Ответ: «Большой‑большой секрет». Запомните?

Дорникус прикрыл глаза и проговорил неизвестные ему фразы. К счастью, фонетика местного языка не сильно отличалась от русского, так что с десятой попытки у него получилось довольно четко и почти без акцента. Боркус и Кирин тоже повторили. В любом случае мне это понадобится только в первый раз – а там счет можно будет конкретно привязать на себя. И вообще я это делал просто потому, чтобы как‑то обосновать свою щедрость, да и на всякий случай. Мало ли что в жизни случится. На первом континенте тоже, как я надеюсь, до сих пор кое‑что потихоньку капает на мой счет в банке, которым я, вполне вероятно, никогда не воспользуюсь. Пусть и тут будет нечто подобное.

В итоге мы обо всем договорились. Вопрос с возможным интересом со стороны разных лиц чародейского или искусного плана я решил хоть и не идеально, но и с наскока не возьмешь. Часа два мы с Кариной потратили на то, чтобы внедрить в ауры охотников сложные конструкты, препятствующие воздействию на их сознание и на ауру в целом. Некоторые наработки Карина тут же активировала на себе. Я заметил, что иногда ее посещают мрачные воспоминания о событиях в Арфике и она старается обезопасить себя как только можно. Ну и я приложил руку – создал пару плетений защитного характера, используя эльфийскую составляющую магофона, и заякорил их на конструктах.

Такие плетения настолько тонкие и неяркие, что даже Карина их не видела. Хотя, возможно, это дело привычки: все же конструкты намного ярче и больше в размерах, нет необходимости повышать деталировку своего магического зрения. В плане чужого влияния на охотников я теперь спокоен. Однако же, подумав, выдал каждому по колечку с дополнительной защитой – активация простого защитного купола с вибрирующим слоем, разрушающим конструкты. Аура аурой, но конструкты вполне могут иметь характер взрывчатых и иных физических воздействий, так что пренебрегать этим я не стал. Разумеется, эти личные амулеты я поставил на самоподпитку, а вот остальные, настроенные на бизнес, подумав, ограничил в самозаряде магической энергией.

Мне тоже не хочется, чтобы парни стали клепать этот товар, как горячие пирожки, и привлекать к себе, а значит, и ко мне, дополнительное внимание. Так что или несколько дней ждут, пока подсевшие «батарейки» снова зарядятся, или пусть работают ручными «эспандерами», завязанными на их ауры, если приспичит. В любом случае создаваемый товар будет недешев. Еще с час я потратил на создание нужных амулетов‑инструментов… Даже грустно стало, когда наступило время расставаться.

– Ну что, будем прощаться? – Я встал напротив охотников.

– Будем, ллэр, – согласился Дорникус. – Один вопрос. После вот этого… – он кивнул в сторону, откуда мы прилетели, безуспешно пытаясь подобрать правильное описание события, – нас не будут искать заинтересованные лица?

– Будут, обязательно будут. – Я по‑доброму улыбнулся. – И меня будут, и вас будут, и вообще хоть кого‑нибудь, кто хоть что‑то знает. Так что не думайте, что пойдете, как по широкой безопасной дороге.

Дорникус кивнул. Он уже понял, что они играют отвлекающую роль. На самом деле это не так, я действительно просто не хотел их подставлять, но вряд ли они бы осознали мой альтруизм. Так что пусть думают, будто играют какую‑то роль.

– Но я позаботился о том, чтобы, во‑первых, вас не нашли, а во‑вторых, чтобы поиск не оправдал те затраты, которые «заинтересованные лица», как ты сказал, согласны произвести с целью нахождения не особо важной информации, которой вы можете владеть. Так что сильно не беспокойтесь.

Дорникус снова кивнул:

– Думаю, на пару‑тройку месяцев нам стоит забиться в дальнюю и тихую дыру. Возможно, стоит податься на восток… – Он вопросительно взглянул на меня.

– Смотрите сами. – Я пожал плечами. – У вас передо мной не осталось никаких обязательств, кроме отстегивания моей части прибыли от продажи амулетов. Но мне это не к спеху, и вообще, как вы помните, я не настаиваю. Ну а на крайний случай, если вдруг у вас появится какая‑нибудь информация, которая может меня заинтересовать… – я помахал пальчиками в воздухе, – что‑то глобальное, непонятное, вроде того артефакта, где мы были, ну или просто что‑то интересное… Не стесняйтесь – вызывайте меня по амулету связи. Или если вопросы какие возникнут. Не уверен, что помогу, но, может, моего совета окажется достаточно. Да вы и сами умные люди, чтобы спрашивать чужих советов, – польстил я. Но самую чуточку.

Мы простились. Я пожал всем руки, охотники поцеловали ручку Карине, что меня крайне удивило: как‑то не ожидал подобной традиции в другом мире. Последний магический подарок – изящный мост (без подпорок, но с перилами) через пропасть с бурлящим внизу потоком. Где‑то там, на северном берегу реки, петляет караванный путь. Перебравшись через каньон, охотники дружно отсалютовали нам и поскакали на восток, а мы с подругой долго смотрели им вслед. Потом запустили кучу конструктов, которые стали носиться, часть – по расширяющейся спирали, часть – хаотично, и оставлять смутные полевые отпечатки на земле, скрывая следы ушедших охотников и внося сумятицу в энергетическую картинку местности. Их мы сделали самостоятельными – они так будут действовать на расстоянии до нескольких десятков километров. Вторую порцию запустим, как только расстанемся с чародеем и его бывшими рабами.

Когда точки скачущих охотников стали почти не видны, я направился уже к обычным охотникам и чародею. Они, естественно, ничего не слышали из нашего разговора и вряд ли что‑то поняли. Я пошептался с охотниками и после достижения консенсуса повернулся к нервничающему Фебрилусу. Чует собака, чье мясо съела!

– Значит, так. Сам понимаешь, не наказать тебя мы не можем. – При этих словах чародей сник. Он на что‑то еще надеялся? – Но у тебя есть выбор. Первый – мы тебя навсегда лишаем возможности чародействовать. Поверь, это в наших силах. – Я, конечно, слукавил, но в принципе можно и такое попытаться сделать. – И отпускаем на все четыре стороны. Второй – на год ты поступаешь в услужение к местным охотникам, которых заставил служить себе. Вернее, поступаешь в распоряжение их поселка. Разумеется, мы сделаем так, что ты не сможешь ни убежать, ни навредить жителям. А у них будет возможность тебя уничтожить, если ты что‑то против них предпримешь. Сам с себя снять нашу с чародейкой совместную схему ты не сможешь – только навредишь, но через год она перестанет тебя удерживать. Вернее, ты также не сможешь навредить местным, но и они не смогут на тебя влиять. Захочешь – уйдешь. Что выбираешь?

Выбор был очевиден. Вряд ли кто‑то согласится на всю жизнь лишиться своих сверхспособностей, пусть и не очень сильных. Хотя, разумеется, чародей был подавлен. Если ты всю жизнь сам насылаешь проклятия и подчиняешь своей воле людей, то оказаться на их месте вдвойне обидно.

Работала Карина. Я впервые видел, как чародей подчиняет своей воле другого человека. Возможно, всех тонкостей не заметил, но, с моей точки зрения, это более продвинутый вариант работы с аурой. Нечто подобное теперь и я мог бы повторить, но сомневаюсь, что мне удастся так филигранно действовать. Зуб даю, тут было и ментальное воздействие, которое я пока не могу отследить в должной мере. Когда воля чародея была подавлена, Карина стала вдалбливать в него правила поведения в поселке охотников. Это мы с ней обговорили заранее.

Кроме того, в конце она заставила Фебрилуса забыть все, что он видел, и внушила ему, что это он сам решил на некоторое время удалиться от цивилизации и пожить среди жителей ничейных территорий, не причиняя им вреда, а только помогая. Но и безропотным бараном он не должен быть – если его будут использовать по‑черному, он может отказаться что‑то делать. Через год чародей должен решить, что достаточно отдохнул и можно возвращаться в цивилизацию. Хотя мы оставили ему выбор – а вдруг ему понравится?

Само собой, никаких возможностей местным для уничтожения чародея мы не предоставили, незачем это. Разве что повесили на него конструкт, который контролирует надежность внушения, то есть отслеживает нарушение мыслительных схем в сторону от генеральной линии (вот тут я уже провис с пониманием работы конструкта). Для тренировки я повесил еще эльфийское плетение контроля наличия самого конструкта. Если его кто‑то уничтожит, хоть сам чародей, это должно доставить ему немало проблем. Самому Фебрилусу мы внушили, что это целительский конструкт и не стоит его трогать, так как ставили ему по знакомству мастера своего дела.

Когда все было готово, мы попрощались с охотниками, довольными приобретением и поэтому простившими чародея, и отправили их восвояси. Краем глаза я заметил, как от Карины мелькнули два конструкта и пропали в ауре уходящих мужчин.

– Что это?

– Страховочка. События последних дней в их сознании будут тускнеть, уже через пару дней они и не вспомнят о том, что тут было. Да и интереса вспоминать у них не возникнет.

– Молодец. Они не будут удивляться, что чародей делает у них? Не забудут про него?

– Нет. Мозг человека достаточно гибок. Основные моменты останутся в памяти, выводы, желания. А если даже что‑то пойдет не так, то он же и «придумает» причину, объясняющую нестыковки.

– Это хорошо. Я тоже думал об этом, но не решился предложить. Жалко их стало.

Карина удивленно посмотрела на меня:

– А тут нет ничего опасного. Гарантирую.

Я улыбнулся, обнял чародейку и поцеловал ее.

– Ну что, пора и о нас любимых подумать?

– Почему ты отослал Дорникуса с товарищами? – спросила Карина через некоторое время.

– Да на кой они мне, – с бодростью, которой на самом деле не чувствовал, ответил я.

– Не скажи, – усомнилась чародейка. – Нельзя все делать самому. Верные люди нужны всегда.

– А ты, стало быть, считаешь, что они бы за меня в огонь и в воду? – с усмешкой спросил я.

– Никто и не говорит о собачьей преданности.

Я промолчал, потому что в душе был с ней согласен: ведь совсем недавно сам себе говорил, что пора заводить друзей. Молчание затянулось. Видя, что Карина терпеливо ждет ответа на поставленный вопрос, я нехотя пояснил:

– Понимаешь, в чем дело… Командир у них уже есть. Брать на себя роль лидера я не хочу, мне это неинтересно. Честно говоря, меня тяготит забота об окружающих.

Чародейка отвернулась и больше ни о чем не спрашивала, но я по ауре понял – надулась. Похоже, восприняла мои слова на свой счет. Я не стал кидаться к ней с извинениями – не люблю женские капризы. В путь мы отправились молча.

Глава 2

Империя Оробос, город Праймус

Шойнц Индергор Виртхорт

Элегантно одетый мужчина задумчиво стоял у старого пруда. Небрежно опершись о перила небольшой беседки одной рукой, другой он бросал мелкие крошки хлеба в воду, подкармливая плавающих птиц. Городской парк Праймуса – первого оробосского города на караванном пути, связывающем империю с Арфикой. Увы, большинство купцов проезжали его без остановок, торопясь в находящийся неподалеку более крупный Тертон, куда аналогично вела дорога из Ириндии, а также приплывали купцы с запада. Все же кое‑какие деньги застревали в городской казне, так что Праймус совсем не бедствовал, и вот недавно муниципальные власти обновили парковую зону, желая выслужиться перед наместником западных территорий, который частенько одаривал своим вниманием этот город. Жителям инициатива понравилась, особенно живущим поблизости, что не замедлило сказаться на ценах на сдаваемое жилье, которые резко взлетели до неприличного для пограничного города уровня.

Но Шойнца цена не волновала. Играемая им в данный момент роль вполне позволяла тратить любые средства на самые разные причуды. Весь город, а также другие приграничные города, находящиеся неподалеку, члены команды «СИ» успели опутать различного рода датчиками и подслушивающими плетениями. Кое‑где завели знакомства с криминалом: сотрудники группы изображали из себя людей совершенно разных из почти всех возможных сословных слоев Оробоса, за исключением разве что чародеев. Были подготовлены разные варианты связи, определены действия как в составе группы, так и поодиночке, а также условия, когда эти действия необходимо выполнять. Вся информация стекалась к Шойнцу как к командиру и главному аналитику группы в одном лице. Несколько тревожащих моментов заставили его недавно перейти на альтернативный вариант связи, пусть и менее удобный и оперативный.

В округе было все спокойно, никаких возмущений манового слоя, никаких чародейских ловушек. Шойнц дотронулся рукой до столбика беседки. Украшение в виде резного камушка на рукаве, являющееся на самом деле специальным амулетом, соприкоснулось с вмятиной на дереве. Две части одного плетения совместились, и из одной части в другую пробежало легкое возмущение. Спустя мгновение Шойнц уже шел своей дорогой, покидая этот живописный уголок местности. А в его ушах звучал льющийся из серьги голос второго помощника из соседнего города.

Как и здесь, в том городе одна из противоборствующих чародейских сторон основным своим составом покинула его гостеприимные стены и отправилась куда‑то за границу. Уже несколько дней чародеи чуть ли не в открытую противостояли друг другу, совсем в стиле прошлого века. А началось все с того, что одна сторона по‑тихому стала избавляться от чародеев другой. Но долго это продолжаться не могло, и все достаточно быстро вскрылось. Однако эта тайная охота неплохо проредила сторону тех чародеев, что обосновались в этой местности первыми.

Шойнц догадывался, куда отправились чародеи. Амулеты, чутко улавливающие любые всплески манового слоя (колебания сути мира – как любят выражаться чародеи) от их заклятий, а также амулеты, которые кордосские лаборатории сумели создать еще во время войны и которые реагировали на многие проявления божественных сил (пусть боги тогда и были на их стороне, но такого союзника лучше держать под контролем или уж под наблюдением), давали хоть и общую, но довольно интересную картину происходящего.

Сначала, несмотря на то что наблюдательная сеть тогда еще была не полностью развернута, прибывающих чародеев быстро засек отряд «СИ». Правильно, как полагал Шойнц, поняв причину их появления, – перехват Карины эль Торро с Никосом, – прибывших потихоньку‑полегоньку начали прореживать. Потом неожиданно, сами того не зная, отряду «СИ» стали помогать чародеи из новой «партии» приезжих. Шойнц, дабы не подставляться, решил пока прекратить тайные убийства и принялся наблюдать за происходящим. Спустя некоторое время его ребята, мотавшиеся по близлежащим городам и деревням, настроили сеть наблюдения, а еще запасную, защищенную от перехвата связь. Последняя хоть и не могла использоваться для оперативного общения, но позволяла безопасно передавать информацию, а главное – ее нельзя обнаружить чародейскими методами.

После того как первая группа чародеев сообразила, что происходит, на короткое время, буквально на пару дней, наступил хаос. Чародеи резко активизировались. Найти друг друга для них уже не составляло сложности, ведь когда знаешь, что ищешь, то обязательно найдешь. И начались самые настоящие уличные бои! Поодиночке или группами, чародеи схлестывались друг с другом. Порой после этого от ближайщих домов оставались лишь жалкие обломки. Случалось, вместо твердой брусчатки, покрывающей улицы города, после столкновения появлялось перепаханное поле. А иногда все проходило тихо, если сталкивались чародеи разного уровня или разной степени подготовки: один из них, более слабый, просто молча умирал.

Шойнц хоть и не любил чародеев (было бы странным при его работе любить их), с интересом смотрел на тактику чародейских боев – некоторые моменты даже для него с его большим опытом были внове. Но все же он неодобрительно относился к такому бездарному расходу дорогостоящего материала. Что искусники, что чародеи, даже несмотря на довольно большое их количество, – товар все же штучный и дорогой, в создание которого вложено огромное количество времени и усилий. И такое бессмысленное с точки зрения искусника уничтожение этого товара вызывало легкое брезгливое недовольство. Одно дело, если бы они были уничтожены в результате его действий, и совсем другое, когда они лишают его такого удовольствия…

Разумеется, подобное безобразие не могло долго продолжаться. Разобравшись, что именно происходит, власти приграничья немедленно отреагировали. Шойнц не знал, был ли отправлен запрос в столицу Оробоса или куда еще или не был, получили ли какие‑либо распоряжения власти или нет, но через некоторое время стража попыталась навести порядок. Впрочем, без особого результата. Ни один чародей не был схвачен, хотя в страже чародеи тоже служат и вроде как проводить поиск себе подобных должны уметь. Тем не менее, очевидно, по какой‑то молчаливой договоренности боевые дуэли чародеев перешли в менее разрушительное русло. Если кто‑то с кем‑то и схлестывался, то уже без ущерба для окружающих. Да и обычные жители уже часто не видели самой дуэли, даже находясь рядом: сами чародеи об этом заботились. А вот Шойнцу повезло наблюдать некоторые из них.

А затем от сети датчиков пришла информация, что на юго‑западе боги как‑то себя проявили. Причем параметры этого явления довольно хорошо коррелировались с параметрами боевых божественных проявлений, которые кордосцы использовали во время войны против Оробоса.

Вот после этого те чародеи, которые планировали перехват Карины и Никоса, и отправились в сторону божественного вмешательства в дела мирские. У Шойнца тоже возникло такое желание, но, поразмыслив, он решил: если его подопечные погибли, то дергаться все равно не имеет смысла, а результат он рано или поздно узнает. Если же не погибли после столкновения с богом, то помощь Шойнца на этом этапе, когда вокруг чародеи толкаются локтями, тем более будет не к месту.

Пусть Никос сперва успокоится, возможно, потреплет чародеев (в чем Шойнц почему‑то не сомневался), а потом уже и искусник подключится, если надо будет. К тому же и по эту сторону границы есть другие возможности расстроить планы чародеев. Как ни странно, но та группа оробосцев, что предположительно появилась с целью помешать противникам Никоса, тоже осталась на месте. То ли думали так же, как Шойнц, то ли у них были другие резоны. Искусника не покидало смутное чувство, будто что‑то намечается. Беспокойство заставило его отдать своим людям приказ перейти на запасную связь, а амулеты использовать только в крайнем случае. И вот сегодняшняя информация должна была, как искусник надеялся, сложить все части головоломки.

Вернувшись к себе, Шойнц достал из стола тетрадь, книгу с таблицами и стал выписывать какие‑то цифры, рисовать графики, дополняя уже нарисованную ранее и непонятную постороннему взгляду картину. Бумага все больше и больше теряла свою изначальную белизну, почти полностью заполняясь какими‑то расчетами. Наконец Шойнц обвел кружочком результат и замер, глядя на него. Потом очнулся и, сверившись со справочником, аккуратно его закрыл.

Все‑таки он был прав, логически предположив такой результат еще пару дней назад. Подтверждение он получил только сейчас. На границе появился Повелитель Чар. Именно тогда Шойнц почувствовал беспокойство, а сейчас окончательно поверил своим ощущениям, которым он привык доверять. Не очень приятным фактом стало то, что Повелитель появился именно в том городе, где находился Шойнц, совсем незадолго до отправления первой группы чародеев за границу, но после божественного проявления. Но хуже всего оказалось то, что именно сегодня утром, по всем расчетам, в городе появился второй Повелитель Чар.

Искусник задумчиво постучал пальцем по зубам, выбивая какой‑то ритм. Да, появления нового действующего лица Шойнц ожидал, и даже мог с небольшой долей вероятности принять, что это будет Повелитель Чар, но два Повелителя? Несоизмеримый ответ на творившиеся тут безобразия, вызванные столкновениями чародеев! Значит, что? Значит, причина не только и не столько в этом. Хм…

Искусник встал и принялся задумчиво ходить по комнате, заложив руки за спину. Напрашивались три варианта, более‑менее объясняющие присутствие двух Повелителей. Первый и самый неприятный – они прибыли, чтобы нейтрализовать команду «СИ». Весьма логично, если учесть, что раскрыть деятельность команды вполне возможно, особенно если привлечь к этому делу видящих. Это раньше их группа старалась выполнить свои задачи как можно быстрее, как раз избегая такого развития событий, а сейчас пришлось чуть ли не осесть в этой местности. Второй вариант, тоже достаточно неприятный, – Повелители прибыли, чтобы гарантировать поимку Карины эль Торро с Никосом. И третий вариант, самый маловероятный, – они прибыли по своим делам, не имея отношения к появившимся ранее группам чародеев.

Хорошего мало: и в первом, и во втором случае Повелители являются помехой выполнению задания «СИ». Недостаточно информации, а поэтому необходимо провести дополнительные мероприятия по обеспечению своей безопасности и побольше узнать о прибывших. Иначе и планировать нечего. Шойнц подошел к окну, раскрыл его и вдохнул полной грудью свежий воздух, как ни странно, не испорченный жизненным пространством города. Чувствовался в нем запах свободы.

Королевство Арфика, город Тарфея

Тристис Имаген

Бледный Тристис усилием воли подавил приступ морской болезни и выбрался наконец из ладьи на берег. Их маленькая делегация второй день сплавлялась по реке от самой Лукии. Быстро, конечно, и волна не как на море, но все равно укачало. Отойдя в сторонку, чтобы никому не мешать, Имаген смотрел, как его люди, пыхтя и ругаясь, пытаются выкатить на пирс карету с плота, который был зацеплен за их ладью. Увы, но приходилось всюду таскать ее с собой, ведь карета не простая, а с искусной начинкой, полагающейся только послам и первым лицам империи. Она, конечно, мягче и красивее, чем крестьянские повозки, но все равно трясло внутри изрядно.

Внезапно на пирсе появились стражники в блестящих кирасах и принялись о чем‑то препираться с возницей, который в их отряде отвечал за карету и лошадей, а сейчас руководил разгрузкой. Тристис, икнув, пошел разбираться с инцидентом.

Хмурые стражники пытались вызнать, кто это прибыл и куда направляется. Злые охранники, красные от натуги, силясь не утопить карету, рычали в ответ. Возница, прыгая вокруг, истошно верещал, кроя грузчиков, и лишь отмахивался от караульных. Лошади ржали, добавляя неразберихи. Искусник безучастно стоял с краю, также страдая от приступов морской болезни, и не вмешивался.

Увидев Тристиса и оценив его дорогой наряд, командир караула подошел и, чуть склонив голову, извиняющимся тоном пояснил:

– Приказ коменданта – всех приезжих блюсти, а подозрительных гнать в шею.

– Думаю, меня можно смело впускать, – кисло улыбнулся Тристис, протянув свернутые в трубку две бумаги.

Первая, украшенная огромной, в четверть страницы, кордосской печатью, гласила, что ллэр Тристис Имаген является уполномоченным империи по особым расследованиям. Вторая была копией договора о сотрудничестве между Кордосом и Арфикой в вопросе выяснения странных событий, случившихся в Тарфее несколько дней назад. Бывший маркинский сыщик получил ее позавчера от взмыленного гонца из посольства, прежде чем отправиться в плавание по реке.

Честно говоря, уполномоченный императора совсем не был уверен, что есть связь между Тарфеей и Никосом, поэтому назначение на это расследование воспринял без энтузиазма. Даже если беглец и в самом деле был здесь, что с того? Совершенно понятно, что этот пограничный городишко – не конечный пункт его пути. Ну покуролесил он тут с присущим ему размахом – и поехал дальше. Вряд ли здесь удастся найти какую‑нибудь новую интересную информацию. Да и не факт, что это он, – почерк другой. В Маркине в обоих случаях была гора обломков, а на этот раз как будто разрушений нет – только гора трупов. Такое скорее присуще разборкам между чародеями, хотя Никос вроде тоже не чурается этого направления, все же предпочитая Искусство. Причин для массовых убийств может быть много, гадать бесполезно. До сути с наскока не докопаться, а тратить время и силы ради заведомо бесполезной информации жаль.

Все же другие ниточки основного расследования пока слишком тоненькие. На побережье даймонов без высококлассных специалистов не обойтись – Тристис уже в этом убедился. А ехать на восток по следам ходоков с портретами смешно: слишком далеко и неопределенно. Впрочем, наниматель дал понять, что желает разобраться, что же тут приключилось, даже если это никак не связано с главным поиском. Действительно, слухи ходили один нелепее другого, верить им нет никакого смысла. Однако скорость, с которой они появились, свидетельствует о серьезности происшествия. Что ж, Тристис готов заняться этим вопросом, если это хоть немного поможет его карьере. Одно плохо: за последние две недели он больше времени провел в дороге, чем занимался делом. То корабли и неизбежная качка, то карета с ее вечной тряской и лошадиным запахом. Все это не добавляло удовольствия от путешествия.

Разумеется, у доблестных тарфейских стражей все претензии к Тристису и его людям тут же отпали. Он мог назваться купцом или странствующим аристократом – результат был бы тот же. Стражники пропустили бы любого прилично одетого человека: город не в осаде, люди больше не умирают, тишь да гладь, как и раньше. Просто рябь еще не улеглась, поэтому служивые и стараются больше обычного. Все же Имаген решил представиться по полной программе: он не собирался полагаться исключительно на свои таланты сыщика, но также хотел заручиться поддержкой местных властей, раз уж существует такая возможность. Конечно, местный мэр сам не в курсе, что происходит у него в городе: Палата Защиты империи исправно перехватывала его истеричные послания в столицу Кордоса. Но все же что‑то всегда лучше, чем ничего, к тому же в городе работает арфийская комиссия по расследованию. Может, им что‑нибудь уже удалось найти.

Через полчаса делегация отправилась в путь. Подковы звонко зацокали по брусчатке – карета взяла курс на «единственный постоялый двор, достойный вас». Тристис отдернул шторку и выглянул в окошко, с интересом разглядывая город. Аккуратные домики, чистые улочки, улыбчивые люди. Но, несмотря на все это, в воздухе чувствуется какое‑то напряжение. Как будто город затаился и чего‑то ждет. Имаген все никак не мог идентифицировать, что именно его смущает. Он вывернул шею и посмотрел назад на четверку своих сопровождающих, тенью скользящих за ним по пятам на черных жеребцах. «Интересно, они что‑то ощущают? У солдат с годами службы вырабатывается особое чутье на опасность. Нужно будет не забыть спросить их», – мелькнула в голове мысль.

– Улавливаешь что‑нибудь? – спросил Тристис Сандалоса.

Профессор Искусства, командированный сыщику в помощь, пожал плечами, потом попробовал какие‑то плетения из своего жезла и развел руками: ничего.

Небольшая процессия достаточно быстро достигла цели, и сыщик степенно вышел из кареты. В зале было пусто. Похоже, заведение не пользовалось особой популярностью, что немудрено с учетом весьма высоких цен. Хозяин, услужливо кланяясь, повел гостя смотреть номер. Выяснилось, что не все номера пустуют, просто жильцы в настоящий момент отсутствуют. Как доверительно сообщил хозяин, сразу после того, как стали распространяться пугающие слухи о таинственных смертях, все постояльцы в самом деле поспешили съехать, но теперь ситуация стала налаживаться.

В первых трех номерах остановился какой‑то столичный чин со свитой. Как оказалось, это был арфийский коллега сыщика по расследованию инцидента. Видимо, местные следователи тоже хотели жить с комфортом за казенный счет, пусть даже вдали от места работы. В четвертом номере обосновались кордосские купцы, а в пятый вчера въехал чародей из Оробоса. Возможно, также чтобы навести справки и разобраться в ситуации.

Номер для такого захолустья оказался удивительно просторным и богато обставленным. Не то чтобы Имагену требовалась роскошь – за последние годы он привык довольствоваться малым. Более того, торчать в номере нет никакого смысла – не стоит откладывать дела на потом. Просто статус требовал соответствующего антуража, поэтому Тристис не стал жалеть чужих денег: дорогой наряд, лучшая гостиница и богатые чаевые. Все же это было неожиданно приятно – потягивать из хрустального бокала элитное вино, которое вдвое тебя старше, а вокруг только красивые вещи, со вкусом подобранные. Сыщик, занятый разглядыванием батальной сцены на одной из картин, украшавших стены, поймал себя на этой мысли и слегка улыбнулся: раньше не замечал за собой подобного. «Пожалуй, будет велик соблазн задержаться тут подольше, чтобы вкусить все прелести красивой жизни. Но это потом, сперва – дело!»

Решив так, он сейчас же отставил недопитый бокал: стоило, не откладывая в долгий ящик, переговорить с местными.

Провести опрос свидетелей Тристис если и планировал, то далеко не в первую очередь. Какой в этом смысл? У него самого людей почти нет, а городские власти наверняка уже сделали это. Сначала надо обратиться к арфийцам, узнать новости у них. Вопрос только, к кому лучше: к коменданту или в комиссию по расследованиям. Первый – мелкий чиновник, напрямую изучением инцидента не занимающийся и вообще не компетентный в данном вопросе. Однако теоретически он должен быть в курсе основных достижений. При этом вряд ли осмелится утаить что‑нибудь, а если попробует, то его, неискушенного в вопросах большой политики, легче будет подловить и прижать. С ллэром, что остановился в первом номере, такое не пройдет. Он далеко не последний гражданин Арфики, с именем и амбициями. Имагену доводилось разговаривать с аристократами из мелких государств – синдром «младшего брата» подсознательно вызывает у них ощущение неполноценности и стремление гонором и наглостью поднять себя в собственных глазах. Однако попробовать все равно стоило.

Дав взмахом руки отбой стражникам, которые вскочили было, чтобы следовать за своим господином, Тристис миновал проходную комнату и вышел в коридор. Несколько шагов – и он уже стучал в дверь первого номера. У арфийского сыщика, разумеется, тоже были слуги, так что пришлось сперва пообщаться с ними. Имаген был терпелив и в полной мере проявил свои дипломатические способности, так что в конце концов его все же допустили в покои ллэра Херца – человека, который мог похвастаться родством, пусть дальним, с нынешним монархом Арфики.

Войдя в комнату, как две капли воды похожую на его собственную, Тристис еще раз представился, хотя о нем уже было доложено, и поприветствовал хозяина. Усевшись в любезно предложенное кресло, он сперва несколькими дежурными фразами прощупал своего собеседника. На счастье, арфиец не страдал снобизмом, что не могло не радовать, поскольку надменностью и презрением к окружающим страдали многие облеченные властью люди во всех странах. Напротив, маленький, упитанный, с веселыми морщинками вокруг глаз, он производил впечатление не обремененного заботами счастливого человека, который одинаково уютно чувствует себя в любой обстановке и в любом обществе. То есть это был обычный живой человек, а не мраморная статуя, ожившая по какому‑то нелепому недоразумению, и не избалованный сибарит.

Когда контакт был налажен, маркинский сыщик без обиняков перешел к делу:

– Я направлен сюда, чтобы помочь вам в расследовании. Поэтому сейчас мне бы хотелось ознакомиться со всеми материалами. Сначала кратко, потом более детально.

Херц хитро прищурился:

– Действительно, наши государства подписали договор о сотрудничестве, и смею вас заверить – рано или поздно все наши изыскания будут известны в Терсусе. Но о вас в том документе нет ни единого слова!

Имаген слегка приподнял бровь:

– То есть вы отказываетесь предоставить информацию?

– А с чего бы вдруг я должен это делать?

– Мы делаем общее дело. Логично объединить усилия.

Теперь Херц скептически приподнял бровь:

– В самом деле? Давайте называть вещи своими именами, так будет проще и позволит сэкономить время. Я работаю здесь уже несколько дней, у меня большая команда специалистов, а вы только что приехали, причем, как докладывают мои люди, практически в одиночку. Тут не надо быть гением, чтобы понять – вы приехали на готовое, а не помогать. Ваш интерес мне понятен, но каков мой?

– Вы правы, здесь и сейчас мои ресурсы достаточно скромны, однако искусники – не чародеи. Мне достаточно одного специалиста с набором артефактов там, где вам понадобится целая толпа помощников. Кроме того, моя миссия – в первую очередь разведывательная. Если дело того стоит и если моих ресурсов не хватит, сюда приедет вторая команда, гораздо более многочисленная и лучше экипированная. И сдается мне, ваше расследование еще не закончено, раз вы все еще здесь, а не на пути домой. А значит, помощь Кордоса вам понадобится. Стоит ли затягивать?

– Если ваши амулеты так хороши, следовательно, вы вполне справитесь без меня. Даже полезнее будет такое незамутненное исследование: вдруг мы что‑то упустили из виду и направим вас по ложному следу? – слегка улыбнулся Херц. – Что же касается возможной помощи… Все в будущем и слишком неопределенно, чтобы всерьез на это рассчитывать. Найдите другой аргумент!

Тристис вздохнул. Нет смысла продолжать беседу в том же духе – арфиец четко дал понять, что «помощь» его не интересует. Также не стоило пугать этого человека – не испугается, только посмеется. Но можно попробовать иначе:

– Раз уж вы сами предложили называть вещи своими именами, то сами и назовите цену вашей выгоды!

Морщинки вокруг глаз толстячка стали глубже: он то ли хмурился, то ли прятал улыбку.

– Цену? Вы что же, хотите меня подкупить? – ровным тоном спросил он.

– Если бы я просил вас нарушить закон или саботировать свои обязанности, это был бы подкуп. Но я просто хочу купить информацию, чтобы не тратить свое время. Надеюсь, у вас нет сомнений, что я вполне компетентен, чтобы узнать все самостоятельно?

– Никоим образом! Пожалуй, вы меня убедили. Но я не уверен, понравится ли вам моя цена в тридцать золотых!

– Совсем не нравится, – признался Имаген, хотя, сказать по правде, ожидал чего‑то в этом роде. – Но десяти золотых монет не пожалею!

– Фи, любезный! Вы меня оскорбляете, так низко оценив мою работу!

– Простите великодушно, – ничуть не смутился Тристис, – но откуда мне знать объемы проделанной вами работы? Дело‑то нетипичное, иначе не было бы столько слухов.

– Верно, – кивнул головой Херц. – Думаю, мы сойдемся на средней цене в двадцать монет.

Сыщик кивнул. Он мог позволить себе не торговаться и сделал это лишь по старой привычке, когда приходилось расплачиваться собственными деньгами. Кошель был у него с собой, и он немедленно рассчитался с предприимчивым арфийцем.

– Если коротко, дело обстояло так, – начал продавец, лишь только сделка состоялась. – В паршивенькой таверне «Племенной бык» погибло без малого пятьдесят человек. Причина – чародейское посмертное проклятие «черный колодец». Слыхали про такое?

Тристис нахмурился, перебирая в памяти все, что он знал о чародействе.

– Вы уверены? – наконец спросил он.

– Совершенно уверен, – подтвердил Херц. – Мои эксперты уверяют, что это то самое проклятие.

– Но тогда эта штука должна была накрыть весь город и засасывать живых до тех пор, пока чародей, его сотворивший, не умер бы от голода и жажды. Если, конечно, я ничего не путаю.

– Примерно так должно было быть. Но дело не стоило бы выеденного яйца, если бы все обстояло именно так. Однако же этого не случилось. И вопрос, куда же подевалось это проклятие, очень интересный. Но факт – его больше нет.

– Как такое возможно? Оно же из разряда посмертных, когда чародей налаживает прямой канал с сутью мира, черпая энергию на поддержание своего творения прямиком оттуда. При этом сам он обречен, потому что самостоятельно выйти из транса уже не может, а перекрыть этот канал больше некому, поскольку извне к нему не пробиться.

– Нет ничего невозможного! Это всего лишь вопрос силы чародея.

Тристис побарабанил пальцами по резному подлокотнику кресла.

– Вроде бы никто еще не мог похвастаться такой силой, – возразил он. – Но, допустим, чародей нашелся. Я так понимаю, вы не знаете, кто это был. Сдается мне, бесполезная затея – пытаться выяснить его имя. Повелителей Чар не много, у каждого свой почерк, но для того, чтобы его прочитать, нужен другой Повелитель Чар. У вас в команде он есть?

Херц отрицательно качнул головой, с легкой улыбкой наблюдая за своим собеседником. Маркинский сыщик почувствовал, что что‑то ускользает от него. Что‑то важное.

– Пускай даже вам повезет и вы установите личность человека, снявшего проклятие. Какой вам в этом резон? Сказать спасибо за то, что спас город?

Арфиец ответил не сразу, явно наслаждаясь недоумением Тристиса.

– Я не говорил, что проклятие снял сторонний чародей. Тут все гораздо интереснее – «черный колодец» разрушил чародей, наложивший это проклятие!

– Но он же…

– Нет, не умер. В этом‑то как раз и заключается самая большая сенсация. Вы только представьте: кто‑то научился управлять посмертными проклятиями, не расставаясь при этом с жизнью! Чародеи явно поднялись на еще одну ступеньку в своем развитии.

И без того печальное лицо Имагена вытянулось еще сильнее, отражая вселенскую усталость:

– Это очень сильное оружие. В войну требовались совместные усилия нескольких Повелителей Чар, чтобы наложить проклятие на целый город, но все равно с ним можно было бороться. Вы говорите, есть человек, который в одиночку может причинить гораздо больше зла…

– Вот именно! Вы только представьте: чародей, владеющий такой техникой, непобедим! Никто его не остановит!

– Кроме богов, – кисло возразил Тристис.

– Пожалуй, вы правы, – легко согласился Херц. – Но согласитесь: если раньше между Искусством и чародейством было определенное равновесие, то теперь намечается дисбаланс!

– Вас это радует? – Имаген не смог сдержать неприязни в голосе: слишком уж вдохновенно арфиец пророчил проигрыш Кордосу в вечном противостоянии двух империй.

– Отнюдь, – дружелюбно возразил хозяин номера. – Даже наоборот. Арфике невыгодно усиление одного из могущественных соседей, и тем более нам не нужна еще одна война. Именно поэтому я сейчас рассказываю вам эту новость.

– Спасибо, – скривился сыщик. – Мне показалось или буквально только что вы спрашивали меня, в чем будет состоять ваш интерес?..

– Точно так! Но помочь лично вам с расследованием или же предупредить Кордос – две большие разницы. Кроме того, вы нашли вторую причину, гораздо весомее первой! – подмигнул предприимчивый аристократ.

– Интересно, были бы вы столь же великодушны, если бы могли утаить эту новость или обучить технике управления посмертными проклятиями арфийских чародеев?

– Вопрос праздный, – иронично глядя на собеседника, развел руками Херц.

Вернувшись в свой номер, Тристис призадумался. Дело как будто сделано, и можно возвращаться в Терсус. Но чутье подсказывало, что слишком все просто и гладко, – так не бывает. И хорош он будет, когда доложит: ничего не видел, нигде не был, но зато выслушал чудесную сплетню! Пожалуй, стоит все‑таки задержаться и провести собственное расследование, как в былые времена, с поиском и опросом свидетелей, снятием показаний с помощью амулетов, замерами всевозможных характеристик на месте происшествия и так далее. Впрочем, что‑то он размахнулся. Серьезных артефактов с собой всего ничего, свидетелей нет в помине. Да и вообще. Он не лукавил, когда назвал себя разведчиком, а не главой серьезной комиссии. Если дело окажется интересным, сюда на самом деле пришлют большую команду специалистов, экипированных много лучше, нежели он сейчас.

Интересно, насколько Никос годится на роль человека, поставившего, а потом снявшего посмертное проклятие? С одной стороны, чародея он напоминает лишь отчасти, предпочитая Искусство, но ведь не может быть такого совпадения, чтобы этот таинственный человек, обладающий огромной силой, просто проходил мимо как раз в тот момент, когда приключилось подобное необъяснимое явление? У него за спиной осталось уже не одно такое «чего раньше не было». Что же получается? Он!

Пообедав прямо в номере, Тристис распорядился запрячь карету и отправился к таверне «Племенной бык». Посещать коменданта он больше не видел смысла – навряд ли он услышит хоть на слово больше, чем от соседа из первого номера. Чародей из пятого, возможно, мог бы пролить свет на случившееся, если он в самом деле делегат «Недремлющего Ока», но по этой же причине идти к нему бесполезно: даже если знает, не скажет.

Увы, прокатиться с комфортом не получилось. Карета не смогла проехать по кривым узким улочкам, а отправиться в путь верхом сыщик не догадался. Пришлось всей команде прогуляться пешком, оставив одного из охранников стеречь имущество. Идти оказалось недалеко, но приходилось постоянно останавливаться и спрашивать дорогу. Причем местные, завидев Тристиса с эскортом, заблаговременно старались убраться куда‑нибудь подальше с глаз долой, а когда слышали название таверны, начинали мелко трястись и лепетать что‑то нечленораздельное. По дороге сыщик поведал Сандалосу о беседе с арфийцем и послушал, как обычно вежливый и немногословный профессор изощренно ругается грязными словами. Потом искусник стал спорить, что подобное невозможно, но привести доказательства, кроме «да никогда такого не бывало», в пользу своей точки зрения не смог.

Все же в итоге сыщик оказался там, где надо. К его удивлению, место было абсолютно пустынное. Нет, конечно же он ожидал, что зевак здесь не будет, но никто не работал над изучением следов бушевавшей недавно аномалии, тут не оказалось даже оцепления из стражников. Полное запустение и тишина. Причем не только непосредственно вокруг таверны, а во всем квартале. Старики из окрестных домов не грели косточки на солнце, сидя на крылечках, детвора не носилась по улицам с собаками наперегонки, распугивая кур и гусей. Даже насекомые как будто сторонились этого места. Похоже, «черный колодец» разросся далеко за пределы таверны, хотя в отчете говорилось всего лишь про несколько десятков погибших. И все равно странно. Тристис подсознательно ожидал увидеть некое подобие того, что устроили оробосцы на развалинах тюрьмы и комендатуры в Маркине. Но нет, даже сравнивать нечего.

Сыщик открыл ларец, который все это время нес под мышкой. Там лежали в специальных гнездах несколько амулетов. Он по очереди использовал их все, ожидая увидеть тревожное свечение или услышать предупреждающий звук. Все было в порядке, точнее, в пределах нормы, хотя повышенный фон по некоторым показателям наблюдался. Сандалос в это же время проверял территорию с помощью жезла и тоже ничего не обнаружил.

Имаген пожал плечами и вошел внутрь. Темно. Профессор зажег светляк, озаривший помещение ярким холодным светом. Двое охранников молча встали с двух сторон, ожидая распоряжений. Третий остался у входа снаружи. Тристис обвел взглядом убранство таверны. Ничего странного или подозрительного, только несколько лавочек перевернуто. Тела убрали: комендант умудрился загнать сюда стражников, чтобы те сделали это. Однако окрестные пьянчужки побоялись повторить их подвиг и не входили – бочка с пивом почти полная, в чем сыщик убедился, ради интереса вытянув пробку.

Ведущая роль в исследованиях досталась искуснику. С сосредоточенным видом он неторопливо ходил по комнатам, выставив перед собой жезл, беззвучно шевеля губами. Тристис шел следом, не мешая. Двое охранников замыкали шествие. Небольшая процессия вошла в одну из комнат, когда наконец искусник вышел из транса и уверенно заявил:

– Здесь!

Догадаться можно было и без Искусства: немудреная мебель в помещении разбита и разбросана, а вся стена забрызгана кровью. Это странно: когда люди умирают от «черного колодца», крови нет. Имаген расстегнул свой пояс, в котором у него был спрятан видоизмененный искусный жезл. Там имелись кое‑какие интересные плетения, очень полезные в деле простого сыска. Приложив пояс к пятну засохшей крови, Тристис провел анализ, но практически ничего не узнал, кроме пола и приблизительного возраста человека. Что ни говори, у чародеев в этом плане дела обстоят лучше. Они, если повезет, могли бы точно увидеть, что тут произошло и где теперь люди, находившиеся здесь.

– Что у тебя? – повернулся сыщик к Сандалосу, который в это же время был занят другим анализом.

– Трудно сказать так сразу, – ответил тот. – Тут перебывала куча народу, затоптав своими аурами следы. Но, похоже, здесь умер чародей.

– Что же, выходит, арфиец меня обманул? – нахмурился Тристис. – Но ведь проклятия и в самом деле больше нет…

– Я вот что думаю. Если второй чародей в момент, когда накладывалось проклятие, был очень близко, то его могло не задеть: посмертные проклятия всегда оставляют небольшую безопасную зону в самом центре. И этот человек мог разорвать канал, питающий проклятие.

– Интересно! Очень интересно! – пробормотал Имаген. – Получается, все равно один чародей должен погибнуть, а второй не может бесконечно долго неподвижно стоять рядом, иначе он пересечет невидимую границу и тоже умрет. Если это правда, то все не так страшно, как живописал Херц. Это не абсолютное оружие в руках оробосцев, а всего лишь небольшая по размерам и продолжительности пугалка для обывателей. Причем весьма затратная с учетом того, что один из чародеев умирает. Такой вариант нравится мне гораздо больше! – Сыщик слабо улыбнулся. – Интересно только, произошедшее здесь – случайность или же нет? По своей ли воле умерший поставил проклятие или второй как‑то его заставил?

Профессор пожал плечами, убирая жезл в сумку на поясе:

– Думаю, все же случайность. Подобную технику, если это действительно техника, есть смысл применять против очень важных персон, к которым можно подобраться достаточно близко, но которые очень хорошо защищены, чтобы пытаться устранить их привычными средствами. Вряд ли здесь мог оказаться такой человек.

– Не исключено, что один важный человек здесь как раз был. Однако я, пожалуй, поддержу твою точку зрения: если все было запланировано заранее, второй чародей, чтобы прервать канал, убил бы первого более простым и бескровным способом, а не размазывал тонким слоем по стенке.

Искусник кивнул:

– Арфийцы либо абсолютно не компетентны и попросту не учли всех деталей, либо намеренно накормили нас баснями. Первое – вряд ли…

– Все врут, никому нельзя верить на слово, – с горечью в голосе отозвался Тристис. – Уж кто‑кто, а я‑то знаю…

Оказавшись на улице, сыщик с удивлением понял, что уже вечер. Оказывается, внутри они провели несколько часов. Во рту пересохло, бочки с пивом и вином были совсем рядом, но как‑то не тянуло пить из них. Тристис похлопал себя по груди и выудил заветную фляжку, которую всегда носил с собой. Отхлебнув, он довольно крякнул и протянул ее Сандалосу. Тот с видимым удовольствием сделал то же самое. Охранники, понятное дело, обошлись.

– Странно, проклятия давно нет, а жителей не видать.

– Может, поумирали. А тем, кто выжил, откуда знать, что здесь теперь безопасно? Слухи‑то ходят…

– Я бы все‑таки проверил окрестные дома на предмет свидетелей.

– Обыватели без истинного зрения, – презрительно отмахнулся искусник. – Их поставь в самый центр и вели смотреть во все глаза – и то ничего не заметят. Предлагаю вернуться в гостиницу и поужинать. А завтра, если хочешь, можно отправить ребят, – кивок в сторону охранников, – послушать сплетни. Тех, кто видел, искать бесполезно. Теперь полгорода скажет, что были в этой таверне аккурат в тот момент, когда начались чудеса. И каждый будет уверять, что все видел собственными глазами, причем поведает что‑то свое, на версии других совершенно не похожее.

Процессия тронулась в обратный путь. Неожиданно Тристис остановился и втянул носом воздух.

– Чувствуете? – спросил он. – Едой пахнет.

– Скорее помоями, – возразил искусник. – Нам поужинать суждено нескоро. Чем быстрее пойдем, тем раньше будем на месте. В путь!

– Да нет же, я про другое: тут все‑таки есть кто‑то живой! – Сыщик обвел широким взмахом близлежащие дома.

– Что с того? Пойдем искать карету!

– Задержимся. Нам в отчете нужен опрос свидетелей, и это, – снова взмах руки в сторону домов, – хорошая кандидатура.

Профессор поджал губы, но подчинился. Ему даже не потребовалось разбрасывать сигнальную сеть, чтобы определить, где люди: глазастые стражники уже заметили в одном из окошек отблеск свечи.

Домишко был старый и обшарпанный, крыльцо подгнило, а крыша обильно поросла мхом. Тристис постучал, но ответа не последовало. Он повторил с тем же результатом. Пожав плечами, сыщик посторонился, кивнув стражникам. Двое сейчас же дружно ударили плечом, снеся хлипкую дверь. Это, конечно, противозаконно, но Имаген не беспокоился на этот счет. Это не проблема.

Хозяин нашелся быстро: дряхлый старик с жиденькой бородкой и лысым черепом ютился на кухне, ошалело глядя на вошедших.

– Извините, что врываемся вот так, без приглашения, – дружелюбно улыбнулся сыщик. – Но вы не отвечали, и нам показалось, что вам требуется наша помощь!

Старик молча сжался на лавке.

– Не волнуйся, мы не грабители. И даже компенсируем тебе нанесенный ущерб. – Тристис положил на стол серебряную монетку. – Ответь на несколько вопросов, и мы уйдем. – Дождавшись кивка хозяина, слегка успокоенного вежливым тоном, сыщик продолжил: – Ты знаешь, что случилось в таверне рядом с твоим домом несколько дней назад?

– Нет, господин, – ужасно скрипучим голосом ответил старик.

– Но ты знаешь, что многие умерли там?

Кивок.

– И не побоялся возвращаться домой? Почему?

– Все – да, боятся. Разбежались и живут у родни аль знакомых. Хозяйство бросили. Боится ли Шент? Боялся, да. Сначала. Зря боялся. Смерть осталась в таверне, не дошла сюда.

– Откуда знаешь?

– Эх, благородный господин… Шент слишком стар, чтобы бегать, когда все побежали. Шент никуда не уходил.

– То есть ты видел все собственными глазами?

– Глазами – да. Ноги отнимаются, спина совсем‑совсем не гнется, подлюка. Вот ляжешь, а сесть сил совсем нема. Только глаза да уши утешают старика, не подводят. Цельный день у окошка сижу, все смотрю, кто куда пошел, да слушаю, кто чего сказал. Вот послушаю – и будто сам живу, да…

– Рассказывай, что ты видел, старик!

– Шент расскажет. Шент все‑все расскажет. Но не мог бы благородный господин подать старому Шенту еще одну монетку? Не за рассказ, совсем нет. Просто из жалости к старому больному человеку. Сын‑то боится, продукты больше не приносит. Запас кончается, да…

Тристис слегка улыбнулся такому вежливому вымогательству. Старик‑то оказался хитрец! Сообразил, что требовать деньги себе дороже, – дюжие молодцы выбьют всю информацию. Но выкрутился – ишь как ловко намекнул, что хорошо бы заплатить, иначе «все‑все» на деле может оказаться совсем даже не «всем». Еще одна монетка закружилась в танце по столу.

– Надеюсь, история твоя интересная, старик, и стоит того, – добродушно сообщил Имаген.

– Откель мне судить? – развел тощими руками хозяин.

– Ладно, – отмахнулся сыщик. – Начинай уже!

Всю обратную дорогу Тристис ехал молча, обдумывая слова свидетеля. Возможно, единственного свидетеля, который существовал в природе и которого так к месту подкинула ему судьба. Старик просидел на своем наблюдательном посту у окошка целый день и видел все от начала до конца. Его сведения стоили гораздо больше двух серебряных монет и пропущенного ужина. Самое удачное – он опознал Никоса по портрету, который Тристис по какому‑то наитию показал, когда история дошла до «токмо один молодчик не побежал, когда все побежали, а пошел в таверну».

«Бесстыжая блудница», как старик обозвал обнаженную девушку, которую Никос вынес на руках из злополучного заведения, была, вероятнее всего, второй беглянкой. По крайней мере, худоба и длинные черные волосы подпадали под ее приметы. Что она делала внутри, совершенно непонятно. Кроме того, выстроенная было картина событий с ее появлением разбивалась на части. Годилась ли она на роль второго чародея, который уничтожил «черный колодец», чтобы Никос потом спокойно вошел внутрь и вернулся целым и невредимым? Едва ли, хотя этот вариант единственный, который хоть как‑то объясняет случившееся. Пожалуй, стоит хорошенько его обдумать.

Еще одной новостью стало появление здесь, уже после происшествия, группы даймонов. Они тоже входили внутрь и что‑то там вынюхивали. Вроде бы раньше эти воины‑торговцы не сильно интересовались такими вещами. Причем, если свалить все странности в кучу, как то: появление на побережье «новых даймонов», таинственного пленника небывалой силы, разговаривающего на новодаймонском, и это недавнее событие – можно сделать вывод о том, что трехглазые тоже хотят заполучить Никоса и теперь идут по его следу, опережая в этом деле даже искусников. Бездоказательная трактовка, но очень занятная. Пожалуй, это как раз та мысль, которую, по словам Меллуса, не нужно озвучивать в открытых докладах, а стоит приберечь лично для него.

Река Солнцеликая

Ник

Слившись сознанием с элементалем воды, я одновременно ощущал себя лежащим на воде и покоящимся на перине илистого дна реки. Сквозь меня текла река, но восприятие перестроилось и теперь я сам тек с рекой, в то же время оставаясь на месте. Скользнул вниманием далеко вниз, а затем вверх по течению реки, чтобы прочувствовать ее, как свое тело. Присмотрелся к окрестностям реки, к свесившейся над водой ветке разросшегося берегового кустарника. Махнул невидимой рукой – и мириады брызг сорвались с поверхности реки, облив и окутав водяной взвесью не только ветку, но и весь куст. При этом зрительное восприятие утроилось. Я смотрел снизу на ветку, летел с брызгами навстречу ей и в то же время видел окружающий мир через капельки воды, словно во множестве осколков разбитого зеркала.

В следующий момент сознание перестроилось, и облитый водой куст воспринялся как бы изнутри. При этом ощутил, что могу стать и самим кустом (поскольку куст тоже состоит из большого количества воды), но вернулся в восприятие реки. Попробовал пощупать дно, погружаясь в ил. В следующий момент он стал моим продолжением, а я начал по капиллярам просачиваться в глубь пород, ощущая, как вода в них стала волокнистой. В какой‑то момент я достиг расщелины в скальной породе, заполненной жидкостью. Она была словно стекло, а в окружающих песчаных водоносных слоях пород она ощущалась как состоящая из множества кристалликов. Отметив эти особенности, я вернул свое сознание к реке и ощутил в ней воду как мыльно‑перетертую, что ли. И в этот момент меня выбросило в реальность.

Я мысленно сплюнул и открыл глаза. Загорать я не люблю, солнце меня раздражает и жару не уважаю. Поэтому, несмотря на то что я вполне мог создать себе необходимый комфортный температурный режим даже на солнце, лежал в теньке. Хотя вру, конечно, – чтобы кожа на солнце не нагревалась, плетение охлаждения нужно внедрять прямо в нее, но ощущения тогда не особо приятные. Вернее, некомфортные – назвать их неприятными тоже нельзя.

Связь с элементалем разорвалась по уже привычной в последние дни причине: Комп активно перекраивал мои мозги, встраиваясь в них, разворачиваясь во всю свою мощь. При этом постоянно ломая мне эксперименты. То есть все мои способности магичить постоянно сбоили, причем в самые неожиданные моменты. Поэтому в основном я старался не пользоваться ими, а просто загорал, купался и кувыркался с Кариной, ожидая окончания этого безобразия. Ну и в меру своих сил терпел периодические классические блэкауты, пару раз чуть на разбив голову, когда на ходу падал. Благо Дракоша перехватывал мою тушку и аккуратно опускал на землю.

А один раз вырубился, когда нырнул под воду. Забавно, мой Комп чуть не отправил меня к праотцам! Вот тут и вскрылись дополнительные фичи, оставленные мне на память Умником. Я пробыл под водой больше часа! Когда Карина, обеспокоенная моим долгим отсутствием, которое она не сразу заметила, так как, загорая, придремала на солнышке, с помощью конструктов нашла меня, то жутко перепугалась – никаких признаков жизненной активности я не подавал. С трудом вытащила мое тяжелое тело с глубины около двух метров (хорошо хоть течением не унесло, впрочем, в заводи было тихо) и тут еще больше перепугалась: вцепившись в мой бок, на мне висела местная разновидность очень ядовитой и очень редкой змеи. Почему она сдохла, не знаю. А вот почему не сдох я – догадываюсь. Видимо, плетение, внедренное Умником в мою систему, под названием «организм», постоянно чистит кровь. Ну или не постоянно, но как только яд попал внутрь, его тут же или убрали из организма или разложили. Что и говорить – приятная фича!

А вторая приспособа – каким‑то образом это плетение обогащало мою кровь кислородом. То ли извне его брало и выводило туда же шлаки и углекислый газ, то ли проводило какие‑нибудь преобразования – химические или физические. Как только смогу полноценно магичить, обязательно разберусь. Причем Драко в этом никак не участвовал, видимо, посчитав, что я сам прекрасно справляюсь. В общем, я даже испугаться не успел и пропустил все веселье.

Да, я ведь не рассказал, как мы оказались на этом острове посреди реки! Что ж, надо исправить это упущение. Когда я разогнал всех своих спутников, то решил, что и нам пора. И тут же сообразил, что зря отпустил земного элементаля. Видимо, все же я был несколько выведен из себя нападением богов и испытал легкий шок, раз мне пришла в голову такая «замечательная» во всех отношениях мысль. А может, подсознательно у меня появилась иррациональная установка, что использование земного элементаля тесно связано с проблемами, и я от него побыстрее избавился, точнее, от связи с ним. Но в любом случае снова вызывать его не решился.

Помню, огляделся я тогда, посмотрел на реку, далеко внизу несущую свои быстрые воды, и подумал о водном элементале. Однако вовремя одумался. На месте богов я бы отслеживал вызовы любых элементалей в непосредственной близости от места, где расположен противник. Если кто не понял, противник – это я. Вообще боги не показали себя титанами мысли, но рисковать я не хотел. По крайней мере, пока не удалюсь на достаточное расстояние. Тем не менее что‑то надо было делать, а лучший способ унести ноги, унести в буквальном смысле, – по воде. По воде перемещаться удобно во всех смыслах: и быстро, и никаких следов не остается. Даже энергетических – например, следов аур. Хоть я и могу их затирать, но еще остается такая штука, как информационный след. Вон, даже Карина может снимать информацию с предметов, даже если там отпечатков аур нет. А кто его знает, кто пойдет по моим следам!

Сам собой напрашивался вариант типа лодки. Ну ладно, сделаю я лодку или что‑то вроде катамарана для устойчивости, а как двигаться? Парус? А дуть – воздушным элементалем? Как я сказал, использовать любых элементалей в этом месте пока поостерегусь. Делать что‑то сложное не было ни желания, ни времени. Не торчать же на одном месте весь день? В конце концов я придумал, что можно сделать за приемлемое время и с использованием имеющихся под рукой возможностей. Так как я могу напрямую управлять водой, то мне ничего не стоит поднять волну и передвигать ее. А плавсредство поставить перед волной или даже на ее боку: получится что‑то вроде серфинга.

В результате экспериментов вылезла проблема: волна просто проходила под лодкой, подняв ее и опустив. В общем, обычный и простой эффект из физики. Кроме того, я никак не мог подобрать форму лодки, чтобы ее не раскручивало волной. С помощью силовых плоскостей делал и плоскодонки, и с килем, и даже с подводными крыльями. Но все было неустойчиво. Крылья помогали, но не сильно. В свое время я не интересовался морскими кораблями, и, соответственно, в памяти у меня ничего такого нет. Иначе бы я вытащил оттуда все, что надо. Но… Конечно, свою роль играло и то, что кораблик был почти невесом, но все равно я понял, что без знаний определенного толка я ничего не добьюсь. Как обычно, пошел на хитрость: по бокам нашего маленького корабля повесил гравитационные плетения, которыми выправлял курс движения и убирал рыскание. Кроме того, такое же плетение на днище прижимало плавсредство к воде, погружая его на некоторую глубину и симулируя наличие веса.

Я так заработался, что не выполнил свое же пожелание – побыстрее убраться отсюда. Зато расфантазировался и сделал и парус с механизмом управления воздухом без использования элементалей (воздушная магия), и движитель (водная магия – упорядоченное движение определенного слоя воды в нужном направлении), и накрутил иллюзию, придающую невидимому кораблю облик небольшого катера не очень современного вида, чтобы сильно не привлекать внимание.

Примерно прикинул энергозатраты – вышли большими, в основном из‑за гравитационных плетений. Если использовать обычные накопители, полного заряда вряд ли хватит на день работы. Я имею в виду те навороченные накопители, позаимствованные еще в Кордосе. Для меня это не было проблемой, однако, чтобы лучше распределять энергию, все же использовал такой накопитель, который поставил на автоподпитку из инфосети. В качестве запасного варианта повесил еще энергетические накопители собственной разработки, если вдруг понадобятся. Даже если напрямую подключить энергоподпитку на инфосеть, там вроде не должно быть сильно заметно, но я решил подстраховаться. Мне лишние флюктуации в инфосети без надобности.

Вот тут и пригодилась мысль, которая возникла при работе с земным элементалем, когда я тащил обратно украденного Боркуса. Ведь если дополнительное гравитационное плетение давит на корабль, то давит и на всех, кто находится в нем. А я не был готов терпеть повышенные нагрузки, да еще и неопределенно длительное время. У меня уже были кое‑какие наработки направленного действия гравитационного поля, но тут я их доработал и уже внутри кораблика расположил второе плетение, нейтрализующее действие первого, влияющего на низ корабля. Включались они одновременно, так что никаких проблем не возникало. Точно так же решалась проблема и с плетениями на бортах.

Для управления всем этим хозяйством написал простенькую программку, а вернее, научил Драко контролировать ситуацию, с чем он отлично справился. Причем не важно, в каком я был состоянии и где именно: главное – внутри корабля. Можно было бы повесить контроль на биокомп, но пока не рискнул. Комп предупреждал меня о возможных проблемах, и не хотелось бы вдруг оказаться в неуправляемом плавсредстве, несущемся по воле волн. То есть мне достаточно было подумать, куда двигаться, и Драко делал все остальное. Возможные проблемы движения ночью или в неизвестных пока условиях я оставил на потом. Идею с толкающей волной я хоть и забраковал как основной вариант, но подумал, что может пригодиться. Да и спускаться с обрыва ущелья в воду как‑то надо. Так я и делал, тестируя промежуточные варианты прямо на реке.

В конце концов все было готово. Я походил вокруг висящего в воздухе судна, покрутил рукой руль, который все же сделал и для маскировки, и как дополнительный управляющий механизм. Похоже, все готово. И испытания без людей пока на удаленном управлении вроде бы прошли удачно. Немного повозился, свернул кораблик своим магическим архиватором и засунул в жезл, рядом с домиком. Хм… А ведь еле запихнул! То ли жезл у меня слабый, то ли я слишком наворотил… Впрочем, плетение получилось довольно объемным, из многих модулей, вполне понятно, почему плохо сжимается, хоть и лучше, чем домик.

Я взглянул на Карину. Все же классная девчонка! Все время тихонько и терпеливо сидела и наматывала на ус то, что я делал. Не знаю, зачем ей это, все равно без пользы для нее, но она всегда с удовольствием наблюдала, как я работаю.

– Вроде готово. Поехали? Точнее, поплыли?

Карина вскочила на ноги и улыбнулась:

– Наше путешествие – самое яркое впечатление в моей жизни. Мы и прятались, и воевали, и летали, а теперь еще поплывем. Полный набор!

– Ну это еще не полный.

– А что еще есть? – удивилась чародейка.

– Еще – быстро ехать по земле, плыть под водой, выйти в космос.

– В космос? Это куда?

– Хм… Высоко‑высоко наверх, там, где заканчивается воздух. Впрочем, судя по тому, что у меня в голове просто нет нужных терминов, космология тут находится в зачаточном состоянии.

Карина посмотрела вверх.

– Там воздух заканчивается? – скорее не спросила, а просто задумчиво сказала она. – Никогда не задумывалась об этом. Почему же он тут есть?

– Карина, давай поговорим об этом как‑нибудь в другой раз. Хорошо? Нам надо отплывать, мы и так непозволительно долго тут торчим.

Девушка кивнула, а я подошел к обрыву. Карина встала рядом со мной. Как обычно красуясь, я вытянул в сторону реки левую руку (в правой находился жезл) и стал ею медленно водить снизу‑вверх, как бы вытягивая что‑то. Вода в реке в очередной раз после моих предыдущих экспериментов неестественно заволновалась, и прямо под нами стал вспухать водяной горб. Сначала маленький, он все больше и больше вытягивался вверх, одновременно расширяясь в основании. Сама вода продолжала течь по этому горбу, с одной стороны поднимаясь к вершине, с другой скатываясь. Внутри рукотворной волны она оставалась относительно неподвижной, формируя основу.

Я не торопился, давая потоку спокойно переработать намечающийся в русле недостаток воды из‑за подъема. Как и в прошлые разы, Карина непроизвольно задержала дыхание и с шумом выдохнула, когда горб дорос до нашего уровня. Что и говорить, я сам в который раз любовался этим зрелищем.

Правой рукой я вытянул жезл к воде, остановившейся на нашем уровне, и активировал его. На переливающейся слева направо водяной струе появился наш катер. Впрочем, название «катер» тут уже не подходит. Скорее просто кораблик. Паруса пока не было, а борта покрывала незатейливая вязь в эльфийском стиле. Красивый получился. Я притянул его поближе к нам: он пока висел в воздухе, не касаясь воды. Когда корабль прижался к берегу, я закрепил его и перекинул в него наши сумки, а затем перепрыгнул сам. Лошадей, как ни жалко было, мы распрягли и отпустили на волю. Сначала они не хотели уходить и паслись неподалеку, но как только я начал свои эксперименты, испуганно разбежались.

Карина оперлась о мою протянутую руку и легко взошла на кораблик. Длиной он получился метров десять и шириной около трех, так что места внутри был вдоволь, имелась маленькая каюта, на палубе у носа и на корме – удобные лежанки и кресла.

– Ну что, готова? – слегка волнуясь, спросил я.

Честно говоря, огромный вал воды, ради нас поднявшийся из своего русла и протекающий прямо под ногами, вызывал опасливо‑восхищенное чувство. Так и казалось, что стоит ему передумать, как он перемелет нас в своей утробе, даже не заметив такого подарка небес. Судя по виду Карины, она испытывала похожие чувства.

После кивка девушки я посадил ее на прикрепленное к палубе кресло, сел сам и привязал нас лентами, так сказать – во избежание. Затем стал медленно опускать кораблик на воду. Касание – и резкий рывок вперед. Корабль чуть не встал на дыбы, когда поток воды ударил его в корму, но у меня уже был опыт спуска корабликов, приобретенный во время экспериментов, и я вовремя активировал гравитационное плетение на днище. Не успевший взлететь нос резко опустился, и мы с все возрастающей скоростью понеслись вниз. Ветер и брызги били в лицо, мы сразу же намокли, однако это ни с чем не сравнимое чувство падения‑полета заставляло кричать от восторга. Справа от меня разносился такой же восторженный визг Карины.

Под конец горки я дал плетению гравитации обратную тягу. Нос поднялся, и мы плюхнулись пузом на уже плоскую поверхность реки. Все же я немного не рассчитал наш общий с Кариной вес, и нас нехило мотнуло. Впрочем, мы остались целы, а это главное.

– Надо было полог поставить, чтобы не намокнуть, – тяжело дыша и вытирая лицо, сказала Карина.

– Нельзя, – серьезно ответил я. – Иначе ощущения были бы не те. Да… Совсем не те.

Девушка счастливо улыбнулась. «Как бы не стала адреналиновой наркоманкой!» – подумал я.

Впрочем, легкое движение мысли – и вода сама покинула нашу одежду. А сзади, как большой дракон, который стал успокаиваться и снова впадать в спячку, медленно опускалась огромная волна, возвращаясь в свое привычное русло.

– Думаю, пока хватит таких экстремальных экспериментов, – пробормотал я и включил двигатель, то есть Драко.

Нос развернулся в нужную сторону, а кораблик прибавил скорости, слегка обгоняя естественное течение реки. Управлять им можно было как с помощью гравитационных плетений ручками, так и рулем. Ну или полностью отдать на откуп Драко, что я пока боялся делать. Пусть наработает опыт. Слушалось судно на удивление хорошо как в одном режиме, так и в другом. Осталось провести последний эксперимент – и на мачте появился парус, а сзади подул ветер. Здесь все оказалось немного хуже – парус был энергетический и имел постоянную форму. Управление им я не сделал, потому что не знал, как именно, и его эффективность, как мне показалось, была очень небольшой: кораблик начинал рыскать и то и дело заваливался набок или зарывался носом. Приходилось постоянно корректировать его положение гравитационными плетениями. В конце концов я утомился и убрал парус. Доработать можно и потом, а двигаться будем с помощью двигателя, да и течение шло в нужную нам сторону. Почувствовав легкое утомление интеллектуального характера, я расслабился, откинувшись на спинку кресла.

– Как думаешь, за сколько мы доберемся до империи? – спросил я скорее не для того, чтобы действительно узнать это, а дабы отвлечься разговором.

– Не знаю. – Карина прищурилась, глядя на реку. – Давай прикинем. На лошадях – примерно около недели. Это до границы. Потом до столицы еще несколько дней, но по расстоянию примерно так же. За счет хороших дорог и смены лошадей скорость увеличивается. Мы сейчас плывем примерно раза в два‑три быстрее, чем если бы передвигались верхом. Так что за пару дней можно добраться.

– При желании можно и быстрее двигаться. Только дело в том, что мне нужен отпуск примерно на ту же неделю.

– Зачем? – посмотрела на меня Карина.

– Вот тут. – Я постучал себя пальцем по лбу. – Ждет не дождется один эксперимент, который должен кое‑что улучшить у меня в мозгах. Не знаю, будет ли потом у меня время на это, а сейчас, на мой взгляд, самый лучший момент.

– Это не опасно?

Я пожал плечами:

– В этом мире все опасно. Можно отравиться некачественной пищей, провалиться в яму в лесу, на голову может упасть камень… и много чего еще может случиться. Конечно, могут быть неприятные последствия, но это не страшно.

Ох как я был неправ! Конечно, неприятно терять свои возможности даже на время, но кто же думал, что это не самое страшное! А страшно – потерять сознание в самый неподходящий момент! Впрочем, для меня это закончилось нормально, хотя если бы не подарок Умника, пожалуй, я бы уже не топтал эту землю.

– Ну тогда можно где‑нибудь на берегу остановиться. Только сначала подальше отплыть.

На следующий день, когда река вышла из ущелья и разлилась широкой лентой, нам встретились острова. Река стала очень широкой. На противоположном берегу фигуру человека можно было бы и не заметить, особенно среди деревьев, довольно часто росших у воды, или в камышах, тоже во многих местах оккупировавших берега. Как я понял, потом русло несколько сузится, но до этого еще далеко. Так вот, три небольших островка посреди реки – самое оно для моих дел. Один из них оказался совсем без растительности – только камень и песок. Второй – слишком маленький. А вот третий – довольно большой, с густой зеленью в центре и двумя песчаными пляжами, правда, совсем крошечными. Там мы и обосновались. Дабы не отсвечивать со стороны, в центре между деревьями я поставил наш домик, проверил, чтобы его не было видно с воды. На этом обоснование на новом месте и закончилось. Мы перекусили, выбрали пляж поудобнее и искупались.

Пока Карина загорала, я попробовал ловить рыбу. Сам я не рыбак – нет во мне той жилки, что заставляет часами сидеть с удочкой и не сводить взгляд с поплавка. Я придумал занятие поинтереснее: закинув сигнальные сети в реку, отыскивал места, где предположительно есть рыба, и пытался аурой пробиться туда сквозь воду. Надо сказать, вода сильно искажала показания и затрудняла анализ того, что происходит на глубине. Но я нашел способ. Аурный щуп ведь может быть очень тонким, буквально микронного диаметра. Я сформировал тонюсенькую силовую трубку, внутри которой пускал аурный щуп, и дело сразу пошло на лад. Показание сигналки, прокол в том направлении силовой трубкой, и вот она – рыба! Сначала точность, конечно, была слабая, но со временем стало получаться. Попав в рыбу, я уже имел доступ к ее ауре. Конечно, даже у рыбы есть аура! И конечно, она совершенно иная, намного проще, чем у человека. Из‑за этого сложнее найти различные по функционалу слои, в том числе и из‑за слабой выраженности. Однако в целом вполне возможно определить, что за что отвечает, в этом сходство с человеком. Как потом выяснилось, основные схемы и слои ауры довольно унифицированы. Это только на первый взгляд все очень различается.

Через несколько часов рыбы уже сами ко мне подплывали. Нет, я мог, разумеется, тем же энергетическим щупом пробивать их и подтягивать к себе, но это было как‑то неинтересно. Но прямое воздействие на ауры рыб мне потом порядком надоело. Я стал искать другой универсальный вариант. Наконец нашел, условно говоря, «частоту» вибрации своей ауры, которая приманивала рыб. Да, размывание ауры в воде не давало мне напрямую оперировать ею в жидкости, однако просто расширив ее во все стороны, на глубину в том числе, достаточно было сгенерировать ту найденную мною частоту, как они сами плыли ко мне. И у меня появлялся большой рыбный выбор. Причем подобрать «призыв» помог не только тупой перебор вибраций ауры, но и активное представление цели. Я раскачивал свою ауру и так и эдак, одновременно представляя, как рыбы плывут ко мне, мысленно зовя их и уговаривая. Когда получилось, я еще подумал – неужели у меня реально что‑то стало получаться из чародейства?

В общем, свежее рыбное меню на ближайшее время обеспечено. Не знаю, может ли Карина готовить полноценные блюда, особенно из рыбы (как потом оказалось – нет), но отказываться от разнообразия в пище я не собирался. Тем более что основные запасы ее почти подошли к концу.

За всеми этими делами по обустройству я совсем забыл, почему решил на время спрятаться на острове. И вечером, когда готовил уху (казан из полога, плюс плетение нагрева, плюс декоративный костер, плюс несколько настоящих горящих дров для дымного запаха), я чуть по привычке не хлопнул себя по лбу.

«Комп!»

«На связи».

«Приступай к форсированному развертыванию. Только поаккуратнее там!»

«Принято. Процесс запущен».

Я прислушался к себе, но ничего не почувствовал и облегченно вздохнул.

– Мм… Какой запах! – вздохнула Карина, сидя напротив меня.

– Достань там хлеба. Кажется, у нас еще оставался. Кстати, вяленое мясо надо выбросить – стало попахивать. Хорошо хоть соль и приправы есть.

Карина споро стала потрошить продуктовые сумки. Хлеба оставалось три каравая. На неделю хватит, если не особо налегать. Правда, он стал черствый и крепкий, как камень, но это не проблема. Еще моя бабка показывала, как снова сделать засохший хлеб мягким и ароматным, – слегка намочить всю горбушку и засунуть в духовку. Всего этого у нас в достатке, и когда уха была готова, рядом благоухал почти свежевыпеченный хлебушек.

– Радует, что посуду мыть не надо, – тяжело отдуваясь и ослабляя брюки, сказал я.

– Угум‑с. – Рядом сыто развалилась Карина.

Так и пошли дни нашего отдыха на природе. Мы по‑настоящему отдыхали, а я пытался разобраться в том, что у меня проявлялось. Да, чувствовать изменения я начал уже на следующий день. Но сначала меня заинтересовал вопрос, почему, собственно, мне удалось не потерять слияние с элементалями, когда я возвращал Боркуса с такого большого расстояния. Ведь раньше получалось удерживать их не более чем на пару километров. Ответ нашелся сразу. Вернее, я его получил от Компа.

«Связь с нуль‑модулями происходила через инфослой два‑бис. Когда сигналы стали затухать, я проанализировал ситуацию и понял, что возможный срыв синхронизации будет нежелателен для тебя. Поэтому усилил как исходящие, так и входящие сигналы».

Вот так вот. А я‑то просто надеялся на лучшее. Что у меня получится. Получилось, ага. Впрочем, расстраиваться не имеет смысла: Комп – это тоже я. Ну и что, что некоторые возможности даются мне как бы даром, а не натренированы самим? Странно комплексовать по этому поводу, но все же некий червячок иногда вылезает на поверхность и крутит своей головкой, мешая жить. Но тут главное понять, что избавиться от Компа мне не суждено, а значит, это действительно теперь я. Единый и неделимый.

Ну ладно, раз пошла такая пьянка и у меня в голове поселился почти всезнающий Комп, может, он и на другие, давно мучающие меня вопросы ответит?

«У меня отсутствует возможность работы с астралом. То есть со слоем один‑бис. Почему это так?»

«Секунду… Ответ. Анализ показал, что внедрение ПеМУРа проводилось без необходимых корректировочных воздействий. В отличие от вычислителя ПеМУР не обладает достаточно интеллектуальной логикой для своего разворачивания. Согласно данным в твоей памяти можно предположить, что именно поэтому его установка заняла так много времени. По причине отсутствия корректировок была затронута область мозга, которая участвует в связи разумного существа типа гомо сапиенс с астралом. На данный момент детектирую легкое шумовое воздействие на слой один‑бис, по уровню мощности сигнала почти не отличающееся от фонового шума, однако его параметры таковы, что они искажают прочие колебания прилегающего астрального плана».

Меня пробрала легкая дрожь. Ай да Умник, ай да сукин сын! А ведь убеждал, что это безопасно! Впрочем, ладно… Я жив, и это главное.

«Чем это мне грозит?»

«Отсутствие устойчивой связи со слоем один‑бис. Отсутствие возможности получать оттуда информацию. Отсутствие отражения твоей информационной составляющей в слое. Отсутствие возможности прогнозировать развитие событий для тебя в рамках общего информационного анализа окружающей действительности во взаимодействии, то есть ситуационная интуиция. Отсутствие возможности формировать виртуальную астральную реальность. Недетектируемость тебя из слоя один‑бис другими пользователями сети, вернее, слоя один‑бис».

«Стоп‑стоп! То есть, получается, про меня ничего нельзя узнать, используя астрал?»

«Вывод верен».

Вот блин! Извини, Умник! Сам того не зная, ты подложил мне огромную такую плюшку! Это получается, что разного рода видящие чародеи, например, не могут про меня ничего узнать! Зачетно! Впрочем, тут есть и обратная сторона медали.

«Однако хоть ты и говоришь, что у меня нет интуиции, но я точно знаю, что она у меня периодически проявляется», – пробормотал я.

«У меня нет ответа».

«А разве нельзя меня отследить по этому белому пятну в астрале?» – поинтересовался я.

«Недостаточно информации. Однако с высокой долей вероятности – нет. Прокачиваемые в астрале объемы информации настолько велики, что небольшое рассеяние некоторой ее части не должно быть заметно».

«Ладно, скажи, то, что я не могу получать информацию из астрала, – это навсегда?»

«Корректировка ПеМУРа на данном этапе невозможна. Однако при необходимости я смогу нарастить необходимую нейроструктуру – ее схема у меня есть – и осуществлять связь со слоем один‑бис, а соответственно, и получать оттуда информацию. Но в отсутствие твоего отражения в астрале я не смогу проводить прогнозирование ситуационной модели».

«Но логику‑то никто не отменял? – удивился я. – Ведь можно взять картинку из астрала, подставить туда неизвестную переменную, то есть меня, и спрогнозировать?»

«Ответ отрицательный. Слой один‑бис – это не только отражение мира, но и некий логический обработчик информации. Если проводить аналогию с твоими терминами, это квазиживой компьютер, способный обрабатывать огромные объемы данных и моделировать различные варианты развития событий. Стоит отметить, что астрал в комплексе, именно как компьютер, существует только на планетах, где есть жизнь. Чем разумнее жизнь, тем мощнее компьютер. Существуют несколько подслоев астрала, так или иначе взаимосвязанных, где производится раздельный анализ по разным направлениям. Его образование и формирование до сих пор не имеет точного обоснования. У меня отмечено лишь, что имеются несколько теорий, но текста самих теорий нет. После появления астрала разумные как единственный поставщик информации теряют приоритет: астрал, или компьютер, уже способен самостоятельно воспринимать реальность и отражать ее на довольно глубоких информационных уровнях. Однако стоит заметить, что в случае уничтожения разумных на планете астрал за довольно краткий срок – в диапазоне от нескольких лет и до нескольких сотен тысяч – деградирует и в конце концов перестает существовать как структурированное информационное образование».

М‑да… Дела! Если не ошибаюсь, то получается, что именно люди или иные разумные, собравшись вместе на одной планете, каким‑то образом умудряются сформировать некий энергетический или полевой компьютер… Причем непроизвольно.

«Понятненько… То есть если я попрошу тебя просчитать возможное развитие событий, ты этого не сможешь сделать?»

«Сам я не смогу. Подключиться к астралу в обход угнетенных участков мозга – смогу. Вернее, сначала придется нарастить необходимые нейросвязи. Но если линия развития будет как‑то связана с тобой, вероятность ее возникновения в действительности будет стремиться к нулю, так как любое твое действие сразу повлечет иное развитие событий, а просчитать его астрал без отражения твоих действий не сможет. Впрочем, частично все же возможно возникновение данной линии, если событие можно разбить на несколько невзаимосвязанных потоков. Тогда те потоки, которые не будут затронуты твоим вмешательством, реализуются. Другие – нет».

«Ну ты все же наращивай те связи. Но только не стоит вносить информацию обо мне в астрал. Сдается мне, это мой козырной туз в данных обстоятельствах».

«Стоит отметить, что шумоподавление действует и на других людей, так или иначе связанных с тобой, а также находящихся рядом, – распространение шумоподавления довольно неустойчиво по своим характеристикам. Предполагаю, что возможно искажение или даже полное прекращение доступа в астрал у твоей спутницы. Однако проверить это смогу, только когда полностью развернусь».

«Так… А что там ты говорил про виртуальную астральную реальность?»

«Под действием разумного, способного подключаться к астралу, он может формировать некие условные реальности, в твоем понимании – виртуальные, которые для человека могут ощущаться как абсолютно реальные. Возможно подключение к подобной реальности других участников».

М‑да… И чем, собственно, это отличается от нашего Интернета? Даже эффект полного присутствия у нас при желании можно получить. Неужели Творец был игроком или компьютерщиком?

«Так… Есть еще что‑то?»

«Есть одно несущественное замечание. С вероятностью девяносто процентов установленный ПеМУР раньше принадлежал другому человеку. Вернее, это копия существующего или существовавшего ПеМУРа, так как в нем присутствуют определенные настройки личного характера, например, имя предыдущего пользователя, не принадлежащие тебе. Предполагаю, что ПУАМУ[13], которого ты называешь Умником, снял ее матрицу с предыдущего хозяина. Этим можно объяснить отсутствие медицинского модуля, который находился в нуль‑сети. Очевидно, он не посчитал нужным его скопировать или просто не знал о нем».

«Хм… Вроде Умник на тот момент не обладал достаточной инициативой, чтобы самостоятельно принимать такие решения. Да и предназначение у него все же другое – управление космическим кораблем», – озадачился я.

«Причины этого мне неизвестны. Но факт остается фактом».

«Хорошо. Замнем для ясности… Есть еще вопрос. – Я ненадолго замолчал, пытаясь его сформулировать. – Умник как‑то говорил, что у меня есть заблокированная область мозга. Можешь что‑нибудь по этому поводу сказать?»

«Да. Данная область мозга обычно не используется. Точнее, это резерв, который в определенных ситуациях может быть самопроизвольно инициирован различными алгоритмами и подключаться для выполнения конкретной задачи. Чаще всего это связано с экстремальными или опасными для жизни человека ситуациями. Это природный механизм, который тем не менее практически невозможно использовать сознательно. Этот же объем мозга используется для разворачивания некоторых модулей вычислителя. В данном случае я вижу, что в ней существуют сложные постоянные структуры неизвестного назначения. Сложность их чрезвычайно высока. Вероятные точки подключения для управляющих воздействий заблокированы. Анализ показывает природное образование этих структур, что идет вразрез с имеющимися у меня данными о строении мозга человека. И они не привнесенные, а родные, генетически передаваемые. Могу попробовать их деблокировать, однако каков будет результат, мне неизвестно».

Вот тебе раз! Неужели у нас, людей, все же есть отличия от атлов? Странно это. По всем параметрам мы идентичны, а тут такая мелочь, сильно портящая общую картину.

«А у Карины есть такие структуры?»

«Мне неизвестно. Отсутствует доступ к мозгу».

Тьфу ты, черт! Действительно, что это я.

«Ладно, пока не стоит разблокировать. Хрен его знает, что там такое. Жил все время без них, и дальше проживу. Что еще… Стоп! Ты упомянул про гомо сапиенс. То есть существуют и другие виды разумных?» – Понятно, что я тут таких встречал, но мне интересно, что известно про них Компу, а значит, и атлам.

«Подтверждаю. У меня есть список из десяти видов разумных помимо гомо сапиенс. Перечислить?»

Я почесал голову, которая к этому моменту уже шла кругом.

«Потом расскажешь. Мне надо пока обдумать то, что ты рассказал».

В ту ночь я вышел из домика и долго лежал на прогревшемся за день песке, глядя на звезды, слушая плеск волн и думая обо всем понемногу, пока не уснул.

Процесс разворачивания вычислителя пошел быстрыми темпами. Несмотря на нестабильность работы моих возможностей, я ими все равно пытался пользоваться. Тем более что это никак не могло повлиять на действия Компа, да и других негативных последствий не должно быть. Еще когда увидел через конструкты на крайней дистанции приближающиеся острова, сразу решил, что попытаюсь там обосноваться, и тут же под контролем Компа провел кратковременный вызов водного элементаля. Ни ПеМУР, ни Комп не обнаружили никакого внимания к этому действу. Кстати, занятный момент. Я точно знаю, что на этом континенте есть те, кто может вызывать элементалей, но даже Карина о них ничего не знает. Разумеется, я сам мало что понимаю в жизни местных людей, но Карина‑то должна быть в курсе! Возникает закономерный вопрос – почему не так? То ли те сильно шифруются, то ли использование элементалей обставлено некими декоративными ширмами, скрывающими суть процесса. Надо будет выяснить, что за этим стоит.

Впрочем, это был последний вызов элементаля по наработанной методике. Какими бы тупыми боги ни были (что вряд ли является истиной), рано или поздно они проанализируют ситуацию в комплексе и вполне могут прийти к выводу, что надо искать всех людей, которые вызывают любых элементалей, а не только земного. Поэтому мною совместно с Компом был разработан альтернативный вариант вызова. Можно было бы, конечно, незатейливо вылезать в инфосеть и управлять ими оттуда, но мне чаще требуется именно слияние с ними и именно в реале, а для этого в любом случае нужно формировать в астрале метку‑вызов, на которую они ориентируются.

С целью минимизации моего обнаружения алгоритм вызова стал такой: Комп находит в инфосети нужного элементаля и формирует в непосредственной близости от того на уровне два‑бис (то есть в «служебном» слое астрала) слабый сигнал вызова, а когда элементаль включает свой механизм настройки на вызывающего, протягивает от меня до нужной точки уже в слое два‑бис шифрованный, усиленный и закрытый от обнаружения канал связи. Вроде бы все просто, но есть и свои недостатки. Так как в инфосети расстояния не линейны и не соответствуют географическим координатам, то и вызванный элементаль может находиться очень далеко, а в крайних случаях может даже связь не установиться или срываться, тогда надо проводить вызов повторно. Соответственно, его прибытие ко мне по времени варьируется от одной минуты до получаса, а то и больше. Впрочем, в случае крайней необходимости, когда можно наплевать на конспирацию, старый способ никто не отменял.

Водный элементаль на чисто эмоциональном уровне восприятия не сильно отличается от воздушного. Разве что ощущения несколько иные в связи с заточенностью на другую среду воздействия. Все же такое использование элементалей – нечто вроде игрушки. Ну не сильно это похоже на серьезное использование всех их возможностей! Впрочем, атлы скорее всего при необходимости программировали их на нужные сложные действия, о чем недвусмысленно сообщил Комп, а вот такой вариант слияния, на мой взгляд, был неким психологическим способом релаксации.

Ведь действительно, несмотря на то что в данном режиме можно делать много довольно важных вещей, основное впечатление – отдых. После слияния я чувствовал себя вернувшимся после долгого отпуска и полным сил как физических, так и душевных. Однако и различия были. Если слияние с элементалем земли приводило к почти полной нирване, то с воздушным – к эйфорической возбужденности, а с водным – к спокойному расслабляющему отдыху, впрочем, не ведущему к желанию ничего не делать, а скорее способствующему неспешной сосредоточенности. Именно слияние с последним наиболее благоприятно влияло на производительность моего труда. Особенно если работать приходилось сразу после слияния. Сомневаюсь, что атлам так уж был необходим этот механизм релаксации. С их возможностями по управлению телом и сознанием они такого состояния могли добиваться простым волевым усилием. Но психика все же – довольно сложная штука. Возможно, даже они не пренебрегали подобным внешним структурированным и благотворным воздействием на нее.

Однако не это самое важное. Да, водный элементаль дал новые ощущения и возможности, но они встали в ряд уже существующих, таких же или близких по смыслу. Больший интерес у меня возник при попытке использовать частично развернувшиеся ресурсы Компа. Как я понял из объяснений инфосервера, Комп помимо выполнения неких стандартных сервисных функций вроде связи, обработки мемокопий и тому подобного оптимизирует работу мозга и находящуюся в нем информацию. Это упрощенно, конечно, но зато верно. Понятно, что память у меня стала практически абсолютной, но он привнес в управление ею некий упорядоченный механизм обработки и моделирования.

Я случайно с этим столкнулся, когда решил вспомнить свою модель магии, реализованную на моих уже не существующих компах. Просто взял плетение управления водой, представил, как его можно было бы загнать в компьютерную модель и обработать, крутил так и эдак – и заметил следующее. Те цепочки мысленных связей, которые я представлял, а именно: объект – разложение на составляющие – описание свойств и механизмов работы (функций) – последовательность и система передачи сообщений и данных – представление, как оно должно действовать вплоть до мельчайших подробностей (которые я на удивление легко удерживал в голове), – в какой‑то момент времени стали самостоятельно крутиться и отрабатывать версии перед внутренним взором. То есть без малейшего усилия с моей стороны! Выведя свои мысли на уровень осознанного общения с Компом, я поинтересовался, что происходит.

«Одна из моих функций – моделирование функциональных мыслеформ… поправка терминологии… отрабатывание алгоритмов, созданных носителем. Я – вычислитель, соответственно, могу вычислять что угодно и как угодно, если мне объяснить принципы вычислений».

Честно говоря, я ненадолго завис – никак не мог прийти в себя от такого богатства! Я ведь могу вплоть до мельчайших деталей представить, как работает моя модель магии, и потом она с помощью Компа приобретет законченную форму и будет работать сама собой! Только задавай входные параметры. И это намного круче моих компов: там мне приходилось ограничиваться их логикой и возможностями программы моделирования, которая со временем настолько усложнялась, что уже тогда превышала уровень моего одномоментного ее понимания. Чтобы внести в нее изменения, мне приходилось довольно долго загружать в свою оперативную память ее структуру, так сказать – «входить в поток», что вызывало определенный дискомфорт. Именно поэтому потихоньку я стал скидывать ее доработку Умнику.

Здесь же все намного проще. Я не программирую, а просто говорю компу, как должна работать программа, и он изменяет ее алгоритм! Понятно, что это только первое впечатление со стороны и там может быть много подводных камней, однако, на мой взгляд, именно таким и должно быть средство разработки. Я тут же стал пробовать, начиная с самых простых вещей. И действительно, часто возникали ситуации, когда Комп выскакивал из моего подсознания с некими сообщениями из разряда: то, что я делаю в данный момент, противоречит тому, что я задавал ранее. Комп все лучше и лучше подстраивался под меня и даже иногда мне казалось… Да что там казалось! Я видел перед собой как будто свою среду разработки! Там, где это способствовало моему лучшему пониманию.

Но все же спустя какое‑то время я видел себя висящим в пространстве, будучи окруженным объектами, под усилием моей мысли приобретающими наиболее понятные мыслеформы, коды, визуализации. Это было завораживающе, это рай для программиста – самому на ходу создавать и инструмент, и программу, где ограничениями являются только воображение и логика. Плюс идеальная память, плюс понимание всего и сразу – такого всеобъемлющего ощущения истины я, пожалуй, не чувствовал никогда!

Но даже с такими возможностями процесс не обещал идти быстро. Компу надо подстроиться под меня – иногда возникало взаимное непонимание. Да еще и вынужденные сбои в мыслительном аппарате, возникавшие в результате разворачивания Компа, смазывали процесс. Впрочем, мне это даже на пользу: я все никак не мог прийти в себя и частенько просто лежал, уставившись в голубое небо, блаженно улыбаясь и плывя на волнах открывающихся возможностей.

Нет, ну в самом деле! Я – программист. В душе программист. Мне для внутреннего комфорта просто необходимы компы, чтобы я там мог что‑то делать, ковыряться! Я хоть и давил в себе угнетенность, вызванную отсутствием любимой работы, и старался полностью отдаться магии, но все равно дискомфорт чувствовался. Зато теперь его как не бывало! Честное слово, будто заново родился! Наверное, действительно все программисты – психи, упертые в свой внутренний мир. Если это правда, в таком случае я сейчас еще больший псих: ведь даже комп теперь находится в моем внутреннем мире! Как бы не потерять связь с реальностью…

Но предстоит еще работа. У меня есть ПеМУР, «модуль управления реальностью», высокопарно названный так атлами. А ведь это тоже своего рода инструмент программирования! Или даже не программирования, а скорее моделирования магических структур. А так как он создан атлами, то и заточен под их знания. Но и я много разработал – моя модель магии тоже работает! Пусть и с ограничениями. Теперь осталось это все совместить…

М‑да… Представив объем работы, я слегка пал духом. Но оно того стоит. Если получится состыковать эти вещи, то… Теоретически может получиться Всеобъемлющая и Истинная Модель Магии… Хе‑хе! Конечно, чтобы она так называлась, надо заполнить ее библиотеками под завязку, да и теории как таковой почти нет, только практические знания, но направление работы, думаю, правильное. Ну что ж… Пусть эта работа не быстрая и весьма кропотливая, но я даже рад ей – всяко лучше, чем бездельничать!

Ничейные земли, берег реки Солнцеликой

Дорникус

Тройка путников бодрой рысью скакала на восток параллельно реке. Воды не было видно – русло пролегало внизу, в каменном каньоне, но ее шум слышался отчетливо.

– Кирин, ты‑то чем недоволен? – прогудел Боркус, поравнявшись с товарищами. – Жив‑здоров, может даже, богат, а все кривишься!

– Зато ты больно весел, – сварливо отозвался взломщик. – Да, он нас не убил, но только не очень‑то обольщайся по этому поводу. Не просто так он нас отослал!

– Конечно, не слишком‑то красиво вышло, – кивнул здоровяк. – Но что с того? Мы ему не родня. Выполнили просьбу и пошли своей дорогой – еще и получили за это хорошо. Грех жаловаться!

– Ты не понимаешь! – махнул рукой Кирин.

– Чего это я не понимаю? – насупился Боркус.

Тут в разговор вступил до поры молчавший Дорникус:

– Ты помнишь, что случилось, когда Никос притащил по воздуху тебя и чародея?

– Как уж тут забыть! – улыбнулся здоровяк. – Рассказать кому – не поверят!

– Вот то‑то и оно… И от этого не пойми чего он драпал во все лопатки. Понимаешь, какая сила рыщет, если даже мейха проняло?

– Наверное, – легко согласился Боркус. – Только это его личные проблемы. А нас он отослал, чтобы не впутывать.

– А вот Кирин считает, что, наоборот, он нас под удар подставляет, пытается врагов со следа сбить.

– И только поэтому он нас живыми отпустил, – кивнул взломщик.

Боркус посерьезнел, подозрительно осмотрелся по сторонам:

– А артефакты тогда зачем дал? Такими вещами не разбрасываются. Про пятьдесят процентов, про торговлю плел. Я думаю, тут все чисто.

Кирин скривился:

– Чтобы ты не нервничал. Что ему деньги? Тьфу! А артефакты? Сделал – что почесался. А может, и не артефакты вовсе, а так, видимость. Ты же их в деле не пробовал. И проверить не на чем…

– Все равно: живы и здоровы, вот и замечательно. Согласись, лучше так, чем если бы он нас всех кровавым туманом развеял. Командир, а ты‑то что думаешь?

– А я думаю, нам надо держать ухо востро. Вот доберемся до Оробоса, углубимся на пару дней, повернем на восток, вот тогда только можно будет расслабиться.

– Жаль, с деньгами напряженка. Не проедем мы весь Оробос.

Дорникус невесело улыбнулся:

– Придется поголодать. А что делать‑то? Ты же сам говорил, что ни в Кордосе, ни в Оробосе нашими амулетами лучше не торговать, а отсюда надо свалить подальше.

– Думаю, нам лучше было бы затеряться в Пустошах, пока до границы добираемся. Стоит на всякий случай держаться в стороне от караванного пути и даже от реки, – предложил бородач.

Командир промолчал. Путники какое‑то время ехали молча. Тишину нарушал лишь стук копыт. Наконец Дорникус вздохнул и пояснил:

– Как знать, кто охотится за мейхом. Где проще затеряться – большой вопрос. Я все‑таки считаю, что чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. Согласен, на дороге лучше не мелькать. Зато на реке, если повезет, встретим купеческие лодки и дальше поплывем. И быстрее получится, и не на виду. А сейчас мы практически «затерялись в Пустошах», как ты и хотел.

– Сомневаюсь. Уж очень река бурная и неудобная для навигации. Скалы со всех сторон, к берегу не пристать. Плавать‑то по ней плавают, но далеко не каждый день. А мы за два дня не встретили ни одного пологого спуска к берегу, – влез в разговор Кирин. – Они там, внизу, для причала используют песчаные отмели в излучинах, но мы‑то здесь, наверху.

– Дальше плато понижается, каньон кончится, берега будут нормальные. Уже недалеко осталось.

– Уж пора бы, а то лошади не поены. Да и у самих осталось всего ничего. – Боркус похлопал по бурдюку, но внезапно натянул поводья и вздернул руку вверх, давая товарищам знак остановиться.

Те сейчас же подчинились, напряженно прислушиваясь. Привычные звуки ветра и воды да чуть слышное дыхание лошадей – вот и все, никаких посторонних звуков.

– Что? – тихо спросил Дорникус.

– Дым, – ответил здоровяк, поводя носом.

И действительно, откуда‑то тянуло дымком.

Не сговариваясь, все повернули голову к реке, которая в этом месте как раз делала излучину. Боркус остался с лошадьми, а Кирин с командиром стали пробираться к краю обрыва, чтобы взглянуть вниз. Река в каньоне имела ширину всего метров тридцать, что в совокупности со скалистыми берегами и быстрым течением делало это место опасным для судоходства. Однако чуть впереди, где река делала крутой изгиб, образовалась приличная песчаная отмель. И там какие‑то люди устроили привал. На берег были вытащены пять больших челнов, стояли два шатра, дымились костры. Дорникус насчитал больше пятидесяти человек.

– На купцов не похожи, – прошептал Кирин, хоть его наверняка не могли услышать с такого расстояния. – Все при оружии, тюков с товарами не видать, зато при лошадях. Уж не по нашу ли душу?

– Оружие кордосское, хотя формы нет. Наемники? – предположил командир маленького отряда, пытаясь высмотреть какую‑нибудь деталь, чтобы определиться. – Не думаю, что эти люди охотятся за Никосом, и тем более им не нужны мы. Во‑первых, мы слишком далеко улетели от того места, во‑вторых, так быстро им было бы не поспеть. Думаю, у них здесь свой интерес, в который нам лучше не соваться. Если это так, мы с ними не встретимся. Даже наоборот: есть смысл немного притормозить, чтобы точно разминуться, – пускай плывут вперед. Если же предположить, что это поисковый отряд, который ищет Никоса после тарарама в Тарфее, то прятаться от них смысла нет. Мы простые путники, едущие по своим делам. Жаль, что нам с ними не по пути, – они скоро сойдут на берег и начнут прочесывать местность в обратном направлении. Эх, одна такая лодка нам совсем не помешала бы – даже лошади влезут. Только ведь не продадут…

– Посмотри на того хлыща! – перебил его Кирин, указывая на далекую фигурку человека, который стоял чуть в стороне от остальных и не участвовал в общей работе, лишь посматривал по сторонам с хозяйским видом.

– Да уж, вырядился, точно прямиком на прием к императору Оробоса едет! – улыбнулся Дорникус. – Не по‑походному одет, это уж точно. Хорошо хоть своим дело делать не мешает. А то ведь как часто бывает: такие командиры в первый раз дальше своего загородного поместья выбрались, а норовят научить жизни буквально всех… По крайней мере, это значит, мы не стали свидетелями чего‑то такого, что лучше не видеть. Думаю, какой‑нибудь франт поехал свататься к заграничной богатой ллэри. Но мы все равно светиться не будем.

Понаблюдав еще немного, путешественники вернулись к Боркусу. Командир скомандовал привал, прояснив ситуацию. Разводить огонь было не из чего, да и нужды в нем никакой нет.

– Они скоро отчаливают. Вот и пускай плывут. Подождем, пропустим их вперед, да и перекусить не помешает, – объяснил Дорникус.

Спорить никто не стал.

Берег реки Солнцеликой

Паладин Рушаль

Лодка быстро скользила по темной воде, увлекаемая сильным течением. Темная река – странное название, но справедливое. Рушаль, стоя на носу, наклонился и посмотрел вниз, отчего дорогой шлем, украшенный нарядным хохолком, едва не свалился вниз, но мужчина привычным жестом придержал его. Вода цвета сырой земли пенилась, заворачиваясь в водовороты. Дна видно не было. Даже весла, что еще сильнее разгоняли посудину, тут же терялись из виду, лишь только погружались на ладонь. Обратно плыть будет не в пример дольше и тяжелее, семь потов сойдет, прежде чем крепкие мужчины, отложив мечи и щиты, выгребут против течения. Но пока можно расслабиться и ни о чем не волноваться: лишь бы лоцман не позабыл фарватер.

Рушаль тряхнул головой. Некогда расслабляться, нужно думать о деле, нравится оно или нет. Сказать по правде, непонятно, зачем тратить столько усилий, чтобы поймать одного человека. Ничтожный не достоин такого внимания. Если то, о чем говорят, правда, покарать богомерзкого человечка надо. Но тогда бы сам Дис это сделал, прихлопнув мерзавца, точно муху. А так, выходит, жрецы преувеличивают роль Ничтожного и смысла гоняться за ним нет. Мало ли на свете еретиков и святотатцев? Они достойны жалости, а не смерти. Впрочем, верховным жрецам виднее. Видимо, храму это действительно нужно, раз на одного человека устроили такую грандиозную облаву.

Что ни говори, а силы и в самом деле задействованы серьезные. Три отряда практически одновременно вышли на перехват Ничтожного из разных городов и даже стран. Рушаль во главе первого отряда вышел в путь из Скатуса – единственного крупного портового города Кордоса – больше двух недель назад. Пройдя морем вдоль кордосского побережья до начала Пустошей, прочесал прибрежные холмы и вышел к Тарфее. Второй отряд из Беллуса пошел на юго‑запад через горы. А оробосские братья из Тертона отправились на север вдоль горного хребта по восточному краю ничейных земель. Да еще жрецы Арфики и крупных городов на западе Оробоса извещены и опрашивают свою паству. Хорошо бы, конечно, было отправить еще один отряд из Оробоса на восток через горы, но, к сожалению, ресурсов не хватает: божественное присутствие в чародейской империи оставляет желать лучшего.

Найти одного человека, ничего о нем не зная и имея лишь примерное направление поиска, – та еще задачка, но Рушаль не сомневался в успехе. Это простые люди, бессильные, точно дети, могут уповать лишь на удачу. Когда помогает бог, дело будет сделано, тут и думать нечего. В подтверждение этих предположений вчера жрец получил видение, в котором было достаточно точно обозначено место, где следует искать. Юг Пустошей – не слишком далеко от Тарфеи. Поисковые отряды, связавшись с помощью чародейских амулетов, быстро выработали общий план действий.

Рушаль должен был срочно грузиться на лодки и встречать беглеца у западных границ Оробоса, если тот побежит на восток. Этот же маневр позволит перехватить Ничтожного, если он попытается перебраться через реку и прорваться в Ириндию. Такое возможно проделать только там, где поток вырывается из ущелья и растекается по равнине. У Рушаля есть все шансы успеть туда первым, если только беглец не будет скакать сутки напролет. Тем временем тертонский отряд, как раз завершающий поход вдоль горной гряды и уже достигший Темной реки, успеет в Тарфею на случай, если мышка попробует скрыться на западе. А беллусцы встанут преградой с севера. У них нет лошадей, зато они, тоже направляясь к Тарфее, очень удачно оказались ровно посередине Пустошей. Это на случай, если Ничтожный вновь попытается затеряться в безлюдных районах.

Теперь оставалось лишь поторапливаться, пока мышка снова не сбежала. А уж тогда… Мужчина посмотрел на свои ладони, привыкшие к рукояти меча. Сейчас под его началом всего несколько десятков человек. Но это совсем не значит, что отряд слаб. Отнюдь. Воины из храмовой стражи прекрасно обучены и во главе с ним – святым воином – играючи справятся с вооруженным противником вчетверо большей численности. И это не пустые слова. В нескольких стычках с разбойниками во время путешествия по Пустошам отряд не потерял ни одного бойца. Мириус в случае чего обеспечит поддержку Искусством. Человек проверенный, опытный. Жаль только, что не свой, а наемник со стороны. И, наконец, жрецы Сулако и Каспиус. Именно им отводится главная роль в поимке беглеца.

Совсем скоро Темная река, резко вильнув, вольется в мощный поток Солнцеликой – великой реки, что течет практически через весь материк с запада на восток навстречу солнцу, отражая его лучи в своих водах. Это самый опасный участок, дальше – легче. Несмотря на стремительность Темной и узость общего русла, скорость потока меняется не сильно: более глубокая и полноводная Солнцеликая, как и подобает солидной ллэри, сдерживает ребячество своей маленькой компаньонки. А еще дальше, ближе к Оробосу, каменные стены каньона и вовсе исчезают, более не диктуя свободной реке свою суровую волю. Избавившись от тесных оков, она растекается широко‑широко на просторе, усмиряя свой бег, расслабленно наслаждаясь завоеванной свободой.

Там можно причалить и, до поры оставив вмиг ставшие ненужными лодки, начать прочесывать территорию. В Тарфее пришлось в дикой спешке искать лодки, грузиться на борт, договариваться с лоцманом, зато река помогла значительно сократить время – на лошадях добираться было бы намного дольше. С другой стороны, велика вероятность того, что Ничтожный пошел как раз им навстречу, то есть на запад. Тогда его встретит другой отряд. Скорее всего беглец пойдет по караванному пути – он ведь движется по суше, лодки у него нет. А найти пресную воду в этих краях, кроме как на редких заставах или на самой реке, непросто. Так что, вполне возможно, как раз сейчас он где‑то здесь. Нужно очень внимательно смотреть по сторонам.

Рушаль уже все распланировал. Он вышлет веером несколько троек разведчиков, чтобы не разминуться с беглецом. Сам он поедет во главе основного отряда бойцов, еще сформирует два фланговых отряда человек по десять, куда поставит жрецов, чтобы те могли почувствовать как можно большую территорию. А искусника с двумя воинами прикрытия оставит в арьергарде. От святого воина ему нужно держаться подальше, ибо, находясь рядом, вмиг растеряет свое искусство. Так что пользы от него в этом деле немного, пусть хотя бы отвечает за связь. Если же вдруг понадобится, поспеет быстро в любое место.

Вот и конец каменным стенам. Вот он, долгожданный простор. Впереди показалась широкая песчаная коса, на которой на деревянных сваях виднелся домик без окон. В этом месте делают остановку все речные путешественники, чтобы отдохнуть после опасной дороги по каньону. Все именно так, как рассказывал лоцман. Хотя, по мнению Рушаля, здесь всенепременно должна была быть таверна, раз уж место такое популярное. Но нет: купцы, регулярно проходящие этим маршрутом, сподобились построить лишь этот одинокий сарай, чтобы в случае непогоды ночевать не под открытым небом.

К командиру с заискивающей улыбкой подошел лоцман – тощий мужичонка из местных. Судя по лицу, возраст моряка явно не так велик, как можно предположить, глядя на его тело. Кости выпирают, серая кожа висит складками, вся в каких‑то прыщах и бородавках, – лоцман производил неприятное впечатление. Рушаль понятия не имел, как надо жить, чтобы так выглядеть. Мужчина должен быть сильным и крепким, владеть оружием, уметь скакать на коне, а на этого плюнь – зашибешь.

– Господин, – прошепелявил лоцман, – прибыли.

– Сам не слепой, – надменно ответил командир, хотя на самом деле он был совсем не господин и детство провел в самом бедном квартале Беллуса.

Впрочем, он тут же спохватился: жрецы учат, что нужно всех людей привечать. Святой воин должен быть не только хорош на поле боя, но и быть символом, располагать к себе людей, привлекая в ряды верующих новых прихожан. Вот только Рушалю эта наука давалась туго. Да, он был отличным бойцом и хорошим командиром, да, бог отметил его – поэтому теперь он не простой сотник в армии его святейшества, а святой воин, один из немногих. Но, как он ни старался, наука терпимости и красивого разговора давалась ему с трудом, что неизменно вызывало выражение скорби на лице верховного жреца.

Впрочем, сам Рушаль втайне от всех не считал это недостатком. Не надо, чтобы к нему тянулись все люди. Ему хорошо рядом с воинами: они мыслят и разговаривают точно так же, как он сам. В кругу людей богатых и знатных ему неуютно. Впрочем, Рушаль все‑таки старался следовать советам братьев из храма. Вот и теперь он снова повернулся к лоцману, чтобы поддержать разговор:

– Отчего нормальный причал и гостиницу никто не поставил?

– Так ведь не каждый день суда идут. А зимой и вовсе река мелеет, через каньон опасно плыть. Многие предпочитают на лошадях по караванному пути. Оно, конечно, дольше, зато спокойнее.

В словах лоцмана был резон. Командир наморщил лоб, но не нашелся что еще сказать. Впрочем, лодки уже подошли совсем близко к берегу и стало не до разговоров – пора начинать разгрузку.

Дорникус

Местность и в самом деле начала понижаться: гигантские валуны остались позади, лошади все чаще ступали по земле, а не по камню. Путники даже ухитрились в одной точке добраться до воды, наполнить пустые бурдюки и наконец напоить лошадей. По прикидкам Боркуса до Оробоса оставалось уже не так далеко – не больше двух дней пути. Правда, могли возникнуть сложности на границе, но эта проблема решаема.

Вдалеке показалась группа всадников, которые тоже заметили троих путников и устремились им навстречу.

– Командир? – обратился Кирин, придерживая своего жеребца.

– Похоже, все‑таки довелось нам свидеться с лодочниками, – вздохнул Дорникус. – Что ж, едем как ехали. Может, расспросят да и отстанут. Но на всякий случай приготовьтесь.

– Драпать или мочить? – деловито поинтересовался Боркус.

– По обстоятельствам, – пожал плечами командир и достал из мешка искусные амулеты.

«Огненный шквал» зажал в левой руке – отличная штука, если бы не приходилось экономить заряды. «Вырубатель» пристроил на седле так, чтобы был рядом, но в глаза не бросался. «Кокон тишины» помимо своей основной функции давал в бою хорошую защиту от стрел, жаль только, разворачивается достаточно долго. Увы, но запускать его сразу не стоило. После некоторого размышления Дорникус цепочкой привязал амулет к запястью: успеет активировать – хорошо, нет – значит, нет.

Боркус ослабил петлю на секире, что висела притороченная к седлу. Теперь в случае чего ее легко можно схватить и использовать по назначению. Только Кирин не сделал ничего: кинжал у него и так на поясе под рукой, метательные ножи всегда готовы к бою. Впрочем, Дорникус считал, что оружие не понадобится: они путешественники, едут по своим делам, никого не трогают. И больших ценностей у них с собой нет… По крайней мере, на виду.

Всадники явно спешили и подъехали уже совсем близко. Все как один рослые и крепкие мужчины. По взглядам, по повадкам, по выправке явно читалась военная школа. Только один из них выбивался из общей компании – щуплый, без оружия, закутанный в простой дорожный плащ. «Наверное, чародей», – прикинул про себя командир охотников за головами и погладил «вырубатель».

Самый рослый мужик с черной курчавой бородой натянул поводья и зычно скомандовал:

– Стойте где стоите! Кто такие, куда направляетесь?

Дорникус тоже придержал своего коня:

– Путешественники. Держим путь в Оробос по личной надобности. – И с легким вызовом добавил: – Сами‑то вы кто будете?

– Те, кому отвечать надо быстро и по делу! – рассердился мужик и рукой подал знак своим людям.

Трое воинов сейчас же выхватили из‑за спин луки и натянули тетивы. Прочие даже не притронулись к оружию. Простая демонстрация силы, ничего опасного. Бородач, выждав мгновение, чтобы до троицы хорошенько дошло, кто здесь хозяин, продолжил:

– Еще раз! Кто, куда и откуда?

Дорникус примирительно показал пустые ладони:

– Дорникус из рода эль Таво. Возвращаюсь домой.

– Что‑то не похож ты на благородного! – не поверил здоровяк, хотя тон его явно изменился в лучшую сторону. – А эти кто? – уточнил он, ткнув пальцем в других охотников за головами.

– Боркус, мой телохранитель. И, – взмах рукой в сторону Кирина, – наш провожатый. Из местных.

– Почему скачете не по караванной дороге?

– Отвык от седла, натер с непривычки! – улыбнулся Дорникус. – Надеюсь пересесть на какое‑нибудь попутное судно.

– Встретили кого‑нибудь по дороге?

– Только пару охотников: отец с сыном. А больше никого. Места дикие, безлюдные.

Бородач явно пребывал в раздумьях. Покосился на невозмутимое лицо худосочного мужика в плаще и, не дождавшись от него подсказки, распорядился:

– Поедете с нами в лагерь, покажу вас командиру. Поедите, попьете, может, о лодке договоритесь.

– Просто чудесно, – жизнерадостно согласился Дорникус, тем более что особого выбора у него не было.

Луки исчезли, колонна стала разворачиваться, бородатый здоровяк достал из кармана какую‑то вещицу и что‑то зашептал в нее. Очевидно, стал докладывать своим.

Дорникус уже собрался незаметно убрать «вырубатель» – вроде все в порядке. Неожиданно Кирин стал подавать жестами сигналы: «Опасность! Враги! Боевая готовность!» Поразмышлять на тему, что смутило взломщика, командир тройки наемников не успел. События сейчас же закрутились вихрем. Не только свои увидели и поняли сигналы Кирина. Один из воинов бородача перехватил послание и заорал:

– Тревога! К оружию!

В следующий миг он забулькал и повалился с коня, когда нож Кирина вошел ему точнехонько в горло. Второй нож – с эффектом против магов и чародеев – взломщик не пожалел для вражеского командира. Лезвие по самую рукоять вошло ему промеж лопаток и зашкварчало в ране, попросту не заметив железного панциря на своем пути. Бородач молча повалился на шею своего скакуна. Дорникус среагировал моментально, но потратил первые мгновения, чтобы сразу вырубить чародея, если это действительно он. Ошибиться или полагаться на авось в этом деле недопустимо: бодрствующий чародей – это гарантированная смерть. Вид бесчувственного мужичка в плаще вселял определенную надежду на хороший финал, если, конечно, у нападающих нет амулетов.

Дорникус выпустил из рук «вырубатель». Его он подберет потом, если жив будет. «Последний заряд остался», – пронеслась в голове грустная мысль. Впрочем, даже если бы сил артефакта хватило на всех противников, командир пожалел бы так неэкономно их расходовать. Вражеские воины уже потянули из‑за спин луки, и он тотчас схватился за амулет на запястье, чтобы активировать защиту, иначе их всех попросту утыкают стрелами с расстояния. Искусные куртки – вещь замечательная, но в реальном бою они еще не испытывались, да и защищают только тело. Получить украшение в виде стрелы в глазу как‑то совсем не хочется.

Несмотря на амулетную поддержку, расклад был неудачный: восемь хорошо вооруженных и обученных бугаев против двоих. Кирин не в счет. Да, именно он завалил пару противников, но в ближнем бою от него толку мало. Бывший уличный беспризорник, ловко бросая свои ножи, дает маленькому отряду драгоценные мгновения на подготовку, практически в одиночку связав боем всех врагов и не позволяя лучникам прицелиться, но теперь его место сзади – за спинами своих товарищей.

– Ко мне! – скомандовал Дорникус.

Свист рассекаемого воздуха и звон – это Боркус ловко блокировал своей секирой выпад самого шустрого воина. Командир, занятый амулетами, упустил того из виду и едва не поплатился за это головой: противник как раз собирался смахнуть ее одним широким ударом.

Кирин раскидал все свои ножи, но так и не смог больше поразить ни одного врага: их тела практически полностью защищены панцирями, а от летящих в лицо лезвий они ловко закрывались закованными в броню руками. Теперь же взломщик, который согласно роли проводника был впереди своих товарищей, остался почти безоружным против основной части отряда душегубов. Он и без приказа командира уже понял, что нужно отступать. Сиганув со спины своей лошади, точно заяц, и перекатившись в сторону, он уже был на ногах и побежал к Дорникусу. Расстояние невелико – каких‑то несколько метров, но стрелы оказались быстрее человека. Сразу несколько штук настигли Кирина, швырнув его к ногам командира. Лошадь взломщика истошно заржала и упала на колени – ей тоже досталось.

Вроде бы все стрелы попали Кирину в спину, то есть в защищенную куртку, но времени, чтобы убедиться в этом, нет. Потом, когда бой закончится, победители займутся ранеными и сосчитают мертвых. Сейчас, когда противники скучены и открыты, самое время использовать «огненный шквал». Дорникус не стал мешкать. Все‑таки вражеские воины отлично натренированы: мало того что они успели сделать еще один залп в тройку охотников, так вдобавок сумели среагировать на быстро надвигающуюся стену огня. Правда, повезло лишь крайним, которые отпрыгнули в стороны. Спасения на земле, куда рухнули двое врагов по центру, не было – они превратились в головешки, даже не успев закричать. Лошади разделили судьбу своих хозяев. Окрестности наполнились истошным криком раненого: один из воинов по центру спрятался за своей лошадью, свесившись набок, благодаря чему выжил, но остался без ноги.

Стрелы принял на себя защитный кокон – они просто упали к ногам Дорникуса. Кирин, охнув, поднялся с земли и вытащил кинжал. Боркус как раз в этот момент все‑таки расправился со своим противником. Ситуация явно изменилась в лучшую сторону: теперь отряду охотников противостояли всего четверо.

– Справимся оружием? – не сводя с врагов взгляда, спросил командир.

– Не уверен, – тяжело дыша, отозвался Боркус. – Я одного‑то еле завалил, и то лишь силой взял. Рубятся ребята что надо.

– Шмальни еще раз, не жалей! – зло посоветовал Кирин. – Останутся двое – добьем.

Но вражеские воины не спешили нападать. Вскочив на коней, они во весь опор кинулись назад, расходясь широким веером, будто всю жизнь тренировались слаженно отступать под прицелом «огненного шквала».

– Ушли, – с сожалением в голосе протянул Дорникус. – Теперь своих соберут и всей толпой за нами погонятся. А у нас никаких запасов. Боркус, поймай лошадей. На всех смены, увы, не хватит, но две целехоньки. Хоть будет на чем Кирину ехать, да одна на запас. Все подальше ускачем. А мы с Кирином по‑быстрому соберем что найдем да раненого расспросим. Давайте, шустро!

– Скажи хоть, что за бешенство на тебя нашло? Зачем ты решил устроить бойню? – спросил Дорникус Кирина, перекрикивая стук копыт по камню.

– Потому что догадался, кто они и зачем здесь. Захотелось еще пожить, а попади мы к ним в лагерь – вряд ли бы уже вышли оттуда.

– Ну жреческая партия. Ну ищут они Никоса. И что с того? Даже если бы мы выложили им все, что знаем, какой с нас спрос? Отчего бы им нас не отпустить?

– И что, они не люди, что ли? Как будто жрецы человеческими жертвоприношениями занимаются, – пошутил Боркус, который тоже решил поучаствовать в разговоре.

– Да вы не понимаете! – в сердцах воскликнул Кирин. – Говорил же – Никос нас не убил, только чтобы задницу прикрыть! И теперь вся эта кодла не успокоится, пока нас не достанет!

– Погоди, – прервал его причитания Дорникус. – Что‑то я тебя не пойму. Ты толком говори!

– Да как только я эмблемки у них на мечах рассмотрел, так у меня в голове сразу и сложилось все. Смотри. Жрецы ищут Никоса, за его голову назначена большая награда. Сам Никос – сильный мейх и чародея, что на Боркуса напал, скрутил не напрягаясь. Еще хрень эта непонятная, когда день ночью становится.

– И что? – нетерпеливо спросил Боркус.

– И то! Кого Никос мог так испугаться, что драпал во все лопатки?

– Другие мейхи? – приподнял бровь командир.

– Если бы! Я тоже сперва думал, что хрень эта и охота на Никоса – какие‑то искусно‑чародейские разборки. Но нет, не стыкуется. Он слишком силен – будто из сказок. Нет, людей он не боится, но есть в этом мире существа посильнее! На любимую мозоль богу он наступил, вот что! Нельзя было тревожить артефакт этот. Наверное, это святыня какая‑то, а мы в эту каменную бочку залезли и осквернили ее. Бог разгневался и хотел нам задницы прижечь, но нам повезло смыться оттуда. А жрецы теперь ищут, куда мы спрятались, богу своему помогают.

– Бог, говоришь? – задумчиво протянул Дорникус. – Никос, конечно, силен, но чтобы настолько? Хм, что‑то я сомневаюсь. Ошибся ты. Мне думается, верней всего в бочке этой проклятие какое‑то древнее стояло. И со жрецами оно никак не связано. Потому что награду за голову Никоса назначили раньше. И жрецы сюда не поспели бы так быстро. Значит, уже давно в пути. Но, может, и правда Никос с храмовниками что‑то не поделили, и те по следу идут от самой Тарфеи, если не раньше. Только мы‑то здесь ни при чем! Видели мы его – что с того? Даже растрезвонь мы об этом по всему миру – убивать нас не за что, тем более что мы вообще никому ничего рассказывать не собирались.

– Могли и не спросить. Сами бы в голове покопались, так что мозги потом обратно не соберешь. Как будто ты не знаешь, как это делается…

– Это ты себе напридумывал! – упрекнул товарища Боркус. – Неужели ты думаешь, что так лучше – ввязаться в драку и поубивать всех просто на всякий случай? Там у нас был шанс, что ты со своими прогнозами ошибаешься, а теперь нам точно крышка!

– Да уж, погорячился ты! – поддержал товарища Дорникус.

– Может, погорячился. А может, на нас проклятие какое‑нибудь хитрое: только мы болтать начнем, как тут же сдохнем в мучениях.

– Ладно, чего рядить да гадать, – махнул рукой командир. – Давайте думать, что делать будем.

– А может, они на нас плюнут? – неуверенно предположил Боркус. – Им Никоса ловить надо, а не нас.

– Может, и плюнули бы, если бы жрец живой остался, – хмуро ответил Дорникус. – Эх, надо было ему так неудачно с лошади упасть, чтобы шею себе сломать! Раненый сказал, что жрецов у них всего двое в отряде было. Да еще воин этот их святой… Нет, погонятся обязательно. Тем более что взять нас нетрудно – спрятаться нам негде, а у них лошади свежие, с заменой. Час‑два форы – вот и весь наш актив.

– Может, реку попытаться переплыть? – предложил Кирин.

– Если без лошадей, то, может, и получится. Но это лучше было сразу делать, а сейчас опять берега высокие. Да и вещи бросать придется. Боркус свою секиру точно не оставит – скорее вместе с ней утонет.

– А если на караванный путь? Глядишь, до ближайшей заставы дотянем, защиты попросим… – предложил взломщик.

– Бесполезно, – покачал головой Боркус. – Это же не боевая крепость, а так – одно название. Деревянная избушка с частоколом да десяток солдат. Они здесь не для защиты караванов, а чтобы за Ириндией присматривать. Если южанам вдруг захочется землицы кусочек урвать, им придется снести эти заставы, а это уже вооруженное нападение. Так что арфийские солдаты нас защищать не станут – выдадут по первому же требованию.

Командир согласно кивнул.

– А что, если Никоса на помощь позвать? – вдруг встрепенулся здоровяк. – У нас же специальные амулеты для связи есть! И он раз – и перенесет нас по воздуху далеко‑далеко!

– Перенесет, как же! – передразнил Кирин. – Мы ему не для того нужны, чтобы переносить нас куда‑то. У нас важное задание – отвлекать жрецов, сколько сил хватит, а потом сдохнуть!

– Прекрати уже истерить, точно баба, – пристыдил Дорникус. – Сообщим обязательно. Вдруг да поможет? В нашем положении грех не попробовать. Я, признаться, как‑то забыл про амулет связи.

– Я бы не стал унижаться, – стоял на своем взломщик. – Верней всего даже разговаривать не станет. Вспомните: Боркус тоже о помощи просил, но ваш добрый мейх даже не отозвался. Давайте лучше в Пустошах подальше от реки счастья попытаем. Земля здесь каменистая, следов не оставляет. Глядишь, затеряемся.

– Сразу не отозвался, зато потом спас, – вступился за Никоса здоровяк. – А спрятаться не получится: про жреческого искусника забыл, что ли? Выследит в два счета и… – Боркус с хмурым видом зачем‑то погладил секиру по древку и замолчал, погрузившись в свои мысли.

– Вот сперва свяжемся с Никосом, а потом будем пробовать другие варианты! – непреклонно заявил командир.

Ник

Где‑то на третий день наша робинзонада была прервана самым неожиданным образом. В это время у меня случился очередной сбой в голове, остановивший мою работу, и я решил временно на нее плюнуть, занявшись укреплением не духа (мысли), но тела. Поупражнялся с шестом, потом с мечом. Заметив, что Карина с удовольствием наблюдает за моими танцами, спросил:

– Интересно, оробосских женщин учат какому‑нибудь бою или самозащите?

Карина слегка зарделась:

– Вообще‑то да. Каждая знатная ллэри наряду с изучением кордосского и правил этикета, а также обретением умения вести беседу берет несколько уроков по владению небольшим кинжалом.

– Хм… А у тебя как с этим обстоят дела?

– Не очень. Я ведь чародейка. Хоть и высокородная, но времени на тренировки почти не оставалось. Но вообще чародейство подразумевает не только работу головой, как ты мог убедиться, но также владение своим телом. Это помогает настраиваться на нужный лад – есть много таких практик. Ну и кроме всего прочего: в здоровом теле – здоровый чародейский дух.

Я улыбнулся знакомо прозвучавшей фразе.

– А какие‑нибудь танцы, искусство верховой езды изучаете?

– Конечно!

– Варить суп? – не удержался я от подначки, однако произнес вопрос невинным тоном с невозмутимым лицом.

Карина смерила меня долгим взглядом.

– Зачем? – спокойно ответила она наконец. – Нас учат музицировать, разбираться в винах, литературе, моде. Готовить еду – скажешь тоже…

Уж не знаю, до чего бы мы договорились: я, выросший и воспитанный в современном городе двадцать первого века, все‑таки считаю, что основные женские добродетели должны быть несколько иными, – но тут пришел вызов от Дорникуса. Вызов, взбаламутивший спокойное течение событий.

– Слушаю тебя, Дорникус! Какие‑то проблемы? – сейчас же отозвался я.

По мере того как мой бывший спутник рассказывал о своих делах, настроение опускалось все ниже и ниже. Проанализировав его рассказ, пришел к выводу, что ничего не кончилось. Дорникусу «посчастливилось» столкнуться с группой, возглавляемой жрецами, а с ними у меня с некоторых пор стойкое взаимное непонимание. Они не понимают, что меня надо оставить в покое, а я не понимаю, почему они этого не понимают! Дорникус довольно четко разложил по полочкам свои версии на эту тему, и я с ним согласился по некоторым пунктам.

Похоже, жрецы уже давно находились в пути, и эта история тянулась еще с событий в Кордосе. Хотя, конечно, вполне возможно, что эти жрецы спокойно занимались своими делами, когда начальство просто перенаправило их по новому заданию и по новым координатам – найти меня. Ну вот на фига им я? Неужто бог настолько осерчал на меня, что непременно хочет наказать? Ведь я давно остыл, и к нему у меня нет особых претензий. Разве что последняя «встреча», после которой осталась черная земля, снова взбаламутила в моей душе неприязнь ко всяким религиям.

– Я понял, – медленно проговорил я. – Значит, так. На данный момент я не могу быстро и качественно помочь – у меня тут кое‑какие сложности. Однако могу предложить такой вариант. В течение пяти – десяти минут пошлю вам в качестве своеобразной охраны стаю конструктов, которые в меру своих сил будут защищать вас от любых существ, что окажутся рядом. Тяжелую кавалерию смогу подогнать чуть попозже. Возможно, в течение получаса. Если получится, то раньше. Сможете продержаться это время?

– Да, ллэр, думаю, сможем. Благодарю вас.

– Вроде пока не за что, – пробормотал я. – Если ситуация изменится, сообщай.

Отключившись, я ненадолго задумался, а затем принялся за работу. Сначала взглянул на свою сигнальную сеть – пока все спокойно. Затем вышел в инфосеть. Как обычно, проверил уровень опасности нахождения там – все было в норме – и по тянущимся от меня инфонитям быстро нашел метки амулетов, которыми спонсировал охотников. Разумеется, все амулеты я привязал к себе, к тому же они могли выполнять функцию прослушки. Постоянно слушать их разговоры было совсем скучно, а фактографа, который бы автоматом анализировал данные и сообщал, если что‑то определится, у меня нет. Была надежда, что Комп может взять на себя какие‑то функции, но это дело не ближайшего будущего, есть дела поважнее. Сейчас ситуация вроде бы ясна, но я все же с минуту послушал, как Дорникус пересказывает мои слова спутникам.

Отключившись, прямо в инфосети я начал формировать в непосредственной близости от информструктур (почти пересекаясь с ними) моих амулетов, а значит, и охотников, структуры нужных мне конструктов. Получались они хоть и не настолько «разумные», как у Карины, но более‑менее свою функцию выполняли. Уникальные метрики аур охотников у меня имелись – сподобился в свое время на всякий случай снять их, так что конструкты будут четко знать, кого охранять.

Поскольку мне неизвестно, что будет происходить в реале, надо сделать помощь охотникам максимально «интеллектуальной». Разумеется, в рамках отпущенного времени и возможностей. Я сделал два эшелона конструктов. Первый поражал противника различного рода воздействиями на его ауру – это и усыпляющие колебания, и прочие вещи, ведущие к дисфункции работы организма. Но так как там есть жрец, а его способностей я не знаю, то на всякий случай сделал второй эшелон: конструкты, которые срабатывают только в том случае, если после первого эшелона наблюдается шевеление врагов. И будут они взрываться, не долетая до аур противника, которыми те теоретически могут повлиять на них (читай – уничтожить). Поражающий фактор – модификация моего гравия. Внутри конструктов – достаточный запас энергии и плетение гравитационного, хаотически направленного воздействия. Злая штука должна получиться. По дальности поражающего фактора вполне должны доставать противника. Конечно, все предусмотреть невозможно, но хоть какая‑то защита, пусть и прямолинейная, у ребят будет. Какой‑никакой шанс. Почему‑то мне совсем не жалко тех, кто попадет под действие моих конструктов. Это как в игрушке: что‑то взрываешь вдали и особо не переживаешь. Впрочем, плевать. Правила игры тут такие – или ты, или тебя. Но лучше ты. А безвинных тут по определению не может быть. Ну или не должно.

Я несколько увлекся, в очередной раз пытаясь понять, как улучшить конструкты (впрочем, не слишком успешно), но в отведенные рамки времени уложился. Запитав готовые структуры, тем самым сформировав их в реальности, я переключил основное внимание на второй поток сознания, который занимался в это время отложенным вызовом водного элементаля, то есть с использованием новой, хоть и медленной, но безопасной технологии вызова.

Сам я решил отправиться вверх по реке именно в виде водного элементаля, которого уже зацепил своим вызовом и ждал, когда он доберется. На всякий случай запустил процесс вызова и воздушного элементаля. Так сказать, для моральной и иной поддержки.

Дорникус

– Ну что он сказал? – Скептицизму в голосе Кирина можно было бы позавидовать.

Дорникус посмотрел на товарища и задумчиво ответил:

– Вроде обещал помочь. Сказал, что и конструктов‑защитников пришлет, и еще какую‑то тяжелую кавалерию.

– Откуда он ее возьмет‑то? – недоуменно спросил Боркус, нежно баюкая в руках свою секиру.

– Думаю, это он образно выразился. – Дорникус посмотрел на Кирина.

Тот пожал плечами:

– Ну посмотрим. Пока мое мнение не изменилось.

– Понимаю. Посмотрим.

– А ничего, что мы не стоим на месте? Никосу это не помешает? – Боркус оглянулся назад, будто пытаясь рассмотреть то ли погоню, то ли обещанную помощь.

– Он об этом не упоминал. Возможно, это не имеет значения, – с сомнением в голосе ответил Дорникус и с легкой подозрительностью посмотрел на амулет связи.

Охотники уже отдалились на порядочное расстояние от места битвы с командой жрецов, когда скачущий впереди Дорникус резко натянул поводья, заставив лошадь встать на дыбы. Ловко удержавшись в седле, даже не потеряв некоторой изящности прирожденного всадника, он осадил своего скакуна и быстро вытянул вперед руку с «огненным шквалом», в котором еще оставалось несколько зарядов. Лошадь всхрапнула, кося недовольным глазом на неожиданно появившуюся перед ней преграду.

Дорникус не спешил использовать амулет. Правда, если бы не поднятые в миролюбивом жесте открытыми ладонями вперед руки спокойно стоящего человека, он бы, наверное, не преминул воспользоваться защитой: в свете последних событий появление любого существа опасно не только для здоровья, но и для жизни. Что‑то во внешности неизвестного было странное, но что именно, никак не удавалось понять. Смуглое лицо, надвинутый на самые глаза капюшон грязно‑серого цвета, такой же плащ, почти полностью скрывающий фигуру. Незнакомец заговорил первым:

– Прошу вас не беспокоиться, я не причиню вам вреда. Хочу лишь задать пару вопросов.

– Снова задавальщики вопросов появились, сколько их тут? – засопев, тихо пробормотал Боркус, слегка покачивая в опущенной руке секирой.

– Вежливые люди сначала представляются, – тем временем ответил Дорникус.

Руку он не опускал, и, похоже, незнакомец прекрасно знал, что именно охотник направил на него: его взгляд нет‑нет да и останавливался на почти невидимом под рукавом амулете. Однако никакой нервозности он не выказывал.

– Прошу простить мою невежливость. – Мужчина опустил руки, заставив Дорникуса слегка напрячься. – Мое имя Рама. Мы были свидетелями вашей стычки с отрядом, возглавляемым жрецами и…

– «Мы»? – перебил его Дорникус и обеспокоенно осмотрелся по сторонам.

Мужчина улыбнулся:

– Совершенно верно. Мы. Вы ведь не думаете, что я вышел к людям, только что уничтожившим несколько жреческих воинов, без подстраховки? Впрочем, причинять вам вред я не собираюсь. У меня действительно лишь несколько вопросов.

– Командир, – тихо прошептал Кирин, – может, я его сниму? Гарантирую, что попаду.

Дорникус несколько мгновений осматривал местность за спиной незнакомца, потом бросил на него взгляд и отметил ироничный прищур глаз. Кажется, охотник догадался, кто перед ним. Определенный тип лица, разрез глаз и смуглость кожи. Если бы еще тот поднял капюшон, чтобы Дорникус удостоверился… Впрочем, он почти уверен, что угадал верно, – перед ним стоит даймон. Только что тут нужно даймону?

– Подожди, – отмахнулся он. И обратился уже к незнакомцу: – В той стычке мы лишь защищали свое понимание свободы и личные интересы. Думаю, многие на нашем месте поступили бы так же. Однако что вас интересует? – А про себя подумал: «И где там обещанные конструкты Никоса? Сейчас бы в самый раз!»

– Я уважаю ваши понятия о собственной свободе, – улыбнулся даймон и тут же стал серьезен. – У меня есть веские основания считать, что вы знакомы с неким Ником Админом Рутовичем. Мне бы хотелось узнать, где он, куда направляется, каковы его намерения. Хочу сразу вас успокоить – я ему не враг, а, скажем, в некотором смысле соратник по определенного рода деятельности. Лично я с ним не знаком, но вот мой учитель… Они давние знакомые, у них были общие интересы, но учитель потерял из виду Ника много лет назад. Сейчас их пути в некотором роде начинают пересекаться, и нам бы хотелось выяснить, насколько за прошедшее время он изменился, каковы его текущие планы и имеет ли смысл ускорять течение событий или же постараться отсрочить неизбежное…

«Ишь как витиевато разглагольствует!» – подумал Дорникус и с облегчением опустил руку.

– Боюсь, вы ошиблись адресом. Мы не знаем никакого Ника Админ… как его там? Рутовича? Никогда не встречались и не слышали о нем. – Охотник, конечно, сразу узнал другое имя Никоса, на которое тот наказывал им перечислять деньги в банк, но не говорить же об этом первому встречному!

Даймон нахмурился:

– Возможно, вы все же ненамеренно вводите меня в заблуждение?

А Дорникус подумал, что даймон этот какой‑то странный. Мало того что ведет довольно необычные речи, чувствуется еще и легкий акцент, а также режет слух непривычное построение фраз.

– Может, вы знаете его под другим именем? – уточнил Рама.

– Согласитесь, если я знаю его под другим именем, то вряд ли пойму, о ком идет речь, – пожал плечами Дорникус.

– Логично. – Даймон сложил на груди руки и задумался. – Однако же вы с ним знакомы. – Он засунул руку в висящую на плече маленькую походную сумочку, в которую обычно путешественники кладут разную мелочь, немного покопался в ней и достал небольшой свиток.

Развернув его, он показал Дорникусу то, что было там нарисовано. Тут уж ошибок быть не может – с исключительной точностью на свитке был изображен Никос. Дорникус отвел взгляд, пытаясь придумать, что говорить.

– Вижу, мои слова нашли отражение в вашей памяти, – улыбнулся Рама.

Однако ответить охотник не успел. Даймон вдруг резко поднял руку:

– К сожалению, наш разговор остается неоконченным. Сюда спешат те, чьих воинов вы уничтожили. Желаю вам удачи. Когда увидите Ника, передайте ему, что с ним в астрале хочет встретиться сваами Балаватх Читаатма.

Даймон развернулся, отпрыгнул в сторону и словно растворился в воздухе. Дорникус крикнул:

– Вперед! – и пришпорил коня.

Встречаться со злыми воинами богов он совершенно не желал. Однако никто ничего не успел. Ни даймоны – скрыться, ни охотники – убежать, ни появившиеся из‑за холма преследователи – наказать.

Рама, ученик Балаватха

Все смешалось, когда вдруг из ниоткуда вынырнуло множество конструктов, которые немедля ринулись в атаку. В первую очередь пострадали лошади: и у охотников, и у нападающих они пали, лишившись сознания. Рама, скрывшийся за стационарной иллюзией в виде куска местности, прикрывающей его группу, удивился появлению конструктов в отсутствие чародея, который, однако, вполне мог двигаться со жрецами. Даймоны, вероятно, могли его не определить, когда наблюдали за приспешниками бога.

Но уж слишком много этих магических сгустков для одного чародея! Рама, уже не первый год проживающий на этом континенте, по привычке причислял конструкты к магическим средствам, хотя магического в том смысле, который вкладывали в это слово маги, в них нет ничего. Разве что порой чародеи могли скрестить свои создания с натуральной магией, причем не понимая глубинной сути оной, и тогда у них выходило нечто убойное, чему и магу бывало нечего противопоставить. А нечего – по простой причине: в них если и имелись плетения, то рассмотреть их в бою часто не было возможности, а по косвенным признакам определить никак не получалось.

Вот и выходило, что готовиться можно к чему угодно. Однако маги не были бы магами, если бы не придумали защиту. Не всегда срабатывала, но прогресс на месте не стоял. Поэтому Рама хоть и обеспокоился, но не слишком. Он мгновенно растянул специальное плетение против конструктов на всю свою группу, в которую входили четверо боевиков‑даймонов, заслуженно зарекомендовавших себя в путешествии, скрытник (натуральный демон, приплывший на этот континент с Рамой) и один из преданных местных жителей. Как и ожидал Рама, конструкты, наткнувшись на его защиту, бестолково закрутились на месте. Он перенес свое внимание на остальных действующих лиц.

Охотники за головами, имеющие тесную связь с Ником, которого искал Рама, укрылись за лежащими лошадьми и готовились к противостоянию с преследователями. Среди последних, кроме обычных воинов, находились жрец собственной персоной и еще некий субъект, вызывавший у Рамы большую опаску, нежели сам жрец. Паладин. Божий воин. Весьма опасное создание богов. Жрец мог вызвать сущность бога или, что более вероятно, некую боевую разновидность подсущностей бога, а порой и простого эмиссара. С этим более‑менее маги научились бороться, не допуская вселения такой сущности в жреца. Достаточно взбаламутить астрал определенным образом в месте нахождения избранника бога, и тот не сможет пробиться к нему, точнее, зов жреца не достигнет адресата. Поэтому Рама уже вызвал поддержку – даймонов‑астральщиков, способных мгновенно отреагировать на попытки жреца обратиться к своему господину. А вот паладин… Боги тоже не дураки и ввели в игру новую боевую единицу.

Паладин, не имеющий постоянной прямой связи с богом, но накачанный божественной силой, инстинктивно мог использовать ее в бою. Он мог прикрыть себя и некоторое количество спутников божественной защитой, разрушающей магические плетения, даже самые мощные и устойчивые против разрушения. Мог создавать ограниченный набор боевых «божественных плетений» – такой термин был введен магами, впервые столкнувшимися с боевыми приемами паладинов. В качестве энергетической подпитки использовалась неизвестная ранее магическая энергия, впоследствии отнесенная к божественной.

А вот насчет плетений до сих пор шли споры. То ли они есть, но настолько сложные, тонкие и мелкие, что увидеть их нельзя, то ли используется другой тип энергии, то ли их просто нет. Но пока окончательное решение не вынесено, решили называть их божественными плетениями. Надо сказать, что часто им успешно противостояла обычная магическая пассивная защита, а порой не помогала ни пассивная, ни активная. Учитель считал, что мощь и функциональность божественных плетений напрямую зависит от интеллектуального уровня паладина, но многие с ним не согласны.

Вообще учитель сваами Читаатма очень заинтересовался местными так называемыми чародеями и их способностями. Он говорил Раме, что паладины в своей технике имеют много общего с ними, только в качестве основы используют не жизненную энергию человека, а божественную. Его приводила в восторг сама ситуация, когда чародеи, не имея никакого магического образования и не понимая сути происходящего, могли создавать вещи, которые становятся доступными магам после достаточно долгого и упорного обучения, но другими средствами. Несмотря на то что чародейские методы имеют много общего с ментальной магией по результату работы, отсутствие плетений и способы влияния на окружающих Балаватх считал кардинально иным вариантом воздействия и серьезно их исследовал. Возможно, именно в связи с этим сваами решил возобновить контакт с Ником. Как он сказал: «У этого молодого человека совершенно уникальные и нестандартные методы познания мира».

Рама посмотрел магическим зрением. Количество конструктов уменьшилось, но оставшиеся как будто чего‑то ждали. Демон перевел взгляд на поле битвы. Именно так можно назвать то, что он видел. И не в последнюю очередь виноваты в этом именно конструкты. Практически все лошади лежали. Также не шевелились несколько воинов из преследователей, однако другие вместе с паладином и жрецом чувствовали себя прекрасно. Приглядевшись, Рама про себя присвистнул: от паладина исходило легкое сияние его ауры, прикрывшее тех, кто остался цел. Видимо, он довольно шустр и силен, раз успел растянуть свою защиту за мгновение до нападения конструктов.

Сейчас жреческие воины собрались вместе и, лежа за тушами лошадей, о чем‑то совещались. Товарищи Ника тоже готовились. Один из них втыкал в землю параллельно своему телу метательные ножи, чтобы можно было быстро бросать, не поднимаясь в рост. Рама знал, что из такого положения метать их почти бесполезно: нет ни точности, ни силы броска. Но, видимо, тот парень не собирался сдаваться. Второй бородач, чем‑то смахивающий на гнома, лежал на спине с закрытыми глазами и слегка шевелил секирой, чуть‑чуть приподняв ее над телом, чтобы она находилась на весу. Видимо, готовил себя к бою и пытался прочувствовать оружие – Рама с таким уже сталкивался. А вот их командир кроме приготовленного меча разложил перед собой несколько амулетов. Демон покачал головой – шансов у охотников почти нет. А вот он, если хочет выполнить задание своего учителя, похоже, должен будет вмешаться в бой. Идти до конца он не собирался, но дать этой тройке необходимый шанс вполне в его силах. Получится – хорошо, нет – значит, нет.

Рама тихо раздал указания. Проводник отполз назад и быстро скрылся в складках местности: он уйдет на заранее оговоренное место и будет их ждать. Он не воин, и незачем рисковать его жизнью. Скрытник с двумя воинами отправился в обход группы охотников слева, Рама с остальными и с такой же включенной защитной динамической иллюзией – справа. Их задача проста: в нужный момент нанести удар – и, в зависимости от результата, или повторить, или драпать. Последнее – вероятнее всего. Рама не чувствовал себя уверенным в противостоянии с паладином. Жреца можно не учитывать – астральная поддержка работает вовсю, не давая пробиться его вызову по назначению. Однако всем стоит торопиться – поддержка не может висеть вечно во избежание обнаружения. Словно подчиняясь его желанию, события понеслись вскачь и совсем не так, как планировал Рама.

Со своего места, прикрывшись защитой паладина, а оттого и вопреки всем воинским законам – плотной кучкой, на охотников ринулись жреческие воины. Им навстречу ударило что‑то из области ментальной магии – командир разрядил один из амулетов. Рама одобрительно покивал, хотя и был уверен, что противникам под прикрытием паладина ничего не будет. Так и случилось. Не обратив внимания на магический удар, они преодолели половину расстояния до охотников, когда по ним ударил другой амулет. Стена жара протянулась до нападавших, по пути высушивая землю и превращая ее в пыль от резкого перегрева.

Рама против воли улыбнулся. Амулет крайне малоэффективен, хотя и использует что‑то похожее на магию огня. Если бы это был боевой амулет демонов, даже самому сильному паладину пришлось бы несладко. Жаль, что у Рамы такого нет, впрочем, он мог и сам сообразить что‑нибудь эдакое, только времени не хватит. К тому же нет желания засвечивать демонские боевые приемы: дело может повернуться по‑разному и незачем жрецу или паладину знать или предполагать об интересе демонов к Нику, который что‑то не поделил с богом. Кстати, отличная причина наладить на этой основе отношения с Ником. Именно это и пытался сделать Рама. Впрочем, у него имелось на всякий случай кое‑что наготове.

Жреческие воины остановились, еще плотнее сбившись в кучу. Видимо, атаки на них все же подействовали, но не сильно. Они прекратили движение только для того, чтобы переждать огненный удар. Но тут Раму отвлекло поведение оставшихся конструктов, за которыми он не переставал наблюдать. Они вдруг разделились на три роя и быстро стали падать вниз. Первая группа направилась к нападающим, две другие… Рама выругался: одна летела точно к ним, а вторая группа – туда, где предположительно уже находился скрытник Чарти со своими людьми.

К счастью, к ним отправилась меньшая часть, но, хотя с предыдущей группой конструктов Рама расправился довольно легко, что‑то ему подсказывало – опасность не миновала. И он оказался прав. Не долетая до места, где защита демонов с уверенностью могла бы с ними справиться, они вдруг стали вспыхивать в магическом зрении, а результат… Рама находился от нападающих конструктов дальше всех и потому лишь почувствовал, как некая сила передернула его тело, пытаясь разорвать на части. Рефлекторно он поставил магический полог на всю группу, и тут же невидимая сила пропала. Тяжело вздохнув, Рама потрогал голову в той части, где у него вырвало прядь волос, и подумал, что если бы заряд в конструктах был помощнее, даже полог не спас бы.

– Чарти? Жив? – спросил он, активировав амулет связи.

– Жив, только амулет иллюзии навернулся.

Рама посмотрел вверх и ругнулся – у них тоже амулет не выдержал испытания.

– Быстро уходим! – крикнул он и своим спутникам, и в амулет связи.

Вскочив на ноги, он переконфигурировал защитный полог, чтобы можно было поддерживать его в движении. Кинул быстрый взгляд на жреческих воинов – им досталось сильнее. Два человека лежали на земле – то ли защита не справилась, то ли еще какие причины были. Охотники, похоже, никак не пострадали. Видимо, Ник постарался с конструктами или это дело рук его спутницы‑чародейки. В любом случае подвергать излишней опасности своих воинов и себя демон не собирался.

Но ретироваться с поля боя они не успели. Сверху по их куполу был нанесен очень сильный удар, который даже отразился на них самих: как сбитые палкой игрушки, даймоны посыпались на землю. Удары продолжались и продолжались, вбивая их в землю и не давая сосредоточиться. Пыль вокруг защитного полога просто бесновалась, иногда резко расходясь в стороны, а потом с огромной скоростью схлопываясь в направлении купола. Рама разозлился, собрался, отгородился от внешних раздражающих факторов и выпустил в сторону жреческих воинов «безумного танцора», вбухав в него почти весь заряд одного из накопителей.

Как ни странно, удары по куполу прекратились, но шум, раздающийся со стороны напавшей группы, не стих ни на мгновение. Рама оглянулся и присвистнул. Все поле выглядело так, будто по нему потопталось и продолжало топтаться огромное невидимое животное: землю покрыли большие ямы, в основном кучкующиеся вокруг врагов охотников и рядом с демонами; верхний слой почвы снят, будто по ней кто‑то провел лапой с огромными когтями; повсюду горки земли и камней. Рама даже откинул капюшон и раскрыл третий глаз, чтобы видеть картину во всех диапазонах.

«Воздушный элементаль!» – пришла догадка. Несмотря на то что удары прекратились, причина этого могла быть какой угодно. Чтобы не рисковать и дать себе шанс уйти, Рама активировал амулет, предназначенный для срыва слияния элементалиста с элементалем, и немедленно бросился в сторону реки. Его спутники последовали за ним.

Однако звуки ударов прекратились лишь на мгновение, будто неведомый элементалист недоуменно остановился, чтобы посмотреть на того, кто посмел ему помешать. А потом на Раму, вернее, на их щит, сзади обрушился удар большой силы: невидимый великан дал им под зад своей воздушной ногой. Защитный полог находился в походном состоянии, а значит, был менее надежным, чем стационарный. На удары подобной силы и под таким углом он не был особо рассчитан. Данное обстоятельство сыграло дурную шутку. Если бы удар пришелся сверху, это лишь на мгновение остановило бы беглецов, но он был нанесен снизу вверх, от земли в сторону горизонта, и защита полностью распалась, кратковременно потеряв привязку к амулету.

Демоны покатились по земле. Рама про себя успел проститься с жизнью, но их никто не трогал. Не став искушать судьбу, он вскочил на ноги и помчался к реке, слыша за спиной топот ног своих воинов. Река, обрывистый берег. Брошенный в реку амулет стягивает приповерхностный слой специально разработанным водными магами для преодоления рек и озер плетением, придавая ему тягучую упругость. Демоны, не задерживаясь ни на мгновение, быстро преодолевают преграду. Чуть ниже по течению активируется такой же амулет второй группы, и спустя минуту уже никто бы не сказал, что здесь кто‑то был.

А на поле продолжала твориться вакханалия. Вокруг группы воинов бога мелькали всполохи огня, которые то образовывали тонкие жгуче‑горячие иглы, пытающиеся добраться до жертвы, то рассекали цель огненными мечами. Воздушные удары на некоторое время прекратились, но вскоре снова заработали, только теперь неизвестный бил своим молотом в унисон с «безумным танцором». В то место, где прошлось огненное лезвие, тут же следовал воздушный удар. Одновременно с уколом – удар с противоположной стороны. Удары уплотненного воздуха перемежались резкими перепадами давления, создавая вокруг врагов малопригодную среду обитания. Но те, несмотря на такой прессинг, как‑то держались.

Скоро «танцор» стал выдыхаться, а его сверкание становилось все реже и слабее. Перестав обращать на него внимание, невидимый молотобоец с удвоенной силой стал лупить по кучке людей, с завидным упорством сопротивляющихся смерти. И только когда в результате работы природного локального катаклизма тела врагов исчезли из виду, засыпанные тучей поднятой земли, удары прекратились.

Дорникус

Охотники за головами наблюдали за происходящим, не скрывая своего ужаса.

Нет, Дорникус был смелым человеком и не раз смотрел смерти в глаза, терял друзей, близких. Но почти всегда это было не так безумно‑стихийно. Драки искусников и чародеев он видел редко, да и использование амулетов воспринималось как пусть и необычное, но оружие. А сейчас он созерцал одушевленное и разумное поведение стихий, заклинаний и вообще непонятно чего. Все это вызывало какой‑то внутренний, подспудный и иррациональный страх. Боркус беспрестанно матерился, а Кирин сидел молча. Лишь несвойственная ему бледность лица говорила о том, что взломщик не остался равнодушным.

– Так вот что значила «тяжелая кавалерия», – нервно хихикнул Боркус.

– Главное, она прискакала не по нашу душу, – глубоко вздохнул Кирин.

– И что ты теперь скажешь про Ника? – не особо интересуясь ответом, а чтобы хоть что‑то спросить, отвлечься и отвлечь друзей, проговорил Дорникус.

– Ничего. Голова что‑то не варит. – Кирин потер лоб, чуть не отрезав себе нос по‑прежнему зажатым в ладони ножом, так и не пригодившимся.

– Меня тоже будто лошадь по голове все еще пинает, – глухо буркнул Боркус и тут же, оживая, заметил: – О! Кажется, лошадки приходят в себя!

Действительно, животные стали шевелиться, поднимать голову и жалобно ржать. А та, к крупу которой прислонился Боркус, вдруг дернулась и выпустила длинную вонючую струю жидких испражнений прямо в лицо бородачу.

– Ах ты тварь! – Боркус вскочил на ноги, яростно ревя. – Да я тебя на мясо пущу, скотина ты неблагодарная! – Он уже взмахнул секирой, но был остановлен громким смехом друзей.

Кирин просто катался по земле, держась за живот одной рукой, другой пытаясь вытереть выступившие слезы, а Дорникус согнулся и никак не мог вздохнуть – так его скрутило. Боркус вытер лицо, криво улыбнулся, а затем тоже захохотал и плюхнулся рядом с друзьями.

Отсмеявшись, друзья стали оглядываться.

– Что будем делать? – спросил Кирин.

Тут Дорникус поднял руку:

– Никос вызывает. – Он уселся ровно и продолжил: – Слушаю, ллэр Никос!

– Ну как вы там? Живы еще? – спросил веселый голос.

Дорникус огляделся вокруг, посмотрел на друзей и вздохнул:

– Благодарю, ллэр. Вроде все живы и частично здоровы.

– Что‑то серьезное? – В голосе Никоса проскользнула обеспокоенность.

Почему‑то Дорникосу стало приятно это беспокойство.

– Нет, все в порядке. Шумновато тут было, вот и не можем пока прийти в себя. Сейчас уже лучше.

– Хорошо, – удовлетворенно отметил Никос. – Что дальше планируете делать?

Дорникус пожал плечами:

– Если у вас нет никаких предложений – продолжим свой путь.

– Хорошо. У меня возражений нет. Если будут какие‑то проблемы, вызывайте, постараюсь помочь.

Командир охотников передернулся, посмотрел вокруг и подумал, что порой такая помощь – как лечение чирья на заднице кувалдой по лбу. Впрочем, озвучивать свои мысли он не стал.

– Благодарю, ллэр. Кстати, тут был даймон, спрашивал о вас. Сказал, что хотел бы встретиться – у вас, мол, с ними какие‑то общие интересы и они желают с вами переговорить. Передал привет от какого‑то Бахавалра или Балаварха – я даймонские имена плохо запоминаю, и просил о встрече в астрале.

– Даймон, говоришь? – задумчиво ответил Никос. – Может Балаватх? Читаатма?

– Точно! Он! – кивнул Дорникус.

– Хм… Забавно. Ладно, спасибо за информацию. Я разберусь. Но на будущее – если вам встретится кто‑то из даймонов, кто будет интересоваться моей личностью, сразу вызывайте меня на связь. – Немного помолчав, Никос сказал: – Ну удачи вам. И я не прощаюсь с вами, а говорю «до свидания».

Дорникус немного посидел, вздохнул и стал подниматься, покряхтывая, как старик.

– Давайте, что ли, собираться. А то как бы кто еще не пожаловал по нашу душу.

Через десять минут охотников и след простыл. Они забрали несколько пришедших в себя лошадей нападавших, покидали в сумки найденное добро, которое могло пригодиться в дороге, и резво отправились в путь.

Еще спустя полчаса тишины кучка людей, с такой методичностью вбиваемая в землю, зашевелилась. И вдруг, раскидывая в стороны трупы своих соратников, с громким криком поднялся могучий воин. Паладин. Окинув полубезумным взглядом следы побоища, он выбрался из образовавшейся под ними ямы, вскинул руки к небу и яростно закричал.

Но небо ответило ему тишиной.

Ник

Слившись сознанием с водным элементалем, я двигался вверх по течению. Слияние, конечно, не подразумевает, что и течение реки пошло в обратную сторону. Вообще, присущее конкретному элементалю влияние на окружающую действительность начинает работать только тогда, когда это необходимо и когда ты высказываешь это желание. Теоретически, наверное, в таком стелс‑режиме даже на водном элементале можно было бы подняться в воздух, тем более что и там есть вода.

Однако все же их определенная специализация дает о себе знать: перемещаться мыслью практически без сопротивления удается только в присущей им среде. И скорость мысленного перемещения тоже ограничена – вполне возможно, именно скоростью самого элементаля. Или же скоростью, при которой связь с ним не рвется, так как маловероятно, что эти энергетические создания настолько медленно передвигаются. Особенно если учесть, что некоторые из них, судя по проведенному ранее сканированию, летают и в космосе в пределах Солнечной системы.

Как бы то ни было, добраться до описанного Дорникусом места мне удалось лишь где‑то минут через десять – пятнадцать. Хотя если бы я двигался по реке на своем магическом катере, особенно против течения, это точно заняло бы несколько часов, а может, и полсуток. Это место я помнил – мы проплывали мимо него. Домик на сваях мне тогда не понравился: нам нужно было уединенное место, а тут определенно кто‑то да останавливается. Хорошо, что на тот момент там никого не было, а то пришлось бы принимать какие‑то меры. Стоял он в нескольких километрах от той точки, где река выходила из ущелья. Не сказать, что тут сейчас многолюдно, но присутствие живых наблюдается, как и лодок, на которых прибыли жрецы. Интересно, сколько их? Впрочем, похоже, я опоздал – в наличии было только три человека. Один сидел в домике, второй в лодке и третий – на вершине самого высокого скального выступа из тех, что еще попадаются после каньона. Просочившись вниманием внутрь корабля, проверил охранника – обычный воин. Попробовал проникнуть в дом без воды, но картинка рассеивалась, пришлось подняться струйкой по свае и втечь сквозь щели в половицах. Тут тоже нормальный воин, что‑то выстругивает ножом. Скорее всего тоже не жрец.

Убивать никого не хотелось. Или все же стоит? Чтобы потом некому было искать меня? Если бы это был жрец, я бы, пожалуй, не сомневался. Сами по себе они мне неинтересны, но когда нацелены на меня, то, несомненно, представляют угрозу. Я долго колебался в принятии решения, пока не пригляделся к предмету, который стругал мужчина. Это была детская лошадка. Не знаю, кому он делал игрушку, но после такого у меня просто не хватило духу вынести ему приговор. Просочившись наружу, на несколько мгновений задумался. Потом кивнул себе, определившись с действиями.

Несколько струек воды выползли из реки и, извиваясь, подобно змеям, скрылись в песке, при этом сохраняя связь «хвоста» с породившей их рекой. Первым пострадал дальний наблюдатель. Глядя вдаль, он не заметил, как его ноги оплела водяная лента. Она закручивалась вокруг его ступней, поднималась до колен и утолщалась, пока не превратилась в широкий водный постамент, в котором утонули ноги человека. Конечно, довольно быстро он все же заметил происходящее – шум от движения воды, легкие всплески, да и ноги промокли, – но ничего поделать уже не смог. По моему желанию, приобретя упругость веревок, ленты воды не давали ему двигаться. Под конец постамент из воды изменил свою структуру, превратившись в лед. Да, человек пострадает, но не умрет, а определенное количество больных и раненых только задержит преследователей, если они захотят продолжить погоню. В любом случае не стоило ему находиться вне здания. Проверять наличие амулетов связи я не стал. Даже если они и есть, мне выгодно, чтобы воины позвали на помощь. Ведь тот факт, что остальных тут нет, означает скорее всего, что они отправились за Дорникусом.

Дом тоже сковал куб изо льда, а вот кораблики – мою основную цель – просто разорвало водой на мелкие куски. Чуть не захлебнувшегося воина волна вынесла на берег, также сковав его ноги большим куском льда. Вообще что такое лед? Просто застывшая вода. Скоро он начнет таять, да и разбить его при желании несложно. С полчаса мужики точно ничего не смогут сделать, пока под воздействием тепла лед не начнет подтаивать и расслаиваться. Ну или пусть даже разбивают – своего я по‑любому добился. Жаль, что магичить в таком состоянии я не могу – обязательно надо быть в своем теле или в инфосети. А то было бы веселее: задумок, основанных на водном элементале, еще куча, но времени нет.

В общем, следов противника я тут больше не нашел. Надо бежать к охотникам, как бы им там головы не открутили, несмотря на мои конструкты. Связаться с ними в таком состоянии можно, хоть и сложно: всего лишь надо вернуться в свое тело, ведь второе сознание у меня тоже занято воздушным элементалем, который спешит на выручку. Надо было третий поток оставить на связи, но уже поздно возвращаться, быстрее будет долететь… И я переключился основным потоком внимания на воздушного элементаля, решив пока не отпускать водного.

Резкая смена ощущений вызвала что‑то вроде непроизвольной задержки дыхания, как при неожиданной воздушной яме во время полета в самолете. Но все это перекрыл восторг, вызываемый слиянием с воздушным элементалем. Кажется странным, что такой переход вообще существует, ведь внимание и ощущения в двух потоках сознания – это я, я все это уже чувствую. Дело в том, что ощущения все равно ранжируются по приоритету. И то, у которого приоритет выше, является как бы основным, а когда главный поток внимания переключается на другой процесс, происходит некоторый скачок в ощущениях.

Растянув внимание на максимальную площадь, которую выдерживал элементаль, я стал носиться по правому берегу реки, постепенно углубляясь внутрь заречной территории. Точного местоположения охотников я не знал, но примерно представлял, где их искать. Долго мои поиски не продлились. От реки мужики отошли недалеко, а вот вдоль нее прошли достаточно. Открывшаяся картинка, честно говоря, ввергла меня в ступор, настолько тут все перемешалось, – как говорится, и кони, и люди… Дорникус с командой лежали на земле, укрывшись за телами лошадей. Интересно, кто лошадок завалил? Кстати, и возле нападающих животинки валяются… Тьфу! По ходу, это я своими конструктами натворил дел и не дал охотникам уйти… Как‑то я упустил их из виду, когда создавал конструктов. Ну и ладно, зато далеко не убежали.

Нападающие, странно скучковавшись, двигались в сторону охотников, когда на них сверху спикировали мои конструкты из второго эшелона. Часть из них влетела в странный флер чьей‑то ауры, прикрывавшей группу, и распалась в ней, но большая часть сработала, не долетая до цели. Нападавших хорошо так тряхнуло, и даже кого‑то завалило. Странно, я считал, что это будет убойным подарком, а оказалось не совсем так. Возможно, все же какая‑то защита у них есть.

Тут я обратил внимание, что не все конструкты помчались к группе нападавших, а разделились и обозначили позиции скрытых противников. Забавно: те, оказывается, прикрывались иллюзией – ее снесло моим летучим гравиударом (очевидно, пострадали амулеты). Первый противник снова пришел в движение, и ждать больше было нельзя. Только чудом мои бывшие спутники пока еще не пострадали, но в любой момент все могло кардинально измениться. Не раздумывая больше, я сформировал три «воздушных кулака» (ко мне вернулось подзабытое, но забавное ощущение множества рук) и стал ими лупить по врагам охотников. Защита у всех оказалась на высоте, и пришлось продолжать мое малоэффективное выступление.

Вдруг от одной группы нападавших в сторону основной выбросилось высокоэнергетическое плетение, основанное чисто на магии огня. Это меня на мгновение привело в замешательство. Здесь подобное не практикуют, а на первом континенте используют в основном демоны, если не считать людей‑универсалов. Я от удивления даже перестал бить по этим магам. Один из них откинул капюшон, и мои подозрения подтвердились. Широко раскрытый глаз на лбу не оставлял никаких сомнений в расовой принадлежности его обладателя. А может, даймон? Да нет, вроде у тех, по рассказам Карины, третий глаз давно атрофировался. Ладно, погодим убивать тебя: похоже, ты по какой‑то причине на стороне охотников.

Я размышлял о демонах, продолжая бить «воздушным кулаком» по основной группе противника и параллельно анализируя, что действую как‑то в лоб. А ведь вполне можно сообразить что‑то поэффективнее: например, создать зону пониженного или повышенного давления. Впрочем, нечто подобное получалось автоматически, когда я как бы хлопал в ладоши и будто бы бил когтями руки.

Неожиданно в глазах зарябило, и я временно, буквально на несколько мгновений, потерял ощущение пространства.

«Что это было?» – удивленно спросил я.

«Попытка срыва связи с модулем. Уже восстановил», – прошелестела мысль Компа.

«Это кто тут такой умный?» – Я подозрительно вгляделся в своих противников.

«Анализ показывает, что модулированный всплеск возник в этой зоне».

Место, где находился заинтересовавший меня демон, подсветилось красным.

«Вот гад!» – Я размахнулся и, не особо заботясь о последствиях, сильно двинул демону под зад. Живы‑то эти трехглазые остались, но продолжения ждать не стали. Как и я не стал их преследовать.

Стоп!

«Комп, ты что, не теряешь связи с моим сознанием, когда я сливаюсь с элементалем?»

«Это несколько сложнее, но с использованием алгоритмов синхронизации потоков информации мне это вполне по силам. Кроме того, связь в данный момент полностью находится под моим контролем».

«Понятно. Это внушает оптимизм».

Я обратил внимание на странное динамическое плетение демона.

«Комп, в таком разе обеспечь мне связь с ПеМУРом, надо по‑быстрому распотрошить одно интересное плетение».

«Выполняю».

Почувствовав знакомое присутствие части меня, которая может дебажить плетения, я приступил к работе. Боевое плетение демона заинтересовало меня тремя модулями – остальные были вполне стандартны. Первый модуль и самый интересный – система наведения, анализатор некоторых параметров цели и выработка алгоритма работы остальных подсистем нападения; второй – нечто вроде плазменной плоскости («меч», – хмыкнул я); и третий модуль – кумулятивный механизм. Быстро скинув данные в память, я разобрался с довольно линейным алгоритмом нападения и попытался синхронизироваться с ним. Но особого результата не было. Защита жреческих воинов оставалась целой, плетений в ней как таковых не было, а спектр магической энергии мне неизвестен. Хотя… Кажется, она сродни той божественной энергии, капелька которой у меня хранится в ауре в дальнем‑дальнем защищенном чулане.

Все, демонское плетение выдохлось. А я уже практически сровнял противника с землей. Не знаю, выжил ли кто‑нибудь… И узнать при всем моем желании мне не удалось бы: в голове будто лопнула струна и я вывалился в реальность.

«Комп?» – потряс я головой.

«Внезапное пересечение самопроизвольно образовавшимися нейроперемычками некоторых магистральных информационных шин. Исправляю».

«Сам ты «информационная шина»!» – подумал я и встал.

По ходу дела, это снова произошел форсмажорный случай в результате продолжающегося процесса разворачивания вычислителя, который вовсю тасовал нейроны в моем мозге. Хорошо хоть успел помочь ребятам.

Карина купалась, и я решил присоединиться к ней, но сначала свяжусь с охотниками и узнаю, как у них дела.

Паладин Рушаль

Командир жреческой партии с горечью обвел взглядом поле боя, точнее, место избиения. Боевые товарищи мертвы. Всюду лежат, припорошенные землей, их изувеченные тела.

– Как же так? – прошептал он.

Это была засада, и они угодили в нее, как дети. Он привел их на смерть, поддавшись гневу: поймать и покарать убийц, вероломно напавших на фланговый отряд. Что теперь он скажет женам погибших? Как посмотрит в глаза их детям? А собственный сын? Перед походом тот спросил: «Папа, ты накажешь злодеев и защитишь хороших?» Рушаль заскрежетал зубами. Он улыбнулся тогда, потрепал малыша по волосам и пообещал, что конечно же все так и будет. Как всегда. Но он ошибся, обманул собственного ребенка! Мужчина в бессильной ярости сжал кулаки и налившимися кровью глазами уставился под ноги. Может, хоть кто‑то уцелел?

Командир с рычанием принялся остервенело рыть землю голыми руками. Впрочем, он понимал – это бесполезно. И в этом лишь его вина… Вспоминать не хотелось, но воспоминания сами собой понеслись перед мысленным взором.

Враг бил и бил, не жалея сил. «Ко мне! – орал Рушаль, срывая голос, силясь перекричать грохот и завывания ветра. – Плотнее!» Воины буквально облепили его, вцепившись, словно утопающие цепляются в плавающую посреди океана бочку. Усиленная богом аура накрыла бойцов, смягчая смертоносные удары. Но противник был слишком силен – защита не справлялась. Пожалуй, больше других «повезло» тем, кто был на периферии. Они погибли сразу. Остальные умирали медленно – каждый вражеский хлопок наносил им все новые и новые травмы. Защита паладина и мощные доспехи лишь продлевали агонию, заставляя людей страдать перед смертью. У них вылетали из носа и ушей струи крови, они выпучивали глаза то ли от боли, то ли от ударов.

Стон раненых, которые, истекая кровью, прильнули к нему, ища спасения, до сих пор стоял в ушах. Дольше всех держался брат Каспиус. Рушаль в попытке спасти самого ценного члена экспедиции сам обхватил его руками, прижимая к себе. Жрец бы выжил, если бы просто смиренно ждал окончания атаки. Но он, не жалея себя, кашляя кровью в лицо паладину, без устали взывал к богу, пытался помочь до конца. И не выдержал. Это достойно уважения, но жертва оказалась напрасной: жрец был еще жив, когда вокруг уже лежали одни мертвецы. Ему стоило остановиться. Тем более что буквально через пять‑шесть ударов после того, как он испустил дух, ужасный молот прекратил утюжить ни в чем не повинную землю.

При этом сам Рушаль чувствовал себя вполне сносно. Да, с каждым ударом ощущения были такие, будто его бьют палкой. Но чтобы превратить его в отбивную таким способом, молотить нужно было еще очень долго. Божественных сил на этот бой ушло порядочно, в дороге пополнить запас негде. Ближайший храм находится в нескольких днях пути. Но пока что нехватки божественной поддержки не ощущается – все‑таки перед миссией паладин хорошо подготовился. Он бы не раздумывая кинулся в бой хоть сейчас, если бы противник был перед ним. Но никого нет.

Все же кто были нападающие? Обычные искусники? Вряд ли. Как будто сама стихия восстала и нанесла удар. Дис? Управление погодой – его вотчина, но зачем ему это? Пусть сам Рушаль, Сулако и почти все воины служили другому богу, но второй жрец поклонялся богу стихий, причем все они делали общее дело. Могло ли выйти так, что Каспиус вызвал Диса – и тот просто ударил по площади, не щадя ни своих, ни чужих? Вряд ли, с чего бы ему это делать. Кроме того, жрец стал взывать о помощи уже после нападения, и даже тогда у него ничего не вышло.

Известно, что Ничтожный смог разогнать тучи. Возможно, случившееся здесь – тоже его рук дело? Похоже на правду, но где же тогда он сам? Мужчина рефлекторно обернулся… и конечно же никого не увидел. И кто были эти трое убийц, которых он преследовал? До поры были подозрения, что Ничтожный среди них, но перед боем Рушаль успел рассмотреть их лица – они не те, кого он искал. И все же связь, скорее всего, есть…

Мужчина прошел немного вперед, туда, где перед боем заняла оборону троица беглецов. Их трупов нет. Напротив, следы показали, что все трое живы и здоровы – ускакали как ни в чем не бывало. В какое‑то мгновение паладин готов был броситься по следу, но сдержал себя. Чуть позже. Пускай враги празднуют победу, пусть думают, что они в безопасности. Он их догонит и покажет, как глубоко они заблуждаются.

Может, конечно, они никак не связаны с миссией паладина, тогда нет шансов найти Ничтожного в одиночку без связи с богом, без жреческих подсказок. Однако, видимо, именно этот богомерзкий человек организовал засаду. Поэтому цель очевидна – отомстить троице за гибель отряда. А если повезет, то через них выйти на след того, кто маячит за их спиной. Они увели с собой всех лошадей, которые пережили бойню. Рушаль зло усмехнулся. Это его не остановит. Если надо, он побежит и все равно догонит их. Главное, не сбиться с дороги, но сегодня это ему не грозит – они поскакали вдоль реки в сторону Оробоса.

Прежде чем пуститься в погоню, Рушаль молча простился с павшими. Склонив голову, сжав в руке верный меч, он пообещал наказать их убийц.

Пожалуй, только этот меч вышел из передряги невредимым. Вычурный шлем сгинул под землей. Отдельные части некогда красивого доспеха, который своим видом должен был вселять благоговение в сердца простых обывателей, пришли в негодность. Только нагрудник более‑менее цел. Рушаль позаимствовал кожаную куртку у одного из павших воинов и накинул ее сверху. Старший жрец в храме учил, что «паладин должен быть человеком, привлекательным во всех отношениях». Не стоит показываться на людях, когда нет возможности быть похожим на воинов из легенд. А те, как известно, не ходили в грязных, мятых латах.

Простившись, Рушаль бережно убрал меч в ножны за спиной. Это не простое оружие, это оружие паладина, изготовленное лично для него самим богом. Немудрено – любой клинок сломается в два счета у него в руках, а этим он может рубить врагов сколько угодно. Странное дело. Жрецы всегда стараются сделать так, чтобы очередное чудо смогли увидеть как можно больше обывателей. Но он оказался единственным зрителем, которому довелось лицезреть процесс создания меча. Старший жрец достал из простого деревянного ящика только‑только привезенный от кузнеца меч. Медный! Новоиспеченный паладин промолчал тогда, хотя изумлению его не было границ: этот мягкий розовый металл совершенно не годился для оружия! А потом как‑то буднично и без красивых слов произошло чудо. Жрец произнес молитву, и бесполезная медяшка вдруг стала серой, что, помимо умопомрачительной прочности, дало ей массу других удивительных свойств.

Тряхнув головой, святой воин обратил горящий взор на восток, куда убегала река. Совсем недавно он собирался бежать за преследователями, но сейчас пришла другая мысль – враги скачут по берегу вдоль русла. При первой встрече они обмолвились, что направляются в Оробос, и это логично. Очень похоже, что эта троица убийц – всего лишь приманка, а сам Ничтожный где‑то рядом, но прячется от взгляда. Так просто найти его не получится. В лучшем случае удастся зарубить троицу, утолив жажду мести. Но все может оказаться гораздо хуже: снова кинешься на приманку – главный враг снова ударит, по‑прежнему оставаясь недосягаемым. И вряд ли получится застать его врасплох. Враг – искусник. Чтобы его найти по следам, нужен другой искусник.

Эта мысль заставила Рушаля вновь пуститься на поиски живых, но уже не в братской могиле, а в округе. Отрядный искусник все время был в стороне, чтобы аура паладина не мешала ему работать. Командир совсем забыл о нем, но, возможно, тот пережил нападение. Вряд ли, конечно: будь он жив, уже проявил бы себя. Но все равно требовалось убедиться в этом. Побродив по перепаханной сумасшедшим великаном полянке, Рушаль нашел искусника. Ужасный молот в самом деле миновал Мириуса, но он был явно не в себе: сидел на земле, обхватив руками колени, и смотрел стеклянным взглядом на свой жезл, который, точно простая палка, валялся у ног. Паладин рывком поставил его, отхлестал по щекам, встряхнул, точно тряпичную куклу. Мириус вышел из прострации и затравленно посмотрел на командира.

– Соберись! – отрывисто скомандовал паладин. – Ты цел? А жезл?

Тот неуверенно кивнул.

– Отлично! Готовься, у нас есть дело! Да поживее – чем дольше мы тут сидим, тем дальше уходит враг.

Искусник затряс головой и сделал шаг назад.

– Ты не понимаешь! – прошептал он. – Они слишком сильны, я ничего не смогу сделать! Я…

Рушаль отвесил звонкую оплеуху, оборвав причитания:

– Я уже понял, что в бою ты бесполезен! Но от тебя сражаться не требуется. Ты должен помочь мне выследить его!.. Погоди, ты сказал «они»?

– Их было несколько. Два небольших отряда, скрытые с помощью Искусства.

– Ты видел Ничтожного?

– Я не видел лиц! Я только знаю, что тут были еще люди. И среди них – один очень сильный искусник.

– Это он! – осклабился паладин. – Ты можешь пройти по его следам?

– Могу, – без энтузиазма ответил Мириус и наклонился за жезлом. Сделав несколько шагов, он резко изменил свое мнение: – Не могу!

– Почему?

– Они отступили в воду! Следов больше нет.

– Уплыли, значит! Но ты можешь снова обнаружить их, если они окажутся рядом?

– Да.

– С какого расстояния? До того берега дотянешься?

Кивок.

– Тогда не все потеряно. Но нам нужны лодки!

– Возвращаемся? – По голосу искусника было понятно, что такая идея нравится ему гораздо больше.

– Без лошади ты слишком медленный, – осадил его Рушаль. – Сиди тут и жди, я сбегаю в лагерь и пригоню лодки.

Отдав приказ, святой воин резко крутанулся на пятке, так что искусника обдало порывом ветра, и умчался вверх по реке с такой скоростью, словно был не человеком, а быстроногой ланью.

– Проклятье! – сжимая огромные кулаки, в бешенстве закричал Рушаль, глядя на разбросанные по берегу деревянные обломки.

Воины с опаской поглядывали то на него, то на воду. Лодок больше не было – Ничтожный позаботился об этом. На счастье, члены отряда не пострадали. Лоцман отлучился до ветру очень удачно: его не сковали ледяные глыбы и он помог людям быстро освободиться. Но даже если бы его не было, двое воинов, что привезли раненого, помогли бы своим товарищам.

Выдохнув, святой воин распорядился нормальным голосом:

– Сидите здесь, ждете попутное судно, плывете в Оробос. В Тертоне есть храм, идете туда, докладываете, ждете меня. Я заберу лошадей, и мы с Мириусом продолжим преследование. И да поможет нам бог!

Частная территория

Банк даймонов

Роскошный и большой центральный офис клана Ниивара в Беллусе переживал наплыв влиятельных посетителей. Дхана Артаванх уже из сил выбился, встречая и размещая высокопоставленных ростовщиков, кшатриев и других шишек из мира даймонов. Не то чтобы их много, но каждый прибыл со своей свитой и требовал особого внимания, да и традиция обязывала.

Все привыкли к тому, что уровень организации мероприятий выше всяких похвал. Почетные гости имели возможность не только обсудить дела, но также предаться размышлениям в специально созданной обстановке уединения и созерцания или же повеселиться вместе с коллегами в других местах.

Как правило, конгресс глав банковских кланов проходил по расписанию и после долгой предварительной подготовки. В этот раз сборы проводились на скорую руку. И пускай все об этом знают, понимая важность и причины такой спешки, но традиции формируют привычки, а привычки не просто менять. Поэтому требовать будут строго и не раз попеняют на нехватку времени на планирование поездки.

Ситуация осложнялась тем, что некоторые отдаленные кланы просто физически не успевали направить своих представителей. Гости с побережья, Истинно Видящие, или новые даймоны, как их успели окрестить за глаза, предложили организовать для опоздавших так называемое «удаленное присутствие», но Дхана сразу отбросил эту нелепую идею. Артаванх давно для себя уяснил, что банки – это прежде всего Традиция и Доверие. Причем с большой буквы. Новинкам тут не место – точнее, место, когда они уже многократно докажут свою полезность и надежность в других областях. С опоздавшими он встретится отдельно и уделит им особое внимание, дабы не затаили обиду. Возможно, даже утверждение пары решений отложат, чтобы получить согласие отсутствующих. Впрочем, характер вопросов такой, что споры могут возникнуть только в области реализации, а не в общей позиции. А это обычно выносится за рамки конгресса.

Убедившись, что все собрались, и произнеся дежурную приветственную речь, Дхана перешел к насущным проблемам:

– Мы, клан Ниивара, ценим то, что вы смогли отринуть текущие заботы и собрались здесь для обсуждения вопросов, важных для всех нас. Столетия наш клан работает в империях Оробос и Кордос, делая взаиморасчеты легче и удобнее, а хранение ценностей – надежнее. Вместе с кланами Вахаршу и Дидхурну, – Дхана поклонился в сторону президиума, где помимо него находились главы указанных кланов, – мы поддерживаем и взращиваем славные традиции даймонского банковского дела в этих странах.

Присутствующие напряженно ждали, внимательно глядя на оратора.

– Но недавно произошло недопустимое! То, что никому нельзя спускать с рук. То, ради чего мы все здесь так срочно собрались. Император и верхняя палата Кордоса во вред своей стране начали активно давить на нас. Совсем недавно был подписан вреднейший в сущности своей указ! Указ, в первом пункте которого говорится, что все банки с преобладанием иноземного капитала подпадают под особую юрисдикцию и облагаются более высокими налоговыми ставками и по специальному режиму! Вслушайтесь в эти слова – «банки с преобладанием иноземного капитала»!

Сделав небольшую паузу и обведя взглядом хмурые лица участников, Дхана продолжил:

– Мы все прекрасно понимаем, иначе нас бы здесь сейчас не было, что это закон не против каких‑то трех наших кланов. Это закон против всего нашего народа, раскиданного по странам, но единого. Финансовые операции и хранение ценностей станут дороже, нашим торговцам станет куда сложнее торговать из‑за нового регулирования по валютной выручке, нашим воинам станет сложнее страховать свои риски, всем нам станет сложнее работать, жить, иметь дела в Кордосе. Но это мелочи… мелочи потому, что буквально вчера был подписан и скоро будет ратифицирован другой, куда более глупый и вредный указ. Указ, который посягает на самую суть и самое главное в нашей профессии…

Артаванх ненадолго замолчал. Эта информация действительно уникальна. Только те даймоны, которые плотно работают с высшими чинами Кордоса, могут знать нюансы указов, что не проходят широких обсуждений и лишь готовятся к подписи.

– Согласно указу императора чиновникам Кордоса под страхом увольнения и штрафа запрещается хранить свои средства и сбережения в тех банках, которые не предоставляют специальным органам империи информацию о вкладах и вкладчиках. Более того, банки – подлинные банки, хранящие Традицию и ценящие Доверие, оказанное клиентами, – теперь обязаны платить штраф за каждый отказ предоставить конфиденциальные данные. А множественные отказы или оные по делам государственной важности могут повлечь за собой лишение права заниматься банковским делом!

В зале послышался негодующий гул. Посыпались вопросы и начались обсуждения. Даймонские банкиры, несмотря на всю свою невозмутимость, не могли сдержать эмоции. Многие из них просто не могли поверить, что кордосцы пошли на такое! Ответив на вопросы и разъяснив нюансы, Артаванх перешел к практической части речи, к тому, что следует делать и что нужно предпринять:

– Думаю, вполне очевидно для нас, что этот закон направлен не только против банковских кланов, не только против нашего народа – он против всей банковской системы Кордоса. За этим стоит не только и не столько император. Своими указами кордосцы убивают собственную банковскую систему! Ведь кто там есть из их государственных банков? Несколько карманных – для Академиков Искусства, нужных скорее для внутренних делишек, а также обслуживания самой Академии и отмывания средств; пара недобанков для бедных, где скудные средства хранить куда рискованнее, чем под кроватью; а также банки, обслуживающие жрецов. И задались мы вопросами: почему, кто и зачем? Сам бы император такое не сообразил, тут явно чье‑то лобби или влияние окружения. Кому это выгодно и главное – зачем? Владельцам банков для бедных и нижнего звена среднего класса? Возможно. Но их влияние невелико, а клиентуру заботят лишь тарифы, а не реальная сохранность своих сбережений. Да, кое‑что они выиграют, но не так уж много, да и решение особо не продавят – позиции не те. Академики? – продолжал рассматривать кандидатуры даймон. – Их влияние на жизнь в Кордосе и так доходит до небес и собственные банки тут – лишь капля в море. Они нужны больше для внутренних расчетов, внешние эти парни проводят через нас: так удобнее, оперативнее, надежнее. И будут ли они возиться из‑за капли, создавая себе множество неудобств?

Тут по канону следовало сделать небольшую паузу, дабы дать аудитории обдумать сказанное и заинтриговать ее, однако Артаванх позволить себе этого никак не мог. Малейшая проволочка даст возможность сразу поднять неудобные и неприятные темы.

– Так что наши взгляды обратились на оставшуюся реальную силу. Жрецы и церковь. Когда мы начали наводить справки, то оказалось, что большая часть крупных банков принадлежит верующим людям, неоднократно замеченным в храмах. Как только позиции наших банков ослабнут, жрецы сразу наложат руку на местные финансовые потоки. Для верующих банкиров… Для них же нет ничего святого! Нет банковской тайны, нет примата интереса вкладчика, они не ценят надежность его сбережений и не отдают дань традициям и канонам! Когда ты божий раб и у тебя нет чести и достоинства, будешь ли ты думать о вкладчиках и партнерах? Или по первому же запросу твоего божка или верховного жреца передашь данные о тех, на кого можно оказать давление, с кого позволено взять дань в виде пожертвований на строительство очередного храма и кого запросто получится затянуть в храм, заразив мозги верой и прочей гадостью?!.. Однако подозрения подозрениями, но обвинять и противодействовать можно, лишь имея на руках реальные знания и факты. Мы не какие‑нибудь жрецы, которые верят во что‑то без всяких оснований. Поэтому мы напрягли все свои связи и возможности. И подозрения оправдались, даже с лихвой! Благодаря нашим партнерам нам удалось добыть неопровержимые доказательства жреческого лоббирования этого указа…

Сказав это, Дхана передал слово Махасе, Истинно Видящему, хранителю и приумножителю знаний древних или просто новому даймону. Впрочем, «просто» тут не подходит. В свое время, едва узнав о новом регулировании, Дхана в ярости побежал в представительство «новых». Их операции по похищению и взлому жезлов, а также поиски артефактов древних набрали выдающийся размах. Именно эти побрякушки, наиболее вероятно, привлекли внимание Академиков. Ну и конечно же амулеты, которые продавались в Кордосе, заполонили все побережье и активно завоевывали оробосские артефактные рынки, а значит, ухудшали экспорт и представляли угрозу для искусных артефакторов, не терпящих конкуренции. И тут выпала возможность поругаться и вылить свое недовольство на главу местного представительства, а также на кого‑то из центрального руководства (этот тип заехал в Беллус по делам). Дхана мысленно прокручивал в голове набор требований и ход словесной перепалки… Но стоило ему переступить порог покоев руководства «новых»… как боевой задор потух, как свеча под ливнем. От сидящей напротив фигуры веяло таким могуществом и властью, что все намеки на недовольство и скандал умирали, так и не родившись.

Разговор прошел максимально вежливо и уважительно, но перед Артаванхом неожиданно открылось, какая пропасть разделяет его и «новых». Каким мелким он почувствовал себя тогда! Ведь все, что у него есть, – лишь многовековые каноны, традиции и связи. Как заботливый часовщик, он следит за тем, чтобы все шестеренки крутились исправно и ничто не мешало их устоявшемуся ритму, даже если это «что‑то» сулит огромные перспективы. И многие даймоны считают так же, как он.

Даймонские торговые и банковские (особенно банковские!) кланы не за третий глаз заработали свою славу, а за пунктуальность, надежность и устои. Те, кому не позволяет характер, уходят в наемники или в путешествующих торговцев. Так было раньше, так есть сейчас, но в будущем… в будущем такое может не повториться…

Новые даймоны пришли, и они совсем другие! Они ни на кого не давили, никому не угрожали, ничего не требовали, но они сломали устоявшийся порядок вещей! И многие, очень многие, особенно торговцы и наемники, пошли за ними, за их чудесами и знаниями. Да, не каждый может и не каждому дано продолжать дела предков. И Дхана прекрасно понимал, что банковская сфера не годится для его старшего сына и младшей дочери, а вот у младшего отпрыска есть перспективы. Подобное не редкость в банковских семьях. Негодным обычно находят наставников, и они потом приумножают славу клана в менее важных торговых и военных направлениях. Так было раньше, но не будет потом.

Лучшие наставники сейчас или из «новых», или подвержены их идеям. Возможно, Дхана будет одним из последних, чьи дети попадут в проверенные руки. Его чада, даже младший, не столь щепетильны, и кто‑нибудь из внуков точно загорится ломающей устои идеей вроде «платежей через душу мира». Конечно, он и многие банкиры этим были недовольны, думали о том, как этому влиянию противостоять и как его остановить. Но только сейчас он осознал всю тщетность подобных попыток: «новые» – это сила. Сила, которая ломает и переделывает все на своем пути. Не потому, что она так хочет все изменить, а потому, что с ней нельзя не считаться. Прикасаясь к ней, ты тоже меняешься.

Единственный возможный выход, который Дхана решил реализовать, – присоединиться к ним, пытаясь вместе с тем сохранить традиции и себя. Все‑таки новое регулирование действительно опасно, и кто бы ни спровоцировал его, без «новых» обратно его не отлоббируешь.

Некоторое время спустя

Апартаменты для особо важных персон,

гостевые покои клана Ниивары

– Решение подбросить окружению императора идею законодательно надавить на наших местных банкиров оказалось на редкость удачным! Хорошую все‑таки штуку я придумал. Давно ведь предлагал, да мы все откладывали! Так надоело, что банкиры только и делают, что морозятся и лелеют свои веками не меняющиеся устои! Предлагаешь им горы золотые да огненные реки силы, а они лишь носом воротят и возмущаются, что не по процедуре. Глупцы! – Высокий статный демон демонстративно ударил кулаком по столу, на что его задумчивый собеседник недовольно поморщился. – Торговцы и военные кланы вроде попроще, однако куда быстрее сообразили. Даже те из них, кто ни в какую не верит в наши сказки, все равно прекрасно поняли возможные выгоды и активно идут на сотрудничество.

– Напрасно ты так на них. – Собеседник сделал паузу, задумчиво перебирая четки. Все, кто был знаком с Читаатмой Балаватхом, прекрасно знали – это явный признак того, что у него никак не получается свести всю обдумываемую картину воедино.

– Местные банки порой даже понадежнее гномьих будут! – продолжил Балаватх, хотя было видно, что мысли его сейчас крутятся совершенно в ином направлении. – А все потому, что веками оттачивают все до мелочей и очень боятся напортачить. Столетиями поддерживают устоявшиеся связи, помогая друг другу держать стандарты и противостоять человеческому бизнесу. Когда веками привыкаешь что‑то делать, оно приносит пользу, а потом обстановка меняется – и очень‑очень непросто в себе что‑то поменять.

– Ты прав. Да если подумать, то это не местные такие непутевые, а просто мы очень ускорились. Еще со времен Лиги, не говоря уже об «Астралке»… А вообще много кто вполне успешно живет по старым меркам. Да и среди островных немало консерваторов, подобных местным банкирам. Обсуждать можно долго, но главное, что мы все же решили вопрос! – Махаса довольно улыбнулся. – Новое регулирование в Кордосе настолько нарушает сложившийся порядок, что из двух зол наши местные сородичи‑банкиры закономерно выбрали активизацию сотрудничества с нами.

Заметив, что собеседник все еще в своих мыслях и не удастся посмаковать красоту гениальной задумки, Махаса сделал паузу, приподняв бровь. Балаватх вытащил из шкафа связку информационных амулетов, куда передавались последние астральные доклады.

– Тут много информации. Есть о чем подумать и есть что обсудить. В последние дни столько навалилось, что просто голова разрывается. Во всей полноте не могу оценить твою идею, но я вижу, у тебя есть еще кое‑что интересное помимо суеты с банками…

Махаса хмыкнул. Не очень приятно, когда ты разыграл серию удачных многоходовок, да еще в нестандартной для себя манере и на новом поприще, а тот, кто может оценить, погружен совсем в другое. Но что поделать, события опять неслись вскачь…

– Да, не только они активизировались. Буквально вчера на наших банковских друзей вышли Рагарос и городская администрация Беллуса. Они активно пользуются особым статусом этого города, проводя множество контрабан… сомнительных операций, и новое регулирование заставит их затянуть пояса. Рагарос, как оказалось, входит в группу, возглавляемую одним из Академиков, боящихся усиления жреческого влияния. Теперь с их помощью можно будет создавать антижреческое лобби и через него как‑то находить контакты в политических кругах. Наличие Академика среди покровителей и особенности расположения города позволили им даже скорректировать задание, которое получили искусники спецотряда относительно одного из наших общих знакомых…

Балаватх кивнул, улыбкой показывая, что эта новость его не может не радовать.

– Помимо этого наконец‑то удалось откопать одну темную лошадку. Удалось передать сообщение некоему Смарти. Этот человек с востока десяток лет разыскивает кое‑кого, очень напоминающего нашего общего знакомого. Встречаться в астрале он (а скорее тот, кто за ним стоит, возможно, даже таинственный Умник, о котором ты говорил) почему‑то отказался, настаивая на очном пересечении. Причем отказался по какому‑то вообще смешному для высшего мага предлогу. Не надо иметь третий глаз во лбу, чтобы понять, – демон поджал губы, – что он просто тянет время, пытаясь разобраться, насколько хорошо мы представлены на континенте, как дислоцированы в реале, на что влияем и что контролируем. Однако сам факт, что достучаться удалось, – это большой прогресс. Дальше уже ты с ним разбирайся, у меня есть дела поважнее…

Читаатма кивнул. Он прекрасно понимал недовольство друга, которому теперь приходится брать много несвойственных обязанностей по той простой причине, что, кроме него, некому. В последние месяцы на все руководство экспедиции, а также на тех, кто обеспечивал логистику между континентами, легла просто сумасшедшая нагрузка. Махаса великолепно справлялся с тем, что касалось боевой подготовки, управления разного рода войсками, отладки и проверки в бою самых новых разработок. Чуть хуже, но тоже неплохо проводил переговоры с правителями и прочими власть имущими, а также регулярно мотался на острова, следя за тем, что происходит в Лиге и при дворе владыки.

Признаться честно, Читаатме работа с вертикалью власти и переговоры с ее представителями давалась туго. Слишком уж отличались их движущие мотивы и мышление от его собственных. Один только провал последних переговоров с Руархидом чего стоил! Теперь гном неявно, но вполне активно потакает богам наряду со всеми «любимым» Султаном и еще парой правителей. В главном штабе фронта все возмущены и готовят астральное заседание генерал‑координаторов для принятия решения о необходимости организации переворотов.

Однако помимо правителей существуют еще просто могущественные, порой даже великие маги‑астральщики, каждый со своими странностями‑особенностями, пониманием магии, представлением о развитии мира. Вот с ними как раз ситуация полностью противоположная: лучше Балаватха никто из членов экспедиции понять их и договориться с ними не мог. А учитывая, что (как выяснилось за последний месяц) помимо них межконтинентальными были: группа Эвенгара, Ник и этот таинственный Смарти…

– А вот с оробосским регионом нужно что‑то делать. У тебя там много учеников, изучающих чародейство, – вроде бы есть через кого налаживать связи и работать. Но бардак полнейший! С окружением императора и Повелителями Чар диалог не ведется, продажи амулетов едва не завалились, хорошо хоть Лотколб подключился и спас ситуацию. Даже переговоры с отцом Карины, или как там зовут возможную спутницу Ника, до сих пор не проведены! – Раз уж не получилось полноценно поделиться радостью, Махаса решил сбросить недовольство. Возня со Смарти его порядком достала. – Разве что исследования более‑менее идут. Твои ученики отлично самоорганизовались и добились неплохих успехов в интеграции чародейских техник с астральными ищейками, а также весьма перспективными выглядят работы по созданию аналогов знаменитых дворцовых джиннов. Однако в целом мне просто ничего не остается, кроме как взять этот регион на себя, оставив на тебе только исследовательское общение с учениками…

На слове «джинны» Балаватх встрепенулся, четки в его руках закрутились быстрее: похоже, длительный мыслительный процесс приближался если не к развязке, то к важному промежуточному этапу.

– Кажется, я понял, почему этот неправильный элементаль атаковал Раму и откуда взялись конструкты, – пробормотал Читаатма. Увидев непонимание в глазах друга, демон подвинул к тому амулеты с отчетами. – Обязательно посмотри. Пришли от Рамы и службы астральной поддержки буквально часа три назад. Там очень много запутанного и непонятного. Но куда же без этого там, где дело касается Ника…

Ник

В следующие два дня почти ничего не происходило. Я все так же попеременно то работал, то мучился от уже довольно редких блэкаутов и пропажи способности магичить. То занимался с Кариной. Я ее учил использованию одного из жезлов, куда засунул все, что может понадобиться женщине в жизни, что сам знал, что сделал ранее и что влезло. Она меня – чародействовать. Ни у нее, ни у меня так нормально и не получалось освоить новую премудрость, зато я часто стал улавливать не только эмоции девушки, но и мысли. Но только когда она полностью раскрывалась, по обоюдному согласию и в состоянии транса.

Лучше всего передавались картинки‑образы. Так я узнал, как выглядят некоторые из знакомых Карины, ее отец, дом, любимые места. Рассказывая и транслируя картинки, она погружала меня в жизнь Оробоса, этикет аристократии, слегка устаревшую политическую расстановку сил. Таким же образом она передавала мне ощущения и чувства, которые испытывает в процессе чародейства, что сильно помогало. Впрочем, как я сказал, пока без особого результата. Чего‑то мне не хватало.

В свободное время я решил озаботиться более комфортным, нежели сейчас, способом передвижения. Честно говоря, надоело ходить пешком с черепашьей скоростью. Да и лошади – то еще удовольствие. Нет, я не отрицаю, что медленно путешествовать на природе – здорово. Только всему свое время. Может понадобиться попасть куда‑нибудь далеко и быстро. Элементаль воздуха мог бы помочь, но это надо снова мастерить что‑то типа дельтаплана. Простой купол не пойдет. Но без земного элементаля как‑то не хочется рисковать. Хватит, налетался уже! Хотя, если один, то вариант виндсерфинга – отличное решение на не слишком длинные расстояния.

А так все же проще по земле. Я посмотрел на маленькую ровную площадку, лишенную камней и растительности, и там сейчас же появился мотоцикл. Обычный такой, вполне земной мотоцикл по типу «харлея». Иллюзия, конечно. Когда‑то давно, еще в той жизни, у меня был двухколесный друг. Выкатишь, бывало, его вечером и пролетишь кружок по кольцу. Непередаваемое чувство, когда ветер сопротивляется, точно живой, ты быстр и свободен, как дикий хищник, а под тобой ярится чистая, первобытная мощь, послушная твоей воле… Да…

Сделать корпус особых сложностей не составило. Все те же силовые плоскости. С колесами тоже никаких проблем: свернул выкройки и посадил на муфты из того же гномьего полога. Вся загвоздка в двигателе. В смысле не как сделать, а какой выбрать. Антигравитацию использовать – слишком расточительно. Вернее, нормально при прямом доступе к инфосети, но светиться там пока не в кон. Да и сцепление с землей надо правильно организовать – корпус‑то легкий. Есть еще реактивный вариант, но как‑то стремно. Хотя на самом деле все это ерунда. Я про мотоцикл. Он хорош для ровных дорог, а асфальт тут еще не изобрели… Для местных реалий больше подойдет гусеничный вездеход или хотя бы багги. С искренним сожалением я развеял образ железного коня.

Пустая площадка так и осталась пустой – что‑то расхотелось мне заниматься сейчас машинами. Настроение поменялось. Вот вроде бы только что о далеких путешествиях думал, а теперь, когда понял, что из моей затеи с мотоциклом не выйдет ничего хорошего, на кровожадный лад потянуло. Впрочем, как раз на этот случай у меня в загашнике припасено другое развлечение. Сказочный меч.

Плюнув на идею чисто магического оружия, сосредоточился на тюнинге кордосского клинка, который таскал с собой черт знает сколько времени. Интересная задачка! В голове блуждали разные мысли, что и как лучше сделать. В итоге решил интегрировать в одном амулете разные разработки и посмотреть, что получится. Заодно будет дополнительный опыт в амулетостроении. Мой меч и так уже был укреплен, но другим функционалом пока не обладал, хотя мысли на его счет давно уже бродили в голове. В один из моментов просветления (когда Комп почти оставил меня в покое) я все же сдублировал структуру дракоши и поселил его в меч.

Были некоторые сомнения (да что там «некоторые» – большие!), правильно ли я поступаю. Ведь Драко, по сути, живое существо, сильно привязанное ко мне. А я вроде как в ответе за того, кого приручил. Исследовательский зуд оказался сильнее, и в итоге я все‑таки сделал это, чутко отслеживая реакцию двойника дракончика, пока внедрял его в железо. Все прошло на ура. То ли я ничего не понимаю в элементалях и моих дракошах, то ли слишком их очеловечиваю, но никакого дискомфорта дракон в клинке не испытывал.

Потом стал накручивать боевые плетения и учить Экса их использовать. Когда я придумывал имя мечу – ведь волшебный меч должен иметь имя, – ничего в голову не пришло, кроме как Экскалибур. Так и оставил, а дракоше в нем дал сокращенное имя Экс – на большее моей фантазии не хватило.

Прикрутил улучшенное плазменное плетение демонов, тончайшее вибрирующее лезвие из защитного полога, на кончик – кумулятивный пробивной излучатель, «медузу» – усиленный вариант «спрутика» для разрыва чужих плетений. То есть теоретически такое оружие должно разрушать вражеские плетения – эту идею я подсмотрел у кордосских погранцов. А назвал я так свою разработку в честь горгоны Медузы, потому что в инфомагическом зрении меч из‑за этого плетения стал выглядеть эдакой мохнатой палкой, у которой «волосы» извиваются, точно змеи. Потом вспомнил какую‑то фэнтезийку, там был черный меч, который высасывал жизнь из того, в кого воткнулся. Это меня натолкнуло на мысль, что я еще никогда не пробовал разрушать объекты через их информструктуру. Воссоздавать, то есть лечить, пробовал, а вот разрушать…

Здесь, кстати, оказалось все не так просто. Осознанно я вполне мог разрушить объект, например камень, всего лишь «отсосав» из него инфомагическую энергию, но это было проблематично. Как оказалось, любая информструктура сопротивляется такому изменению, поскольку обладает определенной энергетической устойчивостью. Например, чтобы испарить тот же кусочек камня, мне понадобилось создать около двух миллионов распределенных по структуре точек отсоса, да и то лишь с помощью Компа. Правда, после определенного порога, до которого уменьшилось энергетическое наполнение структуры, она (оставшаяся энергия) сама быстро растворилась. Обратно запитать эту же информструктуру оказалось не в пример легче.

Во‑первых, это можно было делать через одну точку‑касание с ней, а во‑вторых – только сначала шло легкое сопротивление, зато потом, после преодоления хоть и достаточно большого порога, но не сложного по сопротивлению, структура будто сама начинала всасывать энергию. И камень снова оказался у меня в руке. Понятно, что эта работа сложно реализуема в амулете, да и ручками работать накладно. Зато дальнейшие испытания показали другое интересное свойство информструктуры. Оно и ранее мне было знакомо, просто внимание не акцентировал.

Информструктура сама знает, сколько ей надо энергии, поэтому передозировки не происходит. Но если ее изменить или сломать, то условия ее существования становятся другими и все ранее валидные параметры отваливаются. Это ведет к следующим эффектам. Просто разрушив информструктуру, мы уничтожаем объект очень быстро, но не мгновенно. Удобно, в отличие от отсасывания энергии, и почти ничего не стоит. «Почти», потому что информструктура обладает не только энергетической устойчивостью, но и структурной. А само мироздание именно при таком событии – определенной инертностью. Но все равно разрушить намного легче. А вот если разорвать информструктуру и подать на нее дополнительную энергию, то разрушение или преобразование на физическом плане (в зависимости от типа разрушения) происходит мгновенно, но возможны побочные эффекты с выделением энергии уже обычного физического, не инфомагического плана. То есть если я хочу сломать вещь, то разрезаю информструктуру, подаю на ее части энергию – и теоретически предмет разрушится (возможно, рассыплется в пыль или развалится на несколько кусочков – хрен тут без расчетов узнаешь, какой будет эффект).

А вот если поменяю информструктуру свинца на золото, то… возможны варианты. То ли часть энергии выйдет как тепло, как рентгеновское излучение или еще как‑то, а может, наоборот, ничего не будет. Что касается живых существ, тут я вообще не берусь предсказывать. Может, вздумай я поэкспериментировать таким образом с какой‑нибудь мышкой, она превратится в мутанта. При этом новоиспеченная тварь окажется неспособна жить в той среде, из которой была взята. А может, не сумеет существовать в этом мире и растечется зеленой лужицей… если не грохнет ядерным взрывом. Тут только экспериментировать, но, честно говоря, боязно. Такие вещи лучше узнавать у тех, кто уже прошел все эти фундаментальные ступени, например, у атлов. Но где же их взять‑то или их обучающие мемокопии?

Простое разрушение информструктуры с накачкой инфомагией должно приводить к хоть и не совсем предсказуемому результату, но относительно безопасному, в отличие от преобразования. Тем не менее этот вариант – на крайний случай. Реализовать его было сложнее всего, несмотря на то что его функционал здорово напоминал «медузу». Приходилось затачивать его на информструктуры, ну и куча побочных вещей вылезла. На этом пока остановился – все равно надо подгонять все части друг к другу, к Эксу, сделать ручную активацию каждой функции по отдельности и вместе, делегировать некоторые или все функции дракончику.

Получилось сложное многофункциональное устройство, которым надо пользоваться с умом. Потом меня задушила жаба, и я хоть с трудом, но все же встроил дополнительную функцию – гравитационное плетение по лезвию меча с разнонаправленным вектором действия в каждом сантиметре. Полюбовался – хорошо получилось. Знал бы, что мое предвидение (или это случай, возможно) спасло нам жизнь – расцеловал бы себя. Закончил делать меч утром, но полноценные испытания решил провести позже, а пока отдыхал и грелся на солнышке, впитывая ультрафиолет.

Сзади прошелестели шаги Карины, и ее рука прошлась по моей шевелюре.

– Пойду пройдусь, – сказала девушка и медленно пошла прочь.

Я не стал ей мешать, четко уловив, что она хочет побыть в одиночестве. В этом мы с ней похожи – и ей, и мне порой нужны такие моменты. Иногда меня это наводит на мысль – любим ли мы друг друга? Ведь когда любишь, с любимым хочешь быть рядом постоянно! Или такое бывает только в книгах? Черт его знает! С другой стороны, у нас наблюдается некоторый баланс в отношениях. Не хочется думать, что это неустойчивая точка и стоит толкнуть – покатится под откос. Хотя такое вполне может быть. Как только Карина доберется домой и у нее появятся новые интересы, впечатления, друзья (старые и новые)… Впрочем, посмотрим.

Справа послышался шорох шагов по песку. «Что‑то Карина быстро возвращается», – с ленцой подумал я и глянул одним глазком на визуализацию сигнальной сети, которую смастрячил с помощью Компа. Довольно забавно получилось – эдакая паутина перед глазами, где точками определяется нарушитель. Всяко лучше, чем внутренним чувством определять направление и сам сигнал. Хотя одно другого не отменяет. Никого вокруг: только зеленый сигнал Карины рядом с центром – мною. Но почему‑то цвет отдает краснотой. Да и тишина стоит какая‑то гнетущая. Я сам не заметил, как оказался на ногах. Замер.

Метрах в десяти от меня стоял здоровый мужик, прижав Карину к себе и зажав ей рот, вдобавок выворачивая ее руку вбок‑назад. Одно движение – и рука будет сломана. Впрочем, одним движением он и шею ей может свернуть – такой здоровый. На нем была плотная кожаная куртка, судя по некоторым специфическим выпуклостям, скрывающая под собой металл. Из‑за плеча торчит рукоять меча. Лицо почти спокойное – только крылья носа раздуваются, а с мокрых длинных усов и волос падают капли воды.

Недолго думая я сформировал силовую плоскость на уровне его шеи и активировал. Вернее, попытался сделать, но ничего не вышло.

«Комп! – спокойно позвал я. – Снова твои шуточки?»

«Да. Перестраиваю некоторые связи».

«Можешь вернуть мне способность магичить? Сейчас сложная ситуация».

«Это невозможно».

Ну что ж… У меня кое‑что есть в загашнике и на такой случай. Даю команду моим симбионтам, и меня начинает покрывать невидимая силовая защита.

– Отпусти девушку!

Пришелец не ответил, продолжая сверлить меня взглядом. Нехорошим таким взглядом. Я обратил внимание, что вокруг него вьются несколько конструктов, видимо Карина успела выпустить. Но вот то, что с ними происходит, выглядит весьма необычно. Соприкоснувшись со странно переливающейся аурой мужчины, они резко тускнели и пропадали. Если присмотреться, то ближе к телу аура моего противника сияет ярче и становится, кажется, плотнее. Кроме того, она странно шевелится, будто вибрирует. Удивляюсь – магические потоки вокруг мужчины буквально бурлят, гоняя свои волны в такт вибрациям то туда, то обратно. Разбираться некогда, и я в полной тишине наношу удар своей аурой по некоторым точкам ауры незнакомца, что должно лишить его сознания. Но без толку: мои аурные отростки бессильно скатываются, не достигнув цели назначения.

– Что тебе надо? – спросил я.

Ответа как не было, так и нет. Непонятно, с чего он уставился на меня?

Вызывать элементалей бесполезно – слишком долго. Да и получится ли? Магия у меня не работает… Но вся ли? Я вдруг почувствовал, что в руке что‑то есть. Вспомнил – тот камешек, с которым я экспериментировал, да так и продолжал крутить в руках. Я медленно вытянул руку на уровень глаз, раскрыл ладонь. Мужик впился в камень взглядом.

«Драко! Твой выход. Хоть мы и тренировались, все же аккуратней. Попробуй с первого раза», – мысленно и картинками я отдал команду своему дракоше.

По руке поползла татушка дракончика, который вдруг оторвал голову от плоскости кожи моей руки и поднял в воздух, примеряясь к цели. Кажется, только сейчас до незнакомца дошло, что дело нечисто. По крайней мере, он слегка нахмурился, моргнул… А когда его веки поднялись вверх, камня на моей ладони уже не было: тот несся с огромной скоростью прямо ему в голову. Удар! Голова незнакомца слегка дернулась – камень попал ему в лицо… Или не попал? Он рефлекторно шагнул назад и потер лоб, отпустив Карину.

Девушка, почувствовал свободу, попыталась сбежать. Увы, улизнуть не получилось: неуловимым движением мужик сцапал ее за шею, задумчиво посмотрел на трепыхающуюся добычу, напряг мускулы… Я сжался, готовый броситься вперед в безумной надежде успеть спасти свою девушку, но непоправимого не произошло. Небрежным взмахом руки он отшвырнул заложницу далеко в сторону и, точно буйвол, ринулся на меня. Мгновенно разогнав и сознание, и свое тело – мне даже показалось, что я слышу, как скрипят связки, – встретил противника. Удивительно, но даже в разогнанном состоянии мне не удалось его достать! Зато сам словил мощный удар в область солнечного сплетения. Защита достойно выдержала попадание, хоть и тряхнуло меня нехило, даже оторвало от земли.

Однако я не останавливаюсь. Из неудобного для обычного человека положения, а потому и неожиданно, наношу удар вбок‑назад с выплеском внутренней энергии. Мужчину буквально уносит от меня на несколько метров. Плохо! При таком резком ударе должно было сломать ребра, несмотря на железо (и как он в нем так быстро двигается?!), соответственно, и отбросить не сильно, а тут вся кинетическая энергия и мой внутренний всплеск ушли на отталкивание препятствия, что и доказал незнакомец, ловко перекувыркнувшись и вскочив на ноги. Ни он, ни я даже не запыхались.

Скосив глаза, я увидел, что Карина поднялась на ноги. Хорошо – не зашиблась при падении. И вдвойне хорошо – не лезет на рожон, то есть в драку.

Мужик странно повел носом, будто принюхиваясь к чему‑то, и сказал гулким басом:

– Пришло время ответить за свои грехи, Ничтожный!

– Да кто ты такой? – воскликнул я, но ответа дождался совсем другого.

Бугай снова бросился на меня, и началось месилово.

Карина

Девушка спряталась за небольшим, в пояс человека камнем и с ужасом наблюдала за битвой. Она никак не могла понять, почему Никос просто не убьет незнакомца, но тут ей вспомнилось, что в последние дни он периодически то терял сознание, то не мог использовать свою магию. Неужели и сейчас случилось то же самое?!

Как неудачно все вышло! Стоило ей сесть на удобном камешке у плещущего волнами края реки, чтобы помечтать, как из воды поднялась большая и страшная фигура неизвестного воина. Карина лишь на мгновение замерла, но потом рефлекторно накрыла его мощнейшим (видимо, с испугу) заклятием и стала посылать боевые конструкты, которые за время путешествия наловчилась создавать чуть ли не мгновенно, да и ее дракончик в этом помогал. Однако мужчина, кажется, и не заметил нападения. Он быстро выскочил из воды, и Карина даже не поняла, как оказалась скрученной сильными руками, а рот ей заткнула пахнущая тиной ладонь. Девушка чуть сознание не потеряла – так ей было страшно. Ее Шустрик почему‑то тоже не мог ничего сделать – все его попытки помочь разбивались о непробиваемого противника.

Враг оказался ничуть не слабее Никоса. На небольшом пятачке, скрытый поднявшейся тучей песка, носился ураган почти невидимых из‑за быстрых движений тел бойцов. Из этой кучи иногда вылетали то Никос, то его противник, но тут же вскакивали и снова бросались в бой. За время боя они успели сломать два деревца, разбить на мелкие куски довольно большой камень и взбороздить чуть ли не до скального основания песчаную шапку речных наносов. Все это сопровождалось гулкими ударами, взрыкиваниями и резкими вскриками.

В очередной раз из кучи вылетело тело. Карина пригляделась – это был Никос. Но бросаться обратно он на этот раз сразу не стал, а ненадолго замер, вглядываясь в противника. Девушка посмотрела туда же и увидела, как там в чародейском зрении крутится сверкающая полоска. «Меч!» – догадалась девушка и прижала ладони к щекам. Теперь у Никоса шансов почти нет. Это только в сказках герой голыми руками побеждает вооруженных разбойников или врагов. В жизни все не так. Порой какой‑нибудь хиляк так даст ножом, что и сильный воин, но без защиты и оружия, помрет. Что же делать? Чем помочь? Карина побежала к их домику – там был жезл, который ей подарил Никос, а еще его меч. Может, она успеет?

На ходу она оглянулась и увидела, что противник не дал Никосу шанса убежать. Снова крутился вихрь из пыли и песка, в котором слабо угадывались размазывающиеся силуэты, а сверкающая полоска чертила ровные светящиеся плоскости, в которые вряд ли даже муха пролетит.

– Где же? Где же ты?.. – Жезл, зажатый под мышкой, все норовил вывалиться, а Карина никак не могла найти меч. Уже все в доме перерыла, хотя и спрятать там было негде. Выскочила наружу и тут же увидела его.

– Дура слепая! – воскликнула она, схватила проклятую железку (ей показалось, что та укоризненно шевельнулась) и помчалась туда, где бился Никос с врагом и откуда уже не доносилось ни звука. Сердце екнуло, но девушка сжала губы, на которых чувствовалась соль от слез, и припустила еще быстрее.

Карина резко остановилась. Она просто не могла понять, что происходит. Два мужских тела сплелись в странной позе. Не совсем понятно, кто кого держит: кажется, оба зацепили руки‑ноги друг друга и просто давили силой. Никос одной рукой локтем прижал голову врага к себе, навалившись телом на верхнюю часть тела здоровяка и оплетя левой ногой его правую руку. Правой ногой он удерживал правую же ногу противника, растянувшись чуть ли не в шпагат, а усач в свою очередь закинул левую ногу за голову Никоса и пытался оторвать его от себя. Свободной рукой поверх ноги, зацепившей его голову, Никос ухватился за запястье левой руки врага, в которой находился сверкающий меч, не такой уж и длинный. Или это длинный кинжал?

Противник пытался отжать голову Никоса и подвести его под лезвие меча, а Никос сопротивлялся этому. Если и захочешь так зацепиться – вряд ли получится, а вот случилось – и непонятно, что делать. Но, кажется, Ник начинал потихоньку сдавать. Меч медленно, но верно приближался к его голове. Да и мудрено не поддаться – ноги‑то, отталкивающие Никоса, всяко сильнее рук противника. Судя по тому, что железка сверкает в чародейском зрении, в ней может быть заключена любая гадость. Вполне вероятно, достаточно просто коснуться ее, чтобы быть пораженным. И как только Никос до сих пор умудряется не попасть под лезвие?

Карина отбросила жезл в сторону – от него сейчас никакого проку. Если что‑то и сработает, то заденет обоих. Девушка взяла меч двумя руками и потихоньку подошла к связанным в узел мужчинам. Размахнувшись, ударила по лезвию вражеского меча, стараясь его выбить. Удивительно, но ее меч отскочил, будто наткнувшись на стену, которая даже не пошевелилась. Что послужило причиной – слабость удара, зачарованность вражеского меча или взбухшие мышцы руки, удерживающей смертоносное орудие, – неизвестно, но результата нет.

Никос покосился красным глазом с лопнувшими капиллярами на оружие в руках Карины и что‑то сделал. От него, извиваясь, медленно выползла аурная ложноножка и попыталась дотянуться до оружия в руках Карины. Откуда ни возьмись появилась вспышка. Это в ауре врага что‑то сверкнуло, и ложноножку будто разрезало. Карина чуть не плакала, не понимая, что надо сделать. Попыталась потыкать в руку чужака, но меч будто упирался в стенку. Снова посмотрела на Никоса – его взгляд будто чего‑то требовал. Наконец догадавшись, она прикоснулась лезвием ко лбу своего мужчины. Он облегченно закрыл глаза, а лезвие обволокло аурой.

Вдруг чародейке показалось, что меч в ее руках дернулся, и она от неожиданности чуть не выронила его. Приглядевшись, увидела, как по лезвию поползло стальное изображение дракона. Он щерился и беззвучно шипел, а лезвие дергалось и дергалось, и все в сторону от Никоса. Карина поднесла кончик лезвия к голове напавшего. Его безумный взгляд следил за ее движением и, кажется, готов был прожечь в ней дырку. Коснувшись лба мужчины, она снова чуть не бросила меч. Раздалось шипение, голову душегуба окутал жар, но, к несчастью, растекся по волосам без видимых последствий. Закусив губу, девушка снова и снова безрезультатно тыкала мечом в лицо врагу. По ее щекам текли слезы, а вражеский клинок еще плотнее приблизился к голове Никоса.

Видно было, что злодей испытывает муки, но никак не собирается умирать. В отчаянии Карина снова ударила по лезвию вражеского меча – и о чудо! Клинки будто прикипели друг к другу. В точке их соприкосновения стало сверкать, потом, наоборот, свет пропал, а затем по вражескому лезвию зазмеились трещины. Оно напоследок полыхнуло, погасло и осыпалось мелкими кусочками.

Карина снова почувствовала вес меча и от неожиданности повела клинком в сторону, коснувшись руки врага. С рукой стало происходить что‑то непонятное. Видимо, это причиняло жуткую боль, так как мужчина зарычал и выгнулся. Такое ощущение, что его мышцы вот‑вот лопнут. На пределе сил он все‑таки сумел оторвать от себя Никоса и отбросить вбок. Парень сбил с ног Карину, а та от неожиданности выпустила меч. Оружие как живое крутнулось в воздухе и упало кончиком лезвия прямо вниз, на живот усача. Воткнулось неглубоко, только одежду проткнуло, однако вопреки ожиданиям осталось в вертикальном положении, будто пустило корни.

Мужчина схватил меч за лезвие, но тут же снова выгнулся. Его руки стали разваливаться, брызгая в стороны струйками крови, а меч вдруг просел внутрь живота. Отвратительно запахло внутренностями, над телом появился какой‑то дымок, возник непонятный треск и шорох. Расширенными от ужаса глазами Карина смотрела, как крепкое мужское тело превращается непонятно во что: разваливающиеся куски мяса, перемежающиеся металлическими высверками бывшей брони, бьющая по сторонам кровь, отлетающие части тела. Не выдержав вида разлагающейся живой плоти, чародейка потеряла сознание.

Ник

Никогда я не дрался так долго и с такой скоростью – мужик был под стать мне. Если не сильнее. Да нет, определенно сильнее: он умудрялся удерживать темп движения и силу удара даже в своем тяжелом доспехе. Мне, наверное, повезло: у меня было преимущество, явно отсутствующее у моего противника, – параллельные сознания. Хоть это мне Комп не отключил! Одним сознанием я плотно увяз в бое, а вторым анализировал тактику и приемы противника.

Ничего особо сложного в его технике нет. С десяток ударов руками и ногами, довольно простых и прямолинейных, несколько эффективных захватов. Но сценария боя у противника явно нет, и хитрых комбинаций он не применяет. Однако за счет своей звериной силы и быстроты он практически сводит к нулю мое тактическое превосходство и мастерство. Мне несколько раз удавалось поймать его на прием, но он умудрялся выскользнуть в самый последний момент. Инерция движения тут будто бы отсутствовала как таковая. Похоже, на такой скорости принципы боевого столкновения надо слегка менять.

Все стало хуже, когда он понял, что не может завалить меня голыми руками, – возможно, хотел взять живым? И тогда он достал свой меч. Я сразу заметил, что клинок какой‑то странный – замагиченный, что ли? И сразу пожалел, что у меня нет под рукой моего: вот бы мы померялись и мечами, и умением ими махать! А так пришлось буквально выпрыгивать из своего тела – плоть неслась быстрее мысли. Если останусь жив, потом буду страдать тяжелейшим отходняком, но сейчас это не важно. Совсем не важно.

В конце концов я подловил противника, перекинул его в партер, а вот там все же облажался – неудачно провел захват. Хотел придушить гада, но тот вывернулся. В результате мы застыли в клинче. Как только он не потерял свой ножик и не порезал ни себя, ни меня – уму непостижимо. Но все же, несмотря на более выгодную позицию, я чувствовал, что проигрываю. Тупо по силе проигрываю. У меня жилы вздулись и в глазах поплыло, когда я увидел Карину, про которую совсем забыл. В руках у подруги был мой меч. Я попытался до него дотянуться, но мой противник что‑то почувствовал (все же наши ауры тесно соприкасались) и не дал мне активировать оружие.

Хорошо хоть Карина догадалась дотронуться до меня клинком. Мне удалось вывести Экса из спячки, в которую утром я его погрузил, и направить мысленный приказ помочь и защитить. Вот и началась тотальная проверка моего артефакта. Правда, без контроля и наобум, но поделать я ничего не мог. Я не видел, но слышал, как активировалось кумулятивное плетение, потом виброплетение, что‑то еще… дракоша перебирал варианты. А потом как‑то быстро все произошло, и осознал я себя сидящим поодаль от противника. Бывшего противника. На то, что от него осталось после работы инфомедузы, и смотреть было противно. Рядом упала без сознания Карина, я же не мог пошевелить даже пальцем, только тупо сидел, тяжело дышал и не сводил взгляда с кучки воняющего мяса.

Этим вечером, отдышавшись и чуток придя в себя, мы быстренько собрались, погрузились на нашу яхту и с максимальной скоростью отплыли в сторону Оробоса. «Быстренько» – это условно говоря. Я почти не мог двигаться: как и предполагалось, если я и не порвал связки и мышцы, то хорошо их потянул. Хорошо хоть кости остались целы. Но полноценным лечением я решил заняться уже в пути – кто знает, не придет ли кто за странным мужиком вслед? В любом случае место засвечено и дальше оставаться на острове неразумно.

Ничейные земли

Рама, ученик Балаватха

С двойственным чувством Рама рассматривал останки паладина, с отрядом которого им недавно пришлось схлестнуться. Появись они двумя часами ранее – могли бы пересечься с Кариной и Ником, а то и понаблюдать за противостоянием последнего с божьим воином.

Разобраться в деталях просто не было времени. Не так далеко отсюда обнаружились поисковые конструкты, а также привлеченный или ими, или колебаниями магического фона отряд каких‑то искусников. Однако примерный расклад демон для себя выяснил. Похоже, Ник решил поиграть с паладином и посмотреть, на что тот способен в ближнем бою. Понятное желание: из рассказов учителя Рама знал про страсть Ника к улучшению тела и к поединкам с оружием и без.

Не он первый и не он последний. Демонские и даймонские (даймонами Рама называл местных демонов) воины уже попробовали на прочность паладинов, влекомые желанием доказать, кто сильнее. И даже иногда удавалось побеждать, только вот магам, а не воинам. И сколь ни неприятно это осознавать, но пылающие огнем божественной энергии паладины были быстрее, сильнее и куда защищеннее даже лучших демонских воинов, при этом в мастерстве нередко уступая последним.

Рисунок боя нашептывал о том, что Ник решил схлестнуться с паладином и едва не поплатился за свою беспечность, когда тот во время рукопашной извлек божественный клинок, чьи осколки лежали рядом с бывшим божьим воином. Вот и закончился поединок грубо развороченными внутренностями паладина, сраженного мощным, непонятным, но наверняка наспех сделанным магическим ударом. Возможно, успей прибыть раньше, поединка вообще могло бы не состояться, а воин божий был бы аккуратненько магически снят с расстояния. Впрочем, это касалось и их самих. Раму передернуло от воспоминаний о пропущенном ударе элементаля. Вряд ли это был знак особого расположения к его отряду со стороны Ника.

Два дня после того боя они просто вертелись по округе, ожидая решения вышестоящих. Те изучали отчет и разрешали дела белусские. В этом приграничном городе в это время проходил конгресс даймонских банков.

Но, несмотря на задержку, окончательное решение оказалось вполне ожидаемым. Их уверили, что исследование доклада говорит о «полуслепом» использовании Ником элементалей. Чем‑то напоминает технику создания дворцовых джиннов, но на интеллектуальных конструктах вместо астральных ищеек. И Ник вполне может быть настроен нейтрально и даже позитивно. Вполне имеет смысл продолжить попытки с ним встретиться и договориться. При этом словно забыли, что изначальная цель их миссии – просто сбор сведений, а не переговоры.

И вообще как‑то натянуто это все смотрится. Вдруг мелькнула мысль: а может, сложилась такая ситуация, при которой стремление к сотрудничеству с сильнейшими магами мира перевесило желание заботиться о безопасности своих учеников?

Недостойно, конечно, так думать о тех, кто разжег и поддерживает огонь познания в твоей душе. Но это если ты бодр и свеж, а вот когда зол и устал – самые разные мысли приходят в голову. И не хватает той кристальной чистоты ума, чтобы откинуть смуту и предрассудки и огранить новое знание. Постоянная нехватка ресурсов, не останавливающиеся гонки наперегонки с самим собой, непрекращающееся изучение нового уже не потому, что душа твоя горит желанием, а потому, что «без этого никак и так надо». Очередное затыкание тобою дыр, из которых могут в любой момент извергнуться вулканы… Все это не может не оставлять отпечатков на тебе и на тех, кто рядом.

Впрочем, что тут гадать? Хоть о замыслах учителя, хоть о позиции Ника. Скорость, с которой Админ отправился по реке, как бы намекает: просто так его не догонишь. Теперь надо аккуратно отсюда уйти, не попавшись на глаза ни искусникам, ни чародеям. Если, конечно, потом не окажется, что и с этими тоже пора построить нормальные отношения. Ну а дальше следует двигаться за Ником в Оробос или ждать других указаний.

Одно радует. А возможно, и огорчает. Теперь искать Ника будет проще. Изучение местности указало на некоторую специфическую размытость, которая шла за Админом в астрале на протяжении долгого времени. Некоторые ее характеристики уже удалось установить, и если удастся правильно обучить астральных ищеек, то можно будет примерно определять его маршрут и местоположение. Если, конечно, сам Ник не поменяет способы астральной защиты и маскировки, оставляющей такие следы. Хотя не исключено, что он использует этот «шлейф размытости» как способ ввести других в заблуждение или заманить в ловушку.

Было бы интересно еще взглянуть, куда и зачем согласно последней информации направились большие группы чародеев, но главная цель Рамы – Ник. А за чародеями есть кому присмотреть. У одного из местных даймонов из оробосского банка обнаружилась редко встречающаяся организация мозговой активности, которая позволяет с помощью специального астрального амулета использовать его мозг в качестве передатчика всего, что он видит и слышит. И этим займутся другие, а Раме пора двигаться дальше.

Ничейные земли

Тристис Имаген

– Это что? – спросил Тристис, придержав своего коня и повернувшись к Сандалосу.

Отрядный искусник неважно держался в седле, поэтому скакал позади всех, судорожно вцепившись в луку. Ехать верхом было идеей сыщика: несподручно таскаться в карете по диким землям, вводя в искушение местных жителей. Когда просто скачут вооруженные всадники, меньше удивленных и алчных взглядов в спину. Правда, из‑за этого решения пришлось лишиться связи со столичным куратором. Искусную связь обеспечивала карета, тянувшая за собой специальную нить. Надежность такого способа невелика: на больших расстояниях неизбежны разрывы и затухание сигнала. Также такая линия абсолютно не защищена и развеивается за несколько дней. Но в пределах города и даже дальше все работало замечательно. Надо было только перед поездкой зацепить нить кареты за стационарный канал связи. До намеченной точки путешествия вполне хватит.

– Не знаю, – отозвался Сандалос после того, как остановился. На ходу он так сжимал зубы, что становился отвратительным собеседником. – На наших картах это место никак не отмечено. Тут явно чувствуется чародейское вмешательство.

Тристис хмыкнул. Про чародеев можно было не говорить, поскольку не так давно они уже активировали защиту, иначе бы попросту не доехали досюда. Также уже успели обсудить, что этот эффект, от которого они вынуждены защищаться, носит явно не божественный, а чародейский характер. Какое‑то проклятие: сама земля, казалось, угнетает здесь разум. Причем, что удивительно, архейский амулет из ларца Тристиса отказывался определять время установки проклятия и даже не мог точно идентифицировать его. Хорошо еще, удалось подобрать защиту. Сейчас, когда маленький отряд подъехал поближе, сыщик обратил внимание своего коллеги на странное природное образование – огромный скальный горб, приплюснутый сверху, словно бы выдавленный неведомой силой из‑под земли. Только природный ли он? Очень уж ровные формы, слишком гладкие стены – природа не любит такого.

По информации от Меллуса – именно здесь два дня назад боги нанесли удар. Имаген только‑только разобрался с безобразиями, творящимися в Тарфее, и собирался чуть‑чуть пожить в свое удовольствие, вкусив все прелести богатой жизни, но его привлекли к расследованию. Он на свою беду снова оказался самым удобным кандидатом. На самом‑то деле расследовать практически нечего: просто требовалось установить, чего ради боги взялись за оружие, не востребованное ни разу со времен войны. Мысли по этому поводу были. Вполне возможно, там находился Никос: его путь из Тарфеи в Оробос логичен. Также известно, что боги хотят достать его. Имаген сам был свидетелем такой попытки в Маркине.

Странно только, что бывший заключенный направился напрямик через Пустоши, а не поехал по караванной дороге или не поплыл по реке. И вот теперь, кажется, появилось простое и понятное объяснение: не просто так Никос на своем пути в Оробос завернул в дикие окраины Арфики – он знал об этом месте и что‑то хотел здесь найти. Теперь перед сыщиком стоят две первоочередные задачи: узнать, выжил ли беглец, и определить, что он здесь искал.

Второй день подходил к концу, а артефакт никак не желал отдавать свои секреты. Сыщик с искусником уже несколько раз объехали его по периметру, но подняться наверх так и не смогли. Удалось установить, что внутри этот объект полый и на две трети заполнен песком. Причем совсем недавно он был полон доверху, а теперь часть песка выброшена наружу. Имаген предположил, что это рукотворный сосуд для чего‑то, что давно выдохлось и испарилось. Сандалос выдвинул версию, что это нечто вроде сундука, в котором хранились какие‑то ценности. Честно говоря, оба варианта вызывали здоровый скептицизм. Что за жидкость могла храниться в такой бочке? Что за ценности требуют возведения такого огромного хранилища столь странной формы? Где, наконец, крышка?

Однако же было ясно: тут недавно побывали люди, которые поднимались наверх, – сохранились остатки аурных отпечатков на одной из стен, изрядно потертые последующим божественным ударом. Значит, нет смысла копать у подножия в надежде найти какой‑нибудь потайной ход – в этом маленькая кордосская комиссия была единодушна. Также сыщик и искусник были солидарны во мнении, что песок как‑то изымался из гигантской емкости и небрежно разбрасывался во все стороны. Кладоискатели целенаправленно что‑то искали. Вот только нашли ли? Могло статься, что нашли и поэтому прекратили раскопки.

Может быть, они попросту не рассчитали силы и бросили свое занятие. Или же обнаружили подтверждение тому, что сокровища кто‑то изъял до них. Возможно, многие столетия назад. А может, раскопки не завершены, все участники погибли от атаки бога, а их тела сейчас погребены под слоем песка. Что тут произошло? Четкая логическая картинка не выстраивалась. С одной стороны, трупов нет: Сандалос просканировал открытую внутреннюю поверхность бочки. При этом маловероятно, что кладоискатели попали под обвал: они копали не лопатами, а бог не баламутил песок, уничтожив все живое в округе. Но с другой стороны, нет никаких следов, указывающих на то, что люди смогли спастись: их аурный след ведет к артефакту, но не от него. Искатели не спускались вниз. Были еще следы второй группы, в состав которой входил чародей. Но, кажется, это местные разбойники: они украли лошадей и убрались восвояси, не поднимаясь наверх.

К сожалению, большего с помощью имеющихся амулетов определить нельзя. Остается только гадать. Тристис, исходя из масштабности мероприятия и на основе косвенных данных, утверждал, что возглавлял партию кладоискателей Никос, а бог, который давно точит на него зуб, обнаружил его по всплескам Искусства и напал. Никос же успел сбежать – он уже однажды спасся таким образом от преследовавшего его отряда «СИ». Возможно даже, улетел по воздуху.

Сандалос смеялся над такой версией и отстаивал свою точку зрения: какие‑то чародеи искали сокровища (некую древнюю святыню) и тем самым потревожили бога. За это он их уничтожил, и если продолжить раскопки, то найдутся и тела, и это самое сокровище. Общее в этих двух версиях было лишь одно: ценность все еще находится внутри огромного сосуда. Имаген готов был руками рыть землю, чтобы ее найти, а искусник советовал не делать этого ни в коем случае.

Неизвестно, чем бы кончился спор, но в этот момент Сандалос неожиданно прервал разговор и, на мгновение прислушавшись к себе, сообщил:

– Люди с востока! Много! Чародеи!

У артефакта Дронта

Острые кончики травы неприятно кололи открытые части тела; мелкие насекомые давно уже протоптали дорожку под одежду, заставляя передергиваться и аккуратно чесаться сквозь толстую материю куртки. Самое неприятное начиналось, когда какая‑нибудь мелкая тварь пробиралась в область паха, – мучения становились просто невыносимыми. Однако шевелиться нельзя. Лучше не рисковать. И это несмотря на хитрый амулет, который прятал даймона от стороннего взгляда в чародейском зрении и одновременно с этим после включения заставил траву, где он лежал, быстро вырасти и сплестись длинными концами поверх наблюдателя, образовав незаметный травяной холмик.

Если бы не приказ Вишала, в жизни не поперся бы непонятно куда посмотреть на невесть что. Был Анкур относительно молодым, но довольно опытным помощником начальника охраны даймонского банка, имевшего несчастье находиться почти на границе Оробоса. Несчастье – для Анкура, ведь это ему приходится кормить своим телом ненавистных насекомых! Впрочем, как рьяный последователь боевых искусств Биласам и Карма‑Валаи, он и тут находил лишний повод потренировать внутренний дух и управление жизненной энергией. Мало кто знает, что широко распространенное мнение о том, будто управлять своим телом и духом могут только чародеи, является ошибочным.

Взять тех же «железных братьев» из Оробоса – сильные и достойные люди. Или вот даймоны – чуть ли не каждый второй является последователем боевых искусств или искусств духовного развития Биласам, Карма‑Валаи, Палари‑Кьятту… и еще многих иных направлений. Наверное, все же молодость Анкура явилась причиной того, что его засунули в далекий небольшой город. Не считать же причиной то, что Васанта, дочь даймона Касу, не последнего в клане, провела с ним ночь? Да и перечить Вишалу – начальнику охраны и одновременно с этим мастеру Маджра‑вушти, как‑то не хотелось.

Анкур покосился на лежащий перед его глазами амулет, странный и очень красивый. Анкур не принадлежал к древнему искусству Ахаши, адепты которого способны творить чудеса – двигать камни, исцелять одним прикосновением, танцевать в огне. Как он слышал от стариков, в полной мере этими способностями владели древние даймоны. Сейчас же от этих умений осталось лишь рваное лоскутное одеяло прежнего таланта целостного управления мирозданием. На непредвзятый взгляд Анкура, чем‑то все это напоминает то, что умеют делать чародеи. Однако старики рьяно отрицают такое мнение.

В последнее время и вовсе все стало меняться. Появились Истинно Видящие – хранители знаний древних брахманов. И возможно… когда‑нибудь даймоны снова найдут свою силу. Хоть Анкур и не принадлежит к школе Ахаши, но глаза‑то у него есть! И он вполне может определить разницу между древними амулетами, оставшимися от предков, и теми, что принесли Истинно Видящие. Вот и его амулет – тончайшая работа из кости с серебряными вставками и камнем посередине. Весь амулет покрывала вязь, выполненная острейшим резцом. Она изображала странные, но очень красивые деревья и растения, совсем не в стиле даймонов, ни старых, ни современных. И никогда раньше даймоны не управляли растениями! Возможно ли, что хранители древних знаний могут больше, чем прежде? А они, даймоны, со временем утеряли слишком многое?

Анкур резко сосредоточил взгляд на местности. На фоне не столь далекого черного пятна, чужеродной вставкой выделяющегося на зелени степи, засуетились те, за кем он и наблюдал, – чародеи. Поняв, что там назревает что‑то серьезное, даймон неохотно достал второй амулет, с сомнением посмотрел на гибкий обруч, по диаметру украшенный прозрачными камушками, и согласно инструкции надел его на голову. Оба эти амулета были присланы специальной курьерской почтой даймонов, обслуживающей банки. К сожалению, только Анкур сгодился для неведомых целей начальства, только на нем амулет‑обруч заработал. Почему, молодой даймон не знал. Но сожалел, что из‑за этого пришлось отправляться в ничейные земли. Хотя… Тоже своего рода отдых от нудной рутины.

Устроив обруч на голове так, чтобы он нигде не жал и не спадал, Анкур одновременно нажал на два камня с левой стороны, и на два – с правой. Сначала ничего не происходило, даймон даже подумал, что амулет неисправен, но затем он вдруг почувствовал, будто в его голову залез кто‑то неизвестный, с любопытством огляделся внутри и произнес «отлично!». После этого Анкур хоть и видел все, что происходило вокруг, но не мог оценивать, понимать происходящее. Он только мог повиноваться легким намекам‑приказам внутри себя – куда посмотреть, куда повернуть голову и что сделать.

Широтон, столица империи Оробос

Лулио де Монто

Повелитель Чар сидел перед горящим камином и медленно потягивал вино из бокала. Иногда он поднимал его на уровень глаз и любовался игрой света, причудливо переливающегося сквозь грани хрусталя. За стенами дома воцарилась тьма позднего вечера, в приоткрытое окно доносился слабый шум готовящейся к ночной жизни столицы.

В дверь тихо постучали. Лулио кивнул своим мыслям и повернул голову к входу. В комнату неслышно вошел высокий мужчина, на первый взгляд – средних лет. На самом деле ему было под сотню, и он до сих пор считал себя учеником Лулио, хотя сам уже давно был Повелителем Чар.

– Здравствуйте, учитель! – вежливо поклонился гость.

– Проходи, Нино, я уже заждался тебя. – Лулио улыбнулся.

– Что случилось? – Мужчина уселся во второе кресло и вопросительно посмотрел на старика.

Лулио поставил на столик бокал и вздохнул. Руки его спрятались под пледом, которым были укрыты ноги, и он натянул его до горла. Гость с легким недоумением наблюдал за манипуляциями чародея, играющего роль глубокого старца. Тот, заметив реакцию гостя, улыбнулся:

– Обожаю вот так сидеть перед камином под пледом. Специально открываю окно, чтобы напустить холод. Но вызвал я тебя, конечно, не для того, чтобы ты скрасил своим присутствием одиночество старого учителя.

– Что вы такое говорите! – искренне возмутился Нино. – Вам до старости еще ой как далеко!

– Ладно, бросим эти пустые разговоры. – Лулио вдруг резко оборвал не раз проигрываемый ритуал встречи с бывшим учеником. Мысли, терзающие его, слишком важны. – Похоже, наступил тот момент, к которому я тебя так долго готовил.

Гость резко выпрямился в кресле.

– Неожиданно как‑то. – На его лицо опустилась тень, чернотой способная посоперничать со своими товарками, которые, будто живые, танцевали в углах комнаты.

Лулио вздохнул:

– Приближается переломный момент в моей жизни. Я не знаю, что со мной будет дальше, но я должен сделать, что задумал. Существует очень большая вероятность того, что я потеряю жизнь. Эти линии будущего наиболее ярки. Хоть они и колеблются, будто пытаясь раствориться в небытии, но что‑то сильное не дает изменить ход событий, дать пойти ему по благоприятному для меня пути.

– А никак нельзя их обойти? – Нино явно был расстроен и уже предчувствовал тяжелые для него времена.

– Можно, но тогда будет только хуже. Для империи. Ты ведь помнишь главное? – Лулио кинул требовательный взгляд на Нино.

– Империя превыше всего, – тихо ответил бывший ученик.

Лулио слегка расслабился и чуть улыбнулся:

– Я много сил вложил в твое воспитание и горд, что добился нужного результата. В любом случае я постараюсь остаться в живых. Но даже в этой ситуации ты займешь мое место, а мне давно пора заняться очищением духа. Но без помощи и совета я тебя не оставлю. Если же я не вернусь… Что ж… Все, что надо, ты знаешь. Император в курсе, так что с этой стороны проблем не предвидится. Только прошу тебя – постарайся стать ему другом. Это важно.

– Я не подведу тебя, учитель! – Нино кивнул и перевел печальный взгляд на огонь.

Некоторое время мужчины молчали.

– Иди, Нино. Мне надо готовиться к отбытию и к поединку с врагом. Всю нужную информацию для своей новой работы ты найдешь здесь же, в моем доме. Где – ты знаешь. Дом останется тебе, да и все мои сбережения. Мертвому они не нужны. Мы приходим в этот мир голыми, голыми и уходим из него.

Нино медленно поднялся. Постоял, глядя на учителя глазами, в которых плескались боль и печаль. Потом резко опустился на колено и прижал руку Лулио к своему лбу:

– Прости, отец.

Лулио сглотнул образовавшийся в горле комок. Нино не был его сыном. Бывший беспризорник, он с радостью пошел в ученики к Лулио, когда тот его нашел. Но за годы ученичества настолько полюбил чародея, что стал почитать его, как родного отца, которого никогда не знал.

Потрепав Нино по шевелюре, как в те времена, когда он был мальчишкой, Повелитель Чар отвернулся, чтобы спрятать подозрительный блеск в глазах, и повторил:

– Прощай, сын.

Резко поднявшись, Нино в последний раз оглянулся на старого чародея и выскочил из комнаты. Лулио слегка вздрогнул, когда внизу хлопнула дверь, и прошептал:

– Ну вот и все. Почти все долги розданы. Остался последний, самый главный.

Посидев у камина еще около часа, Лулио тяжело поднялся и внимательно огляделся, будто прощаясь с домом. Затем взял стоящую рядом со столиком заранее приготовленную походную сумку, перебросил лямку через плечо и отправился на крышу дома. Небо сверкало скопищем звезд, образующих странные фигуры. Некоторые из светил подмигивали игриво и ободряюще. Лулио улыбнулся, вытянул руки вперед ладонями вниз и прищурился. Ладони стали жить словно своей жизнью, двигаясь в неслышном ритме, дирижируя тихой музыке.

Особой причины торопиться не было. Чародей не стал гнать лошадей, а проделывал нужные упражнения с чувством, с толком и расстановкой, стараясь прочувствовать каждый жест, каждое завихрение энергий, каждый завиток ощущений. Аура чародея сначала скачком расширилась, охватив несколько прилегающих кварталов, ее границы затрепетали, впитывая разлитую вокруг энергию и одновременно чутко реагируя на возможный негатив. Все было чисто. Затем аура стала сжиматься, не выпуская наружу накопленную энергию. Через некоторое время, посверкивая в чародейском зрении ярким пламенем, она сжалась до размеров тела чародея. Теперь ему не грозили никакие внешние воздействия – ни удары средней силы, ни ветер, ни вода.

Продолжая танец, который Повелителю не особо нужен, но радующий тело и более глубоко позволяющий прочувствовать течение событий, энергий, внутреннего настроения, Лулио вскинул руки к небу, развел их в стороны и раскинул свою чувственную и эмоциональную сеть в разные стороны, насколько только мог. Задача была непростой, но Повелитель Чар отработал технику управления природными энергиями на «отлично». Он пробегал мыслью по каждому лучику света, каждому дуновению ветра, каждому звуку ночи, пока не почувствовал его объем. А затем сформировал мысль‑желание, и суть мира откликнулась ощущением присутствия и внимания к чародею.

Вокруг него закрутился смерч. Он чувствовал его только мысленно на уровне ощущений, но никак не телом, заключенным в невидимую аурную броню, которая, несмотря на свою крепость, совершенно не мешала дышать и двигаться. Внутренней энергии тратилось много, но Повелителю было на это наплевать – восстановиться он сможет довольно быстро.

Вой ветра достиг уровня, когда от звука начинают вибрировать зубы, но никто в округе не обеспокоился. Специальное заклятие Повелителя Чар заставляло людей в радиусе лиги не обращать внимания на неприятный звук. Удивительно, но никто даже не повышал голос, будто громкого воя стихии действительно не существовало и он не мешал разговору. Прилежащая к дому Повелителя Чар территория настолько густо покрыта многослойными заклятиями и настолько хорошо контролируется конструктами, что беспокоиться было особо не о чем. Лулио вполне мог начать ритуал и за городом, но ехать было лень, к тому же в своих заклятиях он уверен. А если какой залетный чародей что‑то услышит и почувствует, то все равно не поймет. Каждый Повелитель Чар обладал тайными умениями, о которых, кроме него, никто не знал.

Наконец, когда плотность воздушной стихии достигла нужного уровня, чародей легкими мысленными мазками зафиксировал перед внутренним взором несколько эмоционально‑мысленных переливающихся образов, в которых содержалась суть задания и которые нашли свое отражение в ауре Повелителя, растекаясь в стороны вибрациями. Воздух, будто поняв, что от него требуется, поднял тело чародея в воздух и с приличной скоростью понес его по прямой линии куда‑то на юго‑запад.

Еще с полсотни лет назад Лулио случайно смог вызвать стихию и в течение многих лет учился управлять воздушной сутью мира с помощью обычных чародейских техник создания конструктов. Он долго удивлялся, почему никто, кроме него, этого не может делать. А затем пришел к выводу: так же, как он никому не говорит о своем умении, другие чародеи тоже могут скрывать эти способности, полагая их личным и тайным достижением.

Вылетая за пределы территории, хоть и не принадлежащей ему, но по факту находящейся под его контролем, Повелитель Чар накрыл сферу смешанных управляющих образов вуалью – чувством тишины. Воздух, подчиняясь приказу, образовал второй уровень воздушного слоя, гасившего по мере сил излишний шум. Лулио мысленно огляделся, проверил, все ли идет правильно, и, улыбнувшись, облегченно растворился мыслью и ощущениями в полете, чувствуя нечаянную радость и веселую легкость.

А внизу мелькали поля, деревья, точки городских фонарей или костры путешественников. Повелитель Чар с легким сердцем летел навстречу своей судьбе. И невдомек было старому и многомудрому чародею, что он смог разработать свой собственный механизм управления воздушным элементалем, о которых он ничего не знал, но которых воспринимал как часть природы. Впрочем, какая разница?

МемокопияМемокопия № 1. Личный дневник. Адаптировано.Снижение информационно‑смысловой детализации до сорока целых пяти десятых процента. Невозможно адаптировать (оставлено оригинальным в финальном результате адаптации) тридцать пять и шесть десятых процента информации.

По зеленой лужайке спускалась стройная изящная женщина. Белое облегающее платье, чем‑то напоминающее тунику, повторяло гибкие движения девушки. На руках в такт шагам позвякивали браслеты. Как же красиво она шла! Воздушная походка, ноги легко приминают траву, посверкивая собранной с травы росой. Девушка спустилась к ручью, остановилась и задумчиво посмотрела в воду.

– Здравствуй, Лаурисия… – прошептал я, взирая с тоской на эту красоту.

Девушка слегка повернула голову и бросила на меня быстрый взгляд. Ее губ коснулась легкая улыбка. Так Лаурисия и стояла, лишь слегка меняя положение тела и глядя то на меня, непременно улыбаясь, то задумчиво устремляя взор на воды ручья.

…Не знаю, зачем я решил вести этот дневник, Лаурисия. Наверное, я слишком долго был один. А может, надеюсь, что когда‑нибудь он попадет к тебе. Вероятность этого крайне мала, я бы даже сказал – исчезающе мала, но не надеяться я не могу.

Я все же слишком увлекся своими теориями и утратил чутье. Ты со своим острым умом лишь однажды выразила сомнение в направлении моих поисков, но как ты была права! Я искал не там. И вместо того, чтобы найти подтверждение своим теориям о мысленно‑волевом управлении базовыми информационными потоками, я провалился в другую вселенную.

(Зеленая лужайка с девушкой пропала, и на ее место выплыла грандиозная космическая картина. Миллионы ярких звезд, закрученные в галактики, в основе своей просто белые, местами расцвеченные огромной кистью по пространству голубовато‑красными мазками.)

Так выглядит эта вселенная с той точки, где я оказался. Тем же путем я вернуться не смог. Не много мне понадобилось времени, чтобы убедиться: это действительно другая вселенная. Будь это не так, я бы смог найти наши следы, даже провались я в другую точку нашей вселенной или в ее прошлое или будущее. Да, мы не всесильны и вряд ли исследовали хотя бы сотую часть своего дома, но все же… Здесь все иное – звезды, пространство. Только нуль‑сеть неизменна и стабильна в своих проявлениях.

Я долго мотался по этой вселенной, родная, пока окончательно не поверил в бесперспективность такого бессистемного поиска дороги домой. Попутно усовершенствовал прыжковый механизм по неизвестным координатам (все видимое пространство заполнили многочисленные непонятные символы, слова, объемные структуры, различного рода преобразования) с точной наводкой на системы, где может существовать жизнь.

Эта вселенная оказалась весьма богата на проявления жизни, особенно разумной. Тебе бы, дорогая, понравилось тут. Твои интересы в области структурного анализа живых организмов, влияние на них среды обитания и изменение среды под их воздействием нашли бы здесь благодатную почву (мелькание образов, существ, людей, насекомых). Кстати говоря, будучи в поиске, я обнаружил около двух тысяч различного рода цивилизаций. Большая часть из них принадлежит нашему виду, но есть весьма интересные (возникли образы: переливающиеся светом призмы, летающие сгустки энергии, жуки, странные аморфные существа, маленькие мохнатые прямоходящие существа и большие тонкие тени, похожие на вытянутые скелеты).

Обещаю тебе, я их все изучу и специально для тебя сделаю отдельную мемокопию. Чаще цивилизации тут примитивные или же чисто технические, а попадаются и деградирующие старые расы, утратившие былые знания. Но есть одна молодая техномагическая, которая в будущем, вполне возможно, сможет перейти на уровень «нуль». Забавно, существа вида гомо сапиенс – практически стопроцентно такие же, как и мы. Практически один геном, почти идентичные общие параметры нуль‑структур! За исключением незначительных отличий от основного эталона, связанных с условиями обитания или мутаций.

Но все равно это вселяет оптимизм, ведь сама по себе вероятность такого совпадения с нами практически ничтожна! Невольно возникают определенные мысли о взаимном проникновении жизни между мирами! Я было подумал, что все‑таки тут поработал кто‑то из наших, но прямых доказательств не обнаружил. Ну или же Творец всего сущего, если он существует, так задумал, что в моем случае менее приятно, так как снижает вероятность найти обратную дорогу. Да… Нам еще предстоит долгий путь, чтобы хотя бы приблизиться к его силе.

Однажды, когда я почти пал духом в своих поисках, мне попалась планета с повышенным магическим фоном второго порядка. Как ты знаешь, в таких мирах довольно высока вероятность появления нуль‑операторов. Ожидания не оправдались. Но зато в одном племени гомо сапиенс я увидел определенное родство с нами. Как ты знаешь, и получше меня, мы, атлы, обладаем уникальным, с нашей точки зрения, отличием от других разумных: наша натура не приемлет социальной иерархии. Из‑за этого мы слишком долго развивались, по меркам других цивилизаций, зато достигли вершин, недоступных им.

Так вот, среди множества племен и рас на найденной мною планете я обнаружил одно племя, также лишенное этого «недостатка». (У гончарного круга сидит мужчина и с удовольствием лепит горшок. Женщина нежно ухаживает за маленькими росточками растений…) Ты только посмотри на их лица! Не были ли и мы такими на заре существования нашей цивилизации? Смотри дальше… (К гончару подходит молодой парень и, выражая уважение, кланяется. Гончар улыбается и кивает головой на второй гончарный инструмент. Парень садится, готовит глину, его тонкие и явно не знающие грубой работы пальцы без всякого напряжения ловко работают… И вскоре перед ним стоит красивый кувшин с длинным тонким горлышком. Гончар долго смотрит на работу молодого, потом улыбается и хлопает того по плечу.) Узнаешь? (Ощущение улыбки.)

Да, я с удовольствием обучился этому древнему ремеслу, о котором у нас давно все позабыли. И не только ему. (Тот же молодой человек раскрашивает свой кувшин красивыми узорами. Затем он же кует на примитивной наковальне металлическую болванку; сетями ловит рыбу на утлом суденышке; борется с вдвое больше него пузатым мужчиной и побеждает – вокруг люди выражают ему свое почтение и радость от красивого броска; что‑то обсуждает с седобородым стариком.) Да, я мог бы всего этого добиться одним мысленным усилием: создать предмет посредством нуль‑сети ничего не стоит. Но знаешь… Вот это ощущение причастности… Нет, не так. Ощущение восторга, гордости за себя, радости за свои умения, когда ты просто чувствуешь, как под твоими руками рождается форма, причем изумительно‑гармоничная форма, и именно ты вложил в нее частичку своей души… Это неописуемо! (Ощущение восторга – внутри поднимается чувство гордости и понимания, что ты делаешь все правильно.)

Ты чувствуешь? Ха‑ха! Конечно, ты скажешь, что подобные чувства нас сопровождают постоянно, когда мы делаем открытия, когда видим результат нашей мысленной деятельности. Но представь, что к этому примешивается еще и физическое отражение реальности и оно усиливает чувства! Именно в такие моменты я и обнаружил то, что искал. Оказывается, если кувшин делает настоящий мастер и он знает, для чего сосуд будет использоваться, – например, чтобы хранить молоко, то в таком кувшине оно действительно будет храниться долго! Нет, тут нет никаких плетений – просто молоко долго не скисает. При этом и охлаждения никакого нет, а вот просто так! Не скисает – и все! Самое забавное, а именно это и бросает вызов моему уму, – я не могу понять, как оно работает! Тем стократ интересней разобраться. Ведь очень похоже, что это реальное проявление моей теории! Буду исследовать, хоть и понимаю, что этот процесс небыстрый.

Ты знаешь мой склад ума – он насквозь прагматичен и приземлен. Но, оказавшись здесь, я вдруг почувствовал, что есть и другая, не менее интересная сторона жизни. Конечно, у меня нет твоих опыта и знаний, но зато достаточно мемокопий с твоими мыслями в этой области знания. Я ведь всегда поддерживал тебя, и пусть непрофессионально, но все же был тебе собеседником, на котором ты оттачивала свой ум и доводы. И еще я помню, как ты хотела меня заинтересовать общемировым, универсальным, с твоей точки зрения, взглядом на жизнь и дала мне много важной информации. Каюсь, тогда я не мог этого понять, да и не желал особо, но ты это прекрасно видела и не печалилась, принимая мой путь познания. Теперь же мне твои мемокопии очень помогают, я почему‑то даже не удивился, когда понял: то, что ты мне говорила, – другая сторона моей теории или же ее дополнение. М‑да…

Я решил попробовать подтолкнуть это племя, так похожее на нас, в развитии. Да, возможно, своим путем они бы и сами прошли, не наделав ошибок, но в отличие от нас – они не единственные на планете. А как ты знаешь, такие, как мы, сильны лишь в дальней перспективе. Мы неизбежно проиграли бы, если бы не были одни на нашей родоначальной планете. Не хочу такой судьбы для местных. Они сразу учуяли во мне чужака, хоть и родственного им. У них есть определенное чутье. Кто знает, быть может, мне даже удастся развить в них способности к нуль‑управлению. Уже вижу твой нахмуренный взгляд. Обещаю, я буду очень осторожен! (Ободряющая улыбка.)

Эта планета мне очень нравится, и я решил сделать ее своей основной базой. Не собираюсь бросать и прочие свои исследования. Правда, придется помотаться по звездным системам и галактикам. Но в первую очередь теперь я буду искать путь вернуться к тебе. Надо сказать, мой изначальный интерес и теория тоже помогут мне, хоть это и другой подход к проблеме. Но ты же знаешь своего друга – чем серьезнее проблема, тем больше у меня желания ее решить. И я не отступлюсь! (Вскинутый в небо кулак.)

Пока заканчиваю. Но не прощаюсь, родная. Незачем тебе напоминать, ты это и так прекрасно знаешь, но все же так приятно сказать – я тебя люблю. (Грустная улыбка.)

Ник

С непривычки отходняк от первого погружения в мемокопию был достаточно сильным. Нет, ничего не болело, не разваливалось, но ощущение… Вот когда полдня проведешь в морской пучине, плавая под водой, а потом вернешься на землю, все кажется слегка ненастоящим, неестественным. Впрочем, и тут подобные ощущения довольно быстро прошли. И тем не менее они были еще те. Очень яркие слова, картинки и мысли Дронта легли, как нож в ножны: все было понятно и ощущалось как свое. Конечно, те данные, что инфосервер не смог адаптировать к моим знаниям по причине их примитивности или банального отсутствия, воспринимались как абракадабра. Но кадабра такая, что я все равно ее помню до мельчайших подробностей. Хотя зачем оно мне?

И все же я доволен. Мне удалось слегка почувствовать себя в шкуре Дронта и даже чуть‑чуть понять, что происходило огромное количество времени назад. Интересно, про каких людей он говорил? И что он имел в виду насчет отсутствия социальной иерархии? Вроде везде все одинаково – есть простые люди, есть дворяне, аристократы, есть короли, архимаги и императоры. Я ведь правильно понимаю – это и есть стремление людей к выстраиванию иерархии в своих отношениях? Хм… А может, то племя уже давно вымерло? Кто знает… Хотя, может, в других мемокопиях будет что‑нибудь на эту тему. Но погружаться в следующее воспоминание Дронта пока не тянуло. Каким‑то образом у меня произошло пресыщение восприятия. Мои якобы ускоренные и навороченные мозги явно просили погодить с этим. Хотя, наверное, это все же чисто интеллектуальный перегруз информацией и мозги тут ни при чем…

По сторонам мелькали берега Оробоса, к которому мы с Кариной шли таким длинным и опасным путем. Река несла нас все дальше и дальше в глубь территории, а я мыслями вернулся на некоторое время назад, вспоминая последние события…

Глава 3

Ник

Вода успокаивающе плескалась за бортом нашего катера. Я сидел в шезлонге, лениво поглядывал по сторонам из‑под прикрытых век и слушал Карину. Она расположилась рядом со мной и пыталась проанализировать, кто на нас напал.

– Мне в голову приходит всего несколько вариантов. Я слышала, у императора есть бойцы такого уровня, но это больше слухи, чем факты. Про них я толком ничего не знаю: имперская гвардия – структура закрытая. Да и что им тут делать? Крайне маловероятный вариант. У даймонов имеются школы, где тренируют бойцов высочайшего класса. У них, как правило, нет чародейских способностей – они всего добиваются сложными тренировками и духовными практиками. Но тот человек, во‑первых, не был даймоном, а во‑вторых, показывал слишком уж невозможные вещи. Пожалуй, больше всего он похож на «железного брата»…

– Это что за птица?

– Это не птица. Просто эти люди так себя называют. Они обладают чародейскими способностями, но не развиваются в данном направлении. Точнее, развиваются, но как бы объяснить… – Карина замялась, подыскивая слова. – Они скорее колдуны, нежели чародеи. Они не умеют делать конструкты и проклятия, не пользуются маной, но большое внимание уделяют совершенствованию тела и духа, причем именно по‑чародейски. Их мастера сильны. С помощью своей ауры они могут делать совершенно невообразимые вещи. То, что мы видели, – аурный щит, когда голое тело не удается пробить мечом или стрелой, – это прием из их арсенала.

– Выходит, это был такой вот «брат»? И что ему было нужно?

– Кто знает… Они широко известны как наемники‑профессионалы, которые берутся не за любое доходное дело. У них есть свои принципы, и если дело с ними расходится, то никакая плата не поможет.

– И что, ваш император терпит у себя под боком такую шайку‑лейку?

Карина чуть улыбнулась.

– Однажды я тоже задала отцу этот вопрос. Он мне сказал, что «братья» тесно сотрудничают с «Недремлющим Оком». Эта служба отвечает за безопасность империи, – тут же пояснила она, видя вопрос в моих глазах. – Внутри империи они грязными делами не занимаются, законы не нарушают.

– Час от часу не легче. Элитные бойцы на службе комитета безопасности по нашу душу…

– Я все‑таки не думаю, что этот человек был «железным братом». Кое‑что не сходится… – Карина нахмурилась, одолеваемая сомнениями.

– Например?

– Эти люди – отличные бойцы, но для открытого нападения их редко используют. Против сильного чародея или искусника им не выстоять, все‑таки «братья» – мастера ближнего боя. К тому же этот человек пользовался своей аурой только для защиты. «Железный брат» атаковал бы не только руками и мечом, но также активно воздействовал бы своей аурой на твою – это их конек. И, наконец, аура этого воина так странно блестела – я никогда подобного не видела.

Я пожал плечами:

– Зато твоя версия хорошо объясняет его действия. Ничего не зная о моих магических способностях, он открыто напал на меня, чтобы убить. Тебя же не тронул, потому что посчитал слабой чародейкой и хотел захватить живой. А почему люди вообще идут учиться на этих самых «братьев», если могут стать чародеями?

– Во‑первых, чародеи не сильнее, а другие. Если человек не грезит о могуществе, при этом хочет прожить долго‑долго и не опасаться за рассудок, то обитель «братьев» для него предпочтительнее какой‑нибудь чародейской школы. А во‑вторых, не у всех есть возможности и деньги, чтобы заплатить наставнику. Братья же сами ищут способных и учат бесплатно. – Карина на мгновение замолчала и махнула рукой, как бы отгоняя ненужные мысли. – Все равно я с тобой не согласна. Судя по словам того воина, он считал, что делает свое дело во славу бога, а я не знаю таких чародеев или кого иного. Правда, больше вариантов предложить не могу.

Я мысленно передернулся, вспомнив детали того боя. Если я неправ и мужик пришел не за Кариной, то ей действительно повезло остаться в живых. Несмотря на все ее чародейские способности, Шустрика и курсы самообороны для благородных девиц, дядька мог прихлопнуть ее, как муху. Отчего пожалел? Потому что она женщина? Или понял, что она в раскладе не участвует, и не захотел ненужных жертв, дав возможность убраться? Тогда это ему большой плюс.

– Я заметил в нем божью силу, – задумчиво озвучил я свое наблюдение.

– Откуда ты знаешь? – Карина с любопытством посмотрела на меня.

– Забыла, что ли, как меня в Маркине боженька приголубил? Кое‑что я успел рассмотреть, – скривился я. – Но сила сама по себе без правильного применения ничего не стоит. У того мужика вся аура была переполнена этой дрянью, однако же, как ты верно подметила, он ею пользовался только для защиты. Не думал я раньше, что ауру можно настолько уплотнить, дабы она стала играть роль брони. И еще я там засек странные вибрации магической энергии высокой частоты…

– А еще рядом с ним конструкты с мановой накачкой переставали работать, – поделилась своими наблюдениями девушка. – А еще его аура не позволяла влиять на него обычными заклятиями. Правда, сильные чародеи тоже так умеют.

– Могу предположить, что подобные типажи, если принять гипотезу, что это был не уникум, а представитель неких сил, связанных с богами (так как в нем чувствовалась энергия бога), генерируют волны магической энергии, вернее, формируют области с часто меняющейся концентрацией магии, из‑за чего плетения или перегорают, или развеиваются, или просто не могут правильно сработать. По крайней мере, это хоть как‑то объясняет то, что ты сказала.

На некоторое время мы замолчали, думая каждый о своем. Вернее, задумалась только Карина, а я решил потренироваться в менталистике и потянулся к подруге своей аурой. Она вспоминала сражение с этим крутым дядькой. Кажется, это событие оставило очень глубокий след в ее душе, особенно тот момент, когда она трепыхалась в железной хватке. Контакт‑мыслеобраз прервался так же внезапно, как включился, и я снова ощутил себя собой. Но лишь теперь я не просто понял, но прочувствовал на своей шкуре, отчего девушка стала просить научить ее каким‑нибудь приемам самообороны. Желание похвальное. Вот только она, кажется, не понимает, что будь она хоть мастером единоборств, это бы ей нисколько не помогло. Но я не стал этого говорить. Просто делаю что могу.

Когда Карина озвучила свое желание, я крепко задумался. Тут ведь такое дело: научиться чему‑то быстро вряд ли возможно. Однако если очень постараться, то за недельку‑другую вполне можно поставить два‑три неожиданных удара. А чтобы повысить эффективность, это должны быть простые движения, где и сила не особо нужна, и можно не бояться переборщить: все равно это должно работать на максимальный урон вплоть до летального исхода. От девушки даже опытный вояка вряд ли станет ожидать чего‑то страшного и вполне может расслабиться. Главное – не переоценить себя. А удары… Скажем, основное оружие – длинная остро заточенная шпилька. Места поражений – глаза и через них мозг, горло, солнечное сплетение. Но последнее – крайний случай, поскольку можно промахнуться и попасть в грудину. Так… Что еще? Еще поставленный удар ногой в пах и по голени. Ну и, разумеется, все это надо делать быстро, без подготовки, чтобы противник не успел догадаться и среагировать.

Помню, когда я поделился мыслями с чародейкой, она конкретно побледнела.

– Ты что? – спросил я.

– Просто представила, что втыкаю иголку кому‑то в глаз. – Она зажмурилась.

– А зря. Просто надо помнить, что твоя жизнь важнее жизни какого‑нибудь мерзавца.

– Нет, лучше я положусь на чародейство, да и мой Шустрик в случае чего поможет. – Как бы в подтверждение ее слов, из‑под воротника выползло изображение дракончика и поползло по лицу Карины. Довольно забавное зрелище: у кого с нервами проблема – вполне может испугаться.

– Зря, – покачал я головой. – Бывают ситуации, когда нет времени собраться с мыслями, – надо действовать мгновенно. Шустрик тоже может оплошать – его границы оценки опасности довольно размыты. Также не стоит забывать, что опасность бывает разная. Он просто может ее не распознать, а ты не успеешь дать ему команду. В каком‑то смысле для мужчины женщина – более серьезный враг, нежели мужчина. От себе подобного почти всегда ожидаешь какой‑нибудь пакости, а вот хрупкая и нежная девушка подсознательно не воспринимается как смертельная угроза. Поэтому, раз уж зашел об этом разговор, я бы посоветовал тебе хорошо подумать. Ну и еще. Я сделаю тебе пару простых магических приблуд на крайний случай. Например, почти невидимое или полностью невидимое небольшое лезвие, появляющееся из кольца, защитный кокон и еще там по мелочи. Но все же упор надо сделать на владение обычным лезвием (ведь амулеты могут отобрать) и просто пальцами – например, чтобы проткнуть врагу глаз. И несколько приемов, чтобы вывернуться из захвата, пригодятся. От сильного мужчины, конечно, вряд ли отобьешься, но все же есть несколько ухваток, которые могут в этом помочь. Так что, подруга, давай возьми себя в руки и вперед – к повышению своей квалификации в области самозащиты без оружия и с оным!

Подумав немного, Карина все же вняла доводам разума и согласилась пройти мастер‑класс. Был один недостаток в обучении. Если способы вырываться определенным образом из захватов я мог показать на себе, контролируя каждое движение девушки, то ударную технику с нанесением максимального ущерба как‑то не тянуло демонстрировать на собственной тушке. Тем более что все должно быть почти по‑настоящему. Впрочем, проснувшиеся способности к магии (Комп, наверное, сделал перерыв или перешел к другому этапу своего черного дела) быстро подтолкнули меня к нужной мысли. Создать несколько иллюзий разных мужиков и покрыть тела защитным полем, повторяющим их форму, удалось довольно быстро. Зато и фактура что надо, и ощущения при ударе почти как настоящие. Да еще и двигать их можно! Хм… А прикольные получились големы моего личного розлива. На них можно и самому потренироваться в ударной технике. Если бы они еще и двигались как надо… Внедрять искин типа дракончика показалось мне слишком кощунственным… Но мысль вообще‑то интересная…

Карине сначала сложно было наносить смертельные удары даже по таким манекенам. Уж очень они напоминали настоящих людей, да еще и двигались. Но потом она втянулась и даже с каким‑то особым наслаждением вгоняла силовое лезвие, выдвигающееся из слегка переделанного кастета‑стеноступа, в морду Гоблина. Да‑да! Для более очевидного прогресса я решил создать образ мучителя девушки, который так долго доставал ее в тюрьме. После каждого удара он всхлипывал и постанывал, но ненадолго. Вскоре на его лице снова появлялась мерзкая улыбка. У Карины в очередной раз срывало крышу, и она месила лезвием своего персонального врага. Впрочем, надо сказать, если сначала она просто тыкала как придется (я ей не мешал), то потом, когда чуток успокоилась, вспомнила мои рекомендации и стала прислушиваться к моим советам. И дело пошло на лад.

Воспоминания воспоминаниями, но ни к чему конкретному мы так и не пришли. Что за дядька приходил по нашу душу? Наверное, он был из той банды, что напала на наших охотников, только это все равно ничего не объясняет.

– Ну и хрен с ним! – Я устало потер глаза. – Поспрашиваем у твоего отца, когда до него доберемся. Вообще мы уже засветились на реке. Неизвестно, успел тот мужик передать информацию о нас или нет…

– Но по реке мы быстрее доберемся! – возразила Карина.

Я косо посмотрел на нее. Торопится девочка. Да оно и понятно. По сути, мы уже в Оробосе, считай что дома, вот и тянет ее. Границу мы пересекли как‑то буднично и без проблем. Еще когда только‑только бежали из тюрьмы, я подсознательно опасался этого момента. Думал, будет круче, чем у кордосцев. Ведь к плетениям, пусть даже архейским, я привычный, а вот всякие проклятия‑конструкты пока еще вне моей компетенции. И что же? Да, было какое‑то сторожевое проклятие через всю реку, но мы попросту заблокировали ауры, и оно нас не заметило. От взглядов пограничников нас надежно скрыл полог невидимости, а одинокого чародея, который что‑то унюхал, нейтрализовала Карина, причем так, что простые воины ничего не заметили. Короче, мы даже скорость не сбавили: забавно, но факт. Наверное, на северной границе империи все серьезнее, а тут – периферия.

Теоретически по реке можно добраться до самой столицы. Река идет дальше на восток, потом слегка поворачивает к северу и доходит до Широтона, а затем снова слегка забирает к югу, уходя за пределы империи. На пути у нас еще самый большой в этой местности приграничный город Тертон, которого мы вот‑вот достигнем. Надо решить, продолжать ли плыть по реке или лучше двинуться по суше.

Я мельком глянул на полог невидимости, которым окружил корабль. Это плетение, несмотря на свою сложность, было довольно простым. Странно звучит, правда? Просто в нем нет каких‑то наворотов, а очень много повторяющихся блоков и один центральный управляющий. Вторым потоком сознания я пытался его исследовать, стараясь понять, как оно действует на физическом уровне, но что‑то пока не очень выходило.

– Ладно, – вздохнул я, – этот ваш Тертон мы не минуем, да и еды надо закупить. Предлагаю сделать нам на всякий случай иллюзорные личины, а то вдруг кто‑то нас знает в лицо… Что скажешь?

Карина нахмурилась.

– Есть сомнения? – видя ее состояние, спросил я.

– Ну… А у тебя точно получится? Что‑то не хочется мне выглядеть уродкой.

Я снова вздохнул. Тут речь идет о нашей безопасности, а девушка всегда остается девушкой – лишь бы не выглядеть непрезентабельно. Плюнув на исследование плетения невидимости, я переключился на другое и через полчаса вручил Карине подаренный ей ранее жезл.

– Активируй по третьей точке, – подсказал я.

Чародейка вытянула вперед жезл, аккуратно обволокла его своей аурой и, выполнив простое действие, активировала спрятанное в нем плетение. Перед искусным многофункциональным амулетом появилась Мэрилин Монро. Карина задержала дыхание, вглядываясь в трехмерное изображение легендарной актрисы.

– Посмотреть следующую иллюзию – по четвертой точке, предыдущую – по второй, – сказал я и отвернулся. Мне еще надо было подготовить основу для личин.

Однако мысль скакнула в прошлое. Почему‑то я вспомнил слова незнакомого демона, что со мной хочет встретиться в астрале Балаватх. Интересно, откуда вылез этот неугомонный спустя столько десятилетий, да еще и на этом континенте? И ведь помнит меня! Вообще этот демон вызывал и вызывает у меня небольшое чувство дискомфорта. Почему‑то мне кажется, что с ним опасно играть в игры – переиграет. А за минувшие годы вряд ли он стал глупее. Зачем он хочет встретиться? И как он меня вычислил? Этот вопрос важный. Если меня легко просчитать, то это может сделать не только он. Впрочем, похоже, уже все кому не лень знают, где я и куда двигаюсь.

Вызывает недоумение и сама постановка вопроса о встрече. «В астрале». Это все равно что сказать незнакомому с Интернетом человеку: «Найди меня в Сети». То есть подразумевается, что человек знает, как найти кого‑то по параметрам, адресам, ключевым моментам (а я не знаю), или в астрале есть возможность поиска информации (типа поисковиков), или это проверка на сообразительность, или еще что‑то… Причем демон абсолютно уверен, что я в астрале хожу, как у себя дома… Встретиться можно было бы, дядька неплохой и вроде питал ко мне определенный положительный интерес. А еще мог бы по старой памяти просветить меня насчет событий на этом континенте – ведь не просто так он тут тусуется? Здесь главное – не перейти ему дорогу, а то мало ли что может прийти ему в голову…

Карина

Девушка с толикой подозрения во взгляде посмотрела на Никоса. Он сидел с закрытыми глазами и что‑то делал. Она давно уже научилась замечать такие моменты по легким переливам его ауры. Интересно, он что, всех этих девушек знал? Чародейка перелистнула картинку. Перед ней стояла почти во весь рост красавица с пухленькими губками, но строгим и даже опасным взглядом… Но в каком виде? Почти голые ноги, мужские штаны, обрезанные почти под… хм… попу, голые руки, тело, явно не чуждое тренировкам, на бедрах какие‑то чехлы, в руках странные металлические загнутые штуки.

Передернувшись, Карина стала листать дальше. Девушки были разные: темные, светлые, у одной кожа почти черная, но все они были… Карина не могла подобрать нужный эпитет, но в конце концов решила, что «чуждые» – самое то. А когда сообразила, что девушки явно позировали, то немного успокоилась. Если бы Никос знал их лично, то где‑то проскочила бы картинка, где отсутствует это позирование. Но все равно ей не хотелось надевать на себя ни одну из предложенных личин: наверное, чтобы не напоминать Никосу об оригинале. Карина вздохнула и выключила жезл.

Никос вопросительно посмотрел на нее.

Ник

– Выбрала?

Карина помялась и отрицательно покачала головой. Интересно, что ее не устраивает? Я ведь ей показал не уродин, а довольно красивых женщин. В основном из фильмов.

– Почему?

– Не знаю. Мне кажется, к таким личинам будет слишком большое внимание. С мужской стороны. – Карина старалась не встречаться со мной глазами.

Я немного подумал.

– А что скажешь вот про эту? – Перед нами появилась довольно молодая симпатичная девушка. Не красавица, но чем‑то цепляющая взгляд. Правда, в джинсах – такой я ее запомнил лучше всего.

– Кто это?

– Моя сестра, – чуть помедлив, ответил я.

В глазах Карины загорелся неподдельный интерес:

– Ты не говорил, что у тебя есть сестра.

– Я много чего не говорил.

– Может, у тебя и жена есть?

– Нет, – улыбнулся я.

Карина встала и обошла иллюзию вокруг.

– Согласна. Мне подходит, – наконец вынесла вердикт чародейка.

– Хорошо, – кивнул я. – Тогда буду ее использовать как эталон. Только мне надо решить еще несколько моментов, связанных с динамичной привязкой, чтобы личина была живая.

Задача оказалась неожиданно сложной, но интересной. Во‑первых, я сначала примерил иллюзию лица сестренки к Карине и с огорчением понял, что есть много нестыковок. У Карины глаза скорее миндалевидные и чуть шире расставлены. У сестренки носик курносый, а у Карины прямой. И еще много мелочей, препятствующих простому наложению маски. Дело в том, что личина, дабы выглядеть натуральной и естественной, должна как можно плотнее прилегать к лицу, не говоря уж о том, чтобы повторять его мельчайшие мимические движения. В результате то, что получилось, уже лишь отдаленно напоминало лицо моей сестрицы, но, слава богу, от этого не стало выглядеть хуже. Просто по‑другому. Еще нужно было добиться, чтобы накладка фиксировалась в нужном месте и не смещалась при движении головы. Но это решалось довольно просто: специальные фиксирующие плетения, внедренные в кожу лица, четко удерживали маску. А вот сделать так, чтобы наложенное лицо повторяло мимику (это во‑вторых), сложнее было на порядок. Я даже примерно не представлял, как это реализовать.

Мною были испытаны несколько вариантов, вплоть до реагирования на эмоциональные проявления в ауре, но все оказалось не то. И вот тут мне помогли уже частично подключившиеся вычислительные мощности Компа. В первую очередь хочется заметить, что я испытал некоторый шок от того, как он работает. Ну сами посудите – нужных алгоритмов у него нет, но зато когда я с достаточно большой деталировкой представил, что мне необходимо получить, как это вычислять (алгоритм «на пальцах») и в каком виде выдавать результаты, то нужные действия он выполнил очень оперативно.

То есть на основе представленного мной алгоритма он выстроил самоподстраивающуюся и улучшающуюся по ходу дела программу расчетов, сделал привязку к моей виртуальной модели магии, что крутилась у меня в голове, и выдал необходимые расчеты по формированию плетений (естественно, на основе моих знаний, ибо именно ими он оперировал). По сути, у меня в голове сидит мечта любого программиста: не влезая в нудные мелочи, продумать всю структуру, архитектуру, алгоритмы. Но при этом не нужно ручками все это кодить, закапываясь в отвлекающие внимание детали, всплывающие проблемы технологического характера и прочие скучные и неприятные вещи. А после этого на выходе получаешь готовый результат. Ну… почти готовый, но все равно чувствуешь себя эдаким богом… Единственное «но» – ты сам должен знать и уметь то, чем оперирует Комп. Это не палочка‑выручалочка, которая заменяет знания. Комп не может за тебя придумать алгоритм, а вот облегчить по максимуму работу – тут он оставляет все известные мне компьютеры и способы оптимизации далеко позади.

В результате я все же решил эту задачу, и вот каким образом. Сначала в поверхностный слой кожи лица внедряется мелкоячеистая сетка из инфонитей, являющихся своего рода геометрическими датчиками. На пересечении нитей ставятся логические блоки привязки (тут пригодилось мое воспоминание об использовании демонами татуировок‑плетений). Такая же сетка формируется на некотором расстоянии от лица. Где‑то она соприкасается с кожей, где‑то чуть отходит – все зависит от маски, ее формы и формы лица человека, который натягивает маску. Дальше она стыкуется нужными связями между точками пересечения нитей в сетке на маске и на лице. Все изменения геометрических параметров поверхности лица с нужными коэффициентами передаются на сеть иллюзии, а отдельный модуль меняет изображение согласно новым условиям поверхностной привязки.

Получилось довольно прилично. Правда, для каждого нового человека и для каждой маски‑иллюзии надо проводить новые расчеты, но все же результат того стоит. Даже мельчайшие изменения в выражении лица точно передаются личине, нет никакого ощущения скульптурности или «неживого лица». В общем, я доволен результатом. Карина тоже. Еще где‑то с полчаса она корчила рожи своим конструктам, играющим роль зеркала.

Следом встала проблема использования всей этой конструкции. Для себя или для Карины я мог накладывать личину ручками, но велика вероятность, что это надо будет сделать очень быстро или что Карине придется самой включить или выключить личину. Поэтому все это надо засунуть в амулеты, да еще точно спозиционировать точки привязки на лице для сетки детекторов…

Сначала потренировался на себе. Пальцем дотрагиваюсь до своих висков, носа, подбородка, расставляя маркеры, потом формирую сеть и внедряю в лицо, потом остальное. Небольшие неточности такой примерной привязки особо не влияют на результат. Проверил несколько вариантов, пока не добился при максимальном упрощении минимального снижения качества, и принялся упаковывать все это в амулет. В случае с Кариной проще всего использовать уже имеющийся у нее амулет плеера: все равно она его постоянно таскает и не снимает, часто погружаясь в фантазии, навеваемые музыкой.

Сделав, дал попробовать Карине. Невольно улыбнулся: выглядело это так, будто чародейка крестилась. Активировала амулет, коснулась им точки между глазами, кончика носа, подбородка, внешних кончиков глаз у висков, потом активация второго шага и… Оп! Совсем другой человек. Единственный недостаток моей системы в том, что глаза и губы оставались оригинальные, то есть того человека, на которого накладывалась маска. Слишком выразительные элементы декора, чтобы подменять их. Кроме того, через иллюзию ничего не видно, а если делать, чтобы было видно, то такие полупрозрачные глаза сразу привлекают внимание своей необычностью, а то и неестественностью.

Убедившись, что все в порядке, принялся делать личину и для себя. Выпендриваться сильно не стал. Прошерстив свою память, выбрал из когда‑то виденных людей незапоминающееся лицо второстепенного персонажа из второсортного фильма. Карина, взглянув, фыркнула:

– Никогда бы не обратила на тебя внимания. Совершенно ничем не примечательная личность.

– На то и расчет, – довольно улыбнулся я.

А пока до города оставалось время, я стал оптимизировать эту технологию и для преобразования одежды.

До окончательного разворачивания вычислителя осталось около суток, плюс‑минус некая погрешность. Но вроде бы неприятных неожиданностей в виде плавающего сознания и восприятия, а также их выключения, больше не предвиделось. По крайней мере, Комп с определенной долей вероятности это гарантировал. Потом еще прогон тестов, но это все недолго будет.

Я решил не плыть до самого города, где можно было бы воспользоваться пирсом, а сойти примерно за километр и дальше топать пешочком. Не хочется привлекать внимание к своему кораблику. Несмотря на его невидимость, я каждый раз напрягался, когда мимо нас проплывал местный водоплавающий транспорт. Вытащил на свет мысль о мотоцикле, о котором давно мечтал, но, обдумав эту мысль, снова задвинул обратно. Его использование никак не стыкуется с принципами незаметного передвижения в текущих условиях. Хотя на будущее все же запустил процесс обдумывания вариантов реализации в третьем потоке сознания и отодвинул его на задний фон.

Возникла некоторая пауза. Серьезно работать не хотелось. Чтобы не сидеть тупо, я стал рассматривать структуру инфомагического вычислителя, который вскорости заработает на всю катушку. Автоматически начала появляться некоторая информация частично настроившегося на мои предпочтения Компа, но я мысленным усилием убрал проявления его заботы. Сложность вычислителя была чрезмерной для быстрого и не особо вдумчивого анализа, поэтому я просто смотрел на него, любуясь четкими линиями и абстрактными фигурами, модулями, нитями. Потом вздохнул. Этим надо заниматься серьезно. Я перевел внутренний взгляд на другие прикрученные мною фичи.

Вот концентратор, который я создал с помощью ПеМУРа и использую как точку входа разных датчиков, сигнальной сети и… Хм… А ведь я сюда прикручивал и связь с прослушкой, которую мы с Кариной отправили ее отцу. Неужто не получилось? Вот конец нити связи. Проверить, что ли? Хотя если бы на том конце мое плетение заработало, то сигнал я бы сразу получил. Впрочем, можно посмотреть – вдруг там уже ничего нет? Если поисковые конструкты выдохлись, не найдя цели, то вполне вероятно. Однако проверка – дело недолгое, так что…

Привычно войдя в нужное состояние, я скользнул в инфосеть, проверил окрестности – вроде все тихо. Связался с инфосервером, который, кроме всего прочего, мониторил обстановку рядом со мной в инфосети (кстати, надо будет посмотреть, можно ли его перенастроить на мою защиту от богов): вроде тоже относительно тихо. Почему инфосервер уже не защищает меня от богов? Просто он не знает, кто это такие, как они выглядят, а гасить всех, кто приблизился ко мне в инфосети, явно неразумно. Но этим обязательно надо озаботиться.

Я скользнул вдоль нити к конечной точке, всячески шифруясь и оглядываясь. Ведь инфосервер мог скрывать только нашу с ним связь, но не мои сторонние передвижения, когда я выходил в инфосеть самолично. Хотя, если подумать, что тут сложного? Я вздохнул и решил, что как только полностью разберусь со своим Компом, плотно займусь сервером. Пора ставить его на службу себе любимому, да и до других серверов надо бы добраться, ибо нечего пропадать имуществу.

Надо сказать, что когда я достиг конечной точки, то изрядно удивился. По всем признакам, плетение прослушки нормально развернулось. Но тогда почему я не получил сигнала? Хотя… плетение явно деформировано. Я даже нашел, из‑за чего сигнал не уходит. Но вот почему так случилось? Видимо, кристалл, в котором развернулось плетение, был с дефектом или просто не подходил по каким‑то параметрам, поэтому автоматическое разворачивание и прошло криво. Тут же среди месива разного рода структур я достаточно уверенно определил и структуру самого кристалла – знакомое переплетение инфонитей, но вот сразу найти, в чем проблема, не смог. Впрочем, довольно скоро вроде бы нашел косяк. Не уверен, что, если отсюда подправлю свое плетение, оно будет нормально работать в реале (все же здесь все выглядит несколько иначе и методы работы надо слегка менять), но почему бы не попробовать?

Сказано – сделано. Внешне вроде бы сигнал пошел, но это смогу проверить только после выхода. Прежде чем выйти из сети, огляделся вокруг, пытаясь вычленить структуры людей. ПеМУР мне слегка помог. Несколько человек вроде бы нашлось поблизости от плетения прослушки, но непосредственного контакта с кристаллом, в котором оно развернулось, у них не было, поэтому я не уверен, что они действительно находятся рядом, а не, скажем, за тридевять земель. Эта нелинейность в инфосети иногда просто бесит. Совершенно непонятна логика взаимосвязи структур, расстояний между ними, размеров и прочих параметров. Порой мне кажется, что все это бред моего воображения, а не реальность. Эх… Где бы поучиться всему этому? Уж атлы должны знать ответы на такие вопросы! Но где найти атлов? А раз негде – ничего иного не остается, кроме как идти по местам боевой славы Дронта. Может, что‑то еще найду интересное.

Как ни жаль, но по удаленному микрофону никакой внятной информации не поступало. Иногда слышалось какое‑то шуршание, как будто в комнате ходит человек, но пока разговоров не детектировалось. Однако в связи со сделанным открытием можно считать, что наша посылка добралась до адресата. Я настроил прослушку таким образом, чтобы при начале разговора она сигнализировала об этом. Ну и обрадовал Карину.

Понятно, что про прослушку она ничего не знала, но сам факт срабатывания послания неслабо ее воодушевил. Глаза загорелись, от волнения щечки порозовели, на губах появилась легкая улыбка, еще долго не сходившая с губ. И в целом настрой нашей команды явно пошел вверх. А то как‑то все потихоньку становилось каким‑то муторным, однообразным (постоянная опасность тоже приедается), основная цель побега слишком отдалилась. Зато теперь цель снова замаячила на горизонте, появились новые силы (по крайней мере, у Карины точно). С такими радужными мыслями мы и приплыли к нашей промежуточной остановке, а может, пересадочной станции.

Лулио де Монто

О, это пьянящее чувство полета! Внизу проносились поля, луга, дома. Лулио казалось, что он помолодел лет на сорок. Захотелось завернуть вираж позалихватистее и сделать что‑нибудь эдакое, чтобы жители ближайших деревенек долго потом рассказывали небылицы да сплетни! Но нет, нельзя отвлекаться, жизненно важное дело зовет вперед. Да и возраст у него не тот, чтобы дебоширить, – несолидно. Впрочем, самую малость развеяться можно, поиграть с высотой, половить восходящие потоки воздуха. Впереди ждет опасная неизвестность, и пока есть возможность, нужно слегка расслабиться.

Где‑то через час чародей заметил, что заметно отклонился от курса. Странно! Несмотря на настроение, он старался держать себя в руках, но что‑то неосознанно заставило его повернуть в сторону. Прислушавшись к Душе Мира, Лулио понял, что уже два часа ощущалась одна интересная вероятность: возможная и неожиданная встреча, способная открыть для него много невиданного, но что самое главное – отодвинуть неотвратимо несущуюся навстречу последнюю веху на его жизненном пути. На пути, который чародей сам выбрал. По зову долга, души и в соответствии с клятвами, давным‑давно данными еще его учителю и предыдущему Хранителю Империи. Сколько лет прошло! Но до сих пор те ощущения, картинки прошлого, его осознанный выбор, несмотря на множество прожитых лет, не утратили своей значимости, яркости и не изменились ни на йоту.

В душе зарождалось ощущение, столь привычное для него в молодости: чувство удивления и восторга перед загадочностью мира и чар. Сам того не осознавая и повинуясь этому чутью, он который час летел немного правее намеченного ранее. Дальнейшие попытки проникнуть в Душу Мира особо не прояснили картину. Похоже, встретиться предстоит с тем, кто тоже умеет говорить с нею: именно в таких случаях вероятности плыли и размывались. Но главное – заметной опасности, способной изменить первоначальные планы или отрицательно на них повлиять, Повелитель Чар не чувствовал.

Внезапно пришло ощущение, будто из‑под ног выдернули опору. Только вот под ногами никакой опоры не было, была воздушная суть мира, которая поддерживала его полет. И ее рывком сдернули «со стола», подобно скатерти. Сердце старика екнуло, тело перевернулось и начало падать. Лулио мгновенно унял страх и сгруппировал ауру. Даже с максимально возможным смягчением падение обещает быть жестким: легко что‑то сломать. Восстановить контакт с воздушной сутью мира у него просто нет времени, да и удастся ли, если сообщение пропало не само, а кто‑то разорвал его намеренно? Впрочем, интуиция подсказывала, что разбиться ему все‑таки не суждено.

Неожиданно метрах в ста от земли ветер резко завыл, и воздух под чародеем уплотнился. В дополнение к этому появилась причудливая вязь очень тонких искусных плетений непривычного бело‑синего цвета, опускающихся сверху и формирующих перед падающим нечто вроде сетки. Конечно, будучи Повелителем Чар, Лулио мог легко их разорвать и перейти в атаку, однако он доверял знаниям, почерпнутым из Души Мира, а они говорили, что это только во благо и никаких активных действий предпринимать не стоит.

Как и ожидалось, ничего опасного не произошло. Сетка затормозила падение, переформировалась во что‑то среднее между куполом и крыльями, а ветер подхватил чародея и понес в сторону.

Сверху на фоне звезд мелькнула тень, и к Лулио подлетела незнакомая женщина. Темнота ночи не помешала чародею рассмотреть ее во всех подробностях. Стройная, высокая, чернобровая, с длинными волосами, заплетенными во множество маленьких косичек, которые, как живые змеи, шевелились и смотрели в разные стороны, будто высматривая врага, в которого надо вцепиться. Мужские штаны странного свободного покроя, хлопающие на ветру, легкая безрукавка, открывающая сильные руки. Понятно, что внешние проявления, особенно с волосами, были результатом действия ветра, но увиденное произвело эффект даже на старого чародея. Что‑то в ее внешности виделось странное, выбивающееся из знакомой картины мира, но сложно было с ходу разобрать, что именно.

Однако странности на этом не закончились. Похоже, с воздушной сутью мира незнакомка тоже на «ты», но дополняет свой полет еще то ли каким‑то куполом, то ли крыльями из искусных плетений. На искусницу явно не похожа – не видно жезла и слишком мощная аура, по‑чародейски мощная. При этом до отказа залита маной, но почему‑то только белого и синего спектра. Лулио такого никогда раньше не видел. Сплошные загадки. Чародей почти остановил свои мысли, отдав управление спрятанному внутри каждого существа, но не воспринимаемому простым человеком сознанию, тесно связанному с Душой Мира, и стал ловить мельчайшие сигналы опасности. Пока их не было.

– Привет! Извини, это я ненароком тебя чуть не уронила! – На лице незнакомки мелькнула чуть виноватая улыбка, а в глазах проглядывало настоящее, не наигранное чувство беспокойства и вины. – Я призывала очередного элементаля и как‑то не подумала, что твой откликнется как свободный. Очень интересную и странную технику ты используешь. Комбинация чародейства и элементалистики? Ты ведь из оробосской группы, что чародейство изучает, да? – проговорила женщина на даймонском, точнее, на каком‑то вычурном его диалекте.

Лулио кивнул, напрягая все силы, чтобы скрыть свое непонимание и показать своей аурой, что еще не отошел от шока падения. Это позволяло выиграть время. Кажется, его приняли за кого‑то другого. Его, Повелителя Чар! Да и стиль общения панибратский, как с ровесником! С таким он по отношению к себе лет сто не сталкивался. Давно забытое чувство. Причем не скажешь, что это было сделано сознательно, чтобы оскорбить или задеть. Аура женщины говорила о ее предельной искренности, только вот определить Повелителя Чар могут даже ученики чародеев и искусников, не говоря уже о тех, кто на порядок сильнее. Ведет себя как сумасшедшая, но ни единого признака безумия в ее весьма странной ауре не заметно. А уж умалишенных Лулио довелось видеть немало: профессиональная болезнь чародеев, что поделаешь… Можно, конечно, возмутиться, вызвать на поединок или вообще неожиданно атаковать. Только вот голос Души Мира говорил, что не выйдет из этого ничего хорошего, слишком уж непрост противник, да и не враги они. И вообще, правила порой нужно нарушать!

Давно уже перед ним не стояла такая загадка. Внешне невозмутимый Повелитель Чар внутренне сгорал от любопытства: кто же она такая и какую информацию можно заставить ее выболтать? Однако сделать это очень непросто. Нужно контролировать каждый свой жест, каждое движение ауры, параллельно запрашивая у Души Мира возможные варианты диалога и подсказки. Главное и самое сложное – делать «морду камнем» и тщательно скрывать удивление даже при самых невероятных фактах. А потом нужно еще будет придумать предлог, чтобы незаметно уйти до того, как тебя раскроют. Задачка из области полевой тактики, давненько Лулио не приходилось использовать свои таланты в по‑настоящему полевых условиях!

Поэтому дальнейший разговор оказался одним из самых сложных в его жизни.

– Кстати, забыла представиться. Впрочем, легко догадаться. Меня зовут Лилиейла, можно просто Лейла. Я главная в экспедиции во всем, что касается элементалистики и воздушной магии, – продолжила женщина.

– Лулио де Монто, к вашим услугам. Как легко можно догадаться, из Оробоса. Совершенствую и оттачиваю искусство повелевания чарами, ну и полета тоже, – наконец‑то проговорил чародей, ничуть не покривив душой.

Похоже, Лейла настолько не в курсе оробосских дел, что лучше засветить реальное имя, чем лишний раз врать, рискуя себя выдать. Несмотря на то что даймонский Лулио знал хорошо, ему стоило огромных усилий поменять произношение и словоформы на манер тех, что использовала женщина. Плотный контакт с Душой Мира позволял подбирать несколько непривычные для него слова и обороты, но даже с такой помощью выходило коряво. Хорошо хоть идеального знания от него не ожидали. Как понял Лулио, таинственная экспедиция достаточно разнородна, и незнакомый даймонский диалект ее участники используют для рабочего общения. Странный выбор, конечно, но это наименьшая странность из тех, что ему сегодня случилось видеть.

– Хм, – негромко произнесла женщина. – По идее, мы должны были встречаться ранее. Я со всеми элементалистами провожу собеседование, даже если это их побочная специальность, а основное направление работы другое… Хотя стоп! Все правильно. В первые годы экспедиции я больше за разведку и транспортировку отвечала, могли легко разминуться…

Лулио слегка пожал плечами и внимательно посмотрел по сторонам, как бы намекая на вполне уместный вопрос «куда мы летим?».

Женщина четко прочитала его жест и тут же ответила:

– У меня тут неподалеку оборудована времянка. Удобно для краткосрочных разведывательных рейдов. Угощу вином. Возможно, помогу как‑нибудь с твоим заданием. Ты ведь по делам летишь? В конце концов, за мной должок. Ты не очень торопишься?

– С удовольствием приму приглашение от такой очаровательной девушки, как ты!

– Но‑но! – звонко рассмеявшись, погрозила пальчиком Лейла. – Я замужняя женщина и мать моих детей… – Она замерла, будто осознавая, что сказала, и снова рассыпалась серебряными колокольчиками. – Вот пожалуюсь мужу, будешь знать, как приставать к порядочным девушкам. – Она снова прыснула в кулачок.

– А кто у нас муж? – поинтересовался Лулио, с удовольствием включаясь во флирт.

Вопреки ожиданиям, женщина вдруг нахмурилась и подозрительно посмотрела на чародея. Несмотря на его явный прокол, о котором он тут же догадался, внутреннее спокойствие его не покинуло. Душа Мира совершенно однозначно не волновалась в его отношении. Кроме того, весь опыт чародея подсказывал: если женщина подозревает, что она ошиблась, но не хочет это признавать, то сама найдет оправдания и даже примет вполне нелогичные.

– Не знать хотя бы по имени величайшего воздушного элементалиста нашей эпохи? И даже не знать, что собеседница является женой начальника экспедиции Балаватха Читаатма?

– О, прошу простить мои манеры. – Чародей извинительно прижал руку к сердцу и слегка поклонился. – Дело в том, что я не изучал элементалистику, – этот термин он выдрал из контекста разговора, а его значение подсказали Душа Мира и простая логика, – системно, только самостоятельно, а потому не добился больших успехов. И мне простительно не знать элементарных для нормального элементалиста вещей. Зато у меня много других положительных качеств, из‑за которых я и оказался здесь. У меня открылись неплохие способности к чародейству. Кроме того, так получилось, что мне удалось найти свой способ стыковки чародейства и элементалистики, довольно интересный, на мой взгляд, который я пытаюсь исследовать и применять для текущих задач.

Лулио не солгал ни единым словом, разве что использовал неизвестные ему ранее термины. Как он надеялся, остальное додумает женский ум Лейлы, и не ошибся.

– А, понятно, – успокоенно кивнула женщина. – Наверное, на начальном этапе Бал использовал те ресурсы, что были под рукой, а тут у тебя открылись дополнительные способности и появились новые возможности.

Лулио улыбнулся, не отрицая, но и не подтверждая. Впрочем, этого хватило для выведения ситуации из тупика, и чародей мысленно облегченно вздохнул. С любопытством оглядевшись, он понял, что они уже спускаются. Внизу виднелся густой лес, и они явно направлялись в самую чащу. Мельком оглянувшись на спутницу, чтобы поддержать дальнейший разговор и не прерывать его на скользкой ноте, чародей хотел задать вопрос вежливости о том, не холодно ли ей, но вовремя прикусил язык.

Несмотря на то что хорошо ему известных вариаций жезла у женщины не наблюдалось, он уже заметил около десятка видимых в чародейском зрении неизвестных амулетов, очень похожих своей необычностью на те, что доставляли ему с черного рынка, который он шерстил на наличие всяких искусных поделок. Среди этих амулетов у Лейлы явно были и те, что не давали замерзнуть в холодные ночи.

Он уже давно знал, что в империи и за ее пределами действует какая‑то группа неизвестных, которые насыщают рынок в Оробосе нелегальными амулетами и, возможно, грабят искусников в Кордосе. Причем их не интересовали драгоценности или деньги – только жезлы и прочие кордосские искусные вещички. А если следовать простой логике, то получалось, что Лулио случайно (или почти случайно) встретился с женой главы какой‑то экспедиции. Быть может, эта экспедиция и стоит за всеми этими странными событиями.

Вскоре они мягко опустились на землю. Ловкость и аккуратность, с которыми все это было проделано, говорили о большом опыте Лейлы. Лулио с интересом осматривался. Некоторую опаску вызывал вид полянки в чародейском зрении: она вся была оплетена какими‑то нитями, сетками, объемными светящимися фигурами, плетениями. В общем, ясно, что место это неплохо защищено. В центре полянки стоял маленький двухэтажный домик. Как потом оказалось, на первом этаже имелись две комнаты, а на верхнем – одна, занимавшая всю площадь. Домик был построен из цельных стволов деревьев и выглядел солидным и прочным, хотя видно, что возводили его наспех.

Подойдя к двери, Лейла что‑то сделала, и горящая в чародейском зрении темно‑красным опасным светом дверь притушила свое сияние.

– Проходи, – обернулась женщина к чародею и первой вошла в дом, в котором тут же загорелся свет.

Лулио с интересом рассматривал размещенные по углам яркие шары, освещающие внутреннее пространство.

– Пойдем на второй этаж. Тут в основном хозяйственные комнаты, а наверху – место отдыха.

Чародей обернулся через плечо на закрывшуюся дверь. Ему показалось, что кто‑то рассматривает его, но никого, кроме них с Лейлой, тут не было.

Действительно, наверху оказалось уютнее. По стенам развешаны ковры с невиданным им ранее орнаментом, на полу – мягкие и теплые шкуры. В углу – небольшой низенький столик, а прямо в стене – камин. Вернее, некое устройство, напоминающее оный: как только они вошли, в нем разгорелось бездымное, но дающее тепло пламя. И снова чародей увидел сложную однотонную, теперь уже бордового цвета, вязь, опутывающую камин.

– Присаживайся к огню. – Лейла вдруг озорно посмотрела на Лулио и хлопнула в ладоши.

Чародей с трудом удержался от активных действий, когда воздух вокруг них вдруг взметнулся, встопорщив бороду старика. Стол, ранее стоявший в углу, сам собой взлетел и опустился поближе к камину, рядом встали глубокие кресла. Правда, одно перевернулось. Женщина разочарованно вздохнула, не заметив какой‑либо реакции со стороны чародея, и грустно посмотрела на перевернутый стул.

– Что это было? – все же спросил Лулио.

– Не обращай внимания. Это экспериментальный образец дворцового джинна. Вернее, его уменьшенная копия. А еще вернее – попытка повторить то, что давно и с успехом делают в султанате. Он пока мало умеет, а то, что умеет, иногда плохо делает. Но для дома весьма полезен.

У Лулио накопилось множество вопросов, но по понятным причинам он просто не мог их задать, поэтому пришлось ограничиться недомолвками и невинными косвенными намеками.

– И что именно не получается пока? – усаживаясь в кресло, спросил он, пристально наблюдая за тем, как с первого этажа в комнату влетает бутылка вина в сопровождении пары бокалов. Несмотря на все приложенные усилия, он никак не мог обнаружить вокруг этих предметов искусных нитей.

– Трудно сказать… – Женщина устало плюхнулась в кресло.

Лулио подскочил, перехватил в воздухе бутылку и бокалы и разлил вино.

– Под прямым управлением‑то они делают все, что могут. Конечно, в рамках своей компетенции. А вот долго самостоятельно действовать по ранее отданным приказам под силу только тем, что из султаната. Но и тут не все чисто – есть у меня кое‑какие подозрения. Ну сам посуди: если бы так легко было создавать джиннов, а это, по сути, обычные элементали, но будто действующие под постоянным внешним контролем, то их бы, так или иначе, использовали в военных целях. А на поле боя их как самостоятельных боевых единиц никто ни разу не видел за всю историю! И, конечно, отсутствует постоянный внешний контроль над джинном. Уж за тысячи лет‑то подобное сумели определить. И что из этого следует?

– Хм… – Лулио попробовал вино и удивленно приподнял брови. – Марафис. Из Кордоса.

– Плохого не держим, – улыбнулась Лейла.

– Возвращаясь к твоему вопросу… – Лулио уже включился в интересную игру и с удовольствием начал рассуждать. – Получается, что или создание джиннов – очень трудоемкая задача, или элементалям нельзя приказывать убивать. И вообще их нельзя использовать в военных целях. Первое вероятно, но за многие годы хоть одного бы – да сделали. Второй вариант подразумевает высшую разумную составляющую у элементалей, а это тоже сомнительно. – Он сделал паузу и вопросительно посмотрел на женщину. Та довольно кивнула. – Есть еще вариант: таких джиннов делают не жители султаната или они, но используя некие возможности, в которых сами не особо понимают.

– У тебя хорошие аналитические способности. – Лейла улыбнулась. – Теперь я понимаю, почему Бал взял тебя в экспедицию. Ты прав, создание джиннов – самая охраняемая тайна султаната. Впрочем, рано или поздно мы решим эту проблему. Как ты видел, уже кое‑что получается. Да и ты, насколько я понимаю, кое‑чего добился. Ты ведь использовал местные чародейские приемы управления?

Лулио медленно кивнул, прикидывая, что говорить.

– Совершенно верно.

– Тогда, если ты этого еще не сделал, надо сообщить об этом Балаватху!

– Пока не стоит, – отрицательно покачал головой Лулио. – Я только в самом начале пути, многое еще непонятно, что‑то вижу в новом для себя свете. Я просто пока не готов составить внятный доклад и не хочу показаться восторженным мальчишкой, получившим доступ к открывшимся возможностям.

Женщина уважительно посмотрела на чародея и согласно кивнула. Некоторое время они сидели в тишине, глядя на огонь и попивая вино.

– Кстати, какого уровня чародейства ты достиг? – вдруг спросила Лейла.

Лулио встал в тупик. На такой прямой вопрос у него не было готового ответа, а открывать то, что он Повелитель, старик считал неразумным.

– Довольно высокого. Скажем так: мои способности достаточны, чтобы получить шанс их использовать на благо Оробоса. Это дало мне доступ в самые высшие чародейские круги империи. Я могу вращаться в близких к императору кругах.

Лулио намеренно намекнул на свой высокий статус, так как хотел оставить за собой ниточку, по которой его можно будет при желании найти и установить с ним связь. Эта экспедиция очень его заинтересовала, особенно в том смысле, что он не чувствовал от ее существования прямой опасности для империи. С другой стороны, всякое может быть. Надо постараться сделать так, чтобы была возможность общаться и договариваться. Если все пойдет не так – попытаться уничтожить, а для этого нужно знать о враге как можно больше.

– Ого! – уважительно взглянула на него женщина. – Вот уж сюрприз так сюрприз! А я‑то ничего о таких ловких наших агентах и не слышала!

– Не думаю, что это распространенная информация. Впрочем, ничего тайного в ней нет, поэтому я так спокойно об этом и говорю. Не думаю, что жена главы экспедиции является тем, кому не следует знать подобные вещи.

– Ну конечно, Бал не сильно балует меня информацией, – поморщилась она. – Пока не спросишь – ничего не узнаешь.

– Позволь полюбопытствовать, что привело тебя в эти глухие места? – Чародей поспешил перевести разговор в сторону от эмоционального окраса, хотя обычно это выгодно – человек может о многом в таком состоянии сказать.

Однако, как подсказывал опыт Лулио, после подобного негативного эмоционального выброса разговор часто довольно быстро заканчивается. А ему еще хотелось о многом спросить новую знакомую. Напрямую применять чародейские способности он поостерегся, так как уже давно отметил и проанализировал аурную защиту Лейлы. Он вполне мог ее разрушить, но не обойти. Сильная защита: пожалуй, только чародей его уровня смог бы ее сломать, и то не сразу. Вот только Лулио совершенно не хотел заканчивать знакомство на ноте вражды, а его действия против Лейлы потом все равно бы определили и восприняли как враждебные. Да, информация, полученная от жены главы экспедиции, многого стоит, но все же потом вряд ли удастся перевести общение с незнакомцами в конструктивное русло. Кроме того, Душа Мира явно шла недовольной рябью при таких мыслях. Впрочем, уловка Лулио не помогла, а еще больше разожгла недовольство женщины.

– Ох не спрашивай! – Она огорченно махнула рукой. – Муженек выдернул меня, сказал – срочное дело, а элементалистов под рукой нет! Надо найти одного его старого знакомого, про которого он мне все уши прожужжал еще там, – Лейла мотнула головой куда‑то в сторону, – на родине. А тут обнаружил его следы и даже сумел примерно определить его местонахождение. А как мне его найти, если он плотно закрыт от астрала?

«Астрал, астрал… – про себя проговорил Лулио и быстро прокрутил разные варианты, чутко прислушиваясь к реакции Души Мира. – Хм… Душа Мира, что ли?»

– Очевидно, все же есть какие‑то способы?

– Ну есть, конечно, но крайне малоэффективные. Еще по предыдущему общению Бал запомнил основные параметры ауры Ника. Вот я и раскидываю детектирующие амулеты, настроенные на эти параметры, по пути его вероятного следования. Скажу тебе откровенно – я люблю и уважаю своего мужа, но порой его выводы и желания ставят меня в тупик. Ну и что, что тут объявился Ник? Подумаешь, большая шишка! Тоже мне! Да, он оставил о себе довольно сильные и противоречивые воспоминания, прежде чем пропасть. Чего стоит хотя бы то, как он опозорил архимага гномов при всем честном народе, на виду у всех гостей! Несмотря на то что гномы официально к нему ничего не имеют, не думаю, что архимаг его простит. А эльфы? Да он их просто унизил! И опять же, внешне все прилично, даже их принцессу спас от верной смерти. – Тут она хмыкнула. – Уж после боевого плетения Махаса мало кто в живых остается, а он действительно чудо совершил – буквально воскресил девочку за полчаса! И походя разрушил сложную интригу эльфов, в результате чего их король под корень вырезал всех своих врагов‑интриганов. Ну, последнее скорее всего получилось случайно. Интриган из Ника, честно говоря, совершенно никакой. Просто попался под горячую руку эльфам‑предателям, те его решили включить в свои козни и прихлопнуть (он еще раньше сумел им чем‑то насолить), а парень не захотел плясать под их арфу и все порушил.

Лейла в задумчивости замолчала. А Лулио потихоньку вздохнул – он и не заметил, как задержал дыхание. Сколько новой и интересной информации можно почерпнуть из болтовни женщины! Просто песня! Не все понятно, конечно, – какие‑то эльфы, гномы, скорее всего это самоназвания неизвестных ему государств, но какие там, оказывается, страсти кипят! Ничем не хуже, чем у них тут. Кстати, а где это «там»?

– Впрочем, ты, наверное, и сам все это знаешь, – вздохнула Лейла.

– Не сказать чтобы очень. Я не особо знаком с нравами гномов и эльфов и событиями того времени, да и услышать из уст чуть ли не свидетеля было интересно.

– Да какой свидетель?! Это все я от Бала узнала, когда он решил, что Ник имеет что‑то против него, и примчался домой готовить экспедицию! – фыркнула она. – Нет, муж не трус, кого хочешь на куски порвет, но толика некоторой параноидальной предусмотрительности в нем есть, этого не отнять. К тому же он давно грезил Утерянным Миром, о котором услышал от своего невесть когда пропавшего учителя, и думал, что тут его найдет. Мне кажется, он слегка разочарован. Да, действительно, он нашел следы пребывания в прошлом на этом материке демонов, уже почти выродившихся и ставших полуслепыми даймонами, но я чувствую, что он не этого искал или ожидал. И хоть он крепится, я‑то вижу, что он не удовлетворен своими поисками!

– Наверное, поэтому он и ищет этого Ника?

– Наверное, – пожала плечами Лейла и протянула пустой бокал чародею. Он понятливо наполнил его, не забыв и про себя. – Мне кажется, именно Ник еще тогда дал ему какую‑то информацию про Утерянный Мир, а появившись здесь и разочаровавшись, Бал вдруг узнаёт, что Ник тоже где‑то тут. Ну сам понимаешь, связь есть, надо прояснить ситуацию: существует этот Утерянный Мир или нет, является ли им этот материк или они говорили о разных вещах. Да и само присутствие здесь Ника о многом говорит, так что мне кажется, зря он так переживает – именно тут и находится Утерянный Мир.

Огонь в камине весело горел, распространяя приятное тепло. По комнате метались тени, а двое, чародей и орчанка, волей судьбы встретившиеся на бескрайних просторах Оробоса, молча сидели, глядели в огонь и попивали дорогое вино.

– Кстати, а у тебя какое задание в этих краях? Или ты просто отлаживал свою систему управления элементалем? – вдруг спросила Лейла и с интересом посмотрела на Лулио.

Тот аккуратно поставил бокал на стол и задумался. Приняв какое‑то решение, наконец произнес:

– У меня несколько целей. Отладить систему – побочное дело. От нашего с тобой руководства у меня сейчас задания нет, в каком‑то смысле я агент в свободном поиске. Сам ставлю себе задачи, стараюсь работать на пользу империи. Как уже говорил, я вхож в некоторые круги оробосской верхушки и порой выполняю их задания определенного рода. Сейчас на границе творится что‑то непонятное. Происходят столкновения двух группировок чародеев, зафиксированы деструктивные проявления богов, к которым в Оробосе относятся, я бы сказал, несколько прохладно. Обнаружено появление кордосцев, их известного в узких кругах отряда искусников специального назначения. Вот я и лечу туда разобраться в ситуации.

– Как интересно! – всплеснула руками женщина. – Надо же, какие страсти! А куда точно ты направляешься?.. Ага, как удачно! – Лейла улыбнулась легкой просительной улыбкой. – Слушай, сделай доброе дело, а? У меня в той стороне осталось единственное белое пятно, а ты как раз туда направляешься. Давай поступим так: я дам тебе сумку с амулетами, ты лети по своим делам, а по пути раз в пару лиг бросай вниз один из амулетов. Ну и в районе города тоже кинешь пару штук. А я полечу к мужу и задам ему трепку: нечего использовать меня там, где обычный элементалист вроде тебя с блеском справится с подобной пустячной работой. И я еще с ним поговорю, почему он мне врал и говорил, будто в Оробосе сейчас нет элементалистов! Ну и за тебя, конечно, замолвлю словечко!

Лулио помолчал. Лейла тоже притихла, ожидая ответа и не сводя умоляющего взгляда с чародея.

– Как я понимаю, есть определенная вероятность столкнуться с этим самым Ником. Расскажешь, что о нем известно? – Чародей вопросительно посмотрел на женщину.

Он уже давно сопоставил имена Ник и Никос. О Никосе говорила дочка Эндонио в своем послании. Вероятность совпадения, конечно, не выдерживала никакой критики, однако дополнительные сведения о нем, полученные от болтливой женщины, как‑то слишком напоминали то, что происходит здесь. И там он оказался в центре внимания сильных мира сего, судя по всему, поднял большую шумиху вокруг себя. Тут – почти то же самое. Названия, имена другие, но общий фон событий очень похож.

– Да что о нем можно сказать? – пожала плечами Лейла. – Обычный парень, высокий, темноволосый. В политику не лезет, но постоянно оказывается в сфере интересов разных государств, сам того не желая. Сильный маг, универсал. Кроме того, владеет драконьей магией. Неконфликтен, вежлив. По характеру альтруист: помогает каждому встречному‑поперечному, исследователь. Окружающим миром, людьми особо не интересуется, но и не сказать, что ему все безразлично. Обладает острым умом, но часто в его поведении проскальзывает инфантильность, иногда доходящая до откровенной глупости. Впрочем, эта глупость часто кажущаяся, судя по рассказам знавших его людей, гномов, эльфов и прочих. Я считаю, ему просто все равно, что о нем и его поступках думают другие. Деньги и слава его не прельщают сами по себе, но принимаются благосклонно как признание его знаний и способностей, хотя все же его отношение к ним ближе к равнодушному.

– Хм… Довольно занятная личность, – пробормотал Лулио. – И все же что он представляет собой как маг и воин? – Слово «маг» прозвучало в речи Лейлы, чародей примерно понял по контексту, что оно означает, но все же решил уточнить неявным вопросом.

Лейла помолчала, прикрыв глаза, будто вспоминая что‑то.

– В свое время я по просьбе мужа собирала о Нике информацию. Уже после того, как тот пропал. Балаватх к тому времени погрузился в подготовку к экспедиции, но многие события остались для него неизвестными. И он попросил меня собрать максимум сведений об этом человеке. Углубляться не буду, но выжимку дам. Как воин он достаточно силен. Успешно дрался в потешных поединках с гномами. По некоторым данным, собственноручно вырезал банду прямо в их столице. Но об обычных его воинских умениях не слишком много известно. По магии – намного больше. В каждом конкретном случае его магические способности вроде бы не выбиваются из общего плана, но выдумка и отличные исследовательские способности помогают выкручиваться из самых сложных обстоятельств. Тут еще примешивается драконья магия, которая на порядок сильнее обычной, но вроде бы он ее не особо использовал. Возможно, не любит ее, но некоторые его действия и разработки до сих пор ставят в тупик даже гроссмейстеров. В силу своего универсализма – хороший интегратор. Отличный элементалист, по крайней мере, именно с его появлением гномы связывают возвращение к ним элементалей земли, которых они давным‑давно разучились вызывать. Именно его эксперименты позволили уже нам, проанализировав некоторые его действия, найти способы летать с помощью воздушных элементалей с минимальными усилиями. При этом используются гномьи пологи определенной формы, компенсирующие недостатки обычного полета и облегчающие его. Впрочем, как я посмотрю, у тебя неплохо и так получается. Надеюсь, в скором времени прочитать твой доклад на эту тему. Что еще можно сказать о Нике? И много, и ничего. По мелочам вроде бы кажется, что он ничего особенного собой не представляет, но в совокупности – вызывает определенное недоумение разнообразием и объемом знаний, часто выглядящих несовместимыми. На этом и попался архимаг – недооценил Ника и решил слегка на него надавить. Результат – разобранный по камешкам его специальный бункер для временного заключения магов любой силы. Может, ты слышал – в Кордосе вот так же летали части здания местной ратуши. Там тоже, видимо, не оценили, кто у них находится. – Женщина ухмыльнулась. – В общем и целом, есть еще много фактов и домыслов, говорить о которых я не буду. Думаю, общий посыл ты понял.

Лулио было очень интересно, но он поостерегся задавать дополнительные вопросы: слишком велика вероятность выдать себя. И так по краю ходит. То, что его до сих пор не раскрыли, он относил не столько на свои способности и осторожность (хотя и это тоже верно), а скорее на то, что жена главы руководителя экспедиции слишком уверена в своих силах, своем муже и в том, что в этом захолустном месте из элементалистов можно встретить только своих.

– Так что скажешь? Поможешь мне?

Чародей медленно допил остатки вина, покрутил за ножку бокал в пальцах и поставил на стол. Лейла с похвальным терпением ожидала его решения.

– Требуется только по мере возможностей разбрасывать амулеты?

– Да. Причем не надо отвлекаться от своей основной задачи. Просто отсюда и до границы – как я поняла, ты летишь в нужную мне сторону, – по пути иногда бросай амулеты вниз. Ну и в самом городе тоже кинь в нескольких местах. А взамен этой услуги я снабжу тебя хорошими амулетами как защитного свойства, так и для нападения, а то я смотрю, у тебя совсем ничего такого нет. Кстати, почему?

– Понимаешь ли, Лейла… Как ты знаешь, некоторое время назад здесь была война с Кордосом, и довольно кровопролитная. С тех пор тут с подозрением относятся к тем, у кого есть амулеты явно кордосского производства. То есть амулеты, которые не имеют с чародейством ничего общего. И уж точно не стоит с такими предметами входить в здания органов управления.

– Понимаю. Значит, не возьмешь?

– Извини, – отрицательно покачал головой Лулио. Конечно, было бы интересно посмотреть, что женщина может ему дать, но в спокойной обстановке, в своих лабораториях и под контролем нескольких искусников, давно и преданно работающих на Оробос. Сейчас же он решил не рисковать.

– Дело твое. Значит, договорились?

– Договорились.

– Отлично! Тем не менее хотелось бы тебя чем‑то отблагодарить. Насколько я понимаю, ситуация, с которой тебе предстоит столкнуться, сложная и может понадобиться помощь. Она может и не понадобиться, но все же, если будет совсем плохо, то стоит тебе подать определенный сигнал в астрале (а я предупрежу своих, чтобы присматривали за этим местом), астральная поддержка тебе будет обеспечена. Кстати, забыла спросить – ты можешь выходить в астрал?

Немного помолчав, Лулио ответил:

– Не уверен, что в том формате, который нужен для такого зова. Это можно проверить?

– Понятно. Действительно, давай проверим, это просто. Я сейчас тебе скину тестовый сигнал, который у нас используется именно для подобных проверок, в том числе на прохождение сигнала из разных областей, а ты попробуешь. Внимательно следи за моей аурой и постарайся воспринять мой мысленный посыл.

Лулио так и сделал. Он увидел, как по ауре женщины пробежала волна, формируя разноцветные сполохи, при этом почувствовал некое давление на внешний контур защиты. Опасного в этом ничего не было, поэтому он слегка ее приоткрыл, при малейшей опасности собираясь захлопнуть окошко. Пройдя через целый комплекс защитных фильтров, которые не пропустили бы деструктивные или иного плана командные вибрации, сигнал впитался во внутренний аналитический слой сознания, также отделенный от основного разума защитными шторками, но в нем чародей уже осознанно мог воспринимать информацию. Лулио довольно легко вычленил нужную последовательность действий, необходимых для формирования указанного тестового сигнала.

– Ух ты! – слегка удивленно воскликнула Лейла. – Какая у тебя интересная защита на ауре – кажется, даже на ментальном уровне!

– Чародейство – довольно сильная штука в умелых руках, – улыбнулся Лулио. – Я готов воспроизвести сигнал. Можно?

– Ага, давай, а я проконтролирую.

Чародей легко сформировал мысленно и на уровне ауры необходимые действия, чувствуя, как Душа Мира легко дрогнула. Будто камушек упал в воду.

– Ну вот, а ты говорил, что не уверен! – довольно проговорила Лейла. – С первого раза получилось, и сигнал идеальной формы! Лови основной сигнал, вот его просто так не стоит использовать – тут же примчится поддержка.

Второй сигнал также улегся на отдельную полку памяти чародея. Немного подумав, старик спросил:

– Слушай, Лейла, а есть способ при необходимости просто вызвать тебя и поговорить? Ну, например, если я вдруг наткнусь на информацию о Нике или даже встречу его. – Этим вопросом Лулио преследовал несколько целей: узнать методы связи через Душу Мира и наладить с ними канал связи.

– Отличная мысль! Как я сама не догадалась? Хотя это более сложный вариант, и в ситуации, когда время дорого, лучше использовать сигнал вызова поддержки. Наши его постоянно слушают.

Спустя некоторое время и эта информация уложилась в памяти Повелителя Чар, заставив его глубоко задуматься. Впрочем, время утекало, его интуиция, плотно завязанная на Душу Мира, стала несильно подталкивать и попинывать его. Вежливо распрощавшись с Лейлой и получив в нагрузку маленькую сумочку, в которой лежало около двадцати небольших полудрагоценных камушков такого непритязательного вида, что на них вряд ли позарился бы даже самый последний бедняк, Лулио в сопровождении хозяйки дома вышел на полянку. Чародей с подозрением отнесся к амулетам, настроенным на поиск Ника. Проверить‑то он их не мог и даже планировал выбросить, как только отлетит, но опять же интуиция промолчала, а через Душу Мира он отметил, что, если примет и исполнит предложение Лейлы, общий положительный фон будущего чародея начинает превалировать над отрицательным. И это даже без анализа выдернутых из массы вариантов конкретных линий.

Лейла с глубочайшим интересом наблюдала, как Лулио формирует управляющий конструкт для полета, а чародей не видел смысла что‑либо скрывать: было понятно, что в чародействе она ничего не понимает.

– Ну что ж. Удачи тебе! И спасибо за помощь! – крикнула женщина, пряча лицо от резких порывов ветра.

Лулио в ответ помахал рукой и резко взмыл в небо.

Лейла проводила взглядом удаляющегося по воздуху чародея, и ее губы тронула легкая улыбка. Резво развернувшись, она взбежала в комнату, где только что шел занимательный разговор. Плюхнувшись в кресло и закинув ноги на стол, она налила вино в бокал и откинулась на спинку. Прогнав в голове весь разговор с чародеем, она удовлетворенно кивнула своим мыслям и послала вызов мужу. Ожидая, пока Балаватх соизволит ответить, она рассматривала сапожки, кое‑где заляпанные грязью. Стоит ли летать в воздухе, если обувь все равно становится грязной? Она с недовольным видом скинула их, отбросила в угол комнаты и активировала встроенное плетение чистки. Опустив ноги на постеленные на полу мягкие шкуры, она пошевелила ступнями, наслаждаясь ощущением мягкости и тепла.

– Да, дорогая? – ворвался в ее мысли родной голос мужа. – Что‑то случилось?

– А обязательно что‑то должно случиться, чтобы я захотела с тобой поговорить? – с наигранной обидой ответила Лейла.

– Ну разумеется! Я ведь помню, как ты была недовольна, когда я отправил тебя в Оробос поискать Ника, и пока не забыл, что ты ответила на мою просьбу! Думаю, ты позвала меня, чтобы снова напомнить мне о том, как я был неправ!

Лейла рассмеялась:

– Хочу напомнить тебе, что послезавтра у нас сеанс связи с детьми. Это я к тому, чтобы ты вдруг ничего срочного не запланировал на это время!

– Помню я, помню. – В голосе Балаватха чувствовалось легкое смущение. Видимо, он все же забыл об этом событии. – А дети у нас – здоровые лбы, давно уже самостоятельные. В конце концов, сейчас они вполне успешно замещают нас на родине. И не стоит их постоянно дергать со своим родительским контролем!

– Когда ты разберешься с этим астральным барьером? – Лейла проигнорировала доводы Балаватха. – Не было бы его, я бы не дергала тебя так часто!

– Скажи спасибо, что вообще удалось установить амулетную связь с нашим континентом! – буркнул ее супруг. – И то промежуточные точки в океане довольно ненадежны. Часто после бурь их приходится восстанавливать, а это дело небыстрое. Мы разрабатываем более устойчивые варианты, но результат будет еще нескоро.

– Ну а что с астральным барьером? – напомнила Лейла.

Балаватх в ответ хмыкнул:

– Сама же знаешь, у нас недостаточно знаний, чтобы не то что снять его или создать в нем стабильную дыру, а вообще разобраться, как возможно сотворить такое устойчивое и, главное, глобальное образование в астрале! Ты ведь мастер астрала, должна понимать. Кстати, может, подключишься к этой проблеме?

– Ловлю на слове! – довольно улыбнулась Лейла. – Тогда снимай все эти нудные и примитивные дела, что понавешал на меня!

Демон тоскливо вздохнул, поняв, что жена его провела.

– Сама же знаешь, у меня мало людей, которым я могу полностью доверять. А с твоими опытом и возможностями многие моменты переходят из разряда сложных, а порой и невыполнимых, в разряд простых и тривиальных!

– Я, конечно, рада, что ты так высоко меня ценишь, дорогой, но все же пожалей свою жену! Мне приятнее, когда ты уделяешь мне внимание как женщине и жене, чем как специалисту, хоть это, несомненно, весьма тешит мое самолюбие. Кстати, насчет твоего последнего задания. Я почти закончила сеять амулеты по поиску Ника, когда повстречала довольно интересного чародея. Представляешь, чародея, который управлял элементалем!

– Это занятно, но что в этом неожиданного? Мы же предполагали, что здесь могут быть свои элементалисты!

– Да, но способ, которым он управлял! Насколько я поняла, делал он это не напрямую, а опосредованно через созданный управляющий конструкт. При этом элементаль хоть и выполнял все его команды, но влегкую отозвался на мой призыв, чуть не угробив чародея. Но главное другое: есть в этом что‑то похожее на технологию создания джиннов.

– Это действительно любопытно, – ответил Балаватх с прохладцей.

– Ну Бал! Перестань относиться ко мне, как к проштрафившемуся подчиненному! То, что я не разделяю твое мнение по некоторым вопросам, не значит, что я неправа. Истина многогранна и порой причудлива, кому, как не тебе, знать это! Тем более что мой взгляд на ситуацию не противоречит твоему, а лишь дополняет его и дает увидеть проблему под другим углом. Я до сих пор считаю, что ты отдаешь излишне высокий приоритет поиску Ника. Мне кажется, он тебя задел лично, потряс твое мироощущение чем‑то неизведанным и где‑то даже чуждым, а ты не любишь, когда что‑то ломает картину мира, выстраиваемую тобой на протяжении всей жизни. И то, что как исследователь ты в некоторых вопросах не проявляешь гибкость мышления, не идет тебе на пользу!

Балаватх некоторое время молчал, потом вздохнул:

– Возможно, ты и права. Однако ты должна согласиться со мной: не решив уравнение с неизвестным, в качестве которого выступает Ник, мы будем топтаться на месте по многим направлениям. Уже сейчас действия многих вовлеченных в игру и в Оробосе, и в Кордосе, так или иначе завязаны на Ника. И те, и другие уже бросили немалые силы на его поиск. От того, как сложится расклад в этой игре, многое зависит. Ник умеет стягивать крупные фигуры и возбуждать интерес вокруг себя. Не стоит недооценивать роль магов такого уровня на политической арене, даже если они малоизвестны и не обладают никакой формальной властью.

– А вот тут я с тобой согласна не меньше, чем полностью, – не стоит недооценивать! – радостно подхватила мысль мужа Лилиейла, видя, что может переиначить ее на свой лад. – Он не маленький мальчик, Бал, чтобы постоянно за ним бегать и навязчиво повторять предложения о встрече! Делая так, ты ходишь у Ника на поводу и танцуешь под его дудку! Он небось опять решил развязать драку всех против всех! – Лейла в порыве чувств притопнула ножкой. – В астрале знаки ты раскидал, людям Ника через Раму послание передал – и достаточно, хватит.

– Но я не уверен, что послание Рамы дошло до адресата… – неуверенно пробормотал демон.

– Не важно, Бал! – почувствовав слабину, перебила Лейла. – Не важно, дошло оно или нет. Не стоит думать, что другие гораздо глупее тебя или хуже информированы. Когда Ник посчитает нужным, он выйдет на связь, но никак не раньше. Эвенгар вот тоже темнил десятилетиями, в астральных беседах тебе говорил, будто все свои огромные знания и возможности направляет на борьбу с богами. Да вот только сейчас признался, что давно знал о втором континенте и даже пару раз тайно помогал экспедиции. А ведь мы годами безрезультатно оставляли в астрале завуалированные послания о том, что хотим сотрудничать с другими межконтинентальными группами и понимаем опасность преждевременного раскрытия информации о втором континенте!

– Я встречался с его учеником Эклектусом на днях. На материальном плане, – особо подчеркнул демон. – Там не все так просто, как кажется со стороны. Если бы мы действовали по‑другому, они тоже заняли бы иную позицию.

– Не стану с тобой спорить, – пожала плечами Лейла. – Однако мне кажется, сейчас более важно наладить связи с чародеями, вернее, с их верхушкой. Сам понимаешь, они для нас самый выгодный партнер: богов, с которыми мы воюем, очень не любят, их верхушка менее догматична и меньше закоснела. Кордосцы нам не очень интересны, разве что их Академики представляют определенный интерес. Но не сами по себе, а как владельцы и хозяева наследия знаний прошлой цивилизации на этом материке, которая по многим показателям обошла даже нас. Кроме того, кордосцы сотрудничают с богами, что также не внушает оптимизма в плане установления с ними удобных нам контактов.

– Тут ты не совсем права, – задумчиво возразил Балаватх. – Они, конечно, приняли помощь богов в последней войне, но сделали это вынужденно и, как ни странно, не испытывают особой благодарности к ним. Знаешь, Лейла, Академики, а именно они, по сути, управляют империей, понимают: боги – в будущем их конкурент. Тут очень много похожего с нами. И они ищут возможность сделать так, чтобы одновременно ограничить влияние богов и не вызвать их негативной реакции. Мы уже обнаружили, что есть несколько групп людей, в том числе искусников, которые объединяются в различные организации, действующие против богов. Они вроде бы подпольные, и порой кажется, что направлены даже против власти, но на самом деле созданы Академиками, пусть и не все догадываются об этом. Так что не все так просто. То есть можно и с кордосцами найти общие точки соприкосновения.

– Понятно. Впрочем, тебе видней. А я, кстати, совместила приятное с полезным. В общем, попросила этого чародея засеять оставшуюся часть площади амулетами. Так сказать, скинула работу на чужие плечи.

– Ты рисковала, – с толикой беспокойства в голосе констатировал демон.

– Есть такое, – смутилась Лейла. – Понимаешь, я сначала приняла его за одного из наших. Да и он так ловко вел себя, что не сказал ни слова лжи, при этом не выдав ничего особо важного. Аурная защита у него стояла – закачаешься! Половину я и не поняла – слишком там все хаотично выглядело. Сам понимаешь, чародейские техники нам до сих пор не очень понятны. Кроме того, он постоянно держал связь с астралом. С тем его слоем, который мы практически не используем и который связан с предвидением будущего, а это визитная карточка местных видящих. Надо сказать, это было очень познавательно. Я примерно определила границы чародейского взаимодействия с астралом: он у них смещен и пересекается с нашим диапазоном где‑то наполовину. Вполне вероятно, что он не все показал, вернее, задействовал не все свои возможности, но я решила рискнуть и повесила астральную ищейку, дабы она постоянно отслеживала его положение. Причем настроила ее так, чтобы она действовала только в том слое астрала, который максимально далеко отстоит от чародейского, но чтобы не теряла контакт с ним. Ну а в целях моей безопасности активировала астральные ловушки, которые бы атаковали чародея из астрала, если бы у них со мной неожиданно пропала связь. Это те разработки против чародеев, которые у нас все еще испытываются. Ну так вот, мне показалось, что этот чародей довольно высок рангом, установить с ним контакт было бы неплохо. Поэтому я рассказала ему, как вызвать астральную поддержку, все‑таки он летит на границу, а там неспокойно. Ну и попросила разбросать амулеты.

Балаватх тяжело вздохнул, но не стал ругать жену за самодеятельность.

– Про амулеты‑то что сказала?

– Да наплела ему, что реагируют на ауру Ника.

– Ну да, на самом деле они отслеживают недавно открытый слабый шумовой астральный фон, сопутствующий Нику, и определенные возмущения магического пространства, – думая о чем‑то своем, ответил Балаватх.

– Ну а чтобы он слегка расслабился, играла роль эдакой недалекой девочки‑простушки. Мне кажется, у меня получилось.

– Как хоть его зовут?

– Он представился как Лулио де Монто.

– Как?! – Балаватх резко выдохнул сквозь зубы.

– Лулио де Монто, – удивившись реакции мужа, повторила Лейла.

– Радуйся, что ты не рядом со мной! Надрал бы тебе задницу, несмотря на твои ранги в магии! – Балаватх уже взял себя в руки.

– Почему?

– Да потому, что это был Повелитель Чар! Один из сильнейших в Оробосе! В общем так, дорогая, быстро лети на нашу основную базу. Будем проверять тебя по полной программе на наличие ментальных закладок и астральных крючков!

– Да брось! – Лейла слегка побледнела. – И откуда ты его знаешь?

– Не брошу! А насчет «откуда знаю» – разведка работает. У нас есть список многих влиятельных аристократов, искусников – в первую очередь Академиков, чародеев – Повелителей Чар… Должны же мы знать… Ладно, заканчиваем разговор. Я дам указания, чтобы на базу прибыли наши сильнейшие менталисты, пусть поковыряются, посмотрят на последствия твоей беспечности. Надеюсь, ничего страшного не случилось, но хочу быть в этом уверен.

Лейла покорно кивнула, уже не думая возражать мужу, и быстро стала собираться в дорогу.

Город Тертон

Ночь сдавала вахту пришедшему ей на смену дню. Но пока происходила смена караула, на улочках города властвовало утро – верный и неразлучный поверенный дня. Центральные булыжные мостовые с тщательностью выметались дворниками. На улицах стали появляться первые прохожие, вышедшие в такую рань по своим делам.

Метла, замахнувшаяся на новый кусок брусчатки, чтобы вымести из щелей постоянно скапливающийся мусор, вдруг замерла. Дворник, в чьих руках находилось орудие труда пролетариата, пустыми глазами смотрел сквозь землю, остановившись в неудобной позе. Спустя несколько мгновений он, не изменив положения тела, упал, расквасив нос, да так и остался лежать.

Проходящий по другой улице прохожий с выражением ужаса на лице оглянулся и, постояв немного, побежал к ближайшей стене дома. Будто ее не заметив, врезался в нее, но вскочил и снова попытался пробежать сквозь преграду. Сделав еще несколько попыток, он сильно ударился головой и потерял сознание.

Непонятные события подобного плана стали переходить из разряда единичной случайности в разряд если и не массового психоза, то как минимум чего‑то, чему может быть подвержен любой житель города. Где‑то люди просто теряли сознание, где‑то начинали беспокоиться или впадать в состояние неконтролируемой агрессии или страха. Кто‑то умер во сне, когда сердце резкими сокращениями призывало быструю смерть.

В лучшем положении оказались пришлые чародеи – многие из них сумели защитить себя, хотя и не обошлось без жертв. Слишком мощные силы раскручивались, с такими даже они не всегда могли справиться. Наведенные галлюцинации, угнетение жизненной активности, структурированные энергетические сгустки‑проклятия, корежащие ауры простых жителей в результате чародейских боевых техник, и еще множество примеров подобной гадости, выдуманной изощренными мозгами чародеев, – все это по чьей‑то прихоти было выпущено в славном и до недавнего времени уютном городе Тертон.

Однако надо признать, что большинство жителей все же ничего не заметили, и только слухи доносили до них весть о том, что где‑то что‑то произошло.

Лулио де Монто

Чародей прибыл в Тертон еще ночью. За свою долгую жизнь Лулио побывал чуть ли не во всех населенных пунктах империи, а отличная память сохраняла на полках информацию в нетронутом виде. Опустившись с неба прямо посреди улицы, Повелитель Чар стряхнул пыль с одежды, огляделся и понял, что лишь немного ошибся – до нужной таверны надо идти всего пару кварталов. Все же сверху город выглядел немного иначе, да и ночь искажала восприятие.

Память не подвела чародея – таверна с говорящим названием «Вкуснятина» оставалась одним из немногих заведений подобного толка, не закрывающихся ни днем, ни ночью.

Разместившись в довольно уютном номере и поспав пару часов, Лулио принялся за работу. Часа три он, не выходя из комнаты, занимался разведкой окружающей местности. По соседним улочкам тонкими дымными струйками, заметить которые мог бы лишь чародей, да и то при определенной удаче, расползались поисковые и боевые заклятия, опутывая здания невидимой сетью, внутри которой сидел Повелитель Чар. Одновременно с этим из таверны в огромном количестве вылетали миниатюрные конструкты. У Лулио было много своих наработок, сильно отличающихся от принятых в чародейском сообществе. Конкретных стандартов у чародеев конечно нет – слишком все специфично для каждого, индивидуально, однако некие общие правила формирования конструктов и их действий существуют. Просто потому, что эти правила минимизировали затраченные усилия, хотя не отменяли более тонкого подхода.

В данном случае Лулио использовал максимально нетипичные и наиболее эффективные наработки. Тучи мелких, почти невидимых даже в чародейском зрении наблюдательных конструктов, вроде бы простых по своей сути, позволяли чародею видеть одновременно все пространство, контролируемое разведчиками. Эти конструкты могли взаимодействовать с ближайшими своими собратьями, обмениваясь информацией. В результате еще кое‑какой обработки и используя особое состояние ума, Лулио мог видеть всю территорию, которую покрывали конструкты, одновременно. А тренировки по разработанной им же методике давно давали ему возможность управлять этой картинкой в своей голове – крутить ее под разными углами, увеличивать или удалять, даже как бы погружаться внутрь зданий, разумеется, если туда разведчики тоже проникли. В отсутствие чародейской защиты пролезть они могли практически в любое помещение.

Несколько часов обследования принесли не очень утешительный результат. В городе было слишком много мест, куда его разведчики не смогли пробраться, а значит, и точное местонахождение своего личного врага и врага империи Лулио определить не мог. Впрочем, он и не надеялся на глупость противника, хотя чуть‑чуть верил в свою удачу. Вероятностные линии в Душе Мира почти смазались и не давали четкой картинки и подсказок. Практически невозможно выделить отдельную линию событий. Впрочем, это обычное состояние Души Мира в переломные моменты, когда от любой мелочи все могло повернуться так или эдак.

Однако хотя Лулио помнил те основные вероятности, что он исследовал некоторое время назад, и примерно понимал, куда надо стремиться, но не ставил себе задачу строго действовать по заранее подсмотренному выигрышному сценарию. В том и состоит сложность видений: даже самое вероятное будущее в какой‑то момент может стать трудно реализуемым, споткнувшись на каком‑то событии, на которое никто не обратил внимания. Но в то же время это дает понимание взаимосвязи событий, людей, мыслей и действий, позволяя выстроить правильную линию поведения. И даже если события пойдут не строго по желаемому варианту, всегда есть вероятность, что, понимая суть вещей, ты сможешь поступить правильно и достигнуть нужного результата.

Передохнув немного и пообедав (как же летит время за работой!), Лулио приступил к следующим шагам в плане подготовки поля боя. Понятно, что частенько в реальности все планы летят кувырком, но не готовиться – верх глупости. Жаль только, что поле боя – город. И не пустой, а вполне себе такой, в котором жизнь бьет ключом… Понятно, что Лулио постарается свести к минимуму отрицательные последствия возможного столкновения (если только враг не решит бежать до драки), но гарантировать он ничего не мог. Выманить за пределы города противника не удастся – это точно, но и отказаться от своих планов никак нельзя. Если враг останется безнаказанным, последствия обещают быть весьма плачевными и намного более разрушительными, чем если бы даже весь населенный пункт вместе со всеми жителями превратился в песок…

Постепенно город, а вернее, его невидимая обычному человеку часть, переходила под контроль Повелителя Чар. Сильно отвлекали чародеи, что в большом количестве находились тут. Но они пока ничего не замечали. Это давало некую толику надежды, что и противник пока ничего не заметил.

Все изменилось под утро следующего дня. Неожиданно оказалось: нечто подобное тому, что делал Лулио, уже совершено его противником. Чародей предполагал, конечно, такое развитие событий и даже был слегка удивлен тому, что до сих пор не столкнулся с противодействием, однако за время работы его внимание слегка притупилось, поэтому, когда столкновение произошло, то и воспринялось несколько внезапным. В принципе и до этого момента его сеть пересекалась с чужими чародейскими чарами, но не как с системным образованием. Впрочем, вполне могло статься, что встречаемые разрозненные проклятия, чары и конструкты специально были выполнены таким образом, чтобы сформировать у наблюдателя ощущение случайности или поделки обычного чародея. Как бы то ни было, вскоре противник проявил себя: часть покрова чар Лулио почти в центре города в какой‑то момент была разрушена.

Лулио встал с кровати, на которой провел последние часы, сходил в уборную, походя проверив внутреннее состояние таверны, людей и своих чар. Все было в порядке. Ополоснувшись, чародей вернулся в комнату, запер дверь, по максимуму защитив ее, и снова улегся в кровать.

Теперь начиналось самое главное. А главное было не в том, чтобы уничтожить вражеские чары, конструкты, проклятия, хоть это и является необходимым действием. Главное – обнаружить противника. Если обнаружишь – считай, большую часть дела уже сделал. Ведь тогда ты можешь сконцентрировать свои силы на небольшом пространстве, а не распылять их. Ну а если сам останешься необнаруженным – считай, что почти победил. Не зря Лулио выбрал таверну чуть ли не в центре города (первые разрушения чар произошли совсем неподалеку, но это не обеспокоило его – просто случайность), с большим количеством постояльцев, среди которых есть уже примелькавшиеся чародеи. А то, что даже эти чародеи, находясь под боком, не заметили действий Лулио (а в этом он уверен), давало кое‑какую гарантию безопасности. Еще Лулио надеялся, что такой его шаг будет неожиданным для противника и маловероятным.

Кто в действительности этот самый противник, Лулио не знал. Нельзя сказать, и что догадывался. Нет, варианты есть, но добыты они аналитическим путем, так как враг весьма искусен и хитер, а чародейские проверки не дали какого‑то определенного результата. Даже Душа Мира не могла помочь.

Через несколько часов ситуация достигла патового состояния. Где‑то одна треть площади города оставалась под контролем Лулио; остальная, как ни жаль это признавать, – за противником. Контролируемые места не были монолитны, скорее разбросаны пятнами там и сям. Большим достижением Лулио считал то, что таверна уже находилась под контролем противника, однако сам Лулио не был обнаружен. По сути, он сейчас в более безопасном положении, чем раньше, так как враг считает, что здесь Лулио точно нет. Но имеются и отрицательные стороны: приходится действовать очень аккуратно, чтобы не выдать себя. Это одна из причин, почему Повелитель Чар изрядно сдал свои позиции.

Как ни странно, противник не удосужился проверить наличие подземного хода из таверны. Ее подвал соединялся проходом с соседним зданием, вот по этому пути Лулио и отсылал свои вновь и вновь создаваемые конструкты. В чародейском покрове противника было много лакун и разрывов, особенно внутри помещений, отчетливо видимых чародеем, чем он и пользовался. Сторонний наблюдатель весьма бы позабавился, глядя на то, как сверкающие шары и точки, то есть конструкты, пляшут в пространстве, пробираются строем в разные щелки в стенах и в полу, водят хороводы, а дым, форму которого также принимают чары, то мягко стелется по полу, огибая дым другого цвета, то впитывается в стены или выдувается в щели.

По счастью, Лулио оказался опытнее в некоторых областях чародейства, чтобы играть в такие игры на грани фола. Последнее обстоятельство он выяснил, наблюдая за действиями противника и его чародейством. А то, что противник чисто по площади пока выигрывал, объяснялось еще и тем, что у того было больше времени подготовиться и просчитать разные варианты. Ведь не исключено, что противник тоже видящий, а именно встреча в городе является переломным моментом, когда дело может пойти либо в ту сторону, либо в иную. А еще Лулио тратил силы на то, чтобы если и не убрать совсем, то хотя бы минимизировать пагубные последствия их с врагом противостояния для жителей. У врага подобная забота об окружающих отсутствовала.

К сожалению, не обошлось без жертв и в таверне: один мужчина и молодая девушка погибли (девушка выбросилась из окна, а мужчина воткнул себе в сердце нож). Два чародея тоже почувствовали давление на психику и забаррикадировались в своих комнатах, окружив себя всевозможными защитами. Несложными, с точки зрения Лулио. Зря они это сделали: проклятия чародея‑противника почувствовали противодействие и уже почти растворили их чары. Мужчины были обречены. Лулио ничего не мог поделать, он не имел права выдать себя. Еще один чародей ловко защитился, и хотя проклятия продолжали терзать его защиту, особого вреда пока нанесено не было. Лулио предполагал, что хозяин проклятия как‑то должен определять, тот это объект или нет, но по каким критериям он это делает или будет делать (допустим, он должен проверить всех встреченных чародеев), Лулио пока не знал. Другие чародеи, менее опытные, продолжали сидеть там, где и сидели. Они ничего не чувствовали, и никто их не трогал. Но это до поры до времени. Смертельные проклятия в любой момент могли снова появиться и посчитать, что эти чародеи и являются их целью.

Надо сказать, вражеский Повелитель Чар тоже действовал на уровне, недоступном многим обычным чародеям. По примерным прикидкам, от его действий погибло около двух десятков человек, хотя ручаться за зону, контролируемую врагом, Лулио бы не стал. Он вдруг улыбнулся. Тот чародей, что поставил более‑менее нормальную защиту, спустился вниз, переговорил с коллегами, они быстро собрались, вывели коней из конюшни, оседлали и резво сорвались с места. Проследив за ними, Лулио довольно кивнул: чародеи направились за пределы города. Правильное решение.

В принципе Лулио вычислил несколько наиболее вероятных мест расположения врага, но пока ничего сделать не мог. Ситуация действительно патовая. Стоит ему активироваться, как он тут же раскроется – и не факт, что успеет уничтожить противника. Тем более что вероятных мест несколько, а враг сразу и точно определит, где находится Лулио. Проникнуть взглядом в эти предполагаемые места он не мог. Не сказать, что там стоит мощная защита. Может, ее и нет, просто Лулио не мог подобраться к ним: по пути конструкты уничтожались (даже миниатюрные и неразличимые), чары нейтрализовывались. Противник применял довольно интересное решение в своих заклятиях, при соприкосновении с которыми отдельные конструкты быстро теряли свои свойства и растворялись. Вскоре и Лулио перенял полезные свойства заклятий противника.

Лулио мог даже выйти из таверны, правильным образом защитив себя, однако это все же опасно: возможно, он не все узнал о противнике. Повелитель Чар лежал, обдумывал дальнейшие шаги, которых проглядывало не так уж много, и набирался сил – противостояние не прошло даром.

Лежащий на кровати старик встрепенулся.

– Как интересно! – пробормотал он, усаживаясь. Слегка поморщился – силы восстановились недостаточно полно.

Вытащив из‑под кровати сумку, достал из нее несколько губок – накопителей жизненной энергии, и впитал их содержимое. Через пару минут морщины на лице разгладились, глаза загорелись задорным блеском.

– Так, и что же у нас тут выходит? – пробормотал Лулио и прикрыл веки.

А получалось вполне хорошо: Душа Мира приобрела определенную четкость восприятия. Не так, как было до появления в городе, но уже вполне ясно можно просматривать варианты будущего на десяток минут вперед. Именно чувства, ориентированные на отслеживание важных моментов, которые скоро могут случиться, дали о себе знать. Чародей пропустил через разум поступающее предзнание и снова повторил:

– Как интересно!

Вскочив, Лулио мысленно послал легкий сигнал, и скоро в его комнату вбежал хозяин таверны, взятый под контроль еще тогда, когда чародей только вселялся.

– Быстро организовать стол в комнате, – приказал Лулио. – Подать закуску, хорошее вино.

– Будет исполнено. – Хозяин поклонился и развернулся к двери.

– Стой! Что говорят в городе? – остановил его чародей.

– На рынке люди говорят, что кто‑то выпустил мощное заклятие, – стал отчитываться трактирщик, преданно глядя на постояльца. – Стражники с чародеями бегают, везде суют свой нос, но пока ничего определенного не нашли. Я их вызывал, чтобы отметить самоубийства среди своих постояльцев – торговца Полиуса Квертуса и приехавшей недавно вдовы Лирции Проктус. Постояльцы‑чародеи, не заплатив за сегодняшний день, уехали. Думаю подать заявление на них в стражу, как только все уляжется.

Лулио махнул рукой, и хозяин побежал выполнять заказ.

В дверь вежливо постучали. Лулио сцепил на животе руки, откинулся на спинку стула, повернутого в сторону входа, и произнес:

– Входите!

Дверь открылась, и в комнату вошел моложавый мужчина в не очень новой, но добротной и дорогой одежде. Войдя, закрыл за собой дверь. Некоторое время гость и Лулио разглядывали друг друга.

– Если вы тот, о ком я думаю, мне можно не представляться? – спросил гость.

– Если не ошибаюсь – Шойнц Индергор Виртхорт собственной персоной? – ласково улыбнулся чародей. Визитер вежливо опустил голову. – Очевидно, мое имя вам тоже известно, раз вы пришли именно ко мне.

– Хотелось бы, чтобы и вы назвались – вдруг я ошибся? – Шойнц поменял положение трости. Совсем чуть‑чуть. Но этот жест не укрылся от взора чародея, и он прищурился, разглядывая оружие искусника.

– Ну что ж… Лулио де Монто к вашим услугам, молодой человек! Прошу составить мне компанию. – Чародей показал явно слегка расслабившемуся гостю на стоящий напротив пустой стул. Тот не замедлил воспользоваться приглашением.

– Какая интересная у вас защита. – Лулио разлил вино и пододвинул поближе к гостю тарелку с мелко нарезанным мясом свежего копчения, при этом недвусмысленно посмотрев поверх головы Шойнца.

– Не буду скрывать, это специальная сеть, внедренная под кожу. Неприятная, скажу вам, процедура установки. Но зато полностью защищает от подавления воли. Такие есть только у высшей знати Кордоса, да и то у считаных единиц. Мне же удалось ее достать… Хм… Ну, по роду своей деятельности. – Шойнц наклонил бокал к чародею.

Лулио звякнул своим бокалом о подставленный и хитро подмигнул:

– Не боитесь выдавать имперские тайны своему противнику?

– Отчего же тайны? Не думаю, что вы не знали о существовании у нас подобных штучек. Да и противнику ли? – Шойнц жестко посмотрел в глаза Лулио. – По крайней мере, здесь и сейчас.

Лулио внимательно вгляделся в лицо человека, принесшего Оробосу немало вреда… и кивнул.

– Вот мы и подошли к главному. Зачем вы здесь?

– «Здесь» – в городе или «здесь» – у вас в комнате?

– Хотелось бы услышать вашу версию как одного, так и другого, – вежливо ответил Лулио и всем своим видом выразил сильнейшую заинтересованность.

Шойнц слегка улыбнулся, как бы говоря, что видит Лулио насквозь с его чародейскими приемами:

– Хорошо. Думаю, вам должно быть понятно, что я здесь по той же причине, что и вы. Я играю в открытую, так как надеюсь… вернее, уверен, что в данном случае наши задачи совпадают и в той весьма сложной и неопределенной ситуации, что образовалась в этом городе, мы сможем помочь друг другу.

Шойнц замолчал, внимательно глядя на чародея. Тот все с той же благожелательной улыбкой продолжал глядеть на гостя.

– Хорошо. Продолжу. – Шойнц тоже откинулся на спинку стула и положил на колени трость, показывая тем самым, что нападать прямо сейчас, используя жезл, спрятанный в трости и который конечно же почувствовал Повелитель Чар, в данный момент не будет. – Думаю, многим лицам обеих империй, обладающим властью или определенными связями, уже стало известно о некоем беглеце, довольно эффектно покинувшем одну из наших тюрем. Вместе с ним на свободу вырвалась дочь небезызвестного вам высокопоставленного оробосского чиновника. На данный момент мое начальство отбросило мысли вернуть беглецов, но в первую очередь желало бы наладить контакт с Никосом, как он себя называет. Именно контакт и ничего более. Никаких претензий к нему выставляться не будет. Только желание сотрудничать. Причины вам должны быть известны и понятны.

– Разумеется. Человек с возможностями древних мейхов вам бы, конечно, пригодился, – хмыкнул Лулио.

– В связи с тем, что все попытки вернуть Никоса силовым путем провалились, мы решили пойти с ним на мировую. Понимая, что контролировать его нам вряд ли удастся, мы не будем возражать, если он будет сотрудничать и с Оробосом.

Повелитель Чар кивнул. Ему был понятен такой широкий жест кордосцев. Никос, по сути, искусник, пусть даже мейх. От чародейства он далек, и власти Кордоса вполне могут рассчитывать на то, что ему будет интереснее работать именно с ними.

– Однако есть и проблемы. Уже на вашей территории на Никоса несколько раз напали, причем совсем не мы. Предполагаю, что все эти нападения так или иначе связаны с Кариной эль Торро, которую он сопровождает. Очевидно, что и вы прибыли сюда, чтобы прикрыть ее от покушений. Пока с этим неплохо справлялся сам Никос, но наличие в городе кроме вас еще одного Повелителя Чар наводит на неприятные мысли. – Шойнц вопросительно посмотрел на собеседника.

– Какой у вас интерес к Карине?

– Никакого. С нее тоже снимаются все обвинения. Реальные или надуманные – не важно. Она нам неинтересна.

– Как вы вычислили меня и вообще прознали, что в городе есть Повелители Чар?

Шойнц покачал головой:

– Скажу только, что это было нелегко. Очень нелегко. Я даже сперва ошибся городом. И сильно рисковал, идя сюда, так как не знал точно, кого из Повелителей встречу. Впрочем, вероятность того, что это будете вы, вернее, тот, кто благожелательно относится к беглецам, была довольно высокой. Я предлагаю вам помощь в устранении вашего противника, а значит, врага Карины и опосредованно Никоса. А Повелитель Чар – противник, так как вы сейчас с ним противостоите друг другу. Это мне совершенно ясно. Взамен вы не мешаете мне установить контакт с Никосом и позволяете сопроводить его туда, куда он направляется. Совершенно ясно, что к отцу Карины, и весьма вероятно, что прямо в столицу. Мне нужна гарантия, что мне и моим людям ничего не будет предъявляться на время нахождения в Оробосе. Взамен даю слово, что в данном своем задании ничего против Оробоса предпринимать не буду. Никакого вреда, а в неясных обстоятельствах, прежде чем что‑то предпринять, по возможности буду ставить в известность лично вас или человека, которого вы выделите для надзора за мной. Само собой, я понимаю, что вы не оставите меня без присмотра.

Некоторое время в комнате царила тишина. Лулио обдумывал предложение, а Шойнц просто ждал ответа. В то, что Повелитель Чар, один из самых влиятельных в Оробосе, попытается его захватить, он не верил, так как считал, что чародеем в первую очередь исповедуются принципы выгоды для Оробоса, а озвученное предложение было именно таковым. Кроме того, Лулио не мог не понимать, что искусник просто так не дастся и должен был подстраховаться.

– Что вы можете предложить мне по текущей обстановке? – наконец прервал молчание Лулио, давая понять, что принимает предложение искусника.

Шойнц кивнул и выложил на стол бумаги.

В течение следующего получаса Повелитель Чар и искусник сравнивали свои данные. Шойнц предложил начертанную от руки карту города с пометками о возможном нахождении Повелителя Чар. Данные искусника и самого Лулио имели пересечения, что сильно сужало зону поисков. Помощь искусника в настоящих условиях действительно оказалась ценной, и при правильном использовании информации можно всерьез надеяться на победу. Потом еще около часа они обсуждали свои совместные действия, пока не выработали более‑менее нормальный план.

– Что это? – Шойнц повернул голову к кровати.

Лулио тоже замер. Потом глянул на искусника и произнес:

– Вот, кстати, не откажите в любезности взглянуть на эти интересные искусные поделки и высказать свое мнение. – Лулио достал из‑под кровати совсем маленькую сумочку и высыпал не стол несколько камешков. – Достались мне по случаю, однако для чего они предназначены, судить не могу.

– Вы позволите? – Шойнц вопросительно приподнял трость, прося разрешения воспользоваться своим жезлом.

Лулио кивнул.

Искусник, не дотрагиваясь до рассыпанных по столу невзрачных камней, провел над ними тростью. Несколько минут он что‑то делал. Лулио с интересом наблюдал за непонятными вспышками и разворачиванием красивых узоров в чародейском зрении.

– Ну что ж… – наконец ответил Шойнц. – По правде сказать, что именно вложено в эти амулеты, я не знаю. Никогда с подобным не встречался. Однако же некоторые знакомые узоры попадаются. Странная монотонная цветовая основа. Ничего опасного для жизни вроде нет. Очень похоже на какой‑то маячок – по крайней мере, от амулета идут равномерные… хм… вспышки‑сигналы, судя по некоторым процессам в узорах. Что это значит, я не в курсе, но надеюсь, что это не по вашу душу? Поставщик амулетов надежен?

– Хороший вопрос. – Лулио накрутил на палец кончик бороды. – Впрочем, оставим это, не к спеху.

Чародей подошел к окну и стал смотреть на улицу, на которой в данный момент никого не было. Люди в городе почувствовали, что происходит что‑то не то, и старались лишний раз не выходить за пределы своих жилищ.

Шойнц с интересом смотрел на Повелителя Чар, чувствуя, что тот не все сказал. Однако на полную откровенность между временно заключившими мир противниками было бы глупо надеяться. Вдруг фигура чародея дрогнула.

– Ах ты, гадина! – Лулио резко повернулся. – У меня есть все основания считать, что Никос недалеко от города. И что самое плохое – мой враг первый сделал ход, видимо, он давно к нему был готов. Я отметил большое количество боевых конструктов, накачанных маной, движущихся за пределы города. Иной причины для такого шага я не вижу.

– Похоже, наши планы пора менять еще до начала их реализации? – Шойнц выпрямился.

– Только те, что касаются меня.

– Что с теми конструктами? Они опасны для Ника с Кариной?

– Пока я их перехватываю. На границе города сейчас идет настоящее сражение. – Лулио усмехнулся. – А вы, уважаемый Шойнц, приступайте к своей части работы.

Искусник кивнул и встал. Но прежде чем выйти, сказал:

– Я оставлю вам амулет связи на всякий случай?

– Не стоит. Теперь я знаю вас в лицо и в любом месте, контролируемом моими конструктами, смогу установить с вами связь. Просто произнесите вслух мое имя.

– Все же я настаиваю. Возможно, я окажусь на территории, контролируемой врагом.

Лулио согласился, и на столе после ухода искусника осталась лежать небольшая брошь.

Чародей не шутил, когда говорил о сражении на границах города. В отличие от вражеских, его наблюдательные конструкты способны по команде объединяться в более сложные образования, в том числе боевые, и на ходу менять как тактику действий, так и характеристики отдельных своих «воинов», по мере необходимости засасывая нужное количество маны из окружающего пространства. Это тоже было одной из скрываемых способностей Лулио. Но в первую очередь – способность конструктов самостоятельно напитываться маной.

Насколько знал Лулио, кроме него, подобное никто не мог делать. Сейчас противостояние перешло в фазу, когда его увидят и простые люди: неожиданные хлопки, несущие смерть любому находящемуся рядом; загорающиеся деревья там, где взаимно уничтожались или наносили удар конструкты; длинные борозды на земле, вскрывающие поверхность невидимым плугом; разряды молний и огненные шары. Пока Лулио держался и даже, кажется, стал вдавливать вырывающиеся из города вражеские конструкты обратно в город. Да, опасно для жителей, но чародей сознательно шел на это. Со своей совестью он поговорит потом, в спокойной обстановке.

Однако через некоторое время Лулио начал беспокоиться. Некоторые из его конструктов почему‑то самостоятельно покинули поле боя и стали удаляться от места. Причем чародей потерял над ними контроль. Это он не сразу заметил только потому, что в основном конструкты действовали сами по себе, лишь подчиняясь управляющим командам Повелителя Чар. Лулио с помощью Души Мира прокрутил бой обратно во времени. Это сделать было намного легче, так как свершившиеся события уже не могли быть изменены и четко отражались в линиях прошлого. Он заметил странную вещь – эти конструкты, сталкиваясь с конструктами противника, не уничтожались, а через какое‑то время спокойно отлеплялись и начинали действовать самостоятельно. Лулио с трудом мог представить такое. Очевидно, он столкнулся с тайным умением противника. К счастью, частота данного явления была невысокой, иначе все давно бы закончилось проигрышем Лулио. Однако и оптимизма ситуация не внушала.

Пока он пытался проанализировать события, время было упущено – ни возвратить конструкты, ни уничтожить он уже не успевал. Оставалось надеяться, что особых бед они не принесут. И Лулио сконцентрировался на продолжении боя, стараясь на ходу придать своим конструктам способность противостоять такому странному их порабощению, что было не в пример сложнее сделать удаленно, но его создания имели возможность видоизменяться, пусть и в небольших пределах от заложенных изначально границ. И именно эти границы сначала надо было расширить.

Ник

До самого Тертона, как и предполагалось, мы не доплыли. Примерно за километр до него (расстояние определили с помощью конструктов) тихо‑мирно сошли на берег и, нацепив новые личины, отправились в сторону ближайшей дороги, также найденной не без участия невидимых помощников. Мы обследовали таким образом почти весь путь до города, поэтому примерно представляли, каким маршрутом двигаться. Я бы предпочел не останавливаться тут, но где‑то надо было пополнить запас пищи, да и вообще оглядеться в империи, узнать последние новости, на чем особенно настаивала Карина, оторванная от знакомой ей действительности в течение нескольких долгих лет.

Деревенек поблизости от Тертона не было, только множество небольших разбросанных ферм, откуда продукция стекалась в город. Появляться в таких хозяйствах как‑то не хотелось – фермеры, особенно вблизи границы, обычно не очень приветливы. В этой части империи практически никаких столкновений или войн в недавнем прошлом не было, но всегда, когда населенный пункт отстоит от центра цивилизации на достаточном расстоянии, там образуются свои внутренние законы, устанавливаемые или местным руководством (порой противореча основным законам государства), или бандитами. А то бывает, живут по правилам какой‑нибудь народности, входящей в состав империи: де‑юре поддерживают законность государства, а де‑факто живут как хотят.

Единственным недостатком нашего способа передвижения было отсутствие лошадей. Ну никто тут пешком не ходит! Подозрительно это. Можно прикинуться жителями Тертона, вышедшими на прогулку, но даже в этом случае передвигаются верхом. Ну и ладно. В общем‑то, не наши это проблемы. На крайняк дадим магией по сусалам и чародейством по мозгам. Ибо не фиг!

– Что‑то мне не по себе, – вдруг сказала Карина и остановилась, глядя в сторону города, до которого осталось не так уж много. Всего‑то половина пути. Уже стали видны первые домики.

А вот я ничего не чувствовал.

– Что предлагаешь? Еду мы еще не умеем сами делать, а есть‑то хочется. – Я непроизвольно погладил живот, в котором одобрительно булькнуло.

Карина искоса посмотрела на меня, будто пытаясь понять, шучу я про еду или нет. А что, вдруг Ник имеет в рукаве и такую козырную карту? В отношении меня она, как я считал, по многим вопросам уже давно не была уверена. А если честно, надоело питаться рыбой. Ни приправ, ни хлеба. Хочется нормальной пищи, можно даже жратвы, приготовленной по всем правилам.

От Карины в сторону города полетел конструкт‑разведчик. Но улететь далеко не успел. Просто потому, что мы сразу про него забыли, когда отчетливо увидели, что стало происходить недалеко от нашей цели. Я чуть даже глаза не начал тереть – так мне напомнило увиденное артиллерийскую подготовку. Ну, по фильмам, конечно, напомнило. Сам‑то я, к счастью, лишен такого личного опыта. Но все равно – вспышки, взлетающая в воздух земля, падающие деревья. А в магическом зрении, хоть и далеко было, творилась какая‑то световая фантасмагория: быстро мелькающие яркие точки, мгновенно меняющие траекторию движения и гоняющиеся друг за другом. А когда они сталкивались, или ничего не происходило, или случался какой‑нибудь эффект в виде магической вспышки, или же имели место наблюдаемые в реале упомянутые выше явления. А порой и не сталкивались, но тогда некоторые из конструктов выбрасывали ложноножки и как‑то уничтожали своих противников. Видно все же было не очень хорошо – далековато. Боюсь, многое из увиденного просто дорисовало мое воображение. Я схватил Карину за руку и потянул в ближайшие кусты, чтобы не отсвечивать.

– Твое мнение? – спросил я, когда мы устроились под роскошным кустом. Наружу торчали только наши любопытные глаза и носы.

– Определенно чародеи схлестнулись, – со знанием дела молвила чародейка, не отрывая глаз от зрелища. Видно было, что ей очень интересно. Наверное, прикидывает, может такое же сотворить или нет.

– Это‑то понятно. Лучше подумай, какого… В общем, почему именно сейчас и именно здесь – на нашем пути?

Карина удивленно посмотрела на меня и задумалась. Вот‑вот, думай. А то, смотрю, «Ник решай то», «Ник делай се»… Скоро мозги отучится включать…

– Нет. Мне кажется слишком маловероятным, что это имеет к нам какое‑то отношение. Только‑только отбились…

– Ну… Может, и так. Действительно, за такое короткое время организовать новое нападение… А вообще, может, и по нашу душу все же… Разные люди на нас нападали. То бог, то чародеи, то какой‑то хрен с бугра… И снова чародеи? Надоело!

Карина с укоризной посмотрела на меня. Ей не очень нравилось, когда я выражаюсь грубо. Что поделать – аристократка! Но молчала, не пыталась наставить на путь истинного аристократа. За что ей спасибо.

– Ладно, надо послать туда разведчиков, чтобы поближе посмотреть.

Карина в сомнении поджала губы:

– Опасно. Я и первого‑то сразу отозвала. Как бы не приняли за врага. А то мало не покажется. Видишь, что творится? Видимо, столкнулись две команды боевых чародеев. Если влезем или подумают, что лезем не в свое дело, – обязательно нападут!

В принципе Карина права. Но, с другой стороны, не верил я в такие совпадения. Давно уже уяснил, что лучше предполагать худшее. Но и лезть куда ни попадя как‑то нет желания. Пока я раздумывал, что делать, ситуация изменилась. В нашу сторону полетел конструкт, отделившийся от общей кучи. Большой такой. Наверное, с три кулака. Нас заметили?

Делать нечего – пришлось принимать меры, хотя и была надежда, что не про нас таким экстравагантным способом ведут речь чародеи: конструкт казался пьяным, так как двигался зигзагом, хотя, возможно, это такой алгоритм поиска, кто его знает? Тем не менее прилетел он именно к нам и завис на расстоянии с десяток метров. Потом бросился вперед. То есть к нам. Не долетел – развалился, проходя через мою защитную вибрирующую энергетическую пленку против конструктов. А развалившись, выплеснул в окружающее пространство неиспользованную магическую энергию.

Плохой знак. Как правило, магия используется в боевых конструктах. То есть в тех, где нужно не ментальное и другие сопутствующие воздействия, а именно на физическом уровне, а это обычно разрушения… Моя защита от конструктов, конечно, хороша, но решает проблему только прямого контакта, а в данном случае игра идет уже на другом уровне. Похоже, уйти нам не дадут. А так не хочется снова ввязываться в войнушку! Физически я уже пришел в себя и восстановился, но психологически совсем не готов меряться силой с очередными желающими это сделать.

– Готовься. Кажется, сейчас подтянутся другие, – сказал я Карине, краем глаза отметив ее задумчивый вид.

Пока план дальнейших действий не был продуман, я стал наращивать защиту. Поставил защитный купол, подготовил своих конструктов‑камикадзе, которых еще раньше сделала Карина, а я сдублировал. Как обычно, не шибко умные, но в массовом использовании могут хорошо помочь. Самонаведение у них не очень. Еще подумал и, покосившись на Карину, дал команду ее Шустрику активировать комплексную защиту по полной программе. То есть «Спасателя». Проблему совместимости двух таких защит при их тесном соприкосновении я пока не решил, поэтому включил только одну. В принципе и этого должно было хватить. Потом стал прикидывать, как можно отследить чародеев, посылающих в нашу сторону такие неприятные подарки, которые можно применить к удаленному и невидимому противнику, и главное – варианты действий при массовом нападении на нас конструктов.

Я был прав и неправ. Подтянулся еще один конструкт. Только летел он уже не зигзагом, а конкретно к нам и вид имел другой, но также был накачан магической энергией. Я выпустил с десяток конструктов. Они попытались перехватить врага на дальней дистанции, но тот легко, я бы даже сказал – элегантно, ушел от них, как‑то просочившись сквозь преграду, и полетел дальше, оставив преследователей за собой. Подлетев к нам, но не долетая до защитных коконов, он взорвался.

Одновременно с взрывом меня оглушило. Защитный полог не сильно уменьшил звуковую волну, так как был в своей твердой фазе, а не в энергетической. Кстати, надо взять на заметку. Раз звук все же прошел, а значит, полог вибрировал, то отсюда следует вывод, что он не абсолютен в физической защите. Но ладно звук! Вместе с ним на голову будто положили мокрую тряпку, и мысли стали замедляться.

«Ментальное воздействие! – Судя по тембру мысли, если так можно выразиться, и способу выражения, это уже не ПеМУР, а Комп, взявший модуль управления под свой контроль. – Убираю вредоносные последствия… Выполнено».

Голова у меня очистилась от постороннего шлака. Я облегченно вздохнул.

«Поставить превентивную защиту от ментального воздействия!» – наобум приказал я, надеясь, что нечто подобное есть в арсенале биокомпа. Но уже когда выдавал эту мысль, понял, что у нас такое точно есть.

«Постоянная ментальная защита ресурсоемка и нежелательна. Предлагается активировать плавающую защиту, автоматически подстраивающуюся под внешнюю угрозу».

«Выполняй», – согласился я и оглянулся на Карину.

Она сидела без движения и осоловевшими глазами смотрела куда‑то вдаль. Я похлопал ее по щекам и простимулировал ауру, в которой цвета потускнели, а процессы жизнедеятельности замедлились. Через минуту подруга пришла в себя.

– Почему ты бездействовала? – напустился я на нее.

Почему‑то по щекам девушки потекли слезы.

– Я узнала автора конструктов, – прошептала она. – Это Лулио, один из моих редких, но лучших учителей. Повелитель Чар.

– Ты уверена? – недоверчиво спросил я. – Зачем ему нападать на тебя?

– Я не знаю! – Карина закрыла лицо руками. – Он всегда был добр ко мне! И он друг отца! – Слова глухо раздавались из‑под ладоней.

– Да ладно! Наверное, ты ошиблась. Сколько лет прошло, могла и подзабыть или перепутать, – попытался я успокоить девушку.

– Нет. Это невозможно. Понимаешь, у каждого чародея свой стиль. Не существует одинаковых конструктов, у каждого чародея личный способ их формирования, свои слепки. Если ты знаешь, как он работает, особенно если это твой учитель, то ошибиться почти невозможно. Кроме того, каждый конструкт несет отпечаток ауры чародея. Глазами, конечно, почти не разглядишь, но когда уже второй конструкт взорвался, мои сомнения переросли в уверенность. До меня докатились остаточные эманации его оболочки, и это точно был учитель. Правда, смазанный, немного странный и слегка отдающий чуждостью, но вполне узнаваемый.

Я пожал плечами. Ну что тут сказать?

– И все же соберись с силами. Вон уже другие летят. Учитель или нет, не важно, главное – самим уцелеть. Давай, ты уже хорошо поднатаскалась за время путешествия, организуй чародейскую защиту, а я попытаюсь что‑то сделать своими методами.

Карина кивнула. Буквально через полминуты вокруг нас было не протолкнуться от конструктов, созданных чародейкой. Кроме того, похоже (как она сама когда‑то сказала), подруга перешла на новый уровень развития, который определяется способностью формирования эдаких самоуправляемых «флотилий». Обычно это один или несколько управляющих мощных и, можно сказать, полуразумных командных конструктов, руководящих большим количеством мелких и тупых «солдат». От сложности командных модулей зависели внутренние условные градации чародеев определенного направления деятельности. И неизвестно, что сложнее – такой боевой конструкт или лечебный, подтягивающий организм до нормального состояния.

Однако сразу же стала заметна разница в уровне Карины и Повелителя Чар. Подоспевших трех конструктов с трудом сдерживали около сорока Карининых, из которых около десяти были управляющими. Видимо, для умения вести бой с помощью конструктов против таких же созданий нужны не только способности, но и навыки. Тактические приемы управления Карины явно уступали таковым же у нападающих. Пришлые легко и даже изящно уклонялись от столкновений, каким‑то образом умудряясь уничтожать наши, хорошо хоть не слишком много. И это несмотря на то что Карина управляла своими конструктами не только через командные, но и напрямую. Чем‑то это напоминало воздушный бой, только летали не самолеты, а энергетические сгустки. Они не были ограничены инерцией, массой или иными законами природы, действующими на материальных металлических птичек, которые на Земле используют для полетов.

Тем не менее мы давили их массой, не подпуская на расстояние эффективного удара, а Карина с помощью своего дракончика быстро восстанавливала паритет. Но долго это продолжаться не могло. Надо и мне что‑то делать. Я мог бы подключиться к уничтожению вражеских энергетических сгустков, но, на мой взгляд, важнее достать того, кто их посылает. Тем более что против конструктов у меня ничего нет, кроме моего случайно найденного вибрирующего энергетического полога и моей собственной аурной защиты и ментальной в виде Компа. По сути, это патовая ситуация. К нам конструкты не пролезут, но может так случиться, что внешне чем‑то жахнут, что пробьет защиту. А мы тут вечно сидеть не можем – еще неизвестно, что там за чародеи такие, почему дерутся и каким боком к нам повернутся, когда закончат друг с другом.

Я попытался высунуть аурные щупы за пределы защитного купола, чтобы посмотреть, что будет, а если получится, то и схватить вражеский конструкт. Ну, мыслей‑то особых не было, вот и пробовал первые в голову пришедшие варианты. Спасибо Компу, успел среагировать и отрубить концы щупов. Как только они оказались в радиусе доступности одного конструкта, Комп мгновенно атаковал ближайший и по щупу пошла деструктивная волна. Печально – эдак я плетения не то что на километр, а за пределы кокона не вытащу, разве что не прицельно кидаться ими. Хм… А вот интересно… Перебирая варианты, я вспомнил реакцию моих лечебных симбионтов на чужеродную ауру, если их не перенастроить. Обычно они резво рвали ее на куски. В отличие от боевых, которые были заточены только на разрушение плетений, пересаживались в ауру противника легко, без привязки.

Что ж, попробуем. Я нагнал в аурный щуп симбионтов и высунул его за пределы всех защит. В момент атаки вражеского энергетического сгустка оборвал кончик щупа, оставив снаружи недоконструкт, который и был атакован врагом. Результат хоть и предполагался, но сомнения были. Впрочем, напрасные. Вражеский конструкт, соприкоснувшись с моим, практически мгновенно развеялся. Вариант интересный, но надо основным делом заняться. Хотя предварительно я накачал с десяток конструктов симбионтами и отправил их наружу в общую свалку. Понаблюдал. Вражеские «воины» быстро схватывали обстановку и старались напрямую уже не атаковать, избегая лобовых столкновений и пытаясь просто прорваться к нам. Ладно, пусть их…

Мелькнуло чувство присутствия – появился элементаль воздуха, которого я автоматически вызвал своим новым отложенным способом, как только Карина выказала беспокойство. Ну что ж… Тоже вариант… Может, что выйдет?

К счастью, вражеские конструкты никак не отреагировали на мое сознание, вылетевшее с элементалем за пределы защитного периметра. М‑да… А дела все‑таки не внушают оптимизма! Карина еще увеличила присутствие защитных конструктов, но к положительным результатам это не привело – ни один вражеский не был уничтожен. Единственный плюс – те тоже не могли прорваться. Я взлетел над полем схватки и стал носиться туда‑сюда, пытаясь хоть что‑то унюхать или прочувствовать. Ничего не получалось. Быстрым галопом смотался в город, облетел его, но снова ничего в глаза не бросилось. Людей, правда, маловато, но чего‑то выделяющегося своей нестандартностью, не заметно.

Дела шли все хуже и хуже. Карина быстро психически выдыхалась – сказывалось отсутствие опыта в чародейских противостояниях. Я же безрезультатно метался по городу, чтобы найти хоть что‑то необычное. Разогнал мозги донельзя и с огромной скоростью городил разные плетения, информация о которых выскакивала из задворок памяти, генерировал новые. Комп вовсю трудился, используя модель магии, не доведенную даже до уровня моего субноута, и я уже не мог четко разграничить, где сам думаю, а где это делает Комп. В основном получались плетения‑излучатели, выплескивающие разного рода энергию в сторону вражеских конструктов. Но все без толку. Даже мои симбионтные конструкты не поменяли обстановку в лучшую сторону. И просто сидеть на месте не вариант. Подойти близко конструкты не смогут, однако при живых чародеях подобрать ключик к моей защите, вернее, к удаленному ее взлому, вполне способны.

Чародеи точно сидят в городе – больше негде. Я мог бы его разрушить, но вот пока рука не поднималась ради нескольких засранцев смешать с пылью обычных жителей. Мысленно я усмехнулся – выжил в стычке с богом, а тут какие‑то чародеи уже почти готовы меня затоптать. Можно было бы, наверное, улететь, но, судя по тому, как быстро могут двигаться конструкты, это не сильно поможет. Вариантов почти не оставалось…

И тут мелькнула мысль и почти исчезла в ворохе информации, обрабатываемой мозгом. Но я успел ее схватить за хвост и вытащить из норы, в которую она почти нырнула. Ментальные модули! То есть элементали! Ведь конструкты – это нечто псевдоживое, пусть и в энергетическом виде! Аурные, ментальные или еще какие‑то создания, но главное – что‑то, относящееся к менталу. Может, я и ошибаюсь, но какие варианты еще? Да, я ни разу не вызывал этих элементалей, я рискую не разобраться сразу и вообще упустить время в попытках понять, как с ними работать, но больше ничего в голову не приходило… Ну разве что, когда совсем будет худо, все же сровнять город с землей, надеясь, что под обломками сдохнут и чародеи…

Наплевав на скрытность (а была ли в ней сейчас необходимость, тем более при таком нестандартном шаге?), я напрямую послал запомненный сигнал вызова. Еще Умник в свое время, когда рассказывал про них, выдал расклад, как это делать. Получилось не с первого раза, но все же сработало. Это я понял по мгновенно остановившемуся течению мыслей в том потоке сознания, которым вызывал элементаля. Порскнула мысль, сгенерированная Компом: «Экстренное прямое управление модулем «М». Передача кодов доступа».

Мысленное болото начинает шевелиться, и я понимаю, что прямое управление ментальными модулями (да и программное из нуль‑сети) доступно только для личностей с установленным вычислителем не ниже пятого уровня. Да и алгоритмы управления существуют только в таких компах. Своего рода дополнительная защита – слишком мощный и сложный это инструмент по управлению разумом. И опасный. Вот почему я никогда не слышал, чтобы тут вызывали ментальных элементалей! Просто ни у кого не было ни прав доступа, ни биокомпов!

Тут приходит мысль, что сеть шестого уровня (и пятого тоже) подразумевает, что их носитель – высокоорганизованная личность, для которой разум любого существа – одна из самых главных ценностей в мире. Про себя кривлюсь в усмешке – если бы не форс‑мажорные обстоятельства, хрен бы меня признали высокоморальной личностью и установили такой биокомп. При этом откуда‑то знаю, что специфичность и сложность вычислителя такова, что даже не любой атл может создать его с нуля. То есть какая‑нибудь сволочь с компом уровнем ниже при всем желании не сможет подобрать или определить принцип управления.

«Дополнительная настройка и выведение параметров сигнала к оптимальной форме… Управление модулем «М» доступно только на базовом уровне».

Приходит понимание, что у меня недостаточно знаний, чтобы осознанно выполнять сложные воздействия, но мне‑то сложные и не нужны!

Перед мысленным взором этого потока сознания темень рассеивается, и появляются множество светящихся пятен разных цветов и оттенков, куча «пылевых» шлейфов, что‑то еще, слабо поддающееся описанию.

Карина на грани. Еще чуть‑чуть – и уйдет в сумеречную зону сознания. Внешне – глаза закатились, по лицу течет пот, лицо искажено от внутреннего напряжения. Иллюзия личины то ли спала, то ли чародейка ее сама выключила – этот момент я не уловил.

А вот что делать, не очень понятно. Впрочем, мысли скачут, реализуются разные варианты… и один из них вдруг срабатывает. Попытка наложить мысленные картинки, видимые из одного места разными потоками сознания через разные элементали, приводит к совпадению. Просто картинка теряет легкую размытость, или правильней сказать – рассогласованность восприятия, и вдруг я начинаю видеть все сразу. То есть конструктов и их ментальные проекции.

Забавно, я даже не понял как, но посредством воздушного элементаля давно уже вижу конструкты в магическом зрении. То ли произошла подстройка, когда я смотрел первым сознанием из тела и из того же места через элементаль, то ли еще что. Но в любом случае раздумывать над казусами сознания и возможностей нет времени. Через ментальный элементаль давлю в виртуальных ладонях вражеский конструкт, точнее, его проекцию. Но и в таком состоянии элементаль сопротивляется: уничтожение даже намеков на разумность – для него почти табу. Вот через это «почти» я и давлю своей волей. В магическом зрении раздается «пых», и конструкт вместе с кучей наших защитников схлопываются, выбросив в пространство жизненную и магическую энергии.

Уничтожив еще несколько, мысленно бью себя по рукам. Главное ведь – найти чародеев! Иначе нет гарантии, что от нас отстанут. Обращаю внимание на тянущийся за каждым конструктом еле видимый пылевой шлейф (что это? линии управления? мысленная связь? визуализированный «запах» мыслей?) и лечу вдоль них в сторону города. В какой‑то момент шлейф разделяется. Визуально каждая часть также меняет свой цвет, окрас, сияние, вибрации и еще кучу параметров, различаемых лишь краем сознания. Мучаюсь выбором, по какой линии лететь. Тут уже я раздвоиться сознанием не могу… Мысленно плюю и мчусь по левой дорожке.

Обращаю внимание на город – он почти весь покрыт похожим излучением, как у шлейфов. Оно как море волнуется, перетекает из одного состояния в другое. Как море. На задворках сознания мелькает кадр из старого советского фильма «Солярис», где показан разумный океан, но мысль появляется и пропадает. Замечаю, что параметры делятся на два вида, как и те дорожки от конструктов. С трудом не теряю в фоновом излучении, забивающем восприятие, свою путеводную нить. Добираюсь до конца, и финальной точкой оказывается ярко горящий сгусток разума. Возможных вариантов несколько, но хочется верить, что это ненавистный мне чародей. Жаль, что земного элементаля так и не вызвал, он бы мне пригодился. Но ничего, постараюсь справиться подручными силами.

Пытаюсь схлопнуть разум так же, как конструкт, но ментальный элементаль сопротивляется намного сильнее, чем раньше. Видимо, параметры разума максимально усиливают барьеры модуля по не причинению прямого вреда. Разбираться нет времени, и я концентрирую все возможности воздушного элементаля в одном месте, не оставляя попыток безусловно подчинить ментальный модуль.

Лулио де Монто

Повелитель Чар был не в духе. Нет, это никак не влияло на его способности. В боевом трансе, в который чародей вынужден был уйти, чтобы не тратить время на отвлекающую действительность, «не в духе» означало лишь констатацию того факта, что дело идет не ахти. Мысленный и чувственный контроль все так же на высоте и удерживаются стальными тисками воли, но ситуация никак не хотела выходить из патового состояния. И даже хуже – все больше и больше конструктов переходило на сторону противника. Вернуть управление удавалось лишь в десяти случаях из ста. Только теперь Лулио осознал, что помощь искусника Шойнца действительно не помешала бы. Раньше, даже разрабатывая совместный план, чародей думал о будущем, просчитывая варианты, но не принимал всерьез предлагаемую помощь. И пока не заметно, что искуснику что‑то удалось: напор противника все так же не ослабевал. А что уж творится за пределами города, там, где предположительно находится Карина, вообще непонятно.

Вдруг виски сдавило. Лулио раскрыл рот, пытаясь вдохнуть воздух во внезапно сдавленные легкие. Помогло. Окинув комнату напряженным взглядом, не заметил ничего такого, что могло бы подействовать не него. Ни чужих конструктов, ни проклятий. Защита тоже молчит. Снова давление – и сердце дает сбой, а мысли путаются. Но свою работу делает лечебный конструкт, активированный перед боем, и вот сердце снова бьется ровно и размеренно.

Не успел Лулио перевести дыхание, как тишину комнаты нарушил звук разбившегося стекла в окне. По комнате разлетелись листы бумаги, оставшиеся на столе после визита искусника. От завываний ветра заложило уши, а здание скрипело, как старый больной человек. Внизу в зале закричали люди. Чародей с помощью своих конструктов видел, что они не могут выйти из здания – их просто вталкивало обратно или уносило взбесившимся ветром. Связь с внешними конструктами не была потеряна, и Лулио отчетливо видел, что в немилость к непогоде попали только таверна и непосредственно прилегающие к ней здания. Но именно здание таверны находилось в центре огромного вихря. Строение начало дрожать, скрипеть длительно и протяжно. Внезапно от потолка оторвалась доска и одним концом свесилась вниз. Пол накренился, а виски снова сдавило в невидимых тисках. Но прежде чем потерять сознание от удара по голове вывалившейся из стены балкой, Лулио сделал последнее, что неожиданно всплыло в его мыслях: в астрал ушел сигнал экстренного вызова астральной поддержки.

Ник

Я уже собрался двигать назад – еще оставался второй чародей (или все же чародеи?), когда в ментальной плоскости элементаля разлился резкий свет, аж глаза защипало (или что там их заменяло в таком состоянии). А в голове загудело, будто стукнули в колокол. Что бы это ни было, но это явно нечто иного порядка, возможно, и не имеющее ко мне отношения. Я ведь не знаю еще, что может встретиться при работе через ментальный элементаль и как оно должно выглядеть. Практики маловато. Поэтому я просто со всей возможной скоростью свалил.

Странно, позади меня увязался какой‑то сгусток энергии. Мне это не понравилось. Через воздушного элементаля я ничего не видел. Следовательно, это не конструкт или очень хитрый конструкт, что сомнительно. Чем‑то он напоминал воронку, раструбом направленную на меня. Резко развернувшись, я уже почти привычно прихлопнул его ладонями, сплюснув в блин. Деформированная воронка не пропала, вместо нее осталась какая‑то клякса. А я не стал ждать и продолжил свой путь, стараясь не упускать того, что происходит за спиной. Больше преследователей не было.

Где‑то

Два молодых демона, сидящих в позе лотоса в светлой комнате, проветриваемой свежим воздухом, напоенным ароматами цветов, одновременно дернулись. Один из них завалился на бок, второй застонал и закрыл лицо руками. Третий, контролировавший ситуацию извне, не входя в астрал, вскочил и подбежал к ним. Приведя потерявших ориентацию сотрудников в себя, он с волнением спросил:

– Что случилось?

– Взывавший о помощи мертв. Нить вызова оборвалась, – начал один из демонов, слегка раскачиваясь.

– Было странное существо – многоголовое и многорукое, – продолжил второй, также слегка качаясь в такт первому.

– Оно закрыло око помощи. – Демон поднял руки и хлопнул в ладоши.

– Прихлопнуло, как надоедливое насекомое.

Стоящий демон удивленно смотрел на астральных магов. Такой реакции он еще не видел.

– Надо доложить, – пробормотал он. Активировав амулет срочного вызова мастера, принялся приводить в чувство потерявших ориентацию демонов.

Ник

Я метнулся обратно к развилке шлейфов, пока они еще существовали (пара конструктов все так же атаковала нас с Кариной). Странно, развилки уже не было, остался один шлейф. Видимо, то, что я вывел из строя одного чародея, так повлияло на ситуацию. Взяв след, я охотничьей собакой закрутился по городу, следуя еле видимым указаниям. Даже пару раз его терял, но все же снова находил. В конце концов я оказался не так уж далеко от места упокоения первого чародея. Всего‑то в паре кварталов. Мысленно плюнув с досады, осмотрел дом. В этот раз это было большое строение, первый этаж которого был каменным, а второй – деревянным. Судя по всему, мэрия или ратуша, в общем, местный муниципалитет.

Уже привычно найдя разум чародея, снова попытался его прихлопнуть. И опять ничего не вышло: элементаль не давал мне этого сделать, хотя полностью и не выходил из‑под контроля. И все же разум чародея замерцал: видимо, на него подействовали мои попытки. Вокруг дома заметалась стена конструктов, пытаясь найти врага, но верхняя часть строения уже стала растаскиваться по бревнышку ветром. Что делать дальше, я не представлял. Чародей был на первом каменном этаже, и воздушный элементаль тут не сильно мог помочь. Но дальше случилось странное. Дом буквально взорвался, разбросав по округе каменные блоки и остатки деревянных перекрытий. А разум чародея окончательно потух.

Я даже опешил. Это сделал не я! Кстати, а ведь что‑то такое мелькнуло. Краем сознания я вроде бы отметил сложное плетение, за мгновение до взрыва опутавшее здание! Забавно… Быстро пролетев по округе, осмотрелся. Разумов было довольно много, но вроде бы ни один из них ничем не выделялся. Вернее, все они были разные, но ничто не зацепило взгляд. Да и тех чародеев, если бы не ниточки‑шлейфы чувств или мыслей (или что там было), я бы не нашел. Да, их разумы светились ярче остальных, но поди разбери, по какой причине!

Делать мне тут больше было нечего, и я рванул обратно к Карине. Почему просто не отключился от элементалей? Да вот недалеко от разрушенной мэрии узрел магазинчик, полуразгромленный хорошим таким камнем, отлетевшим от взорванного здания. А увидел я там висящие окорочка, разбросанные колбасы, даже несколько корзин хлеба! Вот тут я разделился элементалями – ментальный полетел к Карине, а воздушным я попытался подцепить и поднять в воздух увиденные вкусности.

К Карине успел вовремя. Даже без направляющей руки конструкты не снизили свою активность, но я их быстро прихлопнул. Тут особых возражений у ментального элементаля не было, хотя легкое сопротивление, воспринимаемое мною как недовольство, все же чувствовалось. Девушка была уже совсем на грани, пришлось ее чуть ли не реанимировать.

– Как ты? – участливо спросил я Карину и обнял ее.

– Уф… Это было тяжело. Но я справилась! Кажется… – неуверенно добавила она.

– Молодчина! – похвалил я, не став говорить про то, что именно я уничтожил вражеские конструкты.

– Не понимаю, – все же пробормотала девушка, – как мне удалось выстоять против Повелителя Чар. Явно не мой уровень.

– Главное, что все хорошо закончилось!

– А закончилось ли? – Карина отодвинулась от меня и медленно встала. Посмотрела на город. – Что‑то мне не хочется уже идти туда. Может, обойдемся? Чародеи‑то все еще там.

– И не пойдем, – согласился я. – Ну его… А чародеи… Ну, в общем, я позаботился о том, чтобы они нам больше не мешали. Надеюсь, мои методы убеждения сработали. А насчет еды… – Я посмотрел вверх.

Карина проследила за моим взглядом и увидела приближающиеся в воздухе точки. Они крутились, как стая птиц, хоть и было их не так уж много. Вскоре на нас посыпалась всяческая еда, стуча по так и не убранному защитному куполу.

– Ты хоть заплатил за нее? – улыбнулась Карина, уже окончательно приходя в себя.

– А как же! Заплатил тем, что решил не посещать город, тем самым избавив его жителей от больших финансовых потерь.

Карина смеялась, а я ей вторил. Откат, однако…

Тертон мы обошли по дуге, чтобы оказаться с другой стороны причала. Ну на всякий случай. А городишко‑то большой: несколько часов – как с куста! За спиной у нас болтались в воздухе, поддерживаемые нашими дракончиками, три больших копченых окорока (один уже порядком нами погрызенный), внушительная связка колбас, круг сыра, с десяток круглых буханок хлеба, прилетевших вместе с большой корзиной, в которой они и разместились. Были еще запечатанные горшки с молоком, но они разбились при приземлении.

Немного покумекав, мясо я обернул защитным полем, а внутри активировал холодильное плетение, чтобы не портилось. Образующееся от работы холодильника тепло вывел пока наружу, но надо будет переделать. Еще Умник как‑то делал плетения в моей одежде, которые лишнее тепло загоняли в накопители, преобразуя его в нужный формат энергии. Вспомнил об этом я только сейчас, когда информация в голове, взбаламученная Компом, стала упорядочиваться. Но там было сложно сделано, а я устал после боя. Не хотелось не то что работать, а вообще ни о чем думать.

Уже в сгущающихся сумерках мы вышли к реке. Сторожевая сеть исправно доносила о наличии в округе людей, которых мы старались обходить. Но в этом месте у реки было уютно и тихо. Отправляться по воде на ночь глядя не хотелось, и мы решили здесь переночевать. Тем более что от города мы отошли на километр или больше. Карина все переживала насчет чародеев, но я ее успокоил. На всякий случай поблизости крутились уже три элементаля: земной, воздушный и ментальный, которых я своим хитрым способом вызвал и не отпускал. Немного напряжно, но терпимо. Ощущения от слияния с ментальным элементалем были какие‑то смазанные, видимо, из‑за сложной обстановки, в которой он использовался, но с этим можно было и повременить. С тремя элементалями я одновременно мог работать, а вот четвертого уже не потяну. Поэтому вместо водного решил пока придержать ментального, хоть он и был мною менее изучен. Эффект от его использования был впечатляющим, особенно против чародеев.

Поставив домик у реки в низине, окруженной кустами, мы завалились спать. Посреди ночи, ближе к утру, я с неудовольствием проснулся. Разбудила меня сигнальная сеть. Она показывала, что к нам движутся четыре человека. На лошадях, причем один из них привязан к местному средству передвижения, а сам не подает признаков активности.

Все это я рассмотрел посредством воздушного элементаля. А вот как нас нашли – вопрос. Двигались они вполне целеустремленно. Хотя… Вроде один из них постоянно смотрел под ноги, низко свесившись с лошади. Следопыт, что ли? И что он там в темноте может видеть?

Я хлопнул себя по лбу. Когда мы с Кариной двигались по открытой местности, я не утруждался тем, чтобы затирать за нами следы, как обычные, так и аурные, да и делалось это в связке с активированным «скрытом». И если сейчас, после бучи в городе, кто‑то решит поискать определенных лиц, то нас вполне могут найти. Правда, надо знать, кого искать и по каким параметрам. Кое‑какие амулеты у одного чела я заметил, уж больно много их у него для обычного путешественника, тем более в Оробосе, где не любят искусников. Еще двое тоже имели что‑то такое. А вот тот, что без сознания, был чист.

И что делать? Я зевнул и неохотно выполз из кровати, постаравшись не разбудить Карину. Бояться особо нечего. Чародейских, особенно повелительских нападений вроде опасаться уже не стоит. От искусников смогу отбиться, к тому же элементали на стреме. Несколько раз они срывались – то ли лимит подключения существует, то ли еще какие‑то условия, – но повторный вызов возвращал их. Все же, наверное, постоянно их удерживать неправильно. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Я вышел на крыльцо и уселся на ступеньку поставленного для ночевки домика, ожидая гостей. Пока сидел, на всякий случай подготовился, чтобы возможное нападение не было внезапным.

Вскоре послышалось недовольное фырканье лошадей, и сквозь кусты на берег выплыли четыре темные фигуры. Впрочем, ночное зрение не подвело: я издалека уже стал, так сказать, вживую рассматривать пришельцев. Они лишь на мгновение остановились, увидев дом, но потом бесстрашно продолжили путь.

«Даже не разведали, кто здесь находится, – подумал я. – А вдруг тут совсем другие люди?» Впрочем, скорее всего это говорит о том, что они не опасаются разбойников или неожиданных встреч.

Не доезжая шагов десяти, они остановились и некоторое время молча рассматривали меня. Опять же – почти в полной темноте! Понятно, что используют какой‑то вариант ночного зрения. Только лошади недовольно фыркали, мотали головами да позвякивали металлическими деталями упряжи.

Молчание затягивалось. Наконец один из пришельцев на полкорпуса выдвинул свою лошадь и вежливо спросил:

– Могу я надеяться, что вижу перед собой Никоса Курагендариуса Исиса?

Опа! Удивил он меня, нечего сказать! Неужто я уже засветил свое имя? Похоже, так и есть. И, кажется, не раз.

– Надеяться‑то можете, – буркнул я и, зевнув, почесал спину. – Представьтесь сначала.

– Прошу простить мою невоспитанность. – Мужчина наклонил голову. Ишь ты, как вежлив! Аристократизмом от него так и веет. – Шойнц Индергор Виртхорт из Кордоса. Рядом со мной – мои помощники, а вон там, – он кивнул головой на человека, находящегося без сознания, – Лулио де Монто. Он чародей.

М‑да… Жив все же, курилка! Но радости мне это знание не принесло.

Ну ладно, поиграем по их правилам, а там посмотрим. Я встал.

– Никос Курагендариус Исис, – кивнул я и снова сел. – С чем пожаловали?

Как мне показалось, собеседник слегка расслабился, но с лошадей пока никто не слазил.

– У меня к вам есть предложение. Но прежде чем говорить о нем, хотелось бы поудобней разместиться. Вы разрешите нам спешиться? Да и уважаемого Лулио де Монто желательно расположить поудобнее. Даю слово, что против вас мы ничего не замышляем.

Я недоуменно пожал плечами на эту речь и, чуть подумав, махнул рукой. Перед домом мгновенно появился иллюзорный костер, осветив небольшую площадку. Лошади шарахнулись, но были удержаны сильными руками. Я же, будто не замечая маленького переполоха, кивнул на огонь:

– Устраивайтесь.

Шойнц несколько мгновений смотрел на пламя, потом дал своим людям какой‑то знак, и все начали спешиваться. Что характерно, лошадей расседлывать не стали. Видимо, на тот случай, если мы не договоримся. Лулио сняли с коняшки и положили рядом с костром, от которого шло легкое тепло, – в самый раз для путника в успевшей охладиться ночи. Под голову положили мешок и укрыли плащом. Старик, или человек, который предпочитает вид старика (все же Повелитель Чар, мог бы и подтянуть внешний вид), слегка застонал. В его ауре что‑то копошилось. Я предположил, что это как‑то связано с лечением, так как отметил знакомые схемы стимулирования ауры.

Шойнц сел напротив меня, по другую сторону костра. Может, и не очень удачная позиция, с точки зрения психологии, если уж решил договариваться о чем‑то, зато он полностью видел меня, мог отслеживать мою реакцию, да и на дом время от времени бросал взгляд. Скрыть свой интерес он даже не пытался. Очевидно, он там что‑то видел. Понятно, что искусник – это видно и по ауре, да и по тому, куда он смотрел.

Его спутники расположились немного в стороне, как бы акцентируя внимание на своем командире, но всеми силами старались показать, что пришли с миром: один из них нанизал на палочку кусок хлеба и сунул в огонь. Я постарался скрыть улыбку, когда он достал его обратно и недоуменно смотрел на неизменившийся продукт питания. Второй разместился полулежа слегка в отдалении и потягивал что‑то из фляжки, не отрывая взгляда от костра. В общем, мизансцена создана на «отлично».

– Мне трудно начинать этот разговор, – наконец произнес Шойнц. – Вы меня не знаете и было бы лучше, если бы с вами говорил уважаемый Лулио де Мондо. Мне кажется, Карина эль Торро должна была о нем что‑то слышать. Возможно, его слова имели бы для вас больший вес. Однако случилось так, что Повелитель Чар сильно пострадал и говорить с вами приходится мне.

Шойнц замолчал, ожидая моей реакции. Я же молча смотрел на него, ожидая продолжения. Видно было, что искусник немного занервничал. Как продолжать разговор, он не знал, не мог подстроиться под меня.

– Вижу, я должен рассказать кое‑что, дабы прояснить ситуацию. Во‑первых, и самое главное, на мой взгляд, спешу сообщить, что официально Кордос не имеет к вам никаких претензий. Все, что произошло до нашей встречи, просьба считать результатом недопонимания.

Я снова никак не отреагировал, глядя в огонь и лениво шуруя в нем палочкой.

– Вас эта информация не интересует? – Шойнц сделал вид, будто удивлен моим поведением.

Я пожал плечами и наконец ответил:

– Да мне, в общем‑то, все равно.

Надо сказать теперь искусник по‑настоящему удивился. Конечно, если ты всю жизнь или большую ее часть служишь в серьезной организации, с которой считаются многие сильные мира сего, то явное равнодушие к ней, ее членам и возможностям здорово сбивает с толку.

Тем не менее он продолжил. Дальше шел длинный рассказ о том, что в связи с изменившейся политической обстановкой, детали которой ему неизвестны, была дана команда проконтролировать и обеспечить безопасное путешествие Никоса с Кариной до места, где им уже ничто не будет угрожать. То есть дотуда, куда они и стремятся. Ведь у Карины, вернее, у ее отца, здесь сильные враги, иначе не объяснить, почему уже оробосцы пытаются уничтожить путников. Потом он рассказал, что произошло в городе, по его мнению. О том, как он нашел Лулио, договорился с ним о совместных действиях. И потом, пока Повелитель вел незримое противостояние со своим врагом, тоже стал искать этого врага. И нашел‑таки, аккурат перед тем, как там возник воздушный вихрь, вздумавший разрушать дом.

В любом случае вихрь только помог ему, так как отвлек внимание Повелителя. Тут уж Шойнц, не теряя времени даром, просто окончательно разрушил дом, похоронив в развалинах вражеского Повелителя Чар. Потом он вернулся к Лулио, раскопал его, и с того времени тот не приходит в себя. Лечить его Шойнц не решился, так как тоже отметил лечебную работу в ауре чародея. А потом он отправился на поиски Никоса, но Лулио оставить не мог – неизвестно, были ли у врага сообщники или нет. Кроме того, чародей был своего рода пропуском, то есть человеком, способным легализовать искусника в Оробосе. Ведь об их договоренности, помимо них самих, никто не знал. А в таких условиях незримо сопровождать Никоса и охранять его очень сложно, а может, и невозможно, особенно в столице. Шойнц же предпочитал не допускать провалов в своих заданиях. Еще он сказал, что Лулио близок к императору Оробоса, очень важная персона.

– Перед городом на нас напал Лулио, – молча выслушав Шойнца, чем изрядно того нервировал, сказал я и снова уставился в огонь. Однако через воздушного элементаля с удовольствием рассматривал во всех ракурсах происходящее на берегу речки. Это добавляло мне кое‑какие баллы. Видно было, как Шойнц переглянулся со своими спутниками.

– Вы уверены в этом? – не поверил он.

– Лулио был учителем Карины, и она узнала его конструкты, – так же равнодушно ответил я.

– Боюсь, тут что‑то нечисто, – после некоторого молчания сказал искусник. – Про то, что Лулио де Мондо был учителем Карины эль Торро, я не знал. Но логика событий говорит о том, что он пытался защитить вас.

Я пожал плечами. После довольно продолжительной паузы Шойнц все же спросил:

– Могу я узнать, каково ваше решение?

Я же думал о том, что не вовремя они появились. После сегодняшнего мне уже надоело быть мальчиком для битья. Я подумывал залезть с Кариной в пузырь и просто перелететь в столицу Оробоса или куда скажет девушка. Тем более что свою неделю я у судьбы вырвал, дал развернуться Компу. И хотя пока все равно надо разбираться в его возможностях, делать это можно и на ходу, уже не опасаясь в любой момент поплыть, потерять сознание или еще чего‑то в этом роде. И вот как только я об этом задумался – сразу появляются эти…

В результате мы плывем все вместе на нашем кораблике в сторону столицы. Я взял тайм‑аут до того момента, пока не очнется Лулио и я не поговорю с ним по душам. Ведь действительно его возможное расположение к Карине дорогого стоит. И хотя она решила, что на нас напал именно он, но это еще вилами по воде писано. Ситуацию может разрядить сам чародей. Понятно, что Повелитель Чар способен влегкую задурить мозги, но мои – вряд ли. К тому же тут я собираюсь руководствоваться лишь логикой и теми данными, что удастся выцепить из мозгов чародея. Для этого я надеюсь использовать ментального элементаля. Очень удачно, что Лулио до сих пор без сознания, – надо хорошенько потренироваться. Правда, получается так себе, пока особо похвастать нечем. Может, и вообще не получится. В любом случае я решил просто посмотреть, что будет.

Шойнц отпустил спутников, наказав им двигаться своим ходом в столицу Оробоса, всячески шифруясь, пока Лулио не решит проблему их нахождения в империи официальным путем. Наверное, у этого парня есть еще помощники, но о них он ничего не говорил. Я бы тоже не стал.

Карина долго еще не подходила к Лулио – обижалась на него. Но я рассказал ей о том, что мне поведал Шойнц, и уточнил, что, по моему мнению, нестыковок в его рассказе пока не видно. Через некоторое время я заметил, как девушка скрылась в каюте, где мы расположили Повелителя Чар.

До сих пор мне грел душу взгляд искусника, который я заметил, когда растворил в воздухе наш домик, а на реке мановением руки создал кораблик. Как он не крепился, его ощущение пришибленности я четко просек. Но при этом в его отношении ко мне явно из общего фона стало выделяться чувство опаски.

Понятно, что я постарался обезопасить себя с Кариной от возможного вероломного поведения Шойнца и Лулио, когда тот очнется. Но что‑то мне подсказывало: опасаться пока нечего.

За несколько дней, проведенных на корабле, я успел ознакомиться с первой мемокопией и начал потихоньку потрошить Комп, изучая его возможности. А если правильнее сказать – возможности уже моего мозга, усиленного вычислителем, который полностью развернулся и стал частью меня.

Как‑то, поделав основные дела, я грел пузо на солнышке и наконец решил открыть новую мемокопию. Но не личный дневник, хоть он был более интересен, а докладную записку, вернее, ее черновик. Вдруг подумалось, что, возможно, мне откроется сакральная истина. Я ошибался. Сервер чуть себе микросхемы не спалил, пытаясь адаптировать эту информацию к тому уровню понимания, на который я тянул. Он подменял атлосские термины земными, когда‑то слышанными или изучаемыми мною на уроках физики, математики и прочих. По сути, получился почти детский рассказ, с точки зрения нашего ученого, если бы ему дали это почитать. С другой стороны, если бы информация адаптировалась под мозги ученого, может, это бы выглядело для него более весомо именно с раскладкой по формулам. Но даже в этой интерпретации я лишь понял, о чем там говорится, но никак не то, как это использовать на практике.

И все равно «чтиво» оказалось довольно интересным. Правда, пока я осилил только первые главы с небольшим вступлением. Ниже привожу выжимку из них своими словами, и если кто‑то когда‑то прочтет эти мои мысли, которые я для тренировки пытаюсь сформулировать с помощью своего вычислителя, чтобы снова запихать их в уже мною созданную мемокопию, то сразу предупреждаю: этот «кто‑то» может смело пропустить данную часть, чтобы не напрягать мозг излишне сухой научной (или псевдо?) терминологией и информацией.

Мемокопия«Заметки о сути бытия, дополняющие принятые теории о роли нуль‑сети как основополагающей базисной основе физического мира»

Адаптированный вариант. Эффективность адаптации – 15 процентов.

Адаптированный вариант № 2 (Если кто не понял – это я, Ник Админ Рутович. Это уже моя адаптация.)

Часть 1 (Постараюсь впихнуть всю информацию в одну‑две части, если лень не победит!)

Уважаемые члены научного совета! (Тут я ржал. Дронт долго подбирал вступление и перебирал эпитеты для разных членов этого совета. Мелькали какие‑то лица, но что меня удивило – все молодые.)

Подозреваю, что мое открытие, пока лишь частично подтвержденное экспериментами, может внести некую сумятицу в ваше мировоззрение. Поэтому прошу пока воспринимать это как чистую теорию, в которой я попытаюсь связать наше понимание сути бытия со своим открытием. Так как это всего лишь черновик‑заметки, я попытаюсь пока избежать сложных расчетов, делая упор на мысленном эксперименте и виртуальной игре известных нам законов. (Несмотря на то что Дронт обещал избегать формул, их тут было огромное количество. Даже по меркам адаптированной версии. Не знал, что у меня в голове столько информации из физики и математики, на основе которой и адаптировалась версия! В своей мемокопии я выбрасываю их, так как мне они неинтересны. Но если кто заинтересуется – скину Дронтовские оригиналы и пеняйте тогда на себя! Шучу.)

Кое‑какие цифры и мысли я оформил приложением. Кому интересно – может ознакомиться. Также для приведения аналогий я буду использовать хорошо известную вам терминологию развитых миров, не использующих нуль‑сеть. В некоторых случаях их теории довольно наглядно описывают те моменты, которые я собираюсь довести до вашего внимания.

Попробую нарисовать магическую вселенную на основе известных нам теорий, но дополню ее своими мыслями и выводами. Всем нам известно, что самой базовой структурой во вселенной является нуль‑сеть, существующая на принципах распределенной вычислительной системы. Но есть одно отличие: в известных нам вычислительных системах технических миров присутствуют три сущности: энергия, материя и информация, а в нуль‑сети – только информация. Вероятно, самым близким аналогом будет громадный массив памяти и алгоритм взаимодействия ячеек этой памяти (всемирный закон).

Данный алгоритм обеспечивает обмен данными между ячейками памяти (обмен информацией), то есть, сильно упрощая, – проходит по циклу все пары ячеек и, в зависимости от того, насколько близкая в них информация, прописывает новые значения. Если в такой системе ее совсем не будет (все нули), то ничего происходить тоже не будет, но как только систему заполнить разными данными, они начнут эволюционировать по общему закону. В результате таких взаимодействий существует большая вероятность образования групп ячеек памяти, в которых данные будут меняться циклично.

Это создаст некоторые устойчивые структуры, которые можно описать некоторым количеством параметров (например, количество ячеек, длительность цикла возвращения в первоначальное состояние, среднее значение в ячейках, минимальное и максимальное значение и так далее). В результате мы получаем структуру, которая внутри гоняет большие потоки информации, но при этом описывается гораздо меньшим количеством информации. Этот процесс я назвал «зацикливанием», т. е. большая часть информации зациклилась и не участвует во взаимодействии с окружающим миром. При этом остается часть внешней информации, которая, однако, взаимодействует с другими подобными структурами.

И эти структуры мы называем энергией (энергетический пакет). В свою очередь на уровне энергетических пакетов происходит аналогичный процесс взаимодействия, в результате которого большая часть энергии зацикливается и остается небольшой процент для взаимодействия с окружающим миром. Зацикленная энергия является материей. Кроме того, можно продолжить процесс дальше и зациклить уже материю, в результате чего должна появиться еще одна сущность. Например, это может быть разум.

В результате мы получаем картину нуль‑сети как набор подсистем разного уровня. Энергия выглядит как группа ячеек с циркулирующей информацией, материальные частицы будут выглядеть как системы таких групп ячеек, а уже живые организмы будут представлять собой достаточно сложные структуры обработки информации. Можно продолжить эту цепочку дальше, вплоть до таких встречавшихся нам и существующих понятий, как общественный разум, эгрегор, псевдобоги…

Интересный вопрос возникает: чем будут отличаться разумные и неразумные системы? Вероятно, разумные системы могут «творить», то есть генерировать абсолютно новую информацию, которой во вселенной еще не было, при этом данная картина хорошо компенсирует процесс увеличения энтропии в неживой природе (потеря информации). И тогда получается, что живая природа компенсирует потери информации во вселенной. Но возможно, что разум не только генерирует информацию из «ничего», а, например, умеет получать ее извне вселенной.

Если отфильтровать данные нуль‑сети о неживой природе, то мы получим распределенную вычислительную систему, состоящую из множества отдельных подсистем, управляемых каждая своим «разумом». Если бы данная система работала по принципам физических компьютерных систем, то получилась бы абсолютно всемогущая конструкция, которая может сотворить с вселенной все что угодно по одному своему желанию! (Прошу обратить внимание именно на это утверждение.) А имея множество разнородных подсистем с разнообразными желаниями, мы получаем полный бардак, который надо как‑то разгребать. Разгрести бардак можно, договорившись об общей картине мира, общих законах природы и правилах поведения. В результате в разных вселенных могут существенно отличаться законы природы (что мною доказано на моем же печальном опыте). Например, если почти все абсолютно точно уверены, что магия у людей невозможна, то магия не будет работать, вернее, она не будет работать, когда кто‑то ее попытается продемонстрировать другим, а при этом сам с собой отдельный индивидуум, возможно, что‑то и сможет. А если, например, большинство начнут считать, что у мухи двадцать ног, то у нее их резко станет двадцать. Но это крайние случаи. (Тут Дронт почему‑то ржал, да так заразительно, что и я не удержался.)

Такая картина хорошо демонстрирует многие особенности общественного поведения различных рас и показывает, почему вера в обществах почти всех известных нам рас и цивилизаций на определенном этапе всегда играла ключевую роль. Не буду рассматривать принципы возникновения псевдобогов, роль веры в их симбиозе (а иногда и паразитизме) с разумными, это вам и так известно. Прошу только учесть, каким боком поворачивается это знание с учетом моих мыслей и аналогий. (Упс! Прошу прощения, господа‑товарищи, но тут очнулся Лулио, надо проконтролировать его, пока чего‑нибудь не натворил! Кто такой Лулио? Слишком долго объяснять. Скажу лишь, что он – Повелитель Чар, хе‑хе. Остальное придется дорассказать в следующей мемокопии. До встречи!)

Где‑то высоко в небесах над Оробосом пролетала обнимающаяся пара, в своем полете отдавшаяся ветру. Точнее, так казалось бы со стороны. Наблюдатель, окажись он случайно рядом, или скорее очень даже неслучайно (на такой высоте случайно не оказываются!), магическим зрением заметил бы элементаля и корректирующий магический купол, управляющий их полетом. Только вот, кроме них, даже птиц на такой высоте не было.

Они мчатся вдвоем, как в старые добрые времена, когда управленческая и астралополитическая ноша своей тяжестью еще не сковывала плечи Балаватха. И так же, как и тогда, он довольно и облегченно улыбался. Да, в то время мчались на лошадях и еще не умели высоко и быстро летать, точнее, Лилиейла не умела, но и погоня, от которой они успешно сбежали, была куда опаснее! Сейчас же за спиной оставались управленческие и административные заботы, легкой рукой переброшенные на Махаса, а впереди – площади и дворцы столицы Оробоса и его богатых предместий, в одно из которых они и направлялись.

Демон так и не понял, почему Повелитель Чар не выбросил переданные ему амулеты. Может быть, надеялся с помощью знакомых искусников или лично как‑то в них разобраться и использовать в поисках Ника, а возможно, сработала просьба Лилиейлы, дополненная ее непередаваемым обаянием. А ведь когда‑то демон даже не думал, что не только женится на орчихе (невиданное для демона‑мага дело!), но и женится вообще. Их сотрудничество и роман казались тогда такими ситуативными и краткосрочными! И ведь до сих пор чувства живы, они любят друг друга, пускай и немало было в их жизни расставаний и ссор. В последний раз поссорились совсем недавно. Читаатма не ожидал столь легкомысленного поведения от многоопытной супруги, но именно из‑за этой совсем мелкой ссоры они и находятся здесь.

Определив, что астральная ищейка и сигналы от амулетов по‑прежнему указывают на одно и то же место, Балаватх решил передать эту информацию Махасу, чтобы тот подумал, как можно помочь Лулио де Монто. Очень маловероятно, что бывший учитель Карины замышлял что‑то против Ника, скорее наоборот – прилетел их отыскать и по возможности поддержать, попутно сразившись с противником. Махас сразу начал дергать за все свои кордосские связи. Банковский конгресс укрепил связи с беллусской верхушкой, столь обеспокоенной возникшей из‑за нового регулирования угрозой для их финансово‑торговых схем.

Именно беллусская группа и помогла в конце концов. Оказалось, что именно Рагарос наставлял отряд «СИ» перед отправкой и контролировал транслирующие амулеты на самой границе, через которые и можно было в экстренной ситуации передать новые зашифрованные указания кордосским агентам. Конечно, пришлось немало потрудиться. Перенаправить полет жены с основной базы на вновь созданную в Беллусе и лично проверить ее на наличие ментальных закладок. Повозиться, объясняя кордосцам, как вывести Шойнца на местонахождение Лулио. А потом еще поволноваться, переживая по поводу того, как отреагирует Повелитель Чар на неожиданную помощь от исконных врагов своей Родины. А затем переживать уже за здоровье самого Лулио, попавшего под горячую руку Ника, который не стал разбираться, кто из повелителей на какой стороне. Однако в конце концов вышло все на удивление удачно – хоть Эвенгара с его «тайной рукой» подозревай!

И теперь Ник с Кариной в сопровождении Шойнца и Лулио движутся по реке, а Балаватх с Лилиейлой летят на опережение в резиденцию отца Карины, в то время как оробосские агенты ищут выходы и договариваются о встрече. Рискованно, конечно, но так надоели уже все эти «нити управления» и «астральные реверансы», хочется наконец‑то встретиться со всеми на материальном плане, лицом к лицу, получить ответы и разгадать годами мучившие загадки. А может быть, и получить множество новых! Как тогда, когда они познакомились с Ником на выступлениях Лиги в столице гномов. Демон усмехнулся. Как в старые добрые времена. Только теперь вместо показательных выступлений Лиги в качестве декораций будет турнир големов в Оробосе!

P.S .

Уважаемый читатель!

Цикл «Ник» является в первую очередь фэнтезийным и фантастическим произведением с уклоном в информационные технологии и физику. Однако в процессе написания книги оказалось, что многие постулаты, выдвинутые автором, хорошо объясняются с точки зрения разных научных дисциплин в совершенно разных областях науки. Вернее, можно объяснить, что, однако, не гарантирует их истинность. Один из читателей, Вячеслав Севостьянов, прислал мне свою работу «Физика четвертого измерения», которая неплохо описывает происходящее в книге с точки зрения физических законов. Особо интересующиеся могут зайти на мою страничку на Самиздате и почитать приложение[14] к этой книге

Ник – 7

Ник. Астральщик. Том 1

Глава 1

‑Лулио де Мондо‑

Тонкими полуосознанными струйками мыслей сознание медленно возвращалось чародею. Как только их концентрация достигла критической массы, чародей осознал себя. Старый Повелитель Чар был не только сильным чародеем, но и опытным. Не отказывал он себе в слабости считать себя и умным. Поэтому суетиться он не стал.

Не открывая глаз, Лулио прислушался. Легкая качка и плеск волн говорили о том, что он находится где? то на реке. Скорее всего, в лодке или на корабле. Смущало отсутствие запаха, и этот факт просто не вписывался ситуацию с лодкой. Чародей прожил долгую жизнь, и не всегда он летал по небу, так что жизненный опыт имел довольно богатый. Поэтому с уверенностью мог утверждать, что не бывает ни лодок, ни кораблей, которые бы никак не пахли. Организм сигнализировал, что он в порядке, целительский конструкт отработал просто отлично: никаких болей, аура наполнена жизненной энергией, никаких грязных пятен, потоки энергии в теле движутся как надо, поэтому на свои чувства можно было вполне полагаться.

Странно, никакой сложной защиты против него не выставили, кто бы они ни были. Если не считать одинокого несложного наблюдательного конструкта где? то неподалеку. Внешние слои ауры четко передавали картинку – ощущение комнаты, в которой находился чародей. Никаких чар и конструктов, кроме того наблюдателя, не было – ничто не пыталось растерзать или растворить специально подставленный на откуп возможных врагов чувствительный слой ауры, изолированный от внутреннего пространства чародея. Логический вывод, пусть пока и не подтвержденный – он или у друзей, или у нейтрально настроенных людей. Значит, его противостояние с врагом закончилось как минимум ничьей. Душа Мира молчит, будто ее обычно плавно текущую поверхность баламутят палкой. Быстрое сопоставление известных данных и предварительный вывод: рядом находится Никос. Именно с ним связана невозможность или затрудненность общения с Душой Мира. Раз так… Чародея окутало сияние в чародейском зрении, вызванное образованием сотен мельчайших конструктов, который тут же порскнули в разные стороны, впитываясь в стены и вылетая на свободу.

Прозвучали легкие шаги и остановились рядом с кроватью, на которой лежал Лулио. Чародей против воли улыбнулся и открыл глаза:

– Здравствуй, Карина!

– Здравствуйте, учитель. – Девушка вглядывалась в знакомое с детства лицо, будто пытаясь понять, что за прошедшие годы изменилось в Повелителе Чар и изменилось ли.

– А ты хорошо выглядишь. – Лулио, скорее по привычке или чтобы не выходить из образа, покряхтел, устраиваясь сидя на кровати. – Я смотрю, ты стала крепче и телом, и духом. Чародейским духом. – Уточнил он, окинув девушку пронзительным взглядом. Раньше девушка обязательно опустила бы глаза и стушевалась. Сейчас же она спокойно и твердо смотрела в глаза Лулио. Да… Девочка определенно изменилась, подумал старик.

==Ник==

Дня три мы не спеша плыли по реке. Ну как плыли… Большую часть времени стояли в живописных уголках, прилегающих к реке. Полдня, иногда день, потом километров на двадцать – тридцать отплывем дальше до следующего уголка и снова станем на прикол. Повелитель Чар все это время находился в бессознательном состоянии. Я не торопился, так как мне казалось правильным сначала разобраться с ним. Если он враг – сделать с ним то, что обычно делают с врагами. Если друг – получить раскладку по обстановке в империи. Если раньше все казалось просто – добраться до отца Карины и уже там разбираться с обстановкой, то сейчас все поменялось. Во – первых, наших сопровождающих просто так не прогонишь – это грозит разными неприятными последствиями, в основном из? за Повелителя Чар. Вряд ли нам простят, если мы его бросим. Ну, может, и простят, но в карму нагадят. И еще неизвестно, как себя поведет искусник в подобных обстоятельствах. А еще такие остановки были удобны в том, что можно было не спеша провентилировать окружающую обстановку на тему не интересуется ли кто нами, есть ли погоня или нет, давали придти в себя. Карина насытила ближайшее пространство примерно в радиусе пары километров своими наблюдательными конструктами, да и я не сидел сложа руки. Пока вроде все было тихо.

Кстати, довольно интересным типом оказался искусник. Вежливый, интересный собеседник. Он много мне рассказывал о Кордосе и Оробосе. Обо мне он почти ничего не спрашивал. Вернее, иногда так поворачивал разговор, что кое? что у меня само прорывалось. Не сказать, что важное, но для умного человека и некоторых моих оговорок могло хватить на определенные выводы. В общем, хорошим психологом он оказался. Впрочем, сильно это меня не напрягало и стоило полученной информации об окружающем мире.

Забавно было сравнивать обе империи. Ну, обычно как в нормальном мире? Если рядом существуют две империи, да еще из близких этносов, то обычно и органы государственности и управления у них примерно одинаковы. Понятно, что называться могут по – разному, но и там император и тут, и там законодательная (парламент, дума, аристократия) и исполнительная власти, и тут. И там люди живут и работают, и тут. Здесь же устройства империй, поведенческие модели разных слоев общества различались. И различались именно из? за наличия дополнительных слоев общества, определяющих силу и мощь империи, мировоззрение, философию, а порой и образованность. Как можно догадаться – это искусники в Кордосе и чародеи в Оробосе.

Я уже имел свое мнение, чем они друг от друга отличаются. У меня было достаточно времени хоть как? то понять, что есть чародей на примере Карины. Не скажу, что понимаю ее как человека, все же у нее какое? то свое восприятие жизни, хотя в последнее время мы довольно сильно сблизились, но о чародействе я уже составил определенное и, как мне кажется, довольно близкое к правде впечатление. Самое основное и главное различие – утилитарный подход у искусников с опорой на амулеты, часто довольно навороченные (те же многофункциональные жезлы), а у чародеев – свое внутреннее развитие, в основном с помощью духовных и иных практик. А впрочем, все равно у них есть пересечения по многим вопросам. Но об этом у меня еще будет время рассказать.

Шойнц оказался буквально напичкан разными амулетами. И его жезл – лишь один из инструментов в его богатом арсенале. Буквально каждая вещь, что находилась при нем, имела встроенную магическую функцию. Причем все это было сделано настолько тонко, что я все это смог рассмотреть лишь потому, что моя чувствительность вИдения магических энергий чуть ли не на порядок выше, чем у местных. Разумеется, я подстраховался от того, чтобы он не наделал глупостей. Правда, говорить об этом не стал, так как это был маленький тест на его искренность, а он не заметил вмешательства. И пока он оправдывал мое «доверие».

==Лулио де Мондо==

– Значит, ты решила, что это я напал на вас. – Задумчиво покивал головой чародей. – Спешу успокоить тебя, это проделки моего врага, с кем я дрался. Он каким? то образом смог перехватить управление моими конструктами и превратить их в свои.

– Это правда? – С легким налетом надежды и в то же время сомнения, спросила девушка.

Лулио поднял на нее глаза и улыбнулся.

– Я понимаю, что ты не можешь прочитать искренность в моей ауре, так как это означало бы, что я уже никуда не гожусь как Повелитель Чар. А раз я им являюсь, то даже если бы ты увидела искренность, то с чистой совестью могла ей не поверить. Я не знаю, что сделать, чтобы ты мне поверила. Разве что просто моим словам. Без всяких доказательств.

Карина некоторое время задумчиво стояла, а потом, придя к какому? то решению, явно нелегкому, медленно кивнула. Наконец, радостно улыбнувшись, она подбежала к старому чародею и обняла его.

– Я очень – очень рада видеть вас, ллэр Лулио!

– Просто Лулио, как раньше, егоза! – Чародей погладил девушку по голове. – Если бы ты знала, какие силы и сколько событий закрутилось вокруг тебя с твоим другом!

– Я догадываюсь. – Девушка пододвинула единственный стул в комнате к кровати и села напротив своего бывшего учителя. – Как папа?

– О! С ним все в порядке. Правда, когда тебя не оказалось вместе с Гарцо, у него случился легкий сердечный приступ, но сейчас он полностью здоров и бодр. – Поспешил успокоить вскинувшуюся девушку чародей. – И твое послание мы тоже получили.

– Хорошо. – Успокоилась Карина. – Значит, нападение на тюрьму в Кордосе ваша с отцом работа?

– Ага. – Легко ответил чародей.

– Как там Гарцо? Надеюсь, с ним все в порядке?

– Как сказать. – Лулио погладил свою бороду. – Физически да, а психически… Ему еще предстоит долго приходить в себя. А как же ты умудрилась сохранить рассудок?

– Не знаю. – Карина пожала плечами. – Наверно, я все время надеялась, что меня спасут. Правда, я только в последнее время окончательно удостоверилась, что в этом смысле в порядке. А потом мне помог Никос… Если бы не он… Не знаю.

Лулио с любопытством смотрел на девушку. Он не шутил, когда сказал, что она стала сильнее как чародей. Не в смысле умений – это с наскоку не определишь, а по силе. Аура ее была на редкость стабильной и плотной, что означает довольно высокий уровень мастерства, а энергонасыщенность – чуть ли не на порядок выше того, который Лулио помнил. Кроме того, сам контроль ауры, а значит и своего внутреннего состояния, у нее весьма хорош – аура практически не отражала мыслей, эмоций чародейки, переливалась оттенками плавно и стабильно, что так же опосредованно говорило об отменном здоровье девушки.

Вдруг Лулио от удивления замер. Откуда? то из? под воротника походного платья девушки на ее шею выползло изображение странного существа, отдаленно похожего на ящерицу. Эта ящерица, шевеля лапками и хвостом, уверенно заползла на щеку девушки и с любопытством уставилась на Повелителя Чар. Карина непроизвольным движением руки погладила нарисованное, но ведущее себя как живое, существо.

– Что это?

Карина выплыла из воспоминаний и вопросительно посмотрела чародея. Потом сообразила, о чем спрашивает учитель, и улыбнулась.

– Это мой Шустрик. Помощник и защитник. Мне его Никос подарил. – Девушка уже осознанно погладила щеку, потом сделала какое? то движение, и вот ящерица уже сидит у нее на ладони, обретя объем и краски. Ящерица поудобней устроилась на ладони, свернула хвост кольцом, затем подозрительно посмотрела на Лулио и в профилактических целях зашипела, а изо рта у нее вылетело небольшая струйка яркого пламени. Впрочем, не дотянувшаяся до старого чародея. Карина зашептала:

– Тише, тише. Это друг.

– Фамилиар?

– Я тоже раньше так думала. – Покачала головой Карина и прижала ладонь к груди. Шустрик просочился сквозь одежду и спрятался. – Но нет. Конечно, Никос сам создал Шустрика и своего Драко, но совершенно не так, как делают фамилиаров. В общем, я не знаю. Честно говоря, и знать не хочу! – Чисто по – женски высказала чародейка.

– А что он умеет? – Полюбопытствовал Лулио.

– Многое. – Чародейка задумалась. – Он обладает целительскими способностями, помогает мне очень быстро формировать конструкты… Да много чего, сразу и не скажешь. Ну, а защита… – Девушка хитро улыбнулась и двинула рукой в сторону Лулио и вверх. Повелитель Чар, взлетев к потолку, с трудом сглотнул и попытался успокоить вдруг забунтовавший желудок. Однако долго он не провисел, а практически сразу медленно и аккуратно опустился обратно. – Это лишь малая часть. Как нибудь в другой раз об этом поговорим, хорошо?

Лулио согласно кивнул.

– Хорошо, моя девочка. У нас еще будет время поговорить о тебе. Сейчас меня больше беспокоит вопрос где мы, куда плывем, каковы намерения твоего друга Никоса. И в конце концов, что это за корабль такой странный?

– Ну, об этом вам лучше поговорить с Никосом. Он ждет – как только вы очнулись, он сразу сказал об этом мне и послал сюда. Дал мне время поговорить с вами. – Лулио слегка удивился тому, что его состояние, оказывается, находилось под контролем Никоса. А ведь он ничего такого не заметил!

– Насколько я понимаю, на тот момент вы еще не определились, кто я вам: враг или друг? И он не побоялся тебя отпустить ко мне?

– О! Я не уверена в результатах случайного прямого противостояния Никоса с Повелителем Чар, но вот в заранее подготовленном месте, вроде этого кораблика, думаю у вас, учитель, шансов просто нет. – Карина легко улыбнулась. – Ладно, у нас еще будет время поговорить, а сейчас выходите на палубу – там Никос с искусником ждут вас, учитель. – Девушка легко вспорхнула со стула и вышла из комнаты.

Повелитель Чар задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь и последовал за своей бывшей ученицей.

==Ник==

Пока образовался небольшой люфт во времени в связи с бессознательным состоянием Повелителя Чар, я продолжал осваиваться со своим наконец полностью развернувшимся биокомпом. Несмотря на заложенную в него интуитивность использования, дело было не быстрым. Ну, представьте себе, что вы всю жизнь ездили на тракторе, а потом сели за навороченный спортивный болид, напичканный электроникой. Вроде бы все понятно и вы наверно даже можете на нем ехать, но вот сказать, что вы полноценный водитель такого болида – нет.

Тем не менее, дела продвигались. Ничто так не позволяет понять инструмент, как конкретная задача, которую надо решить с помощью этого инструмента. В общем, я поставил перед собой две таких задачи из разных областей магического искусства. Именно такие, из разных областей знания, противоположные по смыслу цели могут помочь как можно лучше понять инструмент. А задачи были из области чародейства и обычной магии.

По чародейству. Мне все не давал покоя тот мой бой с неизвестным мужиком, когда меня чуть не помножили на ноль. Понятно, что не будь я на тот момент лишен своих магических способностей, все было бы легко и просто, однако я сделал для себя один вывод, известный испокон веков всем мало – мальски умным людям, а именно: нельзя складывать все яйца в одну корзину.

Исходя из этого постулата, я решил развивать свои бойцовские способности дальше, выходя за пределы обыденного владения боевыми приемами рукопашного и оружного боя. Для этого я сначала решил максимально подтянуть энергетику своего организма, и так далеко не обычного, а также применять кое – какие чародейские приемы.

С энергетикой уже и так было неплохо: еще находясь в тюрьме я обнаружил, что мой амулет – дракончик, условно говоря, «проложил» дополнительные энергетические каналы в моем организме, что привело к ускорению прохождения сигналов и к более быстрому механизму перераспределения энергии. Моя задача: оптимизировать эти каналы на основе более разумного подхода. Кстати, попутно обнаружилось, что сигналы от головного мозга к мышцам идут не только посредством нервов, но и через вот такие энергетические каналы, а кроме того через ауру. То есть получается система с многократным дублированием, причем, что меня несказанно удивило, сигналы, распространяющиеся через ауру проходят намного быстрее, чем через нервы. И в зависимости от режима работы организма приоритет отдается каналу с максимально подходящей пропускной способностью.

Вторая часть развития относилась уже непосредственно к рукопашке. А именно к использованию специальным образом оформленных проклятий во время боестолкновения. Нет, их можно формировать и в спокойном состоянии, но когда идет бой, думать особенно времени нет. Пусть у меня и есть возможность параллелить сознания, с помощью которых я могу одновременно заниматься разными вещами, однако энергетика тела не особо подчиняется принципам распараллеливания так, как мысли. Вот тут я и сумел «словить» то состояние, присущее чародейству как искусству, когда один эмоциональный настрой, желание, движение, даже простое намерение позволяет создавать нужные энергетические образования. Причем происходит это практически мгновенно. И проще это делать, когда весь организм работает ладно и по настоящему как единая система: тело, мысли, желания и намерения. Например, когда я провожу «бой с тенью», то именно в моменты условного нанесения ударов проще всего создавать на острие удара всякие энергетические гадости.

Тут еще мне не давала покоя аура того мужика, почти непробиваемая. Поэтому я в первую очередь акцентировался на создании таких проклятий, которые могли бы структурно разрушать именно таким образом укрепленную ауру.

Вторая задача – по магии. Как? то, глядя за борт нашего кораблика, заключенного в сферу невидимости на основе плетения, стыренного мною у кордосцов, а ими в свою очередь – у своих далеких предков, я заметил странное поведение одного человека на проплывающем мимо судне. Все время, пока мы плыли друг мимо друга, он довольно пристально смотрел на поверхность воды аккурат под нашим корабликом. А потом, когда мы разминулись, он прошел на корму и еще долго смотрел нам вслед. Нас он заметить точно не мог, я ведь не дурак всерьез полагаться на непроверенные плетения, но вот какие? либо сторонние эффекты работы плетения невидимости вполне могут существовать. Это определенно стоило расследования, и я снова вернулся к этому никак не дающемуся мне плетению.

Если по первому пункту впечатляющих результатов в ближайшее время ждать не стоило: там я только начинал выстраивать свою систему энергетического боя, то по второму довольно скоро стали появляться интересные результаты. Во – первых, невидимость работала идеально только при сферической форме формируемого плетение (тут оно повторяло форму формируемой замкнутой фигуры). При искажении сферы происходили разные визуальные эффекты, де – факто ломающие невидимость. Сам принцип работы я примерно понял, а вот что реально происходит на физическом уровне – нет. Для этого у меня не хватало фундаментальных знаний на стыке магия – физика. Тут мне бы очень и очень пригодилось атловское образование, которое я, кажется, в ближайшее время фиг получу. А происходило там странное. При пресечении внешних границ «пузыря» происходило какое? то преобразование видимого света, то ли смена частоты, то ли увод его в другие слои реальности, я точно определить не смог, а потом на противоположной стороне «пузыря» шло обратное преобразование. Внутри же формируется то ли копия, то ли частично свет не преобразовывается, что обеспечивает обзор пространства изнутри. Таким образом получается почти идеальная псевдо – прозрачность определенного объема. Изнутри, кстати, если присмотреться, внешний мир, чем дольше смотришь, тем сильнее начинает казаться несколько нереальным. То есть не идеальным, но вполне приемлемым.

Так вот, побочный эффект такой сферы был очень забавным. Если ее погрузить в какой? то объект, то та часть, что оказывалась внутри, «терялась» для внешнего мира. То есть если погрузить часть сферы внутрь человека, то можно увидеть его внутренности. Правда, в зависимости от среды погружения с некоторыми искажениями, но все равно прикольно. Ну а что? Снаружи на сферу падает свет, он переформируется с обратной стороны сферы, затем отражается от того, что соприкасается со сферой с обратной стороны и обратно по накатанной дорожке. Кстати, при использовании такой сферы при движении она по любому касается земли и можно заметить вот такие «провалы» в земле. Наверно, мне просто повезло, что еще в Кордосе я использовал плетение невидимости совместно со скрытом, иначе просто не объяснить, как нас с Кариной не заметили. А вот тут, когда я окружил такой сферой корабль, то «провал» в воде и заметил тот мужик на другом корабле. М – да… Он, наверно, был чародеем, ведь мой корабль кроме невидимости окружала сфера рассеяния внимания на основе скрыта, или просто обладал очень сильным самоконтролем. Впрочем, это уже не важно.

Кстати, изнутри наружу не выходит свет только определенного диапазона, а именно только видимого, а значит невидимость не идеальна. Например, тепловой фон вполне можно уловить. Вот если бы не стал разбираться, так и не понял бы этого и в какой? нибудь момент мог попасть впросак. Вот так вот и верь не проверенным чужим плетениям! Тем не менее, несмотря на то, что базовые постулаты я не понял, но оптимизировать плетение мне было вполне по силам. Да даже просто смоделировать в Компе, да подобрать разные параметры. Зачем? А чтобы было! Например, попробовать придавать разную форму сфере без потери функциональности или расширить рабочий диапазон отрабатываемого светового излучения.

Еще я тратил время с пользой на попытки понять то, что делал Дронт, а так же учился создавать свои мемокопии, то есть мемокопии со своими данными и знаниями. Проблема в том, что изначально, по атловской технологии, они со стороны приемника, то есть человека, который «читает» мемокопию, должны обрабатываться биокомпом типа моего Вычислителя, который при необходимости вносит в организм реципиента нужные изменения для укоренения навыков, знаний, даже изменения физиологии, заложенных в мемокопии. По понятным причинам в ближайшем окружении таких людей у меня нет, кроме меня самого, тем не менее я вот подумал, а почему в самой мемокопии нельзя заложить некий информационный пакет, который бы сам начал изменять человека под себя? Мне кажется такое вполне возможно, но даже мне видятся определенные проблемы, которые могут возникнуть к примеру в виде конфликтов, если человек попробует «загрузить» в себя несколько таких самостоятельных мемокопий одновременно. Конфликты могут возникнуть, если мемокопии начнут вносить изменения каждый под себя, мешая друг другу. А вот биокомп вполне может распределять ресурсы организма оптимальным образом, чтобы ничего такого не случилось. Да и организм своего носителя биокомп знает на «ять», чтобы по ходу дела корректировать процесс. Тем не менее, моя идея вполне работоспособна, если пользоваться ею с осторожностью.

Я для чего об этом задумался? Во – первых, можно попытаться передать кое – какие знания Карине. Я не говорю про магию, это ей нафиг не нужно, а скорее о тех базовых боевых навыках для самозащиты, которые ей пока плохо даются. Чтобы ускорить процесс. Для начала буквально самые основы и чисто информационную часть. Потом по результатам можно пробовать и сложнее сделать – уже затронув навыки и прочие вещи. А во – вторых, дальний прицел – таким образом я могу попробовать брать у кого? то знания и применять на себе. Понятно, что сделать свою мемокопию это одно, а как сделать так, чтобы она получилась у другого человека – другое, но не поняв все тонкости на себе, вряд ли можно что? то планировать серьезно. И даже если ничего не получится, накопленный опыт? то не пропьешь.

Конечно, все это сложно, особенно задать или сформировать нужный алгоритм действий у такого почти абстрактного понятия, как мемокопия. Но на первых порах я планирую использовать дракончиков как искусственный интеллект, то есть мемокопии будут рассчитаны и на мозг человека, и на дракончика как некую замену биокомпа. Чем не интересная задача?

Кстати, первая экспериментальная мемокопия с согласия Карины уже была внедрена ей в мозги. Конечно, предварительно я опробовал ее действие на себе. Получился интересный результат и интересный механизм передачи информации. Результат выглядел так: Как только начинаешь думать о том, как нанести вред противнику, стоящему рядом, сразу вспоминаются несколько приемов, заранее составленных мною, движения, точки применения силы. В каком бы состоянии ты ни был – испугался, задумался или спишь, толчком на включение этих образов/знаний/намерений служит именно желание нанести вред противнику, мысль типа «уйди, противный». А дальше эти мысли подстраивает под конкретную ситуацию уже мозг самого человека. У себя я эти моменты с помощью биокомпа потер, так как они вносили дисбаланс в мою наработанную систему ведения боя, а Карине пришлись впору. Несколько практических занятий для закрепления материала, и Карина уже не задумываясь делала то, что нужно. Ясно, что требовалась еще наработка физиологических изменений (мышцы, сила и точность удара), тем не менее результат лично для меня был впечатляющим.

Кстати, во время этого эксперимента я узнал у Карины, что у них (чародеев) есть определенная технология передачи информации, так называемые «памятные конструкты». В основном они используются для записи каких? то событий, передачи и их воспроизведении. Человек как бы «вспоминает» то, что он никогда не видел, причем со всеми подробностями. Так вот, оказалось, что это почти то, что мне нужно для получения информации. Почти то же самое, что мои мемокопии, только к сожалению на порядки проще. Знания и умения у них таким образом не передаются, а только аудио – визуальная информация да некоторые ощущения. Довольно забавная штука. Можно было бы подумать, что такое можно использовать в библиотеках, но нет – слишком дорого и много усилий на поддержание всей инфраструктуры и ненадежно в массовом использовании.

Так вот, когда я стал думать, как же передать нужную информацию Карине, то от биокомпа узнал некоторые техники и способы из области ментальной магии. Ну а как еще это можно было бы реализовать? И по ходу биокомп как раз развил во мне эти способности (или включил). А вот как ими пользоваться мне придется еще учиться. Тем не менее того, что я понял уже хватило на реализацию моих задумок.

Может показаться, что слишком много я наделал за всего каких? то три дня. Но это только первое впечатление. По своей новой боевой системе я сделал только первый шаг, а в основном только прикидывал пути ее развития, да экспериментировал помаленьку. Полог невидимости я и так в параллельном потоке постоянно анализировал, а сейчас просто подключил все свои возможности биокомпа с частично актуализированной в нем своей моделью магии. Вот и получается, что только с мемокопиями продвинулся довольно далеко, да и то в основном пытался осмыслить ставшие мне доступными благодаря биокомпу ментальные приемы. Из? за последнего, кстати, пришлось корректировать свои вроде бы устоявшиеся знания аурного воздействия да и вообще переосмыслить некоторые вещи.

Вот так я и проводил время за разными занятиями. Может, конечно, стоило больше уделить внимание искуснику, но почему? то мне это было не столь интересно, в отличие от занятий своими делами. Впрочем, насущной необходимости форсировать события я пока не видел.

И тут наконец очнулся Повелитель Чар. Правду сказать, его я опасался больше искусника. Слишком уж непонятными способностями обладали чародеи в статусе Повелителей. А то, что непонятно – опаснее вдвойне, если не больше. Поэтому только инфомагия и никакой магии и чародейства! Датчики энергетического состояния организма, ауры и движения. Разные неприятные атакующие плетения – от банальных ловчих сетей и до высокотемпературной печки внутри помещения, где лежал чародей, а так же мобильный огненный комплекс, который использовал демон против врагов, напавших на моих охотников за головами. Плюс разные виды силовых плоскостей, способных разрезать человеческую плоть и не только ее, плюс генераторы различных волн, подавляющие аурную активность. Вспомнил и про мое сонное плетение и разные ловушки, работающие по принципу моего гравия, да и просто «заминировал» комнату плетением, способным одномоментно сгенерировать гравитационный импульс большой мощности. Надо ли говорить, что и искусника я не оставил без подобного внимания? Обжегшись на молоке, дую на воду? Может и так, но тут ведь такое дело – это интересно, а кроме всего прочего и в том плане, чтобы сделать так, чтобы плетения не мешали работать друг другу.

Ладно, что? то я заболтался. Вон уже и Карина появилась, а за ней скоро появится и Повелитель Чар. Я взглядом привлек внимание Шойнца и сказал:

– Очнулся ваш заклятый друг. Думаю, стоит всем вместе поговорить серьезно и обсудить дальнейшие планы.

==Ник==

Из двери нашей маленькой каюты наконец появился Повелитель Чар. К этому моменту мы с Кариной и Шойнцем уже сидели за небольшим столиком на корме и выпивали взвар. Шойнц оказался настоящим мастером заваривать этот напиток. Как называется, он не сказал, мол сам придумал его, а название как? то и не подумал дать. Около десятка разных трав, сушеные ягоды и определенная последовательность настаивания просто творили чудеса. Чуть терпкий вкус, в котором вкусовые ощущения просто переливаются на языке разными оттенками. К тому же напиток весьма бодрил. Не хуже кофе. Рецептом этого напитка Шойнц поделиться отказался. Жмот.

– Доброго вам дня, господа! – Жизнерадостно поздоровался чародей. – Судя по пустому стулу, именно меня вы ожидаете.

Искусник встал, проявляя вежливость по отношение к Лулио. С небольшим запозданием я последовал его примеру. Карина осталась сидеть, но улыбнулась учителю.

– Присоединяйтесь! – Я показал чародею на стул. Тот взял его за спинку и очень удивился почти отсутствующему весу предмета. Удивление он не счел нужным прятать. С сомнением покрутив стул в руках, чародей осторожно сел в него, повозился, устраиваясь поудобнее. Хмыкнул. Оглядел нас всех, задержавшись взглядом на мне.

Шойнц налил в кружку своего взвара и пододвинул ее чародею. Тот благодарно кивнул.

– Что же вы меня ни о чем не спрашиваете? – Спустя некоторое время, проведенное в тишине и смаковании напитка, спросил Лулио. При этом он посмотрел на меня.

– Наш друг крайне нелюбопытен. – Подал голос искусник и иронично изогнул бровь. – За все время, что нахожусь на этом, с позволения сказать, «корабле», мне самому приходится придумывать темы для разговоров.

– Все проще. – Подал голос я. – Насколько я разобрался в ситуации, вы неким образом являетесь врагами. И тем не менее вы здесь, вдвоем, мирно пьете за одним столом. Значит, есть некая причина этому. Значит, вы договорились о совместных действиях. Конечно, мне было бы выгоднее выслушать вас по отдельности, узнать мнение каждого без оглядки друг на друга, но почему? то мне кажется, что смысла в этом особого нет. По крайней мере, лично для меня.

Шойнц и Лулио переглянулись.

– Как мне кажется, вы оба представляете довольно серьезные круги своих стран. И почему? то интересы этих кругов сошлись на нас с Кариной. Предполагаю, что тут много подсмыслов и задач у каждого из вас. Не хочу гадать, но раз вы здесь, надеюсь услышать от вас ваши версии причин вашего нахождения на моем корабле, что вы хотите, что собираетесь делать, что можете мне предложить. – Я замолчал и отдал инициативу в руки моих гостей. Медленно цедя напиток, я равнодушным взглядом скользил по поверхности реки.

==Ник==

Всем своим видом я показывал отсутствие своей заинтересованности. Самая лучшая тактика, особенно если не знаешь, что можно поиметь со своих собеседников. Конечно я был уверен, что всей правды мне не скажут, скорее выдадут нечто более – менее приближенной к ней. И о том, что сильно вешать мне лапшу на уши не будут, говорило то, что передо мной сидели по сути враги. Может они конечно уже и договорились о сотрудничестве и о том, что мне говорить, но что? то мне подсказывает, что они будут осторожничать и далеко не выдаваться за рамки разумного объяснения.

К сожалению, определить, говорят ли мне правду или нет, я не мог. Чародей четко контролировал свою ауру и по ней вообще невозможно было понять что? то определенное. У искусника ситуация была иная. Какой? то амулет у него размывал четкую аурную картинку, да еще и внутренний контроль у него был не слабый. Я? то конечно пытался разобраться с амулетами искусника, но вот этот, который защищает разум, обнаружил почти случайно. Довольно интересный и в чем? то забавный метод – спрятать в волосах нечто вроде сетки, генерирующей какие? то волны, возможно электромагнитные, сбивающие стандартную картинку. Как они не мешают ему самому – не представляю. Причем методика не чисто магическая, а что? то вроде техномагии, так как сеточка была явно не простая и я до сих пор не мог понять, по каким принципам работает этот амулет. Само плетение я скопировал, сгенерировал, но у меня оно без той сетки не работало.

В общем? то причины событий, сведшие нас с Повелителем Чар и искусником звучали вполне логично. Лулио так вообще помогал своему другу (отцу Карины) найти дочку, а по ходу дела и разбирался со своими чародейскими и политическими противниками. А вот рассказанное искусником мне не очень понравилось. По его словам, его начальство, осознав, что у них в плену находился не неизвестный бродяга, и даже не вражеский чародей, а нечто непонятное, владеющее Искусством на продемонстрированном мною уровне, задумалось. Особенно их впечатлило то, что я смог противостоять жрецу, да не просто жрецу, а жрецу, успевшему вызвать божественную поддержку. Мимо этого они пройти не могли. Как я понял, несмотря на то, что жрецы внесли немалую лепту в победу в последней войне, их усиливающееся влияние не могло не беспокоить власти.

– И каковы конкретные предложения вашего начальства? – Слегка поморщившись, спросил я.

– Пока просто познакомиться, выработать личное мнение о вас, действовать по обстановке, помогая чем можно в решении возникающих проблем. А дальше будет видно.

– А почему сразу не предложите сотрудничать?

Шойнц пожал плечами.

– Дело тонкое, очень велик шанс утечки информации, особенно если дело касается богов. Невозможно спрогнозировать ваше отношение к Кордосу, хотя и предполагается, что оно далеко от положительного. Ну а лично мне кажется, что они просто пока и сами не знают, как лучше всего использовать сложившуюся с вами ситуацию.

– Не боитесь говорить об этом при Повелителе Чар? – Я кивнул на Лулио, который с интересом слушал искусника.

– Не боюсь. Дело в том, что проблема с богами и жрецами общая, хоть в Оробосе это пока не сильно чувствуется. Сказывается то, что боги в последней войне были на нашей стороне. Тем не менее, в целом и в Оробосе им особо не препятствуют и довольно скоро, по прогнозам наших аналитиков – через пару – тройку лет, и здесь ситуация с богами станет аналогичной нашей. К счастью, и в Оробосе хватает умных людей, вроде уважаемого Лулио де Мондо, – искусник обозначил легкий поклон в сторону чародея, – которые привыкли смотреть на годы вперед. Ну, а так как нарыв хоть и серьезный, но еще не созрел, то и торопиться, при этом совершая ошибки, не следует.

– Понятненько… – Пробормотал я и хлебнул из кружки напитка. – Все это хорошо, но обещать я ничего не могу ни вам, ни вам. – Я по очереди посмотрел на искусника и чародея. – Если честно, я глубоко аполитичная личность. Мне в общем? то все равно, кто где правит, как правит, пока это не касается лично меня. У меня свои интересы и прожить я смогу и не участвуя в ваших политических играх. Прошу простить мою прямоту. Если мне что? то не понравится – я просто переберусь в другое место, где меня не будут доставать своими проблемами. – Лулио задумчиво смотрел в пустую кружку, а Шойнц не сводил с меня спокойного взгляда. Я ничего не мог увидеть в этом взгляде – ни осуждения, ни одобрения… Ничего, кроме спокойствия.

– Я понимаю, что при желании можно любого заставить делать то, что нужно тебе. Тем или иным способом. А можно подстроить и ситуацию таким образом, что сам предложишь свою помощь. Просто знайте, что я знаю о подобном манипулировании. И хочу, чтобы вы, прежде чем делать что? то, касающееся меня, помнили, что я воспитан в другом обществе, и мои реакции могут отличаться, и довольно сильно, от привычных вам. В целом же я довольно миролюбивое существо, и если ко мне относиться нормально, то и я готов к сотрудничеству, не нарушающему моих интересов или принципов.

Я ничуть не сомневался, что мне если и не вешают на уши откровенную лапшу, то и всей правды не говорят. Ну не делаются так дела! Я для них незнакомый человек, темная лошадка. С чего бы передо мной расстилать красный ковер? Ну и я тоже выдал им нечто такое невразумительное о своем белом и пушистом облике. Ну, если подумать и если меня не трогать, то я действительно наверно буду соответствовать тому, что наговорил. Но ведь и они мне вряд ли поверят. Так что мы по сути расшаркались друг перед другом, обозначили свое положительное отношение друг другу и на этом остановились. Ни у меня не было оснований доверять им, ни у них мне.

==Шойнц==

Слушая, о чем говорит Никос, искусник снова пытался подвести черту под своими выводами. А она никак не хотела подводиться. Сначала, как только он встретил Никоса, он ощутил нечто вроде шока, когда увидел творимое Никосом искусство. Этот дом, потом корабль. Потом, понаблюдав немного и поняв, что эти чудеса являются результатом использования искусных жезлов, решил, что парню просто повезло получить эти артефакты, по своим возможностям на порядки превышающим стандартные жезлы искусников. И тогда он немного успокоился. И казалось, что ничего нового он не узнает. Ну, может еще какие? нибудь возможности этих жезлов. За последние дни некоторые события как подтверждали его вывод, так и опровергали. Например, он вполне четко определил окружающую корабль вязь невидимости из стандартного набора диверсионных групп искусников. Будь Никос настолько сильным, неужто у него не нашлось бы чего? то получше? А ведь известно, что эта невидимость не абсолютная: внимательный взгляд найдет к чему зацепиться, для постоянного использования не очень удобная, жрет много маны. Потому и используется в основном индивидуально в боевых стычках разного рода диверсантами и искусниками специального назначения.

А потом он увидел живой амулет как у Никоса, так и у его спутницы. И еще много разных мелочей, творимых явно без использования жезла. Причем во многих случаях, да что там скрывать – почти всегда он не видел плетений. А ведь Шойнц считал, что его искусное зрение очень хорошее, даже архейские плетения не ускользали от его взгляда, хоть они и были более тонкие, менее заметные.

Сейчас же, рассказывая Никосу свою легенду о том, почему он появился на пути бывшего заключенного, Шойнц задумался. Уж очень то, что он придумал, походило на правду. Собственно, а почему бы этому не быть правдой? Искусник хорошо знал Рагароса, отправившего его в это задание и ни в коем случае не считал, что тот был абсолютно искренен с ним. Работа у того такая. Так может, сопровождение Карины к отцу – отвлекающий маневр? Понятно, что заявлять о задании, о том, что он должен удостовериться, что девушка добралась до отца, говорить не следует, так как у чародеев сразу возникнут вопросы, а зачем собственно это понадобилось Кордосу? Вот и пришлось выдумывать заинтересованность искусников в Никосе. И вдруг ситуация повернулась другим боком, и Шойнц задумался.

==Лулио де Мондо==

Первое впечатление от общения с Никосом получилось неопределенно – смазанным. Парень явно не горел большим желанием довериться первым встречным чародею и искуснику. Впрочем, вполне разумная осторожность. Чародея позабавили слова Никоса о себе, но чего? то определенного ожидать от первой встречи было бы наивным.

– Каковы дальнейшие планы? – Прозвучал вопрос от спутника Карины.

Лулио переглянулся с Шойнцем.

– Думаю, наилучший вариант – как можно быстрее попасть в столицу. А точнее – в имение Эндонио эль Торро. Несмотря на то, что, как я надеюсь, один из главных заговорщиков уничтожен, некоторая доля опасности остается. Пока ситуация полностью не прояснится, я бы посоветовал соблюдать осторожность. Чем дольше мы находимся вдалеке от центра событий, каковым несомненно является столица, тем больше вероятность упустить нить событий из рук.

– Хм… – Никос задумчиво глянул в небо. – По реке сколько еще плыть?

Лулио глянул на проплывающие мимо берега, примерно сориентировался насколько это было можно, прикинул скорость движения, время своего беспамятства, сверился с внутренними ощущениями и сказал:

– С такой скоростью еще несколько дней. Многовато. Если на лошадях срезать, все равно не выиграем. – Про то, что сам он смог бы добраться по воздуху быстрее, чародей умолчал. Все равно всех бы не утянул, а несмотря на насущную необходимость вернуться как можно быстрее, бросать с таким трудом найденных потеряшек он не собирался. Да и искусника лучше держать поближе к себе. Слишком хорошие выгоды проглядывают от такого сотрудничества с некоторыми кругами Кордоса.

– Направление по местности указать можете? – Вдруг спросил Никос и вопросительно посмотрел на Лулио.

– В смысле? – Не понял он.

– Ну… Пальцем указать, куда двигаться, можете?

Чародей хмыкнул и ткнул пальцем куда? то на северо – восток.

Никос вздохнул и тихо сказал:

– Надеюсь этого будет достаточно. А там поближе сориентируемся по маячку. Вы же активировали присланный нами подарок?

Лулио кивнул. Тот перстень действительно находился в имении эль Торро и был перемещен туда после исследования в лабораториях, где оно было признано условно безопасным. Все равно Эндонио сам находился в столице. Так что такое разделение было вполне разумным.

– Хорошо. – Никос оглянулся на Карину и подмигнул ей. – Как вы, уважаемые, относитесь к полетам?

Лулио заинтересованно приподнял брови. Искусник же просто пожал плечами.

– Ну и ладушки. – Никос встал, отошел в нос корабля и остановился неподвижной статуей, глядя куда? то вперед.

Карина отвлекла Лулио разговорами об общих знакомых, выспрашивая все, что произошло с ними за прошедшие годы, последние новости в империи и прочие вещи. Искусник, делая вид, что его этот треп совершенно не интересует, впитывал нужную информацию, немного поудивлявшись, почему Повелитель Чар так беспечен. Да, может эта информация и не секретная, но вот в такой выжимке может многое сказать о происходящем в империи пытливому уму. И все на некоторое время забыли о Никосе.

==Ник==

Ну что ж. Полет, значит, полет. Скрывать возможность этого я не видел необходимости. Все равно Карина расскажет, а запрещать ей я не горел особым желанием. В любом случае тайное рано или поздно станет явным. Слишком много народа видело то, что я творил.

Я вздохнул. Конечно, было бы проще притвориться недалеким теленком, но это просто вызовет подозрения – слишком много вокруг меня наворочено слухов. И что? Снова эпатировать окружающих? Снова притворяться всемогущим? В этом есть как положительные, так и отрицательные стороны. Положительные – будут осторожничать и вряд ли решатся на какие? то суровые меры против меня, а отрицательные – могут приставать с разными просьбами или просто попытаются использовать в своих целях, а то и решат устранить как опасного типа. Как поступить? Какой образ надеть? Рубахи – парня или холодного интеллектуала? Ни под тот, ни под другой я особо не тяну. Так, серединка на половинку. Эх… Ну почему никто не оставит меня в покое? Все время какая? то возня вокруг.

Ладно, поплывем пока по течению, а там посмотрим. Вон и земной элементаль наконец добрался, вызванный относительно безопасным отложенным способом. Давай, родной! Выноси, залетный!

==Лулио==

Неожиданно что? то изменилось. Чародей прислушался к своим ощущениям, а они говорили, что что? то не в порядке с внутренностями. Будто кто? то слегка подергивал желудок и жилы в груди. Знакомое ощущение по полетам с помощью воздушной Души Мира. Через несколько мгновений ощущения пропали, зато появились звуки. Звуки плеска волн. Подскочив к борту корабля, Лулио глянул вниз. Корабль вместе с частью воды медленно отрывался от основного потока реки. Звуки же издавали схлопывающиеся волны под днищем, замещая вырванный из основного тела водной артерии большой кусок ее течения.

Рядом прозвучал чуть слышный шорох подошедшего искусника. Глядя на удаляющуюся реку и бросая взгляд на плескающуюся у борта воду, захваченную из реки, он тихо сказал:

– Теперь я начинаю верить, что это не ошибка и Никос действительно смог противостоять богу.

– Жрецу, не богу. – Так же тихо поправил искусника чародей.

– Не суть.

– Согласен. Может, жезл?

– Не похоже. Но могу и ошибаться.

Лулио хмыкнул.

Они оба оглянулись на приближающиеся шаги.

– Уважаемый Лулио, уточните, в каком направлении нам двигаться. – Никос с легким заинтересованным прищуром оглядывал своих гостей.

Повелитель Чар вслушался в Душу Мира. Несмотря на невозможность полноценно общаться с нею, направление он определить смог. А спустя несколько мгновений под кораблем поплыла земля, все сильнее и сильнее ускоряясь. Вот и река уже пропала, а вскоре зацепиться взглядом можно было лишь за далекие объекты – внизу все размазывалось в неопределимую красочную размазню. При этом ощущения были как будто никто никуда не летел – по палубе можно было вполне комфортно ходить.

Полет не занял много времени. С периодическими поправками курса – всего часа два. Полюбоваться красотами, правда, не особо удалось – Никос поднял их средство передвижения на такую высоту, откуда разобрать что? либо внизу было просто нереально. Впрочем, красоты были – порой внизу проплывали белоснежные облака, да и вообще сам полет доставлял истинное наслаждение всем участникам. Как и легкий мандраж необычным средством полета и высотой. Где? то на полпути Никос остановил их корабль и опустил поближе к земле. Раздался еле слышный хлопок, ветром дернуло одежду, а вода, все время полета плескавшаяся у бортов, обильным дождем устремилась к земле. Снова корректировка движения, очередной подъем и снова полет.

==Ник==

Ну вот, кажется, и добрались. Внизу мелькали виллы, усадьбы, аккуратные парки. Не столица, а скорее местность, выделенная под родовые гнезда аристократов, а может просто на роскошные дачи. Кто их поймет, Оробосских аристократов!

– Левее. – Это Лулио работал ближним корректировщиком движения. Рядом со мной стояла Карина и горящими глазами смотрела вниз, при этом чуть не вываливаясь за борт корабля.

– Вон! Вон мой дом! – Вдруг закричала девушка и показала куда? то вниз пальцем. – Отец там? – Она повернулась к чародею. Тот отрицательно покачал головой.

– Не беспокойся, скоро ты с ним встретишься. Пока же нам надо незаметно опуститься… ну хоть в парке. – Он вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул.

– Показывайте, куда.

– Дай мне несколько минут, надо предупредить персонал, да и защиту отключить.

Пока я замедлял ход и уточнял наше положение над огромным парком, раскинувшимся по примерным прикидкам на пару квадратных километров, Лулио приступил к работе. Вокруг него появилась туча миниатюрных точек – конструктов, которые частью остались крутиться рядом, а часть отправилась вниз. Судя по косвенным признакам, чародей успел удаленно с кем? то поговорить, и минут через пять он обернулся ко мне.

– Где тебе будет удобнее приземлиться?

– Да мне все равно. Хоть перед самым домом. – Я пожал плечами.

Лулио с сомнением глянул на далекую отсюда площадку перед, не побоюсь этого слова – дворцом. Мне было понятно его сомнение – места? то там было много, только все заставлено то фонтанчиками, то аккуратными клумбами.

– Не беспокойтесь, сделаю в лучшем виде. – Подбодрил я его. – Можно вопрос?

Лулио кивнул.

– Что это за легкий флер, покрывающий почти всю площадь дворца?

– Загородной резиденции. Или имения. – Поправил меня Лулио. – Заметил? Защитные проклятия.

– А вон та почти невидимая вязь в виде купола? Что? то не очень похоже на чародейскую технику.

Лулио смущенно (или делано смущенно) пожал плечами и мельком глянул на Шойнца:

– Ну, не только Кордос использует древние архейские амулеты.

– Уважаемый Лулио де Мондо хочет сказать, что есть искусники, которые вопреки своему долгу работают на Оробос. Они? то и помогают в настройке и использовании таких амулетов. – Шойнц слегка улыбнулся.

Видно было, что Лулио неприятна эта тема.

– Насколько я знаю, и у вас есть подневольные чародеи.

Шойнц сделал вид, что не услышал подначки.

– Нас защита пропустит? – Поинтересовался я более важным в данный момент вопросом.

– Чародейская пропустит, а архейская на короткий срок отключится. Надо успеть проскочить. Просто никто не планировал, что кто? то вроде нас будет опускаться на территорию с неба. Основной безопасный проход настроен через ворота.

– Так может стоит приземлиться снаружи и просто войти? – Я выразил свое недоумение.

– М – м – м… Не стоит. Шойнц сказал, что вокруг корабля настроена невидимость? – Лулио вопросительно глянул на меня.

– Да.

– Тогда лучше все же как планировали сначала. Дело в том, что я не могу гарантировать, что имение не находится под наблюдением. Очистить территорию вне имения дело не быстрое, да и может насторожить потенциальных наблюдателей. Давай опустимся, а там я уже определюсь, как дела. Может все и не так плохо.

– Хозяин – барин. – Пробормотал и стал ждать, когда снимут защиту.

На таком расстоянии архейское плетение рассмотреть было сложно. И далеко, и слишком большое оно по размеру. Поэтому пока я на нем не стал зацикливаться, а подошел к Карине и слегка приобнял ее. Она повернула голову и обдала меня таким счастливым взглядом, что я даже почувствовал некоторую вину за то, что сразу не отправился таким способом, как сейчас, к ее дому. Впрочем, причины такого маршрута уже были озвучены. Беспокоило только, что иногда вместо счастья в ее глазах нет – нет да и мелькнет беспокойство, а то и грусть. Возможно, это просто временное состояние – все же несколько лет не была дома, не видела родных. Сейчас главное не напортачить нигде. Ни в отношениях с Кариной, ни в отношении с ее окружением – все равно какое? то время мне придется быть при ней. Своих планов я еще не знаю. Вот огляжусь, да решу что делать дальше.

Неожиданно я заметил, как туман защитного проклятья пошел волнами от центра, расположенного аккурат перед домом. Сама защита в этом месте все больше и больше истончалась, пока в сплошном покрытии не образовалось довольно большое отверстие. Я мельком глянул на Лулио – он внимательно наблюдал за процессом. Правда, не знаю, сам он им управлял или как? то иначе.

– Проход открыт. – Чародей показал рукой, где образовалось отверстие, как раз, чтобы прошел наш корабль.

– А как насчет архейской защиты? – Поинтересовался я, медленно направляя корабль в нужную сторону.

– Как только подойдем – отключится. В отличие от чар, эту защиту частично не отключишь. – Повторился чародей. – Поэтому постарайся побыстрее пройти проход.

Я кивнул. Забавно, обычным зрением ничегошеньки такого не видно. Интересно, как действуют и чародейская и архейская защиты? Что? то я сомневаюсь, что мне расскажут. Ну… С архейской мы еще пободаемся, а вот с чародейской…

Как и было обещано, архейская защита отключилась аккурат перед тем, как мы подплыли к ней. Я быстро юркнул ниже и она тут же восстановилась, только уже выше нас. Видимо, нас как? то мониторили или Лулио управлял процессом. Быстро сформировав силовые ленты вокруг тела Повелителя Чар и Шойнца, я, слегка помогая себе антигравитационными подушками под ними, быстро опустил их к земле. Они даже пикнуть не успели. А может ожидали чего? то такого, не знаю. Следом опустилась вся наша поклажа. Мы же с Кариной, весело переглянувшись, одновременно шагнули за борт корабля, где нас медленно опустили на землю наши дракончики, благо высота была не особо большая – метров пять. Корабль бы внизу не поместился – помял бы клумбу перед входом.

Шойнц как всегда выглядел невозмутимо, однако Лулио буркнул недовольно:

– Предупреждать надо. Что с кораблем будешь делать?

Надо сказать, что мой кораблик продолжал висеть над землей, все так же невидимый для окружающих. Мы тоже пока находились внутри общего купола невидимости.

Я пожал плечами и глянул вверх. Проследив за мной взглядом, Лулио успел увидеть, как корабль растворился в воздухе. Вот был только что тут, а вот его уже нет. Вниз посыпались разные мелочи, которые я не заметил ранее и не взял с собой – кувшин, маленькая сумка, не знаю уж кому она принадлежала, какие? то еще вещи.

– Хм… – Хмыкнул чародей, заинтересованно глядя на представление.

– Убирать купол невидимости? – Спросил я, оглядываясь. Вдруг заметил, что Карина пристально смотрит на мужчину, вышедшего из дверей и оглядывающего площадку перед домом. Нас он не видел.

– Убирай. – Кивнул Лулио, как и я с интересом наблюдая за Кариной.

Будто дождавшись сего знаменательного события, девушка сорвалась с места и побежала к мужчине.

– Рон! – Мужчина, вернее глубоко пожилой мужчина, вздрогнул, когда перед ним неожиданно появилась Карина, да и мы за нею. Дернулся вперед, а потом быстро посеменил навстречу девушке. Впрочем, Карина бежала быстрее него, и буквально взлетела по небольшой мраморной лестнице, повиснув на шее встречающего.

– Кто это? – Тихо спросил я.

– Управляющий поместьем. И одновременно воспитатель Карины – в детстве присматривал за ней, да и просто у них хорошие отношения. Дружеские. – Лулио махнул рукой Шойнцу и отправился вслед за девушкой.

На глазах Рона выступили слезы и он аккуратно обнял Карину.

– Зравствуй, девочка моя! Я верил, что с тобой все в порядке.

– Все хорошо, Рон. Действительно. – Карина взяла его за руку и пошла с ним в дом. Рон бросил на нас извиняющийся взгляд.

– Иди, иди! – Лулио махнул ему рукой. – Ладно, похоже тут сейчас будет не до нас: все? таки хозяйка вернулась. Пойдемте, я провожу вас в гостевые комнаты и пришлю прислугу. Поговорим позже.

Я кивнул, соглашаясь, и последовал за чародеем. Шойнц присоединился к нам. Интересно, как он тут устроится? Мне? то легче, я вроде «спасителя» дочки хозяев, а вот искуснику, как мне кажется, сложнее придется.

* * *

Не зря я обозвал особнячок замком. Здоровый он, зараза! Так? то всего два этажа, но по площади – мама не горюй! Где? то с полсотни комнат на каждом этаже, причем все с разной планировкой, под разные задачи. А каждый этаж около десяти метров в высоту. Само здание в форме полумесяца рогами направлено внутрь территории. Между этих «рогов» большой фонтан в красивом обрамлении кустов и небольших деревьев. Опять же дорожки, скамеечки, беседки. М – да… Что б я так жил! Теперь я точно вижу, что Карина из аристократии, иначе фиг бы такой особнячок с такой территорией их семья получила (или построила). Тут наверно и заблудиться можно, в таком? то парке!

Выделенная мне комнатка, если не сказать «квартирка», тоже не оставила меня равнодушным. Квадратов эдак под полсотни основной зал, плюс спальня под тридцатку, плюс большая ванна, отделанная если и не мрамором, то камнем очень его напоминающим. Сама ванна отлита из бронзы, начищенной до зеркального блеска, на полках куча всяких приспособ для приведения в порядок любой части тела. На фоне этого туалетная комната смотрелась совсем крохотной, впрочем, в ней не танцевать. Ах, да! Сама комната располагалась почти в конце одного «рога» поместья и окнами смотрела внутрь парковой зоны.

Приняв ванну, я развалился на огромной кровати и неожиданно задремал. Нас ждал общий вечер, на который служанка обещала позвать, так что можно было спокойно отдохнуть и дать Карине время поздоровкаться со всеми знакомыми, поговорить за встречу и поделать все нужные дела.

==Карина==

Карина вбежала в центральную от входа залу и, раскинув руки, закрутилась вокруг своей оси.

– Дома! Я дома! – Выдохнула она. Рон с улыбкой наблюдал за хозяйкой, незаметно смахивая с щек слезы. А ведь он верил! Верил, что Кариночка вернется! И вот сбылись его чаяния! Своих детей у него не было, зато хозяйка стала почти дочкой, благо она с самого детства не обладала даже долей той спеси и чванливости, присущей многим аристократам. А в общем она никого из посторонних не допускала в свой внутренний мир, так что и разговоров никаких за ней не числилось. И поступала она всегда так, как считала правильным.

В дверях мелькали лица прислуги, не решавшейся войти в зал. Большинство из них знали Карину, новеньких было совсем немного. Раздвигая их большим бюстом, в зал вошла повариха Хлоя, заменившая почившую Флиру. Она заменила Флиру не только на кухне, но стала так же близка и заботлива по отношению к Карине, и именно к ней Карина еще ребенком убегала поплакать о своих детских горестях.

– Тетушка Хлоя! – Вскричала Карина и точно так же, как совсем недавно бросилась на шею Рону, повисла на поварихе.

– Лапушка моя! – Всплеснула руками Хлоя. – А отощала? то как! Ну ничего, ничего, я тебя откормлю, а то кавалерам не за что подержаться? то будет!

– Да что ты такое говоришь, тетушка! – Покраснела Карина. – Я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. – Девушка оглядела улыбающиеся лица людей, знакомых ей с детства, и наконец поверила, что вернулась домой.

==Лулио==

Разместив гостей и раздав нужные указания, Лулио отправился к Карине. Чародей чувствовал себя в поместье эль Торро как дома, на правах хорошего друга хозяина. Понимая, что девушке надо время, чтобы придти в себя, он быстро взял дело в свои руки, а слуги исполняли его приказы так же быстро и исполнительно, как и хозяина.

Девушку он нашел в одном из залов первого этажа имения, где она общалась со знакомыми слугами. Впрочем, «слугами» называть их не поворачивался язык: по сути, они были чуть ли не родней – в семье эль Торро придерживались довольно свободных нравов по отношению к тем, кто им служит, за что те платили им десятикратной взаимностью.

– Карина, нам надо поговорить.

Девушка повернула к нему улыбающееся лицо и кивнула. Слуги понятливо исчезли.

– Твоего друга и кордосца я разместил, они будут до вечера отдыхать. Мне же нужно срочно быть в столице. Кое – какие дела требуют моего непосредственного участия – по амулету связи много не нарешаешь.

– Когда вы вернетесь? И не опасно ли оставлять здесь кордосца, вы ему доверяете? – девушка подошла к окну и с интересом стала смотреть на раскинувшийся за стеклом пейзаж.

– Кордосцу я, естественно, не доверяю полностью, но уверен, что пока он не будет доставлять нам проблем. Ему сейчас выгодно завести хорошие отношения с Никосом и со мною. Кроме того, и по нему и его людям надо решить вопрос официально. А вернусь я… – Лулио задумался. – Думаю как раз к ужину успеть, если не успею – то уже завтра.

– Так быстро? – Удивилась Карина.

– У меня тоже есть маленькие секреты. – Улыбнулся Повелитель Чар.

– А я уже поговорила с отцом. – Сообщила радостную новость Карина. – Он тоже сказал, что прибудет завтра.

Лулио осуждающе покачал головой.

– Не стоило тебе пока говорить с ним по стационарной связи, ну да ладно. Именно поэтому еще мне и надо быть в столице – посмотреть на обстановку. А насчет приезда Эндонио – возможно, тогда я не буду торопиться и с ним вернусь.

– Хорошо. – Кивнула Карина. – И вот еще что я хотела сказать. – Девушка мгновение помолчала. – Спасибо, учитель. За то, что помогли отцу. За то, что отправились меня спасать. В общем, за все спасибо.

Чародей улыбнулся.

– Не стоит благодарности. Вы мне не чужие. Ладно, мне пора. – Лулио направился к двери. – Да! – Он обернулся. – Защиту дома я проверил, охрану проинструктировал, разведку местности провел и принял еще кое – какие меры. Уверен, тут ты в безопасности. Ну, а если что – думаю, твой Никос не даст тебя в обиду.

Тихо хлопнула дверь, и Карина вздохнула. Потом весело встряхнула головой и побежала в свою комнату. Она ведь даже не успела привести себя в порядок! А потом она пойдет к Никосу. – Девушка на ходу лукаво прищурилась и, замечтавшись, чуть не пропустила свой поворот.

==Резиденция эль Торро в Широтоне==

– Знаешь, Лулио, на меня вышел один странный человек. – Эндонио подошел к секретеру и быстро просмотрел какие? то бумаги. Потом отбросил их и повернулся к чародею.

После радостной встречи друзей, они по – быстрому отметили счастливое завершение освобождение Карины. Советник как встретил Лулио с непроходящей улыбкой на лице, так она почти и не сходила с его лица. Только неотложные дела не дали ему тут же отправиться на встречу с дочуркой. Все же советник хоть и не раб, чтобы сидеть на месте пока не сделает все дела, но и бросать некоторые из них, требующие быстрейшего решения, просто не мог. Долг для Эндонио не пустое слово! И несмотря на то, что работы еще предстояло очень много, в частности, наведение порядка на границе, выявление остальных членов антиимперской организации (а то, что таковая существует, никто уже не сомневался), настроение у обоих было радостное, приподнятое. Оставалось надеяться, что без вмешательства погибшего Повелителя Чар дело пойдет намного быстрее и эту язву вскоре выжгут из тела империи.

– Вернее, не человек, а даймон.

– Дай? ка угадаю. – Лулио откинулся в кресле и закинул руки за голову. – Его случайно зовут не Балаватх Читаатмаа?

– Откуда ты знаешь?

– Ты не представляешь себе, как тяжело находиться Видящему рядом с Никосом. Видящему, привыкшему постоянно чувствовать близость Души Мира, которая всегда подскажет тебе неизвестное. Это обычным Видящим просто – они все равно не могут постоянно быть на связи с Душой, да и то, у них это «общение» отнимает много внутренних и жизненных сил. Я же не просто так зовусь Повелителем Чар – Душа Мира давно уже стала моей второй половинкой. И рядом с Никосом этой половинки просто нет. Понятное дело, что как только я прибыл, то сразу же постарался «увидеть» текущую ситуацию по многим направлениям.

– Но имя? то откуда знаешь?

– А я знаком с его женой. – Лулио улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо своего друга. – Замечательная женщина! Кстати, – после короткого молчания, сказал чародей. – Я вижу твое беспокойство и спешу успокоить – вряд ли какой другой Видящий сможет узнать эту информацию. Честно говоря, мне уже надоело постоянно просвещать тебя по многим аспектам работы Видящих. Давно говорил тебе пройти теоретический курс по основным направлениям работы высшего чародейства, да ты все ленишься. – Он осуждающе покачал головой.

Эндонио поморщился.

– У меня постоянно не хватает времени на свою? то работу! В конце концов, из? за моего незнания тебе волей – неволей приходится чаще меня навещать! А то виделись бы раз в год. И это еще оптимистичный прогноз.

– Ладно! – Махнул рукой Лулио и засмеялся. – Я, конечно, примерно догадываюсь, чего хочет этот даймон, но лучше ты расскажи.

– Спроси Суть Мира. – Буркнул Эндонио и вернулся в свое кресло.

Лулио вздохнул.

– Суть Мира – не всезнающий разум. – Чародей в очередной раз стал объяснять прописные для него истины. – Вернее, знает? то он почти все, но вот задать правильный вопрос и не потеряться среди множества потоков информации, правильно понять ответ, разгрести кучу вываленного на тебя знания, а порой и возможного знания, которое на данный момент просто не существует – не каждому дано. Недаром говорят, что в правильно заданном вопросе содержится половина ответа. Чем больше ты знаешь о том или о ком ты задаешь вопрос, тем точнее получаемая тобой информация.

– То есть нельзя узнать то, о чем совершенно ничего не знаешь?

– Почему нельзя? Можно. Например, можно задать направление или просто без цели плыть в потоках информации, выцепляя из них разные факты, события, образы, звуки. Вот только будет толк от того, что ты вдруг узнаешь, что где? то за тридевять земель в неизвестной стороне пересох колодец? Или что зайца поймала лиса? Или что неизвестная тебе женщина изменяет своему мужу? Когда слишком много неупорядоченной информации – это тоже плохо. Кроме того, не факт, что того зайца действительно лиса поймала, а не приснилось ей. Или зайцу. А если решишь уточнить этот вопрос – на тебя хлынет еще поток не нужной тебе информации о том, что у лисы, оказывается, глисты и она очень мучается, а у зайца – десять тысяч ворсинок в шкуре, а потом ты вынужден будешь воспринять все травинки, что видел заяц и если еще не сойдешь с ума, то в финале почувствуешь все, что ощущал тот остроухий, которого съела лиса. Я конечно утрирую, но действительность не так далека от того, что я сказал.

– М – да… Мне вдруг почему? то показалось, что моя работа советника, наверное, не такая уж и тяжелая! – Эндонио улыбнулся.

– Поэтому я никогда не упускаю случая узнать что? то обычными методами. – Продолжал Лулио менторским тоном. – Это дает дополнительный якорь в реальности и в Сути Мира, в какой? то мере гарантирует, что ты не потеряешься в безбрежном океане информации. В Сути Мира можно увидеть не только прошлое, настоящее и возможное будущее, но и чьи? то фантазии, сны, мечтания. И главное – ты можешь не понять, что видишь сон, а не реальность.

– А ты что? нибудь видел эдакое… – Эндонио пощелкал пальцами, подбирая слово. – Не существующее, но выглядящее как реальность? Нечто невообразимое?

– Конечно, видел. – Почти равнодушно пожал плечами Лулио. – Только толку? то от этих фантазий! По молодости? то было интересно, а сейчас… Баловство это!

– Ну например? Расскажи!

Лулио бросил удивленный взгляд на друга, не понимая, чего тот так завелся. Потом сообразил – последние события и нервотрепка слегка размыли границы восприятия реальности Эндонио и тому нужен якорь, чтобы понять, что то, что его окружает – самая настоящая действительность. И как раз нечто совсем нереальное сможет очертить границу. Лулио задумался, перебирая в памяти случайно подсмотренные сценки, чьи? то фантазии из совсем уж нереального.

– Ну хорошо. Слушай. Несколько десятков лет назад, тогда еще шла война с Кордосом, я отдыхал в одной уединенной местности, в горах, временно удалившись от военных забот. Так сказать, очищал свой дух от напряжения и шлаков мыслей и чувств. В какой? то момент я почувствовал нечто вроде взрыва или разрыва в Душе Мира и на меня упало небо. М – да… Такое у меня было ощущение. Возможно, в тот момент просто кто? то, с кем я был рядом в Душе Мира, испытал сильное потрясение или может быть умер, выплеснув мгновенно сформированный умирающим мозгом образ. Вернее, образы. Такое часто бывает, когда рядом умирают люди. Поэтому Видящим на войне приходится хуже всего. – Лулио немного помолчал, заново переживая давние ощущения. – Не все я понял, но все же… Я увидел странный огромный механизм – амулет с большими пилами по кругу, такого большого диаметра, что в нем могло поместиться пара – тройка человек, если бы они встали друг на друга. Этот круг, вернее цилиндр с пилами на торце вращался и вгрызался в землю. Им управляли обычные люди, только странно одетые и со странными шлемами, из которых били лучи света и происходило все это глубоко под землей. А потом по прорытому каналу стали быстро ездить странные повозки, напоминающие червей. Самое интересное, что они перевозили огромное количество людей, обычных людей, перемещая их на большие расстояния…

Оба немного помолчали.

– Или вот еще из той же области непонятного и неизведанного. – Лулио неожиданно для себя увлекся и ударился в воспоминания. В принципе, он не очень любил такие ситуации, предпочитая самому выбирать, что смотреть в Сути Мира, но иногда все же попадалось нечто такое, от чего оторваться было сложно. Это было опасно, но Лулио не боялся, хотя все равно не любил. – Представь себе дно океана. – Лулио бросил быстрый взгляд на Эндонио. – Хотя откуда тебе знать, как оно выглядит. Я тоже не знаю, но если принять то, что я видел за действительность, просто предположить такое, то дно океана на самой его глубине практически необитаемо. Но все же и там есть своя жизнь – червеобразные существа, странные рыбки, какие? то живые ленты… Много совсем крошечных существ. А иногда на дне попадаются отверстия, ведущие в самое сердце земли. И оттуда идет огонь, расплавленный камень, а порой просто кипяток. И существуют совсем уж крошечные существа, которые могут жить только вот в этих испражнениях земных глубин.

– Ну точно фантазии больного разума! – Удивленно сказал советник. – Как может быть огонь под водой? Да и существа эти…

Лулио в сомнении покачал головой, но все же согласился.

– Похоже на то.

– А ты видел что? нибудь из нашей древней истории? Например, тех же археев?

– Не знаю. – Повелитель Чар в сомнении потер себе шею.

– В смысле?

– Ну, что? то такое я видел, но вот кто мне скажет – что? Понимаешь, когда ты общаешься с Душой Мира, то иногда картинки или иная информация идут на уровне понимания. То есть ты сразу понимаешь суть происходящего, а порой это просто картинки или звуки, на которые ты смотришь, видишь, слышишь, но не понимаешь. По – всякому бывает. Ну, видел я жизнь, которую с натяжкой можно привязать к нашим пращурам, но к каким – поди разберись. Видел, как воины идут друг на друга стеной, как отдельностоящие люди сжигают врага огненной волной. Или замораживают его. Как разрушают горы, высушивают озера и реки. Это похоже на действия амулетов искусников, только они делали это без помощи амулетов или жезлов. Еще видел, как такие же люди мановением руки или мысли погружали в сон большие армии, у которых не было поддержки таких же… хм… ну пусть будут археи, хотя это не факт. А еще видел повозки, превращенные в амулеты – они сами ездили. Они ездили по земле и воевали друг с другом, выплевывая меньшие амулеты, которые попав в такую повозку, отрывали ей голову или делали дыру. И люди… много людей, совершенно разных, в совершенно разных одеяниях и ситуациях, от чего голова идет кругом. И знаешь что? – Лулио посмотрел на советника.

– Что?

– А ничего! – Улыбнулся чародей. – Без стороннего подтверждения реальности того, что я наговорил, все это не имеет абсолютно никакого значения! Тут главное помнить, что все, что ты видишь, имеет смысл только в том случае, если хотя бы какие? то факты из увиденного имеют подтверждение в реальности. Если хоть какие? то из них можно подтвердить. И даже в этом случае увиденное может быть лишь фантазией кого? либо, основанной на его опыте, что придает правдивую окраску увиденному. И пытаясь понять все это, можно просто заблудиться в фантазиях и однажды просто не вернуться обратно. Ну ладно. Давай вернемся к твоему даймону.

– Хорошо. – Вздохнул советник, слегка разочарованный прерванным рассказом. – По факту на меня вышел не сам Балаватх, а его представитель, но тоже даймон, который просил от имени Читаатмаа… язык сломаешь, пока выговорищь… о встрече.

– И что же тебя заставило выслушать его? Я так понимаю, что он прямо на тебя вышел? Это ведь не простое дело.

– Вот это? то и заставило отнестись серьезно к самому посланнику, а уж потом, после этого, собственно, и к самой просьбе. – Эндонио задумчиво постучал пальцами по столу. – Представляешь, сижу я, значит, работаю, и тут открывается дверь и в нее входит незнакомый даймон… – Советник замолчал, глядя на реакцию Лулио. А тот действительно нахмурился – ведь защиту рабочего кабинета, да и здания, ставил он. – Причем даже секретарь не заметил проникновения.

– Это серьезно. – Лулио точно так же, как недавно советник, простучал пальцами по подлокотнику кресла. – Надо немедленно разобраться с этим.

– Амулеты внутри кабинета, видимо, не сработали, но я воспользовался твоим подарком – кольцом. Помнишь такое?

Лулио кивнул.

– Удар был хорош. – С легкой ленцой говорил Эндонио. – По крайней мере, внутренняя дверь треснула и слетела с петель.

– А даймон? – Поторопил замолчавшего советника Лулио. А тот тянул театральную паузу, как бы показывая, что ему пришлось пережить по вине чародея.

– А даймон только стукнулся спиной о дверь, он кстати и сломал ее собой, спокойно встал и поклонился. Это меня остановило. Ну, а потом мы все же поговорили. Кстати, в качестве жеста доброй воли он рассказал, как было осуществлено проникновение.

– И как же?

– Как он сказал – несмотря на то, что в целом в нашей империи кое – где пользуются Кордосским Искусством (под нашим строгим контролем), в серьезных учреждениях вроде нашего предпочитают полагаться больше на чародейство. А оно направлено в основном против живых существ, которые определяются по ауре. Вот у него и был амулет, полностью скрывающий ауру. В результате чего бoльшая часть защитных проклятий его просто не увидело. Ну, а там, где все? таки были искусные плетения, он их ловко обошел, показав при этом очень высокий уровень искусства… В общем, опять же в качестве жеста доброй воли, он оставил подробный отчет о недостатках, как он сказал, «комплексной защиты» здания.

– Хм… Насколько я знаю, полностью скрыть ауру невозможно: все равно существуют определенные флюктуации… – Пробормотал Лулио. – Что? то тут не так.

– Тем не менее, глянь его так называемый отчет и делай соответствующие выводы. – Сказал Эндонио и с толикой сочувствия посмотрел на Повелителя Чар. По сути, Лулио сейчас просто ткнули носом в лужу, а тот уже давно не был мальчиком для битья. Ну, а вообще последствия данного события могут быть очень и очень серьезными – ведь это сразу повышает уровень возможных утечек из разных заведений государственного толка. Возможно, этого и нет на самом деле, но сама вероятность подобного весьма и весьма неприятна для определенного круга людей.

– Как ты понимаешь, одно это заставило меня внимательно выслушать посланца. Так вот, этот даймон Балаватх очень хорошо знаком с Никосом, который сопровождает Карину. Он его давний знакомец. Ты тогда уже отправился на границу и не оставил мне прямой связи с тобой, чтобы посоветоваться. – Эндонио укоризненно посмотрел на Лулио. – А Балаватх уже знал, примерно по какому маршруту Карина с Никосом двигаются сюда. Сказал, что через своего ученика передал Никосу просьбу о встрече, но события развивались слишком быстро и сложно из? за вмешательства богов, и контакт был утерян. Не виделись они очень много лет, так что насколько изменился Никос, он точно сказать не может, но тем не менее, предложил свои услуги при общении с ним.

Лулио хмыкнул.

– Какая ему выгода от этого? Вернее, почему ему нужны мы для общения с Никосом?

– Не знаю. – Эндонио пожал плечами. – Предполагаю, чтобы подстраховаться – все же долго не виделись.

– Скорее всего, таким образом он хочет установить с нами полуофициальные отношения.

– Так называемые «новые даймоны»?

Лулио кивнул.

– Я тоже решил, что дело не просто в Никосе, что это просто хороший момент, так сказать, «познакомиться». Уже во время разговора с самим Балаватхом, – кстати, весьма интересный тип, – прозвучало несколько намеков, которые мне очень не понравились.

– Подожди с этим. – Лулио поднял руку. – Где вы встречались, был ли даймон один и где он сейчас?

– Встретились мы в моей городской резиденции, появился он с женой, о которой ты говорил и… Которая, к удивлению, оказалась человеком. Все же браки даймонов с людьми довольно редки, если вообще бывают – я такого никогда не слышал. Я предложил ему, пока не определюсь с планами, пожить там же, но он отказался.

– Понятно… Так что там с намеками?

– Дело в том, что Никос, как бы странно это ни звучало, чем? то перешел дорогу богам. А боги мстительны и теперь преследуют его. Было несколько стычек между Никосом и кем? то из богов или их созданий, откуда парень вышел победителем. По крайней мере, он до сих пор жив. Но есть большая вероятность того, что близкие Никоса могут попасть под месть богов или так или иначе пострадать. А на данный момент самый близкий к нему человек – моя дочь.

– М – да… Перспектива так себе… Странно это. Как Видящий я не вижу большой опасности для нас от богов, но это лишь говорит о том, что опасности или нет, или ее оперативно удастся как? то решить. Как именно – пока не знаю.

– Тем не менее опасность есть, и она реальна. А Балаватх сказал, что у него есть кое – какие мысли на этот счет и, главное, опыт, и он предлагает встретится всем заинтересованным сторонам в моем загородном поместье, куда и направляются Никос с Кариной.

– Хм… А он ничего так… В то время еще никто не знал, куда мы направимся. Впрочем, просчитать варианты не сложно. И интересно, о каком опыте борьбы с богами он говорит? Ладно. Не вижу ничего опасного в том, чтобы действительно всем собраться в поместье. Я тут привлек еще кое – какие силы на подстраховку, так что бояться особо нечего. Ты только сделай документы на Никоса, Шойнца и его людей, которые пока находятся тут инкогнито. Нам не нужны скандалы с ними, если вдруг к ним кто? то прицепится. Кстати, можно будет и тут разыграть карту этого даймона, чтобы установить более плотную связь с начальством Шойнца. Сдается мне, что у нас у всех есть взаимовыгодные пересечения интересов.

– К утру будет все готово. Нужны лишь полные имена людей. Кстати, у Никоса полное имя уж очень похоже на смартанское. Совпадение?

– Не знаю. – Хмуро ответил Лулио. – Смарта, как ты знаешь, очень закрытое государство. Но внешне и по поведению что? то не сильно он напоминает смартанца. Правда, я видел только их боевые тройки, а там вряд ли кого встретишь из аристократии, но кто его знает…

– Ну… Ладно. – Эндонио на мгновение задумался, пробегая мыслью по делам, все ли сделано, ничего ли не упущено. – Значит так. К утру документы и кареты будут готовы. Я буду тоже готов. Сейчас отошлю сообщение Балаватху, чтобы к утру подходил. Опоздает – его проблемы. – Было видно, что за подобным несколько пренебрежительным тоном прячется тщательно скрываемые отголоски страха. Советнику пришлось пережить немало рискованных моментов с этим неожиданным посланцем и во время разговора с опасной супружеской четой аккурат в то время, когда верного друга не оказалось рядом. – Твое дело – обеспечить безопасность. Все вроде? – Он посмотрел на ухмыляющегося Лулио. – Что не так?

– Ты наверно забыл, что теперь вместо меня твоими делами в том числе занимается мой ученик. А я так, на пенсию уже ушел. Но так уж и быть, доведу это дело до конца, все равно мой ученик сейчас занят другими неотложными вещами, сниму с него часть груза ответственности. В конце концов, сложно сразу тянуть такое количество дел. – Повелитель Чар для приличия покряхтел, как бы показывая свой возраст, и встал. – Значит, до утра. А мне еще разбираться с этим «отчетом» даймона да думать, что изменить в системе безопасности.

– Лулио, Лулио. – Покачал головой Эндонио. – Я ж тебя прекрасно знаю. Тебя что? то беспокоит. Нечто другое, что осталось за рамками нашего разговора. Не хочешь поделиться?

Повелитель Чар на мгновение замер, обдумывая свой ответ. Потом ответил.

– Пока рано об этом говорить. Хотел донести до тебя более полную информацию чуть позже, когда у меня будет больше данных. Кажется, это в какой? то мере касается и тебя. Ну да ладно. Просто в Сути Мира все больше и больше появляется возможных линий будущего, где среди самых влиятельных аристократических родов отсутствует род эль Эмини. И что это значит, я пока не знаю. – Затем повернулся и тихо покинул кабинет.

==Ник==

Эх, не удалось мне выспаться! Ужин прошел, так сказать, «при свечах». Мы мило посидели в небольшой, но с камином, гостиной. Я, Карина и Шойнц. Лулио куда? то умотал, вроде обещал к ужину вернуться, но так и не появился. Карина была в ударе – почти весь вечер из нее просто лился поток воспоминаний, рассказов и прочей важной, но в основном не очень, информации. Я никак не мог оторвать от нее взгляда – настолько она изменилась. Не только внешне (легкий макияж, ванна и прочие женские радости делают просто чудеса), но и внутренне. Она просто светилась внутренним светом, который мягко освещал наш вечер.

Еще до того Карина пришла ко мне и мы постарались вымотать друг друга, но не получилось – силы еще остались, да и ужин их подкрепил, так что ночь прошла еще более бурно.

Впрочем, я лукавлю. Несмотря на нарушение распорядка дня, которого у меня сроду не было, проснулся я через пару часов сна. Я уже в принципе давно перестал удивляться возможностям и выделываниям своего тела. То полдня могу дрыхнуть, то вот как сейчас – пару часов. И ничего, как? то все это воспринимается организмом с пониманием.

Аккуратно высвободившись из объятий Карины, я быстро оделся и вышел на балкон, которым была оборудована спальня. Вдохнул полной грудью свежий воздух, напоенный цветочным запахом, доносящимся из парка и хотел крикнуть, как Тарзан, но не стал. Люди, поди, еще спят – подумают, что придурка приютили. Ну что ж… Имхо, пора снова приучаться к ежедневным тренировкам по расписанию, а то в пути это делать было не совсем удобно.

Так… А начнем мы, пожалуй, с последних наработок, актуальных прямо здесь и сейчас. Дело в том, что во время путешествия я несколько переосмыслил некоторые моменты моего пребывания внутри артефакта Дронта и решил внести в свой арсенал еще один фокус. Ясно же, что порой в сложных ситуациях проще и выгоднее просто сделать ноги. Вот такую вещь я и придумал. Правда, еще не оттестировал хорошо. Зато расчеты стали даваться очень неплохо – с новыми? то мозгами, усиленными биокомпом, да еще и уже частично работающей в голове моей моделью магии! В общем, вариант прост, – нужно сделать управляемый восходящий воздушный поток строго рассчитанной мощности и направления. А вот непосредственно на что он должен действовать – у меня два варианта. Те силовые «пленки» между ногами и руками с телом, или же нечто вроде парашютного купола над головой. Первый вариант чуть медленнее по реализации и сложнее управляем на начальном этапе, чтобы не унесло в сторону. Второй лишен части недостатков первого, но почти неуправляем при вздергивании меня с земли – тут только вверх, а потом уже решать, что делать. Первый вариант мне нравится больше. Чувствуешь себя эдаким суперменом, да и маневренность высокая. Правда, надо навык нужный наработать, а то первый раз, когда я попробовал еще на стоянке, меня просто закрутило да отбросило в сторону. Хорошо, что никто не видел моего позора!

Зато я сумел создать некий управляющий модуль, на который переложил ответственность за воздушные потоки. Что? то вроде инфомагического компа, управляемого мыслью. Ну, задаешь направление, а он рассчитывает нужные коэффициенты, направление приложения сил и прочие нужные вещи. Можно было бы и самому управлять каким? нибудь из параллельных сознаний, но это так муторно! Хоть и вполне реализуемо. Тем не менее, принцип отдельного «движка» мною был принят с благосклонностью. Кроме того, это хороший опыт в создании подобных «девайсов». Единственно что, не захотел всовывать его в какой – нить амулет, так как такая штука всегда должна быть с собой. Поэтому просто прицепил к своей информструктуре, благо то, что девайс сделан на инфомагии, позволял это выполнить. Вот только возник вопрос – а если у меня будут сотни таких примочек? М – да… Представляю, как будет выглядеть моя информструктура в инфосети… Ладно, это вопрос далекого будущего.

Итак. По телу формируется симбионтная «броня» на всякий случай и пузырь вокруг головы – своего рода скафандр. Создаем «крылья». Одна секунда. Наклоняюсь вперед параллельно земле, задаю направление и мощность и даю команду… Бац! Снова не рассчитал! Меня подкинуло выше крыши, но это фигня – так и задумывалось, вот только снова закрутило, аж тошнота появилась. Нервные движения конечностями и дерганья за ниточки управления «движком», и вот оно! Я завис в одном положении, правда, раскорячившись не по – детски. Руки откинул далеко назад, чтобы сформировать наклонную плоскость, поддал «газку» и медленно двинулся вперед.

Полетав туда – сюда в темпе медленного вальса, притомился. Одно дело, когда ты скользишь в потоках воздуха и совсем другое, когда просто пытаешься зависнуть на месте или совершить небыстрый управляемый полет. Впрочем, все реализуемо, но корректировать механизм еще надо. Может, все же дополнительные крылья выращивать?

Поиграв еще немного и отметив недоработки, сформировал над собой купол по принципу параплана и расслабился. Силовые ленты мягко сдавливали мою тушку, впрочем, этого я не чувствовал через свой «броник». Однако, раз уж я здесь, можно кое о чем полюбопытствовать. Я увеличил поток воздуха снизу вверх и стал медленно подниматься. И остановился недалеко от защитного магического, вернее архейского, купола. Вот отсюда уже можно разобрать, как он устроен. Чародейские проклятия меня обходили стороной – видимо, действительно считали за «своего», как и птиц и животных, а то тут была бы совсем безжизненная территория. А вот искусный купол никак не реагировал и не собирался меня пропускать, правда и настроен он был от нападения снаружи.

Как ни странно, хватило пяти минут усиленной работы биокомпа, моих мозгов и магического дебаггера. В принципе, ничего особо нового я не увидел, разве что компоновка была достаточно нова.

Хотя нет, один модуль вызвал особый интерес, хоть был, на мой взгляд, и не без недостатков. Модуль определения движения. У меня? то нечто подобное сделано по – другому: несколько слоев датчиков, которые объект пересекает, дает хорошую картину по направлению, скорости и его величине. А тут нечто вроде… Хм… Ну вот как у нас реализуются самым простым способом – видеокамера и алгоритм определения движения и его направления. Вот и тут нечто подобное, правда слегка ущербное. В качестве видео – множество датчиков то ли освещенности определенного пространства, закрепленного за каждым из них, то ли еще каких? то подобных параметров. Все данные идут в единый центр где? то в доме и, очевидно, как? то обрабатываются. С одной стороны, подобная схема дает возможность анализировать обстановку на большом расстоянии, а с другой – тут должна быть куча ошибочных срабатываний, – если, конечно, там не стоит какой – нить комп, обрабатывающий информацию. Например, тучки, или ночь опять же, или полет косяка птиц – как это обработать? А может, тут все проще – в алгоритм зашито определенное количество определенных ситуаций, так сказать, матриц, на которые всё и ориентируется. Если учесть, что хрень – архейская, то как бы не получилось, что и настроена она на определенные опасности, имевшие хождение в те времена. Эдак и нас могли сбить, когда мы подлетали, но, видимо, мы не подпадали под определение угрозы. Или нас просто не заметили. Что? то я сомневаюсь, что местные досконально знают эту систему. Возможно, проверили на определенную угрозу, она совпала (защита отреагировала), и успокоились. Хм… надо бы посмотреть центр.

Остальное довольно банально: в качестве ответки (реакции) – формирование на пути врага коридоров перегретого до состояния плазмы воздуха… Причем дальность такого коридора – километра два будет. Сильно, однако! Ого! Даже гравитационные удары есть! Правда, неоптимальные, рассчитанные на большую площадь и жрущие огромное количество энергии. У меня чуть ли не на пару порядков экономичнее подобные структуры. Ну и еще есть заморозка и еще нечто, вызывающее колебание определенной частоты в нападающем объекте или рядом с ним. Последнее выплыло из глубин сознания как? то само, я даже удивился. Присмотрелся – ничего особенного: в объеме формирующегося защитного плетения начинает вибрировать воздух. К чему это, я не понял. По – моему он не способен причинить особого вреда. Ну и еще стандарт – срабатывание многих примочек при пересечении сети, плюс аурные датчики. Вот зачем они тут, на такой высоте? Черт его знает. Может, летали раньше археи? Все может быть.

Полетев дальше, я полюбовался любовно облагороженной местностью, пока не нашел, чуть ли не в полукилометре от дома, устраивающую меня площадку, на которой и приземлился. Меч и шест я не взял с собой, но чем заняться, у меня были мысли. Сначала просто разминка, потом отработка разных комплексов на разных ускорениях, а под конец – некоторые опыты со своей аурой по составленному плану. Снова вспомнился тот мужик, у которого аура работала как бронь. В принципе, особой необходимости у меня в этом не было – мои симбионты вполне исправно справлялись с подобными задачами, но такое делать надо определенно уметь, да и защита защите рознь – враждебные воздействия могут быть самые разные – от удара до отравляющего газа. Да мало ли еще какие! А вот так, разные технологии, примененные вместе, вполне могут однажды спасти мне жизнь.

Где? то часа через три у меня даже стало что? то такое получаться. Чем? то это напоминало чародейскую технику – представить, ощутить, сделать. Впрочем, работать еще мне и работать над этим. Зато обнаружил интересный эффект. Аура? то проникает сквозь предметы, правда неохотно, в зависимости от материала, но все же. В камень хуже, в дерево лучше. Так вот, я научился такому фокусу: берешь бревнышко (с трудом, но толстую сухую ветку, которая не попала на глаза садовникам, я все же нашел), делаешь так, чтобы твоя аура проникла в него, уплотняешь ее по указанному алгоритму и делаешь движение, будто ломаешь его. И оно ломается! Правда, жизненной энергии из ауры при этом много уходит, но тем не менее, само действие и принцип довольно интересны и впечатляющи.

Так, теперь попробуем другое. Я сосредоточился, потом расслабился, вошел в свой боевой режим и начал выполнять движения, очень напоминающие таковые из оздоровительного ушу. Вот внутренняя энергия начинает течь по организму так, как я задаю. Плавные движения рук насыщают пальцы, – вернее, их внешний аурный слой, – «сырой» жизненной энергией… Еще несколько плавных движений, внутренний настрой, желание, волевое усилие и эта энергия приобретает нужные мне свойства… Несколько резких пасов, плавное перемещение к ближайшему дереву и резкий удар вытянутым указательным пальцем по висящей на уровне головы ветке. Палец останавливается впритык, не достав ветки буквально миллиметра, но энергетический сгусток отрывается и мгновенно впитывается деревом.

Расслабляюсь и смотрю на результат. Внешних изменений пока нет, но магическим взором вижу, как энергетическая клякса расползается по ветке. Через десяток секунд листья начинают скручиваться, желтеть и опадать. Кора приобретает нездоровый оттенок. «Болезнь» начинает двигаться к стволу, но я перекрываю ей путь своей аурой, «разоружаю» и впитываю обратно свое проклятие. Мне оно не причиняет никакого вреда, хотя другому человеку и, возможно, даже чародею не поздоровилось бы. Что ж. Как я посмотрю, кое? что уже начало получаться.

Тут вокруг меня закрутился какой? то конструкт. Приглядевшись к нему, я с уверенностью определил, что он от Карины. Повисев немного, он уверенно нырнул в мою ауру и в голове у меня раздался голос моей девушки.

– Никос! Ты куда забрался? Возвращайся и приводи себя в порядок. Скоро приедет мой папа, я хочу тебя с ним познакомить.

– Скоро буду. – Я мысленно ухмыльнулся. Что? то волнуется девочка. Ладно, не будем напрягать обстановку, а послушаем доброго совета. Я встал, огляделся напоследок и резко взмыл в воздух, оставив внизу взметнувшийся следом за мной растительный сор.

Глава 2

– Ник‑

Появление отца Карины напомнило мне кое – какие кадры из фильмов про старину. Кажется, про Францию. Там тоже был подобный вид – большой предзамковый участок с дорожками и фонтанами, шорох гравия под колесами кареты. Правда, тут карет было две, но по сути это не важно. Карина аж приплясывала на месте, дожидаясь, когда кареты остановятся. Я же скромно отошел немного в сторону, дабы не мешать своим нарочитым присутствием воссоединению семьи. Рядом с девушкой неподвижной колонной застыл управляющий – Рон. Где? то сзади примостился Шойнц.

Ну вот и свершилось то, к чему мы с Кариной так долго стремились. Передняя карета остановилась в паре метров от нас, обдав храпом и запахом пота четверки лошадей. Рон не успел к дверям – те резко распахнулись изнутри, и наружу выскочил моложавый мужчина, внешне лет наверно на пятнадцать старше меня. Хотя на самом деле может и больше – с современными целительскими возможностями для сильных мира сего о возрасте судить сложно.

– Папка! – Мое ухо заложило от восторженного визга Карины. Пока я пытался пальцем прочистить ухо, она вихрем промчалась к мужчине и, не дав тому опомниться, повисла у него на шее. Впрочем, он быстро пришел в себя – обнял девушку за талию и закружился с ней на месте.

М – да… В принципе, сценка приятная. Типа хеппи – энда, но почему? то чувствуешь себя немного не в своей тарелке. Следом за отцом Карины из кареты степенно выбрался Лулио. Посмотрев с улыбкой на встречу родных, о чем? то воркующих друг с другом, он перевел взгляд на Рона и кивнул ему на вторую карету. Тот намек понял и рванулся открывать дверь второго транспортного средства. Интересно, а там кто приехал?

Тем временем Повелитель Чар подошел ко мне и спросил:

– У вас все в порядке? Никто не появлялся?

Я вытянулся по стойке «смирно» и четко ответил:

– За время моего дежурства происшествий не случилось!

Лулио хмыкнул и оглянулся на вторую карету:

– Тут с нами приехал один твой давний знакомый. Уж очень он хотел встретиться с тобой, я не счел нужным отказать. Однако надеюсь, что вы в хороших отношениях, а если нет – разборок здесь устраивать не будете. У меня найдутся способы не допустить подобное. – Чародей серьезно посмотрел на меня.

Я же недоуменно пожал плечами. Кого там еще черт принес, да еще и старого знакомого? Мое недоумение длилось недолго. Из открытой двери кареты спокойно спустился… Балаватх Читаатмаа собственной персоной. Он обернулся к карете, протянул руку и, опершись на нее, наружу выбралась симпатичная девушка… Хм… Судя по некоторым особенностям ауры – орчанка. И, кажется, совсем не девушка, ибо такой уровень владения собственной аурой однозначно говорит о том, что она маг. И отнюдь не слабый.

Балаватх с легкой улыбкой на устах кивнул мне как старому знакомому и остановился, не подходя, в ожидании, когда хозяева, наконец, оторвутся друг от друга и вспомнят о гостях. Те не заставили себя долго ждать. Обнявшись, отец и дочь повернулись к нам. Карина сказала:

– Отец, позволь представить тебе моего друга – Никос Курагендариус Исис. Именно благодаря ему наша встреча все же состоялась. А это мой отец – Эндонио эль Торро.

Я кивнул, а Эндонио улыбнулся:

– Весьма рад знакомству. Наслышан о вас. Благодарность моя за спасение дочери не имеет границ.

– Но в разумных пределах. – Тихо пробормотал я, придав мысли отца Карины законченную форму.

– Со своей стороны разрешите представить вам нашего гостя – Балаватх Читаатмаа с супругой. Они некоторое время погостят у нас.

Так вот, значит, кто та девушка! Она с каким? то особым интересом рассматривала меня, мне даже стало неудобно. Супружеская пара подошла поближе.

– Приветствую вас, Ник! – Балаватх поздоровался на чистом демонском языке. Краем глаза я заметил удивление Карины. А ведь она в свое время убеждала меня, что мой демонский язык неправильный, а тут какой? то перец со стороны говорит точно так же! Мысленно усмехнувшись, я ответил по – гномьи.

– Кажется, мы в свое время так и не закончили партию в чатранж?

– О нет! Мы остановились на ничьей. Но я с удовольствием попытаюсь выиграть у вас! Кажется, я прошел проверку? – Балаватх улыбнулся.

– Разумеется. – Уже на местном языке ответил я. А то мало ли похожих демонов бывает! Аура вроде бы Балаватха, как я ее запомнил, но все же я не ставил тогда себе целью запоминать всех встречных – поперечных – этим занимался Умник, а за более чем тридцать лет многое могло измениться. – Только, кажется, мы были на «ты»?

– Даже если и не были, то большой срок знакомства, пусть и с большим перерывом, вполне позволяет это сделать.

– Господа! Прошу пройти в мой скромный дом. – Четко уловив момент, сказал Эндонио. – Рон покажет вам ваши комнаты, – Эндонио повернулся к демону с женой, – а через час приглашаю вас всех в центральный зал на обед. Приношу свои извинения, но сейчас мне необходимо пообщаться со своей дочерью.

Все понимали, что сейчас для гостеприимного хозяина главное – дочь. И никакие гости или дела государственной важности не могут повлиять на желание отца поговорить с нашедшейся кровиночкой.

* * *

– Неплохие хоромы. – Лилиейла плюхнулась на огромную кровать и медленно оглядела обстановку.

– Тут и купальня неплохая. – Балаватх заглянул в одну из дверей.

– Чур, я первая! – Подхватилась жена демона и стала распаковывать большой чемодан, принесенный слугами. Балаватх покосился на нее и спросил:

– Ну, как тебе Ник?

– Пока никак. – Не отвлекаясь, ответила она. – Впечатление я ещё не составила. Поговорим, там видно будет.

– Боюсь, наедине с ним вряд ли удастся остаться. Хозяева не настолько наивные, чтобы предоставить нам такую возможность.

– Не вижу проблем. Насколько я знаю, тебя интересуют вопросы, которые местных также касаются.

– Не только… Не только… – Пробормотал Читаатмаа.

– Ну, маги вы или погулять вышли? Придумаете что? нибудь.

– Не хотелось бы напрягать Лулио и Эндонио. Могут неправильно понять.

– Разберетесь. – Буркнула Лилиейла, закинула полотенце с халатом на плечо, и упорхнула в купальню. – Меня не беспокоить минимум полчаса!

Демон улыбнулся и подошел к окну. Полюбовался открывающимся видом и уселся в кресло. Пока жена приводит себя в порядок, необходимо провести кое – какие исследования магической обстановки, местной защиты, обеспечить собственную безопасность, наладить связь с помощниками и прочие необходимые вещи.

* * *

Делать было особо нечего. Времени до общего обеда оставалось мало для того, чтобы заняться чем? то серьезным, и много, чтобы успеть заскучать. Карины можно было не ждать – думаю, она сейчас вовсю общается с отцом. Что бы поделать?

В дверь постучали.

О! Вот, кажись, и развлечение.

– Не заперто!

В комнату вошел Лулио. Я сделал попытку встать, но чародей махнул рукой, мол, лежи, и я плюхнулся обратно.

– Какими судьбами?

– Шел мимо, дай, думаю, зайду, поинтересуюсь, чем занимается Никос… Или Ник? – Лулио сел в кресло.

– Хоть так, хоть эдак. – Похоже накрылась моя легенда. Впрочем, я не особо на нее и рассчитывал. – Смысл один.

– Позволь задать вопрос. Какие у вас отношения с Балаватхом?

– Не беспокойтесь. Воевать мы с ним не собираемся. Встречались несколько раз, были общие интересы. Правда, за тридцать лет многое могло измениться. Но одно то, что он прибыл с женой, говорит о многом. Не так ли?

– Я тоже так думаю. – Кивнул чародей. – Однако его жена тоже не проста. Я имел возможность с ней пообщаться в приватной обстановке. Так что сильно бы не рассчитывал на ее беспомощность.

– Возможно. С нею я не знаком. Но не думаю, что будут какие? то проблемы. Читаатмаа по сути своей исследователь. Хитрый, как и любой демон, себе на уме, но на прямые конфликты не любит идти. Правда, мои данные сильно устарели. Однако в его возрасте можно поменять убеждения, хоть и со скрипом, но вряд ли свою внутреннюю суть.

– Хм. Ты меня заинтересовал. И сколько же лет нашему гостю?

Я окинул взглядом Лулио, вспомнил, что мне говорила о чародеях Карина, и сделал вывод:

– Думаю, он старше вас минимум вдвое, а то и больше.

– Кхе – кхе… – Закашлялся Повелитель Чар. – Ты уверен?

– Не думаю, что сильно ошибся.

– Есть о чем подумать. – Пробормотал чародей. – А тебе сколько, если не секрет?

– Ну… – Протянул я. – Точно я и сам не знаю. Были в моей жизни разные трудности… – Не захотел я говорить на эту тему.

Лулио задумчиво смотрел на меня и о чем? то думал.

– Ладно. – Очнулся чародей. – Ты собираешься так идти на обед? Переодеться не хочешь?

Я недоуменно оглядел себя. Рубашка слегка мятая, рабочие брюки, полусапожки. Все чистое, но действительно, если обед «званый», несколько не вписывается.

– В шкафах есть одежда. Можешь подобрать нужную. – Подсказал чародей.

Я скривился.

– Честно говоря, от ваших парадных фасонов меня клинит. – Действительно так. Если обычная одежда могла быть какой угодно, то «выходная» несколько напоминала попугайские одежды нашего средневековья.

– А что не так? – Удивился Лулио.

Я только махнул рукой.

– Ладно, сейчас что? нибудь придумаем. – Пробормотал я и прикрыл глаза.

В принципе у меня есть три варианта, если я не хочу использовать местные «платья». Первый – использовать технологию Умника по овеществлению одежды. Теоретически мне тут все понятно, но практики нет, да и сложные там расчеты надо делать по созданию информструктуры одежды. Пока не тяну. По крайней мере, часа мне точно не хватит. Кроме того, нужны эксперименты, да еще на более мелких объектах, чтобы отработать технологию. Второй – иллюзия. Но тут тоже есть определенные проблемы. Если делать «живую» одежду, чтобы она не выглядела статичной, надо делать по технологии «личины», что я разработал. Но тогда все равно нужна одежда примерно такого же фасона, дабы привязать изменение формы иллюзии при движении к изменениям оригинальной одежды. Ну и третий вариант, самый реальный – сделать одежду из моих любимых энергетических плоскостей. Вернее, в энергетической форме это уже не плоскости, а просто поле. Точно так я делал постельное белье в своем магическом доме. Ну да, поверх него привязывалась иллюзия, но не просто так, а на уже конкретное основание. Так что получается нечто вроде второго варианта. Кроме того, мой математический аппарат развился уже настолько, что легко позволял моделировать поле совершенно произвольной формы. Ну и примитивная защита получается, пусть и не актуальная для меня.

Когда я закончил, Лулио в комнате уже не было.

* * *

В большом зале, достойном какого? нибудь средних размеров дворца, суетились слуги. По центру стоял длинный стол, постепенно заполняемый яствами. Но, несмотря на его внушительные размеры, места за ним располагались таким образом, чтобы люди сидели довольно компактно и могли вести разговоры, не повышая голоса.

Первыми появились хозяева – Эндонио эль Торро и Лулио де Мондо. Тихо переговариваясь, они подошли к окну, по пути прихватив бокалы с вином. Карина пока отсутствовала. Следом появился искусник Шойнц. Кивнув присутствующим, он непринужденно, без тени напряженности или внутреннего неудобства, жестом, выдающим большой опыт подобных мероприятий, также подхватил бокал и медленно пошел вдоль стен, рассматривая вывешенные картины. Где? то он быстро проходил, лишь удостоив мимолетным взглядом экспонат, а где? то задерживался надолго. Искушенному наблюдателю сразу бы бросилось в глаза, что интерес искусника в основном вызывали картины известных мастеров.

Снова открылись двери и вошли иноземный гость со своей супругой, почти сразу за ними Никос, и последней в зал впорхнула Карина.

Лулио оглядел Никоса и слегка удивленно приподнял брови. Одежды такого фасона он раньше никогда не видел, и насколько он знал, ее не было у друга Карины. Черные штаны, такой же костюм и белоснежная рубаха. Необычно, строго и в то же время вполне органично. Карина предпочла легкое белое платье, возможно немного излишне легкое – его длина была лишь ненамного ниже колен. Девушка сразу вцепилась в руку Никоса и потащила его внутрь. Гости тоже удивили. На Балаватхе надета была необычная темно – красная туника, черный пояс сверкал драгоценными камнями, а на голове находился странный убор из накрученных слоев материи. Его жена выделялась платьем очень ярких оттенков, расшитым различными фигурками, цветами и схематичными пейзажами. Выглядело все очень необычно, но красиво. Лулио не знал, но каким? то образом догадывался, что это церемониальные одежды тех стран, откуда они прибыли. Оглядев всех собравшихся, чародей про себя поразился, насколько разные люди тут собрались. Интересно, будет ли найдено взаимопонимание между всеми ними?

– Господа и прекрасные дамы! – Эндонио сделал шаг вперед. – Прошу занимать места за столом. Думаю, чрезмерный официоз будет излишним, чувствуйте себя свободно.

Расселись все тоже интересно. У торца стола находилось два места для хозяина дома и его дочери, но Карина проигнорировала намек и уселась рядом Никосом. Напротив них сели Балаватх с женой. С другой стороны от Никоса расположился искусник. Мысленно покачав головой на непосредственное поведение Карины, Лулио примостился рядом с Балаватхом напротив Шойнца.

Эндонио эль Торро, оглядев всех присутствующих и дождавшись, когда слуга нальет всем вина, поднял бокал и встал.

==Ник==

Я с интересом разглядывал собравшихся. Демон с женой поразили меня. Даже на приеме у них в посольстве никто так не одевался, но там все было по – другому, цели и задачи у всех были иными. Забавно, несмотря на свою силу как мага, демон не полагался только на нее. Его пояс был просто утыкан драгоценными камнями, на самом деле являвшимися накопителями магической энергии. Что еще забавнее – все это было настолько хорошо укрыто от магического взгляда, что, пожалуй, только моя способность видеть информструктуры да высокая разрешающая способность моего зрения позволили это заметить. Надеюсь, он не воевать сюда заявился, а то, чувствую, даже мне может поплохеть, особенно без знания возможных угроз. Его жена, как я уже упоминал, была довольно красивой орчанкой. На шее у нее висело несколько костяных амулетов, тоже с небольшими драгоценными камнями. Что? то там тоже было накручено, но отвлекаться или пялиться на нее мне казалось неудобным.

Шойнц тоже порадовал. Судя по всему, свой жезл он разобрал, и теперь его части незаметно располагались по всему телу, ничем не выдавая своего присутствия. Ну, думаю, Балаватх тоже все увидел и оценил.

Хозяева тоже не стали отдаваться на милость неизвестности: в определенном диапазоне магического зрения воздух просто светился от огромного количества микроскопических точек – конструктов. Насколько я в курсе, это фишка Лулио – Повелителя Чар, такие мелкие конструкты. Так же с трудом, но ощущался некий флер чародейских проклятий, скорее всего защитных, хотя может что? то и покруче.

Сам я со своей одеждой вполне гармонично вписался в компанию. Это скорее демон с женой выпендрились, так что на их фоне я выглядел вполне нормально. Кстати, одежда из силового поля ощущалась на теле как шелк. Не скажу, что неудобно, но некоторая «скользкость» поначалу сильно раздражала.

Мои размышления прервал хозяин дома, подняв бокал.

– Уважаемые гости. Прежде всего хочу выразить свою признательность Никосу за то, что помог вернуть мне дочь. В моем доме он всегда найдет поддержку, а при необходимости и помощь в своих делах, какую я только смогу предоставить. – Эндонио серьезно смотрел на меня. Может это и не игра, кто его знает. Однако поддержка советника императора, думается мне, дорогого стоит.

Я кивнул.

– Сегодня здесь собрались представители разных государств, различных школ когда? то единого Искусства. У каждого свои цели и задачи. – Эндонио бросил мимолетный взгляд на демона и искусника. – Хотелось бы надеяться, что все вопросы решатся ко всеобщему удовольствию и ожиданиям.

Советник приподнял бокал, гости и я в том числе сделали то же самое и отпили.

Тут подскочили слуги и стали помогать накладывать различные яства. Карина подсказывала мне, что выбирать, а что не стоит.

Насыщаясь, я поглядывал мельком на собравшихся за столом. Интересно. Разные культуры, расы, но то ли у всех один и тот же этикет, то ли все ловко приспосабливаются и примерно одинаково ведут себя за столом, то есть одинаково ловко и просто одинаково работают ложками, вилками и ножами. Причем внешне никто не испытывал никакой неловкости, будто все обедают у себя дома. Я же с непривычки чувствовал определенную скованность.

Пока все насыщались изысканной пищей, особых разговоров не велось, но стоило перейти к десерту и сладостям, по быстрым взглядам Эндонио, брошенным на гостей, понял, что сейчас начнутся более конкретные разговоры. Впрочем, хозяин начал издалека.

– Вы, наверно, много путешествовали? – полувопросительно обратился он к демону.

– О, да! – Балаватх сыто откинулся на спинку стула и взял в руки бокал вина. – За мою длинную жизнь мне много пришлось побродить по разным странам.

– Сильно ли различаются традиции, да и просто люди? Признаться, сам я кроме Оробоса да нескольких граничных государств почти нигде не был.

Балаватх задумчиво посмотрел на бокал, почему? то бросил на меня быстрый взгляд и с легкой полуулыбкой ответил:

– Люди везде разные, традиции тоже довольно сильно различаются. Вот, к примеру, есть такая народность, гномами их зовут. Отличные мастера по камню. Города их почти полностью построены из камня, примерно как «золотая» часть вашей столицы. Или есть эльфы – живут в основном в лесах, но наука о жизни, искусство в любом его проявлении у них развито чрезвычайно.

Интересно, Балаватх специально стал говорить о гномах и эльфах? И почему, интересно, он их называет «людьми»? Может потому, что на этом континенте не ведают разделения на расы?

– Или вот орки. В основном кочевой народ, однако и среди него порой распускаются прекраснейшие цветы, как моя дражайшая Лилиейла. – Демон легким движением дотронулся до руки своей жены. Та в ответ улыбнулась. – Впрочем, о многих из них может поведать и Ник, он в свое время оставил в тех местах довольно заметный вклад. В том числе и в искусстве.

На мне скрестились взгляды всех сидящих. Я же пожал плечами, не особо понимая, к чему клонит демон.

– Дошло даже до ситуации, когда вот – вот могла вспыхнуть торговая война между эльфами и гномами. Дело в том, что эльфы считались лучшими производителями музыкальных инструментов. Ник же организовал производство одного из самых распространенных инструментов, вернее его важнейшей части – струн, по качеству звучания намного превышающими эльфийские изделия. И буквально за пять лет спрос на эти инструменты у эльфов упал практически до нуля. И только вмешательство правителей обеих стран, которые, надо сказать, давние друзья – соперники, позволило придти к взаимовыгодному решению.

– К какому же? – Поинтересовался Эндонио, сорвав этот вопрос с моего языка.

– Все просто – эльфы делают сам инструмент, гномы – струны. Надо сказать, качество только повысилось, так как придавать дереву нужные функции, обрабатывать его лучше эльфов никто не может.

– Интересный рассказ. И что же Никос? – Эндонио покосился на меня, как и остальные.

– А ничего. Сейчас он, думается мне, далеко не самый бедный человек. Вот только пропал он тогда на долгие годы.

Я пожал плечами:

– Неудачный эксперимент.

– Бывает. – Кивнул демон.

– Ну и как там поживают Руархид, Васа, Тир, Криса? – Последнее имя я назвал с легким тремором в голосе. Надеюсь, Карина не заметила.

Балаватх повернулся к хозяевам дома:

– Для полноты картины поясню о ком идет речь. Руархид – архимаг гномов. С Ником у них возникло некоторое недопонимание, но по факту ничего плохого он не имел против тебя. – Я лишь усмехнулся. – У него все нормально. Он все так же руководит гномами, как и прежде. Васа их Васандир – учитель Ника, – продолжал раскрывать мою подноготную демон, – удалился от дел и куда? то уехал. Говорят, он построил где? то в горах домик и спокойно себе живет. Но мне кажется, он пишет научные книги, как и проводит разные опыты. Такие люди просто так сидеть без дела не могут.

Я кивнул. Да, я чувствовал, что он хоть и был другом архимага, но был недоволен проводимой тем политикой. Ну, а поделать ничего не мог, вот и решил просто уйти от проблем. Может, действительно возраст уже, хотя он был еще довольно крепким.

– Хотелось бы мне встретиться с этим Васой. – Вдруг подал голос Лулио. – Просто интересно стало. – Ответил он на вопросительные взгляды. Забавно, чародей за все время рассказа смотрел рассеянным взором куда? то вдаль, как бы отсутствуя. Чего это с ним?

– Криса же… – К счастью, тут демон то ли в силу тактичности, то ли по иным причинам, не стал упоминать, кем мы приходились друг другу. – Стала довольно важной персоной. За десять лет она смогла подняться и не только заменить Дитрию как главу интеграционного направления, но и серьезно преобразовать методы обучения. Она организовала совместный с эльфами университет интеграционной магии, где преподают и гномы, и эльфы. Так же там есть и люди – универсалы. Как ни странно, в этом ей помогла Эль – принцесса светлых эльфов.

– О, как! – Пробормотал я. Балаватх же с легкой улыбкой посмотрел на руку Карины, где выглянула любопытная мордочка ее Шустрика. Кажется, я начинаю понимать кое? что.

– Да, у них нашлось много общего. Кстати, Эль вышла замуж за принца дроу.

– Да вроде она совсем молодая для этого была? – Удивился я.

– Ну, в районе сотни лет, сколько точно, я не знаю, – действительно молодая. Но политика практически никогда не минует высокорожденных.

– Сто лет – молодая? – Удивилась Карина, слушающая демона чуть ли не с открытым ртом.

– Милая Карина! Эльфы – весьма долгоживущие… хм… люди. Сто лет для них – юность. Я точно знаю, что среди них есть и такие, кто дожил до тысячи лет!

Эндонио покрутил головой, Лулио слегка улыбнулся. Шойнц – сама невозмутимость, только глаза очень внимательно смотрят на демона. Лишь Карина – сама непосредственность, и удивление на ее лице самое настоящее.

А меня интересовало даже не то, что говорит демон, хотя и это, конечно, а то, почему он все это говорит? Ведь ясно, что от всего рассказанного возникнут только новые вопросы. Или он на то и рассчитывает, а я тут в качестве весомого подтверждения того, что это не сказки? И вообще, может я не хочу, чтобы о моем прошлом знали? С другой стороны, Балаватх очень умный демон, просто так не стал бы влезать в мою личную жизнь, видать есть причины. Например, он просчитал возможное развитие ситуации и там оказывалось, что я в любом случае раскрываюсь, но если это сделать вот так – самим, да еще при таких людях, то это может быть выгодным и для меня в том числе. Может такое быть? Определенно. Хотя, может это просто мои выдумки. С другой стороны, вон как он осторожно касается моих личных дел с Крисой, понимая, что Карине точно может не понравится мое прошлое. Прошлое? то прошлое, да только для меня? то прошло не так уж и много времени – буквально вчера все случилось. И Карина не может этого не понимать. М – да…

– И где же находятся эти земли? – Тихо спросил Эндонио.

Балватх обвел всех внимательным взглядом.

– Сначала позвольте кое? что прояснить. Здесь сейчас находятся представители влиятельных людей обеих империй. Вы, уважаемый Эндонио – советник Императора, тут без вопросов. Шойнц – посланник некоторых академических кругов империи Кордос. Да, да, уважаемый Шойнц. Я имею некоторое отношение к тому, что вы находитесь здесь. Не буду говорить каким образом, но нам удалось установить связь с Рагаросом, вашим в некотором роде начальником, который как раз и является одним из тех, кто недоволен текущим положением дел в Кордосе. И раз Рагарос выбрал именно вас для миссии, значит был уверен, что узнав правду, вы воспримете ее адекватно и правильно.

Я с легким удивлением перевел взгляд на Шойнца. Тот сидел ничем не выдавая своих мыслей или эмоций. Я даже немного позавидовал такой выдержке.

– И в чем же заключается эта «правда»? – С легкой ленцой спросил искусник. Балаватх же с явно видимым удовольствием кивнул.

– Хороший вопрос. И главное, правильный. – Демон сделал глоток из бокала. – Отвечу, что у каждого человека своя правда. Лишь истина может быть одна. Тем не менее, в той или иной степени можно и нужно оценивать «правду» каждого человека с точки зрения ее стремления к истине. А так же своей выгоды. Поэтому встречный вопрос, какую правду вы хотите услышать? Мою, Рагароса, императора Кордоса, Оробоса, а может быть, Ника? – Демон улыбнулся.

Искусник на мгновение замер.

– Я хочу услышать ВАШУ правду и оценить ее с точки зрения близости к истине.

– Хороший ответ. Но знаете ли ВЫ истину?

– В таком случае, оценить вашу «правду» невозможно? – Задал резонный вопрос Шойнц.

Демон улыбнулся.

– Хорошо. Мы пришли к выводу, что истину знать невозможно. Однако можно надеяться, что на основе своего опыта, знаний, политической обстановки, новой информации, наконец, просто логики, ваша «правда» окажется наиболее близкой к истине. Не так ли?

– Возможно. – Пожал плечами Шойнц.

– Таким образом, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Я даю расклад обстановки с моей точки зрения. Часть информации можно проверить, часть вытекает из общеизвестных фактов, часть просто звучит логично. Кроме того, у вас имеются ваши знания, возможно неизвестные мне, и на основе всех этих данных с высокой долей вероятности, оцененной Рагаросом, хорошо знающим вас, ваша «правда» окажется наиболее близкой к моей «правде», Рагароса и еще многих уважаемых академиков Кордоса. Согласны?

На мой взгляд демон просто морочил голову искуснику. Заниматься схоластикой на серьезной вечеринке на мой взгляд не совсем то, что нужно. Впрочем, демону видней – сегодня он работает диск – жокеем, видимо у него есть причины.

– Можете считать, что меня вы подготовили. Я не буду совершать резких и необдуманных поступков, услышав вашу «правду». – Наконец улыбнулся Шойнц.

Кажется, я тупее, чем некоторые из присутствующих. Вон, даже Шойнц быстрее догадался, что тут к чему.

А Балаватх весело улыбнулся, но тут же стал серьезным.

– Позвольте уточнить, а кого представляете вы? – Эндонио посмотрел на демона.

– Мы к этому подойдем, – кивнул Читаатмаа, – как только я обозначу «мою правду», тогда многое станет кристально ясным. – Демон сделал паузу. – Общая и грубая, но довольно точная картина современности такова. Если я где? то ошибусь, поправьте меня. На данный момент на континенте существуют две основные силы, которые в виду их высокого уровня развития можно воспринимать серьезно. Это империи Кордос и Оробос. Отдельное и независимое влияние других стран и уж тем более негосударственных организаций, кажется таким незначительным, что все привыкли просто не принимать их в расчёт… – Балаватх сделал небольшую паузу.

Внимание сидящих заострилось, последняя фраза намекала на определенное продолжение, но демон снова заговорил об общем.

– Конечно, недавняя война между империями их ослабила, но не очень серьезно. Элиты обеих стран известны своей предусмотрительностью и идти на большие риски не собирались, война шла не на уничтожение и истощение ресурсов друг друга, а больше напоминала некий турнир, где обе стороны негласно придерживаются определенных правил. Поэтому война и длилась так долго. Однако, в определенный момент кое? что происходит. Чародеи переходят некоторую грань… – Балаватх на мгновение замолчал, уловив непроизвольный отрицательный жест советника императора. – Вы что? то хотели возразить? – Балаватх посмотрел на него.

– Продолжайте. Я хочу сначала выслушать мнение со стороны.

– Хорошо. Сомневаюсь, что вы этого не знали, но продолжу. В один далеко не прекрасный момент целые регионы Кордоса накрываются проклятиями массового поражения, ходят слухи о множестве чародеев – диверсантов. Ничего внешне деструктивного вроде массовых смертей не происходит. Однако в Кордосе начались проблемы – здоровье жителей ухудшается, массово наблюдаются вспышки агрессии, на дорогах и в городах появляются хорошо организованные бандитские шайки, серьезно ослабляются поставки сельскохозяйственной продукции в армию, большая часть населения перестает платить налоги, и еще много неприятных моментов, приведших власть в Кордосе к грани не только военного поражения, но и политического. В общем, воздействие на простых жителей Кордоса оказывается настолько эффективным, что сами чародеи тогда не могли полностью объяснить как это у них получилось, и до сих пор многие не могут…

Пока Балаватх пригубил вина перед тем как продолжить, Лулио и Эндонио переглянулись.

– В принципе, в этот момент империя Кордос как никогда ранее стояла на грани развала. И тут… – Демон сделал театральную паузу, обвел всех взглядом и продолжил. – На арене появляются боги. Божественные благословения и вера позволили жителям целых регионов Кордоса избавиться от наведенных проклятий. Во многих регионах империи быстро и в основном усилиями местных жителей наводится порядок, несмотря на все усилия оробосских диверсантов, которые теперь не понимают, отчего столь хорошие проклятия и диверсии вдруг резко перестали работать как прежде. И это, конечно же, не остается незамеченным и дает руководству Кордоса глоток надежды на победу или ничью в войне. А дальше между богами и кордосцами начался переговорный процесс, и вдруг император Кордоса видит, что надежда может воплотиться в реальность – ему сделали такое предложение, от которого он просто не смог отказаться. Теперь вместе с защитой от массовых проклятий Кордос получает и помощь богов на поле брани. А если учесть, что боги особо ничего не требовали взамен – всего лишь не препятствовать им в становлении религий, то плата за помощь казалась совсем невысокой. Ну какой император откажется от такого выгодного предложения на пороге своего краха?

На некоторое время демон замолчал, решив промочить горло и дать осмыслить информацию присутствующим.

– Вы очень хорошо информированы. – Подал голос Лулио. – Хотелось бы только обозначить один момент. Действительно, мы стали действовать «не по правилам». Именно на это время приходится смерть нашего императора. Меня тоже интересовал этот вопрос, но даже мне не удалось распутать весь клубок событий и понять, кто же отдал приказ на такие действия. Приказ есть, а отдавшего его – нет. Впрочем, в неразберихе того времени все линии реальности, намерений и мыслей настолько тесно сплелись вместе, что не удивительно, что мне не удалось этого сделать. А я ведь не из самых последних Видящих!

– Вот! – Балаватх поднял палец вверх. – И кому было выгодно такое положение дел? Кто выиграл?

– Ну… Пока выходит, что только боги. – Тихо сказал Шойнц.

Балаватх улыбнулся.

– Не уверен. – Лулио задумчиво погладил свою бороду. – Да, ни мы, ни Кордос не допустили бы у себя появления сильных религий, но отчего акцентироваться только на нас? Вокруг много других государств, где у богов проблем бы не возникло. А в количественном плане в совокупности все эти страны по населению не уступают нам.

– Никто и не говорил, что в этих странах не появились религии. Очень даже появились. Но смогли бы лично вы, например, в складывающейся обстановке упустить шанс заполучить хотя бы одну лояльную империю под свое начало? С ее большим населением, ресурсами, а главное беспрекословно подчиняющимся своему императору населением?

– Возможно вы и правы. – Кивнул Лулио. – В таком случае проясняются много темных моментов нашей недавней истории. И то, что Видящим не удалось пробиться к истине. Все это хорошо, но возникает естественный вопрос – откуда это знаете ВЫ и почему вы все это нам рассказываете?

Демон задумчиво покрутил в пальцах пустой бокал, бросил взгляд на Ника и ответил:

– Я ждал другого вопроса. Но прежде, чем перейти к моей личности, давайте всё же раскроем до конца главные загадки и тёмные места этой странной истории. К примеру, как вы думаете, почему для распространения своего влияния был выбран именно Кордос? – Демон внимательно посмотрел на задумавшегося чародея.

– Я понимаю, к чему вы клоните. – Не стал долго раздумывать Лулио. – По сравнению с Кордосом у нас очень много чародеев, общающихся с Душой Мира, или астралом, как вы его называете. И на нашей территории сложнее вмешиваться в жизнь людей не только напрямую, но и опосредованно.

– Вы очень точно заметили суть! – Обрадовался Балаватх. – «Опосредованно» – значит влиять на умы через вашу Душу Мира или наш астрал. Как большой специалист в этом вопросе отмечу одну характерную особенность. Думаю, как опытный Видящий вы подтвердите мои слова. Напрямую влиять на человека из астрала очень сложно. Любой человек обладает природной защитой от подобного воздействия. Если быть более точным – воздействовать на человека нельзя незаметно и на самом деле на это надо потратить очень много сил, что уж говорить о больших массах людей. Остаются сны, когда защита ослаблена, слабая от рождения защита, влияние на настроения, эмоции и прочие малоэффективные в короткой перспективе вещи, когда отследив их можно своевременно принять нужные контрмеры. Разумеется, это верно для обычных здоровых людей, у которых аура не ослаблена, то есть у которых неплохо действуют природные механизмы защиты от астральных атак. В таком случае даже простейшие астральные воздействия много что могут сделать, особенно если транслировать определенные модели поведения. Впрочем, обычно это не создает серьезных проблем, так как доля таких людей не такая уж и большая в человеческих поселениях. Хотя и тут, конечно, бывают исключения, иногда возникают ситуации, когда это природное соотношение серьёзно меняется…

Лулио задумчиво погладил бороду. Неожиданно в разговор вступил Шойнц:

– Чародейские проклятия ауру обычно сильно ослабляют, как я понимаю? – дождавшись подтверждающего кивка Лулио, он продолжил излагать свои догадки:

– Поскольку в обсуждаемый нами период времени население многих регионов Кордоса массово попало под проклятия чародеев, их ауры должны были быть ослаблены. Если я правильно понимаю, боги вполне могли дополнить проклятия чародеев астральными воздействиями. Именно поэтому они были настолько эффективными. То есть чародеи ослабили природную защиту своими массовыми проклятиями, а боги воспользовались этим. Это создало депрессивную ситуацию во многих регионах, а чувство безысходности и депрессия – лучший способ склонить к любой религии. Затем они начали создавать храмы, а накачивая энергией веры прихожан, делали их иммунными к массовым проклятиям. Так?

Читаатмаа, с интересом смотревший на Шойнца, кивнул.

– Дальше наши академики, находившиеся в поисках выхода из все ухудшающегося положения, увидели, что ситуация в регионах, где стали появляться храмы, значительно улучшилась – начали разбираться. – Продолжил искусник. Видимо, он тоже хорошо знал свою историю, чтобы рассуждать на такие темы. – А дальше уже пошли переговоры. Боги сказали императору, мол, поможешь нам распространить религию, и мы не только защитим от проклятий, но и дадим жрецов бога войны…

– И не только их. – Кивнул демон. – Например, еще есть паладины, очень сильные боевики, которые в отличие от жрецов могут действовать без непосредственной связи с божественным началом. Кстати, – Балаватх неожиданно повернулся ко мне, – интересно, а зачем ты рисковал, вступая в рукопашный бой с паладином? Без серьезной магической подстраховки это очень опасно, даже для лучших воинов. Ты ведь все равно его в конце магией убил?

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне.

– Значит, это был паладин? – Я переглянулся с Кариной, отметил удивленный взгляд Эндонио – видать, не все еще дочка рассказала папе. – Скажем так, я нашу стычку не планировал. В связи с определенными обстоятельствами пришлось вступить в рукопашный бой. Убил же я его своим мечом, когда тот достал свой.

– Хотел бы я посмотреть на твой меч, оставивший от божественного оружия паладина одни осколки.

– Прям таки и божественного? – Скептически спросил я.

– Да. – Демон улыбнулся. – Принципы амулетостроения, понимаешь ли, универсальные. Почему бы и богам их не придерживаться, привнеся в это дело толику своего знания и новизны?

Я пожал плечами.

– Да и кому, как не тебе, лучше всего знать об амулетах? Целые разделы твоей книги стали общепризнанным стандартом и вошли в пособия и курсы интеграционной магии и амулетостроения гномьей гильдии магов.

Я удивленно посмотрел на демона.

– Хм… Не думал, что они решат устрашать студиозусов книгой, а главное, ее содержимым. – Я хмыкнул, представив выражение лиц студентов, увидевших трехмерные полу – динамические конструкции, реализованные мною в той книге. Вообще? то я думал, что гномы ее засекретят.

– Тут надо сказать спасибо Крисе. – Хитро улыбнулся демон. – Ее мнение сейчас очень много значит. – Дальше Балаватх не стал уточнять. Да в общем? то и так понятно, почему с мнением Крисы считаются. Поди поспорь с тем, кто является одним из поставщиков привязок к земным элементалям. Удивляюсь, что ее вообще не посадили в недоступное место во избежание… Впрочем, решение архимага гномов мне понравилось.

– А что там дальше с империями? Уж очень интересная история получается. – Я решил пока отвлечь внимание от моей скромной персоны, да и действительно интересно было.

Балаватх кивнул и окинул присутствующих взглядом, как бы спрашивая, продолжать или нет.

– Да, пожалуйста! – Не удержалась Карина. Я ее понимал. Насколько я смог узнать эту девушку, интерес к политике у нее был немалым. Возможно, это влияние ее отца или просто характер такой.

– Итак, империю боги получили. – Продолжил демон. – В силу взятых на себя обязательств император не препятствовал их дальнейшим действиям. Впрочем, его особо этот вопрос не волновал. И даже сейчас, когда боги получили много возможностей и силу за счет многочисленных храмов, жрецов и обычных верующих, его этот вопрос не особо занимает. Но дело тут не в нем. Не знаю, в курсе вы или нет, но император Кордоса по сути является только ширмой, куклой, которой управляют искусники. Именно они, а вернее наиболее сильная часть академиков, управляет империей. – Балаватх бросил быстрый взгляд на Шойнца, чтобы посмотреть его реакцию, но тот в своей обычной манере никак не показал своего отношения к словам демона. Лулио же покивал – для него это не было тайной.

– Но с некоторых пор в этой прослойке академиков произошел раскол. Одна часть считает, что боги только во благо и с ними империи ничего не угрожает. Другая часть, представителем которой является Рагарос, полагает, что когда боги укрепятся еще больше, то искусники, а особенно академики, будут им мешать. Отсюда следует простой вывод – боги начнут избавляться от искусников.

– Что ж, вполне логичный вывод – избавиться от сильного соперника и проводить свою политику, не оглядываясь ни на кого. – Согласился советник.

– Однако эта вторая часть пока обладает меньшей силой и влиянием, чем первая. Впрочем, ненамного. Но тем не менее от помощи они бы не отказались. Пока же им приходится действовать непрямыми методами. Это вообще? то типично для сильных магов мира сего. Многочисленные взаимосвязанные непрямые воздействия, которые порою очень эффективны и при этом не ставят их организаторов под прямой удар – Балватх немного помолчал. – Вы слышали про Безымянного?

Эндонио резко откинулся в кресле, а Шойнц замер, не донеся бокал до губ.

Губы Балаватха тронула тень улыбки.

– Вы хотите сказать… – Шойнц слегка прищурился.

– Угу. – Удовлетворенно кивнул демон. – Безымянный – это одно из их детищ, он позволяет значительно вредить богам, не подставляясь под прямой удар. Разумеется, это не единственный инструмент влияния.

Мне так показалось или только я заметил, что Балаватх совершил классическую подмену понятий? У меня складывалось полное ощущение, что неизвестный мне «Безымянный» (прям как Анонимус из земной хакерской истории) уже не академиками сделан, а кем? то иным. Если быть более точным, он сказал про «сильных магов», я понял правильно, а Эндонио и прочие очевидно поняли под этим «академики» или иные влиятельные персоны. Впрочем, пока не буду задавать уточняющий вопрос, какой? то странный у него был взгляд, когда я на него посмотрел…

– Очень интересно. Очень. – Сказал Лулио и посмотрел на Шойнца. Тот задумчиво выводил что? то на столе вилкой.

– В Оробосе же ситуация несколько иная. Богов здесь в силу их помощи Кордосу во время войны не особо жалуют, но и сильно не мешают. Хотя религии и не приветствуются. Как ни странно, обычное население также не горит желанием присягнуть богам. Думается мне, что тут проводится тонкая и незаметная политика влияния на умы населения. – Лулио никак не отреагировал на эти слова демона. – И в то же время уверен, что оробосцы пристально наблюдают, что происходит на этом фронте в Кордосе. И я знаю, что пришли примерно к тем же выводам, что и я – усиление божественного влияния в Кордосе невыгодно Оробосу. Ведь старый и понятный до самых потаенных движений души враг, особо не рвущийся на завоевание новых территорий и усиление своего влияния на континенте, лучше неизвестного.

Эндонио и Лулио не стали ни подтверждать слова демона, ни отрицать их. Это лучше всего показало, что кое – какой смысл в словах демона присутствует.

– Вот мы и пришли к тому моменту, где мне нужно обозначить себя в этом раскладе. – Балаватх сделал театральную паузу. И она подействовала – практически все подобрались, надеясь услышать нечто интересное. Наверно, только я не поддался очарованию момента, так как примерно догадывался, о чем пойдет речь. – Я представляю всемирную организацию, уже довольно долгое время ведущую борьбу с распространением влияния богов. Путем проб и ошибок мы пришли к определенным выводам и почти отказались от физического устранения проявлений божественного влияния, например, храмов и их жрецов. Как выяснилось, это не ведет к необходимому долгосрочному результату, а в свою очередь провоцирует усиление божественного влияния.

Балаватх сделал паузу, вроде как чтобы пригубить вино из бокала, но по сути, чтобы другие могли обдумать его слова. А другие, похоже, слегка озадачены тем, что нападения на жрецов выгодно богам. Хм, или это мне кажется, или продолжает казаться, но демон по какой? то причине считает, что я в теме. По крайней мере, что Балаватх, что его жена, смотрели на меня совсем по – другому, оценивая реакцию присутствующих. Что ж, пожалуй, подыграю им немного:

– Ага. Жрецов объявят мучениками, а нападающих – силами Зла. Затем придумают целую легенду о том, как жрецы страдают за людей и искупают собою их грехи. Боги не в первый раз приходят в этот мир и эти методы неплохо срабатывают. Достаточно сказать, что символом одной из крупнейших известных мне религий был жрец, которого распяли на кресте и которого потом нарекли Сыном Божьим.

Балаватх и Лилийела слегка приподняли брови – похоже, даже для серьезных борцов с богами кое? что из наших земных реалий может показаться диким. И вообще им, отлично знающим свою историю на тысячелетия назад, может показаться странной эта информация. Зря, наверное сказал, теперь, если что, пояснять придется, да еще сам не уверен, что на Земле так уж активно проявляли себя боги: у многих людей неплохая фантазия, без всякого влияния извне много каких религий напридумывать могут. Но просто как? то уж достали меня эти «божественные» – то черепушку астрально вскрыть пытаются, то инфомагоударами бьют, то паладинов своих посылают по мою душу…

– В общем, где? то это помогает, но чаще – нет, как было верно подмечено Ником. Сейчас часть академиков, – Балаватх посмотрел на Шойнца, – пока идут как раз этим путем. Вместо этого мы вышли на тот уровень, где можно бороться не с последствиями, а с причинами. Где можно играть наравне в богами. – Демон замолчал, оценивая реакцию слушателей. Остановился взглядом на чародее.

– Вы поняли. Да, мы работаем в астрале. Для этого дела нами были выработаны определенные индивидуальные техники и методики, позволяющие новичкам быстро подключиться к астралу и вступить в Игру на нашей стороне. В этом деле очень много разнообразных приемов, тонкостей и нюансов, один рассказ о которых может затянуться не на один час. Главное тут то, что это реально работает.

– Каковы перспективы по окончательному решению вопроса? – Чародей чуть подался вперед. – Какое это займет время? Какие могут быть гарантии того, что боги больше никогда не будут нам мешать? Очевидно, что не все у вас идет гладко, ибо если все у вас так хорошо, то зачем вам мы? – Лулио акцентировался на основных вопросах, хотя было ясно, что о самой организации, про которую тут никто не слышал, еще спросят.

Мне тоже было интересно то, что говорит Балаватх. И вообще я был весьма впечатлен тем, что за прошедшие годы демон со своими сподвижниками смог придумать нечто такое, с помощью чего они на равных противостоят богам.

* * *

Балаватх мельком посмотрел на свою жену, потом обратился к хозяевам.

– Возможно, наш ответ будет немного долгим, но тут много вопросов, ответы на которые очень неоднозначны. Боги не простые противники. Свои позиции они сдают очень неохотно. Зачастую после себя они оставляют немало разрушений и исковерканных судеб. И арена борьбы здесь – весь мир. Проигрывая борьбу за умы в одних регионах, они концентрируют свои усилия на других, собирая энергию веры для контратак.

Богов мало волнует, что в местах, куда они приходят, есть своя развитая цивилизация и культура, а правители и элита имеют свои собственные цели и ценности и определенное понимание того, в каком направлении они хотят вести свой народ. Для них все это не более чем инструменты, ниточки и струны, на которых можно сыграть, чтобы превратить людей в единую толпу, только и делающую, что отбивающую поклоны, совершающую молитвы и прочие ритуалы, то есть стабильно снабжающую энергией веры своих могущественных паразитов. Задача нивелировать их влияние в большинстве регионов – это дело всего лишь пары десятков, максимум пары сотен лет. Но вот выгнать их полностью и не дать им потом отвоевать утерянное – куда сложнее и дольше. И чем больше они притеснены в одних регионах, тем активнее и жестче работают над промыванием мозгов в оставшихся зонах влияния, выжимают их как губку.

– Проблема не столько в том, как быстро мы сможем добиться разрешения этого вопроса. – дополнила речь мужа Лилиейла. – Ник абсолютно верно заметил: не в первый раз они приходят в наш мир, и не в первый раз маги одерживают над ними победы. Но вот какой ценою? Посмотрите на жезлы искусников, посмотрите на амулеты археев, один из которых вы используете для защиты своей резиденции, посмотрите на все те замечательные вещи и знания, которые нам достались от наших славных предков. И которые мы вынуждены собирать по крупицам, а многое – переоткрывать заново. Целые империи благодаря приходу богов в конце концов пали. Мы не хотим, чтобы это повторилось, мы не можем позволить себе «роскошь» варварства и новых темных времен. Надеюсь, и вы тоже. И мы не можем вести свою борьбу не считаясь с мнениями других, потому что это и их борьба тоже, позволяющая избежать божественного рабства и не просто победить, но и сохранить себя, свои ценности и свой народ. Именно поэтому мы пришли сюда, объясняем ситуацию, пытаемся найти точки соприкосновения и скоординировать наши действия для взаимной выгоды и минимизации возможных рисков и потерь.

– Да, пока что мы обсуждаем все это на общем уровне, без множества важных фактов и деталей, – продолжила орчанка, на которую все смотрели с огромным интересом, – но поверьте мне, их объем такой, что обсуждение затянется не на один день. Даже общие вещи, рассказанные нами, являются, как я надеюсь, неплохим поводом, чтобы на некоторое время задуматься, чтобы разложить по полочкам новые факты вместе с уже известными сведениями и продумать детали и проблемные вопросы, чтобы затем обсудить их более подробно.

Эндонио верно понял намек супружеской четы:

– Да, пускай я и не услышал многое из того, что я очень хотел узнать, вы уже дали неплохой повод к размышлениям. А пока предлагаю сменить обстановку и прогуляться в нашем чудесном саду. Как я вижу, наши девушки от разговоров притомились, да и нам не помешает привести мысли в порядок.

Никто возражать не стал. Все понимали, что нужно сделать легкий перерыв – слишком много информации было озвучено, которую надо переварить. Да и легкую напряженность, возникшую за столом, стоило развеять.

Демон под ручку с женой следовал за нами с Кариной, замыкали шествие ее отец с чародеем и Шойнцем, который, как ни странно, о чем? то тихо переговаривался с оробосцами. Карина крепко держала меня за руку, будто боясь чего? то. Я легко сжал ее руку и успокаивающе улыбнулся. Она благодарно взглянула на меня и, слегка обернувшись и обращаясь к гостям, сказала:

– Я вам покажу самое красивое место нашего сада. Добираться до него не очень быстро, но я уверена, что вам понравится.

– Полагаемся на ваш вкус. – Улыбнулся Балаватх. Его жена выпустила руку мужа и приблизилась к Карине:

– А скажите, кто у вас занимается садом? Какой? то специальный человек?

– Раньше еще и я кое? что планировала… – Грустно ответила чародейка, не заметив, как слегка ускорила шаг и оторвалась с гостьей от меня. Ловко управляя разговором, Лилиейла незаметно увела Карину вперед. Я только покачал головой от того, как ловко у нее это получилось. Ко мне приблизился демон. Понятно, что секретничать со мной он не собирался – сзади шли советник с чародеем, которым все было слышно, но обстановка все равно стала менее напряженной. Впереди о чем? то болтали девушки, мы спокойно шли совсем как друзья, на улице светило солнышко и щебетали птички.

– Позволь узнать твои планы, Ник? Домой не тянет?

Я ненадолго завис, пытаясь понять, откуда демон знает про Землю. Потом понял, что тот имел в виду первый континент, где мы с ним встретились.

– Даже не знаю. Там, наверно, все поменялось за тридцать лет. Хотя, конечно, повидать друзей не отказался бы.

– В твоем ответе явно прозвучало «но». – Демон с любопытством глянул на меня.

– Действительно. Прозвучало. – Я сощурился от прыгнувшего в глаза лучика солнца. Мы уже вышли из дома и медленно направлялись вглубь сада по аккуратной гравийной дорожке. Впереди продолжали о чем? то щебетать девушки. – Но для меня прошло не так уж и много времени. По независящим от меня обстоятельствам. И у меня тут есть кое – какие исследовательские планы.

– Что? то вроде того артефакта в Ничейных Землях?

Я внимательно посмотрел на демона. Потом мысленно пожал плечами. Как? то совсем не хочется прятаться, врать. Почему бы и не поделиться планами? Хоть и в урезанном виде.

– Да. По моим данным, здесь, – последнее слово я выделил, давая понять, что имею в виду этот континент, – есть еще подобные места. А еще с архейским наследством хочется разобраться, если получится добраться до него. Порой попадаются довольно интересные разработки и подходы к созданию плетений.

Демон кивнул.

– Согласен. Их уровень лишь ненамного превосходит наш, но иногда повороты их мысли ставят в тупик. Порой возникает такое ощущение, что в некоторых случаях они действовали не последовательно на основе своих знаний и разработок, а интуитивно или вообще неожиданно делали шаг в сторону. И что интересно, это приносило довольно интересные результаты.

– Ты знаком с их разработками? – Слегка удивился я. Совсем чуть – чуть.

– Разумеется, не со всеми, – улыбнулся демон.

– Возможно, они были и магами и чародеями одновременно? – предположил я.

– Многое говорит об этом. – Согласился демон. – Мне попадались конструкции, которые, видимо, можно было заставить работать только образованиями, чем? то похожими на конструкты чародеев. Сами плетения дожили до наших дней благодаря хорошим накопителям и очень сбалансированной, почти не рассеивающей магическую энергию, структуры. А вот чародейские части не сохранились.

– Забавно, – задумался я. А ведь действительно интересная мысль. Я ведь додумался состыковать магические плетения с конструктами, почему бы до этого не дойти археям?

– Кстати, что это был за артефакт, вокруг которого произошло столько интересных событий? – ненавязчиво спросил Балаватх.

Я пожал плечами. В принципе, и скрывать там особо нечего.

– Если там что? то и было, то за прошедшее время все управляющие структуры, если они были, давно рассеялись. Остался только камень. А что камень? Разве он что? то может сказать о своем предназначении, если в нем не осталось пламенного сердца?

– Хм… Возможно Видящие смогли бы? – Осторожно поинтересовался демон.

– Возможно… Возможно… – Задумчиво пробормотал я. А действительно, почему бы и нет? Хотя столько времени прошло – осталась ли информация, не стерлась ли под грудой веков?

Впереди раздалось восхищенное восклицание Лилиейлы. Следом за ними мы вышли на живописное место, которое действительно заслуживало восторженных эпитетов. Совсем небольшое озерцо, буквально метров тридцать – сорок в диаметре, было окружено облагороженными зарослями разнообразных растений в рост человека, на которых тут и там распустились красивые цветы. В них терялась плетеная беседка. С одной стороны к озеру примыкал большой скальный выступ, из середины которого вытекала вода, образуя маленький водопадик, как ни странно, почти бесшумно падающий в озеро. А на берегу совсем крошечный пляж, буквально метров пять на десять. И сразу было видно, что за местом ухаживают – кусты подстрижены под линеечку, песок выглажен до идеальной плоскости, невдалеке располагается самый натуральный сад камней. А сверху это место как? то не бросалось в глаза, а то я бы обязательно его заметил.

Из беседки открывался красивый вид на описанное выше и небольшой столик, уже уставленный разными легкими закусками и напитками. Шустро работают тут слуги.

В беседку вошли только мы с демоном и девушками. Чародей с советником и искусником остановились недалеко от водопада и о чем? то стали разговаривать. До нас не доносилось ни звука. Перехватив мой взгляд, демон усмехнулся:

– Им определенно есть что обсудить. Не будем им мешать.

Я кивнул и разлил по бокалам какой? то сок. В отличие от обеда, вина на столе не оказалось.

– Скажите, Ник. – Неожиданно обратилась ко мне Лилиейла. – Это правда, что именно вы вернули гномам возможность вызывать земных элементалей и управлять ими?

Балаватх слегка нахмурился и положил руку поверх руки жены. Но та слегка расширила глаза и похлопала ими совсем как молодая девушка, не понимающая, что совершает что? то неправильное и наивное.

Я улыбнулся – уж очень мне понравилась эта сценка. Глупой жену Балаватха назвать никак нельзя, значит игра, рассчитанная на то, чтобы посмотреть на мою реакцию. Демон потихоньку меня прощупывает своими вопросами так, как он умеет, а судя по всему, опыт у него в переговорах весьма большой, ибо пока я никакого напряга не почувствовал. Никакого давления, прямых вопросов, все в стиле легкого дружеского трепа. Жена щупает меня по – своему, по – женски. Причем вид у нее такой, что при всем желании не получается не то что рассердиться, а даже просто обидеться.

Карина, поглощая какой? то фрукт, с живым интересом переводила взгляд с меня на гостей и обратно.

– Думаю, об этом вам лучше спросить самих гномов. А лучше прямо у Руархида. Вряд ли он откажет вам. – Я прямо ответил на ее взгляд.

– Фу, он такой сухарь! И старый интриган. Чтобы у него что? то вызнать, надо, наверно, бросить к его ногам все сокровища мира. Да и то он еще подумает, говорить что? нибудь или нет!

– Для вас это больная тема?

– Архимаг – нет. – рассмеялась орчанка. – А вот управление элементалями – да. Уже не один десяток лет я бьюсь над загадкой дворцовых джиннов, которых используют для своих целей в Султанате. Так? то работать с воздушным элементалем я умею и, правду сказать, на очень хорошем уровне. А вот сделать так, чтобы он стал джинном – увы. Вот и хотела обсудить с вами этот вопрос. Если вы, конечно, не против.

Я задумчиво помолчал, глядя на нее. Джинн, говоришь? Чем? то меня зацепил этот вопрос.

– А почему вы решили, что я смогу вам с этим помочь?

Орчанка показала взглядом на вылезшую из? под рукава любопытствующую мордочку моего дракончика.

– Вот поэтому. К счастью, нам удалось пообщаться с Крисой на эту тему и в какой? то мере узнать судьбу такого же амулета принцессы Эль. Вывод очевиден. – Жена демона очаровательно улыбнулась.

Я вздохнул и отвел взгляд.

– Ну, как? нибудь пообщаемся. Но ничего обещать я не могу.

– Этого вполне достаточно.

Тут к нам присоединились хозяева этой земли. Вернее, континента.

– Извините за небольшую задержку. Надеюсь, вы не скучали?

– Ну что вы, все просто замечательно! – Ответила орчанка. Похоже, контроль за разговором потихоньку уходит от демона к его жене, с внутренней улыбкой подумал я.

Немного передохнув и пообщавшись на сторонние темы, все вдруг как? то замолчали и посмотрели на демона с женой. Тот аккуратно поставил бокал с соком на стол и выпрямился.

– Уважаемый Читаатмаа. – Сказал Эндонио, прямо и спокойно глядя на демона. – Все, вами рассказанное, несомненно представляет большой интерес. Однако доверие к вам и к тому, что вы говорите, было бы не полным без вашей территориальной открытости. У нас скопилось довольно много информации о деятельности некой группы даймонов, как нам теперь кажется, действующих под вашим руководством. И там есть много неясностей. В частности, откуда прибыли эти новые руководители…

Балаватх кивнул и с легкой улыбкой посмотрел на меня.

– Не буду больше откладывать ответ на этот не раз звучавший вопрос. Мы прибыли с другого континента, расположенного за океаном. Полный расклад по политической обстановке там я дам позже. Сейчас главное то, что у нашей организации там очень хорошая база и поддержка, а также положение на фронте противостояния с богами. Однако, как я упоминал ранее, нам необходимо, чтобы сопротивление их влиянию было всеобъемлющим. Поэтому мы здесь.

Эндонио с Лулио переглянулись.

– Насколько мы в курсе, существует непонятный барьер, не позволяющий кораблям двигаться вдали от земли. – Эндонио замолчал.

– И еще. – Лулио глянул на демона. – Если бы это было так, как вы говорите, уж какая – никакая информация об этом давно бы просочилась из Души Мира.

Балаватх отрицательно махнул рукой.

– Кроме физического барьера, существует и астральный, препятствующий распространению информации через астрал. Очень интересный феномен, и явно искусственного происхождения. Физический барьер делит планету ровно пополам, как нож яблоко. – Демон продемонстрировал свои слова, разрезав фрукт десертным ножом. – На каждой половинке располагается по большому континенту с россыпью островов. Барьер скорее имеет ментальную основу, приводящую любое живое существо в дикий ужас, с некоторой стихийной составляющей, формирующей по границе своего прохождения непрекращающиеся бури и штормы. Но при желании этот барьер вполне можно преодолеть.

Я хмыкнул, вдруг представив Дронта с вилкой в руке и ножом в другой, вожделенно рассматривающего планету, лежащую на огромной тарелке. Демон не преминул отметить мое выражение чувств.

– Возможно, Ник может дополнить мои слова?

Все посмотрели на меня.

* * *

Отрывок из мемокопии. Адаптировано семьдесят пять процентов.

… однако, дорогая Лаурисия, не все так просто. Более тщательное исследование показало, что несмотря на то, что генетически мы совместимы, к базовым параметрам этих людей кто? то приложил свои руки. То есть ты спокойно отличишь нас, атлов, от местных жителей, если посмотришь вглубь. Для меня ясно со всей очевидностью, что кто? то взял сырую заготовку (это прослеживается как на генном уровне, так и на уровне информструктур), и попытался вырастить умное и способное к различному труду существо. Причем генетическими экспериментами, а не через нуль – пространство. И тут сработал фактор, который у нас в некоторых кругах называют «дыхание Творца». На ранних стадиях формирования объекта, когда его неустоявшаяся информструктура «плывет» в своих параметрах и вдруг начинает примерно соответствовать какой? то информационной матрице, одной из мириад возможных, видимо существующих вне (или над) нашего времени и пространства, происходит скачок, при котором объект деформируется, чтобы соответствовать этой матрице. При этом вариативные нюансы структуры, не влияющие на стабильность структуры, остаются первоначальными. Я называю этот эффект не «дыхание Творца», а «шутка Творца», ибо нахожу определенную толику юмора в данной ситуации. Этот факт не отменяет рождение и развитие структур, не соответствующих содержимому общего банка данных структур. Возможно, потом и эти новообразованные структуры тоже пополняют его. Точно так же, как это происходит на определенных слоях астрала. Эффект подобия и самообразования логических структур (пожатие плечами) из той же оперы. Впрочем, все это ты знаешь не хуже меня, я просто проговариваю очевидные нам вещи, чтобы хоть чуть – чуть почувствовать себя в родной обстановке общения.

Подозреваю, что когда? то люди этой планеты появились тут через межмировой проход, возможно открывшийся спонтанно. И не только люди – часть экосферы тоже. Иначе не объяснить очень сильные отличия на структурном и генном уровне жизни на планете. Впрочем, местная жизненная сфера медленно, но верно уступает пришлой, частично перерождаясь, а частью просто вымирая. Уже сейчас от оригинальной почти ничего не осталось.

Так вот. Все жители этой планеты имеют явно искусственные генетические маркеры. Но только одно племя имеет общие с нами поведенческие, социальные и прочие признаки. И только они обладают тем, что, как мне кажется, является новым и более удобным в использовании уровнем оперирования реальностью. Впрочем, и другие народы довольно интересны. В них явно прослеживаются признаки способностей по зачаточному оперированию нуль – сетью.

А что? Пусть будет двойной эксперимент. Все облегчается тем, что аборигены уже сами сепарировались по разным континентам. На одном – возможно, будущие нуль – операторы, на другом – мои основные подопечные. А чтобы эксперимент был чистым и они развивались независимо друг от друга и не влияя (а также оградить моих главных подопечных от внешнего враждебного влияния), я поставил планетарный барьер. Ничего сложного: все же я не хочу полностью изолировать их друг от друга. Возможно, настанет момент, когда они сами смогут его убрать. Правда, к тому моменту я надеюсь уже завершить свои эксперименты и вернуться к тебе, Лаурисия.

Насчет прохода между мирами. По одному из вариантов, и пока единственному (мелькает большой блок расчетов), для пробоя нужно затратить просто сумасшедшее количество энергии. Кроме того, делать это можно только в определенных местах. Алгоритм расчета и поиска подобных мест прилагаю (отдельно выделяется информационный блок). Иногда пробои случаются самопроизвольно без приложения внешних сил, в один из таких я и попал, и скорее всего они одноразовые – открыть там дверь обратно мне не удалось, да и расчетные параметры скачут. Но существуют места с наибольшей вероятностью пробоев и они постоянны. Найденная планета, и не только она – тому подтверждение. Согласно расчетам, конечно. Но все упирается в энергетическую проблему. Одномоментное использование рассчитанного ее количества (изъятия из нуль – пространства) приводит к истощению локального нуль – пространства. А оно в свою очередь пытается максимально быстро восстановить баланс, одним из механизмов которого являются черные дыры. Это, разумеется, происходит при превышении порога Коррела. При меньших значениях происходит другой процесс – если поблизости есть звезда, она взрывается, чаще превращаясь в сверхновую. Если есть активные планеты – они также дестабилизируются и разрушаются. Мертвые камни, наоборот, просыпаются. Вариантов хаоса, проявляющегося в этой ситуации, очень много.

Сама понимаешь, при таком возмущении физического и нуль – пространств, ни о каком пробое между мирами не может быть и речи. Да и расчеты показывают, что во время и после этого действа, данное место перестает быть точкой возможного межмирового пробоя. Накопить же инфоэнергию и перенести в другое место галактики или вселенной, сама знаешь – невозможно. На мой взгляд, все наши прыжковые варианты перемещения, несмотря на то, что позволяют нам с легкостью перемещаться по вселенной, несколько ущербны именно потому, что в конечной точке прыжка мы оказываемся «голыми», то есть с пустыми накопителями. Лично нам это не доставляет никаких проблем, так как мы все равно оказываемся в море энергии нуль – пространства, которым можем воспользоваться в любое мгновение после прыжка, но в данном конкретном случае все работает против моей идеи.

После нескольких загубленных систем (без жизни) и деградации пустого пространства между галактиками в результате экспериментов, я пришел к выводу, что копить энергию надо пусть и медленно, но не напрягая нуль – пространство. Тогда при ее использовании в стабильном мире, вроде этой планеты, где вероятность межмирового пробоя максимальна, вся энергия уйдет на пробив дыры между мирами и ее поддержание достаточное время, чтобы определиться, куда она ведет. Как ты помнишь, лучше всего «законсервированная» инфоэнергия хранится в зацикленном виде на физическом уровне. Я создал несколько мощных накопителей, провел множество экспериментов и сейчас эти накопители медленно, но верно наполняются… Надо всего лишь подождать пару – тройку тысяч стандартных лет… Я не расстраиваюсь. Я просто печалюсь, что несмотря на всю нашу мощь, без костылей не обойтись…

==Ник==

Я пожал плечами:

– Могу лишь сказать, что барьер действительно проходим, наше присутствие здесь является доказательством этого. Ну и добавлю, что существует возможность его полного снятия. Не знаю как, но то, что можно – точно.

– Так. – Нахмурился Балаватх. – Это очень серьезный вопрос. И снятие барьера должно быть контролируемым или же выполнено тогда, когда страны на обоих континентах будут готовы. Кстати, – демон обернулся к советнику с чародеем, – если вы позволите воспользоваться амулетами, я смогу показать вам некоторые моменты, относящиеся к моему континенту, а так же обзорно расписать текущую политическую обстановку. Разумеется, если вы решите, что со мной стоит вести дела. Если да – будем считать это предварительной договоренностью о взаимовыгодном сотрудничестве. Варианты взаимодействия, взаимный интерес предлагаю обсудить чуть позже, – демон вопросительно посмотрел на хозяев и искусника.

– С моей стороны, – первым откликнулся Шойнц, – возражений нет. Думаю, если меня сюда отправили в том числе и с этой целью – познакомиться с вами, то как минимум выслушать ваши предложения я должен. Остальное решат другие люди.

– Действительно, – советник быстро перекинулся взглядами с Лулио, – пока я не вижу ничего такого, что бы не позволило нам обговорить предварительные варианты сотрудничества. В любом случае, окончательное решение будем принимать не мы. Но, если ваши предложения будут действительно интересны, мы можем предоставить свои рекомендации в том или ином свете. – Еще раз переглянувшись с чародеем, советник сказал: – Вы можете воспользоваться своими амулетами.

Демон удовлетворенно кивнул. Он отсоединил от пояса маленькую коробочку с двумя кристаллами и расположил ее по центру стола. Я заметил, как вокруг амулета сгустились летающие конструкты – это чародей подстраховывался, хотя как можно страховаться от неизвестной опасности – я не представлял. Но, возможно, у него были свои наработки. Тем временем над столом появился полупрозрачный, отдающий в синеву шар, создавая фон для последующей информации, и затем в нем прорисовалось схематичное изображение континентов. Ну, типа глобуса. Изображение было показано так, чтобы его хорошо видели хозяева, но за счет правильно подобранной прозрачности его было хорошо видно со всех сторон.

Пока демон проводил свою политинформацию, я присмотрелся к самому амулету. Буквально за десяток минут я полностью разобрался в его устройстве. Это было нечто вроде видео – плеера, в который была зашита куча плетений статических изображений и видео – та же статика, но связанные в блоки стоп – кадры, при быстром воспроизведении создающие эффект видео. Емкость амулета была довольно высокой – примерно на несколько часов видео, а то и больше. Забавно, я когда делал нечто подобное, сразу пошел по более сложному пути – по пути постоянной генерации нового изображения. И хотя мой вариант был на порядок сложнее, зато я мог формировать любую динамическую картинку почти мгновенно. Причем мог и переносить свои воспоминания на этот движок. Да, при этом я использовал довольно много своих вычислительных мощностей, но уже почти в автоматическом режиме, на задворках сознания одного из потоков. В принципе, ничто не мешает мне перенести мой алгоритм воспроизведения в амулет, только тоже придется поработать над хранением исходной информации.

Тем временем демон подробно рассказывал о странах первого континента, о их политическом устройстве, о взаимоотношениях. Я увидел и незнакомые мне страны и ставшую почти родной столицу гномов. На последней демон остановился подробней и, судя по его быстрому взгляду на меня, он сделал это специально. Я увидел архимага, что? то вещающего с трибуны: как я понял, это было какое? то запланированное выступление перед магами гильдии. Мелькнул Васа (видимо, это было до его ухода на «пенсию»). Вдруг в шаре появилась Криса, прохаживающаяся по саду. Рядом с ней плыла эльфийка, на две головы выше гномки. Если эльфийку я только мельком оглядел, то на Крисе остановился надолго. За прошедшее время она мало изменилась, но все же некие малозаметные штришки показывали, что время все же берет свое. Нет, никакого признака старости, да ей еще жить и жить, но появилась какая? то основательность и взрослость, что ли. Ну, а серьезность и раньше так и проглядывала на ее лице.

Почувствовав взгляд, я обернулся к Карине, но она быстро отвернулась и продолжила смотреть кино. Вот ведь женщины – влегкую чувствуют такие фишки!

– … довольно близко сошлись, и благодаря им связи гномов с эльфами сильно упрочились. А благодаря тому, что принцесса вышла замуж за дроу, то и они стали все чаще появляться на «людях».

После довольно продолжительного знакомства пошло уже конкретное обсуждение возможных направлений сотрудничества. Этот процесс чем дальше, тем больше вызывал у меня зевоту и потерю интереса. Видимо, политика – не мое. Я и раньше не особо ей интересовался, но вот сейчас все больше и больше начинал понимать, что это дело вообще мне не интересно. Нет, в целом, совсем уж обобщенно, конечно, интересно знать, кто с кем и как взаимодействует, но и только. А торговля вообще муторное дело. Действительно, что в моем мире, что здесь надо обладать определенным набором качеств в характере, чтобы заниматься этим.

В конце концов, извинившись, я встал. Демон посмотрел на меня с легкой усмешкой: его? то эти вещи очень интересовали, тем более, что именно он был инициатором переговоров. Карина с легким сожалением отказалась идти со мной – ее тоже интересовало происходящее.

– С вашего позволения, я прогуляюсь по саду. – И я отправился поискать самые глухие участки огромной территории. Тем более, что на фоне скучных переговоров мне пришло в голову, как еще поизвращаться над собой, чтобы расширить чародейские или около того возможности. Прослушку я все же оставил и, конечно же, инфомагическую, так что никто ее не заметит. Приемный конец через соответствующий функционал подключил к себе со стороны биокомпа и выделил самый медленный поток сознания на анализ разговоров. Задвинул этот поток на самый край сознания и облегченно вздохнул. Забавно, вроде бы и не присутствую при разговоре и не обращаю на него внимания, но информация послушно укладывается в памяти – стоит только акцентироваться, как «вспоминаю» весь разговор. И в то же время спокойно могу заниматься другими делами.

* * *

Вскоре я нашел нужную полянку, совсем крошечную, но с мягкой невысокой травой. Я разлегся в центре и сначала просто бездумно лежал, глядя в небо. Глаза непроизвольно следили за проплывающими облаками. Наконец я добился состояния умиротворения и медленно стал впадать в своего рода транс. Достигнув состояния безмыслия, я стал медленно расширять свою ауру, пытаясь прочувствовать ею все, что попадает в зону ее действия.

Так как доступ к астралу для меня пока заказан, я решил поэкспериментировать с тем, что используют видящие для съема информации с окружающего мира. Не уверен, что астрал тут ни при чем (как раз он тут по моим понятиям идеально подходит для этого дела), несмотря на заверения Карины, но попробовать надо. Теоретически вполне возможно, что информация сохраняется в структурированном слабоэнергетическом виде на объектах. Как вариант – все события напрямую транслируются и сохраняются в астрале, но часть информации остается в каком? либо информационном виде и на физическом уровне реальности.

Расширив ауру до границ полянки и зафиксировав ее в этом состоянии, я стал анализировать свои ощущения. Вернее не анализировать – анализ подразумевает разумную составляющую, мне же надо именно прочувствовать. Спустя какой? то время я стал ощущать практически все, чего касалась моя аура. Каждую травинку, муравья, птаху, перемахнувшую с ветки на ветку, движение воздуха. Ощущения были очень интересные. Мне показалось, что я раздулся как шар и стал огромным и одновременно с этим легким, как пушинка.

Прошло какое? то время, но ничего не происходило. Тогда я попытался акцентироваться на ближайшем дереве, не изменяя параметров ауры. Снова не те слова. Не акцентироваться – сформировать совсем легкий вектор внимания.

Ну что ж… Теперь я знаю это дерево лучше себя. И даже то, что происходит в нем на глубине пары сантиметров от коры (жучки, движение жидкости). Но опять? таки, это не то…

Ничего больше в голову не приходило.

Снова ничего. Ну и ладно, отрицательный результат – тоже результат. Впрочем, выходить из этого состояния я не стал, просто приятно было слиться с деревом и наблюдать, как текут в нем жизненные соки, как оно «дышит». Наконец я 'погрузился' настолько, что перестал контролировать свое сознание, полностью отдавшись мысленно – аурному созерцанию. В какой? то момент на краю сознания мелькнула то ли мысль, то ли надпись, то ли картинка, в которой был вложен смысл, что? то вроде «увеличение потока данных через спайку полушарий головного мозга…». А может мне это показалось, я точно сказать не могу. Но видимая мною картина дерева, со всеми ее физическими процессами, ее аурой, движением жучков и микробов, как будто замерла. Боясь спугнуть это ощущение и почти не отдавая себе отчета в своих действиях, я как бы слегка выдохнул – толкнул видимую мне картинку в обратном направлении. И увидел как движение жидкостей, подчиняясь моему толчку, изменило направление на обратное. Как жучки стали двигаться задом наперед. И вообще ощущение «правильности» течения процессов сменило свой знак на обратный. Скоро я увидел, как на дерево садятся птички, только задом наоборот, как меняется освещение – ну точно, как видеосъемка задом наперед. И скорость со временем только росла. В какой? то момент по ушам ударил звук лопнувшей струны и я вывалился из этого странного состояния.

Почему? то лоб был потный, да и весь я вспотел, а температура явно подскочила на пару градусов. Медленно встав, я заставил проделать себя комплекс движений, повышающих тонус, одновременно мысленно – внутренним усилием погоняв внутреннюю энергетику, и в конце концов довел себя до обычного состояния.

Интересно, что это было? Мое воображение? Судя по реакции организма – вряд ли. Кроме того, если я, со своим прокаченным телом так фигово себя почувствовал, то что бы случилось с обычным человеком? Хм… Надо спросить Карину, как Видящие обучаются. И что они чувствуют, когда это случается. Повторить бы, да что? то настроения нет – как отсекло желание продолжать. Но это не страшно, все ощущения, движения души и состояния моего духа и организма я четко помню. Повторить смогу в любой момент, что конечно не гарантирует, что снова все получится. Тем не менее, такой результат с первой попытки говорит о многом: то ли я так сильно продвинулся в своем развитии, то ли просто встал на правильную дорожку развития, то ли просто уловил фишку бытия…

Странно, оказалось, что прошло около трех часов. Быстро, однако, время пролетело! Да и судя по отсутствию разговора в беседке – первый раунд переговоров закончился. Тут же я «вспомнил» все, что происходило там, и действительно, все утомились и взяли тайм – аут, чтобы то ли обдумать информацию, то ли обсудить со своим начальством.

В желудке квакнуло. Хм… А обед? то со всеми этими экспериментами уже переварился! Надо пойти поскрести на кухне, надеюсь, там не откажут голодающему…

Уже привычно я мысленно дал команду готовому плетению управления воздушной средой, не забыв при этом раскинуть «крылья» и «хвост – перепонку», соединяющую ноги и неожиданно для себя плавно и без рывков поднялся над деревьями. Оценив мягкость воздушных ладоней, удерживающих меня на «пять» и почему? то рассмеявшись, я быстро полетел в сторону приютившего меня дома.

Глава 3

– Ник‑

Дело было вечером, делать было нечего… В общем, после вкусного ужина я решительно не знал, чем заняться. Карина снова убежала пошептаться со своим отцом. Балаватх с женой тоже уединились в своей комнате. Идти гулять меня совершенно не тянуло. Исследовательские процессы тихо – мирно работали на параллельных потоках сознания, там пока было все скучно, поэтому я абстрагировался от них. Удобно, кстати! Если надо что? то обдумать – обсчитать, но это муторно для постоянного наблюдения, то можно загнать эти задачи в параллельный поток сознания и абстрагироваться, «перетянув» чувственную сферу в основной поток, и дело в шляпе! Что? то там в фоне считается, ты вроде бы в курсе всего, ибо ты именно этим занимаешься, но в то же время спокойно можешь отдавать все чувства и эмоции совершенно другим задачам, более интересным. Вот бы так раньше мне уроки учить! При этом, как ни странно, эффективность намного выше. Ведь если ты делаешь что? то неинтересное, то подсознательно стараешься абстрагироваться от этого дела, что в обычном состоянии снижает эффективность познания. А так можно выучить что угодно, любое нудное и неинтересное, но нужное знание, как компьютер разложить все по полочкам и прочая, прочая…

Лениво обведя взглядом комнату и отметив наличие конструктов Лулио, я спросил вслух:

– Лулио, можно мне посмотреть на архейский амулет, который работает в качестве защиты имения?

Никто не ответил, но что? то мне подсказывало, что чародей не оставляет своих гостей без внимания. И я таки оказался прав. Спустя минут десять в дверь постучались и в открывшуюся щель всунул голову один из слуг:

– Уважаемый Лулио де Мондо приглашает вас спуститься в подвал дома. Туда же спустится и второй наш гость.

Удивившись тому, что чародей позвал и Балаватха, я последовал за провожатым. Чуток подумав, решил, что Лулио решил отдать нам на растерзание защиту или потому, что он больше надеется на чародейскую, или предполагает все равно ее заменить впоследствии. А может, и сейчас такая существует в неактивном состоянии. Зато он убивает двух зайцев – и гостей ублажает, и, возможно, проверяет наш уровень. Может, есть еще какие? то причины такой покладистости Повелителя Чар.

Спускаться пришлось недолго. Прямо на минус первом этаже и располагалась так называемая комната управления защиты периметра загородной дачи одного из советников Оробоса. Довольно большое пространство занимали различные конструкции непонятного назначения, созданные будто каким? то абстракционистом. В центре находилось свободное пространство с постаментом, на котором располагалась такая же непонятно – абстрактная конструкция. Рядом с постаментом стоял Лулио и о чем? то разговаривал с Балаватхом.

– Проходи, Никос! – заметил мое появление чародей. – Решил вот удовлетворить твое любопытство. Уважаемый Читаатмаа тоже интересуется древними артефактами.

– Приветствую! – кивнул я демону и тут же спросил его, – Уже успел посмотреть, что это такое?

– Мельком. Было бы любопытно обменяться мнениями.

Я встал рядом и уставился на произведение шизанутого скульптора. То, что я увидел, напомнило мне старые пособия для уроков физики, которые валялись в запасниках школы. В самом учебном процессе давно использовались современные вычислительные средства, но школа была с длинной историей и в ней сохранились некоторые пособия из прошлого. Так вот, артефакт выглядел как макет некой кристаллической структуры непонятного вещества. Множество шариков, соединенных между собой металлическими распорками, создавали именно такое ощущение.

– Археи очень любили использовать похожие формы для своих стационарных амулетов, – отметил демон.

– Хм… Забавно, – пробормотал я. – Некоторые из узлов – шариков явно являются накопителями. Кстати, обрати внимание на материал – в нем явно присутствует железо. Нечто подобное я уже видел… А вот другие…

– А другие – управляющие модули конкретных плетений, – подхватил демон, внимательно вглядываясь в конструкцию. – Непонятно только, зачем использовать физическую привязку…

А ведь точно! Вся эта конструкция по сути ненужная. Само плетение может существовать и без этой конструкции, она лишь грубо повторяет часть общего плетения.

– Хм… Есть у меня подозрение, что таким образом археи стабилизировали плетение. Или защищали от деформаций в результате враждебных действий или от действия времени…

– Согласен, – кивнул демон. – Очень похоже на то. А еще, похоже, при таком подходе повышается надежность при пиковых нагрузках. Без подобной привязки в таких ситуациях плетение просто «перегорит». Странно это, ведь ничего не стоило построить дублирующие цепи или усилить существующие, и результат по надежности был бы таким же.

– Это при условии, что рядом есть маг, который впоследствии сможет восстановить или поправить всю структуру. А если амулет делали на продажу или просто отдавали куда? то, где такого мага может и не оказаться рядом, то как раз такая структура выгоднее, – не согласился я с Балаватхом. Тот с любопытством глянул на меня и задумчиво кивнул.

– Хорошо. Будем считать, что с этим разобрались. Однако я вижу тут множество несвязанных модулей, управляющих определенными функциями защиты. Вот забавное плетение, напоминающее «огненный коридор». Кстати, весьма грубое, но от этого не менее эффективное. Разве что энергии потребляет больше. Четыре однотипных плетения, направленных каждое в свою четверть сферы. Ну и еще несколько атакующих плетений подобного толка тоже с фиксированными направлениями. Что? то тут не так. Где управление наведением на цель? Части этого управления я вижу, но они разрозненные, не связанные друг с другом и к тому же чего? то тут явно не хватает.

– А вот это, – ткнул я пальцем. – Система визуального наблюдения. Если я правильно понимаю, то поворот вот этого шарика должен включить нечто вроде иллюзии окружающего пространства. Вы позволите? – Обратился я к Лулио, с огромным интересом наблюдающему за нами. Тот кивнул.

Поворот шарика сопроводился смещением части плетения, магическая энергия, определенным образом модулированная, что было прекрасно видно, потекла наружу от устройства, запитав подобные же конструкции, располагающиеся по сторонам центральной части с постаментом. Некоторые устройства вокруг нас, иначе их и не назвать, заработали и присутствующих окружила полупрозрачная голубая сфера, показывающая то, что происходит вокруг имения. Изображение, впрочем, было не ахти.

– Как? то странно, – пробормотал демон. – Судя по уровню развития археев, мы должны были видеть очень хорошую картинку… Может, амулет испорчен?

Я прошелся по комнате, разглядывая окружающие нас конструкции. С демоном я был согласен. Разработки из области хай – енд явно должны были показывать более высокое качество работы.

– Ага! Смотри! – воскликнул я и показал на основание конструкции.

– Да, что? то в этом есть, – кивнул демон и, уже не спрашивая разрешения присутствующего чародея, одновременно повернул два шарика, прилепленные к основанию.

Одновременно с этим на окружающую нас картинку наложилась схема. Судя по виду Лулио, он был явно удивлен, видимо и не подозревал о подобных возможностях. Схема четко обозначила на видео – изображении живые цели, пометив их синим цветом. Все пространство было поделено на зоны, сначала желтого цвета, который постепенно менялся на тот же синий.

– Сдается мне, синий цвет – условно безопасный, – тихо сказал я.

– А желтый показывает неопределенность или опасность.

– Угу.

– А почему «условно»?

– Потому что люди, а наверно это те, кто живет рядом или слуги, вышедшие за пределы защитного периметра, слишком быстро были отмечены этим цветом. Мне кажется, тут анализ опасности должен быть довольно сложным, а аналитического центра я не вижу. Хотя, конечно, все может быть и по – другому. И синий цвет как раз показывает условную опасность. Правда у всех рас, с кем мне приходилось сталкиваться, именно красный ее обозначает.

Через минут десять молчаливого исследования остальной конструкции, мы обменялись мнениями.

– Похоже, тут отсутствует главный управляющий всем хозяйством модуль, своего рода «мозг», – высказал я свои мысли.

– Скажу больше, – добавил демон, – это как раз тот случай, о котором я говорил. Если приглядеться, вот тут есть пустая сфера, окруженная множеством датчиков, от которых идут управляющие линии ко всей остальной конструкции. Похоже, именно здесь находился конструкт управления.

– Конструкт? – переспросил внимательно нас слушавший Лулио.

– Да. Видимо, он оценивал степень угрозы, анализировал обстановку, управлял направлением удара защитных плетений. А без него всем этим приходится заниматься вручную, – я потер мочку уха. – Тут мы вряд ли что можем вам подсказать. Можете поэкспериментировать, вдруг получится воссоздать его?

– Не зная, как он должен был действовать? – скептически усмехнулся чародей.

– Ну… Мы можем расписать вам схему на основе анализа датчиков вокруг сферы, где должен располагаться конструкт, их предположительное действие, чего они могут ожидать от него. Ну, а дальше… Как получится.

Лулио задумчиво покивал, потом улыбнулся.

– Что ж. Это интересная задачка. Надо будет заняться.

На этом развлечения закончились и мы разошлись по своим комнатам.

==Ник==

Прошло еще два дня, в течение которых продолжались переговоры между Балаватхом и советником императора. Я намеренно отстранился от этого дела, что в общем? то не встретило особого сопротивления у собравшихся. Все? таки в данной ситуации я оставался неизвестной величиной, никого не представлял, ничего не предлагал в отличие от демона. Да и не интересно мне было вникать в частности политических раскладов: почему? то я чувствовал себя некой независимой фигурой. В смысле – не зависимой ни от кого. Правду сказать, в таком случае и пространство для маневра у меня оставалось довольно широким. С другой стороны, и оставаться в полном неведении не хотелось, так что я подслушивал о чем идет речь в уже полюбившемся мне режиме – отслеживая разговоры в фоновом режиме одним из потоков сознания с переносом чувственной и эмоциональной сферы в основной поток. Таким образом в моем сознании формировалось уже готовое знание о том, что есть и было, не нагружая меня активным участием в происходящем.

Некоторое чувство удивления вызывало поведение Карины. Она постоянно тусовалась с «политиками», не пропуская ни одной встречи. Сама в разговорах почти не участвовала, но слушала очень внимательно. И, судя по всему, ей это очень нравилось. При этом почему? то никто не ставил вопрос о необходимости ее присутствия на переговорах, как будто так и надо. Нельзя сказать, что меня она забыла. Нет, иногда забегала в комнату днем, находила меня во время моих тренировок, да и ночью почивать приходила ко мне. Но теперь явно чувствовалось, что если раньше я был единственным «развлечением» путешествующей сеньориты, то сейчас область ее интересов расширилась прилично. Впрочем, нечто подобное я ожидал давно, когда мы еще были в пути. Тогда мне уже приходило в голову, что когда мы доберемся до цели, все может измениться. И хоть это и вносит некоторую капельку дегтя в наши взаимоотношения, но превалирование меда пока с запасом перекрывает легкие намеки на негатив. Забавно, что в эмоциональном фоне девушки отчетливо чувствуется легкий намек на сожаление и извинение за происходящее. Но, кажется, она пока еще не задумывается о дальнейшем. Как и я, собственно.

А я тем временем, пока в одном месте находились такие интересные персоны, реально сильные мира сего, решил немного похулиганить. Но похулиганить со смыслом. Во – первых, всем присутствующим я навесил инфомагические жучки. Ну как жучки… Определенную структуру, в которую входил в том числе и микрофон, а ее в свою очередь привязал к инфосерверу. Его, кстати, уже не так сильно пасли, как раньше. Но меня это сейчас не особо волновало, так как с серваком у меня налажена устойчивая шифрованная связь, так что и в инфосеть выходить, чтобы пообщаться с ним, не надо. Так вот, на серваке я создал несложную программку типа коммутатора с неограниченным пулом подключений. Для инфосервака, изначально предназначенного для обработки огромных потоков информации, требующихся для контроля планетарного состояния, пусть и в составе целого кластера других серверов, эта задачка даже не на раз плюнуть. Он просто не заметит уменьшения свободных ресурсов на ее поддержание. На свой биокомп я завязывать этот функционал не захотел, хоть это и было возможно, тем более, что я имею постоянный канал связи с сервером, на который и делегировал функционал коммутатора.

Потом я почесал свою репу и подумал, а почему бы не реализовать не только подслушку, но и обычную для моего мира компьютерную систему общения? Ну, типа и текст, и голос, и видео, только все это мысленно и напрямую, минуя необходимые для моего мира технические устройства? Сказано – сделано. А что тут сложного, когда принципы функционирования подобных устройств ты знаешь, а сами технологии передачи подобной информации у тебя уже есть (спасибо наследству Дронта)?

Наибольшую сложность вызвала приемная часть, то есть воспроизведение у клиента передаваемого ему звука и видео прямо в мозге. Стандартные для этого мира магические технологии, с привязкой к ауре и воздействием на чувственную сферу через нее, не канали, так как намертво отрубали от моей задумки чародеев и магов – уж очень они пекутся о своей безопасности и любое воздействие на ауру или контролируют, или защищают ее от оного. Поэтому пришлось использовать только инфомагию и работу с информструктурами человека, что, впрочем, даже было удобнее, так как при этом использовалось однотипное техническое решение без нагромождения разных подходов.

Пришлось идти «на поклон» к моему биокомпу и разбираться, как он общается со мной. Сложность оказалась запредельной, но мне многого и не нужно было: всего лишь разобраться в подсистеме аудио – видео входа и выхода прямо в мозг и подсистеме мысленной передачи голоса. Если под первым понятно о чем идет речь, то под вторым я подразумевал возможность мысленно проговаривать текст, который собеседник услышит. У меня мелькнула мысль про съем неоформленных мыслей человека, но сложность реализации оказалась очень высокой, я даже не особо и разобрался, да и по сути необходимости в этом я не видел. Ведь то, о чем думает человек, без контекста в большинстве случаев не дает нужного понимания. Тем более, что эта мысленная и чувственная сфера наиболее четко проявляется в ментальной области, неразрывно связанной с аурой. А вот проговариваемые мысленно тексты отражаются в первую очередь в мозгу. Мне показалась довольно забавной такая распределенность функционирования человека, как сущности.

Чем больше я вникал в то, что надо сделать, тем больше из неизвестности возникало новых вопросов. Какое видео передавать? То, что видит человек или чтобы камера смотрела как бы на него? Показывать только его, пряча фон, или по – простому все то, что попадает в фокус «камеры»? Передавать ли звуки окружающего и, возможно, голос абонента или ограничиваться только упомянутым «мысленным проговариванием»? При этом надо учесть, что в общем? то и зачем? то я делаю эту систему не только для себя, но и, возможно, для других. Зачем? Не знаю. Вот просто хочется сделать что? то эдакое, интересное и полезное всем. С другой стороны, было бы глупостью при этом не дать себе расширенные возможности, в том числе админские. Та же прослушка, например. Не, если бы я делал такое у себя, разумеется не стал бы так портить свою карму. Но я ведь в другом мире, во враждебном окружении. Да и не собираюсь ведь постоянно слушать кого? то – только при крайней необходимости.

Наверно, я бы не справился, если бы не биокомп с его просто изумительными инструментальными средствами разработки, заточенными на подхватывание и анализ моих мыслей. Наверно, тут играет свою роль то, что он максимально навороченный. В общем, повезло мне с ним однозначно.

Долго ли, коротко ли, но дело было сделано. Что? то под конец мне уже надоело вылизывать функционал, поэтому я остановился на последнем, показавшемся мне более – менее приемлемым, варианте. Выглядел он так. Когда человек хочет с кем? нибудь пообщаться, сначала он должен вызвать интерфейс общения, то есть как бы запустить программу. Делается это несколькими способами, у меня – вплоть до мысленного желания, но общедоступный способ – про себя произнести «окей, Ник!». Не смог удержаться и не поиздеваться: –) Перед глазами (неважно – открытыми или закрытыми) появляется список абонентов, очень красиво оформленный (не люблю пользоваться некрасивыми программами). Каждый абонент показывается как обычно – иконкой, тут я ничего придумывать не стал – с его изображением. А вот вместо подписи – имени, что реализовать для разных языков и разумных было бы сложно, при взгляде на изображение у человека формируется мысль – название этого персонажа, данное ему, когда тот был внесен в список. То есть его можно мысленно назвать по – любому, на любом языке. Мне даже это легче было реализовать. Скачешь по списку глазами, а в голове «звучат» мысли – имена. Забавный эффект. Есть несколько сервисных «кнопочек», продублированных мысленными командами. Это поиск, группировка, добавление или удаление контакта, вызвать, отключиться, игнорировать, не беспокоить. Больше общедоступных функций для первого раза я посчитал излишним делать. Надо ли говорить, что у меня были дополнительные кнопочки?: –) А вот здесь без надписей не обошлось. Я просто не знал, как кратко и понятно всем выразить мысль о функционале. После некоторого обдумывания, язык по – умолчанию я выбрал демонский. По крайней мере, в той или иной степени он распространен на обоих континентах. Кроме того, это слабая попытка перевести стрелки от меня. Потом еще немного подумал, и сделал еще проще – при первой инициализации конструкта перед пользователем появится менюшка на всех языках, которые я знаю, с единственной фразой: «выберите язык». Моих знаний вполне хватило для того, чтобы реализовать обозначения нескольких кнопок с помощью и человеческого языка первого континента, и гномского, и демонского, и местного языка второго континента, и даже эльфийского. С последним, правда, возникли некоторые сложности, но я вроде бы справился.

Нет смысла особо расписывать функционал обычных для моего мира возможностей компьютерного общения. Остановлюсь лишь на некоторых технических деталях.

Для приема видео я использовал подсмотренный в защитном устройстве поместья вариант камеры – он мне понравился. Только улучшил его, чтобы качество картинки было максимальным. При общении перед пользователем разворачивается невидимое инфоплетение, которое в общем? то направлено на него и передает картинку не только абонента в полный рост, но и фон (есть еще пара таких плетений, мониторящих сферу вокруг пользователя, но об этом – тссссс! Это секретный админский функционал!). Мне показалось забавным, что пользователю, прежде чем ответить с видео – картинкой, надо будет серьезно постараться, чтобы при желании скрыть то, что находится за ним, и никаких настроек я не стал выводить (злобному разработчику лучше знать, что нужно обычному пользователю!). При этом плетение привязано к человеку, и даже в движении картинка будет достаточно стабильной. Ну и можно просто без видео общаться как мысленным проговариванием, так и звуком.

Второй сложный момент – внесение кого? то в список контактов. Понятно, что каждый «аппарат» автоматом генерирует свой внутренний уникальный номер на основе множественных параметров информструктуры абонента. Но вот как сделать так, чтобы два человека могли внести друг друга в свои списки абонентов? Просто по имени или изображению – сложно, долго, дополнительный функционал анализа писать на сервере, тем более, что разумные могут быть разными, с разными языками, близнецы, аура не показатель для крутых магов, просто номера вводить не интересно и прочая прочая прочая… В общем, самый простой вариант – оба должны у себя в списках вызвать функцию добавления и пожать друг другу руки. Тут происходит точная привязка через информструктуры и решается вопрос с картинкой абонента – просто у каждого делается стоп – кадр из его видео – подсистемы и отсылается противоположной стороне. А дальше при общении с кем? то другим можно перекидывать ему копию абонента из своего списка. Тому, кого копируют, идет вызов, и если он согласен, то происходит внесение в списки абонентов уже у третьих лиц без необходимости личной встречи. А с учетом того, что связь постоянная – выходит более – менее рабочая система.

На сервере я сделал постоянную круговую запись происходящего со всеми абонентами, указав серверу, что при исчерпании четверти памяти стирать старые записи, но почему? то мне кажется, что писать он будет долго и долго… Хотя надо будет все же предусмотреть на сервере фильтр, чтобы не писать ненужную фигню. Сделал на всякий случай, чтобы было. А вот абонентам совершенно необязательно знать, что пишутся не только их разговоры, но и происходящее вокруг них (не только то, что передается мессенджером в канал связи абонентов), ибо не хочется, чтобы возникали вопросы, а где собственно все это хранится? Умные и так зададутся этим вопросом… Ну не этим прямо, а сопутствующими, но вряд ли они решат, что где? то настолько велики мощности, что все пишется или подслушивается. Кстати, вполне вероятен вариант, что маги или чародеи поостерегутся пользоваться моим устройством. Хотя не факт: у меня на родине тоже все пишется – подслушивается, но почему? то никто не перестает пользоваться этими удобными штучками.

И последняя сложность – установка программы общения. Ручками? то я могу это сделать, но если предположить, что этим можно торговать или просто, чтобы все ставилось без моего участия, то я вижу только три варианта. Первый – сделать несколько амулетов инициации, а люди будут к ним приходить и инициироваться. Тогда можно будет поставить несколько таких амулетов в разных странах. Второй вариант – продавать одноразовые амулеты инициации (или многоразовые?) и, соответственно, нужен амулет по созданию таких мелких инициирующих устройств. Третий вариант – сделать все по вирусной технологии или просто запрограммировать сервер (а ведь есть и другие сервера, до которых я еще не добрался!), чтобы он промаркировал всех живых людей на планете и автоматом установил им такой мессенджер. Хм… забавный мир получится – любому разумному при рождении будет полагаться подобный мессенджер… М – да…

На самом деле это очень серьезный вопрос. Ведь ничем не ограниченное и неподконтрольное власти общение граждан очень сильно подрубает эту самую власть. Но, с другой стороны, общество с подобными возможностями неизбежно должно будет измениться и, как мне кажется, такие изменения в перспективе должны привести к интересным вариантам социума. Разумеется, если раньше времени не поубивают друг друга. Тут главный краеугольный камень – отсутствие контроля со стороны любых социальных и государственных структур. Кстати, усложнится и ведение боевых действий, хранение секретов… ой – ёй – ёй! Существующие системы связи – амулеты и астральные встречи, не могут в данном случае быть конкурентами. Первые работают только как рации: в режиме точка – точка, а вторые доступны только тем, кто может «ходить» в астрал. Мда… Что? то я засомневался. Как? то не хочется быть причиной катаклизмов, которые неизбежно последуют, если придерживаться третьего варианта. Да и первые два ведут к тем же последствиям, только в далекой – далекой перспективе. В общем, надо подумать. А может, и посоветоваться с кем? нибудь.

В процессе, кстати, выплыла еще одна функция – возможность биокомпа, о которой я должен был догадаться сразу, но почему? то даже не подумал, впечатленный мысленным управлением и общением с этой полезной во всех смыслах железякой. А ведь намеки были! Это когда он настраивался на меня и прогонял через мои чувства и ощущения свои тесты. Да и вообще по логике вытекает. Что? то у меня в голове настолько все перемешалось: и мои знания, и атловские технологии, и магия, что порой очевидные вещи проходят как? то мимо.

По – любому даже у магов основным средством познания окружающего мира остаются глаза. У атлов тоже. Поэтому в любом случае в биокомпе должен быть как минимум стандартный визуальный интерфейс. И вот как только я об этом задумался, а задумался я об этом тогда, когда реализовывал интерфейс для моего мессенджера, предо мною и появился Он. Очень было любопытно посмотреть, насколько дизайнерская мысль атлов ушла от нашей земной. Честно говоря, я даже не расстроился внешней простоте. Тем более, что для меня лично идеальным вариантом как раз и является красивая простота. Здесь все было просто, минимально нагружено излишней информацией и в то же время палитра цветов была максимально приятна моему восприятию. Хотя это, возможно, биокомп сразу подкорректировал все под меня.

То, что я видел глазами, а именно мою комнату, приобрело очень легкую голубизну, как будто смотришь сквозь прозрачное стекло с таким оттенком. По центру появился слегка мерцающий и ненавязчиво пульсирующий шарик чуть более темного голубого цвета. При акцентировании на нем внимания он как бы выделялся на общем фоне. Уводишь взгляд – почти пропадает из области внимания. Все это мягко, ненавязчиво и приятно для взгляда. Я снова посмотрел на шарик и почему? то у меня мелькнула мысль о почте. Видимо, по аналогии с моим утерянным бадди – компом. И тут же шарик будто взорвался – из него выплеснулась такая же аморфная субстанция, превратившаяся в слово на атлосском языке: «Информации, писем и сообщений нет». Мысленно я убрал это сообщение и оно пропало. Подумал «мое состояние». И тут же вокруг меня образовалась куча графиков, списков, моих внутренних органов в разрезе, мелькала какая? то информация. Все это по ощущениям отображалось на сфере вокруг меня. При мысленном усилии ее можно было повернуть, чтобы увидеть нужное или самому покрутиться, застопорив сферу неподвижно.

Я еще долго забавлялся с игрушкой, открывая все новые и новые ее возможности. Кстати, админский интерфейс своего мессенджера я вывел сюда же и он очень органично в нее вписался.

Самое интересное было поковыряться в информации, описывающей состояние моего организма. Интересно, но малопонятно. Я ведь не знаю, каковы должны быть различные показатели, какими они были, какими стали. Так что в основном я просто лез в разные подсистемы и смотрел. Нашел и то плетение, что чистило мою кровь. Правда, биокомп тут же вывел информацию о том, что его можно существенно улучшить, просто передоверив его в непосредственное управление биокомпу и изменив кучу параметров. При этом, как утверждал комп, в крови будут уничтожаться абсолютно все инородные и вредные вхождения, и даже свои клетки, что перестали правильно функционировать или же если их кто? то перепрограммировал. Ну, чувствую, что рак мне точно не грозит, хотя я вроде бы и так нашел интересное средство борьбы с ним, еще будучи в тандеме с Умником. Потом биокомп выдал вариант перестройки энергетической системы с переводом ее полностью на получение энергии из нуль – сети. При этом не надо будет ни есть, ни пить, ни, простите, какать. Не, вру. Пить все равно надо будет, да и кушать с редкой периодичностью. Но главное, что оставшиеся без активной работы органы, а именно желудок, кишечный тракт и прочие сопутствующие инструменты организма, останутся полностью функциональными и при желании ими можно будет пользоваться как обычно.

Честно говоря, меня сильно впечатлил этот вариант развития. Но он был настолько глобальным, что мне просто стало страшно соглашаться на такое. Поэтому я пока не стал ничего делать, малодушно отложив решение вопроса на потом. Тем более, что я не понимал, насколько реально изменится организм и как такое вообще возможно. Не, примерно представлял – и у нас были некие люди, которых называли «солнцеедами», мол они могли жить только за счет энергии солнца, вот только не уверен, что это правда.

==Ник==

И тем не менее, я рискнул. По крайней мере, пока технология в моих руках, ничего страшного не должно случиться. Поэтому ночью я предложил Карине установить себе мой мессенджер. Правда, пришлось как бы признаться, что амулет (а установщик я все же создал и внедрил в небольшой полудрагоценный камень, завалявшийся в кармане) я нашел в Ничейных Землях на старом артефакте. Только тогда я, мол, не понял, что мне попало в руки, а потом все же допер. Правда, он несколько пострадал от действия времени, но мне удалось восстановить функционал, несколько оптимизировав его работу.

Карина долго молчала.

– Я не настаиваю, – сказал я, устав ждать ответа, – просто подумай, что из любой точки мира в случае опасности ты сможешь меня вызвать. А там, как знать, может мне удастся оперативно тебе помочь или наоборот. Да и поговорить в любое время стоит того.

– Наверно, ты прав… Правда, было бы лучше, чтобы все родные так были связаны…

Хм… Что? то я не пойму. Она что, недовольна, что у нас с ней будет связь на любом расстоянии и независимо от обстоятельств? Что? то где? то, видимо, сдохло. Вообще в последнее время Карина как? то стала ровнее ко мне относиться. То ли вспомнила, что она чародейка и невместно ей раскидывать вокруг брызги своих чувств, чтобы чужие не почувствовали, то ли еще чего. Правда, в постели она раскрывалась и ничего кроме нежности от нее я не чувствовал. Нежности, приправленной слегка заметным чувством горечи.

– Сомневаюсь, что твои согласятся поставить себе неизвестно по каким принципам работающее плетение. Но ты поспрашивай.

– А! Ладно! Давай! – Карина вдруг решилась и передвинулась ко мне поближе. – Что надо делать?

– Вот, – я передал ей амулет. – возьми. Когда он попадает в руки новому человеку, начинается анализ. Если все нормально, камень начнет слегка светиться зеленым светом. Вот… – Как я и сказал, кристалл слегка засветился зеленцой. Значит, амулету, то бишь инсталлятору, внедренному в него, удалось корректно прицепиться к нужным точкам информструктуры Карины. – Теперь мысленно скажи «Окей, Ник!».

– Ой! – Воскликнула чародейка.

– Что?

– У меня в глазах сверкнуло! А сейчас я вижу надпись… Кажется, на даймонском… Хм… «Идет процесс настройки», вроде так это можно перевести.

– Все нормально. Теперь надо немного подождать. Когда закончится, скажешь мне.

Как ни странно, процесс инсталляции мессенджера не был быстрым. На самом деле именно этот модуль оказался чуть ли не самым сложным в реализации. Ну, сами понимаете – снять «мерку» с информструктуры пациента, сравнить с шаблоном, правильно прицепиться. Любой сбой или иной косяк тут же отменяет всю операцию – лучше перестраховаться и не навредить. Зато опыт построения логических информ – структур, а проще – примитивных компьютеров, при создании инсталлятора лично для меня был просто неоценим.

– Кажется, все. – Сказала Карина.

– Отлично. Выбери язык интерфейса. Как? Просто посмотри на нужный и представь, будто взглядом нажимаешь. Получилось? Хорошо. Теперь сделаем вот что. Встань сюда. – Я потянул обнаженную девушку за руку и поставил ее по центру комнаты так, чтобы за ее спиной оказался красивый гобелен, висящий на стене. Включил освещение.

– Зачем это? – Удивилась девушка.

– Сейчас узнаешь. – Улыбнулся я и проинструктировал ее что делать дальше. – Готова?

– Ага.

– Выбери «Добавить абонента» и протяни мне руку. Как только мигнет надпись, руку можно отпустить.

Мгновение – и у меня в контактах появилась фотка Карины в полный рост. Красиво получилось.

Вдруг Карина засмеялась, а я про себя матюгнулся – слишком умный, блин. Сам прикрыться и не подумал. Теперь и я у Карины в списке своими достоинствами отсвечиваю.

– Ну ты… Теперь я понимаю… Ладно, можешь хоть постоянно смотреть на меня у себя там… – Улыбнулась девушка.

– На будущее. – Произнес я. – Если вдруг у кого? то тоже появится такая «болталка», как у нас, и если ты вдруг решишь поделиться с кем? нибудь моим контактом, отсылай его без моей картинки. Ибо нефиг чужим смотреть на мои… Хм… Достоинства.

– Действительно… Достоинства… Хи – хи… И ты тоже. – Карина потянула меня обратно в постель. – Объясняй, как пользоваться.

Больше я беспокоился о мысленной связи – там, где надо про себя проговаривать текст. Все? таки первая реальная проверка. Но все прошло на «отлично». Немного поигравшись, Карина затихла. Потом обняла меня и сказала:

– Лулио предложил перебраться в столицу. Предварительные переговоры с даймоном закончились. Теперь надо передохнуть, отцу обсудить все с императором при личной встрече. Читаатмаа тоже надо свои дела поделать.

– Жаль… Мне тут понравилось. Впрочем, и столицу посмотреть хочется.

– У нас там тоже хороший дом. И тоже красиво. Только я отвыкла от большого количества людей. – Грустно прошептала Карина. – Тяжело будет. Придется по гостям ходить, на встречи разные.

– Балы, вечеринки… – Хмыкнул я. – Ничего, ты сильная девочка, справишься.

– Спасибо. – Долгий поцелуй.

– Когда едем? – Спросил я, хотя, конечно, давно уже был в курсе событий. Нет, именно Карину я не подслушивал – считал это неправильным, да и неприятно было. Именно поэтому, в общем? то, я и подсунул ей мой мессенджер, чтобы если что, могла меня вызвать. А вот остальных в фоновом режиме отслеживал, поэтому и в курсе был.

– Завтра в обед, наверно. К вечеру будем на месте.

– Долговатенько. – Недовольно проворчал я, представив, что полдня придется трястись в карете. – А давай я всех нас быстренько перенесу куда надо?

– Хм… Я даже и не подумала. Действительно, почему бы и нет? Завтра надо будет с Лулио посоветоваться. – Карина неожиданно зевнула. – Извини.

– Ладно, давай спать, красавица. – Улыбнулся я и обнял подругу.

== Одно из поместий Широтона ==

– Проклятье! – Графин с дорогущим вином, стоивший не одну золотую монету, с треском разлетелся, ударившись о стену.

Пожилой вальяжный мужчина мигом растерял свою высокомерность и нервно заходил по роскошной комнате.

– Ты уверен, что Дисграсвул де Кок погиб?

Мужчина в простом одеянии, резким контрастом отличающимся от роскошного халата хозяина, слегка вздрогнул.

– Да. Мы нашли его тело.

– Выяснили, с кем он схлестнулся?

– С трудом, но выяснили. Судя по остаточным эманациям, это был Лулио де Мондо.

– Гадство… – Хозяин остановился у окна и невидящим взглядом уставился в пространство.

– Смею заметить, что скорее всего и Лулио сильно пострадал, если не погиб. Об этом говорит то, что мы сумели определить, кто был противником. Иначе Повелитель Чар просто не допустил бы этого.

Хозяин резко повернулся и окинул своего слугу враз посветлевшим взором.

– Так, так, так… Это интересно. Еще что? нибудь?

– Да. Во дворце появился наследник Лулио. Это, конечно, не афишируется, но некоторыми делами, которыми по нашим данным руководил де Мондо, сейчас занимается другой человек. Тот, кого по нашим данным и готовил Лулио.

– Хм… Хочешь сказать, что де Кок и де Мондо уничтожили друг друга?

– Вероятность этого весьма высока.

– Эх… Как не вовремя погиб Дисграсвул! Где мне еще взять такого же преданного и такого же сильного Повелителя Чар!? – Хозяин пнул кресло. – Кто у нас самый сильный Видящий после де Кока?

– Полунус.

– Что он Видит?

– К сожалению, он на целый ранг ниже де Кока, не обладает такой глубиной Взгляда, как Дисграсвул, и с трудом видит только несколько основных линий будущего. Зато он хорош в сокрытии событий от Сути Мира. Это признавал даже де Кок. Именно его защита стоит на вашем имении.

– Это я помню. – Раздраженно махнул рукой хозяин и сел в кресло. – Дальше!

– Из доступного ему выходит, что Лулио действительно пропал из линий будущего. И еще. И по его утверждениям, и по агентурным данным, вернулась дочка эль Торро. Сейчас она вместе со своим любовником находится в загородном имении.

– Все же выбралась, сучка! Что за любовник?

– Не очень понятно. Данные слишком противоречивы. Это тот, кто помог ей бежать и навел шухер в Кордосе.

– Ах, да! Даже сами кордосцы не понимают, кто это был.

– Совершенно верно! Информации слишком много и трудно из нее выкопать рациональное зерно. В любом случае стоит предполагать, что он не менее, чем Профессор Искусства, а может и более.

– Пф… – Махнул рукой хозяин. Судя по всему, к нему стало возвращаться хорошее настроение. – Если у него нет жезла, то его сила как минимум на порядок снижается. Хотя и недооценивать, конечно, не стоит… Так… Что Эндонио?

– Помчался на встречу с дочерью. Наши шпики не рискуют плотно следить – защита Лулио продолжает действовать. Да и его наследник тоже может навредить. Правда, пока он занят другими делами – входит в курс дел де Мондо, насколько можно понять по его действиям.

– Так… А ведь расклад не так уж и плох! – Хозяин потер руки, сложил их на животе и откинулся в кресле. – Лулио практически можно не принимать в расчет. Даже если он и выжил, то в ближайшее время вряд ли что может сделать. Эндонио сейчас занимается дочкой и вряд ли сможет адекватно оценивать обстановку. Тем более, что многое у него было завязано именно на де Мондо. По другим фронтам у нас вроде сбоев нет. Однако, судя по всему, необходимо форсировать наше дело… Через несколько дней будет открыт Турнир Големов. Несмотря на повышенные меры безопасности, именно в такой момент легче всего провернуть дело – слишком много чародеев, за всеми не уследишь. И если все сделать грамотно, то никто и не заметит, что в Оробосе сменился император!

==Ник==

На следующий день с утра пораньше я убежал на свою полянку потренироваться. Все равно до обеда времени навалом, успею что? нибудь поделать. Однако буквально через полчаса на полянке появился Повелитель Чар. Некоторое время он наблюдал, как я танцую то с шестом, то с мечом, не делая попыток меня прервать. Кстати, достойный мужик. Несмотря на исключительную опасность нахождения демона и меня рядом с ним и, главное, с советником императора, у него все же хватало такта снимать наблюдение за нашими комнатами во время сна. Так что можно было и пообщаться спокойно, и другими делами позаниматься. Однако я сильно не раскатывал губу – наличие чародейских проклятий и конструктов на квадратный метр превышало, на мой взгляд, все разумные пределы. Но я в общем? то и не напрягался сильно – мужик в своем праве, да и бороться с этим контролем было бы политически неправильным, и надоест быстро.

Заметив, что я прервался и обратил на него внимание, Лулио подошел.

– Доброе утро! – поздоровался я.

– Доброе. – Согласился чародей. Я же вопросительно посмотрел на него, намекая на возможное дело, которое привело его сюда.

– Думаю, для тебя не будет сюрпризом, если я скажу, что вся эта территория находится под моим контролем.

Я кивнул.

– Так вот, я заметил, что ты тренировался в Видении.

– Если это можно так назвать. – скривился я, – Мне, конечно, Карина рассказывала и показывала, как надо действовать, но учитель из нее… – я махнул рукой.

Лулио слегка улыбнулся.

– Тем не менее, у тебя получилось. Но ты не доволен. Чем же?

– Не понимаю, как вы можете обрабатывать такой огромный поток информации. У меня чуть мозги не сварились!

Чародей покивал.

– Понятно. Обычное дело. Дело в том, что нужно так настроиться, чтобы вычленять только нужную информацию, сознательно ее огрубляя и откидывая незначительные детали – остальное мозг и так достроит, иначе действительно легко можно сойти с ума. На самом деле именно Видение ученики проводят строго под контролем учителей. И даже в таком случае никто не застрахован от того, чтобы, как ты сказал, «мозги сварились».

– Хм… Надо попробовать.

– Еще кое? что скажу. Как тебе скорее всего говорила Карина, – Лулио закинул руки за спину и стал ходить по лужайке. Видимо, непроизвольно он съехал на алгоритм учителя. – Существует два вида Видения: чистое и завязанное на Суть Мира. Обычно они дополняют друг друга. Чистое позволяет видеть прошлое, связанное с конкретным объектом, не более того. То есть снимать информацию непосредственно с объекта. Второе позволяет строить тропки из прошлого объекта в настоящее и, возможно, в будущее.

– Например? – спросил я.

– Например, берешь какую? нибудь вещь человека. С помощью Видения смотришь прошлое предмета. Доходишь до того момента, когда эта вещь была в руках или хозяина, или другого человека. И, отталкиваясь от этого момента и образа человека, с помощью уже Сути Мира ловишь линию развития событий до настоящего момента. То есть сможешь увидеть, где этот человек находится, что делает и прочее, в зависимости от твоих способностей и силы.

– А будущее? – заинтересованно спросил я.

– Дальше линия начнет дробиться практически бесконечно с разными вариантами будущего.

– То есть понять, какое будет будущее, нельзя?

– А вот тут Видящий и должен тренироваться, и еще раз тренироваться. На основе своей интуиции, прочих реальных данных, полученных иными путями, можно выбрать наиболее вероятные линии и ориентироваться на них.

– Но ведь если я буду знать будущее, и если я буду вмешиваться, то линии могут поменяться!

Лулио усмехнулся.

– Конечно. Но кто сказал, что в таких линиях не будет учтено твое вмешательство? Как раз суть и заключается в том, что если все нормально – ничего не делать. А если все плохо – выбрать линию, где твое вмешательство максимально благоприятно влияет на будущее.

– Угу. Логично. – согласился я. – Не тяжело так жить, зная будущее?

– Совершенно нет. – улыбнулся Лулио. – Никто ведь не заставляет тебя смотреть всю линию своего будущего. Проходишь по вершкам, оценивая на уровне «хорошо» и «плохо». Если «плохо», оцениваешь причины, отматываешь линию из будущего в прошлое до «настоящего», находишь переломные точки, мысленно меняешь, оцениваешь новые варианты линий, снова при необходимости меняешь, пока не найдешь оптимальный вариант.

– В общем, предопределенного ничего нет?

Лулио кивнул.

– И нет никаких гарантий, что все будет именно так. В любой момент все может поменяться. Тем не менее, Видение будущего вполне удобный инструмент, если правильно им пользоваться. Кстати, для тебя доступен только «чистый» вариант Видения.

– Почему? – спросил я, хотя уже примерно знал ответ.

– Просто ты вносишь в Суть Мира толику хаоса, что не позволяет увидеть твое будущее и прошлое, раз ты не оставляешь в Сути Мира свой след. Это и хорошо, и плохо. Хорошо – ты малопредсказуем и линии будущего тех, кто рядом с тобой, становятся зыбкими и недостоверными, так как Суть Мира не может просчитать твое влияние на этих людей. А плохо – если ты что? то можешь и значишь в этом мире, но Суть тебя не видит, то любое будущее становится малодостоверным.

– О как! – задумчиво выдал я. – То есть совсем – совсем?

– Ну… – протянул Лулио. – Все же по косвенным данным, людям, событиям, окружающим такого баламута, как ты, Суть Мира что? то и может построить, но насколько точно – тут уж я не могу сказать.

– Понятненько, что все, что может быть – случится, а может и не случиться. Опять эта проклятая неопределенность! Тем не менее, неужели с технической точки зрения все так просто с Видением? – пробормотал я. – То есть любой, кто может Видеть, соответственно может быть в курсе всего на свете?

Чародей улыбнулся.

– На самом деле все не так. Видящие делятся на неофициальные ранги, коих десять штук. – я кивнул при слове «неофициальные», вспомнив, что Карина делила Видящих всего по трем градациям. – Разница между рангами несколько размыта, так как не найдется двух чародеев, одинаково Видящих. У кого? то лучше получается, у кого? то хуже. На самом деле, если чародей хочет получить ранг, то собирается специальная комиссия из Видящих, которая по многим параметрам, о которых я не буду говорить, высчитывает текущий ранг соискателя. Сам ранг в общем? то ни на что не влияет и имеет некоторое значение только в том случае, если чародей находится на государственной службе, да и то, если работает в области, связанной с предвидением и анализом.

– То есть могут существовать неизвестные сильные Видящие?

– Это возможно. – кивнул Лулио. – Но вряд ли их очень много. Не знаю, поймешь ли ты… Чтобы стать сильным Видящим, надо обладать сильной психикой. Ведь будущего нет. Есть варианты будущего. И их слишком много. Через какое? то время у каждого Видящего, пытающегося анализировать настоящее и будущее, наступает пресыщение информацией, все становится зыбким, непонятно, где реальность, а где возможная вероятность, происходит внутреннее отторжение этих способностей, когда Видящий начинает использовать их через силу, по необходимости. Что в свою очередь ведет к ухудшению способностей.

– Понятненько… – протянул я обескураженно. Забавно, но мне кажется, тут играет роль непривычность местных людей к восприятию и обработке больших массивов информации. В этом плане становится понятно беспокойство Лулио, когда я начал тренироваться в этом деле. Действительно можно двинуться головой. Вот только мне вряд ли грозит подобное. Все же и тренинг у меня был довольно мощный в моем мире, да и проапгрейденные мозги должны иметь большую устойчивость.

– У меня высший – десятый ранг, – с легкой толикой гордости сказал Лулио. – Но даже я не всемогущ. Я знал лишь одного Видящего такого ранга – основателя Общества Оракулов, но он уже умер. Конечно, сильные Видящие существуют. Да хоть бы даже другие Оракулы: как ты понимаешь, никто не заставляет официально получать ранги, а соответственно и заявлять о себе. Но это настолько сложно – получить высший уровень, что мне просто сомнительно, что кто? то будет специально пытаться достигнуть таких высот без необходимости. А необходимость в этом существует в основном в рамках государственной службы, где такого чародея не пропустят мимо глаз. Вот и получается, что вероятней всего я – чуть ли не единственный Видящий высшего ранга. – Лулио иронично улыбнулся, явно забавляясь ситуацией, сложившейся вокруг Видения и конкретно него. Что характерно – Лулио явно не возгордился, не пыжился своими возможностями. Скорее относился к этому как к данности, с легкой иронией. Мне это понравилось.

– А что насчет прошлого? Тут вроде бы должно быть все проще, ведь прошлое только одно!

– С одной стороны – да, – Чародей задумчиво погладил свой подбородок. – Если ты можешь, как у нас несколько напыщенно говорят, «проникать взором в суть прошлого», то это дается действительно проще, чем работать с многовариантными линиями будущего, но в действительности по какой? то причине таких Видящих меньше, а особенно тех, кто и в прошлое зрит, и в будущее. Почему – никто до сих пор не знает. Пример перед твоими глазами – Карина. У нее средние, самые распространенные среди подобных Видящих способности. А вот будущего она не видит. Разве что на уровне редких озарений, когда она может ухватить наиболее вероятное развитие событий, да и то чаще всего это проявляется в виде развитой интуиции. Причем работает это у нее не всегда, о чем ты можешь судить по тому случаю, когда ее подловил чародей в Арфике. С другой стороны, слабых Видящих прошлого, способных Видеть в течение короткого промежутка времени на уровне вспышек озарений нечеткие картинки, как некое возникшее знание, довольно много среди чародеев, чего в обычной жизни вполне достаточно. К примеру, любой чародей, работающий в области сыска, расследования преступлений, как минимум владеет такой способностью. Вопросы есть?

– Пока нет, – задумчиво ответил я. – Но вы меня успокоили. Теперь я могу быть относительно спокоен за свою личную жизнь.

Лулио усмехнулся и неожиданно поменял тему разговора.

– Карина сказала мне, что у тебя есть древний амулет, позволяющий общаться на любом расстоянии, и никто не сможет разговор перехватить?

– Хм… Когда только успела? – я действительно упустил этот момент – еще не включал свою прослушку. Да и надоедает, честно говоря, постоянно быть в курсе того, кто и что говорит.

– Как проснулась, – снова улыбнулся Лулио. – Ты на нее не обижайся – мы трое: Карина, я и Эндонио, абсолютно друг другу доверяем. А такая новость довольно важна, особенно с учетом, что она уже согласилась принять от тебя этот подарок.

Я вздохнул, внутренне подчиняясь раскручивающейся спирали причинно – следственных связей, и кратко ввел чародея в курс дела.

– Значит, – задумчиво сказал Лулио, – этот амулет что? то внедряет в человека. Хм… Но я ничего такого не заметил в ауре Карины. По крайней мере, ничего по сравнению с тем, что было до того. Я имею в виду твоего живого амулета – дракона. Так все же кто сделал тот амулет? Археи?

Я пожал плечами.

– Может и они, а может кто другой.

– Но ты ведь разобрался в структуре, раз сумел восстановить ту часть, что была испорчена? – это Лулио повторял мои же слова, сказанные Карине.

– На самом деле там осталось только ядро связи. А я лишь смог поверх него прикрутить свой интерфейс.

– Интерфейс?

– Ну… Свои плетения, посредством которых можно использовать это ядро.

– Ага, понял, – Лулио молча походил. Остановился. Попинал камушек.

– Я в принципе понимаю вас, – сказал я и медленно закрутил шест вокруг руки. – Вам бы такая вещь самим пригодилась. С другой стороны, вы не можете быть уверены – нет ли там закладок. То есть чего? то скрытого, вредоносного.

– Это так, – Лулио с любопытством посмотрел на меня.

– Я не буду вас убеждать, что таких закладок там нет, ибо сам не уверен в этом. Однако моя интуиция и опыт подсказывают, что опасности использования этой «болталки» нет.

– В конце концов, мы можем их привязывать к специальным людям – посредникам, работающим на нас, и которые находятся полностью под нашим контролем. Хоть какая? то гарантия, что не будет постороннего влияния на нас.

Я пожал плечами. Ну, может и так. Я их понимаю – и хочется, и колется.

– Я согласен предоставить этот амулет вам. Но у меня одно условие – точно такие же должны получить Шойнц, как представитель Кордоса, и Читаатмаа. Если уж привносить в этот мир то, что может пошатнуть власть или повлиять на некоторые аспекты политики и других областей государственного устройства, то пусть это будет у всех сторон.

– Не вижу препятствий, – согласился чародей. – Уверен, что ты сможешь скопировать амулет. Единственная просьба – дай нам время, хотя бы несколько лет, не распространяй такие амулеты в массовом порядке. Все последствия пока трудно предсказать. Тем более, я сейчас имею слабый контакт с Сутью Мира, чтобы хотя бы примерно проанализировать ситуацию. Думаю, наши гости тоже согласятся со мной и будут готовы подождать результата моего анализа. А если вдруг окажется, что появление такого инструмента гарантированно может привести к большим бедам, попрошу тебя прислушаться к моим доводам и вообще не дать ему распространиться по миру.

– Без проблем. Теперь другой момент. Если мы планируем выдвигаться в столицу, – легонько уколол чародея тем, что Карина и со мной делится информацией, – то предлагаю не трястись в каретах, а перелететь туда. Беру это на себя. И время сэкономим, и комфортней нам будет.

Лулио немного помолчал.

– Хорошо. Так даже лучше, – пробормотал он и на мой вопросительный взгляд сказал: – пока я тут нахожусь в отрыве от Сути Мира, за обстановкой следит мой преемник. Так вот он мне сообщил, что появилась вероятность нападения на нас, когда мы будем возвращаться в столицу. Сделаем так: время экономить не будем. Лучше мы будем двигаться параллельно каретам, но сверху. Если что? то произойдет, то ловим напавших, допрашиваем и летим дальше. Если ничего не случится – значит так тому и быть.

– Не возражаю, – я пожал плечами. Надо, значит надо. По крайней мере, пусть и медленно будем двигаться, но зато в комфорте.

* * *

Мы сидели за столом на небольшой террасе моего домика и, медленно попивая кто? что согласно собственному вкусу, глядели за перила, опоясывающие террасу. Небольшой ветер шевелил волосы, а свежий воздух пьянил не хуже выдержанного вина. Внизу под нами, на удалении нескольких десятков метров, тряслись две кареты, направлявшиеся из имения эль Торро в столицу. В них, по идее, должны были находиться мы, по крайней мере, так должны думать возможные враги. Мое предложение о передвижении по воздуху всеми было принято благожелательно и к этому делу я подошел серьезно. На корабле мне показалось лететь неинтересным, а вот идея превратить мой магический домик в летающий – заслуживала определенного внимания. По факту я мало что в нем поменял, разве что отключил сантехнические приблуды, да «вырастил» по периметру небольшую террасу. Получилось вполне комильфо.

Из всех присутствующих наибольший интерес к происходящему высказывали Балаватх с женой и отец Карины. Остальные, в принципе, уже путешествовали со мной подобным образом и чувство новизны для них прошло. Дом был окружен сферой невидимости, как визуальной, так и скрытом, хотя, думается мне, на такой высоте он уже вряд ли бы подействовал на кого? то. Но пусть будет. Слабое силовое поле со специально оставленными «дырками» снижало встречный напор воздуха, но не изолировало нас полностью от окружающего.

К возможности нападения все отнеслись серьезно. Само по себе оно не сильно беспокоило собравшихся магов и чародеев, но вот то, что вероятность его совершения возникла именно сейчас, когда идут довольно серьезные переговоры, вызывало вопросы.

Лулио снова меня удивил. Во – первых, предполагая, что среди нападающих может быть чародей, он наводнил местность, по которой двигались кареты, настолько мелкими конструктами, что их видел, наверно, только сам Лулио да я, причем мне приходилось серьезно напрягаться. Можно предположить, что вряд ли среди напавших будет еще один Повелитель Чар, способный увидеть или определить их наличие. Во – вторых, чтобы повысить качество обнаружения противников и анализа ситуации, часть конструктов «взрывалась» и образовывала легкое, еще менее заметное поле или дымку, на самом деле являвшееся специальным чародейским проклятием, способным определить наличие чужих конструктов и проклятий, а также живых существ. Информация стекалась напрямую к чародею. Мне показалось странным, что Лулио мониторил пространство в радиусе пары сотен метров от карет. Разве не может быть более дальнобойных средств нападения? Но не вмешивался, надеясь, что Лулио знает, что делает.

Но не только Повелитель Чар занимался окружающим. Искусник Шойнц установил в вертикальном положении свой жезл на столике, за которым мы сидели, предварительно закрепив его в специальной подставке. Затем дал команду на активацию одного из спрятанных в нем плетений. Забавно. Я? то раньше просканировал жезл на наличие разного вкусного и данное плетение видел, но оно было каким? то ущербным и нефункциональным, и я не стал заморачиваться с ним. Оказалось, что это была только часть плетения, вторая находилась именно в той приставке. Хм… А ведь в жезле еще много таких «нерабочих» плетений! Я? то грешным делом подумал, что искусник просто где? то повредил свой жезл, а оно вон оказывается как! Видимо, многие вещи в жезле «собираются» в целое и активируются именно с помощью дополнительных внешних «гаджетов».

Тем временем из вершины жезла, я бы так назвал, «выдвинулись» в разные стороны магические антенны с определенными периодическими структурами вдоль линий. Причем выдвинулись на большое расстояние – около трехсот метров. Явно датчики. В голове сразу закрутился в моей модели магии анализ этих структур, разбивая их на части, блоки, и затем эмулируя их работу и пополняя мою базу данных. Получалось, что датчики реагировали на любые структурированные магические конструкции по их слабым флюктуациям. При этом в тут же возникшей над жезлом небольшой иллюзорной сфере отражались результаты сканирования. Кроме прочего, в жезле еще шло сравнение сигналов с датчиков по заложенной базе данных известных излучений и, если находилось что? то знакомое, то в иллюзии рядом с меткой появлялось какое? то условное обозначение. Приглядевшись, я понял, что в подставке располагалось нечто вроде простого аналогового компьютера, который и производил подобный анализ. Кстати, он напоминал тот комп, что использовался в имении эль Торро. Очень интересное решение чисто с точки зрения магического искусства. Мне очень понравилось. Сложность компа, конечно, была невелика, но все равно, сделано было изящно.

На схеме почти в центре, что, видимо, означало, что найденное находится рядом с жезлом, было семь меток. Сам жезл (белая черта), демон с женой (красная с разноцветными вкраплениями и синяя метки), Лулио (зелень, переходящая в желтизну и обратно), Карина (чуть тусклее, чем у Лулио), Эндонио (группа мелких разноцветных точек – видимо амулеты), так же сам Шойнц и… все. Ни я, ни мой летающий дом никак не отражались в схеме, что удивило не только Шойнца, но и демона. Впрочем, в глазах Балаватха тут же мелькнуло понимание. Видимо, решил, что это «драконья» магия. Недалеко от истины.

Не обращая внимания на любопытствующие взгляды, я спросил:

– Какова чуткость устройства?

– В зависимости от условий – от лиги до двух – трех, – ответил Шойнц, – но сейчас, на такой высоте, по всей видимости, может быть и больше.

– Я вижу, сканер не видит того, что делает уважаемый Лулио, – полуутвердительно сказал я.

Шойнц покосился на чародея:

– Повелитель Чар, – ответил он. В голосе слегка выделился оттенок уважения. Как хочешь, так и думай. Видимо, разрешающей способности прибора просто не хватает на анализ таких тонких энергий, хотя самого Лулио он вполне детектирует.

Надо отдать должное моим спутниками, почему я не показываюсь в сфере, они не стали спрашивать.

Несмотря на то, что мы не тряслись в карете, наше передвижение должно было занять такое же время. Поэтому мы занимались кто чем. Лулио тихо и вполне мирно общался с Шойнцем. Карина уединилась в домике со своим отцом. Балаватх пытался разобраться в переданном ему амулете связи – «болталке». Я про себя усмехнулся. Для маскировки я там накрутил с помощью обычной магии такое плетение, что и сам бы, наверно, уже не смог в нем разобраться. Я использовал все свои знания в интеграции и наворотил там структуры из всех типов магии, причем все они мирно уживались рядом и даже как? то взаимодействовали друг с другом. Вот только реального действия не производили. Но, чтобы разобраться в этом, вряд ли даже у демона хватит и знаний, и времени.

А вот на меня насела Лилиейла – жена демона, и пыталась выдавить из меня знания, касавшиеся управления воздушными и прочими элементалями. Говорить и убеждать она умела, и мне с трудом удавалось не поддаться ее чарам. И это при том, что на ментальном плане она никак на меня не воздействовала, я бы засек с помощью своего биокомпа. Так или иначе, но ей пока удалось у меня вырвать только обещание подумать над ее предложением о сотрудничестве, когда нас перебил голос Лулио:

– Вот оно!

Мы все с любопытством повернулись к нему. Видеть то, что ощущал чародей, мы не могли – Лулио не делился с нами связью со своими конструктами, поэтому ждали его объяснений.

– Около десятка человек сидят в засаде на пути следования. Все вооружены мечами. Есть арбалетчики. Ни чародеев, ни искусников среди них нет, что довольно странно. Если засада на нас, то они должны понимать, что против чародея, особенно Повелителя Чар, все их потуги просто смешны.

– Подстава? – спросил я.

Лулио удивленно пожал плечами.

– Непонятно. Скорее всего, даже допрос с привлечением Видящего ничего не даст – явно наемники. А если враг умный, то задание им могли выдать таким образом, что концов просто не найдешь.

– Будете их брать? – спросил я. Мне просто было интересно, как будет действовать Повелитель Чар.

Тот на пару мгновений задумался.

– Думаю, что смысл в засаде двоякий. Если меня в карете нет, то Эндонио вполне может пострадать, так они могут думать. Хотя как они надеются обычными силами продавить его защиту, не представляю. А если я есть, то…

– Где? то есть наблюдатель, который по любому результату нападения сделает свои выводы, – продолжил Балаватх, лишь на мгновение оторвавшись от своего дела. Забавно, несмотря на вроде бы полное погружение в исследование, он не забывает держать обстановку под контролем.

– Таким образом, ищем наблюдателя. Времени у нас чуть, и если не успеем – дадим сигнал каретам остановиться вроде как на привал. Обычно он не делается в этом месте и остановка может насторожить наблюдателя, но иного варианта я не вижу.

И мы принялись за работу. Лулио стал наводнять округу своими конструктами, стараясь охватить максимальный радиус. Шойнц стал колдовать с настройкой своего детектора. Я тоже не сидел без дела – раскинул свою сеть. Правда, у нее сразу выявился недостаток. Ну как выявился – он и так был понятен: моя сеть рассчитана на то, что я стою в ее центре на земле. А тут я поднялся в воздух и по сути перешел из плоскости, на которой сети такой конфигурации вполне хватало, в объем. Впрочем, технологии все отработаны, и хоть у меня и заняло это какое? то время, но нужную конфигурацию я сформировал. И решение это довольно очевидное – множество вложенных друг в друга сеточных шаров – датчиков, скрепленных между собой радиальными нитями. Все нити несут в себе функцию датчиков ауры, по которым и определяется живое существо. Правда, с нуля формировать довольно долго – несколько секунд даже после тренировочного опыта, загнавшего алгоритм формирования плетения в подкорку. Но подключение биокомпа решило и эту проблему – на разворачивание системы, в конце концов, у меня стало уходить меньше полусекунды. Достоинство моего решения по сравнения с другими магическими системами обнаружения было в том, что изначально оно сформировано на инфомагии, которая проходит насквозь любые предметы и соответственно может обнаружить существо даже прикрытое какой? нибудь магической защитой. Внутри? то защиты человек остается человеком. Ну и по сравнению с моей плоской детекторной сетью кое – где даже упростилось. Например, теперь не было необходимости мониторить плоскость земли и изменять кривизну сети соответственно рельефу местности. Не забыл я добавить и подсмотренные у искусника модули пеленгации структурированных магических колебаний для обнаружения плетений, хотя у этого решения все же были определенные слабые места – скрыть фон плетений теоретически все же можно.

Так вот, растянул я свой шар – детектор на пару километров и занялся другими делами. Хоть у меня и вызывала интерес возня Лулио, а соответственно и местных, их противостояние, но лишь легкий. Больше меня на данном этапе интересовал принцип съема информации с объектов и мысли о том, как сделать так, чтобы боги от меня отстали. Вот как? то не укладывалось у меня в голове то, что говорил Лулио про Видение. Если для снятия информации о прошлом, как утверждают Повелитель Чар и Карина, астрал, как склад – помойка всяческой информации, не используется (вернее, используется для большей детализации, но можно и без него), то выходит, что базовая, возможно упрощенная, информация хранится в самом объекте. Причем независимо от того, что представляет собой этот объект. Ничего это не напоминает?

Вообще меня восхищает чародейство своим алогизмом и возможностями в использовании энергий человеческого организма, и эти же причины неимоверно бесят из? за невозможности формализовать это искусство, разложить все по полочкам. Ну да ладно, будет и на нашей улице праздник. По второму пункту насчет богов тоже появились кое – какие мысли, но их надо было очень хорошо обдумать, чем я и занимался в данный момент, так как любая ошибка могла привести к непредсказуемым для меня результатам.

Через некоторое время меня отвлек сигнал детектора. Не сказать, что живности в округе не было – на самом деле животных было довольно много. Да и люди иногда попадались в пределах действия моей сети. Но они ничем особым не отличались – ни магической наполненностью, ни чародейскими штрихами, кои я уже довольно уверенно определял даже удаленно. Этот сигнал тоже ничем особым не отличался, разве что был неподвижен. Ну да, почему какому? нибудь лесничему не прилечь под деревом отдохнуть? А вот новая добавка а – ля «от Шойнца», которую я наглым образом позаимствовал, указала в этом же месте легкие магические структурированные возмущения, которые и привлекли внимание. Ну, почти полная аналогия с радиоэлектроникой! Любые плетения при работе вызывают совсем легкие колебания магического поля. Единственное «но» – с расстоянием магические колебания затухают сильнее, чем электромагнитные, насколько я на «глазок» смог прикинуть. Но дело в том, что моя объемная сеть пронизывала все пространство вокруг меня, а поэтому и датчики покрывали каждые десять сантиметров данного объема. Поэтому в этом пространстве затухание сигнала не имело особой роли. Сигнал шел примерно с полутора километров от нас градусов на сорок пять от линии нашего движения. Но несмотря на то, что он практически уже терялся в фоновом магическом излучении, окружающем нас, Шойнц все же смог тоже его поймать и, пока я раздумывал, он воскликнул:

– Кажется, есть! – Лулио быстро подошел к искуснику, а Балаватх поднял голову. Шойнц активировал еще какое? то плетение в жезле, в иллюзорном объеме появился мутный пульсирующий шарик, который через некоторое время перетек в форму сложной загогулины. Шойнц удовлетворенно кивнул. – Очень велика вероятность использования кем? то нашей разработки для военных – «Плащ молчания». Но могу и ошибаться – слишком слаб сигнал и он не точно соответствует эталону.

– Что он делает? – поинтересовался Лулио.

– Скрывает излучения человека от чародеев и искусников.

– Совсем?

Шойнц пожал плечами.

– Где? то совсем, где? то лишь приглушает. Зависит от многих условий.

– Хм… А на каком расстоянии находится этот интересный человек?

– Точно не скажу – слишком далеко. На вскидку – около лиги.

– Я дам точную наводку, – вмешался в разговор я. Все посмотрели на меня. – Кто и как будет действовать?

– Думаю, что сам справлюсь, – улыбнулся Лулио. Ну что ж. Интересно будет посмотреть, как работает Повелитель Чар.

Я кивнул и перед чародеем повис сформированный мною наблюдательный конструкт.

– Он укажет дорогу, – сказал я, и конструкт сорвался с места, устремляясь в точку рандеву с неизвестным наблюдателем. Следом за ним стаей потянулись конструкты Повелителя Чар, из? за своей малости напоминая тучу мелких, но кусачих насекомых. Скоро я потерял их из виду, но продолжал наблюдать то, что передавал мне мой конструкт. Кстати, через него не было видно созданий Лулио.

Через полминуты мой конструкт завис над кроной большого дерева. Метнулся туда – обратно, но ничего не обнаружил. Видимо, наблюдатель находился не только под «Плащом молчания», как его назвал Шойнц, но еще и визуально скрывался.

Вдруг Лулио хмыкнул.

– Он в дупле.

– А как он собирался наблюдать оттуда? – поинтересовался я. Ведь действительно, с того места фиг что было разобрать.

– Не знаю. Но скоро узнаю.

Слова чародея сопровождались действиями его конструктов – они почти все всосались в дерево.

Спустя около минуты от дерева отвалился большой кусок коры, и в образовавшееся отверстие вылез среднего возраста мужчина, в одежде, напоминающей камуфляж. Ловко спустившись с дерева, он бегом припустил в нашу сторону.

– Куда это он? – спросил Шойнц.

– К нам. Прибежит – все, что знает, расскажет, – ответил Лулио.

Одновременно с этим из засады выбрались разбойники и спокойным шагом почапали к остановившимся каретам.

Вскоре ситуация прояснилась. Мужики честно и без утайки все рассказали. Из них так и перло желание помочь. К сожалению, несмотря на все их желание, выяснилось не много. Да, они наемники, не брезгующие темными делишками. Да, один из посредников передал им задание встретить кареты и убить всех, кто там находится. Судя по всему, цепочка посредников могла быть довольно длинной. Когда кареты поедут, они не знали, поэтому уже несколько дней сидели в ожидании. Деньги получили заранее. Все.

Так называемый наблюдатель тоже ничего интересного не поведал. Так же, как и остальные, он был нанят неизвестным, но задача у него была иная – наблюдать, а по завершении нападения проследить за разбойниками и уничтожить их. Для этого ему выделили хитрое устройство – нечто смертельно опасное, что надо было привести в действие в непосредственной близости от разбойников. К ним он должен был приблизится в любое удобное ему время. Например, ночью. А вот это устройство уже было чародейским – там хранился в специальной ловушке конструкт, который на самом деле должен был уничтожить все живые существа в радиусе нескольких сотен метров. Это Лулио сказал, осторожно обернув конструкт своей аурой, а потом развоплотив опасную игрушку.

– Влетает в ауру человека и заставляет того умереть, – пояснил он. – Человек может умереть от чего угодно: сердце остановится, легкие могут перестать качать воздух, или умрет мозг. Для обычных людей, не чародеев – практически стопроцентная смерть. При этом, часто довольно мучительная.

– Значит, слушайте меня очень внимательно, – Лулио грозно посмотрел на разбойников. Те активно закивали головами. – Добираетесь до Широтона. Идете в ближайший участок правопорядка и рассказываете обо всех своих делишках. Наложенное наказание принять, как высшую награду.

– Разрешите выполнять? – вытянулся главарь, в прошлом неплохой вояка, но в силу ряда жизненных неурядиц скатившийся до откровенного разбоя.

– Выполняйте, – кивнул Лулио, и толпа людей организованно зашагала вдоль дороги в сторону столицы. Чародей же наматывал на палец срезанные пряди волос с наблюдателя и главаря шайки. На мой вопросительный взгляд он пояснил:

– Потом попробую посмотреть прошлое.

– Прямой связи у них с заказчиком ведь нет? Как вы отследите ее?

– Попробую, – пожал плечами чародей. – Возможно, я увижу момент передачи заказа. Если будет время и я попаду на то место, можно будет попробовать считать следы оттуда. Или попробовать поймать взаимосвязанные события в прошлом, которые позволят сразу пройтись по цепочке – такое тоже иногда получается. В общем, посмотрим.

Ну, а я задумался – может, попробовать снять мою естественную маскировку в астрале? Все равно те, кто уже знает как смотреть, смогут меня найти. По крайней мере, примерное местоположение. С другой стороны, теоретически, через биокомп я все равно могу выйти на связь с астралом, минуя информационное рассеяние, генерируемое моим мозгом, а возможности могут вырасти. Но тут возникает ситуация, когда мои гипотетические враги как? то смогут меня просчитать. Правда, пока в них числятся вроде как только боги, но кто его знает, что может быть в будущем? Ведь как? то тот же Балаватх спокойно живет себе, каким? то образом шифруется в астрале, и ему наплевать, может его кто? то просчитать или нет. А может, я ошибаюсь? Ладно, пока отработаю Видение без помощи астрала, а там посмотрим.

Когда мы уже летели дальше, Балаватх разъяснил мне кое – какие моменты:

– Порой у меня возникает ощущение, что чародейская Душа Мира и наш астрал – совершенно разные сущности. Посуди сам: они могут смотреть в прошлое, но совершенно не так, как мы. У них эти видения почти то же самое, что и настоящее, разве что видят его они как в тумане. Кто опытней – у того тумана меньше. Этот туман – невоспринимаемый поток информации. То есть то, что чародей не может усвоить. У нас же, астральных гроссмейстеров, прошлое приходит вспышками картинок, знаний, слуховых галлюцинаций. Дальше различия еще больше: текущее настоящее какого? то места мы можем отследить, переместившись в астрале в нужную точку, которую еще надо найти. Они же по какой? то вещи сразу видят то, что происходит связанное с этой вещью вдали от них. Как будто сразу попадают в нужное место астрала. Будущее же мы видеть не можем, а они – могут. Пусть и его варианты. Но зато они не умеют моделировать свое личное пространство в Душе Мира. Мы же можем строить там мир по своему вкусу, можем пригласить другого астральщика к себе в гости в этом иллюзорном мире. Но точки соприкосновения наших с чародеями пространств, конечно, есть. Например, мы вполне можем закрыться от Видящего, как и другой чародей – Видящий. Только чародей это делает все же по – другому. Он просто перекрывает определенный объем пространства от Души Мира, и она, эта Душа, просто перестает видеть происходящее в этом закрытом пространстве. Мы же поступаем иначе. Мы создаем наши иллюзорные миры в астрале таким образом, чтобы постоянно находиться как бы в двух местах одновременно – в реальности и в этом своем пространстве. Как было достоверно установлено, чародей – Видящий в таком случае не может найти реальное, например мое, отражение в Душе Мира. А если все же найдет, то это будет построенный мною в астрале мир, который не имеет ничего общего с настоящим.

– И что будет, когда он найдет твой мир?

Демон ухмыльнулся.

– А вот тут есть еще одно различие. В астрале, особенно в созданном нами мире, мы более опасны, – тут демон замолчал, не став распространяться дальше.

Что ж… Все это интересно и весьма познавательно. Осталось продумать варианты своего развития в этом направлении. Допустим, по Видению можно договориться с Лулио. Опасно конечно, а вдруг он при желании сможет пробить мою ментальную защиту? А вот наличие или отсутствие такого желания определить практически невозможно. Правда, Лулио за все время нашего совместного бытия был исключительно корректен, но это ни о чем не говорит. А вот по обычному варианту астрала мог бы демон помочь, но тут те же подводные камни. Кроме того, что? то мне подсказывает, что в ближайшее время и Лулио, и Балаватх будут весьма заняты налаживанием отношений между Империей и Лигой.

Дальнейший путь до столицы протекал спокойно и без особых проблем. Был, правда один совершенно непонятный момент, когда из дремучей чащи проплывающего под нами леса, примерно с расстояния пары километров от дороги, по которой продолжали двигаться наши кареты (мы на всякий случай решили продолжить их сопровождать), прилетела огромная дура – стрела. Вот реально, вдруг полыхнуло в магическом фоне в той стороне, и к моему летучему дому с большой скоростью полетела стрела. Как потом выяснилось, она была металлическая, вся покрытая кавернами. Длиной около полутора метров и диаметром сантиметров десять. Древность этой стрелы не вызывала никакого сомнения. Да и Лулио подтвердил, что данного устройства не касалась рука человека сотни и сотни лет. Так давно, что без помощи астрала, который в данный момент не был доступен, прояснить прошлое не представлялось возможным. Может, на нее было наложено укрепляющее плетение, иначе не объяснить, как она сохранилась до настоящего времени, но сейчас уже ничего не осталось, кроме слабого фонового излучения.

Так вот, можно сказать, в боевых условиях и была испытана моя защита, вернее, защита Карины. Так как я пока не решил проблему взаимного влияния пересекающихся контуров моего купола и Карины, то свой я, находясь рядом с ней, выключал. Похоже, Карина даже не сразу сообразила, что произошло, и только спустя некоторое время с помощью дракончика, в какой? то мере управлявшего системой, разобралась. По траектории движения стрелы защита сгенерировала локальное гравитационное поле нелинейной формы, в результате действия которого стрела сильно отклонилась от своего пути и упала где? то в лесу уже за дорогой. Мы пролетели к месту падения, я прямо из домика захватил стрелу силовыми нитями и с помощью легкого антигравитационного воздействия поднял ее к нам. Разумеется, предварительно убедившись, что никакой скрытой магии в стреле не осталось.

В общем, нехилый такой снаряд ПВО. Кстати, видимо, что? то сдохло со временем, так как скорость движения стрелы была не особо большой, по крайней мере обычное защитное поле скорее всего справилось бы с динамическим ударом такой тяжелой дуры.

– М – да… – произнес советник, задумчиво глядя на привет из древности, – по всему получается, что наши далекие предки частенько летали, раз придумали такое оружие.

– А может, существовали какие? нибудь опасные летающие существа, – предложил свою версию Шойнц.

– Может, и так, – согласился Эндонио. – Лулио, пометь это место и пусть потом его посетят твои специалисты. Может, что интересное раскопают. И сделай так, чтобы никто не мог пройти туда, кроме них.

Повелитель Чар кивнул, и в сторону предполагаемой пусковой установки отправился рой конструктов.

А мы отправились догонять уже ушедшие вперед кареты и скоро наконец достигли нашей цели – столицы Оробоса, города Широтон.

Глава 4

– Ник. Широтон‑

Столица Оробоса с высоты птичьего полета казалась довольно большой и интересной. Почти правильной округлой формы слабовыраженные концентрические окружности образовывали разные по важности и элитности районы города. В принципе, ничего сверхоригинального: центр, имеющий название Золотое Кольцо, был заселен целиком элитой империи, его опоясывало Серебряное Кольцо, в котором проживали менее знатные дворянские роды, затем Бронзовое Кольцо для прочего люда, ремесленников в том числе, и бахромой вокруг всего этого хозяйства, ограниченного обычным рвом, – пригородное хозяйство. Тем не менее я с интересом рассматривал одну из самых важных столиц на данном континенте. Лулио тихо комментировал проплывающие внизу виды, давая мне возможность осмотреться. Особенно забавно смотрелась очень широкая дорога, как бы пронзающая внешние кольца вплоть до центра. Если прикрыть глаза и дать волю воображению, то вполне можно было бы принять это за схематичное изображение одуванчика. Или какой? то космической орбиты с пронзающей ее кометой.

Под руководством Повелителя Чар наш летающий дом медленно плыл в центральную часть города. И вполне ожидаемо путь закончился во дворе одного из множества мини – поместий внутри Золотого Кольца. Честно говоря, по другому и назвать? то их не получается. Привыкли местные жить на широкую ногу – и домики двух – трехэтажные, и зеленые поляны вокруг… Поменьше, конечно, чем то имение, откуда мы прибыли, но все же… В общем, чтоб я так жил!

Приземление прошло гладко и незаметно, как и в загородном поместье. Для стороннего наблюдателя, которому, конечно же, здесь просто неоткуда было взяться, в укрытом деревьями месте просто проявились несколько человек. Это были мы. Демон с женой сразу же откланялись и не стали задерживаться – все предварительные вопросы между ними и Эндонио с Лулио были уже обговорены. Напоследок Балаватх подошел ко мне.

– Надеюсь на скорую встречу, Ник, – улыбнулся он и протянул мне руку. Я несколько удивился нетипичному поведению демона, но с удовольствием пожал ее. На площадке перед домом уже ждала карета, поданная вызванными слугами.

– Непременно, – согласился я и проводил взглядом удалившуюся парочку, незаметно пряча в карман переданную мне таким незамысловатым, но надежным и незаметным для магического наблюдения способом, записку.

Дальше пошла обычная суета. Шойнца вместе с нами разместили в доме. Время еще было не позднее, и все разбрелись по делам. Карина тоже куда? то убежала, пообещав, что ненадолго. В общем, я остался один и, улегшись на кровать, кратковременно поставил вокруг себя сферу невидимости – даже если кто? то и отслеживает картинку, наблюдатель не сможет понять, зачем я это сделал. Поставил на время, как раз, чтобы ознакомиться с запиской, переданной мне демоном. В ней был написан адрес. И все. Уничтожив бумажку, я убрал невидимость и задумался.

Балаватх явно хочет со мной встретиться на территории, свободной от посторонних ушей. Гарантировать это, конечно, сложно, но можно. То? то я все удивлялся, чего это он не очень активен в общении со мной. Ладно, будет возможность – сходим на встречу. Было бы здорово, если бы демон воспользовался моим амулетом, установщиком болталки, но уверен, что он на это не пойдет. А жаль – я бы смог понаблюдать, что там происходит, даже без внесения меня в его список контактов. Ну да ладно.

Мельком глянул, что делает Карина. Совсем мельком – только одним глазком и на секундочку! Неприятно это делать, к слову, по отношению к близкому человеку, но чисто чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, ибо пока мне не ясны местные расклады. Чародейка весело болтала с какой? то девушкой в богато обставленной комнате. Прислушиваться я не стал – как только понял, что все нормально, сразу отключился. Кстати, насчет раскладов. Неприятно это сознавать, но походу я попал в центр какой? то интриги или местных разборок. Хорошо хоть для разнообразия вроде бы не на главных ролях. Вон как Лулио суетится. Внешне это не особо заметно. Да и то нападение было неспроста. Зря, конечно, Лулио открылся, на мой взгляд, лучше бы он дал совершиться нападению: судя по всему, там вполне могла быть целая цепочка наблюдателей, но чародею виднее. Он не может не понимать этого. Так что пусть работает как считает нужным. Нефиг мне вмешиваться, тем более с неизвестным противником и при неизвестных мне силовых раскладах. А еще та «ракета». Довольно забавный был момент, хоть адреналинчику и хватанул я. Не думаю, что там реально что? то важное было, скорее какой? нибудь старый пост ПВО. Мне хоть и интересны подобные вещи, но, вероятней всего, это было сделано археями, а меня в первую очередь интересуют Дронтовские разработки. Хотя что? то мне сомнительно, что их так уж много. Да и археи вполне могли их использовать в своих целях – все же крутые были маги. Так что вряд ли я напрямую что? то найду. Хотя на севере, как я помню, что? то такое есть. Да и тут, в центральной части континента, совсем мало – мало нечто такое попадается.

Прикинув так и эдак, вчерне составил для себя план ближайших действий. В первую очередь надо выделить больше усилий на решение проблемы с богами. Я, конечно, крутил варианты и так и эдак, но пока ничего особого не придумал. Надо найти хоть какую? нибудь информацию о них. Где обитают, как живут, чем дышат. Думается мне, что в местных чародейских запасниках должна остаться информация с прошлых цивилизаций. Судя по обмолвкам демона при разговоре с эль Торро, и по их с чародеем ответам, что? то они знают.

Дальше – мне катастрофически не хватает информации по чародейству. Где? то я застопорился. Не могу ухватить суть. И это несмотря на то, что чего? то уже умею, и даже сумел придумать новое использование конструктов совместно с плетениями! И все равно – не хватает мне знаний. И снова остаются библиотеки или запасники. Или, может быть, плотно пообщаться с Лулио – но это нежелательно. Боязно. Судя по всему, Повелитель Чар вполне способен мне если и не напрямую навредить, то подсунуть какую? нибудь ментальную закладку, которую не заметит мой биокомп, – вполне. Жаль, что я не могу быть стопроцентно уверенным в том, что биокомп справится с любыми внешними ментальными воздействиями. Противодействие богам не показатель: насколько я понимаю, там била крупная артиллерия, а вот против какой? нибудь змеиной хитрости, тонкой и незаметной, биокомп может и не сработать. Тут никак не проверишь. Было бы хоть описание всех возможностей этого устройства, это было бы другое дело, а так гадать… в общем, надо думать.

Обучение работе в астрале. Или через обходной вариант биокомпа, или снимать мой астральный скремблер. Наверное, лучше первый вариант – плюсов больше. Вообще надо побольше узнать об астрале. Тоже проблема.

Развивать свое Видение. Тут прогресс уже есть. А отработав детализацию просмотра в разных режимах, можно будет прикрутить сюда и астральную составляющую.

На последнем месте как не жизненно важное на данном этапе, но интересное и перспективное в будущем, – работа с информструктурами. Исследовать и отработать варианты «материализации» объектов и их «дезинтеграции». На живые организмы я пока не замахиваюсь, а вот с остальным… Вот как я делал это с камнем. Прикольно было бы кое? что иметь в такой невидимой никому кладовке. Еда там или какие? нибудь вещи. С органикой, правда, есть сомнения, но это будет видно потом…

Ну, вроде как все. Окинув мысленным взором составленный список (кстати, сгенерированный биокомпом перед глазами) остался довольным. Вот только в тот момент я не знал, что дополнительная встреча с Балаватхом внесет в этот список еще один пункт, и далеко не на последнее место!

Лулио не оставил мне никаких указаний по моему поведению в столице, возможно, просто не подумал, что я могу сразу куда? то пойти, но все были заняты своими делами, поэтому я спокойно решил прогуляться. Я, конечно, уже был в курсе, что приезжим тут ставят какие? то чародейские метки, что? то вроде временного паспорта, но не придал этому особого значения. Местные? то вряд ли имеют подобные метки, и стража как? то разбирается, что почем. То есть вся эта система более сложная, чем кажется на первый взгляд. Разобраться с этим я решил попозже, а пока просто погулять, решая возможные проблемы по мере их появления.

Так… Включаем мой уже слегка доработанный костюм – перевертыш, выбираем из десятка разработанных костюмов один, приглянувшийся в данный момент. Притуливаем на голове широкополую черную в тон одежде шляпу и выходим из дома.

У внешних ворот выскочил охранник или какую роль он тут играет, и вежливо открыл передо мной небольшую дверь сбоку.

– Что передать ллэру Лулио о вашем отсутствии? – спросил он, с интересом рассматривая мой прикид. А что? Черный плащ сверху в обтяжку, снизу клешем расходящийся в стороны, черная шляпа, на боку черные ножны меча, окаймленные тонкими золотыми нитями. Сейчас мне удобства не особо нужны, когда меч находится на спиной и не мешается. Сейчас это просто статусный показатель. Все остальное – качественная иллюзия. Даже на ощупь. Впрочем, если видишь что? то, можешь потрогать это, почему бы это не может быть ЭТИМ?

Я остановился и посмотрел на него.

– Скажи, что я вышел прогуляться. Не думаю, что буду отсутствовать долго.

– Как скажете, – он вежливо поклонился.

Забавно, – подумал я, выходя на каменную мостовую, похоже, на мой счет не было оставлено вообще никаких распоряжений.

На выезде со двора среди месива остаточных излучений поймал тонкий и почти неосязаемый остаточный шлейф ауры Карины. Судя по интенсивности, она выехала в карете, иначе по времени он был бы поярче. Вообще странно это. Непонятная возня с возможным смертельным исходом – и такая беспечность. Впрочем, опять же не мне судить. Почему? то я уверен, что все находится под контролем Повелителя Чар. Я остановился прямо посреди отслеженного шлейфа и выполнил алгоритм входа в состояния Видения. Уже знакомо на мозги навалилась тяжесть информационного перенасыщения, но я уже довольно уверенно, хоть и не без напряга, справлялся с этим. Перед глазами мелькнула карета, наехала на меня, и я оказался внутри нее. За пару секунд сумел увидеть мою подругу, которая с легкой мечтательной улыбкой смотрела в окно.

Встряхнувшись и сбросив с себя информационный флер прошедшего, я повернул в другую сторону, предположительно к центру Кольца, и медленно отправился прогулочным шагом.

Эх!!! Красота! Абсолютная чистота улиц, красивые заборы, каменные дома без единой щербинки в материале, в основном тишина, свежий воздух, лишь изредка нарушаемый легкими дразнящими запахами выпечки. Ну а что? Место жительства элиты! Вообще, внутренность Золотого Кольца слегка напоминала некий музей под открытым небом. Интересно, сколько стоит жить в таком месте? Вопрос чисто риторический…

Прохожих, напрягающих ходьбой свои собственные ноги, было мало. Каретное движение было не в пример интенсивней. Это и понятно – элита не особо любит напрягаться. А среди прохожих больше было, наверное, слуг, судя по их хоть и качественным, но довольно скромным одеждам. Ну понятно, кому? то ведь надо обслуживать высокородных жителей. На меня особо не обращали внимания – я использовал скрыт в легкой его форме, дабы и не привлекать внимания, и одновременно чтобы об меня не спотыкались. Повсюду, кстати, летали конструкты. Где? то они были условно стационарными и висели на узловых точках дорог, откуда можно было наблюдать сразу несколько участков местности. Какие? то просто мелькали, перемещаясь по своим делам. Через некоторое время я сделал вывод, что местная элита по большей части состоит именно из чародеев – уж очень насыщенный трафик тут наблюдался. С другой стороны, не может такого быть, чтобы ВСЯ элита состояла из чародеев. Вон, отец Карины ведь не чародей, а обитает именно тут. В общем, пока не особо понятно.

По пути встречалось много структурированных энергетических полос, шлейфов и просто туманных областей, в виде которых представали передо мной чародейские проклятия. По большей части я старался их обходить, хотя там, где это не удавалось сделать, они бессильно расступались под действием слегка уплотненной внешней границы моей ауры. Зная, что любой контакт чародейских проклятий или конструктов с аурой может привести к непредсказуемым последствиям, я еще в пути пробовал создавать как бы независимую внешнюю тонкую оболочку ауры, не имеющую структурированной привязки к моей основной энергетической составляющей тела. То есть если даже что? то ее и повредит, это никак не скажется на моей ауре и состоянии здоровья. Не знаю, как справится опытный чародей с такой вещью, но несложные проклятья Карины, не созданные специально, чтобы взламывать такую защиту, уступали. Ну, все это я сделал, чтобы не привлекать тяжелую артиллерию, если что. Да и привлекать внимание отсутствием ауры, когда я ее прячу, не хотелось.

Спустя минут десять я заметил, что меня ведет какой? то конструкт. Ну то есть он двигался аккурат за мной на высоте метров пять. Видимо, скрыт на него не действовал. Кстати, что? то я упустил этот момент – может ли скрыт действовать на конструкты? Ладно, потом проверю. Сейчас же я не стал ничего предпринимать. Может, тут так положено.

По длинной прямой дороге я вышел к относительно большой площади с красивым фонтаном в центре. Вода весело журчала, стекая по каменным телам скульптур, изображающих непонятную мне композицию: властный человек с бородой сидел на троне, а перед ним находилось несколько коленопреклоненных мужчин в различной одежде. Они протягивали сидящему свитки. Тот смотрел на них с каким? то грустным выражением лица. За троном стояла женщина и держала руку на плече бородача. Из небольших отверстий по всей поверхности трона вытекала вода, стекая по статуе, тем самым словно оживляя ее. А из свитков, которые удерживали коленопреклоненные люди, били струи воды, создавая водяную завесу, красиво переливающуюся в лучах солнца.

– Интересуетесь историей? – рядом со мной остановился моложавый дедушка довольно благообразной внешности с тростью в руках. Его лицо украшала небольшая ухоженная черная бородка, а непосредственно голову – нечто вроде котелка. Оценив его ауру, понял, что он – чародей, и видимо довольно опытный, хотя до Лулио ему было далеко. Но тут нельзя так с кондачка делать выводы – чародеи те еще жуки, могут неплохо маскироваться, если захотят.

– Не особо, скорее мне понравилась сама скульптурная композиция. Довольно реалистично сделано.

– Вы правы, молодой человек! – радостно улыбнулся мужчина. – Позвольте представиться. Профессор изобразительных искусств Фабер де Алатус. К вашим услугам! – Фабер слегка поклонился.

– Никос Курагендариус Исис, – в ответ представился я.

– Хм… Судя по вашему имени, вы смартанец? – слегка удивился Фабер, окидывая меня взглядом.

– Что, не похож?

– Признаться, не очень. Смартанцы довольно приземленные люди, основой своего искусства сделали войну. Я еще не встречал ни одного смартанца, интересующегося изобразительным в камне и холсте искусством.

– Всякое бывает, – пожал плечами я, не подтверждая предположений чародея и не отрицая их. – Так что это за скульптура?

Фабер задумчиво погладил свою бородку.

– Насколько хорошо вы знаете историю Оробоса? – вдруг спросил он.

– Откровенно плохо, – сознался я.

– Ну, тогда, в двух словах, – эта скульптура отражает момент создания империи, когда первый император принимал присягу верности от представителей завоеванных стран. М – да… Кстати, позвольте отметить, что данная скульптура – работа учителя моего учителя. М – да…

– Что ж… Рад за вас, что у вас был такой замечательный учитель, – больше мне нечего было сказать.

Фабер бросил на меня быстрый взгляд из под бровей и сказал:

– Вижу, что вы довольно образованный и интересный молодой человек. Приглашаю вас посетить нашу Академию Искусств, думаю вам будет интересно.

– Хм… Не знал, что у вас есть Академия. Мне говорили, что чародейство у вас преподается в отдельных школах.

Фабер вдруг зафыркал:

– Вы делаете ошибку, присущую многим иностранцам. Слово «искусство» в какой? то степени потеряло свой смысл в связи с тем, что наши соседи, кордосцы, используют его для названия своего… хм… Искусства… Оксюморон, однако… А у нас, действительно, чародейство преподается в чародейских школах. Слишком это тонкая материя, чтобы грести всех учеников под одну гребенку. В Академии же у нас преподают искусство живописи, скульптуры. Изучают историю, этикет, танцы и прочие науки, не имеющие отношения к чародейству.

– Позвольте спросить, а как вы, чародей, оказались в этой Академии?

– О! Вы заметили? – радостно всплеснул руками Фабер. – Я не ошибся в вас! А на вопрос отвечу так: жизнь – она долгая. В ней случается разное. Ну, а если честно, то любой чародей для того, чтобы его дар развивался гармонично, просто обязан овладеть как минимум одним, а то и несколькими, так сказать, «приземленными» искусствами. Эту роль отлично играют рисование, скульптура, танцы, любой другой творческий труд.

– Спасибо за приглашение. Возможно, я действительно воспользуюсь им, – поклонился я.

– Буду ждать, – улыбнулся Фабер и, приподняв шляпу, отправился по своим делам.

Я задумчиво проводил его взглядом, пытаясь понять, не показалось ли мне, что преследовавший меня конструкт имел отпечаток ауры, схожий с аурой Фабера? Довольно странная встреча. А все, что странно, – может быть опасным. Еще при разговоре я успел оценить ауру неожиданного собеседника, чтобы понять, что незаметно для него ничего не смогу внедрить в нее. Но ведь у меня есть огромный рояль! То есть моя инфомагия. Поэтому, пока чародей не удалился далеко, я прилепил к его информструктуре шпиона, слегка обрезанный вариант болталки. Даже переделывать пришлось совсем немного. А что, удобно, – почти полный функционал болталки, только без интерактивного обратного доступа для реципиента. Ну и по сравнению с амулетом – установщиком моя скорость привязки девайса на клиента на порядок выше, ибо я вижу и знаю, что надо делать, тогда как амулету надо долго и скурпулезно анализировать, что и куда прикручивать. Так что, сделав себе в болталке отдельную группу «серых» контактов и загнав туда данный контакт, я отправился гулять дальше.

Жаль, что у меня нет фактографа, чтобы он постоянно мониторил разговор и дергал меня только тогда, когда будет что? то интересное. А так придется каким? то из потоков сознания постоянно отслеживать разговоры. А если надо много отслеживать? Никаких потоков не хватит на всех! Пожалуй, стоит поставить себе еще один пункт – создать аналог фактографа. Алгоритмы я примерно знаю, вернее теорию. А это уже немало. Наверное, для обычного компьютера я все же не взялся бы его реализовывать, ибо теория теорией, но нужны еще готовые наработки в сфере условного ИИ и лингвистики, а это море кода и специфических знаний. Что? то у меня есть, не зря же занимался такими вещами, а чего? то просто нет. Зато у меня есть просто исключительное средство разработки, мечта любого разработчика, причем не только программиста. Так что попробовать стоит.

Тем не менее прямо сейчас решил попробовать воспользоваться Видением. Ничего особого я от него в данном случае не ожидал, так как не мог воспользоваться ни каким? нибудь предметом заинтересовавшего меня человека, ни астралом. Только остатками ауры чародея….

Упавший на голову пласт информации, как и ожидалось, ничем особым не порадовал. Я четко увидел все того же Фабера, стоящего рядом со мной, а попытавшись прорваться в прошлое – лишь смутные образы видов улицы и какого? то кабинета. Зато ощущения чародея, как ни странно, в отличие от реальности, довольно четко проявились в виде легкого недоумения, любопытства и ожидания чего? то интересного. Последнее меня больше всего заинтересовало не самим наличием этих чувств, а тем, что когда мы разговаривали, ничего подобного в ауре собеседника я не наблюдал. И это понимание прямым текстом показало мне, как много я еще не знаю в этой области.

Дальнейшая прогулка принесла много положительных эмоций от наблюдения за внешне неторопливой жизнью Золотого Кольца, от вида красивых зданий, площадей и редких небольших парков. Больше за время прогулки ничего интересного не произошло, то есть никто ко мне не цеплялся, особого внимания не проявлял. Меня это полностью устраивало.

Несмотря на то, что от дома советника я забрался довольно далеко, назад вернулся легко – практически абсолютная память с развитым чувством направления могут дать фору любому бадди – компу с его программами ориентирования на местности. Разумеется, если они не подкреплены подробными картами.

За время моего отсутствия в доме ничего не изменилось. Все так же в своих комнатах сидели Шойнц и Эндонио, Лулио отсутствовал, Карина еще не вернулась. Моя же прогулка принесла мне, кроме морального отдохновения, понимание того, что Балаватх назначил мне встречу явно не в Золотом Кольце, а скорее всего в Серебряном, если не Бронзовом. Но это я решил узнать позднее. Пока же от нечего делать решил посетить искусника. Однако перед его дверью я заметил несколько магических сигналок и остановился. Немного подумав, просунул сквозь дверь плетение видео – камеры, вариант которой я использовал при реализации болталки, и тихо про себя хмыкнул. Искусник сидел в позе медитации в центре комнаты и формировал перед собой довольно сложные магические конструкты, которые я смутно отслеживал сквозь стену. Поверхностный анализ показал, что скорее всего это тренировка, ибо особого смысла в плетениях я не заметил. Кроме того, Шойнц их периодически разрушал и заново начинал строить. Ай молодец! Ай да сукин сын! За все время нашего совместного путешествия я ничего подобного от него не видел. Искусник все время использовал для своих дел жезл, а оно вон как оказывается! Видимо, он намеренно скрывал свои возможности. Стоп! А как же возможное наблюдение за комнатой?

Приглядевшись, заметил, что несколько конструктов, явно производства Повелителя Чар, бестолково толкутся перед стеной, где расположена дверь, а комната изнутри тоже оплетена довольно интересным плетением, не пропускающим внутрь конструкты. Вернее будет сказать, оно как? то их дезориентировало. Забавно. Выделив управляющие контуры этого плетения, я довольно быстро его распотрошил и примерно понял принцип действия: оно излучало почти незаметные волны энергии биоспектра, то есть создавало модулированное поле, похожее на ауру. Причем подпитывалось плетение и управлялось все? таки жезлом, установленным по центру комнаты. Надо обязательно взять себе на заметку! Правда, не уверен, что при желании чародей не сможет преодолеть это поле. Скорее всего оно работает против автономных и не очень умных конструктов, что косвенно подтверждалось отсутствием Лулио в доме, иначе вряд ли бы он пропустил такое безобразие у себя под боком. А еще, может быть, оно настроено против конструктов определенного чародея. Это надо будет проверить отдельно. Решив не беспокоить искусника, я удалился в свою комнату.

Карина вернулась к ужину. Судя по всему, вымоталась она изрядно, хотя и пыталась скрыть свое состояние. На меня же она посмотрела с явной благодарностью, когда я, поцеловав ее в коридоре, пожелал ей спокойной ночи. Так что спал я в одиночестве. Кстати, никакой полезной информации от наблюдения за встреченным мною чародеем перед фонтаном я пока не получил. Обычные бытовые подробности, хоть и довольно интересные в каком? то плане. По крайней мере ни в какую академию он в этот вечер не ходил и ни с кем насчет меня не общался.

==Кабинет императора Оробоса==

– Что ж… – Тиль удовлетворенно кивнул, – хорошая работа, Лулио.

Повелитель Чар тоже слегка расслабился и бросил мимолетный взгляд на своего преемника – Нино. Судя по всему, тот все понял, хотя, конечно, им еще придется долго общаться и корректировать планы. Искренняя радость последнего ученика Лулио, связанная с возвращением чародея, грела душу старого человека. Все же ученик – он как сын, в него вкладываешь частичку своей души, и ответное чувство всегда воспринимается с радостью.

– Только я так и не понял, зачем ты так быстро привез в столицу Никоса? Слишком рано ты это сделал. По логике, предпочтительней было держать его в имении Эндонио. Нет?

– Это так, – кивнул Лулио, – только тут прояснился один момент. Помнишь, я не мог проследить Карину, пока она еще не вернулась? Так вот, это свойство Никоса – баламутить Душу Мира там, где он находится. При этом очень сложно отслеживать линии судьбы, возможное будущее.

– Хочешь сказать, нам это необходимо здесь и сейчас? – Император заинтересованно посмотрел на чародея.

– Да. У нас реально назревает, если уже не назрел, кризис. Предполагаю, что в ближайшее время кое? кто попытается тебя убрать от власти. Сменить императорскую династию.

Император нахмурился и задумчиво посмотрел в окно, затем кивнул.

– Есть такая информация, – неохотно признался он. – Впрочем, именно ты работаешь в этом направлении, и твоя служба.

– Уже не моя, – чародей мельком глянул на Нино. Император в ответ слегка улыбнулся и тоже глянул на бывшего ученика Лулио, отчего тот слегка покраснел. Не привык еще к такому легкому и непринужденному общению с императором. – Именно Нино обнаружил в Сути Мира эти вероятности.

– Судя по всему, вы предполагаете, что у противника работают Видящие?

– Само собой, – кивнул Лулио, – иначе просто бессмысленно и начинать. Вернее, можно, но тогда надо очень долго готовить почву, чтобы никаких прямых следов не вело к заговорщикам. А с помощью Видящего вполне возможно так подобрать варианты действий, что другой Видящий не сразу найдет концы. А когда, или вернее «если», найдет – будет поздно. Так что, пусть задергаются. Тем более, что я проявил себя во время нападения на наши кареты, когда мы двигались сюда. То есть противник знает, что я выжил. Это знание заставит заговорщиков или отменить свои дела, что маловероятно, так как они понимают, что рано или поздно все вскроется, или ускорить исполнение своих планов.

– То есть ты думаешь, что они еще не готовы?

– Есть такая надежда, – кивнул Лулио, – то есть расклад такой: сейчас Видящие в связи с наличием Никоса в столице если и не слепы, то явно не в лучшей форме. Это я по себе сужу, а я один из лучших Видящих. У них уже должны быть начерно расписаны планы, но корректировать их они не могут. В смысле не могут посредством Видящих, а обычные способы намного медленнее. Не зная, что происходит, и почему Видящие сейчас стали слепы, и опасаясь, что с течением времени планы будут все больше и больше расходиться с реальностью, они скорее всего попытаются их реализовать в том виде, в каком они существуют сейчас. В надежде, что реальность еще не сильно разошлась с их планами.

– У них хоть планы какие? то есть. А у нас есть что противопоставить? – Император вопросительно посмотрел на обоих чародеев. Те же переглянулись и улыбнулись.

– Разумеется, есть. Иначе было бы в высшей степени глупо поторапливать врагов напасть.

– Хорошо. Что мне надо знать?

Лулио начал говорить, время от времени давая слово своему преемнику, который довольно толково рассказывал свою часть информации. Через полчаса император устало откинулся в кресле.

– Не нравится мне то, что вы придумали, – слегка недовольным тоном произнес он. – Эндонио в курсе этих планов?

– В курсе, – кивнул Луило, – и он согласился. Я был весьма убедителен, доказывая, что Карине ничто не грозит.

– Ну что ж, ллэры… Будем надеяться, что все у нас получится. Теперь пора обсудить вопрос с предложениями даймона Балаватха…

==Ник==

Ну вот и начались столичные будни. Буквально на следующий день Карина потащила меня 'по гостям'. Оказалось, что у нее уже все распланировано, есть куча приглашений, которые ну никак нельзя проигнорировать. График был плотный – только за один сегодняшний день нужно было посетить три (!) места. Я было испугался, что ближайшие дни придется мотаться по незнакомым мне людям, разговаривать глупые разговоры, вместо того, чтобы заняться полезным делом, но все оказалось не так страшно.

Оказывается, это только на сегодня такие планы, а завтра – послезавтра надо будет переться куда? то за город, в какую? то Палатку, на какие? то соревнования. Правда, узнав, что это за соревнования, которые идут уже несколько дней, резко обрадовался. Выступления големоводов, или големов под управлением своих создателей, определенно стоит посмотреть. Главное, может удастся понять, каким образом у них получается управлять такими огромными и тяжелыми предметами. За счет какой энергии. Что? то мне сомнительно, что энергии человеческого организма, пусть даже чародейского, хватит на изменение или сопротивление законам природы.

А еще Лулио был несколько недоволен моей вчерашней выходкой, когда я самовольно отправился гулять. Ну не подумал он, что я сразу же, в тот же день как появился, отправлюсь куда? нибудь! Впрочем, как я понял, недовольство было не сильным. О чем? то подумав, он успокоился. А вот встреченного мною Фабера де Алатуса он не знал.

– Не могу же я знать всех жителей столицы! – пробормотал он, но, судя по всему, какие? то выводы сделал. – Возможно, это был кто? то из 'Ока'. Ладно, не важно. Послушай меня. Вы с Кариной отправляетесь развлекаться, на всякий случай будь осторожен и внимателен. В твоих силах я не сомневаюсь, но и на горячий огонь может найтись своя порция воды. На самом деле я не ожидаю каких? то неожиданностей на данном этапе, но все же… Да и подстрахуют вас, если что. Вот еще что. Обычно у нас все гости столицы должны иметь нечто вроде разрешения на пребывание. Абсолютному большинству прибывших в ауру вешается специальный конструкт, который с помощью специальных амулетов может опознать стража. Но я почему? то уверен, что ты на такое не согласишься, – он вопросительно посмотрел на меня.

Я отрицательно качнул головой. Не хватало мне еще держать в своей ауре чужеродный конструкт, в который ушлые чародеи могут засунуть все что угодно. Может, это и паранойя, но… Нет. А вообще интересно они тут придумали, хотя и странно как? то. Лулио в ответ кивнул, мол, и не сомневался.

– Здесь, внутри Золотого Кольца, эти правила почти не работают – сюда постороннему не так? то просто проникнуть. Да и не очень хорошая идея постоянным жителям носить конструкты. Кроме прочего, каждый неизвестный сразу попадает на глаза специальной службе охраны порядка. Таким образом, конструкты в Золотом Кольце имеют только прислуга да редкие гости, статус которых неясен. Как здесь, так и в Серебряном Кольце местные жители отмечаются в Управе. Прочие должны иметь или конструкт, или обычный документ, удостоверяющий личность. Чаще распределение идет как раз таким образом, что местные жители имеют документ, а гости – конструкт. Сам понимаешь, его установить быстрее, да и дешевле, – Лулио достал что? то из кармана и протянул мне. – Вот, возьми. Это твой документ, дающий право на проживание в столице вплоть до Золотого Кольца включительно.

– Благодарю, – я слегка поклонился, рассматривая документ. Им оказалась тонкая, почему? то костяная, пластинка размером с красиво оформленную игральную карту. В центре слегка пульсировал бордовым энергетический сгусток, чем? то напоминающий конструкт, но явно однозарядный и однофункцональный. Уж настолько, чтобы это определить, моих знаний хватало.

– Дотронься до отмеченного уголка, – попросил Лулио, указывая на полукруг, видимо таким образом отмечающим абрис прислоненного пальца.

Я последовал совету и заметил, как отмеченный уголок увеличил свою яркость в магическом зрении. Видимо, он реагировал на концентрацию аурной энергии. От уголка к центру протянулась светящая нить, соединилась с недоконструктом, что? то в нем произошло, и тот поменял свой цвет на салатовый.

– Все, документ активирован. Теперь его можно только разрушить, изменить нельзя. Если вдруг у тебя кто? то из стражи попросит предъявить документ, покажешь эту пластину и дотронешься до этого же уголка. Попробуй.

При повторном касании карты центральный светлячок весело проморгал какую? то мелодию в магическом зрении. Забавно.

– А у Карины такой же? – спросил я.

Лулио улыбнулся.

– Ей это не нужно. Подавляющему большинству аристократов нечего бояться в своем доме, – как? то туманно ответил Чародей и направился к лестнице. Взявшись за перила, Лулио остановился и сказал через плечо. – Удачно отдохнуть.

Почему? то мне показалось, что в его голосе присутствует какая? то тень то ли сомнения, то ли нерешительности. Но скорее всего просто показалось: я прочно и давно уверен, что любой чародей наружу выпускает только те эмоции, которые хочет, чтобы заметили, или если ему все равно. Ну да ладно.

Выглядела Карина сногсшибательно. Черное облегающее платье, из? под которого при ходьбе выглядывали изящные туфельки, а материя при движении обнимала ноги, очерчивая их идеальную форму. Открытая шея, на которой примостилось ожерелье в виде браслета в два пальца шириной. Из украшений больше ничего. Вроде бы просто, но своим видом девушка сразу навевала мысли о высшей пробе всего и вся. Высоко поднятые волосы также открывали шею (видимо, как раз для того, чтобы ожерелье не терялось на общем фоне). Вместе с тем образ Карины вызывал (или должен был вызывать) у любого мужчины внутреннюю дрожь и желание оберегать тонкий и нежный цветок, неведомо как выросший в этом грубом мире.

Пришлось на ходу подстраиваться под ее образ. Карина с огромным интересом смотрела, как моя одежда в стиле 'деловой костюм' приобретает черты компиляции из нашего прошлого. Там было настоящее смешение стилей: что? то от гардемаринской экзотики, что? то от гусарского образа, что? то еще. Главное, как мне показалось, мне удалось не пересечь ту невидимую грань, за которой все превращается в показуху, безвкусицу и павлинияж. Треугольная черная шляпа, обрамленная лебединым пухом, идеально вписывалась в образ, правда, с нею пришлось повозиться, так как чисто на силовых плоскостях она была слишком легкой. Можно было бы поизвращаться, но времени не было, и я просто взял обычную местную шляпу, поверх которой нарастил нужную мне форму, а сверху чудную иллюзию. Мне понравилось, даже Карина захлопала в ладошки. Правда, с моей точки зрения, меч ну никак не мог заменить шпагу, но девушка отмахнулась от моих сомнений.

– Все нормально! Я бы сказала, просто идеально! Вернее, мы с тобой идеальная пара! – и, вдруг чего? то испугавшись, зарделась.

– Как скажете, ллэри! – я правой рукой снял треуголку, стараясь, чтобы она не выскользнула из рук – тактильные ощущения совсем отличаются от обычной материи, скользит, – отступил на шаг и слегка поклонился, обмахнув невидимыми перьями пыль перед девушкой. Она еще сильнее покраснела, потом вдруг хмыкнула и засмеялась.

– Позер! Ладно, поехали. У нас для таких мероприятий хоть и считается хорошим тоном опаздывать, но не в нашем случае – у нас слишком плотный график на сегодня.

– Нам повезло, – уже в карете Карина начала рассказывать, что нас ожидает. – Практически за один день нам удастся повстречаться с представителями большинства значимых в жизни империи аристократов. Как ни странно, у меня еще остались настоящие подруги, несмотря на… – Карина слегка нахмурилась, но тут же отмахнулась от темных мыслей. – Да и папа помог.

– А это случаем была не его идея насчет встреч? – как бы индифферентно спросил я, прикладывая ладонь к шляпе и отпуская, настраивая силу сцепления с рукой.

Карина удивленно посмотрела на меня.

– Ну… Я сама хотела встретиться с друзьями, понять кто из них остался мне другом. Папа лишь подсказал, что лучше для этого организовать нейтральные приемы. А там я уже сама его попросила помочь, – Карина задумалась. Потом встряхнулась. – Я понимаю к чему ты ведешь. Но даже если и так, и отец преследует свои цели, я готова ему помогать во всем. Надеюсь ты со мной?

Я поднял голову и удивленно посмотрел на нее.

– Ты еще спрашиваешь? Само собой. Не хотелось бы, конечно, влезать в ваши политические дрязги, но, похоже, меня уже давно втянули туда в качестве пешки. Ну да ладно, и не такое бывало. Прорвемся.

Мы замолчали, думая каждый о своем.

К моменту нашего приезда я наконец подобрал приемлемый вариант с трением. Множество мельчайших энергетических ресничек чуть ли не микронной длины с овеществленными, то бишь твердыми, кончиками обеспечивали сцепление с рукой, по ощущению напоминая слегка прилипающую к рукам резину. Не очень комфортные ощущения, но вполне приемлемые. Надо будет еще поработать над другими вариантами, а то на теле одежда вроде бы удобно чувствуется, что? то вроде шелка, но для отдельных предметов гардероба, типа той же шляпы, надо придумывать что? то дополнительное, ибо слишком легкое!

Довольно приличный особняк встретил нас прохладой тени от деревьев и запахом редких цветов. Быстро подошедший слуга открыл дверь и столбом вытянулся рядом. Понятно, подавать ручку высокородной госпоже он не имеет права. Но на то есть я. Проигнорировав откинутые ступеньки, я легко выпрыгнул из кареты и подал руку своей спутнице. Она грациозно спустилась и улыбнулась мне.

– Карина! Рада видеть тебя и твоего спутника в моем доме! – раздался женский голос из? за спины. Я обернулся и увидел девушку примерно такого же возраста, как и Карина. Ее лицо я видел, когда мельком проверял, как дела у моей чародейки – именно с нею она общалась.

– Никос Курагендариус Исис, – поклонился я, – к вашим услугам. – Как все же здорово, что правила этикета тут очень походят на наши где? то девятнадцатого – двадцатого века! Правда, это может и ввести в заблуждение – легко можно сделать ошибку, спутав похожие приемы.

– Весьма рада! Карина мне много рассказывала о вас, и о вашей роли в ее спасении. Так что я действительно рада с вами познакомиться. Элона эль Понко, – девушка обозначила реверанс. При этом она не сводила с меня взгляда, будто видела перед собой какую? то неведомую зверушку. Наверное, Карина ей понарассказывала разного. Ну и пусть ее.

– Бьюсь об заклад, что ее рассказ больше походил на какой? нибудь дамский роман, нежели на скучную дорогу по степи и горам, недостаток пропитания да походные неудобства.

– А вы скромны! Мне это нравится. Впрочем, простите мою оплошность: держать дорогих гостей на пороге говорит совсем не в мою пользу. Прошу вас, проходите в дом. А пока мне нужно встретить следующего гостя, – Элона бросила взгляд на только что прибывшую карету и, извинившись еще раз, пошла навстречу тяжело вышедшему из кареты мужчине.

– Пойдем? – спросила Карина, и я подал ей руку. Затем мы неспешно вошли в открытые настежь двери.

– Зачем ты рассказала, что была в плену? Вроде это не афишировалось? – тихо спросил я.

– Тссс – ссс… – прошипела Карина, – так надо.

Я мысленно пожал плечами. Крутят что? то господа чародеи. А судя по тому, что меня вообще никак даже не пытались инструктировать, поступать я могу как моя душенька пожелает. Сложно с этими Видящими. Видят что? то, надеются на что? то, хотя сами говорят, что будущего нет. В смысле одной линии – в любой момент все может поменяться. Ну да ладно, посмотрим.

В большем зале уже дефилировали пары и отдельные личности. Некоторые стояли группами, что? то обсуждая, кто? то пил вино, медленно обходя зал и рассматривая картины. Мы подошли к накрытому столу у стены и взяли по бокалу вина.

– И что мы будем делать? – спросил я.

– Пока просто постоим, – спокойно ответила Карина, оглядывая присутствующих. Некоторые из них тоже бросали на нас заинтересованные взгляды, но не подходили.

Зал понемногу заполнялся. Входящие спокойно растворялись среди присутствующих. Кто? то с кем? то здоровался за руку. Кто? то просто раскланивался. Некоторые друг друга нарочито не замечали. Вдруг из угла раздалась тихая струнная музыка. Я глянул туда – в незаметной нише сидело несколько человек, которые и издавали эти чарующие и приятные звуки. Кстати, никто на них не обращал внимания. А я вот обратил. Инструменты имели необычную форму, но принцип тот же – деревянный короб – резонатор и струны. А вот двое подняли нечто вроде дудок и вплели их голоса в инструментальное эхо. Неплохо. Не эльфы, но вполне конкурентно.

– Ну как вы? – к нам подошла Элона. – Не скучаете?

– За прошедшие годы, как я посмотрю, почти ничего не изменилось, – бросила Карина, – все те же лица, те же отношения. Вон, – она кивнула на какого? то пожилого человека, увешанного медалями, – старый Понц эль Тронко все так же на ножах с Лоркином эль Садом, – второй кивок на другого пожилого человека. Оба эти мужика отличались тем, что, не общаясь, бросали друг на друга недовольные и высокомерные взгляды, как бы напрашиваясь на драку. – А вон Мати эль Да, все так же старается показать всем, что ей восемнадцать лет, и она еще в силах соблазнить кого угодно. Никак не смирится со своим возрастом, – действительно, весьма почтенная матрона молодилась изо всех сил, и постоянно бросала по сторонам чарующие, как она наверное думала, взгляды.

Элона с трудом скрыла улыбку.

– Это да. Ничто не вечно, и в то же время ничего не меняется. Парадокс, да?

Я с удивлением посмотрел на девушку. Довольно интересно рассуждает, видно, что не глупая. Она же с любопытством поглядывала на меня, будто пытаясь что? то про себя решить. Я решил, что Карина ей понарассказывала про наше путешествие, вот та и любопытствует.

– Какова программа приема? – спросил я.

– Да особой программы нет. Прием до ужаса обычный, и потому скучный в своей обыденности. Среди нас принято устраивать такие сборища, – Элона кивнула в зал. – Обмениваемся новостями, показываем друг другу, что еще живы, способны играть какую? то роль в обществе, что находимся в курсе происходящего в империи, и прочие скучные, и скрытые, и открытые причины. Думаю, кто? то захочет поговорить с Кариной, так как ходит много разных слухов о роде эль Торро, – Элона с заметной тоской оглядела зал. Мне почему? то кажется, что ей все это уже обрыдло и достало, но почему? то ничего она сделать не может.

Через некоторое время Элона извинилась и отправилась к другой группе присутствующих. Мы с Кариной немного походили по залу, к нам подходили какие? то люди, интересовались здоровьем девушки, ее отца. Задавали какие? то непонятные мне вопросы, на которые Карина всегда находила ответ. Меня тоже о чем? то спрашивали, я что? то отвечал. Несмотря на объяснения, смысл сего мероприятия как? то ускользал от моего понимания. В результате я заскучал, и хотел только одного – побыстрее свалить отсюда. Часа через два мы наконец? то засобирались. Снова появилась Элона, чтобы проводить нас. Она с Кариной шла впереди и тихо что? то ей говорила. Я прислушался.

– Карина, хочу тебя предупредить, – кося взглядом на меня, не слышу ли я, тихо сказала хозяйка, – тут появлялся Рикардо и расспрашивал о тебе. Не знаю, что ему было нужно, но имей в виду.

Спина Карины закаменела.

– Спасибо, подруга, – через несколько мгновений ответила чародейка. – Что нибудь о нем знаешь?

– О нем ходят какие? то неприятные и мутные слухи. Ничего конкретного, но я бы посоветовала держаться от него подальше. Тем более, у тебя появился 'личный друг', – слегка хмыкнула девушка, – который на мой взгляд намного приятней Рикардо.

Карина с легким беспокойством оглянулась на меня, я же смотрел куда? то в сторону, делая вид, что любуюсь красивым двором, куда мы успели выйти. Успокоившись, Карина обняла Элону и попрощалась с ней.

Дальше мы поехали на следующий раут. Честно говоря, я пожалел, что согласился на поездку. Скукота неимоверная! Ладно бы хоть какие? то полезные знакомства завязались! Хуже чем по магазинам с девушкой ходить!

Карина всю дорогу думала о чем? то тяжелом, явно желая поговорить и боясь начать.

– Тебя что? то мучит? – спросил я.

Чародейка вздохнула.

– Не хотела об этом говорить: что было, то прошло. Но прошлое вдруг появляется снова, и ты не знаешь как поступить…

– Не бойся, – я слегка пожал руки девушки, аккуратно сложенные на коленях.

– Раньше, – начала Карина, – еще до моего пленения, я встречалась с одним молодым человеком. Не очень знатного рода, но достаточного, чтобы иметь резиденцию в Золотом Кольце. Одно время мне даже казалось, что я люблю его. Отец не был доволен нашими встречами, но и не мешал. Потом меня поймали искусники, и, как я узнала, не прошло и месяца с момента моей пропажи, как он уже встречался с другой. Странно, что до сих пор так и не женился. Ходят про него неприглядные слухи, впрочем бездоказательные. И вот он вдруг снова появился на моем горизонте. И я не знаю, что делать, что будет.

Я приобнял Карину:

– Ни о чем не беспокойся. В жизни всякое бывает. Ну, а если ты боишься, что это как? то повлияет на наши отношения, то не стоит даже беспокоиться. Мы с тобой прошли через такое… какие? то там тени прошлого не имеют совершенно никакого значения. Относись к этому спокойно. Как к уплывшим по ручью опавшим листьям.

– Спасибо, – Карина приткнулась ко мне и затихла. Я же гладил ее по голове и думал. Прикидывал и так и эдак. Подстава или нет? Случайность или неизбежность? Почему? то мне казалось, что история еще не окончена. Чувство было несколько необычным, поэтому я погрузился в себя и вскоре раскопал причину. Я как? то все же решился и дал команду биокомпу организовать связь с астралом в обход моих блокировок, не стандартным образом, а как и предлагал комп – посредством хитрых энергетических манипуляций. Но сделать это очень осторожно и как бы пассивно. Подключиться и ждать, ничего не предпринимая. У меня просто не хватало теоретической подготовки по работе с астралом, но подготовиться я решил заранее. Кое – какую информацию об астрале я планировал, среди прочего, узнать у Балаватха. Ведь он вроде как гроссмейстер астральной магии. Вроде и у него ко мне есть интерес, может и получится обменяться информацией?

'Стал доступен ближайший энерго – информационный слой астрала', – как ответ на мои размышления всплыла мысль, генератором которой являлся биокомп.

'Как давно?'

'Процесс не дискретный по своей сути и не поддается точным измерениям. Однако стабилизация канала связи произошла примерно тридцать две минуты и сорок три секунды назад'.

'Какова ширина канала?' – задал я естественный вопрос. Если есть канал связи, то у него должна быть и пропускная способность.

'Поправка. Термин 'канал связи' некорректен по своей сути, но терминологически отражает смысл данной связи. Связь имеет в своей основе квантовую природу и не может быть отражена в точных количественных значениях'.

Так – так – так… Я помню, что у нас ученые как? то пришли к выводу, что в работе мозга не слабо используются квантовые законы, но это была только теория, предположение. И, кажется, только что я получил этому подтверждение.

'Хорошо. Сформулирую вопрос по другому. Каким образом эта связь повлияла на мои ощущения?'

'В пассивном режиме возможно значительное усиление интуиции в ближайшей перспективе и 'мгновенного предсказания' ближайшего будущего, обычно в пределах нескольких секунд. Первое – резонанс сознания по пикам нескольких наиболее вероятных линий будущего, выражаемое в смутных ощущениях. Второе – квантовая петля или квантовое замыкание ближайшей максимально вероятностной линии будущего. Размер петли обычно не превышает нескольких секунд. Больший размер петли согласно физическим законам невозможен'.

'Я так понимаю, это базовый, начальный уровень', – 'вслух' рассуждал я, улавливая малейший отклик биокомпа на мои мысли. – 'Каков же следующий уровень?'

'Переход от пассивного к активному использованию резонансных состояний. Расщепление информации по линиям будущего, приведение неопределенной и размытой информации к виду, удобному для восприятия (картинки, звук, ощущения), определение вероятности линий будущего, возможность влияния на будущее, выяснение ключевых поворотных точек (точек бифукации), в которых происходит расщепление линий, работа с разными слоями астрала, воздействие на слои астрала с целью формирования структурированных информационных массивов, обработка разного рода информации'.

Да уж… Весело тут у них. Мне от одного перечисления становится грустно – какой же тогда труд нужен, чтобы все это освоить! И снова я мысленно делаю уважительный поклон в сторону чародеев и магов – астральщиков. Ибо они экспериментальным путем добились многого в использовании перечисленных возможностей. Ладно я, у меня есть биокомп, и я надеюсь, что он мне сильно поможет в этом деле, но местные!

Второй прием не сильно отличался от первого. Все выглядело и проходило примерно так же, как и на первом. Тоже знакомая Карины вела прием (не знаю, хозяйкой она была или нет, да я и не интересовался). Только, кажется, менее близкая подруга, чем Элона. Эта больше интересовалась нами, видимо она, в отличие от Элоны, не владела всей информацией. По тому, что и как рассказывала Карина, я понял, что наше путешествие было сильно откорректировано и подготовлено к всеобщему вниманию. Я искренне пожалел, что не успел поставить постоянные прослушки на Лулио и Эндонио. Да и на Балаватха имело смысл. С другой стороны, без подобия фактографа, который бы мониторил данные, все это контролировать было бы для меня слишком напряжно. Чисто психологически. Наверное, стоит быстрее решить эту проблему.

Кроме ведущей этого шоу там же находился и ее муж, несколько заторможенный мужчина. По всему было видно, что глава в доме его жена. Забыл упомянуть, что в той или иной степени где? то половина всех встреченных нами людей были чародеями. Чаще где? то средненького уровня, но попадались и довольно сильные, судя по их аурам. Надо сказать, что за все время никто не пытался что? то сотворить с помощью конструктов или проклятий. Все вели себя в этом отношении исключительно корректно, хотя и бросалось в глаза, что есть такие персонажи, которые очень не любят друг друга. Видимо, в этом отношении тут были свои неписанные правила.

Кстати, через какое? то время я понял, что нас 'ведут'. То есть профессионально держат в поле своего зрения разные люди. Иными словами, не просто кто? то из присутствующих нами интересовался, это вполне естественно, но у таких людей интерес к нам возникал эпизодически. Поинтересовались и забыли. Кто? то даже подходил, заводил разговоры. Это выглядело естественным. А вот и на первом приеме и на втором было несколько личностей, которые даже не смотрели в нашу сторону, но я чувствовал их постоянный интерес к нам. И они старались не упускать нас из своего поля зрения. Вот так, вроде не смотрят, даже ауры показывают спокойный рассеянный интерес ко всем и ни к кому конкретно, однако сам я чувствовал направленное на нас внимание. Заметил это я, вернее вынес смутные ощущения из подсознания на сознательный уровень, когда в глаза мне бросилась некая нестыковка. На первом приеме молодая девушка неудачно уронила на пол бокал, который разбился с резким звуком. Так вот – у всех ауры отреагировали вполне естественно, смещением или изменением окраса, изменением объема. А у одного человека, находившегося рядом с произошедшим, аура вообще даже не дернулась. Можно было бы предположить, что он слепой и глухой, но это было не так. Так что оставались или хорошая маскировка, или железобетонный контроль чувств. Вот я и заинтересовался и даже увлекся вычислением таких типов. Что примечательно – в центре сосредоточения чародейства и чародеев следили за нами без использования чародейства. Ну, наверное, как? то все же использовали, например тот же контроль своих аур, может еще что, но напрямую и против нас – нет. Забавно. Главное, чтобы и дальше это оставалось лишь забавой.

К третьему приему я уже реально психологически утомился. СКУЧНО! И даже то, что на параллельных потоках сознания я что? то там крутил, не решало проблемы. Просто я не мог оставить без осознанного внимания главный поток сознания, который 'присутствовал' на приеме. Честно говоря, я не был до конца уверен, что интуиция и мельчайшие признаки опасности смогут пробиться из 'полуосознанного' сознания на тот альтернативный уровень, где я мог бы находиться. Лучше перебдеть, а, значит, нужно скучать…

Третий прием несколько отличался от предыдущих в лучшую сторону. Во – первых, людей было больше, соответственно тем для разговоров больше. А кроме того, прием проходил в большом танцевальном зале, который выглядел вполне на уровне дворцовых залов в том же Питере. Я даже как? то почувствовал себя эдаким дворянином на большом королевском приеме. Правда, были и некоторые отличия, в основном из? за наличия большого количества красивых растений, расположенных с большим вкусом, которые придавали помещению несколько фривольный природный стиль. В нескольких местах они образовывали закутки, где можно было условно уединиться. Условно, потому что все равно все было видно, но психологически они создавали ощущение уединения.

Здесь оказалось несколько девушек и парней, хорошо знавших Карину в прошлом. Они еще не были в курсе наших приключений и налетели на нас стаей молодых коршунов. Карина прям засветилась вся – чувства этих людей были искренни и не несли никакой негативной окраски. Я даже расслабился. Атмосфера реально была праздничной. Как оказалось, у хозяина поместья, довольно пожилого мужчины, был юбилей – семьдесят лет. Впрочем, когда я его увидел, то понял, что 'пожилой' относится к его возрасту, но никак не к внешнему виду или здоровью. На вид ему больше сорока никто бы не дал. Ну и, естественно, он оказался чародеем. Именинник подошел к нам через некоторое время.

– Карина! – воскликнул он, легким шагом просачиваясь между гостей. – Девочка моя! Спасибо, что вспомнила старика и пришла навестить меня в старости, когда каждая улыбка молодой и красивой девушки согревает кости подобно солнцу, а твоя и подавно!

Девушка с веселой улыбкой сделала пару шагов навстречу ему и присела в реверансе.

– Дядя Корвиль, не уверена, что к вам можно применить этот термин – 'старик'. Вы в самом расцвете сил!

Они обнялись.

– А ты прям похорошела! – сказал Корвиль, разглядывая Карину. – И раньше была красавица, а сейчас просто расцвела! Было бы мне лет на сорок меньше, обязательно бы приударил за тобой!

– Да, жаль, что вам уже семьдесят, – с легкой улыбкой отпарировала Карина. Корвиль рассмеялся:

– Как была ты язвой, так ею и осталась! – потом он посмотрел на меня. – Познакомишь меня со своим спутником?

– Разумеется, дядя, – Карина оглянулась и подмигнула мне, – познакомься, это Никос Курагендариус Исис. Мой хороший друг. А это, – Карина кивнула на Корвиля, – мой двоюродный дядя Корвиль эль Порно.

Я невольно улыбнулся на такое имечко, вызвав ответную улыбку хозяина, который посчитал, что я просто рад знакомству.

– Очень, очень рад знакомству, – дедок подошел ко мне, взял за локоть и незаметно слегка потянул в сторону. – Уделите пару минуток старику, удовлетворите его любопытство, – и тихо, чтобы не услышала Карина, добавил: – Пусть девочка с друзьями пообщается.

Я слегка пожал плечами и окинул взглядом окружающих Карину девушек и парней. Вроде ничего опасного не заметил, поэтому последовал вслед за хозяином. Ушли мы, правда, недалеко, остановились в небольшой нише с окном в сад и маленьким столиком с бутылками вина, воды и фруктами.

– Как вы уже поняли, я в некотором роде родственник Карины, – начал неспешную беседу Корвин. Он разлил в бокалы вино, протянул один мне и взял другой. – Честно скажу, я знал, что Карина пропала, но куда и почему – было неизвестно. Эндонио молчал, а кроме него никто больше ничего не знал. Я как чувствовал, что случилось страшное, пытался предложить свои услуги: кое? что я в империи значу и могу. Но Эндонио отказался, – мужчина помолчал. – Вернее, он просто игнорировал все мои попытки вывести его на откровенный разговор. И вот сейчас вдруг становится известно, что девочку схватили искусники. И когда? Когда войны давно нет! В мирное время! – он покачал головой. – Я не настолько глуп, чтобы не понять, что что? то затевается, – он бросил на меня быстрый взгляд. – Однако я отклонился. Мне бы хотелось услышать, так сказать, из первых уст вашу эпопею. Что с вами происходило – точно никто не знает, ходят разные слухи, Карина вон понемногу рассказывает. Но обрывками, неохотно.

Что меня удивило, так это то, что незнакомый мне человек вдруг начал так откровенно изливать мне душу, читай – довольно приватную информацию. Означало это одно – этот старик обо мне много знает. А главное то, что на такие темы со мной можно говорить.

– Что именно вас интересует? – спросил я. Дело в том, что я вообще не представлял, что рассказывать. Над нашей историей явно поработали, возможно тот же Лулио, откорректировав многие вещи. Но меня конкретно никто не инструктировал, что говорить и как. Впрочем, кое? что я уже понял, и немного рассказал, не слишком отдаляясь от того, что услышал от Карины, когда она разговаривала со своими подругами. Главных вещей в рассказе не было – а именно о поимке девушки залетным чародеем, и что она была на грани, вызвав свою чародейскую воронку смерти. Не было и рассказа про удар бога, а также стычки с паладином. Умолчал я также и о деревне перевертышей. Трудности начались, когда Корвиль вернулся к началу моего рассказа, где я 'забыл' упомянуть про разрушенную комендатуру города Маркин, о чем, как оказалось, стало широко известно всем заинтересованным лицам. Напрямую он не спрашивал, но все время задавал наводящие вопросы, заставляя меня лезть из шкуры, чтобы отбить его словесный выпад. Почему? то мне не хотелось говорить об этом. А интерес этот момент вызывал, ибо явно выбивался из привычных рамок противостояния чародеев и искусников. Не знаю, на что рассчитывали Лулио и Эндонио, отпустив меня с Кариной без всяких инструкций, кстати, этим самым поставив меня в очень неприятную ситуацию. Может, Лулио все же предвидел будущее, несмотря на то, что я своим присутствием серьезно затруднил Видящим общение с астралом? А может, у него была еще какая? то информация, но пока я выкрутился. Вернее, наш разговор прервался довольно неожиданным образом.

Я постоянно мониторил краем глаза толпу вокруг Карины, и через прослушку одним потоком сознания на всякий случай прислушивался к разговорам чародейки со своими друзьями, кстати, по ходу корректируя рассказ на основе того, что говорила своим слушателям чародейка. Когда мы с хозяином отошли, к ним присоединились еще несколько человек. Через некоторое время многие рассосались, и рядом с нею осталось лишь несколько из вновь подошедших и пара подруг. Так вот, последние минут пятнадцать она разговаривала с одним типом довольно приятной наружности, который полностью завладел разговором и ее вниманием. Говорил он вежливо, красиво и приятно, неудивительно, что Карина подпала под его очарование, что я, хорошо знающий подругу, сразу понял. Но это меня не слишком беспокоило: общение высокородных редко обходится без легкого флирта, подколок и двусмысленностей, в чем я убедился на примере предыдущих двух приемов.

Откуда взялся еще один персонаж, я, честно говоря, проглядел. Просто вдруг по легкому напряжению в голосе Карины я понял, что что? то идет не так, и посмотрел на них. Этот тип уже стоял рядом и вроде бы вежливо, но в то же время с издевкой разговаривал с нею. Через некоторое время я услышал, как его зовут. Это оказался пресловутый Рикардо, бывший хм… друг или любовник Карины. Хотя к нему больше подходило слово 'хахаль'. Не знаю, что Карина в нем тогда нашла – типичный прилизанный и смазливый тип, вроде жиголо. Мужики таких враз срисовывают и по внешности, и по повадкам, и недолюбливают, а вот бабы ведутся. Впрочем, Карину я понимаю – тогда она была довольно легкомысленной особой и весьма неопытной, зато сейчас сразу было заметно, как она переосмысливала свое отношение к этому типу. Видимо, про самоконтроль она просто забыла, и я все прекрасно видел по ее ауре. В этом, кстати, и проблема девушек, в том числе чародеек – в напряженные моменты редко кто из них может держать себя в кулаке, чаще эмоции побеждают. А тип как? то по – иезуитски вел разговор, вроде и вежливо, но чувствовалась в его голосе издевка и оскорбление. Карина уже давно стояла темнее тучи, а тот все продолжал, как я бы сказал, наезжать на нее. Кстати, он и меня приплел (и откуда только знает такие подробности!)… Грубо говоря, он назвал ее искусничьей подстилкой. Правда вежливо – к словам не придерешься, но смысл был такой.

Я с любопытством огляделся. Корвиль тоже молчал, задумчиво наблюдая происходящее и, судя по всему, совершенно не собирался ничего делать. Недалеко от группы с Кариной тусовалась пара каких? то хмырей, судя по пластике движения – неслабых бойцов. А один их них был явно скрытым чародеем. Кстати, это я намастрячился так разбираться в аурах, для большинства же присутствующих здесь средненьких чародеев он вряд ли отличался от обычного человека. Остальные гости не обращали внимания на данную сцену, поскольку она происходила несколько в стороне, в эдаком закутке, отгороженном от зала растениями в горшках, образовывавшими полупрозрачную зеленую стену. Я посмотрел на единственного оставшегося из прежней компании мужчину рядом с Кариной – это был тот тип, с которым она общалась до появления Рикардо. Он стоял молча и хмурился, но ничего не предпринимал. Я пригляделся к нему и отметил некоторые нестыковки в его ауре. Неестественный эмоционально – цветовой баланс. Совсем незаметный, но цепляющий мой уже довольно опытный взгляд. То ли на нем стоит мощная аурная защита, то ли еще что, но я отвлекся – дело приобретало совсем неприятный поворот. Карина стояла с застывшим лицом, хотя я чувствовал, что она на грани срыва. А к чему он может привести, я только мог вообразить – от банального чародейского нападения до той черной воронки, из которой я ее уже один раз вытаскивал.

Не нравилась мне ситуация, но делать было нечего. Все же мою девушку оскорбляют. Как ни странно, я не чувствовал особой злобы или негодования из? за этого, а вот гнев был, но какой? то очищенный, подконтрольный, на который я спокойно мог смотреть со стороны как на какое? то внутреннее багровое сияние. Наверное, потому, что я все легче и легче могу управлять собой. И хорошо, что он есть – не хочется превратиться совсем уж в бесчувственное животное, а вот в полностью контролирующего себя человека – да. Хотя, наверное, все же свою роль сыграло то, что я ожидал нечто подобное, чувствовал. То есть я уже как бы принял, что это будет и есть, и мне осталось только следовать волне, стараясь лавировать и управлять своим скольжением.

Первая мысль была – это подстава. Но кого, зачем, почему? Я не находил ответа. Тем не менее, по другому поступить я не мог. В общем? то мне было наплевать на окружающих, но подставлять Карину своей невоспитанностью не хотел, поэтому я просто подошел к Рикардо и похлопал его по плечу. Тот резво обернулся. Очень резво. Что интересно – зрачки у него были слегка расширены и не реагировали на свет, то есть имели постоянный размер. Я это заметил, когда его зрачок не отреагировал на лучик упавшего солнечного света.

– Извинись перед Кариной, – сказал я.

Рикардо слегка недоуменно посмотрел на меня, что меня несколько удивило, потом его губы скривились в усмешке.

– А – а – а – а… – протянул он, – любитель потасканного товара… – и усмехнулся. – Неужто я кого? то оскорбил?

Я задумчиво смотрел на этого типа. Не знаю как, но я задним местом чувствовал, что ситуация подстроена. Но с какой целью? Ну что ж. Поплывем по течению и поиграем по чужим правилам.

Слегка усмехнувшись, я резко ударил его ладонью, сложенной лодочкой, по щеке. О! Он был резв! Очень резв и почти увернулся, несмотря на мою скорость, но удар все же достиг цели и он 'поплыл'.

Несмотря на то, что особого шума мы не производили, на зал опустилась тишина. Не сразу, а каскадами она распространилась от нас до самого дальнего уголка. Пока Рикардо приходил в себя, я анализировал его ауру. Не чародей, но жизненной энергией накачан по самое немогу. Глянул на его энергетику. Судя по развитым каналам – неплохой то ли мечник, то ли рукопашник. Меня привлекло некое энергетическое образование внутри его тела – какая? то хрень, явно влияющая на реакцию в сторону ее ускорения. И все это запрятано внутрь, не отражаясь на ауре. Несколько грубовато сделано, и явно недавно – не все концы успели сформировать нужные связи. Бьюсь об заклад, чародеи, привыкшие полагаться только на анализ ауры, этого образования не видят.

Тем временем Рикардо пришел в себя или наоборот, вышел из себя (с какой стороны посмотреть) и громко сказал:

– Вызываю тебя на дуэль. На мечах. Здесь и сейчас! – в его голосе выделились рычащие нотки. Кстати, голос у него был красивый, баритонистый. Тоже девкам наверное нравится.

– Я не позволю проливать в моем доме кровь! – неожиданно сбоку раздался голос хозяина. – Вас, молодой человек, я вообще что? то не припомню среди приглашенных!

– Я Рикардо эль Лонсо, и согласно уложению за номером сто сорок восемь 'О чести и достоинстве', подписанному первым императором Оробоса, я имею право вызвать любого, посягнувшего на мою честь! – резко парировал парень.

– На зарывайся, парень, – прорычал Корвиль, явно (или наигранно? – я уже ничему и никому не верил) взбешенный ответом. – Своей выходкой ты уже оскорбляешь меня!

– Ничего, старик, – ухмыльнулся Рикардо. – Ты можешь вызвать меня после того, как я пошинкую этого красавчика на мелкие кусочки.

Хм… Это кого тут назвали красавчиком? Меня что ли? Э – э – э… Ну ладно, только надеюсь этот парень не гомик, а то мне было бы неприятно с таким даже на расстоянии меча оказаться рядом.

В ответ на вызов, я пожал плечами:

– Да без проблем. Можно и здесь и сейчас.

==Карина==

Сожаление тяжелой плитой упало на хрупкие плечи девушки. Сожаление о том, что согласилась с планом отца. Тяжестью давило сердце, и никак не хотело отпускать. Отец довольно подробно рассказал дочери о текущем состоянии дел в империи и в столице. По его словам выходило, что, хотя общее положение было довольно стабильным, это не помешало некоторым аристократам спланировать заговор. Причем заговор долгосрочный, не скороспелый. Ее похищение было лишь мелким камешком, заложенным в основу каменной горы предательства. Кстати, именно это сравнение и стало последней каплей, перевесившей чашу сомнений в пользу решения принять участие в качестве небольшого мазка на картине противодействия измене. Карина, наверное, до конца своей жизни будет помнить, сколько ей пришлось выстрадать по вине неизвестных. И то, что эти страдания были лишь мелким камешком на пути к власти, ее просто взбесило.

По словам отца, по всем расчетам выходило, что план врагов еще не вышел на финишную прямую, и все должно было случиться года через два, возможно три. Заговорщики не были еще готовы, и девушку радовало, что хоть ее и посчитали мелким камешком, скорее всего именно ее побег и появление в столице вместе с Никосом покачнуло тщательно выстраиваемую врагами гору заговора. Она надеялась, что начавшая осыпаться гора погребет под своими завалами заговорщиков.

Не последнюю роль в сломе планов сыграло то, что рядом с Никосом Видящие были если и не слепы, то полуслепы, и не могли точно высчитывать свои планы. Именно это и подвигло советника с Лулио, а, значит, и императора, попытаться заставить заговорщиков реализовать свои планы сейчас, не подготовившись как следует. Ведь они не могли знать, что на самом деле происходит, не могли уже контролировать будущее и свои действия, а также действия императорской службы безопасности, и могли серьезно забеспокоиться. Все говорило за то, что на противника тоже работают Видящие. Поэтому? то Карине и следовало выехать 'в свет', где рассказать о том, что с нею случилось, так повернув акценты, чтобы противник, который, естественно, тоже узнает об этом, подумал, что императору что? то может стать известно. Причем надо было все это сделать так тонко и незаметно, чтобы враг не догадался, что это приманка для него.

Никоса решили не посвящать в тонкости – он все равно не горел желанием рассказывать о своих похождениях, да и догадывался кое о чем. В разуме, смекалке и опыте политических интриг ему не откажешь. В этом успели убедиться и сама Карина, и Лулио. И это несмотря на некоторые довольно странные поступки Никоса, порой выглядевшие как глупость или просчет. Все равно потом все получается как ему надо. А если сейчас даже что? то пойдет не так, то их должны подстраховать.

Карина видела, что Никос тяготится приемами, хоть и чувствует себя на них вполне комфортно, что однозначно говорит о том, что для него такие вещи не являются чем? то необычным. Но надо только дотерпеть до конца сегодняшнего дня – того, что они сегодня сделали, вполне достаточно для распространения нужной информации. А дальше можно придумать кучу причин, почему они прекратили такие посещения.

И вот на последнем приеме появился Рикардо. Каким только ветром его так неудачно принесло? Карина всматривалась в него и не понимала, как она могла быть в него влюблена? На лице ее бывшего ухажера лежал четкий и давнишний отпечаток лицемерия, лживости и какой? то гнильцы. А как он стал тонко, не переступая грани, издеваться над ней?! Карина из последних сил сдерживалась, чтобы не применить чародейство против Рикардо – после такого их род ждали бы большие неприятности. Четко прописанные правила поведения чародеев и не – чародеев на всякого рода приемах, за выполнением которых строго следило Око – служба безопасности империи, однозначно запрещали ей это. Даже новый знакомый Тилиус, стоящий рядом, бессильно в ярости сжимал кулаки. Согласно тому же этикету, в подобной ситуации за честь Карины мог вступиться только сопровождающий ее мужчина или родственник, так как прямой грубости или нападения на нее произведено не было. А насмешки дело такое… Ты или сам или твои родственники вступайте в словесную баталию, или договаривайтесь о дуэли, буде считаете, что только так можете решить свои разногласия. Вот если бы Карина пришла сюда одна, тогда другое дело – она могла бы расчитывать на помощь любого присутствующего мужчины, или же, если оскорбивший ее является чародеем, она сама могла бы вызвать его на чародейскую дуэль. Чародейская дуэль – единственный вариант для девушки участвовать в смертельном поединке. Эта уступка была сделана для чародеек в давние времена, когда они доказали, что могут являться грозной силой.

Рикардо не был чародеем, но он и раньше был очень хорошим мечником. А за прошедшее время вряд ли стал хуже. Ник появился вовремя и, как всегда, не стал разводить политесы, а просто дал Рикардо по морде. И, естественно, тот вызвал его на дуэль. За Никоса Карина не переживала – знала, на что он способен, но тяжесть на сердце была. Нет, кому она врет? Конечно переживала. Слишком ситуация какая? то подозрительная, как будто все было подстроено. И почему Рикардо постоянно косился на Тилиуса, когда оскорблял ее? Думал, что это он – Никос? Да нет, ведь его он сразу опознал, когда тот хлопнул его по плечу. В общем, не понятно ничего. А тяжело еще и потому, что согласно этикету из? за того, что Рикардо не является чародеем, Никос не может использовать в бою чародейство. Вроде бы тут для обычных людей есть лазейка – вызови чародея на дуэль, и он не сможет воспользоваться чародейством, а бойцы обычно они не очень. Но на практике никто не рисковал ссориться таким образом с ними: победить ты может и победишь, но никто не гарантирует, что умирающий чародей не наградит тебя посмертным проклятием. А то и твою семью.

Карина успела шепнуть Никосу, что чародейство нельзя использовать, но он подмигнул весело и прошептал в ответ:

– А я не чародей!

Вот этого Карина и боялась. То, что Никос воспользуется чародейством, никто не определит, ведь он ближе к искусникам. Но это еще хуже – это привлечет внимание к Никосу с другой стороны. Как к искуснику, пусть даже она сам говорит, что не искусник, а маг. Другие? то ведь этого не знают! А многие вообще считают, что древние археи – сказки.

Так как в саду не было достаточной для правил дуэли площадки – везде цветы, деревья и большой фонтан, то провести ее было решено прямо в зале приемов. Тем более что пол был каменный, и никакие брызги крови, а что она будет, уже никто не сомневался, не повредят красивой отделке. Секундантов не было – присутствующие являлись свидетелями происходящего. Единственное, что было сделано – дядя Корвиль потребовал сравнить длину мечей, чтобы ни у кого не было преимущества. Как ни странно, мечи противников оказались практически одинаковыми. И даже лезвия были похожи по форме, толщине и ширине.

И вот Никос с Рикардо встали друг напротив друга. Рикардо сразу же закрутил свой меч, закрыв себя с боков и спереди стеной стали. Карина даже затаила дыхание. Такую веерную практически непробиваемую защиту, легко переходящую в нападение и обратно, умели показывать не всякие мастера, а уж держать ее достаточное время и совсем единицы. Никос же даже не вытащил меч после проверки перед дуэлью, только сместил его левой рукой чуть назад, придерживая при этом, и положил правую руку на рукоять, да так и замер, смотря сквозь противника.

Тишину в зале нарушал лишь легкий посвист разрезаемого мечом Рикардо воздуха. Присутствующие боялись даже вздохнуть, попав под затягивающее смертельное действо. Поняв, что Никос не собирается первым нападать, Рикардо медленно пошел на него, и, когда между противниками осталось буквально пара шагов, Рикардо сделал выпад и… все закончилось. Несколько женщин упали в обморок, где? то в углу послышались звуки, обычно сопровождающие когда кого? то тошнит. Даже многие мужчины побледнели.

Никто не заметил начало движения Никоса. Вот он стоит, придерживая рукоятку меча в ножнах, а вот он же стоит в слегка измененной позе, только меч уже обнажен и отставлен в сторону, указывая кончиком на пол справа от него. А Рикардо будто взорвался брызгами крови. Обе его руки по инерции взлетели высоко вверх, отделившись от тела, которое тоже медленно стало расползаться на крупные куски. Вот с плеч скатилась голова, верхняя часть тела сползла влево, средняя вправо и лишь ноги с тазом остались на месте, через пару мгновений с гулким стуком и чмоканьем упав на пол. Во все стороны брызнуло кровью, странным образом минуя Никоса, и на полу стала разливаться большая красная лужа. В это время вниз стали падать обе отрубленные руки, одна из которых все еще сжимала рукоять меча. Никос наконец пошевелился и прямо в воздухе перехватил меч у гарды. Брезгливо стряхнув руку бывшего владельца с рукояти, он внимательно посмотрел на меч.

– Действительно, совсем как мой, – сказал он, – хорош, зараза! Пожалуй, я оставлю его себе для комплекта, – Никос немного покачал меч в левой руке, и в полной тишине повторил то, что парой мгновений назад показывал Рикардо. Только двумя руками, и сталь закрывала Никоса со всех сторон, даже со спины.

Остановившись, Никос огляделся в полной тишине и нашел глазами дядю Корвиля.

– Извините, что намусорил, – он кивнул на то, что осталось от Рикардо, – впрочем, это легко исправить.

И вот тут Карина про себя застонала! Ну зачем?! А впрочем, – мысленно махнула рукой, – будь что будет. Что? то ей совсем нехорошо стало. Справа ее под руку подхватил Тилиус и придержал. Она благодарно кивнула, не отводя взгляда от того, что делал Никос. А спустя пару мгновений поморщилась от того, что Тилиус непроизвольно больно сжал ее руку, даже не заметив этого. Впрочем, Карина его понимала – такое не каждый день увидишь, а лучше бы вообще не видеть никогда. При этом она понимала, что показная жестокость Никоса – это только внешний слой, игра на публику, ведь нет лучшего пути, чтобы тебя оставили покое, чем напугать своих врагов до мокрых штанов.

==Ник==

М – да… Как? то не ожидал… То, что я столкнулся с прекрасным мечником, навевало определенные мысли, которые только подтверждали, что все это неспроста. Однако Рикардо все равно не дотягивал до уровня того же Леона, моего учителя. Я не собирался показывать красивый бой, мне просто хотелось побыстрее все это закончить, при этом сделав все так, чтобы мои враги, которых я не знаю, боялись иметь со мной дело. А соответственно и с Кариной. И плевать мне на планы Лулио, советника и иже с ними.

Дождавшись, когда Рикардо пойдет в атаку, я резко ускорился, превысив скорость противника раза в два, что дало мне возможность спокойно пройтись лезвием меча сквозь тут же появившиеся из? за замедления движений мечника 'дыры', сделав эдакий зигзаг в стиле Зорро. Свой меч я использовал в 'пассивном' режиме, то есть без всех магических прибамбасов, ну кроме разве вибролезвия по краю, что с телом человека дало просто прекрасный результат. Странно, но куски мяса меня совсем не расстроили. Никакого чувства сожаления, тошноты и прочих неприятных вещей. Просто абстрактные куски абстрактного мяса. Все же это несколько необычно, и я в экстренном темпе проанализировал свое состояние. Все вроде как и было, правда с психикой с бухты барахты не определишься. Хотя, пройдя по основным своим реперным точкам – событиям в памяти, с удовольствием удостоверился, что реакции на них у меня остались прежние. Так что с текущим моим состоянием хоть и стоит потом повозиться, но ничего критического вроде бы нет.

А вот меч Рикардо, как ни странно, оказался чуть ли не братом – близнецом моего. И форма, и длина, и даже баланс примерно такой же. Рукоятка, конечно, другая, но ее я поменяю. Тут я обратил внимание, что меня окружает плотная тишина, которую, правда, пару раз разрезал тихий звук – кого? то явно тошнило. И, кажется, это были женщины. Все же зрелище не для них.

Я нашел глазами хозяина и сказал:

– Извините, что на мусорил. Впрочем, это легко исправить.

Скинув на пол сеть управления жидкостью, я заставил кровь собраться в некое подобие шара. Силовыми нитями подтянул туда же обрубки, заключил все это в сферу, которую тут же стал сжимать. Когда раздался тихий треск ломающихся костей, слышимый даже сквозь стенки сферы, некоторые дамы стали падать в обморок. И это не была игра, они реально падали в обморок! М – да… что? то, кажется, чересчур я тут намудрил. Смерть смерти рознь все же. Ладно, накладываем поверх шара иллюзию… м – м – м… а это будет прикольно. И на поверхности сферы зашевелилась зеленая трава (иллюзия конечно) как бы под действием ветра, разбавленная вкраплениями полевых цветов. Ха! Пять секунд на разработку нужной иллюзии! Да я монстр, однако!

Так, а куда девать этот красивый шарик? Хм… Наверное, надо в назидание врагам поместить его на видное место. Ага, кажется, во дворе я видел фонтан, как раз с нужной мне формой водоиспускания – то есть струя там бьет точно снизу вверх, и в высшей точке распадается зонтиком в стороны. Вот шарик оторвался от пола, медленно выплыл из окна и полетел в сторону фонтана. Обосновавшись как раз поверху бьющей струи, он замер, заякоренный силовыми линиями к краям фонтана. А что, красиво получилось! Помнится, в детстве я так игрался яичными желтками, которые втихаря прятал от родителей, делая вид, что все съел. Они так забавно подпрыгивали и крутились на конце струи… А чтобы красота не пропала через какое? то время и не испортила воду в фонтане, я все же встроил в этот красивый гроб систему энергетической подпитки. На века, так сказать…

Оглядевшись, понял, что люди находятся в неадеквате. Похоже, пора нам оставить это тихое общество. Я подошел к Карине и посмотрел ей в глаза. Она ответила мне прямым взглядом, и в нем я не заметил укора или негодования, которые, чего уж греха таить, с тайной опаской ожидал там увидеть. Ведь я убил пусть и гнилого, но все же близкого ей в прошлом человека. Тем не менее на лице девушки бледность боролась с покрасневшими щеками, а глаза нет – нет да и начинали совершать непроизвольные подергивания. Я погладил ее своей аурой, сместив ее состояние в сторону спокойствия. Карина облегченно вздохнула, прикрыла глаза и уже сама быстро привела себя в порядок.

– Не пора ли нам? – спросил я ее.

Карина кивнула:

– Сейчас, попрощаюсь с дядей, – и направилась в сторону зала. Правда, тут же остановилась, недоуменно глядя на держащую ее руку. Это тот новый знакомый придерживал Карину. Я посмотрел ему в глаза и, что мне понравилось, он мне ответил честным и прямым взглядом. Отпустив Карину, он сказал:

– Приношу извинения, я слишком впечатлен вашим мастерством, ллэр Никос, – слегка поклонился парень… Хм… скорее мужчина. Да, хоть он и выглядел молодо, но ему явно было где? то под сорок… Или даже за… Хорошо сохранился.

– Вы не поверите, я сам от себя в шоке! – я слегка недоуменно пожал плечами, как бы показывая свою растерянность. Парень улыбнулся.

– Тилиус эль Куини, – представился он.

– Мое имя, как я погляжу, знаете. Приятно было познакомиться, но, наверное, мы пойдем. Знаете ли, вечер перестал быть томным.

Тилиус все с той же улыбкой слегка наклонил голову, то ли прощаясь, то ли позволяя мне удалиться. Слегка удивившись неясному сомнению, мелькнувшему в сознании, я вместе с Кариной покинул его общество.

– Мне кажется знакомым имя рода – эль Куини, – когда мы шли на выход, пошептала Карина, – Но почему? то никак не могу вспомнить, чем он знаменит и как позиционируется в верхах. Наверное, просто где? то случайно услышала, – пробормотала она.

==Где? то в императорском дворце==

– И все? таки я считаю, что можно было выбрать другой вариант. Да, более долгий, но и более безопасный. А ну как все пошло бы не так, как виделось? – бурчал Лулио, расхаживая по комнате. В этой же комнате находился и Эндонио, а так же несколько других Советников.

– Успокойся, Лулио, – проговорил император, – сам же говорил, что этот вариант наилучший. Что если они узнают, что император инкогнито посетит второстепенный прием, то они вынуждены будут проявить себя. Попытаются или меня убрать, или кого? то из окружения Эндонио: его дочь или Никоса, про которого они могли что? то слышать. При том не смогут подготовиться достаточно хорошо, чтобы убить меня, зато сами раскроют часть своей сети. Так и вышло, верно?

Эндонио кивнул:

– Совершенно верно. Мы идентифицировали двенадцать человек. Дальше уже вопрос времени – пройтись по цепочке. Хорошо, что у нас в империи не полагаются только на Видение, и наши сыскари вполне спокойно работают и нарабатывают профессионализм и без их подсказок. Тем не менее я согласен с Лулио. Вам собой рисковать не следовало.

Тилиус, которого ближний круг мог называть его детским именем – Тиль, поморщился.

– Мне хотелось самолично посмотреть на того, кто взбаламутил спокойное течение жизни обеих империй. Тем более что свою ученицу ты отпустил!

– По мне так больше набаламутили новые даймоны, – пробормотал Лулио, в общем? то понимая, что вторая, а может быть и главная, причина такого поступка императора – его сильная заинтересованность Кариной, дочкой его друга.

Эндонио промолчал.

– С какой стороны посмотреть, с какой посмотреть… – медленно и задумчиво сказал император.

– И каково ваше впечатление? – спросил один из советников, до этого молчавший. Эрон и другие присутствующие появились на совещании после решения императора расширить круг посвященных в происходящие события. Тем более что советники не просто так носили это звание, да и преданность их императору не подлежала сомнению. А когда понимаешь, что происходит, а не просто выполняешь приказы – вероятность успеха в любом деле значительно повышается.

Тилиус задумчиво переложил на столе ручку с одного края на другой.

– Признаться, я не особо верил всем рассказам о Никосе. Вернее, вполне допускал, что такое может быть, но когда видишь подобное своими глазами… – он покачал головой. – Как мечник он точно Мастер, если не выше. А вот как чародей или искусник… В общем? то мы в курсе, что он маг – наш новый знакомый даймон Балаватх Читаатмаа просветил нас, кто это такие, но услышать и своими глазами увидеть… М – да… Искусники, конечно, тоже сильны, но в рамках инструмента, что имеют в руках, – жезла. А вот так, без ничего… Сам же Никос… Я его не понял. То он спокоен как камень, когда впору проявить хоть какие? то эмоции, то искренне заботлив и внимателен, то жесток до крайности, воспринимая это как должное без малейших сомнений. Противоречивое впечатление он вызывает. Ладно! – Император хлопнул ладонью по столу. – Каковы, по – вашему, дальнейшие планы наших врагов?

– После провалившегося покушения, глупого к тому же и толком не подготовленного (скорее всего предатели действовали в спешке и не просчитали всех последствий), мы ожидаем уже серьезную попытку переворота, – начал говорить советник, курирующий вездесущее Око. – Несмотря на значительные трудности, которые Видящие испытывают в последнее время, нам удалось кое? что рассчитать. Противник не планирует масштабных действий с привлечением больших сил. Насколько нам удалось установить, перевербовке или внушающему воздействию переметнувшихся чародеев подвергся ряд наших чиновников, находящихся на ключевых или просто важных постах, некоторые главы второстепенных родов. Этого вполне достаточно, чтобы в нужное время внести хаос в отлаженную систему работы органов империи. Данные пока не полные, но мы продолжаем работать. Мы предполагаем, что противник воспользуется праздником с его неразберихой и соответствующим настроением людей. А вчерашние события, по нашим предположениям, испугали заговорщиков, и они могут совершить ошибку, думая, что их вот – вот раскроют. Все наши силы приведены в полную готовность. Однако хотелось бы отметить, – советник бросил слегка недовольный взгляд на Лулио и Эндонио, – что все равно остается вероятность нашего проигрыша. Слишком быстро закрутились события, чтобы мы могли спокойно и вдумчиво распутать клубок измены. А в таком деле любая мелочь может перевернуть ситуацию с ног на голову.

– Я понял, – кивнул император. – Сколько времени у нас есть?

– Неделя, максимум две.

В кабинете повисла тишина.

==Ник==

Я сидел на полу посреди комнаты в почти полной темноте, и баюкал в руках оба свои меча, привыкая к балансировке и просто пытаясь сродниться с ними уже как с братьями – близнецами. Второй меч я быстро привел к почти полному соответствию первому, только без активной магической начинки. С этим решил повременить пока. Но, несмотря на сосредоточение, мысли все время соскальзывали на сегодняшний день. Мне все казалось, что я что? то упустил. Что? то важное. И касалось оно Карины…

После той злополучной дуэли мы сразу поехали домой. Наше транспортное средство медленно катилось по чистым дорогам, выстукивая по брусчатке свою песню. Та – дах… та – дах…

Несмотря на то, что Карина взяла себя в руки, что? то в ее душе продолжало происходить. Она то бледнела, то розовела, то прикрывала глаза, а порой бросала на меня непонятные взгляды. Через некоторое время она вдруг подхватилась и на ходу выскочила из кареты, благо та двигалась со скоростью беременной черепахи. Я бросился следом и поддержал согнувшуюся девушку, на которую не вовремя напала тошнота. Хорошо, что мы завернули на небольшую улочку, соединяющую большие артерии города, и народу тут не было.

– Извини, – пробормотала чародейка, выпрямившись и вытирая губы платком. Посмотрев на него, она брезгливо выбросила его в кусты. – Что? то на меня нашло.

– Тебе не за что извиняться, – я оглядел улицу и заметил пару любопытных мужчин, остановившихся посмотреть, что происходит. – Действительно, я там был слишком эпатажен.

– По – другому нельзя было?

Я покачал головой.

– Прости, но злобную стаю нужно сразу напугать, чтобы она писалась от страха, даже если только подумает напасть на тебя. Напугать до смерти. До усрачки. Иначе она постоянно будет тебя преследовать и исподтишка покусывать, а то и загрызет, стоит только зазеваться. Я не хочу играть в ваши игры, но так уж получилось, что мое нежелание никого не волнует. И, может быть, я делаю только хуже, не вмешиваясь, а плывя по течению. Но пока неудобства не настолько велики, чтобы плюнуть на все и уехать куда глаза глядят. И даже иногда интересно, что тут происходит. Так что пока я, если ты не возражаешь, буду продолжать играть роль твоего рыцаря, по ходу дела решая свои вопросы.

Карина внимательно смотрела на меня. Я не отводил взгляда. Наконец чародейка опустила голову.

– Прости, ты прав. Не стоит тебе влезать в наши проблемы.

– Ты не так меня поняла, – я покачал головой, – ты мне не чужой человек, и я любому горло перегрызу за тебя. И я понимаю, что ты не можешь расчитывать на полную свободу в своих желаниях. У тебя есть отец, друзья, множество якорей, что держат тебя в определенном русле жизни. Только было бы неплохо все же ставить меня в известность, чего от меня ожидают, а не заставлять играть втемную. Я этого не люблю.

– Лулио сказал, что тебя не надо направлять, – Карина уткнулась мне в грудь, – что ты при любых вариантах развития событий будешь действовать нам на пользу, а если тебя настраивать, то выйдет только хуже. Я уже сомневаться стала…

Я хмыкнул и погладил девушку по голове.

– Может, он и прав, только я не люблю действовать, подчиняясь невидимому кукловоду.

– Так тебя никто и не заставлял что? то делать.

– Угу. Достаточно было поставить меня и тебя в определенные обстоятельства. Ладно, пустое это, – я вздохнул и помог девушке забраться в карету. Кучер, кстати, молодец: сразу остановился, как Карина выскочила, и сейчас сидит истуканом, делая вид, что ему все пофиг, хотя даже уши у него шевелятся от желания подслушать, о чем мы шепчемся. – Надеюсь этот старик, ваш Повелитель Чар, не настолько сбрендил, чтобы ставить тебя в смертельно опасные ситуации.

– Тсссс… – наконец улыбнулась Карина. – Вполне может быть так, что он все слышит!

– Я был бы только рад этому, – буркнул я и хотел уже крикнуть кучеру, чтобы он двигал, но тот оказался смышленым и взмахнул кнутом на мгновение раньше.

==Встреча с Балаватхом==

Похоже, после случая на приеме Лулио все? таки решил изредка за мной и Кариной присматривать. Далеко от меня, на самой грани магического восприятия, удалось заметить его конструкты, да и то с огромным трудом. Карина же сейчас была у отца, но, думаю, за ней приглядывают гораздо плотнее. Причем с виду даже и не скажешь, что конструкты специально за мной следовали: они пролетали как будто по своим делам, всего лишь пересекая траектории моего возможного движения, причем в достаточном отдалении. В Золотом квартале такое можно и не заметить, там везде всякая мелочь крутится, но на границе между Бронзовым и Медным кварталом, куда я сейчас направлялся, конструкты были редкостью, да и в целом, все было куда беднее. На глаза даже попалась упряжка, перевозящая бочки с водою, похоже, водопровод доступен далеко не для всего Широтона. А ведь это столица! А вот в Кордосе он был, даже в том захолустье, где меня содержали. И много, много еще других мелочей, которые легко убирались бы магией, будь у жителей бытовые амулеты. В целом Широтон – это город чудес, где чудеса концентрируется в небольших 'оазисах', а остальное суровая обыденная имперская реальность.

Автономность и интеллектуальность конструктов, о которых в своих плетениях только мечтают искусники, компенсировалась их плохой масштабируемостью, привязанностью к чародеям – создателям. Так что большинству людей оставалось лишь полагаться на коммунальные службы с обычными дворниками да золотарями, а еще на свои силы, но никак уж не на чудеса чародейства или магии. Даже простейшие амулеты в Оробосе могут позволить себе лишь немногие, так как производят их в основном в стране – идеологическом противнике. Рядом с гонкой вооружений всегда идет гонка экономическая. И я боюсь, что без вмешательства извне Оробос эту гонку рано или поздно проиграет, как проиграли её средневековые цеха с их мастерами мануфактурам и заводам, производящим куда более простые, поначалу, вещи массовым образом.

Целью моей вечерней прогулки был адрес на записке Балаватха. По пути я ломал голову, что бы такое сделать с конструктами Лулио: предупредить о недовольстве слежкой, спрятаться от них, просто уничтожить или все? таки найти удобный способ их обмануть, создавая впечатление, что все под контролем. Закончилось тем, что эту проблему решили за меня – что? то произошло в астрале или еще где? то, я толком не разобрался в своих ощущениях, моя следилка показала, что конструкты как будто перестроились на какую? то ложную цель, которая 'пропустила' мой поворот и со скоростью пешехода прошла дальше.

М – да… А ведь в прослушанных разговорах в имении Эндонио Балаватх и его жена упорно делали вид, что несмотря на все свои старания его понять, так толком и не разобрались в чародействе, куда более сложном и чуждом для магов первого континента. Причем, это косвенно подтверждалось упоминанием какой? то истории, судя по которой я заключил, что Лулио был знаком с Лилиейлой раньше. Там вроде бы она как? то в плане чародейства эпически протупила, но что именно там было, из обрывков я так и не понял. А если честно, и интереса особого тогда не было разбираться в намеках и полуоформленных фразах. Хотя, возможно, и зря.

Проверив все несколько раз и не обнаружив даже сигнальных сетей, только множество похожих на бытовые плетений внутри здания, я подошел к указанному адресу. Хм, очень даже неплохо для места на границе Медного и Бронзового кварталов, вполне на уровне особняков Серебрянного квартала, но до Золотого явно не дотягивает. Больше похоже на выкупленные несколько домов, которые основательно перестроили и соединили друг с другом вплотную. Причем даже не стали ничего с близко находящимися соседними домами делать, просто отгородили пространство. Улочка оказалась совершенно безлюдна.

Из дверей вышел Балаватх и приветственно помахал рукой. Сегодня он был в повседневной одежде больше человеческого, чем демонского покроя, хотя и не без определенного колорита.

– Я рад, что ты принял мое приглашение, Ник! – Поприветствовал меня демон. – Хотел бы извиниться за то, что без предупреждения перенаправил следящие за тобой конструкты Лулио. К сожалению, спросить тебя, не привлекая их внимания, было сложно. Но если они тебе для чего? то нужны, могу вернуть обратно. – Сквозь прищур Балаватха просматривалась легкая улыбка.

– Нет, не надо, они мне хоть и не мешают, но пускай полетают где? нибудь подальше… – Я неопределенно махнул рукой. – Признаю, что очень многие не отказались бы также постичь простейшие основы чародейства, как 'не владеешь ими ты'. – Улыбнулся я, намекая на то, что демон много раз подчеркивал, что даже с простейшими вещами в чародействе не может разобраться. – Надеюсь, метод отвода достаточно хорош, чтобы Лулио не поднял панику?

– Не знаю, первый раз пробуем, но думаю вполне. – Усмехнулся демон. – Пускай, как ты верно заметил, в чародействе я почти не разбираюсь и для дела пришлось привлекать пару учеников, копающих это, безусловно, перспективное направление, однако, кое – какие мои знания оказались нелишними. Главное преимущество конструктов Лулио оказалось их же главным недостатком. Даже лучшие Повелители Чар обычным образом не могут контролировать такое количество мелких конструктов, слишком уж они мелкие для того, чтобы втиснуть в них хорошую логику для автономности. Я несколько дней ломал над этим голову и в конце концов разобрался: Лулио удается каким? то образом завязывать конструкты на линии возможного будущего и управлять ими, настраивая их на те или иные линии. В деталях мы пока еще не разобрались, но направление очень перспективное…

Это ж что получается, вероятности будущего можно отслеживать в автоматическом режиме не напрямую, а опосредованно конструктами и Лулио как? то пользуется этим для их 'программирования'? Но… Несмотря на то, что эмоции я перебросил в один из фоновых потоков моего сознания, недоумение все равно слегка выразилось на моем лице.

– Рядом с тобой подобная настройка сложна из? за астральных помех в предсказательном плане астрала, – Успокоил меня Балаватх, – но после нескольких дней нахождения рядом с тобой чародей быстро сообразил, что можно настроить конструкты на само наличие искажений вероятностей, то есть они будут их выискивать и находиться рядом. Поэтому они хоть и двигаются хаотично, но крепко держатся на определенном от тебя расстоянии, зависящем от уровня астральных искажений. Ну, а дальше решение того, как их обмануть, нашлось достаточно просто… – Демон сделал паузу, чтобы я мог сам догадаться. Или в очередной раз тестируя меня на сообразительность и знания.

Немного почесав лоб и максимально напрягши извилины да разные потоки мышления, я все? таки сообразил, что могло быть сделано.

– Тот же способ, которым вы обманываете предсказателей будущего? – Спросил я. – Астральный иллюзорный мир, в котором движется иллюзорный Ник и от него идут иллюзорные помехи для конструктов?

– Да, ты верно отметил общий принцип, хотя реализация конечно более сложная. Но чего ж нам стоять у порога? Предлагаю пообщаться в более подходящем для этого месте. – Демон кивнул в направлении входной двери.

Через небольшой перешеек мы вошли во внутреннее пространство. Изнутри все оказалось куда интереснее, чем снаружи. Огромный хорошо ухоженный двор с садом камней и каких? то странных, явно магически выведенных растений, пара небольших строений, чем? то похожих на японские храмы в миниатюре, полуогороженные площадки то ли для тренировок, то ли для медитаций: толком и не скажешь, так как сама атмосфера тут была какой? то иной, более… созерцательной, я бы сказал. Ну, а в центре стояла пара каких? то странных колоколов, точнее похожих на них сооружений. Немного в стороне находился небольшой вольер, где ютились какие? то странные химеры, больше похожие на смесь гремлина с овцой и с удивительно мощной для животных аурой. В общей сложности, пространство имело размер небольшого торгового центра. А с виду и не скажешь!

Как объяснил мне демон, они выкупили почти целый квартал города, с одной стороны которого был холм и огромный пустырь. Чтобы не привлекать внимание, фасады изменили только в паре домов, в других только слегка подрихтовали внешний вид, оставив остальное как было.

Людей, да, именно людей, как показала моя следящая сеть, на площади дома, если это так можно назвать, было немного и они деловито занимались какими? то магическими то ли тренировками, то ли исследованиями. Похоже, единственным нечеловеком из находящихся в данный момент на базе был только Балаватх, хотя по отпечаткам аур было видно, что тут регулярно бывают представители всех рас, кроме, разве что, драконов.

– Это наша неофициальная исследовательская база. – Пояснил демон. – Есть еще другая, 'официальная', точнее, теперь УЖЕ официальная – сформирована на основе расширенного представительства одного из местных даймоновских кланов, сейчас туда передислоцировалась существенная часть исследователей, ранее находившихся здесь.

Говоря это, демон провел меня в дом, расположенный во внутреннем дворе и, как я понял, служивший здесь местом жительства и работы начальства. Внутри находился просторный кабинет, оформленный довольно просто, без украшательств. Разве что на стене висели какие? то картины из движущегося мелкозернистого песка, точнее даже не картины, а что? то вроде магических мониторов, так как показывали они не какие? то пейзажи, а очень четко различаемые динамические графики.

– За этой дверью есть апартаменты для приема 'Высоких гостей', мы редко их используем. Можем присесть там, но думаю, в кабинете нам будет более комфортно вести разговор. – Демон приоткрыл одну из соседних дверей и щелкнул каким? то выключателем.

М – да, неплохо они их обустроили! Помещение, что открылось моему взору, было как минимум роскошным! Огромное количество шикарной мебели, большой переговорный стол, много бытовых плетений, вроде освежителей воздуха с амулетами их регулировки, количество же магических иллюзий просто зашкаливало, похоже можно было почти каждую часть интерьера оттюнинговать той или иной магической иллюзией. Причем, что примечательно, существенная часть плетений запитывалась искусными жезлами, точнее целыми магическими установками с жезлами внутри, в которых явно была видна аурная составляющая, почти что конструкт, большой отпечаток ауры, чем? то подпитываемый и контролируемый.

Заметив мой интерес, Балаватх пояснил:

– К сожалению, мы еще не научились создавать искусные жезлы из заготовок. Но мы научились их… хм… менять их внутреннюю настройку ('перепрошивать' – подумал я про себя). Каждый из них жестко завязан на ауру владельца. Поэтому пришлось взять значительный ее участок. Однако аура все? таки меняется и жезл допускает, что со временем, это изменение сможет довести ее почти до неузнаваемости. Чем мы и пользуемся, активируя жезлы с отпечатка ауры, который потихоньку сливается с отпечатком ауры будущего владельца. При правильно подобранной скорости и параметрах изменения жезл начинает считать, что аура владельца просто значительно меняется.

– Это как корабль, в котором за многие годы путешествий были заменены все доски, которые были изначально, но корабль все же остается тем же кораблем или не остается… это как считать. – Вспомнил я хорошо известный 'парадокс Ясона'.

– Хорошая метафора, – отметил демон, – и да, эта философская дилемма многие столетия бередит умы астральщиков. Если потихоньку, шаг за шагом, переводить свое 'я', свою личность из ауры и головы в астрал, пока не перенесется вся личность, останешься ли ты самим собой? А что если перенесена будет только часть тебя, а тело погибнет, будет ли это для тебя смертью, или для тебя это будет как ранение, так как больше половины тебя уже в астрале? Где граница между тем, насколько быстро меняешься ты и тем, остаешься ли ты собою?

'Нисебефига!' – подумал я. А ведь попав на Лунгрию, я вначале подумал, что это цивилизованное средневековье. А как начал разбираться, то чего только не увидел! Теперь вот столь популярная у меня на Родине идея загрузки разума в почти чистой форме!

Впрочем ладно, пора принимать решение. Да, похоже демон прав, в апартаментах для гостей мне действительно будет не комфортно, как? то уже приелись мне все эти магические рюшечки да украшательства, хотя плетения там и любопытные, что я демону и озвучил.

– Ну, в таком случае располагайся, как дома. – Кивнул Балаватх, который судя по всему был рад моему решению. – Моя любимая сейчас на переговорах во дворце императора, так что придется мне тебя пообслуживать… вина или чифы?

– Наверное, все? таки чифы: как то уже успел соскучиться по этому благородному напитку. – Ответил я.

Пока демон разливал напиток и расставлял угощения, я задумчиво рассматривал интерьер кабинета. Как? то поведение Балаватха расходилось с тем образом, который я успел о нем составить. Очень просто и обыденно, никакого высокого слога и пафосных фраз, никакой полной намеков дипломатической лексики или какого? либо южно – восточного колорита, даже защитно – охранных плетений по – минимуму. И встреча очень простая, мог ведь легко нагнать учеников и накрыть мне роскошную поляну, так нет, сам же все делает и даже место вполне рабочее выбрал. Впрочем, положа руку на сердце, действительно ли мне хочется роскошных приемов и разнообразных чудес, когда я сам могу наколдовать не меньшие? Демон четко намекнул, показывая полностью магически активные апартаменты для Высоких гостей, что при необходимости, готов встретить по – высшему разряду, но показательная роскошь ему уже приелась. Хотя, конечно, загрузить один из потоков мышления изучением чужих наработок вполне любопытно.

Впрочем, кто сказал, что вершина магической мысли демонов в апартаментах? В кабинете мое внимание привлекли 'песочные' мониторы. Часть из них представляли из себя какой? то гибрид магии и конструктов (хотя пронизанный магическими нитями аурный участок не тянул на полноценный чародейский конструкт), другие были просто пронизаны какой? то магической решеткой. Для разминки сконцентрировался на них как с виду более простых и… осознал. Что несмотря на весь опыт и способности биокомпа, ничего в них понять НЕ МОГУ. Я просто не мог найти, к чему они цепляются или какой? либо сложной структуры, которая управляет формированием сложных, явно искусственных графиков и диаграмм, и даже карты мира с какими? то обозначениями.

– Это мой способ наблюдать за настроениями. – Улыбнулся демон, заметив мой интерес, и неожиданно разломил одну из пластинок на две части, магически изолировав края разлома, затем одну часть передал мне. Песок в каждой из половинок медленно стал перестраиваться в изображение целой картины, которая была на 'мониторе' до разлома. – Для того, чтобы управлять сложной системой, надо научиться ее измерять. – Продолжил демон. – Чтобы интуитивно чувствовать, что происходит, неплохо постоянно иметь перед глазами что? то визуальное. Для этого я мог бы сделать какую? то сложную иллюзию, но я поступил проще и в то же время сложнее. Есть силы, влияние которых очень невелико, но они пронизывают наш мир всюду. Возьмем то же притяжение любых тел друг к другу, эта сила настолько слабая, что не может идти в какое либо сравнение с другими силами. Два маленьких магнита (то, что речь идет о магнитах, я понял только из контекста – раньше мне это слово здесь не попадалось), которые порой как диковинку продают гномы, притягиваются друг к другу гораздо сильнее, чем этот шкаф притягивается ко мне. Но в масштабах всего мира сила тяготения играет значительную роль, наша планета настолько огромна, что притяжение нас к ней мы прекрасно ощущаем. То же самое и с Астралом, его влияние на плотный мир настолько невелико, что если ограничиваться только астральными методами, то ты едва поднимешь песчинку. Но в то же время это влияние слабо зависит от расстояний и пронизывает каждого из нас. Если создать ситуацию, когда все остальные силы плотного мира взаимокомпенсируемы… – демон улыбнулся и цокнул по стеклу 'монитора', похоже, воздуха там не было, – то песчинки начинают танцевать танец мира…

– А в колоколах играется симфония мира. – Догадался я о предназначении тех странных колоколов, что стояли во дворе.

– Абсолютно верно. – Кивнул демон. – Мы долго настраивали и песок, и колокола на резонанс с наиболее крупномасштабными астральными процессами. Та песчаная картина, которая у тебя в руках, когда? то была частью целого песочного 'поля', с настройкой которого намучался один из моих учеников, придумавший эту странную идею. Но чего неожиданно удалось добиться, так это самоподобности таких структур. Каждая часть, которая отделяется от целого, становится уменьшенной его копией, менее точной, хуже управляемой, но копией. Причем со временем нам удалось более точно настраиваться на наиболее интересующие нас процессы и отображать, к примеру, разные характеристики нашей деятельности в астрале.

Демон положил пластинку на стол, откинулся в кресле и закинул руки за голову. Судя по всему его виду, он действительно расслабился и решил быть довольно откровенным.

– Собственно, большая часть нашей работы и деятельности происходит именно там. Это со стороны видны разнообразные операции, создание различных амулетов, всякие там переговоры с правителями государств, – демон слегка скривился, – но это как корка поверх разлившейся лавы, самые интересные процессы со стороны почти не видны и бурлят внутри.

Демон достал другой 'монитор', где были видны всякие графики:

– Вот это то, на чем мы сосредоточены. Это жизнь Игры, это жизнь мира, это там, где они пересекаются и это то, как мы поддерживаем эту, на самом деле весьма хрупкую, систему…

Честно говоря, хотя меня достала всякая там политика и управленческие игры до самых печенок, да и интерес к этому давно уже заместился совсем другими вещами, но вдруг вспыхнула ностальгия по тем временам, когда я делал аналитку рынков, рисков, предсказания выхода разнообразных технологий, захотелось какой? то зарядки для ума…

Удивительно, как астральщики смогли до всего этого додуматься! Тут тебе и геймификация и аналитика разнообразных социально – магических процессов и крипто – валюты, которые майнятся наиболее умелыми мастерами – гроссмейстерами астрала! Уж не я ли какие? то из этих идей им подбросил? Хотя нет, на прошлом континенте я ни разу об этом не говорил. Плюс все? таки реализация у них какая? то странная, явно со спецификой местной культуры и с определенными традициями да смешением некоторых теоретических школ. Похоже, многие вещи развивались какими? то отдельными школами и великими магами, а потом по – быстрому начали объединяться, как только было принято решение выступить единым фронтом. Это как сравнивать трансформационный и синтетический (эвклидовский) подход к геометрии, выводы одни и те же, но методы очень разные. В общем, я неслабо завалил демона вопросами и предложил целую пачку альтернативных решений. Реально было интересно пообщаться на эти темы. Однако, чем дальше мы общались, тем чаще демон стал бросать на меня какие? то задумчиво – удивленные взгляды…

Весьма быстро общение перешло и на другие темы. Все? таки чувствовалось, что у демона большой опыт руководства исследователями. Он очень четко замечал, какие темы и задачи выглядят для меня наиболее интересными, легко и непринужденно делился информацией, если надо, запрашивая ее из астрала (как выяснилось, основные помехи в астрале от меня шли в направлении предсказательно – наблюдательного слоя, а остальные астральные манипуляции осуществлять было вполне возможно) и ни разу не попросил поделиться какими? либо знаниями, а просто создавал такую атмосферу, когда это происходило само собой в процессе работы, как в привычной почти каждому программисту опенсорсной разработке. Вообще на ниве борьбы с богами, они достигли больших результатов. Более того, им даже на волне всеобщего страха перед богами удалось добиться того, что многие великие маги приоткрыли свои 'кубышки' и начали делиться знаниями с целью усилить возможности сопротивления. А те маги, кто зажимал свои разработки, весьма быстро теряли уважение, как в любом нормальном опенсорс – сообществе. В общем, целую систему построили, Балаватх даже показал – рассказал, как можно анонимно подключиться к их астральной сети, чтобы увидеть интересные задачи и внести свой взнос в обсуждения. Однако полностью я повторить это упражнение не смог, так как еще не разобрался толком с астралом. Показывать полное невежество как? то не хотелось, лучше пусть думает, что я просто плохо разбираюсь ввиду сосредоточенности на 'драконьей магии', чем то, что я полный ноль в астрале. Да даже если и скажу, что полный ноль, все равно не поверит: некоторые привычные для большинства программистов и пользователей виртуальной реальности абстракции и концепции у них считают уделом только сильных астральщиков – исследователей. В общем, начав с обычной аналитики, мы добрались и до куда более актуальных для меня тем, вроде великого астрального барьера.

– Это что касается астральных аспектов преодоления барьеров. – произнес Читаатмаа. – Что же касается его материального преодоления и попыток его снять, то это уже надо Лилиейлу спрашивать, в Экспедиции именно она специализировалась на этом вопросе. – Пояснил Балаватх. – Сейчас она на переговорах с императором, Лулио и Эндонио, мне же, как видишь, удалось отвертеться от всей этой нудной волокиты. Скоро должен Махас, или Махаса, как его называют на местный манер, подойти, тогда можно будет и ее разгрузить и полностью на него переговоры сбагрить. – Вздохнул демон.

– Надо же, – заметил я, – а я думал, что для тебя очень важны все эти переговоры, раз столько всего для них сделано… – Нелогичная позиция демона слегка царапала мысли, в тоже время все признаки и даже интуиция говорили, что демон говорил вполне себе искренне.

– В тактическом плане, особенно в краткосрочной и среднесрочной перспективе, они, конечно же, важны, но…. – демон недовольно покрутил в воздухе пальцами, – но я занимаюсь в основном стратегией и исследованиями, а не тактикой. Такие переговоры не моя область интереса. Я в принципе умею находить нити понимания с сильными, даже великими магами – исследователями, а также сообществами магов, но однозначно не с правителями и власть имущими. – Демон слегка поморщился, возможно из? за какого? то неприятного воспоминания или просто решил так подчеркнуть свои слова. – К примеру, в переговорах с императором и повелителем чар тот же Махаса управился бы гораздо лучше, чем я, возможно даже на порядок лучше, и подвести почву к переговорам можно было куда более грамотно и менее топорно. Не знаю, в курсе ли ты, но в случае с Эндонию я просто послал лучшего из находящихся в столице наших магов – демонов – диверсантов, который обошел всю защиту здания, где тот работал, и передал послание о встрече. Показывать возможность преодолеть весьма серьезную чародейскую защиту и тайно проникнуть во внутрь – не самый лучший способ налаживать дружеские отношения и не та вещь, которую стоит сразу демонстрировать. Я уже не говорю о том маневре с Шойнцем, когда я через связи с его кордосским руководством вывел его на знакомство с Лулио, чтобы искусник помог тому справится с вражеским Повелителем Чар. Эта операция при всех своих плюсах засветила некоторые важные кордосские связи, поставила многих людей под угрозу, что усложнит переговоры с оппозиционной частью кордосской академической элиты…

– Но, как я понимаю, после резкого обострения ситуации с богами скорость заключения альянса с Оробосом стала важнее, чем качество переговоров? Или еще какие? то политические и антибожественные интересы… – я сделал паузу, думая что бы еще такое умное сказать. Очень уж резко демон перешел с 'мы' на 'я', похоже у него тут какая? то игра, которая не совпадает с официальной позицией Экспедиции, Лиги, Фронта или что у них там, уже запутался во всех этих организациях!

– Не политические и даже не антибожественные. – Грустно проговорил Балаватх. – Ты мне вот честно скажи, Ник, или даже не говори, если не хочешь отвечать. Вот тебе лично насколько нравится возиться со всеми этими императорами, архимагами и прочими…хм, козлами. – Балаватх сделал небольшую паузу. Надо же, а ведь таки всплыло то мое хулиганство на крыше его дворца! Только вот не учел, что это в русском языке козел – ругательство, а у местныех, наверняка, какие? то другие ассоциации. – А также их интересами, интригами, империями, которые то наступают, то наносят ответный удар… Думать, как лучше провести переговоры, развести или объединить чьи? то интересы, заключить альянсы? – Демон сделал паузу. – Или может быть куда интереснее творить и создавать, исследовать новые горизонты?

– Когда маг превосходит определенный уровень мастерства, он обязательно в это ввязывается, вне зависимости от того, хочет он этого или нет, рано или поздно всегда его кто? то втянуть попробует. – Ответил я. – Или попытается купить за деньги его знания, или, наоборот, начнет угрожать тебе, или, что чаще, твоим близким, пока не получит по зубам так, что и они и другие не захотят с тобой связываться… По собственному опыту сужу.

‑'По зубам', – повторил демон, пробуя фразу на вкус, – А ведь тот красиво и аккуратно упакованный кусок мяса до сих пор на фонтане болтается! Хозяин поместья очень часто любил устраивать благотворительные приемы – вечера для талантливой, часто небогатой, молодежи. Возле него часто признавались в любви влюбленные пары. – Развел руками демон.

– До сих пор? – Я, конечно, немного погорячился с избавлением от этого негодяя, зрелище вышло не для слабонервных, и подвешивание останков над фонтаном тоже как? то больше походило на детскую шалость, чем на обдуманный поступок, но это как посмотреть. Почему? то мне до сих пор кажется правильным подход, что достаточно один раз показать исключительную жестокость, как тебя навсегда оставят в покое. Честно говоря, не могу вспомнить, что я считал раньше по такому поводу. Может потому, что никогда не думал об этом?

– Думаю, через день – два снимут. Пока что трогать боятся, считают это своеобразным 'посланием' тем, кто по какой? то причине тебе не понравится и напоминанием тем, кто посмеет подобных людей к себе на приемы приглашать или просто с ними общаться. Хозяин поместья тоже впал в немилость, множество его 'друзей' сразу от него отстранилось, влюбленные парочки у фонтанов тоже перестали собираться…

Что? то я не понял, он меня что, ускоряет что ли, на совесть берет?

– Что ж, возможно, я слегка погорячился, – не стал я расстраивать демона, – и, возможно, зайду к хозяину на днях…

– Правильно, – кивнул демон, – и некоторая часть могущественных магов поступила бы точно так же, особенно те, кто не вовлечены во власть. Они часто добры и милостивы к тем, кто с ними по – дружески общается, они не допускают сильной несправедливости вокруг себя и готовы защищать всех принадлежащих к их ближнему кругу. Но они могут 'потопить полконтинента' из? за слезинки ребенка, если это их ребенок или ребенок близкого им человека. Они нетерпимы ко всему, что выводит их из комфортной среды, мешает их творчеству и исследованиям. Давят всех как надоедливых мошек, тех, кто им мешает или пытается угрожать их близким, особенно не задумываясь о судьбах тех, кого это может задеть по касательной…

Я задумался. Если дело обстоит так и демон не врет, то ситуация как на меня сшита. И, возможно, я повторяю путь развития подобных личностей. Что не особо приятно – из этого следует, что меня можно просчитать. Может, Балаватх на это намекает?

– И в целом, они в своем праве. Мне с многими великими магами доводилось общаться последнее время, Ник, – задумчиво продолжил демон, расхаживая по – кабинету и перебирая четки в руках, – немало кому уже по тысяче лет и они вошли на близкий к твоему уровень, когда ты себе и 'завод', и 'швейную мастерскую', и 'домик' можешь магически сделать, если надо. Такой, как твой или даже пороскошнее, если не приелась роскошь за все это время. С обществом их связывает лишь любопытство и потребность в общении. Да и то, общаются они в основном только в среде сильных магов, так как с другими им просто не интересно. И этот подход вполне себе работает, пока эти маги не упираются в потолок своих возможностей, где самостоятельно или узкой группой развиваться тяжело.

Тоже интересное наблюдение. Конечно, Балаватх все еще преувеличивает мои возможности, да и то, что мне где? то даже приятно такое мнение обо мне, говорит о том, что я еще не достиг упоминаемого уровня. Ибо если бы я находился на этом уровне – мне было бы все равно, что думают об этом другие. И еще интересный момент – демон четко осознает градацию магов, кто как ведет себя вплоть до 'великих магов', как он их называет. И, судя по всему, сам он себя к ним пока не причисляет, хотя, как мне почему? то кажется, не очень? то им уступает в мастерстве. Потому что на мой взгляд не достаточно чего? то уметь делать, что недоступно другим, а надо еще уметь делать нужные выводы, анализировать, понимать что к чему. И тогда даже с меньшими силами и возможностями можно добиться вершин, недоступных другим. И на мой взгляд, Читаатмаа именно таков. Намного умнее меня, опытнее, и его ум острее моего. Несмотря на все мои апгрейды.

– Впрочем, я несколько неточен. – Тем временем продолжал демон. – Часть великих магов, конечно, пытается изменить мир, строя империи, и даже некоторое время добивается определенных успехов. Но только до тех пор, пока та или иная империя не станет кому? то поперек горла. Ломать – не строить. Империи и королевства до определенного, очень высокого, уровня развития, очень уязвимы для великих магов, которые могут появиться неожиданно где угодно и устроить очень масштабные гадости. И именно поэтому часто до такого уровня они не доживают. Просто обычная вероятность – за сколько? то столетий легко может найтись тот Великий Маг или группа магов, кто захочет избавиться от твоей ручной империи. Впрочем, очень часто империи да республики разваливаются сами по себе в результате междоусобиц и борьбы за власть, а пару раз и боги появлялись и этому 'помогали'.

Да, очень хороший ликбез по устройству стран и империй в магическом обществе! Вроде как демон прав, но кто мешает, построив свою империю, заранее изничтожить остальных магов или Великих Магов, способных впоследствии навредить твоей стране? Но, наверно, все? таки не все так просто. Вон, как? то же существуют гномы, эльфы и прочие? Впрочем, сложно что? то толковое сказать, не зная всю подноготную этого мира. А Балаватх, видимо, знает.

– Что же касается сильнейших магов мира… То тут даже моих скромных возможностей хватит, чтобы выжить и жить пару столетий в любом месте, где есть магия, наследственная завязанность на магию огня, конечно, слегка этому мешает, но я уже начал находить обходные способы. Я могу легко пропасть от наблюдения и незаметно появиться тогда и так, как мне хочется и где мне хочется, при этом вполне нормально дистанционно общаясь с друзьями через астрал. И даже сильнейшим магам мира будет непросто меня отыскать, разве что они объединят свои усилия. А империям так и вообще подавно. В таких условиях от общества я мало завишу и легко могу спокойно себе жить, заниматься исследованиями и легко устранять то и тех, кто причиняет мне дискомфорт, если это, конечно, не другой маг моего или более высокого уровня, особо даже об этом не задумываясь и не задумываясь о последствиях. –

Балаватх посмотрел на меня, ожидая какой? то реакции, но я просто ожидал продолжения. В иной ситуации я бы подумал, что он пытается прочитать мне нотацию или усовестить или обвинить, но стиль и тон разговора у него сейчас был ближе к философскому. Хотя, определенно, он к чему? то ведет. Поэтому я лишь кивнул, мол слышу тебя.

– И так тянется весьма долго. Не скажу, что падения разнообразных империй полностью застопорили маго – технический прогресс. Многие знания сохраняются прежде всего самыми сильными магами, которые сами неплохо развиваются и гораздо продуктивнее на порядок более многочисленных, но куда менее умелых обычных исследователей. Но у нас все равно остаются две системы. Первая – система государств с множеством магов – ученых 'муравьев', которые разрабатывают порой выдающиеся вещи за счет своего количества, разделения труда и вероятности того, что кто? то да подаст гениальную идею, но которые регулярно откатываются назад из? за падения империй, королевств и республик. И вторая группа – куда более развитых высших магов, что варятся в своем соку, которых очень мало, но они на порядок продуктивнее других и накопили большой опыт. Но и то, и другое развитие очень медленное. Система стабильна и кардинально почти не меняется, так как любое серьезное изменение сопряжено с риском.

Что мешает объединить обе системы, я решил спросить позже, так как не хотел прерывать мысль Балаватха, а зря – разговор пошел по такой извилистой тропинке, что мне просто не представилось возможности. Хотя что? то мне подсказывает, что демон так или иначе пытается решить эту проблему.

– Из тех, кого я знаю, – тем временем продолжал Читаатмаа, – еще никто не смог полностью превзойти себя, выйти за пределы этого маленького мирка под названием 'Лунгрия', стать чем? то гораздо большим, чем просто очень – очень сильный демонский, человеческий, эльфийский… маг. Мы как мотыльки, загнанные в несколько стеклянных банок. Те что помельче, не могут перейти межконтинентальный барьер и часто о нем даже не знают, те что покрупнее, упираются головами в пределы нашей маленькой уютной планетки и бьются, бьются головами о стекло…

– А я хочу летать. Я хочу вдыхать воздух других планет и творить невиданные вещи, я хочу выйти за пределы того, что отмерено любому демону или человеку. – Вдохновленно продолжал демон. – Боги своим вторжением создали нам хорошую возможность. Угроза сплотила сильных магов и многие великие маги пошли на сотрудничество и начали делиться знаниями не только друг с другом, удалось создать эффективную систему исследований, обмена опытом и знаниями через астрал. Систему пускай и нестабильную, грозящуюся развалиться как карточный домик, как только затрясутся скрепы, соединяющие ее воедино, но систему потенциально способную вывести нас на новый уровень, позволяющий наконец? то преодолеть те барьеры, что ограничивают нас.

Все? таки Балаватх хороший оратор! Я заметил за собой, что невольно начал поддаваться на пламенные речи демона. Впрочем, хорошо, что заметил это. Причем тут ведь никакой магии нет! Чисто харизма, правильный подбор слов, эмоции. Впрочем, мне нравилось, что он говорил независимо от его воздействия на меня. Тем более, что перестроившись на другой поток сознания и абстрагировавшись от своих эмоций, я не заметил ничего угрожающего.

– Все эти империи, эти переговоры – это все тактика, суета, которая помогает сражаться против богов, но это не главное. Главное – это сама коллаборация, которую мы создали, в которой Игра – только один из элементов, хотя и ключевой. Другой элемент – это те взаимоотношения, которые мы выстраиваем с сильнейшими из магов мира, тут у нас есть только общий антибожественный интерес, но никаких возможностей на кого? то давить! Потому что ты можешь легко послать всех куда подальше и на многие годы пропасть из видимости, и крайне сложно будет хоть что? нибудь с этим сделать. Разве что, если какой? то из магов оказывается настолько глуп, что сотрудничает с богами, тогда уже все объединяются и несмотря на все сложности, из под земли его достают. Что же касается богов как таковых, то все понимают, что если мы будем пассивными, то боги нас задавят, но мало кто понимает, что если просто выгнать богов сейчас, то система развалится и все снова вернется к той стагнации, которая у нас была раньше. Нужно держать баланс, думаю, если хорошо постараться, то система может просуществовать еще как минимум полстолетия, пока не начнет деградировать и бюрократизироваться, время вполне достаточное для того, чтобы совершить магический прорыв, и тогда боги уже не будут представлять особой опасности…

Балаватх замолчал и сделал глоток из бокала, орошая жидкостью пересохшее от долгого спича горло.

– Теперь ряд вещей стал мне более понятен, включая с кем ты действительно шел вести переговоры. – Подрезюмировал я. Забавно, признание пришло ко мне неожиданно, мою талантливую и крайне везучую персону оценили на уровне императора целой империи. Только вот проблем от этих оценок может быть куда больше, чем славы. Так что я решил ограничиться дежурными фразами, не давая однозначных ответов. – Ну, пока что никуда 'пропадать' я не планирую, разве что опять случится что? то из ряда вон выходящее и боги или прочие… 'могущественные козлы' совсем обнаглеют. В целом, я открыт для сотрудничества в рамках моих научных и магических интересов, правда, в ближайшее время хочу несколько отдохнуть, а то слишком уж много событий навалилось.

– Понимаю. – Кивнул демон. – Хочу посоветовать тебе быть поосторожнее. Как ты знаешь, по человеческим меркам мы уже довольно долго ведем борьбу с богами, хотя в историческом масштабе это лишь мгновение. И в той или иной степени мы научились пусть с небольшой, но все же отличной от нуля вероятностью прогнозировать вектор интереса богов. Так вот, по всему выходит, что ты являешься одним из тех, к кому такой интерес имеет место быть.

– Об этом нетрудно догадаться. – Криво усмехнулся я. Мои терки с богами явно не могли остаться незамеченными астральными магами. – Впрочем, благодарю за предупреждение.

– Если вдруг возникнет нужда в помощи, мы всегда готовы приложить все наши усилия и опыт, чтобы решить проблему. Гарантировать, что сможем, не могу, но попытаемся – обязательно. Тем более, что и опыт какой? никакой у нас накоплен.

Я благодарно наклонил голову. Действительно, Балаватх – последний из тех, кого можно заподозрить в отрицательном ко мне отношении. Хотя и полностью доверять ему конечно не следует. Все? таки слишком долго он играет в свои игры, чтобы предлагать помощь абсолютно бескорыстно, не вплетая в них мою персону.

– Есть еще кое? что непонятное, но имеющее прямое отношение к тебе. – Тем временем продолжил Балаватх. Сегодня прямо какой? то день помощи и заботы о некоем Нике! – подумал я. – Несколько раз наши люди сталкивались с торговцами откуда? то с дальнего востока. У нас в той стороне интересов нет, потому что там нет какой? либо значимой политической силы. В основном там находятся отдельные государства разной степени развитости. Ничего особенного. – Балаватх пожал плечами. – Но кроме налаживания торговых отношений, они интересовались тобой, Ник.

– Мной? – Удивился я.

– Да. – Кивнул Читаатмаа. – Во – первых, называли тебя по имени, а во – вторых, показывали довольно качественно сделанную гравюру с твоим изображением. Не узнать тебя на ней просто невозможно. Кто именно тебя ищет, узнать не удалось. Впрочем, у нас и своих забот тогда хватало. Да и узнал я поздно.

Я удивленно покачал головой. Интересно, кто это мог меня искать? Балаватх же выдвинул ящичек из стола и выгреб оттуда на стол какие? то кристаллы.

– Так… – Пробормотал демон, перебирая ярко блестящие штучки. Среди них попадались неограненные алмазы, просто хрусталь, другие драгоценные камни. По меркам обычных людей на столе лежало огромное богатство. По меркам же магов в первую очередь это были хорошие магические накопители или какие? нибудь амулеты. Мой взгляд привлекли несколько одинаковых необычных амулетов из чистого хрусталя, насколько я понял навскидку, странной формы, чем? то напоминающей короткий толстый карандаш. То есть многогранная палочка, заточенная с одного конца. Внутри прослеживались какие? то магические структуры. Рассмотреть было сложно с моего места, но явно это был какой? то амулет.

Перехватив мой взгляд, демон подтолкнул один из них в мою сторону:

– Что? то от архейских времен. – Пояснил он. – С ходу разобраться не получилось, да и времени особо не было, но на первый взгляд – часть какой? то информационной системы. Если хочешь – возьми, посмотришь на досуге, что делали предки. – Я медленно подкатил к себе амулет, пытаясь понять, зачем демону дарить мне что? то явно интересное из прошлых времен. То ли это намек на что? то, то ли глупость (во что я не верил), то ли действительно широта демонской души. Ладно, пока от подарков и информации Балаватха вреда мне не было, будем надеяться, что и сейчас не будет. – Ага, вот! – Воскликнул Читаатмаа и прижал пальцем один из камешков на столе.

В тот же миг над амулетом раскрылась иллюзия какого? то мужчины.

– Это торговец, что расспрашивал о тебе. Возьми, может пригодится. Извини, больше никакой информации нету. – Развел руками демон. – Разве что именно этого человека видели тут, в Широтоне, еще совсем недавно.

– Благодарю в очередной раз. – Кивнул я и задумался. Меня сегодня просто? таки обсыпали разными плюшками, главная из которых – условно бескорыстное предложение помощи при возникновении проблем с богами. Потом вот этот торговец – тоже на кое – какие мысли наводит, и, пусть и мелочь – амулет предков, но тоже что? то да значит. К тому же, может совсем и не мелочь. Балаватх замолчал и даже делал вид, что его что? то заинтересовало на столе, но мне было понятно, что он ждет ответного жеста. Думается мне, что если я промолчу, демон никак не покажет своего разочарования, но что он тогда подумает обо мне и как будет выстраивать линию поведения? Не сочтет ли меня бесполезным? В общем? то меня как? то не особо это напрягает, но все же демон мне глубоко симпатичен. А если учесть, что частенько я раскидывался знаниями перед теми, кто мог спокойно без них прожить, и в то же время тщательно шифруюсь от Балаватха, просто жаждущего чего? то нового, то странная картина вырисовывается. Немного подумав, я все же решился:

– Есть что? то, чем я могу помочь? – С некоторым внутренним напряжением спросил я. С одной стороны я считал, что поступаю правильно, с другой – как? то не очень приятно чувствовать себя обязанным. Мало ли чего демон попросит? А попросит он обязательно. Я это просто чувствовал.

Балаватх задумчиво покатал по столу небольшой алмаз и немного помолчал. Вдруг на подоконник села птаха и, испугавшись нас, резко чирикнула и вспорхнула. Этот звук как будто подтолкнул демона.

– Давным – давно мы с тобой, Ник, как? то разговаривали об исследованиях моего учителя. 'Утерянный мир', о котором он бредил, давно стал и моей страстью. Тогда мне показалось, что ты что? то знаешь об этом мире, несмотря на то, что тщательно скрывал это. Потом ты пропал и как выяснилось – именно здесь. Одно время мне казалось, что вот она – разгадка! Второй континент! – Чем дальше демон говорил, тем сильнее воодушевлялся. – Укрытый барьером, причем не простым, а двойным! Ну чем не 'Утерянный мир'!? – Балаватх вскочил и подошел к окну. – Я подключил все свои связи, вложил огромное количество средств, чтобы организовать экспедицию на этот континент… Да… – прошептал демон, – я верил, что одна из загадок, мучивших моего учителя и меня, почти раскрыла свои тайны… Но нет… Хоть мы и открыли много нового, по многим направлениям исследований сделали рывок вперед, но… Чем дальше, тем сильнее мне кажется, что это была ложная цель. А настоящий 'Утерянный мир' лишь поманил меня своею тенью, а сам остался таким же желанным и недоступным моим рукам, как отсвет огня – своим эфемерным присутствием.

Читаатмаа некоторое время молчал, все так же глядя в окно.

– А потом я вспомнил. Гномы. Бал. Криса в красивом и необычном платье. И украшение на ее шее в виде удивительно красивой планеты с совершенно незнакомыми материками. И я догадался, что ты дал мне намек, но я его не понял. Думается мне, что я понимаю, почему ты ничего не сказал мне прямо – слишком бредовой кажется идея существования иного мира на другой планете. – Демон повернулся ко мне. – Мы давно знаем, что живем на круглой планете, коих во вселенной неисчислимое множество. Неужели ты с какой? то далекой планеты и именно ее древние летописи подразумевают под 'Утерянным миром'?

Сказать, что я был удивлен – ничего не сказать. Я был ошарашен! Буквально из ничего построить такую цельную и логически верную картину! Я даже и не знал, что ответить. Однако, в задумчивости почесав щеку, я ответил:

– Ну, в чем? то ты прав. – Не стал я отнекиваться. – Тот глобус – действительно мой родной мир. Но где он находится – я не знаю. Как попал сюда – не знаю. Однако мне кажется, что он находится не просто на другой планете, а где? то… – Я неопределенно помахал рукой в воздухе. – ну, может в параллельном мире, или просто в другой вселенной…

– Для такого вывода есть причины? – Быстро спросил демон.

– Есть. – Я немного помолчал. Балаватх терпеливо ждал. – Такое ощущение, что наши миры как? то соприкасаются. У нас нет ни гномов, ни демонов, ни эльфов – только люди. – Я с удовольствием посмотрел на ошарашенное лицо Балаватха, не потрудившегося скрыть эмоции. – Однако описание всех этих рас, пусть и с искажениями, в сказках у нас присутствуют. Есть некоторые лингвистические или смысловые пересечения, да много мелочей…

– Так, так… – Балаватх резко встал и стал ходить по комнате туда – обратно. – А не может быть все проще? Например, твое время – в далеком будущем? Тогда понятны такие информационные артефакты.

– Исключено. – Я отрицательно качнул головой. – У нас очень достоверно просчитаны очертания и положения материков на миллионы лет назад. Никогда их конфигурация не имела ничего подобного здешним формам континентов. – Я с интересом смотрел на демона, гадая, к каким выводам тот может придти.

– Другая планета не очень далеко? – Спросил демон. – А ваши, скажем, иногда посещали нашу планету?

Я пожал плечами.

– На самом деле проще предположить наличие астральных связей. – Тихо сказал демон. – Тогда практически все можно объяснить таким проникновением информационных пространств друг в друга.

– Кроме моего появления. – Напомнил я. Демон замер.

– Хм… – Хмыкнул он и бросил на меня косой взгляд. – Вообще? то есть определенные техники, у тех же сыпунов, например, по их редким обмолвкам, позволяющие путешествовать между мирами в виде духа. И даже жить там. При этом свое тело практически не стареет и может находиться в неподвижности столетиями, не требуя какого? либо ухода.

– К сожалению, я не владею такими техниками. – Улыбнулся я, находя много общего в словах демона с духовными практиками наших восточных товарищей по Земле.

– Более того, – как бы не замечая моего возражения, продолжил демон, – есть пара не совсем достоверных намеков – упоминаний, что следующая ступень развития – возможность полностью переходить из физического состояния в духовное, а потом обратно формировать новое тело.

Я пожал плечами. Мы же оба вдруг замолчали. Минут через пять размышлений Балаватх несколько неуверенно произнес:

– У меня есть один вопрос, что действительно для меня важен и не касается политики и всего такого… Я многие годы ищу следы и собираю материалы моего пропавшего учителя. Конечно, прошло столько лет и вряд ли он еще жив, но я все же продолжаю на что? то надеяться, хочу узнать, что же с ним произошло, собираю и публикую его работы. Прошлый раз, еще на том континенте, у меня создалось впечатление, что ты знал очень много о нем, но из? за ряда причин не стал раскрывать некоторые подробности… – замялся Балаватх.

Было даже забавно наблюдать, как Балаватх вдруг резко засмущался. На мой взгляд, информация о другом мире, из которого я появился, должна была выбить у него из головы любые другие вопросы, ан нет!

– Да, тогда мы очень плохо друг друга знали и были еще некоторые политические обстоятельства, некоторые сложности, связанные с эльфами… Но теперь я уже могу сказать это, извини, что не сказал тогда… Твой учитель, Балаватх, погиб много – много лет назад. Когда я появился в Священной Роще эльфов, я нашел лишь его тело рядом с древним артефактом. Некоторые артефакты Древних воистину хорошо защищены. Несмотря на все мои возможности, самому мне работа с таким амулетом стоила десятков лет комы и я еще легко отделался. Твоему учителю повезло меньше. Тело его сохранилось хорошо, видимо, в виду наложенных заклинаний, но мозг его выжгло полностью, вряд ли тут за давностью лет можно что? либо сделать. Я не стал ничего трогать и ушел, что там сейчас я не знаю…

Попутно я создал магическую иллюзию и показал всю обстановку. По комнате проплывали окрестности корабля Дронта, отверстие в борту, внутренности коридоров и наконец демон – учитель Балаватха, стоящий на страже закрытой рубки корабля.

Демона как мешком по спине ударило.

Наверно не должен я был сейчас ему это говорить и показывать, даже не знаю, что на меня нашло, как? то стало его жалко, что ли…

– Это состояние самадхи, – Тихо сказал демон. – Великие астральщики не умирают обычным образом, они пытаются слиться с астралом, перенести туда как можно большую часть себя. Мы оставляем слишком сильный отпечаток в астрале, который закукливается и по которому многое из того, что ты помнил, во что верил, можно восстановить… наверное… – как? то неуверенно сказал Балаватх.

– Я понимаю, что слышать это тяжело после стольких десятилетий надежды. Я передал все, что знал, в прошлый раз это были те работы твоего учителя, что мне довелось обнаружить при нем. В этот раз я раскрыл оставшуюся часть истории. Наверное, нам стоит отложить дальнейший разговор. – С легким намеком на вопрос сказал я.

Балаватх кивнул. Похоже, все это время он надеялся и верил, пытался найти своего учителя, пока были хотя бы малейшие шансы того, что он жив. Цеплялся за малейшую лазейку. Удивительная преданность! А что же я? Навигационный компьютер атлов – это ведь не какой? то там хрупкий демон или человек, тут шансов выжить куда больше. Умник, мой товарищ, учитель, помощник и друг, пора бы и мне о тебе уже вспомнить, спасибо Балаватху за информацию, откуда можно начать!

…

И все же – почему Читаатмаа не стал настаивать на продолжении разговора об 'Утерянном мире'? Конечно, ему надо проверить информацию про учителя, но все равно, видно ведь было, что он хотел еще задать много вопросов, тот же Руархид на его месте расспрашивал бы меня до победного конца…

==Ник. Палатка.==

Сегодня Карина вытащила меня взглянуть на местную достопримечательность – соревнования големов. Давно хотел посмотреть, что это такое. Да и после вчерашнего дня развеяться – самое то. Само мероприятие – что? то вроде наших Олимпийских игр. Хотя нет, вру. Скорее, это международные состязания роботов. У нас они играют в футбол, заменяют водителя по пересеченке. И здесь почти то же самое. Футбола, правда, нет, зато есть другие номинации.

Последние минуты перед стартом: чародеи – изобретатели стоят с важным видом в сторонке, а их терминаторы замерли каменными истуканами, ждут команды. И в самом деле, забавно. Эх, были бы выставленные големы сделаны обычными магами, сходство с роботами было бы вообще полное. А эти чародейские собраны по совсем другим принципам, так что на их начинку смотреть? то особо нечего. Примитив. По сути, соревнуются разумы чародеев, их мастерство управления и контроля, а это со стороны не больно? то оценишь и сравнишь. Виден только конечный результат.

Мы уселись на обычной трибуне, пускай и в первых рядах. Конечно же, мы вполне могли себе позволить заказать отдельный балкончик, но лично я большого смысла пижонить не вижу. Все равно мы с Кариной смотрим через конструкты, а не глазами. Так что вполне могли бы вообще остаться за воротами и не платить за входной билет. Я спросил ее об этом, но она лишь отмахнулась: 'Сам поймешь!'

Моя чародейка замерла: спина прямая, неморгающий взгляд в пустоту, на вопросы не реагирует. Ей бы еще пресловутое 'ОАУМ – М – М!', и точь – в – точь получится медитирующий йог. Только я знаю: она не медитирует, а рассматривает своим оком столпившихся у старта участников. Что ж, мне тоже любопытно. Я не стал просить свою спутницу сформировать мне смотровой конструкт. С недавнего времени я и сам с усам.

На самом деле я никакой не чародей, который рвет свою ауру на дольки. Таким способом у меня получается плохо. Зато я научился хитрить, клепая подобия карининых конструктов с помощью плетения, ИИ моего Драко и, конечно, ауры, куда уж без нее. В силу этих причин между нашими конструктами получаются серьезные отличия. Мои делать быстрее и проще (по крайней мере, мне), а еще они по интеллекту легко побьют ее созданий. Зато ее конструкты сразу готовы к выполнению самостоятельных задач, а моим надо учиться.

Но не суть сейчас. Под ручным управлением мой 'глаз' ничем не хуже ее, а может, даже лучше. По – быстрому сформировав эдакую летающую камеру, я запустил ее над ареной, чтобы полюбоваться, так сказать, перспективой. Мое внимание сразу же привлекла пустая полянка в толпе участников. Эдакий круг отчуждения вокруг одного человека. 'Зависнув' над ней, я с некоторым удивлением распознал в пузатом старике искусника. Интересно. Вроде как Карина говорила мне, что мероприятие сугубо чародейское: искусники големов делать не умеют. Я 'огляделся', поводив своим виртуальным оком из стороны в сторону, и сразу же вычислил голема этого старика. Это было легко, если учесть однообразность всех чародейских творений в плане их внутренней конфигурации. А у деда был настоящий автомобиль – шагоход, собранный по всем правилам магии. Как раз то, чего, на мой взгляд, очень не хватает местным големщикам. Я 'подлетел' поближе к этой белой вороне среди человекоподобных истуканов, чтобы рассмотреть ее поближе. Конструкция была больше похожа не на привычные мне шагоходы, а на летающую тарелку, аккуратно приземлившуюся на куриные ножки. Да – да, у этого девайса лапки заканчивались самыми настоящими пальчиками, которые, судя по их креплению, даже могли шевелиться. Так что вполне реально было получить от такой штуки след, как от куриной лапы или, с учетом размеров, от раптора. Выходит, есть у искусников механические средства передвижения! А я? то все гадал, как же так, неужели павшие империи не оставили в наследство ничего эдакого!

Удивительное дело, но местные, вместо того, чтобы рассматривать явившееся чудо техники, явно воротили носы и даже сторонились кордосца. Очевидно, сказывалась классовая вражда между искусниками и чародеями, хотя лично я так до конца и не могу понять, что они не поделили. Как бы то ни было, мне этот круг отчуждения оказался только на руку: я свободно 'подлетел' совсем близко, чтобы рассмотреть детали. Первое впечатление оказалось обманчивым: вблизи летающая тарелка обернулась эдаким кустарно сделанным боевым роботом из фильма или игрушки в стиле стим – панк. Нет, конечно, никаких пушек не было, да и брони тоже. Просто закопченные в пламени неведомых битв металлические арматурины и полное отсутствие изысков будили у меня именно такие ассоциации. Забавно!

Словно подслушав мои мысли, толстый искусник сейчас же украсил своего железного коня неоновой вывеской с названием. Наверное, чтобы ГАИ не придралось, что тачка не зарегистрирована. 'Кордосский паук' – патриотично, но, на мой взгляд, не слишком красиво. Хотя в чем? то искусник прав – голем и в самом деле похож на большого тарантула. Дед тем временем что? то там еще нарисовал, но меня больше интересовала сама конструкция.

Над ухом у меня осторожно покашлял худенький мужичок, принимавший ставки. Я заметил, что играют все: богатые и бедные, чародеи и простолюдины. Странно: на мой взгляд, с учетом Видящих, финал Турнира должен быть известен наперед. Но тут, похоже, не все так просто: надо будет потом спросить Карину.

Девушка как раз очнулась от своих наблюдений и тут же поставила на понравившегося ей голема, а потом подняла на меня взгляд: 'Ты выбрал?' Да, я выбрал. Пускай я не планировал играть в азартные игры, но отчего бы и не развлечься? Конечно же, я поставил на искусника: он по крайней мере был мне близок и понятен.

Дали старт, и вся братия каменных исполинов дружно качнулась вперед, аж земля вздрогнула. Тут? то я понял, что означало Каринино 'сам поймешь'. Вся трибуна как с цепи сорвалась. Столько азарта я не видел даже в финале чемпионата мира по футболу. Сидя дома перед телевизором, пардон, перед 'оком', такого не ощутишь.

Големы веселым табуном помчались навстречу приключениям, а следом за ними с языками на плечах припустили их хозяева. Забавное зрелище: как будто рассеянный хозяин забыл поставить машину на ручник, она покатилась под горку, и горе – автолюбитель бежит следом. Все? таки не пойму я, почему чародеи бегут на своих двоих вслед за големами. Хотя бы скакали на лошади, если уж им обязательно надо держать свое творение в поле зрения. На мой взгляд, это положительно сказалось бы на динамике. А так получается, что возможности големов ограничены скоростью самих людей.

Все? таки волна азарта, прокатившись по трибуне, подействовала даже на меня. Поэтому, когда големы умчались вперед, и позади всех в клубах пыли я увидел давешнего искусника, который еле плелся, тяжело опираясь на посох, я не смог сдержать гримасы разочарования.

'Что ж ты, поганец, меня так позоришь?' – мысленно спросил я кордосца. Ей – богу, он меня услышал, и ему стало стыдно: аккурат в этот момент дед забрался в кабину своего шагохода и весьма резво припустил вдогонку за чародеями. Ну вот, так бы сразу! Я же опытным взглядом сразу распознал внутри Кордосского Паука место для водителя. 'Давай, старикан, педаль в пол, наверстывай теперь!' – подбодрил я искусника про себя.

* * *

Феерическое по – своему это соревнование големов! Ощущения просто потрясающие, трудно подобрать правильные слова, чтобы описать эту смесь чувств. Сначала это ухмылка от вида сих искусственных существ – големов, от их примитивизма, с моим? то мироощущением, испорченным компьютерными визуализациями, виртуальной реальностью, где можно увидеть и создать все, что угодно, да еще с такой детализацией и правдоподобными ощущениями, что тонкая неуловимая грань между явью и вымыслом тихо и незаметно растворяется в пространстве. Но потом, когда вспомнишь, что это 'по – настоящему', ощутишь на языке пыль этого мира, а земля под ногами задрожит от тяжелой поступи каменных махин, внутри что? то дрогнет, и на лицо набежит легкая тень задумчивости. Нечто подобное можно ощутить на концерте. Вроде бы, та же музыка, та же песня, что и в записи, но чувствуешь – все иначе. Ух! Аж мурашки по всему телу!

– И – и – и – и! – терзает мой слух восторженный свист Карины, когда голем ее фаворита, выбивая пыль из безропотной земли, проносится мимо. 'Ишь, ты!' – бормочу я, совсем не аристократично ковыряя пальцем в ухе, оглушенный восторгом девушки. 'А говоришь, благородная ллэри!' Я уже видел Карину в разных ипостасях, начиная с изможденной узницы в тюрьме для чародеев и заканчивая сиятельной дамой из высших слоев общества. Честно говоря, думал, что все – удивить ей меня не удастся. Но нет! Здесь, на трибуне, она опять другая: волосы развеваются, в глазах бесенята, непередаваемое выражение лица. Настоящая ведьма, что, на самом деле чистая правда. Ну и женский антураж на уровне – дорогое платье, правда, скромноватое на первый взгляд, но это только на первый. Так? то денежек, видно, не хило потрачено. Из украшений – только тонкое, но жутко дорогое колье на шее. Нафига она его надела в это пыльное место, непонятно. Ведь совсем не бал, однако поди ж ты! Впрочем, она тут не одна такая. Есть тут и 'бомонд', и 'крутые', и непонятно? кто, которые тоже в 'прикиде от Версаче'. Не так много, но все? таки. Причем все вперемежку на одной трибуне – настоящее торжество равноправия.

– Все равно мой паук выиграет! – говорю я ей, оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть, как отреагировали окружающие на выходку Карины. А никак не отреагировали, что меня слегка удивило. Впрочем, вокруг стоит такой шум и гам спорящих чародеев, аристократов, купцов, мастеровых, что никто ничего не заметил. Все внимание зрителей отдано трассе. Или даже нормы поведения вполне позволяют 'активно болеть' во время соревнований. Я где? то читал, что в Древнем Риме во время гладиаторских боев болельщики впадали в такое неистовство, что срывали с себя одежды и устраивали оргии прямо на трибунах, и это вполне укладывалось в местные правила приличий. Надеюсь, здесь до такого не дойдет.

– А вот и нет! – задиристо вздернула нос Карина. Она поставила на какого? то непримечательного мужика, который ведет самого кособокого голема, и вовсю болеет за него. Чем она руководствовалась, понятия не имею. Лично я, не разбираясь в големостроении и не зная местных раскладов, выбрал бы самого симметричного и пропорционального истукана. Впрочем, у меня свой фаворит – старикашка – искусник с конструкцией, напоминающей паука. Я его выбрал сразу, лишь только увидел. И вовсе не потому, что я знаю про него что? то такое секретное, просто с магической точки зрения он сильно отличается от остальных – он кордосец и паучком управляет с помощью магии, то есть своим Искусством, а не чародейством. Карина же не совсем неожиданно для меня оказалась патриоткой, причем во всех смыслах, поэтому не одобряет мой выбор. Правда, это когда она не задумывается, вылезает ее патриотизм – натура такая, да воспитание. Но стоит ей вспомнить наше путешествие и разговоры, как он, то есть патриотизм, медленно и неохотно уступает место критическому и слегка равнодушному взгляду со стороны. Оробосские власти имеют полное право сердиться на меня: была вполне управляемая добропорядочная гражданка с предсказуемой реакцией, а стала личность. Испортил я им девку! Само так получилось, я и не знал, что и сам такой. Правда, вспыльчивый иногда и совершенно дурной, нелогичный. Это меня расстраивает, и тогда я пытаюсь переделать себя. Не получается, и тогда я плюю на все это и на какое? то время снова становлюсь самим собой.

Смех смехом, но големы хоть и вызывают смех, причем только у меня (не странно ли, правда?), у местных ходят в шелках, намазанных медом. Ну, чародеи то есть, их создающие. И меня мучают смутные сомнения, а с чего бы? Ведь толку от этих примитивных роботов никакого. Одна из мыслей, которая никак не хочет покидать мою голову, вернее сравнение, таково. Вот есть у нас на Земле гоночные машины, ну и всевозможные ралли соответственно. Крутые тачки, восторг от их управления, ну и для некоторых – восторг от наблюдения со стороны за самим процессом гонок. А если поставить рядом какой? нибудь военный внедорожник? Что лучше? Я выберу последний, а если это танк какой? нибудь летающий? Или вертолет? Ну… ответ очевиден. Вот и тут может нечто подобное?

Мой 'паук' форсирует очередное препятствие – ими заботливо изрыта вся трасса. Идет неплохо, вполне может претендовать на победу. Непонятно только, зачем так много времени на старте потерял? Я, кстати, заметил одну интересную вещь: складывается впечатление, что кордосец не очень? то опытен. Где? то идет очень хорошо, но местами тормозит, явно не зная, как быть в той или иной ситуации. Как? то это не очень вяжется с тем, что я знаю про искусников. Пускай они сами не сильны в создании артефактов, и голем этот достался им в наследство от прежних, более продвинутых мейхов, но управлять своими игрушками они должны уметь просто виртуозно!

Плюнув на трассу, я дал команду оку подлететь совсем близко, чтобы изучить 'паука', так сказать, в деталях. Забавная конструкция, но больше всего меня поразили лапы. Ведь они не простые – с суставами, да еще и пальчики присутствуют. При всем при этом полностью ручное управление! Нет, мое восхищение стариканом! Вручную управлять такой сложной конструкцией через несколько десятков искусных нитей – свихнуться можно! И все – несколько простеньких амулетиков и плетений не в счет – все предельно просто и понятно. Судя по всему, 'паук' у деда самодельный, и зря чародеи наговаривают на кордосцев, отказывая в наличии творческой жилки. Эх, моему бы искуснику комп поставить, да и жать только педаль газа… Оппа! – мой взгляд наткнулся на эмблему, нарисованную на боку голема. Я видел, как дед ее выводил, но не рассматривал. Да это же самый натуральный символ инвалидной коляски! Ну, круг, обозначающий колесо, кресло, да человечек – палка, палка, огуречик, вот и вышел чародейчик… Ну, искусник, не в рифму, однако… А совпадение довольно интересное, может, конечно, это самое настоящее совпадение – ведь эмблема отражает суть паучка и его управление, но что? то я в последнее время не верю в совпадения… Надо бы навести справки и после турнира не потерять старичка из виду.

Глава 5

– Одно из поместий Широтона‑

– Мне нужны подробности. – Пожилой мужчина тяжелым взглядом придавил своего помощника. – Почему дело провалилось? Чего было проще – прийти на прием, оскорбить девушку и довести ее до такого состояния, чтобы она дала тебе пощечину? Что пошло не так?

Стоящий перед столом мужчина не выдержал скрытого яростного огня в глазах своего хозяина и опустил глаза.

– Наложились несколько факторов, ллэр, – пробормотал он.

– Не мямли! – Хозяин стукнул кулаком по столу. – Говори четко и по существу!

Помощник вздохнул и принялся рассказывать:

– Мы нашли бывшего любовника дочери эль Торро. Убедить его сделать то, что нам нужно, с помощью наших чародеев не составило труда, тем более что у него отсутствовали чародейские способности. В общем? то и подталкивать его сильно не пришлось – он оказался весьма неприятной личностью, мстительной. На его лицо был нанесен яд медленного действия. Можно было бы нанести на руки, и тогда ему достаточно было дотронуться до нее, но посчитали это слишком опасным для остальных гостей. А другие методы охрана легко могла бы заметить.

– Это я знаю, ближе к сути. – Хозяин прервал излишне подробное вступление подчиненного.

– Во – первых, она пришла со своим новым любовником, который и вступился за нее.

– Нельзя было подгадать момент, когда его нет рядом? Всего? то надо было по – быстрому вывести ее из себя!

– Так и начиналось, но не сложилось. – Помощник пожал плечами. – Зато именно он сыграл роль Карины. Он дал нашему послу пощечину, после которой тот вызвал его на дуэль.

– Ну хоть что? то, – буркнул хозяин, настроение которого стало улучшаться. – Надеюсь, хоть этот непонятный тип сдохнет.

– Еще повезло, что после того, как он убил нашего человека, заодно и прибрался за собой – никто и следов яда теперь не найдет.

– Хорошо, что там было 'во – вторых'?

Помощник глубоко вздохнул и выдохнул:

– На приеме был император.

В комнате сгустилась тишина. Хозяин с силой сжал ручки кресла и замер.

– Почему не остановили операцию?

– Мы не знали, что он будет на приеме, император был там инкогнито. Вы же знаете, как обставляются такие посещения…

Хозяин кивнул. На самом деле 'инкогнито' не означало, что никто не может узнать императора, или что его посещение организуется в полной тайне. Вариантов таких посещений существовало несколько. Но самый оптимальный, чаще используемый, был такой – хозяева приема примерно за час посещаются сотрудниками охраны императора, они предупреждают хозяев, проводят осмотр здания, дезактивируются хозяйские ловушки – защиты, ставятся свои – императорские. Чародеи ставят метки на слуг, все помещения контролируются чародейскими методами, но так, чтобы никто из присутствующих не почувствовал ни малейшего дискомфорта. При самом императоре могут присутствовать несколько охранников, но, опять же, не выпячивающих свою функцию. На свободных приемах можно кого только ни встретить, так что наличие незнакомых кое – кому личностей вполне естественно.

Кроме хозяев, никто не ставится в известность. Дальше правила регламентируются этикетом. Даже если кто? то знает императора в лицо, он не должен этого показывать, если о его присутствии не объявлялось. Нарушение этикета, особенно в отношении императора, могло привести к очень плачевным последствиям. С другой стороны, были и некоторые отрицательные моменты для императора в такой ситуации. Он как бы ставится вровень с присутствующими и должен хотя бы внешне следовать опять же этому этикету. Даже существует какая? то вероятность, что кто? то, не знающий императора в лицо, по какой? то причине может вызвать его на дуэль. И он обязан отреагировать как обычный высокородный. Но за всю историю никогда такого не случалось (или никто об этом не знает, а кто знает – молчит, или тех уж нет), все ж таки вряд ли ситуация может дойти до реальной дуэли. С другой стороны, инкогнито императора дает просто таки исключительную возможность тем, кто его знает в лицо, пообщаться с первым лицом империи в обстановке дружеского трепа. И, возможно, чем? то заинтересовать его или просто донести какую? то мысль, но делая это таким образом, чтобы это не выглядело именно как обращение к императору. Иначе – увы, только навредишь себе. Вот и выходит, что от посещения императором никому ни жарко, ни холодно. Да, интересно, можно даже попытаться поговорить с ним, но слишком узки рамки этикета в отношении императора, чтобы реально на что? то надеяться.

Зато любая попытка причинить непосредственный вред императору незамедлительно включала механизм всех уровней защиты – от телохранителей и до защитных амулетов и проклятий. Так что те, кто знал, что к чему, так сказать, во избежание, старались просто воспринимать ситуацию как есть, а то и просто не замечать императора. Поэтому попытка устранить дочь эль Торро была спланирована в очень неудачное время. Хорошо хоть от нападающего не осталось ничего на анализ чародеям, а то цепочка могла раскрутиться, и кто его знает, до какой степени.

Был еще один немаловажный момент. В отличие от своего отца – бывшего императора и императора того же Кордоса, а также королей прочих государств, император Оробоса не стремился к выпячиванию своей фигуры, не стремился к прославлениям или иной славе. Даже на монетах не чеканился его лик! Что уж говорить: за время его правления было проведено так мало больших балов – приемов, что их можно сосчитать по пальцам одной руки! Да и то, на них в основном присутствовал цвет аристократии или близкое окружение императора, остальные довольствовались более скромными отражениями этих приемов, проводимыми в домах прочих аристократов. Для плебса устраивались свои развлечения. Оттого? то со временем и возникла ситуация, когда даже среди аристократии не все знали императора в лицо. В общем и целом, как ни странно, такая система не развалилась, не увяла, а продолжала медленно, неспешно, но упорно развиваться. Конечно, большую роль во всем этом играли чародеи, их правильное воспитание, взаимодействие разных структур, нужные и верные люди в ключевых точках… Поэтому прямое вооруженное восстание ни к чему бы не привело. А вот если постепенно заменить в этих ключевых точках людей и чародеев на своих… Да, процесс медленный, рассчитанный на года, но вполне возможный…

Хозяин вздохнул и слегка расслабился. За резким молчаливым эмоциональным взрывом пришла слабость, отдаваясь легким тремором в пальцах. Одно дело – медленно и методично годами готовить переворот, и совсем другое, когда все труды вдруг оказались поставлены на край пропасти из? за неудачного и не вовремя сделанного шага против императора. А главное, совершенно второстепенного и не важного на фоне остальной подготовки. Пока еще совсем не время привлекать к себе внимание, а вполне могло так и получиться.

– Ладно, хорошо, что все хорошо закончилось. Для нас. – Он еще раз вздохнул. – Присмотритесь к этому другу дочери эль Торро. Он все больше и больше перестает мне нравится. Во всех неприятностях последнего времени почему? то он так или иначе замешан. И он никак не учитывается в наших планах, что может привести к непредсказуемым последствиям. Конечно, если он сам по себе играет хоть какую? то роль. А судя по тому, что он везде успел отметиться, такое вполне вероятно.

– Может, его того…? – Помощник чиркнул ладонью по горлу.

– Может и того, если сам не помрет от яда, а такое вполне может случиться – непонятная он личность с непонятными возможностями, – задумчиво пробормотал хозяин. – Только сначала все же присмотритесь, еще одного прокола я не прощу!

– Будет сделано, – поклонился помощник. – А что делать с Кариной эль Торро?

Хозяин поморщился.

– Пока ничего. После того приема, думаю, ее хорошо охраняют. Хотя…

– Она заинтересовала императора, – тихо сказал помощник. Хозяин снова сжал ручки кресла.

– Ах, какую можно было бы организовать комбинацию! – Он прикрыл глаза. – Впрочем, сейчас это уже не важно. Думал я раньше срока вывести из игры хотя бы Эндонио, но теперь это уже маловероятно. Хотя, если у тебя получится ее устранить и свалить все на ее друга – действуй. Но очень аккуратно. Если будут какие? то сложности, лучше ничего не делай – мы вступаем в финальную стадию нашего дела, и не хотелось бы, чтобы в последний момент на нас вышли. Привлеки Полунуса, пусть до де Кока ему далеко, но все же Видящий. А с эль Торро будем разбираться согласно основному плану… Все, ступай!

Помощник поклонился и быстро направился к двери, но вдруг был остановлен последним пожеланием хозяина:

– И еще… Подчисть там все… Все, что связано с Рикардо. – В ответ очередной поклон и тихо закрывшаяся дверь.

А оставшийся хозяин еще долго сидел в тишине и продумывал разные варианты развития событий и своих действий.

== Ник ==

Интересный камушек мне достался от Балаватха. Если в первый момент я просто почувствовал в нем наличие структурированной магии, а по словам демона, этому амулету тысячи лет, то с погружением в исследование амулет интересовал меня все больше и больше. Наверное, 'камушком' его называть было бы неправильно. Хрустальная шестигранная призма высотой в мой мизинец красиво играла отраженным и преломленным светом, не обращая внимания на мои попытки ее разгадать. Возможно, Балаватху тоже надоело ее исследовать, или его просто не особо заинтересовал амулет, а может, он давно уже понял, что это такое и для чего нужно, и просто отдал мне как ненужную безделушку.

Амулет археев, а может, кого и подревнее, был приятен и на ощупь. Эдакий гипноглиф – его не хотелось выпускать из рук, а пальцы как бы сами по себе все время крутили и гладили. Невольно такое воздействие кристалла помогло – я собрался с мыслями и привычно нырнул в мир магии.

В общем? то, похоже, это действительно был амулет археев, так как в нем совмещались обычная магия и чародейство, что широко практиковали именно они. Хотя кто его знает, на каком уровне была магия до них. Долго не давалась довольно сложная объемная вязь плетений. Однако после привлечения биокомпа в качестве инструмента для исследования ее структуры дело пошло веселее. Забавно, но в целом времени на это я потратил довольно много – несколько часов. Правда, и не торопился особо, но для меня это всё же было показателем.

Разбив вязь на пять отдельных плетений, в лучших традициях интеграторства совмещенных и перемешанных, я наконец стал что? то понимать.

Первый модуль пока оставался для меня не особо понятным – какой? то сложный инструмент, напичканный датчиками непонятного назначения. По – видимому, он являлся одним большим резонатором – приемником с огромным количеством активных точек. Второй упорядочивал данные, полученные из первого модуля, как? то их обрабатывал и преобразовывал. Дальше шла вилка – со второго модуля данные могли поступать как на третий, так и на четвертый модули, одновременно или раздельно. Один из них формировал нечто на выпуклой стороне кристалла, а другой… А другой имел провисшие и ведущие в никуда нити. То ли к ним что? то еще цеплялось, то ли тут что? то было порушено. Пятый модуль тоже имел такие висящие… хм… контактные площадки и еще содержал датчики, похожие на те, что были в первом модуле. И что бы это могло значить?

Пара минут обдумывания вывела на поверхность сознания мелькнувшую ранее мысль о контактных площадках, и я вернулся от моей модели к кристаллу. В задумчивости поиграл режимами магического зрения, незаметно для себя 'выкрутив' чувствительность до предельных значений, вызывающих ощущение дискомфорта. И чуть не уронил кристалл – в одном из таких режимов он внезапно засветился бордовым светом. Выглядело это так, будто кристалл оказался заполненным красной светящейся жидкостью. Спустя некоторое время я понял, что светится нечто вроде конструкта, встроенного внутрь, только созданного нестандартным образом, вернее, как мне подсказал биокомп, используя ментальную составляющую аурной энергетики.

Дальше дело пошло веселее. Определил разные мелочи – подзарядка из окружающего магического фона почти как у меня, защита от утечек энергии, в том числе биоэнергии, из которой состоял внутренний конструкт. Ну, а дальше я с весельем, перемежающимся матерными словами, пытался активировать амулет. На это как раз и ушло больше всего времени. Начать, кстати, пришлось с себя. Я прикинул, что раз в кристалле находится конструкт, состоящий из определенного типа аурной энергии, то и работать с ним надо таким же инструментом. Снова переключившись на тот магический уровень зрения, который, кстати, было довольно трудно удерживать, попытался рассмотреть себя. Результаты не радовали – от меня исходило подобное сияние, хоть и довольно далеко – так же, как и остальные слои ауры, но выглядел он крайне слабовыраженным, почти незаметным. А дальше то ли растворялся в пространстве, то ли я уже просто был не в состоянии его чувствовать методами магического зрения. Пришлось на ходу учиться работать с этим слоем – уплотнять, расширять, создавать щупы, энергетически насыщать. И если первое не вызвало особого затруднения – благо методы не сильно отличались от обычной работы с аурой, то последнее, то есть насыщение, стало прямо? таки камнем преткновения. Но и с этим в конце концов справился. Правда, так и не понял, что мне помогло. То ли биокомп, то ли мои способности управления собственной энергетикой. Тем не менее, в медитативном трансе мне удалось поймать то состояние, когда энергетическая накачка собственного организма сместилась в нужный диапазон. Правда, проголодался зверски, и даже голова немного разболелась, но, несмотря на это, я был рад. Осталось проверить, тем ли я занимался, и если да – уже впоследствии натренировать собственный организм так, чтобы подобное происходило легко и непринужденно.

– Тэкс – с – с… – пробормотал я, дожевывая булочку и потирая руки. – Попробуем, что у нас получилось.

В общем? то идея была проста. Я считал, что древние вполне могли сделать управление своим амулетом (и не только этим) не через плетения, а ментально. А что? Ничем не хуже магического управления, зато есть кое – какие плюсы. Навскидку такой: если магическую приблуду с магическим управлением я вполне могу 'сломать', то есть понять, как она работает, как обойти защиту, а то и просто 'перепрошить', то ментальное управление внешним взглядом, пусть и магическим, не расколешь. Ну, это я так думаю. Может, и ошибаюсь по причине своей дремучести, но на первый взгляд так мне кажется. Кроме того, возможно, при определенной тренировке мысленное управление может оказаться проще, чем магическое. Впрочем, именно это я сейчас и постараюсь проверить.

Как я предполагаю, первый модуль плетений в кристалле отвечает за считывание какой? то информации из 'конструкта' (пусть будет конструктом, так как другого названия пока не придумал), зато пятый модуль с 'контактными площадками' вполне подходит под мою теорию. Поэтому делаем ментальный щуп (трудновато пока… собака!) и касаемся им найденных площадок. Их там несколько, но, думаю, особой разницы нет, какую выбрать – берем первую попавшуюся…

Перед глазами что? то мелькнуло и пропало, и тут же выплыло: 'слабое ментальное воздействие нулевого уровня… заблокировано.'

Я почесал затылок. Хм…

– Разблокировать канал связи, анализировать поступающие данные, и только в случае, если информация будет подозрительна по своей структуре, блокировать и сообщать мне. – Это я примерно так мысленно сформулировал правило для моего встроенного файрвола – биокомпа. И вроде бы он меня понял. По крайней мере, сгенерированный биокомпом виртуальный рабочий стол, на котором до сих пор крутились модели плетений, псевдо – код и прочие визуализации, посерел, стал почти невидимым, а по центру мысленного взора возникла точка, которая постепенно стала увеличиваться и вдруг рывком заполнила его.

'Для копыровайна покаже право хранылищного управа!' – В голове у меня прозвучал мягкий баритональный голос, а перед глазами возникла надпись, как я понял, дублирующая сообщение. Язык был похож на тот, на котором разговаривают местные, хотя и донельзя исковерканный. А может, это современный язык со временем изменился. Тем не менее, понять, что говорят, было можно. Шрифт тоже отличался от современного, но при определенном напряге понять, что написано, всё же можно. В данном случае смысл сообщения был примерно в том, что надо предоставить что? то типа пароля или предъявить полномочия от главного по какому? то хранилищу (наверно, библиотеки) на копирование информации.

– Ух, ты! – воскликнул я. – Защитка от копирования! То есть по этому каналу инфу можно скопировать. Интересно реализовано.

Я попробовал мысленно ответить на запрос, но, как и ожидал, получил фигу с маслом. Голос сказал: 'Ни, право хильноэ!', и снова повторил первую фразу.

Я не стал настаивать – вдруг после очередного раза кристалл заблокируется, а для ломания хакерскими методами у меня просто нет нужных в данном случае возможностей, и главное – знаний. В неизвестной системе хакер может действовать только средствами социальной инженерии или представлять, хотя бы чуть – чуть, как оно работает. А иначе – это сказки, бейби!

Поэтому я отключился от первой площадки и обратил внимание на другую, выделяющуюся своими размерами – около полусантиметра – и прилегающую к средней части кристалла. Кстати, как раз в этом месте были выгравированы черточки, как бы и в обычном зрении выделяющие это место. Мысленно дотронувшись до него, я получил такой результат:

Перед внутренним взором возникла стилизованная обложка книги с объемной 'фотографией' улыбающегося мужчины, под ней надпись: 'Спивошное посшобие по упривлинию породным даром дли изучалкиных тройного статуса'. Краем глаза я заметил мерцание и, когда перевел взгляд на край стола, увидел перевернутое изображение – точь – в – точь то, что появилось перед моим внутренним взором. Хмыкнув, я поставил кристалл на заостренный конец, и обложка книги встала в нормальное положение над амулетом. Забавно, низ кристалла заостренный, а сам не стоит. Видимо, вставлялся в крепления. Похоже, эта самая большая 'кнопка' служит для того, чтобы узнать, о чем книга. А раз она и визуально выделена, то, видимо, она делалась и для тех, кто владеет подобным ментальным воздействием в минимальной степени. Проверил и убедился, что прав. Касание шероховатости на кристалле и формирование чуть уплотненного ментального слоя вокруг пальца привело к тому же результату.

Если честно, у меня иногда с появлением новых знаний или после переосмысления некоторых постулатов в голове образуется куча нестыковок, которые низводят меня до состояния тупоголового варвара. Хуже всего, что когда начинаешь это осознавать, то не остается ничего иного, кроме как ждать, когда все утрясется или хотя бы устаканится. Ну вот, например, с аурой – сколько дум на эту тему было передумано. Вроде бы это некое поле биологического, вероятнее всего, электромагнитного характера, все просто. Но тогда какого черта я могу из него вить жгуты, щупы, изгибать как угодно как материальный объект!? А чего стоит возможность уплотнять ауру до такого состояния, когда она становится способной напрямую воздействовать на физический мир? То есть я могу ею подхватить камешек и поднять в воздух. Или вот этот ментальный слой ауры. По всему выходит, это еще более эфемерный энергетический слой и, судя по всему, он отвечает за работу мозга, вернее, отражает ее… Или отвечает? Все же через него можно воздействовать на разум. Только сейчас я понял, что когда я воздействовал на чью? то ауру, чтобы заставить рассказать мне что? то или отвернуться, уснуть, то в большей степени воздействие было именно на этот ментальный слой. Причем получается, что делал это я весьма грубо, ибо опосредованно. Так вот, я ведь и этим слоем могу так же управлять! А ведь еще есть технология снятия электромагнитных импульсов мозга, используемая в моем потерянном бадди – компе. И каким образом эти электромагнитные волны относятся к ментальному слою ауры? Или никак? Блин, все мозги сломаешь, пока разберешься…

Сейчас же, судя по всему, мне крупно повезло, и в моих руках оказалось справочное пособие. Правда, по чему – пока непонятно. Вот и попробуем разобраться. Остальные контактные площадки никак не реагировали на мое прикосновение, кроме одной. Она несколько выделялась своей формой в виде странной загогулины. После подключения к ней у меня перед внутренним взором возник странный знак в виде перекрученных ветвей без листьев. Он слегка менял свою форму, вызывая ощущение взгляда на него из? под воды. На этом все застопорилось. На мысленные команды знак никак не реагировал, если не считать легкого подрагивания. Побившись головой об стену некоторое время, решил отдохнуть – все же от работы мозгами тоже можно устать, а на свежую голову, может, что придумается.

Все же подарок оказался довольно интересным, и я решил поделиться радостью открытия с Кариной. Кроме того, я надеялся, что она сможет что? нибудь подсказать. Странно, но на вызов чародейка ответила не сразу, видимо, была занята. Тем не менее, скоро в открывшемся окошке я увидел свою девушку и Мару рядом с ней.

– Привет, Никос! – почему? то слегка виновато улыбнулась Карина.

– Гуляешь?

– Да, решила с Марой посидеть, поболтать. У тебя что? то срочное?

Я задумчиво смотрел на Карину. Ладно, что не сказала, что куда? то намылилась, это уже становится привычным. Так ведь и не все говорит. Общаемся мы мысленно, то есть Мара, сидящая рядом и не подозревает, что Карина разговаривает со мной. Вот только Карина не знает, что я могу принудительно включать звук окружающей обстановки с той стороны. И не только его. И что? то мне в этой ситуации не очень нравится. В общем, включил я и панорамное видео, и звук. Напротив Карины с Марой сидели двое мужчин, одного из которых я видел ранее. Кажется он тогда представился как Тилиус. Именно он сейчас говорил, рассказывая о каких? то людях, видимо, об известных персонах. Мысленно пожав плечами, я ответил.

– Нет, просто хотел поболтать. Ладно, не буду мешать. Отдыхай. – Я отключился.

Ладно, раз такие пироги, можно заняться другими делами. После разговора с Балаватхом меня крайне заинтересовала информация, что меня ищут какие? то люди. Причем ищут не наобум, а показывая мой портрет! Читаатмаа даже показал мне иллюзию того мужика, созданную по памяти одного из служивых – демонов, которому посчастливилось встретиться с тем искателем. К сожалению, тогда этому не придали особого значения и не стали спрашивать более подробно или наводить мосты. Это Балаватх потом понял, о чем идет речь, но его тоже не особо заинтересовал этот момент, хотя он и отложил его в памяти – своих дел было выше крыши. И вот пригодилось – продал мне эту информацию.

Для меня тут было два интересных момента, кроме самого факта, что кто? то меня ищет, а именно то, что ищут по рисунку, изображающему меня с фотографической точностью, и по имени, известному по первому континенту. То есть как Ника Админа Рутовича. И делают это люди с дальнего востока, о котором не так чтобы много известно. Если предположить, что это не единичный случай, а это очень похоже на правду, то ищет меня довольно много народу, и уже довольно долго. Ведь такие 'дальние' торговцы путешествуют месяцами, а то и больше. Дорога на восток (и, соответственно, на запад оттуда) нелегка, движутся обычно караванами с большими телегами и охраной. Да и не по прямой: то в один город заедут, то в другой, а не факт, что они располагаются на прямой линии. Вот и получается, что моими поисками озабочен кто? то, хорошо меня знающий по первому континенту.

Демоны сразу отпадают – Балаватху незачем искать меня, особенно такими несколько примитивными методами, да и нашелся я для него. А больше некому. Если применить принцип Оккама и отмахнуть его лезвием от клубка возможностей маловероятностные, то остается один вариант. Это Умник. Против этой версии говорит то, что мне слабо верится, что компьютер, пусть и развившийся до нормального интеллекта, может организовать под своим руководством людей для моего поиска. Как? то не совпадает это с моим представлением о способностях и возможностях Умника. Если бы это было сделано магически – да, было бы вполне вероятно. А так…

Впрочем, отбрасывать эту версию я не стал – уж очень хотелось в нее верить. Поэтому из нее я и стал исходить. Понятно, что искать нужного человека в незнакомом мне городе, не зная даже его имени, если не архисложно, то хотя бы просто сложно. Конечно, можно было бы привлечь местные силы, например, попросив помощи у Карины или Лулио, но мне почему? то этого не хотелось делать. Обращаться к местному криминалу тоже чревато, да и просто не хотелось с ними связываться. Поэтому я решил пойти своим путем. Так сказать, технологичным. Ну, или маго – технологическим. В общем, как всегда – изобрету свой велосипед, на котором смогу ездить только я, но зато ни от кого не буду зависеть.

Как оказалось, в столице довольно трудно пользоваться конструктами на защищенной территории, каковой, несомненно, являлась резиденция эль Торро. Не знаю, как вообще тут обстоят дела с этим, хотя по городу они и летают в большом количестве, но мои долго не жили. Видимо, какие? то неизвестные мне тонкости. По крайней мере, стоило мне выпустить рой своих довольно неумных конструктов наружу, как спустя какое? то время они просто уничтожались на улице. Часть – конструктами защиты особняка, часть – запутавшись в каких? то чарах, встреченных по пути, часть – недалеко от дома, судя по всему, боевыми или охранными конструктами города. Меня даже это позабавило в некотором смысле, а то я уже начинал думать, что чародеи тут мышей не ловят. Тем не менее, я нашел способ. Просто выстреливал вертикально вверх по одному конструкту на высоту около километра, тем более что и обзор оттуда открывался довольно хороший. Практически карта. Опытным путем мне удалось высчитать более – менее безопасную последовательность действий. Выпуская их с определенными задержками, разной длительности, я, так сказать, наладил канал исхода для своих маленьких помощников.

Ну, а дальше было все относительно просто. Мои конструкты вытащили наружу просто огромное количество частей плетений, правда, довольно простых, и по уже отлаженной ранее технологии собрали их в ключевых для моих целей местах города – рынки, магазины, гостиницы, перекрестки дорог, и в прочих местах. На самом деле это были просто маркеры, которые я мог отследить из инфосети, так как не был уверен, что обычным магическим плетениям удастся выжить в столице, где живет куча чародеев и которые спокойно могут их видеть. Так и оказалось – многие конструкты уничтожались, и даже готовые плетения порой не успевали отработать свое. Но дело двигалось. Стоило собраться такому плетению, как я отслеживал его в инфосети и по этой метке вешал уже нормальное инфомагическое и неотслеживаемое плетение видео – наблюдения. Судьба магического маркера меня уже не интересовала. И на самом деле, по статистике получалось, что среднее время жизни такого магического плетения составляло от трех до пяти минут. Я, в общем? то, стал понимать, почему война чародеев с искусниками длилась так долго, и даже слегка удивился тому, что чародеи не победили. Хотя, в общем? то, развитие ситуации в той войне мне было известно. Остается надеяться, что все это безобразие никак не свяжут со мной. А если и свяжут – как? нибудь отбрехаюсь…

Разумеется, я не собирался сам мониторить все, что проходит через камеры. Тут пришлось все же приступить к воплощению давних задумок по реализации моего фактографа на новом 'железе'. Ну, вернее, пока не самого фактографа, как он должен выглядеть в целом, а всего лишь распознавания лиц. Тоже та еще задачка. В бадди – компе у меня, конечно, была такая прога, но как она устроена, я не знал. Зато в свое время много читал информации о технологиях и алгоритмах подобного рода, а имея практически абсолютную память, спокойно вытащил нужную информацию по этой теме. Еще раз повторюсь – не имея биокомпа, я бы просто не смог с нуля реализовать свою задумку на обычном для меня вычислительном оборудовании – не хватило бы знаний математического аппарата. А если бы и смог, то времени у меня это заняло бы не один месяц. Сейчас же все было по – другому. Нужно было написать не программный код как таковой, а мысленно подробно 'объяснить', что и как делать. Реализация конечного продукта лежала на самом биокомпе. Не сказать, что все шло легко, постоянно надо было дополнять, уточнять, корректировать, а кое? что и додумывать. А если учесть, что с лицами в трехмерном виде я уже немного работал для создания иллюзий изменения облика, то не совсем с нуля начал.

Тем не менее, дело шло, и вскоре первая альфа – версия продукта увидела свет. Удачно было то, что программный код биокомпа и инфосервера вполне себе совместимы. Видимо, атлы не стали заморачиваться особо с этими делами и разработали единый стандарт для всех возможных вычислительных устройств. Для меня это несколько диковато звучит: все же имеет смысл использовать разные вычислительные системы с разной специализацией, заточенные под определенные задачи, а соответственно и с разными программными подходами. Ну да ладно, мне же лучше. В общем, повесил я свою разработку на инфосервер и стал просто ждать результата. Вначале, правда, пришлось плотно контролировать работу, вмешиваться, корректировать алгоритм согласно поступающим данным, но в конце концов ложные срабатывания перестали иметь место, и я стал просто ждать.

Конечно, существовала вероятность того, что нужный мне человек уже покинул столицу, но тут я ничего поделать не мог. Ну а пока суд да дело, потихоньку в фоновом режиме стал воплощать в жизнь некоторые функции фактографа. Тут уже будет сложнее, но я пока и не торопился особо. Финальный результат в виде красивой, надежной и расширяемой системы для меня важнее. К этому решению меня подвигло и то, что только что разработанный модуль по распознаванию лиц и просто разных объектов так же органично и легко встроился и в мой биокомп. Правда, что с ним делать дальше на, так сказать, 'локальном вычислительном устройстве', я не представлял. Ну есть такой модуль, и что? Где применять? Впрочем, в качестве отработки расширяемости функционала биокомпа данная задача вполне имела смысл. По крайней мере, это открывает большие перспективы по наращиванию интеллектуальной мощи биокомпа, а значит, и меня.

Все это время меня мучили смутные сомнения и подозрения в том, что я занимаюсь мартышкиным трудом, и сам биокомп вполне может решить мои проблемы без особого напряга, но доказательств этому я не нашел.

==Дворец императора==

Несколько человек, одетых неброско, но дорого, дружно встали и, поклонившись императору, потянулись к выходу. Ужин для приближенных, где в неформальной обстановке высшие лица Оробоса обменивались информацией и разрабатывали совместные планы действий, закончился.

Откуда ни возьмись, появились молчаливые слуги. Одетые в одинаковые серые камзолы, двигающиеся абсолютно бесшумно, но при том очень быстро, они в один миг очистили стол от пустых тарелок и бокалов. Впрочем, Малый зал покинули не все люди: за столом остались сам император, его младшая сестра, а также главный хранитель империи, который почему? то задержался и не ушел вместе со всеми.

– Лулио, ты что? то хочешь обсудить наедине? – спросил Тиль, когда зал опустел.

Тот отрицательно качнул головой:

– Не я, а ее высочество, – легкий кивок в сторону девушки. – Я, с вашего позволения, хочу присутствовать, потому что чувствую – это интересно и в какой? то степени важно.

Девушка обожгла чародея взглядом:

– Почему ты решил, что у нас будет какой? то разговор?

Лулио усмехнулся:

– Потому что, во – первых, я умею заглядывать в будущее…

– Вот и рассказывай тогда за меня сам, раз ты все знаешь наперед! И объясни моему брату, что я права!

Чародей успокаивающе поднял ладонь, останавливая принцессу, и невозмутимо продолжил:

– А во – вторых, не нужно быть Видящим, чтобы понять, что тебя, юная Меина, переполняют чувства и эмоции. Ты так прыгала на своем месте, дожидаясь окончания совета, что едва не разбила себе голову о потолок. – Лулио обезоруживающе улыбнулся, подмигивая поджавшей губки девушке.

– Сестра, тебя беспокоят заговорщики? – вступил в разговор император, состроив при этом на лице выражение предельного внимания. – Так не стоит волноваться: после гибели их Повелителя Чар они изрядно поджали хвосты, и сейчас Эндонио уже подбирается к их главарям.

– Как раз заговорщики меня мало беспокоят, – отмахнулась принцесса. – Сколько их уже было и сколько еще будет? Но Видящие уже не одно столетие исправно пресекают все их поползновения.

– Не скажи, – нынче они добились очень многого. Даже сейчас существует реальная угроза, несмотря на все наши успехи. Но если не они, тогда что же тебя беспокоит?

Меина бросила быстрый взгляд на Лулио, словно предлагая тому начать разговор, но он лишь чуть пожал плечами.

– Этот ваш Никос! – бросила она.

– Чем же вашему высочеству не угодил наш гость? – прищурился чародей. – Умен, хорош собой, мастер меча, сильный чародей, ореол таинственности… Девушкам вроде тебя такое сочетание должно нравиться!

Принцесса фыркнула и нервно смяла салфетку:

– Скучнейший зануда, жестоко расправившийся с бедным Рикардо на глазах у всех, – продолжила она в тон Хранителю.

– Никос был в своем праве! – откинувшись на спинку кресла и уставившись в потолок слегка скучающим взглядом, вмешался в перепалку император. – Твой Рикардо вел себя недостойно.

– Никакой он не мой! – резким жестом Меина отмела в сторону всякие намеки. – Я его даже не знала. Однако не стоит забывать, что он принадлежал к одному из аристократических родов! А тут какой? то не – пойми? кто… Да, его следовало слегка ранить и заставить просить прощения, или в крайнем случае проткнуть мечом и похоронить в родовой усыпальнице. А этот ваш мясник не только устроил кровавую бойню, так еще и надругался над телом! Как будто аристократы ведущей мировой державы – насекомые у него под ногами: захотел и прихлопнул. После такого его не пригласят ни в одно приличное общество!

Тиль нахмурился, а Лулио наоборот слегка улыбнулся:

– Ну так пускай не приглашают. Мне кажется, он не сильно расстроится по этому поводу.

Принцесса опять фыркнула:

– И как ты себе это представляешь: пригласить дочь советника, при этом не приглашая ее личного друга? Она же уже всюду объявила его статус! Это оскорбление!

– Ерунда, – отмахнулся ее брат. – Приглашения присылаются конкретному человеку, а брать с собой личного друга или нет – ее дело. К тому же после того случая так и произошло – она посещает приемы одна… – император слегка улыбнулся.

– Откуда ты знаешь? – насмешливо спросила Меина и, глядя на слегка порозовевшее лицо брата, воскликнула:

– Да ты запал на девчонку! – принцесса даже подпрыгнула на кресле от переизбытка чувств.

– Ты преувеличиваешь, – нехотя пробормотал император.

– Ха! – Меина захлопала в ладоши. – Надо же! Тиль влюбился! Тиль, про которого некоторые сплетницы уже давно шепчутся, что женщины его не интересуют, запал на какую? то девчонку, да такую, которая далека от идеала благовоспитанной девушки! которая таскает за собой Личного Друга! Ха!

На некоторое время в комнате наступила тишина. Император посмурнел в лице, а Повелитель Чар осуждающе покачал головой. Поняв, что переступила некую границу, Меина заставила себя успокоиться и, извиняясь, накрыла руку брата своей рукой.

– Что, все так серьезно? – участливо спросила она. Лулио тихо взял бокал с вином и отошел к окну, стараясь не помешать разговору близких людей в щепетильной ситуации.

Император пожал плечами.

– Не знаю. Несмотря на мой возраст, у меня нет большого опыта в личных переживаниях подобного рода.

– Бедный мой братец… – нежно сказала принцесса. – Как я понимаю тебя! Какая жалость! Сколько девушек в столице, красивых, знатных, которых стоит только поманить пальцем, сочтут огромной честью встать рядом с тобой, а твоего внимания удостоилась какая? то… Все! Молчу, молчу! – Меина быстро закрыла себе рот ладошками, чтобы не сказать чего? то еще неприятного для любимого брата. – И как далеко у вас все зашло?

Тиль беспомощно пожал плечами и буркнул:

– Никуда у нас еще не зашло. Так, пару раз встретились как бы случайно, и все.

– А как она отнеслась к тому, что ее интереса добивается сам император? – любопытство так и брызгало из глаз принцессы.

– А никак, – император налил себе вина и одним большим глотком осушил бокал.

– То есть? – недоуменно спросила Меина.

– Она не знает, что я – император, – улыбнулся Тиль.

– Хм… – принцесса обернулась и бросила взгляд на тихо стоящего у окна Лулио. – Это из какого захолустья она приехала? Кто ее воспитывал? И как вообще такое возможно, чтобы дочь советника императора не знала, как выглядит император?

– Ну, видеть? то меня она видела, – снова улыбнулся Тиль. – Только давно, когда она была еще совсем крохой. Не забывай про разницу в нашем возрасте. Было дело, она сидела у меня на коленях и выпрашивала конфетку втайне от отца, который запрещал ей сладкое. Заводная девчушка была… Хотелось бы мне, чтобы и у меня когда? нибудь была такая… – император резко замолчал. Через минуту продолжил, – Потом индивидуальное обучение чародейству, затем неожиданный взбрык и желание служить империи… Плен и долгих два года в тюрьме… – Император снова сделал паузу. – За свою жизнь она настрадалась достаточно, чтобы не обращать внимания на ее ситуационные приобретения в виде Личного Друга или отсутствие каких? то принятых в высшем обществе штрихов в поведении. Для меня главное – характер и отношение к жизни, к империи.

– Вот оно что… – протянула Меина, каким? то новым взглядом, будто видела его впервые, вглядываясь в брата. – И что ты планируешь делать?

Император пожал плечами.

– Пока ничего. На самом деле я не знаю, каковы отношения Карины с Никосом. Если она назвала его Личным Другом, значит у нее были на то причины, и это много стоит. Но даже мне со стороны видно, что они слишком разные. Впрочем, это тоже ни о чем не говорит – порой как раз такие различия и приводят к взаимному притяжению. И если у них там все серьезно, я совершенно не собираюсь им как? то препятствовать и вообще вмешиваться. – Император вздохнул, потом слабо улыбнулся. – С другой стороны, никто не мешает мне иногда видеться с нею. Организовывать случайные встречи, общаться. Это и мне позволит лучше ее узнать, и ей меня. Не претендуя ни на что исключительное, тем не менее я не собираюсь пустить все на самотек. Вот такие вот дела, сестренка…

– Угу, – о чем? то раздумывая, буркнула принцесса. – Ладно, я подумаю, чем тебе можно помочь.

– Стоп! – Тиль резко вскинул руку. – Даже не думай. Я не позволю тебе вмешиваться в мои личные дела!

– Ладно – ладно, – буркнула Меина и, уводя разговор в сторону, сказала, – кроме твоих личных дел меня беспокоит еще кое? что, связанное с Никосом.

– Что же? – Лулио, поняв, что разговор перешел в другую плоскость, менее личную, подошел к столу.

– Я боюсь богов!

Император и чародей переглянулись.

– Боги у нас в Империи не в чести еще со времен войны. Поклонение тем богам, что поддерживали Кордос, запрещено на территории всей Империи, а в столице вообще нет ни одного храма, – Тиль хмурился, не понимая, куда клонит сестра.

– Это хорошо. Но при всем при этом жрецы всеми правдами и неправдами пролезают в город и устраивают тайные молельни. Эндонио только что докладывал, что Недремлющее Око накрыло один такой притон, и где – в Серебряном кольце!

– Да, неприятно, – согласился Тиль. – Причем прихожане – сплошь благородные и уважаемые люди, патриоты, которые молятся за мое здоровье и за благоденствие Империи. 'Боже, храни императора', – процитировал он строчку из доклада. – Их даже рука не поднимается наказать со всей строгостью… Впрочем, ты сама знаешь о новомодных веяниях среди нашей аристократии и наверняка в курсе. Раньше тебя это не напрягало, так почему именно сейчас?

– Кажется, я понял, куда клонит принцесса, – взял слово чародей. – Боги охотятся за Никосом, жрецы могут навести своих патронов на него, а те вряд ли станут церемониться: их удар разрушит город. Так?

Меина кивнула.

– Недремлющее Око просчитывало такой вариант и выдало хороший прогноз, да и ты сам привел Никоса в столицу, сочтя это безопасным, – возразил император.

– Неделю назад так и было. Но выходка Никоса с Рикардо перемешала Нити. С одной стороны, конечно, она помогла нам – заговорщики запаниковали, но с другой – теперь божественный удар совсем не исключен. Эндонио с самого начала предлагал держать Никоса в своем имении, справедливо считая его слишком сильным и неподконтрольным. Это было хорошее предложение, жаль только, неосуществимое.

– Вот! – удовлетворенно резюмировала принцесса, довольно глядя на чародея. – Оказывается, Хранители Империи не так уж бесполезны! – И продолжила, обращаясь к своему брату: – Отправь этого чужестранца куда? нибудь подальше от столицы!

– Это совсем не так просто, как ты себе представляешь, юная Меина! – ответил за императора Повелитель Чар. – Никос ведь может НЕ ЗАХОТЕТЬ 'отправляться куда? нибудь подальше'. А ссориться с ним или изгонять силой я настоятельно не рекомендую.

– Ты считаешь, что мы не справимся с ним в случае конфликта? – искренне удивился Тиль.

– Справимся. Но в этом случае разрушение города из гипотетического станет неизбежным. К тому же Империи это крайне невыгодно. Нужно отвести угрозу божественной атаки города, не прерывая сотрудничества с нашим гостем.

– Как? – хором спросили брат с сестрой.

– Еще не знаю. Нужно придумать хороший повод, чтобы Никос добровольно покинул столицу. Заинтересовать его как? нибудь.

Все замолчали. Потом император спросил:

– Но ведь боги смогут достать его, даже если он будет за пределами города. А ты говоришь, что он может принести пользу Империи.

– Во – первых, с его способностями к Искусству и умением летать жрецам найти его будет не так просто – если только он сам не начнет светиться. – С готовностью откликнулся чародей. – А во – вторых, как показывает практика, он вполне может позаботиться о своей безопасности сам. Тем более что помочь ему мы все равно не можем. Нам нужно лишь защитить столицу.

– Почему ты говоришь это все лишь сейчас? – спросил Тиль. – Этот вопрос стоило обсудить с советниками. Однако ты зачем? то дождался, когда они все уйдут.

Лулио отрицательно замотал головой:

– Меня терзало смутное беспокойство, но понять причину и облечь мысли в слова удалось лишь сейчас, и то с подачи принцессы. Что же касается советников, то им не дано видеть будущее, и они выберут вариант изгнания, не прислушавшись к моим словам. А с Эндонио я поговорю отдельно.

Мужчины переключились на обсуждение второстепенных вопросов, и вскоре Меина зевнула.

– Ладно, пойду я, пожалуй. – И, бросив на брата задумчивый взгляд, вышла. Проводив ее взглядом, Лулио сказал:

– Девочка изменилась. Раньше ее политика не интересовала.

– Да, – император посмотрел на закрывшуюся дверь. – Порой я ей завидую: ненамного младше меня, но ей повезло, что никто ее не готовил управлять огромной страной, и у нее было настоящее детство. Хорошо хоть муж ее полностью нам лоялен, вкладывает душу в служение империи и совершенно не думает пользоваться своим положением.

– Ну, не зря же я сам участвовал в том, чтобы найти ей хорошего мужа, и свел их. – Ухмыльнулся Лулио.

– Ладно, – император повернулся к чародею. – Раз уж вопроса о заговоре сегодня на повестке не было, а ты все равно задержался, может, расскажешь последние новости?

Лулио слегка поморщился.

– Тот мой вчерашний предварительный отчет, сделанный мной своими методами, подтверждается фактическими проверками. Хоть Никос и создал препятствия для Видящих, кое? что мне все же удалось сделать. Кстати, еще и поэтому я бы пока не советовал отсылать Никоса из столицы – возмущения в Сути Мира хорошо скрывают наши шаги. Пусть и нам сложнее работать, но у нас больше ресурсов на всех уровнях текущей ситуации. Кроме того, хорошую помощь предоставили наши новые знакомые…

– Да, – император перебил чародея, – Сразу о них. По всем раскладам нам от них сплошная польза. Им выгодно сотрудничать именно с нами в связи с нашей идеологией и государственным устройством, поэтому пока они нам помогают своими магическими наработками и магами. Я согласился принять в кризисную команду несколько их магов – менталистов и астральщиков, как они их называют. Возьми их под свой контроль и используй по назначению. И еще – проведи своими средствами анализ последствий данного шага и в целом нашего сотрудничества в дальнейшем.

Лулио кивнул:

– Обязательно сделаю. А насчет их магов – очень вовремя. Судя по всему, противник начал действовать осторожно и издалека. Около десяти лет назад. Понимая, что у нас сильные Видящие, он все делал аккуратно и незаметно. Ситуация осложняется тем, что, судя по всему, он заключил договор с Кордосом. Видимо, Кордос не простил нам той войны и решил нас развалить в непрямом противостоянии. На данный момент около тридцати процентов ключевых чиновников в самых разных структурах империи находятся под контролем противника.

Тиль в гневе стукнул кулаком по столу. Не ожидавшая такого развития событий бутылка с вином испуганно подпрыгнула на столе и потеряла сознание, скатившись со столешницы. Звон разбитого стекла завершил недолгую жизнь сосуда с дорогущим напитком императоров. Лулио с осуждением проводил ее взглядом и продолжил:

– Хуже всего то, что они не осознают смещения своего социального и ментального жизненного вектора. А потому, что большая часть пострадавших – чародеи, следует два вывода: или у противника на службе есть еще как минимум один Повелитель Чар с направленностью развития в области управления человеческим сознанием, или он использует секретные наработки Кордоса.

– Сам? то ты к какой версии склоняешься? – Спросил император.

Лулио пожал плечами:

– Я знаю двух Повелителей Чар подобной направленности и уже проверил их. Пока я свои подозрения с них снял, хоть и нельзя быть стопроцентно уверенным в результате. Мне кажется более вероятным использование наработок Кордоса. Есть для этого предпосылки и некоторые штришки. Особенно с учетом того, что обработанные чародеи ничего не заметили – я проверил: никто за последний десяток лет не изменился в поведении, не сошел с ума или иначе не прореагировал на вмешательство в свой разум, чего не удалось бы избежать, хоть и в малости, если бы на них влиял чародей известными нам методами. Пусть и Повелитель Чар. В этом смысле я рад помощи демонов – их магия ближе к подобным методам воздействия. Ну, а я и мой наследник присмотримся к их работе, чтобы выработать свою защиту от подобного на будущее. Пока я не проверю все в Сути Мира, не замутненной влиянием Никоса, доверять демонам я не собираюсь.

Император кивнул.

– Как думаешь, можно ли все сделать тихо, и когда лучше всего начать?

Повелитель Чар понял, о чем спрашивает император, и ненадолго задумался:

– Я примерно понимаю, как нужно действовать, и реально можно было бы все сделать тихо и незаметно для населения. А если демоны смогут предложить кое? что, что, как я надеюсь, у них есть, то возможно даже обработанные противником люди ничего не заметят, ну или почти не заметят. Их даже не придется арестовывать, по крайней мере большую часть, но остаются еще сознательные последователи наших противников. Там вряд ли тихо сработаешь, хотя постараться можно. А начинать… Думаю, что лучше всего прямо с завтрашнего дня. Сегодня я поговорю с магами демонов, скорректирую планы и…

Император и Повелитель Чар помолчали, глядя друг на друга. Затем император поднялся положил руку на плечо Лулио. Чародей отзеркалил его жест.

– Ну что ж… Удачи нам!

==Тристис Имаген. Отступление. Некоторое время назад==

Маленькая арфийская застава на караванном пути, которым купцы везут разные товары в Оробос и обратно. Застава – большой двухэтажный дом из тесаных бревен с крошечными оконцами, обнесенный частоколом. Это далеко не крепость, и гарнизон ее ничтожен: сил абсолютно недостаточно, чтобы вселять благоговейный ужас в сердца всякого отребья, которого хватает в Пустошах. Таких застав на всем пути от Тертона до Тарфеи всего три. Никакого серьезного контроля они не обеспечивают. Просто арфийские власти пытаются таким образом заявить о своем присутствии в регионе и о претензии на пустующие земли, пусть даже это присутствие чисто номинальное. Караваны вынуждены сами заботиться о своей безопасности, нанимая для охраны воинов и даже чародеев.

Тем не менее, над коньком крыши гордо развевается посеревший от пыли и выжженный солнцем арфийский флаг. Именно сюда вчера с северо – востока прискакала группа людей на взмыленных лошадях в поисках защиты. Комендант Рено этому визиту совсем не обрадовался, что было видно даже без использования всяких плетений и амулетов. Впрочем, кривиться он мог сколько угодно, но на это никто не обращал внимания – согласно верительной грамоте, что предъявил предводитель, арфиец обязан был оказывать посильную помощь этой 'кордосской комиссии по расследованиям'.

Комендант недолюбливал и кордосцев, и оробосцев, к искусникам и чародеям относился неприязненно и очень не любил проблемы на вверенной ему территории. Надо же было так случиться, что незваные гости принесли с собой все вышеперечисленное. Ситуация сложилась тревожная: за кордосцами гнались, по их словам, оробосские чародеи, и теперь держали здесь в осаде. Сказать по правде, никаких чародеев не было видно и в помине, но все же неспроста старший, который назвался Тристисом, так тревожно озирался и все советовался насчет вражеских конструктов со своим искусником, который выглядел еще испуганнее.

В составе гарнизона чародея не было, даже самого посредственного, так что подтвердить или опровергнуть версию кордосцев было некому. Приходилось верить на слово. Впрочем, проблемы чародейского характера не заставили себя ждать, так что сомнения были только в принадлежности нападающих к оробосским ведомствам. Сами агрессоры, хоть и были скрыты от взгляда, но уже к вечеру проявили себя. Сперва караульный, что собирался завести на ночь в стойло пасшихся неподалеку гарнизонных лошадей, вдруг схватился за голову, которая стала отекать и чернеть, а из его глаз и ушей пошла кровь. На счастье, искусник был неподалеку – он наблюдал за вояжем солдата и вовремя утянул незадачливого вояку под защиту своего Искусства, где сумел, как он сказал, 'восстановить проходимость сосудов'. После этого никто не осмеливался ступать за невидимую черту.

Рено склонялся к версии приезжих – местные разбойники так нагло себя не ведут, да и ни к чему им это, а о терках между империями известно далеко за их пределами. Иных вариантов и вовсе не было.

Нужно сказать, искусник сразу по приезде принялся размахивать своим жезлом и возводить, как он сказал, искусную защиту по периметру. И это несмотря на то, что с седлом он был явно не на 'ты' и после долгой скачки являл собой весьма жалкое зрелище. Старший кордосцев тоже суетился вокруг и делал вид, будто помогает. Комендант не любил таких. По его убеждению, работать должны специалисты, а остальные пусть стоят в сторонке и не мешают.

Однако не это заставляло арфийца хмурить брови. Его мучил вопрос, что же делать? По словам кордосцев, сейчас боевые конструкты держали заставу в окружении, не предпринимая каких? либо действий. Причем Тристис честно предупредил, что надежды пережить серьезный штурм нет. Будут ли чародейские создания разбираться, где здесь враги, а где – арфийцы? Инцидент с караульным в форме арфийской армии наглядно свидетельствовал, что нет. Вся надежда только на то, что оробосцы не пойдут на открытое нападение. С другой стороны, кто узнает? Связи со столицей нет, свидетелей на многие лиги вокруг – тоже. Даже сама застава не пострадает – как ни далек был Рено от чародейства, но о конструктах был наслышан и прекрасно понимал: не будет никаких проломов, никаких пожаров. Просто люди дружно попадают на землю мертвые, и все. Эпидемия, отравились чем? то – мало ли…

Кстати, с лошадьми кордосцев тоже возникла проблема – запасов сена на заставе не было. Зачем, когда вот оно – растет вокруг в достаточном количестве? Когда бедные животные стали беспрерывно ржать от голода, кордосцы выпустили их за ворота, где по – прежнему мирно бродили арфийские. Искусник еще похвалялся перед своим предводителем, что всегда сможет притащить их обратно, не гоняясь за ними по степи. В общем, через какое? то время все лошади: и кордосские, и свои, вдруг, как по команде, прекратили жевать, и, будто мотыльки на лучину, потянулись на северо – восток. Искусник стал их тянуть за невидимые поводки, да без толку – животные упирались и не желали слушаться хозяина. На громкую ругань кордосца выскочил Старший. Из их перебранки Рено понял, что чародеи вселились в лошадей и сейчас нагло их воруют. В результате, дергая животных взад – вперед, их попросту задушили невидимыми веревками. Замечательные скакуны стали первыми жертвами этого противостояния и теперь серыми холмиками выделялись на равнине, навевая грустные мысли. Арфийские же лошади спокойно ушли за горизонт, медленно перебирая копытами.

В довершение ко всему единственный на десяток лиг вокруг источник, что располагался сразу за стенами, стал непригоден для использования – испившего тут же начинала мучить жуткая рвота. Конечно, согласно всем правилам фортификации, родник должен был быть внутри 'крепости', но никто в здравом уме не мог ожидать осады, а вода была нужна не только для нужд гарнизона, но и для караванов. И опять благородный кордосец использовал в своей негодующей речи неподобающие слова, коря себя за невнимательность при организации обороны.

Арфиец в душе был с ним полностью согласен. Все эти беды принесли кордосцы, будь они не ладны. Рено в сердцах стукнул кулаком по ладони: солдаты, хоть их специально никто не посвящал во все тонкости ситуации, тоже не дураки, сообразили, откуда ветер дует. И теперь совсем не по – дружески косятся на приезжих. По опыту службы комендант знал – до добра это не доведет. Чародеям достаточно несколько дней продержать свою осаду, и запертые в ограде частокола люди перегрызутся на почве недовольства друг другом, нехватки воды, или даже на пустом месте. Именно поэтому он старательно довел до своих подчиненных факт – на их заставе гостит искусник, и он, если захочет, один легко положит всех присутствующих. Но до этого Рено лично зарубит зачинщика беспорядков. Какое? то время эта угроза и здравый смысл будут удерживать людей от опрометчивых поступков, но через несколько дней…

* * *

– Люди злы, – комендант заставы арфийцев не спрашивал, не возмущался – просто констатировал факт. Тристис убрал ладонь ото лба – он, щурясь от ярких лучей, обозревал окрестности, поражающие своим унынием – только пожелтевшая трава, редкие камни и дорога, уходящая в обе стороны до самого горизонта. Повернувшись к Рено, он кивнул:

– Понимаю и приношу извинения за причиненные неудобства. (Комендант при этих словах, не скрываясь, поморщился.) Я отдал приказ своим людям вести себя в высшей степени терпеливо и не поддаваться на провокации. Все они элитные воины, их обучали не армейские сержанты. За дисциплину своих людей я могу поручиться.

– Почему они не нападают? – помолчав, спросил арфиец, ткнув пальцем в окно.

На губах Имагена зазмеилась грустная улыбка:

– Во – первых, мы не основная добыча, а просто подвернулись под руку. Чародеи сейчас заняты совсем другим… Во – вторых, устраивать побоище на чужой территории им не хочется. Одно дело, подловить нас в сердце Пустошей, и совсем другое – у вас здесь.

– Какая разница, если никто не узнает?

– В том? то и дело, что узнают – ведь останутся наши трупы, по которым специалисты многое смогут определить, а еще записи. Чародеи далеко – им не очень? то хочется ехать сюда, чтобы после боя прибирать здесь. К тому же у нас есть целый профессор Искусства, который успел неплохо окопаться. Долго он, конечно, не выстоит, но раз – два огрызнуться сможет. То есть оробосцам нужно будет тратить время и силы. Нет, нас просто шуганули, отогнали подальше, чтобы не путались под ногами. Ну и, конечно, прихлопнут, если это не потребует значительных усилий. Специально напрягаться никто не будет.

– Выходит, есть шанс отсидеться? Хотя, сдается мне, долго такая ситуация не продлится. – Комендант тоже приставил ладонь козырьком и оглядел унылый пейзаж за окном, задержавшись взглядом на лошадиных трупах.

Сыщик кисло кивнул:

– Все так, и не так. Конструкты не улетают – силы на их создание уже потрачены, при этом их хозяева не хотят, чтобы мы разъезжали по окрестностям. Если чародеи задержатся, мы погибнем от голода раньше, чем конструкты. – Имаген тяжело вздохнул: – Эх, если бы почтенный профессор хорошо сидел в седле, мы бы не стали останавливаться на вашей заставе и ускакали бы из зоны внимания оробосцев. Мы на вас наткнулись случайно, конструкты приближались, Сандалос, сидя верхом, ничего не мог сделать, и тогда мне показалось хорошей идея остановиться. Как? то я не учел, что у вас тут ни связи, ни искусников, ничего… Чародеи не стали бы гоняться за нами по степи. Увы, сейчас они, хоть и на пределе, могут достать нас от своего лагеря.

Рено прищурился:

– Зачем им понадобилось становиться лагерем посреди бесплодной степи? Да и вы, ллэр, тоже не с прогулки приехали.

Тристис бросил цепкий взгляд:

– Вы здесь живете, а не я. Вот и скажите мне, есть в округе что? нибудь редкое, ценное, интересное?

Комендант хмыкнул:

– Единственное место, отличающееся от остальных – как раз на северо – востоке, откуда вы прискакали. Но ценность его сомнительна – там неприятно находиться, и интуиция подсказывает – лучше не лезть, а вернуться домой по добру по здорову.

– Вот – вот, – кивнул сыщик. – Моя страна поддерживает развитие культуры, наук и оказывает всевозможную поддержку ученым мужам. Исследование земных аномалий, подобных вашей, также вызывает интерес. Однако алчные оробосцы считают, что если Кордос отправляет куда? то исследовательскую миссию, то там всенепременно должны находиться материальные ценности. Поэтому тут же примчались и пытаются перехватить предполагаемые артефакты. Думаю, совсем скоро, не солоно хлебавши, они вернутся, откуда приехали, и мы спокойно сможем продолжать наши исследования.

– Правда? – хохотнул Рено. – Надо же, как интересно получается. – Годами никому ничего не нужно, а потом вдруг сразу такое пристальное внимание со всех сторон. И странная туча, что висела в той стороне несколько дней назад, абсолютно не при чем!

– Про тучу слышу первый раз, клянусь императором! – встрепенулся Тристис и начал осторожные расспросы.

* * *

Тристис и Сандалос угрюмо смотрели друг на друга, сидя в тесной комнатке за пустым столом.

– Что у тебя? – первым начал разговор сыщик.

– Спокойно. Тыкаются время от времени, проверяют, но серьезно не лезут. Треть кристалла ушла – ерунда. Маны хватает. Что с комендантом?

– Нервничает, может сорваться. Ходит, на своих рычит, винит нас во всех бедах. Сегодня утром и вовсе заявил, что нам нужно покинуть заставу.

– Так прямо и сказал? – хохотнул искусник.

– Почти, – без тени улыбки ответил Тристис. – Вода в бочке и в поилке для лошадей кончилась еще в первый день, его личные запасы вина тоже заканчиваются. Говорит, что должен думать о своих людях, которые погибают здесь ни за что.

– Интересно, как он собирается нас выгнать? Он ведь не настолько глуп, чтобы пытаться сделать это силой?

– На что он рассчитывает, я не знаю. Однако нам нельзя будет защищаться. Понятно, что мы сильнее, но тогда получится, что кордосцы напали на солдат Арфики и вырезали целую заставу. У него будут проблемы, только если мы безропотно дадим им нас перебить. Видишь, как оно выходит… – и Тристис досадливо крякнул, махнув рукой.

– Так что думаешь делать? – посерьезнел искусник.

– Что делать? Чародеи все еще толкутся у аномалии. Наши надежды, что они быстро уедут, не оправдались. Да еще подходит к концу срок аренды сарая, в котором стоит наша карета. Если хозяин туда сунется, а он, несмотря на строгий наказ, всенепременно сунется, нехороший международный инцидент выйдет. В Тарфее после Черного Колодца еще волнения не улеглись. Тут будет достаточно одной молнии и одного трупа, как молва раздует слухи до небес. Хорошо мы будем после этого выглядеть перед столицей, даже если выживем. В общем, я думаю, нам в самом деле нужно идти на прорыв. Всего? то нужно уйти на несколько лиг, и чародеи нас не достанут. Сделаем носилки для тебя – воины понесут, а ты спокойно сможешь заняться защитой.

– Спокойно, как же, – вздрогнул Сандалос. – Но я, пожалуй, соглашусь. Как? то меня не прельщает перспектива умереть здесь от голода и жажды, точно моряк на необитаемом острове. В бою у нас все? таки есть шанс.

==Тристис Имаген. Побег==

Кордосцы выступили затемно. Конечно, конструкты не спят, и темнота им не помеха. Зато спят чародеи, их сотворившие. И пока они продерут глаза, пока очухаются достаточно, чтобы взять управление боем на себя, пройдет пара минут. А это лишних несколько сотен шагов форы. Беглецам же, наоборот, только польза от ночной прохлады. Днем, когда солнце в зените, много не побегаешь. Дорога ровная, света звезд вполне достаточно – даже не нужно зажигать искусный светляк.

Ворота приоткрылись, и воины дружно затопали тяжелыми сапогами по твердой, как камень, земле. Оружие они повесили на спину, чтобы освободить руки для импровизированных носилок. Точнее, роль носилок выполняла обыкновенная дверь, которую сняли с петель. На двери восседал Сандалос, невидяще глядя перед собой, зажав в потных ладонях жезл. Тристис бежал последним, сокрушаясь из? за отсутствия хотя бы одной – единственной лошади для себя.

Провожать процессию вышел только комендант. Да еще часовой у ворот удивленно распахнул глаза – солдаты гарнизона не были посвящены в планы кордосцев.

Минуя ограду, сыщик встретился глазами с Рено. Тот выглядел довольным. 'Интересно, он вообще понимает, что теперь они остались без защиты? Что плетения Сандалоса выветрятся уже к обеду? И кто из остающихся первым решится переступить невидимую черту, ведь никто из них не умеет видеть конструкты?' – мелькнула в голове Имагена мысль, но тут же исчезла – гораздо больше его волновала собственная судьба. Сандалос в трансе – он сейчас спокоен как скала и не думает о всякой ерунде, воины вышколены неведомыми сержантами, сильны, выносливы и привыкли доверять своим командирам. Хуже всего было именно руководителю маленькой экспедиции. В отличие от своих подчиненных он не был в такой же хорошей форме. Марш – бросок до реки в десять лиг, который им предстояло совершить, уже сейчас казался ему почти невозможным. И это даже не считая конструктов, рой которых светящимися точками в истинном зрении наполнял небо.

Огоньки заставы удалились едва на сотню лиг, как точки – конструкты сменили свой хаотичный полет на что? то более осмысленное, группируясь в небольшие стайки.

'Началось', – обреченно подумал сыщик и невольно побежал быстрее.

* * *

Несмотря на то, что охранники Тристиса несли дверь с восседающим на ней профессором Искусства, а также оружие и мешки с имуществом, сыщик, который бежал налегке, практически сразу же стал отставать. Не прошло и минуты, как расстояние между ним и остальной группой выросло до неприличных трех десятков шагов. Вот – вот, и защита Сандалоса убежит вперед вместе с ним, оставив своего начальника на растерзание чародейским созданиям.

Тристис не обижался: еще когда кордосцы обсуждали все детали предстоящего прорыва и распределяли роли, он сам отдал бойцам приказ не сбавлять темп без команды. Пыхтя, как загнанная лошадь, он с завистью посмотрел на импровизированные носилки: пожалуй, бугаи из столичной охраны запросто унесли бы и его вместе с искусником. Теперь же придется идти на крайние меры. Еще на заставе он знал, что никуда от этого не деться – иначе не осилить дистанцию. Но все же старался не признаваться себе в этом, обманывая мозг. Потому что расплата будет сродни пытке. Всего? то и требовалось – раздавить мутный шарик размером с лесной орех. Вещь из Оробоса, запрещенная к продаже. Однако на черном рынке можно было купить и не такое. Тристис всегда таскал с собой одну на всякий случай. Правда, пользоваться доводилось лишь раз, давным – давно, но до сих пор воспоминания заставляли болезненно морщиться. Часа на два заклятие, до поры дремлющее в чародейском амулете, даст ему силы. В принципе, тренированному телу такая встряска нипочем: будет усталость и зверский голод, и только. Однако человеку неподготовленному собственный организм такого издевательства не простит – болеть будет все: мышцы, суставы, сухожилия, сердце и даже почему? то голова. При этом желудок, несмотря на голодные спазмы, еду принимать откажется, возвращая все назад. В общем, тот самый случай, когда мечтаешь сдохнуть, лишь бы только это побыстрее закончилось. И отходняк будет длиться гораздо дольше, чем положительный эффект.

'Если не рвать жилы, не нестись быстрее ветра, а лишь держать общий темп, то и расплата будет не такой жестокой', – успокаивал себя Тристис, догоняя остальных. Это был очередной самообман, но так было легче, ведь совсем не думать о последствиях не получалось.

Тем временем застава уже исчезла из вида, а чародеи все бездействовали. Точнее, прозрачная пленка, дезориентирующая конструктов, которую установил Сандалос, обеспечивала беглецам относительный покой. Конструкты, выстроившись в боевой порядок, налетали с разных сторон небольшими группами но, попав в зону действия плетения, растерянно отступали.

Имаген понимал – это ненадолго. Такая примитивная защита неплохо помогает против простых автономных конструктов, но абсолютно непригодна против всего, что хоть чуть – чуть выше среднего. И сыщик вполне допускал, что армада этих 'посерьезнее' уже несется сюда. На счастье, оробосцы располагались далеко – это давало определенную фору. Сандалос встретил появление начальника рассеянным взглядом, на лице искусника в свете звезд блестели капельки пота – защита выматывала его не меньше, чем остальных марафон.

Теперь Тристис чувствовал себя весьма бодро: ему приходилось сдерживать себя, чтобы не умчаться вперед. Появилось время и силы, чтобы крутить головой. Незримый для бойцов бой перешел в новую фазу. Сыщик не был сильным искусником и в конструктах разбирался не очень хорошо, поэтому ему было непонятно, почему Сандалос вдруг стал охотиться за некоторыми конструктами, которые как будто ничем особенным от остальных не отличались и даже близко не лезли. Тем не менее, профессор упорно формировал плетения – протуберанцы, силясь попасть в маленькие юркие мишени, абсолютно игнорируя стаи конструктов, что клубились сразу же за стенкой защитного пузыря.

Согласно расчетам, чтобы уйти из зоны досягаемости, бежать в хорошем темпе требовалось около получаса, и половина этого времени уже прошла. На лошадях это можно было сделать и того быстрее – в недобрый час на пути попалась арфийская застава, маня призрачным обещанием безопасности. Сейчас кордосцы уже были бы в Тарфее, наслаждаясь жизнью, а не неслись среди ночи, удирая от недоброго внимания чародеев. Сыщик, не снижая скорости, в очередной раз оглянулся назад, но споткнулся и кубарем покатился по дороге. Воины, как и было приказано, не сбавили темп, молча обежав начальника с разных сторон. Имаген вскочил: как будто повезло – обошлось без травмы. Хорош бы он был – с переломом или вывихом посреди Пустошей. Дальше он побежал осторожнее, больше внимания уделяя дороге перед собой, нежели разборкам за спиной.

Еще минут пять прошло без происшествий: ночную тишину нарушали лишь тяжелое дыхание, дружный топот множества ног да редкое позвякивание оружия. Внезапно степь залил яркий свет. Искусный светляк – это сигнал от Сандалоса. Цвет почти белый – хорошо – чародеи, не мудрствуя лукаво, действуют по обычной схеме. Согласно оговоренной заранее цветоиндикации, унаследованной от манокристаллов, уровень опасности мог меняться в диапазоне от светло – голубого до темно – синего. Конечно, оттенок полуденного неба еще не означает, что можно беспечно отнестись к предупреждению – даже обыкновенные комары, собравшись огромной тучей, могут закусать до смерти. Но в их ситуации стоит радоваться даже тому факту, что профессор Искусства знает, как бороться с новой напастью, а значит, какое? то время у них еще есть.

Имаген сместился на обочину и притормозил, чтобы не повторить своего недавнего падения. Быстро огляделся. В истинном зрении было видно, что конструкты изменили тактику. Более не полагаясь на свой интеллект, они просто стали влетать на большой скорости в защитный пузырь и, ослепленные, начинали хаотично метаться в разные стороны в надежде попасть в людей. Пока ничего серьезного не произошло: кордосцы ожидали, что защита первого уровня долго не удержит волну конструктов, и были готовы. Сейчас внутри большого пузыря вокруг людей появился второй, более плотный, имеющий оранжевый оттенок. Угодив в него, конструкты вязли, как в паутине, лишь слабо трепыхаясь. Кажется, на поддержание этого маленького шарика безопасности у Сандалоса уходили все силы: он прекратил охоту и лег на спину.

Теперь настала очередь Тристиса внести свой вклад в дело спасения их жизней – для этого у него на поясе висела неказистая рукоять с манокристаллом. Оружие полковых искусников – из всей компании только он и профессор могли им воспользоваться, потому что лишь они двое могли видеть в истинном зрении, но Сандалос в настоящий момент был занят.

Оружие действовало просто и незатейливо – при его активации из рукояти вырастала короткая энергетическая дубинка, которая легко разрушала конструкты. Конечно, подловить конструкт в полете нужно было умудриться, но вот так, когда они статичны, с этим справился бы даже ребенок. Точнее, все было не так просто, действовать приходилось на бегу, но ничего невозможного – достаточно было просто ткнуть рядом – оружие имело определенный радиус действия. От конструктов требовалось избавиться – лишь только они попадут в ауру человека, как сейчас же активируют свою смертоносную начинку, и тогда конец. И без того ауры людей, постепенно истончаясь, выходили за пределы защитного кокона. Конструктам для максимального эффекта нужна была более плотная ее концентрация, но все могло измениться в любую минуту – не убить, но сделать плохо они могли уже сейчас: им лишь нужно было сработать за пределами оранжевого пузыря. На счастье, они пока не догадывались поступать так.

Уничтожение конструктов искусной дубинкой было необходимостью, но удовольствия отнюдь не доставляло. Конструкты – суть аурные фрагменты создавших их чародеев. Уничтожая их, кордосское оружие также разрушало части аур людей, находящихся рядом. Еще более оно опасно для того, кто держит его в руках: ведь там оно наиболее глубоко погружено в ауру держащего оружие человека. В результате после каждого взмаха Имагена и воины, и сам сыщик стонали и скрежетали зубами от боли. И это было лишь полбеды – аура, конечно, со временем восстанавливается, но все зависит от количества повреждений: таким способом можно было изорвать ауру настолько, что человек умирал. Лишь только Сандалос не испытывал таких проблем – он сжал свою ауру до пределов собственного тела. Тристис так не умел. Сжимать ауру – тоже вредно, но если недолго – ничего страшного.

Сыщик бегал вокруг носилок по периметру внутреннего кокона, методично разрушая залипших конструктов и попутно проклиная про себя чародеев, Оробос, Пустоши и свое решение остановиться на заставе. Пожалуй, сейчас должность провинциального сыщика, всю жизнь расследующего мелкую бытовуху, не казалась ему такой ужасной.

Несмотря на действие чародейского стимулятора и ночную прохладу, Тристис весь взмок и запыхался. На руках появились кровоточащие язвы и нарывы – каждый раз при включении дубинки его собственная аура получала самые сильные повреждения. А еще он заметил, что защитный пузырь заметно уменьшился в размерах и уже не справляется с конструктами – раньше они застревали в нем намертво, а теперь лишь вязли, но полностью подвижности не теряли. Это означало, что Сандалос на грани. Так почему же он не меняет цвет светляка? – Сыщик бросил быстрый взгляд на искусника – тот дышал судорожно, со всхлипами. Кажется, ему уже было не до светляков.

– За мной! – крикнул Тристис и припустил вперед, показывая пример и задавая темп.

* * *

– Тебе вызов! – произнес осунувшийся Сандалос, заглянув в спальню Тристиса. Они убежали: напор конструктов стал спадать почти сразу, как только кордосцы ускорились. Очевидно, уже не все чародеи могли достать их так далеко. Остальные, видимо, решили, что в одиночку атаковать искусника тем более бесполезно, раз уж он отбился от целой команды, и тоже отстали. Тем не менее, беглецы не останавливались еще добрых полчаса, ожидая подвоха. Тем более что Сандалос потерял сознание и больше не обеспечивал никакой защиты хрупким телам людей. Бойцы, наверное, могли бы бежать всю ночь, но им пришлось встать лагерем, когда Тристис начал спотыкаться и отставать, а потом и вовсе упал. Он еще помнил, что отдал приказ старшему охраны насчет ночлега, после чего отходняк окончательно накрыл его.

Снова трезво соображать он смог лишь здесь, в Тарфее. Как они добрались сюда, он знал лишь с чужих слов – путешествие отложилось в памяти лишь колючими волнами боли, застилающими сознание. Впрочем, в пути не было ничего интересного. Кордосцы, неся на руках своего начальника, пешком добрались до арфийской крепости в месте слияния Темной и Солнцеликой, где разжились повозкой и лошадьми и вернулись в таверну, откуда отправились к аномалии в Пустошах. Правда, по дороге, хоть это и против правил, пришлось прибегнуть к услугам местного чародея – целителя. Сандалос сам был не в лучшей форме, к тому же не являлся полноценным лекарем, имея в жезле по медицинскому направлению только самое необходимое.

И теперь, лишь только бывший сыщик пришел в себя, его по искусной связи с отчетом потребовал Меллус.

Голос далекого покровителя был, как всегда, маловыразителен. Он молча выслушал доклад про расследование на месте аномалии и о последовавших затем злоключениях на арфийской заставе. Признаться, Тристис ожидал большего интереса, подсознательно ожидая новых инструкций по этому делу. Однако, Меллус его удивил:

– Рыбка всплыла в Широтоне. Езжайте туда, остановитесь в нашем посольстве, действуйте по обстановке.

Увы, но пришлось забыть о планах отдохнуть и подлечиться. Дорога в оробосскую столицу предстояла неблизкая, и как назло – опять мимо злополучной заставы.

– Ну уж нет! – выставил вперед руки Сандалос, когда бывший сыщик поделился новостями. – Той дорогой я больше не поеду, пусть даже в сопровождении целого каравана!

– Согласен, – не стал спорить Имаген. – Хватит с нас сомнительных приключений. Мы поплывем на корабле. Это и быстрее, и безопаснее.

Профессор насупился, но возразить ему было нечего.

==Ник==

Карина повадилась все чаще и чаще оставлять меня одного, предпочитая порхать по знакомым или по делам без меня. Вот и сейчас – лишь только мы, вернувшись с Турнира, подъехали к особняку, она высадила меня, чмокнув на прощание в щеку, и покатила куда? то. В принципе, я и раньше предполагал, что по приезде в столицу некоторое отдаление у нас просто не может не возникнуть. Не сказать, что я люблю эту девушку, но она мне все же дорога. И хоть холода в наших отношениях пока нет, грустно это. Зато вечерами Карина будто извинялась передо мной и была очень активна в постели. Эдакое странное поведение. Вроде как она металась между мной и своими прочими интересами, где мне места не было. Ее робкие попытки приобщить меня к местной жизни разбивались о мою индифферентность и видимую даже со стороны скуку, посещавшую меня в такие моменты. Карина не была глупой и все прекрасно понимала, и не сказать, что ее это радовало. Это я тоже видел, но ничего не мог с собой поделать. Поэтому я решил не вставать в позу. Можно было бы, конечно, побороться за нее, но вот не чувствовал я, что это правильно в данном случае. Непонятные мои перспективы, отсутствие особого желания встраиваться в местную жизнь, мысли больше о возможном развитии, изучении, новых артефактах Дронта, а не о том, что тут происходит. Все это заставляло меня чувствовать себя чужим здесь. При том, что у гномов, например, мне было вполне комфортно, и случись все иначе, может быть, я бы остался там рядом с Крисой, кто знает…

Мысли посетить первый континент у меня возникали, чего уж лукавить, особенно после рассказа Балаватха, но что? то останавливало. Боязно было, что ли… Не знаю, трудно разобраться в себе, в своих мотивах и поведении. Может я все же соберусь как? нибудь вскорости и рвану туда, но не сразу. Надо еще Умника найти, тем более, что Читаатмаа такой шанс мне дал. И то, что я частично раскрылся перед ним, вполне окупало этот шанс. Уже тогда я чувствовал, что вреда мне это не принесет. Наверно, это подспудное чувство – ощущение линий будущего уже давало себе знать… А еще здесь есть артефакты Дронта. На севере так вообще их куча, неужто не исследую их?

Кто сказал, что я должен сидеть дома? В общем, пока суд да дело, решил немного полетать, но не просто так, а прояснить один заинтересовавший меня момент. На Турнире мой фаворит из Кордоса весьма меня заинтересовал. Хотелось поковыряться в искусном шагоходе – первом магическом транспортном средстве этого мира, которое я увидел. А также поговорить со стариком – искусником: очень уж эмблемка на железном Пауке приметная…

Резко взлетев с заднего двора в воздух, я, помогая себе формируемыми восходящими воздушными потоками, толкающими снизу мои псевдо – крылья, поднялся на высоту в сотню метров и стал наворачивать круги, рассматривая местность, раскинувшуюся подо мной. На самом деле я выглядывал, как отреагировала на мой взлет защита дома Эндонио. В общем, как и ожидалось – никак. Хорошо работает сфера невидимости, скрыт и еще кое – какие экспериментальные штучки, созданные специально для того, чтобы прятаться от наблюдательных конструктов. Вру, конечно, просто я полностью убрал свою ауру. То есть спрятал себя во всех диапазонах, в которых могут видеть конструкты. Теоретически. Практика пока подтверждала предположение. Впрочем, это пока ни о чем не говорит – надо накапливать статистику, мало ли какие частоты могут использовать чародеи для наблюдения. Хоть то же тепло вполне могут детектировать. Его я полностью спрятать не могу. Вернее могу – овеществленный защитный купол хорошо держит тепло, что было доказано в давнишней дуэли с демоном. Надо же… Почти в другой жизни… Но без элементаля передвигаться в таком куполе неудобно. А мне полетать охота. Кроме того, конструкты мелкие. Уже на расстоянии пары десятков метров некоторых из них я просто не вижу на фоне остальных излучений, а фильтровать 'визуальные' данные настолько полно очень трудно. Со своей стороны конструкты могут следить за крупными объектами на бОльшем расстоянии. Вот и получается, что то, что я их сейчас не вижу, ни о чем не говорит. Но будем считать, что все идет нормально, тем более что ничего особо секретного я не собираюсь делать.

До олимпийской деревни я домчался быстро. Найти нужного мне человека оказалось нетрудно, даже не понадобилось отслеживать свою метку, сверяясь с картой. Просто во всей Палатке был всего один шатер, который окружала некая защитная сфера, видимая только в магическом зрении. Судя по тому, что конструкты вокруг нее кружились роем, но границу не пересекали, это был полог от любопытных чародеев. Присмотревшись, я даже слегка удивился, насколько оригинально он был сконструирован. У меня защитка работала по другому принципу, но здесь был один интересный плюсик: это была не преграда, а этакая аурная липучка. Человек пройдет и не заметит. Даже комар прорвется. А вот конструкт увязнет, словно муха в киселе. Недолго думая, я занес используемое плетение в свою копилку.

Шатер располагался на окраине, так что я спокойно приземлился на свободном месте, и меня никто не заметил. Вообще, личность искусника явно привлекала не меня одного – тут было до неприличия много конструктов. Хм, логично: оробосцы из госбезопасности таких гостей должны пасти. Пожалуй, повременю? ка я знакомиться со стариком, дремлющим в шатре. Сделаю это потом – сперва наведу справки через эль Торро. Сейчас голем интересует меня больше. Через просунутую внутрь шатра инфомагическую видеокамеру я оглядел небогатое внутреннее убранство. Дед прикорнул на куче соломы, тихонько посапывая, а его голем… Даже не лежал, а скорее валялся изломанной и помятой кучкой железа и дерева.

Я не подходил к шатру близко – с десяток метров вполне было достаточно, чтобы рассмотреть все, что нужно. Так – с… Понятно, конструкция не особо сложная, даже где? то примитивная по своей сути, однако я снова подивился, как искусник интересно реализовал довольно сложное управление таким механическим устройством, как его голем. Самое главное – ноги. Они управлялись неким подобием силовых нитей, что использую и я, а здесь они играли роль мышц. Понятно, что управлять можно и ручками, условно 'дергая' за ниточки, но чтобы такая конструкция двигалась как было на выступлениях, нужно хоть какое? то примитивное согласующее устройство. Тут использовалась куча простеньких амулетов, отвечающих за свою часть работы – не самое удачное решение, честно говоря. Наверное, хорошие амулеты очень дорогие. А единого управляющего и распределяющего задания центра и вовсе не было. Роль его, видимо, должен был исполнять сам водитель.

Как ни странно, хотя на самом деле странностей я не вижу, хоть и отмечаю легкий флер внутреннего внимания к ситуации – разобраться в схеме устройства получилось чуть ли не с полпинка, да еще и прорисовалась она на внутреннем взоре, управляемом биокомпом, так, как мне нравится и привычно. И да, хочется поуправлять пусть и примитивным, но прикольным 'роботом'. Да и что? то взыграло во мне детство, или еще не отошел от эмоций, захлестнувших меня на Турнире. В общем, хочется, и причин наступать на горло своей песне я не вижу.

Так… Главная проблема – ноги и пальцы помяты и погнуты. В принципе не проблема – металл не супер – пупер сталь, а мои силовые нити могут развивать тягу ого – го какую. Так что опутываем подвижные части паучка нитями, крепим их в определенных местах, легко просчитанных с помощью биокомпа тут же на месте, и подаем рассчитанную нагрузку на нужные части моей силовой сети. Единственное отступление от моего канона – все пришлось делать на обычной магии, дабы не мучиться со стыковкой магии и инфомагии.

Даже со своего места я услышал, как скрипит металл, приобретая изначальную форму. И вот паук – голем встал на ноги. Я поигрался немного, заставляя его потоптаться на месте. Забавно, похоже на детскую игрушку, которой управляешь, дергая за нитки. Только тут нитей на порядки больше с легким намеком на автоматизацию, да игрушка для взрослых. Что ж… Пора посмотреть на это чудо – юдо поближе. Краткая заминка по расчету последовательности воздействий, применение рассчитанного алгоритма, и паук выбирается наружу.

Вот тут я оторвался – пробовал голема и так и сяк, заставил и станцевать и поприседать и даже смог на дыбы, аки коняку, поднять. А что? Степеней свободы у голема ого – го! По ходу, конечно, пришлось улучшать и оптимизировать процесс управления, но это было реально весело.

О! Искусник вышел поинтересоваться, кто играется с его големом. М – да… Потрепала жизнь старикана. А он мне нравится – вон как за жизнь цепляется. Кстати, весьма забавный реанимационный комплекс он на себе таскает. А главное – откуда у него знания о том, что электрический ток и прекардиальный удар может запускать сердце? А ведь исходя из всего, что мне известно про чародеев и искусников – таких медицинских познаний тут нет. Им проще через ауру лечить, в общем, чисто через энергетику. Ну, у искусников, возможно, есть плетения прямого действия на органы, но точно я этого не знаю. А тут, если отбросить магический 'движок', принцип чисто 'механический'.

Кстати, в скафандре у кордосца амулет нормальный. Типа такого и в голема нужно было поставить. Как? то странно, непоследовательно получается.

Искусник пошел в мою сторону. Меня он видеть не должен был. Однако как? то сориентировался. А, ну да – догадался отследить поток энергии, идущей к пауку. Я, конечно, все понимаю: с твоей стороны ситуация выглядит некрасиво. И я виноват, что не догадался поставить тебе блокировку на пробуждение. Так что, конечно, извини, но все же не мешай, любезный! – и Голем заступил старику дорогу. Тот постоял, подумал, да и застопорил моего голема, а сам дальше пошел. Бесстрашный мужик. Или совсем глупый. Он, наверное, привык доверять своему посоху, но мог бы и сообразить, что тот, кто может воскресить из кучи лома и угнать голема, не потревожив сигнальные контуры – круче! Мало ли кто на моем месте может скрываться, ан нет – идет разбираться. Нет, знакомиться я сейчас не готов, так что… В общем, снять искусную блокировку было делом одной секунды. Еще секунда – и уже я заблокировал старику посох – остынь, дедуля! А то больно вид у него воинственный – еще начнет огненными шарами пулять во все стороны.

Снова перебежав вперед, паук остановился на пути искусника и отрицательно покачал лапой перед его носом, мол не стоит идти дальше.

Кордосец оказался упертый и, похоже, сдаваться не собирался. У него в кирасе – жилете стали один за другим активироваться плетения и я рефлекторно их заблокировал, благо ни о какой сложной защите своего 'оборудования' искусник не озаботился. Почему заблокировал? Так? то, вроде, все понятно – сложных плетений я там не видел. Смутило меня, что вдруг они все разом проснулись. Может, заглючило там что, и полыхнет сейчас электрическими разрядами да прочими прелестями неуправляемого выброса взаимодействующих плетений. Или там что? то похитрее, что я просмотрел: очень уж это походило на активацию оружия – были там боевые составляющие. Вряд ли, конечно, но рисковать я не хотел.

А дальше старик меня удивил – даже не ойкнув, он ничком повалился на землю и затих. Судя по всему, искусника хватил сердечный приступ. Только этого мне не хватало! А я еще ему реанимационную станцию отключил. Пришлось мне на время забыть про свою шестиногую игрушку и поработать доктором. Аккуратная стимуляция ауры и работа с внутренней энергетикой изношенного организма дедули сняла последствия приступа, но это, конечно, все временно. Организм реально изношен, и никакие стимуляции не сделают его моложе. Интересная задачка. Можно было бы, конечно, попробовать создать новое сердце, как я сделал ноги Боркусу, но тут это не сработает. Одно дело – конечность. Совсем другое – один из основных органов: даже кратковременное прерывание его работы чревато. Кроме того, в информструктуре уже прописано текущее состояние организма и получится то же самое изношенное сердце, а не новое и молодое. Нет, разобраться в информструктуре организма я могу, благо опыт есть, но вот вернуть его в состояние, когда оно было молодое – нет. Изменение организма идет постоянно, не оставляя бекапов, поэтому пока глухо в этом плане. Ну, разве что провести полноценное исследование различий информструктур сердец разного возраста… Но это долго, хотя, в принципе, почему бы и не заняться со временем? А вот чуток подлатать сейчас сердечко, так сказать, сделать косметический ремонт, мне вполне по силе. Мне не жалко, да и делать почти ничего не надо: взять моих медицинских симбионтов, настроить их на характерные особенности конкретного индивида, а точнее его ауры, и – вуа – ля! Я конечно не Дед Мороз, чтобы всем подарки делать, но как? то так получается, что иногда сильно начинаю на него походить.

Пока занимался лечением, обратил внимание на разного рода инородные вкрапления в ауре старика. Я, конечно, далеко не специалист, а точнее, вообще плохо умею разбираться в чародейских творениях, но по – моему, это что? то вредное, хотя на проклятия, которые мне показывала Карина, тоже не похоже. Да еще какой? то хитрый конструкт, прилепившийся к макушке искусника, который, точно паук, распустил во все стороны золотые нити, оплетая все тело и подозрительные сгустки в особенности. Или это все? таки что? то старческое естественного, так сказать, происхождения? Опыта не хватает, чтобы сказать с уверенностью. Причем все это на фоне массы пусть слабых, но работающих плетений из жилета. Не будь у меня биокомпа, который фильтровал лишнее, подсвечивая нужное, вообще ничего не понял бы. В общем, на разглядывание этих 'украшений' потратил времени больше, чем на 'реанимацию': все гадал, нужен конструкт или нет, и стоит ли вмешиваться? С одной стороны, кордосцы чародейства чураются, и если у них в ауре есть что? то инородное, то, не иначе, враги воткнули. С другой стороны, конструкт на виду, не прячется, а значит, искусник о нем должен знать. Конструкт, надо сказать, навороченный – это не чародейская метка – пропуск и не рядовой доставщик проклятий. В конце концов, просто отступился – не рискнул трогать то, чего не понимаю. Это ведь живой человек, а не полигон для моих экспериментов.

В общем, сделал я доброе дело, насколько было можно поправил здоровье старичку – бодрячку, вернул его в палатку и положил рядом его чудо – палку. Потом еще присмотрелся к искусному жезлу, коим шест и являлся и присвистнул. Если я правильно понял, что увидел, то этот искусник имел там… э – э – э… структуру, созданную по принципам работы с данными, хранящимися в базе данных. То есть, СУБД, если по – русски. Только вместо данных – порой законченные, а иногда просто полуоформленные части плетений. И определенными запросами можно вытянуть из общей базы нужные куски и состыковать вместе. В очередной раз убеждаюсь: век живи – век учись. Или по – другому – каждый новый день приносит нам новые знания. Или – учиться можно вечно. Или… В общем, понятно, – я махнул рукой, глянул на виртуальную модель распотрошенного посоха у себя на внутреннем мысленном дисплее и отправился наружу.

Ну а дальше я отвел душу – накатался. Вернее, попытался. Убежал в сторону от Палатки, где не было ни людей, ни построек, и врубил максимальную скорость. Вернее, попытался – пришлось контролировать самому движение голема: нет такого, чтобы втопил педаль и наслаждайся. Все ручками своими мозолистыми и мозгами… Нет, мне так не нравится – так не пойдет! С недовольным видом остановился и задумался. Жесткая скамейка давила на задницу и прогоняла мудрые мысли. Поерзав, создал удобное кресло. Снова поерзал. Понял, что нормально. Итак.

Кажется, сейчас как раз удобный момент попробовать сделать то, что давно пора было сделать, да сильной необходимости не было. А именно – уже более – менее нормальный комп. Конечно, не как инфосервер или мой биокомп, но вполне работоспособный и для простоты заточенный под определенную задачу, а именно – управление этим средством передвижения. Дело не быстрое, но технологически подобные простенькие модули я делал. Например управление воздушными потоками для полета. И еще там по – мелочи. А сейчас чуть похитрее задача. Впрочем, не думаю, что сложнее, чем разобраться в информструктуре оборотня.

Усевшись поудобнее, я синхронизировал потоки сознания, разогнал их по максимуму и погрузился в работу. Выскочив из ускоренного режима работы, понял, что работал около часа. Устал, но был доволен. Вообще довольно сложное устройство получилось. Вчистую с нуля реализовать задуманное не вышло – видимо знаний не хватает в инфомагическом компьютеростроении. И не хотелось использовать ИИ типа 'дракончик', жалко стало. Пришлось лезть на инфосервер и, используя возможности самого инфосервера по самопотрошению (нужной информации в готовом виде там не было), выделить базовое ядро. Даже то, что оно базовое, не исключило его исключительную сложность. Даже в этом базовом состоянии по моим прикидкам оно превышало по мощности известные мне суперкомпьютеры земли как бы не на порядки. Понятно, что точно измерить ее я не мог, но примерно прикинуть вполне. Пришлось дальше упрощать, пока не получилось по мощности нечто издали напоминающее наши интеллектуальные системы. При этом получившееся по сравнению даже с ядром инфосервера было до неприличия примитивным. Повторюсь – примитив по сравнению с инфосервером, и нечто на уровне наших навороченных компов. Но главное, что мне удалось – оставить возможность программирования получившегося устройства, причем, как я понял, и сам язык программирования упростился до неприличия. Должен отметить, что заслуги моей в проделанном кастрировании почти не было – всем занимался инфосервер да мой биокомп. Моей задачей было четко и конкретно ставить задачи, решать возникающие проблемы, выбирать возможные варианты и так далее. То есть – 'программировать' на самом высшем и абстрактном уровне, какой только возможен. Это даже программированием не назовешь, скорее исследовательская и инженерная работа. Похоже, я тут использовал исследовательские возможности моего биокомпа если не по максимуму, то довольно прилично. Осталось зашить в комп нужные программы и внедрить его в голема – паука.

Интеграция навигатора, как я назвал получившийся комп с соответствующим «программным обеспечением», с големом по сравнению с самой задачей разработки компа была плевым делом. И вот теперь уже я реально оторвался, пока настраивал взаимодействие всех частей голема и отлаживал (все же пришлось это делать) программу навигатора.

Ну а в результате получилось почти то, что я хотел – виртуально утопил кнопку и наслаждаешься.

Комп сам рассчитает, как управлять конечностями. Причем по ходу использования будет вести мониторинг результата и вносить корректировки, чтобы оптимизировать движения. Управление сделал простым – без иллюзий, как можно было бы подумать, но с интерфейсом, подобным голограмме на основе магических нитей, формирующим нужные картинки. Просто и со вкусом. Не очень универсально – воспользоваться смогут только маги или чародеи, если поймут. Но по большому счету я делал это исключительно для себя, а не проектировал салон авто для широких слоев населения. В том, что старик – искусник разберется, я ничуть не сомневался: он уже показал изрядную сообразительность и логику, создавая свои амулеты. Но привязывать к его ауре я не стал – незачем. Забегая вперед, признаюсь: я вообще забыл встроить свой интерфейс в амулет. Разработал, – оттестировал, попользовался… и унес с собой. Такой вот казус. Потом, когда уже сообразил – уже был в Широтоне и заленился возвращаться.

Пока же настроение у меня было отличное. Причем больше я был доволен даже не тем, что покатался, а тем, что наконец? то разобрался, как делать вычислительные устройства на основе инфомагии. Ничуть не проще оказалось, чем создавать у нас компьютеры. Благо я сам – и инженер, и программист, и завод по производству в одном лице.

Вернув паука – голема обратно на базу, проверил старика – он явно пошел на поправку. Внес мелкие изменения в его магический жилет, оптимизировав по потреблению магии и еще в паре мест, и поставив ограничители, чтобы воздействия на организм не выходили за пределы, ведущие к смерти. Спохватившись, украсил голема своим логотипом. Может, это гордыня, и 'паук' по большому счету не мой, но я посчитал, что мои усовершенствования тянут на то, чтобы можно было без зазрения совести поставить личное клеймо. А потом отправился 'домой'. Да, именно так – в кавычках.

==Широтон==

Первый помощник третьего советника императора обедал. Даже не так – вкушал. Самый дорогой ресторан Широтона мог предложить на выбор блюда не только привычные центральной части Оробоса, но и еду народов, составляющих единое целое с империей, а также деликатесы, доставляемые из Кордоса и из совершенно удаленных королевств, о существовании которых не всякий и знает. Рассматривая на просвет бокал с божественным напитком из марафиса западной части Кордоса, помощник вдруг выругался, когда неловкое движение официанта чуть не заставило пролить дорогой напиток на стол. Подняв гневный взгляд на официанта, он вдруг замер, зацепившись за черные точки зрачков незнакомого мужчины с необычной внешностью и широкой повязкой на лбу. Одновременно с этим в темя сидящего мужчины ударил столб света, не видимый даже для чародеев, по крайней мере, если они не готовы к чему? то подобному.

Последствия этого воздействия привели к тому, что мужчина выгнулся, как от боли, а спустя краткий миг вернулся к прежнему занятию – рассматриванию вина. Об официанте он уже не помнил. Легкая заторможенность и раздрай в мыслях скоро пропали, а помощник советника императора пытался понять, почему обдумываемая во время обеда сделка с контрабандистами из Кордоса, долженствующая принести одну пользу империи, вдруг предстала с другой стороны, довольно неприглядной, и как он не мог с его? то опытом ранее увидеть некоторые подводные камни этой сделки!? Камни, пусть даже не на первый, а на третий взгляд, но долженствующие существенно ослабить торговые позиции Оробоса в определенных областях на межимперской арене. А то и не только торговые, но и политические…

==Шойнц==

По одной из улиц Серебряного Кольца шел представительный мужчина в богатой одежде, в руке у него находилась украшенная серебром трость, служащая больше в качестве дополнительного штришка образа, нежели из необходимости. Мужчина шел, щурился на солнечные лучи и улыбался. Шойнц был доволен.

В связи с последними [недавними] событиями в его душе образовался неощутимый туман неопределенности. В политику он раньше никогда не лез, занимался интересным делом, и вот… Политика сама нашла его. Неопределенность пустила свои корни в его душе именно потому, что он привык считать себя патриотом Кордоса, а последние его действия несколько выбивались из привычной колеи. Профессор был умным человеком и понимал, что в этом мире нет ничего однозначного – все сложно, переменчиво и зависит от точки зрения. Тем не менее, даже понимая это, он вполне довольствовался той ролью, [вариант: Тем не менее, хотя он это и понимал, его вполне устраивала та роль,] которую ему приходилось играть – патриота, одного из лучших искусников специального назначения Кордоса. Часто бывая в Оробосе по делам службы, он не мог не пытаться понять то, чем живет население империи, о чем думает, о чем мечтает. Это и нужно было по службе, и само собой получалось.

Профессор никогда не признавался себе, что оробосцы ему нравились. Теперь он мог это признать. Искусство в Кордосе являлось тем, что проводит черту между обладающим даром и обычным человеком. Искусство выводило человека из огромного имперского социума и ввергало его в узкий круг таких же одаренных, как и он. Но в отличие от обычного социального разделения людей на аристократию и плебса, Искусство делало тебя одиноким. Да, почет и уважение выше, порой даже быть искусником лучше, чем аристократом, но все это относится только к тебе, не к твоему роду.

Большинство это устраивало, но не Шойнца, даже несмотря на то, что он сам был не из простых людей. Чем? то его не устраивало это положение вещей. Вроде как все на пользу империи, а что? то было неправильно. Поэтому профессор, будучи в отпуске от основных дел, скрывал, что является искусником. В Оробосе же все было иначе. Чародеи не стояли особняком. Да, они получали свою толику уважения, но воспринимались окружающими как нечто обыденное и само собой разумеющееся. Возможно, связано это с тем, что в той или иной степени большинство населения Оробоса является чародеями. Пусть слабенькими, пусть многие не осознают этого, но тем не менее это так. Как это влияет на самих людей, трудно сказать, но оробосцы намного дружелюбней и более открыты, чем кордосцы. И это нравилось Шойнцу. Поэтому все свои операции в Оробосе по устранению неугодных людей он проводил с тщательно скрываемой от себя толикой сожаления.

В Широтоне, впрочем, как почти везде в Оробосе у искусников были определенные проблемы со связью с Кордосом. Однако, когда профессор навестил посольство родной страны, его там уже дожидался кристалл с директивами.

Приказ мог показаться абсурдным – перейти во временное подчинение Недремлющему Оку до устранения внутреннего оробосского конфликта. Но это не вызвало у Шойнца негативных эмоций. Рагарос, приславший кристалл, понимал, что командир СИ не простой исполнитель, ему в такой ситуации нельзя просто приказать, поэтому потрудился дать кое – какие объяснения. Конечно, информация была строго дозирована и представлена в виде намеков и оговорок, но этого было достаточно, чтобы умный человек мог сделать нужные выводы. И эти выводы Шойнцу понравились. Тем более что его так или иначе используют по прямому назначению – для устранения кого? то из местных чародеев. Вирхорт был уверен, что его действия направлены на сохранение стабильности в текущий момент и на положительную динамику в отношениях с Кордосом в будущем.

Услышав за спиной грохот колес повозки, разбивающей колеса о брусчатку, Шойнц отошел в сторону и проводил взглядом огромный воз тяжеленных бревен в пару обхватов толщиной. Заметив ослабший узел веревки, перехватывающей груз, он осуждающе покачал головой. Его осуждение получило продолжение, когда неожиданно веревка лопнула, и бревна покатились на дорогу. К сожалению, не обошлось без печальных последствий – шедшего чуть впереди Шойнца чародея с женщиной под ручку буквально смело. Возница, испугавшись содеянного, хлестнул лошадей и рванул вдоль по улице.

Профессор подбежал к пострадавшим и попытался оттащить пару бревен, придавивших мужчину. Ему на помощь пришли прохожие, кстати, тоже не из простолюдинов – не побоялись запачкать свои руки – еще один штришок в пользу Оробоса в глазах Шойнца.

– Перенесите женщину на ровное место – она меньше пострадала, – приказал он не терпящим возражений голосом. И его послушались. Сам же профессор наклонился над чародеем, у которого оказались перебиты ноги и руки и, кажется, сломан позвоночник. Несмотря на это мужчина оказался в сознании и с мукой в глазах смотрел на Шойнца.

– Что со мной? – выдавил он.

– Боюсь, дело серьезное, – покачал головой Шойнц и быстро оглянулся на отошедших помощников, пытающихся привести в чувство женщину.

– Что с женой?

– Она в порядке, – ответил Шойнц и, вздохнув про себя, незаметно нажал на теле мужчины на пару точек. – Давайте я помогу вам, – сказал он, пытаясь расположить руки и ноги мужчины в более привычном для них положении, а не в виде переломанных палочек. Чародей никак не отреагировал на его действия.

– Оставь его, – сзади подошел один из помощников. – Не видишь, он уже отошел.

– Да, похоже на то, – пробормотал Шойнц и встал. – Как женщина?

– Жить будет, – пожал плечами мужчина и вдруг кивнул. – Я – Эндор ди Капро.

– Шойнц эль Карвалон, – профессор наметил легкий поклон. Он никогда не менял полностью свое имя в таких ситуациях, иногда просто искажал, но чаще менял название рода. – К сожалению, мне нужно спешить, дела не ждут.

– Конечно, – кивнул новый знакомый, – со стражей я сам разберусь. Мне торопиться некуда. – И он вернулся к женщине, которую уже обследовал то ли целитель, то ли чародей.

Еще раз вздохнув и кинув извиняющийся взгляд на объект по устранению, Шойнц поднял голову, поймал лицом луч солнца и, выбросив из головы случившееся, улыбнулся.

Одновременно с этим, однако, происходили и иные события. Одно из подразделений стражи было приведено в боевую готовность согласно фальшивому письменному приказу. Подделка не вызвала ни у кого ни малейшего сомнения. Однако через полчаса в кабинете начальника появилась незаметная личность, которая ловко заблокировала стандартную чародейскую защиту и немного поработала с впавшим в бессознательность хозяином кабинета. Затем так же незаметно личность исчезла, а начальник, очнувшись, задумчиво почесал во лбу и пошел проверять личный состав, построенный по УЧЕБНОЙ боевой тревоге. По крайней мере так думал хозяин кабинета.

Несколько торговых складов распечатали свои секретные хранилища и стали выдавать спрятанное ранее оружие темным личностям, появляющимся под сенью ночи.

Некоторые люди, имеющие отношение к государственным структурам безопасности, стали умирать. Впрочем, не все. Часть из них оперативно замещалась подставными личностями, которые имитировали смерть оригинала – Око безопасности империи тоже вступило в игру. Происходило еще много событий, незаметных для окружающих, но играющих большую роль в сохранении имперского статус – кво, или же наоборот, работающих на его разрушение. Впрочем, пока события не перешли в активную фазу, столица спала спокойно. Некоторые даже имели наглость надеяться, что все закончится, так и не начавшись. Впрочем, ближайшие дни покажут, в чью пользу будет результат…

==Ник==

И снова я гулял по столице Оробоса. Золотое Кольцо я уже знал довольно прилично, по крайней мере, не путался в названиях и направлениях. Поэтому решил пройтись по Серебряному Кольцу. За последнее время я немного расслабился – успокоился и решил не изображать из себя ниндзя, а, как любой порядочный человек, спокойно и достойно как бы попутешествовать в ближайшем пространстве. Золотое Кольцо и само? то, в принципе, не маленькое, хотя я его обходил пешком, но Серебряное за счет того, что оно окружает Золотое, в несколько раз больше. Поэтому я позаимствовал в конюшне дома эль Торро смирную лошадку и поехал своей дорогой.

Меня, как обычно, сопровождали то ли охранные, то ли шпионские конструкты Лулио, но я на них не обращал внимания. В данный конкретный момент мне было на них абсолютно наплевать – я просто решил прогуляться. Причем не по воздуху, а именно так – на лошадке. Только таким образом можно отметить разные мелочи, которыми живут люди, прочувствовать аромат и ауру места. А с лошадкой, которую звали не очень оригинально – 'Звездочка', из за характерного пятна во лбу, – мы быстро подружились. Не понадобилась даже припасенная краюха хлеба с солью, стыренная из кухни. Все? таки великое это дело – уметь воздействовать на ауры окружающих! А корку хлеба я все же скормил коняге, не зря же брал.

На выезде из Золотого Кольца пришлось предъявить карту – пропуск. Почему? то охранников сегодня было побольше на одного чародея. То есть их тут теперь было аж два. Зачем – не знаю. Но это не мои дела. Ну что… Я огляделся. Три дороги, как в сказке – влево и вправо вдоль стены, ограничивающей Золотое Кольцо, и прямо. Наверно поеду налево. Прямо – видимо прямая дорога к выезду из Серебряного Кольца, остальные улицы – относительные окружности вокруг центральной части столицы. Так что можно долго ездить кругами по расширяющейся, меняя только улицу. Довольно интересно.

Копыта цокали по брусчатке, оставались сзади дома и сады, встречающиеся люди. Многие из них вежливо мне кивали, вернее делали намек на кивок. Почему – непонятно. Тем не менее я в ответ тоже обозначал нечто подобное. Дома стояли поближе друг к другу, чем в Золотом Кольце, дворики тоже были, но также поменьше. Встречались дома и совсем без дворов, да еще и многоэтажные квартирные постройки. Тем не менее даже здесь поддерживался относительный порядок и культура поведения – не было белья на веревках, криков пьяных, детского гама. Все чинно – благородно. Не сказать, конечно, что везде все было благостно, но в целом ситуация была именно такова, видимо в силу того, что в Серебряном Кольце жили все же богатые или хотя бы зажиточные жители столицы.

Посидел в одной кафешке на открытом воздухе, почти такой же, как у нас – с навесами от солнца, попил местного чая с булочкой. Посидел в небольшом парке, но там мне не очень понравилось, поехал дальше. Ближе к обеду перекусил уже плотнее в заведении посерьезней – типа ресторана. Обслужили быстро, готовили вкусно. Наконец, снова встретился парк с крошечным прудом. Вот здесь мне очень понравилось – вокруг зелень, дорожки, посыпанные мелким щебнем, скамейки на берегу. Причем каждая скамейка – почти произведение искусства, и каждая со своей формой и декорацией – то кованые листочки, то лодки, то еще что? то. И каждую скамейку по бокам и сзади прикрывают небольшие кустики, создавая видимость уединения и, чего уж греха таить, уюта. Судя по небольшим загончикам и объяснительным надписям – имелось место и для лошадей, если кто притопал не своими ногами. Оставив там свою Звездочку и заплатив совсем мизерную плату, прогулялся вдоль пруда, пока не нашел свободную скамейку почти у самой воды.

Пруд был небольшой, но не округлый – видимо, тут раньше было озеро или болото, которое привели в порядок и облагородили. Я сидел у небольшого водного отростка длиной около пятидесяти метров. Противоположный берег находился совсем недалеко – метрах в тридцати. На нем тоже располагалась лавка, в данный момент пустая. Я прикрыл глаза и впитывал ауру окружающего спокойствия. Вода тихо плескалась, легко шуршали листья деревьев. Благодать!

Мысли сами вернулись к странному артефакту, подаренному мне Балаватхом. Как же активировать его? На входе – непонятное изображение. Очевидно, что с ним надо что? то сделать. Но что? Мысля логически и исходя из того, что этот учебник предназначался для обучающих определенной ступени развития, получается, что тот, кто собирается читать этот учебник, должен обладать определенными навыками, которые и являются пропуском к чтению. Значит, необходимо что? то сделать с тем изображением. А если учесть, что на мои мысленные потуги оно подрагивало – требуется его изменить именно мысленно. Проблема в том, что даже если я и научусь этому, я не знаю, какую форму необходимо придать. Если не помогут самые простые методы, например, сам факт изменения формы достаточен, придется ковыряться в библиотеке, чтобы найти что? то похожее…

На меня вдруг будто опустилась туча. Благостное настроение выдуло и на его месте поселилась тревога. А спустя мгновение что? то свистнуло и в недалеко стоящее за моей спиной дерево воткнулась короткая стрела, скорее всего – арбалетный болт. Я про себя хмыкнул. Как только почувствовал неладное, сразу же провалился в режим ускоренного восприятия и воочию наблюдал незабываемое зрелище, а также действие моей защиты. Вторая стрела прилетела оттуда же, откуда и первая, и так же была отклонена защитой. Я перешел на магическое зрение, подключил биокомп, и по меткам в окружающем меня защитном коконе построил кривую, вернее две, которые сошлись на кусте, расположенном за пустой скамейкой на противоположном берегу водного отростка. Хотя, в принципе, я и так видел, откуда пришла опасность. Вскоре появился и третий трек. Проверку в реальных условиях моя защита выдержала – в действительности реакция практически не расходится с теоретически рассчитанной.

Судя по всему, стрелявший пытался учесть неизвестную для него помеху движению стрел, но ничего у него не выходило. Мне? то понятно почему – в зависимости от траектории нападающего предмета моя защита отклоняла его так, чтобы тратить минимум усилий и энергии. Поэтому и приноровиться у противника не получалось.

На самом деле все происходило достаточно быстро – примерно по стреле в секунду. То ли у нападавшего был многозарядный арбалет, чего я тут еще не видел, то ли напавших там было трое. Мой аурный щуп хоть и вытянулся до куста, откуда стреляли, но как бы соскальзывал. Видимо, какая? то аурная защита. Поэтому и не выйдет подавить сознание напавшего, да и далековато для такой операции. Несмотря на трудности оперирования непосредственно у места, закрытого для прямого воздействия аурой, для меня не оказалось сложным зацепить информструктуру прячущегося в кустах человека инфонитью – теперь не потеряется. Да, в инфозрении я определил, что нападавший был один. И кстати, рассиживаться он не стал – поняв, что нападение не удалось, достаточно быстро и незаметно для меня, если бы я смотрел только глазами, смылся.

Как бы это ни казалось странным, я не особо нервничал. После моих боданий с богами и всякими искусниками и чародеями данное нападение не выглядело слишком опасным. Даже каким? то детским, что ли, показалось. Это стоило обдумать. Итак, из? за своей 'детскости' нападение говорит о том, что напавший не знал о моих возможностях. Значит, это кто? то не из ближнего и даже не среднего круга моих знакомых. Дальше. Напавший, тем не менее, должен был предполагать, что я могу являться чародеем, просто потому, что чародеев тут много. Могло бы такое нападение быть успешным против чародея? – Тут я в задумчивости почесал затылок. – А хрен его знает! С одной стороны, чародеи чувствуют опасность, могут окружать себя защитными конструктами. С другой – если стрела в него уже летит, то его реакция существенно сужается, так как вся его защита от физического воздействия заточена на избегание оного (предсказание) и на реакцию конструктов. Однако не факт, что конструкт чародея, не являющегося Повелителем Чар, сможет отреагировать и перехватить стрелу. Значит, считаем, что против чародеев такое может использоваться. Дальше, убить чародея трудно – у него сильная энергетика, вполне сможет при несмертельном ранении выжить, а то и смертельном для обычного человека. Значит – яд.

Не вставая со скамейки, я выдернул один из болтов силовой нитью, подтащил к себе не слишком близко и осмотрел его. Наконечник чистый и сухой, хотя это ни о чем не говорит – яд мог стереться при встрече с деревом. А вот то, что моя аура вокруг болта начинает темнеть и искажаться, напрямую указывает на то, что на болт наложено мощное проклятье. В принципе даже рядом находиться опасно. Видимо, до использования стрелы хранили в каком? нибудь защищенном футляре. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы, во – первых, отделить проклятие от физической привязки к стреле (оно как живое цеплялось за материал), во – вторых, чтобы таким образом подобрать свою аурную структуру вокруг проклятия, чтобы надежно его изолировать без вреда для меня. То же сделал и с остальными стрелами – запас не тянет. Затем закопал поглубже в ауре, рядом с пятнышком энергетики бога, и окружил слоем ауры, чтобы не было видно при сканировании. Во как я умею!

Теперь надо заняться нападением. Спускать такое никак нельзя. Выставив вокруг дополнительные сигналки и защиту, в том числе дезориентирующую и отпугивающую при приближении ко мне, я аккуратно вылез в инфосеть. Огляделся. Интересно, что? то никого не видно. В смысле никого из активных отражений божественных приспешников. Ну, это мне на пользу. Уже не особо таясь, я двинулся вдоль по инфонити, прицепленной к напавшему на меня человеку. Достигнув информструктуры человеческого организма, подвесил к ней мою шпионскую аппаратуру и быстро вернулся в тело.

Обзор в триста шестьдесят градусов рулит! Я и мужика рассмотрел, и местность вокруг него, и звук шел качественный. Ну, пока ничего особенного не было, этот тип спокойно перемещался куда? то в районе Серебряного Кольца. А я задумался. Какой мне толк постоянно смотреть за ним? И время свое трачу, и не факт, что доберусь до заказчика таким образом. Чего бы тут придумать такого, чтобы и толк был, и мне не напрягаться?

Об этом я думал все время, что возвращался обратно – желание гулять дальше совсем пропало. Несмотря на вполне положительные эмоции начала дня, отдых, можно сказать, испорчен. На всякий случай скрытно удостоверился, что с Кариной все в порядке. Она мило общалась с какой? то новой подружкой, Карина несколько раз назвала ее Меиной. Раньше я ее не встречал, но мало ли у Карины подруг старых и новых? Ну раз такое дело, меня все бросили, то что, я один должен страдать? Поэтому, запершись в своей комнате, приступил к работе.

На самом деле что мне нужно? А нужно найти виновных в нападении на меня, и по возможности наказать. А сделать это очень и очень непросто. Что? то сомневаюсь я, что тот арбалетчик сразу побежит к заказчику, да и сколько там промежуточных звеньев? А заказчик вообще может не знать о конкретных деталях устранения меня любимого. Вот такие пироги. Это удивительно, но как я посмотрю, в основном внешние обстоятельства заставляют меня раз от раза чуть ли не прыгать выше головы и постоянно напрягаться на разные 'открытия'. Вот и сейчас, поняв величину проблемы, я хоть сначала и погрустил немного, но все же занялся делом. А для того, чтобы найти заказчика, мне нужно построить ни мало ни много, а социальный граф знакомств одного поца, что кидал в меня арбалетные стрелки, и то же самое делать для каждого человека, что общается с ним, и так далее по разветвленной восходящей… Вот и получается, что в основном только случайно среди всех этих связей можно найти нужного человека, если там конкретно будет говориться обо мне или о нападении. В общем адская работа, совсем не для ручного исполнения, и вдобавок с сомнительным результатом.

Глянув мельком на то, чем занимается мой несостоявшийся убийца, с облегчением вздохнул – тот, видимо, решил отлежаться и забурился в какой? то трактир в Бронзовом Кольце. Так что время у меня пока есть.

А решил я сделать автоматизированный такой вот построитель связей. Проблема выглядит с одной стороны достаточно просто, а с другой – ее уровень кажется выше моих текущих возможностей. В общем, мне надо отмаркировывать всех личностей, с которыми общается или к которым проявляет интерес определенная личность. Как только такой человек отмаркирован, то же самое должно происходить с ним – маркируются все, с кем общается уже этот человек. При этом отслеживаются все разговоры. Желательно отфильтровывать разговоры, связанные со мной, нападением и прочими подобными вещами, то есть 'понимать' речь хотя бы на примитивном уровне. В зависимости от важности разговора, то есть если там попадаются нужные мне слова, фразы или упоминания меня, таким людям ставить более высокий приоритет. Желательно не учитывать случайные встречи. Должно получиться очень разветвленное дерево, вернее объемный граф связей, в центре которого находится один человек – мой несостоявшийся убийца. Отмаркированные люди должны выделяться на общем фоне согласно их приоритету. Я вполне понимал сложность задуманного, ведь может так получиться, что, согласно старой теории о 'шести рукопожатиях', в результате у меня в графе может оказаться весь Широтон, а то и больше. Но я не видел очень большой проблемы в этом. Главное – проследить связи и влезть в бой, кое? что своими глазами посмотреть. Да даже если ничего и не получится – горевать я особо не буду. Ну, придавлю потихоньку непосредственного исполнителя – и ладно. К возможным дополнительным нападениям я почему? то отношусь вполне индифферентно.

Для реализации задумки в качестве основного инструмента я взял разработанный ранее мой первый почти полноценный комп, то есть упрощенное ядро инфосервера (по факту и образно – тень ядра). Навесил на него определитель лиц, разработанный для поиска человека с востока, немного его изменив в плане более широкого определения людей. Подключил ядро моей 'болталки', чтобы если понадобится – посмотреть что там и как. Написал логику определения общения – от обычного разговора до простых касаний. Надеюсь, эти люди не используют секретные переписки, знаки на стенах и прочую конспирологическую фигню, а также общение по амулетам связи. Насколько я знаю, даже чародеи не особо ими пользуются, чего уж говорить об обычных людях. Самое сложное оказалось написать самогенератор. То есть такое устройство должно было 'родить' свою копию и подсадить ее на встреченного человека. С симбионтами такое было легче реализовать, но тут они, к сожалению, не в тему. Эта задача напомнила мне упражнение из детства, когда я только начинал программировать – там надо было написать программу, которая распечатывает сама себя символ в символ. Так и тут. Пожалуй, данный генератор оказался самым сложным модулем системы, отчего он у меня сначала не выходил, а потом слишком загромождал всю систему. Из? за этого объем плетения и сложность исполнения возрастали многократно. Результат хоть и работал, но категорически мне не нравился, и я в конце концов плюнул и поступил по – другому. Все равно каждый такой модуль коннектится к инфосерверу. Вот и пусть тот генерит по шаблону и по запросу нужные плетения, отдает моему шпиону, а тот будет подключать их к новому человеку. Кроме того, так проще и обновлять шпиона, если вдруг понадобится. Алгоритм подключения тоже уже отработан на амулетах, позволяющих цеплять к человеку 'болталку'. Осталось только предусмотреть разрешение конфликтов, если вдруг человеку решить подключить мою 'лицензионную' 'болталку', ну и еще множество мелких и не очень моментов.

Еще неплохо было бы прикрутить что – нить связанное с аурами, например, определять ее тонкие состояния и изменение у реципиента и встречных людей, но… Время уже утекало. И еще я пожалел, что не прочитал древнюю книгу в кристалле. Почему? то мне казалось, что именно там есть нужные сведения как раз о таком магичении. Ну да ладно. В любом случае у меня есть возможность на ходу обновлять мои шпионские инфомагические паучки – все они связываются с инфосервером, который строит граф и собирает статистику. Ну, а я уже получаю выжимку, хотя могу влезть и в любой узел, и в любой алгоритм. Причем могу все наблюдать и в процессе, то есть промежуточные состояния, и работу алгоритма. Так сказать, визуализированная отладка в режиме реального времени.

Отправка по инфонити моего подарка и прикрепление его к убийце не составили большого труда и не заняли времени. Мужчина как раз собрался спуститься в зал поесть, так что я расположился поудобней в кресле и приготовился отлаживать систему по ходу дела.

На внутреннем экране появилась первая связь. Ею оказалась официантка таверны. Алгоритму распознавания показалась подозрительной ситуация, когда она выложила на стол содержимое подноса и перекинулась с клиентом некоторыми словами. Кроме 'белого' списка слов и фраз у меня был и 'черный', который в определенной комбинации со словами из 'белого' списка отменял их. Там тоже довольно сложная лингвистическая задачка была, но мне вполне знакомая. Кстати, в процессе упрощения и уплощения ядра сервера потерялись и многие навороченные модули – программы. В том числе и связанные с лингвистикой, так как это все было завязано на внутренний ИИ сервера, который, в общем? то, и усложнял всю систему (как только хорошо освоюсь со всем этим добром, то и до него доберусь). Поэтому и пришлось использовать эти допотопные алгоритмы и подходы – 'белые' и 'черные' списки, какую? то несложную логику.

И понеслась нудная настройка системы распознавания… Спустя несколько часов и кучу потраченных от скуки нервных клеток, пошел спать. Как я надеялся, долгая отладка алгоритма приведет к приемлемому результату, который не слишком завалит меня 'левой' информацией. Убийца, видимо, решил обделать свои дела ночью, но мне совсем не улыбалось за ним 'таскаться' все это время. Вот завтра и посмотрим, что у нас получилось.

А Карина этой ночью так и не пришла.

===Ник===

Проснулся я все так же ночью, хотя можно было бы надеяться и на утро. Сон отсутствовал в глазах и голове как класс. Справился с внутренним таймером – поспал буквально с часик. По ощущениям, мозг продолжал работать и во время вынужденного выключения сознания. Вроде бы и спать не хотелось, но и сладкая истома не хотела отпускать. В голове ворочались разные мысли, перетекая из одного потока сознания в другой, перемешиваясь и создавая ощущение легкого безумия.

Посмотрел по своим сигналкам и 'камерам', кто дома. Карина спала в своей отдельной комнате. Я про себя вздохнул и решил не будить ее. Шойнц и отец Карины отсутствовали. По сути, кроме слуг и нас с чародейкой никого не было.

Глянул в результаты построителя социального графа знакомств моего несостоявшегося убийцы, непосредственно от него исходили всего две связи, а уже к ним были присоединены накопленные пара десятков узлов – людей. И все были отмечены белым цветом, что означало, что они пока ничего интересного для меня по поводу нападения не говорили. Для часа работы ночью, когда все в общем? то спят, вполне приличный результат. Но разбираться с этим решил позже. Поиск неизвестного мне 'восточника' тоже пока результатов не принес, хотя тут смотреть нечего – я бы сразу узнал о срабатывании системы мониторинга. От нечего делать, вернее, от нежелания возвращаться к уже пройденному, пробежался по внутреннему списку задач. Зацепился взглядом за 'проблему богов'. Да, действительно, проблема. Сколько ни думаю о ней, ничего не приходит в голову. Даже с учетом того, что у меня есть капелька божественной энергии – и что мне прикажете с нею делать? Да и вообще, сложилась довольно неопределенная ситуация: я не знаю, что и когда они могут против меня использовать. Могут ли найти – даже этого не знаю. Консультации по этому вопросу с Лулио не принесли никакой определенности. То, что боги могут многое, и так понятно, а конкретики нет. Ладно, пробежимся снова по тому, что мне известно о них.

Итак, местные боги – некие энергетические создания, существующие в определенных слоях реальности (тут я подумал, что это определение чем? то напоминает мне моих симбионтов). У них есть 'помощники' – суть такие же энергетические создания. Несмотря на их энергетическую сущность, в инфосети их, тем не менее, можно отследить. Видимо, это связано с понятием структурированности, сущности энергий. То есть, энергия не сама по себе, а, заключенная в определенные структурные рамки, может иметь информструктуру. Отсюда следует, что и боги ее имеют. Это знание мне особо ничего не дает – ведь искать в инфосети богов по информструктурам почти бесполезное занятие. Это труднее, чем иголку в стогу сена надыбать. Наличие божественной энергии тоже не в тему. Что, мне, как собаке, по запаху этой энергии искать бога? Не смешно.

Покрутил проблему и так, и эдак и хотел уже бросить это дело, когда вдруг зацепился за одну мысль. Сама неструктурированная энергия в инфосети никак не представлена, но если она – часть чего? то структурированного? А ведь проверить это легко!

От возбуждения я даже вскочил с кровати, немного походил, затем уселся в центре комнаты в позе лотоса (почему? то в последнее время мне так удобнее) и провалился в расчеты и эксперименты. Самый простой вариант, который, в общем? то, сразу же показал свою состоятельность – взять какой? нибудь объект, хоть монетку, отмониторить все ее показатели, затем 'капнуть' чуть – чуть божественной энергии на нее и снова снять все показатели. Удивительно, но эта энергия буквально цеплялась за все, до чего дотягивалась, и в монетке тоже хорошо укоренилась. Причем никакой утечки я не наблюдал. Это явление я характеризовал как процесс – антагонист рассеивания энергии, в том числе магической, и очень заинтересовался, но пока решил не отвлекаться. Затем повторил этот эксперимент с другими объектами, даже в конструкт внедрил, сильно истощив свой и так? то небольшой запас трофейной божественной энергии. Обратно, кстати, выцепить ее не удалось. Так вот, на основе результатов всех опытов, вывел наиболее устойчивые и одинаковые изменения в объектах, что давало хоть какой? то процент дальнейшего успеха задуманного.

Дальше я вышел в инфосеть и задумался. В принципе, когда бог меня плющил в своих ладонях, он это делал не напрямую через инфосеть – это факт. Скорее, это было через астральные связи. Тем не менее, в тот момент он, очевидно, находился рядом со мной, пусть и не как физическое или энегетическое тело, а как… ну, скажем, сунул руку или свой нос в дырку. Тем не менее, какое? то время мы находились в одной условной точке. Не знаю, как это выглядело в инфосети, но предположить могу, что рядом с моей информструктурой находилось нечто божественное. От этого я и решил плясать.

В общем, вывел я в инфосеть несколько своих компов, задал им программу отслеживания в окружающем меня инфопространстве объектов с параметрами божественной энергии и установил прямую связь со своим биокомпом. То же самое сделал и с инфосервером, но тот мониторил свою территорию. С помощью инфосерверной технологии сокрытия работы информационных систем в инфосети замаскировал свои компьютеры.

Много сил на все это я не потратил, поэтому, частично удовлетворенный, решил довести дело до конца. Во – первых, сгенерил еще с десяток инфокомпов с программой поиска божественных объектов и отправил их в свободное плавание как самонаводящиеся торпеды. О результатах будут докладывать непосредственно инфосерверу, а не мне. Так мне спокойнее было. Прямо скажем – результатов от этого хода я не ждал совсем. Рассчитывал чисто на 'авось'. Вдруг да повезет? Что? то мне подсказывало, что через астрал было бы вернее и надежнее, но там я пока нуб.

Потом я еще подумал насчет инфосервера. Ведь его пытались завалить шестерки бога? Пытались! Ничего не получилось? Не получилось! Почему же я боюсь его загрузить подобной поисковой работой? Опасаюсь, что своими поисками он выдаст себя? Ну и что? А вот что – теоретически существует вероятность, что бог сможет справиться с инфосервером, ведь пока с ним, вроде бы, бодались только сущности попроще, а он у меня один. Полностью повторить инфосервер я, наверное, уже смогу, ибо хорошо его выпотрошил, но отнимет это у меня много сил и времени. Я ведь почему даже ядро инфосервера упрощал? Как раз, чтобы быстро и не особо напрягаясь его создавать. Можно, конечно, подумать о создании генератора плетения инфосервера, и вложить его хоть в посох, хоть прицепить к себе в инфосети, но это задачка той еще сложности. Может, я это и сделаю как? нибудь, но явно не сейчас. Засим пусть еще и инфосервер занимается поисками. Тут уже вероятность получения хоть какого? то результата выше, ибо это есть планомерный поиск, а не хаотический.

И да, кстати, о птичках – об единственности сервера. Пора, давно пора налаживать связи с остальными выжившими серверами! И еще меня интересует главный комп – Системный Бюрократ, который находится внутри солнца. Он ведь вроде как тоже выжил. В общем, пора обновить информацию о серверах и посмотреть, какие из них можно взять под свой контроль. А еще больший интерес у меня вызывает наличие или отсутствие в них мемокопий Дронта по его исследованиям. Да, я там пока ничего не понимаю, но просто иметь в загашнике пригодится. Не всегда же я буду дикарем?

В общем, нараздавал я заданий и инфосерверу, и биокомпу, и себе, и уже по – настоящему уснул.

===Ник===

Турнир шел своим чередом, а я никак не мог расколоть принципы создания големов. Вернее, принципы, по которым они собираются в кучу и действуют. Я даже не мог измерить, какие физические законы там основополагающие на макроуровне, из? за банального отсутствия инструментов. Ну а магически все было неоднозначно и также малопонятно. Все завязывалось на ауру и иногда вдобавок на ману. Если предмет небольшой – например, кукла, – то магической энергии тратилось минимум. На куклу из соломинок вообще тратилась только биологическая энергия. Я задолбал Карину демонстрировать как она умеет заставлять 'оживать' вот такие поделки. А нечего ей было в свое время упоминать, что для куклы ее сил вполне хватает! Тут тоже непонятно – энергетически и психически Карина сейчас находится на довольно высоком уровне, скоро Лулио догонит. А заставлять ходить все также может только куклы. Видимо дело не только в энергетических затратах.

Над ухом у меня снова раздался свист, и я чуть ли не привычно поковырял в ухе – Карина снова не выдержала и выразила поддержку своему фавориту таким вот экстравагантным образом.

Я продолжал ходить с подругой на соревнования чуть ли не ежедневно. Лично у меня интерес к соревнованиям слегка угас после первого соревнования – все? таки не азартный я человек. Големы для меня сейчас интересны лишь своей сутью. Зато Карина каждый раз отдавала себя всю, являясь образцовой болельщицей. Именно в эти моменты она сбрасывала с себя все внутренние проблемы и психическое напряжение, которыми совершенно не собиралась со мной делиться. И тогда я видел в ней ту девушку, которая была мне так близка во время путешествия. И даже улыбка у нее становилась совершенно такой же знакомой, улыбка, вызывавшая в моей душе теплые ответные чувства.

В принципе, я прикинул и примерно мог представить, как я бы мог сделать подобного голема своими методами. Но ведь это не то! Пусть у меня он был бы и круче, но мне до жути хочется понять, как это делают чародеи! Одно дело магия – все четко раскладывается по полочкам, все можно 'пощупать', потестировать и даже повторить. Причем частично магия пересекается с чародейством, например, ментальная магия. Но даже тут, насколько я помню, это дело более – менее структурируется, пусть и с натягом и частично на уровне абстрактных идей и символизма. С чародейством дело хуже. Ладно бы это дело было однонаправленное – сделал, допустим сложный конструкт, он работает, но никто (в том числе автор) не может понять как. Но нет же! В зависимости от знаний и опыта чародея, он, глядя на чужой конструкт или аморфное энергетическое проклятие, может расколоть его логику работы, и иногда может даже повторить! Вот это меня и бесит, ибо сам я никак не вписываюсь в эту систему. Вернее, в общем и целом начинаю понимать, но и только. Даже биокомп не особо помогает, просто потому, что в магии он заточен именно на оперирование обычными магическими приемами. Пусть атлы и добились огромных вершин, но на другом фронте. А мне интересно ВСЕ!

В общем, пока я так и не понял принципы големостроения, но зато когда думал, прикидывал, как можно самому подобное сделать. Особенно интересовали меня песочные големы, как наиболее сложные в создании. Здесь как раз бы подошло нечто вроде сети, что используется для управления водой, но, разумеется, с нужными доработками. Однако все это были только мысли – пока даже пробовать не собирался.

У нас появилась отдельная ложа с очень удобными диванчиками и видом на соревнования. Неприлично дорого, зато никто не толкается, не орет над самым ухом (Карина не в счет), не впаривает 'осколок от голема – победителя прошлого сезона' или какой? нибудь другой сувенир и не предлагает отведать шедевры местной кулинарии – так что сплошные плюсы.

Неожиданно меня привлекла странная возня за стеной нашей ложи. Естественно, что после нападения на меня, я стал чуть более благоразумным или параноидальным, хотя действительно – совсем чуть – чуть, ибо ну вот как? то не чувствовал очень большой опасности! Не тряслись у меня поджилки! Но все же на всякий случай стал чуток более осторожным, в частности, обезопасил ложу и вообще повесил невидимые местным умельцам разные шпионские штучки вокруг. Привлекло, кстати, не то, что кто? то возился рядом, а то, что в одном месте сработала только одна сигналка из двух! А должны были обе. Ну, там у меня защитка отслеживала наличие ауры и простое пересечение периметра. Так вот, аура у человека была качественно скрыта, поэтому и получилась такая ситуация. Защитные конструкты Лулио, которые обычно нас постоянно сопровождают, если мы с Кариной куда? то выходим вместе, внешне тоже никак не отреагировали. Зато дальше произошло очень интересное событие…

Прежде расскажу еще об одном персонаже. Надо сказать, что старик, который дремал у входа в нашу ложу, меня сразу заинтересовал. Когда Карина хвасталась, какой роскошный подарок ей сделали друзья с этой ложей, он уже там был. В общем? то обычное событие – снаружи было много всяких скамеек, и там часто кто? то сидел. Не только у нашей ложи. Где? то это были телохранители, где? то обычные жители. В некоторых ложах, как у нашей, вход был с наружной, у кого? то с внутренней стороны комплекса. Внешне я не заметил за ним каких? то сильных чародейских способностей, однако его аура говорила о его просто? таки исключительном здоровье для своего возраста: ни одного пятнышка в виде разных повреждений или проклятий, все энергетические потоки отлично сбалансированы, протекание энергий по каналам – мощное и равномерное. Примечательно то, что отсутствие энергетических мелких паразитов, возникающих в результате даже простых 'случайных' проклятий (например в сердцах брошенное слово или даже взгляд в твою сторону, возникает в основном при близком нахождении друг к другу, когда ауры соприкасаются, а это может быть и несколько десятков метров) довольно частое явление, я бы даже сказал естественное и максимально распространенное. Обычно оно не приносит какого? то вреда – у здорового человека аура быстро справляется с подобным вмешательством. Другое дело, если проклятие пришло от чародея, и совсем другое – если оно намеренное. Ну или, как вариант, если человек болеет, и его естественная энергетическая защита, или аура, слабеет, то он тоже имеет все шансы еще более усугубить свое состояние, подхватив какую – нить энергетическую гадость.

Так вот, такие вот 'пятнышки' и затемнения – обычное дело, и даже чародеи на них особо не обращают внимания. Правда, у них они долго не живут. Дело в том, что чуть ли не первое, что учится делать чародей – чистить свою ауру, поддерживать ее нормальное состояние и ставить самую простую защиту, которая просто не допускает укоренения подобных энергетических созданий в ауре. Понятно, что это действует только на простые, непроизвольные проклятия. Дальше они уже улучшают и расширяют такую защиту, и потом она работает постоянно. Так вот, действие такой защиты обычно заметно в виде слабых энергетических завихрений – течений в ауре. Обычно чародеи на них даже не обращают внимания – ибо событие исключительно естественное, бытовое и крайне кратковременное. Похожая реакция, хоть и слабее, наблюдается и у обычных людей. У меня, кстати, подобного практически нет – я предпочел предохраняться на дальней дистанции и сделал свою защиту. Посмотрел, как делают чародеи (Карина меня просветила), прикинул, что есть у меня, что я могу, и сделал так: вместо того, чтобы иметь, как я называю, 'пузырчатую' защиту – это когда ты находишься в центре множества 'пузырей'‑защит, что у меня и так есть на уровне инфомагии, – в отношении ауры я просто нарастил количество своих симбионтов и равномерно распределил их во всем ее объеме. Причем даже то, что я иногда ауру 'схлопываю', не мешает им. Они пропадают (я считаю, что они переходят на какие? то иные уровни бытия), а когда я возвращаю ауру – они мгновенно оказываются на своих местах. Ну и стандарт – неравномерное их перемещение в разных плоскостях. Таким образом получается, что любые внешние деструктивные воздействия на мою ауру в первую очередь берут на себя симбионты, нивелируя вредные воздействия.

На самом деле я еще и боевых симбионтов вынес в оперативное пространство и могу ими воспользоваться в любое время. Кстати, пришлось их 'перепрограммировать', что я сделал с огромным трудом – ибо этим раньше занимался Умник. Хорошо, что я запомнил, что он делал, да и опыт работы со своими лечебными симбионтами хорошо помог. Так вот, раньше боевые симбионты были в основном заточены на то, чтобы разрушать формирующиеся в ауре плетения. Теперь же пришлось дополнить их функцией, обратной лечению – разрушать энергетические потоки в ауре. Чародеи? то плетений не плетут!

Ладно, отвлекся я. Как я сказал, старичок тот был очень интересным, но на мою попытку познакомиться он никак не отреагировал. Как сидел, так и продолжал сидеть с полузакрытыми глазами, что? то то ли напевал, то ли мычал и при этом слегка раскачивался. Опасным я его не посчитал; может быть, слегка тронутым умом. Он и соревнования не смотрел – все время сидел на своем месте и то ли дремал, то ли медитировал. Понятно, что этого странного типа я не выпускал за пределы своего внимания. Ну, по крайней мере, пока мы с Кариной были в Палатке на соревнованиях. Следить за ним в другое время я даже не считал нужным – слишком много чести, и так дофига своих задач.

Ну так вот, именно сегодня я понял, для чего он тут сидит. Когда тот странный человек пересек мою сигналку и приблизился к нашей ложе, старик что? то пробормотал, даже вроде всхрапнул, и немного поменял позу, опираясь на свою палку. Вернее – посох, но обычный – ни в каком виде не магический. Странный человек за мгновение замер, пытаясь понять, чего можно ждать от старика, и когда решил все же двинуться дальше, случилось очень красивое и поучительное действо. Я потом его не раз просматривал в замедленном темпе.

Посох старика стал падать, и что удивительно – прямо под ноги проходящему мужичку. Тот приостановился, старик нагнулся за посохом и задел рукой прохожего. Посох он поднял, только прохожий почему? то замер и даже и не думал двигаться дальше. Потом на повторе я рассмотрел, что глаза его вращались в глазницах и он реально пытался сделать шаг, но не получалось. Старик же снова уснул. А рядом с тем человеком остановилась откуда? то взявшаяся карета, парализованного прохожего обнял выскочивший оттуда мужчина и, что? то успокоительно говоря, посадил внутрь, а через мгновение все снова стало так, как и до этого события. Все действие заняло вряд ли больше минуты. Я потом смотрел и так и эдак, даже увеличивал кадры, но так и не смог заметить в руках старика какой? нибудь иглы с ядом. К сожалению, энергетику через свои системы я не мог видеть, вернее, не считал нужным ее отслеживать. А жаль, похоже, старичок успокоил того типа каким? то энергетическим ударом или воздействием. В общем, не простым он оказался. Определенно охранял нас, только вот кто хозяин? Отец Карины? Лулио? Впрочем, не важно. Главное – она действует, и я совсем не против. Более интересный вопрос – кто послал того человека? Ведь не зря он шел сюда, и раз его остановили, значит решили, что надо?

Впрочем, это совсем не вопрос – скоро узнаю. Дело в том, что был еще третий сигнал – из огромного социального графа, который у меня вырос уже до нескольких тысяч человек и который вел 'родословную' от несостоявшегося убийцы моей светлости, высветился один узел, как раз принадлежавший этому персонажу. А теперь и тому, кто его принял в повозку – мое сетевое распространение якорей на людей по связям продолжало действовать. Так что скоро и я все узнаю. А пока…

– Никос! Гляди, что он творит! – возмущенно воскликнула Карина, показывая мне на то, как голем одного участника пытается помешать другому.

– Раз его не останавливают, значит, это в пределах правил, – пожал я плечами.

– Ты ничего не понимаешь! – возмущенно воскликнула девушка. – Это просто некрасиво!

Я хмыкнул. Подразнить ее насчет 'спортивно – не спортивно', или не надо? И решил, что не стоит.

– Да, некрасиво. Но к такому надо быть готовым, раз участвуешь здесь. Согласна?

Карина недовольно засопела, но не ответила. А спустя мгновение уже снова кричала и свистела. В общем? то я ее понимал. Пусть здесь жизнь и не средневековая, но все равно вот таких событий, где не оглядываясь ни на кого можно выплеснуть эмоции, почувствовать единение со всеми собравшимися, явно недостаточно, чтобы относиться к этому спокойно. Впрочем, и у нас, несмотря на огромные возможности по эмоциональному взбадриванию, не переводятся фанаты этого дела. А здесь и подавно любое подобное событие – СОБЫТИЕ. Мне тоже, кстати, все это нравится, хоть я и спокойнее отношусь к подобным развлечениям.

==Ник==

Дверь ложи открылась, и к нам зашел Лулио собственной персоной. Карина мельком оглянулась и снова повернулась лицом к выступлению. И больше не обращала внимания на Повелителя Чар. Судя по тому, что даже не поздоровалась с ним – была в курсе его прихода и, видимо, даже поболтала с ним. А я не заметил. На конструкты Лулио я почти уже не обращал внимания, разве что моя защита все же не подпускала их близко к телу и ауре. А Карина не заморачивалась, не опасалась своего учителя, хотя 'левые' конструкты, попадающие в пределы ее доступа, практически автоматически уничтожались. Веселая тут у них жизнь вообще? то.

Однако я – не Карина, поэтому вежливо привстал и кивнул чародею. Затем снова шлепнулся на диванчик. Лулио улыбнулся и подошел к 'окну', в котором стекла не предусматривались изначально, немного полюбовался на соревнования и сел рядом со мной. Я почему? то так и подумал, что он пришел по мою душу. Давненько мы не разговаривали о серьезном. А сейчас, видимо, как раз такой момент. Но я даже не представлял, о чем пойдет речь.

– Как тебе выступления наших големщиков? – спросил чародей. Что ж, вполне естественное начало разговора.

– Неплохо. Где? то забавно, местами поучительно, а в целом – интересно. – Я бросил взгляд на Карину и отметил, что она слегка повернула голову, чтобы лучше слышать разговор. Я про себя хмыкнул.

Лулио немного помолчал, покивал каким? то своим мыслям.

– Мы тут подумали…

– И я решил, – озвучил я заезженный штамп.

– Что?

– Не обращайте внимания, – я помахал рукой, – это мои тараканы.

– Какие тараканы? – Лулио внимательно посмотрел на меня. Даже Карина обернулась и с сомнением во взгляде оглядела меня.

Я вздохнул.

– Забудьте. Просто неудачно пошутил.

– Хорошо, – согласился Лулио. – Я приметил, что тебе нравится посещать соревнования. И Карина рассказывала, что ты как? то пытался сделать что? то свое, замахнувшись на самоуправление, опять? таки фамильяр твой… – чародей специально сделал паузу и снова посмотрел на меня. – В общем, мы решили дать тебе возможность принять участие в Турнире големщиков, если, конечно, тебе захочется. – Он кивнул на 'сцену', где громыхали каменные истуканы.

– Честно говоря, не понял предложения, – я удивленно покосился на Повелителя Чар. – Вроде на днях все закончится. Какие еще выступления?

– Все просто. По сути, сейчас идут только отборочные выступления для новичков. Финал проходит в столице. Признанные големщики, кандидаты от известных школ, не размениваются на Палатку, сразу допускаются до соревнований. И мне вполне по силам включить тебя в число участников… – Лулио замолчал и огляделся. Увидел кувшин холодного напитка типа морса и с удовольствием присосался к нему.

– Мне кажется, тебя это заинтересует, – напившись, продолжил чародей, бросив на меня ехидный взгляд.

Я задумчиво глядел на свои ногти и пытался понять, зачем им это. Думал я недолго, ибо буквально за последние день – два получил поверхностное впечатления о том, что происходит в столице. Да – да. Тот самый пресловутый социальный граф, начатый от наемного убийцы. Кстати, он уже умер, ибо оказался идейной мразью. Идея – деньги, а мразь – состояние души. Я за ним, конечно, не следил постоянно, но очень скоро тот взялся за другой заказ, и довольно грязный – я видел в записи. Запись, конечно, велась не постоянно, а лишь в активные моменты, да стиралась через время, определяемое сервером в зависимости от того, насколько он решит, что событие важно. Принцип 'решения' описывалось несложным уравнением. Впрочем, я отвлекся. Насилие над женщиной – женой какого? то дельца – с последующим ее умерщвлением я просто не мог оставить безнаказанным. Нападение на меня – в данном случае мог, а вот это нет. Поэтому убийца умер не быстро, а долго мучился. Причем перед его глазами все это время стояла иллюзия той женщины и со скорбью молча смотрела на него. Не знаю, чего уж он там думал, но то, что впечатлился – определенно. От того, видимо, и умер со слезами на глазах. Кстати, на заказчика моего убийства по социальным связям я вышел довольно быстро, но по имеющимся записям не понял, зачем моя смерть была нужна аристократу эль Эмини и что с этим делать. Пока решил ничего не делать. Впрочем, времени после этого мало прошло, но я там выставил приоритет повыше, чтобы не пропустить интересное.

И я снова отвлекся. Забавно, но по непрямым цепочкам графа в моей базе, как я почти угадал ранее, оказалась чуть ли не половина Широтона. Ясень пень, что все просматривать я не мог, и могу даже не подозревать, кто тут у меня находится. Однако кое – какие выборки уже можно делать. Так вот, здесь у меня оказался и Лулио, и отец Карины, и она сама, и еще много – много разных людей. Как бы я ни хотел не влезать ни во что, вот даже прослушку не ставил на Лулио и Эндонио, как? то подсознательно избегая этого, малодушно полагая, что пока я не знаю про проблемы, то их и не существует, но так или иначе пришлось соприкоснуться. Кстати, наличие всех этих людей в графе совсем не означает, что я автоматически знаю, кто у меня там, и что они делают в каждый момент времени. Да, я могу ткнуть в любой узел графа и узнать, кто это и как он связан с другими, вернее, по каким критериям программа соединила его с другими, и что он сейчас делает, да и все. Ну, могу делать поиск по нечеткому сравнению или по четкому, что, конечно, круто, но пока далеко до фактографической выжимки, вернее, даже рядом не лежит. Хотя базовые алгоритмы фактографа мною прописаны и частично работают, но пока в тестовом режиме и несерьезно – там еще много работы. Кстати, человек с востока в мой граф пока не попал – я вовремя вспомнил, что это даже лучше, чем просто ждать его на 'перекрестках', и зарядил инфосервер, чтобы он и тут еще анализировал поступающую видеоинформацию.

Еще одним плюсом моей системы является то, что если кто? то из графа физически находится рядом со мной, то я об этом узнаю через простейший детектор моих компов ближнего радиуса действия и могу просмотреть информацию о нем. Можете представить мое удивление, когда отзвонился Лулио, потом Карина и так далее. Тут даже мою 'болталку' можно не рекламировать – просто обновить код, и у всех в моем графе она появится. Но пока делать не будем, все же обещал.

Ну так вот, сохранилась у меня вчерашняя беседа Лулио, которого сопровождал его то ли ученик, то ли помощник, с Эндонио, где они обсуждали кое – какие внутригосударственные дела. И по всему выходило, что здесь и сейчас наступил политический кризис в виде попытки государственного переворота, который они и разруливают. В общем? то самое простое объяснение просьбы Лулио прослеживается на раз – два. Не факт, что оно верное, но выглядит таковым. Моя связь с Кариной, дочерью Эндонио, вхожего к императору. Мое прошлое эпатажное выступление – дуэль, видимо, не очень помогло, и они (Повелитель Чар и эль Торро) решили еще раз вытащить уже сыгранную карту, то есть меня. Выступаю я, значит, показываю свой уровень. Враги боятся. А если не боятся, то просто отвлекаются на меня, ибо я странен – убийцы не справляются, да еще непонятно, какую я роль играю в давно известном раскладе. Как я сказал – это самый простой вариант. Может еще быть несколько, например, хотят именно меня занять чем? то. Или наоборот, отвлечь от чего? то, хотя я вроде бы никуда не лезу: занимаюсь своими делами да исследованиями, да с Кариной продолжаю поддерживать отношения. А по факту нигде я больше и не участвую, нигде не свечусь… В общем, стоит согласиться, тем более, что никто не мешает мне контролировать происходящее в столице и во время подготовки выступления, и во время него самого. Вот, кстати, и возможность придумать что? то эдакое, прикольное. Давно ведь големами интересуюсь. Пусть и не по – чародейски, но по – своему. Хотя может оказаться, что Лулио с Эндонио и прочей честной компанией хочется таким образом оценить мои возможности? Очень может быть, но, с другой стороны, никакого откровения от созерцания моего голема не будет и быть не может. Пожалуй, они смогут лишь оценить пределы возможностей големов 'на магии' в моем исполнении. В свете того, что нынче Кордос выставил своего участника, такой обзор 'на перспективу' не лишен смысла. Вот только показав искусникам меня, можно подать им новые идеи, так что тут палка о двух концах. Впрочем, меня это не касается. Никаких угроз от участия в турнире для себя лично я не вижу, а интерес есть. Так что почему бы и нет?

– Какие условия? – Спросил я.

У Лулио, видимо, было хорошее настроение, и он подбавил бодрых и легкомысленных ноток в голос:

– Только одно – выступление должно быть достойным, чтобы мне потом не было стыдно. При этом желательно, чтобы твой дебют был красочным и сложным по исполнению. Чтобы заставлял задуматься.

– Почему я, и зачем это? – Я все же спросил, хотя и был уверен, что мне не ответят правду.

– Нужно, – Лулио пожевал губами. – Нам нужно, – он выделил слово 'нам'. – Но если откажешься – никаких проблем. На это никто не делает ставку, просто дополняет формируемую нами картинку реальности.

– Почему вы уверены, что у меня получится?

Лулио дернул плечом:

– Практически уверен. Я понимаю, что у тебя свои методы, но это тоже хорошо. Нигде не записано, что голем должен быть создан именно чародейством. Вон, – старик кивнул в сторону окна, – недавно кордосец выступал, и никто не возражает.

– Понятно, – пробормотал я, уже прикидывая и собирая в кучу все, что думал о големах и технологиях на эту тему.

– Кстати, хочу показать тебе кое? что, – как? то загадочно добавил он. – По крайней мере то, что ты увидишь – уровень, к которому надо стремиться в твоем выступлении.

Как ни странно, Карина, как и я, с удивлением посмотрела на Лулио – видимо, это был его экспромт, или же ее просто не поставили в курс дела. В общем, поехали мы на поданной карете куда? то в район Серебряного Кольца. Повелитель Чар всю дорогу молчал и ни на какие вопросы больше не реагировал. Поэтому мы с Кариной в конце концов просто стали болтать на произвольные темы.

Карета остановилась перед широкими деревянными воротами, покрытыми лаком и украшенными фигурками то ли людей, то ли каких? то существ, но скорее всего человекообразными големами. Деревья и кусты окружали довольно большой участок двора. Лулио по – молодому выпрыгнул из кареты, прислонился к двери спиной и стал колотить по ней ногой. Наличие молотка на двери он проигнорировал. Мы с Кариной переглянулись, и чародейка пожала плечами – мол, тоже не в курсе.

Вдруг над головой Лулио раздался громкий, но какой? то искаженный голос:

– Кто тревожит покой наставника школы Быка Великого Чародея Стоунуна де Хомини?

Лулио подмигнул нам и продолжил пинать ворота. Результат не заставил себя ждать. Ворота резко распахнулись и на наших глазах к центру дорожки стали скатываться каменные глыбы разных размеров, вплоть до мелких камешков, которые до этого мирно лежали вдоль дороги. Прошло всего? то несколько секунд, и над нами уже возвышался огромный, метров четырех в высоту, голем, довольно удачно повторяя своими очертаниями человека. У него даже было лицо, которое формировали мелкие камни на крупном продолговатом основании. При этом каменные брови забавно двигались, пока я не сообразил, что голем так хмурится.

Я ногами почувствовал сотрясение земли, когда голем сделал шаг наружу. Впрочем, никто испугаться не успел, а я так вообще был в восторге от сказочного зрелища. Правда, Карина все же спряталась ко мне за спину, но я ее не винил – даже в мой восторг вплеталась звонкая струйка страха – а ну как он топнет, и от меня ничего не останется!? Но ясно же, что Лулио нас привез сюда не для того, чтобы скормить этому каменному чудищу, поэтому я особо не беспокоился. И даже обнаглел настолько, что поднялся в воздух и облетел каменного истукана вокруг, задействовав все свои возможности, все диапазоны зрения и осязания, усиленные биокомпом, чтобы как можно четче заснять картину происходящего – я все еще надеялся разобраться в таинстве функционирования големов. Забавно, но голем поворачивал голову, следя за мной. Мне раньше казалось, да и вроде как говорилось Кариной, что глядеть через голема невозможно… Причем голова поворачивалась на триста шестьдесят градусов – шеи? то как таковой у него не было, вернее, физического сцепления камней.

– Вот и познакомились, – раздался снизу голос Лулио.

Голова голема наклонилась и посмотрела на Повелителя Чар.

– А… это ты… – раздался тот же голос, что и раньше, но шел он от всего тела голема. Я на своих графиках и энергетических слоях увидел, как воздух заколебался вокруг каменного туловища. – Ну заходи, только пусть этот перестанет летать, а то у меня уже шея заболела… – сказал голем, тяжело повернулся, зашел во двор и… саморазобрался… То есть все камни, из которых он состоял, аккуратно вернулись на свои места. И снова ничего не напоминало о том, что тут кто? то был.

– Да… – вздохнул я. – Это было действительно грандиозное зрелище! Одно дело видеть это издалека, а когда такая махина нависает над тобой, ощущения просто… Запредельные… – Я с трудом подобрал нужное слово. – Спасибо вам, Лулио.

– Это не совсем то, что я имел в виду в Палатке, – хмыкнул старик, двигаясь по дорожке. – Однако не часто можно увидеть фирменного голема главного учителя и владельца школы Быка. Просто я разозлил его своими пинками. Кстати, я делаю это каждый раз, когда приезжаю к нему – и всегда он возмущается и поднимает своего голема… Это что? то вроде игры между старыми друзьями…

Я же кивал на слова чародея и задумчиво крутил в руках и рассматривал камешек, который совсем недавно играл роль зрачка в глазу голема. Самое интересное наблюдалось на инфомагическом уровне. Вот тут я реально был ошарашен – прямо на моих глазах довольно сложная информструктура, которая, в общем? то, не соответствовала простому камешку, как бы слоями, старой кожей, стала слезать с основного каркаса информструктуры, проявляя ее изначальную структуру. Очень и очень странно… Такое ощущение, что базовая никчемная информструктура камня была замещена или, вернее, окутана, а то и просто интегрирована новой структурой, меняющей базовый функционал камешка… Теоретически и я такое мог бы сделать, если бы знал тот уже успевший раствориться флер наносной информструктуры… и как именно интегрировать, чтобы получить нужный функционал. Только расчетов бы у меня это заняло дофига… То есть очень много. И это только для одного камешка! Да еще и инфоэнергии на это бы потратилось много, ибо чтобы преобразование было быстрым – ее надо тратить много… Хотя… материал? то не меняется… Кстати, когда Карина управляла куклой, что? то я на инфоуровне таких изменений не замечал… Или это разные технологии управления, или я снова чего? то не понимаю…

Кстати, а ведь чародеи инфосеть не видят и не знают о ней! Значит, прав был Дронт – есть что? то такое в местных людях. Не во всех, но в некоторых, очевидно, осталась капелька крови того первого племени людей, с которыми работал атл. То, что позволяет оперировать такими фундаментальными вещами без знания основ… Эх! Чем дальше в лес…

Мы прошли во внутренний дворик. Симпатичный, почему? то напоминающий японский стиль. В центре располагалась песочная площадка, по краю которой лежало множество камней разных размеров, впрочем, как и на ней самой – наверное, материал для построения големов. По окружности песочницу ограничивали крытые террасы, а за ними уже закрытые постройки. Ну и было в конструкции крыш, дверей и прочих мелочах что? то такое, что и вызвало ассоциацию с Японией.

Никого не встретив, мы прошли дальше, пересекли дворик, прошли через дверь и попали в… ну конечно же, в сад! Куда ж без него! Впрочем, оно и к лучшему – мне давно уже стало нравиться находиться на природе. Урбанистические привязки как? то незаметно оборвались в моей душе. Наверное, виной тому длительное заточение в тюрьме.

В ожидаемо открывшейся беседке сидел старик, выглядящий намного старше Лулио. Впрочем, насколько я понимаю, возможно, он не был Повелителем Чар, как де Мондо, может, поэтому и выглядел так, а на самом деле вполне мог быть ровесником нашего чародея.

– Давненько ты не заглядывал на огонек моей души, – пробормотал старик. Голос я узнал – именно он звучал у дверей. – Совсем стал забывать.

– Времени практически нет, – усаживаясь и показывая нам с Кариной на скамейку, ответил Лулио. – А про 'забывать' – даже не надейся. – И он улыбнулся. Хозяин улыбнулся в ответ и посмотрел на нас.

– Кого это ты привел ко мне?

– Знакомься, – Карина эль Торро и Никос Курагендариус Исис.

– Очень приятно. Как меня зовут, вы, должно быть, знаете. Как я понимаю, ты дочка советника императора? Название рода уж очень знакомо. – Он посмотрел на Карину. Девушка кивнула в ответ и улыбнулась. – А ты… – Он перевел взгляд на меня. – Имя вроде смартанское, но не похож… Нет, не похож!

– Это неважно, – перебил старика Лулио. – Никос будет участвовать в финале турнира големов.

– Хм… – Стоунун явно удивился. – А я тут причем?

– Ну, я просто хотел ему показать кое? что из высшего големостроения. Твоего голема он уже видел…

– А толку? то, – де Хомини перебил Лулио. – Даже в лучшие свои годы моя школа не была в фаворитах. А сейчас и подавно – рассчитывать на победу не приходится. Сам ведь знаешь, самые лучшие шансы у других школ, например, у Союза Големоводов или у Государственной Оробосской школы чародейства, так как они и более зрелищные, и, чего уж… сложнее в управлении…

– Это неважно. Чтобы получить общее впечатление, этого вполне достаточно. А обращаться в те школы… Нет у меня там достаточно близких связей. Да и, как я сказал, твоего показа вполне достаточно. Но не только. Я хотел, чтобы ты показал Никосу нашего таинственного голема.

– Ах вот оно что! – пробурчал Стоунун. – Так бы и сказал, а то киваешь на мой опыт и мою школу…

– Я действительно так думаю! – теперь уже Лулио перебил старика.

– А вообще, наверное, действительно надо было его отдать Недремлющему Оку, у них там специалисты серьезные. Глядишь, и разобрались бы, – не слушая оправданий, проговорил старик. Странно, но его голос выдавал, что сказал это он для проформы, а на самом деле так не думает.

– Давай не будем обсуждать мои причины. Если я посчитал, что так будет лучше, значит, так оно и есть.

– Хорошо, – вздохнул де Хомини. – Привязался я к нему. Он ведь как маленький ребенок – все ему интересно, почти все понимает, разве что говорить не может. Сейчас позову его. – Я заметил, как от старика быстро отлетел мелкий конструкт и скрылся где? то внутри построек. – Я назвал его 'Скелетик' – жалко мне это маленькое существо. – Чародей снова вздохнул, налил себе своего напитка и выпил. – Я ведь наладил с ним контакт. Мечется он, сам не знает, чего хочет. Но вроде в последнее время успокоился. Мне хочется верить, что ему понравилось у меня. Да и я привязался к нему. Дети? то мои да внуки с правнуками давно разлетелись по сторонам света, а ученики все же не совсем то… Надеюсь, ты не собираешься его забирать? – вдруг забеспокоился Стоунун.

– Да нет. – Лулио пожал плечами. – Вот посмотрит Никос на него, чтобы понимал, какой уровне контроля нужен для голема, чтобы он так двигался как твой Скелетик, может чего еще заметит, да и пойдем мы.

За все время разговора я не произнес ни слова. Просто слушал двух старых друзей. Правда про какого? то Скелетика я не совсем понял. Сообразил, что речь идет о каком? то уникальном големе… Раскидывать повсюду свои камеры я не стал – мне и так было интересно происходящее, не хотелось портить себе сюрприз, который со всей очевидностью готовил мне Лулио.

Где? то легко стукнула дверь. Я проследил за взглядом Стоунуна и увидел небольшую фигуру, медленно двигающуюся в нашу сторону по дорожке. Фигура была закутана в черный плащ, капюшон полностью скрывал лицо – не знаю, как он там что? то видел. На руках – черные перчатки. Общее впечатление – или женщина или просто худой человек. Из контекста разговора я, конечно, понял, что речь идет о големе, но как? то не верилось. Уже очень на человека похож, вон, даже рукой цветок по дороге тронул и на мгновение задумчиво остановился. Ауры, то есть, аурного отпечатка, кстати говоря, не видно.

Неожиданно где? то на полпути к нам фигура резко остановилась. А я что? то почувствовал. Прикинув расстояние, отметил, что неизвестный остановился как раз на границе распространения моей ауры. На текущий момент я ее установил примерно в двадцать метров. Кстати, вдруг по ассоциации вспомнилось – раз я что? то почувствовал, то не из области ли менталистики? А ну? ка, если усилить ментальный слой, что получится?

А получилось не очень: я ведь не точечно сработал, а просто насытил ментальную составляющую своей ауры и чуть не поплатился за это: в мозгу наложились ощущения и чувства всех людей, находящихся рядом – и Карины, и Лулио, и Стоунуна, и еще каких? то людей, которых я не видел, но которые оказались в пределах досягаемости, какие? то непонятные чувства и ощущения, какой? то белый шум, прерываемый непонятными звуковыми и визуальными всполохами. Даже нельзя было понять, от кого что пришло. В голове все перемешалось, и мне реально стало плохо. Так что я резко вернул все взад. Все же надо потренироваться. Тем не менее я не отбросил свою мысль и протянул ментальный щуп к неизвестному. Щуп, тонкий с моей стороны и расширяющийся на том конце. Ну, типа воронки. И все стало хорошо. Теперь я чувствовал только чувства или эмоции одного существа. А оно почему? то топталось на месте и испытывало довольно странные эмоции – удивления, радости, сомнения, еще что? то непонятное. Кстати, аура все же у существа была, только очень разреженная и с малым распространением от тела.

Так вот, потоптавшись на месте, существо решительно направилось к нам. Остановилось напротив и замерло в нерешительности. У меня возникло полное ощущение, что оно смотрит на меня. Может, конечно, это всего лишь был эффект от использования ментального поля.

– Познакомьтесь, – Стоунун взял слово. – Это Скелетик. – И сделал какой? то жест рукой, продублировав его четкой эмоцией. Существо медленно подняло руки и откинуло капюшон. Рядом тихо вскрикнула Карина, Лулио никак не отреагировал – понятно, что ему это знакомо. Де Хомини посмотрел на меня, желая, видимо, увидеть мою первую реакцию.

Я же улыбнулся. Буквально на последних мгновениях я не справился со своим любопытством и включил все свои возможности – способности, до этого придерживаемые, чтобы узнать о таинственном существе как можно больше. Конечно, черепа людей на первый взгляд выглядят одинаково, и я не узнал скелета из тюрьмы Маркина по внешности, но не узнать интегрированный в него искусственный интеллект на основе дракончиков или элементалей – не мог. Не обращая внимания на удивленный вид Великого Големщика, я встал и подошел к Скаллу – именно так я его в свое время нарек.

– Тебе все же удалось развиться, – пробормотал я, обходя свое давешнее творение по кругу и рассматривая энергетические и инфомагические потоки внутри его тела. – Да еще и выбрался сюда… Молодечик! – Я встал перед ним спереди, взял плащ за борта и откинул их в стороны. Материя плавно стекла с костяных плеч Скалла и собралась кучкой у его ног.

– Неужели это тот самый скелет? – спросила Карина. – Я думала, ты его не доделал, а потом мы сбе… – девушка осеклась, не желая, видимо, упоминать при посторонних про кордосский плен. – Он ведь остался там и даже ходить не умел?

– Сам поверить не могу. Я, конечно, закладывал в него способности к учебе, но то, что у меня получилось – настоящее чудо! – Я подергал себя за мочку уха. – Кстати, я чувствую его эмоции – он рад мне!

Сзади раздалось покашливание. Я слегка повернул голову назад.

– Так это твое создание? – спросил големщик. В его голосе явно проскальзывали нотки недоверия.

– Мое, мое… Еще в тюрьме в Кордосе, прежде чем сбежать, я нашел скелет какого? то бедолаги, ну и немного поработал над ним… Хотел пугалку для тюремщиков сделать, но не успел, бросил… А оно вон как, оказывается, обернулось…

– Тюрьма? Кордос? – недоуменно переспросил чародей.

– Я тебе потом расскажу. – Это Лулио вмешался и успокаивающе положил руку на плечо своего старого друга. – В двух словах не расскажешь. И ты пока молчи. Думаю, через несколько дней я тебе все подробно поведаю, а пока не стоит задавать вопросы.

– Ну хорошо… – с сомнением в голосе ответил старик. – Но по Скелетику спрашивать можно?

Лулио мельком глянул на меня и покачал головой:

– Это тоже потом. Сейчас же нам надо решить вопрос с выступлением. Скелетика, или Скалла, как его называет Никос, на сцену выпускать нельзя. Внешне он не сильно отличается от простейшего скелета – голема, а то, что он создан по другим принципам, и то, что он почти разумен – никого не заинтересует. Если, конечно, не заставить его делать нечто такое, что покажет его превосходство… Но что это может быть – я не знаю.

– М – да… Петь и танцевать его не заставишь, – пробормотал големщик, – с ним можно только договариваться. Да и то нет гарантии, что в самый ответственный момент он не откажется… А давить на него бесполезно…

– Тем не менее, я хотел показать Скелетика Никосу как раз для того, чтобы он нашел баланс между сложностью голема и зрелищностью его выступления.

Пока старые друзья обсуждали мое будущее выступление, на которое я в общем? то согласия еще не дал, а всего лишь еще не отказался, мы со Скаллом пытались общаться. Я аккуратно пытался формировать четкие картинки, мысли и эмоции, чтобы он мог меня понять, и, кажется, что? то начало получаться.

Чтобы не торчать, как два тополя, я прямо там, где был, сел на землю и послал Скаллу легкое ощущение вопроса и утверждения. Он меня понял и уселся напротив, повторив мою позу лотоса. Сидели мы так где? то с полчаса, к концу срока обмениваясь уже не только эмоциями, но и образами. Смутными со стороны Скалла, но все же порой узнаваемыми. История пути в Оробос в изложении Скалла выглядела мутно и коротко: типа очнулся, туда – сюда помыкался, потом долгое время темноты, какие? то смутные картинки города, и уже четче – двор этой школы. Ярко выраженное ощущение тепла и уюта рядом с изображением големщика Стоунуна. Примерно похожее отношение ко мне, как ни удивительно. А удивляться есть чему – я не закладывал в него привязку к себе, но видимо что? то в ИИ осталось такое эдакое… В общем, тут я не разобрался.

В целом, как я понял, Скалл был доволен своей жизнью. Раньше его беспокоило что? то, связанное со мной, похоже, мое отсутствие, но сейчас это уже не довлеет над ним. Уровень развития трудно с ходу установить, но судя по любознательности и уровню задаваемых вопросов, которые я мог правильно интерпретировать, где? то около трех – четырех детских лет. Но это на первый взгляд и на скорую руку. Однако уже сейчас мелькали мысли о собственном отличии от своего… ну, как отца он Стоунуна не воспринимал, но как очень близкое существо… Как ни странно, насыщенностью эти, хоть и редкие, мысли ощущались ярче, чем прочие.

Одновременно с разговором я на прочих уровнях сознания 'препарировал' ядро интеллекта Скалла. Вот тоже вопрос – такой ИИ сложней ядра, например, инфосервера, который я потрошил, однако же ИИ я воспринимал и понимал чуть легче. И вообще по ощущениям он изначально строился по иным 'инженерным' принципам. И программировался тоже совсем по – другому, по сути, совсем не программировался. Хотя нет, тут я, наверно, ошибаюсь – не обучал же элементалей или различные там модули Дронт с нуля. Скорее всего, так же просто копировал – разворачивал, как и сервера… В общем, как я только сейчас осознал, не сказать, что инфосервера, Умник и элементали делались по разным технологиям, но заложенные принципы все – же отличались. Хотя и 'технологические' различия, или подходы к решению, все же заметны.

Еще у Скалла явно наросла 'мускулатура'. Я 'мышцы' делал проще, лишь бы работало, а тут увидел почти идеальную систему – каркас, то есть скелет, был полностью опутан невидимыми, но от этого не менее эффективными нитями – псевдомышцами, которые располагались по скелету все же с отличиями от человеческой схемы. А еще и энергетика получившегося организма явно подросла. Интересно, что частично она состояла и из биоэнергии. То есть Скалл научился за какой? то надобностью ее генерировать.

Пока я раскладывал условно 'распотрошенную' конструкцию Скалла по своим полочкам для дальнейшего анализа, наш 'разговор' почти подошел к концу. На мои 'вопросы' я понял одно. Я и Стоунун для Скалла одинаково близки. Это я перевожу на человеческий язык все эти образы, ощущения, мысли и чувства. Его и ко мне тянет, и с големщиком хорошо. Единственное, что приходится часто делать – прятаться от гостей, а то и некоторых учеников, из? за вида Скалла, а ему всегда интересны новые люди, интересно их ощущать, 'слушать', 'видеть'…

Я ненадолго задумался. В принципе было бы конечно интересно иметь Скалла под боком да поэкспериментировать над ним, но, честно говоря, я испугался лезть в работающую систему. Причем работающую неплохо. Я вполне допускаю, что вот это существо у меня получилось случайно, совпали какие? то факторы и бац! Оно ожило! И хотя я понимаю, что, в принципе, при желании вполне мог бы создать еще одного такого Скалла, но как? то не тянуло. Если бы он был как робот – это одно, а тут практически живое существо. Это продирает до самых глубин души. Я не шучу. Честно говоря, я только сейчас понял, насколько это ответственно, и как это цепляет душу. Сто раз были правы те, кто говорил, что мы в ответе за тех, кого приручили… А за тех, кого создали?! И, кажется, я только сейчас начинаю понимать, почему атлы с такой неохотой использовали искусственный интеллект. А если учесть их высокую социальную ответственность, то все сходится! Кстати, в 'оригинальных' модулях интеллект ведь тоже как бы 'притушен', работает буквально на процентах возможностей, только чтобы предоставить им широкие способности для адаптивного поведения.

Да… Пожалуй, мне будет тяжело, если рядом будет Скалл… Видеть его ущербность в некоторых областях и бояться вмешаться, чтобы случайно не навредить. А если и не навредить, то изменить его так, что он перестанет быть Скаллом! А ведь он еще и страдает! Да, он не понимает этого, но как иначе воспринять те чувства, когда он 'жаловался' мне на свои ограничения из? за внешнего вида? Когда ему приходится прятаться от окружающих!?

Мои дракончики в мече и в виде живых амулетов все же отличаются от Скалла. Не помню, зачем я ему раскрыл весь потециал развития, несмотря на мою абсолютную память. Ну вот просто не вытягивается информация из памяти! А вот в других дракончиках сначала я просто не знал, как включать на максимум интеллектуальное развитие, а потом даже и не думал – некие псевдоразумные поступки и мысли есть, и ладно…

Вот же ж… Я оглянулся, отметил, что старики неспешно о чем? то разговаривают, Карина тоже не успела заскучать и с интересом рассматривала Скалла, и… решился. Нет, не изменить Скалла, а дополнить его внешним обвесом. Тем, чего ему не хватает – внешностью. Для этого пригляделся к Стоунуну, 'сфотал' его, скинул с полсотни или больше лет и… получил изображение вполне себе симпатичного паренька. Скинул его в редактор иллюзий. Нарастил кожу, волосы, рассчитал силовые поверхности поверх иллюзии. Рассчитал энергетические траты, пополнение энергии, точки привязки на костяке. Затем максимально детализировал. Полюбовался результатом – вполне… вполне… Единственный вопрос, который поставил меня в тупик – нужно ли делать внешние половые признаки? По ощущениям Скалл воспринимался мною как мужчина, но по факту… Он – или оно, или она? Или все же он? Придирчиво оглядев череп своего подопечного (чуть скошенный лоб, выраженная нижняя челюсть, шишковидный отросток на темечке), я понял, что не ошибся в суждении – ранее этот скелет принадлежал мужчине. К тому же, я все равно взял внешность молодого Стоунуна – видимо, на подсознательном уровне изначально воспринимал Скалла как мужчину. Наверное, я не поменял бы свои планы, даже если кости в прошлой жизни принадлежали женщине. Парень – и точка! Сейчас сделаю так, что он будет неотличим от человека. Хотя бы внешне. Ну и управление соответствующее.

Так… Что еще? Ухо – горло – нос? Хм… В смысле – слышать, говорить, видеть? Так… посмотрим, – я снова погрузился во внутренности ИИ и через какое? то время, кажется, нашел решение. Преобразователь звуковых колебаний… Преобразователь света… Генератор звуков… Отлично! Тестируем в среде разработки, рассчитываем мощности, на всякий случай, промежуточные фильтры, и выводим управление ими, подключаем к виртуальной модели ИИ, которую эмулирует биокомп. Так… – я дотронулся до ключевых контрольных энергетических точек в конструкции Скалла и дал команду на переход в режим ожидания… Скалл замер на мгновение, а когда его мышцы перестали управляться 'мозгом' – завалился на землю. Краешком сознания я отметил, как попытался вскочить големщик, и как Лулио придержал его.

А теперь аккуратно все подключим и пока заблокируем. Фух! Кажется все! Вроде бы моя система разработки и тестирования показывает, что все сделано верно. На самом деле не настолько это трудная задача была, где? то даже рутинная, но все же требующая определенной внимательности и полета фантазии… А теперь можно и повыпендриваться!

Я встал и подошел к столу.

– Что ты с ним сделал!? – не выдержал големщик, хмуря брови. Я с интересом наблюдал, как его аура насыщается, и в ней начинают происходить какие? то процессы. Ага, видимо, если не отвечу, снова увижу того здорового каменного голема. Что ж… Кажется я не ошибся в своем решении.

– Как вы относитесь к Скаллу? – спокойно и где? то даже холодно спросил я. Своим тоном я несколько унял бурю в стакане.

Стоунун надолго задержал на мне взгляд и в конце концов ответил:

– Может, это покажется глупостью, и некоторые могут меня посчитать старым маразматиком, но я отношусь к Скелетику как к… да, сыну! – С вызовом ответил он и оперся кулаками на стол. Тот жалобно скрипнул и наклонился. – К маленькому, глупому, но сыну!

Я кивнул своим мыслям.

– Что ж… Тогда у вас есть шанс действительно получить сына. Придется потрудиться, чтобы научить его говорить, понимать звуки и остальное… А сейчас подойдите к нему и возьмите его за руку!

Надо отдать должное големщику – он ни мгновения не сомневался, вернее, ему скорее всего было наплевать на мои слова, он просто быстро подошел к Скаллу, с кряхтением (старость не радость даже для чародеев) встал на колени и взял в руки костяную ладонь Скалла. Глядя на то, как он непроизвольно поглаживает каждую косточку своими пальцами, а, главное, какими глазами он смотрит на Скалла, понял, что я все же принял правильное решение.

– Внимание! – Сказал я. – Начинаю процесс…

Големщик хотел спросить, какой процесс, но сам увидел – лежащий скелет покрыла дымка, которая постепенно приобретала черты уже не скелета, но человека. Рука Скалла дернулась и выпала из руки големщика – это начала работать система защитных поверхностей, изображающая кожу. В общем, скоро на земле лежал вполне себе нормального вида молодой человек, правда, почти лысый – лишь с иллюзией очень короткой стрижки. Стричься ему не суждено. И обнаженный. Я оглянулся – Карина без малейшего следа смущения рассматривала его. Ну да, для нее, после всего пережитого, нагота не является чем? то особенным или каким? то табу.

Дальше я 'включил' своего 'голема', и стал смотреть трогательную сцену из сериала для дам. Скалл открыл глаза (ха! Полет нормальный – активное внимание вовне работает триггером эффекта открывания глаз и наоборот). Открыл рот (желание что? то сказать – работает соответствующий триггер. Потом научится управлять этим осознанно, если захочет, и если големщик будет упорно его учить), и раздался непонятный клекот. Скалл услышал себя и замер, не понимая, что происходит, какие сигналы он получает и как на них реагировать. Я подошел к нему, сел рядом с големщиком и, как смог, объяснил ситуацию не понимающему ничего Скаллу. Было немного стремно смотреть на лицо парня, у которого глаза смотрят в разные стороны и двигаются независимо друг от друга, а рот то открывается, то закрывается. Однако он, как ни странно, обрадовался. Нет, реально обрадовался! Уж не знаю, чего у него там в черепушке происходило, но, честно говоря, я резко успокоился, а то просто не знал бы, что делать, если бы он повел себя неадекватно. После этого я показал ему, как можно управлять внешними органами чувств и как генерировать звуки. И сказал, что теперь все зависит от него. За время общения я неплохо насобачился разговаривать таким необычным образом и, можно сказать, стал владеть еще одним средством общения… М – да…

– Ладно. – Я встал и отряхнул колени. – Мне тут делать больше нечего. Я вижу, что Скалл привязался к вам, Стоунун, поэтому спокоен за парня. Надеюсь на вашу порядочность, на то, что вы его не бросите на произвол судьбы.

– Уж будь уверен, – кивнул големщик. Я посмотрел в его глаза и увидел там что? то такое, что сказало мне, что он именно так и думает. Я перевел взгляд на Скалла и просемафорил ему, что был рад его видеть, что Стоунун позаботится о нем и что все будет хорошо. Потом резко повернулся и пошел на выход. И что? то как? то подозрительно у меня защипало в глазах. Да не! Показалось! Определенно!

==Ник==

Возвращались мы в молчании. Не знаю, кто о чем думал, а я о своем: о превратностях судьбы, о случайностях, закономерностях, о противоречивых фактах, пинающих многие постулаты, всосанные в мое естество в учебных заведениях моего мира. На душе, что ни говори, было тяжело. Вроде бы и не из? за чего, а вот поди ж ты… От грустных мыслей меня отвлек вопрос Карины:

– Что ты решил? Будешь участвовать?

Я пожал плечами:

– Даже не знаю. За пару дней на коленке сварганить чудо – юдо – рыбу – кит…

– А со Скаллом разве было проще? – На меня с любопытсвом посмотрела не только Карина, но и Лулио.

Я вздохнул.

– Порой гениальные вещи делаются походя, случайно, ненамеренно. А как только решишь, мол, вот сейчас я создам гениальное произведение – так фигушки! Получится в лучшем случае посредственность. Другое дело, если окружают тебя посредственности, тогда даже самый мало – мальский твой успех они могут принять за гениальность. Но ты? то знаешь, что это не так…

Почему? то Лулио покивал на мои слова и снова отвернулся.

– Конечно, я попробую. По крайней мере буду готовиться. Но если решу, что мои усилия не стоят того – откажусь. Даже если у меня что? то и будет готово.

– Это разумно, – не поворачиваясь и все так же глядя в окошко кареты, произнес Повелитель Чар. – Занимайся спокойно. Тебе что? нибудь понадобится?

– Вряд ли, – я в сомнении покачал головой. – По крайней мере не сейчас. Я еще не определился, что буду делать.

– Хорошо, если понадобится – обращайся.

– Обязательно. Но одна просьба у меня есть прямо сейчас. Если есть возможность, мне бы хотелось увидеть прошлые выступления победителей. У вас есть какие? нибудь записи или что? то эдакое?

Лулио задумчиво погладил бороду, иногда бросая на меня странные взгляды.

– Если ты откроешься, я бы мог передать тебе картинки – воспоминания. Я видел не одно такое вступление.

Теперь уже я задумался. Пускать Лулио внутрь своего пространства я категорически не хотел. Все таки он – Повелитель Чар, всех его возможностей я не знаю. А вдруг он на раз – два поломает мою защиту на основе биокомпа? Конечно, это маловероятно, но рисковать категорически не хочется.

Глядя на мое скептическое выражение лица, Лулио хмыкнул:

– Ладно, сделаем иначе. Я передам воспоминания Карине, а она сформирует уже свои воспоминания на основе моих и передаст тебе. Ее же ты не опасаешься?

Я облегченно кивнул, соглашаясь. Уровень Карины я знаю и практически гарантированно могу быть уверенным в том, что она не сможет сломать мою защиту – об этом говорили разные наши эксперименты во время путешествия.

Пока мы ехали до дома, я заметил, что в ауру Карины перекочевал довольно большой конструкт, к которому девушка и прицепилась. Даже закрыла глаза для большего эффекта. Забавно, теоретически выгоднее просто транслировать картинку, чем программировать конструкт. В принципе у нас с Кариной нечто подобное получалось, но все же при достаточно интимной обстановке и со снятыми щитами на разуме и ауре. С другой стороны, конструкт – как плеер, им можно по минимуму (в зависимости от вложенных функций, конечно) управлять. В общем, в какой? то мере многоразовое устройство.

Было интересно смотреть на Карину – она не считала нужным скрывать эмоции, а лицо у нее очень живое. Так что, пока мы доехали, я весь извертелся – так меня заинтересовало то, что видела чародейка. Когда карета остановилась, Карина открыла глаза, вдруг показала мне язык и выпорхнула из нашего транспортного средства. И я понял, что это она так меня развела. Поиздевалась маленько. Ну ладно, еще не вечер – я улыбнулся и выбрался вслед за ней.

– Кстати, забыл спросить, – я повернулся к Лулио, который и не собирался вылазить, у него еще были дела. – С наружной стороны ворот школы были изображены, как я понял, големы. А с внутренней – круги на каждой створке ворот. Что это означает? Или это просто декоративный подход?

– Вообще? то круг – знак бесконечности. – Лулио пожал плечами. – Бесконечность пути познания, бесконечность жизни и всего мироздания. Нет начала и конца. Конец приходит к своему началу, а что? то новое начинается после конца предыдущего цикла.

– Этот знак универсальный?

– По крайней мере и у нас, и в Кордосе он означает одно и то же. А из какой древности он пришел, тебе никто не скажет. – Лулио махнул рукой, и карета двинулась дальше.

Очень интересно! Мне в голову пришла одна мысль, и ее надо будет проверить!

А фильм получился замечательный. Воспринимал я картинку не очень – то ли Карина накосячила в передаче, то ли в оригинале от Лулио так было, однако, несмотря на косяки, в целом смотреть кино было вполне комфортно. Даже какие? то эмоции прорывались, ну и звук, конечно. Основной принцип победы на финальных выступлениях не прятался где? то далеко, в какой? нибудь философии или ином идеологическом пласте. Все было просто – чем сложнее голем (по количеству деталей), а значит, чем сложнее им управлять – тем шансов на выигрыш больше. Например, у песочного голема шансы всегда высоки, но тут вклинивается эстетический уровень оценки. Так как это все? таки выступление на публику, то и зрелищность имеет большое значение. Песочный голем в общем? то ничем особым удивить не мог, хотя, на мой взгляд, в одном из выступлений его перформанс выглядел весьма впечатляюще. Это тогда он победил и поразил зрителей: из земли вырос песочный холм, который с очень высокой степенью достоверности повторил внешность големщика. Улыбнулся, поправил рукой шляпу. Основной упор был сделан на динамику эмоций на лице и движений в целом. Выглядело это в чем? то похоже на мультипликацию из песка, по сути ею и являясь.

Много было скелетов, в основном животных, так как человеческий скелет, наверное, сможет «поднять» даже начинающий големщик по причине простоты управления. А вот умудриться, чтобы скелет животного, напоминающего тигра, двигался красиво, динамично и естественно – это сложно. Тем более что в данном выступлении запрещалось использовать движения – подобия. То есть големщик должен был быть практически недвижим, если, конечно, его жесты не являлись одним из штрихов постановки. Кстати, да. Подобные выступления больше напоминают именно шоу – постановки для развлечения, но и специфика големоводства учитывается. Самостоятельность голема – огромный плюс, но этот пункт надо специально обозначать, чтобы жюри могло задействовать дополнительные уровни контроля для определения уровня «автоматизации» голема. Мне этот вариант не пойдет, так как мои методы они не смогут правильно оценить, поэтому если я что? то сделаю автоматизированное, пусть считается, что управляю этим напрямую.

Был и водный голем. Больше он походил на ряд перетекающих друг в друга водных инсталляций, где один раз изображалось дерево, кстати, очень красивое. Другой раз – что? то вроде кита, потом человек, и еще что? то непонятное. Но из? за сложности управления, видимо, этим все и ограничивалось.

В общем, качество и сложность постановок на финальном соревновании как бы не на порядок превосходили выступления в Палатке. Поэтому надо было хорошо продумать, что делать, какими силами, и стоит ли ввязываться.

К проблеме я подошел сбоку. Задача у меня стоит в двух словах простая, как две копейки: поразить зрителей. Только следом за этим первым пунктом идет техническая составляющая. В принципе, задачи занять первое место у меня нет. Поэтому что и как я буду использовать – разницы нет, могу использовать хоть ядерную бомбу, правда, после ее использования даже почитателей не останется. А так, равнодушен я к занятиям разных там мест, а вот просто поразить зрителей – это да. С одной стороны – детство, вроде как не нужный лично мне пиар, а с другой – почему бы и нет? По – любому это шаг на следующую ступеньку мастерства. Сам себе не особо придумаешь задания, а вот так со стороны… Тем более что люди вежливо просят им помочь таким непритязательным образом.

Итак, значит, зрелище. Значит, постановка. Ну, вариантов есть у меня. Можно использовать и элементалей, и иллюзии, ну и то, что реально может у меня выступать за големов. Нет, я не собирался чисто иллюзиями обойтись – это было бы нечестно, да и чародеи поймут, что их обманывают. Однако разукрасить все это по медийным понятиям моего мира… Кстати, насчет элементалей… Меня тут посетила одна слегка опасная и крамольная мысль… Бог ведь, скорее всего, так и не бросил мысли меня завалить или захватить. А чего я парюсь и прячусь от него? Почему бы мне не загнать бога в ловушку?

Мысль на первый взгляд безумная. Но если присмотреться к ней – то в ней есть и разумное зерно. Во – первых, я так или иначе могу вызвать «огонь» на себя, скажем, попыткой прямого вызова земного элементаля, на которую бог или кто? то из его свиты должны отреагировать. Во – вторых, я могу отследить появление в инфосети бога по его маркеру – энергетическому отпечатку, то есть быть готовым – неожиданным появлением меня не испугать. В третьих, у меня есть инфосервер. Жалко, конечно, им рисковать, но можно попытаться поднять другие сервера и их использовать как камикадзе. В четвертых, Балаватх обещал мне астральную поддержку, если что… Что еще у меня в запасе есть? В принципе, еще есть элементали. Не все, а ментальные. Остальные тут бесполезны, а вот ментальные вполне могут мне помочь как минимум в защите моего разума от божественного влияния, а то и в нападении. Хотя, помня их норов, они вполне могут и бога посчитать разумной персоной, влияние на которую – табу. Можно подумать, что я рискую жизнями собравшихся на выступление чародеев и простых людей, а то и императора, чего уж там. Ведь будет же он там? Но, с другой стороны, ну просто я никак не вижу пользы для бога в нападении на находящихся там. Да, может, ему ничего и не будет, но со своим влиянием в Оробосе, реальным или будущим, он гарантированно тогда сможет распрощаться. Ну и Повелители Чар не даром едят свой хлеб. Если уж астральные маги могут противостоять богам, то чародеи, для которых Суть Мира – дом родной, неужто не смогут защитить главу государства? В общем? то фиг его знает.

Стоп! Стоп! Стоп! А, может, я ревную? Черт его знает! Организовал, блин, на свою голову сбор сведений об окружающих людях через социальный граф… неудивительно, что туда попали близкие мне люди, и неудивительно, что я поинтересовался, кто контактирует с ними. У меня ведь и счетчик встреч узлов графа друг с другом ведется. Вот и поинтересовался, с кем это так часто встречается Карина. Оказалось – с подругой и тем парнем, Тилиусом эль Куини, который был на том званом вечере, где я вляпался в дуэль. Все чинно – благородно, но слишком часто. Он явно проявляет интерес к Карине, и она к нему тоже, правда, не показывает этого. От женщин можно ожидать всего, чего угодно, поэтому не стоит отбрасывать эту вероятность. В плюс говорит, что Карина со мной все же иногда делит постель, и разговаривает, как раньше, в минус – всего этого стало намного меньше. Ну а то, что даже минимальный анализ связей этого Тилиуса и некоторых его разговоров, которые я все же решился послушать, показал, что он – император Оробоса, совсем меня ставит в тупик. Непонятно, как вести себя, чего ожидать. Я ведь не вижу Карину своей женой, но и отпускать ее как? то совсем не тянет. Впрочем, об «отпустить» речи пока нет, так что…

И все же, чувствую я, что эта вечеринка в чародейско – големном стиле – переломный момент для меня. Вот чувствую, и все!

Итак… Располагаюсь удобней посредине комнаты. Чтобы не мешали – блокирую двери. После небольшой медитации распараллеливаю сознания, выхожу в инфосеть, так как там мышление идет быстрее, ставлю себе задачи и начинаю их выполнять. В разработку я погрузился с головой и выпал из реальности на очень большой срок…

Ник – 7

Ник. Астральщик. Том 2

Глава 6

— Ник-

И снова что то скреблось на задворках сознания. Пришлось переключиться и проанализировать, что меня беспокоит. Спустя некоторое время с удивлением понял, что мне не дает покоя моя же мысль поймать богов в ловушку. Вот прям сейчас мне эта мысль показалась исключительно глупой. А ведь все просто, несмотря на все мои могущественные примочки — они просто ничего не стоят в силу того, что возможности врага, — а богов или бога на данный момент нужно рассматривать именно как врага, — совершенно мне неизвестны. Спросите любого разумного человека, и он вам скажет, что переть напролом там, где неизвестно чем тебя могут встретить, а особенно пытаться «вызвать огонь на себя» существа, которого по тем или иным причинам называют «бог» — признак не только глупости, но и инфантилизма, недалекости и еще кучи уничижительных терминов. Я себя таковым не считал. Но ведь почему? то мне эта мысль пришла в голову? Значит, анализируем дальше…

Через полчаса все сошлось на пресловутом моем «предвидении». На том, которое работает на неопределенно длинный срок, а не том, которое на пару секунд. Что? то там из этого предсказания повлияло на мои мысли. Странно, что не удается вытащить эти видения на поверхность сознания, видимо, они какие? то совсем уж неопределенные. Хотя в общем? то ничего странного нет: по сути я вообще не умею работать с астралом — так, только запах событий чую, да и то не всегда — чаще нос заложен. Тем не менее, раз эти события завязаны на богов и я выдал такую глупость, как «сделать засаду на богов», значит, что? то в этом есть. Наверно, подсознание посчитало, что лучше подготовиться. Плохо дело.

Если это правда, то мое выступление грозит мне встречей с богом. Хотя каким образом оно привлечет его внимание — ни малейших мыслей. Земным элементалем, который предположительно может послужить такой приманкой, я пользоваться вроде бы не собираюсь. Напрашивающийся выход — свалить к чертям собачьим — с одной стороны мне нравится, с другой — категорически нет. Плюсы — вроде как уход из? под удара, но на самом деле это не гарантия безопасности: не факт, что я сильно отдалю неудобную мне встречу, и вернуться сюда, если что, я вряд ли уже смогу. Еще неизвестно, действительно ли именно выступление станет тем событием, что «выдаст» меня богу, или просто так совпало. Кроме того, если уж суждено столкнуться с богом, правильно я тогда подумал — тут у меня больше шансов: ведь на самом деле можно договориться с Читаатмой, с Лулио. Да и самому как? нибудь подготовиться. Зря я, что ли, уже начал приготовления против бога? Еще и репутационные потери в случае моего побега довольно неприятны. Так или иначе, правда выплывет наружу — тут один через одного то чародей, то маг. Да и выступить я уже обещал… Кажется, я сам себя уговариваю остаться. Нет, на самом деле стремно как? то, и в то же время бежать не хочется… Что же делать?

Подумав и так и эдак, перемешав потоки сознания, совместив их и разведя в стороны, с огромным неудовольствием и одновременно с облегчением решил, что буду оставаться. Конечно, раз такое дело, буду «крутеть, вертеть, обмануть хотеть»… Эх… Работы? то сколько! И что самое печальное — без особых гарантий результата…

==Ник==

Значица, по выступлению у меня, вроде, все хорошо получается. Посмотрел я выступления прошлых победителей и понял, чем я могу взять местный бомонд. Я, конечно, не артист, и мне легче было бы собрать какой? нибудь cynep — пупер — танк, ну да ладно — будем брать зрителя за чувство прекрасного, раз уж не дают схватить за яйца.

Жаль, что я не умею играть на музыкальных инструментах — даже гитару не освоил. Для роли, которую я отвел себе, это очень бы пригодилось. То есть я как бы участвую в выступлении и в то же время нахожусь на заднем фоне. Просто делать вид, что играю — неинтересно, да и обман. Сам себя уважать перестану, ибо дешевые понты. А они должны быть дорогие. Потому сделал кое? что другое. Создал иллюзорный агрегат футуристического вида, который представлял из себя колонну по пояс, поверх которой находились множество разноцветных линий — струн — сполохов света. Все это прикрутил к виртуальному плееру. Понятно, что играть так не получится, но влиять на параметры воспроизведения — тональность, длительность, другие акценты в лучших традициях терменвокса — вполне. То есть существует мелодия, и эту мелодию можно вот таким образом слегка менять, и испортить не получится. Причем, если ничего не делать — просто будет играть, что задано. Но в любой момент можно в зависимости от своих эмоций, или чувств, или чувства такта и мгновения изменить мелодию в определенных пределах.

Честно говоря, думал, что туфта получится. Музыку? то я чувствую хорошо, но знаний музыкальных у меня нет. На интуитивном уровне, впрочем, как мне кажется, я ее хорошо кончиками пальцев ощущаю. Самое забавное, что буквально за пару часов что? то такое рабочее сварганил, и даже что? то стало получаться… Впрочем, это не главное в выступлении, вполне можно будет и обойтись без всего этого, если что…

Самое главное мое достижение — я таки смог переделать плетение управлением водными массивами на управление песком. Да, да… Раз уж песчаные големы тут считаются одними из самых крутых (кроме водных), я решил сделать упор на песке. Тем более, что это хорошо укладывалось в сценарий, что постоянно крутился у меня в голове с момента моего согласия участвовать в выступлениях. Сценарий, постоянно корректирующийся и изменяющийся, но неизменно упирающийся в песочные забавы как наиболее оптимальный материал по совмещению как бы чародейского варианта големостроения и исключительной пластики.

Еще у меня была засада: по сценарию мне надо было немного потанцевать. Вот как ни выкидывал я эту сценку, ну никак у меня без нее не складывалась задумка! Слава мне великому, что моим партнером не был живой человек, поэтому все легко раскладывалось на алгоритмические шаги, которые мне перенести на себя не составило особого труда, хотя, конечно, сначала дело шло туго. Впрочем, стоило мне представить, что это новый вид боевого искусства, как все стало входить в нужную колею. Ритм конечно не тот, такой скорее к смерти приведет. Все? таки танец боя — это не танец в стиле боевки… Хм… Кажется, я сам запутался в том, что хотел сказать. В общем, опыт подобного жульничанья еще на демонском приеме на первом континенте у меня был. Вряд ли я смогу станцевать что? то другое или сымпровизировать (вернее, точно не смогу), но в данном случае это приемлемо.

Ну и конечно, на всякий случай надо было позаботиться о Карине и ее окружении, в котором ей, видимо, придется жить, если со мной что? то случится, что нельзя скидывать со счетов, хоть и очень хочется. Поэтому пришлось потратить много времени, чтобы сформировать нужный информационный пакет для Лулио с Эндонио из моей базы социальных связей жителей Широтона с кое — какими видео — вставками и пояснениями. А в некоторых местах, где у меня были серьезные сомнения, что власти пойдут на крайние меры, самому позаботиться о врагах. Я хоть и не Видящий, но полное ощущение того, что некоторых персонажей оставлять в живых нельзя, имел. Хреново, конечно, но лучше иметь хоть какие? то гарантии, что гнили не останется после меня, чем переживать о будущем знакомых мне людей. В общем, со своей совестью я кое? как договорился.

==Ник==

Муха накручивала круги по комнате. Ее жужжание слегка отвлекало, но не мешало работе основных процессов по разработке моего выступления на соревнованиях. Один поток сознания у меня оказался не занятым — тот, который самый медленный, и я основным сознанием разместился именно в нем. Забавно, кстати, ощущать некую тягучесть окружающего пространства, заторможенность. Зато мысли обретают бОльшую глубину и объем, будто эгекаешь в пустое жестяное ведро, а в ответ — твое же звукоизвержение, но расписанное красками под хохлому. Кстати, скорость потока значительно выросла и скоро сравняется с остальными. Значит ли это, что после этого у меня случится дальнейший прорыв?

На душе было не очень. После убийства того убийцы, простите за тавтологию, что покушался на меня, и когда я решил, что надо проредить врагов моих, Карины и остальных, плюс чувство омерзения от всех черных делишек этих людей, я с энтузиазмом принялся за дело. Но уже на втором случае — высокородной мрази — педофиле и по совместительству шестерки у более высокостоящего врага империи, решил, что это не мое. Чародеи не чародеи, но мерзота всегда найдет, как спрятаться, чем прикрыться, как отмазаться, поэтому неудивительно, что такие встречаются, хотя не так уж и много в процентном отношении. По крайней мере, в столице. Чем дальше от столицы, и чем меньше чародеев, тем больше и гнили. А дело? то я затеял вроде как хорошее, но, видимо, я просто не подхожу для такой работы. Поэтому просто поподробней заполнил базу данных и о врагах империи, и о прочих преступниках, что попались в мои сети в виде вновь адаптированных алгоритмов анализа, и собрался в ближайшее время отдать ее Лулио.

Муха снова навернула круг. Знак бесконечности. Интересно, если приложить чуток магии к метафизическому понятию бесконечности, будет ли муха летать по кругу бесконечно? Муха, будто испугавшись моих мыслей в отношении нее, вильнула, и круг распался. Ассоциативно траектория ее движения напомнила мне завитушку из той фигуры в архейском амулете.

Кстати, интересная мысль. Я поднял руку, и мне в ладонь со стола скакнул кристалл — амулет. Ментальная связь установилась быстро и легко. И снова передо мной клубок — переплетение веточек, от моих мыслей слегка подрагивающих. Оказывается, если представить, что берешь веточку и тянешь ее — она двигается вслед за мысленным посылом. Почему? то раньше не получалось, наверно, тянул не так, или, возможно, цель была не та… Несколько секунд и передо мной висит уже не непонятно что, а четкая окружность, которая вдруг перестала подрагивать и застыла, а затем с легким ментальным хлопком пропала. Зато вместо круга передо мной появился виденный ранее мужичок, автор книги. В первую очередь мне в глаза бросилась одежда учителя. Она не была похожа ни на что мне знакомое, тем не менее кое — какие ассоциации иногда мелькали на задворках сознания. Нечто вроде жесткого платья — халата до самого пола, серебряного цвета и росписью разными красками и бижутерией — то, что бросалось в глаза в первую очередь. Голова простоволосая, глаза — внимательные и живые. В руках — жезл, и как ни странно, очень похожий на те, что сейчас используют искусники. Хотя, может быть, это просто какой? то отличительный признак должности данного субъекта.

Мужчина начал говорить. Воспринималась его речь с трудом, особенно поначалу, но спустя некоторое время я уже практически перестал напрягаться, чтобы понять его. Как я уже упоминал ранее, язык являлся архаичным вариантом местного оробосского и кордосского, которые явно произошли от одного предка и изменились не так сильно, чтобы люди не понимали друг друга. В общем, с восприятием речи на бытовом уровне проблем не возникло, а вот с терминологическим пониманием или, иначе говоря, специализированным смысловым, очень даже. Ну просто не было у местных многих терминов, даже близких по звучанию! Пришлось играть в догадки, что было не очень.

Во вступительной речи, видимо, заменяющей аннотацию, меня ознакомили с содержанием книги, и как ею пользоваться. Как я догадался ранее, эта книга была справочным пособием то ли для учеников, то ли для кого? то посерьезнее — градация знаний обучаемых была совершенно непонятной и по сути неизвестной. Искусство, о котором шла речь, в одних случаях называлось незатейливо «природный дар» и было вынесено в название книги, в других — «навайхо». По звучанию очень близко к нашему слову «наваха», хотя смысл, конечно, иной. Какой именно — неизвестно. Книга действительно оказалась справочником, но каким? то странным. Просто так получить информацию из какой? то главы не получалось. Там стоял какой? то фильтр, который при попытке входа в раздел выдавал непонятные ментальные импульсы, для каждого свои, и… Все. У меня было много версий подобного поведения справочника, но в конце концов я оставил одну более — менее непротиворечивую — каким? то образом производилось экспресс — тестирование на наличие необходимых знаний, чтобы можно было воспользоваться содержимым раздела. Или же это было специально сделано для студентов, чтобы они могли пользоваться информацией только по мере роста нужных знаний и не перепрыгивали с темы на тему. Или же знания были достаточно опасными для обучаемого, и без нужной подготовки пользоваться ими было нежелательно. Это было неприятно, но на мой взгляд пока не катастрофично, ибо первые два раздела, в каждом по одиннадцать глав, внутрь меня пускали. В общем, еще одно интересное занятие я себе нашел.

Забавно, подумать только! Раньше в детстве я иногда просто мечтал, чтобы я мог заниматься одновременно несколькими интересными делами. И вот моя мечта практически свершилась — несколько потоков сознания совместно с биокомпьютером в голове предоставили мне эту возможность! Остается надеяться, что это не мечта идиота…

==Ник==

Прошло несколько дней, Турнир перебрался из пригорода прямо в центр столицы, потеряв приставку 'отборочный'. Однако, это только пошло ему на пользу. Во мне снова проснулся угасший было интерес к действу, разворачивающемуся перед трибуной. Да и антураж! Широтонская арена поражает меня своей грандиозностью каждый раз, когда я ее вижу. Она реально огромная. Наш земной Колизей — карлик по сравнению с этой махиной. А уж уровень мастерства здешних участников и того, что показывали в Палатке — как небо и земля. Если сравнивать, там — это поделки школьников на уроках труда, а здесь — творения именитых мастеров. Големы от корифеев — это настоящие произведения искусства. Не Кордосского, а обычного. Так что посмотреть стоит даже просто ради эстетического удовольствия. А с учетом того, что я сам с некоторых пор участник, даже полезно — чтобы проникнуться, так сказать, духом мероприятия. Так что ничего удивительного, что соревнования големов вновь захватили меня. Хотя и здесь я стараюсь не упускать возможность решать свои задачи и проблемы. Так что все мои сознания не простаивают.

Вчера выступал мой фаворит на своем железном Пауке. И, надо сказать, отлично выступил, хотя его явно засуживали. Дошло до того, что нас чуть было не лишили зрелища, собираясь отстранить искусника от участия из? за какого? то надуманного повода. Впрочем, я в разборки влезать не стал — на этот раз у деда был защитник в лице кордосского посла. Кстати, искусник опять управлял своим шестиногом изнутри, и мои доработки голема явно пригодились в паре моментов, выручив старика в опасной ситуации. Так что я тоже почувствовал некоторую причастность к выступлению и похвалил себя за дальновидность. Нужно отдать должное и пилоту — с нашей последней встречи он в дополнение к моим доработкам тоже неплохо проапгрейдил свое детище. Даже мне не пришло в голову научить голема ползать по стенам, хотя я лично совсем недавно в горах практиковал нечто подобное, а кордосец благодаря этому трюку чуть не занял первое место.

Вообще гонки по пересеченной местности — это интересно. Я, бы тоже с удовольствием поучаствовал. Жаль, что Лулио определил меня в другую номинацию и моего мнения не спросил. Точнее, намекнул, что «для всех так было бы лучше», зная, что я не буду спорить. Впрочем, мне кажется, я знаю, почему он так поступил: подозревает (а может даже точно знает через свое Видение), шельмец, что соберу такой внедорожник, что местным и не снилось — и Оробосу будет очень стыдно проиграть 'почти искуснику' на исконно своем поприще. Моя же номинация — творческая, тут нет стандартов, у каждого участника что? то свое и оценивается оригинальность, а не технические характеристики. Так что щелчка по носу гордости чародеев не будет. Все же легкая досада терзает меня — я даже придумал, какого голема создал бы. Шагоход, как у старика, конечно, хорошо. Но я бы, пожалуй, смог сделать что? нибудь более проходимое. Просится робот — змея или тележка на гусеничном ходу, но это было бы не зрелищно: нужно что? то с ручками — ножками, на худой конец с лапками, чтобы не совсем разрушать представления местных о правильных големах. В общем, я бы сделал эдакий трансформер, который мог бы сворачиваться в шар и катиться в любом направлении, но прч желании раскрывался, выпуская лапки. Думаю, зрителям такой подход понравился, а мне даже не пришлось заморачиваться на обеспечение устойчивости конструкции и волноваться, что мое творение перевернется.

Кстати говоря, я со стариком — големщиком все еще не пообщался. С момента нашей встречи в Палатке за дедом постоянно наблюдают как кордосцы, так и оробосцы. И те, и другие прекрасно знают друг о друге и при любом неосторожном движении готовы атаковать. Как? то мне не хочется быть причиной такого столкновения. После Турнира напряжение с обеих сторон спадет, тогда можно будет и поговорить в спокойной обстановке.

В общем, пока я грустно вздыхал, а старый искусник покорял трассу, публика не отрывала нос от «телевизора», временами даже забывая делать ставки. Да, кстати, совсем забыл про это чудо сказать! Над местом проведения спортивной олимпиады раскинулся огромный и роскошный куб-'экран' на четыре стороны, где в подробностях показывались соревнования. Я в первый раз когда его увидел, подумал, что у меня крыша поехала — настолько он не вписывался в окружающую действительность. Подумалось даже грешным делом, что малеха с ума спрыгнул… Но нет, люди воспринимали такие 'технические' по сравнению с чародейством средства вполне спокойно и как должное.

В основном, конечно, акцент шел на самые интересные моменты. Местные 'журналисты' по выборке эффектных кадров практически ничем не уступали земным. Правда, звуковое сопровождение совсем не стерео и какое? то «неживое», но и так все было роскошно, особенно если держать в голове шаблон средневековья. Причем, что очень и очень забавно и интересно, эта система была чисто магической. И, судя по ответам Карины, которой я задал этот вопрос — кордосской разработки. Несмотря на прошедшую войну и вообще терки между империями, в некоторых вопросах они как? то все же умудрялись сотрудничать. Как говорится — ничего личного, бизнес есть бизнес. Я, конечно, не преминул напомнить своей подруге давний разговор в тюрьме, который о превосходстве всего чародейского над Искусством, но сегодня она уже не та — легко и спокойно признала, что чародейские методы, когда изображение и звук транслируются напрямую в мозг, здесь не подходят — слишком много людей — негде взять столько чародеев для трансляции. Да и другие чародеи поостерегутся открывать свое сознание посторонним и в результате останутся совсем без звука (видео могут посмотреть через свои конструкты, но такое «телевидение» в Оробосе немое и, честно признаться, паршивого качества).

Единственный вопрос, на который я не нашел ответа (и Карина не смогла меня просветить) — какие есть гарантии того, что кордоссцы не встроили в свой «телевизор» какие — нибуть шпионские функции, а то и чего? то посильнее? Впрочем, местным виднее. Но подозреваю, что в Кордосе тоже с большим интересом наблюдают за происходящим на поле.

Искусник сделал сразу два заезда и даже собирался выступить в третий раз, но в последний момент, уже стоя на старте, отчего? то передумал. Я отвлекся разговором и пропустил этот момент, а когда снова взглянул на экран, старик уже исчез. Причем его почему? то даже не было на награждении. Жаль — дед привносил свежую струю в Турнир, наблюдать за ним было очень интересно.

Сегодня же на поле выступали големы — бойцы. Так что 'Колизей' оправдал в моих глазах свою похожесть на земной. Сперва были обычные гладиаторские бои между големами. На «сцену» по очереди выходили каменные големы из разных школ и старательно крошили (в буквальном смысле) друг друга. Никакой привычной мне по земным соревнованиям сетки с розыгрышем всех мест — каждый выступал всего один раз. Как формировались пары — понятия не имею. Карина сказала, что это зависит от рейтинга чародеев, заработанного на предыдущих Турнирах. Как этот рейтинг рассчитывается и как в такой ситуации можно определить победителя, я так и не понял. Впрочем, не суть.

Бойцы были под стать друг другу почти по всем параметрам, поэтому все схватки были тяжелые и напряженные, но какие? то однообразные. Почти у всех одна достаточно примитивная техника. Думаю, причина банальна — чародеи не были воинами и понятия не имели, что бывает что? то сложнее 'взмахни — ударь'.

Так что мне запомнились только два боя. В первом выставил своего голема мой знакомый чародей Стоунуна де Хомини, с которым мы так мило побеседовали в свое время. Что заставило старика посетить выступления, я не знал. Вроде он не собирался даже, но вот появился. Его голем оброс дополнительными камнями, а значит, и степенями свободы. Камни были не абы какие, а обтесанные, в результате чего голем выглядел очень прилично. Практически как ожившая трехметровая статуя. В качестве оружия — большой металлический дрын, изображавший меч. Причем я заметил, что истукан состоял из разных «сортов» камня. Ему противостоял тоже каменный голем из школы Саксус Симулякрус, тоже типа статуи, но выполненной другим мастером — каменщиком. И тоже в руках меч и даже каменный щит. Правда, как я уже сказал, противники были подобраны так, чтобы силы были относительно равны. И большого боевого мастерства големы не проявили, в основном напирали на ударную мощь. Как я заметил, Стоунун лучше использовал инерцию движения тяжеленного меча, за счет чего и победил, «отрубив» голову своему противнику. Правда, сначала раскрошив его щит в крошку. Забавно было наблюдать, как щит снова собирался в целое, но все менее охотно с уменьшением размеров его составляющих раздробленных камней. Несмотря на слабость боевой составляющей выступления, впечатление осталось сильное. Да и не удивительно — когда земля буквально трясется от шагов и даже прыжков таких махин, невольно представляешь себя напротив этого ужаса, и подсознание рефлекторно сжимает сердце от страха… Победивший голем сделал круг почета. Ему, а вернее, в его лице големщику, зрители аплодировали. Проходя мимо моей ложи, голем остановился и стукнул кулаком в грудь в виде то ли приветствия, то ли еще чего, и пошел дальше. Даже императора он так не почтил. Наверно, это был привет от Стоунуна. Кинув быстрый взгляд на ложу императора, я не заметил какого? либо выражения недовольства самодурством големщика. Вот и хорошо — было бы жаль, если бы старик пострадал из? за своего поведения.

Второй бой, который мне понравился, был в другой номинации — сражались автономные големы, которых было всего четыре. Причем, что удивительно, этот бой оказался более интересен в плане боевого исполнения. Но даже без этого было очень познавательно. Ведь я, как программист, помимо визуальной составляющей обращал внимание на алгоритмы, заложенные в этих 'роботов'. Поэтому со всей ответственностью заявляю — стоило посмотреть!

На арену вышел натуральный рыцарь, закованный в черные латы с ног до головы. Точнее, эти доспехи, пустые внутри, и были големом. Противостояли ему одновременно трое похожих противников. Почему так, даже не стал интересоваться. Сначала боевка в принципе не особо отличалась от любой похожей среди людей, где один отбивает нападение троих, но спустя какое? то время, которое, видимо, было дано для разогрева зрителей, все големы стали ускоряться, пока не превратились в сверкающее нечто, мечущееся по арене и поднимающее песок в воздух. На ускоренном восприятии я, однако, все прекрасно отслеживал. Да и обычным зрением, в принципе, опытный человек мог бы все рассмотреть. Черный воин демонстрировал обманные финты, сложные комбинации, не давал окружить себя. Единственное, чего ему не хватало — он пытался поразить противников лишь мечом, хотя был хороший момент, чтобы пинком свалить одного из наседающей троицы и расправиться с ним. Впрочем, техника одинокого голема позволила ему продержаться какое? то время, а потом он еще ускорился. Вот тут он реально стал почти не воспринимаем обычным взглядом. Его оппоненты больше ускориться не смогли и в результате превратились в куски распластанного металла. Как я узнал из подсказок Лулио, который, кстати, вернулся в мою ложу с началом выступлений, победивший рыцарь, в отличие от обычных автономных големов, управлялся самым натуральным фамилиаром. То есть это та хрень, которую чародей постепенно растит в себе годами, формируя некий искусственный интеллект, несущий отпечаток сознания чародея и потом выделяющий его в отдельную сущность. Очень редко используется ввиду исключительной муторности процесса и большой опасности для психики создателя. Только фанаты или, условно говоря, «странные» личности обычно идут на такое. Кстати сказать, этот голем в большинстве случаев занимает первые места, что и не удивительно. В общем? то он уже поднадоел всем, но фактически по условиям соревнований чисто за счет «фамилиарности» и умения владеть мечом идет впереди. В тех случаях, когда он не занимал первого места, победители выходили вперед из? за какой? то прикольной особенности, просто нового подхода или нюанса в големостроении. Впрочем, хозяин этого голема хоть и был заносчивым засранцем (определение Лулио), вполне адекватно относился к таким ситуациям со своим проигрышем, а к следующему Турниру проводил со своим детищем необходимое обучение. Глава Союза Големоводов (так называлась его школа) пихал своего рыцаря на соревнования, чтобы потом заявлять, будто готовит лучших големщиков. Ну и чтобы показать, какие все вокруг слабаки и придурки, да чтобы не забывали про него! В общем, человечек тот еще, но все равно чародеи не устают преподносить мне сюрпризы. Это, конечно, топовый голем или даже эксклюзив, но все равно я никак не ожидал ничего подобного от местных, за которыми не стоит современный исследовательский центр с огромными вычислительными мощностями и солидным фундаментом научных исследований.

Вообще же, насколько я понял, никого вечное лидерство рыцаря особенно не напрягало, так как первое место хоть и было почетным и денежным, но все? таки высоко оценивалось все хоть немного интересное, показанное на ринге. Профессионалам особо глаза не замажешь.

Жаль, что все хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и сегодняшние выступления завершились. Мы с Кариной немного задержались на балконе. Торопиться нам по большому счету было некуда, поэтому вместо того, чтобы толкаться в толпе покидающих соревнования людей, мы с комфортом посидели и спокойно обсудили выступление, поделившись впечатлениями. Опять? таки Карина успокоилась — обычно сразу после турнира у нее эмоции брызжут через край, и она становится непредсказуемой.

Когда основная волна людей схлынула, я неторопливо поднялся, глотнул на дорожку из бокала, и подал своей спутнице руку. Затем мы степенно поплыли к выходу. Лишь только мы покинули местный Колизей, откуда? то слева раздался женский визг.

Звук шел от соседнего входа, через который выходили люди попроще. Наверное, у барышни стащили кошелек или, воспользовавшись сутолокой, щипнули за мягкое место. Пронзительный крик все не смолкал, застыв на одной ноте, и я, движимый любопытством и рыцарскими (ха — ха!) чувствами, повлек Карину туда. Все оказалось несколько иначе, чем я себе представлял — стражники схватили рыжего воришку, и именно он верещал высоким женским голосом.

Стражи порядка делали богоугодное дело, но спокойно пройти мимо мне помешала одна деталь — один из полицаев с особой жестокостью выкручивал парнишке руку, а второй хрипел на земле с удавкой на шее, созданной с помощью редкой для Оробоса магии! Чародейка коснулась моего локтя, кивнув на безобразие, но я уже сам начал действовать. Оставив разбирательство на потом, я разрулил ситуацию по — простому, растащив всех участников и зафиксировав паутиной и лентами. Служивый, что чуть не задохнулся, лежал смирно и тяжело, со всхлипами, дышал, мальчишка скулил, нянча вывихнутую конечность, зато второй стражник, рыча от ярости, вырывался и норовил достать подростка выхваченным мечом. Кажется, мужик так и не понял, что на сцене появились новые действующие лица. Как бы он не метнул свое оружие в пацана — зашибет ведь! Похоже, такие же мысли крутились и в голове Карины, потому что пока я рассуждал, она уже натравила проклятие на драчуна, 'успокоив' его — обмякшее тело стражника, звякнув нагрудником, кулем повалилось на землю.

Вокруг стали собираться зрители, взяв нас в плотный кружок, так что просто покинуть место происшествия, прихватив с собой мальчишку, как я сперва собирался сделать, не получится. Не, можно, конечно, но зачем портить карму? Что ж, ничего страшного, мы здесь в таком статусе, что можем позволить себе нападать на лиц при исполнении, и ничего нам за это не будет. Хотя неприятно, конечно. Лучше попытаться все уладить мирно, договорившись с патрульными.

Сперва я занялся пацаном, поскольку он явно пострадал больше всех — второй стражник, избавившись от удавки, был почти в форме. По крайней мере он больше не вываливал язык, не пучил глаза, и уже сел. Так, небольшое вмешательство в ауру мальчишки, разгон его внутренней энергии с акцентом на руке, и дело сделано — он больше не визжит, как поросенок под ножом, боль ушла. Настало время разговаривать.

* * *

В общем, со стражниками мы разошлись полюбовно, выдав каждому по золотому 'за моральный ущерб'. Хотя, на мой взгляд, они сами виноваты — не разобравшись, сразу стали обижать ребенка, который оказался с 'зубами'. Но и Оболиус, как он назвал себя, хорош — от горшка три вершка, а полез в драку с профессиональными воинами. Сгоряча могли и пристукнуть. Я буквально в три вопроса разобрался в происшествии и выяснил, что пацан совсем не уличный воришка. Во время рассказа его аура не колыхалась, не меняла цвет, что подтвердило правдивость его слов — он просто решил подзаработать. Вот только выбрал для этого плохое время и место.

И все же до чего интересные кренделя выкидывает судьба — парень этот оказался учеником того самого старика — искусника, который выступал на железном Пауке, и которого свои же якобы утащили в темные подземелья и как минимум пытают раскаленным железом. Последнее — это уже домыслы мальчугана, над которыми мы с Кариной весело посмеялись. И все же факт оставался фактом — старикан пропал, а его ученик оказался в достаточно щекотливой ситуации.

Моя инфомагическая метка, сделанная еще на отборочном турнире, чтобы удобнее было наблюдать за перемещениями голема по карте, все еще висела на искуснике. Расстояние, конечно, играет роль для более — менее точной пространственной привязки, но если старик в пределах города, то найду — никуда ему от меня не спрятаться. Я замер, настраиваясь на поиск, и сейчас же получил направление, так что 'клиент' в городе, и даже не очень далеко. На самом деле это не совсем метка, а скорее нечто вроде 'гарпуна'. Воткнул в цель наконечник, то бишь привязал инфонить к информструктуре нужного человека, второй конец посадил на свободные 'порты' биокомпа. Таким образом получилось, что привязал цель к себе. А с учетом того, что все лежит в плоскости инфосети, можно не бояться, что нить порвется с изменением физического положение объекта, тем более, 'инфонить' является, в некотором смысле, абстрактным понятием. Зато проблему определения цели по метке можно решить двумя способами — как оказалось, инфосервер, заточенный на работу с планетой как таковой, вполне спокойно может рассчитать положение физического объекта по его расположению в информсети. На самом деле трудно переоценить эту возможность, ведь именно несоответствие реального пространства и его отражения в инфосети до сих пор являлось для меня одной из самых больших проблем. Второй вариант, кстати, проще, но работает на относительно близких расстояниях. Надо как бы вытащить инфонить в реальное пространство, как я делал это с информструктурой артефакта Дронта, 'натянуть', и по вытянутой линии определить направление на цель.

Пока мы тряслись в карете до нашего особнячка, я занялся дополнительным лечением вывихнутой руки парнишки, и попутно продолжал его расспрашивать. Пацан явно перепугался не на шутку, и теперь у него наступил отходняк — сыплет словами, как из пулемета, только успевай слушать. Вообще лично мне он показался очень забавным — похож на рыжего взъерошенного воробья, но при этом глаза зеленющие, как у кошки. Вроде бы отталкивающее сочетание, но взгляд цепляется за эти несуразности — смотришь, и не оторваться.

Он, кстати говоря, первый нормальный маг, встреченный мной на этом континенте, если, конечно, не считать Балаватха с женой, но они не местные. Манера формировать плетения у него искусная, но зато работает головой, а не посохом, а потому аура развивается равномерно и пропорционально. Даже удивительно, что учителем у него кордосец. Конечно, уровень у парнишки самый начальный, но, по крайней мере, он движется в нужном направлении. У меня даже какая? то ностальгия возникла.

Вообще, сказать по правде, пацан меня поразил своими успехами в магии. Я как? то привык считать себя чуть ли не Избранным, но при этом я потратил несколько месяцев на то, чтобы научиться формировать примитивные магические нити, хотя со мной денно и нощно нянчился Умник, объясняя и показывая все. А этот рыжий крендель освоил сию премудрость быстрее меня, притом что старик ему буквально пару раз показал даже не способ, а результат! Налицо явный талант, который мог бы сделать его обладателя великим, родись он на другом континенте. Очень жаль, но здесь стать архимагом у парня не выйдет — просто из? за отсутствия нормального учителя. И без того ему крупно повезло, что кордосец стал с ним заниматься, но дальше азов Оболиус не сможет продвинуться без понимания принципов своего стиля работы. А искусник не сможет объяснить своему ученику то, чего сам не знает, ведь он все делает по — другому.

Пока я занимался Оболиусом, Карина связалась с отцом и выяснила, что старика и в самом деле арестовали кордосцы и держат в посольстве. Им бы своего чемпиона на руках носить, а они его — в каталажку. Кстати, да, старик реально стал чемпионом (одним из нескольких, но все же). Странное дело с арестом. Никакой шпионской деятельностью в пользу Оробоса этот Толлеус не занимался, а другого внятного объяснения я даже придумать не могу.

Короче, я ничего не понимаю. Причем не только я один. Интересно, что за большая политика тут делается, если даже Каринин папаша руками разводит. А вообще жаль, что старичка посадили — мне он нравится. Во — первых, в отличие от своих коллег — искусников что? то сам пытается сделать, во — вторых, ради дела себя не жалеет — это внушает уважение. Конечно, не мое дело, что там с ним случилось — это внутренние разборки кордосцев. Вот только я все еще не переговорил с ним, как собирался — все дела были, да оказии подходящей ждал. Дождался… В общем, нужно брать дело в свои руки, попытаюсь что? нибудь разузнать. Это мне наука — не откладывать дела 'на потом'.

А парнишку мы домой отправим, когда есть деньги, это не сложно. Только чуть погодя — я придумал один любопытный эксперимент. С Кариной у меня не получилось, а тут можно попробовать. Идея у меня такая: можно ли, простите за тавтологию, с помощью магии сделать из слабого мага сильного? То есть я собрался прокачать пареньку определенные участки ауры, отвечающие за магические способности. Моей подружке — чародейке это не помогло — формировать плетения она не научилась, и до сих пор даже базовые принципы не понимает. У парня это есть, вот мне и хочется посмотреть, сможет ли он больше, чем умеет сейчас, или останется на прежнем уровне? И если получится, то скатится ли он обратно или нет? В общем, пусть поживет недельку у меня — все равно ему некуда торопиться.

Я решил не откладывать дело в долгий ящик и сразу занялся прокачкой ауры паренька. Что? нибудь испортить я не боялся — хуже не будет, либо будет плюс, либо нет, но без минусов. Заодно попробую объяснить кое — какие принципы магичинья. Если мальчишка поймет основу, шансы есть. Хотя без учителя это дохлый номер. Так и сгинет в своей деревне, или откуда он там родом. Даже пристроить его некуда. Может, Балаватху сосватать? Ладно, сделаю, что собрался, а дальше уж как удача ему выпадет. В конце концов, я ему не крестная фея, чтобы судьбу устраивать.

А завтра с утра я, пожалуй, прогуляюсь и проведаю старого искусника.

==Лулио и император==

— Все свободны. — Император устало откинулся на спинку кресла и потер пальцами веки закрытых глаз. Слабо хлопнула дверь за последним ушедшим.

Тихонько открылась другая дверь, и в кабинет вошел Лулио.

— А… Это ты… — устало протянул император.

— Да, я почувствовал, что тебе нужно мое присутствие.

— Присаживайся, — Тиллиус кивнул напротив себя. Чародей не заставил себя ждать и примостился в согретом предыдущим посетителем стуле.

— Наверно, тебя интересуют дела с чародеями наших противников?

— В том числе… В том числе… — пробормотал император и вдруг сладко зевнул.

Лулио улыбнулся:

— Тебе надо меньше работать. В конце концов, зачем тебе помощники и Советники?

— Как нибудь в другой раз… после того, как все закончится.

— Всегда будут какие? нибудь дела и проблемы. Но нужно находить время на отдых.

— Ладно, — Тиллиус сильно потер лицо. — Что по чародеям?

— В основе своей они или нейтрализованы, или уничтожены.

— Наши потери?

— Довольно значительны, — поморщился Лулио, — но стоит признать, что без информации, предоставленной Никосом, они были бы существенно выше. Это стало понятно после анализа всего пакета информации. Слишком широкой оказалась сеть врагов и очень… — чародей пошевелил губами, как бы подбирая слова, — неоднородной. Я потому и сказал, что «в основе». На самом деле еще много не вычищено. Да и один из основных противников остался еще — мы не можем пока его изъять без больших потрясений. Тем более, что «главарь» у нас неоднозначен.

— Вот как? — лицо императора слегка сморщилось, будто он откусил кислого плода ломониума.

— Разумеется. Слишком глубокая проработка переворота. Слишком все тонко и умно. Насколько я знаю эль Эмини — он на такое не способен. Не дотягивает.

— Эль Эмини… — задумчиво протянул император. — Я помню, что ты говорил про этот род…

— Да, — кивнул Повелитель Чар. — Теперь понятны становятся видения о его исчезновении… Пока мы его не трогаем. В общем и целом, можно сказать, что кризис миновал. Не закончился, но острая и неизбежная фаза преодолена.

— Но ты чем? то все же обеспокоен? — проницательно заметил Тиль, вглядываясь в лицо чародея.

— Как сказать… Просто посмотри вот на это. — Чародей легко коснулся защитного слоя ауры императора, который сам же в свое время и настраивал, проделал нужные процедуры и мысленно показал императору нарезку картинок и каких? то графиков.

— Я так понимаю, это то, что дал Никос? — немного посмотрев, сказал император.

— Совершенно верно. А теперь скажи мне, какими возможностями нужно обладать, чтобы шпионским образом зафиксировать вот, например, это действие в столичном доме тех же эль Эмини, защита которого не намного слабее императорского дворца? Кроме того, каким образом можно составить вот такую вот красивую схему взаимосвязей всех подозреваемых? — Лулио сопроводил свое высказывание большой и разветвленной схемой, которая выглядела как множество имен с дополнительной информацией, соединенных линиями. — Таких имен под несколько тысяч, и не только в столице. По каждому имени — очень подробная информация. Кстати, их количество — одна из причин, почему не все вычищено — за пару дней отработать столько людей… — Лулио покачал головой. — Мы только взяли под контроль ключевых людей, благо определить их по этой схеме достаточно просто. Но все равно пришлось много проверять.

— М — да… Большая работа, — покачал головой император.

— Не то слово! Гигантская! Ну а Никос за сколько времени собрал эту информацию? И каким образом, если почти не выходит из дома?

— Я понял, к чему ты ведешь — вполне возможно, что и нашу встречу сейчас он может таким же способом отслеживать?

— Может да, а может нет. Но я бы не стал отбрасывать эту возможность. Но главное, к чему надо быть готовым — он может знать, что ты — это ты, то есть император, и о твоих отношениях с дочкой Эндонио.

— Да какие там отношения! — Тиль откинулся в кресле и устало потер лицо. — Просто встречаемся. Она мне интересна, и я ей вроде бы. Тем более, что она не догадывается, кто я.

Лулио кивнул.

— Думаю, это одна из причин, если допустить, что Никос знает о ваших встречах, почему он ничего не предпринимает. Ты на Карину не давишь ни своим положением, ни активными шагами, чтобы завоевать ее, — при этих словах император фыркнул. — Да, да — меня ты можешь не обманывать. Завоевать. Думаю, конкретно против тебя он ничего предпринимать не будет, даже если у вас все зайдет немного дальше, но если он решит удержать Карину, то более активно будет со своей стороны предпринимать шаги к тому, чтобы привязать ее к себе. Или же, если ему все равно, или для него не все так серьезно, так и пустит это все по волнам, отдав управление девушке.

— Тогда, может, отменить его выступление на турнире? — спросил император. — А то как? то это… Тем более, что смысла вроде бы в его участии уже нет?

— Ошибаешься! — улыбнулся Лулио, встал и начал ходить. — Когда я предлагал включить Никоса в выступления на турнире, я предполагал две цели. Первая отпала не в последнюю очередь с помощью самого Никоса.

— Какова же вторая? — полюбопытствовал император.

Лулио задумчиво пожевал губами. Потом медленно сказал:

— Линии судеб и вероятностей будущего извилисты, и «яркость» какой либо линии для Видящего немало зависит от его информированности. Кроме того, что я сам по себе сильный Видящий, я еще и хорошо информированный Видящий, — Лулио кинул косой взгляд на слегка заскучавшего от известной для него истины императора. — Возможно, многие Видящие видят, что многие линии переплетаются или смыкаются на этом турнире, но только я вижу это с такой четкостью и понимаю, что вероятность исторического перелома в этой точке очень высока, а также хотя бы примерно вижу и понимаю, что там может произойти.

— И что там? — уже заинтересованным голосом спросил император.

Лулио покачался с пяток на носки и обратно.

— Я почему так долго говорил об этом — чтобы ты понял мой отказ рассказать, что я там вижу. Ибо это может привести к изменению будущего.

— Мое знание?

— Да. Могу только сказать, что непосредственной и высоковероятной опасности для кого? либо из нас я не вижу, но вот глобально там будет многое зависеть от Никоса. Конечно, могут быть неожиданные флюктуации с неприятными последствиями, но это маловероятно. Если все пойдет по одной линии развития событий, то перспективы для империи и лично тебя очень хорошие. — Лулио внезапно ссутулился и буквально упал в кресло.

— Что с тобой!? — всполошился император и, вскочив на ноги, бросился к чародею. Тот махнул рукой.

— Да нет, все в порядке. Устал очень, — Лулио вздохнул. — Что? то резко почувствовал усталость. Если бы ты только знал, как трудно бывает выбрать выгодную линию будущего и как еще труднее заставить именно ее реализоваться. При этом не будучи полностью уверенным, что это именно та линия, а не ее близнец, который дальше резко разойдется с той, что ты хотел. Хуже всего то, что порой приходится делать вещи, необходимости в которых ты просто не понимаешь, а то порой и просто повлиять не можешь. Просто знаешь: чтобы твоя линия реализовалось, тебе надо сделать что? то определенное. Нет, можно, конечно, попытаться разобраться — но это такой объем информации, что очень быстро наступает утомление, а я уже не так молод… Вот и сейчас, — немного помолчав, продолжил чародей, — пришлось срочно обращаться к Советнику эль Меринсу по экономическим вопросам и продавить вопрос о продлении разрешенного периода нахождения в столице чужеземцев — торговцев на неделю. И чтобы он начал действовать сегодня, и чтобы об этом сегодня же объявили по всей столице и пригородах. Пришлось воспользоваться твоим именем — потом, кстати, ты уж выпусти соответствующий указ. Разбираться, почему это надо — не стал, но он напрямую влияет на дальнейшие действия Никоса. Причем как нам надо… Вот такие вот дела… — Лулио вздохнул и тяжело поднялся. — Пойду я отдохну.

Тиль вскочил и проводил Лулио до двери под ручку. Император? то он император, но личного уважения к старику, положившего всю свою жизнь на благо империи, никто не отменял. Вопрос, почему Лулио говорил откровенные вещи про Никоса при наличии подозрения, что тот может подслушать эти откровения, у него даже не возник: если Лулио считает, что так безопасно, значит так оно и есть.

— Кстати, — уже на пороге Лулио обернулся. — Послушай совет старого человека, форсируй отношения с Кариной к выступлению големоводов и наплюй на последствия. Позволь о них позаботиться мне.

Тиль прислонился лбом к захлопнувшейся двери и закрыл глаза, вслушиваясь в свои ощущения и мысли. Если их не подгонять, а как бы смотреть со стороны, то эти мысли причудливо трансформируются и порой приводят к интересным результатам…

==Ник==

Утром, как и собирался, я отправился на прогулку. Заодно и искусника решил навестить и узнать, что, где и как. Я не стал брать лошадь или сразу вылетать из двора, как не раз уже это делал, а пошел пешком, потому что это приятно — размять ноги перед завтраком, тем более что привык много ходить за время нашего путешествия через границу, и здесь, в ленивом Широтоне, мне этого не хватает. Карина осталась дома — она не разделяет этого моего пристрастия, предпочитая подольше поваляться в постели. Как будто в тюрьме не належалась. Впрочем, это ее дело — не маленькая, и не мне учить ее жизни.

Метка, отлично видимая на моем внутреннем радаре, куда я наконец? то вывел ближайшие окрестности столицы (рядом с домом подробнее, дальше — примерно, что было видно с высоты полета), служила путеводной звездой. Солнце еще не вступило в свои права, поэтому я шел, наслаждаясь утренней прохладой и едва не насвистывая. Вспомнилась столица гномов, как я для тренировки бегал по утрам по крышам, а за мной серыми тенями гнались наблюдатели с Крисой во главе. Кстати сказать, наблюдатели были и на этот раз — старший эль Торро расстарался. Пускай их, они мне не мешают. Но вот вспомнить 'молодость' хочется. Эх! и я, плюнув на приличия, запрыгнул с помощью нитей сперва на забор, а потом на ближайший особняк. Плохая идея — крыша покатая, крытая черепицей, вся утыкана трубами — флюгерами и какими? то декоративными железяками, похожими на телевизионные антенны, особо не побегаешь. И все же у меня получилось. Пускай не так быстро и изящно, как хотелось бы, зато безопасно. Я бежал без фанатизма, для удовольствия, а не чтобы кого? то удивить. Напротив, от случайных зрителей спрятался под пологом невидимости.

Когда я отмахал большую часть расстояния, и мне оставалась какая? то лига, моя цель — метка, словно почуяв мое приближение, внезапно поползла прочь. Э, стой, так не пойдет! и я припустил вперед по — настоящему. Конечно, по воздуху получилось бы быстрее, но я так и не полетел. Я запрыгал, и не спрашивайте, почему — просто так захотелось.

Вообще дома в этой части города стоят все? таки далековато друг от друга, вокруг каждого садик. Но благодаря Драко скакнуть метров на тридцать для меня не проблема, да и крылья есть — можно подправлять полет и корректировать приземление. Жаль, подзабыл школьный курс биологии — это я норматив кузнечика выполняю или дорос до блохи? Я не стал спускаться еще и по другой причине. Перелетая с крыши на крышу, я мог двигаться по прямой, в то время как по дороге мне пришлось бы оббегать заборы и здания.

Метка двигалась весьма споро — похоже, старик ехал на лошади. Одно хорошо — не галопом, а вполне себе чинно — неторопливо, так что я по чуть — чуть, но все же приближался. Если разобраться, зачем я тороплюсь? Никакого плана у меня нет. Вот догоню, и что? Гуляю себе, и гулял бы дальше. Ан, нет! Запал погони охватил меня. Сам не знаю, почему. Наверное, из? за этого чувства и не перешел полностью на полет, ибо так азартней. Ну и ладно! Получаю от процесса удовольствие, а большего и не надо. Поэтому я просто бежал, то есть прыгал — перелетал, исключительно ради движения, и больше ни на что не обращал внимания. Подсознательно отметил, что давно уже оторвался от ищеек советника. Сформировал наблюдательный конструкт и отправил его по направлению, где находился старик, чтобы видеть вживую, куда там направился мой искусник. Хм, закрытая карета в сопровождении четырех добрых молодцев на статных жеребцах. Воронок? Возможно…

Мой конструкт приказал долго жить, лишь только попытался залезть в карету. Это лишь утвердило меня во мнении, что догадка насчет перевозки заключенного по этапу верна. Хмыкнув, я сформировал инфомагическую прослушку. Конечно же, ее защитные плетения тюрьмы на колесах не заметили.

— Вы узнаете эту пряжку? — говорил знакомый мне голос.

— Да, — ответил другой. — Это она.

Я узнал обоих. Первый (удивительное дело!) — сыщик, с которым я общался в резиденции Маркинского коменданта непосредственно перед нападением на меня бога. Второй — мой клиент, чего и следовало ожидать. Ерунду какую? то порют, пряжки обсуждают. Ну да ладно, пускай болтают, пока я не подобрался поближе. Что делать потом, я понятия не имел. Никакого плана у меня не было. Нападать на кордосцев я совершенно не собирался. Наверное, провожу до первой стены, нагуляю аппетит, и домой.

— И вы за тридцать лет ни разу не попытались разобраться с ней? — недоверчиво спросил Тристис.

— С чем разбираться? то? Искусства в ней нет, сами знаете. Что с того, что она принадлежала заключенному? Я же уже рассказывал, зачем она мне была нужна. Иначе давным — давно выкинул ее точно так же, как это сделал Гиппос.

— Вы же видите, что она необычная!

— Необычно выглядит, — раздраженно поправил Толлеус. — Или, по — вашему, любая вещь Повелителя Чар — ценный амулет?

Я все слушал эту болтовню, и у меня появилось стойкое чувство, что это важно. Странно, белиберда какая? то, меня совершенно не касается. Тогда почему важно? Разогнав и распараллелив свое сознание, я добился кристальной чистоты мышления, чтобы посмотреть на задачку, так сказать, во всеоружии. И меня сейчас же осенило — а ведь обо мне болтают. Неужели местный Шерлок Холмс отыскал? таки мой пропавший баддик?!

Я так разволновался, что едва не свалился с крыши. Если я прав, упускать момент нельзя! Делаю необходимые приготовления — ноги сопровождающих карету вертухаев оплетает силовая сеть, намертво прикручивая седоков к лошадям, а руки к своему телу. Почему просто не вырубил через ауру? Все просто — похоже искусники все? таки опасаются за свое здоровье в столице исконного врага, и на головах у них надеты шапочки, довольно сильно искажающие ауры. Разбираться — времени и особого желания нет — могу и убить случайно, вмешавшись в работу амулета, поэтому просто фиксирую их и кучера повозки. Зато лошади ничем не защищены — определенное воздействие на их ауру вводит их в состояние… как бы его назвать? то? Пусть будет 'лошадиная нирвана'. Главное — они будут продолжать идти вперед, не реагируя на команды своих седоков, при этом вполне нормально будут поворачивать там, где улица изгибается, перешагивать рытвины и камни… В общем, понятно, что к чему. По факту отключается высшая нервная деятельность. Кстати, это обычный и довольно распространенный чародейский прием для обезвреживания врага. Человек может даже подчиняться командам, но крайне слабо или вообще никак. Например, чтобы человека в таком состоянии заставить идти, его надо толкнуть в нужную сторону или потянуть. И он инстинктивно начнет переставлять ноги. Но если случится ситуация, где надо применить логику, смекалку или просто пошевелить мозгами — будет фигня. Упадет, споткнется или остановится. Точное поведение зависит от индивидуальных особенностей человека. Впрочем, речь сейчас не об этом.

Тихо и аккуратно я приземлился на крышу повозки. Амортизаторы слегка просели, но компенсировали дополнительную тяжесть. Внутри разговор продолжался. Дверь изнутри закрыта на задвижку. Отодвинуть ее — пара секунд. Видимо она давно не смазывалась — на посторонний звук внутри отреагировали прекращением разговора. Дальше я спокойно открыл дверь, сделал кульбит на руках, и оказался внутри. Забавно получилось. Скрыт? то я не выключил, так что пассажиры увидели только как дверь открылась — закрылась, как качнулась карета, да как лиц коснулся ветерок. Места внутри было достаточно, так что я даже с комфортом развалился на свободном месте.

— Что это было? — забеспокоился сыщик.

Я не стал затягивать паузу:

— Это был я, — и снял скрыт. Мои глаза впились в пряжку ремня, что держал в руках сыщик. Точно! Мой бадди — комп! Ух как на душе потеплело!

Рука сыщика дернулась к поясу, но остановилась на полпути.

— Правильно, — кивнул я. — Не стоит.

Старик же, искусник, внешне почти никак не отреагировал, лишь с любопытством смотрел на меня, да в его жилете что? то активнее стало работать.

— Охранники целы? — тихо спросил сыщик. Туча на его лице потихоньку уходила, замещаемая любопытством.

— Ну, если сами себе не навредят, останутся целы, — ответил я. Сыщик отодвинул шторку и посмотрел на ближайшего сопровождающего. Полюбовавшись вместе с ним на вращающего глазами и головой всадника, у которого сквозь зубы вырывалась брань самого низкого пошиба, я сказал:

— Позвольте поинтересоваться, какие линии судьбы привели вас в столицу империи, Тристис… так кажется вас зовут? Так вот… в столицу, где к представителям вашей страны относятся, мягко говоря, неоднозначно? Последний раз мы виделись при крайне пикантных обстоятельствах. У меня возникает ощущение, что вы просто стремитесь попадать в странные и порой опасные для жизни ситуации…

Сыщик хмыкнул, покрутил в руках мой баддик. Я не спешил заявлять на него свои права — он уже никуда от меня не денется. Пока же мне просто было интересно, и ситуация забавляла.

— Служебная необходимость. Я тут официально.

— Да? — протянул я. — Из? за него, что ли? — я кивком обозначил направление на големщика. — Неужто у вас так осерчали на своего гражданина, показавшего оробосцам, что и кордосцы не лыком шиты?

Тристис поморщился.

— Тут отдельная история. Есть специальный приказ из самой Столицы.

— Даже так? А поподробнее?

— Я обязан отвечать? — скривился сыщик.

Я пожал плечами:

— Да нет, в общем? то. Интерес праздный. Позвольте… — я вытянул руку и, наконец, забрал у кордосца свой баддик. — Вероятно, ваше присутствие здесь связано в том числе и с этим, — я помахал пряжкой. — Предполагаю, что вы продолжаете работать по моей персоне, пытаясь понять кто я, откуда, зачем и почему. Не так ли?

Сыщик лишь пожал плечами, глядя, как я кручу в руках пряжку. На отпечатки пальцев, как и ожидалось, баддик не отреагировал — питание совсем село. Конечно, там был и чисто механический способ открыть внутреннее содержимое. Легкое нажатие на орла, выбитого на пряжке, и поворот на девяносто градусов открыли внутреннее пространство, где раньше находились линзы, и куда потом я прятал стекла — дисплеи от очков. Сейчас там находилось только одно стекло. Внутренний жидкокристаллический маленький экран на крышке, служащий для калибровки и настройки, был мертв. Да уж, похоже, аккумулятор действительно сдох. Вздохнув, я закрыл баддик и положил его во внутренний карман.

— Удовлетворите мое любопытство? — неожиданно спросил Тристис.

— Что именно?

— Для чего нужен этот амулет? — Он кивнул на скрывшийся в моем кармане гаджет.

Я задумался над ответом. Правду сказать не страшно — ничего секретного, да вот поймет ли?

— На самом деле ничего тут интересного для вас нет, — наконец сказал я. — Это амулет — накопитель информации. Нечто вроде записной книжки, только записывать туда можно и картинки, и звуки, и движение, и слова да и просто мысли разные. Особенность его в том, что его емкость для подобных вещей очень большая. Для меня амулет важен тем, что в нем есть дорогие мне воспоминания. Хотя, если судить по тому, что он уже неработоспособен, вряд ли там что? то осталось. Но я, конечно, попытаюсь его восстановить… — скорее уже для себя пробормотал я.

— Тут не осталось ни следа плетений. И по утверждению ллэра Толлеуса тридцать лет назад амулет уже был простой пряжкой. Как же тогда можно восстановить информацию?

Я снисходительно улыбнулся:

— Это не обычный амулет. Да, он больше не может запоминать новую информацию. Но та, что уже была внутри, надеюсь, цела.

Сыщик открыл рот, чтобы спросить еще что? то, но я его перебил. Что это вообще такое? Я допрашиваю, а не наоборот!

— Расскажите? ка мне, как продвигается расследование по моему делу. Один мой амулет вы нашли — прекрасно. Что насчет других моих вещей? — и добавил, заметив, что кордосец хмурится, — Вот теперь отвечать обязательно!

— Следов того, что было продано, обнаружить не удалось. Установлено, что золотые монеты были переплавлены, так что дальше их искать бесполезно.

Сканирование показало, что сыщик не врет. Все же баддик они как? то нашли. Зацепившись за эту мысль, я правильно понял оговорку 'что было продано'.

— А что насчет того, что оставили себе?

— Только этот накопитель информации, — развел руками Тристис.

Некоторое время мы ехали в молчании.

— И что будем делать? — наконец спросил сыщик.

— А что вы предлагаете? — вопросом на вопрос ответил я.

— Насколько я понимаю, камень преткновения находится у вас, и отдавать вы его не собираетесь. Самый простой и приемлемый для всех вариант — вы уходите, и пусть все идет как идет.

Я перевел взгляд на старика.

— Вы тоже так считаете?

Големщик откашлялся:

— Совсем нет. Я был бы очень благодарен, если бы вы помогли мне распрощаться с этим ллэром, — Толлеус покосился на сыщика, весь вид которого изображал вселенскую печаль.

— Зачем вам это? — вздохнул Тристис, глядя на меня. — Вас это дело никоим образом не касается. Насолить Империи? — Слишком мелко, так стоит ли отпускать на свободу преступника, которого все равно найдут и накажут?

— Что? то мне подсказывает, что этот старик, — я ткнул пальцем в Толлеуса, — сможет пролить свет на мои поиски. Вы ведь сами, — теперь мой палец нацелился в грудь сыщику, — только что спрашивали его о моем амулете. Вот и я тоже хочу с ним пообщаться, так что не обижайтесь, но я его заберу с собой.

Я откинулся на спинку и прикрыл глаза. На самом деле я не думал о проблеме — то, что происходило сейчас, вообще не было проблемой, и решений могло быть много и еще чуть — чуть. Я просто вдруг посмотрел на себя со стороны. В одном потоке сознания закончил решаться блок задачи, образовался простой мощностей, и кратковременно мое основное сознание прыгнуло на этот уровень. В принципе особой необходимости в этом не было — я вполне уже мог одновременно находиться вниманием на всех уровнях, но это было психологически неудобно, хоть субъективно и повышало ощущение собственной мощи. Поэтому у меня почти всегда был один основной поток внимания. Так вот, я заметил у себя явную психологическую деформацию. Забавно, почти классическое применение формулы «посмотреть на себя со стороны». Вот это вот тыканье пальцем в людей, старше меня, кто по возрасту, кто просто в силу жизненного опыта. Игра на публику. Типа я такой весь из себя крутой. В принципе я всегда знал, что возможности человека определяют его бытие, сознание, психику. Частенько такое «определение» деформирует существующее сознание в отрицательном смысле. Ведь бывают и правильные деформации, главное понимать происходящее и сделать верные выводы. Насколько я понял, у меня процесс пока далеко в минус не зашел, хотя сдвиги в не очень приятную для меня сторону явно есть. Вот это вот равнодушие, ощущение всевластия и превосходства. М — да… Неприятно, но пока вроде бы не критично. Надо будет подумать, что нужно предпринять, чтобы эти изменения не зашли слишком далеко… Чаще делать добро людям? Хе — хе…

— Ладно. Давайте сперва закончим с вами, Тристис. С уважаемым Толлеусом мы решим, что и как, попозже… — Все мои рассуждения не мешали мне делать нужное дело — я прикручивал к сыщику свою болталку.

Я протянул руку Тристису:

— Пожмите мне руку. — Слегка недоуменно он пожал ее и сразу вздрогнул, когда на внутреннем «экране» увидел процесс регистрации пользователя (меня) в список контактов. — То, что вы видите — система общения на любом расстоянии. Инструкция пользователя там же — мысленно нажмите на квадратик с надписью «помощь». Это вы потом почитаете. Рядом есть кнопка… Что? Да, квадратик с надписью называется кнопкой.

— Связь даю на всякий случай. Например, вы узнаете что? нибудь про другие мои вещи. Точнее, меч меня не интересует — только камень. Уж отблагодарить я смогу, не сомневайтесь.

— А что, правда, что работает на любом расстоянии?

— Да.

— Кто? нибудь из искусников или чародеев может перехватить разговор?

— Нет. Тут другой принцип связи.

— Возможно обнаружить у меня это, гхм, эту способность?

— Не волнуйтесь. Ладно, мы с Толлеусом пойдем. Ни к чему злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Постойте! Я обязан попытаться задержать вас!

— Да без проблем, — согласился я, сообразив, что сыщика будут допрашивать. Что ж, сейчас обеспечим ему алиби. Я даже еще не вышел из кареты, а он уже сладко спал, обмякнув на диванчике.

Я покачал головой и потянул наружу старика, предварительно накинув на нас скрыт и невидимость. Отойдя за угол дома, я снял путы с охранников. Один упал, другие удержались, но тут же бросились к карете. Один склонился над Тристисом, другой вскочил обратно в седло и понесся обратно по дороге, предполагаю, жаловаться на меня в посольство. Двое других занялись прочесыванием местности. Один из тех, что занялся поисками, направился к нам. Шел он медленно, чуть согнувшись, точно ищейка по следу. Магическими способностями он не обладал, хитрых амулетов у него я тоже не фиксировал, так что понятия не имею, как он определил, где мы. Может, случайность, а может, он и в самом деле обладал уникальным нюхом — не знаю, только крылья носа у него активно раздувались. В общем, я решил не дожидаться, когда этот тип уткнется лбом нам в грудь, поэтому вызвал в памяти плетение страшного мишки, которое тут же наложил на себя, убрав скрыт. Громоподобный рык, модулированный инфразвуком, и отчаянный крик боевика. Мне показалось, что бедный служака не прыгнул, а телепортировался обратно к карете. Что ж, нечего нам тут задерживаться. Тем более что мои выходки с каретой привлекли нездоровое внимание патрульных конструктов. Сказать по правде, я с самого начала операции одним потоком сознания вел с ними дуэль — эти любопытные существа всюду норовили сунуть свой нос. А сейчас их вовсе стало неприлично много. Я повернулся и отметил бледный вид старика.

— Все в порядке. Бояться нечего.

Толлеус кивнул:

— В самом деле, чего бояться? то? В войну людей еще не так уродовало. Чародеи мастаки на такое.

— Никаких проклятий — обычная иллюзия. Ладно, пойдем отсюда, — сказал я и потянул старика в сторону центра.

— Конечно пойдем, — бормотал старик, видимо даже не осознавая, что делает это вслух, и я его слышу. — Отчего ж не пойти? А лучше побежать. Эх! Нам бы повозку сюда, а лучше моего Паучка! У него ног? то побольше будет. Если сбежим, надо бы Оболиуса отправить разузнать про голема… Да только толку? то? Кто ж его отдаст? то?

Мне бормотание старика быстро надоело. Как назло поблизости не оказалось «такси», а лететь со стариком я не хотел — еще помрет по дороге. Нести на руках, разумеется, тоже не вариант — чай, не принцесса. Услышал, как старик убивается по своему шестиногу, и это натолкнуло меня на мысль. Искусного голема я на выступлении рассматривал в деталях, даже чинил потом. Все его параметры в голове. Настройки, как вижу, у старика с собой в грудном амулете. А значит что? Правильно! Мысленно засучиваем рукава и оформляем биокомпу заказ, то бишь закладываем параметры в алгоритм расчета — свернуть несколько пологов в трубки — ножки, еще один изогнуть по выкройке для тельца, слепить все вместе, подключить дедов амулет и подать ману из своей ауры. Пара пешеходов с криками бросились в разные стороны, когда перед ними материализовался рукотворный паук. К чести старика, тот встретил появление магического голема достойно. Конечно, замолчал на полуслове и даже глаза потер, но визжать не стал и даже не вздрогнул.

Шестиног тем временем опустился на «пузо», приглашая садиться.

— Ну а что? Вполне закономерно, големы должны появляться тогда, когда нужны, иначе они становятся обузой, — ворчливо резюмировал Толлеус и, не обращая на меня внимания, забрался внутрь своей таратайки. Огляделся, попробовал, как паучок реагирует на его попытки управления. Я затаил дыхание: воссоздать облик по размерам — это одно, а массу — совсем другое. Сейчас всю конструкцию немного придавливало к земле гравитационное плетение, но только это не совсем то же самое. Впрочем, голем реагировал нормально. Отличия в управлении должны быть, но если дед не будет выпендриваться, то все будет хорошо. Толлеус, довольный, обернулся ко мне:

— Ну, чего стоишь? Поехали, что ли?

Я про себя хмыкнул и забрался внутрь. Старику пришлось потесниться — для двоих было маловато места, потому что я не подумал об этом сразу — взял точные размеры. Но ничего, я немного подшаманил и вполне удобно развалился на своем невидимом кресле.

— Куда едем? — спросил дед довольным тоном. Видно было, что его настроение резко подскочило.

— В Серебряное Кольцо. Там есть таверна, я покажу где, в которой я снял комнату на несколько дней. Там, кстати, твой ученик живет. В общем? то я для него и снял комнату. Не домой же его тащить к незнакомым людям. — Последнюю фразу я сказал про себя.

— Отлично! — Улыбнулся старик и, хитро глянув на меня, резко пустил голема бегом. Проверку на вшивость я прошел — не вывалился, и искусник направил своего шестинога в центр столицы, совершенно не обращая внимания на шарахающихся из? под ног жителей Бронзового Кольца.

==Ликбез==

— Ладно, старик! — Произнес я, налюбовавшись тем, как Оболиус радостно скачет при виде Толлеуса, а тот недовольно ворчит, но улыбается, и уже второй раз пытается дать мальчишке подзатыльник. — Давай переговорим, да пойду я. У меня еще своих дел выше крыши.

— Отчего не поговорить? — буркнул старик, посерьезнев, что? то переключил в своем фантастическом жилете и сел на лавку. — Не мельтеши! — Вдруг прикрикнул он на Оболиуса. — Сбегай лучше, что? нибудь пить принеси. Отвар какой? нибудь. — И, проводив взглядом сорвавшегося с места пацана, повернулся ко мне. — На всякий случай отослал мальчишку. Я слушаю.

Хмыкнув про себя, я начал говорить:

— Я какое? то время наблюдал за тобой — голем получился забавным, да и чародейские создания для меня не так интересны, как то, что сделано с помощью магии, э — э, Искусства по — твоему.

— Так это ты починил Паука? Тогда, после Отборочного турнира?

— Ну да, — кивнул я, немного удивившись, что старик меня перебил.

— Что же не подошел? Поговорили бы, как люди! — с ехидцей в голосе заметил кордосец, намекая на не самые приятные обстоятельства нашей встречи. Я почему? то подсознательно ожидал, что выстраивать линию разговора и задавать вопросы буду я. Привык, наверное, что в последнее время все, даже серьезные маги и чародеи, если не лебезят передо мной, то ведут себя крайне осторожно, не позволяя себе лишнего слова. А этот Толлеус натурально дерзит! Впрочем, спасибо ему за это — с учетом психологической деформации, которую я совсем недавно у себя диагностировал, надо меня почаще встряхивать, не давая забывать, что я обычный человек, а не Господь бог. Сделав для себя такой вывод, я обезоруживающе улыбнулся:

— Не люблю, когда люди унижаются, изливая на меня потоки благодарности. И пафос тоже не люблю. А говорить нам в ту пору было не о чем.

Старик чуть кивнул, принимая мои объяснения. И я тут же перехватил инициативу, ведь на самом деле в последнем своем заявлении я соврал: очень даже было о чем поговорить с кордосцем, у которого эмблема скопирована со знака 'инвалид за рулем'.

— Я сегодня с удивлением узнал, что мой амулет, — я продемонстрировал баддик, — долгие годы хранился у тебя. А я ведь очень расстроился, утратив его. Более того, у меня был другой амулет, который пропал тогда же и нужен мне гораздо сильнее. Рассказывай? ка без утайки все, что знаешь по этому поводу! — тон мой был миролюбив, но я старался построить свою речь таким образом, чтобы четко дать понять — лучше мне не отказывать, и уж тем более не пытаться меня обмануть.

Толлеус вздохнул, потом заговорил:

— Если бы ты искал свой меч, то так бы и сказал. Выходит, твой артефакт — это браслет с камнем?

Умник! Я поймал себя на том, что даже подался вперед, буравя лицо старика взглядом.

— Я никогда не видел этот браслет — знаю только по описанию того, кто нашел тебя в лесу без сознания. Браслет, да и все остальное досталось Гиппосу — тюремному целителю. Я прихватил только ремень с этой пряжкой — ими Гиппос побрезговал.

Искуссник закашлялся, перевел дух и продолжил:

— Вот, пожалуй, и все, что я знаю. По оговоркам ллэра Тристиса я узнал, что старого целителя допрашивали. С учетом того, что сыщик тебе сказал, столичная комиссия не смогла найти этот артефакт. Значит, Гиппос продал все давным — давно на черном рынке. А я слишком долго не наводил порядок в своем чулане — только и всего.

Старик не соврал ни в едином слове. Но по тому, как тщательно он подбирал слова, я понял, что тут не все так просто. Дед что? то от меня скрывает! Это меня слегка разозлило — впервые я напал на след друга, пусть и на очень старый, а этот кордосец, очень сильно обязанный мне, между прочим, не хочет помочь! Увы, я никогда не был выдающимся следователем и мастаком плести словесные кружева. Я был готов к тому, чтобы вломиться в мозги к этому человеку и варварски порыться там, вызнав все и попутно превратив его в овощ. Усилием воли я себя сдержал. Я не дикарь и не какой? нибудь темный лорд — надо напоминать себе об этом почаще. Если подумать, можно просто перемкнуть несколько точек ауры старика, и он сам расскажет мне все без утайки. Это не опасно для здоровья. Чародейский метод — так обычно я допрашиваю врагов, которых не собираюсь убивать. Если еще хорошенько подумать, отбросив эмоции, то даже так поступать не стоит — големщик мне не врет. Может, я подавляю его своим авторитетом (ха — ха), и поэтому так отвечает. Может, боится признаться, что как? то замешан в моем пленении. Последнее, кстати, похоже на правду, с учетом того, что он знает обо мне и амулетах. Ладно, я уже смирился с мыслью, что тридцать лет провисел на вивисекторском столе в качестве дойной коровы. Как говорится, проехали.

— Ты знаешь, что я долгие годы был пленником в тюрьме? — Понурый кивок. — И ты работал в той тюрьме вместе с Гиппосом? — Снова кивок.

Ну, понятно, я угадал. Дедок боится мести. Вон, как разволновался — жилетка его уже вышла из режима мониторинга и пытается снизить хозяину давление. Пожалуй, лучше не давить сильно в этом направлении. Мои симбионты, конечно, молодцы, но ведь и старик далеко не здоровый юноша.

— Да не трясись ты, — махнул я рукой, — Гостил я у вас не по своей воле, верно, но вспоминать это я не стану и счета предъявлять не собираюсь. А вот амулет вернуть хочу. Очень хочу. Помоги мне, расскажи все, что знаешь.

— Про браслет не могу добавить ни полслова, — честно глядя мне в глаза, заявил старик. И, к сожалению, это было правдой. Что ж, очень жаль. Ладно, я ведь не думал, что найти Умника будет так просто. И без того баддик мне, можно сказать, принесли на блюдечке с голубой каемочкой. Впрочем, я еще не все узнал, что хотел:

— Забавная у тебя эмблема, — как бы между прочим сказал я, попутно для наглядности создавая ее иллюзию. — Странная она, расскажи о ней.

Мне казалось, что вопрос мой невинен, однако лицо Толлеуса почему? то приняло похоронное выражение, и он зачем? то мне поддакнул:

— Расскажи, расскажи! — Причем именно поддакнул, а не передразнил. С каким? то злорадством. Мне даже показалось, что и голос изменился — будто другой человек говорит. Я даже поразился такой перемене.

— В тот день, когда в Маркине разрушилась комендатура, я был там. И ты тоже там был! — голос искусника снова был прежним, только сквозила в нем какая? то обреченность, покорность судьбе. — Бог наслал на меня тогда Искушение.

— Искушение? — переспросил я.

— Да, — скривился кордосец. — Любят меня боги, заманивают в свои храмы, и никакого спасения от этого нет. Только в тот раз показывали другое. Не знаю уж, почему. Много в том деле странностей было. Одни только летающие камни чего стоят! Так что одной больше, одной меньше — не в том дело. Важна суть — видел я тогда, мне думается, твои воспоминания. Много всего удивительного тогда подсмотрел. Среди прочего был там самобеглый стул на колесиках, и картинка эта оттуда же.

Я молчал, переваривая услышанное. Не каждый день тебе сообщают, что порылись в твоей памяти, не гнушаясь залезать в самые интимные уголки, скрытые от всего мира. Дед этого не говорил, просто я сразу подумал про такой вариант. Вот тебе и супермаг! Буквально несколько минут назад сам хотел сделать то же самое с человеком, что сидит передо мной. А судьба — злодейка решила посмеяться, да что там — поржать от души: мы, оказывается, однажды уже поменялись с ним ролями. И честно сказать, мне это чувство совсем не понравилось. Но в целом, я бы тоже посмеялся, если бы речь шла не обо мне.

— Что же ты видел? — наконец я спросил.

Старик почему? то засмеялся. Не обидно, а с горечью:

— Ты так силен, что впору подумать, будто тебе не одна сотня лет. Но только на самом деле ты еще совсем мальчишка!

— Почему? — на автомате спросил я.

— Потому что ты сидишь сейчас весь красный и думаешь, что хорошо бы меня убить, ведь я могу знать о чем? то постыдном. В то время как зрелый муж прикидывал бы сейчас, не знаю ли я часом чего? нибудь секретного, важного. Эхе — хе… Драть тебя еще и драть, и жезл только ученический.

Своей речью старик меня развеселил. Он ведь прав, и хорошо хотя бы то, что я это сам понимаю. Странно только, что он так беззастенчиво дразнит меня, не боится, хотя прекрасно понимает, что рискует огрести. Ладно, отбросим юношеские эмоции и подумаем: есть у меня какие? нибудь секреты, чтобы ради них человека убить? А как будто и нет — все кажется таким мелочным. Допустим, знает он, кто я и откуда? — Ну и что. Подсмотрел мою модель магии и станет теперь магом круче меня? — Три раза 'ха'. — Знает, что я инфомаг? — Да не секрет это вовсе. Знает про Умника?.. — Тоже не та информация, за которую голову с плеч нужно снимать. Я держал информацию о навигаторе Дронта в секрете, чтобы никто не попытался отобрать его у меня. Ведь наверняка бы нашлись желающие. Теперь это уже не важно — я больше не прячусь за 'спину' Искина, и ищу его не ради могущества, а из? за обыкновенной человеческой тоски по другу. Все же я решил проверить.

— Знаешь про Умника? — озвучил я свою последнюю мысль.

— Умник? — задумчиво протянул старик, и лоб его пошел морщинами. — Это имя. 'Учитель и друг' — вот кто он мне… Тебе… Хм! Было воспоминание, я помню — я разговариваю с ним по амулету… Нет! Я знал, вернее, ты знал, что он заключен в этом амулете! Без тела — тела нет. Только его разум, но он живет… Тысячи лет!!! Жить тысячи лет — почему я не обратил внимание на это воспоминание тогда? Это же так важно! Жить почти вечно. Это прекрасно. Без умирающего тела. Никакой старости!..

У искусника начался настоящий поток сознания, и он начал бормотать все менее связно и разборчиво. Я уже и сам был не рад, что задал свой вопрос. Кажется, до него Толлеус даже не задумывался над многими подсмотренными у меня воспоминаниями. Кстати говоря, логично — если пропустить большой объем данных через сознание, оно, может быть, даже отложится в памяти, но не будет структурировано должным образом, или же этот процесс будет крайне поверхностным, а, значит, все воспоминание останется мертвым грузом до тех пор, пока по триггеру — запросу не всплывет целиком, чтобы пройти обработку и получить дополнительные метки — нейронные связи для того, чтобы всплыть в мозгу по другим ассоциациям. Я своим вопросом спровоцировал искусника выполнить эту работу. Вот ведь, не было печали! — Досадливо поморщившись, я затребовал тишины, но было поздно.

Толлеус замер с открытым ртом, потом нацелил на меня узловатый палец и победно объявил:

— Твой амулет! Умник заключен в браслете, который ты потерял! — Формирование ассоциативных связей завершилось блестящим выводом.

Я лишь пожал плечами.

— Я хочу поговорить насчет Оболиуса, — сменил я тему, поняв, что больше ничего толкового не добьюсь. — У парня хорошие перспективы стать магом. Не искусником, а именно магом. Чем отличаются маги от искусников, ты, думается мне, знаешь, а нет, так узнаешь… — глядя на непонимание в глаза старика, пояснил: — Маги плетут вязь как ваши далекие предки, без жезлов.

— Архейский стиль?

— Точно. Я провел кое — какой эксперимент над мальчишкой… Безопасный, разумеется, — поспешил я уточнить, заметив как старик нахмурился. — Это просто позволит ему быстрее развиваться и главное — ПРАВИЛЬНО развиваться. В общем, своего я добился — результаты моего эксперимента мне ясны, но было бы неправильным бросить дело на полпути. Дело в том, что ему надо учиться. У меня времени нет. У тебя есть опыт и понимание многих вещей.

— Откуда? — Вроде как начал удивляться искусник, но я прервал его, рассказав об обнаруженной СУБД в амулете жилета, которая позволяла легко и быстро работать с фрагментами плетений.

— Да — да. Я разобрался в вашем изобретении. И скажу — довольно остроумно сделано.

— Я назвал это Великой Искусной книгой. У меня была надежда, что мне удастся обменять ее идею на тот амулет, который вытатуирован на тебе, или на что? нибудь другое — взгрустнул искусник.

— Татуировка? Драко? — дракончик сейчас же высунулся над воротом рубахи, и старик, заметив его, кивнул.

'Вот уж фигушки тебе, а не дракончик', — подумал я. 'И так подарков надарил и еще дам. Обойдешься без дракончика!' Вслух же я сказал:

— Для управления этим амулетом нужны чародейские техники. Что же касается 'чего? нибудь другого', то мне, сказать по правде, твоя Великая книга без надобности — я ее уже перерос. Но вернемся к делу.

— У меня больше нет посоха, — пригорюнился Толлеус. Амулет, как бы он ни был хорош, уже переполнен, потому что он не умеет сжимать плетения и их фрагменты.

— Это не проблема, — отмахнулся я. Приделать к амулету архиватор по образу и подобию тех, что стояли в посохе, в самом деле было парой пустяков. — В общем, у меня есть достаточно неплохой опыт в создании обучающих интерактивных книг.

— Интера… как?

— Сейчас поймете. — Я достал специально подготовленный кварцевый кристалл, из которого я сотворил амулет, и кинул его старику. Тот поймал его и внимательно оглядел.

— Все. Я сейчас сделал привязку — амулет будет работать, только если его активируете вы. На Оболиуса такую же привязку сделал еще раньше. Активация проста — надо приложить палец к центральной части амулета. Сделайте это.

Старик сделал, что я просил, и перед ним появился крутящийся знак. Ну, типа заставки — для прикола я взял за основу знак инь — янь, но добавил третий элемент. И получился у меня знак из трех одинаковых частей: инь — янь — хрень.

— Теперь дотроньтесь до знака.

Старик, прищурив глаза, смотрел на иллюзию. Сзади что? то упало. Я обернулся — вернулся Оболиус и уронил кружку с напитком. Он во все глаза смотрел на иллюзию и, похоже, даже не заметил своей оплошности. Однако ее заметил старик.

— Ах ты, бесполезное существо! Ну какой из тебя ученик, если ты простого задания выполнить не можешь! А ну, беги за другой порцией!

Оболиус закрыл рот и быстро рванул из комнаты, видимо, надеясь быстро обернуться, чтобы ничего не пропустить.

Тем временем старик тронул знак, и тот пропал. На его месте развернулось меню, но видимое только в магическом зрении. Специально сделал для постоянной тренировки. Старик не понял, куда все пропало, пришлось объяснять. Искуснику это не очень понравилось, но объяснения он принял. Дело есть дело. Видимо, магическое зрение его немного напрягало.

Дальше я объяснял, как работать с книгой, какой последовательности обучения придерживаться. Причем он вполне может не только пацана учить, но и сам пытаться развиваться, хотя определенного рода сомнения у меня и были. Люди с возрастом обычно костенеют как в своих суждениях, так и в энергетике организма. Впрочем, отдельная глава книги была посвящена и этому вопросу. Старику, кстати, еще пацана чтению учить.

— У меня есть одна древняя книга, посвященная учебе, взгляни, — огорошил меня искусник, точно фокусник доставая из своей груди иллюзорные страницы с текстом. Читать так было крайне неудобно, но проснулся биокомп и, проблема исчезла. Пробежав несколько страниц, я только головой покачал: оказывается, я зря старался, дед опять меня удивил — у него уже был учебник юного мага. Вернее, старался я не зря — книга Толлеуса была не чистым учебником, а, скорее, историческим обзором с подробным описанием особенностей работы древних магов. Так что книги скорее дополняли друг друга, нежели дублировали. Жаль только, язык иллюзорной книги содержал различные архаичные обороты, так что воспринималась она трудно.

— Не понимаю: если в Кордосе детей учат по таким книгам, то у вас должны были воспитываться нормальные маги, а не ремесленники, зацикленные на ограниченном наборе плетений из своего посоха.

— В Кордосе не учат по таким книгам. Эту я нашел здесь — в Библиотеке Широтона, — скромно признался старик.

— Хорошая книга, — похвалил я. — Практические задания можно выполнять с помощью вашего амулета. — Продолжил я и на удивленный взгляд старика пояснил, — Я успел поковыряться в нем и улучшил его возможности. Вернее, расширил и оптимизировал. Кое? что добавил. Там тоже есть списки, улучшенный поиск и разбивка учебных материалов по главам книги. В общем, захочешь — многому научишься. В разделе готовых плетений, кстати, теперь кое? что есть и из боевой магии. Это если кто? то полезет к вам из ваших знакомых. На всякий случай. Описание там же — в инструкции. А мне пора. — Я встал потрепал шевелюру давно вернувшемуся Оболиусу. — Слушайся Толлеуса. Будешь стараться — станешь великим магом. И никогда не обижай своего учителя, даже когда перерастешь его по силе и мастерству. Иначе у тебя в душе кое? что сломается, что в конце концов приведет тебя к печальному концу.

Оболиус недоверчиво фыркнул, но тут же бросил опасливый взгляд на явно довольного моими словами Толлеуса.

— Как говорил один великий маг и волшебник — делай добро и бросай его в море. — Я повернулся и пошел на выход.

— А зачем его бросать в море? — пацан явно не понял.

Я остановился и, не оборачиваясь, ответил:

— Ответ на этот вопрос ты должен найти сам.

==Ник==

Все! Завтра выступление!

Я с наслаждением потянулся. Рядом раздался грохот. Мысленно матюгнувшись, я глянул одним глазом на упавший стол. Стул же продолжал висеть и слегка покачиваться в воздухе. Чуток потерял концентрацию, и нате результат! Я уже перешел на крупные предметы, поддерживаемые в воздухе аурой. Заметил, что от таких упражнений растет энергоемкость ауры и силовая ее составляющая, причем совсем не в ущерб остальным параметрам ауры, как можно было бы подумать, хоть для сохранения статус — кво и надо выполнять дополнительные простенькие упражнения. После таких занятий наступает сильное энергетическое истощение, которое, впрочем, легко нивелируется или едой, или медитацией с впитыванием окружающей энергии мира. Красиво сказал.

На самом деле в определенном состоянии аура начинает синхронизироваться, вступать в резонанс с окружающей средой. Например, шелестит ветер, двигается воздух, кто? то говорит, течет вода, горит огонь, греют лучи солнца; если правильно настроиться и войти аурой в резонанс с этими колебаниями, то получится эдакий генератор, работающий практически от чего угодно. Кстати, это рекомендация из той книги археев. В принципе технология простая, но работать просто так не будет. Вернее, КПД будет низкий, поэтому если кто и знает такой способ, то вряд ли использует. Однако если создать определенные энергетические структуры в ауре, не плетения, а именно энергетические завитушки, как распорки соединяющие внешние слои ауры и глубинные энергетические слои организма, то эффект возрастает многократно. Получается чуть ли не идеальный механизм пополнения внутренней энергии.

Все? таки полезная это книга. Сложно то, что отсутствует системный базис, видимо, он дается в других книгах, тут же в основном действительно справочник, в котором разобраться то еще дело. Но пока удается (в незакрытой части). Теоретически можно и в магическую энергию конвертировать — я уже даже прикинул как, но даже пробовать не стал, ибо мне это совершенно бесполезно и не нужно. Только время терять. Кстати, некоторые деревья (и не только деревья) умеют подстраиваться под энергетическую форму человека и входить с ним в резонанс, а бывает и люди инстинктивно могут на ощущениях такое делать без всякого тюнинга, хотя, как мне кажется, эффект все же не тот. Бывает и обратный эффект — можно потерять свою энергию, особенно если не умеешь контролировать процесс. В общем, с живыми организмами местные чародеи работают примерно в таком стиле, но не полностью используют эти возможности. Будто кто? то им дал ущербную технику, или со временем забыли, как ее использовать. В общем, непонятно с местными. Впрочем, это мне не особо интересно.

Дверь тихо открылась, и в комнату вошла Карина.

==Карина==

— Не спишь? — спросила девушка, покосившись на плавающий в воздухе стул. Тот будто не выдержал ее взгляда и стукнул ножками о пол.

— Все никак не привыкну засыпать в одиночестве, — ровным голосом ответил Никос.

Карина покраснела. Никто этого не видел, но ей самой стало неловко. Впрочем, неловкость — то чувство, что сопровождает ее последнее время. С ним она ложится спать (даже когда одна), с ним просыпается. И не только от неловкости. Там и стыд, и обида на себя, и на Никоса, и на свою судьбу. Чувства перемешались, с утра кажется одно, принято твердое решение, а к вечеру оно кажется глупым, а верным — совершенно противоположное. Неопределенность. Это выматывало.

Сегодня ей предстояло сделать выбор. Выбор между стабильностью, уверенностью в будущем и одной стороной ее чувств — и непонятным статусом другого близкого человека, его отношением к ней, смутным совместным будущим под знаком другой стороны ее чувств. Впрочем, свое давнее решение она не собиралась менять. Как бы ни повернулась судьба — это ее маленькая месть судьбе, себе, Никосу, и в то же время ее наисильнейшее желание, данное ей природой.

Карина подошла к сидящему посредине комнаты на ковре Никосу, опустилась на колени и прижалась к его спине… Вдохнула знакомый и родной запах.

— Я хочу сделать тебе подарок, — вдруг сказал Никос. Карина чуть не закричала «не надо ей никаких подарков, только сделай так, чтобы мы были вместе!», но промолчала. Она считала, что уже не может сказать этого со всей искренностью, поэтому просто сильнее прижалась к нему. — Завтрашнее выступление, — короткими рублеными фразами продолжил Никос, делая длительные паузы между ними. — Запомни его. Посвящаю его тебе. — Он протянул руку назад и погладил ее по голове. Карина поймала руку и прижалась щекой к его ладони. Неудобно вывернутая назад рука не доставляла Никосу ни малейшего неудобства, а ей не хотелось смотреть ему в глаза.

— Ты ведь не женишься на мне? — неожиданно даже для нее самой спросила чародейка. Просто само вырвалось. И девушка сжалась. Никос только собрался что? то ответить, но Карина по его ауре и донесшимся до нее эмоциям и чувствам уже все поняла. Никос давно уже не прятал своих чувств от нее, и любые их оттенки сразу же ею считывались, часто же она просто чувствовала то же, что чувствовал Никос. Это был серьезный шаг доверия, который она сама не оправдала. Не давая Никосу возможности высказаться, она закрыла ему рот ладонями. — Не надо. Глупый вопрос. Не знаю, что на меня нашло. Иди ко мне. — Девушка потянула на себя Никоса, одновременно пытаясь избавиться от своей одежды.

* * *

Молодая чародейка долго стояла у двери, глядя больным взглядом на спящего Никоса. Утро потихоньку вступало в свои права. Ей пора было уходить, но она все никак не могла сделать окончательного шага, после которого уже вряд ли что исправишь. Слезы текли по щекам. Это было глупо, все как в выдуманной любовной истории, что так любят в высшем обществе Кордоса, а в последнее время эта мода стала добираться и до Оробоса, но это случилось именно с ней. Кто бы мог подумать, что жизнь порой выдает такие истории, что фантазия просто молчит от собственного бессилия. Где? то далеко стукнула дверь — слуги начинали выползать из своих нор. Девушка вздрогнула и подобрала выроненное из рук платье — одеваться тут она не решилась, чтобы не разбудить Никоса шорохом одежды. Тихо вздохнув, девушка все же собралась с мыслями. Положила руку на низ живота и прикрыла глаза. Напрягла свои чародейские чувства. Светло улыбнулась. И, бросив напоследок благодарный взгляд на Никоса, тихо вышла из комнаты.

==Ник==

В Широтоне выступления големов проводились по принципу: один день — одна номинация, а то и вовсе успевали разыграть в течение дня призы по нескольким номинациям. Объяснялось это просто — в отличие от соревнований в Палатке, здесь количество участников не было таким большим. Кроме того, сами выступления носили больше показательный характер и редко длились больше десятка — другого минут на человека, хотя никто чародеев в выражении своего искусства не ограничивал. По этой причине и организовано все было иначе, чем в Палатке. Если посмотреть со стороны, то выступления могли показаться как бы второстепенным событием, на фоне которого происходили основные — встречи высоких чинов, обсуждения разных вопросов, просто разговоры по интересам. На самом деле это, конечно, не факт, просто местная элита решила совместить приятное с полезным. Забавно, были даже приглашенные из сопредельных стран. Конечно, посол Кордоса присутствовал, а также послы и представители государств, окружающих Оробос и поддерживающие с ним хорошие торговые и прочие отношения. По факту, некий политический междусобойчик, где все концентрировались на выступлении, потом распадались на кучки по интересам, потом снова собирались на следующее выступление, снова распадались, возможно, уже по другим кучкам…

Это все мне рассказал Лулио, который почему? то решил стать моим куратором — сопровождающим на выступлении и почти не отходил от меня. Будто дел у него больше не было. На мой прямой вопрос, который я решился ему задать, он, слегка подумав, ответил:

— Вообще? то я уже практически отошел от государственных дел. Всем заведует мой ученик. Я еще держу кое — какие нити в руках, но это уже не требует от меня столько внимания.

— И почему я?

— А не знаю, — улыбнулся чародей, — просто чувствую, что так правильно.

Я мысленно пожал плечами, хотя, в общем? то, понимал, в чем дело. Просто кое? что произошло, и ближайший друг императора решил проконтролировать ситуацию от появления лишних проблем. Плюс не менее важное: Лулио все же Повелитель Чар и мощный Видящий.

— Да ладно вам, — я махнул рукой и решил проверить одну мысль. Вернее, я и так знал, что Лулио готовился в этом плане, но мой акцент на нем немного должен успокоить Лулио в отношении другого дела. — Как у вас двигаются дела в потрошении имперских складов глубокой консервации и спецхрана?

Лулио резко остановился и посмотрел на меня. Потом хмыкнул.

— Значит, я был прав. Ну что ж, — спокойно продолжил Лулио. — Раз ты в курсе и понимаешь, что может произойти, то имеет смысл согласовать наши позиции.

— Я не против, — пожав плечами, я огляделся — мы пришли в выделенную мне комнату, из которой открывался прекрасный вид на «полигон». Издали почти типичный Колизей, каким я его привык видеть на Земле, внутри имел серьезные отличия. Огромная арена представляла собой не просто поляну, где можно погонять на колесницах, а была разделена на сектора для разных номинаций. Трибуны очень роскошны (еще бы, чернь сюда не пускают), даже какая? то зелень в каменных горшках растет. А уж «закулисье» всей этой красоты — пространство под трибунами — не уступало иному дворцу — большие многоэтажные залы, переходы, бассейны, растения, опутывающие колонны. Повсюду столы с напитками и едой (и слугами специфичной подготовки в качестве контролеров, чтобы, так сказать, не дать, если что, схимичить с едой, и безопасниками — чародеями для контроля обстановки).

Забежал распорядитель и поклонился. За ним появились слуги и быстро накрыли стол. Я не успел даже моргнуть, как все было готово, и обслуживающий персонал будто растворился в воздухе. Подойдя к широкому проему, выходящему на покрытую песком площадку, я огляделся. Наша ложа находилась на втором этаже — первый этаж, если смотреть вниз, занимали ряды с удобными креслами и столиками между ними, а также зонтиками от солнца. Явно не для плебса, но и не для элиты. Для людей по — настоящему богатых и благородных — ложи. Красные с золотом ковры покрывали камни между проходами и рядами, где сейчас носились слуги, доводя обстановку до нужного состояния: поправить ковры, геометрию столиков, расставить кувшины с напитками и прочая, прочая, прочая. Я прикинул — могло бы это место раньше использоваться для гладиаторских боев? И не смог однозначно опровергнуть эту мысль.

— Итак, я полагаю, у тебя появились определенные опасения в том, что на нашем празднике может появиться существо, видеть которое никто из нас не желает? — Лулио пошевелил пальцами, выбирая фрукт, и взял с подноса нечто вроде персика.

Я хмыкнул и посмотрел на небо.

— Опасения есть, — согласился я. Хорошо быть Видящим — раз, и посмотрел будущее! Хреново, если и Лулио видит то будущее, которого я опасаюсь. — Думал только, что это беспочвенные опасения. Но раз и вы ВИДИТЕ…

— К сожалению, — Лулио бросил косточку в урну, — видеть? то я вижу, да только непонятно что. Без конкретики — Суть Мира искажается в данной точке. Значит, и она не может гарантированно все рассказать — показать. — Старик озадаченно покачал головой. — Я и сам только предполагаю, что произойдет. Поэтому и искал старые методы борьбы наших предков с богами. Кое? что нашел, но совсем не уверен, что именно это поможет разрешить ситуацию. Вполне допускаю, что и у тебя есть пара скрытых ножей за пазухой, — он вопросительно посмотрел на меня. Я же пожал плечами, не отрицая, и не подтверждая. — В принципе, моя главная задача — не дать навредить императору… Поэтому буду действовать, исходя из собственного мнения, когда вмешаться и каким образом.

Я кивнул, соглашаясь с чародеем.

— Почему в таком случае не отмените все это? — Я повел рукой, указывая на окружающее.

— Просто потому, что это почти идеальное развитие ситуации для империи. И императора. Разумеется, если все пройдет, как надо. Правду сказать, опасность именно для него не настолько велика, в отличие от тебя. Надеюсь, ты хорошо подготовился, потому что если у тебя не получится — с империей все будет относительно нормально, хоть и не так замечательно, как в противоположном случае, а вот у Карины эль Торро будут проблемы. Во всех вариантах, если ты не справляешься…

Комната опустела — Лулио отправился по своим делам, хоть и обещал вернуться, а я оперся о подоконник и выглянул наружу. И только через пару мгновений сообразил, что пытаюсь найти взглядом Карину. Медленно выдохнув через зубы, я сел в кресло. Она сделала свой выбор. Одно меня успокаивало — она выбрала императора не потому, что он император, а потому, что я — это я. Про то, что ее новый ухажер — император, она узнала уже после того, как согласилась стать его женой. Вот так сразу и бесповоротно. Как в омут головой. Сразу после того, как ушла из моей спальни. Весьма странная ситуация, но как есть.

Думаю, что Лулио не будет придумывать и вешать мне лапшу на уши насчет того, что Карина может пострадать, если явится бог, и я не справлюсь, хотя это выглядит слегка надуманно — ну чего ей погибать? то? Но все же надо принять, что вероятность этого достаточно велика, ибо если с ней что? то случится — не прощу себе. А значит, надо справиться. Впрочем, некоторые шаги я уже предпринял. Подтверждения одного из запасных вариантов я ждал с минуты на минуту. Я просто решил воспользоваться помощью Балаватха, так как посчитал, что опыт борьбы их Лиги с богами довольно эффективен. Читаатмаа готовился отправиться на первый континент — ему не давала покоя мысль найти тело своего учителя. Вернее, уже отправился. Я это видел в своей отслеживалке. Специально не шпионил за ним — и времени нет, и не особо интересно, чем он занимается, но повесил ее, чтобы можно было его при необходимости найти. Однако выдать этого ему я не мог, поэтому сделал финт ушами. Пустил в место его нахождения кучу конструктов, которые как бы искали его, а когда нашли (он к тому времени сам им подставился, ибо понял, что ищут его), медленно (чтобы он оценил, что происходит, и не опасался) собрали перед его заинтересованным взглядом плетение видео — общения. Ну почти совсем, как с отцом Карины было. Только на экран транслировалось мое реальное изображение. В общем, договорились, что он отдает под мое управление во временное пользование подготовленную команду богоборцев из Лиги. Один из них согласился стать подопытным «кроликом» и установил у себя мою «болталку», специально для этого приехав и поручкавшись со мной, чтобы забить контакты (я специально все сделал, как по инструкции, чтобы снизить опасение наличия скрытых возможностей).

На этой мысли меня и застал вызов Барамутра — руководителя команды богоборцев. Именно он согласился на установку «болталки».

— Мы готовы, уважаемый Админ Рутович, — поклонился демон, что было видно по смещению фона за его спиной.

— Благодарю вас, — в ответ кивнул я, с любопытством глянув на открытый третий глаз демона. Здесь они обычно их все же прячут во избежание кривотолков. — Как только начнется мое выступление, я дам знать. Это будет нескоро — моя очередь где? то в конце. Пока отдыхайте.

— Не беспокойтесь, мы наблюдаем все, что происходит на выступлениях.

Я слегка удивился, все? таки, защита тут есть, и неплохая. Ну да ладно. Как говорится — на каждый хитрый винт найдется свой молоток.

— Отлично. Тогда у меня все.

— Пользуясь моментом, хочу передать пожелание победы от уважаемого Читаатмаа Балаватха. Несмотря на то, что он уже в пути домой, мастер всеми мыслями будет поддерживать вас и ваши усилия. Также он уверен, что вы не посрамите магов нашего континента, где вы получили свои звания в магии.

Я хмыкнул. Подколол меня, однако, демон! Что ж, ответим тем же…

— Благодарю. Если уважаемый Читаатмаа выйдет с вами на связь, передайте ему, что знак руки, удерживающей локоть другой поднятой руки, то есть знак, каким его встретит учитель, означает «вертел я вас всех на своем …».

Барамутра шокированно моргнул третьим глазом.

Фух! Замечательно! Еще одна подпорка есть. Не знаю, чего на самом деле команда богоборцев может сделать, но из астрала нагадить богу, если он появится — вполне. Если их действия реально спасут мою задницу — не забыть проставиться им и напоить до изумления.

Тем временем ложи, как и места на открытом воздухе, стали заполняться. Прозвучал мягкий звук гонга. До первого выступления осталось пять минут.

==Императорская ложа==

Похоже, сегодняшний день будет переломным не только для империи (если верить Лулио), но и для него лично, — думал император, с нежностью глядя на Карину эль Торро, согласившуюся стать его женой. Она до сих пор не могла прийти в себя после того, как узнала, что Тиль — император. Признаться, он даже сначала испугался выражения ее лица, которое появилось у девушки после этой новости, и того, что она может вдруг передумать и отказаться от своего слова — настолько оно было ошарашенным и одновременно задумчивым и отсутствующим. Впрочем, кроме недостатков «должности» жены императора, у нее будет очень много новых возможностей реализовать себя, в чем Тиль собирался принять самое непосредственное участие. То, что она не была невинной, его не беспокоило, ибо он ценил в женщинах все в комплексе, где собственно невинность не играла какую? то особую роль, если конечно ее отсутствие не оказало значительное и отрицательное воздействие в становлении женщины как таковой. Карину он успел и смог оценить и принять нужное решение. До нее Тиль не особо обращал внимания на женщин, по крайней мере, как только вышел из пубертатного возраста. Да, признавал их ценность во всех смыслах, пользовался услугами определенного рода проверенных дам для поддержания здоровья и чтобы сбросить напряжение, но и только. Никаких чувств. До Карины.

На выступления она сначала идти отказывалась. Тиль понимал, почему. Но это было нужно в первую очередь ему, потом по внутриполитическим причинам и еще кое — зачем. Насчет реакции Никоса после того, как он увидит Карину в ложе императора, а он увидит, Тиль не сомневался. Все будет нормально.

==Карина==

Карина до сих пор находилась в легкой прострации от превратностей судьбы. Мысленно простилась с очень близким человеком, согласилась выйти замуж за стремительно ставшего близким и понятным другого мужчину, и вдруг узнает, что он император Оробоса! Психика не каждой женщины сможет выдержать такое. Все недостатки и достоинства нового положения она пока просто не могла оценить — для этого нужна была спокойная обстановка и некоторое время на раздумья. Но Тиль (теперь она поняла, почему родовое имя, которым он представился ей на первой встрече, показалось ей знакомым — это было название рода его матери, о котором она в общем? то знала, как любой образованный человек, но не настолько придавала этому какое? то значение, чтобы сразу сообразить, о чем идет речь) настоял на посещении соревнований големоводов. Карина не хотела даже издалека снова видеть Никоса, с которым только утром распрощалась, как ей казалось, навсегда, но в силу своего пришибленного состояния не смогла привести достаточно убедительных доводов в пользу своего желания.

Девушка подняла свой взгляд на императора, который увлеченно разговаривал о чем? то с подошедшим Лулио, и как будто заново увидела этого удивительного человека. Впрочем, похоже, ей действительно придется заново узнавать его. И… Она вдруг поймала себя на мысли, что ей это нравится. Честно говоря, идя к нему, она считала, что впереди ее ждет хоть и спокойная жизнь с любимым человеком (она до сих пор не могла понять — хорошо это или плохо — любить двух мужчин), но довольно скучная. По крайней мере, по сравнению с тем ворохом событий, что сопровождал ее в пути рядом с Никосом. Но судьба дала ей шанс… Упустить который сейчас было бы просто глупо. Был еще один очень щекотливый вопрос личного плана, связанный с Никосом, и который теперь становился довольно пикантным и опасным в некотором роде, но Карина совсем не жалела о том, что сделала, и собиралась бороться за свою правду всеми силами. Чародейка в непроизвольном защитном жесте положила ладонь на живот.

Коротко вздохнув, девушка пододвинулась к Тилю и взяла его за руку. Обернувшегося императора встретила робкая, но счастливая улыбка красивой девушки… Его невесты.

==Ник==

С огромным удовольствием я смотрел на выступления големщиков. Это были действительно профессионалы в своем деле — не чета тем, что отметились в Палатке. Для меня тут вообще было два типа наслаждений. Первое — эстетическое. Второе — практическое, но об этом позже.

Очень понравилось практически все. В театральности постановок своих выступлений чародеи хоть и не дотягивали до кондиций моего мира и выглядели для меня простовато, но от этого совсем не теряли в своей зрелищности и воздействии на зрителей. Первым выступал чародей, который вынес и поставил в центре арены маленький бочонок. Запустив в него руку мужчина достал скелет какого? то крупного хищника. То есть совсем как наши фокусники, достающие из шляпы кучу кроликов, которые никак не могли там поместиться. Понятно, что тут косточки просто были аккуратно уложены в бочонке, а жест рукой всего лишь для красоты, но ведь в самом деле эффектно получилось! Потом чародей поставил своего голема на песок, и тот стал выполнять разные цирковые трюки: прыгать через обруч, вставать на задние и передние лапы и так далее, очень правдоподобно демонстрируя движения и повадки опасного хищника. Скелет даже, будто живой, временами встряхивался и бил по земле хвостом.

Другой чародей притащил огромную мягкую игрушку, изображающую не то лошадь, не то осла — не понятно, так как слишком схематично она была сшита. Несмотря на это, сценка притягивала взгляд — чародей разыграл целую пантомиму с этой игрушкой, которая оказалась на удивление пластичной. Я сперва даже не понял, как это у него получается: вроде бы, чародеи умеют удерживать вместе и перемещать друг относительно друга разные предметы, но не согнуть, например, ветку. Впрочем, я быстро раскусил хитреца — у него в игрушке был каркас, воздействуя на который, чародей и добился эффекта сгибания вроде бы однородного ослика.

Еще для одного выступления помощники притащили на арену невысокий, но широкий деревянный ящик с землей и могилкой сверху. Чародей заставил выкопаться из этого ящика человеческий скелет в истлевшем белом платье, который в лучших традициях дешевой оперетты сделал попытку станцевать на тему несчастной любви, после чего уполз обратно под землю. Люди хлопали, но лично мне не понравилось. Слишком это все напоминало низкобюджетный ужастик про зомби и индийские фильмы одновременно.

Был и песочный голем. Големщик создал точную копию себя, и он ходил рядом с ним по кругу. При этом заработал бурные восторженные отзывы с трибун. Все ж таки странные у них критерии. Если не учитывать сложность использования материала, то первый голем костяного хищника на мой взгляд был намного интересней.

Между выступлениями делались небольшие перерывы (от десятка минут до получаса), когда гости ходили друг к другу в гости в другие ложи, общались и перекусывали. Я же в основном анализировал и корректировал свою вторую часть забавы. Читая книгу археев, я вдруг подумал, что создание конструктов, проклятий и прочих энергетических приколов, по сути, то же самое программирование в «железе», как и магия. Только железо другое, и программы по — другому пишутся. В принципе я и так это знал, но как? то не смотрел на это с такой точки зрения. Вернее, не осознавал в полном объеме. Это понимание поначалу выбило меня из колеи, вызвав даже рассинхронизацию потоков сознаний, что, в свою очередь, на короткое время привело к довольно забавным ощущениям. Осознание этого привело к резкому скачку в прогрессе понимания чародейства. Если брать сложные вещи вроде конструктов, то почему получается так, что другому чародею очень сложно понять, что делает встреченный им чужой конструкт? Просто потому, что каждый чародей, по сути, с нуля создает свою машину интерпретации команд и сам пишет программу по своим правилам. Понятно, что простые вещи даже при таком подходе делаются похожим образом, поэтому к простым конструктам это не относится — их все же достаточно легко быстро «прочитать» или «дизассемблировать». А вот если что посложнее… Причем, что интересно, даже если учить чародеев по одной методике, то все равно у каждого получается своя реализация «устройства» при том, что результат его работы будет одинаков. В общем, поняв это и учитывая, что я довольно хорошо могу управлять своей энергетической оболочкой (аурой), то у меня резко вырос прогресс в создании конструктов не через инфосеть, а напрямую, чародейскими методами. Что удивительно, если в магии маг должен до последнего узелка понимать его назначение в плетении, то тут правильно оформленное желание (эмоции — как подпорки для облегчения вызова нужного «рабочего» состояния) уже является почти готовым программатором конструктов! При этом как это реализуется на уровне микроядра, чародеи не имеют ни малейшего понятия! Даже археи, несмотря на то, что, как мне кажется, много глубже закопались в эту тему, так и не добрались до основ. Вообще удивительно, как они смогли прикрутить сюда еще и магические приемы… В общем, мрак и мрак. Тем не менее это понимание дало мне возможность делать реверс — инжиниринг чародейских созданий. По капельке, по чуть — чуть, но информация стала поступать. Вот и здесь: на каждого голема и чародея я вешал свои инфомагические и, следовательно, невидимые никому инструменты, которые отслеживали все энергетические процессы, протекающие в чародеях и големах, и все это систематизирующие. Некоторые понятия и приемы, данные в книге археев, очень помогли, и это только в открытой части! Мне в голову пришла мысль, как можно попробовать поломать систему защиты, но пока я решил отложить это дело. Возможно, в последовательном и поступательном движении есть разумная составляющая. Хотя тут больше играло то, что это было не насущно.

Вдруг я хлопнул себя по лбу:

— Ну, конечно же! — Лулио удивленно посмотрел на меня, ожидая продолжения. — Верующие! Вот откуда бог может узнать про меня! А я? то все пенял на свои действия, которые могли привлечь его внимание!

— Догадался наконец… — хмыкнул чародей и вытер руку, в которой до этого держал сочный фрукт. — Конечно, верующие. Их тут сейчас достаточно, причем разного уровня посвящения, да еще верующие в двух богов. Бог войны и путешествий Морус и богиня жизни и любви Витола. Похожие боги появились и за пределами зоны нашего влияния, но с другими именами и слегка другой специализацией. Такое ощущение, что они подбирают наиболее выигрышные направления своей деятельности.

— Но ведь тогда вам достаточно было не дать им прийти на выступления големов, раз вы в курсе! — я хоть и начал кое? что понимать, но как? то не хотелось в это верить.

Лулио хмыкнул, но как? то без воодушевления, грустно…

— Я даже кое — кому из них специальное приглашение послал, — сказал Лулио и посмотрел на меня внимательно, отслеживая реакцию.

— Ладно, — я успокоился и откинулся на спинку. — Я считал, что появление бога на турнире вам невыгодно и опасно. Что? то поменялось?

— Ничего не поменялось. Но не забывай — я Видящий, и пожалуй один из самых сильных. Данное событие — это точка бифукации — от нее зависит, куда пойдет развитие империи и вообще жизни на этом континенте. — Все это Повелитель Чар говорил вполне серьезно и спокойно. — Ее отличие от других точек лишь в том, что вероятность благоприятного развития событий здесь и сейчас максимальна. Надо сказать, что добиться этого было очень нелегко, но мне удалось на старости лет сделать почти невозможное — вывести в реальность, пожалуй, самую маловероятную линию.

На некоторое время в ложе наступила тишина. Лулио снова взял фрукт и откусил от него.

— Благоприятное развитие событий для империи, но не для меня?

Чародей бросил на меня быстрый взгляд.

— Может быть, тебя это опечалит, но ни для нас, ни для тех, откуда ты прибыл, ты больше ничего не сделаешь. Твоя линия жизни довольно скоро обрывается при любых раскладах. Не справишься с богом — умрешь. Справишься — все равно пропадаешь, но это не смерть, точно. Что именно — я не знаю.

— Что, если я просто сейчас исчезну?

Лулио пожал плечами.

— В принципе ничего страшного. Не будет хуже, будет лишь по — другому, и это «по — другому» мне нравится меньше, хоть и не катастрофично. Но насколько я тебя узнал — ты не откажешься.

— Почему же? — я тоже взял фрукт. Наш разговор шел в спокойных тонах, как будто мы обсуждали не ближайшее будущее, а цену на те же фрукты.

— Потому что как Видящий я говорю и подтверждаю ранее мною сказанное — из? за этого у Карины эль Торро будут проблемы. Это не угроза, просто это наиболее вероятное будущее. Обманываю я тебя или нет — ты проверить не можешь, но так как допускаешь то, что я говорю правду, то и поступишь так, чтобы минимизировать эту вероятность.

— А если выступаю?

— То у нее все будет хорошо. Из Карины получится хорошая императрица. В меру циничная — детскую пушистость и наивность из нее выбил плен и, как ни странно, встреча с тобой, — но преданная империи и искренне любящая императора.

Я слегка скептично хмыкнул. Лулио перевел взгляд с поля, где заканчивали подготовку к моему выступлению, на меня.

— Да — да. Как ни странно, она любит и тебя, и императора. Но выбор она уже сделала и со временем о тебе забудет. Не совсем конечно, женщины такое не забывают, но на первом месте у нее всегда будет стоять император и империя. Для меня этого достаточно.

Снова мы немного помолчали.

— Ваша помощь против бога все еще актуальна? — Спросил я.

— Да. Тут я не обманывал тебя. Но лучше не рассчитывай на меня — я просто не уверен в этом средстве и не уверен, что решусь его использовать. Рассчитывай в первую очередь на себя.

Над площадкой поплыл глубокий звук гонга. Когда он затих, глашатай сообщил, что через пять минут начнется очередное выступление и выступающим будет гость турнира — мейх Никос Курагендариус Исис.

— Спасибо, что хоть археем не назвали, — буркнул я, вставая. И уже у двери спросил у Лулио:

— Карина знает, что это по вашей вине она просидела в тюрьме долгие годы?

Лулио не ответил, и я вышел. Зря спросил — эта мысль про Карину мне пришла только что, после того как чародей сказал, что выводил в реальность маловероятную линию судьбы. Вряд ли это делается быстро, так что вполне возможно, что мой вопрос имел смысл, хотя и сомнительно. Но вряд ли я когда? нибудь узнаю правду.

* * *

На заново выровненную после предыдущего выступления песчаную площадку для соревнований устроители вынесли с десяток банок с непонятным наполнением и поставили их у самого края, чуть ли не под ногами у зрителя, сидящего в первом ряду. Тот, заинтригованный, дождался ухода служащих, нагнулся вперед и попытался понять, что в них находится. Затем вернулся на свое место и шепотом сказал своей спутнице:

— Там краска. Разных цветов. Интересно, для чего это?

— Вот и посмотрим, — улыбнулась его спутница.

Другие служащие с противоположного края около выхода на арену установили нечто вроде мраморного пьедестала по пояс. Судя по тому, что с ним довольно легко управлялись двое, он был не из настоящего камня. Отзвучал последний гонг, и с началом выступления служащий хлопнул по пьедесталу ладонью и пошел на выход. На месте же хлопка стало разгораться разноцветное пламя, которое медленно вытягивалось вверх, причудливо изгибаясь и разделяясь по цветовым слоям, пока вверх не вытянулось множество нитей, каждая своего цвета. Легкий неизбежный гомон забитого людьми пространства постепенно стал стихать.

Через открытые ворота на площадку вышел молодой парень в черном приталенном костюме необычного фасона, длиной почти до земли, с серебряным шитьем по бортам и рукавам. Длинные черные волосы у него были небрежно собраны в хвост. Очевидно, что это был объявленный мейх Никос Курагердариус Исис. Он медленно обвел взглядом трибуны, немного задержавшись на императорской ложе. Медленно подойдя к тумбе, мейх некоторое время смотрел на переливы света, потом неожиданно тронул одну из струн. В воздухе разлился глубокий и красивый вибрирующий звук, добирающийся до самых потаенных помещений комплекса строений, не теряя своей глубины и громкости.

Мейх еще раз тронул струну, уже другую. В центре площадки взвился маленький смерч, который закрутил немного песка и опал вместе со звуком. Еще несколько звуков окончательно дали понять, что звуки и поведение песка взаимосвязаны.

— Начало интригующее, — тихо проговорила спутница любопытного посетителя. — Сдается мне, что мы сейчас увидим кое? что интересное.

==Ник==

Волшебные звуки композиции Карли Командо «Everyday» (Carly Comando, ? v=RCObXuAwCIA) стали просачиваться из небытия на уровень осознания, а потом и слуха. Я позаботился, чтобы нужный уровень звука и его насыщенность доходили до каждого зрителя или слушателя в этом огромном комплексе. Никто не уйдет обездоленным. Видимо, подспудно все же что? то копилось у меня — я вдруг осознал, что все мое выступление носит эдакий ностальгически — прощальный характер. Осенний.

==Карина==

С первыми звуками музыки Карина замерла, сильно сжав в ладонях руку императора, даже не заметив этого. Тот тоже слегка удивился чистому звуку, появившемуся ниоткуда. Откуда он берется, просто нельзя было понять. Будто в уши нашептывают… Спустя несколько мгновений и Тиль замер, поддавшись очарованию звуков и происходящему на площадке.

Что? то начинает происходить на площадке. В центре песок то закручивается в спирали, то опадает, будто лишившись поддержки. Вот медленно из этого движения прямо из песка начинают появляться сначала пальцы — они тянутся вверх, будто музыка дает им жизнь и они хотят почувствовать, что это значит — жить… Потом появляются ладони, руки… Эти песчаные руки начинают ощупывать все вокруг, возникает ощущение, что под песком закопали человека, который пытается вырваться наружу.

Однако происходит что? то странное — руки вдруг начинают сгребать песок в кучу, трамбуют его… Взгляд неожиданно цепляется за форму кучки, и начинает казаться, что это шляпа. Или шляпка — уж больно изящна. Вдруг руки замерли, но со шляпкой что? то продолжает происходить — она начинает подниматься. С ее краев сыплется песок, полностью скрывая то, что находится под ней. Кажется, что этому падению песка никогда не будет конца. Под песчаным водопадом, падающим с краев шляпы, начинают угадываться лицо и растущая из земли фигура. Фигура женщины. Наконец песок перестает сыпаться, и теперь видно со всей определенностью, что это молодая девушка. Песчаная девушка. Ее глаза закрыты. Впрочем, издалека песчаная фактура почти незаметна, и лишь серый цвет выдает, что фигура неживая. Однако и это ощущение, усиленное музыкальным сопровождением, плывет: фигура шевельнулась.

Девушка медленно поднимает руки и снимает с головы шляпку, затем бросает ее на землю. До земли долетает только бесформенная кучка песка. Открыв глаза, девушка удивленно смотрит на свои руки. Все эмоции голема проработаны до последней морщинки, до мельчайшей песчинки. Лишь глаза продолжают вызывать ощущение слепоты. Девушка хлопает в ладоши. Пыль, появившаяся на месте хлопка, деформируется, обретает четкость и вдруг преобразовывается в большое ростовое зеркало, в котором девушка отражается до последней детали.

Девушка смотрит на свое отражение, и на ее лице — ужас. Отголосок этого ужаса ощущают почти все присутствующие в той или иной мере. Император оглянулся на Карину и успокаивающе сжал ее руку, которая вцепилась в его предплечье. Карина, кажется, даже не заметила этого, полностью погруженная в происходящее.

==Ник==

Для усиления эффекта я расширил свое ментальное поле на все внутреннее пространство колизеума без учета дальних помещений. Чародеи, может, и не заметят за своими защитами, а вот обычные люди вполне впитают передаваемые мною эмоции. Атаки я не особо боялся — проверка с расчетами на биокомпе показала, что встроенная ментальная защита биокомпа вполне способна справиться с любыми попытками воздействия на меня через ментальное поле. Ну и я четко фильтровал передаваемые данные. Можно было бы и самому анализировать прочувствованное таким образом, но слишком много было обратных эмоций и отголосков мыслей присутствующих людей, чтобы нормально с этим работать. Да и отвлекало — я сам подпал под гипноз своего выступления, что несомненно резонировало и усиливало эффект от восприятия.

Кстати, именно ментальное поле в основном отвечает за получение информации из пространства, так называемое «считывание». И это напряжно — отслеживать большое пространство, как раз поэтому чародеи уменьшают размеры своего ментального тела. Сначала непроизвольно, потом — осознанно. Только если можешь им управлять — можешь делать что угодно: например, фильтровать нужную информацию с большой площади, с большого количества объектов, людей. У обычных людей — все на волю природы и везения. Интересно, насколько реально может простираться ментальное тело? Для археев же подобные вещи были базовыми, и поэтому они шли в открытой части книги как повторение важного для дальнейшей работы материала. Кстати, там было написано, что и ментальное поле имеет несколько градаций. Умение выделять нужные частоты — важная составляющая обучения. Некоторые этого не могут, «вытягивают» самый сильный поток и развивают его. Это я про современных чародеев. В общем, архейская книга меня порадовала тем, что прослеживались основы системного подхода. Посмотрим, что дальше будет. Но если говорить честно, полученные знания о ментальном поле, которое выглядит как обычное граничное поле и даже как? то визуализируется, противоречат накопленным знаниям на земле. То есть как согласуются электромагнитная составляющая мышления, по некоторым теориям квантовая природа работы мозга и вот это «ментальное поле», из которого можно сформировать форму с ограниченной протяженностью, да и еще кое — какие моменты, я просто не знал. Как будто это совершенно разные вещи. Хотя, может, так и есть. Скажем, один «приземленный» уровень — работа на уровне аурных энергий, а второй — как раз для работы с астралом, и все это плотно взаимосвязано, хотя и может работать независимо друг от друга…

Кроме музыки, не было слышно никакого шума. Если на предыдущих выступлениях все равно люди разговаривали, общались, то сейчас все молчали. Наверно, я все правильно сделал.

* * *

Песчаная девушка медленно оглядывается. Некоторые, на кого падает ее пустой взгляд, непроизвольно отшатываются. Наконец ее взгляд останавливается на каких? то емкостях у стены. Девушка срывается с места и бежит к ним. Останавливается, вглядывается. На ее лицо набегает улыбка. Она начинает сначала раскачиваться под музыку, затем плавно перетекает ближе к центру и продолжает свой танец.

Танец очень похож на тот экспромт, что Карина как? то показывала Никосу. Под впечатлением от него и воспоминаний на глазах у чародейки выступили слезы.

Присутствующие чародеи начинают понимать, что танец символизирует ритуал чародейства. Из емкостей появляются струйки разноцветных красок. Они подчиняются ритму и движениям девушки, переплетаются в воздухе. Краска смешивается, разбивается на мелкие капли, и все это медленно приближается к девушке. Последнее движение — и все, что находится в воздухе, устремляется к девушке и впитывается ее телом. Музыка неожиданно останавливается. Непонятно, что происходит; люди начинают переглядываться, и вдруг перед всеми стоит уже не бледная одноцветная девушка, а обычная. Платье черное, с разводами. Волосы тоже черные. Глаза блестят задорным блеском. С лица не сходит довольная улыбка. Девушка смотрит на свои руки. Хлопает в ладоши, и тишина снова разбавляется музыкой. Только теперь это нечто другое.

==Ник==

Первая часть закончилась, и, судя по улавливаемым мною эмоциями, витающими над площадкой, дело идет даже лучше, чем я ожидал. Впрочем, эти мысли у меня проносятся на заднем фоне. Сейчас же, повинуясь жесту своей песчаной подруги, запускаю следующую композицию — John Murphy, «28 weeks later» (? v=i6OtF7daIPM)

==Император==

Император встряхнулся и сбросил с себя легкий флер очарования. Он вдруг обнаружил сидящего рядом Лулио.

— Ты так и будешь бегать туда — сюда? — досадуя на свою невнимательность, что пропустил появление Повелителя Чар, буркнул Тиль.

— Все. Больше не буду. Кстати, — чародей хитро скосил глаза на императора, пытаясь в то же время не выпустить выступление Никоса из виду, — как тебе действо нашего друга?

Император пожал плечами, отметив, что Карина заинтересованно посмотрела на Повелителя Чар.

— Впечатляюще, хотя вроде бы ничего особенного.

— Впечатляюще, — буркнув, повторил Лулио, — уверен, дальше будет интересней. Но я не об этом.

— Хорошо, — согласился Тиль, — выступление вызывает довольно ощутимые эмоции.

— Ишь как сказал! — Лулио покачал головой. — Тебе легче — все же защиту я тебе хорошую ставил, хотя и ее пробило. Вернее, почти не заметило. Придется поработать еще. — И увидев непонимание на лице императора, кивнул в сторону Карины. — На нее посмотри. И на окружающих. Не скажу, что Никос против воли заставил всех чувствовать то, что ему надо, но как усилитель чувств, как часть выступления, ментальное воздействие на всех присутствующих присутствует. Мне кажется, он сам еще этого не понимает и транслирует свои чувства. Хотя… — Лулио, поковырял пальцем в ухе, — слишком равномерное и непрерывное воздействие. Похоже, специально делает.

— Ну и что? — подала голос Карина. — Зная Никоса, как его знаю я, могу со всей ответственностью заявить, что в этом нет никакого скрытого преступного замысла или намерений.

— Да я и не обвиняю его, — буркнул Лулио. — Просто имейте это в виду и не давайте эмоциям вывести вас из равновесия. А так да, довольно приятные чувства. Я даже молодость вспомнил, — старый чародей обезоруживающе улыбнулся.

Все снова обратили внимание на сцену, по — другому это и не назовешь в настоящих условиях.

* * *

Песочная девушка продолжала танцевать. Да какая, к собакам, «песочная»!? Издалека — совершенно натуральная. Ну разве что волосы выдавали неестественность, но это особо в глаза не бросалось. В воздухе вокруг нее стали закручиваться струи красок. Кружась по площадке и волнообразно раскачивая руками, девушка заставляла танцевать и закручиваться длинные разноцветные струи, напоминающие веревки или бичи для подгонки скота. Эти разноцветные ленты скручивались и обтекали ее тело, формировали какие? то фигуры в воздухе, распутывались, сплетались в разноцветные канаты, не смешиваясь, или, наоборот, в экстазе движения в смешении формировали новые цвета. Сама же девушка будто летала по сцене, порой ее танец даже начинал напоминать какое? то спортивное соревнование, но все же танец был на первом месте.

Тем временем в центре площадки задрожал воздух, и его довольно большая часть превратилась в полупрозрачное полотно. Вот девушка остановилась перед этим полотном. Под музыку песочный человечек хмурится, показывая глубокую пластичность и проработанность тонких черт, затем улыбается, задумчиво смотрит вдаль. Вдруг она резким движением берет из воздуха краску и бросает ее в полотно, водит руками и снова танцует. Теперь краска все чаще и чаще летит в сторону полотна и расплывается там живыми кляксами, ползающими по плоскости в попытке найти свое место.

Постепенно на полотне появляется картина. Музыка плывет над колизеем, заставляя присутствующих сопереживать девушке. Музыка необычная — это еще слабо сказано, но странным образом притягивающая, и она нравится практически всем. Странный способ рисования перекликается с танцем. Все гармонично. Пожалуй, еще никто не видел, как можно рисовать в танце. Тонкая фигурка плывет, перетекает по площадке, от нее тянутся в сторону картины жгуты красок или брызги. Иногда они смешиваются, образуя новые цвета.

Неожиданно закончив танцевать, вместе с музыкой, девушка оглядывается и видит свободную стену, аккурат над выходом на арену выступающих. Она делает жест, как будто бросает картину в стену, и та перемещается туда, став видимой всем присутствующим. Девушка, окончив движение, замирает с вытянутыми руками в сторону картины.

Присутствующие в колизее люди, несмотря на то, что были свидетелями создания этой картины, с новым интересом смотрели на открывшийся с нового ракурса вид. Краски были настолько живыми и натуральными, что казалось, будто в стене прорубили окно в другой мир. И это действительно казалось так: в центре, отвернувшись от зрителя с вытянутыми руками, точно так же, как у песочного голема, стояла девушка. Ее волосы и платье развевал бешеный ветер. Дальше, слева от нее, гнулись под воздушным давлением деревья древнего леса. Справа на обрыв земли рьяно бросались стальные волны бушующего моря. На небе за тучами выглядывали две луны разного размера и цвета. А за девушкой, ближе всего к зрителю, невзирая на бурю, тянулся к небу яркий цветок. Было ясно, что девушка защищает этот цветок от нападок ненастья. Но что было более странно: если долго смотреть на картину, то начинало казаться, что она обретает объем и жизнь — деревья вот — вот выпрямятся и снова будут ломаться ветром, а волны снова ударят по земле, пытаясь разбить ее на мелкие кусочки, но раз за разом разочаровываясь в своем намерении…

* * *

— Хм… Какой странный символизм, — бормотал Лулио. — Что же он имел в виду? — Покосившись на находящуюся под воздействием Карину, он буркнул: — Возможно, про цветок я понял, хоть и не факт… Лес? Море? Буря? Ага! Так это еще не все?

На арене Никос отвлекается от своего инструмента, немного выходит ближе к голему, встает рядом и, сцепив руки за спиной, поворачивается к картине. Вся его поза выражает глубокую задумчивость.

* * *

Женщина, спутница мужчины, который в начале выступления интересовался, что находится в банках, выставленных на площадке, прошептала:

— Какая прелесть… — ее глаза с расширенными зрачками неподвижно смотрели на картину, нарисованную големом. Ее сознание в результате воздействия никогда не слышанной ранее музыки витало где? то далеко во внутреннем мире. Внезапно чувства, бурлящие в груди, будто прорвались куда? то на иной план бытия, а душа затрепетала в экстазе.

«Воистину любовь — основа основ, Виола! И да будет твоя благодать лежать на каждой женщине!» — возблагодарила женщина свою недавно обретенную богиню.

Сильный всплеск эмоций определенной направленности, причем неоднократный и от разных последователей за короткий промежуток времени, привлек внимание сущности, которой он предназначался своей необычностью. Если можно было бы перевести на мерки людей, то это можно сравнить с прохладным горным ветром, вдруг принесшим свежесть в уставшие от духоты легкие, и слабое покалывание в пальцах от резкого переизбытка кислорода в крови.

У нескольких женщин, смотрящих на арену, одновременно поменялся взгляд. Зрачки сузились, расширились, снова сузились — было ощущение, что кто? то настраивает резкость взгляда. Артериальное давление у всех резко подскочило, но быстро вернулось к норме, кроме одной женщины — она потеряла сознание, к счастью, без вреда для здоровья. Ауры женщин на короткое время стали более насыщенными и слегка поменяли структуру, но опять же ненадолго. Лишь пристальный знающий взгляд мог бы обнаружить несоответствие, означающее либо мощные чары сокрытия, либо иное вмешательство. Наконец, женщины с любопытством огляделись, странным образом двигаясь почти синхронно, а затем уставились на сцену. Впрочем, эти вещи никто не заметил, кроме некоторых чародеев, но они ожидали чего? то подобного, будучи предупрежденными, и отслеживали все возможные флюктуации в Душе Мира, пусть и в ограниченном в последнее время виде. Правда, и не стали предпринимать ничего, предпочитая просто наблюдать. Да и команды действовать пока не было.

Спустя некоторое время где? то пронеслась чья? то мыслеформа:

«Как необычно. Кажется, это тот, кто щелкнул по носу братца, отчего он в последнее время ходит смурной… И так проблем много с этим миром и его жителями, еще и очень неудобный и потенциально опасный камушек в сапоге мешает… Кажется, стоит свистнуть братцу, пусть разберется. В конце концов, косвенно это и меня касается. Но сначала… Еще немного посмотрю, надо понять, что именно вызывает такие сильные чувства в этом выступлении у поклоняющихся мне. А то что? то я не так делаю — какие? то странные культурные и ментальные особенности у жителей этого мира, все никак не получается максимально их понять и использовать.»

* * *

— Кажется, начинается… — пробормотал Лулио де Мондо, сидя рядом с императором и Кариной, активируя и проверяя все свои наработки, призванные защитить императора и его ближайшее окружение от враждебного влияния, пусть и божественного.

==Ник==

«Smells like teen spirit». Nirvana. Произведение не только само по себе сильно терзающее душевные струнки, но и ложащееся в тему прямо сейчас и прямо здесь.

Песчаные ладони легли мне на плечи, сзади прижалась женская фигура. Воображение разыгралось, и мне даже почудился выдох, шевельнувший локон около уха. Вот вступили ударники, и девушка задом отбегает от меня, заламывая руки. Останавливается на короткое время, пока музыка набирает потенциал и пускается в резкое, энергичное, но плавное движение — танец по полю. Энергетика музыки хорошо ложится и на картину, в которую я продолжаю вглядываться.

— Уважаемый Админ Рутович! Прошу прощения, что мешаю вам в такой момент — нам всем нравится ваше искусство, которое вы показываете на арене, но вынужден проинформировать вас о напряжении астрала в контролируемой нами области, — Барамутр, демон, извиняюще поклонился. — Согласно нашим данным, существо божественной природы или крутится рядом где? то, или уже присутствует на вашем уровне. Точнее определить пока не удается. Продолжаем контроль.

— Благодарю, — кивнул я, и связь прервалась.

* * *

С последними аккордами музыкальной композиции песчаная девушка просто? таки падает на колени, втыкает руку по локоть в песок, достает оттуда розу, по виду — обычную розу из песка, и бросает ее в сторону императора. Роза медленно плывет в воздухе, давая возможность чародеям убедиться в том, что она совершенно безопасна. Однако дальше с ней начинают происходить странные метаморфозы. Передняя часть розы начала осыпаться, как бы переставая удерживать форму. Однако, странное дело! Падающий песок как бы показал сокрытое раньше внутри алое пятно. Чем дальше летела роза, тем больше с нее осыпался песок, раскрывая спрятанную доселе настоящую розу. Долетев до императорской ложи, она опустилась на перила, аккурат между императором и его ранее неизвестной двору подругой.

Император перевел взгляд с розы на Карину и удивился выражению ее лица — оно было напряженным и нахмуренным. А смотрела его будущая жена на голема, у которого было лицо Карины. Раньше это было или незаметно, или оно было все же другим, но именно сейчас это бросилось в глаза. Голем тоже смотрел только на Карину. Две девушки — живая и песчаная — бодались взглядами. Император нахмурился и, будто отреагировав на его недовольство, лицо голема начало оплывать и через секунду превратилось в лицо совсем другой девушки. Тоже красивой, но другой.

Никос продолжал стоять спиной к арене и все так же смотрел на картину, будто он тут совсем ни при чем. Тишина стала уплотняться и почти дошла до той точки, когда начинает давить, но потихоньку ее стала растаскивать на исчезающие куски зазвучавшая энергичная мелодия, и ситуация из неустойчивого равновесия вдруг опрокинулась. Казалось, мироздание облегченно вздохнуло.

Песчаная девушка плавно перетекает — поднимается на ноги, пятится и натыкается на Никоса.

* * *

Я долго думал, чем завершить свое выступление. Вариантов было много, но все не то, не в тему. Все же остановился на танце с големом. И, конечно, самое захватывающее, на мой взгляд, зрелище, танец — энергия, танец — страсть, это танго. Тем более мне хотелось поставить определенную точку в последних событиях. Но не разрушительную, как это было и на том материке, и в Маркине, а нечто совсем другое. Конечно же, только Астор Пьяццолла (Astor Piazzolla) и его Танго Свободы (Libertango) могли мне в этом помочь. Я не сильный танцор, поэтому пришлось все жестко запрограммировать — все движения, абсолютно все. Поставить для себя границы, нарисовать лабиринт, по которому я, как в боевом танце, должен пройти, не задев ни одной линии. Конечно, я согласен, что танцевать надо от души, иначе это будет механистичность машины. Но кто сказал, что я ничего не чувствовал? Поэтому когда почувствовал спиной прижавшееся тело моей песчаной подруги, я резко развернулся и жестом пригласил девушку к танцу.

* * *

«Да, уж!» — подумал кто? то где? то. А женщина со странным взглядом вытерла набежавшую слезу. — «Все же местные очень отличаются от наших последних последователей.»

«Звала?» — рядом отмаркировалась мысль — присутствие, несущая мужские оттенки «звучания».

«Угу», — женщина шмыгнула носом. — «Кажется, у меня появились перспективы для сильного пополнения паствы».

«Ого! Как это!?»

«Да вот так вот… Потом расскажу. Хотя, это надо прочувствовать.»

«Ладно, чего звала? И что ты делаешь в этом астральном болоте?»

«Болото как болото, мало ли их бывает? Хотя… Вон, кое? кто весьма удачно воспользовался им и давно водит тебя за нос».

«Ах ты ж! И как я не подумал? В прошлые разы тоже ведь все происходило в таких аномалиях, но я не сопоставил». И через некоторое время: «Действительно, вроде он. И астрал, зараза, все еще плохо дается! Будущее никак не моделируется…»

«Мир еще нас не принял. Нет полной синхронизации потоков».

«Да знаю, знаю… Хм, странно, не могу нащупать место связи его души и тела… В прошлый раз оно легко поддалось…»

«Маги, чародеи…» — с легким оттенком отвращения прозвучала мысль женщины. — «Потому и постоянные проблемы… Что с астральным внедрением? Как у него выглядит астральная тень?»

«Поди найди ее в этом болоте энергий… Ай!»

«Что?»

«Мне кто? то только что по рукам дал!»

«В каком смысле!?»

«Суки! Похоже, его сейчас из астрала прикрывают демонские маги! Ну, держитесь!»

* * *

Напряженно сидящий рядом с императором Повелитель Чар Лулио де Мондо вдруг резко побледнел и схватился за голову. Легкий стон вырвался сквозь сжатые зубы.

— Что случилось, учитель!? — Карина с беспокойством посмотрела на чародея.

Лулио бледно улыбнулся.

— Слишком близко подошел. Любопытство должно быть осторожным. Задело по касательной.

— И все же!?

— Кажется, началось… Боги делают первый шаг.

Девушка резко вздохнула, будто спазм схватил легкие, и повернулась к сцене, где, не замечая ничего вокруг, танцевала странная пара — мейх и голем.

* * *

Несмотря на то, что столько песка весит немало, женское тело голема казалось невесомым. Я провел рукой по бедру напарницы, платье слегка сдвинулось…

— Уважаемый Админ Рутович! Повторно прошу прощения, что мешаю, но у нас форс — мажор, — вид демона мне не понравился — бледный, утомленный, из левой ноздри показалась капелька крови, — мы сделали все, что могли, но в этот раз уж слишком настойчиво известное вам существо пытается добраться до вас. — Несмотря на упомянутый форс — мажор, он не мешал демону выражаться цветасто. — Мы запустили стационарный возбудитель хаотичных шумов. Но его надолго не хватит. Рекомендуем как можно быстрее сменить ваше местоположение.

— Благодарю, Барамутр. Я учту ваше мнение, а пока позаботьтесь о себе и о своей команде.

Демон сделал странный жест рукой, похожий на военное отдание чести, и отключился.

Страх — это чистая физиология, правда? Всякие там адреналины, примитивные поведенческие реакции, способствующие спасению жизни примитивного же существа там, где быстрые ноги реально спасают жизнь. Еще мозги работают иначе — на пике мощности, выдавая в сознание только яркие и важные обработанные сигналы подсознания. Проблема в том, что это все не мой случай. Только мозги, только хардкор. Поэтому физиологию подавляем по максимуму, сознания разгоняем по максимуму и пытаемся выжить…

Разумеется, биокомп давно радовал меня сигналами о прогибе границы реальности. Но кое? что было и по — другому. Не было вот этого копания в мозгах, хотя, возможно, еще не вечер. Следовать совету Барамутра я тоже не мог. Вернее, мог бы, но тогда без всяких гарантий результата. Положительного для меня. Вернее, для Карины. На остальных, в общем? то, плевать, но абстрактно. Фактически же — тоже не плевать. Не знаю, почему. Какая? то ответственность, что ли, итить ее…

* * *

«Так, эти снова свалили. Умеют, гады, вовремя и незаметно убежать!»

Женский «голос» в ответ хмыкнул:

«Ты лучше посмотри, как четко двигаются под музыку!»

«Какая музыка?»

«А, ну да… Занял бы что ли чье? то тело, послушал».

«Неинтересно. Но проявиться, похоже, придется. К душе доступа нет, в астрале творится самая натуральная хрень. Придется на тварном энергетическом уровне действовать. Хорошо хоть мои последователи тут есть, и доступ к душе открыт.»

«Смотри, не попорть им энергетику, а то тут высший свет сидит, испортишь еще себе репутацию. Нам и так не везет что? то с нею…»

Дав совет, сущность почему? то даже не задумалась над своими словами. Может, иногда ничего не делать — это лучший выход?

* * *

Боевой чародей с сильной и насыщенной аурой тоже с интересом смотрел на выступление мейха. Не с профессиональным, конечно, ибо не големщик, но кое? что в этом деле он понимал. Попал сюда он по знакомству, давно мечтал и не пожалел. В последнее время служба приелась — военных действий не было, диверсий и непрямых столкновений (неофициальных) с соседями было мало, чтобы удовлетворить жажду действия и развития. Для интереса попробовал стать последователем недавно появившегося бога войны Моруса. Это было интересно и внове. Новые знания, новые силы. И, как ни странно, был и результат — попав в странную и опасную ситуацию у «соседей», думал, что все, спекся. Но именно внимание бога войны помогло выжить. Те, кто разбирается в этом, говорят, что боги такие активные только на начальном этапе своего становления в мире, и обычные люди могут почувствовать их помощь. Потом это случается очень редко, и если и помогают, то не напрямую, незаметно.

Внезапно голову будто сжали в ладонях, в чужих, а в солнечном сплетении будто провернулся нож. Кровь вскипела, хотя, скорее всего, это были фантомные ощущения. Чародей не растерялся, мигом провалился в боевой транс и почувствовал, как сознание стабилизируется мгновенно выращенными якорями.

«Пусти», — в голове раздался голос — мысль. Слегка обеспокоенный и в то же время раздраженный, — «Отблагодарю».

Мысль была четкой. Чья — чародей сразу понял по знакомому привкусу силы. Несколько мгновений думал, понял, что при желании его поломают в мгновение, если захотят. Кроме того, за ним все? таки должок. Потом еще подумал, мысленно облизался на ситуацию и сказал:

«Лады. И это… поосторожней там…». — В тот же момент за упавшие щиты аккуратно заглянуло нечто, и сознание чародея мягко и вежливо отодвинули в сторону. Ему осталось только наблюдать со стороны, надеясь на лучшее, а также на новый опыт и обещанную благодарность бога войны.

* * *

Наша пара замерла в центре площадки. Я слегка наклонен вперед, поддерживаю откинувшуюся назад девушку левой рукой, правая отведена в сторону. Музыка остановилась. Казалось, что остановилось и время. Никто не сделал попытку пошевелиться или что? то сказать. Видимо, все почувствовали, что точка еще не поставлена.

Налетевший ветер закрутил песок по арене. Но закрутил аккуратно — ни песчинки не выходило за пределы площадки. Ну и, на мой взгляд, наступил самый трагический момент моего выступления. К сожалению. После всего, что мы с големом тут вытворяли, он в принципе заслужил право… на жизнь? Но жизнь — жестокая штука. В сакральном смысле люди — суть запутавшиеся в реальности, как мухи в паутине, случайные флюктуации вакуума. А посему… Неподвижная фигура песочной женщины стала постепенно разрушаться. Удерживающая голема сила стала исчезать, и, начиная с головы, он стал рассыпаться. Ветер подхватывал песок и закручивал его в полной тишине.

И все равно такое развитие событий для меня стало неожиданным. Чего ожидать, я не знал, передумал разные варианты, но вот такой простой и поэтому непонятный — нет.

Всю площадку закрыл энергетический купол неизвестной мне природы. Он отсек от нее все потоки магии и звуки. Никаких плетений я не увидел. Чистая энергия. Поразительно то, что никто за барьером не пошевелился. То ли не видят, то ли не понимают, то ли выжидают. Впрочем, времени отвлекаться на неважные мелочи совершенно не было, как и желания. Ибо в лучших традициях фантасмагорического треша и угара третьесортного фильма триллера — ужаса, в полной тишине раздался звук хлопков, и на арену прямо сквозь энергетический барьер прошел мужчина. Надо сказать такая постановка вопроса меня успокоила. Внутреннее напряжение, сопровождавшее меня на протяжении последнего получаса, спало. И покруче видывали. От бога можно было бы ожидать и посильнее вступление. Мысленным усилием я притушил сигналы от множества моих плавающих в пространстве и обычном, и инфомагическом, компов и выпрямился.

Это был чародей, как я практически мгновенно определил по его ауре. Хотя и странный, а может и не чародей, а бог в какой? то из своих имплементаций. Или сделал себе тело, или вселился в чародея, что скорее всего, судя по деталям. А может это у меня качественная иллюзия, в том числе в голове, несмотря на все мои мозговые навороты — быть уверенным в чем? то в данном случае было очень сложно.

Я молча стоял и смотрел на приближающееся существо. Или все же чародея? Или бога? Хм… Какие интересные энергетические потоки у этого существа. Все же в основе — человек. Стопудово.

— Вам понравилось мое выступление? — вежливо спросил я.

— М — м — м… — промычал чародей. Да не, судя по анализу энергетики если и не бог, то его аватар или еще кто… По крайней мере, посильнее будет того чувырлы, что напал на меня на острове. А мычит — наверно непривычен речевой аппарат. — Нет, — наконец он сказал. Глаза его реально давили. Одно дело, что ощущалось реальное давление на мою ауру, но было еще и какое? то иное, явно ментальное, но выскальзывающее из моего внимания. Но пока моя защита не испытывала особых трудностей.

— Отчего же? Музыка не та? Танцы? Концепция?

Наконец, кажется аватар (буду пока его так называть, как наиболее приближенное на данный момент) справился со своей оболочкой и сделал попытку улыбнуться. Брррр… Лучше б не пробовал.

— Не смотрел, не слушал. Мне это не интересно, — аватар посмотрел на свои руки, слегка ими поводил, покрутил шеей.

— Что, жмет тело? — я добавил в голос чуток язвительности.

— Просто непривычно немного, — спокойно отозвался бог. — Давно это было, да и строение моих прошлых последователей было чуть — чуть иным.

— Хорошо, чем обязан? — спросил я.

— Чем обязан… — проговорил аватар, будто прислушиваясь к словам, пробуя их на вкус, — обязан умереть.

— Хм… — удивился я такой прямолинейности. — Позвольте спросить — почему?

Аватар вдруг улыбнулся:

— Это было у тебя в мозгах: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». В прошлый раз, когда я из любопытства влез к тебе в мозги, я понял, что ты из другого мира. Из технического. Но не это главное. А главное то, что ты — представитель, или, скорее всего, наследник одной из пренеприятнейших цивилизаций. Если тебе дать время развернуться и развиться, то ты станешь очень большой проблемой для нас.

— А как соотносится то, что я из технического мира и… наследник атлов?

— О! Ты знаешь самоназвание этой расы! — нахмурился аватар. — Тем хуже для тебя. То, что ты из технического мира, ни о чем не говорит. Главное, что ты способен на то, на что способны они, и у тебя есть их знания.

— В таком случае, почему вы не боитесь остаться один на один со мной? — резонно поинтересовался я.

Аватар удивленно посмотрел на меня, а затем вдруг рассмеялся.

— Ты недостаточно развит для этого. Да и судя по той памяти, что я у тебя взял, ты пока ничего плохого не можешь мне сделать. Однако на будущее нужно подстраховаться. Да и твой мир интересен — я его не знаю. Правда, вряд ли там можно развернуться — технические миры сложно обрабатывать, хотя и можно. Но знание лишним не будет. В конце концов, чем больше миров, тем лучше.

— В таком случае, у меня не остается выбора, — сказал я, вытянул руку в сторону бога, на которую тот с интересом и легкой улыбкой взглянул, и сжал кулак. Одновременно с этим я активировал свои компы, уже успевшие прицепиться к информструктуре бога в инфосети. Они и стали выкачивать из него энергию, пытаясь его развоплотить.

Мои датчики, заточенные на этого бога, уже некоторое время показывали его присутствие рядом со мной. Вернее, наличие известной мне божественной энергии в слаборазличимой информструктуре в инфосети. На самом деле, если не присматриваться (не напрягаться), то можно было бы и не заметить эти структуры. Меня очень удивило такое положение дел. Ведь получается, что, грубо говоря, существует более тонкая организация информструктур. Впрочем, это пока мои домыслы. Тем не менее, за время нашего разговора моим боевым вирусам — компам удалось прицепиться к его информструктуре миллионами нитей, и они ждали только моей команды. О! Это было намного труднее, чем выкачка энергии из камня, но сейчас не я занимался этим, а мои неутомимые помощники. Если честно, изначально я рассчитывал только вот на этот фокус — покус, хотя, конечно, и не отказывался от помощи ни демонов, ни Лулио.

Разумеется бог не вселился в чародея. Сделай он это, он бы просто пережег человеческую энергетику. Тем не менее, каким? то образом, какой? то частью он в него влез или взял на удаленное управление. Или сформировал управляющий контур в ауре реципиента. По крайней мере энергетика была явно изменена. На уровне инфосети это стало видно, главное — как смотреть.

Странно, но бог ничего мне не успел сделать. Или не захотел. Мне трудно адекватно оценить произошедшее. В какой? то момент под куполом буквально прошел энергетический шторм, который реально стал корежить мою ауру. Энергия была именно биологического характера. Несмотря на мою мощную защиту, меня шатало, в глазах плыло, восприятие сбоило. Не думаю, что это было нападение, скорее это были конвульсии бога. По крайней мере, на пике этого шторма раздался какой? то звук, очень похожий на крик боли, даже нутряной рык. Я так думаю, что это я так проинтерпретировал происходящее. Купол пропал, и остатки этого шторма почувствовали люди, находящиеся в первых рядах. Как ни странно, там оказались чародеи, которые сумели погасить это воздействие. Странно, ждали что ли?

После этих событий почти сразу же на таком же внечувственном уровне, наверно на ментальном, я услышал нечто вроде крика:

«Ах ты, тварь! Отпусти его!» И вот тут мне пришлось несладко. Краем глаза я заметил, что на трибунах одновременно встали несколько женщин и вытянули в мою сторону руки (и чего они все руками размахивают? Наверно, как и я, для «покрасоваться»). Мою ауру стало разрывать. Я с трудом успевал латать дырки во внешнем фейковом слое или не допускать повреждений. Скорость воздействия была сумасшедшая. Впрочем, у меня еще были сюрпризы, но воспользоваться ими я не успел. Откуда? то слева через так и не снятое слабое распределенное ментальное поле я почувствовал теплый родной мысленный посыл, тут же сменившийся на женскую ярость (никогда не будьте причиной женской ярости!), и из ложи императора буквально вытолкнуло черное расширяющееся нечто, вдруг приобретающее знакомые черты дракоши.

* * *

— Что это? — удивленно спросил император, глядя на слегка мутную пленку, закрывшую площадку для выступлений.

— Так… — пробормотал Лулио и мысленно раздал нужные директивы. Ближе к площадке подтянулись боевые чародеи. — Активная фаза.

— Чего именно? — Тиль успокаивающе сжал руку обеспокоенной Карины.

— Того, ради чего мы все и собрались сегодня, — хмыкнул чародей, — явление бога народу.

— Что делаем? — спокойно спросил император.

— Ждем. Пока все идет как надо.

Сквозь мутную пелену было не очень хорошо видно, что происходит. Однако все же видно. Неожиданно поднялся какой? то человек и быстро прошел на арену сквозь барьер.

— Кто это был?! Выяснить! — тут же отдал команду Лулио. Не все… не все он Видел и знал.

Неожиданно что? то случилось. Чародей, с которым разговаривал Никос, упал, сам Никос стоял пошатываясь. Барьер пропал и все почувствовали небольшой как бы удар, от которого немного помутилось сознание. Впрочем, чародеи сработали быстро и погасили это излучение. Потом были странные ментальные крики, нападение на Никоса обычных женщин из присутствующих. И вскрик Карины и энергетические проблемы. Лулио еле успел прикрыть императора.

— Что это?! — с удивлением спросил император, которого Повелитель Чар рывком отодвинул от Карины.

— Так вот, как она должна была помочь Никосу! — пробормотал Лулио. Тряхнув головой, он сказал:

— Черный Колодец!

— Но насколько я помню, это же смертельно! — испуганно спросил император. Правду сказать, испугался он за Карину.

— Не похоже, что для нее это проблема. К тому же один раз она уже его проходила, — тихо сказал Лулио, вглядываясь в девушку.

А посмотреть было на что. Особенно чародейским взглядом. Чародейку окружало закручивающееся черное облако. Видно было, что оно возникло неожиданно для самой девушки. Видимо, она испугалась и провалилась в это состояние. Обычно Черный Колодец возникает, когда чародей находится при смерти и очень сильно желает наказать кого? то или сильно страдает. И еще не было случая, чтобы чародей остался жив после формирования колодца. Просто он отдает все свои силы на это. До капли. С Кариной же происходило нечто иное — колодец постоянно пытался принять другую форму. Это происходило с трудом, но в конце концов колодец потерял свою форму уходящего в небо черного вихря и превратился в черного большого дракончика — именно так Карина называла свой живой амулет, подаренный Никосом. Теперь он как бы сожрал колодец и превратился во что? то иное. И этот дракончик с ментальным клекотом бросился в небо над ареной, а оттуда от него потянулись темные нити к женщинам, от которых шли яркие извивающиеся ленты к Никосу.

Немного посмотрев на Карину, Лулио с облегчением вздохнул и потихоньку зацепился за ауру девушки. Проверил, что защитной реакции нет, и стал потихоньку перекачивать ей энергию, а то такими темпами она скоро просто истощит себя.

Император наклонил голову к чародею и тихо попросил:

— Что происходит?

Лулио, к которому стекалась информация со всего колизея, мгновенно и без задержек кинул быстрый взгляд на Карину — у нее там установилось какое? то непонятное равновесие с противницами, начал говорить:

— Тот человек, что вышел на арену, видимо, является аватаром бога. Предположу, что это бог войны. Каким? то образом Никосу удалось не только выстоять против него, но, судя по всему, нанести превентивный удар, который успешно достиг цели.

— Что за удар?

— Без малейшего понятия. Я вообще ничего не почувствовал, кроме боли бога — ему, судя по всему, сейчас вообще ни до кого нет дела.

— Ладно, что с теми женщинами?

— Тут и сложнее, и проще дело. Они, скорее всего, не полноценные аватары, а просто являются проводниками силы и намерений бога. Вернее, богини. Думаю, если бы богиня была тут в таком же виде, как бог войны, Карине бы не поздоровилось даже вот с этим чудом, — Лулио кивнул на темный фантом дракона, который с ментальным клекотом стал поочередно бросаться на женщин и бить их клювом, или как будто откусывать им головы, что, впрочем, пока не приводило к каким? то видимым результатам кроме того, что тем это не нравилось и им приходилось отвлекаться от Никоса. Однако было видно, что дракончик не только отвлекает своих врагов от Никоса, но, судя по большому ответному негативу, все? таки, наносит им какой? то вред.

— Мы можем уничтожить тех женщин — проводников богини? — Спросил император, не спуская глаз с Карины и отслеживая все перипетии происходящего.

— Скорее всего, да, можно даже просто лишить их жизненной энергии, и они не смогут уже быть проводницами богини, но вряд ли это правильное решение. — И, чуть подумав, Лулио продолжил: — По крайней мере, сейчас. Думаю, что при желании Никос и сам мог бы их физически нейтрализовать. Но это не убьет богиню, а только разъярит ее. Еще больше, чем сейчас. Мне кажется, пока стоит просто подождать.

— Но ты готов к дальнейшим проблемам?

Лулио на мгновение задумался и потом уверенно ответил:

— Готов.

— Что с гостями? — не стал уточнять император.

— Я, как ты понимаешь, предполагал нечто подобное и подготовился, так что с каждым важным гостем сейчас проводятся нужные разъяснения, а кого? то и заранее предупредили не удивляться… Кроме того, сейчас идет окончательная зачистка заговорщиков — очень уж удачный момент. Не все гладко, но в целом в рамках допустимого.

— Хорошо, — император задумался, глядя на Карину, потом повернулся к Повелителю Чар:

— Я боюсь, что у Карины будут плохие последствия. Придумай, как прекратить все это. По крайней мере, с нею.

— Не беспокойся, подобного рода события долго не длятся, а с Кариной все будет нормально.

* * *

Ай, молодца, Карина! Не бросила меня. Ну кто мог подумать, что на меня сразу два бога ополчатся!? И как хорошо, что моя задумка с нюхачами — терминаторами в инфосети, настроенными на моего бога — врага, сработала! Только вот этот второй бог чего приперся!? Забавно, хотя ничего тут забавного нет, что этот второй бог использует практически только ресурсы тех людей, через которых действует. Точнее сказать, он ограничен их телами. И то, рвет меня чуть ли не как грелку. Подозреваю, что первый бог, если бы я не подсуетился, просто бы меня прихлопнул как муху. Чисто за счет помощи своей божественной энергетики и прочих возможностей, приписанных персонажу по имени «бог». Ну, мне повезло, а ему нет, что он вселился в того чела — я смог его отследить в инфосети, а вот второй бог поступил умнее — если брать аналогии, то он вытянул длинные щупальца, которые воткнул в далекие тела женщин, что так мне сейчас досаждают, и управляет ими. В том? то и проблема, что никак не могу найти в инфосети эти щупальца. Впрочем, надеюсь, скоро справлюсь — наконец удалось полностью освободить один поток сознания от нудной задачи энергетической защиты моего тельца, отражения атак, и полностью вывести его в инфосеть. Надо сказать, что инфосеть буквально кишит маркерами других созданий — видимо, помощников богов или слуг, хрен знает их иерархию, но я для них невидим — инфосервер старается. Мечутся они бестолково, что говорит или об их растерянности, или об их низкой интеллектуальной организации, что наиболее вероятно, так как хорошо ложится на их действия в инфосети, когда они не так давно крутились вокруг инфосервера.

Спустя какое? то время нахожу информструктуру одной женщины, через которую действует бог, и пытаюсь разобраться, что происходит. Пока ничего не понятно. Мои «нюхачи» закономерно не видят следов бога, ибо заточены на другого, но ведь можно поступить так же, как и в прошлый раз! Взять информструктуры кого? нибудь рядом (с десяток человек) и сравнить на наличие различий в каких? то параметрах! Результат предположительно будет намного хуже, ибо в отличие от явной божественной энергии, которую я мог «пощупать», тут будут только вторичные признаки, но все же…

Сильно тряхнуло. Похоже второй бог решил перейти от энергетического нападения к физическому: резко начала подниматься температура рядом со мной. Пришлось ставить щит, который враг сразу не заметил и продолжил наращивать мощь. Опять же, плетений я не видел, только энергетические завихрения. Судя по всему, и мои выводы подтвердил биокомп, эта энергия напрямую влияла на молекулы материи и раскачивала их. Многослойный щит — вперемешку энергетические и «овеществленные» слои пока хорошо справлялись с жаром и внешними попытками воздействия на них, но надолго ли? Тем более, при предыдущем нападении все выглядело совсем по — другому и намного серьезней. Может быть, этот бог слабее в таком вот разрушительном воздействии? Надо торопиться.

Для ускорения процесса, за работу кроме биокомпа, параллельно впрягся инфосервер, который постоянно был на связи. Пришлось прихватить для анализа еще пару нападающих, чтобы статистические методы наконец сработали… И они сработали! Удалось выявить в инфосети некие инфомагические образования, размазанные в инфопространстве, которые с вероятностью около восьмидесяти процентов и являлись каналами или «шинами» в электронном инженерном выражении, по которым и осуществлялась связь второго бога с людьми, напавшими на меня. По этому каналу я отправил уже перенастроенные нюхачи — терминаторы и одновременно с этим указал серверу найти точку, откуда исходят эти каналы. Биокомп проиноформировал меня, что на самом деле здесь связь бога со своими последователями осуществляется через астрал, а в инфосети я вижу некое отражение этого дела. Хотя тут как посмотреть — возможно, что на самом деле действия в астрале являются отражением действий в инфосети.

Богиня, видимо почуяв неладное, эти каналы резко оборвала, а инфосервер сообщил, что упустил их. Впрочем, оставалась надежда на отправленные передвижные нюхачи — они продолжали следовать за исчезающим следом: похоже, не так уж и резко связь была оборвана.

Однако же результат был почти мгновенным: нападение на меня прекратилось. Правда, первый бог продолжал корчиться, вернее тот человек продолжал корчиться, а бог, зацепившись за человека, уже не мог или не имел возможности отцепиться от него. Впрочем, это ему бы не помогло — мои терминаторы прицепились непосредственно к информструктуре бога (или все же его части), а не его аватара. Трудно сказать определенно — информструктура была странной, без конкретных форм и частично плохо видима, как бы аморфна. Некоторые ее части вдруг истаивали, а другие наоборот появлялись. Или у меня с глазами что? то не то, вернее с восприятием инфосети, или я не все знаю и умею.

Кстати, похоже аватар все же умер, а корчится его тело, вернее бьется в конвульсиях, как будто по нему постоянно электричество пускают, и оно сокращает мышцы трупа. Жаль… Быстрое исследование упавших тел других вселенцев от второго бога показало, что почти все они без сознания, однако ауры у них серьезно покорежены, а одна женщина, сидящая у самой арены, похоже все? таки тоже отдала концы. Жаль, очень жаль… Я хоть и предполагал, что нечто подобное может случиться, но все равно неприятно. И ведь изменить ничего было нельзя.

А Карина молодец! Быстрая удаленная диагностика показала только небольшие энергетические потери, усталость, легкое нервное истощение и возросшую мощь дракончика. Весьма любопытно! Он реально изменился. Надо бы снять матрицу и поэкспериментировать, может пригодиться…

* * *

— Как ты, дочка!? — Лулио с почти незаметным восхищением, сквозь которое просвечивало сильное беспокойство, смотрел на утомленно откинувшуюся в кресле Карину. Император разделял чувства Повелителя Чар, но беспокойства в его взгляде было больше. Лулио попытался дотронуться до руки девушки, но на него зашипел на ментальном плане черный дракон и сделал угрожающее движение головой. После окончания боевых действий он уменьшился и стал размером с большую кошку.

— Нормально, — прошептала Карина и погладила дракончика. — Не беспокойся, Лулио не причинит вреда. — Недоверчиво посмотрев на нее, живой амулет все же успокоился. Потом вдруг посмотрел на Никоса, продолжающего стоять в центре площадки и взлетел. Сделав круг вокруг хозяйки, он с сомнением оглядел императора и Лулио и видимо решив, что она находится в более — менее безопасном окружении, вылетел из ложи и с клекотом спикировав, приземлился на руку Никоса. Никос погладил существо и замер, глядя на него.

Лулио, отвернулся от арены, встал за креслом Карины и сжал в руках ее голову.

— Так просто быстрее и надежнее, — ответил он на вопросительный взгляд императора. — Я не знал, что твой живой амулет может покидать твою ауру.

— Я тоже не знала, — пряча легкую обеспокоенность, ответила девушка. — Как ты думаешь, почему это так, учитель?

— Хм… — Лулио ненадолго задумался, — судя по твоей истории, что ты рассказывала, он развивается и прогрессирует. Изначально, насколько я помню по твоим рассказам, он мог только ползать по твоему телу, при этом несомненно являясь энергетическим существом, вроде того же фамилиара. Потом он стал перемещаться в границах твоей ауры. А сейчас вероятно его возможности еще возросли.

Некоторое время все молчали, глядя на Никоса, на гостей, мирно продолжающих сидеть на своих местах. По рядам шастали слуги, предлагая еду и напитки.

— Надо бы вывести особо важных персон во избежание… — пробормотал император.

Лулио покачал головой.

— Предлагали уже. Как раз особо важные, видя тебя на своем месте, и не соглашаются уйти — многие поняли, что происходит что? то незапланированное и важное и не собираются упустить возможность увидеть все своими глазами.

— Ладно, твоя оценка текущего положения вещей? — спросил император.

— Хм… — Лулио ненадолго задумался. — Насчет первого бога ситуация пока стабильно непонятная. Никос сделал что? то такое, что нейтрализовало его, но не более того. Не уничтожило. Куда качнется маятник — не знаю. Вернее, варианты? то есть, но какой реализуется — не знаю. Судя по всему второго бога, не без помощи моей ученицы, — Лулио легко улыбнулся, продолжая массировать виски девушки, одновременно балансируя энергетику в ее ауре, — удалось прогнать. Хорошо это или плохо — трудно сказать. Но лучше принять более негативный вариант развития событий и считать, что ничего еще не закончилось.

— С этим пока разобрались, — Тиль мельком глянул на Никоса, и остановился взглядом на картине, нарисованной на стене ристалища. — Надо подумать, как все это повернуть в глазах Кордоса, чей посол сегодня присутствует здесь. Ты ведь сделал, как я просил?

— Да, — кивнул Лулио, — твои идеи мне нравятся, и они вполне рабочие.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал император и потер руки.

* * *

М — да… Это черт — те что получилось из дракончика. С бухты — барахты не разберешься. Хотя… Основа та же, моя. Смотрим на уровне информструктуры, что поменялось… Хм… Структура явно усложнилась, впрочем у моего тоже, но по — другому. А тут… Ага! Добавились возможности генерации какого? то поля — возможности саморазвития я им активировал, так что результат, как говорится, на лицо. Так — с… Забираем. Кажется я знаю, что это. Спасибо, Кариночка! Типа, прощальный подарок?

Бросил взгляд на информструктуру бога в инфосети и уменьшил поток отсасываемой энергии, оттягивая момент превышения порога срабатывания лавинообразного разрушения информструктуры. Честно говоря, я не собирался его убивать, тем более, что после детектирования его информструктуры я мог это сделать проще — разорвать структуры и все… Даже если его структура не монолитна, что тоже встречалось в сети, лоботомию провести можно было бы. Или «руку» оторвать. Или «печень». В общем, что попадется под руку. Нет, на самом деле я не очень понимал себя. С одной стороны, не буду испытывать никаких угрызений совести, если реально уничтожу бога. Только вдумайтесь в это: «уничтожить бога!». Ради приставки «богоборец» многие бы дали отрубить себе руку. Но не я. С другой — я понимаю, что то, что я его подловил — дело случая, удачи и небольшого читерства с моей стороны. В общем, нечем гордиться.

Кроме того, сколько богов тусуется на Лунгрии — неизвестно. Как они поведут себя после уничтожения одного из них — неизвестно. Я еще помню, что они даже Дронту смогли принести вред. Поэтому я просто ждал. Моя интуиция подсказывала мне именно такое поведение. В конце концов или ишак сдохнет, или падишах. Правда, и гора может не пойти к Магомету, но будем посмотреть.

Я огляделся. Люди не особо обращали на меня внимание. По рядам перемещались чародеи и что? то делали, с кем? то разговаривали. Кто? то продолжал как ни в чем ни бывало выпивать и закусывать. Упавших женщин, которые нападали на меня, куда? то унесли. Думаю — к лекарям. Иногда кто? то из присутствующих бросал на меня любопытствующие взгляды. Кто? то продолжал любоваться нарисованной големом картиной. Таких было все? таки довольно много. В ложе императора тоже было спокойно. Я прислушивался одним ухом, о чем говорит Лулио с императором, и удивлялся, как он так четко понимает ситуацию, что происходит.

В общем, дождались.

Тело передо мной перестало дергаться, и бедный чародей наконец? то успокоился. Я быстро проверил бога в инфосети — отток энергии значительно уменьшился, а информструктура стала немного деформироваться, пытаясь принять более плотную структуру, при этом грубея, что привело к тому, что я стал ее лучше видеть, и в ней стали протекать какие? то новые процессы — именно так я мог проинтерпретировать происходящее. Или бог начал справляться с ситуацией, что вряд ли может быть, и вообще удивительно для меня — я думал, этому процессу нельзя воспротивиться иначе, чем такими же методами, какими действую и я, или же ему кто? то помогает.

Последнее предположение, видимо, и было правильным — голову вдруг придавило чужим вниманием. Биокомп пискнул, что была произведена попытка проломиться в мою голову из астрала, потом проникнуть через тоненький канал, поддерживаемый с астралом биокомпом. Но и эта попытка быстро прекратилась. Было такое ощущение, что кто? то с ходу попробовал стандартные методы, не получилось, и отошел в задумчивости.

Некоторое время ничего не происходило. Но Лулио замолчал. Боевые чародеи среди гостей напряглись. И тут произошло такое, что заставило меня замереть. И не только меня, но и Лулио и прочих чародеев. Потом, проанализировав произошедшее, я понял, что это был чуть ли не единственный способ не вызвать с нашей стороны нападения и по сути говорил о высоких умственных способностях вновь прибывшего бога.

Сначала по рядам прокатился слаженный вздох тех, кто продолжал смотреть на картину на стене. Потом к ним присоединились остальные. Нарисованная големом, а по сути — мною, девушка вдруг развернулась и прищурившись посмотрела внутрь арены. Деревья зашевелились, волны стали биться о берег, волосы девушки мотало, иногда попадая ей в глаза. Убрав локон волос за ухо и придержав его, она аккуратно перешагнула оказавшийся перед ней цветок, который, кстати, вполне успешно противостоял буре, и вышла из картины на песок арены.

* * *

— Кто это? — император вглядывался в вышедшую из картины девушку.

Лулио сжал губы и вгляделся в видимое только ему, и произнес:

— Неприятности. На этот раз — настоящие. Если Никос не справится — будет жарко.

Карина придвинулась к императору, и тот ее обнял.

— Ты, девочка, тоже приготовься. Хорошо, что твой черный дракон вернулся — он может пригодиться, хотя как он повлияет на божественную суть, никто не знает.

— Вот и узнаем, — девушка нахмурилась.

* * *

Я спешно пытался найти того, кто управляет этим… Даже не знаю кем. Иллюзией? Тоже големом? Даже информструктуру этого существа я не мог увидеть, что больше походило на отсутствие физического «тела». Зато энергии в месте девушки закручивались не хилые. Отсутствие возможности применить мое убер — оружие или читерское, если угодно, через инфосеть, очень сильно напрягало и нервировало. Сдаваться я не собирался, но фактическое отсутствие выбора сильно печалило. А когда я печалюсь, я становлюсь страшным! В первую очередь для самого себя… Шутка…

Босые ноги нарисованной женщины проминали песок совсем по — настоящему. Она вышла поближе к центру, где стоял я, и остановилась метрах в десяти. Медленно закрутилась вокруг своей оси, оглядывая трибуны и людей. Тишина стояла просто оглушительная. Девушка остановила взгляд на императорской ложе и даже сделала движение, будто собралась туда двинуться, но остановилась, наткнувшись взглядом на так и не убранное тело чародея. Потом она перевела взгляд на меня. У меня по спине промаршировал табун мурашек. Очень, знаете ли… стремно ощущать на себе практически живой и реально давящий взгляд НАРИСОВАННОГО существа. При этом понимая, что он осмотрит именно на тебя, а что у него в голове — знают одни художники — рисовальщики этого мультика…

— Две магические цивилизации пятого и пятого — бис уровня… — Звонкий женский голос серебряными колокольчиками разносился на ментальном восприятии — благо, я продолжал удерживать всех внутри своей, так правильно будет сказать, ментальной сети или поля. Губы девушки не шевелились, что подтверждало мысли о ментальном «рассуждении»… хм… бога? Богини? Пока это было безопасно — по крайней мере, файрвол биокомпа молчал. Тем временем голос продолжал звучать: — Судя по наличию в единственном экземпляре, если не считать странных ящероподобных порождений, «истинного» мага, возможно представителя атлов — «путешественник» или «пропащий». — Девушка скосила взгляд на труп чародея. — Из другого не — магического мира. Интересный поворот. — Богиня снова внимательно посмотрела на меня, потом слегка кивнула и снова перевела взгляд на чародея. — Мера вины определена: правила соответствия цивилизационным уровням божественного вмешательства нарушены. — Снова взгляд на меня. — Прошу освободить виновного для сопровождения его и его напарницы по нарушению на принудительное принятие наказания. — Девушка склонила набок голову и с любопытством стала ждать ответа.

Честно говоря, я находился в легком шоковом состоянии. Вроде немного было сказано, но столько информации! И судя по всему, убивать меня прямо сейчас никто не собирается. Наверное…

— Какое наказание их ждет? — мысленно спросил я, старая сделать так, чтобы мои мысли модулировали ментальное поле, расходящееся от меня и надеясь, что делаю правильно. Судя по тому, что меня поняли — все сделал правильно.

— Принудительное развитие с последующей отработкой долга в пользу учителей.

— Странное решение… А почему именно такое наказание?

— Для предотвращение деградации богов как вида это стандартное наказание. Отработка долга — для циркуляции знаний, интеллектуальных мыслеформ и энергий, собранных от последователей, с целью дальнейшего развития.

— А вы кто? — раз такая лафа, я решил воспользоваться моментом и узнать как можно больше. Хотя кто знает логику этих богов — поговорят, а потом прихлопнут как муху…

— Уполномоченный смотритель за божественными проявлениями в этой грозди миров.

— Ага, раз вы знаете, что я из другого мира, может подскажете, как туда можно вернуться?

Девушка молча смотрела на меня. На какой? то момент ее изначально синие глаза стали зелеными с вертикальными зрачками, потом зрачки стали горизонтальными и наконец снова привычными мне. Странный эффект.

— Что значат термины «путешественник» и «пропащий»? — раз не на все вопросы отвечают, буду бить по площадям…

— «Путешественник» — существо, достигшее в личном развитии уровня атлов, или представитель техномагической цивилизации седьмого уровня или же технологической тоже седьмого уровня, но гамма. Или представитель магического мира примерно шестого уровня. Путешествует по собственной воле. «Пропащий» — случайным образом перемещенный между мирами. Через точки сопряжения между мирами. Но такие обычно погибают.

— Что будет после того, как вы заберете нарушителей? Кстати, сколько их тут сейчас?

— В этом мире присутствуют две божественные особи. Скорее всего, после них здесь появятся божественные сущности, по уровню развития соответствующие развитию данного мира.

— Возможно ли перекрыть сюда доступ другим богам?

— Это невозможно, — улыбнулась… богиня все же. — Любой новый мир — ценен.

Так — с… По ходу, теперь тут от богов будет не протолкнуться…

— Как можно добраться до атлов?

На этот вопрос «богиня» понимающе улыбнулась:

— Для тебя — только став «пропащим».

— Думаете, я настолько слаб?

— Уверена. Иначе бы не возникло всей этой ситуации — все возможные божественные проявления были бы под твоим контролем, и не было бы никаких на тебя нападений. Тебе еще расти и расти.

— Хорошо. Тогда по другому спрошу — атлы распространены среди миров?

Богиня ощутима передернулась. Хоть какие? то эмоции стали проявляться…

— Нет. Это был бы просто кошмар. Сидят в паре миров и особо не лезут никуда. Мы иногда сталкиваемся с ними, но в целом стараемся сотрудничать.

— Хорошо… Я так понимаю, вы сюда явились, чтобы как? то разрулить сложившуюся ситуацию?

Богиня — смотритель задумчиво накрутила локон на палец — очень человеческий жест. Возможно, он говорит о том, что она хорошо понимает людей.

— М — да… Наворотили они тут… Было бы крайне нежелательным их развоплощение, — она снова глянула в сторону чародея. — Кстати, если прекратишь развоплощать Тррррхвалса, возможно, я смогу оживить это тело — его душа еще не ушла, а мозг и остальные органы пока живы…

Это, конечно, замечательно, но пока «развоплощение» бога, на мой взгляд, является тем чопиком, который не дает богине расправиться со мной. Ну, я так думаю. Кстати, интересное имя у бога — человеческими связками я бы его не воспроизвел. И также решил пока не реагировать на некоторые вопросы, пусть и не прямые.

— Так все? таки, какое максимально вероятное развитие ситуации с вашей стороны? — спросил я.

Девушка снова задумчиво посмотрела на меня. По крайней мере, вот такие паузы я воспринимал как задумчивость.

— Этих заберу. Через какое? то время придут другие, подготовленные для работы с данным типом цивилизации.

Я склонил голову, прислушался, о чем говорят умные люди, и спросил:

— А можно этих оставить?

Богиня явно удивилась. Я тем временем продолжил развивать свою мысль.

— Думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что даже в условиях подготовленности богов для работы с определенным типом цивилизации они испытывают множество проблем как с последователями, так и с властями. С последними — чаще всего. Особенно в магических цивилизациях, где маги находятся на вершине социума, а соответственно боги являются в какой? то мере их конкурентами. Уверен, что это связано как со слишком большим различием в целях и задачах развития цивилизации, которые ставят перед собой люди и боги, так и с естественным недопониманием побудительных причин действий обоих сторон. Есть предложение оставить тех богов, что уже присутствуют здесь, но составить с ними и с вами нечто вроде договора о взаимодействии, а также плана по взаимному сотрудничеству. Пусть с вашей стороны иногда присутствует тот, кто имеет понятия о цивилизациях пятого уровня, как вы сказали, особенно в ситуациях, требующих менять правила игры, а в остальном пусть они учатся и развиваются на практике.

— Довольно необычное предложение, — спустя несколько минут ответила бог — контролер. Ее нарисованные глаза все так же продолжали меня нервировать, но я, кажется, к этому уже начал привыкать. — В принципе, положительный момент я в этом деле вижу. Базовые принципы работы с данным типом цивилизации тоже были получены от пары богов, самостоятельно развившихся в подобном мире. Не всегда они, кстати, работают как надо, возможно, обновить знания и получить новый опыт «с нуля» в таком виде было бы полезно… Эти молодые боги изначально? то рождены богами…

Я про себя немного удивился. Похоже, у них там тоже кто? то из богов вырос в таком мире, потом опыт стал передаваться другим богам, но не всегда им помогал. Тут есть несколько интересных моментов. Раз — боги тормознутые создания, хоть и мощные. Два — боги, изначально рожденные физическими существами, а потом сумевшие вырасти до богов — более умные, вернее, более активные и пробивные, а изначально энергетические боги — умнее за счет передачи знаний (круговорота), но менее активные в плане использования переданного опыта, за счет чего чаще наступают на грабли. Три — насчет «молодости» богов Лунгрийских версия подтвердилась. Тем временем я продолжил «окучивать» представителя профсоюза богов, расписывая ему плюсы предложения:

— Если, например, есть договоренность между властями и богами, то можно выработать общую линию поведения, приносящую максимальную пользу обеим сторонам в долгосрочной перспективе.

— В принципе, мне понравилась идея, осталось только договориться с местными властями, — спокойно сказала богиня.

— На планете, как вы знаете, существует множество стран и правителей. Соответственно, вариантов сотрудничества множество — начиная от созданий империй под объединением каких? то стран под одним руководством и заканчивая религиозными культами, объединяющими людей на религиозной почве независимо от политического руководства стран и их отношений друг с другом. Ну и другие варианты могут быть. В каждом случае нужно отдельно разбираться и формировать свою стратегию. На коленке этого не сделаешь. Предлагаю создать некую структуру по взаимодействию, куда для начала включить представителей властей империи, где мы находимся — такая договоренность уже есть, и представителей над — национальной структуры магов — исследователей другого континента — так называемой Лиги — и уже с ними решать дальнейшие вопросы.

— А ты сам не хочешь войти в это структуру? — спросила богиня.

— Упаси меня… — я даже поднял руки ладонями вперед. — Это совсем не мое. Неинтересно. Да и оказался я тут в качестве переговорщика совершенно случайно. Так сложились звезды. — Я даже немного пошутил.

— Иногда звезды складывают, — туманно ответила богиня. — Хорошо, ответ я дам позже. Насчет этих… — она неопределенно мотнула в сторону лежащего тела мертвого чародея, — можешь не беспокоиться. Пока не будет принято окончательное решение, они прекратят любую свою деятельность на планете.

Она повернулась и спокойно пошла в сторону осиротевшей картины.

— А как вы узнаете, кому давать ответ? — немного обескураженно спросил я ее в спину.

— Не беспокойся. Я УЖЕ знаю.

Меня отвлек легкий стон, раздавшийся у моих ног. Богиня сдержала свое слово и оживила его без всяких условий. Проверка на вшивость? Отпущу ли я взамен бога из своих тисков? Я вздохнул и «отпустил». Чуть оклемавшись, тот мгновенно сдристнул в глубины инфосети. Правда, теперь он от меня никуда не денется — к его информструктуре надежно привязана «ниточка», вторым концом заякоренная на инфосервер. Интересно, если бог решит покинуть этот мир — ниточка оборвется?

Я перевел взгляд на картину — девушка снова стояла на своем месте. Только вот картина приобрела объем, да ветер внутри картины стал анимированным — шевелил деревья да бил волнами о берег. Наверно, напоминание о том, что произошло, не было фантазией. Ноги у меня вдруг подкосились, и я сел на песок. Энергетически с организмом было все в порядке, но вот психологически я истощился по максимуму. Я ведь понимал, что на самом деле жив непонятно почему. Ну убил бы я того молодого бога, а с этим? то что делать? У меня не было ни одного крючка, чтобы его зацепить. А вот он мог меня, судя по всему, завалить влегкую. Видимо, его действительно заинтересовало мое предложение.

Вокруг суетились какие? то люди, утащили чародея с поля, а я сидел и сидел, зачерпывал песок, и сыпал его из кулака…

* * *

Когда голоса, доносящиеся из ниоткуда, пропали и странное существо вернулось в картину на стене, Лулио облегченно вздохнул. Аккуратно сняв с руки браслет, он осторожно переложил его в коробочку и спрятал ее в карман.

— Что это? — спросил император, проводив взглядом коробку.

— Тебе лучше этого не знать. Страховка на самый крайний случай.

— То есть, все обошлось?

Лулио замер на мгновение, потом кивнул.

— Кое? что еще может случиться, но не опасное.

Будто подтверждая его слова, воздух в ложе замерцал, и в комнату из ниоткуда вошла девушка. Лицо обычное, платье тоже соответствует обстановке. Проигнорировав Лулио и императора, она обернулась к Карине и, вздернув нос, высокомерно сказала:

— Вынуждена принести тебе извинения за свои действия. Однако… Я с этим решением не согласна!

Император с интересом посмотрел на Карину, а та выпрямила спину, тоже приняла высокомерный вид и ответила:

— Извинения принимаются. Я Вас больше не задерживаю, — и легонько махнула рукой, будто отправляя ее подальше от себя. Богиня вспыхнула, гневно прищурилась, но не стала ничего делать и говорить — просто запрыгнула в свою дверь, откуда появилась. Карина тут же сдулась и прикусила губу, пытаясь сдержать слезы. Император сжал ее руку:

— Ты правильно поступила. Я горжусь тобой.

— Дети… — тихо пробормотал про себя Повелитель Чар, непонятно кого имея в виду — императора с будущей женой или нанесшую визит богиню.

* * *

Иллюзия пропала, и Балаватх откинулся в теплом кресле.

— По — моему, он справился, — сказала Лилиейла, глядя на свои ногти. Под ее взглядом они меняли цвет.

— Ну, я бы лучше справился, но главное — результат. А его пока еще нет. Так что посмотрим.

Корабль качнуло, и маг подправил настройки управляющего амулета. И мельком подумал, что надо было поинтересоваться поподробней связью, которую использует Ник — они сейчас уже находились в области астрального шума барьера, а картинка и звук продолжали быть просто изумительными.

— Неужели ты завидуешь, дорогой? — улыбнулась Лилиейла.

— Вот еще! — буркнул демон и, прижав к себе жену, поцеловал ее.

==Ник==

Я переехал в Серебряное Кольцо. Смысла оставаться в доме эль Торро я не видел. Ну и интуиция чего? то меня потянула подальше от Золотого Кольца. А может, просто надоело все — все эти аристократы со своими тараканами. Опять же — Карина. Хотя по сути я ее и отпустил, но вот она не совсем отпустила меня. Впрочем, изо дня в день острота чувств снижалась, и, похоже, скоро совсем будет все нормально. Так, легкая грусть, может, останется, да и все…

В общем, я победил в големном конкурсе. Одарили меня деньгами ажна пятью сотнями золотыми, ну да не деньги тут были главными, да еще и личной просьбой императору. Судя по лицам окружающих, эта мысль многим не нравилась, в первую очередь императору, однако традиция — с… Один Лулио был безмятежен. Ну, я не стал выделываться, а попросил отдать мне архейские кристаллы вроде того, что мне подарил демон. Если, конечно, они у империи есть, и не жалко. И даже показал, что именно мне надо. Пообещали поискать. Не знаю… Теоретически у чародеев больше шансов «открывать» такие книги, а с другой стороны, может, и у них такие кристаллики лежат мертвым грузом? Посмотрим…

И вот уже с неделю я тут живу. Чем занимаюсь? Хожу — брожу — здесь есть весьма красивые места, в первый свой поход я не все осмотрел. Это тогда, когда на меня покушались. Что еще делаю? Ну понятно — прокачиваюсь, чего же еще… Архейская книга пропустила меня в первую закрытую часть. Механизм пропуска я понял, теперь пытаюсь сломать книгу, чтобы сразу все скачать, ибо есть у меня задумки, как сделать обучение быстрее. Ну да, посредством биокомпа. Кристалл выдает определенный ментальный сигнал, по сути, вопрос, а ты, если выучил главу, то есть, знаешь ответ, невольно генерируешь нужный ментальный ответ. Подделать ответ нереально, ибо вопрос неявный, основанный на глубинном понимании работы мозга. То есть, я не понимал вопроса, однако подсознание и мозг реагировали правильно. Очень интересно, и в очередной раз показывает глубину моего невежества.

Еще я надеялся, что среди кристаллов найдется что? нибудь по медицине. Да — да, по медицине. По сути, я тут туп, как пробка. Могу, например, сделать ногу, как делал это Боркусу, могу, возможно, поправить что? то в строении тела. Могу лечить, но чисто энергетически, через ауру, по сути не понимая глубинных механизмов — просто вижу проблему, могу поправить энергетические потоки, докачать энергии или забрать. А если проблема вызвана вирусом или бактериями? Я ведь таким образом не уничтожу их, да и не увижу даже! Хорошо, если накачка энергией и коррекция потоков дадут возможность самому организму справиться с болезнью, а если нет? Да, теоретически я знаю, как с ними бороться — в момент инсайта еще на том континенте я понял, как бороться, например, с раком — определенным образом модулированными энергетическими колебаниями. И даже настройки те я помню. Но это все фигня… И инсайтов подобного рода у меня больше не было. Кстати, с болезнями моего организма справляется сам мой организм — вспомнить хотя бы укус ядовитой змеи. Но у меня нет атловского медицинского модуля, а значит, все равно остается вероятность сдохнуть от укуса какого — нить комара или от какого — нить многокомпонентного органического яда. Вот, например, биокомп может перевести тело в чисто энергетическое состояние. Да только что это мне даст — ответа нет. Механизм есть, а документации — йок.

Вот и жду. Кстати, хорошо, что я тогда создал канал связи с императорской ложей и с Читаатмой, хоть удалось получить несколько стоящих подсказок и советов в режиме конференц — связи во время разговора с богом — контроллером и переложить часть ответственности с себя на них. В общем, что мог — сделал. Дальше пусть сами разбираются. Не думаю, что я что? то испортил, особенно если судить по довольной морде Лулио. Ну а почему бы нет? Тем более, что все это пока делается в обход империи Кордос, тут Оробос явно очки лишние заработал. Как уж они будут прописывать совместный план действий по покорению мира — мне глубоко фиолетово. Оставил Лулио и Читаатмаа «телефончики» прямого вызова на мой внутренний смарт — слабо светящиеся, висящие в воздухе шарики. Все равно они опасаются ставить мою болталку себе в голову, ну так хоть так двусторонняя, не вызывающая опасения (ха — ха!) связь будет. Сжал в кулаке шарик — он развернулся в изображение моей головы, если я хочу общаться. И наоборот, если я вызываю — шарик начинает переливаться светом и ненавязчиво играть одно из произведений, звучавших на выступлении.

Ну, а главное — я решился? таки выключить тот природный генератор астрального шума, что был у меня включен, и стал одним из миллиардов людей, стандартным образом подключенных к астралу. Было такое ощущение, что всю жизнь прожил у берега моря, а самого моря? то и не видел, а тут вдруг… И вроде знаешь, что это вода, и теоретически знаешь, как плавать, но… Пугает, честно скажу. Поэтому я пока просто присматривался, не делая активных поползновений воспользоваться открывшимися возможностями… Например, исходя из понимания астрала и информации обо всем на свете, как вариант можно сделать сервис типа фактографа — смотришь на предмет, а этот сервис прошерстил астрал и предметную информацию, сохраненную на самом объекте, и выдал краткую выжимку типа: «чародей, идиот, импотент, детей нет, имя — Вася Пупкин». А там, хочешь — дальше углубляйся. Или же еще вариант — берешь меч в руки, и сервис вытягивает из астрала опыт всех, кто владел им. Ну а ты дальше с ним что? то делаешь, например, натягиваешь на себя, допустим, через систему обучения биокомпа с использованием мемокопий… Так что вариантов много, надо только хорошо продумать все — ибо вкусно.

На второй день шатания по городу я забрел в то красивое место, где на меня покушались, и снова уселся на ту скамейку. Мысли снова вернулись к вопросу о медицинском обеспечении. Честно говоря, мне очень сильно повезло с этими выступлениями. Я очень рисковал — если бы появившийся бог — контроллер захотел, он бы наверно меня спокойно убил. Сложно что? то пытаться противопоставить противнику, чьи средства нападения тебе просто неизвестны, а вот если бы была более — менее универсальная страховка, все могло быть намного веселее. Мысли потекли одна за другой, на поверхность всплыла глава из архейской книги о состоянии инсайта, который там был расписан и препарирован чуть ли не до молекул, условно говоря. Все оказалось одновременно и просто, и сложно. Просто в объяснении, а сложно — в исполнении. Когда случается это событие, на самом деле между сознанием человека и астралом открывается очень высокоскоростной канал обмена данными, человек начинает неосознанно командовать или управлять какой? то частью астрала и становится способным формировать запросы и заставлять астрал предоставлять нужную информацию. Ну, на самом деле в этом участвует не весь астрал, а его слой, несущий функцию распределенной базы данных, но суть не в этом. Но это не все. Сам по себе такой поиск в астрале — это здорово, конечно, и как раз согласуется с моим желанием выработать у себя способность открывать суть вещей. Но непосредственно в инсайте работает в какой? то мере и мозг человека, вернее, накопленные человеком знания. То есть, сознание человека раскрывается астралу, стыкует его с памятью человека и всем этим управляет для получения информации и выработки нужного «знания». То есть, не только находит нужную информацию, но и правильно обрабатывает. В общем, супер. Но это теория, остается сложная практика — как войти в это состояние? Ответ на этот вопрос тоже был в книге. На самом деле тут техника сильно перекликается с эмоциональной накачкой чародеев для качественного создания конструктов и проклятий, но здесь это более, что ли, техническая вещь. Больше приспособлена для практического применения. Чем? то напоминает даже медитационные приемы буддистов. Причем войти в состояние инсайта можно не только в состоянии полного покоя, но и испытывая разные чувства. Состояние покоя для вхождения в инсайт используется для глубокой проработки каких? то сложных вопросов, эмоциональные методы — это экспресс — метод быстрого «выдирания» информации из окружающего или «понимания» с минимальной проработкой, только суть. Этот вариант — единственный, который можно использовать, например, в бою. Ага, и такое использование может быть, чтобы, например, понять, как победить равного или более сильного врага. И что самое замечательное, архейский способ не требовал предварительного умения работы в астрале, не требовал и лезть туда напролом. Нет, лишь некоторые приемы, на первый взгляд, не опасные. В общем, информация достигла критической массы, и, кажется, уже можно попытаться ее применить.

* * *

Вызывать состояние инсайта оказалось очень непросто. Достаточно сказать, что я пытался это сделать два дня почти без перерыва, отходил только чтобы оправиться да сбросить градус напряжения и усталости. Не буду приводить технику входа в это состояние, чтобы вы не повторили и случайно не завязли в астрале (хе — хе!), но первый раз у меня сработал интересным образом. Для упрощения входа я смотрел на кристалл — архейскую книгу (ну очень успокаивающе для глаз было!), хотя можно было и с закрытыми глазами… В общем, не суть. Так вот, в один момент возникло смутно знакомое ощущение всевластия и всезнания, всего на краткий миг, но я вдруг четко осознал назначение кристаллов, принцип их изготовления вплоть до материала и всей «технологической» цепочки создания. Это был как удар промеж глаз, и я сразу выпал из этого состояния. Но был жутко рад. И намного проще, чем самому просеивать информацию, снятую с предмета через свой мозг обычным чародейским образом. Тем не менее, это было не совсем то, что мне надо, хотя направление и верное.

На радостях я поспал, поел, погулял и снова сел тренировать навык. Стало получаться входить в это состояние, но только в медитативном трансе, в спокойной обстановке — и не сразу, а после примерно получасовых попыток. Долгонький путь получается, ну да ладно, может, потом наработается этот навык. Тем более, для моей придуманной приблуды «познание» требуется мгновенное получение информации, так что будем работать. А пока удалось еще настроить себя таким образом, чтобы можно было в этом состоянии мыслить, а не только вспышкой получать знание. Странно, но за три дня я потерял пяток килограмм веса. Впрочем, они быстро вернулись — тоже буквально за день, стоило несколько раз хорошо поесть. Чудные дела!

Однако при всех бонусах этой техники, были и отрицательные моменты — после того, как состояние инсайта, всезнания, схлынет, в памяти остается едва ли процентов десять пропущенной через себя информации в зависимости от объема. И это при моей абсолютной памяти! Однако выяснилось, что повторное вхождение в это состояние дополняет информацию в долговременной памяти, и со временем я запоминаю все. Но все ж таки напряжное это дело — энергетика организма работает на больших оборотах, питая мозг, тело чуть ли не на глазах усыхает, теряет вес. Особенно неприятно, что выход на большие обороты происходит практически мгновенно, одновременно с появлением инсайта, что нехорошо для организма. Что? то тут не так, не должно такого быть: например, когда сознание перемещается в инфосеть, как бы отделяется от тела, то наоборот, организм как бы впадает в спячку… Вот это знание самим инсайтом, кстати, поймать не удалось. Забавно получается… Интересно, открываются новые грани мироздания, пересекаются разные техники магичанья, чародейство, инфосеть, астрал и прочие штуки… Пока это только вносит смуту в мои знания, фрагментировано все, но чувствую, что когда? нибудь все это сложится в стройную систему…

А пока вернемся к медицине… Дальнейшее происходило рывками, в разных состояниях, с постоянными возвратами, неудачами, повторами и провалами в тяжелый сон, размышлениями в обычном состоянии о направлении поиска информации, инсайты по нужной теме, в том числе многократные для переноса знания в долговременную память, но расскажу я все одним текстом, так, как мне хотелось бы, чтобы происходило, а не как было в реальности.

* * *

Так с чего начать? В идеале мне нужна защита всего организма, чтобы меня никто не мог отравить, ввести какие? нибудь нано — роботы и исправлять энергетические воздействия. Ну и чтобы, если не дай бог помру, то восстановиться в новом теле (если под удар бога попаду). Но последнее — программа максимум. Как ее решать? Начинаю вспоминать все, что когда? либо читал по медицине, и одновременно анализирую плетение Умника, которое чистит кровь от ядов и не дает задохнуться под водой. Ну — с, начнем!

Итак, что делает плетение Умника? Разлагает яды и токсины! А как? Как оно определяет, что хорошо, а что плохо? Как на уровне клеток это происходит? Смотрю плетение, странно — вот есть модуль приема разных частот, вот модуль генерирующий частоты, вот еще модули, ответственные за съем информации из разных областей моей инфоструктуры тела, но где распознавание клеток организма!? Или оно вообще не нужно? Как это работает? Смотрю. Хм… Я? то думал, что плетение распознает клетки тела и идентифицирует яды, а ничего подобного! Плетение следит за инфоструктурой организма на разных уровнях и регистрирует энергетические волны, которые ходят по всему организму, из этих волн оно отбирает негармонические и те, чей спектр диссонирует со спектром совместно работающих клеток. Каждая клетка имеет свой набор колебаний. Затем просто генерирует сигнал в противофазе в области больной клетки — тем самым разрушая испорченные клетки! То же с ядами: токсины разрушаются на мелкие составляющие, и далее этот мусор выводится из организма. При обнаружении большого количества токсинов (большой амплитуде ангармонических колебаний) также дополнительно стимулируются почки и печень для увеличения их эффективности в фильтровании токсинов.

Осталось переложить все заботы по управлению моего личного медицинского модуля на инфосервер, чтобы в случае, если я буду без сознания, лечение все? таки прошло. Так, простой амулет жизни готов!

Идем дальше — обнаружение чужеродного вторжения. Это просто — мониторим излучения организма и отделяем излучение клеток от не — клеток, попутно обучая инфосервер распознавать, что принадлежит организму, а что нет. Ужас сколько мусора плавает в организме! Прямо помойка какая? то! Разбираемся и выкидываем ненужное, внимательно следя за состоянием организма. Да уж, надежность организма просто фантастическая, учитывая какое количество мелкого мусора плавает по системе кровообращения. Конечно мусор не все, большей частью это питательные вещества, но и наноразмерного небиологического мусора тоже хватает. Это все выкидываем и внимательно следим за организмом. Ага, вот плетение, преобразующее углекислый газ в кислород, дублируем его в сервер. А если мне введут что? то вроде нановирусов? Проверяю на модели — ага, обнаружился как мусор и мгновенно уничтожен! Работает! А как излучение? А если облучусь? Там же повреждаются структуры белков и возникает множество свободных радикалов. В принципе это тоже не должно быть проблемой, поскольку поврежденные и мутировавшие клетки будут распознаваться как чужеродные из? за своего отличия от соседей и уничтожатся уже готовым плетением. Свободные радикалы тоже будут вносить ангармонические колебания в энергетике организма и тоже будут распознаны как токсины — как же приятно решать проблему, о которой еще не думал.

Что еще забыл? А, вот: надо сделать бэкап организма в амулете — инфосервере — на случай полного повреждения. Еще надо будет прикрутить функцию автоматического воссоздания моего тела где? нибудь подальше от места смерти (на случай божественного вмешательства), но здесь еще нужно будет поразбираться с бекапом и разверткой сознания, а биокомп что? то молчит по этому поводу.

Добавляю функцию и получаю амулет средней сложности.

А если амулет активировать на неизвестном организме (мои? то параметры я в него уже зашил), когда организм УЖЕ поврежден?

Здесь придётся решить ряд новых проблем, ведь каждый организм индивидуален, и не получится использовать одни и те же параметры для балансировки метаболизма разных существ! С ДНК все относительно просто — берем кучу клеток и сравниваем, ища неповрежденный код ДНК путем перебора и сравнения всех клеток, инфосрвер мгновенно показывает целые клетки, и мы заменяем информструктуры поврежденных клеток здоровыми. Все, с этой проблемой разобрались. Далее придется дополнительно простимулировать почки и печень, а также приглушить иммунную систему, чтобы избежать начала аутоиммунного заболевания.

Что еще, а вдруг беременность? Там ведь изменится состояние клеток и возникнут новые колебания клеток? Вот ставим детектор в соответствующей области — при совмещении разного типа клеток с появлением смешанного типа излучения смягчаем требования на проверку соответствия клеток оригиналу и позволяем в выделенной области клеткам расти, а в амулет добавляем функцию разрешить/запретить беременность, по умолчанию всегда включена.

Хм, а если владелец амулета не в состоянии питаться? Берем образец крови, идущей от пищеварительного тракта, и копируем в сервер, при недостатке питания — смотрим работу мозга — ага, добавляем эти питательные вещества в кровь. Что? то вроде внутривенного питания получается. Конечно, пока что это очень грубое питание, и на таком долго не протянешь — там просто отсутствуют некоторые из необходимых витаминов и микроэлементов, но этим можно будет заняться позднее, усреднив данные о том, что передавалось в кровь за длительный период (скажем месяц) — при таком варианте в 'искусственном питании' гарантированно будет все, чтобы выжить в течение длительного времени.

Вирусы, бактерии и деструктивные копии белка (прионы).

Бактерии у нас давно появились. Есть бактерии, которым не страшны любые антибиотики, и люди от них помирают гораздо чаще, чем в двадцатом веке. Как известно, вирусы и бактерии могут достаточно часто мутировать — просто потому, что их цикл жизни зачастую намного меньше суток, но полностью убрать бактерии из организма человека нельзя — некоторые из них полезны в переваривании пищи. Во рту и на руках живут тысячи бактерий, как определить, что хорошо, а что плохо? Организм человека имеет в животе целый антивирусный центр со своим мозгом, заточенным под обнаружение вредных вирусов и бактерий, вирусы исследуются по характеру заражения и вырабатываются антитела, а бактерии — по их влиянию на жизнедеятельность — если ничего плохого не происходит, то практически всегда бактерию иммунная система трогать не будет.

Добавляем в сервер функцию по классификации всех вирусов и бактерий, вирусы и бактерии можно уничтожать прямо в организме путем придания клеточным оболочкам и их ДНК колебаний, которые разорвут их на части, — и человек здоров! (Так маги и лечат заразные болезни, только не знают механизма) — и подключаем амулет к серверу.

Теперь у меня есть собственный медицинский сервер, на котором можно рассматривать будущих пациентов, лечить их удаленно и совершенствовать свои знания! И главное — это мой собственный медицинский модуль. Наверняка у атлов он намного мощней, но и мой не пальцем деланный!

Про белок (прионы) я читал, но как его выделить? Тут нужен пациент. Ладно, пока отложим.

* * *

Через день после окончания работы над медицинским модулем и отдельным целительским амулетом появился посыльный от Лулио и принес посылку с кристаллами. Действительно, в запасниках было найдено семнадцать штук, с которыми никто не знал, что делать. Я потом все же проанализировал ситуацию — у чародеев ментальное излучение находилось в меньшем диапазоне, а у меня чуть ли не широкополосное, захватывающее почти все частоты, которые можно отнести к ментальным. Скорее всего именно поэтому их излучение было «несовместимым» с кристаллами. Кстати, из кристалла я понял, почему у искусников используется не абсолютная привязка жезлов к ауре. Это был опять же один из архейских вариантов, который древние использовали для привязки фамильных амулетов. При таком раскладе была довольно высока вероятность того, что амулетом смогут воспользоваться потомки, если вдруг владелец неожиданно умер и не успел перенастроить амулет. Да и вообще амулетов у археев могло быть много, и не факт, что успеешь на смертном одре все перенастроить на наследника. Вот и использовали менее надежный способ привязки, чем и воспользовался Балаватх, но способствующий сохранению наследия в семьях.

Ознакомиться с кристаллами я не успел: почти сразу после ухода посыльного наконец? то сработала моя ловушка на неизвестного, который уже долгое время интересовался мною. Это действительно оказался тип откуда? то из дальнего востока и принадлежал одной из известных восточных народностей. Человек, судя по всему, уже собирался покинуть Широтон, поэтому я поспешил его перехватить. И вот эта встреча круто изменила мои дальнейшие планы.

Глава 7

— Энхилье Моралес. Торговец королевства, член организации Смарти-

Энхилье уже завершил все дела в столице Оробоса и собирался завтра отправиться в обратную дорогу. Этот город был последней точкой западного пути Моралеса, самой дальней, завершающей его годовой торговый вояж. Если быть точным — почти год и два месяца путешествия в торговом караване, медленно двигающемся зигзагом по территориям королевств, стран и империй. Торговец был очень доволен результатами. Давно уже были проданы товары, взятые с собой на продажу в родной стране, но ведь торговля — она такое дело: там купил, здесь продал, и наоборот. Главное — знание, чего и кому надо, что кто ценит, какие цены в разных частях света. А потому и длительное путешествие практически всегда подчинялось простым правилам — купить что? то в этом городе, продать, что здесь нужно, в следующем городе продать, купленное в предыдущем или в позапрошлом. И так далее, и далее… Вот и сейчас, несмотря на то, что путь лежал домой, полсотни мощных крытых телег высотой в два человеческих роста, были все равно забиты товарами, часто уникальными, которые можно найти только в столице чародейской империи.

Часть из них продастся по дороге, и вряд ли больше четверти доедет до самого дома, кроме товаров повышенного спроса. Впрочем, золота в походе заработано немало, хорошо, что почти везде действует сеть банков даймонов, и не приходится возить с собой такие суммы. Не то, что слишком это опасно — в караване много умелых воинов, и есть даже два наемных сильных чародея и один искусник, который в свое время сбежал из империи Кордос с полным набором военных плетений в своем жезле и считался на родине дезертиром и преступником. Но у него были свои причины, Моралес их знал и не считал, что они являются достаточным основанием не верить наемнику. Тем более, Организация, к которой принадлежал торговец, его, да и остальных наемников проверила по своим каналам, так что волноваться было не о чем.

Энхилье спустился в гостиничий приемный малый зал, где размещался управляющий этим недешевым гостиничьим приютом и охранник. Чем Широтон нравился торговцу, так это вот такими удобными приютами. Главной услугой, на которой они и зарабатывали немалые деньги, являлось создание уюта для временного проживания гостей столицы. Был здесь и свой зал приема пищи, хотя можно было заказывать еду в номер (но торговец предпочитал общий зал, чтобы прочувствовать обстановку, послушать разговоры), был и большой купальный комплекс, где можно было погреть косточки, просто ополоснуться, а то и предаться утехам с девушками.

— Доброго вам утра, господин Моралес, — поздоровался с торговцем управляющий. Энхилье спустился с лестницы и приветственно кивнул.

— Совершенно согласен с вами, уважаемый Кормин! Добрее не бывает!

— Неужели? — улыбнулся управляющий, перекладывая какие? то бумаги за своей стойкой.

— Дальняя дорога, красивые места, новые люди — чего еще желать скромному торговцу?

— Дайте угадаю, — управляющий сделал вид, что задумался, потом его лицо просветлело и он поднял палец. — Знаю! Побольше золота!

Энхилье рассмеялся.

— Да, от этого никто не откажется! Все, завтра съезжаю я, — перешел к делу торговец, — дорога зовет меня. Спасибо вашему императору за гостеприимство и за то, что неожиданно и так вовремя для меня вышел указ о продлении срока нахождения в столице неграждан империи. Успел распродаться и закупиться!

— Честно говоря, у нас все удивлены, давно уже не было регулирующих указов подобного рода, и вдруг… Впрочем, все к лучшему, — улыбнулся управляющий, — больше срок пребывания клиентов — больше денег. Но, к делу. С вас за все про все… — управляющий передал торговцу листок, где было расписано до монетки, сколько клиент должен и за что. — И для вас последний бесплатный завтрак. От хозяина. Надеемся в следующий раз вы снова остановитесь у нас.

Моралес мысленно поморщился, увидев результирующую сумму, но внешне ничем этого не показал. В данном случае торговаться нельзя — важно знать, когда надо быть скупым, а когда пускать пыль в глаза. Поэтому он кивнул, а управляющий достал откуда? то из? за стойки банковский амулет в виде прозрачного стеклянного шара и поставил на стойку. Очень дорогой амулет, насколько знал торговец, используется только в крупных городах или у тех, кто способен заплатить огромную сумму денег за подобную услугу. Впрочем, столица есть столица, в подобном заведении хозяева лучше в долги залезут, чем покажут недостаток респектабельности и богатства. Впрочем, этим самым предполагалось, что и клиент имеет счет в банке. Хотя наличными тоже брали, но предпочитали все же использовать такие вот амулеты — меньше проблем с большими суммами, да и контроль за персоналом какой? никакой.

Тем временем управляющий что? то сделал и внутри шара появились цифры, в точности соответствующие сумме оплаты за услуги. Приложив ладони к определенным местам амулета, управляющий с одной стороны, а торговец с другой запустили процесс перевода денег, который занял где? то с полминуты. Наконец шар позеленел, и торговец с облегчением убрал руку с амулета.

— Кстати, в ресторане вас ожидает некий Ник Админ Рутович, — сказал управляющий, убирая под стойку банковский амулет. — Напоминаю, что завтра завтрак, бесплатный, и… Удачной вам дороги!

Моралес сначала замер от неожиданной информации, но после пожелания управляющего, медленно кивнул и через амулет вызвал к себе Какабиса — чародея, который посмотрит посетителя. Обычно он сопровождал торговца на переговорах, контролируя, чтобы не было применено какое? либо чародейство против нанимателя. Хотя у Моралеса было несколько амулетов, выданных Организацией, но они были на крайний случай, да и принято тут так — приводить чародеев, особенно на важные переговоры, своих или наемных.

«Посмотрим, какой ты Админ Рутович» — подумал торговец, ожидая, пока спустится чародей. За всю дорогу, к его сопутствующему торговле интересу в поиске интересного Организации человека проявляли интерес разные темные личности с целью заработать, поэтому торговец уже не верил в то, что повезет именно ему. Не один год разные желающие заработать пытались найти этого человека — бесполезно. Но продолжали искать — это давало поддержку Организации, что по сути и было самым главным, хотя и приз за удачу впечатлял.

Долго ждать Какабиса не пришлось. В очередной раз зацепившись взглядом за слегка выпученные и косящие глаза чародея, навевающие на мысли о применении тем каких? нибудь средств, смущающих разум и изменяющих тело, торговец привычно одернул себя:

— Пойдем позавтракаем и посмотрим на очередного желающего выдать себя за Админа, — чародей в силу обстоятельств был в курсе дел и лишь молча кивнул. Был Какабис на редкость молчаливым человеком и исполнительным, чем и нравился торговцу, несмотря на неоднозначное впечатление, возникающее при взгляде на него.

Админа Моралес увидел сразу — поразительное сходство с миниатюрной картиной не оставляло никаких сомнений. Даже несмотря на то, что в оригинале человек выглядел слегка похудевшим и более взрослым. Хотя может и не взрослее, — приглядевшись, поправил себя торговец, — но более строгим, что ли… Тем не менее подходить сразу к нему торговец не стал, решив сначала перекусить, тем более, что и Админ судя по количеству еды, заставившей стол, предавался чревоугодию. Причем с удовольствием.

Когда торговец уже закончил завтракать и наслаждался ароматным взваром, неожиданно раздался голос:

— Не помешаю?

Моралес бросил быстрый взгляд на Какабиса, увидел его легкий кивок, означающий, что тот держит ситуацию под контролем, и повернулся к подошедшему Админу.

— Присаживайтесь.

Админ не заставил себя долго ждать, сел, оперся подбородком на ладонь и с интересом стал глядеть на торговца.

— Что? — недоуменно спросил Энхилье.

— Энхилье Моралес, торговец с далекого востока, из страны, о которой здесь многие даже не слышали. Ищет Ника Админа Рутовича. Ну вот он я. Зачем я понадобился и кому? — спросил Ник. Несмотря на то, что вопрос звучал несколько грубовато, но все это было произнесено с едва заметной улыбкой, скрадывающей ее.

— Не очень? то вы вежливы, как я посмотрю, — недовольно сказал торговец, снова посмотрев на чародея. Тот слегка пожал плечами.

— Ну, я же не знаю, с какой целью кто? то ищет меня. А вдруг вы наемные убийцы?

— Глупость какая, — фыркнул торговец.

— Ну, так что? — спросил Ник.

Торговец немного помолчал, прикидывая, что говорить. Судя по всему этот Ник действительно тот, кто нужен.

— Хорошо, есть кое? кто на моей родине, кто ищет вас по всему миру. А так как вы, судя по всему и есть Ник Админ Рутович, есть предложение отправиться к заказчику. Опасность вам не грозит, сами понимаете, в ином случае приглашение было бы сделано совсем не так.

— Что должно заставить меня бросить все и следовать за вами? — спокойно спросил Ник и вдруг повернулся к Какабису: — Не надо так делать!

Торговец недоуменно перевел взгляд на своего чародея и понял, что тот видимо пытался что? то по — чародейски сделать Нику, а тому это не понравилось. Вдруг лицо чародея напряглось, глаза будто еще сильнее положенного природой вылезли из орбит, а руки медленно поднялись, ладони скрючились и остановились напротив лица Какабиса. На виске чародея от крайнего напряжения забилась жила, но все было напрасно — его же собственные ладони приблизились к шее чародея и сомкнулись на ней, начав душить своего хозяина.

Но все быстро завершилось. Чародей снова смог управлять своими руками, чем он незамедлительно и воспользовался, перестав терзать свое горло.

— Приношу свои извинения, — прохрипел он.

Торговец же понял, что рассчитывать можно только на себя — Админ явно показал свое превосходство над Какабисом. Впрочем, он не воевать сюда прибыл. Да и функцию контроля переговоров никто с чародея не снимал. Что? нибудь да увидит.

— Итак, на чем мы остановились? — спросил Ник.

Энхилье вздохнул:

— Видимо, деньгами вас не соблазнишь… Чародеи всегда найдут себе заработок, а вы, судя по всему, весьма неслабый чародей.

— Совершенно верно. Просто расскажите своими словами, что вам известно.

* * *

— С этого и надо было начинать! — разулыбался Админ, вертя в руках свой портрет, выполненный с величайшей точностью. Он был выполнен в стиле миниатюры с какой? то надписью по кругу.

— А что там написано? — поинтересовался Моралес, — у нас никто этого языка не знает.

— Это на моем родном. «Птица Говорун отличается умом и сообразительностью», — произнес он, переведя надпись на понятный Моралесу язык.

— А есть такие птицы? — удивился торговец.

— Ну, раз тут так написано, значит есть, — вздохнул Админ. — И как нам быть?

— Я отправляюсь обратно домой завтра. Вы можете отправиться вместе со мной.

Админ поморщился.

— И сколько займет времени путешествие в вашем караване?

— Ну, в эту сторону мы добирались чуть больше года, обратно пойдем чуть быстрее — маршрут будет более прямой, — прикинул торговец и добавил, увидев вытянувшееся лицо собеседника. — Путь не близкий, дороги не везде, опять? таки нужно учитывать рельеф…

— При желании я за сутки доберусь, — едва слышно пробормотал Ник. — Лучше дайте мне контакты, к кому обратиться, и я сам доберусь до места.

Энхилью враз погрустнел и упер взгляд в стол.

— Что? то не так?

— Мне положена награда за ваше нахождение…

— Еще неизвестно, кто кого нашел, — хмыкнул Ник.

— Ну, а сообщить о вас надо любому местному управляющему Организации, если в городе есть ее представительство. В империи таких представительств пока нет. Мы пока присматриваемся к местным реалиям.

— Есть предложение. Вы оставляете караван на своего помощника — все равно домой возвращаетесь. Он расторговаться по дороге сам сможет?

— Вполне, — пока еще не понимая, о чем речь, ответил Моралес.

— Вот и хорошо! А сами двинемся моим путем. Думаю, за пару — тройку дней доберемся.

Энхилье посмотрел на Ника как на дурака, но вслух осторожно сказал:

— Даже если скакать налегке, по три раза на дню меняя лошадей, и иметь стальной зад, чем лично я похвастаться не могу, путь займет месяцы.

Админ поморщился:

— Никаких лошадей, уважаемый! Приличные чародеи ездят на чародействе!

Торговец промолчал, выразительно посмотрев на Какабиса. Админ почему? то развеселился, перехватив этот взгляд, и махнул рукой официанту, который тут же принес кувшинчик с каким? то вином. Моралес позавидовал даже — на его знаки официанты не так резво реагировали.

Никос тем временем пояснил:

— У меня совершенно отсутствует желание тащиться столько времени в медлительных тарахтелках без рессор. В то же время без вас, как можно предположить, мне придется делать лишние телодвижения, чтоб добраться до… заказчика.

— Заманчивое предложение, — пробормотал Моралес, — только где гарантия уже моей безопасности?

— Где гарантия, где гарантия… — Ник аккуратно смочил губы вином и довольно кивнул. — Если бы я захотел — вы сами бы все мне рассказали, да нарисовали, да еще и слезу пустили провожая меня, при этом отдав мне все заработанные деньги и считая, что жизнь удалась. Но я вполне адекватный человек. У меня свои правила, свое отношение к миру, но оно вполне приемлемое почти для любого общества. Есть, конечно, кое — какая жесткость, — доверительно сказал Ник и улыбнулся, — но она обосновывается моей уверенностью в своих силах, и уверенностью в правильном и справедливом отношении к жизни. Смешно звучит насчет справедливости, согласен, но мне так удобнее, да и наплевать в общем? то мне на чье? то мнение. Поэтому, пока я в состоянии обеспечить жизнеспособность моей точки зрения от внешних посягательств, я буду вести себя так, как считаю нужным, не оглядываясь на окружающее. Чтобы не пугать больше необходимого, скажу, что стараюсь уважать правила жизни других людей. Поэтому можете быть спокойны в отношении себя. Возьмите несколько человек, если боитесь, — Ник неожиданно замолчал, обдумывая что? то. Потом продолжил: — Да, пожалуй так и сделаем. Мне понадобятся сутки — двое, чтобы завершить здесь свои дела и подготовиться. Вряд ли в ближайшее время я сюда вернусь, так что…

— И все? таки мне надо подумать, как поступить, — упрямо сказал Моралес, слегка нахмурившись. — Одно дело — налаженные торговые дела, дороги, планы на ближайшее время. И совсем непонятно почему я должен все это бросить и отправиться с незнакомым человеком неизвестно куда. Вернее куда известно, непонятно как.

Ник пожал плечами, продолжая думать о своем:

— Решать вам, только если решите отправиться своим караваном, сообщите мне, как найти в ваших краях того, кто интересуется мною. Ну, и как учесть ваши интересы, само собой. Я не собираюсь лишать вас возможности получить награду, какой бы она ни была, — Ник встал. — В общем, вот вам амулет связи, — Ник бросил на стол небольшой кристалл кварца, — как решите что? то и будете готовы — связывайтесь. Ну и имейте в виду, что я в любом случае двигаю в ваши края. С вашей помощью или без, но цели своей я достигну. Вам же решать — получите вы свою награду от своих или нет, — и на этой ноте Админ покинул зал.

Моралес осмотрел на своего чародея:

— Чего ты там вытворял?

— Просто хотел его проверить, — все еще хрипло сказал Какабис. — Сильный чародей. Опасный. Я бы не стал с ним связываться.

— Но был ли он искренен?

Какабис пожал плечами.

— Его уровень выше моего, поэтому он вполне мог обмануть меня, но считаю, что ему это не интересно. То есть когда? нибудь он конечно может решить, что мы ему мешаем и что? то сделать против, при этом не испытывая угрызений совести, но в целом вряд ли такая ситуация возникнет. Я таких типов знаю, они кичатся своим словом и стараются его держать.

— Не думаю, что все так просто. Но, ладно, — торговец встал, с сожалением окинув взглядом остывший взвар. — Надо думать.

==Ник==

Ну что ж, встреча с торговцем прошла вполне успешно. Я немножко на него нажал, выставив себя типом себе на уме, да еще надавал пощечин его чародею — телохранителю, или кем он там приходится торговцу. А нечего было пытаться пристроить в мою ауру какую? то хрень! Несложную и вряд ли опасную, скорее что? то вроде метки, по которой можно найти. Но мне и такого счастья не нужно. Портретик, что показал торговец, был обычным, нарисованным хорошим художником, но не как фотография. Скорее как будто с чьих? то слов, как это у нас делают криминальные художники в полиции. Не фотографическая точность и отсутствие возможной инфометки, которую Умник мог бы воткнуть в картинку, тоже говорило, что напрямую Умник не создавал рисунки. Но вот текст на русском языке — однозначно указывал на него.

Если честно, я даже как? то оживился, как только появился замотивированный шанс двинуться дальше. Не ожидал от себя, что оказывается меня уже какое? то время что? то кололо в задницу, видимо шило, и подспудно я уже рыл копытом землю, не осознавая этого. Это странно, потому что в Широтоне, что ни говори, мне понравилось. Не везде побывал, но многое увидел через свои летающие невидимые камеры — шпионы. А может это последствия моего столкновения с богами. Воспоминания о нем вызывают у меня тягостные ощущения. Вроде и победил, а вроде как есть ощущение, что очень легко мог проиграть. Противник просто не ожидал моей прыти. Может и поэтому тоже я невольно стремлюсь оказаться подальше от места моего «позора», пусть я один так считаю. А то послушал я тут про свое выступление. Не будь у меня своего мнения, возгордился бы. Конечно, мало кто понял, что там произошло на самом деле, хотя кому надо — те все прекрасно поняли. Например, император, Лулио, Карина и прочие приближенные к власти и наделенные имперскими обязанностями. Тут я условный «герой», разруливший ситуацию с богами, причем в пользу людей (не только империи) тем, что настоял на том, что здесь остаются эти молодые и неопытные боги. Лулио например, считал, что при правильном подходе им удастся обозначить более выгодные условия сотрудничества, в то время как с опытными и старыми богами можно вообще обломаться, а то и быть переигранными по всем фронтам. Я же в то время, когда просил оставить этих богов, больше боялся за себя, считая, что в принципе может придти какой? нибудь бог, у которого когда? то были терки с атлами, и тогда мне придется кисло.

До сих пор не знаю, почему Контролер согласился с моими условиями. Ну да ладно. Прочие же, присутствовавшие на моем выступлении, но не в теме, были в восхищении от самого выступления. Большим успехом пользовались чародеи, способные передавать воспоминания. И просто до небес взлетела востребованность амулетов воспроизведения аудио — видео кордосского производства на черном рынке. Они там дорого стоили и потому мало покупались, но на волне ажиотажа и цена подскочила, и продажи. Забавно, что черный рынок неофициально контролировался специальными структурами империи, которые таким образом регулировали и держали пальцы на пульсе контрабанды. Оказывается, и все выступления тоже записывались на такие амулеты для внутреннего пользования. Кстати, та картина на стене так и осталась «живой» — и деревья гнулись, и волны бились, а Контролер, с которой стала ассоциироваться девушка на картине, все так же стояла спиной к зрителю, но волосы ее развевались и она иногда переступала ногами. В магическом зрении там был сложный клубок энергий вперемешку с плетениями и выходом в астрал. Инженерной четкости я в этом не увидел, поэтому решил, что это — что? то вроде волевого результата, примерно как у чародеев — конструкты. Формируется такая вот хрень, знают и умеют пользоваться, а что за этим скрывается — никто не в состоянии объяснить. Может я конечно и утрирую, но мне кажется именно так. Тем не менее, этот пример божественного искусства я бережно занес в свою базу знаний, чтобы на досуге? или когда появится интерес, попытаться разобраться, что это такое? и с чем его едят.

Ладно, все это суета сует. Перед отъездом надо бы повстречаться со всеми знакомыми, хотя бы и виртуально, и поставить их в известность, да и попрощаться. А потом заняться подготовкой транспорта. Теперь, когда я практически знаю, в какой стороне искать Умника, смысла сидеть на одном месте нету, но и торопиться не стоит. Лететь — пердеть больше скорости звука я не хочу, к тому же у меня есть незаконченные процессы, которые надо бы завершить, а то чувствую, что после встречи с Умником ими заниматься просто не останется времени. Ну и решил сделать себе комфортное средство передвижения. Своего? то дома у меня тут нет, но можно сделать нечто такое самому, пусть и небольшое по размерам. Но зато прикольное.

Ладно, кому первому позвонить?

==Лулио де Мондо==

Повелитель Чар наслаждался одним из редких моментов расслабления, отдыха и попытки не думать о делах. Да — да, попытки! Даже в эти моменты расслабления в теплой воде купальни, мысль медленно скользила по верхушкам волн событий, бывших, будущих и несбывшихся. Дел становится все меньше и меньше, постепенно передаваемых наследнику, но некоторые из них Лулио просто не мог не довести до стабильного хотя бы промежуточного результата. А про некоторые из них наследнику просто незачем знать.

Самое последнее и одно из самых важных дел плавно подходило к неспешному завершению. И это — нахождение императрицы. Правильной императрицы. Наконец? то это дело, долгое и муторное, завершилось. Самое главное — все довольны. И император любит, и Карина тоже. Даже если и не очень пока — все наладится, тем более, что Тиль во вкусе девочки, тоже небезразличной старому чародею. Так что все будет в порядке. Тяжело, конечно, пришлось, когда надо было шаг за шагом переключать внимание девушки на императора, отводить ее мысли от Никоса. При этом используя минимум чародейства, а больше ситуационного моделирования. Подстраивать ситуации, краем уха услышанные разговоры, выставление Никоса формально героем, но не в слишком выгодном свете. А уж Карину чародей хорошо успел изучить, чтобы понимать, за какие ниточки дергать. И даже то, что она понесла от Никоса, не сильно печалило — правильно оформить ребенка в глазах аристократии он сможет. Причем не придется прятать сам факт того, что ребенок не от императора — будут у него еще дети, да мальчики, а не девочка, как тут случится. Причем девочка будет играть большую роль в усилении империи опосредованно, не претендуя на престол, и почему? то (это Лулио видел смутно) в плане налаживания связей с представителями с другого континента примет большое участие, если не основополагающее. Да и помощницей наследникам и любящей старшей сестрой будет хорошей. К тому же очень сильной чародейкой и… опять же смутно — кем? то еще, навевающим мысли об археях и мейхах прошлого. То есть все это пойдет на пользу империи. А принцип «империя превыше всего» никто не отменял. И пока среди стражей империи будут Видящие Повелители Чар, любые регламентирующие поведение аристократии и дворянства правила могут быть скорректированы в нужном направлении. Это если особо упоротые будут настаивать следовать букве правил, но не их духу.

Из главной залы раздался противный и пронзительный звук колокольчика. Порой Лулио думал, Никос специально сделал такой сигнал амулета связи, от которого даже зубы начинали вибрировать. Ведь не может быть таких колокольчиков?

Выругавшись, чародей, показывая силу духа, медленно выбрался из купальни, завернулся в халат и медленно, выдерживая характер, направился к амулету. Войдя в комнату, Лулио резко остановился, увидев иллюзию Никоса, вернее, его спину, задумчиво рассматривающего корешки книг на полке залы. Чародей покашлял, привлекая внимание. Никос повернулся:

— Прошу прощения за вторжение, — и, махнув рукой, выключил противный звук.

— Чего… пришел? — Лулио с трудом подобрал правильно слово для нового вида связи. Все? таки правильно они тогда с уважаемым демоном с другого континента отказались встраивать в свой организм первый предложенный Никосом вариант его «болталки» — проверить ее почти невозможно, по крайней мере по — быстрому проведенный анализ ничего не дал, а так кто его знает, чего Никос туда встроил.

— Да вот, попрощаться заглянул напоследок, — Никос сделал вид, что присел в кресло. В виде иллюзии это смотрелось довольно забавно, особо с учетом того, что иллюзия слегка провалилась внутрь.

— Надолго уезжаешь? — спросил Лулио и сел в другое кресло.

— Да вы же в курсе должны быть. Наверно, навсегда.

Лулио покивал.

— Что, никаких линий, где я есть? — спросил Никос. — Ничего такого позитивного? Или причины, почему меня не будет?

— Прости, парень. Многое я вижу, но тебя там нет. И почему тебя нет — я тоже не вижу. Не хочу обнадеживать, но только на уровне ощущения — послевкусия есть какой? то маячок в будущем, но настолько далеком, что на такой срок даже я ничего не вижу. Вернее, вижу я много, но мне непонятного, наслоения одно на другое. Фактически можно все это не учитывать, так как вполне может быть игрой воображения или подсознания, где желания чародея начинают превалировать над реальным положением дел. Впрочем… — чародей запнулся, — я снова съехал в свою любимую колею нравоучений…

— Ничего страшного, — улыбнулся Никос, — у нас говорится «делай, что должно, случится — что суждено». Так что… — И немного помолчав, вдруг спросил: — Как там дела у Карины с императором?

Лулио чуть не закашлялся от неожиданности. От Никоса он такого вопроса не ожидал.

— Да все у них хорошо, — пробурчал чародей, тоже разваливаясь в кресле. — Если ничего не будет мешать, отличная пара получится. И что самое главное — счастливая.

Никос некоторое время смотрел на чародея, потом резко встал.

— Ладно, пойду я. Следите тут хорошо за империей и… императрицей, — и образ Никоса развеялся.

Лулио вздохнул.

— Удачи тебе, парень. Надеюсь, все у тебя сложится.

== Ник ==

Разговор с Лулио совсем не обнадежил. Но и не убил, ибо ничего другого я и не ожидал. Поэтому решительно набрал номер Карины.

Девушка ответила мне сразу, будто чувствовала что? то. Сидела она в одиночестве на скамейке у пруда в императорском парке и любовалась плавающими по поверхности воды красивыми птицами. Не лебедями, увы, но такими же красивыми и грациозными.

— Наслаждаешься видами природы?

— Что? то вроде того, — улыбнулась чародейка.

— Да… Красивый вид, — согласился я, оглядевшись.

— Ты уезжаешь?

Я внимательно посмотрел на девушку. Лулио не успел бы ей рассказать, другие вроде бы не знают.

— Догадалась?

— Почувствовала. Надолго?

— Судя по всему — надолго.

Помолчали.

— Как у тебя с Тилем?

Легкая заминка с ответом.

— Я приняла его предложение стать его женой.

Помолчали.

— Что ж… Поздравляю. Желаю тебе счастья.

— Спасибо. Сам как?

— Да вроде нормально. Очередной этап жизни закончен, пора переворачивать страницу.

— Не только у тебя. Не только…

Птица подплыла к самому берегу и вопросительно уставилась на чародейку.

— У меня на родине есть похожие птицы. Лебеди их называют. У них может быть только одна любовь на всю жизнь. И если одна птица погибает, вторая складывает крылья и падает камнем вниз. Без своей пары они не хотят жить.

— У людей такое тоже бывает, — немного неуверенно сказала Карины.

— Конечно бывает. И я очень надеюсь, что император — именно такая твоя половинка. Но если начнет обижать — звякни мне, и я ему прочищу мозги на тему как обращаться с любимыми женщинами.

Карина улыбнулась:

— С любимой женщиной. С одной!

— Вот именно!

Молчание…

— Ладно, давай прощаться, что ли… — наконец сказал я.

— Давай.

Снова молчание…

— Все, прощай!

— Береги себя! — Карина наконец улыбнулась и глубоко вздохнула. — Говоришь, пора переворачивать страницу? Надеюсь, это будет не последняя страница в твоей жизни, — Карина встала. — В любом случае, спасибо тебе за все! И если вдруг когда? нибудь ты окажешься где? то рядом — буду рада встретиться с тобой как с другом… Как с обычным другом!

Ну что ж, — подумал я, глядя с другой камеры в спину удаляющейся своей бывшей подруги. Больше никаких «личных друзей». Удачи и тебе… Императрица.

==Шойнц Индергор Виртхорт==

Солнце приятно щекотало лучиками лицо, и мужчина щурился и легко улыбался. На повороте к одному из множества в столице Оробоса парков он на мгновение остановился, задумчиво постукивая тростью по ноге. Кивнул себе и повернул по дорожке вглубь парка.

Свой путь он закончил у озера и долго смотрел на плавающих птиц. Улыбнулся мимолетной мысли, что многие важные события с ним в Оробосе происходят вот в таких вот парках или рядом.

Неожиданно он резко повернулся, вытянул трость в сторону проходящего мимо мужчины и сказал:

— Не стоит даже пытаться.

Прохожий неприметной внешности замер на полушаге, опустил свою трость, очень похожую на ту, что держал в руках Шойнц, внимательно посмотрел в глаза профессору и медленно кивнул:

— На чем я прокололся?

— Не надо было использовать против меня методы борьбы с чародеями, многие из которых я же и разрабатывал.

— Пожалуй, — снова кивнул прохожий. — Я всегда признавал, что ты лучший из нас.

— Но все же рискнул пойти против? — Шойнц с любопытством смотрел на мужчину. — Иллюзию сними.

— У них были убедительные аргументы, — мужчина дотронулся до виска и вмиг лицо поменялось, а на голове стала видна тонкая диадема, которая формировала иллюзорное лицо постороннего человека.

— Ты постарел, — хмыкнул Шойнц.

— Работа такая… Что с моей командой?

— Думаю, мои люди уже их взяли.

— Видимо, и чародеи помогли? — прохожий бросил мимолетный взгляд на кольцо, которое вдруг замигало красным цветом и погасло.

— И они, — слегка кивнул Шойнц. — Как тебе, видимо, сказали, я с ними сотрудничаю.

— Почему?

— А почему ты не произнес слово «предатель»?

Прохожий задумался.

— Наверно, потому, что «предательство» — слишком окончательный вердикт и зависит от точки зрения. И наверно потому, что меня поставили в ситуацию, когда нет выбора — уничтожить тебя или нет.

— Так может перейдешь под мою руку? Я в состоянии дать нужные гарантии.

Прохожий вздохнул.

— Я же сказал, мне не оставили выбора. В том числе и на такой вот случай.

Оба мужчины немного помолчали. Шойнц с непроницаемым лицом наблюдал за давним знакомым, а тот — прикрыв глаза, повернул голову к солнцу и как будто грелся.

— Ты ведь знаешь, что чародеи не смогут меня взять живым. Но и уйти у меня не выйдет, — наконец произнес мужчина. — Дашь мне последний бой?

— Зачем МНЕ это надо? — спросил Шойнц.

— Я скажу, где находится мой тайник. Там будет много полезного для тебя. Как ты понимаешь, он так оборудован, что даже Видящие не найдут без наводки.

— А ТЕБЕ зачем это надо?

— Скажем так, — после краткого молчания, все так же не открывая глаз, произнес мужчина, — я знаю, что о том, как прошла наша встреча, наши все равно узнают. А вот о чем был наш с тобой разговор — нет. Поэтому схватка с тобой хоть как? то гарантирует мне то, что те, кто мне дорог, не пострадают. Но учти, если согласишься — я поддаваться не буду — возможно, мне удача все же улыбнется.

Шойнц хмыкнул.

— Достойный выход, — сказал он и тут же отбил тростью удар, нанесенный такой же тростью.

Мужчины пошли по кругу, внимательно следя друг за другом. Отлетели в стороны ножны, которыми на самом деле являлись трости что у одного, что у другого. И вот в воздухе зазвенела сталкивающаяся сталь.

На видное место к дерущимся потихоньку выходили разные люди — члены команды Шойнца и боевые чародеи, которые совместно работали с ними. Со своими давними врагами, которые — вот странные времена! — в данный исторический промежуток времени стали союзниками. Временно или постоянно — время покажет.

Долго дуэль мужчин не продлилась. Шойнц на самом деле оказался довольно крепким орешком, и его тонкий меч, специально имеющий такую форму для секретного ношения, проткнул грудь противника, который, прежде чем упасть, странно задергался.

К Шойнцу подошел напарник — чародей, приданный местной службой Всевидящего Ока для контроля, помощи и взаимодействия.

— Я слышал ваш разговор. А как же тайник? Он же не сказал?

— Уверен, что нет никакого тайника, — хмыкнул искусник. — В любом случае, вы сможете сами у него спросить.

— Так он… — удивленно начал говорить чародей и замолчал.

— Совершенно верно, — кивнул Шойнц, задумчиво рассматривая свой какой? то несерьезный меч. — Хорошо быть не просто боевиком, но профессором, у которого есть кое? что в голове, которая в состоянии придумывать много интересных сюрпризов. Вы идите, думаю, на ближайшее время все закончилось. А я немного посижу тут — красивое озерцо, — и Шойнц, не дожидаясь ответа, прошел дальше по берегу.

Чародей посмотрел ему вслед, покачал головой и занялся делами.

— Браво! — рядом раздались хлопки в ладоши. — Красивый был бой.

Шойнц лениво повернул голову и увидел сидящего с другой стороны скамейки Никоса. Прикрыв глаза, он пробормотал:

— Плохой был бой.

— Чем же?

— Тем, что пришлось со своим драться. Тем, что у нас в Кордосе непонятно что творится. Тем, что непонятно, на чьей стороне правда.

— Это да… — кивнул Никос. — Так всегда оно случается, когда в стране накапливается критический уровень противоречий, которые нельзя разрешить мирным путем. Или можно, но очень тяжело, возможно с огромными репутационными рисками для элит, на что они никак не могут пойти.

Шойнц с любопытством посмотрел на Никоса. Он от него никак не ожидал таких сентенций.

— Думаешь, война у нас будет?

— Или гражданская, или революция, что впрочем почти то же самое. Ну, или не будет, если Оробос поможет.

— Он, пожалуй, поможет, — с иронией ответил Шойнц. — Напомнить, кто начал последнюю войну между нами?

— Не думаю, что тут все так просто, — покачал головой Ник. — Там вопрос был не в новых землях. Но в любом случае, насколько я знаю, сейчас вопрос новых территорий перед Оробосом не стоит. Свои бы освоить. Скорее, стоит вопрос в тесном сотрудничестве в связи с новыми мировыми обстоятельствами.

— Ты про богов? — спросил Шойнц. — Я в курсе того, что произошло на соревнованиях големоводов, но не уверен, что это такая уж опасность.

Никос пожал плечами.

— По крайней мере, император и Видящие видят в этом основное направление деятельности в ближайшие годы, если не десятилетия. И мирный Кордос им наиболее выгоден. А там все не так просто, все может полыхнуть в любой момент. Вот они и подстраховываются — если все равно будет заварушка, лучше поддержать более удобную для себя сторону. А удобная — та, которая мирная и положительно или как минимум не враждебно относится к Оробосу.

Никос замолчал, а Шойнц задумался. Пожалуй, в словах Никоса было здравое зерно. И если это так, то на душе становилось намного легче — что ни говори, а намек о предательстве от Пилорна, которого послали по душу Шойнца, неожиданно больно царапнул душу. Зато теперь, если принять точку зрения Никоса, все выглядело совсем в другом свете. Нельзя сказать, что Шойнц не был в курсе происходящих событий на родине, иначе он бы вообще тут не оказался, несмотря на приказы Рагароса или еще кого иного, хоть самого императора. Но вот сказанное немного другими словами, в другом свете малознакомым человеком, тоже довольно странным, надо сказать, Никосом как? то сдвинули мировосприятие и стало легче на душе.

— Я чего пришел, — немного помолчав, сказал Никос. — Я собрался покинуть сей град печали. Напоследок лечу себе, гляжу вниз — любуюсь городом на долгую память, и вижу тебя, забавляющегося дуэлью.

Командир СИ иронично приподнял бровь: несмотря на то, что он не замечал слежку Никоса за своей персоной, но в случайное совпадение ни на мгновение не поверил. Впрочем, сейчас это было не важно. Парень тем временем продолжал:

— Думаю, дай посмотрю, если что, помогу. К счастью, не понадобилось, но все же, скорее всего, в последний раз видимся. У меня тут вроде как забава такая — попрощаться с кем ни попадя, сказать приятные последние слова кому попало. Вот и тебе сейчас что? нибудь скажу.

Шойнц против воли улыбнулся.

— Хотя нет, — поправился Никос, — уже вроде бы сказал. Тогда подарок сделаю. Примешь?

Шойнц слегка удивился:

— Почему?

— Почему делаю подарки? — Никос немного задумался. — Не знаю. Хотелось сказать, что просто я вот такой хороший. Но скорее всего, у каждого мужчины, чего? то добившегося в жизни, наступает пора, когда ему хочется делать добро окружающим. — Никос хитренько улыбнулся и продолжил после молчания, — А может, просто хочется признания — делаю что? то, придумываю, а пользоваться только сам могу. Вон, дал Лулио и Балаватху отличное средство связи — на любом расстоянии, чуть ли не с эффектом присутствия, а они нос воротят — мол, кто его знает, чего ты там накрутил…

Шойнц оживился:

— Я помню. Это еще на летающем корабле было. А что, действительно накрутил?

— Ну, накрутил, конечно, — кисло кивнул Никос, — но вполне себе мирное и доступное только мне. И безопасное для пользователя.

— Прослушка, что ли? — Шойнц по привычке снова изогнул бровь.

— Она, родимая, — не стал отнекиваться Никос. — Только нафиг оно мне надо — прослушивать!? Самому часов в сутках не хватает. Да и вообще я, считай, не участвую и не буду участвовать в местных раскладах. А вещь стоящая, жалко, что не используют люди.

— А я, пожалуй, рискну, — решился Шойнц. Никос улетает — с этим ничего сделать нельзя. Но зато можно получить возможность связаться с ним, где бы он ни находился. Так что амулет взять точно надо, а вот использовать его или нет — подумать можно в другой обстановке, более спокойной.

— Отлично! — обрадовался Никос, достал из кармана горсть серебра и задумчиво на нее уставился. — Так… — пробормотал он, — какой же? Ага! Вот он! — И Никос кинул Шойнцу обычную серебряную монету. — Ты не смотри на нее, как пролетарий на буржуазию, сожми пальцами… Видишь что? нибудь перед глазами?

Шойнц медленно кивнул.

— Дальше разберешься, как устанавливать и использовать. Там документация есть. Но это так, фигня. Вот лично тебе, — Никос бросил Шойнцу другую такую же монетку, которую искусник ловко поймал. — Это личный энергетический щит. Сжимаешь так же, и тело обволакивает поле, которое позволяет спокойно двигаться, и в то же время защищает от стрел, болтов, удара мечом и так далее. При этом можно спокойно дышать, какое? то время находиться в огне или под водой. Можно спокойно на дуэль выходить, если боязно. Там тоже есть документация, как пользоваться, как можно переделать активацию.

— Хороший подарок, — Шойнц аккуратно и осторожно положил монетки в маленькую коробочку, которую достал из кармана.

— Что, не угодил? — как? то догадался Никос.

— В наших запасниках есть такие игрушки, — не стал увиливать искусник. — Археи тоже не любили, когда в них копьями и мечами тыкали.

— А чего нет? — сейчас же полюбопытствовал Никос.

Какое? то мгновение Шойнц просто смотрел в глаза собеседнику и чуть заметно улыбался. Потом сказал:

— Месяца полтора назад один малый, гуляя в горах, устроил маленькую войну с кордосскими пограничниками. А потом сбежал…

— Нарушитель взял и сбежал от разгневанных искусников? Во дает! — развеселился Никос.

— Точно. Но не потому, что ловили его бездари и лентяи. Совсем нет. Просто они не умели летать — иначе обязательно бы поймали.

— А ты, стало быть, очень расстроился из? за этого?

— Конечно, расстроился! Лазать по скалам просто так нравится только горным козлам. Только не о том сейчас речь. Было у того парня одно интересное плетение. Звуковое. Вроде простое, но как услышишь, аж жуть берет. Вот такого плетения у нас точно нет, а хотелось бы…

Внезапно раздался тот самый мерзкий звук, так что Шойнц непроизвольно скривился и схватился за жезл.

— Такое? — невинно поинтересовался Никос. Командир лишь кивнул, все еще находясь под впечатлением.

— Уже у тебя в жезле. Хорошему человеку не жалко, — парень снова улыбался.

— Спасибо! — с чувством произнес профессор, украдкой проверяя свою искусную игрушку. — Теперь правила вежливости диктуют сделать ответный подарок.

— А! — махнул рукой Никос. — Не заморачивайся. Мне ничего не надо. Подарил, и на душе приятно. Кстати, хороший у тебя шокер в шпаге! — Никос в знак одобрения поднял вверх большой палец. — Ладно, полетел я. Прощай!

Шойнц тоже встал и пожал протянутую руку Никоса. Мгновение, и Никос буквально взвился в небо, а у Шойнца от порыва ветра слетела модная шляпа. Но он не стал за ней бежать, вместо этого долго провожал взглядом темную точку в небе, в которую превратился Никос.

== Ник ==

Больше мне в принципе не с кем было прощаться, да и желания такого не было. Кроме…

Школа старого големщика встретила меня тишиной и пустотой. Не знаю когда тут присутствуют ученики, но сейчас как и в прошлый раз, практически никого тут не было. Долетел быстро, но удовольствия от процесса не получил. Все ж таки надо будет еще поработать над своим воздушным двигателем. В стиле вингс летать хорошо в скоростном режиме, не отрицаю, а вот для неспешного воздушного передвижения с зависаниями в воздухе с минимальными антигравитационными воздействиями нужно что? то вроде пропеллера или крыльев, как у колибри или стрекозы. Ну или чисто на антигравитацию упор сделать. Но мне это почему? то не очень нравится, наверно люблю переусложнять все…

Приземление оказалось немного жестковатым, и вокруг меня поднялась пыль, которую я тут же разогнал воздушным потоком. 'Плюх' получился не потому, что до сих пор не могу наладить правильные алгоритмы, а именно потому, что решил кое? что проверить. Ну да ладно, не об этом речь.

Все ж таки мое появление не осталось незамеченным. От дверей дома ко мне спешила фигура престарелого хозяина.

— Приветствую вас, уважаемый Стоунун де Хомини! — я вежливо поклонился. Почему? то в отличие от Лулио, этот старик вызывал у меня странное чувство почитания и желание уважить его своим отношением.

— Никос! Очень и очень рад, что ты пришел! — радостно приветствовал меня старик. — Я надеялся, что ты сразу после выступления появишься, но забыл, что молодости свойственны свои интересы и заботы, никак не связанные с желаниями и думами старых пеньков вроде меня!

— Ну что вы! — я постарался загнать чувство стыда глубоко вглубь. Ведь действительно даже не подумал навестить старика. Да и кто он мне, или я ему? Странно, что он что? то там надумал в отношении меня. — Я о вас и не забывал. Достаточно сказать, что вы оказались одним из немногих людей, с которыми я решил лично попрощаться перед отъездом.

— Уезжаешь, значит? — немного погрустнел лицом старик. — Зайдешь в дом?

— Может, здесь? — спросил я. — Вон и скамейка есть.

— А и верно! Чего в духоте сидеть? — согласился со мной големщик.

— Значит, уезжаешь? — еще раз спросил старик, когда мы расположились на лавочке. — Надолго?

— Не знаю. Скорее всего, надолго. Может, навсегда, если судить по словам одного известного нам обоим Видящего.

— Это Лулио, что ли? — Стоунун погладил бороду.

— Ага. Да и вообще напророчил он мне чуть ли не смерть. Не прямыми словами, конечно, сказал, но, мол, не видит он меня нигде в будущем.

— Наплюй, — спокойно ответил големщик. — Причин может быть множество, и смерть — лишь одна из них.

— Например?

— Может, поднимешься на новый уровень. То, что видящий не может ощутить тебя в грядущем, совсем не значит, что тебя там нет. Просто тебя нынешнего там нет, а другой ты — вполне. Не падай духом. Лучше будь готов к чему? то эдакому, что может разорвать все связи с прошлым.

— Хм… Спасибо, — я не очень поверил старому големщику. Это как же надо измениться, чтобы Лулио не распознал? Да и перспектива потерять себя такого, какой я есть, тоже не радует… Хотя это все же лучше, чем последняя жирная точка в нити судьбы. — Я в общем? то и не расстраиваюсь, — ответил я с напускной бодростью в голосе. — Наоборот, меня ждет долгожданная встреча с потерянным другом. Так что…

Мы немного помолчали.

— Ты, наверно, хотел попрощаться и со Скаллом?

— Вы его уже так зовете?

— На это имя он охотнее реагирует. Поэтому я все же решил использовать его.

— Вы правы. Попрощаться. Ну и посмотреть, как идет процесс адаптации к изменившемуся телу.

Старик заулыбался.

— Хорошо все идет. Нарадоваться не могу. Кстати, вон он сам! Видно, почувствовал тебя.

Я оглянулся. По дороге быстрым шагом шел молодой парень, ничем не отличающийся от обычного человека. Ни плаща, ни других скрывающих одежд — все по — простому и открыто. Рубашка, холщовые штаны, босые ноги.

Скалл остановился рядом с нами и улыбнулся.

— Ну, над улыбкой ему еще надо поработать, — сказал я, мысленно содрогнувшись. — Но в целом, молодец.

Бывший скелет вдруг стукнул себя по груди и… медленно сказал:

— Я Скалл!

— Ай, какой молодец! — восхитился я. — Ну? ка, садись рядом. — Я подвинулся, освобождая место, и мысленно полез ему во внутренности.

— Ну как? — спустя минут десять спросил Стоунун, терпеливо дождавшись момента, когда я откинулся на спинку скамейки, закончив с делом.

— Все просто замечательно! Я не заметил ничего такого, что могло бы привести в будущем к каким? то проблемам. И это удивительно!

— Да… Удивительно, — согласился со мной големщик, подразумевая под этим видимо что? то свое. — Он действительно быстро развивается. Даже некоторые мои ученики думают, что это обычный человек, просто с небольшой задержкой в развитии.

Помолчали.

— Собственно, вот и все, — наконец сказал я, не решаясь встать и уйти: так хорошо тут было. И присутствие старого големщика со странным существом ничуть не напрягало.

Старик, будто что? то поняв, хлопнул меня по колену.

— Не мучайся, парень. Вижу же, что боишься будущего. Не думай о тех, кто остается за спиной, как о потере. Думай о том, что ты сделал для этого мира, для людей. Что это никуда не денется, а будет влиять на будущее. Будет жить своей жизнью, и в этом будет частичка тебя. В конце концов, посмотри на Скалла — в моих глазах один он стоит того, чтобы с гордостью смотреть в будущее или прошлое. Ну и не скидывай с весов память о тебе. Почему? то я уверен, что многие будут тебя помнить еще долгие и долгие годы.

— Вы все? таки серьезно восприняли слова Лулио, — вздохнул я.

В голове появилась непрошеная мысль, что, возможно, моя любовь делать подарки корнями тянется как раз отсюда: хочется оставить о себе какой? то след, чтобы помнили… Может, я на самом деле боюсь? Убеждал себя, что хочу, чтобы ко мне никто не лез, чтобы оставили в покое, а сам подсознательно всеми способами привлекаю к себе внимание? Тогда мне стоит переходить от мелких вещиц для частного использования к чему? то глобальному! Забахать что? то такое, чтобы «ух!» — эта мысль, возникнув в одном из потоков моего сознания, развеселила меня и исчезла. Сам же я в этот момент основным потоком продолжил беседу со стариком:

— Но все равно, спасибо за ваши слова, — я встал и протянул руку големщику. Тот тоже поднялся и сжал ее между своих морщинистых ладоней.

— Прощай, Никос. Напоследок хочу тебе сделать подарок. Недавно люди Лулио шерстили известные хранилища информации на наличие старинных кристаллов знаний. У меня тоже есть. Школьное хранилище. Я не отдал им свои кристаллы, надеясь на встречу с тобой. Да и надежнее так будет — мало ли, чего Лулио удумает.

— Вы знаете, что это кристаллы с информацией? — удивился я.

Старик хмыкнул.

— Разумеется. То, что мы не способны ими воспользоваться, не значит, что среди чародеев не появлялись личности, способные на это дело. Не знаю, интересовался ли ты нашей историей или нет, но резкий качественный скачок в чародействе произошел как раз в связи с тем, что одному из нас удалось прочитать некоторые книги из подобных кристаллов. Просто об этом не принято говорить, чтобы подвиг предков выглядел именно как подвиг, не замутненный приземленными обстоятельствами.

— Так вот, — продолжил старик и достал их висевшего на поясе мешочка коробочку. Видимо, все? таки ждал моего прихода, подготовился. — Здесь десять кристаллов. Три из них посвящены големостроению, у древних оно почему? то называлось «оживление» вещей. Два — что? то непонятное в области каких? то созерцательно — поисковых методов осознания. Не понимаю, что это. Другие пять — древнее искусство боя. Что? то вроде рукомашества с использованием чародейских возможностей. Большего сказать не могу.

— А откуда вы вообще знаете, что там? — с любопытством спросил я, разглядывая выложенные рядком в специальных ячейках кристаллы.

Старик хмыкнул, достал один и коснулся точки активации. В воздухе возникло изображения какой? то женщины — автора, а вот надпись меня удивила — «Методы шпионажа, разведки, соблазнения и постельного боя для срукрубов пятого уровня посвящения. Для служебного использования». Интересно, это дед отнес к «рукомашеству»?

— У меня с большим трудом только это описание появляется. У других и того не выходит. Ну и в моей школе есть архивы, которым несколько веков — там перечислено, что есть на этих кристаллах. Кто? то из моих предков, видимо, владел способностью читать эти кристаллы.

— Не жалко отдавать?

Старик снова хмыкнул и посмотрел на Скалла.

— Не думаю, что даже такое отдаривание является равноценным. В любом случае, я просто чувствую, что так правильно, а своим чувствам я привык доверять.

— Хорошо, отказываться не буду. Для меня это действительно представляет большой интерес.

— Можешь их читать? — полюбопытствовал старик.

— Ага, — не стал отнекиваться я.

— Завидую. Но белой завистью, — улыбнулся големщик и посмотрел на Скалла. Тот, будто поняв, резко вскочил и протянул руки ко мне. Я улыбнулся и обнял его, как сына.

— И тебе, Скалл, удачи. Расти, развивайся, во всем слушайся Стоунуна — он теперь твой брат, отец и учитель. Я буду всегда помнить тебя.

В ответ — горчинка — перчинка в ощущениях.

— Ну, все! — сказал я, — Прощайте!

== *** ==

Старый големщик перехватил бороду, закинутую ветром за спину. И шею закололо от непривычки — давно он так резко не задирал голову вверх. В синее небо, где пропал Никос.

— Вот видишь, Скалл, как полезно иметь разностороннее образование. И летать можно, и големов строить. Только какие нужны мозги для этого? Вот передам тебе свои знания, попрошу Лулио помочь с дальнейшим обучением. Ага, спасибо, — сказал големщик, когда подскочивший Скалл поддержал старика. И оба они медленно пошли к дому. Голос големщика постепенно затихал вдалеке… — Думал, не успею обучить тебя, старый совсем стал. А вот сегодня представляешь, встал, и поясница даже не пикнула! Такое у меня было лет тридцать назад. Что? Ну да, столько лет с утра и страдаю. Что такое «тридцать лет»? Потом объясню. А тут как отрезало! Да и кушать я стал больше, кости меньше ломит. Чудеса, да и только! Так что, сынок, выведу я тебя в люди! Еще и на свадьбе твоей спляшу! Что такое свадьба, спрашиваешь?

==Ник==

Ну вот, вроде все серьги розданы. Так оглянешься — и друзей почти нет, раз — два, и обчелся. В свете последних событий во мне поднялась черная волна меланхолии, которая никак не хотела спадать. Как тогда, в Маркинской тюрьме.

Удивительно, но больше всего у меня щемило сердце не от расставания с любимой девушкой, а из? за Скалла. Вроде бы, неодушевленный робот, но вот не воспринимаю я его так, и все! Еще в первый визит в дом Стоунуна я это почувствовал, ощутил какой? то долг перед тем, кого создал. Может, это было отражение его чувств? Не знаю. Но нынче я опять это ощутил, причем в более выраженной форме. Да, я дал ему иллюзорную внешность, но все равно он не сможет полностью влиться в ряды людей, останется изгоем. Старый големщик, конечно, позаботится о нем, оградит от опасностей окружающего мира, даст свою любовь… Только он ведь не вечен!

В общем, пока я сидел на лавочке у големщика, одним потоком сознания предаваясь печали расставания, другим произвел над своим детищем кое — какие модификации.

Во — первых, визуальное старение. Динамику я на коленке не изобрел. Просто предусмотрел возможность смены внешности, затем рассчитал и загрузил несколько десятков промежуточных стадий от нынешнего вида Скалла до глубокого старика. Потом и вовсе закачал ту библиотеку личин, которые разрабатывал для нас с Кариной. Пусть будут на всякий случай. И даже зачем? то предусмотрел полное отключение иллюзии. Энергия, конечно, в таком режиме экономится, но не те это объемы, чтобы заморачиваться.

Во — вторых, я 'установил' в Скалла ту СУБД, которую подсмотрел у Толлеуса. Я не соврал деду — самому мне она не нужна, но мысль о таком подходе не давала мне покоя с того самого момента, когда я ее увидел. Очень хотелось куда? нибудь приспособить. Не ради чего? то, а из любви к искусству! (Не Кордосскому, а вообще). Думал — думал и сообразил, что с подобной штукой идеально управился бы ИИ! Лулио как? то обмолвился, что Скалл видит конструкты и плетения. В общем, тогда я понял, что это судьба — ведь будто специально для моего голема создано! Когда он освоит все, получится самый настоящий маг, который сможет за себя постоять. Я для этого и свой учебник 'выдал', и манонасосы предусмотрел, чтобы тянули ману прямо из окружающего пространства — магичить? то он будет на основе обычной магии. Да, решил с накопителями не заморачиваться — в костях очень много не удерживается, разве что сделал один инфомагический и поместил его туда, где у человека располагается солнечное сплетение. Единственное — все это должно 'включиться' через пять лет, причем дозированно. А пока мал еще Скалл играть в такие игрушки.

И, наконец, в — третьих… Тут хвастаться нечем. До сих пор не знаю, правильно ли я поступил. Видимо, все? таки сказалось расставание с Кариной. Чувствую себя сейчас изгоем — одиночкой. И Скалл тоже рано или поздно останется один… Еще вспомнил детище Франкенштейна и все его проблемы, Тоску с большой буквы… В общем, я наделил своего голема возможностью на основе какого? нибудь скелета сделать себе подружку. Точнее, товарища — радостей секса Скаллу не познать. Но все равно будет кто? нибудь, такой же, как он. Будет, с кем поговорить по душам. Точнее, почти такой же — попроще. Все на обычной магии, без всякого усиления костей в обязательном порядке, без иллюзорной внешности, без магической книги вкупе с СУБД. Возможно, Скалл сможет это добавить позже, когда научится магичить. Но по умолчанию я такое делать не стал. Сейчас — только псевдомышцы и сознание. Времени готовить сразу все не было. И так кучу всего успел наворотить за то недолгое время, что был в гостях у Стоунуна.

Ни Скаллу, ни старому големщику я ничего не рассказал. Ни к чему пока. Придет срок, сработают мои закладки, проснутся возможности — тогда и будет мой 'сын' осваивать их — начнет учиться магии и создаст себе подругу сердца или четвероногого друга. Надеюсь, Скалл будет счастлив…

Вспомнил о Толлеусе с учеником. Хоть старик мне симпатичен, но мы с ним не друзья и общались не в том формате, чтобы прощаться. Однако я чувствую себя в ответе за эту странную парочку. Нет, не так сказал. Тут не как со Скаллом, где я должен был что? то сделать, чтобы в своих глазах остаться человеком. В данной ситуации, скорее, что? то из области предчувствий — нужно помочь, это будет правильно.

После памятного спасения старого искусника и последующего разговора я еще один раз навещал его. Вроде бы, изначально не планировал, но очень уж непростой разговор у нас в первый раз получился, совсем не по моему сценарию. В результате я не узнал все, что хотел, не научил пользоваться 'болталкой', которую между делом установил, да и к тому моменту еще не разрулил ситуацию с властями. Ведь мало было просто спасти деда из лап его соотечественников — нужно было сделать так, чтобы он там снова не оказался. Заодно и с оробосцами судьбу деда обговорить, ибо мало ли… В общем, я со старшим эль Торро этот вопрос решил (то, что я больше не 'личный друг' дочери, не важно). Деду выправили вид на жительство в Оробосе, обещали не обижать и дать понять кордосцам, что искусник под присмотром Ока. Хотя у посольства Кордоса сейчас своих проблем хватает. Тот поединок между Шойнцем и безымянным мечником, которому я оказался свидетелем, был лишь первым камнем, вызвавшим лавину.

Толлеус во время нашего первого разговора обмолвился, что его очень любят боги и постоянно насылают свои видения. Я сразу не обратил внимания на эту оговорку, но уже дома зацепился за нее. Тогда мне показалось, что, разобравшись с этим, я, быть может, смогу найти если не защиту от богов, то хотя бы узнаю о них что? нибудь полезное. Съездил, тщательно покопался у старика в голове, разобрался. Увы, мне это не помогло — просто у старика оказалась определенная аурная аномалия, своеобразная 'дырка', которая лишала человека природной защиты от определенного ментального воздействия. Наверное, богу было проще 'работать' с такими людьми. Если бы у меня не было биокомпа, искусственное уплотнение ауры на этом участке дало бы мне определенный бонус, а так это знание для меня оказалось лишено смысла.

Попутно обнаружил у деда другую интересную особенность — он был оборотнем! Не таким как те, что повстречались нам с Кариной в горах и по желанию умели принимать форму человека или животного, но чем? то похоже. У Толлеуса были два сознания, которые по очереди могли брать контроль над телом. Эдакий Джекил и Хайд. Не знаю, типичное ли это раздвоение личности или что? то еще — никогда с таким не сталкивался, чтобы утверждать наверняка. В принципе, было бы интересно изучить данный феномен на досуге, но до сих пор было как? то не до этого. А теперь — я сверился по карте — старый искусник вместе с Оболиусом неспешно двигался куда? то запад. Ну что же — я на его месте тоже не стал бы задерживаться в городе. Кстати говоря, мне тоже нужно подготовиться к путешествию.

Следующие несколько часов я потратил на то, чтобы закупить продукты. Много не брал — на неделю максимум. Зато решил разнообразить и вспомнить — обновить свои старые скилы по готовке еды. Благо, многое из продуктов было как у нас, а если и не было, то было чем заменить. Все? таки удобный город этот Широтон! Никто особо не пялился и не удивлялся летающим мешкам и корзинкам, следующим за мной, разве что люд попроще резво убирался с дороги и кланялся. Иногда, впрочем, меня узнавали по выступлению. Как можно понять, были это непростые люди. Тогда они на ходу или кланялись мне или просто посылали знаки внимания, делая какой? нибудь знак рукой. Одна женщина даже послала воздушный поцелуй. Не думал, что я настолько популярен — за все время пути меня так отметили своим вниманием целых пять раз! То есть, если учесть временной интервал, траекторию моего движения, количество людей, то получаются странные цифры. Впрочем, фигня все это.

В свою гостиницу решил не возвращаться, а так с мешками и последовал за город. Если все получится как запланировал — будет где оставить. Да в любом случае будет где домик поставить да прикорнуть!

Спокойно двигаясь на съемной лошадке, я покинул территорию города аж через час. По пути я постоянно оглядывался и старался как можно лучше запомнить этот город.

В принципе, двигался я в определенном направлении. Уже все было разведано с воздуха, места определены. Надеюсь, широтонское общество не обидится, если лишится определенной части своих природных богатств. Еще час, и я выбрался к малолюдной части предместий Широтона. Здесь находились фермерские хозяйства и остатки когда? то большого леса, сейчас имеющего размеры всего в несколько квадратных километров. Мне нужно было в самый центр этого массива.

По ходу дела я придумал новый способ путешествий на лошадях в лесу! Не знаю, зачем я взял лошадь, но раз уж так случилось, бросать я ее не хотел. А чтобы она не сломала ноги, на ходу выкладывал перед нею силовую дорогу с иллюзией поверх, выглядевший как обычный асфальт. Где надо, придавливал лесной мусор, в иных случаях дорога проходила поверх ям и оврагов. После того как я проезжал, дорога за мной пропадала. Не везде все было гладко, но развлекался я вовсю. Было интересно и забавно. Часто приходилось как бы вбивать сверху вниз силовой колун и как домкратом раздвигать его в верхней тупой части, разворачивая в плоскость, отодвигая и придавливая растительность. Простые методы, но как облегчают движение!

Пару раз деревья, попадавшие под такой пресс, ломались. Это мне не нравилось, приходилось останавливаться, восстанавливать порой исполинские стволы, перекручивать силовыми «бинтами» и запускать внутренние процессы дерева для восстановления. Практически как у людей все оказалось при лечении, только деревья реагировали на все быстрее и проще. Энергетика проще, как и структура, что материальная, что информационная — зарастало все буквально на глазах. Забавно было наблюдать за движением соков по капиллярам, перераспределение энергий в стволах и в древесной ауре. Во второй раз попробовал сделать то же самое, но чародейским образом — сформировал, то есть запрограммировал часть своей ауры на целительские действия и подсадил этот недоконструкт, даже скорее целительское заклятие (забавное сочетание слов!) в ауру дерева и наблюдал. Делал выводы. Исправлял. Делал третьим способом — создавал пустые конструкты через инфосеть и наполнял их содержимым, отправлял к больным или сломанным растениям и деревьям. Наблюдал. Набрал хороший материал для анализа.

Наконец я выбрался на полянку, отмеченную мною ранее с воздуха. Ее размер несколько отличался в большую сторону, чем мне казалось через летающие телекамеры. В районе центра, но не в геометрическом, располагалось большое дерево, похожее на дуб, свободное пространство вокруг него было небольшое — радиусом метров тридцать. Затем шел кустарник, перемежающийся отдельными деревьями, ручеек где? то журчал, другие деревья поменьше. Под дерном кое — где большие каменные глыбы, частично выходящие наружу — видимо когда? то давным давно принесенные каким? нибудь катаклизмом, ибо явно не местные — без подземной основы. В целом, красивое место.

Вздохнув, я принялся за работу. С помощью магии все шло довольно просто. Если бы объем работы оценивал человек моего мира, ничего не знающий о магии, он бы решил, что работала бригада строителей в течение как минимум недели. На самом деле времени у меня ушло около восьми часов.

Определил глубину распространения корней дуба. Корневой стержень уходил относительно неглубоко — всего метров на десять, видимо из? за близкого расположения подпочвенных вод, остальное шло в стороны и аккурат почти на то пространство, где не было других деревьев, видимо дуб не давал им укорениться. Насколько я помню, у дуба корень может идти и глубже. Впрочем, это не дуб, хоть и похож. И так же прямо под ним и рядом ничего кроме густой травы и мелкого кустарника не росло. Воткнул чуть ниже этого уровня переработанное гномское плетение, запустил, сформировав — выдавив внизу линзу пустого пространства. Все это не проваливалось, не схлопывалось, удерживаемое силовыми подпорками и плоскостями. Управляя водой, заставил ее подняться и заполнить этот объем. Дофига кубов получилось. Уже потом, через несколько дней придумал и реализовал систему подпочвенного питания растений из этой емкости.

Расчистил полянку от лишних растений, оставив лишь те, которые формировали приличный вид. Сформировал круг диаметром около трех сотен метров. Дуб, кстати, оказался не по центру, ближе к краю. Перетащил камни в одно место, опять же недалеко от дуба, сформировав красивый грот. Сделал циркуляцию воды из емкости через трубы и грот. Получился водопад. Внизу вода снова уходила в подземную емкость. Рядом с дубом поставил домик. Практически такой же, как и раньше, только сделал так, чтобы сам дуб проходил по центру дома. Соответственно и дом оказался по площади значительно шире. Да, не совсем стерильно, с этим разберемся позже, но очень уютно получилось. Хорошо хоть нижние ветви начинались примерно на уровне второго этажа, поэтому и росту дерева не мешало. Но я нарастил второй этаж и там тоже интересно получилось. По сути крыша дома формировалась нижними ветвями дуба, а промежутки аккуратно прикрывались силовыми полями. Однако по лестнице можно было подняться на ветви и там тоже стало довольно уютно — упасть почти невозможно, ибо опасные места прикрыты, зато ощущения нахождения внутри большого растительного массива просто замечательные — сразу вспоминается детство, как мы делали шалаши в развилках деревьев, и те ощущения.

Осталось самое сложное. Я долго думал, использовать ли земного элементаля, ведь несмотря на то, что с богами вроде бы договорились, сомнения оставались. И все же я решился. Вызвал уже привычным отложенным методом, вроде как препятствующим отслеживание. И когда он пришел, дальше я уже не беспокоился. Конечно, оставалась вероятность, что боги кое — чему научились и все равно отследили его вызов, но как? то надоело париться. В общем, забил я на это дело.

Легкая дрожь земли, какой? то треск, неожиданный рывок, заставивший меня инстинктивно кувыркнуться на руки, затем на ноги даже без перехода на сверх — скорость. Гляди? ка! Все? таки забил кое? что в подкорку тренировками!

Неожиданно все успокоилось и только легкое покачивание говорило о том, что задумка удалась — огромный кусок земли поднялся в воздух. Минут пять я настраивал работу земного элементаля, чтобы он корректно отрабатывал удержание и оперирование таким огромным куском земли. Сначала были сомнения хватит ли ему мощности, но судя по всему — запас еще был и довольно большой. Еще какое? то время потребовалось на навешивание на мой летающий остров систем невидимости и защиты по типу моей личной, налаживание удаленного управления земным элементалем, которого я привязал на постоянную прописку к острову, пока он существует.

Затем я слетел с острова через формируемые в защите проходы и увидел черное уродливое пятно посреди леса. Плохо, но и этот случай у меня продуман. Снова обращаюсь к подземным водам, вытягиваю их ближе к поверхности, и заставляю заполнить образовавшуюся полость. Получилось озеро. Осталось сделать так, чтобы воды не ушли обратно. Тяжело это — ориентироваться на ощущения, разные магические датчики, не сильно понимая, как все будет со временем. Вполне возможно, что все расползется, и станет плохо. И озеро уйдет, а может, болото образуется. Но пока есть магия — можно рассчитывать на лучшее. Поэтому подземные структуры я укреплял по серьезному, инженерил насосы, строил виртуальные модели. На компе, пусть и био, все должно было быть нормально. А если я ничего не напортачил, то проработает эта конструкция долго. Может быть и вечно, тьфу — тьфу — тьфу…

Через полтора часа озеро заполнилось, и я «перекрыл краник», четко отслеживая, что происходит внизу. Как всегда, реальность не совсем соответствовала ожиданиям — пришлось еще около часа мониторить ситуацию (параллельно и на острове), править, переделывать. Короче, вымотался по самое не могу. В результате, когда уже стемнело, в Широтон я не поехал, да и зачем, если у меня тут в небе болтается личное жилье? Тут переночую, да и протестировать надо будет хотя бы на кратком промежутке времени, как работает система.

Забыл упомянуть — лошадку свою я уже поднял на остров. Она даже не рыпалась, так как я полностью контролировал ее через ауру. Надо будет, кстати, сдать наемное животное.

Выспался я отлично. Уютный дом, почти «био» из? за росшего внутри него дерева, от которого шла отличная энергетика, мягкая кровать и вкусный завтрак. Проспал я тем не менее снова около четырех часов, так что на улице еще было темно. Хорошее настроение, однако, не продержалось долго. Проверив состояние моего рукотворного озера, я от огорчения просто сел попой на край своего острова (боковую защиту тут я временно убрал) и, свесив ноги, пригорюнился. Воды не было. На дне озера находилась черная жижа и больше ничего. Где? то внизу, по всем параметрам выглядевший плотным слой земли (потому я его и не укреплял) продавился массой воды, и вот результат.

Наконец я принял и согласился с тем, что ничего не понимаю в массивных гео — процессах и пошел на поклон к инфосерверу, который в общем? то и был заточен на поддержании в стабильном состоянии целой планеты. Что он, не справится с каким? то локальным куском земли?

И снова я в виртуальном зале управления инфосервером. В этот раз мне не пришлось «лететь» на свидание в центр управления, теперь вся инфа с сервера напрямую шла мне в мозг посредством биокомпа. Могу просто выводить часть инфы, а могу сделать и полное погружение, как будто в тот первый раз. В общем я поставил задачу, и инфосервер не стал отнекиваться. Правда, для понимания картины я вывел себе всю последовательность действий сервера и попросил его объяснять, что он делает и почему. И почему? то я не удивился совсем, когда он задействовал для моей задачи всех элементалей, кроме разве ментальных. Всех — в смысле всех модификаций, но по одному. Даже воздушного. Их вполне хватило для такой, как я понял, ничтожной задачи. В общем, минут десять я наблюдал, как элементали: где меняют структуру почвы, где прямо под землей смещают целые куски пластов, камни, уплотняют, прокаливают, меняют состав и прочая, прочая, прочая. Причем изменения затрагивали объем земли раз в сто больше этой мизерной точки на карте планеты, выраженной в небольшом озерце и земли под ним.

В общем, задача была выполнена, но хоть я и понимал, что сервер делал в каждом конкретном случае, но так же стало абсолютно ясно, что я полный нуль в геологических (или как они называются?) делах, так как полностью разобраться, почему все делалось именно так, а не иначе, мне не удалось. Полюбовавшись красивым озером в центре леса, которое и без всякой магии простоит долгие и долгие годы, я тяжело вздохнул и передвинул свой летающий остров за пределы леса, чтобы не тащиться на лошади. На связь вышел торговец Моралес (тоже ранняя пташка) и предложил встретиться, как я предполагаю, чтобы после разговора окончательно решить — или согласиться ехать со мной, или послать меня своим путем. Ну я и назначил встречу в таверне, где я остановился — все равно надо забрать свои вещи, хоть их и немного, да может по дороге еще чего — нить прикупить. Двигаясь в город, я вспомнил воронки, оставшиеся от атомных бомб на Земле в Казахстане. В принципе, достаточно было использовать мощный гравитационный удар для уплотнения почвы и спечь поверхность высокой температурой. Тогда тоже возникла бы хорошая основа для озера. Правда все равно осталась бы проблема с постоянной подпиткой водой, ну и те же проблемы, что и сейчас на нижних водоносных уровнях…

До встречи с торговцем Моралесом (почти земное имя, кстати, по звучанию), я еще пробежался по магазинам, закупился одеждой. Магическая одежда, конечно, хороша, но телу все же приятнее натуральное. Некоторых торговцев пришлось поднимать чуть ли не из постели, ибо все еще было рановато, но деньги и здесь творят чудеса. Ну или по крайней мере как и везде имеют прямую зависимость: чем больше денег, тем лучше настроение и желание работать.

Возвращаясь к себе, у таверны встретил Моралеса с прошлым чародеем и еще одним типом с мечом на поясе. Судя по моторике движений — хороший боец. Кроме всего, все имели скрытые запасы разных амулетов, под завязку закачанных энергией. Да и вообще одеты все были по — походному. На мой вопросительный взгляд, торговец понятливо пояснил:

— Мой караван по темному уже отправился в путь. Я хотел бы посмотреть, что вы предлагаете для путешествия. Если меня это устроит, я согласен отправиться с вами — ваше предложение еще в силе? Если нет — я успею догнать свой караван.

Я махнул рукой:

— Сейчас, только заберу свои вещи и пойдем, — и взбежал в свою комнату, проверил упакованность своего имущества, добавил туда пакет с солью, которую купил напоследок, и огляделся. Вроде ничего не забыл. Так, кидаем мечи за спину, в руки мой любимый посох и… Прощай, очередное временное место проживания. Я развернулся и спустился по лестнице. За мной следом летел большой тюк, в котором находилось все мое имущество. Хозяин гостиницы покосился на него, но морда кирпичом, а деньги принял с поклоном.

Торговец тоже с любопытством уставился на мой тюк. Честно говоря, уже достали все своим любопытством! Мне так удобно, но совершенно неудобно, когда все пялятся! Поэтому я заключил свое имущество в шар невидимости и пошел к выходу со двора.

— А — а — а! — недоуменно начал что? то говорить торговец, хлопая глазами на пустое место, где только что что? то болталось в воздухе.

— Вы на лошадях? — перебил я, хотя прекрасно видел рядом стоящих животных.

— Да, — наконец торговец взял себя в руки.

— У меня лошади нет, — сказал я, — наемную сдал уже. Чтобы не тормозить друг друга — встретимся за городом. Я буду вас там ждать.

— Уверены, что быстрее нас доберетесь? — удивился Моралес, окидывая меня взглядом, как бы представляя, как я бегом бегу наравне с лошадью. Но тут город — не разгонишься, во — вторых, при желании я наверно и лошадь бы обогнал даже чисто своими физическими силами, а в третьих — кто сказал, что я побегу?

— Совершенно уверен, — сказал я, и с подшагом слегка подпрыгнул в воздух, предварительно раскинув руки и, уже поднявшись, раздвинул ноги, между которыми натянулись мои вингс — крылья и перепонки. Гравитационным плетением я лишь обеспечил плавное поднятие на некоторую высоту, а там меня уже подхватил ветер. Сделав пару кругов над разинувшим рот торговцем со спутниками, я проверил, как мое имущество слушается дракончика, которому я передал управление им, и полетел за город, с высоты птичьего полета глядя вниз, напоследок запечатлевая виды столицы империи Оробос.

Все? таки красиво тут. Архитектура кое — где мраморная, грамотно выполненные целые ансамбли зданий. Фонтаны, разумное озеленение, да и вообще умный подход к оборудованию места проживания. Вылетев за пределы города, я замер в воздухе, запоминая последнюю картинку города, где прошло довольно интересное время, где произошли интересные события, и где осталась подруга, жизненные пути с которой у меня разошлись. Причем, похоже, навсегда. Ну ничего, главное, все это не было омрачено отрицательными эмоциями, чувствами, и никто никому не поломал жизнь.

В памяти внезапно всплыла похожая сцена — тридцать лет назад я также с воздуха любовался другой столицей, где также прошла часть моей жизни, и остались дорогие мне люди. В груди поднялся неприятный ком, смазавший впечатления от красивого вида. В тот раз я полез к инфосерверу и чуть не сыграл в ящик. Сейчас я вроде бы не собирался ставить рискованные эксперименты, но зато Лулио напророчил мне крайне незавидную судьбу. Интересно, кто может мне сейчас устроить гадость? Вроде бы, со всеми серьезными врагами, включая Кордос и богов, я договорился…

Дождавшись моих будущих попутчиков, я плюхнулся в пыль рядом с ними. Впрочем, поднятая, она послушно свернулась в змейки, которые послушно отползли в стороны и притаились в породившей их стихии — моря пыли, властвующего за пределами города наверно всех земель и миров.

— Спрячь свой меч, — обратился я к спутнику Моралеса, рефлекторно выдернувшему свое оружие при моем появлении. — Еще пару лиг в ту сторону, — я махнул рукой, указывая направление, — и там будет мое средство передвижения. Если поторопитесь, успеете к завтраку.

— Мы уже завтракали, — торговец привстал на стременах и поглядел вдаль, пытаясь что? то там рассмотреть.

— Значит, ко второму завтраку. Легкому, — сказал я и снова взмыл с небо. А что? Мне начинает нравится так перемещаться! Скоро совсем забуду, как ножками ходить…

К времени, когда торговец с сопровождающими добрались до места под моим летающим островом, я успел полюбоваться на озеро в середине леса — нормально стояло, никуда не делось, подземные воды питали озеро и никуда не собирались уходить; приготовить легкий завтрак (разогреть булочки и сварить местный чайный сбор) перед домом на веранде, которую сейчас же добавил, ибо ее явно не хватало; по мелочи кое? что поправить в своем острове; полюбоваться на небо с облаками; пописать с края острова на далекую землю (офигенные впечатления, особенно с временно отключенной страховкой!). Вот только ополоснуться в своем гроте, вернее в искусственном водопадике, не успел. Вообще, тут бы еще ландшафтному дизайнеру поработать, но в принципе и так неплохо получилось. Немного диковато, правда, но вполне так ничего… Натур — природа, так сказать. Можно сказать, я был временно счастлив, и совсем не хотелось, чтобы тут появился кто? то еще. Но… Дела есть дела.

==Торговец Моралес==

Энхилье материл себя последними словами, мрачно глядя на приближающуюся стену леса. Нет, ну вот так со стороны посмотреть — совершенно глупое поведение для прожженного торговца, обмануть которого практически невозможно. Вот зачем он поперся за непонятным человеком в непонятное место? Награда ему нужна? Так не особо, на самом деле. Нет, все это хорошо, получить преференции и приз от Органиции, возможно войти в круг знакомых самого Смарти, но… На самом деле, деньги уже давно не главное в жизни торговца. Полжизни потрачено на перекладывание денег из чужого кармана в свой и обратно. А главное ведь в том, что происходит снаружи. В мире. Новые люди, нации, даже расы, страны и города, их образ жизни. Это интересно. И никогда не перестает удивлять. Загадки. Люди — загадки. Люди — характеры. Вот, например, чародей Какабис. Интереснейшая личность. Внешне — будто слегка тронутый головой или же надышавшийся специальной сбивающей мозги набекрень травы. Этому впечатлению способствовали раскосые и выпученные глаза, придающие ему вид совершенно непонятного существа. По крайней мере, не человека. Однако по начитанности, например, он может дать фору каким? нибудь академикам, возможно даже имперским. Или его чародейство. Не особо сильное на самом деле, но настолько виртуозное владение предметом, что порой ему сдавались и чародеи посильнее. С ним интересно говорить или даже молчать об одном.

Моралес покосился на спутника, о котором только что думал, и слегка расслабился — тот был спокоен как дерево. Обычно это для торговца было одним из показателей безопасности обстановки.

О многих интересных личностях еще торговец мог рассказать, о многих. Но вот этот Ник вызывал у Моралеса странное чувство. С одной стороны, вроде бы радоваться надо, но Ник пока был непонятен торговцу, да еще завлек их куда? то далеко за город, впору подумать о засаде на него самого. Впрочем, все это было маловероятно. Судя по летающим вещам Ника, по его полетам(!), эдак легко и непринужденно выполняемым в чародейской столице сильной империи, что говорит о полной подконтрольности этого процесса властями, вряд ли такая ничтожная личность, как торговец Моралес, может заинтересовать то ли чародея, то ли искусника Ника. Зато он сам очень интересовал Энхилье, наверно поэтому он и отправился куда? то далеко в непонятное место и согласился (чего уж лукавить!) с предложением таинственного Админа.

Поэтому, торговец хоть и ругался про себя, но скорее, чтобы показать самим наличием процесса ругани самому себе, что с головой у него в порядке, а поэтому не менял выбранного решения и продолжал править лошадью в указанное Ником место. Вот уже и лес, а Ника… Мысль торговец не окончил, так как на их головы снова свалился Админ. Прямо из воздуха. Специально, что ли, так делает?

— Извините, — Ник будто подслушал торговца и принес свои извинения. — Я к путешествию готов, а что решили вы? — Юноша… Да, Моралес решил иногда про себя так называть Админа — все ж выглядит и ведет себя примерно на этот возраст. Не всегда, но часто… Так вот, юноша с интересом оглядывал торговца со спутниками.

— А на чем ехать? — спросил Моралес, оглядываясь.

— Посмотрите наверх, — ответил Админ.

Энхильо со спутниками задрали головы и поначалу ничего не увидели, но потом… Прямо в воздухе из ничего появилось нечто темное… Оно вдруг стало опускаться и торговец через некоторое время понял, или подумал, что понял, что это нечто вроде ковра, скатывающегося прямо из воздуха на землю. Вот конец этого ковра достих земли недалеко от них и из непонятного темного пятна превратился в длинную лестницу. Это как же подниматься по ней, такой узкой и странной, даже без перил? Ой, уже нет, с перилами. М — да… Второй конец так и терялся в воздухе на довольно большой высоте.

— А что с лошадьми? — спросил торговец, когда справился с чувствами.

— Спускайтесь с них. Вам по лестнице, как вы понимаете. А у них свой путь.

— Я бы посмотрел, — пробормотал Энхильо, спрыгивая с лошади и давая знак своим спутникам и телохранителям следовать его примеру.

— А тут нечего смотреть, — ответил Ник. Впрочем, торговец сам увидел, как лошади повесили головы, то ли уснув, то ли потеряв сознание, и медленно стали подниматься вверх.

— Прошу за мной, — сказал Ник и побежал по лестнице вверх.

Оставшиеся внизу переглянулись.

— Ладно, раз уж пришли, пойдем, — сказал Моралес и подошел к лестнице. Потрогал ногой — твердо. Нажал — слегка продавливается. Совсем чуть — чуть, давая ощущение упругости.

— Непонятно, — произнес Какабис, провожая глазами уже почти исчезнувших лошадей.

— И странно, — впервые подал голос третий спутник, мастер меча Ламина.

— Что именно? — через плечо бросил Моралес, медленно поднимаясь по лестнице и чуть ли не на каждом шаге останавливаясь и с интересом оглядывая местность и непонятно — невидимое место вверху, куда стремилась лестница.

— Он явно обоерукий мечник. И как еще при этом он умудряется быть чародеем? Или кто он там? Искусник? Как может один человек достигнуть мастерства в столь трудоемких и разных дисциплинах?

Торговец пожал плечами. Сказать было просто нечего.

Уже к середине лестницы пальцы рефлекторно сжимались намного сильнее, чем внизу. Ощущения восхождения по тонкому всходу было внове и захватывало в кулак что? то внутри груди. Вот и конец лестницы, медленно поднимая глаза над обрезом верхней площадки, Моралес от неожиданности замер. Прямо перед глазами в воздухе шевелилась трава. Самая обычная трава, о чем подтверждал запах свежей зелени, растущей на природе. С ближайшего стебля вдруг в воздух поднялся жук — гороховец (внешне похожий на ядрышко зеленого гороха) и приземлился на нос Моралесу. Не снимая жука с носа, торговец сделал последние шаги и вдруг оказался на окраине леса. Вон дальше деревья, кусты… Только что ничего не было и вдруг — появилось! Оглянувшись, торговец пошатнулся и чуть не полетел вниз: неожиданный перепад вида земли, близкого обрыва и большого воздушного пространства дальше внезапно нарушило равновесие. Впрочем, он быстро справился с собой. Уцепившись за верх ограждения лестницы, Энхильо наклонился вниз, глянул на задранные вверх лица спутников и сказал:

— Поднимайтесь. Только осторожней, — и отошел в сторону, подальше от обрыва, который изрядно нервировал.

Согнав с лица жука — наглеца, торговец глянул вдаль и замер. Столица Оробоса с этой высоты хоть и не давала полного вида города, но все равно выглядело все это иначе и интересно. Не отводя взгляда от города, наклонился, сорвал траву, растер между пальцами, поднес к носу и глубоко вздохнул.

— Что это? — сзади раздался восхищенный возглас Ламина. Какабис как обычно промолчал.

— Остров. Летающий остров, — все резко развернулись на раздавшийся голос хозяина — Ника. Он подошел и встал рядом. — Это мой летающий остров. На нем мы и полетим. — Немного помолчав, Админ повернулся. — Идите вон туда, — он махнул рукой, — увидите домик среди деревьев, поселитесь в нем. Не спутайте с домом под дубом — там я живу. В общем, располагайтесь, обустраивайтесь. Около дома стоит корзинка — это вам на обед. Я до вечера буду занят, а непосредственно вечером жду вас на ужин у себя. — И Админ быстрым шагом удалился, практически сразу затерявшись в густом кустарнике в той стороне.

— Ну что, пойдем? — спросил Моралес и, не дожидаясь ответа, отправился вперед.

==Ник==

Обустроив гостей, для которых я поставил стандартную избушку подальше от своего домика, я отправился по своим делам. Недалеко от моей опушки через небольшой кустарник так же наличествовало небольшое относительно свободное место, где я и поставил гостевое жилье, а у самого было еще много дел. Надо было настроить получше систему управления своим островом. На это у меня ушло пару часов, зато я оборудовал виртуальный центр управления, который мог развернуться вокруг меня в считанные мгновения. Отображалась информация о направлении движения, высоте, скорости. Осуществлялось управление элементалем, защитными щитами, движением воздуха вокруг острова, водой из внутреннего резервуара, видео — наблюдение под и вокруг острова и еще по мелочи разное.

Остров тем временем медленно двинулся на восток, пока без конкретного направления. Насчет путевых достопримечательностей надо будет еще поговорить со спутниками. Я в общем? то отправил по пути свои летающие камеры собирать информацию и довольно быстро написал программу сбора картографической информации. И каждую секунду мой биокомп собирал информацию и рисовал карту. Но вполне вероятно, что спутники знали, где есть интересные места, чтобы остановиться. К Умнику я не особо спешил. Вернее, не так — теперь точно знал, что скоро с ним встречусь, даже предвкушал этот момент, но не бежал сломя голову и теряя портки, а спокойно двигался по намеченному плану, в котором было много и других дел до непосредственно встречи с Умником. Меня это самого удивляло, но видимо во мне просто уже не было в должной мере той юношеской порывистости, которая требуется для подобных действий.

Параллельно я снова прогонял в голове структуру и алгоритмы своего медицинского модуля. Вроде бы классная штука получилась, но что? то меня там беспокоило, а что именно, понять я не мог.

Параллельно изучал информацию с того кристалла — справочника археев, но мне категорически не нравилась скорость обучения. Даже с учетом того, что тормозов почти не было, но это было как разговаривать с человеком, он расскажет и покажет, и даже поправит, но долго все это. Мне же хотелось иного. Поэтому я сначала пытался считать информацию с кристалла о нем самом до начала его существования, что естественно не привело к результату. Вернее, результат был, но без подключения общего информационного пространства, который я привык называть астралом, он простирался где? то по ощущением на пару лет назад. Это было легко понять, так как информационная картинка была почти одна и та же — какое? то хранилище.

Посмотрев на время, понял, что оно медленно, но верно двигается к ужину. Отлично! Давно хотел совместить готовку, какую я знаю, с магическими прибамбасами. Перебрав ингредиенты, решил приготовить сразу сложное блюдо — плов. Вернее то, что может получиться из продуктов, часть которых замещается чем? то подобным земным продуктам. Рецептов плова много, но я естественно готовлю так, как учил меня отец. Хотя конечно самой главной причиной такого выбора стало то, что как только я увидел что? то очень похожее на рис (дальше так и буду его называть), я просто жутко его захотел, аж слюни потекли. Можно конечно пролететь, как пролетел как? то мой двоюродный брат, на пробу взяв какой? то сорт высокогорного риса, который так и не смог развариться. Так это было на Земле, а это Лунгрия. Но ладно, будем пробовать.

Итак… Беру горстями рис (по количеству едоков), бросаю его в воздух, где он начинает перемещаться в ограниченном пространства, обдуваемый воздухом. Вся шелуха улетела. Место воздуха занял объем чистейшей воды, который стал промывать рис. При этом зернышки почти не касались друг друга, избегая повреждений. Я лишь сидел на террасе своего дома, наблюдал за происходящем, больше не притрагиваясь ни к чему руками. Я решил полностью приготовить сегодня ужин вот так — условно говоря, не замочив рук.

Когда вода перестала мутнеть, я так и оставил рис висеть в воздухе, погруженным в воду. Пусть замачивается. Кстати, как бы странно это не звучало, но рис — самый сложный ингредиент, и я задумался, снова вспомнив косяк моего двоюродного брата. Интересно, а если использовать еще и сверхчувственную часть своего чародейства? Даст это что? то мне?

Решив попробовать (все равно ничего не теряю), я обволок рис в воде своей аурой, вернее ее ментальной составляющей, которая, кстати, в отличие от прочих аурных энергий водой меньше всего задерживалась, постарался отрешиться от всего и попытался выполнить несколько приемов из архейской школы чародейства. Энергия. Везде энергия и информация. Жизнь. Жизнь — движение. У каждого объекта, в каждый момент времени есть своя матрица состояния. Сама по себе она ни о чем не говорит, ведь чтобы что? то понять, надо с чем? то сравнивать. Но если я не знаю, может кто? то другой или что? то другое знает, составляя понятную суть объекта?

Я плавно распахнул сознание для потоков информации. Биокомп на заднем фоне что? то констатировал из области широкополосного подключения к информационному слою астрала. Затем запустился знакомый уже мне алгоритм вызова инсайта, но сейчас он был мягким, не мгновенным жестким выдиранием информации из информационного потока, а постепенное втягивание только нужной информации с предварительной ее обработкой. И о, чудо! В голове стало формироваться знание… нет, ЗНАНИЕ о всех свойствах местного риса, который у меня отмокал, медленно кружа в воде и формируя странные узоры. В этот раз я чувствовал — знал, что такой вариант подключения к астралу не приведет к негативным последствиям для организма, как в прошлый раз. И это было правильно.

Не разрывая связи с астралом (другим потоком фиксируя происходящее и радуясь переходу на следующий уровень), я продолжил работать. Теперь я точно знал, пятнадцати минут будет вполне достаточно для того, чтобы привести рис к нужному состоянию. Кусок мяса поднялся в воздух, ополоснулся, легко разделился на мелкие куски (шахматка из силовых плоскостей рулит), которые упали в прозрачную полусферу вместо казана, в которой уже разогрелось масло. Шипение, шкворчание… В общем, дело пошло. Прочие овощи быстро и незатейливо чистились, резались, жарились… А я лишь сидел, попивал чай и руководил этим ансамблем. Чувство единения с информационным пространством с точностью до секунды сообщало мне о необходимости перехода к следующему этапу готовки.

В какой? то момент времени красота единой системы стала разваливаться в информационном плане. Пришло понимание, что воды в варящемся рисе больше, чем нужно и она не успеет выкипеть до готовности, а если просто подождать — рис слипнется. Хорошо. Накидываем дополнительную управляющую сеть, командуем воде покинуть «казан» и где? то стакан чистейшей воды, аккуратно отделившейся от бульона, вылетел из емкости, снова сведя информационный баланс варева в единую «правильную» интонацию. Вроде все хорошо. Хм… Единственный недостаток — все это слегка стерильно. Хороший плов еще тем отличается, что приобретает необходимый очень тонкий оттенок, приобретаемый им, когда готовится на древесных углях. Конечно, не так, как шашлык, который непосредственно контачит с результатом горения дерева, но все же… И вот из лесочка, окружающего мой дом и с самого дуба прилетают несколько сухих веток, притянутых силовыми жгутами. Обволакиваю каждую плетением огня, заставляю их задымиться, легкими движениями направляю дым в мою сторону. Половину забраковал — противный запах. Зато от моего дуба и еще от какого? то дерева, похожего на фруктовое, дымок был вполне «вкусный». Размещаю ветки под моим «казаном» и заставляю их окуривать его. Медленно кружа под ним, они создавали интересную картину. У меня даже самого не мгновение сбилось восприятие, как будто я на мгновение вернулся в то состояние, когда ничего не знал о магии. Ну представьте себе, висит в воздухе еда, своей формой обозначая, что она находится в прозрачной посуде, вода в ней кипит, внизу двигаются тлеющие ветви, окуривая это дымом…

Ладно, время. Воды выкипело достаточно, рис дошел до нужной кондиции. Водружаю сверху головку чеснока (в следующий раз попробую с местными сухофруктами), слегка утопляю в рис, закрываю крышкой, создавая нужный микроклимат. При этом мастерю хитрую систему, чтобы испарившаяся вода, вернее, ее остатки, не возвращались обратно в продукт в виде капель и в то же время быстро не улетучивались, давая возможность рису насытиться паром. В некоторых народностях Земли для этого под крышкой, но не касаясь риса, натягивают полотенца, которые собирают лишнюю испарившуюся влагу. Все! Минут десять — пятнадцать, и будет готово. Кстати, по ходу дела я придумал классную перемешивалку риса, которая делала это так мягко и аккуратно, что не давала рисинкам деформироваться, ломаться и просто слепливаться в ком.

Пока плов готовился, так же сварил взвар, больше всего похожий на чай, и задумался. Несмотря на то, что я по сути сейчас пользовался неким поисковым сервисом астрала, если это можно так назвать (кстати, несмотря на мой спокойный стиль описания этого момента, должен сказать, что я вообще? то сейчас в полном восторге!), как он работает, я не понял. То есть не смог соотнести алгоритм его работы с известными мне, которые придумало человечество. Вроде как информация просто протекает через меня, а я выщелкиваю нужную мне из этого потока. С другой стороны, глупо надеяться, что через мое сознание проходит ВСЯ информация — я просто утонул бы в ней. Значит, инфа идет дозированным образом и скорее всего уже частично напичканная нужной мне информацией, в которой мое сознание и роется. Получается, есть внешний механизм, который принимает мои запросы (на уровне желаний? Мыслей?), собирает нужную мне информацию и перенаправляет ее на мой… хм… терминал… Да… А вот с инсайтами — там пожестче вроде получалось, насколько я понимаю, тогда и мой мозг становился как бы в параллель, и кажется прямо растворялся в астрале… Хм… Не значит ли это, что в астрале теперь есть мои знания? Да не, вряд ли. А может, и не вряд ли. Короче, надо бы поосторожнее действовать: вроде бы в той главе, что я сейчас осваиваю, есть какие? то намеки на необходимость выполнения определенных защитных действий. Жаль, не перепрыгнешь дальше, пока не сдашь «экзамен» по прочитанному — механизм контроля изучения книги очень жесткий.

Я попытался тут же найти ответ на этот вопрос там, куда был подключен все это время. Пошла информация, но ее было столько много и настолько она противоречила друг другу, что у меня аж голова заболела (виртуально, конечно). Это резко контрастировало с получением информации по конкретному объекту — тем же продуктам, которые я использовал в готовке. Видимо, абстрактные идеи имеют свойство аккумулировать в себе множественность мнений всех, кто об этом думал. И все это осталось в астрале. Хм… Получается, реальность смешивается с вероятностями и с выдумками? Похоже на правду. А значит… А значит, здесь могут быть, назовем это «информационными ловушками», которые как бы описывают определенную реальность, но не факт, что описывают настоящую реальность, а не придуманную людьми… Ох, как тяжело! И плохо, в общем? то. Надо ведь как? то научиться различать все это! Теперь понятны проблемы Видящих чародеев: конкретно по какому? то объекту (человеку, например) да еще в прошлое еще более — менее могут информацию достать, а вот про будущее… Особенно, если оно обыгрывается астралом не только на основании реальных данных, но и на основании мыслей живых сущностей, на том, как они видят происходящее, интерпретируют, как представляют развитие событий… Ух… А еще, если например большая общность людей считает, что на самом деле дело было так, а не иначе, не значит ли это, что в астрале такая позиция будет казаться наиболее вероятной? Например, все будут считать, что я убийца, придет неопытный чародей, пороется в астрале и примет это общее мнение как реальность? Печально…

Поразмыслив, пришел к выводу, что в принципе выход из положения, чтобы хоть как? то научиться пользоваться астралом для сложных вещей, фильтруя мусор, есть — теоретически такая информация должна быть менее насыщенной, что ли, не должна подтверждаться по перекрестным связям… Я так думаю. М — да… Если когда? нибудь научусь делать подобное — это будет что? то крутое настолько, что даже представить сложно. Кстати, не забыть о том, как демоны борются с подобными вещами — создают эдакие виртуальные проекции, которые можно принять за реальные… М — да…

Ладно, пора завязывать со всем этим. Плов готов, надо нарезать салатики и звать гостей на ужин.

* * *

Ужин удался на славу. Не побоюсь этого слова — я почувствовал себя поваром экстра — класса, стоило только попробовать своей готовки. Хотя, скорее всего это связано с тем, что просто соскучился по Земной пище. Да и плов получился хоть и со странным и непривычным привкусом от местных специй и продуктов, но вполне узнаваемым и очень — очень вкусным!

Ну и как обычно на волне хорошего настроения мне захотелось повыделываться перед зрителями. Так? то я спокойный и скромный человек, но все ж есть что? то тщеславное внутри. Поэтому, как только гости появились перед домом (вызвал их через внутреннюю островную связь) на площадке у террасы как будто из? под земли выскочил стол (иллюзия, конечно, сначала, а потом — силовые поля. А выскочил как в мультике или как мячик делает — с финальным подпрыгиванием), стулья, стол застелился белой скатертью, вылетевшей из окна дома. Чашки, ложки, стаканы, бутылки. Частично искусственные (силовые), частично настоящие из запасов (вино и пр.). Казан с углями под ним опустился прямо на белоснежную скатерть, от чего ей ничего не было, а мозги сбивало своим видом просто намертво — сам не ожидал такого эффекта.

Надо сказать, гости своим видом оправдали мое выступление — таких синхронно открытых ртов я никогда и нигде не видел! Смешнее всех выглядел, конечно, Какабис с его в разные стороны смотрящими глазами. Пришли гости все так же заряженные амулетами, да мечник со своим мечом. Боятся, что ли?

— Прошу, господа! — я указал рукой на стол. — Сегодня я решил побаловать себя — приготовил своими руками одно из своих любимых блюд. Ну и в нагрузку тут есть всякого разного.

— Благодарю вас, — первый пришел в себя торговец. Гости уселись и опасливо стали оглядывать стол.

— У меня, к сожалению, нет слуг, так что берите, чему глаза радуются, а я пока обслужу вас как дорогих гостей, — при этом я не пошевелился, однако слегка мутноватая крышка казана отошла в сторону, и на появившиеся тарелки аккуратно и порционно из казана перелетел плов для каждого из гостей. Тарелки разлетелись и улеглись перед каждым, к каждому поближе пододвинулась зелень — лук, редиска, салатики.

— Предлагаю сначала утолить первый голод, а потом если хотите поговорим.

Гости последовали моему совету и навалились на еду — видимо, запах их возбудил. Как и меня. Только слопав тарелку, я немного успокоился и наложил себе еще немного. Окинул довольным взглядом гостей. Мечник, сидел с пустой тарелкой и тоже поглядывал на казан. Я вопросительно кивнул в сторону казана, Ламия (странное имя для мужчины) кивнул и получил вторую порцию.

— Уф! — отдуваясь и отпивая взвар, сказал торговец. — Очень вкусно, никогда такого не ел!

— Спасибо, — кивнул я и сыто откинулся на спинку стула. — Ну что ж. Теперь можно и поговорить. Не стесняйтесь — пробуйте, вино очень хорошее. Из императорских подвалов.

— Вот как? — Энхильо попробовал и цокнул языком. — Действительно. Как бы даже не Кордосское.

— Оно самое.

— Если не секрет — как вам удалось его достать?

— И не только его: вон в той бутылке — покрепче. Не знаю как называется, что? то вроде коньяка или бренди, а вон то — наливки. А насчет достать — позвольте умолчать об этом. — Ну не буду же я говорить, что банально стырил их! Ну, пока по столице шастали мои компы — камеры, собирая информацию против мятежников, заодно и на склады наткнулся. Кстати, этот был за заложенной стеной в небольшой комнатке и, кажется, о ней все благополучно забыли. Поэтому я не мучился сильно совестью и спокойно заставил бутылки вылететь в хитрое и извилистое отверстие — отдушину, наружу, потом сразу в небо метров на двести, ну а потом ко мне. — По ощущениям бутылкам никак не меньше сотни лет, — так и было — считывание информации из бутылки примерно так и показало, хотя это была нетривиальная задача «увидеть» именно такой срок, ведь я «видел» только темноту помещения. Хотя… Я потянулся к астралу, снова проделал нужные приемы установления связи и попытался узнать о бутылке с вином уже используя тяжелую артиллерию.

— Сто двадцать три года, если быть точным, — наконец сказал я.

Торговец уважительно посмотрел на неказистые бутылки и налил себе на пробу из той, что я назвал коньяком. Попробовал — поцокал языком:

— Да! Напиток богов! А скажите, Ник, мы уже двигаемся? И если да, то куда?

— Да просто на восток. Как раз хотел обсудить с вами направление движения.

Торговец задумался:

— Как я понимаю, здесь можно двигаться напрямую, не учитывая наличие преград. Мне трудно сказать, как лучше быть.

— Рассчитывайте примерно на неделю движения, — поспешил сообщить я. — Мне нужно сделать кое — какую работу, поэтому торопиться я не буду.

— А можно и быстрее? — полюбопытствовал торговец. Ламия молча дотачивал плов, Какабис пробовал коньячок. Судя по его виду — нравилось.

— Можно. Но зачем?

— Не думал даже, что так скоро окажусь дома, — торговец откинулся на спинку стул, поводил рукой по скатерти.

— По дороге есть красивые природные места? Или интересные с точки зрения истории, может быть, слухов или книг, преданий? — спросил я. Честно говоря, я уже пожалел, что взял с собой спутников. Только сейчас я понял, почему у меня было немного напряжно на душе, когда я их приглашал — мне срочно нужно было побыть какое? то время одному. Привести даже не мысли в порядок, а ритм жизни, отношение к окружающим, к миру. В общем, сам себе подгадил. Этим в общем? то и объяснялся мой вопрос торговцу — если не могу полностью почувствовать себя одиноким даже на своем острове, то надо найти просто такие места, где пара часов может вправить мозги. Тем временем торговец уже отвечал:

— Трудно сказать, что именно вас может заинтересовать в этом плане. Вот чуть севернее параллельно нам с запада тянется длинная горная гряда, которая разделяет практически весь материк надвое. Горы так себе — холмы. Но как раз у западных и восточных границ Оробоса скалы лезут в высь, так, что аж дух захватывает. Там даже снег на вершинах не тает круглый год. Очень величественно. Я всегда любуюсь ими, когда проезжаю в этих местах, — Энхильо прикрыл глаза, вспоминая. По выражению лица было видно, что воспоминания ему нравятся.

— Ну? ка, погодите, — сказал я и сформировал на площадке перед домом многометровый в диагонали «экран», на который вывел уже собранную информацию с камер. Ну, типа карты, только живой, как будто со спутника, только масштаб другой. Кстати, уже много сотен километров было обработано. А некоторые камеры я отдал в управление инфосерверу, чтобы покрыть как можно большее расстояние — ему это было сподручнее. Я забыл упомянуть, что некоторые камеры прикручивались к воздушным элементалям для работы на дальние расстояния. Соответственно, ему было сподручнее ими управлять. Вообще, давно это надо было сделать, правда хорошие камеры, совмещенные с компами я научился делать только недавно, так что… Всему свое время.

— Не перестаю удивляться демонстрируемым вами чудесам, уважаемый Ник Админ! — торговец развернулся в сторону карты и цокнул языком. — Отличная карта, хоть и очень непривычная. Если бы не движущиеся облака кое — где, ни в жизнь бы не догадался, что это карта!

— Самому нравится, — кивнул я. — вот эта точка мы. Справа — восток, куда мы движемся. Насколько я понимаю, вот это — ваши горы?

— Вполне возможно, — с легким сомнением сказал торговец. — Должно быть так, но гарантировать я не могу. В Оробосе есть необычные места, на которые стоит взглянуть, но это все осталось позади — мы уже, кажется, над Рингией. Хм… Надо будет достать свою карту и совместить… Если я прав, то вот это пятно южнее — озеро посреди прерии. Оно мелкое, и в нем водится множество хищных животных, которые охотятся на приходящих на водопой степных животных. Тогда это — огромный лес. Он тянется на сотню — другую лиг на восток от самых границ Рингии. Вряд ли там кто? то живет. По крайней мере, дорог там нет точно, и слава о нем крайне дурная. Все здравомыслящие люди забирают южнее, чтобы обойти его. Впрочем, нас с вами это не касается, мы спокойно пролетим над ним. Вот где? то здесь, — торговец давно уже расхаживал перед картой — экраном. В данный момент ткнул пальцем куда? то в еще неисследованные моими картографами дебри, — Мелковатый масштаб, но кажется здесь, есть огромное пространство, на котором растут только фруктовые деревья. Похоже на сад, но хозяев нет, и, судя по его состоянию, он давно заброшен — может, десятки лет, а то и больше. Как без заботы совсем не пропали — непонятно. Может, какое? то чародейство. Примерно вот здесь находится одно из красивейших мест на земле — множество озер, располагающихся на разных уровнях и соединяющихся небольшими водопадами. Я там всегда останавливаюсь на недельку, если получается попасть туда с оказией. Вообще, восточнее Рингии очень большие территории практически не заселены. Почему — не понятно. Вроде и земля, и климат хорошие. Явной опасности нет. Но, видно, есть что? то, что отпугивает людей. Может, древние войны виноваты. Многие места до сих пор носят на себе отметины о тех временах. Может, еще что. Как бы то ни было, сюда так мало наших ходят — нет людей, нет торговли. Да и здесь про нас мало знают. В общем, трудно что? то вот так навскидку сказать определенное по достопримечательностям. Но я подумаю, и если вспомню, скажу. Хотите посетить такие места?

— Не знаю, может быть, — сказал я. — Но горы — определенно. Думаю, через пару — тройку дней там будем. Я по периметру острова организовал площадки, с которых можно наблюдать то, что находится внизу. Можете пользоваться. Можете в водопаде купаться или дома у себя — воду я тоже там провел.

— Да, мы уже все проверили, — кивнул Энхильо.

— Если у вас будет желание размяться — могу предложить свои услуги побренчать мечами, — неожиданно предложил Ламия. — Я видел у вас два меча, вы обоерукий мечник?

— Ага. Могу и так, могу и эдак. Предложение принимается. Думаю, с утра можно будет потренироваться.

— Извините за нескромный вопрос, — помявшись, спросил торговец. — Вы продемонстрировали просто удивительную способность летать. Делаете ли вы это с помощью какого? нибудь амулета?

— А почему вас это интересует? — я с любопытством посмотрел на Моралеса.

Тот снова помялся.

— Да вот никак не могу выбросить из головы эти полеты. С детства мечтал летать как птица, но с возрастом понял, что это все детские фантазии. С сожалением пришлось забыть об этом. И вот сейчас я увидел просто удивительное зрелище! Ладно, остров. Конечно это что? то вообще за пределами моего понимания, но вот собственный полет… — он покачал головой. — Потому и спрашиваю. Если это амулет, можно попробовать полетать? Я заплачу любые деньги.

— Хм… — удивился я. Вот же неожиданный прикол! Полетать ему захотелось. Впрочем, почему бы и нет? Как? то местные не особо смотрят в небо, пожалуй за исключением этого торговца. Вон даже Лулио вроде бы умеет летать, как я узнал, вызывая моих (моих!) воздушных элементалей, да и то делает это в исключительных случаях. Видимо, общие понятия местной культуры все ж таки не особо устремлены ввысь, за исключением отдельных личностей.

— Я подумаю, что можно сделать, — наконец ответил я. — Может действительно это поможет вам развеяться, пока вы находитесь здесь. Но это все завтра.

— Благодарим за вкусный ужин, — торговец правильно понял намек и встал. — Не будем мешать.

— До завтра, — попрощался я и стал убирать застолье. Остатки ужина охладил и убрал куда? то на дерево. Было там небольшое пространство между ветвями, которое можно было превратить в кладовку, холодильник или склад. В общем, казан, обернутый охлаждающим плетением отправился в указанное место, а перед домом вскоре ничего не напоминало об ужине. Н — да… Оно, конечно, классно самому готовить, да только это под настроение. Не буду же я дальше все время заниматься готовкой? Эх… была бы у меня скатерть — самобранка! Тогда вообще не страшно где — нить оказаться без цивилизации. Ну, в смысле не тратить время на выживание, всякие готовки и прочая, а можно заниматься своими делами ни на что не отвлекаясь!

Я тяжело вздохнул, встал и пошел вживую посмотреть вниз с края острова. Я действительно кое — где сделал разные площадки для осмотра местности. Особенно мне понравилась одна — как бы деревянная площадка, выдающаяся прямо в сторону пропасти метров на пять, со стороны «берега» закрытая небольшими деревьями, немного похожими на земные ивы. Правда, растут они не только у воды, как те, но мне это и лучше. Хорошо сидеть на краю площадки. Или просто в кресле — качалке качаться. А еще лучше уметь все это делать практически из ничего. Да, все эти вещи ненастоящие, но разницу не сразу и увидишь, а раз так — то какие проблемы?

==Ник==

На следующее утро мы с Ламией, или Ламием? Тьфу, имя — фиг просклоняешь! Так вот, позвенели мы с ним мечами. Он было предложил использовать учебные мечи — с незнакомым противником реальными мечами махать сцыкотно, и хотя сам я не испытывал подобных сомнений, его понимал. Поэтому я дал своему партнеру кожаный поясок, надев который вокруг талии, он активировал слабый вариант защитного силового поля. Чисто, чтобы приглушить удар и в то же время не мешать движению. Увидев что к чему, Ламия сразу же сказал:

— Отдам все свои сбережения за этот амулет! Продайте, а? — все? таки он пацан пацаном. Нет, по возрасту ближе к тридцати, видно, что тертый человек, но это было до того, как он понял, что он носит на поясе. Сейчас он реально был похож на восторженного пацана. Я даже удивился такой реакции. Может это я привык ко всему этому? А обычному человеку получить что? то подобное очень дорого или нереально?

— Хм… — я подергал себя за мочку уха. — Ну ладно, без проблем. Только доработаю, чтобы надолго хватало. А то он сейчас одноразовый, сделанный на скорую руку.

— А как вы смотрите, чтобы организовать небольшое, но весьма прибыльное дело? — это торговец с края поляны вступил в разговор. Судя по его горящим глазам, он сразу оценил перспективы.

— Ну, меня это не особо интересует. Потом поговорим. Мы вроде бы собрались потренироваться?

— Я к вашим услугам! — Ламия сделал мечом нечто вроде приглашения — поклона и встал в стойку. Я достал пока один меч и пошел к своему противнику.

Ламия оказался очень хорош как мечник. Но я даже не запыхался — он все ж таки был не мой противник. Но тем не менее, и мне пришлось поднапрячься. В общем, удовольствие я получил.

— Все! — где? то через полчаса махания железкой, тяжело сказал Ламия и сел на землю, вытирая пот со лба. — Я хоть и понимал, что вы хороший мечник, но не знал, насколько!

— А насколько? — поинтересовался я, присаживаясь рядом. В мышцах чувствовалась приятная тягучая усталость, которую я вполне мог прогнать, определенным образом прогнав энергию в организме и правильно ее распределив. В общем? то, я и во время тренировки это делал для повышение эффективности. Но пока я не стал этого делать — приятная усталость не зря называется «приятной». Тем временем к Ламии подошел Какабис, провел руками вдоль тела мечника и молча отошел. Энергетический сгусток, который обычно тут называют заклятием, быстро растянулся по всей ауре Ламии и стал упорядочивать слегка сбившиеся во время тренировки энергетические потоки мужчины. Он благодарно кивнул: видимо, такие действия были довольно обычны для этой парочки. Забавно, но я практически понял, что это за заклятие, и как его воспроизвести в случае необходимости — видимо, тренировки дают результат. Раньше в этом месиве, совершенно не похожем на структурированные плетения, я бы вообще ничего не разобрал. А тут — образы в виде неких эмоционально — энергетических структур сразу выстроились в голове. М — да… Круто, прикольно, но мне не нравится, что все это не поддается строгой типизации и упорядочиванию. Впрочем, пусть хоть так.

— Если учесть, что я — мастер меча, которых в общем? то не так и много, то вы в несколько раз сильнее меня. Я даже и не знаю, бывают ли еще такие мастера!

Я хмыкнул. За всеми этими событиями я как? то не удосужился соотнести свои умения с местными градациями. Да, я понимал, что могу и так много показать, и с ускорением (сейчас, кстати, я его не использовал), но чтобы мастер меча такое говорил?

— Не знаю, не знаю, — пробормотал я, откинувшись на траву и потягиваясь, получая от этого большое удовольствие. — Недавно чуть не отдал богу душу, сцепившись с жрецом одного бога. Чудом победил.

— Ого! Слышал я, что вроде как появились такие воины. Но то были только слухи.

— А я и не слышал о них, когда столкнулся. Тяжело пришлось.

— Да уж! — удивился Ламия, — если уж вам тяжело пришлось! Даже представить не могу такого монстра.

— Во! Точное определение ты подобрал! — я встал на ноги. — Монстр. Ладно. Пока мы говорили, поясок я уже изменил — его энергии будет хватать где? то на десяток сильных ударов. Сейчас? то я подпитывал плетение, а чтобы работало дольше — вот сюда прикрепишь какой? нибудь кристалл. Можно кварц, но лучше алмаз или любой другой драгоценный камень. Если он подойдет, то прилипнет, то есть пояс его к себе прижмет и будет использовать как накопитель. Со временем он наполнится, и защиты будет хватать надолго.

— Я сейчас! — Ламия сорвался с места и убежал в гостевой домик. Вернулся он быстро с кольцом, в котором поблескивал довольно большой изумруд. Ламия осторожно поднес его к указанному месту и тот почти сразу прилип.

— Годится, — кивнул я. — Не супер, но пойдет. Сильно потянешь — сможешь оторвать его. Избавь камень от металла и обратно прилепи. Владей. — Я повернулся и пошел к себе.

— Уважаемый Ник, — крикнул Ламия. — А сколько за это добро золота? то принести?

— Сколько не жалко, столько и принесешь. Я не на продажу делал, — не оборачиваясь, ответил я и на ходу избавляясь от одежды, побежал к гроту с водой. Там классное у меня получилось место релаксации.

* * *

— Повезло тебе просто по — королевски! — проговорил Энхильо, с завистью глядя на пояс в руках Ламии.

— Сам знаю, — довольно сказал мечник. Потом удивленно посмотрел на торговца: — Подарок, а ничем иным это просто не может быть, конечно отличный, но чтобы королевский?

— Ты просто не понимаешь… Что сказал Ник? Приставить камень, и он зарядится маной. А ты сними кристалл и поставь новый. И что?

— Получается, эта штука — заряжатель накопителей!? — у Ламии даже руки задрожали.

— Дошло наконец. Теперь ты можешь спокойно поселиться где? нибудь и жить только на то, что будешь заряжать накопители. Деньги конечно не огромные, но при определенном везении можно хорошо устроиться.

— И этот амулет Админ сделал за какие? то несколько минут, — задумался Ламия. — Кто же он такой?

— Летающий остров, я смотрю, тебя не так поразил, — буркнул Энхильо и пошел в выделенный им дом. Делать было особо нечего, но занять себя можно было найти чем — торговец взял с собой книгу, в которую вписывал все расходы, доходы, и прочие торговые дела. Можно было провести время за приведением записей в порядок, да и пересчитать кое? что…

* * *

Неконтролируемый мной ветер стегал в затылок, спину и пытался оторвать от вертикальной скальной стены высотой в полкилометра. Плохо было то, что она имела легкий отрицательный уклон, а по причине того, что была почти гладкой, то есть буквально некуда было воткнуть или упереть носок сапога, приходилось использовать магию как для крепления ног, так и в пальцах. Все? таки я специально пальцы не качал, чтобы проделывать такой ексель — моксель — забираться по вертикальной скале, причем такой протяженной. Поэтому мои предплечья и кисти рук фиксировались силовыми лентами, которые выходя из пальцев превращались в тонкие нити. Эти нити впивались в камень и схватывались с ним, прижимая мои пальцы или ладонь, в зависимости от хвата, к скале и не давая мне упасть. Честно говоря, если бы не эта страховка, пальцы уже бы на первых метрах перестали меня удерживать. И еще приходилось накачивать их внутренней энергией и гнать кровь, что позволяло им до сих пор работать как надо. А еще мне удалось с помощью биокомпа усилить их кожный покров, что позволило мне избежать травм кожи.

Вот и край. Я решил передохнуть и вспомнить, что я сейчас по сути читер (комп. сленг — обманщик). Но ведь никому не надо доказывать свою правоту, да и я не ставил себе цель доказать кому? либо свою крутость. По крайней мере, сейчас. Мне просто так захотелось, вот и все. Поэтому я спокойно повернулся вокруг своей оси и прилип спиной к камню. Расслабил ноги и руки, поболтал ими в воздухе как игрушка, у которой оборвали нити управления. Слегка потянуло где? то на уровне солнечного сплетения и ниже — если сейчас откажет магия — полечу вниз на, как я сказал, полукилометровую высоту, только вниз. А внизу — острые каменные зубья, торчащие строго вверх.

Я перевел взгляд повыше. Небольшое спускающееся дальше вниз ущелье и гора чуть пониже той, на которую я карабкаюсь. И вершина покрыта снегом. Прислушавшись к себе, немного откорректировал внутреннюю энергетику, чтобы холод чувствовался чуть сильнее. Люблю холод. У меня было два варианта изначально сделать себе комфортно, и вообще чтобы не замерзнуть — просто поднять температуру воздуха вокруг себя или же поиграться с энергетикой организма. Решив, что последнее — полезнее, так и сделал.

Красота! Но, не так ее надо наблюдать. Пальцы отдохнули, и я обратным хватом схватился за каменный край скалы. Отцепившись спиной и оттолкнувшись ногами сделал подъем — переворот и… Блин! Слабо оттолкнулся и головой ударился о стену! Скорее просто голова помешала — это не турник все? таки. Хорошо, что никто не видит моего позора! Воздушная рука подхватила тело, маятником идущее в обратном направлении, и подбросила вверх. Тут уж я в воздухе перевернулся и мягко приземлился на поверхность скального выступа. Встав на ноги, шумно выдохнул и медленно огляделся.

Вот оно! Мои голые руки, выглядывающие из безрукавки, овевал здесь вдруг слегка успокоившийся ветер, воздух был чистейший — я глубоко вздохнул и замер, не выпуская содержимое легких. Кислорода маловато, но я почти не чувствую разницы — теперь я понимаю, как работает плетение в моем организме и как оно докачивает в кровь недостающее. Пониженное давление тоже не сильно достает, хотя и чувствуется само по себе.

Впереди та самая гора, что была у меня за спиной, когда я лез наверх. Слева и вокруг такие же горы. Здесь, на вершине, постоянно ветрено, и снег сдувается, но ниже и вокруг его много. Тишина (шум ветра не в счет), яркие черно — бело — голубые краски. Я сел прямо там, где стоял, и впал в транс. Горы величественны, мощны и тихи. Не знаю, существовали ли они при Дронте, но при археях — точно.

* * *

Ради гор я немного задержал наше путешествие и, после памятного разговора с географическим экскурсом по достопримечательностям, застопорил остров. Хотел сделать небольшую остановку, но неожиданно для себя провел среди скал три дня. Сутки просидел на той обдуваемой всеми ветрами горе. Там я потом еле встал — падающий на меня снег таял, стекал и собирался подо мной в лужицу, которая затем по краям одежды замерзла. Потом спрыгнул вниз и, уже внизу, сварганив лыжи, поднялся по заснеженному склону другой горы, а затем прошелся по длинному хребту, соединяющему несколько гор. Один раз попал под снежную лавину, но не стал улетать, что мог спокойно сделать, а пробил снежный слой до каменного основания под собой, заякорился, сформировал силовой пузырь вокруг себя и, улегшись на спину, смотрел, как через меня переливается снежная река. Потом выкапывался, потом на силовых же санках скатился вниз до самой земли. Кричал от восторга, как никогда ранее. Жаль, сноубордом не владею, можно было бы потренироваться, но как? нибудь в другой раз. Настроение уж больно хорошее, не охочее пока к серьезным тренировкам. Потом долго летал над горами, как посредством вингс, так и в пузыре в комфортном кресле. Потом прилепил пузырь к какой? то стене над пологой пропастью, где неожиданно обнаружилось несколько деревьев, сделал щели в стенках, чтобы морозный воздух проникал внутрь, но температура все же был комфортной, и сутки отсыпался под тихий шелест ветра, иногда превращающийся в вой голодного животного. Странно, но мой проапгрейденный организм, которому обычно достаточно четырех часов для отдыха, позволил мне это сделать. Правда, с перерывами — откроешь глаза и лежишь с часок в полудреме, напитываясь видами гор. Потом спишь пару часов. Снова лежишь в полудреме. Снова спишь. Здесь у меня произошел прорыв.

Открыв глаза после очередного передрема, я вдруг понял, как можно пробиться к кристаллам археев. Если более точным, я просто увидел технологическую цепочку создания кристалла и инсталляцию в него программного комплекса. С удивлением заметил, что сжимаю кристалл. Сам не заметил, как он оказался у меня в руке. Тем не менее, несмотря на огромный промежуток времени между созданием кристалла и текущим положением вещей, информация сумела пробиться в мое сознание. Или, если посмотреть с другой стороны, я сумел до нее дотянуться и докопаться. Не удивлюсь, если окажется, что вообще? то со временем инфа стирается из астрала. В кристалле же нужно было активировать процесс копирования, тогда информация идет сплошным потоком, и ее можно куда? нибудь разместить. Вот в принципе я и получил знание, что в системе есть два уровня защиты, один общий, второй — технологический. А на технологическом уровне, копирование стандартизировано и подходит практически для всех кристаллов. Правда, если для обычного, общего, варианта использовался простой пароль, то для технологического — отдельные инструменты, но я понял принцип, поэтому быстро создал свой подобный смешанный чародейско — магический инструмент, который цеплялся как на свободные контактные площадки, ранее казавшиеся неиспользуемыми, так и на некоторые используемые. Информацию скопировал на биокомп, создал исполняемую среду, чтобы программа не заметила подмены, и запустил. Только теперь я мог все это отрабатывать на ускоренном потоке сознания и практически без остановок. У учебного программного комплекса, как я его стал называть, не было внешней временной синхронизации, он ориентировался на ментальные потоки ученика и изначально заложенные константы, прописанные отдельно в кристалле. Поэтому простое ускорение восприятия не играло роли. А когда комплекс заработал у меня в голове, вернее в отдельном программном контейнере биокомпа, все стало проще — я мог менять любые параметры виртуально среды. В общем? то в том? то и была проблема, что изначально весь этот механизм рассчитывался археями на обычное восприятие. Не знаю, может они просто не умели ускорять свое сознание. Да, напряжно для организма, но если правильно управлять энергетикой организма и вовремя давать ему питательные вещества, то жить можно. Очень сильно отличается от мемокопий. А вот я, после того, как выучу все, смогу спокойно их делать по изученному материалу. Жаль, что напрямую фиг сконвертируешь — принципы разные. Но и так стало хорошо.

Таким образом один кристалл я впитал за остаток дня, и пока остановился. Вроде бы все усвоил, иначе бы просто не прошел по всем главам материала, но все равно надо было отдохнуть и сделать так, чтобы эта информация стала родной. Пока могу сказать одно — принципы чародейства становились для меня все более и более понятными, но в то же время становилось более ясным и понятным и то, что от обычного магичания это отличается так же, как камень от яблока. Хотя и так было понятно, но все же осознание не всегда идет с пониманием. Так вот, и там и там круглый объект, а по факту — разное все. Хорошо хоть вообще есть пересечения. Дальше я запланировал проработать один из кристаллов по чародейскому боевому искусству под названием «Хэнш. Боевые мыслеформы общего назначения». Не знаю, что такое «хэнш», но вроде как название какой? то формы боевого искусства. А там еще были мыслеформы специального назначения. В общем, посмотрим.

Затем я вернулся на свой остров, где мои спутники осваивали полеты. Да — да, я? таки поддался намеку Энхилье о его мечте о полетах. На самом деле, это просто совпало с моим отложенным желанием сделать альтернативный движок полета с возможностью зависать на месте. Интересная задачка получилась. Вышел интересный движок для махолета. Собственно, как такового движка не было, я воспользовался свойством силовых плоскостей менять форму и сжиматься — разжиматься, меняя параметры плетения. По сути, движком был компьютер, который просто менял параметры плетений. В первую голову вспомнились стрекозиные крылья, которые я и реализовал, но надо будет попробовать и другие варианты. Например, колибри. Все? таки биокомп для разработки — мощная штука. Полдня в ускоренном режиме и — готово! Выглядело это устройство как пояс с большой бляхой на пузе. Разумеется все магическое, силовое и иллюзия, но все высшего качества. Если не учитывать практически отсутствующий вес — не отличишь от реальной вещи.

Ударяешь ладонью по пряжке, привязанной к владельцу, тело затягивается в корсет. Раскрываются крылья, в руки тыкаются появившиеся рукоятки. А дальше все просто — левая рукоятка корректирует горизонтальное положение тела и скорость движения. Правая — высоту. У меня таких ограничений не было, можно было мыслью управлять или тоже взять рукоятки при желании. Все просто, надо только привыкнуть. Я за полчаса научился, пока отлаживал систему. А вот мужикам тяжело пришлось. Надеюсь, они себе шеи не посворачивали, пока меня не было. Я сказал быть им осторожными, ибо отключаю связь. Мужики взрослые, так что если что — сами виноваты.

Однако все было нормально. Ламия уже научился и гонял по острову, но не решаясь вылетать за его пределы. У Какабиса тоже все было хорошо, но хуже, чем у Ламии — он перемещался медленно и солидно. А вот торговец пока демонстрировал плохое управление своим вестибулярным аппаратом. Если бы не практическая неубиваемость моих крылышек — все сломалось бы после первого запуска. Однако энтузиазм Энхилье пока не растерял, а упорство изначально было ему присуще. Помогать ему я не собирался, иначе чем ему заниматься?

Волосы мотнуло ветром, и рядом со мной плюхнулся Энхилье. Не удержавшись, он покатился по земле. В чем прикол — крылья в принципе невозможно поломать, даже если и скомкаешь их вот такими покатушечками по земле. Выключил — включил, и все снова функциональное.

— Тьфу! — Энхилье медленно встал, уперся руками в колени и тяжело отдышался. — Никак не получается приземление! Что за напасть!?

— Терпение и труд все перетрут, — задумчиво сказал я, продолжая заниматься своими делами.

— А что это? — спросил торговец, увидев как я сформировал перед собой небольшую иллюзию, в которой узнаваемо просматривались горы, которые мы уже покинули.

— Это я экспериментирую, делаю разные варианты воспроизведения того, что я видел в горах. На память. Вот, смотрю, что наиболее удобно для просмотра и качественней передает те ощущения, что я испытывал.

— А какие есть варианты? — Энхильо сложил крылья и подошел. Я сформировал рядом второе кресло и подтолкнул его ногой в сторону торговца. Тот благодарно что? то буркнул и буквально плюхнулся в него.

— Можно просто «нарисовать», вот как тут, — перед нами раскрылась трехметровая в диаметре плоская иллюзия гор. Красиво, типа стерео картины. Но объема не хватает. Даже для Земных технологий качество картинки на уровне, но мне надо не совсем это. Мне нужно передать максимум ощущений.

— Можно сделать и вот так: — Я сформировал конструкт, который запустил в торговца. Тот лишь на мгновение замер, продавливая аурную защиту Моралеса — все ж таки он страховался, — и торговец провалился в мои воспоминания. Он сейчас испытывал практически полный букет моих ощущений там, в горах. С полным погружением в реальность по моим воспоминаниям. Но был один недостаток — можно было только смотреть, ходить там нельзя было.

Поглядев немного на замерший взгляд торговца, я отозвал свой конструкт. Торговец от неожиданности закашлялся и тяжело задышал. Потом перевел на меня ошарашенный взгляд.

— Прошу прощения за мои слова, но я чуть не описался, внезапно оказавшись на вершине горы! С детства не испытывал такого ужаса!

— Таки прям и ужаса? — я хитро прищурился — а то я не видел испытываемых им эмоций по ауре!

— А потом восторг, — согласился Моралес. — И, кажется, на это накладывались не мои чувства! Было какое? то задвоение, кажется…

— Да, — кивнул я. — Так и должно быть. Вам надо было полностью отдаться наведенным чувствам, тогда эффект был бы сильнее. Но в целом, такая штука в основном для личного использования. Есть и недостаток — нельзя быть участником, только зрителем.

— И каков же выход?

Я немного помолчал.

— Их два. Можно сделать гибрид вариантов. Первый вот такой.

Нас накрыл купол, на который транслировалась картинка гор. Тоже есть эффект, но все же меньший, чем через конструкт. Плюс легкая ментальная волна, частично отражающая мои ощущения на горе.

— Ну и ходить тоже особо не получится. Но в принципе красиво.

— Это точно! — торговец встал и стал медленно крутиться вокруг своей оси, оглядывая открывшийся вид. — Наличие двух кресел на вершине горы однако довольно странное зрелище. Не убирайте пока. В принципе если бы сделать такие амулеты, которые бы так вот включались — многие богатые покупали бы их за большие деньги. Это я вам как торговец с огромным опытом говорю.

— Повторюсь, мне это не интересно. Но если вам так важно, могу придумать какой — нить амулет, который бы мог создавать такие картинки. Вернее, основа одна, а картинки — из памяти кого? нибудь. Но это потом, сейчас мне не интересно этим заниматься.

— Отлично! — потер руки торговец. — А какой второй вариант?

— Он наиболее сложный, и я над ним сейчас работаю — это нечто вроде того конструкта, который передает воспоминания, но все же отличается. Он должен создавать не столько картинку в голове человека, но скорее кусочек мира с определенными законами, вернее с упрощенными законами обычного мира, хотя их и можно будет менять. Когда эта штука активируется, то человек попадает в виртуальное место, двигательные сигналы его мозга перехватываются, обрабатываются и реализуют внутри того пространства, то есть человек может там внутри ходить, на самом деле оставаясь в кресле. Ну, а глаза и уши и так уже подавляются заложенной программой.

— Какое место? — слегка недоуменно переспросил Моралес.

— Ну… — я почесал затылок, подбирая замену понятию «виртуальное». — Воссозданное иллюзией.

— А как же выйти из такого мира? — удивился торговец. — Ведь там можно остаться надолго?

Интересно, что торговец с ходу ухватил опасный момент. Умный чертяка!

— Можно создать персональный ад для человека, — усмехнулся я. — Или рай. Ну, а выйти — по определенной команде. В общем, тут все сложно. Я пока разбираюсь, как это сделать.

— М — да… — Энхилье снова с интересом посмотрел на меня. — В общем? то понятно, почему вас деньги не интересуют.

Я развел руками:

— У каждого свои недостатки, — и улыбнулся.

==Ник==

Внизу проплывал тот большой лесной массив, о котором говорил торговец. Остров плыл в сторону обещанных красот с озерами, а пока внизу находилось что? то вроде нашей тайги. Конечно же, я не смог пройти, то есть пролететь мимо. Когда до окончания леса осталось километров пятьдесят, я десантировался вниз. С собой из оружия ничего не взял, ибо смысла не было.

Мягкая подложка из толстого слоя листьев слегка пригнулась, приняв мой вес. Птицы лишь на мгновение замерли, отреагировав на мое вторжение, а затем принялись за свое. Я вдохнул свежий запах листвы, перебиваемый тонким ароматом лесных ягод, каких? то цветов и прочей зелени. Но простоял я недолго, видимо место я все же выбрал неправильное. Из густого кустарника, как ни странно, хорошо скрывающего или рассеивающего аурные энергии, почему я и не заметил, с глухим ворчанием выбрался… Медведь, не медведь, а может обезьяна. Да, есть что? то такое, будто скрестили медведя и гориллу. От мишки — вытянутая морда лица, менее подвижная, чем у обезьян, и с огромными хищными зубами, и длинные когти на пальцах или лапах. От обезьяны — телесная конституция, хотя скорее что? то среднее. Может это легендарный «бэр»? Хотя вряд ли, те вроде как повымерли давно, да на обычных мишек больше походили.

Зверь замолчал и с интересом стал меня оглядывать. Я тоже не остался в долгу. Прикольная зверушка, если встанет на задние лапы — будет метра два, два с половиной. Судя по цветным сполохам в ауре, и аппроксимируя на человеческие эмоции зверя, он был озадачен. А ментальный слой четко передавал именно это ощущение. Поэтому и для аппроксимации было от чего отталкиваться. Задумавшись, я пропустил момент резкой смены настроения животного — оно резко встало на задние ноги, зарычало — заорало, поударяло себя по груди, что еще больше приблизило его по похожести на гориллу, и бросилось на меня. Мой ментальный удар, на который я рассчитывал, но не успел правильно сформировать из? за быстрой смены обстановки, прошел вскользь и не особо тронул мишку — все? таки буду так его называть, раз уж он мне сперва показался медведем. Поэтому я развернулся и просто побежал. Ну его нафиг! И убивать вроде бы не за что. В принципе я так и хотел пробежаться по лесу, но без подобного сопровождения, которое и через десять километров не отстало. Я летел между деревьями, порой запрыгивая на них и распугивая птиц, получал удовольствие, на которое и рассчитывал, но этот проклятый мишка все никак не отставал. Мне это надоело, и я спрыгнул прямо перед огромной глыбой мяса. Тот как раз остановился, вынюхивая, куда я делся.

Он снова зарычал, встал на ноги и замахал лапами. Я пожал плечами и подсадил ему в ауру конструкт, который должен был усыпить зверушку. Только почему? то это на него не подействовало — он как? то мотнул головой и мой конструкт просто отвалился от него. Я так сильно удивился, что почти проморгал быстрый рывок животного в мою сторону. В последний момент я успел провалиться в ускоренное восприятия и там отметил, что зверюга тоже движется ускоренно. Не так как я, но все же. Даже в этом состоянии мишка почти умудрился меня достать — его когти, длиною в ладонь уже почти коснулись моего лица.

Я поднырнул под его лапу, перетек влево — вперед и оказался за спиной мишки. Тот уже начал разворот, но не успел, а я успел и ударил ладонью ему по затылку. Это я попытался на практике проверить, что такое «хэнш». Рука стала горячая и с нее стекла капля ртути в голову мишке. Ну, так ассоциировалось это действие у меня. Сложная наука оказалась, даже для меня, понимание ее — на грани умопомешательства и развала психо — эмоциональной матрицы. Плохо без учителя — видимо снова что? то не так сделал: средний палец расцвел волдырем, как от ожога, и весь покраснел, пришлось оперативно лечить. Я пока только один прием изучил с незамысловатым названием «камень». Да и то, не уверен, что в любой момент смогу повторить этот прием. По сути это энергоинформационная программа для любого живого организма. Ударом я обеспечил попадание сгустка энергии в самое удачное место — голову существа, причем таким незамысловатым образом, то есть путем физического контакта, обойдя странную аурную защиту животного.

Вот реально, не знаю, как это фигня работает! Однако результат, что называется — налицо. Или на морду, если быть совсем честным. Мишка умер сразу, это несомненно — все говорило об этом: и остановка сердца, и резкое снижение аурной энергетики, даже то, что упал на землю. Вот внутри тела энергоканалы продолжали гнать энергию, чего обычно не бывает у мертвых. Однако результат был впечатляющим — башка зверя реально стала менять цвет на серый, стальной или каменный, с какой стороны посмотреть. А может просто теряла пигментацию или еще чего. Как в кино — волна распространялась сверху вниз, постепенно меняя цвет с незаметного естественного на серый. Смерть мишки не остановила процесс. Не знаю, откуда энергия берется для продолжения процесса, но я столько ее не вкладывал в «мыслеформу», как эта хрень называется. Видимо используются резервы самого животного. Интересно, как может работать такое био — программирование, если сам организм уже мертв? Или не мертв? Хм… И еще странная природная защита была у мишки — как он ловко отцепил мой конструкт! Вернее, проклятие — оно не дотягивало до параметров конструкта. Там грань тонкая. Можно конечно поискать еще такого мишку, посмотреть как у него устроена голова и аура, да только не вижу большого смысла — прикольно, да, но не экстраординарная штука.

Кстати, на острове жрачка скоро закончится — я только на неделю рассчитывал, а срок этот уже выходит. Раз уж тут такая оказия случилась, почему не воспользоваться? И я возникшими почти прозрачными лезвиями отрубил мишке лапы, вырезал кое — какие куски мяса, пока до них не добралось окаменение. Постукал палкой голову зверюшке — рукой постеснялся, чтобы не сказать — побоялся — вдруг не меня перекинется? Звук как у камня. Понятно, что не камень, но внешне очень на него похоже. Дождался окончания процесса. Проверил, что дальше тела животного процесс не пошел. Гравитационным ударом расколол голову бывшему мишке — внутри все тоже каменное, но хрупкое — рассыпалось в пыль, а череп — нет. Странная хрень какая? то. Не люблю необъяснимых опасных вещей. Даже то, что я сам это умею делать, не мешает мне не любить. Мало ли как оно может повлиять на меня самого. Однако это не значит, что я не продолжу заниматься этим странным «хэншем». Еще интересно, что нельзя бросить вот такой конструкт — мыслеформу на расстояние, работает только при прикосновении. Боюсь ошибиться, но мне кажется, что просто так, без контакта, такая мыслеформа просто не может запуститься, не зря она так и зовется — «мыслеформа». То есть главное тут — «мысль». Теоретически, кстати, можно воплотить много мысленных форм. Ладно, посмотрим.

Так, еще кое? что можно протестировать. Оборачиваю мясо силовым коконом, цепляю к нему комп, уменьшенную копию летучего движка, задаю программу полета (управляющий навигатор, кстати, пригодился демоновский, от их огненного плетения, которое наводилось на жертву и рубило его огненными мечами — это еще на реке было до Оробоса. Как обычно, я его серьезно доработал, и он стал намного круче) и жму виртуальную кнопку «старт». Нечто круглое и красное поднимается в воздух, крылья над «этим» натужно разрывают воздух — немного не рассчитал размер «стрекозы» и поднимаемого веса. Ничего, должна справиться. И если не сбойнет, то доберется до острова, вон он — чуть вперед улетел. Стрекоза, будто поняв мои мысли, еще поднатужилась и медленно, как беременный бегемот, стала подниматься вверх. Кстати, тут можно будет попробовать использовать классическую архитектуру дронов — четыре вентилятора и платформа. Вроде как проще, но сложнее обеспечить постоянное вращение пропеллера в одну сторону. Сейчас это просто изменение размеров и формы крыла, а там принцип другой. Ладно, тоже подумаем.

Проводив «стрекозу» взглядом, я посмотрел на остатки мишки.

— Извини, мишуня, незачем было за мной гнаться. Но в конце концов, все мы там будем. В земле.

Я развернулся, выстрелил нитью в дерево, зацепился и как человек — паук полетел вперед. Напомнило мне мое попадание в этот мир, и как я убегал от эльфов. Сейчас это кажется таким смешным…

* * *

— Что это такое? — торговец привел рукоятки в нейтральное положение и постепенно остановился в воздухе. В последнее время он практически только так и перемещается — опыт дело наживное, но тренироваться надо постоянно. По крайней мере, для него. Вон, Ламия и Какабис уже друг за другом гоняются, крутятся как дети, а торговец лишь на половине пути, который прошли его сопровождающие.

Рядом резко затормозил и, качнувшись вперед — назад, остановился Какабис и тоже посмотрел на нечто круглое и кроваво — красное. Над этим непонятным размывалось в воздухе еле уловимые взглядом солнечные блестки. Стало быть крылья, как у них. Какабис как бы принюхался, на самом деле делая что? то свое чародейское.

— Аура животного. Похоже, мясо. Дичь.

Моралес почесал в затылке.

— Да, как? то некрасиво получилось, что мы без своих запасов еды навязались.

Чародей пожал плечами:

— Он вкусно готовит.

— Угу, — кивнул Энхилье. — Вчера мне особо понравилось мясо в тесте. Как он назвал его?

— «Манты», — без всякой задержки ответил Какабис и посмотрел одним глазом на торговца. Того привычно передернуло.

— И еще соленые жареные лепешки с луком к сладкому взвару.

Тем временем красный шар остановился перед домом Ника и опустился на землю. Через мгновение крылья остановились, — торговец убедился, что они точно такие же, как у него в его летуне. После остановки крылья пропали, а мясо осталось лежать на солнышке на траве.

— Если Ника долго не будет — пропадет мясо.

— Угу, — кивнул Какабис.

Подождав немного, Энхилье снял с пояса амулет и со вздохом дал его чародею:

— Пойди, прикрепи его к шару. Это охладитель.

— Я знаю, — буркнул Какабис и наклонившись вперед, приняв таким образом горизонтальное положение, рванул вперед. Моралес только завистливо вздохнул — когда еще у него так получится? А ведь хочется уже полетать и над землей — островок уже надоел, маленький, хотя в некоторых местах редко стоящие деревья очень удобны для лавирования, а стало быть тренировки. Когда они доберутся до озер, он все же решится там полетать. Если упадет — вода в озерах не даст разбиться. Да и вообще, тоже там можно будет отдохнуть.

==Ник==

Потом были обещанные озера. Нет, не так, а ОЗЕРА! Не было бы это явно природным образованием, спокойно можно было принять их за искусственный комплекс. Нет, реально около сотни озер, больших и малых, в каждом своя температура, располагаются на разных уровнях, и еще некоторые втекают друг в друга посредством водопадиков. Обеспечивают всю эту красоту подземные водные источники, выходящие на поверхность в примерно несколько квадратных километров. Некоторые источники чисто артезианские, а часть тянутся откуда? то с глубин, соответственно и температуры разные. Где? то смешиваются, где? то нет. Есть и горячие источники, и холодные, и теплые. И что самое приятное и удивительное — ни одного человека поблизости! Ни одной деревеньки или городка. Хотя в окрестностях явно просматривались следы древних каменных сооружений, но сейчас никого рядом нет.

Мои спутники тоже решили спуститься на землю, я не стал им мешать. Просто немного посмотрел, как они летают, сказал, что если захотят есть — могут подниматься на остров. Пришлось его опустить, а то великовата высота в километр для них оказалась. Страшно было. Метров до трехсот опустил. И даже тогда с большим трудом они смогли преодолеть страх. Но смогли. Поэтому я полетел от них в сторону, пытаясь найти место покрасивей и подальше от моих спутников.

Выбор был труден — везде все было красиво. Но наконец мне попалось несколько близкорасположенных озер с совершенно разным фоном вокруг. Одно — в колодце с небольшим пляжем и водопадом из вышележащего озера. Еще одно полностью окруженное песком, третье очень глубокое с прозрачнейшей водой и, кажется, даже подводными пещерами. Еще несколько озер имели свои привлекательные стороны. Не было однообразия. И что было важно для меня, каждое из них навевало на меня свои мысли и чувства. Самое то. Любое естественное состояние природы может благотворно влиять на человека, надо только настроить свою чувствительность и априори считать, что «у природы нет плохой погоды».

* * *

Я снова растворился в воде. С помощью водного элементаля, конечно. Только он позволял мне чувствовать себя каждой капелькой озера, чувствовать каждого водного жучка, каждую сущность. Более сильное погружение вызывало ощущение разрыва мозгов. Могу предположить, что это был выход на уровень восприятия микробов, но это только предположение. Однако это было неприятно, и я старался избегать такой детализации. Мне больше нравилось своеобразное размазывание своего восприятия на огромное пространство, занимаемое водой. Насколько огромное, посчитать было трудно, но я чувствовал себя огромным троллем или даже богом, имеющем тело, который вольготно развалился на большой территории, и каждая молекула воды моего тела приносила мне свой кусочек информации. Даже шевелиться было страшно — вдруг реально вся эта вода начнет соответственно реагировать?

Так, я обнаружил затопленную пещеру на глубине около сотни метров в одном из озер. Дело в том, что хоть она и была естественной, но явно когда? то использовалась людьми. Вы уже догадались? Ага — там стояли сундуки, заполненные сокровищами. Только почему? то это были не только золотые вещи, хотя и их хватало, но и из какого? то блестящего материала, похожего на обычную сталь. Нержавеющую. Я попробовал пропихнуть на такую глубину плетения определения металла, но хотя плетение и знало золото, железо и серебро, тот металл оно не смогло определить. Из него были сделаны как украшения, так и какое? то оружие, совершенно не корродировавшее в воде.

Забавно, что я все это не видел, а ощущал не знаю какими чувствами элементаля, но как? то эти знания ассоциировались с визуальными образами в моей голове. Потому и цвет я воспринимал в полной темноте. Мысленно я протянул руки и они стали реальностью, только водной реальностью — водяные руки открывали, вернее просто срывали, кое — где прогнившие крышки. Удивительно, но бОльшая часть дерева все же не поддалась гниению. Легкие ощущения — чувства от виртуального носа, уткнувшегося в эти деревяшки, намекали на какую? то пропитку. Вообще, то, что не сгнило, превратилось практически в камень. Так ощущалось. Бижутерия вызывала ощущения ручной работы, ибо на мой вкус была грубовата. Было и холодное оружие. Красивое и не очень, боевое и декоративное. В целом, хоть и было интересно, большого возбуждения или интереса я не почувствовал. Но раз уж мне попался клад, чего его не взять? Сначала я с помощью элементаля вытащил все это на поверхность, что было элементарно выполнить, простите за каламбур. Полюбовался уже при свете на все это богатство. Драгоценные камни, которые тоже были в наличии, весело разбрасывали во все стороны преломленные лучи света. Металл на клинках был совсем без узоров, но остроты до сих пор отменной. Вообще возникало ощущение, что они были литые. Посмотрел я на все это, посмотрел, да и отправил к себе на остров с помощью грузовых стрекоз уже большего, чем в прошлый раз, размера. Ну и чтобы не вводить в грех зависти своих гостей, обернул все это полем невидимости.

Потом я лежал, загорал. Глядел на точку в небе то ли орла, то ли сокола, а может просто местной разновидности летающего хищника. В руки ткнулся камешек практически идеально округлости. Посмотрел на него, потом на орла, а потом взял и засел за расчет ружьишка. Вдруг захотелось сделать что? то вроде гаусовки, только на основе гравитации. А что? В принципе, на дальних расстояниях магия не очень все? таки. А тут р — р — раз! Достал ствол и поливай врага издалека огнем! Детство, ей — богу, но почему бы и не подурачиться?

* * *

Итак, я стою на берегу спиной к озеру. На моих бедрах два пистолета типа револьвер производства Кольт, оба в открытых кобурах, привязанных к ногам, чтобы не болтались. Ветер теребит края широкой шляпы. Небритые челюсти медленно пережевывают жвачку. Фу! Вот это образ! Так и представляются челюсти скелета, которые небритые! Ладно, что там дальше?

Глаза подозрительно — спокойно прищурены и внимательно наблюдают за противником напротив, выглядящим точно так же, как и я. За ним кусок скалы, на фоне ее он немного теряется — хорошую позицию выбрал, драный шакал! Что еще? Ах, да! Морриконе! Куда же без него?

Замечаю намерение противника чуть ли не раньше, чем он сам понимает, что собирается стрелять, выхватываю оба кольта и успеваю сделать по одному выстрелу из каждого ствола, прежде чем меня сносит с ног звук грохота и ударная волна. Хорошо хоть осколки раздолбанного камня, где стоял мой противник, были отклонены защитой. Мимо проплыла голова лошади, которая насмешливо заржала и пропала.

И что это было?

Ага, понятно. Я когда тестировал, все было нормально, но изначально использовал слабые гравитационные параметры условного ствола, то есть силу, с которой каждое следующее условное гравитационное кольцо тащило вперед снаряд, которым был округлый камешек. А потом я поставил «боевые» параметры, но не проверил. Так вот, получается, что на выходе из ствола камешек преодолел пару махов, если не больше, но это ладно, громко, но не критично — из винтовки тоже пули не пешком ходят. А вот то, что получилось при соприкосновении такой высокоскоростной каменной пули и скалой — не ожидал. Там откололся изрядный кусок камня, а рядом от второй «пули» — глубокая воронка эдак сантиметров пятьдесят в диаметре. Причем в центре — горячо до сих пор, аж обжигает пальцы, что говорит об очень большой кинетической энергии, переданной в преграду.

Все мои иллюзии а — ля «Дикий Запад» пропали, а я, кряхтя (больше делая вид), встал и прыгнул в озеро. Полежал в неподвижности на дне, посмотрел в глаза рыбкам, с любопытством трогающим губами мой нос, успокоился да и пошел дальше работать.

Камень не очень хорош в качестве пули — первая мысль.

Я, когда найденный клад отправил на остров, оставил себе несколько монеток как золотых, так и из неизвестного металла. Вообще, наверно это все же железо с какими? нибудь добавками, что сбивает с толку магический детектор. Ну да ладно. В любом случае, чтобы расплавить в магическом же плавильном аппарате, сделанном на скорую руку, на нагрев этого материала энергии тратилось как минимум в десяток раз больше, чем золота. Ну вот, расплавил по монетке и того и того материала. Кстати, фактически я уже почти не задумываясь мог удаленно управлять вот такими на ходу сделанными инструментами типа тигелей, вытягивателей, формовщиков и прочих инструментов, которые спокойно можно делать из силовых поверхностей. Так вот, сварганил я много игл разного веса. Ну и стал ими стрелять. Впрочем, потом для простоты все же переделал их в дробинки — меньше мороки со стабильностью в полете. Впрочем, переделать иголку в дробинку и обратно сил особых и времени не требовалось, так что делал и так и эдак. И там были свои плюсы и минусы и там. Сделал даже плетение, на ходу в полете меняющее форму снаряда, тоже интересные эффекты получаются.

Звук выстрела был достаточно громкий, но более сухой, что ли, чем я помнил по стрельбе из огнестрельного оружия со сверхзвуковой пулей. Пришлось делать нечто вроде глушителя. И это было на порядок сложнее реализовать, чем сделать само ружжо. Дело в том, что когда объект двигается со сверхзвуковой скоростью, он создает перед собой коническую ударную волну, и когда она доходит до нас, мы воспринимаем ее как одинарный акустический удар. Просто в этом случае до нас доходит ударная волна, которая потом уходит дальше, а нам это слышится как затихающее эхо однократного «выстрела» — преодоления барьера. Поэтому пришлось сделать интересную штуку — на всей траектории движения такой пули вокруг нее формируются силовые поля определенной формы, которые как бы разрубают фронт звуковой волны, дисперсируют его. То есть пуля движется как бы в вибрирующем многослойном силовом цилиндре. Работало не стопроцентно — что? то все же слышилось, но это было ничего на фоне остальных эффектов. Может просто плохо рассчитал. Все же я не очень хороший математик и физик. Можно было бы поиграться еще с плазменными состояниями вокруг «пули» или формировать эти состояния в воздухе по траектории движения, скажем, вместо глушителя прикрутить генератор плазмы, но я пока не очень представлял, как это сделать. Хотя наличие маленького энергетического защитного поля вокруг летящей пули заметно снижало шумовой эффект. При попадании в цель щит развеивался — у него просто не хватало сил удерживать буйство физических законов при столкновении, и дальше все шло как обычно.

Как ни странно, в этом режиме, несмотря на очень малый вес — буквально несколько граммов металла, эффект был просто ошеломляющим — камень на месте удара просто взрывался, иногда раскалываясь дальше по траектории. В дереве эффект был более зрелищным. В зависимости от формы снаряда и скорости его движения ствол или взрывался в месте попадания или приобретал аккуратное отверстие на входе и огромную дырку на выходе с обратной стороны. Летела эта фигня до полукилометра где? то, хотя сохраняла хоть какой? то убойный эффект всего на пару сотен метров. Однако при использовании различного рода ухищрений в виде игры массой снаряда и наличием или отсутствием защитного поля, формы снаряда и других приколов, расстояние можно было варьировать в широких пределах.

Для иглы пришлось все же делать стабилизаторы, вернее силовые малюсенькие стабилизаторы, которые разворачивались после выстрела и из? за своей энергетической природы не сгорали при таких скоростях — в определенном диапазоне скоростей игла уходила в стороны.

Теперь о внешнем виде. Он вообще не имел значения. Единственное сходство — чем длиннее ствол, а соответственно больше разгонных модулей, тем мощнее и дальнобойнее оружие. Поэтому это мог быть и пистолет, и ружье, а могла быть и невидимая глазу силовая трубка с нанизанными на нее разгонными кольцами. Правда, при таком варианте все же была отдача, но меньше, чем при использовании пороха, который взрывается, формируя расширяющееся облако газов, которое давит во все стороны. Цеплять гравитационные «кольца» надо на трубку, если не цеплять, а оставить в воздухе — эффекта почти нет. Поэтому при стрельбе на очень больших скоростях снаряда отдача все же есть и довольно сильный и этот импульс надо было как? то нейтрализовывать. Поэтому использовалось гравитационное плетение обратной направленности на «ствол». Вторая точка такого «домкрата» находилась на спиной стрелка, но при наличии распределения или разбивки сил в разные стороны, там эффект гравитационного воздействия значительно снижался.

Еще с классической баллистикой при таком подходе можно распрощаться. Стрельба — только по прямой. Никакого вращения снаряда для стабилизации. Потом еще надо будет разработать прицельные приспособы на большие расстояния.

Кстати, решил проверить, как держит такой выстрел моя динамическая защита. Сформировал ее в стороне, навесил на камень и выстрелил. И испытал некоторый шок — нифига она не держала. Ни энергетические слои ни физические! Даже формируемые на пути снаряда защитой гравитационные аномалии не особо помогали отвести в стророну пулю. Надо будет думать что с этим делать, как усиливать. Простое накачивание энергии не панацея — похоже надо будет пересмотреть все плетение, все уровни и слои, пересчитать на большие энергии. Кстати, что тоже само по себе удивительно — система успевала срабатывать на прохождение пули несмотря на ее скорость! Правда насколько хорошо надо будет исследовать отдельно, так как даже на своих сверх — скоростях я просто не мог отследить взаимодействие пули в движении и реакции системы.

Ладно, поигрался и будет. Не зная, что делать с оставшимися после игр иглами — воткнул их в манжеты местной настоящей рубашки, приделал к каждой игле плетение формирования ствола, а к манжете многоствол — и забыл. Ах да, про плетение ствола — нашел такое интересное решение. Берешь иглу в руки и она оборачивается видимым визуально одноразовым стволом, которым можно даже метиться в цель. Или же вытянул руку — общее плетение формирует ствол вдоль руки, только стреляй. Потом можно будет потренировать интуицию. Вернее, «быстрое предсказание», чтобы на интуитивном уровне наводить точно на цель и главное попадать. Ну, еще можно подвесить какие? нибудь плетения на иглы, а то пока непонятно, насколько убойно их действие будет. Ясно одно, что классическое останавливающее — исчезающе маленькое, однако при каком? нибудь значительным сопротивлении снаряду, препятствию передается просто огромная энергия. Кстати, если надо будет, можно и побольше калибр сваять. Теперь уже в любой момент.

А в орла я не стал стрелять. Пусть живет.

==Ник==

Время пролетело быстро и весьма плодотворно, как для моего внутреннего душевного состояния, так и для работы. Еще после гор я почувствовал внутреннее умиротворение, здесь еще добавил релакса и чувствовал себя уже почти нормально. На фоне этого у меня тут произошел еще один прорыв в новой области знания. Во — первых, правильно я не лез в астрал нахрапом. Видимо, интуитивно понимал, что не следует. Те варианты инсайта и добывания информации, которые я использовал ранее, были относительно безопасны. А вот сознанием переходить на тот пласт реальности просто так без защиты чревато разными последствиями. Порой довольно неприятными. Если честно, точный смысл разницы подходов я не понял, поэтому просто принял во внимание как данность. Так вот, чтобы выходить в астрал в книге — кристалле археев настоятельно советовалось использовать некоторые практики по установке защиты на разум. Иначе есть высокая вероятность подцепить какую? нибудь ментальную гадость. Как я интерпретировал для себя — это какие? то вирусные мыслеформы, способные существовать сами по себе. Ну, если для упрощения воспринимать астрал средой исполнения, то эти мыслеформы будут программным кодом. Конечно, я упрощаю, но это хоть и слабая, но аналогия для понимания. Причем, в книге приводилась целая градация таких псевдо — существ и методы их использования или борьбы с ними. И еще, конечно методы создания. Ну и вообще рассказывалось как там себя вести.

Я конечно надеялся на то, что биокомп, если случится неприятность, спасет мои мозги от какой? нибудь напасти подобного рода, но все же решил подстраховаться и выполнить рекомендации книги.

Самая простая защита, кстати, имела визуально — чувственную основу, помогающую запрограммировать мозг на невосприимчивость внешней гадости. Ну, типа визуализации желаний, образов, ощущений и чувств. Представляем, что сидим в защитной клетке, которую рисуем в воображении или представляем крутящееся кольцо вокруг себя. Самые примитивные методы начального уровня, но тоже в определенной степени действенные. Причем базовые и настолько знакомые, что только диву даешься — нечто подобное мне попадалось в наших книжках подобного толка, которые я ради любопытства мельком листал.

Насколько я сумел отследить последствия — реально формировались некие ментальные структуры в ментальном слое ауры. В принципе, понимая как должен выглядеть результат, можно напрямую влиять на ментал, без отвлечения на подпорки — визуализации и прочие вещи. В общем, прежде чем выйти в астрал, я освоил около десятка приемов защиты, половину которых потом перевел на вот такой свой внешний уровень управления. Остальные, посложнее которые, пока срабатывали только с подпорками. Дальше, кстати, к моему большому удивлению и счастью, шли приемы заливки алгоритмов вызова этих щитов в подсознание и создание механизмов вызова — воспроизведения на команду. Грубо говоря, сказал «фас!», а подсознание быстро и не мешая твоей мыслительной деятельности отработало программу и вокруг тебя и внутри возникли твои ментальные щиты. Там много тоже правил есть, например нельзя вместе навешать сотню щитов и надеяться, что все будет хорошо — многие из них просто не совместимы друг с другом.

Подготовившись хорошо, я с внутренним трепетом, который никак не влиял на сам процесс, вышел в астрал.

Понять, что ты куда? то вышел, легко — если получилось визуализировать, или создать вокруг себя какое? то место, воспринимаемое тобой так, что ты вполне можешь спутать его с реальностью — ты в астрале. Ах, да — ты должен осознавать себя, а то может уже уснул и не понимаешь этого. Кстати, осознанные сновидения — тоже реальность в астрале, которую ты сам сформировал и вошел в нее через сон. Это тоже один из методов работы в астрале, но по очевидным причинам неудобный для активного использования.

Кстати, при выходе в астрал есть одна общая проблема — можно не понять, как выйти из него обратно в реальность. В осознанном сне это легче сделать — со временем ты все равно вывалишься в простой сон, а там проснешься. По крайней мере, это хоть какая? то страховка, пусть и не стопроцентная. Если же вышел в астрал напрямую, могут быть проблемы. Например, можно решить, что там самая настоящая реальность и прожить целую жизнь. А потом умереть. При этом тоже есть варианты — ты можешь очнуться в своем теле и понять, что прошло всего с десяток минут или несколько часов (тут нет точных параллелей с происходящим в астрале).

Так вот, достаточно найти зеркало и посмотреть в него. Обычно о том, что тебя окружает не реальность, а астрал, говорит текучесть поверхности зеркала. На первом этапе, как ты только посмотрел на него, это почти всегда так. Если упустил этот момент, или не понял, то любые искажения, особенно динамические, сразу скажут о том, где ты. Например ты можешь увидеть себя в другой одежде, в другом виде (с рогами или другой прической) или корчащем тебе рожи и так далее. Ну, нечто подобное я и у нас читал. А вот это мне не встречалось: зачастую при взгляде на свои кисти рук, пальцы, сознание проясняется и начинаешь просто понимать, что спишь или находишься в астрале. Но бывает такое сумрачное состояние, что руки не воспринимаются, но есть сильные эмоциональные переживания. Например, безудержный, бестолковый страх. На такой случай надо себя запрограммировать автоматически концентрировать свое внимание на центре своей головы (на гипоталамусе?). Как бы погружаясь в нее. Другой вариант, наоборот интенсивно дыша (накачка энергией) увеличиваться в размерах. В результате как воздушный шарик всплывешь над сценой сновидения или своего астрального местопребывания и перейдешь на более высокие уровни осознанности вплоть до просыпания или выхода из астрала.

Тут мы плавно переходим к защите разума во время нахождения в астрале. И вот здесь мне показалось интересным, но странным то, что описывалось в книге. А там говорилось, что при выходе в астрал душа как бы расцепляется с телом, хоть и сохраняет с ним прочную связь. Эти вещи объяснялись разными словами и образами. Там же рассматривалось сцепление души и тела на уровне жесткого резонанса этих субъектов. И часто в книге для упрощения понимания ставился знак равенства между душой и эфирным телом человека. Так вот, когда это эфирное тело выходит из физического тела, за ним тянется множество ленточек, которые на большом расстоянии собираются в жгут. Собственно так выглядит со стороны, или другими словами — визуализируется эта резонансная связь между телом и душой. Соответственно при отсутствии защиты, какая? нибудь ментальная сущность может срезонировать (или подобрать нужную частоту) и условно говоря вселиться в оставленное без присмотра тело. А можно кому? то «разрешить» использовать такую связь и кто? то другой (другой человек?) может как бы вселиться в твое тело. Правда чаще всего если хозяин захочет, то быстро его выбросит из своего тела, и это радует. А вот когда влезет ментальная сущность, остается всего три варианта или результата.

Первый — ты остаешься в астрале, связь с телом рвется. Вернее, смещаются резонансные частоты тела относительно души (сущность меняет частоты тела), что не позволяет душе вернуться в него. По сути ты умираешь, хотя можешь еще какое? то время существовать в астрале как информационная структура, постепенно теряя свои части, объем и насыщенность. Потом ты уже окончательно умираешь — душа исчезает (или растворяется или уходит куда? то на другие планы бытия, эти вопросы в книге не затрагивались), но самое забавное, что твоя чистая информационная структура, отпечаток, может еще долго и долго существовать в астрале и вести себя как ты, иметь твои знания. Но это просто «программа», которую обычным образом отрабатывает астрал — «компьютер». Это не ты, тебя же уже нет.

Кстати, все эти вызовы душ умерших — несложный для знающего нужную методику и имеющего соответствующие способности человека поиск такой модели в астрале и способность «медиума» разговорить эту модель, этот отпечаток личности, или считать с нее информацию. Твое тело же с внедрившейся сущностью просто не может нормально существовать. Это не личность, а просто вирусный код, часто просто незнакомый с человеческим телом, который произвольно дергает за нити управления им. Внешне человек выглядит как полностью недееспособное существо с конвульсиями, криками, иногда все же с частично осмысленными движениями — бег, вырывание волос, расцарапывание лица и так далее. Также встречаются случаи, когда сущность (одна или несколько занявших тело) весьма сильна, в том числе и интеллектуально, и может подавив волю хозяина заставить его управлять телом по своему усмотрению.

Второй — ты возвращаешься в тело и начинаешь бороться за него с этой сущностью. Это может привести к шизофрении. Описываемое поведения мне напомнило поведение людей, в которые как бы «вселился бес». По крайней мере, было очень похоже. Так и живешь в постоянной борьбе с самим собой. Кстати, тут предостерегали, что при определенном стечении обстоятельств, если ты наблюдаешь за «бесноватым» и сопереживаешь ему, то можешь срезонировать с той сущностью и перетянуть ее на себя. Бррррр… Поэтому, зашита, защита и еще раз защита! Кстати, в дальнейшем в книге обещали научить, как можно безопасно подсадить себе информационную сущность реально существовавшего человека и поиметь с этого пользу. Сложность этого приема была на порядок сложнее, особенно в области защиты своего сознания от психических деформаций, поэтому — на потом.

Третий — удается уничтожить внедрившуюся сущность и продолжать жить дальше, стараясь больше не допускать таких проколов.

Есть еще какие? то астральные помощники, но до этого я пока не дошел.

==Ник==

Опыт воссоздания окружающего пространства в астрале прошел вполне успешно. Я лишь постарался оказаться в знакомом мне месте — на вершине той продуваемой всеми ветрами горы. И действительно, сознание плыло — я поначалу никак не мог сконцентрироваться и осознать то, что происходит. Мне кажется, я почти уснул, когда, глянув на свои руки, четко понял — я не там, где был буквально пару мгновений назад. Не знаю, правильно ли в книге советуют начинать со знакомых мест. Мне кажется, это как раз заставляет подсознательно считать это сном. С другой стороны, все? таки книгу опытные преподаватели писали.

С подозрением оглядевшись, я взял в руки снег — он был холодным и таял в руках. На вкус тоже был как натуральный снег. Мелькнула мысль — может быть, я на самом деле все еще на вершине горы, а дальнейшие события просто мне приснились? И снова фокусировка или акцентирование на здесь и сейчас поплыла. Я оттолкнулся от скалы и прыгнул вниз. Знакомо раскрылись крылья, и я отбросил странные мысли в сторону, наслаждаясь полетом. Не знаю, сколько я так летал, только в какой? то момент времени вдруг осознал, что как? то подозрительно знакомо все это. Эти ощущения, проплывающие подо мной виды. Как только я задумался — вдруг снова оказался на вершине горы. Без всякого перехода. Почему? то удивления не было, как будто так и надо. Это вызвало у меня странные, трудно уловимые ощущения. Я подергал себя за ухо, потом за нос. Взгляд уцепился за пальцы рук, я вытянул их перед собой и на заднем плане удивился их нечеткости, какой? то размазанности. Попытался сконцентрировать внимание на них и тут снова все вспомнил. Где я нахожусь, что тут делаю. И меня сразу пробил пот от осознания того, что я потерял контроль над собой. Видимо, стоит пока покинуть это место — не получается критически мыслить.

Я проделал определенные упражнения, чтобы привести себя в нужное психологическое состояние и провел ладонью как лезвием сверху вниз перед собой. Там, где ладонь разрезала пространство, появилась темная щель. Этот вариант выхода мне больше всего понравился, когда я учил книгу. Я протиснулся в эту щель и тут же очнулся в своем теле.

С облегчением я встал, оглядел озеро (тот каменный стакан с чистой водой и песочком) и облегченно выдохнул. Захотелось пить, я подошел к воде и с удовольствием напился чистейшей воды. Заметил мелькнувшую тень и прямо передо мной из воды высунулась голова типичного карпа, судя по почти отсутствующей чешуе — зеркального. Я с удивлением смотрел на это чудо, которое движениями плавников удерживало себя в таком неестественном положении.

— Чего уставился? — вдруг спросил карп. Я от неожиданности и испуга просто упал на задницу. — Ходют тут всякие… — буркнул карп и нырнул.

Я вытер пот со лба и, подчиняясь интуитивному толчку, снова разрубил перед собой пространство ладонью. И снова передо мной появилась темная щель. Я с подозрением огляделся — все было как обычно. Натурально. Естественно. Только вот этот карп и эта черная щель в рост человека, края которой слегка подрагивали, навевая ассоциации с хищной пастью.

Но делать нечего, придется лезть. Залез. Снова очнулся в своем теле. Только у другого озера. Рубанул перед собой ладонью — и ничего не изменилось. Я облегченно вздохнул и сразу же в голову полезли разные мысли — почему в инфосеть там не вышел? Ведь не получилось бы наверно? Почему не связался с удаленными своими компами, инфосервером, элементалями? Да еще много чего можно было сделать. Похоже у меня все же разум был как? то ограничен.

Я резко, не задумываясь вскинул руку в сторону камня метрах в ста. Руки коснулась легкая вибрация, а камень разлетелся с большим грохотом. И это от стрелки в пару грамм! Похоже все же, что я в реальности. Вон и отражение мое в воде нормальное. И со стороны через камеры и конструкты выгляжу как обычно. И внутренняя энергетика организма, вернее, ее узор и аурные слои — все вроде бы обычные…

В общем, я еще с полчаса проверял, в реальности я или нет — все никак не мог избавиться от подозрений.

* * *

Собственно, в книге приводилась опять же знакомая по земле схема множественности тонких человеческих тел. В общем? то, главная интересная штука для меня оказалась в той мысли, что плотное человеческое тело нужно для объединения тонких тел человека с разных планов в единое целое. Видимо, поэтому, когда выходишь в астрал, иногда теряется критичность мысли, и вообще ты как бы не полноценен — снижается связь с этими тонкими телами, а то и просто пропадает. Однако со временем и после тренировок, будучи в астрале, такую синхронизацию можно осознанно восстановить. Меня посетила мысль, если научиться это делать, то может и тело тогда уже будет не нужно?

* * *

В общем, понравилось мне в астрале, особенно когда перестал там теряться. Я пока только формировал свои миры, то есть то, что хотел, стараясь никуда не лезть за их пределы. Все надо делать последовательно. Однако несмотря на то, что мне понравилось, критические выводы были неоднозначные.

С одной стороны расширяется сознание, мыслить можно быстрее (почти как в инфосети или под ускорением), можно формировать мощные визуализации для всей чувственной сферы, но главное — есть теоретическая возможность «подключить» к своим мозгам безграничные астральные информационные банки данных, что должно позволить находить решения почти любым поставленным вопросам. Но есть и отрицательные моменты.

Во — первых, лично для меня — почему? то не получается оттуда выходить в инфосеть. Вернее, инфосеть появляется, но я быстро разобрался, что это не реальная инфосеть, а лишь всечувственная визуализация, построенная по моим знаниям. То же касается и магии. Магичить можно, но в своем воображении. То есть она там не работает. Во — вторых, мыслительные процессы протекают по — другому. Сложно четко и критически, последовательно и курпускулярно думать. Напротив, мыслительный процесс идет как волна, как функция направления, движения, а не функция от атомарных шагов, фактов и ступеней. Некоторые скажут, что и в реальности многие мыслят так же — плавно, сглаживая углы и не останавливаясь на реперных точках своего пути. Но это их проблемы. Лично у меня вот такое отличие возникает. В третьих — нужно критически относиться к результатам своих экспериментов. С одной стороны результат может быть реальный, на основе твоих знаний и кумулятивного знания астрала, а может быть лишь фальшивой визуализацией твоих ожиданий. Трудно разобраться.

Следующим шагом была попытка выйти из своего уютного мирка наружу, но я быстро прекратил эти попытки. По крайней мере, пока. Что? то как? то просто плыть там оказалось неудобно, неприятно и местами страшно. Без плана исследований там делать нечего. Однако небольшое окошко наружу я оставил. И через него пытался выполнить приемы осознанного подключения к этим банкам данных астрала, при этом делая какое? то дело. Оказывается, что информация, получаемая в результате инсайта, не всегда истинна. Если через астрал не удается выцепить нужную информацию, часто она просто формируется произвольным образом или состоит из надерганных почти случайным образом похожих данных или знаний. Ну или просто ничего не возвращается. Кроме того и нагрузка на организм почему? то сильная.

Тут я вспомнил о том, что у меня возникли непонятные сомнения в отношении своего целительского амулета. И раз я не смог в реале разрешить эту проблему, даже используя инсайт, решил поработать над ним в астрале. Чем черт не шутит? Вдруг что? то получится нащупать?

Вот тут? то и случилось у меня занятное знакомство с информационным призраком какого? то хм… то ли ученого, то ли врача. Образ был очень слабый, так что внешность его я разобрать не мог, а вот «голос», вернее мыслеголос, у него был довольно уверенный. Я так предполагаю, что я его сам привлек своими мыслями, которые сформировали в астрале определенные вибрации, на которые этот… хмм… человек, или его образ, отреагировал. Возможно, совпали ментальные или еще какие частоты, что ли, и астрал «оживил» информационный призрак когда? то существовавшего человека. Прямого общения не получилось, но он реагировал на мои мысли о медицине и моем амулете и выдавал осмысленные мыслеобразы — комментарии, которые воспринимались мною вполне четко. А я его чувствовал рядом, видел его в виде облачка. Проник он в мой мир через оставленное «окошко». Была опасность проникновения враждебных ментальных сущностей, но на входе стояла стандартная астральная защита из книги, которая не позволяла этому случиться, но не мешала не враждебной структурированной информации проникать внутрь.

Так вот, пришел к выводу, что это был кто? то из археев. Во — первых, необычное имя, знание о котором пришло само — Alien01. Я понимаю, что оно созвучно (в основном образами) с английским «Чужой», но ощущения выдали именно это имя с уклоном в англикализм. Видимо, это игры моего подсознания, особенно с учетом наличия единички после имени — первый встреченный в астрале мною «чужой»? Возможно. А почему архей? Может, это снова глюки моего восприятия и интерпретации, но он оперировал вполне известными мне терминами медицины и физики. С местными чародеями, учеными и целителями это мало ассоциируется, а вот археи до сих пор были для меня не совсем понятны. Техно — магическая цивилизация, у которых чародейство было неделимой частью магии. Поэтому почему бы им не знать слово, например, «радикал» и его смысл?

Немного поприспособившись к нежданному помощнику, я начал с нуля мысленно проходить по всем частям своего амулета. Кстати, если высказывания Алиена казались мне логичными, я незамедлительно помечал в памяти, что нужно будет исправить в амулете (магичить сразу там я ведь не мог). На самом деле общение мало походило на вопрос — ответ или просто на монолог гостя. Скорее это воспринималось как воспоминание о разговоре в реальном режиме времени. Возможно именно поэтому информационная насыщенность общения по моим оценкам была очень и очень высока. Вряд ли можно простыми словами и фразами впихнуть в голову понимание сути за такой короткий промежуток времени. В принципе этот эффект можно сравнить с действием мемокопий. Очень похоже, хотя и технологически по разному организовано.

Ниже я приведу замечания этого Алиена Первого в описательном стиле близким к обычному разговорному, ибо в данном случае важна суть общения, а не технология. А особо нетерпеливые, кому по — барабану понимание сложности целительской деятельности, могут перейти к следующей части моих жизнеописаний (тут я хихикнул, попрыгал на облаке и плюнул вниз на головы своим недоброжелателям — говорю же, в астрале мне понравилось!).

«Пока все неплохо». — говорил Алиен. — «Единственно, с точки радиологии, при облучении в первую очередь повреждаются молекулы воды. Просто потому что ее больше всего в организме. Именно из нее и формируются радикалы. Соответственно, можно ввести функцию обратной их трансформации в воду. Я поэтому и настаиваю, что простое удаление поврежденных молекул не хорошо. Сами представьте. У вас в организме куча молекул воды. Вдруг большая часть из них превращается в радикалы. Да, очень хорошо мы удаляем радикалы. Но мы же удаляем и все зараженные молекулы воды! А, это очень важно. Снизьте количество воды на десять процентов, и все — хана! Пишите прощальные письма своим женам! Поэтому лучше восстанавливать предыдущую структуру молекул воды. Конечно, все это современные радиологи не одобрят и скажут ахинея — но хрен им на лысину!» — Алиен показал куда? то в воздух фигу. Ну да, мне надоело облачко, и я представил его в виде профессора с бородой. Почему бы и нет? И к тому же я в астрале, а тут все можно. Получилось, будто этот профессор тестирует меня, или я ему сдаю экзамен. Каким? то образом астрал сумел провести ассоциации между тем, что чувствует Алиен Первый (или его матрица) и моей визуализацией. Так что получилось очень натурально. Говорил же, что мне нравится астрал?

«А вот приглушать иммунную систему ни в коем случае не следует! Добьетесь иммунодефицитного состояния (типа ВИЧ)» — я тут слегка прифигел от очень знакомых мне терминов — наверно, там все же есть накладывание образов и высказываемых мыслей на мои знания, но решил не перебивать профессора, — «что приведет к развитию множества заболеваний. Аутоиммунные заболевания возникают из? за гиперреактивности отдельных систем иммунитета, ответственных за воспаление и выработку антител на собственные антигены организма. Соответственно надо не допускать гиперреакции аллергического компонента. Плюс, удалять инфоблоки ответственные за реакции на собственные ткани. Понятно?» — Я кивнул и быстрее зашуршал гусинным пером по бумаге. — «Изначально аллергический компонент занимался борьбой с паразитами, но в современных условиях это не очень актуально.»

А при наличии биокомпа и подавно, — подумал я, кивнул и записал.

Про беременность:

«С этим можно гораздо проще разобраться. Оплодотворение зависит не только от наличия нормальной яйцеклетки, но и от активности сперматозоидов. В нормальной спермограмме активно половина и более процентов сперматозоидов. Их активность зависит от многих факторов, но один из основных — это энергия. Хвостик сперматозоида почти полностью заполнен митохондриями. Это дает им возможность активно двигаться. Соответственно, выкачав эту энергию, исключим оплодотворение.» — Хм…, — я почесал затылок. — А ведь можно это реализовать типа инфопленкой, работающей в пассивном режиме, включающейся при распознавании сперматозоидов. У мужиков типа презерватива, или в уретре. У женщин типа диафрагмы на шейке матки или внутри нее. Хм…

«Существующую беременность убрать тоже просто» — продолжал вещать профессор. — «Спираль работает путем индукции асептического воспаления в матке, что препятствует имплантации или отторгает ее. Можно индуцировать местное воспаление путем временной стимуляции так называемых медиаторов воспаления (интерлейкины, простагландины и т. д.). Это, конечно, сработает только на ранних сроках. На поздних можно блокировать кровоток в стенку матки, куда имплантировалась яйцеклетка, или в саму плаценту (после двенадцатой недели).

Необходимо также учесть ситуацию неполноценной яйцеклетки (пузырный занос), когда в ней нет ДНК, в результате чего разрастается ткань вокруг яйцеклетки, что может привести к раку. Такие яйцеклетки и окружающие их ткани (трофобласт) надо удалять» — Тут я быстро пометил как именно — моими мембранными колебаниями. — «Также надо удалять яйцеклетки с нарушенным хромосомным набором, которые ведут к наследственным заболеваниям. Хотя этих заболеваний так много, что охватить весь спектр, конечно, нереально. Но связанные с изменением количества хромосом, конечно легче убрать.» — Я приуныл маленько и чуть не потерял нить мысли, но записал. Если что — потом обдумаю.

Насчет формирования нужных веществ в крови, чтобы заменить обычное питание.

Профессор довольно покивал головой:

«Почти полностью копирует длительное внутривенное питание. Но резко переходить на нормальное питание нельзя. Будут электролитные нарушения. Но месяц все равно не протянет! Неделю — еще куда ни шло. Без витаминов — кранты». — Я молча пожал плечами и продолжил слушать. Неделя не неделя — тут пока ничего не поделаешь. Хоть столько. Тут я вспомнил свое бессознательное заключение в тюрьме и подумал, что наверно в той пище все же были нужные витамины и микроэлементы, раз я не сдох. И ведь точно — мой дракончик ведь уже работал, высасывая из окружающей среды нужные элементы, а все равно я сильно тогда ослабел! Эх! Сложный же механизм это человеческое тело!

Насчет прионов (деструктивных копий белка).

«Прионы можно уничтожать как и предложенные вами, юноша, отравляющие вещества, разбивая на аминокислоты, из которых белки и состоят.» — Бинго! Он проговорился: точно был профессором! — «Вообще при обнаружении отравляющих веществ можно использовать творческую доработку современного подхода. Главная их опасность — вступление в метаболические реакции организма, что и вызывает патологические последствия. Есть вещества, которые их связывают и выводят из организма. Можно использовать активирующиеся информструктуры, которые их будут нейтрализовывать. Например, заключая в инертную оболочку, а потом выводя из организма через печень или почки.» — Я немного подзавис, когда профессор произнес «информструктуры». Если мне не послышалось и если профессор имел в виду этим термином то же, что и я, то получается, что эти информационные матрицы людей не совсем статичные? Получается, что если их использовать, разговаривать с ними, то астрал подстраивает их под конкретного собеседника, к его знаниям? Ведь нельзя же считать, что придуманный мной термин знал какой? то древний архей? Очень интересно! Очень! Я бы сказал, архиинтересно и архиважно!

Насчет борьбы с бактериями.

«Неплохо придумано,» — Профессор снова покивал головой, но потом указал на меня пальцем и произнес: — «следует только не забывать об аллергических реакциях на такие бактерии и о том, что при нарушении равновесия они могут чрезмерно размножаться и приводить к различным болезням (диарея, например). Кроме того, бактерии, попадающие в другие полости и ткани, могут вызывать заболевания (например, из кишечника в мочевой пузырь). Кстати, при снижении иммунитета они могут становиться опасными. В частности, у больных с ВИЧ это происходит.» — я уже привычно не обратил внимания на «ВИЧ», не характерное слово для архея.

Однако про уничтожение бактерий он добавил: «ДНК колебания лучше убрать — просто бред… Оставьте ваши мембранные колебания, юноша, и не морочьте мне голову! Нарушать баланс существующих систем не рекомендуется. Это как раз приведет к заболеваниям, иммунодефицитам, аллергическим реакциям и так далее. Поэтому предлагаю вам не придумывать что? то новое, а усовершенствовать существующую систему путем создания в амулете, над которым вы работаете, юноша, системы, производящей постоянное сканирования организма, на предмет выявления несоответствий. После этого соответствующие инфоблоки передаются в центры иммунной системы (лимфоузлы, миндалины, скопления лимфоидной ткани в аппендиксе и т. д.) и реализуют производство необходимых клеток и/или компонентов иммунной системы. При этом равновесие нарушаться не будет. При, необходимости можно создавать все необходимые компоненты непосредственно на месте, но все равно необходимо записать эту информацию в иммунную систему. А то могут вырабатываться антитела и на собственные антитела, если система их не помнит или забыла».

В процессе разговора я вызвал перед собой схему амулета со всеми его визуализациями. Астрал послушно отразил все как в реальности. Единственное отличие — это чисто астральная иллюзия, не имеющая отношения к подобным действиям биокомпа. Слушая профессора, я оглядывал свое творение, сразу помечая места, где надо будет вносить изменения. Профессор до этого не обращал на нее никакого внимания, а тут вдруг остановился и задумчиво уставился на трехмерную схему амулета. Я даже замер, с интересом наблюдая за происходящим — неужели эта астральная проекция давно умершего человека и астрал как псевдо — живая сущность сумеют что? то понять в моей модели? И вздохнул разочарованно, услышав продолжение мыслей профессора:

«Энерго — основу амулета лучше всего разместить за грудиной. Там до тридцати лет располагается Тимус — центральный орган иммунитета, который оказывает серьезное влияние на формирование организма (при его врожденном отсутствии возникают иммунодефициты). После тридцати (у кого раньше, у кого позже) он атрофируется и заменяется жировой тканью. Так что это пустое место, которое можно спокойно занять.»

Профессор замолчал. Потом минут пять молча стоял, пока я дописал свои мысли и потом тоже молча смотрел на него. Наконец я спросил:

«Кто вы, профессор?»

Он никак не отреагировал на вопрос и медленно стал исчезать, струйкой дыма утекая в открытое окошко.

И уже когда последний хвостик дыма, в который превратился профессор, пропадал в окне, до меня донеслось:

«Инферо Когнитио»

Хм… И почему при большом желании можно услышать созвучность земному «Несущий Знания» на латинском? Эти слова на древнем земном языке я, как ни странно, знал, как и еще несколько фраз. Вот и думай, то ли совпадение, то ли еще один намек на синхронизацию астрала с моим сознанием.

==Ник==

Все эти мозгодробительные эксперименты с астралом снова привели к умственному и психологическому утомлению. Слишком много впечатлений. Возможно такая реакция у меня была потому, что все эти штучки относятся к условно говоря «гуманитарному» разделу жизнедеятельности, тогда как мне по складу ума привычней технарский подход. Хорошо хоть, что вообще хоть что? то получается. А может, несколько дней — слишком мало для формирования внутренней устойчивости. Предполагаю, что сейчас моя психика подвергается довольно существенным деформациям. Не поддаться бы…

Озера уже приелись и перестали помогать. Виртуальные посещения покинутой гряды гор тоже уже не имели такого эффекта — видимо, слишком мало времени прошло после расставания для чувственного насыщения. В принципе еще было что посмотреть, но и энтузиазма уже особого не было. Впрочем, я все же решил посетить упоминавшийся Моралесом огромный, но заброшенный чудо — сад (такие бывают?), и возможно по дороге какой? нибудь город — торговец говорил, что обычаи и жизнь тут бывают совсем другие, отличные, чем в империях, — да и двинуть потом напрямую туда, откуда быстрее всего добраться до Умника.

По дороге пытался реанимировать бадди — комп. Вдруг вспомнил о нем, когда увидел электрошокер у Шойнца. Разобрал его, достал единственную плату, выковырял таблетку батарейки. Плата внешне была нормальной, батарейка тоже. Может, действительно просто села? Ну да, атомная батарейка и села… Смешно. Смешно не смешно, однако вид технологических вещей моего мира вызвал у меня резкую… Ностальгию, что ли? Или просто тоску? Не знаю, но что? то тяжеловастенько провернулось в груди.

Ради интереса загрузил информструктуру батарейки в память биокомпа, покрутил… Хм… Не сразу отреагировал на однократный импульс — запрос биокомпа на запуск алгоритма исследования объекта. М — да… Много я еще не знаю о своем биокомпе — раньше он не особо горел желанием чего? то самостоятельно исследовать. Я согласился и с интересом смотрел, как биокомп раскладывал информструктуру на составляющие. Ах, как было — бы здорово, если бы он мне выдал всю раскладку по батарейке! Там? то и там? то косяки, не работает потому? то. Но… Облом — с! Я конечно практически уверен, что атлы так или иначе знакомы с безмагическими науками, то бишь с чистой физикой, математикой да хоть бы те же информационные технологии, биокомп? то — компьютер! И то, что биокомп исследовательский и поэтому один из самых мощных, то есть по сути заточен на исследования, должен знать принципы немагических устройств. Но увы! Раз отреагировал — значит знает, но судя по всему в нем отсутствуют нужные алгоритмы именно этого плана. По минимуму напичкали инфомагическими знаниями, типа БИОСа, а вот остального? то у меня нет!

«Отсутствуют базы данных технологических областей знаний». — Как вердикт моим мыслям, финальная точка размышлений. И краткая выжимка — сколько? то процентов металла такого? то, столько? то другого, что? то там из радиоактивного и прочие штучки. Я вздохнул и мысленно выбросил на свалку свои плетения определения металлов. На самом деле радостно, конечно, выбросил, ибо вон оно как оказалось круто у меня в голове! Хотя… Пара пунктов обозначалась как «ХХХ» — у меня в голове не оказалось нужных ассоциаций. Ага, биокомп продолжает тонкую подстройку. Интересно, о каких материалах я не знаю, несмотря на то, что они были использованы для создания атомной батарейки за Земле? Ну да ладно. Не знаю, значит не знаю — бывает.

В общем, занялся я генерацией электричества для бадди — компа. Как ни смешно, наверно самая сложная работа — выработать точно нужное напряжение и силу тока, чтобы комп зафурычил. Тут пришлось хорошо почесать затылок и повспоминать все, что я знал из физики. Плохо, что даже при наличии знаний о «что», я могу не знать «как». Но пробовать? то надо… Хорошо хоть входные параметры известны — просто написаны на внутренней стороне крышки.

* * *

Разумеется я сразу вспомнил те плетения молний, что использовали нападающие на тюрьму в Маркине, где я собственно имел сомнительную честь находиться на иждивении империи Кордос. Тогда мельком вроде глянул, а потом из памяти вытащил и уже разобрал в своем магическом дебаггере. Кое — какие моменты не зафиксировались в памяти, но восстановить их оказалось не особо трудозатратно, так как само плетение было не очень сложное. Где? то догадался, где? то понял, где? то рассчитал. Конечно, сразу те плетения использовать было нельзя, если я не хотел сжечь баддик, да и себя самого. В общем? то я уже использовал их, когда отправлял поисковый конструкт на поиск отца Карины, но сейчас дело обстояло несколько иначе — не использовать готовое, а переделать и довольно серьезно.

Интересное оказалось плетение. Я как? то не замечал у местных особых знаний в области электричества, ибо необходимости у них в нем не было. Однако же плетение использовало почти естественный природный принцип формирования молний — разнесенные на какое? то расстояния конечные точки плетения, на которых и вокруг которых в воздухе формируются положительно и отрицательно заряженные частицы, связанные прямой нитью — плетением, своим действием облегчающей формирование проводящего канала в воздухе. Почти стандартный «ступенчатый лидер», как называют процесс формирования такого канала в природе непосредственно перед разрядом. Только за счет того, что канал искусственного происхождения, молнии получались ровнее, чем естественные и предсказуемые.

Так, источник электричества у меня есть. Непонятно только где плюс, где минус. Ну и параметры такого генератора неизвестны. Впрочем, со всем по порядку. Формируем уменьшенную копию плетения, подаем небольшое количество энергии — разряд есть. Убираем модуль формирования проводящего канала — на данной мощности энергии пока держится, не разряжается, но трогать пальцем — увольте. Пока надо определить где у него плюс и минус.

Немного поковырявшись в памяти, вытащил простой пример из школьного учебника. Хм… Попробуем. Сформировал два сообщающихся в средней части удлиненных сосуда, заполнил их водой так, чтобы сверху каждого оставалось место. В каждый сосуд кинул по металлической монетке из найденных на озере. Прикрутил плетение к емкости, чтобы каждый конец — контакт плетения цеплялся к своей монетке. Подал энергию. Судя по весело побежавшим пузырькам в каждой колбе — все сделал правильно. На всякий случай конечно делал это в стороне от себя да еще и пологом закрылся, так сказать от греха. Но вроде бы не переборщил с энергией.

Немного подождал, пока в каждой колбе сверху соберется кислород и водород, каждый в своей части. Электролиз рулит, однако. В верхней области каждой колбы сформировал плетение огня и сделал небольшие отверстия сбоку, чтобы был доступ воздуха. Отодвинул подальше конструкцию и подал энергию на одну плетение — зажигалку. Ничего особенного не произошло. Видимо там был кислород. Если бы поднес спичку — она бы загорелась ярче, так как процесс горения пошел бы быстрее, а так сам по себе кислород не горит. Значит, здесь у электро — плетения «плюс». Однако, надо проверить — в другой колбе должен быть водород и значит «минус». Включил зажигалку и полюбовался на небольшой взрывчик, который унес конструкцию куда? то в сторону. Водород вот хорошо горит и даже взрывается.

С плетением, можно сказать разобрались. То есть оно дает постоянное напряжение, где плюс и минус — понятно. Неясно только какое по величине напряжение. С мощностью можно не беспокоится — она по сути безгранична, только подавай энергию на плетение. Теоретически. Конечно должны быть где? то пределы и сложности, но мне сейчас это не важно. Мне для баддика нужна собственно мелочь совсем. Всего? то один и два вольта.

Боязно конечно спалить аппарат — другого? то нету! Но вообще на нем должна быть система стабилизации тока и защита, так что рискнуть можно. Поэтому я еще немного поигрался с электро — плетением, пытаясь понять, по какой формуле зависит подача магической энергии и напряжения. Получалась какая? то непонятная зависимость. Не линейная — точно. Хотя это может быть просто я неправильно мерил — на ходу создал какой? то датчик, который измерял хоть какие? то изменения в монетках, к которым цеплялось электро — плетение. Глупо, но ничего другого магического я придумать по — быстрому не мог, нетерпение когда? нибудь меня погубит! Тем не менее хоть как? то удалось откалибровать подачу энергии. Потом, снижая магическую энергию, добился, чтобы соприкосновение монеток не вызывало ясно видимого разряда.

На этом месте я немного задумался. Потом пожал плечами, проверил, включен ли медицинский модуль — конечно включен, и смело взялся за монетки рукой. Даже не тряхнуло. Хм… А ведь датчики показывают изменения в монетках! Смочил руки и снова дотронулся — ничего! Ну ладно, эксперементировать, так до конца! И я смело, но быстро коснулся ими языка и отдернул. Защипало! Но не сильно. Значит, меньше девяти вольт. При девяти неприятно щипит, а тут терпимо. Снизил напряжение еще до состояния, пока не перестал чувствовать разряды. Отметил в биокомпе отметку, на которой еще что? то чувствовалось. Вот и градуировка какая? то появилась. Из двух точек, но и то дело. Что ж, пора подключать баддик.

Напрямую подцепил концы плетения к контактным площадкам, где ранее была вставлена сейчас неработающая батарейка. Разумеется, баддик не завелся. Но на это я и не рассчитывал, а просто мысленно стал увеличивать подачу энергии в электро — плетение. В какой? то момент на плате зажегся микроскопический светодиод, что он означал я не знал, но обрадовался этому событию. Еще немного добавив энергии, чтобы выйти чуть выше нижней планки, я проверил работу компа. Включился! Выключил. Тут же сформированной иголкой нажал на маленькую кнопочку на плате и снова включил комп. Загрузился БИОС, я в нем полазил и обрадовался тому, что на плате оказывается есть схема определения параметров электричества. Обычно такие вещи делаются на батарейках или аккумуляторах, то есть в них встраивают свои схемы мониторинга их состояния, но тут, видимо из? за того, что использовались радиоактивные вещества, сдублировали этот функционал. В результате я подогнал напряжение до параметров, указанных на плате.

Батарейку я все же не выбросил. Кругленькая такая, гладенькая… По местным меркам — произведение искусства. В общем, засунул я ее обратно, в нее и закрепил плетение с энергетическим накопителем и подкачкой энергии из инфосети. Разбирать я ее конечно не стал, а вот опасную внутренность дезинтегрировал: внимательно проверил по информструктуре, что где находится, оборвал все связи начинки с корпусом, да и выкачал энергию до распада информструктуры. Кажется не только радиоактивный материал исчез, но и внутреннюю электронику батарейки я убил, ну да ладно. Делать это было так же тяжело как и с камнем раньше, несмотря на разные размеры. Вообще у меня в планах еще лабораторные работы по материализации и дезинтеграции. Перспективы просто волшебные, но я не торопился — всему свое время.

* * *

И вот он — результат. Передо мной трехметровая в диаметре иллюзия дисплея, повторяющая то, что отображается на оставшемся единственном стекле из очков. Жаль, мыслями управлять не получится — датчиков мозговой активности нет, как и камеры — все это подключалось отдельно в очках. Но вообще дублирование функций управления — давняя забава нашей цивилизации, поэтому тонкая неострая иголка вполне заменяет пойнтер, которым можно водить по внутренней поверхности стекла как по тач — паду. Можно и пальцем, но грубее получается. Ничего, потом придумаю нормальное управление.

С умилением я смотрел на заставку загружаемой системы. Правда, не успел поумиляться — три секунды на все про все. И то долго. Полазил по папкам — да уж, немного там информации, в основном она сразу копировалась на удаленный субноут, как я помню. Но и много чего есть — и видео, и фото. В принципе, я по памяти и сам могу воспроизвести все, что помню, но в том и красота фотографии — в сакраментальном «остановись, мгновение!». Посмотрел на старых знакомых. Тишь. А я ведь уже почти не вспоминаю ее. И чем она меня заворожила? Да, симпатичная, но не красавица, а сердце давит. Вот сейчас смотрю, и чуть ли не слезы на глаза наворачиваются. А вот Криса — красавица! М — да… Совсем другой тип, отличный и от Тиши, и от Кариновского типажа. Вот закончу дела с Умником да доведу до конца свои планы здесь, да почему — бы и не рвануть туда? К ней? Не знаю, не знаю…

Последние кадры, снятые баддиком — темно — серые, густые, хмурые, взбитые как сливки облака, сквозь которые я летел уже, видимо, в бессознательном состоянии, потому что просто не помнил их. Иногда их разрывали резкие как удар саблей молнии. После одного такого удара запись вырубилась. Думаю — сработали электромагнитные наводки. Все же бадди — компы в ширпотребовском варианте, такие как у меня, сильно не защищают от внешнего воздействия. Это не военная техника.

Под ногами проплывала далекая земля. Иногда ее перечеркивали легкие белые перья облаков и со смещением дальше — их серые тени на земле. Иногда.

Мимо грани острова вниз стрелой мелькнула уже другая тень — тень человека, а следом за ней, привязанный хвостиком крик, нечто бесформенно — восторженное: «А — а — а — а — а — а!!!!!!» — Это Ламия уже преодолел страх высоты и сигает с острова как в воду, потом летает повсюду. То на землю, то ввысь, то вокруг острова. Стал дичь приносить. Ему понравилось загонять ее и с воздуха бить. Я проводил его взглядом. Кто они мне, мои случайные спутники? Друзья? Нет. Доберусь до Умника, расстанемся — может, и не вспомню о них. Как до сих пор не вспоминал об охотниках за головами. И о прочих, временно пересекших мой путь. Интересная жизнь, как функция движения — постоянно пересекаешься с другими такими функциями — траекториями. Иногда завязываешься с ними в узелки, потом развязываешься. Постоянное мельтешение, как под микроскопом микробы.

Я глубоко вздохнул, одним движением намертво прикрепил баддик на пояс в виде бляхи, как и было изначально задумано, и посмотрел вверх. Боже, какое все это чужое, чуждое! Но какое, будь я проклят если не так, интересное!

Прошло всего ничего времени с того запечатленного баддиком момента, без учета моего бессознательного времяпрепровождения, а картинка почти повторяется. Полет. Только теперь на другом уровне. Уровне мастерства и знаний. И сколько еще этих уровней?

Глава 8

— Ник — Обстрел острова-

А потом мой остров обстреляли. В отличие от прошлого раза, когда летающий корабль, в котором мы летели в Широтон, попыталась сбить древняя ракета, здесь дело было серьезней. С периодичностью в секунду в мой остров попеременно летело что? то видимо очень горячее и светящееся, размером с футбольный мяч и с огненными протуберанцами, свернутыми в подобие верблюжьей колючки плетения, которые при приближении к острову начинали разворачиваться и пытались облепить цель.

Горящие файерболы моя защита спокойно отводила в сторону гравитационными воздействиями, так что они вреда острову не причинили, хотя некоторые и пытались вернуться и снова атаковать остров и делали это до тех пор, пока в них не заканчивался заряд энергии. А вот одно плетение успело достичь острова и даже сработать. Дело в том, что один из моих спутников, а конкретно Ламия, как обычно отправился на охоту, и я перевел защиту в пассивный режим. Вражеское плетение успело зацепиться за край острова и распылило небольшую часть земельного куска вместе с нависающими над пропастью деревьями и беседкой. Остальные плетения разваливались на ходу уже приведенной в активный режим защитой, не дававшей им развернуться и тем более активироваться. Часть разрезалась перенасыщенными энергетическими нитями, часть, которая продолжала движение в уполовиненном виде, на всякий случай целенаправленно обрабатывалась моими спрутиками, которые полностью перекорачивали сигнальные системы плетений. Что это не панацея, я убедился, когда отдельные куски некоторых таких разрушенных плетений все равно активировались, что косвенно говорило о вложенности плетений или их многофункциональности. Внешних проявлений было всего три — нечто вроде фейерверка из злых небольших искр, прожигающих все на своем пути (теоретически и судя по температуре, так как дальше снова работала гравитационная защита и отводила в сторону физические проявления плетений), какой? то туман, непонятно: то ли визуальный эффект, то ли газ, может быть даже ядовитый (тоже наводит на мысли — какой смысл? Разве что если летающие аппараты были открытые или типа моих островов) и непонятное ионизированное свечение вроде земного северного сияния.

Обстрел велся из двух мест, снаряды и плетения вылетали, на первый взгляд, прямо из земли. Убедившись, что вреда особого обстрел не наносит, заколебался — отвечать или нет. С одной стороны, данное событие — отличное испытание для защиты, с другой — не хотелось рисковать островом. Вдруг еще что? нибудь вылетит, на что я не смогу адекватно отреагировать? В результате решил все же ответить, тем более, что места безлюдные, а увеличить скорость быстро все равно не получится — инерция у острова огромная. Самый простой способ — перепахать все земным элементалем. Но напрямую вызывать его я все же не решался пока — побаивался возможных последствий от богов: не доверял я им, а отложенный вызов — слишком уж отложенный по времени. Воздушный — не в тему, как и ментальный, и водяной. Огненный — не хочется внизу все превратить в пепел, так как места красивые, а я как? то за последнее время стал чувствителен к природным красотам, и мне очень неприятно их портить.

Но пока я думал, все закончилось. Батарейка у противника села. В общем, немного странно получилось. Если я, не особо напрягаясь, и моя защита, я уверен, не самого высокого качества, спокойно отбились, то… Неужто в прошлом этого мира, во — первых, были летающие объекты, и во — вторых, у них была настолько слабая защита, что подобного нападения было достаточно, чтобы их уничтожить!?

Со всеми предосторожностями я спустился вниз. Нашел две курящиеся однотипные воронки. Вернее, не так, не воронки — два ровных отверстия в земле диаметром метра три, ведущих метров на двадцать — тридцать вниз.

Из? под ноги вниз сорвался камешек. Рядом приземлился тяжело дышащий Энхилье.

— Что это такое?

Я задумчиво пнул камень и отправил его вслед предыдущему улетевшему в пропасть собрату.

— Везет мне на архейские артефакты… — вздохнул я и спрыгнул вниз. Опасности я не чувствовал и не предвидел, но про защиту не забыл. К сожалению, внизу я нашел только расплавленное озерцо металла. Во втором тоже ничего хорошего не осталось — торчали разрушенные и заржавевшие куски металла, лишь в некоторых местах сверкая свежими разломами после локального взрыва. В общем, искать было нечего. Все окончательно развалилось от времени. Даже накопителей не нашлось.

А потом мы искали пропавшего Ламию, как раз до нападения отправившегося на охоту, но вместо Мастера меча и нашли лиш обугленный кусок мяса. Видимо, архейская защита сработала как раз тогда, когда мечник поднимался к острову и один из огненных шаров попал в него. Я ничего уже не мог сделать — он был мертв. Вот так вот живешь, живешь, радуешься жизни и тут — «бац!», и ты мертв. И больше ничего. Похоронили мы его недалеко от места падения. Торговец сильно расстроился и его мучила вина перед оставшимися без кормильца членами семьи Ламии, подавленное настроение ушло после большой дозы спиртного, после чего он заснул. Один Какабис не проявил открытых признаков сожаления или печали, лишь по его ауре я заметил эмоциональные всполохи, обозначающие грусть. Что могу сказать о себе, то мне стало жаль этого парня. Не обладая никакими сверхъестественными способностями он многого достиг в жизни, стал отличным мечником, хоть это его и не спасло, увы некоторые битвы силой клинка не выиграешь. Он был хорошим человеком и я запомню его.

В такой траурной обстановке и отправились в путь, к загадочной Организации… Особого желания отвлекаться уже не было, и я больше не сбивался с курса, чтобы «посмотреть природу».

==Ник==

— Ну давайте, рассказывайте, как будем поступать, чтобы учесть интересы всех заинтересованных лиц, — сказал я и сделал вид, что зевнул. Ну, типа мне это не особо интересно.

Мой остров висел над центром достаточно большого города Шурмас, среднего размера страны под названием Перция. Именно здесь располагалось одно из отделений Организации, через которое можно было предоставить информацию обо мне заинтересованным лицам. Вот и посмотрим, что это за заинтересованные лица. Я пока решил не мешать Энхилье, все равно надо осмотреться. Так что пусть действует. Торговцу были известны еще несколько городов, где можно было напрямую выйти на представителей Организации, но именно в этом городе он несколько лет назад узнал об Организации и стал с ней сотрудничать.

Торговец с сомнением глядел на крошечные с высоты, почти невидимые достопримечательности Шурмаса.

— Не знаю, сколько времени это займет. Наверно, придется остановиться в таверне, чтобы не вызывать подозрений. Хотя они все равно возникнут, — Моралес задумчиво пожевал губами и вздохнул. — Никак не объяснить, как приехал, почему один, без каравана, хотя это не столь важно — вроде как это мои торговые дела. В общем, я смутно представляю, как все это будет — я ведь никогда не обращался с подобными сведениями. Да и вообще сомневаюсь, что это часто происходит, — Энхилье извиняюще посмотрел на меня.

— Ладно, — я задумчиво подергал мочку уха, — болталку я тебе установил. — Торговец кивнул и против воли довольно улыбнулся. Возможности болталки он оценил мгновенно и совсем не заморачивался вопросами безопасности, удовлетворившись моим «никто не сможет перехватить и подслушать». Какабису тоже пришлось поставить, хотя именно ему это не понравилось, но возражать он не стал, весьма заинтересованный.

— Если что звоните, помогу, чем смогу.

— Вы так и будете тут висеть? — торговец обвел рукой вокруг.

— Да, не вижу смысла куда? то улетать, если все решится достаточно быстро. Сам, может быть, прошвырнусь по окрестностям, посмотрю, чем люди живут. Однако долго ждать я не собираюсь. Если вам не удастся договориться в течение пары дней, придется мне вмешаться.

— Не хотелось бы этого, но я понимаю, — кивнул торговец.

— Деньги нужны?

Энхилье удивленно посмотрел на меня:

— Зачем?

— Ну там взятки, может быть, надо будет давать, — я пожал плечами.

— Хм… Теоретически это они меня должны ублажать как носителя важной информации.

— Смотрите, чтобы вас там не шлепнули, дабы сменить носителя этой самой информации…

Торговец нахмурился и переглянулся с Какабисом.

— М — да… Умеете вы ободрить и поддержать.

— Просто знаю человеческую натуру. Да и вы как много повидавший торговец должны это знать.

Моралес помолчал.

— Без Ламии, конечно, все становится сложнее, но мы справимся, — он похлопал себя по поясу, где у него находились разные боевые амулеты. Так, ничего особенного, на мой взгляд, но вполне рабочие.

— Ладно, от меня что? то нужно? — я уже потерял интерес к разговору и собирался чем? нибудь заняться.

— Разве что спуститься ниже, — торговец перегнулся через резное перильце беседки, возникшей, будто по волшебству, на месте съеденного древним архейским проклятием куска острова, практически нависающей над пропастью, и опасливо глянул вниз. — Мы все же раньше пониже находились, когда летали. Значительно ниже, — добавил он после паузы.

Я тоже глянул вниз. Ничего особенного, километров пять где? то. Даже внутри уже ничего не трепещет от такой высоты. Впрочем, торговца я понимал. Половина километра и пять — разница ощутима.

— Не, опускать остров я не буду. Мало ли какие у них тут древние артефакты могут быть… Давай, я доставлю вас и ваших лошадей вниз, а дальше вы сами. Когда надо будет — созвонимся и обговорим наши действия.

— Ну хоть так, — вздохнул торговец. — Благодарю вас. А как вы нас вниз… — Он замер, увидев, что я делаю.

А я вызвал перед собой иллюзию мотоцикла, о котором грезил ранее. Только тогда он у меня должен был ездить, а сейчас стал еще круче — зачем, собственно, ездить, если можно летать?

Так… Нас трое, поэтому чисто так не пойдет… Приделываем сбоку коляску… Выглядит даже лучше, чем оригинальный Харлей. Конечно лучше, если у тебя есть возможность редактировать внешний вид! Затем движок. В принципе моделировал я давно его, да чисто умозрительно. А так — гравитатор, воздушные плетения, поля защиты от набегающего воздуха, немного звука от оригинального мокика Тррррр — ррррр! Тррррррррррррррррр! Добавим басов… ТРРРРРРРРРРРРРРРРР! Во!

Теперь дублируем систему питания тремя способами — через инфосеть напрямую, через промежуточные энергетические накопители и, наконец, реальный кристалл — накопитель. Ну и системы — как инфомагические, так и обычные магические. Ну а крылья, если что, есть у всех — не разобьемся.

— Подождите тут, мне надо кое? что проверить, — сказал я своим спутникам, не обращая внимания на их вид, и медленно уселся в кресло. Покрутил руль. Поправил форму сиденья, отрегулировал размеры, чтобы спокойно опираться спиной на спинку. Обвел глазами индикаторы. Пока всего два — уровень энергии и высоту. Дальше посмотрим. Все хромированное, прикольное, блестючее.

Я улыбнулся и газанул. ТРРРРРРР! Аппарат медленно двинулся вперед, колеса сымитировали кручение… Еще газку! И аппарат рванул вперед, я еле успел убрать защиту острова, чтобы пропустила меня. Воздухозащитный купол мотоцикла был не цельный, только в передней полусфере, и не совсем оптимальный, поэтому меня чуть не скинуло ветром. Вернее, скинуло, но я не зря заранее, еще до начала движения, уцепился нитью за аппарат — что я, дурак, что ли, не подстраховаться? Подтянувшись обратно к своему болиду и уже нормально зацепившись за него, поправил защитную полусферу, чтобы защищала, а не выделывалась, снова набрал скорость. Ощущения… Ну что сказать? Несколько иные, чем если сам летаешь, но именно по — другому прикольные. Ну и ощущение мощи, пусть и сымитированной звуком и чувственными ощущениями… В общем, годно.

Мягко приземлился на острове. Колеса делали вид, что стоят на земле, хотя находились над ней на высоте двух сантиметров. А торговец с чародеем уже ждали меня со своими котомками.

— Садитесь! Какабис позади меня, а Энхилье — в коляску.

Немного потоптавшись, они уселись, предварительно прикрепив свои вещи, куда я им указал. Ну как прикрепили — положили, а я прихватил лентами.

И снова в небо! Центр тяжести сместился, но я быстро приспособился и стал нарезать круги, по спирали спускаясь вниз. Что характерно, торговец закрыл глаза, несмотря на то, что уже чуток был тренирован самостоятельными полетами, а Какабис, внешне флегматично, смотрел по сторонам.

==Ник==

Высадились мы за пределами города, во избежание всяких проблем с местными жителями, и въехали в город на своих лошадях, уже пришедших в себя, как обычные белые люди. Вернее, я пешком, так как на данный момент у меня не было лошади. Но вся движуха тут была неспешной, поэтому я совершенно не отставал от своих спутников. Стиль обустройства города почти ничем не отличался от прочих на этом континенте. Ну, разве что не так роскошно, как Широтон, ну и магии или чародейства практически нигде нет. Вру, было тут небольшое отделение даймонского банка, защищенное обычной магией. Скорее всего, что? то от искусников, я не особо интересовался — мельком глянул и пошел дальше.

Немного оглядевшись, понял, что город несколько нестандартный. Городской стены как таковой не было — ее образовывали стены плотно стоящих глиняных, иногда кирпичных домов, в основном двухэтажных. Крыши — плоские. Внутри — довольно сложный лабиринт узких улиц, где с трудом можно разминуться двум конным. Все это напоминало мне азиатский стиль, но лица жителей были вполне европейскими. Однако же и камнем люди не брезговали — в центре встречались довольно симпатичные каменные строения.

Со спутниками я простился, как только мы все обустроились в таверне. Место встречи определено, у каждого тут свои дела, так что разбежались. Другое дело, что я отправил за ними свои следящие компы, да и вообще по городу отправил летать несколько, но пока бесцельно, просто собирать информацию.

Я бродил по городу, смотрел на лица людей, заходил в лавки. Язык был тот же, что и в Оробосе, впрочем, как и в Кордосе, разве что с небольшим акцентом. Деньги я прихватил из одного из найденных сундуков, и они тут шли на «ура». Впрочем, за все время хождения я не потратил и одного золотого и в результате таскал с собой кучу серебра сдачи.

Кинул серебряный побирушке, вид ауры которого прямо говорил о реальных проблемах с питанием, да и со здоровьем, и отпугнул других, для которых это времяпрепровождение было явно работой. Выпил местного напитка под натянутыми на улице тряпичными крышами местного кафетерия. Напиток понравился, как и сладости, а легкий перекус из слегка попахивающего вяленого мяса — не очень. Причем, это не мне всунули пропавший продукт, это реально местная закуска — ее с удовольствием ели другие присутствующие.

В городе мне понравилось. Люди были в целом довольны жизнью — ментальный фон города был вполне позитивным. Не было большой роскоши, это да, но ведь ощущения формируются как раз от того, нравится ли людям такая жизнь или нет, и личных предпочтений и сформировавшихся понятий о мире воспринимающего эту информацию человека.

Зашел в оружейную лавку — просто интересно стало, попримерял к руке разное железо, но так ничего и не купил. Расстроил продавца, когда взялся доказать, что у него негодные метательные ножи, которые он пытался мне всучить (другое оружие он не предлагал — мои два меча однозначно показывали, что оно мне не особо нужно) и метнул ножик в металлическую чушку, придав снаряду дополнительное ускорение выплеском внутренней энергии. Лезвие ножа с кончика и до середины смялось. Со стороны вполне могло показаться, что действительно железо негодное. Впрочем, хозяин остался доволен — я в качестве компенсации испорченного реквизита отдал ему серебрушку.

Одним потоком сознания я лениво присматривал за перипетиями моих спутников. Как я и думал, сообщению Моралеса если и не сказать, что не поверили, но как мне показалось просто не придали большого значения. Да — да, мы конечно передадим информацию с оказией, ждите.

— Да мы вместе с этим человеком приехали!

— Очень хорошо! — кивал этот мелкий… хм… чиновник? Кто они там бывают у полу — легальной организации? — Пусть придет, я дополнительно подтвержу, что это он или похож на него, это придаст больше веса сообщению.

— Да он просто ждать не будет! Развернется и уйдет! Думаете, у вас не будет последствий, когда узнают, что вы упустили его?

Чиновничек ненадолго задумался, потом пожал плечами:

— Все равно ничего сделать не могу, только отослать сообщение.

— А может, нам самим отправиться туда, где это дело быстрее решится?

Человек хмыкнул.

— Да езжайте, только даже я не знаю, где находится это место. У нас тут маленький пункт, по сути только я да мой напарник. Сам я местный, раньше встречался только со своим куратором да и то всего несколько раз. Где находятся другие места Организации, в каких городах — я просто не знаю. Интереса для Организации у нас тут немного. Он есть, не совсем уж мы тут дикие, но и только. Есть только амулет связи, я сообщу по нему информацию, а там будут уже решать. Может кто? то тут и появится или просто передадут для вас руководство к действию.

Я решил, что это самый хороший момент, чтобы вступить в дело.

— Привет! — сказал я, и закрыл за собой дверь.

Чиновник засуетился, скорее просто от неожиданности. Моралес же удивленно обернулся — мы не договаривались о таком.

— Что вам угодно?

— Это обо мне вы только что говорили, — я вежливо кивнул и совсем невежливо расселся в кресле и, чтобы совсем добить или додавить, закинул ноги на ручку кресла (столика, к сожалению, тут не было, чтобы было совсем уж невежливо, по — ковбойски). Почему? то, если вести себя не очень вежливо, то результат получается быстрее. Хотя чувствую, что с недавних пор меня это уже не особо интересует. В смысле, показывать свою крутизну. Но пока местами даже забавно. — Я сам заинтересован в быстрейшем решении этого вопроса. Ваши слова я слышал. Меня не устраивает процесс. Слишком медленный. Предлагаю свой вариант, — я замолчал, давая хозяину прийти в себя. Особо уговаривать никого мне не хотелось, чуть — чуть надавить, а если не поможет, то можно попробовать заставить чародейскими методами. Это не супротив человеческой воли будет, лишь ускорит дело.

А человек действительно испугался. Видно было, что он не боец, скорее просто хороший управляющий для мелкого неважного места, как этот город. Поэтому он потел, тяжело вздыхал. Потом решился и с испуганным видом, который он старался не показывать, позвонил в колокольчик. Тут же внутренняя дверь открылась и в комнату ввалился огромный верзила. Как я понял, что? то вроде телохранителя и вышибалы в одном лице.

— Да? — Вполне добродушно спросил великан. Ага, ростом человечек был как бы не выше меня, видно, что силы немеряной, но я сразу почувствовал на всех планах, с доброй душой.

Человек Организации с сомнением посмотрел на меня, на богатыря, снова на спокойного меня, на лице которого играла легкая улыбка и сказал:

— Просто постой тут… Что вы предлагаете? Кстати, вы действительно похожи на того, кто нужен — я вспомнил — я видел ваш портрет. Я действительно не понимаю, что еще могу сделать!

— Все просто. Вы при мне связываетесь по своему амулету и рассказываете все так, как и собирались. А я послушаю. И, может быть, с вашего согласия подержу в своих руках амулет связи.

Он снова засопел, запереживал. Я, честно говоря, удивился, насколько он не походил на члена организации, которую я пока воспринимал как какую? то мафию.

Торговец с чародеем тихо стояли рядом и внимательно слушали наш разговор, даже не делая попыток вмешаться.

— Чтобы помочь вам принять правильное решение, скажу, что я сильный чародей и способен сделать так, что вы сами все устроите с радостью, но предпочитаю лишний раз не заставлять людей делать то, что они сами с удовольствием сделают, как только поймут, что это и в их интересах.

— А зачем вам присутствовать? — спросил хозяин, вытерев лоб рукой.

— Не буду врать. Хочу попробовать отследить место, где располагается тот, с кем вы свяжетесь. Потом отправлюсь туда. Не хочу долго ждать.

Так или иначе, но маленький человечек в далеком королевстве в небольшом городе сделал свой правильный выбор. Сначала он сбегал и закрыл дверь на замок. «Чтобы не беспокоили» — тихо пояснил он. Потом из другой комнаты принес странную конструкцию размером примерно десять на пятнадцать сантиметров. Я сразу подумал, что это архейская штука, даже чисто по внешнему виду — все как они любят: несколько шариков — накопителей и просто шариков — фиксаторов плетения связи, соединенных тонкими, но крепкими стеклянными или хрустальными палочками. Один шарик на самом деле имел слегка вытянутую форму с одной вогнутой поверхностью. Представитель организации покрутил некоторые шарики, как я понял, таким образом выставив адресата, и поместил палец на вогнутую поверхность выделявшегося своей формой шарика. Часть плетения считала параметры ауры с пальца, считала адрес вызываемого и внутри всей конструкции появился маленький зеленый протуберанец, видимо, означающий, что процесс идет. Хозяин подтвердил мое наблюдение:

— Надо подождать немного, там не всегда человек на месте.

Меня как раз очень устраивало то, что на том конце сразу не отвечают — есть время попытаться понять принцип работы аппарата. Сразу стало понятно, что никаких магических, ментальных или иных излучений не формируется. Как нет и магических линий связи, заменяющих собой медные провода или оптику (принцип связи) при таких же условиях на Земле. Это меня удивило. Я бросился дальше исследовать, разобрав плетение связи на составные части в своем дебаггере и прокрутив с использованием своей модели магии, уже ставшей хорошим подспорьем основному инструментарию. И только по показаниям моделирования в виртуальной среде дебаггера понял, в чем может быть дело. Все? таки ментальное излучение было, но очень слабое на самых верхних частотах, да и то скорее как отражение или наведенный фон от реального канала связи. Связь, скорее всего, идет через астрал. Я печально вздохнул — я еще недостаточно хорош, чтобы напрямую в астрале отследить получателя. Да и не факт, что смогу, пока абонент не ответит: вполне возможно, что прямых каналов вообще нет: сейчас амулет транслирует широковещательные импульсы определенной формы, которые, скорее всего, способен воспринять только настроенный на эти сигналы второй амулет. Тот тоже будет так же работать — не конкретно, а широковещательно, а воспринять сможет только тот, кто надо. Очень похоже на чародейскую методику связи — я там не особо интересовался, к сожалению, так как у меня были свои методы, вполне меня удовлетворяющие. Видимо, зря я упускал кое — какие вещи — вишь, сейчас бы пригодилось. На самом деле не очень хороший вариант — при желании можно написать универсальный сниффер астрала, который бы ловил такие пакеты и складывал для будущего использования. Конечно, данные могут шифроваться, но могут и не: если, например, у археев было разделение, что? то вроде «спецсвязь» и «для гражданского использования».

В общем, какие сигналы подает амулет, я отследил. Пришлось выйти в астрал и сформировать свой мир вокруг их источника, при этом предусмотрев, чтобы сигналы проходили наружу моего мира, а то если он их заблокирует — какой в этом толк? Ну и чтобы подобные сигналы проходили внутрь. Как это сделал? Скажем так — я просто сделал такие законы в этом мирке. Понятно, что всевозможные защиты я как обычно навесил. Не знаю, работают ли они или нет, но пока я не освоился в астрале, лучше перебдеть и дуть на молоко, как и на воду.

Но даже здесь, эти сигналы я не мог уловить или визуализировать или как? то выделить, пока не стал серьезно этим заниматься. Наверно, минут пять я мучился, пока что? то не вышло. Магическая мобилка в астрале в моем мире представляла собой подобие Эйфелевой башни, а я находился на самой верхней площадке, откуда собственно и уходил сигнал. Когда мне удалось реально что? то почувствовать, то визуализировалось это довольно интересно, видимо из подсознания вылезло — от башни во все стороны стал волнами расходиться сигнал, как это изображают в мультфильмах. В принципе, меня это устраивало, но хотелось бы бОльшей конкретики.

Наличие знакомого земного вида Парижа внизу меня несколько нервировало и дезориентировало, начисто сбивая эмоциональный настрой, но сменить визуализацию уже не получалось — видимо, подсознательно я сильно в нее вцепился. Зато такое отвлечение позволило моему подсознанию что? то такое сделать, что когда я отвел взгляд от города и снова посмотрел на расходящиеся волны, то уже вполне осознанно мог увидеть, что они что? то означают. Теперь каждая круговая волна — сигнал имела вполне определенный цвет (голубой), вместо непонятного ранее, и линия круга не была сплошной, а имела выступы, зубцы, чем? то напоминая электрокардиограмму излучения головного мозга.

Кстати, — мелькнула сторонняя мысль, — надо бы попробовать перетащить в биокомп программки, оставшиеся в бадди — компе. Там много полезного у меня есть. Конечно, если бы не магические прибамбасы и биокомп как таковой, я бы даже не стал думать в эту сторону, понимая, что втупую перекодировать или переписать их на новых технологиях не получится — слишком все разное, да и нет у меня возможностей таких — слишком сложные алгоритмы реализованы в некоторых программах. Но вот сейчас, с новым методом программирования, где достаточно знать, ЧТО надо получить и примерно КАК это надо делать (алгоритм), шансы возрастают многократно.

Встрепенуться меня заставило появление чужих волн зеленого цвета. Опять же визуализация меня несколько сбила с толку: Как будто извне чужие окружности волн — излучений со знакомым профилем по границе стали сужаться, уменьшаться в размерах от границ моего мирка, до этого теряясь где? то во вселенной, и превращаться в точку, которая пропадала в антенне. То есть выглядело это как обратный процесс излучению волн. Некоторое внимание привлекло, что когда зеленые уменьшающиеся волны совмещались в пространстве с излучаемыми голубыми волнами, то становилось понятно, что они совпадали — пики на одной волне попадали в соответствующие впадины на другой, и наоборот. Не очень понятно: то ли так визуализируется взаимная настройка излучений (но сами волны? не аппараты?) или кодировка или даже шифрование. Фиг поймешь. С другой стороны, хоть что? то становится понятным и, кажется, можно даже вмешаться. Но не сейчас. А пока я попробовал сгенерировать в себе поисковые астральные запросы, чтобы найти источник тех волн. К сожалению, ничего не получилось. Тогда я попробовал вызвать состояние инсайта, но тоже ничего не вышло — как будто цели или не было или она была сокрыта. Круто, если так, и, кстати, вполне объяснимо. Это сейчас такую связь наверно сложно отследить, а тогда археи видимо весьма руку набили на перехватах, передачах и защитах систем связи.

Судя по тому, что как исходящие, так и входящие волны увеличили в десятки раз свою активность — на том конце системы связи ответили или включили аппарат и они настраиваются друг на друга, поэтому надо поторопиться. Но хоть я и думал, что надо торопиться, я просто не представлял, как именно мне это делать. Вот что тут можно сделать? Это ведь не магия, в которой я кое? что понимаю! С другой стороны, здесь можно вообразить все что угодно, не факт, что это будет работать, но кое — чего можно добиться лишь обозначая свое намерение. По крайней мере, так писалось в книге. Ладно, подумаем. Вот я вижу «волны» от передатчика, который надо отследить. Но они непонятно откуда берутся, а в общем? то просто как бы появляются ниоткуда и пропадают в моей «антенне». Не видно, откуда пришли, и не прицепишь к ним ничего — они ведь у меня тут остаются.

Ладно, что с «моими» «волнами»? Изначально слегка голубоватые, с каждым сцеплением (которое, кстати, как я не сразу наметил, со временем менялось, то есть «горы» и «впадины») с приходящими зелеными волнами цвет едва заметно, но насыщался и уже на границах моего мира, перед тем как совсем пропасть, «мои» волны уже явно были темнее.

Делать нечего, будем что? то придумывать. В руках у меня стали появляться разные фигурки, которые я пытался привесить к моим исходящим волнам. Поначалу они постоянно соскальзывали, пока я не сделал похожие волны по поверхности, чтобы они цеплялись как с входящими волнами, и то не сразу это сработало. Из? за моих фокусов несколько входящих и исходящих волн не смогли сцепиться, что, как я думаю, было не очень хорошо. При этом они изменили глубину своей окраски и развеялись после такого сбоя. Надеюсь, никто не заметил этого и не обратил внимания. А то решат, что их «слушают». Уменьшил толщину и цвет и добился того, чтобы к моим исходящим волнам цеплялись мои дополнительные конструкции. Что дальше?

Теоретически, судя по наблюдаемой картинке, волны должны сцепляться друг с другом до самого конца — мои волны, все время цепляясь, дойдут до передатчика той стороны, как его волны доходят до этой стороны. Осталось поймать момент, когда мои волны перестанут цепляться, то есть попадут в чужой передатчик, и что? нибудь привесить к ним. Напрямую магия и чародейство в астрале не работает. К сожалению, я только начал изучать энергетические сопряжения реального мира и астрала, и на самом деле ничего еще даже не пробовал. Это очень плохо, что приходится экспериментировать и пробовать что? то не в удобном и безопасном окружении, где свои косяки ни на что не влияют, а вот так вот — в важном деле.

Вообще, конечно, безумная картинка. Одно время мне казалось, что чудесатее чародейства ничего нет, и там совсем все непонятно. Но вот чутка почитал умные книжки, поэкспериментировал, и странности и чудеса отошли на задний фон, по крайней мере чародейство у меня уже не вызывает состояние ступора и чуждости. Видимо, судьба не дает мне остановиться — вот уже астрал подкинут мне. Меня мучают смутные сомнения, что я подошел к его изучению совершенно нестандартно. Вон уже какие? то вещи пытаюсь в нем делать, схожие с магичаньем. Хоть взять ту же малообразованную, типа стихийную чародейку — видящую. Вовсю общается с астралом, который они называют Сутью Мира или Душой Мира в зависимости от контекста. Конечно, я уверен, в данной ситуации такая чародейка вряд ли бы выполнила то, что мне надо, ибо, судя по всему, архейская защита все? таки есть. Непонятно то, что я ее понимаю, и вроде как понимаю, что в целом надо делать. И опять же, это ведет нас к такому выводу, что астрал для каждого, работающего в нем — индивидуален, несмотря на общие принципы. И вполне может существовать ситуация, что кто? то взглянет на общеупотребимое с другой стороны. И увидит то, что не видят другие. Это вполне ложится в концепцию, что у археев была своя школа астрала (как и в других дисциплинах), которая позволяла довольно быстро вырастить мага — астральщика, проведя его по проторенной дорожке, в результате чего тот приобретал все достоинства и недостатки этой школы, но терял в индивидуальном взгляде на проблему. Ну… как? то так, наверно…

На мгновение я выскочил в реальность для того, чтобы в ускоренном режиме обдумать проблему. В комнате пока ничего не изменилось. Все так же мерцал сигнал связи, люди молча на него смотрели. Стоп! Зеленый протуберанец связи тоже не шевелился. Вариантов не было — я уже нахожусь в ускоренном режиме и каким? то образом в астрале тоже был ускорен. Можно было бы и догадаться по медлительности распространения наблюдаемых сигналов.

Снова попробовал вызвать у себя состояние инсайта по интересующему меня вопросу, и снова ничего не вышло. Только энергии потерял изрядно. Ладно…

В общем, прыгал я между разными планами бытия несколько раз, там экспериментируя с сигналами, тут — с магией и чародейством, пытаясь совместить несовместимое и потроша книгу по астралу. Основная проблема состояла в том, что астрал — почти чисто информационное пространства, хотя это не совсем правда, но пока имеет смысл именно это понимание, а чародейство и магия — разного рода энергии, если грубо говорить. И как совместить это, мне пока было не понятно. В общем, я так и не решил эту проблему. Вернее, не решил, как хотелось бы, но кое? что все же вышло. Я научился цеплять произвольные информационные структуры к «зубьям» исходящих волн, отслеживать наличие сцепки с волнами чужого передатчика, а на основе этого разработать алгоритм работы моих астральных… Хм… не хотелось бы называть их конструктами, дабы самому не путаться, ассоциируя с чародейством… Ну, пусть называются глифами, тем более, что нечто подобное упоминается в книгах по астралу, которые я в своем поиске лишь мельком проглядел в этой части. Так вот, нет ничего проще, чем задать глифу программу действий, особенно находясь в своем мире, где ты сами задаешь правила действий. Вернее, примитивные алгоритмы, что? то сложнее у меня пока не получалось. Зато, если собирать глифы в графемы, нанизывая смысловые значения символов на нить предложения — алгоритма, можно добиться очень многого, но надо знать как это делать — все же несмотря на то, что мир твой и правила твои, есть более глубокие и основополагающие правила, нарушать которые просто физически не получится — сам астрал не даст. Что характерно, эти правила действий, созданные тобой в астрале в виде графем или отдельных глифов, продолжают действовать и когда покидают твой мир и отправляются туда, где совершенно другие правила и законы. Не знаю, правда, долго ли. На этом я и построил свою идею.

Теперь к каждому исходящему зубчатому колесу — волне цеплялись мои глифы и отправлялись вместе с этими волнами на встречу с другим передатчиком. При этом глифы отслеживали наличие сцепки моих волн с чужими, и как только эти сцепки переставали происходить, что теоретически означало, что «волна» достигла передатчика с той стороны, то отцеплялись. Каждый раз я цеплял разные глифы, но каждый со своим определенным алгоритмом. Как только количество глифов составит как минимум десяток — необходимое количество для того, чтобы создать большую графему (в одном глифе, как я уже упоминал, мне не удавалось пока создать вменяемый функционал, хотя это возможно), они это делали. То есть соединялись и формировали образ пульсирующей красной звезды с ментальным звуковым рядом гимна России. Такое поведение гарантировало мне, что они собрались в одном месте, то есть рядом с передатчиком, и это было уникальное образование в астрале, что упрощало, как я надеялся, поиск.

Моя идея с блеском сработала: введя себя в состояние астрального поиска с целью нахождения такой звезды, я почти сразу получил целую какофонию звуков в голове и яркие вспышки образов красных звезд, долбящихся в мой лоб. От неожиданности я чуть вообще не выскочил из астрала — настолько ярко все получилось и довольно неприятно. Я как? то упустил из виду, вернее, не думал, что сразу получится и что вполне вероятно, в одном месте соберутся довольно много глифов и соответственно они образуют много звезд и будет «звучать» много гимнов. Пока я думал, стало происходить вообще что? то странное — звезды, изгибаясь, стали склеиваться вместе и образовывать еще большие звезды, только лучей там было больше, излучаемые гимны синхронизировались и начинали давить еще большим уровнем звука. Видимо пошли астральные деформации или влияние чужих астральных законов, а может и базовых, которые стали вымывать заданные мною правила в глифах. Оставалось лишь ждать, пока это не кончится — я все? таки догадался заложить время жизни для глифов, только не ожидал, что результат будет так быстро. Вообще, бред какой? то, чувствую, что сознание, заточенное под четкие и отточенные понятия и смысловые связки, начинает плыть. Явно надо отдохнуть. Но пока все работает, надо успеть снять информацию, в каком месте произошла привязка звезд, а следовательно — где находится передатчик и, может, зацепить кого? нибудь рядом. Жаль, что не могу из астрала выйти на уровень инфосети, а то бы быстро узнал что почем, запулив туда инфомагический комп — шпион. Что ж делать — надо учиться!

== Торговец Энхилье Моралес ==

Моралес испытывал легкий душевный подъем, надеясь и предвкушая, что скоро все закончится. Нет, это не значит, что ему надоело передвигаться с Никосом, совсем даже наоборот. Еще и Ламия, верный спутник и дальний — через десяток колен — родственник, погиб. Но все же… Вот сейчас должно произойти то, что Организация считает важным для себя, и это сделал он, Энхилье! Есть чем гордиться, пусть это и игра случая.

И вот эта мелкая чинуша, видимо, случайно зацепившаяся за работу на Организацию, начинает что? то крутить! Может, так оно и есть, кто ж спорит, но… Да и Никосу расписал все, как в сказке. Сложно признать, что Никос, явно моложе его, а и то с сомнением отнесся к походу Моралеса — иначе зачем бы предлагать деньги для взяток? А, может, и надо было взять? Бред какой? то…

Хорошо хоть Никос все? таки пришел и все повернул в свою сторону. И чинушу запугал, и дело завертелось. Пока чинуша через свой хитрый амулет пытался вызвать кого поважнее, Никос явно занялся чем? то. Ну, чем и собирался, о чем и предупредил заранее. Лицо его иногда подергивалось, иногда он открывал невидящие глаза. Какабис лишь пожал плечами, когда Моралес вопросительно посмотрел на него.

Но все рано или поздно заканчивается. Зеленый сгусток света в амулете связи стал синим и затем превратился в маленькую иллюзию головы какого? то человека. Он внимательно посмотрел на чинушу, имя которого так и не прозвучало, и спросил:

— Что? то случилось, Монка?

— Эм… — замялся Монка. — Тут такое дело. К нам зашел торговец, уважаемый Энхилье Моралес, который находится под нашем благоволением… Эм…

— Не тяни. Соберись с мыслями. У него проблемы? Нужна наша поддержка?

— Нет, — Монка активно замотал головой. — Он говорит, что нашел человека, который у нас проходит как поисковый объект нулевого уровня важности.

— А… — протянул человек и посмотрел куда? то вниз, видимо, что? то там у себя выглядывал. — Помню, помню… Какой это по счету уже? Ах, да… Ты ж не знаешь. Кажется, пятнадцатый будет за последние десять лет. Зарегистрируй и отправь по известному адресу. Пусть оставит подробную информацию, где видел, как его найти и так далее.

— Эм… — Монка вытер выступивший пот на лбу. — Дело в том, что он не просто так пришел. Он привел этого человека прямо сюда!

— О! Это интересно, — оживилась голова. — Такого еще не было. Ну? ка, покажи мне его!

Монка, опасливо косясь на Никоса, у которого все так же были закрыты глаза, повернул амулет связи.

Спустя минуту разглядываний удаленный собеседник произнес.

— Похож… А чего это он? Спит? Его так и принесли сюда чучелом? — попытался он пошутить, но замолчал, когда Никос открыл глаза, вдруг оказался стоящим около стола, и резко приблизил лицо к амулету связи.

— Чучелом, чучелом… Энико Корха, проживающий по адресу: королевство Прит, город Ремопилы, дом пятый по улице Солнца, сорока двух лет, три дочки, хотя хотел мальчишек… — И немного помолчав, добавил опешившему собеседнику. — Ага… Кажется, пятый в иерархии Организации, если смотреть сверху вниз. Расти еще и расти…

Было видно, что Энико, если это действительно было его имя, стало не по себе. Он с озадаченным видом почесал нос, вытер платком лоб и снова посмотрел на Никоса.

— Так… так… Минуточку! — Сказал Энико и куда? то пропал. Никос же снова развалился в кресле и весело подмигнул Моралесу с Какабисом:

— Уверен, что задерживаться в этом городе нам не придется.

Не успел торговец ответить, как в амулете снова появилась голова Энико Корха, который смотрел куда? то вниз и чем? то шелестел. Потом поднес к глазу взятый откуда? то перстень и близоруко всмотрелся в его кристалл. Потом посмотрел на Никоса и спросил:

— Чтобы удостовериться, что вы — это вы, не могли бы вы прочитать то, что написано на миниатюре с вашим изображением, оно должно быть у торговца? Медленно и четко проговаривая слова. — И выжидательно уставился на Никоса. Тот пожал плечами и произнес то, что раньше торговец уже слышал, когда встретил его и, естественно, не понял. Видимо, Энико тоже не понял, но он надел перстень, прижал камень в кольце пальцем и закрыл глаза.

— Еще раз повторите, пожалуйста! — Попросил он. Никос почему? то улыбнулся и повторил неизвестную фразу.

Энико открыл глаза и сказал:

— Ну, вроде как похоже звучит. Значит, так. Приезжайте по адресу, который вы откуда? то знаете, только не в мой дом, конечно, а снимете комнату в таверне и пришлите сообщение. Если надо, деньги на дорогу даст Монка… Что еще? Ага! Как там вас зовут? Энхилье Моралес! Тоже приезжайте вместе с… — Он снова зарылся в какие? то бумаги… — Ник? Правильно?

Никос кивнул. В принципе, действительно похожие имена — подумал торговец.

— Так вот, приезжайте с Ником, и если другие проверки покажут, что он — тот, кем должен быть, вы получите причитающееся вознаграждение.

— А я что получу? — слегка улыбаясь, спросил Никос.

Энико Корха задумчиво почесал свой чисто выбритый подбородок и сказал:

— Это не мне решать. Но не думаю, что вам грозит что? то плохое. Иначе сами понимаете, меры по вашей доставке были бы совсем иными. Месяца вам хватит, чтобы добраться? В принципе, можно быстрее, если на лошадях без кареты и останавливаясь только на отдых, но это слишком тяжело, как мне кажется.

Никос встал.

— Думаю, нескольких дней мне хватит, — и повернулся, однако был остановлен вопросом:

— Ответьте на вопрос, пожалуйста! Насчет нескольких дней ладно, ваше дело. Но вот откуда вы узнали про меня? — Корха с нетерпением ожидал ответа.

— Я мейх, если это вам о чем? нибудь говорит, — сказал он и махнув рукой, вышел из дома.

— Мейх? — из амулета донеслось бормотание. — Тогда это многое объясняет. Так! Монка! Ты все понял?

— Понял! — Закивал местный представитель Организации. — Если попросят, выделить деньги на проезд, в случае необходимости помочь.

Но Энико Корха уже задумался о своем и лишь буркнул:

— Да — да… Ладно, прощаюсь. Если что — вызывай, — и амулет погас. Монка вытер вспотевший лоб и посмотрел на торговца.

— И мы пойдем. Перед отъездом обязательно зайдем попрощаться.

==Ник==

М — да… Это было что? то. Нечто мультяшное (зазубренные волны), к чему ты цепляешь нечто виртуальное, придуманное, потом думаешь — думаешь «суженный, ряженный, явись, появись», пытаясь вложить в посыл «увидеть то, что рядом с красной звездой и гимном», и под фон этой мантры появляется смутная картинка, расплывающаяся как при взгляде «рыбьим глазом». В этой картинке проявляется знакомый амулет, затем комната с изгибающимися стенами, в центр внимания вплывает голова человека. И появляется знание, пусть и поверхностное, о конкретном человеке. Энико Корха. Функционер Организации. Не самый последний человек. Знания пришли скорее схематичные, с некоторыми цельными вкраплениями. По — сути, только имя, место жительства, слегка по семейному состоянию да что? то по Организации. Не много, но достаточно, чтобы произвести впечатление. Вообще, интересно получается, что Монка, что Энико не создают впечатления даже краем причастных к криминалу. У меня было ощущение, что на самом деле эта Организация не совсем криминальная, а полу — криминальная. Просто знание такое, что процентов семьдесят — легальный бизнес, который представлялся смутным двухцветным маревом, где зелени чуть больше, чем красного. Город находился в стране Прит, вернее королевстве, ибо руководил им король, и назывался Ремопилы. Прямых дорог не сказать, чтобы не было, но и не сказать, что были. В общем, лошадями действительно около месяца займет. Там и небольшие горы были, и леса густые. Впрочем, нам это побоку. Не знаю, находится ли Умник в этом городе или хотя бы стране, но не собираюсь долго его искать, ходить по этапам. Думаю, буду потрошить этого Энико до самых трусов, если он не захочет сотрудничать на моих условиях.

В общем, все это подняло мне настроение и я даже вызвал в памяти что? то бодрое и заставил биокомп воспроизвести это у меня в голове. И даже то, что в таверне нас уже ждала местная стража, его не испортило.

— Вот они! — Хозяин таверны кивнул в нашу сторону сидящим за столами вооруженным мужчинам. Те встали, перехватили почти типичные бердыши, как я их помню по земной истории, и не торопясь подошли к нам. Их, видимо, начальник обратился к нам:

— Некоторое время назад в одной из ваших комнат убирался племянник хозяина и сработал какой? то чародейский амулет, и парень пострадал. Вам придется пройти с нами. В нашем городе запрещено использовать чародейские или искусные амулеты без предварительной их регистрации. У вас есть регистрация и разрешение на использование амулетов?

Я внимательно посмотрел на стражника, который не оказывал никаких признаков волнения, а вот хозяин отводил взгляд. Я улыбнулся и повернулся к Моралесу:

— И почему нельзя просто так въехать в какой? нибудь город, чтобы не нарваться на неприятности? — Потом посмотрел на стражника: — В общем, так, амулеты у меня есть и используются так, как я считаю нужным, ибо я их сам делаю. В данном конкретном случае это был защитный амулет. Не знаю, воришка пацан или нет, но он полез в мою сумку и соответственно получил по заслугам. Мне глубоко наплевать, действовал ли он по указанию своего дядюшки или самостоятельно, так как я сейчас покидаю сей прекрасный город.

— Не много ли берешь на себя? — Нахмурился стражник. — В любом случае тебе с твоими спутниками придется пройти с нами. Там разберемся. Заодно и расскажешь, как парня привести в себя.

Я перекатился с пятки на носок и обратно:

— Хм… Ты пропустил самое главное в моем рассказе, а именно то, что я сам делаю свои амулеты, а значит, что?

— Что? — повторил за мной стражник.

— А вот что! — Я щелкнул пальцами. — Теперь вы не можете пошевелиться. Не стесняйтесь, попробуйте!

Выпученные глаза стражников меня порадовали.

— Нападение на стражников… — прохрипел главный.

Я покивал и повернулся к хозяину таверны, который собрался убежать и уже развернулся в дальнюю сторону комнаты:

— А ты иди сюда и давай, рассказывай, что и как было.

Хозяин как сомнамбула подошел и, понуждаемый стимуляцией ауры, в том числе на ментальном уровне, начал говорить, причем с огромным желанием, которое прямо зафонтанировало из него:

— Простите меня! Я граблю своих постояльцев уже пять лет. Начал, как только выкупил таверну…

— Пока суд да дело, не в службу, а в дружбу, сбегайте за вещами, — попросил я торговца. Тот с огромным интересом смотрел на происходящее и даже не сразу среагировал, но кивнул, махнул Какабису, указав на улицу и как молодой заскакал по лестницу наверх. Какабис с недовольством, ибо его очень интересовало происходящее, вышел из здания и вокруг него закрутила хоровод боевая группа конструктов с одним большим управляющим над головой. Стандартная боевая техника, и вполне эффективная.

— … Сильно я не злоупотреблял этими делами, поэтому редкие кражи не выбивались из общей обстановки по кражам в городе…

Вниз скатился торговец, а с улицы влетел конструкт Какабиса и буквально воткнулся мне в ауру, раскрыв ментальные лепестки. Мелькнула картинка приближающихся бегом по улице стражников — видимо, кто? то вызвал: я не плотно контролировал обстановку, потому что не чувствовал опасности — так, местные приколы и игры.

Я на минуту приостановил говорящего хозяина:

— Оставляю тут на столе монетку — амулет. Это для вас, — я посмотрел на фигеющего стражника, у которого глаза чуть не вылезли на лоб от всего происходящего. — Он записывает все происходящее в комнате. И там же запись, как племянник неуважаемого хозяина таверны шарился по моим вещам. Как только красный огонек над монеткой превратиться в зеленый — запись окончится, думаю минут десяти вам хватит. Чтобы посмотреть иллюзию — запись, просто сожмите ее между пальцами и подержите так немного.

Я взглянул на Моралеса, и его два больших тюка вместе с моим небольшим рюкзаком поднялись в воздух и полетели за нами. Выйдя на улицу, я полюбовался на замерших в разных позах стражниках, — глянул на прислонившегося к стене Какабиса, который с независимым видом рассматривал свои ногти и кивнул ему, признавая его мастерство. Повторив мой трюк, он просто показал, что тоже не лыком шит.

— Что будем делать? — Деловито спросил торговец, оглядывая композицию «не ждали» и опустевшую улицу. Вдали выглядывали любопытные мордашки местных жителей, которые каким? то образом быстро разобрались, что происходит что? то опасное и попрятались, однако стараясь не пропустить происходящее. Вдали появилась новая партия бегущих стражников. Такими темпами скоро тут будет выставка всех стражников — статуй города!

— Что? что, полетим, конечно! — Продолжая про себя внутренне следовать ритму музыки.

— Своим ходом?

— Нет, с сумками вам тяжело будет. Полетим на том же, на чем прилетели. — И перед нами материализовался мотоцикл. Все? таки с коляской он не очень. Надо будет потом без нее погонять, понаслаждаться.

Тррррррррр! ТРРРРРРРРРРРРРР!!!! — Я погазовал, наводя жути на местных. И рванул вперед, на большой скорости огибая застывших стражников, а где это было невозможно — перепрыгивая их.

— Ийух — х — хуууууууууу!!! — Кричал я, все сильнее и сильнее разгоняясь, уже несясь на уровне двух человеческих ростов, чтобы никого не задеть. Влево — вправо — снова вправо — прямо — прыжок, но все равно сорвали натянутую веревку с бельем — вниз… Настоящая городская гонка! Люди разбегались с дороги, несмотря то, что им ничего не грозило. И вот — стена впереди и закрытые ворота — оперативно работают! Откидываюсь назад, руль на себя и наш аппарат взмывает в небо, обдавая сбивающим с ног воздухом и гравитационными возмущениями движка приготовившихся к встрече стражников. Упертые в землю бердыши, копья и бревно, утыканное как еж металлическими иголками, говорило как минимум о хорошей системы связи у стражников.

— Безумие какое? то, — пробормотал Моралес, но я услышал и ухмыльнулся.

— Зато развеялись! — Крикнул я и еще прибавил скорость, устремляясь на мой остров.

* * *

— Стоило ли так выпячиваться? — Уже успокоившись и попивая вино у весело горящего камина, спросил Моралес. Добрались мы нормально, без особых проблем, только почему? то торговец с чародеем, выбравшись из мотоцикла, сели на землю и сделали вид, что их не держат ноги. Хотя… может, действительно не держали?

— А почему бы и нет? — Я лениво пожал плечами. — Мы ничего особого не совершили, тратить время на разбирательства я посчитал лишним. Уровень Искусства или Чародейства в землях вне империи не должен быть высоким, как и информационное обеспечение взаимодействия разных стран, а здесь одни королевства, и вообще небольшие страны, и границы королевства, где мы так повеселились, вот — вот окажутся вдали за спиной. Так чего беспокоиться? — И добавил, заметив все еще полные сомнения глаза торговца:

— Представь, что у тебя все есть. Даже то, что ты только что захотел, ты можешь получить. Думаешь, здорово? Только знаешь, какая огромная проблема у тебя появится?

— Какая? — поддался на мою провокацию Моралес.

— Тебе будет безумно скучно! — улыбнулся я и подмигнул.

* * *

— Я сразу понял, что это чужаки, причем богатые чужаки — даже не поморщились на цену за постой. Ну и маякнул своему племяшу, что их надо бы пощупать. Кто ж знал, что он амулетами обложил свои вещи?

Иллюзия рассказывающего хозяина таверны замерла и пропала. Сидящие в комнате аглай — представитель короля в городе и начальник стражи зашевелились.

— И кто это был? — Спросил аглай.

— Хозяин таверны…

— Да не он! — Перебил собеседника аглай и раздраженно махнул рукой.

— Да кто ж его знает! — Пожал плечами начальник стражи. — Наверно, какой? нибудь чародей залетный или искусник. После того, как он со своими спутниками покинул город, мне уже стало все равно, кто он и откуда. Главное, что уехал, да еще по ходу дела раскрыл несколько зависших дел. На этого Мирана, хозяина таверны, ведь ничего не было — осторожен был, собака! Все ж таки жаль, что у меня в службе нет какого? нибудь завалящего чародея! — Мужчина зажмурился, представив какую? то картину.

Аглай раздраженно махнул рукой:

— От тебя толку… Интересно, что это был за… хм… — аглай покрутил пальцами в воздухе, пытаясь подобрать сравнение, но не преуспел, — амулет, на котором они улетели?

— Думаю, они просто мозги чародейским образом заморочили, а сами спокойно ушли.

— Хм… Может быть, может быть: слишком то, что видели люди, необычно, чтобы быть правдой… Мне еще отчет отсылать в столицу, и что я там напишу?

— Напиши все как было.

— И следующее письмо, которое я получу в ответ, будет письмом о моей отставке!

— Это неизбежные риски твоего положения. — Чуть — чуть злорадно улыбнулся начальник стражи и встал. — Короче, я закрываю это дело, а ты что хочешь делай. А я пошел.

— Не был бы ты моим другом, за такие слова давно уже висел бы на площади. — Пробормотал он. Но стражник услышал и обернулся:

— Как освободишься — приходи. Сегодня жена сделала просто замечательный гуляш!

==Ник==

Я лежал на траве перед домом и смотрел на появляющиеся звезды. Корабль — остров двигался в нужном направлении, по крайней мере, в данном случае я точно чувствовал направление — подарок «знания» от астрала — а я просто лежал и ничего не делал. Крутящиеся задачи не остановил, но загнал на задний фон, так, чтобы не отсвечивали, и занялся ничегонеделанием. Бодрость в настроении слегка уменьшилась, но в целом все еще была достаточно высокой, но работать совершенно не хотелось. Странное сочетание, обычно бодрость означает работу, и, наоборот, но у меня давно уже не все как у людей.

Рядом прошуршала трава. Через секунду рядом сел Энхилье. Некоторое время мы молчали. Наконец торговец решился:

— Хочу попросить тебя сделать мне одолжение, — немного неуверенно начал он.

— Да?

— Я смотрел карту. Так получается, что мы будем пролетать мимо города, где живет семья Ламии. Мы можем остановиться? Надо сообщить им о его смерти и мне надо оставить им средства на существование.

— У тебя со всеми твоими работниками такие удачные контракты? — Удивился я.

— Только с теми, кто по договору рискует жизнью для меня.

— Хорошо. Не возражаю.

* * *

У Ламии была жена и двое детей. И когда только успел настрогать? Тем не менее, пацан лет шести очень походил на отца, а дочка трех лет — вылитая мать. Жена, вернее, уже вдова мечника, была достаточно миловидной внешне и крепкой духом. Хотя, конечно, чуть не потеряла сознание, как услышала слова Моралеса. Была она швеей достаточно высокой квалификации, чтобы иметь постоянных клиентов, даже довольно именитых, было свое ателье. То есть не сказать, что бедствовали, но денег много не бывает, и, как я понял, семья копила деньги на образование детям и на прочие вещи. Например, сын хотел стать мечником, что очень не дешево, при этом увлекаясь рисованием и лепкой из глины. Дочка пока только возилась с куклами.

Я напросился с Моралесом и пожалел — слишком тяжело это было. Поэтому я отозвал торговца в сторону и спросил его:

— Я пойду. Сами доберетесь обратно — я остров пониже опущу. И еще — ты в состоянии обеспечить эту семью деньгами, какие бы заработал Ламия лет за двадцать?

— Это большая сумма, но я могу. Однако почему ты спрашиваешь?

— Мне был симпатичен Ламия, и семья у него хорошая. — Ответил я. — Для меня деньги почти ничего не значат, и они у меня есть. Я бы мог оставить тут сундук золота, но не думаю, что это будет безопасно для них.

— Это точно. — Кивнул Моралес. — Если ты мне даешь гарантии, что возместишь деньги — извини, но у меня тоже есть семья и рисковать ее благополучием я не намерен, то я безусловно смогу обеспечить их. Открою счет в банке, здесь есть филиал моего банка, и дам им доступ.

— Делай. — Кивнул я. — Я с тобой на острове рассчитаюсь. А пока извини, — я бросил взгляд на сына Ламии, который с заплаканными глазами (подслушивал), выбежал в небольшой дворик дома и залез на единственное дерево.

— Эй, Тиль! — Я подошел к дереву и задрал голову, — Слезай!

— Не слезу! — Дрожащий голос и шмыг носом в ответ.

— Я знаю, что тебе тяжело. Твой отец был настоящим героем. Он спас нас от смерти. — Не думаю, что нанесу большой вред, если приукрашу действительность.

С дерева спрыгнул маленький несчастный человечек.

— Правда? — С надеждой спросил он.

— Присаживайся рядом, я расскажу и покажу. — Рядом возникли две лежанки, вроде тех, что используются на пляжах. — Только не пугайся, я немножко чародей, немножко искусник, немножко мейх и умею показывать чудеса.

— Ух, ты! — Глаза у пацана чуть ли не мгновенно высохли. Что делать? Детству свойственны резкие перепады настроения, внимания и интереса.

Мы улеглись, но мальчишка все никак не мог успокоиться и вертелся, пока рядом не возникла иллюзия его отца. Пацан от неожиданности замер.

— Здравствуй, сын! Мне очень жаль, что я умер и оставил тебя с матерью и сестрой одних. Прости меня, но я сделал все, что мог. — На глазах мальчишки снова появились слезы, которые ручейком побежали по щекам. Мальчик замер и не спускал глаз со своего отца, который был в его глазах настоящим героем. Мечник рассказывал сыну, как боролся с трудностями, врагами, как он следовал своему слову и делом доказывал, что достоин называться мастером и человеком слова.

Я не чувствовал ни малейших угрызений совести, что морочу парню голову своими выдумками. Думаю, что Ламия бы ничуть не обиделся, а был бы обеими руками «за» такой подарок сыну.

Пока проходил видеоряд, я тихо встал и, никого не потревожив, исчез. Пацан даже не заметил, настолько был поглощен словами своего отца. Ничего, там в конце виртуальный Ламия расскажет и покажет, как пользоваться оставленным на моей лежанке компьютером в виде небольшой пластинки металла с выгравированным изображением меча. Пока мы летели сюда, я порасспрашивал Моралеса про семью погибшего мечника и уже прикинул, чем это посещение может кончиться и соответственно подготовился, хотя решение, конечно, собирался принять на месте. И, в общем, оказался прав в своих предположениях.

Вспомнив про тренировочные боевые программы в бадди — компе, я попробовал реализовать нечто подобное на своих технологиях. Получилось даже лучше, так как мне удалось совместить иллюзию и ментальные техники, позволяющие как просто лучше воспринимать материал, так и «ощущать» допустимую боль, если пропускаешь удар. Конечно, все это у меня было простеньким, для мальчишки. Начиная с простых упражнений и по нарастающей. Я даже успел разработать десять уровней сложности, примерно по году на каждый уровень. Первый год вообще никаких приемов и махания мечом. Контроль усвоенного материала — как в архейских ментальных кристаллах — учебниках плюс отслеживание физических параметров организма с частичным использованием алгоритмов моего медицинского модуля. Почему бы не протестировать его в реальных условиях? Вреда никакого, зато польза — громадна как для мальчишки, так и для меня. А статистику отсылать на инфосервер. Толку наверно не будет, если судить по предсказаниям Лулио, но пусть.

Если у пацана хватит усидчивости, то к своим шестнадцати он будет очень неплохо владеть мечом и не только. Я так надеялся. По крайней мере, моделирование в ускоренном виртуальном времени особых проблем в реализации не выявило. Конечно, контроль усвояемости материала недостаточный, ну да ладно. Надо будет мемокопию попробовать соответствующую составить, но ближе к чародейской технике, чтобы можно было без биокомпа воспринимать. В общем, как игрушка и отладка технологий инфокомп плюс иллюзии плюс кое — какие ментальные техники для пацана вполне пойдет.

==Ник==

Больше мы нигде не задерживались. И слава богу, а то уже это путешествие начинает напоминать таковое без всякой цели. Как я и планировал, еще пара дней и мы были почти на месте. Была у меня идея попробовать разогнать остров до более ощутимых скоростей, но все? таки решил не рисковать, да и смысла особого не было: на всякий случай надо было подготовиться к встрече.

Вот он — город Ремопилы королевства Прит. Большое королевство и, видимо, самое большое здесь, на востоке континента. Скорее всего, именно здесь и обосновался… кто? то, через кого действует Умник. Понятно, что не сам, но вот как он сумел все организовать? Все? таки я остаюсь для него типа главным админом, если у него еще действуют старые базовые алгоритмы. Я ведь помню, что он, развиваясь, перепрограммировал сам себя. Мог и затронуть базовые настройки за столько лет. Ладно, посмотрим.

Я не стал останавливаться в гостинице или таверне, а просто завис над городом. Действительно, зачем, если можно с комфортом жить в своем домике? Походить по городу, конечно, будет интересно, но пока… Километра в высоту, думаю, будет достаточно, вряд ли тут есть наступательное оружие древних. Да и маскировка продолжает действовать.

Я буквально наводнил город своими наблюдателями на основе инфокомпов и конструктами. Последние я использовал как для того, чтобы развивать навык, так и для того, чтобы посмотреть — будет ли реакция, говорящая о том, что тут есть кто? то из чародеев. Кроме того, Энико Корха в своем доме не было, пришлось искать.

Этот город разительно отличался от предыдущих: и от Шурмаса, и от города, где проживала семья Ламии. Ремопилы чем? то напоминали мне древнюю Грецию, только естественно не разрушенную, а вполне, хм… «современную» и красивую. Большие пространства, много мрамора, много колонн. Сверху так вообще все выглядело как солнце с расходящимися лучами — улицами, которые промеж себя тоже соединялись улочками. Правда, после второго взгляда это уже начинало выглядеть как паутина, но первое впечатление все же сильнее — солнце.

Температура воздуха была где? то под тридцать градусов — немного выше, чем в других местах континента, и судя по всему, зимний период не сильно был холоднее. Какая? то температурная аномалия. А соответственно многие ходили в чем? то вроде туник. Очень интересное совпадение как архитектурных особенностей городов этой страны, так и обычной одежды с нашей древней историей. Причем, несмотря на то, что язык был тот же, что и в других местах континента, но со своими особенностями — акцент, некоторые слова, но не это главное, а то, что и некоторые социальные, поведенческие и государственные особенности напоминали нашу древнюю историю, что? то из Римской Империи, Греческой истории, возможно что? то еще. Например, стража и военные люди имели шлемы с характерным плюмажем, только почему? то синего цвета, короткие мечи типа гладиусов и, кажется, даже военные приемы местами совпадали. Пролетая над какой? то местностью, я увидел то ли учения, то ли драчку — две похожие друг на друга «черепахи» пытались забороть друг друга. У одних были красные плюмажи, у других — синие. Отличные мишени для одного магического удара, но, видимо, тут маги и чародеи все же редкость, чтобы не беспокоиться об этом.

Насмотревшись свысока на город, я решил, что пока суд да дело — можно прогуляться по городу, а если до вечера мои ищейки не найдут Энико Корха, действовать, как ранее договаривались — послать к нему домой с сообщением. Но все равно придется ждать его прихода, так что разницы большой не было, что самому искать, что ждать.

Моралес с Какабисом тоже засобирались вниз:

— Очень хорошо получилось с Ремопилами, — говорил он, собирая свои вещи, — у меня тут находится один из филиалов торгового дела, которым управляет дальний родственник. Зайду, проверю как идут дела, а то может быть считают, что раз они находятся в самой большой стране, то самые умные? — Торговец нахмурился и вспомнил что? то, — Были, были кое — какие намеки, что меня тут обкрадывают, надо разобраться. Вот только не знаю, как быть с нашим делом? Мне ведь еще через Организацию вроде как премия положена за твое нахождение…

Я махнул рукой:

— Не беспокойся. Если что, я свяжусь с тобой через болталку, да и ты не стесняйся звонить мне и просто так, и если проблемы будут. А насчет премии, ты прав — всякое может случиться, так что давай сделаем так, я сам тебя одарю и, если все будет плохо, ты все равно останешься в наваре, а если все будет пучком — вложишься куда? нибудь, хоть в развитие своего дела, а мне там процентов сорок кинешь от этих будущих доходов.

— В принципе, я не против, но это сколько же ты собираешься мне дать, что хватило бы на развитие!? А то ведь планы? то у меня большие, да все действительно не хватало финансов под них!

— Ну вот, смотри. — Я обратил внимание торговца на приближающийся жужжащий звук. Это моя транспортная стрекоза принесла один из сундуков. Глаза торговца при виде древнего сундука загорелись интересом. Я откинул крышку — это оказался сундук с деньгами, но не золотыми, а условно говоря — железными, или, если угодно, каким? то сплавом, ближе к стали с добавками. Я проверил, кстати, металл очень походил на тот, что использовался древними гномами на первом континенте для накопления маны. Несмотря на это, меня они не очень заинтересовали в этом плане — для инфомагии они не отличались особо от любого другого металла, а обычной магией я почти не пользуюсь. Однако на Моралеса эта куча железа произвела неизгладимое впечатление. Он схватился за сердце, больше театрально, чем по делу, хотя судя по энергетике его тела, оно застучало быстрее, а давление подскочило. А ментально меня чуть не сшиб с ног сплав чувств восхищения (все же торговец), ожидания и даже благоговения. И чего он в этом железе такого увидел? Так вот, схватился он за сердце, вздохнул и сказал:

— Буду честен, Никос: если это то, о чем я думаю, то в гробу я видел и Организацию и всех остальных!

— Что, так много?

— Ты просто не знаешь цену этому металлу! Если это он, конечно, а судя по тому, что изображено на монетках, ничем иным, как адамасом, он не может быть.

— Адамас?

Энрико кивнул и запустил руки в сундук. Набрал горсти, пропустил сквозь пальцы.

— Древний металл мейхов. Вернее, даже еще древней — архейский. Использовался во взаиморасчетах только между ними, так как обладал огромными способностями к накоплению маны и практическим отсутствием ее потерь.

Я кивнул — действительно, есть такое дело. Но разницы особой в практическом смысле я не видел между этим металлом и каким? нибудь алмазом. В алмазе обычное плетение по естественным причинам из? за утечек энергии развеется лет через пятьдесят — сто. В обычном металле — меньше года. В кости неплохо держится, кстати — с десяток лет так точно. Для мага это несущественно — он в любой момент может возместить затраты. Ну да, вот для чистого накопителя это имеет значение, особенно если хранить огромные энергетические запасы — много энергии надо для больших дел, и каждая капля там может иметь большое значение… Но все же… Кстати, надо будет проверить оружие из этого металла, которое шло в нагрузку с деньгами. Я? то не особо внимательно смотрел на них, может, конечно, несмотря на свои свойства, за столько времени плетения там все равно развеялись, а, может, и нет — на активацию, скажем, энергии уже не хватает, а управляющие контуры могли и остаться. Но это ладно, потом гляну.

— И сколько тут?

— Ну… Я не знаю, какие сейчас расценки, но вряд ли они с годами меняются, поэтому смело могу предположить, что если умножить цену золота такого же веса на сотню, то приблизительно и получим реальную на сегодня стоимость этого адамаса. Правда, чтобы с такой выгодой продать, надо искать заинтересованного покупателя, который разбирается в этом, например в Кордосе точно с руками оторвут. Но там опасно — могут руки оторвать в прямом смысле. Еще в Оробосе можно попробовать, но это надо консультироваться с чародеями, подходит ли металл для создания чародейских ловушек для конструктов. Кстати… — Торговец повернулся к апатичному Какабису и кинул тому монетку. — Ну? ка, глянь, пойдет?

Чародей на лету поймал монетку, покрутил ее в руках и я заметил, что она на краткий миг засветилась, а потом как бы впитала в себя светящееся поле, которым Какабис обернул ее. Зажав металл в кулаке, чародей закрыл глаза и к чему? то прислушался. Скорее всего, считывал информацию с монетки да проверял, как поживается его проклятью внутри монеты. Наконец он открыл глаза, спрятал монетку себе в карман и кивнул:

— Годится.

Я хмыкнул, а Моралес осуждающе покачал головой и повернулся ко мне.

— Кстати, может быть, получится толкнуть часть металла и Организации, насколько я в курсе, она приторговывает древними амулетами и там вполне могут знать этот металл и дать за него хорошую цену. А сундук надо в банк положить и не как деньги, а чисто на депозит, для хранения и удобства. Банк, то есть его служащих и защищенное здание, еще можно за небольшую сумму использовать как посредника при совершении сделок.

— Не обманут?

Торговец удивленно посмотрел на меня.

— С чего бы? Там только попробуй хоть раз обмани — враз потеряешь клиентов!

Я вздохнул и ничего не сказал: глупость и жажда наживы человека не знают границ, так что даже вполне респектабельный гражданин может не устоять перед соблазном и сорваться.

— Делай как знаешь!

— Хм… — Торговец помялся. — Поможешь доставить сундук в банк?

— Без проблем.

— Отлично! Только нам бы сделать все это как можно тише, не стоит использовать то средство передвижения, которые ты назвал «мокик». Уж больно оно громкое.

— Не бойся! Когда надо, мой мокик не слышен и не видим. — Я улыбнулся, забавно было наблюдать за торговцем, который побаивался гонять на моем мотоцикле. И это при том, что сам уже вполне лихо мог летать на своих крыльях.

Приземлились мы прямо во внутреннем дворе банка — он был как крепость окружен стеной, красивой, правда, кованной, полностью заросшей кустарником, о котором явно заботились. Если бы тут были эльфы, то обязательно кусты были бы с сюрпризом. Хотя черт его знает, и тут что — нить может прятаться…

Там я и снял невидимость. Забавно, чисто магическая защита тут была, но опасности я не заметил, потому и решился на такой поступок, да и светиться на улице с чемоданом денег не хотелось. Правда, наше появление вызвало суету и активацию не замеченного мною охранного механизма. А не заметил я его, потому что он был очень хорошо замаскирован на магическом плане, и мельком глянув в ту сторону, я не почувствовал опасности. Кстати, выглядела защита забавно — из? под земли по углам территории высунулись уже знакомые мне по архейским технологиям шарики на ножках, которые в данном случае играли роль эмиттеров какой? то энергии. Впрочем, опять? таки опасности я не чувствовал, поэтому решил не торопиться с активной защитой. Ну, так, подсадил на всякий случай неактивных спрутиков на управляющие линии, но это чисто для «на всякий случай»!

Пока суть да дело, внутри банка уже шарились с десяток моих инфомагических нюхачей, и когда к нам подбежал и окружил десяток стражников, я уже взял под контроль и внутреннюю, и внешнюю защиту здания. Ну и всех, находящихся внутри.

— Кто такие и как вы сюда попали? — Выкрикнул главный из десятка, невежливо тыкая в меня тонким копьем с очень острым наконечником. На начищенном шлеме бодро торчала щетина — плюмаж серого цвета. Видимо, цвета что? то означали конкретное, раз у разных структур они варьируются определенным образом.

Я лениво пнул ногой по сундуку:

— На хранение оставить надо. Зови управляющего, пока я не передумал вам деньги нести.

— Не шевелитесь! — Предупредил он, не делая никаких попыток позвать нужного нам человека. Впрочем, нас слушали и внутри: один из сотрудников, уже настоящий даймон в отличие от стражников (хотя и стражники — даймоны тоже были, но в малом количестве и внутри здания), явно с сомнением, но все же встал и направился наружу.

Ожидая управляющего, я решил поразвлекаться — и скучно, и уж очень близко охранник приблизил наконечник копья к моему лицу. Я аккуратно пальчиком потрогал наконечник — заточенный как бритва! — заложил в него нагревательное плетение и с интересом стал смотреть, как металл раскаляется, а потом начинает плавиться и капать на землю.

Копье стражник бросил и отскочил за спины своим сослуживцам, те же скучковались и сомкнули свои ряды, таким образом выстроив лес направленных на нас копий.

— Ну что за идиоты! — Пробормотал я, но так, чтобы меня услышали.

— Прошу прощения, уважаемый… — еще издалека, увидев всю картину целиком, начал кланяться даймон — управляющий. Правда, то, что он даймон, видел только я — на его лбу находилась цветастая повязка, закрывающая третий глаз, хотя тип лица у него все же отличался от местных, но все равно, вряд ли кто вообще знал, что он даймон.

— Меня зовут Никос Курагендариус Исис и я приехал издалека и по делу. — Произнес я это на исковерканном демонском, который у даймонов считается родным. Кстати, раньше я не акцентировал на этом внимание — на этом континенте, пожалуй, только даймоны говорят на другом языке, по крайней мере внутри своего народа, что четко характеризует их как пришельцев на этом континенте.

Какое дело меня привело сюда я обозначил легким пинком по сундуку. А вот реакция даймона на мои слова оказалась забавной. Тот никак не ожидал услышать родной язык в этой тьмутаракани и непроизвольно поклонился мне, то ли как старшему, то ли так положено относиться к клиентам. А глаза его тоже так забавно широко раскрылись от удивления.

Торговец же и Какабис хранили высокомерное молчание. Торговец только внешне — внутри него бушевала целая буря чувств и эмоций: от беспокойства и до восторга. А вот Какабис, сука, снова показывал полное внутреннее спокойствие. Интересно, мне когда? нибудь удастся его вывести из себя? Скорее всего, уже нет — наш совместный тур почти закончен, а я так и не понял этого человека.

— Прошу за мной, — снова поклонился даймон, видимо, решил действовать на всякий случай как у себя на родине с высокородным, — и извините за такую встречу: уж очень необычно вы появились у нас. Не беспокойтесь, ваш сундук принесут за вами. — Я кивнул, но продолжал смотреть, как стражники пытаясь то ли реабилитироваться, то ли подчиняясь незамеченному мною приказу управляющего, старались поднять сундук. Вчетвером им удалось с большим трудом взять его на копья, но неожиданно одно их них сломалось и сундук стал падать. Впрочем, я предполагал нечто подобное и подхватил его, вытянув указательный палец в его сторону и дернув им кверху. У всех создалось впечатление, что я удаленно именно пальцем держу сундук.

— Лучше я сам понесу свое имущество. Так надежней будет. — И я повернулся и пошел за полностью сбитым с толку даймоном. Периодически он оглядывался на летящий за нами сундук. Его эмоции были маловыразительны, он просто не знал, что думать и как себя вести. Видимо, молодой еще в банковском деле. Я подмигнул Моралесу и тот одобрительно улыбнулся мне в ответ. Мол, все в порядке, правильно действуешь с точки зрения ведения дел.

* * *

Не, я ошибся, это был не управляющий, а помощник управляющего по работе с особо важными клиентами. Сам управляющий на всех парах несся на работу, предупрежденный Ана Коном, так звали этого помощника. Он уже успокоился и пытался вести со мной беседу на даймонском, расстелив огромный дастархан, и расспрашивая о том, что происходит в мире на той стороне континента. Нет, актуальная информация им поступала — не в изоляции живут, но ее ручеек был небольшой. Вести мое дело он категорически отказался, узнав, что в сундуке — не захотел брать на себя такую ответственность, странный какой. Какая разница, золото, железо? Ну да ладно. Подождем.

Ждать долго не пришлось, и вскоре к нам присоединился теперь уже самый главный управляющий этим филиалом, даймон Мараун Хироятма. Язык, блин, сломаешь. Этот оказался постарше, был менее подвержен эмоциональной встряске и быстро взял дело в свои руки. Выслушав своего помощника, полностью одобрил его действия и принялся за нас. С ходу с пылу предложил выкупить у нас железо по хорошей, как он считал, цене, в десять раз дороже стоимости золота по весу. Тут уже вступил в дело Моралес и на пальцах показал Хироятме, на какой порядок цен тот не прав и что мы не настолько бедны или торопимся, чтобы скидывать товар по дешевке. Мараун опечалился нашей информированности о ценности того, что имеем, но торговаться больше не стал, все же оговорив с нами возможность выкупа железа в приоритетном порядке по устраивающей нас цене, если его далекое начальство даст «добро». Потом он с удовольствием продолжил расспрашивать нас о происходящем на западе. Ушли мы из банка довольные друг другом, поменяв горсть железа на местное золото. В данном случае Хироятма не стал возражать оплатить такое небольшое количество монеток в стократном размере, как мы и запросили. Ну и оформили доступ к депозиту на Моралеса. Кстати, проверил и активировал свой счет, который должны были открыть охотники за головами. Открыли, пароль подошел. Привязал счет на свою ауру (амулет архейский, современного пока нигде не видел), обнулил голосовой доступ. На всякий случай запомнил показатели своей ауры, по которым амулет делал привязку. Дело в том, что как оказалось, я вполне в состоянии менять даже эти базовые показатели, хоть и с трудом, и вдруг захочу потом это сделать? Кстати, на счету от бывших охотников за головами уже появились первые деньги. Мелочь, а приятно. Приятнее, чем те сундуки с золотом, которые я нашел. Ну так оно и есть — заработанное своим трудом (а те амулеты, что создавали и продавали охотники, и есть мой труд) много более ценно, чем найденное на халяву.

==Ник==

На этом мы и разбежались с Энхильо Моралесом и Какабисом. Не знаю, встретимся ли мы с ним еще? Про награду от Организации он по ходу дела уже забыл, так как обрисованные мною перспективы ему показались интереснее. Впрочем, и отказываться от нее он не собирался, для этого у нас оставалась связь.

А я отправился гулять о городу, с интересом разглядывая необычный быт, поведение и одежды населения. Кстати, в первом же переулке я сменил внешний вид своей магической одежды на тунику, как у местных. Вернее, на нечто вроде платья мужского покроя выше колен — это была более распространенная одежда, а туники — скорее всего официальная одежда. И даже мечи за спиной не особо выделяли меня на общем фоне, хоть и необычно было, а еще сапоги захотел поменять на сандалии. Сапоги у меня были нормальные, не магические, и не могли превращаться. Но мне просто хотелось походить на местных, поэтому нашел, где торговали обувью и купил хорошие сандалии. Легкие, так как подошва была сделана из дерева, похожего на пробку, а ремни — из мягкой кожи.

Что называется — почувствуйте себя женщиной. А что, приятно обдувает снизу! А ноги у меня вполне симпатичные по местным меркам — в меру накачанные, достаточной волосатости, мышцы перекатываются под кожей, показывая отсутствие жировых отложений. И пояс красивый, с большой как бы золотой бляхой. Лица местных мужчин гладко выбриты, так что я со своей мордой, на которой не растет борода, попал что называется в струю. Местные кареты напоминали паланкины, только приводящиеся в движение не рабами, а лошадьми, соответственно были конструктивные отличия от известных мне, зато остальное — вполне по — земному: легкие занавески вместо стенок кареты, перемещалась элита полулежа, иногда выглядывая из? за материи. Однако общегородские кареты все ж таки имели не лежанки, а обычные диванчики. В общем, все красиво, необычно, местами дико. Но и дико интересно.

Заметил, что иногда из? за занавесок на меня засматривались местные красавицы, не знаю кто уж они были и что делали на улице — может, просто так гуляли. Один раз от такой кареты ко мне подбежал мальчишка и сказал:

— Госпожа Мукреция просит вас разделить с нею послеобеденную тень ее дворца. — И протянул мне кошель с золотом. Небольшой правда кошель, на десять монеток. Сама Мукреция оказалась полноватой и не очень красивой женщиной за тридцать. И я с легким сердцем отказался, заработав в спину злобное шипение отвергнутой самки. Интересные у них тут нравы, как я погляжу. Но с лица почему? то не сходила улыбка.

Меня позабавило, что Мукреция действительно оскорбилась и, несмотря на наличие у меня мечей, отправила вслед пару качков с дубинками. Может они думали, что у меня мечи завязаны? Надо будет спросить, мы же попали в город не через ворота, вдруг нарушаю закон? Чтобы долго не затягивать с этим делом, специально выбрал узкую безлюдную улочку, и свернул в нее. Захотелось размяться.

Размяться не удалось. Мужики не обладали даже минимальными навыками драки, не говоря уже о борьбе — просто махали дубинками. Или это я становлюсь излишне требовательным и привередливым? Хотя я соврал, немножечко удовольствия я получил, потанцевав с ними в стиле айкидо. Закручу их в узел и отпущу, даже дубинки не отнимаю. Потом снова — против ожидания, у напавших не было стопора, они пытались довести до конца свои попытки навешать мне синяков не смотря ни на что.

В последний раз как? то так интересно получилось, что скрутив их в интересную композицию и заблокировав свободные концы конечностей их же дубинками, получил нечто самостоятельно нераспутываемое. Так и оставил их. В начале прохода, там, где улочка соединяется с большим проспектом, организовалась небольшая стихийная толпа людей, которые с интересом наблюдали за происходящим, и когда я, завершив дела, пошел в их сторону, расступились и стали мне аплодировать. Проверил их ментально — все они чувствовали искреннюю радость от увиденного представления, кроме одного, который, кажется, оказался сообщником пострадавших. Теперь понятно, почему мужчины не могли оставить меня в покое — видимо, это был их контролирующий. По стенке скользнув мимо меня, он побежал к скульптуре, которую при испорченном взгляде на жизнь вполне можно было бы принять за непотребное занятие взрослыми половозрелыми мужчинами посреди улицы. А стоны, издаваемые ими, вполне вписывались в обрисованную концепцию.

С хорошим настроением я отправился гулять дальше. В местных сандалиях ноги совсем не уставали и не чувствовали неровностей булыжной мостовой. Город мне реально понравился, даже лучше, чем города в Кордосе и Оробосе, даром что империи. Зато у местных, несмотря на их легкую, вполне терпимую спесь, я не наблюдал имперских замашек и того, что, судя по историческим книгам, было у жителей загнивающей Римской Империи. Но может у них еще все впереди? На мой взгляд, жители Ремопил обладали вполне четко определимой даже внешне пассионарностью. Опять же в отличие от Кордоса и Оробоса. И если в отношении будущего Оробоса я был спокоен, то Кордос, как мне показалось, находился в полосе явно различимого кризиса. Политического точно.

Умопомрачительный запах жарящегося мяса, напоминающий запах шашлыка, привел меня в закуток на улице, где сидели люди не первой линии знати. Причем явно датые. Впрочем, столики под натянутой материей были вполне чистые, и я присел за один из них. Через некоторое время ко мне подошел хозяин, который своим видом явно не выражал радости от моего присутствия. Но мне было наплевать. Я хотел есть.

— Чем это у тебя так вкусно пахнет, хозяин? — Спросил я.

Тот пожал плечами:

— Обычный мамлык, да кислое вино.

Судя по всему, меня просто выгоняли. Видимо эта точка общепита была для своих только, ну или для своего класса жителей, в который я не вписывался.

— Давай тащи сюда для начала пару порций твоего мамлыка, посмотрим, что это за зверь такой. И вино тащи, посмотрим, какой гадостью ты торгуешь. — Не остался я в долгу.

Две порции мамлыка оказались не очень большими, а сам мамлык — натуральный шашлык. И очень вкусный. А вино совсем не кислое, сухое — да, но как раз под мясо. Видя, что я с удовольствием поглощаю угощение, ко мне подошел один из нетрезвых соседей, который проигнорировал явно предупреждающий взгляд хозяина и плюхнулся за мой столик.

— А ты знаешь, — ковыряя палочкой в зубах, сказал он, — что мамлык тут делают из собак? — И с интересом посмотрел в мое лицо, мол, как я отреагирую.

— Плевать, — намеренно громко рыгнув, ответил я, — главное вкусно. А из чего приготовлено: из собаки или из человечины, мне все равно.

Мужик на мои слова вдруг резко побледнел и бросился к стене, где его и стошнило. Я весело рассмеялся.

— Хозяин! Тащи сюда еще пару палочек твоего волшебного мамлыка, и сам подойди! — Громко сказал я. Хозяин подошел, и к его изначальной опаске и недовольству стало примешиваться любопытство.

Я бросил на стол золотую монетку, от вида которой у того глаза раскрылись широко — широко, он быстро, чисто на рефлексах, ее смел со стола и сложил на животе руки. И стал внимательно смотреть на меня, всем видом выражая внимание.

— А ты молчун, — хмыкнул я. — Мне ничего особенного от тебя не нужно, только рецепт приготовления мамлыка. Давай, давай, колись, не думаю, что он настолько секретен, но уверен, что у тебя он достаточно уникален.

— Минутку, господин. — Сорвался с места хозяин, недовольно посмотрев на отблевавшегося мужика и показав тому кулак.

Через пару минут на моем столе стояли пузырьки со специями и хозяин, имени которого я так и не спросил, с увлечением рассказывал мне, как надо готовить настоящий мамлык. Потом заметил любопытные взгляды присутствующих, спохватился и сильно понизил голос.

В принципе, подготовка мяса ничем не отличалась от шашлыка, но вот рассол, где оно замачивается — да. Я таких ингредиентов не только не встречал, но даже и не слышал никогда ранее. Хотя встречались и знакомые, вроде перца и соли.

— Понял, спасибо. Я возьму у тебя по чуть — чуть каждой приправы. И спасибо, было очень вкусно. — Я встал, собрал все вместе, потом показал фокус. Двинул рукой, и в ней оказалась сумочка, которую я тут же сплел из силовых лент и наложил иллюзию сумки, положил туда приправы и жестом фокусника засунул сумочку куда? то себе за спину, где она и пропала для наблюдателей. Все отработано чуть ли не до автоматизма, ничего нового. Затем подмигнул немало удивленному хозяину уличной перекусочной и отправился дальше. Когда я пропал из виду, хозяин подошел к тому, кто пытался меня спровоцировать на что? то и зачем? то стал его пинать. Молча. Понаблюдав немного, я пожал плечами и перестал подглядывать. У каждой культуры свои особенности. Может быть, тот подставил хозяина, да мало ли что еще…

* * *

Еще часа три я гулял, наслаждаясь редкими минутками ничегонеделания, напитываясь впечатлениями, пока наконец один из моих шпионов не подал сигнал. Что интересно, Энико Корха первым нашел конструкт, а не летающий комп — шпион, но это так, дело случая. Подтянувшийся следом комп тоже сработал нормально. Далековато забрался от дома Корха. В принципе, гулять мне уже надоело, поэтому я, перейдя в улочку без людей, обернулся невидимостью и скрытом и взлетел.

Ну, это прямо резиденция какая? то на вершине холма! Легко перепутать и посчитать, что человек, с которым общался Корха, один из главных в этом городе. Собеседника Энико звали Смарти. Обуждались какие? то дела, бизнес, мне не интересное. Я решил снова попробовать через астрал получить информацию про этого Смарти, но вот странность — ничего не вышло, только голова разболелась. То ли у него есть астральная защита, хотя я даже не представляю себе, существует такая вообще или нет, а если есть, то как устроена. Или же снова я неправильно что? то делаю. Дело новое для меня, всякое может быть.

Блин, пока я возюкался в астрале, кто? то уничтожил моих инфомагических шпионов. Я был в шоке. До сих пор я считал, что кроме меня, в инфомагии тут никто не разбирается! А вот конструкты продолжали фунциклировать и они показывали, что Смарти забеспокоился. Он резко вскочил, выбил ногой панель в стене и хлопнул рукой по пластинке на стене. Особняк опутала инфомагическая объемная сеть. Во дворе из земли повылазили шарики — эмиттеры, родные браться таких же, как в даймонском банке, но кажется тут начинка другая — издалека особо не разберешь.

Хм… и что делать?

* * *

— Что случилось? — Взволнованно спросил Энико.

Смарти задумчиво помолчал, потом ответил:

— Не уверен. Защита дома сработала, но на что непонятно. Что? то тут летало… Странное…

— И что теперь?

— Пока не знаю… У тебя все на сегодня?

— Да… — Энико встал, потом сел: — Мне идти?

— Посиди пока. Кстати, вспомнил вдруг. — Смарти прижался лбом к холодному стеклу. — Новостей по Нику нет?

— Нет. Не думаю, что он так быстро появится. Может все же расскажешь мне, кто он?

— Поверь, — через некоторое время ответил Смарти, — до недавнего времени я считал, что это лишь мои фантазии… Порой мне кажется, что я сплю… И что все, что вокруг меня окружает — мне снится…

— И жена, и дети? — Хмыкнул Корха.

Смарти будто очнулся и повернулся к другу:

— Что? Жена, дети? Ты о чем?

Энико подозрительно посмотрел на Смарти:

— Мы говорили о Нике.

— Есть новости?

Энико помолчал, не отводя хмурого взгляда от Смарти.

— Есть. Отключите защиту дома.

Смарти и Корха одновременно вздрогнули.

— Ты слышал?

— Ты тоже?

— Да, кто? то просит отключить защиту дома.

— Я тоже это услышал.

Смарти снова подошел к ранее скрытой панелью стене и нажал на несколько мест. Пустая стена справа вдруг осветилась и стала показывать особняк с высоты птичьего полета.

— Ух, ты! — Восхитился Корха, — Я и не знал, что у тебя есть такая штука!

— У археев было хорошее воображение, — Смарти коснулся пальцем места около дома, и изображение будто прыгнуло, увеличив этот кусок земли. — Не все идет на продажу, кое? что, часто лучшее, оставляем себе. — Он резко замолчал. Перед домом стоял человек. Только что его тут не было.

Смарти увеличил изображение. Видно было только темечко гостя. Внезапно он поднял голову и посмотрел прямо в глаза присутствующим.

— Это он! — Воскликнул Корха. — Откуда он узнал, что я тут, и как так быстро он добрался?

— Это он. — Тихо сказал Смарти.

— Мужики! Отбой тревоги, отключайте свою защиту — неохота ломать ее. — Сказал гость.

Рука Смарти будто против воли поднялась и коснулась стены. Слабо светящийся защитный контур особняка погас.

— Ты что? — Всполошился Энико.

— Это он… — Прошептал Смарти и медленно сел в кресло. — Кажется, я наконец проснусь…

Корха сел в другое место и пробормотал про себя:

— И как назло, никого из ближнего круга рядом. И я тут… Они меня просто прибьют, если со Смарти что? нибудь случится, а у него явно что? то не то с головой… И стража куда? то подевалась. Нейтрализована?

Гость не потерялся в огромном особняке, а уверенно направился во внутренние покои, где и находились Смарти с Эникой. Изображение на стене ожило и стало сопровождать гостя. Корха удивленно поднял брови, однако Смарти никак не отреагировал, не поднимая глаз от своих рук, лежащих на коленях. Корха вздохнул и терпеливо стал ждать.

Все произошло буднично. Дверь открылась, в нее спокойно вошел Ник. Мельком глянул на Энико и прикипел взглядом к Смарти, который так и не поднял взгляда. Если быть точнее, то Ник смотрел не на Смарти, а на его руку, на которой находился простенький браслет, который Смарти не снимал с детства — об этом Энико знал от других.

— У меня есть ответы на все ваши вопросы. — Вдруг сказал Ник. Смарти наконец поднял взгляд и впился в лицо гостя. Тот даже запнулся, но потом продолжил: — Очень давно для всех и совсем недавно для меня пропал мой учитель и друг. Он не человек. Сейчас не человек. Но он маг, очень сильный маг, здесь такие известны как мейхи или археи. И он сумел сохранить свое сознание в кристалле.

Смарти посмотрел на свой браслет.

— Ты прав, это он. И я благодарю тебя за то, что ты сумел сохранить его в целости и сохранности. Но наконец я нашел его, и теперь пора ему вернуться. — Ник протянул руку и указал на браслет. Тот сам расстегнулся, поднялся в воздух и медленно поплыл в воздухе.

Смарти и Корха не сводили взгляд с браслета. А тот остановился, не долетев до Ника и начал крутиться. Потом что? то сверкнуло, будто мир моргнул, и на месте браслета вдруг появился… Старик в странном темном колпаке с золотыми звездами и в длинной голубой накидке, тоже покрытой звездами. Борода старика достигала пола, подметая его. Старик схватился за поясницу, выпрямился, а поясница отчетливо хрустнула.

— Ох — хо — хо! — тонким дребезжащим голоском произнес старик. — Опять это старое тело! Мог бы и помоложе сделать! Как был бестолковым, так и остался им! — Ник промолчал, только улыбнулся, а старик посмотрел на свои руки, помахал ими. Затем, повернулся к Смарти, который смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами.

— Теперь я могу сказать тебе сам, здравствуй, мой мальчик. И прости меня!

— За… — Смарти закашлялся. — За что?

— Понимаешь, в чем дело, мой друг! Позволь мне присесть, все? таки возраст, — Старик вдруг сел на пол, странно подогнув под себя ноги и погладил бороду. — Я с тобой с самого твоего детства. И, разумеется, я не мог не влиять на твои поступки. Те странные сны, что преследовали тебя — это все я. — Старик наклонил голову. — Но и твоя Организация, твои успехи — в этом есть и толика меня. Лелею мысль, что в твоем воспитании есть и мой незаметный вклад. Но и проблем я тебе доставил много, за это и прошу прощения. Больше не будет у тебя странных снов, мечтаний наяву, потери ориентирования. Я знаю, ты считаешь, что жизнь не твоя, чужая — твои мысли мне ведомы. Так вот, не сомневайся — ты, это ты. Твои решения — только твои. Я помогал тебе лишь в сложных ситуациях и когда знал, какие проблемы у тебя могут возникнуть. Ну и старался подавить вполне рациональные вопросы о твоем странном иногда поведении. Кстати, это одно говорит о том, что с головой у тебя порядок. — Старик поднял голову и посмотрел в глаза Смарти. — Простишь ли ты меня когда? нибудь?

Смарти шумно выдохнул и помассировал лицо.

— Значит, я не схожу с ума?

— Нет, конечно! Хотя должен признаться, мой бестолковый ученик вовремя появился — негативное воздействие на твой мозг все? таки было, и я с этим ничего не мог поделать. Но теперь все! Кстати, я внимательно следил за твоим организмом — я ведь не знал, сколько пробуду с тобой, — и проживешь ты долго и без болезней.

— За это спасибо, конечно. — Смарти откинул голову на спинку. — Все это так неожиданно, не могу даже вопросы сформулировать.

— Ну, это просто. Разреши нам с Ником остаться у тебя на несколько дней, приведи мысли в порядок. Нам надо еще пообщаться — слишком долго у нас был только молчаливый союз, надо бы и поговорить. Ну и я может чего посоветую уже осознанно, да и ученик у меня с головой дружит, если за тридцать лет не поглупел. Хотя… — Старик посмотрел на свое тело, — не поглупел? то он точно, но скорее не поумнел. А ведь это так просто! — Старик вырвал из бороды волос, порвал его и произнес чуть ли не басом: — I am back!

Сразу после произнесения этих слов старика окружил вонючий дым, настолько вонючий, что все раскашлялись. А когда дым рассеялся, на месте старика стоял мальчишка лет десяти, который осмотрев результат, с досадой плюнул, а Ник с ухмылкой не преминул отметить:

— Твоя магия, старик, давно протухла. Такие фокусы уже давно никого не впечатляют.

После секунды молчания старик, вернее уже мальчишка тихонько засмеялся, за ним последовал Смарти, и через мгновение в комнате смеялись все.

* * *

— Почему ты переиграл и решил тут остаться? — Спросил я Умника через болталку, пока мы шли в выделенные нам комнаты на верхнем втором этаже.

Мальчишка, которого он сейчас изображал и вполне натурально, надо сказать, совсем по — настоящему потупился.

— Надеюсь, ты меня простишь, Ник, но я не могу просто так взять и уйти: слишком много я времени провел с ним. И хоть ты остаешься моим хозяином, Смарти для меня не просто очередной человечек — наездник.

Я хмыкнул.

— Понял. Ладно, закругляй тут свои дела, лучше не оставлять обязательств за спиной.

— Мы куда? то собираемся?

— В принципе да, но не прямо сейчас, — и я хлопнул по плечу овеществленной иллюзии мальчишки, которой с помощью хитро сконфигурированных гравитационных узлов — плетений даже придал определенный псевдо — вес, и теперь это тело, если не приглядываться, почти не отличалось от настоящего.

==Ник==

Быстрый анализ защиты показал, что я ее с ходу не сломаю. Хотя она и была на обычной магии, но управляющие контуры прятались в подвальных помещениях здания, за пределами комфортного оперирования информструктурами. Если бы я смог привязаться к информструктуре защитного амулета в инфосети, вопрос был бы решен, но я не видел ее напрямую, а в инфосети просто не смог бы найти, ибо пространство там нелинейное, много времени потрачу, если вообще найду. Я даже не могу из инфосети взять информструктуру здания и проверить, есть ли внутри Умник, так как даже если это и так, то не обязательно его информструктура в инфосети будет находиться внутри информструктуры здания.

А вот амулет защиты вообще? то можно было бы найти, если он тесно связан со зданием, но опять же — время, фиг его знает, что придет в голову хояевам. Кстати, я почти на сто процентов был уверен, что Умник внутри — по здравому размышлению, я понял, что только он мог разрушить мои инфокомпы — шпионы, приняв их за что? то непонятное. Ну или поняв их назначение. Там же не написано мое имя, хотя Умник и мог бы предположить, что это мои выкрутасы, так же как я предположил, что это он здесь находится.

Ну, ладно. Проверим хозяев на адекватность, если что — возьму под контроль конструктами, или можно попробовать воздействовать через ментальное поле — издалека внушить, что мне надо. Но такое я еще не делал, — с сожалением подумал я, — и в таком ответственном деле не стоит тренироваться. Можно все запороть.

В общем, быстро я мог войти только грубо, поломав все нафиг.

Кстати, в отдельно стоящем небольшом здании находилось несколько человек, и один в домике около ворот, но тут я выдумывать ничего не стал — просто сгенерировал через конструкты поле, аналогичное тому, которое мог генерировать бадди — комп, и охрана уснула. Тоже первый раз делал подобное через конструкты, но тут можно было не опасаться навредить людям. Кстати, неудобный способ оказался — чтобы подействовало сразу, надо большой импульс давать, проще это через плетения организовывать, конструкты не тянут, или собирать ими большое плетение, а это время. Через них удобнее воздействовать напрямую на ауры по — чародейски, но это грубовато и в общем? то уже знакомо. А удаленно, как я уже упомянул, ментально воздействовать на сознание внушением я не хотел без тренировки. Ну или на крайняк сгенерировать большое проклятье на все здание — защита такое почти не видит, что странно, но конструкты спокойно пролетели. Однако это не то, что мне нужно.

— Мужики! Отбой тревоги, отключайте свою защиту — неохота ломать ее. — Неожиданно даже для самого себя, сказал я. А через конструкты наблюдал за реакцией хозяев. Хотя, хозяин был один. Умника я пока так и не видел, хотя все, на что падал мой взгляд, сразу проверялось биокомпом на наличие совпадений со схематичной информструктурой ПУАМУ. Удивительно, но меня послушались или прислушались… В общем, защиту убрали. Следуя разведанным компами и конструктами путем, я спокойно дошел до нужной комнаты огромного дома. Ну, просто большого. Кстати, очень симпатичный — большие проемы в стенах, многие из которых закрыты стеклами! Большие комнаты, внутри дома колонны. Хоть здание и было одноэтажным, раскинувшимся на большой территории, но потолки были очень высокими. Местами доходили до десятка метров — это в паре залов, в других местах опускались до метров четырех — пяти. И все это, повторяю, в основном из камня, мрамора. В принципе, в теплом климате самое то. Надо будет взять как пример и попробовать сделать такой же магический, как я делал свою избушку. Хотя что? то говорит мне, что это будет не то…

Странно, но людей кроме усыпленной охраны не было. Впрочем, мне же лучше.

Волновался ли я? Честно говоря, не особо. Я уже как? то привык резистивно для психики воспринимать окружающую действительность, так что несмотря на свои попытки психически реабилитироваться, воспринял текущее положение дел как смену очередного кадра. О! Это повод задуматься. А что насчет Умника? Ну… Будет он тут — отлично! Нет — будем дальше искать. Вру, легкое волнение было, однако. Это хорошо.

И вот комната, где меня ждут. Небольшая по сравнению с другими — под сотню квадратов. Скорее даже кабинет. Присутствующих мужчин я окинул лишь быстрым взглядом, и забыл о них, когда взглядом натолкнулся на браслет на руке Смарти, да и биокомп сумел прицепиться к его информструктуре и тут же развернул мне сложную схему ПУАМУ, то бишь моего Умника. Вот только чего? то он молчит… Как только я это подумал, так сразу обратил внимание, как из центрального камушка браслета начала расти нить, и извиваясь как змея, стала тянуться ко мне. Разогнал я, значит, свои сознания для оценки ситуации и понял, что иного способа общения со мной у Умника просто нет. Хорошо, что я в ускоренном режиме думаю, Умник хоть и уступает мне на пиковых режимах, что в свое время мы выяснили еще лет тридцать назад, но в целом тоже неплохо может ускоряться.

Внешняя действительность замерла, нить Умника замедлилась, почти остановилась. Я вытягиваю такую же нить и цепляюсь за протянутую мне. Хм… Угу… Ага… Вот, значит как раньше Умник со мной общался — его нить является довольно сложным проводником, но основная цель — проводить ментальную энергию. Делаю так же и…

— Ник! Ник! Ник! Да ответь же!

— Спокуха, братан! — Я мысленно ухмыльнулся. — Центр на связи.

— Ептыть, Ник!!! Я почти разучился говорить нормально, да еще на эмоциональном сленге твоей родины! Как здорово? то! И наконец? то ты нашелся!!!

— Так, Умник! Ты же Умник? Вот и вытри сопли и давай по — быстрому разруливать ситуацию. Радостным танцам папуасов вокруг костра предадимся позже! Я тоже очень рад тебя видеть, поверь, но у нас небольшой лимит времени, секунд семь реального времени. Ты можешь еще больше разогнаться?

— Хм… А насколько больше? Прошлые разы ты разгоняться мог только в инфосети. Да и аура твоя немного другая.

— Ай — яй — яй! Нехорошо параноить, Умник, не ко времени! Поверь, я время зря не терял.

— Хорошо, ну, раза в два, максимум. А ты?

— Как бы так сказать, чтобы тебя не обидеть, — я улыбнулся, но только мысленно: в реале на такой скорости протекания мыслей это было просто невозможно, — Немножко побольше. Хорошо, давай, начинаем. В два раза. Поехали!

Небольшая тишина в эфире на перенастройку и мы продолжаем говорить. Слегка колышащиеся занавески на окнах совсем остановились.

— Итак! — Продолжил я, когда связь снова синхронизировалась, — Дай расклад на текущий момент. Кто тут кто, что происходит, что по — твоему лучше делать, а то я вполне могу совершить что? нибудь непоправимое, и заметь — с большим удовольствием!

— Эх… Как я соскучился по твоему плоскому юмору! — Притворно вздохнул Умник. — Ладно, знакомься — это Смарти, мой… Нет, не хозяин, как ты мог подумать, а тот, с кем я живу последние пару десятков лет с небольшим. Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать, правда, про меня он не знает. Думает, что я амулет на удачу. Он хозяин и главный в Организации, которую сам же и создал и возглавил. Ну, я ему помогал, подталкивал на развитие, чтобы потом попытаться найти тебя.

— Понял, спасибо, Умник!

— Но об этом мы успеем наговориться. Рядом с ним его помощник, не из ближнего круга, а среднего. Достаточно лояльное лицо, с далеко идущими планами по переходу во внутренний круг. Смарти его поддерживает в этом намерении.

— То есть, убивать никого не будем?

— Хм… Лучше не надо, — с подозрением ответил Умник.

Я хмыкнул:

— Все ж таки, еще учиться тебе и учиться, Умник, различать тонкий юмор.

— Ну, — я явно почувствовал как Умник с облегчением вздохнул, — скорее он настолько толстый и огромный, что выпадает из области зрения! Вот!

— Зачет! — Я кивнул. — Продолжай.

— Есть небольшая проблемка со Смарти, мое подспудное влияние на него, кажется, немного расшатало его психику, но ничего серьезного! Ну… Там…

— Ладно, разберемся. Как я понял — пока просто быть вежливым. Да?

— Ага!

— А почему дома никого?

— Да у них тут местный праздник плодородия, кажется, жена Смарти с детьми отправились развлечься. Остальных слуг он отпустил.

— Что? то не заметил я тут особого гуляния.

— Ну… Город большой, да и праздник не всенародный, а так, дань традициям прошлого.

— Понял. Как будем действовать? Как тебя забирать у Смарти и легализовывать? Или ты решил остаться?

— Ну что ты такое говоришь? Да, Смарти мне дорог, я к нему даже привязался, но совершенно не могу считать его хозяином! Со своим ядром я спорить не могу, а там прописан ты как админ и главный хозяин!

— Это радует! — Улыбнулся я. — Так что с планом?

— Да не знаю я! — Воскликнул Умник. — Именно этот момент я не продумывал почему? то!

— Наверно, не верил! — Я подпустил удрученных интонаций в мысль.

Умник снова повелся на подначку:

— Да что ты такое придумываешь все время! — Возмутился он. — И вообще… В твоих мыслях странное эхо и у них резкие грани. Ты что, мозги поменял?

— Это ты хороший вопрос задал, Умник. Это ты с досады, что я умнее! — Мысленно я почти хохотал. — А еще, как я посмотрю, паранойя стала основным фазовым состоянием твоих мыслей! — Мысленно отсмеявшись, я продолжил: — А мозги… мне удалось пролезть на инфосервер, к которому мы с тобой получили доступ, и там я нашел биокомп, инженерный. Короче, самый навороченный. Ну и поставил его себе в мозги.

— Вот как. — Нейтрально сказал Умник.

— Да. Вообще интересный инфосервер оказался. Он контролирует разные геологические процессы планеты. Ну и ее положение.

— Хм…

— Что? то не так? — Удивился я задумчивости Умника.

— Ну… Просто я не помню такого, чтобы на обычных инфосерверах хранили биокомпьютеры, о которых ты рассказываешь. Это примерно как… Хм… Ну вот — в автономный нежилой спутник, летающий вокруг Земли, разработчики вдруг положили бадди — комп. Просто так, на всякий случай.

— Интересно… — Я задумался, мне почему? то такое в голову не приходило. Или приходило, но я не обратил большого внимания. — Вроде как там Дронт сделал распределенную сеть для хранения информации и даже несколько его мемокопий там нашлось.

— Еще более странно. — Теперь уже Умник мысленно чесал репу. — Распределенные сети это конечно хорошо, но инфомагическая техника атлов настолько хороша и надежна, что достаточно хранить все данные в одном месте. Наоборот, с точки зрения безопасности их легче защищать и просто хранить.

— Действительно… Я щас так прикинул — ты прав. Это для меня, ориентирующегося на наши компы, распределенка выглядит вполне естественной. Хотя с какой стороны конечно смотреть. Тут спорить можно до хрипоты. Как ты думаешь, если бы Дронт хранил свои мемокопии на внешнем устройстве, не на корабле, с мыслью их оставить тут. Ну, типа сделать схрон, что ли. То где бы он это сделал?

— Однозначно, в Системном Бюрократе. Знаешь, что это?

— Да, в инфосервере надыбал эту инфу. — Кивнул я. — Я тут на днях попробовал к нему постучаться, но наткнулся на высокомерное молчание. И еще другие инфосервера, которые еще живы и работоспособны, тоже проигнорировали меня. От слова «вообще». Что странно, должны были хотя бы сказать, что им не нравится.

— Да… Дело тут явно не чисто. — Умник задумался.

— Ладно! — Встряхнулся я. — У нас осталось мало времени. Мы пока находимся в границах первичного неловкого молчания с хозяевами, но это ненадолго. Раз у тебя плана нет, будем реализовывать мой план, который и нас сделает хотя бы не врагами и тебя легализует и вообще все будет путем.

— Давай, рассказывай! — Согласился Умник.

…

— Овеществленные иллюзии!? Как тебе вообще в голову такое пришло!? Круто! А я, идиот, пытался телом управлять!..

— Ну и дурак!

— Да я ж не отрицаю!

…

— Ментальное опосредованное воздействие на органы обоняния? Ты уже и в ментале можешь работать? Молодец! Какой интересный подход. Оружие, кстати можно сделать.

— Да, сделать и назвать его «скунс»!

…

— Какой остров!? Летающий? Где — где? Над городом? Я в шоке! Тридцать лет в коме, потом полгода — и такой прорыв! Тоже хочу в кому!

…

— Кстати, классно ты придумал с «болталкой»! Намного лучше, чем я использовал.

— Ну, тогда и инфосервера у нас не было.

— Это да… А археи другой подход для связи использовали.

— Да, кстати тоже прикольный. Через астрал. Я так и нашел тебя, отследив канал связи архейских радиопередатчиков в астрале… Умник, что с тобой?

— Да ничего, ты уже и в астрале можешь?

— Э — э — э… Ну, есть немного, я только учусь, правда.

— А может, ты еще и богов по ходу дела завалил!?

— Э — э — э… Ну, не завалил, но в результате одного напряженного разговора по душам мы пришли к определенному взаимопониманию, а следить за исполнением взаимных обязательств будет их Контролер из божественной братии. Мне показалось, что ему, вернее ей, в этом деле верить можно. Ну и из наших, не последние люди присмотрят — Балаватх Читаатмаа, ты его должен помнить, и местный Повелитель Чар — один из самых сильных Видящих…. Умник? Что с тобой?

Глава 9

— Ник-

Как хорошо все? таки встретить старого друга, которого казалось бы потерял насовсем! Правда наша встреча оказалась возможной потому, что и я и он к этому приложили все силы. После синхронизации наших воспоминаний, оказалось, что все? таки это был Умник, кто «разбудил» меня. Вывел из комы. Причем сумел разработать правильный алгоритм действий через тоненький канал связи, чтобы все сработало! Ну и вообще, приключения Умника оказались тоже весьма интересны и поучительны. Они, кстати, показали некоторую ограниченность ИИ (и так мне известную), связанную с отсутствием такой штуки как интуиция и непредсказуемые поступки, связанные с изменением гормонального фона или эмоциями. Зато Умнику помогла четкая логика. Правда, если бы он взаимодействовал не с людьми, то и фейлов бы не было. А так… Там, где работает нечеткая логика и поступать надо так же… Ну да ладно, главное, он справился!

Радость встречи с Умником прошла, со Смарти и его семьей я познакомился. Жена у него, Калмина, была красивая, как и дети. Детям пришлось делать игрушки, чтобы задобрить родителей. Пацану я сделал такой же комп — учитель — тренер, как для сына Ламии. Для дочки сделал живую куклу, которая подчинялась голосовым командам. Ну там, встать, сесть, танцевать. Пришлось тоже целый инфокомп прикручивать, хорошо хоть не инфосервер. Калмине пришлись по вкусу древние драгоценности, коих у меня в найденных сундуках было немеряно. Соответственно Смарти — коллекцию оружия из адамаса. А вообще со Смарти пришлось работать. Вернее не так. Сначала я расширил возможности Умника, выделив ему часть ресурсов инфосервера. Мои маленькие инфокомпы не годились — слабоваты были, поэтому я начал потихоньку создавать дубль инфосервера чисто под Умника. Почему медленно? Потому что по — модульно обсасывал сервер, дабы более полно понимать устройство, без необходимости постоянно нырять в энергозатратный инсайт, ну и чтобы в связи с этим отвязаться от астрала и необходимости иметь оригинал перед глазами, чтобы воротить свое. А вообще, я прикинул, даже с моими возможностями с нуля создать инфосервер у меня займет как минимум несколько часов. Надо бы попробовать сделать себе на всякий случай и как? нибудь заархивировать, хоть это с такой сложной и плотной структурой почти невозможно. Надо думать.

Так вот, по факту Умник уже был на грани своих ресурсов. Несмотря на то, что изначально его архитектура не имела строго разделения между «железом» и «софтом», что накладывало определенные ограничения по долговременному хранению ненужной в данный момент информации, Умнику удалось частично решить эту проблему, выделив часть не актуальных на тот момент знаний и соответственно «забыв» многое, загруженное в него из субноута. Об чем речь — о всяких психологических учебниках и практиках кроме всего прочего. А записал он эти данные на атомарном уровне прямо в материал браслета, в котором он был закреплен. Забавно, для этого он использовал Земные знания по физике. И все у него поместилось туда. Только вот нельзя было использовать этот способ как оперативное хранилище данных, то есть расширить основные возможности Умника. А после того, как он выгрузил туда данные, обратно их он уже не мог загружать, так как освободившиеся ресурсы уже занял под текущие задачи. Вот такой интересный момент возник. Думаю, все равно можно было что? нибудь придумать, но мне лень было развивать эту мысль и не очень интересно, собственно.

В общем, Умник зарылся в востановленные книги и решил стабилизировать психику Смарти длительными разговорами по — душам. Я не стал мешать и даже переехал на свой остров, периодически навещая Умника со Смарти, и наоборот — он с семьей посещали мой остров. Учить никого летать как Моралеса не хотелось, самому извозчиком работать тоже не желалось, поэтому я приспособил под это дело транспортную стрекозу с большим полупрозрачным пузырем с сиденьями внутри. Футуристично получилось, однако. Еще я для Умника по его просьбе сделал образ мужчины среднего возраста. Таким образом он в детском образе игрался с детьми, в старческом — разговаривал со Смарти и его женой, а в образе молодого мужчины — общался со мной. Ему так понравились такие тела, что он просто кайфовал, получив нужную мобильность и найдя свободные уши для общения.

Был и непонятно — неприятный момент. Умник уже не мог сильно со мной интегрироваться как раньше. Биокомпу это жутко не нравилось, у него включался неожиданно обнаруженный или проявившийся модуль инфомагической информационной защиты моей информструктуры. Во как! Он не защищает меня от деструктивных действий, но не дает прицепиться к моей информструктуре или возействовать на нее через инфосеть. То есть, тогда, в колизеуме боги меня все равно могли нашинковать как капусту, зато Умник может ко мне прицепиться только через согласованные узкие каналы обмена информацией. А ведь раньше он плотно цеплялся к моей информструктуре, раскидывая свои щупальца. Что из этого следует, я пока не мог сообразить, поэтому только порадовался, что Умнику вполне комфортно в новом облике и в новом амплуа.

В общем, Уминик принялся подготавливать почву для своего ухода. Ну, что поделать! Он чувствовал себя ответственным и за созданную под его чутким руководством Организацию и за семью Смарти как минимум. Под уходом имеется в виду «ухода» от Смарти ко мне. Хотя я уже планировал кое? что. Но и дергаться резко куда? то не видел необходимости. Пока вполне можно и осмотреться в городе. Интересно.

Умник, кстати, вовсю выпрашивал у меня мои разработки для того, чтобы усилить Организацию для ее дальнейшего существования в дальнейшем без его поддержки. У него тут оказывается много чего было организовано — вплоть до поиска и продажи архейских артефактов. Кстати, я собирался покопаться там. Так вот, мою болталку он категоритчно причислил к исключительно положительному инструменту для Организации и выбил у меня согласие на ее использование и распространение среди ее членов. С возможностью продажи и распространения среди простых людей, но это потом и не обязательно, так как не стоит сразу дизавуировать свои конкурентные преимущества. Я посомневался, вспомнив обещание, данное Лулио, но потом махнул рукой: слишком далеко располагаются друг от друга империя и восточные государства, да и обещание вроде бы относилось к империям. Летательные аппараты я отбил — нефиг, слишком большой скачок в развитии. Пара аппаратов, презентованных торговцу не играют роли. Не хочу сильно ломать естественное течение развития общества. Ну и так далее…

Интересно, кстати. Несмотря на то, что последние годы Умник не мог общаться напрямую, он продолжал развиваться. Не знаю как шел этот процесс, как он задавливал или переживал развитие своих эмоциональных модулей, чтобы не отсвечивать сильно в реальном мире, но его характер явно изменился. Как минимум он стал более разговорчивым, если не называть его болтуном, то близко к этому. А еще он стал более впечатлительным. После моего рассказа, чего мне удалось добиться за прошедшее время, он чуть ли не в ступор впал. Я даже удивился — с моей точки зрения, наоборот как? то медленно у меня дела идут. Впрочем, все зависит от точки зрения, а вернее взгляда со стороны.

==Ник==

Сегодня Умник снова отправился решать дела со Смарти. Я пошлялся по городу, пополнил подборку объемных видов интересных мест (я все еще продолжал развивать свои устройства «видео» записи), причем в разных форматах — и как конструкты и как трехмерные иллюзии. Я просто еще до конца не определился с наилучшей технологией для себя. Ну и мелькала мысль как? нибудь поделиться такими красотами с кем? нибудь. Но это потом.

Так вот, притомился от местных красот и отправился куда? то за город. Найти уединенное место оказалось и сложно и просто. Сложно — город слишком раскидистый, разметал ветви — пригороды далеко и широко. А просто — сверху чего ж не найти нужное местечко? И оно быстро нашлось, километрах в десяти от ближашего одиночного дома, где проживала семья то ли егеря то ли еще кого. Просто я там видел мужика с луком, обходящего близлежащую местность. Место было хорошим для моих целей — вытянутое ущелье на небольшом каменном плато около километра в диаметре, которое немного возвышалось над остальной местностью. А на самом плато не было вообще никаких следов. Да в общем? то оно ни к чему и не приспособленное было при всем желании его как? то использовать. Ну, кроме меня.

Для чего я забрался в такую даль? Да вот надо было покумекать над своей защитой. Мне не понравилось, что она совсем не держит выстрелы из моей «гаусовки». Место было хорошее, но после первого же пробного выстрела и после того, как в ушах перестало звенеть, решил немного подумать. Во — первых, хорошо, что никакого обвала или других проблем, связанных с сильными звуками, энергиями и прочим. Во — вторых, потратил с полчаса, чтобы накрыть место непосредственного протекания эксперимента по преобразованию кинетической энергии пули в тепловую и световую, звуковым пологом. Ибо громко, зараза!

Выстрел! Камень высотой с человека и защищенный по высшему разряду как обычно взрывается с выделением огромного количества звуковой, световой и тепловой энергий. Может и еще какие? то типы присутствуют, кто его знает. Даже сквозь энергетичекую завесу слышен грохот. От камня остаются только мелкие обломки. Такое ощущение, что общий вес остатков намного меньше оригинального материала — часть материала или испаряется или превращается в пыль.

М — да… Такое ощущение, что защиты и нет. Я даже придумал плетение, проходя через которое моя пулька разогревается до огромных температур и плавится. Обычно? то от этого ее предохраняет окружающее ее энергетическое защитно поле, но от воздействия напрямую не защищает. Но все равно разницы большой нет, что целая пуля ударяет в камень, что расплавленный сгусток. Хм… Расплавленный… Ну? ка!

Через полчаса у меня получилась сложная конструкция, которая немного исправляет ситуацию. Работает это так — пуля при пересечении определенной границы плавится, и сразу после этого на ее месте формируется мощное разновекторное гравитационное поле, которому все же удается растаскать расплав на мелкие капельки, а их уже легче отклонить. Физически эффект тоже забавный: большое количество микровзрывов вокруг камня. Капельки металла все равно ведь летят с гиперзвуковой скоростью. Некоторые все равно попадают на объект защиты. Кроме того, само плетение сложное по настройке и управлению. В идеальных условиях разве что еще сработает, но фактически бесполезная штука. Блин!

У меня же мысль мелькнула какая? то! Ладно, вернемся к ТРИЗу, о котором я непозволительно долго не вспоминал и правильно поставим вопрос. У нас основная проблема в том, что кинетическая энергия летящей пули настолько большая, что защита или не успевает сработать и выставить правильные гравитационные отклоняющие поля или же эти поля, будучи правильно сформированными, все равно не могут преодолеть энергию пули. Энергетическая защита — полог как и овеществленная не тянет тоже. То есть проблема в большой энергии движущегося объекта. Значит, если мы не можем переломить силу силой, надо эту силу или энергию у пули забрать. Вот! Все просто, если правильно спросить. Все? таки умные были предки, когда говорили, что в правильно заданном вопросе уже содержится половина ответа. Теперь вытягиваем из памяти по ассоциативной цепочке воспоминание, в котором Умник мне делал вот примерно такой преобразователь энергий. Это было еще там, на первом континенте.

Я вызвал список контактов болталки и подумал об Умнике. Пошел вызов.

— Да? — Одно из достоинств Умника состоит в том, что он одновременно может общаться «по — человечески», что он делает в данный момент со Смарти, и транслировать мне свой голос по связи.

— Помнишь, ты делал конвертилку энергий у гномов? — Спросил я, прислушиваясь и к тому, что говорит Смарти. Но быстро охладел подслушивать — неинтересны местные дела.

— Совершенно верно. Зря, кстати, выгружал ее в браслет, когда у меня ресурсы кончились. Можно было бы использовать в делах Организации.

— М — м — м… Наверно, — Я мысленно пожал плечами. — Скинь мне схему.

— Без проблем, только как?

— Для тебя это просто. — Я сделал нужные переключения в моей болталке, перенаправив видео поток не из камеры, а из биокомпа. — Вот тут можешь врезаться в болталку, сформируй нужную картинку, а я увижу.

— Ого! Не сообразил. Действительно просто. Как я вижу, у тебя тут хорошо разведена схема, видимо ты предполагал такое использование?

— Не предполагал, но заложил возможность.

Спустя секунду мне скинулась трехмерная схема плетения — преобразователя энергий.

— Спасибо. — Буркнул я, уже погружаясь в работу, и отключился.

Перенес схему в дебаггер биокомпа и стал потрошить плетение, пытаясь понять, что к чему.

Сложная схема, однако. Вот «гнезда» для подключения отдельных плетений, заточенных на получение — съем нужной энергии. Сам преобразователь мне сейчас не особо нужен, главное — именно эти плетения. Спасибо Умнику, сопроводил куски схем описаниями и пояснениями. Нашел модуль, отвечающий за восприятие физического воздействия, давления. На физическом плане выглядит как толстая пленка с варьируемой толщиной, дерформация которой отнимает энергию у объекта воздействия, а дальше включается сложная схема основного плетения. Хм… С некоторыми потерями но мы получаем обычную магическую энергию. Без накопителей она просто выбрасывается в окружающую среду. Забавно. А от толщины пленки, насколько я понимаю, зависит уровень энергий, с которыми может работать плетение без своего разрушения.

Забавно и очень смешно. По факту, а вернее теоретически, такая пленка намного круче обычного защитного поля. Что ж, надо пробовать. С непривычки создание плетения заняло около получаса, да я и не торопился особо. Единственное, что непонятно — какую брать толщину пленки? Например, чтобы собирать энергию трения в одежде (допустим, если внедрить туда), она может быть очень и очень тонкой. А вот для пули… В общем, сначала я растянул пленку между камнями (совершенно невидимую), тыкал в нее палкой и смотрел, что происходит внутри плетения. Почему? то биокомп изначально не мог просчитать эти вещи, но после проверки и выставлении коэффициентов, добытых экспериментальным путем, сразу все наладилось и я мог уже виртуально тестировать плетение. В конце концов, чтобы не заморачиваться на основе полученных данных подвесил модуль, который реализовывал обратную связь от внешнего плетения к ядру. Чем больше давление на пленку, тем большее ее толщина.

Итак, окружаю камень пленкой поля и стреляю. Взрыва нет, а пуля, не долетая до цели вдруг становится видимой и падает вниз. Вокруг цели камни жалобно застонали, испытывая какие? то перегрузкаи. Внутри плетения — преобразователя пыхнуло облачко магической энергии. Само плетение разрушилось от переизбытка энергии, остаток дисперсировав в окружающее пространство. Просто перегорело. Подбираю пулю и исследую. Деформация есть — это просто металлическая лепешка. Налицо несогласованность мощностей плетения и скорости протекания процесса.

Еще полчаса работы и новый тест. Выстрел! Пуля появляется перед мишенью и секунды три висит в воздухе, медленно приближаясь к цели и отдавая энергию, потом падает. Толщина пленки сначала, когда пуля ее касается, рывком увеличивается до определенного уровня, потом снова увеличивается, но медленно и под конец истончается почти до нуля и наконец пропадает с падением пули. Очень интересный эффект. И кажется именно то, что мне нужно.

Я счастливо улыбнулся и присел на камень, так и не пострадавший от выстрела. Похлопал по нему ладонью и вдруг подумал, а что будет, если окружить таким полем сам летящий предмет? Проверяем — взлетаю и падаю с высоты десять метров, у земли включаю поле — падение не ощущается, просто приземляюсь мягко на ноги в соответствии с коэффициентами настроек плетения и динамической подстройки согласно обратной связи. Вот и супер — парашют!

Мне стало грустно, ведь догадайся я об этом будучи еще на первом материке, полет к инфосерверу состоялся бы раньше, и все прошло бы гладко, но тогда я бы не встретил новых друзей, но и не потерял бы старых, ведь как ни говори тридцать лет это много!

Добавляю новую опцию в модель крыльев «Стрекоза», теперь если накопитель истощится (или в моей модели пропадет связь с инфосетью — тьфу, тьфу, тьфу!) владельцу достаточно упасть вниз, предварительно хорошенько разогнавшись, а у земли включится поле поглощения и произойдет заряд накопителя. Вот ведь прикол, теперь есть еще и заклинание безопасного падения с любой высоты, а столько способов применения еще можно придумать!

Однако же мучает мысль — что насчет закона сохранения энергии? Подумал, подумал, и посчитал всю магическую энергию, затраченную на выстрел (плюс — минус погрешность) и получаемую преобразователем. Ну, разница где? то на порядок. То есть получил магической энергии на порядок меньше, чем потратил. По — моему это вообще? то очень хороший результат. А вообще прикольно, чем больше в тебя стреляют, например из пулемета, тем больше у тебя магической энергии.

Доделал дополнение к своему защитному полю — кинетический щит. Теперь любой предмет сначала тормозится кинетическим полем, если не затормозился — отбивается или отклоняется грави — ударом. Ну и другие еще магические штучки, что уже были.

— Зацени, Умник! — Я позвонил своему другу и стал хвастаться.

— Ух, ты! Круто! А можно посмотреть плетение?

Я пождал плечами и скинул его Умнику.

— А вот тут мне кажется можно было бы оптимизировать, — Через некоторое время ответил он.

Немного поспорив между предложениями Умника и рассчетами биокомпа на основе моей модели, пришли к общей ничьей: я согласился с тремя оптимизациями друга, а он признал три своих предложения менее эффективными, чем мои.

Неожиданно обнаружилось хорошее следствие у этой разработки: это получается отличный инструмент борьбы с инерцией. Эдакий гравикомпенсатор. Что я и доказал, заменив им систему гашения отдачи гаусовки. Вообще никаких проблем. Да еще и энергию частично можно обратно собрать. Но это мелочи.

Напоследок я еще поигрался — сделал точные копии некоторых пистолетов. Все? таки приятно держать в руках оружие. Раз! Пустые руки. Два! В обеих руках по пистолету и я стреляю в противника. Вдалеке гремит цепочка взрывов. Сдуваю с края ствола иллюзорный дымок как бы сгоревшего пороха, злобно смеюсь и покрутив пистолеты на пальцах, прячу их в появившиеся на бедрах кобуры.

==Умник==

Наверно процессы, протекающие в кристаллическом теле Умника можно было бы назвать «воодушевлением». Да, именно так. Новое чувство свободы, данное расширенными возможностями дополнительного инфосервера. Подумать только! Целый инфосервер! Ник просто не понимает, насколько это мощная штука. Помощнее ядра Умника будет. У Умника свое преимущество — интеллектуальная схема, у инфосервера — своя, а именно скорость обработки данных. Причем на уровне ядра у них почти полная программная совместимость, несмотря на серьезные физические различия. Поэтому у Умника и было такое ощущение, будто ему раздули мозги, разогнали скорость обработки процессов и приделали миллион дополнительных глаз, рук и нейронов в голове.

При том, сам Ник теперь, после установки ПУАМУ по скорости и мощности расчетной активности ничем не уступал Умнику, а то и превосходил. Все же смешанные технологии атлов, завязанные на нейро — инфомагическое взаимодействие — просто нечто. Мощное, быстрое, потенциал которого, насколько помнил Умник, не смогли полностью оценить и сами атлы.

Да и сам Ник — просто удивительный прогресс! Просто какой? то взрывной. И главное разносторонний — чародейство и големоводство, астральная магия и древние техники мыслеформ, совершенно незнакомые Умнику. Но самое главное — решение проблемы с богами! Это вообще ставило Ника чуть ли не на тот же пьедестал, на котором до этого находился Дронт. Правда, паранойя шептала, что не все так радужно, поэтому Умник старался не забывать о них, но все же мысленно уже прятался за спину Ника, ослабив собственую осторожность. В конце концов, если один раз он уже решил эту проблему, пусть и не до конца как для Умника, то и в другой раз что? нибудь обязательно придумает!

А пока — Смарти, почти болезненное чувство долга перед тем мальчишкой, который в свое время стал спасением для самого Умника. Умник не собирался оставлять за спиной разрушенные судьбы близких ему людей.

==Ник==

Три часа как с куста. Кушать не хочется, делать в общем? то нечего. Умник у Смарти… А, хотя нет — летит по пеленгу. Это пена какая? то — браслет, летящий на стрекозинных крыльях. Вернее лежащий в небольшой сфере, которую несут крылья. Вот он ударяется об землю, и превращается в красного молодца…

Смотрю я на Умника и думаю, как хорошо встретить старого друга, которого казалось потерял насовсем! Самый пик радости от встречи с Умником прошел, все относительно утряслось, есть свободное время — чем еще заниматься кроме как своим любимым делом? Не, город облазил, людей посмотрел, рестораны посетил. Женщины сейчас как? то не особо интересуют. Поэтому, магия — шмагия, там столько интересного! Вот например сфера невидимости, как ее улучшить? Как сделать невидимой во всех диапазонах?

— А полетели домой? — Спросил я и Умник, не успев даже приблизиться, снова превратился в браслет, который подхватил появившийся из ниоткуда стрекозиный транспорт. Я подорвался следом и мы наперегонки устремились к острову. Поймать Умника мне не удалось — слишком резко он менял вектор движения, а инерция у меня побольше все же будет.

И вот сижу я на лавочке в беседке на своем острове. В теле свежесть после купания в моей купальне с водопадом. Умник сидит напротив и делает вид, что думает о своем, чтобы не мешать мне — откуда только тактичности научился? Из наблюдений за Смарти за тридцать лет?

Навскидку процесс выглядит примерно так: волна падает на внешнюю поверхность сферы, сфера переизлучает свет на внутренней поверхности и я вижу что происходит снаружи, а так же свет переизлучается на внешней поверхности с противоположного конца. Вот только переизлучается исключительно оптический диапазон, а надо бы все.

Эх! Красивый, все? таки у меня остров! Птички вон поют, и главное никто не решается нарушить мое уединение!

— Умник, понимаешь об чем речь? — Спросил я, скинув ему пакет информации. В принципе, неплохая замена мысленному обмену информацией, что был у нас раньше. Не такая плотная связь, но зато и фильтровать мысли не надо. Что? то мне и не хочется уже, чтобы кто? то читал их. Даже друг.

— Понимаю. Отслеживать изменение частотно — волновых характеристик на условной поверхности сферы, затем поглощать их и воспроизводить с другой стороны и внутри сферы, чтобы было видно, что происходит снаружи.

— Но с ограничением по мощности, чтобы например лазером не засадили промеж глаз.

— Получится еще одна защита? Только корпускулярная.

Я хмыкнул. Что? то богат день на защиты. Хотя зачем? А впрочем, запас карман не тянет.

— Пробуем?

— Расчеты слишком большие. В принципе даже то, что есть сейчас, работает на пределе и не совсем хорошо, так как делается грубо, без сложных расчетов.

— Да вроде бы нормально работает — ничего не видно. — Удивился я.

— Тебе просто так кажется, — Умник прищурился и направил на меня палец, — лично я хоть и смутно, но вижу то, что сокрыто твоим полем невидимости, как ты его называешь. А в инфракрасном диапазоне так вообще как свечка светишься.

— М — да… Что предлагаешь?

— Нужны мощности вроде инфосервера, что ты сделал мне. Алгоритм я примерно представляю себе. Если хочешь, могу взять на себя.

Заманчиво, заманчиво, но…

— Лучше вместе. Мне так спокойнее. Спокойнее, когда я понимаю, как оно работает.

— Раньше ты мне больше доверял, — Нахмурился Умник. Все? таки классные я сделал иллюзии! Хрен кто визуально отличит от нестоящих! Эмоции? то как проработаны!

— Дело не в тебе. — Помотал головой, как бы отметая обвинения. — Раньше я был глуп, мало знал, сильно зависим от тебя. Ты бы знал, как было сложно привыкать жить и работать без тебя! — Я покачал головой. — Поэтому ты тут ни причем. Дело во мне — не хочу сильно, а порой смертельно зависить откого? то или чего? то.

Умник помолчал.

— Что ж, разумно. Ты главное не забывай, что ты мой Хозяин и я никогда не принесу тебе вреда!

Я прижал руку к груди и наклонил голову, принимая слова Умника.

* * *

Я создал конструкт и оглядел беседку, сокрытую новым видом поля невидимости. Хм… Видно лунку голой земли вместо нее и все, непорядок, надо будет потом поле по форме тела подогнать тогда ничего заметно не будет. Тут уже можно отойти от шарообразной формы — вычислительные мощности позволяют. А так вроде никаких отличий от прошлого варианта невидимости, менее затратного.

Что? то меня вдруг стало беспокоить, не пойму что, боги? Да нет, с ними вроде разобрались. Нападение? На всякий случай включил максимальный уровень защиты острова..

А Умник продолжал говорить, снова проговаривая исходный посыл защиты. Я же одним потоком сознания вернулся к проверке той части «кода» для инфосервера, который писал Умник. Я накидывал архитектуру с частичной реализацией, другую часть реализации делал он и добавлял свои додумки. Получилась эдакая работа в тандеме. Мне же нужно было чуть больше времени, чтобы понять его код. Красиво все? таки он пишет, зараза!

— Ну, все в общем? то можно представить в виде набора пакетов волновых колебаний, то есть частотной — волновой характеристики чего? либо, и если поменять эти частотно — волновые характеристики относительно внешнего мира, то они станут взаимно несовместимы и не заметят друг друга. Перестанут взаимодействовать. Вот к примеру я читал на субноуте вашу физику, там много противоречивой информации и разных непроверенных идей, но в нашем случае одна из них работает.

— Что работает? — Беспокойство усиливалось.

— Ну с невидимостью. — Умник удивился. — Ты меня вообще слушаешь?

— Да я? то слышу… — Пробормотал я, пытаясь разглядеть опасность. А Умник будто не замечал моего беспокойства и продолжал говорить:

— Ну есть одна теория, в конце двадцатого века выдвинутая, вот я ее и опробовал, вроде работает.

— Что работает? Где? — Да откуда опасность! Никого вокруг и биокомп молчит, а чувство все сильнее и сильнее. Я создал дополнительный кокон защиты. Сегодняшний.

— Ну вот же блок, — Умник ткнул пальцем в схему, — например — мы находимся в замкнутом пространстве, но несмотря на это мы от мира не изолированы, идет обмен энергиями и информацией. А чтобы изолировать полностью, включаем наше новое невидимое — защитное поле. — Тут Умник вывел диаграмму — шкалу частотно — волновых характеристик пространства. — Видишь, внутри и снаружи характеристики совпадают, а если немного изменить все частотные характеристики внутри сферы, то получим пространство независимое от внешних воздействий.

С этими словами графики частотных характеристик передо мной изменились.

— Умник, стой!!!

* * *

Но было уже поздно. Мир изменился. Я только что сидел на лавочке в чудесной беседке на моем чудесном острове и вдруг я сижу на той же лавочке в багровой темноте на фоне гигантского огненно — красного шара, занимающего треть видимой области!

Минуты две я сидел неподвижно наблюдая за фантастическим огненным шаром, на поверхности которого бродили исполинские волны и подымались и опускались огненные жгуты.

— Умник. — Шепотом спросил я. — Это что?

Мой друг выглядел не менее шокированным, чем я.

— Хм… Ну… У меня приборов нет, но я и так могу сказать что это, это красный гигант!

— Красный что? — Тревога, мучавшая меня, прошла. Значит вот что это было!

Вот что меня беспокоило!

— Красный гигант. — Уныло повторил Умник, — Старая звезда, где произошло выгорание водорода и она сейчас находится на стадии красного гиганта.

— Какая, нафиг, звезда? Где мы!? — Не знаю, что меня пробрало… Ужас? Страх? Не знаю, но сердце пустилось не просто в пляс, оно стало галопировть. Я усилием воли успокоил его и поправил свою энергетическую оболочку. Стало чуть легче.

— Я пытаюсь уточнить наши координаты с помощью инфосервера. — Сказал Умник, — Так, мы находимся… Ага, примерно в трехстах световых годах от Лунгрии по направлению к внешнему краю диска нашей галактики, наблюдаю вокруг множество молодых звезд.

Я попытался встать, но тут довольно большой кусок метеорита пролетел сквозь нас.

Я? то думал что от удара я буду летать как шарик в погремушке, но к моему изумлению тот прошел сквозь нас, или мы сквозь него учитывая его размеры, будто и не заметив!

— Ник, ты видел? — Завороженно спросил Умник.

— Он что — голограмма?

— Да нет, — сказал Умник, — глянь на внешнее поле, поле невидимости получается полностью дематериалезует обьект и материализует его на другой стороне! Инфосервер полностью считывает ВСЕ частотно волновые характеристики поступающие на внешнюю поверхность сферы и полностью воспроизводит их на другой стороне! Вот и для материальных объектов мы прозрачны!

— Умник подожди, как это может быть — ведь есть частицы, атомы электроны.

— Ник, ты забываешь кое? что: у Вас в Вашей физике все эти частицы можно представить в виде пакета частотно — волновых характеристик. А в инфосети ведь описан вообще весь наш мир! Просто ты еще не можешь оперировать ее более низкими уровнями. — Умник задумчиво почесал затылок. Похоже часть поведенческих реакций он записал себе в основу, я уже не первый раз замечаю у него такие штучки.

— М — дааа… Офигеть! Получается, если объект больше нас, то в нем образуется дыра, так как материал сместится на размер диаметра нашего шара… А можно такое поле наложить на меч, например, и при ударе в месте соприкосновения материя просто сместится и получится, что меч рубит все, что угодно. Круто! А еще это дематериализатор покруче моего отсоса инфоэнергии из объекта. Но быстро и качественно. Не очень понятна все же та легкость, с которой это все происходит, ведь в том варианте с отсосом энергии дело очень тяжело идет. Ладно, потом проверим. Но все же — как мы попали сюда? Ты ведь изменил всего лишь частоты внутри нашей сферы?

— Ну я читал про одну вашу теорию, конца двадцатого века, вроде как даже подтвержденную опытами, что если изменить частотно — волновые характеристики объекта во всем объеме одновременно, а мне легко это сделать с помощью инфосервера, то если эти характеристики не совместимы с окружающим нас миром, то пространство просто переместит нас в ту точку вселенной, где находятся аналогичные частотно — волновые характеристики, причем это происходит мгновенно. Вот такой вот двойной эксперимент у нас получился.

— То есть, мы не летели сюда триста лет со скоростью света, а просто мгновенно оказались тут, — кивнул я. Спокойствие, только спокойствие!

— Да! И мы можем вернуться в ту же точку пространства откуда отбыли!

— Дааа… Сказал бы кто, не поверил, а… Нет уж, сначала пошлем разведчика.

— Это как?

Я сотворил конструкта и вытолкнул его за пределы сферы, это вполне нормально получилось, так как движение изнутри наружу не запускает этот механизм дематериализации, зато обратно его принять вряд ли получится, но это и не нужно:

— Умник цепляй на него инфонить вот сюда, окружай такой же сферой, что вокруг нас, и отправляй домой, проверим на практике.

— Будет сделано шеф!

Миг и наш разведчик отбыл. Скользнув за ним по инфосети, я добрался до него — действительно малыш висел прямо над тем местом где мы отбыли, там осталась идеально круглая яма.

— Умник! Есть! Он на месте!

— Возвращаемся?

— Погоди! — во мне просыпался азарт.

Поднимем его на высоту метров триста,

— Умник возьми частотные координаты.

— Что?

— Ну эти твои характеристики в районе конструкта!

— Секундочку… Готово!.

— А теперь давай прыгаем по этим координатам!

— Поехали!

Миг и картинка поменялась. Мы снова висели над моим островом метрах в трехстах. Хорошо, успел защиту снять, а то остров уже начал готовиться нас размазать. Бывает, забыл, каюсь!

— А почему мы не падаем?

— Ну мы полностью изолированы от мира, от гравитации тоже, а внутри сферы действуют прежние силы гравитации, когда мы сидели на острове.

— Лады, будем опускаться на место старта.

Через минуту мы приземлились там где так успешно началось наше маленькое путешествие. Пришлось поработать, чтобы прикрепить обратно оторванное ранее от острова.

— Умник Ведь это же класс! Это же телепортация! Настоящая! Можно взять характеристики незнакомой местности через инфосервер и телепортироваться туда!

— В пределах Лунгрии, — охладил меня Умник, — ну или в пределах Галактики, если инфосервер заставить поработать.

— Да мне этого с лихвой хватит! И вообще, не порть малину!

И мы весело засмеялись!

==Ник==

Неожиданно позвонил Смарти. Не сказать, что мы с ним подружились — как? то не складывалось у нас. Ну, просто бывает такой тип людей, когда вроде бы ничего не мешает дружбе, а не стыкуется. Тем не менее относились мы друг к другу ровно, как обычно относятся к родственникам жены. Хе — хе, я тут невольно Умника к жене приравнял, не подумайте чего — чисто для сравнения! В принципе можно было бы поработать в этом плане. Например использовать древние знания великого Павлова с его собачками. Скажем, когда человек ко мне приближается, ментальным образом у него усиливаются положительные эмоции. А вслед за ними и мысли. И никакого насилия! Но в данном конкретном случае — зачем? Отношения хоть и ровные, но вполне позитивные.

После обычного обмена бесполезной информацией, когда произошла более полная интеграция потоков внимания с обеих сторон, Смарти перешел к делу. И выглядел он при этом смущенно:

— Ник, я тут подробно ознакомился с твоим подарком моему сыну, кстати еще раз спасибо за него, — Я отмахнулся от благодарности, — так вот не мог бы сделать подобное, но для взрослых мужиков, ну или в возрасте в районе двадцати? Только, чтобы курс обучения был относительно коротким — полгода, год. Ты не беспокойся, я заплачу как положено. Если и не деньгами, то архейскими артефактами, мне… хм… Умник сказал, что тебя это может заинтересовать.

— То есть тебе нужен тренажер, чтобы из обычных людей делал хороших мечников? — Я задумчиво подергал мочку уха.

— Ну, не только их. В идеале — мне нужно сбалансированное количество разных бойцов.

Идея мне понравилась. Просто потому, что собралось много разных отдельных разработок, которые нужно было собрать вместе. Некоторые внщи недоработаны, что? то сделано тяп — ляп или только в планах. А тут появляется шанс собрать все вместе. Ну и поковыряться в архейских амулетах, хотя там я не ожидал найти чего? то действительно интересное.

В общем, несмотря на то, что у меня и своих текущих задач было достаточно, я согласился. Но обговорил, что буду делать как мне угодно и обращаться к Смарти по мере надобности за тем, что мне возможно понадобится. Вообще мы с Умником сейчас разделились: я прогонял расчеты через биокомп и модель магии, приводя в порядок и пересчитывая то, что у нас получилось с коконом невидимости… Даже не знаю как его теперь называть? то с его приколами про дематериализацию… А Умник — связанная с коконом телепортация. И кажется у меня кое? что стало получаться.

Палка с накрученным к ней в инфосети новеньким инфосервером с одним — единственным алгоритмом стала приближдаться к камню. Так себе камень — песчаник, но мне пока пойдет. Итак, приближаем, приближаем и фиксируем расхождения с моделью… По мере приближения, камень непосредственно под палкой как и рассчитано начинает пропадать и появляться непосредственно ЗА палкой. Медленно довожу ее до конца и оп — п — па! Камушек разрезан поплам, рядом валяются развалившиеся на кусочки (камень все же так себе) каменные палочки, выдранные их основного камня и перенесенные на несколько сантиметров в сторону. Забавно, что камень не сразу развалился, так как «появившиеся» смещенные куски камня из глубины попадали уже не наружу, а в уже прорезанную канаву точно такого же размера, а так как разрез был очень гладким (очень — значит идеальным), то расстояние между плоскостями было сравнимо с межмолекулярными расстояниями и произошло бананальное склеивание на межмолекулярных силах притяжения. Но так как камень все ж таки не очень для этого подходит, эффект длился мгновения, достаточными лишь, чтобы заметить этот эффект. Отлично! Еще доработать надо — есть нестабильные участки плетения. Например, если удар производить быстро — что? то там клинит и не работает. Когда исправлю и настрою, можно будет прикрутить например к пуле, получится второй вариант — любую преграду пробьет, просто перекидывая материал за собой. Посмотрим, в общем.

Кстати, понял кажется, почему такое чудо можно делать относительно легко по сравнению с разрушением объекта через инфосеть. Я посмотрел — энергия дематериализованного объекта никуда не девалась из реальности. Просто мгновенно перетекала в другое место и там собиралась снова в объект. Ну, или его часть. Что? то терялось, конечно, на разрыв связей и на сопутствующие вещи. Кстати, хорошо, что не взрывается, а то мало ли, могло и такое быть… Так вот, есть вариант таким образом дубли делать. Остановить или сохранить превращенную в энергию материю вряд ли удастся, а вот сдублировать, взяв недостающую энергию из инфосети — вполне. Хотя как? то кривовато получается. Можно ведь просто сдублировать информструктуру и напитать ее энергией… Надо, кстати, Умника привлечь, почему у меня не получается копировать информструктуры сложных объектов.

Итак, тренинг. Тут я решил подойти комплексно к делу и не просто «обучающий комп» сделать, а настоящий зал, настроенный на обучение. Ведь и его скорость должна быть высокой, не года…

Самое главное — получить нужные знания, которые вкладывать в ученичков. Свои боевки мне почему? то не хотелось давать. Пусть у сына Ламии и Смарти они есть, но и воспользоваться могут только они. У меня есть два варианта — снять их у специалиста или получить из астрала. Первый вариант опробован на Моралесе — я корректировал свой акцент и наречия восточного побережья. Классно получилось, но судя по головной боли все же не чисто сделал. Впрочем, сейчас это можно улучшить, так как Умник есть под боком. Так что, звоним Смарти и говорим, чтобы нашел мастеров, чьи наработки он хотел бы передать ученикам.

До меня больше интересует получение данных через астрал, как наиболее перспективный вариант. Ибо, понятно почему. Здесь помогла одна из книжече — кристаллов археев. Правда там не совсем для этого использовалось. Просто еще один из приемов получения информации, похожий на вариант инсайта и обычного поиска информации. Но было и небольшое отличие. Надо было выходить из своего виртуального мирка, а сами графемы, формирующие нужные алгоритмы были довольно сложными и их нужно было применять непосрественно на найденный объект. То есть, искать самому, а вот собрать и отсортировать нужные данные поможет графема — набор глифов или если по — человечески — алгоритмов астрала. И если раньше я в целях безопасности не собирался в ближайшее время вылазить туда, то теперь, с возвращением Умника — почему бы и нет? Тем более кое — какие правила поведения я уже знал или собирался разучить.

— Подстрахуешь?

— Опасно… Сам же знаешь, в астрале я ни бум — бум. Разве что чисто физиологически поддержать, но тут я вижу ты не слабый такой медицинский модуль собрал, я даже не все понимаю в нем… Да и ПУАМУ твой не любит вмешательства в твой организм.

— Ну… Хотя бы выдернуть, если что? Биокомп может просто не оценить опасность, а ты все ж поумнее. — В ответ смех с легкой укоризной. — Я дам тебе код доступа, биокомп растормошит меня без вопросов.

— Ну, давай…

Здорово, теперь с Умником можно и удаленно вполне полноценно взаимодействовать!

В общем, кого ждем? Меня!? Ну, тогда приступаем!

Вот мой милый астральный мирок, сейчас выглядящий как та самая заснеженная гора, где я провел немало замечательных часов. Я глубоко вдохнул свежий и холодный воздух… Медленно выдохнул, глядя как пар из носа закручивается в забавные символы — глифы, пытаясь собраться в полноценную графему, но не успевая… Истаивая до сцепления…

Мысли пришли в порядок. В памяти сами стали появляться глифы, которые я начал складывать в графемы. Подозреваю, что это только один из вариантов, подобного результата можно добиться и простым включением воображения, без которого в астрале в общем? то просто делать нечего. Но кажется, так просто быстрее и надежнее. Похоже на какой? то алфавит даже, хотя и вряд ли… Вот кольцо цепляется за лямбду или что? то на нее похожее, потом прописная «а», затем шумерский (или похожий на него) знак «алеф», за ней живая золотая птичка, удерживающаяся на месте как колибри, и следом туманная клякса, которая обволакивает меня. Внешний мир слегка тускнеет, а потом снова делается ярким.

Я формирую мысленный посыл, как я представляю себе может выглядеть — чувствоваться сгусток знаний о боевых искусствах и птичка, которая уже у меня в голове тянет меня куда? то вдаль. Лечу, подчиняясь давлению во лбу. Горы, горы подо мной. Вот и конец моего мира — все размывается и постепенно начинают сверкать звезды. Разный размер, яркость, форма цвет. Их много. Понимаю, что это визуальное представление искомого. Неудобно, но это самый простой, первый уровень использования астрала. Нужно еще тренироваться в области контроля — вон, птичка в голове начинает дергаться. Поэтому я выбираю ближайшую розовую звездочку и тянусь к ней мыслью. Из глаз вылетают заготовленные заранее другие графемы, которые облепливают звездочку и начинают ее доить. Натуральные клещи — видно как появившийся в воздухе абстрактный животик увеличивается и даже светится таким же цветом — розовым.

Уф! Кажется что? то получилось! В принципе даже если это и не боевое искусство, но сам факт! Получилось! И я полетел обратно. Оставленная звездочка продолжала сверкать как и раньше. Человек, у которого были скопированы знания или может не человек, а само чистое знание — слепок в астрале, и не только они — даже чувства, моторика, физические параметры развития тела — все это должно было быть упаковано в эдакий массив… О! Точно, как я сразу не сообразил!? Очень похоже на мемокопию атлов, но не по исполнению, а идеологически. Ну, как? то так…

За мной увязалась какая? то тень. Я не сразу ее заметил, но когда заметил, она превратилась в ворону. Я поднажал и она отстала. Местный житель наверно.

Вот и моя гора! Тут я спокоен и относительно защищен. Снова глубокий вздох. В кармане чувствую тяжесть. Достаю тяжелый шарик, светящийся синим и размером с теннисный шарик. Это то, что мне надо. Что дальше?

Рядом со мной разворачивается свиток — памятка — визуализация прочитанного у археев. Блин, засада! Чтобы четко все проверить есть два способа. Один сложный и мне пока недоступный (мутится в голове от попытки представить, что надо делать), но дает полную верификацию данных. Второй, доступный — лишь общую направленность, вектор. А вообще самое главное — четко формировать поиск, тогда и упрощенная проверка вполне пойдет. А вот как я сформировал поиск? Нормально или нет? Нашел то, что надо или нет? Фиг его знает. Вообще? то я конкретно не искал «владение мечом» или «стрельба из лука», а формировал общее направление в сторону боевых искусств. Для первого раза, чтобы хоть что? то найти.

Ладно. Пробую то, что доступно. Вижу — ощущаю какие? то быстрые движения как одиночные, так и множественные. Вроде похоже. Или нет?

Итак, что я делаю? Оставляю как есть? Все равно в ближайшем будущем не смогу разобраться в том, что стырил. Пока не научусь, а это как минимум несколько дней. С другой стороны все сделал правильно — в этом я уверен, а то, что архейские практики меня еще не подводили — факт. И ведь с Умником не посоветуешься — с астралом он никак не в теме.

Долго сомневаюсь. Потом вздыхаю и решаюсь — вреда вроде бы не ощущаю, интуиция молчит. В книге тоже не особо стращают — то ли я все правильно сделал, то ли это все относительно безопасно, то ли если что не так — сам дурак. Пожимаю плечами, мысленно крещусь, хотя и не принадлежу. И быстро, пока не передумал глотаю шарик. Хоть и большой, но в горло провалился как по маслу. Растворяется… Меня начинает корежить, распухать… И тут меня выбрасывает в реал.

Реал? то реал, то корежить продолжает. Хорошо, хоть не распухать! Хотя, что это за сковерканные термины такие!?

— Умник?

— Я тут.

— Что происходит? — Мне хоть и больно, но терпимо. Глаза, правда, не видят.

— Да фиг его поймет! Биокомп пытается твой медицинский модуль остановить, или что? то еще сделать с ним. Не понимаю. Организм выбрасывает в кровь какие? то вещества, а модуль их уничтожает. Мышцы из? за этого колбасит. Энергетически каналы тоже пляшут… В ауре неспокойно… Ничего поделать не могу — меня сразу отлупцивает твой ПУАМУ.

— Это ты меня вытащил?

— Нет. Ты сам.

— Что? то ты спокоен, как я погляжу.

— Пока не вижу большой опасности. Неприятно, видимо, но… А ты лучше разберись со своей периферией.

— Угу. — Я уже вызвал интерфейс биокомпа и смотрел, что происходит. Через некоторое время понял, что вижу четкие структурированные энергетические биопрограммы, внедренные в мою ауру и энергетику организма, которые пытались провести какие? то его изменения (чем? то похоже на действие мыслеформ). Биокомп воспринимал их нормальными и безопасными, так как они были запущены мною, пусть и через астрал и не шли вразрез с базовыми параметрами организма, а вот медицинский сервер увидел некорректность и стал ее исправлять. Отлично! По крайней мере правильно работает, что радует. В любом другом случае это должно было мне помочь, но сейчас у этих биоалгоритмов были безграничные энергетические ресурсы моего организма и такая катавасия может длиться долго. А то и уконтропупить меня несмотря на.

Так что я временно отключил медицинский модуль — потом его надо будет переориентировать на новые показания организма. И тут же чуть не пожалел — уровень боли чуть не перескочил порог, за которым — адская боль и потеря сознания. Однако я сумел перехватить бразды правления и спустить все на тормозах. Вернее замедлить процесс изменений. Прикольно то, что одновременно и страшно и любопытно! Раньше бы однозначно вдарился бы в панику, если б такое увидел, а сейчас… Есть какая? то уверенность, что все идет как надо. Ну, может не совсем как надо, но если удерживать за шкирку рвущегося пса, то вполне.

Двенадцать часов продолжалась это хрень! А я не мог даже пошевелиться. Рядом еда — она разложилась. Медицинский модуль, который я подкрутил слегка, чтобы пока не обращал внимание на текущие изменения организма, но продолжал работать под руководством биокомпа, выкачал из нее нужные мне материалы. Кое что и еще прихватил из окружающего. Эх! Надо было все же подготовиться получше! Ну да ладно, в принципе нормально все.

Кажется я понял свой прокол. Надо было сначала брать простую информацию — знания, не связанные с изменениями организма. Или отфильтровать уже полученное и оставить академические знания полученной боевки. Ну да ладно, вслед буду умнее…

А пока ждем и наблюдаем, как в памяти появляются полуосознанние знания…

=***=

Мышцы болят. Те, которые у меня раньше и не использовались особо. В нетерпении пытаюсь вызвать какие? нибудь ката, чтобы проверить полученное знание. Тело начинает плавно вести, ноги семенят, плавные движения рук и взрывное из выламывание… Застываю в странной позе вприсяди — правая нога упирается в колено левой, руки воздеты… И я начинаю матерится. Причем грязно: в голове всплывает весь пласт полученного знания.

Прехожу на гномьи ругательства и бью ногой в ближайшее дерево.

— Ты чего? — Удивленно спрашивает Умник.

— Нет, ты представляешь, что я сделал!? — Возмущенно кричу я и снова пинаю дерево, оно начинает похрустывать.

— Чего?

— Я закачал в себя знания и умения ритуальных танцев местных женщин — проституток!

— Чего? — Голос Умника стал странно подрагивать.

— Эти шлюхи тут у них не просто проститутки, а «ублажатели тела и духа», а чем дух можно ублажить как не танцами, которые у них чем? то напоминают боевые искусства!? Сцуко! Надо было точнее формулировать желания!

— Слушай, а ведь у тебя и в теле что? то менялось. У тебя случаем сиськи не выросли?

Прежде чем я понял, что Умник шутит, успел схватить себя за свои! родные! твердые и накачанные! титьки!

Умник заржал. Я же схватился за потянутую с непривычки мыщцу где? то в районе спины (я и не думал, что там такая есть!) и поковылял к креслу. Тело предательски хотело вертеть жопой, хорошо хоть его (тела) организация не сильно этому способствует. Стыдоба? то какая!

— Пипец какой? то, — бурчал я, — Хорошо хоть их кама — сутру не закачал в себя, причем бабскую. Вот была бы хохма!

— Особенно, если бы выросло и то, чем там ублажать… — Ржал Умник, — Ну или отпало бы то, что не должно быть у бабы для использования этой… сутры…!

— Кому смешно, а кому проверять, чего тут у него выросло, а чего отвалилось, — не останавливаясь бурчал я. Вот и кресло, ух! Кажись мозги все? таки отшибло — мог ведь на месте сделать новое кресло. Кажется, я знаю, какую проверку — настройку буду делать для ученичков от Смарти! Так сказать, если получится усвоить это задание, плевое совсем, какие? то простые танцульки, то и остальное пойдет. Причем заставлю для проверки усвояемости оттанцевать «большой круг соблазнения», длящийся целый час! — Наконец я сам не выдержал и рассмеялся.

* * *

В особняке Смарти в подвальных помещениях нашелся очень уютный и приятный тренировочный зал, который вполне подходил для нашей цели. Я хотел сделать функционирующий очень долго без моего присмотра целый тренировочный комплекс. Просто воткнуть кому? то в голову знания наподобе того, что я сделал через астрал, нельзя. Люди разные, кто? то может и окочурится, поэтому надо делать дополнительные настройки, растягивать процесс во времени, следить за здоровьем человека.

Смарти по моей просьбе пригласил несколько спецов в разных областях боевого взаимодействия и я с помощью Умника снял нужные знания и физиологические особенности их организмов, связанные с преставляемыми ими стилями или умениями. Выглядело это интересно. На человека цеплялся целый комплекс из нескольких конструктов, инфокомпов и плетений медицинского толка, снимавших разные параметры, в том числе и ментальные. После этого человек около часа выполнял различные упражнения, ката или, как например гениальный лучник — местный Робин Гуд, просто стрелял по мишеням. Запоминающий комплекс этом случае четко ассоциировал знания, движения, напряжения мышц, состояние духа и отделял от других знаний. А я все это пропускал через себя, вернее свой биокомп и формировал биоинформационные пакеты. Да — да, очень удачно тут у меня сошлось и с архейской техникой мыслеформ, а по сути биопрограммированием. Да, снимать подобную информацию могу только я, а вот попытаться научиться тут может любой и без моего присутствия.

Очень удачно в запасниках Организации нашлись несколько амулетов, которые хорошо подходили для того, чтобы хранить мои псевдо — мемокопии (атловские мемокопии можно использовать только при наличии биокомпов). Уже привычного вида растопырки с шариками — накопителями, часть из которых я переделал под хранение био — информпакета, а сами амулеты скреплялись в виде короны или венка и надевались на голову.

Информпакеты разбивались на части, для каждой выделялось определенное время в зависимости от кондиций реципиента. То есть многое зависело от самого человека. Например научиться стрелять как Робин Гуд для нормально развитого человека никогда не державшего лук можно было за один месяц интенсивных занятий. А вот владением кривыми ножами, похожими на наши кукри — с полгода. «Грязные» приемы в толпе — пару месяцев. И так далее. Понятно, что заинтересовавшие меня техники я накручивал на себя. Причем у меня на любой тип боевого искусства уходило около суток. Ясно, что с очень неприятными ощущениями в процессе. Но я терпелив и боль вполне могу перетерпеть. Убирать ее я в состоянии, но почему? то это существенно тормозит процесс — проверено.

А вот чистая информация, вроде знаний правил местного стихосложения (взял для проверки, тем болеее, что был у Смарти «придвордный» друг — поэт) — пять минут и без всяких последствий, кроме легкого шума в мыслях. Сочинять стихи я тем не менее не научился, зато стал понимать их очень хорошо, чувствовать ритм, правила, подсмыслы. В общем, стал профи в местной поэзии, но без таланта — его к сожалению не пересадишь. Хотя… Может все еще получится со временем? А самое главное — мне, дубу в этом деле, все это стало нравится.

Тренировки клиентов, контроль организма усваимости знаний — все это проиходило в том зале, так как некоторые плетения я навесил на стены. В общем всю комнату превратил в тренажер. Самому понравилось. Настройка длилась около недели и я погрузился в нее с головой, даже переназначив на эту задачу несколько остальных потоков сознания. И да, я привел в действие свою угрозу — ВСЕ ученики без исключения в первый раз должны были усвоить ритуальные танцы! Умник посмеялся, но на самом деле все это было нужно для дела. Для тестов на восприимчивость. Внедрение знаний, но без физиологических изменений. На сутки работы.

А дальше была самая натуральная ржака. Мужики, парни, и несколько девушек (ну, эти не так прикольно) со всей душой оттанцовывали соблазнительные… соблазняющие танцы… Самое интересно — выражение их лиц. Они улыбались, смущенно, весело, зазывающе, а в глазах — чаще всего непонятки, иногда удивление. И один раз — ужас. Все дело в том, что попервой, пока еще знания полностью не интегрировались и не растворились в собственных массивах данных и умений, переход на алгоритмы этих знаний имеют несколько… скажем так, больший приоритет, чем обычное желание или исполнение своих собственных действий. То есть человек как бы автоматически выполняет нужные действия. Но все претенденты горели желанием получить эти знания и старались вовсю. В смысле не знания танцев, а те, для которых их выбрали.

А Смарти мужик! При просмотре выступлений у него в глазах лишь мелькали смешинки, а его жена не выдержала и выбежала из зала, давясь смехом. Я тоже вышел от греха подальше и отсмеялся свое. Успокоившись, мы посмотрели с Калминой друг на друга. Она вытерла слезы рукой и сказала:

— Эффект, прямо скажем, несколько неожиданный.

— Ага. — Я всхлипнул, — Но какие глаза были у этого последнего мужика, когда он исполнял «танец тростиночки на ветру»…

Кармина хрюкнула, испуганно зажала себе рот, но не выдержала и снова залилась смехом. Я не отстал от нее.

* * *

Для меня этот опыт привел к выводам, которые позволили разработать для себя технику снятия знаний с человека. Разумеется, удалось сделать всю технологию компактной, не нужна комната и очень долгая настройка. Но это для себя. И все равно, хоть и компактно, но сложно — и конструкты и мыслеформы и ментальные техники и магические приблуды. Целый комплекс вроде бы разных магических технологий, но работающих на общее дело. Если так посмотреть, то получение из астрала выглядит более простым и перспективным. Надо и здесь тренироваться и там не забыть развить технику.

Я подкинул в руке кривой нож серпообразной формы — что? то вроде боевого бумеранга, но странной для меня формы. Очень опасное оружие и метать его очень сложно в смысле навыка. Влегкую при неосторожном использовани может отрубить пальцы или даже руку. Ну, а если подставишь голову — и ее снесет.

Вгляделся вдаль и резко послал снаряд вперед. Он почти мгновенно исчез из вида. Целых пятьдесят секунд его не было. Вдруг послышался усиливающийся басовитый звук — скорость вращения оружия снизилась и стала слышна. Я подпрыгнул и достал из возуха бумранг. Он пах зеленью и был слегка измазан древесным соком. Я все? таки попал в почти невидимую отсюда ветку дерева.

Навык освоен, — Я радостно улыбнулся. Все работает как надо.

==Ник==

— Умник, а как ты летал по космосу? Как атлы это делали?

— Ну моя задача была следующая: я вычислял текущее положение звезды, а не то, каким оно было много лет назад, понимаешь меня?

— Разумеется. — Кивнул я. — Я знаю, что ничего не стоит на месте. Ни звезды, ни галактики.

— Я рад за тебя, — голос Умника на мгновение напитался сарказмом, — Ну затем определял с помощью приборов аномалии пространства в точке выхода, затем перед кораблем возникала пленка, в которую мы и влетали, а пролетев через нее оказывались в нужном месте. Иногда из за разности структуры инфосети, а это обычно бывало при дальних прыжках, накопители энергии обнулялись. Вот так и летали.

— А пленка эта? Ну, куда влетал корабль?

— Ну, ее другие приборы создавали, я же маршрут прокладывал, моя задача была в целости корабль довести. Теперь то я думаю, что это какая? то разновидность нашего с тобой случая, наверное в точке соприкосновения поля изменялись частотные характеристики объекта и он возникал в другом месте.

— Да уж, часть корабля здесь — часть там.

— Прохождение занимало мало времени, корабль же не стоял.

— А что еще похожее было?

— Стационарные телепорты! На корабле!

— Как это?

— Стоит рамка, вроде двери, в нее проходишь и ты в другом помещении.

— Да ну!?

— Предвосхищая твой вопрос — нет, они не работают после катастрофы. И приборы — амулеты их генерирующие разрушились.

— Жаль, придется самим делать.

* * *

Через пару дней Умник показал мне результаты своих экспериментов.

Я сидел за столом, пил саморучно сваренный компот из местных фруктов и наблюдал, как наглый воробей, залетевший в открытое окно, бестолково летал по комнате и пищал, возмущаясь несправедливостью. Потом он затерялся где? то в ветвях центрального дерева моего дома.

— Вот Ник, смотри. — Умник сидел рядом со мной и думал о своем. И видимо о чем? то надумал. На письменном столе возникла рамка красного цвета размером двадцать на двадцать сантиметров, а сантиметров через тридцать еще одна рамка.

— Возьми перо и всунь его в рамку. — сказал Умник.

Я так и сделал — взял перо из письменного набора, купленного для прикола внизу в городе, и просунул в рамку. Перо спокойно вошло в первую рамку и вышло из второй! Причем не упало.

— Класс Умник! Ты сделал телепорт!

— Ну я только воссоздал поле через которое проходил корабль, я то видел корабль через него, но не знал как оно работает!

— И как же?

— Ну, слушай. Я вместо нашего пузыря сделал пленку, все что падает на ее поверхность инфосервер воспроизводит на другой пленке и обратно. По сути, хоть и происходит частичная как бы дематериализация (хотя это не так) объекта с этой стороны, но он этого не замечает, так как для него ничего не изменилось — просто этого расстояния между рамками для него не существует, и он спокойно «чувствует» свою вторую половинку как и обычно. И на «срез» с той стороны действуют те же силы, что и на этой. А вот если отключить телепорт, то объект разрежется.

Я поводил пером взад и вперед, было странно наблюдать перо, один конец которого двигается сам по себе без всяких фокусов, вытащил его, внимательно осмотрел и отложил в сторону.

— Это просто, имея под рукой инфосервер, который может прочитать выходные характеристики. — Продолжал Умник. — Но если требуется переместиться на большую дальность? За пределы нашей галактики? Или прыжок наугад? Как быть? Как без инфосервера с той стороны осуществить прыжок? Честно говоря, я думаю, что нам в прошлый раз, когда мы прыгнули, просто повезло — я потом посчитал и у меня вышло, что вероятность нашей гибели была около девяноста девяти процентов. И там после запятой много всяких циферок еще. В общем, просто чудо.

Меня передернуло от слов Умника.

— Жуть какая? то!

— Проблема в том, что нужно устанавливать реальные частотные характеристики, а я тогда поставил от балды. Однако когда проверил потом, когда стал разбираться — там оказались не совсем те частотные характеристики, что я устанавливал. Похожие, но не те. Сначала я подумал, что это законы природы не дают сделать неправильно и «сглаживают» различия, приближая их в ближайшие реальные состояния. Но нет — эксперименты показали, что этого нет. При заведомо неправильных условиях объекты уничтожаются. Возможно нам просто повезло. В любом случае, в пузыре путешествовать надежнее. Но вернемся к более интересным плоским телепортам.

— И вот тут я придумал как можно сделать по другому! Берем и делаем пленку с нужными частотными характеристиками, все что попадает в рамку исчезает и появляется в той точке вселенной где есть такие же частотные характеристики. Но если прыжок идет на большое расстояние или (и) характеристики нечеткие или вообще не соответствуют реальному пространству, то существует вероятность попасть в псевдо — однородное пространство, и тогда это перышко на выходе будет размазано на многие километры пространства и перышком оно вновь не станет! Что же делать?

— Да, что? — я выпил остатки компота и потавил стакан на стол.

— Я придумал вот что — делаем маленькую рамку с нужными частотными характеристиками, соответственно где? то, где эти характеристики похожи получаем выходную точку, скорее всего размазанную в пространстве. Затем мы излучаем в нее заданный набор колебаний, на том конце пространство постепенно будет изменено с учетом наших колебаний, то есть мы маркируем точку выхода нужного нам объема уникальным ключом! А потом мы уже открываем вторую, большую рамку по заданным уникальным частотам (по ключу) и спокойно перемещаемся без риска быть рассеянными на атомы во вселенной!

— По — моему, ты сам не понял, что сказал. — Я сунул палец в ухо и сделал вид, что чищу его. — Но сделаю вид, что Я тебя понял.

Помолчав Умник продолжил:

— Но тут один нюанс — при некоторой энергетической разности в инфосети между точкой входа и выхода, в точке выхода обнуляются все накопители энергии, потому что в новом формате пространства она существовать в накопителе не может. С этой точки зрения прыжки в защитной сфере безопасней и проще.

— Умник ты Леонардо!

— Подожди, я еще не все рассказал! Я вот экспериментировал с нашими сферами, менял их частотные характеристики и еще кое что нашел.

— Куда уж больше! — Пробормотал я. — Карта телепорта вообще все бьет.

Перо что лежало на столе поднялось в воздух и загорелось. Вонь горящего пера медленно распространялась по комнате. Где? то вверху возмущенно прочирикал воробей.

— Смотри: окружаем перо нашей изменённой сферой с неполной, ЧАСТИЧНОЙ экранировкой. Изменяю частоты и… — перо, огонь и дым горящего пера все стало двигаться очень медленно как в замедленном кино, почти остановилось.

— Поясняю, — заговорил Умник голосом профессора поясняющего журналистам суть открытия, — Здесь мы наблюдаем замедление всех процессов. То есть внутри сферы время для объекта как бы приостанавливается, в вашей литературе этот случай описан как стазис поле. Пальчик совать не надо! Биологические объекты помещённые в неоднородное поле повреждаются и умирают, для стазиса биообъектов надо их помещать в нашу сферу с полной экранировкой, но тогда их видно не будет, и спектр частот другой будет.

Тут на столе исчезли красные рамки и появилась зеленая, а сфера с пером исчезла.

Из зеленой рамки выплыло догорающее перо вновь распространяя вонь и дым.

— Это пример личного кармана пространства, а рамка — дверь в него. Мне даже интересно, как это ваши фантасты могли придумать все эти вещи, не обладая точной информацией про магию! Эта поле — рамка с помощью инфосервера связана с внутренней частью сферы и позволяет перемещать предметы в нашу сферу и обратно, а кода карман больше не нужен, оно отключается от нашего пространства и там приостанавливаются все процессы. Биообъекты, кстати, там могут нормально существовать, если взять воробья и поместить туда, то для него день может стать равным мгновению! Но…

— Ну конечно, куда ж без «но»! — Буркнул я, препарируя плетения сферы и рамки в своем дебаггере.

— Проблема в том, — Умник тоже с интересом, будто в первый раз, смотрел на свои лабораторные инструменты, — что в процессе экспериментов у меня несколько сфер исчезли вообще, то ли из нашей галактики, то ли из вселенной, вот тут мне надо помочь. Даже инфосервер не нашел концов. Боюсь они в параллельной вселенной.

— Ну, Умник, мне и сказать то нечего, снимаю шляпу. — Я сделал движение рукой. — Надо же карманная вселенная с регулируемым ходом времени! Надо только пузырь раздуть побольше, если инфосервер потянет. Демиург блин! Вот вам и гроздья миров! Кстати, ведь таки пузыри существуют в реальности — а вполне может быть, что какие? нибудь инфомаги до такого давно додумались и сделали, хоть тот же Дронт — то занимают реальный объем, только пощупать нельзя. Зато можно их вычислить — если, скажем фотон (или метеорит например) преодолевает какое? то место вселенной прыжком, мгновенно, то скорее всего там находится как раз такой пузырь. А насчет параллельной вселенной, мне кажется ты загнул. Было бы так, как ты говоришь — Дронт бы не потратил столько времени на поиск дороги домой в свой параллельный мир!

— Ну, не знаю. Может у него мысль работала в другую сторону. Например зачем? то же он копил же инфомагическую энергию в одном месте, судя по твоим рассказам и моим выводам. Видимо, хотел грубо проломить стенки мироздания. И возможно так и сделал, если то, что рассказал инфосервер, на который ты пробился — правда.

— Мы пробились, Умник. Мы. А насчет Дронта — не надо так уж принижать его умственные возможности, Умник. А пока суть да дело, скинь мне все свои расчеты на эту тему и… Умник…

— Да?

— Как ты думаешь, насколько реально то, что нам выпал крохотушечный шанс не погибнуть при нашем прошлом прыжке?

А в ответ — тишина.

==Ник==

Поковырялся я запасниках Смарти — Умника, посмотрел на собранные амулеты. Много их было, что? то работало, что? то нет, а что? то вообще было непонятное. В общем? то меня особо ничего не заинтересовало. То, что было и работало — мои аналоги были как на мой вкус лучше, хотя сами по себе они были прикольные. Хотя был один аппаратик, что мне глянулся сильно. Нечто вроде автомобиля, эдакая капелька из прозрачного материала спереди и черная сзади и по бокам. И с креслом внутри. И эта фигня летала! Теоретически, летала. Я поковырялся в движке — какая? то сложная смесь плетений и воздушных и гравитационных. Только управляться все это должно было типа компом, которым как обычно у археев притворялся конструкт. И как можно догадаться, этого конструкта тут не было — за прошедшие века он видимо просто помер. Видимо все? таки у них или ограниченный жизненный цикл или подпитка закончилась и они развеялись. А так, принцип полета похожий на мой, но сборка другая. А дизайн вполне, местами даже даст фору нашим дизайнерам. Внутри футфристический вид и управление, предназначенное для людей, не обладающих магическими способностями. В принципе для общества, где только часть магов, но сама жизнь во многом опирается на магию, другого выхода просто нет. Магия должна работать на всех людей, иначе не будет развития самого общества. Это мне удобнее все носить с собой в виде плетений: весь набор с собой, ничто не тянет карман. Конечно, такое состояние вещей работает только потому, что у меня в голове биокомп, позволяющий мне достаточно быстро создавать плетения, да и то, некоторые вещи недоступны сразу. Например тот же инфосервер. Его жалкие подобия — обрезки его ядра, которые я называю инфокомпы, еще куда ни шло, а вот уже чуть сложнее — увы. Возможно все же придется или использовать подручные средства или держать полузаготовки где — нить. В принципе мне материальные срежства хранения вроде тех же жезлов не нужны — я могу просто организовать нужным образом инфопространство вокруг своей информструктуры. Наверно так и надо будет сделать.

Тихо и незаметно для общественности прошло испытание стационарных телепортов, размещенных на моем острове и в апартаментах Умника у Смарти. Теперь от мог вообще не терять времени, жить и там и здесь. Я сам был довольно редким гостем у Смарти — мы так и не стали близкими друзьями. Смарти, избавившись от своего наваждения также потерял и интерес к тому, которого его Организация искала годами. Впрочем, тут и психологические экзерцизы Умника сыграли свою роль: Смарти в целом относился ко мне с Умником положительно.

Я честно говоря сильно модражировал, когда все же решился на первый осозданный переход через телепорт. Вдруг здесь работает старая страшилка из фантастики — тут ты умираешь, а там приходит твой точный двойник!? Умирать мне совсем не хотелось. Однако же эксперименты на кошках показали, что информструктура например совсем не меняется, как и протекающие в ней процессы, а так же ее расположение в инфосети. Если бы были хоть малейшие флюктуации или изменения — хрен бы меня затащили в телепорт! Поэтому после Умника, пропустив его вперед как вежливый и воспитанный человек, я и сам прошел. Если я и умер, то не в курсе этого. Никаких изменений в себе, в своей энергетике или ауре я не заметил.

Затем послал конструкты на понравившуюся мне гору, лесок, озера, чтобы они сняли там характеристики местности. Разработал автономные модули снятия характеристик — на основе ажна инфокомпа, а конструкты тягали их куда надо и собирали на месте. Заработал — собрал инфу — скинул мне по каналу болталки. Это Умник может по инфонити «заглянуть за горизонт», а моим крошкам надо хорошо все объяснить. Я решил, что глупо не пользоваться такой возможностью как посещать понравившиеся мне места. В Оробос решил не ставить — отрезал, значит отрезал. Другой континент? Заманчиво, впрочем ничего мне не мешает и на острове отправиться. Но это попозже, пока с духом не собрался, да и здесь кое? что держит.

Новые технологии перешли на этап опытной эксплуатации и доводки, соответственно высвободились расчетные мощности. Меня все не отпускало зрелище той звезды, куда мы с Умником попали в первый раз.

— Не хочешь прогуляться? — Спросил я.

— Можно, мне тоже понравилось.

— Я смотрю, у тебя и восприятие красивого тоже появилось, — ответил я, уже любуясь на огромный шар. Прикольно выглядит и даже шизофренестически — висящая в непроглядной черноте беседка на фоне красного солнца.

— Скорее развилось, — Умник откинулся на спинку и закинул ноги на стол, стоящий по центру беседки. Я ухмыльнулся. — А вообще ты не представляешь, Ник, какой на меня находит ужас, когда вдруг представляю, что меня загоняют в те рамки, где я жил до встречи с тобой.

— Никто не загонит, — Хмыкнул я, — сами кого хочешь загоним.

Помолчали. Большой протуберанец выстрелил в нашу сторону.

— Был бы космический аппарат здесь — вся электроника сгорела бы, — пробормотал я.

— Да… А хочешь внутрь залетим? — Спросил Умник. — Нам ничего не грозит.

Я передернул плечами:

— Как? то нет желания. Не чувствую, что оно стоит того. Лучше давай кое? что проверим. Я тут намедни придумал кое — какую систему управления движением…

— Ну? ка! — Умник аж подскочил, — Я тоже думал, но не могу ни к чему придти определенному. Гравитация — медленно на такие расстояния. Конструкты, чтобы снимать характеристики — не могут быстро лететь, да и помрут в космическом пространстве от радиации. Не сразу, но все же. Раскидывать плетения — тоже медленно. Что ты придумал?

— Да просто экспериментировал… Построил график изменений всего комплекса значений от изменения местопроложения. Сутки инфосервер считал! В конце концов я, вернее сервер, нашел подмножество характеристик, которые меняются в зависимости от изменения положения в пространстве.

— Понятно. То есть характеристики пространства меняются плавно и это можно использовать при движении. Так?

— Да, причем только на короткие расстояния, так как только на таких расстояниях мы можем предсказать с достаточной уверенностью, что если изменить эти параметры как нам надо, то реальные характеристики в новом месте будут именно таковыми, а попав туда на следующем шаге надо будет пересчитать их в зависимости от реальных условий новой точки, то есть скорректировать. Если же брать бОльшие расстояния — вероятность успешного моделирования характеристик пространства падает. Причем довольно резко.

Я скинул Умнику расчеты и он погрузился в них. Пока Умник думал, я потихоньку проверял свою разработку — двигатель микро — прыжков.

— Какова минимальное расстояние?

— Диаметр шара, где мы находимся, так как перемещение хоть и мгновенное, но как раз из? за этого могут быть накладки. Я так думаю, а на самом деле просто не получается меньше.

— А максимальный?

— Теоретически — любой, но фактически… сам видишь, график постоянно плавает, пересчитывается.

— Угу. Я вижу, у тебя все готово. Возражений нет — расчеты вроде бы верные.

Я ухмыльнулся.

— Поехали! — у стены беседки напротив входного проема появился морской штурвал и один рычаг. Его я и двинул вперед.

Внешне ничего не изменилось. Только показатели плетений говорили, что мы двигаемся. Однако звезда так и висела сбоку, загораживая вид.

— Рычаг — расстояние микро — прыжков, штурвал — направление. — Я вывел сбоку график и мы оба стали смотреть как он меняется.

— Хоть расстояния прыжков и небольшие, но время между ними значительное, то есть скорость движения складывается из времени между прыжками. — сказал Умник, — Его можно спокойно уменьшить.

Я послушно сформировал рядом второй рычаг, показывающий время между прыжками и уменьшил время до трех секунд. Появились какие? то изменения.

— Куда мы летим? — Спросил Умник.

— Не знаю. Куда? то.

Мы одновременно рассмеялись.

— М — да, без плана и карты системы тут делать нечего.

— Да, — согласился я и остановил «корабль». Затем включил переход на Лунгрию и картинка мгновенно сменилась на знакомый нам остров.

— Вообще, следовало бы сначала нашу систему исследовать. — Сказал я.

— И для этого использовать земных элементалей. — Согласился Умник. — Они как раз для этого хорошо подходят. В смысле для составления карты звездной системы.

Я почесал затылок.

— Да, наверно. Так и сделаем.

* * *

Пока суть да дело, пока дотачивались хвосты по доводкам плетений разного толка, решил заняться темой, на которую давно облизывался. Благо теперь у меня есть Умник, расчетные возможности совместно с ним у меня побольше, однако. Это я про копирование информструктур, как бы дезинтеграция объектом и снова их воссоздание.

— Таки пошто у меня, Умник, не получалось делать копии информструктур?

— Ты уже правильно догадался — твоя разрешающая способность даже с биокомпом не дает такой возможности. Грубо говоря, ты не видишь «молекулы» информструктур, а застыл где? то на уровне крупных кристаллических решеток.

— Надо, Умник. Надо. Что посоветуешь?

— Могу сварганить тебе сам копировщик, но ты его не сможешь повторить, только пользоваться.

— Ничего, прикручу к своей информструктуре, не потеряется. Как думаешь, есть у меня надежда на то, что смогу развить более глубокое видение инфосети?

— Не знаю. — Умник пожал плечами. — От тебя всего можно ожидать. Как одного так и обратного.

Умник быстро справился со своей задачей, а я прикрутил получившееся плетение к своей информструктуре и состыковал с биокомпом. Умник специально вывел нужные интерфейсы, чтобы я так мог управлять копиром в широком диапазоне. Я попытался разложить плетение в дебаггере, увидел «код», который занимался тонкой работой, но и только. Внешне и алгоритмически ничем особым копир не отличался от такого же, сделанного мною, но мой не работал как надо, а этот работал. У меня плетение грубее даже на внешний взгляд получалось. Вот когда разовью у себя нужное разрешение «зрения», может и получится.

Итак, проверка. На руке лежит монетка. Выделяю ее зрением, цепляю к ее информструктуре через биокомп копир и даю команду. Бух! Рядом появляется вторая информструктура. Напитываю ее энергией. Второй бух! И на руке лежит две монетки. А ну? ка посложнее что — нить! Например кусок хлеба.

Хм… пахнет так же, по вкусу — кусаю чуток… То же вроде бы норма. Осталось подождать денек и последить как будут в них естественные процессы проходить. То же самое делаю с мясом, супом, компотом. Вроде все работает.

Через день проверяю — ничего не изменилось. Новые образцы быстрее не сгнили, не пропали, все как оригиналы. Ну, а раз так… И я полетел вниз, в город по ресторанам — решил запастись информструктурами разных блюд. Да, забыл упомянуть — для хранение информструктур сделал отдельный «кошелек» или накопитель в инфосети, привязанный к моей информструктуре, чтобы не потерялся. Просто информструктуры со временем развеиваются, а чтобы этого не происходило, надо обеспечить их мимнимально необходимой энергией. То есть кошелек мало того, что управлялся моим биокомповским каталогизатором, так еще и контролировался им на поддержание правильного энергетического баланса.

Это было незабываемое путешествие длиною в неделю. Я посетил все возможные заведения пищевого толка, пробовал все, что готовили в этом городе, и то, что понравилось, складывал в свой виртуальную базу продуктов. Потом, придя в себя, снова приготовил те блюда, что сам готовил, в результате чего поимел и более — менее привычные блюда.

Кстати, во время экспериментов обнаружился еще один интересный момент. Так как информструктуры слегка инерционны, то блюда не всегда сразу приобретали нужную структуру. Поэтому приходилось иногда ждать, пока она устаканится. Впрочем, это ожидание не превышало нескольких минут. В основном, когда блюда были с пылу с жару… Да даже если и скопировать нестабильные информструктуры ничего страшного не было. Процес стабилизации начинался сразу после запитки и продолжался как обычно.

* * *

В общем завис я в Ремопилах на несколько месяцев. Пожалуй никогда у меня не было такого продуктивного времени. В общем меня держало тут в основном желание Умника урегулировать свои дела, в которые он влез уже официально и с пылом какого? нибудь молодчика с нерастраченной энергией. Не удивлюсь, если через какое? то время здесь сменится королевская династия, а то и образуется новая империя. Ну, в будущем. Я одним глазком присматривал на Умником, но чисто так, чтобы быть в курсе.

Сам же я полностью погрузился в работу, лишь изредка вываливась в реальность, чтобы отдохнуть душой и телом. Мой остров все так же висел над городом, но никому не мешал, оставаясь невидимым.

За это время я с помощью Умника отработал свою телепортационную капсулу с возможностью ее перемещения в пространстве в том числе посредством микро — прыжков. Большую транспортную капсулу, можно сказать корабль. Так же создал личную капсулу по форме тела. Это было очень — очень трудно сделать. Достаточно сказать, что в отличие от большой сферической капсулы, личную тянуло целых два созданных под это дело инфосервера! Проблемы переизлучения на кривых поверхностях. Но — справился. Заодно и еще один слой защиты.

Доработал пленочные телепорты. В определенных случаях их использование просто удобнее. После долгих уговоров Умника согласился связать города разных стран восточной части континента сетью тайных телепортов. Раз уж, мол, не хочу давать местным персональные средства передвижения — стрекозы, то хоть так. Для дела надо. Для Ооганизации. Но возникла проблема привязки, то есть снятия частотно — волновых характеристик нужных точек. Без этого туда не попасть. Или пускать караваны, конструкты или придумать другое. Я придумал. Призвал всех, до кого смог дотянуться, воздушных элементалей, прикрутил к каждому камеру и отправил их снимать землю с разного расстояния, строго отмеренного. Куски информации сшивал инфосервер и в конце концов через месяц у меня появилась полноценная карта планеты с разрешением вплоть до уровня хорошо различимых домов. Странно, но я отчетливо ощущал псевдо — эмоции элементалей. И они радовались! В натуре радовались тому, что у них появилась работа! Я снова подивился извращенной… ну ладно, просто странной логикой атлов, завязавших обратную связь у элементалей от их деятельности на нечто вроде эмоций. Ну раз так… И я запрограммировал главный геологический инфосервер планеты на проведение этих же работ с периодом в полгода. Годная штука получилась.

Так вот, когда карта была готова, я просто ткнул в нужные места пальцем и готовые к работе воздушные элементали срывались в указанные точки, унося специально разработанные модули по снятию частотно — волновых характеристик местности. Причем я мог указать место с точностью до дома. И конечно для удобства пришлось вводить координатную систему — разбивать планету на меридианы и параллели. После небольшого колебания, решил нулевой меридиан провести через Дорзен — столицу гномов. Все? таки я им многим обязан.

Возможно это можно было сделать проще или просто по — другому, но мне так показалось легче и удобнее.

По ходу дела понаблюдал сверху за гномьей жизнью. Сильно не углублялся, чтобы не бередить воспоминания и душу. НО на всякий случай заранее присмотрел координаты места, чтобы если что можно было туда прыгнуть, но это потом. Работа засасывала, несла меня на своих волнах и мне было вполне комфортно плыть на них. Одна мысль цеплялась за предыдущую и я снова погружался в работу, находя в ней радость и что? то вроде смысла жизни. Понимаю, что это временно, но пока так — пусть так и будет.

Понятно, что я просто не мог не воспользоваться своими картами, чтобы посмотреть, что находится на севере, куда меня мыслями так тянет. Сплошной снег и вроде бы огромные многокилометровые полусферы, занесенные чуть ли не доверху. По крайней мере мне так показалось.

А еще меня заинтересовал вопрос обратной привязки. То есть по волновым характеристикам местности определить местоположение. Для этого хватило хранить в памяти инфосервера характеристики местности на пересечении параллелей и меридианов с точной к ним привязкой, а найденный ранее алгоритм аппроксимации изменения волновых характеристик в пространстве отлично работал на таких небольших расстояниях. Это в космосе для прыжков на большие расстояния он не годится, но на планете — тьфу. Правда у поверхности планеты я заметил плавные изменения волновых характеристик с течением времени, но далеко после запятой. Непонятно. Законов? то я не знаю, только экспериментальным путем выявил закономерности, так что стопудово чего? то не учитываю. Впрочем, возможные проблемы я купировал переснятием характеристик при плановом обновлении карты элементалями. Если все это зависит от движения планеты по траектории, то как? то хиленько, скорее всего тут что? то другое.

После того, как я сделал свой магический аналог русско — китайской ГЛОНДОУ (ГЛОНАСС + Бейдоу) или американского GPS, долго думал. Целые сутки. Потом вздохнул, мол проклятый «след в истории», и написал плагин к болталке, чтобы из нее можно было пользоваться картами, с возможностью передавать другим, у кого установлена болталка (пусть она сама решает кому давать) и прикрепил модуль — плагин, с помощью которого можно отслеживать его положение (при желании), а еще его можно просто цеплять к любому человеку (с его согласия). Ну, типа, чтобы следить за детьми. По мне так удобнее, чем атловский вариант. Еще немного посомневался, и все? таки отправил обновление по единственному адресу с подробными объяснениями как пользоваться. Карине. Через два дня от нее пришел вызов, но я облегчил ее участь — не стал отвечать. Почему? то я был уверен, что ей было бы тяжело говорить со мной, как и мне с ней.

Во время и после создания интерактивнй карты планеты, занимался разработкой внепространственных карманов. Один повесил в той системе, где мы с Умником оказались при первом прыжке, второй — в системе Лунгрии. Повесил над плоскостью эклиптики аккурат напротив солнца, чтобы никому не мешало. С большим трудом, путем автоматизации, в свою очередь путем создания плетений — копировщиков в виде роботов — пауков, удалось создать шар диаметром сто километров. Почему такой огромный? Чисто, чтобы было. Вдруг решу туда поместить… ну…что? нибудь большое… или чего? нибудь много — много! Но больше интереса вызвало создание автоматизированной системы учета, распределения и поиска помещаемых в карман объектов. Ну вот кидаю я в карман например монетку. Как ее потом найти в шаре диаметром в сто километров? И куда там он попадет? Вот то? то же!

В общем, я даже на какое? то время туда переместил остров, благо что это не отменяло телепорты и Умник спокойно как и раньше меня посещал. А вообще это было… Трудо подобрать слова. На острове ночь — когда остров повернут к солнцу днищем или день, когда наоборот. Ночью небо чернее черного, а звезды яркие и не мерцают, будто прибитые к сфере серебрянные гвоздики. А понимание того, что ты находишься в миллионах километрах от планеты проживания, постоянно переводило в созерцательное состояние. И я часто ловил себя на том, что забыв о работе часами лежу на траве у дома и смотрю почти немигающим взглядом на усыпанное звездами небо. Здесь они были яркими, туманности отчетливо видны, прям как после обработки в редакторе. А с одной стороны будто молоко разлили по небу. И здесь как нигде еще отчетливо чувствовалось одиночество, которого мне так в последнее время не хватало.

Но зато у меня получилась классная система. Мой учитель по автоматизации и созданию систем управления был бы доволен. Каждый объект попадал в карман строго в центре. Там система помещала его в силовой кокон, который помечался соответствующим образом и этот номер записывался в базу данных вместе с объемной фотографией — иллюзией объекта и описанием, если оно поступало от меня при попадании в карман (или слова или мысленный образ). Кокон цеплялся инфонитью к отдельному управляющему модулю и отправлялся на свободное место внутренней поверхности кармана. Если заполнится поверхность — ничего страшного, вторым слоем пойдет и так далее. Чтобы достать объект мне достаточно дать запрос биокомпу или просто выбрать из каталога и внутренний механизм достанет объект и вытолкнет его через определенное место наружу. Куда мне нужно. Вообще циклопическая штука получилась и хоть я ее немного потестировал, прежде чем принять в использование, все же оставались сомнения, что не сбойнет. Впрочем, тесты прошли нормально, а остальное покажет жизнь.

После таких примеров работы вроде смешно говорить о таких мелочах как мои мечи, однако и ими занимался. Мне они все время казались несовершенными, пусть один из них и с дракончиком. Путем большого количества экспериментов с разными материалами и в разных условиях и статистического анализа полученных данных, я выявил характеристики информструктур металлов, отвечающие за прочность и текучесть. Почему? то не удивился, когда оказалось, что именно адамас лучше всего подходит для этой цели. И не терпит примесей. То есть легко может переходит в жидкое состояние и обратно без всякого нагрева и прочих внешних воздействий. Всего лишь изменить параметры информструктуры и толкнуть добавочной энергией. Сталь, что шла на оружие, те же мечи, плохо переносила такие изменения из? за своей неоднородности. Хорошая сталь — это сбалансированная смесь разных компонент, не только железа, и нужные характеристики приобретает при разных физических воздействиях. Поэтому один меч, тот, который без дракончика я запортил безвозвратно. Впрочем, невелека печаль. Зато адамас — просто чудо. Древние не все его секреты знали, хоть и чувствовали что? то — недаром делали из него дорогущее оружие. Дело в том, что одно из состояний кристаллической решетки этого материала делало его практически неуничтожимым. Сверх — твердым. Магически заточенная кромка до уровня молекулярной толщины (на самом деле больше — до толщины грани узла кристаллической решетки) совершенно не тупилась, даже при совершенно агрессивных ударах по базальту, камню, металлу. Зато в купе с другими отработанными технологиями (дополнительное силовое укрепление, силовая вибрация и остальные) легко разрубала полуметровую чугунную чушку. А другое состояние решетки делало метал текучим.

Так вот, значит такое оружие можно было превращать в жидкий металл. И вот тут уже в дело в ступал дракончик. На самом деле то, что я хотел сделать вполне потянул бы какой? нибудь комп, но мне хотелось, чтобы у оружия была душа. Поэтому я сначала сделал точную копию своего меча из адамаса, воссоздал все плетения, что были на старом, и переселил Драко. Старый меч подарил Смарти. Показал как включать пару не самых опасных плетений, он и тому радовался очень сильно. А своего Драко я еще долго пичкал разными знаниями про холодное оружие, благо и сам уже знал много и мог создать что? то вроде мемокопий, приспособленных для дракончика, да и в астрале немного пошарился на эту тему. Но об этом ниже.

* * *

— Умник, приглашаю на показ моего нового оружия.

— Снова стрелялка какая? нибудь? — Недовольно пробурчал Умник и тут же вышел через телепорт в моем доме. Понятно, что ничем занят не был, раз появился так быстро, но иногда побурчать он считал правильным — старался походить на человека.

— Круче. — Я подумал, перенастроил телепорт и поманил за собой Умника. Оказавшись на той стороне, огляделся — ничего не изменилось. Слегка дернуло внутри — давление тут другое, да будто огонь на голове разожгли — солнце ярко светило. Легко исправил дискомфорт и внутренее давление организма, помудрив с внутреней энергетикой.

Как? то я нашел по карте длинную многокилометровую каменную пустошь, почти плато, с нагоромождением разных размеров камней. Чем? то похоже на пустыню Наска на Земле, только крупных камней побольше. И решил, что это идеальное место для экспериментов.

— Знакомься, мой полигон.

Умник, в образе парня моего возраста, хмыкнул и огляделся.

— Кстати, в километре отсюда местный житель на горе сидит и смотрит сюда.

— Не обращай внимания. — Сказал я, — Есть тут небольшое племя полностью оторванное от жизни. Дикари. Как выживают — непонятно. Воды мало, еды для животных впритык. Земледелие скудное. Я им слегка помог — сделал неиссякающий источник воды, небольшое озерцо, остальное их дело. Я не дед мороз подарки насильно вручать. С того времени и наблюдают за мной.

— Так что ты хотел показать? — Умник показушно щелкнул пальцами и рядом появился стол, стул. У меня научился, зараза, — подумал я, пряча ухмылку. А Умник сел, закинул ноги на стол и вопросительно посмотрел на меня.

— Вот что ты видишь? — Спросил я протягивая правую руку к Умнику. Тот прищурился.

— Браслет — спираль до локтя. Накрученно много плетений, похожих на те, что были у тебя в мече. Ага, вон и Драко твой там нос высунул. И что?

— Да вот, гляди… — Я вытянул руку и браслет потек, собираясь в руке и вытягиваясь дальше. Через пять секунд в руке у меня был меч. — Специально медленно показал. Вообще штатное время смены формы — сто миллисекунд, причем с учетом «неровностей местности», то есть моей руки и тела.

— М — да… — Умник встал, подошел и внимательно посмотрел на меч. — А что он еще умеет?

— Ну, по мелочи, — я пожал плечами и махнул в сторону рядом лежащего камня по пояс. Я к нему даже не подходил, но меч вытянулся на недостающее расстояние и легко и непринужденно смахнул верхушку камня. — Или вот: — я навел меч на огромный камень размером метра в два на расстоянии в полкилометра и мой меч выстрелил! На уши немного давануло, но не понятно что. Просто перепад давления, а потом бабахнуло! Даже к нам долетело — под ноги нам прикатился булыжник с кулак размером, а на горзонте ярко — ярко сверкнуло.

— Ты так и до ядерной реакции достреляешься. — Умник наигранно поковырял пальцем в ухе. — Впечатлен. Сильно. Слов нет.

— Вот еще, — сказал я и вдруг меч потек, обволакивая мою руку, наползая все выше и выше и вскоре совсем меня скрыл с ног до головы. Только глаза, нос, рот и уши остались открытыми.

— Откуда лишний металл? В мече ведь не хватит!?

— Хватит. Толщина слоя — около микрона, но вполне может остановить… ну, пулю, скажем, обретая в месте удара нужную плотность, многослойность, вязкость и распределяя энергию по остальному телу. Мне не особо нужно, но просто интересно и пусть будет. В принципе можно и докрутить к основной защите. А вообще — просто красиво, прикольно, и психологически страшно для потенциального врага.

— Шут, — улыбнулся Умник.

— Не без этого, — согласился я. — А сейчас основное. Ты все же правильный вопрос задал насчет количества металла. У меня в пространственном кармане есть специльно сделанный маленький карманчик с жидким адамасом килограммов на пятьдесят, а меч — браслет и Драко имеет туда доступ через телепорт. Создавать по информструктуре металл когда нужно все же оказалось менее удобным, чем просто брать через телепорт. А для чего это нужно — смотри.

Я отошел на свободную от камней площадку и начал танец с мечом. Часть металла скрыла мою правую руку и переползло на левую и там вырос второй меч. И я протанцевал ката для двух мечей. Порой и меня? то видно не было — все скрывал блестящий купол быстро движущихся клинков. Затем второй меч пропал, а правый вытянулся и превратился в металлический посох, который грозно загудел, разрывая воздух и финал — удар посохом по камню развалил его на мелкие кусочки. Я остановился и посох как бы втянулся в мою руку, успокоившись на ней в виде первоначального браслета — спирали. Она еще как живая поерзала, устраиваясь на месте, а от Драко пришел эмоциональный импульс довольства и вопроса. Я послал ответный импульс — погладил по голове. Драко довольно заурчал на ментальном слое.

— Очень интересное решение. — Умник потрогал пальцем мой браслет. — Что? то я не помню такого у атлов.

Я пожал плечами:

— Уверен, ты и одного процента не знаешь из того, что они умели.

— Наверно. — Умник вздохнул. — Ты еще что? то хотел показать?

Я улыбнулся.

— Ага. Вот смотри. — я достал из пространственного кармана заготовленную заранее пустую информструктуру.

— Стоп! Как ты это сделал!? — Вскинулся Умник.

— А, ты об этом? На самом деле это фокус. Информструктура и вообще плетения через телепорт разумеется не проходят, ибо они — другой уровень реальности. Зато оказалось возможным например сделать плетение, привязать его к физическому телу, вернее к его информструктуре и отправить это тело в карман. Плетение как бы тоже пропадает перед глазами, но на самом деле оно остается привязанным к информструктуре, которая продолжает оставаться в инфосети. То есть для структуры нет разности, где находится ее объект, здесь или там, это только мы сами можем ее как бы вытащить на свой уровень восприятия, когда смотрим на объект в инфомагическом зрении.

— Это я знаю. То есть ты решил прикручивать не к себе дополнительные нужные плетения, а к какой? нибудь вещи, которую прячешь в карман.

— Ага, — кивнул я, — я как? то посмотрел на себя со стороны в инфомагическом зрении — выгляжу как эдакий разросшийся куст. Будет другой инфомаг смотреть — удивится. А так, может и не обратить внимания.

— Все равно твоя информструктура не простая. Тот же медицинский модуль например отчетливо виден…

— Ну и пусть. Все равно так меньше потенциального внимания.

— Ну… Согласен. Так что ты хотел показать?

На столе умника появились один черный и рядом зеленый коврик и над ними висящая прямо в воздухе кнопка. Большая и красная.

— Это для приколу. — Я кивнул на кнопку, — Вот смотри. — Я положил на черный коврик камень и нажал кнопку. На зеленом появился точно такой камень.

— Дубликатор?

— Да, на основе телепорта. Камень разбирается, потом собирается там же, где был и в другом месте. Причем инфоэнергии на это потрачено примерно в пять раз больше, чем если бы просто скопировал информструктуру и запитал ее. А вот при телепортации без копирования, как ты знаешь, энергии на работу тратится значительно меньше. То есть конечно зависит от размера объекта, но ты понял…

— Ага… В принципе понятно, а на траты энергии можно забить. Так в чем вопрос?

— Да ни в чем. Просто устройство проще, чем если делать дубликат через копирование информструктур. Но здесь есть недостаток — можно только сдублировать, нельзя хранить в памяти такой объем информации. Для хранения плетения и то на несколько порядков меньше надо памяти. Почему — не знаю.

Умник хмыкнул.

— Да все тут понятно. В информструктуре хранится только значимая информация. Например, если описывать камень, то утрированно достаточно описать его форму, материал и принцип связи между атомами и молекулами и кристаллической решетки. Если есть неоднородности — они отдельно описываются. Остальное дорисовывается «воображением мироздания», если ты так уж хочешь красивости услышать. Хотя конечно все равно все это сложно. А в этом копировальном аппарате передается информация чуть ли не до уровня кварков. Для каждой минимальной единицы. Потому и вычислительные мощности такие завышенные, которые впрочем связаны не со сложными алгоритмами, а с пропускной способностью обсчитать все эти атомы и кварки…

Я хлопнул себя по лбу.

— Что? то я туплю сегодня. Все верно. Ладно, это пока не важно. Я тут другое придумал, как раз на основе копирования информструктур.

Я достал из кармана обычную скатерть. Посмотрел на маленький столик Умнику, двинул бровью, щелкнул биореле в голове и стол вытянулся на пару метров. Затем я постелил на него скатерть. Кстати красиво расшитую по местным культурным особенностям.

— И что? — Умник с интересом посмотрел на скатерть. — Красиво.

— Полностью автономная, то есть независимая от моего биокомпа, скатерть — самобранка.

— Самобранка? — Повторил за мной по — русски Умник. — Сама бранится? Ругаться что ли может?

Я некультурно заржал.

— Ага, для того к ней и инфокомп прикручен. Ага… — я продолжал смеяться. Неожиданно хохотунчик напал. Подозреваю, что Умник специально это сделал — уж больно я серьезен был. Вытерев слезы, я сказал: — Постучи по ней.

— Тук — тук — тук, — параллельно стуку озвучил Умник. Над столом тут же появилась иллюзия верхней части тела пожилой женщины, скорее бабки, в старо — русской одежде и кокошнике. Посмотрев на Умника, она заговорила:

— И чего тебе надобно, красный молодец? Чайку, аль борщеца навернуть желаешь? А может ушицы? Царской! А? Давай! Не пожалеешь!

— Ну давай. — Ошеломленный Умник кивнул.

Женщина пригорюнилась:

— А нету! Ничего русского нету! Только татевские всякие курунтуйки, паролашки, туромушки… Чего будешь?

— Хм… — Заперхал Умник. — Ну давай туромушку, хоть узнаю, что это такое.

На столе тут же появилиось блюдо с парящей едой. Туромушки — блюдо из хвостов специльно разводящейся в воде ящерицы, вроде крокодила, только более мирного.

— С тебя, тридцать копеек, милок! И не смей выбрасывать остатнее! Чтобы все съел, тут нету уборщиков, за всякими убирать! — Иллюзия пропала. Умник посмотрел на меня.

— А что!? Я ничего! — Взял кусочек мяса со стола и засунул в рот. — М — м — м… вкуснятина! Готовится только в лучшем ресторане Ремопил!

— Жаль, что я попробовать не могу.

— Что скажешь? — Я кивнул на скатерть, где после троекратного стука остатки еды пропали.

— Это что? то из сказок ваших?

— Ага.

— Впечатляюще. Эдак весь мир накормить можно.

Я поморщился.

— Не стоит. Я считаю, что только в высокоразвитом обществе, особенно духовно и психически, можно отменить борьбу за место под солнцем, еду. А иначе и незачем учиться, работать: и так бананы над головой растут — чего еще надо? Боюсь, даже на Земле мы еще не достигли такого уровня развития. — Вздохнул я.

— Ты молодец. — Умник вздохнул, потом посмотрел на меня: — И я молодец.

— Хочешь сказать — уже закончил дела здесь?

— Почти. Осталось обезопасить семью Смарти от королевских милостей и все.

— Все? таки решил поменять тут династию?

Умник смущенно поковырял носком землю.

— Понимаешь, не могу я просто так уйти. Да и Смарти нужна тяжелая работа. Психика дело тонкое, если его оставить на всем готовом, а у него и так есть почти все, то неизбежно он скатится. А в царском кресле у него до самой старости не будет времени на спокойную жизнь.

Я безразлично пожал плечами.

— Делай, что хочешь. Только смотри, чтобы с Оробосом у них терок не было. Все ж для меня именно Оробос ближе, да и императрица там… не чужой мне человек.

— Не бойся! Тут и так большие пространства, да и до Оробоса далеко и места на границе — не очень. Ну и настрою я правильно Смарти, чтобы если и столкнулись, то старались бы сотрудничать. Главное, чтобы чародеи не насели.

— Уверен, ты придумал, что им можно противопоставить, если конфликт все же случится.

— Ну… Есть немножко… Чисто оборонительное!

Я снова пожал плечами и огляделся. Посмотрел на солнце.

— Пошли?

— Пошли.

* * *

Пока Умник заканчивал свои дела, я тоже допиливал никак не дающуюся мне штуку. Астрал. Глубокий, изменчивый, непонятный. Создавать свои миры интересно только первые пару дней. Потом наскучивает. Более интересно искать какие? то знания. Начал я с боевых искусств, и вполне успешно, но мне никак не давался выход из астрала в реал в других точках. Можно даже не в реал, а хотя бы в инфосеть, но увы. Для упрощения работы я обрисовал себе задачу поиска разных блюд мира в астрале и попытку добыть их информструктуры, чтобы пополнить базу данных своей самобранки. Ну… находил, конечно, толко что со всем этим делать? Нет, я конечно мог приготовить многие из этих блюд, так как знания о них вполне нормально считывались и укладывались в памяти, но часто не хватало каких? то ингридиентов, да и долго это. Ну сделал пару блюд — очень вкусный пирог, какой готовят кажется в Кордосе, да суп из плавников рыбы, вроде нашей акулы — из одного приморского городка. Но и все. Поэтому я искал способ добыть их информструктуры, чтобы не готовить.

Самое забавное, что при всей вроде бы невозможности этого, я нашел обходной путь. И случилось это после того, как я закончил свою систему геолокации. Скажем, решил я найти вино Кордосского производства, в астрале мне после поиска попадается такая бутылочка, вернее ее отражение из реала. Методами астрального поиска и нахожу ее на территории планеты, тут же на это место накладывается моя гео — карта, которую перетащить в астрал оказалось очень просто — достаточно представить со всеми погдробностями, а память моя — ого — го!. По карте вычисляются частотно — волновые характеристики местности и по ним отправляется шпион — комп. Найдя нужную вещь, он цепляется к ее информструктуре и с помощью плетения Умника перекачивает мне ее копию. Вуа — ля! Дело сразу пошло веселее. Сложнее оказалось формировать правильные запросы, чтобы найти что? то интересное в астрале. Ну, совсем как в диком интернете без поисковиков! Часто использовать состояние инсайта мне не хотелось — и выматывало сильно и даже психологический дискомфорт на этой почве я заполучил.

Правда нашлась одна странность. Многие рецепты не имели своего отражения в реальности. Ладно, некоторые явно просто в данный момент не готовились, но были и «затертые» или «полупрозрачные» рецепты (такое ощущение возникало), видимо просто забытые. Такие я просто запоминал. Не факт, что смогу приготовить — опять же ингридиенты! — но мало ли…

Итого, на текущий момент у меня в базе данных скатерти — самобранки (и в биокомпе как бекап) разместилось три тысячи пятьсот блюд и семьсот восемьдеят три варианта напитков — от разных укрепляющих отваров и до элитного алкоголя. Все собрано со всей планеты. Круто. Даже гномья «огненная» была, а по сути высококачественный самогон, эльфийское вино — все никак не мог решить, какое лучше: оно или Кордосское, у каждого свои достоинства. Ну и пара тысяч забытых рецептов в моей памяти. Под конец просто надоело, хоть и приспособился я проводить поиск очень быстро, но все же морально устал.

В общем, я был готов уже на новые свершения. Надоело на месте сидеть. Но Умник отпросился у меня еще на пару дней. А ведь в планах у меня стояло в первую очередь посещение севера с чем? то, что оставил Дронт. Но Умник упросил меня без него туда не соваться, мол и саму интересно и вроде как с Дронтом он знаком был, если что, мол сможет сообразить, что там и для чего накручено.

Я подумал, и согласился, решив навестить кое — кого.

==Ник==

Малолюдная местность километрах в двухстах от гномьей столицы. Небольшая деревенька у подножья когда? то вылезшей из? под земли скалы да так и заросшей деревьями и травой. Где? то в этой местности вроде как южнее была главная гномья цитадель — Гномья Гора, ныне засыпанная (узнал из астрала). Но мне не к ней.

Я долго стоял на месте, глядя на скалу, вдоль которой спиралью вверх уходила тропка. С той стороны скалы находилось озеро и сейчас из? за поворота медленно вышел старик — гном, несущий ведро. Кустарники и травы источали пряный аромат и жаркий воздух лениво колыхался над дорогой, то и дело мимо меня проносились стрекозы и мухи. Хоть я и не люблю жару, но сейчас получал определенное наслаждение, будто давно не был под солнцем.

Дед наконец поднялся на дорогу.

— День добрый! — сказал я.

— И тебе хорошего дня, путник, — ответил дед.

— Не тяжело ведра? то таскать? Помочь? — предложил я.

— Ну коли можешь подсоби, — не стал упираться дед.

Ведро взмыло из рук удивленного деда и подлетело ко мне. В нем была рыба, штук шесть.

Старик внимательно вгляделся в меня и вдруг ахнул:

— Ник?

Я стоял и просто улыбался, внимательно вглядываясь в знакомые черты лица. Постарел, постарел Васа их Васандир…

— Здравствуй, учитель. — Я неуверенно подошел к старому гному, не зная, как себя вести, но тот сам определился и раскрыл мне объятия. Я с облегчением обнял старика.

М — да… Что? то из глаз покапало… Так, я чародей или нет? Почему эмоции не держим в узде!?

— Я знал, что с тобой все в порядке, — гном высвободился и тоже стал смотреть на меня. И его глаза тоже подозрительно блестели. — Да, совсем ты не изменился… Разве что возмужал… Загар неместный, походка другая — как у бойца.

— Ну… Жизнь опасная, заставляет двигаться. Если честно, для меня прошедшее время пролетело как миг.

— Ну, пойдем, в мой домик, чего на пороге стоим? — Васа поднял голову на скалу. — Правда поработать ножками придется.

— Только не сегодня. — Я аккуратно создал вокруг нас пузырь, затемненный снизу (вдруг у учителя сердце слабое) и с двумя креслами, и жестом пригласил старика садиться. Надо отдать должное старому магу — он не испугался. У ног встало ведро с рыбой. — Сегодня я, так сказать, угощаю.

— Смотрю, ты не забросил занятия магией, — Васа внимательно и с интересом смотрел на уплывающую вниз землю. Движение пузыря точно следовало тропинке на скалу. — Хоть я ее и не чувствую здесь.

— Драконья магия.

Гном кивнул.

Домик оказался совсем маленьким с двумя комнатами, но уютным. Небольшая полянка перед ним, деревья вокруг и потрясающий вид сверху на озеро внизу и окресности.

Стоя перед домом я потер руки и сказал:

— Так, уважаемый учитель, как я сказал ранее, сегодня я угощаю. Прошу в кресло.

— Какое… — Не успел спросить Васа как оказался сидящим в мягком кресле с краю, а перед ним стали твориться настоящие чудеса. Откуда ни возьмись появился стол, скатерть, на ней возникли разные кушанья, рядом появился внешне металлический ящик с горячими углями, а Ник как? то быстро обработал пойманную рыбу, обвалял специями, нанизал ее на палочки и положил на угли. Насыщенный запах готовящейся рыбы вплел свою нить в общий разносящийся по округе запах.

— Ну, вот, все готово. Можно и поговорить. Вот, попробуйте — здесь эльфийское вино, а вот это ничуть не хуже, человеческое, но с другого материка.

— Так вот, куда ты пропал! — Васа не чинясь, взял со стола жаренную ножку какой? то птицы и попробовал. — Вкусно! Я такой магии и не знаю даже.

Я, не отставая от старика, утолял вдруг разгоревшийся голод, иногда поворачивая рыбу, чтобы не сгорела.

— Да… многое со мной чего произошло… Я ведь по воспоминаниям совсем недавно вас видел. Тридцать лет лежал беспамятный…

Васа удивленно поднял брови и я начал свой рассказ. Кому как не ему я могу рассказать историю своей жизни?

Мы уже давно сидели на краю обрыва, развернувшись лицом в сторону озера и продолжали разговаривать. Васа долго удивлялся моим рассказам, говорил, что по слухам Балаватх недавно вернулся и заскакивал к гномам — Васе рассказал об этом один из его учеников. Сам же Васа ушел подальше от всех — надоело. То ли жизненные силы истощились, то ли душа устала, но захотелось покоя. Оборвал почти все связи, кроме нескольких учеников и удалился сюда. Даже с архимагом почти не общается.

— Как Лана?

Васа улыбнулся.

— Замуж вышла. Ты знаешь его — за Леона.

— О как! — Удивился я. — Так вроде бы Тиль за ней ухаживал?

— Ну, до ухаживаний дело так и не дошло. Я ее отправил учиться, а Тиль потом нашел себе другую. Кстати, осел где? то у людей. Редко уже, но дает еще концерты, которые до сих пор собирают тысячи почитателей.

— Понятно. И как Лана с мужем поживают?

— Родила, ДВА сына у нее!

— Два!? Это что? то совсем необычное для гномов.

— А то! — Васа довольно погладил бороду и сунул в рот мундштук трубки. Выпустил дым. — Иногда меня навещает. Стала целителем очень неплохим. Мужу и себе не дает стареть — выглядят совсем молодыми. Правда живут тоже у людей — там после последнего переворота стало нормально жить, Леон до сих пор машет мечом — у него своя школа. Дети тоже взрослые совсем.

Я улыбнулся и быстро сварганил розу из огня. Разумеется «как бы» огня, на самом деле очень красивую овеществленную иллюзию живого огненного растения. Причем без физического аммулета, сделал подсос энергии из инфосети. Будет жить вечно.

— Как появится — передайте ей это подарок, думаю ей понравится и еще… — Я подумал немного и положил рядом красивое кольцо с очень большим рубином с вкраплениями адамаса. — И это тоже. Очень емкий накопитель, очень. Думаю ей пригодится в ее лечебной практике.

Васа посмотрел на все это, покачал головой, но не стал отнекиваться.

— Ну а вы все же чем занимаетесь?

Васа пососал трубку.

— Отдыхаю. Думаю. Вспоминаю. Потихоньку готовлюсь умирать.

Я чуть не поперхнулся.

— Что?

— А что такое? Надоело все. Жизнь. Ничего нового, все идет по кругу. Интриги, магия, люди… Ничего не меняется. Совершенно. Лучше скажи, с Крисой уже виделся?

Я снова чуть не подавился.

— Да нет еще. Кстати, как она?

— А я все думал, спросишь или нет? Молодец девочка. Межрасовый университет открыла по интеграционной магии. И стала его ректором.

— И как же она со всеми ими справляется? Эльфы, люди… — Я покачал головой.

— А вот так! — И гном сжал кулак. — Всех вот так в узде держит. Жаль так и не вышла замуж. После тебя никого не хотела. А потом вроде дела закрутились, а затем вроде как и не нужен ей никто стал. По крайней мере сама так говорит.

— Так вы с ней видитесь?

— Бывает. Раз в год где? то, как случай подвернется. Или надоест ей тоже там и ко мне сбегает отдохнуть. Я ведь тут лет десять уже.

Помолчали.

— Не знаю, больше тридцати лет прошло. Стоит ли бередить?

Васа пожал плечами:

— Вот и я не знаю. Она ведь теперь не та добрая девочка, а женщина с железным характером. Сам смотри, нужна ли она тебе такая. А нужен ли ей ты — того не знаю… Но я бы посоветовал тебе встретиться с ней.

— Я подумаю. — Неуверенно кивнул я.

Мы еще где? то поболтали с полчаса, пока я не сказал:

— А хотите сменить обстановку? Сами же говорите, что надоело все. Предлагаю вам отправиться на другой континент. Есть там один интересный дядечка — чародей, вроде как хотел с вами пообщаться.

— Это Лулио, про которого ты рассказывал?

— Он самый. Жизнь там совсем другая, но интересная. Все одно лучше, чем тут помирать.

Васа задумчиво засосал мундштук. Минут через пять ответил:

— А почему бы и нет?

— Тогда давайте сразу же и спросим, приглашение все еще остается в силе или нет?

У Лулио был переговорник на основе моей болталки, только с урезанным функционалом и в отдельном амулете, а не в голове. Надеюсь он его не выбросил, — подумал я, активируя вызов.

На удивление быстро ответил Повелитель Чар. Буквально через две секунды. Перед нами с Васой развернулся большой экран, на котором величественный Повелитель Чар взирал на скромного меня.

Чародей кивнул:

— Я знал, что ты позвонишь. И дай? ка угадаю — рядом с тобой находится уважаемый Васа их Васандир?

Я хмыкнул и покосился на гнома, который с интересом и с полным отсутствием пиетета смотрел на другого старика.

— Линии будущего для вас как всегда открыты? — Ухмыльнулся я.

— Что? то вроде того. Что ты хотел?

— Ваше предложение еще в силе? Так сложилось, что Васу тут ничего не держит, вот я и вспомнил о ваших словах как? то сказанных, что вы бы хотели с ним поговорить.

— Разумеется мои слова в силе, — расплылся в улыбке Лулио. — Пусть приезжает. Встречу и обустрою. Я так понимаю, что он надолго?

— Думаю, что да. Очень. И приданое у него будет, так что не особо беспокойтесь, хотя ваша организационная помощь была бы в самый раз.

— Жду. — Кивнул Лулио. — В любое время дня и ночи. Дай ему такой же амулет, как будет в столице пусть звонит.

— Договорились. — Я кивнул. Экран погас.

— О чем вы говорили? — Спросил Васа, а я мысленно хлопнул себя по лбу.

— Учитель, хотите выучить новый язык за два часа?

Конечно он хотел.

* * *

Переход через телепорт Васа перенес хорошо. У себя в домике он оставил письменные распоряжения для своих учеников и родных и сверху положил розу с перстнем, что я подарил для Ланы. Впрочем, для учителя мне было ничего не жалко, поэтому я все же оставил телепорт в его хижину, а второй конец вынес недалеко от того места, где я выкопал свой остров в Оробосе.

— Помните, телепорт пропускает только вас. Даже у демонов из Лиги такого нет. Защиту на разум я вам поставил хорошую, а то чародеи тут всякие бывают. Даже сделал вам приглашение, чтобы не докапывались.

— Это вон тот язычок пламени в ауре?

— Ага. Только пусть Лулио потом сделает нормальный пропуск. Ну, это он сам сообразит.

— Ну, я и сам не без рук, — хитро улыбнулся Васа, а мана в его ауре колыхнулась, обняв и отпустив заколыхавшийся конструкт — гостевой пропуск. А я ведь так и не узнал всех секретов Васы. Гном прямо на глазах оживал. Ну и я немного подшаманил над его организмом, так что чувствовал, что по отношению к нему хоть какие? то долги отдал. Это всего лишь значит, что душа чуть меньше стала болеть. — А большая у них столица!

Я смотрел как удаляется учитель и чувствовал смешанные чувства. И грусть и радость и черт его знает что еще!

Сделал контрольный вызов:

— Да? — Васа остановился и обернулся.

— На входе в город не давайте стражникам — дармоедам денег! Помните, у вас есть пропуск!

Васа помахал мне рукой и пошел дальше.

Звякнуло.

— Да, Умник!

— Я готов! Все дела поделал! Свободен как ветер!

Я улыбнулся. Ладно, сейчас сгоняем с Умником на север, а потом я все же пробегусь по гномам. Хотя… Я хитро прищурился:

— Умник, скажи, а на корабле Дронта есть чего помародерствовать?

==Ник==

Хитрые эльфы! Кораблик Дронта опутали своими плетениями, да еще и пост неподалеку установили. Я материализовался сверху скалы внутри которой был укрыт корабль. Ну да, в невидимом режиме появился. Ух, давно я не видел плетений натуральных эльфов! Их зелень даже непривычна стала мне. Какие хитрецы! Даже вход переплели! Та — та — та… Чегой? то делать? Хм… Да проще простого! Посылаю внутрь модуль, снимаю волновые характеристики внутри и просто телепортируюсь туда. Та — дам! Вот, а тут не догадались они свои плетения ставить! Ну и гуд! Рядом висит браслет — Умник в сфере и крылышкам машет.

Старый, старый металл повсюду… Теперь я понимаю твою тайну.

— Умник, а ты не знал, что металл корпуса звездолета из адамаса или чего? то очень на него похожего сделан?

— Да откуда? Никогда не интересовался. — Рядом со мной появляется мальчишка — Умник и начинает вертеть головой.

— А ты представляешь, какой должен был быть удар, чтобы такую дыру сделать в адамасе? Вот то? то же!

Мусор — мусор под ногами.

— Глянь, а демона уже нет! Прибрали.

— А дверь так и не открыли.

— Войдем?

— Давай.

Умник прижимается к ней телом и она медленно уплывает в стену. Старая рубка, вся сверкает от запущенного внутрь света. И на столешнице — темная тень моего субноута.

— Действительно, «батарейка умер». Атомная, итить ее. — Сдуваю вездесущую пыль и закрываю мертвую крышку. Прячу его в мой пространственный карман. Потом разберусь что с ним, а вообще там мои записи и фотки путешествия. Надо бы вытащить. Память памятью, но удачный ракурс или момент никто не отменял.

Оглядываюсь и наконец читаю, что написано на стенах. То, что я безуспешно пытался перевести, когда попал сюда. Начинаю безостановочно ржать.

«Если ты оказался настолько возвышенной личностью, что решил совершить аварийную посадку — не стесняйся! Выброси остатки энергии из накопителей и воспользуйся древними физическими законами — сопротивлением воздуха, дующим в твое одухотворенное лицо!»

«Полеты в космосе сродни нахождению в лечебнице психических расстройств у примитивных рас: тихо и об стены не разобьешься!»

«В космическом одиночестве есть свои прелести, например мухи не жужжат».

«Как счастливы те, кто ничего не знает!»

«Пойду подышу свежим вакуумом».

Ну и в таком роде. Когда я отсмеялся, мне стало грустно. Сквозь юмор, местами явно натужный, проглядывала настоящая тоска, сразу не заметная. Эх…

— Погуляем по кораблю?

— Смысла нет. — Пожал плечами Умник. — Как я говорил ранее — корабль это только корпус, остальное создавалось при необходимости. А все эти амулеты — приборы сгорели. Я точно знаю. Хотя можешь и погулять, убедись сам.

Я так и сделал. Хотел увидеть своими глазами. Двери разумеется не открывались, но мои инфомагические модули спокойно пролетали сквозь. Если раньше и была защита, чтобы такого не происходило, то давно протухла. Умник был прав — буквально везде меня встречала гулкая пустота. Ни грамма энергии, ни одного кристалла. Ничего.

— Ник, а эльфы что? то почувствовали! Вон, втихаря собираются напротив входа. И как маскируются! Точно — рейнджеры!

— Интересно, как отследили? Скорее всего какую? то аномалию почувствовали, чем увидели. Или я все же не заметил где? нибудь сигналки. — я задумася. — Кажется понял! Мне еще показалось странным, что у входа мох вырос — вроде бы сухо тут для него. Немного его, но есть. Наверно его использовали как датчики. Хитро! Кстати, хорошо, что ты не дышишь — если присмотреться, мох стал выделять что? то вроде дымка — это поры. Подозреваю, что сонные.

— Тебе не опасно?

— Что, я не знаю эльфов? Подготовился же. Чего? то подобного ожидал. У меня на лице, если не заметил — силовой фильтр, который пропускает только молекулы воздуха. Поэтому и запахов сейчас не чуствую. А ну? ка… — Я сделал мысленное волевое усилие, вошел в нужное состояние и сбросил с руки энергетическо проклятие, которое очень быстро распространилось по внутренностям корабля. Ну, куда сможет проникнуть — проникнет. Буквально за полминуты все растениеподобные организмы, соприкоснувшиеся с проклятием стали угнетаться и в конце концов их внутренний механим разладился и они решили, что их жизненный цикл завершился и им пора идти на покой, то есть помереть.

— До сих пор удивляюсь этому чародейству! — Умник в виде старика покачал головой и погладил бороду. — Никак в голове не укладывается!

— Не парься! Просто это не твое. Ладно, что будем делать с эльфами?

— Может пошутить над ними? — Неуверенно предложил Умник. Я удивленно посмотрел на него, потом хмыкнул.

— Испугаем или повеселим?

— Не знаю даже.

Я подумал немного.

— Про текучесть адамаса помнишь?

* * *

Боевые пятерки эльфов незаметно приближались к священному месту. Давно уже было организовано патрулирование и контроль Священой Рощи. Много лет назад. Но за все это время, как помнил самый старый рейнджер, ничего интересного не происходило. Разве что совсем недавно сюда по личному приказу короля был пропущен какой? то демон, который вывез какую? то мумию. А больше ничего интересного и вот сейчас сработали внутренние охранные системы в Горе Бога. Почему не сработали охранные системы на подступах — непонятно, но следопыты говорят, что никто не приходил.

Внезапно внутри Горы, а именно из металлического Дома Бога раздались гулкие удары. По команде рейнджеры заняли позиции полукругом к Горе, чтобы видеть дыру в боку Дому — древнее следствие божественных войн, и приготовились.

Рейнджер вздрогнул от громкого, какого? то животного крика, от которого загудело в голове. Такого животного он никогда не слышал. Не успел он развить мысль, как его глаза совершенно супротив телесной организации вылезли из орбит от удивления. Из отверстия вылезла… волосатая рука! Такая огромная, что только она и поместилась в отверстии. А когда под ее давлением металл Дома застонал и стал раскрываться как продавливаемая наконечником стрелы плоть, волосы на голове рейнджера зашевелились. И не только у него.

— Что делать будем?

Рейнджер не сразу понял, что обращаются к нему, а когда понял, крикнул:

— Лучники — стрелять отравленными стрелами, пока это… чудовище не вылезло! Маги делайте, что хотите, но ЭТО вылезти не должно!

Полетели стрелы, плетения, но кажется это не приносило каких? то видимых результатов. Дыра расширилась уже раз в десять от начального размера и наконец в нее вылезла рука, а за ней страшная волосатая голова, ужасная пародия на человека. Пасть чудовища раскрылась и громоподобно закричала.

С ближайших деревьев сорвало листья, а самые слабые на голову эльфы получили легкие контузии.

* * *

— Щас я вас познакомлю с земной культурой, — бормотал я, для удобства пальцами и движениями управляя овеществленной иллюзией огромного размера. Вернее здесь, внутри ее просто не было и начиналась она у самого отверстия, а то просто не поместилась бы тут. — Щас вы узнаете, кто такой Король Конга!

— Кинг Конг? — С восторгом кричал — спрашивал Умник, пытаясь перебить генерируемый шум.

— Он самый! — Я от усердия высунул язык — такой сложности иллюзией, вернее такой огромной я еще не управлял. Впрочем — пусть инфокомп отдуватеся в мелочах! Пора еще раз «крикнуть»!

— АААА — АА — АААААААААААА — ААААААААААААА!

И добавим немного инфразвука!

— ААААААААААААААААААААААА! — Напару с Умником мы подняв руки и потрясая ими в экстазе вторили крикам огромной обезьяны.

Умник сделал танцевальное па.

— Так?

— Так! — я присоединился к нему. Та — та — та, поворот и… Одновременно вскидываем руки и Кинг Конг дальше «разрывает» металл корабля, который на самом деле в нужных местах приобрел нужную текучесть:

— ААА — ААА — ААААААААААААААААААА!

* * *

Стрелы и магия на это чудовище просто не действовали! Старый рейнджер с трудом сдерживал рвущийся наружу ужас — от криков животного тряслись поджилки и хотелось закопаться под землю как можно глубже.

Тем временем чудовище окончательно разорвало бок Дома, вылезло и держась одной рукой за металлический край и свисая над пропастью (и как только не порежется!) снова заорал! Старый рейнджер не выдержал, присел и закрыл уши, впрочем по привычке не выпуская из зрения страшилище. Оно же тем временем ловко взобралось на самый пик Горы Бога, гулко забарабанило кулаками по своей груди (так вот откуда был этот звук вначале!), вскинуло руки к небу и заорало в несколько раз громче, чем раньше:

— АААААААААААА — ААААААААААААА — ААААААААААААААААААААА!

Тут уже никто не выдержал и все повалились на землю, прикрывая головы и стараясь закрыть чувствительные эльфийские уши.

И…. неожиданная благословенная тишина… Слух утерян? Старый рейнджер, не поднимая головы, щелкнул пальцами у уха — нет, что? то слышно! Слава Лесу! Поднял голову — на Горе никого. И только огромная дыра, по сути разрушившая древний Дом Бога напоминала о том, что весь этот ужас никому не приснился и не привидился под действием наркотических спор растения упокоения. Э — э — э… Дыра? На глазах огромное отверстие, в которое можно въехать верхом на лошади нескольким эльфам одновременно, стала затягиваться и… — Старый рейнджер закрыл глаза, протер их, а когда открыл — отверстия не было, а Дом Бога сверкал выглядывающим из скалы совешенно гладким, без всяких следов дыры, боком.

— Что это было? — Раздался голос самого молодого рейнджера. — У меня такое ощущение, что мы все спим. Это сон.

Старый рейндер вздохнул и достал амулет связи — сон это или нет неизвестно, но должить все равно надо.

==Ник==

Старый боевой гномий щит на каменном основании, с которого улыбается девушка. Тишь. Как много времени прошло и как мало — из памяти выпрыгивают воспоминания и заставляют заново переживать их. Хотя и не так остро — и я другой, изменился, и время прошло.

Умник не стал мне мешать и бродил где? то в лесочке. Я не стал заходить в таверну к родне Тиши, даже не стал интересоваться кто там сейчас живет. Но за могилкой ухаживают. Щит протирают, на земле начинают пробиваться полевые цветы, а сорняк выполот, хоть и начинает снова лезть.

Я скидываю на землю проклятие, привязываю его через адаптер и преобразователь к насосу магии. И сорняк на корню засыхает.

Кидаю второе проклятие — и цветы начинают бурно расти. Ставлю стоп — ограничитель. Теперь тут всегда будут расти эти красивые цветы, полностью покрывая могилку. Налаживаю сложный механизм — плетение медленного подтягивания сюда веществ нужных для роста, а то ведь истощят землю! Делаю триггер, чтобы все? таки раз в год на месяц эта земля ничего не плодоносила, а отдыхала — завязываю на первое проклятие.

Навечно привязываю непосредственно к щиту, как к якорю инфокомп с алгоритмом стража. Теперь любые деструктивные действия против могилы и земли в радиусе десяти метров будут активно пресекаться на инфомагическом уровне. Вкладываю с десяток алгоритмов противодействий и сложную логику проверки наличия этого самого деструктивного воздействия. Теперь ни лопатой не выкопать, ни экскаватором, ни плетением не уничтожить. Надеюсь.

Посидел еще с полчаса, да и пошел задумчивый куда глаза глядят.

==Ник==

— Ну так что, куда сейчас?

— А? — Я вынырнул из накатившей меня меланхолии.

— Спрашиваю, куда теперь?

Я прикинул. В принципе хотелось бы немного задержаться на этом континенте у гномов, кое — кого посетить, но это надолго.

— Давай наверно сгоняем на север, чтобы уже закрыть этот вопрос а древними артефактами, посмотрим что там осталось от Дронта, если вообще там что? то осталось, и тогда вернемся сюда.

— Давай! — Умник кивнул своей детской головой и почесал затылок. — Значит ты не будешь с Крисой встречаться?

Я укоризненно посмотрел на него.

— Давай, я сам разберусь со своими желаниями, ладно?

Умник покивал, причем сделал виноватый вид. Интересно, действительно чувствует вину или только делает вид?

* * *

Разумеется я попытался найти информацию в астрале, что произошло с кораблем. Про Дронта вообще молчу — ничего, только смутные образы. А вот информацию о корабле перебивало недавнее выступления Кинг Конга. Слава богу, как? то невнятно было видно, что находилось внутри корабля, то есть можно быть уверенным, что никакой астральный маг не докопается до истины. Хочется надеяться на это. А вот про древность если что и пробивалось, то смутная картинка, где огромный мужик с развивающейся бородой пробивает трезубцем бок сверкающего корабля, расположенного на вершине (тогда вершине). Но скорее всего это были образы из моей головы, срезонированные с обстоятельствами или вообще просто мои домыслы. Астрал он такой, не найдет инфы, так заставит увидеть то, что ты хочешь.

* * *

«Нечто» на сервере выглядело как многогранник с шестью углами. В каждом углу — многокилометровые купола. Все засыпано снегом по самую макушку. Снег, снег и еще раз снег вокруг. Метели.

Мой остров висел над всем этим хозяйством, слегка покачиваясь под мощными ударами ветра, но земной элементаль легко их компенсировал. А у меня внутри под куполом — лето, все зеленое. Освещение правда забавное — по куполу, защищающему остров, метет снег, все тускло, а внутри — сочная зелень при земном освещении. Легкий сюр, но такой необычный и как ни странно приятный. Тишина кажется проникала сквозь купол и пропитывала все.

А я думал, что со всем этим делать. Куда податься, кому отдаться… Э… это не из той оперы. Постройки действительно были циклопическими, почти в каждой чувствовалась как инфомагия в конструкциях, так и слабые отпечатки внутри куполов.

Ладно, — встряхнулся я.

— Умник, есть мысли?

— Э… Ну, типа попасть внутрь надо. Хоть в какой купол.

— Можно от снега все расчистить — призову водных элементалей, огненных. Огненные растопят снег, а водные уберут в стороны. Но как? то слишком громоздко получается и грубо.

— Ну, да, — согласился Умник.

— Да и не факт, что этим самым не запустим какое? нибудь плетение… ну, хоть охранное, что? ли… Или же, пустить моих шпионов в каждый купол и смотреть, что делать дальше. Мы вполне сможем телепортироваться туда.

— Во! Умный подход! — С облегчением согласился Умник. Что? то не хочет он сегодня голову напрягать, зараза!

Я вздохнул и по — быстрому организовал центр управления операцией. На поляне перед домом развернул экраны по количеству куполов и в каждый послал своих шпионов. Инфомагические компы — наблюдатели вопреки ожиданию спокойно прошли сквозь метровой толщины прозрачные стены. Хм… Стекло? Нет. Больше похоже на камень, но явно укрепленный. Ну и прозрачный как слеза. И судя по всему очень и очень крепкий. Если магия и использовалась для его производства, то сейчас ее совершенно не чувствовалось. Ну, кроме наличия остатков укрепляющей сетки, которую видимо компы и идентифицировали как часть амулета Дронта. Я взял информструктуру стены, выделил самодостаточный участок, который дальше просто повторялся с легкими вариациями, и занес в память биокомпа. Пригодится.

Дальше перед нами раскрывался захватывающий вид покинутых территорий. Покинутых организовано, судя по оставленному порядку. Купола были рассчитаны на население вряд ли больше миллиона. А то и меньше. Один купол полностью состоял из ячеек как соты. Это был кажется сельскохозяйственный купол. В каждой ячейке выращивалось что? то свое. Причем ячейки имели плотную трехмерную упаковку и в каждой, как я думаю, был свой микроклимат. По крайней мере так выходило по остаткам инфраструктуры. Очевидно, что тут использовалась и магия, но от нее ничего не осталось. Почему так? Ведь поддерживать плетения в неработоспособном состоянии, лишь чтобы не развеялись, достаточно просто! Видимо, люди уходили отсюда с концами — никаких устройств, амулетов или накопителей я не мог найти, хотя кое — какие намеки были на их наличие в прошлом. Осталась только земля в каждой ячейке и какой? то мох в некоторых из них — видимо мутировавшие растения.

Другой купол был релаксационный. Небольшое псевдо — море (сейчас замерзшее), что? то вроде песчаных пляжей и соответствующей инфраструктуры.

Третий — видимо производственный. Здесь я ничего не понял, кроме того, что это была какая? то странная смесь… Как бы описать мои ощущения… Странная смесь технологий разного уровня и поколений. Скажем — пустая комната, видимо небольшая мастерская с самым настоящим молотком в углу и через «дорогу» — странные механизмы футуристического вида. Там кстати, в прозрачной емкости находилась ртуть. Замерзшая до отвердевания, но биокомп так и выдал — «ртуть». Килограммов двадцать. И так повсюду — я ничего не смог нормально идентифицировать.

Остальные три были созданы для жилья. Где? то ячейки, где? то большие залы. Но все вычищенное до стерильности — никаких личных вещей или вообще чего? либо. И никого, хоть бы и скелет какой попался!

— Вот и все! — разочарованно произнес я и от расстройства махнул рукой, заставив воих видео — шпионов хотично летать по кругу. На экранах все замелькало, а я улегся на траву и стал смотреть на купол, за которым мела вьюга. Не знаю, чего я ожидал, было конечно интересно, но подспудно я все же думал, что найду что? то важное. Может интуиция это мне шептала? Ну так где же оно?

— Ну, может еще чего поискать? — Умник пытался как? то позитивно разрулить ситуацию.

Я встал и собрался уходить:

— Вот и ищи, найдешь — позовешь.

Но уйти мне не дали слова Умника:

— А я кажется уже нашел! — Я развернуся и посмотрел на мониторы. А там… Мои шпионы, не все, всего лишь один, когда я их бросил, начал двигаться по спирали и в конце концов попал в центр многогранника. И там оказался еще один купол, только меньшего размера.

— Блин! Можно было догадаться! — Пробормотал я, возвращаясь на место.

— А у них есть соединительные тоннели, только подземные, поэтому мы и не заметили, — показал Умник на найденное.

— Так, что же тут у нас? — Я свел в ценр остальные камеры и стал смотреть.

Больше всего это напоминало огромный актовый зал под открытым небом, то есть под куполом. Возможно даже рассчитанный на все население куполов, хотя и не уверен. В центре — что? то вроде сцены, а вокруг… Ну, сейчас просто открытое место, хотя кое — где стояли стулья. Я потыкал одну камеру под пол — похоже на то, что при необходимости стулья вырастали из под земли. Удобно. Надо — люди тусуются на концерте (хотя и не уверен, что они тут были), не надо — сидят на проповеди.

Но это все так, словоблудие от возбуждения. Глаза на самом деле не хотели отрываться от центальной композиции, той, что на «сцене». А там стоял самый натуральный трон, на котором сидела разодетая мумия, а за троном… Огромный кристалл метра в три ромбовидной формы, опирающийся на основание более острым углом. То есть по сути висящий в воздухе. И он бликовал внутренним светом. И почему я никак не чувствовал этого своими методами!? Через минуту понял почему — этот центральный купол был очень хорошо экранирован от всяких излучений и магии. Правда моя инфомагия в виде плетений тем не менее прошла сквозь стенки. Но видимо и сам кристалл имел экранировку, так как в инфосети его трудно было увидеть.

Кстати, внутренние плетения, если они есть, очень трудно увидеть через посредников, пусть даже таких совершенных, как мои летающие компы. Детектировать можно, но плохо. Да я в общем? то и не затачивал их на это… Хм… Надо будет подумать.

— Умник!

— Готов!

— К чему? — удивился я.

— Ко всему!

Я улыбнулся.

— Мы определенно идем туда. В этот купол. Кстати, есть мысли по этому кристаллу? — Я кивнул головой в сторону изображения.

— Никаких, — Умник пожал плечами, — Никогда ничего подобного не видел и не слышал.

— Жаль… Ну, зато теперь есть возможность посмотреть и попробовать понять, чем Дронт занимался.

Телепортировался я недалеко от трона, как я решил называть эту конструкцию, готовый сразу дернуть обратно, если возникнет что? то опасное. Умника оставил на острове, чтобы контролировал обстановку удаленно. Он возражал, но не посмел перечить приказу Хозяина. И я? таки оказался прав. Все пространство внутреннего купола оказалось буквально заплетено тонкими инфомагическими нитями, которые представляли из себя обычные датчики, примерно такие, как мои. С помощью биокомпа я за несколько секунд узнал их предназначение. Реагировали он на большое количество нарушений.

Это похоже было на музей, полностью перекрытый лазерными лучами в трехмерном пространстве. К сожалению сигнал уже ушел куда? то в сторону трона, но я не стал пока ничего предпринимать — в любом случае успею защититься, если что. Поэтому я молча стоял на месте, рассматривая мумию и ожидая реакции системы на мое вторжение.

Хех… Я стоял в сетях инфомагических датчиков, глядя как по ним бегут сигналы. Понятно, что местная система определила мое положение, поэтому непосредственно передо мной сформировался круг с (тут я хмыкнул — как все? таки похожи некоторые подходы в некоторых областях!) изображением ладони. Но! Это не была иллюзия. Это было просто изображение, сформированное инфомагическими нитями, а вот в центре ладони — очень интересное уже рабочее плетение. Я наверно где? то с минуту его потрошил в дебаггере, пока не понял какие параметры оно считывает и не нанесет ли вред.

Кажется ничего страшного. Базовые характеристики информструктуры, параметры крови (через информструктуру), ментальные характеристики, ну и как я понял само то, что кто? то отреагирует на инфомагическое плетение, которое может видеть только инфомаг. Поэтому я смело вложил ладонь в нужное место. Правда предварительно все же подключился к основным линиям плетения, чтобы если что — перехватить управление или уничтожить его.

Система отработала и круг схлопнулся в точку. Когда происходило ментальное тестирования, в ментальном слое было произнесено слово по атлосски «готовность» и система четко отследила по моей непроизвольной реакции, что я понял его. Я специально слегка ослабил свои ментальные щиты, так как предполагал нечто подобное. То есть система поняла, что я знаю язык атлов. А через секунду на месте мумии, покрывая ее, возникла иллюзия человека, который видимо и сидел здесь до того, как превратиться в нее. Он встал, а мумия осталась. На лицо так сказать были и отличия человека на иллюзии с собственно мумией. Мумия понятно — нечто усушенное, но с нормально сохранившейся одеждой. Думаю, если бы я снял воздушный фильтр, кстати значительно усовершенствованный после посещения эльфов, то запаха никакого бы не почувствовал — слишком давно все произошло. В общем мумия как мумия. А вот иллюзия показывала очень пожилого человека, даже скорее старика, вполне европеоидной внешности, но с нюансами — ровный римский нос чуть — чуть более длинный привычного не цепляющего взгляд стандарта; когда? то явный брюнет, чернота волос с трудом пробивается сквозь обсыпавший их снег; естественный загар или просто кожа со слегка красноватым оттенком; посадка головы высокая, чувствуется стать.

Слегка выставив правый бок вперед, старик, опираясь на изукрашенный резьбой посох, спустился на пару ступенек да так и остановился — правая нога на ступеньку ниже левой.

— Приветствую тебя, незнакомец! — Здесь запись почему? то предпочла «говорить» не ментально, а обычным голосом. Явно усиленный магически голос довольно громко звучал в воздуха, вибрациями воздуха гоняя поднявшуюся после моего прихода пыль. Рядом появился Умник с моим субноутом в руках, который я восстановил так же как и бадди — комп, и что? то там стал мудрить. Непонятно зачем. На его появление никто не обратил внимания. Покосившись на ослушавшегося меня Умника, я создал кресло, плюхнулся в него и приготовился слушать дальше — кажется это надолго.

— Если ты слышишь меня, значит ты так же как и мы — сын атлов или даже может быть сам атл. Меня зовут Чирионака и я являюсь последним представителем моего народа, который в разные времена разные народности называли как «истинные люди», «божественные тени», «непобедимые», иногда даже называли богами или небожителями, но во время своего упадка и деградации, последовавших после изнурительной войны с чужаками, остатки моего народа, униженного, но так и не побежденного, вернули себе память предков и стали называть себя «дети атлов» — «атл анты».

— Выслушай же историю моего народа, о чужак! Не знаю, зачем я оставляю это сообщение потомкам. — Старик замолчал. — Потомки. Все мои потомки остались в другом мире. А здесь… Доживет ли эта запись до того мгновения, когда кто? то сможет ее прослушать? — На слове «другой мир» я сделал стойку и поднял палец, показывая Умнику быть внимательным и не шуметь — мало ли, очень уж старое тут все, возьмет да сломается в самый интересный момент!

— Может быть я надеюсь, что тот, кто вложил много сил в мой народ, узнал, что мы следовали его заветам, но не справились не по нашей вине… Оправдаться? Может быть. Заслужить прощение? Не знаю. Да и стоит ли? Прошли многие века, но я почему? то уверен, что он еще может быть жив, Дронт, именно так он просил себя называть.

Я переглянулся с Умником. Тот пожал плечами.

— Мой народ появился на свет в другом мире. Об этом сохранились очень смутные воспоминания, многое я могу лишь домысливать. Однако мы всегда были особыми — наша внутренняя потребность жить так, как мы считаем правильным никогда не находили отклика у других народов. Как гласят предания, мы появились здесь внезапно. Весь народ сразу. Уснули там, проснулись здесь. Много позже Дронт, с которым я, тогда совсем сопляк, вместе с моим учителем обсуждал нашу историю, высказал предположение, что грань миров просто истончилась как раз там, где мы жили. Не знаю, может и так.

— Дронт… Он появился неожиданно, налетел как смерч и изменил нашу жизнь. Он то появлялся, то исчезал на века. Я бы сказал, что он вечен. Ибо как объяснить то, что в каждом поколении он появлялся и корректировал наше развитие? Чего он добивался? Как? то мне в момент отдыха он признался, что мы — особенные. И возможно мы сможем помочь ему достичь его цели. Какой? Я не знаю. Он умолчал. Иногда он пропадал надолго и память о нем стиралась или считалась старыми преданиями. Тогда он являлся нам и становился императором или жрецом, или ученым и только потом, когда он уходил, мы понимали, что человек, вновь повернувший ручей нашей жизни — Дронт.

Чирионака рассказывал очень долго, иногда надолго останавливаясь и думая о чем? то своем. Может быть он вообще не надеялся, что эта запись кого? то найдет? Я весь рассказ писал на биокомп, или проще говоря в свою память, Умник почему? то еще и на субноут. Как оказалось, он запустил там программку, что у меня была, определения расы и типажа по лицу в базе данных среди земных народов и корреляции разных параметров. Забавно, но отдельные черты или характеристики находились во многих представителях разных народностей.

Рассказ был очень интересен и в особенности в том, что это было прошлое… как я надеялся Земли. Я стал думать так именно потому, что Умник периодически показывал мне свои исследования в моем субноуте. Он параллельно переводил на русский и загружал в фактограф некоторые моменты повествования и что вызывало неподдельный интрес — корреляции с описываемым Чирионакой иногда выплывали из земной истории. К сожалению или к удивлению — больше из неофициальной. Я не мешал Умнику, погрузившись в открывающийся мне мир. Может быть я когда нибудь оформлю этот рассказ и отдам какому? нибудь писателю, чтобы он выпустил книгу. Ну или если сам смогу написать что? то вроде «Атланты против инопланетян», хе — хе…

Здесь я приведу основные пункты этой истории касаемо Лунгрии, так как сейчас это представляет для меня бОльший интерес. Частично старый атлант сопровождал свой рассказ иллюзиями, что вызывало во мне просто огромный интерес и восторг, до зуда в руках и остальных частях тела.

Если своими словами, то когда? то племя Чирионаки провалилось возможно с Земли сюда в Лунгрию. Стали жить — поживать. Ничего особенного в своем житье — бытье не видели, дружили с местными, удивительно похожими на пришельцев из другого мира, людьми, но появившийся Дронт — видел особенное. Вся история атлантов (буду называть их так для удобства) на Лунгрии так или иначе контролировалась этим попаданцем — Дронтом. И не только контролировалась, Дронт проводил эксперименты по развитию того, что увидел в них, а именно — прямое управление реальностью чисто своими желаниями. Но это шло туго, зато хорошо шло обучение инфомагии — они оказались очень способными. Я сделал вывод, что так он надеялся пробить дорогу к себе домой. Параллельно он проводил другие опыты. Искал другие пути. Часто он пропадал надолго — на века, и даже память о нем почти стиралась, а атланты продолжали развиваться.

И однажды, один атлант — как раз это был впоследствии учитель учителя Чирионаки — решил, что достиг нужного могущества, чтобы решить, что он может поменять по своему разумению климатические условия на планете. К тому времени атланты расселились по всей планете, но природные условия не очень способствовали тому, чтобы собирать хорошие урожаи для всего населения, а магически поменять ситуацию еще не могли. Результат был просто ошеломительным. Условия действительно изменились, но не так как ожидалось. Солнце сместилось и стало вставать в другом месте, на половину планеты опустилась зима, остальную часть почти всю смыли непрекращающиеся огромные волны (цунами), унесшие в океан почти все достижения атлантов.

И тут вернулся Дронт. Возможно он частично отслеживал ситуацию на планете, пока сам занимался своими делами в другой части галактики или еще где. Прилетел, навешал всем люлей. Повесил геологический инфосервер, чтобы он постепенно приводил в порядок планету и заблокировал всем оставшимся в живых атлантам эти неизвестные способности напрямую работать с мирозданием и заодно инфомагические способности. Причем ввел этот запрет в гены. Но не просто так запретил. Он дал атлантам Учение. О развитии личности. Теперь только атлант, достигший, условно говоря «просвещения», мог разблокировать свои способности. Дальнейшее обучение такого инфомага производилось специальными амулетами — библиотекой и тренажером в одном флаконе. Имели они вид хрустальных черепов. И было таких амулетов всего пятьдесят на всю планету. Соответственно через некоторое время на Лунгрии образовались пятьдесят магических школ.

Неизвестно, отказался Дронт от исследования уникальных особенностей атлантов или нет, но я считаю, что нет, так как периодически с ним уходили некоторые достойные представители атлантов. Думается, что атл разблокировал этим добровольцам их природные способности и экспериментировал.

Шло время. Атланты развивались. И развивались не только по той дорожке, что проложил им Дронт, но и «в бок». Как я понял, у них стали параллельно инфомагии развиваться и чародейские техники, чему способствовало то самое учение, оставленное Дронтом. И у них получился очень интересный сплав чародейства и инфомагии. Архейские техники частично ведут свою историю оттуда, только у них инфомагию заменила обычная магия. Думаю, и сам атл не ожидал такого развития событий.

Как бы то ни было, шло время и Дронт нашел один один способ разорвать ткань мироздания между мирами. Тогда атланты жили очень долго — из? за исследований в чародействе (пусть эта школа называется так, хоть и с нюансами) в районе тысячи лет, а то и больше (привет эльфам!). Поэтому пресловутый учитель учителя Чирионаки вместе со своим учеником были свидетелями эксперимента Дронта. Он пробил дверь в другой мир. Дверь была открыта неделю и выходила на безжизненную планету. Дронт отправлял в дверь свои исследовательские зонды. В конце концов атл решил, что это был не тот мир, который он искал. И он опечалился. Пропал.

По словам учителя Чирионаки Дронт иногда навещал его и однажды обмолвился, что нужно лишь найти или дождаться появления бога, который бывал в мире Дронта и взять его за, пардон, яйки, чтобы вытащить из него нужную информацию.

Так получилось, что учитель Чирионаки потом помогал Дронту развивать нужные религии. Опасное занятие, но необходимое, чтобы приманить богов в этот мир. Как оказалось, они могли не только случайно попадать в червоточины между мирами, но и экзистенциально чувствовать, где им поклоняются или верят и носом чуя такие миры, могут пробираться до них через целые слои промежуточных миров через дырки между ними. В таких мирах им естественно комфортней жить

Дальше информаци скудна. Похоже Дронту удалось подсечь божественную золотую рыбку, но простого знания видимо оказалось недостаточно, понадобилось еще божественное влияние или их энергия (тут совсем с инфомацией тухло, только предполагать можно), и Дронт красиво спровоцировал богов на нападение, видимо обозленных еще и тем, что одного из них поймали и судя по всему чуть ли (или не чуть ли) не казнили. Уж не знаю всю интригу, которую закрутил Дронт, но почему? то уверен, что он добился своего.

Вот только меня беспокоит одна мысль — он знал, что последует за этим? Что последует новый катаклизм ничуть не слабее, чем первый? Тем более, что первый возник в результате, скажем так, обычных физических законов при простом смещении оси планеты, а сейчас пошло разрушение инфосети, что является более страшным по своим последствиям.

Так или иначе, чтобы спастись, атланты построили вот эту конструкцию. На всей планете очередная катастрофа, люди забились в норы и выживали как могли. За десять лет ничего не изменилось, но зато Чирионаки совместно с лучшими умами атлантов, смогли раскрыть секрет последнего кристалла Дронта (один разрушился, другой пропал), открыли дверь в иной мир (открылся не тот, который попался Дронту при эксперименте) и все перешли туда. Прихватив и кристалл с собой. По интересной игре случайности атланты попали в тот мир, откуда изначально и пришли на Лунгрию. Это выяснилось потом по совпадению континента, описываемого в преданиях с тем, на который они попали. На южном географическом полюсе планеты.

Дальше пошел еще более фантастичный рассказ о жизни, развитии, столкновении с инопланетянами, войне, великих стройках, расцвет цивилизации и ее падение перед техническим могуществом пришельцев на эту планету с других планет этого же мира. Чирионаки протянул полторы тысячи лет, но когда он увидел, что остатки цивилизации атлантов стремительно стали деградировать как в цивилизационном плане (снижение духовности и как результат потеря технологий вернее возможности их использовать), часть атлантов забыла историю, опустилась до того, что вместо того, чтобы перемещаться на летающих аппаратах, стали плавать на деревянных кораблях; часть стойких ушла под землю выживать, где столкнулась еще и со странными существами с которыми надо было или бороться или договариваться; Чирионаки понял, что он потерял все. Сам он стар, учеников нет и решил он использовать главный кристалл, за прошедшее время уже успевший накопить нужное количество энергии, чтобы попытаться вернуться на смутно вспоминаемую родину — Лунгрию. Ему повезло — дверь открылась аккурат в тот же купол, откуда они больше тысячи лет назад ушли.

* * *

Я встал и низко поклонился Чирионаки. Мужественный человек. Потом подошел и взял его посох — он сам советовал это сделать, там хранилась подробная история того, что он рассказывал, плюс то, что попало в рассказ. Плюс — большой банк плетений, плюс — библиотека знаний, накопленных атлантом за жизнь.

— Печальная история, — Умник за моей спиной захлопнул крышку субноута. — И главное кристалл снова полон. Как на заказ. Ты слышал, как активируется переход?

— Слышал. Но экспериментировать не собираюсь.

— Я тоже слышала, — вдруг в воздухе раздался женский голос и засмеялся, — все? таки я подловила тебя, тварь! Никому не позволено ТАК меня унижать, как это сделал ты!

Биокомп взвился в сигнале тревоги, я попытался активировать инфомагические ловушки инфосети против богов, но видимо чего? то не учел и их обошли или обманули.

Трехметровый кристалл налился ярким зеленым светом и тут полыхнуло! Краем гаснущего сознания я еще успел услышать ментальный посыл «асталависта, бейби!», но это наверно у меня начало расползаться восприятие и сознание заодно. Однако перед тем, как окончательно вырубиться, я успел выдать в ментальный эфир: «I'll be back!».

==Межрасовый университет. Кабинет Ректора в корпусах, расположенных на эльфийской территории==

За большим столом, выращенным из дерева, впрочем как и само здание, сидела девушка неопределенного возраста и что? то писала, просматривала бумаги, делала отметки. Сейчас в эльфийских лесах проходил практику самый беспокойный курс, собранный из именитых людей, гномов и эльфов. Поэтому Криса решила и сама перебраться в Лес, чтобы быть поближе к ним и разруливать постоянно возникающие ситуации. Совсем как двадцать лет назад, когда этих проблемы казалось никогда не закончатся. Все уже давно устаканилось, но иногда появлялись вот такие буйные на голову студенты, за которыми нужен глаз да глаз.

В комнату резко ворвалась стройная эльфийка в красивом изумрудном платье и плюхнулась на послушно выросшее под ней кресло из мягких зеленых ветвей.

— Ты слышала последние новости!? — не успев отдышаться, выдала эльфийка.

Криса, не отрываясь от писанины, спросила:

— Что, опять эти обормоты вырастили гигантский дуб, истощив всю землю в округе?

Эльфийка совсем не в стиле высокородных выпучила глаза, а потом стукнула руками по послушно спружинившими подлокотникам.

— Да нет! Хотя откуда тебе знать? — Эль понизила голоса, наклонилась к Крисе и тихо сказа: — У нас случилось Чрезвычайная Ситуация! Кто? то проник в Священную Рощу и в Дом Бога!

— Ну и что? — Криса бросила быстрый взгляд на эльфийку и вернулась к работе.

— Очень необычное вторжение. Вот, глянь, — Эль положила на стол красиво сплетенную из дерева фигурку с изумрудом внутри. — Только никому — это жуткий секрет! Тебе как подруге говорю. Это вытащили из памяти одного из рейнджеров.

Над столом появилось слегка колыхающаяся иллюзия горы, в которой сбоку ее часть сверкала металлом с черным отверстием по центру. Криса со вздохом отложила перо и послушно стала смотреть — все равно пока Эль не выскажется, не отстанет.

* * *

Когда иллюзия пропала, закончив показывать запись, Эль спросила:

— Ну, что ты думаешь? Был ли это Ник?

Криса прикрыла глаза и помассировала их пальцами.

— Почему ты думаешь, что он причастен?

— А почему бы и нет? Ведь достоверно установлено, что Ник появился именно здесь. По крайней мере именно здесь его впервые обнаружили и потом поиск о его прошлом не дал никаких результатов ранее этого периода! Даже Руархид, насколько я знаю, гростмейстер астральной магии, ничего не добился! Кроме того, наши маги установили, что это чудовище — никакое не животное, а скорее всего какая? то иллюзия.

— Почему?

— Абсолютно никаких животных следов и тем более следов аур!

— А металл тоже иллюзия рвала?

— А ты заметила, что металл потом сам зарос? Почему же он не мог так же и расширить дыру как потом и зарастил!?

— Ну… Не знаю даже.

— Как ты думаешь, если это он, то придет к тебе!? — Эль чуть не свалилась со стула, так сильно наклонилась к подруге.

Криса помолчала, потом пожала плечами:

— А зачем?

Эль возмущенно взмахнула руками, но ничего не ответила. Затем резко вскочила и выбежала из комнаты.

Криса посидела еще немного, взяла в руки перо и попыталась что? то написать, но взгляд остановился на дрожащей руке. Женщина аккуратно положила перо, просунула ладони под бедра и наклонила голову, спрятав лицо за упавшим вперед водопадом волос. И только очень внимательный наблюдатель смог бы заметить, как за этой преградой на колени упало несколько слезинок.

==Системный Бюрократ==

Тяжелая мысль, растопырив свои иглы, остановилась. Выкристаллизовалась. Мысль и вопрос в одной связке. Надо было выделить больше ресурсов, но опять не уследил. Сворачивать ветку проекта или подождать и просто накапливать статистику? Вероятность испорченных связей все же выше, чем ожидалось. Атлантов упустил — не выполнил защитную функцию, как указывал Хозяин. И никого не волнуют оправдания, что сам чуть не развеялся. Что инструментов стало меньше, а нуль — пространство кувыркало, растягивало и плющило долгие годы и надо было купировать.

Потом этот молодой атл. Почти как Хозяин, но другой. Как атлант? Что? то среднее. Было интересно наблюдать за его быстрым развитием. Слишком быстрым. Потому и просчеты. Еле — еле успел подготовить ближайший сервер, вычистить, подкинуть ПУАМУ, несколько мемокопий, заблокировать доступ к другим серверам, чтобы исключить. Проблемы по неопытности. Слишком быстро все. Неправильно.

Телепортацию придумал. Почти как у Хозяина, хоть и другое. Глупый. Не успел скорректировать первый прыжок, но обошлось — другой принцип. ПЕМУР? Неправильный, нельзя раскрывать матрицу сознания без контроля, но получилось. Пусть. Помог молодому.

Новые боги. Молодые и глупые. Контролер самоуверенный. Не уследил, не успел вмешаться — молодой ушел. Обошлось без разрушений нуль — сети.

Завершать проект?

Продолжать. Усилить контроль космического пространства — увеличивается метеоритная опасность. Предотвращать. Контролировать развитие жителей. Оставить вмешательство молодого — просчитываются интересные линии развития. Найти точки бифукации и в случае опасности скорректировать. Выставить на вид Контролеру за нарушение достигнутых договоренностей с молодым — показать, что над Контролером тоже есть контроль.

Ждать.

==Где? то на Земле==

Переход произошел быстро. Ведь это был именно переход в другой мир! Сука — богиня оказалась злопамятной стервой, а я слишком доверчивым тюленем. Похоже все же, божественный Контроллер не контролирует своих подопечных каждую минуту. Или я просто не уловил настоящий смысл данного контроля.

Сознание я так и не потерял, меня накрыло лишь временное мыслепомешательство, в смысле мысли смешались и перестали нести какую? то смысловую нагрузку. Воооот…

Оказался я лесной полянке. Зелень вокруг и деревья. Ну, вполне знакомого вида. То ли Земные, то ли Лунгрийские — с ходу даже не определишь. Птички щебечут. Сзади торчит трехметровая махина кристалла, изрядно потускневшего — когда еще теперь он накопит энергию? Но ее достаточно, чтобы заставить этот камень висеть в воздухе. Под ногами лежит посох Чирионаки. А вот Умника что? то не видно — сердце сдавила тревога.

Я огляделся и увидел лежащий неподалеку субноут, который был в руках у Умника, а рядом… У меня слегка отлегло от сердца — браслет. То есть Умник. Я поднял его.

— Ну давай, просыпайся, Умник! — я даже потряс браслет, надеясь, что такое примитивное действие заставит моего друга очнуться. Но нет. Не хотелось этого признавать, но кажется он сейчас недоступен. Одно радует — судя по текущем в нем процессам он все? таки скорее жив, чем мертв. С тяжелым сердцем я надел браслет на левую руку. На правой, как мне показалось, сочуственно шевельнулся боевой браслет Драко.

— Хоть с тобой все в порядке! — Пробормотал я и огляделся. Ноги не держали и я сел на траву. В руки попался… Небольшой кустарник… Сорвал веточку… Понюхал… Можжевельник?

Зрение сбоило и размывалось различными цветами как радугой, но везде. Не сразу понял, что у меня активировано магическое зрение. Так здесь есть магия? Нет. Чисто магической энергии тут нет, а вот что это? Ага, у меня оказывается магическое зрение при переходе сбойнуло и расползся диапазон настроек. Поправил. Какое? то излучение что ли? Кажется в электромагнитном диапазоне — похоже как у баддика. Хм…

Я дал мысленную команду и мой баддик, снова занявший место пряжки на ремне, включился. Я давно уже вывел изображение, генерируемое им, к себе на биокомп, кстати — очень интересная задачка получилась! Совсем забыл рассказать, но как? нибудь в другой раз. Так вот, баддик сразу попытался установить связь с сервис — провайдером и ему это как ни странно удалось!

— Вы подключились к резервным частотам МЧС России! — Женский голос, возможно компьютерный, но очень качественный, говорил даже с какой? то укоризной, причем на русском языке! Кстати, я даже не сразу его понял — забыл что ли? И попервой он мне показался слегка чужим. — Если вы попали в беду — озвучьте просьбу о помощи. Если вы не ответите в течение одной минуты, к вашему местоположению будет выслана поисковая машина. Если же вы случайно подключились и вам не нужна помощь, пожалуйста отключите свое устройство связи. Спасибо!

Ну, меня спасать пока не надо, поэтому я пока отключил баддик от сети. Хотя странно, чего это обычная компьютерная мобильная связь вдруг стала резервной МЧС? Включил сканер частот — но то ли тут аномалия была то ли еще что, но нашлось только пара коротковолновых станций, на которых транслировали музыку мне назнакомую и еще что? то вроде на английском, кажется немецком еще на каких? то тарабарских языках. Не очень много, как должно бы. В общем потом разберусь.

Так… Похоже надо потихоньку приводить себя в порядок да заняться разведкой, чтобы определить где я. И сначала спрячем кристалл атлов. Или атлантов? Посмотрим. Я попытался вызвать интерфейс управления своим внепространственным карманом, но получил лишь надпись биокомпа: «Нет синхронизации». Упс! Похоже я не могу дотянуться к своему складу, оставленному в другом мире! Печально. Почему? то мне казалось, что найденный нами способ телепортации универсален и будет работать даже между мирами… Косяк! На всякий случай я обернул себя в телепортационный кокон и попробовал прыгнуть на свой остров, но уже ожидаемо остался на месте. Засада! В принципе у меня в пространственном кармане пока мало чего было, вот скатерть — самобранку жалко. Придется заново ее делать и закачивать из биокомпа в нее списки блюд. Ладно, разберемся.

Магии тут нет, или она есть, но совсем мало, а вот инфомагия вполне себе привычно работает. И это есть гуд — земля под кристаллом расступается на глубину около шести метров, чуть — чуть толкнул кристалл и он медленно стал опускаться. Земля сомкнулась, лишее утрамбовалось. Кидаю нужное проклятие и трава прячет шрамы земли и теперь ничего не указывает того, что землю ковыряли. Оставляю инфомагическую метку.

Ох и работы мне привалило! Столько всего надо сделать и в первую очередь (что? то я расслабился) — раскинуть сигнальную сеть. Немного повозился с настройкой — сразу пошли засветки. Но когда повесил над собой управляющий конструкт, дело пошло легче — от него по месту нарушения сети улетал более мелкий конструкт, через который я смотрел и делал отметки, так сказать знакомил систему управления с местными товарищами — медведь, лось, заяц. И так далее. Через полчаса сигналка успокоилась — все животные в радиусе километра, попадавшие в нее, были опознаны, характерные особенности их аур запомнены и наступила тишина.

Я лег на спину и расслабился, давая себе время успокоиться. Мысли все же слегка хаотично скакали. Я уже хотел помедитировать, как резко сработала сигналка — кто? то вторгся в мое пространство и самое главное быстро стал двигаться в моем направлении!

Посмотрел через конструкт — какие? то быстрые непонятные смутноразличимые темные тени. Мне это не понравилось, особенно то, что они двигались точно в моем направлении. Конечно может быть и случайно я с кем? то пересекся, но бывают ли такие случайности в лесу типа тайги?

Пока я просто спрятался за дерево, накинул неполную защиту — пока только силовую, плюс скрыт, плюс обычную визуальную невидимость. Долго ждать не пришлось. Тени, двигаясь очень быстро, выскочили на поляну и стали ее пересекать, буквально пролетая мимо меня. Мне хоть и было любопытно, кто это, но решил не мешать неизвестным — слишком опасно они выглядели, а я пока не в том состоянии в смысле нервов и адекватности, чтобы завязываться с кем? то прямо сейчас. Но мои миротворческие потуги вызвали усмешку судьбы. Никто не стал спрашивать моего мнения.

Чувство опасности резко взвыло и я прыгнул в ускоренный режим. Теперь люди (это были точно люди по ауре) стали хорошо видны. Чуть ниже моего роста, полностью облитые в обтягивающую черную одежду. На голове — черные сферы, на груди — что? то типа разгрузки с непонятными висюльками, в руках какое? то оружие. Но вот что мне больше всего не понравилось — у каждого на плече свободно поворачивающийся короткий ствол. Что? то подобное я видел раньше в фильмах, но вот в реальности — нет.

Так вот, у одного человека этот ствол вдруг развернулся в мою сторону, одновременно два других изменили свое движение, чтобы охватить меня и взять в перекрестный прицел. А у первого ствол выплюнул короткую очередь. Совсем тихую и несерьезную. Но вот дерево, за котором я стоял, выглядывая — разрезало чуть ли не пополам. Вернее разорвало в щепки. Удивительно, но моя защита оказалась явно недостаточной для такого оружия — появившийся овеществленный защитный пузырь с легким шорохом рассыпался, второй энергетический лишь ненамного замедлил снаряды, а то, что меня не покромсали вместе с деревом — заслуга гравитационных ловушек — им удалось отклонить снаряды в стороны. Хотя меня несколько раз дернуло за одежду. Надо было сразу кинетический щит поставить.

Я разозлился и еще больше ускорился. Можно было бы конечно просто стоять, окутавшись в совершенную защиту и спокойно потом вывести напавших из вертикального в горизонтальное положение. Но во — первых, очень уж необычные персонажи оказались, чтобы рисковать — и так их оружие оказалось очень сильным, мало ли чего еще у них припасено. А во — вторых, я просто сорвался. Видимо напряжение вынужденного перехода дало о себе знать — мне просто унесло крышу.

Стволы «ниндзя», явно управляемые компьютером, уже не успевали за моим движением и я их всех вывел из строя одновременно. Ну… убил, да… Рефлексы и изменившееся отношение к жизни. И срыв… Два росчерка вытянувшимся мечом из? за спины того, кто первым стал стрелять разрубили его на четвертинки вместе со всей его амуницией и оружием, при этом Драко еще сам врубил гравитационные поля вокруг лезвия, так что части тела в облаке крови разлетелись далеко. Одновременно с этом второго смял в шар мой коронный сжимающийся силовой кокон, а третьего окутало очень горячее пламя. Даже интересно — одежда, спасая своего хозяина с выделением какой? то смазки сквозь поры, продержалась аж три секунды, прежде чем превратиться в расплавленное нечто.

Я зло сплюнул.

— Тьфу, блин! Кто к нам как придет, тот так и получит! Ну вот чего вы попозже не пришли, когда я не на одних рефлексах!? И так нервы ни к черту!

Я все же подошел к той части разрубленного тела, где осталась голова моего врага. Движение кистью с вытянувшимся лезвием, приобретшим форму скальпеля, легко вырезало окошко из суперпрочного стекла каски. То ли японец, то ли китаец или бурят. Ну, кто? то их этих. Впрочем… — Я еще покромсал одежду, но не нашел бирок или чего? то еще. Так я в России или где?

Снова сплюнул. Огляделся по сторонам. Что? то голова подкруживаться стала и подташнивать. Вроде бы с организмом все в порядке, но энергетические процессы слегка зашебуршились — наверно акклиматизация пошла. Пожалуй, оставлю я тут все как есть. Ну их к демонам! Пусть животные жрут, если хотят. А я полетел отсюда, найду место потише, да постараюсь понять, где я очутился из? за весьма невежливого божественного пинка под зад!

Конец седьмой книги

Глоссарий

Амулетизирование – придание чему‑либо свойств амулета.

Амулетнощитовая – некая защитная конструкция, превращенная в амулет путем накладывания на нее защитных плетений.

Артефактор – маг, способный создавать артефакты – магические инструменты.

Архимаг – высший титул среди магов. Считается, что архимаг также является самым сильным магом в определенном направлении магии.

Астрал, астральный мир – информационное поле, в котором отражается информация о различного рода событиях, объектах. Астрал постоянно изменяется. На него воздействует все, что происходит на земле, и он также влияет на нас.

Аутсорсить – передавать часть функций или действий сторонним организациям (профессионально занимающимся какой‑либо деятельностью) или устройствам, избавляя свою инфраструктуру или сотрудников от распыления сил или выполнения несвойственных им функций.

Баг (от англ . bug – жучок) – обычно употребляется в смысле «ошибка». Когда компьютеры были большими и в них было много проводов с высоким напряжением, то всякого рода тараканы или жуки, попав во внутренности, закорачивали такие провода, сами сгорая и выводя из строя технику. Потом этот термин перешел в программирование.

Багфиксить (от англ . bug – жучок, ошибка; fix – исправлять) – исправлять ошибки.

Бадди‑комп (от англ . body – тело. По звучанию совпадает с buddy – коллега, партнер) – «носимый компьютер». Более распространенное название – «wearable computer», но так как в IT‑сфере приняты жаргонизмы, вернее, англицизмы, то автор использовал «бадди‑комп» – малораспространенное название.

БИОС – BIOS (англ . Basic Input‑Output System – базовая система ввода‑вывода) – небольшая программа, находящаяся в постоянной памяти компьютера и отвечающая за главные базовые функции интерфейса и настройки оборудования, на котором она установлена. Если провести аналогию с человеком – это базовые инстинкты.

Боевка – боевое столкновение.

Бригата – инструмент, очень похожий на гитару.

Бэкап – архивная копия данных.

В магическом зрении – уровень восприятия окружающей действительности в виде энергетических магических потоков. Существует несколько уровней зрения: «обычное магическое», позволяющее видеть плетения, созданные с помощью магии земли (у гномов), леса (у эльфов), огня (у демонов); инфомагическое зрение позволяет видеть информструктуры объектов, энергетических образований.

«Верхолаз» – условное обозначение политиков и магов, находящихся на верхушке политической и магической пирамиды власти.

Вирь – вирус (комп. сленг ).

Втулять – впихивать, навязывать (жарг .).

Гостевой аккаунт – учетная запись в компьютере с минимальными правами доступа (комп. сленг ).

Гостевые учетки – см. Гостевой аккаунт.

Д‑1‑5‑У – тип парашюта. Обычно его называют «дуб».

Делозия – невкусный сорняк.

Дефолтные модели – модели «по умолчанию» или базовые модели, которые берутся за основу (комп. сленг ).

Дотелепать – дойти, доплестись, доползти (жарг .).

«Жучок » – подслушивающее устройство (в контексте книги – магическое).

Закукливание – сворачивание.

Запитывать – подводить питание (электрическое, магическое) к чему‑либо.

Затестить – протестировать (комп. сленг ).

Затык – состояние при решении проблемы, когда решение никак не дается.

Иллюстративка – иллюстрированные материалы, облегчающие восприятие информации.

Инкапсуляция – свойство языка программирования, позволяющее объединить и защитить данные и код в объекте и скрыть реализацию объекта от пользователя (прикладного программиста). При этом пользователю предоставляется только спецификация (интерфейс) объекта.

Интерактив – интерактивные возможности чего‑либо. То есть интенсивно взаимодействующие с пользователем для облегчения его работы (комп. сленг ).

Инфовзгляд – взгляд в режиме восприятия окружающего мира через призму инфомагии.

Инфозрение – см. Инфовзгляд.

Инфокомп, инфосетевой комп – компьютер, построенный на принципах инфомагии. Физически располагается в инфосети в виде энергетического или магического конструкта.

Инфолиния – нить, сформированная инфомагически. Также является неотъемлемой частью информструктур.

Инфомаг – маг, способный использовать базовую энергию мира.

Инфомагическая энергия – базовая энергия мира. Имеет более высокий приоритет, чем магическая.

Инфомагия – базовая энергия мира.

Инфонасос – некий объект, созданный с помощью инфомагии, способный «качать» энергию из инфосети и подводить ее к магическим плетениям.

Инфоплетения – плетения (спеллы, заклятия), построенные на основе инфомагии.

Инфосеть – то же, что и информсеть.

Информсеть – структурированное образование на основе инфомагии, имеющее распространение по всей Вселенной. Базовый «каркас» мироздания. Может использоваться инфомагами для своих целей (общение на любом расстоянии, использование ее ресурсов для получения энергии и пр.).

Информструктура – базовая структура любого объекта, в том числе любого стабильного энергетического образования. Описывает все характеристики и свойства объекта. Воздействуя на информструктуру, можно менять свойства объекта. А если самостоятельно создать информструктуру и наполнить ее базовой энергией мира (инфомагией), то можно сформировать объект, описываемый информструктурой, в реальности.

Инфоэнергия – то же, что и инфомагия, то есть базовая энергия мира, но в более утилитарном смысле, в физическом.

Искин – устоявшееся в фантастике сокращение от «искусственный интеллект».

Кастер – тот, кто кастует, то есть создает плетение, магичит.

Кастовать – создавать магические плетения, магичить, создавать спеллы/заклятия.

Квест (калька с англ . quest – поиск, предмет поисков, поиск приключений) – в мифологии и литературе слово «квест» изначально обозначало один из способов построения сюжета – путешествие героя к определенной цели через преодоление трудностей (например, миф о Персее или о подвигах Геракла). На пути героя встречаются множество персонажей, которые ему помогают либо создают препятствия.

Кодить – писать программу, кодировать (комп. сленг ).

Кулер – охладитель для электронных приборов (например, процессоров), обычно в виде вентилятора или жидкостной системы охлаждения (комп. сленг ).

Лажаться – допускать ляп, ошибку, косяк (жарг .).

Латеральная линия – в данном контексте это орган у рыб, расположенный на боку, который позволяет им ориентироваться в пространстве, а также очень чутко реагировать на происходящее вокруг.

Линк – ссылка (комп. сленг ).

«Магический источник» – природная аномалия, в которой происходит усиленное излучение магической энергии в окружающее пространство.

Магичинье – действия, выполняемые при работе с магией.

Маговирус, маговирь – магический вирус.

Магоплетение – основное понятие в магии. Любое заклинание состоит из плетения – некоторой пространственной структуры, которая при заполнении ее магической энергией способна реализовывать какие‑либо действия.

Магофон – фоновое излучение магических источников.

Мастер‑пси – мастер в области воздействия на мозги, психику. В местном варианте используется термин «менталист». Ник же использовал наш земной термин.

Маханийа – высший маг у демонов.

Менталист – см. Мастер‑пси.

Мертвители – работники гильдии убийц.

Нанонити – нити, созданные с помощью нанотехнологий.

Наноткань – ткань, созданная из нанонитей с помощью нанотехнологий.

Нанотрубки – протяженные цилиндрические структуры диаметром от одного до нескольких десятков нанометров и длиной до нескольких сантиметров. Основа нанонитей.

Наночастицы – частицы, размеры которых исчисляются нанометрами.

Обзерошивать – использовать смертельное оружие Умника под номером «зеро».

Обычномагический щуп – щуп, созданный с помощью обычной магии любых направлений – земли, огня и т. д.

Оверрайдить – в терминах программирования – «замещать». То есть если у объекта есть какая‑то функция, то путем «оверрайда» мы замещаем эту функцию нашей версией. То есть меняем (замещаем) действие этой функции.

«Огненное Око» – магическое действие/заклинание, описанное в рукописи, найденной в заброшенном храме. Использовалось древними магами для воздействия на астрал и управления астральными сущностями.

«Оконтуживалка» – магическое оружие для нанесения противнику вреда в виде контузии.

Отнаследовать – в программировании «наследование» – приобретение черт какого‑то класса новым создаваемым классом (комп. сленг ).

Отрелизить – выпустить готовую версию продукта после тестирования и без ошибок (комп. сленг ).

Оттестенный – протестированный с положительным результатом (комп. сленг ).

«Пер ректум ад астра» – дословный перевод с латинского «через задницу к звездам».

Плагин – дополнительный подключаемый модуль. Обычно с отдельным функционалом или расширяющим возможности основного модуля, к которому он подключается.

Пофиксить – исправить ошибки (комп. сленг ).

Привязать, завязать на что‑либо – настроить.

Прогрессбар – инструмент, показывающий процесс выполнения задачи (обычно в процентах).

Прооптимизировать – оптимизация какого‑либо действия с целью уменьшения времени его выполнения.

Размышлевизмы – размышления на какую‑то тему. Обычно бесплодные.

Рандомно‑непонятное («рандомно» – случайно сгенерированное) – в данном случае сгенерированное что‑то непонятное, без всякого внутреннего смыслового или функционального содержания.

Релюшки (уменьшительное от «реле») – переключатель в электромеханике.

Репаративная регенерация – образование новых структур взамен удаленных либо погибших в результате повреждения; вторичное развитие, вызванное утратой развившегося ранее органа.

Санэгун (искаженное китайское «саньцзегунь» – трехсекционный шест) – три палки, соединенные цепями.

Сеппуку – ритуальное самоубийство.

Серваки – серверы (комп. сленг ).

Сервер‑роутер – сервер, являющийся узлом, распределяющим прохождение сигналов (маршрутизирует их – то есть он «знает», куда должен идти сигнал, чтобы попасть к получателю).

Сильновариабельные – подверженные сильному изменению.

Симбионты – организмы двух разных видов, состоящие в длительном тесном сожительстве (симбиозе).

Сканить – сканировать (комп. сленг ).

Скил (от англ . skill) – навык.

Скриншот – стоп‑кадр, мгновенный снимок чего‑либо, обычно то, что отображается на экране монитора.

«Скрыт», «скрытник», «скрытница» – из области ментальной магии, способность отводить глаза, то есть становиться как бы невидимым. На самом деле к реальной невидимости не имеет никакого отношения. Действует только на существ с высшей нервной деятельностью (люди, гномы и т. д.).

Слот – место соединения чего‑либо с каким‑то устройством. Также выделенное место для хранения (или подключения) чего‑либо.

Спарка – совместная работа.

Спелл (от англ . spell) – заклинание, чары.

Спин (от англ . spin – вертеть) – собственный момент импульса элементарных частиц, имеющий квантовую природу и не связанный с перемещением частицы как целого.

Стихийник – маг, способный управлять силами стихий, в данном случае – элементалями (воздуха, земли и т. д.).

Субноут (англ . subnotebook) – ультрапортативный (англ . ultraportable) компьютер, обладающий маленьким размером и весом и большинством характерных черт обычного ноутбука.

Сыскари – следователи, занимающиеся расследованием преступлений.

Тарашуйу – наркотик.

«Усыплялка » – функция бадди‑компа возбуждать дельта‑ритмы в мозге человека, что способствует его усыплению.

Учетка – учетная запись пользователя.

Фактограф – программное средство, способное искать факты в предоставленной информации, связывать разрозненные факты друг с другом и выдавать выжимку информации.

Фанфик – художественное произведение, написанное по теме уже существующего произведения, но другим автором.

Фича (от англ . feature – особенность, необычное свойство) – сленговое обозначение каких‑либо необычных признаков какого‑либо явления. «Фичей» могут называться необычные программные возможности, особые функции. Из IT‑сленга термин отчасти перекочевал и в обычную жизнь – необычные возможности техники (например, бытовой), интересный дизайн объектов, нестандартные функции также нередко называют «фичами». Иногда слово «фича» в речи заменяют созвучным «фишка».

Фуська – небольшая деталюшечка, штучечка.

Чатрандж – игра, прямой предок шахмат. Отличия незначительны.

Чифа – местный напиток, завариваемый на травах (что‑то вроде чая). Также местное название кафе.

Эллазия – вьющееся растение, широко используемое эльфами в качестве сигнализации. Хорошо поддается магической обработке.

3D‑диаграммы – трехмерные диаграммы.

AFF (advanced free fall) – методика обучения прыжкам с парашюта, обучаясь по которой первый же прыжок с парашютом у новичка будет с крылом и с высоты 3500–4000 метров. Естественно, новичка одного в воздухе никто не бросит, и на первом – третьем прыжке его будут сопровождать аж два инструктора и оператор. После седьмого прыжка, если все удачно сложится, выдадут «корочку» парашютиста.

Free Fly – воздушная акробатика, где отрабатываются различные опасные ситуации и новичок учится не терять голову.

GPS – система глобального позиционирования с использованием спутников.

[1] Что‑то вроде саранчи. – Здесь и далее примеч. авт.

[2] Единицы измерения применяются наши, земные.

[3] «Посыпать золу на темечко» – эвфемизм, который у демонов означает приблизительно то же, что и земное «повесить лапшу на уши». – Примеч. авт.

[4] Завидую тем, кто прослушает эту вещь впервые. – Примеч. авт.

[5] Гномья идиома, аналогичная нашему «Едва на свет появились». – Примеч. автора.

[6] Пещера – условное обозначение общества сыпунов. Сыпуны – маги, достигшие максимальных высот в магическом искусстве, возраст многих из них – около тысячи лет. Большую часть времени они проводят в глубоких медитациях, трансах, иногда длящихся десятилетиями. Их ученики – смотрящие («рука с глазом», «глаза») – тоже достаточно сильные маги, их задача – поездки по региону, пока учителя «спят», и осуществление контроля за ситуацией. Демоны в свою очередь следят за Пещерой, поскольку от сыпунов зависит очень многое, противостоять им практически невозможно, а потому полезно быть в курсе их интересов, так как их реакция может служить дополнительным источником информации о происходящих в регионе событиях.

[7] Намек на алгоритм оптимального расположения графа, похожий на пружинный. – Примеч. автора.

[8] Полный означает гроссмейстер и в атаке и в защите. – Примеч. автора.

[9] Персональный модуль управления реальностью (биокомп).

[10] Персональный универсальный автономный модуль управления (Умник).

[11] Алгоритм, позволяющий скрыть от внешнего наблюдения какие‑либо действия или работу самого алгоритма.

[12] Персональный модуль управления реальностью.

[13] Персональный универсальный автономный модуль управления.

[14] Читать приложение стоит только тем, кто интересуется физическими законами, описанными в цикле «Ник», кому интересно, почему информация является базовым фундаментом мироздания. Однако понимание или непонимание приведенных формул никак не влияет на восприятие всей книги.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg