Тогда сразу изменится, станет некрасивым и злым лицо матери, будет она кричать, накричавшись, — заплачет. И будет маленький Сенька — Петькин брат — смотреть на нее испуганными глазами.
В такие минуты хотелось Петьке, чтобы случилось с ним какое-нибудь несчастье. Например, хорошо было бы умереть. Не насовсем, конечно, а как-нибудь так, на несколько дней. И чтобы при этом все видеть и слышать. Будут приходить люди, жалеть его, говорить о том, какой он хороший парень и как рано умер. А главное, будут говорить о том, что были к нему несправедливы. Придет, конечно, директор и тоже признает свою вину перед всеми. А Петька будет лежать, гордый и неподвижный, и встанет лишь в самую последнюю минуту. Тогда все обрадуются и будут плакать от счастья. Но ничего с Петькой не случалось. И мать, наплакавшись, надевала новое платье и уходила в школу объясняться.
Наверное, так будет и сегодня.
Шумно грохнули крышки парт, по-особенному четко и быстро поднялся класс, когда на пороге показался директор. Как всегда, он чуть задержался у входа, оглядывая ребят выпуклыми черными глазами, и поморщился, услышав чересчур громкое, чересчур дружное «здрасс!..»
Преувеличенная почтительность учеников раздражала директора, но он никак не мог от нее избавиться и, в конце концов, привык к ней, привык к тому, что ученики не смотрят ему в глаза, будто все время ждут от него какой-нибудь неприятности.
Он был очень толстым человеком, как говорили, — от какой-то болезни, и, по неписаному закону, как большинство толстых людей, был человеком добрым. Он искренне огорчился, узнав, что Димка Полуянов зовет его за глаза «пузырем», вызвал Димку и долго объяснял ему, что смеяться над физическими недостатками нечестно и даже позорно. Димка охотно пообещал, что больше не будет, но прозвище осталось и продолжало гулять по школе.
Каждый раз, возвращаясь после разговора с директором, успокоенная, но еще сердитая мать говорила Петьке:
— Дураки вы все — ты и Димка твой! Золотой он человек, умный… А вы смеетесь… Разве это смех — над чужим несчастьем! — И, конфузливо улыбаясь, вдруг добавляла: — А все же он — полный… ужасно полный.
В этот раз директор пришел не один.
— С сегодняшнего дня у вас новый учитель физики — Виктор Николаевич Рябцев. Виктор Николаевич будет также вашим классным руководителем, — сказал директор, глядя почему-то на Петьку, и, кивнув учителю, вышел из класса.
Комментарии к книге «Повесть об Атлантиде», Юрий Геннадьевич Томин
Всего 0 комментариев