«Призраки приходят в дождь»

Дождь. Третий день. Окно размыло — и теперь везде вода. С утра лило стеной, сейчас моросит. Но все равно тоска.

Так и помереть недолго. Лежишь, смотришь в окно, думаешь о вечном. Или вечное думает о тебе. У этих японцев не разберешь.

Одежда влажная. Футболка, штаны, даже трусы. Волосы слиплись.

Дождь…

Из гостиницы они сегодня не выходили. И не пойдут. Что там, в этом болоте, делать? Приехали, называется…

На Токио опустился туман. Сезон сливовых дождей, сезон цую. Надо не забыть спросить, кто предложил поехать в Японию в конце июня. Почему этого нельзя было сделать раньше? Кажется, Миха! Утопить его на первом же рисовом поле. Подводник!

— Сань… ну, чего ты? — протянул со своей кровати Вадя.

Со своей кровати… смешно сказал. Номер шириной с кровать. Причем одну. А их здесь как бы две.

— Сань…

— Отвали, а? — вяло огрызнулся Санёк. — Все, считайте, что я утонул.

Санёк повернулся на бок. Ощущение, как будто в полной ванне соскользнул с бортика. Влажность сочетается с прохладой из кондиционера. Открываешь шкаф, и оттуда выходит ее величество Осень — дышит промозглостью и насморком. Из туалета тоже дышит. Словно они специально туда червяка сопливого посадили. Сидит теперь, копит сырость в порах, рождает плесень. Ночью проснешься, а тебя уже нет, осталась горка зеленого мха.

— Сань…

— Чего?

Сырая футболка неприятно облепила тело.

А дома тепло. Светит солнышко. Все зеленеет, птички поют… Здесь птиц нет, одни рыбы. И люди тоже — рыбы.

— А чего мы сегодня делаем?

Номер маленький, окно крошечное, под потолком. Смотреть в него не получается. Можно смотреть на него, а оттуда, как будто и нет прозрачной перегородки, льется стекло.

Топиться будем, блин! И так, что ли, непонятно?

— Конничива! О-гэнки дэс ка?[1]

На пороге Каору. Стоит, улыбается, кланяется. И чего он все время улыбается?

— Здорово, брат! — сорвался с кровати Вадя, но, не добежав до Каору, остановился.

Если бы мозги размягчило окончательно, он принялся бы Каору обнимать и жать руку. Но сейчас еще не вечер, чтобы совсем с ума сходить. Вовремя вспомнил, что японцы терпеть не могут панибратства. Обнимешь разок, а потом извиняться вспотеешь. Они здесь все обидчивые до чертиков.