«Рыбацкие мотивы»

Анатолий Онегов

РЫБАЦКИЕ МОТИВЫ

Где ты, речка?

Мне не хочется резко делить людей на рыболовов и нерыболовов кажется, что и те, и другие где-то вначале были очень похожи друг на друга. Я знаю одного хорошего человека. Он не рыболов, но в самом начале у него была своя речка...

...Речка была быстрая и разговорчивая. Она любила смеяться и озорничать, прыгая через камни и обдавая брызгами тоненькие деревца, спустившиеся к самой воде. Под этими деревцами за большим лобастым камнем жила зеленая и неторопливая щука. Сюда, к большому лобастому камню, часто приходил маленький мальчик. Он осторожно забирался на камень и подолгу сидел не шевелясь, рассматривая в воде большую рыбину...

Это было очень давно. Сейчас ту щуку, наверное, уже поймали. Маленький мальчик стал взрослым, но не сделался рыболовом. А речка осталась. Остался камень в воде, кусты на берегу, тихий омутик, а может быть, туда пришла уже новая щука. Взрослый человек часто вспоминает эту речку и все собирается вновь отыскать ее.

Такая речка есть, наверное, у каждого человека. У одних это уснувший прудишко с зелеными лягушками и красными карасями, у других - морской лиман или песчаный перекат на большой реке, а может, и озеро или просто речка с черной водой и желтыми кувшинками. Такая речка может быть и заливным болотцем с бекасами или первыми заячьими следами по октябрьской пороше. Тогда эта речка протягивает человеку еще и ружье. Бывает так, что после речки не останется ни ружья, ни удочки, а появляется фотоаппарат, кинокамера или просто бло-кнот. А пока не появляется ничего... Но первая речка живет, пожалуй, в каждом чело-веке как добрая память детства.

Есть такая речка и у меня. Она подарила мне и удочки, и блокнот, и фотоаппарат. Она-то и позвала меня однажды в дорогу. В пути я видел много озер и рек, встречал много восходов и провожал много закатов, видел белые ночи и осенние дожди, плавал и в челнах-долбленках, и на очень больших, устойчивых на самой крутой воде рыбацких лодках, прыгал по камням перекатов за хариусами и осторожно подкрадывался к стаям плотвы, чтобы втащить в лодку тяжелого окуня, крадущегося за плотвой. Такие окуни долго потом хранили холод сентябрьской воды и устало двигали жабрами. А потом я ждал первый лед на лесных озерах, пробивал первые лунки и, наверное, первым за всю историю этих озер опускал под лед мормышку...