«Странная пара (женская версия) [др. перевод]»

Странная пара (женская версия) [др. перевод] (fb2) - Странная пара (женская версия) [др. перевод] (пер. Валентин Хитрово-Шмыров) 320K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нил Саймон

Нил Саймон Странная пара (Женская версия)

The Female Odd Couple by Marvin Neil Simon (1985)

Перевод с английского Валентина Хитрово-Шмырова

Действующие лица:

Сильви

Микки

Реней

Вера

Олив Медисон

Флоренс Анджер

Маноло Костацуэла

Хесус Костацуэла

Действие первое

Картина первая

Жаркий летний вечер.

Квартира ОЛИВ МЕДИСОН. Шестикомнатная квартира на Риверсайд Драйв, Нью-Йорк, середина восьмидесятых. Дому уже около пятидесяти, но он все еще сохраняет признаки былого величия. Высокие потолки, просторные стенные шкафы, толстые стены.

Мы находимся в гостиной, служащей одновременно и столовой. В глубине сцены входная дверь и примыкающий к ней коридор. Слева — окно со сломанным кондиционером. В глубине сцены по центру — дверной проем, ведущий в кухню. Слева от кухни — широкий коридор, ведущий в спальни и ванную.

В квартире царит полный беспорядок. Книги на книжных полках расставлены кое-как. Журналы и старые номера газет валяются на столах и на полу. Почта и свежее белье лежат неразобранными. За обеденным столом, несколько слева от центра сцены сидят четыре женщины. Две справа и две слева. Они заняты тем, что играют в «домашнюю викторину».

РЕНЕЙ и заядлая курильщица СИЛЬВИ с одной стороны. ВЕРА и, одетая в полицейскую куртку МИККИ — с другой.

На столе еда и напитки, на вид малоаппетитные. МИККИ встает.

Микки (встряхивает кости). Ну что, девочка, пора и тебе проявить себя. (Бросает кости)…Пять! (Отсчитывает пять клеточек на доске). Один, два, три, четыре, пять!.. «Наука и природа». (Садится).

РЕНЕЙ достает из коробки карточку и смотрит на нее.

Реней. Ну, как раз для тебя… «Сколько раз в году пингвин занимается любовью?»

МИККИ озадаченно смотрит на свою партнершу ВЕРУ.

Микки. У тебя есть знакомые пингвины?.. В личном плане?

Вера. Тогда «Наука и природа» здесь не причем. Мало ли чего я наболтаю.

Микки. Ну, скажем, шесть раз.

Вера. А почему только шесть?

Микки. А ты их хоть раз видела?

Вера. Живут они на айсбергах. А чем им еще всю зиму заниматься? (Соперницам). Ну, скажем, двадцать раз.

Реней. Ответ неправильный. Только раз в год.

Сильви. Всего один? Боже мой, я замужем за пингвином.

Реней. Господи, ну и жарища тут. Когда она только кондиционер починит?

Сильви (передает кости РЕНЕЙ). Твоя очередь.

Реней. Меня сейчас тепловой удар хватит, ей-богу!

Вера. Говорят, ты к доктору зачастила. Что-нибудь серьезное?

Реней. Нет. Всего два раза на приеме была. (Бросает кости). Четыре. (Отмеряет фишкой четыре клетки). Один-два-три-четыре… О, Господи, «Спорт»!

Сильви. А ты в другую сторону пойди. (ВЕРЕ). Чтоб получилась «Наука».

РЕНЕЙ двигает фишку в противоположном направлении.

Микки. Еще две минуты и начинаю отсчет.

Сильви (МИККИ). Но сначала она вопрос прочтет, ладно? (ВЕРЕ). Читай.

Вера (читает напечатанное на карточке). «Что значит „С“ в эйнштейновской теории относительности, в уравнении Е равно МС квадрат?»

СИЛЬВИ и РЕНЕЙ, открыв рты, ошарашенно смотрят на нее.

Сильви (РЕНЕЙ). Может попробуем с уравнением Эйнштейна разобраться?

Реней (ВЕРЕ). Ну хоть зацепку дай.

Вера. А какую?

Реней. Это бейсбол или футбол?

Вера. Бейсбол. Даю еще одну зацепку. фамилия у него голландская.

Сильви …Шульц.

Микки. Шульц был гангстером.

Реней. Джо Рембрандт.

Вера. Может еще подумаешь?

Сильви. Питер Уиндмилл.

Вера. Это твой окончательный ответ?

Микки. Через полминуты начинаю отсчет.

Сильви. Это что — запуск ракеты на мыс Канаверал… Что за спешка? (Поворачивается в сторону кухни и кричит). Олив, на помощь.

Олив (ЗА СЦЕНОЙ). Иду. иду.

Вера. Сдаетесь?

Реней. Еще нет… Бобби Амстердам… Тони Тьюлипс.

Вера. Сдавайтесь. Ни за что не отгадаете. А мне в двенадцать уходить. Микки, разве я не предупреждала? Насчет двенадцати?

Микки. Что-то я насчет Флоренс начинаю волноваться. Она так еще никогда не опаздывала.

Вера. Я сказала Харри, что буду дома в час самое позднее. У нас в восемь часов самолет во Флориду.

СИЛЬВИ таращится на нее.

Микки. Кто летает во Флориду в июле?

Вера. Да не сезон. Зато народу никого и жилье — дешевле некуда.

Сильви. Отпуск еще тот. Дешевая семейка в пустой гостинице.

Микки. А может Флоренс заболела? Что-то я разнервничалась.

Вера. Ну, сдаетесь?

Сильви. Микки Дайкс… Дурацкая игра.

Микки. А один раз Флоренс заперлась на всю ночь в туалете и написала завещание на рулоне туалетной бумаги… Полное… (Смотрит на часы). Время почти вышло.

Сильви (выкрикивает). Олив, время поджимает.

ОЛИВ выходит из кухни с подносом в руках. На подносе еда и напитки.

Олив. Так и что за вопрос?

Микки. У нас всего четыре секунды.

Вера. Кто отличился больше всех в команде «Цинциннати Редс»…

Олив (на одном дыхании). Джонни Ван Дер Мейер. 11 июня в игре против «Бостон Брейвс», счет три — ноль, и 15 июня против «Бруклин Доджерс», шесть — ноль. Его личный рекорд в 1938 году — 15 голов и у меня еще одна секунда. Можешь задать еще один вопрос.

Реней. Вот это да!

Сильви. ты что по-настоящему любишь спорт. да?

Олив. Люблю крупных мужчин в спортивных штанах в обтяжку. Кому сладкую однокалорийную «Пепси» без кофеина?

Микки. Мне.

Олив (подает ей банку). Одна банка химии для Микки-полицейского.

Микки (берет банку). Так она теплая.

Реней. У нее же холодильник две недели как не работает.

Олив. Ну подтекает немного… Кому еды?

Микки. Что там у тебя?

Олив (смотрит на сэндвичи). Могу предложить сэндвичи — коричневые и зеленые.

Микки. А зеленые с чем?

Олив. Либо с очень свежим сыром, либо с очень несвежим мясом.

Микки. Мне коричневый.

Реней. И ты будешь есть из такого холодильника? В нем же все наполовину протухло.

Олив. Ты что, на здоровье помешалась? Ешь, Микки, ешь.

Сильви (РЕНЕЙ). Продолжаем игру. Бросай кости.

Реней (ОЛИВ). Я думала, у тебя с понедельника новая домработница появится.

Олив. Не получилось. Собеседование не прошла.

Реней (встряхивает кости. Всем). Ну и женщина. Готовит передачи новостей в самое забойное время и не имеет домработницы. (Бросает кости). Пять. Один-два-три-четыре-пять… «Наука и природа».

Вера. Хороший вопросик… «Что лягушка закрывает, когда что-нибудь глотает?»

РЕНЕЙ и СИЛЬВИ смотрят на ОЛИВ.

Сильви. ГЛАЗА!!. Она закрывает глаза.

Микки. Ответ правильный. Откуда ты это знаешь?

Сильви. Ходила как-то в ресторан с одним парнем. Вылитая лягушка.

Микки (РЕНЕЙ). Твоя очередь. Бери кости.

Реней. Эй, Олив, предлагаю ввести новое правило. Каждые полгода ты будешь покупать свежие чипсы.

Олив. Согласна. А до сентября — сэндвичи.

Реней. У Флоренс дома хоть еда приличная.

Олив. А моя неприличная?

Реней. Это и едой-то не назовешь.

Олив. Ладно. Достала меня. За фуршет с тебя шесть долларов.

Все воспринимают ее слова с иронией.

Сильви. Разве это фуршет? Горячая диетическая кола и пара прошлогодних бутербродов?

Реней (двигает фишку). Один-два-три… Снова «Спорт».

Микки (читает написанное на карточке). «Что держал в руке Форрест Смитсон во время забега на Олимпийских играх 1908 года?»

РЕНЕЙ и СИЛЬВИ поворачиваются и смотрят на ОЛИВ.

Олив …запасные спортивные трусы.

Вера. Это окончательный ответ?

Сильви (ВЕРЕ). Ну что ты, как попугай, заладила одно и то же — «окончательный ответ», «неокончательный ответ».

Микки. Через полминуты начинаю отсчет.

Олив. Он держал Библию.

Вера. Ответ правильный.

Реней. Невероятная эрудиция.

Микки (ОЛИВ). От кого ты это узнала?

Олив. От Фила. Он — ходячая энциклопедия… Выиграй я на скачках в Кентукки, мы бы и сейчас были женаты. (Расстроилась).

Реней. Только тоску на себя не гони. Он же тебя чуть по миру не пустил.

Реней. Два. «Наука и природа».

Вера. «Какой самый крепкий мускул на теле мужчины?»

Сильви. До или после?

Микки. А ты ему по-прежнему помогаешь материально?

Олив. Да нет.

Микки. Помогает, помогает.

Олив …несколько сотен долларов. Пока на ноги не встанет.

Микки. И долго он еще будет на ноги вставать?

Олив. Ничего не могу с собой поделать. Как поговорю с ним по телефону, так сразу чек и высылаю. Умеет разжалобить, тут уж ничего не скажешь. Большой мастер по этому делу.

Реней. Я бы своему бывшему ни за что помогать не стала. Пусть для начала начнут платить наравне с мужчинами.

Сильви и Микки. Правильно!

Вера. Ну, это как посмотреть. Муж и жена — одна сатана.

Сильви (смотрит на нее). Ты во Флориде фурор произведешь, точно тебе говорю.

Вера. Ну, как насчет самого сильного мускула? Сдаетесь?

Реней. Язык.

Вера. Ответ правильный.

Реней (бросает кости). Только не спрашивай откуда я это знаю. (Бросает кости). Три. Один-два-три… «Спорт и досуг».

Звонит телефон.

Вера (читает). «Как называется блюдо, которое готовят в южных штатах из свиной кишки. Из тонкой».

Олив. Еда для авиапассажиров.

Сильви. Требуха.

Олив (берет трубку). Да-да. О, господи, Фил!.. Легок на помине.

Микки. Спрячьте от нее чековую книжку. Кто-нибудь.

РЕНЕЙ снова бросает кости. Двигает фишку, пока ОЛИВ говорит по телефону.

Олив (в трубку). Фил, как ты там?.. А голос у тебя хороший. Уставший?.. Да, похоже ты немного простудился… Плохо спал, да? (Прикрывая трубку, подругам). Начинает канючить. Придется раскошеливаться.

Микки. Не уступай. Держись до последнего.

Олив (в трубку). И чем ты там занимался?.. Все время думал обо мне. Ах, как приятно. (Подругам). Мы тут с ним кое-какие цифры обсуждаем. (В трубку). За тобой долг? Какой долг?

Сильви. Да мы сейчас провод перережем, ты дождешься.

Олив (делая жест рукой, чтобы та помолчала; в трубку). Задолжал за квартиру за два месяца? Ой-ой-ой, ты уж извини… И сколько это всего получается?

Реней (всем). Мильен.

Олив (в трубку). Эй, рада была бы тебя выручить, только вот сама на нолях. Только что за прошлые два года налоги уплатила.

Микки. Молодец. Вешай трубку. Прояви характер хоть разок.

Олив (в трубку). Я знаю… Знаю как тебе тяжело просить денег. И мне так хочется помочь тебе.

Сильви. Клади трубку. Пока не разжалобил.

Олив (в трубку). Мне пора уходить… Хорошо, что позвонил… Что-что?.. Годовщина нашей свадьбы? Когда?.. На следующей неделе? Боже мой… А ведь верно… Ой-ой-ой, Фил, и я тебя тоже… Само собой. С меня причитается. Пока. (Вешает трубку. Смотрит на подруг. Вид у нее смущенный и пристыженный). Голос у него был такой жалобный, ничего не могла с собой поделать.

Реней (с пакетом чипсов в руках). Отдаешь своему бывшему мужу последние деньги, а своих лучших подруг угощаешь свитками с Мертвого моря.

Олив. Я несу свой крест. Можете меня пристрелить. Валяйте.

Микки. Ты этим не шути, а то у меня револьвер с собой.

Вера (читает). «Какой самый старый овощ на земле?»

ВСЕ смотрят на нее, открыв рты.

Сильви …Ты!!

Реней (ОЛИВ). На нем что, свет клином сошелся? Столько мужиков кругом.

Олив (расхаживая взад-вперед). Я что — слепая? В моем доме два брата испанца живут. Прямо с ума по мне сходят. Симпатяги, дальше некуда… Не в себе я, это точно. Посылать такие деньги? И кому? Он же заядлый игрок, все равно все спустит.

Микки (РЕНЕЙ). Подай-ка мне сумочку. Я ее пристрелю прямо на месте.

Вера (СИЛЬВИ и РЕНЕЙ). Это ваш окончательный ответ?

Сильви. Да! Ты самый старый известный на земле овощ.

Вера. Ответ неправильный. Горох.

Сильви. Тогда твоя очередь.

ВЕРА бросает кости и двигает фишку.

Олив. Столько парней вокруг интересных. Чего теряться? Зачем связывать себя браком и мучиться, когда можно просто завести себе сожителя. Попробую подыскать себе подходящего. Прямо завтра. Вот только сяду в автобус и…

Вера. «Эстрада».

Реней (читает). Какая группа снималась в фильме «Рок вокруг часов»?

Олив. Все вместе, хором.

Все (выбросив кулаки). Билл Хейли и «Кометы»!!!

Олив (щелкает пальцами). Правильно! Господи, верни мне молодость хоть на один вечерок, душу отвести на танцах. Эх!

Сильви. Помните Денни Фланнигана? Что он вытворял? С ума сойти!

Микки. А джинсы он носил такие узкие, что швы чуть не трескались.

Реней. Помню танцевали как-то раз прямо у самой эстрады. А он мне и говорит: «Это не то что думаешь. Это сигареты торчат из кармана. Две пачки…» Пришлось на следующий день на исповедь идти.

Олив. А волосы у него были вечно жирные как пакля. Вышел как-то зимой с непокрытой головой, вся его жирная шевелюра и промерзла. Молоток со стамеской пришлось вместо расчески использовать.

Вера. А знаете, кто мне больше всех в школе нравился?.. Господин Шварцман, директор.

Женщины переглядываются.

Олив. Господи, я и в семнадцать лет совершенно себе не нравилась… А насколько это было глупо, поняла только в тридцать пять. Вы меня понимаете?

ВСЕ задумываются.

Микки. Ну конечно.

Сильви. Ну конечно.

Вера. Конечно-конечно.

ВСЕ кивают… сидят молча, погруженные в воспоминания своей юности. Звонит телефон. Никто не реагирует на звонок. Телефон продолжает звонить. ОЛИВ, наконец, снимает трубку.

Олив. «Клуб поклонников Чабби Чеккера». Привет. (Улыбается, отвернувшись от остальных, тихо). Привет, мой сладкий. (Голос ее становится томно-вкрадчивым).

Подруги прислушиваются.

Я же просила не звонить сегодня… Я сейчас не могу говорить… Ты прекрасно это знаешь… Ладно. Подожди минутку. (Поворачивается). Микки! Это твой муж. (Кладет трубку рядом с аппаратом).

Микки (подходит к телефону). Завела бы ты с ним роман что ли. Не дергал бы меня каждую минуту. (Берет трубку). Привет, Стенли. Что такое? Сам обед приготовил?.. И что у тебя на обед?.. Бараньи отбивные? Ты молодец, Стен.

Вера. Твой муж умеет готовить бараньи отбивные?

Микки (прикрывая трубку рукой). Он их просто варит в кастрюле. (В трубку). Кто?.. Нет, не объявлялась. А что такое?.. Ты шутишь!.. А я откуда знаю?.. Ладно. Постараюсь… Да. Пока. (Подругам). Что я вам говорила?

Реней. А в чем дело?

Микки. Флоренс куда-то запропастилась.

Реней. О, господи!

Микки. Я же говорила — что-нибудь нам вечер испортит.

Сильви. Что значит, «запропастилась»?

Микки. Ее весь день дома не было. Отменила встречу с косметичкой, с педикюршей. Пропустила курсы йоги, сеанс у психоаналитика. Никто не знает, где она сейчас. Стен говорил с ее мужем…

Олив. Минуточку. Чтобы считать кого-то пропавшим, одного дня мало.

Реней. Что верно то верно. Чтобы тебя считали пропавшей, нужно исчезнуть на двое суток.

Сильви. Она любит Музей Современного искусства. Может, туда пошла? Может, ее там и заперли. Как-то раз минут двадцать с охранником болтала, пока не разобралась, что это статуя.

Сильви смотрит на нее.

Реней. А если в аварию попала?

Олив. Это стало бы известно.

Реней. А вдруг лежит в какой-нибудь канаве? Кто узнает, что это именно она?

Олив. У нее всегда с собой как минимум полсотни дисконтных карточек в разные магазины. Если в течение дня она не пойдет отовариваться, торговой сети Нью-Йорка конец.

Реней. Может напали на нее.

Олив. А ты знаешь, что в ее сумочке? Газовый баллончик, сирена и полицейская рация. Ты ее хлопаешь по плечу, и полицейская машина тут как тут.

Микки. Тогда не знаю. У меня такое предчувствие, что она попала в серьезную переделку и ей срочно нужна помощь.

Олив. Что мы тут гадаем? Позвоню-ка я Сидни. (Идет к телефону).

Олив. Постой. Не будем суетиться. Если мы не знаем, где она, знать это может кто-то другой… А если она с кем-нибудь встречается? На стороне…

Вера. С каким-нибудь гипнотизером?

Сильви (смотрит на нее). Ты что, спишь что ли?.. Вечно что-нибудь невпопад ляпнешь.

Олив. Флоренс не из тех… Она детей-то заводила не раздеваясь… Так что не будем об этом.

Сильви. Ну это как сказать. Жизнь сейчас совсем другая стала. Что можно мужчине, можно и женщине… У меня лично такого не случалось, но иногда ужасно хочется попробовать. Причем всем нам. Если уж честно.

Вера. Со мной такого не бывало.

Сильви. Я имею в виду нормальных женщин.

Олив (набирая номер). Мы теряем время. Позвоню Сидни и узнаю что к чему. (В трубку). Алло? Это Сидни?.. Это Олив. Я в курсе. Слушай, где она может быть по-твоему?.. Она что?.. Ты меня разыгрываешь?.. Почему?.. Нет, я не знала… Ой-ой-ой, как жаль… Ладно, слушай. Сиди и не дергайся, как что-нибудь выясню, сразу позвоню… Хорошо. Пока. (Вешает трубку).

Все смотрят на нее выжидающе. ОЛИВ, не говоря ни слова, подходит к дивану. Она погружена в свои мысли. Подруги продолжают смотреть на нее. ОЛИВ, наконец, поворачивается к ним.

Они разошлись.

Вера. Кто?

Олив. Кто-кто!!! Флоренс и Сидни, вот кто. Разошлись. Их брак распался.

Вера. Не может быть.

Реней. Невероятно.

Сильви. Прожили вместе четырнадцать лет.

Вера. И так счастливо.

Микки. Четырнадцать, верно, только насчет счастья сильно сомневаюсь. А срок весьма приличный.

Сильви. А что за причина?

Олив. Не хочет с ней жить — вот и вся причина.

Микки. Она этого не перенесет. И может решиться на крайний шаг. Я знаю Флоренс.

Сильви. Как она любили повторять: «Мы еще отметим годовщину нашей свадьбы…» Как же так получилось?

Олив. Оставалось прожить вместе каких-то восемьдесят шесть лет.

Микки. Она покончит с собой. Точно вам говорю. Пойдет куда-нибудь и покончит с собой.

Сильви. Типун тебе на язык. Это в тебе полицейский говорит. Помолчи немного. (ОЛИВ). Куда она могла пойти?

Олив. На то самое место, где решила покончить с собой.

Микки (СИЛЬВИ). Ну, что я говорила?

Реней (ОЛИВ). Ты это серьезно?

Олив. Муж сам об этом сказал. Ушла из дома, чтобы покончить с собой. Не захотела делать этого дома, потому что боялась свою маму разбудить.

Вера. Но почему она решилась на этот шаг?

Олив. Почему? Да потому что она истеричка.

Сильви (ОЛИВ). Она что, прямо так и сказала: «Пойду и покончу с собой», да? Может, она записку оставила?

Олив. Нет послала телеграмму.

Микки. А в ней говорится, что она вот-вот сведет счеты с жизнью.

Реней. Если она решилась на такое, зачем посылать телеграмму?

Олив. Лишний раз напомнить о своем намерении.

Вера. А, дошло. Просто ей нужно человеческое участие. А самоубийство — это только предлог.

Микки. Таких людей — пруд пруди. Требуют к себе постоянного внимания. Чуть ли не ежесекундно. Нам каждую субботу звонит один знакомый с Моста Джорджа Вашингтона. С самого верха. А мы просто бросаем трубку.

Реней. Не знаю, не знаю. Раз на раз не приходится. А вдруг на этот раз все всерьез, откуда мы знаем.

Олив. Да перестань. Она же трусиха, каких поискать. Лишний раз ремень в машине боится отстегнуть.

Сильви. Но нельзя же ждать и гадать.

Вера. А где прикажете ее искать?

Сильви. Где? А где ищут потенциальных самоубийц, которые хотят жить.

Звонок в дверь.

Олив (негромко). Вот и гадать не надо! Если уж решилась свести счеты с жизнью, где лучшее место для этого?.. У своих подруг.

Вера (идет к двери). Я открою.

ВСЕ начинают быстро и нервно обмениваться репликами.

Реней. Постой! А вдруг с ней истерика случится? Сделаем вид, что кругом тишь и благодать. Если мы не будем нервничать, то и она будет спокойна.

Микки. Верно. Ну выпал человек за борт. Как с ним разговаривать? Мягко и вкрадчиво. Словно ты священник.

Вера. И что же мы ей скажем?

Микки. Ничего. Ничего не будем говорить. Как будто мы абсолютно не в курсе.

Сильви. А может известить полицию?

Микки (зло). А я разве не полиция, черт побери?

Олив. Может хватит препираться? А то слишком долго заставляем ее ждать. Она там поседеет, пока мы откроем… Ну, садимся все дружно.

Бросаются к своим стульям. ВЕРА направляется к двери. СИЛЬВИ обращается к МИККИ.

Сильви. Ну, задавай нам вопрос.

Микки. Сначала бросайте кости. Чтобы знать, из какой области вопрос будет.

Олив. Да какая, черт, разница из какой. Спрашивай.

Микки. Я привыкла играть по правилам. Называй.

Реней. «Спорт и досуг».

Снова звонок в дверь.

Сильви. Ну сколько можно? Ну их.

Олив. Придется подключаться.

Вера. Ну что, сказать ей, чтобы подождала?

Олив (МИККИ). «Кино!» «Эстрада!» Открывай дверь!

МИККИ берет в руки карточку, ВЕРА открывает дверь. Мы видим ФЛОРЕНС. Она опрятно одета, в руках сумочка. Пытается сделать вид, что у нее все прекрасно, однако ей это не очень удается. Чувствуется, что она напряжена.

Флоренс. Привет, Вера.

Вера. А, Флоренс, привет. А мы про тебя и забыли. (Быстро семенит к своему стулу).

ФЛОРЕНС входит в квартиру.

Олив. Так, еще одно усилие. Не расслабляться.

Флоренс. Привет, девочки.

Не глядя на нее, небрежно роняют «Привет, Флоренс» и продолжают играть.

Сильви (МИККИ). Вопрос повтори, пожалуйста.

Микки. А я его еще и не задавала… «Назовите имена трех актеров, которые снимались в кино в роли Чарли Чана.»

Флоренс (бродит по комнате). Извините за опоздание.

Олив. Подумаешь, какие-то десять минут. Пустяки… Если голодная, есть сэндвичи.

Флоренс. Конечно, конечно. Целый день голодная хожу. (Подходит к подносу с бутербродами, рассматривает их). Ладно, сойдет.

Олив. Так какой вопрос был?

Реней. Три актера, игравшие Чарли Чана.

Флоренс. А выпить найдется?

Олив. Конечно. Кока, пепси, все, что хочешь.

Флоренс. Мне бы что-нибудь покрепче. Типа бренди?

Олив. Бренди?.. Нет, все вышло.

Флоренс. Ладно, неважно. (Отворачивается, со вздохом). Все неважно.

Олив (возвращаясь к игре)…три актера, которые играли кого?

Микки. Чарли Чана! Чарли Чана! Чарли Чана! Сколько раз можно повторять? Чарли Чана!

Сильви. Спокойствие, девочки, главное спокойствие.

Флоренс (подходит к ВЕРЕ. Теребит ей волосы)…Насчет меня никто не звонил?

Олив. Звонил? По-моему, нет. (Остальным). Насчет Флоренс кто-нибудь звонил? (Все что-то невнятно бормочут). А что такое? Ты ждала звонка?

Флоренс. Я? И кто мне мог бы звонить?

Олив (возвращается к игре). Э-э-э, три актера, которые играли Чарли Чана, так?

Микки. Так, так. Вопрос именно такой. Сколько раз можно повторять?

Олив. В одном и том же фильме?

Микки (теряя терпение). Ну как они могли играть в одном фильме? Зачем сразу три Чарли Чана в одном чертовом фильме?

Вера. Но два Тарзана в одном фильме как-то снимались.

Микки (наскакивая на нее). Не было этого никогда! Никогда! Не было двух Тарзанов в одном фильме.

Вера. Один из актеров делал вид, что он Тарзан.

Микки (теряя терпение). Двух Тарзанов не было. Был один Тарзан, а второй был двойником.

Реней. Ладно, спокойнее, спокойнее.

Олив. Всем сидеть тихо, ну?

Микки. Прошу прощения. Не сдержалась. Мне все действуют на нервы.

Сильви. Ты сама действуешь всем на нервы.

Микки (саркастически). Извините. Простите. Нет, я покончу с собой!

Олив. Микки! (Кивает головой в сторону ФЛОРЕНС).

Пауза. ФЛОРЕНС подходит к окну.

Флоренс. Ух ты, какой приятный вид отсюда. Какой это этаж, двенадцатый?

Олив (быстро встает). Нет, всего лишь одиннадцатый. (Быстро закрывает окно). Одиннадцатый, одиннадцатый… Может, присоединишься к нам, а? Нам еще играть и играть. (Возвращается на свое место).

Флоренс. Нет… Вряд ли я смогу сосредоточиться.

Сильви. Твоя любимая тема. «Кино».

Флоренс. Да какое там кино.

Олив. Уж ты-то знаешь… «Назовите трех актеров, игравших в трех фильмах Тарзана.»

Микки. Чарли Чана! Чарли Чана!!!

Флоренс. Сидни Толер, Урнер Оланд и Питер Устинов… Вот так вот. (Направляется в сторону туалета).

Олив. Ты куда?

Флоренс. Мне нужно в туалет.

Олив. Одна пойдешь?

Флоренс. Я всегда хожу туда одна… А что такое?

Олив. Да ничего… Ты надолго?

Флоренс …Это уж как получится. (Уходит в туалет).

Микки. Ты что, спятила? Отпустить ее одну?

Олив. Как в уборной можно покончить с собой, скажи на милость?

Сильви. Что значит «как»? Наглотается таблеток. Порежет вены.

Олив. Да ничего она там не сделает, разве только полотенце проглотит.

Микки. Из окошка выпрыгнет.

Вера. Вот именно. Там есть окно.

Олив. Окошко двадцать на двадцать. Она в него не пролезет.

Микки. Но она может попробовать высунуть голову и повредит шею.

Олив. А еще она может спустить себя в унитаз и оказаться в Ист Ривер. Да ничего она с собой не сделает, точно вам говорю.

Вера. Ш-ш-ш. Тихо!

Все прислушиваются. Из туалета доносятся рыдания ФЛОРЕНС.

Плачет.

Реней. Нужно что-то предпринять. Нельзя ее там оставлять в таком состоянии.

Олив. Ну что, пойти к ней и поплакать всем вместе?

Слышен шум воды из туалета.

Вера. Выходит!

Все бросаются к столу и усаживаются. Кое-как рассаживаются. Пересаживаются. Принимают вид расслабленный и скучающий. ФЛОРЕНС выходит из туалета, вытирая слезы и сморкаясь.

Олив (читает). «Какой фильм прославил Клода Рейнса и Бетти Дейвис…»

Флоренс. «Господин Скеффингтон». Пойду, пожалуй, прогуляюсь. (Берет в руки пальто и сумку).

Олив. Какие могут быть прогулки, темно совсем. Ну куда ты пойдешь?

Флоренс. Не знаю. По набережной пройдусь.

Олив. По набережной?

Флоренс. Вы ведь в курсе, скажите честно, а?

Олив. Нет.

Флоренс. В курсе, в курсе. Вы боитесь за меня, потому что Сидни выгнал меня из дома после четырнадцати лет совместной жизни. Грязный ублюдок! (Рыдая, бросается к двери). Я ухожу, я ухожу, я так хочу!

Олив. Нет, ты никуда не пойдешь!

Реней. Ну пожалуйста, не уходи.

ВСЕ начинают ее уговаривать остаться.

Флоренс. Не мешайте мне. И не пытайтесь удержать силой!

Она пытается выйти, но подруги удерживают ее.

Микки. Мы же твои подруги. Поплачься нам и станет легче.

Флоренс (плача). Без него я не жилец. Чего тянуть? Пора ставить точку.

МИККИ профессиональным жестом заламывает ей руку за спину. ФЛОРЕНС локтем свободной руки бьет ее под ребра, МИККИ сгибается от боли. ФЛОРЕНС освобождается и бросается к туалету. ВСЕ бросаются за ней и скрываются в туалете. Сначала слышны звуки возни, потом тишина. Первой из туалета выходит ОЛИВ, держась за руку. Рука явно ушиблена. За ней выходит РЕНЕЙ.

Реней. Ты ударила ее слишком сильно.

Олив. Она укусила меня за шею. Что мне оставалось делать, целоваться с ней?

Микки (выходит из туалета спиной вперед, имитируя движения уличного регулировщика). Надо уложить ее на диван.

Из туалета выходит СИЛЬВИ, поддерживая ФЛОРЕНС за плечи. Та чуть жива. Последней выходит ВЕРА.

Сильви. Помассируй ей запястья.

Реней. Похоже, приходит в себя.

Флоренс. Отстаньте от меня, ну. Сама справлюсь. Прошу вас, оставьте меня в покое… О, господи! Живот.

Микки. Что у тебя с животом?

Вера. Вид у нее совсем больной. Посмотри на нее.

Флоренс. Да здорова я. Здоровее не бывает. Я ничего не глотала, клянусь вам.

Олив. Не глотала? А если честно?

Флоренс. Абсолютно ничего!

Олив. Клянешься?

Флоренс. Клянусь.

Олив. Жизнью своих детей?

Флоренс. Нет, только мужа.

Микки. Вы слышали? Она наглоталась таблеток.

Флоренс. Всего несколько штук, правда.

Ее начинают расспрашивать.

Олив. А сколько все-таки?

Микки. Какие именно?

Флоренс. Не знаю. Такие маленькие, зелененькие. Схватила, что под руку попалось. Из аптечки Сидни. Я, похоже, не в себе.

Олив. Срочно звоню Сидни. Пусть проверит аптечку.

Флоренс. Ни в коем случае! Не звони ему, ни под каким видом! Если он узнает, что я прихватила пузырек с таблетками…

Микки. Целый пузырек?! Целый пузырек с таблетками?.. Срочно вызывайте скорую!

Реней бросается к телефону и набирает номер.

Олив. И ты даже не знаешь, что за таблетки?

Микки. Да какая разница? Ведь целый пузырек приняла.

Олив. А, может, это были витамины. Она же самая здоровая среди нас будет… Успокойся, прошу тебя.

Флоренс. Только Сидни не звоните. Обещайте.

Микки. По щекам ее пошлепайте. Окно откройте. Пусть подышит свежим воздухом.

Сильви. Заставьте ее походить. Не давайте ей засыпать.

СИЛЬВИ и МИККИ поднимают ФЛОРЕНС, закидывают ее руки себе на плечи. Водят ее по комнате.

Микки (смотрит на РЕНЕЙ у телефона). Трите ей запястья. И водите ее, водите. Чтобы кровообращение не нарушалось.

Реней (кладет трубку). Занято…

ОЛИВ сидит на диване и презрительно наблюдает за суетящимися подругами.

Сильви (ОЛИВ). В твоем доме нет знакомого доктора?

Олив. Окулист. Если она начнет слепнуть, я схожу за ним.

ВЕРА и СИЛЬВИ продолжают водить ФЛОРЕНС по комнате.

Флоренс. Дайте посидеть немного, прошу вас. Не могу столько ходить без кроссовок.

Микки. Будешь ходить, пока таблетки не выйдут.

Флоренс. Я от них избавилась. Они вышли.

СИЛЬВИ и МИККИ останавливаются и смотрят на нее.

Микки. Когда они вышли?

Флоренс. Я на Бродвее пиццу съела. А в лифте меня стошнило.

СИЛЬВИ и МИККИ отходят от нее.

Прошу прощения. Может, на какую-нибудь собачку подумают… Пить очень хочется… Дайте чего-нибудь…

Вера. Я принесу. Что будешь — «Фреску» или «Спрайт»?

Флоренс (кричит). Да хоть чего-нибудь.

Вера. Ладно. (Семенит на кухню).

ФЛОРЕНС усаживается в кресло.

Флоренс (плача). Четырнадцать лет! Реней, ты знаешь об этом? Целых четырнадцать лет!

Реней. Знаю, знаю.

Флоренс. И вот конец. Раз и все. Четырнадцать лет псу под хвост.

Сильви. Может просто очередная семейная ссора. Такое с вами и раньше бывало.

Флоренс. Нет. Это конец. Завтра он идет к адвокату… К моему же двоюродному брату.

Микки. Ничего, ничего. Дай волю чувствам, не стесняйся.

Флоренс. Полдня проплакала. И откуда столько слез берется? Все льются и льются.

Вера. «Доктор Пеппер» подойдет?

Флоренс. Только не звоните ему. Я уже отошла.

Вера. Да эта вода так и называется.

Флоренс. Спасибо, Вера. (Берет банку и залпом выпивает ее содержимое. Рыгает). Прошу прощения.

Олив. Мы все тут за тебя страшно переживаем. Где тебя носило целый день?

Флоренс. Думаешь я помню? Бродила по городу… Набрела на музей Современного искусства. Час болтала с охранником, а он стоял и слушал… Терпеливый такой.

ВСЕ смотрят на ВЕРУ. Та пожимает плечами.

Микки. Ну что мы столпились вокруг нее? Давайте-ка расходиться, а?

Олив. Да. Давайте. Она уже в форме. Да и поздно уже.

МИККИ, СИЛЬВИ РЕНЕЙ и ВЕРА начинают разбирать свои вещи, лежащие на столе.

Флоренс. Мне так стыдно. Простите меня, девочки.

Вера. Не переживай. С кем не бывает.

Микки (не громко). Кто знает телефонный номер «горячей линии»? Для самоубийц?

Олив (смотрит на нее). У самой Флоренс и узнаю. Она абонентка этой линии…

Микки кивает и идет к двери. Остальные следуют за ней.

Женщины. Доброй ночи, Фло… Береги себя, дорогая ты наша… Мы тебе завтра позвоним.

ВСЕ выходят. Дверь закрывается. Затем открывается, и появляется голова РЕНЕЙ.

Реней. Олив, что не так — звони мне.

ОЛИВ кивает, дверь закрывается. Открывается снова, на этот раз просовывается голова СИЛЬВИ.

Сильви (ОЛИВ). Мы же соседи. Если что, через пять минут я у тебя.

ОЛИВ кивает. Дверь не успевает закрыться — появляется ВЕРА.

Вера. Буду нужна, я в мотеле «Меридиан» в Майами Бич.

Олив. Тебе я позвоню в первую очередь.

ВЕРА уходит.

Микки (ФЛОРЕНС, громко). Флоренс, доброй ночи! Постарайся как следует выспаться. Утро вечера мудренее. Это я тебе точно говорю. (ОЛИВ, шепотом). Спрячь все ремни и полиэтиленовые пакеты.

ОЛИВ закрывает дверь, смотрит на ФЛОРЕНС. Медленно подходит к ней.

Олив. Ах, Флоренс, Флоренс, Флоренс.

Флоренс. Знаю, знаю, знаю… Что дальше-то делать?

Олив. Промыть желудок горячим кофе. Я сварю.

Флоренс. Самое ужасное то, что я все еще люблю его. Наша семейная жизнь была хуже не придумаешь. Все равно люблю его. И разводиться я не хочу.

Олив. Пирожное с орешками будешь? Шоколадное. Лежит почти месяц, но я из него тостик сделаю.

Флоренс. Наш с Сидни развод будет первым в семье.

Олив. А как же твои родители? Ты же говорила, они развелись.

Флоренс. Но после них никто… Сестра с мужем не живет… Но они не разводились.

Олив. «Эспрессо» будешь? С печеньем.

Флоренс. Как он только посмел так со мной поступить? Как? (Со всей силы бьет по подлокотнику кресла и тут же хватается за шею). Ой, моя шея! Боль адская!

Олив. С чего это вдруг?

Флоренс (держась за шею). Нервный спазм. Это у меня хроническое. О, Господи, больно-то как!..

Олив. Чем помочь-то?

Флоренс. Полотенце. Дай мне горячее полотенце. Как можно горячее.

Олив. Ясно. А как насчет аспирина?

Флоренс. Подойдет… И коньяку… Пошевелить не могу…

Олив. Горячее полотенце, аспирин, коньяк. Еще что?

Флоренс. Мазь обезболивающую. Будем втирать.

Олив. Хорошо. (Направляется на кухню).

Флоренс. И шарф. Шерстяной шарф… Лучше кашемировый, если найдется. (Ходит по комнате, массируя шею). Как чувствовала я. Ждала беды. Как-то ночью пробралась в ванную и стала молиться: «Господи, умоляю тебя, спаси наш брак, умоляю. Подскажи, Господи, как быть дальше. В чем я не права? Помоги, Господи, ну помоги же…» А тут из спальни голос Сидни раздается: «Господи, умоляю тебя, пусть она заткнется. Пусть она замолчит, умоляю тебя, Господи».

Олив (возвращается с подносом в руках)…Вот. Повяжи шарф. Прими аспирин.

Флоренс (садится за стол). Я не из тех, кто на жизнь любит жаловаться. И никогда не пыталась изменить его привычки… Ну носит он парик на два размера больше… Голова, как у овчарки. Я хоть слово сказала?!!

Олив. Таблетки коньяком запей.

Флоренс. Теперь у него новый пунктик — ковбойские сапоги. Высокие, дальше некуда. До самых колен. Во как… Для таких не лошадь нужна, — слон. А еще языками увлекается. Русским особенно. Только и слышишь русское «да-да-да»!

Олив. Опять нагнетаешь. Прекрати.

Флоренс. Я замужем за мужчиной с лохматой, как у собаки головой, который носит сапоги до колен и все время приговаривает «да», «да». И он еще посмел выставить меня за дверь?!!

Олив. Расслабься! Расслабься, черт побери! А то шею разнесет. Будет как у Шварцнеггера.

Флоренс. Иногда мне кажется, что я сумасшедшая. Может мне пора в соответствующее заведение…

Олив …Если массаж не поможет.

Флоренс. Что это за мазь? Запах не тот.

Олив (смотрит на тюбик). Точно. Это зубная паста.

Флоренс. Ну ты даешь. (Вытирает шею полотенцем).

Олив. Это потому, что ты вся как на иголках. Ты всегда такая нервная?

Флоренс. С раннего детства. Самое жесткое мясо могла жевать одними деснами.

Олив. Нагнись.

ФЛОРЕНС нагибается. ОЛИВ массирует ей спину.

Флоренс. Я ужасно нервная. То плачу, то паникую, то в истерику впадаю.

Олив (продолжая массаж). Если будет больно, скажи. Я в этом деле мало что смыслю.

Флоренс. Плохая я подруга. Вешаю на тебя свои проблемы, голову тебе морочу.

Олив. Ничего подобного.

Флоренс. Морочу, морочу.

Олив. Не переживай.

Флоренс. А я переживаю. Стоит мне открыть рот, ты начинаешь зубами скрежетать. Ты их уже стерла наполовину.

Олив (закончив массаж). Ну вот. Как твоя шея?

Флоренс. Лучше.

Олив. Хорошо.

Флоренс. Только это не надолго.

Олив. Посмотрим.

Флоренс. Ну вот, опять вступило. (Опять трет шею).

Олив (качает головой, в отчаянии). Коньяку выпей.

Флоренс. Не могу. Не проходит.

Олив. Давай через силу. Пей. Должно помочь.

Флоренс. Дети, слава Богу, в летнем лагере. До сентября. Им еще не хватало видеть это все…

Олив. Выпей коньяк, прошу тебя.

Флоренс. Не хочу я разводиться. Не хочу я начинать жизнь заново. Поговори со мной. Подскажи, как быть.

Олив. Хорошо, хорошо. Главное успокойся и расслабься. Придешь в норму — вместе подумаем как начать новую жизнь.

Флоренс. Без Сидни? Что будет за жизнь без него?

Олив. Я же со своим не живу и прекрасно себя чувствую. И ты сможешь, уверяю тебя.

Флоренс. Ты ведь сама прошла через это. Как? Как тебе это удалось?

Олив (выпив коньяку). Пять суток беспробудно пила. Каждую ночь съедала по килограмму миндального мороженого «Хаген даш». Работу забросила. Поправилась на семь кило, бедра стали во какие… Разнесло меня, бочка бочкой… Но пережила я это.

Флоренс. А Сидни как? Он ведь тоже человек. Как он сможет пережить разрыв?

Олив. Он — мужчина. А мужчины народ свободный. Ему бабенку подцепить, как нечего делать. Это мы здоровья лишаемся, лишь бы они оставались верны нам и проявляли хоть каплю сочувствия.

Флоренс. Думаешь Сидни уже готов пойти на сторону? В такой момент?

Олив. Гарантирую, что уже завтра вечером он будет сидеть за стойкой бара с двумя телефонными справочниками под задницей.

Флоренс. Серьезно? (Неожиданно начинает издавать странные звуки и судорожно тереть себе уши).

Олив. Что еще такое?

Флоренс (вставая). Уши заложило. Ушные пазухи. Это аллергическое.

Пытается прочистить уши, затем подходит к открытому окну. ОЛИВ идет вслед за ней.

Флоренс. Да не собираюсь я выбрасываться. Просто подышать хочу. (Глубоко дышит). У меня на духи аллергия. А тут попользовалась лосьоном после бритья. У Сидни взяла. А он с ментолом. Я прямо улетаю. (Неожиданно мычит).

Олив (тупо смотрит на нее). Ты что, корова?

Флоренс. Это я так уши прочищаю. Используя перепад давлений. (Снова мычит).

Олив. Открываются пазухи?

Флоренс. Понемногу. (Трет шею). Голос, похоже, садится.

Олив. Передохни. Ты себя залечишь.

Флоренс. Ничего с собой поделать не могу. Я всех с ума свожу. Однажды консультант по семейным вопросам просто вышвырнул меня из кабинета. А в карточке написал: «Сумасшедшая!»… Сидни я ни в чем не виню. Ну какая со мной семейная жизнь?

Олив. Да оба вы хороши.

Флоренс. Что дальше-то делать? Мне ведь еще жить и жить. Было бы мне лет семьдесят-семьдесят пять, я бы это легче перенесла.

Олив. А сделать ты должна вот что — крепко встать на ноги и начать новую жизнь. И ни от кого не зависеть!

Флоренс. Ты права.

Олив. Само собой.

Флоренс. Была же я внутренне свободней до замужества. Отличным бухгалтером была. Могла блестящую карьеру сделать. Ты права. Снова начать работать. Стать независимой и полагаться только на себя.

Олив. Черт. Давно бы так.

Флоренс. Может попроситься на прежнюю работу?

Олив. Почему нет? На кого ты работала?

Флоренс. На Сидни. Господи, сколько же глупостей я натворила. Идиотка чертова!!! Ненавижу себя.

Олив. Брось… Себя ты любишь. Просто тебе кажется, что ты одна такая.

Флоренс. Нет-нет… Я ненавижу себя до мозга костей.

Олив. Да брось ты. Ты любишь себя как никто другой. А кровь в тебе так и играет, так и играет.

Флоренс. А я считала тебя своей подругой.

Олив. Я и есть твоя подруга. Потому и учу уму-разуму. Люблю я тебя не меньше, чем ты себя.

Флоренс. Тогда помоги мне.

Олив. Как? Ты же меня не слушаешь. Думаешь только с тобой жизнь не сахар? Знаешь какой я в детстве неряхой была? А свадьба моя? Белое подвенечное платье все в пятнах от колы… Я все в облаках витала… Люблю писать, люблю рисовать, люблю фотографировать. Уборку ненавижу. Читаю, зачитываюсь, книгу закрываю, смотрю вокруг — в доме полный кавардак.

Флоренс. Я дом не убираю. Сидни этим занимается после работы. И детей к порядку приучает. А как же иначе?

Олив. А что толку? Все равно неряхами вырастут.

Флоренс. Что бы еще придумать… Может, позвонить Сидни?

Олив. А смысл?

Флоренс. Еще раз поговорить начистоту. Вдруг зацепка найдется. Хоть какая-нибудь.

Олив. Где твоя гордость? На коленях готова ползать перед ним?

Флоренс. А он и внимания не обратит. Решит, что я пол натираю.

Олив. Вот что… Сегодня ты ночуешь у меня. Завтра пойдешь домой, соберешь свои вещи, лекарства для ушей, лосьон после бритья не забудь — и ко мне.

Флоренс. А мешать я тебе не буду?

Олив. Будешь, конечно.

Флоренс. Я же страшно избалованная.

Олив. Уж кому-кому, а мне это давно известно.

Флоренс. И все-таки ты хочешь, чтобы я к тебе переехала?

Олив. Потому что… Одной оставаться еще хуже. Тоска одолевает. Вот почему.

Флоренс. Вот уж не думала… У тебя же столько друзей.

Олив. Друзья посидят и разойдутся… Так что делаю тебе предложение. Кольца обручальные заказывать?

Флоренс. Если уж на то пошло, я могла бы заняться твоей квартирой. Создам ей новый образ.

Олив. Меня и этот устраивает.

Флоренс. Ну можно я ей займусь, ну, пожалуйста.

Олив. Ладно. Уговорила. Завтра же пристроишь мне террасу.

Флоренс (начинает прибираться). А кормить тебя буду, пальчики оближешь. Как насчет горячих русских блинов? Или шашлыка по-кавказски? На обед? (Начинает собирать грязную посуду).

Олив. Готовкой заниматься совершенно не обязательно. Не люблю питаться дома.

Флоренс. Если завтракать и обедать дома, сэкономим кучу денег. Что совсем не лишнее. Я от Сидни ни цента не возьму.

Олив. Только без поспешных решений.

Флоренс. Ты же сама говорила о чувстве собственного достоинства. Как же я его обрету, если буду клянчить у него деньги?

Олив. Да — или самоуважение, или деньги. Третьего не дано.

Флоренс. Мне от него ничего не надо. Я ему покажу. Покажу, на что способна.

Звонит телефон.

(Смотрит на аппарат). Это он. Это Сидни, Чует мое сердце.

Телефон продолжает звонить. ОЛИВ подходит к нему и снимает трубку.

Олив. Да-да… А, привет, Сидни. (Подает знак ФЛОРЕНС).

Флоренс (отчаянно машет руками). Меня нет. И где я, ты не знаешь. Я не звонила. И не знаешь, где меня искать. Нет меня.

Олив (в трубку). Да. Она у меня.

Флоренс. Как тебе не стыдно! Я же просила!!!

Олив (в трубку). Да, она мне все рассказала.

Флоренс. Какой у него голос? Переживает? Что он говорит? Меня не подзывай.

Олив (в трубку). Согласна.

Флоренс. Согласна с чем? С ним не соглашайся. Только со мной. Я твоя подруга. Как ты можешь ему поддакивать…

Олив (в трубку). Ну, лично я считаю, что она воспринимает все нормально.

Флоренс. Ничего подобного!!! Потому что я ненормальная, а сумасшедшая. Как у тебя язык поворачивается…

Олив (в трубку, тепло). Ну, конечно. В этом смысле ты молодец. Будь здоров.

Флоренс. Что значит «будь здоров»? Не надо желать ему здоровья!

Олив (ФЛОРЕНС). Он чихнул в трубку. Нормальная реакция.

Флоренс. Тогда извини. Спроси, он хочет поговорить со мной?

Олив (в трубку). Э-э-э, будешь с ней разговаривать?

Флоренс. Дай мне трубку.

Олив (в трубку). Не хочешь?

Флоренс (в шоке). Не хочет со мной говорить?

Олив (в трубку). Да. Я понимаю… Согласна… Ты абсолютно прав. Ладно. И ты тоже… До свидания. (Вешает трубку).

Флоренс. Не захотел со мной говорить?

Олив (сочувственно). Нет.

Флоренс. Зачем тогда звонил?

Олив. Удостовериться, что ты жива и здорова.

Флоренс. Точно?

Олив. Сказал, что любит тебя и считает прекрасной матерью и женой.

Флоренс. Прямо так и сказал?.. А еще что?

Олив. Неважно.

Флоренс. Что он еще сказал?

Олив. Да ничего особенного.

Флоренс. А все-таки?

Олив. С большим пребольшим она приветом — вот что он сказал.

Флоренс (подходит к кухонной двери, останавливается. Чеканя каждое слово). Даже так?.. Этот лысенький коротышка, ковбой несчастный? Позволил себе сказать такое?.. Так вот, передай ему, что такую, как я, он не найдет больше нигде, и за тыщу лет… (Уходит на кухню с грязной посудой).

Олив …Какую спальню предпочитаешь? Которая окнами на Нью-Джерси, или на квартиру, в которой парень все время голым спит.

Флоренс (выходя из кухни). А ведь это к лучшему. Меня, наконец-то осенило. Между нами все кончено! (Продолжает уборку).

Олив. Снотворное пить будешь? У меня есть таблетки.

Флоренс. Не могу их глотать.

Олив. Ну, будешь сосать их всю ночь.

Флоренс. Только сейчас осознала, как все серьезно. Наш брак распался. Окончательно.

Олив. Пошли-ка спать. У меня и без тебя забот хватает.

Флоренс. Может, все и не так уж плохо. Как-нибудь примирюсь с этой мыслью.

Олив. Вот завтра и примиришься. А сейчас, марш в постель.

Флоренс. Иду, иду. Мне просто не терпится начать планировать нашу жизнь. У тебя есть блокнот? Хочу составить недельное меню.

Олив. Никаких меню! Мое питание — мое личное дело. Жареными цыплятами я сыта по горло. Ложись спать, очень тебя прошу!!!

Флоренс. Можно я побуду немного одна? Надо с мыслями собраться. (Убирает мусор со стола). Когда убираешься, лучше думается.

Олив. Твоя возня не даст мне заснуть. Раз уж тебе невтерпеж, можешь прибраться в лифте.

Флоренс. Зато с утра ты глазам своим не поверишь. Ты свою квартиру не узнаешь. Чистота будет идеальная. Ты иди. Иди и ложись. Увидимся за завтраком. (Встает на четвереньки и выгребает мусор из-под стола).

Олив. Надеюсь, ничего грандиозного ты не задумала? Вроде поклейки новых обоев, а?

Флоренс. Мне нужно десять минут. Я уложусь. Обещаю. (Посылает ей воздушный поцелуй). Олив!

Олив (направляясь в спальню). Что еще?

ФЛОРЕНС забирается на обеденный стол и начинает наводить на нем порядок.

Флоренс. А я и не знала, что тебя тоска заедает. Жить одной, пожалуй, в самом деле ужасно.

Олив (выйдя из спальни, с тревогой во взгляде). Ладно, будь что будет!!.

Занавес.

Действие второе

Картина первая

Прошло две недели. Около десяти утра. Игра в самом разгаре. ОЛИВ, ВЕРА и МИККИ по одну сторону стола, РЕНЕЙ и СИЛЬВИ — по другую. Свободный стул, по-видимому, предназначенный для ФЛОРЕНС, стоит рядом со стулом СИЛЬВИ.

Комната выглядит совершенно иначе, чем в первом действии. Порядок и чистота идеальные. Никаких пакетов для прачечной, никаких газет на полу, никакой грязной посуды.

МИККИ бросает кости, потом двигает фишку на шесть делений.

Микки. «Кино и эстрада»!

Олив. Мои любимые. Давай дальше.

Реней (оборачиваясь). Сколько можно возиться с кофе?

Олив. Для начала смотается в Колумбию и притащит мешок кофе. Ну, давай, давай. Какой там вопрос?

Сильви (читает на карточке)… Какая актриса была признана в сороковые годы «Королевой киностудии Рипаблик Пикчерз»?

Олив. Угу. Легкий вопрос. Не подсказывайте. Ее звали… как же ее звали?.. Господи, я же знаю. Высокая блондинка. Но актриса бездарная. По-моему, киностудией владел ее муж.

Вера. Подскажи.

Олив. Ну уж нет! Никаких подсказок. Ни к чему… Ну ладно, так и быть, подскажи.

Сильви. Как название овсянки.

Микки. Овсянки?

Вера. Овсянки? В пачках?

МИККИ и ОЛИВ смотрят на ВЕРУ.

Из кухни появляется ФЛОРЕНС. На ней передник в оборочках. В руках — поднос. На нем еда, стаканы и льняные салфетки. Ставит поднос на стол, берет салфетки и раскладывает их на коленях каждой из подруг.

Микки (СИЛЬВИ). Как же ее звали? Может быть «Грейп Натс»?

Вера. Нет актрисы с таким именем. Это точно.

ФЛОРЕНС продолжает раскладывать салфетки.

Олив. Нет… Как название компании. Келлог. Китти Келлог… Набиско… Нора Набиско.

ФЛОРЕНС наливает пепси в стакан со льдом.

Флоренс. Ледяной пепсик для Микки. (Подходит к МИККИ).

Микки. Спасибо.

Флоренс (забирая стакан). А где твоя подставка?

Микки. Моя что?

Флоренс. Подставка. Только что купила целый набор пластиковых подставок. Такие симпатичные.

Вера (берет в руки подставку). Вот. А я думала, что это плитка шоколада.

Флоренс. Девочки, пожалуйста, с подставками… Кому чистого шерри?

Сильви (поднимает руку). Мне. (Демонстрирует свою подставку). Подставка у меня есть.

Флоренс (подходит к подносу с закусками). Не хочу быть занудой, но мокрый стакан разъедает полировку.

Олив (не отрываясь от игры). Фарина? (ВЕРЕ и МИККИ). Ее звали Фарина?

Вера. Может быть, действительно, Фарина?

Микки. Может быть. Такая симпатичная чернокожая девушка с пятном вокруг глаза.

Флоренс. И-и-и чистая пепельница для Сильви.

Олив …Уже три имени перебрали. Как название овсянки.

Флоренс. И-и-и сэндвич для Веры. (Вытирает салфеткой дно тарелки и ставит ее напротив ВЕРЫ).

Вера. Пахнет ужасно вкусно. С чем он?

Флоренс. С салатом из крабов, карри и чуточкой укропа.

Вера. Столько возни на кухне ради меня?

Флоренс. Пустяки. Правду говорю. Ты же знаешь, как я люблю готовить.

Только ВЕРА подносит сэндвич ко рту, как ФЛОРЕНС, движением руки заставляет ее наклониться над столом.

Только что коврик пропылесосила, ешь над тарелкой… Олив, что тебе предложить?

Олив. Утку по-пекински!.. Мне надо сосредоточиться. Ты что, не видишь?

Флоренс. Джин с тоником. Сейчас принесу. (Собирается на кухню, но задерживается, глядя на стоящий на столе металлический ящик). Кто выключил освежитель воздуха?

Микки. Что?

Флоренс. Освежитель воздуха. (Включает его). Прошу с ним, девочки, не баловаться. Воздух в комнате просто ужасный. (Машет салфеткой).

Олив (теряя терпение). Ты что, нарочно тут крутишься? Чтобы отвлечь меня от игры? Своим помогаешь?

Флоренс. Да бог с тобой. Я даже вопроса не слышала.

Микки. Как имя актрисы, признанной королевой киностудии «Рипаблик Пикчерз»?

Флоренс. Вера Рэлстон. (Уходит на кухню).

ОЛИВ вскрикивает.

Вера. Рэлстон! Есть такая овсянка.

Олив (встает и выкрикивает). Это не для нее вопрос!!! Для меня!!! Я тут стараюсь, стараюсь, столько вариантов перебрала, а она раз и выдала — Вера Рэлстон!!! (Швыряет салфетку на стол). Вот черт!.. Микки, нанять парня поздоровее, чтоб проучить ее, дорого мне обойдется?

Сильви (встает). С меня хватит. Что это за игра, в час по чайной ложке… Не могу сосредоточиться. Мне уже мерещится, как она подкрадывается сзади и льет мне шампунь на голову. А потом принимается мыть.

Реней (дотрагивается до горла). Дышать не могу. Эта дурацкая машина высосала весь воздух в комнате.

Вера (пробуя сэндвич). Как вкусно. Корочка хрустящая-хрустящая.

Микки. Слушайте новость. Сидни выглядит ужасно. Ест все только китайское. Стенли на днях встретил его на улице. Говорит, весь рост у него в соевом соусе.

Вера (продолжает есть). Все такое свежее. Где она достает свежих крабов?

Олив. Мы их в ванной разводим.

Сильви. Эта гостиница во Флориде еще открыта? Пора собираться.

Реней (указывая на освежитель воздуха). Эта штука уморит нас, точно вам говорю. К утру будем все лежать вповалку с высунутыми языками.

Сильви. Олив, сделай что-нибудь! Так было весело и интересно. А сейчас что — тоска смертная. Это все из-за нее.

Вера. Была в туалете. Полотенца чистые-пречистые. И пахнут прекрасно. Она что и стиркой занимается?

Олив. Нет, посылает полотенца в Индию, их там на камнях отбеливают.

Микки. Не в том веке Флоренс родилась, вот в чем беда. В прошлом веке ее оценили бы по достоинству.

Реней (у окна, трогает занавески). Господи, эта машина пересушила занавески. Может, она и наши легкие сейчас пылесосит?

Сильви (одевая куртку). Ладно, хватит. Я пошла домой.

Олив. Сядь. Она сейчас присоединится к нам.

Сильви. Когда? Что-то непохоже.

Олив. Не уходи. Игра не закончена.

Сильви. Да не в игре дело. Главное, хоть раз в неделю с подругами пообщаться. Поговорить о мужчинах. Посплетничать. Даже о политике потрепаться… Но говорить о хрустящей корочке и душистых полотенцах, увольте. (Перебрасывает через плечо сумку). Два типа людей я не переношу совершенно. Тех, кто только что бросил курить, и только что развелся.

Вера (СИЛЬВИ). А как же человеческое участие? Надо бы и этому поучиться.

Сильви (указывая на ВЕРУ). А такие вещи говорят люди третьего типа. Их я тоже терпеть не могу. (Направляется к двери).

Олив. Сильви, не уходи. Подожди.

Сильви. Это ты во всем виновата. Ты не дала ей покончить с собой. (Открывает дверь и выходит).

Олив. Она права. Женщина всегда права.

Вера. Можно и о мужчинах. Только никто эту тему не предлагал.

Реней. Документы вроде при мне. Так что мое тело опознают.

Олив (кричит в сторону кухни). Флоренс, мы же тебя ждем не дождемся, черт побери. Бросай все и давай сюда.

Реней (берет карточку с вопросом). Чем это запахло? (Нюхает карточку). Дезинфекцией… От карточек воняет… (Отбрасывает их).

Входит ФЛОРЕНС с бокалом для ОЛИВ.

Флоренс. Так и что за вопрос?

Реней (поднимаясь со стула). Назовите фильм Филипа Марлоу с Робертом Митчемом в главной роли.

Флоренс. «Прощай, любовь моя».

Реней. И доброй ночи, ненаглядная. (Надевает куртку и уходит).

Флоренс. Ой, прошу прощения. Я что-то не то сказала?

Вера. Нет. Просто сегодня все не в настроении играть.

Микки. А мне вставать на работу рано. (Берет куртку и сумку).

Флоренс. А как твой муж относится к твоей службе в полиции?

Микки. С издевкой.

Флоренс. Как это?

Микки. Надевает на меня наручники и привязывает к кровати.

Вера. И часто?

Микки. Если по правде, то только один раз. Но когда он заснул, мне удалось отвязаться. (Направляясь к двери). А вам, по-моему, здорово повезло. Завидую белой завистью.

Флоренс. Нам? Почему?

Микки. Потому что вы свободны. Можете пойти, куда хотите, делать что хотите. Главное, побольше воображения.

Флоренс. Ты это всерьез?

Вера. А у меня с воображением плохо. Фантазиями у меня Хэрри заведует.

Микки (подходя к двери). Поверьте мне, наше время — это время незамужних. Вокруг появилось столько интересных мужчин, грех теряться.

Флоренс. А почему так, как ты думаешь?

Микки. Время, время такое.

ВЕРА и МИККИ выходят.

Флоренс (прибирает на столе). Вот это сказанули. Везучие мы, оказывается. Много они понимают. Их бы на наше место.

Олив (категорично). Я была бы тебе страшно благодарна, если бы не занималась уборкой. В данный момент.

Флоренс (продолжая уборку). Разве что… Завидовать нам? В голове не укладывается.

Олив. Бросай уборку. Я к ночи еще грязи добавлю.

Флоренс. Тарелки помою и все. Оставить наутро?

Олив. Да не в тарелках дело. Просто я чувствую себя очень неловко.

Флоренс. Я же не прошу о помощи.

Олив. Именно поэтому я чувствую себя неловко. Да виноватой даже. Ты только и делаешь, что вылизываешь квартиру. Даже пол на кухне надраиваешь. «Ой, следы! Следы на полу!»… Твои слова.

Флоренс. Я же не говорю, что следы твои.

Олив. Мои, мои, а чьи же еще, черт. Я же хожу и оставляю следы. Что же мне теперь по воздуху прикажешь летать по квартире?

Флоренс. Да ну что ты, что ты. Ходи как ходила. (Подходит к телефону, собираясь стереть с него пыль).

Олив. Правда? Вот здорово.

ФЛОРЕНС стирает пыль с аппарата, начинает протирать провод.

Флоренс. Мне так хочется, чтобы у квартиры был жилой вид. А тебя моя возня раздражает. Жаль.

Олив. Вот и не трогай аппарат. На нем мои отпечатки пальцев. Пусть остаются.

Флоренс (смотрит на ОЛИВ, кладет тряпку, садится на стул. С жалостью к себе)…Я все гадала: когда же, когда же?

Олив. Когда же ЧТО?

Флоренс. Начну действовать тебе на нервы.

Олив. Я такого не говорила.

Флоренс. Да все равно. Ты говоришь, что я тебя раздражаю.

Олив. Это ты говоришь, что меня раздражаешь. Я такого не говорила.

Флоренс. А что ты говорила?

Олив. Думаешь, я помню? Да и какая разница?

Флоренс. Никакой. Мне кажется, что это были твои слова… ну насчет раздражения.

Олив (сердито). Зачем повторять то, что кажется. Повторять — так уж слово в слово!!! Боже мой, как я раздражена.

Флоренс (берет чашку, прохаживаясь). Извини. Прости меня. Я не знаю, что со мной творится.

Олив. Только не дуйся. Хочешь поскандалить, давай. Все равно последнее слово будет за мной. Только не дуйся. Это нечестно.

Флоренс. Ты права. По отношению ко мне ты всегда абсолютно права.

Олив (повышенным тоном). Не увиливай. Я не всегда права. Иногда права ты.

Флоренс. И снова ты права. Есть грех. Вечно считаю себя виноватой.

Олив. Любишь на себя наговаривать. Хватит.

Флоренс. Ладно, не будем, не будем спорить.

Олив. Только не дуйся. Да еще так демонстративно.

Флоренс. Хорошо, хорошо. (С силой сжимает чашку. Вне себя). Черт бы меня побрал! Почему у меня все не как у людей? (Размахивается, собираясь швырнуть чашку, но одумывается).

Олив (спокойно наблюдая за происходящим). Ну, и почему не швырнула?

Флоренс. Но собиралась. Со мной такое бывает. Словно рассудок теряю. Хочу научиться сдерживать свои эмоции.

Олив. А зачем?

Флоренс. Что значит «зачем»?

Олив. Зачем их сдерживать? Ты выходишь из себя, собираешься разбить чашку, так что же тебя останавливает?

Флоренс. Бессмысленность этого поступка. А от раздражительности я все равно не избавлюсь.

Олив. Да откуда ты знаешь? Может, все будет наоборот. Ты почувствуешь невероятное облегчение. Зачем сдерживать себя всегда и во всем? Почему не дать волю эмоциям? Хотя бы раз в жизни? Делай то, что чувствуешь и не пытайся сдерживать себя… Расслабься. Дай волю чувствам! Напейся. Закати скандал… Ну!.. Разбей, наконец, эту чертову чашку!!!

ФЛОРЕНС неожиданно озлобляется, поворачивается к стене и с силой швыряет в нее чашку. Чашка разлетается на мелкие кусочки, а ФЛОРЕНС тут же хватается за руку.

Флоренс. Ой, моя рука! Как больно! (На лице гримаса боли).

Олив (вскидывает руки). Да ты шизик! Ты больна и больна безнадежно!

Флоренс. Этой рукой бросать нельзя. У меня плечевой сустав не в порядке. (Трет плечо).

Олив. А ты поплачь. Может боль и пройдет. (Бросает ей салфетку) Знаешь, кто ты? Доходяга.

Флоренс (прикладывает салфетку к плечу). Угу. Которая варит, стирает и убирает. Сколько денег я сэкономила, а?

Олив. Молодец.

Флоренс (прихрамывая, подходит к столу, собирает осколки чашки на поднос). Ладно, может я и чистюля, но хоть не зануда. Бывают у нас и приятные моменты, разве нет?

Олив. Приятные моменты? Тоже мне кайф — смотреть телек по вечерам.

Флоренс. Есть удовольствия и кроме телека.

Олив. Ну да, смотреть, как ты целый вечер возишься со своими пальцами на ногах. Нет, вечера предназначены для другого.

Флоренс. Например, для чего?

Олив. Для вдыхания дыма дорогой сигары. Короче. Мир создан двуполым. Мы принадлежим к одному полу. И наша природа требует общения с представителями другого пола. Тут уж ничего не попишешь.

Флоренс. Ты имеешь в виду мужчин?

Олив. Вот именно. Мужчин!

Флоренс. Как интересно. Я про них забывать стала.

Олив. Тебе легче.

Флоренс. Думаешь, мне мужчины не нравятся? Многие нравятся.

Олив. Кто, например? Назови хоть одного.

Флоренс. Адлай Стивенсон очень интересный мужчина, по-моему…

Олив. Да, только он на свидания больше не бегает… Ну, правда, что мы все вдвоем да вдвоем, сколько можно…

Флоренс. Да не против я проветриться. Меня тоже тоска заедает. Но ведь я только что с мужем развелась. Дай мне прийти в себя!

Олив. Да много ли нам надо? Пригласим на ужин пару симпатичных парней и все дела.

Флоренс. А откуда же я их возьму? Среди моих знакомых неженатый только один — мой парикмахер. Но ему не до нас.

Олив. Я все устрою. В моем доме живут два брата-испанца. С ними не соскучишься.

Флоренс. Откуда ты знаешь?

Олив. На прошлой неделе застряла вместе с ними в лифте. И они тут же быка за рога: «Приглашаем вас в ресторан.»

Флоренс. А как они выглядят?

Олив. Очень прилично. Оба в двубортных костюмах.

Флоренс. Это еще ни о чем не говорит.

Олив. А брюки на них были с отворотами.

Флоренс. А они молодые? Симпатичные?

Олив. Я же тебе говорю: парни — высший класс. И без набоек на каблуках. (Находит телефонный номер).

Флоренс. Который из них мой?

Олив. А мне все равно. Сама выберешь, когда появятся. (Подходит к телефону и набирает номер).

Флоренс. О чем с ними говорить, понятия не имею.

Олив (перестает набирать номер). Да расслабься ты. Они ребята простые. Болтай о чем попало и все. А уж они поговорить любят, только половины слов не разберешь.

Флоренс. Ну они хоть по-английски говорят?

Олив. Прекрасно, когда захотят… Только пообещай мне одну вещь.

Флоренс. Какую?

Олив. Забудь имя Сидни. Выбрось из головы. Их зовут Маноло и Хесус.

Флоренс. Маноло и Хесус?

Олив. Да.

Флоренс. Попробую запомнить.

Олив. Хватит нервничать. Настраивайся на приятное времяпровождение. Они нас поведут в самый шикарный испанский ресторан в Нью-Йорке.

Флоренс. Ни в какой ресторан я не пойду. На людях показываться не хочу.

Олив. Да кто на тебя будет смотреть? Кому ты нужна?

Флоренс. Я имею в виду друзей. Членов семьи. А вдруг моя свекровь зайдет в ресторан и увидит как я распиваю текилу с твоими испанцами.

Олив. Но ведь твоя свекровь живет во Флориде!!!

Флоренс. А в этот день как назло окажется в Нью-Йорке.

Олив. Послушай… Я уже на пределе. Время уходит. Сердце прямо выскакивает. Дай-ка руку.

Флоренс. Что?

Олив. Дай руку. (Берет руку ФЛОРЕНС и прикладывает к груди). Чувствуешь как бьется?

Флоренс. Чувствую.

Олив. А если вместо твоей руки на груди у меня будет лежать настоящая мужская, я почувствую себя женщиной… Ну, соглашайся!

Флоренс. Ладно, ладно… Только никаких ресторанов. Ужин устроим у нас.

Олив. У нас?!! Мы что, собираемся, чтобы животы набивать? Чтобы нас погладили, приласкали. Чтобы почувствовать себя женщинами. А потом снова тоска.

Флоренс. Да ну ее. Договорились насчет праздничного стола, значит стол будет. Зажарю цыплят по-валенсийски, сварю рис по-испански, потушу баклажаны с кабачками, запеку картошку в тесте и приготовлю лимонное суфле.

Олив. Ты в своем уме? Они же лопнут. Но уж со стульев не встанут точно. Атмосфера должна быть романтическая, а не гастрономическая.

Флоренс. Моя еда очень легкая, воздушная. Тут меня учить не надо. Пусть ублажают твою душу, а я буду ублажать их желудки. (Подходит к телефону).

Олив. Кому собираешься звонить?

Флоренс. Детям. Пусть знают, чем я тут занимаюсь. А то подружки всякого про меня наболтают. (Набрав номер, ждет). Маноло и как его?

Олив. Хе-сус.

Флоренс. А по буквам?

Олив. Х-Е-С-У-С!

Флоренс. Почти как Иисус. Может его зовут Иисус???

Олив. Да никакой он не Иисус. Хватит дергаться, Бога ради!

Флоренс. Раз он почти Иисус, сготовлю что-нибудь попроще. Рыбу и что-нибудь мучное.

Картина вторая

Прошло несколько дней. Ранний вечер. На сцене никого. Накрытый стол выглядит как фото из журнала по домоводству — белоснежная скатерть, свечи, четыре бокала, в центре — ваза с цветами. Цветы по всей комнате. На журнальном столике — свеча и ваза с печеньем. Входная дверь открывается и входит ОЛИВ. В руках у нее сумочка, портфель и бумажный пакет с вином. Оглядывается и весело улыбается.

Олив (в сторону кухни, громко). Господи, какая же красота… Прямо как в пьесе Ноэля Кауарда. (Сбрасывает туфли, снимает куртку и бросает ее на стул, но промахивается. Портфель ставит на стол. Начинает снимать юбку). Я на седьмом небе… Я наверху блаженства… (Направляется в ванную. В руках у не целлофанновый пакет с платьем из чистки).

Из кухни выходит ФЛОРЕНС с большим зеленым мешком для мусора в руках. Смотрит на разбросанные вещи. Начинает их подбирать и складывать в мешок. Подходит к кладовке, открывает дверь и швыряет туда мешок. Возвращается на кухню.

ОЛИВ выходит из спальни, застегивая на ходу платье и проверяя прическу. Из туалетного столика достает несколько заколок для волос и туфли.

ФЛОРЕНС выходит из кухни с деревянным черпаком в руках и во все глаза смотрит на ОЛИВ. Садится.

Олив (занимаясь прической). А у тебя шикарный вид. Обожаю большие серьги. Это так по-испански… Что такое Флоренс?.. Что-то случилось? На лице все написано… Выкладывай. Что тут у тебя?

Флоренс. Не у меня, а у тебя. Который час?

Олив. Понятия не имею. Половина восьмого? Восемь?

Флоренс. А двадцать минут девятого не хочешь?

Олив. Ладно, пусть будет двадцать минут девятого. Ну и что?

Флоренс. Ты обещала быть в семь.

Олив. Точно?

Флоренс. Точно. «Буду дома в семь». Твои слова.

Олив. Ну опоздала на каких-то двадцать минут. Что тут такого?..

Флоренс. Если чувствовала, что задерживаешься, почему не позвонила?

Олив. Да некогда мне было.

Флоренс. Некогда быстренько звякнуть? Где тебя носило?

Олив. По всей Шестой Авеню в поисках пары сережек.

Флоренс. Да у меня этих сережек полный ящик. Взяла бы.

Олив. Я же тебе говорила. Твои сережки для поколотых ушей. А на моих ушах мочки заросли.

Флоренс. Я могу их снова проколоть. Когда Сидни задерживался, он всегда звонил.

Олив. Задерживался?? Да не задерживалась я… самой первой пришла… В конце концов, какая разница, который час?

Флоренс. А разница вот какая. Ты сказала, что они придут в полвосьмого. Ты должна была прийти в семь, чтобы помочь мне с закусками. В полвосьмого приходят гости, и мы выпиваем по коктейлю. Ровно в восемь мы садимся ужинать. Сейчас восемь часов двадцать минут и мою большую и аппетитную птицу пора подавать к столу. Если мы не примемся за нее через пять минут, она возьмет и улетит к чертовой матери.

Олив (глядя в потолок). Господи, помоги!

Флоренс. Не в чем тебе помогать. Лучше спроси его, как спасти моего пятикиллограмового каплуна.

Олив. Пятикиллограмового? И ты его зажарила целиком? Да они заснут прямо за столом.

Флоренс. Я хотела как лучше. И сегодня на праздничном столе — шикарный пересохший каплун.

Олив. А сочным его снова сделать никак нельзя? (Ставит вино на стол).

Флоренс. Сочным??? Ты что не понимаешь? Он пересох. Совсем… Если его снова поставить в духовку, он него одни угли останутся.

Олив. Ладно, разделаем его и подадим холодным.

Флоренс (вне себя). Холодным? Каплуна? Холодным?.. К званому ужину?.. Я что, ненормальная?!!

Олив. Я просто дала совет.

Флоренс. Вот как? А может просто сосисок сварить? А на десерт подать «Биг Мак» и молочный коктейль? Мы что, в Макдональдс гостей пригласили?

Олив. Ты спросила, я ответила. Вот и все.

Флоренс (тычет ей в лицо половник). А может поставить большую коробку, да и дело с концом. Как на праздник «всех святых»…

Олив. Ладно, успокойся.

Флоренс. Думаешь, все это было так просто? Обежать магазины, вылизать квартиру, украсить ее. Я целый день на кухне, в духотище, а ты в своем офисе с кондиционером, сидя нога на ногу.

Олив. Нога на ногу?!. Я отвечаю на студии за подачу самых важных новостей. А ты знаешь, что в Баджи произошла настоящая революция? Настоящая!!!

Флоренс. А где это дурацкое Баджи.

Олив. Это новое африканское государство.

Флоренс. И давно оно образовалось?

Олив. В четверг.

Флоренс. Серьезно? Ну что ж, мой пересохший индюк постарше будет.

Олив. Да кто тебя просил на кухне торчать? Сидели бы себе в ресторане «Каза ми каза», нам бы фламенко станцевали. Вот это зрелище, не то что на твою поварешку смотреть.

Раздается звонок в дверь. ОБЕ застывают на месте

Флоренс. Ну вот, и гости пожаловали. Пойду птичке крылья отпиливать. (Направляется на кухню).

Олив. Стой! Ни с места!!!

Флоренс. Тогда за банкет я не отвечаю.

Олив. А кто тебя просит? Кому нужна твоя еда? Мы общаться будем, а не конкурс на лучшего повара устраивать.

Флоренс. А я горжусь своими кулинарными способностями. Весь Нью-Йорк о них знает. Так что сама с ними разбирайся. Расскажешь все как есть.

Олив. Расскажу все как на духу. Снимай свой дурацкий фартук. Я иду открывать дверь.

Флоренс. А может мне сбегать за рыбными палочками?

Олив. Высказалась?

Флоренс. Высказалась.

ФЛОРЕНС натянуто улыбается. ОЛИВ открывает дверь. За ней двое прилично одетых молодых мужчин. На них темные двубортные костюмы. Оба усатые. У каждого в руках по коробке конфет и букету роз. Оба исключительно вежливы, добродушны и жизнерадостны. Говорят с кастильским акцентом. Это, конечно же, МАНОЛО и ХЕСУС.

Олив. Привет, привет. Или как у вас говорится «Вена Да»?

Маноло. Можно, но не точно. Скорее «Вена Тае».

Хесус. «Диас» — это утро.

Маноло. «Тардес» — это вечер.

Олив. Понятно. Я капеш.

Маноло. Нет. Нужно сказать «копендо».

Хесус. «Капеш» — это по-итальянски.

Маноло. «Копендо» — это по-испански.

Олив. Я поняла.

Маноло. Замечательно.

МОЛОДЫЕ ЛЮДИ и ОЛИВ смеются

Олив. Ну, заходите, «амигос».

Маноло. Амигос! Здорово!

Входят.

Ну, Хесус, скажи слово. Скажешь?

Хесус. Си. Маноло и я поздравляем вас от всей души и просим принять от нас свежие розы и коробки свежих конфет.

Маноло. Красные розы под цвет ваших волос.

Олив. Ой, как приятно.

Хесус. Надеюсь, конфеты тоже понравятся. Только они с грехом.

Олив. С грехом?

Хесус. Си.

Олив. Конфеты с грехом?

Маноло. Си. Жевать тяжело.

Олив. Вы хотели сказать «с орехом»?

Маноло. Ну, конечно. С орехом! (ХЕСУСУ). Не с грехом. С орехом!

Хесус. Прошу прощения… Мы с английским пока еще не очень в ладах.

Олив. Зато какие манеры. Поставлю-ка я их в воду.

Маноло. Именно цветы. А положить конфеты в воду — это грех.

Хесус (МАНОЛО). Речь шла про орех.

Маноло. Нет, на этот раз я имею ввиду именно «грех».

Олив (держа в руках оба букета и обе коробки). Какие же они красивые. Чувствую себя «Мисс Америкой».

Хесус. «Мисс» ведь по-английски — «скучать»? Я тоже скучаю по Испании.

Маноло (ХЕСУСУ). Да нет. Имеется в виду девушка в купальнике. Ладно, объясню позже. (ОЛИВ). Вы сегодня одна?

Олив. Нет-нет. Куда она запропастилась?.. Маноло! Хесус! Я хочу представить вам мою подругу и сегодняшнего шеф-повара Флоренс Анджер.

Флоренс (протягивая руку). Здравствуйте, господа.

Маноло. Бесконечно рад. (Кланяется и целует ей руку). Меня зовут Маноло Костанцуэла. (Снова кланяется и целует ей руку). А это мой любимый брат Хесус Костанцуэла.

Флоренс (протягивая руку). Здравствуйте.

Хесус. Несказанно рад познакомиться с вами. (Целует ей руку, кланяется).

ФЛОРЕНС непроизвольно слегка приседает.

Олив (протягивая руку). И один мне.

Хесус. С огромным удовольствием. (Кланяется и целует ей руку).

Маноло. И я с таким же. (Кланяется и тоже целует ей руку). Миссис Анджер, я вами просто очарован.

Олив. Мальчики, а что если нам сесть за стол?

Маноло. Грациас. Мне сесть на этот стул?

Олив. Я даже и не знаю. Паркуйтесь, где хотите.

Хесус. Так мы уже припарковались. И очень удачно.

Маноло. Нет, нет. Ты не понял. «Паркуйтесь» — в смысле садитесь.

Оба смеются.

Олив. Хесус, может быть присядете на диван?

Хесус. Конечно, конечно, как вам будет угодно.

Олив. Да вы не стесняйтесь.

Молодые люди смеются.

А ты, Флоренс, может быть, сядешь рядом с Хесусом?.. Или на стул?

ФЛОРЕНС усаживается в кресло. Садится и ХЕСУС.

Маноло, а ты?

Маноло. Только после вас, Оливия.

Хесус (встает). Ой, простите.

Олив (ХЕСУСУ). Вам неудобно на стуле?

Хесус. Нет-нет, очень удобно. Может, предложить его вам?

Олив. Нет-нет, этот стул ваш. Садитесь пожалуйста.

Хесус. Сажусь, сажусь. (Садится).

Маноло (ХЕСУСУ). Только после Оливии.

Хесус (встает). Я дурак набитый. Извините.

Маноло (ОЛИВ). Ну, Оливия, садитесь.

Олив. Моя очередь. Замечательно. (Садится).

Маноло. Теперь моя очередь. (Садится. ХЕСУСУ). А вот теперь твоя. (Садится).

ФЛОРЕНС встает.

Флоренс. Кому что предложить?

МАНОЛО и ХЕСУС встают.

Олив. Ну что, мы так и будем поминутно вскакивать?

Маноло. Действительно. (Садится).

Олив (щелкая пальцами). Флоренс, сядь!

ФЛОРЕНС садится, а МАНОЛО и ХЕСУС снова почтительно поднимаются со своих мест.

Садитесь, садитесь.

ОБА садятся.

Маноло. Жарища, как в Испании. Поэтому у нас и существует сиеста… Оливия! Как же у вас хорошо.

Олив. Правда? Вам нравится?

Маноло. Нравится не то слово. У вас просто великолепно! (Целует кончики пальцев). Великолепно, как на картинах Эль Греко.

Олив. Картинах кого?

Маноло. Эль Греко. Художника.

Олив (оглядывается, пожимая плечами). А кто это все рисовал, понятия не имею.

МАНОЛО и ХЕСУС громко смеются.

Маноло. А вы, Оливия, сказали мне неправду. Что у вас дома беспорядок и гостей приглашать неудобно. На беспорядок и намеков нет.

Олив. Это потому, что в доме появилась женщина, которая драит квартиру каждый день.

Маноло. А у меня этим мужчина занимается. Хесус.

Оба улыбаются

Хесус. Что правда то правда. Люблю чистоту. Мы с Маноло такие разные. Я аккуратный, он неряха. Я никогда не опаздываю, он всегда опаздывает. С таким сложно ужиться, вы согласны?

Олив. Еще как согласна… Флоренс, а ты?

Флоренс (после паузы. МАНОЛО). Вы имеете в виду Эль Греко, великого испанского художника, да?

Маноло (смущенно). Си. Хотите о нем поговорить?

Флоренс. Нет-нет. Это я так.

Неловкая пауза.

Олив. Я рассказало Фло как мы познакомились. Забавная была ситуация.

Маноло. А-а-а… А кто это Фло?

Олив. Она.

Флоренс. Это я.

Олив. Фло — это уменьшительная форма от Флоренс.

Хесус. Да она совсем не маленького роста.

Олив. Не она сама. Имя уменьшено.

Хесус. Уменьшено?

Олив. Ну да… Как прозвище. Мое имя Олив. А иногда меня зовут Олли.

Хесус. Олли и Олив… Букв одинаково.

Олив. Но звучит короче.

Флоренс. А ведь Эль Греко был греком.

Маноло. Си.

Хесус. Точно.

Флоренс. «Эль Греко» — значит «грек». Переводится именно так.

Маноло (кивает). Да, верно. Мы же говорим по-испански.

Флоренс. Само собой. Просто разговор зашел об искусстве. А я как раз прочитала о нем в путеводителе. Он жил в испанском городе Толедо.

Хесус (поправляя ее). Толейдо.

Флоренс. По-моему, все-таки в Толедо.

Хесус. Нет. Произносится как Толейдо.

Олив (напевает). Она произносит «Толедо», ты произносишь «Толейдо». Она «томат», а ты «томейт»…

Она и молодые люди смеются.

Флоренс …У нас есть город Толейдо в Охайо… Толейдо, Охайо.

Хесус. Нет-нет… Там как раз Толедо.

Флоренс. О, Господи.

Маноло. Дело в том, что на кастильском испанском все звучит не так как по-английски. Барселона звучит как Барфелона. Сан-О’се как Сан-Хосе. Витамин как битамин. Водка как ботка… Так что ошень, ошень хорошие битамины в Сан-Хосе и ошень, ошень плохая ботка в Барфелоне… Правильно, Хесус?

Хесус. Ошень.

Оба смеются… Возникает неловкая пауза.

Олив. Ужасное лето, правда?.. Ошень, ошень плохое.

Маноло. Да, такого жаркого что-то не припомню. Вчера ночью мы с Хесусом спали голышом.

Олив (игриво). Даже так?

Маноло. Открыли мы дверь, чтоб прохладней было. И оказались на виду пожилой пары, наших соседей. Смотрят на нас и думают, что мы… есть такое слово про мужчин, которые любят друг друга.

Флоренс. Братья?

Маноло. Нет, не братья. Ну, вы знаете. Что-то связанное с цветом.

Олив. Голубые.

Маноло. Си. Голубые. Точно. Это соседи так подумали.

Хесус. Но мы не голубые, можете нам поверить. (Смеются). Как раз наоборот. Как это сказать?

Олив. Не «голубые».

Хесус. Си. Да. Совсем не «голубые».

Маноло. Совсем-совсем не «голубые».

Смеются.

Хесус. Флоренс, вот вы живете вдвоем с Оливией, про вас такое люди не думают?

Флоренс. Нет, конечно. Смешно подумать… А почему вы спросили?

Маноло. Потому что каждую пятницу, вечером, к вам приходят только женщины. Ну жильцы и болтают всякое.

Флоренс. Раньше играли в карты, теперь в «настольную викторину». Что тут такого?

Маноло. Вот именно Флоренс набрала очко.

Флоренс. Почему, когда мужчины собираются, чтобы поиграть в покер, никто не считает их «голубыми»?

Маноло. Еще одно очко у Флоренс.

Хесус. В Америке с подозрением относятся к неженатым и незамужним.

Маноло. Да. Это точно. Одно очко за тобой.

Олив. Так что Флоренс на одно очко опережает… По-моему, ребятам пора предложить по коктейлю… Как вы, мальчики? (Встает).

Маноло. Было бы очень мило с вашей стороны.

Олив. Так что вам предложить?

Маноло. Двойную водку, если это вас не затруднит.

Хесус. Маноло! Ты же обещал. Никаких двойных водок.

Маноло. Вы слышите? Заботлив, прямо как мамочка. Но он прав. Спиртное мне не на пользу. Как выпью, так становлюсь агрессивным, задиристым.

Олив. Да ладно, немножко можно… А вам, Хесус?

Хесус. А Хесусу очень, очень, очень сухой мартини.

Олив. Положу в стакан губку. Ну, я пошла. (Направляется на кухню).

Флоренс (идет за ней). Ты куда?

Олив. За закусками. А ты пока с гостями познакомишься.

Уходит на кухню. ФЛОРЕНС в растерянности. Поглядывает на молодых людей, те улыбаются. Она возвращается к своему стулу и садится, положив ногу на ногу.

Долгая неловкая пауза.

Флоренс. Итак… Вы братья, да?

Маноло. Да-да. Родные.

Флоренс. Хорошо… А откуда вы?

Хесус. Из Барфелоны.

Флоренс. Понятно… И давно вы в Америке?

Хесус. Трез аниос. Три года.

Флоренс. Три года… У вас отпуск?

Маноло. Нет-нет. Мы здесь работаем, правда, Хесус?

Хесус. Да. В «Иберии».

Флоренс. Вы работаете в Сибири?

Хесус. Нет. В «Иберии». «Иберия» — это испанская авиакомпания.

Флоренс. Ой. Я не поняла… Вы пилоты?

Маноло. Нет-нет. Мы занимаемся административными вопросами.

Флоренс. Пора браться за испанский. Весь Нью-Йорк его изучает. Если ты не знаешь, что значит «кабальеро», то стыд тебе и позор.

Маноло. Еще одно очко. Флай, у вас уже их три.

Флоренс. А почему Флай?

Маноло. Разве это не уменьшительное от Флоренс?

Флоренс. Фло.

Маноло. Фло! Прошу прощения.

Флоренс. Ничего, ничего, Менни.

Маноло. Менни?.. Ах, да, уменьшительная форма от Маноло. Красиво звучит, правда, Хесус?

Хесус. Не Хесус, а Хес!

Все трое смеются. ФЛОРЕНС громче всех.

Флоренс. Олив!!! Тебе помочь?!!

Олив (выглядывая). Управлюсь. Небольшая проблема со льдом. (Исчезает).

Хесус. А вы, Фло… Вы работаете?

Флоренс. Рассталась.

Хесус. С работой?

Флоренс. Нет, с мужем.

Хесус. Извините.

Флоренс. Раньше работала, потом бросила и стала матерью.

Маноло. А дети у вас есть?

Флоренс (выговаривая каждое слово). Да. Раз мать, значит у нее есть дети.

Маноло. И сколько?

Флоренс. Что сколько?

Маноло. Сколько у вас детей?

Флоренс. Э-э-э, трое… Нет! Двое… Я мужа посчитала. (Смущенно смеется. Братья тоже смеются). Но сейчас я в разводе и буду снова искать работу.

Маноло. В Испании все по-другому. Испания старомодна и вся во власти традиций. В Испании мужчина — работник.

Флоренс. Добытчик?

Маноло. Да.

Флоренс. Может быть, кормилец?

Маноло. Си. Кормилец… Но мы с Хесусом люди современные. Совсем не старомодные. Правда, Хесус?

Хесус. Очень, очень современные. Поэтому и развелись. И переехали в чудесную страну Америку, чтобы начать новую жизнь. Мы любим нашу родину, но пришло время сказать ей «адиос».

Флоренс. Грустная история… А детей много осталось?

Хесус. О, да. Их миллионы. В Испании очень много детей.

Флоренс. Нет, я имею в виду ваших.

Хесус. А, понятно. У нас нет детей. Мы люди чести. Были бы у нас дети, мы так до конца жизни и прозябали бы со своими женами и родственниками.

Флоренс. Тяжелое это дело, правда? Когда теряешь супруга.

Маноло. А, ну-да… А что такое супруг?

Флоренс (пытается объяснить). Ну, супруг!.. Мой муж мне супруг.

Маноло. А до замужества он вам был супругом?

Флоренс. Да нет же. Супруг — это тот человек, за которого выходят замуж. Ваша жена — это ваша супруга.

Маноло. Интересно, а в нашем языке есть такое слово?

Флоренс. Наверняка есть.

Хесус. Есть «супруг», по-испански — «марео». То есть ваш муж. Си?

Флоренс. Си. Си. Грациас.

Хесус. Плохо быть разведенной?

Флоренс. После четырнадцати-то лет совместной жизни? Конечно. Я полностью выбита из колеи.

Хесус. Из колеи? (Озадаченно). Ку эс из колеи?

Маноло (пожимает плечами). Из колеи… Но компрендо.

Флоренс (жестикулируя). Разорвана.

Хесус. Что он вам разорвал?

Флоренс. Жизнь разорвана. Из-за сложных противоречий. Я до сих пор не в себе. Черная полоса в жизни.

Хесус. Как я вас понимаю. Плохое дело.

Маноло (поправляя его). Не плохое дело, а плохо дело.

Хесус. Плохо дело.

Маноло (ФЛОРЕНС). Сейчас черная полоса, потом будет светлая. Как говорят испанцы: «Нет дома без очага»… Вы меня понимаете?

Флоренс. Не очень.

Маноло. Или лучше сказать так: «Будет день, будет пища»… А? Как?

ФЛОРЕНС качает головой.

Хесус. Или — «Утро вечера мудренее»…

ОНА качает головой.

Тогда — «Рассчитывай на худшее, надейся на лучшее.»

Маноло. Ладно, угомонись.

ФЛОРЕНС берет со стола фотографию и показывает их.

Флоренс. А это главные жертвы развода.

Маноло (встает и рассматривает фотографии). Ага. Любовь с детства?

Флоренс. Нет. Это мои детки. Мальчик и девочка.

Маноло. Да, пресиосос. Девочка, вылитая вы.

Флоренс. Это как раз мальчик.

Маноло. Ой… Они живут с отцом?

Флоренс. Нет. Они сейчас в летнем лагере. Отец у них прекрасный. Очень строгий, но и справедливый. Сидни человек исключительный. Однажды он… ой, что это я? Вам это неинтересно.

Маноло. Что вы, как раз наоборот. Изливайте душу, изливайте. А мы вам посочувствуем.

Флоренс. Хорошо. (Берет другую фотографию, показывает ее). А это Сидни. Собственной персоной.

Маноло (рассматривает фотографию, слегка скептически). Да, непростой непростой человек. Правда, Хесус?

Хесус (разглядывая фотографию. Тем же тоном). Да-да, очень непростой… Он что, ковбой?

Флоренс. Да нет. Просто сапоги ковбойские любит.

Хесус (смотрит на фото). Волосы у него красивые. Черные и густые. Он что, испанец?

Флоренс. Нет. Но волосы, как у испанца, это точно. (Берет очередную фотографию). Хорошая фотография. Что скажете?

ХЕСУС рассматривает ее. Он в недоумении. Показывает ее МАНОЛО, тот в недоумении тоже. Вертит ее в руках.

Хесус. Но на ней никого нет.

Флоренс. Ну да. Это фото нашей гостиной. Квартира у нас великолепная.

Маноло. О, да. Очень красивая.

Хесус (рассматривая фото). Светильники очень красивые.

Флоренс. Мы их из Италии привезли. В Америке такие не купишь. Как я любила свою квартиру. Как не хотелось из нее уезжать. Нам вместе было так хорошо. Мы жили весело и открыто… И мне казалось на веки вечные. И вдруг все кануло. В вечность… И так неожиданно… Сидни, веселье, светильники. (Неожиданно разражается плачем).

Хесус. Не огорчайтесь… Я знаю в Бруклине один магазин, там такими же светильниками торгуют.

Флоренс. Простите меня. Не смогла удержаться от слез. Закусить не желаете? (Подает закуски).

Маноло. Слезы это хорошо. На сердце легче становится. Правда, Хейз?

Хесус. Си. Когда Маноло прощался со своей супругой, то он три дня слезы лил.

Флоренс. Что вы говорите.

Маноло. Я любил ее всем сердцем. (Голос у него дрожит. Плачет). Каждый вечер вспоминаю ее. Правда, Зоос?

Хесус. Хейс!.. Что верно, то верно. Каждый вечер слышу, как он думает о ней.

Маноло (вытирая слезы). Иногда мне кажется, что я допустил ошибку. Если я так любил Салину, зачем я ее бросил? Я был не в себе. Но уже ничего не поделаешь. Слишком поздно. (Всхлипывает).

Флоренс. Может, еще не слишком?

Маноло. Слишком, слишком… (Жалобно). В прошлом месяце она вышла замуж.

Хесус. Моя история еще печальнее. Моя изменила мне. (Плача). Но сейчас я бы простил ее. Уж очень я любил ее. Второй такой женщины я уже не встречу никогда.

Флоренс. И вы знаете этого мужчину? Ну, с которым она изменила?

Хесус. Си. (Показывает на МАНОЛО). С мужем его бывшей жены.

Флоренс. О, Господи!!!

ВСЕ ТРОЕ плачут. Неожиданно появляется ОЛИВ с напитками в руках.

Олив. Ну, как вы тут? (Застывает на месте).

Все трое берут себя в руки.

Черт, что тут происходит? Чего ты им наговорила?

Флоренс. Ничего особенного.

Олив. Не лучшее место слезы лить.

Флоренс (вскакивая с места). Боже мой! Почему ты меня не позвала? Я же просила. (Бежит на кухню).

Олив. Совсем, мальчики, забыла вас предупредить. Она самая популярная ведущая на телевидении.

Маноло. И по-моему самая душевная женщина.

Хесус. Такая ранимая. Такая мягкая. Прямо, как испанка. Настоящая барселонка.

Олив. А, может, ей в Барселону и отправиться.

Из кухни вы ходит ФЛОРЕНС в кухонных варежках.

Флоренс. Мясо пересохшее, но есть можно.

Олив. Минуточку. Может, мы еще что-нибудь придумаем.

Флоренс. Ничего тут не придумаешь. Петух черный-пречерный. Как головешка.

Маноло (сочувственно). А можно на него посмотреть?

Хесус. Ну, пожалуйста.

ФЛОРЕНС неохотно идет на кухню и возвращается с блюдом, на котором лежит черная птица.

Маноло (подходит и рассматривает натюрморт). Хм. Ошень, ошень подгоревшая птица.

Хесус. Чепуха. У нас дома пирог с курятиной. Будет готов через десять минут.

Флоренс. Вроде этого?

Хесус. Ну, что вы. Он замороженный. Десять минут и он готов. Мы ему подгореть не дадим. Еда что надо.

Маноло. Так что ждем вас в гости. Квартира 14 Б.

Олив. И лифт не нужен.

Маноло. Вот именно. Вечно там собаки сидят.

Братья посылают воздушные поцелуи. Опрометью выбегают из квартиры. ОЛИВ сияет.

Олив. Правда, симпатичные?.. Симпатичные, правда???…Пришло наше время. Этот год для женщин будет — лучше не придумаешь. Ну, забирай закуски. (Берет бутылку вина).

Флоренс. Я никуда не иду.

Олив. Что?

Флоренс. С ними не о чем говорить. И понимаю я их плохо…

Олив. Ну и что? Главное общение. Так надоела тоска… Ну, бери закуски.

Флоренс. Не пойду я. Чувствую себя виноватой перед Сидни.

Олив. Флоренс… кусок пирога с Хесусом еще не супружеская измена. Ну, пошли. (Направляется к двери).

Флоренс (берет закуски и идет к двери). Ладно, ладно, только радости от этого будет мало. Я словно неживая. Застыло все внутри.

Олив. Ладно, перестань. А то еще прихватит в лифте.

ФЛОРЕНС делает один шаг и хватается за спину.

Флоренс. Ой!!! О, Господи!!! Моя спина!!! Ох!!! Спину прихватило. Радикулит, наверное. Ужасно больно.

Олив. Да нет у тебя ничего… Постарайся дойти до стула. Не спеша.

ФЛОРЕНС от боли не может сделать и шага.

Флоренс (прислоняясь к стене). Не могу!!! Не могу с места сдвинуться! Не трогай меня!

Олив. Вот черт, испортила мне весь вечер… Не могу же я тебя оставить в таком состоянии.

Флоренс. Да ты иди, иди. Мне из-за тебя еще хуже. Ну, прошу тебя, иди.

Олив. Дам тебе аспирина. (Идет на кухню).

ФЛОРЕНС стоит, не двигаясь.

Флоренс …О, Господи, лишь бы не упасть. Боже, не дай мне помереть, у меня ведь двое маленьких…

Олив (из кухни). Господи, сделай так, чтобы она заткнулась. Умоляю тебя.

Занавес.

Картина третья

Вечер следующего дня. Все готово для игры. ФЛОРЕНС пылесосит коврик. Дверь открывается и входит ОЛИВ. Вид у нее уставший. На ней слаксы, рубашка и плащ. В руках вечерняя газета. ФЛОРЕНС ее не замечает. ОЛИВ снимает плащ, подходит к розетке и отключает пылесос. ФЛОРЕНС тут же поворачивается и видит ОЛИВ. ОЛИВ усаживается на стул и раскрывает газету.

ФЛОРЕНС берет пылесос и идет с ним на кухню. ОЛИВ наступает на шнур. ФЛОРЕНС дергает шнур три раза. На третий раз ОЛИВ поднимает ногу и тут же с кухни доносится грохот.

ФЛОРЕНС, прихрамывая выходит из кухни. ОЛИВ улыбается и пересаживается на диван. У ФЛОРЕНС в руках блюдо с дымящимися спагетти. Она усаживается за стол, добавляет в спагетти сыр и принимается за еду.

ОЛИВ встает, берет в руки дезодорант и распыляет его вокруг ФЛОРЕНС. Последнюю струю направляет в блюдо спагетти.

ФЛОРЕНС снимает салфетку, кладет вилку, едва сдерживая себя. ОЛИВ снова садится на диван и продолжает читать газету.

Флоренс. Ну, и долго мы еще будем в молчанку играть?

Олив. Вчера вечером могла выговориться сколько душе угодно. Сама же не пошла в гости. Мне вечер испортила и себя довела до ручки. Чтоб я тебя больше не слышала, ясно?

Флоренс. Си. Йо компрендо. Грациас.

Олив (достает из кармана ключ и подходит к ФЛОРЕНС). Это ключ от черного хода. У тебя будет своя половина.

Флоренс (уже не сдерживаясь). Вот как? Между прочим, мы платим за квартиру поровну, так что она вся в моем распоряжении.

Олив. Только половина. И чтобы я тебя не видела и не слышала. (С угрозой). Я от твоих кухонных запахов одурела. С меня хватит. И убери спагетти со стола сию же минуту.

Флоренс (смеется). Ты меня рассмешила.

Олив. И чем же, черт побери?

Флоренс. Это не спагетти. Это лапша такая.

ОЛИВ смотрит на нее, как на сумасшедшую. Затем берет тарелку с едой, подходит к кухонной двери и со всего размаха швыряет ее в стенку.

Олив. Туда ей и дорога!! (Вид у нее очень довольный).

ФЛОРЕНС заглядывает в кухню.

Флоренс. Ты в своем уме??? Я это убирать не буду. Уберешь сама… Все стены заляпаны.

Олив (заглядывая в кухню). Здорово получилось.

Флоренс. Так все и останется, да? Засохнет ведь. Попробуй потом отмой. Ладно, придется убирать самой! (Принимается за уборку).

Олив (кричит). Только попробуй! Я тебе череп проломлю!

Флоренс. Но за что? Что я такого сделала? Что ты с ума сходишь? Из-за моей уборки? Готовки? Бесконечных слез? Ну, что тебя раздражает?

Олив. И то, и другое, и третье. Все вместе. Я уже ночами не сплю. Я на пределе. Я дошла до ручки. Меня все раздражает. Раздражение не проходит даже, когда тебя нет… Потому что знаю: ты придешь домой, и все начнется сначала. Вечные записки на подушке: «Пошла за кукурузными хлопьями». И подпись: Ф. А… Так до меня только через полдня доходит, что «Ф. А.» это Флоренс Анджер. Я тебя не виню. Просто мы не сходимся характерами.

Флоренс. Картина ясная.

Олив. Это еще не картина, это только ее рамка. Картина еще не закончена… Я веду дневник с тех пор, как ты переехала ко мне. Там все, что написано… Только вот про испанцев не успела еще написать.

Флоренс. А, вот в чем дело? Я мешаю твоей личной жизни. Не дала тебе вчера расслабиться.

Олив. Личная жизнь? Да я о ней и не мечтаю. Ты у меня всю охоту отбила.

Флоренс (тычет в нее пальцем). Я не причина. Я же просила не приглашать гостей.

Олив. Убери палец. Я так глаза лишусь.

Флоренс. Ладно, отстань от меня. Отстань! Понятно? (Отворачивается с победным видом).

Олив. Ты что? Решила характер показать? Давненько я тебя не видела в таком состоянии. Прямо тигрица.

Флоренс. Не надо меня провоцировать. А то такого наговорю — не обрадуешься.

Олив (с сарказмом). Страсть, как хочется послушать. Вся дрожу от нетерпения. (Садится на стул, закинув ногу на ногу).

Флоренс. Ладно, сама напросилась… Ты замечательный человек. Столько сделала для меня. Если б не ты, не знаю, что бы со мной стало. Ты меня забрала к себе, приютила, помогла отойти душой. Я этого никогда не забуду. Ты просто чудо.

Олив (не двигаясь, обдумывая ее слова)…что-то непохоже, чтобы ты перемывала мне косточки.

Флоренс. Все впереди.

Олив. Жду.

Флоренс. А еще ты стерва, каких свет не видывал.

Олив. Понятно.

Флоренс. Абсолютно ненадежная.

Олив. Вот как?

Флоренс. Живешь сама по себе.

Олив. Да ну?

Флоренс. Неблагодарная, безответственная и к тому же — белоручка!

Олив. Складно. Звучит, как стихи.

Флоренс. Все. Я закончила. Вот я тебе косточки и перемыла. Как впечатление? (Отходит в сторону).

Олив. Хорошо. А теперь моя очередь…

ФЛОРЕНС усаживается на стул, тоже закидывая ногу на ногу.

Почти год я жила одна. В тоске и унынии. Потом забрала тебя. Думала вдвоем будет легче… И вот после трех недель тесного общения с тобой я заработала себе крапивницу, опоясывающий лишай и псориаз… Я начала стареть не по дням, а по часам. Ладони стали как у старухи… Я так дальше не могу. Сделай одолжение, переезжай на кухню и живи там со своими горшками, кастрюлями и поварешками… Пойду прилягу… Зубы шатаются, как бы не начали выпадать. Опять тебе придется за пылесос браться. (Уходит удрученная).

Флоренс (после паузы). Иди по стенке, а то полы я только что полы вымыла.

ОЛИВ возвращается. Она вне себя и, кажется, готова убить подругу. Подходит к ФЛОРЕНС.

Не подходи ко мне. Я серьезно говорю.

Олив. Марш на кухню! Сунь свою голову в духовку, и пусть она жарится, пока не станет черной, как твой каплун.

Флоренс. Дело пахнет судом.

Олив. От меня не убежишь. Я знаю свою квартиру, как…

ОЛИВ пытается поймать, убегающую ФЛОРЕНС. Та бежит в туалет и запирается. ОЛИВ убегает в спальню. Некоторое время на сцене никого. ФЛОРЕНС пронзительно кричит. Похоже ОЛИВ вошла в туалет через запасную дверь. ФЛОРЕНС вбегает в гостиную.

Флоренс. Решила уладить дело силой, да? По-звериному? (Хватает сумочку, что-то выхватывает и наставляет на ОЛИВ). Не подходи! Тронешь меня пальцем, без глаз останешься. Это газ…

Олив. Ну, сейчас я до тебя доберусь. Я тебе покажу. (Убегает в спальню ФЛОРЕНС).

ФЛОРЕНС достает из сумочки полицейскую сирену.

Флоренс (громко). Ладно. Я тебя предупредила. Включаю сирену. (Включает сирену. Та молчит. Подносит ее к уху). Что такое? Ты что, трогала ее? (Бьет сирену об стол). Вот черт! Отдала двадцать пять долларов за кусок японского дерьма!

Олив. Ну, сейчас я тебе выдам! (Выбрасывает из спальни чемодан. Выходит). Вот! Решение всех проблем.

Флоренс (смотрит на чемодан, смущенно). Ты уходишь?

Олив (вне себя). Не я, идиотка! Ты!!! Уходишь ты. А сиреной вызовешь такси. Я помогу.

Флоренс. С чего это, ты?

Олив. Наш брак распался. Оформляем развод. Ни с кем больше не хочу жить. Собирай чемодан и отправляйся на все четыре стороны.

Флоренс. Ты меня выгоняешь?

Олив (направляясь на кухню). Именно! И прямо сейчас. (Возвращается с кухонной утварью, сваливает ее в чемодан). Вот! Утварь упакована.

Флоренс. Неужели ты это серьезно?

Олив (закидывая голову). Она что оглохла? Или я голоса лишилась?

Флоренс. Другими словами, ты меня вышвыриваешь вон.

Олив. Именно. Именно так. (Подает чемодан ФЛОРЕНС, но та его не берет).

Флоренс. Ладно. Просто хотела лишний раз удостовериться. Пусть это остается на твоей совести. (Уходит в спальню).

Олив. Останется что?!

Флоренс (выходя из спальни, одевая куртку). То, что ты меня выгоняешь. «Отправляйся на все четыре стороны» — твои слова. (Кладет в сумочку газовый баллончик и сирену). И запомни — что бы со мной не случилось, все это на твоей совести. И будет лежать на ней тяжелым грузом.

Олив. Лежать? Тяжелым грузом? Сними с меня этот груз!!!

Флоренс. Еды на кухне много, только разогреть осталось… Как пользуются спичками, спросишь у соседей. (Направляется к выходу).

Олив (загораживая выход и не давая пройти ФЛОРЕНС). Не уйдешь, пока не возьмешь свои слова обратно.

Флоренс. Какие?

Олив. Насчет «тяжелого груза»… Это что, проклятье какое-то?

Флоренс. Я ухожу. (Раздается звонок в дверь)…Это к тебе… Откроешь?

Олив. Мы столько лет были близкими подругами… Нельзя так просто взять и уйти. Мы же цивилизованные люди. Давай попрощаемся как положено.

Флоренс. Какие могут быть цивилизованные манеры, когда тебя вышвыривают вон.

Олив (кивает). Ладно… Как есть так есть.

Открывает дверь. Входят МИККИ и ВЕРА.

Микки. что тут у вас? (Смотрит на ФЛОРЕНС). На тебе лица нет.

Флоренс (подругам). Она вам все объяснит. Играйте себе в удовольствие. Проголодаетесь, Олив вас накормит… Ну, до свидания. (Выходит, закрывая за собой дверь).

Микки. Она что, сегодня не играет с нами?

Олив. У нее важное дело. Ходить со скорбным взглядом и навевать на людей тоску… Ладно, начинаем игру. Доставай.

ВЕРА достает игру и раскладывает ее на столе.

МИККИ идет в кухню, останавливается и с интересом рассматривает стенку.

Вера (раскладывая игру). С вами все ясно. Мы с Хэрри сегодня утром тоже здорово поцапались.

Олив. Из-за чего?

Вера. Придрался к моему наряду. Вид, говорит, у него слишком сексуальный.

Олив (смотрит на нее). Держись за мужа покрепче. Второго такого не найдешь.

Открывается дверь и входит РЕНЕЙ. Вид у нее обеспокоенный.

Реней. Привет… Мне виски и срочно. Плохие новости у меня. Мой доктор здорово меня огорчил.

Олив. Чем же? Послал проклятье на твою голову?

Реней. Он не колдун, а гинеколог.

Открывается дверь и входит СИЛЬВИ.

Сильви. Прошу всех сесть. У меня важная новость.

Олив. Господи, не квартира, а кабинет трудовой терапии.

Вера. Хорошая или плохая?

Сильви. А это от доходов зависит… Я беременна.

Микки. Ого! Поздравляю!

Сильви. Здорово. Большое дело сделано.

Реней. Уверена на все сто? Гинекологам я не доверяю.

Сильви. Где Флоренс? Хочу ей эту новость сообщить.

Олив. Она ушла. Обиделась на мои слова.

Вера. А что ты ей сказала?

Олив. Катись на все четыре стороны.

Реней. Ты ее выгнала?

Олив. Ничего не могла с собой поделать. Сил моих больше нет… Там протрет, там пылинку сдует, здесь подотрет и копошится, копошится без конца.

Сильви. Ну ладно, хватит. Сама себя заводишь.

Олив. И так целыми днями, целыми днями…

Сильви. Ну, успокойся, успокойся. (Обнимает ее, успокаивает).

Микки. Характер у нее несносный, это понятно. Но ведь она наша подруга и оказалась выброшенной на улицу. Я, лично, за нее переживаю.

Олив. А я думаешь нет? Думаешь, я не переживаю? Кто первый выгнал ее на улицу?

Микки. Сидни.

Олив. Что?

Микки. Сидни в первый раз, а вот ты во второй. И в очередной раз ее выгонят. С кем бы она не жила. Это же Флоренс. Неужели не понятно? С ней никто ужиться не может.

Олив. Но почему?

Микки. Сама не знаю. Такая уж у нее судьба. В Африке есть одно племя. Так вот, его жители ходят целый день и стучат себя камнями по голове.

Олив …зато пылинки ни с чего не стряхивают.

Сильви. Интересно, куда ее понесло?

Звонок в дверь.

Олив. Это она. Я так и знала, что она вернется. В Нью-Йорке она больше никому не нужна.

Вера. Я открою.

Олив. Начинаем играть! Будем играть, как ни в чем не бывало. А то много чести. Все, садимся.

Все усаживаются.

Сильви (прижимает руку к животу). Лишь бы мой маленький ничего не расслышал. А то подумает, что все женщины чокнутые.

Олив (ВЕРЕ). Открывай! Открывай же!

ВЕРА открывает дверь. В дверях МАНОЛО.

Вера. А, привет… Это не она.

Маноло. Буэнас тардес.

Вера. Олив, это господин Тардес.

Олив (встает). А, Маноло, привет… Девочки, познакомьтесь с моим соседом. Маноло Венесуэлой.

Маноло. Костанцуэлой. Маноло Костанцуэлой. (ОЛИВ). Оливия, можно вас на секунду?

Олив (подходит к нему). Ну, конечно. (Отводит его в сторону). В чем дело?

Маноло. Вы, наверное, уже в курсе. Я пришел забрать ее вещи.

Олив (не веря своим ушам). Вещи Фло? Моей Фло?

Маноло. Да. Бедная измученная женщина, Флоренс Анджер находится сейчас в моей квартире и изливает душу Хесусу… Вы, Олибия, оказались ненадежной супругой. Дружба намного дороже жареного каплуна… Пусть она побудет пока у нас и придет в чувство.

Олив (подругам). Я потом все вам переведу.

Входит ХЕСУС и тащит за собой упирающуюся ФЛОРЕНС.

Хесус. Маноло, она не хочет пожить у нас. Уговори ее. (Заметил женщин). Извините за вторжение, пер фаворе…

Флоренс. Правда, ребята, мне очень неудобно. Я могу пожить и в гостинице. (Подругам). Привет, девочки.

Женщины (в шоке). Привет.

Маноло (ФЛОРЕНС). Чепуха. У нас же есть свободная комната. Все равно в ней никто не живет. Не отказывайте нам.

Хесус. Мы не можем допустить, чтобы женщина бродила одна по улицам. Мы так воспитаны.

Флоренс. А я правда вам не очень помешаю?

Маноло. Это мы будем вам мешать. Хесус храпит, а я во сне разговариваю.

Олив (подругам). А она по ночам издает трубные звуки. Прямо хор.

Маноло (ОЛИВ). Не хочу быть неучтивым, Олибия, но в Испании выгнать из дома друга, все равно, что застрелить быка. (ФЛОРЕНС). Ну, пожалуйста, Фло, всего несколько дней.

Хесус. Пока все не образуется.

Флоренс. Ну ладно. Только на одну ночь. А с утра пойду искать работу.

Маноло. Это есть прекрасно. (Целует ей руку).

Хесус (ФЛОРЕНС). Одежду собрать помочь?

Флоренс (оглядывая себя). Одежду?? А, которая в квартире? Нет, я сама.

Маноло. Очень хорошо. Как соберете вещи, прямо к нам, Флосси!

Олив. Флосси???

Хесус. Не задерживайтесь. Кокатейль чирис пятнадцать минут.

Маноло. И заглядывайте в мой учебник испанского.

Флоренс. Монто бастанте бьен.

Маноло. Здорово. Я тоже люблю кататься верхом. Буэнас тардес.

Братья удаляются, улыбаясь. ФЛОРЕНС направляется в спальню, поглядывая в сторону подруг.

Реней. Эй, Флоренс. Неужели у парней будешь жить?

Флоренс. Одна выгнала, двое приютили. Женщина начала выдавать номера. Наконец-то. (С гордым видом уходит в спальню).

Сильви (с изумленным видом смотрит ей вслед). Похоже, я прямо сейчас разрожусь. Тут же на полу.

Олив. Так у меня пол чище, чем в больнице.

Вера. Сильная сцена. Чтобы женщина менялась прямо на глазах. Это что-то новенькое.

ФЛОРЕНС выходит из спальни с пакетом в руках.

Флоренс (со счастливым видом). Не знаю почему, но настроение у меня резко поднялось. Чувствую легкое приятное головокружение… Спасибо тебе, Олив.

Олив. Спасибо? За что?

Флоренс. За две вещи. За то, что приютила, и за то, что выгнала.

Звонит телефон. МИККИ подходит к аппарату.

Это, наверное, ребята звонят. Горячая испанская кровь играет.

МИККИ берет трубку.

Микки (в трубку). Да-да… Минуточку.

Флоренс (достает из сумочки сирену и газовый баллончик. Кладет их на стол). Олив, вот… Они мне пока не нужны.

Микки. Твой муж звонит.

Флоренс. Ой-ой-ой!.. Сделай одолжение, скажи, что позвоню на днях. Поговорить есть о чем. И если он мой голос не узнает, пусть не удивляется. Я за этот месяц стала другим человеком. Ну, Микки, скажи же.

Микки. Только при встрече. Это звонит муж Олив.

Флоренс (смущенно). Ах так1

ОЛИВ подходит к телефону.

Пока, девочки. Пришлю вам коробку конфет с орехами.

Идет к двери. ОЛИВ останавливает ее.

Олив. Подожди, не уходи. (В трубку). Привет, Фил… Не могу сейчас говорить. Я перезвоню, ладно?.. Какой чек?.. Все, с чеками покончено. Всему есть предел. Что? Ты мне послал чек?.. И возвращаешь все мои счета? Ты это серьезно?.. Вот это да. Ты просто гигант… такого от тебя я просто не ожидала. Нет-нет… Я знаю, что такое самоуважение в твоем понимании. (Обменивается взглядами с ФЛОРЕНС)…Ты что, больше мне звонить не будешь? А?.. Хорошо. Буду надеяться… Пока. (Кладет трубку. Вид грустный. Пробует улыбнуться). Ничего себе, да? Похоже, я ему больше не нужна.

Флоренс. Тебя приятней любить на расстоянии.

Олив (вытирая слезы). Ладно, иди. Накаркаешь еще.

Флоренс (подругам). Ну что, игра продолжается?

Вера. Ага. Хочешь присоединиться?

Флоренс. Я буду ошень, ошень занята…

Выходит. СИЛЬВИ выходит из туалета. В руках у нее полотенце. ОЛИВ забирает его и аккуратно складывает.

Олив …Ну что, девочки, начнем… (Садится). Мы с Реней против вас троих… Ну, Реней, бросай кости.

Реней (бросает кости). «Эстрада».

Вера (берет карточку и читает). «Самая популярная песня 1962 года»?

Олив (поет). «Взрослые девочки не плачут»…

СИЛЬВИ начинает подпевать…. Потом ВЕРА, а потом и остальные подруги.

Занавес.

Оглавление

Действие первое

Действие второе Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg