«Я люблю фантастику (Предисловие к сборнику 'Необъятный двор')»

И. ПОПОВ

Я ЛЮБЛЮ ФАНТАСТИКУ

Предисловие к сборнику "Необъятный двор"

Поздняя осень 1942 года. Нас, т.е. меня и другого мальчика Женю Завадского - тоже электроосветителя театра - вызвал зав. электроцехом и сказал, что сегодня после спектакля нужно в фойе установить свет.

Шла война. Днем я учился в школе, а до второй половины дня работал. Эвакуированный из Москвы в Алма-Ату театр Моссовету в помещении клуба НКВД им.Ф.Э.Дзержинского давал спектакли. В этом помещении сейчас располагаются корейский и уйгурский музыкальные театры.

Кончился спектакль, ушла публика. Реквизиторы поставили стулья, столик и около него три кресла. Мы протянули провода. На столик поставили настольную лампу. Это была солидная настольная установка черной пластмассы с поднимающимся и опускающимся овалом света. Потом, уже после войны, подобные настольные лампы доживали свой век в разных начальственных кабинетах.

Около 12 ночи вся труппа собралась в фойе. Приехал Алексей Николаевич Толстой.

Для меня имя этого писателя с детства было окружено ореолом.

Ведь это автор и "Аэлиты" и "Инженера Гарина"... Я был взволнован, как может быть взволнован только подросток в 16 лет, увидевший воочию того, кто создал целый мир, пленивший воображение нашего поколения.

Алексей Николаевич в эту ночь и следующую читал пьесу, предложенную им театру под названием "Нечистая сила".

После второго чтения, или, вернее, на исходе второй ночи, художественный руководитель театра Юрий Александрович Завадский, подозвав меня и Женю представил нас Алексею Николаевичу: - Вот это, Алексей, мой сын Евгений, а это его приятель, твой поклонник.

Алексей Николаевич держался несколько снисходительно.

- Что тебе особенно нравится и что ты читал?

-советских революционеров в борьбе со злом и на земле и на Марсе.

Алексей Николаевич заметил, что все это он писал почти 20 лет назад, а теперь другое время, больше он авантюристическодетективных, фантастических повестей, романов не пишет. Но рад, что нам нравятся его произведения. Вскоре после этого он уехал из Алма-Аты.

Но сейчас вновь в памяти возникла эта мимолетная для него и такая значительная для меня встреча. Ночь.

Театр. Живой классик. И вопрос - а почему же он не хочет больше писать фантастику?