— …и тогда я отказал ему от дома.
— Вы? Ему?
— Но общаться с ним недостойно, даже неприлично.
— А вы подумали…
— Но существует же честь!
— Вашей дочери поступать в его институт. Вам честь дороже дочери?
— Иначе я не мог.
— …Вы меня удивляете!
— …честь.
— Мы с вами не на диспуте в Доме ученых, а в метро, вы что, граф де Монсоро?
— При чем здесь де Монсоро?
— Для рифмы: метро — Монсоро, а потом, недавно показывали… Сегодня вы отказываете от дома, а завтра будете вызывать на дуэль?
(Из нечаянно услышанных разговоров)Поскольку в наши дни, на излете двадцатого века, дуэли стали нелепым анахронизмом, то вопросы чести мы решаем не у барьера. Мы обсуждаем их на трибунах диспутов — без порохового дыма и алых пятен на снегу, бурно и мирно.
Мы не стреляемся, а дискутируем.
А дискуссии, как замечено, обладают одной забавной особенностью: то, что вначале кажется неясным и запутанным, к концу обсуждения несколько высветляется и уточняется, и, напротив, то, что было абсолютно и бесспорно понятным, оборачивается как бы неизвестной землей. Это относится в немалой степени и к дискуссиям о том, что такое честь и достоинство человека. Утверждаю это уверенно, потому что участвовал в них сам не единожды.
В старом, почти тысячелетней давности, стихотворении рыцарь, расставаясь с дамой перед походом, говорит ей, что любил бы ее более всего на свете, если бы не любил больше всего на свете чести.
К чести дамы, она понимает, что это ничуть не умаляет любви к ней рыцаря, не отводит любви второе место в его жизни, а, напротив, сообщает ей особую силу и красоту. Почему? Да потому, что человек, для которого честь на втором месте, не удержит на первом любовь перед лицом опасности, в испытаниях. И, не удержав, утратит ее совсем. Рыцарь, ставящий честь ниже любви, ненадежен и в любви.
Комментарии к книге «Семейная реликвия», Евгений Михайлович Богат
Всего 0 комментариев