«Рафаэль»

СЕМЕН НИКОЛАЕВИЧ УСОВ – художник, 60 лет

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА – его жена, журналистка, 32 года

БОРИС – сын Усова, студент, 20 лет

ТАТЬЯНА – дочь Усова

СМАГИН – художник, 27 лет

ВИКТОРИЯ – парикмахер, 22 года

АРНОЛЬД ПАВЛОВИЧ – врач,50 лет

ОБАБЬЕВ – пенсионер, 63 года

ФЕДОРУК – санитар, 40 лет

Квартира Усова. Большая хорошо обставленная комната. На видном месте лежит чемоданчик с красным крестом. Послеобеденный час. Зоя Михайловна и Борис играют в карты.

БОРИС (шумно). Король!.. давай, мамочка, давай!

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА. Неужели я снова проиграю. В третий раз. (Бросает карту.) Может, я действительно дура.

БОРИС. Ты еще сомневаешься. (Кроет: громко хлопнул ладонью по столу.) Дама!

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА. Не стучи, тебе говорят! Ты что, не знаешь, как чутко он спит!

БОРИС. Он спит чутко? Я бы этого не сказал. И ты бы этого не сказала, если бы подумала. Чутко! Да он спит на ходу. Он ничего не видит, ничего не слышит. Он ослеп и оглох.

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА. Помолчи, бессовестный. Не нашел другого дня для своих намеков. Весь город его сегодня чествует, одному тебе наплевать. Взгляни, сколько писем, телеграмм, поздравлений. Ты думаешь, все эти люди глупее тебя?

БОРИС. Умнее, мамочка, разве я спорю.

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА. Ну, допустим, ты не поклонник его таланта, но ведь он твой отец и сегодня ему исполнилось шестьдесят лет. По-твоему, это повод для насмешек?

БОРИС. Да нет, все в порядке. Я поздравил его как отца и как гениального художника. Мало этого?

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА. Почему ты не идешь на юбилей? Вот почему?

БОРИС. Сама знаешь. У меня дежурство.

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА. Если бы захотел, тебя бы освободили. По такому случаю. Меня же вот отпустили!

БОРИС. <...> мамочка, что на твоем месте я бы не стал учить меня хорошему поведению.

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА (не сразу). Мог бы относиться ко мне поприличнее. Не забывай, я тебе неровня. Он женился на мне, когда тебе было всего тринадцать лет.

БОРИС. Ладно, не будем ссориться. (Сдает карты.) Рискнем еще разок, пока за мной не заехали.

ЗОЯ МИХАЙЛОВНА. Не хочу. Неинтересно. (Помолчала.) Меня ты не уважаешь, хорошо, допустим, я этого заслуживаю. А отец? Хочешь – обижайся, хочешь – нет, но ты – невозможный эгоист. Ничего, кроме собственной персоны, тебя не интересует. Ты, я уверена, даже в газете о нем не прочел.