«Пока она умирала»

Софья Ивановна — очень старая дама.

Татьяна — её дочь.

Игорь — их новый знакомый.

Дина — «дочь» Татьяны и Игоря.

Однокомнатная квартира, в которой старятся две женщины.

Всё старомодно и уютно. Стабильно годами. Шифоньер, горка, стеллажи, заставленные подписными изданиями, шторы с бантами, скатерть с кистями на круглом столе. Массивные стулья, громоздкие кресла, абажур. Сейчас всё это сквозит через полумрак и выглядит многозначительно, поэтично и печально. Комната освещена тремя свечами.

Ясно видно только старую женщину с пледом на коленях (Софью) и женщину помоложе, на низкой скамеечке возле ног старой и с книгой на коленях (Таню).

ТАНЯ. (читает вслух) …Они вошли в столовую рука об руку и уселись рядом. Никогда ещё с тех пор как существует мир, не бывало такого обеда. Был здесь престарелый банковский клерк, приятель Тима Линкинуотера, и так внимательна была сестра Тима Линкинуотера к мисс Ла-Криви, а сам Тим Линкинуотер был так весел, а маленькая мисс Ла-Криви так забавна, что они могли бы одни составить приятнейшую компанию.

Софья протяжно вздыхает.

ТАНЯ. (подымает голову от книги и смотрит на мать) Мамочка, у тебя боли?

Софья. Нет, Танечка, не беспокойся.

Таня. (выждав немного, продолжает) Затем здесь была мисс Никльби, такая величественная и самодовольная. Мадэлайн и Кэт, такие разрумянившиеся и прелестные. Николас и Фрэнк, такие преданные и гордые, и все четверо были так трепетно счастливы. Здесь был Ньюмен, такой притихший и в то же время не помнивший себя от радости, и здесь были братья-близнецы, пришедшие в такое восхищение и обменивавшиеся такими взглядами, что старый слуга замер за стулом своего хозяина и, обводя взором стол, чувствовал, как слёзы затуманивают ему глаза.

Софья снова горестно и протяжно вздыхает.

Таня. Читать дальше?

Софья. Это очень трудный вопрос.

Таня. Ты устала слушать?

Софья. (вздыхает) Я должна, я должна поговорить с тобой, Танечка, я должна.

Таня. (закрывает книгу) Страница сто шестьдесят вторая. (ставит книгу на полку) Будем ужинать?

Софья. Скажи мне правду, Таня, только правду.

Таня. Да, мамочка?

Софья. Когда я умру, тебе станет легче?