«Распятая плоть»

На какое-то мгновение ее тело прильнуло ко мне, послышался тихий шепот, и горячие губы обожгли мне шею. Но не нежные слова любви услышал я, а примитивную похабщину, и с горечью подумал, а знает ли эта женщина, что обычно говорят в такие минуты?!

Ее тело еще содрогалось в судорогах отхлынувшей страсти. Но я почувствовал, как дыхание ее становится ровнее; она одним движением перекатилась через меня и с усталым вздохом откинулась на подушки. Блестящие черные волосы оттеняли ослепительную белизну тела, которое сияло, словно жемчуг, на смятой простыне.

Она лежала на спине, раскинувшись в бесстыдной и обольстительной позе, не ведая ни страха, ни смущения, и следила за мной темными глазами. Мы оба молчали. Впрочем, как и всегда. Потом веки ее сомкнулись, и через минуту она уже мирно спала.

Мы познакомились всего неделю назад в баре на бульваре Уилшир, здесь же, в Лос-Анджелесе. Всего несколько коротких взглядов украдкой и пара на первый взгляд ничего не значащих слов, а потом глаза наши встретились. Одно пронзительное мгновение, когда, казалось, мы остались одни здесь, в этом насквозь прокуренном баре, обнаженные откровенностью нашего желания. Мы произнесли еще какие-то слова, а потом, не сговариваясь, вышли из бара. Я привел ее к себе. Так все и случилось — почти в то же время, что и нынче, но и сегодня я знал о ней не больше, чем неделю назад.

Ее звали Глэдис, она призналась, что ей уже тридцать и она замужем. Это было все, если, конечно, не считать смутного ощущения, что я когда-то знал или встречал эту женщину, но не мог вспомнить, где и когда. Сама же она терпеть не могла говорить ни о своей семье, ни о доме. Вообще все, что касалось ее жизни вне моего дома, оставалось для меня загадкой. Как ни странно, но было только одно, о чем она всегда была рада поговорить.