«Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька»

Пронзительный звон будильника выдернул Глеба из глубин сна неожиданно и грубо. Он наугад хлопнул ладонью, надеясь прикончить зловредный механизм. Не тут-то было — подаренный родителями на Новый год будильник в виде футбольного мяча от удара отлетел в дальний угол комнаты, завалился за кровать брата и продолжил верещать с удвоенной силой.

Глеб понял, что деваться некуда и попытался открыть глаза. Вчерашнее сидение за компьютером до трех часов ночи не прошло даром — веки тянуло друг к другу, словно в каждом находилось по маленькому, но мощному магниту. После мучительной борьбы с самим собой удалось приоткрыть узкие щелочки. Он откинул одеяло и моментально покрылся мурашками — за ночь комната изрядно выстудилась через приоткрытую форточку.

— Ванька, подъем!

Брат научился дрыхнуть, не обращая внимания на истеричное верещание будильника. Сунул голову под подушку и плотнее завернулся в одеяло. На него действовали только радикальные методы.

Глеб встал с кровати, чтобы стащить с братишки одеяло… И заорал от ужаса — ноги, не встретив сопротивления, до колен провалились в пол. Вернее, туда, где раньше был пол. Запас воздуха в легких закончился, крик оборвался. Сон как рукой сняло. Глеб посмотрел вниз и обнаружил, что медленно, но верно продолжает погружаться. Он задергался, как муха в сиропе. Скорость погружения заметно увеличилась. Подернутая мелкой рябью, странно переливающаяся поверхность «пола» дошла уже до пояса и стремительно поднималась. Глеб немыслимым образом извернулся и попытался схватиться за кровать. Но спасительная деревянная спинка маячила где-то далеко, метрах в трех позади.

— А-а-а! — отчаянно закричал он, чувствуя, как непонятная субстанция ползет по груди, холодит шею. — Помогите! Ванька! На помощь!

Вот уже подбородок скрылся под блестящей поверхностью, Глеб задрал голову. Глоток воздуха, еще, еще. Стиснул губы, задержал дыхание, надеясь хоть чуть-чуть отсрочить неизбежное…

… и проснулся. Тяжело дыша, судорожно завертел головой. Кровать со сбитым в бесформенный ком одеялом и скрученной, как веревка, простыней, молчащий будильник в форме футбольного мяча на тумбочке, пол — Глеб наклонился и опасливо потрогал его пальцем — твердый, пыльный линолеум. Разбуженный братишка смотрел на него исподлобья.

— Ты чего орешь? Совсем сбрендил?

Будильник показывал пять утра.