Ион Сапдару Фрилансеры
Freelancer story: Ion Sapdaru (2016)
Действующие лица
Мишу Марин, актёр.
Лаура Пэдуряну, актриса.
Мать Мишу.
Мать Лауры.
Голос полицейского.
Голос охранника в итальянской тюрьме.
Голос Илинки — трёхлетней дочери Лауры и Мишу.
Голос ассистента режиссёра.
Сцена 1
Парк. Две живые статуи: статуя Свободы и Дракула. Рядом — скамейка, уличный фонарь, указатель «К выставке живых рептилий». Где-то звучит музыка. Статуи стоят неподвижно несколько мгновений…
Лаура: Дурацкий день! Торчим тут как идиоты.
Мишу: Футбол сегодня.
Лаура: И что, все пошли на футбол?
Мишу: Кто не пошёл на футбол, тот пошёл по магазинам.
Лаура: А кто не пошёл по магазинам, тот пошёл на шашлыки.
Мишу: А кто не пошёл на шашлыки, тот пошёл нахер!
Лаура: Да… О, кто-то идёт!
Быстро принимают позы статуй, замирают, ждут.
Нет, ложная тревога. Направо свернули.
Мишу: Слушай, а что это старички всё бегают с бидончиками и бутылями через парк?
Лаура: Там родник в низинке. Говорят, вода целебная.
Мишу: Да какая, к хренам, целебная. Бесплатная, вот в чём дело … И хоть бы один кинул денежку в шляпу. Только смотрят, крестятся и дальше бегут. В молле один взялся мне мораль читать. Говорит: «Шёл бы работать! Здоровый лоб такой. Не стыдно?» А я ему: «Сам ты шёл бы, дед! На кладбище!»
Лаура: Да они бедные просто, не злись! Ты, кстати, почему из молла ушёл? Случилось что-то?
Мишу: Полицаи таксу увеличили. Один подошёл как-то, покопался в гробике с мелочью и говорит: «Да ты тут жируешь, упырина! С завтрашнего дня — двойной тариф!»
Лаура: А ты?
Мишу: Ушёл. У меня кредит и Фиат в рассрочку. Откуда ещё и легавым платить?
Лаура: О, ты купил машину?
Мишу: Развалюха. У товарища взял.
Лаура: Кажется, идёт кто-то!
Замирают.
Мишу: К рептилиям пошли.
Лаура: Ну да. Ящерицы интереснее, чем актёры.
Мишу: Я тебе рассказывал, что у нас эта выставка тоже была?
Лаура: Что, прямо в театре?
Мишу: В прошлом году, в фойе. Чтобы, типа, развлечь детей перед утренником, директор в доле был, наверное. Слушай, там случай был… Репетировали мы «Трёх поросят». Режиссёр из Польши, с переводчицей, всё на понтах… «Плиз, рихэрсал, плиз, эгэйн…» — все дела… И вдруг Наф-Наф как заорёт: «Ах ты ж, ёп-перный театр, мать твою перемать, сука!» Ну, думаю, опять дядя Бебе нажрался. Сейчас начнётся. Тут что-то затрещало, избушка из хвороста рассыпается, и оттуда вылезает дядя Бебе Михалаке, с воот такенными глазами, трясётся весь и заикается… «Хрю… крю… кх-хроо…» Поляк с переводчицей поднимаются на сцену. «Праблэм?» «Йес, блин, праблэм! — орёт дядя Бебе. — Зэ крокодайл, мать его за ногу!» — и показывает на домик. «Нооу крокодайл, йо лайн из Вулф! Вулф!» Переводчица переводит: «Волк!» Ваша реплика: «Волк! Волк!» «Сама ты Волк, дура! — вопит дядя Бебе. — Там крокодил живой!» И тут выползает тварюга!
Лаура: Кто?
Мишу: Крокодил! Удрал из клетки и пошёл гулять по театру. Поляк сдёрнул в гостиницу, не захотел заканчивать постановку.
Лаура: Я думаю…
Мишу: Дети какие-то идут. Давай, работаем!
Замирают, ждут.
Лаура: И где? Не идут?
Мишу: Нет вроде. Повернулись и ушли в другую сторону. Чёрт, они нас боятся, что ли?
Лаура: Может, тебя…
Мишу: Меня? Это с чего бы?
Лаура: Не знаю. Мне так кажется.
Мишу: Не понимаю… Думаешь, мелкота боится моего Дракулы?
Лаура: Возможно.
Мишу: А что в нём страшного?
Лаура: Ну… Ты выглядишь каким-то слишком кровожадным.
Мишу: А как ещё, по-твоему, может выглядеть Дракула?
Лаура: Эй, откуда мне знать? Я просто высказала мнение!
Мишу: Что за наезды вообще на мою статую?
Лаура: Слушай, не заводись. Я не трогаю твою статую. Пошутила просто — что, нельзя?
Мишу: А не слишком ли много ты о себе вообразила?
Лаура: В смысле?
Мишу: Я ведь тебе слова не сказал, когда ты здесь устроилась, в моём парке. Пусть себе, думаю, и она срубит баблишка. Был бы я говнюком каким, погнал бы тебя отсюда в первый же день.
Лаура: Ох, спасибо! Очень тебе благодарна! То есть, этот парк — твой, говоришь?
Мишу: Да, мой!
Лаура: Ты его купил?
Мишу: Я первый сюда пришёл статуей стоять, у меня право певренства.
Лаура: И в чём проблема?
Мишу: В том, что ты бы полегче с критикой, да! Ещё неизвестно, кого люди больше пугаются! Может, ещё из-за твоей ядовито-зелёной «Свободы»!
Лаура: Это не ядовито-зелёный! Это цвет старой меди! Именно так выглядит статуя в Хадсоне, в инете посмотри. Людям в парке, особенно детям, нравится смотреть на статую Свободы. А вот твой Дракула их пугает — вот эти пластиковые клыки и жуткий грим. Кстати, давно хотела спросить: а почему ты сменил персонажа?
Мишу: Твоё какое дело? Сменил, и всё!
Лаура: Вот этот твой Простофиля разве был не лучше?
Мишу: Чем это лучше?
Лаура: Ну, платили-то побольше, я думаю.
Мишу: Ага, щас! Те же копейки…
Лаура: А мне больше нравился Простофиля. Вот этот момент, со сметаной и простоквашей — это же прелесть была!
Мишу: Когда это ты видела сценку со сметаной?
Лаура: Видела. Ты выступал на бульваре, в День Защиты Детей. Я мимо проходила и увидела. Ну и морда у тебя была!
Мишу: Тебе правда понравилось?
Лаура: Да, честно. Вообще, это именно ты подал мне идею с живой статуей. Я тогда до ручки уже дошла. Начала вещи распродавать. Продала ноут.
Мишу: А из театра ушла почему?
Лаура: Не ушла, а меня выставили. Потому что я не талантливая. Потому что меня дерьмово учили ремеслу и из меня получилась не актриса, а толстая грубиянка. Бутерброд будешь?
Мишу: Сегодня моя очередь приносить бутерброды.
Лаура: Да ладно, у тебя кредит и Фиат в рассрочку. Будешь?
Мишу: Ты что, не вершь? Если ты будешь издеваться…
Лаура: Тогда что? Ой, боюсь-боюсь! Давай, хватит ломаться. Есть со шницелем и с сыром. Выбирай…
Мишу: Со шницелем…
Лаура: Приятного аппетита…
Мишу: Спасибо! И тебе.
Лаура: Спасибо!
Мишу: Толстая грубиянка? Этот урод так и сказал?
Лаура: Я не хочу об этом.
Мишу: В суд на него надо было подать.
Лаура: Нельзя подать в суд на режиссёра за то, что он не считает актрису талантливой. А потом ещё напечатали рецензию на спектакль, где от меня просто камня на камне не оставили. «Молодая актриса отличилась нездоровой тягой к псевдоестественной манере игры, голос настолько слабый, что едва можно разобрать текст, её пластика достойна исключительно сострадания». Так что, юная надежда румынского театра, выметайся вон!
Мишу: Какой козёл написал всю эту чушь?
Лаура: Коза! Это женщина. Отомстила, сучка.
Мишу: Отомстила?
Лаура: Она ко мне клеилась. В гримёрке ко мне подкатила. Лизаться полезла вонючим своим языком. Ну я её и ударила.
Мишу: А знаешь, ведь и Мэрилин Монро одно время…
Лаура: И знать не хочу. Мне нравятся мужчины.
Мишу: Гм… Не замечал.
Лаура: Ой, только не начинай опять!
Мишу: Я не начинаю, а продолжаю. Меня от тебя в жар кидает, понимаешь? Чувствую себя рядом с тобой… Как бы тебе объяснить… Гранатой чувствую, которая вот-вот взорвётся. Что я могу поделать, если ты мне нравишься? Если б не это, можно подумать, стал бы я торчать в этом дурацком парке. Думаешь, мне самому приятно каждый день надевать эти идиотские вампирские клыки? Это ведь я для тебя!
Лаура: Ещё бутерброд хочешь?
Мишу: Ты что, не слышишь, что я говорю?
Лаура: Ой, брось! Так я и поверила, что ты играешь живую статую из любви ко мне. Пять минут назад ты говорил прo кредит и Фиат!
Мишу: Глупости я говорил.
Лаура: Ага, то есть нет ни кредита, ни Фиата?
Мишу: Да насрать мне на кредиты и Фиаты! Смеёшься? Я кажусь тебе смешным?
Лаура: Нет.
Мишу: Я что — урод? У меня большой нос? Лысина?
Лаура: Мишу, ради бога…
Мишу: Я что — нищий?
Лаура: Бинго!
Мишу: Я что — актёр в кукольном театре?
Лаура: А разве нет?
Мишу: А-а, вот в чём дело! Для тебя кукольники — второй сорт, ты же у нас драматическая актриса…
Лаура: Была. Теперь я фрилансер, играю ожившую статую Свободы в парке около ботанического сада, в компании нервного Мишу Дракулы, бывшего Простофили.
Мишу: Я нервный, потому что я тебя люблю!
Лаура: Да хватит уже, Мишу! Лучшего места и времени не нашёл, чем вот здесь, в парке, в этих костюмах. Прямо сценка из ситкома…
Мишу: Кaкой ситком, Лаура? Я правда тебя люблю!
Лаура: Не заводись! Давай спокойно поговорим!
Мишу: Окей, спокойно. Спокойно!
Лаура: Мишу, ты нормальный парень…
Мишу: Это понятно. Я просто отличный парень. А ещё я гениальный актёр, я остроумен, обаятелен, не пью, не курю… Хотя вообще-то курю… Я прочитал всего Шарля Перро, я окончил тетральный факультет по специальности «актёр-кукловод», я снялся в рекламе бубликов, я знаю три аккорда на гитаре и пою под них песни. Живу в комнатке размером со скворечник в промзоне, ворую с клумб цветы для секретарши директора, чтобы меня не ставили в спектакли, когда у меня халтуры, мечтаю получить премию Союза Театральных Деятелей, Золотого Льва, Пальмовую Ветвь, Оскара, Премию Гопо и Главную Премию Театрального Фестиваля в Мухосранске — Платинового Барсука! Я люблю борщ со сметаной, а ты никогда меня не сможешь полюбить, так?
Лаура: Ну и трепло!
Мишу: А хочешь, я наваляю этому ослу-режиссёру? Пойду вот и натяну ему глаза на жопу! Хочешь?
Лаура: За что?
Мишу: Он же выгнал тебя из театра! Он тебя оскорбил! А я давно собираюсь совершить какой-нибудь подвиг. Может, хоть это на тебя подействует!
Лаура: Не надо мне никаких подвигов. И впечатлять меня не надо. И вовсе меня не выгоняли, просто контракт не продлили. Знаешь, как мне объяснил директор театра? «Много вас, — говорит, — таких. Буквально куда ни плюнь — обязательно попадёшь в какого-нибудь актёра. И все вы одинаковы, что один, что другой — без разницы. Ты уволена, девочка!» Если честно, я бы от всей души пожелала директору получить парочку пенделей, но не думаю, что это возможно.
Мишу: Почему нет? Подкараулю его вечером после репетиции и навешаю ему люлей на глазах у всей труппы. Хочешь?
Лаура: Ты бы правда сделал это для меня?
Мишу: Да легко! Хочешь?
Лаура: Ты придурок!
Мишу: Я за тебя и убить могу!
Лаура: Всё, пошутили и хватит! Не хватало ещё нажить себе проблем из-за этой сволочи… И ни слова больше про любовь. Отложим этот разговор.
Мишу: Но я не могу об этом молчать! Умру на месте, если не скажу! Я смотрю вот на тебя и вижу сны наяву.
Лаура: И что тебе снится?
Мишу: Этого я тебе не могу сказать…
Лаура: Я рассержусь!
Мишу: Честное слово, не могу. Сон глубоко порнографический…
Лаура: У тебя точно крыша поехала!
Мишу: А что делать? Это всё из-за тебя. Говорю же, когда ты рядом, я — как граната. Сердце грохочет от любви. Пятки сверкают! Я задыхаюсь! Как ещё объяснить?
Лаура: Граната ты моя сладенькая! Прямо даже страшно!
Мишу: Мда, и кому я всё это говорю? Как об стену горох… Ты подумала над моим предложением?
Лаура: Насчёт этой пьесы?
Мишу: Подумала?
Лаура: Ну, что сказать? Идея крута. Что хоть за пьеса?
Мишу: Это сценарий. Я сам написал. Называется «Шекспир против Шекспира». То есть мы сыграем сцены из его великих пьес: Ромео и Джульетта, Петруччо и Катарина, Гамлет и Гертруда, Отелло и Дездемона. Ричард и леди Анна. Понимаешь? Война полов. Такие словесные дуэли. Действие всех сцен разворачивается…
Лаура: Сюда кто-то идёт.
В ожидании посетителей замирают в позах статуй, переговариваются сквозь зубы.
Мишу: Так что, делаем?
Лаура: А режиссёр кто?
Мишу: Я, конечно! Так что, берёшься?
Лаура: Ты разбираешься в режиссуре?
Мишу: Обидеть хочешь? Играешь или нет?
Лаура: А денег сколько заплатишь за роль?
Мишу: Миллион евро устроит?
Лаура: Маловато, сладенький!
Мишу: А по башке?
Лаура: Грубиян!
Мишу: Толстуха!
Лаура: Кукольник!
Мишу: Статуй бесчувственный!
Лаура: Шут гороховый!
Мишу: Свободная художница!
Лаура: Режиссёр-самоучка!
Сцена 2
Мишу говорит по телефону со своей матерью.
Мать Мишу: Алло, Мишу, солнышко, с тобой всё в порядке?
Мишу: Здравствуй, мамочка! Ну да, в порядке, а что?
Мать Мишу: Ты мне два дня не звонил.
Мишу: Мам…
Мать Мишу: Ты простужен? Я слышу, у тебя заложен нос.
Мишу: Тебе показалось. Я здоров.
Мать Мишу: Я смотрела прогноз, обещают, что погода испортится. Надень, пожалуйста, свитерочек.
Мишу: Хорошо. Надену.
Мать Мишу: Только не обманывай меня, а действительно надень.
Мишу: Я не обманываю. Действительно надену.
Мать Мишу: Поклянись!
Мишу: Фух… Клянусь!
Мать Мишу: Знаешь, я помирилась с гопожой Лупу.
Мишу: А вы ссорились?
Мать Мишу: Я разве не рассказывала? Из-за её старого кота. Этот паршивец гадил на наш половик!
Мишу: О…
Мать Мишу: Ну вот, кот умер, и мы помирились. Я пригласила её на кофе, мы разговорились, и она посоветовала мне купить у молдаван на рынке барсучий жир.
Мишу: Что?
Мать Мишу: Надо принимать по три ложечки в день, с чаем, в течение трёх месяцев. Творит чудеса. Для поджелудочной хорошо и для желудка, и от простуды помогает, и от всего. Отправлю тебе баночку, я две купила. Пойду сегодня на автовокзал и передам с маршруткой.
Мишу: Мамочка, мне не нужен барсучий жир. Зачем тебе зря ходить на автовокзал?
Мать Мишу: Мишунечка, я видела тебя в рекламе с бубликами. Весь подъезд в восторге! Даже доктор Бешлягэ с первого этажа вынужден был меня поздравить.
Мишу: Понравилась тебе реклама?
Мать Мишу: Мне показалось, что у тебя круги под глазами. И госпожа Лупу заметила. Скажи, солнышко, ты хорошо себя чувствуешь?
Мишу: Да, мамуль, я чувствую себя прекрасно.
Мать Мишу: Поклянись!
Мишу: Клянусь!
Мать Мишу: Ну смотри, если ты меня обманываешь…
Мишу: Мам, я опаздываю на репетицию.
Мать Мишу: Барсучий жир отправлю тебе десятичасовым.
Мишу: Мама, нет, пожалуйста. Поставь в холодильник, я заберу, когда приеду.
Мать Мишу: А когда ты приедешь?
Мишу: Не знаю, после премьеры.
Мать Мишу: Ой, самое важное забыла рассказать! Представляешь, у нас опять завелась мышь в кладовке!
Мишу: Правда?
Мать Мишу: На этот раз я позвала на помощь господина Хурмуза, а он сказал мне повытаскивать всё из кладовки, а то вдруг у них там гнездо.
Мишу: Ну и как?
Мать Мишу: Мышиного гнезда я не нашла, зато нашла кое-что другое.
Мишу: Что?
Мать Мишу: Угадай!
Мишу: Мама!
Мать Мишу: Я нашла твою коллекцию крабов.
Мишу: Крабов? Я собирал крабов?
Мать Мишу: Помнишь, тогда на море? Ты заставлял отца нырять за крабами, а потом в гостинице мы их сушили на балконе. Прищепками цепляли, помнишь? Хочешь, я их тебе пришлю?
Мишу: Не помню. Ладно, мам, всё! Мне правда пора в театр.
Мать Мишу: Свитер забыл.
Мишу: Не забыл. Надеваю.
Мать Мишу: Мишу, а ты кушал сегодня?
Мишу: Да.
Мать Мишу: А что ты кушал?
Мишу: Яичницу. Всё, я отключаюсь!
Мать Мишу: Завтра не забудь позвонить! Стой! Скажи, как ты любишь свою мамочку!
Мишу: Мамулечка, целую!
Лаура говорит по телефону со своей матерью.
Лаура: Алё, ма, ты звонила.
Мать Лауры: Лори, я видела потрясающий сон.
Лаура: Надеюсь, не очень длинный, ма.
Мать Лауры: Я тебе сейчас расскажу.
Лаура: Я тебя слушаю, только, пожалуйста, покороче.
Мать Лауры: Мне снилось, как будто мы с тобой были на каком-то вокзале и ждали поезда, а он опаздывал. Большой такой вокзал, совсем пустой. Я была одета в манто туркуаз, тебе оно не нравилось. Я тогда говорю. «Но, моя дорогая, сейчас так носят, манто туркуаз — это модно».
Лаура: Интересно. И что дальше?
Мать Лауры: Так вот, я говорю: «Теперь так носят, доченька». И вдруг откуда-то раздаются шаги. Такие меленькие-меленькие и очень жуткие. Мне стало страшно, и я тебе шёпотом: «Бежим, Лори, бежим!» А ты от испуга просто окаменела, двинуться не можешь. Я тебя тяну за руку, а шаги всё ближе. И кто, ты думаешь, это был?
Лаура: Кто?
Мать Лауры: Карлик. Это был карлик с длинной, до земли, бородой.
Лаура: Ага.
Мать Лауры: Он говорит: «Я председатель СТД, Союза Театральных Деятелей». «Как председатель? Но был же этот…» Карлик рассердился ужасно: «Это самозванец! Настоящий председатель — я!»
Лаура: И?
Мать Лауры: Говорит: «Мадам, какое у вас прелестное манто! Что вы тут делаете?» «Ждём поезд, господин председатель». «Какой поезд?» «Проходной. У него на этом вокзале стоянка одна минута». А он тогда: «Погодите! А взносы вы заплатили?» «Какие взносы, господин председатель?» «Членские взносы в СТД?» «Нет, — говорю, — мы не знали, что надо платить». «Так чтоб вы знали, милые дамы, поезд ваш не придёт, пока не оплатите задолженность в СТД!» И захохотал так басом, театрально, и ушёл.
Лаура: Ну ни фига себе!
Мать Лауры: Лори, я же тебя просила следить за своей речью!
Лаура: Сорри, ма, сорри!
Мать Лауры: Проснувшись, я поняла, как нам следует поступить.
Лаура: В смысле, поступить?
Мать Лауры: Мы напишем жалобу.
Лаура: Жалобу?
Мать Лауры: Да, жалобу в СТД!
Лаура: Ма!
Мать Лауры: Мы пожалуемся в СТД на несправедливые и насильственные действия.
Лаура: Какие насильственные действия?
Мать Лауры: Тебя же выгнали из театра, забыла?
Лаура: Ма, во-пеpвых, меня не выгнали, а просто не стали продлевать контракт, это разные вещи. А во-вторых, не думаю, что СТД занимается такими вопросами. Никто не пишет туда никаких жалоб.
Мать Лауры: Как они посмели, ничтожества, не продлить с тобой контракт? Ты самая талантливая актриса Румынии! Ты лучше, чем Кейт Бланшетт, если угодно.
Лаура: Ма, ты преувеличиваешь.
Мать Лауры: Хочешь, я сама напишу жалобу?
Лаура: Нет, пожалуйста.
Мать Лауры: Вот, послушай, я тут набросала черновик…
Лаура: Ну мама!
Мать Лауры: Слушай! «Многоуважаемый господин председатель Союза Театральных Деятелей…»
Лаура: Ма, это невыносимо! Порви сейчас же!
Мать Лауры: Но почему, дорогая моя?
Лаура: Мне не нравится эта идея, понятно?
Мать Лауры: А знаешь что? Мне тоже не нравится, что ты побираешься в парке в этом ужасном ядовито-зелёном платье. Я оплачивала лучших преподавателей, чтобы ты в совершенстве владела английским. Ты занималась балетом, фортепиано, фехтованием — и что в итоге? Ты училась в театральном для того, чтобы изображать живую статую в парке? Нет, Лори, не таким я видела твоё будущее!
Лаура: А каким же?
Мать Лауры: Голливуд! Там твоё место!
Лаура: Уже смешно. Всё, мне пора, я отключаюсь. И прошу тебя, не пиши больше ничего такого.
Мать Лауры: Я тут нашла в интернете кастинговое агентство. Забыла, как называется
Лаура: Ой, только не говори, что ты опять отправила мои фото!
Мать Лауры: Вспомнила: «Катапульт Муви» называется. Это натуральные венгры из Будапешта. Очень надеюсь, что ты не потолстела.
Лаура: Нет, ма, не потолстела.
Мать Лауры: Им нужна актриса-румынка для роли юной цыганки, которую похищает маньяк-англичанин.
Лаура: Я — цыганка?
Мать Лауры: А что такого? Покрасишь волосы, и порядок. В течение двух недель мы должны прибыть в Будапешт на кастинг.
Лаура: Ладно. После поговорим. Пока.
Мать Лауры: Звони мне, Лори! Я ещё кое-что придумала, но тебе пока не скажу.
Лаура: Да, ма, целую!
Мать Лауры: Алло! Лори! Алло!
Сцена 3
Прошёл год. Гримуборная в провинциальном театре. На гримёрном столике — две коробки с пиццей и несколько банок пива. Вечер после спектакля. Мишу стелет на диванчик простыню и разговаривает по телефону.
Мишу: Я же видел, зал был битком. Билетов же продалось много! Понял! Хорошо, завтра, с самого утра. Пойдём к главному бухгалтеру. Да, устроились. Ничего страшного, мы привыкли. Как вам спектакль, кстати? Ну да, ну да… Нормально… Ладно, хорошо, спасибо. Завтра поговорим. Доброй ночи! (Кладет трубку.) Сволота хитрожопая!
Из коридора слышен вопль Лауры.
Мишу: Что?
Входит Лаура. Голова её обвязана полотенцем.
Лаура: Мышь!
Мишу: Где?
Лаура: Там! На сцену побежала.
Мишу: И что было так орать? Я уж думал, ты увидала призрак отца Гамлета.
Лаура: Я не боюсь призраков, я мышей боюсь.
Мишу: Это заметно…
Лаура: Что ты хочешь этим сказать?
Мишу: Сцена из «Гамлета» была провальная!
Лаура: А я так не думаю. Мне она показалась прекрасной.
Мишу: Даже не спорь, я знаю, о чём говорю! Ты мыши вот этой несчастной испугалась больше, чем Призрака! Сколько можно повторять: когда входит Призрак, Гертруда пугается смертельно! Смертельно!
Лаура: Гертруда же не видит Призрака!
Мишу: Согласен, не видит. Но она же видит, как Гамлет меняется в лице от ужаса. До неё доходит, что сын её разговаривает с мертвецами, что он и вправду безумен, понимаешь? А ты как сыграла сегодня? (Изображает Лауру.) «Нет, что с тобой? Ты смотришь в пустоту, толкуешь громко с воздухом бесплотным, и дикостью горят твои глаза!»
Лаура: Я так играю?
Мишу: Хуже! Ты заторможена, двигаешься вяло. Поела бы чего-нибудь перед спектаклем! Нужен драйв, а ты без сил совсем. Принимала бы энергетики, что ли!
Лаура: Мне нельзя!
Мишу: Почему?
Лаура: Энергетики — нельзя! Есть хочется…
Мишу: И мне. Давай, а то пицца остынет.
Едят пиццу.
Лаура: Немного странно всё это, правда? Я ещё никогда не ночевала в театре.
Мишу: А я не хочу ещё одну ночь спать в этом паршивом Фиате. Хочешь, снимем номер в гостинице?
Лаура: На какие шиши?
Мишу: Позвоню сейчас этому типу, попрошу, чтоб хоть на гостиницу дал, до утра…
Лаура: Я из душа слышала ваш разговор. Смысла нет снова ему звонить.
Мишу: Завтра с самого утра получим деньги, он пообещал. Ноги моей больше не будет в этом театре! Знаешь, что он сказал? Что якобы главный бухгалтер напился и забыл поставить подпись в контракте. Блин, хоть плачь, хоть смейся!
Лаура: Я бы сказала, что нам нужен свой агент, импресарио.
Мишу: Агент стоит денег. Кстати, я спросил у этого типа, как ему спектакль.
Лаура: И что?
Мишу: «Маэстро, нет слов! Прекрасно! Потрясающе, восхитительно, сплошной восторг! Натуральные мурашки по коже! Всё-таки, старик Bилл — это старик Bилл. Недаром говорится, что если увидел Шекспира, выбрось своё перо за ненадобностью!»
Лаура: Он ещё и писатель?
Мишу: Местный драматург. Пишет пьесы с весьма характерными названиями: «Дворянин в мещанстве», «Мало шума из всего», «Тётя Маня», «Звезда с именем». Это он так полемизирует с классиками. Всё это он стaвит у себя в театре и сам же потом пишет рецензии на свои спектакли. Ах, эти мне провинциальные гении…
Лаура: Когда я училась, думала, это так романтично: играть в какoм-нибудь маленьком театрике, в провинциальном городке, спать в гримёрке. А кстати, ты веришь во все эти истории про привидения в театре по ночам?
Мишу: Верю.
Лаура: Веришь?
Мишу: Конечно. Я лично был знаком с одним.
Лаура: Да ладно! Расскажи!
Мишу: В первый год после института я ночевал в театре. В такой же примерно как эта гримёрке. После спектакля брал из реквизита матрац и на нём спал. И вот однажды ночью слышу: в коридоре как будто ветер свистит. Подумал, кто-то окно оставил открытым. Выхожу, смотрю, сидит. На диванчике.
Лаура: Кто?
Мишу: Станиславский.
Лаура: Ты серьёзно?
Мишу: Абсолютно. В первый момент я подумал, что это кто-то из зрителей уснул во время спектакля, и билетёрши забыли его разбудить. А потом вдруг узнал его и так и застыл. А он сидит себе такой, на диванчике и смотрит на меня. И улыбается.
Лаура: О господи! Да ты прикалываешься! Постой! А что забыл в вашем театре сам Станиславский?
Мишу: Я тоже удивился. Пришёл немного в себя и спрашиваю: «Константин Сергеевич? Вы? Здесь, в кукольном театре… Какими судьбами?» А он отвечает: «Я, дорогой мой Мишу, собственно, к вам!»
Лаура: «Дорогой мой Мишу…!» Всё! Я умерла!
Мишу: Не веришь?
Лаура: Погоди, давай разберёмся! Откуда, скажи пожалуйста, тебя знает Станиславский?
Мишу: Вот и я его спрашиваю: «Константин Сергеевич, откуда вы меня знаете?» А он: «Мишу, ты правда задал такой глупый вопрос? НЕ ВЕРЮ!!! Все настоящие таланты вписаны золотыми чернилами в Книгу Бытия — там, наверху. Тебя зовут Мишу Марин, ты актёр театра „Колибриус“, и скоро в твоей жизни произойдёт событие огромной важности». «Я получу премию СТД?» «О, это само собой, но позже, много позже». «Меня переведут из стажёров в штат?» «Нет, — говорит Станиславский, — дело в другом. Ты встретишь женщину, и эта вcтреча изменит всю твою жизнь! И карьеру тоже». Ну, я разволновался, конечно. «Господи, боже ты мой! — говорю. — Кто она? Как её зовут?» «А это, дорогой мой Мишу, — сказал призрак, — ты узнаешь завтра ночью!» И пропал.
Лаура: Мамочки, мне страшно…
Мишу: Ты же говорила, что не боишься привидений.
Лаура: И что на следующую ночь?
Мишу: Назавтра он явился вместе с Немировичем-Данченко.
Лаура: С кем?
Мишу: Ты не знаешь, кто такой Немирович-Данченко?
Лаура: Нет.
Мишу: Ну ты даёшь!
Лаура: Да, я тёмная и необразованная, уже поняла. Давай дальше!
Мишу: «Позвольте вам, Владимир Иванович, — говорит Станиславский, — представить лучшего румынского актёра из молодого поколения. Мишу Марин, извольте любить и жаловать!» «Душевно рад знакомству, юный коллега, уместно ли мне будет спросить, каково ваше амплуа?» — спрашивает Немирович-Данченко. «Амплуа, — отвечаю, — это пережиток, вы сами так учили. Я универсал». «Отрадно слышать! — обрадовался Немирович-Данченко. — Универсалы — они нынче на вес золота! И какие роли играете?» «Ну-у, — говорю, — сейчас работаю над ролью Хромого Зайчика в „Мести Белок“ и готовлюсь сыграть в „Трёх поросятах“ Ван Гуля». Тут Немирович-Данченко укоризненно так глянул на Станиславского и испарился. «Не обращай внимания, — говорит Станиславский, — он у нас такой чувствительный».
Лаура: Интересно, сколько ж ты пива влил в себя перед этим?
Мишу: Спроси меня лучше про важное событие.
Лаура: Да-да, говори.
Мишу: Станиславский посмотрел на меня пристально и сказал: «Дорогой Мишу! Скоро ты познакомишься с женщиной. Её зовут Лаура Пэдуряну. С ней ты должен связать свою жизнь, не пожалеешь!»
Лаура: Ну хватит! В жизни не видела большего придурка! И вот в эту чушь я должна поверить? Ты врун! И чокнутый к тому же.
Мишу: Да рядом с тобой любой бы чокнулся! В «Отелло» я еле удерживаюсь, чтоб не придушить тебя по-настоящему! Стоит только подумать, что ты могла бы мне изменить…
Лаура: О да, я почувствовала. Вся шея вон в синяках, псих ненормальный.
Мишу: Потому что ты завалила сцену с Дездемоной! Тебе что было сказано? Дездемона — это просто блондинка, которая влюбилась в негра, и всё! Всё! А ты что играешь?
Лаура: Это и играю!
Мишу: «Это и играю». Говно в сиропе ты играешь, вот что!
Лаура: Да что с тобой сегодня? Обязательно меня до слёз хочешь довести?
Мишу: Ой, только пожалуйста, без рыданий!
Лаура: Так не доводи меня!
Мишу: Я тебя не довожу, я просто устал, и меня вывел из себя это грёбаный драматург-новатор. Пицца вкусная? (Лаура молчит, надувшись.) Вкусная пицца?
Лаура: Да.
Мишу: Ты обиделась?
Лаура: Ничего, я привыкла. Ты всегда придираешься.
Мишу: «Придираешься»! Актёр должен одинаково хорошо играть везде — и в большом городе, и в забытой богом дыре.
Лаура: Это кто сказал? Станиславский или Гротовский?
Мишу: Нет, ты у меня точно нарвёшься сегодня! Что ты хихикаешь?
Лаура: Ничего. Ты смешной, когда сердишься.
Мишу: То есть?
Лаура: Надуваешься, как маленький.
Мишу: Неправда!
Лаура: Правда-правда! Чем более жёстким и брутальным хочешь выглядеть, тем смешнее.
Мишу: А получить не боишься? Это тоже будет смешно?
Лаура: Тоже!
Мишу: Какая ты сегодня. Я хочу тебя поцеловать.
Лаура: Ох! Пацалуйти меня, дяденька!
Мишу: Кетчуп хоть с губёшек сотри.
Лаура: А зачем, господин артист? Будьте Отелло! Представьте себе, что это кррровь! (Целуются. Пауза.) Слушай, спасибо, что втянул меня в это, что взял в антрепризу. Эх, бедненькая наша антреприза! Я счастлива, честно!
Мишу: И тебе нравится весь этот кошмар?
Лаура: Ужасно!
Мишу: Ты серьёзно? Вот эта наша дерьмовая жизнь? Мы деньги каждый раз выдираем буквально клещами, ночуем, где придётся, в ножки кланяемся мэрам и инспекторам по культуре — бывшим, мать, их, физрукам!
Лаура: Всё равно, я счастлива. Я играю. За это — всё готова отдать. я впроголодь готова жить, только бы играть.
Мишу: Я вот заметил у тебя… Мне кажется, у тебя перед спектаклем поднимается температура.
Лаура: Не кажется. Это правда. Сначала я пугалась, даже к врачам ходила. Ничего не нашли. Говорят, творческая горячка.
Мишу: Впроголодь, говоришь, только бы играть… Хорошо сказано, но слегка мелодраматично — не думаешь?
Лаура: А ты? Ты разве смог бы заниматься чем-то другим?
Мишу: А что, по-твоему — нет? Фу, бред какой… Мне и раньше приходилось слышать от коллег что-то типа: «Ой, без театра я умру!» Думаешь, я не смог бы, к примеру, чистить сортиры где-нибудь в Ирландии?
Лаура: Мы могли бы играть в барах.
Мишу: Ни за что. И я тебе уже говорил. Как можно играть, когда публика жуёт? Это всё равно как я стал бы объясняться тебе в любви, а ты наворачивала в это время жаркое. Или я читаю «Быть или не быть», а из зала — чья-то шумная отрыжка. Да ну нафиг. Лучше я буду собирать помидоры в Бельгии.
Лаура: Ты?
Мишу: Да, я! Я работы не боюсь! Я социалист! Как Бунюэль, как Маркес, как все великие люди искусства. Ненавижу этот ваш сраный капитализм! Я не стыжусь физической работы! Чем лизать жопы всяким мудакам, которые селят нас в гримёрках, я лучше пойду подтирать жопы престарелым итальянцам!
Лаура: Слушай, ну я же ем!
Мишу: Давно ли ты стала такой брезгливой?
Лаура: Ты лучше расскажи, что тебе ещё поведал призрак Станиславского.
Мишу: А, у него просьба одна ко мне была. Говорит: «Мишу, дорогой, могу я вас попросить? Когда Лаура родит вам мальчика, вы уж назовите его Константином и воспитайте из него актёра. Очень прошу вас, Мишу!»
Лаура(потрясённо): Откуда знаешь?
Мишу: Знаю — что? Призрак так сказал, чего ты подскочила?
Лаура: Ты говорил с Эльвирой? Знаешь, или..?
Мишу: О чём мне говорить с Эльвирой? У меня и номера её нет.
Лаура: Поклянись, что это призрак сказал!
Мишу: Да что с тобой такое?
Лаура: Поклянись!
Мишу: Да в чём?
Лаура: Поклянись, что призрак сказал тебе то, что он сказал!
Мишу: Клянусь, что он сказал, что сказал!
Лаура: Блин, но это… Ты и в самом деле… Что ты так смотришь?
Мишу: Как смотрю?
Лаура: Странно.
Мишу: Это ты мне говоришь? Странно я на неё смотрю… Сама ты странная!
Лаура: Я беременна!
Короткая пауза.
Мишу: Опаньки! Давно?
Лаура: Со вчерашнего дня.
Мишу: Как со вчерашнего?
Лаура: Вчера узнала. Тест показал. Думаю, месяца полтора.
Мишу: Хочешь сказать, у тебя там в животе — детка?
Лаура: Ну, прямо детка… Так… Не знаю… Самое начало детки.
Мишу: Вот почему тебя тошнит.
Лаура: Да.
Мишу: И вот почему ты играешь, как кошка в обмороке.
Лаура: Я сегодня была слегка не в форме. Прости!
Мишу: Господи, какой же я тупица! Но и ты хороша! Ты что, хочешь потерять нашего мальчика?
Лаура: Почему именно мальчика?
Мишу: Он — мальчик! Мне Станиславский сказал, забыла?
Лаура: Ах да, конечно! Только с чего ты взял, что он твой?
Мишу: Что?
Лаура: Что он твой — с чего ты взял? Да шучу я, шучу, успокойся! Только гляньте на него, как в лице поменялся! Ууу, Отелло какое! «Умррри, прррезррренная!»
Мишу: Лаура, ты правда беременна?
Лаура: Да, Мишу! У нас будет ребёнок!
Мишу: Почему ты не сказала мне ещё вчера?
Лаура: Побоялась, что ты отменишь турне.
Мишу: И отменил бы, к бениной маме! Пардон, больше не буду выражаться, нас слышит детка!
Лаура: Как отменил бы? Нам теперь понадобится куча денег.
Мишу: Я заработаю, Лаура! Обещаю! Но сегодня мы празднуем! И чтоб мне сдохнуть, если мы не отпразднуем по-королевски! (Звонит по телефону.) Алло! Господин директор? Извините, что разбудил. Но нам нужны наши деньги прямо сейчас. Нет! Я не могу ждать до утра! Я только что узнал, что моя жена беременна и собираюсь немедленно напиться! Что? Нет денег? Ладно. Тогда я подожгу театр. Да-да, вы не ослышались. Если через полчаса денег не будет, ваш театр сгорит, ка скирда соломы, понятно?
Лаура: Ты точно больной! Он бросил трубку?
Мишу: Ещё бы! Спорим, через полчаса деньги будут здесь?
Лаура: А с каких это пор я стала твоей женой?
Мишу: Я сказал такое?
Лаура: Ты сказал: «Моя жена беременна».
Мишу: Это я оговорился.
Лаура: Хватит вилять! Мишу Марин! Берёшь ли ты меня в жёны?
Мишу: Да. Я беру тебя в жёны, Лаура Пэдуряну. В горе и в радости, покуда смерть не разлучит нас.
Лаура: Клянёшься, что будешь меня любить?
Мишу: Клянусь, что буду тебя любить и прославлять, и давать самые офигенные роли!
Лаура: Пусть всевышний услышит эти твои слова!
Мишу: Новобрачные, поцелуйтесь!
Лаура: Мне вдруг стало как-то страшно.
Мишу: Страшно? Почему?
Лаура: Я не знаю… Мишу, а дальше что будет?
Мишу: А что может быть дальше? Будет прекрасная жизнь! Даже не думай, всё будет супер, я тебе обещаю! И ему обещаю! (Становится на колени и говорит с животом Лауры.) Эй, пацан, слышишь? Это я, твой папа. Я здесь, и я жду тебя!
Лаура: Перестань дурачиться!
Мишу: Почему? С ребёнком надо начинать разговаривать уже сейчас. И кстати, пора давать ему слушать классическую музыку.
Лаура: Зачем?
Мишу: А ты хочешь, чтобы мой сын вырос любителем попсы, шансона и блатняка?
Лаура: Даже представить страшно, какой из тебя получится отец. Ох…
Мишу: Никаких охов! (Подражая голосу диктора.) «Добрый вечер! Сегодня великий актёр Мишу Марин получил известие чрезвычайной важности. Вскоре он станет отцом! Это известие артист получил от своей возлюбленной, великой актрисы Лауры Пэдуряну. По получении известия великий актёр изъявил намерение набухаться в зюзю! А теперь о погоде…»
Лаура: Ты знаешь, что я тебя люблю?
Мишу: Знаю!
Лаура: А знаешь, что ты мой любимый придурок?
Мишу: Знаю!
Лаура: А знаешь, что ты мой любимый талантливый придурок?
Мишу: Знаю!
Лаура: Знаешь?
Мишу: Знаааюуу!
Лаура: A тогда гасите свет, принц Чарминг!
Мишу: Лаура, постой…
Лаура: Ничего, ещё не опасно, я говорила с Эльвирой.
Мишу: Блин, да кто ж такая эта самая Эльвира?
Лаура: Я тебе говорила, это моя коллега.
Лаура гасит свет.
Мишу: Театр! Любите ли вы театр так, как я люблю его?
Лаура: Да иди уже сюда, клоун! Где ты там?
Мишу: То есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная до впечатлений изящного?… А-а-а! Ёкарный бабай!
Лаура: Что?
Мишу: Я сел в пиццу…
Лаура: О Господи…
Мишу: Ну! У меня теперь вся жопа в моцарелле…
Внезапно раздаётся сирена полицейской машины, с улицы в окно гримёрки бьёт свет фар.
Голос полицейского: Граждане актёры! Немедленно покиньте помещение театра! Выходить по одному, с поднятыми руками! Если окажете сопротивление, за последствия я не ручаюсь!
Лаура: Сюрпрааайз!
Мишу: Какие последствия, господин сержант?
Голос полицейского: Я вам не сержант! По полученной нами информации, вы планировали поджог помещения областного драматического театра! В случае угрозы теракта с вашей стороны, мы вынуждены будем прибегнуть к самым суровым контрмерам, включая применение табельного оружия!
Мишу: Директор, сука, настучал! Откуда вам известно, что мы актёры?
Голос полицейского: Нам известно всё! Выходите с поднятыми руками!
Мишу: А как же наши условия, господин полицейский? Нам полагается выдвигать условия!
Голос полицейского: Какие ещё условия?
Мишу: Значит так: омлет проскитто два раза, тосты, икра, шампанское со льда, тирамису на десерт и оставить нас в покое до утра. У нас тут семейное торжество. Затра утром сами явимся в полицию.
Голос полицейского: Ха-ха! Музыкантов ещё забыл заказать!
Мишу: Ха-ха, говорите? Что ж, согласен, закажите ещё оркестр.
Голос полицейского: Кончайте этот цирк! На выход!
Мишу: А если не выйдем? Что, потравите нас слезоточивым газом?
Лаура: Мишу!
Мишу: Не выйдем! Присылайте переговорщиков!
Голос полицейского: Слышь, ушлёпок, не доводи до греха! Футбол же сегодня, наши играют! Мне бы хоть ко второму тайму успеть! Вылазь нахрен оттуда и бабу свою выводи! Даю минуту!
Лаура: Деваться некуда, надо выходить.
Мишу: Ладно, выйдем! Но голыми.
Лаура: Голыми? Ты в своём уме?
Мишу: Цирк им, видите ли, не нравится. Ну так мы им такой цирк устроим! Давай, пожалуйста!
Лаура: Йех, гулять так гулять! Пошли!
Голос полицейского: Эй! Эй, господа артисты, что происходит?
Мишу: Ничего особенного. Просто директор этого театра оставил нас без трусов.
Сцена 4
Мишу и Лаура говорят по телефону, каждый — со своей матерью.
Мать Лауры: Лаура, скажи, что это неправда!
Мишу: Алё! Здравствуй, мамуль!
Лаура: Ма, но это было так забавно.
Мать Мишу: Мишу, ты здоров, сыночек? Тебя не побили?
Мать Лауры: Лори, у меня нет слов… Господи, ты меня просто убиваешь!
Мишу: Что ты, мамочка, как можно? Полиция Румынии никого не бьёт по таким пустякам!
Лаура: Ма, ну не переживай ты так! Мы играли спектакль в провинции!
Мать Мишу: Госпожа Ротэрашу с первого принесла мне газету…
Мишу: И нас поселили в гримёрке…
Мать Лауры: А почему ты была голая? На фото ты — в чём мать родила!
Лаура: Долго объяснять, ма…
Мать Мишу: Это что за спектакль такой, Мишу?
Мать Лауры: Боже, какой стыд!
Мишу: Мамочка, это не спектакль, это после спектакля…
Мать Мишу: «Полицейские стали невольными зрителями эротического спектакля в исполнении молодых актёров Мишу Марина и Лауры Пэдуряну».
Мать Лауры: Так здесь написано.
Лаура: Разве не прикольно, ма? Наконец-то я стала знаменитостью. У меня больше восьмидесяти тысяч лайков на Фейсбуке!
Мать Мишу: Ты не простыл, сыночек? Ты ведь так и сидел голышом под арестом?
Мишу: Нет, нам дали одеться после того, как арестовали.
Мать Лауры: Лаура, доченька, мне стыдно в город выйти!
Мать Мишу: Мадам Дабижа сегодня прошла мимо и не поздоровалась. Наверно, прочитала новость.
Лаура: Тебе срочно нужны большие тёмные очки и широкополая шляпа, как у Одри Хёпберн в «Завтарке у Тиффани», тогда тебя никто не узнает.
Мишу: С каких это пор тебя волнует мнение мадам Дабижа?
Мать Лауры: А кто этот уродец на фотографии рядом с тобой?
Лаура: Уродец с фотографии? Хочешь, поговори с ним сама, я могу передать трубку.
Мать Лауры: О нет, Боже упаси! О чём мне говорить с каким-то голодранцем!
Мать Мишу: Ой, а девочка на фото хорошенькая такая!
Мишу: Шикарное тело, правда?
Мать Лауры: Мишу? Так его зовут? Еврей?
Мать Мишу: Надеюсь, она не шлюха.
Мишу: Нет, мамуль, не шлюха. Она актриса.
Лаура: Его зовут Мишу Марин, и он отец нашего будущего мальчика.
Мать Лауры: Чтоооо?
Мать Мишу: Чтоооо?
Лаура: Ма, ты в порядке?
Мишу: Мама, я женюсь!
Мать Мишу: У меня будет внук?
Мать Лауры: Доченька, что же ты наделала!
Мать Мишу: Какое счастье, сыночек! Какое счастье! Продадим землю в деревне и устроим свадьбу!
Лаура: Ма, я люблю его, он потрясающий парень.
Мать Лауры: О да, это видно даже по фото!
Сцена 5
Прошло 4 года. Комната для свиданий в итальянской тюрьме. Мишу и Лаура сидят с ноутбуком. Лаура показывает фотографии на ноутбуке со своего нового места работы.
Мишу: Мать моя, ну и домина! На театральную декорацию похож. И какой, говоришь, у этого деда титул?
Лаура: Герцог. Говорят, его бабка была любовницей короля!
Мишу: Какого короля?
Лаура: Я забыла.
Мишу: Румынского?
Лаура: Ну да, скажешь, румынского! Какого-нибудь Людовика, Франциска или Генриха — я правда не помню.
Мишу: И как тебе удалось сегодня вырваться?
Лаура: Он уехал играть в покер. Они каждый четверг собираются — венецианские герцоги, графы, маркизы — у кого-то из них дома. Такие у них мальчишники для престарелых. Играют в покер, вспоминают молодость, по стаканчику и баиньки. Дед только завтра приедет. Если не помрёт там. В прошлый раз вернулся с вечеринки перепуганный такой — один из них, маркиз, лёг спать, а утром не проснулся.
Мишу: Это он?
Лаура: Нет, это его сын, Джузеппе. В Америке живёт.
Мишу: Так если сын так выглядит, сколько же деду-то лет?
Лаура: А я не говорила? За девяносто. Кстати, Джузеппе режиссёр.
Мишу: Да ну?
Лаура: Снимает порно. И отправляет свои шедевры отцу.
Мишу: И что дед, смотрит?
Лаура: Ого, ещё как! И нас с Людмилой заставляет смотреть. «Guarda, Лаура! Guarda, Liudmila! Che belo! Mi emoziona! Sono turbato! Che piacere!»
Мишу: А Людмила — это кто?
Лаура: Кухарка, русская. Вот она!
Мишу: Знойная женщина! А этот страшненький рядом с ней?
Лаура: Хахль её, Мухаммад. В цирке работает, моет слонов и носорогов после представлений. «Ой, Лаура, мой марокканщик — не то что наши мужики! Чистенький, тихонький. А в койке — ух! Еле не до смерти укатывает меня!»
Мишу: Это был намёк, я понимаю?
Пытается её поцеловать.
Лаура: Мишу, нет! Только не здесь, пожалуйста!
Мишу: Но почему?
Лаура: Я не могу здесь! Прости!
Мишу: У нас в распоряжении два часа!
Лаура: Если не угомонишься, я нажму тревожную кнопку!
Мишу: Откуда ты знаешь про тревожную кнопку?
Лаура: Меня поинструктировали, а как ты думал? «Se tuo marito ottiene violento trovare un modo per premere il pulsante di panico» «Если ваш муж прибегнет к насильственным действиям, найдите возможность нажать на тревожную кнопку».
Мишу: Продуманные гады эти макаронники. А ведь ты и могла бы, да…
Лаура: А почему нет? Вот только прибегни к насильственным, увидишь, как нажму! (После паузы, грустно.) Я не могу поверить, что это происходит с нами.
Мишу: Прости меня! Я не смог себя сдержать.
Лаура: Мишу, ради бога, это был просто турист! Увидел живую статую и возбудился, нормальная реакция.
Мишу: Эта пьяная свинья полезла к тебе под юбку.
Лаура: Не ори! Думаешь, они не слушают?
Голос в интерфоне: Scusa! Qualcos’altro?
Лаура: Ну вот, что я говорила!
Мишу(в интерфон): No, grazie! И что? Если он американец, ему всё можно?
Лаура: Может он решил, что я настоящая статуя!
Мишу: Вот он офигел, когда я его…
Лаура: А как орал! «Фак ю, Дракула! Лив ми элоон, вампа!»
Мишу: «Фак ю, Стачу оф Либерти! Полиис! Хелп!» Но я его отлично оформил, согласись.
Лаура: Он тебя тоже неплохо. На одиннадцать месяцев…
Мишу: Который час?
Лаура: Пара минут ещё есть.
Мишу: Получится, как думаешь?
Лаура: Конечно. Я купила самый крутой модем, который был. Дома испытала — инет летает!
Мишу: Ну, дай-то Бог! Ты похудела.
Лаура: Тебе кажется.
Мишу: И мешки под глазами. У тебя всё хорошо?
Лаура: Нормально, устала просто.
Мишу: Ты что-то скрываешь от меня.
Лаура: Что мне от тебя скрывать, Мишу? Работаю много, убираюсь в огромном дворце. Пока дойду до тридцатой комнаты, надо уже начинать сначала. И старик — совсем не котёночек. Вывези его в коляске на улицу, усади в traghetti gondola, отвези фиг знает куда, потом привези домой, одень, раздень, покорми, сделай укол, уложи спать…
Мишу: Посмотри с ним порнушку…
Лаура: Да, и это, а куда деваться? Ой, только не говори, что ревнуешь!
Мишу: Не скажу. Только как-то всё это дико.
Лаура: Что дико?
Мишу: Работа эта твоя, вообще всё это…
Лаура: А мне так не кажется, родной! Не ты ли говорил, что готов подтирать жопы престарелым итальянцам? Вот, пожалуйста! Видишь, я тоже стала социалисткой, как и ты! Это хорошее место, герцог хорошо платит. А вот дико, по-моему, было, когда мы приползали еле живые с Сан-Марко, с картонной коробкой, в которой было два-три евро, австралийские доллары, японские йены и украинские гривны.
Мишу: А смотерть порнушку в компании девяностолетнего герцога и русской кухарки, влюблённой в марокканского мойщика слонов, — это не абсурд, по-твоему?
Лаура: Абсурд — это то, что мы с тобой встречаемся в комнате для свиданий в венецианской тюрьме.
Мишу: Но я же тебя защищал! Что, пусть бы он тебя лапал?
Лаура: Я устала от Сан-Марко и Статуи Свободы. Я хочу быстрее накопить денег на квартиру и вернуться в Румынию. Ты не забыл, что у нас ребёнок? Пока ты тут воюешь с пьяными туристами, наша девочка забудет, как нас зовут!
Мишу: Меня наверняка сразу вышлют.
Лаура: Прекрасно. Вот ещё одна причина вернуться домой. До этого я как раз накоплю нужную сумму — и арриведерчи! Мишу, я не могу больше! Я хочу домой!
Мишу: И я, любимая. Но, как говорил Гамлет: «Пока трава растёт, хилая лошадь может умереть!»
Лаура: Ты-то как? Эти хоть нормально кормят? Как ты себя чувствуешь?
Мишу: Я тут пьесу пишу.
Лаура: Супер! О чём?
Мишу: О нас с тобой. Я только начал пока.
Лаура: Всё! Время! Звони давай. Господи, только бы она не расплакалась. У меня сердце рвётся, когда она плачет.
Мишу: Если сама не начнёшь, то и она не будет. Держи себя в руках! В прошлый раз вы втроём рыдали: и ты, и она, и твоя мать.
Лаура: А сам-то…
Мишу: Что?
Лаура: Я же видела, ты еле держался, чтоб не заплакать.
Мишу: Неправда!
Лаура: Колпак надевай!
Мишу: Лаура, это глупо!
Лаура: Надевай колпак, я сказала! (Открывает ноутбук.) Вот они! Ураа! Солнышко моё, как ты там? Мам, привет, У нас мало времени, предупреждаю.
Илинка(по скайпу). Мама! Папа!
Мишуи Лаура: С днём рожденья тебя! С днём рожденья тебя! С днём рожденья, Илинка!
Мишу: Как ты там, воробышек?
Лаура: Подвинься, весь экран заслонил! Как ты там, зайчик мой любимый? Что ты там нарисовала?
Бабушка: Показывай, Илинка! Что ты нарисовала в садике?
Илинка: Маму налисовала.
Лаура: Ой, это я? Какая красивая!
Илинка: Мама класивая.
Мишу: А папа где, папа?
Илинка: Папа!
Бабушка: Илинка, покажи папу!
Лаура: Ага, вот это у нас папа, да? Хорошенький какой. На жука похож.
Мишу: Где ты там увидела жука? Илинка, кто у нас папа?
Илинка: Папа — это папа!
Бабушка: Вы сняли квартиру?
Лаура: Нет, мама, мы в отеле, под Венецией. Приехали немного отдохнуть.
Бабушка: Какой ужасный номер. Как тюремная камера.
Лаура: Зато чистенько и недорого. Вы посылку получили?
Бабушка: Получили. И деньги.
Мишу: А чем вы сегодня занимались?
Илинка: Были в тиятыли. Гномики некласивые.
Лаура: Что она говорит?
Бабушка: Мы были в папином кукольном театре, на «Белоснежке». Гномы ей не понравились. Говорит, некрасивые.
Мишу: Она совершенно права.
Бабушка: Дети, когда вы приедете?
Лаура: Я как раз тебе хотела сказать. У нас не получится вырваться на Рождество. У Мишу новая работа, и ближайшие восемь месяцев он будет очень занят. Ни минутки свободной.
Мишу(шёпотом): Сейчас получишь у меня!
Бабушка: Даже на Пасху не приедете?
Лаура: Нет, на Пасху, приедем наверняка.
Бабушка: Лори, ты поправилась. Чем ты там питаешься? Поосторожнее с пиццами! Я читала, что Дженнифер Лопес поправилась на десять кило и потеряла контракт на десять миллионов.
Мишу: Эй, а торт? Про торт забыли! Где торт?
Бабушка: Ой, забыла, забыла совсем! Вот он, здесь!
Мишу: Отлично! Давай, Илинка, задуй свечки!
Лаура: Сильнее дуй, Илинка, ты же уже большая девочка, тебе целых три года!
Мишу: Вот так, молодец!
Лаура: Умница! Оставишь и нам с папой по кусочку.
Илинка: В халядилинике!
Мишу: Конечно! Поставьте в холодильник, а мы приедем и съедим.
Лаура: Всё, нам пора отключаться. Мамочка, позаботься о ней! Илинка, мы с папой целуем тебя!
Мишу: Будь хорошей девочкой, солнышко!
Лаура: Слушайся бабушку! Хорошо, моя сладкая?
Илинка: Халасо!
Мишу: Дай папе воздушный поцелуй!
Лаура: И маме! Пока-пока, заинька! Мама, пока! Мы отключаемся.
Бабушка: До свиданья, дети!
Долгая пауза.
Лаура: Не плакала.
Мишу: Привыкла.
Лаура: Как она выросла, ты заметил?
Мишу: Ага. Когда совсем вырастет, мы расскажем ей, как говорили с ней по скайпу из итальянской тюрьмы. Посмеёмся.
Лаура: Да, будет что вспомнить.
Мишу: Они были в кукольном театре. Там всё ещё играют «Белоснежку.» Гномы, все семеро — пенсионеры и алкоголики. Когда они выходят на сцену и поют «Айхо, айхо, мы гномы — ого-го!», дети в зале пугаются, начинают плакать, некоторые убегают.
Лаура: Скучаешь по театру?
Мишу: «Лошадка, хочешь овса?»
Лаура: А помнишь наше турне?
Мишу: Как будто и не было всего этого, как будо тысяча лет прошла.
Лаура: Четыре года… Мне кажется, если бы мне сейчас дали играть роль, я бы не смогла. Не знала бы, как. Думала, забуду легко. Но знаешь, мне всё ещё снятся театральные сны. То как будто у меня прeмьера, а я текст забыла напрочь, ни слова не помню. Или как будто бретельки оборвались, и с меня прямо на сцене падает платье. Однажды снилось, что я слепая. То есть как будто я играю слепую. И вот зал аплодирует, а я вдруг чувствую, что ослепла по-настоящему. Но чаще всего мне снишься ты. Сидишь такой, грызешь снаксы и орёшь: «Кто так играет? Ты актриса или кукла деревянная?»
Мишу: Хочешь, сыграем что-нибудь?
Лаура: Что?
Голос в интерфоне: Spiacenti, la visita è finita! Si prega di preparare per uscire!
Мишу: Финита ля комедия!
Сцена 6
Мать Мишу: Алё? Добрый вечер!
Мать Лауры: Да, здравствуйте, это кто?
Мать Мишу: Я это, сватья, я.
Мать Лауры: А, госпожа Марин. Добрый вечер!
Мать Мишу: Ой, сватья, мы ж договаривались, не надо меня госпожой! Я прямо стесняюсь.
Мать Лауры: Совершенно напрасно стесняетесь, госпожа Марин. Как поживаете?
Мать Мишу: Да как поживаю… Дом, базар… А как ваше ничего?
Мать Лауры: Собираемся идти на занятия по балету.
Мать Мишу: Ой, а как там сладюсенький мой мышоночек, рыбочка моя дорогая?
Мать Лауры: В порядке, в порядке. Была немножко простужена, но всё уже прошло.
Мать Мишу: Опять простужена? Вы разве не давали ей настойку, которю я присылала?
Мать Лауры: Какую настойку, что…?
Мать Мишу: Настойку на крушине и прополисе! Это прекрасное средство при её дефиците кальция.
Мать Лауры: Дефицит кальция? Что за фантазии?
Мать Мишу: Никакие не фантазии, а у девочки — дефицит кальция. В прошлый раз, когда она у меня была, я заметила.
Мать Лауры: Что вы заметили?
Мать Мишу: У ребёнка спазмофилия, говорю я вам.
Мать Лауры: Госпожа Марин, вы не врач, чтобы ставить диагнозы. Мать Мишу: Не надо быть врачом, чтобы заметить, что ребёнок неправильно питается!
Мать Лауры: Простите?
Мать Мишу: Я её спрашиваю: «Что ты кушала, детка?» А она говорит: «Колбаски и сливовый джем». Да как же можно?!
Мать Лауры: Да, я давала ей колбаски. Ничего же не случилось?
Мать Мишу: Колбаски — ребёнку? Вы хотите покалечить мне девочку?
Мать Лауры: Да что вы говорите такое? Покалечить, скажете тоже…
Мать Мишу: Вы — колбаски, Лаура — шаурму, разве это питание для ребёнка?
Мать Лауры: Сейчас такие времена. Современный ребёнок должен потихоньку адаптироваться к будущему взрослому меню.
Мать Мишу: Послушайте-ка, сватья моя дорогая! Бросьте вы эти глупости и кормите ребёнка, как полагается. Яичко сварите — я же вам присылал свежие и проверенные деревенские яйца! Салатики! Супчики, куриную печёнку, свежевыжатый апельсиновый сок. Лаура должна больше времени уделять дочери. У неё всё театр, театр, театр — один театр на уме. А девочка бледненькая, как простынка!
Мать Лауры: Вы преувеличиваете, уважаемая!
Мать Мишу: Нет, я не преувеличиваю! В прошлый раз, когда она была у меня, я проводила ей тест на кальций, и губки у девочки дрожали, как кисель! Да, кстати, завтра я за ней приеду и заберу.
Мать Лауры: Как заберёте?
Мать Мишу: Завтра начинаются каникулы. Потому и звоню. Мы же договорились.
Мать Лауры: Нет, нет, нет. Не припоминаю, чтобы мы о чём-то таком договаривались.
Мать Мишу: Ну здравстуйте! Решили же, что зимние каникулы Илинка проведёт у меня!
Мать Лауры: Что? Все каникулы?
Мать Мишу: Все!
Мать Лауры: Не верю!
Мать Мишу: Так позвоните Лауре и спросите!
Мать Лауры: Не буду я никуда звонить. Я прекрасно знаю, что так мы не договаривались.
Мать Мишу: А как?
Мать Лауры: Не на все каникулы!
Мать Мишу: Нет! На все! Она была у вас с сентября и до сих пор! Я тоже имею право побыть с внучкой!
Мать Лауры: Но мы тут уже заказали Деда Мороза…
Мать Мишу: И я заказала. Что вы думаете, у нас тут в провинции Дедов Морозов не бывает?
Мать Лауры: А балет? А английский?
Мать Мишу: Ничего балету не сделается, за десять-то дней!
Мать Лауры: Ну конечно. Вам эти вещи кажутся не такими уж важными.
Мать Мишу: Что вы хотите этим сказать?
Мать Лауры: Мне не безразлично будущее моей внучки.
Мать Мишу: А мне что, получается, — безразлично?
Мать Лауры: Нужно уже сейчас развивать в ней талант актрисы.
Мать Мишу: А кто сказал, что у неё талант к театру?
Мать Лауры: У меня нет необходимости, чтобы мне кто-то об этом говорил. Я знаю свою внучку! И — слава богу — не утратила ещё чутья!
Мать Мишу: А я считаю, что вам её кормить нужно получше. А там пусть она сама выбирает, кем захочет быть. До окончания школы ещё далеко. В общем, завтра я за ней приеду. И это не обсуждается.
Мать Лауры: Всё, иду одевать девочку!
Мать Мишу: Ой! Поцелуйте её от меня, мою…
Мать Лауры: Да-да, конечно… Вашу «сладюсенькую рыбочку.» Всего хорошего.
Мать Мишу: Алё!!!
Сцена 7
Прошло два года. Гриуборная в столичном театре. Звучит музыка со сцены, конец первого акта. Аплодисменты. Входит Лаура. Она явно устала. На ней костюм Мицы Бастон из спектакля «В дни карнавала» по пьесе Караджале. Садится к зеркалу освежить грим. Входит Мишу. Он в костюме ангела.
Лаура: Сегодня ты ангел?
Мишу: Напугал? Прости!
Лаура: Нет, я привыкла.
Мишу: Устала?
Лаура: Смертельно.
Мишу: Ты играла офигенно! У меня сердце всё ещё колотится, смотри!
Лаура: Хреново выгляжу, да?
Мишу: Нет, что ты! Когда ты усталая, ты ещё красивее.
Лаура: Вы всё такой же врун, мон шер.
Мишу: Вот, ей-богу, не вру! Ты ужасно красивая.
Лаура: Ты всегда был вруном, всегда! Не понимаю, как я могла влюбиться в такого. До сих пор голову ломаю, как это могло произойти.
Мишу: Я думаю, ты влюбилась с первого взгляда. Не помнишь? Ты стояла у входа в парк, а я в костюме Дракулы ждал такси. Ты подошла и говоришь: «Простите, пожалуйста, могу я у вас спросить?» Я сначала подумал, что ты поклонница и хочешь автограф.
Лаура: Поклонница статуи Дракулы? И я что, правда обратилась к тебе так вежливо и на «вы»?
Мишу: Правда-правда. «А можно я тоже попробую поработать живой статуей рядом с вами?»
Лаура: Точно! «А можно я тоже попробую поработать живой статуей рядом с вами?» А ты пригласил меня в пивную около парка. Как она называлась?
Мишу: «У Жэки».
Лаура: Мы пили пиво, травили актёрские байки и хохотали как ненормальные всю ночь. Шикарное было времечко! Чудесные годы!
Мишу: Семь. Сегодня — ровно семь лет со дня нашего знакомства.
Лаура: Постой-ка! Да! Да, ты прав! Семь лет! Невероятно.
Мишу: Семь лет — это дата. Её нужно отметить…
Лаура: Мишу…
Мишу: Сегодня вечером мы не дискутируем. Сегодня мы праздуем. После спектакля идём в клуб напротив театра.
Лаура: Нет, я не пойду, я совершенно без сил.
Мишу: Ладно. Тогда выпьем шампанского здесь, в гримёрке. Это даже романтичнее. И потом, мы же привычны к такому, нет?
Лаура: Мишу! Когда ты наконец перестанешь?
Мишу: Перестану — что?
Лаура: Ну вот сейчас, к примеру: зачем ты нарядился ангелом? Что это значит?
Мишу: Не нравится? Так я сниму!
Лаура: О нет, пожалуйста! Не как в прошлый раз! Я думала, с ума сойду, когда увидела, как ты голышом разгуливаешь среди целой толпы.
Мишу: Но согласись, это была просто сказка! Вcе такие во фраках — и тут я, с голой жопой!
Лаура: Эй, это вообще-то была церемония вручения премии Гопо, главной кинопремии страны! Я с таким трудом получила приглашение, а ты меня опозорил! Вот объясни, с чего это вдруг ты ударился в эксгибиционизм?
Мишу: Да ты просто ревнуешь! Ага, попалась!
Лаура: Я? Ревную?
Мишу: Ты ревнуешь, что я ущипнул за задницу Мэриоару Калояну, так?
Лаура: К этой старушенции? Я её и не заметила! Зачем ты это всё вытворяешь вообще?
Мишу: Не знаю! Может быть, чтобы ты меня не забывала…
Лаура: Совсем с ума сошёл? Тебя забудешь, как же!
Мишу: Ну, или чтобы тебя рассмешить. Мне не нравится, что ты всё время грустная. На репетиции в театре — грустная, по улице идешь — грустная, Илинку из школы забираешь — опять грустная. Это что же такое? Нет, дорогая моя, так у нас дело не пойдёт!
Лаура: Ладно, да — грустная! Мне грустно! И что? Поэтому ты должен являться на сцену прямо во время спектакля и подсказывать мне оттенки характера моего персонажа? Как раз в тот момент, когда я играю? Послушай, Мица Бастон — это роль-мечта! Её мечтают сыграть все актрисы страны! А достаётся одной из тысяч и только раз в жизни! Только я знаю, чего мне стоило её добиться! Но если ты ещё хоть раз припрёшься на сцену и станешь учить меня, как играть Мицу, клянусь, я уйду в тот же миг! Сорву спектакль, меня выставят за это из театра, и я снова окажусь на улице — ты этого добиваешься?
Мишу: Ну как ты не понимаешь? Мица ведь не просто эмансипированная дамочка из провинции. Это скучно. Мица — нимфоманка! Плоештянка, республиканка и нимфоманка! Другие краски, другой характер! Да, Караджале — это классика, да «В дни карнавала» — одна из самых-пресамых комедий в истории румынского театра. И ставили великие, и Мицу играли великие. Но никто раньше не додумался до этого, никто! Пойми, если все остальные персонажи — комические карлики, то Мица — бомба! Пантера! Она ищет встречи со своим «кукусиком» не потому, что ей нужен сам «кукусик» — ей нужен секс! Она без секса звереет, приходит в бешенство, понимаешь?
Лаура: Господин режиссёр, я устала.
Мишу: Сорри!
Лаура: Думаешь, они меня оставят в труппе?
Мишу: Да что за вопрос, девочка? Да за километр видно, что тебе здесь просто нет равных! Если уж быть честным до конца, то они и не заслуживают, чтоб у них играла актриса такого класса! Тебе же не с кем тут играть? Это что — партнёры? Вот этот, скажем, косоглазый, который играет Нае Джиримя… «Ох, зеркала! Не трогайте зеркала, они напрокат взяты!»
Лаура: Как? Как ты это сделал? Ещё разочек, ну пожалуйста!
Мишу: «Не трогайте зеркала, они напрокат взяты! Не трооогайте зерркалааа, они напрокат взятыыыы!»
Лаура: Господи, Мишу, каким изумительным актёром ты был!
Мишу: Что значит «был»? Я и есть! Тааак… Если снова начнёшь рыдать, я уйду.
Лаура: Куда уйдёшь?
Мишу: Не куда, а откуда. От тебя. Из твоей памяти, из твоей жизни. Я не хочу сегодня играть мелодраму. Расскажи лучше, как там Илинка?
Лаура: Спрашивает, когда приедет папа.
Мишу: А ты?
Лаура: Говорю, что ты уехал в долгое турне.
Мишу: Прелестно! Но однажды всё равно придётся ей рассказать.
Лаура: Я по тебе скучаю!
Мишу: Я здесь, Лаура.
Лаура: Нет! Не так, как я хочу. Я хочу слышать твои шаги, когда ты приходишь домой, слушать, как ты напеваешь в ванной свои дурацкие песенки, хочу стирать твои футболки, пропахшие табаком и одеколоном, хочу видеть, как ты смеёшься над моей неудачной пиццей, хочу заниматься с тобой любовью в твоём драндулете.
Мишу: Найди себе мужчину.
Лаура: Опять начинаешь?
Мишу: Лаура, давай серьёзно! Я погиб два года назад, меня застрелил этот придурок, вертухай в итальянской тюрьме. Ты молодая, красивая женщина. Хватит уже этого идиотского траура! Сколько можно?!
Лаура: Но как, Мишу? Ты же не отходишь отменя ни на шаг!
Мишу: Я тебя охраняю. Чтобы ты не досталась какому-нибудь кретину. Я телохранитель твоей души!
Лаура: Слушай, тебе не кажется, что наш разговор, вся эта ситуация в целом — это какая-то, как ты любишь выражаться, бели…бре…дистика?
Мишу: Белибердистика. Ты это хотела сказать, любимая?
Лаура: Ну да, берибельдистика…
Мишу: Белибердистика!
Лаура: Да что ты привязался со своей бе-ри-бля-дистикой… Тьфу!
Мишу: Неужели так сложно правильно произнести?
Лаура: Неужели это так важно — правильно произносить всякую дрянь?
Мишу: Потому что именно это слово, дорогая моя актриса, идеально описывает данную ситуацию.
Лаура: Можно сказать «чепуха», «ерунда», «абсурд». Почему обязательно бе-ли-бер-дистика?
Мишу: Потому что я так хочу!
Лаура: Я думаю, ты просто ревнуешь.
Мишу: Ага, я ревнивый призрак оперы! Уа-ха-хааа!
Голос помрежа в селекторе: Участникам спектакля приготовиться ко второму акту! Всем приготовиться ко второму акту. Внимаааниеее!
Лаура(сильно испугана): Ой! Мишу, я не пойду!
Мишу: Удачи!
Лаура: Скажи мне что-нибудь! Скажи, иначе мне конец!
Мишу: Не забудь: Хищница! Пантера! «Кукусик» — или её, или покойник! Тигрица! Нимфоманка! Вперёд!
Лаура: Да! Нимфоманка, да! А ты что будешь делать?
Мишу: Я? Я буду ждать тебя здесь. Я всегда буду ждать тебя здесь. А что мне ещё остаётся? Давай, иди… Будь самой талантливой, любимая! Порви их там всех нахрен!
Конец
Комментарии к книге «Фрилансеры», Ион Сапдару
Всего 0 комментариев