«Развитие психиатрии в Вятском крае»

Развитие психиатрии в Вятском крае (fb2) - Развитие психиатрии в Вятском крае [calibre 3.28.0] 2622K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Леонард Филиппович Саламатов

Л.Ф. Саламатов

Развитие психиатрии в Вятском крае

Издательство «Любань»

Киров 2018

УДК      614.2

ББК      (р)51.1(2)

С16

Саламатов Л.Ф.

Развитие психиатрии в Вятском крае. – Киров: Издательство «ВЕСИ», 2018. – 278 с.:ил.

ISBN 978-5-4338-0359-6

В книге вятского психиатра Леонарда Филипповича Саламатова показываются процессы постепенного становления психиатрии как медицинской науки. Начинается с развития психиатрии в Европе, особенности взглядов, понимания и различия взглядов. В зависимости от уровня условий в обществе меняется и методика процессов лечения. Совершенно другими путями идет процесс в России. Развитие психиатрии в Вятской губернии тесно связано с тем, что происходит в России. Автор стремится показать развитие вятской психиатрии не только с позиций организации психиатрии. Он стремится показать прогресс с точки зрения достижений в лечении душевнобольных, прогресс развития с других позиций. Конечный результат психиатров только в получении результатов лечения. В тексте есть выводы, мысли и соображения автора по поводу происходящего как в психиатрии, так и в государстве. Они переплетаются очень тесно. Психиатрия, как наука, не обособлена от истории развития страны.

                   Памяти Владимира Ивановича Багаева

                                    посвящается.

От автора

Решил написать эту работу, исходя из того, что в больнице проработал пятьдесят лет, принимал непосредственное участие во многих событиях становления психиатрической службы.

Мной руководило желание собрать в единую картину всё, что нашел в архиве, в работах других авторов по теме развития психиатрии в Вятской губернии. Я старался быть объективным. В работе довольно много цифрового материала. Без него невозможно сравнить динамику развития психиатрической службы в различные временные отрезки времени. Проверить эффективность проводимого лечения. Наконец, охарактеризовать и дать сравнительную оценку работы каждой психиатрической больницы области, каждого места. Каждая психиатрическая больница отвечала не только за постановку работы в своём стационаре, но и за организацию внебольничной, амбулаторной помощи в прикрепленных за ней районов.

В работе большое место занимает первичная документация, поэтому материал получился по характеру отрывочный, не всегда последовательный.

Приводится много цифрового материала, статистических данных. Это вызвано необходимостью достаточно объективно подойти к характеристике той психиатрии Вятской губернии в тот или иной период времени. Наиболее наглядно видны результаты от применения психотропных средств. Однако метод трудотерапии, как один из самых доступных и высоко действенных методов лечения, социальной и трудовой реабилитации первостепенен.

По вопросам развития психиатрии в Вятской губернии вышел ряд печатных работ. В них преимущественно освещались вопросы организационного характера, вопросы становления психиатрии на ранних этапах развития. В предыдущих работах мало затрагивались вопросы терапии, вопросы лечения в условиях стационара психиатрического отделения Вятской губернской больницы и вопросы внебольничной помощи душевнобольным.

Целью работы было стремление показать развитие психиатрии в Вятской губернии, пользуясь архивными материалами. Стремление понять положение душевнобольных, изучая истории болезни в архиве, различную медицинскую документацию, газетные публикации. Попытаться осветить вопросы развития психиатрии с других позиций, затронув, в первую очередь, именно проблему лечения душевнобольного, результаты лечения.

Работа с архивными материалами обязательна при подготовке материала, без неё невозможно обойтись. Она требует не мало времени и усилий по подбору нужных сведений. Они имеются в библиотеке имени Герцена и в Кировских архивных учреждениях.

Многие выражения из медицинской документации, статистические данные даются в том виде, в тех выражениях, в которых зафиксированы в первичных документах. Архивного материала по ряду вопросов довольно много и использовать весь объём сложно (такой цели и не ставилось). Это истории болезни, хранящихся в архиве, протоколы заседаний, конференций, различного рода решения, резолюции, доклады и т.д.

При этом невозможно проигнорировать, не затронуть, организационные моменты. Тем более, что именно условия содержания душевнобольного, обстановка, в которой он находится, питание расценивалась, на первых этапах развития психиатрической службы как лечебный фактор. Без этого сложно ожидать благоприятных результатов лечения душевно больного человека. И всё таки такой подход, такое понимание не совсем верно. Соблюдения перечисленных факторов недостаточно для лечения душевнобольного человека. Эти меры, скорее, являются средствами призрения. Нужны были более эффективные, действенные методики, новые препараты, новые подходы, реальные оценки полученных результатов лечения. Лечение народными средствами: травами, наговорами, жаркой парилкой в бане - не являлись результативными, в своём большинстве научно обоснованными методами лечения душевных заболеваний.

Интерес вызывает доступный, но длительное время не осознанный метод терапии, не получивший адекватной оценки - это лечение трудом, трудотерапия (потребовались десятилетия для того, чтобы накопились веские аргументы, доказывающие простоту и эффективность этого метода лечения).

Обращает внимание значение и роль личности организатора, руководителя психиатрической службы в Кировской области. В том случае, когда эта служба возглавляется врачом инициативным, отдающим все силы для улучшения участи душевнобольного человека, болеющего душой за порученное дело, положительные результаты очевидны. Следует отметить большую позитивную роль, которую играли на начальном этапе выдающиеся врачи своего времени: Александр Александрович Малевинский и Людмила Константиновна Громозова. Именно они были основателями Вятской психиатрии. Начиная с нуля, они добились того, что психиатрия на Вятке стала в один ряд с психиатрическими клиниками Москвы и Петербурга.

Много этапов в своём развитии прошла Вятская психиатрия за прошедшие полтораста лет. Были и подъёмы и падения. В период войн, экономической разрухи в стране, голод, который становился причиной высокой летальности от истощения в стране, а психиатрическая больница, естественно, не была исключением. Подсобное хозяйство больницы было хорошим подспорьем в организации питания больных психиатрической больницы. Быстрое развитие, эффективность животноводства, огородничества давало двойной эффект - трудотерапия и улучшение питания больных.

В последствии, с началом «перестройки», когда подсобное хозяйство оказалось не нужным, распрощаться с ним пришлось, но это было много позднее.

Заканчивается работа 1971 годом, годом юбилейным, когда отмечалось пятидесятилетие организации Кировской психиатрической больницы.

Введение

Психиатрия, как медицинская наука, отличается от других медицинских наук рядом клинических особенностей: главным из них является то, что при любом заболевании человек испытывает чувство боли. Отсюда и названия – больница, больной, болезнь. При душевных заболеваниях боль, как симптом болезни, чаще всего отсутствует. Как следствие, отношение к ней у пациента иное. Душевнобольной себя не считает больным. Во время беседы он заявляет, что он совершенно здоров, так как у него ничего не болит. И переубедить такого больного невозможно. Просто болезни соматические и душевные по своей природе, по своей сущности различны. Какой-то резкой, выраженной градации нет. Это заложено и в нозологической формулировке – психозы психосоматические и соматопсихические. Этим подчеркивается, что любая болезнь – страдание всего организма. Неадекватность в поведении, в разговоре, в высказываниях душевнобольных обращает на себя внимание. Понятие о сущности психоза, представление о том, что психическая болезнь есть болезнь мозга создавались в длительной, и порой острой борьбе различных реалистических и идеалистических концепций в психиатрии. Психиатрия, будучи разделом медицины, не возникла на пустом месте, внезапно. Она складывалась на протяжении многих веков, на фоне разнообразных общественных формаций. Основоположник отечественной психиатрии С.С. Корсаков писал: «Психиатрия изо всех медицинских наук наиболее близко ставит нас к вопросам философии». Одним из основных положений психиатрии является понятие о сознании.

Возникает вопрос, что понимать под понятием «ясное сознание»? Общепринятым считается: верное восприятие окружающего мира и адекватная реакция. Человек с бредовыми идеями, с галлюцинаторными расстройствами правильно воспринимать окружающее не в состоянии. Следовательно, считать, что у такого человека сознание ясное, уже будет неправомерно, если не сказать безграмотно. Более верным была бы формулировка «сознание формально сохранено», чтобы не возникало разночтений, при котором оно утрачено (оглушение, онейроид, аменция, делирий или сумеречное расстройство сознания).

В психиатрии произошли изменения в понимании сущности психического заболевания, в лечении, в самой атмосфере в стационарах психиатрических больниц.

Появились психотропные препараты у ученых химиков случайно, в процессе поисков противошокового средства. Их появление внесли большие изменения в структуру всей психиатрии, как в России, так и за рубежом. Трудно переоценить их громадную роль в практической и теоретической психиатрии. За границей и в России психотропные препараты прочно стали повседневными лечебными средствами. Бесконечное их усовершенствование вело к улучшению качества лечения. Более подробно будет описано ниже.

Состояние психиатрической помощи в Европе

Душевнобольные привлекали внимание к себе с древних времён. В первую очередь особенно больные, страдающие эпилепсией. Вокруг эпилепсии издавна нагромождались различные мифические воззрения и различные мистические предубеждения. Длительное время это заболевание связывали с влиянием сверхъестественных сил. Эпилепсия рассматривалась как божье наказание за совершенные грехи. Как только её не называли! «Священная», «демоническая» «дьявольская» и т.д. Больные считались «одержимыми» злым духом, бесом, дьяволом, демоном. Слово «священная» употребляли не только потому, что, как считали, это заболевание имеет божественное происхождение, но и потому, что оно поражает самую главную часть «души» - головной мозг. Апулей (II в. н. э.) писал, что болезнь «парализует царственную часть души закупоривая и приводя в расстройство её божественные пути и проходы мудрости». И далее: «она действительно поражает именно разумную часть души, которая свята в наивысшей степени». Имелась и несколько иная трактовка. «Священной» эпилепсия считалась потому, что «бог её вызвал», наказывая за грехи, и только «бог мог от неё избавить».

Противоположностью слова «священная» было название «демоническая болезнь» (morbus demonicus), обусловленное будто бы вселением в человека демона. Никто не решался есть с больным из одной чашки и пить из одной кружки. Чтобы не «заразиться», больных изолировали, высылали в отдаленные места. Еще в глубокой древности производили трепанацию черепа для того, чтобы выпустить злого «духа». Об этом свидетельствуют трепанационные отверстия на сохранившихся с первобытных времен человеческих черепах. Среди римлян было широко распространено название «комициальная болезнь». Если припадок случался с кем-либо из участников комиции (народного собрания), то это считалось плохим предзнаменованием и собрание прерывалось. Можно предположить и другое объяснение. Эпилептические припадки часто наступали при большом скоплении людей. Такие скопления и были комиции. Этот термин до сих пор употребляется в испанской и французской неврологической литературе как синоним эпилепсии. Такие скоплении людей в древности и были комиции «comitial». .

В средние века было широко распространено название «падучей», название «болезнь Геркулеса» отражала необычайную физическую силу, проявляющую проявление отдельными людьми при конвульсиях во время судорожных припадков. Называли «болезнью пиршества», потому что злоупотребление спиртными напитками и переедание провоцировали приступы болезни.

Из многочисленных названий наиболее приемлемым оказался термин «эпилепсия». Впервые он появился в издании рукописей Авиценны в Багдаде (XI в.н.э.). С тех пор этот термин принят почти повсюду. Греческое слово «эпилепсия» в переводе обозначает «схватываю». Этот термин отражает состояние побежденного, схваченного или пораженного и наводит на мысль о том, что какая-то внешняя сила овладевает человеком и наносит ему удар. В представлении древних людей такой силой был бог или демон. (55)

Привлекали внимание к себе и лица с неадекватным поведением, душевнобольные. В разных странах отношение и понимание психически больных было различными. В римском праве времен императоров уже имелись указания на психические заболевания как на причины, лишающие больных контролировать свои действия. В случае совершения ими правонарушения они не привлекались к ответственности, их освобождали от ответственности. Участь их в Европе в средние века была незавидной. Семье они были не нужны, да и сами больные зачастую уходили от родных, пополняя количество бездомных бродяг. Без жилья, без пищи бродили они по улицам городов. В дождь, в зимнюю стужу им негде было укрыться. От голода, болезней часто умирали где-нибудь в подворотне. У окружающих возникали вопросы о причинах такого поведения. Объяснялось часто тем, что виновата нечистая сила. В средние века большое влияние среди населения европейских государств имела католическая религия. Властвовала средневековая инквизиция, как орудие против всех неугодных, инакомыслящих, воздействуя карательными мерами. Господствовало мнение, что психические заболевания - это результат «одержимости человека дьяволом». И, в соответствии с господствующими догмами церкви, по религиозным мотивам было необходимо спасти души людей уничтожением тела для «помощи» больному человеку, то есть сжигалось тело для очищения души. Миллионы психически больных гибли в огне по приговору «святой» инквизиции. В таких условиях отпадала необходимость в разбирательстве при совершении преступления душевнобольным человеком. Он сжигался на костре, а нет человека, нет и проблемы. Психиатрия не являлась наукой. Был крайне низкий уровень образования населения, низкий уровень культуры. В обществе существовала масса предрассудков.

На рисунке Лемана представлен процесс сожжения 400 «ведьм» в городе Тулузе 1577 год. (56)

На рисунке удивляет скопление людей, желающих посмотреть на это зрелище. Чувство жалости, сочувствия к горящим на костре ни в чём не повинных людей. Настолько католическая вера внушила всему населению, что в душевнобольных вселился «злой дух и овладел их душой».

Поражает циничное, безжалостное отношение церкви, в стремлении к власти, в стремлении запугать, подчинить. Сейчас мы поражаемся зверским отношением церкви к невинным, несчастным. Но история повторяется, проходит 500 лет и фашизм повторяет то же самое. Только другие масштабы и мотивы. Фашизм уничтожал всех по расовому признаку (евреи, цыгане, русские и т.д.).

Сожжение «ведьм» XVIII век

Профессор О.В.Кербиков для того, чтобы показать уровень невежества населения тех лет, приводит два любопытных примера, которые относятся уже к ХVI веку. Одно принадлежит Лютеру, который в 1530 году писал: «По моему мнению, все умалишенные повреждены в рассудке чёртом. Если же врачи приписывают такого рода болезни причинам естественным, то происходит это потому, что они не понимают, до какой степени могуч и силен чёрт».(1)

Ему в том же году отвечал человек, имя которого известно истории медицины - знаменитый Парацельс: «дьявол вселяется только в здорового и разумного человека, а в душевнобольном ему делать нечего». Эти философские умозаключения не имели ничего общего с реальным положением психически больного человека, с его материальным и моральным состоянием.

Лишь со времени эпохи Возрождения постепенно начинают высказываться на безумие и помешательство, как на заболевания. В XVI веке выходит первый трактат о судебно-психиатрическом значении психических заболеваний Павла Заклихиаса. Но и в этом трактате в качестве дани времени в числе причин психических заболеваний упоминается колдовство и влияние ведьм.

Душевнобольные содержались за счёт того, что опускала в кружку публика, которая посещала места содержания больных. Больные служили объектом развлечения населения. Особым шиком было использование душевнобольных в качестве лошадей, запряжённых в коляску. Это показано на картине в экипажах, запряжённых больными. 18 век Э.Крепелин изобразил, как это выглядело в реальной жизни. Сцена, которая вызывает сегодня чувство отвращения. А в те годы это была возможность заработать кусок хлеба. (56)

Катание на больных вместо лошадей, XVIII век.

В Париже было два крупных «убежища». И первым врачом, назначенным для заведования этим «убежищем», был Филипп Пинель. Что он сделал в первую очередь? Он снял цепи с психически больных, при этом ему пришлось преодолеть много препятствий. Ему не верили, обвиняя его в намерении спрятать сторонников старого порядка, роялистов, которые будто бы скрывались в этом убежище под видом больных. Но Пинель всё-таки, преодолев эти затруднения, совершил важный в истории психиатрии шаг.

В психиатрическую историю вошел известный психиатрический в Англии дом, как Бедлам, так он получил известность. Он прославился тем, что на протяжении столетия там свирепствовала дизентерия, с которой не моги справиться врачи. Обстановка в этом доме представлена на рисунке. (56) Скученность душевнобольных отмечена и в следующей сцене: дом умалишённых. Вильгельм фон Каульбах, 1835 год.

Дом умалишённых Бедлам 1869

Переполнение домов, куда помещали душевнобольных сочеталась с методами стеснения, антисанитарными условиями, постоянными инфекционными болезнями. Само пребывание больного в таких условиях превращалось в пытку. При появлении Пинеля были впервые предприняты меры по превращению тюрем в больницы.

Дом умалишённых

Французский врач-психиатр в 1777 году окончил медицинский факультет. Защитил диссертацию. Первым ввёл понятие и термин «невроз». Этот термин впоследствии приобрел общепринятое значение. Преподавал физику и гигиену. Написал руководство по внутренним болезням. Преподавал внутренние болезни и психиатрию. Был избран академиком. Ввёл лечебный режим в психиатрических учреждениях, освободил больных от цепей и ввел лечебные прогулки.

Наш крупный психиатр Николай Николаевич Баженов оценил этот шаг Пинеля, сказав, что он «возвёл сумасшедшего в ранг больного».

Правда, для исторической справедливости, тут же нужно отметить, что, освободив психически больных от цепей, Пинель эти цепи заменил смирительной рубашкой, камзолом, который потом на долгие годы и десятилетия стал символом всего самого отсталого в прежних так называемых «жёлтых домах».(2)

В XVI – XVII веках ведущую роль в понимании состояния душевнобольного принадлежит ученым Германии. Но у них не было единого понимания, единого подхода к объяснению природы психического заболевания. В результате образовалось два лагеря, две школы в среде немецких ученых. Затяжной спор среди двух немецких школ продолжался до первой половины девятнадцатого столетия. Это так называемая школа «психиков» и школа «соматиков». Первая из них – школа «психиков» - в новых условиях, новыми терминами проповедовала по существу средневековые взгляды, правда, не столь наивные. «Психики» учили, что психические болезни есть результат личной вины человека, результат проникновения в душу человека злого начала. Это несколько иное выражение средневекового, церковного представления.

Основатель метода нестеснения душевнобольных

Филипп Пинель (1745 - 1820)

Против «психиков» выступили представители школы «соматиков», которые говорили, что психические болезни всегда связаны с заболеванием тела. Связь души и тела представители школы «соматиков» представляли себе таким образом, что тело есть как бы инструмент, а душа это мастер, который играет на этом инструменте: заболел, испортился инструмент, и не может быть гармонии в музыке. В этом смысле они говорили, что психические болезни суть телесной болезни: сама по себе душа бессмертна и заболеть не может.(3)

Эти взгляды не замедлили отразиться на положении психически больных. В таких условиях выработались и своеобразные методы лечения. Это так называемый «ослабляющий» метод лечения: больных держали на голодном пайке, одновременно им делали массивное кровопускание, давали большие дозы слабительного в результате смертность среди тех, кого лечили таким методом, была высока. Примером может служить судьба нашего великого писателя Н.В.Гоголя. Его таким методом лечили врачи Италии. Результат лечения был трагическим. Умер 4 марта 1852 года. По полицейским протоколам «чиновник VIII класса коллежский асессор, урожденный Яновский». Чиновников такого класса около 5 тысяч человек, но по факту Россия осиротела. Звали покойного Николай Гоголь. Хоронили его в Москве с участием громадного стечения народа. На похоронах была не только «продвинутая молодёжь». Власть пугало другое. В тех же сводках с похорон Гоголя неоднократно повторяется: «Присутствует несметное количество всех сословий». На провокационный вопрос одного писателя блюститель порядка ответил: «Его превосходительство генерала Гоголя». Постановки произведений Гоголя на сцене были запрещены.

Второй метод воздействия на психику больных – «обуздывающий». Для этой цели употреблялись специальные кресла, оснащенные ремнями, в которых фиксировались больные.

Э.Крепелин на своём рисунке демонстрирует, как это выглядело в реальной жизни. В такой позе больные вынуждены были находиться часами и сутками. На рисунке больной фиксирован в специальном кресле. Это иллюстрация обращения с больными для их лечения. Какие результаты такого «лечения» представить несложно.(56)

Больной в кресле

Вот в такое кресло неплохо бы усадить изобретателя кресла вместе с лечащим врачом, чтобы они почувствовали все прелести своего «лечения». Сцена датирована 18 веком.

Широкое распространение и усовершенствование получила смирительная рубашка. Специальные маски конструировались для того, чтобы больной не мог кричать. Кроме того, больных запирали в специальный футляр, подобный футляру от часов, с небольшим овалом для лица.

Третий метод, широко применявшийся, – это «отвлекающий метод». Проводилось прижигание каленым железом, капание расплавленного сургуча или воска на кожу, всякого рода нарывные мази и так далее, и, наконец, четвертый метод - «устрашающий». Больных сбрасывали с третьего этажа на растянутую внизу сетку, о наличии которой больные не знали; иногда больные неожиданно проваливались в пруд через мост, в котором был сделан потайной люк. Все эти меры воздействия применялись с целью воздействовать не на тело, а на душу человека.(4)

Казалось бы, лечение душевнобольного человека преследует одну цель – вылечить больного. На представленных рисунках методы лечения больше напоминают пытки. Выдержать такое не всем под силу. С современных позиций трудно понять, чем руководились те доктора, назначая такое лечение, разве что невежеством, но не здравым смыслом. Ожидать каких-то позитивных результатов оснований не было. Ниже приводятся примеры такого лечения. Что могло дать, например обрызгивание ледяной водой душевнобольного продолжительное время?

Обрызгивание ледяной водой. 18 век.

Это один из методов лечения. Если не осложнялось пневмонией, применялось вращение на стуле по методу Эразма Дарвина и Кокса. (56)

Все эти методы «так называемого лечения» применялись на западе достаточно широко. Судьбе больных, которым применялось такое лечение, не позавидуешь.

Стул для вращений больного.

Наряду с вышеизложенными консервативными, реакционными взглядами на психические заболевания и методы лечения существовало другое, более реалистическое понимание происхождения и развития душевных болезней. Начало уходит в древние века, в медицинские школы Древней Греции. Уже тогда Гиппократ, Платон и другие занимались изучением возникновения, течения, вопросами классификации психических болезней. В эти века, да и в последующие, применялся описательный метод в определении состояния душевнобольного.

При этом клинически обоснованной классификации психических заболеваний не было. С постепенным накоплением знаний, уже в середине XIX века появляются работы Крепелина, Ясперса, Кречмера, Блейлера, Кндинского, Баженова, Корсакова, Ганнушкина и др. Формируется клинически обоснованная классификация психических болезней. В последующие годы эта классификация болезней нашла распространение и в России.

Положение психически больных в России

Нужно отметить, что развитие психиатрии в России лишь только теперь стало предметом тщательного изучения, и многое ещё не выяснено. Известно, что на Руси методы лечения психически больных, распространенных в Европе, применения не получили, хотя остро стоял вопрос о том, как осуществлять помощь этим больным. В Киевской, а затем в Московской Руси психически больных «призревали» при монастырях. Если учесть, что первые убежища для психически больных были созданы в Европе в ХIII веке, то нетрудно убедиться, что общественное призрение психически больных в России началось раньше, чем в Европе. Причем имеющиеся источники утверждают, что тогда монастырям при направлении в них психически больных давались указания обходиться «кротко и мирно».

Весь этот ранний период развития отечественной психиатрии мало изучен. Известно только, что в ХVI веке Иваном Грозным были собраны представители различных слоев населения для решения государственных вопросов. Тогда вновь было подтверждено, что душевнобольные или «блаженные», как их называли в народе, должны направляться в монастыри и что с ними должны «обращаться с кротостью».

Это не помешало тут же добавить, что буйных больных следует связывать и «держать в строгости» применяя для усмирения металлические цепи.

Ранний период развития психиатрической помощи в России имел ряд особенностей по сравнению с западноевропейскими странами. В отличие от Западной Европы, отмечал Ю.В.Каннабих, «в России меланхолики, умственно отсталые, параноики могли безнаказанно присваивать себе «сношения» с дьяволом не рискуя быть сожженными на кострах».

Законодательная формула, указывающая на отсутствие ответственности психически больных за убийство и за возможность привлекать их в качестве свидетелей, впервые появляется в России в 1669 году в так называемых «Новоуказных статьях». Возникал вопрос об использовании лиц привилегированной знати об участи их в исполнения функций по управлении государством. Многие из них входили в состав государственных учреждений, решающих политические и экономические вопросы государства. Было важным вопросом, насколько они соответствовали занимаемым должностям.

Указом Петра I от 1723 года «Об освидетельствовании дураков в Сенате» устанавливается определение недееспособности дворянских детей, страдающих психическими болезнями. В нём даются первые элементарные критерии оценки болезненных состояний: «Сенату – гласит указ – спрашивать их перед собой о всяком домовом состоянии, как можно умному человеку ответ в том учинить и ежели по вопросу отповеди учинить не может, а станет инако о том говорить, что можно из этого дурачество познать».

Во второй половине XVIII века в России начали строить специальные дома для психически больных. После введения административного деления России на губернии (1775 год) при губернских управлениях были учреждены «приказы общественного призрения» при губернских управлениях, которые начали открывать первые психиатрические отделения при больницах и строить специальные дома для умалишённых (жёлтые дома). В 1814 году они перешли в ведение Министерства внутренних дел.

Согласно Сенатскому Указу (1867год) земства и города получили право строить психиатрические больницы. Характеризуя особенности этого периода развития психиатрической помощи Н.Н.Баженов писал: «Нам приходилось пересаживать последнее слово европейской науки и опыта на почву Русской действительности».

Земства не только приводили в порядок старые здания городских больниц, но строили новые психиатрические больницы главным образом вне городской черты, где психиатрические учреждения могли иметь значительные земельные участки. Многие больницы имели черты земледельческих колоний. Они имели большое преимущество перед «казарменным» расположением больниц, которые находились в городской черте.

В 1783 году открылся первый в России медико- хирургический институт на окраине Петербурга. Но русским студентам попасть туда практически было невозможно. Научная медицина прочно была оккупирована немецкими учеными и все разговоры и преподавание велось исключительно на немецком языке.

Первые психиатрические больницы, насколько это известно, стали создаваться в России в конце ХVIII века, а уже в начале ХIХ века в России имелись благоустроенные психиатрические учреждения. Так, они были организованы: в 1779 году в Москве, в 1786 году в Петербурге, в Ярославле. Возглавляли их с момента открытия врачи-психиатры.

В наше время врач психиатр Кировской психиатрической больницы Леонид Алексеевич Юферев в книге «Демоны Николая Некрасова», описывая болезненное состояние великого поэта, с сожалением пишет, что Николай Алексеевич Некрасов не обратился за помощью к врачам психиатрам. Должен сказать, что психиатрия при жизни поэта (1821 – 1878 ) только зарождалась и мало вероятно, что чем-то могла помочь. Психиатрия того периода ещё не имела в своём арсенале разработанных методов активного лечения душевных заболеваний. В амбулаторных условиях и в условиях психиатрического стационара ограничивалась учреждением не лечебным, а местом для призрения. С современной точки зрения находилась в зачаточном состоянии. Считалось лечение таких больных сводилось к хорошему питанию больного и щадящем методе ухода. Увлечение охотой и даже карточной игрой были, своего рода, психотерапевтическими мерами, к которым и стремился поэт в трудные периоды жизни. Ему нужно было отвлечься от тяжелого душевного состояния. Он неосознанно шёл к этому, чувствуя облегчение своего душевного состояния. Что и требовалось для него в тот период. (48)

Психиатрия, как самостоятельный раздел медицинской науки, выделяется с 1835 года, но лекции по психиатрии читались не психиатрами, а по совместительству хирургами, терапевтами и т.д. Она не была обязательным предметом для учащихся. В числе передовых врачей, занимающихся научной разработкой вопросов психиатрии, был врач В.Ф.Саблер. Он возглавлял с 1832 по 1870 год московскую Преображенскую психиатрическую больницу. Саблер пишет: «Прежде перемежающая лихорадка (малярия) считалась смертельной болезнью, весьма тягостной, не приносящей больному пользы, но уже третий год, как она является критической для некоторых умалишенных». Обнаружилось, что одна из тяжелейших форм психических болезней, прогрессивный паралич, лечится прививками малярии.(5)

Ярким примером сочетания научной и практической деятельности была работа петербургского психиатра В.Х.Кандинского. Будучи ординатором одной из петербургских психиатрических больниц, Кандинский вместе с тем внёс большой вклад в науку. Его труды получили мировую известность. Кандинский написал классический труд «О псевдогаллюцинациях». Сам страдал душевным заболеванием с периодическим течением и светлыми улучшениями своего здоровья. Он наблюдал, анализировал состояние, которое переживал во время приступа болезни, написал научную работу. Им была разработана классификация психозов, принятая первым съездом отечественных психиатров в 1887 году. Будучи одарённым учёным он и своё заболевание превратил во благо психиатрической науки. Фото Виктора Хрисанфовича Кандинского (1849 – 1879, окончил жизнь самоубийством во время очередного приступа болезни) основатель публикации синдрома Кандинского и других публикаций.

Виктор Хрисанфович Кандинский (1849 - 1879)

Первая кафедра психиатрии в России была организована в Петербурге И.М.Балинским в 1857 г. Им, первым в России, была организована университетская психиатрическая клиника.

Неоценима роль С.С.Корсакова в развитии психиатрии на этом этапе. Он считал обязательным для государства проводить различные оздоровительные мероприятия, бороться с эпидемиями, следить за соблюдением законов, регулирующих употребление ядовитых веществ и т.д. С.С.Корсаков отводил важную роль в совершенствовании психиатрической помощи, изучению распространённости психических заболеваний, собиранию и исследованию статистического материала.

Сергей Сергеевич Корсаков (1854 - 1900)

Заслуживает внимания высказывание С.С.Корсакова (1901год) о роли цивилизации в возникновении психических расстройств: «Если под цивилизацией понимать высшее развитие духовных свойств и единение людей во имя общего блага, разумно понимаемого, то, конечно, такая цивилизация не давала бы избытка душевнобольных, напротив, такая цивилизация уменьшала бы их число, устраняя причины...» Идеи С.С.Корсакова об общегосударственной системе профилактики в общественной психиатрии получили развитие в трудах ряда ученых. Трудно переоценить роль Сергея Сергеевича Корсакова (1854 – 1900) в процессах организации психиатрической службы в России для душевно больных.

Когда речь заходит о развитии медицины в России невозможно не затронуть вопроса появления и развития у нас специфического раздела, характерного только для России эпохи «земской медицины».

В средине XIX столетия в России вводиться земское самоуправление. С.А.Куковякин (профессор Кировской медакадемии) пишет: «Земская медицина – это одно из величайших национальных достижений России, это оригинальное, самобытное явление, огромный шаг вперед в совершенствовании охраны здоровья населения.» Введение участкового принципа обслуживания больных, введение бесплатной медицинской помощи. Появляются грамотные, разносторонне развитые врачи. И примеров беззаветного самоотверженного служению для блага больных множество. Это совершенно верно. Но не следует забывать о гениальном рассказе А.П.Чехова «Ионыч». Он написан в 1883 году, в котором прекрасно описаны случаи, к чему порой приводят такие реформы, как они извращаются. Да и летальность населения оставалась на прежних цифрах. Зависело это ещё от слабого развития медицинской науки. Слабость законодательной деятельности России сказывалась многократно и не только в медицинской сфере. (44)

Вот как описывает Антон Павлович Чехов их негативные проявления. Он описывает, как в посёлок приезжает молодой врач Сырцев. Начав карьеру врача он влюбляется в молодую особу, но взаимности не получает. Прошло несколько лет. Сырцев ещё больше пополнел и ожирел, тяжело дышит, и ходит низко опустив голову. Едет на тройке с бубенчиками. И кучер тоже пухлый, красный сидит на козлах, так что картина бывает внушительная и кажется и, что едет не человек, а языческий бог. У Ионыча громадная практика. Имеется имение и два дома в городе и он ищет третий дом. У него много хлопот, но он не бросает земского места. Жадность одолела, хочется поспеть и здесь и там. Вероятность того, что горло заплыло жиром голос у него изменился стал тонким и резким. Характер тоже изменился: стал тяжёлым, раздражительным. Принимая больных, он обычно сердится, нетерпеливо стучит палкой об пол, кричит своим неприятным голосом «извольте отвечать только на вопросы. Не разговаривать!»

Он одинок, живется ему скучно. Ничто его не интересует. По вечерам сидит за большим столом, ужинает. (47)

Описанный в рассказе эпизод к сожалению не исключение из правил для России. Это явление распространилось по стране в земский период. Не была исключением и Вятка. До настоящего времени стоит солидный каменный двухэтажный особняк на перекрестке улиц Ленина и Красноармейской принадлежащий земскому врачу. Первый этаж принадлежал прислуге, а во втором располагалась семья врача. Особняк мало уступал богатым купеческим семьям. В Вятской губернии он не был единственным.

Картина нарисованная мастерской рукой великого русского врача и известного писателя А.П.Чехова отражает отрицательные моменты с единственной целью: вскрыть недостатки, порождённые недостаточно компетентными правителями государства и исправления их обществом. И это ему удается, благодаря своей популярности. Но недостатки в жизни общества являются исключением. В реальности прекрасно отмечена роль и положение земской медицины в работе профессора, доктора медицинских наук С.А.Куковякина в своей работе посвященной роли земства. Он приводит много примеров и называет фамилии, посвятивших свою жизнь делу помощи больным. И не их вина, что уровень достижений медицинской науки не достиг современного уровня. (51)

Земства располагали ограниченными возможностями для строительства новых психиатрических больниц, для строительства специальных помещений не было средств, поэтому психиатрические больницы вскоре заполнялись хронически больными и были вынуждены отказывать в приёме новым больным.

На I Съезде Русского союза психиатров особое внимание было уделено совершенствованию психиатрической помощи. К этому времени большинство больниц было переполнено хронически больными, что не только снижало эффективность их лечебных функций, но и ограничивало поступление в них больных, нуждающихся в стационарном лечении, и оставались без какой-либо помощи. Решений выхода из этого положения были: в развитии посемейного призрения душевнобольных – системе патронажа, открытий колоний для психически больных и строительных новых зданий.

Психиатрический патронаж можно считать одной из первых форм внебольничной помощи в нашей стране.

Впервые мысль о семейном патронаже была высказана С.С.Корсаковым на I съезде отечественных психиатров в 1887 году. Вначале патронаж был организован в Москве. При семейном патронаже больного оставляли в семье или помещали в другую семью (с её согласия) и обеспечивали всей необходимой медицинской помощью и денежным пособием от больницы. Направление больного в больницу или оказание помощи в системе патронажа врач определял при обследовании больного на дому. Патронаж был возможен при хроническом течении болезни или ремиссии, когда больные не представляли опасности для окружающих, но нуждались в наблюдении и уходе. Патронаж помогал сохранить работоспособность больных и их посильное участие в жизни общества. Содержание больных на патронаже было вдвое дешевле, чем в больнице. Однако при всём положительном значении патронажа посемейное призрение больных не могло решить задачи внебольничной помощи.

Не всех больных по их состоянию здоровья удавалось поместить на патронаж, и в эти же годы создаются колонии для хронически больных. Первая такая колония была создана (Херсонская) была открыта в 1911 году, где больные трудились под наблюдением врача. Для некоторых из них колония представляла собой своего рода промежуточный этап между лечением в больнице и жизнью в обычном обществе. Такая система была прообразом создания в дальнейшем различных форм реабилитации в психиатрии. (73)

Становление психиатрической службы в центральных городах России и на периферии отличалось. На периферии, в частности в Вятской губернии, развитие оказания психиатрической помощи в какой-то степени отставало. Врачи ездили в Москву, Петербург на курсы усовершенствования с тем, чтобы внедрять всё новое в своей практической работе. Во многом сказывалось недостаточное количество средств на строительство новых современных зданий для размещения душевнобольных.

Развитие психиатрии в Вятской губернии

Медицинская помощь в Вятской губернии отставала от того уровня развития медицины, которая была в центральных крупных городах России.

На Вятке в 1775 году было два лекаря. Медицинская помощь оказывалась вот таким образом: в Казаковской волости Орловского уезда две бабки-повитухи, стараясь помочь роженице, «тащили верёвкой ребёнка», вследствие чего «вытащили одно туловище, а голова осталась в утробе матери, которая и померла».(6)

Первое упоминание о регистрации душевнобольных в Вятской губернии можно обнаружить в указах по делам общественного призрения от 27 марта 1734 года. На основании указа Екатерины II определено: «Присланным из совестного суда оказавшимися обезумевшими Ксению Семерихину и крестьянина Чемерисина содержать в построенном от приказа сего, при кирпичных сараях доме, для неослабного за ними во всякое время смотрения, употребляя их на работу при кирпичных сараях и тем самым пищу себе зарабатывать.» Нужно отметить, что сведений, как было выполнено это распоряжение, у нас нет и где содержались эти больные на Вятке - неизвестно. (7)

С первых же дней после введения земского самоуправления в губернии началась реорганизация медицинского дела. В июне 1797 года на основании Указа Сената от 19 января 1797 года была создана Вятская земская губернская медицинская управа. В этом же году были запрошены все уездные управы о том – намерены ли они организовать у себя больницы. Только Уржум и Елабуга изъявили желание организовать у себя больничные учреждения. Все остальные уезды отказались, мотивируя «за неимением нужды в заведении сих учреждений». (74)

Вятская губернская больница начала работать в 1811 году. Она открылась на базе городской больницы. Больница размещалась в деревянном здании и была рассчитана на 60 кроватей (по архивным материалам фигурируют в отчетах именно кровати, а не койки, которые в отчетах появляются с начала XX века).

Одновременно были открыты уездные больницы в Уржуме и Елабуге, каждая по 15 кроватей.

Все больницы через год были переданы в Приказ общественного призрения. Рост городского населения и возрастающая потребность в медицинской помощи заставили Приказ общественного призрения решать вопрос о строительстве нового помещения для госпитализации больных. В результате в 1847 году происходит закладка каменного здания больницы. В 1854 году губернская больница насчитывает 150 кроватей, в том числе отводится 10 кроватей для госпитализации психически больных. В 2054 году исполнится 200 лет с момента появления первых психиатрических коек в стационаре Вятской губернской больницы. До этого душевнобольные размещались в небольшом флигеле в крайне неудобном помещении, о чём и сообщает главный врач губернской больницы.

Положение в роли врача в тот период на Вятке было незавидным. Вот что пишет Н.И.Розов, инспектор губернской врачебной управы в «Московской медицинской газете» за 1861 год: «Губернское правление, пользуясь монополией произвола, поступает без церемоний. Коль скоро врач по требованию полиции напишет в свидетельстве, что N N разбит параличом, лежит давно без движения и до того слаб силами, что явиться на допрос или к свидетельству за 300 верст в губернское правление не может, то правление, без ведома управы, посылает врачу строжайший выговор с угрозой отдать под суд за неосновательное мнение, и в то же время строго предписывает другому врачу переосвидетельствовать больного. Когда врач, осмотрев, описал те же явления болезни, но из-за страха прибавил, что N N с крайней предосторожностью отправиться в город может, тогда губернское правление, опять без ведома врачебной управы описанную болезнь находит вздором, распоряжается насильственно везти больного в город и тот, с пролежнями на спине при известных полицейских «предосторожностях» лишается памяти в дороге и, прибыв «благополучно», умирает на пятые сутки в больнице. » (8)

Главный врач губернской больницы Щепетельников в своей докладной записке в августе 1852 года, ходатайствуя об увеличении штатного количества кроватей так называемого «дома умалишенных». Он указывает, что «дом умалишенных» размещается в отдельном флигеле из 2 небольших комнат и характеризует его санитарное состояние следующим образом: «В отделении для умалишенных, где комнаты не что иное, как тесные чуланы и только, помещают умалишенных, но без влияния на самый воздух, едва очищающийся по доступам».

В переписке при описании предполагаемых исправлений по больнице указывается: «По определению умалишенных нужно обить клеёнкой камеру для усмирения, ибо обивка в ней вся разрушилась и в настоящее время стены ее совершенно обнажены. Кроме того пол в ней, для того чтобы он не пропитался мочой, нужно будет тоже покрыть клеенкой и сделать плоскость выпуклой и покатой к одной стороне, где бы находилось отверстие для стока мочи и под ними приемник… В отделении для умалишенных мужские палаты не отделены от женских». Всю атмосферу, царящую в больницах для душевнобольных, красочно описал А.П.Чехов в рассказе «Палата № 6».

Рассказ напечатан в 1892 году. Трудно сказать, что послужило поводом для написания этого рассказа. В этот период времени А.П.Чехов был на Сахалине, куда ездил, вероятно, для наблюдением за существующей там жизнью и для поисков тем для новых произведений.

В своём рассказе А П Чехов пишет: «Когда Андрей Ефимович (врач, назначенный на работу в больницу) приехал в город, чтобы принять должность, «богоугодное заведение» находилось в ужасном состоянии. В палатах, коридорах и в больничном дворе тяжело было дышать от смрада. Больничные мужики, сиделки и их дети спали в палатах вместе с больными. Жаловались, что житья нет от тараканов, клопов и мышей. В хирургическом отделении не переводилась рожа. На всю больницу было всего два скальпеля и ни одного термометра, в ваннах держали картофель. Смотритель, кастелянша и фельдшер грабили больных, а про старого доктора, предшественника Андрея Ефимовича, рассказывали, что он занимался тайной продажей больничного спирта и завел себе из сиделок и больных женщин целый гарем. В городе отлично знали про эти беспорядки и даже преувеличивали их, но относились к ним спокойно, одни оправдывали тем, что в больницу ложатся только мещане и мужики, которые не могут быть недовольны, так как дома живут гораздо хуже, чем в больнице, не рябчиками же их кормить. Другие же в оправдание говорили, что одному городу без помощи земства не под силу содержать хорошую больницу, слава богу, что хоть плохая да есть. А молодое земство не открывало лечебницы ни в городе, ни возле, ссылаясь на то, что город имеет уже такую больницу.»

Впечатление от посещения больницы было удручающим. «Вы входите в комнату, занимающую весь флигель, если не считать сеней. Стены здесь вымазаны грязно-голубой краской, потолок закопчен, как в курной избе, - ясно что здесь зимой дымят печи и бывает угарно. Окна изнутри обезображены железными решетками. Пол сер и занозист. Воняет кислой капустой, фитильной гарью, клопами и аммиаком, и эта вонь в первую минуту производит на вас такое впечатление, как будто вы заходите в зверинец.

В комнате стоят кровати, привинченные к полу. На них сидят и лежат люди. Это – сумасшедшие. Из всех обитателей палаты № 6 только ему одному позволяется выходить из флигеля и даже из больничного двора на улицу. Такой привилегии он пользуется издавна, вероятно, как больничный старожил и как тихий, безвредный дурачок, городской шут, которого давно уже привыкли видеть на улицах, окруженным мальчишками и собаками. В халатишке, в смешном колпаке и в туфлях, иногда босиком и даже без панталон, он ходит по улицам, останавливаясь у ворот и лавочек, и просит копеечку. В одном месте ему дадут квасу, в другом – хлеба, в третьем – копеечку, так что возвращается он во флигель обыкновенно сытым и богатым. Все, что он приносит с собой отбирает у него смотритель Никита в свою пользу. Делает это грубо, с сердцем, выворачивая карманы и призывая бога в свидетели, что он никогда больше не станет пускать жида на улицу и что беспорядки для него хуже всего на свете.»

Дальше А.П.Чехов дает характеристики другим обитателям флигеля достаточно ёмко и красочно.

В конце пишет о том, как в больницу приезжает новый доктор. «Осмотрев больницу, Андрей Ефимович пришел к заключению, что это учреждение безнравственно и в высшей степени вредное для здоровья жителей. По его мнению, самое умное, что можно было сделать, это – выпустить больных на волю, а больницу закрыть. Но он рассудил, что для этого недостаточно одной только его воли и что это было бы бесполезно; если физическую и нравственную нечистоту прогнать с одного места, то она перейдет на другое; надо ждать когда она сама выветрится. К тому же, если люди открывали больницу и терпят её у себя, то, значит, она им нужна; предрассудки и все эти житейские гадости и мерзости нужны, так как с течением времени перерабатываются во что-нибудь путное, как навоз и чернозем. На земле нет ничего такого хорошего, что в своем первоисточнике не имело бы гадости.» (42)

Описанная картина настолько ярко, чётко даёт представление о той атмосфере, которая в реальной жизни существует в этот период, вероятно, существует в большинстве психиатрических больниц России. Это невозможно описать столь ярко, не окунувшись и не почувствовав на себе, что такое атмосфера этой психиатрической больницы.

Могу заверить читателей, что это в реальной жизни так, когда сам оказался в аналогичной ситуации. В четырнадцать лет впервые увидел группу людей на железнодорожной станции, которых охраняли женщины в белых халатах. Это были душевнобольные, которых перевозили куда-то. Был летний тёплый день. Больные вели себя неадекватно. Не общались друг с другом, каждый был занят какими-то своими мыслями. Некоторые что-то бормотали, не обращая внимания на окружающих. Вели себя спокойно. Подошел поезд и все больные, под руководством персонала, ушли в вагон. Впечатление на меня они произвели удручающее. Много позднее, уже в институте, познакомившись с литературой, прослушав лекции и близко познакомившись с больными полюбил психиатрию и став врачом психиатром за пятьдесят лет работы с душевнобольными не разу не пожалел о своём выборе профессии. Работа лечащего врача мне больше нравилась, чем работа административная. Её мне предлагали неоднократно за эти годы. Но работать первые годы в Кировской психиатрической больнице было очень трудно из-за ужасной скученности больных в каждой палате, в каждом отделении. В бессилии с этим приходилось мирится.

В структуре губернской больницы функционирует палата для лечения психических больных с 1854 года. Появляется первая медицинская документация. Дневники младшего персонала по наблюдению за поведением психически больных в течение ночи и в дневное время. Врачи вели «скорбные билеты». Ведутся протокольные записи съездов, конференций врачей Вятской губернии. Кроме того ведутся протокола конференций врачей- психиатров. Они фиксируются в специальном журнале. Так как первоначально врач-психиатр был один, а позднее принят второй, естественно, в этот период таких конференций не проводилось. Они начали проводиться немного позднее.

В 1874 году был проведён первый съезд врачей губернии. На нём присутствовало 25 врачей. Из них врачей Вятской губернской больницы было 9 человек, остальные приехали из уездных больниц. В этот период врачей-психиатров в Вятской губернии не было и, естественно, в работе съезда участия они не принимали.

Это не значило, что душевнобольные оставались вне поля зрения врачей общей практики. Они занимали койки в стационаре губернской больницы, нуждающихся в госпитализации не уменьшалось. Остро стоял вопрос о строительстве помещений для их госпитализации. Такое место нашлось справа по улице Московской. Это был пустырь, но по нему шла небольшая дорожка к монастырю за речкой Люльченка. И против застройки выступили служители церкви. Они посчитали неудобным обходить стороной нахоженное привычное место. Странно, но с ними посчитались. Позднее здравый смысл возобладал и на этом месте начато было возведение бараков для душевнобольных. Место было выбрано довольно удачно и после его благоустройства приобрело уютный вид.

Организация окружных домов для психически больных

Целый ряд распоряжений по организации и совершенствованию психиатрической службы в стране предпринимались Министерством Внутренних Дел. Во многих случаях они не были продуманы, согласованы с ведущими специалистами, врачами-психиатрами и были или неосуществимы

(госпитализировать всех душевнобольных в психиатрические отделения) или материально затратными, малоэффективными (организация окружных психиатрических заведений).

К примеру, согласно приказу из Москвы все лица, страдающие психическими заболеваниями, должны госпитализироваться в психиатрические больницы. На практике это было невозможно выполнить из-за большого количества таких лиц. Напротив, по Вятской губернии было распространено распоряжение, ограничивающее количество душевнобольных, направленных в больницу, в связи с недостаточным количеством кроватей, развёрнутых в стационаре. А больных, нуждающихся в помещении в психиатрические стационары насчитывалось в губернии свыше полутора тысяч.

Или в середине XIX века Медицинским Советом МВД было рекомендовано строительство окружных домов для умалишенных. Подразумевалось, что несколько губерний будут участвовать в финансировании строительства этих заведений. В связи с этим губернатору Вятской губернии предлагалось направить на строительство денежные средства попечительского совета на строительство Казанского Окружного дома для душевнобольных. Планировалось, что для душевнобольных из Вятской губернии будет предоставлено 14 кроватей (а где же тогда распоряжение о госпитализации в психиатрические больницы всех душевнобольных, если для больных из Вятской губернии предоставляется только 14 кроватей?). В 1862 году было перечислено 23 тысячи серебряных рублей, из которых два билета бывшего наемного банка. Перед первым направлением больных в Казань списки на 14 больных были направлены в Казань для утверждения, так как по решению губернского собрания направить можно было только 10 человек.

Больные направлялись в Казанскую психиатрическую больницу на протяжении пяти лет до 1875 года. За этот период было направлено 65 человек. Из них выздоровело – 21, умерло – 12, исключено – 2, возвращено «за неизлечимостью» – 14 человек и 1 – в улучшенном состоянии, а 15 больных оставались в психиатрической больнице. Где же результаты? Если 26% возвращено за неизлечимостью, да ещё такой же процент оставлено в больнице, да ещё 21% умерло.

Потрачено было 3750 рублей 88 копеек. С учётом денежных затрат и расходов на проезд (это свыше 400 верст на лошадях) фельдшера и нескольких служителей, расходов на ночлег Вятское земство пришло к выводу, что это слишком дорого. Более правильно будет пригласить на работу в Вятку врача-психиатра. Так рекомендации из центра не нашли поддержки со стороны Вятского губернского правления. Нужно ещё учесть, что из Казани просили направлять только вновь заболевших и результаты пребывания и лечения там не отличались высокой эффективностью. Приблизительно половина больных возвращалась в прежнем состоянии. (38)

В связи с необходимостью организовать уход, лечение и правильное наблюдение за душевнобольными в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы, возникла необходимость организовать и открыть психиатрические отделения в уездных центрах. Нужен был медицинский персонал – это врач-психиатр, средний и младший медицинский персонал.

Был принят на работу психиатр Казанской окружной лечебницы врач В.В.Соколов. Он приступил к обязанностям заведующего психиатрическим отделением Вятской губернской больницы 27 июля 1874 года. В этой должности он проработал полтора года и уволился. Его не устроило то, что не была дана казённая квартира, а ещё приходилось часто дежурить по всей губернской больнице. Следа своей деятельности он не оставил. С 1876 по 1882 годы врача-психиатра в губернской больнице не было. В отделении для психически больных работали врачи - не специалисты. Периодически делали обход больных врачи хирурги, терапевты, гинеколог. Больных они не знали и делали обходы чисто формально. Вопрос о назначении лечения не стоял. Все делалось для проформы. Создавалась видимость лечения исходя из того, что больной находится в больнице Какого-то прогресса в организации помощи психически больным, естественно, не наблюдалось. Всё сводилось к принципу призрения больного.

Возникла необходимость, для улучшения обслуживания больных губернской больницы, квалифицированный персонал со средним медицинским образованием, которые должны заменить малограмотных надзирателей.

15 февраля 1893 года была открыта на Вятке фельдшерская школа. Школа была двухгодичной. Преподавались дисциплины: арифметика, физиология, хирургия, фармация, дисмургия, химия, латинский язык. Некоторые выпускники фельдшерской школы направлялись на работу в психиатрические отделения. Это было большим достижение для Вятской губернии. Появилась реальная возможность более грамотного обслуживания больных и в первую очередь в условиях стационаров психиатрических больниц, где ранее всё делалось малограмотными смотрителями. Естественно, не одномоментно это происходило, нужно было время и необходимость приобретать опыт. Трудно недооценить значимость организации такого учебного заведения для лечебного учреждения. Повышался уровень и качество оказания медицинского обслуживания больных. Закреплялись постоянные медицинские кадры. Это конкретная помощь для больных любого профиля отделения губернской больницы, естественно и для душевнобольных.

Первичная документация психиатрического отделения

В Кировском государственном архиве истории болезни, находящиеся на хранении, разложены по папкам с учетом установленного диагноза. При многократных госпитализациях одного и того же больного, все истории болезни на него находятся в одной папке. Более подробно этот вопрос освещён ниже. История болезни в конце девятнадцатого и начале двадцатого века носила название «скорбный билет». Если вдуматься – это название действительно соответствовало эмоциональному значению. Какое чувство, кроме чувства скорби, могло вызвать начало заболевания и помещение человека в это учреждение скорби, где они порой заканчивали своё земное существование.

На титульный лист «скорбного билета» выносились паспортные данные, правда, в несколько ином порядке, чем это привычно для нас. Вначале писалось имя, отчество, а затем фамилия больного. В графе возраст /лет/ ставился не год, месяц, день рождения, а число исполнившихся больному лет. Затем указывалось: звание, занятие, семейное положение, степень образования, национальность. В этой графе встречаются названия национальностей: татарин, черемис, вотяк, русский. Обозначалось вероисповедание, предполагаемая причина заболевания, давность болезни, откуда поступил и дата поступления /год, месяц, число/, дата выписки, при этом отмечается результат пребывания в больнице:

– выписан по выздоровлению;

– выписан в улучшенном виде;

– выписан в прежнем состоянии;

– умер от (здесь причина зачастую стояла, например: умер от слабости сердца на почве сильного истощения или от паралича сердца или от туберкулеза и т.д.).

Кроме того, на трёх листах заполнялись графы: семейное положение, отношение к окружающим (не терпел ли притеснения, обид, не было ли ссор с кем-либо).

Ниже шли довольно подробные сведения о поступающем больном, состоящие из 20 пунктов:

– первая графа – вновь имя, отчество и фамилия;

– сословие, звание, чин, занятие, место жительства;

– лета, семейное положение, отношение к окружающим (не терпел ли притеснений, обид, не было ли ссор с кем либо);

– имущественный достаток, образ жизни;

– народность (русский, вотяк, татарин), вероисповедание;

– степень образования (учебное заведение), не было ли самоубийц, глухонемых;

– живы ли родители, сколько им лет, не страдали ли перед зачатием какой-то истощающей болезнью (горячкой, сифилисом и проч.);

– не болела ли и не ушибалась ли мать во время беременности, не было ли у неё в то время горя, несчастья, испуга;

– не страдал ли больной в детстве судорогами (родимчиком), не ходил ли во сне;

      – не занимался ли рукоблудием;

– характер, не замечалось ли задумчивости до явного появления умопомешательства или склонности к уединению, не капризным ли был. Не был ли ханжей и не было ли каких-либо странностей;

– не было ли у больного ушибов головы, не страдал ли сифилисом – язвы на половых частях, сыпи на теле, боли в горле, заднем проходе, головные боли, ломота в костях по ночам;

– не страдал ли какой другой болезнью;

– не замечалось ли припадков умопомешательства ранее настоящего заболевания. Не был ли ранее в доме умалишенных. Сколько раз и когда был ранее болен;

– предполагаемая причина настоящего заболевания. Не было ли нравственных потрясений и сильного испуга;

– когда заболел и какие были признаки настоящей болезни по порядку по времени;

– не совершал ли больной поступков, опасных для себя и для окружающих (покушение на самоубийство, убийство, поджог и проч.)

– по какой причине больной отправлен в дом умалишенных, то есть по указанным ли в предыдущих вопросах причинах или с другой целью и кем отправлен.

Дополнительные сведения относительно женщин:

– когда наступили месячные и как они протекали (были ли они болезненными, не сопровождались ли они припадками и пр.);

– рожали ли, сколько раз и как протекали беременность, роды и послеродовой период (не было ли припадков и проч.);

– не было ли выкидышей и преждевременных родов. (51)

В скорбном билете графы обычно заполнялись достаточно аккуратно. В тех случаях, когда в заполнении граф возникали сомнения или ответ оставался неизвестным, отмечалось, что таких сведений при заполнении нет, или ответ неизвестен. Обращает на себя внимание то, что большое значение придавалось в анамнезе развитию ребенка, его формированию, начиная от родов и до более позднего возраста. Достоверность сведений не вызывает сомнений. Вынесенные нозологические диагнозы написаны латинскими буквами и звучат «психика, эпилепсия» (psihica epilepsia), «деменция прекокс» (demencia precox). Диагноз – шизофрения упоминается в историях болезни значительно позднее. По данным М.А.Чижовой этот диагноз встречается с 1922 года. В том случае, если у больного развивался эпилептический статус, на титульный лист диагноз не выносился. Просто в дневниковой записи описывалась клиника развившегося эпилептического статуса.

Средним мед персоналом заполнялся журнал наблюдения за больными. Об этом упоминалось уже раньше. Надзирателями в журнале наблюдения ежедневно делалась запись за состоянием и поведением больных. Отмечалось поведение некоторых больных. Но записи были очень мало информативны. Писалось «больной не спал», «был возбуждён», «ел самостоятельно». Не отмечалось, насколько доступен был больной, вступал в разговор с медицинским персоналом, с другими больными или был молчалив, погружен в свои мысли, был ли адекватен в поведении и так далее.

На каждого поступающего больного отмечалось состояние здоровья на протяжении всего периода его пребывания в больнице. Но записи «в скорбном билете» делались не регулярно по простой причине: большой перегруженности врачей, и делать регулярные дневниковые записи врач просто был не в состоянии.

Продолжительное время психиатрическую службу в губернии возглавлял и был организатором психиатрической помощи врач А.А.Малевинский. Он был принят в 1882 году на должность врача ординатора в психиатрическое отделение губернской больницы. На этой должности А.А.Малевинский проработал 35 лет. Его роль в организации психиатрической службы губернии бесценна. Он явился основателем Вятской психиатрии. Ему мы обязаны тем, что в губернии появился организатор психиатрической службы. На его долю выпала громадная обязанность начинать с нуля этой службы. Это всегда связано с решением массы организационных проблем. Естественно не Малевинскому, так кому-то другому пришлось бы решать эти проблемы, но это было бы много позднее, да и не известно оказался ли бы более подходящий врач. Только представить, сколько вопросов и кадровых и экономических и других проблем вставало перед первым доктором. Конечно, на первом этапе стояли не вопросы лечения, а прежде всего призрения душевнобольного человека. Ему нужна была крыша над головой, нужна была пища, нужна была кровать. И все это с неба не свалилось. Позднее появились другие врачи, но они пришли уже не на голое место. С врачами на первых годах психиатрии повезло, пришли энтузиасты, отдающие душу развитию психиатрии. Вот краткие биографические сведения об первом психиатре Вятской губернии. О Соколове не упоминаю, он ничем себя не проявил. А так, случайно залетел в надежде на какую-то поживу и быстро улетучился, это был случайный человек.

Александр Александрович Малевинский

Основоположником и зачинателем развития Вятской психиатрической службы, как уже сказано, был врач А.А.Малевинский. Первое упоминание о враче-психиатре А.А.Малевинском, принятым на работу в 1882 году в Вятскую губернскую больницу, говорится в связи с его выступлением на 4 съезде губернских врачей в 1883 году.

А.А.Малевинский. Первый психиатр Вятки

Это был выдающийся человек, активный организатор - психиатр. В труднейший начальный период он начал активно ставить вопросы улучшения помощи душевнобольным. Нужно было работать с медицинским персоналом, учить обращению с душевнобольными, самому делать обходы больных, делать назначения лекарств, заполнять «скорбные билеты». Выполнять массу самых разнообразных обязанностей. Вот его краткая автобиография.

Психиатрическим отделением стал заведовать с 1882 года внештатным доктором, коллежский асессор Александр Александрович Малевинский. После окончания медицинской академии молодой врач участвовал в русско-турецкой войне, а после окончания войны оставался военным врачом в вооружённых силах до 1882 года. После демобилизации поступил на работу в Вятскую губернскую больницу одним из внештатных докторов в психиатрическое отделение. В 1889 году зачислен в штат, но не имел специализации по психиатрии. В этом же году была введена вторая штатная должность врача-психиатра губернской больницы. Только в 1897 году, спустя 8 лет, был принят на работу второй врач-психиатр Иван Ильич Завалишин. Большую роль в дореволюционной России в развитии психиатрии Вятской губернии играл врач А.А.Малевинский.

В 1917 году был опубликован некролог в Вятской губернской газете «Русская речь» о том, что 8 января 1917 года после тяжёлой непродолжительной болезни скончался старший врач губернской больницы Александр Александрович Малевинский. Отмечалось, что доктор болел туберкулёзом, но продолжал работать до самой смерти. Говорилось о необыкновенном трудолюбии, скромности, беспокойстве об удовлетворении нужд душевнобольных. Он умел находить общий язык со всеми, разрешал скандалы, возникающие среди медицинского персонала, был одинаково вежлив со всеми, какую бы должность эти лица не занимали. Нередко его можно было видеть идущим на работу в любую погоду, когда он, будучи уже пожилым человеком, со сгорбленной фигурой шёл пешком, так как не имел возможности платить извозчику. Являясь старшим врачом, он получал заработную плату меньше, чем другие старшие врачи губернской больницы.

Он активно занимался вопросами улучшения психиатрической службы. Последние 6-7 лет был главным губернским психиатром. Он контролировал работу всех психиатрических отделений при уездных больницах губернии. За 35 лет работы психиатром губернской больницы при активном участии доктора А.А.Малевинского было открыто в губернии пять психиатрических отделений при уездных больницах. В них работало 10 врачей-психиатров, в стационарах находилось свыше 2000 душевнобольных. А.А.Малевинский систематически выступал на врачебных съездах, конференциях, совещаниях с целью улучшения условий содержания психически больных в стационарах. Анализировал и вносил конкретные предложения для усовершенствования психиатрической службы. После смерти А.А.Малевинского на очередном совещании врачей были внесены предложения – выразить признательность и как-то увековечить память о А.А.Малевинском, проработавшем в психиатрическом отделении более 35 лет. Для этого было решено заказать большие портреты врача и повесить на рабочем месте и в кабинете главного врача губернской больницы. Больных угостить сладостями, куревом и т. д. Дать название строящемуся бараку его имя и подготовить подробное сообщение о жизнедеятельности. Значение личности доктора Малевинского в организации помощи душевнобольным в Вятской губернии было очень значительным. (10)

После кончины А.А.Малевинского в 1917году старшим врачом психиатрического отделения Вятской губернской больницы назначается Людмила Константиновна Громозова.

О работе А.А.Малевинского в должности главного психиатра губернии остановлюсь ниже ещё много раз. Слишком большую роль он сыграл на самом первом этапе становления психиатрии в Вятской губернии для своего времени, для развития психиатрической службы на самом первом этапе.

В одном из первых докладов Александр Александрович сообщает, что в губернии проживает душевнобольных около 6 тысяч человек. Из них 1500 человек нуждается в лечении в условиях стационара. Цифра приблизительная, но и она показывает неосуществимость распоряжения о госпитализации всех больных, страдающих психическими заболеваниями. Такое распоряжение поступило из центра. Реально подлежали помещению в стационар: «острые больные, больные слабые, неопрятные, возбужденные». Остальные хроники нуждаются только в призрении. Больные, находящиеся в больнице, требуют значительных материальных затрат: помещение в отделение специального типа, содержание персонала и т.д. Призрение менее затратно. А.А.Малевинский отмечает, что с лечебной целью, для получения положительных результатов, необходимы полноценное питание и хороший уход. Он не останавливается на какой-то медикаментозной терапии, не отмечает важности применения труда, как лечебного метода в лечении душевнобольных. Роль полноценного питания, комфортных условий в стационаре очень нужная вещь, но для получения положительных результатов от пребывания больного в стационаре психиатрического отделения этого было недостаточно. Активные методы лечения еще не были известны, поэтому психиатрическое отделение выполняло пока роль места для призрения душевнобольных. Но уже сам факт помещения больных в одно место, где за ними осуществлялся уход, был явлением прогрессивным. Не далёк был момент, когда началось применение активных методов лечения душевнобольных.

С появления в психиатрическом отделении среднего медицинского персонала улучшилось обслуживание душевнобольных. Вслед за ними в отделении увеличилось количество подготовленных врачей-психиатров.

Врачебный состав психиатрического отделения губернской больницы в 1909 году состоял:

Александр Александрович Малевинский – старший врач психиатрического отделения. Работает в психиатрическом отделении с 1882 г. На 1909 год рабочий стаж 27 лет (ещё проработает шесть лет).

Ординаторы: Иван Ильич Завалишин, работает в психиатрическом отделении с 1897 года. Стаж работы в психиатрическом отделении 12 лет.

Казимир Валерианович Ленкевич, работает в психиатрическом отделении с 1903 года. Стаж работы в психиатрии 6 лет.

Василий Алексеевич Трейтер, работает в психиатрическом отделении с е1908 года. Работает психиатром первый год.

Августа Александровна Дернова-Ярмоленко, работает в психиатрическом отделении с 1905 года. Работает в психиатрическом отделении 4 года.

Врачебный персонал психиатрического отделения Вятской губернской больницы довольно стабильный.

У старшего врача отделения годовой оклад составлял 2000 рублей. У врачей-ординаторов – 1500 рублей в год. Фельдшеров - 6 чел; надзирателей - 7 чел; надзирательниц - 7 чел; помощников надзирателей - 4 чел. Всего медперсонала было 29 чел. Пролечено в психиатрическом отделении свыше тысячи больных, в стационаре находится ещё около восьмисот больных. Нагрузка на медперсонал была огромной.

В своей «записке» в Вятскую губернскую земскую управу старший врач психиатрического отделения А.А.Малевинский подводит итог работы отделения с 1897 года по 1907 год. Он отмечает увеличение поступления на лечение в отделение каждый год на 50 человек. Резкое увеличение в 1905 году. Поступило 886 больных. На 127 человек больше предыдущего. В 1906 году - 1096 больных, больше на 210 человек. Увеличение за счёт невзгод на японской войне и переживаний политических событий в стране. Затем неурожай хлебов, эпидемия «злой корчи» 1905 – 1906 годов. Усилившаяся в народе алкоголизация. Это требует увеличения психиатрической помощи.

Большую роль в вопросах организации психиатрической помощи играет, принятый на работу, врач Василий Алексеевич Трейтер. Он становится ближайшим советником и участником принимаемых решений и мероприятий. Он особо подчеркивает пагубность длительного пребывания больного в условиях психиатрического стационара. Это приносит большой вред для больного и только ухудшает его состояние. Так он вплотную подходит к вопросу борьбы с госпитализмом. Вопрос актуальный до наступления 1971 года, года пятидесятилетия преобразования психиатрического отделения губернской больницы в самостоятельную Вятскую психиатрическую больницу.

Применение трудотерапии - первый опыт

В архивных материалах имеется протокол заседания совета врачей земской больницы 28 ноября 1884 года. Участвовали: старший врач, главный ординатор А.А.Малевинский, врачи – А.М.Прозоров, Н.И.Фармаковский, смотритель больницы Сергеев. Принимал участие глава губернской земской управы Булычев.

Смотритель Сергеев сообщил о работе «умалишённых» психиатрического отделения больнице на сенокосном участке, арендованном управой близ села Красное в 8 верстах от города. Участвовало больных 10 – 12 человек вместе с медперсоналом. Отработано 1284 дня. Стоимость работ «умалишённых» 236 рублей 80 копеек. Несмотря на незначительное число рабочих и стоимость работы «умалишённых» - это первая попытка занять душевнобольных работой в Вятской губернии. Участвовали больные в огородных и посевных работах (первое упоминание в архивных документах с оценкой роли труда для душевнобольных).

К труду, как достаточно эффективному и доступному методу активной терапии душевных заболеваний, придётся возвращаться неоднократно. Причина в том, что этот метод известен с древних времён. Но подходы к нему, значение и роль труда в психиатрической практике на различных этапах развития человеческого общества были разнообразными. Неоднозначна оценка этого метода лечения, не явилась исключением и вятская психиатрия.

Больные на уборке сена, 1884 год с. Русское

Вот первичная оценка роли труда: «Происходит как «утилизация» силы душевнобольных, так и благотворное влияние на здоровье самого больного. Работы эти могут быть расширены, ими может быть занято большее число больных. Сам процесс работы возможно сделать более производительным».

На следующий день, 29 ноября 1884 года, доведено до сведения Вятской земской управе, что в районе села Красное заприходовано 215 пудов сена среднего качества, прибыль – 37 рублей 10 копеек. Сбор сена проводился с 10 по 20 июля 17 «умалишёнными» при 6 служащей прислуги. Больные работали с особым усердием. Никаких неприятностей не было. Спали в большой палатке. Кухня в земле с 2 котлами. Больным пища давалась 4 раза в день: в 5 часов утра – чай, варёное молоко, хлеб. В 11 часов – обед, в 5 часов вечера – чай с хлебом и молоко, в 8 часов – ужин.

Посещали врачи: зав отделением А.А.Малевинский, Н.И.Фармаковский. Члены управы: Булычев, Семакин.

Женщины «умалишённые» занимались починкой белья, вязанием чулок. 12 женщин заняты шитьём белья для больных, стиркой. В связи с чем число прачек сокращено на два человека. Кроме того, мужчины заняты заготовкой дров, колкой. (39)

Практически стихийно в 1886 году был организован коровник при психиатрическом отделении губернской больнице. На деньги, которые отпускались на обслуживание душевнобольных были приобретены несколько коров, помещение для них нашлось. В больнице находились больные, преимущественно крестьянского происхождения. Для них уход за коровами было привычным занятием. Для всего этого из губернской казны не было затрачено ни копейки. Были достигнуты сразу две цели. По уходу за скотом была обязанность душевнобольных и вторая – получено парное молоко «никем не взбалтанное». Летом было занято до 60 больных. Нужно было заготовить достаточное количество сена.

Ведро молока стоило 31 – 35 копеек. На рынке оно стоило 45 копеек. Прибыль за семь лет (1886 – 1893 годы) составила 6971 рубль 46 копеек (вот какой строгий был учет, учитывалась каждая копейка). Систематически улучшалась породность коров. Руководил фермой смотритель богоугодных заведений. Молоко шло, естественно, на питание душевнобольных. Навестивший ферму специалист из Швеции, дал высокую оценку работе фермы.

Благоприятное занятие трудом было отмечено врачами и администрацией губернии. У больных улучшалось физическое и психическое состояние, этот момент отмечен в архивных документах. В полной мере оценить роль труда, его место в терапии душевнобольных еще не настало время. На первом плане стояли вопросы экономические. Наряду с положительным влиянием труда отмечено, что появилась, например, возможность уменьшить число прачек. Явно утилитарная оценка роли труда для душевнобольных.

Продолжались поиски участка для строительства психиатрической лечебницы, так как в психиатрическом отделении не хватало коек, отделение было перегружено больными. Согласно акту губернской управы от 10 сентября 1883 года предлагался участок земли 33 десятины, принадлежащий купцу Ермолину. Он располагался 10 верстах от города Вятки в Кстининской волости. Там было 2 бревенчатых склада для хранения стекла, деревянное строение для плавки стекла. Остались материалы стоимостью 1500 рублей. Вывод: дача не представляется удобной. (91)

В дальнейшем, на протяжении ряда лет ставился вопрос об организации колонии для душевнобольных. В стационаре был дефицит кроватей. Содержание больных в условиях больницы для губернии обходилось почти в два раза дороже, чем их пребывание в условиях колонии. Актуальным становится вопрос об организации колонии для душевнобольных. Активно шёл поиск участка, который был бы поблизости от города, имел туда дорогу для постоянного сообщения и обладал достаточным количеством земли для занятия сельхозработами больными. Подыскать подходящий участок для организации колонии для больных было задачей непростой. Таким участком было имение «Раковка». Земля находилась в частных руках, поэтому купить её в районе не удавалось. Для покупки имения нужны были деньги, которых у земства не было. Создали специальный фонд для приобретения имения, но оно было продано частному лицу. Вопрос разрешился после революции, после национализации всех земель.

Сопоставляя подход к пониманию психического состояния больного, применяемые методики лечения, оказывается, что существенного различия в этом отношении в Вятской психиатрии и столичной (Москва, Петербург) было мало. Вот пример, какие методы лечения, содержания душевнобольного были в Петербурге и в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы. В 1873 году в психиатрическом отделении Петербургской медицинской академии проходил курс лечения студент первого курса медицинской академии, в дальнейшем всемирно известный врач-психиатр В.М.Бехтерев. Ему установили диагноз «меланхолия». В истории болезни отмечено, что у больного имелись слуховые, зрительные галлюцинации, больной высказывал бредовые идеи. В качестве лечебных мер назначены ванны, железо в порошках, питательная пища, физический труд (колка дров).

По окончании учебы В.М.Бехтерев занимается научной деятельностью и становится всемирно известным ученым. В.М.Бехтеревым впервые описаны в области морфологии нервной системы девять научных трудов, в области невропатологии - десять научных трудов и в области психиатрии - еще девять трудов. Его научная деятельность многогранна. Благодаря им он получил широкую известность. Он один из крупнейших ученых психиатров. Его имя присвоено Российскому институту в Ленинграде. Это институт имени В.М.Бехтерева.

Родился он в Вятской губернии и Кировская областная психиатрическая больница носит имя В.М.Бехтерева. (9)

То лечение, которое получал больной в Петербурге, применялось и в Вятском психиатрическом отделении. Различие только в том, что условия содержания были значительно хуже.

Не останавливаюсь на материалах съездов первых земских врачей Вятской губернии, так как в них не затрагивались вопросы организации психиатрической службы и они не вписываются в тему данной работы, не представляют большого интереса.

Материалы восьмого съезда земских врачей 1909 год

Первый съезд земских врачей Вятской губернии состоялся в 1874 году. Это было важное мероприятие для развития медицины губернии. На нем обсуждались важнейшие проблемы, которые возникали в процессе работы губернских врачей. Всё решалось коллегиально. Но вопросы психиатрии не ставились и не обсуждались, так как врача-психиатра в губернии не было и обсуждать было нечего. Просто эти вопросы никто не ставил.

С принятием в штат больницы психиатра на ближайшем съезде зазвучали проблемы психиатрии и начали осуществляться меры по решению накопившихся проблем.

В решении многих вопросов, стоящих перед психиатрами Вятской губернии, активную роль играл, как говорилось выше, старший врач психиатрического отделения А.А.Малевинский. В своем выступлении на губернском съезде врачей 26 августа 1909 г он говорил о больных, страдающих психическими заболеваниями. В частности отметил, что лечебная нагрузка на врача слишком большая, необходимо увеличить и число врачей, и всего медицинского персонала в психиатрических отделениях.

- Необходима децентрализация психиатрических отделений по всей губернии:

А. Открыть осенью 1909 года в Котельниче психиатрическое отделение Вятской губернской больницы.

Б. Отделение для душевнобольных в Сарапуле, открытое 4 года, назад требуется расширить на 25 коек, так как население в два раза больше, чем в Елабуге. Острых больных в Елабуге немного, главным образом это хроники.

В. На Вятке необходима колония для 500 больных. Желательными условиями при организации колонии должно быть: удобное сообщение с населенным пунктом, должна располагаться вблизи населенного пункта, иметь определённый земельный участок, на котором могли бы работать больные.

- Для призрения хроников, особенно трудоспособных, должна быть построена колония поблизости от Вятки при существовании удобных путей сообщения.

- Для призрения группы спокойных и безобидных душевнобольных, для которых пребывание в больнице не только не полезно, но даже вредно вследствие монотонности больничной жизни и отсутствия свежих впечатлений устраивается патронаж в местах, удобных для этой цели.

- Для призрения идиотов и отчасти слабоумных от рождения и эпилептиков желательно иметь особый приют.

- Для лиц, находящихся в состоянии острого опьянения и хронических алкоголиков в период обострения болезни должны быть временные убежища.

- Психиатрические отделения Вятской губернии в земских больницах должны быть освобождены от приема душевнобольных арестантов, требующих специальных мер содержания. Они должны быть помещены в Казанскую окружную лечебницу.

- Помещение в психиатрическое отделение душевнобольных арестантов, закованных в кандалы, не должны иметь место.

- Ввиду обильного урожая спорыньи необходимо принять безотлагательные профилактические меры против могущей развиться среди населения губернии «злой корчи».

- Доставка душевнобольных должна совершаться, где возможно, по железной дороге в сопровождении фельдшера и служителей без связывания в кожаный корсет или веревками.

- Душевнобольные других губерний должны призреваться не по месту прописки, а по месту жительства. (17)

Позднее А.А. Малевинский останавливается на том, что содержание больных в психиатрических колониях значительно дешевле, чем содержание в условиях психиатрического отделения, следовательно нужно развивать, увеличивать количество колоний.

Предложения, высказанные доктором – это пожелания, вернее даже план по улучшению организации помощи душевнобольным, которые требовали претворения в жизнь. Претворения в практические дела, реорганизации в оказании действенной помощи.

Вопросы платной психиатрической помощи

Коллектив врачей психиатрического отделения губернской больницы по просьбе населения города Вятки обратился с предложением открыть платные кровати в отделении. Предлагалось брать плату от 30 до 200 рублей в месяц с человека. Этот вопрос поручили изучить и доложить на конференции врачу Ю.Португалову. Врачам было доложено: в Париже платные места в психиатрическом отделении подразделяются по трем категориям. Платных мест 230. Первый класс – место стоит 1200 рублей в месяц. В него входит гостиная, рояль, мягкая мебель, картины, отдельная спальная комната. Второй класс: стоимость 866 рублей, одна комната на двоих, третий класс – 600 рублей. Для них имеются террасы, бильярд, библиотека, ванные комнаты.

В России в Петрограде стоимость нахождения в платном отделении - 60 рублей, в Московской окружной лечебнице - 50 рублей в месяц.

Выводы: в настоящее время платные места не являются первой необходимостью. Средне имущим и низко имущим платить будет затруднительно. Можно было бы попробовать организовать палату с улучшенным уходом.

Постановили, согласно докладу, отказаться в данный момент от платного психиатрического отделения в лечебнице в связи с перегруженностью больными. Отложить решение этого вопроса до более благоприятного времени. (90)

Психиатрическая служба по справке врача психиатрического отделения Вятской губернской больницы В.А.Трейтер

Подробную аналитическую записку составил в 1909 году врач В.А.Трейтер. Василий Алексеевич, проработав в психиатрическом отделении всего один год, глубоко изучил весь процесс организации психиатрической службы Вятской губернии. В своей записке он остановился на всех злободневных вопросах, охарактеризовал положение душевнобольных в психиатрическом отделении губернской больницы и условиях работы медицинского персонала. Знакомясь с этими материалами появляется громадное желание встретиться бы сейчас с ним и чуть - чуть пообщаться. Несбыточные желания.

Ниже В.А.Трейтер в своей записке анализирует большинство проблем. Она объективно показывает положение психиатрии того периода, дополняя картину, которую даёт А.А.Малевинский. Записка Василия Алексеевича приводится с небольшими сокращениями. Она отпечатана отдельной брошюрой и заслуживает внимания. Было отмечено, что постановка лечения и призрения душевнобольных в Вятской губернии давно обращает внимание губернского земства. Количество больных, особенно хроников, с каждым годом увеличивается, расходы непомерно растут, и впереди, по-видимому, нет возможности увидеть какой-либо исход. Очередное собрание врачей-психиатров постановило вопрос о положении душевнобольных в губернии передать на съезд врачей. На долю съезда достанется принципиальное решение вопроса, как рациональнее поставить в губернии лечение и призрение душевнобольных. Какие недостатки в настоящее время учесть, чтобы не повторялись при переустройстве заново всей системы. С.С.Корсаков писал, что «культурность нации может быть определена отношением к душевнобольным». Необходимо сделать обзор положения душевнобольных.

Психиатрия имеет свои, не свойственные для других медицинских специальностей, законы. Вследствие этого больные отказываются от приёма пищи, неопрятны, крикливы, склонны к агрессии, к разрушениям. Часты ошибки даже у врачей, когда они вступают в контакт с душевнобольным человеком. Это выражается в непонимании психического состояния, что не встречается у врачей других специальностей. Психиатрия имеет свои особенности. Так, если при обследовании соматически больного максимум требуется ½ часа, то при обследовании душевнобольного требуется иногда несколько дней.

В.А.Трейтер пишет: «У публики распространено мнение, что душевнобольные не излечимы. Если кому-то удаётся выздороветь, то нет гарантии, что болезнь не повторится. Это приводит к мысли, что нужны не лечебницы, а лишь благотворительные учреждения для изоляции, так как люди боятся таких больных. Врачи допускались к таким больным т.к. простой смертный их боится, а врач обязан не боятся ни заразных больных, не разъярённых душевнобольных, как солдат не имеет права поддаться чувству страха. Стремление изолировать всех душевнобольных приводит к переполнению лечебниц. Как результат - в лечебнице спёртый воздух, кроватей мало и больные месяцами спят на полу. Питание их хуже, чем в других отделениях. Если в соматическом отделении больных кормят из расчёта 22 копейки, то в психиатрическом отделении - 19 копеек в день. Несмотря на такие условия, многие больные выписываются с улучшением. А те, у кого стремления выйти из психиатрического отделения недостаточно, остаются на долгие годы в лечебнице.» (39)

В.А.Трейтер продолжает: «больному даётся пищи в меньшем количестве, не так вкусно приготовленной, не такой обильной. Ему на протяжении долгого времени приходиться спать на полу, неделями не иметь свежего воздуха. И, несмотря на это, некоторое число больных поправляется. Большинство же больных имеют меньше способностей сопротивляться и влачат жалкое существование.»

Отмечается, что необходимо приучать больных к работе. Таким образом, в лечебнице должны быть организованы «работы». Если больной приучен работать, его охотно возьмут родные и он не останется на долгие годы в лечебнице. Проводится параллель – как при инфекционной болезни необходимо создать условия, чтобы организм поборол болезнь, так и при душевной болезни нужно создать условия для самовыздоравливания и терпеливо ждать, пока организм не одолеет свою болезнь. Когда такие условия созданы для так называемых острых больных, выздоровление наступает у 60-80% больных. Предлагается подразделять больных на острых, хроников трудоспособных, хроников нетрудоспособных. Для больных с тяжёлым слабоумием, идиотизмом устраивать особые приюты.

В губернии организовано для лечения душевнобольных 20 помещений. Из них 9 - для мужчин (27, 28, 29 палаты, 1,2,3,5,7 и 8 бараки), 3 - для женщин (лечебница, 6 и 9 бараки). Имеется 750 коек, но на 1 августа 1909 года находилось 1040 человек, 290 больных или 38,6% коек не имели.

Психиатрическое отделение постепенно расширяется. Увеличивается число душевнобольных. Бараков для больных насчитывается девять зданий да плюс три палаты. Приспосабливается здание бывшей конюшни. Растёт количество больных.

Приём больных осуществляется надзирателем, определенных правил приёма нет. Почти ежедневно поступают пьяные алкоголики. Если пьяный валяется на улице и не отвечает на вопросы, полиция подбирает пьяного и везёт в больницу. Здесь он находиться в приёмном отделении, а как только начинает буянить – отправляют в 29 палату психиатрического отделения, в палату для острых возбуждённых больных. На этой проблеме вынужден остановиться несколько подробнее ниже. Палата переделана из бывшей конюшни. Имеет длинный мрачный коридор. По обе стороны, по бокам, комнаты для больных. Рассчитаны на 60 человек, но доходит до 80 – 100. В помещении запах, вонь от разлагающейся мочи, кала, прокисшей соломы, человеческого пота, махорки. Доносится шум, гам, лязг кандалов, присоединяется игра гармошки, отчаянный пляс с присвистыванием. Так сформулировал один больной «стыдно!... это больница!... больной человеческой душе нужен покой, отдых. А вы что нам даёте?»

Слабых больных переводят в 7 барак и в 27 палату, женщин в 9 барак. Спокойные хроники находятся в приютах.

Обслуживаются 5 врачами. Старший врач ведает канцелярией и ведёт 29 палату больных.

Первый ординатор, женщина, ведёт 213 больных.

Второй ординатор ведёт 8 палату и 1,2,3,5, бараки, 5 приютов. Всего 245 человек, из них около 70 больных - беспокойных хроников.

Третий ординатор ведёт 27 палату, 2 приют - 108 человек и амбулаторный прием больных 3 дня еженедельно.

Четвертый ординатор ведёт 272 человека.

115 больных ведёт врач-эпидемиолог из-за большой загруженности врачей-психиатров.

Во время отпуска или болезни больных ведут те же врачи. В результате нагрузка на врача возрастает. Приходиться вести по 400 – 485 больных. При этом на каждого больного нужно вести так называемый «скорбный билет».

Для врача это настоящая мука. Больных много и на каждого нужно вести записи в «скорбном билете» более подробно, чем это делается в других отделениях губернской больницы. Приходилось писать подробную историю болезни для предъявления в суд. Много времени приходилось тратить врачу в суде для освидетельствования подсудимых.(80)

Отпуск врач мог использовать тогда, когда управа получит сведения, что больные будут осмотрены другими врачами. Для этого собирался совет врачей-психиатров, на котором решался вопрос, кто будет вести больных. Чаще всего они делились чисто арифметическим методом. Все заносилось в протокол для управы. Через месяц в отпуск должен пойти другой врач и снова собирается совет. Чувство товарищеского долга заставляла каждого врача работать с очень большой перегрузкой. Просьба принять на работу врача, который работал бы за отсутствующего врача, осталась без ответа. По подсчётам врача Трейтера в отделении должно работать 8 врачей.

Возникает вопрос о каком качестве наблюдения за больными, динамики изменения психического состояния больного, о каком рациональном лечении могла идти речь при такой нагрузке?

В психиатрическом отделении все окна зарешёчены металлической решёткой, двери на замке - это вызывает чувство тревоги у больных, так как в случае пожара вырваться из отделения будет невозможно.

Персонал психиатрического отделения: высший персонал - врачи, средний персонал (надзиратели и надзирательницы), младший персонал (прислуга, сиделки).

Широко распространенное мнение, что «психиатром надо родиться». Нужно быть чутким, отзывчивым, понимать душу больного, быстро угадывать характер. Это, как хирург должен иметь глазомер, терапевт - слух, отоларинголог - зрение. Для лечения нужно иметь условия. К примеру, у больного эпилепсия, возможно опухоль. Кто будет оперировать? В условиях психиатрического отделения любой разрез может инфицироваться и привести к заражению.

Как осуществлять работу по реабилитации душевнобольных, если у врача 480 больных. Хороший специалист такую работу выполнять не согласится, а если попадёт случайно, то быстро уйдет. Врачебный персонал не в состоянии запомнить даже фамилии больных. И какое при этом может быть знание формы болезни, особенности течения, психического состояния. В результате вместо двух посещений в день, посещают два-три раза в неделю.

Надзиратель и надзирательницы постоянно должны быть с больными, но им нужно следить за бельём, выдавать бельё – спрос с надзирательницы. Порядок в белье выше спокойствия больного. За утрату – материальная ответственность. А неспокойный больной – с кого спрос? Плохо написан дневник, получит замечание от врача. В результате вместо того, чтобы успокоить больного, его завёртывают в мокрые простыни, заломив руки назад. И зашивают в одеяло. С одной стороны – недостаток прислуги, с другой – невежество, непонимание своих обязанностей, с третьей – поскорее отделаться от больного, чтобы идти считать бельё. Больные страдали от такого отношения, от постоянных «обёртываний», когда каждый день в палате бывало по пять – шесть больных лежали в обёртках. Надзиратели смотрели на обёртывание, как на средство самозащиты, «что нам, ждать, когда нам голову проломят». После того, как вышло распоряжение обёртывать только в том случае, если больной представлял угрозу для себя или для окружающих, обёртывания стали применяться редко. Они стали применяться три-четыре раза в месяц. Обёртывания делались не для того, чтобы навредить больному, а чтобы иметь время написать дневник наблюдения. Многие надзиратели были малограмотными и дневники писались с большими ошибками. Так один надзиратель написал «больной уведен в езилятырь». (41)

В больницах вы не встретите такого, чтобы вместе лежали хирургические больные, заразные, глазные, соматические больные. В 29 палате психиатрического отделения скапливаются больные и с острыми психозами, и алкоголики, и тупоумные, и идиоты, и арестанты, и испытуемые. И все ждут помощи неделями, месяцами, когда освободится место в приюте или бараке, куда можно было бы их переместить. В хирургическом отделении никто не позволит себе переместить больного с одой койки на другую без ведома врача. В психиатрическом отделении без ведома врача переводят больных в подземный этаж и так же без ведома врача обратно.

Надзиратели и надзирательницы, не будучи обучены, как они должны выполнять свои обязанности, часто поступают, как им заблагорассудится. Дневники наблюдения пишутся безграмотно, поэтому они так однообразны. В дневнике заурядные фразы – «неопрятен, малоосмыслен, пил и ел хорошо, спал достаточно».

В надзиратели принимаются на работу люди, не имевшие дела вообще с больными, а тем более с душевнобольными. Они часто вступают с больными в спор, стараясь переубедить бредящего больного, показать нелепость содержания бреда, раздражаются или относятся к больным с насмешкой. Одних больных любят, других нет. Стараются, хоть и с добрыми намерениями, успокоить – обманывают их, обещают то, что невыполнимо. Например, обещают, что врач выпишет и т.п. В подборе надзирателей сказывается мизерность вознаграждения – 25-30 рублей в месяц. Однако увеличение вознаграждения, увеличение заработной платы не могут малограмотного надзирателя сделать грамотным. Есть и превосходный персонал, но это исключительно редко.

В изоляторе можно видеть совершенно обнаженных больных, делается это медицинским персоналом с целью сохранения казенного имущества. «Поистине глупое решение. Экономить на ерунде, жертвуя здоровьем больного. Но так уж устроена психика некоторых людей.»

В отделении бывают во время ремонта кучи мусора, лужи испражнений, разбитые зимой стёкла, через которые врывается снег. Ни надзиратель, ни смотритель, ни врач не виноват в этом. Общая отправная точка, что душевнобольного всё равно не вылечить.(82)

У нас, пишет В.А.Трейтер, есть так называемые буйные больные, которых ничем нельзя удержать, кроме изолятора или обёртывания в простыни. Но их не должно быть. В правильно поставленной работе в лечебнице есть больные беспокойные, но не буйные. Буйных же нет и не должно быть.

Младший персонал берут с улицы, без всякой подготовки, смотритель направляет туда, куда сочтёт нужным. Сегодня, например, вы видите совершенно незнакомого человека, а известного своей опытностью работника служителя, оказывается, смотритель перевёл совершенно в другое место.

Персонала не хватает. В женском отделении, к примеру, должны постоянно находиться две сиделки и две поддежурных, т.е. на посылках. Но их нет, в результате больные редко, не каждую неделю выводятся на прогулку.

Так Василий Алексеевич вплотную подходит к вопросу о необходимости занять больного, отвлечь его от больничной атмосферы. Это стремление избежать пагубного влияния стационара, избежать пресловутого госпитализма. В этот период больные находились в стационаре не месяцами, а годами. В свою очередь, госпитализм не приводил к улучшению психического здоровья, а напротив ухудшал его. Это чувствовал доктор и стремился как-то избежать его. В своём стремлении он опережал устоявшееся представление о психически больном, как о безнадежном и любое лечение не имело перспективы. Он ещё не был знаком и не знал о возможности лечения больного трудом. Василий Алексеевич Трейтер обладал аналитическим складом ума и совершенно не ясна причина, почему не возглавил в своё время психиатрическую больницу. Правда, её возглавила не менее выдающийся доктор - Л.К.Громозова.

Культурный уровень прислуги был крайне низок. Надзиратель один на несколько помещений и не может всего видеть. В результате в 1908 – 1909 годах за побои больных было уволено 10 человек, а сиделок 11 человек. За пьянство 15 служителей и 2 сиделки. Зарегистрировано 15 случаев спанья на дежурстве. Это в 28 и 29 палатах, а сколько не зарегистрировано?

Размер, отпускаемых для питания больных средств, мизерный – 19 копеек в день. В то время, как в других отделениях – 21 копейка. Для рационального питания больного нужна 41 копейка в сутки.

О прогулках: ничто так не укрепляет здоровья, как прогулки. После питания они занимают второе место. Это первое лекарство для больного. Летом, в лучшем случае, больной находится на свежем воздухе 2 – 3 часа. Осенью, из-за дождей, прогулки часто отменяются. Зимой - из-за недостатка теплой одежды. Но, главным образом, из-за нехватки персонала. И в этом вопросе Василий Алексеевич выступает как поборник борьбы с госпитализмом. Относительно работы больных положение еще хуже. Она находится в зачаточном состоянии, так как нет земли, столь необходимой для работы в летнее время. Это тем более актуально, что большую часть больных составляют крестьяне. В летнее время они начинают просить отпустить их домой, где они будут косить и жать. Наивно обещая, «к зиме вернусь». Небольшой шаг в этом направлении сделан, арендован небольшой участок земли, сейчас там работают больные. Но всё в зачаточном состоянии. Необходимо скорейшее приобретение большого земельного участка для устройства на нём колонии. Кроме того, под 6 бараком ткацкая мастерская, которая дает от 3 до 4 тысяч аршин ткани. В седьмом приюте – сапожная мастерская, в третьем бараке заняты шитьём.

О развлечениях не упоминаю, говорит В.А.Трейтер. Они сильно затруднены из-за нехватки ламп. Подводя итоги, резюмирую: положение наших больных не соответствует требованиям науки, потому что:

I Управление лечебным заведением должно находиться в руках лиц, которые занимаются лечением больных. Лечебное заведение должно самоуправляться с представителем – директором.

II Пора отказаться от мыслей, что душевнобольные могут обходиться более дешёвым лечением, а следовательно – худшим. Напротив, оно должно быть гораздо дороже соматического или хирургического, так как оно должно быть преимущественно гигиеническо – диетическое. Только тогда могут быть достигнуты лучшие результаты лечения, поэтому:

1 Лечебница с гигиенической точки зрения должна отвечать всем требованиям.

2 Питание должно соответствовать требованиям гигиены (вкус, калорийность, усвояемость).

3 Персонал должен быть высокообразованным.

4 Способы укрощения больных – влажные укутывания, изоляторы должны быть оставлены, взамен этого должны внедряться методы нестеснения.

5 В качестве отвлекающего метода широко должны применяться: работа, прогулки, развлечения.

III Необходимо открыть лечебницы в радиусе 100 верст.

IV Открыть колонии одну на три – четыре лечебницы.

V Для идиотов нужны приюты.

VI Специализация для надзирателей, школа для сиделок.

VII Алкоголиков в психозе помещать в специальное отделение.(84)

Если алкоголик отвечает на вопросы, не является больным, его оставляют при полицейской части, откуда на другой день отпускают. Если доставленный в часть на вопросы не отвечает, совершенно не держится на ногах, его тотчас отправляют в губернскую больницу. Так же поступают с теми, кто ведёт себя буйно. В полицейской части оставляются те, кто не потерял сознания, находится в спокойном состоянии. Все остальные отправляются в губернскую больницу. В больнице их складывают на полу, когда есть опасение со стороны сердца, делают промывание желудка и дают лекарства для возбуждения сердечной деятельности.

Помещение, где они находятся, не приспособлено для таких целей. Там находятся больные в ожидании осмотра. Больные с ожогами, заболеванием внутренних органов лежат на койке в так называемой «ожидалке». Они вынуждены выносить присутствие трех – четырех пьяниц, которые мочатся под себя, которых тут же рвёт. Придя немного в себя, эти алкоголики начинают неистово кричать и отборно ругаться. В таких случаях вызывают казенную лошадь и скандалиста отправляют в полицейскую часть для окончательного вытрезвления. В других случаях дежурные врачи отправляют алкоголика, для своего удобства, в психиатрическое острое отделение. Так поступают и в случае, если привозят возбуждённого алкоголика. Каких-либо правил, как поступить с алкоголиком в состоянии алкогольного опьянения, нет. При этом упускают из вида, что душевнобольной нуждается в покое даже больше, чем соматические больные. На деле всё происходит наоборот, больным приходится терпеть рядом буйного пьяницу. Душевнобольные просыпаются, вскакивают с койки.

Полицейские чины тоже недовольны тем, что в их помещениях находятся пьяницы, тогда как помещение предназначено для содержания задержанных. Отсюда вывод – нужно помещение, где могут находиться пьяницы, чтобы они не мешали окружающим.

В среднем в день алкоголиков в состоянии алкогольного опьянения подбирается 14 – 15 человек. (84)

Больные в условиях стационара должны были иметь какое- то занятие, что-то делать, не слоняться по палате без всякой цели. Нужны были активные методы терапии. На первом этапе, когда ещё не существовало других методик активного лечения, было бы целесообразно широко применять трудотерапию. Но понимания этого не было. Ещё не было верной оценки этого вполне доступного и эффективного способа воздействовать на психическое состояние душевнобольного человека. Где-то в самом конце мероприятий, которые необходимо соблюдать для достижения лечебного результата, упоминается о том, что труд целесообразен, как другие мероприятия развлекательного характера для того, чтобы отвлечь больного. Верной оценки, значения роли труда в лечебном процессе при лечении душевнобольных не было. (45)

В Европе этот метод уже получил оценку и был в условиях капиталистического строя доведен до абсурда. Душевнобольные беспощадно эксплуатировались, нужна была только прибыль, не обращалось внимание на состояние здоровья, на трудотерапии был поставлен крест. В Вятской губернии пока трудотерапия не применялась. Труд больных использовался для облегчения работы персонала больницы.

В.А.Трейтер, проработав в психиатрическом отделении год, написал аналитическую записку, где отметил большую текучесть кадров. За год было принято на работу 431 человек, уволено - 258. Движение в основном за счёт принятого и уволенного младшего медицинского персонала. Основной причиной, считает Василий Алексеевич Трейтер, явилось то, что кто-то, выйдя на работу, сразу же почувствовал, что работа для него неподходящая. Этот человек не был проинструктирован, он не представлял характера работы. В результате на следующий же день следует увольнение. Второй причиной увольнения служило то, что принятый человек по характеру оказался вспыльчивым, раздражительным, злобным. Часто нарушал дисциплину, обижал больных, и как следствие – увольнялся. Третьей причиной было увольнение по причине того, что находилось более подходящее рабочее место.

В своей докладной записке врач практически дает глубокий анализ состояния психиатрии в Вятской губернии начала двадцатого века. При этом не останавливается только на констатации негативных моментов, но и дает обоснованные рекомендации для их устранения. Это очень ценная записка в своей многогранной значимости. По ней появляется возможность для сравнения состояния психиатрии в Вятской губернии с другими регионами России и делать определенные сравнительные выводы.

Василий Алексеевич Трейер выделяется в какой-то мере глубоким знанием насущных проблем Вятской психиатрии. Это чувствуется по его анализу состояния психиатрии, дополняя те сведения, которые дает А.А.Малевинский. Удивляет тот факт, что за год работы в психиатрической больнице, он детально познакомился с состоянием психиатрии в губернии, да ещё издал подробную записку с глубоким анализом дел и предложил конкретные предложения по их устранению. Его предыдущее место работы не известно, но чувствуется, что это не новичок в психиатрии. Не напрасно в дальнейшем приказом министерства здравоохранения России он назначается главным врачом психиатрической больницы, правда фактически им не становиться. Причины такого решения не ясны. Можно только предполагать, что ими стали уже пожилой возраст и состояние здоровья.

К сожалению мы не располагаем информацией о состоянии психиатрической службе в других губерниях. Исключение составляют Московская и Санкт – Петербургская, где ведущие психиатры страны на конференциях, совещаниях, посвященных состоянию психиатрии в стране дают рекомендации для дальнейшего развития в этой сфере деятельности практическим психиатрам на местах.

Возникает закономерный вопрос, как оценить состояние психиатрической службы на различных этапах развития. Ответ может быть один – проанализировать состояние с помощью статистических сведений. Ниже даются некоторые цифровые данные из архивных материалов. За кажущимися сухими цифрами лежит та кропотливая повседневная работа медицинского персонала, которая осуществлялась каждодневно. Оставаясь малозаметной, отражалась в цифрах положительных или отрицательных.

Статистика по психиатрической службе 1908 - 1910 годы

Приводятся статистические данные, характеризующие состояние психиатрической службы в Вяткой губернской больнице в 1908 – 1910 годах.

Это ряд таблиц с цифровым материалом. Некоторые из них приводятся ниже. В целом материал в архиве занимает 55 листов. Отражены кадры психиатрического отделения губернской больницы за 1908 год. Работало в психиатрическом отделении пять врачей.

Движение больных в психиатрическом отделении губернской больницы.

Выбыли из отделения:

– с выздоровлением        210 человек

– с улучшением             530 человек

– без улучшения             177 человек

– умерло                   178 человек

– Всего                   1095 человек

Летальность составила 9,3% от числа пользованных больных за год (абсолютное количество пользованных больных не указано).

Причина смерти: рак – 4 человека, не заразные болезни – 8, пневмония – 4, дизентерия – 5, бугорчатка лёгких – 14, тиф брюшной – 1, гнойное поражение – 1. Всего - 37 человек.

Почему в первой таблице Малевинский показывает одну цифру, а в другой иную, не совсем ясно. Возможно, летальность даётся в одном случае по одному психиатрическому подразделению психиатрического отделения, во втором – по всему психиатрическому отделению губернской больницы.

Некоторые подсудимые своим поведением или высказываниями в процессе следствия вызывали сомнения в их психическом здоровье. Они направлялись в психиатрическое отделение с целью проведения судебно-психиатрической экспертизы для решения вопроса вменяемости. Судя по цифрам, таких случаев было немного.

За год в отделение поступило из тюрьмы 66 человек. По установленным диагнозам болезни они распределились следующим образом:

Истерия

5

Дегенеративный

2

Психоз инволюц.

3

Здоров

22

Имбецильность

5

Неврастения

2

Делирий алкогольный

3

Психоз ?

2

Интоксикация

1

Эпилепсия

4

Аменция

2

Деменция алког.

1

Меланхолия

4

Кататония

1

Паранойя

1

Симуляция

2

Слабоумие паралитическое

3

Периодический психоз

3

Приводимая таблица свидетельствует о том диапазоне нозологической диагностики, который применялся в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы. Пациенты из тюрьмы направлялись для проведения экспертизы в психиатрическое отделение. Не ясно, что включало в диагноз – «дегенеративный психоз» или просто «психоз»?

Обращает на себя внимание, что треть направленных на экспертизу, были признаны здоровыми. Это по современным меркам очень большой процент.

По количеству госпитализаций в психиатрическое отделение Вятской губернской больницы:

– первичных      553 больных;

– повторных      126 больных;

– три и более раз 197 больных.

В большинстве, это 63,1% от числа госпитализированных в году, больные, поступающие в больницу впервые.

Госпитализированы по уровню образования:

– с высшим образованием      2 человека;

– со средним образованием      17 человек;

– с начальным образованием 287 человек;

– неграмотных                  526 человек;

– неизвестно образование      44 человека.

Большинство больных были неграмотны, это 65% от числа поступивших в стационар в течение года. (52)

Больные находились по национальному признаку (цифровые данные из первичных документов):

– великороссы       731; – поляки 2;

– евреи             2; – грузины      1;

– армяне       1; – черемисы      15;

– вотяки       72; – татары       13;

– неизвестные      3.

Из приведённой таблицы, очевидно, что лечились в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы преимущественно русские.

В приведённой медицинской статистике 1910 года отражаются нозологические формы, характерные для данного периода. Они отражают взгляды, понимание нозологии в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы, неразрывно связанные с научными разработками в центральной России. Отражается движение больных, летальность и число больных, оставшихся в стационаре на следующий 1911 год. Комментарии приводимой медицинской статистики приводятся ниже.

Медицинская статистика 1910 года

Название болезни

Было

Прибыло

Выздоровело

Умерло

Осталось

Маниакальное сост.

38

15

8

3

44

Острая спутанность

72

127

58

15

126

Паранойя

9

10

2

2

15

Соматопсихоз

5

17

3

3

16

Вторичное слабоумие

131

43

-

25

149

Хроническая паранойя

55

35

-

4

86

Деменция прекокс

50

54

-

7

97

Периодический психоз

96

98

19

6

169

Психические эквиваленты

142

74

-

29

167

Эпилепсия,

Слабоумие

7

1

-

3

5

Припадочное состояние

9

10

-

-

19

Истерический бред

17

38

8

14

33

Затяжные психозы

9

7

6

2

8

Неврастения

3

8

-

4

7

Травматические психозы

-

5

1

-

4

Хорея

2

1

-

1

2

Итог

666

565

107

119

1005

В таблице обращает внимание нозологическая диагностика психических болезней. Многие диагнозы вызывают вопросы. Не ясно, что имелось в виду, когда ставился диагноз «затяжной психоз» или «хорея». Почему подразделялись «паранойя» и «хроническая паранойя». Диагноз шизофрения звучал как деменция прекокс «demencia precox» – раннее слабоумие. Количество больных, поступивших в стационар, значительно превышает выписанных. Возможно, не учтены больные, выписанные без улучшения и с некоторым улучшением состояния здоровья. Большой процент больных фигурирует с диагнозом «психические эквиваленты». Не ясно, с какой симптоматикой больные включались и в каких случаях ставился диагноз – психический эквивалент. Довольно часто ставился диагноз «периодический психоз». Возможно, сюда включались все больные с рекуррентным течением. Точно так же не понятно, в каких случаях ставился диагноз «вторичное слабоумие». Одновременно нет больных хроническим алкоголизмом и алкогольными психозами, реактивными психозами. Вероятно, они вошли в другие нозологические формы болезней. (20)

Все цифры приводятся по первичным документам архива. Объяснить некоторые расхождения в них объективно не могу. Так, почему в стационаре больных на начало года 666 человек, а на конец года - 1005, в то время как прибыло (за исключением выбывших: выздоровело и умерло) 339 человек. Следовательно, больных в стационаре увеличилось на незначительное число больных. Тогда почему на конец года больных в стационаре свыше тысячи человек? Видимо на цифровые данные не обращалось внимания. И этому не следует придавать значение.

Пример ведения историй болезни 1912 – 1917 годы

Дневниковые записи врач делал чаще всего раз в месяц, независимо от состояния больного. Логично бы ожидать, что при ухудшении соматического или психического состояния записи в дневниках делать чаще. Целесообразнее делать и для первичных больных. Но это из области пожеланий, но в жизни всё получается гораздо сложнее. А часто и не возможным. При такой нагрузке на каждого врача того времени. Часто в дневнике писалось «состояние прежнее» или «состояние без перемен». Писались дневники пером и почерк был таким, что прочесть написанное составляло громадный труд. Наиболее трудно читаемый почерк у А.А.Малевинского, а разборчиво писал врач В.А.Трейтер. Назначение лекарства делались в правой половине листа. Встречаются они редко. Вот пример дневниковой записи врача М А Громозовой: «Больной принят мною 15 сентября (1912 год). » Дневники написаны достаточно подробно, но это исключение из правил. Приводится почти дословно:

«Больной высказывает бредовые идеи религиозного характера. Считает себя святым. Ставит себе в заслугу то, что он не курит, не пьёт кумышку. Он молится по-татарски и за это стал «святым». Много говорит о греховности своей семьи, «его жена и брат «много пьют» и больно грешные». Он один не пьёт, не курит – «святой». Пребывание в больнице возмущает его: он здоровый, держат его потому, что он «святой». При обходе кланяется в ноги врачу, хватает за халат, просит отпустить его отсюда.

Октябрь – возбуждён, пристаёт к больным, к врачу на обходе. Врывается в кабинет, бросается на колени. Просит выписать домой. Переведен в 28 палату (палату для беспокойных).»

Больной Носков И.С. Поступил на экспертизу. Убил отца. В отделении тих, спокоен, послушен. Неожиданно возбудился, схватил сиделку и начал душить. С трудом вырвалась. Позднее ничего не помнит. Молчалив, малообщителен. Заключение Громозовой, что страдает эпилептическим психозом.

Больной Втюрин Н.В. 27 лет. Находился в психиатрическом отделении на экспертизе за убийство своей матери с 16 апреля 1913 года. Умер 18 мая 1918 года от истощения. За все время нахождения в стационаре медикаментозных назначений в «скорбном билете» нет.

Больная Ковалева Е.Е. 32 года. Поступила 25 августа 1905 года, находилась в стационаре непрерывно 13 лет. Установлен диагноз – demencia prekoks.

Из дневников: октябрь 1910 года. Постоянно гримасничает, стоит в какой-либо позе неподвижно или ходит по столовой. Ни с кем не говорит. Совершено не замечает окружающих. Спит достаточно.

Ноябрь – по прежнему гримасничает, кроме рубашки, ничего на себе не держит. Принимает различные позы.

Январь 1911 года. Бессознательно галлюцинирует. Поёт песни довольно громко. Ходит по столовой и коридору. Смеётся, гримасничает. Спит плохо, по ночам галлюцинирует.

Март 1912 года. Подвижна. Разговаривает, бранится, угрожает кому – то. Плачет, поёт песни. Спит плохо, тревожно. Ест достаточно.

Октябрь – день проводит в столовой. Сидит на лавке у стола. Иногда подвижна. Много двигается по коридору и палатам. Молча целует руки у врача или надзирательницы, сопровождая поцелуи жестами и кривляньями. Иногда лежит на полу у входной двери в стереотипной позе. Растительная жизнь нормальна.

На протяжении ряда лет получала лечение: неоднократно ванны, рыбий жир, висмут. Умерла 23 июня 1918 года от истощения.

Дневники пишутся редко. Они не раскрывают психопатологическую картину больной. Причиной тому, возможно, были очень большие нагрузки на врачей и грядущий голод, когда нечем было накормить больных.

Зыкова А.И 24 лет. Поступила 9 июня 1911 года, девица. Умерла от истощения 13 сентября 1918 году. Диагноз – кататония.

Дневники: июль – молчит, жидкость не пьет, кормят с рук, ноне всегда, потому что сжимает губы.

Август – пищи не принимает, кормят через зонд.

Сентябрь – стала есть хорошо. Вес 20 фунтов.

Март – больная днём все время проводит, сидя на полу. На вопросы отвечает неохотно, просится к своей маме.

Апрель – больная стала беспокойной, пела, кричала.

Июнь – спокойна, больше лежит в постели, ничего не говорит. Ест, спит достаточно, иногда сама ходит в столовую.

Сентябрь – утром, около 5 часов больная убежала из барака. Была поймана городовым и приведена в больницу. (48)

Создается мнение, что до этого периода содержание больных в стационаре больше носил не лечебный, а наблюдательный характер, характер призрения. Лечение народными средствами, применение различных настоев из трав, другие методы лечения не носили научно обоснованного характера. Это были эмпирические методы, которые в каких-то случаях оказывали помощь больному, зачастую чисто психотерапевтическую. И это вселяло уверенность у обывателя в большой положительный результат. Такая переоценка могла принести больному большой вред, так как применялась вслепую, а порой назначались вредные, ядовитые травы. На этом неплохо «знахари» зарабатывали

Никогда не забуду один случай, это в семидесятые годы двадцатого столетия, когда я за рулем своей машины остановился около церкви в Кирове, ко мне тут же подошла старушка и умоляла довести её недалеко за город. Спешить мне было некуда и я дал согласие отвести за город километра два. Мне старушенция объяснила, что она знает одно растение, которое прекрасно исцеляет болезни. Это меня заинтересовало. Старушка отошла недалеко от обочины дороги и сделала вид, что она что-то ищет среди растений. Увидав, что за ней не наблюдают, она начала рвать всю попавшую под руку траву без всякого разбора. Нацапав изрядное количество травы, она вернулась к машине сказав, что нашла всё, что ей нужно, и сейчас около церкви будет продавать, связав в пучки. Вмешиваться не стал, рассудив, что травой никого не отравит. Сказал только, что так делать нехорошо. Вот такие приёмы «мнимого» лечения и применялись довольно часто.

Дневники писались нерегулярно. Проследить какую-то закономерность сложно. Объясняется редкое, нерегулярное написание дневников большой нагрузкой на врача. Каждому врачу приходилось вести около двух сотен больных. По этой же причине написанные дневники мало информативны. Недостаточно полно раскрывают психопатологическое состояние пациента. Часто врачи ограничивались записью, что состояние прежнее или описывая просто внешнее поведение больного. Какого-то лечения больным не назначалось.

Ряд больных находились в стационаре довольно продолжительное время. Так, больная А.А.Зубарева, женщина 31 года, находилась в стационаре с 6 августа 1913 года до 8 августа 1918 года с диагнозом demencia precocs, непрерывно 6 лет. Умерла от туберкулёза легких.

Вышеупомянутая Е.Е.Ковалева, женщина 32 лет, с таким же диагнозом поступила 25 августа 1905 года, умерла от истощения 23 июня 1918 года. Находилась в больнице 13 лет. 11 лет находилась в больнице Л.Т.Суворова, с 12 августа 1892 года до 6 апреля 1918 года, умерла от «слабости сердца». Больной И.Е.Пермяков, 27 лет, находился в больнице с 19 марта 1890 года по 11 февраля 1918 года, то есть 28 лет, с диагнозом «вторичная деменция». Длительно находились в психиатрическом отделении и многие другие больные.

Диагноз шизофрения в «скорбном билете» впервые встречается в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы в 1917 году. Больной М.Ф.Нагорничных находился в больнице с 3 июня 1917 года до 13 апреля 1918 года с диагнозом «schizophrenia». Другим больным ставились в этот же период диагнозы: «паранойя», «кататония».(49) 93

Это нозологическое заболевание, которое фигурирует несколько десятилетий до настоящего времени не находит признания в ряде стран. В нашей стране склонны считать, что под этим термином скрывается несколько психических болезней. Точка будет поставлена, когда будет ясна этиология и патогенез болезни. Но поскольку это произойдет неизвестно когда, приходится пользоваться тем, что предложено немецкими учеными. История появления термина такова:

Заболевание шизофрения описал первым в 1896 году немецкий ученый Крепелин (E Krepelin). Он назвал заболевание demencia precox – раннее слабоумие. В дальнейшем его понимание этой болезни подверглось критике. Отмечалось, что заболевание трактуется без динамики, как что-то стабильное, застывшее. Писалось, что наблюдаются и более мягкие варианты болезни. В 1911 году немецкий психиатр Блейлер описал ряд других, более благоприятных клинических вариантов течения болезни. Он предложил называть болезнь – шизофрения. От названия шизо – расщепляю и френ – душа, то – есть расщепление личности, расстройство мышления. В дальнейшем наши отечественные учёные стали использовать это название болезни в своей практике. С 1917 года название болезни появляется в медицинских документах на Вятке. (14)

Диагнозы начального периода для нас не совсем понятны. Но тот вопрос достаточно сложен и в настоящее время. За полста. лет он в России и дополнялся и сокращался многократно. И сейчас в Америке всем душевно больным ставится один диагноз – невроз. Правда он подразделяется на выраженный и слабый. Есть учёные, которые считают, что душевный склад у этих людей другой, что это своя норма восприятия окружающего мира.

Немного забегая вперед сообщу сведения о порядке хранения историй болезни на тех, кто проходил лечение в стационаре психиатрической больницы. Все истории болезни складывались в отдельные папки. При очередном поступлении повторного больного из медицинского архива извлекалась папка предыдущих поступлений этого больного и врач имел возможность познакомиться с психическим состоянием за весь предыдущий период по записям в истории болезни. По распоряжению министерства здравоохранения истории болезни должны храниться бессрочно, уничтожению в психиатрической больнице они не подлежали. На территории больницы построено было деревянное одноэтажное здание с встроенными стеллажами в несколько рядов с пола до потолка. В нём и размещались истории болезни на всех пролечившихся больных. При необходимости, при повторной госпитализации сестра архива больницы находила нужную историю болезни. Но шли годы и количество историй болезни в больничном архиве с каждым годом возрастало. Архивные полки через несколько десяток лет были настолько перегружены, что дальше размещать истории болезни стало просто некуда. Администрация больницы обратилась в Кировский областной архив с просьбой забрать истории болезни из больничного архива. В 1958 году приехали работники областного архива с тем, чтобы выбрать наиболее показательные, характерные истории болезни из общей массы скопившихся историй болезни, чтобы забрать их в областной архив, а оставшийся ликвидировать. Сами работники архива сказали, что они не специалисты в области медицины и тем более в психиатрии. Попросили дать им в помощь врача, разбирающего в этих вопросах, то есть врача-психиатра. Вот и направили автора этих строк помогать работникам архива отбирать наиболее подходящие истории болезни. У меня голова пошла кругом от количества историй болезни и глаза разбежались. Ну как из такого количества историй болезни выбрать именно те, которые нужно сохранить, передать в областной архив, чтобы позднее с ними работать, делать какие-то выводы. Я просто растерялся. Но делать нечего, помогать отбирать что-то стоящее было нужно, время идёт. Копался несколько дней, что-то выбрал. Документы передачи историй болезни подписала главный врач больницы В.В.Вотинова, доверив мне, да и заниматься этим ей просто было некогда.

В архив было отправлено приличное количество историй болезни, кто будет с ними работать, вероятно вспомнят меня не очень хорошими словами. А первым пострадавшим оказался сам, когда попытался разобраться в отобранных историях болезни. Но тут вина и в том, что писались они от руки, почерк часто был отвратительный. Да и что можно было ожидать, если каждый врач вел до сотни и больше больных, когда он не мог даже запомнить каждого больного. Меня больше всего интересовало, чем и как проходило лечение больных на начальных этапах. Когда только начиналось ведение медицинской документации, но и тут разобраться было очень сложно. Назначения на латыни без указаний дозировки. Назначения какими-то иероглифами, названия лекарств, которые давно не применяются. Но эту тему еще затрону позднее.

Каждый больной при очередной госпитализации присоединялся к истории болезни предыдущих поступлений, если они были. Таким образом, некоторые истории болезни превращались в толстенные пухлые тома. По закону они должны были храниться вечно. Специальная медицинская сестра архива распределяла места для каждой истории болезни и быстро находила необходимую на данный момент. Никто другой не в состоянии был ориентироваться в том количестве архивных историй болезни.

Вопросы лечебно-административные

Ниже приводиться пример лечебного применения криотерапии при эпилептическом статусе.

При лечении больных, страдающих эпилепсией, противосудорожные препараты обычно не назначались. Однако имеется описание лечения холодом (криотерапия) эпилептического статуса. Лечение провела Л.К.Громозова больному Сырцеву, поступившему в стационар психиатрического отделения 4 марта 1916 года. Из дневников: «7 августа 1916 года – возбуждён, за сутки 13 припадков. 8 августа – возбуждён, бродил по палате, кричал. 12 августа – припадки по 10-11 раз в сутки. Сознание спутанное, бывает совершенно бессмысленным. Развился эпилептический статус.» В диагноз истории болезни он не вынесен. Назначен лёд на голову. После проведения этой процедуры состояние резко улучшилось. Припадки редкие, 1-2 в месяц. Думается этот метод использовался на практике не единичный. Просто попал на глаза случайно. В данном случае врач назначила лечение, известное с давних времен, достаточно эффективное при лечении эпилептического статуса. Этот метод не утратил своего значения до настоящего времени. В реанимационном отделении Кировской областной клинической больницы в 2002 году было проведено аналогичное лечение больному в состоянии тяжёлого эпилептического статуса, припадки следовали один за другим, больной не приходил в сознание, температура тела была в пределах 40 градусов. Смотрел его в порядке консультации, лечащий врач предлагал взять больного в стационар психиатрической больницы. Но больной был так физически слаб, что я не решился на перевод больного. Через несколько дней навестил больного и был удивлен в его хорошим состоянием, вполне удовлетворительным видом. Жаль, что этот метод применяется довольно редко в наши дни. Всегда есть опасение переохладить больного, присоединения какого-нибудь соматического заболевания, а это тоже очень большая неприятность. По статистике 1910 года с выздоровлением из психиатрического отделения выписано 107 человек, что составляет 10,6% от количества находившихся в отделении. Вероятно, все они прошли трудотерапию, что позволило получить такой результат. Второй момент, с выздоровлением выписаны преимущественно больные с рекуррентным благоприятным типом течения болезни.

Следует отметить, что, кроме лечения малярией прогрессивного паралича, других патогенетических средств лечения в России опубликовано не было. Для иллюстрации понимания нозологической концепции психозов и результатов, эффективности пребывания больных в психиатрическом отделении приводятся медицинские статистические сведения. Они приведены выше.

Помимо лечебных проблем, с каждым годом всё более остро вставал вопрос административного характера, вопрос руководства больницей.

Во главе губернской больницы в конце девятнадцатого столетия назначался и решал все вопросы кадрового, хозяйственного, вопросы снабжения и даже медицинские - старший надзиратель, не имеющий медицинского образования. Это же было отражено в аналитической записке в 1909 году. Чиновник назначался администрацией губернатора. В результате в психиатрическом отделении губернской больницы возникла конфликтная ситуация.

Доктор Спасский доложил врачам психиатрического отделения о том, что в третьем бараке смотритель Баранов уронил больного Михеева на пол, причинив телесные повреждения и ссадины на щеке. Было принято решение снять надзирателя с работы. Но это решение не было претворено в жизнь. Старший надзиратель был другого мнения, в результате виновный просто был переведён на работу в другое отделение. Такое решение вызвало возмущение врачей психиатрического отделения. Вопрос был вынесен на обсуждение на врачебной конференции губернской больницы. После обсуждения инцидента возглавлять губернскую больницу было поручено одному из врачей. Во все последующие годы больницу возглавлял врач. (52)

После кончины А.А.Малевинского в 1917 году старшим врачом психиатрического отделения Вятской губернской больницы назначается Людмила Константиновна Громозова.

Возглавлять психиатрическое отделение, а позднее психиатрическую больницу ей пришлось в очень трудное время. После позорной войны с Японией, бессмысленной с Германией терпение простого народа истощилось. Началась гражданская война и неизбежная разруха в экономике страны. В первую очередь, сельского хозяйства и голод. В это страшное, трудное время и возглавила психиатрическую больницу Людмила Константиновна. Приходилось решать массу самых разнообразных вопросов. Привожу краткую её автобиографию, чтобы представить человека, взвалившего на себя решение этих очень непростых проблем. Забегая вперед могу сказать с задачами она справилась успешно.

Людмила Константиновна Громозова

Первый главный врач Вятской психиатрической больницы

С первых дней появления психиатрических коек в стационаре было просто психиатрическое отделение губернской больнице. Самостоятельным лечебным отделением психиатрическая больница стала только в 1921 году. Эта дата и считается годом, с которого начинается отсчёт организации больницы.

Психически больным на Вятке повезло в том, что в самом начале, у истоков стояли два выдающихся человека, два организатора, всей душей преданных развитию психиатрии, помощи бесправным, беспомощным, униженным болезнью - душевнобольным. Это врачи с большой буквы: Александр Александрович Малевинский и Людмила Константинова Громозова.

Родилась Людмила Константинова 22 сентября (4 октября) 1879 года в городе Слободском Вятской губернии. Отец занимался мелочной торговлей, имел небольшую лавку и с трудом сводил концы с концами. В это время появилась возможность стать членом Вятской губернской думы. Для этого нужно было внести довольно приличную сумму денег. Пришлось продать всё имущество и переехать на Вятку. Людмила Константиновна видела, насколько отличалась жизнь беднейшей части населения, крестьянства, которое полностью зависел от капризов природы и зачастую в неурожайный год не знала, как свести концы с концами и не оказаться на кладбище от голода. Детская смертность была ужасающей. А рядом возводились прекрасные дворцы и их владельцы вели безбедный, часто разгульный образ жизни. Всё это давалось отпечатком на сознание девочки, откладывалось в памяти, искало объяснения. А жизнь протекала своим чередом и нужно было искать свой жизненный путь. (46)

Поступила и окончила Вятскую женскую гимназию. Работала народным учителем в Хлыновском начальном училище. В 1899 году поступила на курсы ЛЕСГАВТА в Санкт-Петербурге, через год перевелась в медицинский институт. В это время начала заниматься революционной деятельностью. В 1904 году её арестовали прямо в помещении нелегальной типографии и на квартире, при обыске, было найдено много нелегальной литературы. Суд состоялся 20 – 22 сентября 1904 года. От услуг защитника Л.К.Громозова отказалась и в процессе судебного заседания произнесла яркую эмоциональную речь, которая в последствии была выпущена отдельной брошюрой. Но брошюра, выпущенная в царской России и сохраняющаяся в библиотеках страны далека по содержанию от произнесённой речи. В брошюре больше пропагандируются идеи социальной несправедливости. В своей речи М.К.Громозова беспощадно обличает существующее неравенство, критикует существующий строй с его законами и порядками. Она осуждает существующий строй. Вращаясь среди городской бедноты, она «везде приводила факты экономической бедности населения. Повторяясь, говорит о безумной роскоши господ и голодающей деревни, миллионные дворцы и грошовая плата рабочих. Вскрывала картины противоречивого характера не обеспечивающего работнику верного куска хлеба». Людмила Константиновна требовала изменить существующий политический строй. В опубликованной позднее брошюре эти моменты не вошли в текст. Учитывалось, что речь вышла в период, когда была монархия и с таким содержанием она не была бы допущении к печати цензурой. С этим приходилось считаться издателям публикации текста.

Закончила: «Я жить хочу, хочу, чтобы вся Россия жила, а не умирала медленно задыхаясь в атмосфере социального и политического гнета.»(46)

Людмила Константиновна Громозова, молодой учитель

Отбывать наказание отправлена на поселение откуда совершила побег. Уехала за границу в Женеву. Там встретилась с В.И.Лениным, работала секретарем у Н.К.Крупской. В 1905 году вернулась в Россию после объявления амнистии. Вернулась на Вятку, активно работала в Вятском комитете РСДРП. Осенью 1906 года поехала в Петербург для продолжения учебы в институте. Окончив институт в 1912 году, поехала на работу в Вятскую губернскую больницу. Во время учёбы увлеклась психиатрией, слушала лекции выдающегося психиатра, профессора В.М.Бехтерева. В губернской больнице начала работать ординатором психиатрического отделения.

В 1915 году назначается заведующей психиатрическим отделением Вятской губернской больницы. После смерти А.А.Малевинского Людмила Константиновна назначается старшим врачом психиатрического отделения Вятской губернской больницы. В 1921 году психиатрическое отделение получает статус психиатрической больницы. Л.К.Громозова становится первым главным врачом Вятской психиатрической больницы. (11).

Активно участвует в совершенствовании психиатрической службы. Психиатрическая больница обслуживает не только население Вятской губернии, но еще территорию Удмуртии, Коми республики, Мари, Северо-Двинскую губернию России. Громозова организует сельскохозяйственную психиатрическую колонию «Раковка».

Открывает психиатрический диспансер для лечения психически больных в амбулаторных условиях. Психиатрический диспансер был вторым таким учреждением в России. Это было большим достижением в организации лечения душевнобольных. Отпадала необходимость направлять в стационар большое количество больных, которые в этом не нуждались. Кроме того, стали решаться многие вопросы, которые раньше решались только в условиях психиатрического стационара. К примеру, стали решаться вопросы судебного характера без направления в стационар. Но самое важное, появилась возможность назначения лечения в амбулаторных условиях. Это прежде всего относилось к больным с эпилептической болезнью. Открытие психиатрического диспансера опережало осознание такой необходимости у многих врачей-психиатров. Не осознавали этого и врачи Вятской психиатрической больницы. Работал психиатрический диспансер только благодаря энергии главного врача больницы Л.К.Громозовой. После её кончины просуществовал он недолгое время. Новые руководители не смогли осознать значение и роль диспансера, он был закрыт. И только много позднее был вновь открыт. Так, некоторые новшества, несколько опережая своё время, не находят понимания не только у обывателя, но и у специалистов своего профиля. К сожалению, это происходит нередко.

Забегая далеко в перед описываемого время, уже в конце XX века, а конкретно в 1997 году, по инициативе главного психиатра области В.И.Багаева было создано территориальное медицинское образование (Т.М.О.) Эта организация включала в свой состав Кировскую психиатрическую больницу, психиатрический диспансер, психотерапевтический диспансер и наркологический диспансер. Во главе этих учреждений оставались уже работающие главные врачи, но они подчинялись главному врачу Т.М.О., возглавлять которое был назначен В.И.Багаев. Но просуществовало объединение не долгое время. Начались разногласия с главным врачом психотерапевтического диспансера, который не хотел подчиняться. Начались бесконечные проверки работы новой организации. В конечном итоге, территориальное медицинское образование было закрыто, а главный врач психотерапевтического диспансера уволен с работы. Было ли это правильным показало время. Через двадцать лет такое образование было вновь создано несколько в другом, более широком объединении. Вошли все психиатрические больницы области, кроме наркологии. Так организация Т.М.О. опередила в своём развитии время. Такая реорганизация была целесообразна для улучшения контроля за процессом лечения душевнобольных. Методов лечения, понимании его правильности было необходимо. Как известно, время не стоит на месте. Конечно, не всегда перестройка бывает уместна и необходима. Это другая тема. Несколько отвлекся.

Громозова активно участвовала в работе в третьем губернском медико-санитарном съезде (1923 год). Через два года представила содержательный, интересный отчёт об опыте своей работы на всесоюзном совещании по вопросам психиатрии и неврологии.

Один только этот перечень участия и внедрения всего нового и современного в повседневную работу показывает, насколько активна и инициативна в своей работе была Людмила Константиновна. Недаром она пользовалась таким авторитетом и уважением со стороны тех, с кем сталкивала её жизнь. Благодаря трудам Людмилы Громозовой Вятская психиатрическая больница считалась лучшей в России.

Её жизнь трагически оборвалась во время железнодорожного крушения поезда 7 января 1927 года. Людмила Константиновна погибла в расцвете творческих сил и не завершенных замыслов. Смерть главного врача потрясла не только Вятку, некролог о её гибели был напечатан в российской центральной газете «Известия». Коллектив психиатрической больницы написал ходатайство в администрацию области с просьбой разрешить похоронить тело Громозовой на территории психиатрической больницы под окном её рабочего кабинета. Просьба коллектива больницы была удовлетворена. Прощаться с Людмилой Константиновной пришло очень много народу, такой известностью и уважением пользовалась она среди своих сотрудников и населением города.

Л.К.Громозова, как главный врач психиатрической больницы, была инициатором проведения врачебных конференций с врачами-психиатрами. Проводились они два-три раза в месяц. Конференции проводила, как правило, старший врач отделения Л.К.Громозова. В дальнейшем ещё не раз придется возвратиться к той работе, инициатором которой была Людмила Константиновна.

На конференциях ставились и разрешались очень многие и самые разнообразные вопросы. Обсуждались особенности ухода за больными, лечебные, кадровые, дисциплинарные, хозяйственные и другие злободневные темы. Основной принцип и заслуга состояла в том, что вся работа больницы была гласной. Это не давало повода для сплетен, кривотолков, пересудов среди медицинского персонала. Ниже приводятся некоторые протокола проведенных конференций.

Конференции – звучит несколько помпезно. Это скорее были просто кратковременные совещания или пятиминутки, на которых присутствовало три – четыре врача-психиатра и на них решались разнообразные каждодневные вопросы.

Людмила Константиновна Громозова, главный врач

Протокол первой конференции врачей-психиатров 24 июля 1918 года

Присутствовали врачи: Громозова, Спасский, Утробин.

– Обсуждался вопрос о прислуге. Постановили по этому вопросу: прислуга должна поступать на работу в отделение с согласия врача, заведующего отделением.

– В 29 палату принимать на работу только мужчин не моложе 20 лет. Если служитель или сиделка поступают вновь в психиатрическое отделение, с ними должен проводиться инструктаж по правилам ухода, правилам поведения, обязанностям прислуги /палатных служителей/ психиатрических

– Обсуждали вопрос о переводе больных из 29 палаты в какое-либо другое психиатрическое отделение.

– Далее доктором Громозовой сообщено о мерах, которые предприняты для предотвращения распространения инфекции, после появления в психиатрическом отделении в 29 палате больного брюшным тифом.

Матанцев 30 лет поступил 19 октября 1917 года. Установлен диагноз – деменция прекокс. Проведено лечение: гидротерапия, давался внутрь калий и натрий, бром. Работал не всегда охотно. Выбыл с незначительным улучшением из лечебницы 30 января 1918 года в связи с продовольственным кризисом. (56)

Конференция врачей 1 января 1919 года

Присутствовали: старший врач Л.К.Громозова, врач М.Л.Греке и доктор Спасский.

– Был осмотрен больной Александр Кривошеин и признан страдающим бредовыми идеями религиозного содержания.

– Осмотрен больной Александр Королёв. Больной после ушиба головы лечился в психиатрической лечебнице в Хабаровске. Признан психически ослабленным человеком, как исходным состоянием травматического психоза.

– Осмотрен больной Иван Передёрнин. Слух хороший, но ничего не говорит уже 7 лет. Признан страдающим истерической немотой.

– Осмотрен Александр Зайцев. Больной после тяжёлой контузии головы. Признан страдающим истерическими припадками на почве «травматического невроза».

– Старший врач предложил всем служащим психиатрического отделения ввести 8 часовой рабочий день.

– Предложено старшим врачом составить список больных, которых можно было бы отправить в город Орлов в ближайшее время.

В конце девятнадцатого и начале двадцатого века в Вятской губернии свирепствует холера, брюшной и сыпной тиф. Кроме того, среди населения продолжает распространяться сифилис. На это обращает внимание всего врачебного коллектива в своих выступлениях на конференциях врач В.А. Трейтер. В связи с создавшейся эпидемиологической обстановке в губернии, а вслед за этим в стационаре губернской больницы на очередной конференции врачей-психиатров поднимается старшим врачом вопрос профилактики инфекционных заболеваний в условиях психиатрического отделения. Врачи вынуждены принимать меры по профилактике. Строго следить за санитарным состоянием в лечебных корпусах. Своевременно выявлять инфицированных больных и изолировать их. Это вынуждает провести врачебную конференцию, посвящённую вопросу профилактики этих заболеваний.

Конференция врачей 4 марта 1919 года

Конференция носит экстренный характер в связи со вспышкой брюшного тифа.

– Обсуждался вопрос о переводе больного из заразного барака в 29 палату. Врачи пришли к выводу, что такой перевод и оставление заведомо тифозного больного в стенах психиатрического отделения недопустимо. Потребуется провести дезинфекцию всего отделения. Важно обратиться в совет больницы, чтобы впредь такие факты не повторялись.

– Ввиду распространения сыпного и брюшного тифа и отсутствия в инфекционном бараке места решено временно предоставить 4 барак для больных с сыпным тифом. Психически больных из этого барака разместить по другим отделениям.

– Далее доктором Громозовой сообщено о мерах, которые предприняты для предотвращения распространения инфекции, после появления двух больных с сыпным тифом в 29 палате.

– Доктор Спасский довёл до сведения собравшихся, что надзирательница Шутько без всякого разрешения отпустила больного Середкова на вечеринку. Постановили: уполномочить старшего врача сделать ей строгий выговор.

– Врач Греке поднял вопрос о том, имеет ли право ординатор отделения задерживать в психиатрическом отделении морфинистку, психически нормальную, против её желания? Дано разъяснение, что не имеет. (94)

В эти годы персонал психиатрической больницы в честь дня рождения кого-то из персонала сделали памятный снимок.

Слева Лев Григорьевич Любимов, справа второй во втором ряду Михаил Михайлович Маевский. Чувствуется - это дружный коллектив.

Материальное состояние губернской больницы и больных психиатрического отделения ухудшалось.

Персонал больницы

Условия содержания психически больных в губернской больнице были неразрывно связано с экономикой губернии, да и всей России в целом. Крупные волнения населения страны, недовольные неудачами на фронте в период военных действий привели к экономическим проблемам. Шла подготовка к войне с Германией, массовая мобилизация трудоспособных мужчин в воинские части. Громадные людские потери на фронте. Вслед за этим революция, гражданская война ещё сильнее ухудшили экономику страны. Неизбежный спутник таких событий – голод. Состояние больных в психиатрической больнице стало невыносимым. Необходимо было предпринимать какие-то меры. В этот период в больнице содержалось свыше тысячи психически больных. Решено было прекратить приём вновь поступающих больных. О больных, находящихся в стационаре психиатрического отделения, было решено сообщить родным, с просьбой выписать из больницы лиц, страдающих психическими заболеваниями. В тех случаях, когда это было невозможно, перевести в психиатрические больницы, расположенные в уездах.

В ряде уездов остались недовольны принятым решением и предложили снабжать продуктами питания, посылая всё необходимое из своих уездов. Так из Малмыжского уезда дали обещание ежегодно посылать для питания душевнобольных в губернскую больницу 3000 пудов хлеба, ежемесячно посылать до 500 пудов. Кроме того, было предложено значительно сократить медицинский персонал. В связи с таким распоряжением 27 сотрудников написали заявление с просьбой оставить их на рабочем месте. Попросили тем сотрудникам, которые проработали в психиатрическом отделении не менее 10 лет назначить пенсию в размере 50% от заработной платы. В случае, если сотрудник проработал не менее 15 лет, выплачивать пенсию в размере 100%. Но эта просьба не была удовлетворена.

Старший врач Л.К.Громозова предложила сократить численность больных на 50%. В целом из психиатрического отделения губернской больницы было выписано 473 человека. В стационаре психиатрического отделения оставалось немногим более 300 больных. Врачи больницы стремились продолжать оказывать посильную помощь психически больным в необычной, крайне тяжёлой экономической обстановке Было предложено оставить в отделении определенную категорию больных. Это прежде всего (материал из подлинника):

– больных опасных для окружающих,

– арестантов,

– острых, требующих лечения,

– военных, солдат воинских частей,

– военнообязанных,

– неизвестных,

– рабочих бараков,

– испытуемые по распоряжению губернского и уездного присутствия и по решению окружного суда. (77)

Это отражено и в материалах врачебной конференции, которая прошла в ноябре 1922 года. На ней старший врач Громозова охарактеризовала сложившуюся обстановку.

Врачебная конференция от 22 ноября 1922 года

Присутствовали врачи: Громозова, Кобеленков, Маевский, смотритель лечебницы Скулкин и ответственный секретарь месткома Гребнев.

Слушали доклад Громозовой о том, что на лечении 50% крестьян из местности, переживающей голод и неурожай. 15% из дальних уездов и 31% рабочих, служащих и красноармейцев. В числе причин, вызывающих душевные заболевания, являются плохое питание и недоедание. «Опыт и наши наблюдения показывают с прямой очевидностью, что следы недоедания и голодания отмечаются у всех больных и поддерживают остроту душевного заболевания. Подтверждением тому является процент смертности». Тогда как в 1913 году таковая была 9%, в 1914 году - 9,3%. Теперь, за последние два года, она значительно увеличилась. Эти цифры красноречивее словесных доказательств. Упадок питания и отсутствие достаточных средств на питание понижают процент выздоровления и лишают общество полезных работников, теперь безвременно погибающих. «И, ввиду сказанного, нам необходимо изыскать средства и поднять питание больных, тем более, что наши больные, происходящие на 99% из глубоко пролетарского населения не имеют возможности получать из дома от родных добавочное питание».

С 1 ноября 1922 года миссия французского красного креста отпускает 115 пайков для острых душевнобольных. Необходимо на конференции обсудить вопрос о способах выражения признательности французской миссии за помощь по улучшению питания острых душевнобольных. Выразить благодарность миссии французского красного креста от имени врачей-психиатров и администрации месткома психиатрической лечебницы за своевременную помощь. Поручить выразить эту благодарность старшему врачу психиатрической лечебницы Л.К. Громозовой. Опубликовать в местной прессе, и просить чтобы и в дальнейшем такая помощь оказывалась. (89)

Сделанное сообщение подтверждается и материалами историй болезни умерших больных в психиатрическом стационаре.

Больной И.С.Носков, 17 лет, поступил в психиатрическое отделение 15 июля 1918 года с диагнозом «Epilepsia psychica» – эпилепсия. Умер 2 февраля 1921 года от туберкулёза лёгких. Находился в стационаре около двух лет.

Больная В.М.Суворова, 34 лет, госпитализирована 12 августа 1907 года, умерла 6 апреля 1918 года. Причина смерти: слабость сердца от сильного истощения. Диагноз –эпилепсия, деменция. Находилась в отделении свыше 11 лет.

Больная А.Н.Лобастова, 26 лет, поступила в психиатрическое отделение 21 февраля 1918 года. Смерть от истощения. Находилась в стационаре 3 года с диагнозом - эпилепсия. В этой истории болезни отмечен вес больной по месяцам: в январе 1920 года – 2 пуда 13 фунтов, в сентябре – 2 пуда 13 фунтов, в октябре – 2 пуда 2 фунта, в декабре – 1 пуд 35 фунтов. 11 февраля «тихо скончалась».

Цепелева А.А. поступила 3 апреля 1918 года. Находилась в стационаре с диагнозом – «кататония». Скончалась от сильного истощения.

А.И.Зыкова, 24 года, поступила в стационар 9 июня 1911 года с диагнозом –«кататония», умерла от истощения 13 сентября 1918 года. В стационаре находилась 7 лет.

Саида Рахминьянова, 35 лет, в стационаре находилась 10 лет – с 26 декабря 1906 года до 30 июня 1918 года. Умерла от «поноса».

Е.Г.Ковалева, 32 года, находилась в стационаре для психически больных непрерывно 13 лет, с 25 августа 1905 года до 23 июня 1918 года. Лечилась с диагнозом «demehcia prekoks» – шизофрения. Умерла от истощения.

Этот список можно продолжать ещё дальше. Следует отметить, что больные умирали молодые: 25-49 лет, в стационаре находились довольно длительное время, лет по 10-15 и более. Смерть наступала от плохого питания, от истощения. Естественно, необходимо было предпринимать какие-то меры. В связи с этим начато сокращение больных, находящихся в стационаре о чём было упомянуто ранее.

На очередной врачебной конференции слушали бухгалтера Кандидова о введении платной медицинской помощи для трудового и крестьянского населения губернии. Материал прислан был для обсуждения в коллективе врачей. Постановили для утверждения проекта принять во внимание нижеследующее:

– желательно для утверждения сей вопрос перенести на общее собрание врачей для широкого обмена мнениями;

– настоящий проект создает для лечебного заведения ряд неясностей, особенно касающихся крестьянского населения. Заведующий лечебным заведением сплошь и рядом не в состоянии выяснить категорию крестьянина. На почве чего может быть ряд недоразумений и вообще подход платности для крестьянства должен быть более осторожным. Следует добавить, что алкоголики, страдающие бредом или галлюцинозом и алкоголики подвергнутые властью принудительному лечению, а так же хронические социально опасные душевнобольные должны получать лечебную помощь бесплатно. С алкоголиков, доставленных в состоянии алкогольного опьянения плата должна взиматься в обычном порядке;

– исключить нервно-психиатрический диспансер, как профилактическое учреждение исключительно для лиц застрахованных и вопрос платности является излишним;

– в стоимость койко-дня должны быть включены все необходимые медицинские исследования и мероприятия;

– к оплате не должны подлежать, как относящиеся к неотложной помощи, больные в состоянии острого психоза;

– реакция Вассермана должна производиться бесплатно, как имеющая профилактическое значение;

– бактериологические и прочие лабораторные исследования, предпринимаемые для выявления инфекционного заболевания и в том случае, где имеется характер срочности, должны производиться бесплатно.

Такое решение не вызвало возражений. Оно было наиболее рациональным.(87)

В довершение ко всем невзгодам в больнице не было достаточного количество дров, в палатах было холодно, больные мёрзли. Нужно было срочно доставать дрова, вывозить их из леса. А это без малого почти тридцать километров. Вот такая была проблема. Нужда заставляла и ежедневно отправлялись за дровами за многие километры. Это был титанический труд. В губздрав обращаются с письмом о помощи. Отмечается, что от плохо отапливаемых деревянных зданий появляется грибок, деревянные стены гниют и лечебное здание разрушается, приходит в негодность. Ответа на письмо нет, но, вероятно, какие-то меры помощи предпринимались.

Территория, которую занимали бараки психиатрической больницы, благодаря усилиям персонала больницы и больных в летнее время выглядели хорошо. Было много зелени, деревьев. Бараки уже старые выглядели нарядно. Красиво возвышалось одно кирпичное трехэтажное здание среди остальных деревянных бараков и окружающей зелени. Построено было в конце XIX века. Вот как выглядела территория больницы в начале XXI века.

Непрерывно продолжалась и борьба с людьми, страдающими хроническим алкоголизмом. Никакие экономические, бытовые трудности не являлись препятствием для процветания этого зла. В протоколе заседания врачей психиатров 20 февраля 1929 года об освидетельствовании А.Г.Холопова для решения вопроса, страдает ли он хроническим алкоголизмом. Комиссия врачей пришла к заключению, что Холопов является хроническим алкоголиком и нуждается в принудительном лечении на основании постановления циркуляра Н.К.З. за №94/М.В от 1927 года амбулаторно в психоневрологическом диспансере. В случае невыполнения принятого решения и отказа от амбулаторного лечения при диспансере подлежит направлению на стационарное лечение в психиатрической больнице.

Мероприятия по борьбе с пьянством и хроническим алкоголизмом обществом проводилась с древнейших времен. И применялись различные методы воздействия для пресечения этого зла. Вплоть до полного запрещения торговли и употребления спиртного, но все это было безуспешно. И вот впервые на государственным уровнем выходит циркуляр о применении принудительного лечения лиц, страдающих таким недугом. Это, наверное, первая попытка пресечь распространения алкогольной эпидемии среди населения России. Она, как и все предыдущие меры, направленные на борьбу с алкоголизмом, потерпела поражение. Но знаменательно, что этот вопрос был поднят на государственный уровень. К сожалению, вынужден сказать, что и до настоящего времени все меры воздействия оказались не эффективными и хронический алкоголизм неизлечим. Горько в этом признаться, но это так. Возможны ремиссии и достаточно продолжительные, но это не считается полным выздоровлением. Могу это подтвердить своим многолетним опытом в лечении алкоголизма. Остается надеться, что когда-нибудь наука найдет средство для избавления от этого зла. (86)

Этой теме еще будет посвящен целый раздел, а тут забегаю вперед и, возможно, в чём-то ошибаюсь. Ведь эта тема давно вызывает волнение человечества.

Ничто не стоит на одном месте. Психически больные продолжали требовать к себе ежедневного, ежечасного внимания. Утрата (гибель главного врача) была тяжелой, но жизнь продолжалась. Возможно повторяюсь, но Мария Константиновна, отдаваясь вся работе, сделала для лечения душевнобольных очень много. Об этом написано много, но разве всё здесь напишешь. На эту тему молодой врач Кировской психиатрической больницы Захаров Николай Борисович сделал на Всероссийской конференции прекрасный, подробный доклад. Он отпечатан в сборнике статей: «Актуальные вопросы психиатрии».

Уездные психиатрические больницы в Вятской губернии

Излагая любую тему невозможно избежать тех начальных исторических истоков, с которых она начинается. Изложение становится несколько отрывочным, но без этого обойтись не могу. Не будет достаточно ясным, как шло становление, организация процесса. Затрагивая тему организации земских психиатрических больниц вынужден вернуться назад, к организации психиатрической службы. А.А.Малевинский в Вятской губернской больнице ставил вопрос о децентрализации оказания психиатрической службы в губернии. Для этого были веские основания. Нужно было приблизить оказание помощи душевнобольным без поездки за сотни верст на Вятку.

Памятник М.К.Громозовой, 1927 год

Учитывать приходилось и частое бездорожье. В связи с этим в ряде уездных центров при уездных больницах создавались отделения для помещения в них душевнобольных. В дальнейшем некоторые из них закрывались. Другие преобразовывались в уездные больницы с постоянным медицинским персоналом.

Нужно иметь в виду, что уездные больницы создавались не единовременно. Проходили годы между открытием психиатрической больницей в уезде или в районе, прежде чем открывалось другое лечебное учреждение в губернии. Так в Вятской губернской больнице психиатрическое отделение было первым и единственным лечебным учреждением для лечения душевнобольных.

В 1811 году открылись земские больницы в Елабуге и в Уржуме. При них психиатрические отделения. Каждое отделение по пятнадцать коек. Нагрузка была не одинаковой. Уезд в Елабуге по численности населения значительно уступал Уржумскому.

На IV губернском съезде врачей в июле 1883 году врач А.Малевинский в своем выступлении говорил о том, что необходимо оказывать помощь душевнобольным по месту их проживания, в земских больницах. Он предлагал организовать децентрализованную психиатрическую помощь в Вятской губернии.

На V съезде врачей в августе 1888 года, на втором плёнарном заседании был заслушан доклад врача А.М.Праздникова о состоянии больниц в уездах. Относительно психиатрической помощи было отмечено, что в Слободской уездной больнице в отдельном каменном здании размещается отделение для душевнобольных, которое состоит из двух комнат, одно для мужчин, другое для женщин. В Елабужской земской больнице имеется бревенчатая пристройка – комната для временного помещения душевнобольных. Депутат Нолинского уезда А.А.Наумов указал, что в городской больнице в одном здании находятся все больные: больные хирургические, терапевтические и тут же психиатрические, что очень неудобно. Планируется строительство здания «для временного содержания помешанных». Подводя итоги съезд отметил, что в ряде земских больниц организованы палаты с койками для содержания душевнобольных. Одновременно указано на неудовлетворительное содержание больных в психиатрическом отделении Вятской губернской больнице.

На VII съезде направлена просьба об увеличении кроватей для душевнобольных в больнице города Елабуга.

На VIII съезде в 1909 году уже констатируется, что в Вятской губернии открыты и работают четыре земских психиатрических отделения. Кроме Вятской губернской больницы это больницы в Орлове, Елабуге и Сарапуле. (23)

К началу первой мировой войны в губернии было развернуто для лечения душевно больных 1522 койки. По числу пользованных психически больных в 1914 году Вятская губерния стояла на 2 месте в Российской Империи. Неоднократно на врачебных съезда, конференциях, проходивших на Вятке, обсуждались меры по улучшению организации содержания и лечения психически больных, на практике всё оставалось без изменений и чаще всего осуществлялось призрение, а не лечение.

В годы гражданкой войны количество психиатрических коек в губернии сократилось до 300. В 1917 – 1918 годах были закрыты психиатрические отделения в Орлове и Котельниче, в 1921 году в Елабуге и Сарапуле.

В результате настойчивых требований вятских психиатров в 1921 году Вятский губернский отдел здравоохранения принимает решение о полном отделении от губернской больницы и об организации самостоятельной психиатрической больницы на Вятке. К ней переходит часть губернской больницы, где размещается штатных 300 коек. Старшим врачом была назначена Громозова Л.К., работавшая врачом ординатором в психиатрическом отделении Вяткой губернской больнице с 1912 года.

В первый же год существования больницы при ней организуется свое подсобное хозяйство, создается ферма, швейная, ткацкая, слесарная и корзиночная мастерская, где активно проводилась трудотерапия больных.

Организовав больничную психиатрическую сеть, вятские психиатры во главе с А.К.Громозовой ставят задачу организации внебольничной психиатрической помощи. В 1925 году в Вятке организуется второй в России нейропсихиатрический диспансер. В 1928 году развертывается ночной санаторий на 50 коек. Вятская психиатрическая больница в 20 годы была в числе лучших психиатрических лечебниц страны. (25)

Психиатрическая больница в городе Елабуге

Положение психиатрического отделения в Вятской губернской больницы было описано выше. Положение земских больниц освещалось довольно слабо и сведений о их функционировании, организации работы скудные. Особенно это касалось психиатрических отделений при земских больницах Вятской губернии. Отрадно, что организацией психиатрического отделения в городе Елабуге Вятской губернии (сейчас территория Татарии) тщательно исследовано. Отделение для лечения психически больных в городе Елабуге было открыто в 1891 году как отделение Вятской губернской земской больницы с целью децентрализации психиатрической помощи душевнобольным. Больница была рассчитана на 60 кроватей. Больница размещалась в пожертвованном губернскому земству доме почётного гражданина города Елабуги купца С.Ф.Гирбасова.

Больные обслуживались врачами земской больницы пока в 1898 году на работу в психиатрическое отделение не был назначен врач Филипп Григорьевич Стельмахович. Филипп Григорьевич родился в 1845 году в Могилевской губернии в семье мещанина. Известно, что в раннем детском возрасте остался без родителей. Сохранилось прошение на имя директора Смоленской гимназии с просьбой принять на бесплатное обучение сироту Ф.Г.Стельмаховича. Он, вместе с братом, числиться учащимся «на казенном счету как круглые сироты». По ведомости Смоленской гимназии за 6 и 7 классы видно, что обучался Стельмахович по всем предметам на отлично. После окончания гимназии он поступает, согласно прошения в Московский университет («на казенном содержании»). В 1869 году он был «удостоен степени лекаря и звания участкового врача». В 1869 году был определен в город Малмыж Вятской губернии уездным врачом. Позднее он работал в Таврической губернии, в городе Липецке, а в 1882 году определён врачом в город Елабуга. С 1893 Филипп Григорьевич уволен в отставку по собственному прошению и числится в Елабуге вольнопрактикующим врачом. 10 января 1899 года Ф.Г.Стельмахович, по предложению Вятской губернской земской управы, вступил в должность заведующего Елабужским отделением душевнобольных с окладом в 600 рублей в год. Находился он в этой должности до 1917 года, почти до самой кончины. Умер он 15 июля 1918 года.

В 1899 году Ф.Г.Стельмахович в рукописном отчёте сообщает, что за указанный период в лечебнице «пребывало» 58 больных, потупило - 12, выбыло - 4, умерло - 16, осталось на 1 января 1899 года 50 больных. Все больные были, по словам врача, «хроники».

Далее из доклада следует: «Образ жизни душевнобольных ничем не отличается от предшествующих лет. По-прежнему некоторые больные занимаются физическим трудом: работают на больничном дворе, в саду, сельскохозяйственными работами на арендованном участке земли, а при отсутствии работ в летнее время, в хорошую погоду, по несколько часов гуляют на открытом воздухе на больничном дворе. День начинался, в летнее время с 6 часов утра, кончался около 8 часов вечера. Вслед за утренним чаем способные к труду направлялись на двор, сад или поле на работы, когда в том являлась надобность. Некоторые же прибирали в палатах. Женщины чинили бельё, вязали чулки, одна занималась вязанием салфеток, делала цветы. Полевые работы, такие как: удобрение навозом, выравнивание полей, исправление канав, дорог, изгородей, жнитво, косьба, прополка, уборка хлеба и молотьба. Равно как и домашние работы – носка дров, топка печей, уборка двора, укладка дров, катание белья и прочие домашние работы производились больными. Неспособные к труду, слабые, эпилептики и паралитики – в хорошую погоду выводились на некоторое время во двор на открытый воздух. Больным дозволялось посещение церкви под присмотром прислуги. Развлечение больных состояло в игре в карты, шашки, гармонику, пение, некоторым больным давались популярные и удобоваримые для чтения книги и газеты. В большие праздники бывали угощения больным: чай с молоком, белым хлебом, сухарями, конфетами, пряники, орехи, яблоки, арбузы.

Пища больных состояла из утреннего и вечернего чая с черным хлебом, обеда из двух блюд и ужина из одного блюда. В некоторых случаях больным выписывалась пища сверх порций, равно как давались овощи, лимоны, водка, белый хлеб, молоко. На доброкачественность пищи обращалось особенное внимание. В спокойных отделениях больные обедают и ужинают за общим столом. Буйные же обедают и ужинают в своих палатах, слабых кормит прислуга. Иногда столовые за обедом посещаются врачом, равно как и кухня во время приготовления пищи больным.

Ближайший надзор за больными лежит как в отделении, так и на работе на прислуге – сторожах, сиделках, затем на надзирательнице и сиделках. Кроме того отделение ежедневно посещается врачом, за весьма редким исключением некоторых дней».

Дальше большое место Стельмахович уделяет вопросу уходу за больными, вопросу качества обслуживающего персонала. Вот выдержки из доклада:

«Вообще о прислуге составляет чуть ли не самое больное место почти во всех психиатрических заведениях, в том числе и в Елабужском отделении. Тяжёлая и не всегда безопасная обязанность ухода за душевнобольными, особенно буйными и неопрятными, вызывает частую смену прислуги. Крайне желательно, чтобы прислуга с больными была более менее постоянная и добросовестная, чем, конечно же, обеспечивался бы лучший надзор за больными. Прислуга нанимается из совершенно разного состава людей, которые сами по себе решительно никакого отношения к интересам больных не имеет. Прислуга в отделение идёт наниматься, которая не находит себе другого места и живёт она здесь только до тех пор, пока не найдет себе другого места. При этом же и отдельных помещений для служительского персонала не имеется, а отводятся таковые здесь же в палатах вместе с больными. Часто враждебное отношение больных к окружающим в силу их чисто психического состояния не понимается служителями, вследствие чего проявляются со стороны последних неприятные столкновения, иногда направленные прямо во вред больным. Поэтому при договоре служительского персонала в заведении для душевнобольных следовало бы обращать внимание не на экономию, а на выбор лучших, пригодных для того людей, что бы обеспечить больных от грубого обращения с ними прислуги. Стало быть, упорядочение условий службы низшего служебного персонала в заведениях для душевнобольных представляется делом первостепенной важности. Необходимо увеличение постоянного вознаграждения (т.е. жалования) или единовременной награды. Так же необходима предварительная подготовка прислуги для поступления её в заведения для душевнобольных. Ознакомление её, по крайней мере, с элементарными правилами и понятиями об уходе за душевнобольными. Последнее всего легче можно было бы достигнуть устройством школ для прислуги при психиатрических больницах. Материальные затраты для того потребовались бы небольшие. А заниматься подготовкой прислуги, по всей вероятности, не отказался бы любой из ординаторов, тем более, что каждому из них приходиться толковать и объяснять вновь поступающим служителям их обязанности». (24)

Та картина, которая дана врачом Стельмаховичем, даёт представление об организации психиатрической службе в уездных больницах Вятской губернии. В 1901 году открывается психиатрическое отделение при земской больнице в городе Орлове на 50 кроватей, а в Сарапуле - на 40 кроватей. В 1890 году в губернии в психиатрических отделениях работает четыре врача. Возглавляет службу врач А.А.Малевинский. Та подробная характеристика, которая дана работе отделению в Елабуге с небольшими вариантами характерна и для Сарапульского, и для Орловского психиатрических отделений земского периода развития медицины. Описанные факты дают представление о незаурядных личностных качествах врача Ф.Г.Стельмаховича. О какой-то целенаправленной активной трудотерапии речи не шло. Труд рассматривался, как мера, направленная для улучшения быта душевнобольных, их питания, занятости. Это, бесспорно, играло очень большую роль в судьбе каждого больного и являлось мощным психотерапевтическим фактором, способствующим восстановлению нормальной психической деятельности.

Психиатрическая больница в городе Котельниче

После окончания гражданской войны в России начинается процесс восстановления промышленности, сельского хозяйства страны Не остаётся в стороне и медицина. Восстанавливаются или создаются вновь психиатрические больницы в Вятской губернии. Психиатрическая больница в городе Котельнич по решению Вятского губернского земства была открыта на месте винных и пивных складов купца Кардакова. Уездное психиатрическое отделение вначале было развернуто на 50 коек. Склады были переоборудованы и приспособлены для больницы. Этим отделением с момента основания заведовал врач Николай Николаевич Волобуев. Больница начала работать 10 августа 1910 года и уже обслужила 160 больных. Штатами предусматривалось: врач - 1, смотритель - 1, фельдшер - 1, надзиратель - 1. Всего персонала было 48 человек. Проводилось, как и в губернском психиатрическом отделении, «лишь призрение, а не лечение больных».

В годы гражданской войны по всей стране резко сократилось число психиатрических коек. В Котельниче в 1917 – 1918 годах отделение временно закрылось. В нем размещалось отделение для больных сыпным тифом, 1922 – 1923 годах был детский дом.

Психиатрическое отделение было вновь открыто в январе 1921 года на 60 коек. Организатором работы лечебницы, как самостоятельного учреждения, был врач Л.А.Шильников. Он закончил в 1916 году Петербургский психо-неврологический институт и приехал в город Вятку. По инициативе главного врача губернской психиатрической больницы М.К.Громозовой ему было предложено занять место заведующего психиатрическим отделением в городе Котельнич и организовать работу. Базой должно было стать здание закрытой в войну существовавшей ранее психиатрической лечебницы. Это здание было заброшено и значительно разрушено. «Это огромное здание в три этажа было отремонтировано хозяйственным способом за 7 пудов муки».

Лечебница была открыта и первая партия больных поступила из города Вятки. Из-за отсутствия топлива больные размещались в гинекологическом отделении уездной больницы до июня 1922 года. В сентябре 1922 года больные были переведены в туберкулезное отделение земской больницы. Шильников заведовал отделением три года, до 1923 года. Было развёрнуто 160 коек. В дальнейшем Шильников увлекся нейрохирургией и работал в Ленинграде.

В 1927 году была открыта при лечебнице невропсихиатрическая амбулатория с водолечебницей и физиотерапевтическим кабинетом.

С 1924 года начала применяться сульфазинотерапия и судорожная терапия.

В 1929 - 1930 годах были открыты лечебно – производственные мастерские. Летом сотрудники с больными работали на подсобном хозяйстве – выращивали лён, зимой пряли, ткали полотно, шили бельё, шили телогрейки, варежки. В больнице долгое время хранились ткацкие станки.

В 1930 году при больнице было организовано подсобное хозяйство, которое за высокие показатели в животноводстве, огородничестве и зерновом хозяйстве было участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Первые годы больные и персонал подсобного хозяйства психиатрической больницы Котельнича жили в землянках. Сельскохозяйственные работы производились вручную и на лошадях.

Накануне Отечественной войны заведовал отделением в Котельничской психиатрической больнице врач Кушелев Виктор Павлович. В последствии был первым главным врачом Советской психиатрической больницы. (26)

В 1960 году главный врач больницы – Николай Александрович Белых. Заведуют отделениями: А.С. Трефилова и Е.И. Логунова. Ординаторы: А.Т. Дмитриева, Е.О. Захарова, и окончившие Горьковский медицинский институт супруги И.Л. Троицкая, Д.С. Троицкий. Все врачи имели внутреннее совместительство, работали на полтары ставки, два врача работали на две ставки.

В 1960 году штатных коек - 300. Поступило больных 520 человек, выписано - 476, умерло - 13. Состоит на конец года 449 больных. На судебную экспертизу поступило 42 человека, из них признано психически здоровыми 25 человек. Трудовая экспертиза была проведена в стационаре 154 больным, амбулаторная трудовая экспертиза - 262. Военная экспертиза - 15 человек.

15 июня 1962 года, в возрасте 60 лет, скоропостижно скончался главный врач больницы Н.А.Белых. Это была большая утрата для больницы. Главным врачом назначается опытный врач, прекрасный человек Елизавета Ивановна Логунова. В больнице работают помимо Елизаветы Ивановны пять врачей. Врач А.Т.Дмитриева уволилась с 1 июля 1962 года в связи с выходом на пенсию.

В 1962 году больница переполнена больными. Широко применяются активные методы лечения. Противоалкогольное лечение проведено 189 больным, из них впервые получили лечение 131 больной. С алкогольными психозами поступило 18 человек.

Подсобное хозяйство имеет 100 гектар пашни, имеются мастерские: швейная, сапожная, столярная. Больные работают на хозяйственном дворе в подсобном хозяйстве. Трудотерапией занято 25 – 30% больных.

Лечебная работа: инсулином пролечено 33 человека, сульфозином - 18, аминозином - 229, резерпином - 17. Всего пролечено 605 больных. (54, 26)

Ашланская психиатрическая больница

Ашланская психиатрическая больница Уржумского района была открыта в 1928 году. Располагалась крайне неудобно. До районного центра, до центральной районной больницы десятки километров грунтовой дороги, которая во время дождей летом или в снежную зиму становилась непроезжей. Больница оказывалась в полной изоляции. Становилось невозможным привлечь узких специалистов (невропатолог, хирург, окулист и др.) к больному при острой необходимости. Лечебные отделения были не приспособлены для больницы, в палатах неуютно.

Открылась больница на базе бывшего винокуренного завода. Здание длительное время пустовало. Первоначально было открыто отделение на 20 коек. Обслуживающего персонала было три человека: фельдшер, санитар и надзиратель. Больные поступали в основном из Уржумского района и Марийской республики. Первый главный врач С. Дубановский начал работать в 1932 году. Условия содержания были плохие. Не было медикаментов, отопление печное, была скученность больных, не было электроэнергии. О каких-то активных методах лечения думать не приходилось. Позднее стали внедряться лечебные процедуры. (27)

В больнице, по инициативе главного врача Ашланской психиатрической больницы А.Г.Червонских организовано центральное отопление лечебных корпусов.

В Ашланской психиатрической больнице в 1959 году штатных коек было 200, развернуто - 240. Работает два врача, один из них главный врач. Поступило 339 больных, вписано - 295, умерло 7 больных, на конец года - 240 человек. Лечение больных, страдающих эпилепсией, всего 77 больных: люминал - 51, дифенин - 10, смесь Серейского - 8, таблетки доктора Кармановой – 8 больных.

По длительности нахождения больных в стационаре: до одного года – 131, до 5 лет - 52, до 10 лет - 62, свыше 10 лет - 33. 149 больных находились в стационаре психиатрической больницы свыше пяти лет, это больше 60%. Больница превратилась в интернат для психохроников. Большой вины в этом у администрации больницы нет. В эту больницу почти ежегодно отправлялись группы хронизированных больных из Кировской психиатрической больницы, которая была переполнена больными. Больница пополнялась психическими больными, которые не имели возможности выписаться из больницы. Им просто некуда было деваться, социальные связи утрачены, возможности как-то устроиться в жизни не было шансов. Они были нетрудоспособны по психическому состоянию. Не было перспективы завести семью. Закон запрещал выписывать таких больных. Вне больницы они просто могли погибнуть. Активные методы лечения не давали результатов. Была такая группа больных, резистентных к лечебным мероприятиям. Сюда же относились и умственно недоразвитые, от которых отказались родственники. Вместо отправки в дом-интернат для психохроников их сплавляли в психиатрическую больницу, тем более что добиться направления, путевки в дом-интернат было очень сложно.

Лечение больных в 1959 году: инсулином -10, аминозином - 121, резерпином - 17 человек. Больных, страдающих хроническим алкоголизмом пролечено 83 человека.

Трудотерапия: больные работают в основном в подсобном хозяйстве. Это полеводство, садоводство, огородничество, животноводство. Занято в среднем 50 больных. (55; 27)

Психиатрическая больница в городе Советске

В июне 1941 года приказом Кировского областного отдела здравоохранения был открыт филиал Котельнической психиатрической больниц в городе Советске. Вначале функционировали два отделения: мужское и женское. Но в связи с большим поступлением в больницу детей страдающих эпилепсией и органически поражением мозга в 1943 году было открыто детское отделение.

Шли тяжёлые военные годы. Все лучшие и более приспособленные здания в области переводились под госпиталя для лечения раненых. Для психических больных и обслуживающего персонала было выделено старое купеческое здание. Оно не было приспособлено для лечения душевнобольных.

Вот как вспоминают очевидцы первых дней и месяцев жизни больных и работы персонала в Советске. «В конце июля 1941 года к пристани Советска причалил пароход. Он доставил около двухсот человек – сотрудников и больных Котельничской психиатрической больницы. На берегу уже ждали мобилизованные со всего города повозки. Больных прямо из трюма парохода сопровождали до телег и повезли к центру города. Их разместили в здании, а сотрудники до осени жили в палатках во дворе больницы».

Больница в те военные годы работала в трудных материальных условиях. Не было простых вещей: карандашей, спичек, керосина, обуви. Дрова приходилось возить из леса на санках. Для освещения использовали лучину и самодельные керосиновые лампы. Сотрудники не знали выходных, работали вместе с больными на заготовке топлива, летом занимались выращиванием овощей.

Первым главным врачом больницы был Кушелев Виктор Павлович. Накануне войны он работал заведующим отделением Котельничевской психиатрической больницы. Всю организационную и лечебную работу он проводил с первых дней открытия больницы. Особенно трудно было с питанием, но помог случай. На купленные облигации Кушелев выиграл пятьдесят тысяч рублей и на эти деньги в деревне Грехово купил у крестьян три дома с приусадебными участками. Он перевёл туда трудоспособных больных с небольшой группой персонала. В дальнейшем построили сарай для скота, овощехранилище, развели огороды. Стали сеять зерновые, выращивать овощи, разводить скот. Таким образом, в деревне Грехово открылось подсобное хозяйство. Оно очень помогло в организации улучшения питания больных.

В сентябре 1947 года был открыт диспансерный кабинет, начался амбулаторный приём больных. Открылась клиническая лаборатория, проводились биохимичекие и серологичекие методы обследования. Первые нейролептики (аминозин, резерпин) начали применяться больным с 1957 года. Кроме аминозина вскоре появились другие нейролептики: тизерцин, мажептил, галоперидол, трифтозин и др. Больные работали на подсобном хозяйстве больницы. На основании многолетних наблюдений за результатами их работы Гладышев отметил благодатное влияние труда на здоровье больных. Впоследствии А.С.Гладышев подготовил и защитил кандидатскую диссертацию на эту тему. (28)

Малмыжская психиатрическая больница

Малмыжская психиатрическая больница была открыта в 1966 году на базе этапной тюрьмы, обнесенной высоким кирпичным забором. Тюрьма была построена по распоряжению Екатерины II в 1815 году. Среди тюрем она отличалась тем, что за время её существования из неё не было ни одного побега.

Здание представляло собой большое трехэтажное каменное сооружение. Помещение было реконструировано под палаты для больных, сестринские, процедурные кабинеты, кабинеты для врачей. Но кирпичная двухметровой толщины стена на непривычного человека производила угнетающее впечатление. Прогулочный внутренний дворик, окружённый каменными стенами был слишком мал для больницы. В связи с этим для прогулок оборудовали место в парке расположенном через дорогу. Неудобство составляла дорога, по которой часто ходил транспорт.

Рядом с каменным зданием было построено деревянное, в котором открылось очередное отделение для душевнобольных.

Первым главным врачом был Волегов Дмитрий Трофимович. Заметного следа, как предприимчивый, активный, целеустремленный организатор, хороший хозяйственник он не оставил. Главным врачом он был пять лет (1971 – 1976г). Увлекался приёмом спиртных напитков.

После революции и гражданской войны города: Елабуга и Сарапул не вошли в состав Вяткой губернии. Так как работа представляет историю становления психиатрии именно в этом регионе, поэтому их дальнейшее освещение не включено в данную работу. Кроме того, в Кировском архиве нет материала о дальнейшем развитии психиатрии в этих городах.

Михаил Михайлович Маевский

После трагической гибели М.К.Громозовой главным врачом психиатрической больницы был назначен в 1927 году Михаил Михайлович Маевский. До этого времени он служил в армии. В должности главного врача он работал до 1936 года. К психиатрии раньше он не имел никакого отношения и назначение его на эту должность вызывает некоторые сомнения. Что послужило поводом неизвестно. В порядке гипотезы можно предположить, что после демобилизации он нуждался в трудоустройстве. Рядовым врачом работать не хотел. А тут потребовался организатор лечебного учреждения. Не имея представления о специфике работы в психиатрической больнице ему ничего не оставалось, кроме одного – продолжать уже начатое и организованное дело, что он и осуществил. В своей работе он продолжал проводить те мероприятия, зачинателем которых была М.К. Громозова. И всё-таки на этой должности он работал девять лет.

Маевский Михаил Михайлович (1927 - 1936)

Естественно, он был постоянным участником совещаний, врачебных конференций. Стремился вникнуть в сущность происходящего. По характеру был инициативным, активным человеком. Беда была в том, что он не видел основного, не видел и не чувствовал своей главной задачи в своей работе. Не было заинтересованности, увлечённости. Не понимал душевного состояния больного и не знал, чем может оказать помощь. Не лежала душа к работе, которую должен был выполнять. Деньги не его очень интересовали. Административная работа его не устраивала. Часто бывая в Нижнем Ивкино, он увлёкся изучением минеральной воды в посёлке Нижнее Ивкино, её лечебными свойствами, возможностью использовать с лечебной целью. Каких-то новшеств, каких-то прогрессивных идей в работу психиатрической больницы не внёс. Он вошёл в историю, как первооткрыватель санатория Нижнее Ивкино. Уволился из больницы по собственному желанию.

Лев Григорьевич Любимов

На должность главного врача Кировской психиатрической больницы после Маевского был назначен в 1936 году Лев Григорьевич Любимов. Проработал он в этой должности короткое время. Какие мотивы были для того, чтобы взяться за эту работу сказать сложно. Больница в этот период была не плохо благоустроена, территория выглядела достаточно уютно. Она больше походила на благоустроенный сад с кустами акации, сирени, редкими деревьями, украшающими территорию. Лев Григорьевич сразу понял основные проблемы, задачи, которые необходимо было решать. Он понял роль труда, роль занятости для душевнобольного человека.

Лев Григорьевич буквально чуть не на каждого больного завел специальные карточки учёта занятости больного, где ежедневно отмечалось, чем был в течении дня занят больной, его отношение к занятому делу. И тут же отмечалось психическое состояние, настроение, заинтересованность в той работе, которую выполнял. Учитывалась занятость больного, участие в труде, занятию в культурно-массовых мероприятиях.

В 1935 – 1936 годах в больнице вводятся два листка учёта. В одном отмечается участие в трудовых делах, в другом - участие в культмассовых мероприятиях. Если больной не может участвовать в труде, он занимается рукоделием, читает книги, газеты, помогает привести в порядок кровати, вымыть или подмести полы и так далее. Всё отмечается в листке учёта занятости больного.

Любимов Лев Григорьевич (1936 - 1938)

Например, на больную Калабину О.А. 26 лет заполнена карточка направление на культтерапию 29 апреля 1936 года. В карточке отмечено:

1. участвует в чтении книг и журналов,

2. по утрам занимается физзарядкой,

3. много читает, играет в шашки, играет на балалайке.

Заключение: игра и учение игры на балалайке способствует формированию коллективных навыков. Подпись: врач Чижова.

Карта по трудотерапии: больная Смирнова, 25 лет, служащая. Поступила 23 ноября 1935 года. Установлен диагноз – шизофрения. Направлена в отделение рукоделия.

Особые повадки: негативна, своеобразна в поведении. Временами агрессивна. Высказывает мысли о самоубийстве. Постоянно наблюдается медицинской сестрой. Работала с 2 мая до 2 октября 1935 года. Занималась вышивкой. Стала более контактной, выдержанной, исчезли попытки к самоубийству. Подпись: врач Чижова.

Проводятся эти мероприятия в сочетании с другими методами лечения. Лев Григорьевич сделал акцент именно на отвлечении больного от того болезненного состояния, в котором находился больной. Вероятно, это играло большую роль в восстановлении и психического, и физического состояния больного. Восстановлении социального положения человека.

Стремление занять больного каким-то делом, включить в труд было первостепенной задачей любого врача психиатра, а тем более руководителя больницы. Опытные врачи знали, что госпитализм отрицательно сказывается на состоянии здоровья больных и стремились с этим бороться.

К большому сожалению работал доктор Любимов не долгое время в больнице. Он пришёл работать уже тяжело больным человеком и уволился по состоянию здоровья. Но он много успел сделать для больницы. Административными делами он занимался мало, да практически в этом не было острой необходимости. Его предшественники: А.А.Малевинский, Л.К.Громозова Л.Г.Маевский сделали большую организаторскую работу по развитию психиатрической службы. Ими была организована подготовка среднего медицинского персонала, специальная школа на правах медицинского училища, для работы с психически больными. Это было большим достижением в деле правильного ухода и обращения с такими больными.

В 1938 неожиданно для администрации психиатрической больницы было получено два приказа. Первый Кировского областного отдела здравоохранения от 16 июня о том, что с 1 августа больница подчиняется областному отделу здравоохранения с расписанием коечного фонда. (ниже он приводится дословно). Второй приказ Народного комиссариата здравоохранения РСФСР от 31 июля того же года о передаче Кировской психиатрической больницы из местного бюджета в российский. И она становится межобластной. (Ниже приводится полный текст приказа). Сказывается какая-то несогласованность между организациями. Приказ областного отдела здравоохранения не был доведен до сведения вышестоящей организации. Это создало определенную спутанность в работе областного отдела здравоохранения. Сказалось ли это на работе психиатрической больницы? Впечатление такое, что все процессы лечения, материальные или экономические остались в стороне. Какая для администрации больницы разница, из какого кошелька получать деньги. Тем более, что «кошелёк» был один – государственный.

Отличия состоят в том, что коечный фонд фигурирует другой. Так в приказе областного отдела здравоохранения Кировской психиатрической больнице определяется 500 коек, колонии Раковка - 250 и областным психиатрическим больницам (напечатано для области 540), то в республиканском – 400, а Кировской межреспубликанской - 700 коек. Об Ивановской психиатрической больнице не упоминается, так же как о Северной. Московскому центральному психоприёмнику - 75 коек. Естественно администрация Кировской психиатрической больницы выполняет распоряжение приказа Народного комиссариата. Далее идут тексты приказов:

Переподчинение Кировской психиатрической больницы

На протяжении одного 1938 года выходит два приказа касающиеся Кировской психиатрической больницы. Первый издается Кировским областным отделом здравоохранения, второй народным комиссариатом здравоохранения России. Ниже приводится текст этих приказов.

1 июля 1938 года. Акт о приёме – сдаче психиатрической больницы при смене руководства. Сдал дела главный врач больницы Любимов Лев Григорьевич. Принял во временное руководство заместитель главного врача Трейтер Александр Васильевич по распоряжению Кировского областного отдела здравоохранения. (приказ от 16 июня 1938 года).

Психиатрическая больница, содержащаяся ранее на государственном бюджете с 1 января 1938 года находится на содержании местного бюджета, стала подведомственной Кировскому областному отделу здравоохранения.

Развернуто 750 коек, из которых городу Кирову – 500 коек, в колонии Раковка 250 коек.

Выделены для Коми А.С.С.Р – 50 коек.

Северной области 60 коек.

Ивановской области 40 коек.

Для населения Кировской области 540 коек.

Штат на 1938 год составляет 449 человек. По штату врачей 24 человека, по факту - 14 врачей-психиатров, недокомплект 10 человек. (57)

Психиатрическое отделение губернской больницы, а позднее образованная Вятская психиатрическая больница финансировались по остаточному принципу. Денежные средства поступали на все нужды из того, что выделялось администрацией губернской больницы. Позднее, когда психиатрическая больница стала самостоятельной, финансирование проводилось администрацией Вятской губернии. Но всегда приходилось обращаться, и неоднократно, с просьбой о выделении дополнительных средств из бюджета губернской больницы или средств администрации губернии. Так зарплата старшего врача психиатрического отделения была меньше, чем у старших врачей других отделений губернской больницы. Продолжалось это до 1938 года.

31 июля этого года вышел приказ Народного комиссариата здравоохранения РСФСР о передаче Кировской психиатрической больницы из местного бюджета на государственный. В приказе фигурируют помимо Кировской ещё семь областей: Томская, Пермская, Казанская, Костромская, Курская, Воронежская и Ворошиловградская. Кировская психиатрическая больница должна предоставить Кировскому облздравотделу 460 коек, Вологодскому -125 коек, наркомздраву Коми - 40 коек и Московскому центральному психоприёмнику - 75 коек. Кировская больница становилась межобластной с коечным фондом 700 мест. В каждой области назначался приказом главный врач. В Кировской психиатрической больнице временно исполняющим обязанности главного врача назначен был А.В.Трейтер. В этой должности он находился очень кроткое время, так как в этом же году главным врачом назначается М.А.Чижова.

Наркому РСФСР возлагается:

А) Оперативное руководство, инструктаж, контроль над деятельностью психиатрических больниц;

Б) Рассмотрение и утверждение финансирование и штаты больниц;

В) Составление персональных планов и контрольных цифр;

Г) Разработка мероприятий по реконструкции больниц и применение активных методов лечения;

Д) Снабжение психиатрических больниц медицинской аппаратурой, мягким и твердым инвентарем.

Областные органы здравоохранения обязаны были следить за санитарным состоянием в психиатрических больницах, оказывать помощь в строительстве.

Вопросы подчинения играли важную роль, но реальность ставила ежедневно новые проблемы, которые необходимо было решать, не откладывая на долго. Это питание больных. Для этого нужно было своё подсобное хозяйство. Решались сразу две важные задачи: занять трудом психически больного человека, физически достаточно крепкого, молодого, способного выполнять посильную физическую нагрузку, а с другой получать какой-то продукт, в частности сельхозпродукцию для улучшения питания.

Возникали и другие проблемой. В больничных помещениях, где содержались больные, было холодно, для отопления недостаточно было дров. И эта проблема решалась на одном из врачебных совещаний. Практически все врачебные и хозяйственные вопросы выносились на обсуждение коллектива и обсуждались достаточно широко.

Психиатрическая колония «Раковка»

На протяжении многих лет всё более насущным становился вопрос организации психиатрической колонии. Эта тема неоднократно обсуждалась и на всероссийских психиатрических съездах. Активное участие в решении проблемы занимался С.С.Корсаков. При его активном содействии была открыта первая колония в 1911 году. Она показала эффективность в вопросе улучшения психиатрической помощи. Психиатры Вятского отделения понимали необходимость организации колонии. Вопрос упирался в приобретении земельного участка, достаточно удобного для этих целей. В царское время нужны были средства для приобретения участка. После национализации земель такая преграда исчезла. В то же время нужда в стационарной психиатрической помощи оставалось большой. Объяснялось тем, что значительно снижалась летальность, в то же время росло число лиц, направленных на стационарное обследование по линии военных организаций, по направлению судебных органов, врачебных комиссий для решения вопросов трудоспособности.

Перегруженность в стационаре психиатрической больницы приводила к частым конфликтам между больными и между больными и персоналом

Эти проблемы не возникли внезапно. Они накапливались постепенно, но требовали своего разрешения. На первом этапе в конце XIX века был создан даже специальный фонд по сбору средств для приобретения земельного участка для организации колони. После революции земли перешли в руки губернского земельного управления. Оно в свою очередь по просьбе губздравотдела передало земельный участок имения «Раковка» этой организации. Земля была истощена неправильным пользованием её бывшими хозяевами. Никаких построек на ней не было, это было голое место, нуждающееся в благоустройстве. Земля была передана в долгосрочную аренду. Участок был удобен тем, что находился в семи верстах от города. Его перерезало полотно железной дороги и это давало возможность использовать железнодорожный транспорт для перевозки психически больных по железной дороге и транспортировать грузы. В частности перевозить дрова для топки печей.

3 мая 1923 года губздрав официально передал документ на аренду земли в количестве 90 с лишним десятин земли. Администрация больницы летом 1923 года силами душевнобольных поставила небольшой караульный домик и при нём сельскохозяйственный сарай. Для строительства зданий колонии и обустройстве территории было выделено 14600 рублей. Администрация психиатрической больницы, при поддержке губздрава, в январе 1924 года приобрела на выгодных условиях, с правом перевозки, в бывшем Филейском монастыре полуразрушенные постройки. А именно две трехэтажные гостиницы, скотный двор. Это был ценный строительный материал. Строения были разобраны и перевезены на «Раковку». В течение февраля – марта месяцев возведен барак на 35 человек, двухэтажный дом – общежитие, баня, кухня, скотный двор. Строительство продолжалось. Но главное в 1924 году в колонии были размещены первые душевнобольные.

С каждым годом продолжалось строительство новых лечебных корпусов. Было построено четыре деревянных здания. Из них два здания были двухэтажные. Увеличивалось и число больных. В колонии находилось 300 – 450 человек. Почти все они активно принимали участие в труде.

Административное здание «Раковка»

А какую радость и восторг сотрудников колонии вызвало появление трактора, невозможно себе представить. Это очень облегчало процесс обработки земли, которая обрабатывалась вручную.

Рядом протекала речка. В дальнейших планах было строительство плотины для пруда и разведения в нём рыбы, строительство мельницы на речке Люльченка. Ранее мельница была и помол зерна производился на ней. Мельница разрушилась и зерно приходилось возить на помол далеко. Это особенно было неудобно для жителей близлежащих деревень.

Первый трактор 1929 год

В речке была чистая вода, водилась рыба. Была поймана щука весом более полутора килограммов. Купалась в речке ребятня. С вводом в эксплуатацию электростанции ТЭЦ – 4 в речку были пущены отбросы производства, по речке шёл толстый слой мазута. Гибло всё живое и в речке, и по берегам. Речка стала мёртвой. Очередное варварство современной цивилизации. Погубить живое ума много не надо. Прошли десятилетия, виновных заставили заниматься очисткой воды, но речка Люльченка осталась мёртвой.

Позднее открылся Кировский биохимзавод. Он занимался переработкой древесины для получения дрожжей для скота. Его отходами был лигнин, это чёрная масса очень похожая на чернозём или перегнивший навоз. Свалкой для него была отведена площадка буквально в несколько сотнях метров от зданий психиатрической больницы. Туда на грузовых машинах начали свозить этот лигнин. Очень скоро навозили горы лигнина. Беду мы почувствовали очень скоро. Летом он начал возгораться. Тучи едкого густого дыма окутывали всё окружающее пространство. Дышать было нечем, видимости не было. В нескольких метрах невозможно было видеть человека. Так продолжалось несколько лет, пока на многочисленные жалобы населения и просьбы администрации больницы не прекратился вывоз лигнина. А в летнее время его регулярно не стали заливать водой. На этих кучах ничто не росло.

Не обошлось и без курьёзов. Один шофер, посчитав, что это удобрение, раз оно такое чёрное и похожее на перегной, предложил привести машину «удобрения» соседу. И привёз на приусадебный участок целую машину этого «добра». Как не порадеть хорошему человеку? Вся растительность на участке немедленно погибла. Остался сосед без урожая. Не знаю, как потом чистили от лигнина землю. Думаю, без крепких слов дело не обошлось.

Сельский труд давал возможность больным, состоящим на 70% из крестьян работать в привычных, обычных для них условиях. Одновременно это даёт хороший психотерапевтический эффект.

Трудовой режим строго индивидуальный применительно к физическому и психическому состоянию больного. «Он является могущественным средством в руках врача-психиатра для восстановления душевной деятельности больного», - писала газета «Вятская правда».

Физический труд – пилка и колка дров, уборка снега, сельскохозяйственные, огородные работы дают отличные результаты у больных с глубокой умственной отсталостью.

Администрация больницы не стремится к самоокупаемости учреждения за счёт труда больных. Эта мысль нелепа. Труд - это прежде всего естественное лечение (писалось в газете).(12)

Такой подход к организации и использования труда душевнобольных конечно был прогрессивным, думается и автором этой статьи был кто-то из врачей больницы или человек хорошо знакомый с особенностями трудотерапии для психически больных. В Вятской губернии удалось избежать участи такого рода больных, которые на Западе были превращены в роботов, цель которых состояла для работодателей только прибыль. Всё остальное их не интересовало. Им безразлична была судьба и здоровье человека. Об этом упоминалось уже ранее.

В труде, связанном с сельским хозяйством, не требовалось какого-то специального образования. Для правильной организации работы был человек получивший знания в сельхозтехникуме. Больные, большей части крестьяне, они привыкли к такому труду. Для них это было привычным делом. Они отвлекались от своих навязчивых болезненных мыслей и постепенно они сглаживались и исчезали из памяти. Наступала ремиссия и выздоровление. В сельхозработах участвовали физически здоровые, привычные к труду больные. Не существовало методов принуждения, перегрузок. Всё делалось только добровольно. Такой был принят порядок. Больные знали это и на работу шли охотно. Результат был просто осязаем. Часто лечение медикаментозное сочеталось с лечением трудом. Сельхозработа была самой разнообразной: это показано на снимках.

Свинарник

Кролиководство

Телятник

Птицеводство

Коровник

Вся полученная продукция, естественно, шла на кухню, злоупотреблений не было. Был налажен довольно строгий общественный контроль.

Хорошо было организовано огородное хозяйство. Урожайность была отменной. Овощей выращивали много и самых разнообразных. Выращивались морковь, тыква и т.д. Много выращивалось огурцов. Они закатывались в бочки и опускались в пруд, там фиксировались к дну пруда, чтобы не всплывали. Всю зиму долбили корку льда и доставали отлично засоленные хрустящие огурчики.

В это время по стране ширилось движение по улучшению интенсивности труда в производственных коллективах. Не осталась в стороне и психиатрическая больница. 1 августа 1934 года в колонии «Раковка» производственное собрание по выборам органа «изобретателей и рационализаторов». Возглавить этот орган избрали главного врача больницы Маевского и четырех членов. Состав избран солидный, но результатов работы в архивных документах нет. Трудно сказать, что бы они могли изобрести в условиях работы психиатрической колонии.

Свежие огурцы

Тыква

Основной задачей было стремление улучшить здоровье больных. Но отставать от общей тенденции страны, провозгласившей такой лозунг, было невозможно. Иначе попадёшь в саботажники существующего строя и окажешься где-то «в местах не столь отдалённых» на Колыме или на Соловках. Лагерей для заключенных было предостаточно. Очень строго было в это время с теми, кто шагал не в ногу. (78)

Дисциплина среди персонала была высокой. Приводится такой пример: одна из санитарок присвоила, находясь на кухне, грамм 400 мяса, так за ней была медицинским персоналом устроена настоящая слежка. По сведениям в архиве было прослежено, куда она заходила и что делала. В конце концов была создана специальная комиссия, которая устроила подробное рассмотрение этого дела и пришла к заключению, что санитарка должна быть уволена с возмещением причиненного ущерба – вернуть несчастное мясо на кухню.

Как уже говорилось в 1884 году отмечалось благотворное влияние труда на состояние, самочувствии психически больных при работах по уборке сена, в газетной публикации вновь подчеркивается роль и значение труда, как лечебного фактора в лечении душевнобольных. Это прекрасно понимали и врачи в своей лечебной практике. Много позднее, в средине XX века значению и роли труда, как лечебного фактора будут посвящены многочисленные научные работы.

В 1936 году главным врачом больницы был назначен Лев Григорьевич Любимов. Автобиографических сведений найти, к сожалению не удалось, но он много сделал для вовлечения душевнобольных в трудовые процессы. Да и в целом делал всё, чтобы больные были заняты, а не слонялись бесцельно в отделении.

Объём работы, который выполняли больные был большой. Высевались зерновые культуры, проводилась работа на огороде, в садоводстве. Больные работали на птичнике, в свинарнике, в животноводстве. Выращивали капусту, лук, огурцы, морковь, свеклу, томаты. Всего за 1939 год было получено прибыли на сумму 255518 рублей. (58)

После увольнения с работы Л.Г.Любимова на эту должность назначается М.А.Чижова. На её долю выпала тяжёлая обязанность руководить Кировской психиатрической больницей в труднейшие годы Отечественной войны нашей страны, послевоенную разруху, восстановление Кировской психиатрической больницы. И в то же время продолжать лечение душевнобольных. И со всеми этими трудностями с успехом справились главный врач и возглавляемый ею больничный коллектив. Возникающие трудности сейчас трудно даже представить.

Приведу лишь личный пример: На занятия в Фалёнскую среднюю школу ходил в лаптях. Все летние каникулы работал на колхозных полях, начислялись трудодни, которые, естественно, не оплачивались. Поступил в институт, но была одна старая телогрейка, а обуви не было. Нашёл какие-то сапоги без подошв. В сапожной мастерской о починке даже говорить не стали. Вместо подошв вырезал подкладки из картона и для вида они сгодились на несколько дней. Говорю для иллюстрации того времени.

Это не такое далекое время и старшее поколение прекрасно помнят военное, страшное, голодное время. Всё было направлено на нужды фронта и очень строгую дисциплину. Другого выхода не существовало. Разве не могло не отразиться на психиатрии всё это. В это сложное, трудное время коллектив Кировской психиатрической больницы возглавила М.А.Чижова.

Мария Алексеевна Чижова

Исполняла обязанности главного врача Кировской психиатрической больницы с 1938 года по 1953 год Мария Алексеевна.

Чижова Мария Алексеевна родилась 1890 году и прошла большой жизненный и творческий путь. Получив высшее медицинское образование Мария Алексеевна с 1923 года посвятила себя лечению душевнобольных. С 1938 года являлась бессменно главным врачом Кировский психиатрической больницы.

Чижова сочетала свою повседневную работу с активной многосторонней общественной деятельностью. Она занималась изучением патоморфоза клеточного состава коры головного мозга у лиц, страдающих психическими заболеваниями. Исследования проводила после их смерти. Чижова стремилась обнаружить какие-то особенности, какое-то отличие в строении, в структуре клеточного вещества головного мозга у душевнобольных. Сопоставляла, сравнивала их между собой, между морфологией клеточного состава лиц, умерших психически здоровыми. Каких- то существенных различий обнаружить ей не удалось. Но тут проявлялось стремление к постижению, открытию причин развития психических болезней. Важен сам факт особенностей характера Марии Алексеевны – стремление найти причины возникновения болезни. С понимания причин болезни сегодняшнего дня понятно, что работа не могла принести положительных результатов. Известно, что и отрицательный результат это тоже результат. Омертвевшая клетка мозга утрачивала функции живой клетки. Изучала и вопросы истории становления психиатрии в Вятской губернии. Этому была посвящена брошюра, выпущенная в 1946 году Кировским областным издательством «Краткий очерк истории психиатрической помощи в Кировской области». Сотрудники больницы, хорошо знающие Марию Алексеевну характеризовали её как дисциплинированную, требовательную к себе и к окружающим, не переносящую халатного отношения сотрудников к своим обязанностям на работе. Она много сделала по улучшению содержания душевнобольных в условиях стационара. Большое внимание уделяла вовлечению больных в трудовые процессы. В летнее время, на принадлежащих больнице землях выращивались тонны овощей, улучшая питание больных.

В отчёте о работе больницы в 1941 году М.А. Чижова отмечает, что больные проходят лечение в десяти зданиях в городе Кирове, одно из которых каменное, остальные деревянные. В посёлке Раковка больные размещены в четырёх деревянных зданиях. Работают мастерские: сапожная, швейная, слесарная, столярная.

В посёлке Раковка больные заняты на огородных работах, парниковых, полевых, садовых. В труде занято 53% больных, находящихся на лечении. Подвоз топлива составлял большие трудности. Дрова приходилось возить за 35 – 49 километров. Врачей работало 18 человек вместо 22 по штату. В военное время медицинский персонал в массовом порядке начал уходить на фронт. Мария Алексеевна оставалась главным врачом Кировской психиатрической больницы до трагической гибели в железнодорожной аварии в 1953 году. Главным врачом Кировской психиатрической больницы она работала 15 лет.(59)

Чижова Мария Алексеевна (1890 - 1953)

Какой-то рок преследует главных врачей Кировской психиатрической больницы. Второй главный врач погибает во время железнодорожной катастрофы. На этот раз катастрофа произошла около станции Лянгасово, это невдалеке от Кирова. За телом на санях ездил санитар больницы. С громадным трудом удалось определить тело погибшей, только но лоскуту шубы, в которой была одета Чижова.

Больница в период Великой Отечественной войны

По приказу Кировского областного отдела здравоохранения все лечебные здания в городе Кирове в 1942 году были переданы для организации военных госпиталей. Не осталась в стороне Кировская психиатрическая больница. Все здания больницы были переданы в распоряжение Кировского городского отдела здравоохранения. В этих помещениях разместилась Кировская областная больница, все психически больные были частично выписаны родственникам, частично переведена в психиатрическую больницу города Котельнич, кроме того в срочно организованную психиатрическую больницу города Советска. Оставшихся небольшое количество больных перевели в помещение психиатрической колонии «Раковка», ставшей психиатрической больницей.

С этого года Кировская областная психиатрическая больница располагается в этом посёлке.

Коечный фонд сократился до 350 штатных коек. В больнице работают всего четыре врача: главный врач больницы Чижова Мария Алексеевна, заместитель главного врача Коновалова Зоя Ильинична, заведующая приёмным покоем Агафонникова Зинаида Ивановна и заведующая хроническим отделением Е.М. Князева. Она же на половину ставки работает врачом по трудовой терапии. То есть даже в этот тяжёлый для больницы период трудотерапия остаётся в центре внимания, она не остаётся в забвении.

За 1942 год в больницу поступает 509 больных, выписывается 537 человек. Больница остаётся переполненной больными. Больные выписываются по выздоровлению 15%, с улучшение состояния - 21%, без улучшения - 14% и по окончании экспертизы - 47,7%.

По степени трудоспособности:

- с восстановленной трудоспособностью 79,9%

- с пониженной трудоспособностью 13,3%

- с утраченной трудоспособностью 14,6%

- летальность составила 13,4%.

Основные причины летального исхода:

- от туберкулёза 21,9%

- от истощения 21,3%

- оставшиеся: от различных причин.

Проводилось лечение общеукрепляющее: аскорбиновая кислота, гематоген, глюкоза, настои трав.

Активные методы лечения: судорожная терапия хлористым аммонием - 66 больных, раствором камфары - 7, лечение инсулином - 8 больных. Трудотерапией было занято 41 больных. Большее количество больных привлечь к труду не позволяет отсутствие условий. (71)

В дальнейшем в летний период почти все больные были заняты на огородных работах и процент больных, занятых трудом больных увеличился значительно. .

В период Великой Отечественной войны в Кирове находилась Ленинградская медицинская академия

Подводя итоги работы Кировской психиатрической больницы за десятилетие с 1934 года по 1944 год Мария Алексеевна Чижова отметила рост числа больничных коек. В 1921 году коек было 300, в 1934 году – 650 коек, в 1944 году уже - 850, рост на 23,5 процента за десять лет. /Называя цифру 850 Мария Алексеевна сделала ошибку, так как число коек в этот период было сокращено до 350/.

Графически выглядело это так, как представлены были цифровые сведения М.А.Чижовой. (Все сведения из архива).

Коечный фонд увеличивался с каждым годом. В тот период расценивался как положительный момент. Реально же сказывалась недостаточная активность в вопросах социальной реабилитации психически больных. Широко используя психотерапию и другие методы лечения необходима была активная работа по ликвидации госпитализма, оседаемости больных в условиях психиатрического стационара. Реальным остаётся тот факт, что в силу необходимости количество психически больных в стационаре уменьшалось в три раза. Это по данным Кировской психиатрической больницы. Конечно определенная часть больных переводилась в стационары других психиатрических больниц области. Но многие выписывались в домашние условия.

Вот как графически выглядела коечная сеть Кировской психиатрической больницы за эти годы.

График без учета реально существующих коек, по сведениям М.А.Чижовой в объяснительной записке. Фактически количество коек постоянно увеличивалось, за исключением военного времени.

Шире стала практиковаться трудотерапия. Увеличивается число мастерских. В 1934 году было четыре мастерских: швейная, сапожная, столярная и ткацкая. К 1944 году добавляется слесарная и трикотажная. Правда, трикотажную мастерскую вынуждены были закрыть в связи с тем, что больных некуда было разместить. В городе Кирове здания психиатрической больницы передаются другому лечебному учреждению. Связано это было с войной с фашисткой Германией.

Охват трудотерапией: в 1934 году - 43 % от количества больных в стационаре, в 1940 году - 45% и в 1943 году - 56 %.

Здесь важно отметить несколько моментов. В первую очередь, врачи психиатрической больницы всё больше начинают понимать то колоссальное значение, которое играет психотерапия на психическое состояние душевнобольного человека.

Во-вторых, расширяется материальная база применения трудотерапии, где больные могут заниматься трудом. Появляются сельхозугодия, животноводство: коровник, свиноферма, птичник, наконец, коневодство.

В-третьих, появляется сельхозтехника, автомашины. И всё это крайне нужно для получения сельской продукции в большем количестве Во всех этих процессах заняты душевнобольные.

В-четверых, вся полученная продукция шла для улучшения и разнообразя питания больных.

В объяснении не отмечена работа лечебно-трудовых мастерских, но о их работе упоминается в другом документе.

Ниже даётся график привлечённых к труду больных.

Значительный процент больных, занятых в труде в военные годы объясняется тем, что в стационаре были оставлены те, кто был способен заниматься трудом и обслуживать себя. Этот график с показателем широкого привлечения больных в трудовых процессах объективно показывает только положение в стационаре Кировской психиатрической больнице, но без учета положения дел в целом во всех психиатрических больницах области.

Выработка и эффективность за 1941 – 1943 годы: в сапожной мастерской пошито новой обуви 985 пар, отремонтировано 3106 пар. Пошито белья для госпиталей: 50 тысяч вещей на сумму 95225 рублей. Ткацкая мастерская: выткано различного полотна – 5037 метров. Столярная мастерская: отремонтировано 12645 предметов. Построены парники, баня, проведен текущий ремонт фермы.

Трудотерапия применялась широко. Это не могло не сказаться на психическом состоянии больных. Состояние здоровья улучшалось и больные выписывались из больницы.

Учитывая хорошую организацию работы больницы, высокие показатели в работе, внедрение передовых методов лечения больных и тесный контакт в работе с ведущими специалистами страны в этой отрасли, министерство здравоохранения присвоило Марии Алексеевне высокое звание «Заслуженный врач РСФСР».(60)

Врачи психиатрической больницы ежегодно выезжали на специализацию, усовершенствование, на конференции на центральные базы в Москву, Ленинград, Казань, Горький, Пермь.

Мария Алексеевна постоянно заботилась о повышении уровня квалификации врачей больницы. Вот перечень врачей, прошедших курсы повышения квалификации на кафедрах психиатрии:

Врач Агафонникова была на конференции посвященной организации психотерапии.

Врач Трейтер был в Горьком на курсах по переливанию крови.

Врач Вотинова была на курсах по организации культтерапии в психиатрической больнице.

Врач Краев на конференции по лечению хронического алкоголизма.

Врач Вотинова сделала сообщение – инсулиновая терапия комами по материалам Кировской психиатрической больницы.

Врач Кушелев – лечение серой по материалам Котельнической психиатрической больницы.

Врач Трейтер сделал сообщение о работе судебно- психиатрической экспертизы в Кировской психиатрической больнице.

Врач Чижова доложила о принципах терапии активными методами лечения.

Врач Питятина сообщила о судорожно - камфорной терапии по материалам Кировской психиатрической больницы.

Врач Агафонникова сообщила о результатах сульфотерапии по материалам Кировской психиатрической больницы.

Все методики проведения лечения внедрялись в дальнейшем в практику лечения душевнобольных.

Врачи больницы тесно сотрудничали с работниками кафедры психиатрии Ленинградской медицинской академии, которая находилась в эвакуации в городе Кирове во время войны. Были в эвакуации преподаватели, работники кафедры психиатрии, но преподавательской деятельностью они не занимались. Они тесно сотрудничали с врачами Кировской психиатрической больницы, оказывали консультативную помощь, читали лекции по психиатрии. Профессор Ленц прочитал лекции на темы: «Классификация психозов» и вторую лекцию на тему «Военные переживания при психозах военного времени». Сотрудник кафедры Кантарович прочитал лекцию «Реактивные психозы», Суворов - «Лечение при истерической глухонемоте», Авербух - «Психозы при истощении», Осипова - «Депрессивные состояния при циклически текущих формах шизофрении».

В отчёте о проделанной работе в психиатрической больнице за десятилетие отмечается довольно широко применяемые методы активной терапии. Это коматозная инсулиновая терапия, сульфотерапия, судорожная терапия камфарой. Все названные методики и результаты от их применения в условиях Кировской психиатрической больницы обсуждаются на совещаниях, конференциях. (38)

После перевода психиатрической больницы в посёлок Раковка в 1942 году количество коек было сокращено до 300. Функционировали в области четыре межрайонные психиатрические больницы: Котельническая, Советская, Ашланская и Кировская. Юридически Кировская психиатрическая больница не имела статуса областной. За каждой больницей были закреплены районы, больные из этих районов должны были госпитализироваться именно в ту больницу, к которой район прикреплён. Но больные часто продолжали поступать в Кировскую психиатрическую больницу не только из прикрепленных районов, но со всей области. Это приводило к переполнению больницы. На одной койке лежало двое больных. Под койкой на полу укладывались ещё двое. Спали больные в коридорах. Скученность была ужасная. На запланированных трехстах койках находилось более 900 больных. Положение складывалось катастрофическое.

Психиатрическая больница 1945 год

В год окончания Великой Отечественной войны, 1945 год, психиатрическая больница имела штатных коек 350 и работало четыре врача: М.А.Чижова, З.И.Коновалова, З.И.Агафонникова и Е.М.Князева. Мобилизованы в ряды РККА и работают в госпиталях врачи: Трейтер, Фролова, Питятина. Состояло больных на начало года 282 человека, поступило - 699, выписано - 537, умерло - 132 или 13,4%; состоит на конец года 312 больных.

Обращает на себя внимание очень высокая смертность больных. В архивных документах нет анализа причин смертности в стационаре, кроме анализа смертности среди инвалидов Великой Отечественной войны.

Летальность среди участников войны: умерло от дистрофии (истощения) 4 человека, от туберкулеза 4 больных (практически от плохого питания), от заболеваний сердца 2 больных, от желудочно-кишечных инфекций -1, от заражения крови-1больной.

Условия содержания даже фронтовиков были такими, что даже этой категории больных врачи были не в состоянии помочь и сохранить им жизнь.

Вероятно, высокая общая летальность объясняется плохим питанием и как результат истощением организма. Врачи пытались бороться с этим и общеукрепляющее лечение было назначено 631 больному, гематоген - 956 больным, практически всем, кто лечился в больнице. Многие получали отвар плодов шиповника, дрожжи.

Проводилась активная терапия инсулином, пролечено 8 больных. Небольшое число больных, пролеченных инсулином (достаточно эффективным методом лечения) объясняется недостаточным количеством и инсулина, и 40% раствора глюкозы. Хлористым аммонием пролечено 66 человек, прерывистым сном: амитал натрия - 48 человек, гексеналом - 12.

Трудотерапия применялась широко. Работали мастерские: ткацкая, сапожная, швейная, столярная. В подсобном хозяйстве обрабатывалось 120 гектар земли. Получен хороший урожай овощей, увеличилось количество сена, зерна. Повысились надои молока. Всё шло для улучшения питания больных. Это отразилось на улучшении здоровья больных. Вот цифровые показатели результатов пребывания больных в стационаре больницы:

Выписанные больные 537 человек:

-восстановленной трудоспособностью 354 человека (65,9%);

- с пониженной трудоспособностью 93 человека (17,3%);

- с утраченной трудоспособностью 90 человек (16,3%).

Выписанные больные, в своём большинстве, были выписаны трудоспособными людьми. Лечение в больнице дало достаточно хороший результат. Это заслуга медицинского персонала. Работы в стране было непочатый край, сказывались результаты войны. Выписанные трудоспособными ещё не значит, что они совершенно выздоровели.

По состоянию здоровья выписаны:

- выздоровевшими - 59 человек (10,9%);

- с улучшением - 204 человека (37,9%),

- без улучшения - 84 человека (15,6%),

- переведены в другие учреждения - 9 человек (1,6%),

- выписаны по окончанию экспертизы - 33,7%. (61)

Участником боёв был и врач Владимир Александрович Каплан. Выпускник Московского медицинского института.

Каплан Владимир Александрович

Сразу по окончании досрочно института был мобилизован и направлен в десантную часть в тыл врага в должности врача десантной части. Фашисты обнаружили десант и подвергли массивной бомбардировке. Владимир Александрович был ранен в ногу. С ближайшим самолетом был отправлен на родину. Долгие месяцы лечения в госпиталях, но нога была ампутирована. Направлен был на работу в Кировскую область и поступил на работу в Кировскую психиатрическую больницу. Это был чуткий, отзывчивый, внимательный врач и чудесный человек, всегда готовый придти на помощь в трудную минуту.

Лечение душевнобольных на различных этапах

При знакомстве с дневниками в историях болезни обращает на себя внимание довольно частое назначение водных ванн. Порой назначение ванн является единственным лечебным назначением в графе с рекомендацией лечебных мероприятий. Ванны в лечебных целях применялись с древнейших времён. Широко применяются они и в наше время при некоторых соматических болезнях. В психиатрии ванны практически не назначаются с лечебной целью с начала XX века.

При назначении ванн важно учитывать ряд факторов. Это длительность процедуры, температура воды, химический состав воды и количество процедур. Об этом приходится упоминать, так как в психиатрическом отделении Вятской губернской больницы в графе лечебных назначений писалось: ванны. Не упоминалось ни число процедур, ни их температура. Возможно, всё это было оговорено заранее и персоналом автоматически выполнялось. Во всяком случае, ванны назначались, как лечебный метод с того момента, когда появилась физическая возможность для их осуществления. Назначались они с конца девятнадцатого столетия.

Трудотерапия, как метод лечения

Роль труда для улучшения психического состояния душевнобольного человека была известна с древних времён. Имеется упоминание об этом у Герадота, Галена. В Европе уже с X века начинают привлекать душевнобольных к выполнению различного рода работ. Процесс применения труда и распространение этого способа терапии как лечебного метода проходил медленно. Постепенно он приобрёл в Европе такие масштабы, что больницы превратились в «работные дома». Это вызвало глубокое возмущение народа. В результате в конце XVIII столетия на труде душевнобольных был поставлен "крест". Он вообще не стал использоваться, как эффективное лечебное средство в практике терапии психически больных в Европе. Рациональному решению применения труда для помощи душевнобольным мешала непримиримая борьба, постоянные раздоры «психиков» и «соматиков». На смену принципам активного вовлечения больных в труд в Европе пришло стремление длительное постельное содержание больных. Поэтому длительные многочасовые, а то и многодневные ванны привели к полной изоляции больного. Это продолжалось до 1924 года, когда в Инсбруке состоялось совещание на котором выступил один из крупных учёных с докладом «Активная терапия в психиатрической больнице». Утверждалось, что долговременная изоляция душевнобольного приносит больше вреда чем пользы.

В своей работе в 1933 году Simon писал: «Если правильно утверждение, что среда формирует человека, то какой человеческий тип может формировать больничная среда?» Далее он писал о недопустимости труда для душевнобольных на конвейере, ударничества, соревнований. Это всё недопустимо. Важен принцип «труд – органическая потребность человека». Не должно быть чрезмерного увлечения. Труд должен быть разнообразен, но социальные условия капиталистического общества не способствуют широкому применению трудовой терапии в повседневной психиатрической практике.

Россия в XVIII веке была отсталой, аграрной страной. Призрением юродивых, блаженных, убогих, кликуш, прорицателей занимались монастыри. Первые официальные указания на необходимость использования труда в качестве лечебного метода при душевных заболеваниях относятся к 1761 – 1762 годам. В период царствования Петра III был издан указ об устройстве специальных домов для психически больных, а при них фабрик и заводов, «чтобы безумные своего времени в бездействии не проводили». Однако этот указ не был претворён в жизнь.

Этот процесс начался фактически с 1864 года. Претворялся в жизнь с громадным трудом. Не было должной поддержки со стороны правительства и общества. В Вятской губернии лечением душевнобольных долгие годы заниматься было просто некому, не было врачей-психиатров.

В домашних условиях душевнобольных лечили знахарки. Больная С.В.Ермолина, вдова, заболела после смерти матери и двух детей. Особенно переживала смерть младшего четырёхлетнего сына. Со слов родных, стала «заговариваться». Лечили дома, в течении четырёх дней «парили» в жаркой бане. Такое «лечение» не помогло. В психиатрическом отделении установлен диагноз – «кататония».

А.А.Малевинский на одном из съездов сказал, что в качестве лечебных факторов для лечения душевных болезней являются: хорошие условия содержания больного и полноценное питание. Более подробно на этих моментах он не остановился.

Условия содержания больных в психиатрическом отделении были описаны выше и оставляли желать лучшего. Питание больных было удовлетворительным. С профилактической целью от скорбута (цинги) ежедневно больным давалось по кружке пива.

С лечебной целью назначались: камфара, рыбий жир, опий, висмут, ванны. Назначались лекарственные препараты редко, порой за целый год назначений нет. До конца девятнадцатого столетия психиатрическое отделение губернской больницы выполняло роль приюта, призрения душевнобольных. Какого-то целенаправленного лечения не было. По сведениям Малевинского, второе место в губернии среди психических расстройств занимал сифилис нервной системы. Для лечения этого заболевания в Петербурге и в Москве применялась терапия малярией. В Вятке его не применяли, по крайней мере по историям болезни этого обнаружить не удалось.

С первого десятилетия XX столетия применяется трудотерапия. В 1909 году А.А.Малевинский сообщает, что трудом заняты 19% больных от числа находящихся в отделении. Преимущественно выполняются работы по уборке помещений, уборка снега зимой, работа на кухне, заготовка дров. Есть одна мастерская по починке одежды, занято в ней 8-10 человек. В летнее время работа на огороде, в поле на сенокосе и другие работы. С этого периода вопросы занятости больных трудом остаются в поле зрения врачей-психиатров.

В дневниках историй болезни, «скорбных билетах», врачи отмечают чем занят больной, как проводит время. В частности отмечается, что он работал на уборке снега, работал на кухне, на заготовке дров и др. Но в листах назначений нет указаний, что больному рекомендовано занятие трудом и назначен конкретный вид труда. Не учитывалась эффективность труда для душевнобольного.

Трудотерапия, как и каждый метод лечения, проходила в своем развитии через периоды подъёма и упадка. Было время, когда на трудотерапию возлагали очень большие надежды и придавали этому методу чуть ли не решающее значение в лечении психически больных. В работах старых психиатров (Пинель, Н.Н.Баженов, С.С.Корсаков) есть яркие страницы, посвящённые доказательству высокой ценности трудотерапии в психиатрической практике. Советские психиатры (Д.Е.Мелехов, В.Н..Мясищев и др.) много сделали для теоретического обоснования этого метода лечения. Такое отношение к трудотерапии частично обусловлено было отсутствием эффективных медикаментозных средств лечения. С появлением таких средств, как правило, интерес к трудотерапии ослабевал. Разочарование в трудотерапии вызывало ещё и тем, что этот метод лечения не раз был скомпрометирован в результате огульного назначения его всем психически больным без необходимой индивидуальности.

Вновь появился повышенный интерес к трудотерапии, несмотря на то, что началось бурное увлечение медикаментозной терапией психических заболеваний. Создание психотропных средств, открывших новую эру в лечении психических болезней, не оттеснило на задний план трудотерапию. Более того, успехи современной психофармакологии, обеспечили всё новых и новых эффективных средств лечения психических заболеваний, повысили интерес к трудотерапии, так как расширили контингент больных, которым этот метод доступен и показан. Известно, что успешное лечение психически больных новыми медикаментозными средствами само по себе не всегда приводит к восстановлению нарушенных психических функций и возвращению больного к трудовой деятельности. Вследствие этого возникла потребность сочетать фармакологическую терапию психически больных с трудотерапией, способной шаг за шагом восстановить те функциональные системы. Нормальная деятельность которых обеспечивает возвращение больному трудоспособности. Трудотерапия направляет свои усилия на преодоление тех препятствий, которые стоят на пути психически больного в его приспособлении к жизни, возвращении к труду, к нормальным условиям существования.

С моей точки зрения, наибольшую популярность и широкое распространение трудотерапия получает в конце шестидесятых годов двадцатого столетия. В дальнейшем начинает преобладать увлечение медикаментозными средствами, отодвигая этот метод лечения на второй план. Но это продолжалось не продолжительное время. Метод лечения психически больных трудом вновь занимает соответствующее ему место.

Сейчас уже нет психиатров, которые относились бы трудотерапии отрицательно. Вопрос заключается в том, чтобы найти наилучшие методы сочетания её с основным медикаментозным лечением и научится строить трудотерапию по определенной, строго индивидуальной, научно-обоснованной системе.

Трудотерапия – специфический метод лечения психических заболеваний. В некоторых случаях она может привести к полному выздоровлению, восстановлению всех нарушенных психических функций. В других только смягчает те или иные патологические проявления. Наконец, трудотерапия может служить переходом к последующему трудоустройству.

В чём особенности трудотерапии?

Труд требует определенных усилий. Для того, чтобы труд был эффективным, необходимо в большей или меньшей степени напрягать внимание и волю. Напряжения этих функций требуют даже самые простейшие виды труда. Об этом необходимо помнить, так как при некоторых психических заболеваниях самое минимальное психическое напряжение бывает непосильным для больного.

Труд – деятельность сознательная. Труд невозможен без сознательного контроля действий и его результатов. Разумеется, не все виды труда полностью поглощают сознание. Целый ряд видов автоматизированного труда допускают ослабление внимания. Так, при выполнении трудовых процессов человек может без ущерба качества результатов слушать музыку, вести беседу, и так далее. Трудовая деятельность требует определенной сосредоточенности. Рабочее состояние обычно способствует повышению жизненного тонуса и сопровождается чувством удовлетворения результатами труда. Эта способность труда служить средством отвлечения от неприятных или тяжёлых переживаний. Оно приобретает особенно большое значение в трудотерапии психически больных. Бездеятельное состояние создает благоприятную почву для фиксации болезненных переживаний. Бредовые идеи, галлюцинации, мысли о собственной неполноценности, тяжёлые воспоминания тем сильнее занимают больного, чем больше у него свободного времени, не заполненного какой-либо деятельностью. Таким образом, в патологии труд может быть специально применён для того, чтобы служить средством освобождения от тяжёлых, болезненных переживаний. Труд должен быть дозированным в зависимости от психического состоянии больного.

Трудовая форма активности свойственна только человеку. Это не значит, что любая деятельность приносит чувство удовлетворения, сопровождается положительными эмоциями. Но даже в тех случаях, когда трудовая деятельность оказывается малопривлекательной, она всё же не уничтожает естественного стремления человека к труду. Вызвать стремление к полезной деятельности – одна из самых важных и в то же время самых трудных задач трудотерапии.

Труд, независимо от его характера и сложности, требует опредёленной организации. Если труд носит коллективный характер, вопросы организации становятся ещё более актуальными. Во всех случаях труд вносит организующее начало в поведение человека и имеет первостепенное значение.

Даже в тех случаях, когда труд не требует коллективного участия многих людей, у него остаётся более или менее выраженный коллективный характер. При любых вариантах труд носит коллективный характер и накладывает отпечаток на психологию работника. В процессе психотерапии это должно быть использовано.

При психическом заболевании происходит ослабление или выпадение некоторых функций. Для их восстановления требуются упражнения для укрепления внимания, наблюдательности, памяти, внимания, мышления и др. Эти функции восстанавливаются в процессе трудотерапии.

Существенное влияние оказывает ритм трудовой деятельности. Далеко не все виды деятельности осуществляются с одинаковой ритмичностью. Однако нет такой деятельности, которой не была бы свойственна та или иная форма ритма. Внесение в трудовую деятельность элементов ритма облегчают трудовой процесс, придаёт деятельности субъективно приятную окраску. Ритмичность труда повышает работоспособность, облегчает работу и вызывает у больного положительные эмоции. Не удивительно, что психически больные, вынужденные на продолжительное время прекратить работу, испытывают чувство никчёмности своего существования.

Важное свойство трудовой деятельности заключается в том, что в ней кроются богатые возможности для компенсации дефекта. Дальнейшие наблюдения показали, что агрессивность больных в «нерабочие» дни (праздничные, воскресные) возрастала и уменьшалась в пять раз в обычные, будние дни в мужском отделении. В женском отделении уменьшалась наполовину.

Не все душевнобольные могли принимать участие в труде. Абсолютным противопоказанием являлись острые психотические состояния с расстройством сознания, острый кататонический ступор, соматические заболевания, которые препятствуют любой нагрузке. Относительными противопоказаниями являются выраженные депрессивные состояния, выраженные астенические состояния, острые психотические состояния без расстройства сознания.

Многие врачи-психиатры писали и защищали кандидатские. Так, Гладышев Александр Степанович один из таких врачей.

Александр Степанович Гладышев

Родился и вырос Александр Степанович в селе Красногорье Санчурского района Кировской области. После окончания 7 классов поступил учиться в Санчуркое медицинское училище. После его окончания пошёл учится в Пермский медицинский институт. Затем поступил в ординатуру в Ленинградский научно-исследовательский институт имени В.М.Бехтерева, а после окончания - в аспирантуру в этом же институте, который возглавлял В.М.Кабанов. На работу был направлен в Кировскую область, в Советскую психиатрическую больницу. Работал ординатором, заведующим отделением, главным врачом.

Александр Степанович Гладышев первым в Кировской области защитил по психиатрии кандидатскую диссертацию в 1976 году. Темой его диссертационного труда было исследование роли и значение трудотерапии в практической работе врача- психиатра. Она называлась «Восстановительное лечение хронически больных в условиях сельской психиатрической больницы». Александр Степанович на протяжении четырёх лет вёл наблюдение за двумя группами больных. Они на 50 – 80% страдали затяжными формами болезни. В условиях стационара находились в среднем по пятнадцать – двадцать лет. У них развился особый психосоциальный комплекс называемый госпитализмом. Оно сопровождалось утратой социальных и профессиональных навыков. В первой группе (основной), состоящей из 100 больных хроников, проводилась активная трудотерапия. Труд назначался строго индивидуально. По сложности выполняемой работы она подразделялась на три категории. Постепенно, по мере улучшения психического состояния здоровья, степень сложности увеличивалась. Эта группа больных находилась в сельском поселении, где была возможность постоянно контролировать состояние каждого больного. Кроме труда они занимались физкультурой (утренней зарядкой), с ними проводилась культработа (посещение музеев, театра, обсуждение художественных произведений, кинокартин). Вторая, контрольная группа, из 50 больных находилась в стационаре, Трудотерапия с ними не проводилась. По своей структуре она была аналогична первой группе.

Через четыре года проведено было сравнение состояния психического состояния здоровья по показателям, разработанным профессором Серейским.

В основной группе состояние здоровья:

- улучшилось - 82%,

- без перемен - 16%,

- ухудшение - 2%.

Тридцать процентов больных выписаны из больницы. У больных оживилась мимика, больные стали следить за собой, улучшился внешний вид, стали больше двигаться, появилось стремление к активному образу жизни, к общению с окружающим.

В контрольной группе, в которой не применялась трудотерапия, у 46 больных из пятидесяти состояние здоровья осталось на протяжении четырех лет прежним. Проведённая работа убедительно показывает необходимость широкого применения всего комплекса реабилитационных мероприятий в практической повседневной работе врача психиатра. (16)

Гладышев Александр Степанович,

Главный врач Советской больницы

В условиях Советской психиатрической больницы это было большим достижением – появление научной работы по осуществлению трудотерапии в условиях сельской местности. Предыдущие работы с аналогичной тематикой освещали роль труда в условиях города, где условия вовлечения больных в трудовые процессы облегчались и выбором видов работ, и методов контроля и наблюдения были легче.

Особенно активно трудотерапия применялась в этот период в городе Томске, где возглавлял её энтузиаст этого дела профессор, доктор медицинских наук А.С Красик. Почти со всеми предприятиями заключались договора и больные отправлялись на свои рабочие места согласно договору.

Администрацией института имени В.М.Бехтерева в Ленинграде была организована научная конференция, посвящённая роли труда в процессе лечения и профилактики душевных болезней. Были очень яркие интересные сообщения Кабанова, Мясищева, Красика и других участников конференции. Они достаточно убедительно показывали насколько результативно было применение трудотерапии и какие поразительные эффективные давали результаты.

Не осталась в стороне Кировская область, где этому вопросу уделялось много внимания и была написана кандидатская диссертация, посвящённая именно вопросам трудотерапии. Это была первая научная работа по психиатрии в Кировской области.

Защита состоялась в 1976 голу. К сожалению, результаты трудотерапии остались достоянием только Советской психиатрической больницы, они не были широко применены во всех психиатрических больницах области. Это одна из причин оседания душевнобольных в стационарах психиатрических больниц. (28)

В Кировской психиатрической больнице, в штате лечебно- трудовых мастерских была штатная должность врача и был оформлен врач, ответственный за внедрение трудотерапии в больнице, но кандидатура врача оказалась неудачной. Он не был заинтересован в получении нужных результатов и всё свелось к бумажной волоките, никому не нужной отчётности на бумаге. А в штате были медицинские сестры и младший медперсонал. Вот пример, когда люди работают без души, ради получения заработной платы. К сожалению, такое бывает и особенно прискорбно, если это касается медицины.

На начальном этапе трудотерапии материальное стимулирование должно производиться в форме дополнительного питания, выдачи дополнительной одежды, подарков к праздникам, принимая форму оплаты труда в соответствии с выработкой каждого больного. В этом вопросе у меня были разногласия с главным врачом Кировской психиатрической больницы В.В.Вотиновой, которая считала стимулирование больных, занятых трудом не обязательным. Но я был свидетелем, как были довольны больные, которые расписывались в ведомости на получение денег, на которые тут же покупались вещи по их просьбе. Правда были и комические случаи. Один больной страдающий выраженным умственным недоразвитием был страшно возмущен, а работал он очень прилежно, когда ему выдавали деньги крупной купюрой. Он считал, что его обсчитали, обманули, но тут же успокоился, когда ему выдали мелкими купюрами, но много. Этим больной был удовлетворен и инцидент был исчерпан. (79)

В последующие годы был налажен строгий учёт выполненной больными работы с тем, чтобы каждый больной знал, что он получит за свою работу соответствующую оплату.

Сбор ягод. 60-е годы

Площадь, засаженная ягодами, занимала много соток и требовала большого труда. Всё шло для улучшения питания больных.

Так подробно остановиться на роли труда при лечении психически больных вынуждает то, что этот метод доступен и эффективен в повседневной лечебной практике в условиях психиатрического стационара и психиатрического диспансера. Это важно на начальном этапе становления психиатрии, когда не были известны другие активные методы лечения.

Уже отмечалось в Вятской губернской больнице в конце XIX столетия благоприятное влияние на психическое состояние душевнобольных, занятых на уборке сена. Но широко этот вопрос не обсуждался, не придавалось большой гласности. С появления психиатрической колонии «Раковка» появилась реальная возможность развивать трудотерапию среди душевнобольных. Это совпало с организацией самостоятельной психиатрической больницы. В последующие годы ежегодно отмечается процент больных занятых трудом. В процентном отношении участие в труде больных отмечено в справке по результатам лечения за десятилетие (1934 – 1944 годы) Марией Алексеевной Чижовой. Она отмечает, что в 1934 году принимали участие в труде 43% больных, проходивших лечение в стационаре.

Конечно, следует учесть, что в военные годы число больных было значительно сокращено. (78)

В правильном уходе за психически больными, организацией лечения, культуре общения с ними сыграло открытие при психиатрической больнице в 1939 году курсов медицинских сестёр. Обучение медицинских сестёр было специально направлено на работу именно в психиатрической больнице с душевнобольными.

В этом же направлении продолжала работу и главный врач Кировской психиатрической больницы В.В.Вотинова, после гибели М.А.Чижовой в железнодорожной аварии. В.В.Вотинова в психиатрии не была новичком. Это отражено в её автобиографической справке.

Валентина Васильевна Вотинова

Психиатрией она заинтересовалась во время учебы в институте. Окончив институт, она была направлена на работу в Кировскую (Вятскую) психиатрическую больницу и работала ординатором. Во время войны, вместе с психически больными уехала в Котельнич. Там ей пришлось работать на административной должности. В то время не очень считались с желанием человека, направляли туда, где возникала необходимость. Постепенно Вотинова стала опытным административным работником. Она работала заведующей районным отделом здравоохранения. Назначение её главным врачом Кировской психиатрической больницы было вполне обоснованным решением и целесообразным.

Родилась Валентина Васильевна в семье священнослужителя в 1909 году. С восьми лет пошла учиться в церковно – приходскую школу. Затем поступила Вятскую гимназию. После окончании гимназии поступила в Пермский медицинский институт. В 1931 году заведующим кафедрой психиатрии был видный ученый профессор А. Б. Залкинд. Он настолько эмоционально читал лекции по психиатрии, что увлекал слушателей. Его лекции привлекали интерес не только студентов института, приходили послушать и врачи городских больниц Молотова (Он еще не был переименован в город Пермь). Эта профессия так увлекла молодую студентку Вотинову, что она приняла решение работать по этой специальности. После окончания института получила направление на работу в Вятскую психиатрическую больницу.

Начала работать ординатором в больнице. Позднее становится заведующей отделением психиатрической больницы. Показала себя энергичной, любознательной, дисциплинированной работницей. С началом войны раненых, поступающих в город на лечение, нужно было размещать в городские лечебные помещения. Надо было освободить и здания, которые были заполнены психически больными. Часть больных в 1942 году, в связи с войной, была переведена в психиатрическую больницу города Котельнича. Валентина Васильевна переехала в Котельнич, работала в психиатрической больнице. Вскоре ей было предложена работа заведующей районным отделом здравоохранения Котельнического района. Она приняла это предложение, но одновременно продолжала выполнять работу ординатора в психиатрической больнице. В 1953 году Валентина Васильевна назначается главным врачом Кировской психиатрической больницы. Это произошло в связи с трагической гибелью главного врача психиатрической больницы М.А.Чижовой.

Валентина Васильевна возглавляла больницу на протяжении двадцати лет. Это был талантливый, чуткий, умный организатор, оставивший после себя светлую память у тех, кто с ней работал. К сожалению, были у неё и недоброжелатели. В областном отделе здравоохранения она пользовалась большим авторитетом, да и в правительстве области. За добросовестную работу была отмечена значком «Отличник здравоохранения», а позднее присвоено звание «Заслуженный врач РСФСР».

Вотинова Валентина Васильевна Главный врач Кировской психиатрической больницы

Возникла необходимость строительства новых больничных корпусов. Главный врач больницы Вотинова Валентина Васильевна от администрации Кировской больницы, от партийной организации больницы обращалась неоднократно с просьбой о начале строительства новых корпусов в областной отдел здравоохранения, в областной комитет партии, в министерство здравоохранения Российской Федерации. Переписка велась многие годы.

Как временная мера, для улучшения положения больных, ежегодно Вотинова добивалась строительства деревянных одноэтажных корпусов для размещения больных. Строились деревянные небольшие здания. Они не решали кардинально вопроса о перегруженности больницы. Таких деревянных построек было сооружено 5 корпусов. Это позволило организовать отдельное размещение больных, страдающих туберкулезом, создать изоляторы для помещения больных, страдающих инфекционными болезнями, особенно кишечными. Проблема перегруженности решена не была. По-прежнему на одного больного приходилось по 2 квадратных метра. А если быть точным, мной лично, количество больных в третьем лечебном отделении поделил на площадь пола в палатах и площадь в коридорах, то получалось на одного больного по 0,64 квадратных метра, вместо положенных 7м по нормативам. Главный врач продолжала хлопотать о начале строительства типового комплекса на 500 коек в кирпичном исполнении. Наконец, добилась начала строительства новых корпусов для размещения в них душевнобольных. Строительство первой очереди трех лечебных корпусов было закончено в 1973 году. Это было большое достижение, в котором главная заслуга заключалась в настойчивости, в стремлении Валентины Васильевны улучшить условия содержания в больнице больных. Мало того, была составлена техническая документация для строительства второй очереди зданий больницы. Так что в последующем не составляло труда продолжить начатое строительство. Обращаю внимание на этом, потому что в последующие годы эти заслуги начали приписывать себе те, кто участия не принимал Но я то был непосредственным свидетелем и участником всего этого. Была ликвидирована эта страшная скученность больных в больничных помещениях. Каждый больной получил свою койку. Это сухо звучит, но какое было достижение для того времени, насколько улучшилось содержание больных в стационаре.

Больница работала в обычном режиме. Для персонала больницы было полнейшей неожиданностью, когда весной 1973 года в больницу приехал заведующий лечебным сектором областного отдела здравоохранения А.А.Тюкалов с приказом об освобождена с должности главного врача больницы В.В.Вотиновой по возрасту. Дело в том, что в областном отделе здравоохранения шла смена руководства. Новое начальство негативно было настроено к главному врачу больницы. Замечаний к руководителю психиатрической больницы не было. Только что она получила благодарность за хорошую работу от министра здравоохранения. Вопрос решался не по деловому, а исходил из каких-то личных амбиций. Кстати, А.А.Тюкалов страдал хроническим алкоголизмом, вскоре был уволен и обращался ко мне с просьбой взять его на работу в организационно- методический отдел (я в то время был заведующим орготделом). Естественно в этом ему было отказано.

Вотинова В.В. попыталась работать ординатором, но была поставлена в такие условия, что решила уволиться. Она становилась помехой вновь назначенному главному врачу. Это можно было предполагать, учитывая её громадный авторитет среди сотрудников больницы. Любое её слово встречалось негативно со стороны нового начальника. Авторитетом новый руководитель не пользовался среди персонала. До назначения на должность главного врача он работал ординатором и имел выговор от администрации больницы за то, что в рабочее время отправился играть в шахматы в другое отделение. В это время с больным, которого он лечил, стало плохо, нужна была экстренная врачебная помощь. А врач развлекался в другом месте, его не могли найти.

Психиатрическая больница 1953 - 1954 годы

Ежегодно в больницу приезжали научные сотрудники из Ленинграда, из института имени В.М.Бехтерева. Они оказывали консультативную помощь врачам больницы, проверяли организацию психиатрической службе области. На протяжении нескольких лет куратором нашей психиатрической больницы была кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник института имени В.М.Бехтерева Лидия Николаевна Вишневская. О ней писал раньше. Прекрасно проводила клинические разборы душевнобольных, которые представляли трудности для врачей психиатрической больницы в вопросах диагностики, тактики лечения, вопросы вменяемости подследственных.

Так был представлен мужчина лет 40 физически крепкий, здоровый. Доставлен был работниками милиции со станции Зуевка Кировской области как неизвестный. Он заявил, что всё забыл и не помнит ни своей фамилии, ни где живёт, как оказался в Кировской области. Доставили в психиатрическую больницу работники милиции. Целый год мы гадали, что такое с этим человеком, какое душевное заболевание? В поведении спокоен, упорядочен, адекватен. Охотно вступает в контакт, отвечает на все вопросы. На вопросы о прошлом отвечает, что не помнит. Сделали фотографию и отправили в Октябрьское районное отделение милиции. Психопродуктивной симптоматики нет. Больной охотно помогал во всех работах в отделении медицинскому персоналу. Был представлен для решения вопроса диагностики Л.Н.Вишневской. Она пришла к заключению, что это истерическая реакция на какие-то крупные неприятности и следует выписать из больницы. Паспортный стол милиции выписал паспорт на вымышленную фамилию и мужчина был выписан из больницы. Он устроился работать на гармонную фабрику, работал около года а потом исчез. Через короткий промежуток времени в больницу приехала комиссия с проверкой из Москвы. Оказалось, что этот мужчина крупный преступник. В Прибалтийсих республиках сотрудничал с фашистами, участвовал в расстрелах мирных граждан. Приехав в эти места был опознан и арестован. Претензий к администрации психиатрической больницы не было. Это достаточно частый вид симуляции и, кстати, самой примитивной. Не была известна причина симуляции. Кто мог подозревать, что такой вежливый, предупредительный молодой человек на самом деле окажется предателем и убийцей. Тут большая ошибка органов милиции, не проявившей элементарной бдительности.

Врачи склонны верить больным, когда нет оснований заподозрить их в чем-то, как было на этот раз. У врачей больницы не было оснований подозревать человека в совершении преступления, что входит в обязанность органов милиции, но не как не медицинских работников.

Врачебные кадры

Трудная ситуация складывалась с врачебными кадрами. В 1953 году в больнице находилось на лечении 931 больной и работало пять врачей вместе с главным врачом. Работала Вотинова Валентина Васильевна – главный врач больницы, переведена из Котельнича и назначенная на эту должность в этом году. У неё была квартира в городе, где жила её престарелая мать и дочь школьница. Каждый день добираться на работу в психиатрическую больницу на Раковку в бездорожье весной и осенью, когда невозможно было проехать даже на грузовой машине было невозможно. Поэтому непосредственно на территории больницы у неё была комната. После работы чаще всего она оставалась ночевать в этой комнате. Кроме ставки главного врача она по совместительству работала ещё на половину ставки врачом ординатором в четвертом мужском отделении.

Коновалова Зоя Ильинична - заместитель главного врача, заведующая четвертым мужским отделением. Точно так же имела квартиру, скорее комнату в городе. Жила с мужем, детей у них не было. На территории больницы у неё была комната рядом с комнатой Валентины Васильевны. Другого выхода просто не было.

Агафонникова Зинаида Ивановна заведовала мужским экспертным отделением. Это было пятое отделение. Там проводилась стационарная судебно-психиатрическая экспертиза. Зинаида Ивановна квартиры в городе не имела. Была комната в деревянном здании на втором этаже. Жили вдвоём с Татьяной Ивановной Флоровой. Были очень дружны. Работа была для них всем. После окончания рабочего дня, а это часов в шесть – семь вечера они шли на свою квартиру со стопками историй болезни, чтобы делать записи в них уже дома. У Зинаиды Ивановны был сын, который жил в Москве. У матери он бывал очень редко. За всё время совместной работы я его не видал ни разу.

Кстати, все здания: лечебные и здания для персонала были деревянные. Просто удивительно, что не было пожара. Частым гостем был инспектор пожарной охраны. По его требованию был вырыт котлован и он всегда был наполнен водой.

Фролова Татьяна Ивановна – зав. женским отделением для беспокойных, возбуждённых больных. Это было второе лечебное отделение. У неё была квартира в городе и с ней постоянно жила женщина. Она выполняла роль домработницы. Детей у Татьяны Ивановны не было. Во время войны у неё развилось какое-то душевное заболевание и она лечилась в том же отделении, где работала до болезни. Продолжала работать после болезни. Истории болезни не сохранилось и сказать что-то по этому поводу не могу. По крайне мере, трудоспособность сохранилась. Каких-то странностей в поведении не было.

Каплан Владимир Александрович - зав. мужским отделением для беспокойных больных. Врач-фронтовик, инвалид второй группы. Нога была ампутирована. Длительное время лечился в госпиталях. Он, естественно, был демобилизован и оказался в Кировской области. Вначале работал терапевтом в Нововятске, а позднее перешёл на работу в Кировскую психиатрическую больницу уже в качестве врача психиатра. Заведовал отделением, был заместителем главного врача по лечебной работе. Это был исключительно грамотный, тактичный, вежливый, отзывчивый человек. «Человек с большой буквы». Врачом он был, как говорится, от бога. Он умел к каждому найти свой подход. Пользовался большим уважением как у сотрудников, так и у больных.

Все те достижения в лечении душевнобольных достигались в первую очередь беззаветной преданностью врачей психиатрической больницы своей работе, которые, в прямом смысле слова, жили интересами больных. Это были энтузиасты своего дела. Они не знали, что такое выходной день. В любое время дня и ночи их могли вызвать к тяжелому больному в отделение. Стопки историй болезни несли домой, чтобы вечером, вместо отдыха, заполнять дневниковые записи, писать выписные эпикризы. Это были необыкновенные люди, достойные глубокого уважения. Все цифровые показатели, приводимые ниже – это результат их работы. Это характеризовало врачей 1940 – 1955 годов. Позднее пришли врачи другого поколения и некоторые из них оказались в психиатрии людьми случайными. При чём не только в психиатрии, но вообще в медицине.

В то время нужно учесть громадную нагрузку, когда в одном отделении не было даже врача, заведующего отделением.

В первом женском отделении для спокойных больных постоянного заведующего отделения не было. Врач для проведения организационной и лечебной работы назначался временный. Он одновременно заведовал двумя отделениями. Не хватало врачей, чтобы заведующий был постоянный человек. На период отпуска врача больные могли остаться без врачебной помощи. Чтобы выйти из создавшейся ситуации, по просьбе главного врача больницы, министерство здравоохранения Российской Федерации издало приказ. Согласно этому приказу Пермская и Горьковская психиатрические больницы были обязаны направлять врачей-психиатров своей больницы в командировку в Кировскую психиатрическую больницу, чтобы дать возможность использовать отпуск врачам Кировской психиатрической больницы. В этих труднейших условиях продолжалось лечение инсулином коматозными дозами, лечение сульфозином. Широко использовалась трудотерапия в условиях лечебно-трудовых мастерских, в подсобном хозяйстве больницы. Организовать работу в помещении в лечебном отделении было невозможно из-за того, что в лечебных отделениях было много больных, была большая скученность.

В 1954 году на два месяца был направлен врач Горьковской психиатрической больницы А.М.Бурмистров. Работал он в пятом «судебном» отделении. Это был интересный человек и совершенно бесстрашный. Каждое утро он отправлялся на работу, захватив с собой опасную бритву. Заходил в отделение и там его брил один из больных. Вносить ножи, стёкло, бритвы было запрещено. И врач с большим стажем работы с психически больными прекрасно это знал. Трудно представить, какому риску он подвергал себя, доверяя опасную бритву душевнобольному человеку. Но видимо прекрасно разбирался в каждом человеке, если доверил себя, свою жизнь такому риску.

В первых числах сентября 1954 года на работу в Кировскую психиатрическую больницу были направлены три врача окончивших в этом году Молотовский (Пермский) медицинский институт. По распоряжению Министерства здравоохранения в медицинских высших учебных заведениях была введена субординатура. В результате весь шестой курс института мы, выбравшие своей профессией психиатрию, занимались только этой наукой. Никто из нас не разочаровался в своём выборе. Занятия с нами проводили преподаватели кафедры психиатрии под руководством профессора, доктора медицинских наук А.О.Эдельштейна. На работу мы приехали достаточно теоретически подготовленными для работы с душевнобольными.

В Кировскую психиатрическую больницу были направлены Нифантова Вероника Петровна, Пономарёва Эмма Алексеевна и, автор этой работы, Саламатов Леонард Филиппович. По договоренности между собой мы встретились утром на Кировском железнодорожном вокзале в первых числах сентября и отправились в больницу. О том, что мы приедем на работу в больницу главный врач Вотинова знала, а о конкретной дате мы не сообщали и ни о какой встрече нас не думали.

До конечной остановки троллейбуса «Филейка» доехали и 4 километра прошли до больницы пешком, городской транспорт дальше уже не ходил, дорога была грунтовая. Перед больницей открылся чудесный вид. Погода была солнечная и впереди расстилалось чуть не километровое пространство огромного огорода, на котором работало множество людей. Работали психически больные под надзором медицинского персонала. Наглядно выглядел процесс трудотерапии.

На работу в психиатрическую больницу предыдущий год приехало два врача – супруги Звоновы: Владимир Михайлович и Дора Ивановна, да прибыло еще три врача. Количество врачей в Кировской психиатрической больнице сразу удвоилось.

Это позволило совершенствовать психиатрическую службу в Кирове. В частности решить вопрос диспансеризации психически больных, организовать диспансерную службу.

Коллектив психиатрической больницы в этот период был дружным. И хорошие взаимоотношения начинались с благожелательного отношения главного врача больницы В.В.Вотиновой. Большое число сотрудников принимали участие в кружке художественной самодеятельности. Ставились сценки по рассказам А.П.Чехова, читались стихи, выступал хор. Баянистом был учитель местной школы, никогда не отказывавшимся от участия. Выступления были и для сотрудников больницы, и для больных, которые в это время лечились в больнице. Готовились концерты и силами больных. Но приходилось учитывать и некоторые нюансы. Так одна больная, выступив со своим номером не хотела уходить со сцены. Приходилось опускать занавес и уговаривать пройти в зал. После концерта были танцы, для больных раздавали подарки.

Профсоюзные конференции проходили в больнице ежегодно. С отчётом за прошедший год выступала главный врач, затем шли прения, замечания, предложения по улучшению работы больницы.

В праздничные даты для сотрудников организовывался праздничный ужин. Заранее составлялись списки желающих принять участие. Собирались деньги, назначались ответственные за проведение мероприятия. Всё это сплачивало коллектив. Соблюдалось полное равноправие.

На один из вечеров желающих принять участи в праздничном ужине оказалось слишком много. Принято было решение провести вечер в доме культуры, в большом зале.

Профсоюзная конференция

В списки включались не только сотрудники больницы, но и их родственники. Зал был полон. На столики ставилась не только еда, но и спиртное. Ужин проходил слишком шумно, не обошлось и без скандалов. По домам развозили на грузовой машине тех, кто жил на Раковке. Но после этого таких мероприятий решили не проводить. Слишком разношёрстная собралась компания. Были и врачи вместе с главным врачом, и медицинские сестры, и санитары. Да ещё пришло много родственников персонала. Получилось не очень приятное сборище.

В дальнейшем собирались только врачи на квартире у кого-то из врачей. Это было много интересней. Приглашали сотрудников библиотеки Герцена, некоторых врачей областной больницы. Спиртного не было и собирались обычно без особого повода, просто чтобы пообщаться.

Приходилось учитывать, что мы отрезаны были от города и все мероприятия были направлены на то, чтобы внести разнообразие в нашу повседневную жизнь.

Создание научного общества невропатологов и психиатров

Первое организационное совещание Кировского научного медицинского общества невропатологов, психиатров состоялось осенью 1957 года. Долго решался вопрос об избрании председателя правления. Было две кандидатуры: главного невропатолога области Ии Ивановны Деришевой и главного врача Кировской психиатрической больницы Валентины Васильевны Вотиновой.

Но та и другая отказались от таких обязанностей. В результате председателем правления был избран невролог С.Г.Лузкин. Правление было выбрано из пяти человек. В его состав выбрали и меня. В обязанность членов правления входила подготовка докладов и сбор всех членов общества. Сообщения были самые разнообразные. Готовилось обычно два доклада: один доклад готовил и делал кто-то из врачей-психиатров, второй – врач-невропатолог. Естественно делались выводы. У нас было много больных, нуждающихся в помощи специалистов того и другого профиля. Больные неврозами предпочитали обращаться к невропатологам в то время, как им больше нужна была помощь психотерапевта. Больные, страдающие судорожным синдромом или эпилептической болезнью так же проходили лечение как у невропатологов, так и у психиатров. И ряд других заболеваний, всё перечислить трудно. Нужно было найти общий язык и договориться. Например договорились, что больные, страдающие эпилепсией должны наблюдаться и лечиться у невропатологов, но с наступлением нарастающей деградацией личности под наблюдение передаваться психиатрам. Честно, надо сказать, что постепенно все больные, страдающие эпилепсией, были благополучно переданы психиатрам, как и больные с невротическими состояниями.

Позднее больные эпилепсией без деградации личности стали наблюдаться и лечится у невролога и только с первичным припадком проходили обследование у психиатра – эпилептолога.

Если обнаруживались врачебные ошибки или были нужны административные указания: сообщалось в областной отдел здравоохранения для принятия мер. Вот один доклад о завершённом суициде молодого человека из Зуевки. Он отслужил положенный срок – три года в армии. Демобилизовался по окончании срока и приехал домой к родителям. Молодой, здоровый, симпатичный. Естественно, завел дружбу с девушкой, они приняли решение создать семью. Но тут возникла проблема: в интимном отношении у молодого человека ничего не получалось, половой жизнью он ещё не жил, никакого опыта не имел. Обратился со своей проблемой к врачам районной больницы. Его направили на приём к невропатологу Кировской областной больницы, но помощи он не получил. Обратился повторно, но результат был тот же. Никакой помощи, лечения не было назначено. И никто не направил его на приём к психиатру. Все врачи находили его здоровым физически и не обращали внимания на его невротическое состояние. Молодой человек потерял всякую надежду и покончил жизнь самоубийством – повесился. Так по халатности врачей был потерян прекрасный человек. Этот случай тщательно был проанализирован членами общества и сделаны выводы.

Второй случай разбирался с молодой женщиной из Слободского. У неё в родильном доме города Слободского принимали роды. Но допустили не простительную ошибку. Во время родов было обильное кровотечение, доктора не сделали своевременно переливание крови и даже не создали такого положения тела, чтобы головной мозг получал самое необходимое количество крови. Больная выжила, но полностью потеряла память. Была выведена на первую группу инвалидности, а позднее направлена в дом-интернат для психохроников. Практически больная ожидала ребенка, а поплатилась своим здоровьем и была вынуждена влачить жалкое существование до конца жизни. И это исключительно по вине врачей Слободского района. Не знаю, понес ли кто наказание за загубленную жизнь.

На заседаниях общества ставились разнообразные вопросы. Так несколько заседаний были посвящены особенностям понимания электро-энцефалографии, которая только что начала внедрятся во врачебную практику. Мной была подготовлена и прочитана лекция о клинике психологии старения человека. Сделаны ряд сообщений на другие темы. Во время посещения Кирова нашими кураторами, они, как правило, делали доклады чаще по тем разделам, по которым ими сделаны кандидатские или докторские диссертации. Каждый член общества вносить должен был взносы, которые частично перечислялись в Москву, на счёт всероссийского психиатрического общества. Благодаря этому мы получали приглашения на всероссийские научные конференции. Проводились они преимущественно в Москве.

Но если психиатры ставили в повестку вопросы интересные для всех присутствующих, то невропатологи делали часто сообщения по своей тематике, неинтересные для психиатров. Общество просуществовало лет шесть – семь, а позднее психиатры стали собираться отдельно от невропатологов. Нозологический термин «невролог» появился много позднее.

Особенности работы с больными

Для больных каждую неделю привозили и демонстрировали художественный фильм. Ежедневно работала библиотека. Кроме того, в каждое отделение выписывались газеты.

Шефами Кировской психиатрической больницы, приказом министерства здравоохранения Российской федерации, были назначены научные сотрудники института имени В.М.Бехтерева г. Ленинграда. Было много писем в Москву, в другие организации от родственников больных нашей области с просьбой дать направление на лечение психически больных в одну из центральных клиник Москвы или Ленинграда Это естественное желание, когда родственники больных не были удовлетворены результатами лечения в условиях Кировской психиатрической больницы. Они надеялись, что в центральной клинике здоровье их родственника будет восстановлено. Но чудеса бывают разве что только на небесах. Таких писем поступало много. Единицы добивались того, что их родственники получали разрешение на лечение в клинике. Преимущественно это были хронически болеющие. Через определенное время они возвращались обратно в Кировскую больницу в том же состоянии. Принципы и методики лечения были такими же. Они уже в Кирове их получали. Чтобы решить этот вопрос и отвечать на поступающие письма было принято решение минздравом России проводить консультативную работу научными сотрудниками института имени В.М.Бехтерева непосредственно в Кировской области. При этом на месте решать вопросы диагностики, правильности проводимого лечения и необходимости направления на лечения в Ленинград в институте имени В.М.Бехтерева. Поэтому при посещении научного сотрудника у него всегда был список больных, которых он должен был проконсультировать с учётом писем, поступивших от родственников наших больных. Так была разрешена проблема на письма родных психически больных Кировской области. В обязанность консультанта были не только консультации больных, согласно полученным письмам или жалобам, но и практическая помощь врачам-психиатрам области. В работе всегда были больные, расценить состояние которых представляло трудности.

Первым научным консультантом из Ленинграда была Лидия Николаевна Вишневская. Она приезжала на протяжении нескольких лет.

Позднее были многие видные, известные в медицинских кругах профессора: Рем Андреевич Харитонов, Юлий Львович Нуллер и другие.

Первый, которого представил Вишневской на консультацию, был сложный для меня больной. Это был бредящий пациент, понять состояние и этиологию которого я не мог. Поэтому не мог установить и правильный нозологический диагноз. А отсюда назначить адекватное лечение. Синдром был паранойяльный, но явно не шизофренического характера. Представил для уточнения Л.Н.Вишневсой. Кстати вся процедура разбора состояния больного составляла из подробного сообщения анамнеза, клинической картины, проводимого лечения и решения лечащего врача. Собеседование с больным, с высказываниями своих точек зрения присутствующих врачей и резюме куратора, всё занимало полтора – два часа. Вишневская в конце, не высказывая своего мнения, попросила меня показать копию медицинского свидетельства на его демобилизации из армии. Этого, конечно, у меня не было. Мне было дано задание немедленно привезти этот документ из райвоенкомата, что и было сделано. Оказалось, что во время службы в армии в Германии он на мотоцикле на очень большой скорости врезался в дерево, получил тяжелую черепно-мозговую травму. В результате травмы развилась эпилептическая болезнь и поэтому был демобилизован. В больнице до консультации находился больше трех месяцев и за этот период у больного не было ни одного эпилептического припадка. Но лечил его инсулином, коматозными дозами, надеясь снять бредовую симптоматику. Положительных результатов, естественно, не получил. Так с помощью консультанта всё встало на свои места и было назначено адекватное лечение. Вишневская мне сказала, что я не обратил внимания, у больного был довольно выражен симптом Чижа (свинцовый или оловянный блеск склер глаз).

После разбора и подведения итогов куратор часто говорил, что окончательный диагноз и дальнейшее ведение больного остаётся за лечащим врачом, так как он является юридически ответственным лицом за него. Консультант только помогает разобраться в состоянии больного. Возможно, аргументы, приведённые будут достаточно убедительными и лечащий врач согласится с предложенной трактовкой и изменит диагноз, методику лечения, но может остаться при своем мнении.

В другом случае консультировал, приехавший в Киров, профессор Юлий Львович Нуллер. Прекрасный клиницист, чудесный человек, всесторонне грамотный, очень тактичный. Доктор медицинских наук кандидатскую диссертацию защитил по теме: невротические состояния, докторскую диссертацию - по депрессиям у душевнобольных. Эту тематику он знал очень хорошо. Об этом он сказал в процессе беседы сам. А у меня в отделении находилась больная, переведенная из отделения неврозов, которой комиссией врачей психиатров с участием начмеда был установлен диагноз шизофрения. И, естественно, переведена в общее отделения. Так я стал её лечащим врачом. После наблюдения, довольно длительного, с этим диагнозом был не согласен. Считал, что она страдает невротическим заболеванием в форме невроза навязчивых состояний. По профессии учитель, она прекрасно справлялась со своей работой, но постоянная неуверенность, жалобы на организацию учебного процесса, жалобы на состояние здоровья послужили причиной направления на приём к психиатрам. Была направлена в отделение неврозов в психиатрическую больницу на стационарное лечение. Там она находилась продолжительное время, но состояние здоровья не улучшалось. Тем более лечащий врач оказался не очень удачным. Не видя результатов лечения, он и решил собрать комиссию, чтобы изменить диагноз и избавится, переведя в другое отделение.

У меня создалась неприятная ситуация. С одной стороны считал диагноз и подход к лечению не верным, а с другой приходилось считаться с решением комиссии врачей-психиатров поставивших этот диагноз.

И тут, к счастью, приехал из Ленинграда профессор Юлий Львович Нуллер. Как же не воспользоваться такой ситуацией и не представить на консультацию эту больную. Она уже была представлена на ВТЭК и ей определена вторая группа инвалидности. Естественно, с работы в школе была уволена.

При консультации профессор очень последовательно и подробно провел беседу с больной, спросил мнение присутствующих врачей и в первую очередь моё. А потом высказал аргументировано и убедительно свою точку зрения. Ещё раз повторил, что хорошо изучил эту тему. Подтвердил, что заболевание носит невротический характер. Но невроз навязчивых состояний очень трудно поддаётся лечению. Они остаются трудоспособными. С сожалением сказал, что напрасно она была выведена на инвалидность и сейчас будет трудно восстановить на работе. Поэтому не нужно спешить снимать её с группы инвалидности, не договорившись о трудоустройстве. Иначе больная может остаться безработной. Работала больная в школе в Кирово-Чепецком районе. Договориться с директором школы о трудоустройстве не удалось. Семьи она не имела, всё было сосредоточено на работе, только этим и жила. Единственный случай в моей практике, когда выпускники её класса всем составом после окончания выпускных экзаменов приехали к ней из района попрощаться и сказать спасибо за её уроки, хорошие знания, которые они получили. На работу она не устроилась, но частенько приезжала в больницу побеседовать со мной. Кстати, её сестра вышла замуж, имела детей и семейных забот хватало. И у неё тоже имелись симптомы невротического характера, но слабо выражены. Видимо, наследственно полученные особенности характера способствовали формированию при определенных жизненных неурядицах проявлять себя в формировании клиники невроза. Наследственный фактор в развитии психических заболеваниях игнорировать нецелесообразно. Предполагаю, что в медицинской практике он присутствует нередко.

Думаю, хорошее впечатление оставило сообщение на очередном заседания на конференции психиатров Рема Андреевича Харитонова, профессора, доктора медицинских наук института имени В.М.Бехтерева. Он занимался вопросами изучения эпилепсии. Сообщение сделал блестящее, заострил внимание на вопросах, требующих решения, ответа на которые в настоящее время пока нет. Позднее он познакомился с врачом, будущим профессором Кировской медакадемии В.И.Багаевым. Рем Андреевич был очередным консультантом – куратором психиатрической больницы.

Позднее с циклом лекций приезжали ведущие специалисты в области тактики лечения душевных заболевание профессора Г.Я.Авруцкий, А.А.Недува, специалист по лечению депрессивных состояний Л.В.Вертоградская. Они предлагали помощь по организации децентрализованного лечения психически больных. Лечения в амбулаторных условиях, что позволяет проходить лечение без отрыва от семьи, от своей работы, не нарушая обычного стереотипа жизни. Это то, что в начале XX века предлагали основоположники психиатрии А.А.Малевинский, В.А.Трейтер. В Европе это уже применялось. Для наших учёных не было новинкой. Беда была в особенностях чисто Российских, в её громадной территории, в редких, отдалённых друг от друга поселениях. Это касалось и Кировской области.

Психиатры области не оставались без внимания крупных специалистов в области психиатрии. Кроме того, довольно регулярно получали приглашения на общероссийские съезды психиатров, конференций, декадники. Получали путёвки на специализацию, усовершенствования на базах в Москве, Ленинграде, Пензе, Казани и других городах страны. Конечно, во всех этих мероприятиях принимали активное участие.

Работа с душевнобольными считалась вредной и опасной. Персонал, работающий с психически больными, имел некоторые льготы. Заработная плата с тридцати процентной надбавкой по сравнению с персоналом других лечебных заведений. Отпуск был более продолжительным, это было оправдано.

Нападения больных друг на друга были обычным явлением. Попадало зачастую и медицинскому персоналу. Однажды во время обхода больных в отделении я пришёл в себя лежащим на полу. Медицинская сестра помогла мне подняться и встать на ноги. Слегка кружилась голова. Оказалось, со спины подошёл больной (было это в мужском отделении для беспокойных больных) и со всей силы ударил по голове. На несколько секунд я потерял сознание и свалился на пол. Отсиделся в своём кабинете и вызвал больного выяснить причины нападения. Больной был спокоен и охотно отвечал на вопросы. Объяснил, что ударить меня ему «просто захотелось». Это был импульсивный немотивированный поступок. Бредовых, галлюцинаторных расстройств не было. Позднее его из больницы забрал отец. А ещё через полгода он с сопровождающими был доставлен из психиатрического приёма распределителя Москвы. Во время разговора больной с какой-то хвастливой интонацией сказал, как в Московской больнице он сильно ударил врача. Больной лечился с диагнозом органическое поражение центральной нервной системы с психическими нарушениями.

Поступки больных часто вытекают из их бредовой или галлюцинаторной симптоматики. Они бывают и социально опасными.

Вот пример, в обеденный перерыв в столовую при больнице прибежала за мной санитарка с криком, что в четвертом отделении зарезали больного. Бегом побежал в отделение. Там в палате, где обедом кормили больных, на полу в луже крови лежал уже мертвый человек лет шестидесяти с перерезанным горлом, А рядом санитары держат за руки больного, который во всё горло кричал, что он расправился с Гитлером. Тут же валялась опасная бритва. Оказалось, больного врач отпускал в домашний отпуск на несколько дней. В этот день он вернулся, а медицинская сестра не проверила одежду больного и не отобрала бритву. Больной с бредовыми идеями скрывал свои мысли и был отпущен домой. В бред мог включить любого человека, но развязка была бы такой же кровавой. Медицинская сестра была уволена с работы, но по решению суда восстановлена.

Ещё пример с пациентом, страдающим бредовыми идеями ипохондрического содержания. Больной Скопин Евгений обратился во время врачебного обхода с жалобой на зубную боль. Болел зуб верхний передний. Направил больного к зубному врачу. Там осмотрели зуб, патологии не нашли, профилактически сделали рентгеновский снимок. Оказалось всё в порядке, патологии нет. Естественно, зуб трогать не стали, А больной настаивал на удалении зуба. В последующие дни больной настойчиво жаловался на упорную зубную боль и требовал удаления зуба, утверждая, что он ему мешает. Зубной врач категорически отказалась удалять здоровый зуб. Через нескольких дней зуба не стало. Больной сам расшатал и выдернул свой зуб, но на этом больной не успокоился. Во время очередного врачебного обхода пожаловался, что болит следующий зуб. Процедура повторилась. Снова осмотр зубного врача, которая патологии не нашла и удалять здоровый зуб отказалась. Через нескольких дней зуба не стало. Жалобы на зубную боль очередного зуба продолжались и зубы во рту убывали, пока не исчез последний зуб. Я надеялся, что на этом жалобы прекратятся, зубов во рту не осталось. Но не тут-то было. Во время очередного врачебного обхода больной пожаловался, что его беспокоит ноготь на ноге на большом пальце. Тщательно осмотрел ногу и особенно палец, на который жаловался больной. Все было в порядке, ноготь и палец были здоровы. Попытался убедить в этом больного, но это ни к чему не привело. Он продолжал утверждать, что ноготь ему мешает и он болит. Через пару дней ноготь был выдран. Это повторялось и с другими ногтями. Больной ходил в отделении с обмотанными бинтами ногами, через которые выступала кровь. Психотерапия была бессмысленна, инсулинотерапия противопоказана, больной страдал эпилепсией с психическими нарушениями. Нейролептиков ещё не было, противосудорожные препараты получал регулярно.

Больные с бредовыми идеями, в содержание бредовых идей, которых фигурировали конкретные люди всегда были очень опасны. И прежде всего это касалось медицинского персонала психиатрических учреждений.

Таких примеров можно было бы привести достаточно много. Но нужно отметить больные привыкали к постоянно работающему персоналу и крайне негативно, злобно относились к незнакомым посетителям. Это касалось различных проверяющих комиссий, особенно, к работникам из пожарной охраны, которые являлись в форме.

С годами происходила реорганизация психиатрической службы, зачастую не в лучшую сторону для психиатров Кировской области.

Так Кировская психиатрическая больница стала подчиняться областному отделу здравоохранения. На основании приказа министерства здравоохранения РСФСР от 3 февраля 1956 года за № 56 Кировская психиатрическая больница передана из республиканского подчинения в ведение Кировского областного отдела здравоохранения.

С момента переподчинения значительно ухудшилось материальное положение психически больных. Уменьшилось финансирование на приобретение твердого и мягкого инвентаря. Ухудшилась возможность закупать необходимое количество одежды, особенно зимней, постельного белья и так далее. (62)

Кировская психиатрическая больница 1960 – 1965 годы

Коечный фонд 650 коек. За год госпитализировано 1850 больных, из них первичных - 489 человек, выписано - 1834, умерло - 48.

Состоит на 1 января 1961 года 806 больных.

Выписано по выздоровлению       718      41,8%,

С улучшением состояния здоровья       756       44,2%,

Без перемен                        240 14%.

Почти половина выписавшихся пациентов с выздоровлением. Такой большой процент выписанных по выздоровлению объясняется тем, что в него вошли лица с хроническим алкоголизмом. Назвать их выздоровевшими трудно, так как до настоящего времени хронический алкоголизм считается неизлечимым. Возможны длительные ремиссии (светлые периоды, когда больной человек не употребляет спиртное), но беда в том, что первая же выпивка, употребление спиртного, и запойное пьянство возвращается с прежней силой, с такой же интенсивностью. Большой процент больных выписано с улучшением состояния здоровья. Это значит, что эти больные возвратились в свои семьи, многие приступили к работе на производстве, в сельском хозяйстве.

Саламатов Леонард Филиппович

Начмед больницы 1968 год

В стационаре осталось 806 больных. Из них 156 человек койки не имели, это 24% или каждый четвертый больной.

Система содержания больных в условиях стационара была достаточно жёсткой. Больные, которые находились в условиях больницы, опекались сотрудниками и отвечали за них. Среди них были те, что совершали какие-то преступления и находились по решению суда на принудительном лечении. Были и на судебной стационарной экспертизе. Наконец, часть больных представляла группу социально опасных больных (склонных к суициду или агрессии по отношению к окружающим). В окнах стояли металлические решетки. Входные двери были на замках и вход каждого больного контролировался. В тот период считалось необходимым такое содержание больных. Внутри отделения меры стеснения были достаточно редким явлением (фиксация к кровати, укутывание в простыни). Это не значит, что больные постоянно находились в каких-то тюремных условиях. Нет, они ходили почти ежедневно на прогулки. Спокойные больные, хорошо известные персоналу, с разрешения врача свободно отпускались на улицу, ходили на наружные работы, но всё контролировалось. Каждый побег больного считался чрезвычайным происшествием и делалось всё, чтобы возвратить обратно и по показаниям выписать родным. В этом случае ответственность за поведением и здоровье душевнобольного ложилось на плечи родственников. С них бралась специальная расписка в том, что в домашних условиях будет осуществляться надзор за больным. В случае ухудшения состояния здоровья, не адекватного поведения, больной вновь будет доставлен на приём к врачу для решения вопроса о его госпитализации в психиатрическую больницу. Хотя юридической силы она, конечно, не имела.

Побеги, конечно, были. Вот одна из таких попыток. Больная щупленькая, маленькая, низкорослая решила бежать из отделения через печку и печную трубу. Залезть в печку труда не составило, но вот в трубе застряла и ни туда, и ни обратно. Начала кричать, чтобы ей помогли вылезть. Звук глушился кирпичной стенкой и слышно было плохо. Персонал долго искал, что это за глухие звуки и откуда они раздаются. С трудом отыскали неудачницу- беглянку и вытащили её. Но видок был только для карикатуры: вся чёрная от сажи: всё лицо, одежда, руки, только белки глаз контрастно белые. Долго со смехом отмывали от сажи и приводили в человеческий вид. Сама неудачная беглянка плакала из-за своей неудачи. Её не забирали родные, а иного выхода не было. Мы настояли и за ней приехал кто-то из родных.

Кириллов Б.И.

Был направлен в Кировскую психиатрическую больницу врачом ординатором. В тот период я выполнял обязанности заместителя главного врача больницы. И Кириллов стремился мне угождать. Не проходило не одного праздника, чтобы он не пришёл с поздравлением. К работе относился халатно. Получил выговор. Но так же пресмыкался перед пьяницей Тюкаловым, бывшим тогда зав.лечебным сектором областного отдела здравоохранения. В благодарность получил должность главного врача. Почему на этом эпизоде заострил внимание? Потому, что подобного рода люди начинают решать не проблемы производственные, организационные, как А.А.Малевинский, М.К.Громозова, А.С.Гладышев, а свои шкурочные проблемы. Они тормозят процессы прогресса и крайне вредны для общества, для больных. Происходит это, к сожалению, и сейчас.

Главный врач Кириллов считал дозволенным всё, что относилось к Кировской психиатрической больнице, считая своей вотчиной. Что стоит один только факт: строительства сауны на территории больницы на втором этаже двухэтажного дома над приёмным покоем. Сауна была оборудована на деньги больницы, пользовалась сауной только семья главного врача Кириллова. Стены сауны были обиты деревом, стояли мощные тэны (электрические обогреватели). На верху сауна, а внизу, в приёмном покое, где принимали больных, с потолка капала вода, валил пар. Против всего этого безобразия и выступал доктор Н.Б.Васкин. Как это оставить без внимания и не отомстить очередным взысканием за такую информацию в вышестоящие органы? Ну а повод у руководителя всегда найдется. Вот и гоняли Васкина с одного места работы на другое, из одного отделения в другое. Этим правом Кириллов широко пользовался. Бывают же такие горе-руководители. А сауну пришлось убирать. Н.Б.Васкин получил очередной строгий выговор. На месте сауны пришлось организовать комнату для приезжих. Куда было деваться.

А что стоило строительство дачных домиков для главного врача из материала, принадлежащего лечебно-трудовым мастерским больницы, бесплатно и руками душевнобольных? Использование больных в своих корыстных целях запрещалось. Но этот закон не для Кириллова (по крайней мер так считал он). Правда, позднее за материал пришлось заплатить деньгами из своего кармана, думается не без вмешательства Н.Б.Васкина. Всё это были мелочи, из которых состоит жизнь, но она характеризует личность человека. Приведенные факты были известны коллективу больницы. Эти примеры - показатель морального состояния нового начальника, характеризующие человека, его низости. Лечебные вопросы меньше всего интересовали руководителя. Пройдут годы, будет отмечаться столетие с момента организации психиатрической больницы, докладчик должен знать, какой вклад был сделан первыми руководителями больницы. Как шло становление психиатрической помощи в Вятской губернии, кто стоял у истоков, отдавая все силы, всё свободное время работе с больными и меньше всего думали о своём отдыхе или об обогащении, о воровстве. А я являлся свидетелем многих событий за полсотни лет моей работы в больнице. Надеюсь, приведенные события за столетие не останутся не замеченными. Конечно, произойдет много и положительного и, вероятно, отрицательного.

Крупно не повезло больнице с этим горе-руководителем, назначенным при активном содействием хронического алкоголика А.А.Тюкалова. В то время он выполнял обязанности заведующим лечебным сектора областного отдела здравоохранения.

А.А.Тюкалов позвонил мне и потребовал, чтобы я, как председатель военно-врачебной комиссии психиатрической больницы, признал негодным к военной службе одного солдата. Но никаких оснований признавать его не годным к несению службы не было и на комиссии он был признан годным. Это был исполнительный дисциплинированный человек и служебные характеристики были хорошими. Это расстроило какие-то планы Тюкалова, который уже дал обещание, что солдат будет освобожден от службы. Как же Тюкалов был разгневан таким не подчинением. Несколько лет спустя, когда я был назначен заведующим организационным отделом, он умолял меня принять его на работу медицинским статистиком. Ну кому нужен такой пропойца? В конечном итоге Тюкалов запился. А жаль, неглупый был человек.

Это отступление сделал из чувства уважения к доктору Николаю Борисовичу Васкину. Николай Борисович прекрасный организатор, первоклассный врач-нарколог, о котором неоднократно появлялись хвалебные отзывы в областной газете «Кировская правда». Но ушедшему из жизни в рассвете сил, ему не исполнилось и пятидесяти лет, предполагаю, по большой вине Кириллова. Васкин очень переживал систематические придирки и травлю по малейшему поводу на работе. Не выдержало сердце, умер от инфаркта.

Психиатры больницы:

В больнице работали прекрасные врачи, сделавшие много для помощи душевнобольным.

Нельзя не упомянуть добрым словом Вячеслава Дмитриевича Полушина, заведующего мужским отделением. Он занимался военной экспертизой, был отзывчивым, пользовался большим авторитетом среди медицинских работников.

Зинаиду Петровну Санникову заведующей детским отделением. Прекрасный профессионал, увлекалась своей работой, была любимицей своих пациенток.

Леонид Алексеевич Юферев, заведующий женским отделением, первоклассный диагност, следил систематически за всей психиатрической литературой, любитель книг и обладатель самой большой литературной библиотеки. Других медицинских работников. Это они создавали авторитет психиатрической больнице. В своей работе использовали новые методы лечения.

Методы лечения психобольных

Появились новые методики лечении психически больных. Впервые начали применять электросудорожную терапию. Процедура для персонала не из приятных. Накладываются электроды на виски больного, включается электрический ток через аппарат и у больного развивается судорожный припадок с тоническими и клоническими судорогами. Больной полностью амнезирует (забывает) эту процедуру и охотно соглашается на вторичные сеансы. Особенно рекомендуется этот метод лечения при возрастной депрессии. В начале применить этот метод лечения боялся. Всё-таки уже не молодой возраст, организм с годами изнашивается и неизвестно, как отреагирует на такую процедуру. Поэтому проводилось самое тщательное соматическое обследование. Результаты в моей практике были очень хорошие. После двух - трех процедур полностью восстанавливалось настроение, улучшалось здоровье. Больной выписывался из больницы. При другой симптоматике лечение было не эффективно.

Пролечил больше десятка больных, осложнений не обнаружил. Так считали мы. Жалоб больные не предъявляли, самочувствие было обычное. Но в Ленинградском институте им. Бехтерева провели более тщательное обследование больных, прошедших лечение Э.С.Т. и обнаружили у 93% больных компрессионные переломы в поясничном отделе позвоночника. Клинически они себя ничем не проявляли, но были крайне нежелательны. Было предложено проводить лечение под прикрытием препаратов, которые снимают судорожный синдром.

В Кировской психиатрической больнице возникла другая проблема. Аппарат для проведения Э.С.Т. требовал проверки, он был уже старым, ни одно предприятие в Кирове не бралось за его испытание, чтобы гарантировать надежность его использование в медицинских целях. В Ленинграде временно прекратили производство этого аппарата.

Другая методика: лечение атропиновыми комами была опробована врачом В.Д.Полушиным. На методике не останавливаюсь. Положительной динамики от этого лечения не получили. Больные в результате этого лечения имели жалкий вид: худые, бледные, слабые с каким-то землистым цветом кожи. От этого метода лечения пришлось отказаться. Главное, не было улучшения психического состояния здоровья.

Ещё применялся метод лечения солями лития. У нас был карбонат лития. Он имел соленый вкус и в Америке на каком-то этапе использовался вместо поваренной соли. Рекомендован при депрессиях. Применялся довольно широко до одного случая. Одна больная на фоне обычных лечебных дозировок, при ежедневном контроле количества лития в крови, дала гиперреактивную реакцию. Неожиданно появилась субфебрильная температура. Все медикаменты были отменены, назначена массивная дезинтоксикация, обильное питье, сердечные препараты. Несмотря на это поднималась температура тела, ухудшалось физическое состояние. Неоднократно собирались консилиумы врачей, но спасти не смогли. После этого лечить стали в редких случаях.

Сделали попытку лечения голодной диетой. Проблема заключалась во взаимоотношениях с больничной кухней. При лечении необходима была специальная диета, особенно по окончании лечения, нужно было постепенно возвращаться к обычному питанию, без резких переходов. А на кухне не оказывалось то одних продуктов, то других. Это чревато было осложнениями. И рекомендовалось при легких депрессивных состояниях. Такое лечение достаточно широко практиковалось в психиатрическом отделении Ростова-на-Дону. Во время моей командировки в этот город при беседе с больными отмечали, что первые десять дней очень хотелось есть. Позднее это ощущение полностью исчезало, появлялась душевная легкость, физическая энергия, эйфория. Лечение прекращалось, когда вес тела от изначальной уменьшался на 10%.

Была методика депривации сна. Больному не давали возможности спать. Нужно было непрерывно, круглосуточно больного развлекать. Рядом постоянно должен присутствовать кто- то из медперсонала. В Кировской психиатрической больнице эта методика не применялась. Она была слишком трудоёмка и трудновыполнима.

Все эти методики были разработаны и применялись до внедрения в практику психотропных средств.

Психиатрическая больница 1966 год

В Кировской областной психиатрической больнице насчитывается штатных коек 450, на которых фактически находится 823 человека. Больница переполнена. Через два года число штатных коек увеличилось до 700. Будет пущено в эксплуатацию три деревянных корпуса: два для больных, страдающих туберкулезом и один для спокойных мужчин – хронически больных. Чуть позднее добавится отделение для детей, страдающих нарушением психической деятельности. И все таки это не решало проблемы перегруженности больницы.

Врачей работает 11 человек, но обслуживать, лечить приходится большое количество больных. На начало года больных 823 человека, на протяжении года поступило 1578 человек, выписано - 1478, умерло - 43, на экспертизу - 141 и остается на конец года 880 человек. В общей сложности, суммируя больных, находящихся в стационаре с теми больными, которые были выписаны из больницы получается, что нагрузка на врача очень большая. Каждый врач в течении года пролечил около трехсот больных. Конечно, если проводить сравнение с больными соматического профиля – цифра не значительная. Но соматический больной в стационаре в среднем находится около месяца, то в психиатрическом два - три. Когда у врача во время врачебного обхода создаётся впечатление, что состояние осталось прежним, то как выразилась наш ленинградский куратор Л.Н.Вишневская: «Это говорит только о том, что вы с больным не работали. При тщательной, обстоятельной беде с больным всегда можно найти изменения в психическом состоянии. Человек меняется. А вы не хотите этого замечать».

Как обычно за последние годы широко применяется трудотерапия. Для лечебно-трудовых мастерских построено два деревянных здания. В них открыты мастерские: швейная, сапожная, столярная и слесарная мастерские. Труд в лечебных корпусах не применяется из-за отсутствия места, отделения переполнены. В труде принимали участи 772 человека - 24,6%. В статистических отчётах показатели участия больных в трудовых процессах разный объяснить этого не могу. Не имею права вмешиваться в архивные сведения. Направляются на работу больные по назначению врача, который определяет характер и время участия больного в трудовых процессах. Врач следит за состоянием больного и вносит при необходимости определенные коррективы. В этом принимает участие средний медицинский персонал. В штате лечебно-трудовых мастерских работает врач-психиатр на половину врачебной ставки. Он контролировал состояние здоровья больных во время трудового процесса, вёл документацию. Больные работали под наблюдением мастера. Они были в каждом цехе лечебных мастерских.

Несмотря на это произошёл в мастерских курьёзный случай. Один больной, возвращаясь с работы из мастерских зашёл ко мне во врачебный кабинет и сказал, что он забил себе в голову металлический гвоздь. Я просто не поверил больному. Осмотрел его голову и обнаружил шляпку от гвоздя торчащую из головы в теменной области. При этом никаких жалоб больной не предъявлял и не мог объяснить, как гвоздь оказался в голове. Сказал, что он забил его в голову сам молотком. Шляпка гвоздя была довольно приличных размеров. На координации движения рук, ног этот гвоздь не отразился. Закралось даже сомнение, действительно ли гвоздь вошел в костные ткани головы. Повел больного на рентген и на рентгеновском снимке чётко отразилось металлическое инородное тело глубоко вошедшее в вещество головного мозга, всякие сомнения отпали. Больного срочно на машине направили в областную больницу. В тот же день больной был доставлен обратно в психиатрическую больницу. Гвоздь оказался длиной 5 сантиметров (пятидесятка по терминологии столяра). Больному назначили постельный режим на неделю, измеряли температуру, сделали анализы крови, осмотрел невропатолог. Патологии не обнаружили и по настойчивой просьбе больного направили на работу в мастерские, попросив тщательнее следить за больными вообще. А за этим больным особенно.

Остаётся загадкой, кто мог забить больному в голову гвоздь. Что-то не верится, что это смог сделать сам больной. Гвоздь прошёл точно по центру, не затронув серое вещество головного мозга и крупные сосуды. Бывают же на свете такие чудеса, в которые трудно даже поверить. Наверное, такое возможно только с душевнобольными. Такое осмыслить логически очень трудно. Больной по характеру спокойный, услужливый, вежливый, сказал бы даже ласковый. Объяснить происшествие не смог или не захотел. Поступки душевнобольных для нас бывают трудно объяснимы и не понятны.

Больные активно участвуют в работах в подсобном хозяйстве больницы. Особенно большой объём работы выполняется в летний период времени. Нужно обработать 120 гектаров, которые прикреплены к подсобному хозяйству больницы. 92 человека постоянно работают в подсобном хозяйстве. Выращенный урожай и полученное молоко, мясо идёт для улучшения питания больных. Всего трудотерапией занято 936 человек или 39,9%. Все делается под контролем и с участием медицинского персонала больницы.

Параллельно проводится лечение другими методами. Лечение инсулином проведено в психиатрических больницах области за 1966 год 308 больным. В Кировской психиатрической больнице инсулином пролечено 165 больных. Больных с диагнозом шизофрения пролечено было 99. По методике профессора Серейского результаты лечения оценивались следующим образом:

А - 4 человека полное выздоровление,

В – 13 человек - улучшение с сохранением трудоспособности,

С – 30 человек - улучшение с понижением трудоспособности,

Д – 28 человек - внутри больничное улучшение,

Е – 2 человека - ухудшение,

О – 22 человека - без изменений.

Такое соотношение результатов лечения больных шизофренией инсулином вообще характерно для больных с таким диагнозом. Оценка, конечно, субъективна, но в конечном результате закономерна. В первую очередь вызывает вопрос полное выздоровление 4 больных при хроническом заболевании, каким является шизофрения. Эта цифра, являясь незначительной, вызывает большое сомнение. При хроническом заболевании, в принципе, возможны длительные стойкие ремиссии, но говорить о полном выздоровлении проблематично.

Следует несколько слов сказать о том, к чему приводит, к какому состоянию эта болезнь.

Шизофрения – это эндогенное хроническое, душевное заболевание. Кратко об этом заболевании: протекать может благоприятно, с длительными ремиссиями, редкими рецидивами (приступами). В других случаях может носить злокачественный характер. В любом случае наступает, так называемое, конечное состояние, состояние шизофренического дефекта личности. При благоприятном течении этот дефект будет незначительным, с трудом заметным, иногда только при тщательном психологическом исследовании. В других случаях дефект шизофренический грубый, заметный.

В чем клинически дефект проявляется?

В психиатрии существует такое понятие: апато– абулический синдром. Состояние, когда больному становится абсолютно безразлична судьба самых близких родственников, судьба самого больного. Он стремится к уединению, чтобы его не трогали, не беспокоили. Находясь в больнице стремится лежать в постели, укрывшись с головой одеялом, или залезает под кровать. От участия в труде, в культмассовых мероприятиях отказывается. Полное равнодушие и безразличие ко всему окружающему. Как правило такое состояние развивается медленно, постепенно. Выраженность дефекта во многом зависит от проведения активного лечения и от злокачественности болезни.

Вот тут играет роль трудотерапия в её сочетание с медикаментозной терапией и с психотропными средствами. Большая роль медицинского персонала по вовлечении больных в труд, желательно с учётом профессии больного и с его желанием выполнять определенные виды работ в мастерских. К этим мероприятиям относится занятия культтерапией. Важно, чтобы больной не замыкался в себе, чтобы проявлял активность в любом виде деятельности. Нужно в чем-то заинтересовать больного. Тут хороши любые средства. Если это удается – большая заслуга персонала больницы. Чем больше удаётся вовлечь больного в труд, в какие-то мероприятия, тем медленнее наступает деградация личности, а порой она начинает уменьшаться, наступает обратный процесс, регресс болезни. Вслед за этим формируется ремиссия и больной готовится к выписке в домашние условия и возможно на работу. В домашних условиях он тоже не будет обузой, будет активно выполнять домашние работы.

Лечение инсулином проводится не только больным, страдающим шизофренией, но и с другими формами болезни.

Со всеми прочими диагнозами инсулином пролечено 66 больных. Тут картина вырисовывается иная.

А – 26 человек - полное выздоровление,

В – 5 человек - улучшение с сохранением трудоспособности,

С – 5 человек - улучшение с понижением трудоспособности,

Д – 17 человек - внутри больничное улучшение,

Е – 0 человек - ухудшение,

О – 3 человека - без изменений.

На первом месте стоят больные с полным выздоровлением.

Получало лечение аминазином 764 больных, электросудорожная терапия – 37 больных.

Страдающие хроническим алкоголизмом занимали 15 коек. Получали лечение 389 больных. Из них пролечено антабусом - 199, апоморфином - 175, применялась психотерапия, гипноз, витаминотерапия, общеукрепляющее лечение. Естественно, все принимали участие в трудотерапии. Хронический алкоголизм - хроническое заболевание, оно неизлечимо. Во всём мире от хронического заболевания не вылечился ни один человек. Имеется только возможность добиться ремиссии, которая порой длиться многие годы, но заболевание остается и в любое время может возобновиться. И ошибочно длительную ремиссию принимают за выздоровление. Чудес не бывает.

В больнице проводиться большая экспертная работа: проводиться экспертиза военная, трудовая, судебная. Вопросы годности к военной службе в 1966 году проведено 116 экспертиз, у 440 человек решался вопрос о трудоспособности, на судебно – психиатрической экспертизе обследовано и вынесено решение 444 экспертным. Всего экспертиз проведено ровно 1000.

Проводилась культработа с больными. Довольно регулярно проходила демонстрация кинофильмов, работала библиотека для больных, в отделения выписывались газеты, проводились чтение статей из журналов. В отделениях были настольные игры.

В Кировской области развернуто 1600 штатных коек. Больных находилось 2075 человек или 475 человек койки не имели, это 29,7%. Цифры говорят сами за себя. Как можно говорить о комфорте для больных, если каждый третий не имел койки и вынужден был спать на полу. Не могло это не отразиться и на эффективности лечения.

По госпитализации в стационар на первом месте в области стояли больные, страдающие алкогольными психозами и хроническим алкоголизмом. Они составляли 25,5% от поступивших в стационар больных. На втором месте были больные с диагнозом шизофрения – 17,5%, затем были больные, страдающие эпилепсией – 11%.

Выписанные больные по степени утраты или сохраненной трудоспособности по Кировской психиатрической больнице на 1966 год выглядели следующим образом:

- с восстановленной трудоспособностью - 375 (34,9%);

- с пониженной трудоспособностью - 95 (7,8%);

- с временно утраченной трудоспособностью - 233 (22,8);

- со стойкой утратой трудоспособностью - 371 (34,5%).

Довольно высокий процент выписанных трудоспособными объясняется, в какой-то степени тем, что больные алкогольным психозом и хроническим алкоголизмом занимают первое место по числу поступивших больных и, естественно, выписываются трудоспособными.

Аналогичная картина вырисовывается и по выписанным из больницы по состоянию здоровья. Выписанные с восстановленной трудоспособностью и с выздоровлением цифры, естественно, различные. Выписанные:

- с выздоровлением 266 больных или 24,8%,

- с улучшением 559 больных или 55,8%,

- без перемен 206 больных или 19,2%,

- с ухудшением 3 больных или 0,2%.(67)

Анализ деятельности психиатрических больниц

Состояние психиатрической помощи в Кировской области отражено в справке сотрудника института имени В.М.Бехтерева в 1969 году. Эта справка приводится полностью ниже.

При анализе работы любой психиатрической больницы, как показатель деятельности приводиться много цифрового материала. За этими сведениями часто кроется горькая истина. Представьте себе, за много километров привозят в психиатрическую больницу больного, а больничной койки для него нет. Госпитализировать необходимо. Отказывать в госпитализации больному, который нуждается в ней врач не имеет права не зависимо есть для него койка или нет. Зачастую это социально опасный больной, врач несёт в этом случае уголовную ответственность. И помещают его "вторым номером" на односпальную кровать - спать «валетиком» с соседом, или положат на пол, в лучшем случае, под кровать. Можете вы представить себя на его месте? И ведь не сбежишь, тебя сторожит санитар и дверь на запоре. Возможно такое в соматической больнице? Такая перегруженность больных во всех психиатрических больницах области. Каждый четвертый или третий больной оказывался без кровати.

Несмотря на это проводились активные методы лечения. В труде участвовало 50 – 60% больных. Этот показатель различный по годам, в какой-то степени субъективный, но он всегда присутствует в годовой отчётности.

Как показатель лечения – выписанные больные в своём большинстве были трудоспособными. Процент большой, 60 – 70%, от всех выписанных из больницы, но он тоже носит в какой-то степени субъективный характер. В целом, он отражает положительные тенденции результатов лечебных мероприятий, проводимых в стационарах больниц и в амбулаторных условиях.

Летальность в психиатрических больницах часто зависела от материального состояния страны. Во время первой мировой войны, гражданской, в период массовой коллективизации, в 30 годы, во время войны с фашистской Германией наступали голодные времена и летальность возрастала. Что прискорбнее всего, в больницах умирали больные от истощения, от голода. Медицинские работники были бессильны что-либо сделать. Поили отваром шиповника, давали гематоген. В другие годы летальности от истощения не было. За питанием, за рационом, калорийностью был очень строгий контроль. Особое внимание обращалось за питанием детей в детском отделении и в отделении, где лечились больные с туберкулёзом.

Летальности в Кировской области была и среди здоровых людей. По данным статистики это были прискорбные случаи, так называемая «смертность от внешних причин». Это травмы, завершенные самоубийства, отравление алкогольными напитками. По области гибли ежегодно до 2000 человек - «170 на сто тысяч жителей области». Причина в социальных факторах.

В связи с вопросами летальности несколько слов о суицидологии. Этот раздел рассматривается психиатрами в связи с тем, что бытует мнение, что самоубийцы – это психически больные люди.

В каждой стране, к слову, к ним отношение различное. Так в Англии этот поступок считался позорным для всех близких самоубийце родных. И такие факты стремились скрыть. В Америке не проводилось расследование, не проводилось анализа и все документы мог оформит полицейский. Статистика завершенных самоубийств была недостоверной.

Достоверной она была в Прибалтийских странах, так как отношение к таким случаям было доброжелательным. Достоверной она была в России. У нас на каждый случай заводится судебное расследование, для выявления наличия криминала.

Этим вопросом стала заниматься доктор профессор Аина Григорьевна Амбрумова. Она установила, что из ста случаев завершенных самоубийств только 30 совершают душевно больные. Она попыталась организовать профилактическую службу, но это ей не удалось сделать из-за чиновничьей волокиты.

В Кировской области в период перестройки, когда была неуверенность в завтрашнем дне, появилась безработица, люди оказывались выброшенными с работы и им не на что стало жить. Ежегодно свыше тысячи человек трудоспособного возраста кончали жизнь самоубийством. По моим сведениям, самоубийством кончали 4 – 5% из числа состоящих на диспансерном учёте.

Ещё один важный момент, в каких условиях должен умирать больной человек, практически уже обреченный? Исстари появилась традиция, что человек должен умирать дома, среди родных, этому способствовала и церковь со своими обрядами: причащением, отпеванием, соборованием.

Противником этого многократно на совещаниях врачей выступала бывший заведующий Кировским областным отделом здравоохранения Зинаида Михайловна Кротова. Она не была против церковных обрядов, но говорила, что больные должны умирать не дома, а в условиях больницы, когда рядом будет медицинский работник, способный оказать помощь для того, чтобы облегчить страдания больного в трудную минуту. Это прежде всего касалось психиатрических больниц. От психических болезней умирают больные редко и поэтому врачи стараются тяжелых соматически больных выписать домой, чтобы процент смертности был минимальным. С моей точки зрения, позиция в этом вопросе Зинаиды Михайловны более верная.

Много шума поднимали Западные страны вокруг вопроса о нарушениях прав человека в России. Широко муссировался вопрос о том, что все неугодные правительству отправляются в принудительном порядке в стационары психиатрических больниц, в «психушки». Не могу ничего сказать о положении дел в стране, просто нет такой информации, но в Кировской области за 50 лет был один только случай. Произошло это как раз во время моего дежурства. Вначале прозвучал звонок из отдела милиции с требованием госпитализировать одного мужчину в психиатрическую больницу. Пришлось объяснять, что работники милиции не имеют права решать медицинские вопросы. Вскоре позвонили со станции скорой помощи с таким же требованием. Разъяснил, что если есть показания для помещения в больницу, естественно, больного госпитализирую. Но на этом звонки не прекратились, на этот раз звонил главный врач Кириллов с таким же требованием. Объяснил, что если будет письменное распоряжение, естественно помещу человека в стационар, но ответственность за это нести не буду. Скорая помощь привозит молодого, симпатичного парня, который ведёт себя совершенно адекватно. Он сразу задал мне вопрос, могу ли я, как дежурный врач, решить вопрос и не помещать его в стационар. В этом случае он будет говорить со мной, в противном случае - разговор теряет смысл. Молодой человек вызывал чувство симпатии. Сказал ему, что есть распоряжение моего начальника, которое я обязан выполнять. Постепенно завязался разговор, в направлении было указано, что мой пациент склонен к самоубийству. Над этим он весело рассмеялся. И рассказал, что имеет высшее образование и направлен на работу в один из Кировских музеев. Но он стремится эмигрировать в Канаду и выполнять там любую работу, хоть дворником, хоть чернорабочим. Он к этому морально готов. В отделение больницы его направил, несмотря на то, что психически был совершенно здоров. На следующий день из больницы был выписан. Подняли большой шум его друзья. С врачами больницы посмеялись над этим случаем. Подобных вещей больше в Кировской области не было. По крайней мере, врачам больницы не известно.

Вот что было, так перед каким-то крупным государственным партийным мероприятием ( партийным съездом, сессией Верховного Совета, приезда крупной зарубежной делегации и т.д.) в приёмное отделение больницы поступали списки выписанных больных, которые считались неблагонадёжными, способные на публичные выступления в столице. Они госпитализировались в обязательном прядке на короткий период и после окончания мероприятия выписывались из больницы. Кто составлял эти списки и по какому принципу – не знаю. Но происходило это довольно регулярно. Касалось только больных, ранее лечившихся в стационаре больницы.

Деятельность больницы оценивалась по показателям работы, по цифровым данным, которые давались ежегодно.

Вот цифровые показатели деятельности психиатрической больницы:

- по сохранившейся трудоспособности или с восстановленной трудоспособностью выписано больных 823 человека или 48,5%;

- с временно утраченной трудоспособностью - 258 человек или 15,5%,

- с пониженной трудоспособностью - 192 или 11,5%,

- с утраченной трудоспособностью 441 больной - 24,5%.

Анализируя приведенные показатели, следует, в первую очередь, отметить тот факт, что в результате полученного больными лечения практически больше половины больных выписаны способными продолжать работать и жить полноценной жизнью. Возможно, где-то и повторюсь, но хочется подчеркнуть, что ранее утвердившееся у определенного числа населения, да даже и медицинских работников, представление на душевнобольных, как на больных неизлечимых, на которых не следует тратить какие-то средства. Предлагалось, даже помещать в изоляторы, где не требовалось бы затрат на медицинский персонал, на лекарства и так далее. Приведённые показатели опровергают убедительно беспочвенность таких взглядов. Что может быть более убедительного неоспоримых аргументов.

Кстати, эта проблема решена организацией домов-интернатов, куда направляются психически больные не поддающиеся лечению. Это дома призрения с небольшим количеством обслуживающего персонала.

Психиатрические больницы нужны и необходимы для современного общества. Как и прежде большую роль, подкрепленную медикаментозной терапией, играла трудотерапия. Регулярно работали все лечебно-трудовые мастерские, вовлекая всё новых больных.

Лиц, находившихся на экспертизе и выписанных 120 человек. Они не вошли в статистику о трудоспособности или о результатах лечения больных. Цель их пребывания в стационаре была не лечебная.

Больных, страдающих хроническим алкоголизмом и алкогольными психозами за 1969 год пролечено 701 человек, наркоманов - 8 человек. Лиц с хроническим алкоголизмом выписано 688 человек. Состоит на очереди для лечения в стационаре 109 человек. Отказано в приёме в больницу 262 по причинам: у 89 - нет психического заболевания, 64 человека направлены в другие психиатрические больницы Кировской области и 109 лиц, страдающих хроническим алкоголизмом, поставлены на очередь для лечения в условиях стационара.

Психиатрия занималась не только вопросами лечения, изучением этиологии, профилактики, социальными проблемами психически больных, решением экспертных вопросов психически больных, но и целым рядом проблем, которые тесно были связаны с психиатрией. С годами они стали самостоятельными отделами. Сюда относиться хронический алкоголизм, группа пограничных состояний (неврастения, истерия, психастения), логоневрозы, психопатии, детская психиатрия. На них кратко остановлюсь ниже. Хотя каждой из них посвящено много научных работ.

Один случай чрезвычайного происшествия в больнице

В Кировской психиатрической больнице произошёл такой несчастный случай. В январе 1961 года, после топки печей печная труба закрыта, как всегда, вьюшкой (чугунной круглой тяжелой крышкой). Рядом с печью лежал душевнобольной, страдающий шизофренией. Больной был совершенно контакту недоступен, негативистичен, не отвечал на вопросы. Но просьбы медицинского персонала выполнял, самостоятельно ходил в туалет, принимал пищу и был совершенно не агрессивен тогда, когда его не беспокоили. Был аутичным, бездеятельным, эмоционально скудным. Рядом лежал другой больной. И что его побудило, какие мысли одолевали узнать или понять было невозможно. Он, как правило, тоже вел себя спокойно. Что ему взбрело в голову, но только неожиданно в двенадцатом часу ночи вскочил, дотянулся и схватил вьюшку от печки и со всего размаху ударил спящего рядом с ним больного по голове. Удар пришёлся в височную область головы. Кости височной части были буквально раздроблены. Больной был без сознания. С трудом наложили какую-то повязку и отправили в областную больницу с медицинским постом для наблюдения за больным и оказания помощи при перевязках. Какого было удивление, больной выздоровел и возвратился в психиатрическую больницу, в то же самое отделение. Но психически стал неузнаваем. Говорил он почти не переставая, словно наверстывая прошлое. Он стал типичным больным травматиком, с психическими нарушениями, характерными для больных, перенесших тяжелую черепно-мозговую травму. Стал навязчивым, обстоятельным, дисфоричным, метеозависимым и ипохондричным. От его прежней шизофренической симптоматики почти ничего не осталось. Это уникальный случай, который произошёл в результате несчастного эпизода.

Он показывает, насколько большое количество неизведанного хранит в себе наш головной мозг. Сейчас ведутся работы по выявлению области мозга, где заложен так называемый «центр удовольствия». Но пока безуспешно. Если это произойдёт, появится возможность эффективного лечения такого заболевания, как хронический алкоголизм, табакокурение, наркомания.

Много вопросов самого разнообразного характера нуждались в решении в амбулаторных условиях. Это и определения показаний для направления в стационар психиатрической больницы, решения экспертных вопросов: трудоспособности, годности к военной службе, решения вопросов допуска к ответственным видам работ, вопросов о дееспособности, проведении амбулаторного лечения и ряда других вопросов. Возникла необходимость в организации ранее уже существовавшего диспансерного отделения.

Проблема неврозов, их лечения становилась всё более злободневной. Обострение социальных проблем в обществе становилась причиной резкого увеличения невротизации населения. Увеличивалась обращаемость к психиатрам лиц, страдающих неврозами. Не решенные проблемы оборачивались алкоголизацией. Поступление в Котельничскую больницу лиц с алкогольным психозом за год удвоилось. Состояние общества резко ухудшилось, идет планомерная алкоголизация и дебилизация общества.

Научно доказано, что если в стране потребление алкоголя на душу населения шесть литров в чистом виде, то это признак изменения в генофонде, её вырождение. У нас же употребление спиртного на душу населения в предыдущем году составил 16 литров. Так невротизация населения отражается на жизни россиян. (34)

Неврозы не относились к группе серьезных душевных болезней в Кировской психиатрической больнице, они не фигурировали в медицинской отчётности. Просто до них «не доходили руки». Стационары были заполнены. Срочно нужно было открыть инфекционное отделение и мужское, и женское, нужно было детское отделение, отделение для лечения хронического алкоголизма. Открытие отделения для лечения больных неврозами пока откладывалось.

Деревянные здания были предназначены под двухквартирные жилые дома, в них могло разместиться 30 больных, но размещалось 50 – 60 больных. Больные выписывались по первому требованию родных, если не представляли опасности для себя или для окружающих и не были на принудительном лечении по решению суда. В деревянных зданиях каждый больной имел свою койку. Условия были удовлетворительными и все таки в январскую стужу, когда температура воздуха была около 40 градусов мороза, двое больных вздумали бежать через окно в туалете в одних домашних тапочках и в одних рубашках. Бросились бежать домой в Киров. Добежали до ближайшего деревенского дома, так замерзли, что запросились в тепло в первой деревенской избе. Было это часов в 11 вечера. Дома жили сотрудники больницы, они и доставили беглецов обратно.

К указанному 1969 году построено пять одноэтажных деревянных зданий или лечебных корпусов. По профилю лечебные отделения подразделялись:

Первое отделение – приёмное, диагностическое, женское для спокойных острых и хронически больных.

Второе отделение – приёмное, диагностическое, женское для беспокойных острых и хронически больных.

Третье отделение – приёмное, диагностическое, мужское для беспокойных острых и хронически больных.

Четвёртое отделение – приёмное, диагностическое, мужское для полубеспокойных больных.

Пятое отделение – судебно-экспертное мужское.

Шестое отделение – женское туберкулёзное, используется как изолятор при возникновении инфекционных больных.

Седьмое отделение – мужское туберкулёзное, и как изолятор.

Восьмое отделение – детское, открыто в текущем году.

Девятое отделение – отделение мужское для хронических больных и 15 коек для больных с хроническим алкоголизмом.

Десятое отделение – женское для спокойных больных.

По штатному расписанию врачам дано 33 ставки, физических лиц работает 12 врачей. (63)

В этот период достаточно широко рекламировалось хирургическое лечение психически больных с помощью лоботомии. Проводилась эта операция в Ленинграде по направлению областных психиатрических больниц. Надо сказать, что из Кировской психиатрической больницы не направлялись больные на эту операцию. Но такие больные, после лоботомии, в Кировской психиатрической больнице были. На операцию направлены были из психиатрических больниц других областей. К нам в больницу попали чисто случайно. Они представляли жалкое зрелище: глубоко слабоумные, совершенно беспомощные, бездеятельные больные, нуждающиеся в постоянном уходе и надзоре. В каком-то лечении они уже не нуждались. Как только предоставлялась возможность, такие больные направлялись в дома-интернаты для психохроников.

История развития непсихотических психических

заболеваний в психиатрии

Хронический алкоголизм

Логопедическая служба

Неврозы

Неврастения

Истерия

Психостения

Сексопатология

Психопатия

В историческом плане на первом этапе развития психиатрии нозологических форм в нашем понимании не существовало. Постепенно наблюдений за состоянием, за поведением психически больных становилось всё больше, они характеризовались разнообразием в своих проявлениях. Появилась необходимость их систематизировать. Это произошло во второй половине XIX века. Многие клинические формы психических расстройств были достаточно подробно описаны за десятки столетий до появления нозологии. Касаясь их, остановлюсь только на истории их возникновения, первичного клинического описания. Эта оговорка необходима в связи с тем, что по каждой из них напечатан не один том, написана масса публикаций. Заострять внимание на клинике – такой задачи, естественно, не ставилось, да это было бы не реально. Целесообразно кратко остановиться на истории возникновения, на некоторых трактовках. По многим позициям до настоящего времени ведутся дискуссии. В некоторых случаях постараюсь описать личные наблюдения, выводы.

Хронический алкоголизм

Одним из разделов психиатрии является заболевание - хронический алкоголизм. Он стал разделом психиатрии по очень простой причине, люди много и сильно пьющие спиртное давали психотические состояния. Это уже удел врачей психиатров, лечить умственное помешательство в стационаре психиатрического отделения. Алкогольный психоз – результат систематического употребления спиртного, это следствие. И кому-то нужно бороться с первопричиной, с хроническим алкоголизмом. Все проблемы были переданы психиатрам, но очень скоро обнаружилось, что одним медицинским работникам это не под силу, проблема оказалась слишком сложной. У общества, для решения возникающих вопросов, сложилось мнение о том, что возглавить должны всё-таки медики.

Хронический алкоголизм и наркомания – это наказание для человечества вообще и серьезная проблема для психиатрии в частности.

Общеизвестная истина – хроническими алкоголиками не рождаются, ими становятся. Возникает вопрос, какова причина становления хроническими алкоголиками одних, а большая часть населения ими не являются? На поверхности ответ как будто простой: особенности характера с одной стороны, а с другой – окружающая обстановка. Но это слишком примитивный ответ. Реальность значительно сложнее. Вот только один момент, обнаруженный учёными: чем больше в организме человека природного, врожденного алкоголя (этанола), тем менее вероятность формирования привыкания к алкоголю, развитию хронического алкоголизма. И таких факторов достаточно много. Это не значит, что с этим злом, с этим несчастьем, не следует бороться. Сейчас используя все возможные средства воздействия, меры профилактики. Создаётся впечатление, что население ещё не осознало глубины наступающей трагедии, которые таят в себе наркомания и хронический алкоголизм. Надо знать, что бытовое пьянство, первая ступенька к развитию непреодолимой тяги к спиртному или к наркотикам.

Зло появилось вслед за изготовлением крепких спиртных напитков. Уже в древней Греции рабам в клетках давали большие дозы алкоголя с целью, чтобы все, а юноши особенно, видели во что превращается человек, употребляющий спиртное. Скотское состояние, поведение пьяных рабов должно было, по замыслу, вызвать чувство отвращения к спиртным напиткам у окружающих. Это было наглядной агитацией для того, чтобы воспрепятствовать распространению алкоголизма.

Использовались и другие меры профилактики для предотвращения распространения пристрастия к алкогольным напиткам.

В старой Вятке, раскинувшейся на берегу реки, создались благоприятные условия для процветания торговли. В 1615 году в городе насчитывалось 14 торговых лавок, но уже в 1800 году их было около сотни. Проходили многолюдные ярмарки. Появились питейные заведения: «питейные дома», трактиры, кабаки. Бойко шла торговля пивом, крепкими спиртными напитками. Вятичи любили попировать без различия чинов и сословий. Вот документ XVIII века: в указе Вятского епископа Варлаама от 2 марта 1747 года говорилось: «Уведомились мы письменно, дому нашего ризничий и диакон Пантелеймон в великом бесстрашии и бесчинии живет. Всегда – де пьянствует и к церкви не ходит и ночи - де до заутрени, взяв с собою малых певчих, по городу проезжает: а когда – де приедет пьян, ночью и днем, то – де вон всех выгоняет и чем попало, хотя поленом – либо посудиною, какою за оными певчими малыми бросает. Чего – де для – оные певчие и школьные дела не отправляют. И оных – де певчих поит насильно вином, к тому же да еще всегда сквернословит…И до того – де пьянства не однажды и камиловка его на улице потерянная лежала в грязи». Приказал архиерей духовной консистории дело о непорядочных поступках Пантелеймона строго расследовать и если всё так и есть, то виновника для наказания сковать и отослать в Трифонов монастырь и хлебную муку сеять на два месяца. А малых певчих велено содержать в крепком присмотре, дабы в школу ходили.

В 1813 году в Вятке открыто уже двадцать питейных заведений при том, что жилых домов насчитывалось 855. Правила работы питейных заведений в каждой губернии определялись индивидуально. Нельзя так же не отметить, что жертвами «зелёного змия» всё чаще становятся дети.

«Кумышку» варили повсеместно, в конце концов, Совет Министров отверг ходатайство вотяков Малмыжского земства о снятии запрещения варить «кумышку». Решение непонятное с точки зрения борьбы за трезвый образ жизни.

С распространением среди населения пьянства увеличилась и преступность. В селе Средне – Ивкино в чайной убит ударом ножа в сердце бывший сельский учитель А.Я Шулятиков, прослуживший 26 лет; убийца – молодой парень. Поводом для убийства послужил отказ дать водки. Но нельзя согласиться с автором о том, что в Вятской губернии пили повсеместно и беспробудно. (29)

Картина складывается не отрадная, но распространение пьянства в городе и на селе значительно отличались. Подвержены этому пороку были больше жители городов, к услугам которых были многочисленные питейные заведения, торговавшие спиртным чуть ли не круглые сутки. Общество в своём большинстве довольно безразлично относилось к пьянству. Бытовала даже поговорка «пьяный проспится и человеком будет, а дурак - никогда». Больше беспокоило правящие круги то, что пьянство снижало работоспособность, увеличивалась смертность лиц трудоспособного возраста, росла преступность, множилось число нетрудоспособных и т. д.

Особую актуальность, злободневность пристрастие к спиртному обозначилась в XIX – XX веках. Проблема не потеряла актуальности и на сегодняшний день.

В психиатрических больницах Вятской губернии в 1909 году четвертая часть больных в стационаре - это люди, страдающие хроническим алкоголизмом и алкогольным психозом.

Приводятся «скорбные билеты» (истории болезни) лиц, страдающих хроническим алкоголизмом.

Жданов Иван Петрович, 42 лет. Зарабатывает 17 рублей в месяц, из которых десять рублей пропивает. Лечился дважды. Имеет трех несовершеннолетних детей. Жена Жданова обращается в различные инстанции с просьбой о госпитализации её мужа. Она пишет о том, что муж редко бывает трезвым, пропивает деньги в результате семье не на что бывает жить. В результате, исходя из многочисленных просьб, Жданов госпитализируется. К сожалению, вскоре начинаются хлопоты жены о выписке мужа, страдающего хроническим алкоголизмом. Из заявления жены Жданова: «Прошу в третий раз сделать распоряжение о досрочном освобождении из психиатрической лечебницы моего мужа, инвалида войны третьей группы, находящегося на принудительном лечении с 11 апреля сего года (1928 год) и о приёме его во вновь открытый психоневрологический диспансер для амбулаторного лечения. Не имею никаких средств, кроме пенсии мужа 11 рублей 66 копеек в месяц. Имею 3 детей. Все учатся в школе. Муж сможет отвезти их в деревню на каникулы. Умоляю войти в мое положение, а так же в положение моего мужа, пробывшего на военной службе 9 лет, где и потерял здоровье. Не оставляйте мою просьбу без внимания». 29 июня 1928 года решением комиссии врачей просьба была отклонена. Более того, были запрещены свидания в связи с тем, что жена пыталась принести и передать бутылку водки. 2 июля 1928 года взята подписка, что берёт на попечение и ответственность за мужа Жданова.

Или другой пример. Плетнёв А.В. 39 лет с диагнозом «алкоголизм» доставляется полицейским 24 апреля 1909 года в приёмное отделение больницы. Многоречив, расторможен, кричит. Госпитализирован в психиатрическое отделение губернской больницы. 25 апреля утром спокоен. Выписан из больницы.

Потехин Н.В. 40 лет, доставлен в приёмное отделение 2 апреля 1909 года. Многократно доставлялся в больницу. Страдает хроническим алкоголизмом. В приёмном отделении в состоянии алкогольного опьянения. Буйный, кричит, ругается площадной бранью. Госпитализирован в психиатрическое отделение. Назначен хлорал гидрат. Спал спокойно. Выписан по просьбе сожительницы 4 апреля 1909 года.

В подобных случаях психиатрическое отделение играло роль медицинского вытрезвителя. (65)

В Казанскую окружную лечебницу «во имя Божьей Матери всех скорбящих» поступил Потехин А.В. 32 лет 9 января 1900 года. Установлен диагноз «алкогольный психоз». Дневниковые записи в Казанской лечебнице писались регулярно, почти ежедневно. Отмечалось, что часто возбуждён, груб, ударил надзирателя, ругался. Память сохранена, есть обманы восприятия органов зрения, слуха в форме галлюцинаций неприятного, а иногда весёлого характера. В разговоре иногда переходит от грубого с бранью тона на веселый, без видимой причины. Выписан «в улучшенном виде» 1 мая 1900 года. Госпитализирован в Вятскую губернскую лечебницу, в психиатрическое отделение, 6 мая 1900 года и находился до 3 апреля 1901 года. В психиатрической больнице заявил, что в Казани его лечили не правильно. С чем он не был согласен, сказать не смог. Настроение было неустойчивым. Часто раздражительный, вспыльчивый, злобный. С окружающими необщительный. Был выписан под наблюдение участкового пристава. (66)

Проблема борьбы с алкоголизмом остро стояла на протяжении последних десятилетий. На улицах валялись пьяные и вставал вопрос, какие меры предпринять к этим лицам. Оставлять без внимания человека, который совершенно беспомощен, просто бесчеловечно. И куда такого человека определить, ну не себе же на квартиру. Требовалось вмешательство властей. И решения принимались самые разнообразные. Так в конце девятнадцатого столетия в Вятской губернии было поручено полиции пьяных доставлять в психиатрическое отделение. Они доставлялись в приёмное отделение губернской больницы. Поскольку вели они себя зачастую буйно, представляли массу неудобств, прежде всего для больных, которые ожидали своего оформления для стационарного лечения. Да и для персонала это было крайне неудобно. Часто такие буйные алкоголики отправлялись обратно в полицейский участок. Там они были совершенно не нужны, но приходилось терпеть такое неприятное соседство. Не лучший вариант был, когда такой человек отправлялся в психиатрическое отделение. Психически больные требовали спокойной обстановки, а тут такое соседство. И это не какой-то частный, редкий случай. В конце XIX столетия появляются вытрезвительные заведения «чижовки». Появление таких заведений решало ряд вопросов о том, куда определять пьяницу, валяющегося на улице.

Проблему борьбы с пьянством это не решало, необходимо было вмешательство медицинских работников. Появилось ряд научных разработок по этой тематике. Проблема наркологии с годами становится все более актуальной. По данным профессора Ю.В.Валентика по всему миру больных алкоголизмом и наркоманией свыше 500 миллионов человек. Лечение страдающих хроническим алкоголизмом показало малую эффективность. По своей сути это хроническое заболевание, которое способно дать достаточно хорошую ремиссию, что не следует расценивать как полное выздоровление. Отсюда вытекает вопрос профилактики этого недуга.

Возраст является одним из наиболее важных факторов, когда нужно дифференцированно подбирать методы профилактики. До сих пор спорным остается вопрос, когда следует начинать антиалкогольное просвещение и воспитание трезвых стереотипов поведения у несовершеннолетних. Можно выделить несколько возрастных периодов, особенности которых необходимо учитывать в профилактической работе. Дети до 11 – 12 лет, как правило не имеют еще опыта употребления алкоголя. На их отношение к спиртному огромное влияние имеет семейное воспитание. Серьезного внимания в плане предупреждения алкоголизма требует молодёжь в возрасте от 18 до 28 лет, особенно, в переломные моменты жизни – начало работы или учёбы в средних специальных и высших учебных заведениях либо после их окончания, адаптация на новом месте жительства, в производственном коллективе. Период 44 – 49 лет считается уязвимым возрастом, особенно для женщин. Как правило, дети таких родителей к этому времени взрослеют и начинают самостоятельную жизнь, менее зависимую от родительской семьи.

В пожилом возрасте алкогольные проблемы порой возникают в связи с выходом на пенсию. Несмотря на то, что медицинские и социальные последствия злоупотребления алкоголем среди пенсионеров не столь выражены, как в других возрастных категориях, этот вопрос вызывает всё возрастающую тревогу специалистов, призывающих в необходимости специальной профилактической работы среди лиц преклонного возраста.

В Кирове в 1964 году в составе психиатрического диспансера открыт наркологический кабинет. Проводилось лечение больных, диспансерное наблюдение, патронаж на дому, освидетельствование по статье 62. Первым врачом наркологом была Н.Г.Помелова.

Учитывая неблагополучную обстановку по проблемам алкоголизма возникла необходимость расширения коечного фонда: стационары открывались при промышленных предприятиях. Первый был организован в 1965 году на 60 коек. С 1977 года организован при психиатрической больнице наркологический диспансер, который в последствии стал самостоятельным медицинским учреждением. Он взял на себя лечебные функции как в условиях стационара, все экспертные вопросы в случаях, требующих заключения нарколога. Это было большим шагом вперёд. Но самое главное, он организовал и стал на практике осуществлять весь объём работы по профилактике алкоголизма. (30)

В решении проблемы борьбы с хроническим алкоголизмом не раз пытались вмешаться государства различных стран, вводились запретительные, карательные меры. И всегда терпели крах. Лишний раз получали подтверждение, одни запретительные меры не эффективны. Медицинские меры борьбы с алкоголизмом оказывались недостаточны. Решение лежит только в комплексном подходе к сложнейшей проблеме. А она становится все более насущной. Что представляет человек, страдающий хроническим алкоголизмом, на первый взгляд кажется всем ясным и понятным. Серьезного отношения и оценки он в обществе не вызывает. Обычное рассуждение – ну выпил человек, какая проблема? Выпил второй раз, третий, десятый. Привычное житейское дело. «С кем не бывает». Но за этим скрывается страшная трагедия. Человек здоров, никаких жалоб и что характерно для душевных заболеваний - полное отсутствие критики. Человек не способен оценить, что он становится душевнобольным. Процесс становления болезни происходит медленно, постепенно, исподволь. Меняется психология человека, меняются взгляды, становятся другим эмоциональные отношения. Нарастает эгоизм, черствость, лживость. На первом плане стоит стремление выпить спиртного. Нужны деньги, чтобы его купить. Достать деньги - становится основной, доминирующей идеей. Ради этого любые средства хороши. Пропиваются вещи из дома любые, вплоть до детских игрушек. Происходят кражи, ограбления. Лживость, попрошайничество – постоянный спутник алкоголика. Человек морально становится совершенно другим. Он опускается и морально, и физически.

Хронические алкоголики часто наносят на свое тело разнообразные татуировки. Бывает на теле нет просвета от татуировок с самым разнообразным содержанием, часто не цензурного характера.

Необходимо знать, что хронический алкоголизм не излечим. На современном этапе нет средства, которое бы излечило такого человека. Могут быть ремиссии (светлые промежутки), но излечения не наступает никогда. К сожалению, это реальность в которой абсолютно убежден за десятилетия работы по лечению хронического алкоголизма. И это человеческое горе подкрадывается незаметно. Больные, страдающие хроническим алкоголизмом, долго не живут. Это и понятно, человеческий организм не железный. Он не рассчитан на такие стрессовые ситуации, когда его систематически нагружают спиртными напитками, да ещё в виде алкогольных суррогатов. В моей практике был один человек, который более десятилетия не выпил после лечения не грамма спиртного. Видимо решил, что проблема решена и в компании выпил водки. И с этого момента начались старые проблемы, запой следовал за запоем.

Смертность от хронического алкоголизма высокая и практически учесть её невозможно.

Вот почти классический пример: в холодное время года, а у нас это частое явление, хронический алкоголик в состоянии сильного опьянения сваливается на дороге и отключается. Он не чувствует холода, сырости, грязи. Наступает переохлаждение организма, иммунная система подорвана пьянством. Когда такого человека подберут, или сам придёт в себя воспаление легких явление обычное. Организм ослаблен, сопротивляться болезни не может, наступает смертельный исход. И какой диагноз фигурирует в качестве причины смерти? Воспаление лёгких, а то что основной причиной явилось состояние тяжёлого опьянения, что хронический алкоголизм нигде не фигурирует, не будь его человек не улёгся бы спать в сугробе снега.

Или пьяным лезет на высоту, срывается, ломает себе шею и опять причина смерти не хронический алкоголизм, а физическая травма. Будь он трезв этого бы не произошло. Ещё один пример: хронический алкоголик пьяным утонул. Причина смерти не хронический алкоголизм. А сколько самоубийств на почве хронического алкоголизма? Во всех этих и подобных случаях алкоголизм как причина смерти отсутствует. Подобных случаев масса. Поэтому хронический алкоголизм, как причина смерти очень большая. Но в статистику причин смерти она не входит.

Хронический алкоголизм нередко приводит к развитию алкогольных психозов. Не буду перечислять их формы. Общепризнанным считается алкоголик проходит в своей болезни три стадии. Сюда не относится так называемое бытовое пьянство, когда человек употребляет спиртное в небольших количествах и не систематически. Одной из характерных признаков второй и третьей стадий хронического алкоголизма является появление в клинике алкогольных психозов. Первой стадии их быть не должно. И появление алкогольного психоза указывает на то, что речь может идти о появлении как минимум о второй стадии. Представляется рисунок хронического алкоголика, сделанный им после выхода из психотического эпизода.

Алкогольный галлюциноз

К сожалению, бывают исключения из правил. В средине семидесятых годов в отделение поступил двадцатилетний молодой солдат с Корсаковским синдромом, резко выраженными мнестическими нарушениями. Парень до призыва на службу в армию алкогольными напитками не злоупотреблял. Тем более во время службы в части показал себя дисциплинированным, исполнительным солдатом, за что и был ему дан отпуск домой в Зуевский район Кировской области. Здесь вся родня была так рада, что тут же солдата напоили спиртным, что называется на «полную катушку». И продолжали поить ежедневно. Не выдержала нервная система и у парня развился алкогольный психоз в форме Корсаковского синдрома. В это время в Киров приехала профессор, доктор медицинских наук А.М.Пятницкая. Она занималась как раз проблемами алкоголизма. Рассказал про этот случай, но больной был уже выписан из больницы и у меня не было возможности продемонстрировать его. Выслушав меня Пятницкая не согласилась с моим диагнозом. Но я остался при своем мнении, потому, что нет правил без исключений. Привожу этот случай, так как он заинтересовал меня своей необычностью. Лечение провёл как обычно: большие дозы витаминов группы Б, дезинтоксикацию, ноотропы. Был выведен на первую группу инвалидности на два года. Дальнейшую судьбу не знаю.

Логопедическая служба

Психиатрия занимается многими проблемами и логопедическая тема одна из многих проблем. Каждая требует своего внимания и решения. Больные с нарушением речи, с заиканием известны были давно, но этой проблемой никто не занимался. Посчитали, что причина кроется в невротическом состоянии и, следовательно, заниматься должны психиатры. Логопедическая тема – это ещё одна из проблем психиатрической службы, которая занимается изучением возникновения и методами профилактики и лечения заикания. Как и в других вопросах психиатрии возникло много проблем требующих разрешения. Здесь совсем другие подходы, другая клиника, другие методы лечения, другая тактика и профилактические меры..

Логопедическая служба берёт начало с 1958 года. Открывается для детей с нарушением речи логопедический кабинет. Для детей, проживающих в сельской местности, в 1959 году выделяется 7 коек в стационаре. Но этого недостаточно для госпитализации нуждающихся в лечении и неудобно для детей и для взрослых.

В марте 1960 года открывается логопедическое отделение при диспансере. При нём стационар на 30 коек для детей с нарушением речи и логопедический кабинет в поликлинике. Стационарное отделение имеет ряд маленьких палат, что позволяет профилизировать детей с нарушением речи. Но проблема в том, что одна палата занимается взрослыми, страдающими неврологическими заболеваниями. Это вновь создает массу неудобств с обоих сторон. Возникают конфликты, снижается эффект от проводимого лечения. Дело в том, что открывается при диспансере стационар на 100 коек, из них 40 коек неврологических. Администрация диспансера просит неврологические койки убрать, они не соответствуют целям и задачам в работе психиатрической службы. В стационар госпитализируются только иногородние дети в возрасте от 6 до 15 лет.

Проводятся регулярно медико-педагогические конференции. На них обсуждаются вопросы различной тематики такие как: сущность и симптоматика заикания, психотерапия заикания, предупреждение заикания у детей, клиника заикания по Неткачеву и другие.

С марта до конца 1960 года курс комплексного лечения прошли 139 человек. Выписаны:

- с хорошей речью - 101 человек,

- с улучшением - 31 человек,

- с незначительным улучшением и без улучшения - 4 чел.,

- преждевременная выписка 3 человека.

По возрасту:

- дети 5 и 6 летние - 7 человек,

- 7 и 8 лет - 29 человек,

- дети 9 и 10 лет - 21 человек,

- 11 и 12 лет - 37 человек,

- дети 13 и 15 лет - 32 человека,

- старше 16 лет - 13 чел.

Лечение у логопеда пользуется большим спросом. Очередь на логопедическое лечение на 1,5 – 2 года. Всего в логопедический кабинет обратилось в 1960 году 635 человек.

В последующие годы логопедическая служба развивается, стационарная помощь насчитывает 60 коек. Открываются логопедические кабинеты в районах области, организуется логопедический летний лагерь на берегу реки Быстрица. В своей работе логопедическая служба подчиняется областному психоневрологическому диспансеру.

По приказу Кировского отдела здравоохранения № 342 от 14 сентября 1978 года «о реорганизации психоневрологической помощи населению области» Кировская областная психоневрологическая больница и областной психоневрологический диспансер объединены в единое медицинское учреждение с наименованием «Кировская областная психиатрическая больница»

Неврозы

Неврозы, как болезнь, не отражались в статистических отчетах Вятской губернии, позднее в Кировской области по причине, просто было не до этого. Нужно было обустраивать психически больных, заботиться о питании, о крыше над головой, о лечении, Но такие больные были, обращались за помощью. Так в 1961 году на телеге был привезен мужчина лет 40 из какого-то далекого села. Больной не мог ходить, отказали ноги. Обследование соматического состояния патологии найдено не было и врачи соматической больницы отказывались госпитализировать его в стационар соматической больницы. Он был в ясном сознании, адекватно отвечал на вопросы, жаловался, что после ссоры с женой на нервной почве ноги не стали ходить и он уже несколько дней лежит в постели. Что мне было делать, нужно было оказать помощь. Родные настаивали на лечении под наблюдением врача в стационаре больницы. Положили больного на носилки и поместили в палату вместе с душевнобольными, предварительно сместив больного с койки на пол. Свободных коек, естественно, не было. Назначил массу витаминов, в том числе и ампульную водичку, внутривено 5% глюкозу, витамины внутримышечно. Бытует среди населения мнение, что лекарства назначенные внутривенно или в мышцу более эффективны. Удивлял и такой момент, что если лекарства в таблетках, но они не вызывают горечи, а наоборот сладковатые, то они малоэффективны, а вот горькие, им доверия больше, значит они помогут. Переубеждать нет смысла. Откуда такое поверье, сказать сложно. Но чем больше горечи или кислоты, тем больше веры в то, что эффект от лечения будет лучше.

Но душевнобольные неуправляемы. Не успел санитар среагировать, как соседний больной закатил звонкую пощечину. Не остался в стороне и больной, оказавшийся без койки и двинул больного кулаком. Вызвали врача, больной требовал немедленной выписки из больницы, пришлось доходчиво объяснить, что подвода с телегой уехала и я бы не возражал против выписки, но ходить он не может, а транспорта у меня нет. Положение просто безвыходное. Вот если бы больной мог ходить, всё бы было просто. Остался больной на ночь. На второй день во время врачебного обхода больной сказал, что он уже может ходить и продемонстрировал, как держась за стену он медленно перебирает ногами. Похвалил его, но выписать отказался объяснив, что его, как пьяного заберут в отделение милиции, а мне придется за него отвечать. Кроме того, нужно продолжать делать уколы. Затрещины больной эпизодически продолжал получать.

На третий день больной продемонстрировал твердую строевую походку и был выписан, принося мне тысячу благодарностей за свое «выздоровление».

Это был метод шоковой психотерапии, другого выхода у меня просто не было. Психотерапевтической службы ещё не было, предстояла её организация. В организации такой службы ощущалась острая необходимость. В последующие годы появилась возможность, появилось помещение и было открыто отделение неврозов с возможностью проводить психотерапевтическое лечение. Но и в настоящее время по отношении к таким лицам, страдающим истерией, рекомендуется применять меры, исключающие различные поблажки. Например, рекомендуется проводить лечение только в условиях стационара, амбулаторное лечение фиксирует такого больного и появляется тенденции предъявлять массу разнообразных соматических жалоб, чтобы не ходить на работу. На втором этапе требовать определить им группу инвалидности. В этом случае они крайне настойчивы, сценичны, пишут письма, жалобы, требуя определения им инвалидность. И к сожалению, порой добиваются своей цели.

А вот другой пример. В Кирово-Чепецке трагически погибли муж с женой. Остались четверо детей. Старшей дочери было 16 – 17 лет. Она категорически отказалась от помещения в дом-интернат своих малолетних брата и двух сестер. Устроилась на работу и делала всё, чтобы они были сыты и ходили в школу. Она выходила их и даже дала возможность получить образование, профессию. Дети выросли, начали заводить свои семьи. А старшая сестра поняла, что её время прошло, своей семьи нет и не предвидится и залегла в постель, «отказали ноги». Уже взрослые дети собрали совещание между собой и решили оказывать всяческую помощь своей старшей сестре, которая ради их сделала так много. Несколько лет они кормили её в постели, больная не вставала на ноги. Наконец неврологи направили её в психиатрическую больницу. Больная спокойна, сознание ясное, в поведении адекватна. Но мышцы ног полностью были уже атрофированы. Мышц на ногах просто не было, одни кости. Лечить было поздно. Определили первую группу инвалидности и выписали домой. Вот какая трагедия бывает без своевременного психотерапевтического рационального лечения. И к чему приводит излишняя опека для определенной группы лиц, склонных к истерическим реакциям.

Впервые термин «неврозы» пришёл в 1776 году из Шотландии. Применил его шотландский врач Уилльям Келлен (1712—1790). Он обозначил «неврозы, как расстройства ощущений и движений, которые не сопровождаются лихорадкой и не зависят от поражения от какого-либо органа, а обусловлены общим страданием».

Из формулировки Келлена возникло и упрочилось представление о неврозах, как о функциональных заболеваниях. Отсутствие чёткости в определении болезни привело к тому, что в это понятие стали включать все заболевания не имеющие обнаруженной соматической или неврологической патологии. Границы этого заболевания расширились до того, что и эпилепсию отнесли к неврозам. А если учесть, что уровень знаний в тот период был достаточно узкий, добрая половина болезней была включена в рамки этого заболевания. Сюда была включена базедова болезнь, эклампсия, столбняк и многие другие болезни. Соматически больные не получали адекватного и своевременного лечения. Позднее рамки болезни сужались и были включены только болезни психогенной природы. Но и это понятие носило слишком большой круг болезней. Много было сделано работами И.П.Павлова в понимание природы неврозов. Начали выделять психозы и не психотические формы душевных болезней.

Над вопросом пограничных нервно-психических расстройств много работал и издал руководство профессор, доктор медицинских наук Г.К.Ушаков. Это большая и многогранная работа. Затронуты многие вопросы по этой тематике, перечислять их не входит в тему данной работы. Отмечу только кратко взаимосвязь психических расстройств и соматических. Об этом остановлюсь ниже, основываясь упомянутыми работами профессора Ушакова.

В начале XX столетия была создана классификация: была выделена неврастения, истерия и психастения. Клинические особенности каждой из них были описаны задолго до их классификации.

Неврастения

Неврастения происходит от греческого слова – neuron – нерв и asthenia – бессилие. Болезнь впервые была описана в 1869 году американским врачом Дж.Бирдом, как возникающая вследствие крайнего напряженной борьбы за существование. Описание неврастении принадлежит Бирду не случайно. Вторая половина девятнадцатого столетия была для США периодом бурного развития капитализма, усиленной погоней за доходом, появлением безработицы и неуверенности в завтрашнем дне. Таким образом, создавались условия для массового возникновения неврастении. Была много предложений для других названий этой болезни. Однако, ни один из этих терминов не отражал так удачно сущность болезни. Поэтому этот термин быстро завоевал признание и распространение. Клинически она проявлялась в пониженном фоне настроения, повышенной утомляемости, расстройством сна, ипохондрическим синдромом.

Ипохондрические состояния невротического характера чаще всего связаны с образованием сверх ценных идей. Выделяют ипохондрические сверх ценные реакции, сверх ценные состояния и сверх ценные развития. Ипохондрические сверх ценные реакции могут возникнуть под влиянием психотравмирующих обстоятельств. Например, при заболевании близкого человека или его гибели и наличии психопатической структуры характера больного. Возможно и ятрогенное (внушённое) возникновение и развитие сверх ценной реакции. Ипохондрическая симптоматика может развиться и при других психических болезнях.

При неблагоприятном течении неврастении протекающей с ипохондрической симптоматикой возможны состояния, которые определяются как ипохондрическое развитие. При этом ипохондрическая симптоматика полностью доминирует в картине болезни. Ипохондрическое развитие чаще всего возникает на фоне психопатии и связано с повторными психическими травами, особенно, ятрогенными и соматическим неблагополучием. Возникает своеобразный ипохондрический аутизм – больные ничем, кроме своих мнимых болезней не интересуются. Появляется безразличие к семье, к общественной жизни. Такие больные становятся постоянными посетителями поликлиник и больниц, обращаются к терапевтам, хирургам, невропатологам и т.д. Психически больными себя не считают. Лечение таких больных сложное и длительное. Многие методики они считают мало эффективными, а зачастую, вредными для них. Но основное лечение заключается в психотерапии в комбинации с транквилизаторами. Проходит много времени и терпения врача для того, чтобы достичь ремиссии. Если не полного выздоровления. (49)

Для больных неврастенией, для восстановления здоровья, прежде всего, нужны отдых и покой и душевный, и физический. Нужно работающим дать больничный лист или направить в стационар психотерапевтический, в отделение неврозов. Провести курс общеукрепляющего лечения и этого бывает достаточно для того, чтобы больной чувствовал себя здоровым.

Истерия

Истерия – одна из болезней, которые были известны с древнейших времен.

Сам термин «истерия» (от греческого hystera – матка) принадлежит древнегреческому мыслителю Платону (427 – 347 до н. э.), который видел причину истерии в «бешенстве» матки, блуждании её по телу.

Римский врач и естествоиспытатель Гален при вскрытии трупов установил, что матка прочно укреплена и не может блуждать по телу. Однако и он считал истерию маточной болезнью.

В средние века больных истерией расценивали как одержимых бесом, и церковная инквизиция жестоко расправлялась с ними. Только в Европе с XIV по конец XVII века было сожжено на кострах 9 миллионов «ведьм» и «одержимых бесом», громадное большинство которых, несомненно, больные истерией.

Ещё в 1618 году французский врач Лепуа высказал мнение, что истерия - болезнь не маточная, а нервная, так как она бывает и у мужчин.

Много было дискуссий на тему, не является ли истерия особым видом симуляции болезни. Ряд учёных считало, что разницей между симуляцией и истерией состоит только в том, что первые хотят казаться больными, а вторые хотят быть больными.

В конечном итоге, большинство учёных пришли к выводу, что истерия есть невроз, возникающий у представителей художественного склада в комбинации с общим слабым типом высшей нервной деятельности. Таким образом, для больного истерией характерны проявления слабости корковой деятельности, особенно, второй сигнальной системы.

Об истерии говорят, что она симулянтка всех болезней. Она мастерски может скопировать любое заболевание той среды, в которой находится.

Истерический припадок

Не могу не привести один случай. У диктора на Кировском железнодорожном вокзале пропала речь, она не смогла давать объявления о прибытии поездов, делать другие объявления. Ей был выдан больничный лист и лечение на протяжении четырех месяцев проводили врачи: невролог, лор-врач, терапевт. Больше четырех месяцев больничный лист продолжать они не имели права. Но и выводить на группу инвалидности по соматическому заболеванию они тоже не могли, так как соматически женщина была здорова. И привезли её в психиатрический диспансер ко мне на ВТЭК, чтобы я дал группу инвалидности. Речь была нарушена. Отвечая на вопросы она что-то шипела, хрипела, шептала. Понять было сложно, но на все вопросы отвечала адекватно. На учёте в психиатрическом диспансере не состояла. Психопатического заболевания не имела. Никакой группы инвалидности по психическому состоянию определено, естественно, не было.

Приблизительно через месяц больная зашла ко мне на приём. Она по прежнему говорила хрипло с трудом. Рассказала, что после психиатрической комиссии её выписали на работу. Очень волновалась, но стоило оказаться на рабочем месте, взять в руки микрофон, как голос возвратился. Благополучно отработала смену, вышла в коридор и тут же голос исчез. Так сейчас и ходит на работу. Лечилась амбулаторно, дальнейшей судьбу больной не знаю.

Примеры истерического проявления приведены и в разделе истории развития учения о неврозах.

Принципы лечения истерии сводится исключительно к психотерапии, тем более, что эта категория больных очень внушаема. Применяются все психотерапевтические методики начиная с рациональной и заканчивая гипнотерапией. Все они достаточно эффективны. Медикаментозная терапия должна сводиться к минимуму. Назначение каких-то препаратов сопровождается внушением, что это самый редкий и дорогой препарат и назначается исключительно при самых сложных случаях. При этом под лопатку вводится ампулярная вода. В моей практике был случай, когда ампулы воды в отделении не оказалось. Ввели вместо воды физ.раствор. Больная тут же пожаловалась, что ей ввели не то лекарство. Пришлось извиниться и пообещать, что в этом случае разберутся. А медицинская сестра будет наказана. Дело в том, что введение воды дает раздражение, а физ.раствор этого не делает. Это не было учтено.

Психастения

В конце XIX и начале XX веков сменяются периодом нозологическим. Именно в это время создаются многие нозологические формы, в том числе и психастения.

Приведу один пример из своей практической деятельности. Ко мне обратился больной с просьбой о помощи. У него был страх заразиться какой-то тяжёлой неизлечимой болезнью. Инженер по профессии он работал на одном промышленном предприятии. Работа была связана с документацией. В цехах он не работал. На работу ходил всегда пешком. Это около двух километров. Дорога, по которой шёл была асфальтирована. Увидав пятно на асфальте, считал, что это прошедший плюнул, может быть, больной туберкулёзом. Аккуратно обходил каждое встречающееся пятно. Поэтому дорога занимала много времени. Только представьте человека, который обходит каждое пятно на дороге. Эту «танцующую» фигуру проходящие принимали за хорошо подвыпившего человека. С целью избежать соприкосновения с предметами на которых, возможно, были болезнетворные микробы, дома он готовил массу проглаженных бумажек и, приходя на работу, за все дверные ручки брался через приготовленные проглаженные утюгом бумажки. Брался за дверную ручку только обернув её своей стерильной бумажкой. Голой рукой к дверной ручке не прикасался. Вторично этой бумагой уже не пользовался. В силу своей мнительности работу выполнял очень тщательно, многократно проверяя правильность сделанной работы. Работал, в результате, медленно и по долгу задерживаясь на работе. Был очень исполнительным, ошибок в работе не допускал. Начальство ценило его за исполнительность, аккуратность регулярно получал премии, благодарности и вообще поощрялся. Ставился в пример другим сотрудникам. После работы возвращался домой, делая такие же пируэты перед каждым пятном. Дома он в ванной комнате наполнял водой ванну, добавлял дезраствор и во всей одежде погружался в неё. Так он дезинфицировал себя вместе с одеждой. Это повторялось ежедневно. Во время беседы вел себя адекватно, отвечал на все вопросы по существу. Полностью осознавал нелепость своего поведения. Критично относился к своему состоянию и просил помочь справиться со своими навязчивыми мыслями. Через больницу связались с институтом им В.М.Бехтерева. При очередном посещении куратора из института имени В.М.Бехтерева больной был проконсультирован научным сотрудником, вопроса о диагностике не представляла особой трудности. Вопрос был трудным для нас, как помочь больному. Все попытки вывести больного из этого состояния в условиях Кировской психиатрической больницы не приводили к ощутимым результатам, а помочь больному желание было большое. Это был культурный, вежливый, образованный человек, который не мог справиться со своим недугом. В то же время полностью осознающий свою несостоятельность. Он понимал абсурдность своего неадекватного поведения. После консультации, по рекомендации консультанта, больного направили на лечение в стационар клиники в Ленинград. Больной после лечения в институте Ленинграда в поле зрения психиатров больше не попадал и дальнейшая его судьба не известна.

Исторически психастения тесно связана с понятием «навязчивые состояния», о которой было написано масса литературы. О ней указывалось ряд характерных симптомов: нарушение «функции» реального, постоянная нерешительность, склонность к сомнениям, отсутствие уверенности, чувство незавершённости, непрактичность, неловкость и прочее.

Значительную часть заболеваний, которые сопровождались навязчивостью стали относить к психастении. Это послужило основанием расширением этого заболевания. Сюда стали относить такие болезни, как маниакально – депрессивный психоз, паранойю, неврастению и ряд других заболеваний. Блейлер стремился включить психастению в описанную им шизофрению.

Несколько по иному подошли к учению о психастении П.Б.Ганнушкин и С.А.Суханов. В ряде своих работ эти авторы с большим клиническим мастерством описали клинику психастении. Ведущим в клинике этого заболевания они видели не навязчивость, а тревожно-мнительный характер. Они описали ряд расстройств мышления, чувств и действий: нерешительность, боязливость, сомнения, чрезвычайная сомнительность даже в том, что может, по мнению больных, случиться, отсутствие энергии и инициативы, склонность к размышлению по поводу всяких пустяков, мечтательность и склонность к фантазиям, чрезмерный самоанализ, боязнь нового, любовь к одиночеству и др.

Трактовка о психастении, как о результате тревожно- мнительного характера и в настоящее время вызывает много споров вокруг такого определения. Очевидно, что природа этого заболевания носит психогенный характер, особенностью было критическое отношение к нему со стороны больного. (72)

Трагедия заключается в том, что больной сознательно относится к своему состоянию, он понимает нелепость, абсурдность своих навязчивых мыслей, навязчивых действий, но избавиться от них не в состоянии. Всё происходящее с больным сопровождается подавленным состоянием, чувством тревоги, беспокойства. И выхода из этого состояния не видит. Обращается к врачам. К большому сожалению, такие состояния очень трудно поддаются терапии средствами, которые имеются в сегодня руках врача.

Сексопатология

Вот пример из врачебной практики. На консультацию в Кировскую областную больницу был вызван к одной больной. Больная охотно вступала в контакт, была адекватна и охотно отвечала на все вопросы. Она была из Опаринского района Кировской области. Жаловалась на постоянное половое влечение, с которым с трудом могла справиться. Это была симпатичная женщина лет сорока, стройная аккуратная. Работала преподавателем в средней школе. По характеру считала себя достаточно выдержанной, способной руководить своими поступками, которое часто ей удавались с большим трудом. Она была замужем, но развелась, так как бывший муж не мог удовлетворить её сексуальных потребностей. Жилось ей очень трудно, её постоянно тянуло к мужчинам. Половое влечение к мужчине было кране тягостным, с ним приходилось бороться. У неё одно время был любовник, но интимная связь была не долгой, её привлекали другие мужчины, а это не позволяла известность, так как работа учителя требовала безупречного поведения в бытовой среде, уважения населения. Посёлок был небольшой и все жители были на виду и знали кто как живёт. У неё было выражено чувство нравственного достоинства, ответственности. Она критически оценивала своё состояние, понимала абсурдность положения. Жизнь становилась пыткой. С одной стороны, она не могла спокойно видеть мужчин, общаться с ними, испытывала желание в сексуальной близости, половое влечение, а с другой - не могла допустить таких отношений и постоянно бороться с собой, со своим желанием. Она предложила врачу представить её положение. Просила помочь ей избавиться от её постоянного ощущения полового влечения. Положение было сложное, лечение нужно было проводить в условиях психотерапевтического стационара, который ещё не был открыт. Назначил приём транквилизаторов и периодически посещать психиатрический диспансер. Вот такие сюрпризы преподносит нам природа.

Сексопатология – это область медицины, изучающая вопросы лечения и профилактики расстройств в проблеме секса. Она тесно связана с эндокринологией, урологией, гинекологией и особенно с неврологией и психиатрией, в частности, с неврозами.

Патология половой жизни является одной из частых причин функциональных расстройств нервной системы и внутренних органов. В связи с чем знание её нужны и врачам других специальностей.

Нарушение половой функции нередко приводят к конфликтам в семье и её распаду. Поэтому вопросу профилактика и лечение имеет не только медицинское, но и социальное большое значение.

Сексуальные нарушения между мужчиной и женщиной известны с давних пор. Упоминание о них встречаются в древних египетских папирусах, в библии, а так же в мифах и легендах. Однако научное их изучение не больше одного столетия.

Крупный вклад в развитие сексопатологию внесли такие учёные в своих работах как Р.Крафт Эбинг, А.Форели, В.М.Бехтерев, П.И.Ковалевский, И.В.Иванов, Й.Хинке и другие.

При Московском институте психиатрии создана первая научно-исследовательская лаборатория сексопатологии (П.Б.Посвянский, Г.С.Васильченко). В Ленинграде организован сексологический центр при городском отделе здравоохранения (А.М.Свядощ). Исследования по сексопатологии ведутся при различных институтах и лечебных заведениях Москвы, Горького и других городах.

Сексуальным нарушениям мужчин и женщин посвящено много работ. Сексуальные отношения женщин во многом отличаются от таковых у мужчин. Встречаются весьма часто у мужчин и не менее чем у 15% женщин. До сего времени поразительно мало изучены и сравнительно мало освещены в литературе.

В сексопатологии описано много видов извращений. Широко известный гомосексуализм как мужской, так и женский. Возникает вопрос, с чем это связано. Во время беседы с одной лесбиянкой задал вопрос, почему она предпочитает традиционной гетеросексуальной связи встречу со своей сексуальной партнёршей. Ответ прозвучал уверенно. Сказала, что партнёрша обращается гораздо ласковее, нежнее, общается более чутко, ласково. И она получает больше сексуального удовлетворения, чем от связи с мужчиной. Этот процесс приобретает всё большее распространение. В ряде стран уже узаконены однополые браки. Едва ли это можно считать нормальным явлением. С моей точки зрения, природой такие отношения не предусмотрены. Иначе на земле уже давно не было бы человечества. Церковь и большинство населения неодобрительно относятся к этому явлению. Психологически, с моей точки зрения, и лесбиянки, и педерасты не являются психически полноценными людьми. Чаще всего это проявление психопатии или психически больные. Всё это исключение из правил, а не норма.

Половые извращения, в конце концов, это проблемы взрослого человека, как ему организовать свою половую жизнь, как сделать комфортной для себя, естественно, в рамках закона, то есть с обоюдного согласия. (52)

Процент сексуальных нарушений среди населения неизвестен, во многих случаях он скрывается, не становится гласным. Это, естественно, до той поры, когда приобретает характера правонарушения.

Приведу ещё один пример: не занимаясь проблемами практической сексопатологии, не мог отказать в приёме, когда обращались с такими вопросами. Так обратилась молодая женщина с жалобой на то, что её молодой муж во время близости начинал зверски её избивать и только в процессе физического насилия получал сексуальное удовлетворение. Такие семейные взаимоотношения молодую женщину оскорбляли. Она не могла мириться с тем, что ей, без всяких оснований наносили побои во время каждой интимной близости. Она просила помочь ей. Попросил пригласить на беседу мужа. Тот отказался категорично (со слов женщины) от такой встречи. В результате пара развелась. Возможно, молодой человек завел другую семью, но едва ли изменил своих садистских наклонностей. Естественно, такие или подобные случаи фигурировать нигде не будут. Судебные дела заводятся только в случае жалобы от потерпевшей или в случае нанесения тяжких телесных повреждений, которые могут закончиться летальным исходом.

Учёные насчитывают больше дух десятков различных вариантов сексуальных извращений. Но в статистике они не могут отразиться, так как большинство случаев не предается гласности. Так же случаи зоофилии (содомии) - половое влечение к животным. Кто будет жаловаться. А это в определённых районах довольно распространенная вещь.

Исключением является педофилия, половые притязания к несовершеннолетним. Потерпевшим является ребенок, не способный оценить правильно ситуацию, оказать сопротивление. Он беспомощен, его должно защитить государство. Моральная сторона насильника, в данном случае извращена настолько, что педофил игнорирует все существующие законы общества. Не считает тот вред, тот ущерб моральный и физический, который наносит своей жертве. Мало того он часто, заметая следы преступления, убивает свою жертву. Педофил понимает, что юридически ему предстоит отвечать, что он совершил тяжкое преступление. (50)

Психологически понять такого человека невозможно. В нем появляется что-то звериное. Перевоспитать невозможно. Это извращение, с моей точки зрения, заложенное генетически и самое целесообразное таких личностей уничтожать. Практика показывает, что педофила переделать невозможно, педофил не излечим. И человечество не понесёт большие убытки, если таких извращенцев не будет.

К сексу в России в различное время отношение менялось. В царское время и в Советской России оно игнорировалось и различного рода половые извращения просто замалчивались. Это относилось и к Вятке. В это же время психиатры изучали проявления половых отношений в обществе. Издавалась медицинская литература по этой тематике, но купить её в свободной продаже было невозможно. Она распространялась только по ранее оформленному заказу. Так приходилось её приобретать. Да и тогда, когда приходила заказанная книга, продавщица заявляла, что всё продано. Приходилось обращаться к администрации магазина и доказывать, что ты психиатр и книга нужна как профессионалу, а не ради какого-то нездорового любопытства.

Психопатии

Психопатия - это особенность характера, которая характеризуется дисгармоничностью психического склада личности. У каждого имеется свой характер, свои особенности, свои черты характера не свойственные другим, но у некоторых эти черты приобретают настолько значительные черты, что препятствуют полноценной адаптации. Психопатии выделяют на основании критериев, разработанных П.Б.Ганнушкиным (1933 год).

Психопатический склад личности представляет собой состояние постоянное, врожденное свойство человека, хотя психопатические особенности могут претерпевать известное видоизменение в течение жизни, т.е. усиливаться или развиваться в определенном направлении. Психологические свойства психопатической личности бывают настолько выражены, тотальны, они определяют всю психическую структуру человека. Это мешает нормальным взаимоотношениям между людьми. Человек испытывает чувства дискомфорта как психопатическая личность, так и окружающие его лица.

Психопатические личности описывались в литературе задолго до введения термина «психопатия». Описание неправильного поведения без признаков психоза содержится уже в трудах Пинеля (1809 год).

Отдельные варианты патохарактерологических изменений описывались Прихардом (1835 год) под названием «моральное помешательство». Сам термин «психопатии» ввёл Кох в 1900 году. В своей работе он выделил конституциональные варианты психопатических личностей, не претерпевающих на протяжении жизни существенных изменений.

Диагноз психопатия неправомерен, если есть лишь отдельные характерологические симптомы. К этой категории относится большая часть населения, у которой, как правило, имеются отдельные симптомы, не дающие основания для постановки диагноза психопатия. В конечном итоге и создается многообразие людей, зачастую с некоторым преобладанием в характере каких-либо черт.

Как указывает О.В.Кербиков среди больных, состоящих на учёте в психиатрическом диспансере и поступающих в психиатрические больницы, страдающие психопатией составляют около 5%. Другие авторы называют иные цифры.

Классификация психопатий крайне затруднена. Слишком много переходных форм. П.Б.Ганнушкин выделяет восемь клинических форм. КербиковО.В. расширяет их количество, включая в группу психопатий ещё группу так называемых «социопатов». Это лица, которые в силу неблагоприятных жизненных обстоятельств, например нахождение в местах лишения свободы, приобретают клинически те же черты характера, что и психопаты. Большинство учёных не разделяют такую точку зрения. Основанием служит то, что психопатия – является свойством врожденным, наследственным, заложенным внутриутробно или приобретённым в раннем детском возрасте в результате инфекционных заболеваний или соматического неблагополучия.

Основными классификационными признаками являются преобладания возбудительного или тормозного процесса. На основании этого принципа группы психопатов подразделяют на возбудимые и тормозные группы.

Возбудимые, т.е. вспыльчивые, раздражительные, взрывные личности, которые относятся к представителям крайних вариантов безудержного типа. Такие лица не любят выполнять работу, требующую внимания, тщательного скрупулезного контроля. Как пример, они не могут работать часовщиками. Известен симптом удильщика: во время рыбной ловли удочкой, при отсутствии клёва такие лица в ярости начинают удилищем хлестать по воде, затем переломают все свои рыболовные снасти и больше никогда не будут заниматься рыбной ловлей удочкой. Они не выносят, чтобы им кто-то указывал, распоряжался. Находясь на военной службе, не переносят распоряжения командира, не сдержавшись могут напасть с кулаками. Зная, чем это может кончиться, чтобы отвлечься любым острым предметом наносят раны себе на руках, на груди, животе. При этом чувствуют психологическое облегчение. Иногда самовольно оставляют свою воинскую часть. В то же время они трудолюбивы, когда никто не стоит «над душой». На высоте душевного порыва могут совершить подвиг, как Александр Матросов.

Различные варианты тормозных психопатий (астенические, психастенические, шизоидные) относятся к слабым типам высшей нервной деятельности, с недостаточностью как процессов возбуждения, так и торможения. Но преобладают процессы торможения. Основной особенностью является склонность к сомнениям, отсутствие внутренней уверенности в своих суждениях, поступках, нерешительность в выборе линии поведения. Как пишет П.К.Ганнушкин (1907 год): «Непосредственное чувство малодоступно такому человеку и беззаботное веселье редко является его уделом». Они не любят быть на виду, стремятся быть незаметными. В возрасте к 25 – 30 годам начинает преобладать тревога по поводу своего состояния здоровья, постоянно возникают опасения какого-либо тяжёлого соматического состояния. Даже повторные обследования с участием специалистов обычно не приносят окончательного успокоения. При самом незначительном недомогании такие лица падают духом. Такие состояния обычно не носят длительный характер и не нарушают трудоспособности.

Астенических психопатов отличает повышенная утомляемость. В процессе работы, требующих большого напряжения сил у них быстро возникает рассеянность, нарушается концентрация внимания, падает продуктивность.

Останавливаться на всех вариантах психопатических личностей нет возможности и необходимости. Для этого существует масса литературы. Нужно только отметить, чётких отграничений отдельных вариантов нет. В жизни чаще встречаются сложные «смешанные» характеры. Меткий афоризм Е.К.Краснушкина: «Психопата нельзя исчерпать одной типологической формой».

Однако на современном уровне знаний в области психиатрии, психологии, физиологии не существует необходимости для иной или более совершенной систематики аномальных личностей, которая бы отразила всё их многообразие.

В случае обострения симптоматики у психопатической личности целесообразно говорить о декомпенсации, а не об невротическом состоянии. Во многих случаях психопатическая личность обнаруживается при военной или судебной экспертизе. Лица с таким состоянием не являются психически больными и лечатся стационаре только при декомпенсации. Они находятся на консультативном наблюдении и учёте. (35)

Особенности пограничных расстройств при болезнях

внутренних органов

Важной темой является взаимозависимость соматических болезней и психического состояния больного. Это не являлось чем-то необычным, но ему уделяли внимание учёные недостаточно. Этот вопрос привлёк внимание ученых психиатров в России в середине XX столетия. Вышло и было опубликовано ряд научных работ, по этому вопросу. В частности, работы П.Б. Ганнушкина, В.Г.Костюнина, Е.И.Шевалева и других. Соматическое заболевание обычно сопровождается невротизацией. Человек не может оставаться безразличным к своей болезни. Другой вопрос - как он относится к болезни. Большинство больных довольно спокойно переживают случившееся и не делают трагедии. Другая часть буквально «из мухи делают слона». Один мой пациент, преподаватель учебного заведения в городе Белая Холуница, почувствовал после небольшой физической нагрузки сердцебиение. Пришёл к выводу, что у него больное сердце. От такой мысли сердцебиение, естественно, усилилось. Отправился в поликлинику районной больницы. Там нашли какое-то незначительное изменение на ЭКГ. Этого было для пациента достаточно, чтобы тяжело переживал случившееся. Продолжал ходить на работу, но через каждые сто метров отдыхал. Врачи не знали, как лечить, так как физически был здоров. Но пациент ежедневно навещал поликлинику и требовал лечение. Направили в областную больницу. Встретился с ним в палате. Вел себя адекватно, но считал себя больным. На предложение лечиться у психиатра ответил категорическим отказом. Вторично встретился с ним года через два. Это был уже больной, страдающий стойкой гипертонической болезнью. В третий раз он лечился в кардиологии с инфарктом миокарда. К счастью, такие больные встречаются не часто.

Во время приёма в любом медицинском учреждении у больного обращалось внимание на особенности личности, характер, эмоциональность.

Какие факторы способствовали развитию гипертонической болезни?

Так для развития гипертонической болезни продолжительностью от одного года до двадцати и более лет Г.К.Ушаков распределял по особенностям преморбида личности на три группы.

Для первой группы наиболее типичными являлись такие свойства личности, как сдержанность и целеустремленность, прямолинейность и категоричность в суждениях, обязательность и принципиальность, сочетающиеся с косностью и ригидностью в установках и отношениях. При свойственной им оперативности в профессиональной деятельности выступали инертность в и отношениях с людьми, чрезмерная бескомпромиссность, категоричность и резкость в суждениях. Черты личности, свойственные больным этой группы, отличались особой выраженностью и заостренной аффективностью, чем и напоминали эпилептоидов.

Представители второй группы гармоничные, социально адаптированные личности. У них отмечены элементы аффективные, неустойчивые люди. Такие люди стремились играть в обществе «первую роль».

У больных третьей группы на первый план выступали: впечатлительность, повышенная ранимость и обидчивость. Их поведение отличалось сентиментальностью, застенчивостью, обидчивостью, стеснительностью. Были выражены тревожно – мнительные свойства характера.

Таким образом, не было оснований говорить об универсальной «констелляции» свойств личности. Вместе с тем определенные свойства характера, несомненно, чаще наблюдались у лиц, заболевших гипертонической болезнью. Преобладание у большой группы лиц прямолинейности, категоричности, недостаточной гибкости в поведении и суждениях облегчало возникновение и сохранение отрицательных переживаний, которые и способствуют возникновению гипертонической болезни. Как известно прямолинейность и категоричность не способствуют быстрому подавлению отрицательных эмоций.

Анамнестические исследования больных гипертонической болезнью показали, что большую роль играла наследственная отягощенность. Это было логично, так как особенности характера формировались под влиянием того, что было заложено уже в детском возрасте.

Другим моментом были условия, в которых рос ребенок, формировался его характер. Предпосылками было то, что он унаследовал от родителей. С возрастом все личностные особенности приобретали завершенность. В конечном итоге, в случае неблагоприятных социальных условий внутренние переживания служили патогенезом для развития гипертонической болезни. Характер болезни мог быть более благоприятным, если менее выражены особенности характера, о чём было сказано выше. Следующим моментом для развития характера болезни был социальный. Чем благоприятнее складывались взаимоотношения с окружающими, тем благоприятнее проходило заболевание.

Одним из симптомов гипертонической болезни часто наблюдается нарушение функции сна. Столетие назад выпускались специальные пособия толкователей сна. Им придавалось большое значение. Этим вопросом заинтересовались учёные, обнаружившие, что только в одном случае сновидения имеют интерес для науки. Обнаружилось, что ещё до манифестации болезни, до первых клинических проявлений в организме происходят патологические изменения, которые в период сна проявляют себя в виде неприятных предвестников грядущего заболевания, кошмаров во время сна. В них присутствуют и картины болезни. С.Б.Семёнов в своей монографии о предболезненных психических расстройствах отмечает неопределённости, неясности состояния будущего. Это описано в пособии о предвестниках болезни. Этот момент вызывает тревогу, настороживает человека. Возникает парадоксальная ситуация, когда клинических проявлений нет, а с другой - к врачу обращается человек с чувством непонятного беспокойства. Такие предвестники в состоянии сна не обязательно присутствуют и беспокоят человека, тем более вообще некоторые не видят снов.

И второй момент, на них человек (его нельзя назвать больным) может просто не заострить внимания. Человек быстро амнезирует свои сновидения. Плюс к этому нет чёткого разграничения между нормой и патологией. Это большая тема и заинтересованные могут обратиться непосредственно к материалам монографии.

Распространенность расстройства сна у обследованных 726 человек:

Симптомы абсолютное число человек (%)

Нарушение засыпания …………… ……..49 (27,1)

Поверхностный сон…………………...… 27 (14,9)

Не освежающий сон……...………………36 (19,0)

Отсутствие чувства сна …………………12 (6,6)

Уменьшение продолжительности сна… 18 (9,9)

Повышенная сонливость………………...104 (57,5)

Нарушение ритма сна……………………11 (6,1)

Повышенная утомляемость……………...90 (49,7)

Раздражительность……………………….109 (60,2)

Вспыльчивость……………………………55 (30,1)

Гипоамнезии………………………………50 (27,7) (54)

Одна пациентка, сорокалетняя женщина, врач по специальности, пришла на приём просто по просьбе мужа, тоже медицинского работника, кандидата медицинских наук. Мы были давними знакомыми, ещё со студенческой поры. Он занимался научной работой.

Женщина не хотела, чтобы беседа проходила в условиях стационара. Встретились в одном учреждении. Разговор продолжался, наверное, часа два. Самым подробным образом коснулись самых разнообразных тем. Взаимоотношения в семье были теплыми, крупных разногласий не возникало, растили сына. Была единственная жалоба – на плохой сон. Спала мало, просыпалась рано и больше заснуть не могла. И больше никаких жалоб. Физически самочувствие было хорошим. На предложение лечиться амбулаторно при психиатрическом диспансере отказалась, да я и не рассчитывал на её согласие. У меня возникло предположение о начальной форме депрессивного состояния. Договорились, что она будет регулярно принимать антидепрессант – амитриптилин и на ночь транквилизаторы. Вскоре у меня был отпуск и я уехал в санаторий. В моё отсутствие она встретилась с другим врачом-психиатром, который отменил предложенное мной лечение. При моём возвращении встретил своего знакомого, который сообщил, что его жена повесилась в своём саду. Было очень жаль, что вмешался другой малоопытный врач. Так порой симптомы предболезни в дальнейшем развиваются в серьезные душевные заболевания.

Подобными же путями идет развитие гипертонической болезни.

Социальная реабилитация больных гипертонической болезнью должна включать не только наиболее раннее медикаментозное выравнивание гипертонии, но и широкую систему психогигиенических мероприятий, предупреждающих растущую инвалидизацию больных гипертонической болезнью.

Нервно-психические расстройства при бронхиальной астме

Расстройства описаны во многих работах. После первого приступа бронхиальной астмы могут возникнуть: сниженное настроение, капризность, раздражительность, астения, неустойчивость настроения, неврастенические, фобические расстройства, тревожность и др. Среди учёных мнение о этиопатогенезе бронхиальной астмы разделилось. Одни считали первостепенной основой болезни является нейрогенный момент. Другие утверждали, что в основе лежит соматическое неблагополучие, а невротизация является вторичной. Но все сходились во мнении о том, что невротизация при развитии болезни присутствует всегда.

При изучении роли психических травм в формировании бронхиальной астмы связь первого приступа с психотравмирующими потрясениями обнаруживалась более чем в 1/3 случаев.

Но у больных астмой, развивающейся в связи с психиатрическими травмами: 1) обнаружены те же особенности клиники, которые им свойственны обычно; 2) в тестированных случаях выявлялись пробы положительные на аллерген; 3) профилактическая десенсибилизация имела успех; 4) психологические перемены вызывали такой же эффект, как и в банальных случаях астмы.

Таким образом, психическая травма никогда не выступала в качестве самостоятельной причины, но всегда в сочетании с инфекцией, которая определялась специальными аллергологическими тестами. Следовательно, нет оснований говорить об избирательной причине бронхиальной астмы психогенной природы.

Если психогенный фактор не является основным в этиологии бронхиальной астмы, то это не значит, что с ним не следует считаться.

Нервно-психические расстройства при бронхиальной астме значительно снижают эффективность проводимого традиционного соматического лечения. Поэтому своевременное вмешательство психиатра, психотерапия успокаивающего и разъяснительного характера (лёгкие транквилизаторы и антидепрессанты) способствует улучшению психического состояния больных и повышает эффективность основного лечения. Осложнений, в виде аллергии, при применении малых транквилизаторов у этих больных отмечено не было. (53)

Судебная психиатрия

Судебная психиатрия, являясь отраслью клинической психиатрии, вместе с тем имеет свои самостоятельные задачи.

Психиатра в клинике или больнице интересует, главным образом, определение характера и причин заболевания с целью их предупреждения и лечения.

Для судебной психиатрии эти цели сохраняют своё значение, но главной её задачей является изучение глубины их расстройств и их отношение к вопросам уголовной ответственности.

Круг вопросов, изучаемых судебной психиатрией, определяется в основном, теми задачами, которые ставятся перед судебно - психиатрической экспертизой. К ним в первую очередь относятся:

- заключение о вменяемости лиц, которые привлекаются к судебной ответственности и вызывают сомнение в их психической полноценности у судебных органов;

-заключение о необходимости применения мер медицинского характера к этим лицам;

- заключение о дееспособности лиц, вызывающие сомнение у суда в их способности выступать в качестве свидетелей;

- определение психического состояния, лиц, отбывающих наказание.

Основным вопросом перед врачами-психиатрами при проведении судебно-психиатрической экспертизы является не только в установлении диагноза, но и определении выраженности патологии. В зависимости от этого решается вопрос об ответственности человека.(39)

В психиатрическом отделении Вятской губернской больницы началось освидетельствование лиц, совершивших правонарушение, в восьмидесятых годах XIX столетия, После того, как в психиатрическом отделении начали работать врачи- психиатры. Появилась возможность создавать психиатрическую комиссию и давать заключения о психическом состоянии человека не за одной подписью, а комиссией. По законодательству заключение о вменяемости или дееспособности за одной подписью врача-психиатра юридически не действительна. Но как быть, если в больнице работал один или два врача? Так в архивных документах имеется даже таблица за 1909 год, в которой даётся анализ по диагнозам тех освидетельствованных, которые были направлены по решению следственных органов. В тот период работало уже несколько врачей-психиатров. Правда в тексте отсутствуют заключения о решении комиссии о дееспособности этих обследованных лиц. Исключение составляют лица, признанные психически здоровыми. Видимо, они предстали перед судом. Отсутствуют сведения, в каких правонарушениях они обвинялись.

Известный рассказ А.П.Чехова «Злоумышленник» прекрасно иллюстрирует, какие вопросы приходиться решать для определения степени ответственности. Рассказ был напечатан в 1885 году. Прообразом был крестьянин Никита Пантюхин. Чехов рассказывает, что крестьянин был задержан сторожем тогда, когда выкручивал гайки из железнодорожных шпал, крепящих рельсы. У следователя он объясняет, что гайки нужны ему для рыбалки. Он не понимает, за что его задержали и отправляют в тюрьму. «В тюрьму! Было бы за что? Ваше благородие! Мне некогда, мне надо на ярмарку; с Егора за сало надо получить.

- В тюрьму! Было бы за что, пошёл бы, а то так...здорово живешь…За что? И не крал…кажись и не дрался…А ежели вы насчёт недоимки сомневаетесь, ваше благородие, то не верьте старосте…Вы, господина непременного члена спросите…Креста на нём нет, на старосте – то». (42)

Только гениальный писатель мог так тонко подметить суть неумышленного преступления, которое уже приводило к крушению поездов. Вот в такой, возможно, ситуации и случилась авария с поездом, в котором ехала Громозова. «Злоумышленник» не осознавал тех последствий, которые приводят к крушению поездов, гибели людей. Аналогичные ситуации известны и мне. В колёсные оси вагонов всегда вкладывались пакля или тряпки, пропитанные машинным маслом. Они прекрасно горели и служили факелами для освещения зимой ночью. Школьники не редко пользовались этим при возвращении домой после занятий в вечернее время, вытаскивая эти, пропитанные маслом тряпки и превращали их в факел.

На судебно-психиатрическую экспертизу в Кировскую психиатрическую больницу был направлен молодой человек, страдающий умственным недоразвитием, для решения вопроса о возможности осознавать свои поступки и руководить ими. Короче говоря, решался вопрос о его вменяемости. Суть дела состояла в том, что он в летнее время работал на лошади в колхозе и возвращался после работы. Он ехал на телеге с прицепом. Прицеп крепился с помощью приваренных колец, в которые вставлялся шкворень (металлический стержень) нижний конец которого имел отверстие, чтобы фиксировать его. Иначе шкворень мог выскочить и прицеп отделялся от телеги. К этому горе-возчику попросились подвести до дома уставшие за день работы женщины. Просьбу наш дебил, конечно, уважил и усадил в прицеп. Беда состояла в том, что шкворень в нижнем его конце не зафиксировал, не вставил в отверстие фиксирующий металлический шплинт. Под горку лошадь разбежалась, а при повороте дороги шкворень выпал и прицеп перевернулся. Женщин придавило прицепом. Одна из них получила смертельную травму. Перед экспертами поставлен был вопрос: мог ли дебил понимать значение своих действий и руководить ими. Иначе говоря, судить ли его за смерть человека? Вопрос очень серьезный. Мнение врачей экспертов разделились. Одни считали, что преступник не мог, в силу своих слабых умственных способностей, верно оценить свои действия, предвидеть, к чему может привести такая халатность и брать в прицеп женщин. К их числу принадлежал и я. Другие считали, что он ответственен за смерть человека. В результате, пришли к мнению – направить на судебную экспертизу в институт им. Сербского в Москву. Как окончательно решился этот вопрос, не знаю.

В связи с поставленной темой возникает вопрос с политической окраской. История возникновения России знает и периоды рассвета и периоды мрачные. Кировская психиатрия не являлась чем-то обособленным. Она тесно была связана с теми событиями, социальным состоянием страны. Была монархия, в этот период начинала формироваться вятская психиатрия. После революции начинается строительство социалистического общества. Историю можно толковать по-разному, но факты не могут измениться по прихоти какого-то человека. На ход истории влияет создавшаяся обстановка и индивидуальные личности, которые мастерски используют эти условия. Так началась кровавая страница, так называемого, «сталинизма». Могла ли кировская психиатрия остаться в стороне от этого кровавого террора, когда, по моему мнению, пострадали миллионы ни в чём не повинных людей, сотни тысяч были расстреляны, миллионы арестованы и отправлены в лагеря. Как я считаю, только для устрашения оставшихся, которым средства массовой информации внушали, что Сталин это «великий», «умный», «незаменимый», «заботливый» и так далее человек. К таким мрачным, тёмным периодам относится эпоха сталинизма. У меня есть мнение, что вся страна была превращена в сплошной концентрационный лагерь, миллионы людей были репрессированы, отправлены в лагеря ГУЛАГА. Там созданы были такие условия, в которых выжить, остаться здоровыми возможности практически не было. Сталин требовал и приветствовал любые проявления, возвеличивающие лично его. Ему приписывались все достижения науки, достижения в народном хозяйстве. У меня возникал вопрос о его психическом состоянии. Я считаю, логически рассуждая, что психически здоровый человек не мог добиваться физического уничтожения такого громадного количества невиновных лиц. Может, это результат строящейся социалистической системы? Но в эти же годы в Германии, где был строй капиталистический, строились газовые камеры для массового уничтожения людей. Там это делалось по инициативе Гитлера и его клики. Различие было только в том, что, по моему мнению, Сталин со своими приспешниками уничтожал своих соотечественников, земляков, а Гитлер, развязав войну, расправлялся с пленными и мирными жителями тех территорий, которые были оккупированы, а также евреями, проживавшими в Германии. Я считаю, что это было похоже на соревнование: кто больше уничтожит людей, Гитлер проиграл и все главари были, по решению суда, повешены.

А «кровавый» Сталин стал ещё более «великим», хотя, с моей точки зрения, заслуживал того же, что и Гитлер. Сталина освидетельствовал наш выдающийся психиатр В.М.Бехтерев. Выйдя после беседы, по рассказам очевидцев, он сказал «обычный параноик». По моему мнению, этой фразой он подписал себе смертный приговор. Через несколько дней он был отравлен.

Известный социальный психолог Эрих Фромм в своей работе, посвященной психологическому портрету Сталина даёт ему такую характеристику (работа написана в 1941 году). «Одним из самых ярких исторических примеров как психического, так и физического садизма был Сталин. Его поведение – жестокое пособие для изучения несексуального садизма. Он первый приказал после революции применять пытки к политзаключенным: это была мера, которую отвергали русские революционеры, пока он не издал приказ о их применении. При Сталине методы Н.К.В.Д. своей изощренностью и жестокостью превзошли все изобретения царской полиции. Иногда он сам давал указания, какой метод пыток следует применять. Его личным оружием был, главным образом, психологический садизм.

Особенно любил Сталин такой приём: он давал своей жертве заверения, что ей ничего не грозит, а затем через один – два дня приказывал этого человека арестовать. Конечно арест для несчастного тем тяжелее, чем более уверенно он себя чувствовал насколько неожиданно оказывался в застенках КГБ, откуда выхода практически не было, вернее их было два: или высшая мера наказания или лагерная каторга. Это было равноценно. Сталин находил садистское удовольствие в том, что в тот момент, как он заверял свою жертву в своей благосклонности, он уже совершенно точно знал, какие муки ей заготовил. Можно ли представить себе более полное господство над другим человеком? Думаю, что главным мотивом для Сталина было наслаждение своей безграничной властью: Хочу казню, хочу помилую». (43)

Так Фромм характеризует положение в стране того периода. Привожу эту цитату в связи с той атмосферой тревоги и страха, в какой находилось население России. Я считаю, что оно не могло не сказаться на уровне психических расстройств, потому, что террор касался не отдельных личностей, а большей части людей, целых коллективов. Особенно грамотных, занимающих какие-то посты в структуре правления страной. Не миловал и своих соратников по революционной борьбе, и даже близких родственников.

По моему мнению, происходящие в стране события резко увеличили число суицидов, но эта статистика была закрыта. Пропаганда утверждала, что нормальный человек не мог добровольно уйти из жизни, когда страна строит коммунистический «рай» завтра. Обещана была райская жизнь на земле. Как всё это отражалось на вятской психиатрии? Увеличилось число больных неврозами, но статистика по этому поводу отсутствует. Это естественная реакция, когда в семье, обычно, в ночное время приходили военные и после обыска арестовывали члена семьи, а иногда и всю семью без всякого объяснения причины. Всё это происходило и в Кировской области.

Эта тема касается лично автора работы. Мать страдала истерическими припадками после того как отца в 1937 году расстреляли, насколько мне известно, без всякой вины, так, для галочки, выполняя и перевыполняя распоряжение Сталина довести план по количеству расстрелянных и высланных на каторгу. Я считаю, что логическому объяснению это не поддаётся. Оставшись без отца с больной душевно матерью проклинаю Сталина всю жизнь.

Вот эпизод, который произошёл на моих глазах, произвёл очень тяжёлое впечатление, оставил неприятный осадок.

Учился тогда в седьмом классе, шёл 1943 год. На железнодорожном перроне в поселке Фалёнки Кировской области очень громко что-то кричал мужчина лет 35 – 40. Собралась порядочная толпа людей. Мужчина всячески обзывал Сталина. Кричал, что он кровопийца, называл нецензурными словами, характеризовал его деспотом. Тут трудно даже передать, в каких только грехах он его не обвинял. Люди молча слушали его. Это для меня было так странно, ведь во всех газетах, в передачах по радио, в кинокартинах шло такое восхваление, приписывались такие достижения, что усомниться в них было трудно. И вдруг такое выступление. Думаю, что это не было чем-то спонтанным. Для человека наступил предел терпения. Прошло, наверное, с полчаса, пока появились работники милиции. Мужчина бросился под проходящий поезд и погиб.

Покончила с собой жена Сталина Надежда Аллилуева. По моему мнению, знавшая многое и не согласная с существующими порядками, разочаровавшаяся во всём, верный бывший соратник, разделявший ранее все революционные начинания. Существует и другая версия. Приёмный сын Сталина Артем Сергеев в интервью «Российской газете», высказывал иную версию: «Мне было 11 лет, когда её не стало. У неё были дикие головные боли. 7 ноября она нас с Василием привела на парад. Минут через двадцать ушла — не выдержала. У неё, судя по всему, было неправильное сращивание костей черепного свода, и в подобных случаях самоубийство не редкость».

С этой же версией был согласен племянник Надежды, Владимир Аллилуев: «У мамы (Анны Сергеевны) сложилось впечатление, что ее довели головные боли. Дело вот в чём. Когда Аллилуевой было всего 24 года, она в письмах к моей матери писала: “У меня адская головная боль, но я надеюсь, что она пройдет”. На самом же деле боль не проходила. Чего она только не делала, как только не лечилась. Сталин отправлял жену на лечение в Германию к лучшим профессорам. Бесполезно. У меня даже осталось воспоминание из детства: если дверь в комнату Надежды Сергеевны закрыта, значит, у нее болит голова, и она отдыхает. Так что у нас версия одна: она не смогла больше справляться с дикой, мучительной болью».

Факт того, что Надежда Аллилуева в последние годы жизни часто болела, подтверждается медицинскими данными. Причём речь шла не только о головных болях, но и болезнях желудочно-кишечного тракта. Могли ли проблемы со здоровьем стать истинной причиной самоубийства? Ответ на этот вопрос остается открытым. Сторонники различных версий сходятся в том, что смерть жены была для Сталина шоком, и сильно повлияла на него в дальнейшем. Хотя и здесь присутствуют серьезные разночтения.

Этот список можно продолжать. Суть дела в том, что психиатрия Кировская оказалась вынужденной оказывать помощь тем, кто не выдерживал и давал срывы в виде тяжёлых невротических состояний.

Это развязывало руки душевнобольным с идеями сутяжничества. Они писали бредовые доносы, на якобы существующие заговоры, и, как я считаю, это давало основания для массовых репрессий.

Светлана Аллилуева, прекрасно зная своего отца, писала о Сталине, что он не получил образования помимо начального церковного.

Объективности ради следует отметить, что он в 1894 закончил Горийское православное духовное училище, чуть не дотянув до "с отличием", с 1894 по 1899 Джугашвили (ещё не Сталин) обучался в Тифлисской духовной семинарии, откуда был отчислен за неявку на экзамены. Так что его образование- незаконченное высшее теологическое, причём, с прослушиванием почти всего курса высшего образования. По исключении он получил свидетельство, что может работать учителем начальных народных училищ. Так что с образованием у Сталина было достаточно прилично и по нашим временам, а уж по тем и подавно. Человека со второй (первая специальность всё же по духовной части, училище-то он всё же закончил) специальностью "учитель начальных классов" неучем уж никак не назовёшь. Чем его образование хуже образования того же У. Черчилля (у того кавалерийское училище)? Или бакалавра права Рузвельта? Вроде у Рузвельта и высшее образование, но лишь 4-летний курс обучения, Джугашвили же бросил ВУЗ уже на пятом году обучения, то есть в ВУЗе он учился подольше Рузвельта. Так что по части образованности он был точно на уровне не ниже основных мировых лидеров и по своим знаниям им не уступал.

Это отступление я сделал, чтобы передать ту атмосферу, которая господствовала в тот период времени в стране и не могла не отразиться на психиатрии.

Вятлаг 1937 г.

Могут возразить, а как же страна процветала без руководства «мудрого»? Я считаю, что страна развивалась вопреки ужасным его просчётам, буквально во всём. По моему мнению, крестьяне были закабалены, а в результате коллективизации наступил страшный голод. Я считаю, что Сталин «проворонил» внезапность нападения фашистской Германии. И в ходе войны, по моему мнению, допускал такие просчёты, за которые следовало судить, за ошибки на фронте гибли десятки тысяч русских солдат.

Академик Королёв был арестован по обвинению в «участии в троцкистской террористической организации и во вредительстве (нецелевое расходование средств)», год провёл в Бутырской тюрьме, затем отбывал наказание на Колыме. Осенью 1940 он был переведён в новое место заключения — московскую спецтюрьму НКВД ЦКБ-29, где под руководством А. Н. Туполева, также заключённого, принимал активное участие в создании бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2 и одновременно инициативно разрабатывал проекты управляемой аэроторпеды и нового варианта ракетного перехватчика. Это послужило причиной для перевода Королёва в 1942 в другое КБ тюремного типа — ОКБ-16 при Казанском авиазаводе № 16, где велись работы над ракетными двигателями новых типов с целью применения их в авиации. С. П. Королёв со свойственным ему энтузиазмом отдался идее практического использования ракетных двигателей для усовершенствования авиации: сокращения длины разбега самолёта при взлёте и повышения скоростных и динамических характеристик самолётов во время воздушного боя. Я считаю, что многое делалось не благодаря, а вопреки указаниям Сталина, не говоря уже о миллионах репрессированных без вины.

Вятлаг был переполнен невинными только потому, что, как я считаю, нужны были меры устрашения. Современное поколение уже плохо представляет ту атмосферу вечного страха, что ночью не будут арестованы.

Как рабовладельчество сменилось феодальным строем, потом капиталистическим, в дальнейшем придёт строй социалистический, это историческая неизбежность. Фашизм и сталинизм я считаю историческими издержками становления человеческого социального развития.

Я считаю, что Сталин с момента захвата власти начал зачистку неугодных ему, например, Тухачевского.

Деятельность Тухачевского по реформированию вооружённых сил и его взгляды на подготовку армии к будущей войне встречали сопротивление и оппозицию в наркомате обороны. По разным причинам к Тухачевскому относились с неприязнью маршалы Ворошилов, Буденный, Егоров, командармы Шапошников, Дыбенко, Белов. В свою очередь, у ряда военачальников (Тухачевский, Гамарник, Уборевич, Якир) сложилось резко критическое отношение к деятельности Ворошилова на посту наркома обороны. Маршал Жуков рассказывал писателю Симонову: «Нужно сказать, что Ворошилов, тогдашний нарком, в этой роли был человеком малокомпетентным. Он так до конца и остался дилетантом в военных вопросах и никогда не знал их глубоко и серьёзно… А практически значительная часть работы в наркомате лежала в то время на Тухачевском, действительно являвшимся военным специалистом. У них бывали стычки с Ворошиловым и вообще существовали неприязненные отношения. Ворошилов очень не любил Тухачевского… Во время разработки устава помню такой эпизод… Тухачевский, как председатель комиссии по уставу, докладывал Ворошилову как наркому. Я присутствовал при этом. И Ворошилов по какому-то из пунктов… стал высказывать недовольство и предлагать что-то не шедшее к делу. Тухачевский, выслушав его, сказал своим обычным спокойным голосом:

— Товарищ нарком, комиссия не может принять ваших поправок.

— Почему? — спросил Ворошилов.

— Потому что ваши поправки являются некомпетентными, товарищ нарком. (Симонов К. М. Глазами человека моего поколения.— М.: Изд-во АПН, 1989).

Отношения между двумя группировками обострились в мае 1936 г., противники Ворошилова ставили перед Сталиным вопрос о замене Ворошилова на посту наркома.

По одной из версий, обвинения в адрес Тухачевского были основаны на частично сфабрикованной нацистскими спецслужбами и переданной Сталину через президента Чехословакии Бенеша «красной папке» с доказательствами конспиративных контактов Тухачевского с германским Генштабом. Однако эта версия не подтверждается документами.

Уголовное дело против Тухачевского целиком основывалось на его собственных признаниях, и какие бы то ни было ссылки на конкретные инкриминирующие факты, полученные из-за рубежа, начисто отсутствуют. Если бы такие документы существовали, то я как заместитель начальника разведки, курировавший накануне войны и немецкое направление, наверняка видел бы их или знал об их существовании (Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930—1950 годы.— М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997).

Для командования армией, был срочно освобожден из концлагеря Рокоссовский, которому, по словам правнучки Рокоссовского, ссылавшейся на рассказы жены маршала Казакова, Рокоссовский подвергался жестоким пыткам и избиениям, ему выбили несколько передних зубов, сломали три ребра, молотком били по пальцам ног, а в 1939 году его выводили во двор тюрьмы на расстрел и давали холостой выстрел. Также есть версия, что всё это время Рокоссовский находился в Испании в качестве военного эмиссара под псевдонимом, предположительно, Мигель Мартинес (из «Испанского дневника» М. Е. Кольцова).

Почему я остановился на этой теме? Потому, что страдали люди, страдали душевнобольные, в том числе и больные Кировской области. Так во время вместо дальнейшего развития психиатрии пришлось освобождать лечебные корпуса и ютиться в условиях, далеко не больничных. Все больные из городских зданий города Кирова были переведены в психиатрическую колонию «Раковка». Часть в другие психиатрические больницы. Теснота, переполнение больниц было ужасным. Больные спали на полу, на обеденных столах. Пройти ночью по палатам было невозможно, все коридоры превратились в спальные места. Так война привела больных в условия, которые с трудом поддаются описанию. Для психиатрии наступили тяжёлые времена. И это продолжалось больше десятилетия.

Действия Сталина, на мой взгляд, достойны проклятия всего народа России. Мне остаётся надеяться, что этот кошмар никогда не повториться. Я считаю, что сталинизм чёрным пятном ложится на начальную стадию становления социалистического строя. Это прискорбно.

В семидесятые годы XX столетия мне удалось по туристическим путевкам побывать почти во всех странах Европы (Англия, Франция, Италия, Германия, Дания, Польша, Болгария, беднейшая в то время Турция). В Турции впервые увидел бомжей, сплошь облепивших городскую свалку, в поисках каких-нибудь вещей или чего-нибудь съестного. Сейчас, чтобы видеть такую картину: свалку, в которой копаются бомжи, ездить никуда за границу не надо, всё есть на свалках России в избытке. В то время вид людей на свалке ужасно поразило. Это зрелище вызывало удивление степенью людской нищеты, вынужденной искать на свалке среди гниющих отбросов хоть что-нибудь съедобное.

В каждой стране интересовался состоянием медицины, везде она была платной. Жильё было только платным. Посетили одну из квартир. В двухкомнатной квартире проживали шесть взрослых членов семьи. Постели днём складывались и убирались в ниши в стене. Все работали. Для меня это было в то время дико. В нашей стране всё предоставлялось бесплатно и, в первую очередь, получали рабочие промышленных предприятий, но правда очередь была. Получали её достойные. Зарплаты в западных странах были небольшие. Продукты питания в переводе на наши деньги, были дороже почти в два раза, , чем у нас. Что было дёшево - это вся одежда из синтетики. В магазине увидал невзрачный, но очень дорогой плащ, продавец объяснил, что он из натурального льна. В то время убедился, что капиталистический строй не для рабочего человека.

Диспансерная психиатрическая служба

С момента организации отделения для душевнобольных в Вятской губернской больнице приём больных в отделение осуществлялся в приёмном покое больницы. Там решались все вопросы амбулаторной психиатрической службы: вопросы госпитализации, экспертиза трудоспособности, годности к военной службе, проводилась амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза и тут же решался вопрос о проведении стационарной экспертизы.

В 1923 году на II Всероссийском совещании по вопросам психиатрии обсуждалось положение о психоневрологических диспансерах как основной форме внебольничной помощи.

Диспансерное отделение при Вятской психиатрической больнице было открыто в 1925 году по инициативе главного врача больницы Л.К.Громозовой. Диспансерное психиатрическое отделение было вторым медицинским отделением в России. Диспансерная служба в стране только зарождалась. К сожалению, просуществовало Вятское диспансерное отделение не долго, всего несколько лет, по некоторым данным до 1934 года. По монографии А.Г.Чудиновских до 1939 года. (В.М.Бехтерев. Жизнеописание). В архивных документах есть только одна фраза, что диспансер вскоре был закрыт без указания конкретного года и мотивов, по которым диспансерное отделение закрывается. Этот вопрос требует уточнения. Не совсем ясно причина, почему диспансерное отделение было закрыто. Можно предположить, что с гибелью главного врача Л.К.Громозовой, которая была инициатором открытия диспансера. С назначением нового главного врача М.М.Маевского интерес к этой проблеме угас. Это была грубая административная ошибка главного врача больницы М.М.Маевского. Приём больных и все вопросы, не требующие стационарного обследования, решались вновь в приёмном покое больницы в Кирове на улице Московской.

С 1942 года больные были сосредоточены в посёлке Раковка, все амбулаторные вопросы решались в помещении третьего лечебного отделения. В определенный день недели работники милиции привозили подсудимых на судебно-психиатрическую экспертизу, проводилась трудовая экспертиза, военная, вопросы госпитализации. Пациенты ждали в коридоре. Вопросы решали в кабинете врача отделения. В коридоре собиралось много народа, было очень неудобно. Необходимо было открыть психиатрический диспансер.

В июне 1957 года на улице Маклина в городе Кирове было открыто диспансерное отделение Кировской психиатрической больницы. Это было двухэтажное деревянное здание. В одной половине жила семья медицинской сестры психиатрической больницы, в другой половине на первом этаже располагалась гардеробная, на втором этаже небольшая прихожая и два кабинета. Один кабинет для приёма больных, другой для отдыха врача. Приём душевнобольных первые два месяца осуществлял врач Л.Ф Саламатов, работавший в стационаре больницы. Он был направлен временно осуществлять этот приём. Диспансерное отделение только начинало работать, было мало известно населению области и на приём обращались в течении рабочего дня пять - восемь больных. В этом же году в штат психиатрической больницы был принят на работу врач Э.С.Ожаровский специально для осуществления диспансерного приёма больных. Он был первым заведующим диспансерным отделением. После окончания Горьковского медицинского института был направлен на работу в Кировскую область, где обязан был отработать не менее трех лет врачом-психиатром. Первоначально получил направление на работу в Советскую психиатрическую больницу, проработал около одного года и по распоряжению областного отдела здравоохранения переведён на работу в Кировскую психиатрическую больницу. А здесь главный врач Вотинова направила работать в психоневрологический диспансер. Думается всё это было решено заранее. Приказом главного врача В.В.Вотиновой диспансерное отделение было введено в штат больницы. В отчётных формах того периода деятельность диспансерного отделения отдельной строкой не отмечалась, поэтому судить о нагрузке или о качестве работы диспансерного отделения не представляется возможным. Через два года, в 1959 году, для работы диспансера было предоставлено два деревянных здания по улице Коммуны (Московской) в городе Кирове. С этого времени диспансерное отделение становится самостоятельным лечебным учреждением - Кировским областным психоневрологическим диспансером. Первым главным врачом назначается Э.С.Ожаровский. Но в этой должности он проработал не долгое время, чуть меньше года. Он отрабатывал положенные три года и уехал работать на родину в город Горький (Нижний Новгород). Это время, когда все выпускники медицинских вузов были обязаны отработать не менее трех лет по окончанию института там, куда направлялись по указанию министерства здравоохранения и этот закон выполнялся очень строго. Ни одно лечебное учреждение не оформляло врача на работу, если он ушёл с работы, куда был направлен, без уважительной причины, не отработав положенный срок.

В одном из зданий диспансера осуществлялся приём больных, решались экспертные вопросы, не требующие стационарного обследования. Имелся процедурный кабинет, где делались инъекции внутривенные и внутримышечные. В другом здании располагался стационар на 30 коек. Женских 15 коек и столько же мужских. Проводилось лечение больных с пограничной патологией, больных шизофренией, некоторые виды экспертиз. Больные эпилепсией получали смесь Воробьёва или смесь Серейского. Проводилось лечение нейролептиками, инсулином. Трудотерапия не проводилась из-за отсутствия помещения. На диспансерный учёт ставились только те больные, которые обратились за помощью после первого января 1959 года. Врачебных ставок занято 4,5. Главным врачом является Костылев, отделением заведует К.А.Скрябина (Роммер). В 1959 году поступило в отделение 255 больных, выписано - 213 и на конец года в стационаре оставалось 42 человека.

Посещений в диспансерное отделение на протяжении 1959 года было 8290 человек. Из них к психиатру - 6513, к наркологу - 944, к детскому психиатру - 733, к логопеду - 126. На экспертизу всего - 1787, из них на трудовую экспертизу - 1632, на военную - 156 человек. Таким образом, диспансер начал работать достаточно активно. Он является лечебно-профилактическим и консультативным учреждением, оказывает специализированную помощь.

В 1961 году по инициативе Кировского областного отдела социального обеспечения и с согласия главного врача психиатрической больницы В.В.Вотиновой начала работу специализированная психиатрическая врачебная экспертная комиссия (ВТЭК).

Весной этого же года меня вызвала главный врач больницы В.В.Вотинова. в кабинете присутствовала Иза Степановна Садырина, председатель областной ВТЭК. Мне предложили, помимо работы в психиатрической больнице, организовать работу специализированной областной психиатрической ВТЭК и начать выполнять обязанности председателя комиссии. В ней должны принимать участие три врача: два врача-психиатра и врач- терапевт. Первым председателем комиссии был врач-психиатр Саламатов Л.Ф.

Заседания проходили в здании психиатрического диспансера после окончания работы, с 18 часов и до того, пока не будет освидетельствован последний больной. Работать было трудно. После того, как закончиться работа в психиатрической больнице, уже достаточно уставшие, нужно было начинать приём больных и решать вопрос о их трудоспособности не допуская больших погрешностей. Специализированная психиатрическая комиссия была одна на всю область и решать вопросы трудоспособности душевнобольных, осознавая, что они приехали для решения этого вопроса за сотни километров. Для этого нужно было время и средства. Нужно учесть, что больные, зачастую, нуждались в том, чтобы их кто-то сопровождал. В связи с этим, по договоренности с заведующей Кировским областным отделом здравоохранения З.М.Кротовой были организованы выездные заседания комиссии в отдалённых районах области, таких как Афанасьевский, Верхнекамский, Малмыжский, Лузский и другие отдаленные районы. В назначенные дни районный отдел социального обеспечения вызывал в здание поликлиники районной больницы тех больных, у которых имелась группа инвалидности по психическому заболеванию. Создалась ситуация, выезжая в районы, мы не выполняли своей работы на своих рабочих местах в психиатрической больнице, пришлось просить помощи у заведующей областным отделом здравоохранения Зинаиды Михайловны Кротовой, чтобы не ставили прогулы на основном месте работы. Зинаида Михайловна, прекрасный организатор, руководитель от рождения, сориентировалась и поручила проверять организацию психиатрической службы в районе, в который выезжали по линии органов социального обеспечения. Так решались вопросы трудоспособности психически больных на местах и им не нужно было ехать в Киров за сотни километров.

Во время одной из поездок в Лальский район (позднее он вошёл в состав Лузского района) произошёл забавный случай. Перед поездкой всегда сообщалось о приезде в районный отдел социального обеспечения с просьбой вызвать в районную поликлинику больных, которые нуждались в очередном освидетельствовании на психиатрической ВТЭК. Сообщались конкретные фамилии. В Лальск приехали поздно вечером, устроились в гостинице переночевать. Утром пришли в поликлинику, а там столько народа, что невозможно пройти. С трудом пробрались к регистратуре, были мы в обычной одежде, не в белых халатах, и никто нас не пропускал, требуя, чтобы мы встали в очередь и не мешались под ногами честных людей. С оторванными пуговицами на пальто, изрядно потрёпанные добрались до регистратуры и начали выяснять, что такое случилось, что за эпидемия. Оказалось, сработало «сарафанное радио». Кто-то сообщил кому-то о приезде врачей из Кирова и все решили использовать возможность пройти обследование у кировских врачей. Пришлось объяснять, что принимаем только душевнобольных. Таковых оказалось не много и инцидент был исчерпан.

Врачам работать на ВТЭК было сложно. Переходить на основную работу в систему социального обеспечения желающих среди врачей не было. Приходилось отрабатывать положенные часы и выполнять необходимый объём работы на основном месте, а позднее, уже в вечернее время, выполнять экспертные работы на ВТЭК. Как правило, принимались пришедшие для решения вопроса о трудоспособности, о группе инвалидности. Те больные, которые были из районов области, принимались в первую очередь. Проработав около десяти лет, от дальнейшей работы на ВТЭК отказался, слишком большой была нагрузка.(64)

Пятидесятые годы ознаменовались в психиатрии появлением психотропных средств, начался новый этап в развитии психиатрии.

Применение психотропных препаратов.

Психотропные препараты были известны человечеству с древнейших времен. Раувольфия применялась как успокаивающее средство в Индии за 10 веков до нашей эры. Издавна было известно действие наркотических препаратов на психическое состояние. Достаточно широкое распространение имели морфий, опий, гашиш, кокаин. Привлекало внимание то, что под их воздействием появлялось «отсутствие скорби», эмоциональное безразличие, успокаивало душевную боль. Применялись они в более поздний период при лечении душевных расстройств.

Хирурги во Франции в 1946 году, изучая послеоперационные заболевания, искали способы избавиться от болевого шока. Так они нашли хлорпромазин, он же ларгактил (аминозин). Они отметили склонность нового препарата вызывать сонливость и безразличие к окружающему без помрачения сознания. В клинике «святой Анны» в Париже впервые на протяжении длительного времени применялся хлорпромазин при маниакальном возбуждении. О результатах было доложено на заседании психологов.

25 июня 1952 года на конгрессе в Люксембурге французские психиатры сообщили о результатах лечения ими психозов «нейролептическим методом». В тот период мало кто мог предположить, что это новое направление в психиатрии получит столь широкое развитие и разовьётся как дисциплина, объединяющая творческие усилия специалистов в области химии, биохимии, фармакологии, психиатрии и многих других.

Прошло много лет с начала психофармакологической эры. Накоплено достаточно данных, чтобы сделать определенные выводы о значении психофармакологической терапии в теории и практике современной психиатрии.

Различные проблемы современной психофармакологии хорошо сформулированы:

Создание новых психотропных препаратов, обладающих максимальной терапевтической широтой и вызывающих минимальные побочные явления и осложнения;

Всестороннее изучение изменений, вызываемых в организме человека психотропными препаратами;

Исследование механизма действия психофармакологических медикаментов;

Изучение фармакопсихопатологических особенностей действия препаратов на психические функции как здоровых, так и больных людей;

Поиски психотоксичных веществ, вызывающих экспериментальные психозы.

Следует иметь в виду, что любая идея или метод вначале воспринимаются с воодушевлением и тем самым снижается интерес к другим методам, поэтому необходимо критическое отношение к предмету исследования. Так, например, электрошок отвлек на время внимание от инсулинотерапии. Сейчас психофармакологические средства приводят к значительному ограничению так называемых классических методов лечения. Такая тенденция преждевременна. Классические методы лечения должны занимать подобающее им место в терапии психических заболеваний. При этом не умаляется важная роль фармакотерапии, но подчеркивается сложность лечения психических расстройств и необходимость более комплексного и более творческого подхода к этой проблеме.

Очень сложно перечислить все положительные моменты, которые внесла психофармакология в область клинической психиатрии. Вот основные моменты:

Современная психофармакология обогатила и расширила терапевтические возможности психиатров для активного и эффективного вмешательства при психических заболеваниях, на которые старые методы не могли воздействовать: хронически протекающая злокачественная форма шизофрении, маниакальные состояния, острое и длительное психомоторное возбуждение различной природы, тяжёлые психопатические реакции, приступы возбуждения у олигофренов и т.д.

Большая, широко распространённая группа психических заболеваний, так называемые реактивные состояния (неврозы, психогенные психозы) и группа так называемых психосоматических заболеваний благодаря фармакотерапии получили благоприятную основу для эффективной терапии.

Возникли предпосылки, послужившие толчком к применению новых форм реабилитации и социальной адаптации. Большой контингент больных, находящийся в условиях длительной госпитализации, смог вернуться в свои семьи и включиться в общественную среду. Другая часть больных, лечение которых дало меньший эффект, смогла более или менее полноценно участвовать в некоторых трудовых процессах.

Появилась возможность психопрофилактики психозов при помощи поддерживающей терапии, способствующий стабилизации ремиссии и уменьшению частоты приступов, особенно при шизофрении.

Произошли существенные изменения в облике, организации и режиме психиатрических больниц. Благодаря современной фармакотерапии значительно уменьшилось количество возбужденных и агрессивных больных; психиатрическая больница по основным показателям приблизилась к соматической.

Особенно интересны перемены, происшедшие в принципах организации психиатрической помощи. Гуманное и в лечебном отношении более результативное направление – содержать психически больных как можно дольше в семейной и трудовой среде теперь легче осуществимо. В настоящее время применяются новые формы внебольничной психиатрической помощи – дневные и ночные стационары, спортивные и культурные мероприятия, создание условий для реабилитации, появились новые методы диспансерной работы и т.д.

Практика показала, что фармакотерапия – один из клинических экспериментов, который позволяет получить различные данные, имеющие значение для понимания ряда сторон патогенеза и клиники психозов. Воздействие шоковых методов лечения исключаюет подобные условия для наблюдения. Понимание механизмов действия нейролептиков имеет большое значение для изучения в клинических условиях патогенеза шизофрении.

Поэтому с полным основанием можно сказать, что психофармакология для психиатрии – это то же самое, что антибиотики для терапии. Как терапия внутренних болезней, да и вся соматическая терапия, немыслима без антибиотиков, так и современная психиатрия не может существовать без психотропных веществ. Фармакотерапия не является симптоматической, как считали вначале многие авторы. Она глубоко изменяет психотическую картину и динамику психоза, не только в процессе конкретного приступа, но и его дальнейшее течение. Это говорит о её биологическом воздействии, если принять во внимание массивность некоторых побочных явлений, возникающих в процессе лечения.

Однако критическое отношение к любому новому методу, который стремится заменить все другие, обязывает привести ряд фактов, которые свидетельствуют о наличии определенных отрицательных особенностей в современной психофармакотерапии.

Длительное наблюдение и исчерпывающий катамнез показали, что некоторые эндогенные психозы (например шизофрения) после лечения психотропными средствами (однократно или многократно) склонны к затяжному течению, а психозы протекающие фазами (например, маниакально – депрессивный психоз), получают тенденцию к более частым приступам. Стали чаще появляться неблагоприятные для клинического развития изменения в структуре отдельных синдромов – так называемый патоморфоз клинической картины, а в ряде случаев эти заболевания становились резистентными к фармакотерапии и другим методам лечения.

Если первоначально считалось, что эта терапия абсолютно безвредна, то более поздние клинические наблюдения показали, что в процессе лечения возникает ряд побочных явлений и осложнений, многие из которых носят тяжелый характер и даже ведут к летальному исходу. Все эти факты свидетельствуют о необходимости повышенного внимания к фармакотерапии и обязывают не успокаиваться на мысли о её безвредности.

С течением времени врачи-психиатры на практике столкнулись с таким серьёзным осложнением, как гипертоксическая реакция на психотропный препарат при длительном его применении при лечении. В медицинской психиатрической литературе не было описания подобных осложнений.

Не таким уж безопасным было лечение нейролептиками. Но, с другой стороны, для получения положительных результатов, при купирований состояний, для того, чтобы убрать галлюцинаторно-бредовую симптоматику, психотерапии недостаточно, одним внушением ничего не достигнешь.

Классификация психотропных средств

Бурное развитие психофармакологии характеризуется появлением огромного количества препаратов с различным химическим составом. Число веществ возрастает настолько быстро, что подробное ознакомление со всеми медикаментами стало очень трудной задачей даже для узкого круга в этой области. В связи с этим возникает необходимость систематизации всех психофармакологических медикаментов по принципам, раскрывающим их самые существенные свойства и лечебные показания.

Классификацию психофармакологических средств можно построить на основании критериев и различных показателей: по химической структуре, клиническом эффекте, сопутствующих явлениях, фармакодинамике.

Анализ предложенных классификаций, построенных на некоторых из указанных критериев, показал, что помимо бесспорных положительных сторон и преимуществ, в них есть ряд пробелов и слабых мест. Например, классификация, ведущим принципом которой является характер действия препарата, нецелесообразна. Она не связывается с тем, что действие любого медикамента, его терапевтический эффект, зависит не только от химических свойств препарата, но и от индивидуальных особенностей больного, его психической, нервной и соматической реактивности. Известно также, что бесконечное разнообразие врождённых и индивидуально приобретённых качеств человека создают различную почву, на которую действие одного и того же препарата в рамках одной и той же нозологической единицы даёт крайне различные в количественном и качественном отношении результаты.

Попытки классифицировать препараты на основе их химического строения представляют большой интерес. Химическая структура препаратов учитывается в большинстве классификаций.

Считается, что для клинической психофармакологии наиболее удовлетворительными являются те классификации, которые позволяют врачу специалисту и общепрактикующему врачу быстро определить, к какой терапевтической группе относится данный препарат.

Вариантов классификации психофармакологических препаратов несколько. Вот один из них: выделены три группы – психолептики, психоаналептики и психодислептики.

К первой группе относятся: гипнотики (хлоралгидрат, барбитураты), нейролептики (фенотиазины, бутирофеноны) и транквилизаторы.

Ко второй группе относятся: стимуляторы настроения (имипрамин, ипрониазид).

К третьей группе относятся галлюциногены (мескалин, ЛСД – 25).

Официальная американская классификация существенно отличается от европейской. В ней содержится одна основная группа транквилизаторов, которая делится на большие и малые. Большие транквилизаторы – это уже известные нейролептики, а малые, так называемые атарактиками, соответствуют тому, что у нас называют транквилизаторами.

А.В.Снежневский предложил классификацию, которая построена на физиологических принципах, то есть на основании действия психофармакологических медикаментов, на процессы возбуждения и торможения. Он выделяет так же три группы: психолептики (уменьшают торможение), психотоники (усиливают возбуждение), психотоники или галлюциногены. Она практически совпадает с изложенной классификацией предложенная Г.Я.Авруцким. (31)

К сожалению, авторы не останавливают внимание и не описывают такое грозное осложнение при лечении нейролептиками, как гипертоксическая реакция. При умеренных дозах применяемого нейролептика на первой стадии появляется незначительное чувство тревоги, физического беспокойства, расстройства сна, субфебрильная температура тела. Если не применяется дезинтоксикация и не прекращается лечение нейролептиками, то вся симптоматика углубляется. Нарастает температурная реакция и больной погибает от отёка мозга. Вероятно, в процессе лечения в организме больного происходит повышенная чувствительность к вводимому препарату, это ведёт к повышенной реактивности, нарастающего отёка мозга и летальному исходу. Такие осложнения в нашей практике были. Это было для нас неожиданностью и не знали, как с этим осложнением бороться. Это была трагедия.

И вот с таким случаем я столкнулся. Больная получала нейролептик в различных дозировках, в зависимости от психического состояния, но в умеренных. Состояние физическое было удовлетворительным. И неожиданно для меня больная стала жаловаться на появившееся чувство тревоги, беспокойства, страха. Осмотрел больную, измерил температуру тела. Температура была субфебрильной: 37,2 – 37,4 градуса. Все нейролептики отменил. И не знал, что делать? Решил понаблюдать, но назначил консультации терапевта, невропатолога. Врачи не нашли какой-то патологии. А температура продолжала расти каждый день. Жалоб физического характера больная не высказывала. Собрал консилиум врачей для решения вопроса и причины повышения температуры тела и дальнейшего плана лечения больной. Кроме психиатров были приглашены: терапевт, невропатолог, гинеколог, инфекционист. Больше не знал, кого ещё приглашать, каких специалистов. Никто патологии по своей специальности найти не смог. Посоветовали симптоматическое лечение. Но это проводилось и до консультации. На десятый день больная скончалась. На секции только обнаружили отёк мозга. Много позднее появилась статья в медицинском журнале «Невропатология и психиатрия» с описанием клиники и тактики лечения с описанием таких случаев. Но к этому времени у нас уже была разработана и применялась методика борьбы с таким осложнением. В этиологии лежала перестройка организма, в результате формировалась повышенная чувствительность к нейролептикам. Что приводило к необходимости немедленной их отмены и проведения активной дезинтоксикации организма больного. Это в Кировской психиатрической больнице уже применялось и практиковалось ещё до появления статьи в журнале. В результате, подобное осложнение с успехом лечилось. Летальных случаев больше не было. Механизм такого состояния был аналогичным, что встречался при гипертоксической форме шизофрении

В психиатрические больницы Кировской области первые психотропные препараты, в частности, аминазин поступил в 1957 году. В это же время получила этот препарат и Кировская психиатрическая больница. Появился он и в отделение, в котором работал я. Отношение к новому препарату было настороженным. Никто не знал, как он будет действовать. То, что об этом препарате было напечатано, требовало проверки в больничных условиях непосредственно на больных. Назначали его физически крепким молодым больным, вводился препарат внутримышечно по 25 миллиграмм. Назначался постельный режим. Артериальное давление мерялось трижды в течение дня. Часто измерялся пульс, дыхание. Часто делались общие анализы крови, мочи. Врачи осматривали больного через каждый час, спрашивали о самочувствии, интересовались нет ли каких жалоб. Больные наблюдались круглосуточно врачами и медицинскими сестрами. Сразу же было отмечено, что больные под действием лекарств становились более спокойными, более адекватными во время беседы с ними. Шли дни, мы убеждались, что никаких тяжёлых осложнений аминазин не даёт, появлялась уверенность в необходимости более широкого применения этого препарата. Он превосходно снимал психомоторное возбуждение у больных. Появились и другие нейролептики такие, как галоперидол, трифтазин и так далее. Появились антидепрессанты, позднее транквилизаторы. В корне поменялась атмосфера в психиатрической больнице. Практически исчезли больные возбужденные, агрессивные. Если раньше нападения больных друг на друга, на медицинский персонал были обычным явлением, происходили ежедневно. То с появлением новых лекарственных средств обстановка в психиатрической больнице стала такой же как в любой соматической больнице. Были ли осложнения при применении психотропных средств? Естественно были. Но во первых из медицинской литературы о них мы были предупреждены, а во вторых они не были брутальными, непоправимыми. Отмена препарата, назначение циклодола, паркопана, дезинтоксикации, симптоматического лечения, как правило, помогало ликвидировать те негативные симптомы, которые возникали как побочные явления.

Атмосфера в стационарах психиатрических больниц совершенно изменилась. Появилась возможность говорить о психически больных до появления психотропных препаратов и после их применения. Стало возможным купировать возбуждение, снижать актуальность бредовых идей, контролировать эмоциональный фон, купировать депрессию. На этом фоне шире применять трудотерапию, вовлекать к участию в культмероприятиях. В то же время говорить о том, что эндогенная группа психозов стала курабельной до такой степени, что есть основания считать, будто бы наступило полное выздоровление, будет не правильно. После снятия всей психопродуктивной симптоматики рецидивы болезни стали достаточно частым явлением. Частым стало появление психопатоморфоза, например, появление критики к своему психическому состоянию, к бредовым идеям, что раньше считалось и было невозможным у таких больных. Совершенно изменилась тактика ведения больных в амбулаторной, диспансерной службе. Ведущие специалисты страны выдвинули предложение прибегать к стационарному лечению только в исключительных случаях. Основной акцент перенести на лечение в домашних условиях. В пределах Кировской области это осуществить довольно сложно. Обширная территория, плохие дороги, население проживает в трудно доступных посёлках, отсутствие грамотных специалистов на местах, в центральных районных больницах, всё это создает очень большие трудности. Лечение нейролептиками требует ежедневного, систематического контроля за состоянием здоровья пациентов. Без соблюдения всех названных требований проведение лечения оптимальными дозами лекарств опасно. Вероятность осложнений от лечения заранее предсказать никто не в состоянии. Необходим грамотный контроль. В этом кроется противоречие, с одной стороны, взять на себя активное лечение всех больных, нуждающихся в этом лечении, будет недостаточное количество коечного фонда, а, с другой стороны, отсутствие реальных возможностей внебольничной службы. Приходится только надеяться, что со временем появится альтернативная идея разрешения этой проблемы. В настоящее время уже есть нейролептики с пролонгированным действием. Это облегчает проведение лечения с приёмом лекарств не ежедневно, а один раз в неделю и реже. Однозначно, с появлением психотропных средств расширяются возможности оказать реально существенную помощь психическим больным.

Справка проверки научными сотрудниками института имени

В.М. Бехтерева

Сведения в основном составлены старшим научным сотрудником института им Бехтерева профессора С.С.Оибиха.

По проверке состояния психоневрологической службы в городе Кирове и Кировской области с 19 февраля по 27 июня 1969 года старшими сотрудниками оргкомитета института имени В.М.Бехтерева

На 1 января 1969 года население 1751000 человек. Область является промышленой сельско-хозяйственной. В области 5 психиатрических больниц областного подчинения и областной психоневрологический диспансер. Общее число коек - 2115. Каждая обслуживает свой куст районов.

Кировская психиатрическая больница (посёлок Раковка) насчитывает штатных 700 коек, обслуживает население города Кирова и 18 районов области с населением 1266729 человек. Котельничская психиатрическая больница имеет штатных коек 450, обслуживает население 7 районов с населением 21770 человек. Советская психиатрическая больница имеет 250 штатных коек, к ней прикреплено 7 районов с населением 173043 человека. Ашланская психиатрическая больница на 250 коек обслуживает население 4 районов с населением 136000 человек. Малмыжская психиатрическая больница имеет 250 штатных коек, обслуживает 3 района с 153458 человек.

Областной психиатрический диспансер имеет 215 коек, осуществляет консультативную помощь всему населению области. В девяти районах области врачи психоневрологи работают на 0,5 ставки. В 30 районах, приказом главного врача районной больницы назначены врачи ЦРБ ответственные за организацию психиатрической помощи в районе.

Врачи-психиатры выезжают в районы для оказания практической помощи по вопросам организации лечения и наблюдения за состоянием здоровья психически больным. За год сделано 175 выездов. Есть план выездов, но они не всегда соблюдается.

На учёте в психоневрологическом диспансере состоит 20321 больной. Они разбиты на 5 групп динамического наблюдения. По диагнозам наибольшую группу составляют больные, страдающие умственным недоразвитием (олигофренией) – 27,9 %, на втором месте стоят больные, страдающие хроническим алкоголизмом – 16,3 %, больных шизофренией – 13,7 %, эпилепсией – 12,1 %, неврозами – 10,2 %.

Врачебно – консультационная комиссия (В.К.К.) освидетельствовала 3478 человек. Решались вопросы трудоспособности, продление больничного листа, годности к военной службе, помещения в дом-интернат общего типа или психохроников, улучшения жилищных условий. Комиссия работала ежедневно, чтобы не создавать очереди.

В диспансерном отделении имеется четыре отделения. В первом отделении развернуто 60 коек и работает два дневных полустационара. Пролечено за год 762 человека, из ни в дневных полустационарах - 199 человек. Длительность пребывания в стационаре 44 дня. Лечились преимущественно больные с диагнозом шизофрения - 74 %. Второе отделение на 40 коек - для детей с нарушением речи. Прошло лечение 220 детей. Растёт число детей с нарушением речи, получающих лечение. 42 человека выписаны с полным восстановлением речи, с улучшением - 54. Для детей организуются сезонные детские лагеря. Результаты лечения в лагерях значительно лучше, чем в условиях стационара. Третье отделение функционирует для лечения больных с функциональными расстройствами нервной системы и лечения больных, страдающих хроническим алкоголизмом, имеет 50 коек. Четвертое отделение располагается за городом в районе реки Быстрица, размещено там 65 коек для лечения больных с хроническим алкоголизмом. Открыто отделение в 1968 году. Все больные заняты трудотерапией. Отделение расположено в лесном массиве и больные заняты на лесоразработках.

В 1968 году при психиатрическом диспансере начали работать лечебно – производственные мастерские. Работают цеха: швейный, столярный, сапожный. Мастерские рассчитаны на 120 посадочных мест. Предприятие - хозрасчетное. В течение года там работало119 больных инвалидов первой и второй групп. Получена прибыль в сумме около 10 тысяч рублей. Строится для мастерских новое деревянное здание. Лечебно-производственные мастерские функционируют только в Кировской психиатрической больнице и при диспансерном отделении.

На развернутых 2115 койках находятся в стационарах области 2589 больных. 474 человека или 22,4 % койки не имеют, На одного больного приходится по 2 квадратных метра вместо 7 квадратных метра согласно нормы. Перегружены все больницы. Особенно сложная обстановка создалась в Кировской психиатрической больнице. В третьем лечебном отделении больницы на 110 койках находятся 190 больных. Больными заняты все проходы. Это создает большие трудности и для персонала и для больных. Часты ссоры, драки среди больных. Не сладко и персоналу, часты нападения на санитарок, на медицинских сестер, да и на врачей. Нет перегрузки в отделениях для туберкулезных больных, в судебном отделении и в детском.

Приём в стационар психиатрических больниц осуществляется по направлению врачей психиатрического диспансера, врачей центральных районных больниц. Без направления больные обращаются в стационары психиатрических больниц редко.

Средняя длительность пребывания больного на койке, или работа койки в году, в каждой больнице была различной. Чем меньше было хронически больных, тем средняя длительность пребывания больного на койке была меньше. В Кировском психиатрическом диспансере она составляла всего 38,4%. Такой низкий показатель объяснялся тем, что хронически больных в диспансере не было. Все длительно болеющие переводились в стационар Кировской психиатрической больницы.

В Кировской психиатрической больнице койко-дней.........107,8

В Советской психиатрической больнице койко-дней..........138

В Малмыжской психиатрической больнице........................180,7

В Ашланской психиатрической больнице...........................190

В Котельнической психиатрической больнице....................288,1

Нужно отметить один момент. В Кировскую психиатрическую больницу поступали больные с железнодорожного транспорта, со станции города Кирова, из Москвы и других городов России, если они были жителями Кировской области. Кроме того из любого района области, не считаясь с районированием. К каждой психиатрической больнице было прикреплено определенное количество районов, которые обслуживали эти территории.

При такой перегруженности Кировской психиатрической больницы часть больных, в сопровождении медицинского персонала, переправлялись в другие психиатрические больницы области и, в первую очередь, самую близкую - Котельническую.

Повторная госпитализация в психиатрические больницы в процентах ко всем госпитализированным больным выглядела так:

в Кировскую психиатрическую больницу        50,5 %

в Малмыжскую психиатрическую больницу 57,8 %

в Котельническую психиатрическую больницу 55,8 %

в Ашланскую психиатрическую больницу 53,9 %

в Советскую психиатрическую больницу 17,3 %

Каким-то образом объяснить полученные цифры достаточно сложно. Обычно, чем больше выписывается не долеченных больных, тем чаще они возвращаются в психиатрические стационары. Это показатель качества врачебной работы. По этому показателю, если он объективен, лучше других поработали врачи Советской психиатрической больницы. И наиболее неблагополучный - в Малмыжской психиатрической больнице.

Оборот койки - какое количество раз в году на койке появился новый пациент.

В стационаре психиатрического диспансера показатель оборота койки составил 9,4;

в Кировской психиатрической больнице - 4,3;

в Советской психиатрической больнице - 3,2;

в Малмыжской психиатрической больнице - 3,2;

в Ашланской психиатрической больнице - 1,8;

в Котельнической психиатрической больнице - 1,4.

Показатели длительности пребывания больного в стационаре и оборот койки взаимосвязаны. Чем продолжительнее больной находится на койке, тем хуже показатель работы койки, оборот койки.

Госпитализировано всего Выписано «осело»

1966 год 5909 чел. 5526 человек 373 больных

1967 год 6430 чел. 6288 человек 142 больных

1968 год 5088 чел. 5083 человека 8 больной

«Осело», осталось в стационаре психиатрической больницы больных:

в Малмыжской психиатрической больнице 49 больных;

в Котельнической психиатрической больнице 31 больной;

в Ашланской психиатрической больнице 30 больны.;

в Кировской психиатрической больнице 21 больной;

в Советской психиатрической больнице 18 больных.

В целом в больницах осталось 523 человека. Так постепенно госпитализм приобретал всё более ощутимые размеры, ещё более переполняя стационары психиатрических больниц.

Врачей-психиатров в области 113 должностей, занято - 85, физических лиц - 63 человека. Больницы укомплектованы на 60 -70 %.

Выводы:

Увеличился коечный фонд, дополнительно развернув 115 коек. Из них 65 при областном психиатрическом диспансере и Малмыжской психиатрической больнице.

Улучшены показатели коечного фонда с 210 в 1966 году до 176,5 в 1968 году.

Обслуживание улучшилось (нет самоубийств, уменьшилось число нападений больных, число побегов).

Налажены выезды врачей в районы области.

Улучшилась выявляемость душевнобольных среди населения Кировской области на 173 %.

С июля 1968 года функционируют лечебно- производственные мастерские в психиатрическом диспансере на 120 мест. В Кировской психиатрической больнице на 140 мест вместо 95.

Недостатки:

Психиатрические больницы не укомплектованы штатными должностями врачей-психиатров. Врачи больниц перегружены лечебной работой.

Переполнены стационары психиатрических больниц. Высок процент повторных госпитализаций. Недостаточно широко применяются психотропные препараты.

Небольничная психиатрическая служба малоэффективна. Не достаточно консультативной психиатрической помощи врачам центральных районных больниц.

Нет лечебно-трудовых мастерских в Советской, Котельнической, Малмыжской, Ашланской психиатрических больницах.

Решения, принятые с заведующей Кировского областного отдела здравоохранения З.М.Кротовой:

Расширить штаты центральных районных больниц, включив в штатное расписание должность врача психоневролога.

Начать строительство 850 коечного корпуса для Кировской психиатрической больницы. В Котельниче осуществить строительство надстройки над существующем корпусом.

Выделить двухквартирный дом для организации детского отделения в Кировской психиатрической больнице.

Начать строительство зданий для лечебно-трудовых мастерских в одной или двух психиатрических больниц. (68)

В приведенной справке, направленной в министерство здравоохранения, достаточно полно дана характеристика положения дел в организации психиатрической службы в Кировской области. На состоянии непосредственно в Кировской психиатрической больнице сказано кратко, не останавливаясь на конкретном положении дел в Кировской больнице.

Юбилейный 1971 год, пятидесятилетие больницы

Вятская психиатрическая больница получила статус самостоятельного медицинского учреждения в 1921 году. В 1971 году исполнялось пятьдесят лет с момента организации Кировской психиатрической больницы. До этого было психиатрическое отделение Вятской губернской больницы, как терапевтическое отделение, хирургическое и т.д. За прошедшие 50 лет в психиатрической больнице сменилось четыре главных врача. Как уже упоминалось, первым главным врачом психиатрической больницы была Громозова Людмила Константиновна. Она была главным врачом до 1927 года. После её гибели на этой должности был Маевский Михаил Михайлович, пробывший в должности главного врача до 1936 года. Дальше он увлекся изучением лечебных свойств нижне-ивкинской минеральной воды, её практическому применению с лечебной целью, внедрение на практике. Планировал и предлагал строительство на этом месте лечебницы, в последствии санатория. В дальнейшем его пожелания осуществились. После Маевского на должность главного врача больницы назначается Любимов Лев Григорьевич. Он работал на этой должности непродолжительное время с 1936 по 1938 год. Уволился по состоянию здоровья. С 1938 года до 1952 год главным врачом работала Чижова Мария Алексеевна. После её гибели, с 1953 года больницу возглавила Вотинова Валентина Васильевна. Все они внесли определенный вклад в развитие и совершенствование психиатрической службы области.

Подводя итоги работы психиатрической службы Кировской психиатрической больницы полагается проводить анализ и сравнивать то состояние, которое было полсотни лет назад. Но дело в том, что всё начиналось с нуля. Был принцип призрения. Активных методов лечения не было и если было движение, выписывались больные с улучшением, то это были спонтанные ремиссии, не зависимые от пребывания в психиатрическом отделении. Это было зарождение психиатрической помощи. Этот этап был необходим. С чего-то нужно было начинать. На начальный этап ушло около полусотни лет с основания и до организации самостоятельной психиатрической больницы, открытием и обоснованием активных методов лечения. Сравнивать лечебную работу 1921 года с лечением душевнобольных в 1971 годом невозможно, по понятным причинам.

Положение дел постепенно улучшалось. Укреплялось материальное состояние больницы, улучшались методы лечения душевнобольных. Только война с гитлеровской Германией несколько ухудшила положение больных, затормозила развитие психиатрической службы. Становление больницы не обошлось и без недостатков. Основным недостатком была перегруженность больниц. Происходило это от того, что несмотря на отсутствие мест, отсутствие свободной койки, целому ряду больных (психомоторное возбуждение, депрессия с суицидальными тенденциями и др.) госпитализации подлежали в обязательном порядке. И это не зависело, есть ли свободные койки или их не было. Госпитализация была неотложной. И куда помещался больной? Приходилось больного, лежащего на койке перемещать на пол. Процедура пренеприятная, но что оставалось делать персоналу? Лечение душевного заболевания, как правило, было довольно продолжительным. Проходили месяцы, а порой и годы, пока не наступало такое улучшение, при котором больной мог жить дома, включаться в домашние работы или устроится на работу. В результате длительного нахождения больного в стационаре терялись социальные связи, терялась семья, квартира, друзья, знакомые, работа. Наладить всё это для больного было не под силу ещё и потому, что психически он оставался в определенной степени не полноценным. Так наступал, так называемый, госпитализм, когда больному, выписанному из больницы, некуда было деться. Нет ни жилья, ни пищи, ни близких родственников. По приказу министерства здравоохранения было запрещено выписывать больных из больницы в таких случаях. Дома-интернаты для больных психохроников были в более благоприятной ситуации. Когда доме-интернате не было места, они попросту отказывали в приёме, не выписывали путевки. Содержать больного в доме- интернате психохроников для областного отдела социального обеспечения обходилось государству дешевле, чем содержать этого больного в стационаре лечебного учреждения. В результате увеличилось количество мест в домах-интернатах для психохроников, но это не могло быть безграничным. Там и так две трети психически больных Кировской области находилось в домах-интернатах Министерства социального обеспечения.

Как оценить качество работы психиатрической больницы? Только по показателям работы больницы за определенный год. Приводимые цифры показателей имеют значительную разницу. Зависят они от ситуации в стране, от добросовестности отношения к своим обязанностям медицинского персонала, в какой-то степени они субъективны. Но в целом вырисовывается объективная картина результатов лечения в психиатрической больнице. Дана оценка активным методам лечения душевнобольных. Она отражена и в справках проверки работы службы сотрудниками института им. В М Бехтерева Ленинграда. Большим минусом была перегруженность больницы. Большая доля вины в этом лежит на врачебном персонале больницы. Больше внимания нужно было уделять больным и их родственникам для сохранения социальных связей, помогать в трудоустройстве.

Состояние психиатрической помощи в Кировской области отражено в справке сотрудника института имени В.М.Бехтерева в 1969 году. Для больницы 50 лет это, можно сказать, детский возраст. Но и возраст развитие здравоохранения губернии, области тоже был очень невелик. За этот короткий срок произошли в здравоохранении вообще и в психиатрии в частности очень большие изменения. Столетие назад не было понятия об активных методах лечения душевнобольных. Как писал и говорил первый выдающийся психиатр губернской больницы, что в лечении душевнобольного человека основное – рациональное, полноценное питание и хорошие условия содержания, они играют основную и решающую роль. Отмечая, что труд благоприятно отражается на душевном и физическом состоянии больного человека.

Памятная фотография сделана в юбилейный год. В центре (второй ряд снизу) главный врач больницы В.В.Вотинова. На фотографии вошли и врачи, проходившие годичную интернатуру по психиатрии, после окончания которой работать уехали в различные больницы.

Коллектив врачей Кировской психиатрической больницы

Прошло 50 лет с того момента, когда психиатрическая больница стала самостоятельным лечебным учреждением. Это уже центр, где всё направлено на то, чтобы восстановить психическое здоровье человека, пошатнувшееся в процессе рождения или в процессе жизни. Задача не из лёгких. Где-то удавалось добиться прекрасных результатов, где-то временных. К сожалению, порой результаты были нулевыми при всём стремлении врача помочь больному человеку. На настоящем этапе врач не является всемогущим. Истинное положение в Кировской психиатрической больнице дают те цифровые показатели, которые сумели добиться врачи психиатрической больницы. Ниже дается характеристика Кировской больницы.

Стоит вспомнить, какие труды были вложены, каких усилий стоило добиться получения загородной колонии с участком земли для того, чтобы больные имели возможность работать на этой земле, «набираться» здоровья.

Психиатрическая больница «Раковка» - это полтора десятка деревянных корпусов, в которых находятся больные, лечебно- трудовые мастерские, административно-хозяйственные учреждения. Помимо этого несколько, тоже деревянных зданий для проживания медицинского персонала.

Вокруг этого поселения раскинулись поля, перелески, пруды, железная дорога. Внешне просто райский уголок. До города четыре километра. Но эти километры весной, осенью бывали непроезжими, зимой из-за сугробов снега пробраться тоже было не просто. Попасть в город можно только пешком. У одного доктора жена должна была рожать весной в самую распутицу. Встал вопрос или роды принимать самому или в роддом отправить заблаговременно, естественно пешком. Предпочтение отдали второму варианту и отправили заблаговременно.

В стационаре психиатрической больницы лечился сын одного директора крупного Кировского завода. Зимой, чтобы навестить больного, директор направлял мощный бульдозер -расчистить дорогу. А затем приезжал на легковой автомашине сам. Но это было не по силам простому смертному. Продукты питания для больных привозились на лошади. Душевнобольные приходили с сопровождающими пешком или на поезде, который специально делал остановку против психиатрической больницы. Острая необходимость была в строительстве и дороги, и больничных корпусов.

Больничных отделений было 11. Из них четыре отделения были мужскими, четыре - женскими, одно - детское, одно - судебное и одно - приёмное отделение.

Отопление было печное. Печи топились в ночное время, когда больные спали и никто не ходил, не мешал топить печи. Топить приходилось много, особенно в зимние холода. В дымоходах скапливалось большое количество сажи. Периодически она воспламенялась, горела в трубе с гулом, пламя над трубой было с полметра. Зрелище было жуткое, стоило трубе, сложенной из кирпича в каком-то месте лопнуть, неизбежен был пожар. Здания деревянные, больных в отделении битком – это была бы страшная катастрофа. Горела сажа в ночное время во время топки печей. На территории больницы висел кусок рельса. Ночной сторож поднимал всех, бил металлической палкой по рельсе. Сбегались все, кто мог. В это время персонал будил больных, одевали в теплую одежду и переводили в соседние павильоны. Готовились переносить лежачих больных. Вызывали пожарную команду. Заливать в горящую трубу воду было очень опасно, огонь только усиливался и была угроза взрыва в трубе. Огонь угасал, когда выгорала сажа. И все расходились по домам. Происходило это нередко несмотря на то, что трубы прочищались каждое лето. Возгораний, к счастью, не было.

Водопровод был сооружен умельцами-больными. Среди них были просто одарённые люди. В пруд вытекал родник из земли, на нём установили приспособление - гидравлический таран. Под тяжестью определённого количества воды из резервуара вверх по трубам подавалась вода на высоту 20-25 метров. На самом высоком здании был сварен металлический бак, вода поступала туда, а дальше по разводящим трубам шла в лечебные отделения.

Из объяснительной записки главного врача Кировской психиатрической больницы Вотиновой В.В. за 1971 год:

Психиатрическая больница обслуживает жителей города Кирова и 17 районов области с населением 950300 человек.

Штатных коек 700

Больных на 1 января 1971 года состояло 973 человека; 317 человека койки не имели. Это практически каждый третий больной. На одного больного приходилось по 2 квадратных метра жилой площади, в некоторых отделениях - 1,54 квадратного метра. Картина получалась не очень радужная для юбилейной даты. Администрация больницы, главный врач Вотинова В.В. делала всё возможное для решения этой проблемы. Была заказана вся необходимая документация для начала строительства. Вопрос упирался в финансирование.

Выписано было из больницы 3723 человека. Умерло за год 44 человека. Состоит на 1 января 1972 года 1017 человек. В больнице «осело» 44 больных. Казалось бы цифра не такая большая, но на фоне имеющейся переполнения больницы показатель неблагоприятный. Тем более, что ежегодно определенное количество больных систематически остается в стационаре больницы. Из года в год число таких больных увеличивается, ухудшая и без того неблагоприятную обстановку в отделениях больницы. Это ведёт к увеличению конфликтов среди больных, увеличению нападений друг на друга, на медицинский персонал больницы, И это не позволяет развернуть трудотерапию внутри отделения.

Врачей-психиатров, работающих в больнице физических лиц было 21 человек, по штатному расписанию - 30,5. 10 врачей имели первую квалификационную категорию. С учётом совместительства врачами больница укомплектована полностью. Точно так же полностью больница укомплектована и средним медицинским персоналом. Младшего персонала не достаточно. (69)

Лечебная работа. Больные, находящиеся в стационаре, нуждающиеся в применении активных методов лечения, его получали. Исключение составляли больные, имеющие противопоказания для этого лечения, поступившие на экспертизу и те больные, кто в этом не нуждались. Но это были единицы.

Широко применялась трудотерапия. Работали лечебно- производственные мастерские: швейный цех, матрацный, столярный, слесарный. К большому сожалению, не было внутри отделенческой трудотерапии. Не все больные могли идти на работу вне отделения. Да и посадочных мест в мастерских было 140. Всех нуждающихся в трудотерапии принять не могли. В штате мастерских работал врач на 0,5 ставки и две медицинские сестры. Они вели дневники наблюдения на больных в лечебно- трудовых мастерских, сообщали лечащему врачу о поведении, о самочувствии больных. При необходимости врач принимал участие в рациональном назначении труда, оказывал первую помощь. Больные одновременно с трудотерапией получали и психотропные препараты, так как могли быть осложнения в виде нейролептического синдрома, в таких случаях нужно было оказывать помощь.

Ряд больных систематически выполняли определенную работу, привычную для них. Они пользовались правом свободного выхода из отделения, не представляли опасности ни для себя, ни для окружающих, не стремились к побегу. Больной Фризоргер круглый год занимался заготовкой дров для топки печей. Он пилил, колол дрова, складывал в поленницы. Больной Абасов занимался разведением цветов. Оформленные им клумбы восхищали своей красотой. Он очень строго следил за сохранностью своих цветочных клумб. Больная «Ляля Чёрная», так она себя называла и отзывалась только в том случае, если её называли именно так. Настоящее её имя было Плотникова Агрипина Николаевна. Следила за чистотой около своего отделения и порядок был просто идеальный. Одевалась очень вычурно, обращала на себя внимание посетителей, которые спрашивали, что это за человек. Описать невозможно, это надо было видеть. Бывали курьезные случаи, когда больная надевала белый халат и к ней обращались. Считая её сотрудником больницы. В ответ получали нецензурную брань и шли с жалобой на то, что персонал настолько груб. Приходилось медицинскому персоналу успокаивать посетителей, а больную отправлять в отделение.

В летний сезон наступала пора работы на огороде, в саду. В этом принимали участие очень многие больные. Вся проблема состояла в том, что больные, получающие нейролептики не могли работать на солнце. На неприкрытых участках кожи очень быстр наступала гиперемия, появлялись болезненные ожоговые волдыри. С этим приходилось считаться. В работах активное участие принимал медицинский персонал. Огород занимал 1,5 гектара земли, это очень приличная площадь. Подсобное хозяйство снабжало больницу ранними овощами: выращивали лук, щавель, редис, салат, ранний картофель. Из сада получали смородину, крыжовник, клубнику. Да ещё 31 гектар занимали зерновые культуры, площади под сенокос.

Круглый год больные работали в животноводстве: в свинарнике, в коровнике, на птичнике. Работы там было много. Вся продукция шла для улучшения питания больных.

Трудотерапией было занято в 1971 году 2307 больных или 48,2%. Этот процент был немного выше показателя в период войны. Но тогда численность больных насчитывалась в три раза меньше и потребность в труде больных была большая; всё шло на фронт.

Больные, участвующие в труде, после того, как выписывались из стационара продолжали и в домашних условиях вести активный образ жизни.

Следующий важный момент для больного, культмероприятия, проводимые с больными и для больных. Каждую неделю в клубе (она же столовая для персонала) демонстрировался художественный фильм, готовились концерты силами больных или медицинского персонала. В каждом отделении был телевизор, радиоприемник. В определенные дни работала библиотека, где для больных персонал брал литературу, больные могли почитать журналы, газеты. В каждое отделение выписывалась периодическая печать, местные газеты. Проводились громкие чтения, имелись настольные игры.

Из 3815 поступивших за 1971 год больных по диагнозам:

шизофрения        1038 больных - 27,2%

алкоголиз       589 больных - 15,4 %

алког. психозы       564 больных - 14,8%

эпилепсия       211 больных - 5,6 %

умств. отсталость 186 больных - 4,9 %

атероск. психозы 153 больных - 4, 0 %

соматопсихозы 135 больных - 3,6%

травматич. психозы 122 больных - 3,2 %

расст-ва не психотического хар-ра 95 больных - 2,5 %

психопатичесокое расстр-во личности 88 больных - 2,3 %

реактивные психозы 88 больных - 2,3 %

ситуационные расстройства 64 больных - 1,7 %

психически здоровые 64 человека - 1,7 %

невротические расстройства 64 больных - 1,6 %

параноидные состояния 48 больных - 1,2 %

сенильные и пресенильные психозы 43 больных - 1,1 %

маниакально-депрессивный психоз 36 больных - 0,9 %

прогрессивный паралич 3 больных – 0,1 %

Другие формы психических расстройств составляют незначительные цифры, занимают небольшой процент. Это больные с эпилептической болезнью без психического расстройства 31 человек, инволюционная меланхолия 21 больной, наркоманы 12 больных, эпидемический энцефалит 2 больных, не уточненные психозы 22 человека и так далее.

Приведенная таблица дает представление о нозологической структуре поступающих в стационар больных. На первом месте идут больные, страдающие шизофренией. Это предсказуемо, так как заболевание носит хронический характер, трудно поддаётся лечению. Настораживает другое заболевание – алкоголизм. Алкогольные психозы, несмотря на то, что отнесены в следующую графу болезней, по сути являются такими же хроническими алкоголиками, только уже во второй и третьей стадии хронического алкоголизма. Это очень серьезная социальная, правовая, психологическая и медицинская проблема. Это проблема общечеловеческая. Она не может быть решена только медицинскими работниками. В недалеком будущем борьбу с алкоголизмом и наркоманией возглавит специально созданный наркологический диспансер. Но в 1971 году работу по лечению и профилактике возглавляли психиатрические больницы области, основная цель которых была лечение душевнобольных и в первую очередь больных, не страдающих хроническим алкоголизмом, а больных эндогенными психозами.

Следующие сведения цифровые касаются вопросов длительности пребывания больного на койке по нозологической принадлежности и повторной госпитализации больных так же в зависимости от характера болезни.

На первом месте по длительности лечения в больнице стояли больные, страдающие шизофренией. По выписанным из больницы с диагнозом – шизофрения в среднем находились на лечении 143 дня, это около пяти месяцев. Заболевание очень серьезное, требующее тщательного наблюдения и интенсивного лечения на протяжении длительного времени. Очень часто лечение в условиях стационара бывает необходимо продолжить в амбулаторных условиях. А для этого необходимы профессионально грамотные врачи-психиатры. И это не только в городах, но и в сельской местности, в районах. На втором и третьем месте находились по длительности больные с диагнозами: отдаленные последствия черепно-мозговой травмы и психозы в результате нейроинфекции - это 143 и 137 дней. Больных с таким диагнозом в стационаре незначительное количество, они вместе составляют около 2%.

Большой процент больных, которые находились в стационаре психиатрической больницы, составляли пациенты с хроническим алкоголизмом и алкогольными психозами. Средняя длительность их пребывания в стационаре составляла 24 дня. Больные с этим заболеванием оказывали значительное влияние на общий показатель средней длительности пребывания больного на койке. По больнице он составлял 73 дня, чуть больше двух месяцев, уравнивая средний койко-день, который даётся длительным лечением в стационаре больных с диагнозом шизофрения.

Больные, страдающие эпилепсией, маниакально- депрессивным психозом, сенильным и пресенильным психозом, сосудистыми психозами, невротическими состояниями в среднем в стационаре находились в пределах двух месяцев (58 – 69 дней).

Интересен показатель повторных поступлений больных в больницу. Больные прошли необходимый курс лечения в стационаре и по идее в дальнейшем должны бы жить дома. Это в идеальном варианте, но не в жизни. В реальности во многих случаях больные вновь поступают в больницу для повторного лечения. Из общего числа поступивших в стационар - это 3815 больных. Впервые госпитализированы 1566 человек (41,1%), а поступили на повторное лечение 2249 больных (58,9 %), то есть больше половины больных поступили на повторное лечение. Этот показатель говорит о низком качестве проведенного больному лечения. Беда в том, что ряд болезней протекает по типу рецидивирующего, повторяющемуся варианту. Важно учесть частоту повторных госпитализаций. При ремиссии свыше одного года и больше принято считать, что ремиссия была длительной и довольно стойкой. Таких больных с длительной ремиссией поступило 827 больных (21,7% от числа всех поступивших в стационар больных). Душевнобольные, в большей части, страдают хроническим заболеванием, но способные давать очень длительные и полные ремиссии, которые длятся десятками лет, а порой и всю оставшуюся жизнь. Не нужно слишком пессимистично смотреть на «так называемые душевные болезни». Можно привести многочисленные примеры того, что такие больные продолжали продуктивно продолжать работать и делать крупнее открытия, писать изумительные картины, создавать художественные произведения.

С ремиссией менее одного года поступило 1422 человека (37,2%). Эти цифры остались на уровне предыдущего года. В 1970 году, к примеру, поступили больные с ремиссией менее одного года 36,7%. И все другие показатели так же остались на прежних цифрах.

Наиболее часто возвращались в стационар больные, страдающие шизофренией, в связи со спонтанным ухудшением состояния здоровья - это 224 человека (33,0% по отношению ко всем больным, поступившим вновь).

На втором месте больные, страдающие шизофренией, которые отказались от приёма лекарств в амбулаторных условиях – 215 человек, или 31,9%.

На третьем месте стоят больные, которые в амбулаторных условиях нарушали режим и употребляли спиртные напитки – 137 человек, или 20,4%.

Имели место и случаи преждевременной выписки.

Ряд больных поступали в стационар в течение года по два и более раза. Относится это к 280 больным (19,7% к числу всех госпитализированных).

Лечебная работа: активными методами лечения были охвачены все больные, которые нуждались в ней. Как уже говорилось, в трудотерапии принимали участие почти половина больных, проходящих лечение в стационаре больницы. Параллельно проводилось лечение психотропными препаратами, инсулинотерапией, проводилась электросудорожная терапия, общеукрепляющее лечение. Больные хроническим алкоголизмом лечились рвотными смесями, антабусом.

Инсулино-коматозное лечение было проведено 133 больным. Лечение аминазином получило 1194 больных, френолоном - 99, трифтазином - 245, тизерцином - 249, мажептилом - 55, галоперидолом - 440, санапаксом - 7, пропазином - 84, комбинированное лечение получало 986 больных. Лечение транквилизаторами получало 245 больных. Это лечение преимущественно получали больные с пограничной психопатологией (больные с невротическими расстройствами).

Электросудорожную терапию прошли 11 больных. В основном лечение проводилось больным с депрессивной симптоматикой. Проводилось лечение только в присутствии и при непосредственном участии лечащего врача после тщательного обследования терапевтом. Осложнений в процессе лечения не было, а результат был, как правило, положительный.

Больных с диагнозом «хронический алкоголизм» поступило в стационар 588 человек, проведено лечение антабусом 117 больным, рвотную смесь получали 33 больных и апоморфином пролечено 2 человека. Всего получили противоалкогольное лечение 152 человека. Остальные 436 больных противоалкогольное лечение в стационаре не проходили, они были госпитализированы только для обрыва запоя, находились в стационаре 3 – 4 дня и для проведения лечения направлялись на амбулаторное лечение в диспансерное отделение.

При показаниях в психиатрическую больницу часто приглашались врачи узких специальностей из областной больницы, из городских больниц. Приглашались гинекологи, дерматологи, окулисты, врачи-инфекционисты, хирурги. Всего консультаций было 1603. Больных консультировали научные сотрудники института имени Бехтерева (город Ленинград). Ими было проконсультировано 17 больных. Даже тут не обошлось без ошибок. Одна девушка не была оценена как социально опасная, был рекомендован домашний отпуск по просьбе больной. На второй день дома больная покончила жизнь самоубийством.

После проведенного лечения 2241 человек были выписаны из больницы:

- выписаны с восстановленной трудоспособностью 1582 человека - 48,8 %;

- со сниженной трудоспособностью 257 человек - 9,6%;

- трудоспособность временно утрачена 311 человек - 8,0%;

- со стойкой утратой трудоспособности 1091 человек - 33,1%.

Исходя из приведённых цифр лечение в больнице дали неплохой результат. Почти две трети больных смогли продолжать работать, не быть обузой в своей семье. Здесь не были учтены выписанные из больницы дети до 14 лет. Не были учтены умершие в больнице больные.

В приведенных выше данных - это сведения о степени утраченной или восстановленной способности трудиться.

Ниже приводятся сведения о состоянии здоровья выписанных больных:

- с выздоровлением 1026 человек - 29,5%,

- с улучшением здоровья 2287 человек - 65,3%,

- без перемен в состоянии здоровья 189 человек - 5,1%,

- с ухудшением состояния здоровья 4 человека – 0,1%.

Всего 3506 человек.

Не учтены лица проходящие экспертизу 221 человек.

Как и в предыдущих цифрах результаты лечения достаточно убедительны. Треть больных выписана здоровыми, а оставшиеся, почти все, покинули больницу с улучшением. Нужно учесть, что больным, страдающим хронической формой болезни, было бы неправомерно ставить полное выздоровление. Широкое применение психотропных средств значительно улучшает течение болезни, снимает психотическую симптоматику, но не даёт полного стопроцентного выздоровления.

Отказано от госпитализации 247. Из этого числа отказано тем, кто был доставлен машиной скорой помощи 177 – 65,0% от числа тех, кому было отказано в госпитализации. По направлению врачей психоневрологического диспансера 76 человек – 28,0%. Пришли самостоятельно 21 человек – 7,0%.

По причинам отказа в госпитализации с диагнозом:

С диагнозом шизофрения доставлено 34 человека – 12,0%. У одного этот диагноз не подтвердился, психически здоров, у других было состояние стойкой ремиссии, в госпитализации не нуждались.

С неврастенией, психически здоровы, от госпитализации отказались 25 человек – 9,0%.

Склероз сосудов головного мозга 27 человек – 10%. Больные могут принимать лечение в амбулаторных условиях под наблюдением психиатра или невролога.

Больные эпилепсией 24 человека – 9,0%. Припадки судорожные редкие, психических нарушений нет, нуждаются в амбулаторном лечении.

Больные с умственной отсталостью 14 человек, в условиях стационара едва ли поумнеют.

Старческое слабоумие 13 человек – рекомендовано обратиться в органы социального обеспечения для оформления в дом-интернат.

Хронический алкоголизм 108 человек – 39,0%. На приёме в состоянии алкогольного опьянения, психических нарушений не найдено.

Пришлось достаточно подробно остановиться на случаях отказа в госпитализации или отказах в помещении в стационар, так как почти за каждым отказом стоит не совсем профессиональная оценка психического состояния больного. Стационарную судебно-психиатрическую экспертизу прошли 221 человек. Все они находились в отделении для экспертных больных.

Подводя итоги работы больницы за 50 лет и почти вековой истории развития психиатрии в Вятской губернии и Кировской области следует отметить громадный прогресс в лечении психически больных. Из места призрения душевнобольных, стационар превратился в современное лечебное заведение. Это было достигнуто научными работами ученых-химиков, работниками фармацевтической промышленности, общими достижениями науки нашей страны. Этими достижениями не преминули воспользоваться и применить в своей практической деятельности врачи Кировской психиатрической больницы. (70)

Оставался один очень болезненный вопрос, одна проблема в организации психиатрической помощи – это скученность больных в стационаре, переполнение больницы. Недалёк уже был тот момент, когда неимоверными усилиями главного врача В.В.Вотиновой, при активной поддержке областного отдела здравоохранения и личном участии заведующей областным отделом здравоохранения Зинаидой Михайловной Кротовой разрёшен был и этот вопрос. Начато было строительство новых лечебных корпусов. Это было громадное достижение Валентины Васильевны Вотиновой.

Приведённые выше цифры показывают поэтапное развитие психиатрической помощи в Кировской психиатрической больнице. Постепенное введение новых видов активных методов лечения душевнобольных. Результаты были достаточно убедительными.

Торжественное собрание проходило в августе 1971 года в доме культуры имени Циолковского. В фойе дома культуры было красиво убрано. По стенам висели диаграммы с показателями работы больницы, была выставка продукции подсобного хозяйства больницы, лечебно-трудовых мастерских. На столах вдоль стен были разложены красочные альбомы с фотографиями, отражающими жизнь больницы.

Актовый зал был полон. Тут были сотрудники больницы, представители Кировской городской администрации, заведующая областным отделом здравоохранения. Приветственные телеграммы получены из министерства здравоохранения РСФСР, от администрации научно-исследовательского института имени В.М.Бехтерева. Был зачитан приказ о награждении почётными грамотами министерства здравоохранения, областного отдела здравоохранения, от администрации больницы. С докладом о состоянии психиатрической службы больницы, о новых достижениях сделала доклад главный врач больницы Вотинова Валентина Васильевна. Выступили с приветственными словами приглашённые гости.

После торжественной части состоялся банкет в ресторане гостиницы.

Кировская психиатрическая больница в наше время

Целью этой работы в какой-то степени хотелось отразить организацию психиатрической службы в области начиная с её истоков и заканчивая пятидесятилетием с организации психиатрической больницы – 1971 годом. В то же время невозможно не остановится на работе и роли выдающегося организатора врача Багаева Владимира Ивановича. Он поступил на работу в Кировскую психиатрическую больницу после того, как закончились празднования в честь пятидесятилетия организации больницы.

В августе 1974 года я временно исполнял обязанности главного врача Кировской психиатрической больницы. В кабинет вошёл с направлением областного отдела здравоохранения молодой симпатичный человек, представившись врачом. В документах отмечалось, что это доктор - Багаев Владимир Иванович. Он сказал, что хотел бы работать в детском отделении, в котором лечились дети с психическими заболеваниями. Владимир Иванович сразу произвел благоприятное впечатление энергичного молодого человека. Мы с ним проговорили довольно продолжительное время. И тут же я предложил подобрать тему и заняться научной работой, с этим Владимир Иванович охотно согласился. Это соответствовало его планам.

Непродолжительное время был ординатором в детском отделении, которым в это время заведовала Зинаида Петровна Сирина (Санникова). Вскоре они поменялись своими должностями. Владимир Иванович стал заведовать детским отделением. Начал готовиться к защите кандидатской диссертации, которую успешно защитил в Ленинграде. Был организатором и первым заведующим кафедры психиатрии, профессором Кировской Государственной медицинской академии. Одновременно выполнял обязанности главного психиатра области. Всесторонне образованный, он часто говорил, что его постоянной и неизменной любовью является психиатрия.

Возглавляя кафедру психиатрии Владимир Иванович защитил докторскую диссертацию. Под его руководством защитили кандидатские диссертации целый ряд докторов.

Работники кафедры были буквально одной дружной семьей и центром, заводилой был В.И.Багаев. Кафедре психиатрии Кировской медицинской академии присвоено имя первого профессора кафедра психиатрии Кировской медицинской академии Багаева Владимира Ивановича. Это заслуженное имя достойно отражает роль и значение выдающегося врача нашего времени.

Багаев Владимир Иванович

Первый профессор кафедры психиатрии

Кировской медицинской академии

Помощниками Владимира Ивановича был Владимир Михайлович Рябов, кандидат медицинских наук. Позднее перешёл на лечебную работу в психиатрическую больницу и Марина Владимировна Злоказова. В дальнейшем она, под руководством Владимира Ивановича, защитила кандидатскую, а позднее докторскую диссертацию и стала преемником на кафедре психиатрии медицинской академии. Это достойный преемник и продолжатель дела Владимира Ивановича.

Кафедра под её руководством продолжает успешно решать поставленные перед ней задачи.

Злоказова марина Владимировна

Профессор кафедры психиатрии

Хочется несколько слов сказать о нынешнем руководителе, главном враче Кировской психиатрической больницы, кандидате медицинских наук, Юрии Леонидовиче Петухове. Он возглавляет все психиатрические больницы области. Крупный организатор, он прошёл все ступени врачебной деятельности начиная с работы ординатора. Был начмедом психиатрической больницы, главным врачом Котельничской больницы и назначен главным врачом психиатрических больниц Кировской области.

Петухов Юрий Леонидович

Главный врач Кировской психиатрической больницы

Успешно справляется с этим объёмом работы. Кировская больница преображается буквально на глазах.

Подводя итог развития психиатрической службы следует отметить, что наряду с совершенствованием психиатрической службы, улучшением условий содержания больных, их питания, обслуживания, увеличивались и разнообразные активные методы лечения душевного заболевания. Об этом останавливался выше. Возникает вопрос о том, какое лечение применять предпочтительнее. Естественно, следует исходить из ведущей психосимптоматики больного. Большую роль в этом играет квалификация лечащего врача, его грамотность, эрудированность, отношение к своей работе, да и сама личность человека. Ни для кого не секрет, что попадают и случайные люди среди врачей-психиатров, для которых совершенно безразлична судьба больного.

Среди многочисленных методов лечения душевного заболевания, на мой взгляд, преимущество следует отдать трудотерапии. Только труд в сочетании, конечно, с другими методами лечения даст более положительные результаты. При этом труд в амбулаторных условиях, в условиях, когда он будет проходить под постоянным диспансерным наблюдением. Это достаточно убедительно показала и научная работа нашего коллеги А.С.Гладышева. В конечном итоге не будет проблемы госпитализма душевнобольных, не будет перегруженности койки. Только делать надо, конечно, исходя из реально сложившейся ситуации. Но делать необходимо, улучшать амбулаторную диспансерную службу.

Целесообразно напомнить слова врача Вересаева, что врачом становится человек, проработавший в должности доктора не менее пяти лет. Только ему можно доверять при обращении с различными врачебными вопросами.

Попытался сделать, что мог и пусть, кто может, сделает лучше, полнее, конкретнее.

Врач-психиатр Кировской областной психиатрической больницы им. В.М.Бехтерева Л.Ф.Саламатов.

ЛИТЕРАТУРА

1. О.В. Кербиков лекции по психиатрии мед гиз 1955 г. стр.8

2. О.К. Кербиков лекции по психиатрии мед гиз. 1955 г. стр.10

3. О.К. Кербиков лекции по психиатрии мед гиз 1955 г. стр.14

4. О.К. Кербиков лекции по психиатрии мед гиз 1955 г. стр. 15

5. М.А. Чижова «Краткий очерк психиатрической помощи в Кировской области» 1946 г. Стр. 2

6. М.А. Чижова «Краткий очерк психиатрической помощи в Кировской области» 1946 г. стр. 3

7. М.А. Чижова «Краткий очерк психиатрической помощи в Кировской области» 1946 г. стр. 14

8.Е.П.Петряев «Записки книголюба» Кировское издательство 1978 год, стр. 56

9. А.Г Чудиновских «В.М.Бехтерев. Жизнеописание» Киров 2000 год, стр. 51

10. «Вятская губернская газета» от 8 января 1917 года

11. Газета «Вятская правда» январь 1927 год.

Газета «Кировская правда» №11 2007год, стр.12

12. Газета «Вятская правда» №80 1927 года

13. Т.Я.Хвиливицкий «Трудовая терапия и фармакологическое лечение больных шизофренией» Ленинград. Медицина 1975 год

14. «Руководство по психиатрии» под редакцией академика РАМН А.С.Тиганова, изд.Москва 1999 год Том 1, стр. 407

15. Газета «Кировская правда» №239 от 8 марта 1952 года.

16. Автореферат диссертации А.С.Гладышева 1976 год

17. В.А.Трейтер «К вопросу о положении душевнобольных в Вятском психиатрическом отделении» изд.Вятка 1909 год, стр.710

18. В.А.Трейтер «К вопросу о положении душевнобольных в Вятском психиатрическом отделении» изд.Вятка 1909 год, стр.712

19. В.А.Трейтер «К вопросу о положении душевнобольных в Вятском психиатрическом отделении» изд.Вятка 1909 год, стр.715

20. В.А.Трейтер «К вопросу о положении душевнобольных в Вятском психиатрическом отделении» изд.Вятка 1909 год, стр.718

21. В.А.Трейтер «К вопросу о положении душевнобольных в Вятском психиатрическом отделении» изд.Вятка 1909 год, стр.723

22. В.А.Трейтер «К вопросу о положении душевно больных в Вятском психиатрическом отделении» изд.Вятка 1909 год, стр.728

23. В.В.Старкова. «Актуальные вопросы психиатрии и наркологии» Москва, Киров. 2001 год,стр. 35,37,39.

24. А.Г Комаров. «Бехтеревские чтения» Санкт Петербург – Киров. стр.25, 26

25. В.М. Рябов. «Актуальные проблемы психиатрии» 1966 г. стр.14

26. Ю.Л. Петухов. «Актуальные проблемы психиатрии» 1966 г стр .30

27. Е.А. Урванцева. «Актуальные проблемы психиатрии» 1966 г. стр. 35

28. А.С. Гладышев. «Актуальные проблемы психиатрии» 1966 г. стр 33

29. А.С. Касанов. «Пора опомнится». Киров 2014 г. стр. 8,9,10.

30. Н.В. Посаженникова. «Актуальные проблемы психиатрии» 1996 г. стр. 193

31.«Клиническая психофармакология» И.Темков, К.Киров. Изд. «Медицина» Москва 1971 год. Стр. 5 - 11

32. А.В.Снежневский. «Руководство по психиатрии» Изд. «Медицина» 1983 год, Страница 266.

33. Газета «Ведомости» 1893 год № 50 от 23 июня.

34. Ю.Л.Петухов. «Неврозы – явление социальное» Газета «Котельничский вестник» 1995 год 20 апреля, № 44

35. С Н Доценко. «Неврозы. Клиника и лечение» Изд. «Медицина» 1964 год.

36. С.В.Снежневский. «Руководство по психиатрии» Изд. «Медицина» 1983 год, стр.395

37. А.П.Чехов. «Собрание сочинений» в 12 томах, том 7, изд.«Москва» 1956 г. стр. 133

38. А.И.Болдарев. «Эпилепсия у взрослых» Москва. изд.«Медицина». 1984 г.

39. «Судебная психиатрия» Москва. изд.«Медицина». 1954 год, стр. 7 - 9

40. С.Г. Геллерштейн «Принципы и методы трудовой терапии

психически больных» Изд.«Медицина» Москва 1964 год,стр.3-5

41. А.П.Чехов. «Собрание сочинений» том 3 изд. «Республика» Москва 1955 г. стр.361

42. А.П.Чехов. «Собрание сочинений» том 3 изд. «Республика» Москва 1955 г. стр. 363

43. Эрих Фромм «Анатомия человеческой деструктивности» Изд. «Республика» Москва, 1994 год, стр. 170

44. С.А.Куковякин «Земская медицина в Вятской губернии» Киров 1996 год, стр 54

45. С.А..Куковякин «Земская медицина в Вятской губернии» Киров 1996 год стр. 170

46. В.А.Соболев «Сестры Громозовы» кн.издательство, Киров 1960 год, стр. 10 – 11.

47. А.П.Чехов «Собрание сочинений в 12 томах», «Ионыч» Москва 1977 год, том 10, стр.23

48. Л.А.Юферев «Демоны Николая Некрасова» г. Киров 1915г. стр. 310

49. И.Я.Завилянский «Психиатрический диагноз». Киев Изд. «Объединение» 1979 год, стр. 127

50. А.М.Свядощ «Женская сексопатология» Москва изд. «Медицина» 1974 год, стр. 3-4

51. С.Я.Куковякин «Земская медицина в Вятской губернии» 1999 год

52. З.Старович «Судебная сексология» Изд. «Юридическая литература» Москва 1991г. стр. 65

53. Г.К Ушаков «Пограничные нервно-психические расстройства» Москва изд.«Медицина» 1987 год, стр. 212

54. С.Б.Семенов «Предболезненные психические расстройства» Москва, изд. «Медицина» 1987г. стр. 97

55. А.И.Болдарев. «Эпилепсия у взрослых» Москва изд.«Медицина» 1984 год, стр. 7

56. Я.П.Фрумкин «Учебный атлас психиатрии» Государственное медицинское издательство У.С.С.Р Киев 1962 год, стр.9, 12, 19, 20, 22, 23, 217, 248

57. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 13 лист 31

58. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 18 лист 152

59. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 34 лист 2

60. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 34 лист 7

61. ГАКО фонд 1953       опись 4 ед. хр. 47 лист 24

62. ГАКО фонд 1953        опись 7 ед. хр. 8 лист 19

63. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 148 лист 2

64. ГАКО фонд 2263 опись 3 ед. хр. 2 лист 53

65. ГАКО фонд 1953 опись 6 ед. хр. 73 лист 6

66. ГАКО фонд 1953 опись 6 ед. хр. 73 лист 42

67. ГАКО фонд 2263 опись 1 ед. хр. 8 лист 115

68. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 333 лист 24

69. ГАКО фонд 1953 опись 7 ед. хр. 910 лист 18

70. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 330 лист 67

71. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 34 лист 7

72. ГАКО фонд 1953 опись 6 ед. хр. 33 – 34 лист 2

73. ГАКО фонд 1935 опись 8 ед. хр. 10 лист 3

74. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 6 лист 31

75. ГАКО фонд 616 опись 64 ед. хр. 251 лист 93

76. ГАКО фонд 616 опись 4 ед. хр.4 лист 4

77. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр. 20 лист 38

78. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр.6 лист 20

79. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр.6 лист 20

80. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр. 178 лист 44

81. ГАКО фонд 1953 опись 8 ед. хр. 2 лист 118

82. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр.8 лист 2

83. ГАКО фонд 616 опись 6 ед.хр. 87 лист 238

84. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр. 94 лист 4

85. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр.2 лист 8

86. ГАКО фонд 1953 опись 8 ед.хр. 3 лист 98

87. ГАКО фонд 1853 опись 8 ед.хр. 3 лист 159

88. ГАКО фонд 1953 опись 6 ед. хр.33 лист 29

89. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 63 лист 58

90. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр. 24 лист 18

91. ГАКО фонд 616 опись 251 ед. хр. 251 лист 83

92. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр. 178

93. ГАКО фонд 616 опись 172 ед. хр. 23 лист 62

94. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр. 20 лист 38

95. ГАКО фонд 616 опись 6 ед. хр. 29 лист 34

96. ГАКО фонд 1953 опись 6 ед. хр. 33 лист 34

97. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 140 лист 23

98. ГАКО фонд 1953 опись 4 ед. хр. 139 лист 4

99. ГАКО фонд 1953 опись 6 ед. хр. 4 лист 95

С о д е р ж а н и е:

От автора...............................................................................................3

Введение…………………………………….….................................6

Состояние психиатрической помощи в Европе ………..............7

Положение психически больных в России……………….............19

Развитие психиатрии в Вятской губернии………………...........27

Организация окружных домов для психически больных...........32

Документация психиатрического отделения……………............35

Малевинский Александр Александрович ……………….............39

Применение трудотерапии – первый опыт……………..............43

Материалы восьмого съезда земских врачей……………............47

Психиатрическая служба по справке В.А.Трейтер………...........50

Медицинская статистика 1908 - 1910 года……………............61 Ведение историй болезни 1912 – 1917 годах……….....…..........65

Вопросы лечебно-административные........................................71

Громозова Людмила Константиновна ……………………...........73

Уездные психиатрические больницы в Вятской губернии.........91

Психиатрическая больница в городе Елабуге........................94

Психиатрическая больница в городе Котельниче..................98

Ашланская психиатрическая больница................................101

Психиатрическая больница в городе Советске.....................102

Малмыжская психиатрическая больница.............................104

Маевский Михаил Михайлович...............................................104

Любимов Лев Григорьевич.....................................................106

Переподчинение психиатрической больницы…………............109

Психиатрическая колония «Раковка»……………………...........111

Чижова Мария Алексеевна………………………………............122

Больница в период Великой Отечественной войны …….........125

Психиатрическая больница 1945 год........................................130

Лечение душевнобольных на различных этапах.......................133

Гладышев Александр Степанович……………………...............139

Вотинова Валентина Васильевна.............................................144

Психиатрическая больница 1935-1954 годы…………………….148

Создание научного общества невропатологов и психиатров....155

Особенности работы с больными.............................................157

Кировская психиатрическая больница 1960-1965 годы.............164

Методы лечения психобольных...............................................169

Кировская психиатрическая больница 1966 год.......................171

Анализ деятельности психиатрических больниц………….......177

Один случай чрезвычайного происшествия в больнице..........182

История развития непсихотических психических

заболеваний в психиатрии......................................................185

Хронический алкоголизм...................................................185

Логопедическая служба......................................................195

Неврозы.............................................................................197

Неврастения.......................................................................200

Истерия..............................................................................201

Психастения.......................................................................203

Сексопатология..................................................................206

Психопатия........................................................................210

Особенности пограничных расстройств при болезнях

внутренних органов................................................................213

Гипертоническая болезнь...................................................214

Бронхиальная астма............................................................217

Судебная психиатрия…………………………………………......218

Диспансерная психиатрическая служба…………………….......230

Применение психотропных препаратов…………………..........235

Справка научных сотрудников института им. Бехтерева.........244

Юбилейный 1971 год. Пятидесятилетие больницы……...........250

Кировская психиатрическая больница в наше время................265

Леонард Филиппович Саламатов

Развитие психиатрии в Вятском крае

Редактор Е.В. Астраханцев

Корректор Е.С. Ушакова

Дизайн Е.В. Астраханцев

Изд. ООО "Веси" 610000, г. Киров, ул. Казанская, 50 Подписано в печать 12.03.2018 Формат 60х84\16 Усл п.л.16,04 Тираж 100 экз. Заказ№152

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg