«В доме напротив»

— Как? У вас есть белый хлеб?

В гостиную вошли персидский консул и его жена, и вот ее-то и поразил стол, уставленный красиво приготовленными сандвичами. А за минуту до этого Адиль бею сказали:

— В Батуме всего три консульства — ваше, персидское и наше. Но к этим персам ходить у нас не принято.

Так говорила г-жа Пенделли, жена итальянского консула, в то время как он сам, развалившись в кресле, курия тонкую сигарету с розовым кончикам. Женщины, улыбаясь, подошли друг к другу, но в это время раздались какие-то звуки — сперва это был только смутный гул, повисший над залитым солнцем городом, а потом, растекаясь все выше, зазвучала музыка духового оркестра, показавшегося из-за угла. Тогда все вышли на веранду — поглядеть на процессию.

Новым человеком здесь был только Адиль бей, совсем новым, ибо только нынешним утром приехал в Батум. В турецком консульстве его ждал прибывший из Тифлиса чиновник, временно заменявший консула, — он собирался уехать в тот же вечер и привел Адиль бея, чтобы познакомить его с будущими коллегами.

А музыка играла все громче. Медные инструменты блестели на солнце; нельзя сказать, чтобы играли что-то веселое, но все-таки от этих бодрящих звуков все ожило — воздух, дома, город.

Адиль бей заметил, что персидский консул подошел к камину, возле которого стоял чиновник из Тифлиса, и они о чем-то повели разговор вполголоса. Тогда Адиль бей снова посмотрел на процессию и увидел, что шесть человек, идущих вслед за музыкантами, несут на плечах гроб, окрашенный в ярко-красный цвет.

— Это что же, похороны? — наивно спросил он, повернувшись к г-же Пенделли.

Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться.