«Борьба в сталинском окружении за подступы к власти в 1945-1953 годах»

АЛЕКСАНДР ВДОВИН

БОРЬБА В СТАЛИНСКОМ ОКРУЖЕНИИ ЗА ПОДСТУПЫ К ВЛАСТИ В 1945-1953 годах

Правда и вымыслы

В послевоенные годы, вплоть до XIX съезда партии (октябрь 1952 года), также, как и до войны, высшую руководящую силу в СССР имел Центральный Комитет ВКП(б) и его постоянно действующий орган — Политическое бюро ЦК во главе со Сталиным. После съезда были сформированы новые составы ЦК, Президиума ЦК (вместо прежнего Политбюро) и Бюро Президиума ЦК. На протяжении 1946-1952 годов в разное время членами Политбюро были 13 ближайших соратников Сталина: К. Е. Ворошилов (член Политбюро в 1926-1960 годах), М. И. Калинин (1926-1946), В. М. Молотов (1926-1957), Л. М. Каганович (1930-1957), А. А. Андреев (1932-1952), А. И. Микоян (1935-1966), А. А. Жданов (1939-1948), Н. С. Хрущёв (1939-1964), Л. П. Бе­рия (1946-1953), Г. М. Маленков (1946-1957), Н. А. Вознесенский (1947-1949), Н. А. Булганин (1948-1958), А. Н. Косыгин (1948-1952, 1960-1980)1. Они же занимали ключевые позиции в высших органах государственной власти и уп­равления страны — Верховном Совете СССР (высший представительный и за­конодательный орган) и правительстве (Совет министров СССР, исполнитель­ный и распорядительный орган2.

При Совете Министров в феврале 1947 года были созданы восемь отрас­левых бюро (позднее их стало больше), каждое из них координировало род­ственные министерства и ведомства. Председателями бюро были Маленков (курировал 6 министерств и ведомств), Вознесенский (7), М. 3. Сабуров (11), Берия (7), Микоян (5), Каганович (8), Косыгин (5), Ворошилов (19 минис­терств и ведомств)3. В аппарате ЦК партии остались только два управления: кадров, агитации и пропаганды, а также два отдела — оргинструкторский и внешней политики; отраслевые отделы были ликвидированы. В публичных выступлениях упоминание о “руководящей роли Коммунистической партии” звучало сравнительно реже. В предвыборной речи 9 февраля 1946 года Ста­лин заявил, что единственная разница между коммунистами и беспартийны­ми состоит в том, что “одни состоят в партии, а другие — нет”4. В советском обществе это воспринималось как откровенное заявление о снижении аван­гардной роли партии.