«Чавка»

Во всём была виновата только я. Кошка металась около канавки, подбегала к самой воде, слегка намочив лапы, судорожно трясла ими и, надрываясь, жалобно мяукала. Невдалеке два пушистых котёнка испуганно жались друг к другу. Но кошка будто забыла о них. Она не сводила глаз с канавки, где, отфыркиваясь и быстро перебирая лапками, плавал маленький енот.

Мне было понятно кошкино волнение. Это было обычное волнение матери, и началось оно ещё с тех пор, когда кошкина семья неожиданно стала больше: появился приёмный сын — маленький енот Чавка.

С тех пор у мамы-кошки не было покоя. На прогулку, куда кошка выводила всю свою семью во двор, Чавка шёл охотно, но здесь-то всегда кошку ожидали самые невероятные сюрпризы.

Чавка шёл, как всегда, позади котят, и если те, храбро подёргивая кончиками хвостов, выступали воинственно и чинно, то Чавка не шёл, а плыл, переваливаясь с боку на бок.

И, как кошка ни старалась, чтобы все дети её были как «на подбор» — величавы, статны, — Чавка портил всю картину. Густая тёмно-бурая шерсть его свисала клочьями, и, хоть кошка зализывала её своим шершавым язычком, всё равно ничего не получалось: вид у приёмного сына был по-прежнему неопрятный.

Чавкина шёрстка лоснилась только тогда, когда енот пробовал охотиться.

Но и тут мама-кошка была им недовольна. Она учила детей быть храбрыми и смелыми, а Чавка был скорее любопытным. И порой, увидев мало-мальски интересующую его букашку, он останавливался, преспокойно усаживался на задние лапы и передними, словно руками, цепко держал букашку до тех пор, пока растерянная и поражённая непонятным поведением сына кошка не сбивала его лапой, и Чавка, ссутулясь, неохотно и безразлично снова передвигался на четвереньках.

Когда котята, охотясь, уже могли оттолкнуться задними лапками, прыгнуть, красиво вытянув при этом в полёте корпус, кошка всё ещё мучилась с Чавкой.

Охотился он прекрасно, но прыгал не так легко и почему-то сразу на все четыре лапы.

Потом, когда гордые успехом котята, урча и мяукая, поедали свою добычу, Чавка опять садился на задние лапы и передними аккуратно расправлялся с воробьём. Делал он это быстро, с радостным чавканьем, за что и получил своё имя — Чавка.

Вообще Чавка мяукать не умел. И кошку, наверное, огорчало, что сын скорее напоминал не её, а их старого злейшего врага — непородистую и вредную собаку Жука.