«Черная рука и пирамида Хеопса»

Я посвящаю эту книгу моей дочери Кате и сыну Саше. Они не испугались Черной Руки и отправились с ней в путешествие.

А я испугался и спрятался под диван. Дети, не будьте похожи на меня! Переверните страницу, вас ждут удивительные приключения.

Однажды Катя и Саша сидели на веранде и ели мороженое. Мороженое им купил папа, хотя он не хотел его покупать. Саша и Катя в этот день вели себя отвратительно. Катя в свои десять лет опять не хотела играть на пианино сонатину Бетховена, а шестилетний Саша нарисовал прямо на стене большого крокодила.

Саша взял цветные мелки, посмотрел по сторонам, увидел, что никого нет, и стал рисовать. Он знал, что родители будут его за это ругать, но сдержаться не смог.

Он рисовал целый час и выглядел очень смешно, потому что от старания даже высунул розовый язык.

Крокодил получился большой и зеленый, во всю стенку. Прямо конфетка, а не крокодил.

Но, как мы знаем, некоторые родители не могут оценить современную живопись.

Увидев зеленого красавца на стене, папа ужасно закричал. Он закричал так громко, что Саша даже прикусил язык. Папа стал топать ногами и заявил, что он только что потратил кучу денег на краску и рабочих. Они только вчера закрасили в комнате на стене большую пожарную машину с цветными колесами. Ее тоже мелками нарисовал Саша.

Наверное, когда-нибудь Сашины картины будут висеть в самых главных музеях и чтобы их посмотреть, будут стоять длинные очереди. Но сейчас рисунок Саше явно не удался. Потому что у крокодила было крокодилье тело, а голова была папина — такая же лысая и в очках. И хотя у папы-крокодила был красивый длинный хвост, сам папа это не оценил и сказал, что над ним издевается его собственный сын.

И Сашу решили наказать.

— Рассыпьте в углу детской комнаты горох! — потребовал папа. — Рассыпьте его так, чтобы Саша стал на коленки на этот горох. И чтобы, простояв на горохе целый час, он навсегда запомнил, что на стене рисовать крокодилов нельзя. А с головой родного папы и подавно.

— А где его можно рисовать? — вдруг спросил Саша.

Папа перестал кричать и задумался.

Действительно, это оказался непростой вопрос.