«Подвиг тридцатой батареи»

С кем, Севастополь,

Тебя сравнить?!

С героями Греции?

Древнего Рима?

Слава твоя —

Что в гранит не вгранить —

Ни с чем в истории не сравнима.

Зеленый холм дружно вышвырнул наискось к небу четыре огненных меча, окутанных рыжим дымом, и тяжелый звук залпа разнесся эхом по горам и балкам. Десятки людей вскинули к глазам бинокли, направив их в сторону моря, где далеко-далеко, почти на самом горизонте, медленно шел миноносец, тащивший продолговатый полотняный щит. Долго летели снаряды. Но вот в районе щита выросли четыре белых столба.

— Недолет!..

— А кучность-то какая! Будто в шапку уложил…

Пока гости батареи и члены приемной комиссии обменивались впечатлениями, башни, скрытые в зеленом холме, разразились новым залпом. Два высоких всплеска поднялись до щита, два — за ним.

— Накрытие! Со второго залпа. Молодец Донец! — сказал командующий флотом Кожанов.

— Все молодцы! — поправил командующего флотом член Военного совета Гугин.

Третий и четвертый залпы — прямые попадания. Пятым снесло стойку щита, и серое полотнище, похожее издали на коробку спичек, вдруг стало треугольным. А снаряды через каждые полминуты летели к щиту, и третья группа наблюдателей, находившихся на эсминце, каждый раз отмечала попадания. Девятым залпом снесло еще две стойки, и полотно, пробитое снарядами, медленно сползло к основанию щита. Десятый залп был дан уже туда, где ползли по взлохмаченной воде только расщепленные бревна основания щита.

Начальник артиллерии береговой обороны, оторвав потное улыбающееся лицо от окуляров панорамы, сказал:

— Товарищ командующий, люди заслуживают награды, особенно командир.

Кожанов медленно отвел от глаз бинокль и, посмотрев на начальника артиллерии, ответил:

— И вам большое спасибо, ваши ученики на батарее.

Командир дивизиона Петр Алексеевич Моргунов, еще не успокоившийся от пережитого волнения, подошел к Кожанову и доложил:

— Стрельба окончена, третья группа доносит: девять прямых попаданий, из них три в основание щита.