Щипалина. Москва, институт… Лучшие, можно сказать, годы, как вспомнишь. (Вздохнула). Тогда-то казалось, руку протяни — и ты во МХАТе, в Вахтанговском, в Камерном… Не получилось.
Рудакова. Что это у тебя не получилось-то?
Щипалина (без жалобы). Жизнь.
Рудакова. Удивила!..
Щипалина. Общежитие на Трифоновке, комната коек на двадцать, и наши гитисовские, и консерваторские, и из циркового, и еще кто-то… Музыканты запирались в уборных — гаммы играть, иначе оглохнуть было можно, особенно духовики… Стипендия крохотная, а цены коммерческие, не подступишься. Голодные, одно платье на все случаи жизни, а вся жизнь — институт, курс, репетиции… И все Джульетты, Дездемоны, Нины заречные… и ни одной бездари, каждая — Ермолова, Комиссаржевская… Господи!.. А потом — всех на периферию, в провинцию… Нет, я-то за Львом Никитичем, я за ним тогда — хоть на край света! (Рудаковой). Видела бы ты его!.. Он только-только с фронта вернулся, молодой, красивый, высокий, голубоглазый… И костюм у него тоже был голубой, трофейный… даже не голубой, а какой-то прямо-таки небесный! Ах, какой он был тогда!.. Вот только со вкусом у него плоховато обстояло, как выяснилось.
Гаранина. Это еще почему?
Щипалина. А сколько за ним девчонок с курса в эту тьмутаракань поехало, а он (о Рудаковой) ее из самодеятельности на главные роли взял, да еще сверх того и женился. Прямо патология какая-то!
Рудакова. А что он потом на тебе женился — от большого вкуса, скажешь?
Щипалина. Ну, после тебя-то ему и небо в овчинку показалось. (Помолчала.) Одного себе не прощу — что детей у меня от него не было.
Рудакова. Чтоб камень на шею навесить, да? Чтоб — твой и ничей больше?!
Гаранина (Рудаковой). Не знаю, как ей, а тебе бы пошло хоть дюжину нарожать.
Рудакова. А много ты в театре желающих в отцы видела?! Даже мы с ней, хоть и побывали вроде замужем, так и то за одним и тем же мужиком, такая статистика тебя устраивает? Не считая уж, что он и от нее опрометью сбежал к «мадам». Три бабы — на одного лысого гипертоника. А ты — дети!..
Гаранина. Ну, гипертоником он был не всегда…
Щипалина. И лысым тоже, между прочим. (Рудаковой.) Даже после тебя и то волосы еще вились, такая волна, когда зачесывал…
Рудакова. А я вперед смотрела — НА тебе боже, что нам не гоже. А вот уж после тебя-то он достался «мадам» — выкрасить и выбросить.
Комментарии к книге «Прощальные гастроли», Юлиу Филиппович Эдлис
Всего 0 комментариев