Федор два раза в году проходил от Азовского моря до Каспия и видел, как с каждым годом хорошеют земли. Там, где раньше стоял хуторок, дымит завод, где коловертью взвивалась горячая пыль, начинают плодоносить сады под защитой лесных полос… Война по этим краям промчалась вихрем и огнем - все разметала, разрушила, выжгла. И вновь человек поднял все из развалин. Исчезли землянки, встали дома колхозников там же, где веками жили их деды. Молодые сады весной провожали чабанов кипенью цветов, а осенью кланялись обилием плодов.
Когда позади осталось Ставрополье, Федор с нетерпением начал вглядываться в даль. Слышал он, что этим летом густ травостой, но хотелось увидеть самому - таков ли он? Терновскому достаточно хоть одним глазом взглянуть на степь, и он скажет, что ожидает его на зимовке.
«Каково этот год будет с водой?» - думал он.
Пока не выпали снега, надо поить овец, и многомиллионные стада толпятся вокруг двух артезианских колодцев. В сухие осени и поздние зимы отары овец около водопоев вытаптывают пастбища, превращают их в пустыню, хотя вокруг есть еще много нетронутых земель. Но туда не уйдешь, там нет воды. До снегопадов можно бы располагаться у побережья - многоводные Волга и Урал оттесняют соленые воды Каспия до самой Махачкалы. Вода здесь пресная, пригодная для любых нужд, но около взморья нет обильных пастбищ. Пуще глаза берегут чабаны источники воды.
Степи встретили Федора неласково. В ночь с Каспия приплыли тяжелые, черные тучи. Дикий ветер налетел на равнины и, не встречая никаких препятствий, с воем и гиком понесся вдаль. Вырывая с корнем кусты перекати-поля, подбрасывая их вверх, домчался до Федора, стал швырять кусты на сбившуюся в кучу отару. Овцы шарахнулись в сторону, и, мелко дрожа, полезли друг на друга.
Чуя поживу, около отары появилась волчья стая. Злые степные овчарки кинулись ей навстречу. Федор спешился и, еле удерживаясь на ногах, поднял ружье. Расслышав рычание собак, выстрелил в том направлении. Отражая пламя выстрела, мелькнули огоньками звериные глаза, и снова все исчезло в темноте. Остервенело лая, овчарки иногда появлялись рядом, мелькали белыми пятнами в кромешной тьме и тотчас исчезали, будто проглоченные завывающей степью.
- Держи-и-! - то и дело кричал Федор, хотя прекрасно понимал, что, кроме коня, его никто не может услышать.
Комментарии к книге «Черные земли», Григорий Григорьевич Володин
Всего 0 комментариев