«Разница существует!»

Стоял май месяц; еще холодно было дыхание ветра, но «весна уже пришла», — говорили кусты и деревья, луга и поля. Всюду пестрели цветы, даже на живых изгородях; а там весна уже вступала в свои права и заявляла о себе с высоты молодой яблоньки, на которой висела одна единственная ветка, свежая, цветущая, обсыпанная маленькими ало-красными почками, готовыми раскрыться.

Ветка знала, как она хороша, и потому ее нисколько не удивило, когда перед ней остановился господский экипаж и молодая графиня сказала, что не может быть ничего красивее цветущей ветки яблони: это — сама весна в её дивном откровении. Ветку сломали; графиня взяла ее в руки и загородила от солнца своим шелковым зонтиком. Потом они приехали в замок, где были высокие залы и роскошные комнаты, и белые гардины развевались у открытых окон, и чудные цветы стояли в блестящих прозрачных вазах; в одну-то из них, выточенную, словно из свежеупавшего снега, и была поставлена ветка яблони между свежими, яркими листьями бука. Вышло замечательно красиво.

В ветке проснулась гордость, но ведь это обычная человеческая слабость. Пришли люди в комнату и, смотря по тому, кто какое занимал в обществе положение, стали высказывать свое восхищение. Одни ничего не сказали, другие наговорили слишком много, и в первый раз ветка поняла, что между растениями существует разница. «Значит, одни существуют для украшения, другие для еды, а без третьих можно прекрасно обойтись», — думала ветка, и так как она стояла как раз перед раскрытым окном, откуда были видны сад и поле, то не было недостатка в цветах и травах, за которыми можно было наблюдать и о которых можно было делать различные предположения; там росли всякие: и богатые, и бедные, некоторые даже слишком бедные.

— Несчастные, отверженные растения! сказала ветка яблони. — Конечно, существует разница… Какими они себя должны чувствовать несчастными, если только вообще могут чувствовать, как я и мне подобные! Ах, конечно, есть разница, и она должна быть, иначе все были бы равны.