«Одинокий волк»

БЕНУ, знающему, как это бывает.

"Для повадки одинокого волка характерны ярко выраженный индивидуализм, отстраненность от своих близких сородичей, особое коварство и свирепость. Эти звери — одиночки, страдающие хроническими недугами или тоской вдовца, встречаются как среди плотоядных хищников, так и животных-вегетарианцев, и, как правило, бывают самцами..."

Винить их я не могу. Чтобы застрелить кабана или медведя, оптический прицел в конце концов не нужен; заметив, что я наблюдаю за террасой с расстояния 550 ярдов, они, естественно, должны были принять решение не раздумывая. И вели они себя, надо признаться, осмотрительно. На анархиста или фанатика я вовсе не похож, и по мне не видно, что я увлекаюсь политикой; я мог бы, скажем, баллотироваться от какого-нибудь сельского округа на юге Англии, но это трудно назвать политикой. У меня британский паспорт, и если бы я шел к Его дому, а не наблюдал за Ним, когда меня задержали, у меня могло быть приглашение на ленч. В разгар дня рассерженным людям трудно сразу во всем разобраться.

Они, возможно, спрашивали себя, а не направлен ли я, так сказать, с официальным заданием; но, думаю, эту версию они отбросили.

Ни одно из правительств, тем более наше, не поощряет политических убийств. А может, я «свободный художник»? Это уж совсем маловероятно; всякому видно, что я не из породы ангелов-мстителей. Зачем же обвинять меня в преступном намерении? А я именно это и утверждал: я просто охотник, который не может удержаться от соблазна выследить и подкрасться к столь недоступному трофею.

После двух или трех часов допроса мне стало ясно, что они обалдели от меня. Мне не поверили, но, с другой стороны, стали понимать, что скучающего богатого англичанина, вдосталь наохотившегося на обычную дичь, вполне может потянуть на извращенное развлечение — охоту на самого крупного зверя на земле. Но даже если я говорил правду, и охота была чисто условной, это ничего не меняло. Оставлять меня в живых было нельзя.

К тому времени, естественно, меня изуродовали, и основательно. Ногти мои отрастают, но левый глаз довольно-таки бесполезен. Я был не тот случай, когда отпускают с извинениями. Им надо бы устроить мне пышные похороны под залпы дробовиков и звуки охотничьих рогов в присутствии чопорно одетых важных персон с установкой гранитного обелиска в память коллеги-охотника. Там это хорошо делается.