«Лесные курьезы»

Рисунки Н. Крутикова

Зима нынче выдалась не то что малоснежная, а просто бесснежная. Ну, шутка ли: в январе в лесу можно было ходить в ботинках, не зачерпнув в них, а нескошенные травы на лугах — те и вовсе окостенело торчали во весь рост, белые от изморози. Вот в такую-то пору я и отправился в лес на прогулку.

Но зима есть зима, и какая прогулка без лыж? Пристегнул беговушки — и айда с ветерком по утреннему морозцу на знакомые проселки и еланки.

Бегу и не пойму: то ли это лыжи мои поют под ногами, то ли душа — так хорошо в лесу! Он весь просвечен розовым и голубым. За дальними горами только что поднялось солнце, и холодные лучи его мириадами блесток заиграли на ветвях деревьев, на стылых травах. Столько свету, столько огней, что хоть защитные очки надевай. Но я их нарочно не взял — разве увидишь такую благодать через темные очки?

Упарился уже. Свитер заиндевел, струится дымком и тоже весь в искорках — алых, синих, изумрудных. Сел на валежину, стянул вязаную шапку. И только стянул, сразу услышал весь лес. Где-то рядом стучал по сушине дятел, да так ладно стучал, будто и не еду добывал вовсе, а так, для веселья, на радость всем лесным жителям играл на барабане — туку-тук, туку-тук, туку-тук… Из старого горельника за болотом таким же согласным барабанным перестуком ему отвечал другой. Перелетая с куста на куст, звонко звенькали синицы, им с березовых, низко опущенных вязей тонко отзывались младшие их сестрицы — московки, а тем — уж совсем еле слышным писком крохотные, похожие на пуховые шарики, гаички. Но. вот заполошно, на весь лес затрещала сорока, и птички смолкли: низко над соснами, лениво вздымая крылья, пролетел ворон. Чернющий весь, как головешка. Он тоже не удержался, державно прокричал на всю округу: кру-у-ум!

Ворон улетел, сорока замолчала и опять послышались нежные переклики синиц под аккомпанемент дятла.

А кто там еще, несмелый, подает голос? Оглянулся — и вижу; в густых зарослях шиповника, на самом высоком кусте сидит нахохлившийся красногрудый снегирь в черной щегольской шапочке и печально, вполголоса кого-то зовет: рюм, рюм, рюм… Подружку, наверно, зовет.