«Покойся с миром»

Мешать он мне не мешает, так что пускай еще полежит, мертвее, чем есть, уже не станет, решил я и, накинув старый халат, отправился на кухню пить кофе. Закурил, пока напиток булькал на плите. Полагается, конечно, сообщить в полицию, но ведь мало кому известно, во сколько звонит мой будильник, а значит, я еще как бы сплю. Уселся у окна и стал смотреть на хмурое утреннее небо, пытаясь справиться с похмельем.

Вечеринка удалась на славу, но я был уверен в том, что он на ней не присутствовал.

Нож был длинным, как у стрелков-гурков, и раньше он висел на стене, а теперь торчал из его груди.

Я курил и думал.

Карл Бернини. Так его звали. Я не знал, откуда он появился. Когда-то, очень давно, мы работали вместе. Потом поссорились. Я не видел его целую вечность. И встреча, особенно при таких обстоятельствах, не могла меня не озадачить. Я его не убивал и, естественно, задумался о том, как выйти из сложившейся ситуации.

Я налил себе чашку кофе, сделал несколько глотков, подумал и, пройдя по коридору, постучал в дверь задней комнаты.

Я услышал кашель, какую-то возню, но потом дверь открыл Билл Мейлер. Он занимал заднюю комнату с переменным числом юношей и девушек. Я даю им приют, кормлю их. За это они содержат дом в чистоте и обслуживают посетителей, когда меня нет в городе. Он здоровенный, больше шести футов ростом, и по сравнению с ним я выгляжу просто карликом. Брюшной пресс у него напоминает рисунок протектора, а тщательно выбритая голова — пушечное ядро. Он румяный, всегда в белой рубашке. От него исходит стойкий запах марихуаны. Он предпочитает еженедельно заменять свой гарем. Он, кстати, значительно умнее, чем покажется, если вы станете судить по пустоватому взгляду его голубых глаз. Кроме того, он старается быть со мной абсолютно честным.

— В чем дело? — спросил он, застегивая манжеты и похрустывая костяшками пальцев.

— Пойдем, угощу тебя кофе.

Протерев глаза, он пошел за мной. Я налил ему кофе, поставил на стол сахарницу. Он положил пару ложек в чашку, размешал, сделал глоток.

Через некоторое время он повторил вопрос.

— О'кей, — сказал я. — Пойдем, покажу.

Он встал. Как и я, он был босым. Мы направились в боковую комнату, где я держал двух Пикассо.

— Господи! — воскликнул он и подскочил к трупу.

— Мертв, можешь не сомневаться, — сказал я.

— Что случилось? — спросил он, отпустив коченеющую руку.