ОСТРОВ УЧЁНЫХ
Действующие лица
АФАНАСИЙ ПЕТРОВИЧ (он же Восемьнасий) — автор-рассказчик. Попал на остров случайно. Тем не менее стал главным организатором борьбы с пиратами. Если бы не было пиратов, он бы нашел для жителей острова какое-нибудь другое не менее интересное занятие. Эту пьесу рассказывает зрителям он. И правильно делает. Потому что никто быстрее его не может найти общего языка с ребятами.
УЧЕНЫЕ:
ПЛЮСМИНУС — самый ученый ученый. В науке — академик, в быту — младший научный сотрудник. Может изобрести самолет, но никогда не сумеет достать на него билет.
Очень интеллигентный человек. Несмотря на это, может наставить своим врагам синяков (даже, если они его об этом не просят).
ПЕЧАЛЬНЫЙ СКНЮСИК — доктор. Всегда печален, потому что некого лечить. Но если бы кто-нибудь заболел, это опечалило бы его еще больше.
Мягкий человек. Из него можно вить веревки. Но только до тех пор, пока он не упрется. Тогда из него можно делать гвозди.
ТУР-НЕПС — садовод-самородок. Любит землю и не любит, чтобы ему мешали. Ради своего покоя готов пожертвовать чужим. Девизом избрал себе слова:
Была бы грядка, А к ней лопатка, Все остальное трын-трава…А также
КЕКЕ — попугай. Живое существо. Всегда говорит в рифму. В отличие от многих поэтов еще и со смыслом.
ПИРАТЫ:
АДИС-АБЕБА — уроженец острова ученых, но отнюдь не его украшение. Бандит-сверхсрочник. Имеет высшее пиратское образование — был исключен из школы в самом начале третьего класса. Всю жизнь посвятил сведению личных счетов. Счеты сводит с помощью шайки единомышленников, которая безоговорочно признает его атаманом.
ЧИКАГА — сын американской улицы. Отец — безработный, матери не было. В любой хулиганской компании заместитель атамана. В этой тоже. Находчив, хитер, ловок. Благодаря этим хорошим качеством всегда выходит сухим из самого плохого дела.
САШАФОНИН — пират средних лет. За его хулиганские поступки в детстве несли ответственность школа, улица, пионерская организация и т. д. Короче говоря, все, кроме него самого и его высокооплачиваемых родителей. Начал бриться в пятом классе. В шестом развелся с женой.
ЧУБАРИК — человек, который всю жизнь был последним. Был последним учеником, сидел на последней парте и даже среди пиратов занимает далеко не первое место. Настолько недалек и наивен, что его могут провести даже ученые.
ПРИМЕЧАНИЕ.
Характеристики действующих лиц даны для взрослых людей: актеров, режиссеров, художников. Доводить их до сведения детей не рекомендуется.
Первое действие
На сцене перед закрытым занавесом Афанасий Петрович. Он обращается к зрителям.
— Я расскажу вам, ребята, одну необыкновенную историю, которая приключилась однажды с одним очень хорошим человеком. А если говорить точнее, то со мной.
Произошла эта история на острове, который находится в самой середине Тихого океана. Там всегда тепло и поэтому там никогда не бывает холодно.
Я попал на этот остров случайно.
Я просто свалился в море с корабля.
Знаете, как это обычно бывает? Погонишься за летучей рыбкой, увлечешься и бултых прямо в океан!
И я плыл, плыл и плыл. И, наконец, я подплыл к этому самому острову. (Повернувшись к кулисам.) Занавес, пожалуйста!
Занавес открывается. На сцене песчаный берег зеленого острова. Растут пальмы и всевозможные бананы.
Афанасий Петрович, вытряхивая из ушей воду, напевает песенку:
Однажды я в море Упал с корабля, Плыву в океане И вижу — земля! О грозные скалы Колотит вода, Подплыть невозможно — Ну, просто беда! Другой бы назад В океан повернул И там бы спокойно Себе утонул. А я вот, ребята, Совсем не такой. Я смело кидаюсь В кипящий прибой. Здесь пальмы, бананы, Лимоны растут, Наверно, хорошие Люди живут. И воздух прозрачен И чиста вода… Я правильно сделал, Что выплыл сюда.— Нет, нет, нет, вы совершенно неправильно сделали! — Эту фразу говорит Афанасию Петровичу маленький печальный человечек с большим попугаем на плече. — Ни в коем случае не надо было выплывать на этот остров! Уплывайте скорее назад и поищите себе другой!
— Но там же буря! — говорит наш герой. — Вы слышите, как шумит океан? И вы хотите, чтобы я туда поплыл? Я же там утону!
— Да, но ведь здесь еще опасней! На нас готовится нападение. На нас хочет напасть сам Адис-Абеба!
— Адис-Абеба?
— Ну да, Адис-Абеба.
Адис-Абеба-керосин. На носу горячий блин, —неожиданно говорит попугай.
— Тихо, Кеке, не мешай, когда говорят взрослые.
— А кто такой этот Адис-Абеба-керосин?
— Это страшный разбойник и оболтус. У него высшее пиратское образование.
— Он что, закончил высшую пиратскую школу?
— Да нет, ничего он не кончал. Его просто выгнали из школы за безобразия. Это и есть высшее пиратское образование. Так вот, этот Адис-Абеба удрал с острова и пообещал, что через двадцать лет вернется. Не один, а с целой бандой таких же двоечников. И все на острове переломает. И как раз завтра исполняется срок. Так что лучше вам уезжать обратно.
— Ни за что. Уж лучше я останусь. Я акул боюсь.
— А пиратов вы не боитесь?
— Не боюсь.
— Какой вы смелый!
— Да, я такой.
— Ну, тогда давайте знакомиться. Меня зовут Скнюсик.
— А меня — Афанасий Петрович.
— А меня — Кеке, — вставляет слово попугай.
— А как называется ваш остров?
— Остров ученых. Потому что здесь живем мы, ученые. Мы придумываем разные хорошие вещи, чтобы потом подарить их людям.
— А какие вещи?
— Разные. Вот я, например, придумал смешную жевательную резинку. Когда ее жуешь, сразу становится весело. Хотите попробовать?
— Хочу.
Афанасий Петрович начинает жевать резинку и улыбается.
— Ой, как смешно! Ой, как смешно! Будто кто-то щекочет. Это не жевательная, это просто щекотательная резинка! Ужасно смешно! Адис-Абеба, говорите?
— Керосин, — вставляет попугай.
— Вазелин, — говорит Афанасий Петрович.
— Магазин, — включается Скнюсик.
— Клавесин, лимузин, грузин, — продолжает гость.
— А-а-а… Румын, — находится Скнюсик.
— Нанаец, китаец.
— Тогда узбек.
— Тогда чебурек.
— Тогда шашлык.
— Тогда башлык, — говорит Афанасий Петрович.
— Тогда бушлат.
— Бушлат?.. Тогда пират.
— Ой, ой, ой! — Скнюсик выплевывает резинку. — Зачем же вы мне напомнили?
— Про что? — Афанасий Петрович тоже вынимает резинку.
— Про Адис-Абебу.
— Я не напоминал.
— Да? А кто сказал пират?
— Я…
— Вот видите… Что же делать? Что же делать? — горестно говорит Скнюсик.
— Неужели вы ничего не можете придумать? Вы же ученые?
— Кипяченые! — добавляет попугай.
— Молчи, Кеке. Ученые, ученые, а не можем.
— А может быть, я смогу?
— А что? Может быть, — соглашается Скнюсик. — Тогда пойдем.
— Куда?
— На ученый совет.
— Совет? — говорит Афанасий Петрович. — Тогда привет.
— Привет, — повторяет Скнюсик. — Тогда брюнет.
— Блондин… и ша-тен.
— Тогда ша-фер, — говорит Скнюсик.
— Сапер и солдат, — находится Афанасий Петрович.
— Солдат? Парад.
— Парад?.. Пират.
— Ой, ой, ой! — снова начинает кричать Скнюсик. — Ну, зачем, зачем вы мне об этом сказали?
Все это новые знакомые говорят на ходу, постепенно покидая сцену.
Помещение ученого совета. Столы, стулья, кресла. За одним из столов сидит Тур-Непс и увлеченно играет сам с собой в шашки, в чапаевцев. Как известно, это игра скорее физическая, чем умственная. Надо щелчком своей шашки сбить с доски шашки противника.
В дверях появляется Плюсминус. Он хватается за голову:
— Ой! Что я вижу? Я думал, ты готовишься к совету. А ты? В шашки играешь!!! Какой ужас!
Отталкивается ногой и, держась за голову, едет по сцене на роликах. Сделав круг, снова подъезжает к Тур-Непсу.
— Играть в такую минуту! В такую игру! И так играть! Ну-ка, дай я. Раз, два, три! — Все шашки слетают. — Вот как надо играть! А ты? Какой позор! — И он снова едет на роликах.
Пристыженный Тур-Непс ногой запихивает шашки под стол.
— А где Скнюсик? — спрашивает Плюсминус. Тур-Непс глядит вокруг:
— Нету.
— Позови.
Тур-Непс подходит к плакату «Список жильцов». На нем написано:
Тур-Непс — один гудок.
Плюсминус — два гудка.
Скнюсик — три гудка.
Рядом с плакатом висит деревянный шарик на веревочке. Тур-Непс дергает три раза. Раздаются три протяжных гудка.
— Нету, — немного подождав, снова говорит Тур-Непс.
— Тогда у нас есть два предложения, — объявляет Плюсминус. — Начинать ученый совет. И не начинать. Я думаю — начинать. А ты?
— Я думаю не начинать.
— Теперь у нас уже четыре предложения, — считает Плюсминус. — Два «начинать» и два «не начинать». Что будем делать? Я думаю, начинать.
— А я — не начинать.
— Теперь у нас уже шесть предложений.
Под нарастающее количество предложений входят Скнюсик и Афанасий Петрович.
— Это наш ученый совет, — показывает гостю Скнюсик. — Это цветы. Это кресла. Это наш уголок. А это наши ученые.
«Начинать!» — «Не начинать!» — продолжают свой спор ученые, не обращая внимания на пришедших.
— Теперь у нас уже есть восемнадцать предложений, — подсчитывает Плюсминус. — Девять «начинать» и девять «не начинать».
— Да бросьте вы спорить! — говорит Скнюсик. — К вам гость пришел, а вы даже не здороваетесь.
— Ой! — спохватываются ученые. — Здравствуйте. Это кто?
— Это наш друг. Он к нам пришел.
— Откуда? — спрашивает Плюсминус.
— Из моря, — отвечает Афанасий Петрович.
— Понятно, — говорит Плюсминус.
— Он хочет нам помочь, — продолжает Скнюсик.
— Это замечательно!
— Чудесно! — оживляются ученые. — Познакомь же нас с ним.
— Хорошо, — отвечает Скнюсик и начинает представлять хозяев.
— Это наш самый главный ученый. Председатель ученого совета. Его зовут Плюсминус.
— Плюсминус — сел на примус! — радостно кричит попугай.
— Молчи, Кеке.
— Очень приятно, — кланяется Плюсминус и делает по сцене ласточку на коньках-роликах.
— А это Тур-Непс, — продолжает Скнюсик. — Он у нас садовод.
Тур-Непс степенно подает Афанасию Петровичу руку.
— Ну, а я на нашем острове доктор. Зовут меня Печальный Скнюсик, Скнюсик — это имя, а Печальный фамилия. А может быть, наоборот.
— А вас как зовут? — спрашивает Плюсминус.
— Меня зовут Афанасий Петрович. А для друзей я просто Афанасий.
— Афанасий, — повторяют ученые.
— Афанасий — восемь на семь, — вмешивается попугай.
— Молчи, Кеке, — останавливает его Скнюсик.
— А что? — говорит Плюсминус. — Восемь на семь это лучше, чем Афанасий.
— Понятнее, — поддерживает Тур-Непс, — давайте мы вас так и будем звать — Восемьнасий.
— Хорошо, — соглашается Скнюсик. — И скромно, и красиво.
— А мне не нравится, — возражает гость. — Это и не имя вовсе — Восемьнасий. Восемьнасий-Семьнавосий.
— А если подойти научно, — говорит Плюсминус, — восемь на семь это будет пятьдесят шесть. Может, вас лучше называть Пятьдесятшестный?
— Это еще хуже. Ладно, если уж вам так хочется, зовите меня Восемьнасий.
— Вот и хорошо, — говорит удовлетворенный Плюсминус. — А теперь начинаем заседание ученого совета. Прошу всех встать к исполнению гимна.
Ученые торжественно встают и начинают петь:
Мы образованный народ, Мы любим цифры, любим счет И все такое прочее. Квадратный корень извлекать И общий множитель искать Готовы дни и ночи. Ученые, ученые, Люди увлеченные, Думаем и спорим целый день — Дома, на работе, И в гостях у тети, И когда нам дали бюллетень. Мы знаем сколько в небе звезд, Зачем комете нужен хвост, Из нас ответит всякий: Как получают кислород, Кто были Бойль и Мариотт И где зимуют раки. Ученые, ученые, Люди увлеченные, Светлые и ясные умы. Кто придумал порох? Кто придумал творог? Сами понимаете, что мы!Спев песню, ученые садятся.
— Итак, все вы знаете, — начинает главный, — что на нас хочет напасть Адис-Абеба. Что же мы будем делать?
— Можно я скажу? — поднимает руку Скнюсик. — Надо повесить на берегу табличку: «ОСТРОВ ЗАКРЫТ НА УЧЕТ». Они подъедут, прочтут и уедут ни с чем.
— Ура! Молодец! — кричат ученые. — Здорово.
— Нет, не здорово, — возражает Скнюсик. — А если они читать не умеют, а?
— Верно, — соглашаются ученые, — не годится.
— А ты что предложишь? — спрашивает Плюсминус Тур-Непса.
— Ничего. Мне некогда было думать. Я грядки копал.
— Как же так? Нам грозит такая опасность, а ты даже не думал.
— Ну и что? А ты-то сам думал?
— Конечно, думал. Я всю ночь думал. Вот и думал так: на чем к нам приплывут пираты? На корабле. А почему корабль так быстро движется? (Все это он говорит, как будто читает студентам лекцию.) Потому, что на воде меньше трения. Значит, если на земле уменьшится трение, человек будет двигаться быстрее. А как это сделать? Можно налить на землю подсолнечное масло, но это дорого. И тогда я придумал…
— Что? — спрашивают ученые.
— Коньки!
— Какие коньки?
— Вот эти коньки. Имени Плюсминуса. Один левый, другой, сами понимаете, правый.
Едет по сцене.
— А при чем здесь пираты? — спрашивает Скнюсик.
— Какие пираты? — переспрашивает председатель ученого совета, с удовольствием катаясь на коньках.
— Ну те, которые на нас нападут.
— Ах, те, пираты, — вспоминает Плюсминус. — Не знаю.
— Слушайте, — вмешивается Афанасий Петрович, — можно я скажу?
— Говорите, уважаемый Восемьнасий.
— А есть у вас на острове пушка?
— Пушка? — удивляются ученые. — А что это такое?
— Ну, это… как бы вам сказать? Это… минуточку.
(Выходит на авансцену к ребятам. Ученые застывают. И в дальнейшем, когда Афанасий Петрович разговаривает с залом, действие на сцене прекращается.)
Афанасий Петрович обращается к зрителям:
— Ребята, вот как объяснить человеку, что такое пушка, если он никогда ее не видел? Что ему сказать? Кто знает? Ты, мальчик? Ну, скажи.
— Пушка — это устройство для стрельбы, — говорит мальчик из зрительного зала.
— Спасибо, мальчик. Вот, ребята, я им так и скажу. — Афанасий Петрович возвращается на сцену.
— Пушка, — говорит он ученым, — это устройство для стрельбы. Есть у вас такая штука?
— Нет, — отвечает Скнюсик, — не изобрели еще.
— А что вы изобрели?
— Вот я резинку изобрел.
— Это не то.
— А я семена новые вывел, — говорит Тур-Непс. — Бросишь семечко в землю, заиграешь на скрипке, и через час дерево вырастет. А на нем яблоки, или арбузы, или груши висят.
— Висит груша — нельзя скушать, — вставляет веское слово попугай.
— Можно, — обижается Тур-Непс.
— Нельзя.
— Можно.
— Нельзя.
— Молчи, Кеке, — успокаивает попугая Скнюсик.
— Это хорошо, — говорит Афанасий Петрович. — Но и это не годится.
— А я, — заявляет Плюсминус, — придумал сонные лучи. — Достает из стола какой-то предмет, похожий на карманный фонарик. — Направишь этот фонарь на человека и человек сразу засыпает.
— Всегда?
— Всегда.
— Даже днем?
— Даже днем.
— Это, кажется, подходит. Я вот что придумал. Слушайте. Надо разойтись в разные концы острова и смотреть на море. Пираты подплывают, мы направляем на них фонарь. Раз — и все они засыпают! А, как я придумал?
— Ура! — после минутной паузы кричат ученые.
— А мне это не нравится, — говорит Тур-Непс. — Я не хочу расходиться в разные концы острова.
— Почему?
— Я занят. Я еще свеклу не прополол.
— Какую еще свеклу?
— Сахарную. Вот какую!
Играет на скрипке.
— Но ведь пираты придут, — не унимается Скнюсик.
— Придут пираты, уйдут пираты. Для свеклы это неважно. Ей что нужно? Прополка, поливка и музыка.
Играет.
— Ну и оставайся со своей свеклой! — обижается Плюсминус. — А мы пошли. Только о нашем плане никому ни слова.
— Это ясно, — соглашается Тур-Непс. — Военная тайна.
— Точно, — говорит Афанасий Петрович.
Кошка сдохла, Хвост облез, Кто промолвит…— Тот балбес! — неожиданно заканчивает творчески настроенный попугай.
— Правильно, Кеке, — соглашается Плюсминус.
Ученые и Афанасий Петрович запевают:
Враг не узнает никогда, Зачем идем мы и куда… Куда-то, куда-то… Вот просто так идут себе От пункта А до пункта Б Ребята, ребята… Мы же с этим аппаратом, Гоп-тили-тили-тумбия, Отправляемся к пиратам, Гоп-тили-тили-тумбия, В две минуты их исправим, Гоп-тили-тили-тумбия, Потому что спать заставим, Гоп тили-тили-тумбия! Пришел я, сел на бережок, Сорвал и нюхаю цветок. Все шито и крыто… Держу авоську с фонарем, Поди узнай, какая в нем Собака зарыта? Мы уложим их в подвале, Гоп-тили-тили-тумбия, Чтоб они умнее стали, Гоп-тили-тили-тумбия, Чтоб учились, чтоб старались, Гоп-тили-тили-тумбия, Чтоб вообще не просыпались, Гоп-тили-тили-тумбия.Ученые уходят. На сцене остается один Тур-Непс со своей скрипкой и свеклой. Он собирает сельскохозяйственные орудия и довольный напевает:
Я садоводством, Животноводством И огородством увлечен, Мне по наследству Достался с детства Сельскохозяйственный уклон.В это время над сценой раздается страшный свист и грохот. Но Тур-Непс ничего не замечает, он продолжает петь:
Все воскресенья И дни рожденья Я на участке провожу. Я днем и ночью Взрыхляю почву И удобрения вношу. А мой приятель, Изобретатель, Не понимает одного: Что без картошки Протянешь ножки И не откроешь ничего.Крики и свист наверху усиливаются. Тур-Непс на минутку прислушивается, а затем снова продолжает:
Я не философ В других вопросах, Но ясно мне, как дважды два: Была бы грядка, А к ней лопатка, Все остальное — трын-трава!Пританцовывая и довольно потирая руки, он уходит со сцены. И тут же со страшным свистом на парашютных стропах на сцену опускается главный хулиган и оболтус, главарь бандитской шайки Адис-Абеба. Его правая нога согнута в колене. К колену пристегнута традиционная пиратская нога, сделанная из перевернутой бутылки с ромом.
Адис-Абеба торжественно поет:
Адис-Абеба я, Адис-Абеба. На этот остров Свалился с неба — Бомбардировщик «Б-48» На парашютах Сюда нас сбросил.Раздается свист. Появляется его ближайший помощник и заместитель — хулиган по кличке Чикага. В руках у Чикаги автомат, а на боку транзистор. Адис-Абеба продолжает:
Адис-Абеба я, Адис-Абеба. На этом месте Давно я не был, Но наведу я свои порядки — Сожгу все книги, Порву тетрадки.Снова раздается свист. Появляется еще один пират — степенный и гладковыбритый Сашафонин с большой саблей на боку. Такие роскошные сабли носили в далекие времена недалекие царские жандармы.
Адис-Абеба продолжает петь:
Адис-Абеба я, Адис-Абеба. Могу зарезать За корку хлеба. Ах, шарабан мой, американка! А где тут сейфы? А где тут банки?На сцене появляется последний пират. С маленькой кепочкой на голове и в куртке, надетой на тельняшку. Это Чубарик.
— Все? — спрашивает главарь.
— Все! — отвечают вразнобой пираты.
— За дело, мальчики!
Компания начинает разгром. Ломает стулья, опрокидывает столы, сбрасывает на пол кадки с цветами.
В это время ничего не подозревающий Тур-Непс возвращается со своей скрипкой.
— Шеф, смотри — какой-то мэн! — кричит Чикага и направляет на Тур-Непса автомат.
— Где?
— Да вот.
— А, да это же Пестик — наш учитель ботаники. — Передразнивает Тур-Непса:
«В торфяной горшочек Посажу цветочек».Ну-ка, посмотри сюда, — показывает Тур-Непсу на пуговицу.
Тур-Непс наклоняется.
Адис-Абеба хватает его за нос.
— А? — Адис-Абеба ждет одобрения пиратов.
Пираты смеются.
— А что это у тебя такое? — спрашивает главарь, заметив скрипку. — Ну-ка, дай сюда. Мальчики-убийчики, слушайте меня внимательно. Это — скрипка. Музыкальный инструмент. Из вас кто-нибудь в жизни имел дело с музыкальными инструментами?
— Я имел, — говорит Чубарик.
— Когда?
— Когда меня в пионеры принимали. Я тогда в барабан сажи насыпал, а в горн чернила налил. Барабанщик как стукнет. Горнист как дунет — все в черном, я один в белом!
— Ну и что? — спрашивает Адис-Абеба.
— Не приняли, — со вздохом отвечает Чубарик.
— Жаль, — говорит Адис-Абеба, — нам свои люди в пионерах нужны! Ну, так вот, ребята, ломать барабан — это рядовое событие. А вот ломать скрипку — это уже праздник! Скрипка — инструмент тонкий, аристократический и ломать его надо тонко. Мне не нужна кувалда, я не прошу у вас молоток — принесите мне сахарные щипчики!
— Не надо. Не приносите сахарные щипчики! — не выдерживает Тур-Непс. — Это же необычная скрипка. Когда я играю на ней, все начинает быстрее расти и расцветать.
— Да? — удивляется Адис-Абеба. — А ну-ка сыграй.
Тур-Непс берет бережно скрипку и начинает играть.
Из вазы, стоящей на столе, появляется растение. Оно поднимается вверх и расцветает на глазах у пиратов.
— Потрясающе! — удивляется Сашафонин. — Трава зеленеет, солнышко блестит. — Берет в руки вазу. — Какое великолепное растение!
Хлоп! Ваза летит на пол.
— Ах ты балда! — кричит Тур-Непс и бросается на пирата. — Да я тебя!
Он валит Сашафонина на пол. Пираты кидаются на помощь другу и через минуту связанный Тур-Непс сидит на стуле в углу комнаты. Вокруг веселятся Чубарик, Сашафонин и Чикага. Они приставляют Тур-Непсу рожки, нахлобучивают кепку Чубарика, рисуют усы и засовывают за шиворот цветочки.
Адис-Абеба удовлетворенно прохаживается по сцене, опираясь на бутылочную ногу. Вот он останавливается около списка жильцов.
— Ну ладно, мальчики, повеселились и хватит! Он все-таки у них не главный!
— А кто главный? — спрашивает Чубарик.
— Главный у них Плюсминус — математик. Вот с кем я давно хочу расквитаться!
— Но его нет, шеф, — возражает Чикага. — А этот уже у нас!
— Пока нет. Но скоро будет! И нам даже не придется бегать за ним по острову. — Громко читает: «Плюсминус — два гудка!». — Тянет за веревочку. — Все по местам! А этого быстро убрать.
Тур-Непса вместе со стулом быстро уносят со сцены.
Входит ничего не подозревающий Плюсминус с фонарем. Вся шайка дружно набрасывается на него. Куча-мала.
Через минуту видны итоги схватки: Плюсминус, связанный по рукам и ногам, сидит на председательском месте; Чикага обматывает бинтом голову; Сашафонин прикладывает саблю к большому синяку под глазом, а куртка Чубарика лишилась рукавов и превратилась просто в жилетку.
— Так вот, мальчики, — говорит Адис-Абеба, не принимавший участия в схватке. — Это и есть Плюсминус. Именно этот человек мешал моему счастливому детству. Это он заставлял меня решать разные дурацкие задачи. Из пункта А в пункт Б идет пешеход. В одну трубу вливается, в другую выливается. На склад поступило тридцать метров ткани по двадцать две копейки метр. Страшно вспомнить! Кому нужна такая ткань? Но сейчас мы отыграемся за все сразу. Теперь мы будем задавать ему задачки. Решай, учитель. Из пункта А в пункт Б идет пешеход. Со скоростью…
— Шеф, шеф, похитрее надо, — включается Сашафонин. — Чего там в пункт Б?.. В пункт… в пункт… Ё.
— Верно. В пункт Ё идет пешеход.
— На мотоцикле, — вставляет Чубарик.
— И везет трубу, — говорит Чикага.
— Какую трубу? — удивился Адис-Абеба.
— Из которой выливается.
— Что выливается?
— Тридцать метров ткани.
— Какой еще ткани?
— По двадцать две копейки метр, — разъясняет Сашафонин.
— Верно. А навстречу ему из пункта Ё идет… Кто идет?
— Идет вдохновенный чудесник, — говорит Сашафонин.
— Со скоростью пятьдесят километров в час, — добавляет Чубарик.
— Требуется узнать, где встретятся эти пешеходы, — заканчивает атаман, — если второй шел в обратную сторону, а первый… первый наехал на второго?
— Ну, решай, тичер, — говорит Чикага и вынимает у Плюсминуса кляп изо рта.
— Фу, — плюется тот. — Не могу решать.
— Почему?
— У меня руки связаны.
— А ты в уме решай, — советует Чикага.
— Развяжите его, — приказывает шеф.
Ученого развязывают. Немного размяв руки, Плюсминус расталкивает пиратов и бросается к фонарю, лежащему в углу сцены. Чикага ставит ему подножку, а остальные пираты снова связывают его и вставляют кляп.
— Интересно, — говорит Адис-Абеба, — очень интересно!
— Что интересно, начальник? — спрашивает Чубарик.
— А вот что. Почему он побежал не сюда, где лежал автомат Чикаги, и не к Сашафонину, чтобы схватить его саблю? А кинулся вот сюда, к этому странному безобидному карманному фонарю? А?
— А может, там золото, шеф? — высказывает предположение Сашафонин.
— Посмотрим. — Атаман открывает фонарь. — Какие-то батарейки, провода, лампочки, а золота нет.
— А может, он хотел нас бить фонарем? — спрашивает Чубарик.
Адис-Абеба взвешивает фонарь на руке:
— Не думаю. Легковат.
— Шеф, а может, спросить у него самого? — показывает Чикага на Плюсминуса.
— Спроси.
Чикага вытаскивает у ученого кляп.
— Что это за штуковина, тичер?
— Не скажу, — гордо произносит Плюсминус. — Вы никогда не узнаете этой тайны!
— Молчит, — говорит Чубарик и делает ученому козу двумя пистолетами. — У, бандит!
— Не скажу, — повторяет пленник.
— Начальник, а начальник, можно я его немножечко застрелю? — просит Чубарик.
— Странное дело, — философски произносит Сашафонин, — он ученый человек, профессор. Доцент. Всю таблицу умножения знает, а мы его можем застрелить. Удивительно! Непостижимо!
— А может, его подпоить, шеф! — предлагает Чикага.
Шеф ставит фонарь на пол и задумывается.
— А что? Это идея? Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! Так сказал народ. А у нас нет оснований ему не доверять! Вот что, мальчики, — приказывает он, — влейте-ка в этого доцента маленькую кружечку рома! — Отстегивает бутылочную ногу. — Для дела мне ничего не жалко! Это очень крепкий ром! В нем ровно 90 градусов!
— 90 градусов! — поражается Сашафонин. — Целый прямой угол! Невообразимо!
Чикага отвинчивает крышку и вливает в Плюсминуса солидную порцию рома.
Тот мгновенно хмелеет, выпучивает глаза и сразу же запевает:
Вот уже пятнадцать ле-ет Я храню один секре-ет.— Какой? — спрашивают пираты.
Плюсминус продолжает петь:
Не ходите дети в кла-асс — Ваш учитель Фантомас!— Эй, официант, — обращается он к Сашафонину, — еще вина!
— Я не официант, — обижается тот. — Я — пират. Где это вы видели официанта с саблей?
— Уведите его, — приказывает шеф. — От него теперь никакого толка! Я знаю, кто нам все расскажет!
Снова подходит к списку жильцов:
— Скнюсик — три гудка!
Дергает за веревочку.
Появляется Скнюсик, заранее печальный. Крики, возня. Через минуту на стуле уже сидит связанный доктор, а на плече у него попугай с большой повязкой на носу.
— Что, этого тоже будем поить? — спрашивает Чубарик.
— Нет, — отвечает шеф. — Этого будем пытать! А ну-ка отвечай нам, что это за штуковина такая? — Скнюсик молчит. — Дайте-ка ему сигарету, мальчики! Да покрепче дайте. Махорочную! Чтобы с ног валила!
Чикага вставляет доктору в рот два окурка. Скнюсик кашляет, плюется, но твердо отвечает:
— Все равно не буду говорить.
Атаман в раздумье проходит по залу.
— А ну-ка, Чубарик, скажи ему какое-нибудь наше страшное пиратское ругательство.
Чубарик, вдохновляясь, минуту смотрит в потолок.
— Тысяча дьяволов тебе в душу, а бабушка твоя ведьма!
Пираты смотрят на Скнюсика. Ничего!
— Дьяволов мало, — резюмирует шеф. — А ну-ка прибавь!
— Миллион дьяволов тебе в душу! А бабушка твоя ведьма!
— И дедушка тоже! — добавляет Сашафонин.
Скнюсик бледнеет и падает в обморок.
— Воды! — командует шеф и Чикага выполняет приказание.
— Все равно ничего не скажу, — говорит очнувшийся Скнюсик.
— Шеф, а может, попугай проболтается? — спрашивает Чикага.
— Верно. Развязать его.
Попугая развязывают.
— Сейчас нам все станет ясно, — говорит атаман, потирая руки.
— Станет ясно? — переспрашивает попугай. — Фига с маслом!
— Ах ты дурак! — возмущается Адис-Абеба.
— Сам дурак!
— Что ты сказал?! — замахивается он на попугая. — Ощипать его!
— Есть! — говорят Сашафонин и Чубарик и бросаются выполнять распоряжение.
— Стойте! Стойте! — кричит связанный Скнюсик. — Не трогайте его. Я вам все расскажу! Все, все! Все! И про усыпляющий фонарь! И про жевательную резинку! И про волшебные семена! Только не трогайте его! Только не трогайте моего Кеке!
Занавес закрывается.
Перед зрителями появляется Афанасий Петрович.
— А я, ребята, в это время стоял на посту на берегу моря и ровным счетом ничего не знал. Было темно, холодно. Дул ветер и настроение у меня было ужасное. А когда у меня ужасное настроение, вы знаете, ребята, что я делаю? Я обычно пою одну веселую песенку про негра Тити-Мити. Слышали такую песенку? Неужели не слышали? Тогда мы ее сейчас с вами разучим. Эта песенка вам еще сможет пригодиться. Слушайте, ребята:
На острове Таити Жил негр Тити-Мити, Жил негр Тити-Мити, Был черный как сапог.(Приплясывает.)
Вставал он утром рано, Съедал он три банана И, съевши три банана, Ложился на песок.Хорошая песенка? Ну вот, что я говорил? А сейчас мы с вами разучим слова второго куплета. Запоминайте:
Бы-ла у Тити-Мити Не-ве-ста Фити-Мити, Не-ве-ста Фити-Мити И попугай Кеке. Однажды на Таити Приехала из Сити Красавица из Сити Мисс Мери Бульбоке.— Прослушайте, ребята, эту мелодию в исполнении кларнета.
На сцену выходит кларнетист. Он со всей серьезностью исполняет для зрителей мотив песенки.
— Запомнили мелодию, ребята? — спрашивает Афанасий Петрович. — А теперь прослушайте ее в исполнении тромбона. — Смотрит по сторонам. — Эй, тромбон? Где тромбон? Нет тромбона. Ну надо же так. Что же делать? Вот что, ребята, вы пока немного отдохните, погуляйте в фойе, а я поищу тромбониста. А потом вы вернетесь в зал и узнаете, что же было дальше. Антракт, ребята, десять минут.
Второе действие
Перед занавесом Афанасий Петрович и наконец-то им найденный тромбонист.
— Итак, ребята, слушайте третий куплет.
Тромбон играет, Афанасий Петрович поет:
В красавицу из Сити Влюбился Тити-Мити, Влюбился Тити-Мити И попугай Кеке. Невеста Фити-Мити Решила отомстити, Решила отомстити Мисс Мери Бульбоке. Однажды утром рано Лежат, как три банана, Лежат, как три банана, Три труппа на песке. Красавица из Сити И негр Тити-Мити, И негр Тити-Мити, И попугай Кеке.— Все. Ну вот, ребята, спел я эту песенку, и мне сразу стало легче. А тем временем наступило утро, а за мной никто не приходил. И тогда я решил сам подойти к замку и узнать в чем дело? Что же там такое случилось? Я подобрался к самому крыльцу, заглянул в окошко и вот что я там увидел.
Занавес открывается. На сцене бочка вина, окруженная веселящимися победителями. Они жуют жевательную резинку и поют:
В нашу гавань заходили корабли, Корабли, Большие корабли из океана. В таверне веселились моряки Ой ли! И пили за здоровье атамана.— За здоровье нашего атамана! — провозглашает Сашафонин.
— Самого хулиганского атамана! Самого атаманского хулигана! — подхватывает Чикага.
— Странно, — удивляется Сашафонин. — Атаманская империя — это я знаю. А атаманский хулиган? В первый раз слышу. Ура!
Пираты чокаются.
Встает Адис-Абеба и обращается к пиратам:
— Мальчики-убийчики! Ласточки вы мои — грабильчики! Сегодня торжественный день! Двадцать лет мы ждали этой минуты! И вот она наступила. На этом острове нет ни полиции, ни милиции, ни какой-либо другой общественно вредной организации! Мы можем спокойно пить вино! Играть в карты! И совершенно открыто, никого не боясь, стрелять из пистолетов по лампочкам!
— Ура! — кричат пираты и начинают палить из пистолетов в воздух.
— А теперь, соколы вы мои залетные, — продолжает атаман, — мы приступим к торжественной части! Мы поднимем над этим островом наш любимый, замечательный, черный пиратский флаг! Прошу всех встать и надеть парадную форму.
Пираты торжественно встают и начинают выворачивать наизнанку свои рубахи и тельняшки. На их внутренней стороне приколоты ордена, медали, значки и прочие предметы воинской и спортивной доблести, и только Сашафонин меняет галстук на бабочку.
— К подъему флага смирно! — командует главарь.
Пираты замирают. Флаг медленно ползет вверх, а Чикага, взяв скрипку, как гитару, играет соответствующую моменту мелодию.
— Итак, наш пиратский остров, — провозглашает Адис-Абеба, — считаю открытым! Еще вина! Давайте-ка, мальчики, живо слетайте в подвал и прикатите сюда следующую бочку!
— Верно, мальчики, — подхватывает Чикага, — слетайте! Да побыстрее, одна нога здесь, другая там!
Сашафонин и Чубарик удаляются. Умиротворенный атаман предается воспоминаниям:
Прадед мой обедал Вместе с Архимедом, Ну, а дед с Ньютоном был знаком. Я пошел не в деда И не в Архимеда, Я родился круглым дураком!Действие на сцене замирает, потому что на авансцене перед зрителями стоит Афанасий Петрович, он говорит:
— И тут, ребята, я подумал: если пираты могут принести в бочке вино, то в этой же бочке они могут принести и меня. Поэтому я быстро спустился в подвал и забрался в ближайшую к выходу пустую бочку.
Афанасий Петрович скрывается.
Сашафонин и Чубарик выкатывают на сцену большую винную бочку.
— Прикатили, — говорит Сашафонин.
— Вижу, — говорит шеф. — Откройте ее, мальчики.
Пираты с ломиками подступают к бочке. В это время бочка начинает качаться, раздается страшный грохот и свист.
— Свистит, — удивляется Сашафонин.
— Кто свистит?' — спрашивает главарь.
— Бочка свистит, шеф.
— Дети, дети, — снисходительно разъясняет Адис-Абеба. — Свистеть могут электрички, соловьи, милиционеры, но уж никак не винные бочки.
Пираты снова подступают к таре. Свист и грохот повторяются.
— Шеф, — спрашивает Сашафонин, — может быть, в этой бочке милиционер?
— Или электричка? — добавляет Чубарик.
— Что я слышу? Мне стыдно за вас. Вскрывайте! — командует атаман.
Крышка бочки слетает, и из нее высовывается Афанасий Петрович.
Под носом у него палка, изображающая усы. Из носового платка сделана борода, а на голову, как тюрбан, надет маленький бочонок.
— У-у-у, — кричит он, — ложись!
Пираты ложатся.
— Ты кто? — спрашивает Чикага.
Я страшный дух, Я грозный дух! Я винный джин, Я стою двух!У-у-у! — машет руками.
— Странное дело, — удивляется респектабельный Сашафонин. — Джины бывают в бутылке — это я знаю. Но джин из бочки?! Потрясающе!
— Бросай оружие! — командует «джин».
Чикага, Чубарик и Сашафонин выполняют команду.
— И ты бросай! — кричит «джин» главарю.
— Минуточку, минуточку! — отвечает Адис-Абеба, поигрывая пистолетом. — Если ты действительно дух, то тебе не страшны пистолеты. Зачем их бросать?
— У-у-у! — не имея других доводов, гудит Афанасий Петрович.
— У-у-у! — спокойно отвечает главарь. — Если ты в самом деле джин, покажи чудо.
— Да, — соглашается Сашафонин, а Чикага тянется к своему автомату.
— Хорошо, — недовольно говорит «дух». — Я вас сейчас усыплю.
Проходит по сцене, размахивая руками и завывая:
— У-у-у! Фонарика здесь не видели?
— Нет, — отвечает Адис-Абеба и прячет руку с фонарем за спину. — Не видели.
— Ну тогда… тогда, — говорит Афанасий Петрович и хватает с пола автомат Чикаги. — Тогда руки вверх! — Он вспрыгивает на бочку и кричит: — Операция «Адис-Абеба» закончена!
Пираты выполняют приказание. Атаман тоже поднимает руки, но в последнюю секунду он включает волшебный фонарь. Афанасий Петрович мгновенно засыпает и, выронив автомат, проваливается в пустую бочку.
— Операция «Адис-Абеба» продолжается! — торжественно провозглашает атаман. — Убрать его!
Сонного Афанасия Петровича извлекают из бочки и уносят за кулисы в сырой и холодный подвал.
— Ну фонарь! Во фонарь! — восхищается Чубарик.
— Мировецкий, — поддерживает Чикага. — Если бы этот фонарь был у меня в Америке, я бы сделал такое дело!
— Какое? — спрашивает Чубарик.
— Я бы свел счеты с одним полисменом.
— Как?
— Я бы подошел к нему, — Чикага подходит к Чубарику, — усыпил бы его фонарем. Потом бы взял кусок угля и нарисовал бы ему усы. Вот так, — рисует усы на Чубарике. — Здорово?
— Здорово! — соглашается тот.
— Потом бы я намазал ему щеки! (Мажет.) Хорошо?
— Хорошо. А что дальше?
— Взял бы у него пистолет… (Берет пистолет у Чубарика.) Взлохматил бы ему волосы. (Демонстрирует.) И связал бы ему шнурки на ботинках. Правильно?
— Отле! — соглашается Чубарик.
— А потом разбудил бы его и подсунул бы под нос зеркало! Вот так!
— Ой, — кричит Чубарик, увидев свое изображение. — Кто это сделал? Кто посмел? Это же ты сделал? Да я тебя! — хватается за пустую кобуру. — Ну, смотри! — Хочет побежать за Чикагой, но из-за связанных шнурков растягивается во весь рост. Быстро поднимается и снова гонится за обидчиком. Но справиться с Чикагой не так-то просто. На ходу Чикага выхватывает саблю у Сашафонина, вспрыгивает на стол и, направив острие в грудь Чубарика, запевает:
Жулик и бродяга, Вырос я в Чикаго, В городе, где слабым места нет. Где в ночных налетах Банды сводят счеты И решает споры пистолет. Во время школьных перемен За мной гонялся полисмен, Хотел в участок отвести меня, бедняга. Но я проворен был и скор, Коварен, ловок и хитер, Недаром с детства дали кличку мне — Чикага!(Пританцовывает на столе.)
И пока учитель Что-то про числитель И про знаменатель бормотал, Я в карманы куртки Складывал окурки, А потом ребятам продавал. Во время школьных перемен За мной гонялся полисмен, Хотел в участок отвести меня, бедняга. Но я проворен был и скор, Коварен, ловок и хитер, Недаром с детства дали кличку мне — Чикага!— Стоп, мальчики, — говорит напряженно о чем-то думавший шеф, — я, кажется, придумал одну замечательную штуку. Что там один полисмен! Скоро весь мир будет в наших руках! С этим фонарем можно делать все что хочешь — грабить банки, захватывать корабли и угонять межконтинентальные ракеты. Потому что против него бессильны ружья, танки, пулемет и даже легкая зенитная артиллерия.
— А как это сделать? — спрашивает Чикага.
— Сейчас узнаете. А ну-ка, Сашафонин, приведи сюда эту ученую братию.
Сашафонин уходит.
— Зачем, начальник? — не понимает Чубарик.
— Потом узнаешь. А сейчас вот что: что бы я ни говорил, во всем мне поддакивайте. Ясно?
— Ясно, — отвечает Чубарик. — Только непонятно.
— Чудак. Они должны для нас сделать одно дело. Теперь понятно?
— Теперь понятно, шеф. Только теперь неясно.
— Ладно. Потом поймешь.
Входит Сашафонин со всей ученой братией и Афанасием Петровичем.
— Слушай, Плюсминус, — говорит Адис-Абеба, — а мы все-таки вас всех уважаем. Очень уважаем.
— Берем за хвост и провожаем, — вмешивается Кеке.
— Цыц! — говорит главный пират. — Сказано уважаем, значит, уважаем. А? — обращается он к остальным пиратам.
— Да, — подхватывают пираты, — еще как.
— Ужасно уважаем!
— Просто любим!
— Дай я тебя поцелую, — говорит Сашафонин, приближаясь к Плюсминусу.
— Ну так вот, — продолжает атаман, — мы решили сделать вам подарок. Мы решили от вас уехать.
— Правда? — удивляется Плюсминус.
— Правда. Но вы должны нам немного помочь.
— Самую малость.
— Чуть-чуть.
— Вот столько.
— Совсем не надо помогать, — заканчивает Сашафонин.
— Вы должны нам построить самолет.
— Маленький самолетик.
— Небольшой.
— Крошечный.
— Бомбардировщик, — добавляет Сашафонин.
— Что вам стоит? — продолжает атаман.
— Ну да.
— Раз-два.
— Три-четыре.
— Тяп-ляп.
— А изобретения? — спрашивает Афанасий Петрович.
— А изобретения? — переспрашивают пираты у главаря.
— Мы их вам отдадим.
— Конечно, отдадим.
— Что нам жалко, что ли?
— Еще своих добавим, — обещает Сашафонин.
— Ну что, согласны? — спрашивает Адис-Абеба.
— Надо подумать. Все это не так просто. Посоветоваться надо.
— Да что там советоваться?! — говорит Чубарик. — Все ясно.
— Вам ясно, — отвечает Плюсминус. — А нам не очень.
— Но если вы не согласитесь, — угрожающе говорит атаман, — мы вас немножечко побьем!
— Совсем немножечко.
— Чуть-чуть.
— Так дадим — своих не узнаете! — заканчивает на этот раз Чубарик. Пираты отходят в сторону, а ученые начинают совещаться.
— Вот что, — заявляет Плюсминус, — делайте со мной что хотите, но самолет им строить нельзя.
— Вот и я говорю, — поддерживает Афанасий Петрович.
— Почему? — спрашивает Тур-Непс.
— Алюминия нет, — разводит руками Плюсминус. — И печь плавильная на ремонте.
— А что же мы тогда будем делать? — интересуется Скнюсик.
— Будем делать воздушный шар.
— Послушайте, — вмешивается Афанасий Петрович, — а пусть они сначала отдадут нам изобретения.
— Но они же отдадут! — говорит Скнюсик. — Они обещали.
— Да, они обещали, — поддерживает Тур-Непс. — Они говорят, что отдадут.
— Говорят, что кур доят, — неожиданно заявляет Кеке.
— Молчи, Кеке, — прикрикивает на него Тур-Непс.
— А я с ним согласен, — продолжает Афанасий Петрович. — Вот увидите, они вас обманут. Они сядут на воздушный шар, возьмут изобретения, прилетят на землю. И знаете, что будет потом?
— Что будет потом? — спрашивает Скнюсик.
— Суп с котом! — говорит попугай.
— Правильно, Кеке, — соглашается Афанасий Петрович.
— Ерунда, — вмешивается Тур-Непс, — если они говорят, что отдадут — значит отдадут. Людям надо верить. А пираты такие же люди, как и мы. Только плохие.
— Вот что, — говорит Плюсминус, — я вижу, мнения разделились. Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы делать воздушный шар?
Сам Плюсминус, Скнюсик и Тур-Непс поднимают руки.
— Раз, два, три, — считает старший ученый. — Кто против?
— Я, — говорит Афанасий Петрович.
— И я, — повторяет попугай.
— 3:2,— подводит итог Плюсминус. — Значит строим.
— Не делайте этого, — предупреждает Афанасий Петрович. — Вот увидите, они вас обманут.
— Нет, — возражает Скнюсик, — они этого не сделают.
— Почему?
— Это было бы ужасно.
(Подходит Адис-Абеба.)
— Ну что, доценты-проценты? Как дела, доктора-профессора? Решили строить, шестью восемь — сорок восемь?
— Решили, — отвечает Тур-Непс.
— Смотри-ка, — удивляется пират. — Ученые-ученые, а не дураки!
— Только мы построим не самолет, а воздушный шар, — говорит Скнюсик. — Не возражаете?
— Возражаем, — говорит Адис-Абеба. — Поднимется ветер и нас унесет на Северный полюс. А там такой холод! Или унесет на Южный. А там такая жара!
— А мы к нему мотор приделаем!
— Тогда другое дело. Тогда не возражаем!
— А я возражаю, — заявляет Афанасий Петрович. — И строить не буду.
— Это почему еще? — спрашивает главный пират.
— Я вам не верю!
— Да, — грустно констатирует Скнюсик. — Он вам не верит!
— Ну и пусть сидит в подвале, раз такой недоверчивый! Увести его, мальчики, с глаз долой! И не кормить ни в коем случае!
— Минуточку, минуточку, — не соглашается Скнюсик. — Как это не кормить? Мы так не согласны.
— Ну черт с ним, — скрипит зубами Адис-Абеба. — Дадим ему хлеб и воду!
— Нет, не воду, — вмешивается Плюсминус, — компот.
— Почему компот? — удивляется атаман.
— Потому что компот вкуснее, — объясняет Плюсминус.
— Верно, — соглашается Адис-Абеба. — Будет ему и компот!
— И второе, — говорит Скнюсик.
— Ладно, ладно, — цедит сквозь зубы атаман, — будет ему и второе, и первое! Уведите его, чтоб я больше его не видел!
— Постойте, — кричит Скнюсик в последнюю секунду. — Ему же там будет скучно одному!
— Ну и что?
— Как ну и что? Пусть ваш заместитель отдаст ему приемник.
— Какой приемник? — наскакивает Чикага на Скнюсика.
— Вот этот! — показывает отступающий доктор.
— Отдай, Чикага! — велит атаман, и заместитель с неохотой подчиняется.
— Ну все, привет, — говорит Плюсминус Афанасию Петровичу.
— И тебе привет! — отвечает тот.
— И мне привет! — неожиданно кричит попугай.
— От кого? — удивляются ученые.
— От старых штиблет!
Афанасия Петровича уводят.
— А нам компот? — спохватывается до сих пор молчавший Тур-Непс.
— А вам-то за что? — удивляется хромоногий атаман.
— Ведь мы же будем строить!
— Ладно, — машет рукой раздраженный главарь, — будет и вам компот! Чтоб вам провалиться! Идите и начинайте работать.
Ученые гуськом покидают сцену.
— Шеф, — возмущается Чикага после их ухода. — Мы что, пираты или повара?!
— Мы — пираты, — отвечает атаман. — Но без воздушного шара мы все равно что повара. Неужели ты еще не понял, Чикага? У нас есть оружие, семена, скрипка! А когда у нас еще будет и воздушный шар, мы в два счета овладеем миром! Мы поднимемся на нем в небо и улетим.
— А куда, шеф? — спрашивает Чубарик.
— А куда хотим! Хотим в Пекин! Хотим в Нью-Йорк! Хотим в Париж!
Начинает петь песню всемирных хулиганов:
Мы ниже, ниже, ниже И вот уже в Париже. А город захватить для нас пустяк! Без всякой рукопашной, Над Эйфелевой башней Мы поднимаем наш пиратский флаг!Остальные пираты подхватывают:
К нам сразу хулиганы Из Кении и Ганы, А также из Китая прибегут. Мы их вооружаем, На корабли сажаем — И мир захвачен через пять минут! Повсюду станет много Ненужных педагогов, Их надо будет чем-то занимать. Мы им метелки в руки: «Забудьте про науки — Давайте мостовые подметать».(Занавес закрывается.)
Афанасий Петрович выходит на авансцену и обращается к зрителям:
— А я, ребята, в это время сидел в подвале и размышлял. Я понял, что миру грозит страшная опасность! Я понял, что пираты теперь смогут захватывать целые города! Страны! Они могут подбирать себе каких угодно помощников! И могут издеваться не только над отдельными учеными, но и над всеми хорошими людьми белого света! Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, мне становится плохо. И я падаю в обморок. Вот и сейчас, ребята, я вспомнил об этом и мне стало плохо. Я падаю в обморок. Я падаю в обморок ровно на 15 минут. Антракт, ребята.
(Падает.)
Третье действие
На сцене почти готовый воздушный шар с мотором. Вокруг него копошатся ученые. Их охраняет холеный и гладковыбритый Сашафонин с саблей на плече.
Ученые работают и напевают:
Уже который день подряд Мы строим с кислой миною Вот этот самый агрегат С мотором и корзиною. На нем пираты улетят На все четыре стороны. А если вдруг ударит град И в море рухнет аппарат, И их акулы поедят — Вот это будет здорово!— Эй, ты, приятель, — обращается к Сашафонину Плюсминус, — подай-ка мне сюда вольтметр.
— А что это такое? — спрашивает тот.
— Это штука такая со стрелкой!
— Не знаю, — говорит пират, — никогда не видел!
— Слушай, — спрашивает у него Плюсминус, — а почему ты такой дурак?
— Я не дурак, — отвечает Сашафонин, — я избалованный. Это только кажется, что я дурак.
Он отходит в сторону и начинает думать.
— А может, я правда дурак? — Пауза. — Нет, все-таки избалованный. Да это и понятно.
Поет:
Мой отец был крупной шишкой, Занимал огромный пост. И пока я был мальчишкой, Как хотел я, так и рос. У меня был личный транспорт, Все мне кланялись вокруг И любое хулиганство Мне всегда сходило с рук. Вот потому теперь я граблю И курю средь бела дня, Вот потому и взял я саблю, Что испортили меня. Когда в школе я учился, Хочешь верь мне иль не верь, Сам директор торопился Мне открыть входную дверь. Ну, а если сочиненье Нам учитель задавал, То министр просвещенья За меня его писал. Вот потому теперь я граблю И курю средь бела дня, Вот потому и взял я саблю, Что испортили меня.— Эй, ты, с саблей, — обращается к нему Плюсминус.
— Чего?
— Позови сюда вашего главного. Этого… Али-Балду.
— Он не Али-Балда, — обижается Сашафонин. — Он Адис-Абеба.
— Ну все равно, зови его.
— Зачем?
— Нужно.
— А… — Сашафонин разворачивается и строевым шагом уходит за сцену.
Через минуту он возвращается вместе с хромоногим атаманом. Тот в белом поварском колпаке и переднике.
— Ну, что, доценты-проценты, — говорит атаман, — соскучились, членчики вы мои, корреспондентчики?
— Ничего мы не соскучились, — отвечает Плюсминус. — Просто работу окончили. Осталось только компас поставить.
— Ну и ставьте!
— Мы-то поставим. Только отдайте сначала изобретения.
— Чего?
— Изобретения.
— Это еще зачем?
— Чтобы вы нас не обманули, — объясняет пирату Скнюсик.
— Что же вы нам, выходит, не верите? — оскорбленно восклицает атаман. — Нам, пиратам, хозяевам морей!.. И океанов!
— Не верим, — спокойно говорит Плюсминус.
— И правильно делаете, — неожиданно соглашается Адис-Абеба. — Изобретения мы решили оставить себе. Зато у вас остаются море, солнце, свежий воздух и этот замечательный остров, а? А что такое остров, если немного подумать? Это же целых два полуострова.
— Надо же, — поражается Сашафонин, — целых два. Южный и северный… Или так: западный и восточный. Уже четыре получилось. Потрясающе!
— Ну что, идет? — продолжает Адис-Абеба.
— Не идет, — отвечает Плюсминус. — Не будет изобретений, никуда вы не улетите!
— Так что же, они всю жизнь будут сидеть на нашей шее? — вдруг взрывается Тур-Непс.
— Выходит, — говорит Плюсминус.
— А я не согласен. Я их видеть не могу. Пусть они берут изобретения и летят к чертовой матери!
— Правильно, — соглашается атаман.
— Раз вы не хотите, я им сам поставлю компас!
— Но это же нечестно! — кричит Скнюсик. — Это нехорошо!
— Да? А у меня деревья не политы, это честно? А у меня вся капуста засыхает, это хорошо? — спрашивает Тур-Непс.
— Я тебе запрещаю! — взрывается Плюсминус.
— А тебя не спрашивают, — говорит Адис-Абеба. — Убрать их! — приказывает он Сашафонину.
Сашафонин, угрожающе размахивая саблей, уводит ученых в подвал. Сзади с пистолетом идет Адис-Абеба.
Тур-Непс берет в руки компас и забирается в корзину. Сашафонин вместе со своей саблей возвращается. К нему подходит Чикага.
— Ну, как дела?
— Дела идут, — отвечает Сашафонин. — Скоро полетим. Только я вот чего не понимаю: как же мы полетим, если мы не умеем пользоваться этой штукой?
— Ну и дурак, — отвечает Чикага. — Нам и не надо уметь ею пользоваться. Ее ученые поведут.
— А что, они хотят стать пиратами?
— Пиратами? Слишком много чести! Мы из них сделаем слуг. Главный будет у нас летчиком, а этот, с попугаем, будет нас лечить.
— А садовод? Что он будет делать?
— И ему работу найдем. Будет нам ботинки чистить.
— Интересно, — говорит Сашафонин. — Это надо обдумать!
Из корзины высовывается Тур-Непс.
— Чего? — возмущается он. — Слуг из нас сделать? Да чтобы Тур-Непс вам ботинки чистил? Бандиты, эксплуататоры! Да я их себе никогда не чищу! Сейчас я вам устрою. Ложись!
Пираты выполняют приказание.
— Опять ложись! — удивляется Сашафонин. — Поразительно!
Тур-Непс что-то соединяет в моторе и убегает. Раздается взрыв. Сцена заволакивается дымом.
На грохот вбегают Адис-Абеба и Чубарик.
— В чем дело? — спрашивает атаман.
— Диверсия, — отвечает Сашафонин.
— Кто?
— Садовод, шеф, — говорит Чикага.
— Где он?
— Сбежал, шеф.
— Тьфу, — возмущается атаман, — растяпы несчастные. Ничего вам доверить нельзя. Бестолочи!
— Это понятно, атаман, — задушевно говорит Чубарик. — А что же теперь делать?
— Что делать, что делать? Все я за вас должен думать. Теперь их надо как следует напугать.
— Как?
— Очень просто. Надо кого-нибудь из них повесить.
— Правильно, — соглашается Чикага, — остальные сразу шелковыми станут!
— А кого будем вешать? — спрашивает Чубарик.
— Кого, кого, — миролюбиво говорит Адис-Абеба, — пусть жребий решает. Кому не повезет, тот и будет висеть! Давайте бумагу.
Послюнив карандаш, неуверенно пишет на бумаге фамилии ученых и бросает их в кепку Чубарика.
— Тащи, Чубарик!
Тот развертывает первую бумажку, читает по складам:
— Плюс-ми-нас.
— Не пойдет, — говорит Адис-Абеба, — он нам нужен. Как пилот. Снова тащи.
— Хню-сик, — читает следующую бумажку полуграмотный пират.
— И его нельзя, — говорит Чикага. — Мало ли, вдруг заболеем, шеф.
— Согласен. Ну, кто там следующий?
— Тур-Непс.
— Но он же убежал! — резюмирует Сашафонин.
— Значит, не будем его вешать. Кто там еще?
— Там только одна бумажка осталась.
— Вот ее и тащи.
— Вася…
— Какой еще Вася?
— Вася… на семь. Пауза.
— Ну что же, жребий есть жребий, — сокрушается Адис-Абеба. Надо же, как ему не повезло!
Пираты снимают шапки.
— Ну-ка, Чубарик, приведи его. А мы, молодчики-налетчики, пойдем готовить виселицу. Вперед!
Все уходят.
Появляется Чубарик, ведя под пистолетом Афанасия Петровича. Оба садятся на обломки мотора.
— Слушай, — говорит пират, — у тебя такой ножичек симпатичный. Дай его мне.
— Какой хитрый! А ты мне что дашь?
— Что? Да вот это. Кинжал свой пиратский. На…
— Ну, неудобно, — возражает Афанасий Петрович, — твой кинжал лучше.
— А ты мне еще что-нибудь дай.
— Что?
— Часы. У меня никогда часов не было.
— На. Только это слишком много! Ты мне тоже что-нибудь прибавь.
— Что?
— Тельняшку, например.
— А ты мне что дашь?
— А я тебе куртку дам свою.
— Вот эту? — не верит Чубарик.
— Ну да.
— А тебе не жалко?
— Нет.
— Ну спасибо! Я о такой куртке всю жизнь мечтал! Тогда я тебе вот что дам: кепку и пистолет в придачу. Бери!
— А ты бери приемник!
— Нет, не надо, — возражает Чубарик. — Это приемник Чикаги. Все равно он его отберет. Пусть он у тебя будет.
Друзья переодеваются. Теперь ситуация изменилась. Афанасий Петрович в одежде пирата держит под пистолетом переодетого Чубарика.
— Руки вверх! — автоматически приказывает он.
— Чего?
— Руки вверх, я тебе говорю!
— Эх ты, — сокрушается пират, — я с тобой по-хорошему. А ты? Давай обратно меняться.
— Ничего не выйдет. В руки берется — назад не отдается. Ясно?
В это время по сцене крадучись пробирается Тур-Непс с пропеллером от мотора. Он подходит к Афанасию Петровичу и, приняв его за пирата, с размаха бьет пропеллером по голове. Тот падает.
— Бежим, Восемьнасий, — говорит Тур-Непс Чубарику.
— Сейчас, — отвечает тот. Поднимает пистолет, выроненный Афанасием Петровичем, и со всей силы колотит им Тур-Непса. Тур-Непс укладывается рядом с Восемьнасием.
— Что, обмануть хотели? Жила долго не живет! — радостно говорит Чубарик.
Но тут на сцене появляется атаман и, приняв пирата за Афанасия Петровича, в свою очередь бьет его бутылочной ногой по голове.
— Стоит только отойти! — сокрушенно говорит он. — Эй, Чубарик, — шевелит он Афанасия Петровича в пиратской тельняшке, — сбегай, принеси воды. Мы их сейчас в чувство приведем.
Афанасий Петрович, отвернувшись от атамана, убегает. Занавес закрывается.
Афанасий Петрович выходит на авансцену и обращается к зрителям:
— А дальше, ребята, я побежал и спрятался в густых камышах. Ну-ка, поднимите все руки. Изобразите камыши.
Убегает в зал и прячется среди ребят.
На авансцене появляются встревоженные вооруженные пираты. Прикладывают руки ко лбу и рассматривают зал. Причем Сашафонин почему-то держит руку у затылка.
— Это не он? — спрашивает Чикага, показывая в зал.
— Нет, — отвечает атаман, — это пенек.
— А там? — спрашивает Чубарик.
— А там коряга, — снова говорит шеф, — ну не беда. Он от нас не уйдет! Пошли домой, мальчики. Спать пора!
Из зала выходит Афанасий Петрович, объясняя зрителям происходящее:
— Итак, ребята, они пошли спать, а я тихонько пробрался к ученым.
Занавес открывается. На сцене опять подвал. На бочках сидят ученые и поют:
Лишены свободы мы. Под сырыми сводами Снова за решеткою сидим. Мы хотим увидеть звезды, Мы хотим на свежий воздух — Для здоровья он необходим! Мы сегодня грустные, Нам приснились вкусные Пироги с грибами и компот. А бандит Адис-Абеба Ничего нам, кроме хлеба И воды холодной, не дает. Были мы учеными, А стали заключенными, Сквозь решетку на небо глядим. С каждым днем худеем, таем, Так как не изобретаем И к тому ж почти что не едим.— Эй, ученые, — окликает их Афанасий Петрович из-за решетки. — Привет!
— Это кто? — спрашивает Скнюсик. — Это ты, Восемьнасий?
— Да, я. Я вас навестить пришел. — Смотрит за решетку. — А где Кеке?
— На потолке! — сверху отвечает попугай.
Восемьнасий машет ему рукой.
— А что вы делаете?
— Чай пьем.
— Чай?
— Ага. С сахаром.
— Дайте мне.
Скнюсик подает гостю чашку и через решетку наливает чай.
— Вкусно, — отвечает Восемьнасий. — А откуда у вас сахар? И кипяток?
— Это все Плюсминус сделал! — говорит Скнюсик.
— А как?
— Очень просто, — объясняет Плюсминус. — Помнишь у нас тут старый холодильник стоял?
— Помню. Ну и что?
— А ничего. Он стоял, стоял, а я из него кипятильник сделал.
— Как это?
— А так. Я тут палочку одну изобрел, превращалочку. Она все вещи меняет на противоположные. Был холодильник. Раз — и стал кипятильник. Была соль. Раз — и стал сахар!
— А я тоже изобрел! — в свою очередь хвалится Тур-Непс. — Колокольчик такой специальный. Подвальный. Он у меня тут в углу растет. Дотронешься до него и он звонит! (Демонстрирует.) Здорово?
— Здорово, здорово, — задумчиво соглашается Афанасий Петрович. — Слушай, — обращается он к Плюсминусу, — а если твоей палочкой до приемника дотронуться? Раз — и что будет?
— Не знаю.
— А я знаю. Будет передатчик. Давай попробуем.
Включает приемник. Плюсминус стучит по нему палочкой. Приемник замолкает.
— Ура! — говорит Афанасий Петрович. — Замолчал — значит, стал передатчиком.
— Ну и что? — спрашивает Скнюсик.
— А то, что теперь по этому передатчику мы можем вызвать помощь. Вот так:
АЛЛО, АЛЛО, ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ КОРАБЛЯМ, ИДУЩИМ В РАЙОНЕ НАШЕЙ ШИРОТЫ И ДОЛГОТЫ. СРОЧНО НУЖНА ПОМОЩЬ! НА ОСТРОВ НАПАЛИ ПИРАТЫ. ПОМОГИТЕ!
— Пожалуйста! — добавляет Скнюсик.
— Все, — радостно объявляет Афанасий Петрович. — Считайте, что мы на свободе! К нам скоро придет корабль.
— Ура! — кричат ученые.
— Нет, не ура! — возражает Скнюсик. — Ни капельки даже не ура!
— Почему? — спрашивает Восемьнасий.
— Потому что корабль могут захватить пираты.
— А как?
— А так. У них же есть сонные лучи.
— Действительно, — соглашается Плюсминус. — Есть. Это я их изобрел!
— Что же делать? — спрашивает Тур-Непс.
— Я знаю, — говорит Афанасий Петрович. — Я им испорчу изобретения.
— Как?
— А так. Пока они спят, я к ним проберусь и палочкой до всего дотронусь. Была веселая жевательная резинка — станет грустная. Были сонные лучи — станут бодрящие. Ну, что?
— Но тебя же схватят, — говорит Скнюсик.
— Ну и пускай. Пока они меня будут ловить, я им все перепорчу. А там придет корабль. Правильно?
— Правильно, — соглашаются ученые.
— Только это очень опасно, — говорит Скнюсик.
— Не отговаривайте меня, — отвечает Восемьнасий. — Я уже решился. Я ухожу. Привет.
— Привет.
— А уходя гасите свет! — заканчивает свидание Кеке, и свет на сцене гаснет.
Афанасий Петрович выходит на авансцену и обращается к зрителям:
— И я, ребята, пробрался к дому ученых. Я заглянул в окошко и увидел, что все пираты спят. Тогда я подошел к двери (подходит к занавесу) и громко постучал. (Стучит.)
— Кто там? — раздается голос Сашафонина из глубины сцены.
— Ну, вот, ребята, что бы вы ответили на моем месте? А?
— Свои! — подсказывают зрители.
— Ну что вы, ребята, какие свои? Откуда могли взяться свои на острове, посредине океана, в двенадцать часов ночи? К тому же шел дождь. Ну, так что надо было говорить? Кто может постучать в полночь в чужой дом? Только один человек: почта… правильно, почтальон. Поэтому я и ответил (оборачивается к занавесу): «Те-ле-грамма».
— От кого? — снова спрашивает Сашафонин.
— От кого, ребята? — обращается Афанасий Петрович к залу.
— От тети!
— От милиции!
— От бабушки!
— Вот я и сказал (поворачивается к занавесу): «От бабушки!».
— От какой? — продолжает допытываться дотошный Сашафонин.
— От двоюродной.
— А, — говорит пират. — Тогда другое дело. Тогда сейчас открою.
И пока пират идет открывать, Афанасий Петрович успевает досказать зрителям:
— И я, ребята, кинулся в дом и в темноте перетрогал палочкой все вещи, какие успел.
Занавес открывается. На темной сцене слышна возня, шум, крики. По очереди на освещенную авансцену выскакивают возбужденные пираты. Гудит сигнал тревоги, наконец, зажигается свет. На сцене куча-мала. Пираты отлипают друг от друга. Последним с пола поднимается Афанасий Петрович.
— Попался? — радостно говорит Чубарик. — Так тебе и надо. А ну, отдавай мою кепку.
— Есть же такие бандиты, — удивляется Сашафонин. — Людям спать не дают.
— Шеф, — спрашивает Чикага, — а зачем он сюда пришел?
— Не знаю.
— Я думаю, он хотел нас отравить, — многозначительно говорит Сашафонин. — Или взорвать.
— Что он хотел, меня не интересует, — говорит атаман. — А вот мы хотели его повесить. И повесим! Прямо сейчас. А ну, мальчики, подкатите сюда эту бочку.
Пираты подкатывают бочку и ставят на нее упирающегося Восемьнасия.
— Готов? — интересуется атаман.
— Я? — переспрашивает Афанасий Петрович. — А вы сами-то готовы?
— К чему?
— К тому, что вам придется за меня отвечать. Ведь мы же сюда корабль вызвали.
— Как? — спрашивают пираты.
— А так, по радио. Съели?
Ошеломленные пираты ходят вокруг бочки.
— Эй ты, — говорит Чикага, — а мы возьмем и захватим твой корабль.
— А как?!
— А вот так. Волшебным фонарем. Съел?
Пираты радостно прыгают вокруг Афанасия Петровича.
— Ничего вы не захватите.
— Почему?
— А я ваш фонарь сломал. Понятно?
— А ну, проверьте, — приказывает Адис-Абеба.
Чикага хватает фонарь и направляет его на всех поочередно.
— Не работает.
— Что, съели? — радуется Восемьнасий и, передразнивая пиратов, прыгает на бочке.
— Действительно, съели, — соглашается Сашафонин.
— Ладно, — говорит атаман, — придется его помиловать. К сожалению. Уберите его в подвал. А мне, мальчики, подайте сюда кружечку моего любимого крепкого рома.
Восемьнасия уводят.
— Что-то грустно стало, — говорит Чикага. — А ну, Чубарик, притащи сюда жевательной резинки.
— Вот посмеемся, — радуется Сашафонин.
Чубарик выполняет просьбу. Пираты дружно начинают жевать.
— А ну, соколики, расскажите что-нибудь. Да повеселее, — приказывает главарь.
Звучит музыка. Вперед выходит Сашафонин. Плаксивым голосом запевает:
Помню, в школе я сижу За последней партой. На учителя гляжу, А сам играю в карты. Ха-ха-ха-ха У-у-у-у…Плачет.
— Что же ты плачешь? — спрашивает атаман.
— А как же не плакать, — отвечает Сашафонин. — Я всегда дураком оставался.
Выходит вперед Чубарик:
В нашей школе, верь не верь, Вот какое было: Мы отличнику в портфель Вылили чернила.Плачет.
— Ты чего ревешь? — спрашивает сам готовый заплакать Адис-Абеба.
— А мы перепутали. Это мой портфель оказался. А там бутерброд лежал.
Вперед выступает Чикага:
Я однажды отвернул В нашем классе пробку И учителю на стул Взял и сунул кнопку.Атаман рыдает.
— Что с тобой? — спрашивают пираты.
— Кнопку жалко, — заливаясь слезами, отвечает атаман.
— Тьфу, — сплевывает Чикага, — видно, нам и резинку испортили. Все дружно выплевывают резинку и начинают думать.
— Что же нам теперь делать? — сиротливо спрашивает Чубарик.
— Странно, — говорит Сашафонин. — Ко мне ничего в голову не приходит.
— Давайте притащим этого, с попугаем, — предлагает Чубарик.
— Пусть он нам что-нибудь сообразит.
— Верно, — соглашается Чикага. — Мы из него душу вытрясем. Мы его на сковородке поджарим.
— А удобно ли? — говорит Сашафонин. — Два часа ночи. Человек спит, наверное. А мы его будить начнем.
— Все это глупости, — прерывает их спор атаман. — Когда у вас есть я, вы можете быть спокойны. Я из любого положения нахожу прекрасный выход. Мне не нужен Скнюсик, не тащите сюда Тур-Непса и не приводите Плюсминуса. А принесите мне из подвала десять ящиков туалетного мыла!!!
Под эти загадочные слова занавес закрывается.
Перед зрителями Афанасий Петрович. Он обращается к залу:
— И этот хромоногий бандит, ребята, действительно нашел выход из положения. Он придумал такую хитрую операцию, такую коварную штуку, что, когда я вспоминаю о ней, мне всегда хочется плакать. Есть у кого-нибудь носовой платок? Спасибо, мальчик. Вы меня извините, ребята. Мне тут неудобно плакать при всех. Я все-таки мужчина. Взрослый человек. Я пойду поплачу за кулисами, а вы посмотрите, что было дальше.
(Уходит.)
Появляются пираты, переодетые в одежду ученых. Они выглажены, причесаны и умыты. Вот куда пошли десять ящиков мыла. На Сашафонине костюм Тур-Непса. Чубарик переодет в Скнюсика (он в медицинском халате и кепочке), а Адис-Абеба — в Плюсминуса. Единственно, с чем он не пожелал расстаться, это со своей любимой бутылочной ногой. На ней изменилась только наклейка. Вместо «Ром Гавайский» теперь написано «Кисларод».
— Ну что, мальчики, все мыло истратили?
— Все, шеф.
— И зубы почистили?
— Так точно.
— Ну вот, теперь мы стали похожи на людей. Теперь все мы — ученые. Ты ученый, я ученый и он ученый. И к нам идет корабль, чтобы отвезти нас на научную конференцию.
— А где же пираты? — спрашивает Чубарик.
— А пираты сидят у нас в подвале. Допустим, к тебе, — обращается он к Сашафонину, — подходит капитан и спрашивает: «Ты садовод?».
— Садовод, — отвечает Тур-Непс — Сашафонин.
— Ну так скажи мне, «садовод», что получится, если скрестить редис с помидором?
— Ремидор. Нет, ремидир. Нет… помидис.
— Дурак. Салат получится. Понял?
— Надо же, — удивляется пират. — Чтоб такое знать, это сколько же надо учиться?
— «Да, слушай, а зачем у тебя сабля?», — спросит у тебя капитан.
— Это не сабля. Это грабли, — отвечает Сашафонин и действительно показывает маленькие садовые грабли. — Я ими садик граблю.
— Ну что ж, толково. А теперь твоя очередь, Чубарик. Ты ведь у нас доктор?
— Да.
— Ну, вот скажи-ка мне, доктор, какая разница между переломом ноги и скарлатиной?
— Не знаю, шеф.
— Балда. Это очень просто. Если у человека сломана нога, то его кладут в гипс. А если у него скарлатина — его кладут в больницу. Ясно?
— Теперь ясно.
— А что надо выписать больному, если у него насморк?
— Капли? — спрашивает «врач».
— Нет. Если у больного насморк, ему прописывают носовые платки. Понял, «доктор»?
— Так точно, начальник.
— Шеф, а кто же у нас я? — задает вопрос Чикага.
— Да? — интересуется Сашафонин.
— А ты у нас Восемьнасий, — отвечает атаман. — Просто интеллигентный человек. Знаешь, что это такое? Видел когда-нибудь?
— Я видел, атаман, — говорит Сашафонин. — Только он не похож. Вид у него какой-то… уж больно чуть-чуть зверский.
— Верно, — соглашается вождь. — Дайте-ка ему скрипку.
Чикаге подают скрипку.
— Ну, а как теперь? — спрашивает Адис-Абеба у своего консультанта Сашафонина.
— Теперь ничего.
— Пусть он что-нибудь для нас сыграет, — предлагает «доктор» Чубарик.
— Верно, — соглашается атаман. — Сыграй, Чикага, покажи свое искусство.
Чикага берет скрипку и начинает петь:
Когда я был мальчишкой, Носил я брюки клеш, Соломенную шляпу, В кармане финский нож.— Чего, чего ты носил? — спрашивает атаман.
— Финский нож.
— А пулемет ты с собой случайно не носил? Ну-ка, скажи, что носят примерные мальчики?
— Галоши, — подсказывает Сашафонин.
— Вот именно. Понял, Чикага?
— Понял, — отвечает тот и запевает:
Я был таким мальчишкой, Что лучше не найдешь. Я надевал не пару, А восемь пар галош. Теперь я сильно вырос, Но все равно хорош. Теперь ношу я в сырость Шестнадцать пар галош.— Ну как, атаман?
— Все хорошо, Чикага. Только запомни одно: я уже не атаман. Я известный ученый, крупный физик по фамилии Плюсминус. Вот капитан спросит у меня: «Ну-ка, скажи мне, физик, закон Архимеда», а я ему отвечу: «Если тело, погруженное в жидкость, полчаса не всплывает, считайте, что оно…»
— Ну и голова у нашего шефа, — восхищается Чикага.
— Верно, — немного подумав, соглашаются Чубарик и Сашафонин.
Вступает музыка. Пираты танцуют и поют:
Ходят слухи, что наука — Утомительная штука, Но науку надо понима-а-ать. По закону Архимеда После сытного обеда Сразу полагается поспать. А возьмем закон Ньютона, Тоже мудрый был ученый, Он друзьям давал совет тако-ой: Если яблоко упало, То хватай, чтоб не пропало, А то схватит кто-нибудь другой. И в работах Торичелли Разобраться мы сумели, Все работы удивительно просты-ы-ы: Денег нету, ну так что же, Грабь на улице прохожих — Кошелек не терпит пустоты. Смотрят в небо Галилеи, Что-то чертят Фарадеи, Пишут Бремы разные тома-а-а-а. Трудно открывать законы, Ну, а толковать законы, Право же, не надобно ума.(Пираты уходят. Занавес открывается.)
В подвале сидят ученые.
— Не понимаю, — говорит Скнюсик, — зачем они взяли нашу одежду?
— И я не понимаю, — говорит Восемьнасий.
— Может, они хотели пошутить? — предполагает Тур-Непс.
— Нет, — заявляет Плюсминус, — все не так. Я как физик вам говорю: они не хотели стирать свою одежду, вот и забрали нашу.
— А зачем они взяли мой медицинский халат? — спрашивает Скнюсик. — И очки?
— И для чего им понадобились грабли? — добавляет Тур-Непс.
— Не знаю.
— Вот то-то.
Спор ученых прерывается с появлением довольных и разодетых Сашафонина с граблями и Чубарика в белом халате и кепочке. Они под музыку спускаются по лестнице и поют:
Были мы пиратами, А стали кандидатами Точных и естественных наук. Мы теперь интеллигенты, Знаем дроби и проценты, Треугольник вписываем в круг.— Эй, вы, бандиты, — настороженно спрашивает Тур-Непс. — Чего это вы так нарядились?
— Это мы бандиты? Это вы бандиты, — отвечает Сашафонин. — А мы теперь знаете кто? Мы теперь ученые.
— Интеллигенты, — добавляет Чубарик.
— Это мы ученые! — кричит Плюсминус.
— Это же мы интеллигенты! — поддерживает Скнюсик.
— Какие же вы интеллигенты? — говорит Сашафонин. — Посмотрите на себя: немытые, небритые, неглаженные и за решеткой. Какой позор! А мы? Как я одет, как он одет. Приятно посмотреть. Картина!
— Разве ж в этом дело? — возмущенно говорит Плюсминус. — Вы же ничего не знаете!
— Мы не знаем?! — хвастливо заявляет Сашафонин. — Мы все знаем:
Пифагоровы штаны На все стороны равны. Руки мой перед едой Кипяченою водой, —показывает свою ученость Чубарик.
Кто болеет за «Спартак», Тот придурок и дурак, —демонстрирует свои знания до сих пор молчавший Кеке.
— А ты, петух, молчи, — обижается Сашафонин. — Тебя не спрашивают.
— А ну их, — говорит Чубарик, — чего с ними разговаривать? Пошли.
— Да, действительно, — соглашается Сашафонин, — пошли. Нам ехать пора.
— Куда? — спрашивает Тур-Непс.
— На конференцию.
— Какую конференцию?
— Научную. Мы там доклады будем делать.
— Какие еще доклады?
— Разные. «А и Б сидели на трубе». Ясно?
— «Кто-кто в терямочке живет?» — добавляет Чубарик. — Понятно? Ну, и привет.
Под музыку уходят, продолжая напевать:
Мы теперь интеллигенты, Знаем дроби и проценты, Треугольник вписываем в круг…— Ой, ой! Ой, ой, ой! — кричит Плюсминус. — Они же там такого наговорят. На конференции!
— Да они же нас просто опозорят! — кричит Тур-Непс.
— Бандиты! — подбегает к решетке Скнюсик.
— Что же делать? Что же делать? — хватается за голову Плюсминус.
— Есть один выход, — говорит молчавший до сих пор Афанасий Петрович. — Правда, такой выход, такой выход! Даже говорить страшно.
— Говори. Теперь ничего не страшно.
— Вот что: надо дать Кеке волшебную палочку (вынимает ее из кармана) и пусть он дотронется ею до громоотвода.
— Понял, — восклицает Плюсминус. — Был громоотвод, а станет… громопривод.
— Ну и что? — спрашивает Скнюсик.
— А если он стал громоприводом, он притянет сюда грозовые тучи, — продолжает разъяснять ученый.
— Ну и что будет дальше?
— А дальше, — говорит Афанасий Петрович, — молния ударит в замок, начнется буря. Она все здесь переломает и пиратов унесет в море.
— А мы? — спрашивает Тур-Непс.
— А мы сидим в подвале и с нами ничего не случится.
— Ура! — кричат ученые.
— Но ведь буря сломает замок, — говорит Афанасий Петрович.
— Ну и пусть, — машут руками ученые.
— Она зальет огород и лаборатории.
— Не беда!
— И на острове ничего не останется.
— Зато пираты не попадут на конференцию, — говорит Плюсминус.
— Так им и надо, — вставляет Скнюсик.
— Ура! — кричит попугай.
— Вот что, Кеке, — говорит Афанасий Петрович. — Слушай меня внимательно. Слушаешь?
— Слушаешь, — отвечает попугай.
— Вот тебе палочка. Возьми ее. Полети и дотронься до громоотвода.
Попугай забирает палочку в лапы.
— Ну, — с надеждой говорят ученые, —
Раз, два, три, Кто играет, тот…Попугай берется лапой за голову:
— Беги!
(Вылетает в окно.)
— Летит, — смотрят ему вслед ученые. — Теперь вся надежда на него.
Занавес закрывается.
Афанасий Петрович выбегает к зрителям и предупреждает:
— Ребята, вот у меня немножко ваты есть, возьмите! Будете уши затыкать. А кому не хватит, пусть ладонями уши закроет. Сейчас начнется такое… Вы слышите?
(Раздаются громовые раскаты передвигаемых декораций.)
— Ну, я побежал. Надо еще успеть в подвале спрятаться.
(Убегает. Звуки грозы усиливаются. Занавес начинает открываться.)
А на сцене — буря в полном разгаре. Сверкает молния, грохочет гром. Сашафонин стоит под зонтиком посредине сцены. В руках у него чемодан.
— Странное дело, — говорит он, — я давно собрался, а они чего-то бегают. Мы же не успеем билеты взять.
— Шеф! — кричит Чикага с одного конца сцены. — Море вышло из берегов!
— Начальник, а начальник! — кричит Чубарик с другой стороны. — Левый угол дома обвалился!
— А корабля не видно? — спрашивает атаман.
— Нет, шеф! — отвечает Чикага.
— Ребя, — говорит Сашафонин, — я пойду в дом. Такая гроза!
— Ты что, дурак? — кричит Чубарик. — Он же сейчас рухнет.
Грохот. Часть дома рушится.
— Да? Тогда я не пойду.
— Сюда, мальчики, — приказывает атаман, укрывшийся под деревом.
Треск, удар молнии, дерево падает.
— За мной! — кричит атаман и мчится к другому дереву.
Под очередной раскат грома оно тоже валится.
Пираты собираются вокруг Сашафонина с зонтиком. Удар молнии и вместо зонтика остается палочка.
— Шеф! — кричит Чикага. — Шар уносит!
— Задержать его! — приказывает атаман.
Пираты бегут к воздушному шару.
— Влезай в корзину! — командует шеф.
— Да, но нас может унести в океан, — говорит Чикага.
— Или на Северный полюс, — предполагает Чубарик.
— Хоть на Южный, — отвечает атаман. — Лишь бы не оставаться на этом проклятом острове!
Все забираются в корзину. Сашафонин влезает в нее со своим огромным чемоданом.
— Да брось ты чемодан, — велит ему Адис-Абеба.
— Не могу, шеф, у меня там сабля.
— Давай ее сюда! — кричит атаман. — Руби! — Он дает саблю Чикаге.
— Кого? — спрашивает тот и смотрит на Сашафонина.
— Канат руби!
Чикага замахивается саблей и двумя сильными ударами перерубает канат. Но шар не трогается с места.
— Стоим, — констатирует Сашафонин.
— Шеф! — Чикага переглядывается с атаманом и молча выбрасывает за борт Сашафонина.
Шар резко подскакивает, чуть выше человеческого роста.
— Эй, я, кажется, выпал, — кричит Сашафонин. — Чубарик, Чубарик, подай мне, пожалуйста, руку.
— На! — Чубарик протягивает руку, тянет Сашафонина и шар опять опускается вниз.
Чикага и атаман снова переглядываются и, взяв Чубарика подмышки, вышвыривают вслед за недогадливым Сашафониным.
Облегченный шар с двумя головорезами взмывает вверх.
— Ой, улетели, — говорит Сашафонин.
— А мы? — спрашивает Чубарик.
— А мы, кажется, остались.
— Значит, нас предали? Бросили?
— Выходит, — соглашается Сашафонин.
— А мы им верили… Бандиты! — взрывается прозревший Чубарик. — Предатели! Разбойники!
— Негодяи! — поддерживает его приятель. — Я вас знать теперь не хочу! — кричит он вслед улетающему шару.
Раздается очередной удар грома.
— Что будем делать? — спрашивает напуганный Чубарик.
— Пошли к ученым, — предлагает Сашафонин, — они нас выручат. Последний, самый сильный удар грома. Друзья убегают.
Вокруг сразу светлеет. Из-под обломков дома по одному начинают выбираться ученые.
— Ничего, — осматривается Плюсминус. — Ни дома…
— Ни огорода, — добавляет Тур-Непс.
— Ни лаборатории, — говорит Восемьнасий.
— Ни пиратов! — заканчивает Скнюсик.
— Спасибо, — говорит Плюсминус и торжественно жмет руку Афанасию Петровичу.
— Это не я, — стесняется тот, — это все Кеке.
— Молодец, Кеке, — хвалит попугая Скнюсик, — ты даже сам не понимаешь, какой ты молодец.
— Понимаю, — отвечает Кеке.
— Нет, не понимаешь!
— Нет, понимаю.
— Нет, не понимаешь.
— Нет, понимаю.
— Молчи, Кеке.
— Сам молчи.
— Тьфу, — плюется Скнюсик.
— Тьфу, — плюется попугай.
— Не ругайтесь, — говорит Плюсминус, — у нас такой праздник, а вы ругаетесь!
— Ничего себе праздник, — горестно говорит Тур-Непс, — жилья нет, работать негде, есть нечего!
Неожиданно под барабанную дровь появляются Сашафонин с Чубариком. Сашафонин держит саблю на плече. К сабле привязан белый носовой платок.
— Ага, явились, бандиты! — радостно говорит Тур-Непс. — Запрыгали!
— Нет, мы не бандиты, — объясняет Чубарик. — Вон где бандиты, — показывает в сторону воздушнего шара.
— А вы? — спрашивает Афанасий Петрович.
— А мы сдаемся, — говорит Сашафонин. Он снимает белый платок, кладет его в карман, торжественно целует саблю и молча подает ее Тур-Непсу. — Держи.
— Зачем? — удивляется тот.
— На память, — объясняет Сашафонин. — Капусту рубить.
Раздается гудок корабля. Все смотрят на берег.
— Корабль подошел, — говорит Афанасий Петрович. — Тот самый, с которого я свалился. Вот что, друзья, поехали вместе со мной. К нам. У нас там и огороды есть. И дома. И лаборатории.
— А больные есть? — спрашивает Скнюсик.
— Конечно, есть. Мало ли: простуда, грипп, ангина. Катар верхних дыхательных путей.
— Нет, — говорит Плюсминус. — Мы решили не ехать!
— Почему?
— Мы не хотим ехать на все готовое. Мы сначала построим дом. Приведем здесь все в порядок. Снова сделаем подарки для людей. А уж потом сядем на воздушный шар и прилетим.
— Верно, — поддерживает Скнюсик.
— А вот этих ты забери, — показывает Тур-Непс на Сашафонина с Чубариком. — Сдай их там куда надо!
— Нет, нет, — пугается Чубарик, — не надо нас забирать! Не надо сдавать куда надо!
— Лучше мы здесь останемся, — просит Сашафонин.
— У вас здесь интересно, — говорит Чубарик. — Изобретения разные. И еда вкусная. Я буду любую работу делать! Ладно?
— А что? — решает Плюсминус. — У нас сейчас работы много! Может, возьмем его чернорабочим?
— Возьмем, — поддерживает Скнюсик.
— А мне нужен работник на огороде. Пойдешь? — спрашивает Тур-Непс у Сашафонина.
— Конечно, — говорит тот. — Хорошая работа, весь день на свежем воздухе! Моя мама будет только радоваться! Я ей обязательно напишу!
Снова гудит пароход.
— Ну я побегу, — говорит Афанасий Петрович, — до свидания. — Афанасий Петрович обнимается с учеными. — А это тебе, Плюсминус, — вешает ему на шею транзистор. — Если будет трудно, вызывай: Москва, Арбат, второй этаж, два звонка, Афанасию Петровичу.
— А это тебе, Восемьнасий. — Скнюсик протягивает Афанасию Петровичу попугая. — Пусть он тебе напоминает о нас. Ты его береги, не обижай…
— И на цепочку не сажай! — заканчивает Кеке.
Слышен еще один гудок.
— Беги, — говорит Плюсминус, — опоздаешь.
Восемьнасий убегает.
— Эх, — говорит Тур-Непс, — вот и Восемьнасий уехал. Грустно!
— Не беда, — обращается к друзьям Плюсминус. — Не будем терять времени. За работу!
Музыка усиливается. Ученые и бывшие пираты начинают разбирать обломки.
Ученые поют:
Пускай на нашем острове Ни дома, ни сторожки. Пускай у нас ни простыни И ни столовой ложки. Но мы построим новый дом, Не дом, а заглядение. И снова в нем Изобретем Свои изобрете-ни-я.Пароход гудит долгим, прощальным гудком. Ученые машут ему вслед руками.
С другой стороны сцены, у них за спиной, появляется Афанасий Петрович.
— Нет, не могу уехать. Что хотите со мной делайте — не могу!
— Восемьнасий? — удивляются ученые, продолжая по инерции махать вслед пароходу. — Это ты?
— Значит, ты не уехал?
— Нет, он остался, — разъясняет ученым Сашафонин.
— Эх, ребята, ребята! Неужели вы могли подумать, что я уеду, когда здесь так много работы. Вместе ломали, — говорит Афанасий Петрович, — вместе будем строить!
— Но корабль же уйдет?
— Этот уйдет. Другой придет. Хватит болтать. Скнюсик, бери бревно, Чубарик, тащи топор, Плюсминус, помоги мне поднять это дерево!
Снова звучит та же мелодия, но звучит уже как веселый мажорный марш.
АНАТОЛИЙ ГУСАРОВ
художник этой книги
Анатолий Михайлович всю свою жизнь художника посвятил двум главным делам: создавать, украшать то, что «хорошо», и высмеивать «языком плаката» то, что «плохо». Так герой одного стихотворения Маяковского твердо хотел понять для себя, что значат эти два слова в жизни.
Еще до того, как Анатолий Михайлович стал иллюстратором детской книги, он работал над художественным проектированием музеев деревянного зодчества под открытым небом, воссоздавая и сохраняя для людей культуру, которая исчезала и разрушалась многие десятилетия. Так при его участии был создан под Архангельском музей, в котором собраны уникальные деревянные постройки, церкви, дома, украшенные причудливой резьбой.
Потом Гусаров иллюстрировал детские книги, учебники, буквари. Особенно много труда и умения он вложил в работу над учебниками для детей народов Севера.
Анатолий Михайлович обладает разносторонними талантами. Так он увлекся однажды рисованием плакатов, наглядными рисунками показывая и доказывая людям, что в жизни «плохо» и как поступать не следует.
Есть у Анатолия Михайловича самое любимое занятие. Это иконопись. Сегодня это умение особенно необходимо. Многие десятилетия стирались с лица земли, уничтожались храмы. Теперь, когда церкви возрождаются, не хватает икон. Старые в большинстве своем уничтожены. А новые еще надо научиться писать. Непростое это умение — быть иконописцем. Много навыков, умений надо иметь такому мастеру. А еще надо хорошо знать святоотеческую историю и иметь к иконописи особую тягу и особую любовь.
Художник написал уже несколько икон. Одна из них находится на подворье Валаамского монастыря. Это образ Сергия и Германа Валаамских.
Пьесу-повесть о пиратах в этой книжке Гусаров проиллюстрировал по-особенному.
Столько лет он рисовал только прекрасное, участвовал в создании храмов, писал иконы, что, встретившись с иллюстрированием отрицательных персонажей, он расправился с ними одним махом. Пиратов, тупых и безобразных, он нарисовал карикатурными и отвратительными. Правда, не очень повезло и ученым в его рисунках. Видимо, считает Анатолий Михайлович, со злом надо бороться более активно, чем это делают ученые, энергичнее противостоя злу.
Фото Александра Китаева
Комментарии к книге «Остров учёных», Эдуард Николаевич Успенский
Всего 0 комментариев