«Крокодил»

— Это было в те дни, — рассказывал Джемс Шпрингбеч, — когда я искал счастья на чужой земле. Однажды утром, на берегу реки я встретил Джо Кеннеди. Он возвращался из пустыни со своей дочерью и каким то товарищем, мрачно и с недоверием смотревшим на небо и на землю. Оба они спрятали самородки золота в кушаках, о чем я узнал позднее. Все трое испытали жестокость стихий и козни людей и возвращались победителями.

На их лицах лежал отпечаток счастья, строгого и сурового счастья, отвоеванного у ветров, солнца и дождей.

У Кеннеди было сухое лицо шотландца, серьезное и внимательное, глаза, пронизывающие землю, и руки, настолько способные к работе, что даже в возрасте Гладстона он мог бы владеть топором.

Его товарищ, Мербль, с длинной головой, упрямыми чертами лица и острым зрением, был моложе Джо лет на двадцать. Что касается девушки, то воздух и яркий свет покрыли ее загаром, который был только легким оттенком к ее длинным пламенным глазам, к красным, как листья дикого осеннего винограда губам и к волосам цвета полбы. У нее была походка ореад[1] и в ней бежала свежая, как мировая молодость кровь.

У меня было такое чувство, как будто эти три существа уносили с собой все то, к чему я безумно стремился и чего может быть не найду в своем коротком странствовании. Я стал ужасно завидовать Мерблю, когда узнал из разговора, что он жених красивой девушки. Поевши с ними маисовой лепешки и напившись речной воды, я пошел дальше наудачу. Через час уже думал, что моя судьба никогда не соприкоснется с их жизнью.

Хотя я шел довольно скоро, но, желая пересечь изгибы реки, я дважды сбился с пути и на другой день в сумерки снова увидел Мербля и девушку с продолговатыми глазами. Они стояли у воды, зеленой в тени и оранжевой на солнце. Он был задумчив и удручен, а она бледна и полна отчаяния. Когда я приблизился, они обернулись. Мербль, по своему обыкновению, враждебно посмотрел на меня. Затем они сообщили, что старик умер. Он хотел выкупаться в маленькой бухте, как вдруг огромный крокодил, потомок доисторических гадов схватил его за бедро и им удалось найти лишь половину трупа.

— Убью проклятого гада! — вскричал Мербль.