«Век Зверева»

Этот роман задумывался совершенно иным. Обычное коммерческое фэнтези на милицейско-бытовую тему: бандиты, деньги; есть наличка — нет налички. Герои барахтаются, преодолевая свои смешные по меркам вечности обстоятельства; погибают, оживают.

Когда первые страницы текста легли на стол и плавно потекло повествование, произошло событие, которое изменило авторские планы так, что от них не осталось почти ничего — только два главных героя. Однако они благополучно миновали все препятствия предыдущего романа и пропутешествовали в следующий, но все же отошли на второй план. А на первый вышел Рассказчик.

У него нет имени, нет места пребывания, есть прошлое, о котором можно догадываться с достаточной долей вероятности, и будущее, которое трудно предсказать. Память у него была редчайшей, и он, несомненно, владел профессиональными методиками запоминания. Когда я по прошествии времени что-то перепроверял, просил повторить, делалось это легко и безошибочно. Так что, без сомнения, документы, которые он пересказывал, подлинны.

Структура, к которой принадлежит Рассказчик, — это нечто новое, «крутое», а может быть, уже имевшее место быть ранее. Далеко не все аббревиатуры на слуху обывателя.

Поскольку Рассказчик являлся прямым участником событий, а чаще их «режиссером», то рассказ о происходившем ведется от первого лица.

Можно было только читать документы, не делая никаких копий: потом по памяти восстанавливать прочитанное и увиденное, руководствуясь здравым смыслом и интуицией.

Наши встречи происходили по всем правилам конспирации, каждый раз в новом месте, и уходили мы каждый своей дорогой, пока однажды он не ушел по мокрой аллее парка, совершенно обыкновенный, усталый, наверное обреченный.

Рутинные аналитические записки, подборки из прессы по соответствующему вопросу, радиоперехваты, стенограммы «высоких» совещаний, фамилии реальных людей, описания обстоятельств, попав в руки журналистов, привели бы к катастрофе многих больших и самодостаточных чиновников.