«Загадка черного призрака»

Анна Устинова, Антон Иванов Загадка черного призрака

Все герои и место действия этой книги вымышлены. Любое сходство с существующими людьми случайно.

Тайное братство кленового листа

Глава I Очень странная история

Миновав раскаленную площадь перед станцией Задоры, четверо ребят устало опустились на скамейку в тени под деревом.

– Ну и пекло, – откусив солидную порцию мороженого, сказал с полным ртом Димка.

Затем он еще добавил что-то крайне неразборчивое.

– Сперва прожуй, а потом говори, – с иронией покосилась на него сестра Маша.

– По-моему, я от этой жары перегрелся, – на сей раз отчетливо изрек Димка.

– Ну, началось, – с трагическим видом закатила глаза сестра. – Теперь наш Димочка будет весь обратный путь головку себе ощупывать. Как бы солнечного ударчика не случилось.

Настя, тряхнув копной ярко-рыжих волос, звонко расхохоталась. Димка немедленно смерил ее укоризненным взглядом.

– Одна отпускает свои идиотские шутки, а другая смеется.

– Да перестань ты, – хлопнул Димку по плечу Петька. – Лучше ешь скорее мороженое. Смотри. У тебя уже капает.

– И впрямь, – удивленно сказал Димка.

Оставив споры с сестрой до лучших времен, он занялся мороженым. Друзья тоже сосредоточились на своих шоколадных рожках.

Тут на другой конец длинной скамейки опустились двое ребят. Один из них тараторил без умолку:

– Ничего себе не бывает! А кто нас, по-твоему, с матерью так пуганул? До сих пор как вспомню, так вздрогну. Мы там, значит, шли, а он это… это…

Тут у говорившего кончился запас воздуха в легких, и он вынужден был на мгновение умолкнуть.

– Врешь ты все, Вовка, – воспользовался паузой его собеседник. – Не бывает такого.

– Ни фига себе! Еще как бывает! – вновь возмущенно затараторил Вовка. – Если мне, Сашка, не веришь, у матери моей спроси!

– Да вам, наверное, просто со страху померещилось, – усмехнулся Сашка.

– Померещилось! – с еще большим негодованием воскликнул худой голубоглазый Вова. – Самого бы тебя туда!

– А мне зачем? – невозмутимо откликнулся Саша. – И вообще, может, это был совсем не призрак.

– Кто же тогда? – уставился на него Вова.

– Ну-у… – протянул Саша. – Просто какой-нибудь человек.

– Человек! – с таким видом выкрикнул Вовка, словно ему нанесли величайшее оскорбление. – Просто какой-нибудь человек! – быстрее и громче прежнего затараторил он. – Походил-походил по развалинам, а после ушел в стену!

– В стену? – на сей раз в голосе Саши послышалось удивление.

– Ну! – торжествующе подтвердил Вова. – А ты, «человек», «человек»!..

– А почему нет? – вновь принялся отстаивать собственную точку зрения второй мальчик. – Может, в этой стене есть какая-нибудь дыра. А вы с матерью в темноте не заметили.

– Никаких дыр! – немедленно возразил ему Вова. – Сплошная стена. Я в этих развалинах сто раз лазил. Уж как-нибудь знаю.

– Ну-у… тогда-а… – протянул Саша. По его тону чувствовалось, что возразить ему больше нечего.

Петька, давно уже с интересом слушавший эту странную беседу, решился наконец спросить:

– А что случилось-то?

Лицо у Вовки просияло. Он явно обрадовался новому собеседнику. И с немыслимой скоростью выпалил:

– Такие дела! У матери корова! Она раз в неделю в Москве своим творогом торгует…

– Сама корова торгует? – решил уточнить дотошный Димка.

– Дурак, что ли? – покрутил пальцем возле виска Вовка. Затем принялся терпеливо втолковывать Димке: – Корова дает молоко. Мать из него готовит творог. А потом торгует в Москве на рынке.

– Мог бы и не объяснять. Это и ежу понятно, – оскорбленно откликнулся Дима.

– А зачем тогда спрашивал? – пожал плечами Вова.

– Да ладно, – вмешался Петька. – Лучше скажи, что там с призраком было?

– Не слушайте. Врет он все, – махнул рукой Саша. – Кто же в такое поверит…

– А вот и не вру! Вот и не вру! – снова затараторил Вова. – Мы идем! Он выходит! Мы застыли! Он – в стену! Матери плохо!..

– Погоди-ка, – перебил Петька. – Ты можешь немного помедленней?

– И поподробней, – добавила Маша.

– А я что, разве не подробно? – возмущенно уставился на новых знакомых Вовка.

– Может быть, и подробно, но не совсем понятно, – скривила губы в усмешке Маша.

– Тогда слушайте, – строго взглянул на четверых друзей Вова. – Только внимательно. Второй раз повторять не буду. В общем, поехали мы вместе с матерью творогом торговать в Москву. А у матери в Москве сестра живет. И у нее как раз был вчера день рождения. Вот мы вместе с матерью после рынка к этой сестре и пошли. И, естественно, засиделись. В общем, в Задоры мы припилили только к двенадцати ночи. Тут мать мне и предлагает: «Может, пойдем короткой дорогой? А то у меня уже сил нет. Прямо ноги отваливаются». Сам я тоже уже устал. И отвечаю: «Пошли. Там, хоть и темень, и дороги нет, зато близко». А путь этот короткий мимо княжеских развалин проходит. Ну, сами знаете…

– Ничего мы не знаем! – вдруг перебила его Настя. – Какие еще княжеские развалины?

– Да ты чего? – уставился на рыжую девочку Вовка.

– Она тут недавно, – вмешался Петька. – А мы развалин ей еще не показывали.

– Так сразу бы и сказал! – снова заговорил Вова. – Развалины покойного князя, – принялся объяснять он Насте. – Князя Борского. Вернее, не самого Борского, а его имения, – внес ясность мальчик. – Вы сами-то откуда? – перевел он взгляд на Петьку. – Из архитекторов?

– Нет, – хором отозвались четверо друзей. – Мы из Красных Гор.

– И она тоже? – указал Вова пальцем на Настю.

– Да, – отвечала рыжая девочка.

– Тогда могла бы уж знать, – назидательно изрек Вова. – Как-никак ваш дачный поселок – часть бывших владений этого князя. И наша деревня Борки, – указал он туда, где вдали на пригорке лепилось множество деревянных домов, – тоже когда-то принадлежала Борскому.

– Как интересно! – выдохнула Настя.

– Интересно дальше будет! – снова затараторил Вова. – В общем, идем мы с матерью мимо развалин усадьбы. Кругом тишина. Темно. Аж жутко стало. Тем более что места тут такие…

– Какие еще такие? – вновь перебила Настя.

– Легенду-то хоть про князя знаешь? – внимательно поглядел на нее Вова.

– Да никакой я легенды не знаю! – воскликнула девочка.

– И вы, что ли, не знаете? – изумленно уставился Вовка на Диму, Петьку и Машу.

– Мы знаем, – ответили те.

– Но только в общих чертах, – быстро добавил Петька. Ему хотелось услышать Вовкину версию.

– Эх, – махнул рукой Вова. – Чувствую, все вы в этом вопросе плаваете. Ну, в общем, от старых людей из деревни я слышал так. Случилось все сразу после революции. Крестьяне решили вроде как собственность князя экспроприировать. То есть, – решил внести ясность Вова, – усадьбу ночью грабить пошли. И то ли случайно, то ли нарочно пожар устроили. А князь крепко спал у себя в покоях и вроде бы даже не проснулся. В общем, погиб в огне. Но, самое главное, – поднял вверх указательный палец мальчик, – тела-то князя так и не нашли. То ли сгорел дотла, то ли еще что… Только когда развалины разобрали, там даже ни одной косточки от Борского не обнаружилось…

– Да, устроили крестьяне крематорий, – мрачно изрек Димка.

– А то, – солидно подтвердил Саша. – Я слышал, целых три дня пожар не могли погасить.

– Бедный князь, – с грустью проговорила Настя. – Значит, он даже не похоронен.

– Ну! – кивнул Вова. – Потому и является по ночам на развалинах своей усадьбы. Ходит там, стонет, плачет. Вроде как требует от людей настоящего захоронения.

– Какого еще настоящего? – не понял Димка.

– Сам, что ли, не понимаешь, – продолжал Вова. – Естественно, по-христиански. Чтобы князю Борскому вроде как успокоиться. И окончательно уйти на тот свет. Но вообще-то, – махнул рукой мальчик, – я в эту историю до вчерашнего дня не верил. Но после этой ночи…

– Так чего этой ночью-то было? – не выдержал Димка.

– Говорю же: идем мы, значит, с матерью по короткой тропинке среди развалин, – с какой-то немыслимой скоростью затараторил Вова. – Темнота! Жуть кромешная! Вдруг из стены – мужик выходит! Мы с матерью так и замерли.

– Из какой стены? – опять перебил Дима.

– От развалин! Княжеских! – выдал новую пулеметную очередь Вовка. – У нас с матерью душа в пятки. Думаем: вдруг бандит какой? Или бомж? У матери-то деньги в сумке. Выручка от продажи творога. Жалко же все-таки отдавать.

– А мужик чего? – уже совершенно извелся от нетерпения Димка.

– Так я ведь и говорю: мы с матерью замерли. А мужик туда-сюда походил и опять в свою стену ушел.

– В стену? – явно не поверил Петька.

– Говорю же: вранье все это, – тут же принялся за свое Саша.

– Думаю, дело ясное, что дело темное, – не замедлил вмешаться Димка.

– У страха глаза велики, – усмехнулся Саша.

– Все вы, городские, больно уж смелые, – обиженно проговорил Вова. – Посмотрел бы я там на вас.

– А вам, деревенским, за каждым углом мерещатся призраки, – отбил выпад Саша.

Слово за слово выяснилось, что одиннадцатилетний Вовка с родителями живет в деревне Борки. А Сашка, которому, как и четверым друзьям, уже тринадцать, приехал на летние каникулы в Борки к своим дяде и тете.

– Слушай, Вовка, – внимательно поглядел на мальчика Петька. – А почему вы с матерью так испугались этого мужика? Или дальше чего случилось?

– Как это чего! – воскликнул Вовка. – Мужик-то этот совсем вроде и не мужик…

– Неужели девушка? – хохотнул Димка.

– Сам ты девушка! – огрызнулся Вовка. – Как раз мужик! Только ненастоящий. Мы с матерью как его увидали – сразу в кусты. А он начал бродить среди развалин. И так медленно. Будто барин обходит свои владения. И одет во что-то такое старинное, вроде халата. А сам весь черный, обугленный. Лица не видать. Меня прямо всего трясет. Тут мать вдруг мне зашептала: «Это же князь Борский. Покойник. Имение осматривает». После этих слов у меня такой колотун начался… А мужик еще походил чуть-чуть по развалинам – и в стену. Как растворился. В общем, мать у меня сегодня весь день на валерьянке с нитроглицерином, – словно подвел итог мальчик. – И то и дело твердит: «Раз покойник явился, быть беде».

Вова умолк.

– Странно, – пожал плечами Петька. – Слушай-ка, – вдруг поглядел он на Вову, – а ты нам покажешь, где видел покойного князя?

– Пошли, – немедленно вскочил на ноги тот.

Миновав станцию Задоры, вся компания свернула на грунтовую проселочную дорогу, которая вела к усадьбе Борских. Старый путь сохранился до наших дней благодаря местным шоферам грузовиков, которые в погожие дни пользовались старой дорогой, сокращая путь от шоссе до станции.

Ребята прошли сквозь рощу. Теперь над их головами смыкали кроны старые липы.

– Это бывший парк Борского, – обратился Петька к Насте. – Мой папа когда-то знал кучера князя. Его дядей Пашей звали. Он потом у нас в Красных Горах работал возчиком и до самой смерти был готов любому желающему сколько угодно рассказывать о князе Борском. А отец потом мне все рассказал. Ну, где тут и что было.

Петька умолк. Настя задумчиво глядела на старые деревья.

– Надо же, – вдруг тихо проговорила она. – Кажется, так давно уже князь Борский жил. А эти деревья, наверное, его еще помнят.

– А на дне пруда тетка этого самого Юрия Борского, который сгорел, говорят, лежит! – выпалил на одном дыхании Вова.

– В каком смысле тетка? – иронически сощурилась Маша. – Жена, что ли?

– Бедненькая! – вздохнула Настя. – Ее, наверное, в ту же ночь крестьяне утопили!

– При чем тут крестьяне! – заорал Вовка. – Какая жена! Говорю ведь вам человеческим языком: тетка князя Борского. Сестра его отца. Утопилась совсем молодой в пруду. Кстати, тело тоже не найдено.

– Ну, этих князей Борских прямо какой-то рок преследует, – всплеснула руками Настя. – А зачем ей понадобилось топиться в пруду?

– До ручки дошла от измены и подлости, – ответил Вовка.

– Что-о? – широко раскрыла и без того огромные зеленые глаза Настя.

– Насколько я знаю, – вмешался Петька, – юная княжна Борская была влюблена…

– Ну! – подтвердил Вовка. – А потом парень ее утек к кому-то еще побогаче.

– Тут все не так просто, – вновь завладел инициативой Петька. – Вроде бы отец княжны Веры, дед князя Юрия Борского, был против этого жениха. Не нравился он ему, и только.

– Верно, – несколько раз кивнул головою Вовка. – Предок тоже приложил руку к этому самоубийству. А как дочь сиганула с концами в воду, так убиваться начал. Деревья всякие в память о ней насадил вокруг пруда. И даже статую Веры в натуральную величину заказал одному знаменитому скульптору. Красивая, говорят, была вещь. Только ее после революции сперли вместе с другим княжеским барахлом.

– Как жалко! – всплеснула руками Настя.

– Жалеть бесполезно, – с подлинно народной мудростью отозвался Вова.

– Чего жалеть, когда все равно не вернешь, – вяло поддержал его Саша.

– Кстати, княжна иногда тоже появляется, – сообщил Вова. – Всегда в белом платье и с венком из лилий на голове.

– Ну, сценка! – расхохотался Димка. – Из стены, значит, обгоревший князь Юрий выходит черный, как головешка, а навстречу ему спешит из пруда родная тетка-утопленница вся в белом. И оба призрака принимаются ныть на всю округу, что их до сих пор не похоронили!

– Бесчувственный ты человек, – покачала головой Маша.

– Действительно, – кинула на Димку осуждающий взгляд Настя. – Нашел над чем смеяться.

– Над покойниками нельзя, – с очень серьезным видом подтвердил Вова. – Особенно над такими, которые бродят.

– Мне-то что? – отмахнулся Димка. – Пускай себе бродят, если им так больше нравится.

– Не скажи, – возразил ему Вова. – Если такой вот покойник обидится, то станет каждую ночь к тебе приходить.

– Ну и пусть приходит, – сделал вид, будто не испугался, Димка, хотя на самом деле у него внутри екнуло. И ему почему-то немедленно вспомнилось, что бывший охотничий домик князя Юрия Борского находится на территории Красных Гор. В этом домике расположилась поселковая библиотека. Причем часть ее фондов составили личные книги князя. «А вдруг этот чокнутый призрак и туда забредает?» – подумал Димка.

– Димочка, ты что так побледнел? – насмешливо спросила Маша.

– Жарко, – поторопился уйти от неприятной темы Димка.

– Слушай, Вовка, покажи-ка нам эту стену, – попросил Петька.

За разговорами ребята подошли к развалинам. Дом князей Борских мрачно взирал на них пустыми глазницами окон. Дожди смыли с кирпичных стен краску и даже копоть былого пожара. Кроме кирпичного короба, сохранились каменные постройки с мраморной колоннадой в классическом стиле и роскошным каретным подъездом, ведущим с двух сторон прямо к парадному входу, вместо которого в стене теперь зияла дыра. Крыши тоже давно уже не было, и колоннада словно бы подпирала небо. А застывший над окнами второго этажа мраморный ангел выглядел покинутым и печальным.

Местные власти несколько раз пытались снести остатки усадьбы, но по каким-то причинам так и не снесли. Потом выяснилось, что этот дом – памятник архитектуры восемнадцатого века. Его вроде бы даже строили по проекту одного из учеников великого архитектора Казакова. Вот почему было вынесено решение отреставрировать усадьбу. Однако и с этим никто не спешил.

– Как тут, наверное, раньше было красиво, – разглядывала руины Настя.

– Было да сплыло, – отрезал Вова. – Пошли лучше на стену смотреть.

Миновав фасад, мальчик повел всю компанию за угол дома. Внешняя стена тут отсутствовала. Сохранились лишь добротные кирпичные стены бывших комнат.

Пройдя решительным шагом по нагромождениям щебня и кирпича, Вовка достиг одной из стен, ткнул в нее указательным пальцем:

– Здесь.

Остальные принялись с большим интересом ощупывать кирпичную кладку. Стена была сделана на славу. Сколько ребята ни колотили по ней ногами и кулаками, ни один кирпич даже не закачался.

– Тут и червяку не проползти, – наконец пришел к заключению Димка.

– А ты, Вовка, ничего не путаешь? – очень внимательно поглядел на мальчика Петька.

– Ничего, – уверенно отозвался тот. – Вот отсюда он вышел. Здесь проходил. И обратно сюда вернулся.

Произнося это, мальчик принялся расхаживать вдоль развалин. Затем вновь остановился возле глухой стены. Ребята пристально следили за ним. В особенности заинтересовался Петька. Едва Вовка завершил свой «следственный эксперимент», Петька осведомился:

– А вы с матерью сидели вон в тех кустах?

И он указал на густые заросли как раз напротив провала в стене.

– Где же еще, – отозвался Вовка.

Глаза у Петьки азартно блеснули за стеклами очков. Миг – и он быстрым шагом достиг кустарника.

– Ты куда? – кинулись следом за ним остальные.

– Можете убедиться сами. – И, делая вид, будто старательно укрывается за кустарником, Петька указал взглядом на развалины усадьбы.

– Ничего себе, – изумилась Настя.

Остальным тоже было, о чем поразмыслить. Из убежища, в котором они сейчас сидели, была видна именно та часть глухой кирпичной стены, где, по словам Вовки, словно бы растворился ночной пришелец.

– Ну? – с победоносным видом поглядел на всю компанию Вовка. – Теперь убедились?

– Убедились – это чересчур сильно сказано, – словно бы мысля вслух, проговорил Петька. – Но что-то в этом определенно есть.

– Думаю, Вовка и впрямь вчера видел бедного князя, – подхватила Настя.

– По-моему, Анастасия, ты бы сама не отказалась увидеть Юрия Борского, – посмотрела на подругу Маша.

– Скажешь тоже! – воскликнула Настя и, вдруг понизив голос до шепота, добавила: – Я таких вещей боюсь.

– Вы что, Вовке поверили? – пребывал в полном недоумении Саша.

– А ты можешь это как-нибудь по-другому, чем он, объяснить? – спросил Командор.

– Ну-у, – задумчиво протянул Саша и умолк.

– Не может, – тут же вмешался Вова.

– Если все было и впрямь, как ты говоришь, не могу, – вынужден был признать Саша.

– А зачем мне врать? – снова завелся Вова. – И мать целый день сама не своя. Все повторяет: «Если покойника увидали…»

– Знаете что, – спешно прервал его Петька. – Давайте-ка весь дом осмотрим как следует.

– Вот это правильно! – оживился Саша. – Наверняка найдем какое-нибудь объяснение ночным событиям. А то князь Борский, князь Борский…

Голос его разнесло далеко эхо. Друзья поневоле вздрогнули. Словно покойный князь откликнулся им.

– Больше, пожалуйста, имени князя здесь не произноси, – строгим голосом обратился Димка к Саше.

– А кто-то у нас совсем недавно сам так весело смеялся, – не замедлила с колкостью Маша.

– Я не смеялся, а просто шутил, – буркнул в ответ Дима. – И вообще я этим князьям желаю только добра.

Ребята вновь очутились в проломе. Однако попасть отсюда в глубь здания оказалось невозможно. Внутренняя стена на уровне второго этажа обрушилась, и кирпичи доверху завалили дверной проем.

– Н-да, – почесал затылок Петька. – Тут можно пробраться только с тротиловой шашкой. Пошли к главному входу.

Вскоре все шестеро уже стояли там, где когда-то был парадный подъезд.

Разом притихнув, они шагнули внутрь дома. Несмотря на удушающую жару, на них повеяло могильной сыростью. Замерев посреди бывшей прихожей, друзья осмотрелись. Везде царило ужасное запустение. Лестницы на второй этаж не было. Да, впрочем, и перекрытия тоже. Задрав головы, ребята увидали второй ряд оконных проемов.

– Н-да. Поработали ваши крестьяне, – с таким осуждением воззрился Дима на Вовку, будто бы тот принимал непосредственное участие в грабеже и поджоге.

– Наша семья ни при чем, – поспешил оправдаться Вова. – Мои предки всегда хорошо относились к князю.

– Нашли, о чем спорить, – фыркнула Маша.

Тут наверху что-то зашелестело. Ребята вздрогнули. Однако Петька тут же заметил галку. Сидя на стене, птица с явным интересом поглядывала на посетителей.

– Подойдем к тому месту с другой стороны, – двинулся в глубь здания Петька.

Ребята пошли сквозь многочисленные проемы. Судя по ним, почти весь первый этаж состоял из длинной анфилады комнат.

– Тут, наверное, часто балы устраивали, – с почтением прошептала Настя.

– Почем ты знаешь, может, и теперь устраивают, – шепотом отозвался Вовка.

– Лучше замолчи, – шикнул на него Дима.

Они миновали еще несколько бывших комнат. За ними анфилада кончилась, уступая место узкому коридору, по одну сторону которого зияло три дверных проема. За одним из них и оказалась та самая стена.

– Слушайте, – вдруг осенило Петьку. – А ведь как раз в этих трех комнатах были спальни хозяев.

– С чего ты взял? – не поняли остальные.

– Мог бы, конечно, сказать, что догадался, – кинул на них лукавый взгляд из-за стекол очков Петька. – Но в действительности мы однажды ходили сюда с отцом. Вот он мне и показал, где и что тут находилось. А ему в детстве показывал дядя Паша.

– Выходит, князь Юрий Борский исчез в бывшей спальне? – дошло наконец до Димы.

– Где погиб, там и исчез, – ответил Саша, и голос его на сей раз прозвучал довольно испуганно.

– А покойники ведь всегда на место гибели возвращаются, – в свою очередь, испугался и Вова. – Так у нас, в Борках, старики говорят.

– Между прочим, не только старики и не только у вас в Борках, – многозначительно произнес Петька.

– Ты о чем? – с недоумением посмотрела на него Настя.

– После скажу, – отозвался Петька. – Когда выйдем отсюда. А теперь давайте-ка еще раз осмотрим стенку. Тем более что мы с другой стороны.

Вся компания принялась за работу. Но сколько ребята ни приглядывались к кирпичной кладке, они так и не смогли обнаружить ничего интересного. Оставалось лишь еще раз убедиться, что пройти сквозь такую преграду не смог бы ни один живой человек. Разве что фокусник Дэвид Копперфилд. Однако шестеро ребят мигом сошлись во мнении, что вряд ли всемирно известный иллюзионист потащился бы со своей дорогостоящей аппаратурой в такое странное место. Да и Вовка с матерью не были для Дэвида Копперфилда столь уж желанной публикой.

– Ну, пожалуй, пока нам тут больше нечего делать, – наконец двинулся к выходу Петька.

Вскоре ребята уже вновь вышли на старую дорогу. Возле усадьбы она разветвлялась на два пути. Один вел сквозь заросший парк к давно заброшенной часовне и кладбищу, на котором до сей поры сохранился фамильный склеп Борских. Другой – к пруду, где, по преданию, утопилась несчастная княжна Вера.

Достигнув тенистого берега, Петька остановился.

– Давайте-ка тут посидим.

Все с удовольствием опустились на траву.

– Ну, что ты там говорил, в доме у Борского? – повернулся Дима к Петьке.

– Да мне вдруг одна интересная книжка вспомнилась, – отозвался тот. – В ней описаны разные явления призраков. А также свидетельства очевидцев. Некоторым даже удавалось заснять привидения. Во всяком случае, в книге опубликованы фотографии. А одного средневекового рыцаря, который до сих пор появляется у себя в замке, сумели даже заснять видеокамерой. И потом экспертиза установила, что съемка подлинная.

– Ух ты! – разом выдохнули остальные.

– Поэтому я и сказал, что не только старики в Борках знают о повадках привидений, – объяснил Петька. – Просто в доме у Борского мне почему-то не хотелось об этом говорить.

– Я бы и возле этого пруда не говорил, – с опаскою покосившись на воду, вдруг прошептал Димка.

– А ведь верно, – поддержал его Вовка. – Как-никак, тут где-то княжна на дне плавает. Вдруг ей такие разговоры не нравятся?

Тут Настя не выдержала и, невзирая на то, что ярко светило солнце, вскочила на ноги.

– С меня хватит. Пошли отсюда.

Остальных особенно уговаривать не пришлось. Всем, включая даже решительного Петьку, сделалось не по себе.

Тут Димка, взглянув на часы, взвыл:

– Уже три! Бежим обедать!

– Если не поторопимся, с нас сейчас дома скальпы снимут, – устремляясь к мосту над дамбой, объяснила новым знакомым Маша.

– Бывает, – кивнул на бегу Саша и первым оказался на мосту. Здесь их пути расходились.

Мальчикам из деревни нужно было налево. А Петьке и его друзьям – направо, где за мостом начиналась дорога к поселку Красные Горы.

– Вы где живете-то? – решил выяснить напоследок Петька.

– Переулок Дружбы! – выпалил Вовка. – Мой дом шестой. А Сашка в восьмом живет.

Петька в ответ назвал номер своей дачи. Затем добавил, что завтра утром нужно обязательно встретиться.

– Тогда давайте прямо на мосту, – предложил Саша. – Как раз на полпути между вами и нами. Чтобы никому не было обидно.

– Идет, – согласились четверо друзей. – Ровно в десять.

На этом они расстались.

Глава II Красные горы и их обитатели

Миновав мост, Петька, Маша, Дима и Настя пустились быстрым шагом по хорошо укатанной ровной дороге, которая вскоре вывела их прямиком к шлагбауму. За ним начинался старый дачный поселок Красные Горы. Кому пришло в голову дать такое название совершенно ровной местности, где не было ни единой горы и даже холма, для всех оставалось совершенной тайной. Выстроили этот дачный поселок со множеством улиц, переулков и тупиков в середине тридцатых годов. Необъятные участки. Огромные двух-, трехэтажные дачи, снабженные всеми благами цивилизации, начиная с центрального отопления, горячей воды и кончая телефонами. Населили поселок, так сказать, «сливками общества» того времени. Ученые, крупные военачальники, деятели искусств…

Правда, с годами состав обитателей Красных Гор становился все более пестрым. Иные из первых поселенцев умерли, не оставив наследников. Детям других оказалось не под силу содержать дорогостоящие загородные владения, и они продавали их первым попавшимся покупателям. Третьи еще по каким-то причинам оставляли насиженные места. В последнее время дачи вовсю скупали «новые русские». Снося старые деревянные дома, они возводили на их месте кирпичные особняки, словно бы соревнуясь друг с другом в вычурности и монументальности строений. Старожилы воспринимали подобные новшества с крайним неодобрением.

Петька Миронов и близнецы Дима и Маша Серебряковы относились к третьему поколению старожилов Красных Гор. Они дружили с самого раннего детства. Настя Адамова появилась тут всего три месяца назад. Ее родители унаследовали дачу художника Мишина по соседству с Серебряковыми. Трое старых друзей сразу же приняли Настю в свою компанию. И создали вчетвером Тайное братство кленового листа. Но самое главное заключалось в том, что они почти тут же раскрыли самое настоящее преступление[1]. Вот почему, услыхав о странном происшествии, которое произошло минувшей ночью среди развалин старинной усадьбы, друзья так заинтересовались. Похоже, Братству кленового листа предстояло распутать новую тайну.

Едва миновав шлагбаум, Петька вдруг резко остановился и тихонько присвистнул. Друзья проследили за его взглядом. Петька взирал на стену сторожки, где красовался новый плакат: «Не сообщенная вовремя информация о появлении подозрительных личностей грозит возможностью ограбления вашей дачи».

– Сильно сказано, – скривила губы в усмешке Маша.

– Бывший заслуженный активизируется, – покачала головой Настя.

– Видно, хочет первым узнать о следующем преступлении, – подмигнул друзьям Петька.

Доблестный сторож Иван Степанович с незапамятных времен охранял, по его собственным словам, «жизнь и покой вверенных жителей». Если верить Степанычу, то молодые годы его прошли в активной борьбе с преступностью. На этом основании он с гордостью величал себя бывшим заслуженным работником органов правопорядка. В доказательство своего славного и почти боевого прошлого сторож поселка Красные Горы ежегодно на День милиции облачался в видавший виды синий милицейский китель без знаков отличия и не менее старую милицейскую фуражку с выщербленной кокардой, в которую, как любил рассказывать Степаныч, попала шальная пуля, когда он задерживал «одного матерого бандита». Но Степаныч облачался в свою форму не только на День милиции, но и в те моменты, когда в поселке или окрестностях случались какие-нибудь экстраординарные события.

В последнее время милицейская форма извлекалась из шкафа все чаще и чаще. Ибо, как говорил Степаныч, «в окрестностях не дремлет криминал». Когда же месяц назад в Красных Горах произошло дерзкое преступление, доблестный сторож, невзирая на ужасающую жару, не расставался с кителем и фуражкой целых три дня подряд. Ибо втайне от всех затеял собственное расследование. Во-первых, Степаныч горел желанием тряхнуть стариной. Во-вторых, он надеялся, что, поймав и обезвредив опасных преступников, сильно поднимет свои акции в глазах жителей Красных Гор, а значит, окажется вправе требовать значительного повышения жалованья. И наконец, в-третьих, Степанычу очень хотелось утереть нос слишком, по его мнению, «зеленому» капитану Шмелькову, который был участковым их района.

Но мечты для Степаныча так и остались мечтами. Преступников обнаружили члены Тайного братства кленового листа. С той поры доблестный сторож поселка Красные Горы, и без того давно с подозрением относившийся к Петьке и его друзьям, воспылал к этой, как он говорил, «подростковой компании» совсем недобрыми чувствами. И вот, судя по новому шедевру «наглядной агитации», вывешенному на стене сторожки, Степаныч начал принимать экстренные меры.

– Это против нас, – продолжала любоваться плакатом Настя.

– Ежу понятно, – кивнул Дима. – Степаныч хочет, чтобы ему первому сообщали обо всех происшествиях.

Не успел он это произнести, как на маленьком приусадебном участке возле сторожки показался Степаныч.

– Добрый день! – подчеркнуто вежливо поздоровались юные детективы.

Сторож в ответ досадливо крякнул и решительно направился навстречу недругам. Тут из дома послышался резкий окрик верной его супруги Надежды Денисовны:

– Ваня! Куда тебя унесло! У меня уже банка готова! Иди закручивать!

Доблестного сторожа как ветром сдуло. Надежду Денисовну он уважал и боялся.

– Иди, иди, – проворчал ему вслед Димка. – Работай на благо семьи.

– Кстати, Димочка, – спохватилась Маша, – если мы сейчас же не поторопимся домой, то наше с тобой благо окажется под большим сомнением.

– Точно! – бросился брат по направлению к собственной даче. Их с Машей бабушка органически не переносила опозданий к столу.

– После обеда встречаемся у меня в шалаше! – крикнул Петька вслед близнецам и Насте.

Возле Настиных ворот близнецы с ней расстались и поспешили к себе. Бабушка их, пожилая ученая дама Анна Константиновна, после кончины мужа, знаменитого академика и доктора биологии Дмитрия Александровича Серебрякова, вышла на пенсию и стала жить круглый год в Красных Горах. Отныне она посвятила себя созданию мемуаров. «Жизнь меня столкнула почти со всеми великими современниками, – любила повторять бабушка Димы и Маши. – Поэтому я считаю своим долгом оставить грядущим поколениям свои скромные записки».

Подчинив свою жизнь работе над книгой воспоминаний, Анна Константиновна старалась придерживаться очень строгого распорядка дня. И бывала крайне недовольна, когда внуки опаздывали к завтраку, обеду и ужину. В таких случаях она говорила, что Димка и Машка унаследовали худшие качества от ее сына, а их отца, который «никуда не может поспеть вовремя».

Вот почему близнецы, поспешая сейчас на всех парах к собственному дому, срочно выработали тактику поведения.

– Снимаем часы, – велела Маша. – Скажем, что дома забыли.

– Правильно, – поспешно засунул в карман часы Димка.

Взбежав на крыльцо, он хотел позвонить, когда заметил, что дверь приоткрыта. Почтя за лучшее не привлекать раньше времени бабушкиного внимания, близнецы, скромно потупив глаза, проскользнули на кухню.

– Бабушка, мы… – начала было с ангельским видом Маша. Она хотела добавить, что они с Димкой очень торопились, но вовремя осеклась. Стол был накрыт. Однако бабушки в кухне не было.

– А где она? – изумился Димка.

– Может, уже пообедала, чтобы нас проучить? – предположила сестра.

Она подбежала к плите. На ней стояла кастрюля с супом. Маша пощупала.

– Совершенно холодная. Нет, Димка, она не ела.

– А вдруг бабушке стало плохо? – перепугался брат.

Едва не сбивая друг друга с ног, мальчик и девочка кинулись в гостиную. Там тоже никого не было. Однако сквозь распахнутую дверь на веранду доносился взволнованный мужской голос:

– Вот я и говогю, Анна Константиновна! Пгосто какая-то мистика! А точней, чудеса в гешете!

Близнецы переглянулись. Этот картавый голос мог принадлежать только одному человеку на свете. А именно, почтенному и действительному члену почти всех научных академий мира – Павлу Потаповичу Верещинскому. Кругленький, небольшого роста, Павел Потапович, несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, обладал несокрушимой энергией в поисках сенсаций. Вот и сейчас, по-видимому, принес Анне Константиновне очередную «сногсшибательную новость». Маше и Диме все стало ясно: почтенный академик явился с визитом к их бабушке именно в тот момент, когда она собралась разогревать обед. На сей раз это было очень удачно. Теперь бабушка нипочем не заметит, что близнецы опоздали.

– Павел Потапович! – донеслось ее восклицание до внуков. – Как вы можете верить подобной чуши! Вы же ученый!

– А, между пгочим, моя догогая, наука подобного не опговеггает, – заметил Павел Потапович.

– Не знаю, не знаю, – снова заговорила бабушка Димы и Маши. – Верить в каких-то призраков! И вообще, кто вам такое сказал?

Услышав это, близнецы, уже было намеревавшиеся показаться бабушке, резко изменили решение и продолжали слушать.

– Ах, Анна Константиновна! – воскликнул Павел Потапович. – Ах я стагый гвупый козев!

Тут Димка не выдержал и хрюкнул.

– Молчи, «гвупый козев»! – давясь от смеха, прошептала ему в самое ухо Маша.

– Пгостите, пгостите вевикодушно стагого дувака! – продолжал тем временем распинаться перед их бабушкой Павел Потапович. – Я же вам не сказав самого гвавного. Всю эту таинственную истогию мне поведава моводая хогошенькая пейзанка.

– Что еще за пейзанка? – озадачился Дима.

– Это по-французски «крестьянка», – шепотом отозвалась сестра. – Даром, что ли, тебя уже три года французскому учат?

– Отстань, – отмахнулся Дима. – Слушать мешаешь.

– Так вот, мивая моя Анна Константиновна, – вещал с веранды Павел Потапович. – Эта самая пейзанка пгодает нам твогог и мовоко. Значит, пгихожу я к ней сегодня утгом, а она сама не своя. Вицо бведное, гуки дгожат.

– Слушай, Машка, – вновь наклонился к уху сестры брат. – Что руки дрожат, я понял. А вот что такое «вицо бведное»?

– Это он так выговаривает «лицо бледное», – перевела Маша слова Павла Потаповича.

– Помилуй вас Бог, Павел Потапович! – раздалось исполненное иронии восклицание Анны Константиновны. – Если я правильно вас поняла, то вы на основе бледного лица и дрожащих рук вашей молочно-творожной пейзанки приходите к заключению, что в окрестностях появился призрак князя Юрия Борского?

Близнецы едва не подпрыгнули. И стали слушать еще внимательней. Павел Потапович, попросив Анну Константиновну не торопиться с выводами, изложил историю, которая почти в точности повторяла все, что Дима и Маша слышали утром от Вовки. Тут же выяснилось, что «пейзанка» столкнулась с призраком не одна. С ней был сын, которого Павел Потапович назвал «пгевесным бевобгысым мавьчонкой».

– Слышал бы Вовка, – едва сдерживалась от хохота Маша.

– Если бы Вовка услышал, то умер бы, – сдавленным шепотом отозвался Димка. – Превратился бы в призрак. И в отместку Павлу Потаповичу стал бы являться по ночам у него на даче.

Тут у Маши вырвался какой-то сдавленный писк, и она быстро ретировалась на кухню, где наконец смогла дать волю смеху. Димка, который обычно в подобных случаях не выдерживал первый, на сей раз проявил чудеса героизма и стойкости. Справившись с приступом хохота, он продолжал слушать разговор на веранде.

– Полагаю, тут просто имел место массовый психоз, – говорила Анна Константиновна.

– Нет, моя мивая, – горячо возражал ей почтенный Павел Потапович. – Это пгосто в вас говогит научная косность. А, между пгочим, вюбимый ученик вашего покойного мужа пгофессог Ввадимиг Когкин недавно опубвиковав статью, где с точки згения биовогии доказывает: посве смегти из тева чевовека выдевяется некая субстанция, имеющая энеггетическое пове. Иными свовами, он доказывает возможность существования того, что в пгостогечии называется пгизгаками.

– О, боже! – воскликнула Анна Константиновна. – Никогда бы не подумала, что Володя Коркин займется подобной чепухой!

– Вовсе не чепухой! – был явно обижен таким заявлением Павел Потапович.

И от волнения картавя даже сильнее обычного, принялся объяснять, что Владимир Коркин уже делал на эту тему доклад во время какого-то очень крупного международного конгресса биологов. После чего получил стипендию Фонда Сороса для дальнейшей работы над темой.

– Хорошо, что мой Дима не дожил, – заявила Анна Константиновна. – Он так верил в талант Володи. Подобная профанация моего мужа убила бы.

– Но почему пгофанация? – хнычущим от обиды голосом переспросил почтенный Павел Потапович. – Между пгочим, пегвый муж вашей бвизкой подгуги Натавьи Ввадимиговны тоже еще в начаве нашего века обосновав появвение пгизгаков.

– Ах! – сардонически расхохоталась Анна Константиновна. – Вы бы еще Нострадамуса вспомнили! Или фараона Тутанхамона.

– Пги чем тут Тутанхамон! – громко топнул ногой почтенный Павел Потапович и разразился целым научным докладом о поистине бесценном вкладе Парнасского в изучение паранормальных явлений. – И это не товько мое суждение! – выкрикнул почтенный и действительный член множества академий мира. – Ваш Когкин тоже так считает!

Маша уже успела вернуться из кухни и с интересом прислушивалась ко все более разгорающейся научной дискуссии.

– Кажется, они сейчас подерутся, – шепнула девочка брату.

– По-моему, тоже, – кивнул Димка.

Однако бабушка и почтенный ученый муж не оправдали ожиданий близнецов. Спор их внезапно был прерван далеким от науки заявлением Анны Константиновны:

– Ой! Мне давно пора кормить внуков! Куда же они подевались?

– Ах, Анна Константиновна, догогая! Пгостите! – мигом рассыпался в извинениях Павел Потапович. – Совсем я вас забовтав!

Близнецы, быстренько ретировавшись из гостиной на лестницу, сделали вид, будто спускаются из своих комнат на втором этаже.

– Бабушка! – хором кричали они на бегу. – Куда ты пропала? Мы обедать хотим!

– А где вас, интересно, столько времени носило? – строго посмотрела на них Анна Константиновна.

– Нигде, – с ангельским видом ответил Димка. – Мы просто ждали, пока ты освободишься.

– Какие гебятки! Какие внучки! – восторженно просюсюкал Павел Потапович. Затем, игриво подмигнув Анне Константиновне, добавил: – Гастет моводежь. А мы с вами стагеем. Но ничего. Еще покоптим небо. Есть погох в погоховницах.

И, еще раз игриво подмигнув бабушке Димы и Маши, почтенный академик побежал оповещать о появлении призрака других многочисленных знакомых.

– Ну, мойте руки, – обратилась к внукам Анна Константиновна. – А я сейчас быстренько все разогрею.

И она скрылась в кухне.

– Ты все слышала? – включив посильнее воду, прошептал Дима сестре.

– Если не все, то главное, – отозвалась Маша. – Теперь я знаю, что Вовка нам не наврал.

– Это ежу понятно, – отмахнулся Димка. – А вот интересно, что пишет о призраках этот Владимир Коркин?

– Спроси у Павла Потаповича, – предложила сестра.

– Еще чего, – решительно воспротивился Дима. – Он же немедленно раззвонит на весь поселок, что мы статьей Коркина интересовались.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Маша. – К Павлу Потаповичу нельзя.

– Может, бабушке скажем, чтобы она у самого Коркина попросила? – поглядел на сестру Димка. – Все-таки любимый дедушкин ученик…

– А бабушка наша, по-твоему, совсем дурочка? – скривила губы в усмешке Маша. – Внучек Димочка попросит. А бабушка как начнет допытываться, почему мы вдруг призраками заинтересовались и…

Больше она ничего сказать не успела. Димка в задумчивости оперся всем своим весом на раковину. Кронштейн, не выдержав такого напора, вылетел из стены вместе с шурупами. Раздался грохот. Димка с истошным криком отскочил в сторону. Раковина упала на пол и раскололась.

– Что случилось? – влетела в ванную комнату Анна Константиновна.

– Да вот тут такие дела… – указав на расколотую раковину, растерянно произнес Дима.

– Бабушка, мы с Димкой мыли руки, а эта штуковина вдруг грохнулась, – добавила Маша.

– Хорошо, я еще отскочить успел, – буркнул Димка. – А то бы прямо мне на ноги.

– Как ты мог! – воскликнула Анна Константиновна.

– Вопрос поставлен неверно, – с нахальным видом заявил внук. – Ты лучше у этой штуки спроси, как она могла? – И мальчик ткнул пальцем в разбитую раковину.

«А ведь и впрямь хорошо, что не на ноги им упало», – пронеслось в голове у Анны Константиновны.

– Ладно, – добавила она вслух. – Идите обедать. Я потом слесаря вызову.

И, мысленно сетуя на «халтурщика», который так плохо поставил новую финскую сантехнику, Анна Константиновна первой направилась в кухню.

– Ну, Терминатор чертов, – украдкой состроила Димке зверскую рожу Маша.

Тайной детективной клички Терминатор ее брат удостоился за феноменальную способность походя все сокрушать на своем пути. Или в самые неподходящие моменты падать. Семейные предания гласили, что в этом Димка был точной копией дедушки – покойного академика Серебрякова, о котором в ученых кругах до сих пор ходили легенды.

К примеру, отправившись в Англию, получать степень почетного доктора Оксфордского университета с вручением соответствующего свидетельства, а также очень красивой мантии и прилагающейся к ней шапочки, Дмитрий Александрович оставил о себе долгую память. По уверению одного из английских друзей прославленного академика, ни до ни после древний Оксфорд такого не видел. Короче, Дмитрий Александрович перед вручением грамот стал облачаться в мантию. Это ему с грехом пополам удалось. Однако когда академик поднялся со своего места, чтобы принять грамоту, то запутался в полах мантии и упал, умудрившись подсечь представителя Оксфордского университета, который ему эту грамоту любезно протягивал.

Оба рухнули на пол. Потом их довольно долго выпутывали из мантии. Причем в процессе борьбы академик Серебряков умудрился запихнуть, словно кляп, подол своей мантии в рот представителю Оксфорда. Часть присутствующих пыталась помочь двум ученым встать на ноги. Остальные надрывались от смеха. Свидетельство о почетной докторской степени академик Серебряков принял где-то на полу. Причем досталось оно тоже не без борьбы. Ибо оксфордский представитель с кляпом из мантии в последний момент вручать грамоту, видимо, передумал. И вцепился в нее с такой силой, будто от этого зависела его жизнь.

Анна Константиновна множество раз демонстрировала оксфордскую грамоту внуку и внучке. Красивая плотная бумага до сей поры хранила следы былой потасовки.

Если Димка характером и повадками очень напоминал дедушку, то Маша унаследовала нрав Анны Константиновны и была столь же целеустремленной, решительной и ироничной.

Перед тем как близнецы вошли в кухню, Маша, остановив брата, грозным шепотом произнесла:

– Если ты что-нибудь свалишь еще и на кухне, я тебя убью.

– Не беспокойся, – высокомерно ответил брат и благополучно уселся за стол.

Обед и впрямь прошел без эксцессов. Анна Константиновна, то и дело усмехаясь, повторяла:

– Ах, Павел Потапович. Ах, святая простота.

Близнецы, прикидываясь, что ничего не знают, несколько раз спрашивали:

– Павел Потапович? А в чем дело, бабушка?

Однако Анна Константиновна с завидным упорством уходила от ответа. Когда же Дима и Маша усилили натиск, она вообще перевела разговор на другую тему и больше о Павле Потаповиче не упоминала.

Едва внук и внучка поели, бабушка объявила, что ей необходимо основательно поработать над каким-то важным фрагментом мемуаров, и спешно удалилась в кабинет.

– Она от нас скрывает, – прошептала Маша.

– Ну и зря, – отозвался Димка. – Павел Потапович наверняка уже весь поселок оповестил.

– Пошли скорее к Петьке, – вскочила на ноги Маша. – Надо все ему рассказать.

Забежав по дороге за Настей, ребята поспешили к даче Мироновых. Петька уже дожидался их в летней штаб-квартире Тайного братства кленового листа, так друзья называли шалаш, стоявший в глубине Петькиного участка.

– Чего так долго? – поглядел он на друзей.

– Узнаешь – упадешь, – с размаху плюхнулся Димка на одну из старых диванных подушек, лежавших на полу просторного шалаша. – Мы с Машкой приходим домой, а наша бабка с Павлом Потаповичем на веранде о призраке князя Борского треплются.

– Чего? – У Петьки от изумления едва не вылезли глаза из орбит.

– Что слышал, – с важностью произнес Димка.

Они с сестрой, перебивая и дополняя друг друга, пересказали Петьке и Насте беседу бабушки с почтенным Павлом Потаповичем.

– Выходит, Вовка ничего не преувеличил, – тихо произнесла Настя.

– Или это было явление массовой галлюцинации, – с задумчивым видом откликнулся Петька. – Хотя лично я так не думаю.

– Неужели действительно им призрак князя явился? – прошептала Настя.

– Вполне может быть, – кивнул Петька. – В книге, о которой я вам говорил, описано множество подобных случаев.

– Так книжка-то у тебя переведена с английского, – перебил Димка. – У них, в Англии, призраки, может, появляются. А у нас…

– Законы природы действуют одинаково во всех странах, – возразил Петька. – А кроме того, там описаны не только английские привидения, а какие хотите. Даже африканские. И о нескольких происшествиях в Москве и Петербурге рассказано. А самое главное то, что в книге выводятся общие закономерности. В частности, о таких приблизительно призраках, как князь Юрий Борский, я вот что вычитал. Они относятся к разряду домашних привидений. Подобные призраки, точнее их тела, и впрямь в силу различных причин не захоронены. Большинство из них погибло насильственной смертью. Такие привидения являются живыми либо в собственных домах, либо, если этих домов уже не существует, на том самом месте, где они когда-то стояли.

Тут Петька извлек из-под пледа, которым был застелен пол шалаша, книгу и, найдя нужную страницу, прочел:

«К одному из основных признаков домашнего привидения относится верность маршрутам, которых оно придерживалось при жизни. Например, если дом уже разрушен, привидение будет ходить по нему таким образом, будто он цел. А если что-нибудь в его бывшем жилище перестроено, призрак словно сделает вид, что не в курсе этого. Известны случаи, когда привидения следовали с первого этажа на второй прямо сквозь потолок, потому что в период их жизни тут находилась лестница».

Мальчик захлопнул книгу и, отложив ее, обвел задумчивым взглядом друзей. Затем очень медленно произнес:

– Насколько я понимаю, так или приблизительно так вел себя минувшей ночью призрак на развалинах имения.

– И еще, ведь князь Борский не захоронен, – широко раскрыла глаза Настя.

– И погиб насильственной смертью, – подхватила Маша.

– Если погиб, – никогда не торопился принимать что-либо на веру Димка. – А вдруг ему как-нибудь удалось убежать?

– Если даже и так, – снова заговорил Петька, – то призраки живых людей тоже иногда являются, чтобы рассказать правду о себе.

– А князь Борский, даже если и смылся тогда от своих милых и добрых крестьян, все равно уже нынче покойник, – быстро совершил в уме нехитрый подсчет Димка. – Перед революцией он был уже отцом семейства.

– Точно, – подтвердил Петька. – И успел перед самой революцией жену и ребенка отправить за границу.

– Вот именно, – кивнул Димка. – Значит, нашему князю сейчас было бы сто с лишним лет. Вряд ли он до такого преклонного возраста дожил.

– А вдруг он как раз недавно умер? – высказала догадку Настя. – И призрак его вернулся в родные места, чтобы отомстить потомкам обидчиков. Ведь Вовка же нам рассказывал, что призрак уже много десятилетий не появлялся среди развалин.

– А ведь верно! – блеснули за стеклами очков глаза у Петьки. – Раньше призрак являлся при жизни князя…

– Или это был сам князь! – едва не разрушив крышу шалаша, вскочил на ноги Димка. – Он удрал во время пожара. А потом вернулся. И тайно бродил по ночам. Вот иногда и попадался каким-нибудь случайным свидетелям. Мало ли какие у него тут были еще дела…

– Ну да, – вмешалась Маша. – Ведь тогда еще шла Гражданская война. Вдруг князь надеялся, что большевиков прогонят.

– И, бедненький, не дождался, – посочувствовала князю Настя.

– И пришлось ему эмигрировать, – подхватил Димка. – Там, за границей, он прожил длинную жизнь. А недавно скончался.

– Теперь его призрак вернулся в родные края, – договорил Петька за Димку. – И тогда…

Он умолк.

– Что тогда? – переспросил Димка.

– Тогда, по всей видимости, князь Борский хочет сообщить живым о чем-то очень важном.

– С чего ты взял? – воскликнули остальные.

– Вот здесь написано, – похлопал ладонью по книге Петька. – Призраки часто появляются, чтобы рассказать живым о каком-нибудь преступлении. Или о том, которое давно было совершено, но не раскрыто. Или о еще не совершившемся. Такое изредка тоже случалось. Здесь, – вновь коснулся рукой книги мальчик, – описано несколько случаев, когда людям удавалось понять, о чем их предупреждают призраки. И в результате они предотвращали страшные преступления.

– Ты думаешь, что-то готовится? – поглядел на старого друга Димка.

– Это мы и обязаны выяснить, – отвечал Петька.

– Только вот как, Командор? – спросила Маша.

– Для этого, Ангел, нам нужно как следует подготовиться, – отозвался Петька.

– У тебя, кстати, Машка, отличная тайная кличка для общения с призраком! – расхохотался Дима. – Ангелу проще всего общаться с душами умерших.

Все засмеялись.

– Нет, я возьму с собой еще Брюнета, – назвала Маша тайную детективную кличку Насти.

– А если серьезно, – вдруг резко прервал смех Дима, – то я так и чувствовал, что нам позарез нужна статья этого дедушкиного Владимира Коркина.

– Да уж, – откликнулся Петька. – Такая статья нам совсем бы не помешала. И чем скорее мы раздобудем ее или что-нибудь подобное, тем будет лучше. Боюсь, времени у нас в обрез. Меня очень беспокоят Вовка и его мать.

– Чем, интересно, они тебя так беспокоят? – удивились друзья.

– Сами не понимаете? – воскликнул вдруг Петька. – Призрак-то явился именно им! Значит, скорее всего о чем-то их предупреждает.

– О преступлении? – не мигая, смотрела Настя на Петьку.

– Полагаю, что да, – тихо ответил он.

– Да кому могут понадобиться Вовка с матерью? – покрутил пальцем возле виска Димка.

– Насчет Вовки я не скажу, – иронически сощурилась Маша. – А вот мама его, пейзанка, кажется, очень нравится Павлу Потаповичу. – И, передразнивая почтенного академика, Маша добавила: – «Такая хогошенькая!»

– Ага! – хохотнул Димка. – И знойный герой-любовник Павел Потапович вознамерился похитить очаровательную пейзанку вместе с Вовкой, творогом и коровой!

Едва представив себе, как толстенький, маленький, убеленный сединами Павел Потапович крадет под покровом ночи такую команду, члены Тайного братства зашлись от хохота. Тут Маша, держась за живот, добавила:

– А почему бы и нет? Павел Потапович их украдет, а сыночек его, крутой бизнесмен, отца родного прикроет, используя личные связи с мафией.

Это заявление вызвало новый взрыв смеха. А когда все наконец успокоились, Петька, вновь посерьезнев, сказал:

– На самом деле, боюсь, что призрак предупреждал Вовку и его мать о чем-то серьезном. Одно из двух. Либо Вовкиной семье грозит какая-то беда. Либо какие-нибудь его прадедушка или прабабушка принимали участие в поджоге усадьбы. А может, еще как-нибудь насолили Борским. Вот призрак и хочет теперь наказать потомков. Кстати, – поднял вверх указательный палец Командор. – Такие случаи известны. Это называется «вечное проклятие».

– Какой ужас! – вырвалось у Насти.

– Фигня все это, – отмахнулся Димка. – Вы разве не помните? Вовка ведь нам говорил, что его предки Борских не обижали.

– Во-первых, Вовка может об этом просто не знать, – возразила Маша. – Его же тогда на свете не было.

– А если его предки были замешаны в каком-нибудь преступлении, – подхватил Петька, – то вряд ли кричали бы об этом на всех углах.

– Что же нам делать? – повернулась Настя к Командору.

– Есть у меня одна идея, – отвечал тот.

Глава III Книга Аполлинария

– Какая еще идея? – с недоверием покосился Димка на Командора.

– Вы, кажется, с Машкой говорили, что этот ваш Коркин использовал в своей статье труды Аполлона Парнасского? – отозвался Петька.

– Это не мы говорили, – внес ясность Димка, – а Павел Потапович.

– Неважно, – махнул рукой Петька. – В том, что касается всяких статей и книг, Павлу Потаповичу вполне можно верить. Он жутко дотошный.

– Предположим, что он дотошный, – безо всякого воодушевления проговорил Димка. – Нам-то какая польза от Аполлона Парнасского?

– Неужели не понимаешь? – с удивлением поглядел на него Петька. – Раз Аполлон Парнасский изучал призраков, значит, мы можем из какой-нибудь его книги вычитать об их повадках. А это для нас на данном этапе самое главное.

– А что мы с этими повадками будем делать? – и на сей раз не захватил Димку замысел Командора.

– Отупел совсем от жары мой братец, – фыркнула Маша. – По-моему, тут все ясно. Если мы научимся понимать язык призраков, то сможем определить, зачем князь Борский явился перед Вовкой и его матерью.

– И предотвратим преступление! – так энергично тряхнула головой Настя, что ярко-рыжие волосы закрыли ей лицо.

– Или узнаем о каком-нибудь уже совершившемся преступлении, – сказал Петька.

– И, уж во всяком случае, нам станет ясно, что этому призраку понадобилось от живых людей, – подхватила Маша.

– Насчет преступления зря надеетесь, – вяло проговорил Дима.

– Это еще почему? – с негодованием посмотрели на него друзья.

– Вы что же, всерьез решили, будто кто-нибудь может угрожать Вовкиной матери и ее творогу? – высокомерно изрек Терминатор.

– И все-то наш Димочка знает, и все у него так просто, – с шутовским почтением проговорила сестра.

Командор усмехнулся. «Надо же, как похожи и такие разные», – в который раз подумал он о близнецах. Внешне Димка и Маша и впрямь были очень похожи. Оба высокие, стройные, светловолосые и голубоглазые. А вот в характерах почти ничего общего. И вечно к тому же спорят друг с другом.

– А тебе одни сложности подавай, – продолжал Димка. – Ты еще, Машка, скажи, что на Вовкину мать собираются рэкетиры наехать.

– Кстати, почему бы и нет? – сказала Настя. – Между прочим, Вовкина мать торгует на каком-то московском рынке. Вдруг конкуренты решили от нее избавиться?

– Не исключаю, – подхватил Командор. – На этих рынках, говорят, такие дела творятся.

– Как и в любом бизнесе, – тут же прибег к обобщению Димка.

– Ты же только что говорил, что с Вовкиной матерью ничего подобного не может быть, – мигом напомнила Маша.

– Отстань, – стушевался Дима. – Ты вечно мои слова неправильно истолковываешь.

Сестра в ответ лишь состроила очень выразительную мину.

– К тому же мы не знаем, чем занимается Вовкин отец, – поторопился вмешаться Петька, пока спор между близнецами не разгорелся вновь.

– Вот именно, – кивнула Настя. – Например, Вовкин отец должен деньги каким-нибудь бандитам…

– Типично женская логика, – перебил девочку Димка. – Если бандиты вздумали разобраться с Вовкиным отцом, то князь Борский уж как-нибудь нашел бы способ предупредить лично его, а не жену и сына.

– Ты когда-нибудь, интересно, научишься не перебивать? – возмутилась Настя. – Вдруг бандиты решили украсть за долги Вовкиного отца его жену. Или Вовку. Или обоих…

– Если так, нам и впрямь нужно спешить, – вдруг резко заволновался Димка.

– Кстати, для Вовки и его семьи все может кончиться гораздо серьезней, – счел своим долгом предупредить Командор. – Если на них лежит «вечное проклятие», то по сравнению с этим какие-то паршивые рэкетиры – просто детский лепет.

– Но так ведь несправедливо! – воскликнула Настя. – Даже если какие-нибудь прабабушка и прадедушка грабили усадьбу Борского, чем Вовка и его мать виноваты?

– Вот и объясни это призраку, – хмыкнул Димка.

– Главное разобраться, чего хотел призрак, – снова заговорил Командор. – А там уж будем решать, как поступим дальше.

Тут Петька взглянул на часы:

– Я бы на нашем месте поторопился к Ковровой-Водкиной.

– Да уж, – поднялась с диванной подушки Маша. – Боюсь, разговор у нас с ней выйдет долгим.

– Как, впрочем, и всегда, – мрачно откликнулся Дима.

– Тем более надо поторопиться, – уже вышел из шалаша Командор.

Минуту спустя вся компания уже шагала по раскаленной улице в сторону дачи Ковровой-Водкиной. Наталья Владимировна была одной из местных достопримечательностей. Бабушка Димы и Маши, знавшая Коврову-Водкину смолоду, говорила, что та всегда отличалась большой эксцентричностью и крайне своеобразными взглядами и суждениями. С годами эти качества усилились. Когда же у Ковровой-Водкиной начал слабеть слух, ее восприятие окружающего мира стало совсем уж оригинальным. Вот почему опасения членов Тайного братства, что визит к Наталье Владимировне окажется не слишком кратким, были вполне обоснованными.

– Сейчас насладимся, – ворчал по дороге Дима. – Дернула нас нелегкая к ней идти.

– Ничего не попишешь, – развел руками Петька. – Труды Парнасского есть только у Ковровой-Водкиной.

Дело в том, что под звучным псевдонимом Аполлон Парнасский скрывался философ-мистик Аполлинарий Ковров. Все свои труды он создал и опубликовал еще до революции. На склоне же лет, когда ему было уже под девяносто, древний, но знойный Аполлинарий умудрился вскружить голову совсем юной Ковровой-Водкиной. Та вышла за него замуж и до сих пор не уставала повторять, что никогда не чувствовала себя счастливее. Счастье длилось недолго. Два года спустя престарелый философ скончался.

Правда, Коврова-Водкина уверяла, что Аполлинарий ее не оставил. После смерти он начал регулярно являться ей. И, по словам Натальи Владимировны, давал очень полезные жизненные советы. Причем Аполлинария не смутило даже наличие второго мужа Натальи Владимировны – знаменитого хирурга Вадима Леонардовича Водкина. Как рассказывала Наталья Владимировна бабушке Димы и Маши, Вадим Леонардович бывал крайне недоволен появлениями первого мужа. И невзирая на то, что Аполлинарий представал всего лишь в качестве призрака, которого видела только Коврова-Водкина, хирург Водкин устраивал ей бурные сцены ревности.

Впрочем, ни Анна Константиновна, ни особенно ее внуки подобным россказням не верили. Тем более что Вадим Леонардович, скончавшийся всего несколько лет назад, был совершенно невозмутимым человеком. В наследство Ковровой-Водкиной он, кроме второй фамилии, оставил дачу в Красных Горах, богатую коллекцию антиквариата и картин, позволявшую Наталье Владимировне по сию пору ни в чем не нуждаться, а также дочь Светлану, которую мать называла «поздним даром небес».

Члены Тайного братства уже подходили к дому Натальи Владимировны, когда из открытых окон гостиной послышался громкий вопль:

– Ложись!

В доме что-то бабахнуло, затем наступила тишина. Ребята с тревогой переглянулись. Не успели они, однако, как следует испугаться, как из окна раздался торжествующий голос Ковровой-Водкиной:

– Татьяна Филимоновна! Дорогая! Они спасены!

– Говорю же тебе, Владимировна, этот парень себя в обиду не даст, – громко ответила Филимоновна. – Ой, гляди! К ним еще ползет!

– Где? – спросила Коврова-Водкина. – Не вижу!

Ребята, усмехнувшись, двинулись к крыльцу. Им уже все стало ясно. Хозяйка и ее приходящая домработница смотрели по видео очередной боевик. Это было последним увлечением Ковровой-Водкиной. Видеомагнитофон у нее появился уже давно. Однако она долгое время не могла научиться им пользоваться. А освоив наконец нехитрую технику, начала проводить перед телевизором не только вечера, но и дни. И требовала от дочери Светланы, чтобы та каждую неделю привозила из Москвы новую порцию фильмов.

В особенности Ковровой-Водкиной и Филимоновне нравились фильмы с участием Тома Круза. При этом Наталья Владимировна уверяла, что этот «замечательный молодой человек» похож как две капли воды на Аполлинария в молодости. А Филимоновна с той же убежденностью клялась, что Том Круз – вылитый ее взводный.

Тут надо заметить, что в молодости Татьяна Филимоновна была снайпером и участвовала в штурме Берлина. Военное прошлое стало самой яркой страницей ее биографии. В мирное время жизнь Филимоновны как-то не сложилась. Устроившись уже много лет назад домработницей к Ковровой-Водкиной, она посвятила себя охране жизни и имущества любимой хозяйки.

Уже поднимаясь на крыльцо, ребята услышали новые вопли из гостиной.

– Владимировна! Я ж тебе говорила: она его любит! – ликовала Филимоновна.

– Ах, теперь я спокойна! – вторила ей Коврова-Водкина.

Маша и Настя прыснули. Димка нажал на звонок. За дверью послышались чеканные шаги. Затем раздался грубый окрик:

– Стой! Кто идет?

– Миронов! Серебряковы! Адамова! – по-военному отчитались ребята.

С Филимоновной по-другому было опасно. Она постоянно ждала от жизни каверз и неприятностей. А в каждом незнакомом человеке видела потенциального преступника, покушающегося на имущество любимой хозяйки.

Несколько престарелых жителей Красных Гор, решившихся нанести без предупреждения визиты Ковровой-Водкиной, стали жертвами воинственной домработницы. Позже они в один голос благославляли судьбу, что у Филимоновны давно уже нет огнестрельного оружия. Однако снайперские повадки она сохранила полностью. Ко всякому, кто казался ей подозрительным, еще очень крепкая, несмотря на свои семьдесят с лишним лет, Филимоновна тихо подкрадывалась сзади и сокрушительным ударом сбивала с ног. И лишь после этого начинала разбираться, зачем он явился и что собой представляет.

– Миронов? Серебряковы? Адамова? – не торопилась открывать дверь Филимоновна. – А не врете?

– Нет! – пылко заверил Петька.

Видимо, Филимоновне аргумент показался весомым. Замок щелкнул.

– А-а, – протянула домработница. – Вы?

– Мы! – подтвердили хором члены Тайного братства.

– К Водкиной? – последовал новый вопрос.

– Да! – опять хором ответили ребята.

– Проходите, – освободила дверной проем Филимоновна. – Как раз только что фильм досмотрели. Водкина моя в гостиной.

Но хозяйка уже сама спешила навстречу гостям. Вид у нее был величественный. Высокая. С гордой осанкой. Седые волосы слегка подсинены и тщательно уложены. А на массивной цепочке висели очки, которыми Наталья Владимировна пользовалась только при чтении.

– О! Молодежь!

Приветствуя всю компанию, Наталья Владимировна продемонстрировала благородный орлиный профиль. Она происходила чуть ли не из царского рода, хотя родилась уже после революции.

– Здравствуйте, Наталья Владимировна! – поторопились крикнуть четверо друзей.

– Ну, как там моя подруга Анечка? – посмотрела Коврова-Водкина на близнецов.

– Вам от нее привет, – ответила Маша.

А Димка зачем-то добавил:

– Она сама вечером к вам зайдет.

Маша украдкой состроила ему зверскую рожу, однако почти тут же успокоилась, сообразив, что в Димкином вранье нет ничего страшного. Бабушка постоянно ходила к Ковровой-Водкиной по вечерам. Так что, видимо, и сегодня пожалует.

– Ну, проходите! – широко распахнула дверь гостиной хозяйка.

Друзья вошли.

– И садитесь, – первой опустилась в старинное мягкое кресло Наталья Владимировна.

– Мы вообще-то по делу, – с места в карьер начал Димка.

– Ну, естественно, я уже поела, – не расслышав, отозвалась хозяйка. – Хотя вообще трудно назвать едой то, чем сегодня меня кормили! – добавила она по-актерски поставленным голосом.

– Вы меня не так по… – начал было ей растолковывать Димка.

Но тут в гостиную ворвалась Филимоновна.

– Не так кормили! – воскликнула она. – Конечно! Сама ведь велела сделать котлеты на пару без лука.

– Скука? – недоуменно переспросила хозяйка. – С каких это пор вам со мной стало скучно? Может, вы другое место уже подыскали? И поэтому меня так скверно кормите?

– Фу ты, прости господи, – посетовала Филимоновна. – Ну ничего не слышит.

– Это я не слышу? – великолепно разобрала тихую речь домработницы Наталья Владимировна.

– Конечно, – ответила Филимоновна. – Я ей про котлеты, а она про какое-то место.

– Нет, моя милая! – строго воззрилась на нее Наталья Владимировна. – Вы совершенно зря поставили тесто. Я вам еще два дня назад втолковывала, что сижу на диете. И жареное, и мучное, и печеное мне сейчас совершенно противопоказано!

– Ну, что ты с ней будешь делать, – буркнула Филимоновна. – Прямо какой-то испорченный телефон.

– Как – телефон испортился? – всполошилась хозяйка. – Что же вы раньше молчали? Бегите срочно в контору и вызывайте мастера.

Филимоновна проворчала, что «мастер, может, и нужен, но совсем не телефону», и, печатая по-военному шаг, оскорбленно удалилась на кухню. Ребята тряслись от безмолвного хохота. Настя украдкой вытерла слезы.

– Рыдайте и плачьте! – драматически провозгласила Наталья Владимировна. – Моя Филимоновна сходит с ума!

Из кухни тут же послышался свирепый грохот посуды. Видимо, возглас хозяйки достиг ушей преданной домработницы.

– Мало того, – перешла на доверительный шепот Наталья Владимировна. – Болезнь прогрессирует. Я даже Анечку попросила, – перевела Коврова-Водкина взгляд на близнецов, – найти мне хорошего врача. Может, ему удастся задержать развитие склероза у бедной моей Филимоновны.

Тут из кухни послышалось тихое, но выразительное восклицание:

– Вот я тебе покажу склероз.

Коврова-Водкина ничего не расслышала. Но ребятам от этого было не легче. Их вновь одолел приступ хохота, они, сдерживаясь из последних сил, корчились в антикварных креслах.

– Ну, молодежь, – к счастью, не замечала их странного поведения Коврова-Водкина. – Какие новости?

– Новостей никаких, – очень отчетливо и громко произнес Петька, лихорадочно соображая, как ненавязчиво перейти от разговора о Филимоновне к сути дела.

– А у меня теперь главная новость – Том Круз! – величественно заявила Коврова-Водкина. – Замечательный молодой человек! А какой красавец! Как держится! Какое умение одеваться и вести себя!

– Ну, поехали, – едва слышно проворчал Димка. – Теперь она не остановится до самого вечера.

– Утихни, пока цел, – свирепо прошептала Маша.

– Ты совершенно прав, – повернулась Наталья Владимировна к Димке. – На Тома Круза я готова смотреть с утра и до самого вечера. – Тут она, заговорщицки понизив голос, добавила: – Если бы мне еще моя фам де менаж не мешала.

– А это еще кто такая? – уставился на хозяйку дома Димка.

– Нет, я ей не потакаю, – решительно заявила Наталья Владимировна. – Но пойдите ее переспорьте.

– Да я не о том, – повысил голос Димка.

– И потом я ее не переспорю, – вновь не расслышала Наталья Владимировна. – Это же просто какой-то кошмар! Такое упрямство, да еще помноженное на склероз.

– Если ты не заткнешься, то сейчас все нам испортишь, – тем временем шептала Маша на ухо Димке.

– Я хочу знать кто такая фамдеменаж? – уперся Терминатор.

– Домработница по-французски, – скороговоркой шепнула сестра. – А теперь захлопни пасть и сиди тихо.

Терминатор на сей раз послушался.

– Вы понимаете, – продолжала Коврова-Водкина. – Как только я первый раз увидела Тома Круза, мне немедленно сделалось ясно: это новое воплощение моего дорогого Аполлинария!

– Аполлинария? – с воодушевлением воскликнула Маша. – Как интересно.

Петька просиял. Похоже, Коврова-Водкина сама перешла на нужную тему.

– Это не просто интересно, – отвечала Коврова-Водкина. – Том Круз – вылитый мой Аполлинарий в молодости!

– А вы разве Аполлинария знали в молодости? – вырвалось у Насти, которая быстро подсчитала, что Аполлон Парнасский годился по возрасту Ковровой-Водкиной в дедушки. А может, даже в прадедушки.

– Увы, мы встретились с ним слишком поздно! – изрекла с трагическим видом Коврова-Водкина. – Но я видела множество фотографий молодого Аполлинария. К несчастью, все эти снимки сгорели в пожаре войны, когда в мой вагон влетела фашистская бомба. Мы с подругой успели выскочить в окно. Но чемодан, где лежали фотографии Аполлинария, погиб.

– Вот, видимо, после этой бомбы у нее крыша окончательно и поехала, – прошептал Димка на ухо Маше.

Сестра не удержалась и фыркнула. Но Коврова-Водкина взахлеб делилась воспоминаниями и не замечала сейчас ничего вокруг.

– А спас меня, между прочим, мой незабвенный Аполлинарий, – рассказывала она. – За минуту до того как упала бомба, призрак его явился к нам в купе и заставил нас выпрыгнуть в окно.

– Потрясающе! – всплеснула руками Маша.

– Дурдом, – раздался у нее над ухом предательский шепот Димки.

– Так что теперь, как ни жаль, у меня нет ни единой фотографии незабвенного возлюбленного, – продолжала Коврова-Водкина. – Он часто ко мне приходит сам. И к тому же я с ним общаюсь, перечитывая его труды.

С этими словами хозяйка дома простерла руку к огромному книжному шкафу.

– Значит, у вас есть его труды? – не собирался упускать такой блестящей возможности Командор.

Остальные ребята тоже немедленно подошли к шкафу. Хозяйку, похоже, это обрадовало. Встав с кресла, она отворила стеклянные створки.

– Вот, – указала она на несколько книг, зажатых между собраниями сочинений Тургенева и Батюшкова. – Это, если так можно выразиться, плоды напряженной творческой деятельности Аполлинария.

– А посмотреть можно? – потянулся к одному из томиков Петька.

– Конечно, мой юный друг, – разрешила Коврова-Водкина. – Когда проявляют интерес к творчеству Аполлинария, сердце мое исполняется радости.

– Тогда сейчас радости будет много, – едва слышно прокомментировал Дима слова хозяйки.

Тут Маша, не выдержав, пнула его в бок. Димка взвыл. Коврова-Водкина поглядела на него с большим осуждением. Но ничего не сказала.

Петька вытащил одну за другой пять книжек, на которых значилось гордое имя Аполлона Парнасского. Поглядев на заголовки, он выбрал один из томов и обратился к Ковровой-Водкиной:

– Наталья Владимировна, вы мне не разрешите вот эту книгу взять? Ну хоть на денек!

Коврова-Водкина водрузила на нос очки, дотоле висевшие у нее на груди. Едва глянув на выбранный Петькой труд, она воскликнула:

– Это же итоговый труд моего Аполлинария! Знаменательно, что именно к нему появился в последнее время такой интерес. Не так давно у меня брал его для изучения ученик Анечкиного покойного мужа Володя Коркин. А сегодня утром звонил Павел Потапович Верещинский. И тоже умолял одолжить ему именно эту книгу.

При упоминании Павла Потаповича четверо друзей обменялись выразительными взглядами. Похоже, у них появился конкурент.

– Наталья Владимировна! – взмолился Петька. – А может, мы вот как поступим? Я быстренько за сегодняшний день прочитаю. А потом, если хотите, отнесу книгу Павлу Потаповичу.

Коврова-Водкина на мгновение задумалась. Затем с большой убежденностью заявила:

– Нет, Петр. Я считаю, что молодежи гораздо важнее знакомиться с трудами Аполлинария. Поэтому бери и читай сколько хочешь. Только храни как зеницу ока. Это у меня единственный экземпляр.

– Конечно, Наталья Владимировна! – заверил Петька.

Впрочем, Коврова-Водкина ему и без того доверяла. Ибо когда-то водила дружбу с ныне покойными Петькиными дедушкой и бабушкой. А Петькиного отца, Валерия Петровича, катала в коляске. И до сих пор именовала его не иначе, как «чудным ребенком Валерочкой». Хотя этот «ребенок» ныне уже разменял пятый десяток и был главой достаточно крупной фирмы.

– А Павлу Потаповичу я пока дам другую книгу Аполлинария, – сказала Наталья Владимировна. – Пусть почитает, старый шалун, – вдруг кокетливо добавила она.

Ребята уже собирались попрощаться, когда в дверь гостиной, подняв изрядный сквозняк, пулей влетела Филимоновна.

– Показывай, чего взял? – потянулась рука домработницы к Петьке.

– Да вот, книгу, – растерялся тот.

– Клади на место! – потребовала Филимоновна.

– Сколько раз мне еще повторять? – раздраженно крикнула Коврова-Водкина. – Никакого теста! Мне мучное противопоказано!

– Подожди, Владимировна, со своим тестом, – отмахнулась Филимоновна. – Речь идет о твоем имуществе.

– О каком еще имуществе? – продолжала грозно взирать на нее Коврова-Водкина.

– Зачем книгу бесценную отдала? – спросила Филимоновна. – Они унесут, и с концами.

– С этими юнцами я как-нибудь разберусь без вашего совета, – все сильнее охватывал праведный гнев Наталью Владимировну.

– Да я тебе не о том твержу! – разъярилась, в свою очередь, Филимоновна. – Потеряют они твою книгу! И потерпишь крупный убыток!

Наталья Владимировна явно все расслышала. И немедленно заявила:

– В этом доме хозяйка, между прочим, я. И вольна распоряжаться своим имуществом как хочу! Идите, друзья мои, и наслаждайтесь, – напутствовала она четверых друзей, словно полководец перед решающим сражением.

– До свидания, Наталья Владимировна! – поспешили на улицу члены Тайного братства.

Вслед им донеслось обиженное восклицание Филимоновны:

– Да мне-то, Владимировна, в конце концов, что? Хоть всю дачу свою спали вместе со своим достоянием! Мне плевать!

И четверо друзей услышали, как оглушительно хлопнула дверь. Хорошо, что они уже были на улице и никто не мешал им дать волю смеху.

– Говорю же, дурдом, – покрутил пальцем возле виска Димка.

Петька, не отвечая, разглядывал книгу Аполлона Парнасского. Она носила сколь длинное, столь и запутанное название «Призраки среди людей, или Трансцендентальная данность нашей реальной жизни».

– Че-его? – уставился на обложку Димка.

– Учиться надо лучше, Димочка, в школе, – не замедлила с колкостью Маша. – Тогда будешь умные слова понимать.

– Отвяжись от меня со своей школой! – заорал на всю улицу брат. – Лучше пусть Петька мне объяснит, на фиг он взял эту лабуду?

– Лабуду? – уже полностью углубился Петька в труд Аполлона Парнасского. – Нет, – с каким-то отсутствующим видом продолжал он. – Это не лабуда. Тут вроде бы очень детально исследуется поведение призраков.

– А-а! – заорала вдруг Настя.

Ибо коренастый и достаточно упитанный Петька, продолжая читать, наступил ей на ногу.

– Глядите-ка! – охватил восторг Машу. – У нашего Терминатора ученик появился!

– Извини, – был очень смущен Петька.

– Вот, вот, – скорбно покачал головой Димка. – Сейчас ты Настьке на ногу наступил. А еще немного Парнасского почитаешь, так он, чего доброго, сам к тебе ночью явится вместе с пачкой собственных призрачных фотографий в молодые годы.

– Где он как две капли воды похож на Тома Круза! – звонко расхохоталась Настя.

– Я на вашем месте лучше поторопился бы к шалашу, – недовольно глянул на друзей Петька. – Книга, по-моему, интересная. Но на ходу я в ней разобраться не в состоянии.

Все поспешили к Петькиной даче. Едва оказавшись в штаб-квартире Тайного братства, Петька, как следует протерев очки, раскрыл труд Парнасского на первой странице и принялся с выражением читать вслух:

«Введение.

Призрак как данная мистическая субстанция имеет тенденцию возникновения с относительно постоянной константой. Эта константа в ее метафизическом значении тем более очевидна, что призрак, или фата моргана, проявляет свои основные (и относительно закономерные) свойства полной или частичной материализации в зрительном восприятии нашего глаза во всей совокупности своих индивидуально-нравственных качеств. В этом свете…»

– Ты что, издеваешься? – заорал Димка.

– Говорю же, учись лучше в школе! – захохотала Маша.

– Только попробуй сказать, что все это проходят в школе! – сжал кулаки Димка.

– К сожалению, не проходят, – покачал головой Петька. – Иначе я бы куда больше понял.

– Больше? – переспросил Димка. – Да у этого Парнасского вообще ничего понять невозможно.

– Я лично вроде бы уловил общую суть, – отозвался Петька, однако прозвучало это не очень уверенно.

– Вроде или уловил? – немедленно осведомился Димка.

– И какая же, интересно, у нас получилась суть? – с самым что ни на есть издевательским видом спросила Маша.

– Ну-у… – протянул Командор. – Аполлон Парнасский вроде бы говорит о призраках, которые являются живым людям.

– А что, есть призраки, которые являются мертвым людям, – скривила губы в усмешке Маша.

– Слушайте, долго вы еще надо мной издеваться будете! – обиделся Петька. – Я, видите ли, тут стараюсь! Вслух им читаю! Можно сказать, чуть язык не сломал…

– Тут ломай не ломай, все равно мимо тазика, – вклинился Димка.

– А по-моему, – очень серьезно проговорила Настя, – надо сначала немного сойти с ума, как Коврова-Водкина. И только тогда нам станет понятен текст Аполлона Парнасского.

– Насчет этого, Настасья, можешь не беспокоиться! – весело заявил Димка. – Если Петька дочитает нам эту книгу до конца, то крыша поедет у всех.

– А я вам больше читать вслух не буду, – отозвался Петька. – Мне нужно с этим трудом один на один разобраться.

И он кинул очень красноречивый взгляд на творение Аполлона Парнасского.

– Наверное, это правильно, – легко согласился Дима. – По-крайней мере хоть часть из нас останется нормальными.

– Очень дипломатично сказано, – фыркнула Маша.

– При-иветик! – раздался у входа в шалаш пронзительный голос.

– Люська, – с трагическим видом прошептал Димка.

В следующее мгновение в шалаш просунулось остроносенькое личико с близко посаженными серыми глазками.

В шалаше повисла напряженная тишина. Люська была ровесницей членов Тайного братства. Однако отличалась столь склочным нравом, что общение с ней каждый раз заканчивалось шумными скандалами, в которые Люська втягивала всех родителей, а также бабушек и дедушек. Тем не менее, выждав какое-то время, Люська снова пыталась завязать дружеские отношения с Петькой, Димой, Машей и Настей.

– А между прочим, я только что из Италии, – пролезая в шалаш, сообщила Люська.

– Потрясающе, – вяло откликнулась Маша. А про себя добавила: «Хоть бы нам от нее побыстрее отделаться. Не обсуждать же при ней Аполлона Парнасского. Если она узнает, чем мы тут занимаемся, это еще хуже, чем признаться во всем Павлу Потаповичу».

– Целых две недели по Италии колесили, – продолжала Люська. – И, между прочим, жили только в пятизвездочных отелях.

– С чем тебя и поздравляю, – хмуро уставился на нее Димка.

– Тебе-то, конечно, такое не светит, – поджала губы Люська.

– Мне другое светит, – напустил на себя многозначительность Димка.

– Светит вам дача до конца лета, – с еще большим высокомерием произнесла Люська. – А мы, между прочим, в августе еще и в Англию собираемся. Тоже по высшему классу и с заездом в Париж.

– А мы с родителями, – подмигнув украдкой друзьям, заявила Маша, – едем в августе на необитаемый остров в Тихом океане.

– Дешевка, – процедила сквозь зубы Люська.

– Ошибаешься, – подхватил игру Димка. – Это самый дорогой тур в агентстве.

– Значит, агентство паршивое, – тут же ответила Люська и опустилась на плед рядом с Петькой.

– Вовсе нет, – возразила Маша. – Тур-то не простой, а с охотой на акул.

– Гадость какая! – скривилась Люська. – Меня лично интересует культурный отдых.

– Ну и что же ты интересного видела в Италии? – чувствуя, что между близнецами и Люськой назревает конфликт, решил вмешаться Петька.

Люська кинула на него исполненный благодарности взгляд. И с придыханием сообщила:

– Оперы, гандолы и статуи.

– Очень хорошо, – пряча улыбку, сказал Командор.

– А еще мы там обошли все бутики, – добавила Люська. – В общем, Италия есть Италия. Мы с родителями в восторге. А главное, мать после итальянской оперы решила сама тоже пением заняться. Говорит, теперь у нее появился смысл жизни. Отец уже прямо на месте с одним итальянцем договорился. Будет его в Москву выписывать.

– А мне с ним заодно позаниматься нельзя? – усиленно пряча глаза от Люськи, спросила Настя.

– Да у твоих предков даже на один урок денег не хватит, – отрезала Люська.

– Бедные мы, несчастные, – с трагикомическим видом произнесла Маша. – Всего-то мы лишены. Даже пением не можем позаниматься с настоящим итальянцем.

Люська хотела что-то ответить, когда взгляд ее упал на лежавшую подле Петьки книгу Аполлона Парнасского. Миг – и Люська схватила ее.

– Это что у вас такое?

– Не трогай! – коршуном вцепился в книгу Дима.

Но Люська расставаться с произведением Парнасского не собиралась.

– Уж и взглянуть нельзя, – цепко удерживала она свой край книги.

– Нельзя, – тянул на себя книгу Димка.

Однако столь бурным сопротивлением он лишь разжег Люськино любопытство. Теперь она не только вырывала книгу, но и пыталась разглядеть, что написано на обложке.

– Отдай! – заорал Терминатор.

– Не отдам! – верещала Люська. – Это не твое! Это Ковровой-Водкиной! Вы, значит, у нее стащили!

Димка от возмущения выпустил книгу из рук.

– Мы ничего не стащили. Коврова-Водкина нам эту книгу дала.

– Так-так! – уже бурно листала Люська произведение Аполлона Парнасского. – Фу, чепуха какая! – скривилась она. – Совсем ничего непонятно. Зачем вам это понадобилось?

Ребята молчали. Никому из четверых друзей не приходило в голову, что можно ответить Люське.

– Да ты понимаешь, Люся, – медленно начал Петька. – Я…

– Петр! Немедленно ужинать! – раздался властный призыв Петькиной мамы Маргариты Сергеевны.

– Ой! Нам тоже пора ужинать! – мигом вскочили с диванных подушек Димка, Маша и Настя.

– Потом, Люся, – с облегчением развел руками Командор. – Видишь, нас зовут.

И, изловчившись, он вырвал у Люськи книгу.

– Тогда встретимся после ужина, – по-прежнему исходила от любопытства та.

– Нет, – возразил Петька. – После ужина я не могу.

– Мы тоже не можем, – немедленно подхватили Настя и близнецы.

– Тогда я к вам приду завтра, – заявила Люська.

– Замечательно, Люся! Мы тебя будем ждать! – к немалому изумлению друзей, радостно воскликнул Петька.

– Ну, тогда мы пошли, – подхватив под руку Машу, двинулась вон с участка Люська.

Ребята волей-неволей расстались с Петькой.

– Я позвоню! – крикнул он вслед друзьям.

Всю дорогу до Настиной дачи Люська тараторила об Италии, итальянских модельерах и о каких-то фонтанах с рыбками. Но ребята ее не слушали. Они напряженно думали, как бы завтра от нее отделаться. Наконец, Настя свернула в свои ворота. Близнецы и Люська проследовали дальше до ворот Серебряковых. Там Люська неожиданно ласково попрощалась с ними. Из чего Дима и Маша сделали вывод, что книга Аполлона Парнасского ее не на шутку заинтересовала. Это был тревожный симптом.

Распрощавшись с Люськой, близнецы поспешили домой. Там их встретила пылающая от гнева бабушка.

– Явились? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, осведомилась она.

– Да, бабушка, – с ангельским видом ответил Димка.

– И, по-моему, не опоздали, – добавила Маша.

– По сравнению с тем, что вы сделали, это мелочь, – сурово произнесла пожилая ученая дама.

– А что мы такого сделали? – вполне искренне удивился Димка.

– На кой черт вы отняли книгу у Павла Потаповича? – повысила голос бабушка.

– У Павла Потаповича? – недоуменно переглянулись брат и сестра. – Мы вообще последний раз его видели, когда он от тебя уходил.

– Хватит мне пудрить мозги! – нахмурилась Анна Константиновна. – Зачем вам понадобилось брать у Ковровой-Водкиной книгу Аполлона Парнасского?

– Это не нам понадобилось, а Петьке, – с радостью свалил все на старого друга Димка. – А мы просто с ним пошли за компанию.

– Вот, значит, как, – с недоверием посмотрела на внука Анна Константиновна. – А Петьке зачем понадобилась подобная ахинея?

Тут на Димку накатило настоящее вдохновение. И он быстро проговорил:

– Петька говорит, что это совсем не ахинея. Он же занимается восточными боевыми искусствами. А это напрямую связано с мистикой. Вот тренер ему и велел обязательно прочитать именно эту книгу Аполлона Парнасского. Тренер говорит, что без нее Петька не сможет духовно усовершенствоваться.

– В жизни не слышала большей чуши! – возмутилась бабушка. – Все вокруг на этой мистике помешались. Павел Потапович прибежал ко мне чуть не плача. Мол, вы у него перед носом увели книгу, без которой он в чем-то там не может продвинуться.

– Пусть другую книгу Парнасского возьмет, – ответил Димка. – Тогда, может, продвинется. У Ковровой-Водкиной этих книг еще много осталось.

– Не дерзи! – прикрикнула бабушка. – И вообще надо предупредить Петькиных родителей. Пусть обратят внимание, какой ерундой их сын забивает голову. Ладно. Идите ужинать.

Едва поев, Димка сказал Маше:

– Надо сказать Петьке, что наша бабушка собралась разговаривать с его предками. Пусть подготовится.

– Заложил друга и рад, – покачала головой Маша.

– У меня не было выхода, – отбил выпад Димка. – А позвонить нам Петьке все равно надо. Мы на завтра так ни о чем и не договорились. Да еще от этой Люськи как-то надо отделаться.

Однако у Петьки было непробудно занято. Дима даже хотел к нему сбегать. Но Маша отговорила:

– Он сейчас наверняка Аполлона Парнасского расшифровывает. Не отрывай его от дела.

Ровно в одиннадцать Петька позвонил сам. Голос у него дрожал от волнения.

– Выход есть, – объявил он Димке. – Будем вызывать призрака.

Глава IV Метод великого мистика

– А зачем? – спросил Димка.

– Что зачем? – не понял Петька.

– Зачем его вызывать? – задал новый вопрос Терминатор.

– Побеседовать с ним хочу, – внес ясность Командор.

– И как, интересно, ты это собираешься делать? – не доходило до Димки.

– Я что, по-твоему, зря целый вечер угрохал на Аполлона Парнасского? – усталым голосом произнес Петька.

– Только не ври, будто ты в нем разобрался, – с видом пророка произнес Димка.

– Ну, не совсем во всем, – честно ответил ему Командор. – Но суть удалось схватить.

Маша прижалась к трубке с другой стороны и тоже внимательно слушала. Правда, Димка ее все время отпихивал, но сестра не поддавалась.

– И какая же там, Петька, суть? – крикнула она в трубку.

– Весьма богатая, – был краток Командор.

– Подробней, – потребовал Димка.

– Подробности завтра, – откликнулся Петька. – Мне еще надо кое-что дочитать у Парнасского.

– Много ты завтра нам скажешь, – проворчал Димка. – Ты ведь Люську с утра пригласил. И она, конечно, припрется. Не понимаю, зачем она понадобилась тебе?

– Я тоже не понимаю, – сочла своим долгом высказать возмущение Маша. – И Настя жутко недовольна, – многозначительно добавила она.

– А я, между прочим, специально пригласил Люську, – усмехнулся Командор. – Вы что, забыли? Мы же утром с Вовкой и Сашкой встречаемся возле пруда.

– Правильно, ровно в десять, – только сейчас вспомнил Димка.

Вообще-то во время каникул он любил подольше поспать.

Однако сейчас встреча, назначенная на относительно раннее утро, Димку обрадовала. Члены Тайного братства знали, что Люська дрыхнет чуть ли не до двенадцати. А потому, явившись в шалаш где-то в первом часу, не застанет никого на месте.

– И впрямь, Петька, пускай приходит. Милости просим, – злорадно захохотал Терминатор.

– Только ты, Петька, ничего важного не оставляй в шалаше, – предупредила Маша.

– Учи ученого, – ответил ей Петька. – Я после ужина специально все в шалаше проверил. Наша тетрадь с записями и другие документы Братства лежат в тайнике. Пусть Люська попробует найти.

Тут Маша, изловчившись, вырвала из рук у брата трубку и быстро произнесла:

– Важная информация. Тут, Петька, в наше отсутствие прибегал Павел Потапович. Он настучал нашей бабке, что мы у него из-под носа увели книгу Парнасского. Бабка сказала, что Потапыч едва не плакал. А мой дорогой братец все свалил на тебя.

– Ничего не свалил! – проорал в трубку Дима. – Просто надо было выходить из положения.

– Ну и вот, – отпихнув брата, продолжала Маша. – После того как он вышел из положения, бабка собралась разговаривать с твоим предком. Мол, Валерий Петрович должен знать, что ты подпал под пагубное влияние своего тренера и увлекся мистикой.

– А при чем тут мой тренер? – был совершенно ошеломлен Командор, который и впрямь уже несколько лет с большим успехом занимался боевым тай-дзи-сюанем.

– Потому что мой братец и тренера твоего оболгал, – с обличительным пафосом изрекла Маша.

– Никого я не оболгал! – принялся защищаться Димка.

– А кто сказал, что тренер велел Петьке обязательно прочитать книгу Аполлона Парнасского? – ответила Маша пронзительным голосом Люськи Кузнецовой. – Мол, без этого ты, Петька, не сможешь духовно усовершенствоваться, а значит, и не продвинешься в боевых искусствах.

Димка пробовал что-то сказать в свое оправдание, но сестра, ловко маневрируя с телефонным аппаратом в руках, не подпускала брата к трубке.

– Спасибочки вам большое, – откликнулся Петька. – Хорошо хоть предупредили. По крайней мере я теперь буду знать, как реагировать, если ваша бабушка и впрямь с моим предком поговорит.

– Да уж, ты подготовься, – порекомендовала Маша.

– В общем-то, ничего страшного, – успокоил ее Петька. – У моего предка широкие взгляды.

– Неизвестно, распространит ли он свои широкие взгляды на твое воспитание, – усмехнулась Маша.

– Вот заодно и проверим, – ответил Петька. – Ладно, – вдруг зевнул он. – Пойду еще почитаю, пока меня окончательно сон не сморил.

Маша уже хотела повесить трубку, когда Командор вдруг крикнул:

– Нет, погодите! Нам нужно завтра ненавязчиво выведать у Вовки как можно больше сведений о его родителях и о других ближайших родственниках.

– Дальние родственники, между прочим, нам тоже не повредят, – наконец вырвав у Маши трубку, заявил Терминатор. – Кто его разберет, этого Вовку, с какой стороны ему грозит опасность.

– А уж с пейзанкой тем более дело темное, – вклинилась Маша.

– Значит, будем выяснять и про дальних, и про близких родственников, – согласился Командор.

– Как про живых, так и про покойных, – заунывно произнес Димка.

– Пожалуй, и в этом ты прав, – ответил Петька. – Ладно. До завтра. Без пятнадцати десять встречаемся возле шлагбаума.

На следующее утро, едва позавтракав, близнецы поспешили за Настей. Но не успели они еще достигнуть ворот, как с участка Кузнецовых послышался капризный Люськин голос:

– Ничего я не заболела! Просто не хочется больше спать! И вообще, бабушка, давай мне скорее завтракать!

– Подожди, пожалуйста, Люсенька, – засюсюкала в ответ бабушка. – Сейчас чайничек включу. А ты все же температурку померяй. От смены-то климата можешь и заболеть.

– Какая смена! – завопила Люська. – Тут жара стоит сильней, чем в Италии! А мать говорит, даже сильней, чем в Африке. Не заболела я! Просто спать не хочу! Давай завтракать! У меня дела!

– Сейчас, сейчас, Люсенька. Ты только не расстраивайся, – ответила бабушка.

Близнецы в ужасе уставились друг на друга.

– Скорее за Настей! – скомандовал Димка.

Брат и сестра кинулись к даче Адамовых. Десять минут спустя они уже втроем подбежали к шлагбауму. Петька дожидался их на самом солнцепеке. Под мышкой у Командора был зажат том Аполлона Парнасского.

– Ты что, теперь с этой книгой не расстаешься? – фыркнула Маша.

– Почем ты знаешь, – с лукавым видом ответил Петька, – может, я скоро стану крупнейшим специалистом по творчеству великого и несчастного Аполлинария.

– По-моему, это не Аполлинарий несчастный, а мы, – возразил Димка. – Дожили! – всплеснул он руками. – Такой бред приходится читать.

– Да уж, – с иронией откликнулась Маша. – Ты, конечно, Димочка, больше всех читал Аполлинария.

– Отстань, – злобно зыркнул на нее брат. – Мне, может, за Петьку обидно. И вообще, – поторопил он остальных. – Надо отсюда уматывать, пока Люська не явилась.

– Да она наверняка еще спит, – отмахнулся Петька.

– А вот и нет! – проинформировали его близнецы. – Она так, Петька, к тебе торопится, что даже завтрак у своей бабушки раньше времени потребовала.

– Это меняет дело, – всполошился Командор. – Пошли скорее.

Тут дверь сторожки Степаныча распахнулась. На улицу вышли доблестный сторож и Павел Потапович.

– Значит, мой догогой, мы обо всем усвовивись, и вы мне поможете, – услышали ребята голос почтенного академика.

От Петькиного внимания не укрылись два интересных момента. Во-первых, Павел Потапович прижимал к груди другой том сочинений Аполлона Парнасского. А во-вторых, по каким-то неясным причинам с крайним подобострастием взирал на Степаныча. Лицо доблестного сторожа поселка Красные Горы, наоборот, было исполнено достоинства и важности.

– Я, Павел Потапович, человек крепкого честного слова, – ответил он академику. – Сказал, помогу, значит, так тому и быть. Только дело, конечно…

Тут Степаныч увидал четверых друзей и осекся.

– Вам чего тут надо? – сухо осведомился он.

– Просто мимо проходим, – ответил Петька.

– И вообще, доброе утро, Иван Степанович! – воскликнули остальные.

– А со мной, выходит, уже и здоговаться не надо? – обиделся Павел Потапович.

В это время его пытливый взгляд упал на книгу, торчавшую под мышкой у Петьки. Академик вмиг подобрался. Ни дать ни взять хищник, почуявший близкую добычу.

– Делаем ноги, – тихо и быстро скомандовал Петька. – Иначе у нас сейчас Аполлончика отнимут.

Ребята бросились бегом по дороге.

– Куда вы?! Куда вы?! – кричал им вслед Павел Потапович. – Пгедвагаю вгеменный обмен!

– Размечтался, – пропыхтел Димка. – Будет тебе обмен после дождичка в четверг.

Павел Потапович устремился вслед за ребятами. Надо отдать ему должное, что для своего возраста он развил хорошую скорость. И даже умудрился размахивать на бегу своим томиком Аполлона Парнасского. Однако молодость все же взяла верх. Пробежав метров триста по солнцепеку, академик выдохся и безнадежно отстал.

– Кажется, оторвались, – оглянувшись назад, с облегчением констатировал Петька.

– По-моему, я сейчас сдохну, – жалобно произнес Димка. – И почему нас с утра все преследуют?

– Жизнь тяжелая и карма такая, – усмехнулась Маша.

– Квадрат судьбы, – подхватил Петька.

– Какой еще квадрат? – тяжело переводя дух, смотрел на него Димка.

– Почитай Парнасского, тогда узнаешь, – язвительно отозвался Командор. – Кстати, книга-то интересная, – продолжал он. – В ней как бы суммированы все самые знаменитые наблюдения над призраками, начиная со средневековых книг и кончая началом двадцатого века. А квадрат судьбы – это те основные тенденции, которые возникают на нашем пути познания истины.

– Чего, чего? – раскрыл рот Димка.

Настя и Маша тоже взирали на Петьку с большим изумлением.

– Ну, в нашем случае квадрат судьбы почти совсем не играет никакой роли, – и сам не особенно разобрался в этом термине Петька. – Ой, Вовка и Сашка идут, – с удовольствием отвлек он внимание друзей.

Мальчики из Борков и впрямь спешили им навстречу. Едва завидев членов Тайного братства, Вовка затараторил:

– Опять, ребята! Опять тут было. Такое… такое…

Тут Вовка, словно бы захлебнувшись от бурных эмоций, умолк. А Саша солидно добавил:

– И впрямь, братцы, странный какой-то случай.

– Может, подробнее объясните? – посмотрел Петька на мальчиков из Борков.

– Да уж, будьте любезны, – проворчал Димка. – А то мы такие тупые. И мысли на расстоянии читать не умеем.

– Расскажем им, Вовка, все по порядку, – толкнул друга Сашка.

Тот, набрав солидную порцию в легкие, затараторил быстрее прежнего:

– Василий, значит, с утра прибегает к матери и, значит, говорит: «Я тоже…»

– Стоп, – перебил Петька. – Кто такой Василий?

– Естественно, наш сосед, – будто бы удивляясь, что Петька может не знать таких элементарных вещей, продолжал Вовка. – У него вчера был выходной.

– Ну и что? – вклинился Димка. – Подумаешь, выходной.

– Это тебе подумаешь, – принялся объяснять Вовка. – А Василий с мужиками засиделся допоздна в Задорах.

– Зачем? – снова вмешался Димка.

– Сперва в баню ходили. Потом пиво пили, – объяснил Вова. – Ну а потом поздно вечером Василий засобирался домой. Потому что жена, Марина, его ругает, когда он слишком поздно задерживается. В общем, Василий заторопился. Но по дороге устал.

– Понятно, – фыркнула Маша. – И сильно он, Вовка, устал?

– Сильно, – на полном серьезе подтвердил Вовка. – Так устал, что ему даже отдохнуть потребовалось. Ну а дело возле усадьбы было. Василий возле стены нашел удобное место и думает: «Отдохну тут немного, подышу воздухом, а после можно и домой собираться». Сел Василий и незаметно заснул. А проснулся вроде бы от того, что кто-то рядом ходит. Глянул Василий – у него тут же волосы дыбом и встали. То есть это сам Василий так рассказывает, – внес уточнение Вовка, – потому что вообще-то он лысый. Значит, открыл он глаза, а прямо на него прет черный, обгорелый, как головешка, мужик, а из башки у него прямо в небо дым поднимается. Василий от страха хотел заорать, а голоса как не бывало. Только рот разевает. А руки и ноги словно к земле приросли. В общем, лежит наш Василий и смотрит, что дальше будет. А мужик потоптался возле развалин, подымился и в стену ушел. Тут до Василия и дошло, кто ему явился. Говорит, вылитый князь Борский. Прямо копия с портрета в краеведческом музее.

– Неужели князь на портрете обгорелым изображен? – удивилась Настя.

– Нет, – помотал головой Вовка. – На том портрете князь еще целенький. Как при жизни. Нас от школы много раз в этот музей водили. У нас даже предмет такой есть: история родного края.

– Погоди-ка, – остановил Вовку дотошный Димка. – Если ты говоришь, что на портрете в музее князь изображен, как при жизни, а твоему соседу явился черный обгорелый мужик, то почему он решил, что это Борский?

– Уж не знаю, каким там Василий образом и что решал, – отозвался Вовка, – но раз говорит, значит, так и есть. Василий никогда не врет. Но вы лучше дальше послушайте.

– Дальше, – попробовал угадать Димка, – Василий добрался до дома и лег спать.

– А вот и нет, – выкрикнул Вовка. – То есть, конечно, домой он как пуля дунул. Да только возле часовни ему еще хуже стало.

– Опять, что ли, устал? – с трагикомическим видом всплеснула руками Маша.

– Да нет, – с досадою отмахнулся Вовка. – В часовне вдруг как ахнет! В окнах свет вспыхнул! И вроде бы хор голосов раздался. А потом громкие стоны послышались. А ведь часовня давно заброшена. И все двери там наглухо заперты. Кому там по ночам баловать. Понял Василий, что дело нечисто, и у него опять душа в пятки ушла. И ноги снова к земле приросли. Сколько так длилось, он теперь даже и не помнит. А потом в Борках петух прокричал. В часовне свет разом погас. Голоса смолкли. А у Василия ноги задвигались. Ну он домой и двинул. В общем, натерпелся страха на всю оставшуюся жизнь.

– Ничего себе! – задумчиво проговорил Петька.

– А вдруг Василию от «усталости» все пригрезилось? – покачал головой Димка.

– Нет, – решительно возразил Вовка. – Василию никогда ничего не грезится. Уж я его знаю.

– И потом, если бы что-нибудь одно, – подхватила Настя. – А тут сразу два разных случая.

– Что-то за этим явно кроется, – поддержала подругу Маша.

– А что за часовня такая? – спросила Настя.

– Да князей Борских бывшая, – махнул рукой Вовка в сторону рощи. – Пошли покажу.

– Мы лично сто раз ее видели, – заявил Димка.

– А я, например, не видела, – напомнила Настя.

– И ничего интересного не увидишь, – стоял на своем Димка. – Обыкновенная заброшенная и очень запущенная часовня.

– Там раньше был склад, – пояснил Петька.

– А теперь, наверное, какие-нибудь бомжи поселились. Вот твой Василий их голоса и слышал, – по-прежнему не верилось Димке, что в дело вмешались потусторонние силы.

– Сам ты бомж, – покачал головой Вовка. – Говорю же, ни одному человеку в эту часовню не пролезть.

– Точно, – подтвердил Саша. – Мы с Вовкой уже бегали проверять. На двери огромный амбарный замок. А на окнах решетки.

– Еще от склада остались, – внес ясность Вовка.

– Слушайте, – уже не терпелось увидеть все собственными глазами Петьке. – Давайте и впрямь посмотрим.

Ребята прошли берегом пруда по направлению к развалинам. Черная неподвижная вода сейчас казалась им особенно мрачной. А плакучие ивы, насаженные по берегам в честь утонувшей княжны, словно скорбели не только о Вере Борской, но и обо всем семействе, стертом временем с лика земли. Старый заросший парк тоже сейчас показался друзьям неуютным и даже пугающим. За деревьями точно прятались тени бывших владельцев.

Ребята невольно ускорили шаг. Часовня стояла сразу за парком. Вид у нее был крайне заброшенный. Когда-то нарядная штукатурка с лепниной почти везде осыпалась, обнажив кирпичную кладку. Старинная дубовая дверь почернела. На месте иконы, увенчивавшей когда-то вход, зияла прямоугольная впадина. И, будто подчеркивая запустение, на обломке давно снесенного креста сидел одинокий ворон.

– Ну и местечко, – невольно поежилась Настя.

Ворон, словно откликнувшись на ее слова, каркнул и лениво полетел прочь.

– Видали? – проводил птицу задумчивым взглядом Вовка.

– Да тут этих воронов полно, – откликнулся Дима.

– Полно-то полно, – серьезно проговорил Саша, – но не все на старых церквях сидят.

– И смотрел он на нас как-то странно, – добавила Настя.

– Ладно, – деловито произнес Петька. – Давайте все-таки проверим, нельзя ли как-нибудь внутрь пробраться.

Ребята подошли к двери. Димка зачем-то первым делом пнул ее с размаху ногой и немедленно взвыл от боли.

– Вот крепкая, чертова кукла!

– Ты бы лучше не выражался, – с назидательным видом порекомендовал Вовка. – Какая-никакая, а все же церковь.

– Много ты понимаешь, – огрызнулся Димка, но от дальнейших комментариев по поводу зловредной двери решил воздержаться.

– Не понимаю, Димка, зачем было тратить лишние силы, – указал на огромный амбарный замок Командор. – Тут хоть вообще разбейся, все равно не откроешь.

Ребята все же подергали дверь. Она даже не качалась.

– Одно из двух, – сказал Петька. – Либо вчера тут были бомжи, у которых есть ключ от замка. Либо залез кто-то другой.

– А почему тогда с первыми петухами голоса стихли и свет погас? – немедленно спросил Вовка.

– Этого-то я и не понимаю, – честно признался Командор.

– Может, им как раз в это время спать захотелось? – предположил Димка.

– Ага, – покачал головой Вова. – Им спать захотелось, а у Василия сразу ноги задвигались.

– Знаете, чем понапрасну гадать, давайте заглянем в окна, – предложил Петька.

– Заглянешь туда, как бы не так, – задрал голову Димка.

Узкие оконца и впрямь располагались достаточно высоко от земли.

– Вставай мне на плечи, – скомандовал Петька. – Ты, Димка, длинный, как раз дотянешься.

– А ты меня уронишь, – не хотел рисковать собой понапрасну Терминатор.

– Держись, Димочка, за стеночку, – обратилась к брату Маша. – Тогда, может, и не упадешь.

– А давай, Петька, пусть лучше тебе на плечи Вовка встанет, – вкрадчиво проговорил Дима. – Он самый легкий из нас. И тебе будет держать его не так тяжело, как меня.

– С каких это пор ты таким заботливым стал? – фыркнула Маша.

– Я всегда, между прочим, о людях думаю, – с жаром заверил Дима.

– Ну, естественно, – и тут не оставила брата в покое Маша. – Ты же ведь, Димочка, тоже человек. Вот о себе и думаешь.

Димка вздохнул и нехотя вскарабкался Петьке на плечи. Командор начал медленно распрямляться.

– Пожалуйста, не так быстро, – ворчал сверху Димка. – Не кирпичи поднимаешь.

Несколько раз качнувшись, Терминатор все же сумел не упасть. Вскоре, однако, выяснилось, что до окна часовни он дотягивается лишь носом, а потому внутрь заглянуть не может.

– Ты подтянись, – распоряжался с земли Командор. – А я сейчас руки вытяну. На них и встанешь.

– На чем мне прикажешь подтягиваться? – спросил Димка.

– Сам, что ли, не понимаешь? – пропыхтел снизу Командор. – За решетку хватайся. На ней и подтянешься.

– Да она тут какая-то ржавая, – брезгливо поковырял пальцем решетку Дима. – Вдруг развалится.

– А ты подергай, – подал новый совет Командор.

Димка с силой потряс решетку.

– Вроде бы держится, – не слишком уверенно проговорил он. – Сейчас еще раз проверю.

– Слушай! – не выдержал Петька. – Что я тебе, подъемный кран? Шевелись быстрее.

Димка подчинился. Решетка выдержала.

– Ну? – спросил Петька. – Что там внутри?

– Сперва руки подставь, а потом спрашивай, – сдавленным голосом отозвался Димка. – Я долго висеть на руках не могу.

Петька подставил ему ладони. Однако Димка и после этого с информацией не торопился.

– Долго ты еще будешь молчать? – не выдержала Маша.

– Тут стекло пыльное, – проворчал брат. – Плохо видно.

– Димочке неудобно! – не замедлила с очередной колкостью Маша. – Нет чтобы кто-нибудь стеклышко вымыл, перед тем как сюда полезет.

– Просунь руку и протри, – посоветовал Петька.

– У меня, между прочим, не три руки, а две, – сердито ответил Дима. – И обеими я сейчас держусь за решетку, чтобы не упасть.

Петька уже жалел, что не полез к окну сам. Но менять что-либо было поздно.

– Ты, Димка, попробуй ухватиться за решетку одной рукой, – порекомендовал Командор старому другу. – Думаю, не упадешь. Я же все-таки тебя держу.

Димка последовал совету друга. С грехом пополам протерев стекло, он, наконец, сообщил:

– Там совершенно пусто. Грязно. И явно давно никого не было.

– Тогда слезай, – уже порядком устал Петька.

Димка, держась за стальную решетку, опустился ему на плечи. Тут наверху что-то затрещало, и всего в каком-нибудь сантиметре от Димкиного виска пролетел огромный кусок кирпича. Димка, взвыв, кубарем полетел вниз. Для Саши, рассеянно глазевшего на окно часовни, Димкино падение явилось совершеннейшей неожиданностью. Поэтому, когда тот придавил его всей тяжестью своего тела, Сашке почудилось, будто на него упал купол. Сашка заорал.

– Чего зря разоряешься? – недовольно спросил Димка. – Можно подумать, тебя убили.

– Ты бы хоть слез, – уже разобрался, в чем дело, Сашка. – А то расселся на мне, как на стуле.

– Могу и слезть, – подчинился Димка. – Но, между прочим, я об тебя тоже ударился.

– И вообще, – фыркнула Маша, – зря ты, Сашка, расстраиваешься. Терминатор и есть Терминатор. Хорошо, что вся часовня целиком не свалилась.

– Главное, мы установили, что внутри никого нет, – мигом перешел к делу Димка.

– Похоже, что так, – откликнулся Петька.

– А между прочим, – поглядел на него Димка, – ты все вчера нам твердил: «Вовка в опасности, Вовка в опасности…»

Петька сделал вид, будто поперхнулся, и громко закашлял. Но было поздно. Димку уже несло.

– Тогда, может, ты мне ответишь, – с самым что ни на есть победоносным видом продолжал он. – Ответь мне, пожалуйста, зачем Борский явился Василию, если ему надо предупредить Вовку и его маму?

– Кому явился? Кого предупредить? – побледнел Вовка. – Какая опасность?

– Да Димка сам не знает, что несет! – воскликнула Маша.

– Ты из меня идиота не делай, – обиделся брат.

– Чего же тут делать, когда все признаки налицо, – скорбно откликнулась Маша.

– А кто вчера говорил, что Вовке и его матери грозит опасность? – вновь завел свое Димка. – А может, и отцу тоже.

Петька, Маша и Настя растерянно переглянулись. Саша вообще лишь с изумлением хлопал глазами. А Вовка сделался еще бледней прежнего.

– Вы, ребята, не темните, – севшим от волнения голосом произнес он. – Если что знаете, выкладывайте сразу.

Петька понял: держать и дальше Вовку в неведении совершенно бессмысленно.

– Знаешь, мы не хотели тебя пугать раньше времени. Но дело в том, что такие призраки чаще всего являются людям, когда хотят предупредить об опасности. А так как князь Юрий Борский явился вам с матерью, то скорее всего опасность вам и угрожает. Или кому-то другому из твоей семьи.

Какое-то время Вовка, раскрыв рот, немо взирал на Петьку. Затем с большим усилием выдавил из себя:

– К-как же так?

– Обыкновенно, – отмахнулся Димка. – Вот только Василий в Петькину версию не влезает.

– Как раз очень даже влезает, – возразил Вова. – Василий – друг моего отца. И дом у нас с ним напополам.

– Ого! – широко раскрылись глаза у Насти. – Значит, князь Борский скорее всего намекал, что Василий должен не спускать глаз с Вовкиной семьи.

– Вот и сказал бы тогда о своих намерениях человеческим языком, – с осуждением произнес Саша. – А то только зря людей пугает.

– С призраками все не так просто, – принялся объяснять Петька. – Их надо уметь понимать.

– Ну и как же мы поймем князя Борского? – спросил Вова.

– Мы его вызовем, – ответил Петька. – И, если нам это удастся, спросим напрямик, зачем он явился.

– Вызовем? – остолбенели Вовка и Саша.

– Тут все написано. – Петька легонько похлопал ладонью по книге Парнасского. – Аполлинарий уверяет, что сам проводил такие сеансы.

– Мало ли что он там уверяет, – не покидали сомнения Димку.

– Во-первых, попытка не пытка, – ничуть не смутился Командор. – В худшем случае нам просто-напросто грозит неудача.

– Которую мы уж как-нибудь переживем, – подхватила Настя.

– Зато, если все получится, – продолжал Петька, – мы узнаем, зачем он тут появляется, и, возможно, предотвратим большую беду.

Тут Вовка опять вздрогнул и с грустью сказал:

– Не нравится мне все это.

– Нравится не нравится, тут уж ничего не поделаешь, – мрачно изрек Димка. – Как говорит Петька, квадрат судьбы.

– Какой еще квадрат? – поинтересовался Вова.

Димка ехидно воззрился на Петьку. Но тот очень ловко выкрутился:

– Вот, например, ситуация, в которой ты сейчас, Вовка, оказался, и есть квадрат судьбы.

– Ежу понятно, – кивнул Сашка. – Обстоятельства жизни вроде как Вовку квадратом со всех сторон обложили.

– Мне бы, братцы, быстрее выйти из этого квадрата! – взмолился Вовка.

– Вот мы и хотим тебе помочь, – произнес с таким видом Терминатор, будто не Петька, а он просидел полночи над книгой Парнасского.

– А как же мы призрака вызовем? – вновь стал допытываться Вовка.

– Сейчас объясню, – сделался очень важный вид у Командора.

– Кстати, мы тоже пока ничего об этом не знаем, – напомнила Настя.

– И правильно, – продолжал Командор. – Мне было нужно, чтобы сперва все собрались. Не повторять же одно и то же по десять раз.

– Но теперь-то ты можешь сказать? – спросил Вовка.

– Думаю, лучше не здесь, – с опаской покосился на заброшенную часовню Петька.

– И не возле развалин, – прошептала Настя.

– Может, к вам пойдем? – предложил Сашка.

– Нельзя, – решительно возразила Маша. – Там наверняка сейчас Люська бродит.

– Какая Люська? – полюбопытствовал Вова.

– Есть там у нас одна, – поморщился Димка. – Постоянно к нам лезет.

Вовка и Саша понимающе кивнули.

– А давайте устроимся где-нибудь на берегу, – предложила Настя.

– Где вчера, – первым двинулся по направлению к мосту Вовка.

Вскоре все шестеро уже уселись на траве под сенью старого дерева. Петька положил на колени книгу Парнасского. Друзья заметили, что в ней полно закладок.

– Ну ты и поработал, – вырвалось изумленное восклицание у Димки.

– Старался, – продолжал листать книгу Петька. – Ага! – наконец нашел нужную страницу. – Здесь.

– Ты что, снова решил нам вслух почитать? – не на шутку перепугался Димка.

– Нет, – улыбнулся Петька. – Просто в памяти кое-что освежаю. В общем, Парнасский, похоже, долгое время наблюдал за различными видами призраков. И даже ездил в начале века к разным знаменитым магам, колдунам и ясновидцам, а потом обобщил их опыт общения с параллельными мирами. Однажды Аполлинарий даже добрался до какого-то индейского племени, которое жило в горах Перу.

– Вот вам и старикашка, – сказала Маша.

– Да он тогда был еще молодым, – внес ясность Петька. – В общем, вождь перуанского племени знал древний способ вызова призраков. И Аполлинарию удалось какими-то хитростями этот секрет выведать. Вернувшись домой, Парнасский начал экспериментировать. И, как пишет в книге, способ перуанских индейцев ни разу его не подвел.

– Ну а способ-то! Способ! – выкрикнул Вовка.

– Способ как раз описан очень подробно, – продолжал Командор. – Поэтому я столько времени и промучился. У Парнасского тут такая запутанная терминология.

– Это он специально, – усмехнулась Маша. – Чтобы никто способом перуанских индейцев не смог воспользоваться.

– Но я тем не менее разобрался, – с гордостью отвечал Командор. – И даже законспектировал.

С этими словами он извлек из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и начал читать:

– «Пункт первый: взять настоящий череп.

Пункт второй: надеть длинное черное пончо до пят. При желании пончо допустимо заменить длинным черным плащом.

Пункт третий: обмазать лицо белой глиной. Если белая глина в данной местности отсутствует, можно воспользоваться театральным гримом или белой краской.

Пункт четвертый: в центре лба нарисовать ярко-красную точку размером с пятак. Эта точка будет символизировать третий глаз.

Пункт пятый…»

– Погоди-ка, – перебил Димка. – Парнасский писал эту книгу до революции?

– Ну да, – подтвердил Командор. – Она издана в тысяча девятьсот тринадцатом году.

– А тебе, Димочка, какая разница, когда книга написана? – не поняла Маша.

– Между прочим, очень большая, – ответил брат. – Если Аполлинарий требует, чтобы точка была размером с пятак, значит, надо определить, какие в то время были пятаки.

– Кто их знает, какие, – растерялся Петька.

Остальные молчали. Размер пятаков образца тысяча девятьсот тринадцатого года для всех шестерых оставался совершеннейшей тайной.

– Вот видите, – торжествующе изрек Дима. – Придется нам искать какого-нибудь нумизмата.

– А по-моему, можно поступить гораздо проще, – сообразила вдруг Настя. – Парнасский ведь пишет, что красная точка на лбу символизирует третий глаз. Значит, она и должна быть такого размера.

– Глаза тоже бывают разные, – заспорил Дима.

– Это как раз не проблема, – ответил Петька. – Надо просто скопировать размер собственного глаза, и все дела. Ладно, слушайте дальше.

«Пункт пятый: прийти на место, где предположительно обитает привидение. Очертить вокруг себя круг мелом.

Пункт шестой: взять в левую руку череп. А в правую – зажженный факел или свечу.

Пункт седьмой: за четверть часа да начала эксперимента съесть орешек кола».

– Это еще что такое? – вновь перебил Димка.

– Орех, – отозвался Петька. – Со слабым наркотическим действием.

– А он у тебя есть? – не отставал Димка.

– Я что, по-твоему, наркоделец? – покрутил пальцем возле виска Командор.

– Как же нам быть? – растерянно поглядела на него Настя.

– Способ знаем, – хранил полную невозмутимость Петька. – Я считаю, что этот орешек нам вполне может заменить стакан пепси-колы или кока-колы. В оба эти напитка входят микроскопические дозы орешка кола.

– Ну ты даешь! – не мог скрыть восхищения Димка.

Командор вновь уткнулся в конспект:

– «Эксперимент можно проводить в период с двенадцати до трех часов ночи. Есть перед этим с утра ничего нельзя». Иначе, как пишет Парнасский, мы утяжелим свою материальную субстанцию, и контакт с параллельным миром не состоится.

– Как? Снова не есть? – ужаснулся Димка.

– Почему снова? – мигом охватило любопытство Вову и Сашу.

– Да это он так, – замял разговор Петька.

Димка едва не выдал секрет членов Тайного братства. Месяц назад, проходя обряд посвящения, все четверо, по настоянию Петьки, целые сутки не притрагивались к еде и питью.

– Чего так? – продолжал допытываться Вовка.

– Ничего интересного, – нашлась Маша. – Просто у Димки на прошлой неделе живот разболелся, и бабка заставила его целый день голодать.

– Так бы сразу и говорили, – мигом потерял интерес к этой теме Вовка.

– Но в данном случае Димке ничего не грозит, – с лукавым видом произнес Петька. – Есть нельзя только тому, кто будет вызывать привидение. А эту роль я беру на себя.

– Естественно. Кто книгу читал, тому и карты в руки, – легко уступил старому другу Димка.

– Теперь дальше, – продолжал Петька. – Ровно в полночь нужно, стоя на левой ноге, сосчитать до семи. Затем переместиться на правую ногу и повторить то же самое. После этого я должен буду глубоко вздохнуть и выдохнуть, произнести заклинание, и сразу появится призрак.

– А какое заклинание? – спросил Вовка.

– Я его еще не успел выучить, – признался Петька, – но к вечеру буду знать назубок.

– Ты что, собрался уже сегодня ночью Борского вызывать? – не рассчитывал на такую стремительность Дима.

– Конечно, – подтвердил Петька.

– А чего ждать-то? – затараторил Вовка. – Так хоть узнаем, о чем он предупреждает.

– Я тоже считаю, что ждать не стоит, – поддержал его Петька.

– Ты же не должен с утра ничего есть, – напомнил Димка.

– А я и не ел, – внес ясность Командор. – И не буду.

– Тогда тем более, – снова вклинился Вова.

– Кстати, – вдруг очень внимательно поглядел на него Командор. – Ты случайно не помнишь, в какую сторону смотрел призрак?

Вовка, задумавшись лишь на какой-то миг, ответил:

– Да прямо на меня. И глаза у него горели.

– А ты не путаешь? – задал новый вопрос Командор.

– Перепутаешь тут! – воскликнул Вовка. – На тебя бы такой посмотрел…

– А почему ты спрашиваешь? – повернулся Саша к Командору.

– На всякий случай, – ушел от ответа тот. – У Парнасского кое-что говорится о поведении призраков, но мне еще надо с этим разобраться. Если что-нибудь пойму, то потом и вы узнаете.

– Нам бы сперва не мешало узнать, – начал с ангельской улыбкой Дима, – где наш прославленный колдун Петр Миронов собирается настоящий череп доставать?

Петька опешил. Мучаясь над книгой Парнасского, он как-то совсем упустил из вида, что настоящие человеческие черепа на каждом шагу не валяются, да и в магазине их не приобретешь.

– Без черепа нам никак нельзя, – задумчиво произнес Командор.

– А может, игрушечный подойдет? – с надеждою спросил Вовка.

– Во-первых, где ты видел такие игрушки? – иронично сощурилась Маша.

– А во-вторых, – уныло изрек Петька, – у Парнасского четко сказано: «Настоящий человеческий череп».

– И притом от перуанского индейца, – сказал Димка.

– В книге Парнасского ничего не сказано, что череп должен быть обязательно перуанский, – возразил Командор. – Думаю, национальность черепа никакого значения не имеет. Тем более что нам нужно вызвать призрак русского князя.

– Пожалуй, с национальностью ты прав, – внял доводам старого друга Димка. – Но где нам хоть какой-нибудь череп взять?

– И чего головы ломаем? Чего ломаем? – вскочил вдруг на ноги Вовка. – Вон кладбище-то, за часовней. Там этих старых могил пруд пруди. И склеп Борских, между прочим, имеется. Позаимствуем какой-нибудь их череп. Может, князь Юрий на свой родной лучше откликнется.

– Совсем спятил? – посмотрел на Вовку, как на помешанного, Димка.

– А что? – фыркнула Маша. – Создадим такую милую банду осквернителей могил.

– Вам, может, смешно, а мне позарез нужно выяснить, откуда опасность грозит, – гнул свое Вовка.

– Ребята, я знаю! – воскликнула Маша. – Мы можем воспользоваться черепом второго мужа Ковровой-Водкиной!

Глава V Ночью среди развалин

– Черепом второго мужа? – передернуло от ужаса Настю.

– Именно, – подтвердил Дима. – Вадима Леонардовича Водкина. Так сказать, памятный сувенир. Хорошо, Машка вспомнила.

– Ты хочешь сказать, – дрогнул голос у Насти, – что Вадима Леонардовича похоронили без головы?

– Почему это? – опешил Терминатор. – Нормально похоронили, как всех.

– А череп откуда? – была окончательно сбита с толку Настя.

– Остался, – ответил Дима.

– Вот это бабка! – со смесью восхищения и ужаса произнес Вова. – Выходит, она, чтобы память о муже осталась, разрыла его могилу и взяла себе череп?

– Кошма-ар! – вновь передернуло Настю.

– Бывает и хуже, – с философским спокойствием изрек Саша. – Я слышал про одну старую тетку, которая у себя в квартире урну с прахом свекрови двадцать лет держала.

– Гадость какая, – поморщилась Настя.

– А вот по «Дорожному патрулю», – назвал Вовка одну из самых пугающих криминальных телепередач, – недавно психа показывали…

– Да вы что, все чокнулись? – перебил Димка. – Коврова-Водкина даже не думала лезть ни в какую могилу мужа!

– А откуда тогда его череп у нее взялся? – уже совершенно ничего не понимала Настя.

– И впрямь, откуда? – подхватил Вова.

– Выходит, действительно хоронили без головы, – не находил иного объяснения Саша.

– Вы, как хотите, а я к Ковровой-Водкиной больше никогда не пойду, – решительно заявила Настя.

– Нет, надо идти, – совсем не устраивал такой оборот Вовку. – Нам позарез ее череп нужен.

– Это не ее череп и не ее мужа! – заорал благим матом Димка. – Вернее, ее мужа, но не от него, а совсем из другого места!

Все, кроме Маши, ошалело уставились на Димку.

– Как это не от него, но его? – растерянно проговорила Настя.

– Это череп из раскопок, – вмешалась Маша. – Его подарили Вадиму Леонардовичу на день рождения. И с той поры древний череп стоит у него в кабинете на книжном шкафу.

– Древний, это как раз то, что нам надо, – оживился Петька. – Аполлинарий в своей книге пишет: чем старше череп, тем сильнее его энергетическое воздействие на параллельные миры.

– По-моему, череп второго мужа Ковровой-Водкиной очень древний! – подтвердил Димка. – Он такой пожелтевший. А посреди башки большая дырка.

– Какая память у нашего Димочки, – фыркнула Маша.

– Я этот череп помню с далекого детства, – выспренне отозвался брат.

Он не преувеличивал. Когда Анна Константиновна приводила его совсем маленьким к Ковровой-Водкиной и он начинал капризничать, Наталья Владимировна давала ему поиграть в череп. После чего Димка немедленно успокаивался.

– Что ты помнишь с далекого детства, сейчас совершенно неважно, – заявил Петька. – Лучше давайте сообразим, как бы нам увести у Ковровой-Водкиной этот череп до завтрашнего утра.

– Может, открыто попросим? – предложила Настя.

– Разбежалась, – покачал головой Димка. – Как ты ей объяснишь, зачем нам череп понадобился?

– Это как раз очень просто, – с иронией покосилась Маша на брата. – Скажем, что ты впал в детство и вспомнил о своей любимой игрушечке.

– Зубоскалить легче всего, – откликнулся брат. – А вот если серьезно?

– Если серьезно, – сказал Петька, – то, боюсь, нам официальный путь не подходит. Не будем же мы до самой ночи втолковывать Ковровой-Водкиной, зачем нам нужен череп. Мне, между прочим, весь день надо копить энергию, – добавил Командор. – Если я слишком устану от беседы с Натальей Владимировной, эксперимент не удастся. Аполлинарий специально об этом предупреждает.

– А где у нее кабинет находится? – вдруг спросил Вовка. – Может, пока ты, Петька, энергию будешь беречь, я к этой вашей бабке пролезу и тихонечко череп свистну.

– Только этого нам и не хватает, – воскликнула Настя.

– Да, да, – подхватила Маша. – Вовочка за черепом полезет, а Филимоновна примет меры. И от Вовочки останется мокрое место.

– Да мы же не на совсем, а на время, – принялся убеждать ребят Вовка. – Попользуемся и возвратим обратно.

– Если тебя и впрямь Филимоновна застукает, то и призрака вызывать не понадобится, – проворчал Димка. – Потому что погибнешь ты, Вовка, во цвете лет от ее руки.

– И никакие опасности в этом мире тебя уже колыхать не будут, – добавила Маша.

– Погоди-ка, погоди, – только сейчас начало доходить до Вовы. – Это какая Филимоновна? Наша, что ли, из Борков? Снайпер?

Члены Тайного братства кивнули.

– Тогда лучше без черепа обойдемся, – немедленно заявил младший мальчик. – Это не бабка, а настоящий дьявол.

– Минздрав предупреждал, – откликнулся Димка.

– Вот именно, – поддержал его Петька. – Нечего Вовке и Сашке соваться к Ковровой-Водкиной. Мы, пожалуй, сделаем так. После обеда пойдем к Наталье Владимировне. Машка, Димка и Настя будут ее отвлекать. Я залезу в окно кабинета и свистну череп. А утром как-нибудь подбросим его обратно. Тогда Коврова-Водкина даже не чухнется.

– А мы что будем делать? – спросил Вовка.

– Ждать, – коротко ответил Командор.

Обговорив еще кое-какие детали, члены Тайного братства расстались с Вовкой и Сашей до второй половины дня.

– Встретимся на берегу пруда часиков в шесть, – сказал на прощание Петька. – И я вас проинструктирую, как нужно будет вести себя во время эксперимента.

– Мог бы и сейчас проинструктировать, – остался недоволен Вова таким решением Командора.

– Сейчас не могу, – покачал головой тот. – Во-первых, если мы не достанем череп, эксперимент придется отложить на завтра. А во-вторых, сейчас еще слишком рано, и вы потом, чего доброго, еще что-нибудь важное забудете. В общем, до вечера.

И Петька первым зашагал к поселку Красные Горы. Вове и Саше ничего не оставалось, как вернуться в Борки.

– А дело-то дрянь, – проводив их взглядом, обратился Командор к членам Тайного братства.

– Чего ты имеешь в виду? – повернулись к нему остальные.

– Думаете, я случайно у Вовки выведал, куда смотрел призрак? – очень серьезно проговорил Командор.

– Ну, положим, князь Борский смотрел на Вовку, и что дальше? – поинтересовался Димка.

– А дальше, – очень медленно произнес Петька, – у Парнасского сказано: если призрак является предупредить об опасности, то смотрит именно на этого человека, которому эта опасность грозит.

– Да Вовка со страху вообще мог все перепутать, – предположила Настя. – Представьте, какой его бил колотун. Так что, вполне вероятно, князь Борский глядел на Вовкину маму или вообще куда-нибудь вдаль.

– Ну да, – усмехнулась Маша. – Родными просторами князь любовался.

Однако ей сейчас было не до шуток. Если Парнасский прав, то Вовке и впрямь грозит какая-то серьезная опасность.

– Теперь понимаете, почему я так тороплюсь? – поглядел на друзей Петька.

– Да, может, с Вовкой еще не скоро что-нибудь случится, – продолжал Димка.

– Значит, по-твоему, нужно подождать, пока все произойдет? – спросила Маша.

– Боюсь, что времени у нас в обрез, – с волнением проговорил Командор. – Согласно книге Парнасского, так называемые «предупреждающие привидения» являются людям непосредственно перед бедой.

– А за какое время? – спросил Димка.

– Точного времени у Парнасского не установлено, – объяснил Петька. – Оно колеблется от трех суток до нескольких часов.

– Значит, с Вовкой может что-нибудь произойти даже до наступления ночи? – не на шутку встревожилась Настя.

– Теоретически да, – подтвердил Командор, – но будем надеяться, что не произойдет.

– А почему ты Вовку не предупредил? – с осуждением изрек Дима.

– Вовка и без того достаточно перепугался, – сказал Командор.

– И, кстати, благодаря Димкиному длинному языку, – вмешалась Маша.

– Вообще-то я пока не хотел делиться с Вовкой нашими опасениями, – кивнул Петька. – Сперва надо было выяснить о его родных.

– Вот и выяснил бы, – ушел, как обычно, в глухую защиту Димка.

– Не смог, – развел руками Петька. – Мне и рта еще не удалось раскрыть, как ты Вовку напугал до полусмерти.

– Давайте лучше сосредоточимся на похищении черепа, – спешно поменял тему Димка.

– В общем-то, это сейчас и впрямь важнее всего, – поддержала его Настя.

– Молчите, – шикнул вдруг Петька.

Возле шлагбаума, с которым как раз поравнялись члены Тайного братства кленового листа, сидел на табуретке Степаныч. Зажав между ног любимую двустволку, доблестный сторож поселка Красные Горы старательно прочищал ее шомполом.

– Добрый день, Иван Степанович! – хором приветствовали его ребята.

– Между прочим, уже сегодня здоровались, – явно не обрадовался им сторож.

Тут из окна сторожки послышался резкий оклик его верной супруги Надежды Денисовны:

– Ваня! Обед на столе!

– Сейчас, Надюша, – подобострастно ответил Степаныч. – Еще минуточку. Надо дочистить табельное оружие.

– После дочистишь, – не вошла в его положение Надежда Денисовна.

Степаныч досадливо крякнул. Подхватив «табельное оружие», шомпол и масло, он скрылся в сторожке. Ребята проследовали дальше.

– По-моему, наш бывший заслуженный к чему-то готовится, – высказала догадку Настя. – Видели, как ружье начищает?

– Да он иногда его чистит по нескольку раз в день, – отмахнулся Петька.

– И все во имя нашей безопасности, – не преминула заметить Маша.

– Во имя нашей безопасности, – буркнул Дима, – нам надо быстрее идти обедать.

– А затем, – добавил Петька, – соблюдая все меры предосторожности, чтобы не нарваться на Люську, провернуть операцию «череп».

Однако надеждам Командора осуществиться было не суждено. Не успели еще близнецы дожевать второе, как в дверь их дачи раздались три звонка подряд. Открывать пошел Димка. Увидав Люську Кузнецову, он хотел захлопнуть дверь, но за его спиной послышался голос Анны Константиновны:

– Люсенька! Как ты удачно пришла! Ребята как раз кончают обедать. Ты мороженого не хочешь?

– А у вас итальянское? – спросила Люська. – Мы в Италии так к нему привыкли.

– Терпеть не могу итальянское! – вложил в эту фразу Димка всю ненависть к Люське.

Вообще-то близнецы любили всякое мороженое. Да и против Италии ничего не имели. Однако Димка, с большой неприязнью косясь на незваную гостью, добавил:

– Я патриот. И предпочитаю наше российское мороженое.

– Но это же совершенно не модно, – брезгливо дернула плечиком Люська.

Бабушка Димы и Маши, украдкою усмехнувшись, сказала:

– Успокойся, Люсенька, у нас сегодня американское мороженое.

– Спасибо, Анна Константиновна, – церемонно произнесла Люська и направилась к столу.

Близнецы угрюмо молчали. И, при всем различии характеров, испытывали схожие ощущения. Мороженое им сейчас не доставляло никакого удовольствия. А в адрес Люськи брат и сестра мысленно высказывали самые нелестные пожелания. А главное, обоим было совершенно не ясно, как теперь от нее отделаться.

Люська, наоборот, с большим удовольствием поглощала мороженое, умудряясь при этом не умолкая болтать:

– Я вас искала. Куда вы делись?

– Раньше надо было вставать, – буркнул Дима. – Мы тебя ждали, ждали…

– Я и так очень рано встала, – перебила Люська.

– «Рано» – понятие растяжимое, – произнес Дима самым занудным тоном, на который только был способен. – Для нас это одно, а для тебя, Люська, по-видимому, совершенно другое.

– Я очень рано пришла, – продолжала Люська, – а вас уже не было ни в шалаше и вообще нигде в поселке.

Тут Маша поняла: еще немного, и болтливая Люська начнет выведывать в присутствии Анны Константиновны про книгу Парнасского. Допустить такое было никак нельзя. А потому Маша быстро проговорила:

– Нам нужно было встретиться с ребятами из Борков. Мы с ними заранее договорились. И больше ждать тебя не могли.

– Потому что для нас рано – это совсем не то, что для тебя рано, – снова с занудным видом заявил Димка.

– Из Борков? – изумилась Люська. – С деревенскими?

– Да, – хором подтвердили близнецы.

– У вас новые друзья? – в свою очередь, удивилась Анна Константиновна. – Вы мне не говорили.

– А чего говорить, – пожал плечами Димка. – Нормальные ребята.

– Мы, бабушка, всего несколько дней назад познакомились, – добавила Маша.

Ее уже охватило запоздалое раскаяние. Бабушка явно встревожилась. Она всегда бдительно следила, чтобы внуки не попали под чье-нибудь дурное влияние.

Димка тоже без труда разгадал состояние бабушки и принялся на ходу создавать новым друзьям безупречную репутацию.

– Мы тебя обязательно с ними познакомим, – обратился он к Анне Константиновне. – Ребята просто отличные. Саша учится в математической школе. Он до того способный, что его собираются на будущий год послать в Штаты. А Вова… он… это…

– Вова увлекается биологией, – ляпнула Маша. – У него школа с биологическим уклоном.

– Это где? В Борках, что ли? – презрительно сморщила переносицу Люська. – Какой там уклон! Деревня и есть деревня.

– А Вовка в Москву каждый день ездит учиться, – уже некуда было отступать Диме.

– Так устает! – хорошо разыграла сочувствие Маша. – Два часа до школы, а потом домой еще два часа.

– Молодец, – послышалось уважение в голосе Анны Константиновны. – Хорошо бы ты, Димка, взял пример со своего нового друга.

– Вот еще, брать пример с деревенских, – процедила сквозь зубы Люська.

На сей раз Димка был ей даже благодарен. Ему всегда очень не нравилось, когда заговаривали о его школьных успехах. Маша с облегчением подумала, что они вроде бы выкрутились, однако во избежание неприятностей Люську нужно срочно уводить. А потому Маша начала быстро собирать со стола грязную посуду.

– Пошли, Димка, – бросила она брату.

Тот покорно поплелся за ней на кухню.

– Надо ее уводить, – едва покинув столовую, прошептала Маша, – пока она бабке что-нибудь не ляпнула.

Пустив сильную струю воды в раковину, девочка принялась яростно мыть посуду.

– Увести-то ее не проблема, – откликнулся Димка. – А вот что дальше? Не вести же ее с собой к Ковровой-Водкиной!

– Главное сейчас – увести ее из нашего дома, – стояла на своем Маша. – А там уж по ходу дела сообразим. Ну-ка, вытирай, – вручила она брату полотенце.

Развив немыслимую скорость, ребята в рекордный срок вымыли всю посуду. Затем вернулись в столовую, крикнули:

– Пошли, Люся! Нас Петька ждет!

– Да-да, идите, – с нескрываемой радостью проговорила Анна Константиновна.

Ибо, пока внуки мыли посуду, Люська порядком ее извела рассказами об Италии. Незваная гостья уговаривать себя не заставила. Пообещав бабушке Димы и Маши дорассказать остальное потом, она вместе с ними вышла на улицу.

– А где мы с Петей встречаемся? – спросила она.

– Потерпи и узнаешь, – огрызнулся Димка. – Нам еще сперва надо зайти за Настей.

Они отправились на соседний участок. Настя с неудовольствием покосилась на Люську.

– Ничего не могли поделать, – шепотом объяснила ей Маша. – Одна надежда на Петьку.

Настя понимающе кивнула, и они последовали к воротам Ковровой-Водкиной, возле которых уже нетерпеливо расхаживал взад-вперед Командор. При виде Люськи он лишь исторг сдержанный вздох, а Маша из-за ее спины беспомощно развела руками.

– Ну и куда мы теперь? – поглядела Люська на Петьку. – По-моему, ты мне обещал рассказать про книгу.

– Сейчас, сейчас, – рассеянно пробормотал Командор, спешно соображая, что теперь делать. «С одной стороны, – думал он, – тащить Люську к Ковровой-Водкиной совсем не хочется. Но с другой – чем больше народа, тем в данном случае лучше. А уж Люська точно создаст дополнительное шумное оформление. Словом, рискнем».

– Сначала нам нужно зайти к Ковровой-Водкиной, – произнес вслух Петька.

– Это еще зачем? – не доходило до Люськи.

– Нам надо ее навестить, – подмигнув украдкой друзьям, продолжал Командор. – Меня папа просил.

– А нас бабушка! – подхватили близнецы.

– Ладно уж. Пошли, – махнула рукой Люська. – Только ненадолго.

– Постараемся, Люся, – ответил Петька.

Затем, улучив момент, он шепнул Димке:

– Действуем по плану. Только с Люськи глаз не спускайте.

Терминатор, кивнув, нажал на кнопку звонка. За дверью послышались шаги. Ребята ожидали грозного окрика Филимоновны: «Кто там?» – однако дверь, к большому их удивлению, распахнулась безо всяких предварительных расспросов. На пороге собственной персоной величественно возвышалась Коврова-Водкина в длинном платье алого шелка. В правой руке хозяйка дома держала кассету.

– О-о! Молодежь! – очень обрадовалась она посетителям. – Вот кто мне сейчас поможет. Проходите же скорей!

Ребята прошли в гостиную.

– Видите ли, вчера моя дочь Светлана привезла еще один фильм с Томом Крузом, – принялась объяснять Наталья Владимировна. – А эта странная женщина, – бросила красноречивый взгляд в сторону кухни Коврова-Водкина, – после обеда, ничего мне не сказав, куда-то удалилась. И теперь у меня кассета никак не входит в магнитофон.

– Давайте мне! Сейчас войдет! – с готовностью потянулся к кассете Димка.

– Нет, Димочка, – немедленно преградила брату путь к видеомагнитофону и телевизору Маша. – Ты это сделаешь через мой труп.

– Там нет никаких трупов, – возразила Коврова-Водкина. – Это любовная история.

– Я не о том, – начала втолковывать Маша хозяйке дома. – Просто наш Димка вечно все ломает.

– И его дедушка тоже все ломал, – неожиданно расслышала Коврова-Водкина. – Вот они с Анечкой как-то раз к нам пришли, а Вадим Леонардович только что приобрел новый бобинный магнитофон фирмы «Грюндиг». И никак не мог его освоить. А ваш дедушка говорит: «Тут и уметь-то нечего. Раз плюнуть». И верите ли? – всплеснула руками Наталья Владимировна. – Дедушка ваш нажал всего одну кнопку, а потом никто не мог починить этот «Грюндиг». Так до сих пор в сарае и валяется.

– А если Димка до вашего видака дотронется, будет еще почище, чем у дедушки с «Грюндигом», – заверила Маша.

– Тогда лучше ты, Машенька, – заволновалась Коврова-Водкина.

– Отдай кассету, – потребовала у брата Маша.

Тот, вцепившись изо всех сил в фильм с Томом Крузом, принялся громко объяснять Наталье Владимировне, что уж если кого не надо подпускать к видаку, так это его сестру, ибо она понимает в технике еще хуже, чем их покойный дедушка.

Коврова-Водкина и это заявление прекрасно расслышала.

– Нет, нет, друзья мои, – еще сильнее встревожилась она. – Мне нужен понимающий специалист.

И она тоже попыталась отобрать у Димки кассету. Но Терминатор сдавать позиций не собирался. Поэтому ни в чем не повинный фильм с Томом Крузом теперь раздирали на три стороны.

Тут вмешалась Люська:

– Давайте я. У нас этих видаков по одному в каждой комнате.

Но уступать Люське славный потомок профессора Серебрякова тем более не хотел. Увидев, что она потянула руку к кассете, Димка, набычившись, произнес:

– А ну отойди.

– Сам отойди, – потянула на себя кассету Люська. – Я хочу помочь.

– Друзья! Друзья мои! – видя, что фильму угрожает опасность, воскликнула Коврова-Водкина. – Пожалуйста, осторожней!

– Ребята, вы что, с ума сошли? – пыталась, в свою очередь, урезонить спорщиков Настя.

Но те никого и ничего не слышали. Кассета уже тихонько потрескивала. Димка шумно пыхтел. Маша, не отпуская кассеты, пыталась пнуть любимого брата ногой, но тот пока с невиданной для себя ловкостью уворачивался. Люська тоже боролась. Истошно вереща: «Дайте мне! Дайте мне!» – она царапала Димкину руку.

Гибель кассеты уже казалась неизбежной, когда со стороны бывшего кабинета Вадима Леонардовича Водкина послышались громкие крики. Димка, Маша и Люська от неожиданности выпустили кассету из рук. Наталья Владимировна с ловкостью подхватила ее и прижала к груди. Дверь, ведущая из гостиной в кабинет, распахнулась.

Присутствующие увидели Филимоновну, тащившую за ворот рубашки Командора. В руках у него был… череп.

– Вот, Владимировна, принимай голубчика! – гаркнула Филимоновна. – Застукала прямо на месте! Тепленького. Рылся в историческом достоянии!

– То, что вы, моя милая, в истерическом состоянии, видно даже невооруженным глазом, – раздраженно проговорила хозяйка. – А вот в чем дело, я совершенно не понимаю.

– Говорю же тебе, он, – указала Филимоновна свободной рукой на Петьку, – рылся у Водкина в историческом достоянии.

– Сколько мне вам еще повторять, – уже не на шутку начала злиться Коврова-Водкина. – Ваше состояние меня в данном случае совершенно не интересует. Я хочу знать, по какому праву вы терроризируете моего юного друга Петра? И почему он держит в руках мой череп?

– Я просто смотрел, – принялся объяснять Петька. – А Татьяна Филимоновна на меня напала сзади.

Впрочем, он несколько покривил душой. Когда возвращавшаяся домой Филимоновна вошла с веранды в кабинет профессора Водкина, Петька как раз намеревался в обнимку с черепом сигануть в окно. Однако бдительная домработница-снайпер, поймав его чуть ли не в воздухе, втащила обратно в кабинет.

– Врет он все, Владимировна! – возмутилась Татьяна Филимоновна. – Он эту историческую реликвию свистнуть хотел!

– Зачем же вы, моя милая, за шиворот его держите, если он с утра ничего не ел? – пуще прежнего рассердилась хозяйка. – Петра отпустить! – распорядилась она. – И срочно подайте чаю с пирожными!

– Ах ты, господи! – в сердцах воскликнула Филимоновна. – Ну совсем рехнулась. Ее грабят, а она воров собирается чаем поить!

– Мы не воры! – возмутились ребята.

– А зачем Петр взял историческую реликвию? – гнула свое Филимоновна.

– Я просто разглядывал, – нашелся Петька. – А потом хотел у Натальи Владимировны попросить.

– Что попросить? – насторожилась домработница.

– Череп, – уже пер напролом Командор. – Он мне очень нужен на время.

– Череп не дам, – ухватилась за «историческую реликвию» Филимоновна.

Дело в том, что она почему-то считала этот череп огромной ценностью. И даже ежедневно протирала его голландской жидкостью для полировки мебели.

– Татьяна Филимоновна! – прикрикнула Коврова-Водкина. – Оставьте Петра и череп в покое! Я же вас, кажется, просила подать чай. Нужно срочно накормить несчастного ребенка, который сегодня с утра не ел. Кстати, Петр? – поглядела она в глаза Командору. – Почему ты так давно не ел?

Петька, внутренне подивившись превратностям судьбы, вполне искренне ответил:

– Мне сегодня нельзя есть до самой ночи, Наталья Владимировна.

– Почему? – умудрилась та расслышать каждое его слово.

– У меня особая диета, – начал Петька, сам еще плохо себе представляя, куда заведет его эта ложь.

– Разве ты болен? – встревожилась хозяйка дома.

– Наоборот, – покачал головой Командор.

– Ему тренер велел раз в неделю ничего не есть, – пришел Командору на помощь Димка.

– Но это же какой-то зверь, а не тренер! – всплеснула руками Коврова-Водкина.

– Нет, Наталья Владимировна, – возразил Петька. – Восточные боевые искусства требуют самоограничения.

– О да, – горячо поддержала его хозяйка дома. – Восточные боевые искусства – это целая философская система.

– Вот именно! – заорал Димка. – Поэтому Петьке и нужен ваш череп!

– Для боевых искусств? – удивленно подняла брови Наталья Владимировна.

– Для поднятия боевого духа! – осенило Командора. – Тренер мне рекомендовал раз в неделю делать упражнения, глядя на чей-нибудь череп. Вот я и хочу попробовать. Но своего черепа у меня нет. Вы мне не одолжите вот этот, хоть на денек?

– Бери! – разрешила Коврова-Водкина.

– Спасибо, Наталья Владимировна! – пылко поблагодарил Командор. – Я вам его завтра верну.

– А не вернешь, – вдруг послышался за его спиной суровый окрик Филимоновны, – будешь со мной иметь дело. Совсем обнаглели. Такую ценность берут.

В руках домработница держала поднос с чашками, чайниками и блюдом пирожных.

– Велела чай подавать, так иди в столовую, – обратилась она к хозяйке.

– Раз тебе, Петя, нельзя, можешь не пить, – поглядела Коврова-Водкина на Командора. – А остальных прошу.

И Наталья Владимировна первой направилась в столовую.

Вскоре вся компания, к большой зависти Командора, поглощала какие-то потрясающие пирожные, которые вчера вместе с видеокассетой доставила из города Светлана Водкина, навещавшая мать. Петька какое-то время мужественно терпел. Затем, увидав, что Димка запихивает в рот уже пятое пирожное, сказал:

– Извините, Наталья Владимировна, но нам уже пора.

– А я бы еще посидел, – не был согласен с такой торопливостью Димка.

– В следующий раз посидишь подольше, – постучал пальцем по циферблату часов Командор.

Остальные поневоле стали прощаться. Наталья Владимировна, как обычно, пригласила «юных друзей» заходить в любое время. А Филимоновна не преминула напомнить, чтобы Петька как можно бережней обращался с черепом. Когда Командор уже направлялся к крыльцу, домработница вдруг остановила его и еще раз бережно обтерла собственным фартуком «историческую реликвию». После чего ребятам наконец удалось окончательно покинуть гостеприимный дом.

Едва они вышли за ворота, Люська спросила:

– Петя, а что тебе даст этот череп?

– Он с его помощью душу будет усовершенствовать, – буркнул Димка.

– Я, между прочим, не к тебе обращаюсь, а к Пете, – не сводила Люська глаз с Командора.

– А мы тебе отвечаем, – смерила ее совсем не ласковым взглядом Настя.

– Слушай, что нам с ней делать? – зашептал Димка на ухо Командору. – Нас ведь уже ребята ждут.

– А чего это вы там шепчетесь? – мигом засекла ребят Люська.

– Шепчемся? – разыграл удивление Петька. – Даже и не думали.

– Ну, может, у вас какие-нибудь секреты, – казалось, еще сильней заострился и без того остренький Люськин носик.

– От тебя у нас нет секретов, – посмотрел Люське прямо в глаза Димка. «Господи! – взмолился про себя он. – Как нам от нее избавиться?»

– Кстати, Люся, – первой сообразила, что делать, Маша. – Нам сейчас нужно в Борки.

– В деревню, что ли? – немедленно скисла Люська.

– Ну! – подтвердил Дима.

– А чего вас туда тянет? – пожала плечами Люська.

– Нам интересно, – отозвалась Маша.

– Что там может быть интересного? – не понимала Люська.

– Пойдем с нами и увидишь, – сказала Настя.

– Вовка сказал, что научит нас корову доить! – к полному ошеломлению друзей, объявил Димка.

Секунду спустя выяснилось, что лучшего способа избавиться от Люськи никто бы изобрести не смог.

– Корову? – охнула Люська. – Какая мерзость!

– Почему мерзость? – мысленно благодаря брата за смекалку, спросила Маша. – Ты ведь, Люся, молоко пьешь?

– Только импортное, – заявила Люська.

– Ох, и как же мы забыли! – звонко расхохоталась Настя. – Ведь это только наше простецкое молоко получают из коров! А импортное – совершенно другое дело!

– Очень ты умная, – готова была испепелить ее взглядом Люська.

– Так, значит, пойдешь с нами учиться доить корову? – с приторной любезностью осведомился Дима. – Думаю, если мы попросим, Вовка тебе разрешит.

– Возитесь сами в своем навозе! – вспыхнула Люська. – И вообще, вашей бабушке будет известно, какими вы мерзостями занимаетесь! – обратилась она к близнецам. – Можете отправляться в свои Борки!

И, резко развернувшись, она зашагала к собственной даче.

Четверо членов Тайного братства, не дожидаясь, пока Люська передумает, нырнули в первый же переулок и кинулись бегом к даче Мироновых. До встречи с Вовкой и Сашей у них еще оставалось немного времени.

– Ну, ребята, – уже в шалаше облегченно вздохнул Димка. – Все-таки мы от нее отделались.

– Теперь скандал будет, – покачала головой Маша.

– Ничего, – ободрил друзей Командор. – Нам только день бы дожить да ночь продержаться.

И он ласково потрепал по голове древний череп.

– Боюсь, бабушка наша так долго не продержится, – скорбно поцокала языком Маша.

– Бабка спятит, – с такой радостью подтвердил Димка, словно только всю жизнь и мечтал об этом.

– Почему? – не поняла Настя.

– А ты представляешь, что ей о нас расскажут, – ответила Маша.

– Про книгу Аполлона Парнасского бабушка уже знает, – подхватил брат. – Уверен, что до конца дня кто-нибудь ей обязательно сообщит и про череп. А потом Люська доложит, что мы вместе с черепом отправились доить корову. Вот и судите сами, – развел руками Терминатор.

– Н-да, – пробормотал Петька. – Такого ни один нормальный разум не переварит. Ладно. В конце концов опять свалите все на меня. Вернее, на моего тренера.

– То есть вроде бы это он велел тебе вместе с черепом и книгой Парнасского корову доить? – захохотал Димка.

– Ну да, – кивнул Петька. – Вроде бы как доить корову мне тоже необходимо для духовного совершенствования. Таким образом происходит слияние меня с природой!

– Боюсь, бабушка на такое не клюнет, – засомневалась Маша.

– Когда не клюнет, тогда и будем другие версии отрабатывать, – сказал Командор и, взглянув на часы, добавил: – Пошли к ребятам.

По дороге к месту встречи друзья договорились, что постараются выспросить у Вовки как можно больше о родственниках.

– Только ты, Димка, больше его не пугай, – предупредил Петька. – С Вовки и так достаточно.

На сей раз Терминатор спорить не стал. Он и сам чувствовал, что утром несколько увлекся.

– Кстати, Петька, ты так нам еще и не сказал, что мы должны делать сегодняшней ночью, – напомнила Настя.

– Вот сейчас с ребятами встретимся, тогда и распределим роли, – объяснил Командор.

Вовка и Саша уже сидели на берегу.

– Ну? – едва увидав членов Тайного братства, спросил Вовка. – Достали?

– В лучшем виде, – кивнул Командор.

– Показывай, – потребовал Саша.

– С какого это перепуга мы были обязаны среди бела дня тащиться через весь поселок с черепом? – покрутил пальцем возле виска Димка.

– Ну в сумочку пластиковую положили бы, – крайне разочаровало отсутствие черепа Вову.

– Полюбуешься ночью, – строго сказала Маша.

– И вообще, череп как череп, – снова заговорил Дима.

– Мужской или женский? – полюбопытствовал Саша.

– Вот ты с ним ночью увидишься – сам и спросишь, – усмехнулся Петька.

– Видишь ли, Сашенька, – подхватила Маша. – Нам этот череп почему-то о своей половой принадлежности доложиться не соизволил.

– А я, между прочим, еще никогда в жизни настоящий череп в руках не держал, – сообщил Вова. – Только однажды в школе пластмассовый труп человека из кабинета в кабинет перетаскивал. Меня биологичка попросила.

– Лучше пластмассовый, – заверила его Настя. – А то как представишь себе, что этот череп когда-то был живым человеком, прямо жутко становится.

– Ничего. Я смелый, – и на сей раз не смутился Вова.

– А ты вообрази на минуточку, – продолжала Настя, – что вот так же твоим черепом кто-то будет играть.

– Моим не надо! – тут же воскликнул мальчик. – Мне о таком даже думать неприятно.

– Вот видишь, – покачала головой рыжая девочка.

Вовка, похоже, задумался. Раньше ему такие мысли как-то не приходили в голову.

– Кстати, – вспомнилось Петьке. – Учти, если тебя кто-нибудь из наших родичей будет спрашивать, то отвечай, что сегодня учил нас доить корову.

– Какую корову? – не понял Вовка.

– Ну корова-то у вас есть? – решила уточнить Маша.

– И не одна, а три, – внес ясность Вова.

– Ну вот ты и учил нас доить, – с заговорщицким видом произнес Петька.

– Да я сам не умею, – признался Вова. – И вообще мне коровы не очень нравятся. Я предпочитаю компьютер.

– А он у тебя есть? – удивился Дима.

– Ну, – подтвердил Вова. – Отцу моему на прежней работе очень долго зарплату не выдавали. Он сперва с ними долго ругался, а потом в счет зарплаты компьютер забрал и уволился.

– А они что? – заинтересовался Петька.

– Они нормально, – ответил Вова. – Отец говорит, у них этих компьютеров было пруд пруди. А вот с наличностью полная труба. В общем, они даже были довольны, что так легко от отца отделались.

– А кем он там у тебя работал? – словно бы невзначай спросила Настя.

– Кладовщиком, – сказал Вова. – И сейчас на другой фирме тоже в кладовщики оформился.

– А бабушки с дедушками у тебя кто? – решил заодно выяснить Дима.

– Покойники, – помрачнел Вова. – Мамины отец с матерью лежат на здешнем кладбище, – указал Вовка в сторону старинного погоста, где был фамильный склеп князей Борских. – А отцовские похоронены в другом месте.

– А при жизни твои бабушки с дедушками кем были? – не отставал Димка.

– Обыкновенными людьми, – уже надоели его расспросы Вовке. – И вообще, дались тебе мои родичи. Лучше скорей объясните, как сегодня ночью нужно себя вести?

– Верно, – поддержал его Саша. – А то какой-то ерундой занимаемся.

– Тогда слушайте, – начал Петька. – У всех, кроме меня, лица должны быть закрыты черной тканью с прорезями для глаз.

– А маски из черных колготок нельзя? – спросила Настя. – В них и лица будут закрыты, и прорезей делать не надо. И так все видно.

– Молодец! – восхитило такое простое решение Петьку. – Сумеете сделать маски из черных колготок? – повернулся он к Вове и Саше.

– Уж как-нибудь, – отвечал Вовка.

– Одежда тоже должна быть черной, – внес еще одно уточнение Командор.

– Черные джинсы и черная майка, – тут же сказал обстоятельный Саша. – Лучше по такой погоде ничего не придумаешь.

– У меня и то и другое есть, – поторопился сообщить Вовка.

– Мы тоже найдем, – ответила за себя и за друзей Настя.

– Вы-то найдете, – хмуро проговорил Петька, – а вот со мной сложнее. Я уже весь дом перерыл в поисках черного длинного плаща. Нашелся всего один. У матери. Но мне его разве что на нос хватит.

Трое членов Тайного братства кленового листа понимающе кивнули. Одежда миниатюрной и худенькой Маргариты Сергеевны никак не могла налезть на коренастого широкоплечего Петьку.

– Думайте, – посмотрел он на друзей. – Может, у вас найдется что-нибудь подходящее?

– Мои родители черного вообще не носят, – тут же ответила Настя.

Вскоре выяснилось, что и члены четырех остальных семейств, как нарочно, испытывают стойкую неприязнь к черной верхней одежде.

– Хоть бы какое-нибудь черное покрывало, – мечтательно произнес Командор. – Я бы в нем дырку для головы прорезал. Чем не пончо?

Ребята задумались. Настроение у всех резко упало. Эксперимент был на грани срыва.

– Может, в магазине на станции купим какую-нибудь черную хламидомонаду? – предложил Димка.

– Это идея! – оживился Петька.

– Совсем не идея, – расстроенно произнес Вова. – Универмаг в Задорах сегодня закрыт на учет. Меня после обеда посылали за хлебом на станцию. И я объявление видел.

– Мантия! – вдруг оглушительно заорал Димка. – Дедушкина мантия нас спасет!

– Мантия? – переспросил Петька.

– Ну да, – кивнул Димка. – Оксфордская! Докторская! Почетная! Она до сих пор у него в кабинете висит в шкафу. Бабушка и не заметит, что мы ее взяли.

– В общем-то, не должна, – подтвердила Маша. – Хотя это и семейная реликвия.

– Она как раз черная, – продолжал Димка, – и будет тебе до пят.

– Правильно, – согласилась сестра, – дедушка был гораздо выше Петьки, а мантия даже ему доходила почти до щиколоток. Он при нас с Димкой ее несколько раз надевал. Поэтому я хорошо запомнила.

– Тогда все в порядке, – просиял Петька. – С гримом у меня все в ажуре. Воспользуюсь маминым макияжем! Тем более что предки уедут в город и останутся там ночевать.

– Счастливый, – позавидовала Настя. – А мне снова придется класть «куклу» в постель.

Техника ночных вылазок у членов Тайного братства была разработана еще во время прошлого расследования и особых проблем не вызывала. Анна Константиновна принимала снотворное и обычно до утра не просыпалась. Поэтому близнецы попросту, захватив ключи, тихо удирали из дома. Настя, положив в кровать свернутый в рулон плед, вылезала через окно и таким же образом возвращалась. А тренированный Петька, когда родители были дома, спускался со второго этажа по веревке, которую позаимствовал из альпинистского снаряжения Валерия Петровича.

С Вовой и Сашей, как вскоре выяснилось, дело обстояло еще проще. В погожие дни оба спали на раскладушках в саду.

– Уйдем – вернемся, никто из предков и не чухнется, – скороговоркой объяснил Вова.

– Тогда едем дальше, – продолжал Петька. – Что бы ни произошло во время эксперимента, никто из вас не должен произносить ни слова. С призраком имеет право вести беседу только медиум, которым в данном случае буду я.

Остальные кивнули.

– Внимательно следите за жестами призрака, – продолжал напутствовать Командор. – Я могу что-нибудь упустить из вида. А вы мне после подскажете. Это очень важно. В книге Парнасского приведена таблица жестов. В ней сказано, что означает каждый жест привидения. – Петька умолк и, немного подумав, добавил: – Ну, кажется, все. Главное, ничего не забудьте. Встречаемся возле дамбы в час ночи.

– А маски надевать сразу или на месте? – спросил Саша.

– У Парнасского по этому поводу никаких рекомендаций нет, – ответил Командор. – Но, мне кажется, лучше сразу. Иначе еще забудем. Обидно, если из-за такой мелочи сорвется эксперимент.

– Да я лучше сейчас маску надену, чем он сорвется! – был кровно заинтересован в положительных результатах эксперимента Вова.

– Сейчас не надо, – порекомендовал Димка. – Иначе ты попадешь не к развалинам Борских, а в сумасшедший дом.

– Говори, говори, – обиделся Вовка.

– Ладно, ребята, до встречи, – заторопился Петька. – А то мне еще надо увидеться с предками до их отъезда. А потом я должен сосредоточиться и накопить побольше энергии.

– А нам с Димкой нужно втайне от бабушки свистнуть мантию, – добавила Маша.

– И это может занять очень много времени, – сосредоточенно проговорил Димка. – Потому что, если бабушка пишет сейчас в кабинете свои мемуары, ее придется оттуда выманить каким-нибудь важным предлогом.

– Тогда идите, ребята, – заволновался Вова. – А то вдруг еще не успеете…

Без пяти час пополуночи к дамбе под покровом июльских сумерек приблизилась странная компания в черном. Все, кроме Петьки, были в масках. Лишь лицо Командора бледным пятном маячило в темноте. Красный «третий глаз» посредине лба в сумерках выглядел черной дырой, и это вызывало невольный ужас даже у Насти и близнецов.

– Ну и жуткий видок у тебя, – в который раз уже прошептал Димка.

– Чем разглагольствовать, давай сюда мантию, – распорядился Петька.

Димка протянул ему пластиковый пакет. Петька достал мантию академика Серебрякова.

– А на фига ты вешалку приволок? – спросил он у Димки.

– Времени не было, – объяснил Терминатор. – Бабка, конечно, работала. Потом ее позвали к телефону. Ну и я быстренько мантию в окно кабинета выкинул, чтобы не рисковать. А потом мы с Машкой в кустах сирени ее нашли. Так что, с вешалкой она или без вешалки, нам некогда было думать.

– Тогда ты и понесешь, – вернул Димке плечики Петька.

Он облачился в мантию. Та и впрямь доходила ему до пят и даже несколько более того. Сделав пару-другую пробных шагов, Петька споткнулся и упал.

– Нет, в этом ходить нельзя, – поднявшись на ноги, заявил он.

– А ты подтяни мантию вверх и придерживай, – порекомендовала Маша. – Как в старину дамы придерживали свои платья.

Петька попробовал, но снова споткнулся.

– Уж не знаю, как эти дамы ходили, но у меня не выходит. Нет, – быстро разоблачился он. – Пожалуй, я до развалин дойду без нее.

– Эй! – послышался шепот под дамбой.

Мгновение спустя на мост вышли еще две совершенно черные фигуры.

– Ну пошли, что ли? – не терпелось узнать собственную судьбу Вовке.

Саша вытащил из кармана фонарик.

– Молодец, – похвалил его за предусмотрительность Командор. – Но возле развалин ты его погасишь. У Парнасского сказано: призрак должен видеть только свечу и никаких других источников света.

Едва Петька произнес слово «призрак», со стороны пруда послышался тихий стон.

– Княжна Вера, видно, шалит, – дрогнул голос у Вовы, и он быстро перекрестился.

Ребята остановились. Прислушались.

– Затихла, – отметил Вова.

Они пошли дальше. Ночь выдалась безлунной и тихой. Развалины смутно маячили в темноте, как театральная декорация. И вообще все вокруг казалось зыбким и призрачным. Петька первым приблизился к пролому в стене и шагнул внутрь.

– Ты пока не гаси фонарь, – обернулся он к Саше. – Сейчас нарисую круг, тогда и выключишь.

Саша посветил на пол фонариком. Петька, нашарив в кармане мел, быстро очертил круг. Затем извлек из другого кармана свечу и чиркнул зажигалкой.

– Вот теперь гаси, – сказал он Саше.

Фонарик погас. Дрожащее пламя свечи бросало мутные отблески на таинственную стену.

– Настасья, дай мне череп, – протянул свободную руку Петька. – Все становятся рядом со мной, – взяв череп, добавил он.

Ребята подошли вплотную к меловому кругу.

– За круг ни в коем случае не заступайте, – предупредил Петька.

Остальные молча кивнули.

– Готовы? – задал новый вопрос Командор.

Еще один безмолвный кивок был ему ответом.

– Тогда я начинаю, – едва слышно произнес Петька.

Он вытянул вперед руки с черепом и свечой. Встал на левую ногу. Досчитал до семи. Переместился на правую ногу. Вновь сосчитал до семи. Встал на обе ноги. Три раза глубоко вдохнул. Три раза выдохнул. И наконец, крепко зажмурив глаза, произнес очень короткое заклинание на непонятном языке, который в книге Парнасского был назван языком перуанских индейцев.

Затем мальчик открыл глаза. Из стены, прямо на него, шагнул черный призрак.

Глава VI Слишком много призраков

Петька замер. Не успел он еще ничего сообразить, как призрак оглушительно вскрикнул. Из уст Командора вырвался вопль ужаса, который немедленно подхватили ребята. Руки Командора невольно разжались. Свеча и череп упали на пол. А неудачливый медиум, в два прыжка одолев пролом в стене, кинулся бежать без оглядки. Друзья последовали за ним. Их громкий топот окончательно сбил Петьку с толку. Ему чудилось, будто бы черный призрак гонится за ним по пятам и вот-вот утащит его за собою в потусторонний мир. От одной мысли об этом кровь стыла в жилах. И Командор, не разбирая дороги, все бежал подальше от страшных развалин.

Остальные ребята тоже, естественно, видели, как черный призрак вышел из стены. И были напуганы даже сильнее Петьки. Ибо когда послышался его вопль, пятеро друзей решили, что привидение учинило над Командором хоть и краткую, но страшную расправу. А потому «ассистенты медиума» тоже с немыслимой скоростью улепетывали с места событий.

Вдруг Петька увидел, как прямо на его пути выросла белая фигура. Ноги у Командора словно прилипли к земле. Перед ним стоял призрак с белым лицом, на котором зияли черные провалы глазниц. Ночной ветерок поигрывал складками ослепительно белого савана. Призрак не двигался. Ребята – тоже.

– Вера! – первым обретя дар речи, возопил Вовка. – Утопленница!

Утопленница взвизгнула тоненьким голоском и ломанула в кусты.

Из кустов тут же раздался выстрел, сменившийся визгом, истошными криками и громким треском сучьев.

– Бежи-им! – издал новый вопль Вова.

Остальных уговаривать не пришлось. Вся компания бросилась подальше от того места, где скрылось белое привидение. Они мчались, не разбирая дороги.

Когда в темноте уже показались очертания старой дамбы, Димка, будто бы обретя второе дыхание, рванул вперед и немедленно наступил на волочащуюся полу мантии Командора, одновременно толкнув старого друга в спину.

Петька, мало чего соображая, вскрикнул. У него не было никаких сомнений, что его все-таки настиг призрак. «Вот только какой? – падая, подумал Командор. – Белый или черный? Или оба вместе?» Петька попробовал вырваться, но свалился.

Он угодил прямо под ноги Димке. Тот немедленно рухнул на Петьку. И они, все сильнее и сильней запутываясь в длинной мантии, кубарем покатились вниз с высокого и крутого берега прямо к воде.

Четверо остальных ребят, остановившись наверху, немо следили за развитием событий. Оксфордская мантия профессора Серебрякова опутала двух старых друзей словно кокон. Петька и Димка были не в состоянии шевельнуть ни руками ни ногами. Петька к тому же по-прежнему полагал, что какие-то страшные потусторонние силы увлекают его в мир иной. А так как они с Димкой катились вниз, то Командор, начитавшийся Аполлона Парнасского, имел все основания опасаться, что призраки тянут его прямиком в преисподнюю.

Командор принял решение просто так не сдаваться. Извиваясь всем телом, он попробовал высвободиться из крепких объятий призрака. На что противник почему-то ответил голосом Димки:

– Спятил? Больно же ведь!

Тут подоспели ребята и начали распутывать пленников оксфордской мантии. Это им удалось далеко не сразу. Димка проявил себя достойным наследником дедушки. И, как это водится у хороших учеников, значительно обогатил семейные традиции личными достижениями. Ибо после оксфордских подвигов Дмитрия Александровича мантия оставалась цела. Теперь же, как справедливо заметила Маша, семейная реликвия Серебряковых годилась разве что в качестве экспоната для музея боевой славы, где могла бы изображать нечто вроде знамени, вынесенного с поля брани после массированного артобстрела.

Урон был хорошо заметен даже при свете фонарика. То, что не порвалось, было заляпано глиной. В нескольких местах на изысканной английской ткани ручной работы отпечатались подошвы Димкиных кроссовок.

– Наверное, она в таком виде бабушке не понравится, – покачал головой Терминатор.

– Я лично в этом совершенно не сомневаюсь, – ответила Маша.

– Пусть пока мантия полежит у меня, – предложил Командор. – А потом отнесем ее в срочную химчистку.

– А я после чистки попробую ее подштопать, – сказала Настя.

– Хорошо бы ее еще бабушка в шкафу не хватилась, – покачала головой Маша. – Иначе придется врать, что мантию сожрала без остатка какая-нибудь большая моль.

– Мантия, мантия, – затараторил Вовка. – Вы лучше скажите, что там-то было.

И он с явным страхом покосился в ту сторону, где остались развалины, кладбище и вся нечисть, с которой совсем недавно пришлось иметь дело ребятам.

– Знаете что, – стал первым карабкаться по склону берега Петька. – Лучше пошли ко мне. Предков-то моих все равно нет. Вот у меня дома все и обсудим.

– Тебе проще, – жалобно проговорил Саша, у которого до сих пор внутри все дрожало. – А нам с Вовкой потом в темноте возвращаться.

– Можете у меня побыть до рассвета, – сказал Петька. Ему после недавно пережитого было боязно оставаться одному в огромном пустом доме.

– Тогда ладно, – согласились мальчики из Борков.

Никогда еще освещенные комнаты дачи не казались всем шестерым ребятам такими уютными. Едва они сорвали с себя черные маски, а Петька отмыл лицо от грима, как все ночные приключения стали представляться им чем-то вроде кошмарного сна. К тому же Петька немедленно ощутил голод и жажду – ведь у него с утра не было во рту и маковой росинки. Остальные тоже не отказались подкрепиться. Как-никак шестеро друзей испытали изрядный стресс.

Вскоре, жуя бутерброды и запивая их чаем, ребята принялись гадать, что же все-таки с ними приключилось.

– Ты призрака-то хоть разглядел? – начал расспрашивать Вова.

– Похож он на князя Юрия Борского? – вклинилась Настя.

– Да я только в общих чертах…

– Надо было осмотреть внимательней! – с укором произнес Димка.

– А вы сами куда смотрели? – возмутился Петька. – Между прочим, рядышком находились.

– Да где же нам было смотреть! – вскипел Димка. – Сперва призрак как заорет! Потом ты заорал. А потом все побежали. А ты говоришь, смотрели бы.

– Н-да-а, – смущенно протянул Петька. Теперь он очень стыдился своего поспешного бегства.

– Ты хоть понял, что князь Борский хотел нам сказать? – спросил Вова.

– Я даже не разобрался, был ли это и впрямь князь Борский, – честно признался Петька.

– Он самый, – без тени сомнения заявил Вовка. – Иначе Вера-утопленница бы не появилась…

– Я не понимаю, откуда она-то взялась? – пожал плечами Командор. – Я ее лично не вызывал.

– Верно, племяннику на помощь пришла, – предположил Саша.

– А чего ему помогать? – не поняла Настя. – Мы ведь с ним только поговорить хотели.

– Ну, может, на всякий случай, – сказал Вова. – Кто их, призраков, знает, как у них принято.

– Об этом, по-моему, у Парнасского не говорится, – ответил Петька.

– Я не пойму, чего он так закричал? – посмотрела Настя на Командора.

– Петьку, наверное, испугался, – усмехнулась Маша. – Вы только вспомните, какая у него была жуткая белая морда. Да еще он череп держал в руках.

– Уж кому-кому, а покойникам-то бояться черепа нечего, – покачал головой обстоятельный Саша.

И только тут Петьке вспомнилось еще кое-что из книги Парнасского.

– А вы знаете, – тихо произнес Командор. – Призрак кричал не случайно.

– Ну да? – подался вперед Вова.

– Ты только не волнуйся, – сказал ему Командор. – Тут еще надо проверить. Может, это еще и не к тебе относится.

– Что относится не ко мне? – задрожали губы у Вовы.

– Говорю же, не гони волну раньше времени, – вновь начал успокаивать его Командор. – Вдруг Борский, или кто он еще там, предупреждал совсем не тебя и твою маму, а, например, вашего соседа Василия? А вам явился, чтобы вы тоже его предупредили.

– Ты лучше, Петька, давай, говори, – произвели на Вову совершенно обратный эффект утешения Командора. – Чему быть, того не миновать.

– В общем, – с неохотою начал Петька, – Парнасский пишет, что, если призрак принимается кричать или стонать, значит, уж точно кому-то грозит беда.

– Напрасно ты не узнал кому, – покачал головой Димка.

– Что было, то прошло, – виновато откликнулся Командор. – Придется нам завтра повторить эксперимент.

– А где череп? – тут же полюбопытствовал Вовка.

Петька исторг панический вопль. Он только сейчас вспомнил, что череп по его милости остался среди развалин усадьбы.

– Надо срочно его спасать, – сказал Командор.

– Ты бросил, ты и спасай, – совершенно не улыбалось Димке тащиться ночью к усадьбе с призраками.

– Дождемся рассвета и вместе сходим, – предложила Настя.

– Это уж обязательно, – горячо поддержал ее Вова.

– Без черепа нам теперь никуда, – согласился Саша.

– И призрака не вызовешь, – добавил Дима. – И Филимоновна нас убьет.

– Про Филимоновну лучше не говори, – живо представилось Петьке, какую расправу учинит над ним Филимоновна за утрату «исторического достояния» профессора Водкина.

– Эй, ребята, – прошептал Вова. – А если князь Борский мне уже на завтра несчастье предсказывал?

Вопрос застиг членов Тайного братства врасплох. Они задумались. Вовка вполне мог оказаться прав. Но как уберечь его от беды, если даже не знают, откуда угрожает опасность? Наконец Петька первым нарушил молчание:

– Мне кажется, выход есть.

– Какой выход? – переспросили ребята.

– Ну, Сашке-то призрак не являлся, – начал объяснять Командор. – Значит, ему по идее ничего не угрожает. Поэтому Вовке сегодня нужно лечь спать у Сашки в саду. А ты, Сашка, переберись к Вовке.

– Отлично! – обрадовался Вова.

– Кому как, – совершенно не разделил его воодушевление Саша. – А если на меня кто-нибудь нападет ночью?

– А ты на фига им сдался? – пожал плечами Димка.

– Так они же меня за Вовку могут принять, – совсем упало настроение у Саши.

– К тому же еще не факт, что Вовке угрожают люди, а не потусторонние силы, – сказала Настя. – А им, знаете ли, как-то плевать, кто и в каком саду спит. Уж они-то мигом просекут что к чему.

– Какие еще потусторонние силы? – взвыл Вовка.

– Ну, например, кто-нибудь тебя сглазил, – продолжала Настя. – Вот в дело и вступили потусторонние силы.

– Да меня вроде и сглаживать некому, – еще сильнее перепугался Вовка. – Я никому ничего плохого не делал.

– Каждый так о себе думает, – невесело усмехнулся Димка, – а как поглубже копнешь, выясняется, что окружающий мир полон твоих врагов.

– Погоди-ка, философ, – перебил его Петька. – Мне вот что сейчас пришло в голову. Например, призрак Борского хотел нас о чем-то предупредить. Но я испугался и убежал. И тогда он послал нам навстречу свою тетку-утопленницу. Вы понимаете, – кинул многозначительный взгляд на друзей Командор. – У-топ-лен-ни-цу.

– Да слышали мы про утопленницу! – охватило раздражение Димку. – Сколько ты нам еще повторять будешь?

– Ой, я, кажется, поняла, – почти шепотом проговорила Настя. – Раз нам явилась утопленница, значит, князь Борский предупреждал, что кого-то собираются утопить.

– К-кого утопить? М-меня? – мигом стал заикаться Вовка.

– Полагаю, что да, – бодренько отозвался Димка. – Или, в крайнем случае, твою маму. Первый раз-то вы вместе призрака видали. Ой!

Это Маша ткнула изо всех сил любимого брата в бок.

– А з-зачем нас с м-матерью т-топить? – не мигая, глядел Вова на Командора.

– Пока не знаем, – пожал плечами тот.

– Чтобы я теперь ближе чем на километр подошел к этому проклятому пруду! – воскликнул Вова. – И мать не пущу.

– Ну утонуть-то, положим, можно и в ванне, – словно бы вскользь заметила Маша.

– Тогда мыться тоже не стану до тех пор, пока все не выясним, – был готов ради спасения жизни на любые кардинальные меры Вова.

– Если кто захочет тебя утопить, то хоть мойся, хоть не мойся… – сгустил краски Дима. – Вон философ Паскаль говорил, что человека может убить всего одна капля воды.

– Философию Паскаля мы, Димка, пожалуй, обсудим потом, – отмахнулся Петька. – А ты, Вовка, так уж сильно не расстраивайся, – перевел он взгляд на младшего мальчика. – Теперь нужно продержаться даже меньше суток. А следующей ночью мы у Борского уж все точно выясним. Теперь я не испугаюсь.

– Теперь мы хоть убедились, что метод Парнасского и впрямь действует, – напомнила Настя.

– Именно, – подхватил Командор. – А значит, не все потеряно.

– Череп потерян, – сказал Саша. – А без него, между прочим, мы как без рук.

– Кстати, уже светает, – поглядела на окна Настя.

Ночные сумерки и впрямь рассеялись. С улицы доносился птичий щебет.

– Пошли, – поднялся на ноги Петька. – Если этот череп вдруг кто-нибудь из развалин свистнет, нам с вами во всех отношениях труба.

– Я н-не п-пойду, – снова стал заикаться Вова.

– Да мы ведь все вместе, – попыталась его ободрить Настя.

– В-все р-равно, – заявил он. – Какая, например, от вас польза, если сама Верка-утопленница меня в пруд потащит.

– Да утопленница твоя теперь до ночи отдыхать будет, – сказала Маша.

– Когда они отдыхают и вообще отдыхают ли, никому точно не известно, – в свою очередь, не хотелось идти к развалинам Саше.

– Тогда сделаем так, – принял решение Петька. – Сейчас в темпе проводим ребят до Борков, а потом отправимся на развалины.

Саша и Вова немедленно заявили, что именно так будет лучше всего. При этом Вова сказал, что прямо падает от усталости, а потому боится, как бы вообще не заснуть на ходу по дороге к усадьбе. А Саша добавил, что считает совершенно излишним отправляться такой большой компанией всего лишь за одним черепом.

– Сами, без нас, как-нибудь донесете, – заявил он.

Димка уже раскрыл рот, чтобы отпустить шуточку по поводу «смелых парней», но Маша, разгадав его намерения, быстро проговорила:

– Так и впрямь будет лучше всего. По крайней мере, пока нас нет рядом, Саша последит за Вовкой.

– Как это «последит»? – не дошло до Саши.

– Очень просто, – уже был готов план у Маши. – Перетащишь к нему в сад свою раскладушку. А потом привяжете к ногам длинную веревку. Спать она вам не помешает. Зато если кто-нибудь нападет на Вовку, ты, Сашка, мигом проснешься и поднимешь шум.

– Отлично! – одобрил Командор. – А если остаток ночи пройдет спокойно, сразу же после завтрака шуруйте ко мне в шалаш. И весь день до следующей ночи постараемся держаться вместе.

Все эти меры предосторожности настолько приободрили Вовку, что по дороге к Боркам он даже принялся что-то насвистывать. Правда, когда члены Тайного братства хотели расстаться с новыми друзьями у поворота в деревню, Вовка вдруг заявил:

– Вообще-то на всякий случай посмотрите, где я живу. Чтобы потом не искать, если вдруг срочно понадоблюсь.

– Пошли, – согласился Петька.

Они проводили ребят до самого Вовкиного дома. И даже по просьбе младшего мальчика подождали, пока Саша сбегал за раскладушкой. Вовка, не тратя зря времени, отыскал в сарае пеньковую веревку.

– Вот, – с гордостью продемонстрировал он моток членам Тайного братства. – Эта уж наверняка не порвется.

Тут на горизонте возник Саша в обнимку с собственной кроватью.

– Пошли, – зевнул он. – Спать охота.

– Значит, после завтрака сразу ко мне, – напомнил Командор и направился вместе с близнецами и Настей к развалинам.

Череп ребята нашли без труда. Он одиноко валялся возле стены.

– Бедненький! – нагнулась за черепом Настя. И, погладив его, словно котенка, добавила: – Не беспокойся. Мы уже тут. Ой! Смотрите! – пригляделась девочка. – А от него кусок откололся.

– Боюсь, теперь Филимоновна от моей головы тоже кусок отколет, – немедленно отреагировал на сообщение Петька.

Взяв череп из Настиных рук, он внимательно его обследовал. У основания черепа и впрямь откололся кусок. Опустившись на корточки, Командор пустился на поиски утраченного фрагмента «исторической реликвии».

– Давай помогу, – вызвался Терминатор.

– Даже не вздумай, – откликнулся Командор. – Иначе…

Он не договорил. Ибо в тот самый момент Димкина нога едва не раздавила бесценный кусок черепа. Петька перехватил ногу друга в воздухе. И бережно поднял осколок.

– Ну, слава богу! – выпрямился Командор.

– Не понимаю, чему ты так радуешься? – скорбно покачала головой Маша. – Никак собрался возвращать Ковровой-Водкиной череп по кускам?

– Сейчас вернусь домой и посажу этот осколок на японский суперклей, – ничуть не обескуражили ее слова Командора. – Должен взять намертво.

– А по-моему, этот череп и так достаточно мертвый, – отпустил мрачную шуточку Дима.

– Не обижай череп, – ответила Настя. – Он нам еще пригодится.

Петька, бережно убрав осколок в карман и прижимая к груди «историческую реликвию», вновь начал обследовать стену. Но, сколько ни приглядывался, ничего сколько-нибудь примечательного не обнаружил. Наконец, Димка, не выдержав, заявил:

– Может, я что-то не то говорю, но мне, лично хотелось бы хоть немного поспать.

– В общем-то, Димка прав, – согласилась Настя.

Петька тоже чувствовал себя при последнем издыхании.

Да и делать сейчас в развалинах было совершенно нечего. Ребята поспешили обратно.

– Слушайте, – вдруг сказал Димка. – По-моему, я знаю, кто угрожает Вовке и его маме.

– Ну, конечно же, Вера-утопленница, – фыркнула Маша. – До нашего Димочки наконец дошло.

– Никакая не Вера-утопленница, – возразил брат. – Я лично вообще не пойму, зачем она появлялась.

– Прудик рядом. Нырни и спроси, – предложила Маша. – А заодно потом нам расскажешь, как выглядит царство русалок.

– Отстань, – буркнул Димка. – С Вовой дело обстоит гораздо проще и одновременно гораздо сложнее.

– То есть? – поглядели на Димку друзья.

– А вы хорошо помните, что Вовка нам рассказывал про своего отца? – спросил тот.

– Да вроде бы ничего интересного, – отозвалась Настя. – Какой-то он у них там кладовщик.

– Ничего интересного! – возмутился Димка. – Тебе бы, Настасья, только и думать о погибших князьях. А все дело как раз и есть в Вовкином отце.

– Да при чем тут он? – не понимала Настя.

– А при том, – продолжал Димка, – что какому-то там кладовщику фирма просто так, за красивые глазки, компьютер не отдаст.

– А она и не отдавала, – внесла уточнение Настя. – Вовкин отец сам этот компьютер взял. Вместо зарплаты.

– Ну и наивный ты человек, Настасья, – покачал головой Димка. – Любую лапшу тебе на уши можно повесить, а ты и поверишь. Значит, по-твоему, Вовкин отец спер компьютер, а хозяева фирмы обрадовались.

– Но они же были должны Вовкиному отцу много денег, – сказала Настя.

– Это еще не повод компьютерами разбрасываться, – возразил Димка.

– Между прочим, Димочка, – вмешалась Маша, – сейчас многие предприятия с сотрудниками вместо денег вещами расплачиваются.

– Весь вопрос, какими вещами, – не смутился брат. – Если бы, например, Вовкиному отцу в счет долга предложили контейнер отечественных эмалированных чайников или кастрюль, или там банные полотенца, или уж, на худой конец, три мешка сахарного песка, то я бы еще поверил. Но компьютер!..

Тут Терминатор выдержал выразительную паузу.

– А в Димкиной версии что-то есть, – задумчиво проговорил Командор.

– Не что-то, – откликнулся старый друг, – а полная разгадка. – Вот. Сами прикиньте. Вовкин отец устраивается кладовщиком на какую-то крупную фирму.

– Которая, например, именно компьютерами и торгует, – добавил Петька.

– Я думаю, что она именно этим и занимается, – кивнул Димка. – Ну, Вовкин отец огляделся и потихоньку начал сплавлять компьютеры на сторону. А заодно и себя не забыл. А когда почувствовал, что запахло жареным, быстренько уволился и перешел на другое место работы.

– Но Вовка ведь говорил… – начала было Настя.

– Мало ли, что тебе Вовка скажет, – перебил Димка. – Он и сам наверняка ничего толком не знает. Будет Вовкин отец о своих темных делишках семье докладывать.

– Бедный Вовка, – посочувствовала рыжая девочка.

– Он даже куда более бедный, чем тебе кажется, – заявил Димка. – Потому что хозяева фирмы наверняка вычислили Вовкиного отца и теперь вышибают из него долги. А это обычно знаете как делается?

– Уж тут вы Димочку послушайте, – не удержалась от очередного выпада Маша. – Он у нас почти каждый день из кого-нибудь крупный долг вышибает. А иногда и два.

Но брата сейчас охватило такое волнение, что он попросту не отреагировал на ее слова.

– Обычно ведь как, – продолжал он. – Сперва предупреждают. А если клиент на предупреждение не реагирует, то нанимают каких-нибудь крутых ребят, для которых все средства хороши. Вот и представьте. Бандиты наезжают на Вовкиного отца. Мол, отдавай ворованное. А он возвратить не может, потому что деньги уже на что-нибудь потратил. Ему дают какой-то срок, по истечении которого…

– …могут совершенно спокойно разделаться с его женой или сыном, – подхватил Петька. – Такие гады еще и не на то способны.

– Что же делать? – Настя до того расстроилась, что на глазах у нее навернулись слезы.

– Да успокойся ты, – тронул ее за плечо Командор. – Это ведь пока только версия. Может, в действительности все еще и не так.

Впрочем, голос его прозвучал не слишком уверенно.

– Сам ведь знаешь, что скорей всего так и есть, – мигом почувствовала его состояние девочка.

– Боюсь, что да, – вынужден был признать Командор.

Друзья молча проследовали дальше. Теперь все были согласны с Димкой: таинственные происшествия последних двух дней, как нарочно, сходились к Вовкиному отцу. И эта догадка приводила членов Тайного братства в ужас. А главное, что беду можно было ожидать в любой момент.

– Я только одного не пойму, – поглядела Маша на Петьку. – При чем тут призрак князя Борского? Дались ему разборки с каким-то кладовщиком?

– С этим как раз, по-моему, более или менее ясно, – отвечал Командор. – Помните: Вовка рассказывал, что его прабабушка и прадедушка даже во время революции сохранили верность Борскому.

– Ну да! – подтвердила Настя. – А он теперь как бы в благодарность хочет уберечь Вовку и его маму от опасности.

– У Парнасского, кстати, описано довольно много таких случаев, – сказал Петька. – И в той книге, которую я вам показывал, тоже.

– И ведь Василию князь явился, – добавила Настя. – А он друг Вовкиной семьи.

– Вот именно, – кивнул Петька. – Этот призрак ведет себя очень логично. Он является людям, чтобы предупредить, но люди его боятся, и у князя ничего не выходит. Но уж теперь мы у него все выспросим.

– Если с Вовкой раньше ничего не произойдет, – не оставляла тревога Настю.

– А мы постараемся, чтобы ни его, ни Сашки в деревне не было, – ответил Петька. – Не пойдут же эти бандиты искать его к нам в Красные Горы.

– А если они украдут его маму? – спросил Димка.

– Все может быть, но сомневаюсь, – покачал головой Командор. – Обычно в таких случаях предпочитают красть детей. Это вернее. С женами ведь у людей разные отношения складываются. Кстати, – хлопнул он себя по лбу, – надо, как только Вовка и Сашка завтра у нас возникнут, разузнать, не наведывались ли к ним в последнее время какие-нибудь подозрительные типы.

– Так прямо и спросить? – посмотрела Маша на Петьку.

– Да нет, – усмехнулся он. – Просто узнаю, кто приезжал. А уж подозрительные они или нет, догадаюсь как-нибудь сам.

Тут показался шлагбаум.

– Дальнейшее обсуждение переносим на утро, – с опаской косясь на распахнутые окна сторожки Степаныча, сказал Петька. – Утром, пожалуйста, долго не дрыхните, – продолжал он. – Чем мы раньше соберемся, тем будет лучше.

– Вот именно, – был согласен с ним Димка. – И предки тогда ничего не заподозрят.

– Посмотрим, как ты запоешь завтра утром, – ответила Маша. Уж ей-то было известно, как нелегко поднять брата с постели, если он не выспался.

– Когда дело требует, я могу встать когда угодно, – с большим чувством собственного достоинства заявил Терминатор.

– Цыплят по осени считают, – иронично сощурилась Маша.

– Ладно, – остановился возле своих ворот Петька. – Вы, может быть, спать пойдете, а мне еще с черепом нужно возиться.

– Оставь до утра, – посоветовала Маша. – А то еще прилепишь черепу кусок не в то место.

– И впрямь, Петька, утро вечера мудренее, – сладко зевнул Димка.

– Без тебя разберусь, – сказал Командор и скрылся за калиткой.

Близнецы проводили Настю. Затем отправились спать. Родной дом встретил их тишиной и покоем. По этому поводу Димка не преминул заметить:

– Все-таки, Машка, удачно, что наша бабушка принимает снотворное.

– Угу, – односложно отозвалась сестра. – Чем про снотворное разглагольствовать, лучше поставь будильник, – добавила она.

– Поставлю, – уже входил в свою комнату Дима.

Стаскивая с себя одежду, он изо всех сил пытался не забыть про будильник. «Вот только сейчас окончательно доразденусь, – думал он, – и сразу поставлю. На десять утра. Или даже на девять. А может, лучше на половину одиннадцатого, – заколебался вдруг он. – И Петька наверняка раньше не проснется. Ему еще череп ремонтировать надо…» На этой мысли Димка заснул…

Разбудил его голос сестры:

– Вставай!

– Рано еще, – не открывая глаз, пробормотал брат. – Будильник ведь еще не звонил.

– И никогда не зазвонит, – отрезала сестра. – Потому что ты вчера его не поставил. Ничего нельзя доверить.

– Отстань, – вновь устроился поудобнее на подушке брат.

В это время вошла Анна Константиновна.

– Димка, почему не встаешь? – заботливо склонилась она над внуком. – И бледный какой. Часом не заболел?

– Ни часом и не двумя часами, – мигом слетели остатки сна с Димки.

– Тогда марш умываться и завтракать, – велела бабушка.

Дима вскочил с постели. Он уже спустился вниз и вошел в ванную комнату, когда в дверь раздалось несколько настойчивых звонков. Анна Константиновна открыла. Димка выглянул из ванной. В прихожую, едва не сбив Анну Константиновну с ног, ворвался Павел Потапович. За ним степенно следовала его чопорная жена Евгения Францевна.

– Анна Константиновна! – закричал почтенный академик. – Вы не повегите! Я видев пгизгака!

Глава VII Новые детали

– Видели? Призрака? – поглядела на него, как на помешанного, Анна Константиновна. – И, разумеется, это был сам князь Борский.

– Точно не газгвядев, – развел руками действительный и почетный член множества академий мира.

– Как же вы так? – усмехнулась Анна Константиновна.

– Дево в том, Анна Константиновна, мивая, что он появився пготив всяких законов, – продолжал в полном раже вещать Павел Потапович.

– Вот уж не думала, что у призраков существуют какие-то законы, – с изрядной долей сарказма произнесла Анна Константиновна.

– Я пытався вызвать пгизгака согвасно книге Пагнасского, – начал объяснять Павел Потапович.

– Ну и ну! – всплеснула руками бабушка Димы и Маши. – Павел Потапович, вы же серьезный ученый. По-моему, это маразм – заниматься какими-то призраками.

– Вы еще скажите, стагческий магазм! – приосанился Павел Потапович.

– Между прочим, – подала голос дотоле молчавшая Евгения Францевна, – многие очень серьезные и достойные ученые в наше время самым тщательным образом исследуют паранормальные явления.

– Ах, догогая! – посмотрел Павел Потапович на Анну Константиновну. – Пгигвасите же нас поскогее в дом, и я вам все гасскажу по погядку. Увегяю вас, вы пгосто обавдеете.

– Павел Потапович, – тут же нахмурилась Евгения Францевна. – Опять этот ваш жаргон.

– Мой жаггон подчегкивает мои эмоции, – немедленно ответил муж.

– Павел Потапович, – вдруг показался из ванной комнаты Димка. – А где вы видели призрак?

– На подходе к газвавинам усадьбы, – с готовностью принялся объяснять академик. – Поэтому у меня есть все основания повагать, что это быв князь Богский.

– А он был один? – задал новый вопрос Терминатор.

– Дима! – вмешалась бабушка. – Что за манера встревать во взрослые разговоры? А вы, Павел Потапович, – перевела она взгляд на гостя, – перестаньте забивать детям головы всякой чушью.

– Нет, – заартачился почтенный ученый. – Пусть моводежь посвушает! Им повезно.

– Да, бабушка! Нам полезно! – подоспела сверху Маша.

– Анна Константиновна, догогая! – игриво подмигнул Павел Потапович бабушке Димы и Маши. – Не вишайте моводежь инфогмации! Это, в конце концов, не демокгатично!

– Не знаю, не знаю, – были на этот счет свои взгляды у Анны Константиновны.

– Павел Потапович! Евгения Францевна! – воскликнула Маша. – Мы сейчас собираемся завтракать! Присоединяйтесь к нам.

– С удововьствием! – тут же откликнулся на предложение академик. – Я, видимо, от вовнения хочу жгать, как собака!

– Павел Потапович! – топнула от возмущения ножкой Евгения Францевна. – Опять жаргон? Здесь же дети!

– Ах, эти дети тебя еще и не таким выгажениям научат, – заявил Павел Потапович.

– Пойдемте же, пойдемте завтракать! – И, взяв почтенного академика под руку, Маша потащила его в столовую.

– Ну, как мы смотгимся вместе? – вновь игриво подмигнул Павел Потапович бабушке близнецов.

– Очень мило, – выдавила из себя Анна Константиновна. – Пойду принесу кофе, – направилась она на кухню.

– Молодец, Машка, – отдал шепотом справедливую дань сестре Дима.

Анна Константиновна принесла кофейник. Едва все сели за стол, Павел Потапович быстренько сделал себе четыре бутерброда, а потом еще наложил полную тарелку овсяной каши.

– Павел Потапович! Ты что, из голодающей губернии? – строго взглянула на него Евгения Францевна.

– Я уже тебе говогив, – отозвался муж. – У меня негвный стгесс, и я на этой почве жутко хочу жгать.

Евгения Францевна хотела прочесть Павлу Потаповичу очередную нотацию по поводу жаргона, но тут вмешался Димка:

– Павел Потапович! Мы очень хотим узнать, что с вами случилось!

– Сейчас узнаете, – отозвался с полным ртом тот. – Только кашу доем.

Насытившись, Павел Потапович взмахнул пухленькими руками и принялся обстоятельно рассказывать обо всем, что произошло с ним минувшей ночью. Оказалось, что, лишенный возможности прочитать книгу Парнасского, которая находилась в данный момент у Петьки, почтенный академик взял у Ковровой-Водкиной самую раннюю книгу Аполлинария. В ней Парнасский, который еще не посетил перуанских индейцев, излагал способ вызова призраков, почерпнутый из трудов одного шотландского средневекового отшельника.

В своей книге Аполлинарий честно предупреждал, что метод отшельника не всегда срабатывает. А если и срабатывает, то часто с неожиданными результатами. Тем не менее, по уверениям Парнасского, ему все-таки удалось вызвать призраки Нострадамуса, Шекспира, Клеопатры, Марии Медичи, древнеримского императора Нерона, а также российских отечественных самодержцев Петра Первого и Екатерины Второй. Причем, как писал Аполлинарий, со всеми этими личностями он вел крайне интересные и содержательные беседы.

Прочитав это, Павел Потапович Верещинский решил: уж если духи подобных людей откликались на метод шотландского отшельника, то князь Борский тем более отзовется. Словом, почтенный академик решил поставить смелый эксперимент. И, как истинный ученый, заручился свидетелем, который в случае удачи должен был подтвердить, что опыт прошел успешно. Таким свидетелем после некоторых уговоров согласился стать Степаныч.

Павел Потапович досконально выполнил все рекомендации Аполлона Парнасского. Во-первых, начисто отказался от ужина, чем поверг в немалое беспокойство Евгению Францевну. Правда, он тут же заверил жену, что просто решил устроить себе «разгрузочный вечер». Та, несколько успокоившись, легла спать. Дождавшись ночи, Павел Потапович похитил из комода новенькую голландскую простыню и наволочку. В центре простыни он прорезал дыру для головы. Затем, поколдовав английскими булавками, соорудил себе нечто вроде длинного балахона до пят. Облачившись в него и посмотрев на себя в зеркало, академик остался очень доволен. Белоснежная наволочка из тончайшего голландского полотна была тоже безжалостно продырявлена. Из нее получился великолепный колпак с прорезями для глаз, наподобие куклуксклановского.

Захватив с собой эти белые одежды, а также, как требовал Аполлон Парнасский, серебряную чашу, фляжку с родниковой водой, кусок черствого хлеба, кольцо с рубином, позаимствованное у Евгении Францевны, и свою собственную трость, Павел Потапович направился под покровом ночи к воротам, где, согласно предварительной договоренности, его поджидал доблестный Степаныч с неизменной двустволкой.

На подходе к развалинам Павел Потапович и Степаныч остановились. Руководитель эксперимента, облачившись в белое одеяние, уже нагнулся за сумкой, где лежали все необходимые атрибуты для вызова князя, когда вдруг издали раздались истошные крики и шумный топот. Академик прислушался. Топот стал громче. Павел Потапович выглянул из-за кустов, чтобы понять, в чем дело. Прямо на него несся черный призрак с мертвенно-бледным лицом и дырой посредине лба.

Павел Потапович от изумления замер. По словам Парнасского, привидение должно было возникнуть не раньше, чем медиум опустит в серебряную чашу с водой перстень, положит перед ней кусок черствого хлеба, а затем, произнеся специальное заклинание, трижды ударит по земле тростью.

Тем не менее призрак остановился как вкопанный прямо перед Павлом Потаповичем. Мало того, позади стояли еще какие-то потусторонние личности с черными лицами.

На этом месте своего рассказа академик Верещинский всплеснул руками и с пафосом произнес:

– Анна Константиновна, мивая! Вы уж повегьте! Это быви демоны! Самые настоящие демоны!

– Эти демоны стоили мне чаши из фамильного сервиза. Павел Потапович раздавил ее ногой, – со скорбным видом объявила Евгения Францевна.

– Ах, Женечка! – воскликнул муж. – Пги чем тут какая-то вшивая чаша, когда я спасався от демонов!

– Она не вшивая, а моей прабабушки, – обиделась Евгения Францевна.

– И вообще, Павел Потапович, если вы будете спать по ночам дома, думаю, вам перестанут являться демоны и прочая нечисть, – усмехнулась Анна Константиновна.

– Ах, вы по-пгежнему мне не вегите! – воскликнул академик Верещинский. – И очень згя. Один из этих демонов как заогет! И говос, знаете, такой жуткий. Пгямо как из пгеисподней. Ну, тут я, честно сказать, не выдегжав и побежав.

– А Иван Степанович что делал? – с большим интересом спросила Маша.

Тут выяснилось, что Степаныч сначала стоял с двустволкой наизготове. Так продолжалось, пока на него не налетел Павел Потапович. Бывший заслуженный работник органов правопорядка рухнул на землю и в падении нажал на курок. После чего оба смелых экспериментатора почему-то опрометью кинулись в сторону небезызвестного поселка архитекторов.

Пришли в себя оба достойных мужа лишь возле въезда в поселок. Там они отдышались. Затем кружным путем, чтобы и близко не подходить к развалинам усадьбы, вернулись в Красные Горы.

На этом месте рассказа почтенного академика Дима и Маша, которых давно уже душил смех, не удержались и фыркнули.

– Я, кажется, не сказав ничего смешного, – обиделся Павел Потапович.

– Да мы по другому поводу, – спешно начал оправдываться Дима.

Анна Константиновна окинула внука и внучку ласковым взглядом. «Все-таки я дала им совершенно правильное воспитание, – с удовольствием отметила она про себя. – И они, слава богу, не принимают всерьез всей этой модной мистической чуши».

В это время Павел Потапович и Евгения Францевна стали прощаться.

– Ничего, – подмигнул академик бабушке Димы и Маши. – Вот отдохну денек, а потом поставвю повтогный экспегимент. Тогда даже вам пгидется повегить.

И он, увлекая за собой чопорную Евгению Францевну, резво сбежал с крыльца.

– Стареет наше поколение, – проводила его грустным взглядом Анна Константиновна. – Какой был светлый ум! Какой крупный ученый!

– Был да сплыл! – бестактно расхохотался Димка.

– Между прочим, мой муж, а твой дедушка, относился с очень большим уважением к Павлу Потаповичу, – мигом нахмурилась Анна Константиновна. – Конечно, за последние годы он здорово сдал, постарел и у него появились чудачества…

– Зато бегает, как молодой, – снова не удержался Димка.

– Слушай, мой милый, не раздражай меня, – готова была впасть в праведный гнев бабушка.

– А мы вообще сейчас к Петьке уходим, – выкрикнул Димка, и они с сестрой выбежали из дома.

Зайдя, как обычно, за Настей, близнецы с удивлением узнали, что ей уже звонил Петька.

– А вам не звонил? – полюбопытствовала рыжая девочка.

– Наверное, мы к этому времени уже ушли, – ответила Маша. – Между прочим, у нас есть новости.

– Интересные? – спросила Настя.

– Весьма, – с важностью откликнулся Дима, но, не сдержавшись, захохотал. – Ладно, понеслись к Петьке. Там все и расскажем.

Командора они нашли в шалаше. Он сидел в обществе Вовы и Саши. Вид у всех троих был крайне измученный.

– Что это с вами? – удивилась Настя.

– Некоторые из нас, может быть, сегодня хоть несколько часов спали, – с укором посмотрел на нее Петька. – Но я не из их числа.

– Кто же тебе мешал? – поинтересовался Дима.

– Череп, – был краток Командор. – Мне его сперва клеить пришлось. Потом шлифовать. А потом еще и тонировать, потому что он после шлифовки посветлел, и Филимоновна это обязательно бы заметила. Ну а как только я с черепом справился, Вовка и Сашка пожаловали.

Тут Сашка, нервно потерев бок, почти с ненавистью поглядел на Машу:

– Спасибо тебе за идею с веревочкой!

– А что такое? – не поняла девочка. – Неужели не помогло?

– С какой стороны посмотреть, – столь же неласково продолжал Саша. – Я, значит, сплю, а этому, – повернулся он к Вовке, – вдруг приспичило. Он и встал, а я кубарем с раскладушки. А она меня сверху накрыла. Как жив остался, не знаю. Ну, Вовка сбегал себе, куда надо. Потом возвращается и говорит: «Надо, Сашок, снова связаться, как ребята учили». Я, дурак, послушался. А поутру Вовкина мать является. Сперва удивилась, что я вместе с койкой к ним в сад перебрался. А потом говорит: «Вставайте завтракать!» Ну мы спросонья и встали…

– Вовкина мама-то, как? Жива? – встревожилась Настя.

– Если в целом, то да. А в частностях, не совсем, – сказал обстоятельный Саша. – Короче, Вовке по балде врезали. А заодно и мне досталось.

– Ну извини, – развела руками Маша.

– Думать в другой раз надо, – все еще кипел от обиды Сашка.

– А мы зато Веру-утопленницу только что видели, – похвасталась Маша.

– Ой! Вам опять явилась? – затараторил Вовка. – Где? Когда? Говорите!

– Да прямо у нас на даче, – неторопливо начал Дима. – Мы, знаете, вместе завтракали.

– Разве призраки едят? – поразился Саша.

– Едят, – кивнул Дима. – И овсянку. И кофе. И бутерброды.

– Иди врать, – разинул рот Вова. – Они же это… как… бестелесные, – наконец вспомнил он нужное слово.

– Видно, не все, – усмехнулась Маша.

– Вера-утопленница, например, очень даже телесная, – подхватил брат.

– Вообще-то ее на самом деле зовут Павел Потапович, – не выдержала Маша.

– Да вы что, совсем от бессонной ночи рехнулись? – заорал на близнецов Командор.

– Сперва выслушай, а потом говори, – откликнулся Димка.

Они с сестрой быстро поведали остальным историю похождений двух великих экспериментаторов. Шалаш сотрясался от хохота. Даже Вова, которого не оставляла тревога за собственную судьбу, впал в бурное веселье.

Выждав, когда все несколько успокоились, Маша добавила:

– Кстати, Павел Потапович собирается еще раз Борского вызвать.

– Когда? – заволновался Петька.

– Он сказал, что сперва денек отдохнет, – внес ясность Дима. – Значит, сегодня ночью нам точно никто не помешает.

– А до завтра нам ждать нельзя, – напомнил Вовка.

– Мы и не собираемся, – успокоил его Петька. – Самое жуткое, – вздохнул он, – что мне снова придется до самой ночи голодать. И предки скоро вернутся.

– Ты уж, Петька, поголодай, – с мольбой произнес Вова. – Тут дело такое…

– Тогда будете с Сашкой мне помогать, – мигом созрел план у Командора.

– И поможем! – пылко заверил Вова.

– Так как, Вовка, тебе лучше сегодня находиться не в деревне, – принялся объяснять Петька, – то вы с Сашкой останетесь у меня обедать и ужинать. А я, чтобы мои предки не возникли, буду тихонько все перекладывать со своей тарелки вам.

– Идет, – кивнул Вова. – Только дома надо предупредить.

– А мне тоже, – откликнулся Саша.

– Тогда давайте скажем вашим, будто мы до вечера уходим в поход вместе с моими родителями, – проинструктировал Петька.

Те согласились.

– В Борки, на всякий пожарный, идем вместе, – продолжал Командор.

– Это правильно, – поддержал Вовка. – А то мать у меня сильно утром разозлилась из-за этих веревок. В крайнем случае, если меня отпускать не будут, вы ее уговорите.

– Постараемся, – сказал Дима.

– Уж если мой брат постарается, то тебя никуда не пустят, – усмехнулась Маша.

– Тогда лучше Петька, – на полном серьезе заявил Вова.

– А отец-то у тебя на работе? – словно бы невзначай спросил Командор.

– Да вообще-то у него сегодня выходной, – пояснил Вова. – Отец в этой новой фирме через день работает. Но сегодня за ним заехали двое ребят на синем джипе. Вроде бы что-то там с напарником произошло. В общем, они отца увезли на работу.

– Я тоже видел, – подтвердил Саша. – Такие два бритых парня.

– Какие еще такие? – решил уточнить Димка.

– Да обыкновенные, – развел руками Саша. – Какие обычно на джипах ездят.

Члены Братства кленового листа переглянулись. Учитывая сложившуюся ситуацию, появление парней на джипе показалось им подозрительным. Петьке хотелось бы расспросить Вовку подробнее об этих визитерах якобы с отцовской новой работы. Однако он быстро сообразил, что мальчик вряд ли добавит что-нибудь существенное. А пугать его лишний раз не следовало. Вовка и так уже пребывал в состоянии, близком к панике. Мало ли какие глупости взбредут ему в голову!

Вскоре выяснилось, что Вовкина мама против похода ничего не имеет. И Сашкина тетя – тоже. Поэтому вся компания поспешила обратно в шалаш. Выходя из деревни, ребята столкнулись с Павлом Потаповичем, тащившим огромный бидон. Увидев Вову, почтенный академик ласково потрепал его по макушке и осведомился:

– Мама дома?

– Дома, – подтвердил мальчик.

– А то я сегодня опоздав, – принялся объяснять Павел Потапович. – Такие дева! Такие дева! Ну, гебятки тебе гасскажут.

И он, гремя пустым бидоном, припустился рысью к Вовкиному дому.

– Сейчас твоя мама наслушается, – сказал Димка. – И про призрака с дырой во лбу, и про демонов.

– Да уж, – кивнул Вовка. – Этот дед любит поговорить.

– А интересно, как там наш бывший заслуженный себя чувствует? – стало вдруг интересно Насте.

– Сейчас вот дойдем до шлагбаума и узнаем, – откликнулась Маша.

Степаныча ребята обнаружили ровно на том же месте, что и вчера днем. И за тем же занятием. Сидя возле шлагбаума, бывший заслуженный работник органов правопорядка старательно чистил ружье. Вид у него был какой-то небодрый.

– Иван Степанович, опять засорилось? – не удержался от комментария Димка.

Степаныч окинул мальчика хмурым взглядом. Затем, так ничего и не ответив, принялся с удвоенной энергией орудовать шомполом.

Отойдя от сторожки на безопасное расстояние, Настя сказала:

– Я знаю. Степаныч, наверное, готовится к следующей ночной экспедиции за призраками.

– Точно, – захохотал Димка. – И отлил какую-нибудь специальную пулю против демонов.

– Не какую-нибудь, а серебряную, – уточнила Маша. – Такие пули даже вампиров разят.

– Как бы наш бывший заслуженный со страху случайно Павла Потаповича из ружья не ухлопал, – с опаской произнес Командор.

– Нам еще только с ними не хватает разбираться, – проворчал Димка.

Этот день прошел по заранее намеченному плану. Командор, разумеется, испытывал муки голода, однако все его хитрости удались. За обедом и ужином он, ловко отвлекая внимание возвратившихся из города Мироновых-старших, перекладывал еду на Вовкины и Сашкины тарелки. Тем, конечно, приходилось нелегко. Но они в интересах дела поглощали, по их собственным словам, «полуторные порции».

После обеда и ужина Командор организовал в шалаше «тихий час». Происходило это так: Вова и Саша сидели на стреме, а Командор отсыпался. Впрочем, после ужина «часовые», не выдержав, положили друг другу на плечи головы и захрапели. Петька потом их очень ругал. Но Саша невозмутимо заметил, что «против природы не попрешь».

Димка, Маша и Настя после обеда тоже предались сну. Особенно этому почему-то умилилась Анна Константиновна. Она уверяла, что внуки последний раз так крепко засыпали после обеда в четырехлетнем возрасте.

Поздним вечером члены Тайного братства проводили Вову и Сашу домой. На прощание двум мальчикам из Борков было строго-настрого велено снова улечься спать в саду у Вовки и никуда не отлучаться, пока остальные за ними не зайдут. Кроме того, членам Тайного братства удалось увидать Вовкиного отца. Он как раз возвратился домой и выглядел вполне довольным жизнью.

Уже по дороге к Красным Горам Димка заметил по этому поводу:

– Видимо, договорился с бандюками об отсрочке.

– Хорошо бы, – с надеждою произнесла Настя.

– Поживем – увидим, – не торопился с выводами Петька.

– Вернее, у Борского спросим, – уточнила Маша.

– Теперь уж я не испугаюсь, – еще раз заверил Петька…

Ровно в половине второго ночи вся компания снова стояла возле провала в стене. Петька напялил на себя грязную мантию академика Серебрякова. Аромат от нее исходил отнюдь не оксфордский. Она пахла тиной и гнилой водой.

– Однако, – поморщилась Маша.

– Ничего ты не понимаешь, – возразил брат. – Между прочим, самый родной запах для призраков и покойников.

– Давайте череп и свечу, – велел Командор. – Только с черепом осторожно, – предупредил он. – Второй склейки ему не выдержать.

Зажженная свеча и череп мигом перекочевали в Петькины руки. Командор, в точности проделав ритуал, предписанный Парнасским, чуть помедлил. Затем быстро произнес заклинание. И открыл глаза.

Глава VIII Автомобиль князя Борского

Призрака не было. Петька снова зажмурился. И опять посмотрел на стену. Пламя свечи выхватывало ровную кирпичную кладку, и только.

– Где же он? – ошеломленно прошептал Командор.

– Видно, сегодня не хочет, – откликнулся Вовка.

– Ты, Петька, наверное, что-нибудь перепутал, – предположил Димка.

– Ничего я не перепутал, – с уверенностью произнес Командор.

– Чем сразу отрицать, лучше подумай, – продолжал Терминатор. – Все-таки второй день мало спишь, голодаешь. Вдруг ты, например, ноги, на которые должен вставать, перепутал? Или клятву как-нибудь не так произнес?

– Слушай, Петька, и впрямь подумай, а? – умоляюще поглядела на него Настя.

Под напором друзей Петька и сам уже засомневался. Он перебрал в уме все пункты ритуала. И понял, что действительно упустил одну важную вещь.

– Про меловой круг забыли! – хлопнул в сердцах себя по лбу Командор.

– Ну я же говорил, – торжествующе произнес Димка.

Петька, ничего ему не ответив, отдал свечу и череп Насте. Затем принялся тщательно очерчивать круг.

– Готово, – наконец распрямился он. – Начинаем по новой.

– Только снова что-нибудь не забудь, – счел своим долгом предупредить Димка.

– А ты не говори под руку, – свирепо прошептала Маша.

– Вот, – с укором проговорил Терминатор. – Я спас положение, а меня же за это и оскорбляют.

– Тише, – призвал его к порядку Петька.

– Действительно, не мешай, – подхватил Вовка.

Ребята умолкли. Петька старательно повторил весь ритуал с начала и до конца. Однако, открыв глаза, вновь ничего не увидел, кроме стены.

– Нет, он не хочет, – повторил Вовка.

– Видно, опять наш медиум что-то забыл, – усмехнулся Димка.

– Тише, – вдруг прошептала Настя. – Слышите?

Друзья умолкли и оглянулись. Со стороны часовни раздался негромкий рокот мотора. Ребята мигом выскочили сквозь пролом. Рокот уже едва слышался где-то вдали. Вскоре он вовсе стих. Над развалинами повисла тишина.

– Что это было? – спросила Маша.

– Полегче вопрос не могла задать? – поглядел на нее Командор.

– Кажется, кто-то приезжал к часовне, – сказала Настя.

– Какому дураку взбредет в голову ночью шляться к этой часовне, да еще по такой разбитой дороге, – возразил практичный Саша.

– Вот именно, – затараторил Вовка. – Тут вообще запросто без колес останешься.

– А давайте посмотрим, – предложил Командор.

– Теперь фонарик можно зажечь? – спросил Саша.

– Зажигай, – кивнул Петька.

Ребята, то и дело с опаской оглядываясь и прислушиваясь, пошли сквозь бывший парк князей Борских к часовне. Темный ее силуэт пугающе выступал из сумерек.

– Может, лучше утром сюда придем? – не доходя какой-нибудь сотни метров до места, спросила Настя.

– Нет уж. Посмотрим, – продолжал путь Петька.

Ребята подошли к часовне вплотную. Не успели они остановиться, как сверху раздалось громкое карканье. И чуть ли не на их головы спикировал отчаянно орущий ворон. Друзья в ужасе пригнулись. Ворон взмыл вверх и, еще пару раз каркнув, как ни в чем не бывало уселся на куполе.

– Почему он ночью не спит? – дрогнул голос у Насти.

– Не простая, наверное, птица, – зловеще произнес Вова.

– Иначе бы по ночам не каркала, – поддержал его Димка.

– Ладно, – принял решение Петька, которому тоже было не по себе. – Быстро здесь все осматриваем, и по домам.

– А призрак? – недовольно осведомился Вовка. – Вы по домам, а мне, значит, и дальше мучиться?

– Если князь Борский сегодня не появился, – ответил Командор, – значит, в ближайшие сутки тебе опасность скорее всего не грозит.

– Вам хорошо говорить «скорее всего», – покачал головой Вовка.

– Другого же выхода нет, – развела руками Маша.

Ребята дошли до двери. Там по-прежнему висел замок. Командор извлек из кармана собственный фонарик и посветил на землю. Дождей давно не было. Грунтовая дорога высохла и потрескалась. Поэтому определить, проезжал ли тут кто-нибудь, было невозможно. И ребятам ничего не оставалось, как разойтись по домам.

– Ты, Вовка, не бойся, – снова принялись успокаивать его на прощание члены Тайного братства.

– Полагаю, действительно до завтрашней ночи ничего с тобой не произойдет, – добавил Петька.

– Иначе князь непременно бы появился, – убежденно произнесла Настя.

– Надеюсь, до завтра как-нибудь доживу, – откликнулся Вовка.

– Мы тоже надеемся, – хором ответили члены Тайного братства и направились в Красные Горы.

Вторая бессонная ночь давала о себе знать. Поэтому, дотащившись кое-как до поселка, четверо друзей разбрелись по дачам. Вскоре они уже спали…

На следующее утро Петька неожиданно объявил, что с новым экспериментом придется повременить.

– Это еще почему? – возмутился Вова.

– Потому что я утром не выдержал и поел, – с большой неохотой признался Командор.

– Хорош! – охватило негодование Вовку. – Тут, можно сказать, решается вопрос о моей жизни и смерти, а он себе преспокойно завтракает.

– Мне, между прочим, тоже иногда есть нужно, – стал защищаться Петька. – К тому же, когда родители дома, трюки с голоданием не всегда проходят. Сегодня как раз был такой случай. А вот завтра – другое дело. Предки опять собрались с утра в Москву. И снова останутся там ночевать.

– Тогда подождем, – легко согласился Димка. – По крайней мере, хоть сегодня как следует высплюсь.

Вовка исторг трагический вздох, но возражать ничего не стал.

– Не впадай в панику, – понял его состояние Петька. – Сегодня нам тоже будет чем заняться.

– То есть? – разом посмотрели на него остальные.

– Да я вот пришел к выводу, – медленно произнес Командор, – что призрак-то ночью все-таки появлялся.

– Кажется, нашему Петеньке и впрямь нужно как следует поесть и выспаться, – покачала головой Маша. – А то у него уже начинаются галлюцинации. Мы же вчера видели: из стены никто не вышел.

– Зато слышали шум мотора, – блеснули за стеклами очков глаза у Командора.

– Ну и что? – пожал плечами Димка.

– А то, что у меня вчера напрочь вылетела из головы одна вещь, – продолжал Петька. – Ведь призраки-то бывают не только людей, но и вещей. Об этом, кстати, написано в той самой книге, которая переведена с английского. Вот я, пока вас дожидался, об этом и вспомнил. Там приведен вообще потрясающий случай. Однажды в Париже ремонтировали старый многоэтажный дом. Лифты, естественно, были отключены. И вдруг один лифт начал с какой-то космической скоростью ездить по этажам. У рабочих от страха чуть крыши не съехали. Потом они оклемались и перерубили у этого лифта все тросы. Но он и после этого продолжал носиться взад-вперед по шахте. И прекратил свои штучки только после того, как разобрали шахту, а кабину разбили и выкинули. А еще приводятся случаи, когда часы с давно испорченным механизмом вдруг начинают ходить. Или в шкафах появляются призраки старинной одежды. Но чаще других вещей людям являются призраки автомобилей.

– Призраки автомобилей? – словно эхо, отозвалась Настя.

– Именно, – подтвердил Петька. – Например, во время нескольких ралли среди вполне реальных машин вдруг возникали призрачные, которые, например, некоторое время назад разбились всмятку. Или на улицах ночью раскатывали допотопные машины. Когда очевидцы пытались поймать их или остановить, они растворялись в воздухе. Причем такие машины-призраки иногда даже оставляют вполне реальные следы колес. И моторы у них шумят, как настоящие.

– Шумят? – уже стало ясно остальным, куда клонит Командор.

– Ты хочешь сказать, – подхватила Маша, – что Борский вчера появился не из стены, а на призраке автомобиля?

– Вполне вероятно, – ответил Петька. – Тем более что возле часовни проходит старая дорога, по которой князь Борский ездил при жизни.

– Если ездил, – засомневался Димка. – При его жизни автомобилей в России было раз-два, и обчелся.

– Правильно, – ничуть не обескуражило его заявление Командора. – Но многие богатые люди в те годы как раз и становились страстными автомобилистами. Почему же князь Борский не мог быть в их числе?

– Это еще доказать надо, – по-прежнему не верилось Димке.

– Естественно, – кивнул Командор. – Но если мы примем это как версию, то поведение призрака Юрия Борского вполне уложится в теорию Аполлона Парнасского.

– При чем тут Парнасский? – продолжал спорить Димка.

– Сейчас поймете, – заверил друзей Петька. – Предположим, князь Борский погиб у себя в спальне. Тело его либо полностью уничтожил огонь, либо кто-нибудь потом тайно захоронил останки. Это не так уж важно. Главное, что неприкаянная душа князя осталась в любимом имении. Поэтому время от времени он появляется на месте гибели. Но не всегда. Парнасский как раз пишет, что призраки обожают себя окружать любимыми вещами. И я лично не удивлюсь, если выяснится, что время от времени князь раскатывал по поместью на своем любимом автомобиле. Кстати, Вовка, – добавил Командор, – если князю вчера вздумалось покататься, значит, тебе в ближайшее время ничего не грозит. Иначе Борский бы обязательно на мой вызов явился.

– А ты уверен? – посмотрел Петьке в глаза Вовка.

– Ну-у, – протянул Командор. – Насколько вообще можно быть в чем-то уверенным, когда имеешь дело с призраками.

– Интересно получается! – выпалил Вовка. – Вчера, значит, опасность грозила! Позавчера – тоже! А сегодня уже нет? Куда же она девалась?

– Ну, может, преступники раздумали или решили повременить, – отозвался Петька.

– Убеждена, что князь Юрий Борский – человек благородный, – пылко заверила Настя. – Он не стал бы кататься, если бы тебе по-прежнему что-то грозило.

Слова Насти и Командора подействовали на Вовку. Он заметно приободрился. Впрочем, и члены Тайного братства почти не сомневались, что угроза если не миновала, то откладывалась. Иначе с чего бы вчера Вовкиному отцу быть в столь приподнятом настроении. Вероятно, ему и впрямь удалось отсрочить выплату денег. Однако с Вовкой, естественно, никто из членов Тайного братства подобными соображениями делиться не стал.

Зато Машу неожиданно осенило:

– А мы ведь вполне можем что-нибудь узнать о Юрии Борском!

– Ты никак на тот свет собралась? – хмыкнул Димка.

– Очень умно! – отмахнулась сестра. – Нам просто надо сейчас пойти в библиотеку. Вдруг там остались какие-нибудь старинные журналы, где есть светская хроника? Из них мы вполне можем узнать что-нибудь новое о князе Борском.

– Верно! – воскликнул Петька. – Тем более что автомобилисты тогда привлекали внимание даже больше, чем сейчас космонавты. И если представитель такого древнего дворянского рода, как Борские, увлекался автоспортом, то где-нибудь об этом вполне могло быть написано. Пошли скорее в библиотеку!

И Командор первым выбежал из шалаша.

Библиотеку поселка Красные Горы когда-то составило личное собрание книг Юрия Борского. Незадолго до революции князь решил перенести часть своей огромной библиотеки в охотничий домик, чтобы освободить в доме место для новых поступлений. Мог ли он тогда предполагать, что именно этим книгам суждено дожить до конца столетия. Ибо библиотека, оставшаяся в усадьбе, погибла в огне.

Когда в тридцатых годах лес Борских вырубили и на его месте возник поселок Красные Горы, охотничий домик оказался как раз на его территории. Сперва домик тоже хотели переоборудовать под дачу. Однако когда внутри обнаружилось неполное собрание книг, просвещенное большинство обитателей Красных Гор основало в охотничьем домике общественную библиотеку. Причем многие дачники стали сами с удовольствием жертвовать ей книги.

Так в бывшем охотничьем домике образовался неплохой фонд. Количество личных книг Борского с годами сильно уменьшилось. Ибо, если одни обитатели Красных Гор книги библиотеке дарили, то другие их навсегда зачитывали. Однако кое-что еще уцелело.

Ныне библиотекой ведала Ниночка – дочь Ивана Степановича и Надежды Денисовны. По общему мнению членов Тайного братства кленового листа, она ничем не напоминала родителей. Во всяком случае, с Ниночкой у четверых друзей давно уже сложились прекрасные отношения.

– И как мы раньше не догадались в библиотеку пойти? – еще раз посетовал Петька. – До меня только сейчас дошло: это же единственное место, где хоть что-то сохранилось от князя Борского. Даже мебель, и та раньше принадлежала ему.

– Верно! – воскликнула Настя. – Представляете, сядем мы сейчас в кресло, а на нем, может, сидел наш призрак, когда еще был живым человеком!

– Почем ты знаешь, вдруг он и сейчас по ночам в свой охотничий домик шастает и на своих креслах сидит, – откликнулся Димка.

– А почему бы и нет, – сказал Петька и первым открыл дверь библиотеки.

Члены Тайного братства вошли. Их тут же окутала прохлада, какую можно ощутить жарким летом только в старинных каменных зданиях. Такой атмосферы не создашь никакими кондиционерами.

– Кого я вижу! – немедленно поприветствовала ребят худенькая библиотекарша. – Что-то вы в последнее время совсем с моего горизонта пропали.

– Да как-то все некогда, – с важностью заявил Димка.

– Небось бизнес заел? – расхохоталась Ниночка.

– У Димки бизнес, – фыркнула Маша. – Поспал, поел, вот и все дела.

– А теперь отоспался, отъелся и решил, наконец, почитать? – столь же весело продолжала Ниночка.

– Нам всем нужно сейчас почитать, – отвечал ей Петька. – Только не знаем, есть ли у тебя это?

– А какие проблемы? – посмотрела на него Ниночка. – Чем смогу, помогу.

– Нам нужно о старых дореволюционных автомобилях, – заявил Димка.

– Чего это вы вдруг? – удивилась библиотекарша.

– Да так, интересно, – сделав знак, чтобы остальные помалкивали, начал Петька. – Не осталось ли чего-нибудь такого среди книг Борского?

Ниночка задумалась.

– Пойду посмотрю в каталоге, – сказала она.

Ребята терпеливо ждали. Наконец Ниночка захлопнула ящик.

– Вынуждена вас огорчить. Про старые автомобили совсем ничего.

– Ладно. Тогда мы пойдем, – разочарованно вздохнул Петька.

Остальные ребята тоже расстроились. Все почему-то верили, что найдут хоть какое-то подтверждение Петькиной версии. А теперь им вроде бы снова оставалось лишь гадать и будто на ощупь брести к разгадке.

Они уже спустились с крыльца, когда дверь охотничьего домика распахнулась и Ниночка крикнула:

– Подождите! Мне тут пришло в голову…

– Что тебе пришло в голову? – резко обернулся Петька.

– Да вам скорее всего пригодятся подшивки журнала «Нива», – ответила Ниночка. – Там куча всего интересного. Может, и про машины что-нибудь есть. Хотите?

– Еще бы! – хором откликнулись ребята.

Еще минута – и они снова стояли в библиотеке. Ниночка провела их в закуток, где высились стеллажи с личными книгами Юрия Борского.

– Забирай, – указала библиотекарша на одну из нижних полок.

Петька, чихая от пыли, вытащил четыре больших фолианта в темно-коричневых переплетах. Это были подшивки журналов «Нива» с 1911 по 1914 год.

Усевшись за большой стол красного дерева, которым вполне мог пользоваться князь Юрий Борский, ребята стали листать журналы. Чего там только не оказалось! Очерки о дальних путешествиях. Переводы рассказов Жюля Верна. Статьи о велосипедистах, авиаторах, летавших на фанерных аэропланах и, конечно же, об автомобилистах. Князь Борский, однако, нигде не упоминался.

На какое-то время ребят отвлекли от основной задачи рекламные страницы. Никто из шестерых друзей до сего момента не предполагал, что в самом начале двадцатого века уже было изобретено такое количество вполне современных вещей. «Нива» вовсю предлагала желающим обзавестись электрическими чайниками и кофейниками, какими-то диковинными духовками и даже автоматической пишущей машинкой. Правда, двигатель у этой машинки был не электрический, а паровой.

– Классная вещь! – захохотал Петька. – Ты печатаешь, а она пыхтит, как паровоз!

– Это даже могло вдохновлять, – подхватила Настя. – Например, если писатель задумал сцену на железной дороге.

– Ага, – мрачно откликнулся Димка. – Что-нибудь вроде самоубийства Анны Карениной.

Маша досмотрела последнюю подшивку.

– О Борском ничего нет.

В это время откуда-то из-за стеллажей послышался голос Ниночки:

– Ребята, кто-нибудь, помогите, пожалуйста! Тут еще целая кипа разных журналов. Тоже дореволюционные. Все собираюсь их разобрать и ввести в фонд. Да руки никак не доходят.

Петька бросился к Ниночке. Вскоре он вновь предстал перед друзьями, бережно прижимая к груди огромную кипу пыльных журналов.

– А-апчхи! – попала, наконец, пыль в нос Командору.

Кипа рухнула. Журналы разлетелись по всей комнате.

– Петька! Осторожней! – заволновалась Ниночка. – Они же такие старые! Вдруг развалятся?

Ребята бросились собирать журналы. Тут были разрозненные номера «Стрекозы», «Вокруг света», «Сатирикона», «Северной пчелы» и еще нескольких периодических изданий той эпохи.

– Ой! – вдруг вскрикнула Настя.

Друзья повернулись к ней. Она держала в вытянутой руке журнал, на котором крупными буквами значилось: «Мир автомобиля». Ребята подбежали к девочке.

– А там даже закладка есть, – увидела Маша.

– Открывай! – проорал Димка, пытаясь вырвать из рук у Насти журнал.

– Ребята! Осторожно! – призывала их к порядку Ниночка.

– Уйди. Порвешь, – отпихнула рыжая девочка Димку.

Подбежав к столу, она бережно раскрыла старый журнал. Крупный заголовок в самом верху страницы гласил: «Автопробег века. Москва – Петербург – Копенгаген – Берлин – Париж». Ниже друзья, едва сдерживая разом нахлынувшие на них чувства, прочли: «Русский князь приходит к финишу в первой пятерке». Еще ниже были помещены две фотографии. На первой в машине с откинутым верхом сидел автомобилист в летных очках. Вторая фотография запечатлела того же самого автомобилиста. Только здесь он был во фраке со всеми полагающимися аксессуарами. Под первой фотографией значилось: «Князь Ю. Н. Борский на торжественном ужине в честь окончания пробега. Париж».

Склонившись над журналом, ребята стали читать статью. Из текста следовало, что Юрий Борский чуть ли не первым из русских аристократов увлекся вождением автомобиля. И в 1913 году попал в число победителей международного автопробега.

– Ну и ну, – ошеломленно протянул Петька, который в глубине души не слишком-то верил, что его версия получит столь явное подтверждение.

– Какой мужчина, – залюбовалась Настя фотографией князя во фраке. – Похож на англичанина.

– Мужчина как мужчина, – ревниво откликнулся Командор. – Мало ли таких…

– Таких… мало, – мигом принялась защищать князя Настя. – И как ужасно погибнуть во цвете лет!

– И не говори! – горячо поддержала ее Ниночка. – Я как об этом несчастном князе подумаю, у меня прямо сердце кровью обливается. Хорошие снимки, – склонилась она над журналом. – Отдам, пожалуй, их увеличить, а потом окантую и повешу в библиотеке.

– Правильно, Ниночка, – поддержала подругу Настя. – Все-таки память о бывшем владельце.

– Вы остальные-то журналы смотреть будете? – спросила библиотекарша.

– Нет, – отозвался Петька. – Может, как-нибудь после. А этот еще полистаем, – указал он взглядом на раскрытый журнал.

Ниночка с Петькой отнесли всю кипу в другую комнату и водрузили на место. Затем Командор вернулся к столу. Ребята внимательно проглядели весь журнал с начала и до конца. Там было множество любопытных сведений об автомобилях и автомобилистах начала века. Однако Борский больше не упоминался.

Петька снова начал рассматривать фотографию князя.

– Что-то, по-моему, он тут не очень похож на этого призрака.

– Можно подумать, ты призрак хорошо разглядел, – фыркнула Маша.

– Так хорошо, что только пятки сверкали, – подхватил Димка.

– Между прочим, не только мои, – отбил выпад Петька. – Ну, естественно, я не успел его слишком уж хорошо разглядеть.

– Вот именно, – сказал Вова. – А вот Василий успел и говорит, что призрак очень похож на портрет в краеведческом музее.

– Может, портрет в краеведческом не очень похож на эти фотографии? – предположила Маша.

– Как раз очень похож, – внес ясность Вова.

– Так ведь на фотографиях и на портрете князь Борский еще живой и здоровый, – со свойственной ему практичностью отметил Саша. – А призрак горелый. Тут, как ни крути, перестанешь на самого себя быть похожим.

– Наверное, Сашка прав, – был согласен с таким объяснением Петька.

– Как же тогда Василий князя признал? – удивился Вова.

– Ты сам ведь рассказывал, что Василий твой сперва в баню ходил, потом пиво пил, а потом устал, – усмехнулась Маша. – В таком состоянии кто угодно на кого хочешь похожим покажется.

Петька продолжал задумчиво изучать фотографии князя. Потом, словно очнувшись, сказал:

– А как, интересно, поживает наш дорогой Павел Потапович?

– Подпольная кличка Вера-утопленница, – фыркнула Маша.

– Да погоди ты, – перебил ее Петька. – Вдруг Павел Потапович и впрямь сегодня отправится вызывать призрака?

– Ага! – подскочил на стуле Вовка. – Князь явится Потапычу, все ему про мою опасность доложит, а я никогда об этом и не узнаю.

– Так Павел Потапович другой метод использует, – напомнил Петька.

– А вдруг подействует? – не успокаивался Вовка.

– Знаете, надо выяснить, – решил Командор. – Зайдем сейчас к Павлу Потаповичу и спросим. Он же при вас все рассказывал, – повернулся Петька к близнецам. – Значит, скрывать не станет. Если мы узнаем, что он собирается нынешней ночью повторить опыт, то мы, конечно, за ним проследим. И окажемся в курсе событий.

– Снова полночи не спать! – проворчал Димка.

– Зато голодать не надо, – весело откликнулся Петька.

И друзья, распрощавшись с Ниночкой, направили стопы к даче почтенного академика.

Дверь им открыла Евгения Францевна.

– Добрый день! Павел Потапович дома? – хором осведомились ребята.

Евгения Францевна, заломив маленькие ручки и закатив глаза, простонала:

– Ах, его нет! И не будет! А я ведь предупреждала: «Погубят, Павел, тебя эти призраки!»

Глава IX Капризное привидение

– Как нет? Как не будет? – хором закричали ребята.

– Такой дед хороший! – подхватил Вова.

– И творог с молоком у его матери регулярно брал, – добавил Саша. – На большую сумму.

– Ах, при чем тут творог и какие-то деньги! – вознегодовала Евгения Францевна. – Речь идет о здоровье Павла Потаповича.

– Так он, значит, не умер! – радостно воскликнул Димка.

– Типун тебе на язык, – замахала руками Евгения Францевна.

– А что же вы тогда говорили, что Павла Потаповича нет и больше не будет? – допытывался Терминатор.

– Я имела в виду, что его сегодня нет, – строгим голосом произнесла Евгения Францевна. – И скорее всего не будет всю ближайшую неделю.

– А почему? – задал новый вопрос Димка.

– Потому что сегодня утром Павла Потаповича отвезли в больницу, – скорбно покачала головой Евгения Францевна.

– В Задоры? – выпалил Вовка. – Во, хорошо. Я ему туда молочка с творогом отнесу! Такой дед хороший. Пусть отъедается.

– Люди ранга моего Павла в Задорах не лечатся, – высокомерно отозвалась Евгения Францевна. – Его отвезли в ЦКБ. И там ему вашего творога и молока не нужно. В ЦКБ кормят на высшем уровне.

– Что еще за ЦКБ? – не понял Вовка.

– Центральная клиническая больница, – перевел Петька. – Для особо привилегированных лиц.

– Большому кораблю, конечно, большое плаванье, – с уважением произнес Саша.

– Ой, Евгения Францевна! – спохватилась Маша. – Что с Павлом Потаповичем случилось?

– Добегался, – ответила жена академика. – Сердечный приступ и повышенное давление. Ах, знали бы вы, каких трудов мне стоило водворить Павла в «Скорую помощь»! – видимо, за отсутствием других собеседников стала делиться с ребятами Евгения Францевна. – Он сперва все кричал: «Убегу! Убегу!» Ему, видите ли, сегодня непременно требовалось повторить эксперимент по рецепту Парнасского. Ну, ничего, – вздохнула Евгения Францевна. – Пусть Павла сперва подлечат. А уж потом может вновь приниматься за свои эксперименты.

– Будете его навещать, – светски произнес Дима, – передайте огромный привет от всех нас.

– Непременно, – с чопорным видом пообещала Евгения Францевна. Кстати, – перевела она взгляд на Петьку, – Павел очень просил взять у тебя книгу Парнасского. Но я, с твоего позволения, скажу Павлу, что ты еще не дочитал. А то, если у него появится новая книга, боюсь, он не долежит в больнице. Вот когда возвратится, тогда и принесешь.

– Договорились, Евгения Францевна. – Такое решение очень устраивало Петьку.

– А ты, мальчик, – обратилась к Вовке жена Павла Потаповича, – передай маме, что я позже сама зайду за творогом и молоком.

Вовка кивнул. Вся компания двинулась к воротам.

– Вот и пойми ее, – сказал Вовка. – То при чем творог и деньги, а то вдруг сама придет.

– А тебе-то какая разница? – ответил Саша. – Раз придет, значит, вам прибыль в дом.

– Бедный наш Вера-утопленница, – поцокала языком Маша. – Не вынес общения с демонами.

– Конкурент спекся, – радостно подхватил Димка.

– Черствый ты человек, – осудила его Настя. – Мне, например, очень жалко Павла Потаповича.

– А мне, думаешь, не жалко? – отозвался Терминатор. – Павлу Потаповичу для здоровья только полезно будет немного отдохнуть от всей этой беготни. И мы заодно сегодня выспимся.

– А вдруг Степаныч один пойдет вызывать призрака? – предположила Маша. – Видали, как он свою двустволку тщательно чистил.

– Один не пойдет, – усмехнулся Петька. – Он явно не разбирается в теориях Аполлона Парнасского.

– Теперь ясно, почему он был таким мрачным! – весело поглядела на друзей Настя.

– Ты бы на месте бывшего заслуженного тоже расстроилась, – заговорщицки подмигнул ей Командор. – Он только навострился поговорить с князем Борским, а тут из-за Павла Потаповича все сорвалось.

– А вместо интересного приключения, – подхватила Маша, – придется теперь Степанычу полоть сорняки на огороде под руководством верной супруги Надежды Денисовны.

– Не трожь святое, – мрачно проговорил Димка.

– Значит, так, – сказал Петька. – Сегодня у нас день отдыха.

– Главное, что у нас сегодня ночь отдыха, – счел своим долгом напомнить Димка.

– Этому только бы спать, – вновь принялся возмущаться Вовка. – Ты о нас с матерью хоть подумал?

– На мой взгляд, мы о вас в последнее время даже слишком много думаем, – буркнул Терминатор.

– Да ты… ты… Как ты можешь? – захлебнулся от негодования Вовка.

– Прекратите! – вмешался Петька. – Между прочим, – посмотрел он на Вову, – я тебе уже объяснял. Судя по поведению призрака, ни тебе, ни твоей маме в ближайшее время ничего не угрожает.

– Стал бы иначе Юрий Николаевич на автомобиле кататься! – была совершенно согласна Настя с Командором.

– В общем, так, – обратился Петька к Саше и Вове. – Вы все-таки держитесь вместе.

– То безопасно, то вместе… – начал было Вова.

– Пока мы все точно не установили, осторожность не помешает, – перебил его Командор. – Так что, Сашка, постарайся не спускать глаз с Вовки. Если тебе вдруг что-нибудь покажется подозрительным, тут же бегите к нам.

– Не, – возразил Вова. – Если что, мы к Шмелькову. Он взял два дня отгулов и теперь дома свой мотоцикл ремонтирует.

– Разве же это мотоцикл? – покачал головой Дима.

– Конечно, – подтвердил Саша. – И даже с коляской.

– С коляской или без коляски, – продолжал Димка. – Все равно это не мотоцикл, а утильсырье.

Транспорт для участкового милиционера капитана Шмелькова был, по его собственному выражению, «самой больной и неразрешимой проблемой». Мотоцикл, на котором ездил Алексей Борисович, и впрямь приближался к состоянию утильсырья. Однако на новый район денег не выделял. Поэтому капитан все свободное время был вынужден латать старенький мотоцикл.

– Раз Шмельков сегодня дома, конечно, лучше бегите к нему, – одобрил Вовкино решение Петька.

– Разумеется, – кивнул обстоятельный Саша. – Капитан Шмельков живет всего через два дома от Вовки. А от меня, значит, через четыре.

– Думаю, он вам сегодня все-таки не понадобится, – еще раз заверил Петька.

– Слушайте, нам обедать пора, – повторил Димка.

– Ой! – взглянул на часы Командор. – Меня же предок просил ему чем-то помочь. Бежим!

И четверо членов Тайного братства кленового листа поспешили в Красные Горы.

Вторую половину дня они провели крайне вяло. Петька из последних сил помогал отцу разбираться в гараже. Димка, Маша и Настя вообще после обеда так крепко заснули, что их едва удалось растолкать только перед ужином. Настины родители и Анна Константиновна встревожились. Бабушка Димы и Маши даже позвонила в город их родителям и сказала, что внуки, кажется, заболевают. Но отец близнецов немедленно успокоил пожилую ученую даму:

– Вечно ты панику зря поднимаешь, мать. Просто сегодня магнитная буря. Я сам едва на ногах стою.

Услыхав это, Анна Константиновна приободрилась и немедленно сообщила весть о магнитной буре Настиным родителям. Это пришлось как нельзя кстати. Ибо отец уже добрые полчаса уговаривал Настю поставить градусник.

После ужина члены Тайного братства ненадолго встретились, но к десяти вечера снова пошли по домам. Ибо, как заявил Дима, «две ночи без сна – это выше человеческих возможностей».

На следующее утро за завтраком близнецов ожидал неприятный сюрприз. Бабушка встретила их мрачнее тучи.

– Уж и не знаю, что с вами этим летом творится, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, начала она.

– С нами, по-моему, все нормально, – кинул на бабушку ангельский взгляд Димка.

– А что случилось? – спросила Маша.

– Можно подумать, вы сами не знаете, – сурово произнесла Анна Константиновна.

Близнецы знали чересчур много, чтобы вот так, с ходу сообразить, чем именно в данный момент недовольна бабушка. А потому они хором ответили:

– Даже не представляем, что мы такого особенного могли сделать.

– Ну, одним словом не скажешь, – строго свела брови пожилая ученая дама. – Во-первых, мне не нравится, что мои внуки стали врать.

– Мы? – всплеснула руками Маша. – Врать?

– Да никогда в жизни, бабушка! – воскликнул Дима.

– Вот, например, мой муж, а ваш дедушка ненавидел вранье, – с обличительным пафосом изрекла Анна Константиновна. – Никогда не забуду, как он при мне навсегда поссорился со своим другом детства из-за того, что тот сказал неправду.

«Если про деда вспомнила, – пронеслось в голове у Димки, – значит, обнаружила, что мы мантию сперли. Ну, сейчас нам с Машкой будет».

Тем временем бабушка продолжала излагать какую-то очень длинную и поучительную историю про Дмитрия Александровича Серебрякова, который никогда, даже ради собственной выгоды, не мог погрешить против истины. Димка, делая вид, будто внимательно слушает, пытался жестами изобразить сестре мантию, но Маша, не поняв, в чем дело, состроила ему зверскую рожу. Бабушка заметила и взорвалась:

– Немедленно прекратите! Мало того, что вы зачем-то выманили у несчастной старухи Ковровой-Водкиной книгу Аполлона Парнасского, так вам еще, видите ли, и череп понадобился!

– Ах, череп! – с облегчением воскликнул Димка. И с идиотской улыбкой добавил: – Ну да, бабушка! Он нам понадобился. – А про себя Терминатор добавил: «Фу! Кажется, обошлось. Про мантию она вроде ничего не знает».

– Ну и зачем вам понадобился череп? – стала допытываться Анна Константиновна.

– Это не нам, а снова Петьке, – уже был готов ответ у внука. – Он с черепом медитирует.

– И, конечно же, по совету тренера, – в точности, как Маша, скривила губы в усмешке бабушка.

– Ну, – подтвердил внук.

– Нет, это невыносимо! – воскликнула Анна Константиновна. – Убеждена, что тренер оказывает на Петю дурное влияние. Боюсь, Петя попал в лапы какой-то секты.

– Бабушка, а откуда тебе известно про череп? – решила выяснить Маша.

– Я перед завтраком пошла в магазин, – отвечала Анна Константиновна. – И встретила там Филимоновну. Она на меня как накинется: «Где историческое наследие Водкина?» Я сперва вообще ничего не поняла. А когда Филимоновна объяснила, то мне за вас стало стыдно. Я настоятельно требую, чтобы вы больше ничего не выклянчивали у Наташи Ковровой-Водкиной.

– А мы и не собираемся, – не слишком уверенным тоном отозвался Димка.

– И потом, – продолжала бабушка. – Что это за кретинизм с доением коровы?

– Это не кретинизм, – тут же ответила Маша. – Петька говорит, что именно таким способом человек приобщается к таинствам природы.

– А так как у Вовки, верней у его мамы, есть свои собственные коровы, – подхватил Димка, – то он согласился нас научить.

– Что-то я раньше не замечала у вас большого интереса к сельскому хозяйству, – смерила внуков исполненным подозрительности взглядом бабушка.

– Что ты! Доить корову так увлекательно! – с фальшивым восторгом воскликнула Маша.

– Мне тоже понравилось, – кивнул Дима, который боялся даже близко подойти к коровам.

– Ну, знаете! – блеснула ярость в глазах Анны Константиновны. – Я иду сейчас же звонить родителям Петра. Еще не хватало, чтобы он и вас затянул в секту этого тренера.

И пожилая ученая дама энергичным шагом направилась к телефону.

– По-моему, ты с Петькой немного погорячился, – не преминула заметить брату Маша.

– Плевать, – отмахнулся тот. – Пусть хоть до завтра названивает. Предки-то Петькины все равно уехали.

– А завтра? – спросила Маша.

– Чего так надолго загадывать, – отвечал ей брат. – Во-первых, бабку, может быть, что-нибудь более интересное отвлечет, и она забудет. А если не забудет, Петька наверняка выкрутится.

– Твоими бы устами, Димочка, да мед пить, – пожала плечами Маша.

– Никто не подходит, – вернулась в это время в столовую бабушка. – Позвоню позже. А вы, будьте любезны, вести себя достойно. Я не хочу краснеть за своих внуков. Марш к Петьке! Пусть он немедленно возвратит Ковровой-Водкиной ее череп.

– Ее череп мы не брали, – заверил бабушку Дима.

– Это череп из исторических раскопок, – подхватила Маша.

Тут Анна Константиновна, не выдержав, улыбнулась.

– Нечего заговаривать мне зубы, – уже совсем другим тоном проговорила она. – Кому сказано, быстро идите к Петьке!

Этот приказ близнецы исполнили с большой охотой. Именно к Петьке они сейчас и торопились.

Вскоре Командор уже был предупрежден о нависшей над ним опасности. Однако к сообщению близнецов он отнесся на удивление спокойно.

– Главное, – сказал он, – чтобы нам сегодня ничего не помешало. А если удастся войти в контакт с князем Борским, завтра же утром Коврова-Водкина получит в лучшем виде свое историческое наследие. И с предком своим я как-нибудь разберусь.

Поразмыслив еще немного, Командор зазвал всю компанию в дом, где они и дождались следующего звонка Анны Константиновны. Разумеется, Командор был с ней крайне предупредителен. И сделал вид, будто очень расстроен, что не в силах немедленно позвать отца к телефону. А в заключение заверил бабушку Димы и Маши, что Валерий Петрович свяжется с ней сразу же после того, как вернется в Красные Горы.

Анна Константиновна осталась очень довольна беседой с Петькой. И даже невольно подумала, что, быть может, тренер его не так уж опасен, как ей дотоле казалось. «Просто-напросто, – пришла к выводу ученая дама, – сейчас даже приличные люди сдвинулись на всякой мистике». И с этими мыслями она пошла в кабинет работать над очередной главой мемуаров.

Вова и Саша весь этот день опять провели у Петьки. Так как он голодал, мальчики из Борков с удовольствием съели за него обед и ужин. Сам хозяин в это время, чтобы не искушать себя понапрасну, смотрел телевизор.

К немалому Вовкиному удивлению, Петька, Настя и близнецы то и дело, словно бы невзначай, принимались расспрашивать его об отце. На исходе дня члены Тайного братства оказались детально проинформированы как о состоянии дел Захарова-старшего, так и о его здоровье. А главное, выяснили, что бритые парни на джипе больше к нему пока не наведывались. Это давало надежду, что до сегодняшней ночи с членами семьи кладовщика ничего не случится.

После обеда небо внезапно заволокло свинцовыми грозовыми тучами. Где-то далеко сверкали зарницы. Грозно урчал гром. И парило словно в бане.

– Подходящая погодка для вызова призрака, – то и дело с тревогой глядя на небо, ворчал Димка.

– Откуда ты знаешь, вдруг князь грозу любит, – отвечала ему сестра.

– Он-то, может, и любит, – в свою очередь, волновался Петька. – А нам что прикажешь делать, если заладит дождь?

– Может, как-нибудь доберемся до усадьбы, – надеялась Настя.

– Надо добраться, – вторил ей Вовка. – Иначе нельзя.

– Если хороший ливень начнется, мы даже свечу не сможем зажечь, – покачал головой Петька. – А без этого бесполезно. Эх, зря только весь день голодал! – в сердцах добавил он.

– Да подожди, – тронула его за плечо Настя. – Может, гроза еще стороной пройдет.

– Вряд ли, – спокойно изрек Саша. – Вон обложило-то как. И вообще дождь давно нужен для урожая.

– Иди ты на фиг со своим урожаем! – разозлился Вова. – У меня, можно сказать, тут вопрос жизни и смерти, а он…

– Урожай, между прочим, тоже для кого-то вопрос жизни и смерти, – заспорил Саша.

– Не для меня, – упорствовал Вовка. – Мне князь Борский позарез нужен. А тут эти тучи.

– Ладно, – вмешался Петька. – Может, Настя права и действительно еще до ночи разгуляется.

Однако тучи не рассеивались. Зарницы сверкали все чаще. Гром то стихал, то раздавался вновь. Гроза, словно дразня ребят, кружила около Красных Гор.

– Где-то рядом уже льет, – поминутно повторял Дима. – Лучше бы уж у нас началось и кончилось.

– Пиши, пока не поздно, запрос в небесную канцелярию, – не выдержала, наконец, сестра. – Мол, войдите, дорогие ангелы, в наше положение. Нам князь Борский нужен.

– Эх, – мечтательно произнес Вовка. – Черкнуть бы сейчас письмишко и прямиком туда, – указал он на небо. – А еще лучше бы на компьютере по Интернету связаться прямиком с князем Борским.

– Пока что нам остается гадать, будет гроза или не будет, – мрачно откликнулся Димка…

Первая капля дождя упала на нос Терминатора лишь ровно в час ночи, когда ребята встретились возле дамбы.

– Ну думаю, началось, – проворчал Димка. – Надо было собраться раньше.

– Ничего, – подбодрил всех Вова. – Если быстренько, то до ливня успеем.

К тому времени как ребята достигли развалин, редкие капли дождя уже вовсю падали на их головы.

– Скорей, скорей, Петька! – торопил Вова.

Дима и Саша уже услужливо подавали Командору грязную оксфордскую мантию.

– Сперва круг очерчу, а потом надену, – нашарил кусок мела в кармане Петька.

Наконец он облачился в мантию. Маша и Настя зажгли свечу. Но прямиком на фитиль тут же упала крупная капля дождя. Девочки вновь поднесли к свече зажигалку. Она, треща, загорелась, но еле-еле.

– Да шевелитесь вы! Шевелитесь! – подгонял Вова.

Петька с черепом и свечой в руках принялся бормотать заклинание, но тут свеча опять погасла. Командор чертыхнулся.

– Не надо, – посоветовал Саша. – А то, не ровен час, еще кого-нибудь другого вызовешь.

– Другой нам не нужен, – скороговоркой выпалил Вова. – Только князь Борский.

– Заткнитесь и не мешайте, – скомандовал Петька. – А то сейчас еще хлынет.

Девочкам немалыми усилиями удалось снова разжечь свечу. Петька был вынужден повторить ритуал сначала. Свеча на сей раз не подвела, хотя дождь все усиливался. Командор закрыл глаза.

– Ну чего ты там? – не выдержал Вова. – Опять не получается?

Командор открыл глаза. Призрака не было.

– Не получилось, – развел руками Петька.

– Почему? – потребовал ответа Вовка.

– Кто его знает, – пожал Командор плечами. – Если, например, опасность миновала, он вообще может больше не появиться.

– А вдруг мы его чем-нибудь обидели? – спросила Настя.

– Ну, вообще-то я по отношению к нему повел себя не очень вежливо, – вынужден был признать Командор. – В особенности если князь нам хотел помочь.

– Сыро становится, – проворчал Димка. – Пошли домой.

Петька, который на протяжении всего этого разговора нервно расхаживал взад-вперед, вдруг развернулся и, заорав: «Князь Борский! Где вы? Ответьте нам!» – изо всех сил ударил кулаком по стене.

В этот момент сверкнула огромная молния. Раздался оглушительный раскат грома. Будто бы само небо разверзлось над головами ребят. Дождь хлынул как из ведра.

– Ребята! – позвал друзей Петька. – Глядите!

Все поглядели. Прямо перед тем местом, где стоял Петька, в стене образовался черный провал. Друзья остолбенели.

– По-моему, это князь Борский нас приглашает, – первой обрела дар речи Настя.

– Вообще-то Парнасский про такие приглашения не писал, – отозвался Петька.

– А может, он в другой книге писал, – мигом принялся спорить Димка.

– Ну прямо дорога в ад, – с явной опаской заглянул в провал Вовка. – Вы что, собираетесь туда лезть? – сквозь потоки дождя поглядел он на остальных.

Тут вновь сверкнула молния. Порывы шквального ветра с воем и стоном носились по бывшим комнатам Борских. Будто множество поколений этой семьи вдруг явились в свое родное поместье на какую-то жуткую поминальную службу по былым временам.

– Я т-туда н-не п-полезу, – стал заикаться Вова.

– А ведь ты, кажется, очень хотел повстречаться с Борским, – сказала Маша.

– Если не ошибаюсь, тебе нужно было у Борского что-то важное выяснить, – подхватил Дима. – И вообще там, по крайней мере, сухо, – добавил он и первым шагнул в проем.

До ребят тут же донесся шум, сменившийся Димкиным воплем.

– Димочка! – закричала сестра. – Что с тобой?

– Дай фонарик, – протянул руку Командор.

Сашка вручил ему фонарь.

– Дима! Димочка! Где ты? – не переставая кричала Маша.

– Тут, – послышался откуда-то из глубины голос Терминатора. – Я упал. Здесь лестница. Осторожней.

Но Петьке уже и так все было ясно. Прямо за провалом резко уходили вниз узкие каменные ступеньки.

Друзья с большими предосторожностями начали спускаться. Едва они добрались до Димки, сверху донесся какой-то негромкий звук. Петька обернулся и посветил фонариком. Проема в стене как не бывало. Луч фонарика выхватывал из темноты ровную кирпичную кладку.

Глава X В западне

– Стойте тут и не двигайтесь, – велел остальным Петька.

Освещая себе путь, он кинулся вверх по лестнице. Перед ним была сплошная кирпичная стена. Мальчик недоуменно смотрел на нее. Теперь даже трудно было себе представить, что они с ребятами только что преспокойно вошли внутрь. Ни намека на какой-нибудь лаз наружу. Площадка была очень узкой. Ноги едва помещались на ней. Тем не менее, изловчившись, Командор со всей силы толкнул плечом стену. Никакого результата. Петька предпринял еще несколько попыток. Но с тем же успехом он мог толкать какую-нибудь гору. Кирпичи, плотно пригнанные друг к другу, даже не шелохнулись.

Петька вернулся к друзьям.

– Только без паники, – глухо произнес он. – Мы, кажется, в западне.

Девочки тихонько вскрикнули.

– З-значит, князь н-нас з-заманил, – стуча зубами, проговорил Вовка.

Ребят сковал леденящий ужас. Не в силах сделать ни шага, они вслушивались в могильную тишину подземелья. Снаружи сюда не доносилось ни звука. А ведь совсем рядом бушевала гроза и выл ветер. Но все это было уже не для шестерых друзей. Они попали в какой-то иной, пугающий мир, и мертвенная тишина его была страшней и ужасней любых катаклизмов там, наверху, где хоть что-то могло зависеть от них самих.

– П-попались, – продолжал заикаться Вова. – Теперь м-мне в-все ясно. Эт-тот князь в-вампир.

– Заткнись, – шикнул Петька.

Однако и сам он не знал, что делать. Память услужливо воскрешала жуткие истории о графе Дракуле и прочей нечисти, заманивавшей по ночам своих жертв в старинные замки и подземелья. А судьба Павла Потаповича, преспокойно лежащего сейчас под наблюдением заботливых врачей в уютной отдельной палате Центральной клинической больницы, представлялась Командору завидной и желанной.

– А Павла Потаповича-то Бог упас, – словно прочла Петькины мысли Настя.

– Говорил же, надо домой возвращаться, – даже сейчас не удержался от упреков Димка.

Кроме вполне понятного страха, он сейчас трясся и от холода, ибо начавшийся наверху ливень успел промочить всех до нитки.

– Я говорю: «Домой», – продолжал ворчать Терминатор, – а Петька: «Князь Борский, князь Борский». Вот и достукались. Теперь простужусь.

– А кто первый в проем полез? – напомнила Маша. – И вообще теперь все равно, простудишься ты или нет.

– Дура! – несмотря на напряженность ситуации, откликнулся брат.

– Вы еще подрались бы перед…

Командор осекся. Но всем и без того было ясно, что он хотел сказать. Гибель казалась всем неминуемой.

– А у тебя мел остался? – глядя в упор на Командора, вдруг прошептал Саша.

– Зачем тебе? – удивился тот.

– Ну, если дальше пойдем, – указал Саша на темневшую впереди галерею, – будем отмечать дорогу крестиками. – А то вдруг там какие-нибудь катакомбы. Заблудимся, нас никто и не найдет.

– Нас, даже если и не заблудимся, никто не найдет, – мрачно проговорил Димка.

– Все может быть, – пожал плечами Командор. – Но мы должны попытаться отсюда выйти. А значит, и дорогу назад знать невредно. И еще, давайте-ка снимем маски.

Все с удовольствием последовали его совету.

Собрав остатки мужества, Петька первым шагнул в глухую тьму галереи. Остальные потянулись за ним. Смелости у всей компании только и хватило, чтобы медленно продвигаться вперед по узкому коридору. В головы лезли мысли одна страшнее другой. И каждый из шестерых ожидал вот-вот наткнуться на какой-нибудь черный гроб, из которого поднимется при их появлении князь Юрий Николаевич Борский.

Некоторое время спустя подземелье пошло под уклон. Стены внезапно расширились. Пройдя еще сотню шагов, ребята оказались в каком-то просторном помещении.

Петька остановился и начал водить из стороны в сторону фонариком.

– Ну, чего там? – толкнул его в спину Димка.

– Сам гляди, – немного посторонился Командор.

Ребята, сгрудившись возле входа в помещение, посмотрели. Луч фонарика выхватывал из темноты какие-то ящики, затем друзья увидали несколько широких столов, огромные металлические бочки и, наконец, электрическую лампочку, которая свисала на шнуре с потолка.

– Что это? – пребывала в полном недоумении Маша.

– Что, пока не знаю, – откликнулся Петька, – но князем Борским тут и не пахнет.

– Почему ты так думаешь? – не доходило до Вовы.

– Ну, во-первых, во времена Юрия Николаевича пластиковых ящиков не существовало, – осветил высокий штабель Петька.

– А там, между прочим, пустые бутылки, – бросилось в глаза Диме.

– Точно! – заметил это и Петька.

– Если есть лампочка, – вмешался Саша, – то по идее должен быть и выключатель.

– Сейчас поищем, – поводил фонариком вдоль стен Петька. – Ага! – почти тут же воскликнул он и кинулся куда-то в сторону.

Миг – и ребята зажмурились. После кромешной тьмы подземелья и слабого Сашкиного фонарика свет электрической лампочки показался им чуть ли не ярче солнца. Открыв глаза, ребята остолбенели. Вдоль стен подземного помещения от пола до потолка тянулись ровные штабеля все тех же пластиковых ящиков. Одни из них были набиты пустыми бутылками, другие – полными.

Петька наугад вытащил одну их бутылок.

– «Столичная», – прочел он на этикетке.

Димка тем временем извлек бутылку из соседнего ящика:

– А вот и водка «Привет», – радостно сообщил он присутствующим. – Выпьешь, и привет здоровью.

– Думаю, в этом ты, Димочка, прав, – уже разглядывала Маша этикетки и пробки, наваленные на одном из столов. – Богатый же у них тут ассортимент.

– Глядите-ка, и «Посольскую» даже выпускают, – уже подошел Сашка к Маше.

– Если из этого выпускают, – постучал по одной из огромных бочек Вова, – то хоть «Столичную» пей, хоть «Посольскую». Все равно на кладбище ляжешь во цвете лет. Глядите, что тут написано!

Остальные поглядели. На каждой из бочек значилось: «Технический спирт».

– Неслабое местечко, – покачала головой Маша.

– Не местечко, а подпольный цех, – солидно произнес Саша.

Вдруг позади них раздалось тихое урчание. Ребята от неожиданности вздрогнули и обернулись. Димка растерянно стоял возле какого-то станка, который трясся, как в лихорадке.

– Ты что опять натворил? – кинулась к брату Маша.

– Да ничего особенного, – ответил ей Терминатор. – Нажал всего-навсего на одну какую-то кнопочку, а он как заработает.

– Показывай, на что ты там нажимал? – всего в два прыжка достиг места происшествия Петька.

Димка показал ему кнопку. Петька мигом выключил станок.

– Глупый, что ли? Не понимаешь? – осуждающе поглядел он на старого друга. – Для нас любой шум может закончиться неизвестно чем.

– Я только в одно не врублюсь, – поспешил перевести разговор Димка. – Откуда тут электричество?

– С этим как раз все просто, – откликнулся Вова. – Тут же рядом часовня. А в ней был склад. И туда когда-то давно провели электричество.

– Вроде ты прав, – согласился Петька. – Видите? – указал он вдаль.

Провод уходил в следующую галерею.

– Пойдемте посмотрим, куда ведет этот коридор, – предложила Маша. – Должен же где-нибудь быть выход.

– Естественно, – кивнул Командор. – Ведь как-то хозяева цеха сюда попадают.

– Нам нужно срочно выбираться отсюда, – сказала Настя. – Если сюда кто-нибудь явится…

– То мы отсюда уж точно живыми не выйдем, – подхватил Димка.

Новый коридор оказался гораздо шире того, по которому ребята добирались от развалин усадьбы. И много короче. Вскоре Петька остановился возле каменной лестницы. Поднявшись по ней, он увидал крышку люка с большой рукояткой. Командор потянул ее на себя. Раздался щелчок, и каменная плита медленно поползла вверх.

– Ну ни фига себе, эти Борские оборудовались, – с уважением произнес Саша.

– Лучше скорей поднимайтесь, – позвал ребят Командор.

Они по одному вылезли из люка.

– Где это мы? – изумленно огляделась Настя.

– В часовне, – первым сообразил Димка. – Я ведь ее через окно тогда видел.

При тусклом свете фонарика, в котором от дождя и длительного пользования, уже изрядно подсели батарейки, на ребят смотрели поблекшие лики святых.

– Ой, даже роспись сохранилась! – охватил восторг Настю.

– Вот сейчас цеховики пожалуют, тогда тебе будет роспись, – не собирался тратить сейчас времени на созерцание красот старинной часовни Димка.

– Значит, они тут входят, – указал на дверь Вовка. – И отсюда же выходят. А князь Борский-то был или не был?

– Может, был, а может, и не был, – откликнулся Димка.

– Стену-то нам ведь кто-то открыл, – подхватила Настя.

– Ну, положим, стену я мог и сам случайно открыть, – отвечал ей Петька. – Ударил по нужному кирпичику, и готово.

– Тогда и эти, из подпольного цеха, могли знать про тайный ход, – предположила Маша.

– В общем-то, да, – вполне допускал подобное объяснение Петька. – Но только, что им там было делать?

– А может, все-таки это дух князя привел нас сюда? – поглядела на друзей Настя. – Не выдержал, что его родовое гнездо осквернили производством фальшивой водки.

– То есть князь Борский навел нас на раскрытие преступления, – кивнул Командор. – Вполне, между прочим…

Тут он осекся. Снаружи послышались шум мотора, затем голоса.

– Прячьтесь, – шепнул Командор.

– Вниз? – указал на раскрытый люк Димка.

– Нет. Там нас мигом зацапают, – отозвался Петька. – Давайте лучше сюда. – И он указал на глубокую нишу.

Едва они в ней спрятались, как дверь со скрежетом распахнулась. Петька украдкой выглянул. В часовню вошел мужчина. Нагнувшись возле самой двери, он подхватил что-то с пола. В следующее мгновение Командору сделалось ясно, что это за предмет. В левой руке у мужчины вспыхнул фонарь.

Мужчина направился к люку и тут же хрипло вскрикнул:

– Генка! У тебя что, совсем крыша съехала?

– Чего орешь, Иван? – появился в проеме еще один мужчина.

– Люк почему не закрыл? – задал новый вопрос Иван.

– Я закрывал, – с явным недоумением посмотрел на распахнутый люк Генка.

– Ты закрывал, а он настежь, – недовольно произнес Иван. – Ну что ты за мужик, Гена? Ничего доверить нельзя.

– Давно же тебе говорю: в этой часовне нечисто, – продолжал оправдываться Гена. – Я, между прочим, все закрыл и запер.

– В голове у кого-то нечисто, – явно не поверил Иван и смачно выругался. – Ладно. Беги к ребятам. Пусть выгружают. А я пойду свет зажгу.

– Так, может, сперва лучше снизу вытащим, а уж после машину разгрузим? – выдвинул свое предложение Гена.

– Нет уж, – стоял на своем Иван. – Сперва машину освободите. Пусть около двери все сложат, а мы потом внутрь затащим.

– Хозяин – барин, – развел руками Гена и скрылся на улице.

Иван, вновь тихо выругавшись, кряхтя, полез в люк.

– Так, – зашептал Петька. – По одному к двери, и в кусты. Вовка. Давай первым.

Вовка подбежал к двери и, увидев, что Гена вместе с еще тремя мужиками, стоя спиной к часовне, возятся возле крытого кузова грузовика, подал знак ребятам. Мол, все в порядке. Путь пока свободен. И Вовка короткими перебежками достиг кустов.

– Теперь вы, – подтолкнул вперед девочек Петька.

Маша и Настя тоже без каких-либо осложнений покинули часовню. Димке тоже на удивление легко удалось достигнуть кустарника. Терминатор даже ни разу не споткнулся.

– Ну, Сашка, давай, – продолжал командовать Петька.

Сашка уже был в дверях часовни, когда Геннадий, совершенно некстати обернувшись, заметил его и бросился наперерез. Саша попробовал увернуться, но не тут-то было. Геннадий, словно клещами, вцепился ему в плечо.

– А ты чего, пацан, тут делаешь?

Петька, отступив в спасительную нишу, с замиранием сердца слушал, что последует дальше.

– Дя-яденька, – вдруг заныл Сашка. – Я не хоте-ел. Я та-ак. Мне только бы посмотреть.

– Чего это тебе среди ночи приспичило по таким местам шляться? – с подозрением начал допытываться Геннадий. – Ты здесь один?

– Оди-ин, – снова захныкал Сашка. – Меня папка из дома выгнал. Говорит, без выпивки не приходи. Он деньги все пропил. Запой у него. А с меня водку требует. Сказал: «Не принесешь, убью».

– Ну, ясное дело, – хохотнул один из напарников Геннадия. – Стырить хотел.

– А откуда он, интересно, просек, что тут есть, чего стырить? – не унимался Геннадий. – Нет, друг, – поволок он упирающегося Сашку к люку. – Сейчас наш старшой с тобой разберется.

– Не на-адо, – вновь захныкал Сашка, но его уже запихивали в люк.

Петька немедленно понял: на то, чтобы выбраться, остались считаные минуты. Скоро Иван наверняка велит обыскать всю часовню. Покинув нишу, Командор скользнул к двери и выглянул на улицу. Сердце у него бешено колотилось. На его счастье, напарники Геннадия двигали что-то в кузове. Петька пулей метнулся в мокрые кусты, но друзей там уже не было. Только за шиворот ему откуда-то сверху налилась вода.

– Эй, ребята, – шепотом позвал Петька.

Молчание. Тут Петьку осенило: «Они наверняка видели, как Геннадий схватил Сашку, и теперь наверняка бегут к капитану Шмелькову. Попытаюсь-ка их нагнать».

И Петька устремился по направлению к деревне Борки. Занятия спортом ему помогли. Он догнал запыхавшихся друзей на подступах к деревне.

– Петька! – радостно приветствовали его ребята.

– А Сашка где? – спросил Вова.

– У них остался, – отвечал Командор. – Лапшу им какую-то на уши вешает. Про отца-алкоголика. Бежим к Шмелькову, пока эти гады что-нибудь с Сашкой не сделали. Где он живет-то, показывай, – уже на ходу обратился Командор к Вовке.

Вовка мигом довел их до дома Шмелькова, дорогою не переставая сетовать, что будет с родителями Сашки, а заодно и с ним, Вовкой, если Сашка почему-либо погибнет.

Вдруг Вовка замер как вкопанный.

– Ты что, забыл, где Шмельков живет? – уставился на него Петька.

– Нет, – с трагическим видом произнес Вовка. – Просто я теперь знаю, о каком несчастье предупреждал нас князь Борский. На месте Сашки должен был оказаться я.

– Почему ты? – не поняли остальные.

– Потому что князь меня той ночью предупреждал, – не сомневался в собственной правоте Вовка.

– Веди лучше скорей к Шмелькову, – напомнил о главной цели Петька.

Районный участковый капитан Алексей Борисович Шмельков и впрямь, отправив жену и двух детей на два дня в город к родственникам, взял на работе два дня отгулов, чтобы целиком и полностью посвятить себя ремонту мотоцикла. Возни с потрепанным «транспортным средством» оказалось достаточно. Лишь на исходе второго дня работы, а верней, уже в ночь на третий день мотоцикл стал наконец заводиться.

Очень довольный собою Шмельков растопил баньку. А смыв с себя всю грязь и мазут, решил закатить поздний холостяцкий ужин. С этой целью он поджарил большую яичницу с колбасой и картошкой. Наевшись, капитан со спокойной совестью предался крепкому сну.

Ребята сперва долго стучали в дверь. Им никто не открывал.

– Неужели нет дома? – заволновался Петька.

– Есть, – с уверенностью произнес Вовка. – Просто Шмельков всегда спит как убитый. Пошли в окно постучим. Он вон в той комнате.

Окно по случаю недавно прошедшей грозы оказалось закрытым. Петька заколотил по стеклу.

– Алексей Борисович! Алексей Борисович! Откройте!

Никакой реакции. Петька, встав на фундамент, подтянулся и заглянул в окно. В это время Шмельков наконец проснулся.

– Кто та-а… А-а-а! – не договорив, перешел он на крик.

Рука капитана инстинктивно скользнула под подушку, где он всегда прятал перед сном табельный пистолет.

– Чур! Чур! – не отрывая испуганного взгляда от окна, прокричал Алексей Борисович. – Сгинь, нечистый!

Испугаться было от чего. Петька по-прежнему оставался в своем «мистическом» гриме. Увидав в окне мертвенно-белое лицо с горящими глазами и «дыркой во лбу», капитан немедленно вспомнил рассказы односельчан и Степаныча о том, что в развалинах появился призрак. «Не надо мне было смеяться», – пронеслось в голове у Алексея Борисовича.

– Уходи, князь! – погрозил щупленький капитан пистолетом страшному лицу в окне.

Лицо мигом сгинуло. Но тут же раздался крик:

– Алексей Борисович! Я не князь! Это мы!

– Кто вы? – осторожно приблизился к окну капитан.

Внизу стоял Вовка. «Оборотень, – подумалось Шмелькову. – Вот бы вспомнить, что с таким обычно делают».

– Алексей Борисович! – проорал Вовкиным голосом «оборотень». – Откройте! Сашка в беде!

– Не знаю никакого Сашки, – отвечал капитан.

– Да сосед ваш. Сашка. А я Вовка Захаров. Тоже ваш сосед!

– И впрямь, ты? – все же решился распахнуть окно капитан.

Тут он заметил, что Вовка не один. С ним стояло трое ребят из Красных Гор и еще – этот жуткий тип с белым лицом и дырой во лбу.

– Ты кто такой? – было необходимо для внутреннего спокойствия выяснить капитану.

– Да Петька я. Миронов. Вы что, не узнали?

– А лицо зачем перемазал? – нахмурился капитан.

– Потом объясню, Алексей Борисович! – воскликнул Командор. – Скорее! Сашку нужно спасать. Там, в часовне, такое…

– Что в часовне? – насторожился Шмельков.

– В подвале! Спиртное делают! – выпалил Димка.

– Левое! – добавила Настя.

– Ну-ка, ну-ка, – заволновался Алексей Борисович. – Давайте подробней.

Ребята стали наперебой рассказывать, как обнаружили сперва потайной ход, а потом и подпольный цех.

– Эх, раскудри тебя береза! – воскликнул капитан Шмельков. – Ну, теперь-то мне точно автомобиль дадут вместо мотоцикла! Эти деятели уже половину нашего района успели перетравить. Мы уж где только их не искали. А они, родненькие, тут, под боком. В землю, значит, зарылись. Во, раскудри тебя береза, кроты!

Капитан, подбежав к телефону, связался с районом.

– Ну, – положил он трубку. – Оперотряд выслали. Сейчас за мной заскочат, и будем брать.

– Мы с вами, – вызвались ребята.

– Нет, – решительно возразил Шмельков. – Там враз перестрелка может начаться. Ты, – ткнул он указательным пальцем в грудь Вовке. – Сыпь домой. И чтобы до утра носа из-за околицы не показывал. А вас мой сосед сейчас доставит в поселок.

Сосед, у которого во дворе стояла «девятка», проклиная спросонья все на свете, повез по просьбе Шмелькова ребят в поселок.

– Чего вы хоть натворили-то? – пытался выяснить владелец «девятки» у членов Тайного братства.

Но те упорно отмалчивались.

Главное, ребята сумели уговорить шмельковского соседа, чтобы тот высадил их, не доезжая до шлагбаума. Таким образом, никто из старших до поры до времени не узнал об их ночных похождениях.

На следующее утро, едва позавтракав, четверо друзей устремились в Борки. Им не давала покоя Сашкина судьба. Добравшись до места, они выяснили, что тот еще спит. Несмотря на усиленные просьбы друзей, Сашкина тетя наотрез отказалась будить племянника. Но членам Тайного братства это было и не особенно надо. Главное, что с Сашкой все в порядке.

Они забежали к Вовке, а потом с ним вместе отправились к Шмелькову. Тот, на их счастье, как раз заскочил домой позавтракать. И, поглощая очередную яичницу с картошкой, прояснил под большим секретом некоторые обстоятельства дела.

Следствие еще, конечно, едва началось, и многое предстояло выяснить. Но, судя по всему, цех, который накрыли ребята, был лишь одним из звеньев какой-то крупной организации по производству и сбыту фальшивой водки. И ниточки тянулись в Москву.

– Сашка-то не пострадал? – поинтересовались ребята.

– Не успел, – внес ясность Шмельков. – Мы когда их приехали брать, он им все про папашу-алкоголика заливал. Потом бы, конечно, для него все могло плохо кончиться. Но вообще-то парень молодец, – с уважением добавил капитан. – И вас не выдал. И вообще ничего не сказал. Так что мы им как снег на головы свалились. Взяли тепленькими. Вместе с товаром. Вот бы всегда так.

И капитан мечтательно вздохнул.

– А из стены-то кто выходил обгорелый? – не давал покоя Вовке призрак князя Борского.

Услыхав это, капитан сперва поперхнулся яичницей, а потом начал громко хохотать.

– Эти самые субчики и выходили! В черных рабочих халатах. Внизу-то душно. Да и покурить охота. А хозяин внутри им не разрешал, чтоб пожар ненароком не устроили. Вот они по ночам через потайной ход и выходили покурить. Пока Петька со своей белой рожей одного из них не напугал до полусмерти.

– Откуда они узнали, что там есть подземелье? – спросила Настя.

– Да их старший в детстве у каких-то родственников здесь жил. И по случайности наткнулся на это подземелье. И главное, ведь молчал, как партизан. Все рыскал по подземелью. Надеялся клад обнаружить.

– Клад? – с интересом переспросили ребята. – И что, нашел?

– Ничего не нашел, – покачал головой Алексей Борисович. – Зато место ему запомнилось. И, когда стало надо, он здесь свой цех разместил. Если бы не вы, мы бы их еще долго искали.

Тут капитан Шмельков заторопился. Ему было пора в отделение милиции. Ребята, взяв с собой Вовку (Сашка по-прежнему спал), пошли в Красные Горы. Возле шлагбаума им встретился мрачнейший Степаныч. На приветствие членов Тайного братства кленового листа он вообще не отреагировал. И даже не пошевелился.

Бывший заслуженный работник органов правопорядка уже был в курсе событий. И не мог себе простить, что, гоняясь с Павлом Потаповичем за каким-то несуществующим призраком, упустил опасных преступников, которые находились у него, Степаныча, почти под носом. Верная супруга Надежда Денисовна не улучшила настроение мужа. Ибо не преминула бестактно напомнить, что, не прохлопай Ваня такого дела, прибавка к жалованью была бы ему обеспечена.

Пока Степаныч предавался запоздалым сожалениям, четверо членов Тайного братства кленового листа, и с ними Вовка, вошли в шалаш. Они уже было расселись на диванных подушках, когда Командор, вдруг хлопнув себя по лбу, воскликнул:

– Нет, ребята! У нас осталось еще одно важное дело!

– Какое? – не поняли остальные.

– Вернуть Ковровой-Водкиной череп ее покойного второго мужа и труд Аполлона Парнасского, – улыбнулся Петька.

Примечания

1

Подробно об этом читайте в книге «Тайна пропавшего академика», вышедшей в серии «Черный котенок». (Прим. ред.)

(обратно)

Оглавление

Глава I Очень странная история

Глава II Красные горы и их обитатели

Глава III Книга Аполлинария

Глава IV Метод великого мистика

Глава V Ночью среди развалин

Глава VI Слишком много призраков

Глава VII Новые детали

Глава VIII Автомобиль князя Борского

Глава IX Капризное привидение

Глава X В западне X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?