«Фантастика, 1961 год»

Истекший год нанес научно-фантастической литература поистине великолепный «ущерб». Многократно и успешно обыгрываемая ситуация «человек в космосе» перестала быть фантастической — Гагарин и Титов действительно побывали там, за океаном атмосферы, в черной пустоте космоса. Печать сообщала о новых успехах физики и кибернетики: были получены мощные лучи энергии из кристаллов, появилась музыка, сочиненная автоматами. Доверие к приемам фантастов возросло: оказалось, что они иногда даже отстают от реальных достижений науки и техники.

Более 40 рассказов и несколько отдельных книг, известных по старым журнальным публикациям, — таков количественный итог года. А качественный?

По своему характеру научно-фантастическая литература (вместе с приключенческой) такова, что ей не грозят утрата читательского внимания. Молодежь находит в ней грандиозность замыслов и судеб, лаконичность образов, романтическую приподнятость чувств. Для зрелого читателя фантастика интересна новизной сюжета и особенной близостью к той напряженной интеллектуальной жизни, которой полон наш век.

Опасна для фантастики именно ее популярность: тут легко понадеяться на доходчивость самого жанра, перестать расти и совершенствоваться. Но анализ литературы, вышедшей в этом году, показывает, что советская научная фантастика далека от застоя — она живет, развивается, движется вперед вопреки убогой попытке некоторых критиков объявить ее несостоятельной.

Иногда цель фантастики понимают слишком упрощенно: только как предсказание будущего. По словам одного критика, «человек хочет знать, во благо или во зло для всего рода людского пойдет то, что накоплено наукой и техникой. Он хочет знать, каким будет на земле грядущий век, и он берет книгу, действие которой происходит в будущем». Это верно, но фантастическая литература многообразнее. Ее границы столь обширны, что зачастую не поддаются обзору с одного взгляда.

Будущий век сегодня всерьез открывают теоретики и плановики, во всеоружии марксистско-ленинской теории, опыта и расчета. Не предтечами Госплана, а художниками наших дней должны быть фантасты, рисуя двадцать и тридцать первые века, по-своему поднимая там проблемы современности и прежде всего современного человека.