«Белый волк»

Мужики играли в глупую игру домино. Вдвоем. Печь гудела, на ее краю мурлыкал чайник, в консервной банке прела заварка, пахло жареной олениной, на столе горела керосиновая лампа. В избе царили тепло, уют и покой. А стояла изба посредине Анадырского хребта, под водоразделом между реками Пегтымель и Паляваам, на берегу озерка, через которое летом тек ручей Куул — Крутые берега. В домино играли зоотехник Саша Градков и профессиональный охотник Егор Майский, в просторечье Жора. В оленеводческих бригадах совхоза окончился отел, и Градков выехал принимать пыжик. Егор отправился с ним, так как участились радиограммы из бригад о волчьих налетах. Дело уже наполовину было сделано: на крыше вездехода горбатились мешки с пыжиком, а в толстом полиэтиленовом пакете стыли три волчьи шкуры.

Стоял май, снега набухли. Через день-два тронутся горные ручьи, а надо побывать еще в двух бригадах: это займет неделю. Но они уже полмесяца колесили среди гор на старенькой машине, вымотались достаточно и поэтому решили устроить суточный перерыв в маршрутной избе, для этой цели и поставленной. Поспать хоть вволю на приличных нарах, а не в дрожащей и пропитанной запахом бензина коробке вездехода ГАЗ-47. Играли же в домино они по той простой причине, что пока спать не хотелось. Да, после трудного перехода происходит у человека, вернувшегося домой, психическая разрядка, рассасывается многодневное напряжение, течет по коже волнами с гусиными пупырышками и дрожью. Продолжается это часа три-четыре, потом приходит великая слабость и благодатный сон. Этого момента мужики и ждали.

Наконец веки стали слипаться.

— Утро на дворе, — взглянул на часы Жора, потянулся и сильно, до щекотания в носу, зевнул. — Ага, начинает схватывать! Вот у меня был случай года три назад. Тоже не спалось. Так мы с Костей... Да, три. Тогда еще Мишка новый участок получил на Аачыме, где дохлого старого кита море выбросило, и все мечтали на тот участок попасть. И вот, значит...

— А-а-о-о-у-у-у! — глухо раздалось с улицы.

— Ух ты! — сказал Градков. — На ловца и зверь. А, Жор?

— Вой-то не по времени! — удивился Егор. — Весна же...

Прихватив бинокль, они вышли на улицу. Ночной морозец заледенил ячеистую поверхность снега, игольчатые гребни хрустели под ногами. Туман, лежавший с вечера по снегам, поднялся, и сквозь него на северо-востоке тусклым пятном расплывалось солнце.