«Лисья смекалка»

Жил-был старый драный волк, серый бок, рыжий клок. Глаза ввалились, зубы сточились, в ногах ломота — какая уж тут охота! Ходит, слюнки глотает с голодухи: бывало, бараниной потчевал брюхо, а нынче уж не до жиру, думай, как бы остаться живу. Сослепу мерещится, вроде барашек, а это пастух дубиной машет.

Бедный волк зубами щёлк! Только щёлкай сколько угодно — домой плетёшься голодным (был у волка дом на опушке — рубленая избушка).

Бредёт волчина, голодный, всклокоченный, видит: заяц косой у обочины, скачет-хлопочет — лес обмерить хочет. Выбрали звери косого в старосты, он и заботится о всякой малости.

— Вот сажень, вот две… от хвоста к голове… Десять саженей — медведя уважу, остальное пущу на продажу. А там, на полянке, высажу малины делянку.

Заяц всё рассуждал, шевелил ухом, землю лапками мял, ковырял, нюхал.

— Слышь-ка, братец, — говорит волк старосте, — скоро помру я, видать, от старости. Хоть родню повидать довелось бы!.. Есть у меня к тебе, братец, просьба…

Зайца назвали братцем — он уж и рад стараться.

— Я, — говорит, — ни в чём тебе не откажу. Хочешь, у дятла-плотника гроб закажу?

— Нет, у меня к тебе другое дело: пригляди за моим наделом, пока я родню проведаю, про беды-напасти свои поведаю.

— А что? Все пни сосчитал в округе — могу и приглядеть на досуге, — пораскинув умишком, согласился зайчишка.

— Ну, спасибо, выручил меня, зайка. Сам на печь полезай-ка, дверь держи на запоре, а я вернусь вскоре.

Отправился волк в дорогу длинную, через реки, горы, леса и долины, а заяц остался дом стеречь: дверь на запор, сам — на печь.

Волк едва отмахал версту, а гости незваные тут как тут.

— Эй, там! — орут. — Кто живой внутри, — дверь отопри!

Заяц глядь в окно — там народу полно: шесть петухов в упряже притащили воз тяжкий; лис правит, за ним лисятки, сзади жена и дед на запятках. Прикатили гости со всем добром: с горшками, с веником, лопатой, ведром…

Заяц тоже не сидит молча:

— Проваливайте! — кричит. — Это не ваша изба, а волчья!

Заскулила тут лиса под окном, заюлила, закрутила хвостом:

— Ах, староста-заинька, сжалься над моими маленькими. Видишь, шевелятся еле-еле, зацепенели, закоченели… Мы ведь с волком добрые соседи, отогреемся и дальше поедем.