«Дитя мрака»

Эверт Гренс фыркнул:

— Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

— Она сказала.

— Ты что, смеешься?

Херманссон кивнула на детей, стоявших поблизости:

— Эверт, и он, и она… — Она понизила голос, словно боялась, что те, о ком она говорит, услышат. — Дети улицы. Я уверена. Из Бухареста.

Она лежала лицом к огню. Было горячо, чуть не обжигало кожу, ей так нравилось.

Но огонь быстро умирал, вновь едва теплился.

Она спала около часа. Настолько их и хватало, дощечек, что Лео отрывал от грузовых поддонов, которые стащил на одном из продуктовых складов неподалеку. Это она усвоила — ровно час, если широко открыть дверь и уложить их по пять штук, на расстоянии нескольких сантиметров.

Здесь не было ни других часов, ни времен года, ни дней, ни ночей.

Она оглянулась, посмотрела на него. Он спал. Лицо, недавно такое суровое, смягчилось, щеки почти без складок, когда он дышал, веки на некоторое время перестали дергаться.

Ей нельзя тут оставаться.

Лео стоял тогда посреди комнаты. И был напуган. Хотел, чтобы она поняла.

Сейчас он беспокойно метался на матрасе. Лоб взмок от пота. Спальный мешок кучей лежит на полу, он завернулся в два желтых больничных одеяла. Красивый. Он всегда был с ней, когда она боялась тех, наверху. Был здесь, когда она пришла сюда, давно-давно, ждал со своими ключами, со своей нетребовательностью, а когда они разговаривали, держался от нее на расстоянии. Никогда ничего от нее не хотел. Она спрашивала, не хочет ли он взять ее, иной раз подносила его руку к своей щеке, расчесывала его пальцами свои длинные волосы, но он всегда отстранялся, боялся взять у нее то, что было ею, боялся, что она подумает, будто он такой же, как другие.