Втроем они ехали поездом, потом на грузовике, потом шли немножко пешком - и забрались туда, где воздух был сухим, а природа именно такой, какую долгие годы прописывали отцу доктора, приговаривая: "Но все это, конечно, недостижимый идеал. Поэтому обратимся-ка лучше к таблеткам и каплям!"
Доктора, к сожалению, не были знакомы с мамой и не знали, что она умела делать "достижимым" все, что нужно было отцу и Кольке.
Раньше дома, по вечерам, мамино возвращение с работы мигом преображало все: утолялся голод, комната становилась уютной и чистой... И если мама задерживалась, Колька и отец чувствовали себя какими-то удивительно неустроенными, словно сидели на вокзале в ожидании поезда, который опаздывал и неизвестно когда должен был прийти.
То было дома, в городской квартире... А тут, на берегу реки, мама вдруг проявила такие способности, каких даже Колька с отцом от нее не ожидали. Отец по утрам планировал предстоящий день отдыха, а мама смеялась: "Эх ты, мой проектировщик! Теоретик мой неисправимый!.." И разжигала печку в домике лесника или даже костер прямо в лесу и варила суп, картошку, кипятила молоко. Отец загорел, посвежел, забыл про свои лекарства. "Теперь мы с вами три богатыря!" - говорила мама. А сама вдруг однажды вечером легла на бок, побледнела и, увидев испуганное Колькино лицо, заулыбалась как-то неестественно, трудно, через силу. Колька внезапно почувствовал, что выражение "земля уходит из-под ног", которое он иногда слышал от взрослых, - это не выдумка, не фантазия, не преувеличение: ноги его подкашивались от волнения и он не ощущал под собой твердого дощатого пола, на котором стоял еще минуту назад.
Пожилой лесник, отец и Колька на брезентовой плащ-палатке несли маму в деревню, что была в пяти километрах: к домику лесника нельзя было подъехать даже на телеге. Мама все время держала Кольку за руку (не отца, не лесника, а только его, - Колька навсегда запомнил это!). Она то и дело, быть может почти бессознательно, повторяла: "Ничего... Не волнуйтесь, пожалуйста. Не волнуйтесь..." И только изредка спрашивала: "Еще долго? Еще долго?.." А они, все трое, молчали.
И Колька думал о том, что отец, когда ему было плохо, становился по-детски растерянным и, казалось, хотел переложить на окружающих свои страдания или хотя бы поделиться с ними своею болью, а мама все время пыталась снять с их плеч тяжесть, и страх, и волнение. "Не волнуйтесь, пожалуйста. Не волнуйтесь..."
Комментарии к книге «Коля пишет Оле, Оля пишет Коле», Анатолий Алексин
Всего 0 комментариев