Недавно в отделение милиции поселка Верх-Китат позвонила колхозница Ефросинья Михнеева и заявила, что нашла клад. Сотрудники милиции в тог же день отправились в деревню Хвойная, где живет Михнеева, и там увидели несколько самородков и набитый золотом пояс, с какими ходили в тайгу старатели, когда им разрешалось работать — в одиночку. Один самородок потянул 7 килограммов 830 граммов, другой — 3 килограмма 125 граммов. Всего же, вместе-с золотым песком, находка весит 18 килограммов 730 граммов.
Золото, по словам колхозницы Михнеевой, лежало в дупле старого кедра, росшего неподалеку от деревни. Она показала и огромный, в два обхвата, комель с дуплом, в котором сотрудники милиции, при тщательном осмотре, обнаружили еще один самородок весом 2 килограмма 147 граммов, а также щепотку золотого песка.
Читая эту заметку в местной газете, набранную мелким шрифтом, я не верил своим глазам. Вот оно, эхо моей далекой юности. В памяти прошли чередой события, так или иначе связанные с этим золотом. Перед мысленным взором встали лица Димки, дяди Коли, Федора и смутная, как бы размытая фигура молодой и бойкой таежницы Ефросиньи Михнеевой, а попросту — Фроси, как ее звали в деревне. «Все тайное рано или поздно становится явным, и все, что ни случается в этом мире, имеет свое продолжение и свой конец», — подумал я. Теперь, много лет спустя, я узнал и конец той трагической истории…
Глава первая В тайгу за шишкамиЭто было в августе сорок первого года. Как раз начали поспевать кедровые орехи. Мы с Димкой слетали за терриконы и воротились ни с чем. Здесь все было обобрано дочиста. Тогда-то нам и пришло в голову сходить к истоку речки Китатки, где кедрачи занимают огромные пространства.
Мне тогда было четырнадцать лет, Димке, моему закадычному другу, — немного больше. Родители — и его, и мои — смотрели на нас как на взрослых, самостоятельных ребят и не стали отговаривать. Кузьма Иваныч, Димкин отец, только наказал держаться поближе к Китатке, не то, мол, еще заблудитесь, места-то дикие, глухие.
— Да уж как-нибудь не заблудимся, — буркнул Димка, не любивший наставлений.
Мой отец воевал на фронте. Что касается матери, то она даже обрадовалась: «А правда, чего болтаться попусту. Сходите, набьете орехов, продадите…»
В нашем городе появились первые эвакуированные, они охотно покупали кедровые шишки и орехи.
Комментарии к книге «Первое лето», Георгий Леонтьевич Попов
Всего 0 комментариев