«Опасные тропы»

Куда ни посмотришь — всюду еловый лес. Черные стволы деревьев, кое-где мелкая поросль, поломанная, полузасохшая. Под ногами чавкает зеленоватая жижа, болотные испарения мешают дышать.

Ни птицы, ни зверя. Тихо. Сумрачно.

Два человека в форме американских солдат в походном снаряжении, с оружием вышли на опушку. Грязные, небритые.

— Здесь, — сказал один из солдат по-русски. Сбросил вещевой мешок, повесил на ветку автомат.

— Мокрень тут, — заметил другой, среднего роста, коренастый, с темным румянцем на щеках.

— Ничего, подстелим плащ-палатки, отдыхать-то все разно придется не больше полутора часов.

— А может, пройдем еще немного вперед, а?

— Нет, нельзя, сержант приказал расположиться именно здесь.

Кое-как устроились на отдых.

— Спать не приказано, рядовой Кныш, — предупредил первый солдат.

— Уснешь тут… — пробурчал Кныш, — да и есть хочется чертовски.

— У тебя что же, кореньев не осталось, что ли?

— В горло не лезут, — сказал Кныш, — целую неделю — одни гнилые корешки! Хоть бы кусок хлеба…

Его собеседник хрипло рассмеялся:

— Ты же знал, на что шел… Хочешь жить — сумей выжить. В наших условиях в этом вся штука, приятель.

— Выживу!

— А я не сомневаюсь, — солдат завернулся в плащ-палатку и повернулся к напарнику спиной. — Слушай, Кныш, как только почуешь — сержант идет, толкни. Боюсь, не задремать бы. Так ты смотри.

— Не трусь, толкну.

Кныш лег навзничь, закусил травинку в зубах и стал смотреть в хмурое, затянутое облаками небо. Нахлынули мысли, как всегда смутные, беспокойные. Страшно хотелось есть, но есть было нечего. Питались вот уже три недели, как и полагалось по инструкции, исключительно тем, что удавалось найти: остатками не выкопанных с прошлого года овощей, кореньями растений, птицами, если их удавалось подстрелить. Пили тухлую воду из луж, болотную. А выжить надо! В конце концов, прошли же до него, Степана Кныша, тысячи парней подобное испытание — ничего, живы. Почему же он должен быть слабее их?