«Поездка в Россию. 1925: Путевые очерки »

Мои путешествия часто — как бы это сказать — получаются скучноватыми. Я видел Неаполь, но не умер (Vedi Napoli е poi muori![1]). Я побывал на острове Капри, но избежал неотвратимой встречи с Максимом Горьким[2]. Я лицезрел купола собора Святого Петра, не побывав в Риме (как ни странно, это так и было). Был я и на Акрополе, над которым обычно ясное голубое небо, но в день моего приезда шел дождь и объявили мобилизацию. Всюду и везде кишели люди в военной форме, и во всех витринах были выставлены сине-белые транспаранты с надписью: «Zito о bazilevs mâs!»[3]. Батальоны пехоты в грязных гимнастерках цвета хаки с пятнами крови маршировали перед Акрополем, горланя солдатские песни, и вся эта тифозно-холерная атмосфера, вкупе с общим мутным грязноватым колоритом, помешала мне насладиться видом «красивейшего здания Греции — Парфенона» и почувствовать классическую золотую пропорцию большого и малого: AC: CD=CD:(AC+CD).

То, что было суждено увидеть и оценить нашему сиятельному Франьо Марковичу[4] или благополучно здравствующему Мережковскому