«Счастливчик»

Утро. Синие шторы спущены в детской, но шаловливый солнечный луч нашел скважинку между занавеской и оконной рамой и проник в комнату, освещая уютную, красивую белую кроватку, голубое стеганое атласное одеяло и белокурую, с длинными растрепанными кудрями, головку спящего мальчика.

Между стеклом и шторой на окне шевелится кто-то. Слышится усиленная возня, постукивание и шелест.

Наконец этот «кто-то», таинственный и незримый, кричит голосом, не допускающим возражений:

— Бонжур! Пора вставать, Счастливчик! Пора вставать!

Белокурая головка в голубовато-белой кроватке приподнимается. Большие черные глаза то недоуменно таращатся, то жмурятся от солнечного луча.

— Бонжур! Пора вставать, Счастливчик! — еще раз кричит тот, невидимый, у окна.

Мальчик сладко зевает, потягивается и садится на постели.

Мальчик этот очень хорошенький и изящный. Он весь тоненький и хрупкий, с бледным, точно фарфоровым личиком, черноглазый, с льняными кудрями, с правильными чертами и алым, как вишня, ротиком. Ему девять лет, но кажется он значительно меньше.

Счастливчик — крошечного роста, и все принимают его за семилетнего. Совсем, однако, напрасно: он умен, как взрослый. Это говорят все: и бабушка, и няня, и Ляля, и monsieur Диро, и Мик-Мик.

Только что Счастливчик спустил с постели голенькие ножонки, как за дверями слышится голос:

— Можно войти?

Счастливчик подбирает тотчас свои ноги под себя и садится, как турецкий паша, посреди своей нарядной кроватки.

За шторой на окне слышится возня. Кто-то тревожно мечется там и свистит: «Фю-фю-фю».

— Войдите! — кричит Счастливчик. — Мик-Мик, это Вы?

Дверь широко распахивается. На пороге появляется высокий студент в тужурке, со смеющимися, серыми, весело прищуренными глазами и маленькой серой бородой.

Счастливчик не ошибся. Это Мик-Мик, собственно говоря, Михаил Михайлович Мирский, репетитор Счастливчика и дальний родственник, весь последний год готовивший мальчика в гимназию в первый класс. Счастливчик еще совсем маленьким мальчиком, когда он не умел хорошо говорить, прозвал Михаила Михайловича «Мик-Мик» и с тех пор его так и называет постоянно.

— Как, еще в постели! Но сегодня экзамен! — с деланным ужасом восклицает Мик-Мик и состраивает такую страшную физиономию, какая, по всей вероятности, была у серого волка, когда он намеревался проглотить Красную Шапочку в сказке.