«Чем заняться мертвецу»

Ларри не знал, что отец дома, пока не услышал, что тот спускается по лестнице. Шел шестой час. Сам Ларри только что вернулся с пляжа.

— Привет, папа! — закричал он, бросившись к отцу с протянутой рукой. — Ты не сказал, что вечером приедешь.

Потом добавил:

— Ты плохо выглядишь! Ты слишком много работаешь!

Ларри обожал отца и все время беспокоился за него: несмотря на то, что врачи советовали мистеру Виксу поберечь свое сердце, тот очень много работал, чтобы обеспечить семью.

Отец ничего не ответил. Вместо того, чтобы пожать протянутую руку, он глухо простонал:

— Не поднимайся, малыш!

Ужасное предчувствие заставило Ларри побледнеть и устремиться на второй этаж.

Большая дверь в конце коридора.

Он не ошибся комнатой. Она была здесь.

Она лежала поперек кровати, голова свешивалась с другой стороны, белокурые волосы касались пола. Одна рука была подвернута под тело, другая оставалась протянутой вперед, безнадежно прося уже не нужной помощи. Миссис Викс, мачеха Ларри. Дикий страх, обуявший юношу на лестнице, теперь, столкнувшись с реальностью, стих. С недавних пор он ожидал чего-то в этом роде.

Ларри приподнял тело, перевернул и встряхнул его, словно пытаясь оживить. Но слишком поздно. Неподвижные глаза глядели, не мигая, голова болталась из стороны в сторону, как резиновый мяч. Позвонки шеи были сломаны, фиолетовые следы уже начали появляться на горле, куда пришлись пальцы. Ларри отпустил Дорис Викс, и она осела, как шифоновая кукла.

Он вышел из комнаты, аккуратно прикрыл дверь и нетвердым шагом пошел к лестнице, где все еще сидел, склонив голову, его отец. Ларри сел рядом. Через минуту он положил руку на плечо отца. Тот поднял голову.

— Она мертва?

Ларри кивнул.

— Я и не сомневался — слышал, как хрустнуло…

Мистер Викс содрогнулся и прижал ладони к ушам, будто боясь снова услышать этот звук.

— Она сама виновата, — зло буркнул Ларри.

Отец покосился на него:

— Ты знал?

— Конечно. Он приезжал сюда на выходные. Они встречались в Беркли.

— Почему же ты ничего мне не сказал?

— Ну, она же твоя жена…

Вдруг затрезвонил телефон, стоявший на журнальном столике у лестницы. Двое мужчин, казалось, окаменели. Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. А звонок все продолжал надрываться, разгоняя тишину, воцарившуюся в доме.