«Война Чарли»

«Война Чарли» посвящается моей любимой Энн Мэри

«Яблочко» падает недалеко от яблони… Справедливость этой поговорки подтверждают Дейв и Росс Грешемы. Дейв целых двадцать пять лет мирился с моими писательскими потугами. Возможно, именно они подтолкнули его и его чудесную жену Линду переселиться на яхту. После того как Дейв оставил преподавание и ушел на заслуженный отдых, на смену ему пришел его сын Росс. Когда я впервые увидел Росса, он был невинным младенцем (и еще не болел за «Далласских ковбоев»). За то время, что мы знакомы, Росс окончил Гарвард, получил магистерскую степень в Университете Южного Миссисипи, женился на Джесс Рэндалл, выпускнице Колумбийского университета, стал преподавателем в Академии ВВС в Колорадо-Спрингс. Он оказал автору этих строк такую же бесценную помощь, как и его отец. К счастью, славный род Грешемов-Рэндаллов не пресекся – у Росса и Джесс, в свою очередь, родился Уильям. Искренне благодарю Росса за бережное и творческое отношение к «Чарли Опере».

Кроме того, благодарю моего редактора и наставника Питера Скатчеза; мое солнышко Энн Мэри (которую я люблю все сильнее с каждым днем); мою маму Сперанцу (что значит «Надежда») – за то, что она всегда, всегда, всегда рядом; ресторан «Палм Ту», где подают лучшие стейки на свете; охотников на бизонов в моем любимом Нью-Йорке; прекрасный город Лас-Вегас – рай на земле; и, конечно, Риголетто – нашего пылкого бишон-фризе, совершенно не похожего на холеных выставочных собачек.

Этому городу необходимо поставить клизму.

Двадцатишестифутовый каютный катер «Донна Белла» стоял на якоре в бухте Джамайка-Бэй, под мостом парка «Водный мир». Некий спец по электронике объяснил шестидесятипятилетнему Энтони Кучча, правой руке крестного отца семьи Виньери, что металлический каркас моста блокирует радиоволны.

Но старик предпочитал вообще не рисковать: во время разговора с племянником он еще и не глушил мотор.

– Ты для чего летишь в Вегас – чтобы решить вопрос или окончательно все испоганить? – спросил он. – Подумай-ка хорошенько!

Стоял жаркий июльский день. Дядя и племянник сидели на корме под брезентовым навесом, хлопавшим на ветерке. Старик вынул изо рта изжеванную сигару «Де Нобили».

– У нас есть дела и поважнее твоей мести какому-то придурку, который сломал тебе челюсть, – заявил он. – Например, операция с русскими.