«Освобождение Вены (Роман-хроника)»

Товарищам по оружию, ветеранам Великой Отечественной, с которыми в далеком 45-м освобождали Вену.

Передо мной на столе карта. Пожелтевшая от времени, потертая на сгибах, вся в подклейках и карандашных пометках, — она словно живой свидетель прошлого. От карты исходит едва уловимый, тонкий, щекочущий запах. Здесь, в архиве, его источают бумаги, пролежавшие на полках долгие годы. Это запах времени.

Документом истории стала и карта. Она имеет свои номер и папку, учтена в толстой книге архивариуса.

А ведь когда-то с этой картой я прошагал тяжелые версты, поднимая в атаку роты! Без труда читаю цветные значки и пометки, ведь моя старая карта — это страница жизни, которую никакими силами нельзя вырвать из памяти.

Прежде чем попасть в архив, карта немалый срок находилась в моем полевом планшете: не мог с ней расстаться.

Она ко мне попала накануне наступления.

Фронтовики знают, что воевать без карты — дело трудное, все равно что вести бой вслепую. Мне досталась «двухсотка», сантиметр которой соответствовал 2 километрам местности. Карта охватывала территорию Венгрии, Австрии и даже Чехословакии. На ней я начертил синим карандашом линию немецкой обороны и написал: «3 тд СС „МГ“», что означало: «3-я танковая дивизия СС „Мертвая голова“». Она обороняла участок, где нам предстояло наступать.

Помню, как потом бежал в атаке по напоенной влагой пахоте, как захлебывались очередями немецкие пулеметы, как били по нам прямой наводкой орудия, как с раздирающим душу треском рвались мины. А у окраины селения мы попали под яростный налет шестиствольных минометов. Осколки безжалостно секли все, что находилось поблизости. Потом появились серые медлительные, неповоротливые танки «тигры», и пришлось схватиться с ними.

Бой за село Шаркерестеш продолжался весь день, но он показался минутой. Вечером, подписывая боевое донесение, в память острой болью врезалось число 93. Таковы были потери батальона за день.

Наутро схватки продолжались у канала Шервиз, и у города Секешфехервар, находившемся в межозерье Балатона и Веленце, и еще у десятков венгерских селений и безымянных высот.