«История невинной девы»

Марина Борисовна Рыбицкая

История невинной девы

Сказка для взрослых

Приятно представиться, невинная дева!

В смысле, я - Невинная Дева.

Должность у меня такая. Скажете, звучит дико? Согласна.

Но ведь не я эту работу придумала, так что ругать, чур, не меня, а то королевское Величество вкупе с его заумными советниками, которые совместно и породили такую идиотскую профессию.

Легко ли быть Невинной Девой?

Ну-у, как сказать. Конечно, с одной стороны, работа - не бей лежачего! Ешь, пей, веселись, только глазками невинными хлопай и блюди свое злосчастное целомудрие. (Эх, сказала бы я об этом иначе!)

С другой... спроси меня по-хорошему, врагу бы такой доли не пожелала. Как по мне, лучше судомойкой на кухне или прачкой. Да пусть даже скотницей!

Увы.

Должность моя наследственная. И весьма опасная. (Об этом позже).

Мое семейство раз в поколение отсылает по жребию высокородную невинную девушку, одну штуку, для службы при дворе.

Что несложно, потому как сестер, кузин, племянниц и так далее у нас водится в изобилии. В отличие от земель и владений, на которых эту ораву можно содержать.

Девица должна быть красива, умна, образованна, письму и чужим языкам обучена и прочая, прочая, прочая... Самое главное в этом деле - невинна. Ключевое слово.

И вот сидит эта дура до двадцати восьми лет - а выбирают ее в двенадцать, заметьте! - и ждет.

Чего ждет?

А бакалавр знает чего!

Нет, в теории все звучит честь по чести: невинная дева когда-нибудь спасет страну! (О-о-о! А почему не весь мир?) Так сказал древний оракул пару веков назад. Небось у старичка бодун был знатный!

С тех пор, как король со товарищи вот это безобразие удумали, страну спасти не удалось никому. Пьянство, мздоимство и бесконечная алчность всех власть имущих нашей страны делали с ней то, чего не смогла бы совершить толпа татаро-монголов, и никакого количества невинных дев тут не хватит. Ну я так считаю...

В общем, сменилось уже восемь поколений. Девиц, правда, было больше. Раза в два или три. Части нашлось прямое применение (об этом тоже позднее), часть красавиц благополучно перешла из звания "невинная дева" в малопочтенный статус старой девы, а примерно треть была... казнена.

Да, в этом загвоздка. Невинность на этой должности - дорогостоящий товар. Слишком дорогостоящий.

Если девушка утратила невинность, в обычной жизни ее ожидает брак (ну, не считая пары подзатыльников от родителей). В моем случае - смерть. Близость с мужчиной влечет за собой мучительную гибель от чертова шара девушки и мужчины, который ее соблазнил. Вот такая муть, уважаемые.

И столько бесполезных жертв на благо государства.

Не понимаю, на что эти несчастные надеялись?! Ведь каждое утро девушка должна подтвердить свое целомудрие ясно и убедительно - зажечь хрустальный шар в тронном зале. Если он не загорелся или зажегся алым - все, обманщица. Это же прикосновение убивает ее мужчину на любом расстоянии. Час, всего только час - и финита ля комедиа бесстрашным любовникам. Магия.

Ох-хо-хо... служить и служить. Моей персоне еще только двадцать годочков. А меня угораздило влюбиться, серьезно и по-крупному в самого прекрасного мужчину в этом подлунном мире, сероглазого и отважного. Настоящего рыцаря, умного, храброго и ловкого, предмет мечтаний всех окрестных девушек. В короля. (А вы на кого подумали?) Он, правда, еще не полностью стал королем, если жив его венценосный отец, но уже и не принц, ведь его величество Станислав короновал единственного сына и отдал ему регалии истинной власти вместе с полномочиями, удалясь на покой (насчет покоя - это как сказать!).

Каждое утро, когда я предстаю перед своим правителем в традиционном белом платье, похожем на доисторическую ночную сорочку, и касаюсь белого шара у его ног, наши глаза встречаются. Мое сердце взрывается, огненный сгусток толкает кровь в горло и замирает на долю секунды. Только его глаза вызывают у меня такие непостижимые перебои. Только эти внимательные и странные глаза.

За два года, с тех пор, как Ханри стал королем, мы не сказали друг другу и десятка посторонних слов. Только то, что положено:

- Моя невинность служит вам.

Только то, что полагается королю отвечать:

- Я принимаю твою службу.

Невинная Дева - непростая должность. Укротить дракона, призвать единорога, подарить заезжим колдунам пару стаканов крови (сугубо добровольно, заметьте!), или отдать жизнь на священном алтаре Древних Богов - при необходимости все это поручают ей. Ее обязанность, ее долг, ее священное право.

"Моя невинность служит вам".

Ха! Ненавижу слово "невинность". Оно отвратительное и холодное. Невкусное, как металл ножа на языке.

Вчера весь наш мирный уклад жизни в замке перевернулся вверх тормашками. Слуги украдкой смахивают слезы, воины ходят с каменными лицами, все придворные дамы втайне готовят траурные повязки. Дворовой люд гудит, как осиный встревоженный рой.

К нам приехали послы короля Арсенболла. Не с дружеским соседским визитом, не с торговым соглашением, не с предложением руки королевской дочери. Король-людоед, король-убийца, как его прозвали соседи, прислал нам вызов.

Есть у нас такой миленький обычай: вместо многолюдных и кровавых сражений два повелителя устраивают смертельный поединок. Ровно час и одну минуту сражаются короли, и если никто из них не убил другого, бой продолжится на следующий день. Опять один час и одна минута. Столько дней, сколько необходимо одному из них, чтобы сдаться или умереть.

Ой, смешно. Двадцатилетний принц, мой ровесник, против тридцатипятилетнего Арсенболла. Хрупкий юноша, еще не успевший войти в полную силу, против гиганта-богатыря, прирожденного воина и кровожадного убийцы.

Вообще-то говоря, раньше Арсенболл не был нашим соседом. Наше маленькое королевство граничило с владениями герцогов Бьянко, королевством Розингов и халифатом Рустамата. Это раньше.

Не зря Арсенболла прозвали жестоким убийцей. Теперь с трех сторон нас окружают его обширные земли. Откажись Ханри от боя, ничего не изменится. Вражеское войско разорвет и проглотит наше, как тигр зайца. Как орел крапивника. Не останется даже перышка.

Так или иначе, наш король обречен. Это ясно даже последнему поваренку на кухне. Я не кричу, не плачу, хотя очень хочется, я хожу по кругу и мучительно думаю, думаю, думаю... Нет безвыходных положений, есть только безмозглые придворные петухи и расфуфыренные курицы, неспособные решить простейшие задачи. Я не могу, не хочу позволить убить моего короля. НЕ. ИМЕЮ. ПРАВА. Так что думай, голова, геннин1 куплю.

Кажется, один вариант наклёвывается. Это будет непросто, но если я приложу все усилия, шанс есть.

Отец нашего повелителя, король Станислав, призвал меня глубокой ночью, прислав своего личного слугу. Его величество говорил много и высокопарно, я даже невольно заслушалась, рассеянно глядя на его шитый серебром черный бархатный камзол. Мне вот бархатный костюм носить не положено. И так долго и гладко чесать языком не могу, устаю и запинаюсь. Не получается настолько благолепно давить на чью-то сознательность или совесть, будто на больной мозоль, здесь особый талант нужен.

Зато король… он проникновенно и высокопарно говорил о долге, чести и моих обязанностях. Говорил и жадно заглядывал мне в лицо голодными глазами, полными надежды, будто у меня в руках последний кусок хлеба и я просто обязана его королю отдать. Хотя речь шла не о хлебе, отнюдь.

После долгого промывания моих ничтожных мозгов и в завершение длительной моральной подготовки мне вручили приказ.

Зря Станислав так беспокоился, мог бы и не тратить совершенно напрасно свое и мое время. Я бы сделала то, что он пожелал, по велению души и без его приказа. Дорожная сума, аккуратно собранная, еще с вечера надежно припрятана за сундуком. Я придумала этот план раньше. Пока я жива, мой король не умрет. Невинная дева - тяжелая работа, эту истину я усвоила с самого начала. Не в том дело: и последняя служанка-замарашка сделает все, чтобы спасти любимого мужчину. А если твой любимый по несчастному стечению злых обстоятельств сам король - о-о-о! - тогда плата повыше. Это "всё" включает в себя многое, иногда больше, чем жизнь или честь.

Я шла пыльной столбовой дорогой в пестром наряде ромов - синяя юбка в крупных желтых розах, блузка цвета пламени, в ушах призывно позвякивали узорчатые золотые серьги размером с ладонь (самое удивительное, цыганок обычно никогда не грабят - сглаза боятся, что ли?). На губах, словно рана, ярко-красная помада. Изящный профиль, вьющиеся кудри цвета воронова крыла и угольно-черные глаза (за которые в детстве кузины бессовестно дразнили меня, крича, что глаза немытые). Немного орехового крема, втертого в белую кожу, мониста на шее, пара лент в волосах и разбитые сандалии - и вот уже перед вами смуглая цыганка, жительница кочевых шатров. Недаром на каждом маскараде сестрицы с радостью обряжали меня в костюм цыганки, вот и пригодилось. Не пришлось грабить кого-то из наших дам или срочно импровизировать, все нашлось. Дочь кочевников должна быть весела, вот я и веселилась. Лихорадочной, истерической веселостью курительницы южной травы. Извините, радость такая, какая есть, другой не накопила.

Долго тащиться по пыльному тракту, изнывая от дневной жары, не пришлось. Меня украли почти сразу, у самой границы. Конные стражники восторженно щелкали языками, прикидывая размеры королевского вознаграждения. Во всех десяти королевствах каждая собака знает, что Арсенболл любит цыганок. Только низких, грязных румны вместо изысканных благородных дам. Потому что король Арсенболл - не наследный король, а бастард-захватчик. Помесной цыган.

Кап-кап, кап-кап.

- Ну, не плачь, милая, он тебя не съест... разве откусит кусочек удовольствия между ногами. Наш господин хорошеньких девушек не обижает - осчастливит разок-другой и отпустит.

Кап-кап, кап-кап.

- Глупая! Чего рыдаешь? Он даст тебе денег мешок и золотой пояс.

Кап-кап, как-кап.

- Ну, хватит! - скрюченная карга, перетянутая на поясе шалью, всплеснула руками. - Ты не цыганка, а глупая гусыня! Чего разревелась?! Он тебя после не казнит, не боись! Лучше вон умойся, накрась глазки и прихвати гитару. Будешь его величество песнями развлекать!

Я взяла у нее большую льняную простынь и вылезла из глубокой ванны, полной душистой пены.

Глупая?! Это кто еще из нас двоих глупый? В нашем королевстве к его величеству или наследному принцу в жизни не допустили бы женщину с улицы. А вдруг она шпионка или, того хуже, наемная убийца? Этот король слишком доверчив. Умный человек запросто мог бы сыграть на его слабости. Забористая юбка, яд, петля и кинжал - оборотная сторона цивилизованной дипломатии.

Ровно час спустя я смогла убедиться: из нас двоих более наивная личность - ваша покорная слуга.

- Заходи, милая, не стесняйся, - Рэм Абендаболл сидел в своей горнице и дописывал письмо.

Я опешила. Никогда не видела белого цыгана.

- А-а-а, засмотрелась на мои волосы? - с отвращением глянул в зеркало на стене мужчина с ярко-синими глазами. - Думаешь, не знаю, что ты себе подумала? Это папочкино наследство. Как и это... - зло щелкнул пальцем по лежащей на столе перед ним короне.

Я помялась, не зная, с чего начинать совращение более опытного совратителя. Сцена моего падения как-то с самого начала не заладилась. Чулки шелковые начать закатывать, что ли? Эффектно так, уперев ногу на подлокотник кресла в стиле любимой фаворитки королевского батюшки? Так нету их. Молодые цыганки чулки носят только зимой. И то... никак не шелковые, а шерстяные, грубой вязки.

- Что ты умеешь? Петь, плясать, гадать? Погадаешь на счастье? На чувства? Тебе дать колоду на тридцать шесть или на пятьдесят две карты? А может на семьдесят восемь размахнешься?

Я было открыла рот, чтобы согласиться. И вынужденно заткнулась. Ну могу, конечно, провести гадальный сеанс на свой страх и риск, специально цыганским раскладам училась. Но вряд ли получится так же умело замыливать глаза и пудрить мозги короля-полукровки, как своим сестренкам и тетушкам. Я помню несколько гадальных исконно цыганских раскладов, интересовалась ими, чтобы достоверно отыгрывать роль цыганки на маскарадах, но, прямо скажем, я не профессиональная гадалка-драбаровкиня. Не специалист, и это мгновенно вылезет в присутствии любой настоящей румны, о шувани я даже не стану упоминать. Любая ведьма меня раскроет мгновенно, с первого взгляда. Раскроет и выдаст...

- А впрочем, не нужно. Я и так хорошо знаю ваши сказки. Лучше спой. Нет, спляши. Нет, - он встал и притянул меня обоими руками, крепко прижал к груди, - с такой девушкой на это времени тратить жаль.

Руки от волнения немного тряслись, пришлось незаметно спрятать их за спину, отчаянно пытаясь унять предательскую слабость. Я оглянулась в поисках бокала, томно закатила глаза и собралась играть роль роковой обольстительницы. Король перехватил взгляд:

- Если ты про ту отраву, которую тебе зашили в таблетках, порошках и пластинах в каждый шов одежды, иглы и дротики, спрятанные в юбках, то моя охрана эту пакость выбросила, а одежду выстирала, - невозмутимо сообщил Рэм. - Кинжалов в сандалиях у тебя тоже больше нет, и удавку мы заменили на обычный безобидный шнурок, ты им курицу не придушишь, - он самодовольно усмехнулся.

Мне конец. Интересно, потом публично сожгут или запытают до смерти? Глаза сами собой бессмысленно вытаращились, мои ноги подкосились, и я чуть не рухнула на пол:

- Вы меня арестуете?

- Вовсе нет. Только гарема еще здесь не хватало! - Зубы Рэма сверкнули в улыбке. Король был расслаблен и невыносимо беспечен. - Возьму с тебя обычную плату и отпущу.

Я скрипнула зубами - королевская милость прямо-таки бьет наповал!

- Видишь, милая, я от тебя ничего не скрываю, - его улыбка расползлась еще шире. - За две недели ты пятая. Пятая смуглая отравительница из числа женщин моего народа. К моему удовольствию, ваш король и его разведка не дремлют, - красавец откровенно забавлялся. - Я не зря всех своих девушек прошу мне гадать, - его взгляд, казалось, обратился внутрь. Улыбка пригасла. - Мне на роду суждено полюбить прекрасную благородную даму и погибнуть от ее руки. Выход нашелся... сама понимаешь, румны высокородными не бывают, - он опять расцвел. - Что и к лучшему, - король осторожно отодвинулся от меня и потянул завязки оранжево-красной блузы. - Да, преданность хорошеньких певиц и танцовщиц можно легко перекупить, но это не беда! - Рэм хохотнул: - Лишь бы я не оплошал.

Я будто упала с большой высоты - внутри меня все ухнуло и вернулось на место:

- А вдруг я и есть та самая благородная дама? - мой голос слегка дрожал.

- Ага. Герцогиня Блуминсдейлская, - саркастически отозвался король, деловито стаскивая с меня клочки оставшейся одежды, которой, впрочем, было немного. - Да что там стесняться, сама принцесса Тумурии! - С ухмылкой оценил взглядом оставшееся и продолжил свое занятие.

- А вдруг? Вы не боитесь, ваше величество? - во мне проснулся нездоровый азарт.

Он пожал плечами в знак мнимой покорности року:

- Ужасно боюсь, прямо не ем и не сплю, видишь? Всем моим женщинам я дарю золотой пояс, своего рода вызов судьбе. Если одна из них вернется как прекрасная дама, я женюсь на ней по цыганскому обычаю, и она станет моей королевой. В том клянусь, - в глазах поблескивало лукавство.

За окном громко залаяли собаки, вдали им пронзительно мэкали козы и глухо каркали вороны. Потом эта какофония затихла. В нашей комнате повисла тягучая тишина.

Я сгорала со стыда.

- Покажись, радость моя, - он сильными руками медленно поворачивал мое тело. В голосе прозвучали странная нежность и жгучее нетерпение. Прикосновения были решительными и властными.

И тут я поняла, что не желаю быть тупой жертвенной коровой. Неужели я позволю себе испоганить первую, и, возможно последнюю ночь с мужчиной? Ну уж нет! Этому не бывать! Мой правитель вправе забрать у меня по обету все, даже мою жизнь, но лишить себя последней земной радости я не позволю.

Расслабилась, на секунду закрыла глаза, а когда я их распахнула, то почти полюбила того ласкового и сильного мужчину, что достался мне судьбой на эту ночь. Он не знал, что мне предстоит потерять. Цыганки замуж выходят рано, девственницу в двадцать лет среди них не встретишь.

И все же он вел себя со мной словно впервые. Разогревал мое тело, как медовые соты, пока я не начала таять, словно расплавленный воск. Я постаралась сделать все, чтобы мой похититель не понял, с кем связался. Он так и не осознал мой маленький секрет, когда я дернулась и закусила губу. Пробормотал что-то про пылких женщин и излил на меня всю пламенную страсть горячего цыгана. Постель с ним была мучительно сладкой и приятной. В ту ночь я решила для себя - за такую волшебную близость тел и сердец стоит умереть. А утром лила слезы о том, что все это я завтра потеряю. Как и жизнь.

В общем, поторопилась. Днем меня никто обратно и не думал отпускать. Послы договорились: поединок состоится в Священной роще через несколько дней, и вторую ночь я провела так же бурно, как и первую.

Наутро немного саднило между ногами, побаливал низ живота, но это было мелочью по сравнению с тем, каким адским огнем жгло мою душу. Я смотрела на короля Рэма - большого, красивого, сильного - и знала: он уже почти мертв. Как только я доберусь до шара, жизнь покинет это могучее тело. Вместе мы с ним провели две необыкновенных ночи, вместе мы предстанем перед Всевышним, чтобы ответить за свои грехи.

Не знаю насчет него, а меня ждет ад. За нарушение обетов - перед своим королем, и за предательство - перед своим возлюбленным.

Всего лишь две ночи, каких-то две ночи, и я полюбила этого странного короля. Еще не так, как Ханри - преданно, безмолвно, беззаветно, но уже со всей женской мудростью и нарождающимся благоразумием тела.

Где-то в глубине души, маленьким, совсем крошечным таким осколком, я радовалась тому, что мой ночной пылкий господин, красавец-мужчина не достанется больше никому после меня, - и гнала подлую мысль прочь, как недостойную.

"Мы попали в капкан судьбы,

От нее никуда не деться.

Мы попали в капкан судьбы,

И любовь, словно боль, на сердце".

Напевала я, натягивая цыганские тряпки и уходя в обратный путь. Никто меня не задержал, пока их господин отдыхал. Отлично вымуштрованные холопы были в курсе: их повелитель больше двух ночей кряду ни с одной цыганкой не проводит.

В мою цветастую шаль кто-то заранее завернул тяжелый кошель с дукатами и роскошный золотой пояс (позолоченный, но это детали, издалека все равно не видно). Я кошелек не взяла - мертвым деньги не нужны, а пояс не удержалась и прихватила с собой. Пусть украсит мое безобразно-унылое белое платье, когда я предстану перед Ханри в последний раз, опозоренной и обесчещенной. Если мне и нужен какой-то особый, личный знак позора, пусть он будет золотой.

Умереть красиво в этот раз не удалось. Когда я попыталась незаметно проскользнуть в замок, была опознана стражей и непреклонно, хоть и вежливо, доставлена в подвалы замка.

Сюрприз.

В сырых казематах следственного приказа меня поджидал сам король. Король-сын, их величество Ханри-второй. От одного яростного взгляда властителя бравая охрана шустро вылетела вон. Его Величество... пристально смотрел на меня, не произнося ни слова. Король был непривычно бледен, под глазами залегли глубокие тени. Потом он встал, подошел поближе и коснулся золотого пояса под шалью.

- Ты?..

Я склонила голову:

- Да. Я выполнила, что велено. Как только дотронусь до вашего проклятого шара, он вскоре будет мертв. Надеюсь, вы позволите мне переодеться. Перед... в тронном зале я хотела бы выглядеть достойно. - Я откровенно дерзила, грубила в лицо королю, не поднимая взгляд, потому что знала - если сделаю это, выдам себя. Буду ронять слезы, выть, глядя в любимые серые глаза, всхлипывать, думая о том, что я не получу никогда. Не хватало еще мне напоследок так опозориться.

- Что ты наделала, Боже мой, что ты натворила! - щеку обожгла горячая слеза, а он уже сгреб меня в охапку, дрожа всем телом. - Когда я узнал, послал разъезд драгун, да уже было поздно, тебя давно увезли, - он плакал навзрыд, некрасиво, захлебываясь эмоциями и словами. - Если бы я знал! Если бы я только знал! Отец не мог, не имел права, не должен был... Такие решения принимает лишь правящий король... - Его величество вытер ладонью слезы и сказал, словно в горячечном бреду: - Ты никуда не пойдешь! Ни в какой тронный зал. Я не позволю. Для остальных я придумаю любую историю. Да хоть скажу, мол, тебя убили, съели дикие звери, зажарили дикари... не знаю! Любую чушь, самую правдоподобную нелепицу! Ты к этому шару в жизни не прикоснешься, я тебе запрещаю!

Ханри не представлял, какую душевную боль доставляет мне каждым своим словом, какой соблазн. Но я не смолчала, просто не имела права смолчать. В ожидании гибели между нами останется только правда, как бы горька они ни была:

- Я не могу выполнить ваш приказ, мой король, поймите. Иначе этот великан не сегодня-завтра вас убьет. Моя... работа окажется напрасной.

- Нет. Я не настолько плохой воин, каким кажусь! - он уже кричал. - Мне по силам управиться с ним!

Ну да, конечно. Кто бы сомневался… Я молчала в каком-то странном тяжелом отупении.

Его Величество спросил шепотом:

- Он тебя... не обидел?

Боюсь, мой ответ прозвучал несколько сухо и прозаично:

- Нет, Ваше Величество, он на редкость нежный мужчина и прекрасный любовник.

Эти слова почему-то зазвенели жестоким упреком. Мне в награду достались молнии дикого гнева, сверкнувшие в серых глазах. Король отшатнулся, рванул на себя дверь и проревел:

- Начальника стражи сюда! Живо!

Не прошло и минуты, как в комнату влетел перепуганный насмерть начальник караула.

- Видишь мою подданную? - король отвернулся и ткнул в мою сторону пальцем. - Во-первых, спрячь ее в нижних камерах, и чтобы никто, повторяю, ни одна живая душа не знала, что Невинная Дева возвращалась в замок. Особенно - подчеркиваю! - мой отец.

Начальник стражи кивнул.

- Во-вторых, можешь ее связать, привязать, хоть забить в колодки, но только чтобы, когда я отправлюсь на поединок, эта хитрая молодая особа и на пятьсот шагов не подходила к тронному залу. Да, если король Станислав о ней узнает, все равно от кого, ты - труп! Понял? Выполняй!

Король, ровный как палка, не оглядываясь, вышел. А изобретательный стражник не поленился принести мне кандалы.

Ни в одном из самых кошмарных своих снов не могла бы я встретить этот день в вонючем каменном мешке с кандалами на руках и ногах. Лампада на стене сжигала воздух, через несколько часов и вовсе погасла. Никто не вспомнил обо мне, никто не принес ни глотка воды, ни кусочка хлеба. Так лежала я в каменной утробе, в кромешной тьме и потихоньку сходила с ума, медленно и неуклонно.

Смутные образы друзей и любимых еще клубились в моем сознании, но постепенно их вытесняли другие - жуткие и мрачные видения. Я позволила им это, пускай. Предательница и клятвопреступница их полностью заслужила. Зачем человеку свет, если в сердце мрак?

На вторые сутки безрадостного существования загремели ключи, открывая узкую дверцу. Кто-то вытащил меня из места моего заточения.

Когда смогла, наконец, открыть глаза, привыкая к резкому свету после полной темноты, я поперхнулась словами благодарности. Король-отец взирал на меня с истинно родительским терпением, протягивая флягу с разведенным вином. Трясущимися руками я схватила ее, отхлебнула розоватой водицы и пошатнулась.

Монарх поддержал меня под руку, осторожно усадил на скамью в коридоре и завозился с ржавыми замками кандалов, пользуясь миниатюрными стальными отмычками. Ему удалось отпереть оковы, и я, отупевшая, почти сломленная, удостоилась небывалого зрелища: мои затекшие руки и ноги растирал сам король, его величество Станислав, знаток этикета, чопорный и невозмутимый аристократ до мозга костей. Это не умещалось в голове. Как и поразительная сноровка в использовании воровских отмычек.

- Пошли, - негромко сказал его величество. - Времени мало, а тебе еще надо переодеться.

Я кивнула головой и пошла вслед за ним потайными переходами, икая от пережитого страха и шатаясь на каждом шагу.

- Как вы меня нашли? - (В памяти отпечатался приказ Ханри).

- Разведка перехватила добрый десяток подсылов, одного за другим. Посланники разыскивали по всей стране цыганку в юбке с желтыми розами. Последним пришел загадочный посредник и предложил за нее столько золота, сколько в ней весу. И я понял - ты вернулась,- король-отец шумно вздохнул и отвернулся, отряхивая с плеча невидимую пылинку.

Как быстро пролетело мое время. Пора. Горло стянуло невидимой удавкой:

- Хрр-ап. Ваше величество, я... готова. Быстро надену белое платье, и пойдем в тронный зал, чтобы закрыть это дело, - я честно старалась скорее покончить с этими сантиментами, чтобы не разреветься.

Король внезапно остановился, лязгнул зубами, словно его тяжело ударили под челюсть, и глухо проскрежетал:

- Если бы все было так просто... Ханри разбил магический шар.

- Ханри... что? - голова отказывалась в это верить. Ханри совсем не дурак, чтобы отказаться от преимуществ древнего волшебства в такой момент. Ну не идиот же, верно?

Король стал серьезным и уставился на меня твердым - мы раньше любили называть его гневным - «монаршьим взором».

- Ты его починишь.

Я задрожала:

- Починю? Как? Я же не волшебник, не дипломированый маг, не фея и не ведьма.

Станислав раздраженно провел рукой по волосам и свел губы в узкую линию:

- Шар уже разбивали неоднократно, ты не знала? Прикосновение Невинной Девы способно восстановить его целостность. Нужно только отвезти предмет в священную Рощу. Монархи тоже там встретятся.

Ровно через час добела отмытая, умащенная ароматическими маслами и одетая в ненавистное белое платье, я тряслась на лошади вместе с личным телохранителем нашего короля.

Станислав ехал рядом, отрывисто излагая хронику поединка:

- Он ранил моего сына и одной милостью Божией не убил. Ханри посчастливилось, истекли час и одна минута. Мой сын пролежал остаток дня и всю ночь, а утром разогнал жалельщиков, перетянул себе грудь потуже и ушел на место поединка. Нам нужно спешить, они скоро начнут.

Мы приехали почти вовремя, соперники только-только вошли в круг. Белые рубашки, черные штаны, высокие сапоги-ботфорты. Всё на виду, на теле не спрятать оружия или амулетов, все «честно». Ну да.

Юный король был плох: на повязках выступили алые пятна крови, левая рука бессильно повисла, лицо стало белее снега.

Я видела издали, как король Рэм что-то сказал нашему властителю, и тот отрицательно качнул головой. Их величества подняли шпаги и встали в позицию.

Зрачки Станислава расширились. Он полез в сумку и достал мешок с остатками шара. Я покорно протянула руку за артефактом.

Заколебавшись, король-отец придержал сверток и осипшим голосом заявил:

- Не сейчас. Он никогда не простит мне, если ты коснешься его, пока есть хоть какая-то надежда.

Ну, это он преувеличил. Через пять минут все было кончено.

Вражеский король повторно ранил Ханри в грудь, рядом с сердцем. У повелителя нашей страны на губах показалась розовая пена, и он медленно упал в траву.

- Давай! - старый король сунул мне в руки мешок.

- Моя невинность служит вам, - волна боли раскаленным прутом прожгла мой позвоночник.

- Я принимаю вашу службу, - мрачно искривив губы, отозвался Станислав.

Мы с Рэмом одновременно закричали. Мешок засиял алым, из него выкатился невредимый шар из стекла.

- Сдаюсь, - запоздалым эхом горестно простонал Ханри.

Рэм Абендаболл, сжигаемый той же страшной болью, что и я, с трудом двинулся в нашу сторону, медленно и тяжело, словно против течения.

- Ты! - король был зол, еще более расстроен, я не поняла лишь, чем - то ли фактом моего предательства, то ли нежеланием смириться с фактом своей гибели.

Мне нечего было сказать, только это:

- Я.

- Ты - та самая благородная дама, что погубит меня. Ну что, рада, магичка чертова? Будешь теперь по ночам ублажать своего королька, раз уж ради него так расстаралась? - он задыхался. Лицо выражало смертную муку и великую ярость.

Вражеский король развернулся, сделал несколько шагов обратно и с неожиданной силой пригвоздил Ханри к земле своей шпагой.

Мы вскрикнули и бросились, так быстро, как могли, к месту поединка. Бедный Ханри дернулся и остался лежать неподвижно.

Я было подумала, что наш король уже пирует за богато обставленным столом вместе с великими предками, но нет. Он открыл глаза и что-то прохрипел. Рэм, корчась от боли, выдернул из него шпагу. Встал на колени, прислушиваясь.

А юноша неожиданно ясным и внятным голосом сказал:

- Она - Невинная Дева. А ты - глупец, дурак, последний идиот! Я любил ее, любил, понимаешь? Любил. К дьяволу все империи, вместе взятые! Я ее... понимаешь? Никогда! Никогда не... - он затих.

- Невинная дева... Невинная Дева?! - ужас понимания вдруг разлился в ставших узкими глазах цвета небесной бирюзы. - Так ты... шар, о-о-о!

Я тихонько легла на траву, мягкую, словно дворцовый ковер. Кто-то тащил меня, словно тяжелый куль с мукой, мне было лень открывать глаза.

Вдали раздавались звуки глухих ударов и бьющегося стекла, потом шум и скрип, словно разносили ограду. Затем прозвучали уверенные шаги. Неожиданно рядом со мной оказался этот бешеный цыган-блондин. Ему было так же больно, как и мне. Собственно, боль у нас была на двоих одна, общая.

Он крикнул, поводя обнаженной шпагой:

- Уйдите все! - Тише добавил: - Стервятники. Придете через час, - и сел, укладывая меня на руки. Спросил почти весело: - Ну, женушка, как ты тут без меня?

Потом Рэм тихонько расспрашивал про мое детство, словно заговаривая от острой боли, а я с закрытыми глазами болтала негромко обо всем, что ему хотелось узнать. Про дворцовые сплетни, короля и мою работу. Что я совсем не жалею о своей смерти, но мне очень жаль, потому что он уйдет вместе со мной. Про забавную собачку-мопса, подаренного на день рождения фрейлине Алис, и о золотом поясе, символе несмываемого позора. Не забыла и самое главное: как страшно оставаться одной в непроглядной темноте. Король-муж терпеливо слушал, успокаивая очередную волну судорог. Я рассказывала долго и совсем устала. Потом сама не заметила, как уснула. До последней минуты мою руку сжимала горячая рука Рэма.

***

Молодые люди! Обратите внимание! Слева от вас под раскидистым дубом могила легендарного воителя Рэма. Он умер от чумы почти тысячу лет назад. Есть легенда: великий король умер не от чумы, а сражен проклятием любви к невинной деве. Впрочем, все это только предания. Согласно тем же источникам, рядом с ним под кустом белых роз похоронена та самая последняя Невинная Дева, лишенная жизни по приказу злого короля-отца.

Справа от нее, у корней благородного самшита, по утверждениям некоторых современников похоронен Ханри Мудрый, великий король, основатель могущественной империи, преемник Рэма. Согласно легенде, он выжил после тяжелейших ран и остался победителем. По той же легенде, он никогда не женился и у него не было детей, так что все его земли и богатство достались младшему брату Джуре, позднему сыну короля Станислава.

Должность Невинной Девы была упразднена примерно в тот же период. Некоторые историки считают, что на решение повлияли сугубо экономические мотивы - непомерная стоимость магических услуг одновременно с вымиранием истинных магов, способных поддержать зарядку сказочного "девичьего" шара. Впрочем, легенда опровергает данную версию, не так ли?

Переходим к мавзолею Итара Справедливого. Желающие могут там сфотографироваться...

Notes

[

←1

]

      Остроконечный средневековый женский головной убор.