Когда я подобрала Уши на улице, он выглядел взрослым (и действительно – в дальнейшем практически не вырос), но манеры у него оставались ещё вполне щенячьими.
Почти сразу мы с друзьями взяли его с собой в поход, на побережье Финского залива в районе Приветнинского. Уши, типичная городская собака (судя по всему, он родился и вырос на Васильевском острове), искренне удивлялся обилию газонов и явно искал в лесу асфальтовые дорожки. Море, разумеется, произвело на него совершенно ошеломляющее впечатление. Он хрестоматийно лаял на волны, припадал на передние лапы и пытался ухватить зубами белые гребешки. Иногда прибегал к нам (мы разбивали лагерь в прибрежном лесочке) и шумно делился впечатлениями.
Мы уже не первый раз приезжали в эти места, и нам было известно, что приблизительно в километре дальше по берегу, в глубине леса стоит дом, в котором живет некий отставной военный (между собой мы называли его Полковником). Прежде вся эта местность была запретной зоной, и открыли её только в период Перестройки.
Мы уже разбили лагерь, поставили палатки и сидели у костра, когда на побережье появился неспешно прогуливающийся Полковник. Его сопровождал огромный чау-чау, похожий на огненно-рыжего медвежонка. Не успели мы опомниться и что-то предпринять, как собаки кинулись друг к другу и стали взахлеб обнюхиваться. По манерам обеих было отчетливо заметно, что чау-чау тоже ещё подросток. Потом мой пёс мячиком скакал вокруг более медлительного и неуклюжего чау, а тот, сопя и смешно высовывая синий язык, крутился на месте, пытался уследить за Уши и даже ухватить его то за хвост, то за болтающиеся уши, – наверное, желая остановить мелькание и рассмотреть поподробнее…
Комментарии к книге «Рыжий и черный», Екатерина Вадимовна Мурашова
Всего 0 комментариев