«На всю катушку [=Повесы, =Приди и протруби в свой рог]»

На всю катушку [=Повесы, =Приди и протруби в свой рог] (fb2) - На всю катушку [=Повесы, =Приди и протруби в свой рог] (пер. Валентин Хитрово-Шмыров) 263K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Нил Саймон

Нил Саймон На всю катушку [=Повесы =Приди и протруби в свой рог]

Come Blow Your Horn by Marvin Neil Simon (1961)

Перевод с английского Валентина Хитрово-Шмырова

Действующие лица:

Алан

Пегги

Бадди

Отец

Мать

Конни

Тётушка Гасси

Действие первое

В проеме двери стоит АЛАН БЕЙКЕР; он пытается затащить в свою холостяцкую квартиру ПЕГГИ ЭВАНС. На нем замшевая горнолыжная куртка. На ней тоже замшевая курточка, но явно не для горнолыжного спорта. Он само обаяние, и, наконец, оба оказываются в комнате. Алан ставит свой чемодан, незаметно для Пегги достает из ее багажной сумки спальный мешок и раскладывает его на полу. Алану года тридцать три, он симпатичный, веселый и явно чувствует себя хозяином положения. Пегги — двадцать два, она наивна и кокетлива.

Пегги. Алан, нет!

Алан. Да ладно тебе, радость моя.

Пегги. Не надо, Алан!

Алан (снимая с нее куртку). Всего на пять минут. Ну, давай, заходи.

Пегги. Ну, прошу тебя, не надо! (Затаскивает ее в комнату.)

Алан. Сама же говорила, что замерзла.

Пегги. Это правда.

Алан (обнимая ее). Разожгу камин. Кровь так и забегает у тебя по жилам. Я мигом.

Пегги. Сначала приму ванну. Этот Нью-Йорк — сплошная пыль.

Алан. Давай попозже. А сейчас выпьем по бокальчику, отметим наш великолепный уик-энд.

Пегги. Мы там пробыли четыре дня.

Алан. Два, четыре — ну зачем же считать. Расслабься, мы же здесь вдвоем, перед кем кокетничать?

Пегги. Думаешь?

Алан. Да около трамплина все пялились на тебя. А кто с него прыгал, так оказывался на парковке… Ну, подойди ко мне. (Кусает ее в шею.)

Пегги. Вечно одно и то же.

Алан. Что именно?

Пегги. Кусаешь меня в шею.

Алан. Ну и что? Думаешь, я вампир, да?

Пегги. Ха, и что я раньше об этом не подумала?

Алан. А вдобавок я пожую твою мочку. (Жует мочку ее уха.)

Пегги (хихикает). Поцелуй меня.

Алан. Не закусил еще как следует. (Целует ее.)

Пегги (вздыхает и садится на диван). Согрелась.

Алан. Отлично.

Пегги. Спасибо за выходные. Здорово было.

Алан. Еще как. (Подходит к ней.)

Пегги. Хотя он так и не появился.

Алан (останавливается и поворачивается). Кто?

Пегги. Твой друг из «Мэтро-Голдвин-Маер».

Алан (идя к бару, скороговоркой). А, мистер Манхейм. М-да… Таков шоу-бизнес.

Пегги. А в ней было написано, что он снова приедет в Нью-Йорк?

Алан. В ней? (Достает бутылку виски.)

Пегги. В телеграмме. Из Голливуда.

Алан. А разве я тебе не сказал? На следующей неделе, в начале.

Пегги. Но ведь план был другой, правда?

Алан. То есть?

Пегги. Он хотел встретиться со мной в отеле.

Алан (ставя бутылку). На лыжной базе.

Пегги. Разве? Все равно было хорошо. Никогда не была в Нью-Гемпшире.

Алан. Мы были в Вермонте. (Убирает бутылку.)

Пегги. Вечно я путаю названия. Никак в голове не укладывается: такой солидный бизнесмен вдруг решается тащиться в такую даль, чтобы познакомиться со мной.

Алан (достает бутылку). Я же тебе все объяснил. Раз фильм снимается о зимнем карнавале, он решил использовать натуральный пейзаж. Снять тебя на фоне снега. И это логично… (Не очень уверенно.) Так ведь? (Отходит вправо.)

Пегги. Да, конечно.

Алан. Ну да. (Садится рядом с ней и обнимает ее.)

Пегги. Надо нам с тобой еще куда-нибудь махнуть. Но не ради бизнеса. Просто отдохнуть.

Алан. Вот это будет настоящий уик-энд.

Пегги. Может, на лыжах научусь кататься.

Алан. Само собой.

Пегги. Почти все время в комнате проторчала. Стыд один.

Алан. Погода, что тут поделаешь.

Пегги. Да, снег все падал и падал.

Алан. То-то и оно… А ты была моим маленьким сенбернаром… (Хочет поцеловать ее, но тут раздается телефонный звонок.)

Пегги. Телефон в коридоре зазвонил.

Алан. Я ничего не слышу.

Пегги. Может, это меня.

Алан. По моему телефону?! Ты же не живешь здесь.

Пегги. Но сейчас-то я у тебя уже сколько времени.

Тот вопросительно смотрит на нее, подходит к висящему на стене телефону, снимает трубку.

Алан (в трубку). Да… Кто? Бадди? Привет, малыш… …Прямо сейчас? Ну, конечно. Раз это так важно. Ты знаешь номер квартиры. (Вешает трубку.) Это мой младший брат.

Пегги. Ну, я тогда лучше пойду.

Алан (снова подсаживается к ней). Я живу на седьмом этаже. У нас еще целая минута.

Пегги (отодвигаясь). Пойду, переоденусь. (Поднимает куртку, подходит к нему, игриво). Он надолго?

Алан. Нет, раз ты в настроении.

Пегги. Жду наверху через двадцать минут.

Алан. А, может, спустишься через девятнадцать?

Пегги. Идет. Пока.

Алан. Пока, Конни.

Пегги. Пегги! (Резко отодвигается от него.)

Алан. Что?

Пегги. Я Пегги! За два дня третий раз называешь меня Конни.

Алан. Оговорился. Хотел сказать Кролик!

Пегги. Да?

Алан. Да.

Пегги. Ну, извини. (Алан открывает дверь. Пегги улыбается и уходит. Алан облегченно вздыхает. Поднимает чемодан и входит в спальню. Раздается звонок в дверь.)

Алан (за сценой). Заходи, открыто.

Входит его младший брат БАДДИ БЕЙКЕР. В руках у него чемодан. Он полная противоположность брату: сдержанный, неуверенный в себе, застенчивый.

Бадди. Привет… Ты занят?

Заходит в гостиную, оглядывается.

Алан (за сценой). Нет, нет, заходи, малыш. (Алан выходит.) Что случилось? А что в чемодане?

Бадди. Пижама, зубная щетка, работа.

Алан. Ты шутишь.

Бадди. Нисколько.

Алан. Ты что, ушел из дома? (Тот кивает.) Насовсем?

Бадди. Захватил восемь пар носков. Да, насовсем.

Алан. Да ладно тебе. Это не всерьез. Ты не убежал из дома.

Бадди. Ну, соврал немного. Я на такси добрался. (Снимает пальто и кладет его на чемодан.)

Алан. Вид у тебя серьезный. Неужели мой братец наконец убежал из тюрьмы?

Бадди. Давно собирался, и ты был «за».

Алан. Мог и раньше. А меня почему не предупредил?

Бадди. А когда? Тебя на работе с четверга нет.

Алан. Слушай, а папа что-нибудь сказал? Что меня нет?

Бадди. В офисе — нет. Но дома все время дверями хлопал. Люстра в фойе упала. Где ты был?

Алан. В Вермонте.

Бадди. На лыжах катался?

Алан. Только днем. (Садится на диван и закуривает сигарету.)

Бадди. Как это все у тебя получается? Стоит мне опоздать хоть на минуту, он мне зарплату урезает… а дома кормят хуже.

Алан. Он на тебя надавить может, а на меня нет. Вот у меня распорядок и свободнее.

Бадди. Это точно. Он не обращается с тобой как с ребенком. Ты за словом в карман не полезешь.

Алан. Это точно. Какой он мне начальник…

Бадди. Тебе легче. Я вчера завалился домой в три ночи. Он, конечно, выступил. (Алан качает головой.) Прохожу мимо его двери, а он как закричит: «Ку-ка-ре-ку!».

Алан. А ты что?

Бадди. Да ничего. Хотел пропищать как цыпленок, но духу не хватило.

Алан. Он просто чудо.

Бадди. А еще вчера был мой день рождения. (Садится на диван.) Двадцать один стукнуло.

Алан. Точно. Эх, жаль меня не было. С днем рождения! (Крепко пожимает ему руку.)

Бадди. Спасибо.

Алан. Забыл про подарок.

Бадди. Зато родители не забыли. Красотища! Подарок от мамы с папой.

Алан. И что за подарок?

Бадди. Вечеринка с сюрпризом. Мама, папа и семейство Клингеров.

Алан. А кто они?

Бадди. Познакомились с ними прошлым летом на отдыхе.

Алан. Вот как? Но ведь они не друзья тебе.

Бадди. То-то и оно. Думаешь, зачем они их пригласили?

Алан. Потому что у них есть дочь.

Бадди. Да еще какая.

Алан. Она была с ними?

Бадди. А то.

Алан. А зовут… дай угадаю… Наоми.

Бадди. Почти угадал. Реней.

Алан. Хорошее имя.

Бадди. Она гений. Ай-кью сто семьдесят. И вес такой же.

Алан. Конечно, разодели ее в пух и прах.

Бадди. А что толку. Сидела и весь вечер кешью уговаривала. А я смотрел на нее как дурак.

Алан. Сочувствую.

Бадди (встает, идет к центру сцены). Дальше — хуже. Папа начал рыться в моих вещах. Подслушивать телефонные разговоры. Он довел меня до ручки. Что с ним?

Алан. Все просто. Он боится, что ты пойдешь по моим стопам.

Бадди. Думал я, думал… и решился. И вот я здесь.

Алан. Я тобой горжусь. Если б не двадцать один, я бы тебя поцеловал.

Бадди. Я правильно поступил, точно?

Алан. Ты что, банк грабанул? Отъехал на метро четыре станции. Ты ведь все равно работаешь на него, правда ведь?

Бадди. С тобой тоже будут неприятности.

Алан. В каком смысле?

Бадди. Я знаю, за такие слова несдобровать… но я в контору больше не вернусь.

Алан. …И почему же?

Бадди. Осточертела эта работа. Ты — другое дело, ты прирожденный бизнесмен… Куда мне до тебя.

Алан. Просто у тебя опыта не хватает.

Бадди. Дело не только в этом. Мне сама работа не нравится. В мире столько интересного происходит. Аж дух захватывает. Образуются новые государства. Скоро человек полетит на Луну. А я восковыми фруктами занимаюсь. Велика радость.

Алан. Ну и что? Бизнес как бизнес.

Бадди. Тебе легко говорить. Ты в конторе почти не бываешь. (Садится.) Ты коммивояжер, целый день на ногах. С народом общаешься. А я сижу в конторе и смотрю на искусственные яблоки, груши и сливы. Они никогда не потемнеют, никогда не сгниют, никогда не сморщатся. Прямо как в «Портрете Дориана Грея». Только с фруктами.

Алан (тем же тоном). А знаешь, почему у тебя такое состояние? Потому что ты не умеешь как следует расслабляться. Днем работа, ну, как положено. Но вечер-то твой, отрывайся.

Бадди. Да, наверное, ты прав.

Алан. Но с конторой покончено, да?

Бадди (идет к заднику сцены). Ну да… (Смотрит на часы.) Всего несколько минут назад.

Алан (идет к заднику сцены, чуть левее). Ты о чем?

Бадди. Папа скоро придет домой.

Алан. Ты что, не предупредил его?

Бадди. Духу не хватило!

Алан. Серьезно? Так испугался?

Бадди. Похоже. Всю неделю был мрачнее тучи… Я не хотел сделать ему больно… Он упрямый, старомодный, но он хороший человек.

Алан. Знаю, малыш, знаю.

Бадди. Он был на фабрике, когда я без предупреждения пошел домой. Написал ему длиннющее письмо и положил на его кровать. Думал, утром и разберемся. Я правильно сделал? (Подходит к Алану.)

Алан. Честно говоря, какая разница? Я горжусь тобой, малыш. Это Исход из Египта. Отметим это событие? Что будешь: виски или бурбон? (Подходит к бару.)

Бадди (садится на диван). Не прочь выпить…

Алан. Так виски или бурбон?

Бадди. Виски.

Алан. Да будет виски.

Бадди. И имбирное пиво.

Алан (застывает на месте). Виски с пивом?.. Да ты, похоже, все бары в округе обошел. (Разливает напитки.) Ну, а как мама?

Бадди. В расстроенных чувствах, конечно. Для нее главное мир в семье.

Алан. И чистая квартира.

Бадди (с улыбкой). И чистая квартира.

Алан. А как там Музей Дорогой Мебели?

Бадди. А, гостиная для публики до сих пор закрыта!

Алан. Гостиная? Я ее и в глаза-то не видел.

Бадди. Видел, видел. В ней еще торшеры в целлофан завернуты последние двадцать лет.

Алан (ставит спиртное на кофейный столик). Ах, да. Мне туда вход был запрещен. Оставил окурок в пепельнице.

Бадди. …Ты ведь истинную причину понимаешь. Почему я ушел. Надоело это молоко с пирогом по утрам в постель. Да еще прямо перед носом. Хочу сидеть на стуле и есть как все нормальные люди.

Алан. Ну, парень, куй железо пока горячо. Можешь остаться у меня прямо сегодня. А там видно будет… Сказано — сделано.

Бадди (поворачивается направо). Мы здесь с тобой вдвоем, это же здорово. (Оглядывается.) А квартира у тебя класс.

Алан. Дороговато снимать, но оно того стоит.

Бадди. Да, совсем забыл. А сколько ты за нее платишь?

Алан. А при чем тут это?

Бадди. Я же должен в долю войти, по-моему. Иначе и не останусь.

Алан. Ладно, ладно. Тридцать долларов.

Бадди. Шутишь? Такая квартира? Шестьдесят долларов? Быть такого не может!

Алан. Твоя доля тридцать. Когда наш старикан зарплату тебе прибавит, будешь платить больше.

Бадди. Так, для начала: за газ и электричество платим раздельно. Ну и за другую коммуналку. Идет?

Алан (подходит к брату справа, в руках спиртное). Идет. (Подает ему выпивку.) Вот. С тебя семьдесят пять центов. (Поднимая бокал.) Ну, за братьев Бейкеров. Столько лет мечтали — и вот свершилось… С Уэст-Сайд все девочки твои, а с Ист-сайд — мои. Посмотрим, у кого девчонок будет больше. (Подмигивает брату. Бадди пьет из бокала, Алан следит за ним.) Ну, как?

Бадди (не очень доволен). Что-то не очень.

Алан. Еще бы. Сам смесь придумал. (Звонит телефон.) Десять к одному — девчонка и высшего класса! (Телефон звонит. Берет трубку.) Да?.. А, это ты, мама!.. Как ты, сладкая моя?.. О тебе говорили… Да минут десять назад… Он в полном порядке… Конечно, позабочусь… Хорошо, любимая моя. (Передает трубку Бадди.) Это Куратор Музея.

Бадди (хватает трубку и садится на диван. Алан идет к бару, чтобы подлить спиртного). Мам, привет… Как ты?.. Хорошо… Все хорошо… Нет, нет. После обязательно… Не знаю, здесь много кафе… Мам… Папа прочел мое письмо?.. А, еще на фабрике. (Алан подходит к брату. Тот говорит немного спокойнее.) Что?.. Не надо прятать письмо… Я очень хочу, чтоб он его прочел… Он что? О, боже!

Алан. Что стряслось?

Бадди. Мам, я понимаю, что будет хуже, но я не могу! Мам… Мам!.. Мам!..

Алан. Плачет? (Бадди кивает). Значит, плачет.

Бадди (в трубку). Мам, ну успокойся, прошу тебя… Нет, не надо просить об этом. Так нечестно.

Алан. О чем она просит? Чтоб ты домой вернулся?

Бадди (вскакивает). Мам, не рви письмо. Я не могу вернуться домой.

Алан (идет к заднику сцены влево). Дай я с ней поговорю.

Бадди. А как же моя жизнь?

Алан. Дай я.

Бадди. Мамочка, не рви письмо, умоляю!

Алан (протягивает руку). Дай трубку.

Бадди (отворачивается). Ну, подожди. (В трубку.) Хорошо. Я подумаю. Обязательно. Я перезвоню… Попозже… Обещаю… Хорошо… Не рви письмо… Пока. (Вешает трубку.)

Алан. Что там еще такое?

Бадди. Папа звонил маме с фабрики десять минут назад. Кричал. Какой-то клиент разозлился на тебя! Ты пропустил с ним сегодняшнюю встречу.

Алан. О, боже, мистер Мельтцер! Совсем забыл.

Бадди. В общем, мама боится, что если он и про меня узнает, его удар хватит.

Алан. Ладно, ладно. Одно другому не мешает. Я его успокою.

Бадди. Но маме-то достанется. И еще как. Раскричится, не остановишь. Скандал такой закатит, хоть плачь.

Алан. Что делать собираешься?

Бадди. Не знаю. Может, домой пойду. (Берет пальто и чемодан.)

Алан. Домой? Но зачем?

Бадди. Чтоб маме не одной пришлось отдуваться.

Алан (идет за ним). Как знаешь. Мне назад дороги нет.

Бадди. Так что же мне делать?

Алан. Взрослеть. Быть мужчиной. Тебе уже двадцать один. (Забирает у него чемодан и ставит возле дивана.)

Бадди. Не обращать внимания?

Алан. Когда ты начнешь жить в свое удовольствие? В шестьдесят пять, на пенсии? Тогда забудь про девочек.

Бадди. Все так закрутилось. Но я с тобой. Не хочу домой. Вот только папа против.

Алан. В душе он человек хороший и желает нам добра. Но он никогда не поймет, что жизнь меняется. Он слишком долго занимается своими восковыми фруктами. Ты изменился.

Бадди. Я знаю, но –

Алан. Тебе уже двадцать один. Ты взрослый. Вперед, не робей. Один шаг сделал, сделай и второй.

Бадди (смотрит на брата, потом пожимает плечами). Наверное, ты прав.

Алан. Ну, так остаешься?

Бадди (кивает). Да… Почему нет?

Алан (обнимает его). Вот такого брата я люблю и обожаю. Отнеси свои вещи в спальню.

Бадди. А я тебе точно мешать не буду? (Берет в руки пальто и чемодан.)

Алан. Да перестань. Придумаем что-то вроде расписания. Ко мне сейчас девушка придет.

Бадди. Девушка? Почему раньше не сказал? Если я мешаю, только слово скажи. Пойду в кино.

Алан. Не переживай. У меня такое расписание, ни одного фильма не пропустишь. (Звонок в дверь.) Слышал? Пришла на десять минут раньше. (Снова звонок.)

Бадди. Отнесу-ка я вещи. (Заходит в спальню.)

Алан. Нет, нет. Ты должен на нее посмотреть. (Подходит к двери.) Готов прибалдеть? (С шумом открывает дверь, приговаривая.) …и чтоб исполнилось мое третье желание, и на пороге стояла самая красивая девушка в мире. (Делает знак Бадди, чтоб тот вышел из спальни. Алан открывает дверь. На пороге стоит ОТЕЦ и грозно смотрит на него.) Папа?!

Бадди тут же закрывается в спальне.

Отец заходит и с отвращением смотрит на Алана. Алан следит за ним взглядом. Отец осматривает комнату. Ему явно все в ней не нравится. Алан подходит к нему. Оба на авансцене.

Ну, пап… …сюрприз… приятный. (Отец свысока смотрит на него.) Как… Как ты?

Отец. Как я?.. Скоро узнаешь… как я. (Продолжает осматривать комнату.)

Алан. Я тут кое-что переделал… Нравится?

Отец. Модно… Очень модно. Наверное, на хорошую работу устроился. (Принюхивается к бокалу.)

Алан. Я только пришел. Собирался позвонить тебе.

Отец. Так я и поверил.

Алан. Хотел все объяснить. Почему не был на работе последние два дня.

Отец. Да нечего тут объяснять.

Алан. Ну, зачем ты так, пап?

Отец. Зачем? А вот зачем. Ты работаешь как следует два дня в неделю, а потом пять дней отдыхаешь. Нормально.

Алан. Врать не буду. Катался на горных лыжах в Вермонте. Собирался вернуться в воскресенье вечером, да вот снова лодыжку подвернул. Не мог машину вести. Думал, перелом.

Отец. Открытку пошлю, чтоб поправлялся быстрей.

Алан. Извини, пап. Ну, извини.

Отец. Извиняешься. Уже хорошо.

Алан. С утра прямо в офис.

Отец. Приятно слышать. Адрес не забыл, а?

Алан. Да ладно тебе, пап.

Отец. Знай. Всегда считал тебя умницей. Так что до встречи утром.

Алан. Здорово!

Выходит на авансцену.

Отец (останавливается). Да, между прочим… Мельтцер счет подписал?

Алан. Мельтцер? (Отступает назад.)

Отец. Из Атлантик-Сити. Которому ты заказ оформлял.

Алан. Э-э-э… все в порядке.

Отец. В порядке? Рад слышать… Потому что он звонил мне сегодня.

Алан (удивленно). Да?.. Насчет заказа?

Отец. Да, именно.

Алан (немного скептически). …Ну, мы на нем заработали?

Отец. Да… заработали.

Алан. …И сколько?

Отец. Сколько? Угадай.

Алан. Ну, пап, я…

Отец. Нет, ты угадай, угадай.

Алан. …Ничего?

Отец. Попал! Прямо в точку!

Алан. Минуточку, минуточку…

Отец. Хорошо провел уик-энд, балбес? Знаешь, сколько это стоит — кататься на горных лыжах целых четыре дня? Три тысячи долларов в день. Балбес.

Алан. Я пытался ему дозвониться. Но не смог.

Отец. Летя с горы. Пора тебе в олимпийцы записаться.

Алан (идет к телефону). Я ему позвоню прямо сейчас. И все объясню.

Отец. И куда будешь звонить?

Алан. В Атлантик-Сити.

Отец. И с кем говорить собираешься? С папой Римским? Он здесь, в Нью-Йорке.

Алан. В Нью-Йорке?

Отец. В гостинице «Кройден». Два дня сидит и ждет, пока ты там в снежки наиграешься.

Алан. Пап, обещаю. Я клиента не потеряю.

Отец. Вот как? Хорошо поешь. Хочешь, список покажу? (Жестикулирует.) Неоплаченных счетов?

Алан. Никак не мог приехать раньше. И лыжи здесь ни при чем.

Отец. Ну, извини, забыл. Женщины, гольф и яхты в далеком прошлом. Ну, ты просто гигант. Ты первый среди балбесов.

Алан. Зачем ты так? Я бизнесом много занимаюсь.

Отец. Два года. Из всех шести лет только два. Мой бухгалтер все подсчитал.

Алан. Ну, спасибо.

Отец. И это мой сын. Мои конкуренты и то больше помогли. (Садится.)

Алан. А ты как думал? Ты со мной так обращаешься.

Отец (вскакивая). Так обращаюсь?! Это я вваливаюсь в контору не раньше одиннадцати? Это я на ленч три часа трачу… в ночных клубах?..

Алан. К чему ты ведешь?

Отец. К тому, к тому, что гуляешь все государственные праздники, еврейские, католические… В прошлом году и Хэллоуин.

Алан. Я был болен.

Отец. Это ты на работу больной пришел. С перепоя.

Алан. Во-первых, это неправда. Во-вторых, что за радость приходить в контору? Я тебе не нужен. Ни разу совета моего не спросил, так ведь?

Отец. А что горнолыжник понимает в восковых фруктах?

Алан. Вот видишь? Вот видишь?! Ты меня даже не слушаешь.

Отец (садится). Приходи пораньше. Я тебя послушаю.

Алан. Я приходил. Целых три года. Но тогда я был «слишком молод», чтоб ты мог прислушаться ко мне. А теперь, в моей квартире, обзываешь меня балбесом. Не уважаешь ты меня, ни капли. Сторожа уважаешь больше.

Отец. По крайней мере, я знаю, где он ночь проводит.

Алан. …Про меня тоже знаешь, что я балдею по ночам. Ну и что в этом плохого? В конце концов, это мое дело.

Отец. Но только не четыре ночи подряд. Да мне-то что? (Встает и идет в правую сторону.) Делай, что хочешь. Хочешь жить как балбес, вперед.

Алан. А почему это я балбес?

Отец. Ты женат?

Алан. Нет.

Отец. Вот поэтому и балбес!

Алан. Женюсь, наберись терпения.

Отец. Это я уже четыре года слышу. Когда тебе было двадцать девять, тридцать, тридцать один, тридцать два. Сейчас тебе уже тридцать три, а ты все еще холостяк. Так что балбес ты и есть. (Отворачивается.)

Алан. А после тридцати трех уже нельзя, да? Да, я хочу взять максимум от жизни, как любой нормальный здоровый американский парень.

Отец. Здоров-то ты — это факт, и американец, но только не нормальный.

Алан. Это почему же?

Отец. А ты на брата своего посмотри, вот он нормальный. Из него выйдет толк, паренек что надо. Никогда не будет таким, как ты. Ни за что.

Алан. Думаешь? А вдруг ошибаешься?

Отец. Я в нем уверен на все сто. На фабрику приходит первым, работает полный рабочий день. Нет, за этого сына я буду спокоен всегда.

Алан. А ты почту с утра читал?

Отец. Что?

Алан. Ничего.

Отец. Ладно, хватит, разболтались. Завтра в восемь жду тебя в офисе.

Алан. В восемь? Так там еще никого не будет.

Отец. Ты будешь. И будешь работать по вечерам и по воскресеньям, и по праздникам, и дням рождений, и в отпуск. Я устал быть отцом. И надоело. С этого момента я босс.

Алан. Но в восемь, это же слишком, пап. До девяти все равно заняться нечем.

Отец (проходит в фойе). Будешь пасьянсы раскладывать.

Алан. Ладно, ладно, я буду.

Отец. Со счетом от Мельтцера. Если не будет подписан… вылетишь (жестикулирует) на своих лыжах прямо в толпу безработных.

Алан. Я постараюсь. Очень.

Отец. Постараться мало. Надо чудо совершить. (Алан садится в кресло справа от центра сцены.) В восемь со счетом от Мельтцера…

Алан. Понял.

Отец. Если твой брат станет таким же, как ты, я выброшусь с двадцатого этажа. (Уходит, хлопая дверью. Бадди выбегает из спальни. Он в шоке.)

Бадди. Ты слышал? Говорил я тебе, говорил. Он на все пойдет.

Алан (подходит к телефону). Какая гостиница? «Кройден»?

Бадди. Подожди, а когда он письмо прочтет?.. Он же покончит с собой. И нас всех прибьет. Шуму будет! Алан, дай мне трубку!

Алан (набирает номер). Спокойнее, я Мельтцеру должен дозвониться.

Бадди. Мельтцеру? Надо маме позвонить, пока он до дома не добрался! Нужно, чтоб она письмо порвала.

Алан. Успокойся, ну, пожалуйста. Никого он не убьет, пока не поужинает… Все будет в порядке.

Бадди. Как это?

Алан. Нужно, чтоб Мельтцер подписал счет. Всего-то дел. (В трубку.) Телефонный номер гостиницы «Кройден», пожалуйста.

Бадди. А если не подпишет?

Алан. Подпишет. Он приехал в Нью-Йорк, потому что я ему вечеринку обещал. (В трубку.) Повторите, пожалуйста. Благодарю. (Набирает номер.)

Бадди. Дурацкий момент я выбрал, чтобы из дома уйти. Он покончит с собой. (Собирается уходить.) Я иду домой.

Алан. Уйдешь, больше не возвращайся.

Бадди (отходит от двери). Ну, какой из тебя помощник?

Алан (в трубку). Мистера Мельтцера, пожалуйста… Спасибо. (Бадди.) Я делаю больше, чем помогаю тебе. Я тебя спасаю. Два года ты готовился к этому дню. В следующий раз понадобится пять. (В трубку, вставая.) Да-да? Мистер Мельтцер? Привет. Алан Бейкер! Где я пропадал?.. Стесняюсь сказать… Вы готовы?.. Атлантик-Сити!.. Я думал, вы ждали меня там… Я не сообразил… С девочками, конечно…

Бадди. Ты спятил!

Алан (прикрывает трубку рукой). Заткнись! (Снова в трубку.) Что?.. Не уезжайте утренним… Девочки будут… Они тут, рядом со мной.

Бадди. Где?

Алан (прикрывает трубку). Я тебя в шкафу запру. (Быстро в трубку.) …Да… Как раз та, о которой я рассказывал… Симпатичная? (Смеется. В сторону.) Ты симпатичная, радость моя? Он хочет знать наверняка… Мистер Мельтцер, вы в кордебалете несимпатичных видели? Нет, они сегодня выходные. Так и рвутся… В вашей гостинице. Номер триста шесть… Через полчаса. Готовьте напитки. А кому выпить будет. (Хитро смеется в трубку, затем вешает ее.) Ну и сволочь же я. (Берет записную книжку, быстро листает.)

Бадди. Ну, ты даешь! И так каждый вечер?

Алан. Нет, перед Рождеством притормаживаю. (Читает.) Замужем… Замужем… Эта в Европе… Беременная… (Находит нужное имя.) А, вот: Чики Паркер. (Набирает номер.)

Бадди. Чики Паркер?

Алан. Все при ней. (В трубку.) Да-да?.. Чики? Ну и голосок у тебя, прямо закачаешься… Это Алан… Почему не смог?.. Только час как из Европы прилетел… В Швейцарии… Один умный человек сказал, если сегодня вечером не встретимся, мне конец… Да, сегодня… Мой друг устраивает небольшую вечеринку… Потрясающий парень… Здорово… Эй, Чики, а соседка по комнате у тебя свободна? Француженка? Замечательно. Да. Приведи ее. Нет, не могу. Дела. Давай на месте и встретимся. Гостиница «Кройден», номер триста шесть, Мартин Мельтцер… Через полчаса… Великолепно. Люблю тебя… Что? Да, Алан Бейкер (Вешает трубку.) Вуаля!

Бадди (ошарашенный). Я, чтоб просто погулять, три месяца договаривался.

Алан. Ну, я пошел. (Идет в спальню, но тут раздается звонок в дверь. Он останавливается. Подходит к переговорному устройству.) …Привет… Кто? (Очень удивленно.) Конни?.. Что ты тут делаешь? Нет, моя сладкая… Прямо сейчас? Ну, хорошо… конечно, заходи. (В сторону.) Вот влип.

Бадди. Кто это?

Алан. Девушка.

Бадди. Еще одна? Поднимается? (Тот кивает.)

Алан (себе под нос). Должна была только завтра вернуться. Здорово влип.

Бадди. Почему не можешь ей отказать?

Алан. Нет, только не ей.

Бадди. Разве это так трудно?

Алан. Ты ничего не понимаешь… Это особенная девушка. Она как… Ну, не такая, как все.

Бадди. У тебя с ней серьезно?

Алан. С чего это? Просто она особенная.

Бадди. Эй, парень, будь ты женат, все в семье было бы хорошо. Мамочка об этом только и мечтает.

Алан. Женат? Я? При моем образе жизни? Ты что, рехнулся?

Бадди. Просто подумал — раз она девушка, каких мало…

Алан. Она вообще единственная… Я думаю над этим… Слушай, исчезни, ладно? Мы должны побыть наедине. (Раздается звонок в дверь.)

Бадди. Понял. (Идет к двери.)

Алан. Эй, выйди через служебный, на кухне он… Я освобожусь через несколько минут.

Бадди (кивает и идет на кухню). Ну, парень, теперь я понял, почему ты заявляешься на работу только в одиннадцать. (Уходит.)

Алан (быстро подходит к двери, приоткрывает ее, громко). О, боже, неужели, когда я открою дверь, исполнится мое третье желание, и предо мной предстанет самая красивая девушка в мире. (Открывает дверь.

(На пороге стоит КОННИ с коробкой в руках. Алан идет в задник сцены справа.) Бог ты мой, исполнилось мое третье желание. Входи, прекрасная леди.

Конни входит.

Конни. А два остальных уже исполнились, да?

Алан. Ну, как ты?

Конни. Хорошо… вот только вернулась.

Алан (обнимает ее). М-м-м. Какой потрясающий запах. Откуда он?

Конни. От шампуня. (Держит коробку между собой и Аланом.)

Алан. Заходи. Целых две недели ждал этого момента. (Пытается прижаться к ней.) Да положи ты эту коробку.

Конни (вручает коробку). Когда откроешь.

Алан (берет ее). Что это?

Конни. Подарок.

Алан. Мне? Что за повод?

Конни (передергивает плечами). Ты нравишься мне… И я по тебе скучала.

Алан. Я тоже, только вот подарка для тебя нет.

Конни. Не переживай. Просто ты мне нравишься на шесть долларов девяносто восемь центов больше, чем я тебе… Открой. (Расстегивает куртку.)

Алан (открывает коробку, заглядывая в нее. Он вне себя от счастья.) Конни… Моя лыжная шапочка. (Достает ее.)

Конни. Такая же, которую ты потерял.

Алан (искренне тронут). Абсолютно. (Смотрит на ярлык.) Точно такую же купил в Швейцарии. Весь Нью-Йорк обегал. (Кладет коробку в кресло перед камином.) Где ты ее достала?

Конни. В Монреале… Легко нашла. Там уличные торговцы все в таких ходят. (Кладет куртку на диван.)

Алан (надевая шапочку). Как раз. Откуда ты знаешь мой размер?

Конни. Сам догадайся.

Алан (бросает шапочку на диван). Ты просто прелесть. Только ты способна на такое.

Конни. Сначала думала часы подарить, но на них не хватило.

Алан. Иди ко мне. (Обнимает ее.)

Конни (хитро). Расплатиться решил.

Алан. Огромное спасибо. (Целует ее.)

Конни. Не за что, не за что. (Тот хочет обнять ее. Она отстраняется.) Расслабься.

Алан. Я еще не закончил. (Она отходит влево.)

Конни. Я отмахала тысячу километров в доисторическом поезде, я устала, я голодная и слишком слаба, чтобы бегать вокруг дивана.

Алан (подходит к ней). Я тебя на руках отнесу. Сэкономим массу времени. (Идет к ней.)

Конни. Не надо настаивать. Дай отдышаться и решить одно дело.

Алан. Что именно?

Конни (слабым голосом). Что мне с тобой хорошо. (Он хватает ее, та делает вокруг него пируэт.) Так нечестно. Ты со мной и не со мной. Но что-то меня к тебе притягивает. А что — не пойму.

Алан. Тебе лучше знать. Может, суперсимпатичный?

Конни. О, боже, нет. Не такой уж ты и симпатичный… Тут что-то другое. Ты меня словно околдовал. Но берегись. Придет день, и я раскрою твою тайну. Найду цыганку, и она поможет разрушить твои чары.

Алан. Глупышка ты моя. Ничто не подействует на мои чары. (Идет к ней.)

Конни. Нет! (Делает несколько шагов назад.)

Алан (подходит к ней). Один поцелуй. Если он оставит тебя холодной, все: он будет последним. Если заведет, тогда держись.

Конни (встает так, что между ними оказывается кресло). Ну, Алан, перестань.

Алан. Без рук, стоя на кресле. Использую только верхнюю губу. (Забирается на кресло.)

Конни. Не сейчас. Прошу тебя. У меня нет никаких сил затевать любовные игры. Просто хотела повидаться с тобой, пока не завалюсь в постель на целых полторы недели.

Алан. Понял. (Чмокает ее.) Тяжелое турне, да? (Слезает с кресла.)

Конни. Самое ужасное. (Садится на подлокотник кресла.)

Алан (смеется). Бедняжка. Когда следующее шоу?

Конни. Они уезжают через две недели.

Алан. Они… Без тебя?

Конни (улыбается). Без меня.

Алан. Но почему?

Конни. Решила уйти из него. Прямо сейчас.

Алан. Ну, будешь выступать в другом.

Конни. Дело не в этом шоу… Я решила уйти… из шоу-бизнеса.

Алан (смотрит на нее) …Ты это серьезно?

Конни (кивает. Спокойно). Завтра расскажу. (Отходит влево.) Позвони мне, пожалуйста, завтра днем, ладно?

Алан. Минуточку, минуточку. Давай договаривай.

Конни. Да нечего тут договаривать.

Алан. Нечего? Ты бросаешь карьеру и тебе нечего сказать?

Конни (смеется). Ах, Алан, милый ты мой… да какая там карьера?

Алан. Что значит какая? Ты же певица, да?

Конни. Да не ахти какая.

Алан. Ничего не понимаю. Все шло хорошо… Мюзиклы пользуются успехом.

Конни (садится на диван). Да какие там мюзиклы. Одно название. Индустриальные шоу. Двухчасовые, без перерыва.

Алан (садится на диван и кладет шапочку на столик). А если серьезно?

Конни. Серьезней некуда. Последние месяцы мы давали шоу для компаний-упаковщиков мясной продукции. Знаешь, что такое петь про любовь и быть затянутой в резину как сосиска?

Алан (улыбается). Смешно.

Конни. Для тебя. А мясники в зале кричат во всю глотку: «Давай еще!».

Алан. Ну, ладно, это не «Моя прекрасная леди». Но не все сразу, наберись терпения.

Конни. У меня его нет. В данный момент. Алан… (Пауза.) Я бы горло свое не жалела, будь у меня шанс… или страстное желание стать певицей. Но последнее время желание пропало… И, по-моему, причина — знакомство с тобой.

Алан. Золотце мое, у всех бывают минуты слабости. Но так взять и бросить карьеру — так нельзя.

Конни. Карьеру? Сам говорил, что певица я никудышная.

Алан. Нет, я не так сказал. Я сказал, что голос у тебя никудышный. Тут большая разница.

Конни. Правда?

Алан. Ну, конечно. Ты умеешь создать образ. Ты выделяешься среди партнеров. В наше время в музыкальном бизнесе большего и не требуется. Хоккеисты — и те пластинки записывают.

Конни. Этого мало. Нужно еще иметь талант.

Алан. Только если хочешь пробиться. Но не обязательно стать звездой.

Конни. Да куда мне.

Алан. Что-то я тебя не понимаю.

Конни. А я тебя. В моем лице мир не потеряет великую артистку.

Алан. Почему все произошло так неожиданно?

Конни (садится слева от него). Все очень просто. Мне надоело разлучаться с тобой на целые месяцы.

Алан (понимающе). …А… Ну да… Ясно, к чему ты клонишь.

Конни. Да, к этому. Хватит поездок. Хватит автобусов, поездов и междугородних звонков. (Пододвигается поближе.) Хочу быть рядом.

Алан (немного игриво). Похоже… ты приняла решение. И назад пути нет.

Конни. Да. И на душе сразу стало так легко.

Алан. Ну… И чем будешь заниматься?

Конни. Что-нибудь придумаю. (Алан встает и идет вправо к центру сцены.) Например, займусь моделированием одежды. Или буду секретаршей… или… просто домохозяйкой.

Алан (поворачивается к ней лицом). Что?

Конни. Домохозяйкой. Ну, домработницей с ночевкой.

Алан (серьезно). Ты это о чем?

Конни. Я пошутила… А ты не понял шутки.

Алан (с каменным лицом). Ага, понял. Смешно. (Смотрит на часы.) Радость моя, посмотри, который час. (Идет влево.) Солнце мое, прошу тысячу извинений, но у меня очень важное деловое свидание. Встреча.

Конни. Нет. Разговор не окончен.

Алан. Какой разговор?

Конни. Насчет домохозяек.

Алан. И что?

Конни. Делаешь вид, что ничего не понимаешь.

Алан. Да все я понимаю. Моя мать домохозяйка. Конни, радость моя… Разговор очень серьезный. У нас весь вечер впереди. Но мне надо бежать. (Подает ей ее куртку.)

Конни. Далеко?

Алан. Что?

Конни. Некстати разговор завела, да?

Алан. Да нет же. Мы ведь вопрос о браке уже обсуждали, так ведь?

Конни. Да, на этом самом диване. Просто обещания кандидата в депутаты?

Алан. Да какая разница? Я же выборы пока не выиграл, так ведь?

Конни. Результата подсчета голосов еще нет.

Алан (смотрит на часы, нервничает). Конни, сладкая моя, ты устала, а у меня деловая встреча… (Снова подает ей куртку.)

Конни. В семь часов?

Алан. Я быстро. К десяти вернусь.

Конни. Не сомневаюсь, что к десяти управишься.

Алан. Ты о чем?

Конни. Ах, Алан, я взрослая девочка. У тебя свидание.

Алан. Деловая встреча… И вообще, я ждал тебя только завтра.

Конни. Похоже, до меня кое-что дошло. (Встает.) Я поняла, почему ты так упорно бьешься насчет моей карьеры в шоу-бизнесе. Все так просто.

Алан. Что именно?

Конни. Ты заботишься не о моей карьере. А о своей!

Алан. Моей карьере?

Конни. В качестве любовника. (Хватает куртку и идет в правую часть сцены, к центру). Чтоб я не путалась у тебя под ногами.

Алан. Да я с ума по тебе схожу!

Конни. Да… когда я здесь. А стоит мне уйти… появляется другая. Просто замечательно. Мечта холостяка. С двумя, попеременно. (Надевая куртку.)

Алан. Что ты мелешь?

Конни. Ты всегда будешь в форме: и здоров, и весел. Особенно если менять подружек каждые две недели.

Алан. Так нечестно. (Идет влево к заднику сцены.) Я никогда не говорил, что не хочу жениться на тебе. Но к чему такая спешка?

Конни. Последние полгода мне казалось, что мы одно целое…

Алан. Все было великолепно. И будет ужасно, если все кончится.

Конни. Кончится! Жениться — это конец всему?

Алан. Я не это имел в виду. Все-таки мне уже тридцать три. Ты на девять лет моложе. Мы к браку еще не готовы.

Конни. Только не мы, а ты.

Алан. Я привык к своей холостяцкой жизни, и мне трудно покончить с ней.

Конни. Покончил, если бы был влюблен в меня.

Алан. Так оно и есть. Я влюблен в тебя, безумно… Но… я не могу решиться. Я словно мальчишка, которому очень хочется доесть шоколадку.

Конни. Ладно, не морочь мне голову. Ты не ребенок, и конфетку я у тебя не отнимаю. (Идет направо, садится.)

Алан. Просто я честен с тобой. Конечно, я встречаюсь с другими девушками, я обычный мужчина. (Подходит к ней.) Но последние полгода нам было безумно хорошо вместе. И я старался быть верным тебе. (Поворачивается к ней.) И это было не так просто.

Конни. Твои отношения с другими — тема открытая.

Алан (идет влево). Да, мы ее обсуждали. Но ни к чему определенному не пришли. Будь я влюблен в другую, был бы уже на Таити и картины писал. Но я здесь. И внутренне борюсь с собой, со своими холостяцкими привычками.

Конни. Борешься? Но ради чего?

Алан. Что-что?

Конни. Ладно, посмотрим правде в глаза. Либо ты скажешь: «Я женюсь на этой девушке», либо: «Она будет моей любовницей». Мне нужно знать только одно: какое решение ты примешь. Если жениться не собираешься, так и скажи. Я никуда не денусь. Я буду держаться до последнего, я так воспитана. Только не томи, решай быстрей, потому что, черт побери, я полюбила тебя. И если ты любишь меня, так и скажи и готовься прожить со мной до гробовой доски. (Встает.) Ну, что скажешь? Куда торжественно шествуем: к алтарю или в спальню?

Алан (в шоке). Ну, ты и сказанула! Какой же дать ответ? (Идет вправо.)

Конни. Говори искренне.

Алан. То есть честно.

Конни. Громко и внятно.

Алан. Ну, ты даешь. (Резко идет влево.) Ну, ты штучка! Хоть и красивая, и нежная.

Конни. Алан, я жду.

Алан (повернувшись к ней). Чего? Если скажу, что хочу тебя, ты — моя; если скажу, что люблю, — я твой.

Конни. Видишь, как все просто.

Алан. Ну и игра. Почище русской рулетки. (Идет влево.) Это не для меня.

Конни. Речь идет о честных отношениях. И ты их боишься. Ты боишься быть честным даже с самим собой.

Алан. А как же иначе? Я в нерешительности.

Конни. Никто не заставляет тебя любить меня. Я хочу знать, правда, что ты меня любишь.

Алан (подходит к центру сцены). Если я хочу тебя, значит, любить не обязан. Но если люблю, не должен хотеть тебя — я… я в нерешительности. Тут без компьютера не обойтись.

Конни. Похоже. Сама затеяла разговор, сама и виновата.

Алан. Ну и ну: такая молоденькая и невинная, а вопросы прямо в лоб.

Конни. Жизнь такая. (Собирается уходить.)

Алан. Ты куда? (Удерживает ее.)

Конни. Тебе надо побыть одному и подумать, мне кажется.

Алан. Нет, не надо.

Конни. Ты принял решение?

Алан. Да… да, принял.

Конни. Ну и…

Алан. Ты будешь согласна с любым, да?

Конни. Именно.

Алан. Хорошо… Хорошо. Мы шествуем в спальню.

Конни (пристально смотрит на него). Ну и гад же ты.

Алан. Угу. Вот видишь. Вот видишь. Неприятно, когда против шерсти гладят.

Конни. Я не жалуюсь. Сама разговор затеяла.

Алан. Это уж точно. Чтоб поиграть на моих чувствах.

Конни. Что было, то было. (Идет к двери.)

Алан. И куда направляешься?

Конни. Обратно в гостиницу.

Алан (подходит к ней). Подожди. Шутки в сторону. Я смутил тебя, извини. Ты загнала меня в угол, и так неожиданно.

Конни. Ладно, не переживай. Я затеяла разговор, ну и получила по полной. (Посылает ему воздушный поцелуй и уходит. Алан провожает ее взглядом.)

Алан. …Нет… как же так… как я мог?.. (Звонит звонок в дверь. Алан подбегает к двери и открывает ее. Это БАДДИ.) А, это ты.

Бадди. Эй, а это была та самая?

Алан. Ты куда ходил?

Бадди. За сэндвичами. А девушка — просто класс.

Алан (достает из шкафа пальто). Держись от таких подальше. Хлопот не оберешься.

Бадди. Ну, и как все прошло?

Алан. Лучше не бывает.

Бадди. Я думал, другая придет.

Алан. Какая другая?

Бадди. Которую ты ждал. Этажом выше живет. Ты ей разве не звонил?

Алан. Пегги! О, боже, совсем забыл. (Быстро подходит к телефону. Перекидывает пальто через спинку дивана.)

Бадди (уходит в задник сцены вправо). Ты бы вывесил список телефонов с именами. Было б удобней.

Алан (набирая номер). Какой же номер?

Бадди. А она такая же красивая? Как та, которая ушла?

Алан. Пегги-то? Еще красивей. Само совершенство.

Бадди. Ух ты, ну и местечко. А за проживание всего тридцать баксов. (Садится в кресло, расположенное справа от центра сцены.)

Алан (кладет трубку). Ладно, неважно. Забыл, что у нас все поровну. Хочешь с ней познакомиться?

Бадди. С кем?

Алан. С Пегги. С верхнего этажа.

Бадди (подскакивает). Я? Ты шутишь?

Алан. Нисколько. Все равно она спустится. Не возвращаться же ей ни с чем.

Бадди. Но она хочет видеть тебя.

Алан. Притуши свет. А остальное пойдет как по маслу.

Бадди. Ты спятил.

Алан. Да брось ты. Я сам с ней так познакомился. Как-то вечером позвонила мне в дверь. Ошиблась квартирой. Какому-то парню не повезло.

Бадди. Все равно несерьезно это. Она наверняка старше меня.

Алан. Нет, ей двадцать два.

Бадди. Я о жизненном опыте говорю, не о возрасте. Я только сейчас понял, что прожил всю жизнь в мужском монастыре.

Алан. Доверься мне. Ты ей понравишься.

Бадди (идет влево). Да брось ты. Не хочу я с ней знакомиться.

Алан (подходит к нему). Что-то я тебя не понимаю. А как же дух приключений? Говоришь как старик.

Бадди. Старик?

Алан. Ну да, посмотри хотя бы, как ты одет: молодой парень, а костюм черный.

Бадди. И вовсе не черный. А темно-серый.

Алан. Все равно выглядишь как директор ФБР.

Бадди. Ну, извини. Завтра же куплю себе костюм — белый-белый.

Алан. Делаю это специально для тебя. Из братской любви.

Бадди. Я ценю это, но, ей-богу, у меня другие планы. (Быстро отходит влево.)

Алан. Какие еще планы?

Бадди. По телеку сегодня срочное заседание Совета ООН будут показывать. Очень хочу посмотреть.

Алан (подходит к нему). ООН? Я бы его отменил, будь моя воля.

Бадди. Тебе неинтересно, что в мире творится, а мне очень.

Алан. Мне интересно, что творится с тобой. Что такое? Ты боишься?

Бадди. Да…то есть, нет.

Алан. Значит, боишься.

Бадди. Нет, нисколечко.

Алан. Пришла мне в голову одна идея. А что если –

Бадди. Алан, ты опоздаешь.

Алан. А что если ты служил в армии, за границей? В Париже. Ну да, ну да –

Бадди (подходит к дивану слева). Да какой там Париж.

Алан. Здесь ошивался, ясно.

Бадди. Что ты так завелся? Горит, что ли?

Алан (подходит к дивану справа). Еще как горит.

Бадди (идет к центру сцены вправо). Надо побыстрей привыкнуть к новой обстановке. Я постараюсь.

Алан. Братишка, и я о том же. (Подходит к нему.) Для этого старшие братья и нужны. Чтобы решить твою проблему.

Бадди. У меня ее нет.

Алан. Значит, нет? А?

Бадди. У нас разный подход к вопросу общения. Если я с девушкой за руку подержался, это уже большое дело.

Алан. С Пегги надо сказать одно слово: «Привет». Все остальное пойдет само собой.

Бадди. Чтоб все было так просто? У меня не получалось. Пробовал.

Алан. Слушай, братишка, я хотел тебе сделать подарок на день рождения. Пусть будет в таком виде.

Бадди. Такого не хочу. Обойдусь.

Алан. Ну, пожалуйста. Если не ради себя, так ради меня.

Бадди. Тебя?

Алан. Как только я переехал сюда, мы перестали общаться… Как положено. Все-таки я старший брат. Ну, сделай мне одолжение.

Бадди. Я не жалуюсь. Может, мало, но мы общались.

Алан. Ну, доставь мне удовольствие, решись на это ради себя… Отец тебе такого ни за что не устроит.

Бадди. Это уж точно.

Алан. Но между братьями другие отношения. Я чувствую, что мой долг и привилегия помочь в такой сложный этап твоей жизни. Что скажешь? …Ну?

Бадди. Ладно… раз ты так переживаешь, я согласен.

Алан. Спасибо, братишка. (Бадди передергивает плечами. Алан подходит к телефону, набирает номер. Бадди отходит вправо.) Вот увидишь, все пройдет как по маслу. Даже разговаривать с ней не придется… (Мурлычет под нос. В трубку.) Пегги? Привет… Да… Нет, нет, подожди минутку… (Встает.) У меня две новости — хорошая и плохая… Сначала плохая. Я ухожу на весь вечер… Важная деловая встреча… А хорошую хочешь услышать? Он у меня в квартире… Манхейм!

Бадди. Кто?

Алан (в трубку). Оскар Манхейм. Продюсер из «Мэтро-Голдвин-Маер».

Бадди (отбегает в сторону). Ч-что???

Алан. Как раз, когда ты ушла… Он пробудет у меня весь вечер… Очень хочет с тобой познакомиться.

Бадди. Я ухожу. (Идет к двери.)

Алан (в трубку). Да, сейчас… Я о тебе все ему рассказал.

Бадди. Ну, Алан, так нельзя.

Алан (в трубку). Через десять минут?.. Прекрасно… Не стоит благодарности, радость моя. Я делаю ему большое одолжение. (Кладет трубку.) Мяч в воротах, братишка.

Бадди. Ты в своем уме? Я? Продюсер?

Алан. Хочешь быть режиссером? Я перезвоню. (Идет к телефону.)

Бадди. Зачем ты это сказал?

Алан. Чтоб твою задачу облегчить.

Бадди. Облегчить?

Алан. Снять с тебя напряжение. Пусть она теперь напрягается.

Бадди. Ты о чем?

Алан. У нее пунктик: «Хочу в кино сниматься, и всё». Вот у нее еще один шанс появился свой талант проявить.

Бадди. А как я проверю?

Алан. Ты же большая шишка, продюсер огромной кинокомпании, Оскар Манхейм.

Бадди. А она что, в лицо его не знает?

Алан. Откуда? Я его придумал. Звучит здорово, а?

Бадди. Придумал? Так она позвонит в компанию и проверит.

Алан. Да она номер набирать не умеет. Слушай, сколько раз она на кастинги ходила, но ни разу в кино не снялась. Она богаче самой той компании. Спит и видит, как ей роль дают.

Бадди. А моя задача какая? Сделать из нее звезду?

Алан. Нет. Просто предложить эпизодическую роль в своей картине.

Бадди. Ка-кой кар-ти-не?

Алан. «Я стал про-дю-се-ром в пятнадцать лет». Что-нибудь в этом роде. Не можешь сам придумать?

Бадди (резко отходит вправо). Не могу. Не могу вспомнить свое собственное имя.

Алан (идет к двери). Ты мой брат. Не подведи меня.

Бадди. Продюсер в двадцать один год. Ничего себе! (Подходит к дивану слева.)

Алан. Ну, я пошел.

Бадди. Подожди-ка. Когда она придет?

Алан. Минут через десять. Она же живет этажом выше.

Бадди. Десять минут? Что-то мне не по себе.

Алан. Если так боишься, я перезвоню и отменю встречу.

Бадди. Нет, нет, не надо.

Алан. Но ведь в глубине души ты рад, что я ей позвонил. Нужно что-нибудь?

Бадди. Ага. Выпить.

Алан. Вот, пожалуйста. (Подает ему бокал. Берет в руки длиннополое пальто.)

Бадди. Ну, за Оскара Вильгельма.

Алан. Ман-хей-ма!

Бадди. А, ну да. (Осушает бокал.)

Алан. Эй, не так быстро с такими вещами. (Проходит в фойе, надевает пальто.)

Бадди. А вдруг я помру, а она полицию вызовет?.. Тогда меня похоронят в Голливуде.

Алан. Этот вечер будет самым памятным в твоей жизни. Когда-нибудь скажешь спасибо. (Он у двери.)

Бадди. Алан!

Алан. Ну что еще?

Бадди. Ты позвонишь перед приходом?

Алан. Позвоню, в дверь. А когда буду подходить к дому, начну громко-громко кашлять. (Открывает дверь.) Пока, братишка. И с днем рождения! (Уходит.)

Бадди (смотрит ему вслед). С днем рождения!.. А костюм? В таком виде встречать девушку?

Держится за живот. Ему явно не по себе. Достает два бокала и ставит их на стойку бара. Идет направо, задумывается на секунду, смотрит на свой пиджак. Подбегает к платяному шкафу, достает из него пиджак, оглядывает его и вешает обратно. Затем достает пиджак ярко-голубого цвета с длинными шелковыми лацканами, бежит к дивану, снимает с себя пиджак, бросает его на диван, бросает вешалку на кофейный столик и надевает голубой пиджак. Берет с кофейного столика сигаретный мундштук, вставляет сигарету и собирается прикурить ее. В этот момент раздается звонок в дверь. Стоит как вкопанный. Затем выкрикивает.

Ой… Одну сек…

В панике оглядывается. Выходит на авансцену, видит свой пиджак, подбегает к дивану и забрасывает пиджак под него. Подбегает к двери, приводит себя в порядок. Выпрямляется, принимает деловой вид и открывает дверь. На пороге стоит невысокого роста женщина лет под шестьдесят. Вид у нее весьма смущенный. Он кричит.

Мама!

Мать (пока женщина идет к центру сцены, занавес опускается). Ах, дорогой ты мой, ты здесь, как я рада.

Бадди (в шоке). Мама!..

Занавес

Действие второе

Занавес поднимается: БАДДИ нервно ходит взад-вперед. МИССИС БЕЙКЕР (МАТЬ) выглядит современно: одета по моде, хорошо владеет английским, хотя родилась и выросла в сельской местности. Слегка истерична, но это напускное и всерьез восприниматься не должно.

Бадди. Мам, как ты?

Мать. Золотце мое, можно стакан холодной воды? В этом метро я чуть в обморок не упала.

Бадди. А к нам ты зачем приехала?

Мать. Так кружилась голова, думала, не доберусь.

Бадди. Мама… ради чего ты здесь?

Мать. Стакан воды, радость моя.

Бадди. Но… (Бежит к бару и наполняет стакан.)

Мать. Невезучая я. Всегда не везло и никогда не повезет.

Бадди (подбегает к ней со стаканом в руке). Вот.

Мать (отпивает из стакана). Вот от чего меня подташнивает. (Забирает у нее стакан и ставит на камин.) И дышать трудно.

Бадди. Может, тебе воздуху не хватает. Может, пойти подышать?

Мать (встает). Дай отсидеться чуть-чуть… А где Алан?

Бадди. Ушел. По делу. Тебе полегче?

Мать. Когда мне легче?

Бадди. Мам, ты извини, но у меня скоро встреча.

Мать. Ты обедал?

Бадди. Что? Обедал? Да. Да. Сэндвич съел.

Мать. Сэндвич? На обед? Только из дома, и уже началось.

Бадди. Мам, да не хочу я есть. Встреча у меня.

Мать. Съел, наверное, этот ужасный гамбургер. Гадость такая.

Бадди. Нет. Нет, ростбиф. Сэндвич с ростбифом. Большой такой.

Мать. Этого мало. Давай я тебе яйца сварю.

Бадди. Да не хочу я никаких яиц.

Мать. Ты только посмотри. Какая кругом грязь.

Бадди. Ты преувеличиваешь.

Мать. Эх, парни, парни. Целый год уборку не проводили, это точно.

Бадди. Мам, ну послушай меня. Я… я… жду девушку. С минуты на минуту.

Мать. Уборщицу?

Бадди (возбужденно). Нет… Она моя подруга.

Мать. Я ее знаю?

Бадди. Нет. Она… э-э-э… учились вместе в школе. Мы вместе рассказ сочиняем.

Мать. Тогда давай я закуску какую-нибудь приготовлю.

Бадди. Да не надо нам закуски.

Мать. Я должна поговорить с тобой о твоем отце.

Бадди. Может, лучше завтра? Она вот-вот придет.

Мать. Это что такое? Она дороже, чем я?

Бадди. Дороже тебя никого нет.

Мать. Я же переживаю за тебя. Будешь голодный ходить, пока я тебя не накормлю. Пока тарелку перед тобой не поставлю.

Бадди. Все едят с тарелки. Мам, мне некогда…

Мать (обиженно). Хочешь, чтоб я ушла, я уйду.

Бадди. Мам, не обижайся. Я не планировал эту встречу. Все произошло так неожиданно. Но эта встреча очень важна для меня.

Мать. Твой отец будет дома с минуты на минуту. Ты слышал, как он прошелся насчет Алана? Если оператор подслушал разговор, мы будем на языке у всей округи.

Бадди. Готов обсудить. Только не сейчас.

Мать. А на девчонок у тебя есть время? (Садится в кресло на середине сцены.)

Бадди. Не в девушке дело… А в нашей работе. Мы рассказ сочиняем, может, до ночи просидим.

Мать. Не поевши?

Бадди. Да не нужна нам еда!

Мать (подходит к нему). Вот прочтет он письмо. Узнает, что ты ушел из дома. Помнишь, что с ним стряслось, когда Алан ушел?

Бадди. Я знаю. Он очень расстроился.

Мать. Расстроился? В жизни не забуду, как он пришел домой, прошел в свою комнату, надел пижаму, завалился на кровать… и провалялся целых четыре дня… Думала, помрет. Целых четыре дня не вставал.

Бадди. Но ведь не умер. Только вес набрал.

Мать. Он не обиделся… Он расстроился до глубины души. Уж поверь мне. Он надеялся, что Алан женится, что у него будет внук или внучка. И когда он теперь женится? Одному богу известно. А теперь еще ты.

Бадди. Мам, ну прошу тебя…

Мать. Знаю, что за разговор будет. Обвинит во всем меня. Слишком я вас баловала. Вот что он скажет: «Из-за тебя у моей сестры Гасси двое внуков, а у меня один балбес и письмо»… Знаю я его.

Бадди. А что если завтра я приду обедать? И поговорю с ним обо всем подробно. Хорошо?

Мать. Завтра? К завтрашнему дню он уже будет в постели писать завещание. И позвонит всем на прощание.

Бадди. Да брось ты, мам. Он же любитель сцены разыгрывать.

Мать. Баловала я вас. Держала бы в ежовых рукавицах, все было бы по-другому. Пойду-ка я лучше.

Бадди. Не кори себя. Ты у нас самая лучшая мамочка на свете… Тебе лучше?

Мать. Почем я знаю. Говорить тяжело.

Бадди. Выспаться тебе надо как следует — и порядок. Выпей горячего молока на ночь.

Мать. Нет дома тебя — нет и молока.

Бадди. Так купи.

Мать. Вот если б ванну горячую принять перед уходом.

Бадди. Но я же девушку жду.

Мать. А я в ней растворюсь и вытеку.

Бадди. Ну зачем ты так? Что ты то и дело нагнетаешь на себя?

Мать. Само получается, честное слово.

Бадди. Мам, все будет хорошо. (Помогает ей встать.) Выспись как следует. (Целует ее в лоб.)

Мать. Я успокоюсь, если буду знать, что придешь завтра.

Бадди. К обеду, обещаю. (Идет к авансцене.)

Мать (останавливается). …Что приготовить?

Бадди (подходит к ней). Что?

Мать. Что приготовить к обеду? Из того, что ты любишь?

Бадди. Все что угодно. Не переживай. Доброй ночи, мам.

Мать. Хочу приготовить твое самое любимое, ты теперь редкий гость.

Бадди. Мне все нравится. Ладно, ростбиф. Хорошо?

Мать. Хорошо. (Он идет к авансцене. Мать собирается уходить, но снова останавливается.) Но ты уже ел ростбиф сегодня вечером.

Бадди (подходит к ней, нервно). Съем еще один.

Мать. Индейку могу приготовить. Большую такую.

Бадди. Здорово! Индейка! Класс!

Мать. На два обеда хватит.

Бадди (вне себя, почти кричит). Мам, ну ей-богу, это неважно.

Мать (чуть не плача). Что ты раскричался? Для тебя же стараюсь. Для себя готовить, что ли? Десять лет как на одном кофе сижу.

Бадди. Ну, мам, извини.

Мать. Ой, сердце опять заходит. (Садится в кресло.)

Бадди. Переживаешь слишком.

Мать. Нет. Переела бараньих отбивных. Зря.

Бадди. О, господи.

Мать. Сынок, а минералка у тебя найдется?

Бадди. Минералка? Не знаю… Подожди-ка. Посмотрю на кухне. (Бежит со всех ног.)

Мать (трет живот). Это все из-за нее. Из-за его сестры Гасси.

Бадди (возвращается). Не нашел.

Мать. Так и знала. Эх, парни, парни. Не знаете, где у вас кран с водой.

Бадди. Мам, готовь, что хочешь. Индейку. Ростбиф. Завтра буду дома. А сейчас ты иди домой и успокойся. Возьми такси.

Мать. Дождь собирается. И откуда я такси возьму?

Бадди. Я поймаю, хорошо?

Мать. Ладно. Дай посижу минутку-другую.

Бадди. Минутку-другую? (Вне себя.) Спущусь к консьержу, он поймает такси. (Бежит к двери.) Может, подождешь в холле?

Мать. Не надо никуда бежать.

Бадди. Я мигом. (Убегает.)

Мать. Да не беги ты сломя голову… Не услышит, убежал.

Осматривает комнату и неодобрительно качает головой. Кладет сумку в кресло, расстегивает пальто… Встает, подходит к кофейному столику. Высыпает пепел из одной пепельницы в другую. Идет с пепельницей на кухню, но тут звонит телефон. Поворачивается и идет к аппарату. Снимает трубку.

Да?.. Кто?.. Нет, его нет. С кем я говорю? Мельтцер. Мартин Мельтцер… Нет, это его мама… Что?.. С какой стати мне шутить? Нет, его точно нет… Записку? Подождите. Карандаш возьму.

Ищет карандаш. На столе его нет, быстро бежит к левому шкафу. Затем к шкафу на авансцене, к дивану. Беспомощно смотрит вокруг. Подбегает к телефону.

Давайте, диктуйте. Я запомню. Говорите быстро, карандаш я потом найду… «Очень важно. Ваша жена только что неожиданно приехала из Атлантик-Сити и направляется в гостиницу „Кройден“, так что вечеринка отменяется». Да, я все запомнила… Точно… Повторить не могу, стараюсь запомнить… Мистер Мельтцер, гостиница «Кройден»… Да… Не говорите больше ничего, надо все побыстрей записать. До свидания.

Вешает трубку.

Ну и сообщение. Целую книгу надиктовал. (Снова ищет карандаш.) Где же он? Минералки нет, но карандаш же должен быть.

Подходит к стойке бара. Звонит телефон.

Я что, автоответчик? (Снимает трубку.) Да?.. Нет, его нет… Это мама Алана… Как я могу шутить такими вещами?.. С кем я говорю?.. С кем?.. Чики?.. Вот это имя!.. Чики Паркер… Вы забыли название гостиницы?.. Где проживает мистер Мельтцер? А я откуда знаю название гостиницы? Господи, он же только что звонил. Сообщение Алану оставил, что-то насчет Атлантик-Сити. По-моему, он сказал, чтоб Алан туда не приезжал… Что это значит? А мне почем знать? Я не секретарша ему. Я его мама… карандаша не нашла… Какая гостиница?.. Да, он назвал… По-моему, «Паркер». Ой, эта ваша фамилия… Ах, да, «Кройден»… Сообщение для Алана? Попытаюсь запомнить… Чики задерживается, но уже едет в гостиницу «Кройден»… Да. Пожалуйста. До свидания.

Бросает трубку. Идет к письменному столу, ищет карандаш.

Ну и дела тут творятся. Если б отец узнал… образованные парни, а карандаша даже у них нет.

Идет направо. Снова звонит телефон.

Господи, что за напасть? (Телефон все звонит.) Сейчас, сейчас, ну сколько можно? (Подбегает к телефону и снимает трубку.) Да?.. Кто?.. Что вам угодно? Нет, его нет. Это мама Алана… только не надо таким тоном… Кто?.. Конни, какая Конни?.. Снова сообщение… Мисс, а вы не могли бы его записать, а то у меня карандаша нет… Вы — что?.. Да… Да… Да… Пожалуйста… До свидания. (Бросает трубку.) «До свидания, еду домой, желаю удачи», — и еще бог знает что наговорила.

Садится на диван и громко.

И почему так много телефонных звонков?! …Ужас один. (Звонит телефон. Она кричит.) Ну что вы ко мне пристали? (Идет к телефону.) Пропади он пропадом, не сниму трубку. (Телефон звонит.) Мне нехорошо, тошнить начинает. (Снимает трубку. Во все горло.) Да?.. Что вам надо?.. Кто это?.. Какой Алан?.. Ах, Алан… (Плачет.) Это твоя мама. (Садится.) Что я здесь делаю?.. Отвечаю на телефонные звонки. Вместо тебя… Он на улице, метро ловит… То есть такси. Нет, я здесь одна… Кто звонил?.. Куча народу… Сначала мужчина… Мельтцер… Да нет, вроде не он…

Дверь открывается, и вбегает БАДДИ.

Бадди. Порядок, мам.

Мать (в трубку). Ой, мне пора уходить. Бадди такси поймал. Поговори с ним.

Бадди. Поймал такси. Ждет.

Мать. Вот. (Протягивает ему трубку.)

Бадди. Кто это?

Мать. Алан. (Встает, передает ему трубку и идет за сумкой.) Вот она!

Бадди (в трубку). Привет… Что такое? Я звонки не принимал, я такси ловил. (Матери.) Мам, звонил кто-нибудь?

Мать. Я все передала Алану. Меня такси ждет. Пока, радость моя. (Идет к двери.)

Бадди. Мам, кто звонил? Девушка?

Мать. Да, мой сладкий. Пока.

Бадди. Что она сказала?

Мать. Не помню. (Открывает дверь.)

Бадди. Почему не записала?

Мать. С меня хватит… Как бы в такси не отключиться, а то обойдется мне такси в кучу денег. (Уходит.)

Бадди. Мам, подожди… (В трубку.) Привет… я не знаю. Ничего толком не рассказала… Ты где?.. Нет, еще не приходила… Ужасно я себя чувствую… Уже принял… Не помогает… Эй, подожди. Кто я?.. Оскар Валхейм?.. Манхейм! Оскар Манхейм… О, боже… Алан, я передумал. У меня не получится. Пойду, погуляю. Да. Сейчас. Ладно… Оставлю записку от твоего имени… Извини. Пока. (Вешает трубку.) Именно так. Оставлю ей записку. С этим все.

Начинает искать карандаш и бумагу. Смотрит на книжных полках, внизу шкафа, стоящего в заднике сцены, и достает целую коробку с карандашами.

Куча карандашей — и ни листка бумаги!

Подходит к стоящему около дивана столу и находит листок бумаги. Садится на диван, пишет и говорит вслух то, что пишет.

«Дорогая Пегги… Еще одна плохая новость… Пол… ой, Манхейм… он… умер!.. С любовью, Алан».

Кладет карандаш и идет к двери. Читает записку и наклоняется, чтобы положить ее под дверь. Раздается звонок в дверь. Чувствует застигнутым себя врасплох. Звонок звенит снова. В отчаянии машет руками и открывает дверь. На пороге стоит ПЕГГИ. Она сногсшибательна.

Пегги. Приветик, меня зовут Пегги Эванс. (Входит. Он закрывает дверь.) Я вас не побеспокоила, нет?

Бадди (ошеломленный ее шикарным видом, идет вслед в задник сцены). Нет… ну что вы. (Он почти в шоке.)

Пегги (садится на диван). Алан сказал, вы хотите познакомиться со мной. Не обращайте внимания на мой вид. Целый день в машине просидела… Выгляжу ужасно, наверное.

Бадди. Нет… что вы… У вас такой опрятный вид. Даже очень. (Рвет записку и прячет клочки в карман.)

Пегги. Благодарю… Встреча с вами, это событие. (Подходит к нему.) Жаль, что вас не было на горнолыжном курорте.

Бадди. Каком?

Пегги. В Нью-Гемпшире. А может, в Вермонте. Путаюсь в названиях. Боюсь, и ваше имя забыла.

Бадди. Ах, да… Манхейм.

Пегги. Ну, конечно, Манхейм.

Бадди. Джек Ман-хейм. Нет, не Джек.

Пегги. Пусть будет Джек.

Бадди. Ну, Джек… может, присядете? (Указывает на кресло в центре сцены.)

Пегги. Спасибо… (Садится на диван.) Похоже, у вас какая-то проблема на студии.

Бадди. Ну да, была.

Пегги. И что же за проблема? (Достает сигарету, закуривает.)

Бадди. Ну, это… э-э-э (глядя на пламя зажигалки). Э-э-э… у нас был пожар.

Пегги. И кто же?

Бадди. Что, простите?

Пегги. Вы горели на работе?

Бадди. Да нет. Настоящий пожар. Часть студии сгорела.

Пегги. Да ну? Кто-нибудь пострадал?

Бадди. Нет… Декорации кое-какие… Слушайте, выпить хотите?

Пегги. О-о-о, еще как. Вся на нервах, если честно.

Бадди. На нервах, вы?

Пегги. А что у вас есть выпить?

Бадди (расслабившись). Ну… виски и пиво.

Пегги. Здорово. А настоящее что-нибудь есть?

Бадди (смущенно). Не знаю. А настоящее — это что?

Пегги. «Гран Марнье».

Бадди. А что это такое?

Пегги. Ну, ликер французский.

Бадди. А… (Подходит к бару. Ищет. Достает бутылку виски.) Нет, нет такого.

Пегги. Виски тоже подойдет. Вполне. (Бадди разливает спиртное.) А вы для продюсера очень молодо выглядите, это точно.

Бадди (подходя к ней слева). Неужели?

Пегги. На вид вам лет двадцать шесть, если я не ошибаюсь.

Бадди. Ошибаетесь. (Подает ей бокал и садится слева от нее.) Ну вот, готово.

Пегги. За что выпьем?

Бадди. За что хотите.

Пегги. Тогда без слов.

Бадди. Идет.

Оба закрывают глаза. Через несколько секунд она открывает глаза, подталкивает его, тот открывает глаза. Чокаются и пьют.

Пегги (устраивается поудобнее, ставит бокал на столик, затягивается сигаретой). Ну что ж… теперь к делу.

Бадди. А?

Пегги. Думаю, вам интересно будет узнать о моем месте в кино.

Бадди. Это необязательно.

Пегги. Буду с вами абсолютно откровенна. По-настоящему я не снималась ни разу в жизни.

Бадди. Правда?

Пегги. Но кое-какой опыт у меня есть.

Бадди. Алан мне рассказывал.

Пегги. Прошлым летом на Побережье я снималась в «Неприкасаемых».

Бадди. Да ну?

Пегги. Мертвеца играла. Мое тело выловили из реки.

Бадди. Что-то припоминаю.

Пегги. Все так говорят. Работы много предлагали. Но все это было не то. Поэтому хожу на курсы актерского мастерства. С Феликсом Ангаром. Он живет этажом ниже. Благодаря ему я с Аланом и познакомилась. (Кладет руку на его правое колено.) Позвонила не в ту квартиру как-то вечером. (Бадди смотрит на свое колено и истерически смеется.)

Бадди. И что дальше?

Пегги. И вот, благодаря этому случайному знакомству я прохожу кастинг у одного из ведущих продюсеров. (Убирает руку.) Занятная штука жизнь, правда?

Бадди (ставит бокал на столик, встает и идет вправо). Ужасно.

Пегги (встает, подходит к кофейному столику). Ну что, сыграть что-нибудь?

Бадди. Что?

Пегги. Разыграть сценку, прочесть отрывок из роли, можно просто поговорить.

Бадди. Да, пожалуй. Устал я что-то. (Садится в кресло.)

Пегги. Устали от переезда? Хотите, я вам виски́ помассирую?

Бадди. Да нет…

Пегги. У меня это хорошо получается. Расслабьтесь… (Он расслабляется.) …и забудьте о кинобизнесе. (Делает массаж.) Не очень получается. Ваши мысли заняты студией.

Бадди. Нет, что вы. Вовсе нет. (Звонит телефон. Тот подскакивает.)

Пегги. Ждете кого-нибудь?

Бадди. Я? Нет! Нет! (Телефон звонит.) Придется подойти. Сниму трубку. (Быстро подходит к телефону, снимает трубку.) Да?.. Па-па?! Извини, что кричу, что-то с голосом… Что?.. Прямо сейчас?.. Слушай, давай я спущусь, ладно?.. Папа?.. Папа! О, боже! (Вешает трубку.)

Пегги. Что случилось?

Бадди. Да нет… Просто не хочу его видеть… Писатель он…

Пегги. Папа? Я думала, это ваш отец.

Бадди. Да ну, что вы. Это прозвище — Папа. Эрнеста Хемингуэя прозвали Папой.

Пегги. Да? И Папа поднимается сюда?

Бадди. То-то и оно… Очень, очень прошу об одолжении. Мне надо поговорить с ним наедине. Всего несколько минут… Поговорить насчет… некоторых изменений в сценарии.

Пегги. Понимаю. Уйду к себе и бутылку прихвачу.

Бадди (облегченно). Отлично. Правда подождете?

Пегги. Конечно. (Идет к двери.)

Бадди (останавливает ее). Не туда!

Пегги. Что?

Бадди. Нельзя, чтоб он узнал, что я кастинг провожу. У него на примете другая девушка.

Пегги. Как заботливо с вашей стороны. Огромное спасибо, мистер Манхейм.

Целует его и уходит на кухню. Бадди, удостоверившись, что она ушла на кухню, оглядывает свой пиджак, расстегивает его, снимает, забрасывает в спальню и закрывает дверь. Бежит вглубь сцены, хватает бокалы с кофейного столика и ставит их на барную стойку. Устремляется вправо, останавливается, смотрит на стаканы. Берет один из них, достает носовой платок и стирает с бокала губную помаду. Убирает бокал в бар. Протирает платком губы. Раздается звонок в дверь. Резким движением сжимает платок и пытается засунуть в карман. Не получается. Снова звенит звонок. В панике выбрасывает платок в окно слева. Берет с полки толстенную книгу, открывает ее, идет к двери, делает умный вид и открывает дверь. В проеме стоит ОТЕЦ с письмом в руке.

Бадди. Привет, пап. (Отец входит, подносит письмо к лицу Бадди, проходит в комнату. Бадди следует за ним.) Как ты, пап?.. Что-нибудь случилось?

Отец смотрит на него в упор и не может выговорить ни слова. Достает письмо из конверта и подносит его к лицу Бадди.

Я… я думал, ты пойдешь вечером домой… Хотел с утра поговорить обо всем спокойно… на фабрике… а потом я сказал маме, что буду дома завтра вечером… чтоб мы поговорили по душам… и я бы все объяснил… Пап, ты что: злишься на меня?

Отец. Я? Злюсь? С какой стати?

Бадди. Из-за письма.

Отец (смотрит на него). Какого письма?

Бадди. Ну, вот этого. Которое я написал.

Отец. Ну, уж нет. Только не ты. Кто-то совсем другой. Не ты. Тебя я знаю. А этого писаку в глаза не видел.

Бадди. Может, лучше отложим разговор до завтра, когда немного успокоимся, мы оба? Разговор ведь будет долгим.

Отец. Разговор? И о чем же? (Держит письмо.) Дело сделано. Декларация Независимости… Об этом хотел поговорить?

Бадди. Пап, ты слишком расстроен. Спокойного разговора не получится.

Отец. Как чувствовал. (Кладет письмо в конверт.) Все это должно было случиться. Уж больно долго ты вокруг своего братца крутился. Вот и результат. У моей сестры Гасси двое внуков, а у меня один балбес и письмо.

Бадди. Но ведь все шло к этому. Я хотел тебе все объяснить, но ты ведь меня не слушаешь.

Отец (хотел было присесть, но вдруг подскакивает). «Я не слушаю, я не слушаю», — хватит талдычить. Только и делал, что слушал. (Идет влево.)

Бадди. Только я собираюсь сказать что-то важное, ты раз — и выходишь из комнаты.

Отец. Я бы выслушал тебя, прояви ты к отцу каплю уважения.

Бадди. Пап, но ты же знаешь, что это не так.

Отец. Не так? Очень мило. Вот и весь разговор.

Бадди. Что ты хочешь от меня услышать?

Отец. Я хочу спросить… как родной отец… почему такой молодой мальчишка не может жить с родителями?

Бадди. Мальчишка?

Отец (указывает на него пальцем). Именно!

Бадди. Пап, но мне уже двадцать один год.

Отец (спокойно). Что верно, то верно.

Бадди. Говоришь таким тоном, будто двадцать один стукнуло неизвестно кому.

Отец (пожимает плечами). Тебе виднее.

Бадди. Что значит «тебе виднее»?

Отец (поднимает палец). То и зна-чит!

Бадди. Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать важные решения. Когда ты был в моем возрасте, ты уже был женат, да?

Отец. А ты что, на свадьбе был?

Бадди. Сам ведь рассказывал.

Отец. Другие были времена. Совсем другие. (Уходит влево). Я начал работать, когда мне было одиннадцать. (Поворачивается к Бадди.) У меня каникул не было!

Бадди. Ну при чем тут каникулы??

Отец (угрожающе). Вот возьму сейчас и уйду!

Бадди. Да ладно, пап. Само вылетело. Я не хотел. Просто разговор не клеится.

Отец (подходит к нему справа). Ах, вот оно что?! Не умею болтать о шоу-бизнесе, как твой братец со своими подружками.

Бадди. При чем здесь шоу-бизнес?

Отец. Разве он не этим целыми днями занимается? Крутится за кулисами какого-нибудь дешевого заведения со стриптизом.

Бадди. Таких заведений в Нью-Йорке нет уже лет двадцать.

Отец. Он пальцем о палец не ударил целых двадцать лет. И, похоже, ты пойдешь по его стопам.

Бадди. Нет, пап, ну что ты. Я буду работать у тебя сколько потребуется… И неважно, о чем я мечтаю.

Отец. Что значит — мечтаю?

Бадди. Попробовать себя на другом поприще. Сначала колледж, потом армия, и сразу в бизнес. Может, это не мое призвание.

Отец. Не то поприще? (Смотрит на кресло.) Я дал парню самую большую фабрику по производству искусственных фруктов на всем Восточном Побережье, а он мне говорит о каком-то поприще! Ха! (Садится в кресло.)

Бадди. А, может, у меня талант есть… писательский?

Отец. Ты — писатель? И что пишешь? Письма? (Достает письмо.) Это у тебя здорово получается. Потрясающий стиль, только кто их будет покупать?

Бадди. А если у меня получится? Может, пьесы смогу писать… для театра и телевидения… Но времени, чтоб попробовать себя в этом, нет совсем.

Отец. Пьесы снимают с репертуара. (Подходит к нему.) Телек раз — и выключил. А восковые фрукты пролежат в вазе хоть сто лет.

Бадди. Скучный бизнес. Радости никакой.

Отец. Никакой радости? Я музыку буду включать, будешь танцевать на работе.

Бадди. Пап, давай оставим бизнес в покое. На время. Я буду работать, только разреши мне пожить у брата.

Отец (кладет письмо в карман пальто). Ладно, один вопрос. Будь ты на моем месте, будь ты моим отцом, учитывая, что творится вокруг: молодежная преступность, газетные статьи о попойках с дикими выходками и еще бог знает чем… — ты бы разрешил своему сыну уйти из дома?

Бадди. Да!

Отец. Это не ответ!

Бадди. Мы друг друга не понимаем. Это точно.

Отец. И не можем. Ты братца больше слушай, чем отца родного.

Бадди. Это неправда.

Отец. А разве не он подкинул тебе идейку сбежать из дома?

Бадди. Не было никакой «идейки».

Отец. Что?

Бадди. Идеи.

Отец. Ну, извини, мистер писатель.

Бадди. Я не подсмеиваюсь над тобой.

Отец. Ну да? Зато твой братец этим занимается.

Бадди. Это неправда.

Отец. Неправа, да? Представляю, чему он тебя учит. Очень, очень многому. А какие надежды я возлагал на тебя, не на Алана. Брал я тебя с собой куда угодно. Сядешь себе на стул и сидишь, даже не пикнешь. Помню, говорил тебе: «Ну, поцелуй тетушку Гасси». Ты тут же идешь и целуешь. Но со старшим такой номер не проходил. Гонялся за ним по всему Бруклину как-то раз… он, видите ли, не захотел поцеловать тетю Гасси… Ну что в этом ужасного, просто поцеловать тетушку?

Бадди. Я знаю почему. Из-за ее вуали.

Отец. Ну вот, ты на его стороне.

Бадди. Ничего подобного.

Отец. Нет? Ну что толку разговаривать с тобой? Все равно будешь ему в рот смотреть. Хочешь стать балбесом вроде него, вперед.

Бадди. Почему это он балбес?

Отец. Он женат?

Бадди. Нет.

Отец. Значит, он балбес!

Бадди. Пап, я ведь всегда был послушным, правда? Почему ты мне не доверяешь? Сейчас?

Отец (вздыхает). Хотелось бы. Постараюсь.

Бадди. Правда?

Отец. Мы спорим, дискутируем. Надо прийти к разумному решению.

Бадди. О чем и речь.

Отец. Твою позицию я знаю. Ты знаешь мою. Если хочешь, устроим испытательный срок на полгода. На большее я не способен.

Бадди. Честная игра. Полгода — это здорово. (Идет влево.)

Отец. Итак, решено. Возвращаешься домой и живешь полгода…

Бадди. Домой?! (Подходит к нему, кричит.) Это нечестно!.. Ты просто… просто –

Отец (встает и машет рукой). Не смей поднимать на меня голос! А то оплеуху заработаешь. Молод еще.

Бадди. Извини, пап.

Отец. Вот уж не думал, что доживу до такого дня. Чтоб сын так с отцом разговаривал. Я что, был отцом-тираном, а?

Бадди. Ну что ты, пап. Ты самый лучший отец в мире. Просто ситуация такая. Ну разреши…

Отец (отходит влево). Ладно… я подумаю.

Бадди. Что значит «подумаю»?

Отец. Такие решения не принимают быстро. Тяп-ляп — и готово. Нужно пойти домой и крепко обо всем подумать. Хочешь, ночуй здесь, я не возражаю. Но чтоб завтра был к обеду, а там посмотрим.

Бадди. Здорово, ты не переживай. Будет порядок. Доброй ночи, пап. (Идет к центру сцены.)

Отец. Деньги есть?

Бадди. Целая куча. (Отходит назад.)

Отец. Где спать будешь?

Бадди. На диване.

Отец. Самое оно.

Бадди. Пап, да ты не переживай. Завтра увидимся. Я обещаю.

Отец. Обещать необязательно. Сказал — сделаешь. Я тебе доверяю.

Бадди. Спасибо, пап. Доброй ночи.

Отец (идет к двери, затем останавливается и поворачивается). Подожди-ка. Хочу матери позвонить. Сообщить, что все в порядке. А то она волнуется. (Идет к телефону.)

Бадди (идет к креслу и усаживается). О, боже!

Отец (набирает номер, вздыхает и поглядывает в сторону Бадди. В трубку). Да?.. Изабель?.. Миссис Бейкер дома? Нет? Интересно, где она пропадает?.. Слушай… оставь ей записку… Хорошо, достань карандаш…

Неожиданно из кухни появляется ПЕГГИ. На ней полупальто. Бадди встает.

Пегги. Извините, ликерчик тоже кончился. Схожу в винный, возьму еще бутылочку. (Отцу.) Привет, Папа! (Выходит через дверь на кухне.)

Отец ошеломленно смотрит ей вслед. Бадди в шоке. Отец медленно поворачивается к телефону.

Отец. Изабель?.. Сообщи миссис Бейкер, что я в гостях у балбеса!.. И этому балбесу двадцать один год! (Бросает трубку, поворачивается и грозит Бадди пальцем.) Балбес!

Бадди. Пап…

Отец. Балбес!

Бадди. Я все объясню…

Отец. Балбес!

Бадди. Ну, пап…

Отец. Двадцать один год! Ты балбес похлеще своего братца, представляю, каким ты будешь через двенадцать лет!

Бадди. Ну, пап. (Входная дверь неожиданно открывается, и входит АЛАН. Видит отца.)

Алан. Папа!!

Отец. Второй балбес пожаловал. Так заходи. Банкетик у нас.

Алан. Ты зачем здесь?

Отец. На обед меня пригласили. И повариха есть.

Алан. Где?

Бадди (подавленно). На кухне.

Алан. Что?.. (Бадди.) Ты что не сказал, что она меня ждет?

Отец. Хватит сказки рассказывать. (Подходит к Бадди.) Для этого у нас Теннеси Уильямс есть.

Звонит телефон. Отец идет к двери.

Алан. Пап, подожди. Разговор есть. (Подходит к телефону.)

Отец. Хватит разговоров. (У двери.)

Алан (в трубку). Да?.. А, мистер Мельтцер.

Отец (останавливается). Мельтцер? Чего он хочет?

Алан (в трубку). Ну, успокойтесь, прошу вас. Я пытался объяснить. Произошло недоразумение.

Отец. Что еще такое?

Алан. Ничего, ровным счетом. (В трубку.) …Что?.. Да откуда я мог знать, что приезжает ваша жена?.. Мама мне ничего не передавала.

Отец (подходит к нему). Ты это о чем?

Алан (в трубку). Давайте я поговорю с вашей женой… Зачем же до судебного иска дело доводить.

Отец. Судебный иск? Что за иск?

Алан. Пап, подожди… (В трубку.) Мистер Мельтцер…

Отец. Дай трубку. (Хватает трубку, бодрым голосом.) Да? Мельтцер? Это мистер Бейкер, старший. В чем проблема?

Алан. Он в истерике. Не слушай его.

Отец. В дверь позвонили ваша жена и кто-то еще? Какая-то француженка?.. И кто это все устроил?..Ясно… (Поворачивается к Алану.) Ясно… До свидания.

Передает трубку Алану, тот вешает ее. Отец идет к двери. Алан за ним.

Алан. Ну, задержись хоть на пять минут… Пап!!! Пап, пап, ну, прошу тебя… Скажи хоть что-нибудь!

Отец (медленно идет к двери. Останавливается и спокойно говорит). Живи тут со своим братцем и радуйся. Да благословит вас бог, удачи вам и счастья. Скорее язык проглочу, чем заговорю с вами!

Открывает дверь и уходит. Братья беспомощно смотрят друг на друга.

Бадди (подходит к камину). Так я и знал. Так и знал, что этим кончится.

Алан (сосредоточенно). Думаешь, догадался? (Алан снимает пальто и вешает на вешалку.)

Бадди. Догадался? Через десять минут он придет домой и выкинет из шкафа все мои вещички.

Алан (подходит к дивану). Таким разъяренным я его никогда в жизни не видел. (Стоит у дивана.) Пожалуй, только с того дня, как он гонялся за мной по всему Бруклину, чтоб я тетю Гасси поцеловал.

Бадди. Да, злой ужасно. Он все понял. (Подходит к Алану слева.) Мы уволены. Оба.

Алан (задумчиво). Но как он без нас обойдется?

Бадди. Он уже почти ушел. И вдруг эта красотка входит и говорит: «Привет, папа»… У него челюсть так и отвисла.

Алан (садится на диван). Извини, брат. Я во всем виноват.

Бадди. Да брось ты.

Алан. Думал помочь тебе… Ладно, всему конец.

Бадди. Что значит — конец? Она сейчас вернется с бутылкой ликера и продолжит обхаживать меня.

Алан. Да ну?

Бадди. Она меня с ума свела. А что если я сдуру что-нибудь хитрое придумаю? Например, контракт лет на пять… (Раздается звонок в дверь.) Мне нельзя оставаться с ней наедине. Ну, Алан, выручай.

Алан. Ладно, не суетись. Что-нибудь придумаю. Сходи в кино.

Бадди (хватает из-под дивана пальто). То, что надо. Может, мое любимое посмотрю. (Снова звенит звонок. Он уходит через кухонную дверь. Алан открывает дверь. На пороге КОННИ с чемоданом в руке.)

Алан. Конни! (Закрывает за ней дверь. Конни ставит чемодан и целует Алана долгим поцелуем. Отстраняется, ухает и снова целует.)

Конни. Никакая я не Конни. Я Джейм. А ты Тарзан. На дереве забавляемся.

Алан. А в чемодане что?

Конни. Приданое. (Снимает пальто. Вешает его.)

Алан. Ты пьяна. (Отходит вправо.)

Конни. С одного мартини?

Алан. С одного ты только начала.

Конни. Ну, а теперь в спальню. Сюда, вроде, да? (Берет чемодан и направляется к спальне.)

Алан. Перестань. Что нашло на тебя?

Конни. Ничего, мой сладкий. Я предложила на выбор две вещи. И ты свой выбор сделал.

Алан. Что?

Конни. Классный сервис, согласись? Даже с дивана вставать не надо. С доставкой на дом.

Алан. Ты не пьяна. Ты рехнулась.

Конни (ставит чемодан, идет прямо к нему, слегка подталкивает, тот делает несколько шагов назад.) Ты только представь, солнце мое! Мы будем жить вместе счастливо-счастливо. Счастье, счастье, во грехе, во грехе.

Алан. Ты меня пугаешь, ей-богу!

Конни. О любви можешь даже не заикаться. А когда тебе наскучит, можешь вышвырнуть меня с рекомендательным письмом вдогонку.

Алан. Может, хватит, а? Не смешно. Абсолютно. (Резко отходит влево.)

Конни. Я тебя не понимаю. Разве ты не этого хотел? Разве нет?

Алан. Нет.

Конни. Разве?

Алан. Нет, это точно. Я сказал, что мы молодые, любим друг друга и встречаемся, как положено. Но зачем превращать все… в дешевый фарс?

Конни. Боже мой, я ошиблась квартирой.

Алан. Я ведь уже говорил, как мне с тобой хорошо. А последняя неделя… это была фантастика… Я не просто влюблен в тебя.

Конни. Осторожнее со словами. Слово не воробей…

Алан. А что тут скрывать. Я люблю тебя.

Конни. Но уверен ты не был.

Алан. А сейчас уверен. Раз я отказываюсь от твоего предложения, значит, люблю.

Конни. Ну, что ж… И когда же она кончится — такая любовь?

Алан. …Не знаю.

Конни (садится на подлокотник кресла). Не знаешь?

Алан (подходит к ней). Радость моя, ну дай мне еще немного времени подумать. Столько всего навалилось сегодня. Вот, работу потерял.

Конни. По-моему, ты у отца работал.

Алан. Бизнес пойдет на спад. Он уволил сразу обоих сыновей… Ах, Конни, неужели ты не понимаешь…

Конни. Нет, не понимаю. Ты меня любишь, но жениться на мне не хочешь. А любишь так сильно, что сожительствовать со мной не можешь.

Алан (подходит справа). А, все верно. Не могу ни на что решиться.

Конни (вне себя). Ясно. Ну, извини. У меня нет времени ждать-дожидаться. (Встает и идет к центру сцены.)

Алан. Ну, подожди хоть минуточку.

Конни. А чего? Либо я остаюсь, либо ухожу. Выбирай. Да или нет.

Алан. Но почему не оставить все как есть?

Конни. Поздно. Мы подняли ставки.

Алан. С чего вдруг ты стала такая деловая?

Конни. Если ставки для тебя слишком большие, выходи из игры.

Алан. Ясно. Блестящий маневр, генерал. Застала врасплох. Хорошо, я сдаюсь.

Конни. Не вижу пленных. (Идет к выходу.)

Алан (разгорячено). Я серьезно. Если ты этого хочешь, путь будет так. Я женюсь на тебе.

Конни (срывает пальто, перебрасывает через руку). Я тебя силком не тащу, все: ничего мне не надо.

Алан (подходит к ней). Ну, подожди, куда ты?

Конни (надевая пальто). Глаза б мои тебя не видели.

Алан (искренне). Конни, подожди… Не уходи.

Конни (решительно). Извини.

Алан. Мы что, больше не увидимся?

Конни. Не знаю. Возможно, когда ты сильно соскучишься. (Звонит телефон.) Сегодня вряд ли. Начинай скучать с утра. (Телефон звонит. Она берет в руки чемодан.)

Алан. Подожди.

Конни. Возьми трубку. Это замена. (Телефон звонит.)

Алан (снимает трубку). Да… А, мама. (Конни.) Конни, это мама.

Конни. Твоя мама? Да перестань… (открывает дверь.)

Алан. Разве такими вещами шутят?

Конни. Будь здоров. (Уходит, закрыв за собой дверь.)

Алан. Конни!.. Конни, подожди. (Берет трубку. Садится.) Привет, мам… Что случилось? Папа еще не вернулся?.. У тети Гасси?.. Не переживай. Переночует у нее, и все. Завтра придет в себя и вернется… Мам, ну не плачь… Ладно, я приеду и переночую у тебя. Да, в своей комнате… Мне одному тоже тяжело… Что?.. Пока нет… Мам, я не в себе… Столько всего накопилось… Пока не решил… Мам, мне все равно: бараньи отбивные, индейка, салат с курицей, всё…

Занавес

Действие третье

Прошло три недели. Занавес открывается: БАДДИ стоит со спортивной курткой Алана в руках. Рукав куртки перекинут через плечо. Он танцует. Бадди выглядит по-новому. Настроение у него прекрасное. Вид у него уверенный и независимый. Видно, что он наслаждается жизнью. Танцует и подпевает в ритм музыки.

Бадди. …Раз, два, ча-ча-ча… Прекрасно, ча-ча-ча… Поворот, ча-ча-ча… (Звонит телефон.) Отвечай, ча-ча-ча… Хорошо, ча-ча-ча. (Кладет куртку на диван словно девушку, произнося.) Извини, дорогая. (Берет трубку.) Да?.. Снежинка? (Садится на диван.) …Ты своим голосом с ума меня сведешь… Нет… Пытаюсь билет на пьесу Ионеско достать. Сегодня премьера… Должны позвонить. Потом могли бы сходить в ночной клуб… Посидим… ча-ча-ча… Могла бы заехать за мной. Класс… Около семи?.. Давай в пять. Такой уж я. Пока. (Вешает трубку, хлопает в ладоши, делает антраша. Затем продолжает.) Вот так… ча-ча-ча… Балдеть так балдеть, ча-ча-ча… (Звонит телефон. Снимает трубку. Садится на край кофейного столика.) Да?

В этот момент дверь открывается и входит АЛАН. Он еле волочит ноги. Вид у него никудышный. От веселости и уверенности не осталось и следа. Вешает пальто в шкаф и подходит к бару.

Бадди (в трубку). Да… Верно… Да?.. Замечательно… Два билета на сегодня… Да, заберу в кассе. На имя Алана Бейкера. Огромное спасибо. Пока. (Кладет трубку. Замечает Алана.) Ой, Али, привет. Не слышал, как ты вошел. Классно получилось. Твой брокер устроил два билета в театр. На сегодня. На твое имя. Ничего?

Алан (глядит перед собой). Нормально. Я билеты больше не заказываю.

Бадди (встает, берет куртку и продолжает). И снова, ча-ча-ча… Направо, ча-ча-ча… (Танцуя.) Ты где сегодня пропадал?

Алан (не поворачивая головы). На стадионе в Манхеттене… Кто-нибудь звонил?

Бадди (продолжая танцевать). Ага… какой-то мистер Копленд… и мистер Сэмплер… ча-ча-ча…

Алан (смотрит на него). Что передали?

Бадди. Легче, легче, ча-ча-ча…

Алан (злобно). Эй, малыш, я с тобой разговариваю.

Бадди (замирает). А что такое?

Алан. Говори толком, хватит паясничать. Что они сказали?

Бадди. Кто?

Алан (подходит к нему). Копленд и Сэмплер, ча-ча-ча!

Бадди. Ничего. Они перезвонят. Что тебя гложет? (Хлопает Алана по плечу, кладет куртку на диван и садится.)

Алан. Раздражаешь ты меня своими ча-ча-ча. Это важные клиенты звонили. (Забирает куртку, отряхивает ее и вешает в шкаф.)

Бадди. Ты, парень, последнее время не в себе. Весь на нервах.

Алан (подходит к креслу). Что, лечить меня собрался, доктор?

Бадди. Где ты целый день околачиваешься? Уходишь в десять, приходишь в шесть. И явно не в себе. Звонки какие-то странные. Что за загадки?

Алан. Нет никаких загадок.

Бадди (назидательно). Работу нашел?

Алан. Нет. Нет у меня работы. Больше никто не звонил, точно?

Бадди. Имеешь в виду Конни?

Алан (оживившись). Конни? С какой стати?.. Она что?..

Бадди. Нет, ты во сне с ней разговариваешь.

Алан (садится в кресло). Я? Ты спятил.

Бадди. Прошлой ночью даже бродил во сне. Протянул руки и говоришь: «Ах, Конни, милая моя»… Буду теперь свою дверь закрывать.

Алан. Подкалываешь меня?

Бадди. Почему ты ей не звонишь?

Алан. А зачем? Какой смысл?.. К тому же она съехала из гостиницы.

Бадди. Да ты что! И куда уехала?

Алан. Понятия не имею. Да я и не спрашивал.

Бадди. Может, новый адрес оставила?

Алан. Не оставила.

Бадди. Откуда ты знаешь?

Алан. Узнавал… Вот что: о Конни ни слова.

Бадди. Понял. (Алан встает, а Бадди идет к бару.) Выпьешь?

Алан. Нет. (Бадди наливает себе. Алан смотрит на него.) С какой радости пьешь?

Бадди. Люблю по вечерам бокальчик пропустить. Поднять настроение. (Отходит вправо. Пьет.)

Алан. А зачем?

Бадди. Развеяться. А то проблемы одни кругом.

Алан (встает и подходит к нему). Проблемы? Да ты о них понятия не имеешь. Спишь до двенадцати. Балясничаешь до двух. По вечерам где-то пропадаешь. А что ты днем делаешь?

Бадди. В этом одна из моих маленьких проблем. (Алан брезгливо отворачивается.) Наслаждаюсь жизнью как умею. Что в этом плохого?

Алан (расслабившись, подходит к нему). Ничего. Ровным счетом. Извини, братишка. Не пойму, что со мной творится последнее время. Слушай, неохота дома сидеть. Пошли в кино. Вдвоем?

Бадди (ставит бокал на стол у дивана). Ой, я бы с радостью, только у меня свидание.

Алан. Опять? Уже четвертое за неделю. И с кем сегодня?

Бадди. Она танцовщица. Современный джаз. Ее зовут Снежинка.

Алан. Снежинка?

Бадди (подходит к Алану). Снежинка Эсканизи. А что?

Алан. Звучит как эскимо.

Бадди. Ужасно странная. Все лицо в белой пудре как у японских танцовщиц кабуки. Но чует мое сердце, девушка она симпатичная.

Алан. А ты при сильном ветре на нее посмотри… Может, узнаешь, как она выглядит на самом деле. Где ты с ними знакомишься?

Бадди. Со Снежинкой на вечеринке в ночном клубе на прошлой неделе.

Алан. Куда ты пригласил гречанку-переводчицу?

Бадди. Ага. Снежинка была с Сабу — студентом по обмену из Индии. Я сидел рядом с ней, а она наклоняется ко мне и — раз — свой телефончик дает. Вот так вот.

Алан. И как Сабу на это отреагировал?

Бадди. Предложил ей свою ручку. А потом назначил свидание гречанке-переводчице.

Алан (садится в кресло). Понятно, почему в ООН собирают экстренные заседания.

Бадди. Чувствовал себя последним идиотом. А знаешь, чем они до трех ночи потом занимались?

Алан. Чем?

Бадди. В покер на раздевание играли!

Алан. На раздевание?! Что-то детство твое вдруг вспомнилось: одевание, раздевание взамен на молочко и пирог в постель.

Бадди. А теперь я вот такой. Ты мне дал путевку в жизнь. Уже три недели никто домой не загоняет. Я правда другим стал, а?

Алан. Другим? Да тебя вообще не узнать.

Бадди. Тебя тоже. И я очень из-за этого переживаю. (Подходит к нему.) Что с тобой стряслось? Тебя словно подменили. (Шлепает его по колену.)

Алан (негодующе). Ты это о чем?

Бадди. Сидишь по вечерам дома, девушкам не звонишь, вид угрюмый. А почему бы тебе не позвонить завтра Рокко?

Алан. Рокко?

Бадди. Моему парикмахеру.

Алан (встает и подходит к нему). Твоему парикмахеру? Что это значит? Я направил тебя к нему. Это мой парикмахер.

Бадди. Да знаю я. Просто пошутил. Не хотел тебя обидеть. Он снова твой. (Поправляет Алану галстук.)

Алан. Что значит снова? Он и был моим. (Отворачивается, ослабляет галстук.)

Бадди. Конечно, конечно… Ладно, не вешай носа. (По-отечески хлопает его по плечу.) Все будет хорошо. (Звенит звонок в дверь.) Это не Снежинка. Слишком рано. (Подбегает к двери и открывает ее. За ней ПЕГГИ в новом сногсшибательном наряде.) А, привет.

Пегги. Привет, мистер Манхейм.

Бадди. Заходите. Вы ведь знакомы с Аланом Бейкером. (Продолжает валять дурака.)

Пегги. Ну, конечно. Привет! (Машет Алану рукой. Бадди.) Слышала, вы вернулись? Как дела в Голливуде?

Бадди. Лучше некуда. Скоро вас будут снимать в кино.

Пегги. Но мне никто не звонил. Наверное, замену мне нашли.

Бадди. Ну что вы. Мужской состав уже собран. А вот на женскую роль мы девушку еще подыскиваем.

Пегги. Да? И кого же вы выбрали?

Бадди. Что?

Пегги. На главную мужскую роль?

Бадди. А, новое имя. Итальянский актер.

Алан. Рокко Ла Барбер.

Пегги. Ну, конечно. Я слышала о нем.

Бадди. Ну… прошу прощения. Пора переодеться. Надо присмотреть места для съемок.

Пегги. Ну, конечно.

Бадди. Я вам позвоню. У вас есть шанс. (Смотрит на часы.) О, боже, уже почти семь. (Улыбается Алану и вальяжной походкой идет в спальню.)

Пегги. Такой молодой и такой талантливый.

Алан. Да, ума палата.

Пегги (подходит к Алану). Понятно, почему он не звонил. А ты почему не позвонил ни разу? В чем дело?

Алан (встает и идет влево). Да ни в чем. Занят был.

Пегги (проходит в задник сцены). Мне было так одиноко… честное слово…

Алан. Тоже без дела болталась?

Пегги (подходит к нему). Три недели не звонил. Автоответчик игнорируешь, молчишь.

Алан. Ну, извини.

Пегги (крутится вокруг него). Встряхнемся? Давай махнем на эти выходные в Коннектикут.

Алан. А что там такого?

Пегги (обнимает его). Шикарный горнолыжный курорт.

Алан. Это в Вермонте.

Пегги. Да какая разница. Главное, что мы вместе будем. Ну, что скажешь?

Алан (отходит влево). Знаешь что… Я теперь безработный. Так что на лыжи у меня времени слишком мало. (Пегги, рассерженная, отходит вправо. Алан вслед.) Подожди. Это я так, не подумал. Я по тебе просто с ума схожу… Хорошо, на следующие выходные.

Пегги. Узнаю своего Алана. (Обнимает его.) Укуси меня в шею.

Алан. Что?

Пегги. Укуси в шею, как раньше.

Алан. Ну, что-то… мне…

Пегги. Да ладно, давай. (Тот передергивает плечами и кусает ее.)

Пегги. Ой! Как больно. (Проходит к двери, обернувшись.) Да ты настоящий вампир! (Открывает дверь и уходит. Алан подходит к дивану и садится.)

Из спальни выходит Бадди. На нем сверхмодная спортивная куртка.

Бадди (крутится перед братом). Ну как я?

Алан. Подкладка нравится. А так — еще не разобрался.

Бадди. Как думаешь, в дорогой ночной клуб можно в ней пойти?

Алан. В дорогой? Да ты о чем думаешь?

Бадди. Хочу на Снежинку впечатление произвести. А чтоб посолиднее, надо столик заранее заказать. (Подходит к телефону, снимает трубку и набирает номер.)

Алан (демонстративно закидывает ноги на диван, брата не видит). Ну ты просто Первым Парнем в Городе стал. Театр, куртка по последней моде, дорогой ночной клуб. Ну и чудило я сотворил на свою голову.

Бадди (в трубку). Да? Я бы хотел заказать столик на двоих на сегодня на семь-тридцать… Да? Вот как? (Прикрывает трубку рукой.) Говорит, все заказано. (Снова в трубку.) Значит, для меня столика не найдете? Мое имя Манхейм. «Мэтро-Голдвин-Маер».

(Алан машет руками. Бадди продолжает в трубку.) Да, просмотрели, скорее всего… Поможете, буду очень признателен… Спасибо, огромное спасибо. До свидания! (Кладет трубку.) Вуаля!

Алан (воздевает руки). Что я на-тво-рил!

Бадди (проходит в задник сцены). Думаешь, поверил?

Алан. А почему бы и нет? Я поверил.

Бадди. Тогда я пошел. (Идет к двери, поворачивается и подходит к Алану.) Между прочим, чем ты занят сегодня вечером?

Алан. Закутаюсь в плед и буду Библию читать. А что?

Бадди. Говорят, в «Парисе» новый фильм показывают. Может, сходишь на последний сеанс. К часу ночи сеанс как раз закончится.

Алан. Поздновато для меня.

Бадди. Я хотел Снежинку пригласить… На бокальчик.

Алан. На что?

Бадди. Так неудобно просить тебя, но сегодня вечером я должен быть на высоте. Ну, сходи в кино…

Алан (встает, вне себя). Никуда я не пойду, черт побери!

Бадди. Да что с тобой? У нас же уговор. Если один из нас приглашает девушку…

Алан. Это я такое правило установил. Для себя! Я привожу девушку, а ты идешь в кино! С чего ты решил, что это наш уговор?

Бадди (невинным тоном). Я думал, у нас все поровну.

Алан. Было, но больше не будет. (Отходит вправо, поворачивается.) Это уже слишком. Поровну больше ничего не будет. Понял?

Бадди. Понял.

Алан. Включая квартплату. С этого дня будешь платить сорок два доллара в месяц.

Бадди. Хорошо.

Алан (подходит к бару). Слишком добреньким был, вот что.

Бадди. Алан, да я никогда…

Алан. Еду будешь покупать себе сам. Надоело таскать печенье и смотреть, как ты уминаешь его в два счета.

Бадди. Да ладно тебе!

Алан (берет в руки коробку и трясет ею). Смотри у меня! Чтоб пальцем больше не коснулся!

Бадди (хихикает). А как же ты к моему прикладывался.

Алан (подходит к нему). И хватит сорить крошками. Весь половик в них. Что за кавардак? Одежда валяется как попало. Ужас.

Бадди. Да что тебя гложет? Это из-за той девушки?

Алан (идет влево, в задник сцены). Конни? Она здесь ни при чем.

Бадди (садится на диван). У тебя на душе кошки скребут. Я должен знать причину.

Алан. Да ну? Причин много. А ты, похоже, неблагодарный тип.

Бадди. Неблагодарный?

Алан (подходит к дивану сзади). Да, именно. Я взял тебя к себе, научил одеваться, правильно ходить и говорить. Посмотри на себя. Большим человеком стал.

Бадди. И что в этом плохого? Ты сам этого хотел. Чтоб я стал мужчиной.

Алан. Именно, мужчиной. (Указывает на себя.) Но не мной. Не занимай мое место в жизни.

Бадди. А я его занял? Каким это образом?

Алан. Только я заполняю ванну, чтобы принять ее, а ты уже в ней плещешься. Пользуешься моим парикмахером, ходишь в мои рестораны, используешь моего брокера и мои носки. Вот так вот, братишка. И какой мне от этого кайф?

Бадди. Ты мне сам все это предложил. Чтоб я начал жить в свое удовольствие.

Алан. Да, говорил. Но не думал, что ты превратишься в такого типа. (Идет к центру сцены.)

Бадди. Какого такого?

Алан (поворачивается). Балбеса!

Бадди (подскакивает). Балбеса??

Алан. Ты слышал. С кем ты общаешься? (Подходит к нему.) С какими-то недоумками… Покер на раздевание!.. Твое счастье, Интерпол их не прищучил.

Бадди. А у тебя что за девчонки? Эта помешанная сверху школу хоть закончила?

Алан. Ты слушай, что я тебе говорю! Где ты шлялся до четырех утра?

Бадди. Какая разница?

Алан (идет к креслу, садится). Я хочу знать — и точка!

Бадди. Ку-ка-ре-ку? Что на тебя нашло?

Алан (подскакивает). Кукарекаешь? А ну, перестань!

Бадди. С чего такой неожиданный поворот? (Подходит к нему.) До моего прихода ты жил точно такой же жизнью.

Алан. Но мне тридцать три, а не двадцать один.

Бадди. Значит, тебе можно.

Алан. Да и мне нельзя. (Подходит к кофейному столику.) Три недели назад ты переживал за свою судьбу и судьбы мира. Ты хоть раз газету или книжку новую открыл за последнее время? Судьбы мира тебя больше не волнуют? Мы теряем половину Южной Америки, а у тебя тут — ча-ча-ча!

Бадди. Причем тут танцы?

Алан (подходит к нему). Ты ищешь работу?

Бадди. Ищу.

Алан. Кофеек ты попиваешь в кафе, вот как ты ищешь работу. Пижон, вот кто ты.

Бадди. Я тебе не навязывался.

Алан. Мамочкин ты сынок. Все в постельку: и молоко, и пирог.

Бадди. Ты тоже не голодал.

Алан. Я ей хоть звоню иногда. А ты, видите ли, слишком для этого занят. Ты хоть раз подумал, как отец без нас крутится?

Бадди. Что вдруг тебя понесло?

Алан. Не узнаю своего брата.

Бадди. То есть ты впервые видишь самого себя. Я же твоя точная копия.

Алан. Может, и так, но мне это не нравится.

Бадди. Почему я кругом виноват? Прихватило тебя, а отдуваюсь я.

Алан (поднимает руку, угрожающе). Ты из себя умника не строй. Молод еще. А то враз оплеуху заработаешь.

Бадди. Ужас, у меня целых два отца!

Алан. Это ты брось, у меня с ним ничего общего. Абсолютно. (Отходит влево.)

Бадди. Но и на себя ты не похож.

Алан (поворачивается к нему). А как же иначе? Теперь ты — это я.

Бадди. Два твоих «я» — не слишком ли много для такой маленькой квартиры?

Алан. Очень может быть. Ну и какое из моих «я» собирает вещички?

Бадди. Твоя квартира. Ладно, мне побриться надо. (Идет к двери спальни, а Алан в задник сцены. Бадди останавливается перед дверью и поворачивается.) Между прочим, моя вода какая: горячая или холодная? (Проходит в спальню.)

Алан. Шутки шутишь, парнишка? Посмотрим, как он обойдется без моей помощи. (Подходит к бару, наливает себе из бутылки, не замечая, что она пуста. Подносит бокал к губам, он пуст.) Целую бутылку виски вылакал! (Берет бутылку и, размахивая ею, подходит к двери спальни; выкрикивает.) Балбес! (Идет к бару. В этот момент раздается звонок в дверь.) А, это, наверное, чукча его пожаловала!.. Посмотрим, что она из себя представляет. (Подходит к двери и отрывает ее. На пороге стоит МАТЬ с большущим чемоданом в руке.) Мама! Мам, что случилось?

Мать (затаскивает чемодан в комнату). Слава богу, я на месте. Пятнадцать минут тащила такую тяжесть. Как же далеко от метро! Думаешь, кто-нибудь помощь предложил? (Ставит чемодан и плюхается в кресло.)

Алан (подходит слева). Мам, а чемодан-то зачем? Куда ты собралась?

Мать. Как куда? Сюда!

Алан. Сюда? Но почему?!

Мать. По той же причине, что и Бадди… Я убежала из дома.

Алан. Это ты серьезно?

Мать. Думаешь, мне самой не стыдно? В моем-то возрасте. Стыдно ужасно. А тут еще знакомую в метро встретила. Соврала, что еду в Калифорнию к брату. Но она дура, что ли? Все поняла! Всё, моей жизни конец.

Алан. Да что стряслось?

Мать. Что стряслось? Ты это лучше у Америки спроси! Вся Америка знает, как он со мной обращался! Целых три недели. День в день.

Алан. Мам, ты просто не в себе. Он отойдет. Первый раз, что ли?

Мать. Нет, в этот раз всё по-другому. Совершенно. Утром подошла к нему и хотела доказать, что я выше всех этих неприятностей. И что память у него не отшибло. Что он вспомнит.

Алан. Вспомнит что?

Мать. Что сегодня тридцать седьмая годовщина нашей свадьбы.

Алан (преклоняет перед ней колено). А ведь правда. Мам, я тебя поздравляю. (Целует ее.)

Мать. Спасибо, сыночек мой. Ну вот. Подошла я к нему. Улыбаюсь во весь рот. (Широко улыбается и снова сжимает губы.) И сказала так нежно: «С годовщиной тебя, дорогой! Желаю тебе счастья и благополучия». (Всхлипывает.) И что, думаешь, он сказал?

Алан. Что?

Мать. «Спасибо… И тебе того же». (Плачет.) Ну, за что он меня так? За что?

Алан. Вроде, ничего обидного не сказал.

Мать. Но я-то к нему со всей душой! (Плачет.)

Алан (от безвыходности машет рукой, подходит к ней справа). О, боже!

Мать. И всё из-за вас. Вас обоих. Во всём меня винит: «Твои балбесы. Твои! Оба!».

Бадди (выходит из спальни; подходит к матери слева; куртку оставляет на столе). Мама? Что стряслось?

Мать (подходит к Бадди справа). Какое счастье, что я с вами! Пятнадцать минут чемодан тащила! Прямо от метро!

Бадди. А чей он?

Алан. Нашей новой жилички!.. Мам, послушай меня. Ты вся на нервах. Жить у нас? Но как это возможно?

Бадди. У нас?

Мать. А куда мне еще податься? В гостиницу? К его сестре Гасси? В армию запишусь, вот что.

Алан. Ты думаешь, я против, чтоб ты осталась? Ну что ты. Просто удобств для тебя маловато. Маленькая холостяцкая квартира.

Мать. А я кто такая? Тоже холостячка. (Жалостливо.) Холостячка с двумя взрослыми сыновьями.

Раздается звонок в дверь. Бадди подбегает к двери, но не торопится открыть.

Бадди. Это Снежинка, наверное.

Мать. Ждешь кого-то в гости? (Берет в руки чемодан и направляет в спальню.) Не буду мешать. Займусь своим вязанием.

Алан. Да не надо прятаться.

Мать. Я буду сидеть тихо. Будто меня и нет вовсе.

Алан. Да брось ты этот чемодан.

Мать (останавливается перед дверью и оборачивается). Не переживай. В нем моя минералка. Ой, живот схватило. (Держится за живот и заходит в спальню.)

Снова звонок в дверь.

Алан (подходит к бару. Бадди). Ну, любовничек, давай, открывай!

Бадди (нервничая, открывает дверь. На пороге ОТЕЦ, на взводе). Папа!

Отец (быстро проходит в комнату. Бадди). Где она? Уверен, что она у вас. (Алану.) Где мать?

Алан (еле слышно). В спальне.

Отец. Так, прячут в спальне. Ну, а кухню покрасили к ее приходу? (Подходит к спальне и открывает дверь. Заглядывает в нее.) Очень мило. Для матери как раз.

Бадди идет к дивану и садится.

Мать (за сценой). Тебе чего?

Отец. Чем она там занимается?

Мать (за сценой). Она пьет минералку.

Отец (подходит к кофейному столику. Отвернувшись). Так и знал, что она здесь.

Мать выходит со стаканом в руке. Проходит в задник сцены.

Мать. А где мне еще быть? Они все еще мои дети.

Отец. Она должна быть дома. Я все еще ее муж.

Мать. Пока так относишься к детям, никаких «дома».

Отец. Они мне никто.

Мать. Они твои сыновья.

Отец (проходит к центру сцены). Они твои сыновья! А мне они никто!.. Она пойдет домой?

Мать. Она дома. Она теперь живет здесь.

Отец. Здесь? С этими балбесами?

Мать. Именно. И я тоже балбеска. Понял? Доволен? Целых три балбеса получается.

Алан. Пап, можно сказать?

Отец. С кем он говорит? Меня здесь нет.

Бадди (подходит к отцу слева). Можно я скажу?

Отец. Лучше свои слова для пьесы прибереги. Приду на премьеру.

Алан. Ладно, пап, успокойся. Удели мне всего одну минуту, хорошо?

Отец (подходит к кофейному столику). Так она идет или нет?

Алан. Пап, прошу тебя. Это очень важно.

Отец. Эта женщина слышала, что я сказал?

Алан. Ну, не хочешь говорить, тогда моргни один раз, если согласен, а если нет, два раза.

Отец (Матери). Она слышала, что он сказал? Будь я здесь, залепил бы ему оплеуху… Она идет?

Бадди. Пап, так дело дальше не пойдет –

Отец. Вот именно. Не будет у них больше родителей. Какое счастье.

Алан (отходит влево). Что значит «не будет родителей»?

Отец (Матери). Скажи ему. Мы уезжаем на четыре месяца. Вот они билеты, в кармане.

Мать. Ты купил билеты? Скажи ему, что я никуда не поеду. Пока не помирится с мальчиками.

Алан. Уезжаете, куда?

Отец. В кругосветное путешествие. (Идет к центру сцены.)

Мать. Не поеду я ни в какую кругосветку.

Отец. Поедет, еще как. Билеты уже в кармане.

Алан. Ты что, серьезно?

Отец (достает билеты и трясет ими). Вот! Через три недели мы будем в Китае. Они тут будут балбесничать, а мы будем в Китае… в разгар революции. Пусть понервничают.

Алан (делает шаг по направлению к отцу). На целых четыре месяца? А как же бизнес?

Отец. Какой бизнес? (Матери.) Скажешь ему? (Алану.) Так она поедет в кругосветку?.. (Подходит к кофейному столику.) Или я сестру Гасси с собой возьму?

Мать. Никуда я не поеду, пока в таких расстроенных чувствах.

Алан (подходит к центру сцены). Пап, а как же бизнес?

Отец. Так едет или нет?

Мать. Ответь ему!

Отец. Уже ответил! С завтрашнего дня никакого бизнеса. Я его продаю. Ответ ясен?

Алан. Продаешь бизнес?

Бадди. Ты в своем уме?

Отец. Смотри, как засуетились сразу. Горнолыжник и лауреат Пулитцеровской премии.

Алан (подходит к нему слева). Но почему продаешь?

Отец. А для кого сохранять его? (Указывая пальцем на себя.) Для его детей?

Бадди. И кому ты продал бизнес?

Отец. Кому? Чан Кайши! Вот поэтому и собираюсь в Китай. (Подходит к бару.)

Алан (следует за ним). Из-за нас продаешь, да?

Отец. Из-за вас? Думаете, вы мне нужны? Я за три недели сделал для бизнеса больше, чем вы оба за шесть лет, если б работали.

Звонок в дверь.

Бадди. О, боже!

Отец (Матери). Больше ждать не намерен. Если захочет, встретимся в Гонконге.

Алан. Пап, подожди. Надо поговорить насчет бизнеса.

Звонок в дверь.

Бадди (нервно). После поговорите, ладно?

Звонок в дверь.

Мать. Бадди, кто-то звонит в дверь.

Бадди. Алан, что делать?

Алан. Забирай свою девушку и двигай отсюда. (Бадди идет к авансцене.)

Отец (подходит к Бадди). Девушка? Что за девушка?

Бадди. Девушка как девушка. Может, поговорите пока в спальне?

Отец (вне себя). В спальне? Я ему все кости переломаю. (Поднимает руку на Бадди.)

Мать (идет в задник сцены, крича Отцу). Гарри!

Отец (вслед за ней). Что Гарри, Гарри?

Бадди (отходит от него). Пап, ты что…

Неожиданно дверь открывается, и входит КОННИ.

Конни (из коридора). Привет!

Алан (идет к центру сцены. Ошеломленно). Конни!

Мать. Гарри, умоляю, помолчи немного.

Отец. Помолчать? Нет, я сяду и буду аплодировать.

Алан. Ты где пропадала?

Конни. В Цинциннати.

Алан. Цинциннати?

Конни (подходит к бару). С дилерами по электротоварам. (Алан идет к ней.)

Отец. Не хочу про это слушать. (Направляется к двери. Бадди удерживает его.)

Бадди. Пап, ну подожди, прошу тебя.

Алан. Еще одно индустриальное шоу?

Конни. Я была мисс Автоматический Тостер. Прыгала и пела… А после шоу один дилер так и захотел на меня масло намазать.

Алан. Все-таки вернулась в шоу-бизнес. А ведь собиралась бросить.

Конни. Взяла да передумала. Похоже, не лучший момент все это обсуждать…

Алан. Нет, нет. Это всего лишь мои мама и папа.

Отец. Всего лишь?!

Конни (смотрит на Мать). Привет.

Мать (мягко). Здравствуйте.

Отец (подходит к Матери слева). Ты что, рехнулась? Какие еще «здравствуйте»?

Алан. Что значит «передумала»?

Конни. А ты был прав. Зачем бросать, у меня настоящий талант. И вообще, мне в нем нравится.

Алан. В шоу-бизнесе?

Отец. Вот именно. Совсем отупел. (Матери.) Такие разговоры не для моих ушей, пошли!

Бадди (берет его за руку). Пап, да остынь ты.

Отец (резким движением скидывает его руку со своего плеча). Толкаешь? Родного отца?

Мать (идет к столику за диваном). Гарри, зайди в спальню.

Конни (собираясь уходить). Алан, позвони мне попозже.

Алан (останавливает ее). Нет, договори сначала.

Конни. Так я зашла просто попрощаться.

Алан. Попрощаться?

Конни. Эти электрики приглашают на турне в Европу. Проезд и гостиница оплачены.

Отец (пожимает плечами). Ни стыда, ни совести.

Бадди и Отец меняются местами.

Конни. Прекрасное предложение. И как раз вовремя: меня в загул потянуло.

Алан. В загул?

Конни. Мне же всего двадцать четыре, не нагулялась. (Указывая на себя пальцем.) Ей еще рано якорь бросать.

Алан. Конни, послушай меня.

Звонит телефон.

Отец (указывает на телефон. Матери). Слышала? Настоящая повариха. Скоро начнет стряпать.

Звонит телефон.

Конни. Я в городе до четверга. Звони.

Бадди (хватает Отца за руку). Пап, давай поговорим в спальне, умоляю.

Отец. Он меня опять толкает.

Телефон все звонит и звонит.

Алан. Не будет никакой Европы. Не допущу.

Телефон звонит.

Мать. Алан, телефон.

Конни. Не допустишь?

Алан. Конни, я без тебя ничто. (Телефон звонит.) Понял, когда мы расстались на эти проклятые три недели. Я так больше не могу. Я люблю… (телефон опять звонит) тебя, говорю как на духу.

Мать (стоит справа от центра сцены). Алан, телефон.

Конни. Я это уже слышала.

Алан. Но такое (телефон звонит) я еще никогда не переживал. Поверь мне. Ты должна. Все кончено! Я нагулялся!

Звонок.

Мать (подходит к кофейному столику). Бадди, телефон.

Бадди. Пап…

Отец (Бадди). Если он толкнет меня еще раз, я ему в челюсть заеду.

Бадди. Да не толкал я тебя.

Звонит телефон.

Мать. Может, я рехнулась? Никто не слышит звонок. (Снимает трубку.)

Конни. Точно нагулялся?

Мать (в трубку). Да?

Конни. Точно-точно?

Алан. Клянусь.

Мать. Алан, это тебя.

Алан. Я занят. Пусть оставят сообщение.

Мать. Опять это дурацкое сообщение.

Бадди. Мам, кто звонит?

Мать. Да откуда мне знать? А!.. А карандаш-то у меня есть!

Бадди. Ладно, не суетись.

Отец. Вот-вот. На мать кричишь? Может, и ее толкнешь?

Мать. Алан, это какой-то мистер: не то Каплан, не то Коплон… Ой, как живот прихватило…

Отец. Копленд? Из Техаса?.. Дай трубку.

Алан (подходит сева). Нет, пап –

Отец (в трубку). Да?.. Мистер Копленд из Техаса? …Здравствуйте, сэр… Чем обязан вашему любезному звонку?.. Заказ? Какой заказ?.. А, минутку. (Он в недоумении. Протягивает Алану трубку.) Это его.

Алан (в трубку). Привет, мистер Копленд… Вы что? …Замечательно… Это тот заказ, о котором сегодня шла речь?.. Да, готов. В начале месяца вы его получите… Не за что… Счастливого пути… Спасибо… До свидания. (Вешает трубку.)

Отец (во все глаза смотрит на него). Откуда он знает Копленда из Техаса?

Алан. Я узнал, что он в городе. Позвонил, пригласил в ресторан пару раз… Ходил без пары. (Достает из кармана накладную.) Лучше б ты занялся этим заказом, пап.

Отец (берет накладную, недоверчиво). Я этого Копленда четыре года обхаживал.

Бадди (проходит в задник сцены). Так вот чем ты занимался каждый день. Работал. Все эти звонки от Копленда и Сэмплера.

Отец. И Сэмплер в кармане благодаря тебе?.. Только что получил от него заявку на большой заказ. На прозрачные фрукты.

Алан. Я, пап, слишком тебе задолжал.

Отец (Алану). Задолжал мне? Ничего он мне не задолжал. Не нужны мне его заказы. (Кладет накладную в карман.)

Алан (подходит к нему слева). Пап, да ладно тебе. Не хочешь видеть меня на работе? Но друзьями же мы можем остаться?

Отец (сердито, отходит от него). Друг — балбес? Ну, уж нет.

Алан. Почему это я балбес?

Отец. Он женат?

Алан. Да!

Отец. Тогда он ба- (Обрывает себя и поворачивается к Алану). Что???

Алан. Буду… Если Конни скажет «да». (Подходит к ней, та делает шаг навстречу.) Конни, я подниму судью среди ночи, я встану на колени, я сделаю всё, только скажи: ты выйдешь за меня?

Конни. Милый ты мой. (Целуются. Конни подталкивает его.)

Алан. Ух!.. (Поворачивается ко всем.) Ну, мам, заказывай всё к свадьбе. Это Конни Дейтон. Я на ней женюсь.

Бадди. Кроме шуток?

Конни подходит к Матери. Обе в центре сцены.

Мать. Ах, дорогая! (Обнимаются.)

Бадди (подходит к Матери). Ну, поздравляю.

Все смотрят на Алана, тот на Отца. Все смотрят на Отца.

Алан. Пап –

Отец от всех отворачивается.

Мать. Гарри, твой сын женится.

Отец. Никого не хочу слушать. Затолкали меня дальше некуда.

Алан (подходит к Отцу). Пап… не знаю, как сказать… но… но ты был прав почти во всем. (Отец кивает, тихо приговаривая: «Угу, угу».) Я был балбесом. (Отец кивает.) Но можно же быть балбесом хоть какое-то время. Перебрал я, знаю. (Отец кивает и всё повторяет: «Угу, угу».) Столько в душе накопилось, но лучше выложу всё в другой раз. А что если нам всем пойти в ночной клуб и отметить такие важные события? (Подходит к Конни.)

Отец. Безработный, а ходит в ночные клубы.

Мать. Гарри, дети нас приглашают в ресторан.

Отец. Пусть лучше на мебель деньги отложит.

Алан (с опаской). Ну, пап, ну раз в жизни можно…

Конни. Нет, Алан, нельзя. (Подходит к Отцу.) Мистер Бейкер прав. Какие серьезные разговоры в ночном клубе? У меня самой на душе столько накипело, начну говорить — не остановишь. Ведь я неожиданно обрела новую семью. (Отцу, мягко.) Мистер Бейкер… давайте вместе поужинаем, прошу вас.

Отец (медленно поворачивается к ней, смотрит оценивающим взглядом. Она ему явно нравится. Улыбается. Снимает шляпу, прикладывает к сердцу и кланяется ей.) Ладно… согласен… на чашечку кофе.

Алан (подходит к Конни). Спасибо, пап.

Отец (Алану… твердо). Но домой вернемся пораньше. В восемь утра вы должны быть на фабрике, и я не потерплю никаких отговорок.

Алан. Ты серьезно? Хочешь, чтоб я вернулся на работу?

Отец. Нет, будешь подчиняться ночному сторожу, пока я в Китае.

Алан (смеется, идет к центру сцены и ведет за собой Конни). Ну, тогда пошли все как один.

Конни (останавливается, Бадди). Доброй ночи, Бадди. (Целует его и проходит в коридор.)

Бадди. И тебе доброй ночи.

Мать (подходит к Бадди). Бадди, солнышко мое, делай, чего душа пожелает. Ты теперь взрослый.

Бадди. Спасибо, мам. (Целует ее.)

Мать. Но чтоб к ужину был. В пятницу.

Бадди. Буду, обязательно.

Мать. И принеси грязное белье. Я постираю. (Проходит в спальню за чемоданом и пальто.)

Бадди (пока Отец идет к двери). Пап, ну ты так и не сказал. Ничего, что я не дома?

Отец (останавливается). Очень плохо.

Бадди. Ну, пап.

Отец (подходит к нему). Зачем тогда спрашиваешь? (Алан отходит и встает за спинкой дивана.) Что толку говорить «нет»? Всё равно сделаешь по-своему. Было время, мое «нет» означало «нет», но тебе-то уже двадцать один, и «нет» означает «да». Так что теперь только «да», забудь про слово «нет». (Алан и Бадди обмениваются недоуменными взглядами.)

Отец забирает у Матери чемодан и идет к двери. Мать за ним.

Бадди (вдогонку). Спасибо, пап.

Алан (надевает пальто). Увидимся еще?.. Около двенадцати, да?

Бадди. В час.

Алан (улыбается). Ладно, мистер Манхейм. (Подходит к двери и оборачивается.) Пока… балбес! (Уходит.)

Бадди провожает его взглядом, идет к письменному столу и берет куртку. Надевает ее и оглядывает комнату. Подходит к дивану и поправляет подушки. Звенит звонок в дверь. Бадди подходит к торшеру и включает нижний свет.

Бадди. Заходи, моя Снежинка! (Подходит к двери, прихорашивается, открывает дверь. На пороге стоит женщина лет пятидесяти.) Тетушка Гасси!

Занавес постепенно опускается.

Тетушка Гасси (проходя в комнату). Была в вашем районе, дай, думаю, зайду.

Занавес

Оглавление

Действие первое

Действие второе

Действие третье Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg