«Флэшбэк»

— Нет, дорогая, думаю, это не самая хорошая идея.

Трина Эверли поняла, что ее дочь намерена сражаться за осуществление своего замысла. Рейчел была прирожденным бойцом, и если она принимала решение вступить в бой, то в полемике демонстрировала независимость, логику, последовательность и настойчивость.

Двенадцатилетняя Рейчел вздернула подбородок, давая Трине понять, что борьба будет нелегкой.

Рейчел держала за руку девочку годом старше ее, худую, испуганную и растерянную; Рейчел привела ее домой из школы. Один только вид девочки вызывал у Трины жалость, но у нее и без того забот было по горло — две дочери, на образование которых требовались деньги. Жизнь только-только наладилась: появилась постоянная работа, и дохода, если экономить, хватало, только чтобы оплачивать счета.

Рейчел, в комбинезоне, с тоненькими косичками, подпрыгивавшими в такт речи, возбужденно спросила:

— Мама, почему ты не можешь удочерить Мэлори? Ты просто не думала об этом, правда? Но это же логично — обзавестись еще одной дочерью. Мы можем делиться одеждой, ведь еще одна девочка — это не мальчик. И третий иждивенец позволит сэкономить на налогах. Я помогу ей освоиться в доме, расскажу, как мы делаем уборку, стираем, словом, как ведем хозяйство. С тремя девочками — Джадой, Мэлори и мной — тебе не придется работать ни по дому, ни во дворе. Мы распределим обязанности, будем ухаживать за лужайкой, мыть машину, а ты будешь приходить домой и отдыхать. У тебя появится больше сил для работы… Мама, я ведь не глупости какие-нибудь предлагаю, это же разумно, согласись. Ведь говорят же, чем больше рук, тем меньше работы.

Трина покачала головой. Рейчел, будучи на два года старше, была ответственнее своей сестренки Джады. Все деньги Трины уходили на то, чтобы накормить, обуть и одеть дочерей, обеспечить им нормальную жизнь в собственном доме. Дом она купила, трудясь на нескольких работах и в остававшееся свободное время играя в бильярд.

Трина родила Рейчел в девятнадцать, а в двадцать один год, когда она была беременна Джадой, муж бросил ее. Трина страшно боялась, как бы болезнь или несчастный случай не унесли ее малышек или органы опеки не забрали у нее детей вследствие ее материнской несостоятельности. Этот страх до сих пор жил в ее сердце.