— Тридцать три… — пробормотала она себе под нос. — Он тоже старался… очень старался. Любил детей… даже падших женщин и то любил. Он вообще старался помочь всем, даже самым дурным людям. Он был такой классный! А посмотрите, что с ним сделали? Распяли его на кресте и замучили до смерти!
— Мэриголд, — резко одернула ее Стар, — ты даже не посмотрела на открытку Дол.
— Ох… да, конечно, дорогая, она очаровательна! — кивнула Мэриголд. Поморгав, она принялась разглядывать мою открытку. — А что все это означает?
— Да так, глупости всякие, — промямлила я смущенно. — Не обращай внимания.
— Она нарисовала все то, что ты любишь, — подсказала Стар.
— Прелесть какая! — восхитилась Мэриголд. Она все смотрела и смотрела на открытку, словно не могла насмотреться. А потом вдруг снова принялась плакать.
— Мэриголд!
— Простите! Только от всего этого мне вообще тошно делается. Нет, вы только посмотрите: и паб, и высокие каблуки, и все эти сексапильные топики! Разве все эти штучки для мам? Дол нужно было нарисовать… ну, я не знаю… котенка там… или хорошенький домашний халатик… или что-нибудь из «Маркса и Спенсера». Словом, то, что полагается.
— Но ты же все это терпеть не можешь, а ты ведь моя мама! — возразила я.
— Дол бог знает сколько времени рисовала тебе эту открытку, — вмешалась Стар. Лицо ее медленно наливалось краской.
— Да знаю я, знаю. Она просто прелесть, я ведь уже сказала. Просто я совершенно безнадежна, разве вы этого еще не поняли? — Мэриголд снова зашмыгала носом. — Ладно, проехали. Давайте лучше завтракать, девочки. Эй, а где мой пирог? Праздничный пирог со свечками на завтрак! Классная идея, верно?
Мы молча переглянулись.
— Но мы не купили тебе пирог! — закричала Стар. — Ты же прекрасно это знаешь ! Мы у тебя спросили, и ты сказала, что праздничный пирог — это последняя вещь, которую ты хотела бы получить на день рождения! Неужели ты не помнишь?!
— Нет, — прошептала Мэриголд. Вид у нее был потерянный.
Но я-то помнила, как она твердила, чтобы мы ни в коем случае не покупали ей праздничный пирог, потому как она, дескать, начала толстеть, а от сахарной глазури у нее только разболятся зубы, и вообще при одной лишь мысли о праздничном пироге ей становится тошно.
Комментарии к книге «Разрисованная мама», Жаклин Уилсон
Всего 0 комментариев