">[5]. Потом перешли к «Доходному месту» — что сказать, на кого сослаться при положительной оценке. Голдобин довольно цинично формулировал, а Тарасов записывал, что спектакль нетрадиционный, но, в общем-то, здоровый, как выразился Пименов, которого спрашивал Голдобин. Позвонили Завадскому, он — «за», свежо, талантливо. Стали писать список, на кого сослаться, — П. Марков (Тарасов сказал, что Марков не очень-то авторитетен теперь для Фурцевой, раньше она к нему хорошо относилась, но он как-то где-то высказался в противовес ее мнению, теперь она его разлюбила); Анастасьева (доктор искусствоведения) нельзя — он «подписался»[6]. Походя Тарасов заметил, что Большов ненавидит Плучека и делает ему пакости за то, что тот однажды сказал, что, «чтобы руководить „Советской культурой“ большого ума не надо». Решили сослаться на Завадского, Маркова, Пименова, Салынского, Арбузова, Рыбакова (главный редактор журнала «Театр»), Ефремова, а для объективности сказать, что вот Яншин не принимает спектакль, так как считает, что это отступление от Островского, т. е. все время придавать спору эстетическую, а не политическую окраску. Ну что из этого будет — поручиться нельзя. Тарасов всегда готовится, а потом выглядит как беспомощная мокрая курица. Потом опять вернулись к «Братской ГЭС». Тарасов решил еще раз посмотреть, и я с ним пошла. Пришли, опять разговор — надо подождать с премьерой, решить должно ЦК. А Зайцев (директор театра) все ссылается на Демичева (секретаря ЦК, кандидата в члены Политбюро), что вот ему Евтушенко с дарственной надписью экземпляр «Братской ГЭС» подарил как покровителю, который первый разрешил ее опубликовать, что он первый поставил свою визу, а потом Брежнев. И все такая таинственность. Третий раз спектакль понравился еще меньше. Первый раз было интересно, казалось талантливо, хотелось даже извиниться перед Поламишевым за то, что не считала его хорошим режиссером. Второй раз — местами было скучно, местами еще брало. Третий — видишь, что крик, а толку чуть. Была рядовая публика, и первую часть со всеми критическими намеками совсем не принимала, во второй части хлопали в «патетических» местах. То ли публика — все еще рабы, сами не смеют думать, то ли все это действительно пустой крик, черт его знает.
Комментарии к книге «Дневник театрального чиновника (1966—1970)», Людмила Васильевна Зотова
Всего 0 комментариев