«Химия»

Художникам Елене и Виктору Володарским от любящего сына

Я в Киеве сижу — щщи разбитые… Свободой дорожу… Зеки бритые… А опера мне дело шьют навек.

Хоть невиновен я, друзья родимые, Но срок мне дал судья — чмо галимое.

Теперь лежит на нарах ПолитЗек.

Тюрьма — это единственное место, где власть может проявляться во всей своей наготе и непомерности и подыскивать себе моральное оправдание «Ведь, осуществляя наказание, я совершенно права, потому что вы же знаете, что воровать или убивать нехорошо…» Именно это в тюрьме и восхищает: на сей раз власть перестает скрываться и маскироваться, а предстает как тирания, которая, будучи сама цинично доведена до самых мельчайших деталей, в то же самое время оказывается чистой и полностью «обоснованной», потому что может всецело формулироваться внутри некой морали, которая и обеспечивает рамки ее осуществления, и тогда ее грубое тиранство проявляется как беспристрастное господство Добра над Злом, порядка над беспорядком.

Лицензия «С указанием авторства – Некоммерческая – С сохранением условий»

Моё знакомство с пенитенциарной системой и серьёзное погружение в радикальную политику начались практически одновременно, а именно 2-го ноября 2009 года. Один из моих первых акционистских опытов оказался достаточно громким, чтобы привлечь внимание сразу двух столпов реакции — Полиции и Церкви.

По правде говоря, тексты получаются у меня лучше, чем перформансы, а именно текстовую часть я тогда и пустил на самотёк, предоставив журналистам и зрителям самим интерпретировать происходящее. В результате получилось что-то невнятное — вышли парень и девушка под Верховную Раду и немного подергались, изображая секс, после чего меня (уже одетого) приняли менты.

Почему именно порно? Потому что тогда это казалось забавным. Сейчас это кажется скучным, хотя когда я сталкиваюсь с истеричной ненавистью очередного моралиста, то думаю, что все было совсем не так уж и плохо и совсем не бессмысленно.