«Первая Мировая. Война между Реальностями»

Ни доски, ни фигур не потребуется вам для разыгрывания партий, помещенных в этом разделе. Достаточно иметь перед собой журнал: здесь приводятся позиции, возникшие в партии после каждых 3–4 ходов, и вы сможете изучать партии в условиях, когда вообще затруднительно разложить доску и расставить фигуры, а карманных шахмат у вас нет. Кроме таких удобств, анализ партий по промежуточным позициям весьма полезен; это своеобразная тренировка воображения, внимания, умения сосредоточиваться.

Ну а в чисто шахматном плане разбор партий без доски, конечно, отличное упражнение для шахматистов. Ведь играя с партнером, каждому приходится просчитывать различные варианты, разумеется, мысленно и часто не из 3–4 ходов, а даже из 10–15.

© Переслегин С., 2016

© ООО «Яуза-каталог», 2016

По своему значению для европейской и мировой истории Первая мировая война сравнима с Тридцатилетней, если не с Троянской. Ее влияние на политику, экономику, социальную психологию, культуру, национальные идентичности, даже на мифологию и архетипические структуры, ощущается до сих пор, и вряд ли будет изжито в XXI или XXII столетиях. При этом, несмотря на огромное количество специальной и художественной литературы, Первая мировая война не вполне освоена европейской цивилизацией, не отрефлектирована, не понята.

«Я предпочитаю мертвую историю. Мертвая история записана чернилами, а та, что во плоти, – пишется кровью».[1] Но великая война 1914–1918 гг. все еще остается фактором современной политики: ей посвящают свои речи государственные деятели, о ней говорят в новостных программах, пишут в популярных журналах. Как и сто лет назад, интеллигенция стран-участниц войны защищает позицию своего отечества с последовательностью, заслуживающей лучшего применения.

Летний политический кризис 2014 года, связанный с гибелью малайзийского «Боинга-777» над Донецком, не только обозреватели, но и публика сравнивали с событиями в Сараево. Впрочем, неделю спустя и о «Боинге», и об эрцгерцоге все уже забыли…