Мне кажется, уже сама постановка вопроса свидетельствует об одном: латышский детектив вырос, сформировался настолько, что о нем можно говорить, как о серьезном явлении в контексте латышской советской литературы вообще. Для сравнения скажу, что этого нельзя было бы сказать, допустим, о национальной, латышскоязычной, фантастике (которой пока просто не существует, как явления) и вряд ли можно — о таких не новых в Латвии жанрах, как юмор и сатира или исторический роман, которые, несмотря на продолжительность своего существования, еще не образуют, мне кажется, определенной литературной системы.
Что же касается возраста латышского детектива, то он относительно невелик. Истоки его надо искать, пожалуй, в начавшемся вскоре после войны совместном творчестве поэта Анатоля Имерманиса и публициста Гунара Цирулиса, в их остросюжетных произведениях. В то время и русская советская литература числила в своем приключенческом активе, пожалуй, только некоторые произведения Ник. Шпанова и «Приключения майора Пронина» Л. Овалова, так что вряд ли я ошибусь, сказав, что латышская советская литература, тогда еще совсем молодая, в лице Имерманиса и Цирулиса выступила в качестве одной из основоположниц приключенческого жанра в нашей стране. Более четкий переход к детективу наметился после того, как соавторы начали работать врозь: А. Имерманис — в области политического приключенческого и фантастического романа, Г. Цирулис же шел к детективу в значительной мере через публицистику, через очерк, через рассказ. Хотя являющаяся уже в полном смысле слова детективным произведением киноповесть «24–25 не возвращается» (опубликованная в журнале «Искатель», № 4 за 1963 год) была написана в соавторстве, она не стала началом нового этапа в развитии латышского детектива, но скорее означала конец предыдущего, если можно так назвать его — общеприключенческого.
Комментарии к книге «Латышский детектив в кавычках и без них», Владимир Дмитриевич Михайлов
Всего 0 комментариев