«Вспоминаем по команде — раз, два, три! (без илл.)»

Стоит отметить, что торжество консерватизма во Франции началось с «демифологизации» темы Второй мировой войны. Нора утверждает, что во времена де Голля господствовала «сопротивленческая» версия, согласно которой, «все французы, за исключением горстки предателей и недоумков, восстали против немецкой оккупации». «Торжество памяти» началось с дегероизации французского Сопротивления. С одной стороны, демифологизация вещь хорошая, но в реальности во Франции разрушение «антифашистских мифов» привело к распространению правой идеологии (и правой мифологии) среди населения. Как верно отмечает Пьер Нора, «наметилась позитивная переоценка всего монархического прошлого». Кстати, похожую механику этот процесс имел и у нас: под лозунгом «демифологизации» с начала 90-х годов в общество внедряются националистические мифы и прочие элементы правой идеологии, причём главной мишенью борцов с прошлыми мифами (читай, творцов новых мифов) стали Великая Отечественная война[20] и Октябрьская революция. Борьба с героизацией Красной армии или французского Сопротивления преследует одну и ту же задачу — поставить под сомнение принципиальность борьбы против фашизма и имеет своими результатами уже упоминавшийся всплеск националистических настроений среди населения и рост неонацистских группировок[21].

Кстати, Пьер Нора сводит счёты и с Французской революцией. Он охотно цитирует слова типичного западного интеллектуала-ренегата Франсуа Фюре «Французская революция завершена». И это тоже весьма характерный шаг: отказавшись двигаться вперёд, общество неизбежно двинется назад. Так, после развала СССР борьба с «наследием Октября» велась под флагами социал-демократии, но довольно быстро переползла на православно-монархические позиции. То же самое произошло и во Франции: борьба с левыми после Второй мировой войны велась во имя сохранения результатов буржуазной революции, но теперь даже идеи отцов-основателей буржуазных государств кажутся чересчур опасными и вызывающими.